Легенда о разорении династий. Книга 1. Снег и туман бесплатное чтение

© Guo Jingming This edition is published by AST Publishers LTD arrangement with China South Booky Culture Media Co., LTD through Tianjin Mengchen Cultural Communication Group Co., Ltd. Publishing Coordination: MoonTrans.

© Иванова И. И., перевод на русский язык, 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

Глава первая

Откровение

Западная империя Асланд, поселок Фуцзэ

Цзинь Сы вошел в зал почтовой станции, когда за окном уже начинало вечереть.

Помещение станции в окрестностях поселка Фуцзэ заливал теплый уютный оранжевый свет заходящего солнца. От дверей прямо вела серая дорожка, древняя и выложенная обточенными ветром, дождем и бесчисленными шагами прохожих гладкими камешками.

В лучах заката по улицам поселка в разные стороны с дорожными мешками всевозможных видов и размеров за спинами спешили люди, большинство из которых напоминали странников, и время от времени проезжали повозки, везущие местные благовония в порт для загрузки на корабль. Благодаря цене и качеству местные благовония из ликвидамбара и софоры замечательно продавались в южных портах уже на протяжении сотен лет.

По краям дорог, где прежде зеленела лужайка, теперь с приходом первых дней зимы густая зелень пожухла, и ветер кружил ее сухие листочки, что парили в солнечных лучах, точно золотая пыль.

Фуцзэ напоминал уютный городок, по которому только что прошлись кистью с золотой краской, а в воздухе витали ароматы меда, ягодного вина и горячего фруктового чая.

Однако Цзинь Сы вовсе не волновал пейзаж за окном, в эту секунду он смотрел исключительно на людей в главном зале почтовой станции.

Помимо него к путникам приглядывался и снующий в этот момент между столами и ухаживающий за гостями Ци Лин.

Описать этого молодого человека можно множеством слов. В детстве парня часто называли смышленым, миловидным, славным, симпатичным, а когда он повзрослел, часто слышал в свой адрес: прекрасный, видный, отважный. Ци Лин появился на свет с черными и сверкающими точно звезды на ночном небосводе глазами, которые дополняли такие же темные брови, прямые и аккуратные, как два меча. Выглядел юноша великолепно, и даже его улыбка напоминала белоснежный лунный серп. Местные девушки изо дня в день по несколько раз проходили мимо ворот почтовой станции, чтобы увидеть его. С цветастыми платками и лентами в волосах, они хихикая пробегали у ворот и украдкой заглядывали внутрь.

Там Ци Лин завязывал свои иссиня-черные блестящие волосы кожаным ремешком, закатывал рукава и принимался натирать столы и мыть тарелки. Его крепкие руки двигались с присущей молодому возрасту энергичностью, видны были плавные, красивые линии мышц; юноша лучился жизненной силой, отличался от устроившихся за столами с козьим кумысом в руках мужчин, чьи тела были так дряблы, словно под кожей у них скрывались не мускулы, а слой мягкого сыра.

Иногда взгляды девушек ловили его взбирающимся за фруктами на деревья на заднем дворе или смахивающим красные осенние листья ликвидамбара с крыши. Его стройное, высокое тело гибкостью напоминало леопарда.

Порой осенними вечерами Ци Лин стоял во дворике под лучами пламенеющего закатного солнца, подставив лицо ветру и щуря глаза. В такие моменты он больше напоминал задумчивого нищего бродягу-поэта и совсем не походил на молодого парня. Вот только мысли его занимали не столько поэтические дела, сколько подобные рассуждения: «Плохо дело! За месяц разбилось три тарелки – хозяйка точно вычтет у меня, да немало».

Конечно, частенько юноша и сам возвращал девушкам заигрывающие взгляды, для парней его возраста способность кружить юным дамам головы являлась чем-то естественным. Лицо у него было красивым, а тело стройным и гибким. Даже застиранная одежда не могла скрыть непередаваемой энергии Ци Лина – то было все равно что пытаться спрятать сияющую звезду – он всегда выделялся из толпы.

Местные жители, бывавшие в Гланорте, столице империи, твердили, что Ци Лин похож на столичного человека, однако он с рождения и до своих нынешних семнадцати лет ни шагу не ступал за границу Фуцзэ. И как бы целыми днями ни мечтал отправиться в Гланорт, все продолжал оставаться в этом маленьком поселке, раскинувшемся в глубине леса.

Однако сегодня на почтовой станции неожиданно появилось пятеро незнакомцев, прибывших из столицы. Целью визита каждого из них служило возможное появление нынешним вечером в поселке духовного зверя – Ледяного Енота.

Последние несколько дней Ци Лин то и дело слушал болтовню местных жителей, однако совершенно не понимал, кем были эти духовные звери и мастера духа, о которых все говорили. Он знал, что в основе всего континента Один лежала некая «духовная сила», но единственным, что его с этой силой хоть как-то связывало, была странноватая восьмидесятилетняя старуха, проживавшая в Фуцзэ. Здесь судачили, что в молодости она работала служанкой в знатной семье столицы империи и смогла тайно немножко изучить магию духа, после чего и вернулась сюда.

Вот только юноша лишь раз видел, как старуха использовала силу, да и то сделала только так, чтобы из колодца хлынула вода и сама наполнила ее чан. Даже такое простое действие чуть ли не выжало из пожилой женщины все силы, ее дыхание стало тяжелым, словно она готова была вот-вот проститься с жизнью.

Это очень разочаровало Ци Лина. Потому что сам он слышал много историй о великих мастерах духа, что взмахом руки озаряли небеса и движением ладони сотрясали моря. Они казались богами во плоти.

Каждый раз парень расспрашивал приезжих постояльцев о столице и ее мастерах, однако большинство гостей Фуцзэ оказывались скучными персонажами, которые и сами-то только слышали о магии духа, что всегда контролировалась императорской кровью.

Поэтому, когда на станцию неожиданно заявилось пятеро мастеров духа из Гланорта, Ци Лин стал напоминать бурлящий на огне котелок: он все беспорядочно суетился и ни на мгновение не мог успокоиться. С чайником в руках юноша без отдыха носился между несколькими столами и все подливал чай, заодно прислушиваясь к разговорам приезжих и не позволяя ускользнуть ни единому их слову.

Цзинь Сы оглянулся вокруг и остановил свой выбор на столе, за которым уже сидели, однако не успел он присесть, как к нему обратилась девушка напротив. На ней было темно-зеленое одеяние.

– Этот стол занят, не видишь?

Мужчина поднял голову и ослепительно улыбнулся в ответ.

В свои тридцать с небольшим лет этот человек являлся мастером духа с определенной репутацией в столице: его клан славился искусным контролем духовной силы и, можно сказать, считался знатным. Он вскинул аккуратные брови и ответил девушке: «Вижу», после чего поднял руку, чтобы налить себе чай. В чашку медленно полилась тонкая струйка воды, и когда емкость наполнилась, мужчина поставил чайник обратно.

– И что? – он поднял свои бездонные глаза и с легкой полуулыбкой взглянул на незнакомку.

Затем подхватил чашку, но не успел поднести к губам, как та вдруг с громким треском разбилась.

Полетевшие во все стороны брызги воды обратились твердыми водяными жемчужинами и гулко застучали по деревянной столешнице. И дело было вовсе не в том, что жидкость стала льдом, – капли словно сдерживала в таком сферическом состоянии какая-то сила, мешавшая воде растечься, вот «бусинки» и запрыгали повсюду. Стоявший неподалеку Ци Лин вытаращил глаза.

Цзинь Сы, продолжая улыбаться, опустил голову и плавно повел рукой, после чего в ту же секунду все водные жемчужины собрались в его ладони. Не успел Ци Лин опомниться, как в руке мужчины появилась искусная ледяная чашка, окутанная густым морозным туманом. Он поднял стоявший тут же чайник и налил себе еще обжигающе горячего чая, и в клубах пара не появилось ни намека на то, что лед плавится.

Лицо у девушки застыло, она поспешила встать, но взмахом руки мужчина велел ей сесть обратно и, отпив чай, тихо произнес:

– Лучше бы тебе приберечь силы для Ледяного Енота или же для того, чтобы успеть унести ноги, – он ярко и самодовольно улыбнулся: – Разве я не прав, Лу Я?

Юная дама не проронила ни слова, вместо нее заговорил мужчина средних лет, сидевший за соседним столом:

– Ледяной Енот – уникальное создание. Рано или поздно все равно придется за него сразиться. Ничего страшного, если один из нас умрет сейчас, так, наоборот, даже веселее.

Цзинь Сы повернул голову, и на его лице появилось отвращение. Он прикоснулся к руке, рукав которой скрывал отсутствующий мизинец, и с ненавистью во взгляде посмотрел на говорившего. За соседним столом сидел человек, которого ему хотелось видеть меньше всего – То Ка. Три года назад во время охоты на другого духовного зверя – Плывущее Облако – он ледяным мечом отрубил палец Цзинь Сы. Однако ему все равно не удалось схватить зверя, а дух подчинила маленькая восьмилетняя принцесса из столицы.

Сейчас, спустя три года, То Ка снова улыбался сопернику той же высокомерной улыбкой, обнажавшей его гнилые зубы.

– Умирать за Ледяного Енота вовсе не обязательно. Зачем же портить дружбу? – разговор продолжила редкой красоты девушка, сидевшая за третьим столом. На ней был наряд, как у тех танцовщиц, что путешествуют с выступлениями по городам: все ее тело было обвешано бубенчиками и разноцветными недорогими самоцветами. Вот только сама она была далеко не из дешевок.

– Просто нужно знать, когда стоит поджать хвост и убежать, и тогда не придется расставаться с жизнью. В противном случае на тебе мало того, что живого места не останется, так еще и никакой выгоды не получишь. Поэтому-то самое главное в человеке – чувство меры и способность оценить собственные силы, – говоря это, девушка тихонько покачивала волосами. Выглядела при этом она очень довольной, словно только что выпила стакан прекрасного вина. Вот только к кому именно она обращалась, было неясно, поскольку ни на кого конкретно не смотрела. Заметив ее, Цзинь Сы глубоко вздохнул и немного боязливо, немного брезгливо произнес:

– У тебя уже есть Красное Солнце, Лю На. Зачем ты пришла?

Та наигранно улыбнулась и, повернув голову, произнесла в пустоту рядом с собой:

– Красное Солнце слишком долго был в одиночестве, и ему нужна компания. Не так ли, малыш? – не успела девушка договорить, как рядом с ней возник пронизанный светом водный вихрь, после чего раздался грохот, и материализовался полностью красный лев. Стоя на четырех лапах, он почти достигал человеческого роста и не переставая рычал; его широкую голову украшали четыре больших кроваво-красных глаза, каждый из которых напоминал каплю раскаленного металла, а из огромной пасти вырывались струи обжигающего воздуха. Лю На обладала крепким телосложением и была высокой, но на фоне такого крупного зверя вдруг стала выглядеть хрупкой.

Жители поселка, которые тоже находились на станции и все это время тихонько сплетничали о новоприбывших, тут же один за другим с криками бросились бежать. Эти люди никогда не видели настоящего духовного зверя и думали, что те не должны сильно отличаться от обычного льва или тигра.

– К тому же с Ледяным Енотом справиться вовсе не просто. Когда настанет момент, мне придется положиться на свое сокровище и отправить его в бой первым, – мягко бормотала Лю На, поглаживая чудище рядом с собой. Прикосновения ее были полны ласки и тепла, казалось, что это мать гладит своего ребенка.

– Прекрасно сказано, – фыркнул Цзинь Сы. – Значит, отправишь льва в бой первым? А точнее, просто позволишь ему первым умереть. Все понимают, что у обычного мастера не может быть больше одного духовного зверя одновременно. Если хочешь заполучить Ледяного Енота, то сначала придется позволить умереть Красному Солнцу.

– Верно… – взгляд Лю На был нежен точно вода, она поводила пальцами по черной коже десен, обрамляющих пасть свирепого чудовища, а затем, не поворачивая головы, добавила: – Вот только разве это твоего ума дело?

То Ка с Лу Я хмыкнули, но не произнесли ни слова.

Цзинь Сы заметно напрягся, но и ответить ничего не смог. Даже без призыва духовного зверя Лю На обладала такой же духовной силой, поэтому мужчина не мог необдуманно злить ее.

Он тяжело вздохнул и посмотрел через окно на темнеющее небо. В зале станции быстро все стихло, разговоры прекратились, и каждый, опустив голову, молча думал о своем. Стоявший в стороне с чайником в руках Ци Лин от испуга старался лишний раз не шевелиться и украдкой вернулся обратно за барную стойку.

С наступлением сумерек в зал начала просачиваться тьма, внутри нарастала мрачная атмосфера, и юноша одну за другой зажег висящие на стенах лампы и заодно долил масло в несколько пустых. Мерцающий свет рассеялся по каменным стенам, и в помещении вновь стало светло, однако все же осталось несколько уголков, до которых свет дотянуться не смог и где, казалось, притаился ворох нечистой силы. Все присутствующие явно ощутили, как температура в зале быстро стала снижаться, а воздух медленно сгущаться.

Динь!

По безмолвному залу разнесся металлический звон, его эхо разошлось, словно водная рябь от дождевой капли.

– Ой-ой… – удивленно произнес детский голос, донесшийся из темноты откуда-то сверху. – Откуда здесь столько людей?

На лестнице станции в тени сумерек появилась девочка. На вид ей было лет двенадцать-тринадцать, и одета она была в фиолетовую рубаху. Ее одежда выглядела потрепанной, а на талии висели две маленькие маски. Волосы малышки растрепались, лицо, как и губы, выглядели мертвенно-белыми с серо-синеватым оттенком, словно от яда. Она смотрела большими, но пустыми и безжизненными глазами, под которыми залегли глубокие темные круги – так мог выглядеть тот, кто долгие годы страдал бессонницей, но никак не ребенок. Девочка стояла босиком на верхней ступени лестницы, и с ее щиколоток свисали серебристые кольца, на которых пряталось по бубенчику. Именно они были источником того звона, раздавшегося мгновения назад.

– Мне очень не нравятся шумные места… Очень не нравятся. Вы можете вести себя тише?

Ее тусклый голосок напоминал темную стоячую воду. Из-за пустого выражения неподвижного лица, казалось, что говорит не она сама, а кто-то другой – чудище, притаившееся в темноте. Воздух наполнил запах, который сложно было описать: словно с мертвого болота донеслась тяжелая рыбная вонь.

Девочка не спеша спустилась вниз. Добравшись до Лу Я, она спокойно повернула голову и без какого-либо выражения посмотрела на нее, после чего слегка склонила голову набок:

– Сначала избавлюсь от одного, тогда и станет тише.

В следующее мгновение голова девушки с шумом ударилась об пол.

Тело осталось прямо сидеть за столом, а ее руки, наливавшие чай, по-прежнему исполняли это движение. Из чайника лилась вода, чашка совсем скоро переполнилась, и напиток стал выливаться на стол. На месте отсеченной головы фонтаном забила теплая вязкая кровь.

Чайник в руке Ци Лина с грохотом упал на пол. Юноша смотрел на неподвижное обезглавленное тело за столом, и две невидимые руки словно дотянулись до его брюха и крепко стиснули внутренности – парня затошнило, а в ушах застучало.

Девочка пошла дальше от тела Лу Я, и в тишине зала устрашающе зазвенели ножные кольца. Она медленно двигалась к Ци Лину, каждый шаг сопровождался звоном серебристых колец на теле, и в звуке этом было что-то непередаваемо странное. Руки молодого человека дрожали, а взгляд устремился на жуткую девочку. Здравый смысл велел ему уносить ноги, но ужас сковал тело парня, не давая пошевелиться.

И вот малышка оказалась перед ним.

А потом, не обращая внимания, прошла мимо, даже не удостоив взглядом, словно Ци Лина там и не было. Она дошла до Лю На и, вскинув голову, посмотрела на красного льва. В ее взгляде появилось по-детски непосредственное недоумение, и девочка невинно и мягко произнесла:

– Почему он здесь? Неужели не знает, что скоро явится Ледяной Енот?

Крошечная фигурка стояла перед огромным чудовищем и смотрела на него простодушным взглядом:

– Неужели ты хочешь умереть? – голос ее прозвучал слабо и очень ровно, словно она спрашивала собеседника, позавтракал ли тот сегодня.

Красное Солнце, казалось, видел перед собой не маленькую девочку, а настоящего монстра, и с каждым мгновением становился все меньше, от его прежней спеси и свирепости теперь не осталось ни следа, лев дрожал, как испуганный пес. Лю На, поднявшись с места, махнула рукой, зверь обратился в красный дым и рассеялся в воздухе.

Девочка склонила голову на бок и медленно пошла к креслу в углу. Там она забралась на него, подняла ноги и обняла себя за коленки, целиком уместившись на сиденье. Подперев свое круглое личико, она быстрым взглядом больших глаз поочередно прошлась по лицу каждого из присутствующих, словно смотрела на группку мертвецов.

Сдерживая внутренний ужас, Лю На встала и обратилась к ней:

– Если ты здесь, чтобы сразиться с нами за Ледяного Енота, то я признаю поражение, я отступаю.

Девочка нахмурилась, после чего легонько покачала головой и тихим, словно исходящим откуда-то издалека, голосом серьезно произнесла:

– Вовсе нет. Я здесь не для того, чтобы сражаться с вами за Ледяного Енота, – сказала она, и ее взгляд переместился за окно. Там стояла непроглядная тьма, огромный диск заходившего еще мгновение назад кровавого солнца уже успел окончательно скрыться за линией горизонта, и весь поселок погрузился во мглу. Весь Фуцзэ освещали лишь огни ламп в окнах домов.

Девочка подперла щеку, немного помолчала, а потом тихонько добавила:

– Я пришла, чтобы сразиться за Ледяного Енота с ними.

То Ка рядом хмыкнул:

– Кто же эти «они»?

Малышка перевела взгляд с окна на мужчину, на лице ее появилось легкое раздражение. Смотря на него пустым взглядом, она произнесла:

– Они – это они. – После короткой паузы девочка продолжила: – Они это не ты, – она отвернулась и не двигаясь уставилась в конец дороги за дверью. – Я уже сказала, что мне не нравятся шумные места. И твои расспросы тоже.

То Ка застыл, словно не зная, что ответить.

Лишь Ци Лин, стоявший к нему ближе остальных, вдруг согнулся пополам и, не сдержавшись, начал извергать содержимое желудка.

Никто и заметить не успел, как в какой-то момент из-под ног То Ка выросло несколько острых кристаллов льда, безумными лозами они пробили его ступни и тело, поднялись от голени к бедрам, а потом, заполнив грудь мужчины, вырвались наружу. Казалось, внутри грудной клетки несчастного взорвался огромный морской еж: бесчисленные острые ледяные кристаллы украсили его труп, делая похожим на скульптуру. По шипам из тела засочилась горячая кровь, отчего вокруг заклубился белый пар.

Все присутствующие в шоке застыли на месте, а из зимней ночи за окном ворвался наполненный льдинками вихрь морозного ветра. Атмосфера на почтовой станции становилась все мрачнее. Лю На поднялась и в ужасе взглянула на девочку:

– Да кто ты такая?..

Малышка не ответила и вместо этого, обнимая себя за коленки, подняла голову и взглянула куда-то в потолок. Взгляд у нее был рассеянный, словно без цели, казалось, он миновал крышу и напрямую смотрел в темнеющий небосвод снаружи.

– Ты даже этого не знаешь… – девочка опустила глаза, и в лице ее появилась легкая досада.

– Она… Костяная Бабочка Ли Цзиэр… – просипел дрожащими губами Цзинь Сы.

– Ого… Узнал, – Ли Цзиэр рассеянно посмотрела на него, а потом внезапно мягко улыбнулась, лицо ее стало похоже на окутанный туманом цветок. – Или же… ты заметил ее?

Свет почти не падал на кресло, в котором сидела девочка, однако ее тело окружило неизвестно откуда возникшее слабое зеленое свечение. Вдруг позади Цзиэр появилось едва различимое существо… Существо, которое напоминало огромную бабочку, но вовсе ею не являлось. Из-за своего гигантского размера ему пришлось скрючиться у стены позади кресла, и, казалось, оно вот-вот проломит крышу. Тело существа покрывала плотная гладкая чешуя, и каждая чешуйка переливалась тусклым зеленым светом, скелет его крыльев состоял из мощных костей, в промежутках между которыми виднелась мембрана – склизкая и мягкая, – вид которой вызывал тошноту. По краям крылья покрывали влажные, похожие на щупальца осьминога, усики, которые беспорядочно и медленно извивались. Огромная мрачная Костяная Бабочка внешне больше напоминала покрытую слизью яркую летучую мышь. Скрючившись позади Ли Цзиэр, она не двигалась с места.

– Настоящая красавица, правда же?..

Сверху свесилось нечто липкое, похожее на дождевого червя, девочка протянула руку и ласково погладила повисшее склизкое щупальце бабочки. Стоило только присмотреться, и на конце отростка можно было разглядеть полуприкрытый глаз.

Цзинь Сы и Лю На резко подскочили, опрокинув стулья. Они кинулись прочь с почтовой станции.

Никто не желал за что-то сражаться с подобным существом.

Ци Лин, сжавшийся в углу станции, тоже хотел убежать, однако все его тело словно парализовало от макушки до пят. Ему было до безумия страшно от одного вида девочки с пустым взглядом и сбежавших со станции мастеров духа, не говоря уже о том, какой ужас вызывала та непонятная тварь в углу комнаты.

Если раньше парень и был полон надежд относительно мира духовных сил, то ныне единственным его желанием было скорее сбежать из этого кошмара.

В этот момент Ли Цзиэр повернулась и взглянула на Ци Лина:

– Я проголодалась, – с громким всплеском бабочка за ее спиной неожиданно превратилась в густую зеленую массу, которая, булькая, стекла по стене на пол, а затем жидкость, словно живая, поднялась по заднику кресла и через спину втекла в тело девочки. – Найди мне что-нибудь перекусить.

Юноша закивал, зубы его стучали от испуга. Кивая и спотыкаясь, он побежал к заднему двору.

– Эй, – не успел парень выйти за дверь, как Цзиэр окликнула его. – Лучше бы тебе поторопиться, а если осмелишься сбежать… то знай: от нее не сбежишь, она и летать умеет. Хи-хи…

Смешок получился невероятно пугающим.

Когда Ци Лин покинул зал, малышка повернулась обратно и уставилась на вход:

– Ох, вот они и здесь. И зачем Цзинь Сы и Лю На вздумали бежать, словно я монстр какой-то? Неужели не знали, что настоящих монстров встретят снаружи… – ее молодое личико накрыла легкая печаль, казалось, она и правда сочувствовала беглецам.

Ветер сдвинул темные тучи на небосводе, и из появившейся бреши вниз упал лунный свет, осветив большую дорогу у почтовой станции. В двухстах метрах от нее у развилки лежали тела Цзинь Сы и Лю На и покрывались инеем в свете ясной луны.

Четверть часа назад в зале почтовой станции сидела одна лишь Ли Цзиэр, сейчас же внутри вновь стало оживленно: к ней и Ци Лину прибавились другие, и теперь внутри было десять человек.

Вся восьмерка новоприбывших носила почти одинаковые белесо-серебристые одеяния, опрятные и дорогие. В волосах каждого из мужчин виднелось великолепное украшение, а на талии у всех были закреплены тонкие старинные серебряные мечи. Женщины же были облачены в элегантные серебристо-белые платья из тонких тканей, которые колыхались в такт движению; юбки окружали их тела, словно плавающая дымка, и легонько трепетали, напоминая медленно движущийся туман.

Новоприбывшие сели отдельно за тремя столами. Ли Цзиэр с тем же апатичным лицом по-прежнему сидела в кресле в углу и смотрела на все таким пустым взглядом, словно у его обладательницы не было души.

Зал резко разделился надвое.

– Отчего это и вы, клан Шэнь, решили присоединиться к здешнему веселью? – посмотрев на гостей в белоснежных одеждах, холодно произнесла девочка. – Разве у вас не полно духовных зверей? Такой жадности можно позавидовать.

Все восемь человек смотрели на нее и, хоть и не выказывали внешнего ужаса, так или иначе выглядели немного напуганными, особенно это касалось двух подростков, чьи лица стали напоминать восковые маски.

В середине группы сидел тридцатилетний мужчина – скорее всего, глава. Попивая налитый Ци Лином чай, он сказал низким голосом:

– Не так много людей обладают необходимой силой, чтобы поглотить Ледяного Енота. Разумеется, наша семья не смогла пропустить такое событие. Енот как-никак водный дух высокого ранга, а такие появляются редко. Клан будет только рад обзавестись большим количеством подобных зверей, – мужчина опустил чашку и посмотрел на Ли Цзиэр. – Впрочем, разве тебе недостаточно тех бесчинств, что ты творишь со своим склизким монстром в Гланорте? Зачем явилась в такой маленький поселок, как Фуцзэ?

– Ох-ох… – Ли Цзиэр опустила ноги и потянулась. – Сам же говоришь, что в столице я бесчинствую… В таком маленьком местечке развернусь еще больше.

Она медленно встала и легонько покачалась влево-вправо, кольца на ее руках и ногах зазвенели.

– Вот только вас явилось так много, что сражаться с вами в одиночку будет немного утомительно… – одним причудливым движением девочка растянула затекшее от долгого сидения тело. Раздался жуткий хруст. Звук был такой, словно внутри нее сломалось несколько костей. – Значит, столько людей из знатного клана Шэнь явились, только чтобы побороться за духовного зверя с маленькой девочкой? Как не стыдно…

– Маленькой девочкой? Тебя кроме как старой девой не назовешь… – тихо усмехнулся молодой парнишка в толпе белых одежд.

Выражение лица Ли Цзиэр резко посуровело, она вскинула руку и указала пальцем на парня:

– Любишь свой язык?

– О чем это ты?

С крыши неожиданно свесились две сосульки: твердые и острые и в то же время подвижные и гибкие, словно змеи. Отростки льда медленно спускались ниже, целясь в рот парнишки, они походили на кобр, готовых атаковать.

Девочка продолжила:

– Захлопни рот. Или я вырву и съем твой язык прямо у тебя на глазах.

Собеседник стиснул зубы, помолчал, но так и не решился ответить. Он побледнел – его при всех унизили – и тем не менее оказался не готов рисковать жизнью, поэтому сглотнул и лишь крепче сжал зубы.

Лицо Ли Цзиэр разгладилось, будто ничего и не произошло. Сосульки растворились в воздухе, словно туман.

Мужчина средних лет повернулся к парнишке и шепотом сделал строгий выговор:

– Давай без глупостей.

Девочка уселась обратно в кресло, и взгляд ее вновь стал отстраненным.

Ци Лин уже успел принести ей еды и, разлив новым гостям чай, собирался уходить. По правде говоря, неважно, насколько любопытны ему были эти таинственные мастера духа из столицы, после стольких смертей подряд юноша не хотел здесь оставаться ни одной лишней секунды.

Вот только, когда он с чайником в руках попытался незаметно ускользнуть через заднюю дверь, его нога обо что-то зацепилась, он потерял равновесие и полетел вперед.

Ци Лин успел закрыть глаза, готовясь обрушиться на пол, но неожиданно почувствовал нежное прикосновение, как будто упал на мягкую кровать. Он распахнул глаза: перед ним оказалось прекрасное лицо, по ощущениям принадлежавшее настоящей богине. Парень опустил голову и увидел, что лежит на серебристой сетке: белые, напоминавшие паутину нити переплетались в воздухе, держа над землей чайник, чашки и его самого.

Юноша не без усилий поднялся на ноги, после чего услышал голос девушки, которой и принадлежало то лицо:

– Ты в порядке? – она вскинула руку, и нити, точно туман, с шелестом втянулись обратно в ее ладонь.

– Д-да… все хорошо, – щеки Ци Лина запылали.

Он взглянул на свою спасительницу и понял, что они примерно одного возраста. Ее элегантные белые одеяния напоминали только что выпавший снег, сквозь специальные вырезы на плечах проглядывалась нежная и светлая кожа, черные волосы мягко спадали сзади, напоминая льющуюся тушь, а аккуратные локоны по бокам были закреплены двумя искусными заколками. У нее были большие иссиня-черные глаза и длинные ресницы, обрамлявшие те, словно дымка, отчего взгляд ее казался неимоверно добрым. Лицо у нее было маленькое и аккуратное с кожей светлой и гладкой, словно нежнейший снег, казалось, она вся сияла изнутри.

«Какая же красавица…» – подумал Ци Лин.

– Меня зовут Шэнь Инь, я из Гланорта, – глядя на парня, слегка улыбнулась она.

– Меня зовут Ци Лин… – недавно собиравшийся дать деру юноша оказался совершенно покорен.

Если мгновение назад происходящее казалось ему кошмаром, то теперь стало походить на самый прекрасный сон. Затаив дыхание, он стоял рядом со своей спасительницей, а его грудь наполнял юношеский пыл: никогда прежде в Фуцзэ Ци Лину не доводилось встречать таких красивых девушек. Даже та считавшаяся красавицей танцовщица из гастролировавшей когда-то в поселке труппы была просто дурнушкой в сравнении с Шэнь Инь. Рядом с ней он чувствовал себя совершенно недостойным и все никак не мог успокоить дыхание. Однако если бы перед ним вдруг поставили зеркало, то юноша обнаружил бы, что участившееся дыхание было его меньшей проблемой: больше всего его выдавало лицо, уже успевшее приобрести цвет спелого красного яблока.

– Ты присаживайся, не стой, – махнула ему Шэнь Инь.

Испуганный и взволнованный Ци Лин опустился на сиденье. Юноша смотрел на прекрасное словно не из мира сего лицо Шэнь Инь и думал, что, привяжи его сейчас к телеге, и та, вероятно, не смогла бы утащить его отсюда. Недавний ужас отступал куда-то на задворки сознания.

– А ты… тоже мастер духа? – парень прямо уставился на нее.

– Да, как и остальные. – Шэнь Инь положила руку на стол, ее запястье украшал браслет из сверкающих синих драгоценных камней. – Наш клан достаточно известен в столице, все его члены являются мастерами. Эти люди – моя семья. Тот человек, кто только что говорил, вон там, в середине, – тихо объясняла девушка, наклонив голову, – это мой старший брат Шэнь Сы. У него всегда угрюмый и очень серьезный вид.

Ци Лин смотрел на наклонившуюся к нему девушку, ощущая, как сильно бьется у него сердце. Кончиком носа он чувствовал легкий, но четкий аромат цветов магнолии, исходящий от ее тела. Казалось, в темной ночи распустился цветок.

– Ух, значит, вы самые лучшие мастера духа в столице? – глаза юноши заблестели, его вновь начал переполнять интерес к миру магии духа.

– Мы-то? Наша семья и правда считается достойной среди мастеров. Но если говорить о духовной силе в целом, то самых лучших уже нельзя просто называть мастерами духа – таких называют князьями. Они – вершина всего мира духовной магии, – со слабой улыбкой объяснила Шэнь Инь, глядя на любопытного собеседника.

До появления Ледяного Енота еще оставалось время, и она решила, что лучше провести его, болтая с этим симпатичным парнем, нежели храня молчание в компании серьезных родственников.

– А? Значит, твой старший брат – князь? – спросил парень.

– Он-то? – Шэнь Инь взглянула на совсем не смыслящего в их мире паренька и, поджав губы, усмехнулась. – Куда уж… Князь мог бы уничтожить сотню таких, как Шэнь Сы, одним движением. Это называется мгновенным убийством.

– То есть?

– Это похоже на то, как Ли Цзиэр убила Лу Я и То Ка. Если уровень духовной силы двоих отличается настолько, что кто-то определенно имеет превосходство, тогда сильнейший может полностью подавить силу противника, лишить возможности высвободиться и мгновенно убить.

– Князья настолько сильны?! – глаза Ци Лина округлились. – Как же они тогда выглядят? Небось, имеют по три головы и по шесть рук да разъезжают на облаках?

– Три головы и шесть рук – это вряд ли, но что касается разъездов на облаках, то, думаю, на это они способны. Вот только большинству людей и за всю жизнь не удается увидеть князя, даже в столице можно на пальцах пересчитать тех, кто встречал их. Для нас, тех, кто с детства изучал магию духа, они подобны небесным божествам. Они редко появляются на людях, а если и появляются в городах, то очень тщательно скрывают свою личность, предпочитая жить в мифах и легендах.

– И сколько всего таких князей? – не удержался от вопроса юноша.

– Семеро, – в свете лампы лицо Шэнь Инь казалось вырезанным из гладкого нефрита, почти совершенным. – С самого начала ведения исторических записей империи Асланд всегда существовало только семь. Ни больше ни меньше. Лишь когда князь умирает, его место занимает преемник.

– И каждый из них настолько силен?

– Конечно же, нет, все далеко не так. В зависимости от их духовной силы эти мастера занимают положение от Седьмого до Первого князя: чем меньше число, тем больше сила. Что касается первых трех князей, то почти никто не знает, кто они и как выглядели ни до того, как стали князьями, ни даже после их становления. Эти люди не разгуливают по империи открыто. Я слышала, как в нашей семье говорили, что за год до моего рождения в ущелье на севере несметное число духовных зверей по неизвестной причине разом вышли из-под контроля и туда из столицы отправили множество мастеров, чтобы не дать им продвинуться на юг. Тогда моей матери довелось увидеть Пятого князя, который возглавил мастеров, пока они подавляли взбунтовавшихся зверей. Это был самый сильный князь из тех, кого встречал человек из нашего клана. Никто не знает, насколько на самом деле велика духовная сила князей, и никто никогда не видел, как выглядят их духовные звери.

– Как же так? Даже мне уже довелось увидеть двух зверей: одного льва и одну бабочку… Или же нет, то была летучая мышь… Не знаю, что это было, присматриваться я не осмелился – слишком уж страшная, у той штуковины были сотни липких усиков, просто жуть, – прошептал Ци Лин и в то же время украдкой взглянул на Ли Цзиэр, опасаясь, что та услышит.

– Ну конечно, духовных зверей простых мастеров увидеть довольно легко. Я, например, часто своего выпускаю. Вот только с князьями все не так. Во-первых, они и сами-то очень редко гуляют среди людей; во-вторых, их духовная сила столь велика, что практически не возникает ситуаций, которые они не могли бы решить без призыва духовного зверя, – когда Шэнь Инь говорила о князьях, на ее лице висело выражение безграничного уважения и восхищения.

Юноша смотрел на ее прекрасное, как у ангела, лицо, и сам невольно стал фантазировать, кем же могут быть эти князья. Немного подумав, он вдруг обратился к девушке:

– А что за духовный зверь у тебя?

Девушка тихо хихикнула:

– Лучше я промолчу, а то испугаешься. – После этих слов она указала пальцем туда, где совсем недавно была серебристо-белая паутина.

Ци Лин сразу все понял и с побледневшим лицом произнес:

– Не выпускай… Подобные штуковины страшнее всего… – он ненадолго замолчал. – Так, значит, эти семеро и правда самые сильные люди в мире? Невероятно!

– Хм, можно сказать, что они самая сильная семерка в нашей империи Асланд. Потому что на континенте Один целых четыре государства. Помимо края воды, нашей империи Асланд, на западе еще есть край огня – империя Фрейр, на севере – край ветра, империя Индэ, и на юге находится самая крупная и самая таинственная империя Эльс, край земли. В каждой из них есть свои семь князей. Эти двадцать восемь человек и обладают самой большой духовной силой на континенте.

– Мне вот что интересно… Зачем вы приехали за этим существом, Ледяным Енотом?

– Если удастся его поймать, то можно будет подчинить зверя своей силе. Неважно, сражаешься ты с врагом или же используешь его для других целей, в любом случае он будет очень полезен. К тому же сила духовных зверей обычно превышает духовую силу человека. Проще говоря, мы можем использовать зверя как оружие. Нам, рожденным в империи Асланд, Ледяной Енот подходит идеально, потому что он – водный дух высокого ранга. Все мы выросли на землях, где вода является главным элементом, и наша духовная сила от рождения способна лучше всего контролировать воду. Поэтому-то многие и хотят заполучить Енота. Вот только людей без должного уровня здесь ждет лишь гибель.

– Не понимаю. У тебя же ведь есть духовный зверь, но ты все равно здесь…

– Потому что поймать его хочет мой брат Шэнь Сы, – Шэнь Инь тихонько показала ему язык.

Ци Лин смотрел растерянно:

– Тогда почему вас пришло столько?

– Потому что Ледяной Енот считается очень могущественным, хоть и не дотягивает до моего Ткача Снов. – Девушка усмехнулась и бесшумно приблизилась к собеседнику. – Но не говори моему брату, иначе он снова рассердится. Ловить духовных зверей – дело крайне опасное, потому что требует высвобождения большей части духовной силы мастера для поглощения силы зверя. Если говорить проще, то это все равно что высвободить из тела свой обнаженный дух и принять дух другого, то есть существует риск, что поглотят тебя. Тогда дело совсем плохо… Поэтому обычно мы собираемся и изводим зверя до изнеможения, потом, пользуясь моментом, когда его духовная сила слабее всего, поглощаем ее, подчиняя зверя себе. Из-за этого мы все сегодня собрались здесь – на нас лежит роль загонщиков.

– Вот, значит, в чем дело… – вроде понимая, а вроде и нет, кивнул Ци Лин.

Ночной мрак плотно окутал Фуцзэ, подобно холодной озерной воде он проникал в каждый уголок поселка.

Вдруг в непроглядной темноте из ужасающе тихого леса на конце дороги послышался звук гигантских шагов, который напоминал бой огромного барабана, и он становился все громче.

Начался легкий снегопад, в темноте ночи снежинки светились подобно осколкам звезд. В мгновение ока температура воздуха резко упала, целый поселок, казалось, оказался на дне ледяного ущелья. Еще секунду назад мягкая глинистая земля вмиг затвердела, промерзла и покрылась ледяной коркой.

В темном лесу поднялась вьюга и, захватывая все на своем пути, с шумом устремилась вперед, поглощая тепло, как будто стремясь заморозить вообще все сущее. Эта похожая на настоящее стихийное бедствие угроза вихрем неслась к почтовой станции, однако люди внутри совершенно о том не подозревали и пребывали в безмятежном спокойствии.

– Шэнь Инь, хочешь еще чая? Я принесу, – Ци Лин поежился от холода и посмотрел на улицу, предполагая, что поднялся ветер. Он встал, прошел к окну и, высунув голову, окинул взглядом безлюдный пейзаж, после чего закрыл все окна. Затем юноша вернулся за барную стойку, достал из жаровни горящий кусок дерева, отнес к печи у стены и разжег в ней уголь. В помещении стало теплеть.

– Почему так резко похолодало? На дворе только начало зимы. – Вороша горящие угли, Ци Лин затянул потуже воротник.

В этот момент Ли Цзиэр, которая все это время ютилась на кресле подальше от остальных, не спеша поднялась на ноги. Она помахала руками, и ее браслеты зазвенели плотным звуком неожиданно обрушившегося ливня. Глаза девочки засияли пугающим синим светом, а на лице появилась все та же невинная и жуткая улыбка:

– Ах, ну наконец-то, я уже заждалась.

Произнеся эти слова, она неторопливо направилась к главному входу, и размытое клубящееся зеленое свечение проследовало за ней. Внутри него, вращаясь, плавали похожие на ленты тени, которые переплетались и издавали своеобразный низкий визг. Проходя мимо Шэнь Сы, малышка бросила на него взгляд и с улыбкой произнесла:

– Ну, я пошла, – не успела она договорить, как ее руки откинулись назад и все тело изогнулось в крайне диковинной позе, напоминавшей ту, которую принимали готовые к взлету птицы. В следующую секунду раздался грохот.

В огромном сгустке темно-зеленого света материализовалась гигантская Костяная Бабочка. Ее тяжелый скелет с ужасающим щелкающим звуком вытягивался и расширялся. В одно мгновение она тяжело взмахнула крыльями и со свистом поднялась в воздух. Зверь стал похож на огромное привидение, а с ее крыльев в стороны разлетелась густая зеленоватая жижа, отчего казалось, что начался причудливый дождь. В крыше образовалась большая дыра: разломленные балки и куски черепицы беспорядочно устремились вниз. Ци Лин уже собрался бежать, однако Шэнь Инь спокойно вскинула руку, кончики ее пальцев быстро и мудрено шевельнулись, и над их головами раскрылась огромная серебристая паутина. Все деревянные балки и битая черепица обрушились на нее, точно насекомые, угодившие в паучью сеть.

Ли Цзиэр обернулась и взглянула на раскинувшуюся над головой паутину, затем отвела взгляд и принялась одно за другим изучать лица членов семьи Шэнь. Затем она заговорила отстраненным и холодным голосом, как и раньше, почти не раскрывая своих темно-лиловых губ:

– Ох, мне и правда не везет, раз такой сильный соперник собирается тягаться со мной за Ледяного Енота. Похоже, остается лишь полагаться на преимущество первого хода.

Шэнь Сы холодно усмехнулся:

– Хорошо, что ты это понимаешь.

Девочка склонила голову вбок и издала смешок, во взгляде ее читалось сдерживаемое желание ответить, но она промолчала и, развернувшись, медленно вышла с почтовой станции.

Оказавшись за порогом, малышка обернулась и, смотря на спину оставшегося внутри Шэнь Сы, словно в сонном бреду прошептала сама себе:

– Куда тебе до меня… Я о той, что болтает с мальчишкой… Вот кто, в сравнении со мной, самый настоящий монстр.

Внутри, весело болтающая с Ци Лином Шэнь Инь вдруг перестала смеяться, словно услышав слова Ли Цзиэр, она посмотрела на нее через порог и очаровательно улыбнулась.

После того как малышка ушла, в помещении остались только семья Шэнь и Ци Лин. Сидящая рядом с Шэнь Сы девушка, на вид чуть постарше, обратилась к нему:

– Мы правда позволим ей пойти первой?

– Не волнуйся, – произнес мужчина, – она в одиночку не сможет поглотить Ледяного Енота. Пусть идет, измотает его немного, и на том спасибо.

Изначально малышка не вызывала у Ци Лина симпатии, однако после слов Шэнь Сы ему неожиданно стало ее жаль. У него сложилось немного неприятное впечатление о старшем брате Шэнь Инь. Пусть Ли Цзиэр и не была простачкой, все же группа взрослых людей отправила ее почти на убой. Такое поведение никак не назовешь благородным.

Ци Лин смотрел на исчезающий в конце дороги силуэт девочки, и сердце у парня заныло. Хотя если бы он посмотрел на медленно следовавшую за ней Костяную Бабочку, что кружила, размахивая крыльями в небе, словно огромное привидение, то перестал бы мучиться.

Прошло столько времени, за сколько обычно сгорала одна лампа. Внутри почтовой станции все хранили молчание, даже Шэнь Инь, понурив голову, молча о чем-то думала. Она больше не болтала с Ци Лином. Подобная тишина угнетала. Возможно, из-за того, что все готовились к предстоящей облаве на зверя, на лице каждого из них висело выражение легкого напряжения.

Ци Лин вздохнул и повернулся к стойке, однако не успел сделать и двух шагов, как в грудь его ударил пронизывающий до костей мороз. Ноги перестали слушаться, и он осел на пол.

В мгновение ока весь зал заполнило мутное белое свечение, и весь пол, начиная от двери, стал быстро покрываться тонким слоем льда. Яростный порыв ветра с грохотом распахнул главный вход, и в какой-то момент снаружи появилась Ли Цзиэр. На ее лице висела лихорадочная кривая усмешка, от которой у остальных людей волосы встали дыбом.

Воздух наполнил удивительный звон, напоминавший что-то среднее между звуком струн и гудением: он давил на барабанные перепонки и причинял боль. Никто не понимал, откуда шел звук, который звучал будто из самой преисподней, искушая душу.

Свет за окном тускнел, и казалось, что миру вот-вот придет конец. С каменным лицом девочка медленно вошла внутрь. Она спокойно подняла левую руку и указала за дверь:

– Ха-ха, какая радость, сегодня… – ее взгляд пробежался по лицу каждого в зале.

Сердце Шэнь Сы ушло в пятки. Он сжал челюсти:

– Похоже, что я недооценил твою духовную силу… Пусть так, забирай Ледяного Енота! – мужчина неожиданно вскочил, сдерживая гнев, и собрался уйти.

– Ах… – внутри Ли Цзиэр что-то шумело, будто булькала вязкая жидкость. – Я не договорила.

Шэнь Сы обернулся, на лице его появилось выражение нечеловеческого ужаса, и он отступил на два шага назад.

Побледневший Ци Лин прижался к стене.

Невидимое лезвие рассекло тело малышки от правого плеча и до живота: часть его с правой рукой и грудью соскользнула вниз, словно оползень с горы после проливного дождя, органы и кишки с хлюпающим звуком шлепнулись на пол. Ее взгляд помутился, жизненная сила с молниеносной скоростью покидала девочку, но на лице продолжала висеть улыбка:

– Я рада тому, кха-ха… ха-ха-ха-ха-ха… – из-за хлынувшей в глотку крови ее слова было сложно разобрать, из живота наружу вывалилось еще две кучи непонятных органов, которые глухо упали на обледенелый пол. Помещение заполнил удушливый запах крови. – Рада тому, что сегодня вы все здесь умрете. – Ее ноги вдруг разорвало на части, в воздухе сверкнуло несколько резких вспышек, и Ли Цзиэр превратилась в кучу обрубков. Сладковатый белый пар, поднимаясь от ее останков, заскользил над ледяной коркой под ногами присутствующих. Волосы девочки пропитались кровью, голова лежала поверх того, что от нее осталось, и все еще что-то говорила. Зрелище было невероятно жуткое.

– Это… не Ледяной Енот… а Снежный Клык… Нас обманули…

После этих слов ее череп раскололся на две половины, обе глазницы с треском пробили прекрасные ледяные цветы.

Позади раздался хруст, напоминающий звук бьющегося льда. Окаменевшие от ужаса Шэнь Инь и Ци Лин повернули головы: грудь Шэнь Сы пробили огромные сверкающие куски льда. Казалось, внутри человеческого тела стремительно расцвел цветок и его острые твердые лепестки, не уместившись внутри, вырвались наружу. Внутренности и кишки повисли на ледяных кристаллах, укрытых клубящимися испарениями, и уже спустя мгновение все застыло.

Западная империя Асланд, Сердце

В последний раз Инь Чэнь входил в огромное сооружение, носившее название Сердце, годы назад. За это время здесь ничего не изменилось. Никто не знал, сколько уже существует этот таинственный дворец. Здание находилось на вершине огромной горы, однако от остальных построек столицы, тянувшихся чередой у подножия, оно отличалось своей загадочной природой: в нем не было ни одного окна. Весь дворец был подобен огромному темно-серому каменному треугольнику, вырезанному из гигантского куска породы, в каждом из трех его концов стояла огромная узкая башня. На ровной площадке находился невероятно просторный небесный двор, где меж трех башен стоял непроницаемый треугольный дворец; между пиками, по виду готовыми уже вот-вот пронзить небеса, располагалось поле, втягивавшее безграничное количество духовной силы, отчего казалось, что здесь бушует невидимая буря.

Строение называлось Сердцем Гланорта, столицы империи. Огромное и причудливое, оно возвышалось над ней с горной вершины посередине.

В радиусе километра от Сердца сложно было встретить хоть одного обычного человека. Весь народ проживал у подножия, и постройка служила центром для целого города, который рос и расширялся вокруг.

Это место было резиденцией императорской семьи и представляло собой высочайшую вершину Гланорта, а его острые пики часто скрывались за облаками, и время от времени мимо них пролетали огромные птицы. Трубные колокола и медные флейты, расположенные на вершинах трех башен Сердца, каждое утро собирались в звонкую, божественную песнь, и мягкая, напоминающаая монотонный напев мелодия укутывала столицу, поднимая жителей и готовя к очередному дню.

Вот только мало кто знал, что настоящий центр столицы находился внизу Сердца. Под треугольным основанием располагался недоступный остальным подземный храм, в сравнении с пышным внутренним убранством наземного строения он выглядел невероятно мистическим и устаревшим, словно след, оставленный эпохой божеств.

И сейчас Инь Чэнь как раз находился в самой глубине этого храма, в месте, которое именовалось Крестовым Коридором.

Мужчина шел по узкому длинному коридору, украшенному древними примитивными орнаментами. Потолка не было: высокие каменные стены образовывали сверху тонкую щель, через которую вниз проникал темно-голубоватый свет. Под ногами тянулась тонкая полоска воды с тропинкой, выложенной из отдельных камней, но дна здесь было не разглядеть, даже свет с трудом проникал в неподвижную жидкость – настолько неестественно темной она была, темнее самих чернил.

Каждый раз, когда Инь Чэнь входил в Крестовый Коридор, то чувствовал, будто бы оказывался в очень глубоком горном ущелье. Тишина здесь давила на уши, и лишь эхо шагов гулко отдавалось от стен, отчего нарастало внутреннее напряжение и становилось труднее дышать.

Он ступил на последний камень, вода закончилась – дальше за несколькими ступеньками лежала ровная дорожка.

Перед мужчиной появилось перепутье. Влево, вправо и вперед шли коридоры, и каждый из них заканчивался огромной каменной дверью, за которой находилась просторная комната. В них вершилась судьба всего Асланда.

Инь Чэнь свернул влево. Он остановился у двери, и тяжелый камень стал медленно отворяться. В лицо ему ударил слабый порыв холодного ветра, и мужчина вошел внутрь, после чего услышал за спиной грохот закрывшейся двери.

Комната оказалось обычной прямоугольной формы, левая и правая стены выглядели необыкновенно ровными, в то время как в стену напротив архитектор вмонтировал две громадные статуи. Скульптуры смотрели в стену – их головы, руки и даже колени были погружены в нее – и походили на двух гигантов, утонувших в мелкой воде. Вся поверхность стены представляла собой огромный цельный кристалл, и без сомнений создавалась при помощи божественной силы, потому что ни одному человеку не под силу сотворить подобное.

Кристалл пронизывали светящиеся прожилки – тайны духовной силы, оставленные с древних времен. Ими владели три серебряных жреца империи, которые, казалось, находились здесь с самого момента появления подземного храма. И не было на континенте человека, который бы знал, сколько жрецы прожили, можно ли назвать их существование жизнью – возможно, они и вовсе мертвы. И уж тем более людям было неведомо, как давно жрецы здесь и почему оказались заперты в кристальных стенах.

Одинокий серебряный жрец находился в глубине кристалла между двумя гигантскими статуями, подобно насекомому, застывшему в янтаре, – именно в таком ужасающем состоянии издавна существовали жрецы. В двух других комнатах картина была та же, но с одним отличием: жрецом правой комнаты являлась женщина. Эти трое являлись верховными существами Асланда. Они были одеты в своеобразные наряды, напоминавшие военные доспехи, разве что намного более элегантные и совсем не в стиле одеяний жителей империи. Из-под брони виднелись лишь голова и четыре руки. Все верно, каждый из них имел по четыре руки, и у того жреца, который находился сейчас перед Инь Чэнем, две из них были сложены впереди, а две позади – вытянуты в стороны, словно в выражении милосердия к этому миру. Возможно, из-за долгих лет, проведенных в кристалле, теперь даже их лица напоминали этот материал – такие же прозрачные и без каких-либо изъянов. С закрытыми глазами без какого-либо выражения они глубоко спали в толщине камня. Никто не знал ни размер, ни прочность кристалла. Было лишь видно, как свет позади жрецов постепенно становится слабее, и уже в самой глубине его лежит непроглядная тьма.

Два жреца и одна жрица. Одетые в изысканные замысловатые одеяния, с божественными ликами, замурованные в трех кристаллах в комнатах на концах Крестового Коридора.

Инь Чэнь сделал несколько шагов вперед и опустился на колени.

Голос, исходящий неведомо откуда, навис над залом.

Мужчина опустил голову, прислушиваясь. Он знал, что говорит серебряный жрец.

– Немедленно отправляйся на запад империи Асланд, в поселок, что зовется Фуцзэ, и разыщи там юношу по имени Ци Лин.

– Следует ли мне привести его в Сердце?

– Да, он – твой апостол.

Помолчав, Инь Чэнь невозмутимо произнес:

– Понял, я отправлюсь сейчас же.

Призрачный голос зазвучал вновь:

– Пусть Фуцзэ всего лишь небольшое поселение вдалеке от центра духовной силы, но не теряй бдительность, там объявился Снежный Клык.

Вскинув голову, мужчина слегка нахмурил брови. Это имя носил глава прайда снежных крылатых львов, духовных зверей, способных летать. Прайд насчитывал тысячи голов. Вот только как духовный зверь такого ранга мог объявиться в Фуцзэ, находящемся практически на крайнем рубеже средоточия духовной силы?

Серебряный жрец больше не произнес ни слова.

Инь Чэнь опустил голову, не задав вопроса.

Тело крепко спящего в толщине кристалла существа едва заметно замерцало.

Казалось, грядет нечто важное.

Глава вторая

Дарование печати

Западная империя Асланд, лес у границ поселка Фуцзэ

Лунный свет жидким серебром струился по улицам Фуцзэ. Поверхность главной дороги, выложенная из грубого камня песчаного цвета, покрывал слой твердой темно-голубойкорки. Тела Цзинь Сы и Лю На обросли прекрасными кустами льда, а их застывшие лица являли собой окутанную тенью смерти красоту.

На почтовой станции, прежде наполненной гулом человеческих голосов, теперь не было слышно ни шепотка. Мрачная тишина заполнила помещение. Пол, стены, веранда, двор – все покрыли твердые ледяные кристаллы. Повсюду виднелись брызги крови, части тел и внутренние органы, от которых еще мгновение назад шел пар, а теперь все это медленно обращалось в лед.

Казалось, кто-то украл весь свет – фонари не горели, – а сладковатый запах крови наполнял ночь. В окруженном густым лесом поселении не было ни звуков, ни тепла. Лишь снежная буря постепенно нарастала в ледяной тьме.

Чувственное восприятие Ци Лина раздробили на части. В ушах пронзительно свистел ветер, словно стальные иглы царапали металл, по барабанным перепонкам били резкие свистящие звуки, проникая в мозг и превращаясь в разрывающую агонию. Во всем теле чувствовалась колющая боль, словно все его тело изрезали мечом.

Картинка перед глазами дрожала и растягивалась в мутные полосы света. При таком ветре юноша не мог ничего рассмотреть – все застилало мутное свечение, и чувство было такое, что нечто схватило его и с бешеной скоростью уносило прочь. Должно быть, то было некое чудовище, но никак не человек, ведь с такой скоростью человек двигаться просто не мог.

Почтовая станция хоть теперь и являлась не более чем мрачной ледяной могилой, но перед глазами Ци Лина все еще стояла только что произошедшая сцена. Когда Шэнь Инь спасла ему жизнь и вытащила наружу, обмотав серебристыми нитями, юноше удалось разглядеть на схваченном льдом полу станции десятки пробивших его острых лоз, состоявших из ледяных лезвий. Они беззастенчиво окутали тела мастеров духа, словно змеи, проникли в их головы и безжалостно разорвали изнутри. Пробив ступни насквозь, ледяные нити проложили путь выше, к берцовым костям, яростно вгрызаясь в плоть. Несколько десятков потрескивающих льдин исполинского размера обвили тела членов клана Шэнь, изрезали их кожу шипами и разорвали на куски. Эти лозы утащили их в бездну ужаса.

Всего мгновения назад лучившиеся божественным сиянием мастера превратились в куски мяса. И, казалось, в морозном воздухе все еще слышались их душераздирающие вопли, преследовавшие Ци Лина наравне с ярким запахом крови.

Парня затошнило. Затем взгляд постепенно стал проясняться, он понял, что лежит на спине Шэнь Инь, которая привязала его, обвязав серебристыми нитями, и с невообразимой скоростью неслась в глубину темнеющего леса. Ее аккуратное и красивое лицо целиком скрылось за тенью ужаса, а губы побледнели.

– Разве тебе не нужно им помочь?.. – выдавил Ци Лин.

Шэнь Инь, не оборачиваясь, холодно произнесла:

– Их уже не спасти.

Она сжала зубы и выкинула правую руку перед собой, из ее ладони вырвались и полетели вперед несколько белых лучей, которые обвились вокруг ствола огромного дерева впереди. Девушка с силой потянула, отправив себя и своего спутника дальше в полет. От неистового рывка на земле под ними осталась борозда, словно ту рассек гигантский серп. Безостановочные звуки грохочущих взрывов всю дорогу наполняли лес, пока пара молодых людей неслась в самую глубину, где света становилось все меньше.

Даже движение на такой скорости не помогало прочистить голову и оторваться от следующего по пятам ощущения ужаса.

Ци Лин обернулся: вдалеке виднелась сплошная туманная каша, снежинки, похожие на гусиный пух, кружились между деревьев, земля с невероятной скоростью покрывалась льдом, догоняя их; на фоне лесной тишины треск схватывающегося льда напоминал звуки чавкающего монстра.

В преследующем их снежном облаке проглядывалась огромная черная тень.

Температура в лесу резко упала, руки и ноги юноши замерзли, он приоткрыл рот, но тут же понял, что не в состоянии вымолвить хоть что-нибудь связное. Ци Лин попытался сказать хоть что-то внятное, но из его рта лишь вырвался сиплый крик. Рев бури вокруг поглотил его голос. Мысли в голове Ци Лина стали путаться, крепкий мороз отсекал жизнь кусками от его тела. Глаза парня медленно закрылись, а сознание стало меркнуть.

– Быстрее, ну же, быстрее, я не хочу умирать… – смутно услышал он полный ужаса и искаженный голос Шэнь Инь, словно кто-то сжал ее горло.

Девушка прекрасно чувствовала неимоверную духовную силу, исходившую от зверя позади – того, кто легко расправился с Ли Цзиэр и всей семьей Шэнь, Снежного Клыка. Подкатывая сзади, эта сила сметала тебя подобно тяжелой морской волне. Шэнь Инь знала, что ей не победить. Оставалось только бежать.

Духовная сила была высвобождена до предела, из ее тела светом вырывались бесчисленные серебристые нити и яростными молниями летели вперед, отправляя беглецов дальше в полет. Внутри все еще теплилась надежда, что им повезет, что они смогут спастись, но тут она увидела возвышающийся в конце леса горный массив.

– Нет…

Лишенная надежды, Шэнь Инь застыла на месте, уставившись на тупик впереди. Чудовище позади приближалось.

Девушка в ужасе обернулась и увидела переместившегося с ее спины на землю Ци Лина. Он упал навзничь, прекрасное лицо парня покрывал тонкий слой белого инея, аккуратные брови схватил лед. Со стороны казалось, что он готов вот-вот уйти за черту жизни.

Шэнь Инь подняла глаза и вгляделась в глубину леса, откуда к ним летело облако сумасшедшей снежной бури, и стиснула зубы.

– Выбора нет…

Темные тучи над головой резко заклубились, из их глубин послышались раскаты грома.

С высоты птичьего полета казалось, что огромный лес накрыла метель. Каждое рассекавшее небосвод дерево было плотно сплетено с другими прочными белыми нитями толщиной с запястье – вокруг образовалась настоящая паутина хищника, от которой веяло смертью. Казалось, огромный паук сплел здесь свою сложную ловушку.

В тенях деревьев то и дело волнами искрились едва заметные круги света, после чего таинственно исчезали, словно бесчисленные пары огромных глаз.

Шэнь Инь, стараясь не терять остатки самообладания, пристально смотрела на все то же приближающееся снежное облако.

«Не бойся, просто используй всю духовную силу, насколько возможно, оцени скорость и силу противника. Паутина готова, каждая из ее нитей поможет мне отследить движения и изменения его силы, нужно только успокоиться, и я смогу предугадать направление и мощь его ударов… Я не хочу умирать… и не собираюсь. Не стоит бояться. Потому что в самом крайнем случае я могу…»

Девушка смогла взять себя в руки и успокоиться, а затем медленно закрыла глаза. Она высвободила из тела энергию, и та стремительно потекла вдоль белых нитей, равномерно цепляясь за каждый сантиметр паутины – огромная сеть постепенно ожила.

Все мельчайшие изменения во мраке, попытки атак, движения духовной силы, любая мельчайшая вибрация – все это по паучьим нитям достигало ее тела. Шэнь Инь в одно мгновение превратилась в огромного монстра, заполнившего белой нервной системой лес.

– Он здесь! – Ее глаза внезапно распахнулись.

Шэнь Инь еще не успела использовать свою силу для ответа, как вдруг земля под ногами взорвалась. Из-под нее вырвались пять огромных когтей и атаковали девушку – ее тонкое тело откинуло к скале позади. Раздался грохот, и во все стороны полетели обломки камней, все накрыло облако пыли.

«Я точно ощутила его приближение, но от такой скорости не уклониться…»

Стало тихо.

Пыль медленно осела. В крутом горном склоне тело Шэнь Инь пробило отверстие, у входа в пещеру свисали ее черные шелковые волосы. Было слышно, как крошится лед. Медленно извиваясь, из глубины отверстия вырос пучок острых ледяных лоз. Протиснувшись наружу, они стали неторопливо карабкаться вверх и успели растянуться на несколько метров, прежде чем перестали расти. Со стороны казалось, что из скалы вырвалось живое существо, разорвало горную породу и обнажило свои когти. Между кустами кристаллов свисали безжизненные локоны Шэнь Инь, липкие от пропитавшей их крови.

Ци Лин лежал на земле и смотрел на перевернутую картину мутным взглядом, он видел, как девушку постепенно поглощают свирепые ледяные лозы, и видел, как пещеру заполняют бесчисленные переплетающиеся кристаллы льда.

Между тем из земли вокруг него самого вырвалось несколько острых ледяных шипов, медленно и даже как-то брезгливо прокололи его кожу, а затем, проскользнув в тело, спокойно и безжалостно двинулись дальше. Из земли выпрыгнуло еще больше шипов, которые обвили парня, а затем сжались – каждое из ледяных лезвий взорвалось бесчисленными маленькими колышками. Лодыжки, бедра, руки, грудь, нижняя часть живота… Лед разрывал плоть Ци Лина, сильный холод смертельным ядом влился в его тело, и ощущение боли сменились онемением. Парень чувствовал, что быстро остывает, кровь залила ему грудь, а затем сдавила сердце и хлынула в рот солоновато-сладкой жидкостью.

Последним, что он увидел перед тем, как потерять сознание, стали когти громадного мохнатого чудовища. Сверху, тускло-зеленая в свете луны, капала кровь. Зверь высоко вскинул острые когти, огромная лапа заслоняла белую луну, и в тени блеснула вспышка света.

Западная империя Асланд, портовый город Ренн

В полдень Гуйшань Ляньцюань прибыла в Ренн.

В небе не было ни облака, лазурная небесная высь напоминала огромный сапфир: чистый, без какой-либо примеси. Белые морские птицы меж деревянных свай порта звонко кричали, то и дело ныряли в воду, а затем всплывали уже с серебристой рыбкой в клюве.

На мягких волнах акватории неспешно покачивались не прекращающие прибывать грузовые и пассажирские суда всевозможных габаритов. Ренн располагался в углублении береговой линии, где плавно и прочно встречались вода и суша, шторма сюда не доходили, а тыл был большим и хорошо просматривался, что делало город лучшим природным портом. Он находился на юго-западном побережье Асланда, где больше половины дней в году ярко светило солнце. В нынешнюю пору множество территорий империи уже входило в раннюю зиму, но Ренн по-прежнему кутался в теплые весенние деньки.

Ляньцюань вдохнула – вокруг витал особенный морской аромат портового города, хранящий в себе сплетение запахов всевозможных товаров. Благовония, великолепные вина, деликатесы… Соленый воздух в сочетании с ярким солнцем создавал своеобразное ощущение счастья ленивых безмятежных дней. Поэтому каждый житель города пребывал в приподнятом настроении, и неважно, был то возвращающийся из моря рыбак или же мастер в кузнице, – на лице каждого цвела такая же ясная как небо улыбка. Вот только сама Ляньцюань выглядела не очень-то радостно. Все потому, что с самого детства и до взрослого возраста улыбка была редкой гостьей на лице девушки, так что окружающее считали ее слишком строгой и будто жизнь ее была уныла.

Ренн, будучи третьим по величине городом Асланда, всегда исполнял роль главного торгового порта империи. Через него проходило больше половины морских судов, они выгружали товары, загружали другие и снова отчаливали. Кроме того, город находился далеко от границ четырех империй, потому здесь не велись войны, климат был хорошим, без природных катаклизмов. Поэтому Ренн, имея все предпосылки для длительного и плавного развития, по богатству мог сравниться со столицей Гланортом. Вдобавок каждый год в акватории порта встречались холодные и теплые течения, принося на мелководье много водорослей и криля, что привлекало большие косяки рыб. На этом в свою очередь можно продержаться несколько рыболовных сезонов с осени и до конца зимы. Таким образом, перевозка товаров и рыболовный промысел служили вечной опорой для экономики города.

И его жители могли наслаждаться мирным трудом, покоем и жить в достатке.

Однако город скрывал и один секрет. Молва о нем ходила исключительно в мире мастеров духа, и он был известен почти большинству из них. Секрет этот заключался в том, что здесь находился вход в Усыпальницу Духов. И как раз по этой причине Ляньцюань и прибыла.

Вскоре после того как она прошла через величественные входные ворота, издалека донесся громкий шум. Девушка обернулась и нахмурила брови. Под слепящим солнцем по выложенной белым мрамором дороге несся кортеж экипажей. Торговцы в лавках и прохожие один за другим освобождали перед ним путь, все покорно подчинялись, понимая все без лишних слов.

«Не иначе как городская знать», – подумала девушка, подняла капюшон, скрыв половину лица, и встала у обочины. Она следила за приближавшимися бесцеремонными экипажами слегка настороженно. Лошади, тянувшие повозки, имели крепкие мышцы, а бока их ярко лоснились – с первого взгляда было понятно, что скакуны не из дешевых. Каждое копыто украшала великолепная подкова с замысловатым резным узором и мелодично звенела, ударяясь о землю. О лошадях определенно круглогодично и хорошо заботились.

В середине дороги стояла старушка. От испуга она уронила корзину и наклонилась поднять ее, но двигалась медленно, а кортеж с невероятной скоростью несся прямо на нее.

Люди рядом, не успевая помочь, кричали бабушке уходить, и та, не разгибаясь, обернулась на шум. В следующее мгновение раздался глухой удар, и тело женщины, точно невесомый осенний лист, легко отлетело в сторону и впечаталось в городскую стену у обочины. Из-под волос пожилой женщины заструилась вязкая кровь, но под палящим солнцем стала быстро засыхать.

Глаза Ляньцюань сверкнули под капюшоном, она хмуро посмотрела на лежащий у стены неподвижный труп старушки, затем – вслед кортежу. Тот не остановился и даже не замедлился ни на мгновение. Может быть, для знати это было все равно что сбить большую корзину или несколько стульев.

Проехав еще пару сотен метров, экипажи замедлили ход. Первый встал перед воротами внушительного здания из белого камня, по обеим сторонам лестницы для встречи кортежа уже выстроились стражи с мечами на поясах и склонившие головы служанки.

Ляньцюань двинулась в ту сторону и через несколько мгновений плавно опустилась перед кортежем. Казалось, она стояла там в ожидании с самого начала, ее выдавал лишь колышущийся от движения плащ.

Человек внутри экипажа раздвинул роскошные тяжелые шторки, готовясь спуститься, и тут же увидел застывшую перед лошадью фигуру. Мужчина равнодушно посмотрел на нее, с презрением отвел взгляд и ледяным тоном процедил сквозь зубы:

– Прочь с дороги.

Девушка не сдвинулась с места, словно и не заметила направляющегося к ней сзади крепкого воина с кистенем в руке.

Мужчина внутри повозки ухмыльнулся и уселся обратно. Боец занес оружие, мышцы на обеих руках яростно напряглись, и тяжелое покрытое шипами черное било убийственным ударом опустилось на шею Ляньцюань.

Послышался хруст ломающихся костей и приглушенный звук пронзающих плоть металлических шипов.

Тело девушки с грохотом отлетело и упало на землю в нескольких метрах. Оно скользило вперед по каменистой дороге, оставляя после себя яркую полосу крови.

Большинство свидетелей, стоя с опущенной головой, не издали при этом ни звука, но каждый украдкой взглянул на неподвижно лежащее вдалеке тело.

Мужчина из экипажа неторопливо спустился. Его великолепное одеяние обрамлял серебристый кант и плечевое украшение, которые ярко сверкали на солнце.

Он неторопливо подошел к Ляньцюань и едва заметно вздрогнул, а затем сказал, скривившись:

– Еще жива. – Мужчина приподнял ногу и ступней развернул ее лицо к себе.

Незнакомец обратился к девушке:

– Тебе что, никто не говорил? Моя семья – лучшая среди мастеров духа в Ренне.

– Значит, лучшие мастера Ренна… Вот уж и правда… повезло… – Ляньцюань медленно поднялась с земли, недавний удар и падение деформировали ее позвонки и суставы. Выпрямившись, девушка неторопливо стала крутить шеей, плечами, поясницей, словно заново собирала поломанное тело. Движения сопровождались хрустом, однако на губах ее застыла холодная улыбка. Выглядело это очень зловеще.

В глазах мужчины промелькнуло недоумение:

– Что ты только что сказала?

– Я сказала… – Ляньцюань крутанула шеей в последний раз, словно вставляя последнюю деталь в паз, – вот уж и правда мне повезло, что ты – мастер духа, потому что когда-то я поклялась не убивать тех, кто не причастен к магии.

– Да что ты несешь?! – зрачки собеседника мгновенно сузились, температура вокруг внезапно упала.

Вот только девушка не дала противнику и шанса на атаку. Она вскинула правую руку в кольчужной перчатке из мифрила, и тело мужчины, словно схваченное невидимой парой огромных рук, поднялось высоко в воздух. Затем Ляньцюань грациозно и неторопливо протянула левую руку к пруду в отдалении у дороги, легонько сжала ее, и с поверхности воды к ней полетело несметное число капель. Она развернула кисть, и ее пальцы решительно указали в сторону мужчины над землей.

Капли, большие и маленькие, с невероятной скоростью метнулись к нему, один за другим послышались свистящие хлопки: частицы воды пронзали свою жертву. Под действием неведомой силы они превратились в невероятно твердые металлические шарики, окружили тело мужчины и стали атаковать его снова и снова, быстро вращаясь вокруг. Словно рой обезумевших насекомых, они раз за разом проделывали бесчисленные дыры в его теле. Все небо заполнила плотная кровавая пелена. Медленной темно-красной моросью она оседала вниз, раскрашивая алым возвышавшиеся вокруг стены из белого камня.

Труп мужчины со стуком свалился на землю.

Капли, пропитавшиеся его кровью, успели превратится в бесчисленные яркие гранулы и теперь тихо кружили в нескольких метрах над ним, напоминая насытившихся комаров.

Ляньцюань выглядела все так же равнодушно, однако в ее глазах сиял холодный и слегка довольный блеск. Она мягко взмахнула рукой, и темно-красные шарики, тут же лишившись способности летать, упали дождем и с шумом оросили покойного. Из бесчисленных дыр на теле хлынуло еще больше густой крови, и скоро под ним образовалась большая красная лужа.

Девушка подошла, присела рядом с ним на корточки и спокойно опустила капюшон. Мужчина задрожал, словно увидел монстра.

Морской бриз подхватил волосы Гуйшань Ляньцюань, и в солнечном свете стала отчетливо видна Печать у нее на шее под самым ухом.

– …Печать князя? – во рту незнакомца забулькала кровь. – Ты…

Ляньцюань по-прежнему выглядела равнодушной. Она кивнула, и, глядя на умирающего, серьезным тоном произнесла:

– Верно, мое имя Гуйшань Ляньцюань, я – апостол Пятого князя.

Западная империя Асланд, лес у границ поселка Фуцзэ

Когда Ци Лин открыл глаза, от ночной темноты не осталось и следа. Вокруг было необычайно светло, а облака белыми нитями плотно пересекали лазурные небеса. Сквозь прорехи в густых кронах деревьев падали солнечные лучи, отчего на коже появлялись и плавали пятна света. Ветер, согретый солнцем и наполненный ароматом листвы, легонько обдувал стволы деревьев.

Создавалось ощущение, что за ночь морозная зима отступила далеко в глубину леса, и в это мгновение Фуцзэ словно оказался посреди весны, наступившей вслед за растаявшим снегом.

Все было прекрасно, и вчерашние убийства казались просто ночным кошмаром.

Вспомнив о произошедшем, юноша резко сел и неосознанно коснулся груди. Удивительно, но пронзенная вчера ночью острыми ледяными лезвиями грудь нисколечко не саднила. Лишь на одежде спереди имелось несколько больших рваных дыр. Ци Лин вытянул палец и просунул его в одну из них, но нащупал только гладкую поверхность кожи без струпьев или рубцов. Он закатал рукава и штанины: руки и ноги были целы и невредимы.

«Шэнь Инь!» – неожиданно вспомнил парень.

Поднявшись на ноги, Ци Лин оглянулся на крутой горный склон. Пробитая дыра в пещеру была по-прежнему на месте, вот только от внезапно выросших накануне ледяных кристаллов не осталось и следа. Подбежав, юноша схватился за свисающую лозу и быстрыми движениями полез наверх. Карабкаясь, он почувствовал, что его тело изменилось: он не просто не был человеком, только что вырвавшимся из пасти смерти, а скорее, наоборот, словно обзавелся неиссякаемой физической силой. Совсем скоро Ци Лин добрался до отверстия в горе, вытянул руку и заглянул внутрь – в пещере не оказалось ничего кроме груды каменных обломков.

Вот только вчера он сам отчетливо видел, как после удара Шэнь Инь мало того что влетела сюда, так еще и заросла ледяными шипами. Парень провел рукой по камням у края пещеры и обнаружил, что разлом свежий. Это подтверждало то, что вчерашнее ему вовсе не причудилось. Тогда куда же делась Шэнь Инь?

Он разочарованно спустился на землю и, вскинув голову, увидел сидящего впереди мужчину с волосами цвета стали.

Незнакомец восседал на черном корне огромного древнего дерева. Корень поднимался из земли, рос над ней и чуть погодя снова впивался в почву, напоминая арочный мост толщиной не меньше человеческого тела. Дерево росло как раз недалеко от того места, где Ци Лин совсем недавно очнулся, вот только прежде он никого не заметил.

Сквозь огромную крону дерева на лицо мужчины упали солнечные блики. При хорошем освещении оно казалось невероятно белым, в сочетании с лоснящимися серебряными волосами это придавало ему вид ледяной скульптуры, от которой так и веяло глубоким равнодушием. Его длинное одеяние развевалось, однако причиной тому был вовсе не ветер – оно двигалось медленно и необычно, подобно плывущему облаку. Неизвестный опустил глаза на старый пергамент в руке. Он ничего не говорил и выглядел слегка таинственно.

Ци Лин не был уверен, какую цель преследовал незнакомец. Со вчерашней ночи весь мир стал для него диковинным и непонятным – отражением в кривом зеркале. Поэтому, не желая попасть в передрягу, юноша попытался осторожно проскользнуть мимо.

– Ты очнулся, – произнес мужчина как раз в тот момент, когда Ци Лин проходил у древнего дерева, на котором тот сидел.

Он свернул свиток, поднялся, взглянул на юношу и холодно кинул:

– Пошли.

– Пошли? Куда это? – парень начал тихонько отступать к другой стороне тропы, найдя укрытие у дерева; Ци Лин совершенно не понимал, о чем говорил незнакомец и немного напрягся. – Господин, я только проснулся, умыться и то еще не успел. Мы незнакомы, так с чего это мне с вами куда-то там идти?

– Меня зовут Инь Чэнь, – произнес человек с серебряными волосами.

– Прекрасное имя… Но я все равно никуда не пойду с вами, – парень все мотал головой, продолжая пятиться за ствол огромного дерева. Мужчина и сам не торопился: все так же спокойно стоял и равнодушно смотрел на собеседника.

Под его взглядом Ци Лину стало не по себе, и он простодушно спросил, не сдержавшись:

– Вы… Это вы меня спасли? Вчера ночью… Помню, как грудь пронзило несколько лезвий… – юноша почесал голову, словно не веря собственным словам. – Вы лекарь?

– …Нет, – Инь Чэнь глубоко вздохнул и потер бровь, выглядел он слегка раздраженным. – Когда я здесь оказался, ты уже лежал вон там и спал. – К нему вернулось безразличное выражение лица.

– Но как же, я же и правда был практически мертв… – парень задумался, не зная, как объяснить. В конце концов, не каждый человек верил в мастеров или духовных зверей, поэтому он сменил тему: – Ох, забудьте. Когда вы здесь появились, то случайно не видели в той выбоине, вон там, внутри девушку? Года на два-три старше меня, очень красивая.

Мужчина посмотрел на юнца перед собой взглядом безразличным как водная гладь:

– Не видел.

Ци Лин посмотрел на полуприкрытые глаза собеседника и подумал, что у того, наверное, всегда недовольное выражение лица.

– Вас что что-то беспокоит?

– У меня все прекрасно.

– А выглядите очень печально.

– Я…

Инь Чэнь сделал глубокий вдох, сжал кулаки и, изо всех сил пытаясь сохранять холоднокровие, направился к парню:

– Хватит нести чепуху, пойдем со мной, мы отправляемся в Гланорт.

– Гла… Гланорт? – брови Ци Лина взлетели от удивления. – Столицу империи? Вы хотите отвезти меня в столицу империи? – однако в следующую секунду юноша резко насторожился и спрятался за деревом. – Зачем? Вы что, торговец людьми? Нет уж, так не годится… Мне нужно поскорее вернуться на почтовую станцию. Я даже не знаю, как там все, но если не вернусь, то хозяйка точно меня обругает, да и не уезжал я отсюда никогда. Моя жизнь еще не…

Не успел он договорить, как неожиданно почувствовал, что весь его рот заполнили ледяные осколки. Ци Лин принялся выплевывать их, чувствуя, что язык совсем онемел.

– Какой же ты шумный, – Инь Чэнь полуприкрытым взглядом посмотрел на «запечатанного» парня, потер бровь и стал выглядеть чуть более довольным, словно наступившая тишина доставила ему наслаждение. На свету его почти прозрачные глаза напоминали пару дорогих сапфиров. – Со дня становления апостолом твоя прежняя жизнь больше не имеет никакого значения.

– Каким еще апостолом? – не слушающимся от холода языком кое-как проговорил Ци Лин.

– Не слышал про них?

– Никогда…

– А магией духа владеешь?

– Нет…

Не зная, что сказать, мужчина взглянул на крепкого, но все еще не совсем избавившегося от ребячества в облике юнца – по лицу было видно, что парень не врет, хоть и очень боится.

Инь Чэнь вздохнул, задаваясь вопросом, о чем же думал серебряный жрец, посылая его сюда, поскольку все это напоминало розыгрыш. Оставалось только везти его обратно в Гланорт и лично задать вопрос. Мужчина направился к Ци Лину.

– Вы… убьете меня? – нервно спросил тот, цепляясь пальцами за дерево и уже практически скрывшись за ним.

Сердце Инь Чэня вдруг пронзило нежное и чистое, словно родник, чувство. Ощущение было очень далеким, но при этом знакомым. Поначалу он застыл, но потом тихо улыбнулся и перестал хмуриться. Юноша отметил, что новый знакомый очень красив. Тот обнажил белоснежный ряд зубов и приятным теплым голосом тихо обратился к Ци Лину:

– Не собираюсь я тебя убивать, не бойся. Наоборот, буду защищать.

Западная империя Асланд, портовый город Ренн

Ляньцюань остановилась на постоялом дворе. Не раздеваясь она прилегла на кровать и в темноте закрыла глаза. Вокруг стояла гробовая тишина. Ни одна из гостиничных ламп у изголовья кровати не горела. В темноте было невозможно разобрать выражение лица девушки.

За окном высоко над морем висела круглая луна, рябящий воду ветер превращал ее свет в мерцающие осколки серебра на поверхности моря. Несколько рыбацких лодок все еще стояли на глубине неподалеку от причала. Их разбросанные желтые огоньки покачивались на волнах.

По воздуху прошла почти незаметная рябь. Ляньцюань распахнула глаза. Из ее тела неожиданно и абсолютно беззвучно проступила светло-золотистая дымка, после чего очень быстро рассеялась, но сама апостол лежала неподвижно. Время тянулось неимоверно медленно.

Вдруг по воздуху прокатилась новая волна, чуть сильнее первой. Движение это напоминало круговой ветер.

– Кажется… – тихо заговорила девушка, – пожаловал настоящий монстр.

В свете луны главная дорога Ренна выглядела серебристо-белой, по обеим ее сторонам на некотором расстоянии друг от друга возвышались огромные камни с выгравированными на них мифическими зверями; между каменными глыбами стояли полные распустившихся цветов, белые мраморные горшки; так же вдоль дороги тут и там стояли фонтаны. Все это олицетворяло собой роскошь и богатство города.

Но в эту секунду на улицах не было ни души. Только ночная стража с масляными лампами в руках неторопливо совершала обход на высокой городской стене.

Вдруг несколько раз что-то звонко лязгнуло, звук этот прозвучал ласково и мелодично в безмятежности поздней ночи. Раздался он с внешней стороны стены и вскоре повторился, словно постепенно приближаясь к городу.

Западная империя Асланд, лес у границ поселка Фуцзэ

– Нам не нужно возвращаться в поселок, там уже… – Инь Чэнь замолчал, не закончив.

Ци Лин, следовавший за ним сзади, бездумно кивнул. Он вскинул голову и посмотрел в сторону поселения – сплошная темнота, никаких огней. В потемках разглядеть можно было разве что очертания разрушенных зданий. Казалось, что на Фуцзэ обрушился ураган или случилось землетрясение. Юноша помнил развернувшуюся картину, когда он бежал со станции: повсюду виднелись брызги крови и разбросанные по земле внутренности… От этого воспоминания на лице Ци Лина появилась скорбь.

Взглянув на него, мужчина тихо вздохнул:

– Отсюда мы отправимся прямиком в порт Ренна и сядем на лодку – так проще и быстрее всего добраться до Гланорта.

Парень кивнул. Своим видом он напоминал брошенного маленького зверька.

Вчерашним вечером, когда Инь Чэнь прибыл в Фуцзэ, то какое-то время верил, что опоздал.

От рынка на въезде в поселение и до самой почтовой станции, находившейся в его глубине, землю прорезали острые ледяные шипы всех размеров. Некоторые из них пронзали тела, и на беспорядочно покрывавших землю кусках льда тут и там можно было заметить уже успевшие заледенеть внутренние органы – казалось, весь поселок разорвал в клочья демон. Мужчина ощутил остаточный след духовной силы, что вел в глубину леса на окраине поселка, и там увидел мирно лежащего на земле Ци Лина, который крепко спал.

Взглянув на своего печального спутника, Инь Чэнь медленно подошел к нему и протянул руку. Парень ничего не произнес, но глаза его забегали. Очевидно, ему было не по себе. Мужчина, осторожно приблизившись, сказал:

– Не бойся, я не наврежу тебе, – он приподнял руку и опустил ее на лицо Ци Лина, кончиками пальцев мягко коснувшись кожи за ухом. – Может немного уколоть, но ничего страшного, потерпишь.

Пальцы Инь Чэня ухватились за кожу юноши на затылке, и разряды невероятно холодной энергии, подобно острым иглам, молниеносно пронзили ее.

Это резкое ощущение напугало Ци Лина, однако настоящий ужас испытал Инь Чэнь.

Он хотел всего лишь направить в молодого человека немного духовной силы, чтобы проверить реакцию тела и его свойства. Вот только стоило выпущенной для оценки энергии проникнуть в тело юнца, как она тут же исчезла без следа. Более того, для обычного человека, даже не знающего, кто такие апостолы, и совершенно не владеющего магией духа, духовная сила, содержащаяся в его органах, напоминала клокочущие и вздымающиеся к небесам волны бескрайнего океана.

Инь Чэнь решил, что Ци Лин действительно был тем апостолом, которого ему велел отыскать серебряный жрец. Он вздохнул, посмотрел на все еще ничего не понимающего и напоминавшего чистый лист парня, хотел было что-то сказать, но промолчал. Возможно, так было даже лучше: вместо того чтобы заново переучивать плохо обученного магии духа апостола, с Ци Лином можно было начать все с самого начала.

Мужчина собрался опустить руку, но вдруг почувствовал слабый разряд на кончиках пальцев и, словно что-то осознав, послал усиленную волну духовной силы, но уже не для одной лишь проверки.

– Не двигайся, – тихо велел он, лицо его стало сосредоточенным. От вида внезапно застывшего с серьезным выражением Инь Чэня и без того уже перепуганный Ци Лин окончательно растерялся.

Мужчина испуганно отвел руку и побледнел. Ему почти не верилось в то, что только что произошло: высвобожденную им силу словно проглотило огромное чудовище, и произошло это всего за мгновение. Но больше Инь Чэня испугало понимание того, что если бы он усилил поток, то не успел бы остановить его и вернуть силу прежде, чем Ци Лин поглотил бы большую ее часть.

– Что… за монстр в твоем теле?

– О чем вы? Ни о каком монстре я не знаю. Хватит меня пугать… – лицо парня стало белее снега. Он совершенно не понимал своего спутника, но по ужасу на его лице сообразил, что случилось что-то страшное.

– Стой и не двигайся, – мужчина крепко сжал плечо Ци Лина.

Протянув руку, он расстегнул на нем верх одежды, в темноте обнажилась худая, но крепкая грудь. Юноша вздрогнул от холода и покрылся гусиной кожей.

– Что вы… делаете? – спросил он неловко.

Не удостоив его ответом, новый знакомый протянул руку, тихонько приложил все пять тонких пальцев к груди парня и, закрыв глаза, направил в тело Ци Лина еще больше духовной силы.

В следующее мгновение Инь Чэнь ощутил, как из его пальцев в тело парня начало втекать пять потоков духовной силы. Казалось, его энергию засасывало в невероятно мощную черную дыру. Мужчина хотел было отнять руку, но неожиданно почувствовал, как пять нитей силы из Ци Лина молниеносными кобрами впились в его собственный поток и стали продираться внутрь.

Резко направив силу в ладонь, он заставил пальцы сорваться с кожи на груди парня и тут же отлетел назад: бесшумно, словно птица, миновал крону огромного дерева и, перевернувшись в воздухе, с грохотом упал на землю примерно в ста метрах. Инь Чэнь стоял в облаке взметнувшейся пыли, припав на одно колено, под которым в земле образовалось несколько трещин.

Он поднял голову, посмотрел на Ци Лина, стоявшего поодаль, и повалился на спину. Ему казалось, что в груди кипит ледяная вода. Объяснить такое противоречивое ощущение было сложно. Внутренности словно молниеносно рассекали бесчисленные острые лезвия, кровеносные сосуды и сухожилия трещали по швам, и все это сопровождалось адской разрывающей головной болью.

Ци Лин открыл рот, но, придавленный огромной резкой болью, не смог выдавить ни звука, казалось, что тело четвертовали, раскрошили до состояния порошка, расплавили тот в густую жидкость и выпарили. Чувствовал он себя так, словно сама его плоть просто перестала существовать. Из-за боли из горла вырывались лишь невнятные слабые хрипы. Все ощущения смешались, бесчисленные переплетающиеся потоки силы беспорядочно растекались внутри его тела. Это напоминало первозданный хаос, где со всех сторон двигались большие и маленькие потоки воды, соединяясь и сталкиваясь друг с другом, а затем снова разливаясь. Перед затуманенным взглядом неслись и бурлили большие золотистые реки, разветвляясь и образуя своего рода огромную корневую систему; их свечение заполнило все капилляры, артерии и вены.

Перед тем как сознание его окончательно нырнуло в темноту, напротив возникла пара золотых глаз. Ци Лин только успел подумать: «Кто это?» – после чего провалился в пустоту.

Когда он вновь открыл глаза, в лесу по-прежнему была ночь. Виднелись лишь стволы деревьев и непонятное золотое свечение между ними, напоминавшее светлячков.

Молодой человек напряг силы и рывком поднялся на ноги. От недавней боли, что практически разрывала его на части, не осталось и следа – все казалось просто дурным сном. Ци Лин повернул голову и заметил сидевшего позади себя Инь Чэня. Тот был бледен и тяжело и часто дышал, словно вот-вот упадет в обморок.

– Вы… в порядке? – юноша поспешил к новому знакомому и осторожно присел напротив.

– Да… – изнуренное лицо мужчины в свете луны напоминало изделие из тонкого нефрита, которое могло разбиться от одного лишь прикосновения.

Ци Лин замолчал, внимание его отвлекли светящиеся линии, которые двигались по шее и ключице Инь Чэня, там, где кожу не скрывал воротник. Эти жилки были похожи на золотистые потоки, которые он видел перед глазами, пока лежал без сознания. По непонятной причине сияющий на коже золотом узор зачаровал парня, словно по этим линиям текла невероятная сила и взывала к нему. Юноше хотелось стать ближе, завладеть ей… Дурманящее, сбивающее с мыслей ощущение затопило молодого человека. Пытаясь сдержать участившееся дыхание, Ци Лин резко замотал головой.

Мужчина взглянул на него и, словно прекрасно все поняв, махнул рукой, а затем бессильно произнес:

– Тебе только что даровали Печать, так что не подходи ко мне… слишком близко…

– Почему? – покраснев, Ци Лин посмотрел на Инь Чэня.

– Потому что сейчас я могу казаться тебе… как бы сказать… очень привлекательным, – неловко сказал собеседник, с трудом подобрав наиболее подходящее слово.

– Ха… Вы? Привлекательным? – парень выразительно закатил глаза, отступил на два шага назад и, сжав одну ладонь в другой, указал ими на мужчину. – Ну и самомнение у вас, господин!

Инь Чэнь прикрыл глаза, не желая спорить.

Видя, что тот совсем без сил, Ци Лин не решился продолжать свою браваду и тоже замолк. Затем спокойно присел на корточки рядом и стал наблюдать. Лишь спустя довольно долгое время, когда он заметил, что к его спутнику вернулся нормальный цвет лица, потянул его за рукав и шепотом спросил:

– А что за Печать такая?

Он уставился на него широко раскрытыми глазами, его густые ресницы слегка трепетали.

– Те золотые узоры, что ты видел, – основа нашей системы духовной силы – называются духовными линиями. Там, где они стекаются, на теле каждого мастера образуется метка. Духовные линии у мастеров разные, поэтому и метки находятся в разных местах и имеют разную форму. Эти метки у князей и их апостолов называются Печатями князей. После того как князь находит своего апостола, он привозит его в Гланорт и дарует систему духовных линий. Тот перенимает линии от князя, поэтому его Печать полностью повторяет княжескую и проявляется на том же месте. Этот ритуал и зовется дарованием Печати.

– А-а… – все еще не до конца разобравшись, протянул Ци Лин и провел ладонью по лбу, чтобы зачесать волосы назад, на лице его отразилось замешательство – Так почему же вы тогда не дождались возвращения в столицу? Влепили мне Печать в какой-то глуши… Какое-то несерьезное отношение к княжеским обязанностям.

– Потому что не сделай я этого сейчас, ты был бы уже мертв, – раздраженно ответил Инь Чэнь.

– В смысле? – уголки губ Ци Лина поползли вниз.

– Печать князя не просто какая-то обычная отметина. Это центр нашей духовной силы, но в то же время и самая уязвимая зона, место выхода духовной силы во время ее использования. Но что важнее всего, она является местом заключения духовного зверя внутри тела. Разве ты не чувствуешь, как послушно в твоей Печати сидит Снежный Клык? Если бы я не даровал тебе ее сейчас, он не смог бы найти себе места и метался бы по твоему телу до тех пор, пока один из вас не погиб, потому что ваши духовные силы не смогли бы сосуществовать.

– Чего это вы меня так пугаете?! – юноша осел на землю. – И вообще, что это за штуковина – Снежный Клык?

– Тот, кто пытался убить тебя прошлой ночью.

– Что?! Что-что?! Говорите, то чудище, что гналось за мной вчера, теперь сидит в моем теле?! Это уже чересчур!

– Теперь он – твой духовный зверь, так что нападать больше не будет. Хоть я и не понимаю, как ты это провернул, но правда такова, что сейчас Снежный Клык слушается только твоих указаний и сделает все, что скажешь.

– Вы шутите? – Ци Лин побледнел, ему не особо верилось в услышанное.

– Существуют лишь два приказа, которые нельзя отдать духовному зверю: первый – нельзя велеть ему атаковать собственного мастера, второй – нельзя велеть ему убить себя, – взгляд Инь Чэня упал на сидящего с открытым ртом парня. – Хочешь попробовать выпустить его сейчас?

– Нет-нет-нет!!! – юноша тут же замахал руками. Потом, вспомнив о чем-то, снова сел на корточки и взглянул на собеседника – на вид тот был не намного старше его самого, и в свете луны светлое лицо мужчины выглядело даже прекраснее, чем днем. – Шэнь Инь сказала, что князья – это семь сильнейших людей нашей империи. Говорят, вы способны разъезжать верхом на облаках, у вас по три головы и шесть ног, так еще и силу имеете немереную, так? Вы же меня не разыгрываете?

Инь Чэнь закатил глаза, не желая отвечать на подобное, однако Ци Лин смотрел с таким интересом и ожиданием, что мужчина вдруг почувствовал себя неуютно под его прожигающим взглядом, поэтому неохотно кивнул:

– Не разыгрываю, я и правда князь… но трех голов и шести ног у меня…

– Вот это да! – не успел князь договорить, как его резко прервал возглас подскочившего парня. – Неужели мне и правда довелось встретить настоящего князя?! Да еще сделаться его апостолом?! Невероятно! – он снова опустился на корточки, но тут же решил, что это не очень удобно, и уселся прямо на землю, лениво вытянув длинные ноги. – А что нужно делать апостолу? Могу помогать вам с готовкой – я отлично готовлю, это всему поселку известно! Еще и со стиркой помогу, вы вон весь в белом: очень легко испачкаться, если вот так тереться о деревья да кувыркаться по земле, а если будете слоняться по лесу в дождь, то мгновенно измараетесь похуже свинки! Еще я могу спину вам разминать, да и плечи, и прически у меня тоже замечательные выходят, у вас вон какие волосы длинные, так еще и коса, тяжело, должно быть, собирать их каждое утро. Хотите заплету? Получится даже красивее, чем сейчас, вот прямо как у меня, видите? Как вам? Дайте-ка подумать, что же я еще умею…

Инь Чэнь прикрыл глаза и потер ухо, а рот болтающего без умолку Ци Лина вновь наполнился кусочками льда. Тот стал выплевывать их и сделал знак рукой, словно говоря: «Да понял я, понял, молчу». Мужчина заметил, что, несмотря на кислую мину и высунутый онемевший язык, глаза парня блестели от восторга, и невольно улыбнулся, чему сам немало удивился.

Казалось, он уже долгие годы не улыбался от чистого сердца.

– Апостол является преемником князя, – объяснил Инь Чэнь.

– Преемником… Значит, вы научите меня магии духа? – Ци Лин придвинулся ближе к своему князю.

– Конечно, – с серьезным видом ответил тот.

– Что, правда? Как здорово! – молодой человек тут же вскочил на ноги вне себя от радости. – Не хотите массаж спины, господин? Ваш апостол все организует! Ох, у вас такая тонкая одежда! Вы не замерзли? Хотите, одолжу свою? Я-то парень закалённый. Или, может, вам пить хочется? Так сейчас сбегаю, принесу…

Не дослушав, Инь Чэнь снова вскинул руку.

Ци Лин тут же прикрыл рот и поднял обе ладони в знак капитуляции. Но князь не стал вновь заполнять тот льдом, а просто спокойно посмотрел на небо, и над ними раздался шорох листьев. Ци Лин вскинул голову и увидел, как сотни сверкающих капель росы одна за другой полетели к Инь Чэню. Застыв перед ним, они соединились в водный шар размером с кулак. Мужчина протянул руку и взял его, словно сорвал с ветки яблоко:

– От воды я и правда не отказался бы, – изящным движением руки он отделил небольшой шарик и положил себе в рот.

Глаза Ци Лина вылезли из орбит:

– Господин князь, вы и правда могущественны…

– Хватит звать меня князем или господином, достаточно просто – Инь Чэнь.

– Хорошо-хорошо… Инь Чэнь. Инь Чэнь… До чего же все-таки красивое имя[1], – радостно улыбнулся новоиспеченный апостол. – Ах, точно! Еще слышал, что князья имеют разный ранг. Это правда?

– Правда. Всего их семь. Начиная от седьмого и до первого, чем меньше цифра, тем могущественнее князь.

– А какой ранг у тебя? С такой-то силой, должно быть, не ниже третьего? – юноша вскинул вверх руку, сжав пальцы, и с напряженным лицом сделал глубокий вдох.

– Седьмой, – равнодушно произнес собеседник.

– А? Как же это?.. – У Ци Лина отвисла челюсть, а в глазах появилось ужасное разочарование. – Так ты самый слабый. – Застывший в воздухе кулак бессильно разжался.

Однако не успел голос парня затихнуть, как до слуха донесся хлопок, земля под ногами неожиданно треснула, и в промежность его штанов уперся острый ледяной шип.

– Прости, виноват… – он в ужасе застыл на месте, прося пощады.

Инь Чэнь равнодушно хмыкнул и закрыл глаза, не удостоив того ответом. Шип с шумом втянулся обратно в землю, и Ци Лин, издав неловкий смешок, почесал затылок.

– Вот только среди всех семерых Второй князь занимает особое положение. Если встретишь его в будущем, старайся обходить стороной, – неожиданно вспомнил и произнес Инь Чэнь, глядя на юношу.

– Почему это? Неужели пострашнее Первого будет? – спросил Ци Лин.

– Потому что его обязанность – уничтожение тех из нас, кто предал империю или серебряных жрецов. Можно сказать, его специализация – убийство других князей. За это Второго также называют Карающим князем, а его апостола – Карающим апостолом. Что же касается Первого князя… Можешь не волноваться, вряд ли в этой жизни тебе хоть раз удастся его увидеть. Мы сами ни разу не встречали нынешнего Первого князя. Я слышал, что он все время проводит на самом дне Сердца Гланорта и никогда его не покидает.

– Ясно… – кивнул Ци Лин, хотя было видно, что понял он в лучшем случае половину.

– Я очень устал, хочу отдохнуть. Не вздумай будить меня, если речь не о жизни и смерти, – Инь Чэнь прикрыл глаза и, прислонившись к стволу дерева, задремал.

Юноша, не издавая ни звука, остался тихонько сидеть неподалеку. На вид князь спал как убитый и будить его совсем не хотелось.

Ветер отогнал темные тучи и обнажил луну, ее нежное сияние заструилось по лесу и коснулось лица крепко спящего Седьмого князя, в ясном свечении оно казалось фарфоровым. Не удержавшись, Ци Лин придвинулся чуть ближе, и почувствовал запах Инь Чэня – древесный, но в то же время с нотками зимней свежести, – от него кружилась голова. Запах действительно показался юноше привлекательным.

Он резко тряхнул головой и поспешил отодвинуться от мужчины подальше. Вскинув ладонь, хлопнул себя по щеке:

– Я же не схожу с ума? – Ци Лин обернулся и снова окинул взглядом Инь Чэня. Тот и правда обладал аккуратными чертами лица без единого изъяна: взгляд его, когда он не спал, был открытым и ясным, переносица высокой, а под носом розовели полные губы.

«Красив, но не до такой же степени, чтобы вот так „привлекать“ людей? Подожду, когда он проснется, и расспрошу об этом эффекте поподробнее. Дело-то серьезное…» – успокоил себя молодой человек и, вдруг вспомнив рассказ про Печать князя, тут же потянул за край ворота – грудь и шея оказались чистыми. Тогда он полностью избавился от верха и, повертев головой, осмотрел плечи и поясницу, но и там оказалось пусто.

– Тогда, должно быть, она на ноге, – Ци Лин перевел взгляд на мужчину и, удостоверившись, что тот крепко спит, решительно спустил с себя и штаны. – Хм, выходит, она на ягодице! – пораскинув мозгами, кивнул он. – Инь Чэнь вроде говорил, что наши метки и выглядят одинаково, и находятся на одинаковых местах. Значит, и у него… – Но ему не удалось закончить мысль, потому что рот снова наполнился льдом. В этот раз его оказалось уж очень много. Парень состроил кислую мину, отплевываясь от все никак не заканчивающихся кусочков.

– Наши Печати находятся на последнем позвонке копчика, а не на заднице, – сидевший все это время с закрытыми глазами Седьмой князь поднялся на ноги и медленно подошел к своему апостолу. Он окинул холодным взглядом полуголого парня и продолжил: – Раз уж ты разделся, так и быть… – с этими словами мужчина неторопливо отстегнул резную серебряную застежку на воротнике и снял с себя верхнее одеяние.

– Что это ты делаешь? – лицо Ци Лина тут же залилось краской, горло словно сдавила чья-то рука. – Ты разве спать не собирался? Даже не думай приближаться… Я предупреждаю…

Инь Чэнь молча посмотрел на него и продолжил снимать с себя оставшуюся одежду, а затем развязал и завязку штанов. Луна осветила его стройное крепкое тело, на широкой груди под светлой кожей виднелись скульптурные мускулы, а ниже – твердые мышцы живота. Нежный лунный свет окутывал его всего сиянием цвета слоновой кости.

– Я… – от безысходности лицо Ци Лина стало пунцовым, сердце чуть ли не выскакивало из груди. Не выдержав, он выкрикнул: – Я девушек люблю!

От подобного неожиданного откровения князь поперхнулся и, не удержавшись, несколько раз кашлянул. Он гневно рассек воздух ладонью, и из-под земли снова появился ледяной шип, взяв на прицел то же место, что и в прошлый раз.

Тут уж Ци Лин покраснел до кончиков ушей. Юноша прикусил губу и, словно приняв тяжелое решение, зажмурил глаза:

– Но мне правда нравятся только девушки! Сжалься!

Инь Чэнь закатил глаза и в бессилии оперся рукой о ствол стоявшего рядом дерева.

– Смотри внимательно, дурачина! – Он повернулся спиной, откинул мягкие рассыпавшиеся по спине волосы и обнажил кожу на копчике.

Апостол распахнул глаза с намерением выпалить еще парочку возражений, но от удивления не смог вымолвить ни слова: перед его глазами открылась фантастическая картина, и он как истукан замер на месте.

Тело стоящего перед ним князя представляло собой диво, никогда прежде им невиданное.

– Это… Это и есть?..

Ци Лин уставился во все глаза, не в силах договорить.

Глава третья

Дикая охота

Западная империя Асланд, лес у границ поселка Фуцзэ

В лесу поднялся ветер и холодом от ночной влаги скользнул по коже, остужая ее. По телу побежали мурашки из-за остатков ледяной пыли, парящей в воздухе.

Луна скрылась за темной тучей, и теперь сквозь слой облаков виден был лишь ее тусклый диск. Ветер раскачал верхушки деревьев, отчего те неспешно зашелестели, море листвы над головой двигалось словно песок в пустыне, придавая тихой ночи еще больше таинственности.

Во рту у Ци Лина пересохло, сердце стучало как бешеное, от напряжения дыхание участилось. Не в силах заговорить, он во все глаза смотрел на обнаженную спину Седьмого князя.

В темноте на его спине, ягодицах, руках, шее… Да на всем теле, за исключением лица, проявилась четкая система золотистых линий, напоминающая кровеносную систему; вдоль них медленно плыло огромное количество сияющих частиц, которые собирались внизу копчика в месте, где находилась Печать. Она была подобна бассейну реки, где сплетались и расходились потоки в теле Инь Чэня.

Метка пульсировала, напоминая сердце, безостановочно перегоняющее свет по всему телу. Золотистые точки постепенно стали разноситься по лесу, и Ци Лин протянул руку, чтобы поймать один из напоминавших светлячков огоньков – тот прошел сквозь кожу на ладони и растворился в крови.

Инь Чэнь обернулся. С лицом, подсвеченным золотом, он выглядел еще более необычно.

– Суть владения магией духа состоит в различном применении скрытой в человеческом теле духовной силы. Она есть в каждом, но объем у всех разный. Способность усваивать эту энергию тоже у каждого особая и зависит от структуры и врожденных особенностей тела. Некоторые люди способны вбирать в себя поражающие объемы, в то время как другие – лишь малую толику. Те, кто научился использовать силу, становятся мастерами духа, остальные, кто, как и ты прежде, не знает, что с ней делать, остаются обыкновенными людьми. В мире существует бесчисленное количество техник перемещения по телу потока энергии, и сегодня владельцами самых могущественных из них в Асланде являются семь князей. У каждого из нас своя магия, и линии, что я оставил на твоем теле, соответствуют моей духовной технике. Можешь относиться к ним как к своего рода второй кровеносной системе, а Печать князя считать сердцем. Она перекачивает силу, та проходит через весь организм и возвращается обратно в метку. Тело реагирует на этот процесс, и наша физическая сила, скорость, выносливость, регенерация и прочие способности значительно повышаются. Когда дух течет в нас, мы можем получать огромную силу, взывая к стихиям внешнего мира: воде, ветру, земле и огню. Из-за того, что Асланд является империей воды, мастера духа нашей империи обычно могут контролировать лишь ее.

Ци Лин, пораженный видом сверкающих линий на теле Инь Чэня, просто молчал и слушал гипнотизирующий голос Седьмого князя. Ощущение было такое, словно чей-то кулак неслабо и несильно раз за разом опускался на его грудь.

– Теперь про духовных зверей. Их мощь определяется двумя вещами: силой самого зверя и духовной силой его хозяина, то есть мастера духа. Их не так просто сложить вместе, и мощь животного является результатом очень запутанного слияния двух. Позже я объясню тебе это еще раз и подробнее, сперва может быть непонятно. Используя зверя в бою, мы все время направляем поток своей энергии внутрь Печати, и с каждым импульсом сила и мастера, и зверя растет. Представь, что Печать – это колокол, а духовная сила – бревно, которым по нему бьют: чем больше ударов, тем сильнее звон – тем больше сила.

Ци Лин выглядел растерянным, его рот слегка приоткрылся, словно он хотел что-то сказать, но не смог. Парень неосознанно сделал несколько шагов к князю, будто бы плененный чудесным светом его линий.

– Со временем ты научишься, в будущем я все тебе объясню. Так или иначе мы… – тут Инь Чэнь, словно вспомнив о чем-то, неожиданно замолк. Он медленно оделся, застегнул серебристо-белое одеяние и повернулся к своему апостолу. – Тебе следует кое-что знать…

– И что же это? – юноша, тяжело и часто дыша, завороженно смотрел в глаза собеседника.

– Мастеров с одинаковыми линиями духа может… эм, тянуть друг к другу, – мужчина накинул оставшуюся из одежды мантию и махнул рукой перед лицом Ци Лина, отчего то моментально покрылось слоем инея. От резкого холода у парня перехватило дыхание, и он тут же пришел в себя.

Его брови взмыли вверх:

– Что ты такое говоришь? Тянуть друг к другу? Что это еще за шутки, мы же оба парни… – запротестовал Ци Лин, не удержавшись от хмурого взгляда в сторону Инь Чэня.

«Да если я и смотрю на тебя, то только потому что никогда таких не видел, лицо у тебя светлое, но то и верно для того, кто в жизни не пахал землю под палящим солнцем!» – подумал молодой человек.

– Так происходит, потому что между князем и апостолом, делящими Печать, образуется связь. Она естественная и нерушимая, а разделяющие ее люди преданы друг другу до самой смерти. Это похоже на любовь: вы готовы пожертвовать всем ради другого, – князь взглянул на вытаращившего глаза парня и, вздохнув, продолжил. – Если же говорить с перспективы духовной силы, то мастеров к ней тянет инстинктивно. Чем она выше, тем больше мы видим в ней красоты и тем фатальнее сила притяжения. На тех, кто имеет одинаковые линии духа, притяжение работает еще сильнее и напоминает одержимость…

– Уж лучше смерть…

– Не бойся, тяжело только в начале. Постепенно ты привыкнешь к подобным ощущениям. Помешательство, появившееся из-за схожей силы, со временем начнет исчезать и мало-помалу превратится в искреннее доверие. Тогда-то такому, как ты, и станет понятна разница. На деле это совершенно особенное чувство… Вот только вы, люди, очень часто все путаете…

– Ну хватит, заладил тут… Можно подумать, ты не человек, – Ци Лин устало потер виски.

– Когда-то я был им… – на прекрасном лице Инь Чэня появилась слабая улыбка.

У Ци Лина волосы встали дыбом, и он тут же отскочил назад.

– А сейчас ты кто?!

Немного помолчав, мужчина отвел взгляд в сторону:

– Я и сам не знаю, кем нас… можно назвать. Кто-то считает нас богами, другие – демонами, третьи верят, что нас на самом деле не существует, а четвертые, что мы – монстры… – равнодушно произнес он, глядя куда-то в глубину леса.

Сердце юноши потихоньку успокоилось, он взглянул на холодное и прекрасное лицо мужчины, на которое легла едва заметная тень грусти. «Неужели даже богоподобных князей могут тревожить подобные вещи?» – Ци Лин тряхнул головой.

– Так это что значит?.. В будущем мне будут нравиться только мужчины? Спасибо, не надо такого… Матушка моя еще от меня и внуков-то не дождалась… – кашлянул апостол, а затем неловко прошептал: – Хоть и в живых-то ее уже нет…

– Тебе не нравятся мужчины – только я. – Инь Чэнь нахмурил густые брови, засомневавшись в умственных способностях своего апостола. Выглядел тот вполне прилично, не могли же у него быть проблемы с головой.

– А есть разница?! – бросившись на колени и всплеснув руками, с безутешным видом воскликнул Ци Лин. – За что мне это?..

– Да не нравлюсь я тебе – это просто пример! – Седьмой князь вскинул руку, и негодование парня тут же стихло, заглушенное заполнившими его рот кусочками льда. Однако глаза его по-прежнему оставались широко раскрыты, и в двух черных и полных отчаяния жемчужинах словно было написано большими буквами: «ВСЕ КОНЧЕНО!». – Чувства между князем и его апостолом очень сложны и не похожи на семейные или на дружеские. Человек, столкнувшийся с такой связью впервые, и правда может спутать ее с любовью: ты чувствуешь, что для тебя нет никого другого, ничего не сможет вас разлучить. Эти эмоции очень сильны и даже немного разрушительны. У людей нет названия для подобной привязанности, и я не знал, как тебе ее объяснить, поэтому и привел грубоватое сравнение… Но если быть более точным, то можно назвать эту связь родством душ, когда двое полностью понимают и чувствуют друг друга.

Инь Чэнь посмотрел на кислую мину лишенного способности говорить Ци Лина и вздохнул. Опустившись на корточки и протянув руку, он провел ею по губам парня, и лед у того во рту превратился в теплую воду. Проглотив ее, юноша первым делом спросил:

– Значит, мы всю жизнь будем вместе?

Князь снова взмахнул рукой, в очередной раз заполнив рот парня льдом, и в этот раз скромничать не стал.

Развернувшись и даже не бросив на апостола взгляда, он пошел к высокому дереву и, отыскав между толстыми корнями заросшее густым мхом углубление, улегся в него. Успевший засохнуть к наступлению зимы мох превратился в сухую ворсистую массу и выглядел очень уютно, напоминая растеленное на земле одеяло.

Ци Лин, стуча зубами от холода и разрываясь от гнева, мысленно проворчал: «Вот же городской неженка… Да я и на земле спокойно посплю!» А затем улегся на землю, звездой раскинув ноги и руки.

Густая ночная темнота, напоминая ледяные волны, с шелестом легко раскачивала тихий лес. На черном небе сгущались серые тучи, казалось, из них вот-вот пойдет снег.

Ци Лин, сжав зубы, лежал на твердой ледяной земле и никак не мог заснуть. Спустя долгие мгновения он все-таки сдался под напором пробирающего холода и, открыв глаза, повернул голову к Седьмому князю:

– Можно к тебе? Слишком уж холодно!

– Нельзя, – тихо ответил мужчина, даже не шелохнувшись.

– Почему?! – Ци Лин сел, его черные волосы взъерошились на затылке.

– Потому что сейчас я для тебя… – Инь Чэнь слегка качнул головой, словно жалея о следующих словах. – Слишком привлекателен.

– Ну это уже какое-то бесстыдство! – возмутился юноша и улегся обратно, но тут же снова поднялся. – Тогда дай мне укрыться твоим плащом!

– Не дам.

– А тут в чем проблема?! Неужто и твоя дурацкая одежда тоже слишком привлекательна?!

– Одежда нет, – князь улегся поудобнее и закутался в плащ, со стороны его лежанка выглядела уютным гнездышком. – А вот мой запах на ней для нынешнего тебя очень даже да.

– Надеюсь, тебя совесть замучает! – выпалил Ци Лин и рухнул на землю.

В тот же миг раздался треск, и под ним появился толстый слой льда и словно кокон укрыл сверху. Маленькая комнатка окружила парня, полностью закрыв от холодного ветра, и со временем тепло тела постепенно согрело тесное пространство внутри.

Пока он лежал в «домике», который построил для него Инь Чэнь, на сердце потеплело. Пусть они были знакомы совсем недолго, но парень, росший с самого детства сиротой и привыкший к тому, что никто о нем не заботился, уже чувствовал большую привязанность. Несмотря на холодность нового знакомого и строгие слова, за его ледяным выражением все равно чувствовалась забота, которая согревала душу Ци Лина.

«Возможно, между князем и апостолом действительно существует неподдающаяся определению связь – он как-никак построил мне это убежище. Хоть оно и изо льда, но здесь все-таки теплее, чем на улице… Так я, что, влюбляюсь?!»

– Эй, Инь Чэнь, прошу, хоть дырку сделай, чтобы я дышать мог! Ты мне комнату или гроб решил построить?! Будь человеком!

Западная империя Асланд, портовый город Ренн

Прозрачная рябь все интенсивнее расходилась по воздуху, казалось, невидимый камень встревожил тихое озеро ночи.

Ляньцюань встала и прошла к окну. Склонив голову, о чем-то подумала, а затем решительно выпрыгнула наружу. Облаченная в серебристо-черное длинное одеяние, которое сияло в лунном свете, она беззвучным призраком скользнула по крыше соседнего здания, и быстро устремилась к центру города.

Позади нее возникла размытая белая тень и стала догонять девушку.

Резко обернувшись в полете, Пятый апостол сменила направление и стала стремительно двигаться по беспрерывно тянущейся кровле.

Величественная морская гладь осталась позади движущихся, словно падающие звезды, теней. Черный и белый силуэты превратились в мутные блики меж бесчисленных шпилей храмов и дворцов. Коротким рывком Ляньцюань спрыгнула с крыши одного из храмов, однако впереди ее ждала пустота. Девушка полетела вниз, обнажив узор из бесчисленных сияющих золотом жилок на открывшихся руках и шее. Неистовая духовная сила хлынула волной, с глухим грохотом в небе появилось гигантское нечто, и всю землю мгновенно укрыла огромная непроглядная тень. Ее источником оказались нависшие над землей огромные крылья с серебристыми перьями, которые ослепительно сияли. Воздух разрезал пронзительный птичий крик.

Девушка грациозно опустилась между двумя крыльями и, пригнувшись, ухватилась за густое оперение, позволив длинным полам одежды развиваться на ветру. Верхом на духовном звере Сумракокрыле она полетела прочь, удаляясь все дальше от белой фигуры, оставшейся стоять на краю крыши храма.

Ночной воздух вновь разрезал крик похожего на огромную льдину Сумракокрыла.

Апостол обернулась и, не увидев погони, облегченно выдохнула. Пусть она и не знала, кто преследовал ее, но, судя по источаемой им духовной силе, противник был не из простых.

Ляньцюань направила Сумракокрыла дальше в полет. Впереди виднелась высокая стена, вот только она и не думала замедляться, и вскоре огромная белая птица ринулась прямо в постройку. Казалось, вот-вот раздастся хруст ломающихся костей, но за мгновение до того, как клюв Сумракокрыла успел коснулся поверхности, случилось невероятное: твердые камни покрылись рябью, стена обратилась водной гладью, и зверь с наездницей исчез внутри.

Резкий птичий крик устремился к земле, светящееся белое оперение закружилось в воздухе, и через мгновенье все затихло.

Птица, превратившись в сияющий туман, вернулась обратно в тело Ляньцюань, и, настороженно осматриваясь вокруг, девушка медленно двинулась вперед.

Она оказалась внутри длинного прохода, а если точнее, в зале, который находился между двумя дворцами. Их невероятно высокие стены образовывали узкую дорожку, по которой вряд ли смогла бы проехать повозка. Сверху пространство было запечатано каменным потолком, а на обоих концах виднелись тупики из толстых стен. В каком-то смысле попасть сюда было невозможно, и все это место напоминало закрытый гроб древнего великана.

Но Ляньцюань оказалась внутри.

Левая стена узкого прохода стояла голой, в то время как правую украшал ряд крупных статуй женщин, лицо каждой из которых скрывалось в тени тяжелого капюшона, а из-за спин сочился мягкий голубой свет, создавая внутри коридора таинственную атмосферу.

Девушка направилась вперед, к семнадцатой по счету статуе. Однако, не пройдя и нескольких шагов, она застыла на месте. В безмолвной темноте ее ладони покрылись холодным потом. Неподалеку в тени возник белый силуэт. Он стоял к ней спиной, не двигаясь и не издавая ни звука, словно призрак, парящий в холодной ночи.

Пятый апостол напряглась и наблюдала, как неизвестный медленно поворачивается к ней, а затем ее глазам предстала невероятной красоты девушка с изящной фигурой и очаровательным лицом. В холодном освещении коридора ее красота казалась чарующей и даже дурманящей.

– Чего ты от меня так хочешь, – жестко начала Ляньцюань, – раз заявилась за мной даже сюда?

– Я-то? – незнакомка легонько вскинула руку и тонкими белыми пальчиками прикрыла рот, за нежными губами сверкнули зубы. Ее теплый взгляд остановился на девушке, а на лице появилось виноватое выражение. – Хочу убить тебя, – произнесла она совершенно не скромные слова.

– Убить меня? Ты хоть знаешь, кто я такая? – зрачки апостола сузились, а на лицо упала тень.

– Конечно, Гуйшань Ляньцюань, потрясающий Пятый апостол. – Белое из тонких тканей платье незнакомки парило в воздухе, и казалось, будто ее тонкую фигурку окутывает то ли облако, то ли туман. – А твой старший братец – еще более потрясающий Пятый князь. Лучше скажи, разве князя и его апостола не должны связывать особенные отношения? Как же вы, брат с сестрой, не боитесь людских сплетен? Кровосмешение… Дело гадкое. – На щеках ее проступил легкий румянец, словно она только что произнесла что-то ужасно неловкое. Однако ее глаза игриво сузились, и нежный взгляд, словно поддразнивая, скользнул по лицу собеседницы.

– Не терпится умереть? – ледяным тоном произнесла Ляньцюань.

– Совсем наоборот. – Лицо девушки стало серьезным, и она развела руками: – Поэтому и явилась за тобой аж сюда – решила, что сражаться у моря немного утомительно. Да и полдня провести в небе для тебя ничего не стоит, а вот из меня это высосет немало сил. Ты же не думаешь, что у каждого в запасе имеется летающая скотина? – незнакомка весело улыбнулась, но глаза ее напоминали две льдинки.

– Замолкни! – виски апостола начали пульсировать, она чувствовала, как закипает кровь.

Красавица в белом не придала ее восклицанию никакого значения и продолжила:

– А стоило нам с тобой начать драку у моря, так ты бы тут же выпустила своего первого зверя – Серебро Морей. Вылез бы он из моря – и что бы я сделала? Возможно, даже проиграла бы.

Ляньцюань усмехнулась:

– Я бы не стала ради тебя одной выпускать первого, да и без Сумракокрыла смогу обойтись.

– А вот это уже перебор, не думаешь? – на лице незнакомки появилось легкое раздражение. – Мне известно, что ты, Пятый апостол, очень сильна, но и я не слабачка. Так что будь добра, не сдерживайся, иначе выйдет настоящая скукотища!

– Как пожелаешь, хочешь умереть – пожалуйста… – На руке Гуйшань Ляньцюань проступил узор из десятков пересекающихся золотых линий. Вокруг ног резко поднялся ветер, и полы ее черного одеяния шумно взметнулись.

– Так не терпится в драку? Мы же девочки, разве нельзя быть нежнее? Ах, и вот еще что! Думаю, стоит кое-что упомянуть, прежде чем мы начнем… – она тихонько убрала за ухо прядь волос. – Я тоже апостол.

– Какая же это новость? Никто, кроме князей и нас, не может попасть внутрь стены, – равнодушно ответила Ляньцюань.

– И то верно. А знаешь, какое у меня прозвище? – вежливо, но с насмешкой спросила незнакомка. – Мне самой очень уж оно нравится – Карающий апостол. – Она тряхнула рукой, и сапфировый браслет на запястье мелодично звякнул. В тусклом свете драгоценные камни казались похожими на затвердевшие частички океана.

В бликах темно-синего цвета с улыбающимся, похожим на прекраснейшую из картин лицом и тонким, но в то же время обладающим точными изгибами телом, облаченным в белое платье, она выглядела как настоящая богиня.

Сердце Гуйшань Ляньцюань словно провалилось на дно ледяного морского ущелья.

– Ой, какая же я невежливая, назвала тебе свое прозвище, а про имя совсем забыла. Меня зовут Шэнь Инь.

Ветер снаружи разогнал по небу тучи словно стаю диких безмолвных зверей.

В обнесенной стенами мрачной тишине мелодичный звон ударяющихся друг о друга драгоценных камней прозвучал особенно звонко.

Кожу Пятого апостола начал покрывать золотистый узор, который то тускнел, то вновь начинал сиять. Ее тело заполняла бушующая духовная сила, и из-под твердого мраморного пола донесся мрачный гул, словно в недрах земли проснулся огромный зверь.

Шэнь Инь прикрыла рот рукой и кокетливо улыбнулась, после чего подняла взгляд глубоких, как озера, глаз на Пятого апостола:

– Эй, давай без фокусов – только ускоришь свою смерть.

– Почему ты вообще вздумала меня убить? – лицо Ляньцюань исказилось от ярости.

– Апостол должен слушаться князя, вот я и избавляюсь от тех, от кого велит избавиться мой. А знаешь, какой он? Сама ни разу не слышала, чтобы он кому-то да что-то объяснял. Так что ответ на твой вопрос известен лишь ему да серебряным жрецам, – слегка обиженно ответила Шэнь Инь, между делом играя с локоном у виска.

– Ладно, пусть так… Тогда скажи, вы хотите убить лишь меня или же и моего брата, Пятого князя Гуйшань Фэнхуня, тоже?

– А вот этого уже не знаю. – Шэнь Инь тряхнула запястьем, и по ее лицу скользнули тусклые синие блики. – Когда я отправлялась в путь, мой жаждущий крови князь тоже куда-то спешил и выглядел очень серьезно. Или же нет? Думаю, выглядел он как человек, предвкушающий достойную охоту. Сама понимаешь, апостол бьет апостола, а князь – князя, – с этими словами девушка опустила голову, словно о чем-то задумалась. – Как же это все волнительно, не правда ли? Спустя столько лет скуки наконец-то столкнутся два князя, неужели тебе неинтересно?

– Апостол против апостола тоже вполне себе зрелище, не находишь? – усмехнулась Ляньцюань.

– Верно, поэтому выложись на все сто, иначе управлюсь с тобой за два-три удара, а это скучно. Как-никак я повыше тебя на три ранга буду, – с искренним упреком произнесла Шэнь Инь.

Вдруг в комнате раздались хлюпающие звуки, словно нечто прокладывало себе путь сквозь плоть.

Шэнь Инь взглянула на побледневшее лицо соперницы и улыбнулась:

– Ах, ну наконец-то ты достала свое духовное орудие. Впечатляет.

Из-за уха Пятого апостола появилась рукоятка огромного меча, она тяжело вытянула тот из своего тела, и на всей шее до плеча осталась кровавая рана размером с ладонь, глубокая настолько, что можно было разглядеть кость. Девушка взмахнула мечом, и с лезвия на землю полетели липкие капли крови. Кожа начала срастаться, закрывая обнаженную мгновения назад кость и плоть.

Держа длинный меч в правой руке, Ляньцюань направила острие вниз, а уже в следующий момент присутствовавшая в воздухе влага обратилась крошечными острыми кристаллами, которые стали стремительно закручиваться в поток, устремившийся внутрь лезвия. Оно засияло желтовато-белым лунным светом, и меч, словно ожив, загудел.

– Потрясающая вещь, – Шэнь Инь грациозно занесла руку за голову, словно потянувшись за шпилькой, и ухватилась за появившийся из спины тонкий черенок. – Раз уж так, то давай развлечемся, – с этими словами она медленно вытащила из шеи серебристо-белую, похожую на спинной мозг, веревку, прикрыла глаза и стала напоминать принцессу, расплетающую перед сном волосы. Аккуратно обвязав серебристую плеть вокруг руки, она провела пальцами по шее, и открывшаяся рана тут же затянулась, не оставив после себя ничего, кроме гладкой белой кожи.

– Готова? – улыбка мгновенно исчезла с лица Шэнь Инь, и тонкая серебристая плеть с силой ударилась о землю, шумно разбив острым концом каменный пол.

Ляньцюань ощутила резкий поток духовной силы, пробившийся из-под камня:

– Готова! – она вонзила огромный меч в землю, и в ту же секунду раздался взрыв. Во все стороны полетели куски разбитого камня, и из недр донесся странный вопль, словно лезвие пронзило живое существо. Однако, прежде чем Пятый апостол успела среагировать, в глазах ее зарябило, а изо рта хлынула кровь. Стоило ей на мгновение отвлечься, как белая плеть, подобно изворотливой змее, мгновенно выскочила из-под земли рядом с мечом и пронзила живот девушки. Наконечник плети, оказавшись позади Ляньцюань, расползся на пять отростков и, словно плотоядный цветок, впился ими в ее спину, сочась белой жижей, напоминавшей капающий с клыков змеиный яд.

Шэнь Инь диковато улыбнулась, обнажив плотный ряд белоснежных зубов.

– Больно? – Она потянула за плеть, и тело Ляньцюань с грохотом рухнуло на испещренный сколами и трещинами каменный пол, подняв в воздух облако пыли.

Западная империя Асланд, лес у границ поселка Фуцзэ

Пока Седьмой князь и его апостол спали, сильный ветер разогнал темные тучи.

Высоко в небе висел круглый диск луны, заливая лесную чащу холодным белым светом, и, утопая в этой лунной воде, и так мертвенно тихий лес выглядел необычайно безмятежно. Но вдруг раздался глухой звук, похожий на бой барабанов. Он становился все быстрее и быстрее: тяжелые частые удары накатывали из тени подобно неумолимо приближающемуся ливню.

Этот шум разбудил Ци Лина.

Он распахнул глаза, но не успели те привыкнуть к белоснежному свету луны над головой, как над ним тут же нависла черная тень, а раскрывшийся в подступившем вскрике рот зажала чья-то рука. Вытаращенными от ужаса глазами юноша разглядел перед собой Инь Чэня и с облегчением выдохнул. Однако уже в следующую секунду лицо его покраснело, а тело моментально обдало жаром.

– Чего… это ты удумал? – пробубнил Ци Лин в ладонь князя. Глаза мужчины находились всего лишь в нескольких сантиметрах от кончика носа парня, и вблизи напоминали два бушующих черных океана. – Что за грязные мысли у тебя в голове?! – поняв, что в какой-то момент холодные тонкие пальцы нового знакомого успели проскользнуть ему под одежду, Ци Лин покраснел еще сильнее и попытался вскочить на ноги, но Инь Чэнь крепко держал его.

– Не шуми… – прошептал тот.

– Да ты… Какого черта! – не удержался от ругательства парень, вот только рука мужчины, миновав поясницу, уже проскользнула ему в штаны. – Руки прочь! Совсем спятил?! – гневно проревел покрасневший до кончиков ушей Ци Лин и тут же почувствовал, как его копчик пронзил невыносимо болезненный холод. Перед глазами потемнело, и парень потерял сознание.

Седьмой князь поднял скованное льдом тело Ци Лина и положил за большой камень. В таком виде апостол напоминал статую, и, взглянув на него еще раз, Инь Чэнь уселся на землю, прислонился спиной к камню и закрыл глаза. Сердце его стучало все быстрее и быстрее, и он попытался успокоиться и выровнять дыхание.

Интенсивный барабанный бой приближался, его сопровождал звук ломающихся деревьев.

Совладав с беснующимся в сердце ужасом и пробудившейся от звука барабанов духовной силой, он полностью освободил тело от духа, и золотистые линии быстро втянулись обратно в Печать. Постепенно все следы, указывающие на то, что он является князем, исчезли с его тела.

– Пусть сила будет скрыта… Пусть останется незамеченной…

Похожий на череду взрывов бой барабанов звучал уже совсем рядом, отдаваясь глухими ударами молота в груди. Со стороны, казалось, что сквозь густую лесную чащу пробиралась гигантских размеров змея, оставляя после себя путь, усыпанный сломанными, словно какие-то травинки, исполинскими деревьями.

Пространство над головой заполнил звук, похожий на писк огромного насекомого, неприятный, как скрежет металла, и оказывающий диковинное влияние на слышащего. С каждым новым звуковым залпом по воздуху расходилась невидимая волна, и духовная сила внутри Печати начинала бесноваться, желая вырваться наружу. Взгляд вжавшегося в камень спиной Инь Чэня помутился, а из уголков рта на белый ворот хлынула кровь, его тело то и дело слегка вздрагивало. Прекрасные черты лица исказились от ужаса… Каждый сантиметр кожи, каждая капля крови в его венах горели и вскипали, отзываясь на этот мрачный диковинный зов. Силу в Печати было уже не сдержать, и постепенно она хлынула по духовным линиям, покрывая тело Седьмого князя плотным золотым узором, бушуя внутри, неспособная справится с призывом и желающая прорваться сквозь кожу наружу. Мужчина чувствовал себя вулканом, из которого вот-вот хлынет лава. Он через силу согнул шею, посмотрел на укутанного в лед и спящего глубоким сном Ци Лина и слабо улыбнулся, обнажив окровавленные зубы. После этого князь вскинул голову и со всей возможной ясностью в глазах посмотрел на медленно ползущее к нему громадное существо.

Яркий лунный свет отражался от черной кожи движущейся вперед громадины, конца которой нельзя было разглядеть. Множество тонких ножек напоминали покрытые острыми усиками переплетающиеся каменные столбы, каждое движение которых обрушивало на землю огромный вес и разносило по всему лесу тот самый грохот, напоминавший барабанный бой.

– Почему… здесь Сумерки Богов? Этого не может быть… – Под ясным светом луны взгляд Инь Чэня потух, и на белоснежной ткани, скрывавшей грудную клетку, медленно заледенел кровавый след.

Под абсолютно безоблачным небом, извиваясь, вперед ползла огромная, как горная цепь, черная сколопендра. Ее бесчисленные массивные ножки продавливали землю, оставляя после себя вырванные из земли деревья, обломки горных пород и усеивая лесной ковер множеством трещин, создавая вокруг разруху, подобающую настоящему судному дню…

Западная империя Асланд, портовый город Ренн

Луна выглядела так, словно ее окунули в алую кровь: по небу расходился багряно-красноватый ореол.

Предрассветный Ренн все еще был глубоко погружен в богатый и безмятежный мир сновидений.

По правую сторону каменного коридора стояли статуи женщин. Лица богинь, скрытые капюшонами, казалось, хранили загадочные лукавые улыбки. В воздухе витал тошнотворный металлический запах крови, липкие брызги которой теперь украшали стены и пол. Каменную дорожку испещрили глубокие и не очень дыры, оставшиеся после атак, а на стенах повсюду зияли трещины – следы ударов меча и плети. Все пространство было завалено обломками камней.

Ляньцюань стояла на коленях, ее огромный меч на треть ушел в землю, она цеплялась за него изо всех сил, не давая себе упасть. Казалось, что девушка на пределе своих возможностей – в груди у нее прорвало плотину, и теперь сила покидала тело. Сознание стало затуманиваться, ужас мешал ясно мыслить. Никогда прежде она не думала, что между апостолами возможна такая разница в силе.

– Ты… настоящее чудовище… – Ляньцюань подняла затуманенный кровью взгляд на Шэнь Инь в другом конце коридора, на одежде той не было ни капли красного. Воздушное платье по-прежнему сияло белизной, медленно покачиваясь на несуществующем ветру, словно облако в ночном небе. В то время как одежда и легкие доспехи Пятого апостола пропитались кровью, а на спине красовались две глубокие, до кости, раны. У нее не осталось духовной силы даже для того, чтобы исцелить хотя бы эти участки… Боль была адская.

Однако внешне совершенно спокойная и даже улыбающаяся Шэнь Инь оказалась поражена происходящим гораздо сильнее. Ее сила Второго апостола должна была значительно превышать силу Пятого. Она знала, что между первыми тремя князьями и апостолами и остальными существовала четкая граница: любой из первой тройки мог в одиночку одолеть четырех последних, вместе взятых. Вот только девушка потратила уже немало силы в попытке убить Ляньцюань, а та все еще дышала.

«Неужели, чтобы покончить с ней, нужно вызвать духовного зверя? Но это слишком унизительно…»

Шэнь Инь посмотрела на Пятого апостола и, скрывая собственное беспокойство, тихо спросила:

– Эй, ты собираешься умирать или нет? Если думаешь продолжать драться, тогда оставим детские развлечения. Это начинает раздражать… Неужели мне и правда нужно тратить на это столько энергии?.. – в голосе ее послышалось нетерпение, казалось, она обсуждала еду, а не судьбу другого человека.

Ляньцюань посмотрела на Шэнь Инь, на чудовище несравненной красоты, улыбающуюся белую дьяволицу, которая шаг за шагом приближалась к ней. И вдруг девушка резко вскочила на ноги, выдернув из камня свой огромный меч. Она ударила им о ближайшую стену, и клинок взревел, заполнив помещение шумом и вырвавшимся из него сиянием. Раздался громкий хлопок, и за спиной Пятого апостола появилась огромная хищная белая птица. От ее крика со стен посыпались вниз пыль и кусочки камней, а у Шэнь Инь сдавило грудь. Тем временем огромный белоснежный орел быстро увеличивался в размерах и уже скоро заполнил собой весь проход. Голову птицы украшало наголовье с четырьмя длинными сверкающими холодным блеском лезвиями на каждой стороне. Сумракокрыл жаждал крови.

Гуйшань Ляньцюань обессиленно прижалась к ноге зверя, один лишь коготь которого превышал размером меч в ее руке, и, слабо улыбнувшись, посмотрела на перепуганное лицо соперницы:

– Кха-кха… если мне не суждено выбраться сегодня отсюда живой, то я утащу тебя с собой в преисподнюю…

Неожиданно издалека донесся бой огромного барабана.

Вскинув голову, Шэнь Инь посмотрела на потолок, слегка изменилась в лице и отступила на несколько шагов назад, но затем страх сменила улыбка. Легким движением она сняла с запястья сапфировый браслет, не спеша выковырнула себе в ладонь шестнадцать сапфиров, а затем стала бросать их прямо на землю:

– Один, два, три… – беззаботно, словно играя в считалочку, девушка избавилась от семи драгоценных камней. – …шесть, семь. – Глаза на непроницаемом лице Шэнь Инь сверкнули. – Время игр закончилось!

Внезапно рассыпанные по полу камни, зазвенев, покатились, словно под наклоном, вперед. Их форма стала меняться: извиваясь в воздухе клубами дыма, они превратились в необыкновенные источающие свет растения… Пространство вокруг заполнили накатывающие волнами пронзительные вопли, напоминавшие то ли смех призраков, то ли плачь младенцев, от которых кровь стыла в жилах.

– Это невозможно… Да что ты, в конце концов, такое?.. – горло Ляньцюань сдавило, и ужас, словно щупальцами, обвил ее сердце.

Лозы, извиваясь, заполнили пол, после чего устремились вверх, сплетаясь в скелеты и обрастая плотью… На земле в блеклом синем свете появились семь прекрасных Шэнь Инь и заняли узкий коридор семью облачными сгустками.

Семь абсолютно идентичных лиц, стоя в ряд, улыбались странной, пугающей улыбкой.

Семь, похожих на перелив колокольчиков голосов, ласковых и в то же время ледяных, одновременно взывали:

– Ну же, чего ты боишься?..

Ветер с пронзительным свистом разрезал пространство, и воздух наполнился серебристыми перьями. Семь фигур с невероятной скоростью метнулись ввысь, раздался отчаянный птичий крик, и ночь рассек свист плети… Огромные дворцы, между которыми находился проход, заходили ходуном, рассыпаясь под воздействием двух сокрушительных духовных сил, словно придавливаемые огромной ладонью.