Романовы. История великой династии, Страна Советов. Забытые вожди. Комплект из 2 книг бесплатное чтение

© ООО «Стар Медиа Дистрибьюшн», 2013

© М.М. Бандиленко, 2023

© ООО «Издательство АСТ», 2023

13 марта 1613 года. Ипатьевский Свято-Троицкий монастырь.

… Никогда еще тихая костромская обитель не видала столько знатных вельмож. Из Москвы прибыли послы от Земского собора. Привезли чудотворную икону Феодоровской Богоматери. Пали на землю перед инокиней Марфой, молили со слезами, чтобы благословила своего сына, Михаила Феодоровича, на царство. Он – единственный, кто ничем себя во время Смуты не запятнал. На него вся надежда…

Михаил Феодорович

Пятнадцать лет назад на русском престоле прервалась династия Рюриковичей, правившая страной более семисот лет. В 1598 году скончался сын Ивана Грозного – царь Феодор. Детей Феодор Иоаннович не имел, а его младший брат, царевич Димитрий, погиб при невыясненных обстоятельствах. Вдовствующая царица Ирина после смерти мужа ушла в монастырь, и на престол взошел ее брат – Борис Годунов. Но основать новую династию он не успел. В Польше появился самозванец – монах-расстрига Григорий Отрепьев, который выдавал себя за чудесно спасшегося царевича Димитрия. При поддержке польских магнатов Лжедмитрий намеревался стать русским царем. В это время из-за страшной засухи, вызвавшей неурожаи и голод, по России прокатилась волна бунтов. Царь Борис скоропостижно скончался. Лжедмитрий с польским войском вошел в Москву и захватил русский престол. Вскоре он женился на полячке Марине Мнишек, объявив ее царицей. Через год в Москве вспыхнуло восстание, Лжедмитрий был убит, и Марине пришлось покинуть Москву. Когда появился новый самозванец – Лжедмитрий II, она будто бы признала в нем мужа и вскоре родила сына Ивана – еще одного претендента на русский трон…

Страна погружалась в черную бездну Смутного времени.

Эпоха Смуты – начало XVII века, когда на русском престоле менялись один за другим самозванцы, в стране шла гражданская война, повсюду царили беззаконие и разруха. Воспользовавшись анархией, на территорию Московского царства открыто вторглись Швеция и Польша. Россия потеряла Карелию, Новгород и Смоленск с окрестностями. Оставшиеся земли распахивались на 10 %. Работать было некому: население сократилось в несколько раз.

Патриарх Гермоген призвал народ к борьбе. Князь Дмитрий Пожарский и горожанин Кузьма Минин собрали ополчение, которое освободило Москву от польских войск. Но что дальше? Все понимали: России нужен законный царь, иначе страна погибнет.

…Заканчивалась страшная зима 1613 года. Со всех концов разоренной страны шли к Москве люди. Им предстояло сделать небывалое. В Москве собирался всероссийский Земский собор, который должен решить судьбу Отечества.

Земский собор – русский парламент XVI–XVII веков. Созывался в экстренных случаях для решения важнейших политических вопросов. На Земский собор 1613 года прибыло около 1000 человек всех сословий, включая высшую аристократию, духовенство, купечество, чиновников и крестьян.

3 марта состоялось решающее голосование. После изнурительных споров и сомнений царем выбрали Михаила Феодоровича Романова – 16-летнего юношу из старинного боярского рода.

Отец Михаила, Фёдор Никитич Романов, приходился двоюродным братом царю Феодору Иоанновичу, и потому мог бы и сам претендовать на престол. Но с приходом Бориса Годунова Фёдор Никитич был устранен из числа претендентов – насильно пострижен в монахи с именем Филарет, его жена Ксения пострижена с именем Марфа. Их поселили в разных монастырях. Позже Филарет оказался в польском плену. Выполняя дипломатическую миссию, он вместе с другими членами русской делегации был арестован, фактически взят в заложники. Поляки скрыли от Филарета, что в это время в Москве его сын избирался на царство.

Решение Земского собора было оглашено на Красной площади при огромном скоплении народа. Дело оставалось за малым – уговорить самого Михаила принять бремя власти. И послы отправились в Ипатьевский монастырь.

Детство и юность Михаила пришлись на страшные годы Смуты. Ему было всего 4 года, когда его отняли у родителей и отправили в деревню, к дальним родственникам. Потом матушка, инокиня Марфа, сумела забрать Михаила, несколько лет они просидели в разоренной Москве и с большим трудом вырвались, наконец, под Кострому, в Ипатьевский монастырь, к тихому житью.

…Шесть часов подряд охрипшие и измученные послы умоляли Романовых принять бремя власти. Инокиня Марфа категорически отказывалась давать свое благословение. Она слишком многое повидала за эти годы и хорошо понимала, как это опасно – быть русским царем.

Понимал это и Михаил. Но все же согласился принять волю Земского собора. На следующий день в Троицком соборе Ипатьевского монастыря архиепископ Рязанский Феодорит провел торжественный чин призвания на царство.

В воскресенье, 11 июля 1613 года, в Москве начались торжества венчания на царство. После многих лет безвластия, смуты, разорения на русский трон восходил новый царь – Михаил Феодорович, родоначальник новой династии Романовых.

Основной комплект регалий назывался Большой наряд. Главный элемент – царский венец, или шапка Мономаха. По легенде, был подарен в XI веке русскому князю Владимиру Мономаху его дедом, византийским императором Константином Мономахом. Однако современные ученые датируют венец XIII–XV веками. Согласно наиболее распространенной версии, золотая шапка была создана в XV веке восточными ювелирами, а затем подарена монгольским ханом Узбеком московскому князю Ивану Калите. Согласно другой версии, венец был выполнен византийскими мастерами и куплен для княжеской казны в крымской Каффе. По форме венец изначально напоминал византийскую «митру», но позже был пересобран, дополнен соболиной опушкой, драгоценными камнями и навершием в виде креста.

Скипетр – от греческого «скиптрон» – «жезл» – древнейший символ власти, возникший еще в Древнем Египте. Происходит от пастушеского посоха. Держава, или «яблоко державное», от старославянского «държа» – «власть». В Древнем Риме золотой шар был атрибутом высшей власти, в христианской традиции шар был дополнен крестом и стал символизировать плод с библейского древа познания. Скипетр и держава Большого наряда были сделаны по особому заказу в Германии в начале XVII века.

Поднявшись по ступеням Успенского собора сыном боярина, вниз Михаил Феодорович сошел как Великий Государь, Царь и Великий Князь, Божиею милостию всея Руси Самодержец. И бремя власти он ощутил сразу же – не в символическом, а в самом буквальном смысле. Ему пришлось выдержать долгую церемонию в очень тяжелом облачении.

Царские рубахи шились из тафты, украшались серебряным кружевом и жемчугом. Порты – из тонкого полотна с поясом-гашником. Поверх надевались суконные штаны и короткий кафтан с ожерельем – воротником из бобрового меха. Потом – длинный опашень, или ферезея. Зимой еще надевалась шуба из соболя, крытая бархатом или шелком. Пуговицы на верхней одежде делались из золота и драгоценных камней. Все окантовки обшивались жемчугом. Весь комплект одежды весил около 15 килограммов.

Церемониальное облачение – платно – шилось из затканной золотом парчи, расшивалось драгоценными камнями. Вес парадного платья со всеми украшениями достигал 30 килограммов – как рыцарские доспехи. Если по этикету царю нужно было стоять, два телохранителя придерживали на нем тяжелое платье, чтобы оно не давило на царские плечи.

Для того чтобы выдержать многочасовые церемонии, царь должен был обладать отменным здоровьем. Михаил Феодорович в молодости был крепок и силен, увлекался охотой, причем обычная царская соколиная охота была для него слишком спокойной. Государь предпочитал лосиную и медвежью, и даже сам выходил с рогатиной на медведя.

Охота на медведя с рогатиной – самый опасный вид охоты. В настоящее время почти не применяется. Рогатину – тяжелое копье с большим наконечником – может удержать только физически очень сильный человек. Как правило, ее держат вдвоем. Выходя навстречу поднятому из берлоги медведю, рогатину плотно упирают в землю, чтобы зверь, идущий на охотника, напоролся на острый наконечник. Рогатина иначе называется «рожон», отсюда происходит выражение «идти на рожон», то есть совершать нечто, заведомо обреченное на неудачу.

Вопреки ожиданиям многих, Михаил Феодорович не стал марионеткой в руках враждующих боярских кланов, а начал реально управлять страной, проявив неожиданную для своего возраста мудрость. В ситуации, когда страна была на краю гибели, юный царь интуитивно выбрал единственно возможный способ правления – коллегиальный. По его инициативе Земский собор, который раньше собирался раз в несколько лет, теперь действовал практически постоянно, превратившись в высший совещательный орган Российского государства.

Трон под Михаилом пока еще был шаток. На русский престол имелось сразу три претендента: на севере – шведский принц Карл Филипп, на западе – польский королевич Владислав, на юге – трехлетний мальчик Иван, прозванный в народе «ворёнком», сын Марины Мнишек и самозванца Лжедмитрия II. За малышом стояло трехтысячное казачье войско авантюриста Ивана Заруцкого. Но царские войска разбили казаков, самозванцы были арестованы, в кандалах привезены в Москву и казнены на площади у Серпуховских ворот при большом стечении народа.

Голландский путешественник Элиас Геркман сохранил на всю жизнь воспоминания об этом страшном дне:

«Заруцкого посадили на кол. Затем публично повесили Дмитриева сына. Была метель, снег бил мальчику по лицу, он несколько раз спрашивал плачущим голосом: "Куда вы несете меня?" Но люди, несшие ребенка, успокаивали его, доколе не принесли (как овечку на заклание) на то место, где стояла виселица, на которой и повесили несчастного мальчика, как вора».

Трехлетний Иван ни в чем не был виноват. Но мальчиком – или его именем – могли воспользоваться авантюристы, чтобы начать новую смуту. И чтобы не допустить этого, потребовалась именно публичная казнь. Михаилу – первому царю из новой династии – пришлось взять на душу страшный грех детоубийства. Новой смуты не случилось, но началась война.

К 1615 году шведские войска продвинулись до Пскова. Русский гарнизон города составлял больше четырех тысяч человек. Шведская армия – больше восьми тысяч. После пяти неудачных попыток штурма начались переговоры о мире, и в феврале 1617 года был подписан Столбовский мирный договор, по которому России возвращался Новгород с прилегающими землями, а к Швеции отходило все Балтийское побережье с крепостями Ивангород, Ям, Копорье, Орешек.

Исправлять это придется уже внуку Михаила, Петру Великому. А первому из Романовых нужно было еще разобраться с польской угрозой. Королевич Владислав всерьез претендовал на русский престол.

В июне 1618 года 11-тысячная польская армия вышла из Вязьмы и двинулась на Москву. 17 сентября она была уже в Звенигороде, 20 сентября – в Тушино. 30 сентября польское войско начало штурм Арбатских ворот.

Царь Михаил категорически отказался покидать Москву и сам возглавил оборону. От перебежчиков стало известно, что поляки собираются взорвать стену Белого города у Арбатских ворот. Когда осела пыль взрыва, через пролом бросился в контратаку большой отряд защитников города. На этот раз взять Москву полякам не удалось. Михаил Феодорович одержал здесь свою первую крупную победу. Но продолжать войну разоренная страна не могла. Нужен был мир, чтобы отдышаться, восстановиться, или хотя бы перемирие.

1 декабря 1618 года в селе Деулино близ Троице-Сергиевой лавры было подписано перемирие с Польшей на 14,5 лет. Многие вопросы остались нерешенными: Владислав не отказался от своих прав на русский престол, под властью Речи Посполитой оставались Смоленск, Дорогобуж, Рославль, Трубчевск. Россия получила назад Вязьму, Козельск, Новгород-Северский, Чернигов, Перемышль.

Главным результатом перемирия для России стал возврат всех пленных, захваченных еще во время Смуты. И в числе прочих из Польши вернулся митрополит Филарет, в миру – Фёдор Никитич Романов, отец царя Михаила.

Уже через десять дней после возвращения по царскому «умолению» Филарет был поставлен Патриархом Московским и всея Руси. В будущем они станут править вместе: отец и сын.

Влияние же матушки, всемогущей и властной инокини Марфы, с этого момента пошло на убыль. Она была отстранена от государственных дел, с сыном виделась все реже.

После всеобщего одичания времен Смуты новая власть заботилась о культурном возрождении России. Одним из первых распоряжений патриарха Филарета стало восстановление разрушенного Печатного двора и некогда огромнейшей царской библиотеки. По отдаленным монастырям проводился розыск книг для посылки в Москву. Книги уникальные, имеющиеся в одном экземпляре, оставляли на месте: с них было велено снимать копии.

А между тем царю Михаилу Фёдоровичу исполнилось уже 20 лет, о чем и было торжественно объявлено всему народу:

«По милости Божией великий государь царь Михаил Феодорович приходит в лета мужеского возраста, и время ему, государю, приспело сочетатися законным браком…»

Матушка Марфа подыскала невесту, только Михаил и без нее уже все решил. Давно, еще во время ссылки, он влюбился в Машеньку Хлопову – дочку одного из своих надзирателей. И обещал, что женится только на ней. Марию Хлопову официально объявили царской невестой и поселили в верхних покоях дворца. Оберегателями к ней приставили братьев Салтыковых – родственников государыни-матери.

Но незадолго до свадьбы невеста вдруг заболела. Государь был сам не свой от волнения. Весь дворец пребывал в смятении. Салтыковы созвали консилиум иноземных лекарей и с торжеством объявили, что, по мнению докторов, царская невеста серьезно больна, и излечить ее невозможно. Мария Хлопова вместе с родственниками была отправлена в ссылку в Сибирь. Позже дознание с перекрестным допросом показало, что на самом деле никакой болезни не было, а были козни Салтыковых. Братьев выслали в их родовые вотчины, тем дело и кончилось.

Долгое время Михаил о женитьбе и слышать не хотел. Но время шло, и когда царю исполнилось уже 28 лет, близкие забили тревогу: без наследника существование новой династии оказалось под вопросом.

Как и прежде, у игуменьи Марфы на примете имелась подходящая кандидатура – родовитая княжна Мария Долгорукая. На этот раз Михаил не стал противиться и взял в жены княжну Долгорукую. Но вскоре после свадьбы она заболела, а через три месяца умерла. Возможно, ее отравили, но доказать это так и не удалось. После этого Михаил устранил мать от своих брачных дел и распорядился подготовить традиционные выборы невесты:

«…Смотреть девиц издалека внимательно, какова возрастом, лицом, белизною, глазами, волосами и во всяком прироженье и нет ли какова увечья. И чтобы была здорова собою, и в разуме добра».

Обычай выбора царской невесты среди самых красивых девушек страны, своего рода конкурс красоты, возник еще в Византии, около VI века. В России впервые был проведен Василием III, отцом Ивана Грозного. Количество претенденток исчислялось тысячами. Первый тур кастинга: девушек осматривали сначала отборщики на местах, отбирали по трем параметрам: мера роста, размер головы и длина стопы. Второй тур кастинга: в столице кандидаток осматривали ближние бояре и придворные лекари. Финал: 10–20 самых красивых селили во дворце, и царь лично ходил знакомиться с кандидатками.

Когда после окончания смотрин Михаил Феодорович огласил свою царскую волю, приближенные едва не лишились дара речи. Государь выбрал себе в жены девицу Евдокию Стрешневу, которая никаких отборов не проходила, потому что была служанкой одной из кандидаток, дочерью небогатого дворянина. Михаил увидел ее случайно – и влюбился. На этот раз он никого слушать не стал. Наученный горьким опытом, сам приставил к ней верных людей и велел беречь Евдокию как зеницу ока. Имя невесты заранее не оглашалось, привезли ее во дворец только за три дня до венчания.

Семейная жизнь Михаила сложилась вполне благополучно. «Русская Золушка», царица Евдокия, оказалась добродушной и спокойной, любящей и любимой. И хотя из десяти детей Михаила и Евдокии выжили только четверо – три дочери и сын Алексей, это означало, что новая династия будет жить.

К каждому царскому ребенку приставлялся целый штат: кормилица, две боярыни-«мамки» и несколько нянек. До девяти месяцев детей за пределы детских не выносили – боялись сглаза. С года шили им верхнюю одежду – атласные шапки с меховой опушкой, соболиные шубки, шелковые платья и кафтанчики с драгоценными камнями, как у взрослых, только маленькие. До пяти лет дети спали в колыбельках-люльках, и только потом им делали взрослые кровати с балдахинами. Игрушки в основном покупались в обычных лавках – тряпичные куклы, кожаные птички, деревянные барабанчики. Но бабушка и дедушка – Марфа и Филарет – дарили сделанные на заказ дорогие игрушки: серебряную кукольную посудку, лошадок с полной сбруей, парчовые платья для кукол, сафьяновые мячики с бубенцами внутри.

Постепенно в душе молодого царя, как и во всем государстве, установились покой и равновесие. Пришло время отвоевать земли, потерянные во время Смуты. Михаил Феодорович начал военную реформу. Именно он, а не его внук Пётр I стал вводить в армии новые полки европейского образца.

За образец полков «нового строя» была взята шведская армия – лучшая в Европе. Полк состоял из 8 рот по 200 солдат, из них 120 мушкетеров и 80 пикинеров. Наем одного солдата обходился казне в 200 рублей в год (оклад московского дьяка-чиновника был в 10 раз меньше). Было закуплено 1100 мушкетов нового образца по 15 рублей штука. Новые мушкеты весили четыре килограмма вместо шести, что позволяло стрелять без подставок. Заряжались бумажным патроном, это снижало вдвое количество движений при перезарядке. К 1632 году было сформировано 10 полков нового строя численностью до 17 тысяч человек.

В начале октября из Можайска, Ржева и Калуги выдвинулись три больших полка общей численностью 24 тысячи солдат под общим командованием воеводы Шеина – ставленника патриарха Филарета. За два месяца армия заняла Серпейск, Дорогобуж, Невель, Рославль, Стародуб, Почеп, Трубчевск, Сураж и 5 декабря встала под Смоленском. Польский гарнизон насчитывал всего 2000 солдат – в 12 раз меньше, чем русская армия. Но воевода Шеин не решился штурмовать мощные стены Смоленска. Полгода русские держали город в осаде. Из-за бездействия Шеина началось массовое дезертирство. За это время к полякам подошло подкрепление, к августу 1633 года оказалось, что осажденных поляков в два раза больше, чем осаждавших русских. Пришлось отходить от Смоленска и начинать переговоры.

17 мая 1634 года на реке Поляновке между Вязьмой и Дорогобужем был подписан Поляновский мирный договор. За Речью Посполитой оставались все завоеванные ранее земли, включая Чернигов и Смоленск. К России возвращался только город Серпейск с уездом. Россия выплачивала контрибуцию в 20 тысяч рублей. Речь Посполитая выводила свои войска, и король Владислав навсегда отказывался от претензий на российский трон.

На внутриполитическом фронте дела обстояли намного лучше. Михаил добился того, что в Россию стали охотно приезжать специалисты из Англии и Голландии. Они вкладывали в местное производство свои капиталы и оставались жить, образуя в городах иноземные слободы со своей инфраструктурой, – такие, как знаменитая впоследствии Немецкая слобода в Москве. Всех иностранцев в народе тогда называли немцами – от слова «немой», в данном случае «не говорящий по-русски».

В 1620-е годы по инициативе Михаила Феодоровича голландские и английские геологи провели разведку железных и медных руд в Зауралье. В 1631 году при участии приглашенных специалистов был построен первый Нерчинский казенный завод по выплавке железа, в 1633-м начато медеплавильное производство на Урале. В 1632 году голландец Андреас Виниус построил под Тулой литейный завод для производства пушек и ядер. В 1652 году голландец Марселиус основал также под Тулой оружейный завод, который существует до сих пор.

Российское государство обретало все больший вес в мире. В знак расположения к царю и патриарху персидский шах Аббас I прислал в подарок почитаемую святыню – частицу Ризы Господней.

Риза Господня – бесшовный хитон, полученный по жребию одним из воинов, бывших при распятии Иисуса Христа. После обретения святыни Филарет установил недельный пост и велел носить ее к болящим. В первые полгода Риза показала 67 чудес исцелений, во вторые – 4. В церковном календаре было установлено празднество в ее честь, а на территории Кремля возведен храм Ризоположения. Сегодня одна из частиц Ризы Господней хранится в храме Христа Спасителя.

Спустя всего три десятилетия после полного разорения и анархии Россия вернулась к прежнему уровню хозяйства. Ширилась торговля, развивались ремесла, страна богатела и заново отстраивалась. Голод и разруха ей теперь не грозили.

К концу 1620-х годов экспорт зерна позволил стабилизировать финансовую ситуацию в стране. При средней цене 12 копеек за пуд ежегодный доход от экспорта зерна составлял около 35 тысяч рублей. На современные деньги это 382 миллиона рублей. Значительно вырос уровень жизни. Средняя зарплата составляла 3 копейки в день. На эти деньги можно было купить: трех цыплят и 45 яиц или полтора килограмма свежей семги. На овчинную шубу (50 копеек) можно было заработать за 2 недели, на сапоги (30 копеек) – за 10 дней, на корову (2 рубля) – за два месяца.

Наступила эпоха экономической и политической стабильности.

Кроткий царь Михаил Феодорович все-таки выполнил свою невыполнимую задачу. Но сам он слабел с каждым месяцем. Уже после 30 лет у царя стали все чаще проявляться признаки тяжелой болезни – ско́рбута, как тогда называли цингу. Эта болезнь вызывает анемию, подкожные кровоизлияния и отеки – «водянку», нарушения развития костной и хрящевой ткани. В XVII веке от нее страдали во время войны или морского похода. Цинга возникала из-за острой нехватки витамина С. Но у Михаила была редкая хроническая форма цинги: его организм плохо усваивал витамин С. Уже к 40 годам царь постоянно страдал от водянки, и самые лучшие врачи могли лишь временно облегчать его состояние.

Личный врач царя англичанин Гартман Граман получал денежное содержание 362 рубля в год. Здоровьем царя ведал также особый Аптекарский приказ, который со временем стал главным медицинским управлением в стране. В штате числились: два доктора, пять лекарей, аптекарь, окулист, два переводчика и подьячий. Все врачи были иностранцами.

12 июля 1645 года царь праздновал свой день рождения. Утром, после церковной службы, словно предчувствуя кончину, Михаил принародно простил всех обидевших и согрешивших против него. Распорядился об амнистии заключенным.

Придя домой, первый государь династии Романовых простился с женой и сыном и тихо отошел в мир иной, прожив на свете ровно 49 лет. День в день.

Три дня вся Россия прощалась со своим Государем – тысячи и тысячи людей всех званий и сословий приходили, чтобы поклониться гробу царя. Во всех храмах страны служили панихиды по усопшему. Молебны заказывали не только в церквях, но и на дому.

Наследнику престола, Алексею Михайловичу, было 16 лет – столько же, сколько его отцу, когда тот восходил на престол. Только страна теперь была совсем другой: вместо анархии – сильная власть, вместо разрухи – процветание и благополучие.

Правителем мощной державы стал человек необычайно одаренный, красивый, талантливый, умный, жизнерадостный, набожный. Ему предстоят громкие победы и кровавые бунты, великие свершения и роковые ошибки. Алексей Михайлович станет одним из самых ярких и противоречивых русских правителей. А его время потомки назовут «золотой эпохой московской Руси».

Алексей Михайлович

Для юного царя Алексея бремя высшей власти не стало неожиданностью: его готовили к этому с детства.

Взрослое воспитание царевичей начиналось с шести лет. Их учили грамоте – сначала по Азбуке, потом по Псалтыри. Штат наследника включал: 20 стольников, 6 преподавателей, 18 музыкантов, а также телохранителей, акробатов и шутов. В семь лет у царевича Алексея был свой набор настоящего оружия: маленькая пищаль, лук со стрелами, сабельки, полный доспех немецкой работы, а также музыкальные инструменты, географические карты и гравюры из Западной Европы.

Главным воспитателем Алексея был боярин Борис Морозов. Он старался расширить кругозор своего подопечного и приобщить его к западной культуре. В начале своего правления царь Алексей не раз появлялся перед боярами в немецком платье, которое ему очень шло. Он был хорош собой и знал это. Прекрасно сидел в седле и фехтовал на саблях. Любил играть в шахматы, музицировать, и даже сам сочинял музыку. В его библиотеке имелись книги на трех языках, географические карты, а также трактаты по астрологии и тайнописи. При русском дворе тогда было немало европейцев – переводчики, дипломаты, учителя, врачи.

Личный врач Алексея англичанин Сэмюэл Коллинз был в восторге от своего царственного подопечного:

«Наружность императора красива; здоров сложением; волосы его светло-русые, он не бреет бороды, высок ростом; его осанка величественна; он жесток во гневе, но обыкновенно добр, целомудрен, одарен обширной памятью, большой покровитель веры. Его, без сомнения, можно было бы поставить наряду с добрейшими и мудрейшими государями, если бы не окружало его густое облако доносчиков и бояр, которые направляют к злу его добрые намерения».

Первые два года своего царствования Алексей либо предавался разным потехам, либо ездил на богомолье по дальним монастырям. Также он собирал коллекцию русских и экзотических птиц, в селе Измайлово завел лосиную ферму и ставил агротехнические эксперименты: пытался вырастить в Подмосковье бухарские дыни, миндаль, хлопок и виноград.

Пока юный царь развлекался, всю скучную рутину, то есть управление государством, самоотверженно взял на себя его воспитатель, Борис Морозов. Примерно таким же образом складывались отношения французского короля Людовика XIV и кардинала Мазарини, с той разницей, что Людовику тогда было 9 лет, а Алексею Михайловичу – уже 17.

Чтобы избавиться от засилья Морозова, бояре решили женить юного царя: женатому и взрослому воспитатель не нужен. Но Морозов предусмотрел этот вариант и заранее подготовился к действиям.

В январе 1647 года в Кремль по обычаю свезли со всей страны самых знатных и красивых девушек. После всех осмотров и собеседований царю представили шесть самых достойных. Боярин Морозов постарался обратить внимание своего воспитанника на Марию Милославскую, но Алексей ее даже не увидел. Его внимание привлекла Евфимия Всеволожская. Она и была объявлена царской невестой. Все складывалось прекрасно, и Алексей был абсолютно счастлив. Готовилась пышная свадьба, для невесты пошили драгоценные одеяния…

Одевание невесты длилось несколько часов. Женская одежда состояла из многих слоев, полностью скрывала фигуру, но создавала впечатление монументальности и дородности, в соответствии с идеалом красоты того времени. Нижняя полотняная рубашка, затем шелковая верхняя, по всем швам вышитая жемчугом. Парчовый сарафан, поверх – просторный летник из тяжелого шелка с очень длинными и широкими рукавами, потом шитый золотом опашень, на него – бобровый воротник-ожерелье. Волосы заплетали в широкую косу с золотыми нитями и жемчугом, на голову надевали тяжелыйвенец-кокошник, который в ходе свадебной церемонии менялся на кику – убор замужних женщин. Все это унизано драгоценными камнями. С учетом серег и перстней общий вес свадебного убора достигал 20 килограммов.

Прямо перед венчанием невеста вдруг упала в обморок. Это могло быть признаком того, что она больна «падучей» – эпилепсией. Свадьбу отменили, Евфимию отправили в ссылку вместе с ее родственниками.

Повторялась история царя Михаила и Марии Хлоповой. И, как и тогда, объявленная больной невеста была абсолютно здорова. Истинной причиной обморока Евфимии стало то, что подкупленная Морозовым боярыня, причесывая ее перед венчанием, слишком туго затянула волосы в косу.

Боярин Морозов немного подождал, пока молодой царь успокоится, и попросил его помочь выбрать невесту для себя, вдовца. Царь согласился, почему бы и нет? Морозов представил ему сестер Милославских. Алексей тут же влюбился в старшую – Марию и вскоре женился на ней. Морозов взял в жены младшую сестру, Анну, которая по возрасту годилась ему во внучки. Так из воспитателя он превратился в родственника царя, чего и добивался.

Царица Мария Милославская оказалась идеальной женой. Она прожила с мужем душа в душу 20 лет, родила 13 детей, из них выжили 6 крепких девочек и 3 болезненных мальчика. Царь Алексей был очень привязан к семье, из поездок и походов писал жене и детям длинные письма. Однако спокойной и безоблачной его жизнь не была, вопреки прозванию Тишайший.

Вопреки распространенному представлению, «Тишайший» – это не личное прозвание Алексея Михайловича, который вовсе не отличался спокойным и кротким характером, а один из элементов «величания» (титулатуры) государя, пришедший из Византии и к XVII веку распространившийся по всей Европе. Изначально этот элемент звучал как clementissimus («милостивейший»), в России его переводили как «тишайший». Входил в титулатуру всех царей, до Петра I включительно.

За все правление династии Романовых именно на время Алексея Михайловича пришлось самое большое количество народных возмущений, в том числе восстание Степана Разина и десяток крупных бунтов в разных городах. Поэтому его эпоха иногда называется «Бунташный век».

1 июня 1648 года царь Алексей со свитой возвращался в Москву из Троице-Сергиевой лавры. Когда процессия вошла в городские ворота, выяснилось, что дорога перекрыта огромной толпой. Однако горожане всего лишь хотели передать государю «челобитную» – письменную жалобу о бесчинствах чиновников. Но царь отказался говорить с народом, и стрельцы разогнали толпу, арестовав главных жалобщиков. На следующий день государь, как будто ничего не произошло, с утра спокойно отправился в Сретенский монастырь. Когда он уже возвращался, прямо возле Кремля огромная толпа оттеснила охрану, царского коня схватили под уздцы. Так 19-летний Алексей Михайлович впервые оказался лицом к лицу со своим народом.

Но, даже будучи окруженным разъяренной толпой, он сохранил выдержку. Принял челобитную, обещал выполнить все требования… еще не зная, что они включают немедленую выдачу народу на растерзание злостных взяточников и казнокрадов, в первую очередь боярина Морозова.

За два года в должности царского воспитателя Борис Морозов превратился в богатейшего землевладельца страны и составил себе огромное состояние. А для пополнения государственной казны Морозов сильно урезал или вообще отменил жалованье всем чиновникам. Им оставалось только брать взятки. Во главе главных приказов Морозов поставил своих людей, взяв с них большие «откаты». И, наконец, он повысил пошлину на продажу соли.

Соль была главным консервантом и позволяла запасать продукты впрок. Когда она подорожала в 4 раза, то перестала быть доступной всем, и это уже грозило голодом. Спустя несколько десятилетий во Франции подобная реформа станет одной из причин Великой французской революции. В России она вызвала Соляной бунт.

Толпа пропустила царя, но вслед за ним ворвалась в Кремль. Стрельцы дворцовой охраны присоединились к мятежу. Царь Алексей оказался осажденным в собственном дворце. Беременная царица Мария от страха едва не скинула плод. Спустя пять месяцев она все-таки родит ребенка, но первенец царской четы не проживет и года…

Пока в Москве бушевал Соляной бунт, в Париже толпа, разъяренная действиями кардинала Мазарини, взяла в осаду королевский дворец Пале-Рояль. Королеве Анне Австрийской и малолетнему Людовику XIV чудом удалось бежать.

Россия бунтовала несколько месяцев: погромы шли в Устюге, Соль-Вычегодске, Курске, Козлове. В Москве толпа разбила усадьбы всех ненавистных бояр. Царю пришлось выдать на казнь некоторых взяточников, но только не Морозова: Алексей сам вышел к толпе, плакал на глазах у всех и жалобно просил пощадить его любимого «дядьку». Морозова оставили в живых, но все же пришлось отправить его в ссылку в дальний Кирилло-Белозерский монастырь.

В Кремле был спешно собран Земский собор, который постановил: для наведения порядка в государстве срочно требуется разработать единый и универсальный свод законов – Уложение. Была создана специальная комиссия, в работе которой принял живейшее участие сам государь.

Соборное Уложение из 25 глав вышло в 1649 году. Сразу же по его принятии было отпечатано и разослано по большим городам 1200 экземпляров. Уложение учитывало интересы всех сословий, в первую очередь дворян: вводился бессрочный розыск беглых крестьян, а это означало их полное и окончательное закрепощение. Соборное Уложение стало первым юридическим кодексом Европы, охватывающим все сферы жизни государства, и первым печатным памятником российского права. Некоторые его положения действовали до 1832 года.

Когда Соляной бунт утих, Морозов вернулся из ссылки. Но его место возле Алексея было уже занято. «Особенным другом» и наставником молодого царя стал 43-летний архимандрит Новоспасского монастыря Никон.

Царь Алексей с детства был крайне набожен, прекрасно разбирался в богословии и очень любил торжественные богослужения. Никон произвел на него сильное впечатление, и вскоре был спешно возведен в сан митрополита Новгородского, а через три года стал патриархом. И тут же, с одобрения царя, новый патриарх начал масштабную церковную реформу.

За четыре столетия со времени татаро-монгольского завоевания в богослужебных книгах накопились многочисленные неточности и погрешности, обряды стали ощутимо отличаться от греческих, быт и нравы русского духовенства вызывали многочисленные нарекания. Целью реформы Никона было упорядочивание церковной жизни, а средством – исправление ошибок и разногласий в богослужебных книгах и приведение их к изначальным греческим образцам, в том числе: троеперстие при крестном знамении вместо двоеперстия, количество поклонов на литургии, форма музыкального сопровождения богослужений, написание имени «Иисус» с двумя «и», исправление орфографии и грамматики славянских текстов, их приближение к нормам русского языка того времени.

Ничего противоречащего канонам в реформе Никона не было. Но методы, которыми она проводилась, привели к катастрофическим последствиям. Резкое изменение привычных обрядов, без должных объяснений, вызвало яростный протест. Те, кто не принял реформу, ушли в раскол, который не преодолен до сих пор. Раскольники, или старообрядцы, бежали в леса – на Север или за Урал, создавали там закрытые поселения и фактически выходили из поля зрения и официальной церкви, и власти. При любых попытках вторжения устраивали массовые «гари» – самосожжения в молельных избах.

Алексей Михайлович поддерживал реформу, но его начало тревожить то, что Никон вмешивался в дела большой политики, в дипломатию, военные предприятия царя. Патриарх получил во владение множество земель, рыболовные угодья на Каспии и соляные промыслы на Урале, построил близ Москвы роскошную резиденцию – Новоиерусалимский монастырь. Но когда он начал публично утверждать, что патриарх – солнце, а государь – всего лишь луна, тут терпение царя лопнуло.

Алексей Михайлович не пришел на Патриаршую службу в Успенском соборе. Это могло означать только одно: царь больше не желает видеть Никона. Тогда патриарх прервал богослужение, снял с себя облачение и вышел из храма. Остановить его никто не пытался. Никон пешком дошел до Новоиерусалимского подворья на Ильинке и уехал в свой монастырь – ждать, когда царь явится к нему просить прощения.

Алексей Михайлович прислал гонца с просьбой благословения… на избрание нового патриарха. Через шесть лет специально созванный Собор лишил Никона патриаршего достоинства, епископского сана и сослал его в дальний Ферапонтов монастырь. Алексей Михайлович демонстративно не вмешивался в суд над бывшим любимцем. Он не собирался прощать Никона, к тому же ему было недосуг: в разгаре была война с Польшей.

Причиной войны были старые территориальные претензии, а поводом стал переход Левобережной Украины под власть русского царя. Первый же поход – на Смоленск – государь возглавил лично. Алексей Михайлович, в отличие от своего отца, очень любил воевать. Но не успел он уйти на войну, как пришли страшные вести – в Москве моровое поветрие. Чума! Царскую семью и весь двор спешно вывезли в Троице-Сергиеву лавру. Столицу заперли на карантин.

В середине XVII века Москва была одним из самых больших городов Европы. До эпидемии ее население составляло около 300 тысяч человек. Столько же насчитывалось в Париже. В Неаполе – 270 тысяч, в Лондоне и Амстердаме – по 200 тысяч, в Венеции и Антверпене по 150 тысяч, в Риме, Генуе, Брюгге, Праге – по 100 тысяч.

За пять месяцев эпидемии в Москве умерло около 150 тысяч человек – половина населения. Улицы были завалены трупами. А между тем войску в походе нужно было платить жалованье. Вся казна находилась в зачумленной Москве. Если раздать деньги стрельцам, они могут заразиться, тогда всему войску конец. И Алексей Михайлович, опередив свое время примерно на 350 лет, придумал отмывание денег. В буквальном смысле: серебряные монеты обработали мылом и щелоком, прополоскали, и только потом раздали стрельцам. В войске не заболел никто.

Война с Польшей продлилась 13 лет. Удалось отвоевать всю Западную Русь. Но долгая война истощила казну, и пришлось пойти на мировую. По Андрусовскому перемирию 1667 года к России наконец возвращались Смоленск, Чернигов и другие земли, захваченные поляками во время Смуты, а также Левобережная Украина.

Чтобы пополнить казну, правительство Алексея Михайловича провело денежную реформу. В оборот вводилась медная монета, которая приравнивалась к серебряной. Жалованье стали платить медью, а налоги по-прежнему собирали серебром. Вскоре медные деньги упали в цене, но монетные дворы продолжали их чеканить. Через 5 лет за 1 серебряный рубль давали уже 12 медных, а в Москве – 15. То есть за 5 лет медь девальвировалась на 90 % – в 2 раза больше, чем рубль в 1998 году.

В конце 1662 года, когда весь царский двор находился в загородной резиденции Коломенское, в центре Москвы оказались вывешены прокламации: все ответственные за чеканку медной монеты объявлялись ворами и изменниками. Народ двинулся в Коломенское.

Едва царь успел выйти из церкви, как оказался окружен толпой. Один шустрый торговец даже схватился за пуговицыцарского кафтана. Алексею Михайловичу стоило больших усилий сохранить хладнокровие. Он пообещал во всем разобраться и в том поклялся, ударив по рукам с шустрым торговцем… Люди начали расходиться, и дворцовая охрана смогла вывести царя из толпы. Но тем временем из Москвы подоспели еще бунтовщики. Некоторое время Алексей Михайлович с высокого крыльца молча слушал оскорбления. Он уже вызвал стрельцов, и теперь нужно было тянуть время. И только завидев, что стрелецкие полки окружили толпу, царь дал волю своему гневу. А потом началась расправа.

За несколько часов в Коломенском погибло 2,5 тысяч человек. Сравниться с этой бойней могла только Варфоломеевская ночь 1572 года.

После бунта несколько месяцев шло дознание с пытками: следственные комиссии пытались выявить зачинщиков мятежа. 150 человек были повешены и четвертованы, около тысячи отправлены в ссылку с выжженным на лице клеймом «Б» – «бунтовщик». Медные деньги пришлось отменить. Государство даже возместило убытки – по 5 копеек за рубль.

Во время Медного бунта, как и 14 лет назад, царица тоже была беременна и едва не потеряла ребенка. Потрясение не прошло даром. Спустя пять месяцев в родах царица Мария умерла, родившаяся девочка пережила мать всего на пять дней.

33-летний царь Алексей Михайлович в одночасье стал другим человеком – жестоким и подозрительным. Он создал особый приказ Тайных дел, который совмещал функции контрразведки, тайной полиции, цензурного комитета и карательной системы. В отличие от остальных, приказ Тайных дел располагался не в Кремле, а на Лубянке, имел систему пыточных подвалов и тюрем, обладал самым большим штатом сотрудников. Фактически этот приказ стал предтечей НКВД – МГБ – КГБ. Неофициально на жалованье в приказе Тайных дел состояли многие чиновники, лавочники, и особенно кабатчики. У царя в приказе был собственный рабочий кабинет, со временем он практически все дела стал решать именно там.

Приказ Тайных дел вел также личную царскую канцелярию, «Дневальные записи» – первые в истории России метеорологические наблюдения, занимался обширным царским хозяйством, и в его же ведении состояла вся система царской соколиной охоты – любимой забавы Алексея Михайловича, которой он предавался с настоящей страстью.

На царских соколиных дворах было не менее 3 тысяч соколов, и каждого царь знал по имени. Штат сокольничих насчитывал 100 сотрудников разных рангов, с жалованьем от 6 до 60 рублей в год, не считая разовых премий. Все сокольники числились за приказом Тайных дел, всех царь знал в лицо, а руководитель охоты, Афанасий Матюшкин, был его близким другом. Содержание соколиных дворов обходилось казне в 75 тысяч рублей ежегодно.

Алексей Михайлович сам написал подробный устав соколиной охоты – «Урядник сокольничья пути». Заканчивался он любимым царским присловьем «Делу время и потехе час», которое с тех пор стало общеизвестной поговоркой.

Во время царских выездов на охоту процессия растягивалась на километр. Сначала выезжали 300 стольников на богато оседланных лошадях, по трое в ряд, за ними – 300 конных стрельцов в клюквенных кафтанах, по пятеро в ряд, потом еще 500 рейтар – тяжеловооруженных конников. Далее вели 40 «выводных» коней в драгоценной упряжи. За ними шли запасные каретные лошади, а уже потом ехал сам царь в английской карете и сопровождавшие его бояре и придворные, еще несколько десятков человек.

Ближе к сорока годам Алексей Михайлович полюбил лесть, и его придворные старались перещеголять друг друга в славословии. Ученый монах и поэт Симеон Полоцкий постоянно сравнивал русского царя с солнцем. Любые появления царя Алексея на людях обставлялись с невероятной пышностью, причем сценарии всех церемоний придумывал и продумывал до мельчайших деталей сам государь…

В это же время во Франции ставил пышные спектакли и получил прозвище «король-солнце» Людовик XIV. Алексейи Людовик оказались очень похожи: оба писали стихи и музыку, с удовольствием сочиняли законы и воевали, оба ввели непопулярный налог на соль и истощили свои страны долгими войнами. Оба были многодетными отцами: у Людовика было 17 детей, у Алексея – 16. Разве что в отношении к женщинам они отличались: Алексей Михайлович был очень строгих нравов. После смерти царицы Марии Милославской он был убит горем и даже не помышлял о новой женитьбе.

Развеяться государю помог новый лучший друг – глава Посольского приказа боярин Артамон Матвеев. Царь был совершенно очарован Матвеевым и даже порой, забыв все церемонии, появлялся у него дома на званых вечерах. Однаждына таком вечере по русскому обычаю первую чарку Его Величеству поднесла племянница Матвеева 19-летняя Наталья Нарышкина… В это мгновение царь словно помолодел и преобразился. Вместо напыщенного стареющего деспота все с изумлением увидели куртуазного кавалера в самом расцвете сил. Царь Алексей Михайлович влюбился. И пожелал как можно скорее сделать свою избранницу царицей.

Но необходимо было соблюсти приличия. По всей стране объявили смотр невест. Перед царем прошли 74 красавицы из красавиц, и только одна из них не волновалась. Наталья Нарышкина знала, что все это – инсценировка для отвода глаз. Пока девушки гадали, кто из них станет царицей, морозным январским утром к дому Матвеева подъехал закрытый возок, Наталью облачили в тяжеленное платье и повезли в кремлевский Успенский собор – венчаться.

Спустя полтора года, 30 мая 1672 года, молодая царица родила сына. Для Алексея Михайловича это был уже 14-й ребенок, но он обрадовался ему как первому. В историю этот мальчик действительно войдет как первый – Пётр I Великий.

На радостях Алексей Михайлович решил воплотить в жизнь одну свою давнюю задумку – «комедийную потеху», или театр.

В селе Преображенском была построена особая «комедийная хоромина». Из Немецкой слободы приглашен пастор Иоганн Готфрид Грегори. Он написал пьесу «Артаксерксово действо» по мотивам библейского сюжета. Артистами стали 65 юношей и подростков из лютеранской школы. Первая в истории русского театра премьера состоялась 30 октября 1672 года. Представление длилось 10 часов. Царица и царевны смотрели спектакль из-за особой решетки, закрывающей их от придворных. Позже были написаны и поставлены еще 5 пьес, также на библейские темы, и переработка балета «Орфей».

Но на этом театральное дело надолго остановилось. Здоровье царя стало стремительно ухудшться. Дворцовые медики были весьма озабочены состоянием своего царственного пациента: тучность, повышенное давление, отеки. У Алексея Михайловича проявился наследственный недуг – хроническая цинга.

Царь тщательно выполнял все указания медиков. Более того, он сам изучал лекарские сборники и составлял травяные сборы. Особенно охотно он прибегал к операции кровопускания: считалось, если выпустить немного крови из вены, это снижает давление и омолаживает организм. Кровопускание царю проводил не врач и не цирюльник, а любимый сокол, который умел точнейшим ударом с налету пробивать вену. Алексей Михайлович настойчиво рекомендовал эту процедуру всем придворным, а кто отказывался, того мог и побить.

В январе 1676 года Алексей Михайлович сильно простудился, но особого значения этому не придал и решил лечиться сам. Уже через неделю положение стало безнадежным. 29 января царь соборовался и благословил на царство старшего сына Феодора. В ночь на 30 января наступила смерть. Алексею Михайловичу было 47 лет.

Он вполне мог сказать: «Государство – это я». Отличаясь кипучим темпераментом, он вникал во все тонкости государственной жизни, иногда слишком дотошно: сам воевал, сам судил, порой сам казнил. Он хотел знать в подробностях, чем живет его народ, и ради этого наводнил страну шпионами. Он был крайне жизнелюбив и охоч до развлечений и веселья, при этом отличаясь высокой нравственностью. Его боялись и проклинали, но без него страна сразу почувствовала себя осиротевшей.

Наследник огромного царства, 14-летний Феодор Алексеевич, даже на похороны отца прийти не смог: его принесли на особых носилках в виде стула. Разглядывая зеленоватое болезненное лицо под царской шапкой, бывалые люди говорили: "Ну, теперь держись, быть боярскому царству и смуте".

Феодор Алексеевич

Когда в 1676 году Феодор Алексеевич венчался на царство, все было спокойно и благополучно. Войны не ожидалось, бунты и разбои затихли. Государственная казна в порядке. Австрийский дипломат Йоханнес Корб писал в это время:

«В Москве такое изобилие вещей, необходимых для жизни, удобства и роскоши, да еще покупаемых по сходной цене, что ей нечего завидовать никакой стране в мире».

Все шло традиционным порядком. Царь Алексей Михайлович заранее объявил наследником сына Феодора и перед смертью благословил его на царство. Единственное, что смутило публику, – крайне болезненный вид молодого царя. Он с самого детства страдал наследственным заболеванием – хронической цингой.

Когда Феодору было всего три года, его по обычаю пересадили с игрушечной лошадки на настоящую. Мальчик был в восторге! Он увлекся всем, что связано с лошадьми, лучшим подарком теперь для него был породистый конь. Родители надеялись, что занятия верховой ездой укрепят здоровье царевича… Но вышло наоборот. Свидетелем несчастного случая оказался близкий друг его отца, боярин Артамон Матвеев:

«Будучи на 13-м году, он однажды собрался в пригороды прогуливаться со своими тетками и сестрами в санях. Им подведена была ретивая лошадь: будущий государь сел на нее верхом. На сани насело так много, что лошадь не могла тронуться с места, но вскакала на дыбы, сшибла с себя седока и сбила его под сани. Тут сани всей своей тяжестью проехали по спине Феодора Алексеевича и измяли у него грудь, отчего он и теперь чувствует беспрерывно боль в груди и спине».

Из-за болезни Феодор был вынужден много времени проводить в покоях, вдалеке от шумных игр. Возможно, поэтому он с детства проявил большую склонность к наукам. Его учителем был знаменитый философ и поэт Симеон Полоцкий.

Феодор получил энциклопедическое образование, прекрасно ориентировался в богословии, философии, риторике, поэтике, свободно владел латынью и польским языком, читал Овидия в оригинале и писал стихотворные сочинения на латыни и церковно-славянском. Он имел обширную музыкальную библиотеку, отлично пел, обладал талантом композитора.

Феодор Алексеевич живо интересовался всем, что происходит в странах Западной Европы, и нередко расспрашивал о европейской истории и обычаях своих врачей-иностранцев. Мечтательный юноша, Феодор собирался разрушить все устаревшее и ненужное, позаимствовать на Западе новое и полезное. Но ему было всего 14, и к власти его просто не пустили. Бразды правления взял в свои руки царский дядя, Иван Милославский, при поддержке многочисленных родственников и примкнувших к ним бояр. По ложному навету был отправлен в ссылку глава Посольского приказа Артамон Матвеев, из-за чего обрушилась внешняя политика. Пока юный царь сочинял стихи и писал утопические проекты преобразований, его родственники де-факто установили в стране олигархическое правление.

Были упразднены приказ Тайных дел и Счетный приказ, которые раньше осуществляли общее управление и контроль системы. Иван Милославский забрал под себя два ключевых приказа: Большой Казны – аналог Министерства финансов, Посольский – аналог Министерства иностранных дел и еще несколько второстепенных. Остальные приказы отдал в кормление своим людям, каждому по 6–7 учреждений. Чтобы хватило прокормиться всем, за несколько лет количество приказов увеличилось с 42 до 60, а общее число чиновников – с 882 человек до 2762. Волокита и коррупция в госучреждениях дошли до абсурда. Изменения в государственном аппарате фактически разрушили вертикаль власти, которую так долго выстраивали первые Романовы.

Однако царь повзрослел, а Милославский этого не заметил. Он продолжал распоряжаться в царском дворце как у себя дома. До тех пор, пока не попытался влезть в личную жизнь Феодора.

…Это была любовь с первого взгляда. 4 апреля 1680 года, на Вербное воскресенье, по Красной площади шел торжественный крестный ход. Огромная толпа глазела на пышную процессию. И в этой толпе 18-летний Феодор увидел ее. Она отличалась от других, – не столько красотой, сколько гордой осанкой и смелым взглядом. Девушку разыскали, это оказалась Агата, или Агафья, Грушецкая, дочь обрусевшего польского шляхтича, которая «сиротствовала» в доме дяди. Феодор велел передать ему, «чтоб он ту свою племянницу хранил и без указа замуж не выдавал».

Но безвестная и худородная Грушецкая в роли царицы никак не устраивала Милославских, с ее появлением рушились все планы расстановки сил при дворе. Иван Милославский заготовил целый список порочащих ее сведений. Но царь Феодор не был наивным и распорядился все проверить. По его указанию Грушецкую осмотрели дворцовые врачи и заверили государя, что девица целомудренна, абсолютно здорова и способна к деторождению.

Ободренный этой новостью царь захотел вновь тайно свидеться со своей избранницей. Он поехал гулять на Воробьёвы горы, а по дороге будто бы «случайно» проехал мимо дома Агафьи. Родня показала Феодору Алексеевичу любезную ему девицу в окне светелки. Их взгляды встретились… И Феодор принял первое в своей жизни самостоятельное решение. А злокозненного Милославского велено было спустить с крыльца и при дворе отныне не принимать.

Для соблюдения протокола фиктивные смотрины невест были все же проведены. Все участники этого спектакля знали еще до его начала имя победительницы. И жених, и все боярышни, и устроители. Но отказаться от древнего обычая было нельзя.

Женившись на своей Агафье, Феодор тем самым обрел все права взрослого человека, «вошел в полные лета». Наступило время править. Царь Феодор Алексеевич издал именной указ, обращенный к Боярской думе:

«Боярам, окольничим и думным людем съезжаться в Верх в первом часу и сидеть за делы».

Первым делом была запущена налоговая реформа.

Вместо многочисленных сборов вводилась одна фиксированная подать – на содержание стрелецкого войска. С одного двора в год причиталось 90 денег – стоимость 72 килограммов зерна или 26 килограммов говядины.

Острая нужда в наличных вынудила царя ввести возможность откупа косвенных налогов, что существенно пополнило казну государства. В 1679/80 финансовом году из прихода в 1 220 367 рублей 53 % дали таможенные и кабацкие сборы, 44 % – прямое обложение и 2,7 % – мелкие пошлины.

Следующим шагом царя стала военно-окружная реформа: вся страна, за исключением Сибири и Поволжья, делилась на 9 военных разрядов – округов, из служилого населения каждого разряда формировался отдельный полк. Именно на этой основе спустя 20 лет младший брат Феодора, Петр I, построит новую армию новой страны.

Затем была проведена перепись населения, которая выявила 5 миллионов 600 тысяч человек.

На самом деле с учетом населения Сибири, инородцев и казачества в стране проживало тогда около 12 миллионов человек. По численности населения Россия занимала 4-е место в Европе, по занимаемой территории – первое. Через сто лет численность населения России составит около 15 миллионов, через двести – около 30 миллионов, к концу XIX века – 103 миллиона человек.

Для устранения несправедливости возобновил работу Челобитный приказ; лицо любого чина и звания могло жаловаться также в Расправную палату и лично государю. Узнав однажды, что придворные в челобитных стали уподоблять царя Всевышнему, Феодор возмутился:

«И то слово в челобитных писать непристойно. И если кто впредь дерзнет так писать – и тем за то быть в великой опале!»

Феодор Алексеевич отменил целый ряд телесных наказаний, предполагавших увечье, например отсечение рук, ног, пальцев. Взамен нарушителей соответствующих статей принялись ссылать в Сибирь. Тем самым государство сохраняло себе полноценных работников и было положено начало освоению огромных пустующих территорий за Уралом.

Деревянная Москва, раз в тридцать лет выгоравшая до основания, до «угольев», наконец в полной мере стала «белокаменной» именно при Феодоре Алексеевиче. Деньги на строительство каменных домов выдавались из казны с рассрочкой выплаты кредита на 10 лет. Царь лично приезжал на пепелища и выдавал ссуды. Большая часть долгов по этой средневековой «ипотеке» так никогда и не была оплачена, но дело было сделано: построена каменная Москва.

И, наконец, было отменено местничество – принцип занятия должности в зависимости от знатности рода. Главным критерием становились личные заслуги и мнение царя:

«Быть всем, где кому Великий Государь укажет».

В сенях царской Передней палаты в присутствии митрополитов и епископов были торжественно сожжены Разрядные книги, содержавшие в себе специальные сведения обо всех боярских родах. Отныне родовая ответственность уходила в прошлое, уступая место ответственности личной.

Феодор Алексеевич торопился изо всех сил. Ввел при дворе польскую моду, особо смелые стольники даже начали брить бороды. Основал Типографское училище, из которого позднее выросла Славяно-греко-латинская академия, устроенная по европейскому образцу. Построил Изюмскую засечную черту, тем самым окончательно обезопасив южную границу России. Завел первые в российской истории казенные богадельни. Собирался реформировать суды.

Казалось, что болезнь отступает, но Феодор понимал: времени у него очень мало. А он собирался еще так много сделать…

Но бо́льшую часть времени и денег отняла очередная вой-на – на этот раз с турками и крымскими татарами. Без искусного дипломата Матвеева, который все еще был в ссылке, военного конфликта избежать не удалось.

Через год после воцарения Феодора 100-тысячная крымско-турецкая армия вторглась на территорию Украины. Ей противостояла русско-украинская армия общей численностью около 57 тысяч человек. Несмотря на почти двукратный численный перевес, турки потерпели сокрушительное поражение. Но через год второй поход оказался менее удачным. В 1681 году был заключен Бахчисарайский мирный договор между Россией, Турцией и Крымским ханством сроком на 20 лет. Левобережная Украина, Запорожье и Киев оставались за Россией, граница с Турцией устанавливалась по Днепру, между Днепром и Бугом оставалась буферная зона.

Эта война отняла у государя много душевных сил. Поэтому он был рад заключению мира. И здоровье его заметно окрепло. Быть может, потому, что его возлюбленная супруга была в положении, и к лету они ожидали появления на свет царского первенца. Но счастье продлилось недолго.

Царица умерла в родах, а новорожденный царевич Илья пережил мать всего на шесть дней. Феодор так и не смог оправиться от этой потери. Его состояние стало ухудшаться с пугающей быстротой. Понимая, что нужен наследник, через некоторое время Феодор согласился на второй брак. Невестой стала 14-летняя Марфа Апраксина. Во время венчания Феодор сидел, стоять сил уже не было.

27 апреля 1682 года, через два месяца после свадьбы, он умер, не успев отдать распоряжения о наследнике.

Феодор Алексеевич мог бы стать настоящим просвещенным монархом и вывести Россию в русло общеевропейской цивилизации. Для этого у него было все – образование, воля, характер, – все, кроме здоровья.

Всего за 6 лет правления Феодора Алексеевича была создана основа для самой мощной в мире регулярной армии. Учреждена система социальной поддержки и трижды снижались налоги. На тысячи верст расширилась территория страны. В невероятно короткие сроки отстроена в камне столица. Заложены основы системы светского образования: Феодор уже одобрил проект создания, но подписать указ не успел.

Его смерть ожидали: одни – с надеждой, другие – со страхом. Опустевший трон открывал дорогу во власть двум боярским кланам – Милославским, родственникам покойной царицы Марии, и Нарышкиным – родственникам здравствующей царицы Натальи. Весь вопрос был в том, кто быстрее добежит до трона: кандидат от Милославских – царевич Иоанн, пятнадцати лет, полуслепой и в целом очень больной человек, или кандидат от Нарышкиных – царевич Пётр, здоровый и умный, но всего десяти лет от роду.

Традиционный порядок престолонаследия в России был основан на семейном принципе: право на престол передавалось по нисходящей мужской линии, то есть от отца к сыну, в крайнем случае от старшего брата к младшему. Женщины из линии престолонаследия исключались. Если наследник престола несовершеннолетний, регентом при нем могла быть его мать – вдовствующая царица. Поэтому обычно рядом с малолетним царем получали силу и влияние его родственники по материнской линии.

Через час после кончины Феодора Боярская дума при активной поддержке патриарха Иоакима провозгласила царем малолетнего Петра Алексеевича. Клан Нарышкиных вырвался вперед. Для всех дворцовых обитателей это означало, что одни верхние бояре сменились на других. Но для одного человека это было крушением всех надежд.

Софья Алексеевна

Софье Алексеевне, старшей сестре умершего царя Феодора, уже исполнилось 25 лет. Она была очень умна, очень некрасива и готова на все, лишь бы избежать обычной судьбы русских царевен. Она хотела простых вещей: вырваться из заточения, любить, быть счастливой… Но обычная девичья доля ей была заказана.

К 1682 году в Теремном дворце обитали 9 царевен: Анна (52 года), Татьяна (46 лет), Евдокия (32 года), Марфа (30 лет), Софья (25 лет), Екатерина (24 года), Мария (22 года), Феодосия(20 лет), Наталья (9 лет). Замуж они выйти не могли: русские не подходили по статусу, иностранцы – по вере. Всю жизнь царевны проводили в своих покоях, в строгой изоляции от посторонних, выезжая только на богомолье или на важную церемонию. Окна их возков наглухо закрывались шторами, а если царевна шла пешком, то ее отгораживали от зрителей суконными полотнищами и большими зонтами. Доступные развлечения – катания летом на качелях в дворцовом саду, зимой – на санях, и выступления придворных песельников. Главные занятия – молитвы, богослужения и благотворительность. Участвовать в престолонаследии они не могли ни при каких обстоятельствах.

Все царевны заканчивали образование годам к десяти, научившись грамоте и арифметике, но Софья упросила позволить ей заниматься дальше, с учителем брата Феодора, Симеоном Полоцким. Она изучала философию, богословие, риторику, польский и латынь, очень много читала, сочиняла нравоучительные пьесы. Ее любимым персонажем была византийская царевна Пульхерия, мудрая соправительница при немощном брате. Софья тоже хотела стать соправительницей. Феодор иногда прислушивался к ее мнению, но не более. Его смерть дала Софье долгожданный шанс. Если на трон сядет другой брат, слабый и больной Иоанн, Софья станет русской Пульхерией. Но… мешали Нарышкины – родственники ненавистной мачехи. И Софья разработала многоходовую комбинацию прихода к власти. Роль пусковой пружины она отвела стрельцам.

Стрельцы – аналог европейских мушкетеров – были основой русского пешего войска. В Москве было расквартировано 26 полков общей численностью 22,5 тысяч человек. В свободное от службы время стрельцы имели право заниматься торговлей и обладали налоговыми льготами. Рядовой стрелец получал жалованье 3–5 рублей в год плюс 12 четвертей хлеба. Годовое жалованье офицера-сотника составляло от 15 до 20 рублей, полковники получали в среднем от 30 до 60 рублей. Но в отдельных случаях около 200 рублей – за счет подчиненных.

К началу 1680-х годов жалованье стрельцам выплачивалось неравномерно, часть денег забирали себе полковники, при этом заставляли рядовых стрельцов работать в своих усадьбах как крепостных. Стрельцы были близки к точке кипения. Этим и воспользовалась царевна Софья. Ее провокаторы распускали разные нехорошие слухи о Нарышкиных – родственниках царя – и подбивали стрельцов на бунт.

В это время в Москву из ссылки вернулся сторонник Нарышкиных Артамон Матвеев – опытный политик, вполне способный взять ситуацию под контроль. И Софья пошла ва-банк. Стрельцам сообщили, что Нарышкины извели царя Феодора и собираются отравить царевича Ивана…

По настоянию Патриарха Иоакима вывели на Красное крыльцо показать толпе царевичей Иоанна и Петра, живых и здоровых. Но стрельцам нужны были Нарышкины и их сторонники. Толпа ворвалась во дворец. Иван забился в угол. Пётр изо всех сил вцепился в Артамона Матвеева. Но маленького царя отшвырнули прочь, как щенка, и на его же глазах сбросили Матвеева с крыльца на подставленныекопья.

Один из очевидцев расправы, подьячий Патриаршего приказа, писал:

«В мелочь изрубили Артамона Матвеева. Да боярина князя Юрья Долгоруково за ворота выволокли и искололи. И на другой день ево ж мертвого изрубили в мелкие части. Казну разгромя, все изодрали и розметали. В царских хоромах по всем ходили невежливо с ружьем и искали бояр казнить, дверь у полат вырубили, и дворецкого его по веревки в окно ж метали, и вис он на веревки».

Бойня продолжалась еще 3 дня. Были убиты братья царицы Афанасий и Иван Нарышкины, боярин Языков, глава Стрелецкого приказа князь Михайло Долгорукий, глава Посольского приказа дьяк Иванов, царский лекарь Иоганн Гутменш – всего около 100 человек.

19 мая стрельцы потребовали уплатить им все долги за 40 лет в размере 240 тысяч рублей. 23 мая поступил новый ультиматум: на престол посадить двух царей – Ивана и Петра. И, наконец, 29 мая – последнее требование, завершающее эту многоходовую игру: до совершеннолетия царей регентом при них сделать царевну Софью.

Это было ничем не прикрытое беззаконие. Потому что за полтора месяца до того на Соборной площади в Кремле царем был венчан Пётр, и ему была принесена присяга. Женщина, прокладывающая себе дорогу к власти руками вооруженных гвардейцев, – в истории России Софья не будет последней на этом пути, но уж точно останется первой.

Софья понимала, что положение ее крайне непрочно. Завоеванную власть нужно было еще как-то удержать. Первым делом она распорядилась полностью выплатить все долги по жалованью стрельцам, для этого понадобилось переплавить часть серебряной посуды из царской сокровищницы. Затем рассадила на все ключевые должности своих людей. Посольский приказ возглавил ее фаворит, князь Василий Голицын. Приказ Большой казны, а также Стрелецкий и Рейтарский (аналоги современного Министерства обороны) – князь Иван Хованский по прозвищу Тараруй, то есть Балабол. Он быстро понял, что стрельцы – серьезная сила и что правительство их боится. И вознамерился сам стать царем – взойти на трон на стрелецких копьях. Так началась «Хованщина» – безумное лето 1682 года, когда Москвой правила стрелецкая хунта во главе с князем Хованским. Город был фактически оккупирован собственной армией.

Но царевна Софья не для того начинала свою опасную игру, чтобы делиться властью с кем бы то ни было. И уж тем более с главой стрельцов Хованским. Благо стрельцы были не единственной военной силой Российского государства. Настала очередь дворян. 19 августа, в светлый праздник Преображения Господня, под предлогом посещения Крестного хода в Донском монастыре Софья Алексеевна покинула стены Кремля. Но вскоре ее возок свернул с дороги и окольными путями двинулся в село Воздвиженское близ Троице-Сергиева монастыря. Там Софья расположила свою временную резиденцию и разослала письма по многим городам с описанием стрелецкой крамолы и бунта. Теперь оставалось только ждать сбора дворянского ополчения.

В конце XVII века дворянское ополчение насчитывало 14,5 тысяч человек – 10 % от общей численности государственной армии. Состояло из молодых дворян и детей боярских, которые за службу получали земли. Помимо воинских сборов, обязаны были являться на ежегодные смотры «конно, людно и оружно», то есть на коне, со своим оружием и доспехами и в сопровождении нескольких вооруженных холопов. Половину государственного войска (77 760 человек) составляли регулярные конные полки рейтар, драгун и гусар, набранные из иностранных наемников. Стрелецкие войска составляли 35 % вооруженных сил.

Время работало на Софью. Когда Хованский сообразил, что его переиграли, он отправился к Софье на переговоры. Его уже ждали. Царевнины стольники схватили его на постоялом дворе сонного и привезли к Софье в Воздвиженское 17 сентября, как раз в день ее рождения. Поставили перед царевной на колени, зачитали обвинение в измене и отрубили голову. Главой Стрелецкого приказа был назначен верный пес Софьи, Фёдор Шакловитый.

Бунт закончился. Царский двор вернулся в Москву: правительница и «старший царь» Иоанн обосновались в Кремле, царица Наталья и «младший царь» Пётр – в загородной резиденции Преображенское.

Село Преображенское на берегу Яузы, территория – 24 гектара, деревянный дворец двадцатилетней давности. Из всех загородных резиденций самая далекая от Кремля. Через год «младший царь» Пётр соберет в Преображенском из дворовых и крестьянских ребят «потешное» войско, которое потом превратится в Преображенский полк, первый полк гвардии Российской империи.

Установилось хрупкое равновесие. Юные цари и царевна Софья сходились вместе только во время важных церемоний. Специально для царей-соправителей сделали двойной трон, с окошком для царевны Софьи. Во время приемов иноземных послов она, стоя за троном, подсказывала Петру, что нужно говорить. Пётр, хоть и маленький, соображал быстро. А Ивану было все равно. Как и все мальчики, рожденные Марией Милославской, Иван Алексеевич был болезненным с детства – водянка, цинга, общая слабость. Плюс задержка интеллектуального развития и очень слабое зрение. Он был вялым, равнодушным, ничем особенным не увлекался и никакого интереса к власти не проявлял.

Государством управляла Софья, советуясь со своим фаворитом Голицыным, который получил пышный титул «Большого полка дворовый воевода, царственные большие печати и государственных великих посольских дел сберегатель». С одобрения Софьи Голицын составил фантастический по тем временам проект преобразования государства, которым опередил свое время без малого на 150 лет. Главным пунктом было освобождение крестьян от крепостной зависимости. Но проект не состоялся. Тогда подобное действие могло привести к большому дворянскому мятежу.

Современники называли князя Василия Голицына не иначе как «великий». Убежденный западник, свободно говоривший на пяти иностранных языках, непревзойденный дипломат, человек энциклопедических знаний и государственного ума. Да еще и первый красавец Москвы… Софья была влюблена в него без памяти.

Едва ли не каждый день писала ему нежные письма:

«Я, батюшка мой, здорова твоими молитвами. А вы, свет мой, не стойте. И так вы утрудилися. Чем вам платить за такую нужную службу, наипаче всех твои, света моего, труды, если б ты так не трудился, никто б так не сделал».

Голицын призывал Софью продолжить начинания ее брата Фёдора. Но Софья пока не обладала достаточной властью, чтобы преодолеть сопротивление боярской оппозиции[1]. Однако именно она открыла первое в России высшее всесословное учебное заведение – Славяно-греко-латинскую академию на базе училища, основанного ее братом Феодором.

Первыми преподавателями стали знаменитые греческие ученые, доктора Падуанского университета Иоаким и Софроний Лихуды. Обучение делилось на 8 классов и длилось 12 лет. Основные дисциплины – греческий, латынь, грамматика, риторика, философия и богословие. Академия располагалась на территории Заиконоспасского монастыря на Никольской улице, в настоящее время ее здание занимает РГГУ. Среди выпускников Академии – ученые Леонтий Магницкий и Михайло Ломоносов, поэты Антиох Кантемир и Василий Тредиаковский, этнограф Степан Крашенинников, архитектор Василий Баженов. Из Академии возникли Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова, Академия наук и Московская духовная академия. В 2010 году Славяно-греко-латинская академия возрождена как высшее образовательное и научное учреждение.

К 1686 году подошло время продлевать мирный договор с Польшей, который был подписан еще при царе Алексее Михайловиче. Усилиями канцлера Голицына и его сотрудников после долгих и трудных переговоров 6 мая 1686 года в Москве был подписан так называемый Вечный мир между Россией и Польшей, венчающий внешнюю политику всего XVII века и очень выгодный для России: за Русским царством окончательно признавались территории Смоленщины и Черниговщины, а также Левобережной Украины, Запорожье и Киев.

Но Вечный мир имел дополнительное условие: Россия вступала в антитурецкую Священную лигу европейских государств и обязывалась воевать с Крымским ханом – вассалом Турции. Голицын попытался тянуть время, он был против этой войны, но Софья уже грезила громкими победами. Ей казалось, что маленькая победоносная война поможет ей закрепиться на троне. Воеводой Софья назначила князя Голицына, несмотря на его нежелание и отсутствие полководческих талантов.

Не успел Голицын уйти в поход, как вслед ему полетели Софьины письма:

«Свет мой, братец Васенька, здравствуй, батюшка мой, на многие лета. А мне, свет мой, веры не имеется, что ты к нам возвратишься. Тогда веру заимею, когда увижу в объятиях своих тебя, света моего».

В мае 1687 года 100-тысячная русская армия соединилась на левом берегу Днепра с донскими и запорожскими казаками и направились к Перекопу. Но степь оказалась выгоревшей, что полностью лишало конницу фуража. По слухам, степь жгли не татары, а запорожские казаки, которые не хотели усиления России. Поход пришлось прервать. На следующий год войско составило уже 150 тысяч человек. 15 мая состоялось единственное сражение, где татары отступили, и через пять дней русская армия подошла к Перекопу.

Софья писала Голицыну:

«Письма твои к нам все дошли в целости из-под Перекопу. Я брела пеша из Воздвиженского. Я не помню, как взошла: читала идучи. Бог, свет мой, ведает, как желаю тебя, душа моя, видеть».

Сразу же за Перекопом простиралась безводная степь. И в Крым Голицын идти не решился: он предпочел обойтись без массовых жертв и вернулся, сохранив армию. Последнее, впрочем, было довольно условно: от жары и голода русская армия потеряла едва ли не половину своего состава. И это без столкновений с неприятелем. Итоги второго Крымского похода были близки к катастрофическим.

Пока Голицын воевал, его возлюбленная, правительница Софья, предпочла ему другого. Новый фаворит, стрелецкий начальник Фёдор Шакловитый, изо всех сил старался угодить правительнице. Шакловитый вызвал в Москву знаменитого украинского художника Александра Тарасевича, который сделал парадный портрет Софьи – в царской короне со скипетром и державою в руках, на фоне двуглавого орла. Софье понравилось. По ее приказу портрет был гравирован на меди, отпечатан во множестве экземпляров и отправлен ко всем европейским дворам.

К тому времени она уже присвоила самой себе титул «Великая государыня, благоверная Царевна и Великая Княжна». Стала появляться на официальных церемониях и приемах послов – не за спинкой трона, а открыто. Ее вдохновлял пример английской королевы Елизаветы.

Как только Ивану исполнилось 18 лет, Софья тут же женила его на 20-летней Прасковье Салтыковой, рассчитывая на скорое появление наследника, тогда клан Милославских получит династическое преимущество. Но прошло еще 5 лет, прежде чем царица Прасковья забеременела. Тогда засуетились Нарышкины. Петру еще и 17 лет не исполнилось, как его спешно женили. Невесту нашла царица-мать. 19-летняя Евдокия Лопухина не отличалась ни умом, ни образованностью, зато была отменного здоровья. Начиналась новая гонка: кто первый родит наследника.

У Ивана и Прасковьи родится 5 дочерей, из них выживут три: Екатерина, Анна, Прасковья. Анна Иоанновна станет российской императрицей. Дочь Екатерины Анна Леопольдовна – регентом при малолетнем императоре Иоанне VI. На нем прервется линия Романовых-Милославских.

У Петра и Евдокии родится три сына, из которых выживет только старший – Алексей. Его сын станет императором Петром II, на нем закончится прямая мужская линия Романовых-Нарышкиных.

30 мая 1689 года Пётр стал совершеннолетним. Софье, как регенту, полагалось сложить с себя полномочия. Но она не собиралась этого делать. По ее приказу Шакловитый все лето вел подрывную работу среди стрельцов, чтобы с их помощью опять совершить государственный переворот. Собирал полковников, говорил: Нарышкины хотят царевну Софью и царя Ивана извести, а стрельцов разослать по дальним крепостям. Полковники охали, но на открытый бунт не решались. Тогда были озвучены «гонорары» за участие в перевороте: рядовым по 2 рубля, сотникам по 10, полковникам по 100, плюс право грабить дворы убитых. Напряжение нарастало.

В ночь с 7 на 8 августа из Стрелецкой слободы в Преображенское тайно прибыли гонцы доложить Петру, что готовится покушение на него и переворот.

Вечером правительнице Софье доложили: в Преображенском пусто – царь Пётр, и царица-мать с беременной невесткой, и весь двор отбыли в Троице-Сергиев монастырь. За Петром ушли два потешных полка и еще стрелецкий полк под командованием полковника Лаврентия Сухарева… Повторялась история Хованщины. Только теперь время работало против нее. Из охотника она превращалась в добычу.

Из Лавры Пётр отправил письмо брату-соправителю Ивану:

«Сестра наша царевна Софья Алексеевна государством нашим начала владеть своею волею. Ныне злодеи наши Федька Шакловитый с товарищи умышляли о убивстве нашим и матери… А теперь, государь братец, настоит время царствие править самим, понеже пришли в меру возраста своего, а сестре нашей в расправе дел быти не изволяем. Срамно, государь, при нашем совершенном возрасте, тому зазорному лицу государством владеть мимо нас!»

13 августа Софья направила к Петру посла – боярина Ивана Троекурова. Он вернулся ни с чем.

16 августа в Троицу поехал боярин Пётр Прозоровский. Результат тот же.

20 августа Софья упросила поехать патриарха Иоакима. Патриарх не вернулся, остался при Петре. В Троицу начали потихоньку перебираться бояре, чиновники и даже стрельцы.

27 августа Софья поехала сама на переговоры к брату, прекрасно понимая, что не нужно этого делать, что будут только напрасные унижения. Но сидеть и ждать сил не было. В 10 верстах от Троице-Сергиева монастыря, в том самом селе Воздвиженском, где 7 лет назад казнили Хованского, Софью остановил тот же самый боярин Троекуров, который две недели назад был ее послом, и передал приказ Петра возвращаться.

31 августа Софья вернулась в Москву. Собрала стрельцов на площади и, стоя на дворцовом крыльце, плакала перед ними, жалуясь на брата. Но эффект оказался прямо противоположный: вместо того чтобы возмутиться, стрельцы испугались. Бегство из Москвы в Троицу стало массовым. Князь Василий Голицын, не в силах наблюдать эту агонию, сказался больным и уехал в свое подмосковное имение Медведково. Рядом с Софьей остался только верный Шакловитый.

4 сентября к Петру ушли все иноземные полки во главе с генералом Гордоном.

6 сентября стрельцы схватили своего начальника Шакловитого и отвезли его к Петру на суд.

7 сентября в Троицу приехал князь Василий Голицын. Пётр его не принял и велел отправляться в ссылку в Каргополь.

8 сентября имя Софьи было официально исключено из царского титула.

9 сентября к Софье явился все тот же боярин Троекуров и передал ей царскую волю: поселиться на вечное житье в Новодевичий монастырь.

12 сентября на большой дороге близ Троицкой лавры был казнен Шакловитый.

16 октября весь царский двор, бояре и войска вернулись в Москву.

Во главе государства встал Пётр I. Его старший брат и формальный соправитель Иван V участвовал во всех положенных церемониях до тех пор, пока позволяло здоровье. Но уже к 27 годам он был совсем плох, с трудом передвигался и почти ничего не видел. Он умер 8 февраля 1696 года, немного не дожив до своего тридцатилетия[2].

Царевна Софья жила под стражей в Напрудной башне Новодевичьего монастыря. Продовольствие поступало с царского стола. Денежное содержание составляло 2600 рублей в год – как у всех остальных царевен. С ней оставался небольшой штат прислуги: старая кормилица, 2 казначеи и 9 боярынь-постельниц.

Девять лет Софья Алексеевна тихо жила в монастыре. Царицей стать не удалось, один любовник погиб, другой в далекой ссылке… Но Софья не смирилась и не сдалась. Рассылала письма через верных ей людей, плела интриги, уговаривала…

В июне 1698 года, когда царь Пётр в Голландии, на Саардамской верфи, учился строить корабли, из Великих Лук в Москву отправились, перебив своих полковников, 4 тысячи мятежных стрельцов – возвращать на престол Софью. Против них выступили правительственные войска: Преображенский, Семеновский, Лефортов и Иноземный полки генерала Гордона и дворянская конница воеводы Шеина. В 40 верстах от Москвы, под Новым Иерусалимом, стрельцы были разбиты. Началось следствие.

Первый розыск проводил Шеин. За три дня 130 бунтовщиков были повешены, 140 биты кнутом и отправлены в ссылку, 1960 стрельцов переведены в дальние города. В августе вернувшийся в Москву Пётр провел новое следствие. Были казнены еще 2000 стрельцов, наказаны кнутом и клеймением 600. Тела повешенных на кремлевской стене и возле Новодевичьего монастыря не убирали до февраля. Стрелецкая слобода была разорена, все 16 не участвовавших в бунте полков расформированы. Стрелецкое войско прекратило свое существование.

Царевна Софья была насильно пострижена в монахини с именем Сусанна. Ее ближних боярынь допросили с пристрастием и отправили в дальние монастыри. Размер содержания царевны сильно сократили, сменили весь штат, надзор значительно усилили. Прямо под окнами ее кельи 5 месяцев висели трупы трех стрельцов, к руке одного привязана челобитная на имя царевны Софьи с просьбой снова стать правительницей…

…Она держала в страхе весь царский двор, умела расположить к себе любого человека, могла вызывать и успокаивать бунты, заключила блистательный мир и проиграла странную войну. Она мечтала стать настоящей правительницей – как византийская царевна Пульхерия или даже английская королева Елизавета. Она первая сумела вырваться из теремного заточения к женскому счастью и неженской власти. Но время женщин-правительниц в России еще не пришло. За 7 лет на троне – 15 лет в монастырской келье.

…Инокиня Сусанна, в миру царевна Софья Алексеевна, умерла в 1704 году, в 46 лет. Ее тихо похоронили на кладбище Новодевичьего монастыря. Никого из родственников на похоронах не было. Весь царский двор к тому времени уже переместился на берег холодного моря, в наскоро построенный городок Санкт-Питерсбурх.

История Русского царства заканчивалась. Начиналась история Российской империи.

Пётр I Алексеевич

Пётр был младшим сыном царя Алексея Михайловича и последним в очереди на престол. Когда ему было 4 года, умер отец, на престол взошел старший брат Фёдор.

В 10 лет, после смерти Фёдора, Пётр вместе с братом Иоанном был венчан на царство. И тогда же, во время стрелецкого бунта, впервые столкнулся с разъяренной толпой. С тех пор на всю жизнь у него остались судороги и нервный тик – следы ужаса, который он пережил, стоя на забрызганном кровью крыльце. Разве знал тогда кто-нибудь, что этот испуганный мальчишка вскоре разрушит старую страну, чтобы на ее руинах построить новую?

В конце XVII века Россия занимала территорию от Архангельска до Каспия и от Левобережной Украины до Тихого океана. Население составляло 10,5 миллиона человек. Экономическая стабильность, которой добились первые Романовы, к концу века сменилась стагнацией, или застоем. Почти не имелось крупных промышленных предприятий, внешняя торговля не развивалась из-за отсутствия выхода к Черному и Балтийскому морям. Флота не было – ни торгового, ни военного, сухопутная армия, которая хорошо себя показывала в противостоянии с прежними противниками России – турками, татарами и поляками, была малоэффективна против нового противника – регулярных западноевропейских армий. В это же время в глазах иностранных дипломатов Россия была отсталой азиатской страной, которая не могла принимать участие в европейской политике. Царь Феодор и вслед за ним царевна Софья пытались провести модернизацию российской жизни, но им не хватило ни времени, ни сил.

Отстраненный царевной Софьей от власти, Пётр вместе c матерью, царицей Натальей, перебрался в подмосковную усадьбу Преображенское.

Когда царю исполнилось 11 лет, для его забавы в селе Преображенском было набрано Потешное войско. Солдатами стали сверстники Петра – сыновья дворцовой прислуги и окрестных крестьян. Царская забава быстро переросла обычную игру. 14-летний Пётр затребовал для Потешного войска 16 чугунных пушек. В качестве учителей в Немецкой слободе были наняты артиллерист Теодор Зоммер и опытный военный Патрик Гордон. Потешное войско уверенно превращалось в личную гвардию царя Петра.

В это же время юный царь начала осваивать азы флотоводства. На Плещеевом озере близ Переяславля была создана потешная верфь.

Царь Пётр резко выделялся среди окружающих. Его рост составлял 204 сантиметра – почти на полметра больше среднего мужского роста того времени. Телосложение непропорциональное: длинные руки с крупными кистями, маленькая ступня 38-го размера, узкие плечи – 48 сантиметров, маленькая голова. Черты лица правильные, но в моменты сильного волнения искажались судорогой – нервный тик, последствие детских потрясений.

С самого детства Пётр отличался невероятной энергией. Сейчас бы ему поставили диагноз «гиперактивность». Ему было трудно долго усидеть на одном месте, к тому же его лишили хороших учителей, которые были у его старших братьев. Поэтому Пётр не закончил даже традиционный для русского царевича курс образования и всю жизнь писал с грамматическими ошибками. Читая письма неугомонного сына, присланные с Плещеева озера, царица Наталья Кирилловна и плакала, и смеялась:

«Вселюбезнейшей и паче живота телесного дражайшей моей матушьке гасударыни царице и великой княгине Наталии Кириловьне, сынишька твой, в работе пребывающей, Петрушька. У нас молитвами твоими здорово все. Озеро вскрылось, и суды все, кроме большого коробля в одделке. Только за канатами станет, и о том милости прошу, чтопъ те канаты по семисот сажен исъ Пушкарского приказу не мешкоф присланы были; а за ними дело станет, и житье наше продолжитца. По семъ паки благословения прошу».