Забытое королевство бесплатное чтение

Пролог

Я убила их.

Эта мысль, как старый осколок, застряла внутри меня. Дышать трудно. Разговаривать бессмысленно. Но я всё же здесь. Сижу в этом душном кабинете с аккуратными полками и отвратительно уютным креслом.

Передо мной женщина в строгих очках. Она держит блокнот и время от времени бросает на меня взгляд поверх страниц, словно оценивает, насколько я сломлена.

– Как вы себя чувствуете? – спрашивает она. Голос слишком мягкий. Такие люди всегда говорят мягко, как будто боятся напугать тебя сильнее, чем ты уже напуган.

Я молчу.

Она повторяет вопрос:

– Сегодня вы лучше спали?

Лицо у неё спокойное, почти безразличное. Но я замечаю, как напрягаются мышцы её руки, когда она обводит что-то в своём блокноте.

– Мне снятся сны, – отвечаю наконец.

Она кивает.

– Хотите рассказать, что вы видите?

Я пожимаю плечами. Хочу ли? Нет. Я не хочу об этом говорить. Но каждый раз, когда закрываю глаза, они возвращаются. Их лица. Их крики.

– Они зовут меня, – шепчу я.

– Кто?

– Люди. Те, кого больше нет. Они кричат моё имя и… – мой голос срывается.

Она ждёт, терпеливо, никуда не торопится.

– Они просят меня спасти их, – продолжаю я. – Но я… не могу. Я просто стою и смотрю.

– Что происходит с ними в ваших снах? – её голос всё ещё спокойный, но я вижу, как она напрягается.

Я сжимаю кулаки, пытаясь удержать себя в руках.

– Они умирают. Один за другим. Я вижу их лица, вижу, как жизнь покидает их, как всё становится… пустым.

– Вы чувствуете себя виноватой за это?

Смех вырывается из меня внезапно – короткий, острый, как удар ножа.

– Чувствую ли я вину? Конечно. Ведь все случилось из-за меня.

Она моргает, чуть подаётся вперёд.

– Что вы имеете в виду?

Я чувствую, как слёзы начинают жечь глаза, но не позволяю им вырваться наружу.

– Я это сделала. – Пауза. – Я убила их всех.

Её лицо остаётся таким же спокойным, как прежде, но я вижу, что внутри что-то изменилось.

– Вы говорите о тех, кого вы видите во сне?

Я киваю.

– Они все мертвы.

– Кто мёртв?

Я поднимаю глаза, и она, кажется, едва выдерживает мой взгляд.

– Невинные, – произношу я. Голос становится прерывистым. – Люди, которые были мне дороги. Друзья. Дети. Старики. Все они.

– Кто их убил?

Я сглатываю. Хочу замолчать, хочу убежать из этой комнаты. Но слова всё равно вырываются из меня, как крик.

– Я! Это я! Я их убила!

Моя грудь ходит ходуном от судорожного дыхания, а в голове пусто, только их лица. Их голоса. Их мёртвые глаза.

Всё вокруг становится размытым. Я слышу только, как она что-то говорит – успокаивает, зовёт меня вернуться в реальность. Но какая реальность? Здесь, в этой уютной комнате, или там, где всё закончилось?

Где я потеряла все?

Глава 1

Год назад

Я сидела за столом в лаборатории, внимательно следя за графиками и моделями на экране. Каждый раз, когда я анализировала данные, было какое-то удовлетворение в том, что каждый пиксель, каждый результат можно подвести под строгую логическую основу. Здесь, в этом мире чисел, формул и алгоритмов, всё было чётко и понятно. В отличие от всего остального мира, где под каждым вопросом скрывается ещё тысяча непонятных ответов. Здесь, в этих цифрах, не было места догадкам и заблуждениям.

– Александра, ты в порядке? Мы тут с Мэттом заметили, что твоя модель чуть отклонилась от нормальных значений, – прервал меня Колин.

Я подняла голову. Коллеги часто беспокоились, но я была уверена: всё в порядке. Наука – она всегда остаётся стабильной, как бы ни менялся мир. Земля круглая, Луна – спутник Земли, звезды заполняют космос, и этот космос можно разделить на сотни миллиардов галактик, каждая из которых состоит из миллиардов звёзд. Всё это можно вычислить, объяснить, понять. И это знание давало ощущение порядка в этом безумном мире.

– Всё нормально, просто немного не так пошёл алгоритм. Сейчас исправлю, – я ответила коллегам и вернулась к экранам.

Больше всего меня в науке всегда привлекало то, что здесь, в мире логики и законов, не было места для неопределенности. Тут не было случайности. Вот оно – звёздное небо, вот она – орбита Луны. Если ты что-то не понимаешь, ты можешь разобраться, найти формулы, поставить эксперименты, и всё встанет на свои места. Нет тайны, которая не поддавалась бы объяснению. Каждый момент можно было описать в терминах чисел и законов природы.

Я сделала несколько исправлений, прорабатывая данные, которые мы сейчас с коллегами изучали. Я думала о том, как наука становится для меня чем-то больше, чем просто профессия. Это не просто работа с компьютерами и моделями – это философия, мировоззрение. И если на Земле что-то кажется неопределённым, ты всегда можешь вернуться к этим фундаментальным истинам. Земля не плоская, не на весах у богов – она просто планета, которая вращается вокруг Солнца. И если ты всё понимаешь, ты можешь спокойно двигаться дальше.

– Всё по новой схеме, – снова сказал коллега, входя в лабораторию.

Я кивнула, продолжая работать, но в голове снова возникла мысль, которую я не могла отогнать. Всё в моей жизни было под контролем. Наука – как та часть мира, где всегда есть чёткие ответы, которые ты можешь найти, если захочешь. И тем не менее, в последнее время мне стало казаться, что эта упорядоченная система не всегда работает так, как я привыкла.

Мама болеет.

Это, конечно, можно объяснить медицинскими терминами, понять и найти решения. Но в моей жизни, даже в самых простых вещах, иногда возникали пробелы, которые не получалось заполнить.

Я взяла ручку и сделала несколько пометок в своём блокноте. Всё ещё не понимала, почему это тревожит меня, но мне отчаянно хотелось найти ответ на этот вопрос. Почему что-то вроде обычной работы вдруг стало таким напряжённым? Почему в последние дни я ощущала какую-то незримую перемену, как будто что-то начало меняться? Я не знала. Но сейчас, в этой лаборатории, с её холодными стенами и математическими формулами, я могла отвлечься от этих мыслей. Здесь был порядок.

На экране появились новые данные, и я вернулась к работе, вновь поглощённая числовыми рядами. В них я находила спокойствие. Всё можно объяснить, всё поддаётся расчёту. А значит, нет места беспокойству. Но почему в последнее время мне так сложно было почувствовать, что всё действительно идёт по плану?

– Алекс, ты уверена, что всё в порядке? Ты как-то не сосредоточена, – снова спросил Мэтт.

Я улыбнулась, стараясь не выдать своих мыслей.

– Всё хорошо, просто устала немного. Сейчас сделаю.

Должно быть, это просто усталость. Всё на самом деле вполне логично. Как и всегда.

Глава 2

Глава 3

Сегодня мой выходной, и я встречаюсь с Райаном. Мы договорились заранее, но я почти забыла, что это сегодня. В последнее время наши встречи стали редкими. Райан постоянно занят своими проектами, а я – своей рутиной. Между нами будто что-то изменилось, хотя я не могу сказать точно, что именно. Но прогулка – это лучше, чем ничего.

Собираясь, я машинально проверяю, как волосы падают на лицо. Они вечно мешаются, поэтому я почти всегда завязываю их в хвост. Иногда выпускаю несколько прядей, чтобы хоть как-то смягчить угловатость своего лица. Веснушки разбросаны по носу и щекам, и, хотя в подростковом возрасте я их ненавидела, теперь считаю своей особенностью.

Я одеваюсь привычно: тёмно-зелёная футболка, джинсы и клетчатая рубашка, наброшенная поверх. Платья, каблуки и все эти изящные вещи остались где-то в далёком прошлом. Последний раз я надевала платье на выпускной в школе, и этого мне хватило.

Перед выходом я заглядываю на кухню. Мама сидит у окна с книгой, в руках чашка чая. Свет падает на её лицо, высвечивая те же голубые глаза, что и у меня, и тонкие линии усталости, которые она старается скрыть.

– И куда это ты собралась? – спрашивает она, хитро прищурившись.

– Прогулка с Райаном. Помнишь, он существует? – шучу я.

– Сложно забыть того, кто называет меня мадам каждый раз, когда мы встречаемся.

– У него своё очарование, – пожимаю плечами, подходя ближе. – Ты точно ничего не хочешь? Чай, кофе, что-то ещё?

– Всё в порядке, Алекс. Это твой день, не думай обо мне.

Но я всегда думаю. Наклоняюсь, чтобы обнять её, ощущая её лёгкий запах травяного крема для рук. Её объятия крепкие, но короткие. Она не хочет показывать, что устала.

– Я вернусь через пару часов, – говорю я на прощание.

– Постарайся отдохнуть, а не анализировать всё вокруг, – советует мама, и её взгляд такой проницательный, что мне хочется уверить её, будто всё действительно хорошо.

Я улыбаюсь, хотя сама в это не верю, и выхожу из дома.

*****

С этими мыслями я оборачиваюсь на кафе, где остался Райан. Его силуэт виден через стекло: он сидит с опущенной головой, задумавшись. Я люблю его, но не уверена, что он видит наше будущее так же, как я. Может быть, мы просто разные, а может, я слишком рано ставлю точки там, где должны быть запятые.Мы договорились о встрече пару дней назад, но даже сейчас, сидя в кафе с чашкой холодного латте перед собой, я не могу отделаться от ощущения, что эта встреча – просто попытка склеить то, что уже давно трещит по швам. Райан, как всегда, опоздал на десять минут. Его рыжеватые волосы были взлохмачены, а на лице мелькала улыбка, которая могла бы с легкостью растопить лёд. Вот только сейчас она, кажется, не действует. Я смотрю, как он садится напротив меня, и чувствую странную отстранённость. Когда-то всё было по-другому. Я помню, как мы познакомились – два года назад, на ярмарке книг, которую я почти пропустила из-за работы. Он случайно столкнулся со мной у прилавка, едва не выбив из моих рук том астрофизики. Это было смешно: он даже не любил науку, а пришел туда только потому, что его друг искал редкое издание по истории. Мы разговорились, и, несмотря на разницу в интересах, между нами словно что-то щелкнуло. Райан был художником, а точнее, иллюстратором, работавшим с детскими книгами. Его работы были яркими, живыми, словно бы дышали собственной энергией. Меня всегда поражало, как легко он превращал свои эмоции в цвет и линии. Я завидовала его способности жить моментом, не утопая в вечных размышлениях. Наши отношения начинались как что-то лёгкое, как глоток свежего воздуха. Он называл меня своим вдохновением, рисовал мне открытки с вымышленными планетами и галактиками, которые я до сих пор храню в ящике у кровати. Но со временем наши миры начали расходиться. – Эй, Алекс, – Райан выводит меня из размышлений, слегка подвинув свою чашку к краю стола. – Ты как вообще? Случилось что-то? – Да вроде ничего, – отвечаю я и тут же ловлю его взгляд. Он явно понимает, что это неправда, но ничего не говорит. Мы перекидываемся дежурными фразами, обсуждаем работу, он рассказывает о новом проекте, а я о наблюдениях в обсерватории. Но чувствуется, что между нами что-то пропало. Даже когда он пытается пошутить или сделать комплимент, это не вызывает той теплоты, что раньше. – Ты помнишь, как мы катались на лодке в том парке? – неожиданно говорит он, прерывая паузу. – Конечно, – киваю я с лёгкой улыбкой. Тот день был одним из самых счастливых: лёгкий ветер, блестящая на солнце вода, его улыбка… Но теперь это воспоминание больше напоминает привидение. – Это был классный день, – продолжает он, наклоняясь ко мне. – Ты выглядела такой счастливой. – Да, – я чувствую, что этот разговор уводит нас в сторону от реальности, и решаю вернуться к тому, что давно вертится в моей голове. – Райан, мы часто вспоминаем прошлое. А что с будущим? Он замирает, будто я задала слишком сложный вопрос, и отводит взгляд. – А что с будущим? – переспрашивает он, но в его голосе нет лёгкости. – Я хочу, чтобы у нас всё было определённо, – я говорю мягко, но уверенно. – Мне хочется видеть, куда мы идём. Знаешь, семья, дом… Всё на своих местах. – Семья? – он усмехается, но улыбка какая-то нервная. – Ты хочешь, чтобы я стал каким-то примерным семьянином? – Нет, – я качаю головой. – Я хочу, чтобы мы были вместе, но не как сейчас – на полпути. Мне нужен не кто-то, кто просто рядом, а партнёр. – Ты говоришь так, будто я держу всё в подвешенном состоянии, – он хмурится, и в его голосе появляется раздражение. – А разве это не так? – тихо спрашиваю я, наклоняясь вперёд. – Райан, ты иногда пропадаешь на дни, а потом возвращаешься, как ни в чём не бывало. Я не знаю, куда мы движемся. Я хочу ясности. Он откидывается на спинку стула, сцепив пальцы в замок. – Алекс, я люблю тебя, но ты знаешь, что я такой человек. Я не строю долгосрочные планы. Я живу здесь и сейчас. – А я не могу так, – признаюсь я, чувствуя, как в груди поднимается волна. – Я не могу жить в неопределённости, Райан. Он молчит, и в этом молчании столько же ответов, сколько и вопросов. – Может, нам просто стоит дать друг другу немного времени? – наконец произносит он, и его голос звучит почти жалобно. Я смотрю на него, на его растерянное лицо, и чувствую, что говорить дальше бессмысленно. – Может быть, – тихо отвечаю я, хотя внутри знаю, что эта пауза ни к чему не приведёт. Мы договариваемся встретиться через неделю, чтобы "ещё раз всё обсудить", но даже эта договорённость кажется пустой. Райан провожает меня до выхода из кафе, но когда он обнимает меня на прощание, я не чувствую той привычной искры. Райан провожает меня до выхода из кафе, и когда он обнимает меня на прощание, внутри снова поднимается тяжелое чувство. Я люблю его, это так, но уже не чувствую той искры, что была раньше. Возможно, я просто привыкла к нему, к его голосу, к его жестам. Он стал частью моей жизни, как привычный ритуал, но этого ли я хочу? Я иду по улице, размышляя о том, что, может быть, слишком давлю на него. Райан – другой, он привык жить моментом, не строить долгосрочных планов, и в этом есть своя прелесть. Но мне важна определённость. Мне важна семья, потому что я знаю, каково это – расти без неё. Отец ушёл, когда я была совсем ребёнком, и хотя мама старалась быть для меня всем, мне всегда не хватало чувства защищённости. Я не хочу, чтобы мои будущие дети чувствовали то же самое.

Глава 4

Когда я вернулась домой, мама дремала в гостиной с книгой в руках. Я прошла мимо на цыпочках, чтобы не разбудить её, и поднялась в свою комнату. В этот момент дом наполнился уютной тишиной, словно весь мир остановился на мгновение, чтобы позволить мне собрать мысли.

Моя комната – это маленький хаос, где каждая вещь имеет своё место, но выглядит так, будто её оставили случайно. На одной из полок, рядом с книгами, лежит старый кожаный колчан. Его мне подарили друзья, когда я впервые выиграла местные соревнования по стрельбе из лука. Над ним висит постер с изображением туманности Ориона, который светится в темноте. Я купила его ещё в университете, и он всё ещё напоминает мне, почему я выбрала путь науки.

На комоде стоят фотографии в рамках. Я беру одну из них: мама обнимает меня после соревнований, её улыбка такая искренняя, что от неё сразу становится теплее. На другой фотографии – я и мои однокурсники, обнимавшие друг друга на фоне звёздного неба в университетской обсерватории. Это было давно, но кажется, будто вчера.

Моя кровать завалена вещами. Здесь свалены и книги по астрофизике, и мой любимый дневник с заметками, куда я записываю идеи для работы. Под дневником лежит старый блокнот со схемами звёздных карт, который я рисовала ещё в школе. Рядом с ним – сборник историй про легендарных лучников прошлого. Всё это – часть меня, мой маленький мир.

На полу стоит сумка, и я начинаю медленно заполнять её вещами для тренировки. Перчатки и крага аккуратно упакованы, стрелы в колчане лежат ровными рядами. Мой лук – изящный, с матовым покрытием, выглядит почти как произведение искусства.

Я замираю на мгновение, взглянув на старую коробку у стены. В ней лежат детские рисунки, сувениры, которые я собирала в поездках, и папина книга. Я почти никогда её не открываю, но знаю, что она там. Напоминание о человеке, которого я никогда не знала, но который каким-то образом повлиял на меня. Я его почти не помню. Причина его поступка остается загадкой для меня по сей день. Мать никогда о нем не говорила, а все мои вопросы об отце были проигнорированы.

Я машинально провожу пальцем по краю крышки коробки, но не открываю её. Не сейчас.

Я бросила взгляд на сумку, проверяя, всё ли на месте. Лук аккуратно лежит внутри, стрелы в колчане уложены ровно. Стараясь не шуметь, я закрываю молнию и подхожу к двери.

Перед выходом задерживаюсь на мгновение, снова окидывая взглядом комнату. Вещи вокруг – мои отражения. Напоминания о том, что мне нравится, о том, кем я была и кем пытаюсь стать.

Спускаясь вниз, я снова заглядываю в гостиную. Мама всё ещё спит, книга медленно соскользнула с её колен, а лицо выглядит спокойным, будто ей снится что-то хорошее. Я осторожно подхожу, поднимаю книгу и кладу её на стол рядом с чашкой чая.

– Спи, мам, – шепчу я.

Она едва слышно вздыхает во сне, а я ухожу в прихожую. Надеваю кроссовки, накидываю на плечо сумку и выхожу из дома. Свежий вечерний воздух обнимает меня, заставляя на мгновение остановиться.

«Вот ещё один день. И ещё одна попытка справиться со всем».

Глава 5

Лес встретил меня спокойствием. Едва я вышла из машины, вокруг разлился лёгкий аромат хвои, перемешанный с сыростью земли. Осенний воздух был прохладным, но бодрящим – таким, который заставляет забыть о суете и сосредоточиться только на текущем моменте. Прямо передо мной простиралась просторная открытая площадка, окружённая высокими соснами. Здесь было всё, что нужно для тренировок: ряды мишеней на разных расстояниях, деревянные навесы для стрелков, а рядом – небольшой домик, где хранился инвентарь.

Я любила это место. Сюда я приходила не только за тренировками, но и за возможностью отключиться от повседневной суеты. Здесь, в окружении леса, с луком в руках, я могла быть просто собой.

– Александра! Ты сегодня рано, – голос Марка, моего тренера, отвлёк меня от созерцания.

Он стоял у стойки с инвентарём, держа в руках пачку стрел. Марк был лет сорока, высокий и подтянутый, с улыбкой, которая, казалось, всегда была готова появиться. В его манерах сквозило терпение и доброжелательность – два качества, которые делали его отличным тренером.

– Решила немного раньше выбраться, чтобы спокойно подготовиться, – ответила я, поднимая сумку с плеча.

Марк кивнул, кидая взгляд на мою экипировку. – Твой лук в порядке? Надо будет проверить натяжение тетивы. У тебя ведь соревнования через неделю.

– Всё нормально, – уверила я его, хотя поймала себя на мысли, что давно не проверяла снаряжение так тщательно, как раньше. Мелкие детали иногда ускользали из моего внимания в последнее время, но я старалась не давать себе поводов для лишней тревоги.

Площадка была почти пустой – только пара человек у дальних мишеней, тихо переговариваясь между собой. Их голоса сливались с шелестом листвы, создавая особую, умиротворяющую атмосферу.

Я прошла к одному из деревянных столов под навесом и положила сумку. Распаковка инвентаря всегда была для меня почти ритуалом: сначала проверить лук, затем – стрелы. Их гладкая поверхность и ровные перья всегда вызывали у меня какое-то необъяснимое удовольствие. Здесь, в этом процессе, было всё, что я так ценила: точность, концентрация, порядок.

– Сегодня попробуй сконцентрироваться на дальних мишенях, – добавил Марк, подходя ближе. – И не забывай о дыхании, а то ты иногда торопишься.

Я усмехнулась.

– Знаю, знаю. Ты каждый раз мне это говоришь.

Марк рассмеялся и кивнул в сторону мишеней:

– Что ж, тогда за дело. Лес и лук сделают своё дело – настроят тебя на нужный лад.

Я кивнула, чувствуя, как спокойствие этого места медленно вытесняет из меня накопленное напряжение.

Я встала на место, выпрямив спину и чувствуя, как все напряжение от работы и забот о матери начинает растворяться в воздухе. Лук в руках казался продолжением моих собственных пальцев. Его гладкая поверхность, лёгкий вес и натянутая тетива – всё это придавало мне уверенности, что сегодня я смогу добиться того, к чему стремлюсь.

Марк подошёл немного ближе, но я чувствовала, что сейчас мне не нужно его вмешательство. Я была готова.

Я натянула тетиву, почувствовав, как каждая мышца в теле напряглась, как дыхание стало глубоким и ровным. Стрельба для меня – не просто хобби. Это был способ не только угодить в мишень, но и быть наедине с собой, без лишних слов, без лишних чувств. Мой мир сужался до маленькой точки на дальнем конце поля, и я знала, что это единственное, что сейчас имеет значение. Никакой суеты, только цель.

Я прицелилась, затаив дыхание. Мишень была далеко – метра на тридцать, и хоть это не считалось большой дистанцией для опытных стрелков, каждый выстрел всё равно оставлял в сердце лёгкое волнение. Стрельба – это всегда баланс. Сила и лёгкость, концентрация и расслабление, точность и интуиция.

Когда я была маленькой, мне нравились мультики, где принцессы, попавшие в беду, ждали спасения. Я часто думала, что на их месте мне бы быть не хотелось.

Действовать.

Я не хотела быть той, кого нужно спасать. Я хотела быть той, кто спасает. Может, поэтому мне и понравилась стрельба. Лук – это не просто оружие, это возможность стоять на собственных ногах, сражаться и побеждать, не раскрывая себя.

Сейчас, когда я тянула лук, я как будто почувствовала, как исчезает весь мир вокруг. Не было ни забот о матери, ни переживаний по поводу работы, ни размышлений о том, что будет через месяц или год. Только я и мишень. Только здесь и сейчас.

Дыхание ровное. Пальцы сжимаются на тетиве. Момент. Выстрел.

Стрела почти невидимой тенью пронеслась по воздуху, и я тут же посмотрела на мишень. Она не попала в центр, но была близка. Чуть вправо.

Я нахмурилась и подошла ближе, оценивая результат. Хорошо, но могло быть и лучше. Я привыкла добиваться того, чего хотела. Стрельба всегда была для меня не только способом снять стресс, но и подтверждением того, что я способна быть точной, собранной и уверенной.

Марк заметил моё недовольство и подошёл с улыбкой:

– Ты почти попала в десятку. Хорошо, но попробуй снова.

Я кивнула, принимая его слова, но в глубине души не была до конца удовлетворена. В такие моменты я часто думала о своём отношении к жизни вообще. Работая в сфере науки, где всё поддаётся логике и расчетам, я всегда стремилась к идеалу. Но жизнь, как и стрельба, редко бывает идеальной. Это не всегда удаётся признать. Иногда выстрелы летят не в ту точку, и ты должен просто продолжать.

Я сделала ещё один выстрел. Этот оказался точным, но я знала, что для меня стрельба – это больше, чем просто попадание в цель. Это был способ сделать себя частью чего-то целого, почувствовать гармонию и порядок. И пока я стреляла, я могла забыть обо всех других неясных ощущениях, что начинали подкрадываться ко мне в последнее время.

Стрела в мишени – это была не просто победа, а момент, когда я чувствовала, что могу контролировать хотя бы что-то в своём мире.

Я снова натянула тетиву, готовясь к очередному выстрелу. Мышцы напряглись, сосредоточенность стала абсолютной. Но тут, как гром среди ясного неба, раздались аплодисменты.

– Браво! – воскликнула Анна, появившись из-за ближайших деревьев. В её руках был лук, но выглядела она больше как зритель на премьере, чем как участник тренировок. – Ваше Высочество, так точно в цель ещё никто не попадал!

Я вздрогнула от неожиданности, а вместе с этим стрела сорвалась с тетивы и ушла в сторону мишени, ударившись где-то в самый край. Я повернулась к Анне с укором.

– Если бы ты кричала еще чуть громче, я бы уложила эту стрелу тебе под ноги, – сказала я, но не смогла сдержать улыбки.

Она только рассмеялась. Её голос звенел, как солнечные лучи, отражённые в стекле. Она была из тех, кто может поднять настроение одной лишь своей энергией. Её светлые волосы были собраны в высокий хвост, а глаза, серо-голубые, как утренний туман, всегда искрились озорством. Анна казалась неугомонной: если она не шутила, то обязательно что-то организовывала.

За ней появился Зак, который нёс в руках колчан и выглядел так, будто ему больше нравится болтать, чем стрелять. На его лице была та характерная ухмылка, которая говорила: «Сейчас я скажу что-то остроумное, а ты просто приготовься смеяться.»

История нашего знакомства с Анной и Заком была настолько странной, что, расскажи я кому-нибудь, – вряд ли поверили бы. Это не было ни дружбой с детства, ни случайным знакомством в кафе. Всё началось, как ни удивительно, со стрел.

Я тогда только начала увлекаться стрельбой из лука. Увидела объявление о наборе в клуб и, сгорая от желания попробовать, пришла на первую тренировку. Тренер поставил меня рядом с какой-то девушкой, которая смотрела на меня с едва заметной улыбкой. Её звали Анна, и она явно уже была «звездой» этой группы – сосредоточенная, с идеальной осанкой и взглядом, который мог бы пробить насквозь не хуже стрелы.

Я не знала, как себя вести, но очень старалась быть на уровне. Анна наблюдала за моими попытками выстрелить, пока я не сорвалась:

– Если ты хочешь сказать, что я держу лук, как криворукий новичок, можешь просто сказать.

Она слегка приподняла бровь и произнесла:

– Нет, но если хочешь услышать совет, расслабь плечи. И держи стрелу чуть увереннее.

Её тон был строгим, но не высокомерным, и я почувствовала себя немного увереннее.

Зак появился позже. Это был день первой общей тренировки на природе. Все были уже в сборе, когда он, запыхавшись, влетел на площадку. На нём была помятая футболка, а лицо выглядело так, будто он пробежал марафон.

– Извините, я… просто… – начал он, пытаясь отдышаться.

– Поздно, стрелы уже закончились, – прокомментировала Анна, не поднимая глаз от своего лука.

– А, ну тогда ладно, я домой.

Его легкость сразу разрядила атмосферу. Зак был таким… настоящим, с лёгкой небрежностью, которая выглядела скорее очаровательной, чем раздражающей.

Мы начали проводить вместе больше времени, чем требовалось на тренировках. Сначала это было просто «остаться подольше, чтобы доработать технику», а потом – кофе после занятий, случайные разговоры. Анна окзалась не такой строгой, как казалось в начале: за её серьёзностью скрывалась теплая забота, особенно когда дело касалось нас. А Зак… Он стал связующим звеном между нашими разными характерами.

Теперь, когда я оглядываюсь назад, понимаю: никто из нас не искал дружбу. Она сама нашла нас. И, что удивительно, сработала.

– Да ладно тебе, Алекс, – сказал он, подкатившись ближе. – Мы тут с Анной как раз поспорили, кто первым заставит тебя промахнуться. Я выиграл.

– Заставите меня промахнуться? – переспросила я, прищурившись.

– Ну… не совсем, – Зак выдержал паузу. – Мы же хотим помочь тебе стать лучше. А тут сразу два плюса: ты стреляешь в условиях стресса, а я держу пари и обогащаюсь. Все довольны!

– Не переживай, Алекс, – вступила Анна. – Тренер же всегда говорит, что важно попадать в мишень, а не пугать людей в радиусе трёх километров.

– Это он тебе сказал? – я приподняла бровь.

– Нет, Заку, – быстро нашлась Анна. – Ты ж видела его последний выстрел. У меня есть подозрение, что он случайно сбил шишку с той сосны.

Зак развёл руками, изображая невинность.

– Ну, у сосны точно нет претензий. А вот мишень, возможно, меня уже ненавидит за то, что я упорно игнорирую её существование.

Я рассмеялась, наконец полностью расслабившись.

– Если бы у мишеней был характер, Зак, ты бы сейчас тренировался в одиночку.

Анна прыснула со смеху.

– А ещё, представляешь, Алекс, если бы твои стрелы умели говорить? Они бы наверняка устроили пикет против таких, как Зак. «Дайте нам шанс попасть в десятку!» – она сымитировала воодушевлённый голос.

– Ладно, всё, хватит, – сказала я, приподняв руку в знак капитуляции. – Или я сделаю ещё один выстрел, но на этот раз мишенью будет кто-то из вас.

Зак с Анной переглянулись, как будто решая, кто пойдёт добровольцем, а потом синхронно отступили на пару шагов назад.

– Мы тебя любим, – сказал Зак с серьёзным выражением лица.

– Но не настолько, чтобы проверять, как хорошо ты стреляешь, – добавила моя подруга, и мы все засмеялись.

Анна и Зак были моим якорем. Со своими шутками, лёгкостью и простотой они вытаскивали меня из моего перманентного состояния «всё под контролем». Пусть иногда мы спорили или даже раздражались друг на друга, но в этом поле я всегда чувствовала себя частью чего-то настоящего.

Тренировка подходила к концу. Люди начинали расходиться: кто-то убирал луки и стрелы в чехлы, кто-то помогал собрать мишени. Солнце садилось, его мягкий золотистый свет проникал сквозь листву, отбрасывая длинные тени на траву.

Я и Анна задержались у деревянного навеса, рядом с остальными стрелками. Тренер привычно встал в центр небольшой толпы, а мы скучковались вокруг него, словно маленькие детки у ног воспитательницы. Это кажется мне забавным, так как всем членам нашей команды давно уже не восемнадцать.

– Отличная работа сегодня, – начал он, оглядывая нас с лёгкой улыбкой, которая, казалось, означала одобрение. – У некоторых стрелы летят всё ещё мимо цели, но это лишь вопрос времени и практики, – он взглянул на Зака, и все рассмеялись.

Зак театрально закатила глаза.

– А у некоторых настолько точный глаз, что можно только позавидовать, – продолжил тренер, обратившись уже ко мне.

Я смущённо отвела взгляд, но всё же почувствовала, как уголки губ слегка дрогнули в улыбке.

– Но! – продолжил Марк, повысив голос. – На следующей неделе вы не просто тренируетесь. У нас будет показательное выступление.

Толпа оживилась, послышались вопросы:

– Где? Что за выступление?

– Я как раз к этому перехожу, – поднял он руку, призывая к тишине. – Один из наших спонсоров, мистер Ховард, устроил большой праздник в своём поместье. Потребовалась развлекательная часть с исторической тематикой, и он решил включить в программу наш клуб. Так что, ребята, у вас будет возможность показать себя.

– Ого, старинное поместье, – произнесла Анна, широко раскрыв глаза. – Это звучит так… аристократично!

– А мне звучит как куча нарядных гостей, которые будут смотреть, как я позорюсь, – заметил кто-то из группы, вызывая очередной смех.

Марк не обращал внимания на наши комментарии.

– У вас ровно неделя, чтобы подготовиться. Всё оборудование будет предоставлено, но, Алекс, – он вдруг обратился ко мне, – ты могла бы взять свой лук. Я знаю, что ты лучше чувствуешь баланс, когда стреляешь из своего.

– Конечно, – кивнула я, уже мысленно продумывая, как мне настроить тетиву и проверить стрелы.

– А где это поместье? – спросил кто-то из нашей группы.

– В двух часах езды отсюда. Старое, но хорошо сохранившееся. Настоящая историческая жемчужина, говорят. Идеально подходит для нашего выступления, – объяснил Марк.

– Может, там привидения водятся? – шутливо спросила Анна, толкнув меня локтем.

Я не успела ответить: Марк распустил нашу группу, попрощавшись до следующей недели.

Собирая лук, я ещё раз посмотрела на свою подругу. Анна что-то жизнерадостно обсуждала с другими членами команды, а тренер тем временем делал заметки в своём блокноте.

Внутри меня боролось странное чувство. С одной стороны, показательные выступления были шансом для нашей команды, чем-то новым и интересным. Но с другой – почему-то я ощущала лёгкое напряжение.

Старое поместье… Почему от одной только мысли об этом у меня появились мурашки на коже?

Глава 6

Дорога домой после тренировки всегда была для меня временем, чтобы собраться с мыслями. Лесная местность вокруг трассы погружалась в сумерки, и деревья, которые днём казались дружелюбными, теперь стояли в молчаливом карауле. Я вела машину спокойно, чуть приоткрыв окно, чтобы впустить в салон свежий воздух.

Мягкий рок звучал из динамиков, приглушая шум мотора. Музыка помогала мне переключиться с тренировочной концентрации на мысли о завтрашнем дне.

Я вспомнила слова тренера про поместье. Старинное, хорошо сохранившееся. Почему-то это описание вызвало у меня странное чувство. Анна, конечно, нашла способ подшутить на эту тему, но я знала, что она тоже заинтригована.

Проезжая через небольшой мост, я невольно улыбнулась, вспомнив её слова о привидениях. «Да уж, если бы духи существовали, они точно не стали бы являться в наш век пиццы и интернета,» подумала я.

Остаток пути я ехала в полной свободе ото всех мыслей, лишь изредка поглядывая в зеркало заднего вида. Небо за спиной становилось всё темнее, а впереди, среди густых крон деревьев, уже виднелись огни моего района.

Когда я подъехала к дому, в окне гостиной горел свет. Мама, наверное, сидела на диване с одной из своих книг. Я припарковалась перед подъездом и, закрыв машину, вдохнула вечерний воздух. В таких моментах я чувствовала, как мир будто замедляется.

Открыв дверь, я сразу услышала шорох переворачиваемой страницы.

– Уже дома? Как тренировка? – раздался мамин голос из гостиной.

– Всё хорошо, – отозвалась я, снимая обувь. – Ты ещё не спишь?

– Да нет, немножко зачиталась. Ты бы видела, какие страсти творятся в этой книге.

Я заглянула в гостиную: мама уютно устроилась на диване, закутавшись в плед. На столике перед ней стояла чашка чая. Она выглядела спокойной, но в глазах я заметила лёгкую усталость, которую она никогда не показывала.

– Никак без любовных историй? – поддразнила я, проходя мимо.

– Ты тоже должна что-нибудь почитать, кроме этих своих статей и формул, – ответила она с хитрой улыбкой.

– Сказала женщина, которая могла бы цитировать Пушкина наизусть. – Я шутливо показала ей язык и отправилась на кухню.

Я налила себе стакан воды и заглянула в холодильник. Мы недавно закупались, но почему-то вид оставшихся овощей вызвал у меня тревогу. «Надо будет ещё сходить за продуктами завтра. Сделаю маме что-нибудь вкусное.»

Я вернулась в гостиную.

– Завтра хочешь что-нибудь особенное на ужин? – спросила я, садясь рядом.

Мама чуть подняла голову от книги.

– Не знаю… Может, пасту с грибами?

– Легко. Только грибы тебе чистить, – засмеялась я.

Она ответила, рассмеявшись, но потом её взгляд стал серьёзным.

– Ты не слишком устаёшь? С этими тренировками, работой, ещё и со мной…

– Мама, всё хорошо, правда. – Я накрыла её руку своей. – Это моя жизнь, и я счастлива, что могу заботиться о тебе.

Она хотела что-то возразить, но я отвела разговор в сторону, подшутив про её книгу. «Героиня опять выбирает между красавцем и миллионером?» Мы ещё немного посмеялись, прежде чем она отправилась спать.

Я проводила её взглядом, думая, насколько сильно за последние пару лет изменилась наша жизнь. После диагноза мы остались вдвоём, но для меня это было даже чем-то естественным. Мы всегда были только мы две.

Я вошла в свою комнату, ощущая приятную усталость после тренировки. Солнечный свет давно уже исчез за горизонтом, оставив после себя только мягкие отблески уличных фонарей, которые пробивались через окно.

Перед тем как сесть за ноутбук, я машинально начала собирать волосы в пучок. Это был мой своеобразный ритуал, который помогал сосредоточиться на работе. Быстро завязав волосы при помощи шариковой ручки, я почувствовала, как привычное движение привело мысли в порядок.

Рабочая зона сразу настроилась под мой ритм: свет лампы на столе, мерное гудение ноутбука и почти медитативное состояние, которое наступало, когда я погружалась в данные.

Я опустилась на стул и включила ноутбук, решив проверить рабочую почту. Хотелось подготовиться к рабочей неделе. Входящих было немного, но одно письмо сразу привлекло внимание. Отправитель: Колин Уэст. Тема: «Волновая активность – важное обновление».

Открыв письмо, я быстро пробежала взглядом по тексту:

Алекс, привет! Засекли странную волновую активность на наблюдательном пункте вчера ночью. Источник пока не определён, но данные очень интересные. К концу недели ожидается пик активности, и нужно будет всё записать. Готовь оборудование, скорее всего, предстоит много работы. Колин.

Я перечитала сообщение несколько раз. Волновая активность… Это могло означать что угодно: всплески звёздной радиации, гравитационные возмущения, даже что-то более редкое и необычное. Пока источник активности не был определён, вся команда оставалась в напряжении.

«Рабочая неделя будет насыщенной,» подумала я, записывая заметку на завтра: уточнить детали с Колином.

Я открыла программу для планирования, проверила расписание и села сортировать данные из предыдущего исследования. В голове всё складывалось в чёткие задачи, как пазл, который приятно разгадывать. Я всегда любила, как наука превращает хаос в порядок.

Прошло около часа. Я отключила ноутбук и потянулась, разминая затёкшие плечи. В комнате было тихо, только часы на стене отсчитывали время, заполняя тишину.

Мой взгляд случайно остановился на футляре со стрелами у стеллажа. На мгновение я замерла, будто эти стрелы могли заговорить. В памяти всплыли эпизоды с тренировки: аромат леса, натянутый лук, звонкий смех Анны и её подшучивания. Это были моменты, когда всё казалось простым и понятным, почти идеальным.

Но почему-то, вспоминая слова тренера о предстоящем выступлении в поместье, я ощутила лёгкий холодок.

«Старинное поместье,» пронеслось у меня в голове. Что-то в этих словах казалось неуместным, тревожным. Это была совсем крошечная искра чувства, которое я не могла объяснить.

«Что-то со мной не так в последнее время,» подумала я, тряхнув головой, чтобы отогнать мысли.

Я выключила свет и, кутаясь в плед, направилась к кровати. Однако странное ощущение так и не покидало меня.

Глава 7

Неделя выдалась загруженной. Каждый день начинался с чашки кофе, слегка разведённого молоком, и кончался не раньше полуночи. Ощущение, будто время сжималось, как пружина, особенно когда речь шла о загадочной световой активности, которую засекли несколько дней назад.

Я стояла в лаборатории, глядя на мониторы, где ряды данных текли, словно бесконечная цифровая река. Каждая строка – показатели волн, их амплитуда, частота, направление. И каждая строка – новая загадка.

– Вы заметили это? – Голос Колина раздался где-то за спиной. Он указал на один из графиков, который показывал внезапный всплеск энергии.

– Амплитуда увеличивается, – пробормотала я, придвигаясь ближе к экрану. – Причём нерегулярно. Будто что-то колеблется в точке источника.

– Это аномалия. Такое не должно быть. – Колин звучал то ли обеспокоенно, то ли взволнованно.

Мы предполагали, что волны могут исходить от какого-нибудь удалённого космического тела – возможно, звезды, которая готовится вспыхнуть, или массивного объекта, скрытого за облаками газа. Но эта гипотеза не объясняла хаотичность сигналов.

– Тебе это не напоминает… – начал Колин, но я перебила его:

– Не начинай с конспирологических теорий. Это просто данные.

Он рассмеялся:

– Я только хотел сказать, что это напоминает первую аномалию, которую мы засекли в прошлом году. Помнишь?

Я кивнула. Тогда мы так и не выяснили, что это было, хотя данных накопили уйму. Возможно, и сейчас история повторяется.

В лаборатории было прохладно, как всегда. Оборудование ровно гудело, и это навевало спокойствие. Я уткнулась в расчёты, стараясь уловить закономерность в скачках волны. В такие моменты наука была моим прибежищем. Здесь всё было рационально, обоснованно. Как и всегда.

Но не в этот раз.

– Алекс, мы готовимся к замерам в субботу. Будешь на связи? – спросил Колин, собирая свои записи.

На субботу запланированы показательные выступления, однако я не брошу свою часть работы и с удовольствием помогу ребятам разгадать эту загадку. Придется лишь постоянно быть на связи и проверять соцсети на наличие сообщений.

– Конечно. Нужно подготовить камеры и убедиться, что мы успеем к пику активности.

Я почувствовала, как что-то поднимается внутри – смесь волнения и настороженности. Необычная активность всегда будоражила, но сейчас это ощущение было другим. Непонятным. Как будто я стояла на грани чего-то большого, а дальше был только туман.

Мне нужно было сосредоточиться. Работы хватало, а времени нет.

Усталость навалилась ближе к вечеру. Я свернула последние графики и отчёты, закрыла ноутбук и потянулась. Пальцы похрустывали от напряжения, а мысли вновь возвращались к аномальным волнам. Отложив очки на край стола, я машинально взглянула на телефон. Несколько непрочитанных сообщений от Анны, пара напоминаний о предстоящих соревнованиях и одно имя, которое вызывало смешанные чувства.

Райан.

Мы почти не разговаривали на этой неделе. Он звонил несколько раз, я отвечала быстро, на бегу. Разговоры были поверхностными, будто мы оба старались не углубляться. Сегодня я решила, что пора нарушить этот ледяной барьер.

Набираю его номер. Сигналы идут долго, и, когда он всё-таки берёт трубку, мне кажется, что он отвечает нехотя.

– Привет, Райан, это я.

– Алекс, привет. – Его голос звучал ровно, но без тепла, к которому я привыкла.

– Как дела? Ты, наверное, занят?

– Да нет, всё как обычно. Работа, знаешь ли. А у тебя?

– Тоже самое. На неделе засекли аномальную активность, приходится разбираться, – сказала я, стараясь оживить разговор.

– Ну, звучит… захватывающе, – сказал он с легкой иронией.

Я напряглась. Райан всегда так говорил, когда пытался скрыть равнодушие.

– Райан, – я попыталась говорить мягко, – мы ведь давно не виделись. Что у нас происходит?

– Что происходит? – переспросил он, будто не понимал, о чём я. – Алекс, у нас всё нормально. Просто ты занята, я занят.

– Ты думаешь, это нормально? – спросила я, пытаясь сохранить спокойствие.

– Чего ты от меня хочешь? – раздражение проскользнуло в его голосе. – Ты постоянно занята своей работой, мы почти не говорим. Разве это только моя вина?

Я на мгновение замолчала, переваривая его слова. Это было неожиданно больно.

– Я хочу, чтобы мы поговорили честно, Райан. Может, встретимся?

– Посмотрим, – сказал он сухо. – Я занят в эти выходные.

Я закрыла глаза, чувствуя, как горячий ком поднимается к горлу.

– Занят, понятно. Ладно, давай поговорим, когда найдёшь время.

– Хорошо. Пока, Алекс.

Сердце тяжело билось в груди, а мыслей не было совсем.Гудки разрезали тишину. Я поставила телефон на стол и долго смотрела на него, будто оттуда мог прозвучать ответ, которого я не услышала.

Всё разваливалось – или уже развалилось?

Я снова зарылась в работу. После разговора с Райаном другого выхода не было. Если честно, мне даже хотелось укрыться за экранами мониторов, среди данных и графиков, чтобы отвлечься от всех вопросов, которые крутятся в голове: «Что с нами происходит? Почему всё становится только сложнее?»

Рабочий чат кипел обсуждениями. Колин написал, что волновая активность начала стабилизироваться, но это была не та стабилизация, которую мы привыкли видеть. Обычно сигналы угасают плавно, а здесь они будто обрывались, как если бы кто-то выключил источник.

«Это странно, – думала я, вглядываясь в кривые на экране. – Природа не делает таких резких движений».

Я щёлкала мышкой, проверяя данные с других наблюдательных пунктов, добавляла новые слои на карту. Когда я глубоко в работе, время словно исчезает. Мне не нужно думать ни о чём другом, только о том, чтобы найти ответ. Всё остальное – эмоции, сомнения – уходит на задний план.

Но не в этот раз.

Меня вырвал из потока звонок. На экране высветилось имя маминого врача. Моё сердце пропустило удар.

– Да, это Александра, – голос немного дрожал, пока я отвечала.

– Добрый вечер. Это доктор Хадсон. Ваша мама поступила к нам сегодня вечером. Мы провели осмотр, и её состояние требует наблюдения в больнице.

Мир замер.

– Насколько всё серьёзно? – спросила я, стараясь сохранять спокойствие.

Доктор говорил ровным, профессиональным голосом, но смысл слов бил сильнее, чем я готова была выдержать. «Сложно сказать точно. Но мы должны быть готовы к тому, что её состояние ухудшится».

После звонка врача в голове всё будто взорвалось. В ушах стоял гул, мысли путались, а воздух стал тяжёлым, словно не хватало кислорода.

Я пыталась собрать себя.

Дыши.

Дыши.

Набрала номер больницы ещё раз, чтобы уточнить, в каком она состоянии, как долго её оставят там, нужно ли мне приехать немедленно. Доктор повторил, что они делают всё возможное, но в голосе слышались осторожные нотки, которые я распознала за эти годы: он готовил меня к худшему.

Как только я повесила трубку, на меня нахлынуло отчаяние. Все эти месяцы, годы – мы с мамой боролись вместе. Она стойко выдерживала химиотерапию, никогда не жаловалась, а я старалась быть сильной ради неё. Но сейчас, впервые за долгое время, я почувствовала, что почва уходит из-под ног.

«Она ведь сильная, – говорила я себе. – Она справится. Мы всегда справлялись».

Но внутренняя тревога разрасталась, как сорняк. Она отравляла все мои мысли, не оставляя места для спокойствия. Я вспомнила, как ещё вчера она смеялась над моими шутками, спорила о том, что я слишком сильно переживаю за неё. Теперь же эта картина казалась хрупкой, словно стекло, которое вот-вот разобьётся.

Я бросила взгляд на часы. Прошло всего несколько минут после звонка, но мне показалось, что прошли часы. Я не могла сидеть на месте. В голове прокручивались самые страшные сценарии: а вдруг её состояние критическое? А вдруг…

Нет. Я не позволю себе думать об этом. Я не могу сломаться.

Когда я наконец доехала до больницы, сердце колотилось так, будто хотело вырваться наружу. Внутри всё казалось чужим, отстранённым. Слишком белые стены, холодный свет ламп. Медсестра провела меня в палату, где мама лежала, подключённая к капельнице.

Её лицо было бледным, глаза полузакрытыми. Она заметила меня и попыталась улыбнуться, но эта улыбка была далёкой от её привычной лёгкости.

– Привет, малыш, – слабый голос всё равно прозвучал тепло.

– Привет, мам, – я подошла ближе и села на стул рядом.

Мне нужно было что-то сказать, чтобы её подбодрить. Но в голове было пусто. Как будто все слова застряли где-то в горле.

– Ты решила, что мне недостаточно поводов для беспокойства, да? – сказала я, стараясь вложить в голос как можно больше лёгкости.

Она улыбнулась чуть шире.

– Хотела дать тебе отдохнуть от моего нытья, – ответила мама, её голос был тихим, но в нём ещё жила привычная ирония.

Я взяла её руку, стараясь не выдать, как сильно дрожат мои пальцы.

– Если ты хотела отдохнуть, то выбрала самое плохое место.

– Ой, не драматизируй, – она закрыла глаза на секунду, но всё ещё пыталась держаться бодро.

Я смотрела на неё, пытаясь запомнить каждую деталь её лица. Голубые глаза, как у меня, веснушки, такие знакомые и родные. Это лицо – часть меня, то, что я боялась потерять больше всего на свете.

Когда я вернулась домой, внутри меня было пусто. Все тревоги перемешались в один бесконечный поток мыслей, из которого невозможно выбраться. Что, если это конец? Что, если она не сможет выйти из больницы? Я сжалась в кресле, пытаясь унять дрожь.

Но вместо слёз я заставила себя думать о работе. Я знала одно: если я не сделаю сейчас что-то полезное, я просто сломаюсь.

Неделя словно утекла сквозь пальцы, оставляя за собой ощущение странного оцепенения. Я пыталась с головой уйти в работу – данные о загадочной аномалии требовали максимальной концентрации. Наша команда пересматривала замеры, фиксировала волновую активность, но ясности это не добавляло. Волны исходили будто из пустоты, не поддаваясь идентификации. Их природа оставалась загадкой: не звезда, не пульсар, не объект искусственного происхождения.

В итоге, все сошлись на во мнении, что поспешные выводы и предположения стоит отложить до выходных, когда у нас будет данных. Я потратила пару дней на моделирование спектрального анализа, но мысли все равно разбегались. В голове крутились обрывки разговора с Райаном, тревога за маму и странное чувство, которое поселилось внутри.

Вечером я вернулась домой, стараясь не заглядывать в комнату матери, чтобы лишний раз не провоцировать тревожные мысли. Она осталась в больнице, и, нужно признать, это наилучшая идея с учетом ее состояния. Я мало чем могла помочь в данной ситуации.

Я поднялась в свою комнату, чтобы собрать вещи для завтрашнего дня. Клуб арендовал автобус, чтобы отвезти нас к месту проведения мероприятия, и мне нужно было подготовиться.

На кровати аккуратной стопкой лежала форма клуба: черные джинсы, темно-зеленая рубашка с эмблемой лучников и защитные кожаные наручи. Я взяла их и положила в сумку, рядом со стрелами. Проверяя каждую из них, я не могла не вспомнить, как впервые взяла лук в руки. Мне было десять. В тот год по телевизору показали новый фильм о приключениях, где главная героиня стреляла из лука так метко, что я буквально заболела этим видом спорта.

Я перебирала в руках стрелы, проверяя их наконечники, и вдруг взгляд скользнул на фотографию на тумбочке. На ней мама и я на пикнике несколько лет назад. Ее глаза светились добротой и силой – такими они были всегда, пока болезнь не отняла эту энергию.

Вздохнув, я закончила сборы и поставила будильник.

Той ночью я увидела странный сон.

Я стояла в пустом зале, который казался бесконечным, но в то же время странно замкнутым. Воздух был тяжелым, наполненным тонким ароматом чего-то древнего и незнакомого. Пол под ногами, сделанный из темного гладкого камня, казался ледяным, хотя босые ступни его не чувствовали. Свет, мягкий и почти нереальный, струился сверху, не от солнца или лампы, а как будто из самой ткани сна.

Стены зала поднимались высоко, теряясь где-то в сером тумане. Они были украшены барельефами – резьбой, которая жила своей жизнью. Я не могла разглядеть их четко, как будто изображения пытались ускользнуть, меняя формы. Сначала это были деревья, потом они переплетались в силуэты людей, а затем исчезали, становясь узорами, напоминающими звезды или древние руны. Каждый раз, когда я пыталась сосредоточиться, изображение исчезало, словно оно не хотело быть увиденным.

В центре зала стояло зеркало. Оно притягивало взгляд, захватывало его, как магнит. Рама была массивной, сделанной из золота с вкраплениями странных светящихся камней, которые пульсировали, будто били в такт с моим сердцем. В зеркале не было моего отражения. Вместо него поверхность покачивалась, словно вода на ветру, отражая какие-то чужие звезды, небеса, которые я никогда не видела. Это было тревожно, но в то же время красиво. Нереально.

Я попыталась отойти, но ноги не двигались. Не то чтобы я не могла – мне даже не хотелось. Что-то неуловимое удерживало меня, звало ближе. Это не был голос, это был шум, как тихое журчание ручья или шепот ветра в листве, но в нем было нечто человеческое. Впервые за долгое время я ощутила настоящий страх, такой, который возникает, когда находишься на грани чего-то непонятного.

«Подойди», – казалось, говорил этот звук, хотя слов не было.

Мое сердце ускорилось. В голове крутился вихрь мыслей: «Что это? Почему оно меня зовет? Это только сон. Разве нет?» Я пыталась убедить себя, что это всего лишь плод моего подсознания, но ощущение было слишком реальным.

Я сделала шаг вперед, хотя не помню, как. Это было похоже на движение не моего тела, а моего духа. Зал стал холоднее, и каждый шаг отдавался гулким эхом.

Когда я приблизилась к зеркалу, поверхность начала изменяться. Она бурлила, как вода, когда в нее опускают руку, но вместо того чтобы успокоиться, из глубины поднимались тени. Они двигались внутри, словно существа, словно души, закручиваясь в хаотичный вихрь.

Я подняла руку, чтобы коснуться поверхности. Это было непреодолимо, как инстинкт. Я знала, что не должна, но ничего не могла с этим поделать. Подушечки пальцев почти прикоснулись к стеклу, как вдруг из зеркала хлынула волна света. Громкий, глубокий звук, похожий на колокольный звон, прокатился по залу, и я услышала отчетливый шепот. Теперь это были слова:

«Ты нужна нам.»

«Вспомни.»

Я отдернула руку, но было поздно. Волна света охватила меня, и все вокруг исчезло. Последнее, что я помню, – это странное чувство, будто я падаю, но не вниз, а в саму себя, глубже, чем когда-либо прежде.

Я проснулась резко, будто кто-то выдернул меня из воды. Сердце колотилось, дыхание было тяжелым. Руки дрожали, но не от холода, а от силы испытываемых эмоций. Я сидела на кровати, и на мгновение мне показалось, что я все еще там, в зале, перед зеркалом. Я тряхнула головой, чтобы развеять это чувство, и волосы разлетелись в разные стороны.

В комнате было тихо. Темно. Только слабый свет от уличного фонаря проникал сквозь шторы. Все вокруг было привычным, но внутри меня что-то изменилось. Я ощупала пальцы, будто пытаясь понять, не осталось ли следа от того света.

«Что это было?» – прошептала я себе.

Наверняка это последствия бурной недели. Столько эмоциальных качелей. Моя психика, наверное, не справляется, раз посылает такие реалистичные сны.

Я легла обратно, крепко зажмурила глаза и попыталась очистить разум, чтобы уснуть. Но чувство, что кто-то зовет меня, не покидало.

Глава 8

Утро наступило быстро, словно кто-то пролистал страницу книги. Причем отвратительной, без капли юмора. Хоть мне и удалось уснуть во второй раз, это не спасло меня от состояния разбитости этим утром. А ведь мне нужны все мои физические и психические силы на то, чтобы справить с сегодняшним днем. Ощущение реальности моего сна беспокоило меня всю добрую часть утра.

Так. Нужно собраться и сделать все возможное, чтобы вытянуть этот день.

Я быстро заправила кровать, на ходу чистя зубы. Сегодня был день, когда мы со всей командой отправляемся в старинное поместье, чтобы показать известным и богатым людям, как мы умеем держать лук.

Вещи для выступления лежали аккуратно сложенные у двери: колчан со стрелами, лук в мягком футляре, запасная тетива. Всё подготовлено заранее, но я всё равно пересчитала стрелы, проверила футляр и ещё раз осмотрела форму для выступлений. Строгие чёрные штаны и зелёная футболка с логотипом клуба выглядели почти новыми.

В ванной зеркало отразило усталую, но сосредоточенную меня. Легкие веснушки на щеках, подчеркнутые утренним светом, выдавали напряжение. Я собрала волосы в высокий пучок, туго закрепив его двумя резинками черного цвета. Глубокий вдох, и я готова.

Перед выходом я набрала номер мамы. Её голос звучал ослабленно, но всё ещё с ноткой материнского тепла.

– Доброе утро, милая, – её голос дрожал, но пытался казаться бодрым. – Ты уже выезжаешь?

– Почти. Решила проверить, как ты. Как ты себя чувствуешь?

Она замолчала на мгновение, и я услышала слабый шорох простыней.

– Ничего нового пока, – ответила она. – Но я хочу, чтобы ты думала о себе, а не только обо мне.

– Ты знаешь, что это невозможно, – я попыталась улыбнуться, чтобы она почувствовала это в голосе. – Я после выступления заеду.

– Главное, не нервничай из-за меня. Ты должна хорошо себя показать. Покажи им, что ты умеешь.

Я кивнула, хотя она не могла этого видеть, и сглотнула ком в горле.

– Ладно, мам. Отдыхай.

Когда я бросила взгляд на телефон, там уже был короткий текст от Колина:

«Мы прибыли на место. Сигнал усиливается. Будем держать тебя в курсе».

Коллеги отправились к новому объекту анализа. Они рассчитывали на мои данные и на то, что в ответственный момент, если им понадобиться моя помощь, я смогу расшифровать сигналы по данным, которые мне вышлют. Но только в том случае, если волновая активность внезапно изменится. Ответив коротким «Поняла. Удачи», я убрала телефон в рюкзак.

О парне старалась не думать. Последний разговор всё ещё висел где-то в сознании, но я решила не дать своим эмоциям взять вверх над моим состоянием: сегодня я сосредоточусь на выступлении и на работе. Полное погружение в деятельность.

Ведь все люди так делают, да?

Дорога к поместью, окружённая густыми деревьями, напоминала декорации из старого фильма. Витиеватые ветви переплетались над узким шоссе, образуя естественный свод, сквозь который с трудом пробивался солнечный свет. Когда мы, наконец, выехали на просторную открытую территорию, я увидела его – поместье.

Оно было одновременно величественным и таинственным. Серые каменные стены с крошечными трещинами казались хранителями секретов. Высокие готические окна напоминали глаза, наблюдающие за каждым шагом. На центральной башне, что венчала крышу, красовался металлический флюгер в форме крылатого дракона.

– Ну что, Александра, – громко сказал Марк, выходя из автобуса, – где твой лук и плащ? Нам здесь не хватает только рыцарского турнира.

Анна рассмеялась, вытащив свой футляр со стрелами.

– А может, это секретный отборочный тур? Кто победит, тот станет наследником этого замка.

Я усмехнулась, поправляя рюкзак на плече.

– Если наследовать развалины, то я пас. Но да, место впечатляющее.

На самом деле, мне нравилось. Эти старинные стены словно дышали прошлым. Любовь к архитектуре и истории жила во мне с детства. Я часто читала книги о старинных замках, особняках и их таинственных владельцах. В таких местах легко было представить рыцарей, баллы, драматические истории любви и предательства.

Поместье, как нам рассказали позже, было построено в начале XIX века одной из богатых аристократических семей. Со временем его значимость угасла, и в XX веке, после пожара, здание долгое время стояло в запустении. Лишь двадцать лет назад его частично восстановили и превратили в туристическую достопримечательность. Сегодня оно использовалось для выставок, мероприятий и иногда для съёмок фильмов.

Мы прошли через массивные железные ворота, украшенные искусной резьбой, и оказались во внутреннем дворе. Прекрасные цветочные клумбы выделялись на фоне строгих каменных стен. В центре стоял небольшой фонтан, его вода тихо журчала, словно напевая забытую мелодию.

– Ладно, признаю, это круто, – пробормотал Марк, глядя вверх на башню.

– Я бы сказала, немного устрашающе, – добавила Анна, оглядываясь по сторонам. – Как будто в любой момент из-за угла выйдет призрак.

Я улыбнулась, но сама чувствовала что-то подобное. Поместье будто смотрело на меня. Незримая тяжесть исходила от этих стен, словно прошлое пыталось шептать мне о себе. У меня было странное чувство, смесь лёгкого волнения и восторга, но я старалась не зацикливаться.

– Всё в порядке? – тихо спросила Анна, толкнув меня в бок.

– Да, всё хорошо, – я кивнула и выдавила улыбку. – Просто место… необычное.

Мы направились в сторону небольшой сцены, установленной во дворе. Вокруг сновали другие участники, готовившие снаряжение. Я оглянулась на башню. Мне показалось, что на мгновение я увидела что-то блеснувшее в одном из окон. Но, поморщившись, я решила, что это всего лишь солнце.

– Ладно, хватит мечтать, – хмыкнула я про себя. – У нас здесь не экскурсия.

Тревожное чувство всё равно не отпускало.

Внутренние залы поместья оказались ещё более впечатляющими, чем я ожидала. Высокие потолки, украшенные лепниной и побелкой, массивные люстры с десятками сверкающих кристаллов и полы из отполированного дерева – всё это воссоздавало атмосферу ушедшей эпохи. Стены были усыпаны картинами: портреты, сцены охоты, причудливые пейзажи. Даже запах в помещениях был особенным – смесь старого дерева, воска и едва уловимого аромата времени.

– Добро пожаловать в усадьбу Рэйвсхолл, – начала гид, женщина с высоким пучком седых волос, но с удивительно бодрой интонацией. – Это место с богатой и, возможно, немного мрачной историей. Когда-то здесь жила семья Рэйвс, одна из старейших аристократических семей этого региона.

Мы с группой следовали за ней через длинный коридор, вдоль которого стояли резные шкафы и комоды. За стеклом витрин были выставлены предметы: серебряные подсвечники, наборы столовых приборов, книги с позолоченными переплётами.

– Говорят, глава семьи, лорд Эдгар Рэйвс, был человеком сложным, – продолжала гид. – Он построил это поместье как символ своего могущества, но вскоре оно стало источником его страха и печали.

– Почему? – спросила Анна, заинтересованно глядя на гида.

– Существует легенда, что лорд Эдгар сделал поместье не только своим домом, но и своего рода капсулой памяти, – загадочно улыбнулась женщина. – Здесь, на этих землях, происходило множество странных событий, от которых он хотел защитить свою семью.

– Странных? – переспросил Марк, иронично подняв бровь.

– Исчезновения, необъяснимые явления… например, старинное зеркало, – она сделала паузу, ожидая нашей реакции.

– Минуточку, зеркало? – я не удержалась от вопроса, а внутри почувствовала холодок.

– Да. В одном из боковых залов находится предмет, о котором ходят слухи уже более ста лет, – ответила гид. – Это зеркало в тяжёлой позолоченной раме из чёрного дерева, говорят, принадлежало самому лорду Эдгару.

Гид увела нас в просторный зал, стены которого были украшены гобеленами с изображением охотничьих сцен. И в самом углу комнаты я заметила объект, о котором она говорила.

– Зеркало, по преданию, способно отражать не только вашу внешность, но и ваши сокровенные мысли. Есть также легенда, что оно может показать и то, что скрыто за пределами нашего мира, – она осеклась, обвела нас взглядом, словно взвешивая, насколько глубоко углубляться в эту тему.

Рама зеркала действительно была внушительной. Резьба на тёмном дереве напоминала виноградные лозы, которые закручивались в сложные узоры. На поверхности зеркала отражались отблески света от люстр, но саму его поверхность невозможно было разглядеть чётко – казалось, что в глубине прячется что-то туманное.

– Конечно, это всего лишь сказки, – добавила гид, пытаясь разрядить обстановку. – Но зеркало остаётся символом загадочности этого дома.

– Это жутковато, – прошептала Анна, стоя рядом со мной.

Я ничего не ответила. Не могла. Взгляд снова и снова возвращался к зеркалу, и по спине пробежал невольный холодок. Казалось, что в нём что-то движется – еле уловимая тень, промелькнувшая у края моего зрения.

– Давайте двигаться дальше, – голос гида вывел меня из оцепенения.

Но даже когда мы продолжили экскурсию по другим комнатам, я всё ещё ощущала странное напряжение, словно зеркало не отпускало меня, а следило за каждым моим шагом.

Глава 9

После экскурсии нас отвели в современную пристройку, примыкающую к одной из старых стен поместья. Несмотря на то, что внешний вид пристройки старательно гармонировал с остальным зданием, внутри это было что-то вроде небольшого конференц-зала, смешанного с раздевалкой и уютной гостиной. Как будто хотели уместить все и сразу и использовать это место для различных целей.

Она была построена недавно, это ощущалось в каждом элементе: от идеально ровных стен до современной системы освещения. Казалось, что архитекторы пытались сохранить общий стиль старинного здания, но практичность и современность всё равно выдавали её возраст.

Высокие белые стены без лишнего декора поднимались к потолку, оформленному под натуральное дерево. Он выглядел массивным, словно его только что вырезали из дубовых балок старого замка. Это создавалось специально для тех, кто хотел почувствовать дух времени, не теряя комфорта.

Пол покрывал отполированный камень светлого оттенка, который слегка отражал свет от встроенных в стены фонарей. Углы пристройки украшали большие горшки с лавром, придавая месту одновременно ощущение уюта и строгости.

Главным акцентом в зале была большая центральная зона для отдыха или же неформальных бесед. Здесь стояли диваны бежевого цвета, один журнальный столик и несколько рядов стульев (я насчитала четыре), аккуратно выстроенные в ряд, будто в музее. По периметру были расставлены скамьи, больше похожие на софы, обтянутые кожей глубокого зелёного оттенка – их цвет напоминал о старинных библиотечных интерьерах.

На одной из стен висели старые гравюры, очевидно, из оригинального интерьера поместья. Они изображали сцены охоты и праздников, а в углу притягивала внимание небольшая картина, на которой был запечатлён сам особняк в его первоначальном виде.

Возле входа в пристройку стоял длинный деревянный стол с антикварным орнаментом, где сейчас лежали регистрационные листы и несколько сувенирных буклетов о поместье. Всё здесь словно напоминало о том, что прошлое и настоящее могут существовать бок о бок, хотя иногда и вступают в диссонанс.

Эта пристройка была чистым компромиссом между стариной и современностью – место, которое давало возможность ощутить себя частью истории, не беспокоясь о её сохранности.

– Ммм, а это уже не XIX век, – протянула Анна, оглядывая просторное помещение с высокими белыми стенами и практичными скамьями. – Чувствую себя как в главном офисе Meta.

– Но ты же ты же там никогда не была, – усмехнулся Марк, проверяя свой лук. – Просто забудь про атмосферу и сосредоточься на своей осанке.

Я слушала их разговор вполуха и пыталась отвлечься от своих мыслей. Безуспешно. Голова была забита странными мыслями, которые не имели никакого обоснования и которые я бы даже не хотела обдумывать. Сон про зеркало, который уже начинал казаться слегка туманным и нереальным, вдруг снова всплыл в сознании. Какое же это совпадение, что здесь действительно есть подобное зеркало.

Да нет же. Это просто проделки мозга. Возможно, гид обмолвился о нём вскользь, и мои мысли сами подогнали образ.

Пока остальные занимались тем, что делали последние приготовления, я скользнула пальцем по экрану телефона, проверяя сообщения. Никаких сообщений от коллег. Ни Колин, ни другие не прислали ни строки. Хотелось бы, чтобы они уже выслали первые результаты наблюдений, но, похоже, их загруженность превосходит мою.

«Ну и пусть. Всё равно сейчас время выступлении, а не работы», – мысленно сказала себе я, хотя волнение всё равно пробивалось сквозь этот внутренний монолог.

– Алекс, ты чего такая тихая? – Анна толкнула меня в плечо, прерывая поток мыслей. – Признайся, тоже хочешь, чтобы из зеркала выскочил средневековый рыцарь?

– Нет, спасибо, мне вполне хватает реальности, – фыркнула я.

– Тогда расслабься, мисс учёный, – протянул Марк, настраивая тетиву. – Наслаждайся сегодняшним днем.

Едва тренер закончил свою мысль и отошел в дальний угол, чтобы помочь остальным, как вдруг мы услышали внезапный шум за дверью и звук тяжелых шагов, как будто кто-то бежал.

Анна первой заметила Зака, который влетел в пристройку, словно ураган, с луком в одной руке и чехлом со стрелами в другой. Его лицо было пунцовым, а дыхание сбивалось, как у марафонца на последних метрах.

– Ну, наконец-то, наше опоздавшее вдохновение прибыло, – с усмешкой протянула подруга, сложив руки на груди. – Что, Зак, решил для полноты образа рыцаря прилететь сюда на лошади?

– Я… я всего лишь… – Зак сделал паузу, чтобы перевести дыхание, – потерял время из-за пробки, а потом парковка! Кто вообще строит такие поместья без нормальных парковочных мест?

– Ага, наверняка на тебя напал злой волшебник, перекрывший дорогу, – к нам подошел еще один участник команды, Сэм. Его тёмно-русые волосы как обычно были зачесаны назад и щедро забрызганы лаком. Серые глаза прищурились, в то время как голова кивнула на растрёпанные волосы Зака. – Ты выглядишь так, будто тебя выгнали с рыцарского турнира за некомпетентность.

– Ха-ха, очень смешно, – Зак, наконец, выровнял дыхание и оглядел комнату. – Зато я здесь. И вообще, вы не можете проводить соревнования без своего главного таланта.

– Конечно, не можем, – поддакнула Анна, подмигнув мне. – Кто ещё будет стрелять так, чтобы наши мишени чувствовали себя в безопасности?

– Вот и увидите, как я всех вас сделаю, – Зак фыркнул, но на его лице расплылась тёплая улыбка.

Анна закатила глаза:

– Ладно, герой, отдохни. Тренер будет рад видеть, что мы здесь все в сборе.

Сэм хлопнул Зака по плечу:

– Если тренер спросит, почему ты опоздал, скажи, что ты слишком долго искал свою славу.

В этот момент я почувствовала, как напряжение слегка ослабевает. Шутки друзей, пусть иногда не смешные, создавали атмосферу, в которой было тепло и уютно.

Мы закончили последние приготовления. Каждый из нас был одет в удобную одежду и обязательно носил футболку с эмблемой клуба. Тренер раздал по бутылке воды, мы схватили колчаны и лук и вышли из пристройки. Организаторы, тем временем, направлялись к нам, чтобы провести к дальней части поместья, где и пройдет главная часть сегодняшнего мероприятия. Теперь оставалось только сосредоточиться на следующем этапе, чтобы не думать о странных совпадениях, затянувших этот день в непонятный клубок эмоций.

Глава 10

Перед нами раскинулась завораживающая панорама сада. Мероприятие было организовано с таким вниманием к деталям, что на мгновение я забыла обо всех своих тревогах. Под ярким, но не палящим солнцем сад сиял. Дорожки из белого гравия плавно вели к элегантным кованым скамейкам и высоким фонтанам, чьи струи воды создавали мягкий, успокаивающий шум.

Центральный фонтан, окружённый кругом из цветущих роз, был настоящим произведением искусства: из него вздымались изящные мраморные фигуры, словно ожившие из античных мифов. Вдоль дорожек были расставлены стулья с атласными чехлами и столики, украшенные тонкими скатертями и цветочными композициями. На каждом столике лежали карточки с расписанием мероприятия.

Дальше сад переходил в лес, где высокие деревья создавали естественный навес, пряча уголки в полумраке. На этом рубеже природа казалась менее ухоженной, но не менее впечатляющей: густая зелень, отбрасывающая длинные тени, намекала на что-то тайное, скрытое за её пределами.

Гости уже начали собираться. Слышались обрывки разговоров, смех, звон бокалов – мероприятие явно привлекло множество людей. Мужчины в лёгких костюмах, женщины в платьях, от скромных до роскошных, – казалось, здесь собралась публика с самыми разными вкусами.

Я украдкой осмотрелась, пытаясь уловить детали. Всё выглядело как сцена из какого-то исторического романа, но с современным антуражем: стулья и столы – новые, зеркально чистые, а камеры и дроны журналистов напоминали о реальности.

Анна подошла ближе, слегка подтолкнув меня плечом.

– Ну, Алекс, готова быть звездой этого вечера? – её глаза хитро блеснули.

– Готова быть тем, кто не попадёт ни по одной мишени, – съязвила я в ответ, хотя сама ловила себя на мысли, что хочется доказать обратное.

Сэм, успевший завести разговор с какой-то незнакомкой, обернулся к нам и улыбнулся.

– Не волнуйтесь, дамы, я покажу класс. Всё-таки мои навыки – это гордость нашей команды.

– Ага, «гордость», – фыркнула Анна. – Только не забудь, как в прошлом году твоя стрела застряла в траве.

Мы рассмеялись, но внутри я ощущала лёгкое волнение. То ли от количества людей, то ли от странного предчувствия, которое всё никак не отпускало с утра.

Когда мы подошли ближе к зоне стрельбы, я заметила, что столы для нашей команды уже подготовлены. На них аккуратно лежали списки участников и луки. Я выудила из кармана мобильный и положила его на один из стульев, стоящих рядом. Если в течение следующего короткого времени мне не придет сообщение из лаборатории, то после выступления придется позвонить самой.

Наше выступление не было центральным событием этого дня, однако, безусловно, одним из главных. Гости постепенно заполнили ряды стульев и столиков, расставленных в саду. Все вокруг выглядело одновременно торжественно и непринуждённо: накидки на стульях цвета шампанского, лёгкий ветерок шевелил гирлянды цветов, перекинутые через фонари. Руководитель соревнований, суховатый мужчина лет пятидесяти с серебристой бородой, жестом дал знак начинать.

Я глубоко вдохнула, чувствуя, как внимание толпы фокусируется на нас. Мой взгляд скользнул по лицам в толпе, стараясь не задерживаться ни на ком конкретно. Здесь были люди разных возрастов: кто-то расслабленно откинулся на стуле с бокалом в руке, кто-то переговаривался с соседом. На переднем ряду стояла пара молодых женщин в элегантных платьях, их ожерелья сверкали, отражая свет фонарей. Рядом с ними седовласый мужчина в сюртуке что-то выспрашивал у официанта.

Я заметила ребёнка лет десяти, который с интересом пялился на нас, пока его мать пыталась поправить ему галстук. Смешной контраст: аккуратно одетый мальчик в строгом костюмчике и его полное нежелание соблюдать все эти условности. Я едва не улыбнулась.

Всё вокруг кипело жизнью, словно это место ожило, чтобы напомнить, что в нём не только стены и история, но и энергия настоящего момента.

Мир вокруг будто замер, когда я взяла в руки лук. Теперь всё внимание было на нас, и надо было быть достойной этого ожидания.

Имя, объявленное судьёй, прозвучало так громко, что я чуть не вздрогнула. Шагнув вперёд, я поправила лук в руках и попыталась сосредоточиться на мишени. Толпа зрителей устроилась за стульями на краю поля, кто-то негромко переговаривался, кто-то уже хлопал в ладоши в предвкушении.

Я должна была показать хороший результат. Всё шло так, как должно, но внутри меня странное напряжение будто нарастало. Лук приятно тянулся, тетива загудела от усилия, стрела вылетела из рук – и чисто вошла в цель.

Аплодисменты были приятным звуком, но я чувствовала себя странно отстранённой. Всё происходило как будто через стекло, приглушённо и расплывчато.

– Алекс, неплохо! Держи темп! – голос тренера пробился сквозь шум толпы, но я едва кивнула ему в ответ.

Нужно сосредоточиться. Я ведь это умею, правда? Сколько раз я тренировалась – сосредоточься на дыхании, на мишени, ничего больше. Но почему-то тело меня предавало.

Я сглотнула, чувствуя, как лоб начинает покрываться потом, а в груди поселилась тяжесть. Шея будто горела. Ощущение такое, словно кто-то дышит тебе в затылок, но оборачиваешься – никого. Нервы, это просто нервы. Устала, волнуюсь. Всё пройдёт.

Снова моя очередь. Я подняла лук, но, натягивая тетиву, почувствовала, как руки слегка дрожат. Неуверенность – редкий гость для меня на поле – нахально расползалась в мыслях.

«Просто делай, как обычно, Алекс. Просто соберись. Всё в твоих руках.»

Стрела вылетела, но полетела чуть в сторону. Попала в мишень, но далеко не в центр. Сердце заныло от разочарования, а рядом тихо прошёл шёпот толпы.

– Всё нормально? – Анна спросила это достаточно тихо, чтобы не привлечь внимание, но я уловила тревогу в её голосе.

– Да, всё хорошо, – я натянуто улыбнулась, надеясь, что она поверит.

Она кивнула, но в её взгляде читалась сомнительная попытка не лезть ко мне с расспросами.

Мои мысли хаотично метались между тем, что я видела во сне, и этим странным чувством, которое преследовало меня весь день. Зеркало. Я вспомнила резкий отблеск света и голос, который не смогла понять. Что если всё это правда, что если…

Нет, глупости. Сон – это просто сон. Мозг иногда играет злую шутку, вытаскивая на поверхность то, о чём ты даже не думаешь. Зеркало в поместье – случайное совпадение. Да и что бы это значило?

Я сделала ещё один выстрел. Попадание было лучше, но до идеала далеко. Пока я выходила с линии огня, спустив плечи от напряжения, заметила, как руки слегка подрагивают. Я отвинтила крышку бутылки воды, глотнула, стараясь хоть немного прийти в себя.

«Соберись, Александра. Это не конец света. Ты уже не раз показывала, что можешь быть лучшей. Просто закончи раунд, а потом разберёшься с этим чувством.»

Но чувство не уходило. Оно будто прицепилось ко мне, как настойчивый комар, и напоминало о себе лёгкой, но мучительной тревогой.

Я сделала последний вдох, поднимая лук. Тетива натянулась, мишень вдалеке будто потянулась ко мне в ответ. На этот раз рука была уверенной.

Стрела полетела точно, рассекая воздух с почти мелодичным звуком. Мишень содрогнулась, когда наконечник вонзился близко к центру, и я услышала приглушённые аплодисменты. Неплохо. Не идеально, но достаточно хорошо, чтобы доказать самой себе, что могу справляться, даже когда на душе нелегко.

Опуская лук, я кивнула зрителям и быстро отошла в сторону, уступая место следующему участнику. Сердце колотилось в груди. Хотелось сесть, закрыть глаза и просто посидеть пару минут в тишине.

Я встала чуть поодаль, наблюдая за другими стрелками. Они двигались уверенно, кто-то грациозно, как будто танцевал, а кто-то с подчёркнутой деловитостью. Зрители переговаривались между собой, время от времени раздавались одобрительные возгласы.

Но я почти не замечала этого. В голове упрямо пульсировала тревога. Что-то не давало покоя, словно тонкий зуд на грани восприятия. Мои мысли снова и снова возвращались к коллегам. Почему они до сих пор не прислали никакой информации? Они ведь знали, насколько важно фиксировать аномалии, а я привыкла получать хотя бы краткий отчёт.

Я наклонилась к своему стулу и схватила телефон, торопливо проверяя сообщения. Ничего. Даже Колин, который обычно строчил по любому поводу, молчал.

– Извините, – пробормотала я, обращаясь то ли к себе, то ли к воображаемому собеседнику, и направилась в сторону выхода из сада.

Я старалась двигаться быстро, но не слишком привлекать к себе внимание. Перебираясь через ряды стульев, почти столкнулась с официантом, балансирующим поднос с бокалами шампанского.

– Простите! – выдавила я, отступая в сторону.

Он лишь коротко кивнул, продолжая свой путь, а я поспешила дальше. Тропинка, по которой я шла, вела обратно к поместью.

Ветер стал чуть прохладнее, принося с собой ароматы сада – цветов, свежескошенной травы и чего-то древесного. Звуки веселья за моей спиной постепенно стихали, и я поймала себя на мысли, что впервые за весь день чувствую себя совсем одинокой.

Я свернула с главной тропинки, ведущей обратно в поместье, стараясь двигаться быстро, но не привлекать внимания. По спине тонкой змейкой текла испарина, волосы у висков прилипли, добавляя к общей нервозности неприятное ощущение. День был жарким, солнце стояло высоко, словно пытаясь заглянуть за каждый угол.

Дорожка, по которой я шла, изгибалась между кустами роз и невысокими деревьями с ажурными кронами. Гравий под ногами хрустел, а издалека доносился шум фонтана. Свет падал на дорожку пятнами, будто природа играла с тенями, но меня это почти не интересовало.

Грудь сдавливало напряжение. Мне казалось, что кто-то наблюдает за мной, хотя я не видела ни одной живой души, кроме нескольких официантов, мелькающих неподалёку. "Глупости," – твердила я себе, но ощущение всё росло.

С каждым шагом поместье становилось ближе. Его величественные стены блестели на солнце, казались почти слишком реальными, словно вырезанными из плоти прошлого. Казалось, что здание живёт своей жизнью, и что-то в нём зовёт меня, вытягивая из сада, как нитка, натянутая в моей груди.

Я ускорила шаг, почти перешла на бег, когда впереди показался вход в поместье. Двери были открыты, приглашая войти, но вместо гостеприимства я чувствовала странное, неуловимое предчувствие. Будто эти двери не впускали, а затягивали.

«Успокойся, это просто жар,» – напомнила я себе, пытаясь восстановить дыхание.

Остановившись у входа, я на секунду закрыла глаза, приложила ладонь ко лбу, чувствуя, как вспотевшая кожа стала прохладнее от прикосновения. Тело словно горело, но не от жары – от чего-то внутреннего, непонятного.

Я оглянулась, убедившись, что никто за мной не наблюдает, и шагнула внутрь. Звук моих шагов эхом отозвался в просторном холле. Свет солнца струился через большие окна, падая на мраморный пол. Здесь было тихо, слишком тихо.

– Просто найди место, – прошептала я себе, сжимая телефон в руке.

Я не знала, чего хочу больше: укромного уголка, чтобы проверить сообщения, или пространства, чтобы прийти в себя. Но одно было ясно – ноги сами несли меня дальше, как будто знали маршрут лучше, чем я сама.

Глава 11

Я толкнула тяжёлую деревянную дверь и вошла в здание. Шаги эхом разлетались по пустым коридорам. Здесь было тихо, как будто время застыло. Свет через узкие окна падал полосами, вырисовывая узоры на полу.

Телефон в руке казался раскалённым. Я сжала его крепче, чувствуя, как пальцы начинают покалывать от напряжения. Внутреннее ощущение странного притяжения усиливалось с каждым шагом, как будто невидимая нить направляла меня куда-то в глубь здания.

На мгновение я остановилась, чтобы вдохнуть. Грудь сжалась, мысли беспорядочно перескакивали одна на другую. Аномалия. Эти странные световые волны. Почему я вообще думаю о работе сейчас? В голове всплыл голос Колина, который объяснял мне неделю назад о вспышках неизвестного происхождения. Может, это не просто совпадение? Но это абсурд… Наверное.

Я поднесла телефон к уху, набирая номер Мэта. Гудок. Ещё один гудок… ещё. Абонент недоступен. В горле запершило, я нервно выдохнула и посмотрела на экран. Пусто. Ни одного сообщения.

«Что-то происходит», – прошептала я себе под нос и начала подниматься по лестнице. Деревянные ступени под ногами чуть поскрипывали, а перила были такими гладкими, что рука скользила. Каждый шаг отзывался тяжестью в висках.

На середине лестницы я замерла. В голове мелькнула мысль, что, возможно, стоит просто уйти. Вернуться в сад, присоединиться к остальным. Но чувство, что я должна идти дальше, становилось слишком сильным. Это не просто любопытство.

Я посмотрела вверх, туда, где лестница круто уходила вправо, ведя к залу с зеркалом. «Глупости. Зачем я вообще себя накручиваю? Ребята, наверное, просто заехали слишком далеко, где не ловит сеть, это ничего не значит,» – я пыталась успокоить себя, но пальцы снова заскользили по телефону, почти рефлекторно нажимая на имя Мэта. Абонент недоступен.

Сжав губы, я поднялась ещё на несколько ступеней, чувствуя, как сердце бьётся всё быстрее. Рука слегка дрожала, когда я толкнула ещё одну дверь. За ней открылся тот самый коридор, который мы видели на экскурсии. Полы из светлого камня, высокие стены с выцветшими картинами, от которых веяло вековым покоем.

Я медленно подошла ближе к двери зала, замечая, как свет, пробивающийся из окон коридора, играет на её массивной поверхности. В отличие от остальных, эта дверь была явно старше: дерево потемнело от времени, а в некоторых местах блеснула латунь, покрытая зелёным налётом окисления. Это я такая невнимательная сегодня и не заметила отличия в первый раз или же… дверь действительно изменилась?

Какая абсурдная мысль.

Больше всего привлекала внимание ручка. Она выделялась своим дизайном – изогнутая, с мелкой резьбой, которая напоминала древние символы. Я наклонилась ближе, пытаясь разобрать узор. Символы были едва различимы, словно начертаны в спешке. Похоже на буквы, но… не на те, что я знаю. Они пересекались, соединяясь причудливыми линиями, будто часть шифра, который некому было разгадать.

– Это… странно, – пробормотала я вслух, не замечая, как пальцы сами тянутся к этим загадочным линиям, словно что-то в них звало.

Но тут же одёрнула руку, будто меня обожгло. Что я делаю? Стою тут, как сумасшедшая, и разглядываю дверь. Я тряхнула головой, пытаясь отогнать наваждение.

– Тебе точно нужно выспаться, – пробормотала я себе под нос.

Но взгляд снова вернулся к ручке. Её прохладный металл, гладкий и холодный на ощупь, теперь казался чуть теплее. Я нервно сглотнула и выпрямилась. Не время сходить с ума. Просто дверь. Просто резьба. Наверняка это дизайнерская работа.

Оттолкнув лишние мысли, я крепко сжала ручку и потянула её вниз. Дверь поддалась с лёгким скрипом, будто сопротивляясь, и передо мной открылся зал.

Зал, в который я вошла, казался совершенно чуждым времени, в котором находилась я. Пространство дышало вековой тишиной, нарушаемой лишь моими собственными шагами. Тяжелые портьеры полностью закрывали окна, но каким-то странным образом комната была залита мягким синим светом, будто сама ткань выпускала свет или его источником было зеркало у дальней стены.

Мое внимание сразу же привлекло огромное зеркало в пол. Рама, резная, изящная, позолоченная, была покрыта тонкой паутиной времени. Золотые листья, витиеватые узоры, и мелкие жемчужины, вплетённые в орнамент, будто рассказывали свою историю. Свет отражался от его поверхности, играя призрачными бликами. Оно выглядело идеально гладким, но при каждом движении мне казалось, что тёмное стекло преломляет свет неправильно, почти пугающе.

Возле зеркала стоял небольшой столик, на котором размещались подсвечники с длинными, зауженными свечами. По их воску было ясно, что они горели долго. Он стекал неровными слоями, словно кто-то забывал их погасить. Эти свечи казались единственным подвижным элементом в комнате, их мерцание разбрасывало слабые отблески на стены, наполняя пространство странной живостью.

Чем дольше я стояла, тем больше замечала деталей. Воздух здесь был другим – густым, почти ощутимым. Он тянулся тяжёлым покрывалом, будто обволакивал меня со всех сторон. И чем ближе я подходила к зеркалу, тем сильнее ощущала жар, исходящий от него. Это было странное, противоестественное тепло, словно отражение в зеркале не просто дублировало, но и оживало, притягивало, звало.

Я облизала пересохшие губы и попыталась глубже вдохнуть, но это оказалось сложно. Грудь сдавило, будто воздух стал плотнее.

– Это… невозможно, – прошептала я, чувствуя, как пальцы сжимают телефон так, что побелели суставы. Что за место? Почему оно так странно ощущается?

Мой взгляд снова упал на зеркало. Золотая рама, свечи, блики – всё это создавало ощущение магического портала из сказок. Но это не было сказкой. Это место было пугающе реальным. Я замерла. Зажмурилась, чтобы стереть ощущение, что вижу что-то неправильное. Глубокий вдох, ещё один. Потом я открыла глаза.

Зеркало всё ещё стояло там, обжигающе неподвижное, как страж между двумя мирами. Может быть, я просто устала? Может быть, сон и всё это сегодня – не больше, чем выдумка моего переутомлённого мозга?

Дверь за моей спиной захлопнулась с таким громким щелчком, что я невольно подпрыгнула, прижав телефон к груди. Сердце гулко билось, отзываясь на каждый звук в странной комнате. Тишина повисла вокруг, словно густой туман.

Только я собралась сделать шаг вперёд, как телефон зазвонил, разорвав напряжение. Экран мигал именем Колина.

– Алло? – голос сорвался, я сразу почувствовала себя глупо.

– Алекс! – голос Колина был встревоженным, слова будто срывались с его языка в панике. – Слушай, это невероятно. Ты слышишь меня?

Связь трещала и искажалась, каждое третье слово терялось, и мне приходилось сильно концентрироваться, чтобы хоть что-нибудь разобрать.

– Колин, ты можешь говорить чётче? Что происходит? – я сжала телефон крепче, чувствуя, как вспотели ладони.

– …динамическое смещение… волны идут… – Колин вдруг заговорил так быстро, что я не успевала ловить смысл. – Мы видим такие показатели только… только при мощных аномалиях. Нарастает активность… Чёрт, это сильно, Алекс. Это не просто выброс. Это почти, – голос замолчал на мгновение, и я успела услышать только: – …искажение времени.

Моё дыхание стало прерывистым. Искажение времени? Эта фраза словно холодной волной обрушилась на меня, рождая целый водоворот мыслей.

– Колин! Что это значит? Какое искажение времени? – я прижала телефон ближе, пытаясь перекричать помехи.

– …сигнал слабый… объясню позже… – его голос был рваным, будто он стоял в эпицентре урагана. – …удерживай связь… это важно…

И внезапно всё оборвалось. Статика превратилась в глухую тишину. Я быстро начала набирать номер снова, руки дрожали. Сердце колотилось, казалось, вот-вот вырвется из груди.

Но в комнате стало по-настоящему тихо. Неприятно тихо. Такой тишины не бывает в обычной жизни – не слышно даже скрипа половиц или лёгкого шороха. Только гулкое эхо собственного дыхания.

И вдруг я услышала это.

– Спасите… – голос был хриплым и протяжным, словно вылетел из глубин.

Я замерла. Телефон выпал из руки и ударился о пол. Внутри меня всё похолодело. Этот голос… Он не мог быть настоящим.

– Спасите… – повторилось снова, громче и яснее.

Голос шёл от зеркала.

Я облизнула пересохшие губы, но не смогла пошевелиться. Воздух вокруг стал тяжёлым, словно кто-то прижал меня к земле невидимой рукой. Ноги приросли к полу, а грудь заполнилась ледяным страхом.

«Этого не может быть, – пыталась я успокоить себя, – это всё нервы. Проделки разума».

Я смотрела на зеркало, и мне показалось, что его поверхность начала едва заметно подсвечиваться. Свет был странным – он исходил будто из глубины стекла, мягкий и мерцающий, словно старый фонарь в туманную ночь.

Золочёная рама, которую я считала запылённой и потускневшей, вдруг ожила. Она блестела так ярко, будто её обсыпали россыпью мельчайшего глиттера. Казалось, что каждая вырезанная линия на дереве светилась своей собственной энергией, усиливая таинственный эффект.

А затем поверхность зеркала начала дрожать. Не сильно, но вполне ощутимо, словно вода в стакане, в который уронили камешек. Я почувствовала, как холодный пот стекает по спине.

– Кто здесь? – сорвалось с моих губ. Голос прозвучал громче, чем я ожидала, отдаваясь эхом в пустом зале.

Ответа, конечно, не последовало. Только свет внутри зеркала продолжал пульсировать, как биение сердца.

– Отлично, Алекс, – выдохнула я, качая головой. – Теперь ты разговариваешь с предметами. Это определённо новая стадия.

Я усмехнулась, пытаясь прогнать нарастающее беспокойство. Смех прозвучал неестественно, натянуто.

– Всё не по-настоящему, ты это знаешь, – я произнесла, обращаясь к самой себе, – просто голова пошла кругом. Перенервничала, вот и всё. Лестница, жара, нервы… совершенно логично.

Но, несмотря на все попытки рационализировать происходящее, взгляд неотрывно держался на зеркале. Оно будто смотрело на меня в ответ, притягивая к себе необъяснимой силой. Внутри что-то подсказывало, что оставаться на месте бесполезно. Я судорожно вздохнула, пытаясь найти в себе хоть немного спокойствия, но ощущение напряжения только нарастало. Что бы это ни было – странная иллюзия, игра света или мое воображение, – я знала, что мне придётся подойти ближе.

Я замерла на месте, когда голос повторился, на этот раз громче и отчетливее, но не менее странно. Звучание было искажённым, будто одновременно говорили несколько человек – мужские и женские голоса сливались в один. От этого у меня пробежали мурашки по спине.

– Время течёт, но узлы остаются… – произнесли они.

Я растерянно моргнула, почувствовав, как ноги сами по себе дрогнули.

– Спаси нас… от начала…

Голос звучал как приглушённое эхо, заполняя комнату. Каждое слово будто окутывало меня густым туманом, заставляя сердце биться чаще. Я нервно сглотнула, пытаясь отогнать чувство, что всё это уже вышло за грань моего понимания.

– Дороги сходятся здесь… за пределами…

– Кто вы? – прошептала я, несмотря на охвативший страх.

Ответа не последовало, но зеркало словно ожило. Его поверхность не просто дрожала, а мерцала, будто на ней возникали лёгкие волны, наполняясь голубоватым светом. Казалось, что оно зовёт меня, манит, но я не могла понять зачем.

– Это… не может быть… – мои слова прозвучали скорее как попытка убедить себя.

– Приди… или все потеряно…

Я сделала шаг назад, врезавшись в столик позади. Рука сжала край, и я резко обернулась, чтобы убедиться, что всё это не плод моего воображения. Но комната осталась такой же странной и тихой.

– С ума сойти… – я натянуто рассмеялась, сама не понимая, почему говорю вслух. – Прекрати, это просто нервы. И потом, почему ты разговариваешь с зеркалом?

Внезапно тишину разорвал резкий крик, вырвавшийся из зеркала. Он был таким громким и душераздирающим, что я почувствовала, как сердце пропустило удар, а ладони вспотели. Звук был полон боли, страха и отчаяния, будто из самых глубин сознания. Я вскрикнула, инстинктивно шагнув вперёд. Рука, словно против моей воли, потянулась к поверхности зеркала.

Как только мои пальцы коснулись его, холод пронзил кожу, но это было не привычное ощущение стекла. Поверхность оказалась мягкой и податливой, как вода, но с неожиданной плотностью, которая втягивала меня. Я попыталась отдёрнуть руку, но вместо этого зеркальная гладь охватила меня, будто живая.

– Что?.. – выдохнула я, прежде чем почувствовала, как меня резко затягивает внутрь.

Мир вокруг сжался в единый поток света и звука. Все краски смешались, словно их закружило в вихре. Пространство стало вязким и непостоянным, будто я прорывалась сквозь плотно закрытую ткань реальности.

Сначала я ощутила, как давление обрушилось на грудь, словно я нырнула слишком глубоко в воду. Шум глухих пульсаций отдавался в ушах, перемежаясь с гулом и странным звоном. Я зажмурилась, не в силах вынести зрелище бешено вращающегося света.

Тело то холодело, то горело огнём. Казалось, что каждую клеточку тянут в разные стороны. Это было не больно, но тревожно. Воздух вокруг становился плотным, и я чувствовала его, как поток жидкости, скользящий по коже.

Голова шла кругом так, будто меня закружило в водовороте, и я не могла найти опоры. Зрение было расфокусированным, мир перед глазами плыл. В ушах звенело, а до сознания долетали какие-то приглушённые звуки. Они напоминали голоса, но слов я разобрать не могла.

Сначала я даже не поняла, что всё это время мои глаза были плотно закрыты. Как только я решилась их открыть, меня резко схватили за руку.

– Эй! – попыталась я возмутиться, но из моего горла вырвался только слабый хрип.

Рывок оказался неожиданно сильным, и меня потащили куда-то вперёд. Сначала я едва могла удержаться на ногах, чувствуя, как каждая мышца дрожит. Внутри всё было будто ватным.

«Что происходит?!» – хотела закричать я, но голос застрял в горле. Моё тело будто не слушалось, а разум, потрясённый всем произошедшим, начал генерировать самые нелепые мысли.

«А что, если я просто напилась и теперь мой пьяный мозг рисует такие странные приключения? Не удивлюсь, если это просто кошмар после бокала вина.»

Меня тащили, пока зрение медленно начинало фокусироваться. Мелькали размытые тени, тёмные и чуждые. Воздух был тяжёлым, но свежим, и пахло чем-то, что я не могла описать – смесью пряностей, древесного мха и ещё чего-то металлического.

– Ты что, с ума сошла?! – громкий шёпот прорезал пространство, и я подняла глаза. Передо мной оказался парень, явно молодой, с тёмными волосами, запутавшимися на лбу, и нервным взглядом. Он хмурился так, будто готов был обрушить на меня поток обвинений.

– Что? – выдохнула я.

– Зачем ты раскрываешь нас раньше времени? Хочешь, чтобы наш план пошёл вивернам под хвост?!

Я моргнула несколько раз, чувствуя, как здравый смысл начинает возвращаться. Слова зацепились за сознание, но смысл от них ускользал.

– Какой план? – спросила я автоматически, не понимая, что вообще творится.

Парень скрестил руки, словно едва сдерживая раздражение, а потом с вызовом произнёс:

– План, как убить короля.

Глава 12

Я смотрела на незнакомца перед собой, пытаясь осознать его слова, но вместо объяснений он всё больше выводил меня из равновесия.

– Почему ты стоишь как статуя? – раздраженно прошипел он, хватая меня за руку и потянув вперёд.

Секунда, другая – и я, наконец, смогла полностью разглядеть его. Тёмные волосы, небрежно падающие на лоб, строгие черты лица, глаза, полные скрытого гнева, но, кажется, ещё больше – страха. Его накидка, испачканная пылью, была едва ли тем же цветом, что и каменные стены вокруг. На поясе поблескивала рукоять кинжала, выглядевшая слишком грозно для человека, который мог бы быть простым спутником.

– Ты слышишь меня, Розалия? Или ты решила, что весь наш план – это шутка? – прошипел он снова, резко обернувшись ко мне.

Розалия. Он назвал меня Розалией.

– Какой план? – вопрос сорвался с губ прежде, чем я успела подумать.

Парень раздражённо выдохнул, словно объяснять всё заново для него хуже пытки.

– Да что ж ты заладила-то? Я не думал, что меня нанимают сегодня в качестве няньки, – резко бросил он. – План, в котором ты должна запустить стрелу в короля. Сегодня. На коронации. – Его голос стал резче, а взгляд – ещё более требовательным.

Король? Коронация? Я попыталась отшатнуться, но он держал меня слишком крепко.

Я начала чувствовать себя так, будто задыхаюсь. Все это начало походить на начало какого-то ужасно неинтересного фильма.

– Ты что, совсем забыла? Или это твой способ сорвать всё? – он продолжал раздражаться, тянув меня вперёд через этот тёмный, сырой туннель.

Место, в котором я оказалась, было не просто странным, оно дышало сыростью и тайной. Стены туннеля, грубо вырубленные в камне, были влажными от конденсата, а голубоватый свет исходил от вмурованных в породу кристаллов. Этот свет был достаточно слабым, чтобы позволить мне видеть только его силуэт и очертания нашего пути. Под ногами шуршали мелкие камни, а тонкий ручей, извивавшийся вдоль стен, подталкивал меня к мысли, что мы далеко под землёй.

– Это какая-то шутка, – выдохнула я, упрямо остановившись. – Почему я? Почему вы думаете, что я смогу что-то сделать?

Он обернулся, его тёмные глаза блеснули в свете странных кристаллов на стенах туннеля.

– Я так не думаю, – сказал он холодно, почти бросив эти слова мне в лицо. – И с каждой минутой убеждаюсь в этом всё больше.

Я замерла, почувствовав, как сердце пропускает удар, но он продолжил, взглянув на меня с тем же оценивающим выражением, которое заставило меня почувствовать себя прозрачной.

– Однако твоя сестра, которая, между прочим, по твоей вине сидит сейчас в тюрьме, уверена в тебе.

Его слова обрушились на меня, как ледяной дождь. Сестра? Тюрьма? По моей вине? Я хотела возразить, сказать, что он ошибается, что я ничего об этом не знаю, но он вдруг замолчал и повернул голову в сторону.

– Тсс, – прошептал он, вскинув руку.

Я услышала это. Шорохи. Голоса. Они звучали глухо, но определённо приближались. Я застыла, вжимаясь в стену, а он уже тянул меня вперёд, ближе к двери, которую я до этого даже не заметила.

В такой темноте вообще трудно что-то увидеть, но дверь была здесь. Её очертания едва угадывались в стене, а сам материал казался частью камня.

– Поэтому, – он продолжил, тихо открывая дверь и оборачиваясь ко мне, – ноги в руки, а точнее, лук в руки, и бегом за мной.

Он остановился и вдруг с нарочитой медлительностью добавил:

– Только меееедленно и тииихо.

Его тон был таким, будто он разговаривал с упрямым ребёнком, что только усилило моё раздражение.

– Слушай, я… – начала я, но он протянул мне оружие. Настоящий лук. Настоящие стрелы.

Они отличались от тех, к каким я привыкла: тонкие деревянные древки были чуть кривоваты, а наконечники – неровные, будто вырезанные вручную и закрепленные грубой нитью. Оперение выглядело странно, разноцветное, явно сделанное из перьев разных птиц.

Я сжала лук, чувствуя его шероховатую поверхность под пальцами, и ощутила, как в висках нарастает тупая боль. Голова начинала раскалываться. Воспоминания последних… – получаса? Часа? Я не знала, сколько времени прошло с момента, как я оказалась в такой странной ситуации – начали медленно всплывать на задворках сознания.

Мне нужно остановиться на минутку, чтобы собрать мысли, понять, что происходит…

Что происходит? Я шла следом за этим неизвестным мне парнем, ощущая, как всё внутри меня кричит в попытке хоть как-то осмыслить это безумие. Зеркало. Голоса. Эти странные ощущения, будто сама реальность морщилась, когда я проходила через него. Нет, это невозможно. Это какой-то кошмар, продукт переутомления и стресса. Я ведь научный сотрудник. Я верю в факты, в доказательства, в логику. А не в магию и мистические прыжки сквозь время и пространство.

Но голос. Этот голос, зовущий на помощь… и та странная энергия, которую я ощутила, будто тысячи невидимых иголок одновременно касаются кожи. Как объяснить это? Я пыталась сосредоточиться, но голова всё ещё кружилась, а мысли будто нарочно путались.

А может, это просто аномалия? Что-то, что мы с командой изучали, но не до конца поняли. Я должна найти этому рациональное объяснение. Иначе… иначе мне придётся признать, что всё это реально.

Нет. Это сон. Это всё сон. Я смогу проснуться и рассказать коллегам об этом как о курьёзной галлюцинации. Или… возможно, я попала в какой-то эксперимент? Неужели кто-то из наших мог провернуть такое? Зеркала с энергетическими потоками? Поле коллективных галлюцинаций?

Я облизнула пересохшие губы, на мгновение остановившись. Ноги подкашивались, и я едва не потеряла равновесие. В ушах снова раздался отголосок того странного, искажённого голоса, от которого по спине пробежал холод.

– Нет, – пробормотала я себе под нос. – Это невозможно. Всё это нереально.

– Что ты там бурчишь? – огрызнулся незнакомец, обернувшись ко мне.

– Ничего, – соврала я, с трудом подавляя рвущийся наружу нервный смех.

Я бросила на него взгляд, и уже не смогла отвести его. Я была впечатлена. Но не им. А тем, что находилось за ним и вокруг нас. Я вдруг поняла, что настолько погрузилась в свои собственные мысли, что совершенно не заметила, как мы… куда-то вышли.

Передо мной простирался широкий коридор, и я невольно застыла на месте. Высокие стены были отделаны панелями из тёмного дерева, искусно вырезанными и покрытыми лаком, так что они блестели в свете многочисленных бра, прикреплённых на стенах. Между панелями висели массивные гобелены с изображением сцен охоты: лошади, гончие, гордые всадники с копьями. Каждый гобелен был такой детализированный, что казалось, вот-вот услышишь лай собак.

Потолок над нами уходил на ошеломляющую высоту. Он был расписан сложными фресками, которые, наверное, были бы неуместны в лаборатории, но здесь создавали ощущение безмерного богатства и силы. Золотистые рамки обрамляли сцены из какой-то мифологии – боги с мечами, звёзды, плывущие по воде, и птицы, летящие к свету.

А пол! Гладкий, как зеркало, пол был выложен мраморными плитами, которые так блестели, что я видела своё отражение. Шаги отдавались мягким эхом, словно коридор был живым и знал, что мы здесь.

И, конечно, гербы. Гербы были повсюду. Я обратила внимание на самый большой из них, расположенный прямо напротив нас на массивных двухстворчатых дверях, ведущих куда-то дальше. Серебряный орёл с расправленными крыльями величественно парил на зелёном фоне, окружённый сияющими звёздами. Детали были настолько чёткими, что я почти могла разглядеть каждое перо, каждую искру света.

– Ты идёшь или как? – прошипел парень, который теперь нервно смотрел по сторонам.

Я кивнула и сделала шаг вперёд, но меня не покидала мысль. Если это сон, то почему он такой чёртовски подробный?

Мы двигались дальше по коридору, и я старалась ступать как можно тише, чтобы не выдавать себя. Но каждый мой шаг, казалось, отдавался громким эхом, словно этот дворец сам следил за мной, выслеживал, шептал что-то невидимым стенам.

Незнакомец шёл впереди, уверенный, сосредоточенный. Он держал лук в руках так, будто это было продолжение его самого. Я же едва удерживала свой, всё ещё чувствуя, как пальцы немного подрагивают. Мысли скакали в голове, не давая сосредоточиться.

Может, я ударилась головой? Может, это всё – странная галлюцинация? Или кома? Нет, должно быть хоть какое-то рациональное объяснение. Любая аномалия – это всего лишь явление, пока его не изучишь. А изучить… У меня просто не было ни инструментов, ни времени. Мои мысли начали уплывать в профессиональную стезю – там, где я чувствовала особую силу и могла держать все в своих руках, контролируя и направляя. Именно контроля мне сейчас так не хватало.

– Это… дворец? – прошептала я, наконец решившись спросить.

Парень бросил на меня быстрый взгляд через плечо, но ничего не сказал.

– Слушай, а как тебя зовут? – вырвалось у меня.

Он резко остановился, обернулся и прищурился так, будто я только что спросила что-то совершенно нелепое.

– Ты серьёзно? – произнёс он так тихо, что мне пришлось напрячь слух, чтобы разобрать слова.

– Да. Я вообще не знаю, кто ты, – пожала я плечами, постаравшись придать голосу хоть немного твёрдости. Стоп. Стоит ли мне вообще указывать на то, что мне тут абсолютно ничего не знакомо?

Он фыркнул и покачал головой.

– Вот почему она должна была быть здесь, а не ты, – пробормотал он. Но, заметив мой взгляд, всё-таки ответил: – Маркус. Моё имя Маркус. А теперь, если позволишь, сосредоточься.

Я кивнула, хотя внутри закипала злость. Ну конечно, это он здесь герой с планом. Но я не могла отделаться от ощущения, что именно он знает, что происходит, и, возможно, как это всё прекратить. Наверное, мне стоит с ним подружиться, чтобы узнать побольше об этой… ситуации. Возможно, это не составит особого труда, потому что, как я поняла, ему требуется от меня послушание и исполнение плана. Я ему подыграю. Насколько это возможно, не выходя за рамки моральных ценностей. Он же не заставим меня всерьез убить человека, ведь так?

Мы продолжили идти, проходя мимо очередных массивных дверей. Заметила, как за одной из них мелькнула тень. Мгновенно замерла, но Маркус потянул меня вперёд за локоть, его хватка была неожиданно сильной.

– Что ты делаешь? – прошипела я.

– Не стой столбом. Если нас заметят, всё кончено.

Я снова подчинилась, хотя внутри всё протестовало. Чем больше мы двигались, тем яснее становился звук голосов. Где-то впереди, за массивными дверями в конце коридора, слышались шаги, движение людей, гул толпы.

– Что это за место? – выдохнула я, оглядываясь по сторонам.

Маркус резко остановился и обернулся ко мне, его взгляд выражал смесь раздражения и недоумения.

– Ты головой где-то ударилась и уже не можешь различить королевский дворец? – он фыркнул, но прежде, чем я смогла ответить, его лицо вдруг изменилось. Он напрягся, словно зверь, уловивший запах хищника.

Я тоже услышала это: глухой стук тяжёлых сапог о каменные плиты, торопливый ритм нескольких человек. Шаги раздавались где-то позади нас, и звук быстро приближался.

– Кто это? – прошептала я, чувствуя, как паника подкатывает к горлу.

– Стража, – коротко бросил Маркус, схватив меня за руку. Его пальцы крепко сжали моё запястье, словно железный обруч, и он потянул меня в противоположную от дверей сторону.

– Передвигаемся тихо и быстро, – сказал он, почти не шевеля губами. – Сократим наш путь через потайную дверь, она ведёт на галерку.

Я поспешила за ним, пытаясь не отставать, но движение было затруднено: длинный коридор был обрамлён рядами массивных колонн, за которыми можно было укрыться, но их расставили так тесно, что мы то и дело цепляли их локтями. Пламя факелов на стенах отбрасывало длинные тени, и они, казалось, оживали, изгибаясь и дрожа на неровной каменной кладке.

Я прислушивалась к каждому звуку, боясь даже дышать. Шаги стражников становились всё громче.

– Это плохо, да? – едва слышно пробормотала я, оборачиваясь, чтобы посмотреть, как далеко они от нас.

– Очень плохо, если ты не начнёшь двигаться быстрее, – огрызнулся Маркус, бросив на меня мрачный взгляд через плечо.

Он остановился возле одной из колонн, провёл рукой по гладкой поверхности камня, нащупывая что-то. Я стояла рядом, пытаясь не дрожать, и с замиранием сердца прислушивалась к шуму шагов, которые теперь звучали почти за спиной.

– Где она… – пробормотал он себе под нос, и в этот момент его пальцы нашли скрытую выемку в камне. Он с силой нажал на неё, и часть стены бесшумно отъехала в сторону, открывая узкий проход.

– Быстрее внутрь, – велел он, указывая мне рукой.

Я нырнула в темноту и споткнулась на первых шагах, но вовремя ухватилась за стену, чтобы не упасть. Повернув голову, увидела, как Маркус закрыл потайную дверь, а стена вновь приняла свой прежний вид, полностью сливаясь с остальной поверхностью.

«Ничего себе…» – мысленно ахнула я, ошеломлённая. Этот потайной механизм выглядел как что-то из книг о средневековье, но он работал настолько плавно, что, казалось, передо мной какой-то современный инженерный шедевр. Я провела рукой по камню рядом с собой, пытаясь понять, где же именно был скрыт механизм. «Это даже не похоже на реальность. Кто вообще строит такие вещи? И главное – зачем?»

Мы двигались вперёд через узкий, сырой туннель. Под ногами тихо хлюпала влага, а стены покрывал тонкий слой мха. Воздух здесь был тяжёлым, глухим, и лишь редкие капли, срывающиеся с потолка, нарушали тишину. Маркус шёл впереди уверенно, как будто знал каждую трещину в этом месте. Я старалась не отставать, хотя голова всё ещё кружилась, а тело будто не слушалось.

– В зале будут почти все, – заговорил он негромким, но твёрдым голосом. Его слова звучали как инструктаж перед военной операцией. – Советники короля, магистры из академии, несколько дворянских родов. Но главная цель – король.

– Как мне его узнать? – выдохнула я, чувствуя, как с каждым словом его давление на меня усиливается.

Маркус бросил взгляд через плечо, его глаза в полумраке блеснули.

– Не переживай, не пропустишь. Он будет в центре всего этого фарса. Коронация – спектакль, чтобы закрепить его власть.

Я сглотнула, пытаясь осознать масштабы ситуации, но он продолжил, не давая мне шанса переварить услышанное:

– Ты должна прицелиться в его грудь, чуть выше сердца. Попадёшь – всё закончится быстро. Мы сможем начать изменения, о которых мечтали. Ты сделаешь одолжение всем магам Лумирии.

– Магам? – переспросила я, цепляясь за это слово, будто оно могло дать хоть какую-то ясность.

– Тихо! – шикнул он и остановился, прислушиваясь. Мы замерли, но, кажется, вокруг нас была лишь тишина. Он продолжил, понизив голос:

– Да. Мы остановим его тиранию и вернем магию на наши земли – туда, где ей и место. Мы – надежда народа. Наши защитники сегодня хорошо постарались, чтобы предоставить нам проход в замок. Многие не пережили этого. – Он сделал паузу. Продолжил с более мрачным тоном. – И ты тоже не переживешь, если оплошаешь.

Эти слова, сказанные с ледяной уверенностью, словно ударили меня в грудь.

– Что ты имеешь в виду? – выпалила я, остановившись.

Он обернулся, его взгляд был полон раздражения.

– Ты прекрасно понимаешь. Если ты промахнёшься, он поймёт, кто за этим стоит. Нас найдут, Розалия. Меня, тебя, твою сестру. Всем конец.

Всё внутри похолодело. Я застыла, не в силах ни шагнуть дальше, ни выдавить из себя что-то осмысленное. «Какой-то король? Маги? Смерть?» Это всё звучало как дикая, пугающая сказка, но Маркус говорил так, будто это самая обычная реальность.

Голова начала кружиться сильнее, и я инстинктивно схватилась за холодную стену туннеля, чтобы не упасть.

«Я не смогу этого сделать. Я даже не знаю, кто этот король! Это ошибка! Это всё ошибка!»

Маркус снова обернулся, нахмурился.

– Идём. Мы почти на месте. Только, ради богов, соберись, ладно?

Я только кивнула, механически сделав шаг вперёд, но внутри всё переворачивалось. Слова о магах, короле и смертельной ответственности звенели в моей голове, не оставляя места для чего-то ещё.

Мы поднялись по узкой винтовой лестнице, и, наконец, туннель вывел нас в небольшую нишу, скрытую в стене высокого зала. Галерка располагалась под тенью массивной балки, так что мы оставались практически невидимыми. Лишь тонкий луч света из крошечного оконца где-то над нами пробивался в это пространство, отражаясь от полированных поверхностей.

Перед нами открылся захватывающий вид на огромный зал. Высокие, почти до потолка, окна, скрытые тяжелыми бархатными шторами с золотыми кистями, пропускали ровно столько света, чтобы осветить центр. Трон из тёмного дерева, украшенный тонкой резьбой и инкрустацией из драгоценных камней, стоял на возвышении, словно магнит притягивая к себе внимание. Над ним возвышался королевский герб – серебряный орёл с расправленными крыльями на зелёном фоне, окружённый сияющими звездами.

Потолок зала украшали массивные канделябры, от которых спускались цепи с горящими свечами. Их свет отражался в десятках зеркал, встроенных в стены, создавая ощущение бесконечной перспективы.

Люди заполняли зал, сгруппировавшись небольшими компаниями. Мужчины в богатых камзолах с вышивкой и дамы в платьях с длинными шлейфами стояли, оживлённо беседуя. Их украшения – золотые цепи, изумрудные броши, рубиновые серьги – мерцали при каждом движении, словно все эти наряды были сделаны, чтобы ослепить окружающих.

Каждые несколько минут зал взрывался смехом. Вначале приглушённым, затем громким, почти раскатистым, как гром. Я заметила, как Маркус становился всё мрачнее с каждым таким всплеском. Он стиснул челюсть, и его глаза сузились. Было ощущение, что этот шум раздражал его до невозможности.

– Они чего-то ждут, – пробормотал он себе под нос, но достаточно громко, чтобы я услышала.

Я оглядела зал внимательнее. Люди, несмотря на своё кажущееся веселье, часто бросали взгляды на центр, на пустой трон. Их разговоры становились то громче, то тише, как будто они обсуждали нечто важное, но не решались говорить это открыто.

Маркус склонился ко мне, его голос стал чуть резче:

– Вот здесь ты и выстрелишь. Центр – это твоя цель. Они все будут смотреть туда. Ты должна действовать быстро, но точно.

Я с трудом сглотнула. Всё это выглядело настолько нереально, что я едва могла дышать.

Гости внезапно замолкли, и я поняла, что момент икс приближается. Оживленные перешептывания сменились звенящей тишиной, от которой у меня заложило уши. Все взгляды обратились к массивным двойным дверям в конце зала. Они распахнулись неспешно, с легким скрипом, будто подчеркивая величие момента.

Первым появился высокий мужчина в золотистых доспехах с королевским гербом на груди. Его шаги звучали гулко, как барабанный бой, настраивая сердца на ритм грядущего события. За ним шествовал сам король.

Я застыла в изумлении, едва могла дышать. Это был высокий мужчина слегка за тридцать с безупречно прямой осанкой и волосами русого цвета до плеч и короткой бородой такого же цвета. Его камзол был темно-зеленого цвета, украшенный золотистой вышивкой с витиеватым узорами и переливающимися звёздами на плечах, будто сверкал собственным светом. На голове блистала корона – искусная работа с инкрустацией изумрудов и сапфиров, которые горели, как маленькие пламя. Его лицо выражало одновременно спокойствие и суровость, а глаза будто пронизывали каждого, на кого он смотрел.

Глашатай, который появился сразу за королем, поднял серебряный жезл и, громко и чётко, с торжественным эхом, объявил:

– Галеран Севериан д’Альвера, действующий принц Лумирии!

На несколько долгих мгновений в зале повисла абсолютная тишина. Даже свечи, казалось, горели тише. Затем гости опустились в глубоких поклонах, их движения синхронны, как будто репетировались годами. Только я стояла на галерке, не в силах отвести взгляд.

Мой взгляд снова упал на трон. Галеран, неспешно и с достоинством, занял своё место. Всё его движение было будто поставлено для этой сцены – грациозное, величественное, с ощущением неизбежности.

Маркус резко тронул меня за плечо, вырывая из оцепенения. Его глаза горели яростью и нетерпением.

– Это он, – прошипел он мне на ухо. – Ты знаешь, что делать.

Но я не знала. Моё сердце колотилось, как бешеное, и внутри всё кричало: это неправильно.

Глава 13

Я крепко сжала лук в руках, пальцы дрожали так, что едва не выпустила оружие. Дыхание сбилось, казалось, будто воздух стал гуще, наполняя легкие тяжелым туманом. Я смотрела вниз, на трон, стоящий в центре зала, окруженный гостями, которые вдруг стали казаться мне безликими тенями. Моя голова гудела, как будто все мысли, которые я пыталась собрать, сливались в один хаотичный шум.

– Давай же, – прошипел Маркус, стоящий рядом. Его голос, такой резкий и нетерпеливый, проткнул этот туман, как кинжал. – Не тяни. У нас нет времени!

Я резко посмотрела на него. Зачем они хотят убить короля? Почему я должна быть частью этого? Но слова застряли где-то в горле, как будто не хватало сил даже на простой вопрос. Я перевела взгляд обратно на трон.

Всё во мне кричало нет. Руки не слушались, а лук в моих пальцах казался не инструментом, а оружием из другой жизни. Я, Александра Блэквелл, астрофизик, верящая в науку и факты, а не убийца в каком-то театре абсурда.

– Ты просто боишься, – тихо бросил Маркус, не отрывая взгляда от зала. Его слова укололи. Я действительно боялась. Боялась сделать шаг, который приведет к последствиям, о которых я даже не могла догадаться. Если это был сон, то стоит ли мне подыграть? А если не сон, то…? Об этом я боялась думать, как будто реальность происходящего разобьет меня на кусочки.

В зале раздался низкий гул. Глашатай, стоящий у трона, ударил посохом об пол, и этот звук эхом прокатился по залу. Я вздрогнула. Гости замолчали так резко, что, казалось, воздух тоже застыл.

– Жители королевства Лумирия, объявляю начало коронации, – торжественно провозгласил он.

Звук его голоса, глубокий и властный, прокатился по залу. Все, что я видела раньше, казалось игрой света и теней, но теперь каждый элемент оживал. Огромные свечи вдоль стен озаряли зал мягким, теплым светом, играя на позолоте тронного зала. Люди отступили, формируя круг вокруг трона, и Галеран шагнул вперед.

Даже на расстоянии было невозможно не заметить его осанку – прямую, будто выточенную из мрамора. Каждый его шаг был точным и выверенным, как у человека, привыкшего командовать. На таком расстоянии детали его лица расплывались, но статная фигура и плавность движений говорили сами за себя. Свет от люстр, отражаясь от его королевского плаща, вышитого золотистыми нитями, создавал вокруг него мягкое сияние, будто он сам излучал этот свет.

«Такой человек действительно может быть королем», – мелькнула у меня мысль, и я сама удивилась, как легко она пришла. Я могла разглядеть, как толпа смотрела на него: благоговейно, сдержанно и в то же время с каким-то напряжением. Возможно, это была иллюзия из-за расстояния, но мне показалось, что его взгляд неуловимо перемещается по залу, выискивая что-то или кого-то.

В зале повисла напряженная тишина, лишь мерное дыхание толпы напоминало, что вокруг сотни людей. Каждый из гостей замер, будто боясь потревожить момент.

Я заметила, как один из священников в богатой мантии двинулся навстречу к Галерану. Его руки были сложены в жесте благоговения, а лицо казалось спокойным, но слишком серьезным. В руках он держал подушечку, на которой покоилась корона.

Корона. Я не могла отвести от нее глаз. Она выглядела словно сотканной из света и магии. Ее изящные линии были украшены драгоценными камнями, сверкающими так, что даже отсюда их сияние пробивалось сквозь тени галерки.

Маркус тихо толкнул меня в бок локтем, вырывая из ступора.

– Не забывай, зачем мы здесь, – прошептал он с раздражением, но я не ответила.

Я вновь уставилась вниз, чувствуя, как сердце колотится в груди. Будущий король медленно опустился на одно колено перед священником, его темно-зеленый плащ мягко струился по мраморному полу. Священник поднял руки, и гул голосов заполнил зал. Это было нечто вроде молитвы, но слова звучали незнакомо. Я ощутила дрожь.

– Что он говорит? – — выдохнула я, не отрывая взгляда от происходящего.

– Молитва о процветании и защите, – коротко бросил Маркус. Его голос звучал сухо, без всякой эмоции, словно он видел это тысячу раз.

Я искала ответы в его лице, но он смотрел прямо в центр происходящего, словно был частью зала, частью всей этой истории. Внезапно он шепнул:

– Сейчас самый подходящий момент. Все сосредоточены на словах священника. Действуй! – Маркус слегка толкнул меня плечом.

Эти слова обрушились на меня, как холодный душ. Моё тело напряглось, а руки снова задрожали. Я смотрела на мужчину, стоявшего на одном колене перед священником, на этих людей, и все внутри меня кричало, что я не могу этого сделать.

Священник завершил молитву, а почти-действующий-король медленно поднялся. Толпа молчала. Вся атмосфера зала будто наполнилась магией, какой-то странной энергией, которая пробиралась под кожу.

– Наша Лумирия получит своего нового правителя, – провозгласил глашатай.

Маркус резко выхватил лук из моих ослабевших пальцев и раздраженно зашептал:

– Это не смешно. Не я ли здесь профи? Почему я должен учить тебя, как стрелять? Взяла, натянула, выпустила. Все просто!

Он схватил мою руку и с силой поднес её к луку, его горячая ладонь обжигала кожу, а голос резал по ушам. Каждое слово Маркуса было как удар – быстрое, меткое и неумолимое.

– Давай же, Розалия! – в его голосе прозвучала смесь злости и отчаяния. – Не подведи нас. Не подведи свою сестру.

Его слова были ледяным шипом в груди. Сестра. Я ее даже не знаю, никогда не видела и, вообще, не знаю как к этому относится. Если это просто сон, то он зашел слишком далеко.

Его рука держала мою так крепко, что я едва могла двигаться самостоятельно. Все происходящее напоминало механическое исполнение команды, а не осмысленные действия. Под его давлением мои пальцы на автомате вложили стрелу в лук.

Самодельная стрела была странной на ощупь: легкая, но грубая, её древко чуть шероховато, словно сделано в спешке, наконечник казался недостаточно острым, а оперение неравномерно распределено. Такой стрелой я бы не доверилась даже в тире, не то, что здесь, где, казалось, вся атмосфера требовала от меня абсолютной точности.

Мои руки автоматически начали движение, привычное до боли. Я натягивала тетиву миллион раз – в спортивных залах, на соревнованиях, даже ради развлечения. Но в этом моменте не было ни привычного спокойствия, ни уверенности. Тетива натянулась с нехарактерным для лука звуком, а стрела легла как-то криво, будто сама протестовала против задуманного.

В голове царил хаос.

«Я не хочу этого делать. Это неправильно. Черт возьми, я не убийца. Что я здесь делаю? Почему он меня заставляет? Почему это происходит?!»

Мой взгляд метался по залу, срываясь то на принца, чье сердце было прямо в центре моей линии прицеливания, то на гостей, мирно стоящих вдоль стен. Они тихо перешептывались, улыбались, не подозревая, что прямо сейчас какая-то девушка прямо позади них целится в их правителя.

Руки дрожали, и стрела едва держалась на луке. Мои пальцы крепче сжали древко лука, а мысли пульсировали в такт натянутой тетиве. В это время принц занял место на троне, открывая мне беспрепятственный доступ к сердцу.

Забавно, как жизнь устроена. Всё, что ты делаешь, кажется важным – карьера, цели, мечты, – пока не окажешься в ситуации, где всё это теряет смысл. Вопросы вроде «Каково моё место в мире?» внезапно становятся не философской шуткой, а чем-то угрожающим. Мир оказывается огромным, а ты – крошечной частью чего-то, что невозможно понять. Люди любят думать, что они могут всё контролировать, будто все эти правила, которые мы придумали – наука, законы, мораль – что-то значат. Но когда в твоей руке лук, а на другом конце его прицела чья-то жизнь, все эти конструкции разлетаются как карточный домик.

И всё же, я здесь, как будто участвую в каком-то космическом фарсе. Как будто кто-то сверху, потягивая вино, решил проверить: «А сможет ли эта девушка, которая даже на совещаниях теряет нить разговора, справиться с выбором, от которого зависит судьба?» Я, человек, который тратил часы на выбор между двумя вариантами одного и того же платья, должна решить, жить этому человеку или умереть.

Иронично, правда? Мы пытаемся выстроить планы, а мир смотрит на нас с таким выражением, словно хочет сказать: «Милая, у меня для тебя кое-что поинтереснее». И вот, перед лицом всего этого хаоса, ты не можешь не задаться вопросом: а что, если всё это просто большая бессмысленная игра, где никто не выигрывает, а правила меняются каждый раз, когда ты начинаешь их понимать?

«Это всё прекратится, как только я выстрелю. Я в этом уверена.»

Тетива напряглась под моим усилием, стрела готова была сорваться, и я чувствовала, как напряжение пронизывает всё мое тело. Сердце отбивало невыносимо громкий ритм в ушах. Но в тот момент, когда мои пальцы уже собирались разжаться, всё вокруг будто замерло.

– Не делай этого, – раздался голос.

Он прозвучал прямо у меня в голове, но не принадлежал мне. Глубокий, тихий, он был словно эхо, отголосок чего-то далёкого и древнего.

Я замерла, стрела дрожала в моих пальцах.

– Ты не знаешь, что делаешь. Это не твоя битва.

Голос был настолько настойчив, что мне показалось, будто он пробирается внутрь моего сознания, вытесняя собственные мысли. Всё внутри напряглось, словно что-то, что не поддавалось объяснению, пыталось удержать меня от рокового действия.

– Розалия, стреляй! – шипение Маркуса, как гром среди ясного неба, вернуло меня в реальность. Его хватка на моей руке усилилась, и я стиснула зубы.

Я разжала пальцы.

Стрела сорвалась с тетивы, полетела, но в самый последний момент, словно по чьей-то воле, отклонилась от курса. Она не коснулась Галерана, не прошла даже рядом. С глухим звуком стрела вонзилась в трон, чуть выше его левого плеча. Древко задрожало, а вокруг раздался оглушающий гул голосов.

– ЧТО ТЫ ТВОРИШЬ?! – Маркус повернулся ко мне с яростью в глазах.

Но его слова утонули в нарастающем шуме. Гул голосов заполнил зал, словно море, вздымающееся перед бурей. Люди внизу начали беспокойно переглядываться, некоторые в панике направились к выходу, вызывая суету и хаос.

– Найдите их! Найдите изменщиков! – громко приказал принц, поднимаясь со своего места. Его голос был властным, звучал словно раскат грома, от которого все замерли.

Воинов королевской стражи словно подхлестнули эти слова – они начали разбегаться в разные стороны, занимая позиции у дверей и устремляя взгляды в каждый угол зала. Кто-то уже направлялся в сторону галерки, и в груди у меня похолодело.

Маркус громко выругался, его голос звучал как смесь ярости и отчаяния. Слова были мне непонятны, звучали резко, как удары камня о металл. Затем он резко повернулся ко мне, его лицо перекосилось от напряжения.

– Слушай меня внимательно, – начал он, быстро, но тихо, почти шипя. – Нам нужно выбираться отсюда, и быстро. Магия здесь не действует, проклятые амулеты по всему дворцу блокируют её. Чертовы охранные барьеры. Поэтому придётся действовать по старинке.

Он тяжело вздохнул, а затем добавил, с усилием улыбнувшись:

– Это будет неприятно, так что приготовься.

С этими словами он достал свой лук. Его движения были быстрыми, но небрежными – я заметила, как дрожат его руки, пока он прилаживал стрелу к тетиве. Его взгляд нацелился куда-то вверх, в полумрак под высоким потолком галерки.

– Куда ты… – начала было я, но он перебил меня.

– Тихо! Просто следи за мной.

Он отпустил тетиву, и стрела с глухим звуком ушла ввысь. Я подняла голову, прослеживая её путь, пока она не вонзилась в деревянную балку под самой крышей. На несколько секунд ничего не происходило, и я уже подумала, что он промахнулся, но вдруг сверху упала верёвка. Она качнулась, с лёгким шелестом коснувшись пола у наших ног.

– Что это? – спросила я, подозревая, что ответ мне не понравится.

– Это наш выход, – хмуро ответил он, скручивая лишнюю часть верёвки и проверяя её крепость. – Мы используем её как маятник. Пролетим от этой галерки до окна за троном, разобьём стекло и выпрыгнем наружу.

– Разбить стекло? Выпрыгнуть? – эхом повторила я, чувствуя, как кровь отхлынула от лица.

– Ты всё верно поняла, – коротко ответил он, привязывая верёвку к ближайшей опоре. – И давай без истерик.

Я стояла, не в силах пошевелиться, наблюдая, как он быстро завязывает узлы, проверяет натяжение верёвки, а затем оборачивается ко мне.

– Она выдержит нас обоих.

Он подошёл ко мне вплотную, схватил за плечи и поставил перед собой так, чтобы верёвка оказалась между нами.

– Держись крепче за меня и постарайся не визжать. Нам не нужно дополнительное внимание, хотя все все равно нас увидят.

Этот план похож на самоубийство, ведь трудно будет не заметить двух летящих людей в центре тронного зала, где собрались по меньшей мере две сотни людей и десятки стражников. Они нас могут запросто подстрелить. Однако я надеюсь на эффект неожиданности, и к тому моменту, когда они успеют прицелиться, мы выберемся через окно.

Через окно. Куда же меня, черт возьми, занесло?

Прежде чем я успела возразить, он обхватил меня руками, прижимая к себе так, что моё лицо оказалось почти уткнувшимся в его грудь. Я ощущала запах пыли, пота и чего-то, что напоминало древесную кору.

– Ты что творишь? – возмутилась я, но он лишь раздражённо фыркнул.

– Спасаю наши жизни, Розалия. – сказал Маркус, – Держись крепче.

Я едва успела вдохнуть, прежде чем он толкнулся от края галереи. Мы сорвались вниз и сразу устремились вперёд, как пущенные из пращи. Воздух ударил в лицо ледяной волной, и я инстинктивно сжалась, прижимаясь к Маркусу.

– Чёрт-чёрт-чёрт! – вырвалось из меня, но мои слова утонули в свисте ветра и общем шуме зала.

Внизу раскинулся зал: золотой трон, окружённый изящными колоннами, свет люстр, отражающийся в блестящем мраморе пола, сотни голов, поднятых в изумлении. Толпа смотрела на нас, словно на неожиданных призраков, пронзающих воздух. Я заметила, как несколько гостей начали указывать пальцами в нашу сторону, а лица их искажались в тревоге.

– Они нас видят! – выдохнула я, чувствуя, как паника накатывает новой волной.

– Не паникуй! – огрызнулся Маркус.

Но его слова не успокаивали. Из угла глаза я заметила, как один из стражников резко поднял арбалет и натянул тетиву. Вслед за ним это сделали ещё двое. Раздались резкие щелчки, и я услышала, как стрелы свистят мимо нас, одна прошла так близко, что я почувствовала движение воздуха у лица. Маркус резко качнул тело влево, заставив верёвку немного изменить траекторию.

– Чёртовы олухи! – прошипел он, его голос звучал от напряжения и злости. – Держись!

Я зажмурилась, мои пальцы вцепились в его одежду до побелевших костяшек. Сердце стучало в горле, страх перехватывал дыхание. Всё, чего я хотела, – это чтобы этот кошмар закончился.

Внизу возникла новая суета: стража поднимала оружие, кто-то кричал, люди в зале начали в панике разбегаться. Один из гостей чуть не упал, споткнувшись о край ковра.

– Скорее! – выкрикнул кто-то из охранников, а затем я услышала ещё один выстрел. Стрела задела верёвку, вызвав её лёгкое колебание, но Маркус удержал нас на курсе.

Всё происходило как в замедленной съёмке – всё стало размытым, кроме окна, к которому мы мчались.

– Готовься! – рявкнул Маркус, его голос был как гром посреди бури.

Внезапно мы ударились в стекло. Оно разлетелось тысячами осколков, сверкающих в свете зала, словно звёзды в ночи. Удар заставил меня чуть ли не закричать, но Маркус держал меня крепко.

Мгновение, когда мы вылетели из окна, казалось бесконечным. Ледяной воздух хлестал по лицу, вырывая дыхание, а шум разбивающегося стекла всё ещё звенел в ушах. Я зажмурилась, ожидая неминуемого удара об землю. Сердце колотилось так, что казалось, оно выскочит из груди, а тело сжалось от напряжения, готовясь к боли.

Но удара не последовало.Я медленно открыла глаза и ахнула. Мы летели.

Летели с обрыва прямо в бушующее темное море.

Глава 14

Мир вокруг превратился в хаотичный вихрь воды и соли. Руки судорожно скребли воду, ноги бешено двигались, но мне казалось, что я тону всё глубже. Я не могла понять, где верх, а где низ.

Вдруг сильная рука обхватила меня за плечо и потянула вверх. Я захлёбывалась, не в силах даже открыть глаза, но вскоре ощутила, как голова пробила поверхность. Воздух! Я закашлялась, хватая его большими глотками. Всё тело трясло от холода.

– Перестань дёргаться! – раздался резкий голос Маркуса. Он держал меня на плаву, его собственное дыхание было рваным, но руки, казалось, не теряли уверенности. – Хватайся за меня крепче.

Я послушно уцепилась за его плечо, с трудом подавляя дрожь. Вода вокруг ревела, волны накатывали одна за другой, как будто море несло на нас свою ярость. Я пыталась посмотреть в сторону дворца, но из-за соли в глазах едва ли что-то могла увидеть.

– Мы что, в открытом море? – прохрипела я, с трудом держась на плаву.

– Да, но не совсем, – ответил Маркус. Его голос звучал устало, но всё ещё уверенно. Он плыл рядом, время от времени оглядываясь. – Нам нужно держаться чуть левее. Если плыть прямо к берегу дворца, нас быстро обнаружат. Скоро прибудет помощь, но до тех пор нужно быть вне их поля зрения.

– Какая помощь? – Я попыталась задать вопрос, но глоток солёной воды заставил меня закашляться.

– Просто греби. У нас нет времени на беседы, – бросил он, уже не таким раздражённым тоном. Я покорно последовала его совету, стараясь не терять из виду его силуэт. Вода была ледяной, и каждый взмах рук казался всё тяжелее.

Я не знала, сколько времени мы провели в этом море. Сначала было похоже, что мы плывём лишь несколько минут, но вскоре закат сменился густой тьмой, и на небе появились звёзды. Волны мерцали в свете лунного света, но их ледяные объятия только усиливали мою дрожь. Я успела замёрзнуть до костей, и каждая мышца тела кричала от усталости. С каждой минутой я всё больше убеждалась, что больше не выдержу ни секунды, что утону здесь, в этих холодных волнах. Но моё тело удивляло меня: оно гребло, не останавливаясь, будто было специально подготовлено к таким испытаниям. А я просто плыла, не думая ни о чём, кроме следующего вдоха.

В голове, словно настойчивый стук, повторялась одна мысль: Мы упали с такой высоты… Это должно было меня разбудить. Это же сон, да? Но если это не сон… что тогда?

– Давай, не тормози! – окликнул Маркус, чуть замедлив гребки. – Тебе лучше не замерзать здесь.

Я стиснула зубы, пытаясь подавить растущую панику. Но где-то на задворках сознания простая мысль пробивалась всё громче: Это не сон. Это не шутка. И я понятия не имею, что делать.

Внезапно Маркус резко остановился.

– Тихо, – бросил он.

– Что? – я вяло попыталась разглядеть что-то в темноте, но ничего, кроме черноты воды и редких бликов на её поверхности, не увидела.

– Подожди, – он поднял руку, словно прислушиваясь.

Я замерла. Внезапно над нами раздался резкий хлопок крыльев. Воздух словно задрожал. Моё сердце пропустило удар.

– Это что ещё за…

Прямо перед нами появилась огромная тень. Она стремительно приближалась, пока я не разглядела в мерцании лунного света её очертания. Крылья. Огромные крылья, растянувшиеся над морем, и длинная шея, как у дракона из мифов.

– Это виверна?! – вырвалось у меня, прежде чем я смогла себя остановить.

Виверна появилась внезапно, словно вынырнув из самого неба, отбрасывая огромную тень на тёмные воды. Её крылья, в свете луны, казались окутанными серебряным сиянием, как будто кто-то аккуратно вырезал их из тончайшего металла. Перепонки между костистыми пальцами переливались, словно тугие струны, готовые зазвучать под порывами ветра. Тело – массивное и изящное одновременно – покрывали чешуйки, переливающиеся оттенками ночного неба, от глубокого синего до серебристого серого. Длинный хвост, заканчивающийся шипом, вилял над водой, как змея, готовая к броску. Голова с острыми, хищными чертами и большими горящими глазами излучала интеллект и угрозу. Огромные когти на задних лапах легко могли разорвать человека или схватить добычу в воде, но сейчас виверна парила, едва касаясь воздуха, будто воплощение самого ночного ветра.

На её спине был всадник в голубом плаще, его фигура чётко вырисовывалась на фоне ночного неба.

– Вот и помощь, – сухо прокомментировал Маркус, сделав пару сильных гребков к виверне.

– Это что, реально? – спросила я, чувствуя, как остатки здравого смысла начинают рушиться.

– А что, по-твоему, сейчас нереально? – Он обернулся ко мне, и я заметила лёгкую, почти невидимую улыбку. – Давай, подгребай ближе, они нас не поднимут, если ты будешь болтаться позади.

Всадник наклонился, подавая Маркусу крепкий канат. Моё сердце колотилось, когда он ухватился за него и жестом подозвал меня.

– Вперёд, хватайся!

Я колебалась ровно столько, сколько позволяли волны, прежде чем схватилась за канат. Руки скользили по мокрой верёвке, но Маркус быстро подтянул меня ближе.

– Готова? – бросил он.

Я хотела ответить «нет», но вдруг почувствовала, как нас резко потянуло вверх.

Канат, грубо сплетённый из плотных волокон, обжигал ладони, но я крепко держалась за него, несмотря на то, как сильно дрожали руки. Ветер хлестал по лицу, холодные капли воды летели в глаза. Мышцы ныли от напряжения, но всё это отступило перед одним простым фактом: мы летели. Настоящий полёт.

Меня бросало то в жар, то в холод. Адреналин, бушевавший в крови, заглушал страх, но не до конца. В какой-то момент я закрыла глаза, уверенная, что не смогу удержаться, но сила инерции держала меня в движении. Воздух, пронзительно холодный, заставлял лёгкие жадно хватать каждую молекулу кислорода.

Я распахнула глаза, от чего всё вокруг закружилось ещё сильнее. Небо раскинулось бесконечным полотном звёзд, а под нами проплывали едва различимые тёмные очертания. Где-то внизу поблёскивало море, от него поднимался свежий солёный запах. Сердце колотилось так сильно, что мне казалось, оно заглушает всё вокруг.

И всё же, несмотря на страх, внутри росло странное чувство. Оно захватило меня врасплох, как если бы я внезапно вспомнила своё детское желание летать. Восторг, первозданный и ни с чем не сравнимый, на мгновение перекрыл инстинкт самосохранения.

Маркус всё это время молчал, крепко держась за канат чуть выше меня. Я слышала его тяжёлое дыхание и шёпот, в котором он что-то едва различимо повторял – возможно, молитву.

Но полёт не длился слишком долго. Вскоре я заметила яркие огоньки внизу. Сначала они показались мне просто огнями на воде, отражением звёзд, но они росли и становились всё чётче.

– Что это? – выдохнула я, но ветер унес мой голос.

Чем ближе мы приближались, тем больше я различала: ряды огней, будто костры или факелы, и множество мелькающих фигур. Люди. Их было много.

Виверна начала снижаться, и воздух вокруг стал просто невыносимым. Ветер хлестал меня по лицу, забивая солёные капли в рот и нос. Я изо всех сил цеплялась за канат, мышцы горели, руки едва слушались, но отпустить его означало погибнуть.

«Я не удержусь,» – думала я, чувствуя, как силы покидают меня.

Скорость была такой, что ветер хлестал по лицу, словно острые ледяные иглы. Я ощущала, как волосы бьются о щеки, а пальцы, казалось, приросли к верёвке. Каждая мышца в теле дрожала от напряжения.

В какой-то момент она резко остановилась, так, что канат резко дернулась а мои зубы клацнули. Мы висели над землёй, и с каждой секундой я всё сильнее ощущала, как мои руки теряют хватку. Я зажмурила глаза. Героиня из меня так себе.

Не думай о том, что находится внизу…

Не думай о том,…

Не думай…

Я посмотрела вниз.

Под нами была лужайка, но даже с высоты метров семи она не выглядела безопасной. Острые выступы камней, редкие кусты с колючими ветками, а ещё ужасная мысль о том, что мы просто разобьёмся при падении, заполняла моё сознание.

– Ниже она уже не опустится! – выкрикнул Маркус, напрягая руки, чтобы удержать нас на канате.

– Что?! – только и смогла прокричать я.

Всадник на виверне громко крикнул:

– Готовы? Я сбрасываю!

– Что?! Подожди! – успела выкрикнуть я, но уже было поздно.

Верёвка резко ослабла, и мы полетели вниз. Я не успела ни вскрикнуть, ни даже осознать, что происходит. Всё вокруг будто замедлилось и резко ускорилось. В этот момент Маркус сильным рывком обхватил меня обеими руками, и его тело прижалось к моему.

– Держись! – прорычал он прямо мне в ухо, и в следующую секунду мы рухнули вниз.

Он перевернулся в воздухе, подминая меня под себя. Удар был резким, земля твёрдой и не такой уж гостеприимный, как хотелось бы. Я почувствовала, как сила падения выбила воздух из лёгких, но мягкость его тела смягчила удар.

Маркус громко застонал, но даже после падения его руки оставались сомкнуты вокруг меня.

– Ты… цела? – прохрипел он, с усилием пытаясь подняться.

Я лежала в его объятиях, чувствуя, как всё тело отзывается тупой болью. Потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что я не повредила ничего, кроме, возможно, своих нервов.

– Я… да… Думаю, цела, – прошептала я, голос звучал хрипло, словно не мой.

Маркус сел, опираясь на одну руку, и тихо зашипел, видимо, от боли.

– Ну, рад это слышать, потому что я чуть не переломал все свои кости, чтобы ты оказалась целой, – буркнул он, пытаясь справиться с дыханием.

Я с трудом поднялась, разминая онемевшие от падения руки. Моя одежда, хоть и слегка влажная после полёта над морем, теперь была покрыта травой и пылью. Глаза тут же начали искать окружающие ориентиры. Лужайка, на которой мы оказались, выглядела дикой – трава росла неравномерно, кое-где виднелись колючие кустарники, а вдалеке проглядывались силуэты деревьев. В ночном свете всё казалось неестественно спокойным, но это спокойствие обманчиво.

Мощный звук крыльев вырвал меня из раздумий. Виверна начала плавно снижаться, её тёмные очертания стали гораздо внушительнее, когда она встала на землю рядом с нами. Её когти мягко упёрлись в землю, но даже этот осторожный жест вызвал содрогание в почве.

Всадник спрыгнул с седла с легкостью, как будто делал это сотни раз. Его голубое одеяние было немного помято, но на нём не было ни следа усталости. Он подошёл к нам, и, кинув взгляд на Маркуса, остановился, сложив руки на груди.

– Ты когда-нибудь вообще слушаешь приказы? – его голос прозвучал негромко, но в ночной тишине это было почти обвинением.

Маркус фыркнул, отряхивая траву со своей рубашки.

– А ты когда-нибудь летаешь быстрее, Элрон? Если бы ждал твоего сигнала, нас бы уже тащили к королю в цепях.

– Это могло бы быть менее рискованным, чем то, что ты устроил, – Элрон холодно оглядел меня с ног до головы. – А ты доставила нам сегодня больше хлопот, чем мы были готовы получить, – произнёс он, и в его голосе не было ни капли тепла.

Я почувствовала, как кровь прилила к щекам. Хотела что-то сказать, возразить, но Элрон уже развернулся, и подол его длинного плаща мягко развивался при этом движении.

– Идёмте, – сказал он, не оборачиваясь. – Вас уже ждут.

Маркус пробормотал что-то себе под нос, явно нецензурное, и коротко кивнул мне, мол, следуй за ним. Я двинулась вперёд, всё ещё слегка оглушённая происходящим.

Внезапно в темноте впереди начали появляться огоньки – сначала слабые, будто всполохи светлячков, а потом всё ярче, пока их свет не стал освещать лесную тропу. Это были факелы, множество факелов, которые осветили приближающуюся группу людей.

Они двигались в нашу сторону с осторожностью, но без лишней спешки, как будто знали, что мы не представляем для них угрозы. Кто-то шептался, кто-то бросал быстрые взгляды на нас, но большинство просто шли молча, держа оружие наготове. Когда мы приблизились к группе людей, я почувствовала, как напряжение вокруг нас выросло. Много глаз устремилось на нас, большинство – настороженно, некоторые с откровенным недоверием.

Вдруг кто-то из толпы, словно вынырнув из теней, быстро подошёл ко мне. Я даже не успела понять, кто это, как крепкая рука схватила меня за локоть.

– Роза, ты в порядке? – раздался тихий шёпот.

Это была девушка, примерно моего возраста, с волнистыми каштановыми волосами и большими тёмными глазами, горящими волнением. Она говорила быстро, почти тараторила, и хоть я уловила каждое слово, его смысл ускользал от меня.

– Я не могла поверить, когда услышала, что ты согласилась пойти вместо сестры. Это безумие, что ты здесь! Ты хоть понимаешь, как мы за тебя переживали?

Её голос звучал искренне, но слова не вызывали во мне ничего, кроме паники. Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но девушка продолжала, не давая мне вставить ни слова. Мы двинулись вперед так быстро, что окружающий мир начал сливаться в смазанные тени.

– Роза, ты не представляешь, как я волновалась! – начала она шептать, голос дрожал от облегчения и тревоги. – Мы думали, что ты больше не вернешься… Сначала эта катастрофа с патрулем, а потом…

Я попыталась что-то сказать, но слова застряли в горле. Я старалась держать лицо спокойным, как можно меньше показывать свою растерянность. Конечно, я понятия не имела, о чем она говорит.

– Что за безумие! – продолжала девушка, наклоняясь ко мне так близко, что я могла чувствовать ее дыхание на своей щеке. – Мы лишь получили известие, что вы смогли пробраться во дворец, а потом… Все так всполошились, когда узнали, что ничего не вышло.

– Я… – попыталась я, но замялась. – Я, правда, пыталась, но…

– Конечно! – она кивнула, словно эти слова подтвердили ее собственные подозрения. – Тебе не стоит об этом переживать. Разговоры потом. Сейчас нужно привести тебя в порядок.

Ее рука крепко держала меня за локоть, вторая скользнула вверх к моему плечу, как будто она хотела поддержать меня, но одновременно и проверить, не ранена ли я. Мы продвигались через темный лес, едва освещенный луной. Я пыталась оглянуться назад, пытаясь найти взглядом Маркуса. В этом водовороте незнакомцев он стал единственной более-менее надежной фигурой. Но его нигде не было видно.

– Маркус… где он? – спросила я, надеясь, что звучу достаточно уверенно.

– С ним все будет хорошо, – успокоила девушка. – Уверена, он просто задержался с Элроном. Это в его стиле – обсуждать планы до посинения. Не волнуйся, Роза.

Ее голос звучал искренне, но я почувствовала, как мои внутренности сжались. Моя «игра» могла раскрыться в любой момент. Как долго я смогу поддерживать иллюзию, что я – это Розалия, если даже не знала, как вела себя настоящая Роза?

Мы подходили к более освещенному месту, и вскоре из мрака начали проступать огоньки. Их было много – целая поляна костров, вокруг которых стояли и сидели люди. Шепот, разговоры и смех сливались в теплый гул, создавая контраст с холодной тишиной леса.

– Идем, – шепнула она, подталкивая меня вперед. – Используем это время, что снять с тебя эту одежду. – Она резко зажала нос пальцами. – От тебя разит рыбой и водорослями.

Она уверенно вела меня через лагерь. Шепоты и любопытные взгляды провожали нас. Я заметила, как некоторые люди с едва скрываемым интересом переговаривались, бросая взгляды в нашу сторону.

– Эм… прости, ты ведь… – я постаралась спросить небрежно, как будто сама запамятовала имя.

– Мелина, – тихо ответила она, оборачиваясь ко мне с легкой улыбкой, которая казалась совершенно искренней. – Ты, наверное, еще не отошла. Это все нервы.

Я лишь кивнула, стараясь не выдать, что это имя мне ни о чем не говорило. Мелина подвела меня к небольшому укромному месту на краю лагеря, где стоял шатер. На фоне всего лагеря с его грубыми палатками он казался чуть более обустроенным. Ткань была плотной, темно-зеленой, с вышивкой по краям, изображавшей какие-то странные символы.

Мелина откинула полог и жестом пригласила меня войти.

Внутри оказалось удивительно просторно. Тяжелые ковры, покрывающие землю, смягчали шаги. Вдоль одной из стен шатра были аккуратно сложены несколько подушек, покрытых тканями в теплых тонах, и маленький, почти игрушечный столик с заварным чайником и парой керамических чашек. В углу стоял деревянный сундук, чуть потрепанный, но крепкий. Над ним висели на крюках несколько сменных платьев, явно подобранных с расчетом на практичность.

Посредине шатра стояла низкая раскладная кровать, укрытая одеялом и мехами, которые выглядели так уютно, что меня тут же охватило желание просто упасть на них и больше не вставать. Здесь даже был маленький фонарь с тусклым светом, придающий помещению мягкую, теплую атмосферу.

На столике рядом с кроватью стояла миска с фруктами и кувшин с водой. Очевидно, кто-то заранее подготовился к тому, чтобы я могла здесь провести какое-то время.

– Вот, – сказала Мелина, указывая на все это. – Здесь ты сможешь сменить одежду. Подожди, пока я тебе принесу сменную одежду.

Я медленно кивнула, делая вид, что все так, как и должно быть. В голове крутились тысячи вопросов, но я знала, что не могу позволить себе показать замешательство.

– Спасибо, – ответила я, стараясь звучать так, словно благодарность была не более чем привычным словом.

Мелина одарила меня еще одной теплой улыбкой и, отодвинув полог, вышла, оставив меня одну.

Двигаясь осторожно, я подошла к столу, машинально коснулась миски с фруктами. Я была настолько голодна, что меня тошнило только об одной мысли о еде. Вода в кувшине выглядела освежающе, но мои руки так и не потянулись налить себе. Мой взгляд зацепился за уголок чего-то блестящего на противоположной стороне шатра.

Медленно подойдя ближе, я поняла, что это было похоже на зеркало, но не совсем. Матовая поверхность лишь смутно отражала очертания, как будто материал его был из тонкого слоя металла или затуманенного стекла. Слишком мутное для четкого отражения, но достаточно, чтобы различить себя.

Сначала я увидела только фигуру. Мое тело, мое движение. Но когда я наклонилась ближе и наконец сосредоточила взгляд, меня накрыло ощущение, будто меня ударили ледяной волной.

Это было не мое лицо.

Глава 15

Наклонившись ближе, я встретилась взглядом с отражением – голубые глаза, да, мои глаза, они остались прежними. Но все остальное…

Я инстинктивно провела рукой по лицу. Веснушек, которые я видела каждое утро в своей жизни и которые вызывали столько детских насмешек, больше не было. Гладкая кожа без намека на привычную карту светло-рыжих точек. Черты лица стали резче, четче. Скулы казались острыми, словно выточенными из камня, а нос – прямым, почти аристократическим.

Волосы привлекли моё внимание, когда я чуть повернула голову. Всё тот же русый оттенок с медным отблеском, но теперь они были длиннее и доходили до лопаток, сейчас были заплетены в косу, из которой торчали непослушные пряди. Я провела по ним рукой, ощутив их пористость и жесткость, непривычную для меня.

А тело… я оглядела себя, а затем снова обратилась к отражению. Руки казались сильнее, плотнее, с намеком на тренированность, которой у меня никогда не было. Ноги тоже изменились – тоньше, но мускулистые, как будто они знали, что такое тяжелая работа или постоянные тренировки. Даже простое ощущение в теле казалось другим: я чувствовала себя более легкой, но при этом сильной, собранной.

Мои пальцы дрожали, когда я дотронулась до своего запястья, чтобы проверить, действительно ли это я. Это тело было чужим, но при этом странно знакомым, как будто оно жило своей жизнью, полной испытаний, к которым я не была готова.

Я отшатнулась от зеркала, сердце колотилось.

«Кто ты такая?» – хотела спросить я, но отражение не ответило, только неподвижно смотрело на меня, как будто ожидая, когда я приму эту новую реальность.

«Розалия», – эхом отозвалось в голове имя, которое звучало так много раз за последние часы.

Отлично. Мое отражение – это доказательство того, что либо я схожу с ума, либо… со мной действительно что-то произошло в том зале. Идею со сном я отмела еще в тот момент, когда мое тело столкнулось с толщей воды. От такого удара любая Спящая красавица проснулась бы.

Зеркало. То зеркало. Всё началось с него.

Я прикрыла глаза, пытаясь вспомнить детали. Всё началось с той чертовой аномалии. Не знаю, почему я вдруг начала связывать все происходящее с обычным космическим являем. Но! Сейчас любые детали помогут мне понять, что в итоге случилось. Электромагнитные всплески, температурные скачки… Разговор с Колином и помехи на другой стороне телефона.

А позже голос… Голоса, исходившие из глубин его странной, почти жидкой поверхности. Я дотронулась до него – и вот я здесь. В теле другого человека, в чужом мире, в чужой жизни. Все предельно логично и научно объяснимо.

Истерический смех вырвался из глубин моего горла, и я испугалась.

На самом деле, ничего не понятно. Но я все выясню. Для этого мне потребуется время и…знания! Да, точно.

Я начала медленно ходить по шатру, пытаясь обдумать план, который уже начал формироваться в моей голове. Я должна что-то сделать. Притворяться другим человеком? Я даже не знала, как звали эту девушку до недавнего момента. Роза… Это всё, что у меня есть. Её тело, её лицо, и, кажется, её сестра, о которой мне ничего не известно. Только то, что она оказалась в тюрьме. Смогу ли я убедительно сыграть роль? Малейшая ошибка может обойтись мне слишком дорого.

Я остановилась у шатра, прикоснувшись к плотной ткани, и осторожно выглянула наружу. Костры всё ещё горели, и слышались обрывки разговоров. Люди выглядели настороженно, но в них не было той суеты, которая бывает у тех, кто панически ищет беглецов. Может быть, здесь безопасно. Пока.

Должна быть какая-то зацепка. Что она любила? Как разговаривала? Как двигалась? Взгляд вновь упал на зеркало. Я могла изменить внешность до мельчайших деталей – мимика, осанка, манеры. Но что толку?

И тут меня осенило: среди вещей в шатре может быть хоть что-то, что подскажет мне, какой была Роза. Дневник, записи, письма… хоть что-нибудь, что могло помочь воссоздать её характер.

Но даже если я справлюсь с этой ролью, вопрос остаётся открытым: как мне выбраться отсюда? Вернуться домой? Возможно, это зеркало… или подобное ему. Если оно перенесло меня сюда, значит, может перенести обратно?

Я села на край постели, обхватив голову руками. Надо узнать больше. О местных законах, обычаях, даже устройстве этого мира. Всё, что я вижу, должно стать подсказкой. Люди, их слова, их поведение. Всё важно.

Мама.

Я резко выпрямилась, глаза распахнулись, сердце сжалось. Мама! Она в больнице. Я собиралась заехать к ней после выступления, привезти её любимую выпечку и посидеть рядом. Как я могла об этом забыть? Паника охватила меня.

– Нет, нет, нет… – пробормотала я, вскочив с места. Сколько времени прошло с моего исчезновения? А сколько потребуется, чтобы объявить меня пропавшей? Я даже думать не хочу о том, в каком состоянии она окажется, когда до нее дойдет эта новость.

Я обернулась, словно ожидая найти телефон или любую связь с миром, который был мне знаком. Но вокруг были только чужие вещи, чужая обстановка. Мир, где не было моей семьи.

Ткань шатра едва шелохнулась, и в проходе появилась Мелина. Она несла ведро с водой в одной руке и небольшую стопку одежды в другой. На её лице читалась усталость, смешанная с какой-то твердой решимостью.

– Держи, – она поставила ведро на пол, а одежду аккуратно положила на импровизированный стол. – Этой воды должно хватить, чтобы смыть с тебя соль. Боюсь, на большее у нас сейчас нет времени.

Я попыталась справиться со своей паникой

– Почему? – Я подняла взгляд на неё, стараясь, чтобы голос не дрогнул. Хоть на длительные банные процедуры у меня сейчас совсем не было настроения, однако ее слова меня задели. У них уже есть какие-то планы на меня? То есть, Розарию?

– Тебя ждёт встреча с верховным магом, – Мелина откинула с лица выбившуюся прядь волос и посмотрела на меня, словно оценивая.

От этих слов у меня внутри всё похолодело. Маг? Мне придётся встретиться с магом? Моя мама целыми вечерами могла зачитываться фэнтези-романами, а потом пересказывать мне ее содержание. Чаще всего это были выжимки о всепоглощающей любви между главными героями, однако там была и интересная для меня сейчас информация.

Я слегка нахмурилась. Как там? Некоторые маги могли перемещаться сквозь пространство и время? А вдруг это мой шанс? Я почувствовала, как мое сердце, запятнанное тревогой, начало биться чуть быстрее. Надежда. Это звук надежды.

Мелина, похоже, восприняла моё молчание как усталость, потому что тут же добавила:

– Давай помогу. – Она подошла ближе и, не дожидаясь ответа, взяла кусок ткани, смочила его водой и протянула мне. – Давай. Быстрее пойдёт.

Я кивнула и начала оттирать соль с лица и рук, пока она продолжала обрабатывать мои волосы. Её пальцы работали уверенно, но движения были мягкими.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила она, не прекращая работать.

– Лучше, чем ожидала, – выдавила я. – А что случилось после… того?

Мелина чуть замерла, но потом продолжила:

– Вся страна только и говорит о том, что произошло во дворце. Ну, ты же понимаешь. – Она бросила на меня быстрый взгляд, а я быстро опустила глаза к воде, изображая усталость. – Удар в трон – это сигнал. Уверена, это дало многим людям надежду.

Я хотела спросить подробнее, но понимала, что резкий интерес может показаться подозрительным. Вместо этого я осторожно уточнила:

– А маг? Почему он хочет видеть меня?

–Верховный маг всегда должен быть осведомлен о происходящем в рядах его людей. Всё, что касается магии, важно для него. Думаю, он хочет знать, как всё прошло и почему ты не выстрелила, – Её голос звучал спокойно, но был какой-то оттенок, будто она тщательно подбирает слова. – Наверняка у него уже есть новый план, и он хочет задействовать тебя.

– И… что он за человек? – Я попыталась, чтобы вопрос звучал скорее заинтересованно, чем тревожно.

– Могущественный. Осторожный. Иногда пугающий, если честно. Но он на нашей стороне, – ответила Мелина.

На нашей стороне. Чьей «нашей»?

Я кивнула, как будто понимаю всё, о чём она говорит.

– Надевай. Нужно идти.

Мелина быстро уложила передо мной одежду: простой, но добротный комплект из льняной рубашки и длинной тёмно-серой юбки. К этому добавился короткий, до пояса, плащ с капюшоном из грубой шерсти. Ткань была мягкой, но плотной, слегка пахла травами и морем.

– Это всё, что смогли найти на скорую руку, – заметила она, глядя, как я одеваюсь.

Рубашка оказалась чуть тесной в плечах, зато юбка с широким поясом села идеально. Я завязала кожаный шнур на талии, чувствуя себя как-то странно в этой одежде. Как будто она принадлежала не мне, но в то же время подходила удивительно хорошо.

– Сиди, – велела Мелина, усаживая меня на низкий табурет. В её руках появилась деревянная расчёска, которой она с уверенностью принялась распутывать мои волосы.

– Ты же стреляешь с детства, Роза, – внезапно заговорила она, её голос звучал приглушённо, почти как шёпот. – Почти никогда не промахивалась. У тебя это хладнокровие… то, чего многим воинам всю жизнь не хватает. А тут… – она осеклась, но в её тоне звучал вопрос, который оставался висеть в воздухе.

– И тут что? – осторожно спросила я, стараясь не выдать напряжения в своём голосе.

Мелина пожала плечами, продолжая разбирать пряди.

– Промахнулась, Роза. Не в тебя это. Или ты пожалела короля? – В её голосе мелькнуло что-то вроде недоверия или, может, осуждения.

Я почувствовала, как в груди зашевелилось странное беспокойство. Почему бы ей задавать такие вопросы? Промахивалась ли Розалия раньше?

– Случаются ошибки, – произнесла я как можно спокойнее. – Даже у самых хладнокровных.

Мелина коротко фыркнула, но больше ничего не сказала, быстро заканчивая свою работу.

– Ну, если это и была ошибка, то весьма дорогостоящая. Ты только подумай, что теперь будет. Хотя бы притворись, что всё под контролем. Это тебе всегда удавалось лучше всего, – с лёгкой укоризной добавила она и встала, откладывая расчёску.

Я молча кивнула, не находя слов. Её намёки и уверенность в том, что она знает, кто я такая, только усложняли задачу. Мне нужно было быть ещё осторожнее, если я хотела продолжать свою игру.

Мы вышли из шатра, и прохладный ночной воздух тут же обдал лицо, вызывая мурашки на коже. Я сделала глубокий вдох, чувствуя слабый запах костров и травы. Лагерь был куда больше, чем я ожидала. Ряды палаток и шатров растянулись до самого края освещённой территории. Они были разного размера и цвета: от маленьких серых и неброских, до больших, украшенных тканями с вышитыми гербами. В свете факелов и лунных лучей, лагерь казался живым организмом, где каждый знал своё место и обязанность.

Мелина шла уверенно, не оглядываясь на меня, а я следовала за ней, разглядывая окружающее. Костры горели ровным пламенем, окружённые людьми. Кто-то сидел в тесных кружках, перебрасываясь короткими фразами, кто-то тихо точил оружие. Звяканье металла было почти гипнотическим.

Дети сновали между шатрами, весело смеясь, как будто находились не в лагере на грани войны, а где-то на деревенском празднике. Но были и такие, кто смотрел на меня с явным подозрением. Мужчина в кожаных доспехах остановился, чтобы пристально посмотреть в мою сторону, а женщина, сжимавшая в руках мешок с чем-то тяжёлым, прищурилась, прежде чем отвернуться.

– Они уважают тебя, но и боятся, – неожиданно тихо произнесла Мелина, будто прочитала мои мысли. – Ты всегда умела держать дистанцию, даже среди своих.

Я кивнула, не зная, как ответить. Каждое её слово было для меня ключом, который мог помочь лучше понять, кто же такая Розалия.

Пока мы шли, я заметила несколько шатров, отличающихся от остальных. Один был выкрашен в тёмно-синий цвет, его вход охраняли двое стражников с копьями. На другом висели полоски белой ткани, и люди заходили в него с низкими поклонами. В самом центре лагеря возвышался самый большой шатёр, украшенный золотистыми символами, похожими на магические руны. Мелина повела меня прямо туда.

– Верховный маг тебя уже ждёт, – бросила она через плечо, ни на мгновение не сбавляя темпа.

Я ощущала на себе взгляды, но не знала, что именно они выражают: любопытство, недоверие или надежду. Стараясь не показать волнения, я держала осанку ровной и следовала за Мелиной, пытаясь запомнить как можно больше. Если эти люди знали меня как Розалию, то я не дам им ни малейшего повода усомниться в том, что это так и есть.

Глава 16

Шатёр мага оказался куда больше внутри, чем это казалось снаружи. Стоило нам войти, как я невольно остановилась на пороге, поражённая видом перед собой. Пространство словно жило собственной жизнью. По стенам хаотично были развешаны свитки и карты с непонятными символами, которые иногда вспыхивали слабым голубоватым светом. У одной из стен стояли полки, заставленные бутылками и банками с разноцветными жидкостями, светящимися в полумраке. Воздух был наполнен смесью запахов: пряных трав, воска и чего-то металлического.

В центре шатра возвышался массивный стол, заваленный артефактами. Среди них я заметила кинжал с сияющим лезвием, кусок тёмного стекла, в котором отражались не лица, а звёзды и камень, по поверхности которого будто ползали миниатюрные молнии. Над столом парил сферический кристалл, который медленно вращался, испуская мягкое, пульсирующее сияние.

– Впечатляет, да? – заметила Мелина, глянув на меня с лёгкой улыбкой, прежде чем подтолкнуть вперёд.

Но я едва ли могла сдвинуться. На стенах висели чёрные зеркала, в глубине которых не было видно ничего, кроме тьмы. Под потолком шатра плавали свечи, мерцая ровным светом. На полу был расстелен ковёр с узором, который гипнотизировал, стоило только взглянуть на него чуть дольше.

Лишь спустя несколько секунд я заметила, что в шатре уже стояли четверо человек. Среди них я узнала Маркуса – его фигура была неизменной. Он стоял в углу, скрестив руки на груди, и его напряжённая поза выдавала раздражение. Остальные трое были мне незнакомы. Один из них – высокий мужчина с седыми волосами и строгим взглядом – казался старшим. Остальные двое, молодая женщина и парень с русыми волосами, стояли чуть поодаль, их лица выражали одновременно любопытство и настороженность.

Но я всё ещё не могла оторваться от окружения. Сияние кристалла на столе завораживало, а черные зеркала будто бы тянули взгляд в свою глубину, вызывая странное беспокойство. Это место казалось одновременно невероятно реальным и совершенно чуждым, как будто я оказалась внутри другой реальности.

– Благодарю, Мелина. Ты можешь идти.

Глубокий, но спокойный голос заставил меня вздрогнуть. Я резко обернулась, пытаясь понять, кто говорил, и только теперь заметила человека, которого до этого не замечала.

Он стоял в углу шатра, наполовину скрытый полутенью, с книгой в руках. Высокий мужчина с длинными, гладкими чёрными волосами, которые свободно спадали на плечи, придавая ему какой-то загадочный вид. Его загорелая кожа с тёплым оттенком намекала на южное происхождение, которое я бы, возможно, связала с пустынями или тропиками, если бы это был мой мир.

Янтарные глаза – яркие, сверкающие, как солнце на фоне густой тьмы. Они смотрели на меня, будто насквозь видя все мои секреты. Мне пришлось удерживать взгляд, чтобы не опустить глаза.

Руки мужчины украшали татуировки, такие сложные и витиеватые, они начинались с самых кончиков пальцев руки и уходили дальше, под рукав. Когда он чуть поднял руку, чтобы закрыть книгу, они на мгновение засветились мягким голубоватым светом, словно откликнувшись на движение. Он был облачён в тёмно-синий плащ с изящной серебряной отделкой – простой, но такой элегантный, что сразу становилось ясно: этот человек занимает важное место среди магов.

– Ты выглядишь немного растерянной, Роза, – сказал он, прищурившись. Голос был глубоким, с лёгким акцентом, который мне не удалось распознать.

Я поняла, что застыла, просто смотря на него, и вынудила себя ответить:

– Простите. Я вас раньше не заметила.

Мужчина отложил книгу на небольшой столик, покрытый скатертью, расшитой магическими символами, и шагнул вперёд. Его движения были плавными, уверенными, словно он заранее знал каждый следующий шаг.

– Ты выглядишь кроткой в этот раз, – сказал он с лёгкой улыбкой, хотя его взгляд оставался пронизывающим. – Не нападаешь как разъяреная львица, не угрожаешь выпустить мне в грудь череду стрел, если я, пвторяя твои слова, «не подниму свою магическую задницу и не вытащу твою сестру из лап дикаря». Что-то изменилось?

Тонкая улыбка скользнула по его губам, но в ней не было доброжелательности, лишь лёгкая издёвка.

Я сглотнула, понимая, что этот человек опаснее, чем может показаться на первый взгляд.

«Нельзя допустить, чтобы меня раскрыли», – мелькнуло у меня в голове, и я усилием воли заставила себя улыбнуться в ответ. Мягко, но дерзко. А Розалия была той еще штучкой. К сожалению, наши с ней характеры оказались диаметрально противоположными. К счастью? Я умею быстро подстраиваться под ситуации и решать трудные задачи.

Безбашенная, отчаянная, непредсказуемая. Умеет стрелять из лука. До одури любит свою сестру и сделает ради нее все, что угодно.

Записала.

– Может, я просто устала и решила не тратить на тебя свое время и стрелы, – проговорила я, стараясь добавить в голос лёгкий оттенок раздражения. – А может, решила, что тебе не хватит храбрости сделать и шага навстречу моему оружию.

Маг чуть склонил голову, явно оценивая моё поведение. Он прищурился, и в его янтарных глазах вспыхнул огонь, словно мои слова действительно заинтересовали его. Он медленно сделал шаг вперёд, а затем ещё один. Я почувствовала, как моё дыхание замерло. Сердце гулко стучало, но я изо всех сил старалась успокоить его.

«Не показывай страх, – мысленно приказала я себе. – Не сейчас».

Он остановился прямо передо мной, настолько близко, что я могла почувствовать тепло, исходящее от него. Его глаза внимательно и пристально изучали мои, словно пытаясь проникнуть прямо в душу.

– Ты знаешь, – проговорил он, его голос стал почти мягким, но обманчиво острым. – Я всегда восхищался женщинами, которые уверенно держат лук в руках. В этом есть что-то… захватывающее.

Его слова прозвучали почти как флирт, но в них чувствовалась скрытая угроза, как будто каждое произнесённое им слово намекало: он видел больше, чем я хотела показать. Янтарные глаза светились интересом, словно я была сложной загадкой, которую ему только предстоит разгадать.

Внезапное покашливание раздалось позади нас, заставив меня вздрогнуть. Я перевела свой взгляд за спину мага, и только тогда вспомнила, что мы здесь не одни. Седовласый мужчина, один из тех, кто стоял у стола, отвлёк на себя внимание. Его осанка была строгой, а взгляд пронзительным, несмотря на возраст.

– Лиандр, – произнёс он спокойным, но настойчивым голосом, – думаю, настало время перейти к обсуждению дальнейших действий.

Лиандр повернулся к седовласому, его лицо вновь приняло холодное и непроницаемое выражение.

– Ты прав, Алдрик, – ответил он, словно ничего не произошло, его голос стал деловым. – Но для начала я хочу знать, почему сегодня мы все потерпели неудачу.

Он отошел от меня на небольшое расстояние и все так же продолжал удерживать мой взгляд. Его янтарные глаза будто пронизывали насквозь, выискивая каждую мою тайную мысль. Интересно, а он умеет читать мысли? Или чувствовать, что люди лгут? И вообще, какой магией владеют здешние волшебники? Именно этот вопрос я отправила на самое верхнее место моего бесконечного списка непонятных вещей.

Я старалась не отводить взгляд, хотя это было сложно. Его спокойствие вызывало тревогу – казалось, он был готов взорваться, но ждал нужного момента.

– Мы прибыли в тронный зал, как и было запланировано, – начал Маркус, его голос был абсолютно без эмоций. – Роза заняла позицию на балконе. Всё шло по плану. Цель была в пределах видимости.

Он замолчал на секунду, будто собирался с мыслями, но это выглядело скорее как попытка не сказать лишнего.

– Но в момент выстрела что-то произошло. Она не попала. Стрела ушла в сторону, выше плеча принца, прямо в трон.

Все в шатре напряглись, это было ощутимо даже физически. Лиандр не спускал с меня глаз, но теперь его взгляд был менее пронзительным, будто он размышлял о словах Маркуса.

– Ты уверен, что это не было… осознанно? – спокойно спросил Лиандр, повернувшись к нему.

– Абсолютно, – ответил Маркус, но в его голосе звучала странная неуверенность. – Она была сосредоточена. Но потом…

Он выразительно посмотрел на меня. А! Теперь моя очередь. Соврать или сказать правду?

– …потом я услышала голос.

Правда! Всякую дружбу следует начинать только с правды. А подружиться с магом – моя первоочередная задача.

– Он сказал мне не стрелять. Я не послушалась, но стрелу сбила какая-то неведомая сила. Словно магия.

Тишина, нависшая в шатре, была оглушающей. Маркус стиснул зубы и замотал головой, словно хотел сказать, что всё это невозможно. Девушка и юноша, стоящие чуть в стороне, только округлили глаза. Они явно не ожидали такого поворота.

– Это невозможно, – прервал молчание Лиандр. Его голос звучал резко и недоверчиво. – Во дворце не действует магия. Абсолютно никакая. Это место защищено древними чарами, которые подавляют любое колдовство. Это проверено сотнями и тысячами магов за последние столетия.

Он замолчал, нахмурившись, а затем медленно провёл рукой по рунам на своём запястье, которые еле заметно засветились и тут же погасли.

Я отвела взгляд, чтобы скрыть своё напряжение. Мысли роились в голове, не давая мне сосредоточиться. Мне нужно больше узнать о его магии. Что он умеет? Какие у него есть силы? Какой предел возможностей?

И, самое главное, как при этом не выдать себя?

Лиандр провел рукой по подбородку, его взгляд блуждал по шатру, словно он искал в воздухе скрытую истину. Затем, наконец, произнес:

– Вопросом о провале займусь лично. Узнаю, что пошло не так, и почему. Но теперь мы должны двигаться дальше. У нас мало времени.

Он поднял голову и, как мне показалось, посмотрел прямо мне в душу.

– Ты, Розалия, будешь участвовать в следующем этапе.

Я округлила глаза от неожиданности и тут же попыталась скрыть это. Сердце подскочило, но я взяла себя в руки. Если я не хочу, чтобы они начали что-то подозревать, придется подыгрывать. Роза, как я уже поняла, была той еще бунтаркой.

– Да, конечно, – быстро ответила я, стараясь добавить в голос как можно больше уверенности. – Я сделаю всё, чтобы насадить голову короля на пику.

Лиандр на мгновение приподнял брови, а затем удовлетворенно кивнул.

–Именно это я от тебя и ожидаю.

Я чуть заметно выдохнула. Кажется, попала в точку. Глаза его перестали сверлить меня насквозь, и это было облегчением.

Однако мозг в этот момент запустил совершенно ненужный поток мыслей. «Насадить голову на пику?» Это что, они здесь действительно так делают? Пики в ходу или всё-таки предпочитают что-то более «цивилизованное», вроде гильотины? Хотя в какой-то степени пика даже практичнее. Особенно если голова врага должна стать символом устрашения.

Но какой это вообще век? Средневековье? Ранний ренессанс?

Я заставила себя сосредоточиться.

Лиандр жестом пригласил к слову одного из присутствующих, мужчину среднего возраста с суровым выражением лица.

– Алдрик, расскажи им детали.

Алдрик был человеком, который словно вышел из легенд. Седые волосы, коротко подстриженные, аккуратно обрамляли его морщинистое лицо, на котором каждая линия словно рассказывала свою историю. Глубоко посаженные глаза цвета тёмной стали пронзали любого, кто осмеливался встретиться с ним взглядом, как будто видели всё до самой души. Его одежда, простой и функциональный наряд цвета хаки, не выглядела нарядно, но привлекала внимание вышитым символом – стилизованной рукой, сжимающей пламя, который словно пульсировал внутренней силой.

Несмотря на видимые признаки возраста, его движения оставались уверенными и точными. Он держался прямо, будто весь мир всё ещё стоял перед ним на вытянутой ладони.

Мужчина слегка поклонился и начал говорить ровным, лишенным эмоций голосом:

– Через четыре недели во дворце состоится свадьба короля с принцессой Аргенна Селией Аргентской. Это политический союз, целью которого является объединение королевств и укрепление военной мощи против нас. Королевство Аргенн обладает сильной кавалерией и новейшими разработками, предназначенными для борьбы с магией. Они сотворили нечто, что король Галеран д’Альвера хочет получить любой ценой, и эта свадьба станет символом союза двух короевств в их общей борьбе против магов. Против нас.

Он замолчал на мгновение, чтобы позволить сказанному осесть в головах слушателей, а затем продолжил:

– Ты, Розалия, проникнешь во дворец как одна из придворных дам, спутниц Селии. Ее отец, конечно же, никогда бы не отправил свою дочурку одну. Это откроет доступ к важным событиям, слухам и секретным переговорам.

Мой рот чуть приоткрылся, но я быстро взяла себя в руки.

– Придворной дамы? – переспросила я, стараясь, чтобы голос не выдал сарказма.

Алдрик проигнорировал мой тон.

– Это даст тебе доступ к ключевым лицам и событиям. Ты будешь шпионить, собирать информацию и каждую неделю передавать её в тайном месте, которое мы укажем позже. Маркус, Эдан и Патриция отправятся с тобой. Маркус – в качестве одного из стражи принцессы, а Эдан и Патриция будут определены на кухню, поближе к слугам и эпицентру сплетен.

Он говорил спокойно, словно это обыденное задание.

– И в нужный момент ты убьёшь короля Галерана.

Мои глаза расширились, но я опустила голову, чтобы никто не заметил.

Прекрасно. Шпионка-ассасин. Просто то, о чём я мечтала. Совсем не похоже на что-то, что бы я могла сделать в свои двадцать семь лет. Неужели Розалия на такое согласилась? Или меня просто втягивают в очередную авантюру, где нет права на отказ?

– Ты ведь это сможешь, правда? – голос Алдрика вывел меня из размышлений.

Я подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза.

– Конечно, – выдавила я с уверенным тоном, будто только этого и ждала. – Я сделаю всё, чтобы избавить мир от этого тирана и освободить мою сестру.

Эти слова вызвали короткую паузу. Лиандр чуть прищурился, но кивнул с лёгкой усмешкой. Кажется, мне удалось попасть в тон. Я заставила себя не выдохнуть облегчённо.

Должно быть, Розалия на такое действительно подписалась. Эта девушка, кем бы она ни была, явно жила в мире, где слово «страх» давно потеряло значение. Ну что ж, придётся соответствовать.

– Мы отправляемся через три дня. За это время ты должна отдохнуть и подготовиться, – подвёл итог Алдрик.

Я лишь кивнула, хотя внутри ощущала, как земля уходит из-под ног. Шпионить, убить короля… Это не просто план, это чёртов кошмар наяву. Но теперь пути назад нет.

Все начали по очереди покидать шатёр. Я направилась к выходу, но едва сделала несколько шагов, как мой взгляд невольно зацепился за что-то блестящее на другом конце шатра. Я замерла, будто невидимая сила потянула меня обратно. Это было странное мерцание, почти незаметное, но какое-то притягательное, будто солнечный луч поймал в ловушку крохотное облачко золотой пыли. Я медленно повернула голову, и мое внимание остановилось на столе Лиандра.

Там, в неглубокой деревянной коробочке, лежал небольшой прозрачный шар. Он не просто отражал свет – он словно излучал его изнутри, мягкими искрами, похожими на блестки, которые вечно плясали в воздухе. Казалось, шар жил своей собственной жизнью, его сияние то угасало, то разгоралось сильнее. Внутри мелькали слабые переливы, напоминающие отражения воды или тонкую паутину энергии.

Что это? Почему я раньше его не заметила?

Меня будто приклеило к месту. Этот шар не был просто красивой вещью. В нём ощущалась какая-то тяжесть, не физическая, но… значимая. Неведомая. Я не могла объяснить, почему он так манил, но тело двигалось само. Рука непроизвольно потянулась к коробочке, словно хотела ощутить этот загадочный свет на кончиках пальцев.

Но я не успела коснуться её. Внезапно что-то перекрыло мой путь. Щёлк! Лёгкая крышка закрыла артефакт ровно перед моим носом.

– Ты что-то хотела сказать? – раздался голос Лиандра, глубокий, холодный, и, как мне показалось, с ноткой скрытого вызова.

Я резко подняла взгляд. Его янтарные глаза, сверкающие так, будто видели меня насквозь, смотрели прямо в мои. В этот момент мне стало трудно дышать, но я попыталась справиться с волнением.

– Это… – я махнула рукой в сторону коробочки, стараясь говорить как можно небрежнее. – Что это?

Он смотрел на меня, как будто взвешивал, стоит ли отвечать. А потом всё-таки сказал:

– Камень, который помогает вернуть утраченное.

Я невольно приподняла бровь.

– Вернуть утраченное? Камень? Правда? – мой голос прозвучал слишком скептично, но я уже не могла это исправить.

Его губы слегка тронула насмешливая улыбка, но глаза оставались холодными.

– Иногда самые простые вещи имеют невероятную силу. Этот камень – именно такой.

Я промолчала, но внутри меня всё клокотало. Камень, возвращающий утраченное? Может ли он мне помочь вернуться в мою реальность? Ответа у меня, конечно же, не было. Покидая шатер мага, я уже мысленно разрабатывала новый план.

Глава 17

Меня разбудил шум. Громкий и резкий, но и одновременно затихающий, словно кто-то специально не хотел потревожить спокойствие ночи. Я резко села, сердце застучало в ушах. Несколько секунд я просто сидела, прислушиваясь к звукам снаружи.

Кто-то говорил. Голоса были приглушённые, но достаточно громкие, чтобы пробраться сквозь ткань шатра. Звук шагов, шорох обуви по утоптанной земле.

Что там происходит?

Я провела рукой по лицу, ощущая, как холодное утро пробирается под кожу. В шатре было темно, едва различимы очертания стола, на котором я оставила пустой графин и раскрытую книгу.

Я чувствовала себя разбитой, будто и не спала вовсе. Всё тело наливалось тяжестью, а мысли всё ещё кружили в тумане. Уснула прямо в одежде.

С трудом вспомнила, как это произошло. Последнее, что осталось в памяти, – я сидела, злясь на весь мир, разглядывала бесполезную книгу с нелепыми рисунками и изо всех сил пыталась придумать, что делать дальше. Всё было слишком чужим, слишком сложным, а перспектива остаться в этом мире навсегда – пугающе реальной.

Гнев, разочарование, усталость. Они вместе навалились на меня, заставив провалиться в сон, прямо в том, в чём я была. Теперь же ткань моей юбки скрутилась в неудобные складки, и на щеке, кажется, остался след от подушки.

Я потрясла головой, чтобы окончательно проснуться, и прислушалась снова. Голоса приближались. Пригнувшись, я осторожно приоткрыла край шатра. Внимательно огляделась, стараясь не издать ни звука.

На тропе, ведущей через лагерь, двигались три фигуры. Лиандр шёл впереди. Даже в полумраке раннего утра его силуэт был легко узнаваем. Высокий, с лёгким развевающимся плащом, он двигался уверенно, как будто время и место были подчинены только ему.

Двое других шли за ним, одетые в тёмные плащи с поднятыми капюшонами. Они выглядели сдержанно, возможно, охрана или сопровождающие. Вряд ли мне бы удалось что-то услышать, но по их движениям было понятно – это не простая прогулка. Лиандр направлялся к выходу из лагеря. Его шаги были резкими, как будто он был настроен решительно. Что он задумал?

Я невольно задержала взгляд на его удаляющемся силуэте. Интерес и настороженность заставили забыть на мгновение о своей неподвижности. Но затем мой взгляд вернулся к шатру, откуда он только что вышел.

Он оставил его без охраны.

«Вот он, момент,» – промелькнула мысль.

Он ушёл, а это значит, что шатёр пуст. Никто не узнает, если я взгляну на то, что меня интересовало всё это время. Странный артефакт.

Прозрачный шар, который, казалось, притягивал взгляд, блестел в моей памяти, как и тогда, когда я впервые увидела его. Это была моя возможность узнать больше.

Может, он поможет мне вернуться домой. Или хотя бы подскажет, как работает магия в этом мире.

Я отодвинула ткань шатра и вышла наружу, стараясь держаться в тени. Тихо, как только могла, я пробиралась через лагерь. Людей было немного: большая часть уже спала, утонув в тишине и темноте, но всё же кое-где мелькали очертания тел.

У одного из угасших костров, прямо на земле, дремала парочка. Они выглядели как обычные воины: простая одежда, кожаные доспехи валялись неподалёку, а мечи остались рядом с ними. Наверное, не успели добраться до своих шатров после ночного дозора.

Я замедлила шаг, стараясь не потревожить их сон. Сердце стучало, и каждый хруст мелкого камня под ногами отдавался в ушах. Только бы не разбудить их.

Я обогнула спящих, держа их в поле зрения до последнего, а затем поспешила дальше, приближаясь к шатру Лиандра.

Тёмные стены шатра возвышались передо мной, словно молчаливый страж, оберегающий свои тайны. Воздух казался холоднее, и я ещё раз огляделась, проверяя, не следит ли за мной кто-нибудь.

Нет. Всё чисто.

Откинув полог, я скользнула внутрь.

Внутри царил полумрак. Единственным источником света была крохотная свечка, которую кто-то оставил на столе. Её мягкий свет отбрасывал странные тени на стены, создавая ощущение, будто шатёр дышит.

Я не стала терять времени. Сразу подбежала к столу, на котором в прошлый раз увидела шар.

Пусто.

Единственные предметы, которые там лежали, – свиток, перо и закрытая чёрная коробка, слишком маленькая, чтобы в ней мог уместиться артефакт.

Чертов Лиандр.

– Конечно, – пробормотала я, – спрятал от моих любопытных глаз.

Я обвела взглядом шатёр, пытаясь найти хоть что-то, что могло бы натолкнуть меня на след. У стены стоял высокий шкаф, полки которого были заставлены книгами, свитками и странными фигурками. На другой стороне шатра, на стуле, была небрежно перекинута какая-то темная ткань.

Я подошла к шкафу, осторожно перебирая предметы на полках. Статуэтка, похожая на зверя с рогами, какой-то сосуд с засохшими травами внутри, стопка жёлтых пергаментов. Ничего.

«Где ты его спрятал?» – мысленно выругалась я, чувствуя, как внутри начинает закипать раздражение.

Вдруг мои пальцы нащупали на одной из полок небольшой деревянный ящик. Я аккуратно потянула его на себя и открыла крышку.

Пусто.

Я тяжело выдохнула, прикрыв глаза. Лиандр оказался хитрее, чем я ожидала. Он точно спрятал артефакт в каком-то укромном месте, вдали от чужих рук.

Взгляд снова метнулся по шатру, выискивая хоть какую-то подсказку. И вдруг я это почувствовала. Едва уловимый импульс, что-то вроде слабого покалывания на кончиках пальцев. Казалось, будто неведомая сила звала меня, связывала тонкой невидимой нитью.

Я резко обернулась.

В другом углу шатра, прямо у входа, стоял тяжёлый деревянный ящик, почти незаметный в полутьме. Он выглядел добротно: тёмное, потемневшее от времени дерево с металлическими вставками по краям. Углы ящика были усилены железными скобами, а на крышке виднелись вырезанные узоры – древние руны, которые я не могла разобрать.

Бинго.

Если хочешь что-то спрятать, прячь у всех перед носом. Это идеальное место.

Я осторожно подошла ближе, чувствуя, как сердце начинает бешено стучать в груди. Нить, эта странная энергетическая связь, становилась сильнее. Словно само это место подсказывало мне, что за стенками ящика хранится нечто важное.

– Пожалуйста, только бы не заперто, – пробормотала я, опускаясь на колени перед сундуком.

Пальцы скользнули по крышке, нащупывая защёлку. На удивление, она поддалась с лёгким щелчком. Я медленно подняла крышку, и внутри увидела артефакт.

Шар.

Он лежал на мягкой тёмной ткани, словно драгоценность в шкатулке. Его прозрачная поверхность была настолько чистой, что я на миг подумала, что смотрю на пустоту. Но потом на стекле заиграли переливы, напомнившие капли утренней росы под лучами солнца. Я вытянула руку, чтобы коснуться его, но остановилась. Чувство тревоги проснулось внезапно, словно кто-то окатил меня холодной водой.

Что, если это ловушка? Что, если Лиандр оставил его здесь специально, чтобы проверить меня? Сундук был даже не заперт!

Но отказаться… отказаться от возможности узнать, что это за артефакт, я просто не могла.

Я тихо выдохнула и, взяв себя в руки, потянулась к шару, осторожно касаясь его поверхности пальцами. Он был холодным, но этот холод не причинял неудобства – наоборот, он как будто впитывался в кожу, проникая глубже и распространяясь по всему телу. Я не смогла отвести руку, а потом – и глаз.

Что-то потянуло меня. Шар словно поглотил окружающий мир.

Мерцание. Преломление света. А потом – резкий толчок.

В одно мгновение я стояла в шатре Лиандра, а в другое – оказалась среди высоких деревьев. Шатёр исчез, вместо него меня окружил густой лес. Лунный свет пробивался сквозь кроны, отбрасывая призрачные тени на землю.

– Где я? – шепнула я. Или попыталась, потому что не смогла. Мои губы не двигались, а мой голос прозвучал у меня в голове.

Передо мной появилась фигура. Женщина с длинными светлыми волосами, заплетёнными в тугую косу. Она была облачена в простое, но прочное боевое облачение, обшитое кожаными пластинами. В её глазах светились решимость и какая-то ярость.

Она смотрела прямо на меня.

– Лира, ты уверена, что хочешь это сделать? – спросила я. Или не я? Я чувствовала, как губы складываются, горло напрягается, а легкие выпускают воздух, произнося слова. Но я ими не управляла.

– Уверена, – твёрдо ответила блондинка, Лира. Она поправила ремень с ножнами на поясе. – Это наш единственный шанс, Роза. Мы должны узнать, что они там задумали. Если они завершат свою разработку, это конец.

Лира! Это имя сестры Розалии.

– Но это слишком опасно! – воскликнула я, делая шаг вперёд. В моем сердце поселилась тревога за эту девушку, хотя я ее не знала. – Ты знаешь, что если тебя поймают…

– Если меня поймают, ты займешь мое место, сестра. Ты должна будешь закончить то, что начали мы обе, – перебила Лира. Её голос прозвучал резко, но за ним слышалась печаль. – Не смей останавливаться.

Мои руки сжались в кулаки так, что я почувствовала, как ногти впиваются в ладонь.

– Я ненавижу, когда ты говоришь так, словно уже попрощалась с жизнью.

– Я не прощаюсь. Я обещаю вернуться, – Лира попыталась улыбнуться, но в этой улыбке была какая-то обречённость. Она протянула руку и сжала плечо мое плечо. От этого жеста мне хотелось разрыдаться. – Мы всегда побеждали вместе, помнишь? И в этот раз не будет иначе.

– Лира… – мой голос дрогнул, но я заставила себя кивнуть. – Хорошо. Но если что-то пойдёт не так, я приду за тобой.

– Я знаю, – сказала Лира и развернулась, исчезая в ночной тени леса. А вместе с ней и часть моего сердца.

И тут мир вокруг меня начал расплываться. Лес затих, голоса исчезли, и я ощутила, как нечто тянет меня обратно. Всё вокруг стало чёрным, а затем я снова оказалась в шатре Лиандра, согнувшись над ящиком.

Что это, черт возьми, было?

Но время на раздумья у меня не было, потому что в шатре я оказалась не одна. Я ощутила тёплую руку на своём запястье, и ледяной поток, захлестнувший меня после видения, сменился огненной волной паники.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Лиандр, его голос был низким, но вкрадчивым, словно он заранее знал ответ, но хотел услышать его от меня.

Он стоял напротив меня, держа моё запястье. От его пристального взгляда мне хотелось провалиться сквозь землю, но я не могла себе этого позволить.

– Я… – язык не слушался, сердце колотилось как бешеное. В голове панически роились мысли. Что сказать? Как объяснить своё присутствие здесь?

Его взгляд стал ещё острее.

– Уверяю, если ты собираешься молчать, это не поможет, – добавил он, чуть наклонив голову.

Сглотнув, я выдернула руку из его хватки и, скрестив руки на груди, попыталась изобразить возмущение.

– Проверяла, не забыл ли ты здесь что-то важное, – бросила я резко. – Ты вышел посреди ночи, и я подумала, вдруг оставил что-то ценное без присмотра.

Его бровь слегка приподнялась, и я поняла, что выбрала не совсем удачное оправдание. Да я даже сама себе не верю. Лиандр шагнул ближе, его тень заслонила меня, и я почти физически ощутила давление его присутствия.

– Ты следишь за мной, Розалия? – спросил он, его губы тронула тень усмешки.

– Нет, – сказала я, стараясь не отводить взгляда. – Просто хотелось убедиться, что всё в порядке.

– В порядке? – Он посмотрел на меня с таким интересом, словно пытался разгадать головоломку. – Тебе не кажется, что это выходит за рамки твоих обязанностей?

Моё сердце бешено колотилось, но я заставила себя пожать плечами.

– Лиандр, если ты хочешь, чтобы твои люди рисковали ради твоих планов, тебе стоит хотя бы притвориться, что ты им доверяешь, – сказала я, сложив руки на груди.

Мои слова явно застали его врасплох, но вместо того, чтобы разозлиться, он лишь усмехнулся.

– Ты удивляешь меня, – сказал он, наклоняя голову, словно рассматривая меня под другим углом. – Ты всегда так стремишься взять всё под свой контроль?

– А ты? – выпалила я, прежде чем успела обдумать свои слова. Сегодня я точно не лучший собеседник. Мне пора отсюда уходить. И быстро. Пока еще чего-нибудь не сказала.

На этот раз он рассмеялся – тихо, коротко, но этот звук меня обескуражил.

– Достаточно. Но я бы посоветовал тебе, – он наклонился ближе, так что его голос стал почти шёпотом, – больше не заходить сюда без приглашения. Некоторые тайны не предназначены даже для тех, кому я доверяю.

Я почувствовала, как кровь прилила к щекам.

– Твои тайны меня не интересуют, – бросила я, отворачиваясь. – Мне хватает своих.

Я вылетела из шатра Лиандра, будто за мной гнались все духи этого странного мира. Холодный ночной воздух обжёг лицо, но я даже не заметила. Единственное, чего я хотела – как можно скорее отдалиться от его пронзительных янтарных глаз, которые, казалось, выжгли во мне дыру.

Я зашагала быстро, почти бегом, по пустым тропам лагеря. Костры догорали, рассыпая тусклый свет на спящих людей. Никто не должен был заметить, как я спешу – никто не должен был задавать вопросов.

В голове роились мысли, как рой ос. Почему он позволил мне так легко уйти? Уловка с заботой о его вещах была настолько нелепой, что я сама готова была надеть на себя наручники… У них же они имеются? Я застонала от досады. Я вообще ничего не знаю об этом месте.

Он меня отпустил. Даже не потребовал объяснений. С чего бы это?

Я пригнулась, проходя мимо одного из костров, где на грубо сколоченной скамейке спал человек, завернувшись в старое одеяло. Пламя вяло плясало, кидая длинные тени, и мне казалось, что каждая из них следит за мной.

Чем дальше я уходила, тем больше вспоминала его взгляд. Тепло, смешанное с холодным расчётом, таинственная усмешка, чуть приподнятая бровь – он был как та книга, которую я оставила на столе: абсолютно мне непонятная, написанная на другом языке, но такая манящая, словно ключ от всех запертых дверей, за которыми было все, в чем я нуждалась.

Он не такой простой, как кажется. Уверена, этот человек знает гораздо больше, чем говорит. И всё же… он не стал давить. Почему? Что его остановило?

Я ускорила шаг, обгоняя собственные мысли. Если бы ему было что мне предъявить, то он бы давно это сделал, и не стал бы вести со мной светские беседы.

Мой шатёр появился перед глазами, как спасительная гавань. Открыв полог, я юркнула внутрь и закрыла его за собой, будто это могло защитить меня от всего, что осталось снаружи.

– Чёртов Лиандр, – прошептала я, вытирая ладонью вспотевший лоб.

Я опустилась на грубое покрывало и уставилась на деревянные балки шатра над головой. Теперь мои мысли были заняты тем, что я увидела, когда коснулась шара… Я увидела не просто картинку, не размытую сцену.

Лес, свежий запах хвои, холодный ветер, касающийся лица. Женщина с белокурыми волосами и строгим взглядом. Она звала меня сестрой. Сестрой! Настоящая Лира, не выдумка, не образ из рассказов других людей. И голос. Её голос звенел в моих ушах с такой ясностью, будто она стояла прямо передо мной.

– Чёрт, – пробормотала я, потирая виски.

Это не сон. Это не фантазия. Это было воспоминание – но не моё. Это часть того, что принадлежало Розалии, и, как ни странно, теперь принадлежало мне.

Я провела рукой по грудине, останавливаясь на том месте, где сейчас бешено стучало сердце. Так действует магия? Это влияние артефакта? А может, и то, и другое?

Чувство было одновременно странным и пугающим. Как будто я примерила на себя чужую жизнь, и она начала медленно просачиваться в мою. Я вспомнила разговор с Лиандром. Он сказал, что артефакт может вернуть утраченное. Это то, что он имел в виду? Чьи ещё воспоминания может пробудить этот чёртов шар?

Я обхватила себя руками, словно пытаясь собрать воедино всё, что разрывалось внутри.

Взгляд упал на книгу, всё ещё лежавшую на столе. Я взяла её в руки, даже не осознавая своего движения. Это был единственный способ отвлечься.

Книга была такой же тяжёлой и массивной, как я её помнила. Я пролистала несколько страниц, ожидая снова увидеть набор незнакомых символов, которые вызывали лишь раздражение. Но в этот раз всё изменилось.

Буквы больше не казались чужими. Они сложились в слова, а слова – в предложения. Я мгновенно узнала язык, словно он всегда был частью меня.

– Что за… – прошептала я, проводя пальцем по строке.

Голова закружилась, словно что-то щёлкнуло внутри. Знание языка, которое, казалось, пришло из ниоткуда, ощущалось странно естественным. Теперь тексты в книге были ясны, как будто я читала их всю жизнь.

Это воспоминание. Оно вернуло не только образы, но и знания.

Я пролистала ещё несколько страниц, ощущая себя, будто нашла ключ к давно запертой двери. На гравюрах были изображения дворца, странные карты и символы, которые раньше не вызывали ничего, кроме головной боли. Теперь я их понимала.

– Неужели я действительно смогу использовать это? – прошептала я, уставившись на страницу, где подробно описывались празднества во дворце.

Мысли метались между радостью и страхом. Что ещё я могу вспомнить? Что ещё этот шар способен открыть во мне? Одно было очевидно: теперь я могла читать. И эта книга была моим первым шагом к разгадке всего, что происходило.

Глава 18

– Ты ещё не проснулась? – голос Мелины вывел меня из погружения, напомнив о том, что мир вокруг меня все же существует.

Я подняла взгляд от страницы и встретилась с её добродушным выражением лица. Она стояла у входа в шатёр, прислонившись к стойке, с едва заметной улыбкой, будто разгадывая мои мысли. Ответ на ее вопрос: даже не ложилась. С тех пор как я обнаружила, что незнакомые символы на потрепанных страницах больше не моя проблема, сон и отдых отошли на второй план, хотя ради пары тарелочек чего-либо горячего я все же могла бы сделать исключение. За двое суток я не проглотила ничего калорийнее, чем пара фруктов, и мое тело стало настойчиво напоминать о себе. Прибавьте к этому усталость, постоянное напряжение в голове, напоминающее мне о том, что мне стоит сделать да поскорее – и, та-да, получится не самая привлекательная картина молодой женщины. Осталось нервный тик раздобыть до полного комплекта.

Но как я могла оставить все и пойти отдыхать? Сидеть спокойно с незнакомыми мне людьми и делать вид, что все в порядке. Ведь разгадка была совсем близко. Я буквально держала ее в своих руках.

– Не проснулась? – я пожала плечами и захлопнула книгу. – Скорее, не ложилась.

Мелина хмыкнула.

– Ты слишком стараешься, – заметила она. – Но это похвально. Лиандр, думаю, был бы впечатлён. Хотя ему об этом знать не обязательно.

Она многозначительно подмигнула, а я тихо рассмеялась.

– Если я хочу успешно выполнить его поручение, придётся немного постараться, – отозвалась я, надеясь, что голос звучит так же уверенно, как у настоящей Розалии.

Когда она удалилась, оставив меня вновь наедине с тишиной и страницами, я снова развернула массивный том.

Книга была огромной – около тысячи страниц, как я могла посудить по своему читательскому опыту. Многие из них были бесполезны: длинные описания праздников, традиций, особенности нарядов и блюд местной кухни. Похоже, что местные старались описать абсолютно все. В другой ситуации я бы с радостью остановилась и изучила их со всем вниманием – подумать только, другой мир со своей самобытной культурой! – но временем я сейчас не располагала. И эти разделы я пролистывала (почти) без малейших угрызений совести. Но остальные главы…

Оказывается, правящая семья Лумирии ведёт свою историю от древних магов. Первые представители династии д’Альвера были могущественными колдунами, обладавшими невероятной силой, благодаря которой они и установили свою власть. Однако с каждым поколением магическая кровь всё больше разбавлялась. Нынешний король, как утверждали авторы (или автор) книги, практически полностью лишён магических способностей.

«Это странно,» – подумала я, переворачивая страницу. «Либо у них нет магии вообще, либо они хорошо это скрывают.»

Следующий раздел был посвящён географии континента Ланимар и политическому устройству. Он делится на четыре крупных королевства: Лумирия (где я сейчас и находилась) – процветающее государство с обширными лесами, сильной экономикой и утончённой культурой; Аргенн – южный сосед Лумирии. Именно с принцессой этой страны должен состояться брак короля Галерана; Кеймар – небольшое северное государство, находящееся на грани разорения. Оно политически зависимо от Лумирии и балансирует на грани мятежа; Эскенар – далёкая загадочная земля на другом конце континента, островное государство, куда не добраться просто так.

Каждое из этих королевств имело свои уникальные особенности, которые мне предстояло запомнить.

Несмотря на большое количество страниц и информации, которые содержал этот старый фолиант, я все же ощутила недостаток информации. Например, в тексте вскользь упоминалось об Ордене искателей – специальную инквизицию, целью которой являлось выявление и уничтожение магов и магических артефактов на территории Лумирии. Однако не было объяснения, почему ее основали и какую цель преследует королевская семья, ведь в их венах тоже течет кровь древних магов. Что произошло за последние десятилетия?

Не было подробной информации и об Империи Эскари – древней цивилизации, которая объединяла нынешние королевства Ланимар. Когда-то они все были единым народом с одной целью. Но что же произошло? Вопрос без ответа.

Больше всего времени я посвятила изучению раздела о магии, а именно выискивала любые упоминания о путешествиях во времени, сквозь пространство или магические порталы. Тут тоже без особого успеха.

Магия здесь базируется на рунической системе. Руны, перенесенные на кожу мага, являются источником силы и позволяют совершать магические «трюки». Чем больше и сложнее руна, тем сильнее магия. Но была и другая сторона: такие руны занимают больше места на теле, поэтому маги с особой осторожностью выбирают способности, которыми хотят владеть – руны уничтожить невозможно.

Самое интересное, что колдовать без рун невозможно, и владеть ими может не каждый. Если в крови у человека «недостаточно магического потенциала», то татуировка просто исчезнет с его кожи.

Интересно, а у Лиандра сколько рун, и насколько он силен? Он всегда облачен в длинный синий плащ, который полностью покрывает его тело. За это короткое время я успела заметить только несколько рун, которые начинались от кончиков пальцев его рук и уходили дальше под рукав.

Тут в мою голову закралась безумная идея. А если попросить его нанести на кожу руну для перемещения во времени? Смог бы ли он пойти на такое ради меня – ради девушки, которая пригрозила изувечить его при первой встрече; для девушки, которую он совсем не знает? Я уже и сама знала ответ на этот вопрос.

А что, если…?

Я перевела взгляд на свою девственно чистую ладонь. Никогда не задумывалась о татуировках, но была бы не против когда-нибудь нанести что-нибудь милое себе на кожу, например, цветок или маленькую сову. Но руны… Как отнесется к этому Розалия, когда вернется обратно и обнаружит, что все ее тело будет в татуировках? И вообще, владеет ли она «достаточным магическим потенциалом»? Я думаю, что такая девушка как она уже давно бы стояла в очереди за очередным усилением. Это значит, что она не владеет магией…?

– Чёрт, – выдохнула я, закрывая книгу.

Я задумчиво провела пальцами по грубой обложке. В голове медленно выстраивалась цепочка из того, что мне удалось узнать и что осталось в тени. Картина мира начала обретать форму, но в ней всё ещё зияли огромные пробелы.

Я так и не поняла, какие виды рун существуют. Возможно, существуют руны для разрушения, исцеления или что-то ещё более странное. Раздел, посвящённый магическим существам, оказался неполным. Вместо описаний – лишь красочные иллюстрации, от которых у меня холодело внутри. Особенно от изображения дракона: огромное существо с чешуёй, переливающейся как металл, алыми глазами и крыльями, которые могли бы затмить небо.

Нет, с таким я точно не хотела бы столкнуться.

Я снова открыла книгу и пробежалась взглядом по страницам, будто надеялась, что упустила что-то важное. Но ничего нового. Магия была загадочной и непостижимой, а разделы, которые могли бы мне помочь, были либо обрывочными, либо полными бессмысленных рисунков. Страницы обрывались на самом важном моменте, а некоторые и вовсе были пустыми.

Я задумалась: если магия здесь строится на рунах и символах, возможно, она подчиняется каким-то универсальным законам? Ведь всё в мире должно иметь свою логику, даже если она не видна с первого взгляда. И если законы магии так похожи на сложные формулы, то, возможно, мне стоит изучить и местную науку.

Физика, астрономия… если такие книги вообще существуют, они могли бы дать ответы на вопросы, которые магические трактаты оставляют открытыми. Что, если магия – это просто другой вид энергии? А это именно та область, в которой у меня есть знания.

Я почувствовала, как кончики начали подрагивать от прилива уверенности, но это чувство было прервано урчанием живота. Похоже мне стоит сделать перерыв.

Я вышла из шатра, чувствуя, как желудок сжимается от голода. Утро уже вступило в свои права, и лагерь жил своей обычной жизнью. Люди суетились, кто-то разговаривал у костра, откуда тянулся тонкий дым, наполненный запахами чего-то вкусного. Этот аромат ударил в нос так сильно, что мне показалось, будто я сейчас рухну от голода прямо на месте.

Я начала внимательно оглядывать людей, пытаясь понять, к кому можно присоединиться. Розалия наверняка знала их всех и могла бы сразу подойти к кому-то конкретному, но я… я даже не знала, кто тут её близкий друг, а кто – просто соратник.

У одного костра сидела небольшая группа: двое мужчин и женщина, все в походной одежде, с оружием, которое стояло рядом. Они ели что-то горячее из мисок, смеясь и перебрасываясь шутками. У другого костра, чуть дальше, я заметила пару – женщина поправляла что-то на плечах у мужчины, одновременно разливая что-то по деревянным кружкам и подавая ему.

К кому же подойти?

Среди людей я выискивала знакомые лица. Может, кто-то из них общался со мной раньше – вернее, с Розалией, – и мог бы не задавать лишних вопросов. Или, по крайней мере, не посчитать меня странной.

Мой взгляд скользил по лагерю, пока я не заметила знакомую фигуру – Маркус сидел у костра совсем один. Его плечи были слегка опущены, а движения казались вялыми. Он медленно перемешивал что-то в миске, не поднимая глаз, как будто всё происходящее вокруг не имело для него значения.

Мы с ним не разговаривали с того дня, когда всё пошло наперекосяк во дворце. Тогда в его голосе был яд, в глазах – обвинение. Но сейчас он выглядел по-другому. Не злым, а скорее уставшим. Тёмные круги под глазами подчёркивали его измождённое лицо, словно с тех пор он почти не спал.

Я колебалась, не зная, стоит ли подходить. Всё-таки разговор мог быть неловким, но… он был один, и это казалось хорошей возможностью.

Сделав глубокий вдох, я направилась к нему. Когда я подошла ближе, он, кажется, наконец заметил меня. Его взгляд скользнул по мне, но был каким-то пустым, будто он не сразу понял, кто перед ним.

– Можно? – спросила я, кивнув на место рядом с ним.

Он молча пожал плечами, жестом указывая, что ему всё равно.

Я села на грубое бревно напротив костра, ощущая, как от огня приятно веет теплом. Пару секунд мы просто сидели молча.

– Ты плохо выглядишь, – осторожно заметила я, нарушая тишину.

Маркус тихо усмехнулся, но это был скорее жест усталости, чем веселья.

– Спасибо за комплимент, – пробормотал он, наконец-то посмотрев на меня. – Это потому, что я почти не спал.

Я почувствовала небольшой укол иррациональной вины. По моим объективным причинам, я не сделала ничего такого, чтобы себя так чувствовать, однако все люди вокруг считали иначе. Для них я была Розалией – девушкой, которая никогда не промахивается, но все же оступилась в самый ответственный момент. Он опустил взгляд на миску, задумчиво провёл пальцем по её краю. Когда же он наконец посмотрел на меня, я уже не слышала слов, которые он проговорил. Его зеленые глаза начали темнеть, превращаясь в глубокие водовороты. Они начали поглощать меня, словно утягивая куда-то далеко от лагеря, от костра, от реальности.

Вдруг я уже не сидела перед костром. Вокруг меня расстилался солнечный день, залитый теплом. Передо мной был зелёный луг, окружённый высокими деревьями.

Я была маленькой девочкой, мои ноги босиком топтали мягкую траву, и я пряталась за высоким деревом. Лира стояла посреди поля, её белокурые волосы трепал ветер, а лицо было упрямо нахмурено. Она сжимала в руках длинную ветку, словно меч, направляя её на Маркуса, который стоял перед ней, подняв руки в знак капитуляции.

– Ты проиграл! – объявила Лира, её голос звучал звонко и самоуверенно.

– Ты всегда побеждаешь, – ответил Маркус с лёгкой улыбкой, но в его голосе была мягкость, которая заставляла сердце биться быстрее.

Я хихикнула, прикрывая рот рукой, чтобы меня не услышали. Прятаться за деревом было весело, особенно наблюдать, как Маркус смотрел на Лиру. Он смотрел на неё так, как будто она была всем его миром.

– Ты правда всегда будешь меня защищать? – вдруг спросила Лира, опустив ветку. Её голос прозвучал серьёзно, как будто в этот момент она требовала от него не просто обещания, а клятвы, которую он должен был выполнить любой ценой.

Маркус сделал шаг вперёд.

– Всегда, – ответил он так уверенно, что я сама почти поверила в его слова. – Даже если вокруг будет война. Даже если всё изменится.

– А если я стану ужасной? – спросила Лира, её глаза слегка сузились, как будто она не доверяла его словам.

– Даже тогда, – ответил он твёрдо.

– А если ты станешь старым и седым? – поддразнила Лира.

Маркус нахмурился, словно обдумывая её слова. Затем, подняв палку, которую он использовал как меч, он торжественно выпятил грудь, словно настоящий рыцарь, и ответил:

– Даже если я буду совсем седым и старым, с бородой до земли, я всё равно буду стоять рядом с тобой, Лира. Пусть даже придётся бить врагов своей тростью!

Лира рассмеялась, подбоченившись.

– А ты уверен, что у тебя хватит сил? Старики ведь слабые!

Маркус прищурился и шагнул ближе, указывая на неё веткой.

– Старики – мудрые! Я просто придумаю, как победить, даже не поднимая свою трость.

– Ладно, – протянула Лира, делая вид, что раздумывает. – Тогда можешь защищать меня.

Я снова хихикнула, прижимаясь к стволу дерева. Мальчики мне кажутся такими глупыми, однако Маркус не такой. Он другой. Он всегда может рассмешить нас. Но мне кажется, что Лира смеется из-за его шуток сильнее.

– А ты, Роза, чего хихикаешь там? – вдруг крикнула Лира, обернувшись ко мне. Я замерла, зная, что меня поймали.

И в этот момент воспоминание оборвалось.

Я снова сидела у костра, но дыхание было тяжёлым, будто я только что бегала по тому полю. Маркус всё ещё смотрел на меня, его лицо было напряжённым и серьёзным.

Воспоминание, которое только что вспыхнуло перед моими глазами, ещё гудело в голове. На этот раз я увидела гораздо больше, чем раньше. Я пыталась осмыслить это. Маркус не просто был близким другом Розы и Лиры в их детстве. Он был для них кем-то, кто готов был стать опорой, защитой. Но, похоже, для Лиры он был особенно важен. И, судя по его взгляду сейчас, Лира для него тоже была чем-то большим, чем просто подруга детства.

Теперь я понимала его грубость и колкости. Это не на меня он злился. Он был зол на себя. Он не смог защитить её, как обещал, когда был мальчишкой. Ему, наверное, казалось, что провал с покушением на короля – это ещё одна его ошибка, ещё одно подтверждение того, что он не в силах сдержать клятву, данную столько лет назад.

Я смотрела на него и вдруг почувствовала странное ощущение, будто между нами в этот момент есть невидимая связь. Он молчал, смотрел на меня выжидающе, будто ждал, что я что-то скажу. И я поняла, что это момент не для оправданий. Это момент, чтобы вселить в него веру, в нас обоих, в нашу цель.

Я вдохнула глубоко, словно набираясь решимости, и, чуть подавшись вперёд, сказала:

– Мы спасём её, Маркус. В этот раз у нас не будет права на ошибку.

Я сама удивилась, как твёрдо и уверенно прозвучал мой голос. В нём не было сомнений. Я вложила в эти слова всё, что у меня было: силу, веру, надежду.

Он долго смотрел на меня, будто пытаясь понять, что изменилось. А потом кивнул, совсем чуть-чуть, едва заметно.

Внутри меня будто что-то щёлкнуло. Я знала, что это уже не просто слова. Это обещание, которое я собиралась сдержать любой ценой.

Глава 19

Воспоминания появляются в хаотичном порядке.

Или нет?

На них действует особый особый триггер, который вынуждает события прошлого снова и снова всплывать в моей голове; переживать их заново.

И все-таки нет?

Я смотрела на огонь костра, словно пытаясь найти в его танцующих языках ответ на вопрос, который не давал мне покоя: какой логике подчиняется это явление? Воспоминания приходили сами, без предупреждения, как шквал. Лица, голоса, обрывки фраз – это всё всплывало в самый неожиданный момент. Как долго еще будет влиять на меня магия артефакта? И в конце концов, заполонят ли они меня, чтобы в итоге вернуть владельцу воспоминаний, или же это просто то, что осталось в теле Розалии, как пыль, которой я касалась, чтобы поднять её в воздух?

Могу ли я сама их вызывать?

Я пыталась. Закрывала глаза, сосредотачивалась на том, что мне было сейчас действительно важно.

Магия.

Заточение Лиры.

События детства.

Но в ответ была только тишина. Никаких картин, никакого чувства, что я на пороге нового открытия.

Тогда что? Они связаны с определёнными людьми? С определёнными событиями? Например, как это произошло с Маркусом – стоило мне заглянуть в его глаза, и меня тут же выдернуло из реальности. Если это так, значит ли это, что воспоминания Розалии привязаны к её прошлым эмоциям? К людям, которых она любила, или к тем, кто был ей дорог?

Я стиснула зубы. Если я не могу вызывать их сама, то как быть дальше? Оставаться пассивным свидетелем, ждать, пока очередной всплеск настигнет меня в неподходящий момент? Но в этом был и другой вопрос. Что, если они покажут мне что-то, что я не хочу знать? Что-то, что я никогда не смогу больше забыть?

И тут было одно «но». Чем больше я видела, тем сильнее ощущала, как её жизнь медленно вплетается в мою; как границы между «я» и «она» становятся всё более размытыми.

Погруженная в свои размышления, я просидела добрую часть утра возле костра с Маркусом. Никто из нас больше не вымолвил и словечка. Мы молчали, но это молчание больше не было таким напряжённым, как раньше. Казалось, его взгляд потерял ту ледяную остроту, что раньше буквально пронзала меня. Он даже не пытался дать понять, что мое присутствие его раздражает.

Я съела местную кашу – грубую, чуть пересоленную, но сытную. Приятное тепло разливалось по телу, пока я изредка поглядывала на других людей у костра. Лагерь постепенно оживал, словно каждый находил своё место в этом хаосе.

Когда Маркус наконец поднялся и ушёл, бросив мне короткое, но не грубое «До встречи», я поняла, что напряженная нить между нами ослабла. Возможно, я даже нашла себе союзника.

После того как я перекусила, мне стало легче, я снова могла логически мыслить, не поддаваясь панике. Теперь у меня были на это силы. Я решила, что стоит углубиться в изучение местной литературы, на этот раз по физике и астрономии, или как они тут их называют.

Я направилась к шатру Хартена, по пути встречая все больше и больше людей. На этот раз я не прятала от них глаза и не отворачивалась, желая поскорее скрыться. Я смотрела им прямо в глаза, твердо и уверенно; некоторым из них отправила небольшую улыбку в ответ.

– А, это ты опять, – заметил Хартен, стоило мне только пересечь порог его обители. Его голос звучал обрадованно, хотя и немного насмешливо. Он всё так же копался в своём хаотичном рабочем пространстве, при этом что-то негромко напевая. – Решила вернуться за ещё одной порцией мудрости старого Хартена? Или магия книги не впечатлила? – он развернулся ко мне с лукавой улыбкой и театрально развёл руками.

– Книга была… интересной, – ответила я, чуть наклонив голову. – Особенно часть про магию рун. Но я пришла не за этим. Мне нужно кое-что ещё.

– Ну-ну, выкладывай, – он сделал жест рукой, предлагая мне продолжать, а сам облокотился на стол. – Что на этот раз? Руны для начинающих? Или рецепт зелья от бессонницы? Ты же знаешь, я не могу предоставить эти книги людям, не владеющими магией.

Интересно. Значит, Розалия-таки не владеет магией. Не то, чтобы я рвалась встать в очередь за магической татуировкой, однако это слегка усложняло задачу. С вопросом о перемещении в другую реальность мне придется обратиться к носителю магии. А пока…

– Мне нужны книги про… – я запнулась, подбирая слова. Сказать «физика» или «астрономия» было слишком рискованно. Эти понятия здесь могли и вовсе не существовать. – Про небо. Про звёзды. Про их движение вокруг нас.

Хартен поднял одну бровь, глядя на меня с интересом.

– Звёзды, говоришь? Хм. А зачем тебе это? Решила заняться астрологией или, может, хочешь поймать падающую звезду?

– Просто хочу понять, как всё устроено, – ответила я. – Это может быть полезно.

Он рассмеялся, энергично хлопнув себя по бокам.

– Полезно, говоришь? Забавная ты девчонка. Да вот только нет у меня таких книг, и отродясь не было.

Я выдохнула, теряя остатки последних крупиц надежды. Как же тяжело было без интернета и быстрого доступа к книгам различных народов и наций.

–Странно это, знаешь ли, – спустя какое-то время добавил Хартен, внимательно меня осмотрев с ног до головы. Его взгляд потерял привычное веселье. Я насторожилась. Где же я оступилась? Чем выдала себя?

– Почему странно?

Он улыбнулся своей привычной хитрой улыбкой.

– Да потому что ты уже не первая, кто спрашивает. Лиандр недавно тоже интересовался звёздами.

Моё сердце пропустило удар.

– Лиандр? – переспросила я, стараясь скрыть удивление. – Он-то зачем спрашивал про это?

– Ага, – кивнул Хартен. – И знаешь, это мне так напомнило одну старую легенду… Но это уже другая история. А знаешь что, иди-ка ты, девочка, прямиком к магу и спроси у него. Глядишь, а он уже что-то, да и нашел.

Я кивнула, мысленно окрестив его последнее предложение одной из наихудших идей. Обратиться к Лиандру? А может, сразу прямиком в тюрьму или на костер? Это же одно и то же! Я вышла из шатра, чувствуя, как внутри всё переворачивается. Почему Лиандр искал книги о звёздах?

Вместо ответов у меня снова появились новые вопросы.

По дороге к своему временному прибежищу я заметила необычное оживление неподалёку от лагеря. Группы людей, одетых в простую, но крепкую одежду, медленно собирались на поляне чуть дальше от шатров и костров.

На первый взгляд, человек двадцать, но к тому времени, как я приблизилась, толпа удвоилась. Среди лиц выделялись знакомые: Маркус стоял чуть в стороне, сложив руки на груди, его лицо оставалось серьёзным и сосредоточенным. Рядом с ним выделялся Элрон – высокий парень с длинными белыми волосами, аккуратно заплетёнными в косу, его синяя мантия из плотной ткани выделялась среди более практичных одежд мятежников. Оголённые предплечья были покрыты рунными узорами, которые я заметила ещё в ту ночь, когда он управлял виверной, и посчитала их странными. Но теперь-то я знаю, что означают эти знаки.

Они стояли, словно командиры, наблюдая за тем, как лагерь собирается. Но это собрание нельзя было назвать большим – около пятидесяти человек, некоторые с детьми, которых держали за руки или на руках.

«Это всё?» – пронеслось у меня в голове.

Мятежники, которые планируют свергнуть королевскую власть, едва ли могли называться армией. И почему здесь присутствуют дети? Разве это не опасно?

Я заметила, как Элрон, кажется, уловил мою растерянность. Его ледяные голубые глаза встретились с моими, и он, чуть прищурившись, наклонился ближе:

– Небольшая группа, не правда ли?

Я кивнула, ощущая, как на лбу появляется складка недоумения.

– В этом временном лагере собрались самые преданные и деятельные; кто устал сидеть на одном месте и готов отправиться в гущу событий: в одиночку или всей семьей. Большая часть осталась в Драгенхолле, что находится на территории непризнанного правителями Ланимар королевства Велантис, – продолжил он, словно отвечая на мой невысказанный вопрос. – А маги… Ты их здесь не найдешь. Мы неохотно доверяем людям и предпочитаем оставаться в своих убежищах.

Велантис… Еще одна часть этого мира, о которой я ничего не нашла в книге.

– Но вы объединились с ними, верно? – спросила я, осторожно подбирая слова.

Элрон чуть склонил голову, будто обдумывая, стоит ли мне рассказывать больше. Затем он продолжил:

– Мы объединились, но это не значит, что мы чувствуем себя частью мятежа. Мы всегда боролись за возможность быть услышанными и принятыми, за свободу и право на существование, но эта борьба всегда в одиночестве и против всего мира. Теперь мы, маги, предпочитаем действовать из тени. Никто не может винить их – нас – за осторожность.

Мой взгляд невольно упал на его мантию и руны на руках. Если этот парень был магом, то его место явно не в тени, а в самом сердце этого собрания.

Тем временем, общее волнение среди собравшихся начало затихать, когда вперёд вышел человек в тёмно-красной накидке с капюшоном. Алдрик. Как я уже поняла, предводитель мятежников. Его движения были уверенными, взгляд твёрдым. Он поднял руку, призывая к тишине. Его голос разнесся над поляной, мягкий, но проникающий, как треск костра в ночной тишине.

– Друзья, братья и сестры, – начал он, снимая капюшон. Его короткие седые волосы блестели, словно серебро, в свете огня. – Соратники, – добавил он, смотря в сторону Элрона. – Мы здесь не для того, чтобы просто выживать. Мы – пламя, которое не погаснет, как бы ни пытались его затоптать. Мы – будущее Ланимар!

Его слова эхом разнеслись по поляне. Люди затаили дыхание.

– Мы – не армия, – продолжил он. – Каждая женщина, каждый мужчина здесь по своей воле. Мы боремся не ради мести, а ради свободы!

Я снова оглядела толпу. Практически у каждого на одежде виднелась нашивка в виде кулака, сжимающего пламя. У кого-то она была на рукаве, у кого-то – на груди.

– Мы здесь, потому что не можем стоять в стороне, – его голос звучал всё громче. – Каждый день мы доказываем себе и миру, что борьба оправдана, – продолжал он, обводя взглядом собравшихся. – Но сейчас нам предстоит новое испытание. Наша попытка нападения на короля не осталась незамеченной. Король сделал свой ход.

Толпа заволновалась. Кто-то зашептался, а кто-то – встревоженно покосился на соседей.

– Орден Искателей, – Алдрик поднял руку, призывая к тишине. – Их отправили, чтобы выследить нас. Они уже рыщут где-то рядом. Это не просто охотники или солдаты. Они – почитатели правящей семьи, слепо верующие в ее могущество, и которые не остановятся ни перед чем, чтобы выполнить приказ короля.

Я сглотнула, почувствовав, как ком подступает к горлу. Я читала про них. Инквизиция, которая создана, чтобы уничтожать все, что относится к магии.

– Я прошу всех быть предельно осторожными. Караульные с рунами скрытности будут охранять нас. Мы, в свою очередь, удвоим стражу в темное время, – сказал Алдрик, его взгляд задерживался на каждом, словно он искал подтверждение нашей решимости. – Никто не должен действовать в одиночку. Каждый шаг следует согласовывать со мной или Лиандром. Заметите что-либо необычное – немедля сообщайте.

Он замолчал, и в наступившей тишине я услышала только треск костра.

–Помните: мы здесь не для того, чтобы прятаться, а чтобы вернуть наше законное место среди жителей Ланимар. И мы это сделаем!

Эти слова будто пронзили воздух. Кто-то выкрикнул в поддержку, кто-то сжал кулаки. Я почувствовала, как что-то в толпе изменилось. Я поймала взгляд Маркуса. Он стоял чуть впереди, стиснув челюсти, руки нервно сжимались и разжимались. Когда собрание закончилось, люди начали расходиться, но у меня не было ощущения, что напряжение ослабло.

Элрон двигался через лагерь с той невозмутимой уверенностью, которая казалась ему природной. Его длинные белые волосы, собранные в косу, мягко покачивалась в такт шагам, а синяя мантия, украшенная таинственными узорами, легонько трепетала на ветру. Я наблюдала за ним с некоторого расстояния, пока он не удалился от толпы на достаточное расстояние, чтобы нас никто не услышал.

– Элрон! – окликнула я, стараясь звучать уверенно.

Он обернулся, слегка приподняв бровь, но не сказал ни слова. Его взгляд был пристальным, почти оценивающим, как будто он взвешивал, стоит ли ему вообще тратить время на разговор.

– Могу я спросить кое-что? – Я подошла ближе, заметив, как на оголенных участках его кожи поблескивают вычурные руны, словно выгравированные светом.

– Смотря что ты хочешь узнать, – наконец произнес он, голос его звучал ровно, но в нем было что-то отстраненное.

Я подошла ближе, пытаясь подобрать слова, которые звучали бы достаточно естественно. И не подозрительно.

– В прошлый раз, когда… – я запнулась, – когда я оказалась во дворце, я допустила ошибку. Теперь я хочу подготовиться лучше. Чтобы избежать… неудачи.

Его лицо оставалось непроницаемым, но в глазах мелькнул слабый интерес.

– И как ты собираешься это сделать?

– Изучая магию, руны, – медленно добавляла я. Опасная дорожка. – Но книги, которые я нашла в лагере, – я вспомнила фолиант, который дал мне Хартен, – объясняют только общие черты, без подробных описаний. Я не нашла ничего, что помогло бы мне понять, как они работают.

Элрон задумчиво потер подбородок.

– Руны – это не просто символы. Это язык, который нужно не только знать, но и чувствовать. Маги изучают его годами. А ты даже магией не владеешь.

– Но есть ли руны, – я понизила голос, сделав вид, что оглядываюсь, – которые могут перемещать во времени или пространстве? В том случае, если… я не успею спасти свою сестру. Если король будет настолько подготовлен, что у нас не будет даже возможности приблизиться к нему.

Он слегка прищурился, ожидая продолжения.

– Существует ли магия, которая могла бы позволить нам переместиться назад? На пару дней, чтобы всё повторить? Или даже вперёд – чтобы понять, чего ожидать? – продолжила я.

Я попыталась улыбнуться, будто это шутка, но в голосе всё равно проскользнули нотки тревоги. Элрон долго молчал, его взгляд стал острее, словно он оценивал, насколько серьёзно я спрашиваю.

– Ты спрашиваешь о сложных вещах, – произнёс он наконец. – Времени и пространства нельзя коснуться без последствий. Это не стрела, которую можно пустить заново.

– Значит, это возможно? – Я с трудом сдержала своё волнение.

– Магия времени… редчайшая из всех, – его голос стал чуть тише. – Её руны настолько сложны, что мне никогда не доводилось видеть тех, кто мог бы их использовать.

– Никогда? – я нахмурилась, скорее для себя.

– Никогда, – повторил он. – Даже самые могущественные маги прошлого боялись касаться таких чар. Их риск слишком велик, а последствия непредсказуемы.

– А перемещение в пространстве? – спросила я, пытаясь сменить тему.

Он чуть приподнял бровь, но ответил спокойно:

– Это другое дело. Руны перемещения существуют, но их использование требует огромной силы и мастерства. И, как правило, работает на короткие расстояния.

– Значит, никто не может переместить, скажем… человека в другое королевство или целую армию во дворец? – уточнила я, будто случайно, хотя внутри горела надежда услышать хоть какую-то зацепку.

– Только в легендах, – ответил он, его голос прозвучал твёрдо. – И даже там такие подвиги заканчивались трагически.

– Понятно, – пробормотала я, чуть разочарованная, но стараясь скрыть это.

Элрон чуть смягчил взгляд, но добавил:

– Магия не решает всех проблем, Розалия. Порой верный путь – это пройти его до конца самому, а не надеяться на обходные тропы.

Я кивнула, обдумывая его слова.

– Спасибо, – наконец сказала я, чувствуя, что разговор подошёл к концу.

Элрон задержал взгляд на мне ещё на мгновение, затем развернулся и исчез среди деревьев, оставив меня наедине с мыслями о магии и времени.

Если никому здесь не подвластно перемещение сквозь пространство и время, тогда кто – или что – смогло вырвать меня из моего мира и перебросить сюда? Я полностью отметаю вероятность того, что то зеркало способно мыслить и выбрало меня среди тысячи претендентов.

«Кто бы это ни был», – думала я, внимательно разглядывая свои руки, словно на них могло проявиться что-то, что я до сих пор не замечала, – «он не просто силён. Это что-то за пределами того, что я могу вообразить. Переместить не просто тело, но и сознание, стереть границы времени и миров… На что ещё способен тот, кто это сделал? Что он хотел? И как, чёрт возьми, я вообще могу вернуться домой?»

Эти мысли тесным кольцом сжались в моей голове. Возвращение теперь казалось не просто трудным, а практически невозможным. Даже если я найду способ, то потребуется невероятная сила, чтобы снова пробить эту невидимую грань миров. Смогу ли я вообще это сделать одна? Конечно же, нет. Придётся ли мне разыскать того, кто меня сюда отправил? Да!

Сжав кулаки, я побрела к кострам. Всё это давило на меня, но где-то внутри я чувствовала разгорающееся пламя упрямства. Кто бы ни стоял за этим, он просчитался. Я найду ответы. И если придётся встретиться с этим существом лицом к лицу – я буду готова.

Глава 20

Оставшуюся часть дня я провела с пользой – для себя, своей цели, да и просто для того, чтобы хоть немного почувствовать связь с этим странным миром. После утреннего собрания я примкнула к небольшой группе людей у костра. Они мастерили стрелы, а мне предложили присоединиться. Это оказалось непривычным занятием. В моем мире такие вещи покупали, не задумываясь, как именно они создаются. Здесь же все делалось вручную: от вытачивания наконечника до обвязывания перьев. Руки быстро начали ныть от непривычной работы, но мне это даже нравилось.

И, что важнее, за этим занятием люди говорили. Разговаривали о своем, почти не замечая моего присутствия, и именно в этом кроется ценность – они говорили искренне.

Одной из тем, которая всплыла почти сразу, была судьба магов. Ланимар переживал долгие десятилетия гонений на тех, кто был отмечен магией. Королевская семья опасалась их силы, как сказали у костра, хотя я почувствовала, что за этим кроется что-то большее. Несколько поколений магов изгоняли, сжигали, лишали их знаний, от рун избавлялись, превращая магов в беспомощных людей. Те, кто остался, научились прятаться. Говорили, что магов теперь почти не осталось. А еще прибавить то, что они перестали доверять миру, и мы получим лишь небольшое количество согласных с действиями Алдрика. Лишь немногие смогу преодолеть сомнения и присоединиться к мятежникам.

Но я-то видела обратное. Элрон с его рунами был одним из таких магов, и если такие, как он, все же существуют, то, возможно, их не так уж и мало. Возможно, они просто научились быть незаметными, скрываясь от власти. Возможно, они смогли найти тихую гавань вдали от этого континента и династии д’Альвера.

Когда разговор плавно перетек к королю, настроение у костра заметно изменилось. Люди говорили о нем с презрением, как о настоящем тиране. Он правил железной рукой, не оставляя шанса никому, кто осмеливался усомниться в его воле. Гонения на магов – это только часть. Он подавлял любые попытки сопротивления, казнил тех, кто бросал ему вызов, и обкладывал народ непосильными налогами. Говорили, что земли Ланимара под его управлением увядали: торговля с соседями сокращалась, а народ умирал от голода и болезней. Он превратился в настоящего монстра, живущий лишь одной целью – уничтожить всю магию на континенте. Он нашел поддержку у других королевств: Аргенн разрабатывает свое собственное оружие для борьбы с магами; у Кеймара и выбора нет – он полностью зависит от Лумирии; лишь Эскенар – островное королевство, отделенное от континента морем, остается загадкой для всех жителей, сохраняет молчание и не вмешивается в происходящее. Как я поняла, ни у кого из местных нет информации, что на самом деле происходит на том острове. Лишь легенды.

Есть еще Велантис – оплот спокойствия оставшихся магов и постоянное прибежище мятежников – центр восстания. Но его никто не упоминал, будто его и не существовало.

Я все еще не понимала, почему такая маленькая группа решилась на такой рискованный шаг, но люди говорили об Алдрике с уважением. Он верил в эту миссию, вдохновлял других, и его план звучал убедительно. Насколько я могла судить, это был не просто мятеж. Это была последняя надежда.

И пока я слушала, вплетая неловко вырезанные перья в свои первые стрелы, я не могла не думать о том, что если бы не то странное зеркало, то меня бы здесь не было. Я была чужаком в этой истории, но эти люди… их боль и решимость начали становиться и моими.

Мне стало ясно, насколько эти люди связаны между собой. Они не просто товарищи по оружию, они – семья. Каждый взгляд, каждое движение, даже молчание между ними напоминало прочную сеть, в которой каждый узел держит остальных. Это не просто лагерь повстанцев. Это люди, готовые умереть ради общей цели, ради друг друга.

Я думала об этом, глядя, как Маркус мимоходом помогает молоденькому пареньку заточить наконечник лезвие меча, или как женщина с седыми прядями в волосах хлопает по плечу совсем юную девушку, напоминая ей надеть плащ, чтобы не продрогнуть на вечернем холоде. Здесь каждый что-то значил.

А я… Я здесь была лишней. Я могла мастерить стрелы, могла слушать их разговоры, могла даже улыбаться шуткам и кивать, но их сплоченность была мне чужда. Их боль, их борьба – это было их прошлое и настоящее. А мое прошлое осталось далеко отсюда, в другом мире, в другой жизни.

Я скучала. Так сильно, что это становилось просто невыносимым. Скучала по своим друзьям. У нас не было таких уж великих целей, но это и не нужно было. Мы были рядом друг с другом, просто потому, что хотели быть рядом. Мы с ними были… маленькой командой. Может, и не идеальной, но настоящей. И я потеряла их.

Я скучала по маме. И пусть у нас были не идеальные отношения, но они были настоящими. Я всегда готова была прийти к ней на помощь, и я знала, она бы сделала ради меня то же самое.

Я скучала даже по Райану. Пусть наш последний разговор не является примером проявления глубокой любви, и все же, я с ним провела много лет вместе, я знала его, а он меня.

Я провела пальцами по грубо вырезанной стреле, чувствуя шероховатость дерева. Здесь каждый борется за что-то свое. Я же борюсь за то, чтобы вернуться. Вернуться к ним. К тому, что для меня важно. Я буду учиться, буду бороться, буду идти вперед, несмотря ни на что. Потому что ради них, ради своей жизни, ради своего мира я готова на все.

– Розалия, – голос Алдрика прозвучал за спиной, заставив меня вздрогнуть. – Позволь мне напомнить тебе, что здесь никто не получает поблажек. Поэтому сегодня твоя очередь дежурить.

Я обернулась, встречаясь с его строгим взглядом. Его фигура в плаще казалась монументальной, особенно в свете закатного солнца.

– Твоим напарником будет Эдан, – добавил он, скрестив руки на груди. – Ты ведь уже знакома с ним?

Эдан… Имя тут же вынырнуло в памяти. Русоволосый парень с серьезным лицом и ясными зелеными глазами. Он был одним из тех, с кем я должна буду проникнуть во дворец, притворившись кем-то другим.

– Да, я с ним знакома, – пробормотала я, пытаясь сохранять спокойствие. Если десять минут в одном помещении можно считать знакомством.

Алдрик кивнул, будто это было достаточным подтверждением.

– Отлично. Приступайте через час. Обо всех странностях сообщайте либо мне, либо Лиандру. Но не волнуйся, маги усилят нашу защиту.

С этими словами он развернулся и ушел, оставив меня наедине с мыслями.

Я провела ладонью по лицу, глубоко вдохнув.

Через некоторое время я нашла себя у шатра, где сидел Эдан. Он увлеченно перетирал что-то в руках: что-то похожее на маленький амулет. Я на мгновение остановилась, пытаясь понять, что это за человек. Он выглядел моложе, чем я ожидала. Даже слишком молодо для того, что от него требовалось. На мой взгляд ему было не более семнадцати лет.

– Ты Эдан, верно? – начала я, подходя ближе.

Он поднял голову от странного деревянного амулета, который вертел в руках, и смерил меня взглядом. Глаза у него были зеленые, с небольшим отблеском, словно капля росы попала в траву.

– А ты Розалия, – отозвался он, тонко улыбнувшись. – Вроде как мне тебя обещали в напарники на эту скучную ночь.

– Обещали? – приподняла я бровь. – Прямо как подарок?

– Почему бы и нет? – Эдан улыбнулся шире, лениво поворачиваясь ко мне всем корпусом. – Правда, я обычно прошу что-нибудь полезное: ножи, например, или флягу хорошего вина.

– А вместо этого получил меня, – парировала я, скрестив руки на груди. – Разочарован?

– Слишком рано судить, – ответил он, поигрывая амулетом в руках. – Но если ты умеешь держать оружие хотя бы так же, как держишь оборону в разговоре, шансы на успешный дозор у нас есть.

– А если нет? – не отступала я.

– Тогда мы оба будем вынуждены очень быстро и очень много бегать, – подмигнул он, заткнув амулет за пояс.

Я невольно хмыкнула, чувствуя, как легкое напряжение, которое всегда возникало рядом с незнакомцами, начало спадать.

– Ты хоть знаешь, что именно требуется от тебя в дозоре? – спросил Эдан, уже серьезнее.

– Удивлюсь, если ты знаешь, – ответила я, поднимая бровь.

– Я знаю, что это скучно, – усмехнулся он. – Но, с другой стороны, скука – это признак того, что все идет по плану.

Эдан встал, стряхнув с себя пыль. Его движения были ловкими, словно за внешней расслабленностью скрывалась кошачья готовность к прыжку.

– Увидимся у северного края лагеря через час, – бросил он через плечо. – И, пожалуйста, прихвати с собой что-нибудь, чтобы не уснуть.

Он ушел, оставив меня задумчиво смотреть ему вслед. С одной стороны, этот парень явно был не из тех, кто стремится всем угодить. С другой – в его словах и улыбке сквозила легкость, которой мне сейчас сильно не хватало.

Эдан ждал у северной границы лагеря, как и обещал, опершись на копье, которое выглядело скорее как декоративный предмет, чем оружие. Пламя факела, воткнутого в землю неподалеку, выхватывало из тьмы его русые волосы, которые ветер то и дело растрепывал, словно нарочно.

За прошедший час я мало что успела сделать: перекусила, заново заплела себе косу и спрятала книгу под подушку – подальше от любопытных глаз. И переоделась в относительно чистую одежду. Кое-что, как человеку, выросшему в двадцать первом веке, не давало покоя – ванная. Точнее, полное ее отсутствие. Как я поняла (подслушала и задала пару наводящих вопросов разговорчивым людям в лагере), в этом мире отсутствовала канализация в привычном мне понимании. Здесь это имело другое название, хоть и выглядело похоже. В деревнях и маленьких городишках люди спасались банями, нагретой на костре водой или природными источниками. В городах же побольше они могли себе позволить отдельную ванную (у знати) или общую комнату для мытья. Идея мыться в корытце или в холодном ручье меня мало привлекала, но, по моим подсчетам, еще пару дней, и я даже этому буду рада.

– Ты решила прийти, – с легкой усмешкой отметил Эдан, заметив меня.

– А что, были сомнения? – спросила я, стараясь звучать уверенно, хотя легкая дрожь от ночного холода и странное чувство тревоги мало этому помогали.

– Небольшие, – признался он. – Обычно новенькие стараются избежать своего первого дежурства. У них то ноги болят, то голова, то они внезапно вспоминают, что оставили важное дело в шатре.

– Это не про меня, – ответила я, остановившись рядом. – А ты в этом мастер, как я погляжу?

– Да. И мне это даже нравится. – Эдан качнул копьем, указывая в сторону леса, где в полутьме мелькали силуэты деревьев. – Знаешь, тут, на краю, чувствуется что-то настоящее. Лес, звезды, ветер. Не то что в лагере – там только разговоры.

– А ты, значит, по звездам? – с ноткой иронии спросила я.

– По тишине, – уточнил он, отвернувшись к лесу. – И давай сразу договоримся: здесь важнее слушать, чем говорить. Если ты услышишь шорохи, не паникуй. Это могут быть смоуксы.

– Смоуксы? – переспросила я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно, хотя внутри уже начало подниматься беспокойство.

Эдан ухмыльнулся, будто предвкушая мою реакцию.

– Ах да, забыл. Вы, велантийцы, редко с ними сталкиваетесь. – Он облокотился на копье, словно это был не ночной дозор, а урок для ученицы. – Смоуксы – духоподобные создания. Они сливаются с густым туманом, таким образом и дурачат людей. Иногда выходят ближе к границам, но не ради прогулок.

– Из тумана? – Я почувствовала, как по спине пробежал холодок.

– Угу. – Он кивнул, будто говорил о чем-то вполне обычном. – Они могут общаться с людьми через телепатию. Голос в голове, приятный и спокойный. Ну, до тех пор, пока не начинают заманивать тебя в ловушку.

– Ловушку? – Переспросила я как попугай, чувствуя, как в груди нарастает тяжесть. Автор той книги явно о чем-умолчал. О многом! А я-то думала, что драконы будут единственными волшебными существами здесь.

Эдан расплылся в легкой улыбке, явно наслаждаясь тем, как мои глаза расширились.

– О, да, есть у них такая… особенность, – он сделал паузу, точно взвешивая каждое слово. – Путники нередко терялись в лесах, пытаясь следовать за их голосами, так как они могут имитировать голоса твоих друзей, родителей, любовников. Но ты не переживай, – он махнул рукой, как будто отмахивался от моей тревоги. – Они чувствуют магию вокруг нашего лагеря, поэтому сунуться не должны. Это их отпугивает.

Я почувствовала, как ладони слегка вспотели, и невольно сжала пальцы в кулак, пытаясь унять охватившее меня волнение.

– А что, если я вдруг услышу… голос? – спросила я, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

– Просто скажи мне, – спокойно отозвался Эдан. – И ни в коем случае не пытайся следовать за ним.

Я перевела взгляд на лес, где между деревьями плыл легкий белесый туман. Он казался совсем безобидным, даже красивым, но теперь я не могла отвести взгляда, прислушиваясь к каждому шороху.

Эдан, похоже, заметил мое состояние, но лишь усмехнулся.

– Ты слишком напряжена, – сказал он, слегка толкнув меня локтем. – Смоуксы – мелочь по сравнению с тем, что нам предстоит.

– Отличное утешение, спасибо, – ответила я, пытаясь изобразить усмешку, но в голосе все равно прозвучал легкий нервный оттенок.

Эдан снова засмеялся, словно наслаждаясь своей маленькой победой.

– Слушай лес. Он многое может рассказать, если прислушаешься.

Он двинулся вперед, будто ни о чем не беспокоясь, а я осталась на мгновение стоять на месте, глядя на его уверенную походку. Только потом, взяв себя в руки, поспешила за ним, крепко сжимая рукотворный тканевый ремень, на который позади моей спины крепился колчан со стрелами. Лук расположился на левом плече. Еще попасть в лапы к загадочным бестелесным существам не хватало!

Ночь окутала лес мягким, бархатистым мраком, в котором мерцали лишь далекие звезды, пробиваясь сквозь кроны деревьев. Воздух был густым, пахнущим сыростью, землей и туманом, который, казалось, заполнял все вокруг, вползая в каждую щель, ласково обнимая все своим ледяным присутствием. Я все еще ежилась, вспоминая слова Эдана о смоуксах, пытаясь не позволить страху взять верх.

Мы с Эданом двигались по периметру лагеря, стараясь соблюдать тишину, но даже без разговоров в его компании было как-то легче. Он шел уверенно, с легкой улыбкой, будто ночной караул был для него привычным делом, почти рутиной. Иногда он что-то тихо насвистывал или бросал шутливый взгляд через плечо, проверяя, не отстаю ли.

Лес вокруг был странным. Он не казался враждебным, но все же вызывал ощущение, что мы здесь чужие. Тени деревьев подергивались, как будто шевелились, хотя ветра почти не было. Иногда я ловила себя на том, что прислушиваюсь к звукам – то легкому шороху листьев, то еле слышному скрипу дерева, то редким крикам ночных птиц.

Эдан двигался с какой-то непринужденной грацией, его шаги были легкими, бесшумными. Я пыталась подражать, но иногда мои сапоги все же издавали едва слышное поскрипывание. Он не говорил об этом вслух, но я видела, как уголки его губ едва заметно поднимались, когда я случайно наступала на ветку или цеплялась за куст.

Чем дольше мы шли, тем больше я начинала расслабляться. Компания Эдана, его легкость и умение находить в происходящем что-то забавное, притупляли мою настороженность. Он не смотрел на меня с ожиданием, как другие в лагере, не проверял, не ждал, что я скажу или сделаю что-то, что докажет мою лояльность или наоборот выдаст предательство.

– Ты так на меня смотришь, будто собираешься спросить о чем-то важном, – сказал он однажды, когда мы ненадолго остановились, чтобы проверить костры дозорных.

– Нет, просто думаю, – ответила я.

– Ладно, если вдруг решишь излить душу – предупреждай, чтобы я успел скрыться, – подмигнул он, и я не смогла сдержать улыбку.

Мы продолжили свой путь. Сделали уже три круга вокруг лагеря, проверяя, чтобы все было в порядке. С каждым новым кругом я все больше убеждалась, что в лесу действительно кто-то есть. Или это был всего лишь страх, поселившийся в моей голове после рассказов Эдана? Туман будто сгущался, становился плотнее. Мне казалось, что в его клубах я вижу какие-то формы, но, когда всматривалась, они исчезали.

Прошла середина ночи, когда мы снова вернулись к одной из сторожевых точек. Лес, казалось, замер. Ничего не двигалось, только легкие завывания ветра, проскальзывавшие между деревьями, нарушали тишину.

Я не привыкла так долго бодрствовать. Хоть я иногда и задерживалась в лаборатории до полуночи или же корпела над исследованием показателей приборов до самого утра, ночь здесь будто тянулась бесконечно. Или же это сказывалась моя усталость за прошедшие дни. Этой ночью я проспала часа три, если не меньше. Мои глаза уже предательски слезились от усталости, и каждые несколько минут я не могла удержаться от зевков, которые старалась подавлять, чтобы не выдать слабости.

– Не умеешь ты играть в ночную дозорную, – наконец произнес Эдан, усмехаясь и качая головой. – Ладно, я что-нибудь придумаю. Подожди здесь.

– Что? – начала я, но он уже обернулся и зашагал в сторону лагеря.

Я осталась одна. Ночь тут же обрушилась на меня всем своим холодом и тишиной. До этого Эдан своим болтливым присутствием заполнял пространство, делая его каким-то теплее и безопаснее. Сейчас же казалось, что лес смотрит на меня. Его тени становились плотнее, как будто приближались.

Я поежилась, стягивая плащ плотнее на плечах, и начала пристально смотреть вокруг, вслушиваясь в каждый звук. Легкий ветер шелестел листьями где-то высоко в кронах деревьев, а земля под ногами казалась живой, как будто в ней что-то двигалось.

И вдруг я услышала это.

– Александра… – голос прозвучал так тихо, что сначала я решила, что мне почудилось. Но он повторился. – Александра… сюда…

Я замерла, цепляясь взглядом за темные силуэты деревьев перед собой. Мое настоящее имя. Этого просто не могло быть. Усталость как рукой сняло.

– Кто здесь? – спросила я, но никто не ответил.

Только голос снова произнес:

– Подойди.

Он звучал странно. Немного детский, немного… звонкий, как капля, падающая на камень.

Мое сердце заколотилось. Я посмотрела назад, в сторону лагеря, но там было тихо. Никаких следов Эдана. Я помнила наставления: если заприметишь что-то необычное, сразу же сообщай. Но что я должна была им сказать? «Кто-то знает мое настоящее имя и зовет меня. А, и кстати, я не Розалия.»? Нет уж. Тут я должна сама разобраться. Глупая затея, знаю.

– Кто ты? – спросила я еще раз, шагнув вперед.

Голос будто смеялся, переливаясь, и звучал уже чуть дальше, в тумане.

– Иди сюда, Александра…

Я шагнула еще раз. Потом еще. Лес начал сжиматься вокруг меня, деревья становились все ближе, их ветви спутывались, как пальцы, пытаясь что-то схватить. Туман был густым, он цеплялся за ноги, как живое существо.

Я шла медленно, не уверенная, стоит ли продолжать, но голос будто притягивал. Он не был ни добрым, ни злым, но в нем было что-то, что заставляло идти вперед.

И тут я увидела их.

На поляне, словно из ниоткуда, появились силуэты людей. Они были одеты в мантии и тяжелые кожаные доспехи. Капюшоны скрывали их лица, но на темной ткани поблескивали золотые символы, которые я не могла рассмотреть с такого расстояния. Я быстро спряталась за ближайшим деревом, пока меня никто не заметил. Закрыла глаза. Глубоко вдохнула. Открыла глаза и осторожно выглянула.

Их было пятеро. Они стояли кругом, а в центре круга лежал большой, сверкающий металлический предмет, больше похожий на небольшой сундук или жертвенный алтарь. Я затаила дыхание.

Они двигались неспешно, но их движения были четкими, будто выполняли давно отработанный ритуал. Один из них, самый высокий, поднял руку, и я заметила блеск какого-то странного кинжала. На его лезвии отражался лунный свет.

– Мертвецы не лгут, – произнес он холодным голосом, обращаясь к кому-то вне поля моего зрения. – Если здесь есть хоть один маг, то мы это скоро обнаружим. Мы найдем их всех.

Я замерла, чувствуя, как мурашки пробегают по спине. Мое сердце билось где-то в горле. Я хотела отступить, но не могла заставить себя двигаться, слишком пораженная этой картиной.

Орден Искателей. Они нашли нас.

Глава 21

Лес замер.

Все будто остановилось.

Я вжалась в ствол дерева, пытаясь слиться с лесом. Пальцы скользнули по шершавой коре, стараясь удержать меня на месте. Они дрожали. Но я смотрела не на свои руки, а на пятерых незнакомцев, которые стояли в каких-то десяти метрах от меня. Я едва осмеливалась дышать, чтобы не выдать себя.

Это точно Орден искателей: инквизиция короля Галерана д’Альвера, призванная бороться со всяким, кто владеет хоть крупицей магии. Я не сомневалась в своей догадке. Из-за резкого выброса адреналина мой мозг работал на полную мощь и запоминал и анализировал все вокруг, пытаясь запомнить как можно больше и найти безопасный путь отступления.

Как им удалось найти нас? Алдрик сказал, что наш лагерь будет защищен, и нам не стоит бояться.

Мы их недооценили и у них есть оружие посильнее здешнего колдовства?

Или же среди мятежников затесался предатель?

Вдруг кто-то схватил меня.

Чья-то рука закрыла мой рот, а другая плотно обвила талию, спиной прижимая к твердой груди. Сердце пропустило удар, а потом заколотилось так сильно, что казалось, оно предаст меня раньше, чем я успею узнать, кто это.

– Королевские ищейки? – раздался шепот возле моего уха. Такой тихий, что мне пришлось напрячь слух, чтобы разобрать сказанное.

Я узнала этот голос. Я попыталась медленно, но твердо, вырваться, но хватка была железной.

– Я опущу свою руку, – раздался тихий, но твердый голос у самого уха. Тепло дыхания щекотало его. – Не издай ни звука, иначе они нас заметят.

Я медленно кивнула и перестала сопротивляться.

Лиандр.

Рука исчезла так же внезапно, как и появилась. Я обернулась, едва не теряя равновесие, и встретилась с ним взглядом. Лунный свет прорезал густую тень, выхватив его лицо из темноты. Волосы распущены и немного взъерошены, как будто он только что прорывался сквозь лесную чащу. Его синяя мантия теперь развязана, свободно спадала с плеч, открывая вид на его грудь, ничем не прикрытую. Я заметила линии рун, пробегающие по коже, как странные следы, оставленные магией. Они были повсюду. На абсолютно каждом участке кожи, который сейчас не был прикрыт.

Закончив бесстыдно его рассматривать, я подняла голову и встретилась с ним взглядом. Казалось его глаза на мгновение смягчились. Этот странный блеск пропал так же внезапно, как и появился. Состояние собранности и полного контроля над ситуацией – вот, что я видела в них сейчас. Это напомнило мне, в каком месте я сейчас находилась.

Лиандр посмотрел мне за спину. Туда, где все еще стояли незванные гости. Я полуобернулась. Попыталась, насколько мне позволяли рука мага на моей талии и его расположение. А стоял он очень близко. Понятно же: чтобы мы вдвоем могли спрятаться в тени дерева.

Пятеро все так же стояли в кругу, доставая что-то из ларца или походного сундука, который я заприметила еще в самом начале. В ночной темноте я не могла рассмотреть их орудия, но одно я могла сказать точно: это были не мечи, не ножи и не лук со стрелами. Это было что-то новое.

– Стой здесь и не привлекай к себе внимание, – тихо, но настойчиво произнес Лиандр. – Я смогу с ними разобраться, но сейчас моих сил едва ли хватит на меня одного. Затаись и не высовывайся.

Он не ждал ответа. Развернулся и исчез в тени деревьев, словно растворился в ночи. Его мантия мелькнула в последний раз и пропала.

Я осталась одна.

Голова слегка кружилась от пережитого, руки дрожали. На талии все еще сохранялось ощущение тепла, но это не согревало. Внезапно ночной воздух показался прохладным. Дрожь в руках начала распространяться дальше, опускаясь тяжелым камнем у меня в животе.

Я затаилась за деревом, следя за Орденом во все глаза. Один из них, ниже и полнее, выхватил что-то из сундука и начал самодовольно показывать это остальным. Он собирался что-то сказать, наверняка какую-нибудь гнусную вещь о том, что он с легкостью сможет разобраться со всеми магами в округе. Собирался. Не успел.

Лиандр двигался так бесшумно, что его фигура почти сливалась с тенями, ожившими в лесу. Штаны из плотной ткани цеплялись за ветки, мантия теперь полностью исчезла – он, очевидно, сбросил ее, чтобы не мешала движениям. Лиандр застыл, словно охотник, поджидающий добычу.

Момент, и он словно молния оказался за спиной одного из искателей. Мой мозг даже не успел зафиксировать это действие. Вот он стоит в тени, а дальше сливается с тьмой, притаившейся в ночи. Нет, не сливается. Он сам становится тенью. Его руки, ноги: я едва могу различить его тело.

Один из искателей не успел даже вскрикнуть, прежде чем Лиандр схватил его за шею и резко дернул. Сухой хруст костей прорезал тишину, и тело повисло в его руках, словно тряпичная кукла. Второй успел заметить движение – падение тела напарника -, но не успел среагировать. Руны на теле мага засветились, и он снова стал видимым для всех. Лиандр бросил первого в него так, что оба рухнули на землю, а затем прыгнул, легко сократив расстояние, и одним ударом кулака в висок вырубил второго.

Я зажала рот руками, чтобы не закричать. Ему не составило труда убить человека одной рукой. Я и до этого понимала, что он опасный человек. Но одно дело знать это и другое – видеть своими глазами. Был ли он от природы такой сильный или же это действие рун? Они, вьющиеся по плечам, спине и груди, светились слабым голубым светом, словно древние письмена, нанесенные на кожу, и ожившие по велению иной силы.

Лиандр за считанные секунды избавился от двух искателей. Он владел ситуацией. Но вдруг это изменилось.

Третий, крупный мужчина с массивной челюстью, который все это время находился дальше своих напарников, вынул из небольшого мешочка пригоршню чего-то сыпучего, возможно, порошка. Я увидела, как он бросил его в сторону Лиандра, словно из-за угла, где тот не мог заметить. Серый дым мгновенно окутал воздух вокруг мага, и я заметила, как руны на его теле начали гаснуть, словно кто-то нажал переключатель.

Лиандр резко остановился, пошатнулся и едва не упал на колени. Остальные искатели заметили его замешательство и, переглянувшись, стали наступать. Один из них, изящная женщина с короткими волосами, занес кинжал, направленный прямо в его сердце.

Я знала, что не могу просто стоять в стороне. Увидев рядом острый камень, я схватила его и бросила в женщину. Камень ударил ее в плечо. Она вскрикнула и обернулась, яростно ища взглядом, кто напал. Это отвлекло их достаточно, чтобы Лиандр смог прийти в себя. Голубое тусклое свечение сново охватило тело мага, иногда затухая и снова зажигаясь. Казалось, он собирал остатки своих сил. Потускневшие линии на его теле напоминали оскорбленные реки, чей поток замедлили до едва заметного движения. Уже не один, а трое приближаясь к магу с разных сторон. Их лица были полны хищной решимости.

Лиандр поднял руки перед собой, и руны на его коже слегка вспыхнули. Он поморщился. Света было мало, но его хватило, чтобы очертить зловещие тени, которые начали стекаться к нему из густого леса, словно подчиняясь его приказу.

Тени зашевелились, их движение было густым и вязким, как чернила, разливающиеся в воде. Лиандр медленно сжал кулаки, и из его рук потянулись зловещие темные ленты. Они извивались, как живые существа, стремительно направляясь к искателям.

– Что за…? – успел произнести один из них, прежде чем первая тень достигла его.

Темнота словно вспыхнула, обволакивая женщину с ног до головы. Ее крик оборвался, словно ее просто стерли из реальности.

Поверить не могу…

Вторая тень уже устремилась к следующему искателю. Мужчина попытался разрубить ее своим мечом, но клинок прошел сквозь нее, как сквозь воздух. На мгновение она застыла перед ним, прежде чем резко сжаться, поглощая мужчину.

…Они просто…

Последний искатель отступил, бросив оружие и начав бормотать что-то на древнем языке, будто пытаясь заклинанием защититься. Но третья тень, казалось, насмехалась над попытками. Она медленно подкрадывалась, как хищник, играющий со своей добычей, прежде чем разразиться смертоносной вспышкой. Мужчина исчез, оставив после себя лишь пустое пространство.

…Исчезли…

Когда все трое были поглощены, тени медленно вернулись к Лиандру, сливаясь с его телом. Он стоял, слегка пошатываясь, а руны на его коже вспыхнули напоследок и полностью потухли. Теперь он выглядел опустошенным, но его взгляд был по-прежнему холодным и сосредоточенным.

Сражение закончилось, а я все еще не могла заставить себя пошевелиться. Я не могла отвести взгляда от того места, где только что стояли искатели. Я знала, что магия в этом мире была сильной и опасной, но такое? Это что-то запредельное, что-то, что не подчиняется законам природы.

Лиандр поднялся, тяжело дыша, его волосы мокрыми прядями прилипли к лицу. Он посмотрел на меня, а в его взгляде не было ни злости, ни укора – только усталость.

– Это была безрассудная выходка, – тихо сказал он, его голос дрожал от напряжения. – Но спасибо. Ты отвлекла их вовремя.

Я хотела ответить, но мой язык прилип к небу. Я лишь кивнула, стараясь не смотреть на поверженные тела. Перед глазами все еще стояла картина, как он сворачивает мужчине шею. Если у меня и была до этого хоть крупица доверия к Лиандру, то после этой ночи все изменилось. Да, он защищал меня и всех людей, что сейчас спали спокойным сном в лагере. Но убийство? Какими бы плохими они не были, не ему было решать, кто погибнет сегодня, а кто – спасется.

Он выглядел так, словно любое движение причиняло ему боль. Его дыхание было Я Я схватилась за ближайшее дерево, пытаясь успокоить дрожь в коленях. Не стоит ему показывать, как сильно меня подкосило произошедшее. Кроме того, Розалия наверняка бы отнеслась к этому с полным спокойствием. А может быть и сама бы не погнушалась всадить две или более стрел в искателей.

Лиандр тем временем, шатаясь, опустился на одно колено. Его дыхание было прерывистым, а плечи поникли, словно вся сила покинула его вместе с исчезновением рун.

– Это было необходимо? – я едва смогла выдавить из себя слова, чувствуя, как голос дрожит. – Мы могли бы оставить их в живых. Допросить и узнать, как они нашли нас.

Он медленно поднял на меня взгляд, тяжелый, обжигающий. Глаза, которые раньше так уверенно искрились светом магии, теперь казались затуманенными и расфокусированными.

– Один еще жив, – произнес он, кивнув куда-то в сторону.

Я последовала за его взглядом и увидела тело мужчины, которое, в отличие от других, не рассыпалось и не исчезло. Он лежал на боку, с лицом, почти спрятанным в траве. Только слабое движение груди выдавало, что он дышит.

Я вздрогнула, осознавая, что Лиандр действительно оставил одного из них в живых. Возможно, в нем еще оставалось больше человечности, чем мне казалось в момент, когда я видела эти черные тени, пожирающие искателей.

– Но… – я хотела что-то сказать, но осеклась, увидев, как он вдруг сосредоточился на чем-то у своих ног. Я подошла ближе, чтобы разглядеть в ночи, что привлекло его внимание.

Я пристально осмотрела странное место, возле которого тогда стояли искатели. Первоначально, в суматохе и за спинами Ордена, я не могла ничего рассмотреть. Но сейчас, в тишине леса, я разглядела все куда лучше.

Перед нами был каменный алтарь, покрытый глубокими, резными символами, которые я не узнала. Он казался древним, будто его не одно столетие пожирали лесная сырость и время. Камень был грубо обтесан, а его поверхность покрывали высеченные круги, спирали и знаки, от которых у меня внутри что-то неприятно екнуло. Эти символы словно исходили из самого мрака, сочились каким-то странным, едва различимым светом – не ярким, как руны Лиандра, а тусклым, болезненным, будто тлеющими углями.

Вокруг алтаря была начертана круглая фигура, прорезанная в земле с такой силой, будто кто-то вдавливал нож или копье, чтобы создать канаву. Внутри круга располагались еще более сложные узоры. Часть из них была покрыта темными пятнами, которые я сразу узнала как засохшую кровь.

– Это что, жертвоприношение? – прошептала я, не замечая, как мой голос дрогнул.

Лиандр наклонился вперед, чтобы рассмотреть поближе и, о боже, понюхать кровь. Я старалась не отворачиваться, будто так все и должно быть. Его взгляд оставался напряженным, но он ничего не сказал.

Я заметила, что внутри круга лежали остатки каких-то обгоревших предметов. Не могу точно сказать, что это было, но в запахе, который здесь витал, явно присутствовала горечь древесной смолы и горевшей шерсти… или волос.

– Нужно обыскать их. Все эти вещи они принесли с собой. Наверняка что-то еще должно было остаться в карманах. Что-то, что сможет нам помочь.

Лиандр поднялся и бросил на меня быстрый взгляд, его глаза хранили ту же холодную сосредоточенность, что и раньше. Он склонился к телу одного из искателей, ловко ощупывая карманы и ремни. Я стояла неподвижно, пытаясь справиться с рвущимся на части нутром. Зрение расплывалось, и казалось, что весь этот кошмар был слишком нереальным.

– Станешь помогать или простоишь там как изваяние? – спросил он, даже не оборачиваясь.

Я поджала губы, но не нашла в себе слов для ответа. Лиандр, похоже, не ожидал, что я что-то скажу, и продолжил рыться в карманах, опускаясь ниже: к штанам и голенищам.

– Чего стоишь? Бери второго, – произнес он, слегка раздраженно. – Или тебе велантийское воспитание не позволяет марать руки?

– Я могу, – пробормотала я, чувствуя, как внутри нарастает волна возмущения. Мне не велантийское воспитание не позволяет нарушать границы другого человека, а воспитание людей двадцать первого века.

С трудом подавляя подступающий к горлу ком, я подошла к искателю, которого Лиандр оставил мне, и остановилась. Он был мертв. На его лице застыла гримаса боли, а тело еще не успело остыть. На меня повеяло запахом железа, смешанного с сыростью леса, и я почувствовала, как что-то неприятно шевельнулось в животе.

– Быстрее, – раздался голос Лиандра. – Пока никто не пришел и не поднял панику. Тогда нам придется справляться с более тяжелыми последствиями.

Я заставила себя опуститься на колени. Мои пальцы дрожали, когда я коснулась тела. Он был гораздо тяжелее, чем я ожидала, и мертвый груз сопротивлялся моим попыткам обыскать карманы.

– Если тебя так сильно коробит, – услышала я саркастический голос Лиандра, – просто представь, что это мешок картошки.

– Тебе легко говорить, – пробормотала я.

– Легко? – Он вдруг усмехнулся, вытаскивая что-то из кармана другого искателя. – Привыкай. Тебе еще не раз придется марать руки.

Я стиснула зубы, пытаясь сосредоточиться. Внезапно мои пальцы наткнулись на что-то твердое и прямоугольное в одном из внутренних карманов его плаща. Я вытащила это, чувствуя, как сердце забилось быстрее.

– Что там? – голос Лиандра прозвучал за моей спиной.

– Не знаю… – прошептала я, глядя на предмет в своей руке. Это был небольшой ларец, сделанный из темного дерева и окованный металлом. По краям виднелись тонкие линии выгравированных символов. Его я тоже заприметила в начале. Видимо, во время битвы он успел спрятать ларчик в карман.

Лиандр мгновенно оказался рядом, выхватил находку из моих рук и открыл ее. Внутри что-то блеснуло, отражая свет луны. Маленькое, вытянутое и железное. Сердце пропустило удар, когда я поняла, на что смотрю. Я глубоко вздохнула, стараясь воздухом заглушить возглас, который рвался из меня в тот момент. Маг заметил мою странную реакцию.

– Ты знаешь, что это? – спросил Лиандр, его взгляд метнулся ко мне.

Я молча смотрела на металлические цилиндры, лежащие в ларце. Они выглядели точно так же, как те, что я видела в своем мире. Пули. Их холодный блеск насмешливо отражал свет луны.

– Нет, – наконец выдавила я, стараясь говорить ровно. – Но они выглядят… опасно.

Лиандр долго смотрел на меня, словно пытался что-то прочитать в моем лице.

– Мы узнаем, что это, – сказал он наконец, закрывая ларец. – А когда узнаем, будем готовы с следующей встрече с Орденом.

– Да, – прошептала я, чувствуя, как сердце проваливается куда-то вниз. Странных и непонятных вещей становилось все больше и больше.

Дорога назад в лагерь тянулась длинной полосой сумрака. Лес казался еще более мрачным и тихим, чем до нашей встречи с Орденом. Ветки хрустели под ногами, и каждый звук заставлял меня вздрагивать. Лиандр шел впереди, не оглядываясь, его силуэт казался темным и размытым в лунном свете. Его шаги оставались уверенными, но я замечала, как время от времени он слегка прихрамывал, будто усталость брала свое.

Тела искателей мы оставили на поляне. Взять их с собой была не просто не посильная задача, скорее невозможная. Я мало чем могла помочь, а Лиандр способен справиться лишь с одним. По прибытии в лагерь обо всем немедленно будет сообщено Алдрику, а после организована группа людей, которые и займутся пленниками. Точнее, пленником. Я все еще пыталась принять тот факт, что мир, в который я попала, не просто фэнтезийная сказка. Он реален. Он не черно-белый. Конечно же, Лиандр, Алдрик и другие мятежники собрались вместе не ради кружка вязания и шитья. Они борются за свои права. За свое существование. И борьба эта окрашена в красный.

Я чувствовала, как мои руки все еще подрагивают. Что бы я ни пыталась сделать, напряжение не отпускало. Я украдкой посмотрела на Лиандра. Его силуэт был четким даже в темноте. Он вернул свою мантию, и теперь она плотно закрывала его кожу. Даже без света рун его фигура излучала пугающую силу. Этот человек только что уничтожил пятерых хорошо подготовленных искателей, людей, которые, вероятно, тренировались годами, чтобы противостоять магам. Но он сделал это. На что еще он способен?

Меня пугала сама мысль, что это всего лишь начало. Сегодняшняя стычка – это не кульминация, а пролог. Здесь идет война. Настоящая война, где человеческие жизни становятся разменной монетой, а выживание – единственной целью. И именно в этом мире мне придется выжить, чтобы вернуться.

В какой-то момент я набралась смелости, чтобы нарушить тишину.

– Ты говорил, что сил едва хватит на одного, – начала я, пытаясь, чтобы голос звучал ровно. – Но почему? Разве ты не достаточно силен, чтобы разгромить, к примеру, армию искателей, не говоря уже о паре человек?

Лиандр обернулся, его глаза на мгновение задержались на мне, словно он решал, стоит ли отвечать. Затем он отвернулся, продолжая идти.

– Сегодня я был не в лучшей форме, – наконец произнес он, подбирая слова. – Я тренировался этой ночью. Упражнялся в магии. Это истощило мои силы.

Его ответ был убедительным, но что-то в его тоне меня настораживало. Я не могла понять, что именно. На один миг мне показалось, что он утаивал от меня правду.

– Упражнялся? – переспросила я, надеясь, что он продолжит.

– Магия – это не просто дар, – добавил он, избегая мой взгляд. – Ее нужно развивать, поддерживать, тренировать, иначе ты теряешь контроль.

Его ответ звучал правдоподобно, но не до конца. Внутри меня росло ощущение, что он что-то скрывает. Однако я подавила желание продолжить расспросы. У меня самой были секреты, о которых я не собиралась рассказывать. Может, и он имел право на свои?

– А теперь мой вопрос, – неожиданно сказал Лиандр, сверля меня взглядом. – Как ты оказалась одна в лесу? Ты ведь должна была быть с Эданом.

Я напряглась. Его слова прозвучали просто, но в них была скрыта нотка подозрения. Я медленно переваривала его вопрос, пока в голове не выстроилось два варианта: сказать правду или солгать. Лгать я не привыкла, и вряд ли это принесло бы пользу. Правда, как ни странно, выглядела менее рискованной.

– Он отлучился, – призналась я. – Сказал, что принесет что-то, чтобы помочь мне не уснуть.

– А ты решила оставить пост? – его тон стал чуть резче.

– Нет! – поспешно ответила я. – Я услышала голос.

Он приподнял бровь, и я почувствовала, что должна продолжить объяснение.

– Это был… странный голос, – сказала я. – Почти детский. Он звал меня. Я думала, может, кто-то из лагеря нуждается в помощи, но…

Моя фраза повисла в воздухе. Слова застряли в горле, когда я пыталась объяснить то, что сама до конца не понимала.

– Мне кажется, это были смоуксы, – произнесла я, почти шепотом, словно боялась, что произнесенное вслух слово привлечет этих существ обратно.

Лиандр внезапно остановился и посмотрел на меня с удивлением, а затем его лицо озарила легкая усмешка.

– Смоуксы? В Лумирии? – Он усмехнулся еще шире. – Ты, наверное, переутомилась.

Я нахмурилась.

– Почему ты так уверен?

– Потому что их не было здесь уже сотни лет, – сказал он с легким пренебрежением. – Когда магия была изгнана за горы, смоуксы и другие магические создания исчезли вместе с ней. Лумирия больше не их дом.

Его слова ударили меня сильнее, чем я ожидала. Если это не были смоуксы, то что тогда?

Моя голова кипела от догадок. Голос был реальным. Я слышала его. Это было не воображение и не усталость. Но если не смоуксы, то кто? Или что?

Я остановилась и подняла голову к небу. Темно-синее полотно было густо усыпанно мерцающими звездами словно драгоценными камнями. «Бог, богиня или боги, я знаю, что была атесткой в моем мире, но если вы или ты существали и существуете в этом мире, то пошлите хоть кого-нибудь, кто мог бы ответить на все мои вопросы. Я уже не справляюсь.»

Одна из звезд быстро замерцала и так же быстро потухла.

Я перевела взгляд на Лиандра, который продолжил идти, словно ничего не произошло. Его спокойствие раздражало меня, но я решила не отставать и в два быстрых шага нагнала его на подходе к лагерю. Там уже никто не спал.

Глава 22

Мы шли через лес, и костры лагеря стали заметны издалека. Их мягкий свет пробивался сквозь ночной туман, создавая ощущение, будто впереди мерцает островок уюта. Но чем ближе мы подходили, тем яснее становилось, что спокойствием здесь и не пахнет. Лагерь был в движении: люди сновали между палатками, оружие поблескивало в их руках, а напряжение витало в воздухе, как грозовая туча.

Наше приближение заставило людей остановиться и направить свои взгляды на нас. Чудненько. Теперь мы в центре внимания. Но, казалось, Лиандра это мало беспокоило. Он все так же медленно, будто не до конца восстановившись, приближался к ближайшему костру, возле которого беспокойно ходил туда-назад и одновременно что-то говорил Эдан. Возле него спокойно стоял Алдрик и несколько незнакомых мне лиц.

Я заметила, как Эдан выскочил из толпы, подбегая к нам. Его волосы были взъерошены, а лицо исказила смесь злости и облегчения.

– Роза! – воскликнул он, будто даже забыл, что вокруг толпятся люди. – Ты хоть понимаешь, что натворила?

Я хотела ответить, но не успела – Лиандр резко поднял руку, жестом заставляя Эдана замолчать.

– Это не ее вина, – сказал он холодно, глядя на парня с высоты своего роста. – Ты оставил пост, оставил напарницу одну. Всем было известно, что она не такая опытная, как ты. Она была твоей ответственностью, с которой ты не справился.

Эдан нахмурился, открыв рот, чтобы что-то возразить, но тут же закрыл его, явно понимая, что спорить бесполезно. Он кивнул.

– Наказание?

– Твои действия могли стоить нам жизни. Не только ей, но и всем в лагере. Искатели не просто так оказались в тех лесах. Твоей основной и единственной задачей на сегодняшнюю ночь была безопасность нашего лагеря. – Лиандр сделал шаг вперед, голос его стал чуть ниже, но от этого только весомее. – Я ожидал от тебя большего.

Эдан крепко сжал кулаки. Лицо его побледнело.

Лиандр выждал, пока слова осядут, и продолжил:

– Ты проведешь следующие три ночи на дежурстве. Один. Ты будешь нести дозор в Туманной лощине. Надеюсь, проведенное там время подействует на тебя с пользой, и ты осознаешь насколько важна ответственность за твоих напарников.

Название «Туманная лощина» вызвало зловещий шепот среди собравшихся вокруг нас людей.

Эдан запротестовал:

– Но ведь завтра…

–…они отправятся во дворец без тебя. Пусть это станет для тебя бесценным уроком на будущее. Заслужи мое доверие, и тогда ты снова сможешь занять свое место среди бойцов. А пока…

Мое сердце сжалось. Это было несправедливо. Эдан действительно не должен был меня оставлять, но и я не должна была уходить с территории лагеря. Если уж и кого стоит наказывать, то меня. Все это было моей ошибкой.

– Подожди, – вмешалась я, чувствуя, как кровь приливает к щекам. – Это не только его вина.

Лиандр повернулся ко мне, его глаза холодно блеснули в свете костров.

– Не ты была назначена командовать, – его голос был ровным, но каждая его интонация давила на меня, словно весомая глыба. – Эдан нарушил правила нашего лагеря. Это недопустимо. Он подверг опасности не только тебя, но и всех людей здесь.

Я сжала губы, не в силах ничего сказать. Слова застряли у меня в горле. С одной стороны, я понимала его логику. Здесь нет места для слабости или ошибок. Но с другой – Эдан не заслуживал такого наказания.

Люди вокруг продолжали смотреть на нас, но вскоре снова вернулись к своим делам, хотя напряжение все еще витало в воздухе. Я видела, как кто-то что-то обсуждает возле костра, другие готовят оружие или проверяют защиту лагеря. Очевидно, всех встревожила вспышка магии, которую они заметили.

Эдан молча кивнул, принимая наказание. Он бросил на меня быстрый взгляд – скорее разочарованный, чем злой, – и ушел в сторону своего шатра. Лиандр бросил на меня последний взгляд и направился в сторону своего. Алдрик пошел за ним.

Я стояла, чувствуя, как вся энергия вытекает из меня. Внезапно рядом оказалась Мелина. Она тронула меня за плечо и тихо сказала:

– Он так ждал возможности проявить себя. И так радовался, когда был удостоен чести участвовать в следующих замыслах Лиандра и Алдрика. Честь. Именно так он это называл. Хотел показать, что достоин большего, что может быть в первых рядах и что каждый из нас может на него положиться. Хотел быть защитником и повлиять на ход истории. Какой же он молодой и наивный…

Я взглянула на нее, и на мгновение мне стало по-настоящему жаль Эдана. Его ошибка была серьезной, но разве он заслуживал такого? Все его действия были продиктованы лишь заботой о ближнем.

Мелина не спешила уходить. Она вздохнула, покачала головой и, опустив голос, тихо продолжила:

– Туманная лощина… даже опытные бойцы стараются туда не ходить. В этом лесу невозможно увидеть что-либо больше, чем на пару шагов, а тишина там такая, будто весь мир застывает. Говорят, там еще могут быть следы старой магии, той, что изгнали из Лумирии давным-давно. Даже звери сторонятся этого места.

Я замерла, чувствуя, как холодок пробегает по спине. Его просто отсылают на верную смерть.

Мелина снова посмотрела в ту сторону, куда ушел Эдан.

– Надеюсь, с ним все будет хорошо.

Она резко замолчала, что-то обдумывая у себя в голове или погружаясь в воспоминания. Я не выдержала и спросила, чтобы развеять тягостное молчание:

– Ты думаешь, он не справится?

Мелина на секунду прищурилась, словно обдумывая мои слова.

– Я думаю, что Лиандр знает, что делает. Но я также думаю, что Туманная лощина – не место для тех, кто действует из-за гордости или обиды. Она может сломить даже самых сильных.

Эти слова, как темное облако, осели в моих мыслях. Я смотрела на ее серьезное лицо, слушала шепот людей у костров, и внутри меня поднималась волна несправедливости. Лиандр поступил слишком жестко.

Я так просто это не оставлю.

Ноги сами повели меня в сторону. Я догнала Лиандра, когда он уже скрылся в шатре. Не думая ни о чем, я проскользнула за ним внутрь, чувствуя, как внутри меня все кипит. Он стоял у стола, разглядывая разложенные карты, но, услышав мои шаги, поднял голову.

– Розалия? – Его голос был спокойным, но взгляд настороженным.

Я не дала ему времени на вопросы.

– Это безумие! – выпалила я, чувствуя, как ярость поднимается волной. – Ты не можешь послать его в Туманную лощину!

Лиандр медленно поднял бровь, но не ответил, лишь скрестил руки на груди, наблюдая за мной. Это лишь подстегнуло меня.

– В лагере и так недостаточно людей! – продолжила я, не сбавляя накал. – Каждый человек здесь важен, и ты просто отправляешь его на верную смерть?

Лиандр выдохнул через нос и произнес, все еще спокойно:

– Каждый человек важен, ты права.

– Тогда почему ты это делаешь?! – воскликнула я, с трудом сдерживая дрожь в голосе.

Он выдержал паузу, глядя на меня так, словно подбирая слова, которые я смогу понять.

– Кто сказал, что его жизнь важнее? – Его голос стал тверже, холоднее. – Важнее моей? Или, скажем, жизни матери с ребенком, которые нашли убежище здесь, в лагере? Их жизни тоже важны.

Я растерялась, на секунду потеряв пыл. Но это длилось недолго.

– Это не ответ! – сказала я, указывая пальцем в его сторону. – Ты отвечаешь за этот лагерь, за этих людей. И ты… ты просто отсылаешь одного из них туда, где он может погибнуть, вместо того, чтобы…

– Думаешь, я не знаю, за кого я отвечаю?! – Лиандр вдруг повысил голос, и его слова, словно гром, эхом отозвались в шатре.

Я замолчала, пораженная его внезапной вспышкой. Лиандр шагнул ко мне, остановившись так близко, что я почувствовала тепло его дыхания.

– Эти люди доверяют мне свои жизни, – продолжил он уже тише, но его голос был напряжен, как натянутая струна. – Они ищут здесь защиту. Думаешь, я могу предать их доверие? Думаешь, я могу позволить, чтобы из-за одного человека погибли другие?

Я открыла рот, чтобы ответить, но он перебил:

– Наказание Эдана – это урок. Для него и для всех остальных. Если им все равно на друзей, на семью, то, возможно, угроза собственной жизни заставит их задуматься.

Я не отступала. Слова Лиандра резали меня, но отступать я не собиралась.

– Это все равно неправильно, – бросила я, сжав кулаки. – Ты же мог определить для него другое наказание, например…

Лиандр наклонился ко мне еще ближе. Теперь я могла видеть, как сверкнули его глаза, словно жидкое олово в горящем пламени. Его голос стал еще громче, чем прежде:

– Неправильно? Ты вообще задумывалась, что было бы, если бы меня там не оказалось?

Я замерла. Он говорил, и его слова, словно пули, били прямо в цель:

– Я отвечу. Орден моментально разобрался бы с тобой. Твое присутствие только подтвердило бы их догадки о нашем расположении. Ты хоть понимаешь, что они искали нас здесь не просто так?

Его голос стал тише, но от этого еще более давящим, словно я вдруг стала мишенью его неподкупного разума.

– В лучшем случае, они бы прочесали этот лес, обнаружили следы нашего присутствия, и к концу этой ночи большей части лагеря не было бы в живых. Защитные заклинания? Они действуют для отвода глаз. Для того, чтобы запутать врага и дать нам время на побег. Мы не невидимы. В худшем… – он вздохнул и покачал головой, – в худшем они бы сообщили о свое находке остальным искателям. Тем, что во дворце. Оружие, которым они располагают и которое до сих остается тайной для нас… Мы даже не знаем, как оно работает. А ты задумывалась, что если наша магия против их нового изобретения абсолютно бесполезна?

Я разом лишилась слов.

– Ты об этом думала? – добавил он, вкрадчиво, но с таким напряжением в голосе, что у меня по спине пробежал холод.

Я сглотнула, пытаясь найти оправдание, но не нашла. Мои пальцы слегка задрожали.

Лиандр, заметив мое состояние, выдохнул и закрыл глаза на мгновение, словно пытаясь успокоиться. Когда он снова заговорил, его голос стал чуть мягче, но не менее серьезным:

– На мне жизнь каждого человека в этом лагере. Каждого. И я не могу рисковать ими, идя на поводу чьих-либо эмоций. Это касается и тебя тоже.

Я чувствовала, как гнев постепенно сменяется отчаянием. Его слова звучали так убедительно, что у меня не оставалось аргументов и сил спорить дальше.

Я стояла, не двигаясь, ощущая, как гнев медленно уходит, оставляя после себя лишь выгоревшую пустоту. В какой-то момент я заметила, что неподалеку стоит Алдрик. Его взгляд был пристальным, словно он изучал каждую черту моего лица, каждое движение. Я покраснела, чувствуя себя неловко. Такие вспышки эмоций были мне совсем не свойственны.

Лиандр, казалось, больше не замечал моего присутствия. Он развернулся и вернулся к столу, склонившись над картами, что лежали на шероховатой поверхности. Его голос звучал спокойно, но холодно:

– А теперь прошу тебя покинуть мой шатер. Тебе стоит отдохнуть. На сегодня хватит приключений.

Мне не требовалось дополнительных слов. Его тон ясно дал понять, что разговор окончен, а мое присутствие здесь больше не нужно. Сжимая кулаки, я отвернулась и направилась к выходу.

Когда я почти пересекла порог, услышала, как Алдрик произнес себе под нос, но достаточно громко, чтобы я услышала:

– Странно. Ранее ты говорила, что жертвы – это необходимость на войне. Что-то в тебе изменилось.

Я не обернулась, хотя его слова заставили меня сжать зубы. Да, может, Розалия и была такого мнения. Но не я. Они все должны будут привыкнуть к тому, что новая Розалия не будет стоять в стороне, когда творится несправедливость.

Отдаляясь от шатра мага, я снова уловила приглушенный голос Алдрика. И теперь его слова были адресованы не мне:

– Что случилось сегодня? – голос Алдрика был настороженным.

Лиандр ответил сухо:

– Орден искателей.

Они продолжали говорить, но их слова терялись в шепоте ночного ветра. Я уже не слышала, что именно они обсуждали. Мои шаги становились все быстрее, отдаляя меня от шатра, пока мысли внутри не начали разбиваться на осколки. Что они думают обо мне? Что я просто капризная девчонка, вмешивающаяся в их дела? Или уже начали подозревать, что с Розалией что-то не так? Сегодня это уже не так важно.

Глава 23

Проснулась я не сразу. Сначала было ощущение тепла и тяжести, словно кто-то накрыл меня тонким, но уютным покрывалом. Глаза открылись медленно, словно через усилие, и первое, что я увидела, – это ткань шатра, подсвеченная дневным светом. Настойчивые лучи пробивались сквозь прорехи, отбрасывая причудливые тени на стены.

Я зевнула и потянулась, чувствуя, как мышцы протестуют против того, чтобы оставить кровать. Каждая часть тела ныла от усталости. Все напоминало мне о том, что сон пришел слишком поздно, а эмоции прошлой ночи все еще держали меня в напряжении.

Этой ночью я спала плохо. Сон долго не приходил. Я лежала, уставившись в ткань шатра, подсвеченную слабым светом луны. Эмоции не отпускали, клубились в голове, как тяжелый туман. Все смешалось. Если раньше я и рассматривала Лиандра как помощника, того, к кому я все же смогу обратиться и попросить о помощи, то теперь все стало куда сложнее. Он слишком силен, слишком проницателен. Что будет со мной, если он узнает правду? Как он отнесется к тому, что я не та, кем себя называю? Что я из другого мира, где магия – это всего лишь сказки, а руны на теле – декоративные татуировки, а не источник силы? Эти вопросы отравляли мои мысли, не давая покоя.

Никакого продвижения. Никаких ответов. Я здесь уже несколько дней, но не сделала ни шага к возвращению домой. Если честно, я даже не знала, с чего начать. Вначале я думала, что найду ответ в книгах. Возможно, в звездах или небесных телах. Так я и поступала всю свою жизнь. Наука была моим якорем и оплотом моего существования. Но сейчас?

Кому довериться? Кто сможет мне помочь?

Я пыталась представить лицо того, кто мог бы выслушать меня, не осудив, но воображение упорно молчало. Никто в этом лагере не подходил под описание союзника, который помог бы мне выбраться.

Бессилие накрыло меня тяжелой волной, заставив грудь сжаться. Я боролась с этим чувством как могла, пытаясь напомнить себе, что должна быть сильной. Но в ту ночь, под покровом тьмы, я позволила себе то, что не позволяла почти никогда.

Я заплакала.

Слезы сами собой покатились по щекам, и я поспешно прикрыла рот рукой, чтобы не издать ни звука. Мне казалось, что если кто-то услышит, это разрушит все. Мое притворство, мой образ… Все.

Я плакала очень тихо, стараясь дышать глубоко, чтобы не разбудить соседей по шатру или не привлечь внимание случайного прохожего. Слезы лились долго, пока не оставили меня совершенно опустошенной. И только тогда, ближе к рассвету, я провалилась в сон.

И сейчас, когда я все же проснулась, солнце уже стояло высоко, сообщая мне о том, что я проспала большую часть дня. Я села, чувствуя себя разбитой, и провела рукой по лицу. В зеркале я, вероятно, выглядела бы ужасно: опухшие глаза и бледная кожа.

Внезапно мое внимание привлекло кое-что странное – горсть ягод, лежащая на на краю рядом с моей подушкой. Они лежали аккуратной горкой, будто кто-то специально выложил их так, чтобы я их сразу заметила. Одно неловкое движение – и я могла бы их случайно раздавить или сбросить. Глубокий красный цвет ягод блестел при свете солнца, и я на миг задумалась, откуда они могли взяться.

– Мелина? – пробормотала я вслух, машинально протянув руку к ягодам. Они выглядели свежими и аппетитными, хотя я точно знала, что не оставляла их там. Кто еще мог принести их сюда? Только она, наверное, заметила, как трудно мне далась вчерашняя ночь, и решила поддержать.

Я аккуратно взяла одну ягоду и поднесла к губам. Ее вкус был терпким, с легкой сладостью, как будто лето само решило одарить меня глотком свежести. Но долго наслаждаться у меня не было времени. Завтра я должна буду в притворяться другим человеком. Снова. А сегодня нужно будет набраться сил и хорошенько отдохнуть. Сложив ягоды в миску на столе, я встала и медленно вышла из шатра.

Солнечные лучи уже заливали лагерь, подсвечивая колышущуюся ткань палаток и дымок, лениво поднимающийся от костров. Люди двигались неспешно, каждый занят своим делом. Кто-то чинил оружие, кто-то развешивал одежду после стирки. Воздух наполняли звуки кипящей работы: звон металла, тихие разговоры, скрип телеги и треск костров.

Я шла по вытоптанной тропе к центральным кострам, где обосновалась небольшая группа людей. Они что-то ели. Пахло жареным хлебом, тушеными корнеплодами и еще чем-то мясным, от чего мой живот предательски заурчал. Люди почти не обращали на меня внимания, поглощенные своими мыслями или неторопливой беседой.

На грубо сбитом табурете сидел молодой парень, держащий в руках ломоть хлеба с кусочком обугленного мяса. Рядом с ним пожилая женщина размешивала что-то в небольшой миске, а трое бойцов ели прямо с деревянных дощечек.

Я остановилась неподалеку и заметила, как один из них – светловолосый мужчина с грубыми чертами лица – взглянул на меня и отвел взгляд, словно я была кем-то, кого нельзя ни приветствовать, ни игнорировать. Эта отчужденность резанула, но я решила не заострять на ней внимание.

Я устроилась на одном из свободных мест у костра, внимательно наблюдая за огнем, языки которого медленно облизывали прогоревшие поленья.

– Доброе утро, или, точнее сказать, добрый день, – вдруг прозвучал голос женщины, что сидела ближе всех. Она мне весело подмигнула, от чего мне захотелось ей улыбнуться. Она поднялась, протягивая мне тарелку с горячим тушеным мясом и овощами. Ее лицо украшала добродушная улыбка. – Уверена, тебе нужно хорошенько подкрепиться.

– Спасибо, – тихо ответила я, принимая тарелку.

– Все работаешь да работаешь, а о себе не думаешь, – продолжила женщина, качая головой. – Сразу, как у нас появилась, так только и видели тебя с луком да стрелами в лесу. Ни отдыха, ни улыбки. Мы уж тут гадали, кто тебя так погоняет, что ты словно сама на себя не похожа.

Ее голос был мягким, почти материнским. Непривычно добродушный голос женщины заставил меня поднять глаза и внимательнее всмотреться в ее лицо. Она была среднего возраста, возможно, немного старше Алдрика, с мягкими чертами и добрыми карими глазами, окруженными сетью мелких морщинок. Казалось, что жизнь ее не щадила, но она умудрялась сохранить в себе тепло и какую-то необыкновенную жизнелюбивую мягкость.

Короткие каштановые волосы были аккуратно уложены под вязаным платком, края которого слегка выцвели от времени, но все еще сохраняли изначальный глубокий бордовый цвет. На ее щеках лежал легкий румянец, вызванный, вероятно, теплом костра. Улыбка женщины была широкой, с чуть заметной лукавостью, которая больше успокаивала, чем настораживала.

Ее простое платье из плотной ткани местами выглядело заношенным, но было аккуратно заштопано. Она постоянно двигалась: то подтягивала к себе кочергу, чтобы поправить угли, то машинально проводила пальцами по краю платка, словно проверяя его на месте. Платок, казалось, был ее своеобразной броней.

Я заметила, как мужчина, сидящий неподалеку, нахмурился, услышав ее слова.

– Никаких развлечений, никаких радостей, – продолжала женщина, словно не замечая его взгляда. – И к чему это привело? Все равно вид у тебя, как у загнанной птицы. Покой нужен, девочка. Нельзя так надрываться, иначе толку не будет.

Ее теплые слова вызвали во мне странное чувство. Добродушие этой женщины казалось искренним, но оно словно напомнило мне, как далеко я от дома, как сильно изменилась моя жизнь.

– Она сама разберется, – оборвал ее мужчина с резкостью, от которой у меня перехватило дыхание. Его глаза сузились, когда он посмотрел на меня. – От нее здесь ожидают не больше, чем от любого другого. Все это только в ее голове.

Я не знала, что ответить. Да и сил на препирательства с незнакомыми мне людьми не было. Женщина посмотрела на него с укором, но ничего не сказала, только сжала губы.

– Она еще совсем молода, – пробормотала она наконец, словно сама себе.

Мужчина лишь хмыкнул и отвернулся. Я уткнулась в свою тарелку, стараясь сосредоточиться на еде и не позволяя брошенным словам укорениться во мне.

Я была так увлечена едой, что все остальное будто перестало существовать. Тепло костра приятно согревало, и я с удивлением осознала, насколько сильно проголодалась. Женщина, что сидела рядом, больше ничего не говорила – только изредка посматривала в мою сторону с легкой улыбкой. Моя тарелка постепенно пустела, и я задумчиво водила пальцем по ее краю, когда услышала голос:

– Ты, оказывается, умеешь наслаждаться моментом.

Я вздрогнула и подняла глаза. Добродушной женщины, с которой я разговаривала, уже не было. Мужчины, к моему облегчению, тоже. На ее месте сидела Мелина, склонив голову набок и с интересом рассматривая меня. Ее волосы были заплетены в тугую косу, что была переброшена через плечо, и теперь слегка покачивалась в такт ее движению головой.

– Мелина! – я поставила тарелку на землю и облизала губы, пытаясь избавиться от ощущения смущения. – Я… даже не заметила, как ты подошла.

– Нет, конечно. Ты была слишком увлечена едой. Но, надо признать, я тоже в восторге, когда наступает очередь Нары готовить нам обед, – она улыбнулась. – Уверена, она могла бы завоевать целый континент своей стряпней.

– А если к этому еще прибавить то, что я была сильно голодна… —призналась я, чувствуя, как мои щеки слегка запылали.

Мелина махнула рукой.

– Да ладно, не оправдывайся. Если бы мне пришлось пройти через то же самое, что и тебе, то я бы потребовала назначить Нару моей вечной кухаркой. И я бы ни с кем не делилась.

Она пыталась меня подбодрить и развеселить, но мой уставший мозг зацепился за воспоминания о прошлой ночи. Я отвела взгляд. Мысли о том, что произошло, снова захлестнули меня, и я сжала ладонь, впиваясь ногтями в мягкую кожу.

– Кстати, – начала я, пытаясь вернуть разговор в другое русло. – Спасибо тебе большое за ягоды. Они правда подбодрили меня сегодняшним утром.

Мелина, которая молчала, глядя на огонь, повернула ко мне голову.

– За что?

– За ягоды, – повторила я. – Они лежали у моей кровати, когда я проснулась.

Ее лицо исказило недоумение, а брови взлетели вверх.

– Какие еще ягоды? Я ничего тебе не приносила.

– Правда? – удивление вырвалось само собой. – Но они были там, рядом с моей подушкой.

Мелина внимательно посмотрела мне в глаза, как будто искала скрытый смысл в моих словах. Ее взгляд стал подозрительным.

– Это точно не я, Роза. Признаюсь, я заходила к тебе утром. Хотела разбудить, но ты спала так крепко, что я решила тебя не тревожить. Ты вчера измотала себя до предела, это было видно по твоему лицу. Но я ничего не оставляла. И ничего подозрительного не видела.

Мое сердце забилось чуть быстрее. Я почувствовала, как внутри что-то напряглось. Я быстро нашлась, не желая продолжать этот разговор, и, глядя на нее как можно увереннее, проговорила:

– А. Точно, я только что вспомнила. Это я их туда положила.

Мелина приподняла бровь.

– Ты?

– Ну да, – быстро добавила я. – Ночью, когда была в лесу, собрала их. Видимо, перед сном положила рядом и совсем забыла. Только сейчас вспомнила, смешно, правда?

Я попыталась улыбнуться, будто это был самый обыденный случай в моей жизни. Мелина секунду молчала, затем коротко кивнула и отвела взгляд.

– Странно, но ладно. Ты действительно иногда ведешь себя… как сказать… непредсказуемо.

– Это уж точно, – усмехнулась я.

С этими странными открытиями я поступила точно так же, как поступала в последнее время со всем подозрительным – мысленно положила в ящик и слегка прикрыла.

Я еще немного посидела у костра, пытаясь согреть свои холодные от усталости руки. Какая-то девушка заметила, что я подрагиваю, и принесла мне вкуснейший травяной чай. Он согрел меня изнутри и даже слегка расслабил. Я погрузилась в свои мысли и не заметила, как вокруг меня началось какое-то движение. Люди стали оживленно перешептываться, поднимать головы, оглядываясь. Я почувствовала, как вокруг меня растет напряжение, но сначала не придала этому значения: мало ли что их могло удивить.

Когда шум в лагере усилился, я не удержалась и повернула голову в сторону, откуда шли самые громкие голоса. Там, около шатра Лиандра, собиралась небольшая группа людей. Они стояли и внимательно следили за тем, что происходило внутри. Из шатра вышел Маркус. Его лицо было серьезным, а движения быстрыми, как будто он куда-то спешил. Я не могла упустить момент. Я решила догнать его.

Он так быстро шел, будто за ним гналась стая гончих. Я перехватила его почти у входа в лагерь. Как только я приблизилась на достаточное расстояние, Маркус заметил меня, и взгляд его стал чуть мягче.

– Роза, ты уже отдохнула? – спросил он, едва заметно кивая. Его лицо было серьезным, и мне показалось, что он явно был не в состоянии вести светские беседы, а его вопрос был лишь проявлением дружелюбия.

– Что происходит? – спросила я, не скрывая своего беспокойства. В глазах Маркуса было что-то настораживающее, что только усилило мою тревогу.

Он немного замедлил шаги и, как бы взвешивая каждое слово, ответил:

– Пленника уже допрашивали.

Я остановилась, не веря своим ушам.

«Допрашивали?» – я не могла поверить, что все происходило так быстро. И я уж точно не хотела знать, какие формы допроса они провели, чтобы получить информацию в короткие сроки.

– О чем он говорил? – спросила я, пытаясь не выдать своих эмоций. Я могла бы представить, какие страшные вещи он мог сказать, ведь я слышала, как Лиандр говорил, что искатели опасны.

Маркус некоторое время молчал. Его взгляд метнулся ко мне, а затем он быстро огляделся по сторонам, как будто оценивал, не слышат ли нас. В глазах появилась тень сомнения, и он наконец ответил:

– Это информация не для твоих ушей, Розалия.

Слова словно укололи меня, и я почувствовала, как нарастает раздражение. Я инстинктивно сделала шаг назад, как бы собираясь уступить, но тогда что-то внутри меня поменялось. Я вспомнила, кто я сейчас. Розалия. Девушка, которая здесь не для того, чтобы быть в стороне. Я не могла позволить себе быть отстраненной, пассивной.

Я выпрямила спину, постаравшись придать своему голосу больше уверенности и силы, хотя внутри меня все равно было много неуверенности.

– Вообще-то, я вчера помогала поймать одного из них. – Я бросила эти слова с такой твердостью, что Маркус, казалось, даже замер на мгновение. В мыслях я добавила: «Ну, «поймать» громко сказано. Но уже слишком поздно от меня что-то скрывать. Я в этом тоже замешана».

Маркус чуть заметно поднял брови. Он явно был удивлен, что я так открыто заявила о своей роли в произошедшем. Несколько секунд он молчал, оценивая меня, а затем, вздохнув, решился на шаг, который я не ожидала.

– Идем, – сказал он, подойдя ближе и, словно решив скрыть наш разговор от любопытных глаз, взял меня за плечо, поворачивая в сторону более уединенной части лагеря. – Нам стоит поговорить подальше от толпы.

Я молча кивнула и последовала за ним, ощущая, как напряжение в воздухе нарастает. Мы двинулись в сторону шатров, где было спокойнее, и хотя в моей голове все еще множились вопросы, я понимала, что это был не тот момент, чтобы давить на него еще больше. Но я должна была узнать больше, и Маркус был моим единственным источником информации.

Маркус стоял напротив меня, погрузившись в напряженное молчание. Его взгляд был устремлен в небо, будто он пытался найти ответы среди редких облаков или бескрайней лазури. Казалось, он борется с собой, решая, что именно мне стоит знать, а что – нет. Я не спешила нарушать эту тишину, дожидаясь, пока он сам начнет.

Наконец, Маркус опустил голову, и его лицо стало суровым.

– Это были новобранцы, – начал он, и в его голосе прозвучала смесь презрения и усталости. – Те, кто напал на вас вчера… самонадеянные и глупые. Им едва ли можно доверять что-то серьезное. Их отправили сюда в качестве обряда посвящения. Видимо, решили, что ловля мага станет хорошим трофеем для первого дня в рядах Ордена.

– Посвящение? – переспросила я, не веря своим ушам. – Им кажется это какой-то забавой, истязать человека? И вообще, что значит «отправили сюда»? Это звучит так, будто они изначально знали, где нас искать.

Маркус на миг заколебался, будто не знал, как объяснить.

– Мы спросили об этом, – продолжил он, скрещивая руки на груди. – Пленник сказал, что все знают. Ордену будто бы даже не нужно ловить нас по одному. Они позволяют нам скрываться, потому что готовят нечто… чудовищное.

– Чудовищное? – холодок пробежал по моей спине. – Что именно?

– Он упомянул какое-то изобретение из Аргенна. Видимо, то, ради чего и был задуман союз между королевствами, – неохотно признался Маркус. – Что-то, что, по его словам, избавит Ланимар от всех проклятых выродков и их приспешников. Он имел в виду нас.

Мое дыхание замерло, и я почувствовала, как ладони вспотели. Слишком многое намекало на серьезную угрозу. Но даже этого было недостаточно, чтобы понять весь масштаб. Люди находились в реальной опасности. И, если допустить хоть на минуту, что у меня не получится найти путь обратно в свое время до того, как это секретное оружие будет применено, то смертельная угроза нависла и надо мной. Теперь срыв свадьбы короля стал и для меня приоритетной задачей. И если до этого я делала вид (иногда не совсем успешно), что я играю по правилам здешнего мира и принимаю свою роль в качестве Розалии, то сейчас… Я машинально подняла руки, чтобы завязать волосы в пучок: верный признак того, что я полностью включилась в работу. И так же быстро опустила их. Совсем забыла, что Розалия всегда заплетает волосы в косу.

– А шкатулка? Что в ней? Он рассказал об этом? – спросила я, вспомнив о железных снарядах, которые видела накануне. Как они здесь оказались? Или были здесь изначально? Повстанцы сражались мечами, луком со стрелами и магией. Откуда здесь взяться огнестрельному оружию?

Маркус усмехнулся, но в этой усмешке не было ни капли радости.

– Ничего. Он сказал, что они украли ее у главного Инквизитора. Они сами хотели опробовать ее содержимое ночью. Видимо, были без понятия, с чем имеют дело, вот и оказалась эта вещичка бесполезной.

Эта информация не добавила мне спокойствия. Знал бы Маркус, о какой такой «вещичке» идет сейчас речь.

– А пленник? Он еще жив?

– Пока жив, – ответил Маркус. – Но долго его держать не будут. Лиандр не хочет, чтобы его обнаружили. Если Орден узнает, что мы захватили одного из их людей, нас быстро выследят. Знает Орден, где мы находимся, или нет – рисковать не можем.

– Мне кажется, или вы до конца не уверены, говорил он правду или лгал вам в лицо? – спросила я, скрестив руки на груди. – А как же магические фокусы? Или что, Лиандр постеснялся зрителей?

Он бросил на меня короткий взгляд, и на его лице мелькнула усмешка, но глаза оставались серьезными.

– Магические фокусы, говоришь? – повторил он, слегка качнув головой. – Это тебе не ярмарочный балаган, Роза.

Я ощутила, как внутри меня вскипает гнев, но промолчала.

– Шутка, конечно, хорошая, но ты и сама должна знать, что маги последние столетия были вынуждены выбирать руны, которые могли бы их защитить, а не те, что помогают в войне или допросах. Та же «руна правды» – роскошь, которая доступна лишь избранным.

– А как же Лиандр? – спросила я, прищурившись.

Маркус хмыкнул, отвел взгляд в сторону, но потом все же ответил:

– Это ему отвечать, а не мне. Кстати, завтра мы переносим лагерь.

Я кивнула, принимая его смену темы.

– Лагерь переберется в более защищенное и отдаленное место, а часть людей будет отправлена в ближайшую крепость магов, – добавил он.

– Так почему бы не дождаться других магов и не провести допрос снова, чтобы уж точно быть уверенным в правдивости сказанного? Те же маги из крепости могли бы нам помочь, – упрямо возразила я. В этот момент я почувствовала какой-то непонятный толчок в голове. Мой рот раскрылся и я выдала ответ уже самой себе: – У нас нет времени дожидаться подходящего мага. Кроме того, лагерь завтра будет перенесен, и это должно спасти людей от опасности.

Я резко закрыла рот. Это сказала я, и не я. Слова как будто естественным образом появились у меня в голове и сами вышли наружу. Такими знаниями я не располагала. Розалия?

Маркус замолчал, задумчиво посмотрел на меня, словно пытаясь разгадать что-то глубоко спрятанное. Потом, не отводя взгляда, произнес:

– Знаешь, я рад, что ты не вызвалась допрашивать пленника. Если честно, иногда меня пугали твои… наклонности.

– Наклонности? – переспросила я.

Он слегка качнул головой, будто говоря сам с собой, а не со мной.

– Раньше ты не знала… жалости, – продолжил он. – Особенно если дело касалось искателей. Ради Лиры… – его голос оборвался, и он вздрогнул, как будто задел невидимую рану. – Ради нее ты бы не церемонилась.

Я не знала, что сказать в ответ.

Люди меняются? Играют чужие роли и прячутся за масками?

Поэтому промолчала.

Глава 24

Мама не сразу приняла мое увлечение стрельбой из лука. Помню, как я, восьмилетняя, прилипла к экрану телевизора, где принцы спасали принцесс из лап чудовищ. Меня тогда поразила не их смелость, а беззащитность принцесс. Они только и могли, что ждать помощи. Я тут же заявила, что буду той, кто спасает, и уж точно никогда не окажусь в роли той, кого нужно вытаскивать из беды. Мама тогда лишь улыбнулась и назвала это «детским лепетом», но мне было все равно – я знала, чего хочу.

Время шло, и вскоре встал вопрос: чем же занять ребенка помимо школы? Каким увлечениям стоит уделить время и внимание? Мама была уверена, что знает, что мне нужно. Гимнастика. «Это же такая пластика, – говорила она. – Для девочки то, что нужно». А еще добавляла: «Цирковая гимнастика, кстати, всегда впечатляет. Ты ведь любишь цирк?» Да, я любила. Но кто из восьмилеток остается равнодушным к цирку? Только вот перспектива гнуться в разных направлениях под музыку меня не вдохновляла. Я видела себя с луком в руках, поражающей мишени или, если нужно, врагов.

Началось противостояние. Я настаивала на стрельбе из лука. Мама, как мне казалось, не слушала, и все сводилось к спорам. «Это не для девочек», – звучало не раз. Я была не согласна. В конце концов, уставшая от споров, мама махнула рукой и сказала: «Ну ладно. Стрельба из лука – тоже своеобразное цирковое занятие».

С тех пор прошло много лет, но я никогда не думала, что подобный разговор всплывет в моей жизни снова. Однако вот я в сказочном мире – сижу в шатре, напротив меня Лиандр, Алдрик и девушка, которую я видела еще в прошлый раз нашего собрания, Патриция. Маг и предводитель мятежников поясняют мне, почему через пару дней я буду выплясывать перед сотнями королевских особ в составе цирковой труппы.

– Ни за что на свете! А я похожа на ту, что любит веселить людей? План с придворной дамой был лучше! – выпалила я, чуть ли не вскакивая со своего места. Все это звучало как дурной розыгрыш. Я? Циркачка? Перед толпой королевских особ и их приближенных? Серьезно?

А все ведь начиналось не так уж плохо. Мелина провела меня через лагерь к шатру мага. Внутри, окруженные разбросанными свитками и картами, стояли Лиандр, Алдрик и Патриция. Ее короткие, жесткие фразы резко контрастировали с более мягкой, хотя и не менее строгой манерой речи Лиандра. Они обсуждали что-то с таким азартом, что едва замечали, как их голоса нарастают.

Эдана не было. Эта мысль кольнула сильнее, чем я ожидала.

Они не сразу обратили на меня внимание. Даже когда мы с Мелиной вошли, никто из них не прервал обсуждение. Я остановилась в стороне, молча разглядывая стены шатра, залитые мягким светом от нескольких кристаллов, мерцающих словно звездное небо. В какой-то момент, не отрывая взгляда от карты, Лиандр бросил короткое, резкое: «Сядь».

Я подчинилась, чувствуя, как мое раздражение поднимается из-за этого приказного тона, но сдержалась. После нескольких минут оживленного обсуждения он наконец оторвался от своих заметок и посмотрел на меня.

– Наши планы меняются, – произнес он с легкой усталостью в голосе. Я промолчала, показывая, что готова его внимательно слушать.

– Король отменил свое распоряжение видеть рядом с принцессой ее соплеменников. Последние события заставили его изрядно понервничать, – вступил в разговор Алдрик, его голос звучал ровно, но в нем угадывалось напряжение. – Принцесса Селия прибудет одна, без сопровождения. Это усложняет задачу.

– Что значит «усложняет»? – нахмурилась я, хотя чувствовала, что ответ мне вряд ли понравится.

– Это значит, что входы и выходы будут контролироваться, гости – подвержены тщательному осмотру, а иноземцы – допросу. Это значит, что мы не можем использовать тебя как придворную даму, – спокойно пояснил Лиандр. – Но у нас есть другой план.

Лиандр продолжил объяснять, и его спокойный тон начинал раздражать меня еще больше.

– Цирковая труппа, – сказал он, будто это одна из самых лучших его идей. – Это идеальное прикрытие. Они кочуют от одного города к другому, их лица не запоминают. К тому же, королевский двор регулярно устраивает подобные представления для гостей. Никто не удивится их появлению.

– И вы хотите, чтобы я выплясывала перед ними? – не сдержав сарказма, спросила я. – Вы хоть представляете, как это… – я махнула рукой, пытаясь подобрать нужное слово, – унизительно?

Не смотря на то, что совсем недавно я поняла: происходящие события требуют моего непосредственного участия, – развлекать королевскую знать я не собиралась. Вы там что-то про лук, стрелы и сплетни говорили в прошлый раз…

– Я представляю, что это безопасно, – парировал Лиандр, не сводя с меня взгляда. – И это единственный вариант, который позволит нам попасть во дворец, не привлекая лишнего внимания.

Алдрик добавил:

– Ты будешь не единственной, кто, как ты выразилась, станет выплясывать перед королем. Ты, Маркус и Патриция. И еще несколько наших шпионов, которые уже были внедренены. До всех этих… сложностей.

Лиандр продолжил:

– Завтра в лагерь прибудут маги из крепости Ториан. Они помогут провести вас внутрь дворца, не вызывая вопросов.

– С помощью магии? – я подняла бровь.

– Разумеется, – ответил Лиандр, слегка усмехнувшись. – Они убедят королевских прихвостней, что вы не представляете угрозы и вас можно пропустить внутрь.

– Как? – не удержалась я. – Разве во дворце не действует подавление магии?

Это то, что я всегда помнила и до сих пор не понимала: магия не действует во дворце, но стрела каким-то образом была сбита. Магическим вмешательством.

Лиандр посмотрел на меня так, будто я самый интересный экземпляр в его жизни. Ну а что ты хочешь? Я совсем не разбираюсь в магии и мне надо раскладывать информацию по полочкам.

– Сама увидишь завтра, – спокойно ответил он.

Я открыла рот, чтобы задать еще один вопрос, но Алдрик перебил меня:

– Лучше сосредоточься на подготовке.

Я кивнула, но изменения в плане все еще вызывали у меня смутное чувство тревоги.

– Должна признаться, – начала я после паузы, – это все поставило меня в затруднительное положение. Как я вообще должна подготовиться? Что нужно знать?

Лиандр посмотрел на меня, его взгляд чуть потеплел, но голос остался холодным.

– Будь собой, но не переусердствуй, – сказал он, чуть улыбнувшись краем губ. – Не лги слишком много, можешь запутаться в своей лжи. Но и правду полностью раскрывать тоже не стоит.

– То есть частичная правда? – уточнила я.

– Именно, – подтвердил он. – А лучше вообще избегать вопросов, если можешь. Как правило, представления проходят каждые выходные, вплоть до самой свадьбы. Это часть традиции. Свадьбы в королевском замке всегда сопровождаются чередой вечерних представлений. Король использует их не только для развлечения.

– И для чего же еще?

– Такие вечера привлекают знать со всей страны. Аристократы, в свою очередь, стремятся воспользоваться случаем, чтобы укрепить свои связи, заключить выгодные союзы или просто завоевать расположение короля.

– Хитро, – протянула я, прищурившись. – Значит, пока мы будем плясать и кувыркаться, король будет плести свои политические интриги?

– Можно и так сказать. Представления становятся все более сложными и продолжительными ближе к свадьбе, чтобы удержать внимание гостей и заставить их остаться подольше. Чем больше времени они проводят во дворце, тем больше шансов для короля получить с них выгоду.

– Отлично. А мы будем просто частью этой его большой игры?

– Да, но наша игра немного сложнее. В свободное от выступлений время вы будете репетировать, готовить шоу и шпионить, – на этих словах он улыбнулся. – Шутов никогда не воспринимают всерьез, что бы те не спросили.

– Тщательно продуманное шоу, – я поморщилась. – А если кто-то из нас оступится или, хуже того, вызовет подозрения?

– У вас нет шанса на ошибку, – его взгляд стал серьезным. – Никто не должен усомниться, что вы – настоящие циркачи.

Алдрик кивнул.

– Да, и само свадебное представление должно быть идеально подготовлено.

Лиандр замолчал, его взгляд вдруг стал тяжелее.

– И в ходе этого представления…

Он не договорил, но в воздухе повисло понимание. Я ощутила, как внутри все похолодело.

– Убить короля. – закончила я за него.

Лиандр слегка кивнул. Патриция, до этого сохранявшая абсолютное молчание, мрачно ухмыльнулась:

– К счастью для всех нас, я была рождена в семье циркачей, – сказала она с ноткой гордости в голосе. – Так что хоть кто-то здесь знает, что делать.

Я удивленно взглянула на нее.

– Мой отец был канатоходцем, а мать выступала с дрессированными зверями, – продолжила она, не сводя с меня внимательного взгляда. – С детства я умела жонглировать, метать ножи и кланяться публике, так что роль циркачки для меня – как надеть старую, удобную одежду.

Я взглянула на Патрицию, внимательно изучая ее черты. Может быть, это только мое воображение, подогретое ее словами, но в ней действительно было что-то от настоящей циркачки.

Стройная фигура, грациозная даже в расслабленной позе, с длинными, гибкими руками, которые будто просились в движение. Кожа была чуть смугловатой, словно она проводила большую часть времени под солнцем, а густые темные волосы собраны в аккуратный пучок, из которого выбивались отдельные завитки. Они обрамляли ее лицо, придавая ему легкую дикость.

Но, пожалуй, самое примечательное – это ее глаза. Большие, выразительные, с легким отблеском веселья, который напоминал о людях, привыкших жить в ритме музыки и зрелищ. Ее одежда была простой, как и и у всех в этом лагере, но я заметила несколько деталей, выдающих ее любовь к яркости: плетенный браслет на запястье, пара мелких бусин, вплетенных в волосы. Все это создавало образ женщины, которая в равной мере могла быть хищной и привлекательной, непринужденной и сосредоточенной.

Возможно, циркачка была ее призванием не только по рождению, но и по сути.

– Тогда ты станешь для нас опорой в этом деле, – вставил Алдрик, кивая ей с уважением.

– Я не подведу, – ответила она, и в ее голосе не было ни капли сомнения.

Ее уверенность немного ободрила меня, но все равно мысли о грядущей роли сверлили голову.

– А мне что делать? – спросила я, сложив руки на груди. – Метать ножи я не умею, канаты не люблю, а похожа я на того, кто жонглирует, разве что собственными проблемами?

Патриция рассмеялась.

– Зато ты умеешь двигаться с грацией, которая в цирке не менее важна. У тебя аристократическая осанка, и если научить тебя хотя бы базовым трюкам, ты легко станешь звездой труппы. Кроме того, не все люди считают лук и стрелы смертельным оружием. Это тоже развлечение, – она мне подмигнула. – Люди обожают точность. Представь: ты стоишь, натягиваешь тетиву, выпускаешь стрелу, и она попадает точно в цель на расстоянии, которое большинству кажется нереальным. А если добавить пару эффектных трюков? Уверяю тебя, толпа будет в восторге.

Слова Патриции звучали логично, но не убедительно. Может быть, потому что она сама едва верила в то, что говорит, а может, потому что я все еще цеплялась за остатки здравого смысла, который пытался шептать, что все это безумие. Но выбора у меня не было. Мне пришлось довериться этим людям, ведь они знали куда больше, чем я.

Наше обсуждение подошло к концу. Лиандр, словно читая мои мысли, дал мне срок до завтрашнего утра, чтобы все обдумать, отдохнуть и подготовиться. «Возьми с собой только самое необходимое. То, что сможешь унести. И лук со стрелами,» – сказал он, произнеся эти слова как приказ, а не рекомендацию.

Лук. Стрелы. Слова прозвучали так привычно, но вместе с тем горько. Я к ним не прикасалась с того самого дня, как попала сюда. Раньше они были будто продолжением меня, словно дополнительная часть моего тела, естественная и всегда готовая к действию. Лук был моим убежищем, моим выбором. Когда я терялась в мыслях, когда нуждалась в том, чтобы упорядочить хаос внутри, я бралась за него, выпускала стрелы и находила равновесие.

Но теперь все иначе. Теперь лук становится моим средством выживания, инструментом войны. И хотя эта мысль должна была внушать тревогу, я поймала себя на том, что все еще чувствую к нему то же тягучее желание. Захотелось вновь ощутить гладкую поверхность древка в руках, натянуть тетиву, услышать, как стрела рассекает воздух, – этот звук всегда приносил мне странное спокойствие.

Я вернулась в шатер. Колчан с луком лежал в самом углу, словно заброшенный и забытый. Когда я его достала, он выглядел чуждо, как и все, что принадлежало Розалии. Длинный кожаный футляр был украшен витиеватыми узорами, которые, вероятно, должны были символизировать ее высокий статус. Но для меня они были лишними, как будто излишне нарядное платье, которое надевают не по случаю. Стрелы были аккуратно разложены, каждая со своей крошечной гравировкой на древке – символ ее рода, возможно? Глупо. Боевые инструменты не должны быть такими личными.

Я перекинула колчан через плечо и взяла лук. Руки автоматически ощутили его вес, знакомый, но все же чужой. Он был длиннее и тяжелее, чем мой собственный, но все еще внушал то странное чувство силы.

С этим я выдвинулась в лес.

Лагерь бурлил, люди во всю собирали вещи. Завтра нас ждало отправление, и каждый, казалось, был поглощен своим собственным хаосом. Стук ящиков, звяканье оружия, приглушенные голоса. Уже вечерело, но тьма еще не опустилась на лес. Воздух оставался теплым, слегка прохладный ветер едва заметно шевелил листву.

Я решила не уходить далеко, чтобы оставаться в зоне безопасности. Все-таки лес был непредсказуем, особенно когда Орден где-то неподалеку. Но я хотела быть достаточно далеко, чтобы меня не заметили. Чтобы остаться одной – без посторонних взглядов, без их вопросов и решений, которые навязывали мне снова и снова.

Оказавшись на небольшой поляне, я положила колчан на траву и сделала глубокий вдох. Тишина вокруг казалась почти осязаемой, словно укрывала меня мягким невидимым покрывалом.

Я достала первую стрелу. Ее наконечник поблескивал в мягком свете уходящего дня. Пальцы скользнули по гладкому древку, рука ощутила привычную тяжесть лука.

С этим всем я могла справиться. С тревогами, с болью, с этим давящим чувством в груди, которое не отпускало уже несколько дней.

Я натянула тетиву, глубоко вдохнула и выпустила первую стрелу.

Эта стрела была за Эдана. Он заплатил цену за мой проступок. Его наказание, его боль – это моя вина. Наконечник исчез в густой листве впереди, а я не смотрела, куда именно он попал. Неважно. Главное – отпустить.

Следующая стрела оказалась в моей руке почти сразу же.

– За Лиандра, – прошептала я, натягивая тетиву сильнее. Он пугал меня. Его взгляд, его сила, его непоколебимая уверенность. Он был слишком могущественным, слишком властным. И, что хуже, он знал это.

Стрела снова рассекла воздух, растворяясь в зелени леса.

Я потянулась за третьей стрелой. Ее вес казался чуть больше прежнего, как будто она впитала в себя часть моих мыслей.

– За маму, – сказала я едва слышно, сдавленный голос не желал подчиняться. Она осталась одна. Без меня, без моей поддержки. И пусть она сама могла справляться, в глубине души я знала: ей было больно. И я ничего не могла с этим сделать.

Руки становились все сильнее. Пальцы цепче сжимали лук, плечи напрягались. Каждая выпущенная стрела не только утяжеляла мои мысли, но и заставляла их разбиваться.

– За страх, – прошептала я, выпуская очередную стрелу.

– За одиночество.

– За все, что я оставила.

Стрела за стрелой, выстрел за выстрелом. С каждым движением я чувствовала, как мои тревоги растворяются, превращаясь в ничто. Тетива звенела, древко стрелы мягко вибрировало в моей руке, и я ловила это ощущение, цеплялась за него.

В какой-то момент я осознала, что стою, крепко сжимая лук, словно он единственное, что удерживает меня на ногах. Дыхание стало прерывистым, но мне больше не хотелось плакать. Вместо этого я чувствовала странное облегчение, легкость, будто выстрелы вытянули из меня все, что угнетало.

Я опустила лук, прислушиваясь к звукам леса. Где-то вдали раздался крик птицы, напоминающий, что мир продолжает идти своим чередом. Все остальное, казалось, замерло.

Я вдохнула еще раз, глубже, чем раньше, и ощутила вкус свободы.

– Александра.

Я почувствовала, как внутри меня что-то екнуло – этот знакомый, детский голос, что прогремел в тишине, прогнал все мое спокойствие. Я уже слышала его. Вчера ночью. Именно он позвал меня вглубь леса, где я и обнаружила потом Орден искателей. Я в ужасе обернулась и не смогла поверить своим глазам.

На пеньке, всего в нескольких шагах от меня, сидело нечто, что я никогда в своей жизни не видела. Существо, которое казалось частью этого мира и в то же время совершенно чуждым ему. Его очертания были размыты, как будто оно было соткано из самого воздуха. Туман, белый, почти прозрачный, мерцал в дневном свете. Оно было маленьким – не больше котенка, но явно обладало неестественной подвижностью. Его тело было как мягкая дымка, в форме, близкой к человеческой, но в то же время оно теряло четкие границы, не имея конкретных черт.

Его глаза, если можно было так их назвать, сверкали, как два серебристых огонька в этом водном, почти неуловимом теле. Оно сидело с вытянутыми руками, которые казались почти растворенными в воздухе, и наблюдало за мной с интересом, но без страха или злобы. Я не могла понять, что это. Существо не было большим, не угрожающе огромным, но его присутствие было невыносимо странным, как ветер в лесу – то ли он есть, то ли его нет.

Я чуть сделала шаг вперед, не в силах оторвать глаз от этого создания. Оно не двигалось, не шевелилось, но я чувствовала, как что-то в этом месте стало… иным. Как если бы сама реальность вокруг нас немножко исказилась.

– Кто ты? – мой голос дрогнул, и я сама едва могла поверить, что осмелилась спросить.

Существо не ответило, но его глаза слегка прищурились, и в воздухе рядом с ним зашевелился легкий, едва уловимый вихрь. Как будто бы этот туман начал дышать в унисон с моими собственными вздохами. И я снова услышала тот же детский голос, теперь в голове.

– Ты не должна бояться. Теперь я здесь, с тобой.

Глава 25

Я была уверена, что это смоукс. То самое загадочное существо, которым меня пугал Эдан. И это странное, эфемерное создание, словно сотканное из живого тумана, сидело сейчас на пеньке и смотрело на меня так, будто знало обо мне все. Маленький силуэт переливался и мерцал в лучах заходящего солнца, постоянно меняясь. Его черты – едва различимые глаза, рот, очертания тела – казались текучими, как облака в летний день. А голос… Легкий, звонкий, почти детский, словно его обладатель еще не знал, что такое страх или тяжесть жизни.

– Александра! – детский голос прозвучал снова, звонкий, радостный, будто мы были давними друзьями, которые не виделись целую вечность.

Большие, сияющие глаза… или какое-то подобие глаз смотрели на меня с такой непосредственной радостью, что это существо казалось… почти милым. Если бы не то, что оно появилось из ниоткуда. Если бы не то, что это существо могло оказаться очень опасным.

– Ну что ты смотришь? – голос существа снова зазвенел. Его туманные ручки будто бы подрагивали от нетерпения. А это нормально, приписывать волшебному созданию человеческие повадки? – Думала, я не приду? А вот и я.

– Тебя не было в моих мыслях, – возразила я, ощущая, как пальцы крепче сжимают лук. – До этого момента я даже не была уверена, что ты… существуешь. Кто ты и зачем пришел?

– Ну как это? – он притворно обиженно поджал губы, но его взгляд все равно оставался хитрым. – Ты все знаешь! Ты просто забыла. Ты же много чего забываешь, Александра.

– С чего ты вообще взял, что можешь меня так называть? – парировала я, стараясь не выдавать нервозности. Я быстро огляделась вокруг, не спуская глаз с этого существа: вдруг кто-то шныряет неподалеку, а тут смоукс, выкрикивает мое имя на всю округу! По-моему, Эдан говорил, что их голос можно услышать только у себя в голове…

Существо чуть ссутулилось, будто обиженное, но в его голосе все равно слышалась насмешка:

– Ой, ты такая скучная! Серьезная всегда, когда бы я не появился! А я думал, ты обрадуешься, что я пришел.

– Почему я должна радоваться? – спросила я, все еще не спуская с него глаз.

Он вдруг спрыгнул с пенька и подошел чуть ближе – подплыл, я бы хотела сказать -, его «тело» чуть колыхалось, как утренний туман, но он двигался уверенно, словно ему принадлежала вся эта лесная поляна.

– Потому что я тебе всегда помогаю, – просто сказал он. – Сопровождаю тебя везде, где бы ты не оказалась, помогаю и выслушиваю. Понимаешь? А ты столько всего говоришь! Голова кругом идет. Тем более, ты сама хотела, чтобы я появился в нужный момент. И вот он – я. – он выпрямился, гордо вскидывая свою призрачную голову.

– Хотела? – я нахмурилась. – Нет, я ничего не хотела. Ты меня с кем-то путаешь.

Ну вот. Не хватало еще, чтобы это существо увязалось за мной по ошибке. Но действительно ли это просто ошибка? Он знает мое настоящее имя. Существо захихикало. Настоящий детский смех, беззаботный и звонкий, но он почему-то заставил меня еще сильнее напрячься.

– Нет, нет, я ничего не путаю, – он повел плечами. – Ты просто не понимаешь. Люди такие странные. Вы говорите не словами, а мыслями. Иногда не мыслями, а действиями. А иногда не действиями, а… – он на миг замолчал, нахмурив белесые брови. – Ой, я запутался.

– Что ты вообще здесь делаешь? Что тебе от меня нужно? – я чувствовала, как во мне нарастает раздражение. Раздражение вперемешку со страхом. Я все еще помнила предостережение Эдана держаться от этих существ подальше. Это на первый взгляд они кажутся безобидными.

Он сложил «руки» за спиной и, раскачиваясь с ноги на ногу, посмотрел на меня так, будто считал меня непослушным ребенком.

– Это не я от тебя чего-то хочу, а ты, – ответил он. – Ты ведь хотела меня увидеть. И вот я тут! Зачем? Это тебе решать.

– Я тебя не звала! – повторила я, чувствуя, как голос становится все громче. – Я даже не знала, что ты существуешь!

– Как смешно! – он захохотал, снова весело и звонко, но в этом смехе было что-то пугающее. – Ты меня не звала, а я все равно пришел! Вот какая ты забавная, Александра.

– Не зови меня так, – пробормотала я.

– Почему? – он склонил голову на бок, как любопытный ребенок. – Это же твое имя. Или у тебя новое? Ну давай, скажи, как мне теперь тебя назвать?

– Хватит, – я мотнула головой. – Это все чушь. Отвечай, зачем ты здесь, или я уйду.

Он проигноривал мои слова. Вместо этого странное существо вздохнуло, так по-детски шумно, будто ему надоело объяснять прописные истины капризному взрослому.

– Все, меня утомили разговоры с тобой, – заявил он, скрестив руки на груди. – Я-то думал, когда покажу тебе тех незнакомцев ночью, мы сможем пропустить это… начало. Но нет, ты вообще не меняешься, сколько бы времени ни прошло.

Так это все-таки был его голос? Тот, который привел меня в итоге к Ордену.

– Я тебе кое-что покажу, – продолжил он, и его голос, хоть и оставался детским, вдруг обрел неожиданную твердость. – Идти за мной или нет – решать тебе. Уговаривать не буду.

Закончив, он развернулся, и, будто ничего не объясняя, направился вглубь леса, его силуэт слегка колыхался, будто растворяясь в воздухе.

Его легкость и беззаботность меня пугали, но в то же время… что-то заставило меня задуматься. Он знал мое имя. И хотя я не могла объяснить почему, я чувствовала, что это может быть моей первой настоящей зацепкой за все это время.

Я опасалась его. Он вел себя как ребенок, но в его голосе звучала древняя усталость, как у того, кто прожил сотни, если не тысячи лет. Однако что-то подсказывало мне, что нужно идти за ним. Наступаю ли я прямо сейчас на одни и те же грабли? Возможно. В любом случае, сейчас еще не ночь, опасностей быть не должно. Кроме того, у меня был лук. И стрелы. И я не побоюсь их применить. Если что-то пойдет не так, я смогу себя защитить.

Я устала бояться, вести себя как трусиха и ждать, когда все ответы принесут мне на блюдечке с голубой каемочкой. Хватит. Я сама их добуду.

Я сделала глубокий вдох, оглянулась на лагерь, который уже скрывался за деревьями, и сделала шаг вперед.

Мы углублялись в лес, уходя все дальше от лагеря, от безопасного места. Тропинка становилась все более извилистой, деревья – все гуще, а ветер, который раньше шептал среди ветвей, теперь будто затаился, уступив место вечерней тишине.

Я шла следом за туманным существом, которое, казалось, скользило над землей. Смоукс двигался быстро и легко, словно не замечая преград. Он петлял между стволами, иногда останавливался, поджидал меня, а потом снова устремлялся вперед.

Я все время оглядывалась, прижимая к себе лук, готовая к любой опасности. За все время нашего пути я не встретила ни одного зверька. Это странно.

– Куда мы идем?

– Туда, где тебе надо быть, – отозвался Смоукс, не оборачиваясь.

– Это не ответ, – раздраженно бросила я, перепрыгивая через корень.

– А что, если ответ слишком длинный для тебя? Или ты его не поймешь? – он обернулся на секунду, его лицо все так же оставалось неразличимым за колышущимся туманом, но я могла поклясться, что он улыбается.

– Попробуй. Вдруг пойму, – не сдавалась я.

– Ох, Александра… Ты всегда была такой. Любишь спорить, доказывать. А я-то надеялся, что твой характер изменился. Хотя бы на полвершка.

– Почему ты говоришь так, будто знаешь меня? – я остановилась, заставляя его сделать то же самое.

Он посмотрел на меня, и хоть у него не было глаз в привычном смысле слова, я чувствовала на себе его пристальный взгляд.

– Потому что я и правда тебя знаю, – спокойно ответил он, а потом добавил, будто с ноткой грусти: – Наверное, лучше, чем ты сама.

– Откуда? Где мы встречались? – спросила я, осматривая его внимательнее, будто пропустила какую-то важную деталь. Может, если я сильнее напрягусь во мне вспыхнул воспоминания Розалии? Она уже встречалась с этим существом?

– Мы встречались там, где тебе нужно было встретить меня. Где – не так важно, как зачем, – его голос звучал так, будто он повторял давно выученные истины, но каждая из них была окутана загадками.

– Ты сам-то понимаешь, что несешь? – я не выдержала, раздражение вспыхнуло, вытесняя все остальные эмоции.

– Конечно, понимаю, – он снова обернулся, сложив руки за спиной. – Это ты не понимаешь. Но ничего, все придет со временем.

– Ты говоришь так, будто я должна тебе верить, – бросила я, сдерживая желание остановиться и развернуться обратно.

– А разве ты мне не веришь? – он снова улыбнулся, и в его голосе прозвучала явная насмешка. – Ты же идешь за мной.

Я стиснула зубы, понимая, что он прав. Я и правда продолжала идти, несмотря на все сомнения.

– Ты говорил, что покажешь мне что-то. Это правда? Или ты просто решил поиграть?

– Показать-то покажу, – он кивнул, делая очередной быстрый разворот между деревьями. – Но скажу сразу: не все, что ты увидишь, тебе понравится.

– О чем ты говоришь? – я напряглась, чувствуя, как лук в руках стал весомее.

– Ты увидишь, – отозвался он, явно уходя от прямого ответа.

Мы шли дальше, и я не могла избавиться от чувства, что лес меняется вокруг нас. Тропинка стала еще уже, деревья плотнее, и свет, пробивающийся сквозь листву, становился слабее.

– Ты говорил, что знаешь меня. Назвал меня Александрой, – наконец заговорила я снова, пытаясь отвлечь себя от нарастающего чувства тревоги. – Значит, ты знаешь, кто я такая.

– Кто ты? – он повернулся ко мне, остановившись. – А ты сама знаешь?

– Я… – я замолчала, сбитая с толку.

– Вот и я о том же, – он хихикнул и снова двинулся вперед. – Но не переживай, Александра. Всему свое время. Не торопи события, иначе совсем запутаешься.

Его последние слова прозвучали так серьезно, что я замерла на мгновение, но потом, сжав зубы, все же двинулась за ним дальше. Вместо того, чтобы ответить на мои вопросы и все рассказать, смоукс погружал меня в еще большую неопределенность. Если бы он не говорил загадками, если бы просто ответил на мои вопросы. Все было бы проще.

Я чувствовала, как раздражение постепенно перетекает в легкую злость. Мы углублялись в лес все дальше, а ясности не прибавлялось. Я не видела больше смысла у него что-либо спрашивать. Ведь его ответы, очевидно, мне не нравятся. Его детская манера говорить, загадочные намеки, будто я должна сама догадаться обо всем, начинали раздражать. Я глубоко вдохнула, чтобы успокоиться, но терпение, кажется, уже иссякло.

– Слушай, я не знаю, что ты от меня хочешь, – я попыталась вложить в в свой голос больше уверенности и твердости. – Но я возвращаюсь назад. И не смей за мной идти.

Он замер, оглянувшись на меня через плечо. Его туманная фигура была еле различима среди деревьев, но, несмотря на это, я чувствовала, как его взгляд впивается в меня. И затем он заговорил – все так же по-детски, но с каким-то неожиданным оттенком укора:

– Совсем не изменилась. Всегда так – как только становится чуть сложнее, ты сдаешься.

Мои брови непроизвольно взлетели вверх, и в груди разгорелся гнев.

– Ты меня совсем не знаешь! – возразила я резко.

Он проигнорировал меня и отправился дальше, легко паря над землей. Мои возмущения он оставлял без ответа. Через пару метров смоукс резко остановился, как будто уперся в невидимую стену. Он выдохнул с облегчением, оглянулся на меня и широко развел руками, будто демонстрируя что-то великое.

– Пришли, наконец-то, – сказал он, качнувшись с пятки на носок, как ребенок, который не может усидеть на месте. – А тебе в следующий раз стоит поработать над своими манерами, – заявил он, притворно серьезным тоном. – Ну правда, кто так разговаривает со своим другом?

Я огляделась. Ничего. Только деревья, покрытые мхом камни и золотистые пятна закатного света, пробивающиеся сквозь кроны. Я нахмурилась, повернув голову к существу.

– Куда? – начала я, но договорить не успела.

Прямо передо мной начало происходить что-то необъяснимое. Лучи заходящего солнца, казалось, сгустились, становясь плотнее. Они словно цеплялись за ветви деревьев, а потом спускались вниз, растекаясь по земле. Лес вдруг стал двигаться, будто бы дыша, а свет начал вытеснять тени, заставляя их дрожать и исчезать.

Я невольно сделала пару шагов назад, едва удержав себя от того, чтобы накинуть стрелу на тетиву. Силуэт смоукса расплылся, стал почти неразличимым, а его голос – тихим, будто говорившим откуда-то издалека:

– Тебе ведь говорили, что в этом мире многое скрыто… – Его смех прозвучал звонко, как эхо, и будто в такт с ним лес вокруг меня начал меняться.

Трава, мох, даже камни под ногами – все приобрело незнакомый оттенок. Легкое золотое мерцание побежало по земле, будто рассыпанные звезды, вырисовывая передо мной что-то, что заставило меня замереть.

Прямо передо мной возник темный проем, обрамленный ветвями и камнями, словно древняя арка, укрытая от глаз путников густым лесным покровом. Солнечные лучи скользили по его краям, подсвечивая старинные символы, которых я не могла прочесть, но ощущала их скрытую силу.

Пещера. Я стояла перед входом в пещеру, такой, будто вырезанной самой природой, но каждая ее деталь казалась слишком правильной, слишком искусной, чтобы быть случайной.

– Это что еще за… – начала я, но смоукс перебил меня, произнося все так же весело, как и раньше:

– Вот сюда тебе и нужно. Правда, красиво?

Он обернулся ко мне, все еще с той же хитрой улыбкой.

– Ты же хочешь ответы, – заявил он. – Вот они.

«Как пещера может дать мне ответы?» – думала я, стоя у ее входа. Но вслух ничего не сказала. Я знала слишком мало об этом мире, чтобы делать поспешные выводы. А если верить старым сказкам, то каждый уголок волшебного мира таил в себе что-то полезное, пусть даже скрытое за слоем мрака. Именно поэтому я сделала шаг вперед, позволив себе отправиться за мифическим существом в темноту пещеры. И нет, это совсем не из-за отсутствия инстинкта самосохранения.

Внутри было прохладно, но не холодно, как будто сам воздух здесь был нагрет до такой температуры, чтобы не отпугивать случайных посетителей. Пещера оказалась больше, чем выглядела снаружи. С потолка свисали причудливые сталактиты, сверкавшие бледным, слегка голубоватым светом. Они словно были сделаны из тончайшего стекла, внутри которого переливались тысячи маленьких звезд. В них я даже смогла разглядеть свои бледные щеки и нахмуренные брови. Пол пещеры был влажным, блестел в отблесках странного света, а чуть дальше, в центре, располагался небольшой источник.

Источник выглядел почти нереальным. Его вода была неподвижной, как зеркало, отражая свет сталактитов. Вода переливалась разными оттенками: то серебристым, то голубым, то золотистым, будто играя со светом. Окруженный низкими каменными выступами, источник выглядел как вырезанный вручную бассейн, хотя я понимала, что природа была его единственным создателем.

Смоукс остановился у кромки воды и сложил свои туманные руки на груди.

– Сначала тебе стоит помыться, – сказал он, небрежно махнув рукой в сторону источника.

– Где? – я удивленно посмотрела на него, как будто он предложил мне войти в бурную реку с водоворотами.

Он ухмыльнулся, и в этой ухмылке была такая странная смесь ребячества и древней усталости, что я невольно нахмурилась.

– Здесь, конечно. – Он указал на воду. – Не переживай. Здесь больше никто не водится. Все нимфы перебрались в Велантис. Там вода мягкая, теплая, как шелк, и я их не осуждаю. Велантис действительно хорош для тех, кто ценит роскошь.

Я смотрела на него, не понимая, шутит он или нет.

– ЭТО то, зачем ты меня сюда привел? – спросила я, начиная терять терпение.

– Нет, – фыркнул он, качая головой, как будто моя тупость его всерьез забавляла. – Просто от тебя воняет, и я ничего не покажу, пока ты не избавишься от этого запаха.

Его ответ был настолько неожиданным, что я потеряла дар речи.

Я хотела возмутиться, но остановилась, ведь в глубине души знала, что он прав. Я действительно три дня не могла как следует помыться. Одежды у Розалии было не так уж много, и даже не стоит думать о том, чтобы менять ее каждый день.

Смоукс развернулся к воде и посмотрел на нее так, будто давал понять: решай сама, но уговаривать я не буду.

Я тяжело вздохнула. Мне самой уже невыносимо хотелось чувствовать себя хотя бы немного чище, поэтому я сделала шаг вперед, чувствуя, как влажные камни скользят под ногами.Я подошла к краю. Вода оказалась удивительно прозрачной. Настолько, что я могла рассмотреть дно – песчаное, с небольшими камнями и мерцающими отблесками света от сталактитов. Но меня не покидало ощущение, что это не все. Было в ней что-то неуловимое, какое-то странное движение, как будто под поверхностью скрывалось течение. Может, оно и делало воду такой чистой. А может, это просто магия.

После небольшой оценки я решила, что глубина безопасная – примерно по грудь, если я зайду в центр. Достаточно, чтобы помыться, и не настолько, чтобы утонуть, если что-то пойдет не так.

Я медленно начала раздеваться.

Сначала сняла плащ, который так и не стал для меня уютной вещью. Отложила его рядом, заботливо сложив, чтобы не промок. Затем принялась за рубашку, пропитанную потом, запахом земли и лагерного дыма. Она липла к телу, и я с удовольствием стянула ее через голову.

На мгновение задержалась, держа лук. Его я отложила ближе к краю воды, чтобы в случае чего быстро схватить и наставить стрелу на незваного гостя. Правда, честно говоря, голой это было бы не так просто сделать, но хотя бы какое-то чувство безопасности у меня останется. Штаны положила поверх рубашки.

Последним я собиралась снять нижнее белье – хлопковые тряпки, которые еще держались, несмотря на всю грязь и изношенность. Но прежде чем продолжить, я машинально бросила взгляд на смоукса.

Он стоял ко мне спиной, как пример благоразумия. Ему вдруг стало невероятно интересно разглядывать один из сталактитов. Его руки были заложены за спину, и он даже насвистывал какую-то незамысловатую мелодию.

Я немного успокоилась. Хотя он и раздражал меня своими загадками, сейчас его поведение выглядело удивительно нормальным, что мне в какой-то мере понравилось.

Бросив ненужные мысли, я аккуратно вошла в воду.

Вода была теплее, чем я ожидала. Она обволакивала кожу мягкими волнами, и на мгновение мне показалось, что она даже дышит. Поначалу было странно, но потом я поняла, что это просто иллюзия от едва заметных течений. Они окутывали тело, словно что-то живое, но не агрессивное.

Запах стоял свежий, как после дождя, с едва уловимым ароматом весенних цветов. Я обмакнула руки и плеснула немного воды на лицо, ощущая, как негативные эмоции постепенно отпускают меня.

Когда я погрузилась полностью, вода будто обняла меня. Необычное ощущение: теплая, мягкая, словно нежный шелк. Она скользила по коже, унося с собой не только грязь, но и тяжесть последних дней. Я даже не сразу заметила, что почти перестала думать обо всем. Остались только я и эта вода.

Мыла или шампуня, разумеется, здесь не было, но я все равно постаралась сделать все возможное, чтобы смыть с себя загрязнения. Я терла кожу руками, пока она не покраснела, и тщательно промывала волосы, пропуская их между пальцами и стараясь очистить хотя бы от пыли. Плеск воды отдавался эхом по всей пещере, и на какое-то время это было даже успокаивающе.

Когда мне показалось, что я больше ничего не могу сделать, я глубоко вдохнула. Пришло время выходить.

Но стоило мне оглянуться на свою запачканную одежду, сложенную аккуратной кучкой у края воды, как все желание покидать источник пропало. Представив, как мне снова придется натянуть эти липкие и пропахшие потом вещи, я едва не застонала.

– Накинь плащ и не страдай, – раздался позади меня голос смоукса. – Я тебе сейчас кое-что дам. За мной.

Я прищурилась, глядя на него.

– Что за «кое-что»? – все-таки спросила я, выходя из воды.

– Скоро увидишь, – отмахнулся он, отворачиваясь.

Накинув на себя плащ, я почувствовала, как он мягко коснулся еще влажной кожи. Волосы оставались мокрыми, тяжелыми, капли стекали вниз по шее. Ступни, едва касаясь пола пещеры, быстро покрылись мелкими камешками и песчинками, которые прилипли к влажной коже.

Смоукс, не оборачиваясь, махнул рукой и двинулся вглубь пещеры, туда, где скопления сталактитов закрывали обзор. Я на мгновение замешкалась, чувствуя слабую тревогу, но быстро отбросила сомнения. Если бы он хотел мне навредить, уже давно бы сделал это.

– Идешь или нет? – с легкой насмешкой обернулся он.

Я проследовала за ним. За сталактитами, как оказалось, была скрыта глубокая ниша. Она выглядела настолько идеально спрятанной, что, даже стоя прямо перед ней, я могла ее не заметить.

– Вот. Доставай, – сказал смоукс, указывая на темный угол.

Я посмотрела на него с подозрением, но, подойдя ближе, протянула руку вглубь. Пальцы нащупали что-то мягкое, неожиданно приятное на ощупь. Я начала вытаскивать, и на свет показались стопки одежды.

Мои глаза расширились.

– Это… откуда это у тебя? – пробормотала я, разглядывая чистую, аккуратно сложенную ткань.

Это была одежда из разных тканей различных цветов, сложенная в аккуратные стопки. На первый взгляд она выглядела как собрание обрывков из разных гардеробов, но каждая вещь была удивительно качественной. Больше всего мое внимание привлекла ткань голубого цвета.

Я вытащила ее осторожно, почти благоговейно, словно боялась повредить что-то столь изящное. Это был прекрасный оттенок синевы – насыщенный, но не кричащий, с легким переливом, как летнее небо перед закатом.

Ткань оказалась невероятно мягкой, будто шелковая, но плотнее. Проведя по ней рукой, я ощутила легкую прохладу, будто материя хранила в себе кусочек утреннего ветра.

– Ну? – голос смоукса прервал мои мысли.

Я подняла взгляд. Он неотрывно смотрел на меня, чуть наклонившись вперед, будто ждал чего-то. Глаза существа горели любопытством, как у ребенка, наблюдающего за долгожданным подарком.

– Что «ну»? – спросила я, чувствуя себя неловко под его вниманием.

– Разворачивай! Смотри! – воскликнул он, размахивая руками.

Я закатила глаза, но подчинилась. Осторожно расправила ткань, чтобы рассмотреть, что это за вещь. Оказалось, это был камзол – изящный и необычный, но явно подходящий для активного передвижения. Камзол был чуть короче привычного фасона, что делало его легким и удобным. К нему прилагались штаны такого же цвета, выполненные из более плотной ткани, но все еще мягкие на ощупь.

На голубой материи красовался вышитый узор, выполненный золотыми нитями. Это был не просто орнамент – линии переплетались, образуя сложные символы. Я провела по вышивке пальцами, чувствуя рельеф. Знаки будто таили в себе что-то важное, но непонятное.

– Что это за узор? – спросила я, не сводя взгляда с золотых линий, плетущихся по ткани.

Смоукс чуть приподнял голову, глядя на меня так, словно мой вопрос его одновременно удивил и развеселил.

– Ты не узнаешь? – ответил он, его голос звучал мягче, чем обычно, будто он хотел дать мне подсказку, но все равно оставался загадочным.

Я нахмурилась, снова склонившись над узором. Пальцы осторожно скользили по вышитым линиям, пока мои глаза пытались уловить что-то едва уловимое. И вдруг меня охватило странное чувство. Как будто две линзы наложились друг на друга, изначально размытая картинка обрела ясность. Два ощущения, два восприятия переплелись внутри меня, и на миг я потеряла ощущение времени и пространства.

Свет в пещере изменился. Раньше золотые лучи солнца проникали через трещины и играли на каменных стенах, но теперь свет стал темнее, глубже, почти зловещим. Я моргнула и вдруг поняла, что больше не стою в плаще, полуголая.

На мне была эта синяя униформа. Камзол облегал фигуру так, будто был сшит специально для меня. Ткань была легкой, но защищающей тело. Я благоговейно провела рукой по золотым нитям узора, ощущая их тепло под пальцами, и невольно повернулась к ближайшему сталактиту, как к зеркалу.

– Мне кажется, синий идеально сочетается с цветом моих глаз, – горделиво сказала я.

Но в искаженном отражении сталагмита на меня смотрела совсем другая женщина. Голубые глаза сияли в полумраке, короткие медные волосы обрамляли лицо, а огромный шрам тянулся через левую щеку, разделяя ее на две половины.

Я поняла, что снова оказалась в воспоминании. Однако это было воспоминание не Розалии.

Глава 26

Я стояла возле отражения и внимательно себя осматривала. Темно-синий камзол плотно облегал фигуру. Я тяжело вздохнула и перевела взгляд на меч, лежащий в изящных ножнах и прикрепленный к ее боку. Рядом, как ни странно, был смоукс.

– Не морочь мне голову своими этими… Лисса, ты просто невыносима, когда начинаешь спорить! – заявил он, топнув ногой.

– Невыносима? – я вскинула голову, одаряя существо теплой улыбкой. – Я просто говорю правду. Стрельба из лука? Серьезно? Как это может мне пригодиться? И зачем?

Смоукс сидел на камне и болтал ногами, словно обиженный ребенок.

– Зачем? Ну, например, чтобы не зависеть от других, – сказал он. – Вот представь: кто-то решит тебя похитить. Что ты сделаешь? Ударишь его остроумной шуткой?

– Нет, конечно, – фыркнула я, с усмешкой прислоняясь к камню. – Я соблазню его. Ведь короля я бы именно так и одолела. Подумаешь, молодая женщина потеряла голову от красоты мужчины. Достаточно одного лишь взгляда, и он мой.

Смоукс откинул голову назад и рассмеялся. Его смех заполнил пещеру, отражаясь от стен.

– А ты коварная. Думаешь, все можно решить хитростью и улыбкой? Сколько раз ты уже так выкручивалась?

Его вопрос больно ударил. Но я не подала виду.

– Я серьезно. Если мне нужно попасть во дворец, зачем так много сложностей? Я могла бы просто… знаешь… ночью сделать свое дело. Бах! Голову с плеч – и никто ничего не понял.

Я почувствовала, как уголки моих губ тянутся вверх, хотя в душе нарастал страх перед неизбежным. Но смоукс смотрел на меня скептически, словно знал, что моя бравада и игривость лишь часть прикрытия. Но меня уже было не остановить:

– Я справляюсь и без этого. У меня меч, у меня хватка, у меня…

– Голова, которая слишком много себе воображает и слишком мало прислушивается! – перебил он, насупившись.

Я рассмеялась, хотя мне хотелось плакать.

– Поступай как знаешь. Я надеюсь, ты права, и эти знания тебе никогда не понадобятся.

Я провела по мечу рукой, ощутив его холодную гладь. Как ни странно, это действие меня успокоило и вселило уверенность. В этот раз все будет по-другому.

Внезапно воспоминание стало тускнеть, будто кто-то приглушал яркость свечи. Я слышала ее смех, чувствовала ее уверенность, ощущала страх… и вдруг все исчезло, будто просто стерли. Меня выбросило обратно в пещеру, к реальности.

Я резко вздохнула, чувствуя, как холодный воздух заполнил легкие. Смоукс стоял напротив меня, его туманные глаза хитро поблескивали.

– Я только что… – начала я, но он махнул рукой, перебив меня.

– Понравилось? Хорошее было время, да? Вот бы ты так же веселилась, как тогда.

– Кто она? – требовательно спросила я.

Смоукс лишь усмехнулся.

– Ты неправильные вопросы задаешь.

Я почувствовал холодок, ползущий по спине.

– Почему я видела ее воспоминания? Это же воспоминания, я права? События, связанные с Розалией, я тоже видела. Но почему? Какая между ними связь? И о чем говорила эта незнакомка? И, самое главное, она была очень похожа… на нас. На меня.

Я запнулась. Новое воспоминание, казалось, открыло какой-то непрекращающийся поток мыслей. Они все крутятся и крутятся в голове, пытаясь найти выход. Я уже не могла игнорировать тот факт, что все происходит не просто так. Я не случайно оказалась в этом месте в это самое время.

– Твой рот произносит много слов, но ни одного дельного предложения, Александра, – сказал он, легко пропевая мое имя, словно оно было частью какой-то детской считалки. – Видишь, ты еще не готова услышать ответы.

– Тогда скажи, когда это произошло? – я продолжала напирать, чувствуя, как мои руки начинают дрожать. – Эта женщина… Лисса… она отправилась во дворец недавно? Это подсказка? Значит ли это, что у нас с ней одна и та же миссия?

Его взгляд медленно переместился с моего лица на одежду, что я все еще держала в руках. Голубой камзол, расшитый золотыми узорами. Такую же одежду носила Лисса. Я нахмурилась и снова посмотрела на ткань. Пальцы нащупали вышивку, изучая ее линии, словно это могло дать мне подсказку. И вдруг я поняла.

– Это было давно, да? – голос мой стал тише, словно я боялась произнести эту мысль вслух. – Как давно? Скажи мне!

Он рассмеялся, мягко, почти игриво, но его смех отдавался эхом в пещере, звуча каким-то странным образом одновременно весело и зловеще.

– Я могу помочь ей? – мои слова вырвались слишком быстро, в них звучала надежда. – Она заперта? Как Лира? Скажи мне, она в королевской тюрьме? Может быть, я могу ее спасти?

Смоукс резко прекратил смеяться и посмотрел на меня своим пустым, туманным взглядом. На мгновение мне показалось, что в его глазах мелькнула тоска.

– Ей уже не помочь, Алекс, – сказал он мягко, но его слова были словно ледяное прикосновение.

– Почему? Что ты имеешь в виду? Почему ей нельзя помочь? – моя злость росла, я сделала шаг ближе, но он отстранился, вновь легко смеясь.

– Все, что ты должна знать, это то, что ты здесь, а ее уже нет, – ответил смоукс, будто произносил какую-то детскую загадку. Его взгляд снова упал на камзол. – В твоих руках ее вещи, но это не значит, что ты должна идти ее путем.

Что он хотел этим сказать?

– Ты обещал, что здесь я найду то, что искала, – мои слова прозвучали громче, чем я ожидала. Я сделала шаг к смоуксу, сжимая в руках ткань камзола. – Но на самом деле ничего не прояснилось. Я еще сильнее запуталась! Ты вообще собираешься мне помогать или нет?

Смоукс, который до этого вертелся на месте, резко остановился. Его туманные глаза сузились, а губы обиженно надулись, как у капризного ребенка. Он сложил руки на груди, демонстративно отвернувшись.

– Но я ведь и так тебе помогаю! Всегда! – сказал он с явным упреком. – Ты просто не слушаешь меня!

Я почувствовала, как во мне вскипает злость. Смоукс играл с моим терпением, как кот с мышью. Он был загадочным, но слишком уж по-детски упрямым. Я хотела сорваться, закричать, но вместо этого сделала глубокий вдох, прикрыла глаза, пытаясь подавить всплеск гнева. Агрессией сейчас никак не помочь.

– Хорошо, – сказала я, сдерживая голос, чтобы он звучал ровно. – Теперь я готова слушать. Готова делать все, что ты скажешь. Но расскажи мне все, что знаешь. Все.

Я открыла глаза и посмотрела на него пристально, ожидая реакции. Смоукс медленно повернулся ко мне, его губы все еще были надуты, но выражение лица стало чуть мягче. Он пристально осмотрел меня с головы до ног, словно оценивая, можно ли мне доверить что-то важное.

– Ты уверена, что будешь слушать? – его голос прозвучал подозрительно.

– Уверена, – подтвердила я, стараясь выглядеть как можно убедительнее.

Он склонил голову набок, задумчиво глядя на меня, и наконец его плечи немного расслабились.

– Ладно, только если ты больше не будешь кричать, – сказал он, уже немного миролюбивее, но все еще с долей обиды. – И вообще, ты мне обещала, что изменишься, но на самом деле, осталась такой же. Упрямой. И немножко депрессивной. За все время ты не удостоилась меня и мимолетным лучом своей улыбки. Не говоря уже о смехе и… Ладно. Тебе повезло, что твой друг не злопамятный.

Я уставилась на смоукса, ожидая, что он наконец-то скажет что-то важное, что поможет мне разобраться во всем происходящем. Но вместо этого он буркнул, сверкая туманными глазами:

– Ты так и будешь стоять в одном плаще? Смущаешь меня! Надень уже что-нибудь, что тебе приглянулось.

Я вдруг почувствовала, как дрожь пробегает по моим рукам, а холодные ступни словно приклеились к каменному полу. Странно, я даже не замечала, как меня знобило. События последних минут полностью вырвали меня из реальности.

Мой взгляд снова упал на синие одежды. Я потянулась к ним, чувствуя странное тепло, исходящее от мягкой ткани. Было в этой одежде что-то необъяснимо притягательное. Когда я прижала ее к себе, то ощутила связь, которую нельзя было описать словами, только кожей и сердцем. Этот цвет подходил к моим глазам, подчеркивал их яркость – казалось, что ткань знала, кто я, и ждала меня.

Смоукс опять-таки театрально отвернулся, как будто и вправду не хотел видеть, как я переодеваюсь. Пока я натягивала одежду, он начал говорить, горделиво надувая грудь:

– Ты вообще должна была давно понять, что я твой друг. Иль тебе ягодки мои не понравились? Ну не может быть! Я собрал их с восходом солнца. Свежие и сочные!

Я замерла, стягивая вместе на груди завязки камзола. Сердце застучало чуть быстрее.

– Так это был ты? – воскликнула я, чувствуя, как по спине пробежал неприятный холодок.

Я вспомнила сегодняшнее утро, когда проснулась в постели и нашла у себя в шатре горсть странных ягод. Сначала я решила, что их оставил кто-то из лагеря, Мелина, может быть, но она все отрицала. Тогда я не придала этому значения. Но теперь…

– Ты приходил в мой шатер? Пока я спала? – спросила я, и голос мой сорвался на дрожащую ноту.

Я поежилась. Мысль о том, что это странное существо наблюдало за мной, пока я была беззащитной, вызывала у меня неприятное чувство. Торопливыми движениями натянула брюки из приятной ткани на свои холодные ноги.

– Всегда забочусь о тебе! – гордо заявил он, будто ничего страшного в этом не было. – Вот доказательства! И заботился, и буду оберегать.

Он обернулся ко мне, раскинув туманные руки в стороны, словно ожидая, что я сейчас брошу ему в ответ благодарность.

– Правда я не знаю, какого фееричного рассказа ты от меня ожидаешь, мои россказни мало чем тебе помогут. Как ты могла заметить… – тут он внезапно надул грудь еще больше, силясь казаться важным, – я волшебное существо!

Он даже встал на носочки, чтобы выглядеть выше, и сделал полный круг, демонстрируя себя во всей красе. Я не смогла удержаться и хмыкнула, хоть внутри все еще бушевало раздражение.

– Ну и? – пробормотала я, прикрывая глаза рукой, чтобы успокоиться.

– А это значит, что я не везде могу свободно разгуливать, – продолжил он, как ни в чём не бывало, лениво облокотившись на ближайший сталактит. – Это вообще счастье, что я тут могу появляться. Правда, совсем ненадолго, и моё время скоро истечёт…

– Почему? – спросила я, сужая глаза.

– Между нами есть связь, и она позволяет мне появляться рядом с тобой, – отрезал он, словно это объясняло всё на свете. – Долго рассказывать. Предадимся воспоминаниям в другой раз, ладно?

Я нахмурилась, но промолчала, ожидая, куда он клонит.

– Из этого следует, – продолжил он, встряхивая своей туманной гривой и растягивая каждое слово, – что я не могу появляться в особо защищённых от магии местах. Понимаешь, о чём я?

Он вкрадчиво произнёс последнюю фразу, словно проверяя, насколько быстро я соображаю.

– Во дворце не можешь появляться, так? – спросила я, складывая всё воедино.

– Именно! – Смоукс всплеснул руками, радуясь, как ребёнок, которому удалось подловить взрослого на правильном ответе. – Я знал, что котелок твой варит в независимости от времени!

– Продолжим, – поторопила я, начиная терять терпение.

– А как ты уже успела увидеть и, возможно, понять… – он сделал драматическую паузу, будто собирался объявить о каком-то великом открытии.

– Все дороги ведут во дворец, – устало закончила я. Что ж, мама могла бы ликовать. Быть мне циркачкой.

– Именно! – вновь радостно воскликнул он, забавляясь, будто это была детская игра. – Когда ты исчезнешь и растворишься в королевских декорациях, когда ступишь за порог дворца, я не смогу появиться. И никогда не мог. А я пытался! Бестолку.

Он вздохнул так, будто вся эта история была личной трагедией его жизни.

– И что происходит за стенами дворца, и что тебя там ожидает, я не знаю. Поэтому тут я бесполезен.

Смоукс печально вздохнул, но тут же подмигнул, заметив, как я приподняла бровь.

– Но ты не привыкай! Это случается крайне редко! Я почти всегда полезен. Почти.

Он выждал драматическую паузу, а затем хитро улыбнулся:

– Однако ты можешь задержаться тут подольше. Мы мало проводим с тобой времени, а я хочу познакомить тебя с другими моими друзьями! Они такие забавные. Правда, некоторые могут заживо тебя сожрать, если…

– Стоп! – я резко его перебила, понимая, что он снова уводит разговор в сторону.

– Что? – обиженно буркнул он, но сразу смолк, когда увидел моё серьёзное выражение.

– Я не думаю, что смогу остаться. Мне нужно найти способ вернуться в свой мир, в своё время, к своим друзьям, – твёрдо произнесла я, вглядываясь в его туманные глаза.

Смоукс перестал прыгать и смеяться. Его фигура будто чуть потускнела, а взгляд стал внимательным и тихим.

– Вернуться, значит… – произнёс он, едва слышно. – Но ты никогда не говорила, что тебе надо вернуться. Ни разу. А я всё помню! – Смоукс выглядел задумчиво, но не так, как обычно, когда его настроение прыгало из крайности в крайность. – Что же изменилось?

Сказанное им было мне едва понятным. Но, кажется, я уже начала привыкать к его загадочности.

– Я чувствую, как наше время подходит к концу, – сказал он, переведя взгляд на стены пещеры. – Да и солнце давно село.

Я проследила за его взглядом. Он был прав – если раньше слабые лучи заходящего солнца едва-едва освещали пещеру, то сейчас я вообще их не видела.

– Тебе пора возвращаться, пока не заметили твою пропажу, – продолжил он с какой-то странной серьёзностью.

Мне было мало сказанного. По сути, смоукс рассказал мне совсем немного, больше нагнал загадочности, сделав все еще туманнее, чем было прежде. Подкинул мне пищи для размышлений – и теперь собирается исчезнуть? Хитро придумано. Оставил мне эти полуправды, обрывки фраз, намеки, которые можно трактовать как угодно, и теперь, пока я ломаю голову над смыслом, он просто уйдет, оставив меня наедине с догадками. Это раздражало. Но больше всего раздражало то, что, несмотря на мое недовольство, часть меня уже увязла в его загадках, в попытках соединить их воедино. Попалась на его крючок. Почему-то я чувствовала, что в его словах скрывалась та самая истина, которую я искала. Она была там, спрятанная между строк, завуалированная намеками, и ждала, когда я сумею вытащить ее наружу. Смоукс не говорил прямо, но, возможно, в этом и был его замысел – заставить меня самой добраться до ответа, вынудить взглянуть на вещи под другим углом. Правда не давалась просто так, ее следовало заслужить. И чем больше я размышляла, тем отчетливее ощущала: разгадка ближе, чем кажется, но чтобы достать ее, мне придется докопаться до самой сути.

– Я попробую появиться завтра, – сказал он, словно читая мои мысли.

– Завтра я отправляюсь во дворец.

Смоукс на мгновение замер, будто не ожидал такого ответа. Затем он улыбнулся.

– Я найду способ связаться с тобой. Ты ведь мой друг, и я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось. Не в этот раз.

Его тельце начало мерцать, словно звёздная пыль осыпалась с него тонкими, почти невидимыми крупицами.

– Ничего не бойся. Я с тобой, – добавил он, и прежде чем я успела что-либо сказать, его фигура растворилась в воздухе.

Я осталась одна в тишине. С трудом проглотив внезапно сгустившийся в горле комок, я схватила свои вещи, лук со стрелами, и направилась к выходу из пещеры.

Ночь была густой, звёзды едва-едва пробивались сквозь облака, но я сразу заметила, что солнце село уже давно. Сколько же на самом деле времени я провела за разговорами с этим существом? По моим ощущениям, прошло не более часа. Прежде чем уйти, я обернулась, чтобы в последний раз посмотреть на пещеру. Она исчезла. Камни и деревья стояли так, будто никакого входа тут и не было.

Дорога в лагерь оказалась гораздо короче, чем я ожидала. Как будто смоукс изначально водил меня кругами, запутываясь следы или еще по какой-то причине. Мне было не понятно. Но одно я знала точно: в этом странном мире у меня появился настоящий друг.

Глава 27

Я вернулась в лагерь под покровом ночи, чувствуя, как ноги утопают в мягкой земле, а холодный воздух холодит лицо. Мои мысли то и дело возвращались к смоуксу и его словам. Как это вообще возможно – связь между мной, Лиссой и Розой? И почему он так уверен, что мы уже встречались? Всё это походило на какую-то нелепую шутку, но воспоминание, которое я видела, казалось слишком реальным. Будто бы я была его непосредственным участником. Единственное логическое объяснение, которое мне приходило в голову: Лисса тоже попала сюда по ошибке, и теперь артефакт показывал мне ее воспоминания. Как подруге по-несчастью. Возможно, в этом и заключалась наша с ней связь. Смогла ли она выбраться? Смогла ли она совершить то, что задумала? Это мне придется выяснить во дворце.

Едва войдя в лагерь, я услышала оживлённые голоса у костра. Люди разбредались по своим шатрам, но небольшая группа всё ещё оставалась у огня. Взгляд скользнул по знакомым силуэтам. Среди них была Мелина, сидящая рядом с несколькими девушками и мужчинами. Завидев меня, она тут же махнула рукой.

– Роза! Эй, иди сюда, хватит ходить сама по себе! – позвала она. – Мы тут как раз обсуждаем завтрашний день.

Я плотнее укуталась в плащ, не желая показывать свою новую одежду. Синий носили маги, и я была сейчас не в силах, отбиваться от вопросов. Во внутренний карман плаща я аккуратно засунула свою одежду: ее я тоже прятала, крепко прижимая к боку.

Я неуверенно подошла ближе. Хотелось спрятаться в шатре, залезть в одеяло и не вылезать до утра, но что-то в дружелюбной манере Мелины заставило меня остановиться.

– Садись уже, – продолжила она, делая приглашающий жест. – А то выглядишь, будто не помнишь, что значит быть человеком.

Я слабо улыбнулась и опустилась рядом с ней, чувствуя тепло костра, обнимающее моё измученное тело. Рядом опустила лук и колчан со стрелами.

– Вот я не могу представить свою жизнь в стенах крепости Ториан, – задумчиво начала говорить одна из девушек, сидевших у костра. У неё были густые тёмные волосы, заплетённые в косу, и выразительные карие глаза, которые мерцали в свете огня. – Что мне там делать? Никакой свободы. А тут и природа, и животные. Иди куда хочешь. И воздух, мне кажется, больше пахнет свободой, чем обязательствами.

– Ты серьёзно думаешь, что там нас запрут, как только мы доберёмся? – вдруг спросил молодой парень, сидящий напротив неё. Его голос был чуть неуверенным, а взгляд быстро скользнул по лицам остальных, будто он опасался, что его вопрос покажется глупым.

Девушка рассмеялась, её смех разлетелся вокруг костра, тёплый и звонкий.

– Тебя, Ларен, может, и не запрут, – подхватила она с лёгкой насмешкой, – но и впускать особо не станут. От тебя ведь никакого толка.

– Эй! – воскликнул Ларен, обиженно нахмурившись.

– Ну что? Я права! – Она вскинула подбородок, явно наслаждаясь моментом. – Помнишь, как тебя отправили на охоту за зайцами?

У Ларена моментально залилось лицо краской.

– Это было всего один раз! – попытался возразить он, но было поздно.

– Один лишь раз, который растянулся на весь день! – не унималась девушка, кивнув остальным. – Представляете? Целый день он бродил по лесу, а вернулся с пустыми руками. Даже жалкой белки не поймал.

Девушка добавила еще несколько красочных подробностей, и окружающие громко захохотали. Все, кто сидел у костра, смеялись, хлопая друг друга по плечам. Ларен лишь плотнее закутался в свой плащ, пряча лицо и мрачно бурча оправдания себе под нос:

– Зайцы, между прочим, очень быстрые существа. А когда они напуганы? Не догонишь ведь!

– Ну ладно вам, – наконец сказала Мелина, стирая слёзы смеха с глаз. – Может, в крепости зайцев ловить не придётся.

– Зато охота станет нам отличным развлечением, – добавила другая девушка, и смех немного утих, уступая место серьёзному тону. – Но в любом случае оказаться за охраняемыми и защищёнными стенами крепости лучше, чем… – она запнулась, словно подбирая слова, – чем в логове чудовища.

Тишина повисла в воздухе. Казалось, даже треск костра стал тише. Все, как по команде, повернули головы в мою сторону. Как же. Логово чудовища. Намекать они, конечно, умели. Если ждут каких-то подробностей, то пусть ищут их в другом месте. Я попыталась сделать вид, что не заметила их взглядов.

Огонь трещал, кидая отблески на лица собравшихся.

– То же мне, чудовище, – внезапно встрял один из парней, невысокий, коренастый, с веснушками, которыми его лицо было усыпано так густо, что они напоминали карту звёздного неба. – Ему просто в детстве не хватало хорошей порки. Плохо воспитывали, вот и вырос таким. Вот если бы я был его отцом…

– Да ну тебя, Рик, – тут же подала голос одна из девушек, явно не в восторге от темы. Она сидела ближе к огню, светлые волосы сияли в мерцании костра, а взгляд её был строгим. – А я вообще против того, чтобы детей шлёпали. Даже в моменты проступков.

– И почему же? – лениво спросил Рик, закинув руки за голову и криво усмехнувшись.

– Моя нянька всегда говорила, что лучшим учителем могут быть только ошибки, которые ты совершил сам, – гордо заявила она, выпрямив спину.

– Ну, может, тебя так и воспитывали, а вот моя мамка вместо ремня что делала? На каждый мой проступок сказки сочиняла. И учила, что бывает с теми, кто не усваивает урок, – встряла другая девушка, более юная на вид, с копной рыжих кудрей. Её глаза весело блестели, явно готовые к спору.

– Сказки? – усмехнулся Рик, скосив взгляд на рыжеволосую. – Вот уж не знал, что сказками можно ребёнка в узде держать.

– Можно! – возразила она горячо. – Потому что это не просто сказки. Это мудрость.

– Да, сказки и легенды, – поддержала первую девушку та, что была против шлепков. Её голос звучал спокойнее, но заинтересованность читалась в каждом слове. – Моя нянька тоже парочку рассказывала. Мне особенно нравились те, что про Велантис и Эскенар. Всё-таки у этих королевств волшебные легенды.

– Волшебные? – фыркнул Рик. – Вам бы всем сказочницами быть.

Но тут в разговор встрял мужчина постарше, который до этого молчал, сидя чуть в стороне. Его лицо освещалось костром, тени ложились на резкие скулы, а в глазах поблёскивала искра насмешки и чего-то, напоминающего старую мудрость.

– Эх, вам ещё расти и расти, – сказал он, покачав головой. – Сказочки, говорите. Но знаете что? Одна легенда даже на меня произвела впечатление.

Взгляды мгновенно обратились к нему. Кто-то придвинулся ближе, кто-то замер в ожидании.

– И что за легенда? – первой нарушила тишину рыжеволосая девушка, её лицо было оживлённым, глаза жадно ловили каждое движение мужчины.

– Это про влюблённых, – протянул он, с интересом оглядывая собравшихся. – Про тех, кого разделила магия.

Огонь потрескивал, отражаясь в глазах собравшихся. Каждый звук, каждое слово рассказчика, словно завораживали и притягивали. Даже я, едва отдышавшаяся после пути, неосознанно придвинулась ближе к костру, стараясь не пропустить ни одного слова. В легенде было что-то знакомое, что-то, что отзывалось во мне странной тоской.

Мужчина заговорил с глубоким и размеренным тоном:

– Говорят, события эти происходили тысячи лет назад, в эпоху, когда все королевства жили как единый народ. Без войн, без вражды, без границ. Люди и маги существовали бок о бок, а магия была не проклятием, а благословением, даром, что связывал всех. Это было время, когда любовь не знала преград, и каждый мог полюбить того, кого захочет.

Он сделал паузу, чтобы взглянуть на лица слушателей. Все молчали, ожидая продолжения.

– Но, как вы понимаете, даже в этом мире идеального равновесия не обходилось без зависти и тёмных сердец. Любовь настигла одну из ведьм, могущественную и коварную. Влюбилась она в короля дальних земель. Да только любовь её была безответной.

– Почему? – вырвалось у одной из девушек, которая сидела ближе к костру.

Мужчина усмехнулся:

– Потому что король выбрал другую. Женщину, которая была не только красива, но и благородна, мудра и добра. Он любил её всем сердцем, а их союз был освящён рождением сына – символа их счастья и любви.

Он снова замолчал, ожидая реакции. Кто-то зашептался, а кто-то лишь кивнул, поглощённый историей.

– Но ведьма не могла смириться с этим, – продолжил он, голос его стал мрачнее. – Её зависть разожгла в ней коварный план. Она решила не просто разрушить их счастье, а сделать это через страдания их сына. На мальчика было наложено проклятие: никто на свете не сможет полюбить его. Для всех он будет казаться уродливым и черствым, отталкивающим. Даже если бы его сердце было добро и чисто, никто бы этого не увидел.

У костра повисла тишина. Даже ветер, казалось, притих, слушая эту историю.

– И что, это всё? – пробормотал Рик, сломав тишину. – Ну, прокляла его и что?

– Не торопись, – ответил рассказчик, бросив на него хмурый взгляд. – К счастью, судьба всегда уравновешивает добро и зло. В том же королевстве родилась девочка с самым чистым сердцем. Она не владела магией, но её душа была настолько чистой, что это уже само по себе было магией.

– И она его полюбила? – спросила я, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

– Да, полюбила, – подтвердил он, с лёгкой улыбкой оглядываясь на меня. – Она увидела его таким, какой он был на самом деле. Прекрасным юношей с добрым сердцем. Их чувства были чисты и сильны.

– Но ведь проклятие… – начала было Мелина, но рассказчик поднял руку, останавливая её.

– Проклятие стремилось исполниться, – сказал он тяжёлым голосом. – Магия, знаете ли, всегда находит лазейки. Она не могла позволить, чтобы кто-то действительно полюбил юношу. Однажды девушка исчезла. Просто пропала. Никто больше её не видел.

Шёпот прокатился по кругу.

– Юноша, конечно, пытался её найти, – продолжил мужчина. – Потратил годы, искал по всем королевствам. Но безуспешно. Говорят, он так и не смог никого полюбить. До конца своих дней он искал её, надеясь, что проклятие обойдётся, но судьба оказалась сильнее.

Мужчина замолчал, и только треск дров в костре нарушал тишину.

– Как грустно, – тихо сказала одна из девушек, утирая слёзы.

– Грустно, да, – согласился рассказчик. – Но такие истории учат нас, что даже магия не может полностью уничтожить любовь. Она оставляет след. Даже если этот след – боль и тоска.

Я молчала, уставившись в пламя. Эта легенда почему-то зацепила меня сильнее, чем следовало бы. Словно я слышала нечто знакомое, близкое. Опять смутные воспоминания Розалии? А может Лиссы? Они уже слышали эту легенду, а я просто повторяю их сценарий?

Огонь медленно затухал, но история продолжала жить в тишине, которая повисла над лагерем. Я оторвала взгляд от пламени, всё ещё прокручивая в голове слова рассказчика, когда заметила тень в стороне. Недалеко, чуть поодаль от костра, стоял Лиандр. Он был почти скрыт темнотой, но я уловила его задумчивый взгляд, устремлённый куда-то вдаль.

Наши глаза встретились. Лиандр, казалось, замер на мгновение, а затем, словно отстранённый от происходящего, направился к краю лагеря. Его походка была спокойной, но в ней угадывалось что-то напряжённое. Он исчез в темноте, оставив после себя чувство, будто бы эта легенда задела его не меньше, чем меня.

Тем временем вокруг костра начались новые разговоры. Рассказчик, словно желая снять мрачное напряжение, принялся рассказывать более лёгкие и весёлые истории. О необычных местах, где можно встретить «самого счастливого каменного стража», или о том, как хитрые фермеры обманывали магов в старые времена. Шутки, вставленные кем-то из слушателей, вернули прежнее настроение. Смех и оживлённый говор вновь заполнили лагерь.

Когда истории иссякли, люди начали подниматься с мест, зевая и потягиваясь.

– Завтра будет долгий день, – сказала Мелина, поднимаясь и стряхивая пыль с плаща. – Спасибо, что присоединилась. Надеюсь, ты смогла немного расслабиться.

– Да, это было интересно, – ответила я, чувствуя, как голова всё ещё заполнена мыслями.

– Спокойной ночи, Роза, – с улыбкой сказала она.

– Спокойной ночи, – ответила я и направилась к своему шатру.

Ночь была прохладной, и я, кутаясь в плащ, медленно шла между шатрами. Мелкие звуки – шуршание травы, шептания – сопровождали меня, пока я не оказалась у своей палатки. Завтрашний день должен был стать новым испытанием, но почему-то все мои мысли были о Лиандре, который молча ушёл из лагеря.

– Напомни мне ещё раз, почему мы не можем воспользоваться услугами виверны? – проворчала я, бросая свернутую ткань в телегу, которая уже начала наполняться нашими немногочисленными пожитками.

Патриция, стоящая рядом, выпрямилась, вытирая руки о штаны, и сдержанно ответила:

– Потому что её остановят стражники, как только заприметят на горизонте. Это может быть опасно как для нас, так и для существа.

– Ах, какое упущение, – я закатила глаза, хотя в глубине души понимала, что она права.

Телега стояла на краю лагеря, запряжённая двумя лошадьми, которые лениво переступали с ноги на ногу. На этот раз нам предстояло использовать самый простой способ передвижения. Никакой магии, никаких крылатых созданий. Только грохот колёс по каменистой дороге.

Я подхватила последний мешок с нашими вещами и швырнула его вглубь телеги. Это всё, что у нас было. А если говорить честно, в этом «всё» моих вещей не оказалось вовсе. Единственное, что я взяла, это синий камзол и штаны – те самые, которые подарил мне смоукс. Я аккуратно свернула их и спрятала среди старых, явно изношенных брюк из грубой ткани. Надевать новую одежду сейчас я так и не решилась. Привлекать внимание я сегодня не планировала.

На мне была простая серая рубашка, свободные коричневые брюки и старые, но прочные сапоги, которые уже ощущались родными. Оружия у нас с собой не было. В этом не было никакого смысла – телегу обыщут, и стражники заберут всё, что найду. Не стоило создавать дополнительные проблемы.

Я бросила взгляд на остатки лагеря. Всё, что ещё утром было шумным сборищем людей, магов и животных, теперь напоминало расчищенное поле. Люди, оставшиеся за главных, уже свернули свои шатры и собрали вещи в огромные тюфяки. Оружие висело у них на поясах – виверны позволяли взять с собой всё, что угодно. Им повезло больше. Через час они будут в крепости, сидя на спинах этих грациозных крылатых созданий. А нам предстояло трястись в этой телеге по ухабистой дороге не меньше пяти часов.

– Ты закончила? – Патриция вытащила меня из размышлений.

– Да, да, почти. – Я огляделась ещё раз. На другом конце лагеря виднелся Маркус, что-то обсуждающий с молодым магом. Маги из крепости Ториан прибыли ещё на рассвете. Говорят, небо потемнело, будто внезапно наступил вечер. Туча всадников на крылатых существах словно вырвалась из другой реальности, заполоняя всё вокруг. По словам Патриции, это было зрелище, от которого мурашки пробегают по коже – резкие звуки крыльев, угрюмые фигуры в синих мантиях, чёрные тени, мелькающие над лагерем.

– Хотела бы я это увидеть, – тихо сказала я, оглядываясь на полупустой лагерь.

– Ты бы … обрадовалась, возможно, – отозвалась Патриция с лёгкой усмешкой. – Они выглядели как вестники конца света. Для вас, велантийцев, это же обычное явление: драконы, виверны и прочее.

Эти маги взбудоражили весь лагерь. Их присутствие подгоняло сборы, обостряло чувства. Люди суетились, словно от скорости их действий зависела их жизнь. На самом деле так оно и было. Большая часть уже отправилась в путь, укрываясь под защитой магов из Торианской крепости.

Вместе с ними ушла и Мелина.

Наше прощание было коротким, но по-своему тёплым. Она быстро обняла меня, и я почувствовала её прохладные пальцы на своей спине.

– Береги себя, – сказала она, глядя мне прямо в глаза.

– Ты тоже, – ответила я.

Она мне нравилась. Под этой её мягкой улыбкой и кажущейся простотой скрывалась решимость, которую я редко встречала у людей. При других обстоятельствах, в другом мире, мы могли бы стать подругами. Мелина села на виверну вместе с другими, и я провожала ее взглядом до тех пор, пока она не растворилась в синевато-сером небе.

Теперь в лагере находились только те, кому предстояло позаботиться об оставшихся вещах людей, перевести их с помощью виверн.

И Алдрик с Лиандром.

Они возглавляли небольшую группу людей и магов, которая должна была остаться в пределах дворца. Их задача – следить за нашим успехом, но при этом держаться достаточно далеко, чтобы не выдать ни нас, ни себя. Об этом они сообщили нам с утра.

– Мы не оставляем вас одних, – сказал Алдрик, глядя на нас острым, испытывающим взглядом. – Но чем меньше людей будет рядом, тем менее заметными вы станете.

Лиандр стоял рядом, молчаливый, погружённый в свои мысли. Обычно он был тем, кто вёл разговоры, но сегодня словно уступил это право Алдрику. Его задумчивость бросалась в глаза, и я невольно задавалась вопросом, что же так сильно его тревожит.

Маркус тоже был здесь, собранный и серьёзный. Он, по его же словам, планирует как можно скорее узнать, где держат Лиру, и спланировать ее освобождение.

Пустое место рядом с ним напоминало о том, кого здесь не хватало. Эдан. Он уже отправился выполнять своё наказание, и мысль об этом разрывала меня изнутри. Он ушёл без слов, не попрощавшись. Я понимала, что не могу винить его за это. Я попыталась сосредоточиться на том, что происходило вокруг, но мысли о его наказании вновь и вновь возвращались, усугубляя моё и без того мрачное настроение.

Патриция, напротив, выглядела как будто оказалась в своей стихии. Она улыбалась, двигалась с энергией и бодростью, которой явно не хватало остальным.

Алдрик говорил чётко и хладнокровно, как будто проверял готовность своих солдат к самому важному сражению. И это не было далеко от истины. Мы и были солдатами, отправляющимися на войну. Только война эта должна была начаться незаметно, изнутри, в королевских стенах, а королевская стража – да и все остальные – не должны были даже заподозрить, что мы являемся её частью.

– Шпионить за ними и добывать полезные сведения остаётся вашей главной задачей, – голос Алдрика звучал как натянутая струна, холодный и уверенный. – Мы идём не просто убить короля и прекратить правление его династии. Мы хотим уничтожить всё, что он так долго строил.

Я невольно затаила дыхание. Уничтожить всё. Эти слова звучали так категорично, так беспощадно.

– Это нужно делать изнутри, – продолжал он. – Чем больше мы узнаем, тем сильнее мы подготовимся. Запомните, информация – наше главное оружие.

Его взгляд обвёл нас по очереди, словно он пытался проникнуть в наши мысли, убедиться, что его слова были поняты правильно.

– Нам важны сведения обо всём: о маршрутах стражи, о состоянии замка, о том, как они используют своё оружие. Но особенно – о принцессе. Подружитесь с ней. Подслушивайте её разговоры. Делайте всё, что потребуется.

Я задумалась. Подружиться с принцессой? Это звучало как что-то далёкое от моих способностей. Что мне вообще сказать ей? Улыбнуться и предложить обсудить моду? Словно читая мои мысли, Алдрик добавил:

– Не обязательно сразу искать её расположение. Главное – влиться в круг придворных. Стать частью их бесед. Даже самые мелкие детали могут быть полезны.

Его слова казались разумными, но от этого мне не стало легче. Я украдкой посмотрела на Патрицию, пытаясь понять, как она воспринимает этот план. Её лицо оставалось спокойным, но глаза горели азартом. Она явно была готова к этой миссии.

– И не забудьте, – продолжал Алдрик, – что сведения об оружии Аргенна важнее всего. То, что он готовит, может быть угрозой не только для магов, но и для всех соседних королевств.

В этот момент Лиандр, до этого молчащий, заговорил. Его голос был мягким, но твёрдым, словно острое лезвие, которое пронзило тяжёлую тишину:

– Мы будем держать с вами связь. Один из вас должен будет приходить каждые два дня к мосту за пределами замка.

Его слова заставили меня поднять голову. Он продолжал, не сводя с нас взгляда:

– Приходите ровно в полночь. Если никто не появится в течение пятнадцати минут, это будет означать, что что-то пошло не так.

Я почувствовала, как его слова придают всей миссии ещё большую серьёзность. Пропустить встречу означало бы беду.

– Это работает в обе стороны, – добавил он, чуть опустив голос.

Его глаза блеснули, остановившись на мне. В этот момент казалось, что он обращается только ко мне. Его взгляд был тяжёлым, словно он искал подтверждение, что я поняла всю важность этой миссии.

Я кивнула, чувствуя, как холод напряжения сковывает мои мысли.

На этом всё. Никаких вдохновляющих речей, никаких «Вы справитесь, ребята» от Лиандра или Алдрика. Их голоса были полны суровости, словно изначально никто не рассчитывал на лёгкий путь. Они и еще несколько магов скрылись на виверне за горизонтом, оставляя после себя сероватый клубок пыли.

Дальше была наша очередь.

Телега стояла готовая, лошади тихо фыркали и перебирали ногами, будто чувствовали тяжесть предстоящего путешествия. Я стояла в нескольких шагах от них, сжимая поводья в руке, и не могла отогнать мысль, что это была последняя ступень, последний порог. Мы отправимся во дворец – в самое сердце Лумирии. Чтобы разрушить его. А потом, на руинах старого, выстроить новый.

Глава 28

Телега медленно скрипела на каждом ухабе, а её колёса глухо перекатывались по ещё влажной от ночной росы земле. Я сидела, слегка ссутулившись, чувствуя, как меня укачивает на жёстком сиденье.

С нами в телеге ехали двое магов из крепости Ториан. Первый, невысокий и довольно юркий, владел руной невидимости, что он с гордостью продемонстрировал при нашем первом знакомстве этим утром. Он появился буквально из ниоткуда, заставив меня вздрогнуть. Его это, конечно, позабавило – он хмыкнул, бросив что-то вроде: «Ну вот, а говорят, женщин из Велантиса так легко не испугать». Его звали Каэл, и несмотря на свою склонность к шуткам, он производил впечатление человека, который знает, что делает.

Второй маг был его полной противоположностью – высокий, сдержанный, с цепким взглядом, будто видит тебя насквозь. Его звали Ливиан, и он владел руной убеждения. Именно он должен был сыграть ключевую роль в нашем проникновении во дворец. «Я просто заставлю стражу поверить в то, что вы – цирковая труппа, – уверенно заявил он перед отъездом. – Они даже не подумают нас останавливать». Его спокойная самоуверенность почему-то больше тревожила, чем успокаивала.

Маги сидели напротив меня в телеге, и каждый из них был погружен в свои мысли, хотя в поведении Каэля чувствовалось что-то беспокойное. Он не сводил с меня глаз, будто поджидал подходящий момент, чтобы подловить или застать врасплох. Легкая усмешка играла на его губах, а в руках он лениво перебирал несколько гладких камешков, словно успокаивал себя или сосредотачивался. Ливиан, сидящий рядом с ним, напротив, казался отстраненным. Его холодный взгляд был устремлен куда-то вдаль, сквозь меня, как будто я была всего лишь пустым местом. Маркус и Патриция тоже молчали, и это давало мне возможность сосредоточиться на том, что я видела за пределами лагеря.

Этот мир… Он оказался совсем иным, чем я себе представляла.

Мы ехали через густой лес. Высокие сосны и дубы вздымались к небу, их кроны переплетались, оставляя едва заметные просветы для солнечного света. Свет пробивался сюда мягкими пятнами, создавая иллюзию, будто весь лес покрыт золотистой паутиной. В тени деревьев мелькали серые силуэты зайцев и что-то похожее на лисиц. Где-то вдали слышались уханья сов и лёгкий плеск воды. Лес казался диким и почти нетронутым.

Я решила нарушить затянувшееся молчание.

– Как вы собираетесь заставить действовать руны, если магия во дворце не работает?

Это заставило Ливиана наконец поднять глаза. Он внимательно посмотрел на меня, будто оценивая, стоит ли отвечать. Затем, наконец, заговорил:

– Стража будет проверять подъезжающих людей за пределами дворца. Они и близко не подпустят нас ко дворцу, пока не убедятся, что мы не несем угрозу. И этот пункт сыграет нам на руку, – его голос был спокойным, но в нем чувствовалась непоколебимая уверенность. – Я буду стоять рядом с вами, когда вы будете подтверждать свою личность. Магия рун подействует на них, и они не увидят ничего, кроме группы людей, которые просто хотят развеселить короля.

Он провел рукой по своим одеждам, как будто подтверждая, что его убеждение сработает. На нем был обычный коричневый камзол и темные брюки – совсем не те одеяния магов, которые выдавали бы его принадлежность.

– Но ты верно заметила, – продолжил он, слегка прищурившись. – Магические чары бессильны в стенах дворца. Моя магия развеется, как только вы переступите заграждения и окажетесь внутри.

Он сделал паузу, давая мне осознать всю важность его слов, затем добавил:

– Поэтому… для вашего же блага держитесь подальше от стражников, которые будут сегодня вас проверять. Запомните их лица. Их особенности. И избегайте их, если встретите снова во дворце.

В его ладони появился полупрозрачный голубой сгусток магии, который начал мерцать и искриться, притягивая мой взгляд. Я не могла оторвать от него глаз.

– Как только они увидят вас внутри дворца – пуф, – сказал он, и его магический шар мгновенно растворился, разлетаясь голубоватыми искрами, которые не задевали никого.

Мою грудь сдавило от нехорошего предчувствия, и я облизнула пересохшие губы. Каэль усмехнулся, но ничего не добавил, а я почувствовала, как мое напряжение только усилилось.

Через час пути лес начал редеть, уступая место полям и небольшим рощам. Я заметила первые признаки человеческого присутствия – старые, покосившиеся заборы, забытые телеги, заросшие сорняками, и редкие хижины с крытыми соломой крышами.

– Скоро доберёмся до первого деревенского городка, – бросил Маркус через плечо. – Это окраина. Бедняцкие земли.

И правда, вскоре мы въехали в деревню. Она казалась совсем крошечной, но всё равно наполнила меня каким-то странным чувством. Узкие улочки, где еле помещалась наша телега, были вымощены неровными камнями. Кривые дома стояли вплотную друг к другу, и из их окон выбивался едкий дым, от которого щипало в горле. Жители выглядели бедно, но оживлённо. Женщины с корзинами на головах спешили куда-то, переговариваясь между собой, дети с ободранными коленями бегали прямо под копытами наших лошадей, а мужчины, сложив руки на груди, смотрели на нас с подозрением.

– Они всегда такие? – шепнула я Патриции.

– Да, – кивнула она. – Их жизнь тяжела. Работают на полях короля, а сами едва сводят концы с концами.

Я чувствовала, как на нас устремлены взгляды со всех сторон, словно в телеге сидели не люди, а что-то инородное. Некоторые даже бросали в нашу сторону фразы, но я не могла разобрать слов.

Когда деревня осталась позади, я не могла выкинуть из головы их лица. Они были такими… измученными.

– Вот так живут те, кто оказался бесполезным для короля, – проговорил Маркус, глядя на горизонт. – Если ты богатый и благородный, то живёшь в стенах города или дворца. Если нет – здесь твоё место.

Спустя несколько часов пути дорога начала выравниваться, и впереди замаячили очертания городских стен. Серые, массивные, с башнями, они вырастали прямо из земли, словно огромный каменный гигант.

За воротами кипела жизнь. Город перед дворцом оказался намного оживлённее деревни. Шум людских голосов, грохот телег и крики уличных торговцев тут же окутали нас. Люди сновали туда-сюда, словно муравьи, каждый занят своим делом. Кто-то вёз на телеге мешки с зерном, кто-то торговал наугад поставленными прилавками, а кто-то просто стоял в стороне, заглядывая в кошельки прохожих.

– Мы прибыли в самое сердце Лумирии, – сказал Маркус, оглянувшись на меня.

Я сидела, как заворожённая, глядя на всю эту суету. Запах жареного мяса, пыли и чего-то сладкого смешивался в воздухе. Проезжая мимо лавок, я видела ткани всех цветов радуги, украшенные вышивками и узорами, плоды фруктов, которые я никогда раньше не видела, и даже книги – стопки книг, уложенные на углу одной из улиц.

– Это невероятно, – пробормотала я.

Городской шум начал стихать, когда мы подъехали к величественным воротам, ведущим во дворец. Их створки были украшены резными изображениями орлов. Ворота дворца возвышались над нами, словно олицетворение всего, что я ненавидела и чему противилась. Высокие, мощные, окованные черным металлом, они словно говорили: «Здесь не место таким, как ты». У их основания стояла королевская стража в темных доспехах, лица которых едва виднелись из-под шлемов. Когда наша телега приблизилась, один из стражников сделал шаг вперед, поднял руку, приказывая остановиться.

– Кто такие? – резко бросил он, оглядывая нас с глубокой степенью подозрения.

Я знала, что стража нас так просто не пропустит. Это было очевидно, и я к этому была готова. Вот только подготовка совсем не помогла – сердце гулко стучало в груди, а ладони стали влажными.

Каэль первым спрыгнул с телеги, будто его ничуть не смущал недовольный вид стражника. Вслед за ним плавно и уверенно спустился Ливиан.

– Да расслабьтесь вы, доблестные стражники, – с легкой усмешкой сказал Каэль, отмахиваясь от их пристального взгляда. – Мы просто цирковая труппа. Король ведь любит веселье, верно?

Стражник скрестил руки на груди, не сводя взгляда с Каэля.

– Зачем вы здесь?

– Чтобы развлечь его величество и прекрасную принцессу перед их грандиозной свадьбой! – Каэль развел руками, будто это и так должно быть очевидным. – Ну, и весь дворец заодно, раз уж на то пошло. Да вы только взгляните на нас! У нас тут мастерица канатов, ловкач с ножами, и даже прекрасная лучница, чтобы произвести впечатление на гостей.

– Прекрасная лучница? – переспросил стражник с прищуром, глядя на меня.

Я едва удержалась от того, чтобы не нахмуриться. Каэль заметил это, но продолжил в том же развязном тоне:

– Да-да! Такой выстрелит яблоко с головы хоть у самого короля. Хотя, конечно, не будем этого проверять, – добавил он с ухмылкой.

Стражник оставался неподвижен, его взгляд переместился на Ливиана, который все это время стоял спокойно, словно его ничуть не волновало происходящее.

– Ах, господа, разве мы похожи на тех, кто мог бы замышлять что-то дурное? – Каэль развел руками, его улыбка была добродушной, а взгляд искренним. – Мы лишь хотим, чтобы каждый гость дворца, включая вас, доблестных стражей, забыл о заботах и насладился этим великим событием. Всё ради короля!

Каэль сделал шаг ближе, почти шепотом добавив:

– Вы ведь знаете, свадьбы королей становятся легендами, но только если в них участвуют те, кто действительно чтит трон. Мы здесь именно ради этого. И ради будущей королевы Лумирии.

Он слегка поднял руки, сложил их в молитвенном жесте и с торжественным пафосом произнес:

– Да сохранит континент красоту и незыблемую честь принцессы Селии!

Судя по выражению лиц стражников, эта театральная реплика действительно подействовала. Даже я заметила, как у одного из них дернулся уголок губ, словно он сдерживал улыбку.

– Ладно, – сказал тот, что стоял впереди. – Подведите остальных. Надо проверить их карточки.

– Карточки? – переспросила я, но уже тихо, сама себе.

Я соскользнула с телеги, следом за мной спрыгнули Патриция и Маркус. На меня устремились несколько пар глаз. Мой желудок сжался.

Каэль подбодрил нас взглядом, а затем бросил:

– Ну, давайте, милые дамы и господа, покажите нашим доблестным защитникам свои карточки. Не стоит их задерживать.

Внутри меня что-то похолодело. Карточки? Какие, к черту, карточки? Я понятия не имела, что он имеет в виду. Никто не говорил мне об этом.

Я быстро посмотрела на Маркуса и Патрицию. Маркус уже достал что-то из кармана – небольшой, потертого вида свиток, который он протянул стражнику. Патриция последовала его примеру с такой уверенностью, будто проделывала это сотни раз. Стражники выхватили их карточки и выжидательно уставились на на меня. Я почувствовала приближение паники.

В этот самый момент Ливиан сделал шаг вперед, и его движение было таким быстрым и плавным, что я едва успела понять, как он оказался между нами и стражниками. Он стоял прямо, но не напряженно, его поза выглядела расслабленной, словно он был не магом с миссией, а обычным горожанином, обсуждающим что-то на рынке.

Напряжение витало в воздухе. Я заметила едва уловимое движение: его пальцы скользнули к рунам, спрятанным под одеждой. Легкое колебание воздуха пронеслось вокруг, словно слабый ветерок, и я уловила тусклый голубой свет, который тут же растворился, словно его и не было. Ливиан говорил тихо, но его голос казался заполняющим всё пространство, будто каждая его интонация тянулась до самых краев разума слушающих.

– Мы всего лишь цирковая труппа, – проговорил он медленно, его слова были как шелковая нить, обвивающая стражников. – Мы прибыли развлечь гостей короля в этот великий день. Мы не выглядим подозрительно, и нас можно пропустить.

Стражники стояли не мигая, их взгляды застекленели, словно они смотрели сквозь Ливиана. Тишина между его словами была настолько густой, что я могла слышать, как моё сердце бьётся где-то в горле. Затем оба мужчины одновременно моргнули, словно проснулись, и чуть закачались на месте.

– Проезжайте, – проговорил один из них, потирая шею, будто хотел избавиться от странного ощущения. – Но учтите, мы ожидаем от вашей труппы блистательного выступления. Разочаруете короля – пеняйте на себя.

Каэль, стоявший чуть позади, сделал театральный поклон, взмахнув рукой, как будто перед ним аплодировала толпа зрителей.

– Не смеем вас разочаровать, господа. Король будет в восторге, и, я уверен, вы тоже, – произнес он с улыбкой.

Мы расположились в телеге, и Маркус, крепко взяв поводья, щелкнул ими, побуждая лошадей двигаться. Колеса глухо заскрипели, и телега медленно тронулась вперед.

Ливиан, сидя напротив, чуть наклонился вперед, его глаза пристально смотрели на меня.

– Запомнила их отличительные черты? – прошептал он, его голос звучал так спокойно, будто мы обсуждали погоду.

Я наклонилась ближе и ответила так же тихо:

– Шрам на шее у одного и родимое пятно на ухе другого.

Его взгляд стал чуть мягче, и он удовлетворенно кивнул.

– Хорошо. Ты быстро учишься, – сказал он и откинулся назад, закрыв глаза.

Я не могла удержаться от слабой улыбки. Кажется, у меня действительно получается быть шпионкой. Но улыбка быстро сползла с моего лица, как только телега, медленно покачиваясь, начала пересекать мост. Под копытами лошадей деревянные доски тихо скрипели, а откуда-то снизу доносился глухой плеск воды. Мост, широкий и массивный, словно специально созданный для демонстрации силы и величия дворца, тянулся над глубокой рекой, вода в которой казалась черной как смоль.

Каждый метр пути казался мне испытанием. Я чувствовала, как напряжение нарастает, словно густой туман, окутывающий нас. С обеих сторон моста возвышались статуи из светлого камня, изображающие королей и королев прошлых веков. Их холодные взгляды, застывшие в камне, провожали нас, как невидимые судьи, оценивающие каждое наше движение.

Я украдкой взглянула на Патрицию. Она сидела прямо, глядя вперед с таким спокойствием, словно ей было совершенно все равно, куда нас везет эта телега. Маркус крепко сжимал поводья, но я заметила, как его плечи напряглись, а губы сжались в тонкую линию. Ливиан выглядел, как обычно, бесстрастно, хотя его пальцы не переставали легонько постукивать по колену, едва заметно выдавая его внутреннее напряжение. Каэль равнодушно рассматривал окружающую его обстановку, как будто это все его совсем не интересовало.

По мере того как мы приближались к воротам дворца, их величие становилось все более подавляющим. Черные железные створки, украшенные сложными узорами и геральдическими символами королевской династии, тянулись ввысь, теряясь где-то в солнечных лучах. Над воротами виднелись массивные башни, а на их вершинах неподвижно стояли стражники, вглядываясь в горизонт.

Я старалась не смотреть вверх слишком часто, боясь, что мой взгляд выдаст страх. Вместо этого я сосредоточилась на мелких деталях: на выщербленных камнях дороги, на мелких трещинах в мостовых балках, на едва различимых разводах ржавчины на воротах.

– Почти прибыли, – пробормотал Маркус так тихо, что я едва его услышала.

Я кивнула, больше для себя, чем для кого-то еще, и попыталась прогнать все тревожные мысли. Шаг за шагом лошади пересекали мост, а я чувствовала, как что-то внутри меня меняется. Словно с каждым толчком телеги, с каждым скрипом колес мое нутро, лицо и даже эмоции покрывались новым, чуждым мне слоем. Это было странное, но необходимое ощущение, как будто я медленно надевала маску – маску нового человека, которого мне предстояло сыграть.

Глава 29

Ливиан и Каэль вернутся обратно в лагерь к Лиандру. Их магические способности в стенах дворца бесполезны – даже опасны. Руны слишком сложно спрятать, а любопытных глаз, несомненно, будет предостаточно. Раскрыться сейчас – значит провалить весь план. Нас останется трое, и именно мы будем выступать в качестве артистов, отвлекая внимание. Однако во дворце есть еще несколько шпионов Алдрика. Нам запрещено знать, кто они, чтобы не выдать себя лишним взглядом или словом. Они должны оставаться в тени, до тех пор пока их помощь не станет жизненно необходимой. Именно такой информацией поделились со мной маги, пока мы проезжали путь, пролегающий до входа во дворец.

Телега остановилась перед широкими каменными ступенями, запряженные лошади фыркнули и замерли. Несколько десятков ступеней устремлялись вверх, словно это был путь в небо, а у их подножия стояли стражники. Их тяжелые мечи блестели на солнце, а взгляды, напряженные и пристальные, следили за каждым нашим движением.

Как только мы приблизились, Каэль выпрямился, подбоченился и громко крикнул, размахивая руками:

– Эй, господа стражники! Надеюсь, вы хорошо натренированы не смеяться, когда мы начнем свое представление! А то кто будет защищать дворец, если вы свалитесь от хохота?

Несколько стражников недоверчиво переглянулись, а один из них даже ухмыльнулся, но быстро вернул себе суровый вид. Маркус первым спрыгнул с телеги, быстро оправляя свой потрепанный плащ, а за ним ловко спустилась Патриция. Я спустилась следом, но край моего плаща зацепился за гвоздь в доске телеги и резко дернул меня назад, заставив на мгновение потерять равновесие – получилось далеко не так грациозно, как я рассчитывала.

– Мы оставляем вас ненадолго, – сказал Каэль, хитро улыбнувшись, – но вы ведь справитесь с… грандиозным представлением. – Он подмигнул близ стоящему стражнику. Тот отвернулся.

Маркус тем временем схватил два наших мешка с одеждой – все, что мы решили взять с собой в дворец. Патриция усмехнулась и бросила Каэлю:

– Постарайся не переесть морвельских пирожков, а то назад тебя телега уже не вывезет! – А затем повернулась ко мне и пояснила громким шепотом: – Это самый вкусный деликатес нашей страны. Хрустящие лепешки, начиненные пряным мясом тронового кабана и сладкими корневыми ягодами. Пальчики оближешь!

Каэль, услышав шутку Патриции, не растерялся. Он сложил руки на животе, сделал вид, будто сильно раздулся, и с преувеличенной тяжестью поплелся к стражникам, громко вздыхая:

– Ах, простите меня, доблестные воины, если я вдруг займу слишком много места! Эти пирожки – они превращают меня в ходячий бочонок!

Он даже покачнулся, будто от собственного веса, что вызвало тихий смешок у одного из стражников, но Ливиан тут же решительно схватил его за руку.

– Прошу прощения за моего друга, – с натянутой улыбкой сказал он, бросая на Каэля тяжелый взгляд. – Как видите, шутки у него не слишком смешные. Именно поэтому он не является главной частью труппы, а всего лишь… живым реквизитом.

Каэль пытался что-то возразить, но Ливиан резко потянул его прочь, не давая сказать ни слова. Пара мгновений, и телега с легким скрипом покатилась прочь, оставляя нас одних перед огромными резными дверями дворца.

Те внезапно распахнулись, и из них показалась группа людей, одетых в золотистые одежды, которые переливались на солнце, словно были сотканы из самого света. Шли они слегка склоняя голову вниз, словно боялись встретиться взглядом с окружающим миром. Их возглавляла женщина лет сорока с легкой сединой в густых, волнистых волосах, собранных в низкий узел. Ее лицо было строгим, с высокими скулами и пронзительным взглядом серых глаз. На ее золотом одеянии виднелись замысловатые вышивки в виде змей и птиц, а тонкие цепочки из серебра свисали с манжет, тихо звеня при каждом шаге.

Она остановилась в нескольких шагах от нас, ее последователи – за ней, и, сверля нас взглядом, произнесла холодным голосом:

– Кто такие?

Маркус сделал шаг вперед, приложив руку к сердцу и слегка склонил голову. Патриция молча повторила его жест.

– Мы послы веселья и безумия, – легко сказал Маркус. – Прибыли отпраздновать свадьбу короля и повеселить гостей.

– Циркачи, значит.

Женщина внимательно осмотрела нас с головы до ног. Ее взгляд на мгновение задержался на мне, и я поспешно повторила жест Маркуса, чувствуя, как щеки наливаются румянцем. Наверное, это здешний способ приветствия.

Она слегка прищурила глаза и скептически произнесла:

– Никогда о вас не слышала. Да и выглядите вы… не очень артистично. Скорее как дворняжки.

Я почувствовала, как напряжение между нами повисло в воздухе. Но, к счастью, Патриция тут же шагнула вперед с широкой улыбкой:

– Ну, что поделать, госпожа, – весело сказала она, перекидывая косу через плечо. – Мы цирковая труппа для простого люда, а не павлины в шелках. Если бы выглядели лучше, ваши гости подумали бы, что мы конкурируем с их нарядами. А это уж точно испортило бы праздник.

Женщина с серебристыми волосами прищурила глаза и, не скрывая насмешки, ответила:

– Для простого люда, говорите? Ну что ж, рада за вас, что вы знаете свое место. Только вот, если ваши «артисты» не смогут одеться хоть немного достойней, боюсь, гости будут думать, что вы забыли, как устроены приличные люди.

Она окинула нас взглядом и добавила с холодной усмешкой:

– Но, конечно, кто мы такие, чтобы судить.

А после:

– Да и пахнет от вас… не розами, – с явным отвращением произнесла она, затем выпрямилась и посмотрела на нас с высоты своего положения. – Я не позволю вам расхаживать среди дворцовых в этом тряпье. Вы сейчас же заселитесь в свои покои, вымоетесь и приведете себя в порядок. И только потом сможете вести беседы с нашими дорогими гостями.

Маркус снова стукнул себя в грудь кулаком, его лицо не выражало ни капли раздражения, только безупречное уважение.

– Не смею противиться вашим указаниям, госпожа, – сказал он с низким поклоном, стараясь удержать в голосе должную степень покорности.

Патриция серьезно кивнула, и я заметила, что в ее взгляде мелькнуло нечто похожее на удовлетворение. Мы вели себя, как глупые странники, и это было частью нашего плана: усыпить их бдительность. Видимо, она тоже догадалась о нашем намерении, потому что продолжила с тем же холодным тоном:

– И прекратите ваши жалкие попытки подражать высшему обществу. Не забывайте, где ваше место.

Не дав нам шанса ответить, она резко развернулась и крикнула:

– За мной!

Ее сопровождающие встали в линию и отошли в разные стороны, образуя своего рода проход. Их головы все так же были опущены, а шаги не издавали ни звука. Маркус пошел первым, уверенно шагая вперед. За ним последовала Патриция, я – рядом с ней.

Мы шагали по длинным коридорам дворца, где стены были украшены великолепными фресками и золотыми узорами, и повсюду висели изображения орлов с распростертыми крыльями. Величественные птицы, выполненные с невероятной тщательностью, казались живыми, готовыми взлететь в любой момент. Их глаза, кажется, следили за нами, и я невольно ощущала, как холодок пробегает по спине.

Один из коридоров показался мне странно знакомым. Я остановилась, пытаясь вспомнить, и в ту же секунду осознала, что это был тот самый путь, который вел в коронационный зал. Здесь все началось – мое путешествие в этот мир. Я была растерянной, напуганной и не понимающей, что происходит. Честно говоря, я и сейчас такая же, однако я была полна решимости не повторить тот же исход событий: выполнить то, что от меня ждут; разгадать загадку этого мира и вернуться обратно. В этот раз все будет по-другому. Я доведу дело до конца.

Мы продолжили путь, и вскоре перед нами раскрылась винтовая лестница, ведущая вверх. Повсюду стояли стражники в черных доспехах, внимательно следившие за каждым нашим движением. Они были спокойны, без малейшего интереса к тому, кто мы такие. Их взгляд не встречался с нашим.

На вершине лестницы нас проводили к двери и сообщили, что это – наши покои. Женщина, ведущая нас, обернулась и, с неким презрением в голосе, произнесла:

– Приятного отдыха, господа. Надеюсь, вам понравится здесь. Если нет – не думаю, что кто-то будет вам мешать покинуть дворец.

Ее спутники молча отошли, и она удалилась, не удостоив нас даже взглядом. Очень гостеприимный прием, ничего не скажешь.

Войдя в наше жилище на следующие несколько недель, я сразу ощутила резкое отличие от той роскоши, что царила в коридорах дворца. Наши покои были скромными, с одной-единственной кроватью. Рядом с ней стоял потрепанный диван, обивка которого была потерта и изношена. В комнате была лишь одно небольшое окно и столик возле стены. Рядом с ним стоял темно-коричневый шкаф с железной ручкой. Слева от входа находилась еще одна дверь: скорее всего, ванная. Обстановка была непривлекательной, простое убранство без излишнего удобства, и все вокруг казалось гораздо более холодным и неприветливым, чем я ожидала. Но, возможно, это и было к лучшему. Нам не нужно забывать, зачем мы здесь.

Маркус сразу же, не раздумывая, подошел к дивану и, несмотря на его потрепанный вид и явную некомфортность, уселся на нем с таким выражением, будто он занял самое удобное место в этом мире.

– Он будет моим, каким бы неудобным этот диван ни был, – заявил он с улыбкой, что-то пытаясь исправить в его обивке, хотя это было совершенно бессмысленно.

Мы переглянулись с Патрицией. Кровать была маленькой и с трудом могла вместить двоих, но другого выбора не было.

– Кажется, нам предстоит делить это пространство, – сказала я, не скрывая улыбки. Она кивнула, не говоря ни слова.

Затем мы взялись за себя – сначала ванна. Лохань, уже наполненная теплой водой, стояла в центре ванной комнаты. Ее края были украшены резьбой, и вода в ней была мягко белесого оттенка, что придавало всему процессу некую атмосферу умиротворения. Под лоханью находилась сложная система подогрева, которая, несмотря на свою простоту, была мне незнакома. Каменные плиты аккуратно располагались под ванной, поддерживая нужную температуру воды с помощью тлеющих углей. Я осторожно опустила ноги в воду, наслаждаясь моментом тишины и покоя, а затем полностью погрузилась в нее, закрывая глаза от расслабления.

Когда я вышла из ванной, воздух в комнате казался свежее. После ванны мы принялись за переодевание. Маркус, скинув мешок с нашими вещами, швырнул его в угол комнаты и сразу же бросил взгляд на шкаф. Похоже, ему не нравился тот выбор одежды, который мы нашли, но выбора не было.

– Надо вписаться в это общество, не выделяться, – произнес он, с хмурым выражением лица вытаскивая пару поношенных рубашек и брюк из шкафа. – Не будем привлекать лишнего внимания.

Мы выбрали одежду, подходящую для придворных. Это были наряды, не слишком роскошные, но достаточно изысканные для того, чтобы мы не выделялись из общей массы гостей.

Я выбрала темное платье с легкими серебристыми узорами, которое подчеркнуло мою фигуру, но не делало ее слишком заметной. Его рукава были украшены тонкими кружевами, а ткань – легким, почти невесомым материалом, что позволяло двигаться свободно. Я дополнила образ черными сапогами, которые не были слишком высокими, но были довольно удобными для дальнейшего передвижения.

Патриция выбрала наряд более сдержанный – платье с золотистыми акцентами и небольшими вышитыми узорами. Ткань была плотной, но не тяжелой, с элегантными рукавами, слегка расклешенными от локтей. Она добавила к образу легкие браслеты и немного серебристого украшения в волосах. Одежда идеально сидела по фигуре, была достаточно простой – по меркам дворца -, но в то же время выглядела достойно.

Маркус тоже не остался в стороне от процесса выбора одежды. Он подобрал себе темные, но изысканные штаны и легкую рубашку из ткани, напоминающей шелк, с аккуратной вышивкой в тон. Кожаный пояс с металлической пряжкой подчеркивал его талию, а на ногах – синие сапоги с едва заметным глянцевым оттенком.

Маркус оглядел нас с явным удовлетворением, поправляя край своей рубашки.

– Теперь нас не отличишь от этих разодетых павлинов, – сказал он с усмешкой, обводя взглядом наш наряд. – Прямо королевский ансамбль.

Я молча усмехнулась, хотя слова Маркуса прозвучали не так уж и далеко от истины. Одежда, хоть и не шикарная, казалась мне странно неудобной, как будто она принадлежала не мне, а какому-то другому, совсем чужому человеку.

– Ладно, – продолжил Маркус, делая шаг в центр комнаты. Его голос стал серьезным, деловитым. – Завтра нас ждет первое выступление. Мы должны подготовить реквизиты и место. И, главное, осмотреться. Нужно выяснить, где находится принцесса Селия, кто ее сопровождает.

Я напряглась, услышав ее имя.

– Селия должна была уже прибыть, – продолжал он, задумчиво проведя рукой по подбородку. – Не теряем ни минуты. Как только у нас появится возможность, начнем ее поиски. Нужно втереться к ней в доверие.

– Как? – спросила Патриция, перебивая его. Ее голос звучал нетерпеливо, а взгляд был острым, как нож. – У тебя уже есть план?

– Импровизация, – коротко ответил Маркус, махнув рукой. – Мы будем действовать исходя из ситуации. Сейчас главное – чтобы нам показали, где проходят выступления.

Он замолчал, задумчиво нахмурившись. Потом его выражение лица сделалось немножко глуповатым. Маркус направился к двери и, выглянув в коридор, окинул взглядом проходящих стражников. Один из них, с массивным копьем в руке, даже не повернул головы в нашу сторону.

– Добрый человек, не подскажете, куда нам отправиться, чтобы очаровать ваших господ своим скромным мастерством? Или для таких, как мы, есть особый уголок?

Стражник сначала нахмурился, словно решая, стоит ли отвечать, но затем лениво махнул рукой в сторону.

– Вниз по лестнице, южное крыло, к главному залу. Там все и готовят.

Маркус кивнул с благодарностью, затем, чуть склонив голову, прибавил:

– А в южном крыле нас случайно не встретит еще кто-то столь же гостеприимный, как вы?

На этот раз стражник даже не удостоил его ответом, просто отвернувшись обратно к своим делам. Маркус вернулся к нам и, хмыкнув, сказал:

– Похоже, это и есть их версия “добро пожаловать”. Что ж, пойдем, пока они не нашли применение своему оружию.

Мы вышли из покоев, и Маркус с преувеличенной осторожностью закрыл за нами дверь, будто запечатывал сокровищницу.

– Ну что, дамы, – начал он с пафосом, оглядывая нас, – покажем нашим многоуважаемым гостям, чего стоят жители Лумирии. Заставим их позабыть о своих заботах и сконцентрироваться только на нас.

– Ты уже отлично справляешься, – хмыкнула Патриция, поправляя рукава своего наряда.

– Благодарю, моя дорогая, – Маркус приложил руку к сердцу.

Мы направились в сторону зала, где, по словам охранника, нам должны были показать место для выступлений. Коридоры дворца все так же ослепляли своим великолепием. Золото, мрамор, драгоценные камни – все это сочеталось так гармонично, что даже я, привыкшая к другому миру, не могла не впечатлиться. Роскошество, да и только. Это так контрастировало с той нищенской обстановкой, в которой жил остальной народ страны. Неужели здешний король действительно такой тиран? Хотелось бы мне посмотреть этому человеку в глаза. Человеку, что ответственен за геноцид магов и упадочное состояние страны. Чувствую, это произойдет очень скоро.

– Интересно, сколько эти люстры стоят, – задумчиво произнесла я, глядя на огромные светящиеся кристаллы, свисающие с потолка.

– Больше, чем ты сможешь заработать за всю жизнь, – фыркнул Маркус. – Хотя кто знает, может, после этого выступления нас захотят нанять в королевскую свиту.

– Угу, чтобы мы развлекали орлов на стенах, – пробормотала я, заметив очередной резной символ, сверкающий в лучах света.

Мы прошли мимо группы стражников, которые молча стояли у стены. Маркус не смог удержаться.

– Эй, господа охранники! – воскликнул он, делая пафосный жест рукой. – Хотите прийти на наше выступление? У нас номера с огнем, кувырками и… о, конечно, я могу научить вас парочке фокусов.

Один из стражников медленно повернул голову, бросив на Маркуса долгий, абсолютно равнодушный взгляд, а затем вновь отвернулся.

Патриция еле сдерживала смех. Несколько придворных, проходящих мимо, остановились, чтобы посмотреть на нас с любопытством. Пожилая дама в тяжелых зеленых шелках, держащая под руку какого-то лорда, смерила нас взглядом с головы до ног, словно оценивая товар.

– Как интересно, – пробормотала она. – Надеюсь, их глупость хотя бы компенсируется талантом.

Маркус широко улыбнулся и отвесил преувеличенно глубокий поклон:

– Госпожа, наша глупость – это искусство, доведенное до совершенства! Уверяю, глупее нас вы не найдете никого в Лумирии. Да что там Лумирия – весь континент не сравнится с нами!

Патриция тут же подхватила, перебросив косу через плечо:

– А талант у нас настолько велик, что иногда даже нас пугает. Мы стараемся его держать под контролем, но, признаюсь, не всегда получается.

Я же добавила с притворной серьезностью:

– Мы стараемся быть невыносимыми ровно настолько, чтобы вы не смогли нас забыть. Вот такой у нас подход.

Дама оскорбленно поджала губы, а ее спутник поторопил ее двигаться дальше.

– Отличное начало, – прокомментировала я.

– Да, мы просто очаровательны, – добавила Патриция.

Наконец мы добрались до массивных дверей зала для выступлений. Они были украшены замысловатыми резными узорами, а по бокам стояли еще два охранника. Маркус повернулся к нам, готовясь выдать очередную пафосную речь, но Патриция его перебила:

– Просто постучи и зайди, герой.

Он притворно вздохнул, бросил нам укоризненный взгляд, но, в конце концов, сделал, как она сказала. Мы вошли внутрь, и я на мгновение задержала дыхание. Зал оказался огромным, но не столь монументальным, как коронационный. Вместо массивных колонн и строгих украшений этот зал был полон изысканности и… тепла. Потолок был высоким, расписанным тонкими золотыми узорами, которые напоминали переплетения ветвей. На стенах висели тяжелые гобелены с изображением летящих орлов в окружении звезд, их крылья были вышиты золотыми нитями.

Вдоль стен стояли длинные столы, накрытые белоснежными скатертями, а на них – яркие букеты свежих цветов. Весь зал благоухал смесью роз, лилий и каких-то незнакомых мне ароматов. Слуги мельтешили туда-сюда, поправляя цветы, расставляя сервизы и убирая невидимую пыль. Видимо, все это делалось в преддверии прибытия короля и принцессы.

– Ах, чувствуется, что пахнет… богатством, – заметил Маркус, вдыхая запах цветов с преувеличенным удовольствием. – Интересно, какой из этих букетов нам отправят после выступления?

– Может, нам подарят лилию за лучший кувырок? – подхватила Патриция, делая вид, что подбрасывает воображаемый цветок, как жонглер.

Я усмехнулась, но продолжала внимательно осматривать зал. Все здесь было слишком аккуратно, слишком идеально. Даже слуги двигались с какой-то отрепетированной грацией.

Маркус вдруг хлопнул в ладони, привлекая внимание одного из слуг, молодого парня с пепельными волосами, который как раз поправлял высокую вазу с лилиями.

– Простите, друг мой, – начал Маркус с нарочито серьезным выражением лица, – вы не подскажете, где здесь можно найти приспособления для фокусов? Видите ли, столовые ножи не годятся для забав, да и гости, полагаю, будут против, если мы начнем метать еду в воздух.

Слуга обернулся, его глаза расширились от неожиданности, и он едва не выронил лилию.

– Я… Я не знаю, – пробормотал он, явно смущенный таким напором. – Я сейчас… позову главного гвардейца. Он… он должен вам помочь.

– Замечательно! – воскликнул Маркус, разведя руки. – Передайте ему, что мы самые незаменимые люди на этом празднике. Без нас все мероприятие – просто скучные посиделки.

Слуга поспешно кивнул и побежал прочь, видимо, желая поскорее избавиться от нас.

– Ну что ж, – сказал Маркус, обращаясь к нам, – мы явно производим впечатление.

– Впечатление, да, – откликнулась Патриция. – Только вот какое – это уже другой вопрос.

Я покачала головой, усмехаясь. Слуги и придворные, которые мелькали в зале, бросали на нас либо настороженные взгляды, либо просто делали вид, что нас не замечают. Но Маркус, казалось, наслаждался этим вниманием, как настоящий артист. Все шло так, как и задумано.

Через несколько минут после того, как слуга исчез, в зале показались двое. Один из них был высокий мужчина в строгих доспехах, сверкающих настолько, что в них отражался свет люстр. Его шаги были уверенными, взгляд – цепким, а осанка – безупречной. Гвардейца, несомненно, выдавала военная выправка и общее ощущение человека, привыкшего к власти. Рядом с ним, наоборот, шел более худощавый и невзрачный мужчина. На нем была темно-синяя туника, слегка потертая у рукавов, но аккуратно застегнутая. Этот человек выглядел скромно, но глаза, которые скользнули по нам, сверкали живым интересом.

– Я главный гвардеец этого дворца, – представился высокий мужчина, подходя к нам и оглядывая с головы до ног. – Мне сказали, что вы ищете возможность украсить это место в… – он сделал короткую паузу, словно пытался подобрать слово, – в лучших традициях своего ремесла.

– Именно так! – воскликнул Маркус с неподражаемым энтузиазмом, склонившись в шутливом реверансе. – Мы желаем добавить немного ярких красок и легкомысленного настроения к этому… сдержанному великолепию.

– Легкомысленного настроения? – повторил гвардеец, чуть прищурившись.

– Разумеется, – подхватила Патриция, делая грациозный шаг вперед и чуть касаясь рукой своего рукава. – Ведь без нас ваши гости могут слишком погрузиться в серьезные беседы, и кто знает, вдруг начнут скучать. Мы же всего лишь хотим подарить всем хорошее настроение.

Гвардеец хмыкнул, но его лицо осталось каменным. Он повернулся к человеку рядом с ним.

– Мой слуга, Кассель, будет вашим помощником на все время пребывания в замке. Все, что связано с подготовкой выступления, реквизитом и… вашим “украшением” зала, обсуждайте с ним.

Кассель шагнул вперед, слегка поклонившись.

– Я к вашим услугам, – произнес он ровным голосом, хотя его губы дернулись, будто он пытался скрыть улыбку. – Скажите, что именно вам нужно, и я постараюсь это организовать.

– Великолепно! – воскликнул Маркус, хлопнув в ладоши. – Итак, начнем с самого важного.

Следующие несколько часов пролетели в подготовке к выступлению. Маркус, как всегда, взял на себя роль представителя нашей “труппы” и с неистощимым энтузиазмом обсуждал с Касселем мельчайшие детали. Вскоре стало понятно, что наш новый помощник был человеком не только сообразительным, но и вполне увлеченным. Казалось, ему действительно нравилось помогать организовывать столь необычное мероприятие. В его глазах читался интерес, а в жестах – легкость, которая, как я уже успела заметить, напрочь отсутствовала у большинства придворных.

Впервые за долгое время мне показалось, что не все во дворце смотрели на нас как на нелепых бродяг. Кассель, хотя и не занимал высокой должности, явно пользовался определенным уважением. Он был чем-то средним между офицером и организатором, человеком, который явно умел держать ситуацию под контролем, но не забывал улыбаться.

Мы с Патрицией тоже принимали участие в обсуждении. За нами закрепилась творческая часть – структура самого выступления, его темп и наполненность. Многие из наших идей уже были обговорены в телеге, но сейчас мы доводили их до совершенства. Наши слова, кажется, оживляли Касселя еще больше. Когда Патриция описывала, как именно она намерена выполнить сложный акробатический трюк, он даже наклонился вперед, словно на мгновение забыл о своем статусе.

Однако, как выяснилось, не все из нашего плана вызывало у него одобрение. Особенно нас задел его отказ использовать оружие. Ножи и лук со стрелами были ключевыми элементами нескольких трюков, но Кассель уже несколько раз вежливо, но категорично отказал нам.

– Почему нельзя? – наконец, не выдержал Маркус, скрестив руки на груди. – Это же не арбалеты или мечи, а просто реквизит.

Кассель устало выдохнул и посмотрел на нас с тем выражением, каким взрослые смотрят на слишком настойчивых детей.

– В присутствии Его Величества любые острые предметы под запретом, – ответил он, выделяя каждое слово, словно говорил с упрямыми учениками. – Это не обсуждается.

– Да бросьте! – Маркус всплеснул руками. – Разве Его Величество не в безопасности? У него ведь целая армия! И я уверен, что все его враги давно сидят в подземельях или кормят дворцовых ворон.

– И все же, – твердо сказал Кассель, не обращая внимания на шутку, – таков указ.

Маркус снова взмахнул руками.

– Ну скажите, Кассель, разве кто-то действительно нападет на короля с цирковым реквизитом? Это же как атаковать виверну пирожками – смех и ничего более!

Патриция добавила, прищурившись и слегка наклонив голову:

– А если королю так страшно, мы можем подарить ему шлем и доспехи. Представьте, как это будет выглядеть – величайший монарх, сидящий в блестящих латах, пока мы жонглируем! Настоящая комедия, достойная легенд.

Кассель сцепил пальцы в замок и глубоко вздохнул, но промолчал.

– Ладно, ладно, – не унимался Маркус. – Давайте по-другому. Вместо ножей я могу жонглировать чем-то еще. Например… пирогами! Или клубками пряжи! Но предупреждаю – это будет уже не цирковое шоу, а фарс!

– А может, – задумчиво протянула Патриция, – мы заменим стрелы на леденцы? Уверена, что его королевская величественность не устоит перед таким зрелищем.

– Ох уж эти шуты, – пробормотал Кассель, прикрыв лицо рукой.

– Шуты? – тут же подхватил Маркус, схватившись за сердце, как будто его смертельно ранили. – Вы называете нас шу… шутами? Я предпочитаю термин “высококвалифицированные мастера глупости”!

Я уже почти не слушала, как продолжается их перепалка, полностью погруженная в свои мысли. Нам нужно было добиться разрешения использовать оружее в своих выступлениях. Это был бы первый акт доверия нам. Но мои мысли были прерваны. Внезапно раздался топот, и в зал вбежал стражник с поднятой головой и громким голосом провозгласил:

– Селия Аргеннская, принцесса Аргенна и будущая королева Лумирии!

Мой взгляд резко метнулся к дверям. Сердце словно пропустило удар, а потом заколотилось так быстро, что казалось, его услышат все вокруг. Похоже, мое знакомство с принцессой произойдет гораздо раньше, чем я предполагала.

Глава 30

Двери в дальнем углу зала открылись с тихим скрипом. Вошла она – принцесса Селия Аргеннская, наследница двух королевств.

Она шла легко, как будто едва касалась пола, но ее походка была наполнена неуловимой силой. Длинное платье цвета утреннего рассвета струилось за ней, сотканное, казалось, из самой ткани света. Золотая вышивка повторяла рисунки переплетающихся ветвей и листьев, напоминая о древнем роде, от которого она происходила. На плечах покоилась тонкая мантия из белоснежного меха, застегнутая брошью в виде ветвей дерева – символа Аргенна.

Ее лицо было безупречно, как у фарфоровой статуэтки. Высокие скулы, прямой нос и чуть приподнятые уголки губ, будто на грани улыбки. Но больше всего притягивали ее глаза – глубокие, как лунные озера, цвета сапфира. Они смотрели на все вокруг с тихой уверенностью и легкой долей презрения. Волосы – густые, русые, заплетенные в сложную косу с вплетенными в нее жемчужинами – сверкали при каждом шаге.

За ней следовали двое мужчин – охранники в темно-золотистых доспехах. Они выглядели, как живые статуи, идеально выстроенные и безмолвные. Их руки лежали на рукоятках мечей, но лица оставались бесстрастными. Следом шли еще несколько слуг, неся какие-то свитки и небольшие шкатулки. Они старались ступать так тихо, чтобы не заглушить звук ее шагов.

Зал замер. Слуги, которые только что сновали взад и вперед, останавливались на месте, словно замороженные. Одни склоняли головы, другие пытались украдкой взглянуть на принцессу, будто не веря, что находятся в ее присутствии. Кто-то нервно потирал руки, кто-то застыл с приоткрытым ртом.

Кассель, который только что спорил с Маркусом, тут же выпрямился и отвесил глубокий поклон. Его оживленное лицо вдруг стало суровым и серьезным.

Я почувствовала, как воздух в комнате изменился. Он стал густым, тяжелым, наполненным невидимым напряжением. Казалось, даже запахи свежих цветов, которые украшали зал, приглушились в ее присутствии.

Патриция подалась вперед, ее глаза загорелись интересом. Маркус же, напротив, с усмешкой склонил голову, не слишком глубоко, словно подчеркивая, что он шут, а не какой-нибудь благородный рыцарь.

Я стояла неподвижно, словно прикованная к месту, стараясь не выдать свою растущую нервозность.

Принцесса остановилась в центре зала, оглядывая нас внимательно, серьезно, но без надменности, какая, как я уже успела заметить, была присуща большинству придворных.

– Кто такие? – ее голос прозвучал резко, почти холодно. Властный, требующий ответа без малейшей задержки.

Маркус, который все это время был непринужденным, выпрямился и, приложив руку к груди, заговорил:

– Мы – цирковая труппа, ваше высочество. Приехали развлекать ваших гостей, чтобы праздник стал еще более запоминающимся.

Принцесса прищурилась и, слегка наклонив голову, процедила:

– Я спросила, кто вы такие, а не как вы зарабатываете себе на жизнь.

На мгновение Маркус замер, но затем, не теряя своего духа, кивнул и представился:

– Маркус Торнвуд, лучший в метании кинжалов и, как видите, весьма красноречивый человек.

Патриция, склонив голову, добавила с усмешкой:

– Патриция Деверо. Акробатка, шутница и мастерица кувырков на любой вкус.

Я почувствовала, что ее взгляд постепенно скользнул ко мне. Сердце забилось чуть быстрее, но я спокойно сделала шаг вперед и произнесла ровным голосом:

– Розалия Морнфейр. Исполнительница трюков с фокусами.

Ее глаза задержались на мне чуть дольше, чем я ожидала. Они медленно скользнули по моим волосам, зацепились за лицо, а затем встретились с моим взглядом. В этот момент я заметила, как она слегка прищурилась, словно пытаясь разгадать тайну, которую я так старалась спрятать. Ее губы чуть дрогнули, будто она собиралась что-то сказать, но потом она взяла себя в руки. В ее взгляде зажегся какой-то огонек, который тут же потух под тяжестью ее королевской собранности.

Она выпрямилась, сложив руки перед собой, и спросила:

– О чем это вы так громко спорили? Ваши голоса были слышны даже за дверями.

Кассель, который, казалось, почти спрятался при ее появлении, шагнул вперед и почтительно склонил голову:

– Ваше высочество, мы обсуждали правила, касающиеся их выступления. Они настаивали на использовании оружия, но, как известно, королевским указом запрещено применять острые предметы в присутствии Его Величества.

Селия вскинула бровь, явно заинтригованная.

– О каком оружии идет речь?

– О кинжалах и луке со стрелами, – вставила Патриция, сделав вид, что ничего необычного в ее просьбе нет. – Без этого некоторые трюки не имеют смысла. Можете представить себе жонглирование вилками? Это никого не впечатлит.

Я заметила, как уголок ее губ дернулся, но она не позволила улыбке проявиться. Она перевела взгляд с Патриции на Маркуса, а затем снова на меня.

– Если вы так уверены в своих навыках, я хочу убедиться в этом лично, – спокойно, но твердо произнесла она. – Покажите мне, как вы обращаетесь со своими инструментами. Если я увижу, что вы действительно мастера своего дела, то, возможно, разрешу вам использовать его в своих выступлениях.

Кассель вздрогнул, словно это заявление стало для него неожиданностью. Он тут же заговорил:

– Ваше высочество, но это противоречит…

– Мое решение не поддается обсуждению, – перебила его Селия.

Маркус просиял. Он сложил руки на груди, задрав подбородок.

– Ах, ваше высочество, какая честь! Вы не только великолепны, но и понимаете, что истинный талант нельзя держать в клетке! Мы готовы доказать, что доверие к нам будет оправдано.

Патриция поддержала его, изобразив легкий поклон.

– Разумеется, ваше высочество. Хотя, честно сказать, мы и не сомневались, что вы захотите убедиться лично. Кто устоит перед таким зрелищем?

Я напряглась. Их самоуверенность могла сработать нам на руку, но только если все пойдет гладко. Если нам будет разрешено использовать настоящее оружие, то ни у кого не возникнет подозрений, когда мы появимся с ним в одной комнате с королем.

Маркус продолжил:

– Ваше высочество, а вы предпочитаете метание ножей, от которого у зрителей захватывает дух, или, быть может, хотите насладиться мастерством Розалии, чья точность сопоставима с ястребиной?

Он посмотрел на меня и выразительно приподнял брови, будто вызывая на сцену. Я быстро взяла себя в руки. Пока что я кажусь самой хмурой и не вписывающейся в это театральное представление. Пора это менять.

Селия чуть прищурилась, словно решая, что именно она хочет увидеть.

– Точность как у ястреба, говоришь?

– Ваше высочество, я никогда не приписывала себе того, чего не умею. Но если вам трудно поверить на слово, я с радостью развею ваши сомнения.

Селия усмехнулась:

– Правда? Тогда почему бы тебе не доказать это? Не боишься промахнуться, когда на тебя смотрят?

– Боюсь? – я театрально приложила руку к груди, изображая оскорбленное достоинство. – Ваше высочество, я привыкла выступать перед тысячами зрителей. Один ваш взгляд, каким бы пронзительным он ни был, не заставит мои руки дрожать.

Принцесса наклонилась чуть вперед, в ее глазах зажегся огонек.

– Хорошо. Тогда у меня есть идея. Давайте сделаем это интереснее.

Она повернула голову к одному из своих стражников – высокого мужчины с резкими чертами лица.

– Сэр Гарт, ты ведь тоже лучший в стрельбе? Покажи этому циркачу, как стреляют настоящие воины.

Гарт, молча прищурившись, сделал шаг вперед. Его взгляд упал на меня, изучающий, спокойный.

– Настоящие воины? – я усмехнулась. – Это звучит серьезно. Хотите устроить соревнование? Я принимаю вызов.

Гарт, очевидно, не разделяя моего веселого настроения, нахмурился.

– Я не собираюсь проигрывать какой-то циркачке, Ваше высочество.

– Вот это я и хочу увидеть, – Селия коротко кивнула. – Покажите мне, кто из вас заслуживает называться мастером.

Нас вывели во двор, где каменные стены возвышались над площадкой, словно зрители в амфитеатре. Под ногами – идеально вымощенные плиты, прохладные даже под солнцем, а в воздухе ощущался слабый запах влажного камня и свежескошенной травы из дальнего сада.

Это было просторное пространство, залитое мягким светом солнца. По краям росло несколько деревьев – высокие, раскидистые, с узловатыми ветвями, которые, казалось, пережили не одно поколение королей. Их темная кора резко выделялась на фоне светлых стен замка, а листья едва шевелились под легким ветерком, отбрасывая причудливые тени на дорожки и стены зданий.

Слева от нас находилась конюшня – длинное каменное здание с массивными деревянными воротами, покрытыми толстым слоем темного лака. Внутри слышались тихие перестуки копыт и ржанье лошадей, а от приоткрытых створок исходил теплый запах сена, кожи и чего-то металлического, будто кто-то недавно точил подковы или чинил сбрую. Возле входа был привязан гнедой жеребец, его холка блестела, а ноздри чуть раздувались, будто он чутко ловил каждый звук во дворе.

Справа от нас тянулись ограждения, за которыми располагались тренировочные загоны. Заборы были сделаны из крепкого дуба, но на них висели металлические приспособления: круглые мишени с вмятинами от ударов, подвижные механизмы для тренировки владения мечом, а также высокие шесты с натянутыми канатами – вероятно, для тренировок верховой езды или ловкости. Песчаный грунт загона был взрыхлен, словно здесь недавно проходили занятия, а в углу на металлическом крюке висел кнут с узлом на конце.

Весь двор был окружен высокой стеной с бойницами, над которой на фоне неба возвышались зубчатые башни. Несколько стражников стояли на посту, их позолоченные наплечники поблескивали в свете солнца, но они не проявляли к нам особого интереса. В этой части дворца слуг оказалось меньше. Видимо, все были сосредоточены на украшении внутреннего интерьера.

В центре двора, где слуги уже подготовили площадку для стрельбы, находился незаженный высокий факел, а за ним, на небольшом каменном постаменте, стоял подсвечник с тонкой свечой. Этот двор казался мне ареной, где мне предстояло не просто стрелять, а бороться за право остаться здесь и продолжать свою миссию.

Оглянувшись на Маркуса, я заметила, как он с деланным безразличием потирает подбородок, хотя в уголках его глаз мелькало напряжение. Патриция, стоя рядом, скрестила руки на груди и насмешливо хмыкнула:

– А принцесса не любит простые задачи, верно?

– Ну что ж, нам остается лишь сыграть по ее правилам, – Маркус ухмыльнулся, но его голос звучал серьезно.

Тем временем слуги установили два невысоких деревянных пьедестала, на которых поместили по мишени. Мишени стояли позади свечи, ровно на сорокаметровом расстоянии от нас. Дошла очередь до факела – его зажгли, и теперь ветер едва шевелил его пламя, добавляя испытанию еще больше сложностей.

Принцесса Селия, наблюдая за подготовкой, неспешно обернулась к нам. Стражники стояли на некоторым расстоянии от нее, но на достаточном, чтобы в случае опасности поспешить к ней и защитить.

– Ваша цель, как вы уже поняли, не просто попасть в мишень. Ваша стрела должна поджечь свечу от факела и, продолжая движение, попасть точно в цель.

Она говорила спокойно, но в ее глазах плясали искорки скрытого удовольствия – она явно ждала, что я ударю лицом в грязь или спасую. Но в этот раз у меня не было выбора. Я должна была выиграть.

Сэр Гарт, уже державший в руках свое оружие, кивнул:

– Это будет просто.

Я сжала губы. Просто? Едва ли.

– Ваше высочество, – я скрестила руки на груди, позволяя себе едва заметную улыбку. – А вы не боитесь, что мы случайно подожжем одно из зданий? Думаю, король не одобрит такой метод развлечения.

Принцесса прищурилась.

– Уже не так уверены в своих способностях?

Я вскинула подбородок, не позволяя себе стушеваться.

– Просто забочусь о безопасности вашего нового дома.

– Огонь – это всего лишь инструмент, – небрежно пожала плечами принцесса. – А вот к добру или ко злу он послужит – зависит от того, кто им владеет.

Она сделала паузу, словно давая мне время обдумать ее слова, а затем добавила с легким вызовом:

– Надеюсь, вы так же талантливы, как и говорите. И нам не придется вмешивать в короля в наши…развлечения.

Она хлопнула в ладоши.

– Кто начнет? – поинтересовалась принцесса, переводя взгляд с меня на стражника.

Маркус, словно не сомневаясь ни секунды, сделал шаг вперед и картинно поклонился:

– Как говорится, первым всегда должен идти тот, кто уверен в своей победе. Прошу вас, сэр Гарт, покажите нам чудо вашей меткости.

Стражник спокойно вышел на разметку, обозначенную слугами. Его движения были размеренными, уверенными – он делал это тысячу раз. Без лишних слов он занял стойку, медленно натянул тетиву, и в этот момент я поняла, что противник мне достался не из простых. В каждом его движении угадывался опыт воина, человека, привыкшего полагаться на свою меткость не ради развлечения, а ради выживания.

Лук в его руках казался естественным продолжением руки. Он прищурился, выждал мгновение – и стрела сорвалась с тетивы, пронзив воздух со свистом. Я проследила за ее траекторией: сначала она шла прямо, потом ветер едва отклонил ее вправо, но сэр Гарт учел этот момент. Острие вспыхнуло, проходя через языки пламени факела, и через мгновение свеча на постаменте загорелась. Через секунду стрела вонзилась в мишень, пусть и не в самый центр, но недалеко от него.

Принцесса кивнула, будто именно такого результата и ожидала.

– Легко, – невозмутимо заметил сэр Гарт, опуская лук и бросая на меня испытующий взгляд.

Теперь моя очередь.

Я сделала шаг вперед, и меня окутало знакомое ощущение. Эта ситуация напомнила мне соревнования, в которых я участвовала с командой по стрельбе в своем мире. Те же взгляды, оценивающие и настороженные. Те же секунды перед выстрелом, когда внутри замирает все. Но разница была очевидна: здесь нужно было выиграть.

Я заняла позицию на разметке, подняла лук и в этот момент ощутила ветер. Он был несильный, но его порывов хватало, чтобы пламя факела колебалось. Я прицелилась и навела стрелу на нужную точку. Я несколько раз медленно вдохнула и выдохнула, прощупывая обстановку. В голове выстроилась четкая траектория – обычный, прямой выстрел, почти повторяющий движение стрелы Гарта. Безопасный путь, которым я могу воспользоваться.

Но что-то во взгляде принцессы подсказывало мне, что она ждет большего. Ей нужна не просто точность. Она хочет зрелища.

Что ж, я ей его покажу.

Секунда – и я резко сменила план. Направила лук не прямо, а чуть левее.

Я выстрелила.

Стрела, вместо того чтобы полететь в сторону факела, ушла влево к дальнему дереву рядом с конюшней. Ее судьба была предопределена. Принцесса чуть приподняла бровь и с усмешкой проговорила:

– Хм, похоже, ваша меткость немного хромает.

Я не отвела взгляда от стрелы, лишь спокойно ответила:

– Подождите немного, Ваше высочество.

И вместо того, чтобы вонзиться в кору дерева, стрела отскочила от металлического крюка, которым конюхи цепляли уздечки и который на данный момент очен кстати висел на суке. С легким звоном она ушла вверх, перелетела к заборчику, ударилась о лежащий на нем старый шлем и сменила направление. Теперь ее путь вел прямо к металлической пряжке седла, оставленного на деревянной стойке. Удар – и стрела, словно отпружинив, полетела дальше, прямо к факелу.

Я затаила дыхание.

Она прошла сквозь языки пламени, и теперь уже горящей направилась к свече. Через мгновение фитиль вспыхнул, и последним пунктом маршрута моей стрелы стала мишень, где она вонзилась чуть правее центра.

Наступила тишина.

Я медленно повернулась, чтобы посмотреть на принцессу. В ее взгляде промелькнуло нечто, похожее на изумление, но она быстро взяла себя в руки.

Зато Маркус не стал скрывать восторг.

– Видите? – с азартом произнес он, разводя руками. – Такой талант нельзя прятать! А сколько у нее еще трюков припрятано – не сосчитать! И вы допустите, что ни один гость вашего дворца не увидит ее способности?

Принцесса сжала губы, ее взгляд оставался холодным и непроницаемым. Казалось, она боролась с собственными мыслями, прежде чем коротко кивнуть.

– Будь по-вашему, – ее голос прозвучал ровно, но в нем угадывалась неохотная уступка. – Свое слово я держу. Не будем лишать наших гостей развлечений.

Она медленно повернулась и вытянула руку, указывая на Касселя.

– Ты. Позаботься о том, чтобы им выдали лучшие оружия. Все, что они потребуют.

Кассель, до этого молчавший, сделался еще мрачнее. Его губы едва заметно поджались, а глаза метнулись в сторону, будто он уже представлял, какими последствиями это может обернуться. Скорее всего, королю не понравится подобная самодеятельность принцессы. Но перечить ей он не мог – будущая королева, ее слово весомее его сомнений.

– Как пожелаете, Ваше высочество, – глухо произнес он, склонив голову.

Селия снова повернулась к нам, скользнула взглядом по Маркусу, Патриции и мне, задержавшись на долю секунды дольше, чем следовало. В ее глазах еще теплилось сомнение, скрытая тень непонимания.

– А вы, – она сделала едва заметную паузу, – жду от вас невообразимых магических трюков. Я все еще не убеждена в вашем таланте.

И, не дожидаясь ответа, развернулась и покинула двор в сопровождении своих стражников.

Я молчала, глядя ей вслед. Не думаю, что этот эпизод хоть на чуть-чуть приблизил нас к цели под названием «подружиться с принцессой». Кажется, это будет сложнее, чем мы думали.

Глава 31

– Ну, что я могу сказать? – Маркус с шумом опустился на потертый диван, закинув руки за голову. – Принцесса, конечно, дама с характером. Вежливая, учтивая… но под этим – чистый лед.

– Скорее уж колючий куст, – фыркнула Патриция, прислоняясь к стене. – Сдержанная, немного стервозная… Слишком надменная для своих лет.

Я опустилась на край кровати, задумчиво проведя ладонью по грубой ткани покрывала.

– Это может стать проблемой, – сказала я. – Похоже, что она и близко никого не подпускает к себе.

– Придется искать обходной путь, – кивнул Маркус. – Возможно, через ее окружение. Она ведь не одна во дворце. Даже несмотря на то, что она прибыла без своих придворных только в компании стражников. Наверняка есть кто-то, кому она доверяет. Кто-то, кто знает ее. Нам нужно внимательнее приглядеться к тем, с кем она общается.

– И тем не менее, – протянула Патриция, скрестив руки на груди, – у нас уже есть кое-что. Мы получили разрешение на оружие. А это, между прочим, большая удача.

– И все благодаря нашей дорогой Розалии, – Маркус лениво указал на меня пальцем, усмехаясь. – Как тебе это удалось, а?

Я пожала плечами, хотя внутри меня все еще бушевал адреналин.

Маркус усмехнулся:

– Да ладно, не скромничай. Конечно, я и так знал, что ты не промах, но то, что ты устроила во дворе… Это было великолепно!

Я хотела что-то ответить, но вдруг поняла, что мысль, которую собиралась озвучить, мне совсем не нравится.

Это действительно была я?

Маркус знал, что это у Розалии имеются такие способности. Я никогда не стреляла так. То, что я сделала сегодня… Это не просто навык. Это интуиция, отточенная годами тренировок. Только вот я не тренировалась годами. А вот Розалия – да.

Это не могло быть случайностью. Я оказалась в ее теле, но она оставалась во мне, переплетаясь со мной, смешиваясь, передавая мне свои умения, свою уверенность, хитрость и дальновидность. Мне становится все тяжелее различать нас. Эти чувства захватывают меня, поддерживают, и, в то же время, тревожат.

Я чувствую, что мне следует поторопиться. Времени остается все меньше.

Маркус глубоко вздохнул и, прикрыв глаза, медленно выдохнул.

– Ну, для первого дня в осином гнезде все прошло довольно неплохо, – протянул он, потягиваясь всем телом.

Он приподнялся с дивана, сцепив пальцы в замок, и громко хрустнул суставами. Затем лениво потянулся, зевнул и махнул рукой.

– Дальнейшие обсуждения оставим на завтра. Сегодня отдыхаем.

Я не возражала. На самом деле усталость свинцовой тяжестью навалилась на плечи, и мысли путались от перегруженности событиями.

Патриция первой подошла к шкафу и с ворчанием принялась разглядывать его содержимое. Я подошла к ней, с интересом заглянув внутрь. В полумраке комнаты темное дерево мебели выглядело массивным, а внутреннее пространство казалось огромным – будто шкаф мог скрыть в своих глубинах целый мир.

Но, увы, чудес там не обнаружилось. Вместо этого – несколько простых белых рубашек.

– Думаю, вот это подойдет, – Патриция вытянула одну из них и прикинула к себе. – Хм… Длинновата, но, пожалуй, лучше, чем спать в сапогах и юбках.

Я молча кивнула и взяла себе такую же.

Сбросив с себя придворный наряд, я почувствовала невероятное облегчение. Ткань пусть и была роскошной, но тяжелой, сковывающей, чужой. Рубашка, хоть и грубоватая, была настоящим спасением. Свободная, легкая, она не жала в плечах и позволяла двигаться.

– Намного лучше, – пробормотала я, поправляя ее рукава.

Патриция тем временем уселась на край кровати, заплетая волосы в тугую косу, чтобы они не мешали во сне. Свои украшения она предусмотрительно положила на столик.

А вот Маркус, судя по всему, тоже решил свою проблему. Пока мы разбирались с одеждой, он успел обыскать шкаф и достать оттуда старое покрывало.

– М-да… – он критически осмотрел ткань, испещренную множеством залатанных дыр. Однако лишь пожал плечами, словно говоря «и так сойдет», и с довольным видом растянулся на диване.

– Неужели ты действительно можешь спать в таких условиях? – скептически протянула Патриция.

– Я могу спать где угодно, – лениво ответил он, подтягивая покрывало к подбородку. – Было бы где вытянуть ноги.

Я покачала головой, ложась на кровать. С прибытием во дворец он стал более спокойным и расслабленным. Или это был всего лишь образ дабы пусть всем вокруг пыль в глаза?

Простыни пахли старым деревом и легким оттенком лаванды, видимо, их когда-то хранили с травами. Патриция предусмотрительно легка чуть дальше от меня. Закрыв глаза, я наконец позволила себе расслабиться. Но даже в тишине комнаты мысли не утихали.

Сон долго не шел.

Я то и дело ворочалась, пытаясь найти удобное положение, но его будто бы не существовало. Простыни казались слишком жесткими, подушка – слишком мягкой. Я переворачивалась с боку на бок, закрывала глаза, но тишина комнаты только подчеркивала хаос в мыслях.

Все дело в неудобстве кровати? Или в том, что я в непривычном месте? А может, это просто нервы? Скорее всего, все сразу.

Когда я поняла, что уснуть уже точно не получится, то решила выйти из комнаты и немного прогуляться. Говорят, пятнадцать минут монотонной ходьбы помогают в таких случаях.

Осторожно, чтобы не потревожить Патрицию, я села на край кровати и натянула сапоги. Маркус мирно спал на диване, полностью укрывшись покрывалом. Дышал ровно, беззаботно. Видимо, после насыщенного дня усталость взяла свое.

В комнате было прохладно, и я предусмотрительно захватила плащ, накинув его поверх рубашки. Затем, бесшумно ступая по полу, вышла за дверь.

Коридор встретил меня полумраком, но благодаря лунному свету, пробивавшемуся через редкие окна, здесь было светлее, чем в нашей комнате. Тени оконных рам растянулись по каменному полу.

Я неспешно пошла вперед, чувствуя, как тишина обволакивает меня плотным коконом. Вдалеке слышалось мерное потрескивание факелов, расставленных вдоль стен, но их огонь едва теплился, не отбрасывая яркого света.

Дойдя до конца коридора, я обнаружила лестницу, ведущую вниз, и распахнутое окно.

Меня потянуло к нему.

Я шагнула ближе и оперлась ладонями о подоконник, вглядываясь в ночной пейзаж.

Двор внизу раскинулся в тишине. Конюшня, слабо освещенная парой фонарей, выглядела темным массивом, ее крыша слегка поблескивала от лунного света. Возле нее находились загоны, огражденные деревянными заборчиками. На столбах забора висели какие-то металлические кольца – возможно, приспособления для тренировки всадников. Чуть дальше, у каменной стены, росли два раскидистых дерева. Их листья почти не шевелились – ночь была безветренной.

С противоположной стороны двора можно было различить небольшие постройки, скорее всего, мастерские или помещения для слуг. Окна там были темными, лишь изредка вспыхивал огонек – вероятно, кто-то еще не спал.

Я вдохнула прохладный воздух, позволяя себе ненадолго отвлечься от всех тревожных мыслей. Переключение внимания помогает заснуть, так ведь? Как мысленный счет овечек.

– Вон там дерево… – пробормотала я себе под нос. – А рядом с ним… конюшня. Вон за ней крыша кухни… а вон там…

Внезапно по моей щеке скользнул едва ощутимый ветерок.

Я нахмурилась.

Ночь была безветренной.

Но воздух снова шевельнулся, теперь коснувшись шеи, будто мягкое прикосновение чьих-то пальцев. Это было странно. Не похоже на обычный порыв ветра.

Я едва заметно повела плечами, но тут дыхание воздуха повторилось, словно… словно кто-то хотел повернуть мою голову в нужном направлении.

И в этот момент я услышала:

– Александра…

Шепот.

Легкий, почти неразличимый. Он будто бы и в самом деле принадлежал ветру, но я знала – это был не он.

Тревога вспыхнула где-то внутри, но, что удивительно, страх я не почувствовала.

Я посмотрела вниз, во двор.

Пусто.

И все же ощущение, что меня зовут, не пропадало.

Я сделала шаг назад, развернулась и, бесшумно ступая по холодному камню, начала спускаться по лестнице.

Меня что-то звало. И, кажется, я догадывалась, кто это мог быть.

Я вышла во двор.

Ночь встретила меня прохладой. Я покрепче запахнулась в плащ, огляделась. Темнота не позволяла разглядеть дорогу, но почему-то мне казалось, что это и не нужно. Я решила положиться на свои чувства.

Тот странный ветерок снова коснулся моей кожи, будто невидимая рука провела пальцами по подбородку, слегка поворачивая его влево.

Ага. Значит, мне туда.

– Хорошо, – пробормотала я, делая шаг в указанном направлении.

Я пересекла двор, минуя загоны и конюшню. Здесь все еще пахло сеном и лошадьми, но все было тихо. Лошади спали, изредка шевелясь в своих стойлах.

Пройдя немного дальше, я наткнулась на низкий деревянный заборчик, ведущий в сторону сада. Дверца была заперта железной створкой.

Я взялась за нее, попыталась приподнять. Не вышло.

В темноте не было видно механизма запора, и мне пришлось повозиться, нащупывая пальцами железные петли. Они были прохладными и чуть влажными от ночной сырости. Я надавила чуть сильнее, и спустя пару секунд створка поддалась. С тихим скрипом засов сдвинулся, и заборчик распахнулся.

Я шагнула вперед.

Передо мной раскинулся королевский сад.

По рассказам слуг, здесь росли яблони и сливы – любимые фрукты короля. Деревья тянулись своими ветвями к небу, их листья тихо шептались между собой. Ветерок, который вел меня, стал чуть более уверенным, словно набравшись смелости. Он теперь не просто касался моей кожи, а словно мягко, но настойчиво толкал вперед.

Значит, я приближаюсь.

К тому, кто меня зовет.

Я прошла чуть дальше в глубь сада, где за чередой деревьев обнаружила несколько резных каменных скамеек. Они были покрыты тонкой росой, а в лунном свете поблескивали, будто их припорошило алмазной пылью.

И на одной из этих скамеек сидело существо, которое я уже встречала.

Смоукс.

Он выглядел точно так же, как и в прошлый раз – крошечный, полупрозрачный, сотканный из клубящегося тумана. Его светящиеся серебристые глазки напряженно мигали, а само тело покачивалось туда-сюда, будто он был слишком нетерпелив, чтобы просто сидеть на месте.

Он вышагивал на скамейке, мерил ее крошечными шагами, что-то себе под нос бормотал, надув крошечные щеки (если, конечно, у него вообще были щеки).

И, кажется, даже не заметил моего появления.

Я откашлялась.

Смоукс резко остановился, вздрогнул и повернулся ко мне.

– О! – его тонкий голосок отразился в ночной тишине. – Ты пришла! Я знал, что ты придешь! Я же умный! Самый умный!

Он подпрыгнул на месте, после чего, сделав важный вид, сложил призрачные руки на груди.

– Но ты пришла позже, чем должна была. Я уже долго жду! Целых… целых… – он запнулся, задумчиво прищурился и посмотрел на ночное небо, будто там мог найти ответ.

– Минут десять? – предположила я.

– Может быть! – Смоукс фыркнул. – Но это долго! Я думал, ты быстрее. Ты же быстрая, да? Или ты медленная? Надеюсь, не медленная! Медленные – скучные.

Я хмыкнула.

– Ну, извини, что не прилетела по первому зову.

– Ты могла бы! – возмущенно воскликнул он, спрыгнув со скамейки и зависнув в воздухе, словно пушистое облачко. – Но, ладно! Я великодушный! Я тебя прощаю!

Он снисходительно кивнул мне и взмахнул руками, будто подписывал указ.

Я скрестила руки на груди.

– Ну, и зачем ты меня позвал?

Смоукс замер.

– Э-э-э… – он заморгал, явно осознавая, что отвлекся. – Ах да!

Смоукс поднял руку, многозначительно замер, выдерживая паузу, а потом торжественно выдал:

– Ты ужасная циркачка. Смирись.

Я моргнула.

– …Чего?

– Ну правда! У тебя неплохая меткость, но все эти показушные трюки? Ужас! Просто жуть! Как ты вообще так долго продержалась?

Он всплеснул руками, выражая искреннее негодование.

– Но! – его голос вновь стал заговорщеским. – К счастью для тебя, я самый лучший и самый умный!

– Рада за тебя, – пробормотала я.

– И к тому же, твой самый лучший друг, который не может оставить нуждающегося в беде! Поэтому я кое-что придумал! – он снова выдержал паузу, надеясь, что я спрошу «Что?».

Я не стала.

Смоукс недовольно поджал губы, но потом наклонился ближе, сверкая своими светящимися глазами.

– У меня для тебя кое-что есть.

Его голос стал едва различимым шепотом, и он сделал такую важную мину, будто собирался вручить мне величайший артефакт всех времен.

Я приподняла бровь.

– И что же это?

Смоукс снова огляделся, словно опасался, что за нами следят, и наклонился еще ближе.

– Что-то очень важное и ценное.

– Так… – Я сузила глаза. – Что именно?

Он прищурился в ответ и произнес так таинственно, что я даже немного напряглась:

– Оно может тебе помочь в твоем… деле.

Я уставилась на него, пытаясь понять, о чем он вообще говорит.

– В каком еще деле?

– Ну, в твоем важном, секретном, супер-тайном деле! – Смоукс взмахнул призрачными руками. – Ты же здесь не просто так, верно?

Я вздохнула, понимая, что разговор опять катится куда-то в сторону.

– Ладно. И что же это за ценная вещь?

Мы оба шептали, будто обсуждали государственную измену.

Я нахмурилась.

– Почему мы вообще шепчем?

Смоукс моргнул, задумался, а потом торжественно объявил:

– Не знаю. Это придает нашему разговору загадочности.

Он гордо вскинул голову.

– А я люблю таинственные истории.

Я закатила глаза, начиная терять терпение. Опять он со своими загадками и бессмысленными намеками. Как же трудно от него добиться сути!

– Я уйду, – предупредила я, давая ему понять, что у меня нет времени на его очередные театральные постановки.

Смоукс вздохнул.

– Нетерпеливая, как и всегда. – Он покачал головой, будто разочарованный учитель. – А ты знаешь, что терпение – это высшая благодетель? Некоторые мудрецы и величайшие маги Велантиса…

Он замолк, увидев мое раздраженное выражение лица.

– Ладно, ладно. Вот. Держи.

С легкой обидой в голосе он протянул руку, и внезапно, прямо из воздуха, начало проявляться что-то небольшое и блестящее. В слабом лунном свете я не сразу смогла рассмотреть, что это, но шагнула ближе и осторожно взяла вещицу из его бестелесных рук.

На ощупь холодный металл. Необычайно легкий, но прочный.

Это был браслет.

Тонкий, из темного серебра с почти незаметным голубоватым отливом. Казалось, что поверхность браслета живая – то приглушенно мерцает, то вновь становится матовой. Гравировка по внутренней стороне была выполнена настолько тонкой резьбой, что ее можно было ощутить пальцами. Я провела по ней рукой, чувствуя не то руны, не то древние символы, переплетенные в замысловатый узор.

Но самая важная деталь находилась в центре.

Небольшой, идеально круглый камень, похожий на опал, но внутри него будто пульсировал крошечный огонек. Если приглядеться, можно было заметить, что в глубине мерцает символ… словно буква или знак, но едва различимый. От камня паутинкой расходились тонкие звенья множества цепочек с колокольчиками, которые приятно позвякивали от каждого движения.

Я нахмурилась.

– Что это?..

Смоукс расплылся в довольной улыбке и гордо вскинул голову.

– Это подарок. От самого лучшего, самого замечательного друга, тобишь меня.

Он даже слегка поклонился, словно совершал величайший акт благородства.

– Я тут узнал из первых уст… – он многозначительно замолчал, делая паузу, чтобы нагнать интриги.

– Подслушивал, значит? – перебила я его, прищурив глаза.

Смоукс тут же затрясся, возмущенно колыхаясь в воздухе.

– Да нет же! – вскинул он руки, будто я его несправедливо обвинила. – Я просто незаметно собирал информацию! А если при этом другие люди меня не видели и не заметили… ну, это их проблемы!

Я тяжело вздохнула, скрестив руки на груди.

– Конечно, ведь ты всегда только для моего блага стараешься, – протянула я, не особо скрывая сарказм.

– Вот именно! – Смоукс гордо расправился, будто надувшийся пузырь, и продолжил: – В общем, я тут узнал, что ты будешь выступать как циркачка. Ну, я пораскинул мозгами, повспоминал, как могу тебе помочь, и… придумал!

Я все еще не понимала, как это должно было мне помочь. Смоукс продолжал сиять от гордости.

– Этот браслет всегда тебя выручал, – заявил он, почти шепотом.

Я поднесла находку к глазам, разглядывая ее в лунном свете.

– И как он работает? – спросила я, не отрывая взгляда.

Если это что-то магическое, то это бессмысленно. Смоукс покачал головой, словно учитель, который разочарован в своем ученике.

– Ну-у-у… – Смоукс замялся, делая вид, что внезапно нашел что-то интересное в кроне ближайшего дерева. – Честно говоря, я не знаю. Но он точно тебе поможет! Ты же мне веришь?

Он смотрел на меня так… искренне. Как ребенок, который не может объяснить, но знает, что поступает правильно.

Я колебалась. Смоукс меня настораживал, как и все необъяснимое в этом мире, но ему хотелось верить. Он бывал странным, непонятным, раздражающим, но, похоже, действительно был рад помочь.

Я медленно надела браслет на левую руку. Камень приятно холодил кожу. Это было ответом на его вопрос.

Это действие невероятно обрадовало существо. Его призрачное тело вспыхнуло радостью, словно серебристый туман на мгновение стал ярче, а глазки засветились еще сильнее. Он даже подпрыгнул на месте, довольный, как ребенок, получивший долгожданный подарок.

Я наблюдала за ним с легкой улыбкой, но тут меня осенило – я до сих пор не знаю его имени.

– Кстати, – сказала я, скрестив руки. – Как тебя зовут?

Смоукс замер, будто я застала его врасплох. Потом его туманное тело начало слегка колыхаться, а глазки хитро сощурились.

– Имя? – протянул он задумчиво. – Хм… Знаешь… Если ты снова взяла себе новое имя, то я тоже хочу!

Он гордо выпрямился, приняв важный вид.

– Зови меня… сияющий властелин сумерек, повелитель вечности и мглы, покоритель бурь и хранитель древних мудростей Вейлиус!

Видимо, он заметил замешательство на моем лице, потому что сразу поспешно добавил:

– Ну или просто… Вейл.

Я закатила глаза, но не смогла сдержать улыбки.

– Ну что ж, приятно познакомиться… Вейл.

Глава 32

Солнце уже перевалило за зенит, когда мы, наконец, покинули свои покои.

Утро выдалось странным – никто не пришел нас будить, не постучал в дверь с требованием поторопиться, не дал понять, что мы опоздали. Ни слуги, ни охрана, ни даже Кассель, который, казалось, с самого начала считал нас обузой, не сочли нужным нас тревожить. В другое время я бы оценила такую свободу, но сегодня это скорее вызывало тревогу. С самого начала с нас не спускали глаз, то почему вдруг перестали? Нам дали право выбора или просто списали со счетов?

Кто из нас проснулся первым – сказать сложно. Я помню только раздраженное ворчание Маркуса, возившегося с застежками рубашки, и Патрицию, которая легонько трясла меня за плечо, безуспешно пытаясь разбудить. Ночная прогулка, похоже, лишила меня всех сил, и я, укрывшись с головой, совершенно не желала подниматься.

– Роза, подъем, – устало вздохнула Патриция, не прекращая попыток. – Нам срочно нужно что-то съесть и все подготовить.

– Слишком рано… – пробормотала я, еще глубже погружаясь в подушку.

– Да уже почти обед!

Этот аргумент оказался достаточно весомым, чтобы я наконец взяла себя в руки и села на кровати, потирая лицо ладонями. От этого краткого отдыха меня не покидало ощущение, что я не отдохнула вовсе. Напротив, тело ныло, как после тяжелого дня, а мысли путались, мешая сосредоточиться.

– Этот диван – орудие пыток, – проворчал Маркус, хрустнув шеей и поясницей. – Мало того, что он жесткий, так еще и холодный.

– Ты хоть укрыться мог, – Патриция скрестила руки на груди. – В отличие от тебя, у меня было одно тонкое одеяло, и знаешь, этого оказалось маловато.

Дворцовые удобства, а точнее, полное их отсутствие, стали горячей темой для обсуждения. Я же просто шла позади них, не особо прислушиваясь к их жалобам. Мы направлялись в сторону кухни, надеясь на бегу перехватить хоть что-то съестное – скорее всего, нас ждало всего несколько булочек и фруктов, потому что время завтрака давно закончилось.

Маркус продолжал ворчать, но его недовольство постепенно сменялось привычной шутливостью. Чем ближе мы подходили к кухне, тем заметнее становилось его преображение: голос становился легче, а в глазах мелькал лукавый блеск.

Но мое внимание оказалось приковано к другому. Люди. Их было значительно больше, чем вчера, и это объяснялось просто – дворец просыпался, готовясь к вечернему пиру. В коридорах мелькали служанки с корзинами, повара с подносами, ученики поваров с тяжелыми вязанками трав. И если вчера слуги старались как можно быстрее скрыться от нас, не встречаясь с нами взглядами, то сегодня что-то изменилось.

Я заметила, как при нашем приближении они переставали торопиться, поднимали глаза и даже легко кивали нам в знак приветствия. Кто-то задерживал взгляд чуть дольше, чем нужно, кто-то улыбался уголками губ, но главное – в их поведении не было страха или настороженности.

– Это что-то новенькое, – пробормотала я, косясь на проходящую мимо служанку.

– Еще вчера нас тут за людей не считали, – тихо подметила Патриция, заметив то же самое.

– Да ладно вам, – Маркус поправил рукава рубашки. – Просто я настолько хорош, что даже слуги не смогли устоять перед моим обаянием.

– Конечно, конечно, – фыркнула я.

Мы дошли до массивной деревянной двери кухни, и Маркус, не долго думая, толкнул ее плечом.

Жар ударил в лицо сразу, обдавая влажным, насыщенным воздухом, в котором смешалось все: специи, дым, пар, аромат свежего теста, жареного мяса и тушеных овощей. Это был запах, от которого тут, вероятно, невозможно было спрятаться. Кухня представляла собой огромное пространство, заставленное столами и очагами.

Вдоль стен выстроились большие очаги с потрескивающими дровами, над ними висели огромные котлы, из которых шел густой пар, заполняя помещение до потолка. На длинных столах повара разделывали мясо и рыбу, нарезали овощи, перемешивали травы в деревянных ступках. Кто-то уже раскатывал тесто, кто-то поднимал тяжелые подносы с испеченными караваями. В дальнем углу, ближе к открытым окнам (насколько это возможно в таком месте), стояли несколько массивных глиняных горшков, внутри которых что-то булькало.

– Определенно, вытяжка бы тут пригодилась, – прокомментировала я, поморщившись.

– А что такое вытяжка? – Патриция вопросительно склонила голову.

– Неважно.

На нас почти не обращали внимания. Здесь все были слишком заняты своим делом, слаженно работая, словно единый механизм. Однако один из поваров, грузный мужчина с засученными рукавами, заметил нас и, нахмурившись, подошел ближе.

– Вам чего тут? – его голос был низким, хрипловатым, но не злым.

Маркус лукаво улыбнулся и сделал шаг вперед.

– Ах, сударь! – произнес он, делая картинный жест. – Мы пришли в ваше королевство вкусов и ароматов, чтобы добыть себе кусочек трапезы, дабы не пасть в голодный обморок прямо посреди выступления!

Повар посмотрел на него, затем на нас, вздохнул и устало махнул рукой.

– Ладно, берите что-нибудь и убирайтесь, только под ногами не путайтесь.

Мы с Патрицией не стали тратить времени даром и прошли дальше, оглядывая столы в поисках съестного, но, как и следовало ожидать, практически все было либо сырым, либо уже готовым, но предназначенным не для нас, а для вечернего пира.

Маркус оказался проворнее нас всех. Он быстро осмотрел пространство кухни, ловко проскользнул между столами и что-то выхватил. Когда он вернулся, в его руках оказались две коричневые булочки и три яблока. Совсем не густо.

Патриция явно осталась недовольна этим скромным уловом. Она покачала головой, ее губы поджались, словно она приняла важное решение, и она твердым шагом направилась к дальнему столу, где трудился молодой поваренок.

Парень был явно новеньким здесь. Его движения при нарезке овощей были слишком осторожными, точно вымеренными, словно он боялся совершить ошибку. Все его существо излучало напряжение.

Патриция настигла его, как стремительный ураган. Малец вздрогнул и едва не подпрыгнул на месте. Поварская шапка съехала набок, и он в последний момент поймал ее рукой. В глазах поваренка мелькнула паника. Он поспешно отступил на шаг, заикаясь:

– М-мадам, что вам угодно?

Патриция склонилась чуть ближе, будто доверяя ему важную тайну. Щеки парня заметно порозовели.

– Ах, – вздохнула она, поджав губы, – сегодня такой насыщенный день, а я совсем ничего не ела. Ни крошки не побывало у меня во рту. Может, у тебя найдется что-то для меня и моих спутников?

Поваренок тяжело сглотнул.

– Но… мадам, все, что осталось с завтрака, уже унесли в…

– Ах! – Патриция приложила руку ко лбу, изображая слабость. – Как же мне быть? Боюсь, я не смогу сегодня выступать… Что же делать? Голова идет кругом…

Я сжала губы, чтобы не расхохотаться. Маркус тоже едва сдерживался. Но поваренок, похоже, воспринял все всерьез. Он тут же побледнел и начал суетиться.

– Мадам, не стоит так волноваться! Если все настолько серьезно… я… я не могу допустить, чтобы вам стало плохо! Подождите, я что-нибудь найду…

С этими словами он нагнулся и достал из-под стола две миски.

В одной лежали вареные яйца – уже почищенные. В другой – куриные окорока, еще теплые. Пахли они восхитительно. Видимо, это было заготовлено к вечернему приему.

Мне даже стало немного жаль беднягу, но в этот момент мой желудок напомнил о себе громким урчанием. Жалость подождет.

Патриция, все еще изображая обессиленную даму, протянула к мискам дрожащие руки.

– Спасибо тебе, – прошептала она, – ты очень добр ко мне. Сегодняшнее выступление я посвящу тебе. Ведь без тебя оно точно бы не состоялось…

Поваренок окончательно покраснел и растерянно кивнул. Маркус не стал дожидаться, пока тот передумает, и протянул руку, ловко выхватив вторую миску.

– Благодарим, добрейший, – с ухмылкой сказал он. – Ты настоящий спаситель циркачей.

Парень что-то пробормотал, растерянно почесав затылок. А мы, не теряя времени, поспешили прочь, пока никто не начал задавать лишних вопросов. Или еще хуже – не забрал у нас заработанное непосильным трудом.

Добытое на кухне нам пришлось нести в руках. Булочки, яблоки, куриные окорока и яйца – не самый изысканный, но вполне сносный завтрак. Было молчаливо и единогласно решено перекусить уже на месте проведения сегодняшнего празднества. Там почти все было готово. Мы потратили вчера изрядную часть времени на украшение зала, расстановку декораций и проверку сценической площадки. Оставалось еще раз прогнать план выступления и подготовить самих себя. Для сегодняшнего вечера у нас была задумана особая одежда, которую мы раздобыли накануне у некоторых слуг, имевших доступ к шкафам знатных людей.

Во дворце ощущалось четкое разделение: богатые и бедные, слуги и дворяне. Когда мы приближались к южной части дворца, стало заметно, что в этом крыле встречается больше знати, чем прислуги. Странно было то, что их поведение тоже изменилось. Вчера они либо презрительно отворачивались, либо делали вид, что нас вовсе не существует. А сегодня…

На нас бросали заинтересованные взгляды. Кто-то даже улыбался уголком губ. Кто-то шептался, явно обсуждая нас.

– Это странно, – пробормотала я, но тут же почувствовала легкое движение воздуха рядом.

К нам незаметно подобрался Кассель.

Сегодня он выглядел иначе. На нем была белая рубашка с широким воротом, слегка расстегнутая на груди, и темно-зеленые вельветовые брюки. Одетый так, он совсем не походил на слугу.

– Вот вы где, – сказал он с легким укором, скрестив руки на груди. – Я уже везде вас обыскался. Пришлось наведаться в ваши покои, но вас там не было. Видимо, мы разминулись.

Его взгляд скользнул по мискам, наполненным едой.

Маркус не смутился. Он лишь пожал плечами и бесстрастно заявил:

– Извини, но сначала мои потребности, потом все остальное.

Кассель стерпел такой ответ, не выказав ни раздражения, ни удивления. Он лишь вздохнул.

Я решила не тянуть и спросила:

– Что происходит? Почему люди на нас сегодня так странно смотрят?

В этот самый момент мы уже дошли до зала. Кассель, как и полагается воспитанному молодому человеку, предусмотрительно открыл для нас дверь, пропуская вперед.

Патриция, словно обольстительная героиня из пьесы, оценила этот жест: проходя мимо, она едва заметно провела рукой по его плечу. Кассель не подал виду, но я заметила, как его губы дернулись в легкой улыбке. Видимо, у нее была роль соблазнительницы.

Маркус, конечно же, не смог оставить этот момент без внимания. Он демонстративно выпрямился, вскинул подбородок и, переступая через порог, с важным видом произнес:

– А фанфары где? Цветы? Весь этот театр, а я вхожу без должного антуража! Как грубо.

Я закатила глаза.

– Ну конечно, как же без этого, – пробормотала я, покачав головой.

Роль клоуна, похоже, закрепилась за ним окончательно. Но я и так давно это поняла.

Проходя следом, я просто тихо поблагодарила Касселя. Без кокетства, без театральности. Лиандр наставлял нас лгать как можно меньше, чтобы не запутаться в своей же игре. Я собиралась следовать этому совету. Мне и так хватало того, что я была одновременно и Александрой, и Розалией.

Кассель ответил на мой вопрос спокойно, но с легкой усмешкой:

– Подробности вчерашних событий быстро разлетелись по дворцу, да и за его пределы. Теперь вы известны не просто как циркачи, ищущие славу за счет короля, но и как одаренные артисты, которые знают себе цену. Ваш отпор принцессе пришелся по душе не только слугам. Похоже, теперь с вами начнут считаться.

Я задумалась. Это хорошо или плохо?

С одной стороны, именно этого мы и добивались – убедить всех, что мы не самозванцы. Но с другой… Повышенное внимание может только усложнить ситуацию. Чем больше людей смотрят на нас, тем больше вероятность, что кто-то заметит несоответствия, укажет на ошибки, задаст неудобные вопросы. Хотя… А как я себе представляла завоевание доверия королевского двора?

У меня не было опыта в таких играх, и теперь мои мысли казались слишком идеалистическими.

Я взглянула на Патрицию и Маркуса. Казалось, их вполне устраивала изменившаяся атмосфера вокруг. Маркус с явным самодовольством поглядывал по сторонам, словно ему уже приписали дворянский титул. Патриция держалась с достоинством, но ее улыбка говорила о том, что она довольна таким поворотом.

Если они не беспокоятся, то и мне не стоит.

Тем временем мы добрались до зала. Пространство, которое еще вчера казалось пустым, теперь выглядело совсем иначе. Белоснежные скатерти, расстеленные по длинным столам, фарфоровые кружки, стеклянные подсвечники – все сверкало в лучах дневного солнца, пробивающегося через огромные окна. Воздух был свежим – видимо, слуги заранее позаботились о том, чтобы створки были распахнуты.

Маркус, не заботясь о приличиях, отодвинул ближайший стул, слегка задевая стол. Раздался тихий скрежет, а скатерть сбилась с идеально ровного положения. Тут же откуда-то выскользнул слуга, который до этого поправлял цветочную композицию, и буквально за пару секунд привел все в порядок, даже не глядя на нас. Маркус, не обращая на него внимания, поставил миски на стол и жестом пригласил нас присесть.

Похоже, место для завтрака мы нашли.

Это был один из самых моих вкусных приемов пищи. Я уже и забыла, что еда может быть такой соленой и разнообразной на специи по вкусу. На королевской кухне, видимо, не скупились на качественные продукты. Если изначально количество яиц и мяса мне казалось слишком большим для нас троих, то теперь я была готова расцеловать Маркуса за то, что он не стал церемониться и выбирать нам по паре кусочков, а схватил полные миски.

Все дела были отложены и забыты.

Похоже так сильно проголодалась не только я, потому что никто из нас не проронил и слова пока пережевывал сочное бедро в прикуску с хлебом. Кассель предусмотрительно оставил нас одних, но я видела его. Он сновал туда-сюда где-то на заднем плане, проверяя, чтобы все было выполнено.

– Если я еще раз пропущу хотя бы один прием пищи во дворце, то разрешаю вам забить меня камнями. Я себе такого не прощу, – заявил Маркус с набитым ртом.

Патриция, быстро дожевывая очередной кусок, махнула рукой и с театральной серьезностью добавила:

– Забить камнями слишком грубо. Лучше привяжем тебя к стулу перед накрытым столом и не позволим взять ни кусочка!

Маркус чуть не поперхнулся, а потом расхохотался, стукнув кулаком по столу. Я тоже не смогла сдержать улыбку. Картина, которую нарисовала Патриция, была настолько нелепой, что даже представить ее без смеха не получилось.

– Жестоко, мадам! – притворно возмутился Маркус, откидываясь на спинку стула. – Надеюсь, ты не станешь этим заниматься лично?

– Нет, конечно, – Патриция кокетливо закатила глаза. – У меня есть слуги.

Мы снова рассмеялись.

Я доела последние кусочки и отложила хлеб.

– Нам пора, – сказала я. – Не стоит терять ни минуты.

Патриция не возразила, вместо этого бросила на меня понимающий взгляд и, хрустнув остатками яблока, поднялась. Теперь, когда мы были сыты и полны сил, пришло время сделать то, зачем мы здесь.

Нашей небольшой подготовительной комнатой оказалась тесная кладовка без окон, но в ней были свечи, старый резной шкаф и даже зеркало в массивной деревянной раме, которое, судя по слоям пыли, давно никто не использовал. На единственном свободном столе уже лежали наши костюмы, аккуратно разложенные кем-то заранее. Возможно, Кассель постарался. Надо отдать ему должное – он сыграл большую роль в нашей подготовке. Догадывался ли он, что помогает предателям и мятежникам, которые при удобной возможности всадят стрелу или кинжал в сердце его короля?

Маркус первым подхватил свой наряд. Это был короткий, слегка приталенный темно-красный жилет без рукавов, с глубоким V-образным вырезом и черной вышивкой вдоль краев. Под него он надел легкую белую рубашку из тонкой ткани, с зауженными рукавами, облегающими запястья. Штаны были темные, чуть свободные, но достаточно облегающие, чтобы не стеснять движения. Легкие сапоги на мягкой подошве идеально подходили для быстрого перемещения и акробатики.

– Вы посмотрите на меня, – Маркус весело подмигнул в зеркало, приглаживая ладонью темные пряди. – Как благородный вор перед своим самым большим ограблением.

Он оставил волосы распущенными, но убрал их назад, пригладив по бокам какой-то массой, напоминающую мне гель или воск для волос. Эта прическа придавала ему чуть более собранный вид, но и не лишало фирменной шутовской небрежности.

Патриция с видимым удовольствием накинула на себя свой костюм. Ее наряд состоял из приталенной черной рубашки с широкими рукавами, заправленной в узкие, но удобные штаны цвета мокрого асфальта. Штаны были сделаны из плотной, но эластичной ткани, позволявшей двигаться без ограничений. Костюм дополнял кожаный корсет на завязках, который придавал фигуре четкие линии, и высокие сапоги, доходящие до колен.

– Вот так, – усмехнулась она, расправляя рукава, – теперь я похожа на разбойницу с большой дороги. То, что нам и надо.

Она мне подмигнула, оформляя свои волосы в сложную прическу. Ее темные волосы были заплетены в толстую косу, перекинутую через плечо. Некоторые отдельные пряди в прическе имели несколько небольших золотых колечек, которые при движении ловили свет свечей.

Я взяла свой наряд последней.

На этот вечер мне досталась длинная юбка из легкой ткани, струящаяся и свободная, но с разрезами по бокам, чтобы не мешать движениям. Она была глубокого изумрудного цвета, точно травяная зелень после дождя. Верх состоял из короткого топа, оставляющего плечи и живот открытыми. Он плотно облегал грудь и крепился на завязках за шеей и спиной.

Когда я посмотрела на себя в зеркало, мне показалось, что это не я, а кто-то другой.

Мои темно-медные волосы я расчесала, добавила немного лавандового масла, чтобы они легли более гладко, и заплела две тонкие косички у висков, закрепляя их сзади. Остальные пряди свободно ниспадали по спине. Не очень-то удобная прическа для сегодняшнего выступления, но в этом и был наш замысел.

Но самым важным элементом стали вуали.

Сегодня мы решили придать своим персонам толику таинственности. Каждому из нас предстояло скрыть нижнюю часть лица полупрозрачной тканью, закрепленной за ушами. Теперь можно было видеть только глаза – и они стали казаться еще выразительнее.

Наше представление не предполагало использования драгоценностей или украшений – слишком много лишних деталей могло отвлекать от выступления. Однако я помнила разговор с Вейлом и его твердую уверенность в том, что браслет поможет мне. Возможно, он просто хотел, чтобы я чувствовала себя увереннее. Возможно… но проверить это можно было только одним способом.

Я вытащила браслет из кармана плаща, куда предусмотрительно спрятала его еще ночью, и осторожно надела на левую руку. Металл приятно охладил кожу, а крошечные колокольчики на тонкой цепочке тихонько зазвенели, привлекая внимание Патриции и Маркуса. Они одновременно вскинули брови, переглянувшись так синхронно, что я не смогла удержаться от тихого смешка.

– Хм, это поможет создать нужную атмосферу, – я подняла руку и слегка встряхнула кистью, позволяя мелодичному звону распространиться по тесной коморке.

Маркус одобрительно кивнул, а Патриция, скрестив руки на груди, ухмыльнулась.

– Ну вот, а говорила, что не впишешься в нашу команду, – с притворным укором заметила она. – А уже думаешь как настоящая циркачка.

– Ну что? – Маркус приподнял бровь. – Пора выйти на сцену?

Я медленно улыбнулась за вуалью.

– Пора.

Мы вышли из нашей небольшой каморки, направляясь в сторону зала. Он находился недалеко, и двери уже были распахнуты, позволяя многочисленным гостям беспрепятственно входить внутрь. Людей собралось множество, и их наряды сияли в свете сотен свечей, расставленных по залу. Ткани переливались золотом, серебром, глубокими оттенками драгоценных камней. В воздухе витали ароматы вин, пряностей и жареного мяса, смешиваясь с легким ароматом цветов, которыми были украшены столы.

Наша задача пока что заключалась в том, чтобы скрыться в толпе и не привлекать внимания до начала представления. В таком количестве людей это было несложно. Мы легко затерялись среди прибывших гостей, которые шумно беседовали, рассаживаясь за длинные богато убранные столы. Тем, кому не хватило мест, приходилось оставаться у стен, ведя неторопливые разговоры и внимательно разглядывая собравшихся.

Вдалеке мы заметили Касселя. Он стоял чуть в стороне от основного скопления гостей, внимательно наблюдая за происходящим. Мы двинулись вперед, используя толпу как прикрытие, и, когда гости свернули вправо к столам, мы, напротив, направились влево, к нему.

Кассель оглядел нас с ног до головы и, довольно приподняв бровь, кивнул.

– Неплохо, – заметил он коротко.

Маркус, по-прежнему неспособный долго хранить молчание, спросил:

– Когда же прибудет король и его очаровательная невеста?

– Вот-вот. Почти все уже собрались, – ответил Кассель, скрестив руки на груди.

Мы не успели ничего добавить, как зал наполнился легким, но явственным движением. В следующую секунду раздался голос глашатая:

– Принцесса Селия Аргеннская, будущая королева Лумирии!

Торжественные фанфары заполнили пространство, и внимание всех присутствующих мгновенно сосредоточилось на высокой стройной фигуре, входящей в зал. Принцесса выглядела безупречно. Ее платье – пудрового цвета с вышивкой из тончайших серебряных нитей – казалось сияющим в свете множества свечей. Русые волосы были уложены в сложную прическу, украшенную крошечными сверкающими камнями. Пара прядей обрамляла ее лицо, придавая кукольности ее чертам. Она двигалась неспешно, сдержанно, но в каждом ее шаге читалась уверенность, подкрепленная знанием собственной значимости.

Принцесса направилась к главному столу, расположенному в центре зала, и села на свое место. Однако рядом с ней пустовало еще одно кресло – то, что предназначалось королю. Я заметила, как она слегка нахмурилась, взглянув на него. К ней тут же склонился ближайший стражник и что-то зашептал ей на ухо. Лицо принцессы дрогнуло, но почти сразу же она взяла себя в руки, хотя в сжатых пальцах на подлокотнике кресла явно считывалось раздражение.

Наступила тишина.

Все ждали.

Все смотрели на принцессу.

Наконец, она махнула рукой, давая знак глашатаю.

– Король просил его не ждать и начать сегодняшний вечер без него, – объявила она.

В зале пробежала едва уловимая волна шепота.

Вот почему она была раздражена. Теперь понятно. Я бы тоже рассердилась, если бы мой будущий муж не явился на праздник, посвященный нашей свадьбе. Пусть этот брак и был политическим, но хотя бы базовое уважение к своей будущей жене король мог бы проявить.

Несколько свечей в зале потушили, и пространство наполнилось приглушенным светом. В воздухе повисла напряженная тишина, будто сам зал задержал дыхание, ожидая чего-то нового. Затем заиграла тихая, неспешная мелодия. Дудка местных музыкантов протяжно взвыла, добавляя загадочности, словно рассказывая историю, пока еще неведомую никому. Это был наш знак.

Маркус и Патриция выскочили из толпы, мгновенно заполнив собой пространство. Они носились по залу, заигрывали с гостями, перекидывались искрометными взглядами, словно спорили о чем-то неразрешимом. Их движения были легкими, быстрыми, точными, но при этом казались совершенно непринужденными.

Публика не сразу поняла, что происходит. Некоторые гости удивленно замерли, оторвавшись от своих бокалов, другие сразу же заулыбались, уловив нотки предстоящего веселья.

Маркус с невиданной ловкостью выхватил ложку у одного из гостей за столом и подбросил в воздух. Он попытался поймать ее… носом. Ложка с легким звоном ударилась о его лоб, заставив часть зрителей рассмеяться.

Патриция перехватила другую ложку из рук зазевавшегося аристократа. Она ловко подбросила ее в воздух и, не глядя, подставила локоть, поймав ее точным движением. В зале послышались первые смешки, напряжение в воздухе стало рассеиваться, а внимание гостей полностью сосредоточилось на происходящем.

И в этот момент, легко и почти незаметно, я вышла из толпы.

Мои шаги были медленными, грациозными, словно я двигалась по невидимой линии, не смея отклониться ни в одну, ни в другую сторону. Свет свечей мягко ложился на темно-зеленую ткань моего костюма, подчеркивая плавные изгибы. Я была полной противоположностью разыгравшемуся передо мной хаосу – легкая, воздушная, но… растерянная.

Словно я оказалась здесь случайно.

Я позволила губам дрогнуть. Актриса из меня так себе, но сейчас я должна была выглядеть так, будто меня совершенно выбило из привычного мира. Колокольчики на браслете тихо зазвенели, будто подчеркивая мою неожиданную, но значимую роль в этой сцене. Их мелодия разлилась по залу, заставляя гостей повернуть головы в мою сторону.

Внимание было приковано ко мне.

Музыка сменилась. Тихая, загадочная мелодия ушла, уступая место более живой, игривой. Легкие, стремительные ноты заполнили зал, заставляя гостей податься вперед в ожидании.

Маркус и Патриция одновременно заметили меня. Их взгляды переметнулись от моей фигуры к друг другу, и вдруг они будто вспомнили о давнем соперничестве. Первым двинулся Маркус – сделал широкий шаг в мою сторону, расправив плечи, словно собирался произнести важную речь. Но тут же его опередила Патриция, грациозно встав у меня на пути. Маркус нахмурился, сделал еще одну попытку приблизиться, но Патриция тут же подставила ему подножку. Он не упал, но нелепо заплясал на месте, пытаясь сохранить равновесие, вызвав первые смешки в толпе.

Тогда он сменил тактику.

Словно ничего не произошло, он изящно подпрыгнул, перекувырнулся в воздухе и приземлился чуть ближе ко мне. Патриция тут же повторила его маневр, но добавила грациозный поворот.

Гости зашептались, кто-то тихо ахнул – все это выглядело чертовски эффектно.

Маркус, явно недовольный тем, что его затмевают, потянулся ко мне, словно намереваясь помочь ступить еще шаг, но тут же был перехвачен Патрицией. И прежде чем я успела что-то предпринять, они оба ухватились за меня, пытаясь поочередно поднять.

Но их рвение сыграло против них.

Я оказалась то у одного на плече, то у другого, пока, наконец, не приняла самое нелепое положение – балансируя на спине у Патриции, чуть не падая назад, а Маркус в это время попытался поймать меня, но сам неловко рухнул на четвереньки.

Зал взорвался смехом.

Но наши шалости еще не были закончены.

Маркус и Патриция переглянулись, словно заключая перемирие. В следующий момент из рукава Маркуса появился длинный шелковый шарф, один конец которого он тут же протянул Патриции. Они взялись за него одновременно.

Я заметила их задумку и хитро улыбнулась. Они натянули ткань между собой, делая вид, будто оба хотят завладеть мною, и я – приз, за который стоит бороться. Они тянули его в разные стороны, закатывая глаза и морща лбы от “усилий”. Я взяла шарф за середину, создавая новую сторону натяжения.

Я выдержала театральную паузу, позволила зрителям еще немного насладиться их нелепым упорством…

А затем просто разжала пальцы.

Маркус и Патриция, не ожидавшие такой подлости, полетели назад, рухнув на пол с комично удивленными лицами. В зале раздался громкий смех и даже аплодисменты. Я же лишь невинно вскинула ладони, мол, при чем тут я? Но теперь, когда зрители были окончательно увлечены игрой, настало время для следующего акта.

Музыка изменилась. Веселые, легкомысленные ноты растворились в воздухе, уступая место чему-то более тревожному, глубинному.

Маркус и Патриция резко вскочили на ноги. Еще мгновение назад они валялись на полу, нелепые и забавные, а теперь… Теперь их движения стали отточенными, пугающе синхронными. Они больше не смеялись. Их взгляды потемнели, осанка изменилась.

Зал стих.

Гости не понимали, когда именно мы перестали шутить.

Маркус первым сделал шаг вперед, обрисовывая полукруг вокруг меня. Патриция последовала за ним, но в другую сторону. Их движения были неторопливыми, но от них веяло чем-то странным, почти неуловимым. Я невольно рассмеялась, пожала плечами, будто говоря: Ну что вы задумали на этот раз?

Но никто не ответил.

Маркус и Патриция продолжали двигаться по кругу, скользя по полу бесшумно, почти призрачно. Их пальцы ловко перебирали воздух, словно они ткали невидимые нити, вплетая меня в паутину, которую видели только они.

Я шагнула было вперед, но…

Мои движения замедлились. Словно воздух вокруг меня стал густым, тягучим. Я моргнула, позволяя панике завладеть мной.

Еще попытка. Еще шаг. Но ноги будто приросли к полу.

Я попробовала рассмеяться снова – но теперь этот смех прозвучал странно, нервно.

Гости в зале застыли, кто-то даже придвинулся ближе.

Маркус и Патриция не сводили с меня взгляда. Их руки все так же двигались в воздухе, управляя тонкими, невидимыми нитями, которыми они окутали меня. Я попыталась поднять руку, но лишь замерла в этом движении, зависнув в воздухе, как марионетка, у которой оборвались струны.

Шелест.

Маркус и Патриция синхронно вскинули руки.

В этот момент мое тело окончательно поддалось невидимым оковам. Я замерла, полностью обездвиженная, прямо напротив пустого королевского трона.

Зал погрузился в напряженную тишину.

Гости словно перестали дышать, их взгляды были прикованы ко мне. Я замерла в неестественной позе – едва наклонившись вперед, с вытянутой рукой, пальцы которых не касались воздуха. Будто я могла в любой момент либо рухнуть на пол, либо внезапно ожить. Напряжение сгустилось настолько, что казалось, его можно потрогать.

И тут раздался звук. Двери в зал с гулким эхом распахнулись. Шепот прокатился по толпе – несмелый, потрясенный.

Я не могла повернуть голову, но мне это и не требовалось. Достаточно было видеть реакцию людей. Кто-то склонил головы, кто-то напрягся, кто-то прижал руку к груди, как будто этот жест мог уберечь от неприятностей.

Король.

Видимо, он сделал какой-то знак, потому что шепот мгновенно стих. Возвращаясь к представлению, гости вновь обратили внимание на меня. Маркус и Патриция не прерывали игру, продолжая изображать таинственных кукловодов. Они даже не посмотрели в сторону вошедшего. Их мир по-прежнему крутился только вокруг меня.

Маркус обошел меня слева, нахмурился, будто оценивая. Патриция подалась вперед и аккуратно ткнула пальцем в мое плечо. Я не шелохнулась. Они переглянулись. Маркус щелкнул пальцами перед моим лицом.

Тишина.

Я осталась такой же застывшей статуей.

Не сработало.

Маркус и Патриция недоуменно пожали плечами. Они сделали вид, будто что-то пошло не по плану, будто они сами не ожидали подобного эффекта. Тем временем я видела – с самой лучшей позиции, прямо напротив королевского стола – как король прошел вперед и сел рядом с принцессой.

Селия сразу обратилась к нему, что-то негромко говоря, но он почти не обратил на нее внимания. Я ждала, что он хотя бы посмотрит на нее, но вместо этого он лишь натянуто улыбнулся, холодно и пусто.

Игнорируя невесту, он перевел взгляд в зал. И теперь его глаза были направлены на меня.

Я впервые видела его так близко. И, к своему удивлению, испытала странное впечатление. Король Галеран д’Альвера был даже более привлекательным, чем я запомнила в прошлый раз. А тогда я видела его лишь издалека. Сейчас, находясь прямо напротив королевского трона, я могла рассмотреть каждую деталь.

Светло-русые волосы аккуратно рассыпались по плечам, ухоженные и тщательно причесанные. Короткая борода того же оттенка подчеркивала линию сильной челюсти. На голове покоилась корона, усыпанная сверкающими драгоценными камнями. Даже при тусклом свете свечей она переливалась сотнями оттенков, как будто сама излучала сияние. Одет король был в белый камзол, украшенный золотыми вышитыми узорами, которые сложными переплетениями тянулись по ткани, словно причудливые древние письмена. Под ним виднелась темно-зеленая шелковая рубашка, цвет которой гармонировал с его глазами.

Он выглядел на свой тридцатилетний возраст – уверенный, собранный, с осанкой человека, привыкшего держать власть в руках. Но вот его глаза… Зеленые, глубокие, они выдавали больше, чем можно было заметить на первый взгляд. В них отражались тяготы пережитых лет, будто бы ему было гораздо больше, чем значилось по его возрасту.

И сейчас эти глаза смотрели прямо на меня.

А я, застыв в нелепой позе, продолжала свою роль. Не двигаясь. Не моргая. Просто глядя на короля. Он смотрел поверхностно, рассеянно, будто находился здесь лишь телом, а мыслями блуждал где-то далеко.

Маркус нарушил тишину первым. Он встал вполоборота ко мне и шумно вдохнул, затем выдохнул прямо мне в лицо, будто пытаясь сдуть невидимое заклятие.

Ничего.

Патриция усмехнулась, достала платок и изящно помахала им перед моим лицом, словно отгоняя злых духов.

Опять ничего.

Они переглянулись, пожали плечами и одновременно вздохнули, изображая полное бессилие. Затем, будто осененные внезапной догадкой, они повернулись в сторону короля. Гости в зале тоже перевели взгляд на него. Будто все вдруг решили, что он – часть нашего представления. Что именно от него зависит, что будет дальше.

Король на мгновение замер, не сразу понимая, почему вдруг оказался в центре внимания. Его рука на подлокотнике трона чуть напряглась. Я видела, как он едва заметно нахмурился, глаза пробежались по залу, будто он пытался уловить невидимую игру, в которую его втянули.

И тогда я сделала кое-что, чего он явно не ожидал.

Я ему подмигнула.

Король прищурился, его губы едва заметно дрогнули. Но он понял намек. Махнул рукой – легко, небрежно, но при этом величественно, будто отдавая приказ.

Зал ахнул.

Но представление еще не закончилось.

Музыка сменилась.

Резкие звуки дудок растворились, уступая место более плавной, тягучей мелодии. Напряжение, нависшее над залом в момент моей неподвижности, сменилось чем-то иным – тревожной, но завораживающей игрой.

Я медленно разомкнула руки и, будто пробуждаясь от долгого сна, сделала первый осторожный шаг. Колокольчики на моем запястье зазвенели, мягко, мелодично, перекликаясь с движением. Я покружилась, словно растерянная, словно еще не до конца осознающая, где нахожусь. Мой взгляд, скользящий по залу, искал… кого-то.

И тогда я снова посмотрела на него.

Король больше не выглядел рассеянным. Теперь он сидел совершенно неподвижно, не отводя глаз от меня. Застывший на месте, он словно тоже оказался частью этого действа, но его внимание было другим – слишком острым, слишком живым.

Я начала двигаться к нему. Плавно, медленно, с каждым шагом сокращая расстояние. Моя длинная юбка мягко развевалась при каждом легком повороте, словно волны под теплым ветром. Полотно разрезов едва касалось пола, следуя за мной послушными, воздушными волнами. Тонкие кисти рук чертили в воздухе плавные линии, будто я ткала нити судьбы, а звон браслета становился частью этого магического ритуала.

Мои глаза.

Только они сейчас могли говорить. Моя вуаль скрывала лицо, но я знала – он видел. Видел призрачную улыбку во взгляде. Ловил каждый оттенок эмоций, что я вкладывала в этот танец. Я не отводила от него глаз, позволяя прикосновением взгляда сказать больше, чем могли бы сказать слова.

Наконец я приблизилась. Кружась вокруг королевского кресла, я огибала его мягким шелестом ткани, то приближаясь к сидящему королю, то снова ускользая в тень. Принцесса Селия, сидящая рядом, замерла. Она не шевелилась, не произносила ни слова, но я чувствовала, как напряглись ее плечи, когда я пронеслась мимо нее, почти касаясь своим подолом.

Король не двигался. Но его глаза следили за каждым моим движением, следили с той самой сосредоточенной внимательностью, которая пугает и завораживает одновременно.

Последний шаг. Один из завершающих аккордов.

Я подняла левую руку, почти не касаясь его плеча, провела кончиками пальцев по белому камзолу… И тогда он схватил меня.

Резко.

Неожиданно.

Его пальцы сомкнулись на моем запястье с силой, которая не предполагала игры. Зал ахнул, но звук дошел до меня приглушенно, словно издалека.

Так быть не должно.

Это не было частью выступления. Может быть, ему что-то не понравилось? Неужели мы сыграли настолько плохо, что он понял, что мы не настоящие артисты?

Я попыталась выдернуть руку, но он не отпустил. Его взгляд скользнул вниз, на мое запястье.

Браслет.

Он смотрел на него слишком долго. Слишком внимательно. А потом снова встретился со мной взглядом. И я замерла. Это был уже не тот равнодушный, отсутствующий король, которого я видела несколько минут назад. В его глазах было что-то другое.

Чувства.

Сильные, острые, противоречивые. И среди них – нечто знакомое. Странное. Что-то, что я уже видела раньше, но не могла вспомнить, когда и где. Оно захватило меня. Звуки вокруг исчезли. Мир померк. Я уже знала, это ощущение, будто ты покидаешь свое тело.

Я снова погружалась в чье-то воспоминание.

Глава 33

Тишина окружала нас плотным коконом, нарушаемая лишь приглушенным потрескиванием свечи, стоявшей на столе возле окна. Ее слабый, неуверенный свет едва пробивался сквозь темноту, дрожащие тени извивались по стенам, будто пленники зыбкой реальности.

Я чувствовала тепло его ладони, крепко сомкнутой на моем запястье. Не грубо, но настойчиво.

Я медленно перевела взгляд.

Передо мной был Галеран д’Альвера.

Мой друг. Мой возлюбленный. Тот, кому я могу доверить свою собственную жизнь.

В этом полумраке он выглядел иначе, чем обычно. Его волосы, обычно приглаженные, теперь спадали беспорядочными прядями, едва касаясь плеч. Зеленая атласная рубашка, оставшаяся после сброшенного королевского плаща, плотно облегала фигуру, тонкая ткань предательски выдавала напряженность его дыхания. Но больше всего меня поразил его взгляд.

Тревожный.

Будто где-то в глубине души он уже знал исход нашего разговора, знал, почему я пришла сегодня к нему. Знал, но все равно отказывался принять реальность.

Он тяжело сглотнул, не разжимая пальцев.

– Мы придумаем новый план, – сказал он. Голос его был срывающимся, наполненным неясной смесью упрямства и отчаяния. – Найдем другой выход…

Я закрыла глаза, чувствуя, как усталость давит мне на плечи, выжимая последние силы.

Этот разговор уже не первый.

Мы ходили кругами, снова и снова возвращаясь к одной и той же точке, как путники, заблудившиеся в темном лесу. Я знала истину. И знала, что он знал ее тоже. Но он не хотел признавать.

Не мог.

Я дернула рукой, но его хватка лишь усилилась. Колокольчики на браслете тихо зазвенели, разрезая напряженную тишину, словно чей-то сдавленный вздох. Они мне напоминали, что нужно быть храброй, не забывать о том, зачем я здесь.

Я подняла на него глаза.

– Я бы хотела… – произнесла я, чувствуя, как что-то внутри меня сжимается. – Хотела бы, чтобы мы были властны над своей судьбой. Чтобы могли выбирать, как повернется наша жизнь.

Я сделала короткую паузу, наблюдая, как в его глазах мелькает страх.

– Но ты знаешь. Нет другого выхода…

Он замотал головой, стискивая мое запястье сильнее, будто надеясь удержать не только мою руку, но и саму реальность. Будто удерживая меня, он сможет контролировать неизбежное. Но нет. Лишь отсрочить.

– Нет, – хрипло выдохнул он. – Это не может быть концом.

В его голосе звучало отчаяние.

Я видела, как в полумраке его пальцы слегка дрогнули. Он смотрел на меня так, будто я уже превращалась в призрак, и он пытался удержать меня на этом свете.

Я медленно вдохнула, стараясь сохранить остатки хрупкого самообладания. Его пальцы все так же крепко сжимали мое запястье, словно он боялся, что я исчезну, стоит ему разжать хватку.

Я решила зайти с другой стороны.

– Тебе следует меня отпустить, – сказала я ровно, но мягко.

Он не ответил.

Его губы едва заметно дрогнули, но голова снова покачнулась в немом отказе. Зеленые глаза смотрели на меня с той же упрямой настойчивостью, полной скрытых эмоций, которые он не мог или не хотел озвучивать.

Я осторожно подняла свободную руку и приложила ладонь к его щеке.

Он напрягся, но не отстранился.

Кожа под моими пальцами была теплой, слегка прохладной от ночного воздуха. Я скользнула большим пальцем по его скуле, ощущая, как под ней напряглись мышцы. Знакомые черты лица, которые я уже запомнила наизусть.

– Галеран, – тихо произнесла я, – ты должен меня отпустить.

Он резко выдохнул, но остался на месте.

Я прижала ладонь крепче, вынуждая его повиноваться. В его взгляде мелькнуло нечто болезненное, словно в этой темной комнате внезапно ожила память о чем-то далеком и неизбежном.

– Да, – прошептала я, не отводя глаз. – Я сделаю все возможное, чтобы спасти тебя.

Его пальцы дрогнули на моем запястье.

– Спасти наше королевство.

Я почувствовала, как дыхание Галерана стало неровным.

– Я сделаю это сейчас, – продолжила я, чувствуя, как что-то сдавливает грудь, как каждая моя фраза становится для него ударом, а для меня – последним шагом в бездну.

Я медленно наклонилась ближе, позволив свечному свету мягко очертить его лицо.

– И я сделаю это еще тысячу раз, если потребуется.

На какое-то мгновение между нами повисла абсолютная тишина. Колокольчики на моем браслете дрогнули, отзываясь мелодичным звоном в темноте. И все же, я не была такой спокойной, какой хотела быть. Какойхотела ему показаться. Совершаю ли я ошибку?

Он смотрел на меня так, словно искал в моих глазах надежду. Или прощение.

Мы стояли так какое-то время – замерли, будто мир вокруг нас исчез, оставив только эту темную комнату, пропитанную тишиной. Я чувствовала тепло его кожи под своей ладонью, ощущала, как под пальцами напрягается его щека, как судорожно ходят желваки. Его глаза метались, раздираемые внутренней борьбой, сомнениями, которые рвали его на части. Но я знала – он понимал, что я права. Мои слова были единственно верными, и каким бы жестоким ни был этот выбор, его нужно было сделать.

И пусть мне самой хотелось бы быть эгоистичной, пусть внутри меня кричала часть, умоляя не отпускать его, но я не могла. Мир не простит. Я сама себе не прощу.

Я видела, как решение оформляется в его взгляде, как он в какой-то момент просто смирился с неизбежным. Глаза его дрогнули, прикрылись, а губы выдохнули тяжелое, окончательное решение.

Мое сердце сжалось. Я знала, что мы будем в порядке. Должны быть в порядке.

Он медленно убрал мою руку от своей щеки, бережно опуская ее вниз.

– Как бы я хотел быть хоть на долю таким же чистым сердцем, как ты, – его голос звучал тихо, но в нем слышался надлом. – Но нет. Позволь мне быть тем, кто примет неправильное, эгоистичное решение. Позволь мне сделать этот выбор – за тебя и за весь мир.

Это не те слова, которые я хотела услышать.

Холодный ужас пронзил меня. В голове щелкнуло осознание, догадка вспыхнула подобно всполоху пламени, заставив кровь застыть в жилах. Я поняла, что он задумал. И прежде чем он успел сделать что-то непоправимое, я попыталась вырвать руки, убежать, спрятаться. Пока он не разбил свою душу на тысячи осколков, пока не превратил себя в чудовище. Пока не потянул нас всех за собой в ад.

Но он держал крепко. Слишком крепко. Его пальцы сомкнулись на моих запястьях так, что я чувствовала, как под кожей проступает синяк. Это уже была хватка не мужчины, что боится отпустить любимую.

– Стража! – его голос разрезал тишину, как лезвие ножа.

Двери тут же распахнулись, и внутрь ворвались люди. Они стояли там все это время? Ждали приказа?

– Уведите ее, – холодно сказал он, не глядя мне в глаза. – В темницу. Убедитесь, что рядом нет никаких острых предметов.

Стражники двинулись ко мне, готовые выполнить приказ.

Нет.

Нет, нет, нет!

– Галеран, – я задыхалась, отчаянно рванувшись назад, – нет! Что ты делаешь? Ты позволишь всему погибнуть из-за меня? Ты же знаешь, что я права! Здесь нет…

– Прости, – перебил он, и голос его дрогнул, а по щеке медленно скатилась слеза. – Но я люблю тебя слишком сильно, чтобы отпустить.

В этот момент я поняла – он сделал свой выбор.

И я не могла поверить, что все закончится именно так.

Что же он наделал?

Возвращение в реальность было болезненным – таким резким, что у меня перехватило дыхание. Раньше этого не случалось. Почему же мне так больно?

Лавина чувств захлестнула меня, не давая сразу разобраться, что происходит. Первое, что я осознала – боль. Резкая, колющая, будто кто-то сдавливал мою кожу до синяков. Я скосила взгляд вниз и увидела, что король все еще держит меня за запястье. Его пальцы были сжаты так сильно, что моя кожа под ними покраснела.

Сколько мы так стояли? Минуту? Две? Десять?

Я подняла голову и встретилась с его взглядом – и то, что я увидела, заставило меня похолодеть.

Король изменился. В его глазах больше не было ни безразличия, ни поверхностного интереса, что читались в них ранее. Теперь он смотрел на меня, как загнанный зверь, в глазах которого смешались внутренняя боль, ярость, страх и… еще что-то, чего я не могла распознать. В этом взгляде было слишком много эмоций сразу, слишком много чувств, которые он, похоже, даже не пытался скрывать.

В какой-то момент он словно очнулся. Пальцы разжались, и я почувствовала, как кровь снова побежала по венам. Я пошатнулась, но устояла на ногах. Однако король не собирался останавливаться.

Резким движением он рванулся вперед, пытаясь сорвать с меня ткань, прикрывающую большую часть лица.

Зачем? Почему?

Внутри все сжалось в тугой узел тревоги. Инстинкты кричали, что нельзя позволить ему это сделать. Нельзя доверять. Нельзя показывать.

Тело сработало быстрее, чем разум. Я отшатнулась назад, сманеврировав так, чтобы уклониться от его рук, и мгновенно создала дистанцию между нами. Натренированное тело Розалии двигалось автоматически – ловко, плавно, почти танцевально. Я сделала это так, чтобы выглядело естественно, чтобы не нарушить целостность представления. Я не знала, заметил ли он.

Но гости… Гости, похоже, не заподозрили ничего странного. Они продолжали наблюдать за нами, не выглядели обеспокоенными. Для них это было частью спектакля.

А вот Маркус и Патриция… Они поняли. Они стояли, побледнев, как снег, но старались не выдавать себя. Их тела были напряжены, но они, как и я, знали, что нужно довести выступление до конца. Любой ценой.

Я сделала последний круг по залу, плавно кружась среди гостей, плывя, словно рыбка в воде. Подол моего платья развевался за мной мягкими волнами, колокольчики на браслете звонко перекликались с каждым движением.

Еще шаг, еще поворот…

Я замерла между Маркусом и Патрицией.

Музыка стихла.

Мы синхронно поклонились, опускаясь в глубокий реверанс.

Я оставалась в этом положении дольше, чем обычно, позволяя себе сделать несколько тяжелых, прерывистых вдохов. Мое сердце бешено колотилось, в ушах шумела кровь, но я слышала их.

Аплодисменты. Громкие, искренние, восторженные.

Мы справились.

Часть напряжения, грузом висящего на груди, ушла. Я чувствовала, как с каждым хлопком зрителей этот груз становится легче.

Мы сделали это.

Мы вышли из зала, плотно закрыв за собой тяжелые двери, и быстрым шагом направились в нашу комнатушку, где до этого готовились к выступлению. Никто из нас не произнес ни слова. Только гулкий стук каблуков о каменный пол нарушал тишину коридоров. Я чувствовала их взгляды – настороженные, полные вопросов, но они сдерживали их до поры. Лишь когда за нами захлопнулась дверь, напряжение прорвалось наружу.

– Что это было?! – Маркус заговорил громким шепотом, в его голосе сквозило волнение, смешанное с подозрением. – Почему он обратил на тебя внимание? Он сказал тебе что-то? Почему ты замерла? Ты так стояла, наверное, минуты две, но мне показалось, что это длилось вечность! Мы все напряглись, пока ты и король играли в гляделки!

Я прикрыла глаза, на мгновение потерев виски. Отвечать на все сразу у меня не было сил.

– Я не знаю, – наконец сказала я.

Это была чистая правда.

– Он просто… резко схватил меня. Ну, вы и сами видели. Потом просто не хотел отпускать.

Про воспоминание им знать не обязательно. Маркус и Патриция переглянулись. В их глазах мелькало беспокойство.

– Почему же такой интерес к твоей… внешности? – задумчиво произнесла Патриция. – Он ведь пытался сорвать твою вуаль. Он что-то заподозрил?

Маркус подошел ближе. Его взгляд цепко изучал мое лицо, словно он пытался разгадать что-то важное. Я затаила дыхание, невольно напрягшись. Неужели здесь и сейчас раскроется моя личность?

– Твои глаза… – пробормотал он, не сводя с меня взгляда. Потом резко выдохнул и покачал головой. – Нет. Не может быть. Он бы не смог тебя узнать.

Он отступил, но его лицо оставалось хмурым.

– У вас с Лирой разные глаза, – добавил он, словно убеждая себя. – Черты лица… Ну, общее у вас только нос и подбородок. Тогда как же?

У меня от сердца отлегло.

Точно. Дело может быть в Лире. По крайней мере, так это выглядело со стороны. Но я-то знала правду. Или думала, что знала. Мои воспоминания указывали на другое. На связь, гораздо более глубокую, чем просто сходство. На связь, о которой никто, кроме меня, не догадывался.

И этот браслет… Конечно. Он вспомнил. А не король ли подарил этот браслет? Вейл говорил, что украшение защитит меня, но что мы имеем сейчас?

Снаружи послышались шаги. Кто-то шел в нашу сторону – уверенно, без колебаний. Мы переглянулись.

Маркус отрывисто кивнул:

– Продолжим после.

Он повернулся ко мне.

– Держись от короля подальше, пока мы не разберемся во всем.

Мне не нужно было повторять дважды. После того, что произошло, я и сама не горела желанием встречаться с ним снова.

Дверь распахнулась, заставляя меня вздрогнуть. На пороге стоял Кассель. Его темные глаза быстро окинули нас троих, и он негромко, но твердо сказал:

– Вам не следует прятаться. Гостям понравилось выступление, и теперь они хотят пообщаться с вами.

Я не успела ничего ответить – Маркус тут же натянул свою уже привычную маску беспечного шута, мгновенно превращаясь в центр внимания.

– О, уже соскучились по мне? – протянул он, картинно вскидывая голову. – Ну конечно, как же они могли долго обходиться без самого привлекательного, самого умного, самого…

– Самого заносчивого, – вставила Патриция, хлопнув его по плечу.

Маркус притворно схватился за сердце.

– Ах, ранила меня, коварная женщина!

Кассель едва заметно усмехнулся, но быстро вернул серьезный вид.

– Не заставляйте гостей ждать.

Мы вновь оказались среди гостей, в шумном и ярко освещенном зале, где воздух был пропитан ароматами вина, пряных трав и дорогих духов. Казалось, что все, что произошло минутами ранее, было лишь сном, едва уловимой иллюзией. Но покрасневшее запястье, которое я старалась незаметно потереть, доказывало обратное.

Маркус первым взял ситуацию в свои руки – как всегда, непринужденно и с присущей ему грацией. Он скользил между гостями, разбрасывая шутки, делая легкие реверансы перед дамами и театрально всплескивая руками перед мужчинами.

– Господа! – воскликнул он, хватая ближайший кубок с вином и осушая его наполовину. – Что за пир без разговоров? Без историй, которые будут передаваться из уст в уста? Говорят, что во дворце всегда найдется парочка легенд, способных привести в трепет даже самых бесстрашных. Так почему бы не поделиться? Мы так заскучали в своем путешествии по континенту. Смилуйтесь над вашими вечными слугами. Скрасьте наш вечерок, как это уже сидели мы.

Гости, уже немного расслабленные выпивкой, засмеялись. Казалось, благодаря сегодняшней постановке мы получили кредит доверия, и теперь многие придворные смотрели на нас как на равных. Разговоры за столами то и дело оживлялись, подхватывая его игру.

Ну или все дело было в алкоголе, коего было не мало.

Патриция не отставала. Она присела на спинку кресла рядом с каким-то пожилым придворным, легко закинув одну ногу на другую и обмахиваясь чужим пером, которое она ловко стащила из шляпы одного из гостей.

– Вы только представьте, – протянула она лукаво, – что, если бы стены этого дворца могли говорить? Ох, сколько секретов они бы нам открыли…

Старик фыркнул, покачав головой.

– Моя дорогая, если бы стены могли говорить, многие из нас бы давно отправились на эшафот.

Все засмеялись, но в словах прозвучала правда.

Я же выбрала иной подход – молчаливый, но не менее действенный. Я скользила по залу, подслушивая разговоры, ловя обрывки фраз. Иногда достаточно просто оказаться в нужном месте и создать иллюзию, что ты вовсе не слушаешь.

– Говорят, король стал странным в последнее время… – донеслось слева от входа.

Я направилась прямиком туда, плавно скользя мимо проходивших гостей.

– Еще бы! После той истории с… – голос говорившего заглушила музыка.

Я сжала губы. Еще чуть-чуть – и я бы услышала что-то важное.

Тем временем Маркус закинул ноги на стол, отполировав яблоко о рукав.

– Ну, раз истории страшные рассказывать не хотите, может, кто-нибудь поведает нам что-нибудь о прекрасной принцессе? – он подмигнул одной из дам.

– Ох, принцесса… – кто-то зашептался.

Я сосредоточила внимание на этом разговоре, делая вид, что разглядываю гобелен на стене.

– Она больше похожа на птицу в клетке, чем на будущую королеву, – произнес мужчина с усами, покачивая кубок. – Король держит ее в своих руках, но зачем?

– Ходят слухи, что она вовсе не хочет замуж за того, кого выбрал для нее отец… – хихикнула молодая девушка в жемчугах.

– Еще бы! Брак – это политика, мадам. Никто не спрашивает, чего хочешь ты.

Слова повисли в воздухе, и я задумалась. Может, этим можно воспользоваться? Хотя, мы и так знали о природе отношений между королем и принцессой. Да и по поведению принцессы Селии не скажешь, что король Галеран в нее влюблен. А то, как он игнорировал ее в начале вечера или его опоздание? Говорят громче любых слов. А может…

Но прежде чем я успела углубиться в размышления, чей-то голос окликнул меня:

– А вот и вы.

Я резко обернулась – передо мной стоял король.

На Галеране д’Альвера осталась та же одежда, что и во время нашего выступления. Белоснежный камзол с золотыми узорами был таким же безупречным, как и прежде, но теперь король выглядел куда более собранным. Казалось, он вновь надел ту невидимую маску власти, которая должна была скрывать его истинные чувства.

Однако мне уже довелось увидеть трещину в этой броне, и от этого становилось лишь тревожнее. Я машинально коснулась вуали, прикрывающей мое лицо. На месте. Это должно меня обезопасить. Что бы ни заставило короля попытаться сорвать ее раньше, теперь я не позволю ему сделать это вновь.

При его появлении шумные разговоры в зале тут же смолкли, словно кто-то провел по струнам арфы глухим смычком. Гости одумались и поспешили выразить почтение: мужчины приложили кулак к сердцу, женщины сделались изящными реверансами.

– Ваше Величество, – донеслось со всех сторон, словно эхо.

Маркус и Патриция синхронно повторили движение, ловко подыгрывая окружающим, но при этом продолжали украдкой бросать на меня встревоженные взгляды. Я попыталась мысленно послать им успокаивающую улыбку, хоть в груди и поселился неприятный холодок.

Я повторила поклоны придворных, стараясь оставаться как можно более незаметной.

– Ваше Величество, – произнесла я, глядя в пол.

– Я вас искал, – прозвучал его голос, спокойный, но с какой-то настойчивой нотой, от которой у меня внутри все похолодело.

Он искал меня? Зачем?

Я подняла голову, стараясь, чтобы под вуалью не читалась тревога.

– Я польщена, Ваше Величество, – осторожно начала я. – Но уверена, что ваше внимание заслуживает кто-то более достойный.

Его зеленые глаза, странно знакомые, но теперь полные сосредоточенности, изучали меня, словно пытаясь пробиться сквозь ткань вуали.

– Наоборот, – мягко возразил он. – Уверяю вас, тот, кто смог настолько захватить внимание всего зала, несомненно, заслуживает моего внимания. И не только. Объяснить причину моего поведения – это самое малое, что я могу предложить вам в данный момент.

В его голосе послышалась усмешка, но взгляд оставался настороженным. Он что-то подозревает. О чем-то догадывается. Мне нужно быть осторожной.

– Простите мою дерзость, Ваше Величество, но мне кажется, что вам не нужно оправдываться или объяснять свои поступки перед такой, как я, – стараясь придать голосу шутливый оттенок, ответила я, надеясь, что он примет это за кокетство актрисы. И, наконец, отстанет.

– Напротив, – в его глазах мелькнул огонек, и он склонил голову, почти изображая покорность. – Наличие короны не делает меня особенным или отличающимся от всех вас. Правила приличия распространяются и на таких, как я.

Я почувствовала, как напряглись мышцы спины. Он был слишком вежлив, слишком обходителен. Я не могла понять, что происходит в его голове, и это пугало больше всего.

– Уверяю вас, Ваше Величество, я не из тех, кто требует соблюдения приличий, – улыбнулась я, стараясь сделать голос как можно более легким.

– И все же, я настаиваю, – он выпрямился, вновь обретая свой величественный вид. – Прошу вас, окажите мне честь и составьте компанию в прогулке по саду. Свежий воздух пойдет на пользу как вам, так и мне.

Я заволновалась. Это было прямо противоположное тому, что мне стоило бы сейчас делать. Все инстинкты кричали: беги. Не оглядывайся. Исчезни из этого дворца, пока еще есть возможность. Но уход не был возможен, и король явно не собирался принимать отказ. Я уже чувствовала, что возвращение на пир было моей ошибкой, но бежать уже было бесполезно.

– Мне кажется, ваше Величество, что среди столь знатных гостей найдутся те, кто намного более достоин вашей компании, – произнесла я, осторожно выбирая слова, надеясь, что он уступит под напором моего упрямства.

– Возможно, – кивнул он, но его глаза оставались прикованы ко мне. – Но сейчас мне хотелось бы прогуляться именно с вами.

Его голос был мягким, но в нем звучала несокрушимая решимость. Приказ, завуалированный в просьбу. Я поняла, что спорить бесполезно. И если я откажусь, то вызову еще больше подозрений. Под угрозой находилась не только я, и об этом стоит помнить.

Я натянула улыбку, стараясь придать глазам дружелюбное выражение, хоть он и не мог видеть моих губ под вуалью.

– Если это ваш приказ, Ваше Величество, то я не смею ослушаться.

– О, это не приказ, – в его голосе вновь мелькнула усмешка. – Лишь вежливая просьба.

Сомневаюсь.

Он подал мне руку. Я замерла на мгновение, незаметно потирая свою левую кисть руки, еще горевшую от воспоминаний о той боли, что он причинил ранее. Я проигнорировала его, направляясь к выходу из зала. Король и его стража – за мной.

Я не позволю ему больше прикасаться к себе.

Взглядом я скользнула к Маркусу и Патриции, что остались в зале, глядя на меня с тревогой. Они ничего не могли сделать. В этот раз мне предстояло справляться самой.

Я глубоко вздохнула и шагнула в полумрак коридора, зная, что впереди меня ждет еще одно испытание.

Глава 34

Мы оказались в саду. Дорога сюда прошла в молчании, лишь эхо шагов раздавалось по мраморным плитам коридоров. Король шел чуть впереди, высокий и уверенный в каждом своем движении. Я следовала за ним, стараясь ступать как можно легче, будто боялась потревожить эту тишину.

Ночь окутывала сад густым покрывалом, шептали листья, перекликаясь с легким ветром. Фонари отбрасывали мягкий свет, подчеркивая извилистые дорожки и кусты с диковинными цветами. Эти же дорожки я пересекала всего несколько часов назад, в ночной тишине вместе с Вейлом. Он подарил мне браслет, обещая, что тот будет меня защищать. И вот я снова здесь, но уже с королем, который так пристально рассматривал тот самый браслет. Совпадение? Или роковая игра судьбы?

Король остановился у мраморной скамейки под сенью раскидистого дерева, чьи ветви покрывались нежным серебром в лунном свете.

– Присаживайтесь, – произнес он, голос его звучал спокойно, без намека на напряжение.

Я последовала предложению. Ноги дрожали от напряжения, поэтому возможность сесть была спасением. В груди тяжело сжималось от смешанных чувств – я должна была держаться настороже, но в то же время обязана оставаться в роли, не выдавая своего волнения.

Король отпустил свою стражу. Ни единого человека поблизости, только мы двое под нависающими ветвями, скрытыми в тени. Он что, совсем не боится остаться наедине с незнакомкой? Я не знала, оскорбиться ли от того, что он не видит во мне угрозы, или радоваться его доверию. Если он столь уверен в себе и так спокоен, может, это можно будет как-то использовать в будущем? Я постаралась запомнить каждую деталь этого момента: его осанку, жесты, поведение и то, как он реагировал на происходящее вокруг.

Король молчал, неторопливо осматривая сад. Его взгляд скользил по деревьям, он сорвал листочек, потер его между пальцами, будто изучал текстуру или пытался вспомнить что-то забытое. В его лице была задумчивость, и на мгновение мне показалось, что он не здесь, со мной, а где-то далеко в своих мыслях.

Тишина растягивалась, наполняя воздух тяжестью ожидания. Я не знала, что он задумал, но каждая секунда молчания лишь усиливала напряжение. Внутри росло беспокойство. Воспоминания о том, как сильно он сжал мою руку в зале, вспыхнули в сознании, и я невольно поправила вуаль, проверяя, на месте ли она.

Король, наконец, заговорил, но совсем не так, как я ожидала.

– Удивительное место, не правда ли? – он покрутил листок в пальцах, отпуская его, чтобы тот плавно упал к его ногам. – Этот сад был разбит много лет назад, когда мой отец еще только готовился взойти на трон. Он часто рассказывал мне, как любил сюда приходить, чтобы подумать в одиночестве.

Он говорил неторопливо, будто просто делился воспоминанием. Я моргнула, пытаясь понять, к чему это ведет. В голове крутились десятки вопросов, но я не могла позволить себе быть первой, кто нарушит правила игры.

– Здесь действительно очень спокойно, Ваше Величество, – осторожно ответила я, стараясь говорить как можно более бесстрастно. – Даже сейчас, несмотря на суету бала, здесь словно иной мир.

– Именно поэтому я и пришел сюда, – кивнул он, в его глазах мелькнуло что-то печальное. – Слишком много людей… Слишком много взглядов и шепота за спиной. Порой мне хочется сбежать отсюда.

Я вновь была застигнута врасплох. Король Галеран д’Альвера, правитель великой империи, желает сбежать? От чего? От обязанностей? От самого себя? Я посмотрела на него внимательнее, пытаясь прочесть в его выражении больше, чем он намеревался показать.

– Но убежать от своих обязанностей невозможно, – продолжил он, словно рассуждая вслух. – Каждый шаг наблюдаем. Каждое слово взвешено. Даже сейчас… – его взгляд задержался на мне, и я почувствовала, как холодок пробежал по спине. – Даже сейчас я не могу быть уверен, кто передо мной.

Я ощутила, как внутри все сжалось. Его глаза изучали меня, словно пытаясь заглянуть за вуаль, увидеть больше, чем позволено. Я держала осанку ровной, стараясь не выдать беспокойства.

– Я всего лишь странствующая артистка, Ваше Величество, – произнесла я с легким поклоном головы. – Моя цель – развлекать и радовать. Кто я такая, чтобы удостаиваться ваших мыслей?

Король усмехнулся, но в его улыбке было что-то горькое.

– Возможно, вы правы. Возможно, и я просто мнителен. Но есть в вас нечто… – он замолчал, подбирая слова. – Нечто странное. Будто я вас знаю. Вы напоминаете одного человека, что был очень дорог мне. Давно. В другой жизни.

В груди кольнуло. Я почувствовала тяжесть в голове, будто бы мысль на задворках сознания пытается пробиться сквозь плотные стены. Это было мимолетное и едва уловимое ощущение. Оно пропало так же быстро, как и появилось.

У меня еще не было возможности остаться наедине, чтобы обдумать события, невольным свидетелем которых я сегодня стала. Но на данный момент я была уверена в одном: все, что касается моей личности, личности Розалии, Маркуса и Патриции, должно оставаться в секрете. Для всех. В особенности для короля.

Я не могла допустить, чтобы он продолжал копаться в этих мыслях. Нужно было срочно сменить тему.

– Ваша интуиция впечатляет, Ваше Величество, – сдержанно рассмеялась я, стараясь, чтобы голос звучал непринужденно. – Быть может, вам просто понравилось мое выступление? Или это колокольчики на браслете вас так заворожили?

Его взгляд мгновенно скользнул к моему запястью. Я почувствовала, как холодный пот выступил на спине. Так вот о чем он думает. Этот браслет… он его узнал.

Король медленно кивнул, глаза вновь стали холодными и отстраненными.

– Да, возможно, именно они, – ответил он тихо. – Их звон… он напоминает мне о прошлом. О том, что давно потеряно.

Его лицо потемнело, будто он вновь оказался где-то далеко, в воспоминаниях, которые я не могла увидеть. Я затаила дыхание, осознавая, что он не просто заметил браслет. Он что-то знал. Или, по крайней мере, догадывался.

Я должна быть осторожной. Каждое слово теперь могло привести к катастрофе. Нужно было выяснить, что он знает и о чем догадывается, но при этом не выдать себя.

– Прошлое – странная вещь, Ваше Величество, – я осторожно выбирала слова, стараясь придать голосу задумчивую нотку. – Иногда оно настигает нас в самых неожиданных местах…

Его глаза блеснули. Я поняла, что затронула нужную струну, но что будет дальше, я предугадать не могла.

Король внимательно смотрел на меня, и в его взгляде было что-то беспокойное, почти болезненное. Он снова бросил взгляд на браслет, обвивающий мое запястье, и я инстинктивно прижала руку к колену, скрывая украшение в складках ткани. Но было поздно – его глаза уже зацепились за тонкие колокольчики, отражающие лунный свет.

– Этот браслет… – начал он медленно, будто каждое слово давалось с трудом. – Я… Я уже видел его раньше. Не могу вспомнить где, но он словно преследует меня. Как навязчивая мысль, которая не дает покоя. Кто вам его подарил? Где вы его нашли?

В его голосе прозвучала такая искренность, что на мгновение я забыла о предосторожности. Неужели этот браслет действительно имел значение? Или он просто пытается выведать информацию? Я заставила себя усмехнуться, надеясь, что это будет выглядеть естественно.

– Это слишком личный вопрос, вы не находите, Ваше Величество?

Я постаралась вложить в голос легкую насмешку, словно его интерес был всего лишь детской причудой. Но сердце стучало слишком громко, и мне пришлось сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться. Я чувствовала себя загнанной в угол, но отступать было некуда.

Король не отвел взгляда, его лицо оставалось невозмутимым, но в глазах я видела смятение. Он опустил взгляд, словно вновь погружаясь в воспоминания, и вдруг заговорил совсем другим тоном, приглушенным, почти шепотом:

– В зале… когда вы стояли передо мной… этот звон… – он закрыл глаза, словно пытаясь собрать мысли. – Я не мог пошевелиться. Словно замороженный, как кукла на нитях. Я… – его голос на мгновение дрогнул. – Я двигался инстинктивно, будто под гипнозом.

Внутри все сжалось от осознания того, насколько сильное воздействие оказало это украшение. Но я не могла позволить себе растеряться, нужно было защищаться. Слова вырвались прежде, чем я успела обдумать их:

– Ваши инстинкты говорят причинять боль людям, что находятся рядом с вами?

Фраза прозвучала слишком резко, громче, чем я планировала. Я даже услышала собственное дыхание, прерывистое, взволнованное. Она прозвучала так, будто я говорила из самой своей души, затронув нечто личное, болезненное.

Король застыл, его глаза расширились. Он смотрел на меня с таким выражением, будто я только что ударила его. Лицо побледнело, и на мгновение мне показалось, что он собирается ответить резко, защищаясь. Но вместо этого его губы дрогнули в слабой улыбке, полной горечи.

– Какая смелость, – произнес он наконец, и в голосе его послышались горькие нотки. – Или глупость… – он вздохнул, выпрямляя спину и вновь надевая маску спокойствия. – Простите, вы правы. Увы, короли не могут позволить себе роскошь слушать свои инстинкты. Они обязаны подчиняться логике и долгу.

Он повернулся ко мне, глаза вновь стали непроницаемыми.

– Возможно, поэтому я и причинил вам боль. Мои инстинкты давно замолчали, их голос был заменен приказами и обязанностями.

Он говорил это легко, почти шутливо, но я уловила в его голосе горечь. Он сделал движение рукой, будто пытаясь стряхнуть с себя невидимый груз, и продолжил уже с прежней легкостью:

– Скажу больше: если бы я не был королем, возможно, вы бы сейчас говорили с человеком куда более приятным в общении.

Я не смогла сдержать улыбку, хотя в душе все еще клокотало. Этот человек умел обращаться со словами, как с оружием, пряча свои мысли за насмешками и беззаботными фразами. Я должна быть осторожнее.

– Возможно, – согласилась я, выдерживая его взгляд. – Но тогда и мне не пришлось бы прятать лицо за вуалью.

Он кивнул, признавая мою правоту. Мы оба играли свои роли, скрывая правду за масками. Но кто из нас лучше знал правила этой игры?

– Забавная ночь, не так ли? – усмехнулся он, отводя взгляд к небу. Луна сияла холодным светом, отбрасывая длинные тени на дорожки сада. – Всего одно представление, а сколько вопросов без ответов.

Он снова посмотрел на меня, и в его взгляде появилось что-то настойчивое. Я спросила:

– Почему вы решили доверить мне такой рассказ?

Я сделала глубокий вдох, стараясь скрыть замешательство. Он был чертовски умен, этот король. Каждый его вопрос был продуман, каждая фраза несла в себе двойной смысл. Но я не могла позволить ему загнать себя в угол.

– Иногда незнакомцы понимают тяжесть человеческой души лучше, чем близкие люди, – ответил он. – С ними не нужно притворяться, не нужно бояться осуждения. А вы… – он сделал паузу, позволяя словам повиснуть в воздухе. – Вы же всего лишь незнакомка в вуали, не так ли?

В его глазах блеснуло что-то похожее на восхищение, смешанное с недоверием. Он наклонил голову, будто признавая мое умение уклоняться от ответов.

– Вы удивляете меня с каждым словом, – сказал он с легкой улыбкой. – Возможно, это не последняя наша встреча.

– Кто знает? – я поднялась со скамейки, делая реверанс. – Но я надеюсь, что в следующий раз вы не попытаетесь сорвать мою вуаль.

– Я ничего не обещаю, – ответил он, и в его голосе прозвучала шутливая угроза. – Быть может, вуаль скрывает куда больше, чем просто лицо.

Я сделала несколько шагов, пытаясь слиться с тенями сада, но едва успела отвернуться, как голос короля разрезал тишину:

– Подождите.

Я остановилась, но не повернулась к нему сразу. Сердце забилось быстрее. Что же теперь ему понадобилось? Оглянувшись, я увидела, как он по-прежнему сидит на скамейке, склонив голову и устремив взгляд на клочок неба между ветвями деревьев. На его лице отразилось странное выражение – смесь усталости и задумчивости.

– Вы ведь не просто танцовщица, верно?

Вопрос повис в воздухе, отдаваясь в голове тревожным эхом. Я напряглась, стараясь сохранить невозмутимость.

– Почему вы так решили?

– Потому что вы знаете больше, чем хотите показать. Потому что ваши слова – они… – он замолчал, подбирая нужное слово, – слишком умны для тех, кто привык просто развлекать.

Я напряглась. Он не просто умен, он опасен в своей проницательности. Я улыбнулась, скрывая тревогу.

– Вы недооцениваете тех, кто вынужден играть роль дурака, Ваше Величество. Маска шута дает удивительную свободу – никто не ожидает от тебя остроумия или мудрости. Никто не слушает, когда ты говоришь правду, принимая ее за шутку.

Он внимательно посмотрел на меня, и я почувствовала, как его взгляд проникает под кожу, словно пытаясь разоблачить меня.

– В ваших словах есть истина. – Он склонил голову, не сводя с меня глаз. – И все же…

Он поднялся со скамейки, сделав шаг ко мне. Я невольно напряглась, но он не приблизился слишком близко, сохраняя дистанцию. Его руки были сложены за спиной, осанка безупречна. Казалось, даже здесь, вдали от взглядов придворных, он не позволял себе расслабиться.

– Должен признать, вы поразили меня своим выступлением, – начал он, складывая руки за спиной. – Я слышал много восторженных отзывов. Кажется, вы действительно прекрасно справляетесь со своей… работой.

– Благодарю, Ваше Величество, – я склонила голову в легком поклоне, стараясь скрыть удивление. Короли редко раздают комплименты простым артистам. – Я лишь исполняю свою роль.

– И исполняете ее великолепно, – в его голосе появилась нотка одобрения. – К тому же, похоже, у вас хватает терпения, чтобы прощать вспышки… неконтролируемого поведения.

Я напряглась, вспомнив, как сильно он сжимал мое запястье. Боль до сих пор отзывалась в коже, но я сохранила невозмутимость.

– О, я уже успел извиниться? – он изогнул бровь, заметив мое молчание. – Нет? Тогда позвольте исправить это недоразумение. Я прошу прощения за свое поведение. Это было недопустимо.

– Не стоит, Ваше Величество, – ответила я, стараясь, чтобы голос звучал уверенно. – Я понимаю, что бывают дни, когда на нас обрушивается слишком много.

– Это не оправдание, – он покачал головой. – Надеюсь, вы не станете рассказывать всем, что король ведет себя как умалишенный.

– Хм, – я позволила себе короткий смешок. – Знаете, такие истории могут быть весьма прибыльными.

В его глазах мелькнула искорка интереса.

– Прибыльными?

– О, да, – я сделала вид, что задумалась. – Люди любят сплетни. Особенно о королях.

– И сколько же будет стоить ваше… молчание? – он сложил руки на груди, наблюдая за мной с неподдельным любопытством.

Я улыбнулась, скрывая азарт, который забурлил внутри. Возможно, это была моя возможность.

– Я подумаю, – ответила я с наигранной небрежностью. – Но… доступ в королевскую библиотеку был бы весьма щедрой платой.

Я заметила, как его лицо изменилось. Взгляд стал настороженным, будто он пытался понять, шучу я или говорю серьезно.

– В библиотеку? – он произнес это слово так, будто оно само по себе было загадкой. – И что же, если не секрет, вам там понадобилось?

– Книги, – я пожала плечами, стараясь казаться легкомысленной. – Говорят, в королевской библиотеке хранятся настоящие сокровища. А я люблю читать.

– Читать? – в его голосе прозвучало неподдельное удивление. – Вы умеете читать?

Я замерла, осознавая свою ошибку, но быстро взяла себя в руки.

– Немного. – я постаралась сделать голос небрежным. – Думаете, артисты умеют только танцевать?

– Прошу прощения, – он немного смутился. – Просто… это редкость. Особенно среди тех, кто вращается в мире развлечений.

– Люди часто недооценивают тех, кто их развлекает, – я выдержала его взгляд. – Но разве не умение понимать людей – лучший талант артиста? А как понимать людей, если не через книги?

Он внимательно посмотрел на меня, и я ощутила, как воздух между нами стал напряженным.

– Вы удивляете меня с каждой минутой все больше, – признался он. – Но почему именно королевская библиотека? В городе достаточно книжных лавок.

– Думаю, вы и сами знаете ответ на этот вопрос, – я наклонилась вперед, понижая голос. – В книжных лавках нет тех знаний, которые хранятся в королевских архивах.

– Знаний… – он прищурился. – И что же вы ищете?

Я вздохнула, стараясь придать голосу легкость.

– Я ищу ответы. Возможно, даже на вопросы, которых еще не задала.

Король смотрел на меня так, будто пытался заглянуть в самую душу. Я выдержала этот взгляд, зная, что сейчас нельзя показывать ни страха, ни сомнений.

– Хорошо, – наконец произнес он. – Я позволю вам посетить библиотеку. Но только один раз. И в моем присутствии.

– Благодарю, Ваше Величество, – я снова поклонилась. Это не то, на что я рассчитывала, но хоть что-то. Присутствие короля, конечно, может стать проблемой, но мы с этим разберемся.

– Однако предупреждаю, – его голос стал холоднее. – Я буду наблюдать за вами. И если увижу хоть малейшее подозрительное поведение…

– Я вас не разочарую, – заверила я, глядя ему прямо в глаза.

– Надеюсь, что так, – он кивнул. – А теперь возвращайтесь в зал.

Он развернулся к деревьям, что стояли позади нас, и прошел вглубь сада. На этом наша встреча была завершена.

Он ушел, оставив меня стоять среди теней сада с учащенным сердцебиением и странным чувством победы. Я получила доступ к королевской библиотеке. Даже если это произойдет под надзором короля и его стражи, я обязательно найду то, что поможет мне разгадать тайну своих воспоминаний.

Глава 36

Я шла по темным коридорам, почти не видя дороги перед собой. Ноги сами несли меня в сторону покоев, но сознание оставалось где-то в другом месте – в воспоминаниях, в саду, в глазах короля, что смотрели на меня с таким невыносимым любопытством.

Перед глазами все еще стояли его черты, отливающие в лунном свете холодным серебром. Я вспоминала, как он говорил о судьбе, о своих страхах и сомнениях. Был ли он искренним? Или это было лишь частью игры? Я не могла понять, где заканчивается ложь и начинается правда.

Я остановилась перед дверью, не сразу осознав, что уже дошла до своей комнаты. Пальцы коснулись холодной ручки, и я на мгновение замерла. В коридоре было пусто. Все, вероятно, еще веселились на празднике.

Толкнув дверь, я вошла внутрь. Комната встретила меня тишиной и полумраком. Здесь было безопасно. Я закрыла дверь и повернула ключ, прежде чем позволила себе осесть на пол.

Я устало прислонилась к деревянной раме двери, ощущая, как холодный камень стены сквозь ткань одежды отдает пронизывающей свежестью. До сих пор в ушах звучала музыка, голоса гостей, смех и шепот, переплетавшиеся в странную, почти гипнотическую мелодию. Казалось, они по-прежнему кружат вокруг меня, удерживая в плену королевского бала.

Но я здесь. Вдалеке от всего этого великолепия и фальшивой приветливости. Я больше не должна держать спину ровной, сохранять улыбку или делать вид, что меня ничего не тревожит. Я вымотана до предела, и сейчас весь этот блеск высшего общества кажется мне чем-то абсурдным. Какой смысл в этих танцах, нарядах и титулах, если за каждым взглядом скрывается ложь?

Мои мысли путались, обволакивая сознание липкими нитями сомнений и вопросов. Я чувствовала себя мухой, попавшей в паутину. Каждый шаг, каждое движение только сильнее затягивали меня в сети тайн и недосказанностей.

Воспоминания вновь нахлынули, вызывая дрожь. Эти образы… Незнакомка, что готова была отдать жизнь за короля. Она смотрела на Галерана… на того самого короля, что сегодня был со мной в саду, и восхищалась. Она любила его. По-настоящему.

Но кто она? Лисса? Или кто-то еще? С Лиссой все было понятно – по крайней мере, казалось понятным. Кое-какое оправдание для нее я уже придумала. Но это… Это было другим. Чувства той девушки были такими яркими, такими живыми…

Она не хотела убивать Галерана. Напротив, она пыталась спасти его. Я чувствовала, как ее сердце разрывалось от боли, но она не позволяла себе заплакать. Я чувствовала, как в ее душе бушевала буря, но она стояла перед ним, гордая и спокойная, как скала. Кем она была? И жива ли она сейчас?

При мысли об этом мне стало не по себе. Она ведь могла быть живой. Она могла быть где-то здесь, в этом самом дворце. В темнице, скрытой от всех глаз. И если это так… Что с ней сделал Галеран?

Неужели он запер ее? Держит в клетке, как птицу, отняв у нее свободу и надежду? А может… Может, он уже убил ее?

Я почувствовала холодок страха, пробежавший по спине. Вдруг в голове всплыла страшная сказка о Синей Бороде, который уничтожал своих жен и прятал их тела в тайной комнате. Мое сердце забилось быстрее. Галеран не такой… или такой? Я ведь почти ничего о нем не знаю. Ни о его прошлом, ни о его мыслях.

Словно пытаясь отогнать этот ужас, я нервно рассмеялась. Смех прозвучал вымученно и глухо, как у марионетки, которой натянули нити слишком туго. Что со мной происходит? Чем больше я думаю об этом месте, о его жителях, тем более безумными становятся мои мысли.

Но что, если это не просто плод моего воображения? Что, если она действительно где-то здесь? Одна, брошенная и забытая?

Я хочу помочь. Хочу помочь Лиссе, хочу помочь этой незнакомке. Хочу понять, кто они такие и почему их воспоминания приходят ко мне. Я хочу освободить их от боли…

Но как я могу это сделать, если даже не знаю, как помочь себе?

Я сняла вуаль, позволив волосам свободно упасть на плечи. Казалось, что с этим движением я сбросила с себя часть напряжения. Но я не бросила вуаль далеко. Она оставалась рядом, как напоминание о том, что я должна оставаться в тени. Она ведь защищает меня… пусть даже иллюзорно.

Я устало встала и переоделась в одежду для сна. Тело отзывалось болью после танца, но настоящая усталость сидела глубже, разъедая душу.

Я легла в кровать, натянув одеяло до подбородка. Комната погрузилась в полумрак, освещаемая лишь дрожащим светом свечи. Я не стала гасить ее. Не хотела оставаться в темноте.

Огонек плавал в воздухе, отбрасывая причудливые тени на стены. Я следила за их танцем, пока глаза не начали закрываться от усталости. Но прежде чем погрузиться в сон, я прошептала в пустоту:

– Кто ты? Кто ты такая? И почему ты хотела спасти его… ценой своей жизни?

Ответа не последовало. Только тишина, которую нарушал тихий треск пламени.

Комната была залита утренним светом, который пробивался сквозь полупрозрачные занавески, отбрасывая на пол мягкие золотистые блики. Воздух был пропитан запахом свежеиспеченного хлеба и сладковатым ароматом ягодного варенья. Мы сидели втроем: Маркус развалился на своем уже любимом диванчике, закинув ногу на подлокотник, Патриция и я устроились на кровати, разложив между собой поднос с едой.

Завтрак подали в комнату по нашей просьбе – ни у кого из нас не было сил снова встречаться с придворными. Хотелось просто побыть в безопасности этой крошечной комнаты, которая на короткий миг стала нашим укрытием.

Маркус лениво потягивал чай, глядя на меня поверх чашки. Его глаза сверкали любопытством:

– Ну же, Роза, выкладывай. Что такого сказал тебе король, что решил увести в сад? Не каждый день Его Величество интересуется обычной танцовщицей.

Я не успела ответить, как Патриция кивнула, добавив:

– Ты провела с ним довольно много времени. Мы уже начали волноваться. И, знаешь, даже собирались бросить все и поспешить к тебе на помощь, – она понизила голос на последней фразе.

Я откусила кусок хлеба, тщательно прожевала, чтобы выиграть время. Они смотрели на меня, не отводя глаз. Я знала, что не смогу от них так просто отделаться, но и рассказывать все не собиралась. Браслет, странные философские разговоры… Я еще не все обдумала. Нет, эта часть должна остаться моей тайной.

– Хотел извиниться, – сказала я как можно более небрежно. – За то, что вел себя грубо во время выступления.

Маркус приподнял бровь:

– Извиниться? Король? Это что-то новенькое. И только из-за этого он вытащил тебя в сад?

– Да, – я пожала плечами. – Еще сказал, что был впечатлен нашим выступлением и…

Я сделала паузу:

– В качестве благодарности предоставил доступ в королевскую библиотеку.

Патриция уронила кусок хлеба обратно на тарелку:

– Что?

Маркус открыл рот, потом закрыл, хлопнув себя по коленям:

– Ты шутишь. В королевскую библиотеку? Даже придворным туда нельзя. Говорят, там хранятся книги с запретными знаниями. Патриция, помнишь легенду о фолианте последнего могущественного мага Велантиса? Слышал, замуровали его в стенах королевской библиотеки.

– Слышала, слышала, – ответила Патриция, прищурившись. – Ты понимаешь, что это невероятная удача? Для нас всех. Если нам повезет, то мы сможем что-нибудь там найти… – она замолчала.

Я кивнула, стараясь скрыть удовлетворение. Воспользоваться королевской благосклонностью в своих целях… Это был рискованный шаг, но он себя оправдал.

– Теперь ваша очередь делиться, – сказала я, стараясь сменить тему. – Вы ведь тоже общались с гостями. Узнали что-то интересное?

Маркус хмыкнул:

– О, еще как. Пьяному языку – нет преград. Стоило нескольким графам хорошенько накачаться вином, как они начали болтать о своих “великих делах”.

– Например? – Я подалась вперед, чувствуя, как напряглась от ожидания.

Маркус откинулся на спинку дивана, сцепив пальцы за головой:

– Налоги. Больше золота. Эксплуатирование труда малоимущих. О чем они еще могут разговаривать? О себе любимых да о богатствах.

– Что-нибудь еще? – спросила я, стараясь скрыть разочарование.

– О, да. Одна дама, совсем пьяная, рассказывала подругам, что видела странные огни в старой башне на севере дворца. Там ведь никого нет, башня заброшена много лет. Но она поклялась, что по ночам там кто-то ходит с фонарем.

Патриция фыркнула:

– Глупцы и трусы.

– Я знал, что это будет непросто. Эти придворные – пустоголовые куклы. У них в голове только гулянки да сплетни. Но, как ни странно, наши действия уже начали приносить плоды.

Он усмехнулся, вспоминая восторженные лица зрителей на вчерашнем представлении:

– После выступления они действительно стали к нам благосклоннее. Мы получили расположение нескольких важных персон. Если будем играть роли шутов правильно, они сами начнут нам доверять, не замечая, как выдают свои секреты. Сегодня вечером нужно встретиться с Лиандром, – продолжил Маркус, отрывая меня от мыслей. – Мы обязаны предоставить ему что-нибудь полезное. Пока что у нас не так много информации, но нужно поторопиться. У нас нет права на провал.

Его голос стал тверже, решительнее.

– Приоритетные задачи остаются прежними. Во-первых, узнать о тайном изобретении. Мы должны понять, что задумал Орден и как это остановить. Либо через Селию и её окружение, либо… – он замолчал, лицо его потемнело. – Либо от самого Ордена.

Патриция нахмурилась:

– Но мы даже не знаем, где они находятся. Их тщательно скрывают. Слухи ходят самые разные, от подземных катакомб до тайных комнат во дворце. О, и не забудьте про разрушенные часовни в округе. Туда закрыт доступ для всех. Что очень странно.

Маркус кивнул:

– Именно поэтому сегодня мы вновь станем самыми беззаботными людьми на свете. Мы будем очаровывать гостей, шутить и смеяться. А заодно отыщем схему всего дворца. Мы должны знать каждый коридор, каждый потайной ход. И, главное, местоположение Лиры.

При упоминании имени моей сестры Маркус резко замолк. Я заметила, как его плечи поникли, глаза потемнели от боли. Он провел рукой по лицу, стараясь взять себя в руки:

– Если… когда мы найдем её, я сразу же спрячу ее в самой отдаленной части Велантиса. Я не позволю ей больше ни минуты находиться в этом проклятом месте.

Я отвернулась, стараясь скрыть нахлынувшие чувства. Видеть Маркуса таким было невыносимо. Я поклялась себе, что помогу ему спасти Лиру, чего бы это ни стоило. И я это сделаю.

Маркус глубоко вздохнул, отгоняя эмоции:

– А ты, Роза, остаешься возле короля. Теперь он – твоя цель. Находись с ним рядом так долго, как это возможно. Как там говорится? Держи друзей близко, а врагов…

– Еще ближе, – закончила я. – Поняла. Возможно, это будет не так уж и сложно, как мы предполагали изначально. По какой-то неведомой мне причине, король меня не боится. – Я вспомнила ночь в саду: – Он отпустил стражу и остался со мной один на один. Пока что слухи о мнительном короле не подтверждаются.

Маркус усмехнулся:

– Это может пригодиться в будущем. Но не сейчас. Сейчас между вами слишком хрупкое доверие. Если начнем торопиться, он почувствует угрозу. Мы должны продолжать осторожную игру. Не торопись и делай все, чтобы окончательно усыпить его бдительность. Кто знает, возможно, он проверяет тебя. Всех нас. Я кое-что услышал от этих бездельников, – добавил Маркус, подаваясь вперед и понижая голос. – Один из стражников рассказывал, что король стал часто посещать свою личную часовню. Стоит там на коленях и молится часами. Даже ночью.

Патриция задумалась:

– Король? Молится?

– Говорят, он ищет прощения, – продолжал Маркус. – Или ждет знака.

Он выплюнул последние слова с явным отвращением, словно на языке у него было что-то горькое:

– Каков показушник. О грехах молится, как же. Может, ему проще не грешить, чем потом вымаливать прощение.

Патриция презрительно фыркнула, откинув волосы назад:

– Театр одного актера. Все для того, чтобы подданные поверили в его набожность. Он обманывает всех. Даже богам врет, лицемер.

Я смотрела на них, молча соглашаясь. Образ короля, стоящего на коленях перед алтарем, вдруг показался мне абсурдным. Так ли уж он раскаивается в содеянном? Или просто пытается облегчить свою совесть перед тем, как вновь окропить руки кровью?

Я мысленно вернулась к воспоминанию незнакомки: любовь и страх, переплетающиеся в ее сердце. А потом – холодная боль, предательство. Что, если он так же молился после того, как заточил ее в темницу? Что, если он встал с колен только для того, чтобы причинить боль кому-то еще?

Маркус гневно откинул пустую чашку:

– Вот увидите, скоро он будет раздавать подаяние нищим, чтобы о его “доброте” легенды слагали. А в это время Орден под его покровительством будет продолжать уничтожать магов.

Патриция сжала кулаки:

–Как бы король ни пытался казаться святым, его дела говорят о другом. Весь этот фарс – только дымовая завеса.

Я молча кивнула. Мне нельзя позволить королю запудрить себе мозги. Он может молиться ночи напролет, но это не изменит того, что он опасен. Опасен для всех нас. Что ж, пусть молится. Пусть пытается оправдаться перед богами. Но прощения он не получит. Ни от меня, ни от тех, чьи жизни он сломал.

– Я не позволю ему обмануть нас, – прошептала я, сжимая вуаль в кулаке. – Ни улыбками, ни извинениями, ни мольбами о прощении. Я помню, зачем мы здесь.

Маркус усмехнулся:

– Вот это дух, Роза. Раз мы уже оказались в паутине королевских интриг, надо быть готовыми сжечь эту паутину дотла. – Пауза. – Ладно, – Маркус хлопнул в ладони, разгоняя мрак мыслей. – За дело. Сегодня мы снова станем шутами. И никто не должен заподозрить, что за масками скрывается нечто большее.

Я кивнула, завязывая вуаль и поднимаясь на ноги. Внутри меня зажегся огонь решимости. Я стану тенью при короле, буду наблюдать и слушать. Я узнаю его тайны. И тогда, когда он меньше всего этого будет ожидать, я разорву его паутину лжи.

Мы разделились. Маркус и Патриция отправились в зал к придворным, снова надев маски беспечных шутов. А я решила не терять времени. Король сам предложил мне доступ в библиотеку, так почему бы не воспользоваться этим прямо сейчас? Кто знает, не передумает ли он завтра?

Я шла по коридорам, пытаясь самостоятельно проложить путь. Где-то в глубине дворца меня ждала сокровищница знаний. Если мне повезет, я найду там ответы на свои вопросы. Звезды, планеты, астрономия… Это был моей стезей. Моей зоной комфорта. Я хорошо справлялась с этим в своем мире. А что же в этом? Я хочу узнать все, что связано с другими мирами. Может, там будет объяснение тому, как я здесь оказалась. Руны телепортации? Аномалии времени и пространства? Я готова перевернуть каждую страницу.

Дворец был странно тихим. После ночных празднеств жизнь здесь словно замерла. В коридорах попадались редкие стражники, которые, казалось, спали на ходу, а слуг почти не было видно. Ленивая тишина обволакивала все вокруг. Удачное время для поиска знаний.

Однако мне срочно нужна была помощь с дорогой. Я уже несколько раз свернула не туда, в итоге оказавшись в совершенно незнакомом крыле. Я заметила одинокого стражника и подошла к нему, стараясь придать голосу уверенности:

– Скажи, где найти короля?

Стражник уставился на меня так, будто я только что спросила у него дорогу на луну. На его лице мелькнуло недоумение, а затем явное подозрение. Я мгновенно пожалела о своем вопросе. Но слова уже нельзя было забрать обратно.

– Зачем вам это нужно? – спросил он, в его голосе послышалась настороженность. – К королю не попасть вот так просто. Он занят.

Занят? Конечно. Я уже слышала подобные отговорки в своем мире, когда пыталась пробиться через слои бюрократии. И здесь такие же уловки? Ну уж нет. Я не собираюсь позволить какому-то стражнику преградить мне путь.

Я надела маску самоуверенности:

– Я гостья короля, да еще и циркачка. Ты что, не слышал, как вчера он лично благодарил меня за выступление? Или мне напомнить ему, что его стража отказывает в просьбе той, кого он сам похвалил?

Я многозначительно провела пальцем по горлу. Стражник побледнел. Его взгляд замер на мгновение, а затем потух. Я знала, что он уступит. Страх перед гневом короля побеждает любые сомнения.

– Следуйте за мной, – выдавил он сквозь зубы и направился вперед. Я последовала за ним, сдерживая торжествующую улыбку.

Мы шли по бесконечным коридорам, но, к моему удивлению, путь к королю лежал не через дворец, как я ожидала, а через внутренний двор. Впереди открылась мраморная арка, ведущая наружу. Я не удержалась от мысли: вот тут бы и пригодилась карта дворца. Маркус был прав, нам нужно узнать все входы и выходы.

Мы пересекли двор, наполненный свежим утренним воздухом. Солнце мягко освещало белоснежные статуи, окруженные кустами роз. Я незаметно рассматривала окружающее пространство, запоминая дорогу. Чем дальше мы шли, тем больше вопросов возникало у меня в голове. Сколько здесь секретных ходов? Где заканчиваются коридоры дворца и начинаются тайные комнаты?

Но мои мысли занимало другое. Я еще не продумала, как избавлюсь от короля, если он решит сопровождать меня в библиотеке. Меня тошнило от одной мысли, что он станет стоять у меня за спиной, наблюдая, какие книги я выбираю. А искать я собиралась то, что наверняка вызовет подозрения. Звезды, планеты, аномалии… Возможно, даже древние руны.

Если король узнает, что я интересуюсь магией, это конец. Он противник всего магического. А если он поймет, что я ищу способ вернуться в свой мир… Я судорожно сглотнула. В этом случае мне точно не избежать темницы. А что будет с остальными?

Мы вошли в другую часть дворца, совершенно незнакомую. Высокие окна пропускали солнечный свет, заливая коридоры мягким золотистым сиянием. Тут пахло свежестью и чем-то цветочным. Я оглядывалась по сторонам, стараясь запомнить каждый поворот.

– Сколько же здесь входов и выходов… – пробормотала я себе под нос, вновь поражаясь размаху дворцовой архитектуры.

Стражник бросил на меня настороженный взгляд, но промолчал. Видимо, боялся лишний раз заговорить. Я внутренне усмехнулась. Я добилась своего. Страх – удивительный инструмент управления.

Стражник привел меня в незнакомую часть дворца. Я всматривалась в коридоры, пытаясь найти хоть какие-то отличия, но они тянулись таким же однообразным великолепием: мраморные стены, тонкие позолоченные линии, высокие окна с тяжелыми шторами. Однако здесь было заметно тише, чем в других частях дворца. Ни звука. Ни шороха. Ни единого слуги.

Неужели король здесь прячется от своих придворных? Или это чисто королевское крыло? Тогда здесь должна быть и принцесса Селия… Я настороженно оглянулась, словно она могла возникнуть из-под земли в любую минуту.

Мы подошли к широким двустворчатым дверям с резным узором и массивной железной ручкой. Возле них стояли три стражника в тяжелых доспехах, неподвижные, словно статуи. Среди них был и сэр Гарт. Собранный, сосредоточенный, без единого признака усталости на лице. Неужели он вообще не веселится?

Если он здесь, то и…

Внезапно одна из дверей распахнулась с такой силой, что ударилась о стену с грохотом.

– Я не буду просто сидеть в своих покоях и молчать, пока вы соизволите ко мне прийти! Я тоже живой человек, и я тоже… – резкий голос оборвался.

На пороге стояла принцесса Селия. Светлые волосы были растрепаны, выбившиеся пряди беспорядочно обрамляли лицо. На ней было помятое тёмно-синее платье – не слишком роскошное, скорее удобное для домашних дел. Плотный плащ за спиной, скреплённый булавкой в виде ветви дерева, говорил о том, что она явно собиралась куда-то уйти.

Её лицо исказилось от раздражения, но когда взгляд наткнулся на меня, выражение резко изменилось. Она попыталась скрыть эмоции, вернуть на лицо холодную маску равнодушия, но было уже поздно. Я успела всё увидеть.

Не так уж спокойно в её раю.

Видимо, принцесса не такая уж ледышка, как казалось раньше. Хм. А кто или что могло её так разозлить?

За её спиной появился король. Он выглядел усталым, волосы были растрёпаны, под глазами виднелись тени. На нём был тот же белый камзол, что и вчера. Похоже, он даже не переодевался. Я невольно напряглась. Было ли это как-то связано со мной?

– Принцесса, позвольте сэру Гарту проводить вас до ваших покоев, – его голос был спокойным, но я уловила в нём сталь. – На сегодня я считаю наш разговор окончен.

Принцесса Селия смерила его холодным взглядом, но ничего не сказала. Лишь тихо фыркнула, развернулась и вышла прочь, бросив на меня прощальный взгляд, в котором смешались злость и любопытство. За ней молча последовал сэр Гарт.

Двери за ними захлопнулись, оставив меня наедине с королём. Ну и со стражниками. Я опустила глаза и присела в реверансе:

– Ваше Величество.

– Леди Розалия, – его голос прозвучал уставшим, но не менее величественным. – Что привело вас сюда?

Я подняла голову и встретила его взгляд. Усталый, напряжённый, но всё же пронзительный, как лезвие кинжала. Я быстро собралась с мыслями.

– Я пришла напомнить о вашем предложении, Ваше Величество. Вы позволили мне посетить королевскую библиотеку.

На мгновение на его лице мелькнуло удивление, а затем тонкие губы изогнулись в усмешке:

– Не думал, что вы решите воспользоваться моим предложением так скоро.

– Я ценю возможность, – ответила я, стараясь выглядеть как можно более серьёзной. – Не вижу смысла откладывать на потом то, что можно сделать сегодня.

Король чуть склонил голову, всматриваясь в меня так, будто пытался разгадать скрытые намерения. Я внутренне напряглась. Он чертовски проницателен.

– Любопытно, – медленно произнёс он. – Обычно девушки вашего возраста интересуются платьями, драгоценностями или новыми сплетнями, а вы – книгами. Так стремитесь к знаниям?

Я выдавила сдержанную улыбку:

– Я не обычная девушка. И платья мне не так интересны.

– Хм… И всё же. – Он прищурился, наблюдая за мной. – Не боитесь, что будете утомлены моей компанией?

Я знала, что он это скажет. Слишком горд, чтобы признаться в усталости. Ну что ж, придётся надавить.

– Я могу пойти одна. Вы настаивали на своём присутствии, но если вы слишком заняты…

Я сделала вид, что разворачиваюсь. Лучшая защита – это атака. В фильмах всегда срабатывало.

– Подождите. – Я услышала в его голосе раздражение, смешанное с удивлением. – Конечно. Если вам так необходимо, я буду рад вас сопроводить.

Я скрыла победную улыбку. Это было проще, чем я думала.

– Благодарю, Ваше Величество. Я буду признательна за вашу помощь.

Я специально подчеркнула последние слова, заставив его почувствовать себя нужным. Гордость – тоже слабость. И сейчас она сыграла на меня.

Он слегка склонил голову:

– Пойдёмте.

Я последовала за ним, стараясь не показать торжества. Первый шаг был сделан. Осталось только найти нужные книги… И сделать это так, чтобы король ничего не прознал.

Мы шли по длинным коридорам, и казалось, этому пути не будет конца. Стражники позади нас шагали в унисон, их доспехи звенели и лязгали, надоедая своим шумом. Я ощущала их присутствие кожей, каждый их шаг, каждый вдох. Хотелось оглянуться и одарить их таким взглядом, чтобы отстали, но я знала, что не могу этого сделать. Нельзя показывать королю свои истинные эмоции.

Галеран шёл рядом, и от него исходила какая-то усталая энергия. Взгляд был рассеянным, но слова лились непринуждённо, будто усталость не могла коснуться языка короля. Он говорил о том, как мало времени у него на посещение библиотеки, о своих делах, о тяжести короны…

Я слушала в пол-уха, оглядываясь вокруг. Стены здесь были украшены мозаикой из золотых и изумрудных плиток, складывающихся в сложные узоры, словно пытающиеся что-то сказать. Я на миг замедлила шаг, рассматривая изображение. На мозаике была женщина, протягивающая руку к солнцу, а за её спиной звёздное небо расползалось туманными нитями.

– Кто это? – спросила я, кивая на изображение.

Галеран обернулся и бросил короткий взгляд:

– Это Идрил, богиня света и звёзд. В старых верованиях она управляла судьбами людей, переплетая их нити в небесном танце.

– А вы в это верите? – спросила я как можно невиннее. – В судьбы и предначертания?

Король усмехнулся, но в его взгляде промелькнула тень:

– Я не могу себе этого позволить. Королю нельзя верить в судьбу. Иначе как управлять миром, если думаешь, что всё уже предрешено?

Я кивнула, обдумывая его слова. А он прав. Он не может верить в судьбу. Иначе ему придётся признать, что его корона предопределена не его силой, а чьей-то волей.

– А почему тогда дворец украшен этими изображениями? – продолжила я. – Разве не вы решаете, во что должны верить ваши подданные?

Галеран замер на мгновение, словно мои слова его задели, но тут же ответил:

– История не терпит забвения. Старые боги жили здесь задолго до меня. Если я начну стирать их образы, люди возненавидят меня за это. Они боятся изменений больше, чем смерти.

Его ответ был логичен, но… в нём был скрыт подтекст. Он боится их ненависти? Интересно…

– Значит, вы правите с оглядкой на старые традиции? – спросила я.

Он бросил на меня острый взгляд, в котором промелькнула усмешка:

– Я правлю так, как нужно, чтобы сохранить мир в королевстве.

Мы прошли ещё немного по коридору, и я заметила, как узоры на стенах начали меняться. Мозаика сменилась гобеленами с изображениями битв и побед. Я остановилась перед одним из них. На нём была сцена сражения, где одинокий воин сражался против целой армии.

– Это же… – начала я, узнав в воине лицо короля, только моложе. Сколько ему там? Лет двадцать?

– Битва при Долине Льдов, – подтвердил Галеран, в его голосе зазвучала гордость. – Тогда я остановил вторжение с севера.

– Один? – я сделала вид, что не поверила.

Он усмехнулся, его глаза сверкнули:

– Конечно, нет. Со мной была армия. Но легенды любят преувеличивать.

– Легенды, – задумчиво повторила я, глядя на гобелен. – А вас не пугает, что легенды могут жить дольше, чем короли?

Он посмотрел на меня, его взгляд стал жёстче:

– Я здесь, чтобы создать своё наследие, а не быть тенью в рассказах.

Значит, он стремится оставить след в истории. И его пугает забвение… Это многое объясняет.

Мы шли дальше, и я заметила, как коридоры становились всё более узкими, полутёмными. Здесь не было окон. На стенах были заменены свечки, света которых едва хватало, чтобы осветить нам путь. Рядом с ними висели барельефы с изображениями странных существ, напоминающих драконов и чудовищ.

– Почему здесь так темно? – спросила я, стараясь скрыть нервозность.

– Мы подходим к старым залам, – ответил Галеран спокойно. – Этой части дворца много веков. Раньше здесь были комнаты алхимиков и магов. Теперь же… здесь только пыль и тени.

– Магов? – я постаралась произнести это слово небрежно. – А что с ними случилось? Почему их больше не жалуют в вашем дворце?

Галеран замолчал, и я подумала, что он не ответит. Но, наконец, он заговорил, его голос стал холоднее:

– Они предали нас. И были уничтожены.

Я замерла, стараясь сохранить невозмутимое выражение лица. Предали? Интересное у него видение событий.

– Магия принесла слишком много бедствий, – продолжал он. – Она разделила королевство. Слишком много крови пролилось из-за амбиций тех, кто возомнил себя богами. Слишком много невинных жертв было принесено. Страдания и смерть – вот, кто ее истинные спутники.

В его голосе прозвучала боль. Личная боль. Я задумалась, что ему довелось увидеть, чтобы он возненавидел магию так сильно. Наверняка тут имело место быть какой-то психотравме. Это именно та информация, что следует обговорить с Алдриком и Лиандром. Они-то располагают совсем другими знаниями.

– А вы… никогда не сожалели? – спросила я тихо. – Что уничтожили не только зло, но и знания?

Людей.

Этого я не произнесла. Не хотелось бы копать себе яму еще глубже. Я и так слишком далеко зашла в своих разговорах. Того и гляди, обвинят в королевской измене.

Он бросил на меня долгий взгляд. Я ощущала, как он обдумывает мои слова. Наконец он ответил:

– Некоторые знания лучше оставить в прошлом.

Я молчала, принимая его ответ. Это не то, чего бы я хотела слышать. Хотелось бы, чтобы король в итоге сожалел о своих поступках, хотел извиниться, вернул этот мир в прежнее русло. Но такое бывает только в детских сказках. Мне нужно выжечь у себя на подкорке сознания, что он ужасный человек и заслуживает всего, что ему готовят мятежники. И маги.

Наконец, мы остановились перед высокими резными дверями с золотыми узорами. Стражники шагнули вперёд и распахнули их. Передо мной предстала библиотека.

– Добро пожаловать в королевскую библиотеку, – произнёс Галеран, его голос был спокойным, но взгляд пристально следил за моей реакцией.

Я сделала шаг внутрь, скрывая волнение за маской лёгкого любопытства. Мое шестое чувство подсказывало, что я найду здесь что-то важное. Что-то, что поможет мне. Или запутает еще сильнее.

Глава 37

Библиотека оказалась гораздо больше, чем я могла себе представить. Мы стояли у входа, и я смотрела на бесконечные ряды полок, уходящие в полумрак. Потолок терялся в высоте, а от каменных стен веяло холодом и тишиной. Я сделала шаг вперёд, ощущая, как звук моих шагов глухо отдается эхом.

Полки стояли ровными линиями, словно солдаты на параде. Они вздымались до самого верха, а узкие лестницы с колесиками позволяли добираться до книг, укрывшихся под самым потолком. Книг было так много, что я невольно затаила дыхание. От кожаных переплётов исходил лёгкий запах пыли и старой бумаги. Словно время здесь остановилось.

Здесь не было окон. Ни единого. Лишь тусклые светильники на стенах, вырезанные в форме лиственных ветвей, бросали мягкий золотистый свет, но не могли разогнать сумрак в дальних углах. Я нахмурилась. В моём представлении библиотека должна быть наполнена солнечным светом, с большими окнами и видом на сад. Здесь же было мрачно, почти угрожающе.

Я оглянулась на короля, который стоял, скрестив руки на груди и с любопытством наблюдал за моей реакцией.

– Нет окон, – заметила я, стараясь сделать голос как можно более беззаботным. – Почему так темно?

– Солнечный свет портит структуру страниц, – ответил Галеран. – Свежий воздух тоже недопустим. Влага и колебания температуры могут разрушить древние свитки. Поэтому сюда нечасто приходят гости. Это мой запрет. Хочу как можно больше книг сохранить.

Я кивнула, скрывая недоумение. Он хочет сохранить книги… В которых наверняка есть что-то про магию, руны, всё то, что он сам ненавидит. Какой же он противоречивый.

Мы прошли дальше, оставив стражников за дверьми. Библиотека встретила нас холодным воздухом и мертвенной тишиной. В одном из углов стояли старинные кресла с высокой спинкой и бархатной обивкой. Похоже, здесь когда-то читали в уединении. Я на мгновение представила, как кто-то засыпает в этих креслах, а пыльные страницы книг шелестят под лёгким дыханием.

Галеран остановился, оглядывая полки, словно вспоминая их расположение. Затем посмотрел на меня, его глаза заинтересованно блеснули:

– Так какую книгу вы хотите найти?

Я приготовилась к этому вопросу. Он ожидал ответа. Я понимала, что он наблюдает за мной, выискивает детали, зацепки. Но информацию о том, что я ищу, я ему точно раскрывать не собиралась.

Я прижала ладони к груди и сделала вид, что пребываю в благоговейном восторге.

– Я думаю, что сейчас вы должны кое-что обо мне узнать, – сказала я с наивной улыбкой, позволяя ей задеть глаза. – Я очень жадный человек. И вот сейчас, когда увидела все эти книги, поняла – хочу увидеть их всех.

Король вскинул брови, а затем рассмеялся. Этот смех был каким-то искренним, почти тёплым.

– Это невозможно. Здесь собрания книг со всего мира. Некоторые из них старше меня и даже моего отца.

– Да, пожалуй, – с сожалением вздохнула я. – Но как можно больше… Давайте начнём с чего-то лёгкого. Как насчёт книг про… выпечку Ланимар? Слышала, есть рецепт самых вкусных пирожных. Хотелось бы их приготовить и угостить гостей на выступлении.

Он на миг замешкался, но, к счастью, не заподозрил подвоха.

– Выпечка Ланимар? Хм… Пожалуй, это в восточном крыле, раздел кулинарии. Идёмте.

Мы двинулись вглубь библиотеки. Полки сменяли одна другую, и я едва успевала разглядывать названия. Грамматика древней Лумирии, трактаты по астрономии, свитки на старых языках… Я мысленно отмечала места, куда нужно будет вернуться.

Галеран уверенно вёл меня между полок, останавливаясь только для того, чтобы свериться с надписями на табличках. Наконец мы подошли к нужному разделу. Он поднялся по узкой лестнице, его рука скользила по корешкам книг, пока он не остановился и не вытащил нужный том.

– Вот. Рецепты Ланимар, – сказал он, подавая мне тяжёлую книгу в кожаном переплёте.

Я с благодарностью кивнула и положила её на ближайшую полку. Открыла, ощущая под пальцами шершавые страницы. Шрифт был крупным, изящным. Я начала пробегаться глазами по тексту, делая вид, что увлечена чтением.

– Хм, какой интересный ингредиент, – я наигранно нахмурилась и повернулась к королю. – Ваше Величество, не поможете с расшифровкой? Мне кажется, здесь буквы не отпечатались.

Он наклонился ближе, его волосы коснулись моей щеки. Я ощущала его дыхание. Слишком близко. Слишком доверчиво.

Моя рука уже скользнула к мешочку, спрятанному в складках платья. Перемолотая пыль казалась невесомой на моих пальцах. Я задержала дыхание, молясь всем богам, чтобы он ничего не заметил.

– Действительно… – пробормотал он, пытаясь вглядеться в страницу. – Странно… Обычно такого не бывает.

Я склонила голову так, чтобы мои волосы скрыли лицо, и резко встряхнула руку. Пыль взвилась в воздух, осыпаясь золотистыми искрами. Она была едва заметна, но этого хватило. Часть осела на его волосы, но большая часть – за шиворот. Я молча молилась, чтобы он не почувствовал.

– О, теперь я вижу, – сказала я, делая вид, что снова сосредоточена на тексте. – Спасибо, Ваше Величество.

Он выпрямился, ещё раз провёл рукой по волосам, но, к счастью, ничего не заметил.

Какой же он доверчивый. И в этот раз я этим воспользуюсь.

– Отлично. Я чувствую, что мне теперь открыта какая-то тайна, которую никто не знает. Возможно, люди будут спрашивать секрет моей выпечки, но я никому не скажу. Честное слово. – Я постаралась добавить в голос лёгкости, играя роль простой циркачки, очарованной тайнами кулинарии.

Король посмотрел на меня с искренним удивлением, затем его губы тронула слабая усмешка.

– Не думал, что простые лакомства могут сделать вас такой… расположенной ко мне.

В его голосе сквозила насмешка, но взгляд был пристальным, изучающим. Я выдержала эту проверку, наивно моргнув и слегка склонив голову.

– Кто сказал, что я расположена к вам? – я сделала вид, что ужасно удивлена. – Я расположена к книгам. Они не приказывают мне следовать за ними против воли или больно хватают за руки. Книги – гораздо приятнее вашей компании.

Его брови чуть приподнялись.

– Хорошо сказано. Признаю, это заслужено. В следующий раз приглашу вас сюда, а не на приём.

Я фыркнула, притворяясь оскорблённой.

– Вы меня оскорбляете, Ваше Величество. Неужели я так скучна? Вы же меня недавно хвалили.

– Признаться, среди моих гостей ещё никто не танцевал так… эмоционально. Так что вы внесли… разнообразие, – он посмотрел на меня со скрытым весельем, а затем добавил: – Но всё-таки книги сделали вас разговорчивой.

Я сделала вид, что задумалась, постукивая пальцем по подбородку.

– Но если вас это устраивает, тогда давайте продолжим. Мне хочется узнать ещё больше.

– Например? – король склонил голову, явно заинтригованный.

Я медленно обвела взглядом полки, притворяясь, что выбираю наугад, хотя на самом деле мои мысли работали лихорадочно. Нужно было что-то, что сохранит иллюзию простого любопытства.

– Хм… Хочу книгу, в которой будет написано, из какого животного получатся самые тёплые брюки. Иногда, знаете ли, ночи бывают холодные, – я невинно посмотрела на него, стараясь не рассмеяться.

Галеран замер на мгновение, явно не ожидая такого поворота разговора, а затем рассмеялся – тихо, но искренне.

– Не думал, что вы такая кровожадная и вас будет интересовать нечто подобное.

– Я вам больше скажу, – я понизила голос до заговорщического шёпота, чтобы добавить разговору оттенок интриги. – Охотой я буду заниматься лично. Не побоюсь выпустить стрелу, если от этого будет зависеть моя жизнь.

Я улыбнулась, стараясь, чтобы эта улыбка выглядела шутливой. Вуаль ее скрывала, но оставались еще мои глаза. Я вложила в голос ту скрытую угрозу, что давно хотела ему передать. Вряд ли он услышит её прямо, но подсознательно обязательно уловит.

Галеран замолчал, его глаза хищно сузились. Напряжение повисло в воздухе, почти осязаемое. Но он справился с собой быстрее, чем я ожидала, и холодно улыбнулся.

– Похвальная решимость, – в его голосе слышалась насмешка. – Хоть вы и циркачка, но говорите, как настоящий охотник. Мне стоит быть осторожнее с вами?

– Я опасна только с луком в руках, – я сделала шаг к следующей полке, стараясь скрыть напряжение в плечах. – Пока он не со мной в одной комнате, можете чувствать себя спокойно. А так… я просто гостья в вашем дворце.

– Ах да, гостья… – он произнёс это слово так, будто оно оставило горький привкус у него на языке. – Гостья, которой я сам позволи остаться. Как же мне быть?

Он подошёл ближе, его тень упала на меня, но я не двинулась с места. Его взгляд был холодным, как лезвие клинка.

– Я бы посоветовал вам не выпускать стрелы в этом дворце. Они могут вернуться к вам обратно, – произнёс он спокойно, но в голосе было нечто угрожающее.

Я встретила его взгляд, не отводя глаз.

– Тогда нам повезло, что я всегда рассчитываю траекторию, Ваше Величество. Иначе бы это создало нам ненужные проблемы.

Мои слова остались без ответа. Король двинулся вперёд, оставив меня позади. Я замерла, стараясь скрыть дрожь в руках.

– Следующая книга… – его голос отозвался эхом между полок. – Про самые тёплые брюки, говорите?

Я сделала глубокий вдох, восстанавливая самообладание, и последовала за ним.

– Да. Возможно, я слишком избалована комфортом.

– Я и не думал, что циркачки знают, что такое комфорт, – бросил он через плечо, снова с той ироничной усмешкой. – Но что ж… Посмотрим, чем вас можно согреть.

Мы подошли к другой части библиотеки, где полки стали ниже, а корешки книг выглядели проще, без позолоты и вычурных узоров. Галеран вытянул тонкий том в зелёной обложке и передал мне.

– Вот здесь. Охотничьи заметки и советы по выделке шкур. Весьма практично.

– Благодарю, – я склонила голову, принимая книгу. – Возможно, это станет моим новым хобби.

– Хобби, говорите… – он снова посмотрел на меня с этим загадочным блеском в глазах. – Лишь бы не…

Он не договорил.

Его лицо покраснело.

И он начал чесать шею, потом уши.

Я учтиво поинтересовалась:

– С вами все в порядке?

– Извините, но, кажется, нет.

Его голос звучал натянуто, будто он изо всех сил пытался сохранять достоинство, но зуд, очевидно, брал верх. Он быстрым шагом направился к дверям. Я последовала за ним.

Он резко отворил их и, стараясь не показывать беспокойства, приказал страже:

– Найдите лекаря и отправьте в мои покои.

Один из стражников стремглав побежал по коридору.

– Ваше Величество…

– Не волнуйтесь, – перебил меня король, в его голосе слышалось раздражение.

Он всё так же чесался, но теперь движения стали более резкими, хаотичными. Его пальцы то и дело касались шеи, пробегались по запястьям, будто пытаясь найти источник дискомфорта.

– Это всего лишь аллергия. Я её узнаю. Она часто бывала у меня в детстве, пока мы не нашли причину. – Он тяжело выдохнул. – Но как пыльца оказалась здесь? Я же приказал садовнику следить за цветами и уничтожать в цветении.

Ага. Приказал. И даже не поинтересовался, что именно с ними сделали.

А я, по счастливой случайности, сегодня проходила мимо садовника. Милого старичка, что дышит воздухом полной грудью и с искренним удовольствием ухаживает за цветами, которые королю, по всей видимости, мешали. Почему он так стремится избавиться от этой красоты? Они же ему ничем не вредят, сетовал старичок.

Ну, почти ничем.

Этот самый садовник, без задней мысли, рассказал мне, что у короля с детства аллергия на определённые растения. И я, конечно же, любезно предложила помочь с избавлением от них.

Хорошо придумала.

Я не позволила улыбке удовлетворения расползтись по лицу. Вместо этого я состроила ещё более тревожное выражение, склонив голову набок.

– С вами точно всё будет хорошо? Если хотите, я могу поискать среди книг средство от вашего недуга…

– Не стоит. Лекарь мне поможет. Правда, это займет какое-то время.

– Как же так… – я вздохнула, будто искренне расстроенная. – А как же наша беседа? Я ведь ещё не все книги посмотрела.

Он посмотрел на меня с лёгким подозрением, но, кажется, был слишком увлечён собственным зудом, чтобы углубляться в размышления.

– Вы можете остаться здесь, но со стражей.

Ну хоть что-то.

Я краем глаза наблюдала за стражником, делая вид, что полностью погружена в чтение. Он следил за мной с той внимательностью, с какой пастух следит за непослушной овцой, готовой сбежать. Было ли это его собственной инициативой или же приказом короля? В любом случае, его присутствие мне мешало.Король скрылся за дверью, оставив меня в обществе молчаливого воина. Я почувствовала лёгкий прилив удовлетворения.

Я ускорила шаг, в слух проговаривая отрывки из книги, будто бы так увлечена содержанием, что не замечаю окружающего.

– «Лучшие шкуры для выделки – это шкуры зверей, обитающих в суровом климате. Они имеют плотный подшёрсток и…»

Стражник, разумеется, ускорился за мной. Как я и думала.

Я пошла ещё быстрее, прижимая книгу к груди, а затем резко затормозила и развернулась. Он не успел среагировать и столкнулся со мной. Книга выпала у меня из рук и с глухим звуком ударилась о каменный пол.

– Ах, как же так?! – воскликнула я, делая вид, что потрясена до глубины души.

Я медленно опустила взгляд на упавшую книгу, наполняя голос упрёком.

– Король будет в ужасе, если узнает, как вы тут обращаетесь с его коллекцией. Вы его слышали? Он хочет их всех сохранить, а вы позволяете книгам валяться на полу, словно ненужный мусор.

Я строго посмотрела на стражника, и он замешкался. Затем поспешно наклонился и поднял книгу, смахивая с неё несуществующую пыль.

– Прошу прощения, госпожа, – пробормотал он, передавая мне фолиант.

Я с наигранным облегчением приняла его и качнула головой:

– Вам не кажется, что ваше присутствие здесь немного излишне? Я всего лишь читаю. Куда мне бежать? Унести все эти книги с собой я явно не смогу. Да и выходов тут больше нет…

Стражник замешкался, и я заметила, как его пальцы едва заметно дёрнулись.

Ага. Значит, потайные ходы всё-таки есть. Но, разумеется, мне об этом знать не положено.

– Нет, госпожа, никаких потайных дверей. Выйти можно только через главный ход, – ответил он, но я уловила в его голосе лёгкое напряжение.

– Ну вот и прекрасно. В таком случае, вам нет смысла торчать здесь. Лучше оставайтесь за дверью. Мне ничто не должно мешать сосредоточиться на чтении, иначе я что-нибудь случайно уроню…

Я сделала паузу, изучая его лицо. Он явно не знал, как поступить.

– И прикройте за собой дверь, – добавила я с лёгкой улыбкой. – Мы же не хотим, чтобы книги начали разрушаться раньше времени, так?

Он поколебался ещё мгновение, затем кивнул.

– Хорошо. Но я буду снаружи.

– Разумеется, – ответила я невинным голосом.

Стражник медленно вышел, и дверь с лёгким скрипом закрылась за ним.

Я осталась одна.

Ну что ж… Пора переходить к следующему шагу.

Я быстро заскользила между стеллажами, ловко лавируя между рядами тяжёлых фолиантов. Времени было мало – стражник мог передумать и вернуться, а мне не хотелось отвечать на ненужные вопросы.

Мысленно похвалив себя за внимательность, я направилась туда, куда запомнила с прошлого раза – к тем полкам, что показались мне наиболее интересными. Первым делом – отдел магии и рун. Он был совсем небольшим, и это уже само по себе было странно. Король – категорический противник магии, так почему этот уголок библиотеки до сих пор существовал?

Я быстро нашла фолиант, посвящённый рунам, и раскрыла его наугад. Перелистывая страницы, я вскоре поняла, что здесь нет ничего нового. Всё, что было записано в этой книге, я уже знала. Значит, тратить на неё время не имело смысла. Я вернула ее на место.

Мой взгляд скользнул по соседним полкам. Рядом располагались книги, посвящённые волшебным растениям и существам. Ботаника меня мало интересовала, поэтому я схватила фолиант о существах.

Открыв книгу, я сразу же поняла, что это не обычный справочник. Внутри не было привычного содержания, никакого чёткого порядка. Скорее, это выглядело как личный дневник, в который кто-то записывал заметки от руки. Наброски существ, выполненные углём, выглядели по-детски нелепыми, но передавали важные отличительные черты каждого из них, а рядом были короткие комментарии – хаотичные, но, возможно, ценные.

Я быстро пролистывала страницы, позволяя глазам цепляться за всё, что казалось важным. Информации было слишком много, глаза начали уставать, а в голове зашевелилась ноющая боль. Столько существ… Так и что же я ищу?

Но вот одна запись привлекла моё внимание.

Смоуксы. Хотя у мне уже и было известно о них, я все же решила прочитать еще раз. Помимо всего прочего, о чем я узнала из уст Эдана, автор дописал, что эти создания служат своеобразными проводниками, связанными со смертью. Они приходят на запах скорой гибели и сопровождают душу, уводя её туда, куда смертным вход закрыт.

Я на мгновение задумалась, но тут же заставила себя идти дальше. Обдумаю это позже. Переворачиваю страницу. Ещё один рисунок – вытянутое тело, мощные крылья, свирепый взгляд. Дракон. Его тяжело не узнать.

Примечания гласили, что драконы поднимаются выше виверн и считаются самыми сильными среди крылатых существ. Водятся они только на другом континенте, в королевстве Эскенар, и способны подниматься так высоко, что якобы могут «достать даже до звёзд».

Я тихо усмехнулась. Ну уж нет. Ни одно живое существо не сможет выйти в стратосферу и выжить. Что уж говорить об экзосфере?

Закрыв книгу, я быстро вернула её на место и продолжила поиски. Мне нужно было больше информации. Пока что я топталась на месте.

Я всё сильнее ощущала нарастающее волнение. Времени оставалось всё меньше, и, хотя Галеран не сказал, когда вернётся и сколько времени ему потребуется на борьбу с аллергией, интуиция подсказывала – надолго он меня здесь одну не оставит.

Я быстро пробежалась глазами по корешкам книг, скользя взглядом снизу вверх, справа налево, позволяя внутреннему чутью и опыту Розалии направлять меня. Но ничего не привлекало внимания. Интуиция тихо шептала: то, что я ищу, не будет лежать на виду.

Может, информация спрятана где-то в глубине библиотеки?

Я решительно направилась в тёмную, малоосвещённую часть огромного зала. С каждым шагом воздух становился всё более затхлым и тяжёлым, словно здесь давно не ступала нога человека.

Полки вокруг меня изменились. Всё больше книг с потрёпанными корешками, с торчащими пожелтевшими страницами, с обложками, покрытыми слоем вековой пыли. Вот оно. Я близко.

Я выхватила ближайший фолиант. Хроника истории королевства Лумирии в таблицах. Не то. Следующая книга была ещё более потрёпанной, но уже про Аргенн. Опять не то.

Я позволила себе тихо застонать от разочарования. Я теряю драгоценное время. Но если в начале отдела стоят книги про современные королевства, то, возможно, в самом конце найдётся что-то древнее?

Где древность, там и магия.

Я двинулась дальше, и, наконец, в самом конце стеллажа нашла то, что искала. Передо мной лежала самая толстая и самая изношенная книга из всех. Её обложка была настолько выцветшей, что невозможно было разобрать название. Я потянулась к ней обеими руками – фолиант оказался таким тяжёлым, что мне пришлось с трудом нести его до ближайшего стола, боясь уронить или рассыпать его содержимое.

Страницы внутри были выцветшими, некоторые вырваны, а оставшиеся казались расставленными в хаотичном порядке. Чтобы разобраться в этом, мне понадобился бы не один час.

Злость вспыхнула внутри. Я не могу уйти ни с чем.

Я принялась лихорадочно перебирать отделённые части книги, перекладывая страницы с одной стороны на другую, пытаясь разгадать хоть какой-то порядок. И вот – примерно на пятисотой странице взгляд зацепился за крупные витиеватые буквы:

ИМПЕРИЯ ЭСКАРИ.

О!

Я уже слышала об этом. Вернее, находила упоминания в книге Хартена. Это была древняя цивилизация, существовавшая задолго до всех королевств Лумирии. Говорили, что в те времена все люди жили в мире как единый народ, но подробностей мне тогда найти не удалось.

Что ж… Посмотрим, что расскажет эта книга.

Пожелтевшие страницы похрустывали под пальцами, когда я торопливо переворачивала лист за листом, вчитываясь в текст. Книга была в ужасном состоянии – страницы порваны, местами вырваны целые куски, а в некоторых местах что-то тщательно зачёркнуто или замазано. На полях оставались чужие заметки – короткие, резкие строки, написанные другим почерком, словно их оставляли впопыхах.

Я пробежала глазами первые абзацы. Политические описания, имена, титулы – всё это не имело для меня никакой ценности. Затем шли длинные записи о войнах с другими континентами. Тоже бесполезно.

Я уже собиралась перевернуть страницу, когда взгляд зацепился за одно предложение.

«Победа была достигнута благодаря их древней силе»

Я замерла.

Следующий абзац рассказывал о прославлении воинов, чья мощь была непоколебима. Оказалось, самая первая цивилизация владела магией звёзд и светил. Они были тесно связаны с природой, принимали свою силу и использовали её дары во благо.

Это меня удивило.

Как же тогда они пришли к использованию рун? Почему отказались от магии светил?

Я продолжила искать ответ, но, похоже, этот фолиант был написан ещё до появления рунической магии.

Я перевернула страницу.

Передо мной оказались странные схематические изображения. Они напоминали солнце и созвездия, слишком похожие на современные, чтобы быть простыми узорами. Рядом не было никаких пояснений.

На следующей странице я наткнулась на график, нарисованный от руки. Линия на нём то поднималась, то опускалась, сопровождаясь множеством чисел, выстроенных вдоль осей.

Но что он показывал?

Значений рядом не было, только одинокая стрелочка, нацарапанная кем-то давно. А рядом с ней – примечание:

«Звёзды даруют силу лишь тем, кто готов принести достойную плату. Чем ярче свет, тем глубже тень.»

Я всмотрелась в эти слова.

Плата за использование силы?

Что это значит? Требовала ли древняя магия жертвы? Или говорилось о чём-то другом?

Я не успела додумать.

Громкий стук в дверь и резкое покашливание вывели меня из размышлений.

Я резко выпрямилась, сердце застучало быстрее. Не время для этого.

Я захлопнула книгу, подняв небольшое облачко пыли.

Мне нужно ещё что-то.

А как же магия телепортации? Или что-то об аномалиях? Возможно, если пройти дальше, глубже в библиотеку, я смогу найти что-то по-настоящему ценное.

Я затаила дыхание, прислушалась. За дверью – тишина. Я ощущала, как с каждой секундой моё беспокойство нарастает. Библиотека была огромной, и чем глубже я уходила в её лабиринты, тем меньше была уверенность, что смогу выбраться незамеченной.

Мне казалось, что я нахожусь здесь уже несколько часов. В затхлом воздухе затаилась тишина, нарушаемая лишь моими шагами и редким шорохом переворачиваемых страниц. Я пыталась сосредоточиться, но страх перед скорейшим появлением короля давил, делая меня слишком тревожной.

Каждый раз, когда где-то потрескивало дерево или вдалеке звучал приглушённый стук, моё сердце болезненно сжималось. Я уже довольно далеко от входа, но насколько я действительно в безопасности?

Быстрее, Алекс. Нам нужно сузить поиски.

Но как? Здесь не было указателей, каталогов или алфавитного порядка. Книги стояли хаотично, разбросанные по полкам, словно сам король – или кто-то ещё – хотел затруднить доступ к важной информации.

Я огляделась.

Книги были сгруппированы тематически – я заметила это ещё в начале. Значит, если я правильно думаю, всё, что касается аномалий и звёзд, должно быть где-то рядом.

Сейчас узнаем.

Я свернула в боковой проход и потянулась к ближайшей книге.

«Лунные циклы и влияние на урожай».

Нет.

Я раздражённо поставила её обратно и схватила следующую.

«Гастрономия звезд».

Что? Кто вообще придумывает такие названия?

Я сжала челюсти и принялась перебирать книги быстрее. Одна за другой – то про звёздные навигации, то про старинные поверья, но ничего о магии или перемещениях. И вот – когда я уже начинала злиться, вытягивая очередной том, с полки неожиданно выпала ещё одна книга.

Она с мягким стуком упала на пол.

Я замерла.

Эта книга была маленькая, почти как справочник, тонкая и потрёпанная. На обложке не было названия, но угадывался рисунок – звезда, нарисованная лёгкими штрихами.

Я осторожно подняла её, раскрыла.

Внутри…

Это была не обычная книга.

Это был дневник.

Все страницы были исписаны заметками – торопливыми, неаккуратными, написанными разными чернилами. Некоторые слова перечёркнуты, на полях – пометки и загадочные символы.

Но одно заглавие выделялось среди остального.

РАЗРЫВ ЗАВЕСЫ.

Я задержала дыхание.

Рядом – перечень с вопросами:

«Телепортация, бессмертие, всемогущество, воскрешение…?»

Я моргнула, перечитывая строчку заново.

Где-то внутри меня вспыхнула искра надежды.

Телепортация.

Это могло быть тем, что я искала. Еще ни в одной из этих бесконечных книг я не находила чего-либо подобного. Я перевернула страницу, пробегая глазами по тексту, но в этот момент…

Издалека донёсся шум.

Голоса.

Я вздрогнула.

Кто-то разговаривал у входа. Я прислушалась.

– Где сейчас находится циркачка? Король приказал…

Я не стала слушать дальше.

Резким движением запихнула толстую книгу обратно на полку. Записную книжку я осмелилась взять с собой. на вряд ли король заметит ее отсутствие так скоро, ведь так? Я плотно прижала её к себе и, быстрым движением, засунула под рубашку, крепко зафиксировав под поясом брюк.

Застёгивая пуговицы на ходу, я уже спешила к выходу.

Если они увидят, что я так далеко ушла…

Если они доложат Галерану…

Если…

Дверь распахнулась.

Четыре стражника в доспехах, придерживающие мечи, уставились на меня.

Я вскинула брови и медленно положила на ближайший стол книгу, которую держала в руках.

– О, господа, неужели время подошло к концу? – я вздохнула, неторопливо поглаживая переплёт. – Но ведь главные герои только-только взялись за руки.

Я покачала головой, словно в досаде.

– О, времена, о, нравы… Будь я на месте этой Элоизы, была бы куда более инициативной. А Джеймс? То же мне, герой…

Я хмыкнула, лениво вытягивая руки перед собой, будто только что вышла из мира любовного романа.

– И что же нашли люди в этой паре? Среднячок.

Глава 38

Я не стала задерживаться в библиотеке дольше, чем требовалось. Один из стражников, казалось, был рад как можно скорее избавиться от меня. Он поспешил сообщить, что король не сможет присоединиться так скоро и просил покинуть библиотеку, отложив встречу «на следующий раз».

Конечно же, этот следующий раз никогда не состоится. Я уж об этом позабочусь.

Я мило улыбнулась стражникам, кивнув, будто понимающе, и вышла прочь, ощущая, как с каждым шагом тревожный холод покидает мои кости. Но беспокойство всё ещё скользило где-то в глубине.

Мои поиски принесли не слишком богатые плоды.

Крохи информации, обрывки сведений о мире, в который я попала… и ничего конкретного, что помогло бы мне выбраться. Но, возможно, самая ценная находка сейчас была при мне – та самая записная книжечка, что я позаимствовала.

Её обложка приятно холодила кожу сквозь ткань рубашки. Ощущение успокаивало, отрезвляло.

Ты всё ещё здесь. И ты ещё не изучена.

Что ж, этим я займусь, как только окажусь одна. Но сейчас… Сейчас пришло время узнать, как продвинулись мои компаньоны. Интересно, как они там?

Я пересекала один из длинных коридоров дворца, когда в меня врезался кто-то лёгкий и быстрый.

Мальчишка-слуга.

Он бежал так стремительно, что почти потерял шапку – успел лишь в последний момент схватить её рукой и вжать в растрёпанные волосы.

– Ох! Простите! – он тут же замер, смущённо кланяясь.

– Куда ты так спешишь? – поинтересовалась я, приглушая улыбку.

Мальчишка вскинул на меня глаза, полные азарта и восторга.

– Ваши друзья просто невероятные! Они такое показывают… Все хотят на это посмотреть!

Он едва переводил дыхание, будто слишком взволнован, чтобы говорить спокойно.

– Вы и сами можете посмотреть!

С этими словами он развернулся и снова убежал, исчезая за поворотом.

Я нахмурилась.

Что же они устроили?

Когда я вышла во двор, то увидела, как толпа сгрудилась плотным полукругом, заглушая дневной воздух возбужденными голосами. Я не сразу поняла, что там происходит. Но в их выкриках чувствовалось нетерпение, азарт, ожидание зрелища.

Я пробралась вперёд, расталкивая локтями людей, пока, наконец, не увидела, что было в самом центре. Два дерева. Между ними – натянутая верёвка. И рядом – стол с двумя стульями. На одном сидела Патриция. Напротив неё – какой-то важный вельможа, облачённый в богато вышитый камзол. Они играли в карты. И, судя по выражению лица Патриции… Она только что проиграла. Толпа заулюлюкала, взрыв эмоций прокатился вокруг.

Вельможа хитро улыбнулся, откинувшись на спинку стула.

– Ну-с? – протянул он, явно наслаждаясь ситуацией.

Патриция фыркнула, скрестив руки на груди, а потом встала.

И, не говоря ни слова, забралась на край стола, оттолкнулась – и одним лёгким прыжком оказалась на верёвке.

Толпа охнула.

Она балансировала, чуть покачиваясь, будто рождена для этого.

А затем…

Она резко перевернулась через голову, сделав полный оборот, и снова приземлилась на верёвку!

Юбка её взметнулась, локоны рассыпались в воздухе, а она – только самодовольно улыбнулась, словно это был самый обычный день.

Толпа взорвалась аплодисментами.

Я прикрыла рот ладонью, не зная, смеяться мне или вздыхать от облегчения.

А где же Маркус?

Эта мысль пришла внезапно, холодным уколом беспокойства. Я быстро окинула взглядом двор, но его нигде не было видно.

Возле Патриции оставались только тот самый вельможа, наслаждавшийся победой, и ещё две дамы с веерами. Они неторопливо обмахивались, но в их взглядах читался азарт – возможно, они тоже надеялись сыграть с ней.

Толпа вокруг была слишком плотной, будто в воздухе разлился особый магнетизм. Слуги, солдаты, даже некоторые придворные – все ждали зрелища. Кто-то подбадривал Патрицию, желая ей победы, а кто-то, наоборот, надеялся, что она снова проиграет – ведь тогда она покажет ещё больше своих способностей.

Немного поодаль стояли ещё несколько дам с кавалерами. Их лица были полны интереса, но они не приближались, словно держались настороженно. Может, не доверяли нам?

Я снова огляделась.

Маркуса нигде не было.

Я надеялась, что это часть его плана и с ним ничего не случилось.

Голос Патриции зазвенел над толпой, прерывая мои мысли.

– Нет, на сегодня достаточно. Даже такому профессионалу, как я, нужен отдых.

Толпа загудела в несогласии.

– Нет!

Слуги, судя по всему, вовсе не хотели её отпускать.

Но в этот момент она заметила меня.

Её лицо озарилось знакомой хитрой улыбкой, и она тут же воспользовалась ситуацией.

– Если будете хорошо себя вести, в следующий раз меня заменит моя ассистентка – Розалия.

Толпа тут же оживилась.

– А вот что она умеет вытворять… – Патриция многозначительно замолчала, выдерживая паузу.

Я не успела даже удивиться, как она подбежала ко мне, схватила под руку и решительно повела прочь.

– Спасибо за прекрасно проведённое время! Это была честь для меня! – громко объявила она, будто выступала на сцене.

Один из ближайших слуг, молодой мужчина с серьёзным лицом, мрачно наблюдал за ней. Патриция подмигнула ему с улыбкой, и он тут же нахмурился ещё сильнее. Толпа недовольно гудела, не желая отпускать её так просто. Но мы двигались слишком быстро, и уже спустя пару минут оставили позади двор, слуг и придворных.

Патриция шла быстро, практически таща меня за собой, пока мы не свернули за угол, оставляя шумную толпу позади. Здесь было тише, лишь редкие слуги мелькали в коридорах, не обращая на нас внимания. Их не интересовало шоу, что было устроено во дворе?

– Ну что, Роза, как тебе моё представление? С каждым разом все лучше? – её голос звенел от самодовольства.

Я обернулась, посмотрела на неё, и она сияла от удовольствия, как ребёнок, которому удалось провернуть особенно хитрую шалость.

– Все просто в восторге! – продолжала она, театрально вскинув руки. – Слуги, вельможи, даже этот важный тип, с которым я играла, был готов мне поклоняться. О, если бы ты видела, как он меня разглядывал! Думаю, теперь тебе придётся постараться, чтобы переплюнуть меня в следующий раз.

– Переплюнуть? – протянул знакомый голос, полный насмешки.

Мы с Патрицией резко обернулись. Маркус стоял, прислонившись к стене, руки скрещены на груди, а на лице – его фирменная ухмылка.

– Даже не старайтесь. Вам никогда не переплюнуть меня.

Я закатила глаза.

– Ты-то тут откуда взялся? И где был?

Они проигноривали мой вопрос. С минуту они молча разглядывали друг друга, будто ведя молчаливы диалог. Патриция прищурились, словно что-то оценивая, а затем сказала невзначай, почти лениво:

– Кстати, а как поживает наша тетушка Кассандра?

Я моргнула.

Кассандра? Кто это? И почему она завезла об этом речь?

Но Маркус тут же ответил, так же небрежно:

– О, она теперь увлеклась садоводством. Особенно ей нравятся белые лилии.

– Тогда она точно будет вне себя от радости, если мы добудем ей черенок из королевской коллекции. – Патриция говорила всё тем же небрежным тоном, но я заметила, как её пальцы слегка сжались на моей руке. – Говорят, он выдерживает даже самые лютые морозы.

Я чувствовала, что что-то упустила.

Какой ещё сад? Какие лилии?

Маркус кивнул, его ухмылка стала ещё шире.

– Да, точно. Этим и займемся.

Я прищурилась, переводя взгляд с одного на другого. Но прежде чем я успела задать хоть один вопрос, они вдруг подхватили меня под руки и потащили прочь.

– Эй! – возмутилась я, пытаясь вырваться.

– Никаких вопросов, Роза, – сказала Патриция с загадочной улыбкой. – Ты не захочешь встретиться с тетушкой, если у нее не окажется ее любимых цветов. Поверь, в гневе она – сам сатана.

Тени от высоких стен дворца тянулись по вымощенной камнем дорожке, но даже они не спасали от жары. Я ощущала, как тонкая ткань рубашки липнет к спине, а вуаль, что всё это время скрывала моё лицо, теперь казалась ненужной. Я стянула её, скомкав в руке, словно это могло хоть немного облегчить состояние.

Мы шли вдоль узкой тропы, обрамлённой кустами и деревьями, густая листва которых изредка расступалась, позволяя увидеть величественные стены дворца. Здесь я ещё не бывала, но по мере продвижения вперёд всё становилось яснее – меня вели в королевский сад.

Дважды я уже оказывалась там, и оба раза сопровождались странностями. Неприятное предчувствие сжало грудь.

– Вы хоть предупредили бы, что планируете экскурсию, – пробормотала я, но мои спутники лишь обменялись многозначительными взглядами и ускорили шаг.

Мы миновали неохраняемый проход, в отличие от главного входа во дворе, и ступили в сад. Влажный, густой воздух окутал нас, напоенный сладковатым ароматом цветущих слив и яблонь. Их тяжёлые ветви покачивались от лёгкого ветерка, а среди цветов уже пробивались первые плоды.

Я оглянулась на Маркуса и Патрицию, которые, казалось, чувствовали себя здесь совершенно спокойно.

– Надеяться на то, что вы захватили воду, не стоит, ведь так? – спросила я, скрестив руки на груди и пристально глядя на них.

Маркус лишь усмехнулся, небрежно стряхнув с рукава пылинку.

– Ничего, – бросил он. – Это не займёт много времени.

Я нахмурилась.

– Что это? И где ты был? И почему вы начали говорить загадками?

Маркус остановился и с легким поклоном сделал жест рукой, будто приглашая меня сделать ещё один шаг вперёд.

– Погоди, еще несколько минут, и ты сама все увидишь.

Я нахмурилась, но решила не спорить. Если они снова решили играть в тайны, то хотя бы пусть это стоит моего времени.

Мы шли дальше, углубляясь в сад. Деревья становились выше, их густая листва уже не пропускала столько солнца, и тени ложились на тропинку, делая воздух прохладнее. Запах цветущих яблонь постепенно сменялся запахом сырой земли и хвои. Здесь было иначе, чем в ухоженной части сада. Ветки старых деревьев путались между собой, кое-где пробивались дикие кустарники, трава под ногами становилась гуще, а впереди уже можно было разглядеть, как ровные ряды фруктовых деревьев превращаются в естественный беспорядок леса. Мы все дальше отходили от дворца, и теперь его каменные стены даже не виднелись сквозь ветви.

В какой-то момент Маркус резко остановился.

Я огляделась. Вокруг – деревья, трава, ничего необычного.

– Если вы хотели меня как-то удивить, то сейчас самое время, – я скрестила руки на груди. – Я вся во внимании.

Маркус снова загадочно улыбнулся, взглянул на Патрицию, будто ждал от нее одобрения, затем молча опустился на колени и начал ощупывать землю ладонями.

– О нет, – я сделала серьезное лицо. – Ты потерял монетку? Надеюсь, не золотую.

Патриция прыснула от смеха, но тут же приложила палец к губам, будто намекала, что стоит соблюдать тишину.

Маркус не отреагировал, он сосредоточенно водил пальцами по земле, пока наконец не остановился.

– Вот оно… – пробормотал он и дернул что-то в траве.

Послышался легкий скрежет, и вдруг земля перед нами пришла в движение. Я отступила на шаг, чувствуя, как сердце заколотилось быстрее.

Передо мной оказалась деревянная крышка, почти полностью скрытая травой и опавшими листьями. Маркус потянул ее вверх, и под ней открылся темный зев входа.

Я наклонилась, заглядывая внутрь.

Это…

– Остановись. Не все сразу. – усмехнулся Маркус.—… проход, – выдохнула я. – Но… как? Откуда ты это узнал? И куда он ведет? Как долго вы об этом знаете?

Он отряхнул с ладоней прилипшую к земле траву и с кривой ухмылкой взглянул на меня.

– Должен признать, я уже думал, что сегодня удача обойдет нас стороной, – сказал он, качая головой. – Но, как видишь, судьба все же подкинула нам шанс.

Я обвела взглядом темный лаз, недоверчиво поджав губы.

– И откуда вы вообще узнали про это место?

– Ох, не буду тебе рассказывать, какие попытки мы предприняли, чтобы хоть на что-то наткнуться. Времени на это у нас нет, – отмахнулся Маркус, но в голосе его сквозила нескрываемая гордость. – Но одно могу сказать точно… Наша дорогая «тетушка Кассандра» нас не оставила.

На этих словах он с Патрицией прыснули от едва сдерживаемого смеха.

Я нахмурилась.

– Кто?

– Лиандр, видимо, подговорил своих приспешников, что затаились во дворце, и они услужливо одолжили нам эту карту, – пояснил он, вытягивая из кармана сложенный листок.

Я склонилась ближе. Она была слегка потряпанна, и в нескольких местах темнели пятна.

– Мы уже отчаялись, – подхватила Патриция, скрестив руки. – Вернулись в покои, сидели в ожидании тебя, надеясь, что твои поиски окажутся продуктивнее наших. А тут – раз! Кто-то подсовывает эту прелесть прямо под дверь.

– Причем за дверью – никого! – Маркус картинно вскинул руки, будто и сам не верил до конца. – Быстро прошмыгнули, словно призраки.

Он потряс картой перед моим носом и покачал головой.

– И как же Лиандр узнал, что именно этого нам не хватает? Мысли читает? Признаюсь, временами я его боюсь.

– А может, у него просто нюх, как у ищейки, – хмыкнула Патриция. – Или он развлекается, играя в нашу личную фею-крестную.

Я закатила глаза.

– И куда ведет этот проход?

Патриция склонилась, подняла с земли камешек и с небрежным жестом бросила его в темный лаз. Несколько секунд тишины – и глухой стук донесся снизу.

– Не глубоко, – заключила она.

Маркус развернул карту и быстро пробежался взглядом по линиям.

– Здесь отмечено множество туннелей и потайных ходов, но этот… должен вести в королевскую темницу.

Я моргнула.

– Удобно, правда? – ухмыльнулся он.

– Не то слово, – пробормотала я, покачав головой.

И какой гений строил этот дворец, если проложил тайный ход, ведущий из места заключения прямо на свободу? Однако сейчас этот просчет играл нам на руку.

Мне потребовалось несколько минут, что сложить весь пазл воедино. Я медленно улыбнулась.

– И теперь при помощи него мы…

– Спасем Лиру, – закончил Маркус, и его глаза блеснули от едва сдерживаемый чувств.

Наше открытие послужило настоящим вдохновением. В воздухе витало что-то едва уловимое – воодушевление, азарт, предвкушение. Наши разговоры стали оживленнее, идеи – смелее, планы – все более дерзкими. Мы действительно двигались к цели, ради которой оказались здесь.

Следующие несколько дней прошли в бесконечных обсуждениях. Мы перебирали возможные варианты спасения Лиры – сестры Розалии. Порой идеи казались безумными, порой – слишком простыми, но одно было неизменным: мы не собирались отступать.

Мысль о встрече с Лирой не давала мне покоя. Она знала Розалию так же хорошо, как и сама Розалия. Заметит ли подмену? Почувствует ли, что перед ней самозванка? Волнение скручивало нутро, но я гнала его прочь. Мне не позволено бояться. Не позволено подвести. Я дала обещание помочь – и сдержу его, чего бы мне это ни стоило.

Но что я могла сделать на самом деле? Чем могла помочь? Мои знания о побегах и тайных операциях ограничивались просмотром фильмов и сериалов. Я всегда с замиранием сердца наблюдала, как ловко главные герои проворачивали хитроумные аферы, как искусно выходили из передряг. И вот теперь я оказалась в центре такой истории. Смогу ли я стать таким же героем? Едва ли. Скорее, мне самой нужна помощь.

Маркус и Патриция, обсуждая детали плана, вдруг переключились на меня.

– Ты же была в библиотеке, – сказал Маркус, взглянув с прищуром. – Что тебе удалось найти?

Я пожала плечами, стараясь говорить спокойно:

– Ничего.

Это была первая половина правды. Вторая – о том, что все свое время я искала информацию не для нас, а для себя, – осталась при мне.

Дневник, который я нашла в библиотеке, оказался не просто любопытной находкой, а настоящим сокровищем. Страницы, покрытые аккуратным, но стремительным почерком, рассказывали о загадочных изменениях в структуре этого мира, связанных со звездами и планетами. Некоторые записи походили на научные наблюдения, но изложенные в манере, непривычной для меня.

Со своими современными знаниями астрономии и физики я могла лишь частично понимать, о чем шла речь. Приходилось обдумывать каждую строчку дважды, а числа перепроверять трижды. Вскоре я завела отдельный листок для заметок, где пыталась выстроить логическую цепочку из разрозненных фраз, диаграмм и цифр.

Одно словосочетание особенно привлекло мое внимание – «Разрыв Завесы». Я тут же сделала пометку: «перемещение во времени? В пространстве?» Автор этих записей тоже был в неведении. У него были довольно смелые предположения, до которых мне не было дела. Эти слова манили своей неизвестностью, заставляя искать связи, которые, возможно, еще не существовали в моей голове.

На страницах дневника встречались числовые данные и рукописные графики. Я пыталась их расшифровать, предполагая, что это старинная система записи координат. Но что он подразумевал? На что мне стоит обратить внимание? Возможно, автор имел в виду затмение? Или же некое космическое тело, движущееся по странной орбите? Ответ ускользал, оставляя лишь новые вопросы.

Но одно повторялось на всех графиках: определенная комбинация чисел. Кто-то явно считал ее ключевой – цифры были выделены жирным, будто бы писавший несколько раз надавливал на перо, желая убедиться, что их невозможно стереть. Эти числа меня не отпускали. Я сравнила их несколько раз, пыталась найти закономерность. Это могло быть что угодно: нужное положение небесных тел, момент пересечения каких-то линий на звездной карте, неведомый мне цикл…

Я выписала комбинацию на отдельный листок. Нужно запомнить.

Я вывела аккуратными печатными буквами «АНОМАЛИЯ» на самом верху листочка, и несколько раз обвела. Для уверенности.Еще одно словосочетание было записано на листок. Империя Эскари. Это та самая древняя цивилизация, что владела магией светил и звезд и существовала задолго до рунической магии. И именно эта магия была способна на такие сильные чары, как телепортация, путешествия сквозь пространство и время. По крайней мере, именно так я думала. Я вспомнила слова Элрона. Он утверждал, что не существует таких рун, что способны переместить человека из одного места в другое. Они работают лишь на короткое расстояние. А перемещение во времени? С его слов, магия была опасной, магов с подобной руной он никогда не встречал. А что, если мне следовало искать не злодея, что меня сюда закинул, а аномалию? Ведь с нее все началось.

После прочтения дневника я пришла к единственному выводу: мне необходимо раздобыть местные астрономические инструменты. Или, если не удастся – попробовать соорудить что-то самой.

Патриция и Маркус вновь начали препираться. Казалось, едва ли не каждая новая идея превращалась в повод для спора. Они могли соглашаться в главном, но детали – детали их неизменно разъединяли.

Три дня назад они встречались с Лиандром, чтобы доложить ему о своей находке. Патриция рассказывала об этом будничным тоном, будто не придавала значения, но в ее голосе сквозило что-то еще – оттенок уважения, граничащий с осторожностью. Предводитель магов дал им полную свободу в размышлениях и планировании, позволил разрабатывать любые идеи. Но при этом четко обозначил границы: никаких попыток вызволить Лиру, пока не наступит нужный момент.

– Сейчас мы находимся в шатком, но выгодном положении, – пересказывала его слова Патриция, задумчиво поглаживая пальцами край рукава. – Нам удалось выстроить пусть хрупкое, но доверие среди придворных и даже самого короля. Не стоит разрушать то, что далось нам такой ценой.

Это звучало разумно. Если бы мы раскрыли себя слишком рано, то потеряли бы не только шансы на спасение Лиры, но и возможность докопаться до сути – до тайн изобретения Аргенна, планов Галерана и Ордена. Сейчас попасться было бы катастрофой.

Но Маркус… Маркус не мог и не хотел ждать. Было видно, что ему словно дали конфету и тут же ее отобрали. Он кипел изнутри, его буквально разрывало от желания действовать. Даже сейчас, когда мы говорили, он уже, вероятно, прокручивал в голове очередной план побега. Выстраивал стратегию, анализировал риски, прикидывал маршруты отхода. А затем браковал очередную идею и начинал все заново.

– Он просто не понимает, каково ей там, – пробормотал он однажды, когда думал, что никто не слышит.

Я слышала. И хотя у меня были свои сомнения, я не могла не признать – его боль была настоящей.

Известие, обрушившееся на нас на шестой день нашего пребывания во дворце, только усугубило ситуацию.

Утром мы решили наконец выйти из своих комнат и позавтракать вместе с остальными придворными, чтобы не вызывать лишних подозрений. Маркус не спал всю ночь, и выглядел он соответствующе – его темные волосы были взъерошены, а под глазами залегли тени. Но несмотря на усталость, он держался бодро и даже находил силы для шуток.

Однако стоило нам переступить порог трапезного зала, как остатки легкости мгновенно улетучились. Атмосфера здесь была густой, тяжелой, словно перед грозой. Обычно оживленные и болтливые придворные сидели в тишине, переговариваясь приглушенными голосами. Кто-то медленно качал головой, кто-то потирал виски, словно пытаясь осознать произошедшее. Что-то случилось.

Мы не успели обменяться даже парой слов, когда к нам подошел Кассель. Его лицо было таким же мрачным, как и у всех остальных.

– Вы, наверное, задаетесь вопросом, почему все такие понурые? – его голос был ровным, но с оттенком напряжения.

Маркус вскинул брови и, по привычке, попробовал разрядить обстановку:

– Смотри-ка, мысли читаешь. А в твоем роду точно не было циркачей?

Но на этот раз шутка не сработала. Кассель остался таким же хмурым, даже не попытался улыбнуться.

– Сегодня утром было объявлено королевское распоряжение, – он сделал короткую паузу, будто собираясь с мыслями. – Через пять дней состоится ритуал Очищения.

Маркус склонил голову набок, прищурился:

– Это что же, Его Величество решил очистить не только душу, но и тело? Тогда зачем же оповещать об этом всех нас? Неужели приглашает наблюдать за омовением?

Я заметила, как Патриция напряглась рядом. Что-то в голосе Касселя подсказывало нам, что шутки здесь неуместны.

– Нет, – ответил он, даже не взглянув на Маркуса. – Это древний ритуал, знаменующий начало новой жизни. Для короля. Для его будущей супруги. Свадьба и создание семьи – это и есть новое начало. А ритуал Очищения требует избавления от всего, что может омрачить эту жизнь.

Я почувствовала, как у меня похолодели пальцы. Безумная догадка появилась на задворках сознания.

– Очищение… – прошептала я, надеясь, что ослышалась.

Кассель посмотрел прямо на меня.

– Через пять дней все заключенные будут казнены.

Глава 39

Я очень надеялась, что мы ослышались. Ведь король Галеран д’Альвера не пошёл бы на такой варварский поступок. Но как же мало я о нём знаю? С самого моего появления в этом мире все только и твердили, что король – настоящий монстр. И теперь его поступки, жестокие и безжалостные, полностью соответствовали этому описанию.

Мои спутники тоже были потрясены этой новостью. Патриция, обычно сдержанная и полная кокетства, округлила глаза от ужаса, а Маркус – затрясся от гнева. Его маска беззаботного шута дала трещину, и я увидела, сколь тяжело ему было собраться с мыслями. Но мы не можем раскрыться здесь, перед всеми.

– Да он совсем ненормальный! – воскликнул Маркус, голос его дрожал от ярости, а его кадык дернулся, когда он собирался сказать что-то ещё. – Из всех прекрасных предсвадебных традиций он выбрал именно эту… Сколько столетий её уже не проводили? Десять? Двадцать? Почему именно сейчас? Ну нет уж, мы не подписывались на такое!

Я подошла ближе к нему, сжимая руку, словно пытаясь передать свою поддержку. Взгляд мой был полон сочувствия и решимости, но в то же время я понимала, что это не место для демонстрации эмоций.

– Мы согласились устроить королевской чете незабываемое празднество, веселить гостей и прославлять Его Величество, – тихо сказала я, – а не танцевать на костях и хохотать на кровавом пире. Извините, но даже у нас есть свои принципы и чувства.

Маркус развернулся и быстрым шагом вышел из зала. Патриция молча поспешила за ним, оставив меня одну. Прежде чем она ушла, Кассель тихо подошёл и дотронулся до моей руки.

– Эта весть потрясла всех придворных и вельмож, которые уже прибыли на свадьбу, – произнёс он ровным голосом, – Никто не поддерживает этот замысел короля, но никто и не осмелится выступать против него. Они уверяют себя тем, что ему пришлось принять такое решение; что для этого есть причина. На то он и король.

Злость начала подниматься внутри меня, как буря в пустыне.

– В таком случае, вы не лучше стада баранов, что ведёт за собой пастух, – с горечью произнесла я, – К пропасти или в загон – неважно, вы слепо пойдете за ним, даже если это принесёт вам смерть.

Я понимала, что в этой ситуации мы мало что могли сделать. Но если взбунтуются его приближённые, если люди, с которыми он постоянно контактирует, начнут задавать вопросы… Может, это вразумит его? Хотя я мало на это надеялась. Слова Касселя только подтвердили всю безысходность. Но кто же сможет сдержать безумца, каким является король?

Оставаться здесь больше не имело смысла.

Я вышла за дверь, медленно вдыхая и выдыхая, не позволяя гневу взять надо мной верх. Сейчас это не поможет. Сейчас не время для вспышек эмоций и безрассудных решений. Нам нужно думать. Нам нужно действовать. Нам нужно поторопиться со спасением Лиры.

Я торопливо зашагала по коридору, направляясь в наши покои. Когда я вошла в комнату, первое, что я увидела – это Маркуса. Он метался по ней, как раненый зверь, срываясь на предметах, которые попадались ему под руку. Сначала ваза – он схватил ее, как будто собирался швырнуть об стену, но, промедлив, резко поставил на место. Потом книга, оставленная на полке. Она оказалась не столь ценной для его ярости – с глухим стуком полетела на кровать.

– Ты должен прийти в себя, – Патриция попыталась схватить его за руку, но он отпрянул. – Своими действиями ты делаешь хуже не только нам! Подумай, зачем мы здесь…

Маркус яростно перебил, открывая нараспашку двери шкафа и что-то яростно ища там. Он не сбивал громкости своего голоса. Ему было все равно, привлечем мы внимание или нет.

– О, я-то знаю, зачем здесь я. Ради Лиры. Это всегда была она, и сейчас я сделаю все возможное, чтобы этот монстр до нее не добрался. И начну я, пожалуй, с того…. – громко протянул он, доставая из шкафа сапог на каблуке. Его голос звучал как у безумца. – … с того, что сделаю одолжение всему миру и избавлю его от этого изверга.

Я не поняла, причем здесь обувь, которой он помахал перед нашими лицами. Но Маркус настолько не справлялся со своими эмоциями, что ему пришла какая-то безумная идея. Подождите-ка. Он, что…

– Лишили нас оружия? – он засмеялся, слишком резко, слишком громко. Смех, в котором было больше отчаяния, чем веселья.

Мое сердце сжалось. Мне было очень жаль, что в данный момент я занимаю тело настоящей Розалии и не могу в полной мере поддержать и понять чувства этого человека. Наверняка бы Роза возглавила шествие против короля и отняла его жизнь уже сегодня. Если не раньше.

Я видела, как он сжимает в руке каблук, оторванный от сапога, словно оценивает его как возможное оружие. Он поднял его к свету, провел пальцем по краю, проверяя остроту. Я знала этот взгляд – взгляд человека, который готов сорваться, броситься в пекло, не думая о последствиях. У меня был такой же взгляд, когда я узнала о диагнозе матери?

Я шагнула ближе, осторожно, чтобы не спугнуть. Патриция, наоборот, отступила. Не потому, что боялась. Скорее, потому что знала: её слова уже не имеют веса. Возможно, она даже втайне разделяла его ярость, но понимала, что сейчас он не прислушается.

Маркус и Розалия знали друг друга с детства. Он доверял ей, а значит, должен был послушать и меня.

– И что же? – Я остановилась в шаге от него, скрестив руки на груди. – Ты ворвешься к нему ночью? Или прямо сейчас? Давай, упрощу тебе задачу. Я знаю, где его кабинет и могу провести тебя туда.

Маркус резко повернулся ко мне, его взгляд вспыхнул недоверием. Хорошо. Я завладела его вниманием. Теперь осталось вразумить.

– Давай на минуту оставим в стороне тот факт, что стража не отходит от короля ни на шаг, и добраться до него – задача со звездочкой, – я кивнула на сапог в его руках. – Но даже если ты чудом проскользнешь, твоя подготовка… оставляет желать лучшего. Ну а дальше? Дальше-то что?

Я выдержала паузу, позволяя словам осесть.

Он не ответил. Но я видела, как блеснули его глаза, как напряглись скулы, как на щеках выступил гневный румянец. Он собирался спорить.

Но не успел.

Я резко выхватила каблук из его руки, развернулась и одним точным движением выбросила его в открытое окно. Где-то во дворе что-то звякнуло. Надеюсь, ни в кого не попало. Хотя, если бы жертвой оказался король, я бы не расстроилась.

– Ты спятила?! – Маркус взмахнул руками, потрясенный, как будто я совершила святотатство. – Неужели ты дала ему промыть тебе мозги? Теперь на его стороне? Одного свидания в саду было достаточно, чтобы…

По комнате разнесся четкий звук пощечины.

Тишина.

На его щеке проступил красный след от моей ладони.

– Нет, это ты спятил.

Маркус смотрел на меня, словно видел впервые. Я почувствовала, как Патриция задержала дыхание за моей спиной.

Может, я переборщила.

Но по-другому было нельзя.

– Возьми себя в руки, – я смотрела ему прямо в глаза. – Подумай о последствиях. Подумай хоть о ком-то, кроме своей блистательной личности.

Я сделала шаг назад, ослабляя напор, но продолжила твердую атаку словами:

– И если мы сейчас кинемся в темницу, не зная обстановки, мы рискуем не только своей жизнью, но и жизнями всех заключенных. И не только их. Сколько людей находятся за стенами дворца и надеятся на нас? – я сохраняла тот же тон, что нас учили на курсах психологии: никогда не отвечать на агрессию агрессией. – Нам нужно продумать план. До мелочей.

Маркус крепко сжал челюсти, но уже не перебивал. Я видела, что он слушает.

– Мы должны быть уверены, что не просто доберемся до Лиры, но и выведем ее живой. Вместе со всеми, кого сможем спасти, – я посмотрела ему в глаза. – Сейчас не время для необдуманных поступков.

Несколько долгих секунд в комнате стояла тишина. Маркус глубоко вдохнул и провел рукой по лицу. Я бросила взгляд на Патрицию. Она была белая как снег, в глазах отражалась боль, но голос ее оставался твердым.

– Мы знаем, где находится темница, – начала она. – Но не знаем, сколько стражников на карауле, как часто они меняются, насколько пристально следят за узниками.

Маркус прикрыл глаза.

– И в каком состоянии Лира… – голос Патриции дрогнул, но она продолжила: – Сможет ли она сражаться? Как далеко находится от главного выхода? Нам нужно продумать время, рассчитать все до секунды и доложить Лиандру, если понадобятся дополнительные… силы.

Я выслушала ее, взвесила все, что мы знаем… и приняла решение.

– Тогда займемся этим сегодня же. Нельзя терять ни минуты. Если мы начнем прямо сейчас, у нас будет шанс. До казни… мы успеем.

Маркус поднял голову. Его руки сжались в кулаки, но в глазах больше не было отчаяния. Только решимость. И усталость. Он вел самую тяжелую битву: с самим собой.

– Ты права, – сказал он ровным голосом.

Он справился со своими эмоциями. Теперь они были подчинены одной цели.

– Сегодня вечером, – решительно сказал Маркус. – Я и Патриция отправимся в темницу. А ты встретишься с Лиандром и расскажешь ему обо всем, что произошло.

Я моргнула, пытаясь осознать его слова.

– Почему я?

Маркус посмотрел на меня так, будто этот вопрос был риторическим.

– Потому что я хорош в бою на коротких дистанциях, а ты – на длинных. Патриция лучшая в замках. Кроме того, – он повел плечами, – похлопать глазками перед каким-нибудь мужчиной у нее получится лучше. Ничего личного.

– Очень лестно, – пробормотала Патриция, закатывая глаза.

– К тому же, пока что ты из нас единственная, у кого есть хоть какая-то призрачная связь с королем, – продолжил Маркус, не обращая внимания на ее сарказм. – Пусть так и останется. Если нас поймают, у тебя будет больше шансов выкарабкаться и закончить начатое.

Хотела бы я, чтобы этой связи не было вовсе. Хотела бы, чтобы он ошибался. Но Маркус был прав – его доводы имели смысл.

– Ладно, договорились, – вздохнула я.

Маркус кивнул, но его взгляд все еще был напряженным. Я знала, что он доверяет плану не до конца. Ему было бы легче, если бы он сам пошел на встречу с Лиандром, сам контролировал ситуацию. Однако в данной ситуации я была совсем бесполезна, но они просто еще не до конца понимали, насколько.

Я посмотрела на свои руки. Они были пустыми. Безоружными. До дня побега мне стоило научиться хотя бы паре трюков с ножом. Интересно, если бы я попросила, согласился бы король стать моим тренировочным манекеном?

Я шла быстро, почти на грани бега, по длинному дворцовому коридору. Под мягкими подошвами моих сапог глухо отзывался мраморный пол, инкрустированный золочеными узорами. Резные колонны и тяжелые гобелены создавали иллюзию, будто стены дворца давили на меня своей помпезностью.

Слишком много роскоши. Слишком много золота, парчи, драгоценных камней. Странно, что это все принадлежит человеку, которого все называют чудовищем. Казалось, такой человек должен окружать себя холодным мраком, черными стенами и пеплом. Но нет – у Галерана д’Альвера вкус был… изысканным.

Сердце бешено стучало в груди. Адреналин до сих пор распространялся по моим венам, не давая мне передышки. Напряженный разговор в наших покоях сказался и на мне. Правда с немного отложенным эффектом. Руки все еще тряслись, а почва под ногами казалась неустойчивой.

Впереди шел стражник в доспехах, двигаясь резко, будто задался целью поскорее избавиться от моей компании. Когда я попросила его сопроводить меня к королю, он даже не удивился. Либо Галеран отдал соответствующие распоряжения, либо слухи о моем… положении уже разлетелись по дворцу.

Я собиралась проверить, насколько далеко простирается милость короля. Разузнать о грядущей казни. А если удастся – попытаться ее отменить. Попросту говоря, наглеть.

Но мысль о разговоре с королем улетучилась, когда я заметила, что стражник ведет меня не тем путем, что в прошлый раз. Вместо того чтобы вывести во двор, он свернул в коридоры, сокращая путь. По лестницам, поворотам, еще лестницам… Я до сих пор не могла запомнить эти переходы, и каждый новый путь оказывался для меня лабиринтом.

Однако что-то начало казаться знакомым.

На одной из стен я увидела мозаичный орнамент, который уже попадался мне на глаза. Затем барельеф, украшенный золотыми нитями. А дальше… дальше должно было быть изображение.

Я резко остановилась.

Богиня Идрил.

В моем сознании вспыхнули воспоминания. Да, по пути в библиотеку я видела этот барельеф – изящный силуэт богини, чьи руки простирались к небесам. А рядом с ней – светила, звезды… Они выстраивались в определенную линию. Но в какую? Тогда для меня это было не важно.

Мне срочно нужно было взглянуть на изображение еще раз.

Но как?

Я посмотрела на стражника. Он не отрывал от меня взгляда, держа руки за спиной. Разумеется, он не оставит меня без присмотра. И уж точно доложит королю, если я вдруг проявлю подозрительный интерес к чему-то, кроме самого Галерана.

Мы приближались к кабинету, и тут я заметила еще кое-что. Перед дверью, чуть в стороне, было пустое место.

Я прищурилась. Там должен был стоять еще один стражник. Но его не было. Не успела я додумать мысль, как из-за угла появился мужчина в тех же доспехах и встал на свое место.

Так значит, здесь есть смена караула.

Кажется, я кое-что придумала.

Я прижала руку к животу и сделала страдальческое выражение лица.

– Простите… – пробормотала я, слабо улыбаясь. – Меня… скрутило. Не думаю, что сейчас самое лучшее время для визита к королю.

Стражник нахмурился, но ничего не сказал. Я быстро сделала поклон и развернулась, направляясь в ту часть дворца, из которой только что пришла.

Добраться до нужных сведений оказалось даже проще, чем я думала.

Слуги, некогда настороженные и недоверчивые, теперь заметно потеплели в своем отношении ко мне и моим спутникам. Может, привыкли, а может, решили, что мы действительно не представляем для них угрозы. В любом случае, когда я осторожно завела разговор о смене караула, мне не пришлось долго упрашивать.

– Каждые четыре часа, – просто сказала одна из прачек, крепкая женщина с загрубевшими от работы руками. – Между сменами есть небольшой промежуток, всего семь минут.

Семь минут.

Этого было мало. Но в то же время, казалось, целой вечностью. Семь минут – и у меня появится шанс рассмотреть барельеф, запечатлеть детали, разобраться в том, что именно я видела.

Я не могла его упустить.

Перед уходом я взяла с собой книгу, внутрь которой вложила листок с моими записями. На случай, если придется срочно делать заметки или зарисовки. Засунула ее за пояс брюк и затянула ремень туже, чтобы ничего не потерять в спешке. Поверх привычной рубашки набросила плащ с капюшоном. Если что-то пойдет не так, он поможет скрыть лицо.

Я выбрала момент, когда во дворце стало чуть тише. Осторожно скользнула в боковой коридор, стараясь двигаться быстро, но бесшумно.

Стражи действительно стало меньше.

Я осторожно шла вдоль стен, прислушиваясь к малейшему звуку. Каменные коридоры были пустынны, лишь изредка пробегали слуги – кто-то нес поднос с вином, кто-то в спешке убирался. Но меня никто не замечал. Или не считал важной, достойной внимания.

Я кралась, как самый настоящий шпион.

Каждый шаг был выверен, каждое движение точно рассчитано. Коридоры дворца казались длиннее, чем обычно, как будто само пространство растянулось, проверяя моё терпение. Я двигалась медленно, почти неслышно, мягко ступая на мраморный пол, стараясь держаться ближе к стенам, где полутень от факелов могла скрыть меня.

Воздух был прохладным, наполненным слабым запахом воска и камня. В ушах звенела тишина. Нет, не полная – где-то далеко слышались голоса, мерный шаг часового, но здесь, в этих коридорах, я была одна.

Я затаила дыхание, прячась за резной колонной. До смены караула оставалось всего несколько минут, и если мои расчёты верны, сейчас должен был наступить тот самый короткий промежуток, когда проход останется без присмотра.

Жду.

Сердце стучит глухо, как пульсирующий барабан. С такими темпами и до болезни сердечной системы недалеко. Один, два, три удара – вот! Слабый скрип доспехов, приглушённые шаги, идущие в сторону центрального зала. Они уходят.

Я считаю до десяти, прощупывая воздух, словно дикий зверь перед прыжком. Тишина.

Мгновенно, но аккуратно я выскальзываю из-за колонны, двигаясь быстрым, скользящим шагом. Никаких рывков, резких движений – только плавность. На несколько секунд я сливаюсь с тенью, миную арочный проход и…

Я сорвалась с места и побежала, не позволяя себе даже на мгновение замедлиться.

Когда я достигла нужного коридора с изображениями, в нем горело всего несколько свечей. Темно. Я взяла одну, приподняла ее, направляя на барельеф.

Идрис. Богиня звезд была так же прекрасна, как в моих воспоминаниях.

Барельеф был массивным, высеченным прямо в стене из светлого мрамора, который со временем потемнел, приобретя благородный оттенок старого серебра. Его центральной фигурой была богиня Идрис – грациозная, со спокойным, почти отстранённым выражением лица. Ее длинные волосы спускались волнами, сливаясь со звёздами, что окружали её, словно бесконечный поток света.

В её руках находился сферический объект – возможно, символ луны или какого-то божественного светила. Ее одеяние, тонкие складки которого были вырезаны с потрясающей точностью, словно колыхались от невидимого ветра, придавая изображению ощущение движения.

Но самое любопытное было позади неё.

Прямо над головой богини высекли шесть небесных тел, выстроенных в идеальную линию. Звёзды? Планеты? Или нечто совсем иное? Внизу барельефа шли тонкие пересекающиеся линии, образующие сложный геометрический узор. На первый взгляд хаотичный, но в нем чувствовалась система, некая скрытая логика, не поддающаяся мгновенному разгадке.

Я медленно провела рукой по резным линиям, всматриваясь в детали.

Вот.

Как я и думала.

Изображение светил. Шесть небесных тел, выстроенных в строгий ряд. Я прищурилась. Такое расположение мне напоминало затмение… но оно не соответствовало ни одному из тех, что я знала в своем мире.

Я сделала шаг ближе.

Рядом с каждым из светил были цифры.

Тонкие, почти незаметные, они терялись в глубине резьбы. Их можно было разглядеть, только если смотреть под правильным углом.

Что это?

Я не могла гадать вслепую. Нужно было время, чтобы обдумать, но точно не здесь.

Я быстро достала листок, положила его на мраморную поверхность и, пользуясь тем, что свеча давала хоть какой-то свет, старательно перерисовала расположение планет. Сделала пометки, насколько позволяла торопливость.

Кажется, я слышу отдалённый шум шагов.

Чёрт.

Время кончилось.

Я торопливо спрятала книгу, натянула капюшон и развернулась.

Теперь нужно было уйти так же быстро, как я пришла.

Я неслышно прокралась обратно, стараясь не обращать внимания на участившееся сердцебиение. Когда я выбралась в главный коридор, я увидела, как стражник возвращается к своему посту.

Мне повезло.

Но вздох облегчения я позволила себе только тогда, когда оказалась во дворе.

Теперь мой путь лежал к мосту.

Там меня ждал Лиандр.

Глава 40

Ночь окутала дворец, превращая его величественные стены в черные силуэты, возвышающиеся над миром. Воздух был свежий, но не холодный – тот самый момент между поздней ночью и ранним утром, когда мир застывает в ожидании рассвета. Луна висела высоко, серебряным диском в безоблачном небе, и её свет проливал на всё вокруг мягкое, почти призрачное сияние.

Я шла быстро, но осторожно, прячась в тени арок и колонн. Патриция предостерегла меня – стражников в ночное время не так много, но те, что есть, куда внимательнее, чем днём. Они привыкли к темноте, их глаза натренированы замечать мельчайшие движения, а слух – улавливать каждый шорох.

Тусклый свет факелов делил пространство на пятна света и тени, и я старалась оставаться в последних. Ускоряла шаг, когда тьма скрывала меня полностью, замирала, если впереди появлялись силуэты в доспехах.

Я не пожалела, что накинула плащ. Он не только помогал скрываться в темноте, но и спасал от прохлады. Ветер пробегал по открытым дворам и галереям, заставляя пламя факелов вздрагивать, а в тканях одежды появлялась зыбкая дрожь.

Когда я миновала внутренний двор, впереди показался мост.

Днём он выглядел совсем иначе – мощный, монументальный, с массивными арками, перекинутыми через широкую реку. Тогда, когда мы только прибыли во дворец, мне показалось, что он символизирует что-то незыблемое.

Но ночью…

Он казался другим.

Тёмным, бесконечным, словно исчезающим в черноте. Его своды тонули в мраке, и лишь слабые отсветы луны очерчивали контуры. Лёгкий туман стелился над водой, поднимаясь тонкими струйками, будто невидимые призраки собирались на свой ночной совет.

Дворцовые часы пробили наступление нового часа, и их гулкий звон эхом разнёсся по каменным стенам.

Я вздрогнула.

Это означало, что мне пора поторопиться. Лиандр не любит ждать.

Когда я добралась до места, он уже был там.

Лиандр стоял у самого края моста, наполовину скрытый тьмой. Его черные одежды сливались с ночным мраком, и лишь янтарные глаза вспыхнули, когда он повернул голову в мою сторону. В этот момент меня пронзило странное ощущение – я не видела его с тех пор, как мы попрощались в лагере, но он не изменился. Всё тот же холодный, непроницаемый взгляд, всё та же странная аура, от которой по коже пробегали мурашки. В его присутствии мое сердце всегда учащалось. От страха.

Я глубоко вздохнула, сгоняя непрошенные мысли, и шагнула ближе.

– Одна? – голос Лиандра прозвучал ровно, почти безразлично, но мне показалось, что в его взгляде мелькнула тень любопытства. Он оглядел меня с головы до пят.

– Патриция и Маркус не смогли прийти. Они… – я на мгновение замялась, подбирая слова. – Король собирается провести ритуал Очищения через пять дней. Он избавится от всех заключенных в королевской темнице.

Его лицо не дрогнуло. Ни удивления, ни гнева. Только едва заметное движение брови – знак того, что новость все же задела его.

– Вот как.

– В сложившейся ситуации у нас нет выбора. Если мы не успеем, Лиру убьют. Поэтому Маркус и Патриция сегодня наблюдают за стражей. Мы должны знать все – количество, смены, слабые места. Состояние моей сестры…

Лиандр кивнул.

– Отлично. Раз так… Я не могу остаться в стороне, если люди находятся в опасности. Кроме того… – в уголках его губ мелькнула холодная усмешка. – Если король действительно хочет возродить этот ритуал, мы обязаны ему помешать.

Я задумалась, стоит ли говорить дальше. Но если не сейчас, то когда?

– Странно, что Галеран так цепляется за традиции. – Я внимательно посмотрела на Лиандра, пытаясь понять, какие мысли скрываются за его бесстрастным выражением. – Очищение для вступления в брак? Ради долгой и счастливой жизни с принцессой Селией? Но я видела, как он ведет себя с ней. Это не похоже на любовь. Она буквально выпрашивает у него внимание, а он – полное безразличие. Почему же именно сейчас?

Я думаю, у ритуала есть еще одна цель. Что-то, чего мы пока не понимаем. Поправочка: не понимаю я. Жаль, что теперь у меня нет доступа к библиотеке. Возможно, там я нашла бы ответы.

Лиандр молчал, но я видела, что он слушает. Мои слова, кажется, погрузили его в размышления. Лиандр вышел из-под тени моста и поднял взгляд к небу.

Я тоже посмотрела вверх. Звезды сегодня сияли особенно ярко. Или мне так казалось?

– Это еще одна разновидность магии, – Его голос прозвучал тихо, но отчетливо. – Точнее, чар. Их может использовать даже тот, у кого нет магического потенциала, но я не встречал и не слышал, чтобы их использовали сейчас, когда существуют руны и любая магия находится под запретом.

Я нахмурилась.

– Как это возможно?

– Если мы, владельцы рун, черпаем силу из внутреннего источника, то эта магия… извне. Она питается скоплением жизненных сил. Огромным количеством.

Меня пробрал озноб.

– Ты хочешь сказать…

– Он собирается использовать одновременную смерть заключенных, чтобы активировать чары.

Я сжала кулаки.

– Но для чего?

Лиандр посмотрел на меня, и в его глазах вспыхнул огонь.

– Это нам и предстоит узнать.

Галеран д’Альвера – опасен. С каждым днем я убеждаюсь в этом все больше и больше. Я не позволю ему больше оставаться со мной наедине. Ни разу. Какой бы ни была причина его поступков, я выясню это и сделаю все, чтобы помешать ему.

Я собиралась что-то сказать, но Лиандр вдруг молча приложил палец к губам. Я застыла, а потом услышала: вдали раздавался топот сапог и тяжелый стук колес по каменному покрытию. Кто-то направлялся в нашу сторону.

Лиандр резко схватил меня за запястье и затащил под мост, прижимая к шершавым холодным камням. Он наклонился ближе, почти полностью скрывая меня в тени. Я услышала, как сверху приближаются незваные гости.

Я затаила дыхание.

– Чертов туман… хоть бы факелы добавили, а то глаз выколи! – пробурчал один из стражников, проходя над нами.

– Поторопись, Марлон, господину не терпится получить товар.

– А этот хоть живой?

– Еще бы! Барон за него хорошую цену заплатил, пусть сам решает, что с ним делать.

– И правильно. На один голодный рот меньше.

Я едва не вскрикнула, но крепкие пальцы Лиандра сжали мое запястье, предостерегая. Мы замерли. Колеса телеги медленно скрипели, удаляясь в сторону дворца.

Все это время Лиандр держал меня так, чтобы ни один луч света не выдал нас. Я чувствовала его тепло даже сквозь ткань одежды, а дыхание касалось моей щеки. Внезапно, когда я повернула голову, мой нос задел его.

Ой.

Меня тут же обожгло жаром. Янтарные глаза Лиандра светились в темноте, как тлеющие угли, и этот взгляд был слишком… пристальным. От смущения мне показалось, что даже холодный камень позади меня нагрелся.

В отличие от меня, он выглядел совершенно невозмутимым. Он словно был в своей стихии.

Капюшон съехал мне на лоб, почти полностью закрывая обзор. Я пошевелилась, но Лиандр крепко держал мои руки прижатыми к себе. А затем, не отводя взгляда, медленно поднял ладонь и убрал капюшон, позволяя мне снова его видеть.

Голоса сверху стихли.

Я осторожно вывернула руку, и он отпустил меня. Мне срочно нужно было пространство, чтобы собраться с мыслями. Я кашлянула и резко встряхнула руками, надеясь хоть так отвлечь себя от неловкости.

– Одежду нынче делают совершенно неподходящую по размеру. Того глядишь – и спадет. И поправлять ее постоянно приходится. То есть… Я имею в виду… И вообще. Это же не моя одежда. Мы ее позаимствовали у… у кого-то. Плащ лежал в шкафу. Вот.

Какой же бред.

Я зажмурилась, силясь провалиться сквозь землю чистой силой мысли. Кто бы мог подумать, что подобная ситуация превратит меня в мямлю? Я была уверена, что переросла это еще в университете.

Лиандр смотрел на меня с легкой насмешкой, будто бы прекрасно знал, как я себя чувствую. Он забавлялся.

Не хочу доставлять ему такое удовольствие.

– Если это все, то я пойду, – я собрала остатки своего достоинства, резко развернулась и рванула прочь.

Точнее, попыталась.

Небесные силы, видимо, сочли мои мучения недостаточными и подкинули новое испытание: край моего плаща зацепился за ветку куста.

– Да за что мне это? – прошипела я себе под нос, дергая ткань. – Нашли себе жертву и теперь издеваетесь. Как же я устала уже от ваших этих…

В темноте было плохо видно, где именно произошел зацеп, но желание исчезнуть с этого места было настолько сильным, что я просто потянула изо всех сил.

И зря.

Глухой треск разорвавшейся ткани прозвучал громче, чем хотелось бы.

Я осталась с обрывком плаща в руке, а остальная часть предательски качалась на ветке, будто насмехаясь надо мной.

За спиной раздался тихий смешок.

Я медленно повернула голову.

Лиандр стоял всего в паре шагов, губы плотно сжаты, но в янтарных глазах плясала усмешка.

Розалия убьет меня, если узнает, в какие нелепые ситуации я ее вовлекла.

Казалось бы, куда хуже?

Но судьба решила: есть куда.

Лиандр быстро приблизился, и прежде чем я успела сообразить, что происходит, что-то выхватил у меня из-за спины.

Украденная записная книжка.

Я всегда прятала ее за пояс брюк под рубашку, но в этот раз не успела этого сделать, опасаясь, что стража меня обнаружит. Она была прикрыта лишь верхней одеждой, но порванный плащ больше не мог скрывать ее существование.

Теперь эта книжечка была в руках одного из самых могущественных магов королевства.

Но из каждой ситуации можно найти выход, верно?

По крайней мере, я не попала случайно через магическое зеркало в какой-то таинственный мир, полный тайн и заговоров, не притворяюсь незнакомой девушкой, не планирую побег из темницы, спасая сестру этой самой незнакомки, и попутно не решаю собственные проблемы под названием «как отсюда выбраться», каждый раз боясь, что меня разоблачат. Или еще хуже – убьют.

А, точно…

– Верни! – я рванула вперед, вытягивая руку, но Лиандр предвидел этот порыв и легко отступил на шаг, не позволяя мне схватить книжку. Он стоял достаточно близко, чтобы потрясти ею перед моими глазами, словно куском мяса перед голодным тигром.

– И что же у нас тут? – его голос был наполнен ленивым любопытством. – Неужели скрываешь от меня важную информацию?

Я скрестила руки на груди, глядя на его нахальное лицо. В нем смешались подозрительность и нескрываемый интерес.

– Это никак тебя не касается. И никого другого тоже. Это мой… личный дневник. Я туда свои чувства и эмоции записываю. Да.

Последнее я добавила скорее для храбрости. Еще и кивнула, как будто пыталась убедить не его, а себя.

Лиандр прищурился, явно не веря ни единому слову. Он внимательно осмотрел книжку, повертел ее в руках, провел пальцами по потертой обложке.

– Мне уже нельзя иметь личные вещи? – продолжила я, скользя по краю лезвия. – Это запрещено законом или твоим выдуманным кодексом… – я нарочно понизила голос, будто произносила нечто крамольное, – для магов и всех остальных? Что-то не припомню, чтобы подписывала какой-то документ и соглашалась с твоими правилами.

Я вообще ничего не помню, но он-то об этом не знает.

Лиандр замер, всматриваясь в меня так пристально, что у меня едва не перехватило дыхание.

– Ты говоришь странные вещи и используешь странные слова, – наконец тихо вымолвил он, перестав вертеть книжку.

– Если ты необразованный, то это не моя вина. Неужели опустишься до копания в сокровенных мыслях молодой женщины? Так сейчас воспитывают современных мужчин? – я вытянула руку, требуя вернуть то, что принадлежало мне. Честно говоря, я понимала, что играю с огнем. Лиандр был опасен. Мне следовало бы бояться его.

Но Розалия не боялась никого.

Он выдохнул, словно утомленный ребенком, который слишком долго капризничает.

– Забирай.

Я тут же выхватила книжку из его протянутых рук, но на этом мои мучения не закончились.

Из книги выпал листок.

Тот самый, с моими заметками и рисунками.

Все больше и больше я начинала убеждаться в том, что это вовсе не магический мир, а мой личный, тщательно продуманный ад. Иначе как объяснить, что Лиандр подал мне книгу не корешком, чтобы удачно схватить и спрятать, а именно той стороной, чтобы листы раскрылись и выпали всем на обозрение?

И, конечно же, они выпали.

Какая удача.

Я нервно улыбнулась, выдав смешок. Встретилась с ним взглядом. Он смотрел на меня, я – на него. Мгновение. И я рванула за листками, но Лиандр, черт бы его побрал, опередил меня.

– Мысли и эмоции, говоришь? – протянул он, перебирая страницы. – Странно… Что-то не припомню ни одного языка Лумирии, на котором изъяснялись бы рисунками.

Он смерил меня взглядом, прежде чем вновь опустить глаза на мои записи.

– Да и какими…

Я едва удержалась, чтобы не застонать. Конечно, мне нужно было выбирать – либо встреча с ним, либо свое собственное расследование. Попытка совместить два дела в один вечер была фатальной ошибкой.

Я уже готова была с налету выпалить какую-нибудь отговорку. Например, сказать, что мои сны такие яркие, что я просто не могу не зарисовывать их по утрам. Разве это не разумное объяснение?

Но когда я увидела выражение лица Лиандра, слова застряли в горле.

Его брови нахмурились, взгляд потемнел, губы сжались в тонкую линию.

Неужели мои заметки показались ему знакомыми?

– Где ты это взяла, милая? – спросил он, и его голос был совсем не таким насмешливым, как прежде.

– Я…

– Мне не нужны твои отговорки.

Резкий взгляд. Я сглотнула.

– Говорю же, это всего лишь…

– Чушь.

Он сделал шаг вперед, а я – шаг назад.

– Ты хочешь сказать, что древняя комбинация усиления планет, известная немногим и потерянная в веках, пришла к тебе во сне? – его голос был почти ласковым, но в нем звучала угроза.

Я продолжала пятиться, пока спиной не уперлась в холодный камень моста.

Вот и всё, Алекс. Великолепно. Аплодисменты. Так, значит, всё и закончится? Не в героической битве, не в триумфальном освобождении сестры, даже не в случайном взрыве чего-нибудь магического – нет, конечно же нет. Я разоблачаю себя до того, как хоть что-то из моего блистательного плана вообще успевает сработать.

Прекрасно. Замечательно. Просто запишите на надгробии:

«Попалась, потому что не умела управляться с чертовым длинным плащом. Прошу винить местных текстильщиков».

Вот так и запишите. На камне. В золоте. С цветочками по углам.

Я коротко засмеялась, пытаясь перевернуть все в шутку.

– А, так вот что это! – хлопнула себя по коленям, будто только что разгадала загадку. – А я-то голову ломала… Ходила по дворцу туда-сюда, наткнулась на… эту штуку.

Лиандр сделал еще один шаг.

Теперь носки нашей обуви соприкасались. Он был так близко, что я чувствовала его дыхание на своей коже – теплое, обжигающее.

– Оно показалось мне… интересным. И я… перерисовала его, – мой голос сорвался на писк. – Красиво вышло, правда?

Он молчал.

Я тоже.

Больше мне нечего было сказать. Еще одно слово – и я сама вырою себе могилу.

Он смотрел так, будто решал в голове сложную головоломку. Или выбирал, стоит ли прикончить меня сейчас или отложить на потом.

Ни один из вариантов мне не нравился.

И тут воздух прорезал глухой звон. Пробили новый час.

Лиандр выпрямился, нарушая затянувшуюся тишину.

– Я видел таких, как ты, – произнес он, разглядывая меня так, словно видел насквзь. – И знаю все ваши уловки. Ты что-то скрываешь, и я узнаю, что именно.

Он протянул мне скомканный листок.

Я тут же выхватила его и сжала в кулаке.

Но он не спешил отходить.

Я начала нервничать.

– С этого дня ты, и никто другой, будешь приходить ко мне и докладывать обо всем происходящем. Каждые две ночи. Как и условились.

– Но…

Он приложил палец к губам, заставляя меня замолчать.

Я опешила.

Он усмехнулся.

– А что такое? – его голос стал мягким, почти насмешливым. – Ты ведь любишь небесные светила, находишь их… интересными.

Он наклонился ближе, его губы почти касались моего уха.

– Вот я и организовал тебе прогулки под звездным небом.

Я задержала дыхание.

– Каждые две ночи. – его голос был тихим, но твердым. – Не опаздывай, звездочка.

Глава 41

Это плохо.

Очень и очень плохо.

Моей единственной задачей было не привлекать внимание. Оставаться в тени. Не пересекаться с Лиандром без крайней необходимости. Не давать ему ни единого повода усомниться во мне.

И что в итоге?

Даже с такой, казалось бы, элементарной задачей я не справилась.

Теперь он не оставит меня в покое. Будет следить, наблюдать, выжидать, пока я оступлюсь. А таких моментов может быть много. Очень много.

Все из-за чего? Из-за какой-то комбинации усиления планет? Что это вообще такое? Неужели в этом мире так называют космическую аномалию? И Лиандр о ней знает? Его реакция… она не была спокойной или равнодушной, как если бы это был просто очередной любопытный символ в запылившемся трактате. Нет, это что-то значимое. Важное. И он заинтересован в этом, возможно, даже больше, чем кто-либо другой.

Если бы мою историю показывали на экране, зрители бы уже кричали, что объединение с магом – мой единственный логичный путь. Герои с разными взглядами собирают обрывки информации, складывая большой пазл… Это работает.

Но не в моей ситуации.

Я слишком мало знала об этом мире, чтобы раскрыться перед Лиандром. Кто знает, какие последствия меня ожидают за обладание этой информацией? Нет. Я не доверяю магу. И он мне – тоже.

Какое тут может быть объединение?

– Еще немного, и твоя каша сбежит из тарелки, чтобы построить новую жизнь за пределами дворца.

Голос Патриции резко вернул меня в реальность. Я моргнула, возвращаясь в настоящий момент. Мы находились в зале для завтраков, окруженные прочими гостями.

Я опустила взгляд. Вязкая, уже остывшая каша стекала с ложки обратно в тарелку. Я даже не заметила, как подняла руку с едой, но так и не донесла до рта.

– И знаешь что? – сказала я, кладя ложку на край тарелки. – Я не буду об этом сожалеть.

Патриция усмехнулась.

– Уже не по душе местная стряпня?

– Она мне кажется сегодня особенно безвкусной.

Это была чистая правда. Когда я нервничаю, мне не до еды.

– Тебе не кажется, – пробурчал Маркус, с отвращением отодвигая свою тарелку. – Повара и правда не особо постарались в этот раз. Такое и фермерским животным не дашь, а не то что гостям короля.

Он выглядел усталым. Уже с самого утра. Со вчерашнего дня он будто постарел лет на пять: волосы всклокочены, взгляд потускнел, плечи напряжены. Он старался держать нашу легенду, улыбался, шутил, первым начинал разговоры, но… В его глазах было ясно написано: он делает это через силу.

– Я знаю, что вернет этой стряпне былой вкус, – сказала Патриция, опуская подбородок на ладонь. – Но королю д’Альвера это не понравится.

Она криво усмехнулась, тоже отодвигая тарелку.

Мы сидели за столом, окруженные несколькими другими гостями. Их было немного, всего пара человек. Но они оживленно беседовали, не обращая на нас ни малейшего внимания: либо им было все равно, либо они поддерживали Галерана. Пока такие люди будут существовать – его тирания будет процветать.

Похоже, в тот вечер удача была на стороне моих компаньонов. Пока я пыталась разобраться в своей собственной катастрофе под названием «непродуманные ночные встречи с Лиандром», Маркус и Патриция провели ночь в поисках информации. И, судя по их воодушевлению, они разузнали достаточно, чтобы наконец-то приступить к планированию спасения Лиры.

Оставался лишь один вопрос: в каком она состоянии?

К этому моменту было ясно, что Лира находилась в самых глубинах темницы, а это значило, что пробраться к ней незаметно – задача не из легких. Но, к счастью, заключенные оказались разговорчивыми. По их рассказам, где-то внизу держали какую-то девушку, которая не давала спуску ни надзирателям, ни другим заключенным. Строптивая, непослушная, да еще и смуту среди узников наводит.

– Это Лира, – с уверенностью заявил Маркус, когда делился добытыми сведениями. – Только у нее внутри может быть такой несгибаемый дух. Его ничто не способно сломить.

Я промолчала.

Маркус был убежден, что речь идет именно о сестре Розалии, но у меня были сомнения. Слишком уж знакомыми показались эти черты. Неужели это действительно Лира? Или, возможно, это кто-то другой… Первая или вторая девушка из моих воспоминаний? Я не могла быть уверена. Но одно знала точно – мне нужно было попасть в темницу. И не только ради спасения Лиры.

Где-то там, в сыром полумраке подземелья, скрывались ответы. Подсказки. Части мозаики, которую я пыталась сложить с момента своего появления в этом мире. И пока внутри меня теплился уголек надежды, что хотя бы одна из них приведет меня к истине, я не собиралась останавливаться.

Во мгновение наше утро стало еще напряженнее.

В зале для завтрака неожиданно появилась принцесса Селия. Её появление само по себе было редкостью. Обычно она предпочитала уединенные трапезы, держась подальше от дворцовых интриг и излишнего внимания. Но сегодня всё было иначе.

Она выглядела безупречно – истинная будущая королева Лумирии. Светло-зелёное платье струилось мягкими складками, а на плечи был небрежно наброшен белоснежный плащ, сколотый знакомой заколкой в виде ветви. Волосы, собранные в длинную косу, украшал жемчуг, но, помимо него, никаких других драгоценностей на ней не было. Это подчёркивало её сдержанный вкус – королевское величие без излишеств.

Я не видела её с того утра, как воспользовалась приглашением короля посетить библиотеку. Судя по слухам среди слуг, принцесса не проявляла особого интереса к дворцу, которому вскоре предстояло стать её домом. Она ограничивала свой круг общения. Сэр Гарт – человек, с которым прибыла сюда, – был единственным, кого она к себе подпускала. Этот её холодный и отчуждённый характер делал нашу задачу лишь сложнее. Нам нужно было завоевать её доверие, чтобы узнать больше о разработке оружия Аргенна против магов. Но как это сделать, если она и сама, похоже, старалась избегать всех вокруг?

Почему же она решила появиться здесь именно сегодня?

Ответ на этот вопрос пришёл незамедлительно.

Позади неё в зал вошёл король Галеран. Как только он переступил порог, вся стража и слуги мгновенно пришли в движение – кто-то торопливо кланялся, кто-то пытался поправить свою одежду, чтобы выглядеть более представительно. Однако один ленивый жест короля остановил всю эту суету.

Принцесса держалась удивительно спокойно. Она не выглядела подавленной или напряжённой, как в нашу последнюю встречу. Наоборот, в её глазах скользило что-то похожее на удовлетворение. Возможно, это была её идея – прийти сюда. Возможно, ей даже удалось убедить короля.

Но сам Галеран… Он выглядел всё таким же уставшим.

Одет он был как всегда – темно-зелёная рубашка из дорогого шелка, закатанные до локтей рукава, белоснежные брюки. Но даже самая дорогая одежда не могла скрыть синяков под его глазами. Казалось, что ночь он провёл без сна. Интересно, что же творилось за закрытыми дверями его кабинета, куда мне не было доступа?

Не задерживаясь у входа, они направились к дальнему углу зала, где был накрыт их стол. Галеран и Селия заняли места напротив друг друга, и моё внимание к ним ослабло. Я перевела взгляд на своих спутников.

Маркус сжал кулаки так сильно, что побелели костяшки. Я видела, как он борется сам с собой, стараясь не дать чувствам взять верх. Патриция сохраняла внешнее спокойствие, но плотно сжатые губы выдавали её недовольство.

Я глубоко вдохнула.

Утро только начиналось, но мне уже казалось, что оно длится слишком долго.

Чтобы хоть как-то отвлечь нас от гнетущих мыслей, я решила завести разговор о нашем следующем выступлении.

Последние события захлестнули нас водоворотом тревог и подготовки, и времени на обсуждение того, ради чего мы вообще оказались во дворце, почти не оставалось. Да и честно говоря, сложно настраиваться на веселье и пышные представления, когда знаешь, что уже на следующий день здесь произойдёт массовое убийство.

Именно убийство.

Король может сколько угодно называть это «ритуалом», облекать в красивые слова, оправдывать традициями, но от этого суть не меняется. Это преступление против людей, и никакие королевские законы не способны сделать его чем-то иным.

Наше выступление было назначено через три дня. Три дня, за которые нам предстояло не только доработать план вызволения Лиры до совершенства, но и усовершенствовать своё представление, чтобы ещё больше ослепить двор. Мы должны заставить их смотреть только на нас, не замечая, что происходит за кулисами.

Когда обсуждение подошло к концу, мы решили немедленно приступить к подготовке. В этот раз наше выступление должно стать самым сложным, самым зрелищным и самым обманчивым.

Но когда мы уже собирались покинуть зал, к нам подошёл стражник.

– Леди Розалия, – прогремел он низким голосом, – король просит вас уделить ему время. Прошу, пройдите за мной.

Я замерла. В груди что-то неприятно сжалось.

Король? Меня? Зачем?

Никакого желания встречаться с ним у меня не было. Но, похоже, выбора мне тоже не оставили.

Маркус и Патриция бросили на меня напряжённые, но поддерживающие взгляды.

Я кивнула, делая вид, что всё под контролем, и последовала за стражником. Но вопреки моим ожиданиям, он повёл меня не к дальнему углу зала, где сидел король, а вовсе на выход из дворца. Мы так старались не смотреть в их сторону, что даже не заметили, когда король и принцесса покинули зал.

Стражник вел меня по внутреннему двору дворца, и с каждым шагом я ощущала, как ладони покрываются потом. Поздно я заметила, что не взяла с собой вуаль. И теперь у меня не было даже этой призрачной защиты. Конечно, это было всего лишь самовнушением, но полупрозрачная ткань давала мне ощущение границы между мной и окружающим миром, словно служила щитом от пристальных взглядов. Во время пира король настойчиво добивался, чтобы я сняла её, но я не позволила. Тогда это был мой маленький жест непокорности, акт самостоятельного решения. А теперь – теперь это было благополучно забыто. Отлично.

Вскоре я поняла, что мы идем не в сад – будто бы он был нашим постоянным местом встреч с королем. Нет, выйдя из дворца, стражник свернул левее, и вскоре я увидела конюшни и тренировочную площадку для лошадей. Король Галеран стоял у заграждения, наблюдая за всадниками, отрабатывающими манёвры. Он стоял спиной к нам и, казалось, не замечал приближения.

Только услышав шаги, он обернулся. В его глазах на мгновение мелькнуло удивление, когда он заметил, что я без вуали, но это выражение тут же исчезло. Лицо смягчилось, губы едва заметно дрогнули. На миг мне даже захотелось поверить, что этот человек, стоящий передо мной, не мог принимать те самые чудовищные решения, о которых я знала. Но нет. Я не позволю ему обмануть себя.

Ветер трепал подол моей свободной хлопковой рубашки цвета беж, тёмные брюки из плотной ткани были удобны и практичны, а короткие сапоги не сковывали движения. Дамы при дворе никогда так не одевались, но я предпочла нарушить этикет, чем запутаться в юбках или, того хуже, задохнуться в корсете в случае, если мне придётся спасаться бегством.

Я сделала легкий реверанс.

– Я очень рад, что вы присоединились ко мне, Розалия, – произнес король с улыбкой, в которой читалась самоуверенность.

– Если король так настойчиво ищет со мной встречи, то я не смею ему перечить, – ответила я сдержанно.

– Не волнуйтесь, у вас всегда есть выбор и право мне отказать, – он склонил голову, словно это действительно было так. – И вы сами это прекрасно знаете. Но вы предпочли прийти ко мне. Я несказанно рад.

Он видит только то, что хочет видеть. Эти слова были не более чем игрой, и я не собиралась в неё играть.

– Как бы то ни было, я здесь, – холодно ответила я. – Зачем вы хотели меня видеть?

Вдали раздалось ржание лошадей. Одна из них пробежала мимо нас за ограждением, а следом за ней – слуга с хлыстом в руке.

– Я ожидал, что вы всё же воспользуетесь возможностью и обратитесь ко мне ещё раз, – король чуть повернул голову, словно изучая моё лицо. – В прошлый раз наша встреча закончилась… слишком быстро и не особо удачно.

Я знала, к чему он ведёт.

– Но я рада, что с вами всё в порядке, – ответила я ровным голосом. – Мне потом объяснили, что ваша аллергия не представляет опасности, и я смогла самостоятельно изучить книги в библиотеке. Благодарю вас за такую возможность.

Я слегка склонила голову. Надеюсь, это всё, что он хотел, и теперь я смогу уйти.

– Вы нашли то, что искали?

– И даже больше. Ещё раз благодарю. Если это всё, то я пойду.

Галеран нахмурился.

– Почему же вы так торопитесь? Я надеялся, что в этот раз мы проведём вместе намного больше времени.

– Простите за мою бестактность, Ваше Величество, – я взглянула на него спокойно, – но у вас есть невеста, которая вскоре станет вашей королевой и женой. Не думаю, что вам следует ожидать встреч со мной. Это может породить множество ненужных вам слухов.

Король расслабил лоб, а затем усмехнулся, явно довольный этим замечанием.

– Я всегда ценю общество интересных людей. А вы именно такая.

Я вспыхнула, но не позволила эмоциям взять верх. Меньше всего я хотела, чтобы этот человек заинтересовался мной.

– Полагаю, вы ошиблись. Я не самый интересный человек, и уж точно не выдающийся собеседник. Я выросла на улице, зарабатываю на жизнь, развлекая публику, а из интересного умею только читать.

Он улыбнулся, откидывая волосы назад.

– Ну вот, а говорили, что никудышный собеседник. Мы уже второй раз беседуем, и второй раз наш разговор становится всё увлекательнее и увлекательнее. Плохой собеседник вряд ли бы сумел так долго поддерживать беседу со мной.

Вот же… Не этого я хотела.

Мне срочно нужно было придумать, как выйти из этой ситуации.

Лошадиный топот разорвал молчание, нарушив зыбкое равновесие между нами. Одна из лошадей пронеслась мимо, поднимая пыль. В воздухе стоял запах конского пота, кожи и свежескошенного сена.

– Ваше Величество, – я выдержала ровный, бесстрастный тон, – я по-прежнему остаюсь при своём мнении, что разговоры со мной не принесут вам никакой пользы. Если вас тяготит скука в королевских стенах, всегда можно найти того, кто охотно составит вам компанию.

Он ответил не сразу. Сделал вид, будто размышляет, хотя я чувствовала – его игра выверена до мелочей.

– По вашим словам, выходит, вы делаете это не по своей воле?

Я сжала губы. Король искал нечто большее, чем вежливый диалог. Ему было нужно нечто конкретное. Но что?

– Давайте же, вы можете сказать мне правду, – голос его был мягким, но в нём звучала едва заметная нота настойчивости.

– Я считаю этот разговор бессмысленным и не имеющим цели, – я отвела взгляд. – Боюсь, у меня слишком много дел, которые требуют моего присутствия.

Я поклонилась, намереваясь уйти, но не сделала и шага.

Король рассмеялся.

– Вы правы. Простите меня. Давненько я не вёл беседы, которые не касаются государственных дел. И вот что вышло.

Я повернулась к нему – не потому, что хотела продолжить разговор, а скорее от замешательства. Он слишком хорошо играл свою роль.

– В последнее время всё стало… напряжённым, – его голос стал тише, почти задумчивым. – Вы ведь чувствуете это?

Я молчала.

– Люди шепчутся. Их страх растёт, и я знаю, что именно их тревожит.

Он пристально посмотрел на меня, словно пытаясь поймать в моих глазах подтверждение своим словам.

– Что именно их пугает, Ваше Величество?

Он усмехнулся, но его взгляд оставался серьёзным.

– Они боятся меня, Розалия, – произнёс он наконец, спокойно, но с какой-то скрытой усталостью. – Ты ведь тоже?

Я замерла, чувствуя, как его взгляд пронзает меня насквозь, словно заглядывая в самые глубины души. Бояться? Возможно. Но мой страх имел слишком много оттенков, чтобы его можно было выразить одним словом.

– Мне кажется, страх – это естественная реакция, когда человек сталкивается с тем, чего не понимает, – осторожно ответила я, тщательно подбирая слова.

Галеран усмехнулся, и в его тёмных глазах промелькнул слабый отблеск чего-то… странного.

– Значит, ты не понимаешь меня?

Я едва удержалась, чтобы не закатить глаза. Это был один из тех вопросов, на которые невозможно было ответить так, чтобы собеседник остался доволен.

– Ваше Величество, если бы я заявила, что понимаю вас, это было бы не только дерзостью, но и ложью, – ответила я с подчёркнутой вежливостью.

Король хмыкнул, переводя взгляд на скачущих лошадей.

– Как жаль. Я ведь тоже не всегда понимаю себя.

Его голос прозвучал задумчиво, и на мгновение мне показалось, что он говорит искренне. Но доверять его словам я не собиралась.

– Что же вас беспокоит, Ваше Величество?

Он медленно повернул голову ко мне, его улыбка приобрела почти незаметную, но тревожную тень.

– Они называют меня тираном, – произнёс он наконец. – Демоном, чудовищем, бездушным правителем.

Я не ответила.

– Интересно, а ты, Розалия? Как ты меня называешь?

Как я его называю? Мясником, убийцей, безжалостным игроком в шахматы, который передвигает фигуры, не задумываясь об их судьбе? Но сказать это вслух было равносильно смертному приговору.

– Я называю вас королём, – ответила я ровно.

Галеран усмехнулся и качнул головой.

– Ты осторожна, мне это нравится.

Он сделал шаг ближе, и я поняла, что разговор ещё далёк от завершения.

Король смотрел на меня долгим, пристальным взглядом, в котором сквозило что-то едва уловимое – ожидание, вызов или, быть может, даже надежда.

– А вот я называю тебя своим другом, – произнёс он, чуть склонив голову. – Да, именно так. Мне кажется, что друзья делятся друг с другом самыми сокровенными мыслями. Они не боятся высказывать своё мнение, даже если за этим последует непонимание… или осуждение.

Он сделал паузу, а затем, не сводя с меня глаз, спросил:

– Ответь мне, Розалия, как друг. Как ты относишься к моему решению провести Ритуал Очищения?

Вот оно. Ради чего он и позвал меня сюда. Неужели действительно хочет знать моё мнение? Почему? Я ведь для него никто. Посторонний человек. Бесполезный.

– Ваше Величество…

– Только правду, – перебил он, в голосе прозвучал лёгкий напор.

Он шагнул ближе и взял мою руку в свою. Я дёрнулась, но он тут же сжал её крепче.

– Я приму твоё мнение, – добавил он. – И тебе за это ничего не будет.

Я встретилась с ним взглядом и на мгновение ощутила странное дежавю. Перед глазами мелькнуло воспоминание – он точно так же держал за руку незнакомку, не желая отпускать.

Но сейчас это была я.

– Ваше Величество, этому можно дать множество названий, но это не изменит его сути, – я заговорила спокойно, но твёрдо. – Это массовое убийство. Преступление. Вы король, и вам за это ничего не будет.

Его пальцы сжались сильнее. В глазах вспыхнуло что-то – удивление, замешательство, а может, и боль. Он не ожидал услышать этого от меня. А если и ожидал, то явно не был к этому готов.

– Вот как, – его голос стал тише. – Значит, ты видишь во мне того же монстра, что и остальные?

– Я вижу человека, который использует жизни невинных людей ради собственных целей, – ответила я. – Почему именно сейчас? Этот ритуал не проводили много лет. От него отказались. Почему же теперь?

Он проигнорировал мой вопрос.

– Невинные? – повторил он с оттенком усмешки. – Это преступники. Они совершили злодеяния и были заключены в темницу в ожидании своей участи. И вот она настала.

Я не выдержала. Резким движением выдернула свою руку. Больно, но это не имело значения.

– И вы, значит, судья и палач в одном лице? – в моём голосе звенела злость. – Вы решаете судьбу других без расследования, без суда? Допустим, они виновны. Но об их наказании должен решать народ, а не вы. Это называется тиранией. Когда один человек возомнил, что имеет право решать за всех.

Его лицо окаменело.

– Все судят только с одной стороны, – медленно произнёс он. – А если услышать и другую? У них были причины совершить преступления. И у меня есть причина возродить Ритуал Очищения. Ты защищаешь их, а меня называешь деспотом. Почему же?

– Потому что они уже несут наказание. Они заперты в темнице, их свобода отнята, – я сделала шаг назад. – А кто будет судить вас?

Король молчал.

Я знала, что он не изменит своего решения. Что мои слова вряд ли пробьют стену его убеждений. Но теперь он знал моё мнение. И если после этого он будет относиться ко мне не лучше, чем к простой слуге, пусть так. Себе я лгать не собиралась.

– Я всегда считала, что король – это тот, кто стоит на стороне правосудия и справедливости. Кто защищает своих подданных и пресекает жестокость на корню, – сказала я, выдерживая паузу. – Какой бы ни была ваша причина, она не даёт вам права лишить жизни стольких людей. Каждый должен понести своё наказание, но не вам решать, каким оно будет.

Я развернулась и покинула его, оставляя в тишине.

Глава 42

Четыре шага в одну сторону. Пауза. Поворот. Четыре шага в другую сторону. Пауза. Поворот. Четыре шага…

Нет, так я далеко не уйду. Это бесполезно. Я только загоняю себя в тупик. Но что мне остается делать?

Я вскинула голову, вглядываясь в звездное небо, словно там, среди бесконечного мрака, могли скрываться ответы на мои вопросы. Космос всегда был моей зоной комфорта, моим личным прибежищем. Я знала его законы, понимала его логику. Если возникала проблема, наука помогала ее разрешить, уравнения расставляли все по местам. Но сейчас… Сейчас я оказалась перед загадкой, для которой у меня не было ни формул, ни точных данных, ни даже отправной точки.

Я тряхнула головой, прогоняя тревожные мысли. Заплетенная коса качнулась и легонько хлестнула по плечу. Нет, еще не время сдаваться. Это тупик, но не конец. В любом лабиринте есть лазейки, любая система имеет слабые места. Я что-то упускаю. Что-то важное…

Я прислонилась к дереву, позволив густым ветвям и темным листьям спрятать меня от посторонних глаз. Вокруг было тихо. Никого. Стражники остались далеко, патрулируя внутренние залы дворца, а здесь, у моста, меня никто не ждал. И все же я не могла отделаться от тревожного чувства, грызущего меня изнутри.

Причин для него хватало.

Во-первых, я до сих пор не продвинулась в своих поисках. Рисунок богини, загадочная комбинация планет… Они ничего мне не дали. Ни одна из известных мне моделей звездных карт не совпадала с этим расположением. Это не похоже на то, что я знала о нашем мире. Значит, передо мной что-то новое, что-то, что я пока не в силах объяснить.

Но если это планеты… Если они связаны с моим перемещением…

Мог ли их цикл каким-то образом вызвать аномалию в моем мире? Спровоцировать разрыв? Если да, то каким образом? Есть ли что-то, что неизвестно ученым моего мира? Стою ли я на пороге важного открытия?

Во-вторых, нежелательный интерес Лиандра ко мне. Это проблема. Большая проблема.

К счастью, сейчас я находилась далеко за пределами лагеря, вне его пристального взгляда. Встречаться каждые два дня? Легко… Всего-то пять—десять минут, в течение которых нужно сохранять невозмутимость, не выдавать себя, не дать ему повода усомниться в моей роли. Легко. Или, по крайней мере, должно быть легко. Я уже зашла слишком далеко, чтобы допустить ошибку.

В-третьих,…

Тихий шелест травы позади заставил меня вздрогнуть. Я резко обернулась, ожидая увидеть кого угодно – стражников, Орден Искателей, Лиандра…

– Ох, ты только посмотри на себя! – протянул знакомый голос с легкой насмешкой. – Готова была наброситься на меня, как дикий зверь.

Вейл.

Небольшая туманная фигурка, едва различимая в темноте. Его полупрозрачные руки, похожие на струйки дыма, плавно двигались в воздухе, будто их подхватывал ветер. Горящие глаза мерцали, словно два уголька в ночи.

– Ты не вовремя, – проворчала я, снова оглядываясь.

– Это ты не вовремя, – поправил он, болтая ногами в воздухе, будто невидимый стул удерживал его. – Или, может, тебе не нравится мое общество? – он прижал руки к груди и издал преувеличенно драматичный вздох. – Как жестоко! А я ведь в прошлый раз ты называла нас друзьями.

– Уходи, сейчас же, – я махнула рукой, как будто отгоняла надоедливого мотылька.

– Опять ты меня прогоняешь! – он всплеснул полупрозрачными руками, словно искренне возмущен. – Ну вот скажи, это разве справедливо? Я появляюсь, чтобы скрасить твое одиночество, а ты…

– Не сейчас, – я оглянулась, сжимая руки в кулаки. – Скоро придёт Лиандр, а тебе лучше не попадаться ему на глаза. Если он тебя увидит…

– Ох, ну конечно, твой драгоценный маг, – смоукс сделал кувырок в воздухе, а затем медленно обвил меня дымчатой петлей, словно проверяя, насколько далеко можно зайти. – Для него у тебя всегда найдётся время, а на своего дорогого друга – нет!

– Мы с ним не друзья. И он не мой, – я строго посмотрела на него, но он лишь театрально всплеснул руками. – Если у тебя есть что-то важное для меня, говори быстрее. Только пусть это будет не так, как с браслетом. Ты понял меня?

Смоукс вздрогнул, словно я его ударила.

– Тебе никак не угодишь, – пробормотал он. – То ты хочешь помощь, то не хочешь, да ещё и ставишь свои условия!

Он отвернулся, театрально скрестив руки.

– Вот уйду… и не приду.

Я приподняла бровь.

– Правда?

– То есть… – он замолчал, затем осторожно посмотрел на меня из-под руки. – Я хотел сказать… уйду на один день. А потом опять приду. Но ты опять по мне заскучаешь, вот увидишь!

Я вздохнула. Как же с ним сложно, и как трудно от него избавиться.

Мое дополнение обрадовало существо, и он даже подпрыгнул на месте.– Обидеть тебя не входило в мои планы. Я лишь волнуюсь о том, что Лиандр, тот самый сильнейший маг, может хоть как-то навредить тебе. А я этого не хочу. Ведь ты мой друг.

– Поэтому я тебя очень прошу уйти как можно скорее, понимаешь?

– А я так просто уйти не могу. Я пришел с вестями.

Я огляделась, всматриваясь в темноту и ища первые признаки присутствия мага. Или стражи. Ничего.

– Отлично. Я тебя слушаю. Надеюсь, в дальнейшем «вести» или «подарки» не будут такими, как твой браслет… Он не сработал. Должен был защитить меня, но только навлек беду и… привлек внимание короля.

Смоукс замер. Моргнул раз, другой.

– И это тебя удивляет? – его голос стал тише, но в нем по-прежнему сквозила легкая насмешка.

– Конечно! – я нахмурилась. – Я хотела избежать этого, а не наоборот.

Смоукс медленно повел головой, разглядывая меня с новым, почти хитрым интересом.

– Хм… – протянул он задумчиво. – Я уже запутался твоих желаниях. Совсем меня не жалеешь. Все в голове смешалось. Было это вчера или сегодня, а может десять лет назад…

Я выдохнула, решив оставить этот разговор. На него у нас сейчас не было времени.

– Ладно. Тогда скажи мне, Вейл… – я внимательно посмотрела на него. – Девушки, чьи воспоминания мне приходят. Они все еще в темнице? Их можно спасти? Они попали во дворец… недавно?

Смоукс на мгновение замер, и его обычно беспечное лицо стало странно пустым.

– Я уже не помню, – произнес он наконец. Голос его звучал отстраненно. – Ваше человеческое времяисчисление мне всегда не нравилось.

Я нахмурилась.

– Тогда с другой вопрос. – Я сложила руки на груди. – Сколько тебе лет? Как давно ты живешь? Вы вообще как-то измеряете возраст?

Смоукс моргнул, задумчиво склонив голову, потом сделал кувырок в воздухе и завис вверх ногами, пристально разглядывая меня.

– Если бы я знал, – наконец сказал он, – я бы сказал тебе. Но зачем тебе эта скучная информация? Разве не веселее, когда загадки остаются загадками?

Я только тяжело вздохнула. Ну конечно. Он и прямые ответы – вещи несовместимые.

– От тебя никакого прока. Уходи тогда, раз не можешь мне ответить.

Смоукс всплеснул полупрозрачными руками, словно возмущён до глубины души.

– Когда раздавали терпение, ты, видимо, не стояла в очереди!

– Ага, зато ты дважды получал наглость, да?

– О, наконец-то начинаешь меня понимать! – он счастливо закружился в воздухе, оставляя за собой лёгкий дымный след.

Я устало потерла висок.

– Вейл, пожалуйста, просто… исчезни.

Пуф.

И он исчез. Действительно исчез, подчинился на этот раз. Я почувствовала облегчение, но вместе с ним – странную горечь. Не люблю заканчивать разговоры на такой ноте, но смоукс выбрал не самое удачное время для своих игр.

И всё же… Что он собирался мне сказать?

Ай, ладно. Спрошу в следующий раз. Или, может, смогу его призвать…

– Прячешь тайные записи о запретной магии, водишь дружбу с магическими существами… Что ещё я о тебе не знаю?

Голос прозвучал неожиданно близко, разрезая ночной воздух, и моё сердце резко подпрыгнуло к горлу. Руки похолодели.

Я заставила себя выдохнуть. Спокойно. Спокойно.

– О, да ничего особенного… Разве что по ночам спасаю мир и иногда забываю мед в чай добавить. Трагедия, правда?

Я повернулась и встретилась взглядом с тем, кого меньше всего хотела видеть.

Лиандр стоял в тени раскидистого дерева, его длинный плащ сливался с мраком, оставляя лишь слабый отблеск горящих глаз. Несколько тёмных прядей выбились из-под капюшона, касаясь его губ, искривлённых в усмешке.

– И правда трагедия, – тихо проговорил он.

Я вздрогнула, внутренне проклиная себя. Как давно он здесь? Сколько услышал? Я же проверяла всё, осматривалась, убеждалась, что вокруг никого нет! Неужели от него действительно не скрыться?

Он сделал шаг ближе, почти бесшумно. Мы оказались совсем рядом, укрытые густыми ветвями дерева. Я снова быстро огляделась: мост пуст, дворцовые стены безмолвны, ни одного силуэта в поле зрения.

– Как тебе сегодняшние звёзды? – его голос был ленивым, но в глубине читалось что-то внимательное, цепкое. – Нашла что-нибудь интересное? Что-нибудь, достойное быть запечатлённым в твоей записной книжке?

– Они… прекрасны. Как и всегда. – Я постаралась говорить ровно, спокойно, но сердце билось слишком быстро. – И, конечно же, они стоят того, чтобы тратить на них время, любоваться ими. Но мы здесь не для этого, так?

Он едва заметно поднял бровь.

Я не собиралась затягивать. Чем быстрее расскажу, тем скорее он уйдёт. Быстрым, чётким голосом я изложила всё: детали плана, наши шаги, распределение задач. В ночь после выступления, перед самым Ритуалом, мы устроим праздник, отвлекая всех, кого возможно. Придворные и слуги будут слишком заняты вином, болтовнёй и интригами, чтобы заметить что-то важное. Король… Что ж, я надеялась, что принцесса продолжит добиваться его внимания. В последнее время у неё это получалось всё лучше, а вскоре мы обеспечим ей ещё одну возможность.

Лиандр слушал молча. Иногда кивал, но не перебивал. Он стоял почти неподвижно, но я чувствовала: он анализировал каждое слово, взвешивал его в своей голове.

– Что скажешь?

– Я скажу, что всегда лучше иметь запасной план, – наконец отозвался он. – Я принесу артефакт изменения внешности, тот, что вы с Лирой привезли из Велантиса. Оставлю возле тайного выхода. Он подействует ненадолго, но этого хватит, чтобы скрыться.

– Хорошая идея.

– Через несколько часов на собрании лагеря решат, кто пойдёт с вами.

Я кивнула.

Я уже собиралась развернуться, но…

– Напомни мне, – его голос был всё таким же ровным. – Как и при каких обстоятельствах вы добыли этот артефакт?

Я застыла.

Это что, проверка? Или он действительно не помнит?

– Это было… трудно, – осторожно ответила я. – Но мы справились. Долгая история. Не думаю, что у нас сейчас есть время, чтобы обсуждать это.

– Правда?

Его тон был… странный.

– Но ведь вы мне никогда не приносили никакого артефакта.

Холод пробежал по спине.

Попалась.

Я напряглась, но заставила себя сохранить спокойное выражение лица. Мгновение, и в голове завертелись варианты ответов, но ни один из них не выглядел убедительным.

Я помахала рукой перед лицо, будто мне немного жарковато. На самом деле, я была холодная как лед.– Странно, – я склонила голову, будто сама задумалась, – наверное, я перепутала с другим артефактом. В любом случае, я доверяю любым твоим идеям, поэтому соглашаюсь сразу же, не обдумав все до конца. В последнее время сказывается усталость.

– Мне лучше пойти отдохнуть…

Развернулась и сделала первый шаг.

– Говорят, чай с ромашкой и мёдом успокаивает нервы перед сном, – отозвался он, как будто невзначай.

Я не обернулась.

– Воспользуюсь твоим советом, спасибо.

– И покроешься сыпью? Ведь у тебя аллергия на мёд.

Я застыла. Медленно повернулась, встречая его взгляд.

– Откуда ты знаешь такие мелочи обо мне? Мы с тобой не настолько близки.

– Их знаю не я, а твои спутники, те, с кем ты прибыла из Велантиса, – он усмехнулся, едва заметно, краем губ. – А они, в свою очередь, любезно поделились этой информацией со мной.

Я тихо засмеялась, стараясь скрыть растущее напряжение.

– Ты расспрашивал обо мне? – я склонила голову чуть набок, делая вид, что развлекаюсь. – Неужели так сильно понравилась, что хочешь знать всё, даже такие мелочи?

Он молчал.

– Знаешь, можешь просто спросить меня. Зачем тебе посредники?

Лиандр сделал шаг вперёд. Теперь между нами почти не осталось расстояния. Его взгляд был прикован к моим глазам, слишком пристальный, слишком внимательный.

– Чтобы ты снова мне солгала? – его голос был низким, почти ласковым, но в нём читалась угроза. – Ведь ты услышала об этом сегодня впервые, я прав?

Я выдержала паузу, позволяя улыбке скользнуть по губам.

– Может, я просто не поправляю всё, что ты говоришь, потому что не хочу тратить на тебя своё время.

Я сделала ещё один шаг назад, демонстративно не отводя взгляда.

– Оставь свои попытки, перестань расспрашивать обо мне. Ведь ты мне совсем не нравишься.

Он усмехнулся, качнув головой.

– Я знаю, в какую игру ты играешь, звездочка.

Меня передёрнуло.

– На этот раз я позволю тебе уйти и не стану углубляться, но в следующий раз… – он чуть наклонился вперёд, его голос стал тише. – Я доберусь до истины. Желаешь ты того или нет.

Я задержала дыхание. А потом заставила себя улыбнуться – надменно, насмешливо, как будто мне было плевать.

– Думай, что хочешь.

Бросив последний высокомерный взгляд, я развернулась и пошла прочь.

Я шла спокойно. Чётко выверенный темп, плавные движения. Никакой спешки. Только когда я миновала мост и была уверена, что его силуэт больше не маячит за спиной, я рванула вперёд.

Побежала что есть силы.

Глава 43

– Прекрати стучать ногой.

Голос Патриции был спокойным, но в нем сквозила угроза.

– Прямо сейчас меня начинает раздражать твое действие, а если я буду раздраженной, то твои волосы будут уложены не в красивую косу вокруг головы, а скорее будут напоминать броню каменных стражей. Поверь мне, это то еще зрелище.

Я замерла, чувствуя, как тугая прядь, сжатая в ее пальцах, чуть больно потянулась. Патриция терпеливо работала над моей прической уже минут двадцать, собирая длинные волосы в сложное плетение. Я постаралась подавить раздражение, выпрямила спину и мысленно велела себе не двигаться.

Но…

Топ. Топ. Топ.

Каблук моего ботинка – специальной обуви для сегодняшнего выступления – снова и снова отбивал нервный ритм по полу, вибрация отзывалась в мышцах ног, в ладонях, в затылке.

Патриция метнула быстрый взгляд в зеркало, встретилась со мной глазами. Она уже была полностью готова: облегающие черные брюки, темно-красная блузка с широкими рукавами, ботинки – практично и не стесняло движений. Такой наряд подходит и для цирковых выступлений, и для побега из темницы.

Я нервничала сильнее, чем обычно. Сегодня нас ожидали долгий день, вечер и ночь. Все должно пройти быстро, идеально и, главное, незаметно. Лиандр ждет с подмогой за пределами дворца. Наша задача – справиться с тем, что внутри.

Патриция вздохнула, продолжая заплетать мою косу в изящный узел на макушке.

– Я даже представить себе не могу, как ты переживаешь, – сказала она мягче. – Если бы кто-то из моих родных оказался на грани смертельной опасности, я бы тоже не могла найти себе места.

Ее пальцы ловко закрутили вторую косу, превращая ее в еще один узел.

– Но мы хорошо подготовились, – продолжила она, понизив голос. – Тем более, нас ждет поддержка за пределами дворца.

Я глубоко вдохнула и выдохнула, стараясь расслабить напряженные плечи.

– Ты права. Но есть вещи, которые не в нашей власти. А если…

– Если что-то пойдет не так, мы будем действовать по обстоятельствам. Сейчас еще ничего не произошло. А если ты хочешь добиться максимального успеха, то что тебе нужно сделать прямо сейчас?

Я слегка подалась вперед, проявляя нетерпение:

– Что?

Патриция спокойно вернула меня в исходное положение и закрепила последнюю прядь.

– Во-первых, дать мне закончить работу. А во-вторых… – Она наклонилась ближе, ее взгляд в зеркале стал внимательнее. – Улыбаться. Мы пришли на праздник, верно? Мы должны быть самыми веселыми гостями, даже если внутри бушует буря.

Я кивнула. Её уверенность передалась мне, и тревога слегка отступила.

В этот момент в комнату ворвался Маркус.

– Если вы еще не закончили, то, боюсь, в следующий раз я заставлю вас избавиться от волос, чтобы не ждать так долго.

Он выглядел таким же нетерпеливым, как и утром. Его наряд мало отличался от прошлого выступления: белая полураспахнутая рубашка, бордовые льняные свободные брюки, высокие сапоги. В голенищах, я была уверена, уже предусмотрительно спрятаны кинжалы.

– Вам, мужчинам, легко говорить, – Патриция недовольно поджала губы. – Всего-то нужно помыть голову, и вот вы уже готовы. А нам приходится тратить кучу времени на создание красоты. Ради чего? Ради вот таких замечаний?

– Может, вам стоит поучиться у нас, – с усмешкой предложил Маркус. – Глядишь, и временем дополнительным обзаведетесь.

– Да чтоб ты…

Но он схватил ее за руку и потянул к выходу.

– В другой раз выскажешь мне всё, что хочешь. Нас уже ждут.

Маркус посмотрел на меня.

– Розалия?

Я вскочила со стула, поправляя брюки. Они были такого же темного цвета, как у Патриции, но чуть свободнее. Зеленая атласная блузка открывала плечи и сужалась на запястьях. Не самый практичный вариант, но Патриция настояла, что мы не можем появиться перед гостями исключительно в удобной одежде. Это бы выглядело подозрительно.

Я кивнула:

– Идем.

Во дворце многое изменилось за последнюю неделю. Если на прошлом выступлении зал был заполнен лишь частично, то сегодня здесь собралось куда больше людей. Они прибывали день за днем, пока мы были заняты своими планами, и вот теперь, собравшись в одном месте, ждали лишь одного – развлечения. Именно это мы и собирались им дать.

Толпа играла нам на руку. Во-первых, она позволяла нам легко скрываться, продвигаясь к центру зала, чтобы внезапно появиться на сцене. Мы разделились и двигались поодиночке, лавируя между захмелевшими гостями, что уже успели увлечься беседами и бокалами вина. Наш реквизит был готов – нас ждали в центре зала, но никто из гостей пока не знал об этом.

Во-вторых, большое количество людей означало обилие слухов. Здесь собрались не только вельможи из окрестных земель, но и знатные гости из других уголков Ланимар и даже других королевств. В отличие от придворных, они не находились под постоянным влиянием короля, а значит, их разговоры могли оказаться куда более правдивыми.

Я быстро оглядела зал и встретилась взглядами со своими спутниками. Маркус, обходя знатную даму, незаметно кивнул мне. Патриция сделала то же самое, скрываясь за широкоплечим мужчиной, который громко смеялся, расплескивая вино.

Время пришло.

Музыка зазвучала резко, как удар грома, заставляя зал замолчать. Разговоры оборвались, и все взгляды устремились в центр.

Наше выступление было одновременно простым и сложным. Мы разыгрывали сцену неуклюжих разбойников, что решили помериться силами друг с другом. Маркус изображал серьезного, но глупого головореза. Патриция – игривую и хитрую разбойницу. А мне досталась роль равнодушной. Наши характеры были подчеркнуты движениями – резкими, непредсказуемыми, а иногда даже казавшимися случайными.

Мы перебрасывали друг другу предметы, то ловко уклоняясь, то балансируя на грани промаха, заставляя публику замирать в ожидании. Толпа сначала наблюдала с любопытством, потом с азартом. Они ахали, смеялись, аплодировали.

В какой-то момент Маркус, ухмыльнувшись, вытащил кинжал, спрятанный в сапоге, и с силой метнул его в деревянную декорацию. Лезвие вошло точно в цель. Толпа восхищенно загудела. Затем он повернулся ко мне и протянул второй кинжал, словно бросая вызов.

Я выхватила оружие, медленно осматривая его, будто решая, стоит ли мне участвовать в этом. Затем взглянула на гостей, позволив им решить за меня. В ответ раздалось восторженное улюлюканье. Они требовали зрелища.

Я не была хороша в метании кинжалов, но в тренировках продвинулась достаточно, чтобы не ударить в грязь лицом. Первый бросок – попадание. Второй – тоже. Толпа ликовала.

Патриция присоединилась, сделав все с легкостью и грацией, которые были ей свойственны. Мы продолжали усложнять задачу: метали кинжалы в движении, добавляли новые предметы, взаимодействовали друг с другом так, будто это не импровизация, а идеальная, доведенная до совершенства постановка.

Музыка звучала все громче. Люди даже забыли о своих бокалах, полностью поглощенные зрелищем.

Мы завладели их вниманием.

Выступление на какое-то время избавило меня от тревожных мыслей и помогло перестать нервничать. Погружение в действие всегда спасало в подобных моментах. Однако к концу представления я начала ощущать, как у меня дрожат руки, а мысли уплывают куда-то далеко, отказываясь фокусироваться на происходящем. Я больше не была полностью увлечена выступлением – слишком хорошо осознавала, что за этим следует.

Но времени на раздумья не осталось. Пришло время поклониться гостям и исчезнуть так же неожиданно, как мы появились. Мы слились с толпой, не дав никому из присутствующих возможности задержать нас или увести в сторону. Пусть они продолжат пить, обсуждать увиденное, пусть отвлекаются на другие развлечения. Чем дольше они будут заняты собой, тем лучше для нас.

Я мельком заметила в толпе короля и принцессу, сидящих в ложах. Их взгляды были прикованы к нам, но я постаралась не задерживаться на этом зрелище. Это не имело значения. Я ускорила шаг, чувствуя, как сердце билось учащенно от предчувствия неизбежного. И тут раздался голос, чуть громкий от опьянения:

– Красавица, ты совсем сводишь всех с ума. Даже на ногах невозможно устоять! – раздался хриплый смех где-то сбоку.

Обернулась – передо мной стоял мужчина с раскрасневшимися щеками и мутным взглядом. От него разило перебродившим вином и чем-то приторно-сладким. Он шатко наклонился вперёд, и его пальцы вцепились мне в рукав.

Холод – первое, что я ощутила. Липкость – второе.

Вино из его бокала пролилось мне на грудь, растеклось по тонкой ткани блузки, оставив на ней тёмное пятно, которое тут же начало леденеть на коже.

Щеки мужчины раскраснелись, а в глазах появился неестественный блеск. Похоже он наслаждался сегодняшним вечером больше остальных.

– Я совсем не хотел тебя обидеть, красавица. Позволь мне… – попытался он продолжить, но мои спутники тут же окружили нас.

– Вы только посмотрите, – громко заговорил Маркус, привлекая всеобщее внимание, – какой неподобающий вид для королевской циркачки!

– Непозволительно показываться в таком виде при королевском дворе, – добавила Патриция, голос её звучал холодно и строго.

– Нам лучше исправить эту неприятность и предстать перед королем в надлежащем виде, – скомандовал Маркус, его голос эхом разносился по залу.

В этот момент неподалёку замаячил Кассель, его мрачное выражение свидетельствовало о том, что он внимательно следил за нашими действиями. Но прежде чем он смог что-либо сказать, мои спутники подхватили меня под руки с двух сторон и вывели из зала, обращаясь к вельможам:

– Не переживайте, такая мелочь не стоит вашего внимания. Наслаждайтесь вечером.

И вот, мы исчезли в потоке гостей, оставив позади звон бокалов, шумные разговоры и королевские декорации.

Когда мы вышли из зала, нас встретил пустой коридор. Ни одного стражника на пути. Это могло показаться удачей, но у меня в голове тут же вспыхнуло тревожное предчувствие. Все ли идет так, как нужно? Я обменялась взглядами с Патрицией и Маркусом, но ничего не сказала.

По пути в покои мои мокрые одежды неприятно прилипли к коже, а я тихо осматривала уже ставшую любимой блузку, которая теперь была безнадежно испорчена. Она, к сожалению, стала жертвой наших заговоров. Но это было уже мелочью, ведь впереди нас ожидала другая часть плана.

Мы двигались быстро, не теряя ни секунды. Вскоре добрались до своих покоев, где наконец могли перевести дух и обсудить дальнейшие шаги.

Одна треть нашего плана была выполнена. Теперь предстояло приступить ко второй.

Я помню, как в тот момент внутри меня бушевали тревога и решимость. Уже не было времени на сомнения, и я, собрав все свои силы, начала менять одежду. Сначала я аккуратно сняла блестящую блузку и заменила её на удобную, темную рубашку, которая лучше подходила для долгого и неотвлекающего движения по коридорам дворца. Затем, вместе с Маркусом и Патрицией, мы схватили наши плащи и надели их, тщательно проверяя, чтобы ткань не мешала и не сковывала движениий.

Маркус и Патриция, как всегда, были предельно практичны – они спрятали кинжалы в обувь, аккуратно закрепили их за ремнями брюк. Лично я взяла подготовленную сумку с необходимыми вещами для спасения Лиры. В луке и стрелах сейчас не было смысла, ведь предстояло защищаться на близких расстояниях, и наша стратегия требовала быстроты и точности, а лук будет лишь бременем для нас.

Мои руки дрожали от нервов, а сердце билось в такт быстрым движениям. Нам следовало бы поторопиться. Маркус, пытаясь вселить уверенность, сказал:

– Наша уловка с разлитым вином выиграет нам время. Может, тридцать минут, может, час – никто не должен заметить нашего отсутствия. И потом, когда мы вновь появимся на пире, все будут заняты беседами, вином и угощениями. Я в этом уверен.

Патриция усмехнулась и добавила:

– Тоже так думаю. Народ настолько увлечён поеданием вкусностей и пьянством, что даже дракон, выпустивший пламя прямо на них, не смог бы привлечь их внимания.

Уверенность моих компаньонов придавала мне сил и устраняла нервозность.

В коридорах дворца мы двигались, словно тени, вдоль сырых каменных стен, где каждое эхо нашего шага отзывалось гулким звуком в пустых проходах. Тусклый свет факелов освещал нам путь. Потайной вход в темницу находился не слишком далеко от зала для пиршеств, однако сегодня этот путь казался мне вечностью.

Наконец, мы подошли к угловой лестнице, скрытой за массивной дверью. Эта лестница вела в самые недра дворца, в подземелья, где находилась темница. Мои глаза невольно расширились, а в сердце закралось чувство тревоги – то, что мы собираемся сделать… Я до сих пор не могла до конца осознать всю степень безумности нашего решения. Поверить не могу, я в этом участвую. Пути назад нет.

Маркус потянул рукой дверь и открыл нам проход. Внутри я заметила влажные каменные стены, покрытые плесенью и вековой сыростью. Воздух здесь был спертый и душный, словно здесь давно позабыли о такой необходимости как «вентиляция» и «свежесть». Мне невольно стало жутко думать о том, чем заключенные могут дышать, в каких условиях их здесь держат.

Мои спутники, видимо, заметили мое замешательство. Маркус крепко взглянул на меня, а Патриция мягко подбодрила меня взглядом, словно говоря: «Мы вместе, Розалия, ты справишься». И вот, мы начали спускаться по узким ступеням, которые, казалось, вели в самые темные глубины дворца.

Каждый шаг отзывался легкой вибрацией в моих костях, сливался с гулким эхом, а влажная каменная стена касалась моих рук. Но я шла, затаив дыхание, решив, что нас никто не остановит.

Внутри темницы царила тьма, и только мерцающие огоньки факелов показывали путь. Мы двигались вдоль коридоров, стараясь смотреть только вперед и не позволяя взгляду задерживаться на окружающих деталях.

Что, если нас заметят? Что, если задержат, и об этом узнает король? Что, если уже поздно спасать Лиру?

Мои мысли метались, набирая невероятные обороты.

И вот, когда мы уже почти достигли конца лестницы, мое сердце билось так, что казалось, оно вот-вот вырвется наружу. Мы наконец опустились в глубокие коридоры под дворцом, где влажный воздух и затхлый запах сырости проникали в каждую трещину древних стен. Маркус поднял руку, приказав жестом нам остановиться, и мы немного замедлились. Вдалеке донёсся тихий шорох, и наши сердца забились учащённо: приближались стражники. Это была их пересменка, и, по расчетам, у нас было всего семь минут, чтобы проникнуть дальше к заключённым.

Я затаила дыхание и начала мысленно считать. Один… два… три… четыре…

Когда счет достиг тридцати, звуки шагов вдруг стихли, а затем стражники, казалось, удалились в противоположном направлении. Мы выждали еще пару секунд прежде чем двинуться дальше. А дальше куда?

Перед нами открылись темнеющие проходы – под дворцом раскинулась целая сеть туннелей с тремя разветвлениями. Одна часть вела глубже в туннели, вторая – к лесу, где находился спрятанный выход, неизвестный большинству, а третья – в крыло королевских покоев. Нам, конечно же, нужен был первый вариант. Маркус кивнул, мол: «За мной».

Я сжала кулаки, глубоко вдохнула, и, держа глаза открытыми, продолжила путь за ним, осознавая: каждая секунда важна, каждое движение может спасти или разрушить нас. И теперь, среди сырости, мрака и вековых тайн, мы шли, объединенные одной целью – спасти Лиру.

Если нам повезет, сегодня всё пройдет тихо. Мы должны просто найти Лиру и вывести её через крытый ход. Я старалась не терять надежды, держась за мысль, что этот исход возможен, хотя страх и тревога проникали в мои мысли, словно ледяные иглы.

Мы медленно продвигались дальше по узкому коридору, где свет становился всё ярче. На стенах горели факелы, отбрасывая мерцающие тени и освещая наш путь. Значит, мы уже близко. Каждый наш шаг был почти бесшумен, и я пыталась подражать движениям Патриции, которая умела скользить по каменным плитам так, будто сама была частью тьмы. К сожалению, я, несмотря на все усилия, была не столь искусна в этом ремесле, и мои шаги временами выдавали меня.

По нашим подсчетам, у нас было около семи минут до прибытия следующих стражей. Если они поймают нас, последствия будут плачевными. Если мы не поторопимся… Нет, я отказываюсь продолжать эту мысль. Такого не может случиться.

Кажется, не только я была подвластна волнениям – Маркус ускорил шаг, и его ботинки, ударяясь о холодный пол, создавали тихие шорохи. Вдруг перед нами появились ряды железных прутьев, за которыми чернела темнота. Кто скрывается за ними? Кого ещё держат под этим дворцом? В данный момент я предпочла не задаваться такими вопросами. Сейчас наша цель – Лира, или, быть может, та одна из девушек, чьи образы преследовали меня в воспоминаниях. Смогу ли я их здесь найти?

Мы двигались вперед, каждый шаг приближал нас к разгадке, хотя тревога всё ещё сжимала моё сердце. Эта темная сеть коридоров и туннелей казалась бесконечной, а каждый раз, когда казалось, что мы почти у цели, что-то заставляло нас останавливаться, оглядываясь, пытаясь уловить малейший шум, предвещающий опасность.

Мы двигались дальше по коридору, продираясь сквозь затхлый воздух подземелья. Ряды камер тянулись вдоль стен, их железные прутья темнели в полумраке, словно кости давно умершего зверя. Из глубины этих каменных гробниц доносились слабые шорохи, иногда – сдавленные вздохи или едва слышный лязг цепей. Мне казалось, что сами стены здесь пропитаны страданием, а воздух – тяжелый и влажный – давил на грудь, вынуждая дышать чаще и неглубоко. Я не хотела задерживаться в этом месте ни на секунду дольше, чем было необходимо.

Мы шли молча, сосредоточенные, без лишних движений. Я чувствовала, как с каждым шагом мое тело напрягается все больше. Вдалеке, в конце коридора, я заметила массивную каменную стену. На первый взгляд, путь здесь заканчивался, но приглядевшись, я увидела узкий проход, ведущий вниз.

Еще ниже?

Меня пробрал озноб. Глубина, к которой мы спускались, уже начинала вызывать во мне что-то похожее на клаустрофобию. Воздух здесь был почти неподвижен. Я сглотнула. Если раньше темница казалась мне жутким, но все же обитаемым местом, то теперь это было скорее кладбище для живых.

Маркус первым шагнул вниз. Я последовала за ним, стараясь не думать о том, сколько земли и камня теперь находилось у меня над головой. Патриция двинулась следом.

Сколько времени мы здесь находимся? Пять минут? Десять минут? Полчаса? Час? Всего лишь одну минуту, но казалось – вечность.

Осталось шесть минут.

Наши шаги ускорились. Маркус, казалось, двигался еще быстрее, чем прежде, а мы старались не отставать, но в то же время следили, чтобы не раздавалось громких звуков. Спустившись на последний каменный уступ, я увидела перед собой такой же узкий коридор с рядами железных решеток. Он в точности повторял предшественника наверху.

И где нам теперь искать Лиру?

Как будто в ответ на мой мысленный вопрос из самого конца подземелья донеслось глухое дребезжание, а затем – короткое, сдавленное ругательство.

Я резко повернула голову. Это было необычно. До этого момента узники были либо слишком слабы, либо сломлены, и от них не доносилось ни звука. А теперь – этот металлический звон, похожий на удар цепи о камень, и голос…

Маркус не колебался ни секунды. Он бросился вперед, даже не дождавшись нашего согласия, и мы поспешили за ним, следя, чтобы подошвы наших сапог не слишком громко стучали по каменному полу.

Пять минут.

Пять минут на то, чтобы найти Лиру и вывести ее отсюда.

Мы добрались до одной из крайних темниц. Здесь воздух был еще тяжелее, пропитанный влагой, ржавчиной и чем-то еще – не то кровью, не то старой болью. Я увидела клетку: массивные решетки, скованные цепями.

За ними, прислонившись спиной к каменной стене, сидела фигура. Руки узницы были прикованы железными оковами. Она сидела на полу, голова была опущена, а спутанные темно-рыжие спутанные в клоки волосы закрывали лицо.

Мы остановились.

Она услышала наши шаги и, не поднимая головы, заговорила:

– Что, пришли посмотреть на бесплатное шоу? Сегодняшнего утра вам было недостаточно?

Я вздрогнула от этого голоса.

Он был глубоким, слишком глубоким для женского, словно изуродованный криками или долгим отсутствием воды. Сухость, усталость, но вместе с тем – сталь.

Но даже так…

Даже так я смогла различить его. Голос из воспоминания.

– Лира… – Маркус прошептал ее имя и опустился на колени перед решеткой.

Он узнал ее первым.

Передо мной была сестра Розалии. Моя сестра.

Патриция отреагировала следующей. Её движения были быстрыми и точными – она кинулась к замку решётки, доставая из скрытого кармана отмычки. В слабом свете факела я заметила, как тонкие металлические инструменты блеснули в её пальцах.

Маркус, будто очнувшись от оцепенения, встал с колен и наклонился к тёмной фигуре внутри клетки.

– Всё уже в прошлом. Мы пришли вытащить тебя отсюда. Ты слышишь? – его голос был низким, почти ласковым, но я слышала в нём напряжение.

Человек в темнице вскинул голову. Так резко, что у меня бы точно заболела шея после такого движения. В неверном свете факелов она всматривалась в нас, словно пытаясь разобрать черты лиц, убедиться, что перед ней не очередная иллюзия.

– Ты можешь ходить? Они тебя кормили? У тебя хватит сил, чтобы выбраться отсюда? – продолжал Маркус, не сводя с неё взгляда.

Я стояла поодаль, как истукан. Почему-то не могла даже пошевелиться.

– Есть, – внезапно провозгласила Патриция.

Раздался щелчок. Замок сдался, и дверь с протяжным скрипом приоткрылась.

Маркус не колебался. В один миг он оказался внутри, присев перед девушкой на одно колено, пытаясь рассмотреть её при тусклом свете. Я сделала шаг ближе и теперь могла рассмотреть, что её руки были прикованы к стене массивными железными кандалами.

Четыре минуты.

Маркус коротко выругался.

– Сколько тебе потребуется? – спросил он у Патриции, кивая на наручники.

– Минута. Максимум, – отозвалась она, уже вставляя в замок тонкие отмычки.

Лира молча смотрела на Маркуса. Насколько долго она здесь находилась? Не повредил ли ей разум этот тёмный сырой плен? Узнает ли она нас? Или решит, что мы – просто призрачные видения её сознания?

Тишину разорвал хриплый смешок.

– Ты слегка задержался, – прохрипела Лира, и её голос был хриплым, пересохшим, но в нём звучала знакомая насмешка. – Я уже подумывала покрасить здесь стены в свой любимый розовый и постелить шкуру северного волка для тепла.

В тот же миг я услышала, как Маркус тяжело выдохнул. Как будто с его плеч упала невидимая тяжесть.

– Я рад, что ты сохранила свой настрой, – усмехнулся он. – Нам понадобятся все твои силы, чтобы выбраться отсюда. Справишься?

Патриция закончила с правым наручником и принялась за левый.

Лира осторожно шевельнула освободившейся рукой и поморщилась.

– Бывало и хуже, – пробормотала она. – Мне бы… воды.

Маркус повернулся ко мне.

Я почти дёрнулась, понимая, что всё это время просто стояла в стороне, не произнеся ни слова. Поспешно раскрыла сумку, достала флягу и протянула её Лире.

Она схватила её жадно, но, едва взглянув на меня, замерла. Её глаза расширились.

– Роза… – прошептала она.

Лира замерла, глядя на меня. В её глазах промелькнуло столько эмоций, что я не могла сразу разобрать, какая из них главная. Шок? Радость? Недоверие? Я поспешно отвела от нее взгляд и уставилась в стену. Еще не хватало, чтобы меня засосало в пучину воспоминаний. Потом все-таки бегло пробежалась глазами по пленнице, боясь показаться подозрительной.

– Роза… – повторила она одними губами, словно не веря собственному зрению.

Я не знала, что сказать. Горло сдавило, пальцы дрожали. Я стояла перед ней, держа флягу, но не могла пошевелиться. Вихрь чувств завладел мной, и я знала, что это все принадлежало Розалии.

Маркус и Патриция остались в стороне, дав нам этот момент. Они не мешали, не подгоняли – даже несмотря на то, что у нас оставалось всего три минуты.

Лира, наконец, осторожно взяла правой рукой флягу. В её движениях была слабость, но и некая настороженность, будто она до конца не понимала, что всё это – не иллюзия, не очередная жестокая игра её тюремщиков.

Она поднесла флягу к губам и сделала жадный глоток. Потом ещё один.

Я сглотнула и тихо произнесла:

– Ты в порядке?

Глупый вопрос. Конечно, нет. Она была бледной, осунувшейся, под глазами залегли тени. Тюремное заточение оставило на ней следы. Но Лира ухмыльнулась. Эта ухмылка была упрямой, как у человека, который прошёл через ад и отказался сломаться.

– Справлялась и с худшим, – прохрипела она. – Но, чёрт возьми, я бы сейчас отдала что угодно за горячую ванну.

Патриция фыркнула, заканчивая с последними оковами. Те со звоном упали на каменный пол.

– О ваннах потом, дорогая, – сказала она. – Нам осталось меньше трёх минут, чтобы выбраться.

Лира кивнула и медленно поднялась. Её покачнуло, но Маркус уже был рядом, поддерживая её за плечи.

– Справишься? – спросил он, вглядываясь в её лицо.

Лира тяжело вдохнула, будто собираясь с силами.

– Должна.

– Правильно, – усмехнулась Патриция. – Так что давай, дорогуша, двигай ногами.

Лира коротко кивнула, но прежде чем двинуться, снова посмотрела на меня.

– Ты правда здесь…

Я попыталась улыбнуться, но не была уверена, что у меня это получилось.

– Потом разберёмся, что правда, а что нет. Сейчас нам нужно убираться.

Маркус бросил взгляд в сторону коридора.

– Всё. Пора.

Я подошла ближе, поддерживая Лиру с другой стороны. Теперь мы двигались быстрее – насколько это вообще было возможно в условиях темницы.

Две с половиной минуты.

Две с половиной минуты на то, чтобы пройти весь путь обратно, придерживая ослабевшую заключенную. Две с половиной минуты, чтобы сделать практически невозможное.

Возвращаться туда, откуда мы пришли, было тяжелее. Каждый шаг отдавался эхом, но мы двигались, несмотря на усталость, страх и ускользающие секунды.

Мы выберемся.

Мы должны.

Глава 44

Мы почти выбрались.

Выход был так близко, что я почти ощущала на лице дуновение ночного воздуха. Всего несколько шагов – и мы окажемся у разветвления, откуда можно свернуть к тайному тоннелю, а там – выход в лес и необходимое спасение.

Но внезапно Лира зашаталась и рухнула на колени.

– Ты чего… – начала я, но слова замерли у меня на губах.

Вскоре я узнала причину ее промедления. Из одной из темниц высунулась иссохшая рука, грязные пальцы цепко сомкнулись вокруг ее лодыжки.

– Помогите… – хриплый голос вырвался из темноты, едва различимый, но полный отчаяния.

Лира застыла, глядя вниз.

Мы услышали едва различимые голоса стражников, что с каждой секундой становились все громче. Голоса громче и различимее – стражники ближе.

– Черт! – выругался Маркус, бросаясь к Лире.

Я пыталась помочь ей освободиться, но хватка заключенного была неожиданно крепкой. Он вцепился в нее, словно утопающий за соломинку.

– Спасите… – прохрипел он снова, и на этот раз его голос дрогнул.

Но времени у нас не было.

Стражники уже поднимались по лестнице. Мы слышали звон металла, отрывистые голоса и отчетливый топот ног. Топ. Топ. Топ. Они уже почти наверху. Если они нас увидят, у нас не будет ни шанса на спасение.

– Давайте же! – резко бросила Патриция, вставая передо мной и Лирой, словно живой щит. Как будто бы это сможет защитить нас от королевских стражников.

Я дернула сестру за руку, Маркус ухватил за плечо, и вместе мы рывком вырвали ее из цепкой хватки узника.

– Прости, – прошептала она одними губами заключенному, прежде чем мы бросились бежать.

Теперь счет шел на секунды.

Мы ковыляли к разветвлению, Лира слабо опиралась на нас, но продолжала двигаться.

– Кто здесь?! – раздался крик сзади.

Я на мгновение замерла, но быстро собралась и ускорилась. Маркус поступил точно так же, почти неся Лиру на своем плече.

– Я спросил, кто здесь?!

Звук шагов стал резче, быстрее. Они собирались нагнать нас, и у них это получится.

– Стойте и не двигайтесь! – донеслось у меня из-за спины. Они близко. Очень близко. По моим расчетам, у нас осталось три секунды, прежде чем нас схватят, а потом…

По спине скатилась капля пота, холодящая разгоряченную кожу. Нет, должен быть какой-то выход… Мы почти у цели… Пара метров и…

– Господа, неужели вы настолько скучаете по компании интересных личностей, что решили присоединиться к нашей маленькой экскурсии по подземельям? – голос Маркуса разнесся по стенам подземелья с гулким эхом, как выстрел.

Я обернулась.

Маркус вышел вперед, словно актер, ступающий на освещенную сцену. Его фигура вынырнула из полумрака, озаренная дрожащим светом факела, словно он и был центром этого странного, абсурдного спектакля. Он двигался с самоуверенностью настоящего циркача – широким шагом, грудь вперед, руки раскинуты в стороны, будто приветствуя публику. На губах играла хищная, абсолютно неуместная усмешка, в которой сквозило все: вызов, лукавство, насмешка над грядущей опасностью.

Он поклонился – да, настоящий поклон, с театральным взмахом руки и чуть излишним наклоном головы, как будто действительно встречал почетных гостей.

– Что он делает?! – прошептала я, напряженно глядя на него, как он открыто вышел на свет, под прицел взглядов.

Нет. У нас не было времени. Ни на отвлечения, ни на разговоры, ни на шоу.

– Он их отвлекает, – прошипела Патриция. – Приманивает. Чтобы мы могли уйти.

Громкая поступь сапог по каменному полу, напряженные выкрики стражников – и вот уже три фигуры в доспехах вышли из тьмы, как волки, почуявшие запах крови. Рукояти мечей заблестели. Но они остановились, ошеломленные нахальством, с которой одиночка в темном плаще вышел к ним один.

Главный стражник, высокий мужчина с суровым лицом, прищурился и ответил с холодной ноткой в голосе:

– Что вы здесь делаете? Это запрещенная зона.

Маркус пожал плечами, сохраняя непринужденный тон:

– Мы просто решили провести небольшую экскурсию для нашей подруги. Эти места полны истории, знаете ли.

Второй стражник, более молодой и вспыльчивый, шагнул вперед, положив руку на рукоять меча:

– Вы издеваетесь? Немедленно отойдите от заключенной!

Патриция, до этого молчавшая, скрестила руки на груди и с легкой усмешкой добавила:

– О, давайте не будем делать из виверны дракона. Мы же все друзья здесь, верно?

Главный стражник не оценил юмора. Его лицо покраснело от гнева:

– Хватит болтовни! Вы арестованы за попытку освободить заключенную!

Он сделал знак своим людям, и те обнажили оружие. Маркус вздохнул, его улыбка исчезла:

– Ну что ж, я надеялся, что мы сможем решить все мирно.

С этими словами он молниеносно выхватил два кинжала из-за пояса, его глаза стали холодными и сосредоточенными. Патриция, не теряя времени, приняла боевую стойку, ее движения были плавными и грациозными, как у танцовщицы.

Она развернулась ко мне, сжав мою руку:

– Уводи Лиру. Сейчас. Мы их задержим.

– А ты?

– Я тоже умею… танцевать.

И прежде чем я успела что-то сказать, она прыгнула вперед, легко и беззвучно, как тень, обогнала Маркуса и первой атаковала.

Позади нас разгорелась схватка. Маркус двигался с поразительной скоростью, его кинжалы мелькали в воздухе, отражая свет факелов. Он парировал удары мечей стражников, его движения были точными и смертоносными.

Патриция, напротив, использовала свое тело как оружие. Она уклонялась от ударов, ее гибкость позволяла избегать атак с невероятной легкостью. В какой-то момент она схватила руку одного из стражников, вывела его из равновесия и отправила на пол мощным броском.

Я почувствовала, как сердце забилось быстрее. Лира слабо опиралась на меня, ее силы были на исходе. Еще немного, и мне придется полностью тащить ее на себе.

– Лира, мы должны идти, сейчас же, – прошептала я ей на ухо.

Она кивнула, ее глаза были полны боли и усталости. Поддерживая ее изо всех своих сил, я направилась к тайному ходу, который вел наверх.

Я чувствовала каждое их движение, каждый звук битвы отдавался эхом в моем сознании. Но я не могла позволить себе остановиться. Лира нуждалась в помощи, и наша главная цель – вывести ее отсюда. Все это было задумано ради нее.

Мы достигли конца тайного прохода. Я была так сильно увлечена своей задачей, что даже не заметила, как оказалась возле огромного камня, который скрывал выход. Я отодвинула его из-за всех своих сил. И теперь… Теперь нам открылось последнее испытание сегодняшней ночи.

– Почти выбрались, держись, – прошептала я, стараясь придать сестре сил.

Сзади раздался крик боли, но я не осмелилась обернуться. Я доверяла Маркусу и Патриции. Они знали, что делают.

Мы начали подниматься по узкой веревочной лестнице, ведущей наверх. Мои компаньоны заблаговременно подготовили для нас инструмент отступления, и сейчас я была этому как никогда счастлива.

Каждый шаг давался Лире с трудом, но она не останавливалась. Ее решимость вдохновляла меня. Ее ноги дрожали, а руки соскальзывали каждый раз, когда нужно было крепко зацепиться за веревку выше. И когда мне казалось, что она вот-вот бросит эту затею, решит спрыгнуть и отдохнуть, она сильнее сжимала руки в кулаки, увереннее шагала все выше и выше. Она держала голову высоко поднятой, всматриваясь в звездное небо, будто бы это и была ее цель. Подняться к небу. На свободу.

Наконец, мы достигли выхода. Первой выбралась Лира: она села на землю, тяжело опускаясь, подтянула ноги к груди и уронила на них голову, прижав лоб к коленям. Плечи ее вздрагивали в попытках восстановить дыхание. Я выбралась следом, и, не дожидаясь, сразу начала осматриваться. Путь свободен. Никого нет.

– Мы сделали это, Лира. Ты свободна, – прошептала я, и голос предательски дрогнул. Слезы облегчения невольно выступили на глазах. В этот раз я даже не пыталась их сдержать.

Лира подняла на меня взгляд. В ее лице чувствовалась усталость, но и что-то еще – хрупкая, тихая радость, как детская вера, которая, вопреки всему, дождалась исполнения.

– Спасибо, Роза… – прошептала она слабо, и уголки губ дрогнули в попытке улыбнуться. – Я знала, что ты придешь за мной.

Я обняла ее, прижимая к себе бережно, как хрупкое стекло. Ее плечи казались почти невесомыми, слишком тонкими. Светлые волосы свисали с ее головы в спутанной, кое-как заплетенной косе, растрепанной и сальной, словно к ней не прикасались неделями. Тело дрожало от усталости, но она прижималась ко мне с силой, с какой можно держаться за последнюю ниточку реальности.

Одежда на ней была простая: темная рубашка, местами в пятнах грязи и пыли, и старые, потертые брюки. На ногах – что-то вроде мягких тапочек, которые едва держались, не предназначенные ни для долгих переходов, ни уж тем более для бега по ночному лесу. Не в такой обуви сбегают из тюрем.

– Всегда, – прошептала я ей в волосы. – Я всегда приду за тобой.

Теперь оставалось только надеяться, что Маркус и Патриция тоже выберутся невредимыми.

Ночь была яркой и безоблачной. Небо раскинулось над нами огромным звездным шатром, и серебристый свет полной луны заливал лес мягким, будто водяным светом. Все вокруг казалось вырезанным из серебра и теней. Черные силуэты деревьев вытягивались вверх, раскидывая тонкие, ломаные тени по влажной земле. Лес казался застывшим, как в ожидании – тихим, слишком уж тихим. Лишь редкие порывы ветра шевелили хвою, да где-то вдалеке слышался крик ночной птицы.

Я приподнялась, вглядываясь в темноту между стволами деревьев, ожидая увидеть знакомую фигуру.

Где же ты, Лиандр?

Он должен был быть здесь. Ждать нас. Как и договаривались.

Или что-то пошло не так?

В этот момент из-за каменной плиты, ведущей в потайной ход, раздался стремительный топот и резкий шум дыхания. Я посмотрела вниз – и тут же заметила Маркуса и Патрицию. Они кинулись к веревочной лестнице и начали подниматься наверх намного быстрее, чем это делали мы с сестрой. Они буквально вывалились наружу, тяжело дыша, лица испачканы пылью и копотью, глаза блестят тревогой. Это что, кровь?…

– Бежим! – выдохнул Маркус, не теряя времени. – Стражники подняли тревогу. Подмога уже на пути. Тихо выйти не получилось – это теперь не побег, а настоящая охота!

– Они услышали нас, – добавила Патриция, закинув назад прядь волос, мокрых от пота. – Мы разобрались со стражниками, что были внизу, и это даст нам фору, но ее хватит ненадолго. Надо уходить. И быстро.

– Где Лиандр? —спросил Маркус, вглядываясь в лесную темноту.

Я качнула головой, губы сжались в тонкую линию.

– Не знаю. Никаких признаков, что он был здесь. Ни следа, ни сигнала.

Молчание повисло между нами, напряженное и тяжелое.

– Если он жив, он найдет нас, – спокойно, но жестко сказал Маркус. – А если нет… мы не можем ждать. У нас нет времени.

Словно в подтверждение его слов, снизу, со стороны подземного выхода, раздался глухой металлический звон. Один, второй, третий – как перезвон колоколов, только мрачный, угрожающий. Доспехи. Цепи. И шаги – тяжелые, организованные. Стражники. И не один. Они уже выдвинулись.

– Хорошо, что мы разработали не только план А и Б, но и план С, – усмехнулась Патриция, прищуриваясь. – Никогда не знаешь, что может пригодиться.

Лира застонала, прижав руку к боку, словно что-то сжало ее изнутри. Я тут же подалась к ней, опускаясь на корточки.

– Что с тобой? – спросила я, тревожно глядя ей в глаза.

– Я… просто… – ее голос был едва слышен, сиплый, но привычно ироничный. – Немного не в форме. Сейчас… соберусь.

– Бок? – Патриция уже присела рядом, взгляд ее стал резким, профессиональным. —Трещина? Что-то сломано? Повреждено?

– Только немного душевного равновесия, – Лира попыталась усмехнуться, но лицо тут же перекосила боль. – И, возможно… пара ребер. Ах да, и я жутко хочу спать.

– Спать будешь потом, – твердо сказала я. – Когда выберемся. Все вместе.

– Так и знала, что ты это скажешь, – пробормотала Лира, но кивнула, сжав зубы.

– Лес ждет, – буркнул Маркус, бросив короткий взгляд на чащу и хищно щелкнув суставами. – Вперед.

Он присел перед Лирой спиной на корточки, а затем, не оборачиваясь, сказал:

– Залезай.

– Что? – Она вскинула голову. – Маркус, ты с ума сошел? Я не ребенок.

– Нет, ты раненая, истощенная и еле стоишь. У нас на хвосте погоня, а ты не марафонец. Если я понесу тебя на спине, мы увеличим наш шанс выжить минимум вдвое. Залезай, Лира. Это не предложение. Это приказ.

– У тебя странные приказы, – пробормотала она, – но… ладно.

Он подался чуть назад, позволив ей обхватить его за шею. Патриция подхватила ее за локти и помогла обернуть ноги вокруг его талии. Движения были слаженными, отточенными – не в первый раз они вытаскивали кого-то из беды.

– Готова? – спросил Маркус, вставая. Он не выглядел, будто ему тяжело, хотя Лира и вздрогнула, когда они поднялись.

– Не совсем, но это лучше, чем остаться в той чертовой темнице.

– Держись крепко, и постарайся не разговаривать слишком громко.

Мы мчались сквозь лес – быстрее, чем я думала это возможно. Лира, устроившаяся на спине у Маркуса, больше не тормозила наше продвижение, наоборот – он нес ее с такой легкостью, словно она ничего не весила. Его шаги были мощными и точными, он ловко преодолевал корни, ямы и склоны, как зверь, знакомый с каждой тропинкой.

Я бежала следом, чувствуя, как напрягаются мышцы ног. К счастью, тело, в котором я находилась, было сильным – закаленным, тренированным. Дыхание ровное, пульс ускорен, но не опасно. Только тупая боль в икрах и легкая усталость в коленях напоминали, что мы уже давно превысили пределы нормальной выносливости.

Патриция мчалась впереди, вытянувшись в стремительную тень, будто указывая путь сквозь бездну леса. Она двигалась так грациозно, будто не касалась земли вовсе. Мы следовали за ней, стараясь держаться узкой, еле различимой тропинки – петляющей, обманчивой, поросшей мхом и листвой. По обе стороны вставали деревья: темные, с перекрученными ветвями, с корнями, вылезшими на поверхность, как когти, готовые схватить за ногу.

Единственным источником света была луна – полная, яркая, серебряная. Ее свет ложился на тропу пятнами, пробиваясь сквозь густую листву над головой. Он освещал то камень, то выступающий корень, то мимолетную тень лисьей морды. Но несмотря на это, видимость была ужасной. Каждый шаг был рискованным. Споткнешься – и останешься позади.

Позади раздался лай. Пронзительный, рваный, злой. Один. Потом второй. Потом третий.

– Собаки, – выдохнула я.

– Прекрасно, – сквозь зубы выругался Маркус. – Вот только их нам не хватало.

Я обернулась, бегло глянув на него. Он бежал, не сбавляя темпа, Лира на его спине вцепилась в него обеими руками, лицо ее было побелевшим, губы сжаты. Она молчала, лишь изредка поглядывала вперед.

– Ты хоть примерно помнишь, где мы оставили лошадей? – спросила я.

– Если бы помнил точно – мы были бы уже там, – буркнул он. – Но по ощущениям – минут десять. Если не собьемся с курса и ускоримся.

Мы ускорились. Нас подгонял страх. Тяжесть приближения. Бешеный стук шагов и злобный лай псов позади.

Но и наши силы были не бесконечны. Уже через несколько минут шаги стали неровными, дыхание – резким. Лес не давал пощады: корни становились выше, земля – мягче и вязче, а глаза уставали выхватывать опасности в полумраке. Мы начали замедляться. Не потому что хотели – просто больше не могли.

И вот – новые звуки.

Ржание. Рваное, испуганное.

Топот копыт. Много.

– Нет… – прошептала я.

Маркус снова выругался – громко, яростно.

– Лошади, – сказал он. – Они нагоняют нас верхом. Прекрасно. Просто чудесно!

Сердце ухнуло вниз.

Что же делать? Что же делать?

Звуки были ближе, чем хотелось бы признать. Трава затрепетала под копытами. Хруст веток. Голоса – громкие, резкие.

Они почти рядом.

– Они здесь! Я их вижу! – донеслось сзади.

Только не это.

Я посмотрела назад.

Погоня была ближе, чем я думала. Слишком близко. Металлические шлемы блестели в лунном свете, всадники прорывались сквозь чащу, собаки летели впереди них, как стрелы, направленные точно в наши спины. Их крики, лай, удары копыт – все слилось в один поток, заполняющий собой ночь.

И в этот момент я не заметила сук.

Он вцепился мне в лодыжку, словно сам лес решил выдать меня врагу. Нога подогнулась, я полетела вперед, ударилась о землю так больно, что мир на мгновение померк. В груди застрял воздух, колени обожгло, а ладони потеряли всю силу. Все тело загудело от боли.

Я попыталась подняться, но было поздно. Топот копыт – совсем рядом. Треск. Кто-то разрезал воздух… хлыстом?

Я зажмурилась.

Они хотят меня схватить? Или убить?

А если убить… я так и останусь в этом теле? Погибну как Розалия нехраброй смертью?

Но боль не наступила.

Вместо этого через плотно сжатые веки пробился мягкий, пульсирующий голубой свет.

Я медленно открыла глаза.

Передо мной стоял человек. Темная мантия затрепетала от порыва ветра и тут же соскользнула вниз, упав к его ногам. Его обнаженный торс и все тело были покрыты рунными линиями – древними, извивающимися, пульсирующими собственным светом. По плечам и спине струились черные тени, и они будто жили своей жизнью, клубились, извивались, будто прислушивались.

Он поднял руки – и в тот же миг поток голубой магии вырвался из него, мощный, как весенний паводок. Но внутри этого света уже пульсировали темные жилы – как жгуты чернильного дыма. Они переплетались с магией, растекались, ползли по земле, взбирались вверх.

Я узнала эту магию. Именно ее применил Лиандр в ту ночь, когда мы наткнулись на Орден Искателей. И тогда… Они все были похоронены в тенях.

Словно голодные волки, тени метнулись вперед. Неистовство в их движениях было завораживающим: они впивались в стражников, поглощали их – целиком. Без криков, без борьбы. Лишь пустота оставалась там, где мгновение назад стояли вооруженные люди.

Все произошло за миг. Два десятка исчезли, как роса на солнце.

А я… все еще лежала на земле, парализованная не страхом – нет – восхищением. Потрясением. Неописуемым облегчением, захлестнувшим меня целиком.

Он снова сделал это.

Лиандр.

Он уже стоял на корточках рядом, темно-синий плащ уже был накинут на плечи. Его тело сливалось с тенями, а глаза сверкали, будто от внутреннего жара. Он протянул руку и аккуратно коснулся моей лодыжки.

– Вот от кого, а от тебя я меньше всего ожидал, что ты просто споткнешься о корень дерева, – усмехнулся он.

Мои глаза все еще были распахнуты.

И рот, кажется, тоже.

– Ты…

– Самый настоящий, теплый и немного злой, – отозвался он с привычной ленцой в голосе и чуть склонил голову. Его рука уверенно, почти бережно взялась за мою ногу, осторожно поворачивая ее в разные стороны.

Я тихо зашипела от боли, но когда он отпустил, волна облегчения пронеслась по телу – перелома нет. Только растяжение. Смогу идти. Надеюсь.

– Ты… но как… Почему… – язык заплетался. То ли шок, то ли само его внезапное появление, то ли вся усталость этого бесконечного дня навалилась разом. Мыслей в голове не было вовсе, только пульс, стучащий в висках.

– Неужели ты головой ударилась? – с усмешкой сказал он, наклоняясь ближе и коснувшись пальцами моего лба. Тепло от его руки пробежало по коже.

Я резко отпрянула.

– Я в порядке! Лучше помоги… – и тут же вскинулась, вспомнив. – Лира!

Повернулась, сердце подпрыгнуло к горлу – но уже через секунду успокоилась. Патриция и Маркус шли быстрым шагом по лесной тропе, пробираясь между корней, залитых серебристым лунным светом. Лира сидела на спине у Маркуса, все еще обессиленная, но живая.

Маг протянул мне руку.

– Пойдем. Ты уже достаточно на сегодня полежала.

Я взглянула на его пальцы – длинные, сильные, с тенью синеватых рун, все еще мерцающих слабым светом. Не раздумывая, вложила в них свою ладонь. Его рука была теплой и уверенной. Он подтянул меня легко, словно я ничего не весила.

Позади все еще звучали шаги – Патриция и Маркус приблизились, Маркус осторожно опустил Лиру на землю, и та, кряхтя, села, упершись в ближайшее дерево.

– Вот уж кто умеет драматично появляться, – усмехнулся Маркус, вытирая пот со лба. – Как всегда.

– Надеюсь, ты мне это не в укор, – лениво отозвался Лиандр, отпуская мою ладонь и скрещивая руки на груди. – Лучше скажи спасибо, что я вообще здесь.

– А мы уж подумали, ты решил оставить нас на растерзание, – вставила Патриция, приподняв бровь. – Удобный момент выбрал, знаешь ли.

Лиандр хмыкнул, но его лицо оставалось серьезным. Он бросил быстрый взгляд в сторону леса, откуда мы прибежали, и только потом заговорил:

– Сегодня ночью по лесу прошли несколько отрядов Ордена. Тихо, быстро, и подозрительно слаженно, как будто бы знали, куда идти и что искать. Поляна, где мы с Алдриком устроили временное убежище, была на их пути.

Я почувствовала, как похолодело внутри.

– Они нашли вас?

– Почти, – коротко сказал он. – Пришлось побегать по лесу. Это заняло… время.

– То есть ты привел их сюда? – Маркус напрягся.

– Наоборот. Увел подальше, – Лиандр отозвался спокойно, но с нажимом. – Я отвлек две группы и вывел их в другую часть леса, на северо-запад. Они пока не вернутся. Будут заняты… одним делом.

– Пока, – пробормотала Патриция.

– К тому моменту нас уже здесь не будет. Но а сейчас… я привел кое-кого, – добавил Лиандр.

Он обернулся, и в темноте леса за его спиной начали появляться силуэты. Один за другим из тени выступили пять человек. Трое мужчин и две женщины. Все в темной одежде, похожей на ту, что носил Лиандр – простая, удобная, неприметная. Один из них нес с собой арбалет, другой – кинжалы, третья женщина держала в руке какой-то металлический жезл, усыпанный символами.

Я насторожилась. Они были мне незнакомы.

– Остальные из лагеря, маги из крепости, – пояснил Лиандр, заметив мой взгляд. – Те, кому я доверяю. Они помогут нам выбраться.

Один из мужчин – худощавый, с коротко остриженной черной бородой – кивнул:

– Мы держались рядом с вами все это время. Видели, как вы спасаетесь от погони, но не вмешивались. Подождали, пока будет безопасно показаться вам.

– Могли бы и раньше помочь, – пробормотал Маркус.

– Тогда они бы тоже стали целью, – возразил Лиандр. – Мы и так балансируем на острие ножа. Кроме того, никто не должен знать, что маги находятся в такой опасной близости от дворца.

Я молча кивнула. Сердце все еще билось как бешеное, но тревога немного отступила. Мы были не одни. Теперь у нас было подкрепление. Возможно, и шанс. Шанс на то, что дальше все пойдет по плану. И что там у нас дальше? Ах, да… Лиру в безопасное место, а нас – обратно во дворец.

– Все разъяснения можно оставить на потом. Нам нужно выдвигаться. И немедленно, – сказал один из магов, высокий, с острыми чертами лица и ледяным голосом. Он оглянулся на потемневшую тропу. Луна пробивалась сквозь листву, заливая поляну серебром, но в этом свете лес выглядел только еще мрачнее – и в разы опаснее.

– Кто-то должен взять на себя смелость позаботиться об этой девушке, – добавила одна из женщин, поправляя ремешок на плече и кивая в сторону сестры. – Она не дойдет сама.

– Я понесу, – вызвался один из новоприбывших. Парень выглядел лет на двадцать с небольшим, крепко сбитый, с волнистыми каштановыми волосами, завязанными в короткий хвост. Он уже шагнул вперед и, не дождавшись ни одобрения, ни возражений, аккуратно наклонился к Лире.

Маркус тут же шагнул за ним, прищурившись.

– Поаккуратнее с ней, – сказал сдержанно, но с оттенком резкости. – Это тебе не мешки с вереной таскать.

Парень молча кивнул, но я уловила, как его губы дрогнули, будто он собирался что-то ответить – и передумал. Он похлопал себя по спине, призывая Лиру использовать себя как личного носильщика. Я сделала шаг вперед, собираясь помочь, но вдруг… почувствовала странное, уверенное давление между лопатками. Как будто кто-то положил ладонь мне на спину. Холодную, но живую.

А потом…

– Ай! – вырвалось у меня, и я неловко шагнула вперед, споткнувшись и врезавшись прямо в Лиандра.

Он среагировал мгновенно – перехватил меня, как будто ждал этого. Превосходная реакция. Его руки сомкнулись у меня на талии, и я оказалась прижатой к нему ближе, чем хотелось бы в подобный момент. Щеки вспыхнули жаром, и я тут же выпрямилась.

– Прости, – пробормотала я, отступая назад. – Я… кажется, споткнулась….о камень.

Я посмотрела вниз, будто ища виновника, но на самом деле, скрывая свои глаза от проницательно мага. Что это вообще было? Ощущение такое, будто меня толкнули. Странно то, что позади меня никого не было.

Маги обсуждали маршрут. Кто-то уже даже двинулся вперед. Я не досчитала двух человек. Это и есть тот момент, где я должна буду снова попрощаться со своей сестрой? То есть, с сестрой Розалии. Что же мне следует сказать? Скоро увидимся или легкой дороги? А может быть «я навещу тебя»? Нет, все это звучит…

Давление вернулось. На этот раз – сильнее. Однако я смогла ему противостоять, так как держалась крепко на ногах, помня о предыдущем инциденте.

Но теперь… я не могу его игнорировать.

– Ой, – сказала я вслух, чуть громче, чем собиралась.

Звезды и луна, ну хоть бы немного вдохновения на хорошую отговорку…

– Мне… нужно отойти. По нужде. Природа зовет. Ну, знаете. Не могу игнорировать ее зов, ха…

Да уж. Ничего по-лучше я придумать не смогла. Но кто посмеет встать у меня на пути и в чем-то заподозрить? Природа есть природа. Все взгляды разом уставились на меня – и даже Лира приподняла бровь, вися на спине у парня.

– Серьезно? Сейчас? – тихо спросила Патриция, явно недоверчиво.

– Ну, мы же долго бежали… стресс… ты понимаешь, – я уже пятясь отступала в сторону ближайших деревьев, глупо улыбаясь. – Это правда важно. Жизненно важно.

– Только недалеко, – добавил Лиандр.

– Конечно, – кивнула я и поспешила скрыться за ближайшими деревьями.

Я рванула вперед, несмотря на боль в ноге, не разбирая дороги и полагаясь лишь на твердое, уверенное нажатие призрачной руки между лопаток. Ветки хлестали по лицу, мокрая трава цеплялась за ноги, но я не останавливалась ни на миг. Клянусь всеми земными и неземными светилами, если это не что-то жизненно важное – смоуксу не жить.

Глава 45

Я пробежала еще добрую сотню шагов, прежде чем позволила себе остановиться. Нога тут же дала о себе знать тупой болью в лодыжке, и я захромала. Деревья редели, и вот я оказалась на небольшой поляне, утонувшей в серебристом лунном свете. Ветви высоких сосен качались, будто перешептывались между собой, а где-то вдалеке ухнула сова – так глухо, будто предостерегала. Я поежилась. Надеюсь, это не займет много времени.

Я встала в самом центре поляны, прямо под светом луны, огляделась, убедилась в том, что абсолютно одна, и громко, с отчетливо раздраженной интонацией сказала:

– Выходи. Я здесь.

Тишина.

Я постояла еще немного, ощупывая взглядом тени у края деревьев, но там не было ни шороха, ни треска. Только ветер.

– У тебя есть пара минут, прежде чем я снова уйду.

Ничего. Чувство давления отступило – как будто кто-то отнял ладонь.

– Ну все, я пошла…

– Звезды милостивые, да здесь я! Здесь! – раздалось отчаянно-обиженное из темноты.

Я вздохнула и опустила плечи. Наконец-то.

Он появился прямо передо мной – сгусток полупрозрачного тумана, в котором едва угадывалась форма небольшого человека. Его тело колыхалось в воздухе, будто соткано из пепельного дыма, глаза светились блеклым голубым светом, а руки дрожали, как у ребенка, которого застали за проказой.

– Он уже ушел? – пролепетал Вейл, заглядывая мне за плечо.

Я обернулась машинально, потом вопросительно посмотрела на него:

– Кто?

Он подлетел ближе, прямо к моему уху, и, переходя на пронзительный шепот, прошипел:

– Он. Властитель Теней.

Теней? Мои брови медленно поползли вверх.

– Лиандр? – переспросила я, слегка прищурившись. Это первый, кто пришел на ум. Его главная сила – тени. По крайней мере, я так думала. Больше никто при мне не использовал магию теней. – С чего это он вдруг Властитель Теней? В прошлый раз ты называл его… моим. И вообще, почему ты шепчешь?

Я попыталась отодвинуть его, но смоукс прилип к моему плечу с завидным упорством. Потом вдруг замер, втянул воздух, как будто принюхиваясь, и его глазки распахнулись от ужаса. Он резко отшатнулся на пару метров.

– Ты вся пропахла этим… этим… проклятым! – заикаясь, выпалил он и задрожал сильнее.

– Переведи дух, – сказала я, глядя, как он извивается. – Все хорошо. Начни еще раз и с самого начала.

Он тяжело задышал, если такое вообще возможно для существ, состоящих из дыма, а потом, немного успокоившись, поднял голову:

– На тебе след звезд.

– Что это значит?

Я опустила взгляд на свои руки, одежду, плечи, живот – ничего. Никаких сияний, знаков, проклятий. Может, он имел ввиду грязь? Обычная я. Хотя… немного потрепанная.

– Это значит, что на тебе след звезд, глупая, – фыркнул он с детским презрением.

Я закатила глаза.

– О, отлично. Снова загадки. – Я уперла руки в бока. – Как я его получила? Это опасно? Мне что-нибудь грозит? И связано ли это с Лиандром? То есть Верховным магом и Властителем теней?

Смоукс вдруг стал необычайно серьезен. Он облетел меня по кругу, поджав под себя ноги-облачка, словно маг-эксперт, затем резко остановился, кивнул сам себе и выдал:

– Если ты не позаботишься о своей лодыжке, то боль может длиться неделями. А так… Будешь жить.

Я моргнула.

– Это все, что ты решил сообщить? Я спрашивала не об этом.

Он смутился и попытался ускользнуть обратно в воздух, но я резко подняла палец.

– Не смей. Почему ты меня позвал? И не отрицай. Я точно знаю, что это был ты. Ты меня толкал, да?

Его туманное лицо сделалось виноватым как у нашкодившего котенка.

– Прости… – прошептал он. – Мне нужно было как-то привлечь твое внимание. Я все время был с тобой, просто… вдруг почувствовал вспышку. Огромную. Сила звезд. Запретная магия. Я так испугался, что сразу помчался к тебе. Но… – он опустил взгляд. – Я бессилен против звезд.

Я нахмурилась. Единственное, что подходило под его описание – тот момент, когда Лиандр высвободил магию, уничтожившую два десятка стражников. Неужели Вейл говорит о нем? Он связан с магией звезд? Но как это возможно? Я же видела, как горят его руны. И все, что я знала из книг, говорило о том, что звездная магия исчезла. Ее не существует. Она запрещена. Потеряна.

А может… все это ложь?

Смоукс снова прильнул ко мне, обвивая своими полупрозрачными ручками плечо и прижимаясь щекой, как ленивый коала к бамбуковому дереву. Его тело было прохладным и чуть подрагивало – будто клубящийся пар в воздухе.

– Я так рад, что с тобой все в порядке, – прошептал он с неожиданной искренностью. – Александра – мой самый лучший друг, и без нее мне было бы очень грустно в этом мире.

Он вздохнул, и его дыхание было едва уловимым, почти как ветерок. Я позволила ему эту слабость. Не прогнала. Чувствовать, что кому-то ты действительно нужен, особенно тому, кто знает тебя настоящую – это редкая и ценная роскошь для меня в последнее время.

– А почему ты вообще пошел за мной? – спросила я чуть мягче. – Ты ведь наверняка подслушивал и знал, что большую часть времени мы проведем в темнице дворца… А туда ты попасть не можешь. А значит, ты – беспо… – я вовремя прикусила язык, чтобы не обидеть его. – В общем… мы бы там справились без тебя.

– Я хотел тебе рассказать то, что не успел в прошлый раз, – заявил он и немного торжественно отлепился от моего плеча, выпрямился и постарался придать себе важный вид.

– Я провел свое собственное расследование. Да-да-да, я знаю! – Его голос поднялся на октаву. – Я великолепен, и самый лучший друг! – театрально взмахнул руками, прикрывая глаза как драматическая прима.

Я сдержала улыбку.

– И узнал, что… – Он вдруг вытянул что-то из-за спины. Я пригляделась – это были какие-то бумаги. Несколько измятых листков, исписанных мелким, плотным почерком. Моя грудь сжалась – неужели в этот раз он действительно принес нечто полезное?

Я протянула руку, но в тот же миг вокруг листов вспыхнули черные, липкие тени. Они обвились вокруг бумаги и… просто исчезли. Растворились в воздухе, как будто их никогда и не было.

Я моргнула, пытаясь осознать увиденное. Тут же обернулась – вокруг все та же поляна, все тот же лунный свет. Пусто.

Но это были тени Лиандра. Я их уже видела. Я чувствовала их. Но если он…

Смоукс, похоже, воспринял случившееся куда хуже. Он завопил, злобно пнув ногой воздух, в котором и плавал.

– Вы знаете, сколько времени я на это потратил?! – закричал он в пустоту, как будто где-то над ним парило небесное жюри. – Вы знаете, чем я пожертвовал ради этого?! А это было трудно! Посмешище… Теперь я никто, ничтожество, просто шут среди своих! Не смог передать обычные листки! Вот говорили мне: «Избегай магию звезд». Не послушался! Ай-яй-яй!

Он метался туда-сюда, закручиваясь туманными вихрями, заламывая руки и ахая на всю поляну. Я снова вздохнула.

– Ты же можешь мне рассказать, что там было написано. Не стоит так переживать.

Он резко замер, словно это была самая гениальная мысль во всей Вселенной.

– Точно! Я же могу! – глаза его загорелись. – Там было сказано, что…

БАМ!

Возле моего уха что-то резко просвистело и с глухим ударом врезалось в дерево позади меня. Я застыла и медленно повернула голову. Дерево треснуло, и в его коре появилась черная дыра, откуда повалил тонкий, белый пар.

Этот след… он был пугающе знаком.

Огнестрельное оружие.

Как из моего мира.

– Бежим!

Очнулась – мы неслись вперед, сквозь темноту леса, ветви хлестали по лицу, по плечам. Я держала чью-то руку. Смоукса?

Нет – чья-то плотная, человеческая ладонь сжимала мою, вела меня прочь. В голове звенело, сзади снова прогремел выстрел.

Пистолет. Самый настоящий. Здесь. В этом мире.

Кто-то стрелял в нас. Или в меня?

Мысли шумели в голове как набат, пока лес проносился мимо нас размытыми мазками ночного света. Мы бежали. Быстро. Ступни глухими ударами падали на влажную землю, ветки хлестали по лицу и рукам, холодный воздух обжигал горло при каждом вдохе. Я судорожно пыталась понять, кто держит меня за руку, кто ведет меня сквозь этот мрак и хаос, но это было невозможной задачей. Я просто бежала за ним, позволяла тащить себя прочь от выстрелов, от опасности.

Нога ныла. Боль нарастала – пульсирующая, тягучая, обволакивающая. Каждый шаг отдавался тупым ударом где-то в кости. Я чувствовала, как ее подламывает, как она медленно сдается. Мы свернули – налево или направо, я уже не следила. Мне было все равно. Я просто хотела, чтобы это закончилось.

Выстрел. Пуля свистнула так близко, что воздух возле моего уха дрогнул. Я взвизгнула от неожиданности. Впереди дерево разлетелось в щепки. Еще сантиметр – и я бы уже лежала на земле с дырой в черепе. Меня охватила дрожь, и в этот момент боль в ноге дала о себе знать. Я споткнулась, не выдержала темпа.

Но тут же – сильные руки. Меня подхватили и снова поставили на ноги.

– Еще немного.

Голос. Я его узнала сразу.

Лиандр.

Но и не он. Его голос. Он был взволнованнее, чем обычно. Я никогда за все время своего присутвия в этом мире не слышала тревогу в его голосе. Насмешку? Да. Самодовольство? Часто. Равнодушие? Почти всегда. Видимо дело совсем дрянь.

Я кивнула. Собрала остатки сил. Двигаться, только двигаться. Теперь я знала, кто меня ведет, и от этого внутри стало чуть спокойнее. Не безопаснее – нет, – но хотя бы не так одиноко.

Выстрелы не прекращались. Один за другим, как барабанная дробь. Влево, вправо – хаотично. Я не могла понять, целятся ли в меня, или в Лиандра. Может, просто стреляют наугад – главное попасть. Убить кого-нибудь. А может просто не умеют обращаться с огнестрельным оружием.

Боль в ноге усилилась, и я задышала очень часто и шумно, почти всхлипывая. Легкие горели. По дыханию Лиандра я поняла, что ему тоже тяжело, однако он был выносливее меня, поэтому бежал впереди, держа за руку и как бы таща за собой. Это помогало. Но насколько меня еще хватит? Нас?

Впереди, в темноте, показалось дерево. Ствол – шире других, грубая кора треснула в нескольких местах, но он все еще стоял, массивный, почти как скала среди хаоса.

Лиандр дернул меня, затащив за него. Мы вжались в древесный щит, и в этот момент еще одна пуля вонзилась в ствол. Я вздрогнула, отшатнулась, будто могла стать с древесиной одним целым.

– Так дальше не пойдет, – произнес Лиандр, его голос был низким и напряженным, а дыхание рванным. – У них есть преимущество против нас. Они скачут на лошадях, и их больше, а мы почти что обессилены. Им не составит труда за пару минут нагнать и… Бежать в лагерь тоже не вариант, так как там есть люди, которых нужно защищать. Придется дать им отпор, если хотим выжить.

Он выглядел взволнованным. Его кожа блестела от пота, руны на шее едва заметно мерцали, как будто откликались на опасность. Глаза – серьезные. Очень серьезные.

– Но я не знаю, с чем мы имеем дело и как против этого выстоять.

Конечно, он не знает, что это. Это ведь оружие из моего мира.

– Оно способно разнести дерево в щепки, – сказал он, кивая на след от пули. – У меня нет времени проверять, что способно защитить нас от… этого.

В этот момент еще один выстрел. Пуля врезалась в дерево – прямо позади меня. Если бы дерева не было…

Мое сердце сжалось от ужаса. Я глотнула воздух.

Вот он. Момент выбора.

Либо смерть – здесь, сейчас.

Либо – разоблачение, недоверие, допросы… и, возможно, смерть потом. Но возможно – нет. А значит, у меня есть шанс. Пусть и маленький.

Хорошо. Будь что будет.

– Послушай меня, – сказала я, выпрямляясь. Я постаралась вложить в голос максимум своей силы. – Мне знакомо это изобретение.

Лиандр повернулся ко мне, его взгляд впился в мои глаза, ловя каждое слово.

– Оно очень опасно. Если заряд достигнет своей цели… может наступить мгновенная смерть. Они сделаны из сплава меди и свинца. Это два металла. Они прочные. Смертоносные. Ты можешь… использовать руны, чтобы создать что-то прочное? Щит. Защиту. Что-нибудь непроницаемое?

В моем голосе была надежда. И страх. Я молилась, чтобы он сказал “да”.

Он закрыл глаза, стиснул челюсть. Потом покачал головой, раздосадованный.

– Нет. К сожалению, моя рунная магия бесполезна.

Меня затрясло. От страха, от бессилия. Где-то рядом ржали лошади. Крики. Преследователи приближались. Ветки хрустели, копыта били по земле.

– Как… как бесполезна? – я запнулась. – Я же тебе говорю: это два металла. Они прочные, да, но можно… можно создать что-то более крепкое. Щит прочный, словно сделанный из титана. Это тоже металл, понимаешь? Или одежду из… углеродного волокна! Это все материалы! Я тебе сейчас объясню, как они выглядят и ощущаются. Мои знания должны помочь, слышишь? Это…

Я замолкла. Лиандр посмотрел на меня с легкой тревогой и… странной грустью.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь. Эти слова мне не знакомы. Даже если бы были… – Он замолчал, выглянул из-за дерева. Там уже приближались люди. Наши преследователи. Они продолжали стрелять.

Да сколько же у них этих пуль? Я насчитала двадцать выстрелов. А сколько в запасе? Они готовились к этому? И как вообще у них появилось изобретение моего мира?

Я прижалась к стволу.

Маг заговорил очень быстро и тихо:

– Послушай. Моя рунная магия бесполезна. Ее я использовать не могу. Но… могу кое-что другое. Все, что ты увидишь здесь… Я надеюсь, ты будешь хранить это так же рьяно, как и свои секреты.

Он иронично усмехнулся и вышел из-за дерева.

Он с ума сошел?

Я выглянула из-за дерева, ровно настолько, чтобы видеть, но не быть увиденной. Двигалась медленно, осторожно, каждый миллиметр моего тела оставался в тени. Даже дыхание старалась делать тише, как будто могла выдать себя лишь вздохом.

Видимо, не одна я сомневалась в здравом уме Лиандра.

Искатели – теперь, увидев их форму, цвета, эмблемы на плечах, я могла назвать их уверенно – спешились. Они замедлились, перестали стрелять. Казалось, они уверены: теперь маг принадлежит их. Загнанная дичь. Они переглядывались, ухмылялись, кто-то уже спрятал оружие, будто уверенный, что добивание – лишь вопрос времени. Один, судя по всему командующий, кивнул остальным.

Лиандр не тратил времени на театральность. Не было ни надменных фраз, ни насмешек, ни обольстительной ухмылки – как у Маркуса. Он просто скинул с себя плащ. Опять остался с голым торсом. Я поджала губы.

У него это что, мания? Или он считает, что магия лучше работает через пресс?

То, что произошло потом, поставило под сомнение все, что я знала: и из своего мира, и из этого. Снова.

Он развел руки, запрокинул голову, предоставляя свое тело в полное владение звездному небу. Стоял открытый, уязвимый. Несколько долгих мгновений не происходило ничего. Орден начал переглядываться. Один из них уже вскинул пистолет, целясь в мага.

Я вцепилась в край дерева, ногти впились в кору. Как вдруг…

С неба, будто из самого центра небосвода, начали спускаться светящиеся точки. Как крошечные звезды. Или светлячки, но слишком яркие, слишком ровные. Они дрожали в воздухе, колыхались, как пыль, медленно устремляясь вниз. Сначала их было мало, лишь небольшое скопление света, очень мелкого, смутно похожего на Млечный Путь. Потом – больше. Гораздо больше.

Я раскрыла рот. Это было… нереально.

Словно все звезды решили покинуть свое привычное место и собраться здесь. В этом лесу. Над ним.

Частицы света начали садиться на тело Лиандра. На его грудь, плечи, лицо. Кожа мага словно стала отражать их сияние. Он выглядел теперь как существо из света, не человек – астральная проекция, воплощение самой ночи в звездном обличии.

Искатели перестали ухмыляться. Напряглись. Медленно подняли пистолеты. Один из них что-то резко выкрикнул.

О, нет, он же полностью открыл себя перед ними. Они его застрелят. У него нет шанса против них.

Я сжалась, стиснула зубы. Мелькнула мысль: “Бежать. Крикнуть. Предупредить.” Но… если я побегу, они выстрелят. Быстрее, чем я успею добежать. Тогда мне конец. Но попробовать стоит, верно?

Светящихся телец становилось все больше и больше, и теперь казалось, что сейчас не середина ночи, а полный рассвет дня, настолько было светло. Лиандр стоял в одной позе, не шевелясь, словно медитируя, и лишь поднимающаяся и опадающая грудь свидетельствовал о том, что он дышит.

Они не стали больше ждать. Они наставили на него свое оружие. Послышались щелчки спускового затвора. Сейчас на мага было нацелено с десяток пистолетов, которые могли выстрелить в любой момент. Что же делать?

БАМ. БАМ. БАМ. БАМ.

Раздались выстрелы со всех сторон.

Я раскрыла рот в беззвучном крике. Сейчас я стану свидетелем чьей-то смерти. И не первой за эту ночь.

Но пули не долетели до мага. Они погрязли в этих светлячках и просто… исчезли. Растворились.

Маг открыл глаза. Я чуть не упала от ужаса и изумления. Его зрачки горели, как две крошечные галактики. Свет исходил изнутри, разливался по коже. Он поднял руки – спокойно, уверенно, как дирижер перед последней нотой симфонии – и выпустил из себя поток света.

Не удар. Не огонь. Не молния.

Свет.

Он не убивал.

Он затопил Искателей, обернул их, как тонкая ткань, как вуаль. Те не успели даже закричать – они замерли, а потом… начали рассыпаться. Их тела превращались в такие же светящиеся крупинки, как те, что окружали мага, и поднимались вверх. Возвращаясь на небо.

Один за другим.

Лес опустел. Все затихло. Стало снова темно как самой непроглядной ночью.

Лиандр упал на колени, а потом обессиленно распластался на земле.

Я не помню, как подбежала к нему. Просто в какой-то момент мои пальцы уже скользили по его спине, ощупывая и осматривая на наличие пулевых отверстий, в глазах двоилось, а сердце стучало так, будто хотело вырваться из груди, сбежать и оставить меня здесь – дрожащую, охваченную ужасом.

Лиандр лежал лицом вниз, по движению спины я могла сказать, что он дышал. Слабо, но дышал.

– Эй… – я опустилась рядом на колени. – Нет-нет, не вздумай… Давай… Очнись, Лиандр. Ты же… ты же крепкий, молодой, бесконечно самоуверенный. Ты не можешь просто… вот так…

Он не шевелился.

Я скрипнула зубами, быстро огляделась, потом обхватила его под плечи. Он был чертовски тяжелый – как будто не человек, а сама гранитная плита. Спина у него широкая, мускулистая, горячая. Я уперлась ногами в мох, стиснула зубы, напрягла все мышцы и повернула его на спину.

Он грузно повалился, как мешок песка, издав слабый, едва слышный стон.

– Прости, прости, – выдохнула я, тяжело дыша. – Ты просто невероятно…без сознания, и ты всегда такой тяжелый или это мне так кажется?

Он не ответил. Я тут же склонилась над ним, проверила дыхание – прерывистое и поверхностное – и пульс – слабый, но ровный. Лоб блестел от холодного пота, губы побелели, будто вся кровь отлила от его лица. Веки слабо подрагивали. Он выглядел так, будто прожил не один бой, а сотню.

– Ну же. Очнись. Ты упрямый, наглый, непробиваемый. Один из могущественных магов вашего… нашего времени. Ты не можешь умереть вот так, просто потому что вздумал вызвать на себя… небо. Небо, представляешь? А я вот не могу представить. Нет, теперь могу, но принять это! Что же это было? Ты собираешься просто умереть и оставить меня без ответов? Это же была магия звезд, так? Та магия, что я и ищу…

Никакой реакции.

Пальцы дрожали, но я все же ударила его по щеке. Несильно. Надеюсь, он запомнит только лишь то, как я пыталась привести его в чувства, и не воспримет мои попытки как акт агрессии над слабым и беззащитным.

– Лиандр!

Второй раз – чуть сильнее.

– Ну же!

Третий – от безысходности и страха.

– Проснись, черт побери!

Я замахнулась для четвертого удара.

Тело подо мной дернулось. Он слабо застонал и чуть приоткрыл глаза.

– Знаешь… – слабо протянул он. – Ты просто хочешь воспользоваться ситуацией и побить меня, пока я не могу себя защитить… Как подло, Розалия. Неужели я так сильно тебе ненавистен?

Я замерла. А потом… хрипло засмеялась, позволив себе один глубокий выдох. Смех вышел истеричным и резким. Я тут же замолкла.

– Вот же, – пробормотала я, но голос дрожал от облегчения. – Я уже попрощалась с тобой мысленно. Надо признать, ты действительно заставил меня поволноваться.

Лиандр попытался приподняться и тут же поморщился, задыхаясь, сжав рукой левую часть груди. Я тут же подставила плечо, обхватила его с другой стороны, позволяя опереться на меня.

– Не делай резких движений, – прошептала я, придерживая его. – Я думаю, тебе нужно посидеть несколько минут и только потом двигаться.

– А ты у нас лекарем заделалась? – он повернул ко мне голову, и его голос, хотя и был хриплым, все равно звучал с привычной насмешкой.

Сейчас мы находились очень близко друг к другу. Ближе, чем когда-либо были раньше. Его лицо было почти на уровне моего. Всего пара сантиметров. Длинные волосы были влажными от пота, пару прядей цеплялись за щеку, и одна – задела мою руку, когда он чуть качнулся.

Он выглядел измотанным. Руки подрагивали, лицо бледное, под глазами залегли тени усталости. Но в глазах… уже горела усмешка.

– Не нужно иметь специальные способности, чтобы понять, что после того, что ты сотворил, тебе понадобится не пара минут, а несколько дней, чтобы прийти в себя, – сказала я тихо.

– Мой случай исключительный. Я буду в порядке уже… – пробормотал он, а затем резко скривился и согнулся, тихо, но болезненно застонал.

Я подалась вперед, обхватив его чуть крепче, не давая завалиться. Он снова судорожно вдохнул, задержав дыхание. Скорее всего у него есть какие-то внутренние повреждения, которые не имели видимых признаков. Или же таким образом проявлялись последствия использования разрушительной силы.

– Уже скоро, – выдавил он, восстановив дыхание.

Я закатила глаза. Конечно. Мужчины. Даже когда кость из груди торчит – будут говорить, что все хорошо.

– Как скажешь. И раз уж у нас есть немного времени, ты можешь начинать.

– Что? – Он моргнул.

– Рассказывать.

Он приподнял бровь.

– О чем?

Я прищурилась.

– Ты серьезно? Думаешь, я просто забуду, что видела? Забуду, как звезды спустились с неба, как ты весь засветился, как укутал людей светом, и они исчезли? Думаешь, это можно просто стереть, будто ничего не было?

Он замолчал. Смотрел пристально, внимательно, спокойно. Притворится, что ничего не было или то это рядовое проявление магии? Внутреннее чутье подсказывало, что это событие мне нельзя пропустить.

– Небо. Звезды. Свет. Сила, что снесла все на своем пути, – я продолжила наступать. – И, кстати, она очень похожа по действию на твоих теней, что я считаю очень странным. Так почему же? Руны твои не были задействованы, как я успела заметить. Да и ты мне сам сказал, что не можешь использовать руническую магию. И, да, почему же не можешь? Выбери любой из моих вопросов и начинай.

Пауза. Тишина.

Он тихо засмеялся. Настоящий смех, сухой, хриплый.

– Твоей наглости можно только позавидовать, – выдохнул он, покачав головой. – Сама только что сказала, что я не в лучшем состоянии, но тут же набросилась на меня с допросом. Очаровательно.

Я скрестила руки на груди.

– Прекрати юлить. Я все равно не отстану.

– Это звучит как угроза.

– Это и есть угроза. Забыл? Если лук с колчаном не при мне это не значит, что ты можешь расслабиться.

Он на мгновение прикрыл глаза, вздохнул. А потом… поднял голову, и его взгляд изменился. Из игривого – в пронзительный.

– Хочешь узнать все? Раскрыть все тайны и получить ответы на свои вопросы, коих у тебя множество, верно? – сказал он медленно. – Тебе не кажется, что это нечестно и лицемерно? Тогда, может, начнешь с себя, Розалия? Или, как там тебя назвал смоукс, Александра?