Как стать туманом бесплатное чтение

Глава 1

Утро было тихое, самое обычное, какое здесь всегда бывает. Здесь – это в «Загране», так называется наша страна.

Леди Ллара Текучая вместе с семьей – отец, мать, старшая сестра и младший брат жили в небольшом двухэтажном деревянном домике. Это был самый обычный дом на первом этаже которого располагалась большая каменная печь, полностью побеленная, в ней было три печурки (это такие небольшие отверстия в большой печи, через которую выходил теплый воздух в помещения), опечье (нижняя часть печи по всему периметру) была сделана также из камня, а отделана листами металла. В опечье был небольшой полукруглый подпечек, в который забрасывали дрова, а потом растопляли печь, поэтому пол рядом с подпечком был устлан листом металла, на котором частенько лежали дрова, а из самого подпечка периодически выскакивали искорки огня.

На второй этаж уходили массивные каменные трубы, а под самым потолком была вьюшка, чтобы по мере выхода черного дыма от горения дров, можно было закрыть вьюшку и теплый воздух оставался в доме.

От опечья по стенам расходились металлические трубы, которые отапливали весь второй этаж, где находились спальни семейства Текучих. Но Ллара Текучая частенько оставалась ночевать на лежанке сверху печки, где было тепло, чтобы утром раньше встать и готовить завтрак для семьи.

Рядом с большой печкой стоял большой дубовый стол и две такие же массивные дубовые скамьи, чуть левее, ближе к проходу в коридор и массивной лестнице, ведущей на второй этаж, был раскинут самотканый цветастый половик, в нём причудливым образом сочетались белый, который от времени стал уже серым, красный, который втерся и сейчас уже походил больше на приглушенный оранжевый, зеленый, который со временем совсем помутнел, цвета. Цветастый половик достался семейству Текучих ещё от бабушки, которая его сама ткала в более жуткие времена, когда чудовища из темного леса нападали чаще, а семейство Текучих проживало дальше от границы, поэтому они всеми силами помогали тем, кто находился ближе – сушили овощи, фрукты, мясо, ткали половики, плели сети, шили маскировочную одежду, вязали теплую для зимы, и всё это отправляли жителям приграничных городов.

Однако незадолго до рождения Ллары, отец семейства Текучих – господин Гэвин Текучий получил назначение командира крыла, поэтому вся семья была вынуждена перебраться в один из тех самых приграничных городов – Стальсбрук.

Это был немного страшноватый город, который разительно отличался от их предыдущего, по рассказам матери – госпожи Ител Текучей, которая как можно чаще старалась сопровождать своего мужа в походах, оставляя при этом детей дома. Она руководствовалась тем, что лучше она принесет пользу в битве, поэтому, как только её старшая дочь подросла до шестилетнего возраста, научилась сама готовить и обрела дар духа-защитника воды, она сопровождала мужа в каждый поход.

Старшая сестра – Мэдокс Текучая, часто выбиралась в город на руках со своей маленькой сестренкой – Лларой Текучей, они могли подолгу гулять на площади, выложенной камнем, в жаркую летнюю погоду они могли часами сидеть у круглого прохладного фонтана. Мэдокс показывала Лларе, как она управляет водой, делая небольшие фонтанчики, щупальца, которыми качала Ллару над водой. Они заходили в магазинчики, входы в которые были обрамлены тканевыми навесами, двери в некоторые магазины были стеклянными, у некоторых были лишь половинчатые двери.

Когда Ллара подросла, они с Мэдокс играли в догонялки, прыгали по зеленым черепичным крышам, затем соскакивали на ветви рядом стоящих зеленых деревьев. Мэдокс всегда говорила, что скоро у Ллары проснётся её дар духа-защитника, пыталась научить её взаимодействию с водой, но иногда отчаивалась и пыталась научить взаимодействию с воздухом, вдруг у Ллары был дар, как у её матери – дар духа-защитника ветра.

Когда Лларе было четыре, мать узнала, что беременна, отец запретил ей ходить с ним в походы. Тогда девочки и их любимая мама часто выходили в город втроем.

Госпожа Ител показывала Лларе силу духа-защитника ветра, показывала, как может менять температуру, поэтому в жаркие летние дни они могли подолгу гулять, ведь мама всегда оберегала своих девочек, магией остужая воздух вокруг. Они вместе заходили внутрь мясной лавки, где всегда пахло кровью и металлом, а продавец – коренастый мужчина с лысиной и бородой, жестко осматривал маленьких девочек, пока те прятались за спиной мамы.

Также вместе заходили в лавку за лекарствами, бинтами и прочим. Вход в лекарственную лавку был с той самой половинчатой деревянной резной дверью, все стены были уставлены стеклянными шкафами, внутри пахло травами и какими-то мазями, продавец был невысокий сухой дедушка, которые всегда говорил: «Возьмите что-нибудь для дочек, вот это, например, очень полезно, напоминает шоколад, только сделан из коровьей крови, в нем очень много гемоглобина, полезно для иммунитета и сердечно-сосудистой системы». Ллара с сестрой всегда отказывались, только услышав слова «сделан из коровьей крови», но мама иногда покупала одну и дома они делили этот «деликатес» на троих, чтобы девочкам было не так противно его есть. Несмотря на то, что шоколад был сделан из коровьей крови, на вкус он был сладкий, слегка разваливался на небольшие крупицы, когда его отламываешь, поэтому Ллара всегда его разламывала, чтобы меньше съесть этой коровьей крови.

Во время беременности матери, отец старался чаще возвращаться из походов, на день-другой дольше задерживался дома после праздников, тщательнее отдыхал после полученных ран, тогда вся семья была в сборе.

Отец был строгим и суровым, он никогда не рассказывал девочкам истории из походов, даже когда они очень просили, говоря, что это истории не для детских ушей. Именно с возвращением отца в доме начиналась жизнь по расписанию – вставать ровно в семь утра, затем зарядка, пробежка вместе с девочками, для мамы прогулка, которую она заканчивала раньше и отправлялась готовить завтрак. К моменту, когда завтрак был готов, отец с девочками возвращались домой, отец бодрый, а девочки уже с утра, уставшие и не желавшие больше бегать и гулять.

Вход в дом был через небольшой с забор с деревянной калиткой, которую отец умело перепрыгивал на ходу, а девочки еле открывали двери калитки с обратной стороны, после они шли по узкой тропинки, выложенной камнями, через которые то и дело прорывались небольшие усики зеленой травы, по обе стороны от каменной тропинки росла невысокая трава, среди которой иногда встречались одуванчики.

Основная дверь в дом была массивная, сложенная из нескольких вертикальных деревянных досок, поперек которую скрепляли две менее массивные горизонтальные, отец дергал за черную круглую ручку и открывал для девочек дверь, они поднимались на две ступеньки и снимали обувь перед серым половиком, расположенном в коридоре.

Коридор был довольно большим, в нём было три двери – справа и слева двери вели в кладовки, дверь прямо вела в основное жилище, эти двери уже не были такими массивным, они были легкие, но с теми же круглыми черными ручками. В обычное время, когда они так не уставали с утра, они вбегали с основную дверь и постоянно сбивали цветастый половик, который лежал между коридором и кухней-столовой.

День родов матери выдался на один из самых суровых зимних дней – за стенами дома завывала метель, окна были украшены узорами инея, Ллара и Мэдокс сидели на кухне, держа в руках кружки с горячим шоколадом, смотрели в окна и представляли, будто страшный мороз гневается на всех жителей Стальсбрука за то, что они плохо защищали город от монстров из темного леса, будто страшный мороз сам решил с ними разобраться.

Мэдокс рассказывала сестре страшные истории, а та делала вид, что ей ни капельки не страшно, но выдавала себя, когда в дверь периодически вбегал отец то за ведром с водой, то за тряпками, то просто в поисках чего-либо.

Так как девочки были ещё слишком малы, чтобы смотреть, а тем более принимать, роды, отец вызвал повитуху, сам помогал ей, так как в такую стужу согласилась идти только одна старая женщина. Она жила недалеко от семьи Текучих, муж и сын были на страже границ с темным лесом, она всячески старалась помочь сыну и мужу, заработать хоть сколько-нибудь денег, чтобы купить им лучшее обмундирование, еду, лекарства, поэтому согласилась в такую стужу принимать роды у Ител Текучей.

– Мальчик – поднимая дрожащими руками, на ходу обрезая пуповину, произнесла повитуха и передала новорожденного отцу.

– Хвала духам – произнес Гэвин Текучий, умиляясь от увиденного, он старался обтереть сына от крови тряпками – как мы его назовем, дорогая?

– Эврей…пусть будет Эврей – тихо ответила Ител, силы покидали её.

Так в семье Текучих стало на ещё одного члена больше. Мальчик рос крепки, здоровым, озорным, постоянно проказничал и убегал от сестер, которым было велено смотреть за ним.

Годы шли, дар у Ллары не просыпался, она видела, как сестра на неё смотрит с сожалением, однако в глазах родителей она не видела жалости, она вообще ничего не видела, поскольку они старались на неё не смотреть, избегали её, а младший брат лишь задавал вопросы, когда же у сестры появится её дар. Лларе было двенадцать лет, а Эврею семь, когда у него проснулся дар духа-защитника ветра.

Именно в это утро и проснулась наша героиня, это был следующий день после того, как у Эврея проснулся дар. Она чувствовала себя никем, никогда не было такого, чтобы дар не просыпался. Постепенно она свыклась с мыслью о том, что она прокаженная, свыклась, что родители и брат относятся к ней с презрением, а сестра смотрит глазами, полными жалости. Ведь когда-то они вместе бегали по Стальсбруку, Мэдокс учила Ллару управлять духом-защитником, который так и не проснулся, выходит, что всё было зря.

Дальше могли быть только самые обычные серые будни – встать раньше всех, чтобы приготовить завтрак для семьи, потом убежать в город за покупками, всегда требовалось что-то обновить, то лекарства заканчивались, то мясо, то надо было забежать к портнихе, чтобы сделать заказ на новое обмундирование, а помимо всего остальные домашние дела, так как отец практически сразу после рождения Эврея снова начал подолгу бывать в походах, через пару лет его начала сопровождать и мать, с каждым разом задерживаясь всё дольше.

В принципе, было не так уже плохо быть постоянно дома с Мэдокс и Эвреем. Брат был ещё слишком мал, чтобы ходить в походы, но постоянно тренировался в управлении стихией, однажды у него даже получилось предсказать возвращение родителей за несколько часов до. Мэдокс поняла сразу – это была его особенность, какая есть у всех духов-защитников, но обычно она открывалась гораздо дольше, чем было у Эврея. У самой Мэдокс особенность открылась давно, она могла управлять водой.

Глава 2

Утро было тихим, ясным, за окнами виднелся небольшой туман. Выйдя во двор, можно было понять по количеству росы на травинках, что ночью прошел небольшой дождь, луж не было, но всё вокруг было мокрым.

Ллара обожала такие утренние зарядки, они отдаленно напоминали ей времена, когда отец возвращался из похода и дома был установлен строгий распорядок дня, в котором обязательным пунктом была утренняя зарядка. Со временем Ллара дополнила эту традицию более ранними подъемами, чтобы застать рассвет, после зарядки она обычно медитировала.

«Кто берет – наполняет ладони, кто отдает – наполняет сердце» – так обычно начиналась утренняя медитация Ллары. Затем нужно было полностью сосредоточиться на дыхании, глубокий вдох, затем медленный ровный выдох, снова глубокий вдох, затем снова медленный глубокий выдох, так повторялось ровно шестнадцать раз, ровно по возрасту Ллары.

После дыхательной гимнастики она сосредотачивалась на каждом своем мускуле, стараясь почувствовать всё в себе, затем на окружающей природе, она улавливала каждый запах – свежей росы, которая окружала её, зеленой травы, прохладного утреннего воздуха, смешанного с дымом, выходящим из домов, недалеко были слышны запахи скота.

После этой своеобразной «магии» утра Ллара приступала к домашним делам – сварить аппетитную кашу на завтрак, поставить тесто подниматься, чтобы чуть позже испечь хлеб, затем начать готовить тесто и начинку для пирожков.

Иногда украдкой она сравнивала себя со старшей сестрой, хотела быть такой же – сильной в походах и мягкой в семейном кругу. У Мэдокс были красивые светлые волосы, которые ровными блестящими кудрями спадали на плечи и продолжали виться ниже их, она была высокой, стройной. К двадцати одному году у Мэдокс сформировалась прелестная фигура – слегка покатые плечи, округлая грудь, которая не требовала дополнительной поддержки, выраженная талия и упругие сильные бедра. Лицо Мэдокс украшали пухлые губки цвета пыльной розы, светло-зеленые глаза в обрамлении белесых ресниц, которые она постоянно подводила черным, чтобы они были хоть как-то заметны, такие же светлые, но густые брови, которые Мэдокс постоянно зачесывала вверх, чтобы они не нависали над глазами, приправляя той же краской, чтобы брови были заметнее, ну и небольшой милый носик, посередине лица. Для Ллары Мэдокс была идеалом всего.

Сама же Ллара была ниже сестры примерно на голову, а может это разница в пять лет так сказывалась, и у Ллары ещё был шанс перерасти старшую сестру, с такими же светлыми вьющимися волосами, которые она всегда собирала на затылке и закалывала крабиком, чтобы они не мешались при работе по дому, она не была такой же фигуристой, как её сестра, была стройной, с небольшой грудью и бедрами, которые выделялись на фоне тонкой талии, однако по ней было видно, что она ещё ребенок, пусть и подрастающий. У Ллары была ещё одна отличительная особенность – ямочки на щеках и глаза разного цвета – один светло-голубой, другой светло-зеленый, ещё один изъян во внешности, в дополнение к тому, что дар никак не желал просыпаться.

Учитывая характер Ллары, её покорность и покладистость, можно было понять, почему родители и брат к ней относились с презрением – она сама позволяла так к себе относиться, позволила взвалить всю работу по дому на её плечи, позволила собирать и подготавливать вещи для дальнейших походов, во всех других семьях, взять тех же Пылающих, что жили по соседству, у которых каждый сам собирал себя в поход и делал часть работы по дому. Поэтому каждый день Ллары, примерно с десяти лет, был один похож на другой – зарядка и «магия» утра, завтрак для семьи, поход в город, приготовление обеда и ужина, уборка и подготовка вещей, когда родители долго были в походе, девушка могла что-нибудь почитать вечером, пожалуй, это было её единственной отдушиной.

Этот день ничем не отличался от остальных, точнее – его начало.

Мэдокс сразу после завтрака ушла за город, чтобы осмотреть окрестности и вволю потренироваться, аналогично поступил и Эврей, несмотря на запреты сестры.

– Эврей, ты куда? – крикнула уже вслед уходящему брату, Ллара, попутно обтирая руки, запачканные в муке, стараясь догнать его и остановить.

– В поход! – быстро собираясь и выходя за дверь, ответил брат.

– Какой ещё поход? Отец будет в гневе, когда узнает! – переходя на семенящий шаг, кричала Ллара.

– Они уже близко, я проверил, да и Мэдокс ушла, так что тебе без дара никак меня не остановить! – он обернулся и показал язык, оттягивая левой рукой кожу вокруг глаза, уширяя его, он был итак светло-голубой, а оттянутый, казался ещё светлее.

– Не пущу! – надо было срочно что-то придумать, чтобы задержать брата, кур выпустить не подходящий вариант, он их сдует ветром. Кинуть что-то тоже не вариант, задержит ненадолго – Эврей, мне нужна твоя помощь по дому – выпалила Ллара, в надежде, что брат хоть как-то сжалится.

Он не послушал, лишь побежал ещё быстрее, призывая силу духа-защитника для ускорения, Ллара видела всю безнадежность ситуации, но всё равно пыталась догнать брата.

«Эврей, стой!» – кричала ему вслед Ллара, но он лишь ускорялся.

Она бежала за ним так долго, как только могла, пока не выбилась из сил, в конце концов, что может случиться с одиннадцатилетним парнем, который практически в совершенстве управляет духом-защитником ветра? Ответ был простым – случиться могло всё, что угодно, а что могла сделать сестра, не имеющая дара духа-защитника, для брата, у которого он был? Ответ тоже простой и тот же самый – ни-че-го.

Пока что самым лучшим вариантом казалось возвращение домой, к своим домашним делам, дождаться, пока вернется Мэдокс и рассказать ей о случившемся, уж она-то могла повлиять на брата и вернуть его домой.

Медленно передвигая ноги, вся мокрая от пота после пробежки, вся в грязи от беготни по пыльным улицам за братом, Ллара брела домой, смахивая с лица мокрые пряди, выбившиеся из прически. По пути она решила распустить волосы, заколотые крабиком, чтобы по возвращении домой собрать снова в уже приемлемого вида прическу, стало гораздо легче, когда волосы распустились и начали развеваться вдоль плеч и спины, ветер бил слегка навстречу, что не давало волосам застилать глаза, тот же ветер приносил ароматы свежей выпечки из соседних домов, смешивая с пылью, этот аромат нравился Лларе, он создавал иллюзию спокойствия.

Вернувшись домой, Ллара сначала проверила тесто, поставленное на хлеб, оно уже подошло первый раз, поставив на край стола деревянную чашу с хлебом, добавила муку, просеивая через мелкое сито, затем замесила, затем снова добавила муку, просеянную через сито, затем снова замесила, пока тесто не уплотнилось. Накрыв чашу полотенцем, которое она всегда использовала для выпечки, Ллара поставила чашу на палатьи (место, где она частенько ночевала) печи, где всегда было тепло. Глянула в окно, не вернулся ли брат, но его не было, на улице поднималось солнце, а это значило, что время подходило ближе к обеду и скоро должна была вернуться Мэдокс.

Мешая тесто для пирожков, то добавляя ещё муки, то снова замешивая, Ллара то и дело поглядывала в окно, в надежде, что вернется брат, но видела лишь случайно проходивших знакомых, она задерживала взгляд на каждом, кто хоть чем-то походил на брата: такого же роста, светлые волосы, коричневая одежда, похожая на коричневый комбинезон, в котором он ушел, наличие серого рюкзака за спиной, который Эврей всегда носил на одном плече. Казалось, что все и каждый по отдельности напоминают брата, не уходило и беспокойство, как он мог так поступить? Как Ллара могла его отпустить, не уследила, хотя была оставлена за старшую, на время отсутствия Мэдокс.

Надо было успокоиться, поскольку сделать она всё равно ничего не могла и лучшее решение, которое пришло в голову – медитация в ходе работы. Ллара практиковала обычную медитацию, чтобы сосредоточиться и попытаться пробудить силу духа-защитника, но сейчас не было надежды на то, что сила вдруг проснется, не было надежды, что она вообще хоть когда-то проснется, поэтому нужно было просто успокоиться.

Ллара сосредоточилась на лепке пирожков – тесто готово, она подошла к шкафу слева от неё, медленно отсчитывая семь шагов, именно на таком расстоянии находился шкаф, открыла правой рукой дверцу, ручка которой находилась на уровне глаз, слегка отшатываясь назад, чтобы не ударить себя дверцей, потянулась и левой рукой взяла полотенце из стопки, закрывая открытую дверцу правой рукой. Снова семь шагов, но уже спиной вперед, Ллара уже была снова у стола, накрыв чашу с тестом, она её подняла и убрала к тесту для хлеба, чтобы оно отдохнуло. Достав из кармана фартука прихватку, она отодвинула заслонку, поставила рядом, затем ухватом достала из горнила чугунок с готовой капустой, поставила на под (днище горнила), чтобы чугунок остыл вместе с капустой.

Каждое действие Ллара четко проговаривала в голове, сосредотачиваясь на каждом своем движении, стараясь почувствовать каждый мускул, но эти движения были настолько привычны, что было трудно сосредоточиться, мысли о брате никак не хотели оставлять её.

Глянув в окно, девушка решила начать петь, всё равно в доме никого не было, поэтому никто бы её не услышал, никто бы не сказал, что она не умеет петь (а петь она, действительно, не умела).

Высоким и тонким голосом она начала: «Тили-тили-бом, грянет ночью гром, тили-тили-бом, придет беда в наш дом».

– Тьфу, такие песни лучше вообще не петь! Не хватало ещё беды накликать – поругала себя Ллара, попутно хлестая по щекам, чем вызвала яркий румянец.

Уже подошло тесто на хлеб, надо было второй раз его замесить, подойдя к печке и взяв чашу в руку, она невольно глянуло в окно – никого не было, почему-то чувство тревоги не отпускало её, брат же не первый раз убегает, а ещё он сказал, что пошел на встречу родителям, которые уже возвращаются, значит всё будет хорошо. Обычно, когда он говорил, что родители рядом, они действительно приходили через пару-тройку часов, значит и в этот раз не о чем волноваться.

Обтерев руки о передник, она начала месть хлебное тесто, она было почти готово, поднимется третий раз и можно ставить. Затем она взяла скалку, что висела на стене, отрывая от пирожкового теста равные кусочки, что получалось у неё уже отлично, ещё бы, за столько лет ежедневной практики не научиться делать одинаковые шарики теста для пирожков было бы явным признаком того, что руки у Ллары растут не из того места. Она быстро начала раскатывать шарики в круглые лепешки, затем брала горячую капусту, каждый раз обжигая руки, защипывала и укладывала готовые пирожки швов вниз.

После первых пяти пирожков она подошла к печке, достала снизу один из черных противней, посыпала его у стола мукой и укладывала пирожки уже на него, всего получилось около пяти десятков пирожков, которые все не влезли на противень.

Вот подошла пора и хлебного теста, Ллара взяла деревянную чашу и поднесла её к столу – какой аромат был от него, сначала сырость, которой обычно обладали дрожжи, потом кислота, но всё это перебивалось мукой, она забирала все запахи. Замесив тесто последний третий раз, она достала форму оттуда же, откуда достала противень для пирожков, присыпала мукой и уложила тесто в круглую форму, затем подошла к стене, на которой висела скала, рядом висел нож, им Ллара сделала рисунок в виде колоса на хлебе.

Так как ожидалось возвращение родителей, то еды следовало приготовить чуть больше, но так как Ллара бегала утром за Эвреем, то она уже не успевала к обеду что-то приготовить, поэтому на обед будут пирожки, а к ужину она сделает жаркое индейки и овощей. За всеми этими мыслями Ллара и не поняла, как успокоилась, но она успела услышать скрип открывающейся двери, она тут же влетела в коридор, часто дыша:

– Эверей! – крикнула Ллара, глаза на её лице были широко распахнуты от радости, но счастливое выражение лица быстро сменилась противоположным, стоило ей лишь увидеть сестру и родителей, вошедших в дом, но Эврея среди них не было.

– Здравствуй, дочь – надменно проговорила мать, окидывая Ллару надменным взглядом, будто та совершенно не понимала, что только что совершила.

– Здравствуйте, мама, папа – делая небольшой кивок в знак приветствия и опуская глаза в пол, она тут же поняла свою ошибку, поняла, что это её проступок.

– Где Эврей? Он разве не с тобой? – обеспокоенно проговорила Мэдокс.

– Нет, он сказал, что почувствовал родителей и убежал вам на встречу, я пыталась его остановить, бежала за ним, но не смогла его вернуть. Простите…это я виновата, что не смогла за ним уследить – слезы уже наворачивались на глаза, а ком стоял в горле, ещё немного и Ллара разрыдается.

Она больше уже не маленькая девочка, у которой дар не проявился из-за возраста, родители не надеются, что ещё немного и она будет таким же духом-защитником, как они, они знают, что этого никогда не будет, знают, что она – позор семейства Текучих. Семья вынуждена содержать её и заботиться о ней, пока они практически ежедневно подвергают себя риску, выходя в темный лес, чтобы защитить мирную часть «Заграна» от тварей, что нападают на всех вот уже больше столетия.

Именно в этот момент Ллара чувствовала себя хуже всего, чувствовала всю безнадежность ситуации и не знала, что делать дальше.

– Так, Ллара, сейчас ты начнешь готовить вещи, еду и припасы для нас троих в путь, мы с матерью отдыхаем от предыдущего похода, потом вместе с Мэдокс отправляемся на поиски Эврея, ты остаешься дома на случай, если он вернется – спокойно и сдержанно произнес отец.

– Ты с ума сошел? – всплескивая руками, почти крикнула мать – а если с ним что-нибудь случиться за это время? Или уже что-нибудь случилось? Он же всегда чувствовал нас и никогда не ошибался – на этих словах из её глаз прыснули слезы, а отец быстро прижал её к себе, целуя в лоб и попутно что-то шептал.

– Вот именно, что он всегда чувствовал нас, значит он может чувствовать и приближение кого-то другого, кто представляет опасность и заранее спрячется – заявил уже громко отец, переводя взгляд на Ллару, в его глазах читался жесткий приказ, невозможно было его ослушаться.

Ллара тут же развернулась и побежала на кухню, чтобы собрать еду в дорогу, Мэдокс же осталась с родителями, они втроем поднялись на второй этаж и закрылись в одной из комнат, чтобы осудить план действий.

Пока Ллара упаковывала еду, в основном это были сушеные супы, крупы с мясом, такие же сушеные, чтобы в походе устроить привал, развести костер, нагреть воды и кипятком залить сушеные наборы в плашке, чтобы получился полноценный обед, завтрак или ужин. Дополнительно Ллара собирала сухарей, которые могли не портиться долгое время, кружки и плашки из легкого металла, по одной ложке на каждого, много не требовалось, чтобы всё нести на себе было не так тяжело, ведь предстояли ещё битвы в лесу.

После сборов Ллара приступила к разбору багажа родителей, которые ввернулись из похода – стоило разобрать грязные вещи, посуду, проверить запас лекарств и оружия. Половина аптечки отца была пуста, как и всегда, в походах он никогда ничего не жалел для других, поэтому щедро делился лекарствами с товарищами, аптечка матери была почти полностью собрана, ведь она не отличалась той расточительностью, которой обладал её муж.

Глава 3

– Значит так, слушаем меня внимательно и запоминаем, никому не отклоняться от намеченного плана, ясно? – грубо произнес отец, глядя на Мэдокс, потом также сурово посмотрел на Ител, свою жену, которая отличалась импульсивностью, женщины кивнули ему в разнобой в знак согласия. – Отлично, поскольку в поисках никто из нас не может преуспеть в силу своих особенностей, то искать, возможно, придется долго. Мы выйдем из дома и направимся в ту сторону, куда пошел Эврей, направление выясним у Ллары, раз она какое-то время за ним пыталась бежать.

– А что потом? – нетерпеливо спросила Мэдокс, она раньше бывала в походах, но никогда в поисковых. Родители иногда брали её с собой, чтобы девушка набиралась опыта и привыкла к защите границ Заграна, но это были по большей части безопасные походы, где они просто патрулировали территорию, идя по намеченному маршруту, такие походы занимали порядка трех-четырех дней.

– Потом будем искать следы Эврея с помощью заморозки, я буду замораживать некоторые листья, стебли, Ител будет создавать вокруг них высокую температуру, чтобы при таянии раскрылись запахи. Также надо учитывать то, что Эврей ещё неопытен и не умеет заметать следы – четко проговорил отец – Наш поход будет длиться максимум три дня, если не найдем Эврея за это время, то вернемся в город за подкреплением, я передам командование, поскольку Эврей мой сын и я не способен трезво оценить ситуацию, поэтому могу ошибаться, сторонний человек так не поступит.

– Мы обязаны его найти! Он наш сын! – гневно смотря прямо в глаза Гэвину, произнесла Ител, она даже подалась вперед, внутри было дикое желание сдавать мужа за плечи, чтобы он понял, что они должны сделать всё, рискнут всем, но найти своего единственного сына.

– Мы сделаем всё, чтобы его найти, он нас чувствует, поэтому уже должен идти нам навстречу – начал успокаивать жену Гэвин.

Тот факт, что Эврей действительно мог чувствовать за несколько километров приближение родителей, все опускали, потому что никто не говорил, что его могло что-то задержать, что с ним могло что-то случиться, все этого боялись, поэтому молчали. Раздался стук в дверь и в комнату вошла Ллара:

– Все вещи в поход собраны, всё готово – произнесла она, глядя в пол и чувствуя себя виноватой хотя бы за то, что не могла пойти с ними и искупить свою вину за то, что не удержала брата дома.

– Выдвигаемся – Гэвин поднялся со своего места и пошел из комнаты, не смотря в глаза дочери, он был зол на неё, но старался этого не показывать. Зол не столько на то, что она не уследила за Эвреем, сколько за то, что она, дитя без дара духа-защитника, была его дочерью, его – духа-защитника командира одного из крыльев города Стальсбрук.

Вся семья взяла сумки, которые Ллара им подготовила, и выдвинулась в путь по направлению, которое она им указала.

Девушка осталась одна, наверное, ей досталась самая тяжелая участь – сидеть дома и ждать возвращения родных, не зная ничего о том, всё ли с ними в порядке, нашли ли они Эврея, как скоро вернутся.

Оставшуюся часть дня девушка решила посвятить генеральной уборке – нужно было чем-то занять себя полезным, чтобы чувство вины и тревоги, постепенно нарастающее внутри, утихло. Она пыталась не быть обузой для семьи и делала всё, что в её силах, поэтому и сейчас твердо решила, что к возвращению семьи, дома всё будет идеально.

Ллара начала с уборки кухни, протереть все поверхности, перебрать всю посуду, расставить всё по своим местам, даже на верхних полках шкафа, где хранились предметы, которые доставали только по праздникам, поэтому они были в пыли и жире, который распространялся по всей кухне во время готовки. Странно, но убралась Ллара на кухне очень быстро, затем принялась за уборку спален – вымыла полы, протерла пыль, перестелила постельное белье, разобрала вещи в шкафах.

Затем настала очередь коридора и кладовок, с ними пришлось повозиться, поскольку хлама там было много, ведь Ллара обычно занималась домом, а на кладовки сил уже не хватало, но сейчас дома никого, кроме неё самой не было. А может, на фоне стресса от пропажи брата у неё выделился адреналин, поэтому сил и прибавилось. Закончив с уборкой кладовок, Ллара выдохнула, к этому моменту она уже успокоилась, потому что потратила достаточно много сил для того, чтобы основательно убрать весь дом.

За окном было темно, но настроения не было от слова совсем, есть не хотелось, поэтому Ллара убрала остатки еды в погреб, где всегда, вне зависимости от времени года, было холодно, и пошла к себе в комнату, на второй этаж.

Комната была небольшой, но уютной – песочного цвета стены, скошенные потолки, где у самого острого угла схождения потолка и пола располагался пышный матрац, на котором Ллара спала. Если у всех остальных членов семьи были полноценные дубовые кровати, то у Ллары лишь матрац, зато большой и пышный, жаловаться на положение вещей всё равно было некому. Прямо в потолке было окно, которое Ллара любила открывать в теплые летние ночи и смотреть на звезды, придумывая разные истории, представляя, как было бы здорово летать рядом с ними, летать под облаками, когда они мягко окутывают её, нежно держа, чтобы она не упала на землю, а вокруг летают маленькие звездочки и улетают, будто играя с ней, когда она пытается до них дотронуться. Всё это были лишь мечты, которым не суждено было исполнится, но как приятно было мечтать. Ллара часто засыпала с такими мечтами и ей казалось, будто её действительно окружают облака.

Так было и сейчас, обессиленная физически и морально, Ллара буквально «отрубилась», стоило ей прилечь на матрац, даже не укрывшись, не переодевшись ко сну и не принимая душ.

Сон был крепким, хоть и беспокойным, ей снилось, будто она бежит за братом, снова то утро, словно воспоминания, но потом неизвестно откуда взялись черные волки – их морды были изуродованы, из пасти текли слюни синего цвета, ярко-синие глаза смотрели точно в цель, когти были такого же черного цвета, но больше устрашали размеры волков – их рост был почти полтора метра, потому что Ллара смотрела на них чуть выше себя, они были огромные и жутко страшные. Волки быстро схватили Эврея и отшвырнули в сторону, казалось, будто на Ллару они не обращали никакого внимания, будто её и не было здесь.

«Не попасться самой, бежать!» – звучали мысли в голове Ллары, она побежала в сторону, затем обернулась и увидела – родителей! Они вовсю боролись с этими волками, бой происходил прямо на окраине города.

Внезапно Ллара проснулась, она вся была покрыта утренней росой, холодная, лежала на своём матраце.

«Это был сон, это был всего лишь сон» – звучали мысли в голове Ллары. Забыла закрыть окно на ночь, потому на утро вся была покрыта росой, именно так она думала в этот момент. Наступило утро, было холодно, но спать Ллара уже не хотела, особенно после такого страшного сна, война снится не к добру, а это была именно она.

Надо было что-то делать, но Ллара ничего не могла и не знала, что надо делать. Идти к местному главе города и говорить, что родители ушли на поиски брата вчера, ей приснится страшный сон, что их всех убивают и поэтому глава должен подрядить отряд на поиски её семьи? Нецелесообразно, учитывая то, что её отец – командир одного из крыльев, а мать всегда сопровождает его в походах, последние девять лет они буквально не вылезали из темного леса и постоянных походов, Эврею тогда было всего два года.

Для начала надо было успокоиться, поэтому Ллара решила начать своё обычное утро – зарядка, медитация, потом домашние дела. Выйдя во двор, она ощутила свежий и холодящий ветерок на лице, в нос ударил запах травы, покрытой утренней росой и свежестью, которая бывает только утром. Она обожала ранние утра, особенно летом, когда утро обдавало свежестью, а днем было жарко.

Усевшись на мокрую траву, она начала медитацию – представила себя на небольшом белом облаке, окруженном другими, разных размеров и форм. В следующий момент она заставила себя чувствовать каждый мускул своего тела, каждую его часть, чувствовать и расслаблять, при этом непрерывно следя за дыханием. После этого Ллара заставила своё воображение рисовать случайные картинки, чтобы из облаков вырисовывалось то, что у неё в голове, но мысли не контролировать – появились картинки ночного сна, волки, Эврей. Весь сон был повторен облаками, потом он рассеялся, это значило, что сон окончательно ушел и сбыться ему не суждено, все страхи и тревоги относительно семьи и темного леса отпустили Ллару.

Открыв глаза, она увидела перед собой всё ту же зеленую траву, но она уже не была покрыта росой, вокруг не было той утренней свежести, поднималось солнце, а вместе с ним и дневная летняя жара. Удивительно, что вместе с утренней свежестью ушла и вся тревожность, которая была после того самого сна.

Окончательно поднявшись на ноги, вдохнув воздух полной грудью, девушка пошла обратно в дом, нужно было разобрать вещи, которые вчера принесли родители, всё перестирать, развешать сушить, приготовить сушеных наборов, а это дело долгое, пока всё нарежешь, потом поставить в сушилку сушить, мясо нужно было предварительно отварить, нарезать на мелкие кусочки, только потом сушить, все овощи и мясо сушатся около десяти часов. Можно начать делать заготовки с овощей, чтобы за день они высушились, потом начать готовить мясо и поставить сушить на ночь.

Весь день прошел в домашней суете и делах, это был второй день, и он прошел. Ллара пошла в баню, она была небольшая, деревянная, темная, состояла всего из двух комнат – предбанника и помывочной, в предбаннике была длинная низкая скамья, накрытая тонким половиком, на полу лежал похожий половик, печка выходила в предбанник, рядом с ней лежал металлический лист для дров.

В мойке стояло две скамьи – одна низкая по колено, другая высокая, больше походившая на стол, слева было расположено небольшое прямоугольное окно, из которого еле пробивался свет, чтобы было хоть что-то видно. Сделав теплую воду в тазе, набирая из чанов с горячей и холодной водой, Ллара полностью помылась, натирая кожу по всему телу жесткой вихоткой с сильно пахучим мылом.

Уже свежая и будто обновленная, девушка вернулась к себе в комнату, открыла окно на потолке и любовалась звездами в ночном небе, она вспоминала всё, чему её учила сестра когда-то в детстве – вот созвездие духа-воздуха, вот созвездие духа-огня, вот созвездие медведя, вот скорпиона, вон там был виден волк.

Так Ллара и уснула, считая звезды и находя созвездия, утром начался третий день, который был последним.

Глава 4

Этим утром Ллара чувствовала себя гораздо лучше, начала приходить радость, она даже решила вместо обычной зарядки во дворе пробежаться по деревне, надев свой спортивный костюм зеленого цвета, который состоял из плотных хлопковых штанов, которые были свободными, но стягивались резинками на талии и на концах штанин, и из такой же хлопковой кофты без капюшона, рукава которой тоже были стянуты резинками. Во время пробежки Ллара вспоминала все наставления отца – бежать не быстро, чтобы не терять силы и бежать дольше, следить за дыханием, помогать себе руками. Она чувствовала все запахи просыпающейся деревни – свежесть, смешанная с пылью, отголоски свежеиспеченного хлеба, запах скота, она вдыхала каждый аромат и наслаждалась им, как давно она так не бегала.

По возвращении домой она размялась, растянулась и приступила к той же облачной медитации, только на этот раз вместо жуткого ночного сна облака в её голове принимали форму сестры и их детских игр, это были воспоминания детства, воспоминания, наполненные теплом и радостью, когда никто ещё е подозревал, что в Лларе не проснется дар духа-защитника.

Так как она за два дня сделала все заготовки, полностью прибрала весь дом, не отвлекалась на игры с Эвреем и разговоры с Мэдокс, то Ллара достала из сушилки мясо, оставленное на ночь, сформировала наборы и приступила к завтраку.

Приготовила себе кофе, аромат которого быстро заполнил всю кухню, достала пирожки, которые готовила ещё два дня назад, ожидая возвращение родителей, и заручилась книгой. Спешить было некуда, томиться в ожидании было бессмысленно, как когда-то сказала ей Мэдокс: «Если ты чего-то очень сильно хочешь, но это не получается, то просто отпусти, оно само придет к тебе, когда будет нужнее всего». Поэтому Ллара не волновалась, а наслаждалась чтением и завтраком. Незаметно наступил обед, а вместе с ним пришла и тревожность, потому что никто до сих пор не появился, а что, если с ними что-то случилось? Эврей же всегда чувствовал родителей, но они пришли без него, значит он их не встретил, но почему? Что-то однозначно случилось, прошла половина третьего дня, а вдруг они вернутся к вечеру? Может Эврей специально не встретился с родителями и хотел самостоятельно отправиться в темный лес? Он же всегда говорил, что он будет сильнее родителей, потому что через воздух чувствует многое. Глава города вряд ли её послушает, ведь её отец до сих пор был командиром крыла, разве он может не справиться с поиском сына? Такого не могло быть, но что-то сделать очень хотелось, и Ллара решилась идти за помощью к соседям.

Соседи Текучих были семьей огненных духов, они с ними не конфликтовали, да и вообще в Загране на фоне борьбы с темным лесом, между собой никто не конфликтовал, даже за власть, она доставалась сильнейшему, а сильнейшего определяли в битве в темном лесу.

Главу семейства огненных духов звали Идрис Пылающий, это был высокий рыжеволосый мужчина, лицо которого украшали морщины и множество мелких шрамов, к своим пятидесяти трем годам, а ещё у него были ярко-карие глаза, которые в лучах солнца казались практически пламенными.

Жена Идриса – Талиесин Пылающая, была духом-защитником солнца с белокурыми, отливающими рыжим цветом волосами, светло-карими глазами, она была будто высечена из камня, вся светлая, статная, несмотря на свой возраст, она была на шесть лет младше своего мужа.

У них был сын – Гэмбер Пламенный, который мог перевоплощаться в огненного ястреба и летать. Гэмбер был похож на отца – яркие карие глаза, высокий, с каменными мышцами, рыжими вьющимися волосами. Лларе он не очень нравился как человек, он был высокомерным и наглым, считал себя лучше других, потому что мог выполнять функции разведки, доставки важной информации, а также наравне с остальными сражаться с монстрами из темного леса, хотя ему было всего восемнадцать лет.

Ллара пока не очень хорошо разбиралась в людях, но пойти к соседям и попросить помощи в сложившейся ситуации казалось ей единственным верным решением.

Подойдя к дому Пламенных, она его осмотрела, близко к нему она редко подходила – дом был огражден высоким металлическим забором с большими двустворчатыми воротами, за которыми виднелся высокий из светлого дерева двухэтажный дом с красной черепичной крышей. Помимо деревянной туалетной кабинки и пары теплиц, дом был единственной постройкой на участке, в отличие от участка Текучих, у которых была построена неподалеку баня.

У Ллары не было никаких доводов, была лишь надежда на то, что Пламенные войдут в её положение и помогут. Она постучалась в дверь, пришлось немного подождать, пока ей откроют дверь. Девушка думала, что надо было надеть что-то другое, сейчас на ней было легкое молочное хлопковое платье с короткими рукавами, которое спереди застегивалось на пуговки, так как Ллара не ходила со всеми в походы, у неё было много времени для остальных дел.

– Здравствуйте! – выпалила Ллара, вышедшему навстречу Гэмберу.

– Привет, зачем пришла? – приподняв левую бровь, поинтересовался парень, явно сильно дольше задержав взгляд на груди пришедшей девушки.

– Мне нужно поговорить с твоими родителями, это важно – не обращая внимания на взгляд Гэмбера и сохраняя спокойствие, ответила Ллара.

– Тебе повезло, что все дома, проходи – Гэмбер направился в дом, небрежно поворачиваясь к девушке спиной – Мам, пап, у нас гости – крикнул Гэмбер.

Войдя в дом, Ллара оказалась в комнате, которая казалась темнее, чем она могла бы быть, справа была крутая лестница, ведущая на второй этаж, слева была маленькая ступенька вниз, за которой располагалась дверь. У стены прямо стоял кухонный гарнитур с разноцветными шкафчиками, раковина, слева посередине стоял диван, а справа за лестницей был небольшой тонкий стол, за которым сидели Пламенные.

– Добрый день, что тебя привело сюда, дитя? – спросил Идрис Пламенный.

– Скорее всего, мне нужна ваша помощь – присаживаясь на диван рядом с Гэмбером, начала Ллара. – Три дня назад мой младший брат Эврей почувствовал, что возвращаются родители и пошел им навстречу, я пыталась его остановить, бежала за ним, но у меня ничего не получилось, дар духа-защитника у меня до сих пор не проснулся, так что я была практически бессильна. Раз он пошел навстречу родителям, то я успокоилась и вернулась в дом, к своим делам, через какое-то время вернулись родители и Мэдокс, но Эврея с ними не было, я собрала вещи для родителей, и они отправились искать его, сказав, что поход продлится максимум три дня, сегодня как раз третий день…

– И что же вы хотите от нас, юная леди? – поднимая правую вверх, спросила Талиесин.

– Я хочу попросить у вас помощи, если родители до вечера не вернутся. Вы…можете помочь? – с надеждой в глазах, Ллара пристально смотрела на Идриса, в её глазах читалась мольба о помощи.

– Почему вы не обратились к главе? – спросил Идрис, наклоняя голову вбок, ему не хотелось самовольно вмешиваться в дела другой семьи. – Ваш отец командир крыла, он опытный воин, ваша мать всегда его сопровождала в походах, так что она тоже более, чем опытный боец. Так почему же вы обратились к нам, а не к главе? – всё смотрел и спрашивал Идрис.

– Именно потому, что мой отец – командир крыла и опытный воин, мама от него не отстает, глава вряд ли бы решился снарядить отряд для их поисков – ответила Ллара и потупила взгляд в пол, к горлу подступал ком, а внутри зарождалось чувство безнадежности.

– Помощь просто так, верно? То есть мы должны рисковать своими жизнями, отправляясь в темный лес, если твой отец командир крыла и может делать всё, что захочет, то мы так не можем, ты же это понимаешь, девчонка? – подвигаясь ближе и повышая голос, говорил Гэмбер, в упор рассматривая Ллару.

– Да, я всё понимаю. Но…может быть, вы вместе со мной можете пойти завтра к главе и попытаться убедить его в том, что надо снарядить отряд для поисков моей семьи? – в голове Ллары крутились разные варианты ответов, она не знала, как убедить семейство Пламенных помочь ей. – Взамен я могу помогать вам по дому, пока моя семья не найдется, наверняка вам хочется отдохнуть после походов, я умею прибираться, готовить, собирать аптечки – это была последняя надежда Ллары, больше ей предложить было нечего.

– Нам нужно всё обдумать, погуляй пока во дворе, Ллара – спокойно произнес Идрис, указывая на дверь.

– Хорошо – уже вставая и не желая доставлять неудобства семейству Пламенных, проговорила Ллара и вышла во двор.

Во дворе обнаружилась небольшие качели, под которыми были насыпаны небольшие камни, качели стояли на двух опорах, формы перевернутой галки, а сами качели выглядели как деревянная скамья со спинкой, хоть и изящной формы, такой, что спинка плавно переходила в сидение.

«Какая же я глупая, и с чего вдруг решила, что они согласятся мне помогать? Надо было сразу пойти к главе и всё рассказать, но он же мог бы подумать также? Что отец и мать сильные воины, которые смогут за себя постоять и найти Эврея» – думала Ллара, как вдруг двери дома резко распахнулись и оттуда вышел Гэмбер, быстро превращаясь в огонь, а затем в большого огненного ястреба, девушка тут же вскочила и подбежала, но было уже поздно, парень быстро взмыл в воздух и улетел.

– Мы решили тебе помочь, девочка, Гэмбер сейчас слетает на разведку, к вечеру он вернется, он быстро летает и у него отличное зрение – подходя ближе, произнес Идрис, за его спиной стояла жена, которая надменным взглядом оценивала Ллару.

– Спасибо, большое спасибо – произнесла Ллара.

– Уходи к себе, как только Гэмбер вернется, мы сразу же придем к тебе – произнёс Идрис, указывая на ворота.

Ллара кивнула и быстро посеменила к выходу, ей явно тут были не рады, на лице Талиесин будто была улыбка, было невозможно поверить в то, что эта женщина рада чужому горю.

Дойдя до дома, Ллара переоделась в домашние вещи – это были просторные серые штаны и легкая серая в белую полоску рубашка из хлопка, рукава девушка обычно закатывала, как сделала и в этот раз. Появилось немного свободного времени, она решила почитать, но чтение не шло, мысли то и дело уносились к родным и Гэмберу, а вдруг и он тоже не вернется? Что же тогда делать, зря она пошла к семейству Пламенных за помощью, но кто же знал, что родители решат отправить сына одного, с другой стороны, он – огненный ястреб, который быстро летает и отлично видит даже в темноте, ему не составит труда найти её семью.

Время шло медленно, Ллара то и дело то бралась за книгу, то подходила к окну, чтобы посмотреть, не идет ли кто к дому, но никого не было, за окнами уже садилось солнце. Девушка решила открыть окно, чтобы насладиться вечерним воздухом и лучами заката. Горячий воздух бил по ноздрям, легкий ветерок также обдавал лицо горячими потоками, но уже не такими, как днем. Ллара стояла у окна и наслаждалась этим воздухом, полностью погруженная в свои мысли, она не заметила, как солнце село и на свод начала выходить луна, сопровождаемая звездами.

Девушка закрыла окно и подошла к печке, чтобы согреть воду и приготовить успокаивающий чай, как в дверь постучали, родители бы не стали стучать, значит это Пламенные. Она подошла к двери, открыла, на пороге стоял отец семейства – Идрис Пламенный, лицо его было серьезным и спокойным, он медленно вошел в дом и сел на одну из скамеек за столом, Ллара присела напротив него, она вся была в нетерпении услышать новости, и в то же время не хотела их слышать, потому что родителей рядом с ним не было, а это могла означать только одно – ничего хорошего.

– Гэмбер их нашел? – нетерпеливо спросила Ллара, руки были сжаты в замок и лежали на столе перед ней.

– Нашел – произнес Идрис, также держа руки в замке и на столе.

– Они идут домой? – где-то далеко ещё была надежда, что всё было в порядке, иначе просто не могло быть.

– Нет – слов от Идриса поступало немного, он ничего не говорил, лишь смотрел на свои сжатые в замок руки, не знал, как рассказать правду.

– Что с ними? – поднимая взгляд на мужчину, твердо спросила Ллара.

– Они мертвы, Гэм нашел твоих родителей и сестру, по всей видимости, Эврея они не нашли, Талиесин с Гэмом сейчас у главы, докладывают обстановку – поднимая взгляд на Ллару, сказал Идрис.

Слезы брызнули из глаз Ллары, она всхлипнула и заплакала, прикрывая рот рукой.

– Нет, этого не может быть! – захлёбываясь в слезах, но ещё в силах что-либо сказать, говорила Ллара.

– Тише, девочка, все мы когда-нибудь уходим из этого мира, а те, кто защищает нас от темного леса, умирают гораздо чаще, сейчас ты должна быть сильной. Шансов нет, но мы же не нашли тело Эврея – походя сзади и обнимая Ллару за плечи, шепотом говорил Идрис.

Ллара не могла в это поверить, нет, её отец не мог умереть, не он. Он же командир крыла, сильный воин, управляющий льдом, Мэдокс управляла водой, будто щупальцами, а мать могла заморозить или изнурить невыносимой жарой любого, как они могли умереть? Внутри была пустота, Ллара не могла поверить, что её семьи больше нет, она уже рыдала, не сдерживая слез, содрогаясь от каждого всхлипа, Идрис по-прежнему держал её за плечи, пытался поддержать, но она его словно не замечала, она ничего вокруг не замечала, кроме своей боли, которая нарастала внутри, со скоростью лавины.

Неизвестно, сколько бы ещё продолжалась эта истерика, если бы в дом не вошли Гэмбер и Талиесин, при виде их Идрис тут же выпустил плечи Ллары из своих рук, будто он делал что-то неправильное.

– Ей нужно успокоиться – медленно, четко и громко произнесла Талиесин и подошла к печке, ставя греться чайник, который Ллара так и не поставила.

Мать Пламенных ещё какое-то время шарила по шкафам в поисках чайника, трав для успокаивающего чая и аптечки, всё было прибрано и аккуратно разложено по своим местам, ведь Ллара пару дней назад тщательно прибрала весь дом, надеясь порадовать этим родителей, но теперь уже было некого радовать, да и Эврей вряд ли найдется, он бы уже был здесь, если бы был жив. От этих мыслей девушке становилось ещё хуже, чувство безысходности заполняло её всю, она не видела свою дальнейшую жизнь, что же будет дальше?

– Это я, это всё я-я-я-я… – захлебываясь в слезах, пыталась сказать Ллара – я его не удержала, не уследила-а-а-а-а-а, а они…они за ним…а я тут…а-а—а-а-а-а – она считала себя виноватой в том, что случилось с родителями, если бы она в тот день смогла удержать брата дома, то родители не отправились бы искать его и были бы сейчас дома и живы. Все были бы живы и всё было бы хорошо, как раньше.

Хорошо на самом деле не было, потому что родители стыдились своей дочери, ведь в ней в её шестнадцать лет так и не проснулся дар духа-защитника, она позорила своих родителей. В Загране даже с самым слабым даром не были такими изгоями, каким была она для своих родителей, Ллара не раз хотела уйти из дома в темный лес, чтобы её растерзали его монстры и она перестала быть обузой для своей семьи, но каждый раз её находила Мэдокс и уговаривала не делать этого, доказывая сестре, что та очень помогает всем, находясь дома и собирая всех в поход.

Талиесин поставила кружку с горячим чаем, резко пахнущим сразу несколькими травами, четко слышалась ромашка вперемешку с лавандой, но было что-то ещё. Ллара взяла кружку трясущимися руками, поднесла к лицу, стараясь подуть, чтобы чай не был таким горячим, но выходило плохо из-за постоянно срывающихся всхлипов, по лицу текли соленые слезы и сопли. Девушка чуть глотнула чай и поставила кружку обратно на стол, постаралась контролировать дыхание, чтобы хоть как-то успокоиться.

Мужчины молча вышли, осталась только Талиесин, которая мягко обнимала девушку за плечо, изредка поглаживая. Ещё немного посидев и тщательно дыша, Ллара немного успокоилась и начала понемногу пить чай.

– Лучше? – спросила Талиесин, глядя в глаза Лларе.

– Да, спасибо вам огромное – отвечала девушка, чай от слез стал немного соленым – Чай очень быстро действует, что вы туда добавили?

– Ничего особенного, лишь пару капель успокоительного, чтобы он быстрее подействовал – убирая руку с плеча, ответила Талиесин.

Они молча сидели ещё какое-то время, Ллара смотрела куда-то в стол, а Талиесин наблюдала за её состоянием, она пыталась найти какие-то слова, чтобы начать разговор, но слов не было.

– Послушай, Ллара, я понимаю, что тебе сейчас тяжело, терять близких – это всегда непросто, особенно в твоей ситуации, ну, ты понимаешь – начала тихо говорить Талиесин, чтобы не навредить плачущей Лларе и не обидеть, в ответ та лишь кивнула – Мы с Гэбом говорили с главой, он обещал организовать поиски Эврея, а пока мы хотим тебе предложить поработать у нас, ты будешь делать для нас всё то же самое, что ты делала для своей семьи, а в ответ мы будем снабжать тебя едой и кое-каким средствами. Я не прошу дать ответ прямо сейчас, сейчас тебе нужно успокоиться и прийти в себя, подумай об этом, хорошо?

В ответ Ллара лишь кивнула, силы резко покинули её, и она захотела спать.

– Спасибо большое, наверное, ваш чай уже действует, я… пожалуй…спать – зевая и поднимаясь со скамейки, ответила Ллара.

Едва поднявшись, она пошатнулась, Талиесин тут же подхватила девушка за локоть, пытаясь удержать, она проводила её до комнаты, помогла подняться по лестнице и уложила спать. Ллара быстро провалилась в сон, даже не заметив, как Талиесин ушла.

Девушка спала долго и крепко, но сны ей не снились.

Когда она проснулась, за окном была темно, а в комнате душно, поэтому Ллара открыла окно в потолке. Глубоко вдохнула холодный ночной воздух, который издали приносил запахи хвойного леса и холода. Ллара спустилась на кухню, умылась холодной водой и вернулась к себе в комнату, легла на матрац, свернувшись калачиком.

Пустота внутри и боль никуда не делить, но слегка притупились, слезы снова покатились из глаз, но истерики уже не было. Ллара обдумывала всё случившееся, она не видела другого выхода, кроме как принять предложение Пламенных и работать у них на дому, выполняя те же обязанности, что и раньше, всё равно она ничего больше не умела, только стирать, готовить, убирать.

Почему же они сделали такое предложение ей? Скорее всего пожалели, ведь у девушки больше не было родственников, мать и отец были единственными детьми в своих семьях, бабушки с дедушками давно умерли, а семья Текучих считалась необычной, поскольку в их семье, живущей недалеко от границы, было трое детей, в то время как в остальных семьях всегда было по одному ребенку.

Многие пары просто не доживали до рождения второго, а повторные браки были не приняты в Загране, потому что если дух-хранитель связал себя с кем-то, то это навсегда и больше он ни к кому не повернется, ведь учитывались не столько любовь и глубокие чувства, сколько внутренняя схожесть духов. В идеале – найти такого же духа и прожить с ним всю жизнь, но одинаковых духов не было, поэтому довольствовались лишь очень схожими стихиями, манерами поведения внутреннего духа.

Обдумывая всё это, Ллара начала терять надежду на то, что Эврея найдут, ведь если родители, такие сильные воины, были мертвы, то шансов у Эврея не было и лишь вопрос времени, когда найдут его тело.

Глава 5

Ллара приняла предложение Пламенных и теперь с утра до вечера была у них в доме, возвращаясь в свой лишь для того, чтобы переночевать.

Продукты в доме Текучих закончились, потому что девушка приняла решение отдать припасы Пламенным, сама она питалась у них, можно было сказать, что она у них жила, но лишь на ночь возвращалась домой, открывая окно в потолке и любуясь на звезды. Всё в доме напоминало семью, каждый предмет, ей было больно находиться у себя дома, поэтому даже хорошо, что она так много времени проводила в другом месте.

Лето постепенно сменялось осенью, боль внутри всё больше притуплялась, пустота заменялась домашними делами дома Пламенных. Глава запретил устраивать похороны для погибших членов семьи Текучих, потому что их тела могли быть отравлены, поэтому огненные духи-защитники сожгли их на месте.

Надо сказать, что все эти дни для Ллары прошли как в тумане, она машинально выполняла работу по дому, периодически разговаривая с семьей Пламенных во время совместных приемов пищи, она больше не улыбалась, не смеялась, но где-то в глубине души была надежда на то, что Эврея ещё могли найти, поэтому она с жадностью слушала все рассказы про походы в темный лес. Она узнала, что на место её отца назначили командиром крыла духа-защитника молний, хорошее решение, учитывая его силу.

После одного из ужинов, Ллара как обычно убирала со стола, мыла посуду, но в этот раз ей захотелось петь во время работы, так как она была не у себя, то пела лишь мысленно то, что приходило в голову: «Тили-тили-бом, придет сегодня он, тили-тили-бом, придет со вздором он, тили-тили-бом, решаться не спеши, тили-тили-бом, спеши скорей уйти».

Всё семейство Пламенных ушло на вечернюю тренировку, теперь они могли себе это позволить, ведь все домашние дела были на Лларе, она не жаловалась, потому что продолжала жить свою жизнь, пусть и в другой семье. Девушка уже домывала посуду, как в дом кто-то вошел, она обернулась – это был Гэмбер.

– Уже закончили тренировку? – поинтересовалась у него Ллара, возвращаясь обратно домывать посуду, Гэмбер в ответ лишь угукнул.

Она не слышала его шагов, но почувствовала тепло, которое сходило от его тела, он незаметно подкрался и находился прямо у неё за спиной, девушка не спешила оборачиваться, ничем хорошим это не могло закончиться. В следующий момент он положил руки на столешницу, где была установлена раковина, заключая её в объятия.

– Ллара… – хрипло прошептал Гэмбер ей на ухо. Такого возбужденного голоса она ещё не слышала. – Ты же не думаешь, что ты здесь просто так работаешь, будто у себя дома? Такая тихая, спокойная, покладистая, перенесла смерть всей семьи, тебе, наверное, так тяжело – продолжал горячо шептать на ухо Гэмбер, водя носом по её волосам и глубоко вдыхая её аромат.

Для него Ллара пахла выпечкой и ванилью, тем, что напоминало ему уют, которого никогда не было в его доме, но с её появлением всё стало иначе – всегда горячая и вкусная еда, которая сильно отличалась от постоянных тушеных овощей и мяса, которое готовила мать.

– Отойти – твердо произнесла Ллара, не пытаясь шевельнуться, чтобы нечаянно не задеть его.

– А то что? – ехидно ухмыльнулся Гэмбер – Что ты мне сделаешь, Ллара? Ударишь? Я сильнее. Закричишь? Здесь никого нет. Убежишь? У тебя нет места, куда бы ты могла податься, а я сделаю твою жизнь чуточку лучше, ты больше не будешь возвращаться в дом родителей, которых нет, не будешь вспоминать о том, что было – всё продолжал шептать Гэмбер на ухо девушке.

– Отойди, больше повторять не буду – твердо ответила Ллара.

– Ллар-р-р-р-а-а – зарычал парень. – Мы тебя приютили, дали работу, ещё и деньги платим, отрабатывай, Ллара, ты же сирота – на этих словах девушка резко развернулась и дала пощечину парню, он отшатнулся, Ллара этим воспользовалась и побежала домой.

Вернувшись, она закрыла массивную входную дверь на замок, вбежала на кухню, выглядывая в окно и проверяя, не преследует ли её Гэмбер.

Её немного потряхивало от произошедшего, что же делать дальше? Работать ей всё равно было нужно, но никаких отношений с Гэмбером иметь уж точно не хотелось, она понимала, что она для него лишь игрушка на раз, потому что на такой, как она, дух-защитник никогда не женится, просто их внутренние духи не сойдутся, поскольку у Ллары не было внутреннего духа.

Сейчас нужно было успокоиться, медленный и глубокий вдох, затем ещё более медленный выдох, так Ллара повторяла несколько раз до тех пор, пока не успокоилась. Ситуация была патовая, поскольку Ллара действительно была обязана Пылающим, они помогли ей в поиске родителей в тот же вечер, потом позвали на работу, хотя вряд ли им нужна была помощь по дому, потому что раньше они справлялись и без неё, маленьких детей, за которыми нужно было присматривать, у них не было, все взрослые и сильные воины, которые поочередно уходят на осмотр темного леса, каждый в составе своего отряда. Не могло быть такого, чтобы Гэмбер вдруг перестанет приставать к Лларе, но и работа была ей нужна. Были бы родители, они бы за неё заступились, нет, не так, были бы родители живы, она бы никуда не пошла работать.

С тяжелой головой и путаными мыслями, не зная, как быть дальше, Ллара попыталась уснуть, но в этот раз окно она не открывала, боялась, что огненный ястреб мог в него залететь.

Проснувшись утром, она осмотрелась вокруг – была все та же её комната, были пустые песочные стены, скошенный потолок и матрац, в углу стоял шкаф из светлого дерева, в котором хранились вещи Ллары, больше ничего не было.

Девушка чувствовала себя разбитой, потому что вчера долго не могла уснуть, зато решение пришло с утра – продолжать работать у Пламенных, пока не найдет другое решение. Работу в другой семье она не рассматривала, поскольку не могла быть уверена в том, что и там к ней никто не будет приставать, да никто ей и не предлагал больше работы.

Рассказать Идрису и Талиесин Пламенным тоже не казалось ей хорошей идеей, потому что Гэмбер мог сказать, что Ллара всё выдумывает, чтобы получить больше денег, эдакая нахальная девчонка, которая ещё не оправилась от потери семьи, а уже идет на обман духов, которые ей помогли и приютили, это она им обязана, в этом Гэмбер был прав. Поэтому единственным решением было просто продолжать работать у Пламенных, избегая оставаться одной или наедине с сыном Пламенных.

Сделав зарядку и утреннюю медитацию, Ллара выбрала одно из самых старых платьев, которое было уже изрядно заштопано, где-то подшито, вместо рукавов-фонариков, были обычные короткие рукава, платье сидело на ней уже не так хорошо, как раньше – серое, не выделяющее и не подчеркивающее фигуру, без пояска, которым раньше подвязывалась Ллара, чтобы хоть как-то выделить талию, на нем были потертости, катышки, самое то, чтобы отпугнуть от себя поклонника.

Вместо обычного закола волос крабиком, Ллара сделала высокий хвост, он ей тоже шел, но не так, как крабик, поэтому после хвоста она заплела косу, получился высокий хвост, переходящий в тугую косу. В таком виде она и отправилась на работу в дом Пламенных, на удивление, день прошел как обычно, она пару раз оставалась одна в доме, стараясь быстрее выполнить работу, но Гэмбер не появлялся – уже хорошо.

Так прошло несколько месяцев, Ллара постоянно выбирала самые старые и неприглядные платье, не украшала ничего, как делала раньше, прическу с крабиком и более приличные наряды носила только тогда, когда Гэмбер уходил в темный лес с отрядом, в эти моменты она могла выдохнуть и расслабиться.

В Стальсбрук пришла зима, холодное и снежное время, которое папа всегда любил, с помощью дара духа-защитника люда он замораживал небольшой каток в саду, на площади устраивал настоящий ледовый город – горки для детворы, небольшие ледяные замки, по всем дорожкам делал небольшие линии льда, по которым детвора постоянно каталась, а спешащие за покупками духи успевали все свои дела, передвигаясь по льду.

Этой зимой всё было иначе – отца не было, не было ни ледовых замков, ни горок, ни ледяных дорожек, не было и катка в саду, ничего не было, была лишь зима и снег. Семейство Пылающих помогало Лларе в работе, расчищая свой двор от снега самостоятельно, пока девушка чистила свой двор.

В один из таких зимних и светлых дней Талиесин попросила Ллару приготовить что-то особенное в честь дня рождения её сына, ему исполнялось девятнадцать лет, также сообщила, что она была бы рада, если бы Ллара согласилась с ним отпраздновать, ведь она уже чуть больше полугода у них с утра до вечера работает, поэтому она не считала её чужой. Ллара поначалу хотела отказаться, но потом подумала, что это было бы странно, ведь она никому не рассказывала о том, что Гэмбер к ней приставал.

Ллара решила приготовить на ужин запеченную картошку с мясом и ароматным чесноком, достала заготовленные в соленой воде овощи, выложила их в небольшие чашки в качестве закусок, а на десерт испекла пирог с яблоками, которые заготавливала летом, предварительно размочив яблоки, чтобы они напоминали свежие.

– Итак, мы все здесь сегодня собрались в честь дня рождения Гэмбера, тебе сегодня исполняется девятнадцать лет, ты уже очень взрослый и добился немалых успехов в темном лесу, пусть духи-защитники и дальше берут тебя, мой мальчик – торжественно произнес Идрис, поднимая кружку с вином.

– Да, пусть духи-защитники всегда будут с тобой, я хочу, чтобы ты ушел из жизни позже нас – также торжественно вторила мужу Талиесин, Ллара лишь кивнула, приподнимая бокал.

Ужин прошел мирно, спокойно, Пламенные вспоминали разные истории из детства своего сына, смеялись над его детскими проказами.

– Помнишь, как ты первый раз стал огненным ястребом? Ахахах – смеялся Идрис Пламенный, изрядно выпив и осмелев, совершенно не замечая Ллару, или замечал, но не отделял её от своей семьи – Полетел пугать всех соседских животных, ахахах, да и хозяева тоже пугались, никогда не видели огненных ястребов, ахаха, некоторые даже нападать пытались, о-о-о – многозначительно поднял палец вверх, продолжал свой рассказ Идрис.

– Да-да-да, а потом как мы бегали за ним и пытались поймать и вернуть домой, ахах, все соседи жаловались нам – вторила ему в такт Талиесин – Ну а мы что? У нашего сына проснулся дух-защитник, большое событие. Да-а-а-а, это было ровно десять лет назад, а кажется, как будто вчера, как быстро ты вырос, мой мальчик – вздохнула Талиесин и потрепала сына за щеку.

– Мам, хватит, давай без сентиментальностей – убирая руку матери со своей щеки, произнес Гэмбер.

– Правильно говорит – твердо ответил Идрис, ставя кружку на стол – Он уже мужчина, а не мальчик – кивал он в такт собственным словам.

– Для меня он всегда будет моим мальчиком! – громко ответила Талиесин, между супругами начиналась перепалка.

– Достаточно, ты уже пьяна, Талиесин, пойдем – проветришься – Идрис встал, подавая руку своей жене, она покорно встала вслед за ним, и они оба вышли из дома.

Ллара осталась наедине с выпившим Гэмбером, не зная, что будет дальше, она начала убирать со стола, сначала сгребла грязную посуду в раковину, парень следил за ней, не отводя глаз. Когда девушка стояла у раковины, он подошёл к ней сзади, одной рукой опираясь на столешницу, другой за живот притягивая к себе.

– Ты думаешь, я не заметил, как ты намеренно стала одеваться хуже? Делать другие прически, которые тебе не слишком идут? – шептал ей на ухо Гэмбер, водя носом вверх-вниз, от уха к шее. – Давай же, крошка, ты слышала родителей? Сегодня мой день рождения, ты видишь, как мы тебе доверяем, даже пригласили за стол в такой важный семейный день, ты должна отплатить за оказанное тебе доверие – на этих словах он горячо поцеловал Ллару в шею, она попыталась увернуться, но лишь больше попала в объятия молодого духа.

– Отпусти! Я ничего вам не должна! – крикнула Ллара, разворачиваясь к нему лицом и упираясь руками в его грудь, она почувствовала каменные мышцы под своими ладонями – Ваша семья сама предложила мне работать у вас, я лишь согласилась, вы не обязаны были мне помогать, это было ваше решение! – почти выкрикивала девушка, пытаясь оттолкнуться от него руками, но хватка была железная.

– О, ты действительно считаешь, что мы не обязаны тебе помогать, дурочка? – он чуть отшатнулся, а брови на его лице взмыли вверх, губы украшала ехидная ухмылка – Мать считает иначе, она говорит, что мы – семейство Пламенных, обязаны показать себя с лучшей стороны и помочь сиротке – он всё держал её за талию, придвигая к себе всё ближе.

– Так покажи себя с лучшей стороны, Гэмбер! Хватит домогаться до меня! – высказывала Ллара практически в лицо парню, она чувствовала его горячее дыхание на своем лице.

– Я и показываю, крошка – горячо шептал ей прямо в губы – Разве я могу тебе не нравится? Какие у тебя перспективы в жизни, а? Дар духа-защитника у тебя не проснулся, да и вряд ли уже проснется, а я с твоей помощью создам целый город сильнейших Пламенных! – он начал целовать её щеку, медленно переходя к шее.

– Оставь меня в покое! – кричала девушка – Где гарантия того, что у детей проснется дар духа-защитника? – вертела головой вправо и влево, стараясь увернутся от поцелуев, которые были ей противны. На миг Гэмбер остановился и выпрямился, глядя прямо в глаза Лларе.

– Может ты и права, это надо проверить – он потянул её за руку, увлекая в свою спальню, которая находилась слева от входной двери. По сути, его спальня была предбанником, Ллара часто в ней бывала, когда убиралась и знала, что в его спальне есть две двери: одна входная, другая ведет в баню, состоящую из одной комнаты.

Пока Ллара шла за парнем, она поддалась влечению, но ненадолго, когда они подошли к входной двери, девушка резко развернулась к парню, сделала вид, что притягивает его голову, чтобы поцеловать, он ухмыльнулся такому проявлению чувств, но она нанесла удар коленом ему между ног.

– Аа-а-а-а-а – завопил Гэмбер, скручиваясь от боли и выпуская руку Ллары, она воспользовалась моментом и быстро выбежала из дома, оставляя обувь и несясь босиком по холодному снегу.

Так как Пламенные были соседями, Ллара быстро добежала до своего дома и закрыла внешнюю дверь, было холодно, ноги почти отморожены, она топила печку ещё вчера, поэтому, чтобы согреться, надо было затопить снова. Хорошо, что рядом она оставила дрова.

Она медленно дошла до печи, испытывая боль от каждого шага, потому что от холода казалось, что её ноги пронзают тысячи иголок. Открыла дверцу дрожащими руками, от прикосновения к горячей ручке печи, её руки пронзили те же тысячи иголок, резко отдернув руку, она попыталась растереть конечности, иногда поднося руки и ноги к открытой дверце, чтобы их обдало теплом тлеющих углей. Немного отогревшись, она закинула в печь пару поленьев и закрыла дверцу, сама же забралась на печь и свернулась калачиком, обдумывая всё произошедшее, возвращаться на работу в дом Пламенных больше не хотелось.

***

Семейство Пламенных

– Ллара, ты уже всё убрала? – входя в дом, удивленно произнесла Талиесин Пламенная.

– Её нет – буркнул Гамбер, наливая вино в кружку.

– Но её вещи здесь, что-то произошло? – Талиесин уже начинала беспокоиться.

– Она не захотела быть моей! – вставая на ноги перед матерью, повышая голос, сказал Гэмбер.

– Ты смел приставать к этой девчонке?! – крикнула на него мать, раскрывая глаза, отец всё также молча стоял у неё за спиной. – Ты хоть понимаешь, что ты натворил?!

– А что я такого натворил? – разводя руки, отвечал Гэмбер – Я взрослый мужчина, сами сегодня это говорили, так что я такого сделал? Вряд ли я её оскорбил – он с недоумением смотрел в глаза матери, держа руки переплетенными возле груди.

– Да мне плевать, оскорбил ты её или нет! – крикнула мать, подходя ближе к сыну – Ты смел приставать к этой девчонке-отбросу, у неё же нет дара духа-защитника, она посмешище! А если бы у вас появились дети, ещё и без дара? Какой бы это был позор для нас всех, ты об этом подумал, Гэмбер Пламенный, сын Идриса Пламенного? – мать уже была совсем близко к нему, испепеляла его взглядом.

– Ты сейчас же пойдешь и извинишься перед ней, ясно? И вернешь вещи, которые она оставила – твердо произнес отец.

– Но, отец… – только и мог ответить Гэмбер.

– Мать права, нечего связываться с такими отбросами, как Ллара, она годится лишь на то, чтобы прислуживать нам и нечего позорить себя связями с такими, как она – произнес отец и начал подниматься по лестнице, его слова были скорее приказом, которого Гэмбер не мог ослушаться.

Он молча опустил голову и подошел к входной двери, накидывая на плечи теплый плащ и надевая валенки, в одну руку он взял маленькие черные валенки, которые принадлежали Лларе, на предплечье повесил её коричневый плащ, отделанный белым мехом внутри и медленно направился к дому Текучих.

Он никак не мог смириться с тем, что он был неправ, что даже отец запретил ему связываться с этой девчонкой, а ведь он знал, что она изгой, но думал, что она легко ему достанется, однако этого не произошло. Он чувствовал себя подавленно, поэтому шел медленнее, чем обычно. Холод отрезвлял, поэтому парень понял, что он натворил – он приставал к девушке слишком настойчиво, она даже убежала без верхней одежды и босиком по такому холоду. Какой ужас! Надо было извиниться перед ней, но это было выше его сил.

Подойдя к дому, он настойчиво постучался, к двери долго никто не подходил, он стучался ещё и ещё, пока вдруг не услышал:

– Кто? – громко и четко спросила Ллара, не открывая дверь, было понятно, что она боялась и бежать ей некуда.

– Это я, не бойся, я просто принес твою одежду, которую ты забыла – произнес парень, немного помедлив, добавил – Откроешь дверь?

– Ни за что! И на работу к вам тоже больше не вернусь! Убирайся! – кричала Ллара, по голосу было слышно, что она начинает плакать.

– Постой, Ллара…П…Прости меня, мне тяжело это признавать, но родители всё узнали и если ты не вернешься, то…то я не знаю, что будет – он не знал, как загладить вину, не знал, что скажут родители, если она не вернется, но знал, каким страшным бывает отец в гневе, а он будет в гневе, потому что его любимая жена хочет, чтобы эта девочка работала у них.

Дверь медленно открылась, Гэмбер мог выдохнуть, но из-за двери выглянула Ллара, в руках которой был нож.

– Стой, стой, погоди, я не причиню тебе больше вреда. Я знаю, каким страшным бывает мой отец в гневе, именно он запретил мне с тобой связываться. Вот твой плащ и валенки – он медленно протянул ей её вещи, держа всё также на одной руке всё.

Ллара убрала нож и быстро схватила плащ и валенки, пряча вещи за дверью и захлопывая её.

– Ллара, послушай, ты же знаешь, что если бы меня не заставили родители сюда прийти, чтобы извиниться, то я бы не пришел – всё пытался уговорить Гэмбер.

– Ты действительно так боишься своих родителей? – Ллара не могла поверить, что это не очередная игра, чтобы выманить её и попытаться изнасиловать, что парень действительно так боится своих родителей, ведь она могла подойти и рассказать всё Пламенным раньше, тогда до сегодняшнего инцидента дело бы не дошло.

– Не родителей, а отца – уже тише отвечал Гэмбер, по его стиснутым зубам было понятно, что ему неприятен этот разговор, но он идет против себя, чтобы не злить родителей или отца.

– Что тебе теперь от меня надо? Вещи ты уже вернул, так что… – девушка не знала, что ему ответить.

– Мне нужно, чтобы ты мне поверила, что я сдержу своё слово и больше не буду к тебе притрагиваться, а ещё ты завтра выйдешь обратно к нам на работу – на последних словах он поднял голову и посмотрел Лларе прямо в глаза, в его взгляде читалась мольба, он явно очень сильно боялся отца.

После этих его слов Ллара аккуратно выглянула из-за двери и посмотрела прямо в глазу парню настолько жестко, насколько могла, страх ещё оставался внутри неё, но она решила проверить врет он или нет. Лжи или ухмылки не было на лице, была лишь мольба о помощи, поэтому девушка решила переступить через себя.

– Допустим, я вернусь в ваш дом, а что будет дальше?

– Даю слово, что я никогда не прикоснусь к тебе…если ты сама этого не захочешь – чуть тише добавил Гэмбер.

– Ну уж нет! Этого не будет никогда! – крикнула Ллара, захлопнув дверь прямо перед его носом, и быстрым шагом направилась к себе в комнату.

Ллара Текучая

Удивительно, но прошло несколько месяцев, а собственная комната до сих пор была для девушки убежищем. Она ещё какое-то время ходила взад-вперед по комнате со скрещенными на груди руками, пыхтя от злости и перебирая в голове последний разговор, она злилась, но уже не боялась. Намотав ещё несколько кругов по комнате, Ллара твердо решила – она вернется в дом Пылающих в качестве работницы, но не потому, что её об этом попросил Гэмбер, а потому что она сама так решила, это было её место работы.

Многие духи-защитники зарабатывали себе на жизнь тем, что отправлялись защищать нас от тварей из темного леса, кто-то промышлял торговлей, кто-то выращивал фрукты, овощи, зерновые культуры, кто-то держал скот, а потом продавал мясо, кто-то шил одежду, кто-то ремонтировал и строил дома, а она – была прислугой в чужом доме, работа не ахти какая, но зато девушка к ней привыкла и умела следить за домом лучше всего.

На следующее утро Ллара проснулась уже без того боевого запала, который был с вечера, но нашла в себе силы и пришла в дом Пылающих. Вспомнив все события вчерашнего дня, а в особенности вечера, девушка снова начала злиться, поэтому решила, что на завтрак приготовит для семьи блинчики. Достала муку, воду, яйца, замесила тесто и дала ему настояться какое-то время, пока убирала по местам все продукты. Блинчики пеклись быстро, через каких-то полчаса перед Лларой уже была целая тарелка с горкой, начинку она приготовить не успевала, поэтому спустилась в погреб и достала варенье двух видов – одно из крыжовника, а другое яблочное.

Когда вся семья проснулась, выполнила утренние упражнения и села завтракать – за столом повисла гробовая тишина, все просто молча ели и упорно смотрели каждый в свою тарелку, что было крайне непривычно. Обычно Талиесин говорила Лларе, что нужно сделать сегодня по дому, какие продукты купить в городе, что приготовить на обед или ужин, кого и как собрать в поход, каких работников найти, чтобы что-то починить, в теплое время года могли и сами что-то чинить, в связи с чем, Ллара и научилась простейшим приемам улучшения дома – где-то полочки повесить, где-то забор поправить, где-то петли на дверях смазать, обработать дом каким-нибудь составом, чтобы он не гнил. Но в этот раз все молчали, поэтому Ллара решила немного решила разрядит обстановку и спросить у Талиесин, какие будут указания на сегодня:

– Что приготовить на обед? – уточнила Ллара, поворачиваясь к Талиесин.

– На твой вкус – коротко бросила ей та и в комнате снова повисла гробовая тишина, а Ллара больше не стала ничего спрашивать и молча продолжила завтрак.

Весь остальной день прошел в таком же молчании, казалось, будто с Лларой намеренно никто не хотел разговаривать, оно было и понятно, почему так произошло – из-за инцидента с Гэмбером.

Глава 6

Прошло порядка пяти лет с тех пор, как Ллара потеряла родителей, она всё также жила и работала в доме у Пламенных. Гэмбер, как и обещал, больше не приставал, они даже подружились с парнем в какой-то степени, он часто рассказывал про свои походы в темный лес, а девушка его с удовольствием слушала, когда он был не в походе, они могли вместе потренироваться, он хвалил её стряпню. Талиесин и Идрис стали для девушки кем-то вроде приемных родителей, только относились к ней без презрения, у них были теплые отношения, которые когда-то были у Ллары в детстве с её родными родителями. За это время девушка заметно подросла – она стала выше, оформилась грудь и талия, на лице чаще сияла улыбка, вьющиеся светлые волосы стали ещё длиннее, поэтому она всё чаще заплетала волосы в тугую косу, которая к вечеру обычно распадалась.

Сегодня утром Ллара проснулась бодрой и свежей, такая же, как погода за окном – прохладно, свежо, но лето ещё окончательно не ушло из этих краев, поэтому было относительно тепло, особенно днем. Всю дорогу до Пламенных девушка с наслаждением вдыхала осенний воздух, который всегда пах по-особенному, для неё вообще каждое время года пахло по-особенному: зима пахла своей морозностью, весна растаявшим снегом и набухающими почками, лето жарой и пылью, а осень свежестью и уже отжившей своё время листвой.

С таким хорошим настроем, Ллара вошла в дом Пламенных и быстро начала готовить завтрак, сегодня ей хотелось удивить всю семью, поэтому она готовила простой, но сложный в приготовлении завтрак: жареные сосиски, яйца, жареные грибы, а также горячие овощи. Сложность такого завтрака заключалась в том, что все продукты должны быть готовыми, но не пережаренными или недожаренными, а также всё должно быть одинаковой температуры, если не поторопиться, то ничего не получится и часть завтрака будет холодной.

Раскалив на печи самую большую сковородку, девушка принялась за дело, сначала пожарила мясные сосиски, которые заготовила с лета, затем остальные продукты по порядку, в последнюю очередь она поджарила яйца, чтобы была возможность оставить желток жидким (так ей нравилось больше всего), а все остальные продукты быстро подогреть на той же сковороде. Она ещё не закончила готовить завтрак, как к столу уже спускались проснувшиеся мужчины:

– Ммм, какой аромат! – радостно сказал отец семейства – Была бы здесь Талиесин, она бы точно оценила, Лларочка, ты просто чудо!

– Это точно – вторил ему Гэмбер.

– Ну, хватит, вы мне льстите – Ллара до сих пор не могла поверить в то, что её хвалили за что-то столь обычное для неё – Талиесин же сегодня возвращается?

– Да, мы надеемся, что она вернется к обеду, приготовишь её любимого цыпленка? – разделывая завтрак, интересовался Идрис.

– Конечно! И десерт – засовывая в рот гриб, быстро ответила Ллара, всё-таки завтра получился восхитительным.

Все присутствующие ещё какое-то время переговаривались между собой, до тех пор, пока каждый не закончил со своим завтраком, а после Ллара принялась за уборку кухни, потом она пошла в город за недостающими продуктами, чтобы скорее начать готовиться к возвращению матери семейства Пламенных.

Однако прошел долгожданный обед, к цыпленку так никто и не притронулся, все ждали возвращения Талиесин, но постепенно в воздухе повисала нагнетающая атмосфера, мужчины напрягались, матери слишком долго не было. День уже подходил к концу, все переживали с каждой минутой всё сильнее и сильнее до тех пор, пока в дверь не постучали, хотя все и знали, что Талиесин не могла постучать в дверь, она всегда входила с самым надменным выражением лица и чинно приветствовала каждого члена семьи, но всё равно все надеялись на хорошие новости.

– Люй? – в дверях стоял парень невысокого роста, смуглый, с темно-русыми волосами и такими же карими глазами, он был весь поникший, будто случилось что-то непоправимое – Где Талиесин? – сурово спросил парня Идрис.

– Она…на нас…мне очень жаль… – парень будто закрывался от всех объяснений и казалось, будто он сейчас расплачется.

– Говори внятно – громко приказывал ему Идрис, но было заметно, что он волнуется и уже находится на грани гнева, держится из последних сил, чтобы не ударить парня просто потому, что тот попадется под руку.

– На наш отряд напали, когда мы уже возвращались…Выжили лишь трое, Талиесин и Эмеру не повезло, мы не смогли забрать их тела – на этих словах Люй будто ещё больше сгорбился, волосы спадали ему на лицо и закрывали весь взгляд – Мне очень жаль.

После этих слов отец и сын, не сговариваясь, выбежали из дома, Гэмбер почти сразу перекинулся в ястреба, а отец бежал за ним, хотя очень скоро он потерял сына из вида. Ллара осталась в доме Пламенных, она то ходила из угла в угол, то начинала заново прибираться, теперь было ясно, что цыпленок никому не нужен.

Темный лес и его твари, как же Ллара ненавидела всё это, как она хотела, чтобы всё это поскорее закончилось, но способа покончить с этим не было. Смерть была уже в каждом доме, поэтому и в семьях было по одному ребенку, больше родить просто не успевали, отличились лишь её родители. Родители, девушка снова вспомнила о них, вспомнила каждую деталь той ночи, когда она пришла в дом Пламенных за помощью, как они рассказали её о смерти самых близких, как когда-то поддержали, казалось, что это было так давно и в то же время воспоминания нахлынули, давая понять, что раны ещё не зажили и она всё помнит в мельчайших деталях. А что, если с Гэмбером и Идрисом что-то случится, пока они пытаются вернуть тело Талиесин? Но что в таком случае могла сделать Ллара, чего не могли сделать два сильнейших огненных духа?

Девушка продолжала ждать их в кухне, она краем глаза заметила, что глубокая ночь проходит, а она так и не ложилась, сна попросту не было, когда вновь произошло такое горе. Она решила прилечь на диван, который стоял у левой стены, и немного отдохнуть, силы ещё понадобятся, если мужчины вернутся. Только она закрыла глаза, как дверь резко распахнулась, а в неё шагнул глава семейства Пламенных, держа на руках свою любимую жену, за ним, с опущенной головой, зашел сын. Ллара тут же вскочила, но не могла сказать и слова, всё было и так понятно – Талиесин жива, тело вернули домой, значит нужно было заняться похоронами, девушка не представляла, как это будет.

Как только Идрис шагнул в комнату, он опустился на колени, держа Талиесин на руках.

– Надо…организовать похороны, чем скорее, тем лучше – тихо произнес Гэмбер.

– Я помогу – тут же отозвалась Ллара и направилась к выходу.

В абсолютном молчании Ллара и Гэм соорудили из дров, которые находились за домом, со стороны бани, большую поленницу, полую внутри, затем направились в сторону леса, в самом начале набрали тонких веток и вернулись в дом. Они устелили сложенную поленницу собранными тонкими ветками, на которых ещё были некоторых желтые, оранжевые и красные листья, это сооружение напоминало мягкую деревянную перину. Как только сооружение было готово, Гэмбер отправился в дом за отцом, тот всё также сидел на коленях, держа на руках свою мертвую жену.

– Отец…всё готово

Идрис медленно поднялся с колен и также медленно направился к выходу, уложив Талиесин на деревянное ложе, мужчины выпустили своих духов наружу – выглядело потрясающе и пугающе одновременно: духи издавали звуки ритуальной песни, которую Ллара никогда не слышала, она вообще видела похороны впервые. Рядом со своими духами мужчины стояли ровно, можно было подумать, что и они тоже больше не живые, что они лишь бездушные тела.

Внезапно внутри Ллары начала подниматься какая-то волна, заполнявшая всё тело холодом, она сопротивлялась изо всех сил, но их было мало, поэтому она не удержалась. Холодная волна заполнила всё тело, девушке казалось, будто она уже не подчиняется себе, но внезапно из её уст вырвались слова песни:

– Тили-тили-бом, придет беда в наш дом, тили-тили-бом, пришла беда в наш дом, тили-тили-бом, принесла смерть в дом, тили-тили-бом, забрала смерть с собой – после этих слов Ллара будто очнулась, она смотрела на окружающий мир уже другими глазами. Что сейчас произошло?

Мужчины всё также стояли, а после песни Ллары их духи начали кружить над телом Талиесин – один дух воплощение синего огня, другой дух – огненный ястреб, они медленно кружили над телом до тех пор, пока синий не начал увеличиваться в размерах и опалять тело Талиесин синим пламенем. После того, как тело начало гореть, духи, всё также кружа, поднимались над телом всё выше и выше, увлекая за собой пламя и пепел. Ллара молча стояла и наблюдала за всем происходящим до тех пор, пока мертвое тело не исчезло полностью, а духи не вернулись в тела мужчин.

Несмотря на то, что духи уже вернулись, а мужчины пришли в себя, Идрис по-прежнему стоял неподвижно и разглядывал траву, ему было крайне тяжело переживать смерть супруги. Лларе не хотелось оставлять Пламенных после такого события, ей хотелось хоть как-то им помочь, оказать ту же услугу, что и они ей пять лет назад.

По традиции, в Загране после гибели духа и его полного упокоения, следовало почтить память духа, разнося по всем соседям отличительные знаки. Отличительными знаками для Талиесин были блины, в форме белого солнца, которое всегда светило над Заграном. Для духов воды была обычная вода, для духов земли обычно использовали неочищенную картошку, духи огня почитались свечами и лишь духи воздуха никак не были почтены, поскольку их суть то, что окружало всех и каждого. Считалось, что дар духа-воздуха просыпается в ком-то крайне редко, поэтому многие рассказывали истории друг другу о том, как после смерти одного из духов воздуха, окружающая атмосфера будто начинала искриться черным, а дышать становилось тяжело.

В тот же день, после полного упокоения Талиесин, Ллара принялась печь блины, однако разносить по соседям ей было не положено, так как она не являлась частью семейства Пламенных. Печь блины тоже мог не кто угодно, а лишь тот, кто присутствовал на похоронах.

– Уже готовы? – в комнату вошел Гэмбер и посмотрел на стопку блинов, которую уже успела напечь девушка.

– Почти, осталось ещё немного – ответила Ллара, не отводя глаз от сковородки с блинами.

Гэмбер подошел ближе к Лларе, встав у неё за спиной и тяжело вздохнул, девушка сразу напряглась, в памяти всплыли события пятилетней давности.

– Теперь её больше нет… – тихо проговорил Гэмбер, стоя за спиной у Ллары.

– Да…мне очень жаль – также тихо ответила Ллара, почему-то она теперь не боялась парня, даже помня о том, что когда-то произошло.

Так они стояли ещё какое-то время, спокойно и молча, пока Ллара не произнесла:

– Всё готово, можно разносить соседям.

Гэмбер также спокойно взял блюдо с блинами и вышел из дома, казалось, будто здесь его вовсе нет, что мыслями он где-то в другом месте, так далеко, что не добраться, хотя скорее всего, так и было. Состояние Ллары тоже было не лучше, хотя это и была смерть не её матери, а лишь близкого для неё человека, точнее человека, который стал для неё близким за последние пять лет, как и остальные члены семьи Пламенных, которая теперь состояла лишь из двух мужчин.

Осознавая всю трагедию семейства, девушка понимала, что скоро Гэмбер либо женится сам, либо его женит отец, чтобы избежать прерывания рода. Ллара снова вспомнила то, что произошло пять лет назад между ними с Гэмбером, добавляя к этому воспоминания о том, как тихо стоял у неё за спиной Гэмбер, нравилась ли она ему? Перекрывая мысли о том, что Талиесин мертва, девушка думала о последнем жесте Гэмбера в её сторону, могла ли быть против мать семейства, чтобы её сын приставал к служанке? Тогда какую роль в этой ситуации занимал отец? Мог ли быть он быть сам против этого, либо просто поддерживал жену? Эти мысли всё больше пугали Ллару, она думала, что выхода больше нет и, если она действительно нравится Гэмберу, а его отец лишь поддерживал мать в своё время, то парень получит то, что хотел пять лет назад…

Нет! Ллара твердо решила, что не будет поддаваться воле судьбы, она приняла решение – продаст родительский дом и переедет в город подальше от границы, в какой-нибудь Афонштор, который считался одним из самых крупных городов по выращиванию культур и овощей, или в Даринплит, где проживали лучшие мастера по шитью и обработке тканей. Объявлять Пламенным о том, что Ллара больше не будет у них работать, девушка посчитала поспешным, для начала надо было посетить главу и выставить дом через него на продажу.

Она прибрала кухню и тут же направилась к главе – воздух на улице уже не казался таким приятным и прохладным, как это был вчера утром, скорее он неприятно бил по каждой оголенной части тела своим холодом, а влажность воздуха лишь усиливала это ощущение. Идти до поста главы было далеко, а по промозглой погоде расстояние казалось ещё более большим.

За всю свою жизнь Ллара выучила город как свои пять пальцев, поэтому безошибочно шла вперед, сворачивая с одной улицы на другую, она уже не наслаждалась каждым мгновением, а жадно пыталась запомнить каждую деталь – створчатые окна домов, невысокие деревянные ограды у большинства домов, у многих они были покошены либо покрывались мхом, свидетельствуя о том, что за домом практически не следят. Отличительным знаком было и то, что входные двери никогда не располагались напротив калитки ограждения, они всегда были сбоку, причем располагались так, чтобы при выходе из дома не встречаться с соседями.

Подходя к центральной части города, деревянные дома сменялись всё больше каменными, а магазинов становилось всё больше, появлялись небольшие яркие вывески и навесы над входными дверями, которые только у магазинов выходили вперед, так все и понимали, даже без вывески, что здесь – магазин. Всё чаще на пути встречались духи, которые спешили куда-то по своим делам, совершенно не обращали внимания на проходящую Ллару, в это время года уже не было уличных торговцев, все хотели согреться и находились каждый в своём здании магазина, кто-то арендовал уголок у соседа, поэтому входя в один магазин, можно было попасть сразу в два.

В самом центре города находилась высокая каменная башня, на самом верху которой вел свои приемы глава города, туда Ллара и направилась. Бабушка рассказывала, что во многих приграничных городах для заседания глав города делали такие высокие башни, чтобы с самой вершины можно было наблюдать за темным лесом, и в случае нападения быстро отреагировать.

Башня в городе Стальсбрук была полностью выложена из темных глиняных кирпичей, которые связывали между собой такие же темные швы из непонятного материала, говорят, что над этой башней старалось стразу несколько духов земли, все материалы они делали сами, пропитывая их своей магией, чтобы башню ничто не могло сломить. После духов земли башню закаляли огненные духи, укрепляя глиняные кирпичи огнем, чтобы они были похожи на камень. Обычно глина после обжигания светлела, но не на этой башне, что служило явным подтверждением тому, что она полностью пропитана магией. Снизу крыши не было видно, но когда ты оказываешься наверху, то видишь над головой те же камни, можно было лишь догадаться, что крышу построили из тех же кирпичей, что и стены, только непонятно было, как вся эта конструкция держится, что снова подтверждало то, что башня полностью пропитана магией.

Когда Ллара вошла внутрь, то оказалась в небольшой комнатке, где её встретил большой дух, размерами чуть ли не со шкаф, у него была смуглая кожа, темно-русые волосы, которые гармонично смотрелись с коричневой военной формой, в которую был одет мужчина.

– К кому и по какому вопросу? – басом спросил мужчина, даже не взглянув на Ллару.

– К главе по вопросу продажи дома – ответила девушка, стараясь выглядеть как можно увереннее.

– Проходите на верхний этаж через пропускающую – ответил дух и ступил шаг назад.

То, что он отступил на шаг назад, чтобы пропустить Ллару к лестнице, ведущей наверх, говорило о том, что раньше он стоял чуть дальше от входа и подошел к нему лишь перед тем, как Ллара открыла входные двери, но девушка не заметила в нём ни малейшего движения при входе, это могло значить лишь одно – мужчина при входе был духом земли со способностью распознавать приближающихся, которые касались земли. Логичное решение поставить такого человека при входе.

Ллара начала подниматься по лестнице, непонятно откуда в спину ей бил ветер, который заставлял подниматься дальше, значит здесь поработали ещё и духи воздуха когда-то давно. Хоть подниматься было и высоко, но благодаря бьющему в спину ветру, усталости не было.

Поднявшись наверх, девушка попала в относительно большую комнату, в которой была дверь, ведущая к главе города, и три больших прозрачных окна, неподалеку от двери сидела женщина средних лет, довольна красивая, у неё на лице были квадратные очки, которые ей шли, а темно-рыжие волосы собраны на затылке в объемный пучок. Она сидела за массивным столом из темного дерева и перебирала какие-то бумаги, постоянно делая заметки в лежащем рядом блокноте.

– По какому вопросу? – она подняла глаза на Ллару и смотрела на неё исподлобья.

– Я хочу продать дом – ответила девушка и будто потерялась от такого вопроса и пристального взгляда.

– Продать дом может только глава семейства, вы глава семейства? – спросила пропускающая, всё также глядя на Ллару исподлобья.

– Да, вся моя семья погибла пять лет назад…– почему-то Ллара оправдывалась перед этой женщиной, хотя глубоко внутри себя понимала, что не обязана.

После этих слов пропускающая встала со своего места и вошла в дверь главы, Ллара же осталась стоять и ждать на месте. Через несколько минут дверь открылась, и пропускающая вышла, приглашая Ллару войти. В благодарность Ллара кивнула женщине, на что та лишь отвернулась и дальше пошла заниматься своими «важными» делами.

– Здравствуйте, меня зовут Ллара Текучая – начала Ллара, но не знала, можно ли начинать прямо сейчас и какие ей будут заданы вопросы.

– Да, присаживайтесь – глава указал на кресло, стоящее рядом с ним, хотя сам он не отрывал глаз от бумаг перед ним – Слушаю.

– Я хочу продать дом, который принадлежал родителям – она присела в указанное ей кресло, но жутко волновалась, почему-то не верилось, что всё может пройти хорошо.

– Текучая… – медленно произнес глава, словно что-то обдумывал в своей лысой голове – зачем вам продавать дом? Замуж выходите?

– Нет, я…хочу уехать из города.

– Вам у нас не нравится? – на этих словах глава поднял взгляд на Ллару, хотя выражение лица и было у него скучающим, движения говорили совсем о другом.

– Нет, просто…во мне не проснулся дар духа-защитника, и я бы хотела приносить пользу по-другому, работать в поле, например, или шить – под пристальным, но скучающим взглядом светло-голубых глаз становилось некомфортно.

– Угу…угу, угу – глава расправил свои грузные плечи в кресле, переваливаясь на спинку и что-то обдумывал, упираясь руками в стол – Готов предложить семьсот тубриков за дом ваших родителей.

– Но дом стоит тысячу двести тубриков минимум! – Ллара растерялась, она рассчитывала на большую стоимость, хотя и понимала, что глава не упустит выгоды.

– К сожалению, дела Стальсбрука не так хороши, как раньше, к нам приезжает всё меньше духов с каждым годом, в основном приезжают бедняки, которые не готовы ничего платить за жилье, отсюда и снижение стоимости – пояснял глава.

– Но я всё равно ничем не могу помочь Стальсбруку, у меня нет дара духа-защитника, а, чтобы уехать и помогать по-другому, мне нужны хоть какие-то деньги.

– Семьсот тубриков, если вас не устраивает данное предложение, вы можете продолжать жить в родительском доме и заниматься, чем вы раньше там занимались – произнес глава, возвращаясь к своим бумагам.

– Через сколько я могу получить свои деньги?

– Через три дня – всё также не отвлекаясь от своих бумаг, произнес глава.

– Хорошо, я согласна – произнесла Ллара и встала, чтобы удалиться, после такой сделки она чувствовала себя жутко раздраженной, это же надо так обворовывать девушку, за которую никто не может заступиться!

«Наворовался, вот и сидит такой пухлый и довольный, делая вид, что занят чем-то важным, а в городе никаких улучшений!» – думала Ллара и быстро спускалась по лестнице, сжимая до побеления костяшек, кулаки.

В таком же раздражении Ллара быстро спустилась по лестнице, буквально сбежала вниз, в спину её всё также подбивал попутный ветер, пущенный по лестнице, однако каждый раз он был именно в том направлении, куда направлялась девушка.

Пока девушка добиралась до дома, она всё осмысливала услышанное: «Семьсот тубриков, куда же их можно потратить? Явно дом будет ещё хуже, чем дом родителей, хотя какая разница? Вряд ли я выйду замуж, а если выйду, то дом будет у мужа, так что мне хватит и этих тубриков».

На улице было холодно, она снова замерзла, кое-где проходили мимо люди навстречу, одна Ллара не обращала на них никакого внимания, обхватив себя руками и вжав голову в плечи, чтобы удержать тепло.

Стоит напомнить, что в её семье не было огненных духов, которым холод ни по чем, она была из обычной семьи водных и воздушных духов, хотя некоторые духи земли вообще могли уйти в зимнюю спячку, когда землю застилал снег.

Глава 7

По дороге мысли её успокоились, но шаг она не сбавила из-за холода. Войдя в дом, лицо и всё тело обдало приятным теплом, которое было повсюду в доме из-за растопленной печи. Мужчины уже разнесли блины вместе с вестью о смерти Талиесин Пламенной, поэтому нужно было напечь новую партию, уже для семьи, которую Ллара решила сделать с мясным припеком.

Через какое-то время, когда Ллара уже напекла блинов, сделала мясной припек, вернулся Идрис Пламенный:

– О, Ллара…ты уже напекла новую порцию блинов – брови его немного поднялись наверх, рот трогала скромная улыбка, но это было лишь мгновение, затем лицо снова стало таким же печальным, оно и понятно – смерть жены бесследно не проходит.

– Да – ответила девушка, отворачиваясь обратно к сковородке с блинами, немного погодя добавила – По традиции же нужно печь блины ровно столько дней, сколько было…Талиесин.

Громкий выдох и приближение мужчины почему-то обеспокоило Ллару.

– Я…мы будем помнить её вечно, её неповторимый дух будет с нами каждый день, пока она не возродится – подходя ближе, произнес Идрис.

– Мы будем помнить – тихо произнесла Ллара, переворачивая блин.

Пламенный ещё какое-то время стоял позади девушки и наблюдал за тем, как она мерно переворачивает блины, что создавало для неё небольшое напряжение, хотелось что-то сделать, как-то помочь ему, но она не знала.

Девушка иногда бросала на него короткие взгляды, когда оборачивалась, чтобы переложить блин со сковородки на тарелку, и замечала, что мужчина как-то очень пристально на неё смотрит. Боялась ли она его в этот момент? Да. Не знала, что у него в голове сейчас? Да.

Он был главой покровительствующего ей семейства, кроме него и его сына у неё никого не осталось, не у кого просить поддержки, защиты.

«Какая же я дура, что решила уйти от них! Кто меня возьмет на работу, кроме них? Как я выживу? Да, Гэмбер рассказывал мне, как выжить в темном лесу, но у него есть дар духа-защитника, а у меня нет. На что я надеялась? ДУРА! Кто будем им помогать? Хотя Идрис и должен заставить сына жениться, но когда это будет? Ладно, сначала получу деньги за дом, потом, скорее всего, могу какое-то время пожить у них, либо договориться с главой о том, что какое-то время, пока Гэм не женится, я буду в доме родителей. Да, так и поступлю» – думала про себя Ллара, когда ловила на себе пристальные взгляды главы семейства.

Идрис смотрел на неё всё также пристально, не отводя взгляда.

Тем временем Ллара уже закончила печь блины, отставила сковороду в сторону и занялась припеком – мясной начинкой для блинов: разделать вяленое мясо, сделать томатно-сливочный соус и завернуть это всё в блины.

– А где Гэмбер? – поднимая глаза на главу семейства, спросила Ллара, продолжая заворачивать начинку в блины.

– Он в гостях у дальнего семейства ночного солнца.

– Продолжает отдавать честь памяти Талиесин? Почему вы не с ним?

– Потому что честь мы закончили отдавать вместе, но на семейство Солейнайт у меня другие планы: я хочу, чтобы Гэмбер женился на их младшей дочери – спокойно ответил Идрис.

Ллара чуть приостановилась от этих слов мужчины, но лишь на мгновение, она не думала, что он захочет женить сына так скоро, буквально на следующий день после смерти матери. Что же у него в голове?

– Так скоро? – спросила Ллара, не отрываясь от сворачивания блинов.

– Ты должна меня понять, я очень любил Талиесин, и хочу, чтобы она как можно скорее вернулась к нам. Я никак не могу забыть её улыбку, её голос, она постоянно у меня перед глазами – закончил Идрис, обхватывая голову руками.

– Вы надеетесь, что Гэмбер с его новоиспеченной женой родят вам дочь, которая станет перевоплощением Талиесин? – тихо спросила Ллара.

– Не надеюсь, я уверен в этом, уверен в том, что Талиесин тоже по мне скучает и придет как можно скорее – убирая голову из обхвата рук, произнес Идрис.

Ллара продолжила заниматься своими домашними делами, пекла ещё блинов, делала разные начинки – овощи, творог, фрукты. К вечеру вернулся Гэмбер.

Он выглядел расстроенным и подавленным. Ллара думала, что он ещё не может отойти от смерти матери, она сама долгое время горевала, но занимала голову мыслями о делах, о том, что нужно жить дальше, что нужно работать на Пламенных, у Гэмбера такой возможности не было. А может он печалится потому, что отец его заставил жениться, а сам парень против этого? Слишком мало времени прошло? Невеста не понравилась? Вариантов было много, они терзали душу Лларе, поэтому она решила узнать у Гэмбера в чем дело.

– Ты уже вернулся? – начала разговор издалека Ллара, в ответ Гэмбер лишь кивнул и сел рядом за стол, на который скрестив, положил руки, а на них голову.

Девушка решила как-то помочь ему, сделать травяной чай, в последнее время они иногда вместе с Гэмбером выходили в лес и собирали травы, из которых Ллара потом делала приправы или чаи. Сейчас она решила заварить ему один из таких наборов – чай с лавандой и ромашкой. Она поставила чайник, дождалась, пока он закипит, а затем заварила в чайнике травяной сбор, ему нужно было настояться, чтобы отдать все ароматы и вкусы, которые травы медленно впитывали в себя во время роста, пока их покрывала утренняя роса, пока их пригревало утреннее солнышко, а пчёлы и ветер нежно посыпали пыльцой.

Ллара не решалась спрашивать Гэмбера, что случилось, но вид у него был не из самых лучших – понурая и опушенная голова, темные глаза, под которыми уже проглядывались темные мешки, постоянно дрожащие пальцы, которые парень то и дело скрещивал между собой и теребил ими.

Идрис же выглядел совсем иначе, несмотря на смерть горячо любимой жены, он был уверен в том, что его единственный сын женится, и вскоре подарит ему внучку, которая будет воплощением его ушедшей жены. Эта мысль придавала ему сил, поэтому он выглядел бодрым и властным. Несмотря на такую потерю, казалось, будто морщин на его лице ничуть не убавилось, а наоборот – он стал выглядеть моложе, он надеялся, что сможет вновь вскоре встретиться с женой. Однако удрученный вид сына заставлял его хмуриться, отчего морщины всё же были заметны на его лице.

– Как всё прошло, сын? – повелительно спросил Идрис, ставя свой огромный кулак на стол и поднимая голову, стараясь заглянуть Гэмберу прямо в глаза.

В ответ он получил лишь молчание, отчего сдвинул брови, между которыми тут же появились глубокие морщины.

Идрис нервно ударил по столу кулаком, отчего Ллара вздрогнула и хотела было убежать, но не могла, потому что обязана была прислуживать в этом доме. Атмосфера вокруг накалялась, создавалось ощущение, будто нагревается, а от старшего мужчины идёт пар.

– Я задал вопрос, разве ты не услышал?!

– Я всё услышал – спокойно отвечает Гэмбер.

Девушка стоит к ним спиной, пытаясь создать видимость, что занята приготовлением чая. На самом же деле она просто боялась даже повернуться к ним, чтобы не попасть под раздачу оплеух от главы семейства.

– Тогда почему ты молчишь?! – вскрикивает Идрис своим громким и басистым голосом.

«Да он мог бы командовать армией с таким голосом и манерами» – думает про себя Ллара.

– Потому что я не хочу жениться на Солейнайт! – также кричит Гэмбер на отца.

Такое произошло впервые, никогда не было такого, чтобы сын хотя бы повысил голос на отца и перечил ему.

– Этоещё почему? – грозно спрашивает отец.

– Ты её видел? Ты видел её? Мою будущую жену? – глаза Гэмбера горят и светятся, видно, что он взбешен – Она уродина! Она жирная, бледная, как луна, хотя все её сёстры совершенно другие! Так скажи мне, отец, почему я должен связывать свою жизнь с той, кто мне совершенно противна? – он прищуривает глаза, заглядывая в глаза отцу, упираясь руками в стол.

– Ты должен жениться на ком угодно из семейства Солейнайт, чтобы возродилась твоя мать! – яростно кричит Идрис.

– Что?! Ты веришь в эту чушь?

– Это не чушь, придурок!

– Даже если мать возродиться в моей дочери, вам никогда не быть вместе! Ты понял меня? На тот момент, когда девочка созреет, ты уже будешь дряхлым и гнилым стариком, если ещё будешь жить, конечно – гневно говорит ему Гэмбер, глаза начинают искриться, кожа светиться, видно, что дух-защитник выходит из себя от мысли, что отец хочет жениться на его ещё не зачатой дочери.

Идрис сильно бьет по лицу сына, отчего тот отлетает в сторону. Глава семейства с шумом разворачивается, пиная скамью ногой, на которой сидел раньше, она едва не задевает Ллару.

– Ай!! – девушка с криком отскакивает в сторону.

Идрис останавливается на какое-то мгновение, тяжело дышит, видно, как его плечи поднимаются и опускаются от частого дыхания, он медленно поворачивает голову в сторону Ллары, она видит его искаженное гневом лицо лишь вполоборота.

– Уходи – медленно и гневно произносит тот, затем ускоряет шаг и громкими шагами удаляется из кухни.

Гэмбер медленно встает, растирая руками лицо от удара отца, оно сильно покраснело, на следующий день будет синяк.

– Можешь дышать – произносит Гэмбер, садясь за стол.

Его руки лежат скрещенными на столе, на которые он положил капну рыжих волос.

– Чаю? – осторожно спрашивает Ллара, девушка вся трясется, она не смеет смотреть на парня, слишком напряженным был момент ругани между отцом и сыном.

– Да, плесни в него чего покрепче.

– Хм, думаю, тебе будет достаточно крепкого успокаивающего чая с ромашкой и лавандой – произносит Ллара, ставя чайник с чайными парами на стол.

– Мда, я бы лучше женился на тебе, чем на этой белой – на лице Гэмбера сияет гримаса злости, он полностью негодует – Жаль, что в тебе так и не пробудился дар духа-защитника.

– Не стоит об этом думать – тихо произносит Ллара, неуверенно садясь за стол напротив Гэмбера.

Глава 8

После разговора за чаем Гэмбер тихо встает, слегка пошатываясь, Ллара тут же подбегает к нему, подхватывает его под ребра и старается удержать.

– Что ты делаешь, дурнушка? – на его лице пляшет ухмылка.

Ллара тут же бросается в краску, она лишь хотела помочь парню, который в последнее время к ней хорошо относился, на продолжает немного подрагивать после произошедшего.

– Ничего… Просто пытаюсь помочь, ты едва не упал – тихо отвечает девушка.

– Пфффф, я в состоянии дойти до комнаты, или ты хочешь меня проводить? – он с прищуром посмотрел на девушку, и в его глазах блеснуло что-то непонятное, казалось, будто он смотрит на неё с желанием.

Ллара немного замялась после его реакции на её помощь. «Действительно, почему я за него волнуюсь? Прошло лишь несколько лет после того, как он пытался приставать ко мне, а сейчас умерла его мать. А что, если он снова попробует до меня домогаться?» – с ужасом подумала девушка и её решимость помочь парню пошатнулась.

– Нет, я просто испугалась за тебя, что ты можешь упасть – на этих словах она вынырнула из-под его подмышки и отошла на шаг, давая ему возможность стоять самостоятельно – Больше не держу – она подняла руки вверх, показывая, что действительно его не держит.

С одной стороны, она помнила, что он пытался её изнасиловать, но у него ничего не вышло, а с другой стороны, она помнила, что все эти годы между тем моментом и настоящим «сейчас» было много моментов, где они были «друзьями». Она вспоминала, как они ходили в лес просто, так и с ночевой, как он учил её разжигать огонь при помощи двух палок, как у Ллары ничего не получалось, тогда Гэмбер брал всё в свои руки и разжигал огонь сам, а пару раз даже у него не получилось разжечь огонь палками, тогда он прибегал к своей внутренней магии.

Ллара помнила его лицо в те моменты – покрасневшее от злости, раздраженное из-за того, что опозорился перед девушкой, хотя она точно знала, что «девушку» он в ней не видит. Она могла быть служанкой в доме, подругой, даже сестрой, но никак не «девушкой», потому что в ней не было силы духа-защитника, в его глазах она была слишком прокаженной для этой роли, как и в глазах остальных.

Все эти мысли крутились в голове Ллары Текучей постоянно, иногда она видела себя довольно привлекательной девушкой – её светлые пепельные волосы красиво завивались вокруг её лица, а когда она попадала под дождь и волосы чуть высушивались естественным образом, они начинали завиваться на концах идеальными локонами, а вокруг лица были прямыми. Многие девушки мечтали о такой красоте, какая была у Ллары, они при помощи горячих гвоздей или нагретых в печи палок накручивали волосы, чтобы они были также завиты, как у неё. В иные же дни, Ллара вспоминала, что её сила так и не проснулась, поэтому она была изгоем практически для всех, отчего чувствовала себя крайне паршиво.

Однако в моменты, когда Гэмбер на неё так смотрел, она думала, что нравится ему, но тут же вспоминала, как именно он хотел её взять – силой. Она вспоминала, что нужна ему лишь как обычный трофей в ходе военной операции. В этот раз было точно также, поэтому девушка отпустила Гэмбера, развернулась на пятках и быстрым шагом пошла к выходу из дома.

Она отворила деревянную дверь, быстро шагнув за порог, как тут же оказалась промокшей от идущего снаружи дождя. Интересно, как так получилось, что она не заметила такой сильный дождь? Однако деваться было некуда, она ещё более быстрым шагом направилась в сторону своего дома, каждой клеточкой своего тела чувствуя, как пробирает холод. Она чувствовала каждую промокшую нить своего платья.

Побежав быстрыми и короткими шагами в родительский дом, она разбрызгивала всю грязь на улице после дождя. Вернувшись в дом, девушка осмотрела себя – она была насквозь промокшая, грязными были не только обувь и полы платья, но и оно всё полностью. Ллара быстро стягивала с себя всю одежду, которая не поддавалась, она упрямо прилегала к мокрому телу девушки.

Полностью сняв с себя всю мокрую и грязную одежду, отжав волосы в коридоре, нагая Ллара сложила одежду, затем прошла в кухню, не зажигая свечей, чтобы не привлекать ничье внимание с улицы, она подбросила дров в печь и с помощью бумаги разожгла огонь. Нужно было немного подождать, чтобы огонь разгорелся, а тепло разошлось по дому, вьюшку было открывать пока рано.

Девушка аккуратно развернулась в кухне, не видя, но зная, что за её спиной расположен шкаф с полотенцами, нащупав в темноте банное полотенце, она обернулась им и поежилась. Оно приятно покалывало холодную мокрую кожу. Толком не одевшись, а лишь завернувшись в полотенце, девушка вышла из кухни и прошла прямо по коридору, чтобы выйти из дома, по пути быстро нацепив плотные галоши.

Через сильный дождь, который шел на улице, она пробежала небольшое расстояние до бани, поднялась по ступенькам и с усилием открыла дверь. Даже после небольшой пробежки она чувствовала себя так, будто целый день работала в саду под палящим солнцем на огромной плантации, то пропалывая сорняки, то поливая культуры, то пасынкуя и подвязывая необходимое.

Ступни и щиколотки немного покалывало и неприятно раздражало от грязи, под ногтями тоже была грязь, она была повсюду.

Девушка зажгла свечу в бане, чтобы лучше ориентироваться, задернула небольшую коричневую шторку на единственном маленьком окне, перевернула таз, что стоял на прилавке, а затем начала набирать воду из чана с горячей водой. Хотя горячей воды и не было, как и времени на растопку бани, нужно было чем угодно смыть с себя грязь, поэтому Ллара наливала в таз холодную воду, а затем спешно омывала тело.

Было неприятно, особенно мыть голову, которая всегда более чувствительна к холодной воде, чем все остальные части тела. Спустя какое-то время, грязь была полностью смыта, и девушка набрала в таз ещё чистой воды, чтобы ополоснуться крайний раз, прежде чем снова выйти под дождь.

Когда с мытьем было покончено, она рвано вздохнула, переводя дух и вспоминая все события дня, которые произошли за сегодня – смерть Талиесин, её похороны, ссора между отцом и сыном. Девушка сидела на прилавке и пыталась собраться с мыслями, пока тело до сих пор периодически содрогалось от усталости.

Она прибрала в мойке бани, затем вышла и насухо, насколько это было возможно, вытерлась полотенцем, осознав, что ничего с собой больше не взяла из одежды, а в бане не оказалось сменной, она глубоко и с сожалением вздохнула, укуталась полотенцем, прыгнула в галоши и аккуратно пробежала из бани в дом.

Печка уже была почти готова, Ллара спешно отодвинула юшку, чтобы угарный газ не прошел в дом, затем поставила чайник греться на плиту печи.

Все срочные дела были закончены, поэтому она быстро, насколько это было возможно в темноте, поднялась на второй этаж по крутой лестнице, держась одной рукой за деревянные перила, вошла к себе в комнату и подошла к шкафу. Она позволила, чтобы полотенце просто упало вниз с её молодого тела на пол, пока она медленно открывала дверцы шкафа, будто боялась чего-то, затем достала старую рубашку, в которой всегда предпочитала спать. Когда-то эта рубашка принадлежала её деду, она поднесла её к лицу, вдохнув запах. Рубашка пахла пшеницей, древесиной и немного костром, что отчетливо напоминала ей деда. Никакие мыла и воды не могли перебить этот его запах.

Отодвинув рубашку чуть от лица, она сделала полный глубокий вдох, почувствовала собственный аромат после бани – она пахла свежестью и хвойным мылом.

Накинув на себя рубашку и застегнув две средние пуговицы, девушка подняла полотенце и взяла с собой, чтобы повесить его на стенку двери в кухне, чтобы в теплой комнате оно могло просохнуть к утру.

Войдя в кухню, она подпрыгнула возле двери, закидывая на неё полотенце, затем подошла к шкафу, из которого ранее взяла это самое полотенце, присела на корточки и открыла нижние дверцы шкафа, доставая свечи, чтобы зажечь над столом.

К этому моменту чайник уже вскипел, девушка размеренно заварила себе душистый чай, помешала дрова в печи и села за стол, поджав колени к груди и обнимая себя.

Нужно было сосчитать до ста, чтобы чай заварился и обрел свои успокаивающие свойства, а они ей были очень нужны, она даже не подозревала насколько…

Глава 9

Когда чай уже был заварен, а Ллара маленькими глотками пила его, что-то привлекло её внимание на улице. Она медленно подошла к окну, вглядываясь в кромешную тьму, которая была за окном, в отличие от пусть тусклого, но света свечи.

Глаза быстро отвыкают и быстро привыкают к световой перемене, особенно этот навык развит у монстров из черного леса, с которыми вот уже сотни лет сражаются духи-защитники. Однако Ллара ни разу не видела ни одного из монстров, она лишь слышала рассказы от членов своей семьи, затем от семейства Пламенных, когда-то краем уха слышала рассказы о монстрах на рынке, когда ходила за продуктами и собирала аптечку. Но ни разу не видела их сама, поскольку у неё не было дара духа-защитника.

А тем временем, она стояла и вглядывалась в темноту, и то ли это было бурное воображение молодой девушки, то ли действительно за окнами её дома кто-то был.

Она испугалась, но нельзя было привлекать к себе внимание, а свет от свечи слишком ярко горел для ночной уличной темноты. Секунду она стояла как вкопанная, потом к ней пришла единственно верная идея – проверить, все ли замки дома закрыты.

Девушка медленно сползла по стенке вниз, затем на четвереньках выползла из кухни, стараясь коленями и руками даже не шаркать по полу, чтобы не издавать лишних звуков. Ей казалось, будто с улицы её могут услышать. Казалось, будто на улице совершен прорыв монстров из черного леса, которые в любой момент могут забежать к ней в дом и убить её, потому что она беззащитна, а они – жестоки. Этого было достаточно, чтобы испугаться так, чтобы стук собственного сердца казался звоном колокола с башни в праздники.

Она старалась не дышать, но как только она выползла из кухни в коридор, быстро вскочила на ноги и понеслась к входной двери, однако её опередили.

На пороге она увидела силуэт, больше похожий на мужской и в темноте он казался даже каким-то знакомым.

Мужчина распахнул двери, за его спиной лил дождь, было видно, как поднимаются его плечи, слышно, как он громко и тяжело дышит, будто он бежал от кого-то или к кому-то.

Ллара не нашла в себе сил, чтобы вскрикнуть, она просто застыла на месте, как вкопанная, глядя прямо в дверной проем на знакомый мужской силуэт.

– Ллара… – рвано выдохнул Идрис, продолжая набирать воздух в легкие.

– Что-то случилось? – девушка смотрела на него, широко распахнув глаза, забыв, как дышать, будто весь мир вокруг остановился, она чувствовала приближение собственной смерти.

– Да, случилось – мужчина наконец начал приходить в чувства, его дыхание стало размеренным, он сделал шаг навстречу Лларе, попутно вышагивая из мокрых галош.

Он был насквозь мокрый после пробежки под дождем, за окном всё также было ненастно, лишь изредка комнату освещала молния, выпущенная с улицы.

***

Идрис медленно подошел к Лларе и обхватил её лицо двумя руками, всматриваясь в то в один глаз, то в другой, которые были различны из-за врожденной гетерохромии. Её радужки дрожали, хотя они были почти не видны из-за темноты в комнате, но он различал их цвет – один светло-голубой, другой светло-зеленый, почти белые глаза, которые были различны лишь оттенками.

И как он мог на неё посмотреть? Нет, всё дело в гибели его любимой Талиесин, у которой тоже были светлые глаза, но они были карие, яркие, пылающие, полные страсти. Глаза девчонки же не вызывали буквально никаких чувств у него, хотелось ударить девчонку, но она должна была воскресить его любимую.

«Это нужно сделать сейчас, пока душа Талиесин не улетела далеко!» – звучала набатом мысль в его голове.

***

Он обхватил моё лицо руками, я видела своё отражение в его ярко-карих глазах, которые пылали огнем из-за силы духа-защитника, внутри него всё пылало, там было ярко и горячо, будто в печке, я это чувствовала всем телом. Чувствовала, как от него исходит жар, несмотря на то, что он только что прибежал из-под дождя. Его руки были горячие, до моего лица доносилось его обжигающее дыхание.

На мне лишь легкая рубашка, застегнутая на две средние пуговицы, открытые ноги, просвечивающая грудь, в то время, как Идрис полностью одет. На нём плотная темная рубашка с застежками на манжетах, какие носят боевики в походы в осеннем лесу, потому что рукава быстро и легко трансформировать из длинных в короткие. Такие же темные, в цвет рубашки, брюки, плотные, из той же ткани, что и рубашка. Одним словом, на нём было почти полное обмундирование для похода в темный лес, только оно не годилось для такой погоды.

Что же случилось? Почему он так быстро прибежал ко мне? Нужна моя помощь, чтобы собраться?

Ооо, я готова кинуться прямо сейчас, хотя уверена, что видела тварей за окном, значит собираться в темный лес и не нужно? Раз их нужно изгонять из города. Зачем же он тогда пришел?

Неужели…Нет, не может быть…Не может этого быть. Неужели Гэмбер мертв?

– Что…Что с Гэмом? – начала я, сиплым и срывающимся от страха голосом.

Но вместо ответа Идрис быстро вжал мое лицо и накрыл губы своими.

Он…Что сделал?

Нет, что происходит?

В следующий момент он обхватил меня за талию, продолжая целовать, он облизывал мои губы своим наглым языком, одной рукой крепко держа мою голову, другой сжимая мои ребра и талию до боли.

На мне лишь тонкая рубашка, которая даже не застегнута, дух-защитник так и не проснулся, я беззащитна…

Я попыталась повернуть голову, продолжая сжимать зубы, чтобы не впустить его язык в свой рот, как же мерзко! Всё безуспешно.

Я попыталась вырваться из его захвата, действуя ногами, не зря же я каждое утро с самого детства упражнялась по утрам, но вышло лишь хуже. Он на миг отстранился, всматриваясь в мои глаза, ухмыляясь каким-то своим мыслям, а потом выдал совершенно неожиданное для меня:

– Успокойся, девочка, я изначально не хотел, чтобы мы тебе помогали, это лишь проблемы твоей семьи, которые нас не касаются, но Талиесин почему-то настояла. Девчонка без духа-защитника, что она может? Да твоя семья никогда бы не смогла даже вступить с нами в союз! Мы слишком разные, слишком. Но теперь я понимаю, что всё это было не зря. Успокойся, девочка, и будет не так больно. Мне лишь нужно, чтобы моя Талиесин ко мне вернулась – всё говорил Идрис, больно сжимая мою голову.

– Но…Что вы несете?! Отпустите меня-я—я-я – кричала и вырывалась я.

– Ооо, тебе не понравится, уверяю, особенно если будешь брыкаться.

В следующий момент он скрутил меня и перекинув через плечо, понес в кухню.

Громко уложил меня прямо на обеденный стол, за которым мы завтракали с моей семьей каждое утро, особенно когда были все вместе. Непонятно от чего мне было больнее – от удара спиной о стол или от воспоминаний про семью и осознания того, что и где сейчас происходит.

Я всё продолжала брыкаться, отодвинув подальше ногу, с надеждой на обманный маневр, он же сказал, чтобы я не брыкал, я не только не буду ему противиться, но и поддамся ему. А когда он чуть отдалился, чтобы стянуть с себя часть штанов, я со всей дури ударила ему прямо в солнечное сплетение, так, что он отлетел на пару шагов и врезался в стену, по инерции ударяясь головой.

– Дура! – взревел Идрис, бросая искры из глаз во все стороны и быстро задвигался в сторону девушки, стараясь ухватить свою добычу.

Я увернулась, выбежала в коридор, но запнулась о половик и упала, расстелившись по всему пола коридора. Идрис этим воспользовался и упал сверху на меня. Он выкрутил мне руки, их сразу свело от боли, затем он обвил мои запястья одним своим и перенес их мне за спину, крепко удерживая. Всё тело болело, было неприятно. Второй рукой он продолжал стягивать свои штаны, чтобы вытащить оттуда (всем понятно, что).

– Сучка, ты родишь мне новую, возрожденную, МОЮ Талиесин, во что бы то ни стало – гневно шептал Идрис мне на ухо.

Мне страшно, больно, я ничего не могу сделать, меня сейчас изнасилуют, меня УЖЕ насилуют. От бессилия слезы сами начали течь из моих глаз, я кричала, пока он жестко и ритмично двигался внутри меня, периодически рыча мне возле уха.

Но никто не слышал, я никому не была нужна…

Внезапно открылась дверь, вмиг стало холодно, дождя больше не было, а я этого даже не заметила. Я бы и сейчас не заметила, что дверь открылась, если бы Идрис резко не остановился и не вышел из меня. Мне показалось, что настала минута облегчения, и я могу наконец-то сбежать.

Я быстро выдернула руки, оперлась ими о пол, и быстро рванула к выходу, несмотря на то, что на улице было холодно, а я в одной лишь рубашке, которая чудом осталась целой.

Холодный воздух отрезвлял, я глубоко вдохнула мокрый и слегка морозный воздух, который пах сыростью после дождя и немного озоном, после недавно прошедшей грозы.

Только сейчас до меня дошло, что меня никто не остановил, никто за мной не гонится, я ровно стою на улице и глубоко дышу.

Что произошло?

Хотелось вернуться назад, чтобы проверить в чем дело, но было больше страшно. Я аккуратно вгляделась вглубь дома, но ничего не могла разглядеть из-за густого тумана. Как он там оказался? В такое время, когда вокруг шел мелкий моросящий дождь, я стала противно мокрой. Не сказать, что я была до этого не противной от всех этих «ласк» и попыток сделать меня беременной и принести в мир ребенка, который был бы воплощением жены главы семейства огненных духов.

Решение пришло довольно быстро, нужно было бежать и как можно скорее, неважно куда, неважно как.

Я решила застегнуть рубашку и побежать к главе, взять хоть какие-то деньги за дом, любую военную форму и бежать в темный лес. Уж лучше смерть, чем то, что произошло только что.

Глава 10

Вокруг было темно и мокро, по всему городу прошел ужасный ливень, смешанный с грозой, но что странно: в нашем с родителями доме гулял плотный серый туман. Откуда он взялся? В такую погоду не должно быть никакого тумана, обычно он появлялся утром с ранней росой, но ночью в грозу? Такого никогда не могло быть, разве что боги смиловались надо мной, но чем мне помог этот туман?

Возможно, он укрыл меня от Идриса Пламенного, но почему он сам остановился? Почему вышел из меня? Я очень рада, что это произошло, и у меня появилась возможность сбежать, но почему так произошло? Почему он остановился, и вся эта мерзость прекратилась?

Сейчас не об этом! Нужно скорее бежать к главе, собирать деньги и вещи, и бежать так быстро, как только ноги могут нести меня, так далеко, как только глаза глядят, так быстро, как только могу или не могу, страх будет подгонять.

Ноги звонко хлюпали по свежим лужам, дождя не было, но вся рубашка была мокрая и мерзко прилипала к телу, полностью обтягивая и обнажая фигуру через ткань рубашки, делая её прозрачной. Как в таком виде я заявлюсь к главе?! Это же чистое сумасбродство, он такой же, как Идрис, мерзкий, похотливый мужчина, главный в этом городе, он по-любому считает, что ему всё можно, раз он главный. Кто же откажется от такого сладкого подарочка, который буквально сам прибежал к нему в руки? Девчонка, распущенные волосы, мокрая и прозрачная рубашка, обтягивающая всё, прибежала просить о помощи, готовая отдать всё, что угодно.

Глупость? Да.

Безумно? Ещё как.

Есть выбор? Нет.

Подбежав к башне, где заседает главный, я на мгновение остановилась, огляделась – вокруг ни души, везде сырость и грязь после прошедшей грозы. Все ноги и остальное тело покрыто грязью, которая отлетала пока я бежала, рубашка пришла в негодность, но так не хочется с ней расставаться, хоть и понимаю, что надо, нет времени и места для ненужных вещей, нужно скорее рвать когти, которых до недавнего времени у меня не было. Хотя и сейчас они вряд ли были похожи на острые и отточенные когти, которыми обладали звери темного леса, это были скорее мягкие коготки, которые отрастают у только что рожденных котят.

Собравшись с мыслями, я быстрым шагом подошла к двери, потянула дверь на себя в ожидании, что сейчас меня встретит охранник, но никого не оказалось. Как такое может быть? Твари из темного леса действительно прорвались? Мне это не показалось?!

А что, если всё, что сейчас происходит, всего лишь галлюцинация, которая мне кажется после укуса зверя? Или царапины, которую я не заметила. Или зверь мог пробраться в дом вместе с Идрисом, либо после него, обмазать пол, на который меня резко уложил мужчина, своим ядом, а потом он впитался мне в кожу, и на самом деле Идрис сейчас продолжает трахать меня, просто я ничего не чувствую.

На всякий случай я ущипнула себя, боль почувствовала, значит не должно быть галлюцинаций.

Так, соберись с мыслями, девочка! Быстро наверх, неважно, что сил уже не осталось, главное сбежать из этого треклятого города сейчас, а потом будь, что будет.

Я бежала быстро так, как могла, перебирая грязными и мокрыми ногами по гладким каменным ступеням, иногда поскальзываясь, упираясь руками о камни, ползя на четвереньках. Прошло добрых полчаса, пока я карабкалась из последних сил в одной рубашке на самый верх башни к главе города.

Когда я наконец добралась до верхней площадки, где обычно сидела женщина и принимала посетителей. Но сейчас её не было, и, казалось, будто никого вокруг не было.

На трясущихся от напряжения ногах, я подошла к двери, дернула ручку, и дверь подалась на встречу, она была открыта. Но внутри никого не было…

Что делать? Оставаться ждать? Как долго? А если никто не придет? Или…ОН придет быстрее и закончит начатое. Нет, я такого не должна допустить. Ни за что.

Вокруг было темно, но глаза уже привыкли к темноте, поэтому я четко различала все предметы, даже могла что-то прочитать. Пошарив немного по столу и ящикам, я нашла деньги, отсчитала сумму, она была немного меньше той, что мне была нужна, но та, которую раньше мне озвучивал глава. Что ж, буду довольствоваться тем, что есть.

В шкафу у стены я нашла вещи, там был не один комплект, но я посчитала наглостью взять второй. Взяла лишь необходимое, как и планировала. Схватила деньги, сунула в рюкзак, оставила записку напоследок, что это я взяла деньги и сбежала, не указав направления. Мне не нужно, чтобы кто-то за мной шел.

Быстро переоделась в якобы выданный мне комплект военной одежды, закинула рубашку в рюкзак. Еды, к сожалению, в кабинете не оказалось.

Остановилась на мгновение, чтобы прислушаться, нет ли кого в коридоре, затем медленно на носочках подошла к окну, аккуратно выглянула. На улицах было пусто, моё сердце сжалось. Как может быть так пусто, если произошло нападение темных тварей?

Кто-то бы всё равно выжил, и пока что это кто-то – я. Нужно срочно бежать, но аккуратно, чтобы никто не заметил и не услышал и шага.

На улице пусто, в коридоре тихо, я медленно приоткрыла дверь, опасаясь, что кто-то притаился и ждет меня, я выглянула – никого не было. Медленно начала спускаться по каменным лестницам, были видны мои мокрые следы, пару раз я чуть не поскользнулась.

Спустя какое-то время я вышла из башни, вдохнула полной грудью свежий воздух, расправляя плечи. Дышалось немного легче, но внутри всё равно присутствовал страх, что меня найдут, изнасилуют, а потом убьют, а если это будет Идрис, то он будет меня насиловать и заставлять ему рожать детей до тех пор, пока не возродится его покойная жена, ну или я не умру. И думаю, что второй вариант наиболее вероятный. Получается, что я в любом случае умру, так какая разница, где умирать?

Глава 11

Весь город я прошла тихо и спокойно, на удивление, я никого не встретила, ни людей, ни зверей из темного леса. Может, мне показалось, что я увидела кого-то? Привиделось нападение? Ведь если оно было на самом деле, то должны были остаться следы битвы, но их тоже не было.

А я уже медленно иду по темному лесу, хотя не такой уж он и темный, когда вокруг всё темно. Он такой же темный, как и город, в котором я жила.

Вокруг были темные деревья, листвы не было, иногда только проглядывались хвойные деревья, которые смогли сохранить хоть какие-то иголочки. Не было слышно никаких звуков, ни уханья сов, ни стрекотания различных букашек, ни топота мышей – ничего.

Огромный, суровый, еле проходимый лес утопал в мраке и холоде. По левую сторону тянулся глубокий обрыв, такой же мрачный, как и сам лес. С крутого обрыва торчали заостренные скалы, готовые кинуться на свою жертву и исколоть. Стволы деревьев внушительных размеров не покрыты мхом, грибами и вьющимися растениями. Они полностью голы, кое-где отваливалась кора, кривые ветви торчали в разные стороны, давая пристанище истинным обитателям этого леса. Всюду пахло гнилой хвоей и влагой. Верхушки хвойных деревьев устремлены ввысь, они полностью закрывали небосвод так, что не было видно ни луны, ни звезд. Земля укрыта опавшими иглами и переплетениями корней, поэтому для неприспособленных глаз пройти тут невероятно трудно.

Благо, что мои глаза быстро привыкли, видимо есть во мне что-то от духа-защитника.

Обычных людей в Загране практически не было, но мы знали о них из рассказов, которые доносились из столицы, а в столице они появлялись от людей, которые якобы умерли в другом мире. Сказки, да и только. Хотя очень многие верили в эти сказки, особенно дети.

Неизвестно, сколько прошло времени, пока я бродила по темному лесу, но ещё не светало, либо мне так только казалось из-за верхушек деревьев, которые закрывали не только звезды и луну, но и солнце, отчего в этом лесу и было влажно.

Ноги уже сильно ныли, силы были на исходе, и я позволила себе сделать привал у одного из деревьев. Устроилась между огромных корней так, что они скрывали меня полностью, затаилась, чтобы ни один зверь не мог найти меня. Не успела и глазом моргнуть, как я уснула.

***

Очнувшись, я не понял, что произошло, однако помнил последние события. Я хотел взять эту девчонку, отлично понимая, что сначала она бы сопротивлялась, но потом поверила мне и простила.

Перед глазами стояли её разноцветные, все в слезах, глаза, которые в этот раз почему-то были иного цвета, необычно. Один глаз всегда был светло-голубым, напоминающим светлое утреннее небо, а другой серый, напоминающий утренний туман. Но в этот раз глаза были яркие, синий, словно ультрамарин, и темно-серый, словно небо перед грозой.

Что произошло? Где она? Убежала? Но куда? Как далеко? Одна?

Это не входило в мои планы, нужно срочно разыскать её, для начала отправлюсь к главе, объявлю о пропаже, а потом извинюсь, попробую действовать мягче.

Почему-то в доме было сыро, дверь распахнута настежь, холодно, а на мне спущенные штаны. Но это ничего, стоит лишь немного подождать, и моя возлюбленная Талиесин вернется к жизни. Ооо, любовь всей моей жизни, как же ты могла покинуть меня?

Быстро натянув штаны, пока никто не хватился меня самого, я резко встал с пола, был рассвет, повсюду был туман, но как он попал в дом? Не понимая, что произошло, я обратился к внутреннему духу-защитнику.

«Как мы?»

«Мы – ужасно»

«Что случилось? Почему я ничего не помню?»

«Потому что мы просчитались, девчонка не пустышка, это она вырубила нас. Я почувствовал присутствие другого духа, который защищался»

«Что!? Она же пустышка…Столько лет…И ничего, как такое возможно?»

«Вы люди – всего лишь сосуды для духов, которые призваны защищать этот мир, держать равновесие, заботится о природе. Наша суть – это огонь, мы должны согревать и уничтожать, но есть и другая суть. Например, вода питает, очищает, дает жизнь. Воздух – разносит пыльцу, семена, гоняет облака с дождем, тем самым создавая нужный климат там, где это необходимо, но есть и другие духи, более редкие, такие как молния, туман, свет, чье предназначение более узко, но не менее значимо. Попытавшись насильно возродить нашу любовь, мы связались не с тем духом, а надо было с пустышкой, чтобы наверняка. Нам не повезло, пустышек больше нет, и, видимо, не было никогда. Нужно искать другой сосуд для нашей искры»

***

Проснувшись, я увидела, что окружена туманом, оказывается, он бывает и в темном лесу, что не удивительно, только он был, как и весь лес, темный, практически непроглядный. Все тело ломило после сна в неудобной позе, хотелось ещё понежиться, но нежиться было негде, даже свернувшись калачиком, было неудобно.

Внутри всё болело, жгло, это всё последствия вчерашнего насилия. Хотелось бы его найти и отомстить, но что я могу?

«Оо, девочка, ты много чего можешь, просто этого не подозреваешь».

«Кто здесь?» – мысленно спросила я, оглядываясь, неужели меня заметили темные твари? Или этот туман на самом деле ядовит?

«Этот туман на самом деле ядовит, ты права, но не для тебя» – голос говорящего было тихий, мелодичный, мягкий, как будто это был мамин голос, когда она в детстве пела мне или брату колыбель, когда ещё любила нас обоих.

«Кто вы?»

«Кто мы? Ты хотела спросить»

«Что значит кто мы?»

«О, дак ты ещё не поняла»

«Не поняла, что?»

«Мы – это дух-защитник, если конкретнее, я и ты – одно целое, я – твой дух, ты – мой сосуд»

«Что? Но как такое возможно? У меня же не просыпался дар духа-защитника никогда»

«Возможно, потому что духов тумана крайне мало, а мы просыпаемся только в особых обстоятельствах, таких, как вчера, например»

«То есть мне надо было подвергнуть жизнь опасности, чтобы проснулся дар?»

«Нет, глупая, вчера ты физически повзрослела, это нужно было сделать раньше, чтобы мы наконец смогли разговаривать. Вспомни, тебе же всегда нравилось просыпаться на рассвете, быть в утреннем тумане, не так ли?»

«Да, всё так»

«Оглядись, где мы находимся, и запомни, больше нет тебя, есть только мы. А мы с тобой находимся посреди темного леса, куда ты забежала вчера, не разбирая дороги, нас окружают болота с его жуткими обитателями – болотницами, пиявочницами, туманниками, и все они сплошь наполнены тьмой этого леса, она их контролирует, заставляя убивать всех вокруг и самих сходить с ума. Но, даже несмотря на это, я продолжаю защищать нас, впитываю все окружающие нас звуки, шорохи, потоки энергий, которые исходят от темных лесных обитателей. Так что давай разработаем план и будем ему следовать, хорошо? Мы же не хотим оставаться в этом лесу и добиваться, чтобы я выбился из сил вместе с тобой?»

«Да, точно, нам нужен план. Нужно добраться до ближайшего города, но как? Я совершенно потерялась, ты прав. Сможешь нас вывести отсюда?»

«О, моя дорогая, я не путеводитель и не смогу нас вывести, но неподалеку есть существо, которое скоро умрет, но если мы помешаем его смерти, может быть, он нам поможет»

«Что значит может быть он нам поможет? Он может нас убить?»

«Может, а может и нет. От него исходят непонятные импульсы, я таких ещё не встречал, поэтому не могу точно сказать, враг он нам или друг. Хотя после последних событий, от которых ты бежала сломя голову, может и другие духи нам враги, так что мне теперь совсем ничего непонятно»

«Тогда зачем нам его спасать, если он может нас убить? И как ты вообще понимаешь, что кто-то может нас убить?!»

«Ты меня вообще не слушаешь? Я же говорю, импульсы от него идут такие, непонятные. От духов идут такие же импульсы, как от меня. Чувствуешь, как будто я стою перед собой, и сразу становится понятно, что никакой опасности нет»

«То есть от Идриса шли такие же импульсы, как от тебя? Поэтому ты не бунтовал?»

«Вообще-то я бунтовал, как думаешь, кто тебя спас? Я, это был я, я же пустил в дом ядовитый туман»

«Он умер?!»

«Нет, есть негласное правило – мы не можем смертельно навредить себе подобным, тобишь духам, но обездвижить, лишить сознания на какое-то время, наслать болезнь – запросто»

«И другие так могут? Почему тогда мама с папой не лечили нас? Вед если можно наслать болезнь, то можно и быстро вылечить, так?»

«Так, но твои родители же были воздухом и водой? У отца, который был водой, не было способности изменять свойства воды, он всего лишь превращал в лед и обратно, мог делать лед подвижным, обездвижить кого-то, обезболить что-то, но не лечить. А мать воздух вообще ничего не могла, она же воздух, максимум что-то очистить, да и то не в сосуде, а просто вокруг, нагреть или остудить, то же самое, что согреть кого-то или обезболить за счет понижения температуры, но только извне. Понимаешь, о чем я?»

«Не совсем. Получается, что мои отец и мать не могли лечить, только обеззараживать воздух вокруг или снимать боль, верно? Но я»

«Мы, попрошу, мы одно целое, привыкай, что тебя и меня больше нет, есть только мы. И мы почти всесильны, если будешь стараться»

«Хорошо, мы. Продолжим. Мы можем, скажем так, обезвреживать наших врагов, но также можем и лечить, верно?»

«Верно, но пока мы это делаем бессознательно, то есть это делаю я, а ты пока не можешь, и пока ты не можешь ничего делать без меня, у нас очень быстро заканчиваются силы, а ещё мы можем очень мало»

«А что мы в принципе можем?»

«Это предстоит выяснить»

«В смысле?»

«В прямом, у каждого сосуда и духа своя связь, и что может один дух-защитник, того не может другой»

– Аааа – произнесла я уже вслух.

«Сама с собой разговариваешь, да? Плохой знак, близишься к сумасшествию»

«Ладно, пойдем, посмотрим кто там и что там»

Мы, а теперь уже точно мы, направились сквозь сырой туман к месту, откуда доносились звуки. Я чувствовала, что за эту ночь я сильно изменилась, тело всё ещё ломило, мышцы болели, ноги еле передвигались с места на место, я двигалась на одном адреналине, ну или силе духа-защитника, который недавно проявился.

Именно от его пробуждения я чувствовала себя легче и тяжелее одновременно, чувствовала, будто во мне есть ещё одна жизнь, которая не могла закончится с моей смертью, жизнь, которая была до меня и будет ещё много после.

Туман рассеялся, и я оказалась посреди огромных жутких деревьев, с некоторых отваливалась кора, но ни на одном дереве не было смолы, все они казались уже мертвыми, но жили своей посмертной жизнью. Примостившись за стволом дерева, я аккуратно выглядывала, стараясь, чтобы меня не заметили. Ноги всё также предательски дрожали, сводило мышцы. Передо мной раскрывалась страшная картина: молодой парень, я бы даже сказала – мальчик, спал в кореньях деревьев, как и я недавно. Он был одет во всё черное, чёрная куртка с капюшоном, который покрывал голову, ноги поджаты под себя, а весь он свернут в комок, лица не было видно. Вокруг него стояли трое мужчин, одетые в темно-зеленую военную форму, какая была и на мне сейчас, только у них она была гораздо грязнее, я же была всего ночь в темном лесу, судя по их форме, они были в лесу не менее недели. У всех в руках было какое-то оружие: у одного меч, у другого просто большая дубина, третий был с двумя короткими ножами. Все были похожи друг на друга, словно братья – темно-русые волосы, смуглая кожа, крепкие, мышцы просвечивали сквозь плотные военные униформы, на ногах грязные кожаные ботинки, какие могли позволить себе лишь очень успешные и богатые военные, доказавшие свою преданность Заграну, а также готовность служить верой и правдой, убившие не меньше сотни тварей темного леса. И сейчас эти трое вооруженных воителей шли на одного маленького спящего мальчика.

Как такое может быть? Он же один, спит, совершенно беззащитен! Это нечестно! Но я ничем не могу ему помочь, что я сделаю против троих профессиональных убийц? Я, маленькая и хрупкая, буквально этой ночью обретшая силу духа-защитника, что я могу против этих троих, которые годами убивали всех и вся в этом лесу, не разбирая ничего и никого, всё ради того, чтобы заработать и выслужиться.

«Але, мы всё ещё тут?»

«А что я, то есть мы, можем сделать против троих профессиональных убийц, которые в гармонии со своими духами с малолетства?»

«Ага, здравствуйте, действительно, что же может дух тумана, против троих духов земли?»

«Отравить? Но как? А если тот мальчик тоже отравится?»

«Как насчет усыпить? Пацан тоже спит, поэтому ему сон не грозит»

«Мне нравится, как это сделать?»

«Расслабься, вспомни, что ты делала по утрам, просто сделай то же самое, но мысленно направляй свои импульсы на них, представь, что ты туман»

Так, расслабится, звучит просто. Я присела на корточки, чтобы было проще, расслабляла каждый мускул, представила, что я превращаюсь в облако. Каждая часть моего тела становилась всё более невесомой, затем всё более прозрачной, распадаясь на мельчайшие частицы, а потом увеличиваясь в размерах и расплываясь во все стороны, но бОльшая часть меня идет в сторону тех троих. Затем она медленно обволакивает сначала того, что был с дубинкой, потому что он казался менее опасным, но оказалось иначе.

Он замахнулся на меня, развевая клубы тумана, тем самым отгонял меня, но не причинил боли и не смог увидеть меня, потому что я была не просто туманом, а ядовитым воздухом.

«Подойди к нему спереди и поцелуй»

«Что?! Поцеловать?!» – мысленно возмутилась я.

«Да, не спорь и делай быстрее, что я говорю, так будет действеннее, для нас он самый опасный, потому что дубинка, в отличие от меча и ножей, может рассеивать воздух. Давай, это же всего лишь духи земли, они ничего не смогут нам сделать, мы воздух и вода, мы – туман, и мы пройдем сквозь землю»

Вся в напряжении, не желая делать то, что сказал мне мой дух, я всё-таки рискнула и обошла мерзавца сбоку, подойдя спереди, он двигался медленно, тогда как я, двигалась в десятки раз быстрее, потому что я – туман.

Я обволокла его лицо воображаемыми руками, точнее тем, что от них осталось, и прильнула к его иссушенным губам, он начал задыхаться и судорожно открывать рот, пытаясь воззвать к своим товарищам крик о помощи, но не смог выдавить и звука, потому что я была быстрее и уже влила в него частичку себя, частичку усыпляющего тумана. Земля под ним превратилась в грязь, видимо, его дух-защитник всё же смог отреагировать на моё вмешательство, но в грязь превратился лишь клочок земли, который был ровно под ним и ничего больше. Он сам упал в эту лужу грязи, издавая громкие хлюпающие звуки, чем и привлек товарищей, а затем сладко поежился и сложил ладошки под голой, будто имитировал подушку, хотя так делали все, кому хотя бы однажды приходилось ночевать в темном лесу на голой земле.

Остальные двое, вооруженные стальными оружиями, повернулись на хлюпанье, издаваемое товарищем, и округлили глаза.

– Это что ещё такое? – прошипел парень, вооруженный мечом.

– Здесь кто-то есть – уже обычным спокойным голосом сказал другой, вооруженный кинжалами.

«Спокойно, мы знали, что они нас заметят, что почувствуют нашу родственную энергию, это ожидаемо» – говорил голос духа-защитника в моей голове.

Я резко двинулась к парню справа, вооруженному кинжалами, теперь я четко видела его лицо: у него был узкий лоб, отчего форма его черепа казалась неестественно приплюснутой, широкий нос, которым он мерно и шумно вдыхал воздух. Он смотрел на всё вокруг исподлобья, его глаза были похожи на маленькие черные черточки, вокруг которых расходились морщинки, а массивные челюсти, украшенные тонкими, словно нитями, губами, говорили о том, что передо мной стоял прирожденный хищник.

«Я не хочу его целовать!» – мысленно завопила я.

«И не надо, посмотри, как он много набирает воздуха через нос, просто подойдем к нему поближе и вздуем ему в лицо нашу ядовитую суть»

Неизвестно что, хотя нет, известно, что, мой дух понес меня сам прямо навстречу к этому хищнику, а потом мы разрослись в размерах, проникая в него самого внутрь, я чувствовала, как частички отделяются от меня и проникают прямо в него, как они всасываются ему в кровь и текут вместе с ней по жилам, а потом я смотрела, как парень медленно выпускает из рук кинжалы и валится на землю. Если ничего не произошло с землей, значит его дух-защитник не успел среагировать на мое проникновение.

– Чезаре!!! – завопил справа от меня последний оставшийся парень, отчего проснулся мальчик.

Он мигом вскочил на ноги, и только теперь я поняла, что передо мной стоит один дух-защитник, а другой обитатель темного леса. И этот обитатель не был никаким маленьким мальчиком, он был вполне взрослым и зрелым мужчиной, видимо, очень хорошо спрятался в камнях, раз я приняла его за дитя. Он был выше меня на две головы, если не меньше, на руках играли каменные мышцы, казалось, что он весь был выточен из черного камня. Голову украшали небольшие, слегка закрученные рога, и короткие смоляные волосы, которые были взъерошены после резкого пробуждения, квадратное смуглое лицо, густые черные брови, которые были сдвинуты и нахмурены, глаза были большими, несмотря на то, что сейчас они явно были немного сощурены в поисках того, кто потревожил его сон. Единственное, что привлекало внимание в его внешности – кожаный хвост, который плавно вертелся из стороны в сторону за его спиной, на конце этого хвоста было что-то наподобие стрелы, которая в любой момент могла смертельно ударить противника.

И это существо я считала маленьким и беззащитным? Где-то мы с духом точно допустили ошибку.

«Но но но, мы нигде не просчитались, я сразу сказал, что он беззащитен, и на него охотятся, но я не говорил, что он наш дружок-пирожок, я лишь сказал, что он может нас не убить, а может и убить»

«Оу, теперь мне стало гораздо легче, мы всего лишь спасли неизвестное существо, которое может нас убить. Зачем мы это сделали?»

«Мы это сделали, потому что эти трое пытались напасть на спящего Ар-Ара»

«На спящего кого?»

«Ар-Ара, ту не знаешь, кто это?»

«Конечно нет, я же до недавнего времени была слабачкой без силы духа-защитника, откуда мне знать, кто есть кто?»

«Точно, я забыл, что возрождаюсь в слабоумных»

«Сам ты слабоумный!»

«Эй, эй, поаккуратнее, если не сможешь себя контролировать, то нас точно прибьют, если не Ар-Ар, то дух земли»

Несмотря на моё негодование, дух был прав, надо держать себя в руках, а лучше всего это делается, когда не замешан в гуще событий. Я снова сосредоточилась, напряглась и … развоплотилась из тумана прямо в самое сердце событий! Ар-Ар грозно смотрел то на меня, то на духа земли, дух земли смотрел не менее злобно на нас с Ар-Аром и не знал, на кого кинуться в первую очередь. Понимая, что сил у меня не хватит сразиться ни с одним, а сидеть и расслабляться нет времени, я побежала.

Я бежала быстро, ничего не видя перед собой, бежала на одном адреналине.

«Налево, сумку с деньгами возьми, пропадешь ведь»

Я резко повернула и побежала к тому месту, где переходила в состояние тумана, благо, что оно было недалеко. Схватив на бегу рюкзак, я побежала прямо, совершенно не понимая, куда я бегу и кого могу встретить, главное, чтобы подальше от этих двоих.

Иногда дух заговаривал в моей голове, указывая направление, куда бежать. Спустя какое-то время, мы остановились у того самого обрыва, под которым виднелись острые скалы, готовые наколоть всех на себя, а земля, из которых они росли, съесть всех, кого они проколют.

Дыхание было сбито, я упала на четвереньки, чтобы как-то держаться, стараясь отдышаться и выровнять дыхание. Вдруг рядом со мной что-то упало, я резко вскочила на ноги, отпрыгивая от того места, где я только что стояла на четвереньках.

– Фуух, еле догнал, быстро же ты бегаешь, девочка – также неровно дыша, проговорил Ар-Ар.

«Он нас убьет?» – мысленно спросила я у своего духа-защитника.

«Не думаю, мы выглядим менее опасно, чем тот дух земли»

«Но зачем-то же он гнался за нами?»

«А ты у него спроси, зачем он гнался за нами»

– Ты … хочешь убить меня? – медленно и осторожно спросила я у мужчины, пытаясь наладить дыхание и оттянуть время, чтобы вернулась хоть капля сил, чтобы я могла убежать от него.

– Нет, всего лишь хотел сказать спасибо за то, что спасла меня

– С чего ты взял, что я спасала тебя?

– Ха, меня-то не пытайся обмануть, я же всё видел – ответил мужчина, вставая в полный рост и делая ко мне шаг на встречу, я машинально сделала шаг назад.

– Что ты видел? – уже более уверенно ответила я, делая ещё шаг назад.

У обрыва в темный лес пробивались небольшие лучи солнца, которые освещали моего непрошенного собеседника, его кожа была черной, такой же черной, как его хвост, глаза, рога, которые были бы незаметны, будь его волосы чуть длиннее. Я не могла оторвать взгляд от его накаченных мускул, которыми он поигрывал, когда приближался ко мне. Почему-то в нашу первую встречу я не обратила внимания, что на нём не было ни рубашки, ни футболки, но зато сейчас я во все глаза смотрела на его обнаженный накаченный торс.

Стоп, я никогда не видела мужчин? Видела, ещё как, даже был один во мне, и больше я такой опыт собирать не хочу, слишком больно и неприятно, до сих пор всё болит. Я бы обращала больше внимания на эту боль внутри меня, если бы не болело всё остальное тело от бега из города в темный лес, а потом после ночи сна на голой сырой земле, я же привыкла спать в мягкой кровати, никогда не была в темном лесу так далеко и так долго.

– Ты думала, что я спал, ведь так? – при этих словах он склонил голову набок и слегка улыбнулся.

– Ты казался мне маленьким беззащитным мальчиком, на которого нападали трое бывалых убийц – произнесла я, вздернув подбородок повыше, я не стала ему врать, не видела в этом смысла.

– О, моя хорошая девочка, это специальное заклинание, чтобы во время сна на меня хотели меньше напасть, по крайней мере, спасает от таких милых девочек-убийц, как ты – произнес он, ещё шире улыбаясь и ещё больше сужая глаза. Я видела, что он не сводил с меня взгляда, будто изучал, но мерзко не было.

– Что ты от меня хочешь? Спасибо уже сказал, почему ты ещё здесь?

– Ты меня уже прогоняешь, дорогая?

– Ты не ответил – он был всего в двух шагах от меня, я чувствовала его напор, но сдаваться я не собиралась, чувствуя какую-то внутреннюю опору, чувствуя силы внутри себя, сжимая кулаки для удара.

– Ты помогла мне, хотя могла остаться в стороне или помочь своим собратьям, а вместо этого ты их убила, я хочу отплатить тебе и помочь выбраться отсюда, ты одна, без отряда, голодная?

– Нет – однако мой желудок сказал совершенно другое, проурчав в ответ. В этих сумасшедших забегах я совершенно забыла о том, что уже много времени не ела.

– Я тебя услышал.

При этих словах он резко взмахнул левой рукой в сторону леса, одновременно поворачивая голову, даже на черной, как смоль, руке были видны натянутые и вздутые вены.

В следующее мгновение в его руку прилетела черная птица, он резко и крепко ухватил её за горло, и тут же птица перестала барахтаться. На моих глазах было совершено убийство, птицы, но всё же на моих глазах, до этого я покупала мясо только в мясных лавках и никогда не задумывалась о том, как оно появляется. Мой желудок скрутило ещё больше, к горлу подступила тошнота, я схватилась обеими руками за живот и согнулась, стараясь дышать как можно глубже.

– Эй, эй, девочка, ты чего? – его голос казался обеспокоенным, он наклонился ко мне, свободной рукой обнимая за спину.

– Всё в порядке, просто никогда не видела убийства

– Как ты могла не видеть убийства, если сама убила своих собратьев?

Я подняла на него взгляд, вглядываясь прямо в черные глаза, но видела лишь тот же взгляд, полный интереса в мою сторону.

– Я никого не убивала, я лишь усыпила их – еле смогла выдавить из себя я.

«Мы же их не убивали?» – обратилась я уже к духу-защитнику.

«Конечно нет, если мы убьем сосуд без просьбы его духа, то мы исчезнем, то есть я исчезну, а ты умрешь»

«А духи земли ничего такого не просили?»

«Ты думаешь, что мы между собой переговариваемся?»

«Мы же с тобой как-то общаемся?»

«Это мы с тобой, точно также общается каждый дух со своим сосудом, я так думаю, хотя ни с кем это никогда не обсуждал»

«То есть ты не можешь переговорить ни с одним духом без моего ведома?»

«Нет, девочка, только ты можешь разговаривать»

Глава 12

Прош