Американские женихи бесплатное чтение

Американская мечта

русской женщины

Попала русская бабеночка за океан в страну далекую, Америкой прозываемую. Летела на самолете вся, тревожных мыслей полна. Ан как не смогу жить в стране заморской, что делать тогда? Назад пути отрезаны. Все раздала детям да добрым людям, нет за душой ничего. Вот душа, правда, жива, и ой как еще жива. Да и не только душа… А были мысли-мечты желанные, что обретет она, наконец, счастье бабье в той стороне. И надежды были настоящие, потому что ждал ее в той стране заморской муж-жених преданный, девять лет семейную жизнь дожидающийся.

Как в России-то-матушке еще жил, гоголем перед ней ходил, подарками одаривал. Куда ни взглянет она, он уж бежит угодить: «Съешь это, пойдем туда, хочешь это?»

Принцессой себя чувствовала. Да и как мужик мог себя показать, постель холодной не бывала. Думала, что ничего, что огонь в ее крови не горит, семейная жизнь дороже.

Главное – он человек хороший.

Не сразу согласилась замуж за него идти, да и он присматривался не один год. А попутно разговорами сладкими умасливал. Мол, приедешь в Америку, дом купим, бизнес купим, ох заживем.

– А деньги где возьмем? – вопрошала бабенка.

– Не думай об этом, – успокаивал мужичок, – положись на меня.

Удивлялась она, да привыкла верить людям и тут поверила.

Ну вот, встретил он ее в аэропорту, усадил в машину большую сверкающую, повез в новую жизнь. Бабочка смотрит в окошко, диву дается красоте да чистоте вокруг. Поговаривали, что в загранице тротуары шампунем моют, и то, наверно, правда. Вон как все сверкает. А уж деревьев, каких только нет, а трава кругом, да цветы – глаз не оторвать.

А как домой привез муж новобрачную свою, опечалилась женщина. Куда восторги делись, бухнулась как в жижу болотную. В квартире не прибрано, посуды ворох немытой, видно ее ждали, неделю не мыли. Собачонка мелкая на худых ножках скачет-снует везде, а где понравится, там и оправиться присядет. Вольготно ей тут, целуются с ней денно и нощно хозяин с дочкой, да зять местный.

В спальне-опочивальне не о любви думать, а укрыться б от света белого, чтоб не видеть вещей и бумаг горами наваленных. Открыла шкаф, а оттуда квитанции посыпались. Все четыре года, видно, складывал, да подсчитывал, сколько он ей послал, с тех пор как расписались. Стукнуло сердчишко, страшно стало, не ошиблась ли она в мужичке.

Закручинилась женщина, да делать нечего, надо жизнь новую начинать. Кинулась убирать палаты трехкомнатные, да шторы шить, да скатерти покупать.

– Не бывать здесь больше посуды бумажной одноразовой. Будете жить как в лучших домах Лондона и Парижа.

Ожил дом, цветы появились на подоконниках, посуда заблестела, картины на стенах глаза радуют. Жить бы, наконец, да жить. Только вот беда, отвыкли мужчина с женщиной друг от друга, и не притянется она никак. А тут еще одна ужасная вещь обнаружилась. Как что не по нему, замолкает мужик надолго. И тогда о какой уж тут постели мечтать, выжить бы на этом тихом кладбище. Кабы знала женщина эту черту молчания упорного, кабы ведала, не пошла бы замуж ни за какие богатства.

Мужичок за годы разлуки от жизни беззаботной ленивым стал, ничего ему уж не интересно, только бы в карты играть, да телевизор смотреть. А женщина крутится волчком, все узнать хочет.

И вроде все хорошо, и дом уютный, теплый, и муж заботливый да непьющий, и потакает ей также как и раньше во всем, и уж дошло до того, что и готовить сам стал – не утруждай себя, милая, занимайся своими делами. Ну чем не мечта, а не жизнь для русской-то женщины. Вот для русской-то как раз и не мечта такая жизнь. Наша бабочка должна сама обихаживать своего любимого и от этого радость испытывать необыкновенную. Чтоб сидеть смотреть, как твой милый обедает с аппетитом, блюда тобой приготовленные нахваливает, как потом рассказывает ей новости за день происшедшие, ее выслушает. Посмеялись бы о чем-то, да в обнимку и в спаленку.

Но не тут-то было. Она рассказывает по вечерам, как день прошел, что нового, интересного услышала. Бывало и не поймет, что мужичок опять в молчанку ушел. Не мог он ей, оказывается, простить, что она смела ему замечания делать.

– Ну и что, что я размахиваю во все стороны перед носом гостя ножом и вилкой, мой дом, что хочу, то и делаю. Пил пиво из бутылки, а не из стакана, и буду пить, хоть в ресторане, хоть на великосветском приеме.

Так и спать стали в разных комнатах. В первый год три месяца пост оказался, дальше – больше. На пятый год совместной жизни уже по семь месяцев мужик один спал. Звала она его, да не могла дозваться. А жизнь текла своим чередом. Все было вроде и нормально. И в гости ходили, и в путешествиях развлекались. И цветы дарил огромными букетами, один за другим, и в любви объясняться не уставал, когда время “поста” проходило.

Толстеть стала женщина, стало ей страшно, что не рвется уже она к жизни новой. Разве о таком она мечтала, когда ехала за тридевять земель в страну эту. Разве в том радость жизненная, чтобы поесть вволю, да поспать на диване мягком?

Нет уж, это не для меня, решила женщина.

– Давай будем откладывать понемногу денежку. Сколько можно тратить на еду заморскую диковинную? Почему ты не ешь нормальной вареной пищи, а все тебе икру подавай, да деликатесы каждый день? Так ведь только на унитаз и работаешь.

Молчит мужик, а все свое гнет. И мечты о доме и о бизнесе оказались воздушным замком, или даже вилами на воде нарисованными. Оказывается, мужичок-то надеялся на зятя любимого. Что вот, мол, он получит денежку большую за травму якобы производственную, подстроенную им же самим, и купим дом.

– Так ведь это зять получит, не ты. Как же ты можешь рассчитывать на чужие деньги?

– Он мне как сынок.

А сынок сидит дома сиднем, третий год не работает, все денежку ждет призрачную. Мечтает, что дадут ему три миллиона долларов, за то, что он упал в магазине и якобы ключицу повредил.

А чтоб бизнес купить, да еще уметь управлять им, вообще смешная история выходила. Задумал наш мужик бензозаправку купить, миллион долларов стоящую. Разговоры разговаривал с хозяином длинные. А что знать не знает суть дела этого сложного, не страшит его. Как бабенка не увещевала, не предостерегала, что, мол, разведут мочой ослиной мексиканцы твой бензин, и никто потом заправляться у тебя не будет, если ты сам лично работать не будешь каждодневно. Сопит, да помалкивает только в ответ. Тогда пригласила она специалиста, чтобы рассчитал он поток денежный да вычислил прибыль грамотно. Вот тогда и выяснилось, что обанкротились бы они в первый же месяц. Не зря хозяин эту заправку три года уже продает. Пот прошиб мужичка, а у бабенки гора с плеч свалилась. А деньги-то на покупку оказывается мужик собирался в банке взять кредит на долгие годы. Да не тут-то было, там дают тому денежку, у кого что-то уже есть за душой, а не тем, кто одним днем жил.

Вся мечта женская о счастье американском пошла прахом. Ни тебе мужа любимого, понимающего, да горячего, ни тебе дома, ни тебе работы, ничегошеньки нет. Повздыхала, потомилась, пострадала, да и решила с этого дня снова на самую себя только надеяться.

Узнала, что в этой славной стране и старики девяностолетние могут учиться, зарадовалась.

– Землю буду грызть, а выучусь.

Так и грызла аж целых три года. Днем работала, вечером училась, а ночами уроки, как школьница делала. Так и закончила заведение это, колледжем здесь прозываемое. Совсем расхрабрилась бабенка, машину водить научилась, не смотря, что пятьдесят пять уже стукнуло, в концертах участвует, поет на радость себе и людям.

А мужичок, как приходит пятница, сразу с вопросом бежит, только она с работы придет:

– Где милая твой чек? Получила зарплату?

Бабочка отдаст чек на триста-четыреста долларов за неделю с чистой душой и ждет потом, какую же он денежку ей выдаст на расходы женские. Когда двадцать даст, а когда и на тридцать долларов в неделю расщедрится. Вот так и жили-поживали, да только добра не получалось наживать.

Тут узнала женщина, что разыгрываются карты зеленые для приезда в страну эту волшебную. Спросила у мужа разрешение, может ли она деток своих зазвать сюда.

– Конечно, милая, если тебе будет хорошо, значит, и мне тоже, – был его сладкий ответ.

А дочка возьми, да и выиграй карту эту – пропуск в счастливую жизнь. Ну и приехала тут же. Языка пока не знает, растерялась было, на работу смогла пойти только через пару месяцев, а там уж через полгода и лето грозит наступить, надо деньги на дорогу да подарки детишкам, там оставленным пока, собирать. Не могла еще помогать и вкладывать в сумку хозяйственную свои копеечки.

Стал мужик по вечерам в холодильник заглядывать, да удивляться:

– А что, мы уже мясо доели, было же?

А то, что дома уже трое живут, вместо двух, вроде и забыл. Кусок застревал в горле у женщин. Может и не со зла говорил, но говорил.

Спать тут же ушел на свой диван облюбованный, мол, поговорите, давно не виделись. И никак его оттуда теперь не вытащить, залег, как медведь в спячку одинокую. Опять спал аж семь месяцев один. Дочка беспокоится беспрестанно:

– Мама, а ну как выгонит он меня, за то, что не могу помочь пока, что делать буду, куда пойду?

– А выгонит, так и я соберу чемоданчик, не грусти. Неужто я дитя свое брошу.

А день-то этот черный возьми, да и наступи. Уехала как-то дочка к подруге. Заходит мужик в спаленку, где жена читала книгу умную, да и молвит:

– А давай за жизнь поговорим.

– Давай, а что стряслось-случилось-то? – вопрошает женщина.

– Надумал я с квартиры съехать.

Вот так не больше и не меньше. Растерялась бабенка, но собралась с духом быстренько и отвечает:

– Что ж, и мы съедем тоже.

– Как? Разве ты согласна разойтись со мной? Мы же так прекрасно жили до приезда дочки твоей.

– Да где же прекрасно, если ты молчишь месяцами, а я сплю одна в холодной постели.

И сказала потом слова, что давно хотела сказать, да и говорила не однажды, только не слышал он.

– Нельзя было так жить, у нас за душой ни одной копейки нет, мы же не молодые, надо было хоть по копеечке откладывать.

– А все деньги уходили в Россию, – вдруг молвил он.

Волосы встали дыбом у женщины. Вот это да.

– Я же тебе всю зарплату отдавала, а потом ждала, сколько же ты мне выдашь, карандаш купить боялась. А детям и внукам посылки только к дням рождения и отправляли. Может ты еще посчитал, сколько на меня истратил, пока ждал моего приезда сюда, не зря же квитанции собирал годами, а?

Надул щеки и молчит. Ужаснулась бабочка беде своей новой и истине открывшейся.

– Уходи, – сказала, – глаза бы мои тебя никогда не видели.

Приходит домой на следующий день с работы, а там пир горой идет. Стол накрыт, только что птичьего молока нет, и бутылка горячительного огромная, наполовину уже опорожненная. Сидят они вдвоем с дочерью бабочкиной, беседуют. Тут вскричала бабенка гневно:

– Ах, чего же ты потчуешь дитя мое? Она ж объела тебя, ювелира несчастного. Оставила без копейки, по миру пустила, даже разводиться собрался.

Молчит мужик, голову вниз опустил. А дочка кинулась мать умасливать:

– Мамуся милая, он так тебя любит, говорит, что ты одна только его мечта, просит забыть все, что сказано было, да начать жизнь новую.

– Хочешь – сама живи, – отвечала мать разгневанная, – я его верно столько лет ждала, а чего дождалась? Нет у меня веры ему теперь и не будет уже.

Стали они думать-гадать, как теперь дальше жить. Пока не придумывалось. Тут уже и дочке пора к деткам своим уезжать, лето наступило. Осталась бабенка одна со своими думами.

Заходит как-то вечером в комнату к жене мужик, да и говорит:

– А отдай ты мне кольцо обручальное, здесь так положено.

– После пятнадцати лет брака положено? – возопила она.

В самое сердце ударил ножом, что унизил себя так. Надеялась она заложить кольцо, чтоб было чем за квартиру заплатить. Сняла с руки, кинула в дверь, словно жизнь пополам разрубила.

Сняла квартиру, надо вещи перевозить, а он даже от ее машины ключи забрал. Намучилась женщина до беспамятства пока переезжала. Ну да ничего. Как говорил Соломон: «Все проходит, и это пройдет». Так и вышло. Устроилась она, наконец, потекла жизнь помаленьку. Дочка приехала, живут, работают, в театры ходят.

Мужик же тут себя во всей красе показал. Все кредитные карточки опустошил, долгов ей наделал уйму страшную. Билась бабенка с ним, ругалась, да потом и руки опустила, что уж будет теперь, куда судьба выведет.

Стала она подумывать о новой жизни. Не может же быть, чтобы хороший человек для нее не нашелся. Пошла на сайт интернетный, а там и заприметил ее жених синеглазый. Без разговоров лишних назначил свидание. Шла женщина на встречу, не очень-то надеясь на принца, а так чтобы хоть как-то всколыхнуть душу свою.

Увидела седого мужчину, заглянула в его глаза, рек, озер голубей и пропала ее душа навеки. Да и он загорелся пламенем жарким. Повел ее по красивым местам гулять. Чудо как хорошо им вдвоем было. Потом корабли смотрели, говорили, наговориться не могли. Провожал он ее уже поздно. И сказал слова, о которых каждая женщина мечтает, что, мол, долго искал женщину-мечту, но нашел наконец.

Погуляли три дня по паркам да набережным, а потом привез он ее к себе домой, положил ключи от дома в руки ее, и осталась она в нем хозяйкой.

Теперь вот вместе живут, как песню поют. По вечерам новостями обмениваются, умный очень синеглазый избранник, интересно им вдвоем. По выходным в горы ездят, путешествуют везде, к новому стремятся. Ночами жар горит в спаленке, хорошо.

Вот и сбылась американская мечта русской женщины. Долго ей пришлось ждать, да ничего, главное, что дождалась!

ПРОХОДЯ МИМО

Нью-Йорк жил обычной жизнью: торопились машины, бежали автобусы. Казалось, что весь мир пытается добраться до места назначения в нужное время. …

Я никуда не спешила – спешить было просто некуда. Медленно брела по берегу океанского залива, смотрела на затянутое облаками небо, на тихую гладь воды и наслаждалась тишиной. Мой рабочий день в клинике закончился, оголтелая толпа старушек и стариков, желающих в очередной раз проверить зрение, наконец, схлынула, и я смогла пойти на набережную, благо она была в пяти минутах ходьбы.

Созерцание океана давало мне ощущение умиротворения и восторга. Здесь, на берегу, я могла петь, читать стихи, просто разговаривать с невидимым собеседником, танцевать, отводя душу. Однако, это можно было делать лишь в пасмурные дни, когда народ сидел дома у телевизоров и пляжи стояли пустынные.       Сегодня был как раз такой день: изредка начинал моросить мелкий дождик, и только истинные любители прогулок бродили по песчаному берегу и деревянному бордвоку. Но океан не доставлял мне обычной радости. Было грустно. Я думала о странном устройстве мира: почему, когда так прекрасна наша Земля, когда все на ней так ладно и умно устроено, миллионы людей чувствуют себя одинокими? Почему, люди, так глубоко все понимающие, изучающие всякого рода психологические науки, в человеческих отношениях настоящие профаны? И что, нужно для того, чтобы встретившись, люди уже не расставались? Наверное, мы не должны переступать какую-то грань, за которой все дозволено. Но кто-то из нас снова и снова рвет эту невидимую нить, и мир, в очередной раз, катится в тартарары, усугубляя страдания

Я думала о том, как странно и непонятно устроены мужчины, и что, наверное, нам, женщинам, не понять их никогда, мы можем их только любить и отдавать себя без остатка, зачастую не получая ничего взамен. И мечтала о встрече с человеком, с которым никогда не буду чувствовать себя одинокой и который станет единственным навсегда.

Дождь разошелся не на шутку, и я поспешила домой, унеся невеселые мысли с собой. А дома вновь занялась тем, чему посвящала последнее время немало времени: изучению сайтов знакомств. Задала параметры своей мечты на одном из них и вдруг замерла, увидев фотографию седовласого мужчины, сидящего за столом под огромным деревом. Живет в Канаде. Выглядит потрясающе, во мне что-то дрогнуло.

Считается, что женщина – существо подневольное и должна ждать милостей от природы, а не добиваться их сама, то есть не проявлять инициативу, не писать первой, но эмоции переполняли меня. К тому же это был сайт, который и существует для того, чтобы люди искали и находили друг друга. Отправив незнакомцу всего три слова – “Мужчина из мечты”, я с нетерпением стала ждать ответа.

Прошла неделя. Я не находила себе места, а перечитав свое электронное послание, увидела ошибку, допущенную в волнении. Я написала “Мужчина их мечты”. О, ужас! Что человек мог обо мне подумать? Я тут же послала искренние извинения и поправку: «Мужчина моей мечты».

В ответ на удивление быстро пришло несколько слов:

– А вы действительно доктор?

Я использовала слово “доктор” в качестве логина на сайте, так как имею некоторое отношение к медицине. Но ответ разочаровал меня. Мне показалось, что седовласый незнакомец, как и некоторые другие, ищет женщину, за счет которой можно жить.

Я спросила в лоб:

– А что, ищете богатую?

Он ответил примерно в том же ключе (дерзость за дерзость, по его выражению):

– Если вы такая невнимательная, то от вас как от медика, возможно, пострадало немало людей.

Ну уж в этом меня упрекнуть никак нельзя, мои пациенты обожают меня.

Наверное, нужно было сразу забыть этого человека, поняв, что уважительного отношения к женщине от него ждать нечего, но какие-то силы толкают нас в омут. Я еще что-то ответила, а он – нет. Тогда через несколько дней, я сотворила очередную глупость и написала ему: “Вот ведь как интересно получается: я и неполная, и некурящая, и серьезная, то есть та, которую вы ищете, судя по вашей интернет-анкете, а все равно не отвечаете”. На что он сообщил, что ищет не для бряцания по клавишам, а для жизни. Однако как же он собирается понять, та ли это женщина, без дальнейших контактов? Попросила, чтобы позвонил, дала номер телефона.

Да, эмоциональность у нас явно разная…

И вот, наконец, я услышала его голос, приятный, густой, с мягкими обертонами. Он много говорил, я чего-то щебетала в ответ, была на седьмом небе от счастья и уже предвкушала нашу встречу. Однако мой полет фантазии наяву оказался недолгим, и я шлепнулась оземь: Александр сказал, что у него вторая линия, после чего не перезвонил.

Так начиналась эта история.

Я снова занялась самобичеванием, ругала себя на чем свет стоит за чрезмерную, непозволительную эмоциональность и открытость. “Кому это нужно?” – тысячу раз спрашивала сама себя. Однако в глубине души все равно надеялась, что найдется человек, “такой же, как я, как неспетая песня, как неспетая песня моя». Человек, который будет любить меня так же беззаветно, как и я его, человек, которому я посвящу свою оставшуюся жизнь и отдам ее всю до донышка.

Наступил декабрь, а с ним мысли о встрече Нового года. Я часто вспоминала седовласого с сожалением в сердце. Однако жизнь продолжалась, и я подумала, что стоит вышибить клин клином. Поразмыслив, поняла, что имею такую возможность, попав на рождественскую вечеринку в ресторан. Подруга, пригласившая меня на это мероприятие, за час до выхода на “исходные позиции” позвонила, сообщив, что на улице буран и она не рискует выходить из дома.

Я не привыкла отступать перед трудностями, тем более что побывала уже в парикмахерской и выглядела в новом платье, как кинозвезда с красной дорожки в Каннах. Я должна была войти в зал с легкой улыбкой, с высоко поднятой головой, с модной прической и уйти также. Так как была уверена, что никто не сможет встревожить мою мятущуюся душу. К тому же очень хотелось потанцевать.

Так как я натура творческая, люблю и умею петь, танцевать, читать стихи и много лет занималась этим на сцене, то именно таким способом и выражаю свои накопившиеся эмоции. Как-то я прочла изречение, которое глубоко запало в душу, как будто сказано обо мне и для меня: “Женщины, которых ласкают мало, неумело или редко, живут, мучимые тысячами жалких забот, тщеславием, жаждой денег, всякими случайностями, причиняющими столько огорчений. Женщины, ласкаемые досыта, ни в чем не нуждаются, ничего не желают, ни о чем не сожалеют… ибо сладострастие заменяет им все, исцеляет от всего, утешает во всем!”.

Кто знает, какой бы я была, имей рядом любимого друга. Я прожила достаточно насыщенную жизнь, но так мало дней и ночей, о которых могу вспомнить со счастливой улыбкой на губах.

Я отвлеклась и ушла в глубокие дебри рассуждений, а меж тем уже дошла до ресторана. На улице творилось что-то невероятное: снег и ветер слепили глаза, сбивали дыхание. Красиво кружились фонари в вихре снежинок, скрипел и радовал снег под ногами.

Двери ресторана распахнулись, и я попала в мир новых встреч, ожиданий и надежд. Ах, как много одиноких сердец бродит по свету, особенно это заметно, когда наступают праздники и у человека нет больше сил сидеть дома одному. И тогда они пускаются в плавание за новыми приключениями.

Я не любитель приключений, я хочу жить, а не участвовать. А потому гордо вскинула голову и легкой походкой прошествовала за стол. Непонятно, почему столы были накрыты на 16 человек, ну да ладно. Села в центре, чтобы тут же встретиться с восхищенным взглядом соседа, сидящего у самого края. Он без пары. Улыбаемся, здороваемся, тут же получаю цветок в подарок и приглашение сесть рядом. Спасибо, меня и мое место устраивает.

…Миновал час, люди за столом выпили, закусили, и певцы, невысокий хмурый мужчина и страшная как смертный грех женщина запели “под фанеру”. Танцплощадка заполнилась парами, молодыми и не очень. Танцуют так, будто завтра конец света. Видимо, со стороны я выгляжу вполне, потому что отбоя от мужчин нет. Рядом со мной оказались три довольно эффектные молодые женщины с инфантильными спутниками много старше, мешками, сидящими весь вечер и что-то жующими и пьющими. За соседним столом появляется новый персонаж в очках, лет за шестьдесят: статный, подтянутый, в “бабочке” и один, ни с кем не общается, просто наблюдает. Улавливаю его внимательный взгляд и уже несколько следующих танцев по его приглашению танцую только с ним.

Итальянец американского происхождения по имени Винченцо, преподаватель английского языка, вышел на пенсию, живет один. В быстром танце я нечаянно наступаю ему на ногу и вскрикиваю:

– Sorry.

Он весело смеется, ему это нравится. Жалуется, что живет достаточно далеко, ужасная погода, на машине, похоже, не добраться, и улыбка не сходит с его губ. В ответ говорю, что живу совсем рядом и мне снег не страшен. На чашку чая после ресторана, однако, его не приглашаю, а он бы очень хотел, по нему видно.

Михаил, подаривший розу, рьяно пытается вручить номер телефона, предлагая свою любовь. Я отказываюсь и говорю, что звонить не буду, и номер не нужен.

– Зачем же ты сюда пришла? – с удивлением спрашивает он.

Вот это вопрос!

– Потанцевать, – отвечаю я.

Он несказанно удивлен, я еще больше. Два приятеля, сидящие рядом со мной и ведущие себя достаточно скромно, вдруг предлагают выбрать кого-то из них двоих.

– Зачем я должна кого-то выбрать? – спрашиваю.

– Того, кто вам больше нравится, с кем проведете ночь.

Ну, мама дорогая, пора домой. Отвечаю, что я порядочная женщина, пришла просто потанцевать… Они смотрят на меня как на ненормальную и ретируются.

Иду домой. О, какое прекрасное настроение, снег завалил все кругом, движение встало, даже на тротуарах снега по колено, иду гордая и почти счастливая, с цветком в руке. Думаю о себе, что я все же нравлюсь всем мужчинам, но сердце грызет мысль: «Всем, да не всем».

Прошел вечер, прошел день, и снова наступил вечер, сижу за компьютером и вдруг вижу, что седовласый из Канады просмотрел мою страничку. Что это с ним случилось, замерзал, а теперь оттаял? Хорошо, рискну, и напишу еще раз, хотя наверняка этого делать не нужно.

2

И потек ручеек переписки, вначале робкий и немногословный, потом все горячее и быстрее. Оказалось, что Александр потерял работу, о чем узнал из того злополучного звонка по второй линии, во время нашего разговора с ним. Он был потерян, раздавлен, так как обвинялся в неэтичных профессиональных отношениях. Это был удар ниже пояса, не заслуженный и поэтому столь горький. Он не хотел ни с кем разговаривать, писать, объяснять что-либо, поэтому просто ушел в никуда. Но жизнь дала ему новый шанс, и уже через два месяца ему была предложена работа, о которой он мог только мечтать. Теперь он мог вздохнуть, осмотреться и вспомнить, что существуют женщины, даже в Америке.

Я поинтересовалась, как он будет встречать Новый Год, до которого осталось два дня, и он признался, что еще не решил, где, как и с кем. Сердце мое помчалось вскачь, я уже не думала о том, что неприлично писать такие вещи практически незнакомому мужчине, что я воспитанная дама и должна…

– Сашенька, приезжайте, прилетайте, приплывайте! – написала я.

Как я боялась, что в ответ получу суровый выговор, типа тех, что он писал мне в начале. Однако, к моему величайшему удивлению, он очень мягко ответил, что заинтригован моим приглашением, но, увы, слишком поздно, и он много работает, и будет работать даже 31-го днем. Тогда я, уже не разбирая полосы, написала, а не мог ли он пригласить меня к себе. Он, наверное, рассмеялся, или растерялся от такого натиска, однако ничего конкретного не ответил.

Саша прислал по e-mail сразу несколько фотографий, глядя на которые, я просто сошла с ума, потому что если фотография “под деревом” меня сразила, то что можно было говорить о других, еще более впечатляющих фото. С замиранием сердца я смотрела на его лицо, строгие серо-голубые глаза, на его чудные седые волосы и длинные гибкие кисти рук.

Во всем мире существовал для меня только этот мужчина, вот каково оказалось влияние этого человека на мое ослабевшее сердце.

Наступил последний день уходящего года. Я была почти счастлива. В моей душе снова расцветала весна, я чувствовала себя молодой и красивой, вертясь перед зеркалом и примеряя новое платье. Я хотела обнять весь мир и верила, что он принадлежит мне. Каждый телефонный звонок мне казался громом среди ясного неба, потому что я хотела и мечтала услышать только этот мягкий глухой голос.

Предновогодние хлопоты, чистка перышек в парикмахерской… и, о ужас, я пропустила звонок, которого ждала с таким нетерпением. Александр сожалел, что не застал меня, поздравил с наступающим праздником и пожелал: “увидеться со мной в ближайшее время”.

Ура! Если бы можно было бежать по улице, кричать и махать руками, я бы сделала это немедленно.

Теперь мне было все равно, как пройдет встреча Нового года. Только бы он хотел встречи со мной!

Уже первого числа вечером мы снова были друг с другом в Сети. Саша предложил приехать в Торонто посмотреть Ниагарский водопад.

– Если, – говорит, – я не понравлюсь, так хоть на водопады посмотришь.

Меня удивила его неуверенность в себе.

– Мы уже с тобой обо всем на свете переговорили, и тебе станет скучно со мной на второй день, – добавил он.

Я совершенно этого не боялась, ведь столько интересного есть, о чем можно говорить. Молчать, глядя на любимого человека, и видеть его встречный любящий взгляд тоже здорово, разве это может быть скучным? В глубине души я знала, когда людям становится скучно вдвоем. Как поется в песне: «Вот и встретились два одиночества, развели у дороги костер, а костру разгораться не хочется, вот и весь, вот и весь разговор». Разгорится ли наш костер? Я не позволяла ни одной тревожной мысли пробраться в мою голову и посеять там сомнение.

В этот же день я узнала расписание поездов и автобусов и незамедлительно сообщила ему об этом. Александр слегка растерялся, сказал, что, наверное, еще рано и можно приехать через пару недель. Я была несколько обескуражена, но подождать две недели ради такого мужчины посчитала возможным.

Какая прекрасная, изумительная вещь – интернет, сколько возможностей таит в себе этот маленький ящик-компьютер. И одним из главных его чудо действ является Skype. Наконец, мы договорились, что встретимся наяву, да только явь эта оказалась для Саши, а не для меня, так как у него не было камеры, и видеть его я не могла. Ну и что же, зато я буду слышать его голос и чувствовать, как он реагирует на мой голос, мою внешность, мой разговор. Было немного странно, что современный специалист не имеет веб-камеры, наверно, просто не хочет появляться перед объективом, совершенно непонятно почему: «Человек себе на уме, или низкая самооценка», – думала я и не хотела признаться себе, что и то, и другое были не лучшими чертами характера моего избранника.

Я говорила, что немного старше его, однако это «немного» являло собой цифру семь, и была эта цифра страшной для меня.

Я знала, что выгляжу хорошо, и никто никогда не давал мне моих лет, однако, кто знает, какова будет первая реакция милого на мою мордашку. Мы долго болтали, и я даже забыла, что хотела уйти из Skype после пяти минут общения.

Наступили прекрасные дни, каждый вечер мы торопились домой и болтали в ожидании нашей встречи. Я рассказала Саше, что люблю петь, и отправила ему на электронную почту старинный русский романс «Побудь со мной» в моем исполнении. Реакция оказалась бурной, он не поверил, что “таким голосом может петь обычный человек”.

Нужно было доказать это. И на следующий день, вечером, надев красивое платье со смелым вырезом, я пела перед Skype, на другом конце которого был он. Я выбрала песню «Звездочка моя ясная». Голос не хотел меня слушаться, ноги подкашивались, я не знала, куда деть руки, как будто впервые вышла на сцену. Но что пою именно я – было доказано.

Немного придя в себя и переодевшись в обычную одежду, призналась растерянно: «Я так торопилась переодеться, что под платьем ничего не оказалось».

– Ах, что же ты со мной делаешь, – глухо сказал он, и я наконец поверила окончательно, что увижу его. И что он тоже страстно желает этой встречи.

Каждый вечер он присылал мне смешные знаки внимания, в виде пульсирующего сердца, цветов, поцелуев, а однажды сказал, что уже не знает, что еще прислать, и выслал часики.

– Можешь считать теперь, сколько часов осталось до нашей встречи.

Если кто-то думает, что для меня это были просто слова, то ошибается. Я немедленно начертила таблицу и, зачеркнув пройденный день, почувствовала, как вливаются в меня новые силы и как мне хочется жить. Я могла бы, кажется, уйти пешком и стоптать несколько пар башмаков, как говорили в старину, лишь бы быть рядом с этим человеком. Оставалось совсем немного…

Меж тем зима разгулялась, снег и не думал таять, как это обычно бывало. Улицы города стояли, как в волшебной сказке. Приятно было сидеть у окна ранним утром и смотреть-смотреть на снег, на деревья, украшенные ажурными снежными кружевами, на людей, пробирающихся по узким протоптанным тропинкам. Сказка была чудесной. Вот только конец у этой сказки был неизвестен.

Оставалось три дня до поездки, уже были куплены билеты, казалось, вот-вот и за поворотом я увижу ЕГО. Но куда было деть мою вечную торопливость – не лучшее, кстати, мое качество. Захотелось вдруг показать себя еще с одной хорошей стороны, во всяком случае, я думала, что с хорошей.

Несколько лет тому назад я написала две книги, как мне тогда казалось, очень нужные людям и актуальные по времени. Первая книга называлась “Праздник в вашем доме”. Опыта в этом отношении у меня было хоть отбавляй, так как после того, как ушла от мужа, поднимала двоих детей одна и по выходным работала организатором семейных праздников.

Мне хотелось рассказать, как провести любой праздник дома, как накрыть на стол, как принять гостей, подсказать правила хорошего тона и разные сценарии праздников. Надеюсь, мне это удалось.

Вторая книга называлась «Как удачно выйти замуж за иностранца». Сюжеты были взяты из реальной жизни. Я хотела рассказать на примерах женщин, что счастье можно найти не только в своей стране. И возможно, кто-то ждет тебя не дождется за морями-океанами. Эту книгу издать я не смогла, запал пропал, потом денег не было, однако в электронном виде эти книги существуют до сих пор.

Так вот я решила показать Александру еще и эту сторону своей жизни, надеясь, что он порадуется, что я умею не только петь, но и писать. Саша оказался второй раз в шоке:

– Так ты, оказывается, умеешь завлекать иностранцев? – сказал он, прочитав несколько глав из второй книги.

Я была в шоке гораздо большем, потому что рассчитывала на другой отзыв. Зачем мне нужны иностранцы, если я сама живу в огромном городе, где полным-полно холостых мужчин разных национальностей, уровня и образования. Зачем мне применять какие-то методы, которые я, кстати, и знать не знаю (так как описывала просто случаи знакомств), чтобы меня полюбил мужчина из незнакомой мне холодной Канады? И разве он не понял мою суть, общаясь со мной уже столько дней ежедневно. Мы разговаривали с ним на столь разные темы, что он диву давался, и рассказывал, что об этом он начал говорить со своей женой после десяти лет женитьбы. Так неужели он до сих пор не знает, что рядом в жизни должна быть женщина, с которой можно поговорить обо всем на свете, которая всегда тебя поймет и поддержит, которая не будет держать камень за пазухой, а станет для тебя распахнутым окном, в которое не надоест смотреть вовек, потому что там сияет солнце. Пыталась переубедить, не знаю, получилось ли, потому что оправдываться было не в чем. Осадок остался у него, похоже, тоже, только причины были разные.

В один из вечеров Александр рассказал, что у него был роман с замужней женщиной, длившийся шесть месяцев. Все было прекрасно, и душевно, и физически, однако она вернулась к мужу. После ее ухода он не мог общаться с женщинами больше полугода. Так, значит, я действительно была права, когда писала в первых наших письмах, что его сердце еще болит и не готово к новым отношениям. Но что же было делать мне, ведь мое-то сердце уже горячо стучало от одного только звука его голоса.

Думала о том, что же такого привезти, чтобы этот подарок как-то мог напоминать обо мне. Наступивший новый год является годом кота-кролика, мой год, вот и подарю ему кошечку, то есть себя саму. Кошку выбрала славную, она открывалась на спинке, и внутри нее оказывалось местечко, куда нужно вложить записку с тайными желаниями количеством не более трех. Кошка белая, с блестящими стеклянными зелеными глазами. Хороша!

***

Оставался последний вечер перед поездкой. Покидала вещи в сумку, в голове сплошная сумятица, мысли вразброс. Снова встретились на Skype, оба волнуемся, он просит привезти платье с открытыми плечами, которое ему понравилось, а я в ответ обещаю еще маленький сюрприз.

Спрашивает, что я буду петь для него, я в смятении: разве еду, чтобы выступать?

– Конечно, – отвечает.

Ну, тогда уж и стихи почитаю, подходящие к моменту. Сама думаю: “Ну, просто презентация какая-то получится. Но раз ему хочется, я с огромной радостью и спою, и почитаю только для него, только ему”.

– Ты знаешь, о чем я все время думаю? – говорит вдруг он. – Я боюсь, что приеду тебя встречать, но никто не выйдет из вагона. Я буду звонить тебе, а мне скажут, что такого номера не существует, я захочу отправить тебе письмо, а электронная почта заблокирована, и я пойму, что это был просто розыгрыш.

Нет, милый, я с тобой, я еду к тебе, и завтра мы будем вместе.

Сказали друг другу спокойной ночи, и каждый не знал, когда сможет уснуть и сможет ли вообще. Я долго маялась без сна, хотя в четыре тридцать нужно было вставать, наконец, во втором часу сон сморил меня. Вскочила по звонку будильника, как показалось на пятнадцать минут позже, вихрем промчалась по квартире, умылась, оделась и бегом в метро.

Метро, оказывается, живет обычной жизнью и даже в пять часов утра в вагонах полно пассажиров. Ну и ладненько, не страшно ехать.

Добралась до станции, выпила чашку кофе, чего, конечно, делать не нужно было, и с замиранием сердца пошла на посадку. Прошла таможню, предупредили, что нужно садиться в первый вагон всем, кто следует в Канаду. В первый – так в первый. Уселась у окна, рядом пристроился молодой высокий американец, тут же уснувший сладким сном.

Дорога оказалась неинтересной, шел снег, огромными хлопьями устилая землю. Несколько скучных остановок, все чинно и обыденно, по расписанию. Спать не хотелось, сказывалось сильное волнение. Я всегда беру в дорогу книги. Вот и теперь с удовольствием читала француза Марка Леви “Те слова, что мы не сказали друг другу”. Автор был близок мне по духу, хорошо понимал женскую душу.

Я старалась не думать, как пройдет встреча, моего воображения хватало лишь на то, как мы встретимся в первую минуту, как я увижу его глаза, как он обнимет меня… и потом все.

– Что будет, то и будет, – думала я.

Поезд мчался уже шесть часов и через три с половиной часа должен был прибыть на место назначения. Я позвонила Александру, он сказал, что тоже уже в пути, и чтобы я не волновалась.      Прошел проводник по вагону, предложил заполнить таможенную декларацию, заполнила, никто не забирает. Куда ее? Кому? Не знаю, пусть лежит на кресле. Когда осталось полчаса до времени прибытия, я поняла, что сейчас сойду с ума. Моя голова отказывалась соображать. Я перестала понимать, что происходит со мной.

Пошла в тамбур, набрала пригоршню снега и давай тереть виски, помогло, мысли приняли нормальный ход.

Смотрю, большинство пассажиров нашего вагона стали подвигаться к выходу. Спрашиваю:

– Is this Niagara Fall?

– Yes, – отвечают мне.

Хватаю сумку и, сломя голову, как всегда, вылетаю из вагона. Оглядываюсь по сторонам. Минута, другая… О, ужас, никто не встречает. Метет пурга, холод, на станции ни одной живой души. Здание вокзала без единой двери, выходящей на перрон. Ну, что делать, иду, защищая ладонью лицо от снежной крупы, больно секущей кожу, и пытаюсь позвонить.

– Ты где? – почти кричу я.

– Я в зале ожидания, а ты где? Я не вижу поезда.

Я подняла глаза и увидела надпись «Niagara Fall, U.S.A». Боже, я вышла на американской стороне, не доехав до границы с Канадой. Крепкое словцо сорвалось у меня с губ и с бешеной скоростью, на которую только могла быть способна, кинулась к поезду, моля бога, чтобы он не тронулся.

Проводник, удивленно воззрившись на меня, совсем не собирался пускать меня обратно в вагон, требуя билет. Трясущимися руками я пыталась отыскать билет, молясь опять же, чтобы я его не выкинула. Мои мольбы оказались не напрасными, билет был найден, меня впустили. Теперь уж я поняла, что нужно еще найти ту свою таможенную декларацию, которую я так опрометчиво кинула на сиденье. Бумажка оказалась уже под сиденьем. Ну и хорошо. Все, сижу тихо, глаза как плошки, зато голова встала на место. Перезвонила, извинилась.

– Теперь уже совсем рядом, – успокаивает он.

Все, приехали, Канада-матушка. На перроне снова ни одной души, никуда и никого не выпускают. Понятно, сейчас будет таможенный контроль. Вышли из вагона, выстроились в очередь, я “впереди планеты всей”, стою четвертая. Ну, думаю, сейчас пять минут и конец моим мучениям.

Как я была наивна… Молодой офицер начал пить из меня соки, допытываясь, зачем это я вдруг приехала лицезреть водопад одна, зимой, а к кому, а он кто, а откуда вы его знаете, а вы работаете, а где, а кем… и так далее. Вначале я отвечала с вежливой улыбкой на лице, как здесь принято. Потом улыбка начала таять. Сдерживалась из последних сил, понимая, что если отвечу резко, могут быть неприятности. Сказала, что мы знакомы много лет. Пропустили. Дама-таможенница, суровая и неприветливая объяснила, куда выйти, чтобы попасть в зал ожидания. Зачем мне этот зал, я надеялась, что меня ждут уже у выхода… ан, нет. Бегу, путь не очень близкий, вокруг да около. Все, вижу центральный вход, людей, сидящих на лавках, и седого мужчину, медленно идущего мне навстречу… ОН!

Буквально влетев в зал ожидания и не зная, как себя вести, несу какую-то околесицу, чтобы только не молчать, ткнулась носом куда-то ему в грудь. Объятий не получилось. Вышли на улицу, он подставил локоть, взяла под руку, о чем-то все время говорю…

Саша часто-часто моргает и смотрит широко раскрытыми глазами. Куда едем, не знаю, может на водопад, может в тартарары, это знает только Александр, но он немногословен.

Подъехали к гостинице. Понемногу осваиваюсь и привыкаю к нему. Сейчас, спустя много дней, понимаю, если даже я, такая бойкая и коммуникабельная, тряслась и не знала, как себя вести, то каково было ему, застенчивому от природы…

Пришли в номер, большая уютная комната, мягкий свет, кровать размером с аэродром и джакузи прямо здесь же.

– Сашенька, какой прекрасный номер, – радуюсь я, а в спину получаю прямой, как пуля, вопрос.

– Так ты еще замужем официально? Ты же знаешь мою трагедию с замужней женщиной, и я не хочу повторения этого.

Он так и сказал – “трагедия”, значит, любил ту даму, может и сейчас еще душа не остыла, но я неслась по волнам счастья, и остановить меня не могло сейчас ничто.

– Я не развожусь только потому, что не вижу причины напрасно тратить деньги. Если будет нужно, разведусь в одно мгновение, – отвечаю я.

Отправились ужинать. На улице творилось невообразимое, дул сильный ветер, от мороза начинали леденеть щеки. Шли под руку, эмоции переполняли меня, будто сбылись давние мечты, хотя было совершенно непонятно, понравилась я ему или нет. Он кажется мне другим, нежели на фотографиях, где он сильный и мужественный, с упорным взглядом. Здесь же я вижу беззащитные глаза, и мужественности тоже пока не наблюдается. Заходим в первый попавшийся ресторан. Понимаю, что сейчас мне придется снять куртку, и он увидит, наконец, меня всю; переживаю, что слишком уж тоненькая. Но, кажется, взгляд остался прежним, разочарования не видно, уже легче. Понемногу осваиваемся, оттаиваем, привыкаем друг к другу.

Возвращаемся в гостиницу, я переодеваюсь в платье с открытыми плечами, то самое, которое он заказывал. Саша садится в кресло, я на небольшой диванчик. Коньяк, фрукты и первый тост он предлагает выпить за меня, за то, что я, такая умница, придумала эту встречу. Второй тост снова его – за любовь!

Я уже много лет игнорирую этот тост, потому что перестала верить в это светлое чувство. “Так много лет моя любовь спала. Мне это слово ни о чем не говорило”, – поется в песне, так это обо мне. Пятнадцать лет назад я решила выйти замуж за хорошего, так мне казалось, человека, совершенно не испытывая к нему никаких чувств, кроме глубокого уважения. Я решила, что вопрос любви уже не встанет на моем пути, потому что по сути своей я женщина верная и заводить интрижки за спиной мужа никогда бы не стала. Моя сущность заснула, мое женское начало скукожилось, и я жила много лет, как засыхающее дерево.

После решения жить раздельно я словно проснулась и поняла, что жизнь продолжается, цветут сады, пахнут цветы, и душа моя распахнулась для новой жизни. Я вдруг резко начала худеть и, к моей огромной радости, снова стала почти такой же тоненькой, какой была в молодости. Я летала по улицам птицей, не чувствуя ни своего тела, ни возраста.

Но я отвлеклась, а меж тем выпитый коньяк сделал свое дело, разговор становился все оживленнее. Наступила пора показывать свои таланты, как того хотел он. Я начала читать Апухтина:

Когда любовь охватит нас своими крепкими когтями

Когда за взглядом гордых глаз следим мы робкими глазами

Когда не в силах превозмочь мы сердца мук и как на страже

Повсюду нас и день, и ночь гнетет все мысль одна и та же

Когда в безмолвии как тать, к душе подкрадется измена,

Мы рвемся, ропщем, и бежать хотим из яростного плена.

Мы просим воли у судьбы, клянем любовь, приют обмана

И как восставшие рабы кричим, долой, долой тирана.

Но если боги, вняв мольбам, освободят нас от неволи

Как пуст, кажется он нам спокойный мир без мук и боли

О, как захочется нам вновь, цепей, давно проклятых нами

Ночей, с безумными слезами и слов, сжигающих нам кровь.

Промчатся дни без вдохновенья, минуют годы без следа

Пустыней тихой без волненья нам жизнь покажется, тогда…

Как предки наши мы с гонцами пошлем врагам такой привет

Обильно сердце в нас мечтами, но в нем теперь покоя нет,

Придите, княжите над нами…

После первых же произнесенных строк глаза Александра широко раскрылись в удивлении и, мне казалось, изумлении. Серо-голубые, прозрачные, как утреннее небо, вбирали меня всю, от гребенок до ног, как сказал другой великий поэт.

– Да, действительно, ты читаешь прекрасно, – произнес он и после некоторой паузы добавил – В юности я мечтал о том, что где-то родилась девочка только для меня одного. Возможно, в далекой стране....

Наступило время песен. Зная, что он был покорен романсом, я запела “Не уходи, побудь со мною”. Все свои чувства я вложила в эти строчки, моя душа летала в небесах.

Чувствовала себя неуютно в простеньком платьице, ведь я могла привезти вечернее, изящное. После долгих раздумий решила его не брать, вспомнив мамины слова: “Полюби меня черненькую – беленькую меня всяк полюбит”. Саша тоже был одет просто: в джинсы и свитер. Я начала петь несложные в исполнении романсы. Я пела, а наши глаза неотрывно смотрели друг на друга, будто кто-то привязал нас намертво и уже не развязать.

Меня переполняла нежность, осмелев, я села ему на колени. Он сказал, что я очень легкая, наверное, у меня косточки полые, как у птицы, и меня можно носить на руках. Попал в самую точечку, я с самого детства ощущала себя птицей, сама не знаю почему. Может быть оттого, что когда-то давным-давно прочитала рассказ о девочке, чувствовавшей, что умеет летать и в конце оказавшейся пришелицей с другой планеты. А мне, как Катерине в “Грозе”, часто хотелось поднять руки и полететь неведомо куда и неведомо зачем.

Хотела пересесть на свое место, но Саша не отпустил:

– Нет-нет, сиди здесь, вблизи я тебя меньше боюсь… Понимаешь, я должен привыкнуть к женщине, а для этого нужно время.

Мне было странно слышать это от красивого и самодостаточного мужчины. Откуда такая неуверенность в себе…

У меня еще был заготовлен сюрприз в виде черного боди и чулок. Я полагала, что, увидев меня в них, он так же сильно будет хотеть моей любви, как он слушает мои стихи и песни. Я переоделась в ванной и предстала перед ним в полном блеске. Наверное, это удалось, потому что мягким своим голосом, который сводил меня с ума, Саша позвал в кровать на массаж. Я не помню, что было потом, почувствовала только нежное прикосновение его горячих пальцев, поцелуй меж лопаток… Потом все пропало. Я неслась в водопаде чувств и так сладостны были эти часы, которые промчались, как один миг. Надеюсь, мой милый испытывал тоже не худшие минуты его жизни.

Вынырнув в очередной раз, услышала резкий вопрос.

– Ну, расскажи, кто у тебя был?

– Я непременно должна исповедаться?

– Да.

Сказала о муже, выслушал молча.

В два часа ночи поступила команда спать. Уснули сразу, как убитые. Проснулись с головной болью, но забыли о ней, как только коснулись друг друга. Что за человек этот мужчина, и как он может так хорошо чувствовать меня… Мы снова улетели на небеса…

Когда я собиралась в дорогу, думала-передумала, кажется обо всем, оказалось не обо всем. Саша сказал, что мы должны освободить номер в 12 часов. Какой же я оказалась глупой тогда, не предложив оплатить номер хотя бы до вечера… Начали собирать вещи, повисла гнетущая тишина. Саша попросил меня показать мой американский паспорт, мотивируя тем, что никогда такого не видел. Я понимала, что ему хотелось узнать дату моего рождения. После такой ночи мне было все равно и со словами:

– Только не падай в обморок, – отдала.

Он методично пролистал страницы и вернул обратно. Я сжалась от дурных предчувствий, но уж что есть, то есть, и ничего с моим возрастом не поделать. Да, я была старше его, ну и что?! Не варить же ему меня, в конце-то концов. И он знал это, не знал только на сколько…

Мы вышли на ветер и стужу. Куда теперь, не спрашивала, снова в сердце поселился страх. Направились завтракать. Я поняла степень беспокойства Саши, когда он говорил по телефону, что на второй день мне с ним будет неинтересно. Так как я была гостьей, а не хозяйкой положения, я не предполагала, что мы окажемся практически на улице на целых девять часов. Я думала, что он покажет мне Торонто, может быть, свое жилище, где мы сможем побыть в домашней обстановке, но, похоже, он не продумал этот вопрос или были какие-то причины, не позволившие ему действовать так, не знаю. Вероятно, поэтому он и настроил себя на определенную волну с самого начала, потому что знал: заполнить такую длинную паузу не так-то просто.

Обычно люди после ночи любви становятся ближе, про нас я не могла сказать этого. Какая-то сила вмешалась и воздвигла стену, между нами, может, это был призрак его бывшей любви. Мы общались, обмениваясь короткими репликами.

После завтрака поехали на Ниагару. Красота необыкновенная, однако холод зверский. Попросила сделать несколько фото, получилась, на мой взгляд, хорошенькой и почти юной, ха-ха.

Потекли томительные часы расставания. Заехали в придорожное кафе, он решил выпить кофе, а я-то знала, что хочет просто посидеть и погреться, а еще убить время, потому что кофе он не любит.

Я говорила, стараясь убить тишину и отчуждение с его стороны, которое, кажется, возникло: как жаль, что не успела показать, насколько мне хорошо с ним, что не хватило времени на поцелуи каждой клеточки его чудного тела. Он без улыбки отвечал, что я все успела, только забыла, наверное. Это был снова другой человек, совсем не похожий ни на его фотографии, ни на вчерашнего восхищенного мужчину.

Смотрела на него и не верила, что могу быть любима таким. Этого не может быть.       Тень, мелькнувшая на его лице, заставила мое сердце сжаться, показалось, что он уже простился со мной.

Я сфотографировала его. Теперь, когда я смотрю на этот снимок, понимаю, что вот именно такой он реальный. Позже я нашла его на сайте “Одноклассники”, это был совершенно чужой человек, на которого я никогда не обратила бы внимания. Сидел, развалившись в кресле, холеный гусар с победным взглядом, совсем не мой человек. А здесь в кафе, рядом, сидел он родной и желанный., которому почему-то было не по себе.

Кофе было давно выпито, нужно было уходить снова в холод. Поехали в Торонто, решили найти автовокзал, с которого мне предстояло уезжать. Нашли, теперь просто ездили по улицам в никуда. Заехали во двор дома, где он раньше жил, и просто сидели в машине, болтали ни о чем, потому что идти было некуда, на улице стужа лютая, а к себе Саша не звал.

Поужинали в суши-ресторане. Ну все, пора вставать, время пришло. Сели в машину, Саша просматривал входящие звонки, сам звонил какому-то клиенту, оставлял сообщение и сетовал мне на то, что навалилось много заказов.

–Шесть, – насчитал он, – значит мне можно звонить только в субботу. Я похолодела.

–Я не буду звонить, – ответила тихо.

–А что, будешь плакать?

–Нет, буду ждать.

Он вдруг оживился, словно уронив груз с души, – ведь скоро все кончится. Сказал, что я молодчина, придумав это приключение.

– Для меня это не приключение, – ужаснулась я, – Ехала к тебе не за приключением.

На что он ответил:

– Таня, да я две недели только и жил этой встречей.

Потеплело на душе, отлегло.

Мне нравилось с ним общаться. Несколько раз, когда я воспринимала его высказывания в штыки и собиралась расстраиваться, он объяснял мне все совсем в другом свете. Я всегда мечтала иметь друга, понятного мне во всем.

Приехали на станцию, нашли посадочную площадку. Я спросила, не жалеет ли он о встрече, он так резко начал мотать головой, что стало понятно, что нет, глаза его светились. Этот взгляд я вспоминаю теперь всегда.

Он говорил о том, что какой ужасный путь я проделала длиной в тысячу километров, чтобы только побыть один день вместе, это его удивляет и восторгает. Для меня же эти километры ничто по сравнению с тем счастьем, которое я получила взамен.

Подошел автобус, нужно было прощаться, я со своей вечной торопливостью чмокнула его и пошла в салон, но была подхвачена обратно для протяжного поцелуя. О! Милый мой…. Нашла свое место, устроилась, смотрю в окно, ищу родное лицо. А его нет, ушел.

Ну, вот и закончилось мое долгожданное свидание, еще девять с половиной часов пути, и я снова вернусь в обычный мир, где Саши нет. Автобус далеко не так комфортабелен, как поезд, достаточно прохладно, пассажиры устали, хотят спать, дорога дальняя. Сон не может сморить меня до трех ночи, но ни одной тревожной мысли не впускаю в свою затуманенную голову…

***

Сегодня мне на работу лишь к обеду, поэтому успеваю упасть в койку и проспать мертвым сном два часа. Все, в душ, и бегом зарабатывать деньги. Понедельник – день тяжелый. Возвращаюсь домой в девять вечера и сразу за компьютер. От Саши ничего нет… Открываю скайп, он там, вызываю, жду… не отвечает. Пишу ему предельно лаконично: “Здравствуй”. Через несколько минут приходит такой же односложный ответ. Спрашиваю, где фото с водопада. “В почте”, – отвечает он.      Открываю почту и вижу там лишь четыре фотографии. На трех счастливая дева, на четвертой он, задумчивый и серьезный. Сообщаю, что хочу сделать его большой портрет и повесить на стену, и получаю неожиданную и обидную реплику:

– Не хочу висеть вообще нигде.

То есть отстань от меня, поняла я.

Пытаясь более-менее ретироваться, не потеряв себя, написала: “Ты, очевидно, занят, поэтому спокойной ночи”. На этом и расстались.

Наступила черная полоса. Я не знала, что думать, что делать, я могла только тихо страдать.

Он позвонил через день, разговаривал усталым тоскливым голосом, а главное, ни о чем. Запомнилась только одна фраза:

– Ты знаешь, я прихожу сегодня на работу и вижу вокруг обыденное, серое и понял, что это был лишь сон.

– Нет, – вскричала я, – не сон! Я всегда с тобой, каждую минуту, и если ты позовешь, я примчусь к тебе снова.

– Нет, – отрезал он. – У меня унылое жилье холостяка. Нужно покупать дом, тогда, может быть…

– Так займись покупкой.

– У меня совсем нет времени.

Что я могла ответить? Я и так наговорила слишком много лишнего для женщины, которую он видел в своей жизни только раз. Я не имела права советовать ему что-то серьезное или просить о чем-то серьезном. Я вообще не имела никаких прав, и надеяться мне было не на что.

Саша пропал на пять дней и позвонил лишь в субботу. Поговорили совсем коротко и опять ни о чем.

      Следующая неделя прошла в гробовом молчании, я держалась из последних сил. Жизнь будто вытекала из меня: я не могла есть, не могла спать. Не выдержав, послала ему письмо со словами: “Истинное одиночество – это присутствие человека, который тебя не понимает. Я же хочу понять тебя и хочу любить…” Отправила почтой записанный пару лет назад диск с романсами в моем исполнении, один из которых назывался “Забыли вы”. Ответа не было, и я уже не верила, что он вообще придет.

Еще через три дня я набралась храбрости и позвонила ему по мобильнику в рабочее время, он взял трубку, разговаривал, против ожидания, мягко, даже ласково, сказал, что много работает и в Skype не бывает. Тогда я сказала:

– Саша, скажи мне сейчас: “Таня, приезжай в выходные!”.

Он засмеялся, помолчал мгновение и ответил, что еще, наверное, рано. Распрощались, и он снова канул в неизвестность.

…Сегодня Татьянин день. Поздравил лишь бывший мой дирижер оркестра, где я пела, а подруги как вымерли. Вспоминаю, как мы отмечали его в прошлой жизни… Приходили друзья без всякого приглашения, каждый со своим провиантом и выпивкой и пели, и говорили до глубокой ночи – незабываемое время.

Прочла недавно: “Никто не может вернуться в прошлое и изменить свой старт. Но каждый может стартовать сейчас и изменить свой финиш”. Хочется в это верить, только счастье не зависит от одного человека, его определяют ДВОЕ.

Прошла еще неделя. Я написала, что не заслуживаю такого отношения, что готова была отдать ему душу, и если он порядочный человек, то так бы и написал: мол, не жди, не надейся, не позвоню, не напишу – и перестал бы мучить. То, что получила в ответ, повергло меня в шок, от которого не могу отойти до сих пор. Его ответ гласил:

– Прежде чем отдать душу, ты тоже была не так уж и честной.

Что это значило? Что случилось? Я не могла даже предположить.

Вот так и живи, как можешь, и думай, что хочешь.      Наше знакомство начиналось так тяжело для меня. Чем же оно закончится? Я не позволяла себе думать о плохом.