Брокингемская история. Том 7 бесплатное чтение

LXI. Цифры и буквы

Грузовик издал прощальный гудок и начал неторопливо удаляться по горной дороге в сторону ближайшего перевала. Трое решительных джентльменов приветственно помахали ему руками вслед… Минуту спустя его строгий прямоугольный силуэт окончательно исчез из виду в густом утреннем тумане. Убедившись в этом, трое решительных джентльменов свернули с дороги и зашагали по неприметной горной тропинке в одним им известном направлении.

Солнце лениво поднималось над восточными склонами. Под его скупыми осенними лучами туман в низинах понемногу рассеивался… Трое путников целеустремлённо и сосредоточенно двигались по извилистой тропинке мимо горных кустов, оврагов и деревьев. Все трое имели при себе большие дорожные саквояжи. (Правда, у того, кто шёл впереди, саквояж был чуть поменьше, чем у обоих его спутников.) Мало кто из посторонних наблюдателей (если бы таковые вдруг оказались в этот час на пути троих решительных путешественников) мог бы догадаться, что под скромным обличьем любителей горных перевалов скрываются два прославленных следователя лондонской Центральной полиции Доддс и Маклуски, а также их пока ещё не столь знаменитый коллега Горенс.

Некоторое время их путь проходил в полном безмолвии. Наконец, шедший впереди Горенс в задумчивости изрёк:

– Надеюсь, к обеду мы дошагаем до автобусной остановки, а к вечеру наверняка доберёмся на автобусе и до Пинфорта. Конечно, очень жаль, что Мэрфи сегодня туда не едет… (Я бы не стал возражать, если бы он довёз нас прямо до пинфортского автовокзала.) Но ничего теперь уже не попишешь!

– А ведь мы могли добраться до Пинфорта ещё вчера вечером! – не без раздражения добавил Маклуски, шедший вторым, – Если бы только этому Парсонсу не пришла в голову дикая идея провести обед на горном склоне под углом сорок пять градусов…!

– Сама по себе эта идея не была такой уж абсурдной, – вступился за отсутствующего Доддс, замыкавший небольшую процессию, – Обед на горном склоне и впрямь получился у нас романтичным и драматичным… Но кто же знал, что этот обед плавно перетечёт в поздний ужин! – в его голосе тоже послышались негодующие нотки.

– А ведь начиналось всё так мирно и безмятежно! – углубился в воспоминания Горенс, – Мы впятером сидели на горном склоне под углом сорок пять градусов, раскладывали на нём продукты и любовались окружающим живописным пейзажем… И тут, как гром с ясного неба, прозвучал голос Маклуски: "Парсонс, взгляните: Не ваш ли рюкзак побежал?"

– А ведь я предлагал этому Парсонсу расположиться на обед чуть выше по склону, над дорогой! – в сердцах посетовал Маклуски, – Но он встретил моё предложение в штыки: "Нет-нет, ни в коем случае! Мы будем обедать только ниже дороги – там и склон покруче, и окружающий вид поинтереснее". Ну что ж, он своего добился: Вчера он вдоволь налазился по этим крутым живописным окрестностям, разыскивая свой убежавший рюкзак!

– Просто потрясающее раздолбайство! – с явным опозданием возмутился Горенс, – Можно подумать, этот Парсонс впервые в жизни попал на горный склон… Даже малолетним школьникам известно: Если ты сидишь на горе, подсунь под свой рюкзак камень или бревно – а ещё лучше, прислони его к какому-нибудь кусту или дереву! (Тогда твой рюкзак уж точно никуда не убежит.) Но нашему Парсонсу хоть кол на голове теши…

– Маклуски, а ведь вы могли предотвратить катастрофу в самом её начале! – высказал ещё более запоздалый упрёк Доддс, – Вы первый заметили побежавший рюкзак. У вас ещё была возможность его догнать, пока он не успел набрать скорость… Но вы вместо этого лишь злорадно хихикнули: "Парсонс, а ведь я же вас предупреждал!"

– Я действительно его предупредил, – подтвердил Маклуски, – Я предлагал ему провести обед выше по склону. (Тогда бы его рюкзак даже в худшем случае далеко бы не убежал. Он докувыркался бы лишь до дороги – а там, на ровном месте, спокойно бы остановился.) Но раз мои советы отвергаются, моя совесть чиста… Гоняться за чужими рюкзаками не входит в мои должностные обязанности. Раз Парсонс такой умный и всё знает сам, пускай сам и следит за своим багажом!

– Вам-то сейчас легко об этом рассуждать! – заметил Горенс, – В этой истории на вашу долю выпала наименьшая нагрузка: Пока мы вчетвером ползали по склону в поисках рюкзака Парсонса, вы со всеми удобствами сидели в кабине грузовика и плевали в потолок…

– Между прочим, я выполнял там очень важную и нужную работу, – возразил Маклуски, – Во-первых, я охранял грузовик Мэрфи от угона, а наш багаж от уноса возможными злоумышленниками. А во-вторых, я через каждые пятнадцать минут подавал вам звуковой сигнал автомобильным гудком, чтобы вы могли ориентироваться во времени и в пространстве… Так что я отнюдь не бил баклуши, а наоборот неутомимо трудился, не покладая рук и ног, – не преминул отметить он.

– Скажем честно: Мы все сваляли порядочного дурака, – проявил самокритичность Горенс, – Когда рюкзак только начал кувыркаться по склону, мы как зачарованные глядели ему вслед. В глубине души мы надеялись, что он сейчас застрянет в каких-нибудь кустах и остановится сам… Увы, рюкзак был довольно увесист и плотно набит. Он без проблем проламывал мелкий кустарник и обходил стороной крупные препятствия. (По словам Парсонса, внутри него находился какой-то мелкий бизнес-товар в виде ложек, вилок и ножей, а также какие-то очень ценные (с его точки зрения) документы.) Через несколько секунд рюкзак набрал довольно приличную скорость и окончательно скрылся с наших глаз. И пришлось нам вчетвером отправляться на его поиски вниз по склону…

– Мы спустились до самого подножия горы, – подхватил нить рассказа Доддс, – Оказалось, что рюкзак не просто доскакал до низины, но вдобавок умудрился завалиться в ближайший овраг, метрах в двадцати поодаль. (Вот что значит удачно разогнаться!) Впрочем, больше всего мороки у нас вышло не с поисками рюкзака на дне оврага, а с его поднятием на-гора вверх по склону (под углом сорок пять градусов). Мы волокли его поочерёдно, меняясь через каждые десять метров… Ну и тяжёлая же эта штука – плотно набитый большой рюкзак! (Просто удивительно, сколько всякой дряни таскает с собой Парсонс во время своих бизнес-поездок!)

– Когда мы наконец дотащили рюкзак до грузовика, мы уже валились с ног от усталости, – подтвердил Горенс, – У нас пропало всякое желание разглядывать эти живописные окрестности. (К тому же их было плохо видно из-за надвигающихся сумерек.) И пришлось нам вместо обеда сразу приступать к ужину… Ну а после этого Мэрфи наотрез отказался продолжать путь в наступившей темноте. В итоге мы вместо Пинфорта заночевали сегодня прямо в кабине его грузовика, припаркованного на обочине дороги…

– На мой взгляд, Мэрфи поступил благоразумно, – заметил Маклуски, – Кататься ночью по горным дорогам совершенно ни к чему! Его грузовик мог загреметь вниз по склону ещё веселее, чем рюкзак Парсонса… И ещё неизвестно, удалось бы хоть кому-нибудь хоть когда-нибудь разыскать в здешних оврагах нас и наши бренные останки, – взглянул правде в глаза он.

– Признаюсь честно: Последняя ночёвка в грузовике понравилась мне куда больше предыдущей, в спортзале, – снова взял слово Доддс, – Именно про такие ночёвки принято говорить: В тесноте, да не в обиде… В это сложно поверить, но это – чистая правда: Мы разместились на ночлег впятером в одной небольшой кабине грузовика. Я и сам недоумеваю, каким образом нам это удалось… Дорожные инспекторы обязаны оштрафовать водителя грузовика, если в его кабине находится более трёх лиц. (Принято считать, что там хватает места лишь для троих сидящих, включая водителя.) Мы же расположились в кабине впятером – и не сидя, а лёжа! Описать словами наше расположение я не возьмусь, поскольку его не видел. (Всё происходило в кромешной ночной темноте.) Надо полагать, мы интуитивно выбрали для себя самое экономичное размещение, используя каждый квадратный сантиметр свободной площади… Мне смутно припоминается, что среди ночи над моим ухом ненавязчиво шевелились чьи-то длинные ноги в больших сапогах… Но в целом наш ночлег протекал без особых эксцессов в обстановке полного дружеского доверия и взаимной доброжелательности, – не преминул отметить он.

– Разумеется, это был не отдельный номер люкс в пятизвёздочном отеле, – признал Горенс, – Когда вокруг начало светать, я смог разглядеть, что Мэрфи спокойно храпит в свёрнутом виде где-то на собственном пульте управления, всунув голову в руль. Как радушный и гостеприимный хозяин, он предоставил гостям более мягкие места, а сам довольствовался жёсткой приборной панелью… Где сегодня спал Парсонс, я разглядеть не сумел. Но среди ночи до меня пару раз доносились его встревоженные возгласы: "Чёрт возьми, опять забыл зайти в прокуратуру!" Одним словом, наша последняя ночёвка удалась на славу, и каждый из нас пятерых внёс в этот успех свой посильный вклад, – подвёл оптимистический итог он.

– А самым главным нашим успехом, – закончил его мысль Маклуски, – я бы назвал то, что этой ночью ни у кого из нас ничего не пропало – в отличие, например, от ночи предыдущей.

– Да, и это тоже можно считать успехом, – признал Горенс.

Ещё какое-то время трое путников продолжали молча шагать по извилистым горным тропам. Затем тишину снова прервал голос Маклуски:

– Послушайте, Горенс! А ведь вы же, кажется, собирались рассказать нам какую-то любопытную историю; не так ли?

– Было у меня такое намерение, – подтвердил Горенс, – В присутствии Мэрфи и Парсонса я откровенничать не решился. (Разумеется, по причинам конспирации.) Но сейчас это препятствие устранено… Если у вас имеется желание, я готов приступить к рассказу!

Доддс и Маклуски охотно подтвердили, что подобное желание у них имеется.

– Тогда я начинаю! – объявил Горенс, – Сперва напомню вам предысторию: В прошлый раз мы с вами расстались ровно один месяц и один день назад в городе Страйте. (Тогда мы очень удачно повидались в местной больнице с нашим командированным коллегой Родли.) Это случилось ещё второго сентября. Затем я покинул Страйт, объехал несколько других интересных точек и проделал ещё несколько интересных дел. (Их подробности я пока опущу, дабы не засорять вам напрасно мозги.) В конце концов я снова вернулся в Пинфорт… Если вы ещё не забыли: Перед своим отъездом мы оставили там Йейтса. Он поселился на берегу моря в своей зелёной палатке и ловил на спиннинг жаб с лягушками…. Когда я снова прибыл в Пинфорт, то обнаружил, что Йейтс больше не обитает в своей зелёной палатке – в связи с наступлением осени он решил переселиться в один из деревянных домиков возле автовокзала. Как он мне объяснил, ему надоело ловить жаб и вести наблюдения за заброшенным домом. (И то, и другое дело, следует признать, не приносило ни малейшего полезного результата.) И вот он слегка поменял методы работы: Теперь он каждый день по нескольку раз посещает местный кинотеатр и просматривает там все боевики подряд. Он уверен, что в этом кинозале у него будет гораздо больше шансов наткнуться на выслеживаемых нами лиц, чем это было на пустынном морском берегу… Мне пришлось признать, что кое в чём он безусловно прав. Очевидно, и мне тоже не мешало бы поменять методы работы… И я не замедлил это сделать: В тот же день я явился в полицейский участок к Йорату и попросил его выяснить по своим каналам, кому же в конце концов принадлежит этот дурацкий заброшенный дом.

– Ваш метод, как говорится, просто сияет новизной! – согласился Маклуски, – Но, на мой взгляд, он выглядит несколько прямолинейно…

– Иногда для достижения нужного результата приходится идти напролом, – ответил Горенс, – В данном случае результат не заставил себя долго ждать: Йорат связался с какой-то конторой в Кардиффе и по-дружески попросил тамошних бюрократов заглянуть в реестр собственников жилья. Вскоре из Кардиффа пришёл такой же дружеский неофициальный ответ: Собственником интересующего нас строения является лицо по фамилии Стринджер… Эта фамилия нам знакома, не так ли? – Горенс не без самодовольства обернулся к своим спутникам, шедшим по тропинке позади него.

– Но постойте! – произнёс в недоумении Доддс, – А какой именно Стринджер тут имеется в виду?

– В донесении из Кардиффа этот нюанс уточнён не был, – продолжил свой рассказ Горенс, – И пришлось мне снова поднасесть на Йората… Пораскинув мозгами и поднапрягши память, он припомнил, что владелец заброшенного дома был достаточно пожилого возраста. Судя по всему, речь идёт о старом Стринджере, прекрасно нам известном… (Йорат добавил, что этим летом хозяин дома ни разу не появлялся в Пинфорте. Неудивительно, что мы теперь называем этот дом заброшенным!)

– Все детали сходятся, – подтвердил Маклуски, – Да, старый Стринджер ещё в начале лета трагически погиб при падении со стены собственного дома в Алексвилле. (После этого он и перестал появляться в Пинфорте.) А у его наследников до этого заброшенного дома пока не дошли руки и ноги…

– Но вовсе не об этом доме пойдёт мой рассказ! – снова взял слово Горенс, – Вся эта суета со звонками в Кардифф отняла у нас с Йоратом уйму времени. Я и оглянуться не успел, как незаметно пролетел почти весь сентябрь месяц… И вот наступил прошлый понедельник, двадцать шестое число… Тем утром я заметил в Пинфорте знакомый грузовик – это был наш старый добрый приятель Мэрфи. Он тут же поспешил поделиться со мной очень любопытной информацией: Буквально часом ранее он повстречался на какой-то автозаправке со своим знакомым Тэннисоном, когда тот возвращался на своём фургоне из какой-то деловой поездки. По дороге до Пинфорта он проезжал через небольшой курортный городишко Пантинктон. (Не путать с большим лондонским вокзалом Паддингтон!) На его улицах он неожиданно разглядел нашего старого знакомого Брайтона… (Этот тип настолько долго ошивается на местных курортах, что теперь его узнают в лицо едва ли не все водители фургонов и грузовиков.) Итак, Тэннисон не поленился сообщить эту новость Мэрфи – а тот затем поделился ею со мной. Он решил, что меня эта информация должна сильно заинтересовать. (Если вы ещё не запамятовали:

Мэрфи почему-то вообразил, будто я являюсь частным детективом и выслеживаю Брайтона по заданию его несуществующей супруги. Со своей стороны, я всячески поддерживаю в Мэрфи это заблуждение.) Поблагодарив своего информатора, я немедленно выкинул из головы все заброшенные дома на свете и принялся основательно чесать у себя в затылке… Итак, Брайтон объявился неподалёку от Пинфорта. Каким же образом я должен на это отреагировать? Возможно, мне следует взять его под пристальное наблюдение? Первым делом у меня возникло желание лично наведаться в этот Пантинктон… К счастью, мне хватило благоразумия подавить в себе этот порыв. Я принялся рассуждать логически: Мэрфи на своей ломовозке в Пантинктон заезжать не собирается.

Значит, мне придётся добираться дотуда на автобусе или на попутке… Но стоит ли мне открыто увиваться за Брайтоном? Моя персона ему прекрасно известна. Он отлично понимает, какими делами я в этих краях занимаюсь. Моё новое появление его лишний раз насторожит и заставит удариться в новые бега. Наверно, было бы куда разумнее направить в Пантинктон кого-то другого, с кем Брайтон пока лично не знаком… Естественно, мой выбор пал на Йейтса, который уже перестал безвылазно торчать на берегу и ловить на спиннинг жаб. (Собственно, после отъезда из Пинфорта Флинна других кандидатур у меня под рукой не осталось.) И вот я изложил Йейтсу свой новый план действий… Разумеется, он встретил моё предложение безо всякого энтузиазма. (Поездка в Пантинктон нарушала его плотный график посещений пинфортского кинозала.) Но ему волей-неволей пришлось согласиться… После обеда я проводил Йейтса до автовокзала и усадил на нужный автобус. Напоследок я вручил ему фотографию Брайтона и ещё раз напомнил о мерах конспирации… И вот Йейтс укатил на автобусе в Пантинктон.

(Он расположен с другой стороны от Пинфорта, нежели Дармут.) Мне оставалось лишь терпеливо дожидаться его возвращения с отчётом о проделанной работе… На следующее утро, двадцать седьмого сентября, Йейтс вернулся из Пантинктона на самом первом автобусе. Покинув автовокзал, он поспешил в кинотеатр на просмотр очередного боевика, а мне посчастливилось подкараулить его у входа в кинозал. До начала сеанса Йейтс как раз успел изложить мне все свои приключения в Пантинктоне… Он прибыл в этот город накануне, в середине дня. Тотчас по приезде он явился в главную городскую гостиницу и снял себе номер на целые сутки. Заполняя журнал постояльцев, он не преминул как бы между делом его пролистать – и на предыдущей странице ожидаемо наткнулся на хорошо известную нам фамилию. Как выяснилось, Брайтон вселился в эту гостиницу утром того же двадцать шестого числа… Его номер был расположен на втором этаже в конце коридора. Йейтс недолго думая тоже взял себе комнату на втором этаже. Волей судьбы она оказалась едва ли не напротив аппартаментов Брайтона… В тот вечер Йейтс несколько раз сталкивался со своим соседом напротив то в коридоре второго этажа, то в приёмном холле, то во дворе гостиницы. Он успел тщательно его рассмотреть и сравнить с полученной от меня фотографией. Сомнений остаться не могло:

Это был Брайтон собственной персоной! Как и следовало ожидать, появление в гостинице Йейтса не вызвало у него ни малейших подозрений. Он увидел его впервые в жизни и понятия не имел, что он каким-то образом связан со мной… Но вот наступило время ужина. Йейтс почувствовал, что немного проголодался, и решил ненадолго отлучиться в ближайшую забегаловку. Вернувшись через полчаса, он снова наткнулся на Брайтона прямо в приёмном холле – тот стоял возле дежурной стойки и рассматривал какую-то местную рекламную газету… Природное любопытство подвигло Йейтса на дерзкий поступок: Он взял с дежурной стойки другую газету и с умным видом уселся с ней в ближайшее кресло. Он сделал вид, будто с головой ушёл в изучение рекламных объявлений, но на самом деле исподтишка вполглаза наблюдал за Брайтоном. А тот тем временем обнаружил в своей газете кое-что интересное… Подойдя к телефонному аппарату, он принялся набирать какой-то номер, сверяясь по ходу дела с газетой. Наконец, он куда-то дозвонился и вступил с кем-то в разговор… Йейтса так и подмывало подойти поближе и хотя бы впол-уха подслушать реплики Брайтона. К счастью, он вовремя вспомнил мои советы про меры конспирации. Сдержав свой порыв, Йейтс остался сидеть в том же кресле… С того места ему не было слышно, о чём именно говорит по телефону его подопечный, но сам Брайтон был ему прекрасно виден.

Йейтс обратил внимание на то, что он по ходу разговора делает в своей газете какие-то пометки шариковой ручкой, как бы под диктовку своего телефонного собеседника… В конце концов Брайтон положил трубку и принялся внимательно изучать газету со своими записями.

Йейтс готов поручиться, что уже после окончания телефонного разговора он вписал в газету ещё что-то… Но вот Брайтон внезапно отложил газету в сторону и подошёл к Игану, гостиничному администратору, который сидел за дежурной стойкой чуть поодаль. Между Иганом и Брайтоном завязалась какая-то беседа… Тут уж Йейтс не утерпел! Удачная возможность была настолько заманчивой, что упустить её было бы просто непростительно. Поднявшись с кресла, он подошёл к стойке и небрежно кинул на неё свою газету, а затем принялся со скучающим видом перебирать остальные газеты, как бы прикидывая, что ещё ему можно было бы почитать… Ему в руки как бы случайно попалась газета, оставленная Брайтоном. Йейтс как бы заодно прихватил её с собой и направился на второй этаж. Брайтон и Иган в это время продолжали что-то обсуждать, а на Йейтса и его манёвры не обратили ни малейшего внимания. Таким вот образом моему подручному и удалось завладеть важной уликой… Вернувшись к себе в номер, он развернул газету, отыскал записи Брайтона и попытался с ними ознакомиться. Не поняв в них ровным счётом ничего, он разочарованно закрыл газету и сунул её к себе в сумку. Этой ночью он отошёл ко сну с полной уверенностью, что охота за подозреваемым ещё не закончена… Проснувшись наутро, Йейтс в бодром расположении духа спустился в приёмный холл. Там он неожиданно узнал, что Брайтон выписался из гостиницы ещё накануне вечером… Иган охотно ответил на все вопросы Йейтса: У Брайтона внезапно возникли какие-то неотложные дела, и он был вынужден срочно отбыть на автобусе куда-то в Лонгчейн. (Этот городок находится от Пантинктона совершенно в другой стороне, нежели Пинфорт.) Ну а поскольку я не давал задания Йейтсу преследовать Брайтона за пределами Пантинктона, он посчитал свою миссию исчерпанной. Он поспешил выписаться из гостиницы и на первом же автобусе вернулся в Пинфорт… Отчитавшись передо мной прямо перед входом в кинотеатр, Йейтс со спокойной душой отправился на просмотр очередного боевика. Собственно, на этом наша история и заканчивается…

– Погодите! – не преминул вмешаться Доддс, – Так ваш подручный привёз с собой эту газету?

– Да, разумеется, – подтвердил Горенс, – Йейтс сдал мне её вместе с устным отчётом о проделанной работе. Таким образом, эта газета оказалась нашей единственной добычей за весь период нашего противостояния с Брайтоном…. В данный момент она находится у меня в саквояже, – скромно добавил он.

– И вы, надо полагать, хотите ознакомить с нею нас? – высказал догадку Маклуски.

– Именно так! – подтвердил Горенс, – Давайте присядем вон на то брёвнышко! Думаю, нам сейчас самое время взглянуть на записи Брайтона, а заодно и провести небольшой плановый перекур… Надеюсь, возражений у вас нет?

– Не смешите нас! Какие могут быть возражения против планового перекура? – ответил Доддс.

Детективы свернули с тропинки немного в сторону и расположились на отдых верхом на упомянутом бревне. (Впрочем, это бревно сильно смахивало на горное дерево, торчащее из земли под необычным углом.) Горенс извлёк из своего саквояжа какую-то старую газету, распотрошил её на несколько отдельных частей и расстелил некоторые из газетных листков на пыльной и мокрой поверхности бревна. Его коллеги, отдав должное его предусмотрительности, охотно уселись на эту импровизированную подстилку.

– Надо полагать, это и есть та самая газета из Пантинктона? – уточнил Доддс, указав на листок под собой.

– Она самая! – кивнул головой Горенс, – Интерес для нас представляет лишь один её лист – а все остальные мы можем смело пускать в расход… Вот этот лист! – он вручил коллегам один из газетных листков, ещё не расстеленных по бревну.

Трое лондонских детективов не торопясь раскурили свои бывалые трубки. Затем Доддс и Маклуски переключили всё своё внимание на газетный лист с записями Брайтона… (Горенс, уже успевший детально с ними ознакомится, не стал мешать коллегам.) Упомянутый лист представлял собой страницу рекламных объявлений различных пантинктонских туристических фирм, предлагавших своим клиентам всевозможные турпоездки в Европу и Африку. На верхних полях страницы, над всеми этими объявлениями, чьим-то мелким корявым почерком было дописано ещё несколько строчек:

"Франция. 29–26. 29д.

Италия. 31–24. 25д.

Испания. 28–22. 26д.

Германия. 30–25. 27д.

Португалия. 27–19. 24с. д.с.? д.д.?"

– Вот так ребус! – невольно вырвалось у Маклуски, – Ну и подкинул нам задачку этот Брайтон…!

– Задачка действительно непроста, – признал Доддс, неспеша попыхивая своей бывалой трубкой, – На первый взгляд эти записи выглядят откровенной ахинеей… Но, может быть, в них всё же имеется какой-то смысл? Горенс, уточните-ка для начала: Когда Брайтон набирал номер на телефоне, он смотрел в ту же самую страницу газеты, на которой потом и писал?

– Сомневаться в этом не приходится, – подтвердил Горенс.

– Тогда наша задача немного упрощается! – нашёл повод для оптимизма Маклуски, – Стало быть, Брайтон звонил в одно из турагентств, чьё рекламное объявление тут размещено. И я, кажется, догадываюсь, в какое именно…

– Вот в это – под названием "Большой Бен"! – мигом сообразил Доддс, – Это – единственная фирма на всей странице, которая предлагает своим клиентам поездки во все пять вышеперечисленных стран, от Франции до Португалии.

– Вы думаете в верном направлении, – кивнул головой Горенс, – Примерно таким же был ход и моих рассуждений.

– Давайте рассуждать дальше! – призвал всех присутствующих Доддс, продолжая пристально разглядывать каракули подозреваемого, – Нам известно, что часть своих записей Брайтон сделал под диктовку телефонного собеседника, а часть дописал уже потом, когда положил трубку… Но какие из записей были сделаны раньше, а какие позже?

– Ответ очевиден, – подхватил ход его мыслей Маклуски, – Слова "Франция. 29–26." записаны под диктовку, а слово "29д." добавлено позже! (Оно написано чуть покрупнее и немного под другим углом.) Абсолютно то же самое относится и к остальным четырём странам: Название страны и первые два числа записаны сразу, а третье число – немного погодя… Точно так же обстоит дело и с самой последней строчкой: "д.с.? д.д.?" явно приписано к остальному тексту в более позднее время. (Эта строчка тоже идёт под другим углом и даже частично наползает на Португалию.)

– Пока что я с вами полностью согласен, – не стал спорить Горенс, – Я и сам по горячим следам пришёл к точно таким же выводам… Но догадались ли вы, что означают все эти цифры и буквы?

– С цифрами и буквами вопрос далеко не так прост, – признал Доддс.

Два прославленных детектива продолжили свои напряжённые размышления, буквально уткнувшись носами в загадочный текст на газетной странице… Дым от их двух курительных трубок неторопливо поднимался над горным склоном. К нему скромно примешивался третий табачный столбик, исходящий от трубки Горенса. (Начинающий детектив Центральной полиции, пытаясь подражать своим старшим коллегам, тоже имел привычку курить трубку во время наиболее важных размышлений. Впрочем, по размерам его трубка так же уступала трубкам Доддса и Маклуски, как слава и известность хозяина первой уступала всеобщей знаменитости хозяев двух других.)

– Итак, что же мы имеем? – задал сам себе вопрос Доддс пару минут спустя, – Мы уже поняли, что Брайтон интересовался туристическими поездками в Западную Европу, которые рекламировало турагентство "Большой Бен". Он позвонил в эту контору и побеседовал с её представителями. Под их диктовку он выписал названия пяти стран с какими-то странными цифрами после каждой… Что же могут означать эти цифры? Присмотримся к ним повнимательнее! Перед нами – пара двухзначных чисел, разделённых дефисом. Первое из этих чисел находится в диапазоне от 27 до 31; оно не повторяется ни разу ни у одной из пяти стран. Второе число (следующее за первым через дефис) расположено в интервале от 19 до 26; повторений в нём также не наблюдается. Но если первые числа не имеют в своей последовательности разрыва и идут непрерывно от 27 до 31, то последовательность вторых чисел содержит в себе парочку дырок – после 19 следует 22, а затем 24. Числа 20, 21 и 23 отсутствуют вообще… (Попутно следует заметить, что второе число в каждой паре всегда меньше первого.) А далее у нас имеется некое третье число. Оно не повторяется ни у одной из пяти стран – 24, 25, 26, 27 и 29…

– Что могут означать все эти числа? – задумался вслух Маклуски, – В рекламе "Большого Бена" имеются лишь контактные телефоны и общие слова. Никаких похожих цифр там нет и в помине… При названиях государств указано лишь количество звёздочек. (Очевидно, оно символизирует уровень обслуживания в тамошних гостиницах.) Но какой тогда смысл в цифрах и буквах, выписанных Брайтоном?

– И какой же? – подзадорил коллег Горенс, – У вас появились какие-либо идеи на сей счёт?

– Для начала мы можем предложить, например, вот такую гипотезу, – заработала мысль у Доддса, – Допустим, Брайтон хотел узнать на фирме "Большой Бен" стоимость поездок в Европу… Получив эту информацию по телефону, он записал рядом с названием каждой страны максимальные и минимальные цены на турпутёвки. Закончив разговор, он внимательно изучил свои записи и дописал следом оптимальную (по его мнению) цену. (Как легко заметить, третье число в каждой строчке по своей величине точно попадает в интервал между первым и вторым числом. Лишь в случае с Францией оно совпадает с первым из чисел – а у четырёх остальных стран оно всегда меньше первого, но больше второго.)

– Примем эту гипотезу за основу и продолжим наши рассуждения! – снова взял слово Маклуски, – Для примера рассмотрим отдельно первую страну – Францию… Допустим, Брайтон записал для памяти диапазон цен на турпутёвки – от 29 до 26 в каких-то условных единицах. Далее он указал оптимальную цену, которая почему-то совпала с максимальной… В таком случае буковка "д." после третьего числа скорее всего означает "доллары", – высказал шальную догадку он.

– А что тогда означает буква "с." у Португалии? – задал каверзный вопрос Горенс, – Фунты стерлингов?

– Как ловко вы нас подловили! – подосадовал Доддс, – Да, если цена турпутёвки для Португалии указана в британских фунтах стерлингов, тогда она оказывается намного дороже путёвок в четыре других страны, где стоимость дана в американских долларах. Это выглядит по меньшей мере странно… Но, может быть, в случае с Португалией к цене путёвки приплюсованы какие-нибудь дополнительные расходы? Или (что более вероятно) речь идёт не о стоимости путёвок, а о чём-то другом?

– В самом деле: А почему мы так уверены, что эти числа обозначают какие-то денежные суммы? – поддержал коллегу Маклуски, – Между прочим, диапазон цен принято указывать в порядке нарастания, от меньших к большим. В записях же Брайтона наблюдается прямо противоположная картина…

– Это возражение несущественно, – возразил Доддс, – Брайтон записал эти числа в том порядке, в каком их ему продиктовали из фирмы "Большой Бен". (Вполне возможно, что там принято сперва сообщать клиентам максимальные цены и только потом минимальные.) Но меня настораживает немного другое… Давайте пораскинем мозгами: А с какой стати Брайтон заинтересовался ценами на поездки сразу в пять разных стран?

– Возможно, он занимается какими-то статистическими изысканиями, – не без юмора предположил Маклуски.

– Одно удовольствие наблюдать со стороны за полётом ваших мыслей! – признался Горенс.

– К сожалению, наша первоначальная гипотеза испытывает всё больше трудностей, – констатировал Доддс, – Не пора ли нам отправить её в мусорную корзину?

– Попробуем ещё немного попытать с ней счастья! – проявил присущий ему оптимизм Маклуски, – Рассмотрим с точки зрения первоначальной гипотезы последнюю строчку записей Брайтона: "д.с.? д.д.?" Мы видим здесь те же самые буквы "д." и "с.", что и в первых пяти строчках. Заманчиво было бы предположить, что они имеют тут тот же смысл, что и там…

– То есть, доллары и фунты стерлингов, – подхватил его мысль Доддс, – Допустим, две буквы "д.д." имеют смысл множественного числа… (Это – вполне правдоподобное допущение. Например, если на географических картах буква "г." означает "город", то под сокращением "гг." обычно подразумевается множественное число – "города".) Таким образом, мы можем расшифровать буквы "д.д." в нашей последней строчке как "доллары"…

– А как вы тогда расшифруете "д.с."? – снова встрял со своим каверзным вопросом Горенс, – Доллары и фунты стерлингов?

После нескольких минут бесплодных напряжённых размышлений Маклуски устало вздохнул и ответил:

– Горенс, вы – просто мастер по доведению до абсурда чужих гипотез!

– Давайте не будем преувеличивать! – вступился за Горенса Доддс, – Мы бы и сами привели нашу первоначальную гипотезу к полному абсурду, если бы продолжили наши рассуждения чуть дальше… Итак, мы поняли очевидную вещь: Буквы "д." и "с." в последней строчке означают нечто иное, чем в пяти предыдущих. Но что именно они означают? Может быть, в английском языке найдутся какие-либо устойчивые сокращения из этих двух букв? Например, "д.с." вполне может оказаться аббревиатурой словосочетания "детский сад"…

– В таком случае "д.д." – наверняка "дурдом"! – не удержался от язвительной реплики Горенс.

– Вообще-то в нашем языке этих устойчивых сокращений – хоть пруд пруди, – заметил Маклуски, – "Дополнительная стоимость"; "двойной стандарт"; "депутатам скидка"; "домик в деревне"; "Долби-систем"; "дабл-дек"; "диджитал диск"; "Демократический Союз"; "диктатура социализма"; "долгая дорога"; "движущая сила"; "дежурная смена"; "диспетчерская служба"…

Два прославленных детектива перебрали ещё несколько десятков вариантов слов на буквы "д" и "с", а Горенс со снисходительной улыбкой наблюдал за их потугами… Наконец, его старшие коллеги перестали гадать на кофейной гуще и снова вернулись к строгим логическим рассуждениям.

– Раз этот путь завёл нас в тупик, нам придётся добираться до цели с другого конца, – решительно заявил Доддс и многозначительно посмотрел на своего младшего коллегу, – Горенс, так вы уже разгадали эту головоломку?

– Да, разумеется, – скромно подтвердил Горенс.

– А много ли времени ушло у вас на отгадку? – уточнил Маклуски.

– Нет, не много, – опроверг Горенс, – Примерно двое с половиной суток – с утра вторника до вечера четверга.

– Тогда нам не имеет смысла повторно ломать над ней наши головы! – сделал вывод Доддс, – Известно, что мы с Маклуски соображаем в два с половиной раза лучше вас. Стало быть, мы будем возиться с этим ребусом целые сутки, вплоть до завтрашнего утра… Конечно, тратить такую уйму времени на решение уже решённой вами загадки было бы не вполне разумно с нашей стороны. В связи с этим я предлагаю закончить наши бесполезные размышления и сразу узнать правильное решение этой головоломки… Горенс, вы готовы нам его изложить?

– Охотно! – не стал возражать Горенс, – Значит, ваши размышления на этом закончились? Тогда тушим наши трубки – и снова в путь!

Минуту спустя трое решительных детективов опять целеустремлённо шагали по той же извилистой тропинке со своими большими саквояжами в руках, в том же направлении и в том же порядке, что и прежде.

– Не стану вводить вас в заблуждение: В первый день своих размышлений я продвинулся ненамного дальше, чем вы сейчас, – начал свой рассказ Горенс, возглавлявший небольшую процессию из трёх путников, – Я тоже сперва предположил, что под цифрами скрываются цены на турпутёвки, а под буквой "д." зашифрованы доллары.

Однако эта гипотеза не могла в полной мере меня удовлетворить… Прежде всего я никак не мог взять в толк, для чего Брайтону понадобилось выписывать цены сразу на пять туристических направлений. Может быть, он собрался отдохнуть за границей, но ещё не решил, в какой именно стране? Однако это объяснение выглядело не слишком правдоподобно… (По нашим данным, в последнее время Брайтону должно быть совсем не до развлечений.) Ещё немного пораскинув мозгами, я окончательно отверг гипотезу о долларах и ценах на путёвки. Это произошло ещё во вторник вечером – а в среду с утра ко мне вдруг пришла ещё одна шальная мысль… Между прочим, вы правильно заметили, что первые числа во всех пяти строчках расположены в промежутке от 27 до 31, а вторые числа всегда меньше первых. Но ведь это означает, что ни одно из наших чисел не превышает 31; не правда ли?

– Постойте-постойте! – схватил намёк на лету Доддс, – Вы хотите сказать, что перед нами – числа календарного месяца?

– Довольно произвольное допущение! – проявил присущий ему скептицизм Маклуски, – Подобное совпадение может оказаться чисто случайным… Мало ли, почему наши числа не превышают 31? Возможно, они просто малы сами по себе…

– О случайном совпадении тут не может быть и речи. Скоро вы и сами это признаете! – пообещал Горенс, – Итак, я предположил, что Брайтон записал со слов сотрудников "Большого Бена" начальные и конечные даты пяти турпоездок в пять различных европейских стран… Дальнейший ход моих мыслей был очевиден: Раз второе число в паре всегда меньше первого – значит, конец поездки приходится уже на следующий календарный месяц. В таком случае третье число означает… Наверно, вы уже и сами догадались, что именно оно означает? – лукаво осведомился он у своих проницательных спутников.

– Горенс, вам не удастся заставить нас напрасно ломать головы! – предупредил Доддс, – Мы уже знаем, что разгадка вам известна – а это отбивает у нас всякую охоту шевелить мозгами!

– Но допустим, что третье число – это стоимость турпоездки, – вернулся к прежней догадке Маклуски, – Найдутся ли у вас возражения против этой гипотезы?

– Самое главное возражение лежит на поверхности, – не затруднился с ответом Горенс, – Вспомним: Третье число Брайтон записал не под диктовку сотрудников "Большого Бена", а вычислил самостоятельно. Но смог бы он подсчитать стоимость поездки, имея перед глазами лишь её начальную и конечную дату? Очевидно, что этих данных для такого подсчёта было бы недостаточно… Значит, речь идёт не о стоимости поездки, а о чём-то другом. Но о чём же? Брайтон видит перед собой две даты – начала и конца поездки. Он берёт ручку и уверенно записывает следом какую-то третью величину… Неужели опять не догадались? Тогда осторожно намекну: Попробуйте вычесть из первого числа второе, а затем прибавить третье – и вы получите ровно 32! – он ненадолго обернулся назад и задорно подмигнул своим коллегам одним глазом, – Это число ни о чём вам не говорит? Тогда намекну дальше: Подобная картина наблюдается не только у Франции, но и у остальных четырёх стран…

– Эка вы куда загнули! – присвистнул Доддс, – Вы хотите сказать, что Брайтон составлял некую математическую головоломку?

– Да нет же! – потерял терпение Горенс, – Никаких головоломок он не составлял! (Хотя в итоге у него именно головоломка и получилась.) Брайтон всего-навсего подсчитал продолжительность каждой поездки, включив в общий счёт и начальную, и конечную дату… Ну неужели так сложно было догадаться?

Доддс и Маклуски на какое-то время погрузились в напряжённые размышления и вычисления, загибая и отгибая пальцы на своих левых руках. (Правые у них были заняты саквояжами.) Пару минут спустя сзади послышался озадаченный голос Доддса:

– Горенс, вы ничего не перепутали? Если поездка во Францию начинается двадцать девятого сентября, а заканчивается двадцать шестого октября, то продолжительность поездки составит только двадцать восемь дней, а не двадцать девять – даже если мы включим сюда обе крайние даты!

– Не спешите, Доддс! – возразил ему Маклуски, – Похоже, Горенс прав… Среди записей Брайтона встречается число 31 – стало быть, речь идёт не о сентябре, а о более длинном месяце. Если же начало поездки приходится на октябрь, а конец – на ноябрь, то её продолжительность составит как раз двадцать девять дней…

– Могу вас обрадовать: С остальными четырьмя странами дела обстоят точно так же, – подбросил оптимизма Горенс, – Результаты подсчётов сходятся без каких-либо оговорок. Значит, мы с вами находимся на верном пути!

– То есть, наши поездки начинаются не в сентябре? – в голосе Доддса промелькнула досада, – А жаль! Было бы заманчиво предположить, что Брайтон собирался немедленно отправиться в заграничный вояж… (Давайте вспомним: Начальные даты наших пяти поездок находятся в интервале от 27 до 31, а дело происходило как раз двадцать шестого сентября.) Но ничего не попишешь! Это злосчастное число 31 ставит жирный крест на нашей гениальной гипотезе…

– А попутно мы можем расшифровать и букву "д." после числа 29,– продолжил свои рассуждения Горенс, – Раз это – длительность поездки, то она составляет 29 "дней"; не так ли? Абсолютно тот же смысл имеет буква "д." и в случае с Италией, Испанией и Германией…

– Но почему у Португалии при третьем числе стоит не "д.", а "с."? – не удержался от каверзного вопроса Маклуски.

– Я полагаю, что буква "с." означает "суток", – ответил Горенс, – По сути это – ровно то же самое, что и "дней". Вряд ли у португальцев могли возникнуть какие-то особые обстоятельства… Но забавно, что Брайтон обозначил в сутках продолжительность именно той турпоездки, которая была выражена числом 24! Я затрудняюсь предположить, как он произносил вслух это словосочетание… (Двадцать четыре сутки? Двадцать четверо суток?) К слову, с остальными четырьмя числами (25, 26, 27 и 29) подобного конфуза не происходит – с ними прекрасно сочетается и слово "дней", и слово "суток"… Но вернёмся к нашим рассуждениям! Вот мы с вами успешно расшифровали уже пять строчек из записей Брайтона. Теперь нам самое время поговорить о шестой…

– Да, давайте о ней поговорим! – согласился Доддс, – Что означает это "д.с.? д.д.?"? "День-сутки? День-день?"? Горенс, вы можете ответить на этот вопрос?

– Признаюсь честно: Последняя строчка далась мне гораздо сложнее, чем первые пять, вместе взятые, – не стал скрытничать Горенс, – Я ломал над ней голову почти всю среду и всю первую половину четверга… И лишь в четверг утром дело пошло немного повеселей. Мне удалось совершить ещё один гениальный прорыв: Я неожиданно сообразил, что начальные даты турпоездок приходятся не на октябрь, а на другой длинный месяц…

– То есть, на декабрь? – блеснул сообразительностью Маклуски, – Значит, Брайтон решил заранее приобрести путёвки на рождественские туры?

– Открою вам страшный секрет: Это был не декабрь, – опроверг Горенс, – Это был всего-навсего август!

– Так-так-так… – погрузился в раздумья Доддс, – Вы хотите сказать, что Брайтона интересовали не будущие поездки, а уже состоявшиеся?

– Согласитесь: Это кардинально меняет картину событий! – продолжил свои размышления вслух Горенс, – Да, Брайтон наводил в "Большом Бене" справки о прошлых загрантурах, в которых он сам участия не принимал. (Обратите внимание: Самая поздняя из дат окончаний поездок приходится на двадцать шестое число – а Брайтон позвонил в "Большой Бен" как раз двадцать шестого сентября.) Уяснив себе этот нюанс, я с лёгкостью выстроил в своей голове очередную гипотетическую конструкцию… Предположим, что один из знакомых Брайтона в конце августа отправился в какую-то турпоездку по Западной Европе. Брайтону было известно название фирмы, организовавшей этот тур; ему была также известна приблизительная дата начала поездки и её примерная продолжительность. Судя по всему, конкретное направление поездки оставалось для него загадкой – за исключением того, что она проходила по одной из западноевропейских стран… Между тем на календаре – уже конец сентября, а приятель до сих пор не вернулся из своего заграничного вояжа. Забеспокоившись, Брайтон решает обратиться к турагентству за дополнительной информацией. Он прибыл в Пантинктон, разыскал в местной газете нужный телефон и позвонил в "Большой Бен". Представители фирмы охотно уточнили ему начальные и конечные даты последних поездок в пять наиболее известных стран Западной Европы. Брайтон записывает эти даты на полях газеты и внимательно изучает… Надеюсь, пока к моей гипотезе особых возражений нет?

– Да как вам сказать…? – уклончиво ответил Маклуски, – Я бы назвал вашу гипотезу слишком шаткой, произвольной и висящей в воздухе (хотя и весьма любопытной). При небольшом напряжении воображения мы с Доддсом смогли бы, не сходя с места, высказать ещё десяток таких же произвольных гипотез, ничем не хуже вашей…

– Не стану спорить: Шаткость моей гипотезы была очевидна и мне, – подтвердил Горенс, – Поэтому я не поленился подыскать для неё кое-какие подпорки в виде неопровержимых фактов… Прежде всего я задался вопросом: А кто был тот загадочный приятель Брайтона, укативший в Европу в конце августа, но до сих пор оттуда не вернувшийся? На первый взгляд этот вопрос напоминает гадание на кофейной гуще…

– Скорее, попытку попасть пальцем в небо, – уточнил Доддс, – Разумеется, мы с вами не знакомы со всеми приятелями Брайтона. Мы не располагаем информацией, кто из них куда и когда отправился отдыхать. Чтобы ответить на ваш вопрос, нам придётся прибегнуть к помощи спецслужб…

– Оставьте спецслужбы в покое! – ухмыльнулся Горенс, – Один из знакомых Брайтона нам с вами прекрасно известен – и он по всем пунктам подходит под наши условия. А самое главное условие состоит в следующем: Этот тип ещё в конце августа отправился в зарубежную поездку, но до сих пор из неё не вернулся…

– Маклуски, стойте! – воскликнул Доддс во внезапном озарении, – Похоже, ко мне пришла просто потрясающая идея!

– Уже стою! – подтвердил Маклуски, – Та же самая идея только что пришла и ко мне…

Два прославленных детектива Центральной полиции остановились посереди извилистой горной тропинки и несколько минут простояли молча в напряжённых раздумьях. Горенс охотно последовал их примеру… Впрочем, вскоре все трое снова решительно зашагали по той же самой тропинке в прежнем порядке.

– Стало быть, этим приятелем Брайтона вполне мог оказаться наш Холидей, – принялся размышлять на ходу Доддс, скромно замыкавший небольшую процессию, – Этот тип с прошлого года работает в отделе кадров нашей Центральной полиции. (Точнее, не столько работает, сколько торчит там наподобие пятой колонны.) Именно он в своё время послал Брайтону вашу фотокарточку, Горенс! Из-за этого в вашем личном деле теперь не хватает фотографий. (К нашей чести, мы в долгу не остались: Мы изъяли из личного дела Холидея его собственные фотографии и затем привезли их вам.) Но после побега Фишера чаша нашего терпения окончательно переполнилась, и мы приняли решение об аресте этого Холидея ввиду полной утраты им нашего доверия. Его арест должен был состояться как раз двадцать шестого августа… Увы, в самый последний момент дело сорвалось по совершенно нелепой причине: Начальник Холидея Крофт отпустил его с работы на пару часов раньше, чем положено по закону. Прямо из нашей проходной Холидей помчался на вокзал с билетами на руках. Вполне возможно, что он действительно куда-то очень сильно торопился… Не исключено, что в один из ближайших дней он действительно отправился в зарубежную поездку. (Для отпускника подобный поступок был бы вполне естественнен.)

– Я рад, что наши с вами мысли работают в одинаковом направлении, – откликнулся спереди Горенс, – Да, именно этого Холидея я и имел в виду!

– Но давайте продолжим наши рассуждения! – углубился в детали Маклуски, – В отпуск Холидей ушёл в пятницу, двадцать шестого августа; не так ли? Работа в нашем отделе кадров вредной не считается. Отпуск за неё полагается стандартный – двадцать восемь дней… Но в таком случае Холидей вернулся бы на работу ещё в прошлый понедельник (двадцать шестого сентября), и Брайтону не было бы никакого резона разыскивать его в тот день по каким-то провинциальным турагентствам, – пришёл к неутешительному выводу он.

– Спешу вас обрадовать: В прошлый понедельник Холидей на работе не появился! – снова взял слово Горенс, – Вы спросите: А как я об этом узнал? Отвечу: В минувшую пятницу, когда я ненароком заехал в Мартингейл, я забежал в местное отделение полиции к Уилкоксу и позвонил из его кабинета в Лондон. Секретарша Центральной полиции, мисс Снукки, подтвердила мои подозрения: Холидея всю прошлую неделю на рабочем месте видно не было. (А уж кому, как не мисс Снукки, об этом знать? Как вам известно, отдел кадров и секретариат расположены по соседству один с другим.) Сдаётся мне, что и сегодня положение дел вряд ли изменилось. Боюсь, отдел кадров ещё нескоро дождётся своего загулявшего отпускника…

– Кстати, Горенс! – поинтересовался к слову Доддс, – А какими ветрами вас вообще занесло в этот Мартингейл в прошлую пятницу?

– Не стану скрывать: Я залетел туда на крыльях своей очередной шальной идеи, – откровенно признался Горенс, – Идея была такова: Разглядывая в газете рекламу фирмы "Большой Бен", я обнаружил, что оба слова в её названии начинаются на букву Б. Это показалось мне несколько странным… Вы улавливаете мой намёк?

– По-моему, вы уходите куда-то в сторону, – высказал подозрение Маклуски.

– Нет-нет, я иду точно по тропинке! – заверил Горенс.

– В прямом смысле вы, может быть, и идёте точно, – возразил Доддс, – А в переносном вас явно заносит не в ту степь… Вы хотите сказать, что название этой шаражкиной туристической фирмы навеяло вам ассоциации со строительной конторой "Брейкбилд" (или "Билдбрейк"), на логотипе которой присутствуют две буквы Б? Но мы бы не стали придавать значения этому совпадению… Оно наверняка совершенно случайно. На свете существует миллион различных фирм; ровно столько же у них и названий. А букв в латинском алфавите гораздо меньше, чем миллион… Неудивительно, что некоторые из них начинаются на одну и ту же букву! При желании мы могли бы привести вам кучу других фирменных названий на букву Б… Например, пару недель назад мы расследовали одно дело с участием фирмы "Брандсбойт"… Вам не кажется странным, что в её названии тоже присутствуют две буквы Б? – не без иронии осведомился он у Горенса.

– Рано или поздно мы доберёмся и до вашего "Брандсбойта"! – пообещал Горенс, – А пока я продолжу свой рассказ про фирму "Большой Бен"… Итак, в прошлый четверг я наконец расшифровал записи Брайтона – а уже на следующий день на мою голову свалилась другая головоломка: В ту пятницу в Пинфорте снова появился Мэрфи на своём грузовике. На сей раз он направлялся в Мартингейл. Вместе с ним в Мартингейл отправился и я… В середине дня я уже заходил в кабинет к Уилкоксу. (Тогда-то и состоялся мой звонок в Центральную полицию и разговор с мисс Снукки.) Ну а затем я с головой ушёл в разгадывание нового ребуса… Впрочем, он оказался не таким уж и новым: Я всего лишь решил возобновить поиски фирмы "Билдбрейк". (Если вы ещё не забыли: В своё время эта контора устраивала в Мартингейле какие-то благотворительные обеды и завтраки. Однако пару месяцев назад вся эта благотворительность вдруг резко прекратилась, а сама фирма как бы растворилась в воздухе.)

Порыскав немного по Мартингейлу в поисках благотворительных фирм, я довольно скоро наткнулся на известную вам благотворительную ночлежку… В мою голову пришла шальная мысль: переночевать в этой ночлежке под видом утомлённого путника, а заодно прозондировать вопрос о её возможных собственниках. (Кто знает: Вдруг где-то на стене висит какой-нибудь план противопожарной эвакуации с подписями и печатями всех начальников? И вдруг среди этих фамилий мне попадутся некоторые, уже знакомые нам по "Билдбрейку"?) Итак, ночь с пятницы на субботу я провёл в ночлежке. (Свой драгоценный саквояж я не поленился сдать на хранение в известное вам почтовое отделение.) Как и следовало ожидать, мои труды принесли определённый результат, но этот результат оказался нулевым. Выйти с первого наскока на собственников ночлежки мне не удалось… Увы, ни одного фигового листка с подписями и печатями я ни на каких стенах не обнаружил. Мне оставалось лишь молча скрыть досаду и немного поменять методы добывания информации… Наутро, в субботу, я снова отправился в местное отделение полиции. Мне пришла в голову мысль напрямую обратиться к Уилкоксу с просьбой установить личности этих законспирированных филантропов… Увы, эта мысль посетила меня слишком поздно: В тот день Уилкокс отсутствовал на рабочем месте. (Если не ошибаюсь, он уехал по каким-то делам в Кардифф.) Пришлось мне задержаться в Мартингейле ещё на одни сутки… Повторная ночёвка в той же ночлежке принесла мне точно такой же нулевой итог, как и первая – не считая того, что в этом спортзале я совершенно непредвиденно наткнулся на вас…

– Было такое дело! – кивнул головой Маклуски, продолжая сосредоточенно размышлять о чём-то своём.

А между тем извилистая горная тропинка привела троих решительных детективов на очередной крутой склон. Когда они преодолели подъём, перед их глазами возникла неожиданная картина: Впереди, у подножия склона, расстилалась небольшая живописная долина, подпираемая со всех сторон другими горами. Несколько крошечных домиков словно выросли тут и там из-под земли, как грибы после дождя. Очевидно, долина была обитаема…

– Вот мы уже подходим! – обнадёжил коллег Горенс, – Ещё полчаса – и мы наконец дошагаем до автобусной остановки!

– Кстати, Горенс! – спохватился Доддс, когда небольшой отряд начал спускаться с горы в долину, – Вы ещё не раскрыли нам самый главный секрет: Так что же всё-таки означают эти странные "д.с.? д.д.?"?

– Не уверен, что вы сходу согласитесь со всеми моими выводами, – не стал упрощать ситуацию Горенс, – Дабы вас сразу не ошарашить, я постараюсь подвести вас к догадке постепенно… Итак, вспомним ещё раз: Брайтон вычислил продолжительность поездок в пять европейских стран и выписал их одну под другой в третьей колонке. Затем он дописал самую нижнюю, шестую строчку… Очевидно, он проанализировал свои предыдущие записи и сделал на их основании некий вывод, который затем и зафиксировал для памяти в нижней строке. Но что за вывод мог это быть? Чтобы ответить на этот вопрос, нам придётся ещё раз подумать: А какие проблемы в тот момент волновали Брайтона больше всего? Правильно – он недоумевал, с какой стати его приятель так долго не возвращается из своей зарубежной поездки. И вот он пишет в третьей колонке ряд чисел (24, 25, 26, 27 и 29), а затем дописывает в шестой строке "д.с.? д.д.?" На первый взгляд последняя запись выглядит полнейшей абракадаброй… Но вдруг меня осенило: Позвольте, а для чего здесь стоят сразу два знака вопроса? Очевидно, Брайтон выбрал из пяти стран две наиболее подходящие (по его мнению) и записал их для верности чуть ниже… Разве не так?

– А почему вы думаете, что именно две? – не понял Маклуски.

– Потому, что в шестой строке стоит только два знака вопроса, – не затруднился с ответом Горенс.

– Но почему они вообще там стоят? – не понял Доддс.

– Потому, что подходящих вариантов оказалось целых два, – ответил Горенс, – Если бы подходил только один, Брайтон записал бы его безо всяких знаков вопросов. Но поскольку их было два, у него тут же возник вопрос: "Какой же из двух подходит лучше всего – этот или тот?" Вполне логичное объяснение, не так ли?

– Горенс, у вас – какая-то необычная логика! – устало вздохнул Маклуски, – Пожалуйста, перестаньте засорять нам мозги своими заумными рассуждениями! Скажите нам прямо: Что такое "д.с.? д.д.?"?

– И скажу! – не стал увиливать Горенс, – В этой записи "д.с." означает "двадцать семь", а "д.д." – "двадцать девять".

Потрясённые Доддс и Маклуски на какое-то время замолчали, силясь переварить новую неожиданную информацию. Наконец, молчание прервал полный скептицизма голос Доддса:

– По этому поводу мне приходят на ум слова одного гениального физика: "Моя гипотеза базируется на фактах, очевидность которых пока не совсем доказана"…

– Именно так! – поддержал его Маклуски, – Ваша гениальная гипотеза, Горенс, нас совершенно не убеждает!

– Я был готов к подобному ответу! – отнюдь не пал духом Горенс, – Ваш скептицизм мне хорошо понятен. Я бы и сам первый высмеял эту гипотезу, если бы её высказал мне кто-то другой – например, вы двое… Но я пришёл к этой гипотезе в результате строгих логических рассуждений и теперь нисколько не сомневаюсь в своей правоте! В пользу моей гипотезы говорят едва ли не все известные нам факты… Начнём с самого очевидного: Фонетически числа 27 и 29 начинаются как раз на буквы "д.с." и "д.д.". Брайтон вполне мог подобным образом сократить эти длинные слова… Идём дальше: Числа 27 и 29 – самые большие изо всей пятёрки чисел в третьей колонке. Возможно, Брайтону было известно, что поездка Холидея должна продлиться примерно четыре недели – а оба наших числа оказываются ближе других к этой величине… И, наконец, этим двум числам соответствуют две самые поздние даты окончания поездки – 25 и 26 сентября; Брайтон же звонил в "Большой Бен" двадцать шестого числа. Он узнал, что турпоездка во Францию заканчивается как раз в этот день, а поездка в Германию должна была завершиться лишь накануне. Если Холидей отправился именно во Францию или в Германию, то днём двадцать шестого числа он мог ещё не успеть добраться до дома. Если же он ездил в три другие страны, у него было вполне достаточно времени, чтобы вернуться домой и связаться с Брайтоном… Теперь смысл последней записи Брайтона становится очевиден: Он обнаружил, что у его приятеля имеются причины не выходить с ним на связь – но лишь в том случае, если он купил турпутёвку во Францию или в Германию… Ну, что вы теперь мне ответите? – он вопросительно обернулся назад.

– Мы ответим вам честно и откровенно, – не стал скрытничать Маклуски, – Нам почему-то кажется, что вы где-то застряли и топчетесь на одном месте…

– Нет-нет! – опроверг Горенс, – Мы неуклонно продвигаемся вперёд! (Ещё минут десять – и впереди покажется автобусная остановка.)

– В прямом смысле вы, может быть, куда-то и продвигаетесь, – парировал Доддс, – А вот в переносном вы безнадёжно завязли во вчерашнем дне! Вы всю минувшую неделю потратили на расшифровку этих дурацких записей – а когда вы их наконец расшифровали, они уже давно потеряли всякую актуальность… Допустим, в прошлый понедельник Брайтон ещё мог надеяться на скорое возвращение Холидея из Франции или Германии. Но с того дня минула ещё одна неделя – а Холидей до сих пор в Лондоне не объявился. Очевидно, что его задержка в Европе была вызвана отнюдь не поздним окончанием турпоездки…

– Может быть, у вас имеется очередная гениальная гипотеза насчёт причин его невозвращения? – поинтересовался у Горенса Маклуски.

– Гениальных гипотез у меня в голове – всегда навалом, – скромно признал Горенс, – Есть у меня и свои соображения насчёт Холидея… Но боюсь, мои рассуждения опять покажутся вам заумными! А посему я не рискну раньше времени засорять ими ваши мозги, – скромно улыбнулся он.

– Весьма похвально с вашей стороны! – одобрительно кивнул головой Доддс.

LXII. Настойчивый вымогатель

– Вот это фокус! – удивился Маклуски, перекладывая свой большой саквояж из правой руки в левую, – Йорат уже пять минут не откликается на наши стуки и крики. А между тем нам точно известно, что он должен быть у себя дома…

– Может быть, мы стучим и кричим недостаточно громко? – высказал опасение Доддс, стоявший на крыльце дома рядом с коллегой, держа в левой руке свой собственный саквояж.

Прославленные детективы повернулись к двери спиной и принялись молотить в неё ногами, выкрикивая в полный голос: "Эй, Йорат, открывайте!" На сей раз их усилия увенчались успехом: Дверь наконец осторожно приотворилась, и из-за неё опасливо высунулась голова хозяина дома – начальника местной полиции Йората. (Как и следовало ожидать, он был одет в цивильную одежду, поскольку не находился при исполнении служебных обязанностей.)

– Доддс-Маклуски? Да-да, очень рад вас видеть! Проходите скорее! – вполголоса произнёс он, бросая настороженный взгляд куда-то в сторону соседнего дома.

Впустив гостей в прихожую, он торопливо закрыл за ними дверь, запер её на два замка и повесил на неё цепочку. Вскоре все трое уже сидели в гостинной на трёх разных стульях, а два больших саквояжа стояли рядом на полу, на виду у своих хозяев и в пределах их прямой досягаемости.

– Вот мы и попали к вам в гости! – подвёл промежуточный итог Маклуски, устало откидываясь на спинку стула, – Вообще-то мы планировали прибыть в ваш замечательный Пинфорт ещё позавчера, в воскресенье… К сожалению, нас задержали в пути кое-какие обстоятельства непреодолимого характера. Весь воскресный вечер мы были заняты поисками и подъёмом на-гора рюкзака Парсонса (чтоб ему совсем провалиться в тартарары!) – ну а в понедельник, когда мы окончательно расстались с Парсонсом, нас с Горенсом подстерегло ещё одно непредвиденное препятствие. Мы с ним успешно преодолели горный перевал и почти дошагали до автобусной остановки – но тут нам на глаза внезапно попалась старая задрипанная местная забегаловка… Её вид пробудил в нас воспоминания о вчерашнем обеде, напрочь испорченном по вине этого раздолбая Парсонса. И вот мы зашли в эту забегаловку… Обратно мы вышли лишь под вечер, когда на автовокзале уже давно закончились все автобусные перевозки. Мы заночевали прямо на этом автовокзале, а с утра снова вернулись в забегаловку. И лишь в середине сегодняшнего дня нам наконец удалось попасть на нужный автобус и доехать на нём до Пинфорта… Но на этом наши приключения не закончились! Когда мы решили навестить нашего агента Йейтса (которого Горенс оставил в ваших краях для выполнения кое-какие разведывательных работ), его аппартаменты в деревянном домике у автовокзала оказались заперты. Как выяснилось, сегодня с утра этот Йейтс зачем-то отправился в Дармут и прихватил с собой ключи от своего съёмного жилища…

Увы, нам так и не удалось попасть в этот деревянный домик, чтобы забросить туда свой багаж! И приходится нам до сих пор таскать эти дурацкие саквояжи на собственном горбу… Что касается Горенса, то он недолго думая сам выехал в Дармут на ближайшем автобусе. Он твёрдо пообещал, что до завтрашнего утра непременно разыщет своего подопечного и привезёт его обратно в Пинфорт…

Между прочим, на завтра у нас с Горенсом по плану значится поездка в Пантинктон. Мы с ним договорились, что обязательно встретимся друг с другом на вашем автовокзале перед посадкой на самый ранний утренний пантинктонский рейс… Ну а пока Горенс отсутствует, мы с Доддсом решили проведать вас, Йорат, чтобы доложить вам о своём прибытии в ваш замечательный Пинфорт, – перешёл наконец к текущим делам он, – Мы позвонили в ваше отделение полиции… Вас на месте не оказалось, но ваш сержант Лейн охотно рассекретил нам ваше местонахождение. По его словам, сегодня вы весь день намерены провести у себя дома, отдыхая после какого-то утомительного ночного мероприятия накануне. Лейн предупредил нас, что звонить вам домой бесполезно, поскольку вы отключили звонок на своём домашнем телефоне. И тогда мы приняли решение навестить вас лично… Кстати, а у вас-то как дела? – догадался наконец спросить он.

– Мы вас случайно не разбудили? – проявил присущий ему глубокий такт Доддс.

– Нет-нет, я не спал, – заверил Йорат, – Я прекрасно слышал все ваши стуки и крики… Но сперва я подумал, что ко мне в дом опять рвётся этот ненормальный тип, и не хотел ему открывать, – раскрыл секрет он, – Собственно, это из-за него я отключил звонок на телефоне…

– Что ещё за ненормальный тип? – заинтересовался Маклуски.

– Мой сосед, Дринкуотер, – Йорат досадливо поморщился, – Он надоел мне хуже горькой редьки! Он почему-то вообразил, что ему якобы угрожает какой-то вымогатель, и решил, что я якобы должен его от него (вымогателя) защитить. Конечно, поверить в подобные сказки невозможно… (Если бы у нас в Пинфорте и впрямь объявился какой-то рэкетир, он бы легко нашёл себе более подходящую жертву, чем этот ненормальный Дринку-отер.) Но он всё не унимается! Вчера он дважды звонил к нам в участок и донимал меня своими нелепыми жалобами. Чтобы от него отвязаться, сегодня я решил вообще на работу не ходить, а к домашнему телефону не подходить… Но не тут-то было! Полчаса назад я сам позвонил в участок Лейну – и он мне доложил, что Дринкуотер совсем недавно лично заходил к нему в кабинет всё с теми же дурацкими жалобами. Узнав, что я сегодня отсутствую на рабочем месте, он пообещал заглянуть ко мне домой… Ни минуты покоя от этих ненормальных соседей! – устало вздохнул он, – Наш Дринкуотер почему-то думает, что раз его угораздило поселиться по соседству с начальником городской полиции, то я теперь обязан потакать всем его прихотям…

– Погодите! – сообразил вдруг Доддс, – Уж не тот ли это Дринкуотер, который…?

– У нас в Пинфорте нет других Дринкуотеров, – подтвердил Йорат, – Да, это он содержит небольшой продовольственный магазинчик неподалёку от берега.

– Между прочим, магазин у него неплохой, – проявил присущую ему объективность Маклуски.

– А вот и он сам, лёгок на помине! – Йорат слегка приглушил голос, заслышав очередные стуки и крики со стороны входной двери, – Разумеется, открывать этому ненормальному типу я не собираюсь. Лучше сделаю вид, будто меня нет дома… (Когда он устанет без толку долбить в дверь, ему волей-неволей придётся убраться восвояси.) Доддс-Маклуски, я бы попросил вас посидеть несколько минут тихо и не нарушать мою конспирацию – не то этот тип сообразит, что в доме кто-то есть!

– Да-да, мы поняли ваш замысел! – заверил Доддс.

Последующие минут пять все трое просидели на стульях совершенно бесшумно, с интересом прислушиваясь к доносящимся с крыльца стукам и настойчивым возгласам: "Йорат, откройте! Это – я, Дринкуотер!" Наконец, Маклуски не преминул вполголоса заметить:

– Кстати, в прошлый раз этот Дринкуотер показался нам вполне разумным и сообразительным типом. (При виде наших с Доддсом служебных удостоверений он довольно быстро смекнул, что нам положены кое-какие скидки на покупку продовольственных товаров.) Может быть, нам стоит ему открыть, выслушать его претензии и убедить его в их несостоятельности? Мне кажется, таким путём мы гораздо быстрее избавимся от его домогательств. Ведь он, судя по всему, намерен долбить к вам в дверь до победного конца…

– Но вы готовы взять на себя его переубеждение? – поставил вопрос ребром Йорат.

– Можете положиться на нас – мы вас не подведём! – пообещал Доддс.

Йорат измученно вздохнул, но возражать не стал. Поднявшись со стула, он прогулялся до входной двери и впустил в дом ещё одного гостя… Вскоре тот уже сидел в гостинной на четвёртом стуле. Столичные детективы сразу узнали верткого непоседливого джентльмена чуть моложе среднего возраста, с которым успели познакомиться примерно полтора месяца назад при посещении местного продовольственного магазина. Говорил он горячо, убедительно и эмоционально:

– Йорат, вы обязаны мне помочь! Я пришёл к вам насчёт всё того же телефонного вымогателя…

– Ну вот, опять всё сначала! – поморщился от досады начальник полиции Пинфорта, – А ведь вчера я, помнится, наглядно вам доказал, что на самом деле никто и не думает ничего у вас вымогать…

– Так это было вчера! – уточнил Дринкуотер, – Да, после нашей вчерашней беседы я и вправду поверил, что все эти телефонные угрозы мне лишь померещились… Но сегодня этот вымогатель позвонил мне снова! – не без пафоса объявил он.

– Ну как же вы мне надоели…! – не смог сдержать эмоций Йорат.

– Возможно, сегодняшний телефонный звонок вам тоже померещился? – высказал предположение Маклуски, – На вашем месте мы бы не обращали внимания на эти воображаемые угрозы! Займитесь каким-нибудь делом – и ваши досужие вымыслы сразу перестанут вас беспокоить… Например, не пора ли вам вернуться в ваш замечательный магазин к вашим чудесным продовольственным товарам? – прозрачно намекнул он.

– Сегодня в магазине работает мой помощник Гэллоп, отверг неуместный совет Дринкуотер, – Я специально взял себе отгул, чтобы обратиться в полицию… Постойте-постойте! – он пристально посмотрел на столичных детективов, – Ваши физиономии кажутся мне знакомыми… Ну да, конечно: Пару месяцев назад вы заходили в мой магазин за покупками и предъявляли какие-то удостоверения! Вы ведь тоже служите в полиции, не так ли? Но тогда, может быть, моим делом займётесь вы? (Раз уж Йорат сегодня не в настроении!) – сгоряча предложил он.

– Вы попали не по тому адресу! – хмыкнул Доддс, – Да, мы с коллегой являемся сотрудниками лондонской Центральной полиции… Но расследование всех случаев телефонных вымогательств на территории города Пинфорта, к счастью, в наши должностные обязанности не входит. По этому поводу вам следует обращаться в иные инстанции…

– В какие иные? – не понял Дринкуотер, – В пожарную службу, что ли?

– Не стоит доводить разумную мысль до абсурда, – призвал гостя к порядку Маклуски, – Территория вашего населённого пункта несомненно подпадает под юрисдикцию иных полицейских подразделений, отличных от лондонской Центральной полиции.

– Вы хотите сказать, что у нас в стране действуют сразу несколько разных полиций, и занимаются они разными делами? – попытался вникнуть в суть дела Дринкуотер, – Но ведь так можно дойти до полного абсурда: Похищением кошелька из правого кармана будет заниматься одно ведомство, а похищением такого же кошелька из левого – уже другое…

– Остроумное предложение! – согласился Доддс, – В самом деле: Похищение кошельков из разных карманов наверняка имеет свою собственную неповторимую специфику, и заниматься их расследованием было бы сподручнее конкретным специалистам. В этой связи разделение полиции на Правое и Левое Управление выглядит вполне логичным шагом… Но поскольку помимо левых и правых карманов у потерпевших имеются и кое-какие другие, нам придётся учредить также и Переднее, Заднее, Внешнее, Внутреннее и Потайное Управления, – развил интересную мысль он.

– Ну а потом можно дойти и до откровенного маразма, – продолжил свои рассуждения Дринкуотер, – Например, одно ведомство занимается кражами, совершёнными в чётные числа месяца, а другое – в нечётные…

– Если дело дойдёт до этого, мы сразу попросимся в Чётное Управление, – мгновенно отреагировал Маклуски, – Ведь чётных дней в обычном году на целых семь штук меньше, чем нечётных! (А в високосные годы даже на восемь.)

– Но боюсь, подобное разделение сфер ответственности приведёт к многочисленным неувязкам и недоразумениям, – высказал озабоченность Доддс, – Представим, что некое правонарушение было совершено в ночь с первого на второе января, в районе полуночи…Кому теперь заниматься его расследованием – Чётному Управлению или Нечётному? И начнут наши два Управления по-очереди спихивать это дело друг другу, пока окончательно не перегрызутся… Подобное происходит всюду, где сферы ответственности двух разных полицейских подразделений недостаточно чётко разграничены между собой, – не побоялся смелых обобщений он, – Например, похожая картина наблюдается в городе Алексвилле между отделениями полиции Алексвилл-1 и Алексвилл-2… Впрочем, там речь идёт о разделении сфер ответственности не по числам месяца, а по территориальной принадлежности, – не преминул уточнить он, опасаясь быть неверно понятым.

– Да что далеко за примерами ходить: Пару лет назад был один подобный случай и у нас, в Уэльсе, – встрял в разговор Йорат, – Где-то под Кардиффом как-то раз было обнаружено мёртвое тело – причём лежало оно точно на линии, разграничивающей два соседних района. Разумеется, два районных отделения полиции целый месяц не могли прийти к согласию, кто же из них должен расследовать это убийство…

– Очевидно, расследование следовало отдать тому району, на чьей территории лежала большая (по объёму) часть тела погибшего, – высказал очевидное соображение Доддс, – Ну а если обе части вдруг окажутся равного объёма, тогда приоритет должен принадлежать тому району, на чьей территории находилась голова этого типа. (Всем известно, что голова – наиболее важная часть человеческого организма.)

– Так вы мне не ответили: К кому же я всё-таки должен обратиться насчёт телефонного вымогательства? – вернулся к главной теме своего визита Дринкуотер.

– Разумеется, в ваш пинфортский полицейский участок к сержанту Лейну, – не затруднился с ответом Маклуски.

– Но я уже побывал у него сегодня – и он отфутболил меня на все четыре стороны! – напомнил жертва вымогательства, – Он сказал, что я якобы сам сочинил эту историю с телефонными угрозами…

– Золотые слова! – кивнул головой Йорат.

– Кажется, я понимаю, почему полиция так упорно меня отфутболивает! – сообразил внезапно Дринкуотер, – Ведь эта история может испортить нашей полиции процент раскрываемости, за который ей платят премии и надбавки…

– Ну, не стоит преувеличивать! – вступился за местную полицию Доддс, – Если Йорат и Лейн начнут отфутболивать все без исключения обращения граждан, у них по итогам отчётного периода наберётся ноль раскрытых правонарушений из нуля зарегистрированных. И ещё не известно, какой процент раскрываемости насчитает им ЭВМ, когда попытается разделить один этот ноль на другой… Кстати, для повышения процента раскрываемости придумано множество хитрых способов, один остроумнее другого, – заметил к слову он, – Например, недавно сотрудница нашего Отдела Расследований мисс Томпсон случайно села мимо стула в своей рабочей комнате – и это моментально привело к рекордному росту раскрываемости уголовных преступлений…

– Вы ничего не путаете? – засомневался Йорат, – Села мимо стула – и процент раскрываемости в один присест повысился? А что-то мне в это не верится…

– И напрасно! – настоял на своём Доддс, – За подлинность этой истории мы ручаемся головой, поскольку она происходила в стенах нашего родного отдела и в присутствии нашего коллеги Махони… А дело было так: Нашему отделу было поручено изготовить для квартального собрания в Министерстве плакат-график раскрываемости уголовных преступлений в Британии за прошлый год. По воле злодейки-судьбы этим делом выпало заниматься как раз Махони и мисс Томпсон… Им был выдан огромный лист ватмана и маленький листок с данными. Их строго предупредили, что график должен в точности соответствовать этим данным, иначе Министерство потеряет к нашей конторе всё доверие и уважение… И вот Махони с мисс Томпсон приступили к делу. Они выгнали из рабочей комнаты всех прочих сотрудников, сдвинули вместе два стола, прикнопили к ним лист ватмана и принялись чертить график. Как водится, сперва они нанесли на лист промежуточные точки, затем соединили их тонкими карандашными линиями, а в довершение всего начали обводить эти линии тушью… Тут-то с нашей сотрудницей и приключился этот досадный конфуз: Проводя очередную линию, она от чрезмерного усердия внезапно перевернулась на стуле и грохнулась на пол. При этом её рука с пером непроизвольно дёрнулась и начертила на листе ватмана лишнюю кривую. В результате вместо умеренно ниспадающей линии на графике получился ещё один пик раскрываемости… Времени перерисовывать заново весь график уже не оставалось. Стереть или замазать злополучный пик также не представлялось возможным… Мисс Томпсон уже была готова впасть в отчаяние – но Махони, с присущим ему хладнокровием и изобретательностью, предложил оставить всё, как есть, и спокойно чертить дальше. (А вдруг в Министерстве не обратят внимания на лишний пик раскрываемости?) Мисс Томпсон возразила: Но ведь в таком случае график придёт в несоответствие с данными, записанными на бумажном листочке… Махони внимательно осмотрел листок и ответил, что исправить данные будет гораздо проще, чем перечерчивать весь график. Подобрав нужную шариковую ручку, он без особых сложностей пририсовал к нужным цифиркам небольшую единичку спереди и небольшой нолик сзади… В итоге график-плакат был доставлен в Министерство точно к началу квартального собрания. О дальнейших событиях нам потом поведал наш собственный шеф, который лично присутствовал на этом собрании. Как и следовало ожидать, наличие пика раскрываемости в самом неожиданном месте графика вызвало среди собравшихся настоящий переполох. Высокие Министерские гости гурьбой толпились у листа ватмана, озадаченно протирали очки и в изумлении восклицали: "Невероятно! Ну кто бы мог подумать…!" Так уж вышло, что нарисованный мисс Томпсон сенсационный выброс напоминал какой-то Эверест на фоне ровного низкогорного плато. Ко всему прочему пик раскрываемости пришёлся на середину лета прошлого года, когда большинство правонарушителей и следователей находилось в отпусках. А ведь отпускникам должно было быть недосуг совершать преступления и их расследовать… Но статистика – вещь упрямая, и спорить с ней бесполезно! В конце концов аналитики из Министерства всё-таки нашли достойное объяснение нашему пику раскрываемости: Дескать, летом, в период отпусков, правонарушители тоже поддаются отпускному настроению, расслабляются, теряют над собой контроль и совершают менее продуманные правонарушения, которые затем легче раскрываются… Возможно, какая-то доля здравого смысла в этом объяснении и имеется. К слову, в этом году мисс Томпсон отправилась в отпуск только в сентябре, по окончании периода повышенной активности преступных элементов…

– У нас нет оснований не доверять выводам Министерских аналитиков, – заметил Маклуски, – Между прочим, когда мы в минувшем июле вышли из отпуска, на нас тотчас обрушилось сразу несколько чрезвычайно серьёзных расследований, вплоть до умышленного убийства… Но уже к началу сентября им на смену пришли обычные пустяки типа похищенных лопат, бутылок и пачек сахара, – не стал сгущать красок он.

– И всё-таки эта история заставила меня по-новому взглянуть на наши доблестные статистические службы, – глубокомысленно высказался Доддс, – Когда я слышу о небывалом взлёте производительности труда в какой-либо отрасли промышленности, мне на ум тотчас приходит шальная мысль: "А вдруг и там тоже кто-то сел мимо стула…?"

– В общем, наш вам совет, Дринкуотер: Ступайте в полицейский участок к сержанту Лейну и напишите заявление о том, что у вас якобы вымогают какие-то деньги, – подытожил Маклуски.

– Но это – не деньги! – опроверг жертва вымогательства.

– А что он у вас вымогает? – не понял Йорат, – Драгоценности?

– Акции фирмы "Фигаро"! – с гордостью сообщил Дринкуотер.

– Ну при чём тут какие-то акции? – возмутился Йорат, – Вы совсем зафантазировались, как я погляжу!

– Вымогать у вас акции "Фигаро" лишено особого смысла, – поддержал предыдущего оратора Доддс, – Во-первых, эта фирма давно обанкротилась, и её акции вряд ли кого-то всерьёз заинтересуют. А во-вторых…

– Вот именно! – подтвердил Маклуски, – А во-вторых, у вас же нет этих акций; не правда ли?

– А вот и есть! – возразил Дринкуотер, – Этой весной один мой знакомый передал мне на сохранение целый портфель этих акций…

– Фамилия знакомого? – насторожился Доддс.

– Его фамилия – Стринджер, – не стал скрывать новый владелец акций обанкротившейся фирмы.

– Да чтоб его..! – только и смог сказать потрясённый Маклуски, – Дринкуотер, ну почему же вы сразу с этого не начали?

– Но давайте уточним: Который из четверых Стринджеров это был? – взял быка за рога Доддс, – Какого он был возраста?

– Уже перевалил за пенсионный, – сообщил Дринкуотер.

– Значит, речь идёт о покойном папаше Стринджере, – смекнул Маклуски, – Ну что ж, именно этого и следовало ожидать!

– Он побывал в Пинфорте этой весной, – продолжил свой рассказ Дринкуотер, – Несколько раз он заходил в мой магазин за кое-какими товарами. Тогда-то мы с ним и познакомились… Он провёл в Пинфорте неделю или две. Перед самым отъездом он вдруг меня огорошил: "Дринкуотер, вы кажетесь мне надёжным и порядочным типом! Я хочу отдать вам на сохранение некоторые свои ценные бумаги. Надеюсь, вы не станете возражать?" Я был застигнут врасплох и попросту не нашёл, что бы возразить… На следующей неделе я съездил по кое-каким делам в Кардифф, а там заодно встретился с этим Стринджером. Он отвёл меня в нотариальную контору и по всем правилам оформил передачу мне своих акций, трёх с лишним тысяч штук. Затем он вручил мне портфель с этими бумажками и попросил хранить их в надёжном месте. Мы договорились, что они будут находиться у меня как бы до востребования – то есть, до тех пор, пока он не востребует их у меня обратно… И вот я привёз портфель к себе в Пинфорт и спрятал в шкаф. До вчерашнего дня он лежал там совершенно спокойно. Но вчера утром у меня дома вдруг раздался зловещий телефонный звонок…

– Дринкуотер, у меня больше нет сил выслушивать ваши бредни! – потерял терпение Йорат, – Где ж это видано, чтобы хозяин ценных бумаг добровольно и безвозмездно передавал их малознакомому лицу на какое-то хранение?

– Йорат, не могли бы вы немного помолчать? – одёрнул его Доддс, – Дринкуотер, будьте добры, продолжайте ваш рассказ!

– Итак, я снял трубку, – продолжил незадачливый хранитель чужих акций, – и услышал в ней незнакомый, но вежливый и культурный голос: "Добрый день! Я звоню вам насчёт акций "Фигаро", которые передал вам на хранение старик Стринджер. Я получил задание забрать их у вас и отвезти законному владельцу". "То есть, вас прислал Стринджер?" – смекнул я. "Ну, в какой-то степени да", – ответил этот тип. "А имеется ли у вас его нотариально заверенное письмо ко мне с поручением передать вам акции?" – спросил я. Голос хмыкнул и мгновенно превратился из вежливого и культурного в зловещий и угрожающий. "Значит, слушай сюда, Дринкуотер!" – мрачно прохрипел он, – "Ты отдашь мне эти бумажки безо всяких писем и прочих глупостей! Тебе понятно?" "Но вдруг Стринджер потом спросит, куда они делись?" – растерялся я. "Это – уже твои проблемы", – ответил этот тип, – "Придумай какую-нибудь отговорку. Например, скажи, что их у тебя украли… Ну как, ты всё понял?" Я ответил что-то неопределённое и бросил трубку, а потом сразу позвонил в полицию. Но наш полицейский начальник веско и убедительно доказал мне, что это угрожающий звонок мне всего лишь померещился. Я успокоился и выкинул это дело из головы… Но сегодня утром этот вымогатель позвонил мне снова. На сей раз он сразу начал говорить хриплым голосом: "Ну что, ты уже созрел? Тогда слушай и запоминай: Сегодня ночью, сразу после двенадцати, ты принесёшь портфель со всеми своими акциями на берег и оставишь в синем строительном вагончике. После этого ты, никуда не сворачивая, дошагаешь до отделения полиции…"

– Обращаться в полицию после полуночи лишено смысла. В это время у нас в участке всё равно никого нет, – не преминул уточнить Йорат.

– Но вымогатель не призывал Дринкуотера срочно обращаться в полицию! – резонно заметил Маклуски, – Он всего лишь предложил ему удалиться на безопасное расстояние и дать ему (вымогателю) возможность без помех забрать добычу из синего вагончика…

– Да, именно это он и имел в виду, – подтвердил Дринку-отер, – Он так и сказал: "Не вздумай никуда сворачивать или возвращаться назад, пока не дойдёшь до участка! Ну а потом можешь делать всё, что тебе угодно… Если хочешь, завтра утром сообщи в полицию, что тебя ночью ограбили". "Да-да, я всё понял!" – сказал я… Йорат, ну теперь-то вы понимаете, в какую серьёзную заваруху я угодил? – попытался воззвать к начальнику полиции он.

– Сдаётся мне, вас разыгрывает какой-то малолетний лоботряс, прогуливающий школьные занятия, – махнул рукой Йорат, – Акции, портфели, синие вагончики… Ну как же это всё глупо и нелепо!

– Кстати, кому из жителей Пинфорта известно о наличии у вас акций "Фигаро"? – поинтересовался у хозяина магазина Доддс.

– Да я вроде бы никому об этом не рассказывал… – ответил в задумчивости Дринкуотер.

– Стало быть, информация об акциях дошла до вымогателя из кардиффской нотариальной конторы, где Стринджер и Дринкуотер оформляли их передачу, – сделал вывод Маклуски, – Или даже непосредственно от самого Стринджера… А что это за синий вагончик, в котором вам предлагается оставить с портфель с акциями?

– Что-то не помню я такого вагона на нашем берегу! – скептически хмыкнул Йорат.

– Но он там есть! – настоял на своём Дринкуотер, – Когда я сегодня направлялся в ваш участок, я специально свернул с дороги и побродил среди строительных вагончиков… Синий из них только один – он стоит на дне заброшенного оврага.

– Значит, вы уже успели побывать на месте предстоящей передачи вымогаемых акций? – обрадовался Доддс, – Не могли бы вы набросать нам в общих чертах план окружающей местности?

– Нет ничего проще! – заверил Дринкуотер, протягивая руку к карандашу на ближайшем столике.

Пару минут спустя в руках Маклуски уже находился листок с приблизительным планом местности вокруг злополучного синего вагончика. Внимательно его изучив, он передал листок для ознакомления Доддсу, а сам без тени сомнения заявил:

– Удача сама плывёт к нам в руки! Если мы упустим этот шанс, следующий предоставится ещё нескоро… Йорат, вы готовы принять участие в нашей небольшой ночной операции?

– Да вы совсем рехнулись! – опешил начальник полиции, – Какая ещё операция?

– Разумеется, по задержанию вымогателя, – пояснил Доддс, – Мы с вами засядем в засаде в двух других вагончиках, стоящих по обоим краям оврага. Как только злоумышленник зайдёт в синий вагон за портфелем, мы молниеносно подскочим к нему с двух разных сторон и навесим на дверь синего вагона висячий замок… Поскольку других дверей и окон в вагоне нет, преступнику уже некуда будет деться. Мы сможем без особой спешки дождаться утра, вызвать к себе на подмогу подъёмный кран, загрузить вагон с вымогателем в какой-нибудь грузовик и доставить его в любое угодное нам место – например, в Кардифф, в главное управление полиции Уэльса… Ну, как вам нравится такой план?

– А с какой стати я должен помогать вам ловить этого малолетнего воображаемого хулигана? – проявил упрямство Йорат.

– Вам недостаточно того, что он занимается своими вымогательствами на подотчётной вам территории? – удивился Маклуски, – Ну что ж, тогда мы придумаем для вас более веский повод… Дринкуотер, а ну-ка припомните: Когда этот тип посоветовал вам обратиться наутро в местную полицию, он больше ничего к этому не добавил?

– Он сказал: "Можешь спокойно туда обращаться! Здешняя полиция всё равно ничего сделать не сможет", – припомнил Дринкуотер.

– Йорат, вы слышали? – решил подзадорить местного начальника полиции Доддс, – Этот малолетний лоботряс сказал, что вы с Лейном всё равно ни в чём не разберётесь, поскольку вы оба – непроходимые болваны… Ну неужели вы оставите без ответа это самонадеянное утверждение?

– Непроходимые болваны? – повторил в задумчивости Йорат, – Он прямо так и сказал?

– Если и не сказал, то наверняка подразумевал, – подтвердил Маклуски.

– Ну, знаете ли…! – Йорат весь побагровел от наплыва эмоций.

– Итак, начальник полиции тоже примет участие в задержании нашего вымогателя, – удовлетворённо кивнул головой Маклуски, – На наш взгляд, план предстоящей операции настолько прост и незамысловат, что вносить в него какие-либо улучшения необходимости нет… Дринкуотер, вы с чем-то несогласны?

– Я так и не понял: Значит, я действительно должен принести в синий вагончик портфель с акциями? – уточнил владелец продовольственного магазина.

– А что вас пугает? – не понял Доддс, – Ни малейшего риска в этом нет, ибо злоумышленник будет задержан прямо на месте преступления с вашим портфелем в руках.

– Но ведь вы собирались отвезти его прямо в вагончике куда-то в Кардифф и сдать в местную полицию, – напомнил Дринкуотер, – Не пострадают ли при этом мои акции? Мне бы не хотелось, чтобы Стринджер предъявлял мне какие-то претензии по поводу небрежного хранения вверенного имущества…

– На худой конец вы можете положить в портфель вместо акций что-то другое, – предложил удачный выход Маклуски, – Например, это могут быть ещё какие-то бумажки, тщательно завёрнутые в какую-то обёртку… Возможно, вымогатель захочет прямо на месте удостовериться в подлинности своей добычи. Но пока он будет разворачивать обёртку, к синему вагончику как раз подоспеем мы с Йоратом…

– Нам осталось лишь проинструктировать потерпевшего насчёт мер производственной безопасности, – планомерно продолжал Доддс, – Дринкуотер, имейте в виду: Мы готовы принять участие в выслеживании вашего вымогателя – но у нас нет ни малейшего желания расследовать ваше убийство! А посему мы призываем вас к предельной осторожности: Если ваш вымогатель вдруг нападёт на вас по дороге до вагончика, сразу бросайте ваш портфель к чёртовой бабушке и срочно берите руки в ноги!

– А как я узнаю, что это – вымогатель? – не понял Дринкуотер, – Это может оказаться кто-то посторонний – или даже вы с Йоратом…

– Ничего нельзя исключать, – вынужден был согласиться Маклуски, – Да, иногда случается, что сотрудники полиции в ночной темноте бросаются в погоню не за выслеживаемым ими злоумышленником, а за собственными коллегами по операции… Чтобы этого избежать, вам, Дринкуотер, при наступлении спорной ситуации следует сперва громко и отчётливо произнести свою фамилию – и только затем пускаться наутёк, – удачно сообразил он.

– Вы за меня не беспокойтесь: Меня и в темноте не так-то просто запугать! – бесстрашно заявил жертва вымогательства.

Обсудив с Дринкуотером ещё кое-какие тонкости предстоящей операции, прославленные детективы в конце концов пожелали ему удачи и вежливо выпроводили восвояси. Когда за ушедшим закрылась входная дверь, Йорат недовольно проворчал:

– Ну вы мне и удружили! Я-то думал, мы с вами в один присест выставим его за дверь – а вы вместо этого втянули меня в какую-то дурацкую историю…

– Но почему сразу дурацкую? – возразил Доддс, – В результате этой операции мы с вами задержим дерзкого и злостного вымогателя. Вы сдадите его в Кардифф, настрочите победный отчёт и заслужите благодарность от начальства… Позвольте, ну что же здесь дурацкого?

– А почему вы так уверены, что мы непременно кого-то задержим? – проявил присущий ему скептицизм начальник полиции Пинфорта, – Вся эта история с акциями давно лопнувшей фирмы что-то не внушает мне доверия… Подумайте сами: Зачем нашему вымогателю эти никому не нужные бумажки?

– Скажем честно: Пока нам это неизвестно, – не стал преувеличивать Маклуски, – Но мы точно знаем, что к акциям "Фигаро" (несмотря на его банкротство) проявляли интерес некоторые вполне трезвомыслящие злоумышленники – например, доктор Хилл из Алексвилла…

– Да бросьте вы! – махнул рукой Йорат, – Давайте поспорим: Не нужны они вашему телефонному вымогателю! Сдаётся мне, он вызвал Дринкуотера к синему вагону с какой-то иной целью…

– Интересно, с какой же? – не понял Доддс, – Вы полагаете, этот тип решил заманить Дринкуотера ночью в безлюдное место, чтобы без помех пристукнуть? (В этом случае его манёвр следовало бы отнести к разряду простых завлечений.) Но это крайне маловероятно! Ведь Дринкуотера и без того можно было с лёгкостью прикончить, когда он по вечерам возвращается домой из своего магазина, – резонно заметил он.

– И Дринкуотера он тоже приканчивать не собирается, – высказал прогноз Йорат, – Наш воображаемый вымогатель вообще не придёт сегодня ночью к этому синему вагону, а мы лишь без толку просидим там до самого утра!

– Как это без толку? – не согласился Маклуски, – Даже в самом худшем варианте вы внакладе не останетесь – ведь вам за эту ночную операцию будет полагаться ещё один отгул. Стало быть, завтра вы снова сможете спокойно проспать у себя дома с утра до вечера, а в участке вместо вас опять подежурит сержант Лейн…

– Хоть это радует! – воспрял духом Йорат, – Но тогда, может быть, нам в рамках подготовки к нашей операции сейчас стоит приступить к…? – он вопросительно посмотрел на большие саквояжи своих столичных коллег.

– Распивать виски нам будет уместнее уже после окончания операции, – пресёк неуместные намёки Доддс.

Над Пинфортом уже давно повисла непроглядная вечерняя темнота, когда Доддс, Маклуски и Йорат в полном безмолвии приблизились к краю большого оврага неподалёку от безлюдного морского берега. Начальник местной полиции был облачён в полную служебную форму, но не имел с собой никакого багажа. Его спутники, одетые в штатское, несли с собой по одному пустому деревянному ящику каждый. (Свои драгоценные саквояжи они рискнули оставить у Йората дома.) Тропинка, по которой они шли, далее спускалась в ложбину между двумя холмами. Трое спутников остановились у самого начала спуска. В воздухе повисло напряжённое молчание…

– Йорат, какую сторону оврага вы выбираете: правую или левую? – шёпотом поинтересовался Доддс.

– Разумеется, левую! – без тени сомнений ответил начальник полиции, – Дринкуотер говорил, что в вагоне на левом краю оврага стоит какая-то железная койка…

– Мы уже успели познакомиться с этим чудом мебельной промышленности в наш прошлый приезд, – саркастически усмехнулся Маклуски, – Спешим вас предупредить: Сидеть на этой штуке вам будет крайне неудобно!

– Да уж как-нибудь разберусь! – махнул рукой Йорат.

На этом пути троих коллег временно разошлись: Йорат двинулся в левую сторону, а столичные детективы – в правую. Видимость вокруг оставляла желать много лучшего. Даже два непревзойдённых мастера сыска и розыска продвигались по своему краю оврага чуть ли не наощупь, методом проб и ошибок… Они точно знали со слов Дринкуотера, что где-то впереди должен находиться ещё один пустой строительный вагончик зелёного цвета. В правильности этой информации они наглядно убедились пару минут спустя, когда налетели на этот вагончик лбами. (Цвет вагончика им так и не удалось различить.) Несколько секунд спустя откуда-то слева, с другого края оврага, послышался отдалённый стук и чьи-то сдержанные чертыхания… Их сменил осторожный скрип открываемой и закрываемой двери. (Судя по всему, Йорат тоже благополучно отыскал свой вагончик и зашёл внутрь него.) Прославленные детективы со всеми мерами предосторожности открыли дверь и бесшумно пробрались в вагончик. Убедившись, что в нём нет никого и ничего, помимо них двоих, они поставили свои ящики к единственному окну (выходящему в левую сторону) и осторожно на них уселись. (Окно представляло собой небольшой вырез в стене, квадратной формы и без каких-либо стёкол или оконных рам.)

Минут пять спустя напряжённую тишину прорезал еле слышный голос Доддса:

– Маклуски, вам хорошо виден отсюда этот синий вагончик?

– А вам? – так же шёпотом ответил голос Маклуски.

– Я скорей догадываюсь о его присутствии там, внизу, чем вижу его вживую, – не стал преувеличивать Доддс, – И, разумеется, я не готов поручиться, что он покрашен в синий цвет, а не в какой-то другой…

– По ночам в этом Пинфорте стоит просто кошмарная темень! – посетовал Маклуски, – Я не уверен, что мы сумеем разглядеть Дринкуотера, когда он наконец появится со своим портфелем. Нам придётся целиком переключиться со зрения на слух… Между прочим, что вы думаете об этой истории с вымоганием акций "Фигаро"? Кто, по-вашему, стоит за этими телефонными звонками?

– Здесь и думать нечего! Всё это – дело рук и ног нашей весёлой алексвиллской компании, – ответил Доддс, – Старый Стринджер действительно владел кучей акций этого "Фигаро". После его гибели кое-кто из его наследников тоже начал проявлять к этим бумажкам какой-то странный болезненный интерес… Когда выяснилось, что старик ещё при жизни успел разбазарить большую часть акций за пределами родного Алексвилла, на их поиски тотчас отправились наши старые знакомые Хикс, Дрид и Фишер. Очевидно, к той же компании принадлежит и наш телефонный вымогатель. О его роли в этой истории мы можем высказать сразу несколько гипотез… Вариант первый: Он был официально направлен к Дринкуотеру за акциями кем-то из наследников старого Стринджера. Но в таком случае непонятно, почему он не захотел предъявить Дринкуотеру свои документы, а предпочёл угрожать ему анонимно… Вариант второй: Этот тип действует автономно и в собственных интересах, пытаясь перехватить акции под носом у законных наследников. Но тогда непонятно, откуда он узнал о том, что акции находятся у Дринкуотера… Наконец, возможен и третий, комбинированный вариант: Наш вымогатель был направлен в Пинфорт законными наследниками Стринджера, но решил пренебречь их инструкциями и действовать в собственных интересах. Если ему удастся выманить акции у Дринкуотера, он присвоит их себе, а наследникам сообщит, что раздолбай Дринкуотер их где-то якобы посеял…

– Не сомневаюсь, что именно это и входит в его планы, – поддержал коллегу Маклуски, – Кстати, и личность этого телефонного рэкетира у меня тоже особых сомнений не вызывает…

– Тихо! – вскричал вдруг шёпотом Доддс, – Слышите: Из оврага доносятся чьи-то шаги?

Прославленные детективы резко замолчали и, затаив дыхание, вперили свои проницательные взгляды в непроглядную тьму по ту сторону квадратного окошка. Со дна оврага действительно был слышен всё приближающийся шелест. Им на смену пришёл уже знакомый скрип двери… Далее шаги протопали по чему-то деревянному (очевидно, полу строительного вагончика) сначала в одну сторону, а затем в обратную. Потом дверь скрипнула ещё раз, и шелест шагов начал понемногу удаляться…

– Итак, Дринкуотер доставил портфель с приманкой на условленное место, – подытожил Доддс.

Пару минут спустя Маклуски не преминул уточнить:

– Но уверены ли мы, что это и вправду был наш Дринкуотер?

– Конечно, разглядеть его в этой темноте нам не удалось, – признал Доддс, – Но кто ещё, по-вашему, мог бы это быть?

– Не исключено, что это-то как раз и был наш вымогатель, – выдвинул смелое предположение Маклуски, – Он решил проверить, на месте ли уже портфель с акциями – вот и заглянул в наш синий вагончик…

– Но куда тогда делся Дринкуотер? – поставил вопрос ребром Доддс, – Мы с ним условились, что он принесёт свой портфель в вагон сразу после полуночи – а полночь, по моим ощущениям, уже наступила.

– Возможно, что-то помешало ему вовремя прибыть в назначенное место, – продолжал гадать на кофейной гуще Маклуски, – Например, наш вымогатель мог подстеречь его по дороге и силой отобрать портфель…

– Но в таком случае вымогателю не было никакого смысла заходить в синий вагон и искать портфель там, – резонно заметил Доддс.

– Ну да, в самом деле! – согласился Маклуски, – Значит, в вагончик заходил Дринкуотер…

Некоторое время спустя напряжённую ночную тишину нарушил уже голос Доддса:

– Помнится, в своё время я прочитал в одной жёлтой газете одну забавную историю про вымогателей… Дело было так: В отделение полиции одного заштатного городка поступило заявление от одного местного обитателя. Тот сообщил, что ему угрожает по телефону некий неизвестный вымогатель. Злоумышленник якобы требует принести свёрток с крупной денежной суммой к пяти часам утра к такой-то бане и подсунуть его под входную дверь… Полиция оперативно отреагировала на это обращение и засела в засаде возле бани. Ровно в пять утра к ещё запертой бане подошло некое подозрительное лицо и направилось прямиком ко входной двери. Выскочившие из кустов оперативники молниеносно скрутили его по рукам и ногам… Но в процессе разбирательства выяснилось, что это был местный банщик, который явился на своё рабочее место к началу смены, чтобы приступить к растопке бани. Что же касается угрожающих телефонных звонков, то они оказались делом рук и ног сотрудников соседней бани… (Естественно, они стремились не столько выбить деньги с постороннего лица, сколько натравить полицию на конкурирующую лавочку.)

– К нашей нынешней истории ваш рассказ не имеет ни малейшего отношения, – резонно заметил Маклуски, – Мне сложно представить, чтобы у этого старого заброшенного синего вагончика были какие-то непримиримые конкуренты. Скорее уж тут напрашивается аналогия с другими телефонными звонками… Вспомните: В наш прошлый приезд в Пинфорт нам неожиданно позвонил по телефону какой-то злобный тип и принялся как-то изощрённо нам угрожать – а потом вдруг выяснилось, что это был наш коллега Горенс, который по недоразумению принял нас с вами за каких-то подозрительных типов…

– Ваша аналогия вообще не лезет ни в какие ворота, – выступил с ответной критикой Доддс, – Вчера Горенс вместе с нами весь день шагал по горным тропам за много километров от Пинфорта. Он никак не мог позвонить Дринкуотеру по телефону и вымогать у него какие-то акции…

– Тихо! – воскликнул вдруг шёпотом Маклуски, – Слышите: Опять чьи-то шаги?

Прославленные детективы резко замолчали и на всякий случай начали нащупывать в кобурах свои верные табельные пистолеты. Между тем снаружи действительно было слышно уже знакомое шуршание травы под чьими-то осторожными шагами. Самое удивительное, что шаги эти теперь доносились не со дна оврага, а откуда-то из самых ближайших окрестностей…

– Вот так номер! – удивился Доддс, – Похоже, этот тип направляется как раз к нашему вагончику… Но что ему от нас нужно? Может быть, он в темноте перепутал синий вагон с зелёным?

– Вот и подскажите ему дорогу! – не без иронии откликнулся Маклуски, – После полуночи это – уже ваша обязанность, а не моя!

Между тем загадочные шаги были всё ближе и ближе. Как ни странно, ночной незнакомец походил к вагончику не со стороны города, а с совершенно противоположной… Вот шаги поравнялись с углом вагона и далее прошлись вдоль его глухой боковой стенки. Добравшись до торца, они повернули ко входной двери… Ну а затем эта дверь резко распахнулась, и ночную тишину прорезал истошный крик:

– Дринкуотер!

– Да перестаньте же вопить, как недорезанный! – возмутился Маклуски, – Соблюдайте служебную конспирацию, в конце-то концов!

– Но вы же сами просили меня кричать погромче! – напомнил Дринкуотер.

– Никаких криков! Разговаривайте только шёпотом! – предупредил новоприбывшего Доддс, – И не стойте на пороге – зайдите лучше в вагон, чтобы не нарушать конспирацию! Вы не догадались прихватить с собой ещё один ящик? Значит, придётся вам постоять на ногах…

– Ничего, я найду, где посидеть! – успокоил его Дринку-отер; зайдя в вагон, он скромно пристроился на дощатых ящиках между двумя детективами, – Ну а у вас как дела? – он выглянул в окошко и обнаружил за ним всё ту же беспросветную темень, – К синему вагончику уже кто-то приходил?

– Пока только один неизвестный тип – но мы решили, что это были вы, – проинформировал его Маклуски, – Вы ведь и вправду туда заходили; не так ли?

– Да, конечно, – подтвердил потерпевший, – Я принёс в вагончик портфель, как мы с вами и договаривались. Вместо акций я запихнул в него какие-то старые журналы и завернул их в тройной слой обёрточной бумаги. (Наощупь они выглядят примерно так же, как и акции.) Я зашёл в вагончик и положил портфель на пол у самой дальней стены, как вы меня и просили… Кстати, а почему у дальней? – догадался наконец спросить он, – Не всё ли нам равно, где будет лежать этот портфель?

– Мы хотим, чтобы вымогатель затратил как можно больше времени, пока до него доберётся, – объяснил Доддс, мысленно досадуя на недогадливость собеседника, – Но давайте ближе к делу: С какой целью вы вообще к нам припёрлись? Мы-то были уверены, что вы уже отправились домой…

– Насчёт этого у нас с вами строгого уговора не было, – напомнил Дринкуотер, – Я должен был дошагать, никуда не сворачивая, до полицейского участка, а потом мог делать всё, что захочу. Вот мне и захотелось вас навестить… Вы ведь не против?

– Сказать по правде, вы нужны нам здесь, как корове бальное платье, – высказался в сердцах Маклуски, – Но раз уж вы явились, то потрудитесь хотя бы вести себя тихо!

– Задание понял! – ответил Дринкуотер и надолго замолчал.

– Да, кстати! – прервал молчание Доддс несколько десятков минут спустя, – Раз уж мы собрались тут все втроём, то почему бы нам не прояснить кое-какие неясности этой тёмной запутанной истории? Дринкуотер, ну-ка ответьте нам: Были ли у вас со стариком Стринджером ещё какие-то деловые взаимоотношения – помимо того, что он покупал продукты в вашем магазине, а вы приняли на хранение его акции?

– Деловые? Конечно, были! – подтвердил владелец продуктового магазина, – Перед отъездом из Пинфорта он оказал мне одну небольшую деловую услугу…

– Какую именно? – заинтересовался Доддс.

– Вот эту! – Дринкуотер постучал кулаком по деревянной стенке вагончика.

– Послушайте, мы же просили вас не шуметь! – цыкнул на него Маклуски.

– Ах да, прошу извинить! – признал свой промах Дринку-отер, – Я имел в виду вот что: В начале года какая-то иногородняя строительная компания проводила в нашем городе какие-то строительные работы и возводила где-то там какие-то хозяйственные постройки. На период работ строители проживали вот в этих самых вагончиках, которые тогда стояли возле автовокзала… Стринджер приехал в Пинфорт в самый разгар этих работ. Как оказалось, он был знаком с начальником этой строительной конторы… Ну а потом работы закончились, и строители собирались выбросить уже ненужные вагончики на свалку. Тут-то я и намекнул Стринджеру: "А не могли бы вы оказать мне небольшую деловую услугу? Попросите строителей – пусть не выбрасывают свои вагончики, а отвезут их на берег и оставят там!" "Я всегда рад сделать для вас доброе дело!" – ответил Стринджер. И он сдержал своё слово…

– Но вам-то какой прок от этих вагончиков? – не понял Доддс.

– Неужели вы – такие недогадливые? – удивился Дринкуотер, – Тогда объясню подробно: Летом на нашем берегу любят селиться дикие туристы, которым неохота снимать себе номера в гостиницах. Обычно они привозят с собой палатки и сами их тут ставят… Но есть и совсем ленивые туристы, которым неохота таскать на себе палатки. Вот они-то с радостью поселятся в пустых строительных вагончиках неподалёку от берега… Скажу вам прямо: Мой расчёт оправдался на все сто! Минувшим летом в этих вагончиках успело перекантоваться штук двадцать диких отдыхающих, – не без гордости добавил он.

– Но вам-то от этого какая выгода? – повторил прежний вопрос Маклуски.

– Опять не догадались? – ухмыльнулся Дринкуотер, – А ведь всё предельно просто: Ближайший продуктовый магазин отсюда – мой. Итого я на ровном месте приобрёл себе дополнительных покупателей…

– Ах, так вот оно что! – сообразил наконец Доддс, – А ведь верно: Когда мы с коллегой в минувшем августе поселились в одном из здешних вагончиков, нам тоже приходилось затовариваться в вашем замечательном магазине…

– Ну а после того, как Стринджер оказал мне эту услугу, я и сам уже не смог отказать ему в просьбе принять его акции на хранение, – продолжал словоохотливый Дринку-отер, – Я бы сказал, что ему сильно повезло – ведь других таких надёжных деловых партнёров он в нашем Пинфорте не найдёт. Только я один способен надёжно сохранить его ценные бумажки. Любой другой на моём месте уже давно бы их потерял или сбагрил куда-нибудь налево… Кстати, недавно я прочитал в газете одну любопытную историю на эту тему: Как-то раз один богатенький тип отправился в кругосветное путешествие, а свои деньги оставил на сохранение своему младшему родному брату. Вернулся он потом домой и пошёл к брату за деньгами – а тот говорит: "Но зачем тебе деньги? Ведь ты и так богат! А вот мне бы они не помешали… (Мне требуется содержать жену и двоих детей.)" Старший брат тут же подал на младшего в суд – но тот нанял себе хорошего адвоката и затянул судебный процесс на три года. (Для этого хватило совсем небольшой части тех денег, которые он себе незаконно присвоил.) Адвокат умело запудрил мозги судьям и присяжным заседателям. Он замучил их своими бесконечными апелляциями, переапелляциями, встречными исками и прочими хитрыми штучками. Наконец, суд вынес решение в пользу младшего брата – то есть, отклонил иск старшего о возвращении незаконно присвоенного имущества. Младший брат и его адвокат, радостные и торжествующие, вышли из здания суда после оглашения приговора… Но тут на них внезапно напали нанятые старшим братом мордовороты, набили им морды и выгребли из карманов всё, что там только оказалось. В итоге старший брат сумел не только вернуть себе все незаконно присвоенные младшим денежки, но ещё и оплатить услуги нанятых им мордоворотов… После выписки из больницы младший брат и его адвокат обратились в суд, обвинив старшего брата в грабеже и насилии. Но старший тоже нанял себе кучу адвокатов и сам вчинил противникам несколько встречных исков… В итоге младший брат и его адвокат были сами признаны виновными в разбойном нападении на старшего брата. Суд приговорил их к длительным срокам заключения – но они заплатили, кому следует, и добились замены реальных сроков на условные…

– Вот видите, как удачно всё завершилось! – нашёл повод порадоваться Доддс, – Деньги, отданные на хранение, вернулись к своему законному владельцу – а все персонажи нашей истории остались на свободе… Приятно всё-таки жить в правовом обществе!

Участники операции по выслеживанию вымогателя обсудили между собой ещё ряд важных животрепещущих тем, сидя возле квадратного окошка втроём на двух дощатых ящиках… Наконец, Маклуски не преминул высказать вслух мысль, которая уже давно не давала ему покоя:

– Послушайте, а где же, к чёртовой бабушке, наш вымогатель? Скоро начнёт светать – а он до сих пор не пришёл за своими акциями… Интересно, что бы это могло означать?

– Может быть, это гаврик сдрейфил? – высказал предположение Дринкуотер.

– Однако в телефонных разговорах с вами он отнюдь не производил впечатление чересчур робкого или боязливого, – резонно заметил Доддс, – Сдаётся мне, причина его неявки может оказаться гораздо глубже, чем нам сейчас представляется…

– Вот ведь чудеса! – поразился Дринкуотер, ещё раз поглядев в окошко, – Я теперь совершенно отчётливо различаю этот вагончик на дне оврага! Похоже, я за время нашей операции научился видеть в темноте…

– Всё объясняется проще: На улице и впрямь начало светать! – остудил его самомнение Маклуски.

Он оказался прав: Местность по ту сторону окошка стремительно прояснялась буквально с каждой минутой. Вскоре участники операции смогли наглядно убедиться в том, что вагончик на дне оврага действительно покрашен в синий цвет…

– Ну вот и всё! Отбой операции! – объявил Доддс, поднимаясь со своего ящика с чувством честно исполненного долга, – Итак, наш настойчивый вымогатель не пожелал явиться за своей добычей… Или мы чего-то недоглядели? Давайте для очистки совести проверим, на месте ли портфель Дринкуотера!

Все трое вышли из зелёного вагончика (теперь его цвет больше не вызывал сомнений) и спустились в овраг по кратчайшему пути. (Дощатые ящики они брать с собой не стали.) В воздухе опять повисло напряжённое молчание, нарушаемое лишь бренчанием в кармане у Доддса так и не понадобившегося висячего замка, который он приготовил для запирания злоумышленника. (Второй точно такой же замок во время операции находился в кармане служебного кителя Йората.) Доддс первым открыл дверцу синего вагончика и заглянул внутрь…

– Никого! – констатировал факт он, – А портфель до сих пор лежит на полу у дальней стены… Дринкуотер, а ну-ка проверьте: Всё ли с ним в порядке?

– Да-да, это – мой портфель! – признал Дринкуотер, зайдя в вагон и подняв с пола несостоявшуюся приманку для вымогателя.

– На месте ли ваши журналы? – уточнил для полноты картины Маклуски.

– На месте! – доложил Дринкуотер, заглянув в портфель.

– Стало быть, вымогатель и в самом деле досюда не добрался, – сделал вывод Доддс, – Ну что ж, именно этого и следовало ожидать… Кстати, а почему не видно Йората? Он должен был уже давно нас тут приметить и сам спуститься к вагончику… А ну-ка давайте его проведаем!

Все трое оперативно поднялись на противоположный край оврага, к другому зелёному вагончику, установленному почти напротив того, в котором они сами провели прошедшую ночь. (У этого вагончика также имелось в наличии одно окно. Выходило оно вправо – то есть, как раз в сторону оврага.) Уже при подходе к цели стало ясно, что с Йоратом ничего плохого не приключилось – его осторожный храп равномерно доносился из этого самого окна.

– Йорат, подъём! – скомандовал Доддс, открывая дверь.

Начальник полиции встрепенулся, перестал храпеть и оперативно приподнялся с железной койки, на которой до того лежал. (В качестве постельных принадлежностей он использовал старую деревянную доску, уложенную на металлические пружины вместо матраса, и собственную служебную фуражку вместо подушки.)

– Я – на месте, – отрапортовал он, – Операция проходит в штатном порядке. Дринкуотер к синему вагону ещё не подходил…

– Стало быть, вы заснули ещё до того, как он это сделал, – не затруднился с выводом Маклуски.

– Благодарим вас за участие в операции и больше не смеем вас задерживать, – обратился к начальнику полиции Доддс, – Пожалуй, нам самое время расходиться по домам…

Йорат нахлобучил на себя фуражку, посмотрел в окошко на синий вагончик в глубине оврага и поспешил за своими коллегами на выход. Все четверо твёрдой уверенной походкой двинулись в обратный путь… Вокруг уже совсем рассвело. На горизонте багровела утренняя заря, а из кустов доносилось бодрое чириканье и карканье ранних птичек, радующихся наступлению нового трудового дня. И вообще погода на дворе стояла вполне тёплая и комфортная для начала октября…

– Так значит, этот гаврик за портфелем не пришёл? – сообразил Йорат где-то на середине пути, – Ну вот, что я вам говорил: Не нужны ему были эти дурацкие акции и прочие глупости! А Дринкуотеру он угрожал по телефону просто ради шутки…

– Бесспорно, наш вымогатель этой ночью в синий вагончик не явился, – признал Маклуски, – А вот насчёт того, что акции "Фигаро" ему якобы не нужны, я не вполне уверен…

– Но что мне делать, если сегодня он вдруг опять мне позвонит? – забеспокоился Дринкуотер.

– Ответьте, что вы полностью выполнили все его указания, – подсказал Доддс, – То есть: после полуночи отнесли портфель с акциями в синий вагончик, а с утра обратились в полицию.

– Но не опасно ли будет его обманывать? – засомневался Дринкуотер.

– Так вы же его и не обманете, – обратил внимание Маклуски, – Вы ведь действительно принесли портфель в синий вагончик; не так ли? (Правда, никаких акций в нём не лежало… К счастью, вымогатель не может этого знать, поскольку в него не заглядывал.) А время обратиться в полицию у вас ещё осталось…

Пройдясь по утренней росе мимо холмов, кустов и других строительных вагончиков, путники вышли на главную местную автотрассу, совершенно пустую в это раннее время суток. Несколько минут спустя они свернули с неё влево на второстепенную дорогу. Вот позади осталось ещё штук пять двухэтажных домиков по правой стороне (левая была занята кустами и деревьями)… Далее небольшой отряд разделился: Дринкуотер через небольшую калитку в деревянной изгороди направился к себе домой, а трое сотрудников полиции прошли чуть подальше и очутились на крыльце дома Йората.

– Я полагаю, празднование успешного окончания операции следует отложить до вечера, – подумал вслух хозяин дома, отпирая входную дверь и отчаянно зевая во весь рот, – А сейчас мне необходимо хорошенько отоспаться после бессонной ночи…

– Да-да, мы не станем вам мешать! – заверил Доддс, – Вот только заберём у вас саквояжи и поспешим на автовокзал, где у нас назначена встреча с Горенсом…

Минут через пять прославленные детективы уже шагали по тому же пути в обратном направлении, крепко сжимая в руках свои драгоценные саквояжи… Однако уйти далеко им не было суждено, поскольку из калитки соседнего дома им наперерез внезапно выскочил взъерошенный и взволнованный Дринкуотер (уже без портфеля), беспорядочно размахивая руками и истошно выкрикивая:

– Караул, полиция! Кто-то разбил окно и залез в дом, пока меня не было! Он переворошил все мои шкафы и тумбочки…

– Вот так номер! – присвистнул от удивления Доддс, – И что же он у вас свистнул?

– Только одно: акции "Фигаро" – все три с половиной тысячи штук! – ответил безутешный Дринкуотер.

Прославленные детективы обменялись между собой вопросительно-многозначительным взглядом.

– Значит, это всё-таки было отвлечение, а не завлечение, – глубокомысленно высказался Маклуски, – Ну что ж, примерно такого поворота мы и ожидали… Доддс, да перестаньте же хихикать, в конце-то концов! Вы готовы озвучить правильную реконструкцию произошедших событий?

– Да-да, конечно, – проявил сознательность Доддс, мужественно подавляя очередной приступ своего могучего чувства юмора, который, как обычно, настиг его внезапно и в самый неподходящий момент, – Начну с самого главного: Теперь нам стало окончательно очевидно, что, несмотря на все сомнения Йората, акции "Фигаро" нашему вымогателю всё-таки были нужны… Чтобы до них добраться, он был готов на многое, вплоть до кражи со взломом. Он знал, что Дринкуотер хранит акции где-то у себя в доме… Но для того, чтобы их там разыскать, всё равно необходимо порыться в его шкафах и тумбочках – а на это уйдёт по меньшей мере полчаса. Между тем залезать в чужой дом среди дня (когда Дринкуотер уходит на работу в свой магазин), на глазах у соседей, довольно рискованно. Ночью же хозяин находится у себя дома и при первом подозрительном шорохе наверняка вызовет полицию. (Благо, что местный полицейский начальник проживает в соседнем здании.) Вот если бы удалось удалить владельца акций из дома среди ночи хотя бы на час… И такой способ легко находится! Наш охотник за акциями звонит Дринкуотеру домой и начинает в грубой форме вымогать интересующие его ценные бумаги. На что же рассчитывал вымогатель? Разумеется, на то, что потерпевший поспешит обратиться за помощью в полицию. (Благо, что полицейский начальник проживает в соседнем доме.) Итак, вымогатель предлагает Дринкуотеру принести портфель с акциями в синий вагончик, а потом, никуда не сворачивая, дошагать до полицейского участка… Для чего он это делает? Конечно же, для того, чтобы заставить владельца акций целый час проболтаться где-то вдали от дома и предоставить ему (вымогателю) время для поиска этих акций в его шкафах и тумбочках. А начальник полиции, к которому Дринку-отер обратится за защитой, просидит всю эту ночь в засаде возле синего вагончика, в напрасной надежде поймать вымогателя с поличным… Естественно, Дринкуотер не захочет подвергать лишней опасности свои драгоценные акции и принесёт в вагончик портфель с каким-то другим содержимым, а сами акции оставит на прежнем месте в доме, где ими и завладеет наш сообразительный вымогатель… Как видим, его замысел успешно воплотился в жизнь, – Доддс указал на разбитое окно в доме Дринкуотера.

– А как он узнал, что я сегодня ночью понёс портфель в синий вагон? – поинтересовался Дринкуотер, – Ведь я же мог наплевать на его угрозы и остаться ночевать дома!

– Скорее всего, он за вами проследил, – не затруднился с объяснением Маклуски, – Например, вот отсюда, – он кивнул на лесные заросли по другую сторону дороги.

– Но не исключено, что нашему вымогателю вообще не пришлось сидеть в каких-то кустах, – уточнил Доддс, – Поскольку он в Пинфорте – лицо приезжее, он наверняка поселился в одном из деревянных домиков, что понатыканы возле вашей автотрассы при выезде из города. (Кстати, мы примерно догадываемся, кто бы это мог быть…) Его задача была предельна проста: удобно расположиться на стуле или табуретке возле окна и внимательно наблюдать за дорогой. А на ней при съезде на вашу улицу как раз установлен ночной фонарь… Незадолго до полуночи под этим фонарём твёрдой решительной походкой прошёлся начальник местной полиции Йорат с двумя сопровождающими. Вскоре этим же путём проследовал и сам потерпевший с портфелем в руке… Поняв, что теперь добыча осталась без охраны, вымогатель поспешно наведывается в опустевший дом Дринкуотера и быстро делает своё дело…

– Когда Йорат немного отоспится, мы обязательно обсудим с ним план выслеживания и задержания похитителя акций, – пообещал Маклуски, с трудом сдерживая зевоту.

– А что тогда делать мне? – растерялся Дринкуотер.

– Разумеется, обратиться в полицию, как и посоветовал вам вымогатель, – подсказал Доддс, – Но поскольку Йорат сегодня в участке не появится, вам придётся снова побеспокоить сержанта Лейна… Уж на сей раз ему вас отфутболить не удастся! Ну а если он, чего доброго, скажет, что ограбление вам тоже померещилось, вы всегда сможете наглядно предъявить ему разбитое окно и распотрошённые шкафы с тумбочками, – он опять едва удержался от сдержанного похихикиванья.

– Это всё понятно, – махнул рукой Дринкуотер, – Я хотел спросить о другом: А что мне делать, если вдруг приедет Стринджер и спросит, куда делись его акции?

– Вы предъявите ему справку из полиции об ограблении своего дома, – не затруднился с ответом Маклуски, – Впрочем, вам вряд ли стоит ожидать его визита в ближайшее время… Откроем вам страшный секрет: Минувшим летом старик Стринджер трагически погиб при падении со стены собственного дома в городе Алексвилле, – (Дринкуотер с недоверием покосился на своих собеседников), – Так что за акциями "Фигаро" к вам пожалует уже не сам Стринджер, а кто-то из его наследников. Им-то вы и предъявите эту справку…

– А посему вам так или иначе придётся обратиться к сержанту Лейну, – подытожил Доддс.

– Пожалуй, так и сделаю! – пообещал Дринкуотер.

LXIII. Розовый автомобиль

– И всё-таки нормально выспаться мне не удалось! – пожаловался Доддс, отчаянно зевая во весь рот.

– Не вам одному, – ответил Маклуски, с трудом сдерживая собственную зевоту.

– Ничего удивительного: Рейсовый автобус – это вам не спальный вагон! – усмехнулся Горенс.

Доддс, Маклуски и Горенс (три следователя лондонской Центральной полиции) твёрдой уверенной походкой двигались по пыльным бескрайним просторам курортного городка Пантинктона. Их большие саквояжи, как обычно, были крепко зажаты в их цепких натруженных руках… Тусклое октябрьское солнце только начинало свой подъём по осеннему небосклону и пока даже не думало приближаться к зениту.

– Конечно, мы бы не отказались прокатиться от Пинфорта до Пантинктона в грузовике нашего старого знакомого Мэрфи, – высказал запоздалое пожелание Маклуски, – Даже у него в кузове путешествовать куда приятнее, чем в этом переполненном междугороднем автобусе…

– Сегодня Мэрфи ничем не мог нам помочь, – констатировал неутешительный факт Горенс, – Во-первых, он терпеть не может этот Пантинктон и никогда сюда не заезжает. А во-вторых, у него попросту нет для этого времени: До обеда ему требуется проделать кое-какие дела в Пинфорте, а потом он отправляется в обратный путь до Мартингейла…

– Ну и пускай отправляется, – не стал особо переживать Доддс, – К счастью, нам пока в этом Мартингейле делать нечего!

– И вообще с нашей стороны было бы чересчур навязчивым напрашиваться к Мэрфи в ещё одну поездку, – проявил присущий ему такт Маклуски, – Мы и сами понимаем, что его грузовик – не какой-то неутомимый ишак…

Тем временем трое решительных спутников как раз проходили по небольшому пешеходному мосту через длинный и извилистый овраг. Чуть далее справа по ходу их движения уже показался задний фасад неказистого двухэтажного здания под вывеской "Центр Туризма"… Оно стояло на самом краю оврага, который огибал его сразу с двух сторон (с заднего фасада и с левого торца), как своеобразный крепостной ров, прорытый для защиты местных турфирм от нападений их коварных недоброжелателей.

– Вы ещё не забыли, для чего мы сюда пришли? – поинтересовался у коллег Горенс.

– Уже припоминаем! – ответил Доддс, постепенно переходя из полусонного состояния в полурабочее, – Мы собираемся посетить офис турфирмы "Большой Бен" и предъявить её сотрудникам наше письмо от тридцать первого апреля сего года…

– Ответ на наше письмо от тридцать первого апреля, – поправил его Маклуски.

– Да-да, совершенно верно: Ответ на это письмо, который мы недавно обнаружили среди входящей корреспонденции в секретариате Центральной полиции, – согласился Доддс, – Ну а наши дальнейшие действия будут зависеть от того, признает ли "Большой Бен" этот документ своим или нет…

– Всё верно! – кивнул головой Горенс, – Тогда ваше место – впереди всех нас! – он указал Доддсу на дверь главного входа в Центр Туризма. (За время вышеприведённого разговора трое спутников уже успели сойти с моста, обойти двухэтажное здание с торца и немного прогуляться вдоль его главного фасада.)

Доддс, по праву временно возглавляющего совместную следственную работу, первым переступил порог незнакомого здания. Двое его коллег тут же последовали за первопроходцем… Сразу после входа спутники попали в самую середину длинного пустынного коридора. Недолго думая, Доддс повернул налево… Высокая профессиональная интуиция опять его не подвела – вскоре слева по ходу действительно показалась дверь с табличкой "Большой Бен".

Стремительно вторгшись в офис туристической фирмы, решительные гости застали в нём картину, привычную для неотпускного сезона. Офис "Большого Бена" отнюдь не ломился от избытка посетителей и местного персонала: На весь кабинет имелся в наличии лишь один-единственный сотрудник довольно молодого и унылого вида. Он неприкаянно сидел за одним из двух столов и без особого энтузиазма играл с компьютером в какую-то незатейливую карточную игру. Заслышав скрип двери, он повернул голову и заметил вошедших. Сперва на его лице появилось вполне объяснимое кислое выражение… Однако высокие профессиональные навыки быстро взяли верх. Сотрудник резко вскочил со стула, сменил кислую гримасу на восторженную улыбку и радостно затараторил:

– Добрый день, мы рады приветствовать вас в стенах нашей туристической компании. Вы сделали правильный выбор, обратившись в наше агентство. Только фирма "Большой Бен" сможет в полной мере позаботиться о вашем отдыхе и максимально удовлетворить любые ваши запросы. Наша фирма считается одним из наиболее влиятельных игроков на туристическом рынке. Наши цены отличаются предельной сбалансированностью и наименьшей неадекватностью в своём ценовом сегменте. Главный принцип фирмы "Большой Бен": создать нашим уважаемым клиентам как можно больше комфорта при покупке наших путёвок. В других конторах дело обстоит иначе, – он указал на ближайшую стену; по всей вероятности, за ней располагался офис конкурирующей туристической фирмы, – Например, кое-где с вас сдерут плату уже при самом первом визите, даже если вы не купите у них ни одной путёвки. А вот в нашей фирме всё делается для удобства наших уважаемых клиентов! За первый визит мы с них никаких денег не берём…

– Невероятно! – не смог поверить своему счастью Горенс, – То есть, мы вам ещё ничего не должны?

– Да-да, несомненно, – кивнул головой сотрудник, – Все расчёты с нашими уважаемыми клиентами производятся в полном соответствии с действующим законодательством и текущим обменным курсом иностранных валют.

– Прекрасно! – попытался вклиниться в бесконечный словопоток собеседника Доддс, – Тогда перейдём к делу: А кто возглавляет ваше пантинктонское отделение фирмы "Большой Бен"?

– Да-да, конечно, – подтвердил сотрудник, – В данный момент лицо, являющееся главой нашего отделения, отправилось в деловую поездку с нашими коммерческими партнёрами с целью изыскания дополнительных денежных средств и…

– …и провалилось в люк подземной канализационной системы? – высказал обеспокоенность Горенс.

– Да-да, несомненно, – без тени сомнений заявил сотрудник, – А на время его отсутствия наше отделение возглавляю я… Моя фамилия – Вэнс. Я являюсь заместителем руководителя пантинктонского отделения фирмы "Большой Бен" и имею в некоторых случаях право подписи некоторых документов.

– Будем считать, что мы с вами уже познакомились, – подвёл первый итог Доддс, – В таком случае, Вэнс, мы хотим попросить вас вот о чём…

– Да-да, разумеется! – предвосхитил все вопросы Вэнс, – Мы знаем, о чём нас обычно хотят попросить наши уважаемые клиенты!

И он, схватив с соседнего стола три ярких рекламных проспекта (по числу посетителей), молниеносно раздал каждому по одной штуке.

– Большое спасибо, – произнёс в недоумении Доддс, разглядывая разноцветный буклет, – Но вообще-то нам нужно немного другое. Мы хотели спросить у вас о…

– Да-да, конечно! – с готовностью откликнулся Вэнс, – Мы знаем, о чём у нас обычно хотят спросить наши уважаемые клиенты – о подробностях нашей новой рекламной акции, приуроченной к двухлетнему юбилею фирмы "Большой Бен", который мы будем отмечать в декабре будущего года. В рамках этой акции нашим уважаемым клиентам предлагается новый проект договора-контракта на оказание туристических услуг сроком от полугода до шестидесяти трёх лет на предельно выгодных для всех сторон условиях. После заключения подобного контракта наши уважаемые клиенты будут иметь постоянную скидку на покупку любой путёвки в нашем турагентстве, независимо от направления и продолжительности поездки.

– На мой взгляд, ваше предложение выглядит довольно абсурдно, – не смог смолчать Маклуски, – Вашей фирме нет ещё и двух лет от роду – а вы уже заключаете контракты на шестьдесят три года? Это попахивает какой-то изощрённой махинацией…

– Да-да, несомненно, – невозмутимо продолжал Вэнс, – Если же клиенты не имеют возможности сразу уплатить полную сумму за приобретённую путёвку, – (он не без намёка посмотрел на собеседников), – наша фирма предлагает им особую форму расчёта в виде покупки путёвки заранее в несколько этапов… Также фирма "Большой Бен" рекомендует нашим уважаемым клиентам приобрести специальные расчётные суперкарточки. Их можно использовать как на территории Британии, так и за рубежом – и как для оплаты туристических услуг, так и для оплаты, например, услуг по содержанию какого-нибудь жилья…

– Жулья? – удивился Горенс.

– Да-да, именно так! – подтвердил Вэнс, – Предварительная форма оплаты чрезвычайно удобна для наших уважаемых клиентов, поскольку сводит к минимуму риск возможного повышения инфляции. Если вы заранее оплатили вашу путёвку, вам уже не страшны никакие колебания курсов валют. Даже если к началу вашей поездки реальная стоимость вашей путёвки вырастет, вы всё равно не заплатите за неё ни одного лишнего пенса. Поэтому мы настоятельно призываем наших уважаемых клиентов заранее позаботиться о своём предстоящем отдыхе… Зачем откладывать на будущее то, что можно сделать сейчас? Путёвки на рождественские каникулы и на будущее лето самое время покупать уже теперь, в начале октября! – он выжидательно посмотрел на посетителей в надежде, что они тотчас полезут в кошельки за деньгами.

– Ваш рассказ был чрезвычайно интересен и информативен, – проявил присущую ему вежливость Доддс, – Если нам вдруг понадобится какая-то путёвка, мы обязательно будем иметь в виду вашу замечательную фирму… Но вместе с тем у нас продолжают оставаться некоторые опасения…

– Опасения за что? – не понял Вэнс.

– За то, что вы сопрёте наши денежки и оставите нас в дураках, – напрямую высказался недипломатичный Горенс.

– Да-да, вне всякого сомнения, – кивнул головой Вэнс, – Вы совершили правильный выбор, обратившись в наше агентство. Это доказывает, что вы обладаете хорошим вкусом и безупречным чувством реальности. Нам будет очень приятно иметь дело с такими клиентами!

– Доддс, покажите ему наконец это письмо от тридцать первого апреля, пока он нас совсем не заболтал! – не выдержал Маклуски.

Воспользовавшись тем, что Вэнс временно замолчал, Доддс успел извлечь из саквояжа нужное письмо и подсунуть его сотруднику "Большого Бена". Это было сделано как нельзя вовремя, ибо в этот момент Вэнс снова заговорил.

– Наша фирма прилагает все свои усилия для наибольшего удовлетворения всех пожеланий наших уважаемых клиентов, – продолжал тарахтеть он, разглядывая попутно письмо, – Вы и сами вскоре убедитесь в их высочайшем профессионализме и глубочайшей порядочности. Наши сотрудники… – (он углубился в изучении письма, но его язык продолжал по инерции производить всё новые словесные конструкции как бы в автономном режиме), – Все наши сотрудники без исключения… обладают безупречными профессиональными навыками… и готовы в любой момент… предоставить вам первоклассные туристические услуги… за своевременную первоклассную оплату… Но погодите! – удивился он, дочитав письмо до конца, – Что это за бумажка, и какое отношение она имеет к нашей фирме?

– Как раз об этом мы и хотели бы с вами поговорить! – перешёл наконец к главному Доддс, – Не будем ходить вокруг да около: У нас имеются основания предполагать, что фирменный бланк, на котором написано данное письмо, принадлежит вашей конторе – на это намекает декоративный штамп в левом верхнем углу. Как нетрудно убедиться, на штампе отчётливо видны литеры "2Б" – а именно на букву Б начинаются оба слова в названии вашей фирмы…

– Наша фирма является одним из наиболее надёжных деловых партнёров на рынке туристических услуг, – автоматически произнёс Вэнс, – Но данный штамп не принадлежит нашей фирме. Мы используем совсем другие фирменные бланки, – он взял со стола какой-то документ и продемонстрировал его посетителям; те смогли наглядно убедиться в отличии фирменного бланка "Большого Бена" от принесённого ими с собой образца.

– Действительно, литер "2Б" на вашем бланке нигде не видно, – вынужден был признать Маклуски, – Но, может быть, их используют ваши коллеги из лондонского филиала фирмы "Большой Бен"?

– Да, этого исключать нельзя, – ответил Вэнс.

– Но имеется ли у вашей фирмы филиал в Лондоне? – поставил вопрос ребром Доддс.

Вэнс погрузился в напряжённые размышления. Их прервал возглас Горенса:

– Есть у них там филиал – его адрес и реквизиты как раз указаны в рекламном проспекте!

– Значит, нам следует обратиться туда за дальнейшими разъяснениями! – сделал очевидный вывод Маклуски.

– Да-да, обязательно обратитесь! – не стал возражать Вэнс, – Сотрудники фирмы "Большой Бен" обладают безупречными профессиональными навыками, независимо от того, в каком филиале они работают.

– Вот и славно! – обрадовался Доддс, торопливо запихивая в саквояж своё письмо, – Тогда – скорее на выход! – и он первым рванулся к двери в коридор.

Полминуты спустя все трое недавних посетителей уже стояли в полной безопасности на улице перед входом в Центр Туризма и разглядывали свои разноцветные рекламные буклеты.

– Уф! Насилу вырвались… – вздохнул с облегчением Маклуски, – Ещё немного – и у меня замкнуло бы в мозгах от его болтовни…

– Итак, попробуем подвести первые итоги нашей сегодняшней работы! – призвал коллег Доддс, – Давайте подумаем: Удалось ли нам узнать хоть что-то полезное о фирме "Большой Бен"?

– Крайне немногое, – трезво оценил положение вещей Горенс, – Мы убедились, что это – обычная шаражкина контора, каких полно в этом захудалом Пантинктоне. (В одном только местном Центре Туризма подобных контор – не менее десятка, если судить по количеству дверей в коридоре первого этажа.) Офис "Большого Бена" крайне непритязателен; сотрудников – кот наплакал; начальник конторы провалился в какой-то люк; сервис для клиентов весьма ненавязчив… В общем, все признаки типичной шаражкиной конторы налицо! – подытожил он свои впечатления.

– Единственная зацепка, которую мы там сегодня добыли, заключена в адресе и реквизитах лондонского филиала этой конторы, – добавил Маклуски, ещё раз заглядывая в буклет, – Как можно понять из этих кратких сведений, столичный "Большой Бен" имеет счета в финансовом заведении под названием ФКСГБР… Интересно, что за проходимцы скрываются за этой чудовищной аббревиатурой? – задумался он.

– Потом успеете насмотреться на вашу рекламную продукцию! – спохватился Горенс, – Нам пора бежать обратно на автовокзал! Если мы немного поспешим, то как раз успеем на обратный рейс до Пинфорта…

– Ваша правда! – признал Доддс, спешно запихивая в саквояж свой рекламный проспект.

– Да, кстати! – обратился к своим обоим коллегам Горенс несколько десятков минут спустя, когда все трое уже двигались в сторону Пинфорта на борту битком набитого рейсового автобуса, – Доддс-Маклуски, так вы уже догадались, кто и зачем подбросил в наш секретариат этот якобы ответ на письмо от тридцать первого апреля?

– Да здесь и думать нечего, – снисходительно ухмыльнулся Маклуски, – Разумеется, письмо туда подбросил Холидей из нашего отдела кадров! А насчёт того, с какой целью он это сделал…

– Тут тоже думать нечего, – не затруднился с ответом Доддс, – поскольку мы всё равно ничего путного не придумаем… Нет, я не имею ни малейшего желания ломать голову над этой посторонней проблемой! – решительно заявил он, зевая во весь рот.

– Горенс, а почему у вас такой самодовольный вид? – проявил наблюдательность Маклуски, – Вы уже знаете ответ на этот вопрос? (Я имею в виду: насчёт мотивов Холидея.)

– Да, у меня появились кое-какие соображения по этому поводу, – не стал скромничать Горенс, – Если вы не против, я готов прямо сейчас ими с вами поделиться… – (два прославленных детектива согласно качнули своими умудрёнными головами в такт подскакивающему на кочках автобусу), – Но вы уж не взыщите: Все мои соображения пока остаются сугубо гипотетическими, так как подтвердить их наглядно я не могу. (Эту работу я охотно передоверю вам обоим.) А причины поступка Холидея, на мой взгляд, настолько банальны, что прямо-таки лежат на поверхности. (Искать в них глубокие корни нам не требуется.) Все мы знаем, что этот Холидей – мелкий завистливый субъект, который питает скрытую неприязнь к нашей секретарше, мисс Снукки. Истоки этой неприязни очевидны: В мае месяце наша секретарша, выполняя поручение Директора, по нескольку раз в течение рабочего дня заглядывала в курилку второго этажа, а потом сообщала начальнику фамилии замеченных там курильщиков. Разумеется, фамилия Холидея фигурировала в её донесениях намного чаще других… В начале июня его уже вызывали в отдел режима, где он давал объяснения по поводу своих бесконечных перекуров. Для такого проныры, как Холидей, не составило труда догадаться, кто же виноват в его бедах. И тогда он решил по-своему изощрённо отомстить мисс Снукки… Он дождался, пока она уйдёт в отпуск, и выждал ещё почти четыре недели.

Когда наша запасная секретарша, миссис Виккерс, тоже собралась отправиться отдыхать, он и подбросил ей во входящую корреспонденцию сфабрикованное им письмо. Это произошло едва ли не в последний день перед её уходом в отпуск… Как нетрудно убедиться, момент для подброса был выбран им весьма удачно. Если бы он подбросил письмо непосредственно мисс Снукки, та сразу обратила бы внимание на его странное содержание и доложила бы обо всём Директору. Фальшивка была бы немедленно разоблачена и никаких неприятностей нашей главной секретарше не принесла бы… Но поскольку письмо попало к менее усердной и любопытной миссис Виккерс, та безо всяких сомнений зарегистрировала его в своём журнале и положила в Директорскую папку для ознакомления. (Ко всему прочему, всё это происходило в последний день её работы перед отпуском, когда у неё не было ни малейшего настроения вникать во всякие посторонние тонкости.) Директор прочитал письмо лишь несколько дней спустя, когда мисс Снукки уже вернулась на работу после отпуска. Ничего не поняв в этой филькиной грамоте, он поручил секретарше выяснить, кто и зачем прислал нам это странное послание.

Как тонко рассчитал Холидей, задача мисс Снукки была усложнена тем, что миссис Виккерс уже ушла в отпуск, и прояснить обстоятельства получения письма было уже не у кого. (Разумеется, месяц спустя, когда миссис Виккерс вернётся из отпуска, она тем более не сможет вспомнить, какие письма получал секретариат месяц назад.) В итоге мисс Снукки придётся потратить массу времени на совершенно ненужную работу, а затем ещё и получить нагоняй от Директора за халатное ведение документации… Я полагаю, что именно этот план имел в виду Хо-лидей, когда затевал свою хитроумную махинацию, – высказал уверенность Горенс, – Ну а ваше мнение каково? – он с интересом посмотрел на своих старших коллег.

– Горенс, у нас нет ни малейшего желания с вами спорить, – ответил Доддс в промежутке между двумя очередными могучими зевками, – Будем считать, что вы опять оказались во всём правы!

Маклуски же согласно кивнул головой во сне, целиком присоединяясь ко мнению Доддса.

Но вот автобусное путешествие подошло к своему логическому завершению, и трое столичных следователей наконец спрыгнули с подножки переполненного автобуса и снова оказались на знакомом автовокзале курортного города Пинфорта. (С их драгоценными саквояжами во время поездки не произошло никаких неприятных неожиданностей.) Энергично растолкав и распихав наименее расторопных и наиболее докучливых попутчиков, они выбрались из окружающего столпотворения на свободное место и уже там приступили к обсуждению своих ближайших планов.

– А теперь, – объявил Доддс, – когда мы выполнили первый пункт нашей повестки и успешно вернулись из Пантинктона, я предлагаю перейти ко второму пункту – расследованию похищения акций "Фигаро" у нашего знакомого Дринкуотера… Горенс, почему вы опять корчите ухмыляющуюся физиономию?

– Да так, можете не обращать внимания! – ответил Горенс, – Просто я вспомнил, что вообще-то вы были направлены в командировку немного с другой целью…

– Ну и что с того? – возразил Маклуски, – Да, наше командировочное задание состоит в поисках Беннета (сотрудника нашего отдела режима) и передаче ему кое-каких документов… Но, разумеется, это дело может и подождать, – без обиняков признался он.

– На нашем месте так поступило бы любое разумное командированное лицо, – выразил уверенность Доддс, – Ведь если мы в один присест разыщем Беннета и сразу вручим ему все нужные бумажки, официальная цель нашей командировки будет достигнута, и нам придётся срочно возвращаться обратно в Лондон. Но подобный вариант нас не устраивает… (Мы надеемся ещё недельку-другую спокойно покататься по Уэльсу в своё удовольствие.) В общем, ничто пока не мешает нам заняться вместо поисков Беннета поисками похитителей акций Дринкуотера!

– Вот и славно! – кивнул головой Горенс, – Итак, каким же образом вы собираетесь расследовать это дело?

– Двух мнений тут быть не может, – не затруднился с ответом Маклуски, – Мы с вами прибыли в Пинфорт лишь накануне. Сами акции были похищены у нас на глазах минувшей ночью, но предыстория этого похищения нам пока неизвестна… Конечно, первым делом нам следует опросить местных обитателей. Возможно, кто-то из них обладает интересующей нас информацией…

– И я уже знаю, с кого мы начнём, – похвастался своей прозорливостью Доддс, – Горенс, как там поживает ваш помощник Йейтс? (Он уже давно пребывает в этом Пинфорте и вполне может считаться местным обитателем.) Если не ошибаюсь, вчера вы ездили в Дармут как раз за ним?

– Ах да! Я же ещё не успел рассказать вам об итогах своей поездки! – сообразил Горенс, – Могу вас обрадовать: Мне удалось разыскать в Дармуте Йейтса и привезти его обратно в Пинфорт. Как вы думаете, с какой целью он улизнул в этот Дармут? Всё объяснялось просто: Он захотел посмотреть в дармутском кинотеатре какой-то интересный фильм, который почему-то не прокатывают в кинотеатре пинфортском… Вчера вечером я очень удачно перехватил Йейтса как раз в тот момент, когда он выходил из кинозала после сеанса. Сегодня утром мы с ним с самыми первыми петухами прибыли обратно в Пинфорт в кабине грузовика нашего старого доброго знакомого Мэрфи. Мы высадили Йейтса возле пинфортского кинотеатра. Он сразу же отправился туда на утренний сеанс – а меня Мэрфи любезно довёз до автовокзала, где нас с нетерпением дожидались вы двое… (Я уже пытался изложить вам эту историю сразу по своём прибытии – но вы так усердно клевали носами, что мой рассказ, похоже, прошёл мимо ваших ушей.)

– Стало быть, Йейтс вернулся в Пинфорт, на место постоянной дислокации, – подытожил Маклуски, – Но где он находится в данный момент? Судя по всему, утренний сеанс в местном кинотеатре уже успел закончиться, пока мы ездили в Пантинктон…

– Да, разумеется, – подтвердил Горенс, – С утра там обычно прокатывают фильмы покороче.

– Значит, Йейтса мы скорее всего найдём в гостиничном комплексе возле автовокзала? – предположил Доддс.

– Думаю, что искать его там бесполезно, – опроверг Горенс, – В данный момент он наверняка опять отправился в тот же кинотеатр на второй сеанс, который должен был начаться буквально несколько минут назад.

– Под кинотеатром вы имеете в виду то самое фанерно-картонное сооружение с надписью "Кино" над входной дверью? – уточнил для полной ясности Маклуски.

– Оно самое, – кивнул головой Горенс, – Кстати, идея его постройки принадлежит местному воротиле Спейсу. Он же организует прокат фильмов и сбор денег за входные билеты – и деньги эти, разумеется, идут прямиком ему в карман. Роль билетёра обычно исполняет его подручный Бангл. (Я имею в виду: Роль в реальной жизни, а не в том кино, которое они прокатывают.)

– А что за кино идёт в этом кинотеатре сейчас? – заинтересовался Доддс.

– Какой-то иностранный боевик, – доложил всезнающий Горенс, – Называется он что-то вроде "На страже демократии и правопорядка"… Его примерное содержание мне уже известно. Также я знаю, что в этом фильме использованы весьма дорогостоящие спецэффекты… В Дармуте эту картину уже прокатали, и зрители в целом остались довольны.

Два величайших детектива современности обменялись между собой весьма вопросительно-многозначительный взглядом.

– Пожалуй, нам тоже было бы неплохо заглянуть в этот кинотеатр, – подумал вслух Маклуски.

– Вы собираетесь устроить засаду перед выходом и отловить Йейтса сразу по окончании сеанса? – высказал догадку Горенс.

– Нет, подобные засады – совсем не в наших правилах, – опроверг Доддс, – Мы хотим зайти в кинозал и посмотреть этот интересный фильм – а Йейтс сам на нас наткнётся, когда будет выходить из зала.

– То есть, нам придётся покупать входные билеты? – не понял Горенс.

– Ещё чего! – возмутился Маклуски, – Неужели мы похожи на каких-то бедных родственников, не имеющих особых полномочий и не находящихся в служебной командировке? Разумеется, в кинозал мы попадём абсолютно бесплатно, используя наш высокий статус сотрудников Центральной полиции!

– А как тогда быть мне? – задумался Горенс, – В отличие от вас, я до сих пор сохраняю служебную конспирацию. Ни одна живая душа в Пинфорте (помимо Йейтса и Йората) даже не подозревает о моём высоком статусе…

– Не беспокойтесь: Вы пройдёте с нами в кинозал абсолютно бесплатно, но не раскрывая своего инкогнито! – заверил его Доддс.

Приняв важное стратегическое решение, трое любителей бесплатного кино подхватили свои большие саквояжи и твёрдыми решительными шагами направились в сторону кинотеатра, расположенного неподалёку от автовокзала за какими-то деревьями и кустами. Путь до цели оказался недолог… Впрочем, на этом пути троих детективов всё равно успела подстеречь небольшая неожиданность.

– А это что ещё за пижон? – произнёс в недоумении Доддс, резко останавливаясь буквально за десяток метров от входа в кинотеатр.

Маклуски и Горенс последовали его примеру. Втроём они не без любопытства осмотрели припаркованный в каких-то кустах незнакомый автомобиль ярко-розового цвета, имевший чересчур вызывающий и претенциозный вид.

– Первый раз вижу эту штуку здесь, в Пинфорте, – мгновенно определил Горенс, – Значит, она объявилась в этих краях совсем недавно, пока я был в отъезде… Посмотрите-ка: У этого пижона – кардиффские номера! Судя по всему, к Спейсу прибыл из Кардиффа какой-то знакомый толстосум…

– Потом разберёмся! – не стал терять драгоценное время Доддс.

Записав на всякий случай номер пижонского автомобиля в свою верную записную книжку, он продолжил продвижение к кинотеатру, а оба его спутника поспешили от него не отстать.

Как и предвидел Горенс, главный и единственный вход в картонно-фанерное сооружение оказался ненавязчиво перегорожен стулом, на котором с деловым видом восседал некий серьёзный джентльмен с красной повязкой на рукаве и с рулоном каких-то билетов в руках. (Несмотря на то, что второй утренний сеанс уже начался, администрация самодельного кинотеатра отнюдь не собиралась пускать запоздавших кинолюбителей в зал бесплатно или по льготным расценкам. Входные билеты даже на часть кинофильма по-прежнему продавались по полной цене.) Ранее собранные с посетителей деньги были уложены в специальный ящик. В данный момент содержимое ящика с интересом изучал некий представительный тип в костюме, в котором подошедшие без труда узнали местного заправилу Спейса.

– Лондонская Центральная полиция! – сразу огорошил всех присутствующих Доддс, ещё издалека начиная предъявлять свои служебные и командировочные документы, – Секретное оперативно-розыскное мероприятие в рамках Брокингемского расследования! Позвольте узнать: А что за мероприятие происходит в данном месте?

Поскольку билетёр от неожиданности прирос к стулу с открытым ртом, ему на выручку тотчас пришёл Спейс:

– В нашем кинотеатре прокатывается фильм про работу полиции и спецслужб. Но какое отношение это имеет к…?

– А вот какое! – не затруднился с ответом Доддс, – По нашим данным, одно из разыскиваемых нами лиц осуществило проникновение в данный кинозал под предлогом просмотра данного кинофильма… Тем более, – удачно симпровизировал он по ходу дела, – что поблизости обнаружен некий подозрительный автомобиль розового цвета с кардиффскими номерами. Всё это делает необходимым проведение нами оперативно-розыскного мероприятия в данном заведение… Распорядитесь о немедленном прекращении показа кинофильма! – обратился он к билетёру.

– Но это невозможно! – вскричал тот, сразу обретя дар речи, – Фильм начался всего несколько минут назад!

– Разумеется, это невозможно, – подтвердил Спейс, – Народ уже заплатил за билеты и зашёл в зал. Если мы сейчас не покажем ему кино, он поднимет скандал на весь Пинфорт…

– Меня ваши проблемы не касаются, – равнодушно ответил Доддс, – Нам требуется провести оперативно-розыскное мероприятие… Так что потрудитесь закрыть вашу лавочку!

Как и следовало ожидать, Спейс и билетёр ответили ему решительным отказом. Обстановка возле входа в кинозал накалилась до точки кипения… Но тут её внезапно остудил спокойный голос Маклуски:

– Послушайте, Доддс! А почему бы нам не провести наше мероприятие и без остановки показа фильма?

Глаза всех присутствующих с надеждой устремились на Доддса. Немного поразмыслив, он произнёс:

– Ну что ж, можно попробовать попытаться… Раз народ уже заплатил за билеты, мы, пожалуй, не станем настаивать на немедленном прекращении показа фильма… Ладно, пройдём в кинозал! – он решительно отодвинул стул с билетёром в сторону, – Свидетель, вы тоже пройдёте с нами! – объявил он Горенсу.

Несколькими секундами позже трое находчивых следователей уже сидели со всеми удобствами на заднем ряду кинозала неподалёку от выхода, задвинув свои большие саквояжи под соседние сидения (но для пущей надёжности продолжая непрерывно придерживать их своими цепкими руками). Изнутри и в темноте фанерно-картонное сооружение выглядело ничуть не менее хлипким и подозрительным, чем снаружи при дневном свете. Более того, недостаток освещения придавал дополнительных сомнений в прочности и устойчивости его конструкции… Стены кинозала и впрямь производили впечатление сделанных из фанеры, а потолок – сделанного из картона. Даже в темноте было очевидно, что наличие в зале потолка было продиктовано отнюдь не архитектурными соображениями. Сказать по правде, без него вполне можно было бы обойтись… (Возможно, потолок был задуман как всего-навсего простейшая защита зрителей от возможного дождя. Впрочем, учитывая деловую хватку Спейса, более вероятным выглядело другое объяснение: Наличие потолка должно было воспрепятствовать предприимчивым, но безбилетным кинолюбителям наблюдать за показом фильмов откуда-нибудь с веток окрестных деревьев.) Что же касается экрана, то он представлял собой большой кусок полотна (далеко не всюду идеально однотонного), а зрительные места имели вид обычных секторов с откидными креслами… Тем не менее, несмотря на все привходящие обстоятельства, зал на втором утреннем сеансе был заполнен почти под самую завязку.

– Вот мы и здесь! – подвёл первый промежуточный итог Доддс, – А что у нас происходит в мире кино? – он бросил взгляд на экран, – Ага, знакомые всё лица! По-моему, этого типа со стальным подбородком и в шикарном костюме я где-то недавно уже видел…

– Как мне помнится, пару месяцев назад он пристрелил Председателя Верховного Суда в каком-то другом фильме, – мигом сообразил Маклуски, – В тот раз ему удалось уползти от преследователей по водосточной трубе… Надо полагать, с тех пор он уже успел отвести от себя все обвинения и сняться в ещё одном фильме, – смекнул он.

– Этого актёра в последнее время частенько приглашают на главные роли в разные остросюжетные картины, – заметил к слову Горенс, – Его фамилия сейчас у всех на слуху – но я, к сожалению, её забыл, чтобы не засорять себе мозги… Поскольку мы опоздали к началу фильма, я должен внести ясность: В этой картине он исполняет роль какого-то следователя и занимается расследованием убийства предыдущего Президента Государства. Вот он едет куда-то на машине и напряжённо размышляет над текущей ситуацией…

– Поразительно! – воскликнул Маклуски, – Посмотрите: Он тоже разъезжает на пижонском автомобиле ярко-розового цвета! Его тачка как две капли воды похожа на ту, что мы недавно видели под кустом позади кинотеатра… Доддс, а ну-ка проверьте по своему блокноту: У него случайно не тот же самый номер?

– Нет, номера у этого типа явно не кардиффские, – опроверг Доддс, – Но не будем отвлекаться: Вот он уже вылез из машины и куда-то потопал! Вид у него какой-то чересчур суровый и сосредоточенный… Уж не задумал ли он угрохать ещё одного Председателя Верховного Суда?

Весь зрительный зал, затаив дыхание, наблюдал за дальнейшими перемещениями главного героя. Впрочем, несколько секунд спустя по залу прокатился разочарованный вздох: Как оказалось, герой всего-навсего прогулялся к ближайшему ларьку за сигаретами. Купив себе новую пачку, он с тем же непроницаемым выражением на лице возвращается к автомобилю, припаркованному на обочине какого-то широкого многолюдного проспекта… И тут его подстерегает главная неожиданность: Возле машины уже стоят два суровых неприветливых джентльмена в чёрных костюмах. (Один из них к тому же имеет на носу чёрные очки.) Из динамиков по обе стороны киноэкрана начинает доноситься тревожная музыка.

– Вот мы и встретились! – зловеще произносит человек в чёрных очках, – Мы получили задание доставить вас в одно место для кое-какого важного разговора. Потрудитесь сесть в нашу машину!

Герой усиленно размышляет под всё более тревожное музыкальное сопровождение. Наконец, он открывает рот и произносит свою первую реплику:

– Кто вы такие?

– Вы задаёте слишком много вопросов, – не слишком любезно отвечает человек в чёрных очках, – У нас нет времени на бесполезные беседы! Возможно, нам следует повторить своё предложение?

Подумав ещё немного, герой бесстрашно произносит:

– Ну что ж, я готов!

Все трое садятся уже в другой автомобиль (не розового, а чёрного цвета). Человек в чёрных очках оказывается за рулём, герой – рядом с ним на переднем сидении, а второй человек в чёрном костюме – на заднем.

– На мой взгляд, он поступил излишне легкомысленно, – высказал неодобрение Доддс, – И дёрнул же его чёрт залезть в машину к каким-то незнакомым подозрительным гаврикам! Чего доброго, они его сейчас пристукнут и сбросят в какую-нибудь канаву…

– Эти двое – агенты СБГ (Службы Безопасности Государства), – раскрыл секрет Горенс, – И везут они его в загородную резиденцию к своему боссу…

Между тем пейзаж за окнами чёрного автомобиля резко меняется: Вместо домов, мостов и рекламных щитов повсюду мелькают бескрайние поля и лесные массивы. Иногда попадаются и живые коровы с овцами… (Похоже, автомобиль уже выехал из города куда-то в сельскую местность.) Глядя на всё это, герой не перестаёт напряжённо размышлять и в конце концов спрашивает:

– Так куда же мы всё-таки едем?

– Мы уже предупреждали, чтобы вы не задавали лишних вопросов! – предостерегает человек в чёрных очках, продолжая крутить баранку, – Очень скоро мы доберёмся до места назначения – и вы сами поймёте, куда попали!

Наконец, чёрный автомобиль сворачивает с автострады и въезжает через какое-то КПП на некую секретную территорию, огороженную забором с колючей проволокой. Остановив машину у подножия какого-то небоскрёба, человек в чёрных очках достаёт из-за пазухи рацию и сухим официальным тоном докладывает:

– Босс, я – Третий! Мы доставили объект. Прикажете проводить его к вам?

– Давайте его сюда! Жду вас! – отвечает из рации чей-то скрипучий неприятный голос.

Герой в сопровождении двух агентов в чёрных костюмах входит в небоскрёб. Вот все трое уже едут куда-то вверх в кабине суперсовременного сверхскоростного лифта; вот они выходят из кабины и продолжают свой путь по какому-то длинному коридору мимо многочисленных окон, подоконников, колонн и арок. Наконец, сопровождающие вводят героя в огромный зал. (По своим размерам он едва ли не вдвое превосходит пинфортский кинозал, в котором демонстрируется этот фильм.) На полу разложен роскошный пушистый ковёр; по краям зала стоят большие стеклянные шкафы с какими-то важными документами внутри; ну а в центре зала за каким-то хитроумным пультом управления сидит в большом кресле хозяин всего этого великолепия – маленький неприятный человечек в полубоевой пятнистой форме.

– Босс, объект доставлен! – рапортует человек в чёрных очках, отдавая честь.

– Вот и славно! – отвечает босс своим скрипучим голосом и довольно противно хихикает, – Оставьте нас наедине! Нам предстоит серьёзный разговор…

Подчинённые, ещё раз отдав начальнику честь, поспешно ретируются. А босс и герой пристально вглядываются друг в друга под всё более тревожное музыкальное сопровождение…

– Итак, мы наконец встретились лицом к лицу! – медленно и зловеще произносит босс, – Давайте немного побеседуем… Присядьте-ка вон туда!

Герой опускается на стул напротив босса, ни на мгновение не переставая настороженно вглядываться в оппонента. Тот с нарочитой небрежностью произносит:

– Мне стало известно, что вы занимаетесь расследованием дела номер ноль-ноль-пять… Так ли это?

– Да, я занимаюсь этим делом, – подтверждает герой.

– Видите ли, в чём тут загвоздка… – ухмыляется босс, – Я полагаю, что дальнейшее расследование этого дела небезопасно для нашего государства. В этой связи я предлагаю вам поскорее его прикрыть и заняться более безобидными делами. В качестве компенсации вам могут быть предложены квартира, дача, машина или значительная денежная сумма… Ну, как вы смотрите на моё предложение?

Герой снова погружается в напряжённые размышления. За кадром играет очень тревожная музыка… Из тёмного кинозала начали доноситься обеспокоенные реплики зрителей: "Да, попал парень в переделку…" – Неужто сдрейфит?" – "Нет-нет, он – не из пугливых!" Наконец, герой принимает решительный вид и мужественно произносит:

– Ваше предложение противозаконно! Расследование дела номер ноль-ноль-пять – моя прямая служебная обязанность и мой главный профессиональный долг!

– Ха-ха-ха! – смеётся босс своим неприятным, но весьма зловещим смехом, – Как я погляжу, вы недостаточно хорошо осознали сложившуюся ситуацию… Ну какое, к чёртовой бабушке, значение может иметь в наше время какой-то там профессиональный долг? Неужели вам не хочется получить в собственность квартиру или хорошие деньги?

– Я уже дал ответ на ваше предложение, – твёрдым уверенным голосом отвечает герой, – и он исключает какие-либо дальнейшие дискуссии на эту тему.

– Что вы хотите этим сказать? – недоумевает босс.

– Только то, что уже сказал, – говорит герой.

По кинозалу пронёсся одобрительный зрительский гул… А босс тем временем продолжает:

– Похоже, наша беседа зашла в тупик… К сожалению, вы не смогли по достоинству оценить мой великодушный жест и необдуманно отвергли протянутую вам руку… Ну что ж, я готов предоставить вам ещё некоторое время для раздумий! Но учтите: Его будет немного! Имейте в виду: Я не привык останавливаться на полпути и пасовать перед трудностями! Все препятствия под своими ногами я устраняю наиболее простым способом. Шутить со мной я бы никому не посоветовал! Я всегда добиваюсь поставленной цели, каких бы жертв это кому ни стоило… Хотите, я покажу вам, на что я способен в случае необходимости?

Не дожидаясь согласия собеседника, босс нажимает на своём пульте какую-то кнопочку и бесстрастно произносит: "Четвёртый, зайдите к нам на минуточку!" Дверь зала открывается, и в неё входит один из новых знакомых героя – тот, который сопровождал его в поездке на заднем сидении и без чёрных очков. Отдавая начальнику честь, он строевым шагом приближается к его пульту.

– До меня дошли слухи, – медленно и зловеще произносит босс, глядя подчинённому прямо в глаза, – что с вами будто бы ведут переговоры люди Президента Государства…

– Это – ложь! – кричит в ужасе Четвёртый.

– Может быть, и ложь, – с той же зловещей интонацией продолжает босс, – Да, иногда слухи бывают ложными… Но тем хуже для вас! Мои люди всегда должны оставаться вне подозрений… А ну подойдите-ка сюда поближе!

Четвёртый делает ещё пару шагов в направлении пульта. В этот момент босс нажимает ногой одну маленькую неприметную кнопочку на полу – и под ногами подчинённого мгновенно открывается небольшой, но симпатичный лючок квадратной конфигурации. Четвёртый с ужасающим криком проваливается в это отверстие… Пока его вопли постепенно затухают где-то глубоко внизу, босс ещё раз многозначительно хихикает, а затем убирает ногу со смертоносной кнопки. Люк в полу моментально закрывается, не оставляя на ковре ни малейших следов.

– Ну как, убедились? – назидательно обращается босс к герою, которого произошедшие события заставили погрузиться в ещё более глубокие раздумья, – Вот таким я бываю в тех случаях, когда на моём пути возникают внезапные препятствия… Да, Четвёртый был неплохой солдат – но людская молва его сгубила! – не без сожаления произносит он, – Конечно, мне его немного жаль… Увы, переиграть ситуацию уже невозможно! – он невозмутимо разводит руками, – Советую и вам не доводить дело до такого состояния, откуда уже не может быть возврата… Ну что ж, ступайте и хорошенько обдумайте моё предложение!

Он ещё раз нажимает кнопочку на пульте и командует: "Третий, зайдите-ка ко мне!"

– Неужели ещё одного провалит в свою дырку? – радостно потёр руки Доддс в предвкушении ещё одной интересной сцены.

– Ну как же вы всё-таки кровожадны! Очень нехорошо с вашей стороны… – неодобрительно высказался в его адрес Маклуски.

Однако босс поступил с Третим более гуманно, чем с его незадачливым предшественником. Вскоре Третий и герой двинулись в обратный путь на том же самом чёрном автомобиле… Вот герой высаживается на знакомом городском проспекте возле табачного киоска и расстаётся со своим неприветливым сопровождающим… А вот он уже забирается в собственный розовый автомобиль, чтобы продолжить прерванную поездку.

– Номер на машине – уже другой! – блеснул наблюдательностью Доддс, – Неужто агенты СБГ успели поменять на ней таблички?

– Речь скорее идёт о невнимательности главного режиссёра, – ответил погрязший в прозе жизни Горенс.

Тем временем герой подъезжает на своём розовом автомобиле к очередному небоскрёбу – теперь уже не за городом, а посереди шумного многолюдного мегаполиса. Он паркуется возле бордюра и решительно выходит из машины… Кинокамера резко меняет точку показа и демонстрирует зрителям внутренний вид одного из подъездов упомянутого небоскрёба. В огромном пустом холле стоит рослый мускулистый бритоголовый тип довольно свирепого и неотёсанного вида с рацией в руке. Сквозь окно подъезда ему отлично виден приближающийся герой.

– Босс, объект прибыл! – докладывает он в рацию, – Прикажете его обработать?

– Да, обработайте! – доносится из рации ответ босса, – Но только слегка – чтобы у него ещё остались силы доползти до рабочего стола и закрыть дело номер ноль-ноль-пять! – реплика завершается уже знакомым злобным похихикиваньем.

Дверь подъезда открывается, и в нём появляется фигура героя в безукоризненно отглаженном шикарном костюме и начищенных до блеска ботинках. Тотчас на него набрасывается всё тот же бритоголовый персонаж с ножом в руке. Он издаёт могучий рык и производит несколько устрашающих движений руками и ногами. Герой отвечает одним-единственным (но зато от души) ударом справа в челюсть, сопровождаемым скупым мужественным возгласом. Бритоголовый как подкошенный валится на пол и остаётся там лежать в полной неподвижности… Герой наклоняется над ним, отгибает ему ворот пиджака и в задумчивости разглядывает какую-то эмблему на его внутренней стороне.

– Знак Службы Безопасности Государства… – произносит он в задумчивости, – Интересно, что бы это могло означать…?

Он извлекает из-за пазухи свою собственную рацию, нажимает на какую-то кнопочку и докладывает:

– Шеф, на меня пытался совершить нападение некий незнакомый субъект с эмблемой СБГ на внутренней стороне пиджака. Я подозреваю, что это может быть связано с моей работой над делом номер ноль-ноль-пять. Не исключено, что босс СБГ уже успел установить за мной слежку…

– Не нравятся мне что-то эти фокусы! – доносится из рации чей-то озабоченный голос, – Может быть, вам действительно стоит закрыть дело номер ноль-ноль-пять и сдать его в архив?

– Ни в коем случае! – решительно возражает герой, – Я обязан довести расследование до конца! В этом состоит мой главный профессиональный долг. Никакие препятствия уже не в силах меня остановить… Шеф, сейчас я подъеду к вам, и мы сообща обсудим план наших дальнейших действий! – он убирает рацию в карман и выходит из подъезда.

На следующем кадре кинокамера демонстрирует зрителям внутренний вид некого заурядного кабинета, напоминающего комнату секретаря при не самом крупном начальнике. По кабинету размеренно расхаживает погружённый в раздумья седоватый джентльмен предпенсионного возраста, одетый в безукоризненно отглаженный костюм. За столом вобнимку с пишущей машинкой сидит довольно молодая женщина, похожая на секретаршу… Правда, о роде её занятий можно судить разве что по упомянутой машинке, поскольку одета она не совсем так, как принято у секретарш: Её одеяние в гораздо большей степени состоит из брильянтов, ожерелий и прочих украшений, чем из собственно одежды. (Едва она показалась в кадре, как по кинозалу прокатился восхищённый гул мужской части публики и гул завистливый – женской.) Тем временем седоватый джентльмен, придя к какой-то важной мысли, заканчивает бродить по кабинету, присаживается на краешек стола секретарши и задорно предлагает:

– Может быть, махнём с тобой на Канары?

Секретарша подпрыгивает на стуле, растерянно хлопает ресницами и беззаботно смеётся. За кадром играет спокойная умиротворённая музыка.

– В таком одеянии ей самое место загорать на пляже где-нибудь на Канарских островах! – хмыкнул Маклуски.

Между тем радостная музыка резко стихает. Секретарша заканчивает хохотать и обеспокоенно спрашивает:

– А как же жена?

– Пустяки! – небрежно машет рукой седоватый джентльмен, – Скажу ей, что поехал в Канаду в очередную командировку! Я всегда говорю ей примерно одно и то же. К моим канадским командировкам она уже давно привыкла… Ну так как, ты согласна?

Но секретарша не успевает ответить… Дверь кабинета неожиданно отворяется, и в неё заходит главный герой.

– Шеф, давайте обсудим наше дело! – предлагает он прямо с порога и первым удаляется в соседний кабинет; шеф с явной неохотой слезает с краешка стола и идёт следом за ним.

Дальнейший разговор происходит в небольшом кабинете на фоне тонированного окна. Оба собеседника ведут его стоя… Первым говорит герой:

– Я обязан довести до конца расследование дела номер ноль-ноль-пять! Я должен добыть все необходимые материалы, где бы они ни находились! Я готов отправиться за ними даже в архив СБГ…

– СБГ – очень серьёзная структура! – шеф опасливо качает головой, – Боюсь, её боссу может не понравиться ваш интерес к её архиву… Он – крайне жестокий человек и не привык считаться с жертвами на своём пути. Стоит ему двинуть пальцем – и мы оба тут же окажемся на кладбище!

– Даже это меня не остановит! – заявляет бесстрашный герой, – Я всё равно доберусь до материалов дела номер ноль-ноль-пять, чего бы мне это ни стоило!

Внезапно из соседней комнаты, где осталась секретарша, доносится звон разбитого стекла, несколько пистолетных выстрелов и крик самой секретарши. Герой и шеф обмениваются между собой недоумевающим взглядом.

– Это что ещё за шум? – в растерянности произносит шеф.

Он и герой осторожно подходят к двери и заглядывают в соседнюю комнату. За кадром играет трагическая музыка, а кинокамера бесстрастно показывает зрителям зловещие пулевые отверстия на окне и неподвижно лежащую на полу секретаршу в луже чего-то красного. Глядя на неё, шеф с болью в голосе произносит:

– Эх, какая была женщина! Мы с ней как раз собирались на Канары… Как жаль, что её прикончили!

За пазухой у шефа злорадно гудит какое-то устройство связи. Достав из кармана рацию, он слышит оттуда чей-то ухмыляющийся мужской голос:

– Ну что, убедились? Учтите: Это – пока только предупреждение!

– Кто говорит? – кричит в рацию шеф.

В ответ из рации доносится лишь чей-то сатанинский смех, который вскоре сменяется короткими гудками… Впрочем, секунду спустя рация опять звонит. На сей раз говорит женский голос (но на удивление холодный и бесстрастный):

– Извещаю вас о том, что пять минут назад ваша жена покончила с собой, выбросившись с двадцать пятого этажа из окна вашей квартиры.

– Из какого ещё окна? – переспрашивает шеф, – На улицу или во двор?

– На улицу, – уточняет женский голос и тут же прерывается на короткие гудки.

– Похоже, всё это – неспроста, – глубокомысленно произносит шеф, убирая рацию обратно за пазуху, – Судя по всему, кто-то сообщил моей жене, что я собрался не в Канаду, а на Канары… Таким образом, сегодня я лишился сразу и секретарши, и жены, – подводит неутешительный итог он, – Да, неудачный выдался у меня день!

– Не будем пасовать перед мелкими житейскими неурядицами! – не спешит терять оптимизма герой, – Для начала нам следует проникнуть в наш собственный архив и поискать материалы дела номер ноль-ноль-пять там…

Вот кинокамера показывает, как герой и шеф спускаются в какой-то тёмный подвал и осторожно крадутся по какому-то коридору. Первым, как нетрудно догадаться, идёт герой, сжимая в руке пистолет… Вот они подходят к нужной двери. Герой рывком её распахивает и производит несколько предупредительных выстрелов во все стороны. (Все эти меры предосторожности не приносят особого эффекта, поскольку в маленькой комнатке за этой дверью стоят лишь несколько старых шкафов – и ни одной человеческой души.)

А вот герой уже листает некий толстый том, извлечённый из какого-то шкафа. Шеф стоит рядом и мужественно пытается собраться с мыслями… Вдруг за спиной героя звонко разбивается окно. В пустой оконный проём лихо впрыгивает какой-то рослый субъект с пистолетом в руке… Пока он взводит курок и прицеливается, герой успевает развернуться и выстрелить. Нападавший удивлённо вскрикивает, роняет оружие и выпадает обратно в окно, перекувыркнувшись через подоконник.

– Совсем расшалились ребята! Не дают спокойно материалы почитать… – недовольно ворчит герой под дружный хохот кинозала и продолжает невозмутимо перелистывать страницы на своём толстом томе.

Наконец, он досматривает его до конца и с разочарованным видом зашвыривает куда-то в угол комнаты.

– Самые главные документы в наших материалах отсутствуют, – сообщает он шефу, – Похоже, в своё время босс СБГ дал указание изъять их из нашего архива и поместить в свой собственный…

– Значит, нам уже бесполезно их разыскивать, – вздыхает шеф, – СБГ никому и никогда не выдаёт материалов из своих архивов!

– Придётся мне добыть их оттуда самостоятельно! – самоотверженно заявляет герой, – Я отправляюсь в главный архив СБГ прямо сейчас, не теряя ни минуты!

Декорации на экране в очередной раз меняются. Зрители снова видят уже знакомую им чёрную машину, которая на сей раз припаркована под каким-то мостом. За рулём опять сидит всё тот же немногословный субъект в чёрном костюме и с чёрными очками на носу. Из встроенных динамиков на передней панели управления доносится концовка предыдущей фразы, сказанной героем. (Наиболее сообразительные зрители могут догадаться, что у него под носом было установлено некое подслушивающее устройство.) Дослушав реплику героя до конца, человек в чёрных очках достаёт из-за пазухи рацию и сухим официальным тоном докладывает:

– Босс, я – Третий! У меня появилась информация о том, что объект намерен проникнуть в наш главный архив с целью разыскания материалов по делу номер ноль-ноль-пять.

– Не допустите этого ни в коем случае! – раздаётся из рации знакомый скрипучий голос, – Используйте все возможные способы, чтобы этому помешать!

– Вас понял! – отвечает Третий.

Тем временем на экране снова появляется роскошный розовый автомобиль с главным героем за рулём. Он спокойно и размеренно катит по широкому многолюдному проспекту… Вдруг герой замечает в зеркале заднего обзора, что за ним как бы демонстративно пристроилась уже знакомая чёрная машина, за лобовым стеклом которой маячит всё та же голова в чёрных очках. Герой врубает газ и стремительно срывается с места. Чёрный автомобиль тоже прибавляет скорость и от него не отстаёт… Два автомобиля на радость зрителям бешено гоняются друг за другом по многолюдному проспекту, начисто игнорируя правила дорожного движения и присутствие на трассе прочих транспортных средств. Из динамиков по обе стороны киноэкрана слышится завывание моторов, скрежет тормозов на виражах да напряжённая энергичная музыка… (Дорожно-постовая служба в этом городе, похоже, за порядком на дорогах не следит.) Но вот розовый автомобиль буквально влетает на какой-то широкий мост через какую-то большую реку и залихватски мчится по нему в крайнем правом ряду. Следом на мост въезжает и чёрный автомобиль… Человек в чёрных очках на полном ходу кричит в рацию:

– Босс, объект продолжает двигаться в сторону нашего архива! Я не могу за ним угнаться – он слишком хорошо управляет автомобилем!

– Третий, прекратите панику! – отвечает из рации скрипучий зловещий голос, – Вам было приказано не допустить объект в архив – и вы обязаны любыми средствами исполнить этот приказ! Учтите: В СБГ не любят неудачников, которые неспособны справиться с пустяковым заданием… Третий, как поняли?

– Вас понял! – произносит Третий в отчаянной решимости, – Есть не допустить объект в архив!

Отшвырнув рацию, он выхватывает пистолет и стреляет в розовый автомобиль прямо через собственное лобовое стекло. Пуля попадает оппоненту куда-то в область заднего бампера и не причиняет ему видимого вреда… В ответ герой достаёт свой пистолет и стреляет назад через плечо, глядя в зеркало заднего обзора. Его выстрел оказывается куда удачнее: Пуля поражает преследователю правое переднее колесо. Чёрный автомобиль с ужасающим визгом заносится вправо, пробивает передними бамперами парапет моста и отправляется в свободный полёт над рекой.

Камера снова меняет точку показа и демонстрирует зрителям вид на реку сбоку. По этой реке плывёт большой роскошный пароход. На его борту, по всей видимости, происходит некое многолюдное торжественное мероприятие: На верхней палубе собралось множество джентльменов в праздничных костюмах и ничуть не меньше леди в нарядных платьях; симфонический оркестр наигрывает какую-то жизнерадостную мелодию на своих многочисленных инструментах. А между тем сверху на всю эту весёлую компанию неотвратимо надвигается зловещая чёрная машина… Вот она под восхищённые возгласы кинозала приземляется в самую гущу пассажиров, пробивает палубу насквозь и исчезает где-то в глубине парохода. Пару секунд спустя его сотрясает мощный взрыв, от которого он мгновенно разваливается на несколько частей… В воздухе носятся испуганные крики и визги. По реке плывут разрозненные обломки и беспомощно барахтающиеся люди в праздничных одеждах (один из которых, несмотря ни на что, до сих пор продолжает играть на своём саксофоне).

– Высший класс! – произнёс в восторге Горенс, – Отличная работа оператора! Сцена взрыва парохода отснята предельно правдоподобно. (Обратите внимание: По реке плывут самые настоящие пятна мазута! Эти ребята не поленились загадить собственную реку для воссоздания полной картины технической катастрофы…) Говорят, на всевозможные спецэффекты в этом фильме было потрачено несколько миллионов долларов… Приятно всё-таки наблюдать за работой профессионалов своего дела!

– Не скрою: Мне понравилось, как мастерски этот автомобиль протаранил этот пароход, – поделился впечатлением Доддс, – Интересно, с какого дубля ему удалось точно приземлиться в нужное место…?

– Наверно, не один автомобиль расколошматили, пока не отсняли этот эпизод должным образом, – высказал предположение Маклуски, – Но ведь недаром говорится, что искусство без жертв не обходится!

А в кадре тем временем появляется ещё одна чёрная машина, припаркованная у въезда на тот же мост. В ней сидит ещё один человек в чёрном костюме и с чёрными очками на носу, но он производит немного более солидное впечатление, чем предыдущий… Наблюдая через боковое стекло за тонущим пароходом, он докладывает в рацию:

– Босс, я – Второй! Третий вышел из игры, а объект продолжает продвигаться к нашему архиву!

– Я приказываю вам любой ценой перехватить объект! – кричит босс из рации, – Вы слышите: Любой ценой!

– Вас понял! – отвечает Второй.

Между тем розовый автомобиль, промчавшись сквозь какие-то перекрёстки и тротуары, сворачивает на второстепенную дорогу и внезапно резко тормозит. Камера перемещается немного в сторону и показывает зрителям ещё один чёрный автомобиль, стоящий посереди дороги метрах в десяти напротив розового. Два автомобиля на несколько секунд неподвижно застывают на месте нос носом друг к другу, как бы обдумывая создавшуюся ситуацию. Музыка за кадром становится ещё более тревожной… Но вот розовый резко трогается с места и пытается объехать оппонента слева. Тот успевает перестроится и не пропускает неприятеля… Герой пробует повторить тот же номер с правой стороны. Конкуренту опять удаётся преградить ему путь… Но в конце концов розовая машина предпринимает какой-то невообразимо головокружительный манёвр и всё-таки объезжает соперника на фантастически крутом вираже. Герой со свистом устремляется в дальнейший путь по той же улице, а посрамлённому конкуренту остаётся лишь поспешно развернуться и кинуться за ним в погоню.

Вот розовый автомобиль останавливается у подножия очередного небоскрёба. Из передней дверцы выпрыгивает герой с пистолетом в руке, на ходу стреляя во все стороны. (Немногочисленные прохожие в панике бросаются наутёк или сразу падают на землю.) Подскочив ко входной двери в небоскрёб, герой обнаруживает, что на ней висит большой амбарный замок… Но это препятствие отнюдь не ставит его в тупик: Он оперативно оббегает здание по полупериметру и запрыгивает на какую-то пожарную лестницу с заднего фасада. Не выпуская из руки пистолета, он в один момент вскарабкивается на высоту пятого этажа, разбивает пистолетом стекло и заползает в оконный проём. Он успевает как нельзя вовремя, поскольку следом по той же лестнице уже лезет конкурент, также попутно стреляющий из пистолета направо и налево… Камера показывает, как Второй тоже запрыгивает в разбитое героем окно – а сам герой тем временем появляется на балконе десятью этажами выше. Он залезает на какой-то карниз и поднимается ещё на пару этажей, после чего исчезает в другом окне.

– Вот он и добрался до своих любимых стенок! – прокомментировал по ходу дела Доддс, – Надо признать, что по всяким карнизам и водосточным трубам он ползает неплохо! Совсем недавно мы наблюдали за ним в административном корпусе нашей родной Центральной полиции: Там он в один момент с лёгкостью взобрался чуть ли не на десятый этаж…

– Насколько мне помнится, в нашем административном корпусе никогда не было больше двух этажей, – засомневался Горенс.

– А дело было как раз на втором этаже, в нашем знаменитом актовом зале, – уточнил Маклуски, – Точнее, на экране в этом зале…

Между тем события в секретном архиве СБГ уже вступили в свою решающую фазу: Не успел герой скрыться в окне семнадцатого этажа, как к тому же окну приполз и его неутомимый преследователь. Он тоже запрыгнул в это окно – а герой тем временем снова показался публике на какой-то балконной площадке ещё пятнадцатью этажами выше… Площадка выглядит довольно хлипко и огорожена лишь каким-то тоненьким поручнем. Однако бесстрашный герой и не думает унывать… Он устремляется по этой площадке вправо, но через десять метров останавливается перед очередным препятствием: Площадка здесь заканчивается, хотя поручень продолжает уходить дальше, за правый край кадра. Недолго думая, герой виснет на этом поручне и ползёт по нему вправо на одних руках, по-прежнему цепко сжимая пальцами свой драгоценный пистолет. Преодолев подобным образом ещё десяток метров, он запрыгивает на очередную балконную площадку, разбивает очередное стекло и исчезает в очередном оконном проёме… А в кадре снова появляется настойчивый преследователь в чёрных очках. Он тоже проползает на руках по тому же поручню и подбегает к разбитому окну. В этот момент оттуда раздаётся выстрел. Выронив оружие, Второй с громким криком перелетает через поручень и летит с огромной высоты вниз… Камера с любопытством следит за его падением. Зрители могут во всех подробностях пронаблюдать, как он кувыркается в свободном полёте, задевая по дороге за всякие карнизы и водосточные трубы.

Продолжение книги