День спасителя планеты бесплатное чтение

Под восторженные крики и аплодисменты над городской площадью из множества сверкающих огоньков расцветали красочные букеты, вспыхивали то фигуры животных, то птиц, то дельфинов и китов. Финал десятиминутного фейерверка поразил всех. Огромный, почти во все ночное небо искрящийся «водопад» переливался всеми цветами и почти доставал до толпы, отчего захватывало дух не только у детей, но и у взрослых. Под торжественные фанфары диктор объявил о начале празднования Дня спасителя планеты. Вернее сказать, подготовки к нему, которая займет неделю – столько нужно для набора участников, достойных стать героями в этом году.

– Кульный фейерверк, да, ма? – одиннадцатилетний Крат от восхищения сильно сжал ладонь матери, глядя на последние гаснущие огоньки.

– Кажется, в этом году организаторы превзошли себя, – согласилась она. – Можешь отпустить меня? Мне больно.

Крат отдернул руку, и Диана, втянув воздух от боли, поправила лямку городского рюкзачка, которая съехала у нее с плеча и сбила повязку под рубашкой. Она хотела повернуться к мужу другим боком, но Викентий успел заметить проступившее пятно крови.

– Как же неудачно поменяли нейрокапсулу. Говорил же, сделай в виде сережки – там все основные функции есть. Остальные, например, сон по заказу, оптимизация семьи, лайф-навигатор – от лукавого. Ну зачем тебе советы искусственного интеллекта? Он же никогда не поймет живых людей.

– Не начинай, пожалуйста. Это же все из разряда «Рекомендуется». Подруги пользуются, никто не жаловался. И главное, несгораемый балл. Носить одну и ту же сережку не хочу. А насчет раны не беспокойся, милый, уж как-нибудь переживу.

– Облом с хайпом. Видосик бы, – Крат еще раз попытался включить ультрафон и с сожалением вздохнул.

– Чтобы друзьям послать? – понял отец. – Да, не повезло им с родителями, а то бы тоже пришли. Свободное перемещение заслужить надо. А технику заглушили для безопасности – заботятся о нас. Меня вот беспокоит, как ты разговариваешь. Конечно, я стар – 42 года как-никак, поэтому не всегда тебя понимаю. Но учись грамотно разговаривать и писать, тогда сможешь получить престижную работу в социальном департаменте.

– Пап, да я по языку круче всех в классе. Трушно.

– Что?

– То есть правда, – хмыкнул сын. – Вот непонятливый…

– Так, чего ты улыбаешься? Придем домой – проверю.

– Сдам зачет – купишь мне игровой модуль «Мега Т-Икс-200». Договорились? – Крат хитро взглянул на отца. – Вау, наконец-то нормуль погамаю.

– Не погамаешь. Я не могу купить то, что стоит больше моей годовой зарплаты. Не доставай меня своим чертовым модулем! Забудь про него! – гаркнул отец и, стыдясь своей несдержанности, отвернулся на мерцающие уличные экраны с поздравлениями на разных языках.

Тонкий серебристый браслет на руке Викентия издал противный писк. Диана испуганно схватила мужа за руку:

– Вик, прошу, успокойся. Ты что так разволновался из-за ерунды… Как бы не сняли без предупреждения балл с нашей семьи.

– Все в порядке, Ди, – Викентий набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул. – Смотрите, я спокоен, – проводил он недобрым взглядом вынырнувший из ниоткуда полицейский электрокар. – Вот только сильно захотелось есть… Ты же знаешь, так бывает, когда понервничаю.

– Знаю, потому в который раз прошу, пройди обследование. Хотя бы ради нас. В канун праздника все специалисты принимают бесплатно.

– Лучше не будить лихо. Эти что-нибудь да выищут, не сомневаюсь, а потом меня как малопригодного сотрудника понизят в должности. Было бы что-то не в порядке – капсула уже сработала. Мне просто надо заправиться посущественней – и все пройдет. Так, что у нас сегодня на ужин? Хотя не говори, догадываюсь.

Котлеты из растительного мяса и лепешку из перемолотых опарышей семья ела молча. Продукты хоть и второго сорта – иногда попадались остатки твердых оболочек личинок – в целом были довольно сносными, но отнюдь не праздничными.

– Хочется вспомнить вкус детства, – Викентий отложил вилку. – Почему мы все время должны есть ползающих по земле гадов. Может, расщедримся и пожарим настоящий стейк? Так и представляю его ароматным, с корочкой.

– Какая глупая идея, – фыркнула Диана. – Ты же понимаешь, что это слишком дорогое удовольствие. А как же банковские надзиратели? Им же надо обосновать покупку. И что скажут соседи? Вдруг нас начнут игнорировать и сторониться.

– Стейк из свинины? Фу, гадость, правда, ма? – сморщился Крат. – Животных есть – не только отвратительно, но и вредно. Так кураторша нашего отряда Юнзапа говорила.

– Сын, я ничего не имею против идей движения Юных защитников планеты. Но хотелось, чтобы и ты узнал мир таким, каким я его видел и чувствовал… Ладно, понял вас, будем и дальше есть червей. Кстати, как дела у вас в отряде?

– Нормуль. Мы составили список спасителей в нашем районе. Пап, почему в претенденты чаще попадают пожилые?

– Ну, кто работать не в состоянии, могут только так отдать долг обществу. Заслуженные граждане спасают планету – ими гордится надо.

– Да ладно, гордиться старперами? Фу, кринжово как-то. Вот выплаты за них – нормуль.

– Опять ты за свое! – Викентий шумно поднялся из-за стола. – Так, я обещал тебе устроить проверку. Идем – напишешь диктант.

Девять из десяти продиктованных сложных слов Крат абсолютно верно набрал на своем ультрафоне с выключенным правописанием. Подвело последнее – «чувствовать».

– Вот видишь, третью букву пропустил. Запомни, в каждом слове все буквы важны, – отец праздновал в душе маленькую моральную победу в споре с сыном, закрепив его ошибкой свою правоту.

– Думаю, «в» здесь не нужно писать. Зачем? Ее все равно не слышно. Без нее слово станет легче, – не смирился Крат с поражением.

– А вот и нет. Без этой буквы не образовать производных слов… Или образовать? – Викентий замер в нерешительности, прокрутив в голове варианты. – Получается, от нее можно легко отказаться?

– Как и от всего лишнего, что больше не имеет значения, – юное поколение предвкушало успех своего авантюрного выпада.

– Возможно, ты прав. Но любые изменения в языке могут иметь последствия, как лингвист тебе говорю… Хотя, на первый взгляд, нет ничего особенного.

– Да-да-да, ты живешь в прошлом, папа.

– Хм, какой поворот… Смутил отца. Пожалуй, завтра же направлю письмо в академию с предложением. Тем более что это укладывается в новый тренд. Мы получили задание как можно сильнее упростить язык.

– Круто! Значит, я прошел диктант! – торжествовал Крат. – С тебя мегатикс!

– Во-первых, молодой человек, я ничего не обещал. Во-вторых, ты допустил ошибку – загляни в словарь, – отец опустил его с небес на землю, но продолжал размышлять. – Ну надо же, можно писать как слышишь: «чуство», «чуствовать», «чуствительный»… – внезапно Викентий охнул и схватился за сердце. – Что-то я плохо себя чувствую.

Увидев побледневшее лицо мужа, Диана расстегнула ему рубашку и попросила сына намочить холодной водой полотенце. Грудь обволокло прохладой, и боль постепенно стала проходить. Однако на браслете Викентия замигал огонек.

– Потерпи, Вик, о твоем состоянии уже известно в медцентре. От нас требуют оставаться на месте – сейчас кого-нибудь пришлют, – Ди растерянно улыбнулась и развела руками в ответ на удивление, возникшее на лице мужа после ее слов. – Просто знаю об этом вот и все.

Вместо врачей подъехали полицейские в полной боевой амуниции и вызвали Викентия, поинтересовавшись, в состоянии ли он спуститься. Коп из машины показал стоявшему под дождем больному повестку на электронном планшете:

– Распишитесь, пожалуйста. Завтра вы обязаны явиться к кардиологу. В противном случае – штраф. Просто обязан предупредить.

Полицейский дождался, когда отпечаток пальца совпадет с данными биометрической системы, и откозырял:

– Желаю выздоровления, гражданин.

Полное обследование в медицинском центре заняло полчаса. Диагностический комплекс просканировал сердечно-сосудистую систему и заодно проверил все жизненные функции. Пробежав глазами по полученному результату, неразговорчивый врач сделал отметку о прохождении осмотра и молча, ничего не объясняя, показал пациенту на дверь.

Викентий вышел из центра в некотором замешательстве. Что в электронную карту внес кардиолог, узнать не удалось. Информация с пометкой «Врачебная тайна» оказалась запаролена. Запрос на ее раскрытие в регистратуре отказались принимать. Нельзя, мол, вторгаться в работу лечащего врача, который лучше знает, что нужно для пациента.

Неизвестность всегда рождает тревогу и норовит уколоть прямо в сердце. Пришлось перестраховаться и ехать домой на такси, потратив последний разрешенный в этом месяце вызов. Надзирательная система жестко лимитирует расходы – не покутишь. Зато и не обнищаешь. Без вопросов – только самое необходимое. Единый банк анализирует покупки прошлые, настоящие и планируемые. Его лозунг – древнее изречение «Каждому свое» – даже малыши в детсадах заучивают дополнительно на латыни: «Suum cuique».

Беспилотный электрокар службы такси пожелал удачи приятным женским голосом и покатил на новый вызов. Викентий приложил палец к изрядно замызганному дисплею биометрического домофона, но домой его не пустили – дверь не открылась.

«Пока глобально чистим планету, не замечаем грязи под носом», – распирало его от возмущения. Придется вызывать мастеров для чистки электроники, а сейчас добираться домой старым детским способом. Хорошо, еще не так холодно и открыты окна в подъезде на втором этаже. Построенной как бы временно пятиэтажке, названной в честь главного любителя кукурузы в мире, уже пошел второй век, а козырек над подъездом до сих пор крепкий и взобраться на него не составило труда.

– Милый, ты чего такой запыхавшийся, бежал, что ли? – со смехом встретила Диана тяжело дышавшего мужа, но его мрачное настроение быстро сделало ее серьезной.

История с медосмотром ей тоже показалась подозрительной. Действия кардиолога были не понятны – ни консультаций, ни назначения.

– Значит, все в порядке, милый. Если что-то обнаружили, то уже сказали бы, – сделала вывод Диана, стараясь успокоить нервничавшего мужа.

– Ладно, поверим… А ты что, собираешься на работу? – Викентий удивился, заметив деловой пиджак на жене. – Ди, погоди, сегодня не твоя смена.

– Наша компания нуждается только в тех сотрудниках, которые больше времени будут отдавать работе, а не семье. На мое место целая очередь из желающих за забором. Мне нужно оправдать доверие начальника и взять на себя больше обязанностей, – как робот выдала Диана и сама смутились из-за этого.

– Ди, это что было? Вот не ожидал от тебя, – Викентий обхватил ладонями лицо жены и внимательно посмотрел в ее глаза. – Так, кто заставляет заучивать эту мерзость, скажи, и я разберусь с ними, – он поцеловал супругу в губы и нежно обнял. – Как твоя рана, еще болит? – Вик осторожно провел ладонью по плечу.

– Нет, уже не болит. И нет ничего особенного в том, что я просто ответила на твой вопрос, как могла, – вывернулась из его объятий Диана. – Кстати, тебе тоже не мешало бы посетить свою работу. Возможно, оттуда все время шлют сообщения, – показала она на мигающий браслет мужа.

Верно, сообщения были с работы. Потеряли, что ли? Вроде бы всем известно, что в день медосмотра положен отгул. Или что-то стряслось? Все присланное Викентий по старинке вывел на дисплей. Руководство научной ассоциации то интересовалось здоровьем, то подтверждало отгул, то требовало срочно предоставить доступ к документам. Больше всего удивила последняя фраза: «Завтра можете не приходить».

Неприятный холодок пробежал по спине Викентия. Все изменилось, и, кажется, он один не знает, что именно. Ни единого намека. Его начальство чрезвычайно вежливо отвечало на звонки и старательно уходило от ответа на прямые вопросы.

Следующей неожиданностью стало обнуление цифрового счета. Единый банк об этом предупредил, как о чем-то несущественном, и извинился за некие временные технические трудности, издевательски выразив надежду на дальнейшее сотрудничество. «Словно готовятся стереть меня отовсюду», – не на шутку испугался Викентий.

Пришедший со школы Крат застал его сидящим за рабочим столом в полном отчаянии. Сын привык использовать любые ситуации в своих интересах. Но сейчас никакой выгоды не видел. Жалкий вид вечного противника в спорах вызывал одновременно отвращение и сочувствие. Последнее перевесило, и мальчик просто обнял отца, шепчущего как в бреду: «Как же так? Жил по законам, никому не перечил, глобальное потепление не отрицал, три года в армии отслужил, был в антиваксерском походе, заслужил социальные баллы для нормальной жизни. За что? Какая-то чудовищная ошибка. Да, скорее всего, ошибка».

– Папа, хватит. Успокойся, – сын растормошил его за плечи, но это не помогло. – Ладно, использую запрещенный прием… Пап, пусть мне тоже вошьют капсулу, как маме, надоел детский браслет. Буду в уме решать сложные уравнения и знать обязательные языки без словарей…

– Нет! Ни за что! – очнулся отец. – И это запрещено – тебе еще нет восемнадцати. Жаль, мама умчалась на работу, а то бы подтвердила, что тоже против. Твой мозг еще…

– …не готов, он развивается. Да знаю я. А наша кураторша говорит, что запрет устарел и надо идти в ногу со временем.