Сборник рождественских рассказов. Истории Анны Гамильтон и Грега Смита бесплатное чтение

1. Пряности и знакомство.

Я иду по любимому парку в Дерби. Глубоко вдыхая холодный воздух, можно уловить запах травы и листьев. Золотая осень набирает обороты, и весь парк превращается в буйство осенних красок. Такие пейзажи вдохновляют меня. Я сделала наброски к моей мелодии в блокнот для нот и положила его в карман моего любимого пальто из твида. Надела перчатки, включила в наушниках Lindsey Stirling и отправилась на соседнюю от моего дома улицу.

Мой нос поймал запах булочек с корицей, который доносился из кофейни тетушки Бассе. Подойдя к кофейне, я увидела витрину, которую тетушка начала украшать еловой гирляндой. А на деревянной двери шоколадного цвета висел рождественский венок с красными лентами и еловыми шишками.

Колокольчик оповестил об открытии входной двери, и Бассе выглянула из кладовки. Это была женщина пятидесяти пяти лет, приблизительно моего роста, пять футов и шесть дюймов, с рыжевато-седыми волосами, голубыми глазами, в сером трикотажном платье с фартуком в тон и на маленьких каблучках. Она удивительно вкусно готовила и была самым добрым человеком, которого я знала.

– О, Анна, проходи хочешь булочек с корицей?!

– Конечно.

«Мои любимые», – подумала я.

Бассе вышла из кладовки с большим деревянным подносом, на котором было много хлопковых мешочков, и когда она поставила их на стол, каждый пах по-своему вкусно.

– Я закупила новые приправы к Рождеству, – улыбаясь, сказала Бассе.

– До него меньше двух месяцев.

– Учитывая, какая на дворе погода, можно начать печь по рождественским рецептам раньше, в этом году я решила попробовать второй рецепт глинтвейна, что думаешь?

– Хорошая мысль, эти мешочки для него? – и я стала обнюхивать каждый мешочек.

– Да, и не только!

– Сегодняшняя погода говорит о том, что уже пора, смотри, как ты разрумянилась.

Я потрогала свои щеки, которые были очень теплые и, подумала, наверняка очень розовые. На фоне моих зеленых глаз и длинных каштановых кудрявых волос мне всегда казалось, что я похожа на помидор.

– Давай ешь булочки и пей чай, – сказала тетушка Бассе, подвигая ко мне чашку чая с булочками.

– Они, как всегда, очень вкусные, – сказала я и, пережевывая первый ломтик, заметила, что Бассе начала добавлять в булочки смесь ароматных орехов, это означало преддверие Рождества и холодов.

– Мне надо еще муки достать, – подняв палец кверху, сказала Бассе.

Она отошла снова в кладовку, а я продолжила наслаждаться булочками с ароматным чаем. Пудинги, булочки и печенье Бассе славились на весь Дерби, особенно в осенне-зимний период. Поэтому по пятницам я помогала ей с тестом, так как ее помощница ушла в декрет, а теста требовалось больше, чем в будни, для субботних доставок на дом.

За это я могла получать немного денег на карманные расходы, бесплатно пить чай с булочками и брать с собой два раза в неделю обед в те дни, когда у меня не было уроков музыки. И в мои шестнадцать лет я чувствовала себя взрослым подростком, который сам о себе заботится.

Закончив с чаем, я взяла свой рюкзак, попрощалась до пятницы с Бассе и вышла из кофейни в сторону дома.

Мой дом – это классическое двухэтажное здание из красно-бордового кирпича на одной из самых старых улиц Дерби. В доме было три квартиры, и наша состояла из двух маленьких спален, кухни, гостиной и одного санузла с крутой деревянной лестницей вверх. Это старинная квартира досталась нам от бабушки, которую я совсем не помнила. После смерти моей мамы отчим Саймон Уолтер получил надо мной опеку и сказал, что мы останемся жить тут. Но каждый раз, впадая в депрессию, которая сопровождалась иногда алкогольным опьянением или, как он говорил, лечением, проклинал эту лестницу в туалет и проклинал архитектора, который строил этот дом. Со временем я поняла, что этот архитектор еще позаботился, о качестве дерева для лестницы, которая выдерживает эти проклинания. Но, несмотря на это, наш дом в самый мой любимый праздник Рождество преображался десятками включенных лампочек и становился одной и любимых локаций туристов. А когда ложился морозный иней, я все еще, как и в детстве, думала, что живу в сказочном городке.

За пять лет депрессии мой отчим несколько раз проходил лечение с помощью социальных служб. Которые очень ему сочувствовали, записывая его во все социальные программы. Так же как помощь с одеждой, которая редко была новой, и бесплатными лекарствами от той же самой депрессии.

В связи с этим того минимального заработка, который был у моего отчима, с трудом хватало на счета и еду. А сам Саймон Уолтер, наполовину француз, брюнет с голубыми глазами и с морщинами на высоком лбу, был человеком чувствительным, что обозначало его творческую натуру художника-реставратора.

Чрезвычайный случай, который произошел год назад, стал переломным моментом в наших отношениях. Придя домой из школы, я увидела разбитую скрипку, которая досталась мне от мамы. На второй день после случившегося Саймон постучал в закрытую дверь моей комнаты. Попросил прощения, сказал, что моя игра на скрипке напоминала ему о моей маме, и в состоянии глубокой тоски он совершил этот ужасный поступок. Мысль сообщить в опеку пугала меня из-за боязни, что меня заберут из родного дома. Взамен моего прощения я потребовала, чтобы он бросил пить. Именно в тот момент я и получила предложение от Бассе помогать ей в кофейне. Это могло мне прийти в себя в те тяжелые для меня дни.

Поэтому сегодняшним вечером Саймон Уолтер пришел домой усталым, принял таблетки по расписанию, разморозил ужин быстрого приготовления и сел у телевизора в любимое кресло.

Остаток этого холодного вечера я переносила свои ноты, записанные сегодня в парке, из блокнота в учебную тетрадь, думая, что миссис Купер это точно понравится.

***

– Анна, это замечательно. Когда ты это написала?

– Вчера, гуляя в парке.

– Продолжай в том же духе, и у тебя будет отличный материал для экзамена. Я всегда говорю, что прогулки на свежем воздухе приносят пользу.

– Я рада, что вам понравилось.

– Давай мы сюда добавим еще одну репризу, – подписала карандашом в моей тетради миссис Купер. – Попробуешь в таком варианте?

– Да, хорошо.

– Ну что, мне пора, – накидывая пальто и шарф, сказала миссис Купер. – И тебе тоже, потому что сейчас будет класс гитары. Не хочешь выпить чаю? По пути поговорим о новостях, которые я узнала.

– Да, давайте, – с улыбкой ответила я.

Миссис Купер была преподавателем музыки. С испанским корнями и испанской внешностью. Она была учителем, который искал таланты у каждого ребенка, и если они с возрастом бросали музыку, тяжело это переживала. Сама играла на трех инструментах и, даже печатая на ноутбуке, могла подпевать себе что-то под нос. Она была из семьи музыкантов, как и ее муж и, конечно же, ее дети.

Ее фраза «С музыкой человек преодолеет все» стала и моим девизом в жизни. Ее можно была застать за прослушивание как рок-н-ролла, так и Бетховена. Миссис Купер была человеком внимательным, справедливым и добрым. Она записывала меня на все конкурсы школы и города. Я была очень ей благодарна за это, мой страх перед аудиторией бесследно пропал.

За разговором миссис Купер рассказала, что в новом году в январе в нашей школе будет просмотр самых талантливых учеников. Лучшие получат возможность учиться в других учебных заведениях, где могли бы еще больше постигать музыку. С этой новостью я обрела надежду получить новое место. Мои мысли уехать из дома, который я так любила, но жила в нем с большой тоской, так затуманили мой слух, что я прослушала часть разговора миссис Купер.

– Анна, смотри, новый ресторан открылся, «Дерби».

«Попробуйте бесплатно наши аперитивы», – было написано на рекламной табличке.

– Заманчиво, правда, давай зайдем?

– Давайте, – прочла я быстро глазами название знакомого места «Дерби» и подумала, что я могу позволить себе взять чашку чая.

Новый ресторан открылся взамен паба с небольшими изменениями в интерьере, тут я обедала с мамой при старых хозяевах. Покойный мистер Джо умер, а его племянник продал это помещение на одной из проходных улиц Дерби. Кафе, пабы и рестораны здесь передавались из поколения в поколение, а книжные магазины и сувенирные лавки пользовались огромной популярностью у туристов. Но из-за кризиса даже самые ценные традиции рано или поздно начинают меняться. «Интересно, какое у них теперь меню. У мистера Джо были очень вкусные котлеты и колбаски», – подумала я.

Миссис Купер села за столик у окна, к нам подошла официантка, на вид чуть старше меня с именем на бейдже Жужа.

– Это правда, что у вас бесплатные аперитивы? – уточнила миссис Купер

– Да, только вы обязательно должны заказать чай или кофе и оплатить его.

– Я так и думала. Анна, тебе чай?

– Да.

– И два чая. Ну что, тут очень мило и уютно, – осматривая кафе, сказала миссис Купер.

– Я помню, когда моя мама привела меня сюда первый раз, я увидела голову северного оленя, которая висела на стене, и расплакалась. А мистер Джо с его другом Хью успокаивали меня, что это не настоящее чучело, а хорошая игрушка.

– Ты знала предыдущих хозяев?

– Да, они были друзьями моей мамы.

– Прости, Анна.

– Ничего страшного, я же первая заговорила о прошлом. А вот и наш чай и аперитивы.

– Какие аппетитные, – сказала миссис Купер.

– Вы можете проголосовать, какие больше вам понравились.

– Обязательно, – сказала я. – Но, по-моему, это все очень вкусно пахнет.

– Ну, давай пробовать, – сказала миссис Купер и взялась за кусочек с соленьями.

Я начала с шоколадного. Это была вишня в шоколадном бисквите, небольшой кусочек, покрытый шоколадом с пряностями. Это было удивительно вкусно, и я не припоминала пробовала ли я когда-то такое сочетание вкусов. Ванильный бисквит был с апельсином и пряностями. А вот с соленьями и грибами я не особо распробовала.

– Что скажешь, Анна?

– Миссис Купер, шоколад и вишня – это волшебно.

– Да, соглашусь. Но соленья тоже очень вкусные.

– Это очень вкусный десерт к Рождеству, – и подумала, что тетушка Бассе обязательно должна это попробовать.

К нам подошла официантка Жужа.

– Вы готовы проголосовать?

– Шоколадный бисквит – это божественно, – сказала я.

– Я еще проголосую за соленья, – сказала миссис Купер. – А можно узнать имя вашего кондитера?

– У нас только повар и его помощник. Повара зовут Генри Уильямс.

– Передайте, что очень все вкусно.

– Хорошо. Приятного аппетита.

Я старалась запомнить этот вкус шоколадного бисквита и поймала себя на мысли, что за мои шестнадцать лет я еще ничего вкуснее не пробовала.

– Анна, мне надо уже бежать, сегодня дома вечером столько хлопот! Ты можешь еще посидеть и попить чай.

– Хорошо, миссис Купер, спасибо вам за прогулку.

– Счастливо, Анна.

– Всего доброго, миссис Купер.

Я проводила взглядом миссис Купер, смотря в окно, и заметила, как начался дождь. Заказала еще одну чашку чая, чтобы переждать дождь. Смотря на погоду за окном, думала о словах миссис Купер: лучшие получат список учебных заведений, где смогут полностью посвятить себя музыке и изучению новых музыкальных инструментов! Я думала о доме, о доме моей мамы, в котором было так тяжело теперь жить. Думала о Бассе. Но больше всего на свете я хочу учиться музыке и посвятить ей жизнь. Мои мысли прервал человек, который был одет в поварской китель, с антикварными часами на руке, карими глазами и абсолютно лысой головой.

– У вас все хорошо, юная леди?

– Да, спасибо, хорошо. Пережидаю дождь и пью чай. Ваш шоколадный бисквит с вишней – это просто волшебно. У вас талант, – сказала я с улыбкой, вспоминая волшебный вкус.

– К сожалению, не у меня, а у моего помощника.

– За свои шестнадцать лет вкуснее ничего не пробовала.

– Ну, юная леди, могу сказать, что юноша, который приготовил этот бисквит, тоже вашего возраста. Я передам ему вашу похвалу. Забыл представиться – я Генри Уильямс.

– Я Анна Гамильтон.

Генри пожал мне руку, сказал, что рад знакомству, подошел к еще одному гостю и удалился на кухню.

Надо же, в таком возрасте парень так вкусно печет, это точно талантливый парень. Без Бассе я сама даже не осмелюсь добавить приправы и начинку самостоятельно. Мой поварской талант заканчивается на омлете или макаронах с сыром. Я надела пальто и отправилась домой. Дождь превратился в ледяную морось. Весь Дерби был окутан в серый тусклый цвет, и лишь огни фонарей, свет окон позволяли хоть что-то видеть по пути домой. Каждый год осенью Дерби заливает дождь, но чтобы дождь был ледяным – не припомню.

Моя голова этим вечером шла кругом от новостей. Надо все обдумать и рассказать завтра все Бассе.

Дома в своей комнате я надевала теплую пижаму, когда в мою дверь постучал Саймон.

– Анна у нас в пятницу прием у психолога

– Я по пятницам работаю у Бассе и ты это знаешь .

– Да, но подумал ты сможешь задержаться на час?

– Нет лучше перенести встречу на завтра, в четверг у меня нет музыки.

– Думаю Бассе сможет подождать?

– Давай я позвоню психологу, договорюсь о встрече сама.

– Хорошо позвони.

Саймон закрыл дверь и я выдохнула, он даже боится попросить о переносе встречи со специалистом. Я набрала номер мисс Миллер, молодую женщину лет тридцати пяти, которая работала психологом в социальной службе, и договорилась о встрече на завтра. Про себя подумала, есть ли смысл и польза в наших посещениях у нее.

Перед сном я думала о прошедшем дне, о музыке, о маме и шоколадном бисквите, который снова хочу попробовать.

***

Выходя со школы следующим днем, я в впервые в жизни поворчала на погоду. Было очень холодно и лил дождь. Мое любимое клетчатое пальто пришлось сменить на нелюбимую куртку, а предстоящая встреча с психологом в компании с Саймоном не радовала меня совсем.

Я все-таки решила сначала забежать к Бассе, поделиться новостями. В кофейне были заняты все столики, и я поспешила к своей тетушке, которая была у прилавка. Пока я рассказывала ей о новостях, разошлись гости, она долго смотрела на меня, а на глаза наворачивались слезы. Бассе опустила голову, делая вид, что пересчитывает деньги, и долго молчала.

– Нет я понимаю, что ты талантливая девочка, рано или поздно ты будешь жить своей жизнью.

У Бассе потекли слезы, и я обняла ее.

– Моя дорогая Бассе. Я же никуда еще не уезжаю.

– Я знаю, ты уедешь. Но, знаешь, твоя мама, – она вытерла нос и глаза платочком, который достала из фартука. – Твоя мама гордилась бы тобой, очень гордилась.

На мои глаза навернулись слезы.

– О моя дорогая, моя девочка, все правильно.

В кофейню зашел новый гость. Бассе вытерла мне слезы.

– Бассе, мне надо бежать на автобус, у нас с Саймоном сегодня психолог.

– Беги, моя хорошая.

Я поцеловала Бассе, накинула капюшон, чтобы гость кофейни не заметил моих мокрых глаз, и вышла на улицу.

Слезы лились до автобусной остановки. Я понимала, что Бассе права, если мне придется уехать, это будет морально тяжело не только для меня.

Встреча с психологом выдалась на удивление не такой долгой, как обычно. Я абсолютно не хотела рассказывать о грядущем конкурсе, но пришлось. Так как мой слух затуманился мыслями о конкурсе и мисс Миллер с Саймоном было интересно, где я мысленно нахожусь.

Тем вечером я писала продолжение своей музыки в моей маленькой, но уютной спальне, которую в свое время обустраивала моя мама. Я все еще чувствовала ее присутствие. Моя комната была моим укрытием от всего внешнего мира. Помню, как в детстве мы выбрали краски для стены у окна. Обои в цветочек выбрала я сама на рождественской распродаже. На окне стояла роза, за которой мама внимательно ухаживала. В стеллаже стояли десятки книг. Кровать из дуба была укутана подушками с уютным пледом. И, конечно, мой любимый шкаф в который я пряталась в детстве. А зимними и холодными осенними вечерами могла затопить камин, единственный в нашей квартире.

Я услышала скрип лестницы, и Саймон постучал в дверь.

– Я могу войти?

– Да.

– Сегодня думал о твоих словах и хочу сказать, что это твой дом и ты можешь никуда не уезжать.

Я не знаю, что бы я хотела услышать от него по данному поводу, но сейчас я не смогла ему ответить. Он вышел из комнаты, и мне понадобилась пара минут, чтобы переключить мысли на музыку. Поправив свое одеяло и подушку, я вернулась к нотам напоминая себе о том, что к словам этого человека у меня должен быть твердый иммунитет. Ближе к полуночи я заснула с нотами в руках и только под утро выключила свою настольную лампу.

***

– Ты обязательно должна со мной сходить в Дерби и попробовать этот бисквит.

– Анна, хорошо! Сходим в понедельник, я пораньше закрою кофейню, по понедельникам мало гостей. Так, значит, все-таки племянник старого Джо продал «Дерби»?

– Получается, так.

– Даа, этот паб был еще у их деда.

– Я уверена, ты поймешь, почему я так восхитилась этим десертом.

– А мне интересно посмотреть на это юное создание, которое готовит этот шоколадный десерт.

Я посмотрела на Бассе всей своей улыбкой, зная, что она не доверяет молодым поварам.

– Хотя молодой кондитер может показаться вполне недурным, – сказала Бассе и посмотрела на меня с хитрым взглядом.

– Бассе.

– А что, я в твоем возрасте очень любила внимание молодых людей.

– А в моем возрасте все молодые люди играют в компьютерные игры.

– Даа, вот времена! А вот были времена, когда моя бабушка, будучи в твоем возрасте, спала в чепчике, носила подъюбник и была счастлива от того, что ангажирована на весь уикенд.

Я смеялась несколько минут, поскольку моя фантазия примерила на меня чепчик и подъюбник.

– Так давай попробуем новые приправы.

– Давай.

Мы готовили три вида теста на деревянном высоком столе, а по всей кухне стояли приправы, варенье, сухофрукты, формочки для печенья и кексов. Я обожала этот кухонный процесс. Несмотря на то, что готовили мы допоздна, это были волшебные моменты набухания теста, запахов джема и корицы, орехов и яблок и еще десятков пряностей. На полу лежали крошки муки, и даже в процессе катания теста Бассе научила меня думать о приятном, и получалось так, что в моей голове звучала музыка и порой я не с первого раза слышала, что она мне говорит.

Кухня была сделана в середине прошлого века с несущими балками, выкрашенными в шоколадный цвет, а капитальный ремонт, который сделала Бассе, только придал этой кухне сказочного уюта и удобства. Особенно мне нравился пол кухни, в стиле Алисы в стране чудес.

Было уже одиннадцать вечера, когда мы пришли к Бассе. По пятницам я всегда оставалась у нее, так как она жила над своей кофейней и мне не нужно было идти поздно на соседнюю улицу.

Квартира Бассе была небольшой. Две небольшие дубовые кровати, покрытые теплыми пледами, и небольшой шкаф очень уютно смотрелись в единственной спальне с милыми обоями в розочку. А любимый напольный торшер Бассе освещал спальню теплым светом. На стене висели овальные деревянные рамки, с изображением ее сына, который жил в Ирландии и был преподавателем в университете. Он много работал, и она очень им гордилась. В далекие прошлые времена после смерти мужа она решила, что ей нужно иметь свое дело, и вместе с моей мамой они открыли эту самую кофейню.

***

– У меня остался один адрес, в конце улицы, – сказала Бассе.

– Дай посмотрю, это рядом с рестораном «Дерби». Бассе, а может быть, мы зайдем туда сегодня, у тебя есть срочные дела?

– Срочных дел нет, но мне нужно успеть в продуктовый до закрытия.

Мы отнесли последние заказы по доставке и направились в «Дерби». На удивление сегодня не было дождя, светило солнце и от плюс десяти по Цельсию, было хорошее настроение.

– Смотри, они только покрасили дверь и поставили цветы, а так все по-прежнему, – сказала Бассе, когда мы подошли к «Дерби».

– Да внутри тоже мало что изменилось, сейчас увидишь

В кафе нас встретила Жужа и предложила столик у окна.

– Да, ты права, почти ничего не изменилось, но обивку стульев сменили. Знаешь, без головы оленя и всех охотничьих аксессуаров стало лучше, – сказала Бассе, рассматривая интерьер.

– Да, тут уютно.

– Ваше меню, – сказала Жужа.

– Мы хотели бы сегодня попробовать только шоколадный десерт, помните, я голосовала за него три дня назад, – сказала я с улыбкой.

– Да, конечно, помню.

– И два чая, – сказала Бассе.

– Хорошо.

– Ну что ж, сейчас попробуем то, что ты так разрекламировала, – сказала Бассе, улыбаясь.

Бассе положила в рот уже третий кусочек пирожного, и я знала, что она внимательно изучала вкус.

– Что скажешь?

– Скажу, что ты очень права, моя дорогая. Это действительно очень и очень вкусно.

– Скажи, ты пробовала какой-то десерт вкуснее этого?

– Сказать так определенно сложно, но я согласна – это божественно.

В кафе зашел Генри Уильямс, он увидел нас и направился в нашу сторону.

– Снова здравствуйте, юная леди!

– Здравствуйте, Генри. Мы пришли попробовать порцию вашего прекрасного шоколадного бисквита, а это Бассе, моя тетушка.

– А мы знакомы, – сказала Бассе с улыбкой.

– Да, это верно, юная леди, ваша тетушка когда-то сказала, что мое упрямство в этой жизни мне поможет.

Бассе рассмеялась.

– Я расскажу тебе потом это маленькую историю.

– Как тебе десерт, Бассе? – спросил Генри.

– Это чудесно. Мне очень понравился десерт. Я думаю, он тебе принесет славу.

– Это десерт моего помощника.

– Можно познакомиться с ним?

– Конечно, он сегодня тут, сейчас я переоденусь и представляю его тебе. А пока еще одна порция за счет заведения.

– Спасибо.

– Я не знала, что этот упрямец купил «Дерби».

– Бассе, а где ты с ним познакомилась. ?

– Он сын моей одноклассницы. Мы обе родом из Шотландии. Я его знаю с малолетства. Его мама работала на кухне помощницей. Он с детства на ее рабочем месте устраивал такие игры, что его мама трижды меняла место работы. Один раз он в кладовке ресторана, где работала его мама, увидел на верхнем стеллаже красный мешок и подумал, вдруг там подарки от Санта-Клауса, и полез наверх. Стеллаж свалился со всем добром и Генри. А в мешке была дорогая миндальная мука. Его маме пришлось заплатить за нее приличные деньги. Он с детства придумывал рецепты, и у него сгорела не одна печь.

Мы вместе засмеялись, а потом я насладилась еще одной порцией шоколадного десерта.

– Бассе, мне в туалет нужно, а ты жди именитых поваров.

– Хорошо.

Я высушила руки, посмотрела на себя в зеркало и поняла, что очень сильно разрумянилась. Ох уж эти щеки. Мне казалось, я начинаю из-за них комплексовать, так как они румянились и от солнца, и от дождя, и от смеха. И на их фоне мои зеленые глаза выделялись еще ярче. Ладно, ничего не поделаешь.

Подходя к столику, я увидела двух поваров, которые сидели за столиком с Бассе и беседовали. Когда я подошла, они встали с места, один из них, молодой человек, развернулся, и у меня произошла пауза внимания. У него были необычного цвета волосы, очень внимательный взгляд карих глаз, он был выше меня на целую голову, и мне казалось, что он точно не выглядит на свои шестнадцать лет.

– Анна, это Грег, мой помощник, – сказал Генри.

– Очень приятно, Грег Смит.

В ту секунду я не могла ответить, потому что своим музыкальным слухом я анализировала его голос, он звучал совсем не по-мальчишески, а его рукопожатие для меня оказалось необычайно крепким.

«И все же, Анна, надо ответить», – сказала я сама себе.

– Очень приятно. Анна Гамильтон, рада познакомиться.

– Присаживайтесь, – он отодвинул мой стул.

И впервые в жизни я чувствовала себя неуклюжей.

– Ну вот, Анна, этот десерт, который так тебя восхитил, изобрел этот юноша.

– Это очень вкусно, – сказала и посмотрела снова на Грега.

– Спасибо.

Мы сели с Грегом по одну сторону, и мне казалось, он сейчас видит мои щеки, которые от смущения, наверное, уже цвета помидора.

– Если вы будете работать с такой же душой, юноша, у вас впереди будет много успехов, – сказала Бассе.

– Спасибо .

– Но вы не выглядите на шестнадцать лет.

– Мне через неделю семнадцать.

– Ну что ж, очень рада за вас, молодые люди, и я очень была рада познакомиться с тобой, Грег. А нам с Анной пора, мне нужно успеть в продуктовый до закрытия.

– Спасибо, что зашла, Бассе, – сказал Генри.

– О милый Генри, я тоже была рада тебя видеть, и я рада, что из того сорванца вырос такой серьезный мужчина.

– Спасибо, Бассе, ты очень добра.

– Заходите к нам еще, – сказал Грег и посмотрел на меня внимательным взглядом.

Я надела пальто, преодолев непослушный рукав, и мы вышли из «Дерби», направляясь в продуктовый. Пока я слушала Бассе, которая перечисляла, что ей нужно купить, новое знакомство не вылетало у меня из головы. Цвет волос красно-шоколадного цвета и такой же цвет бровей выделяли его карие глаза, которые были такие внимательными, будто читают книгу. Сильные, теплые руки. Ему почти семнадцать лет. «Но он какой-то взрослый, – думала я. – Не похож на мальчиков в моем классе, а ведь некоторые там его ровесники».

– Анна, ты меня слышишь?

– Да, Бассе.

– Ты где летаешь?

– Так просто, задумалась.

– Тебе нужно в продуктовый?

– Да, пожалуй, мне нужны помидоры.

2. Танец с деревьями

Воскресенье выдалось очень солнечным. Я захватила бутерброд, чай в термокружке и любовалась любимым парком Дерби. В наушниках играла Lindsey Stirling. Но мои мысли были о знакомстве с Грегом Смитом. Вчера в поиске информации о нем я впервые зарегистрировалась в социальных сетях, но ничего не нашла. А желание увидеть его снова не уменьшалось. По воскресеньям я обычно пишу музыку, но сегодня вовсе не было вдохновения. Через час недалеко от меня я увидела, как к парковым птицам подошла девочка лет шести и начала кормить их хлебом. Одна из птиц прилетела в мою сторону, и девочка побежала за ней, а потом крикнула:

– Грег, наверное, она не голодна!

Молодой человек в кепке из твида и в пальто шел в нашу сторону. Чем ближе он подходил, тем больше мне казались знакомыми очертания его лица. Это же Грег Смит! Не веря своим глазам, я поймала его взгляд. Это тот самый внимательный и пронизывающий взгляд. Его шаг был широким, и я подумала: как он успел к семнадцати годам так вырасти? Я взяла свой рюкзак со скамейки, направляясь к нему.

– Привет, – сказал он первым.

– Привет.

– Уна, познакомься, это Анна. Анна, познакомься, это моя сестра Уна.

– Очень приятно.

Я присела на корточки и посмотрела на Уну

– Я Анна.

Уна, с глазами такого же цвета, как у брата, детским голосом стеснительно сказала:

– Привет.

– Я тоже люблю кормить птиц, но не взяла с собой хлеб, поделишься?

– Поделюсь.

– Грег, давай дадим Анне хлеб, она с нами будет кормить птиц.

– Конечно.

– Пойдем туда, их там много, – сказала Уна.

– Ты как тут? – спросил первым Грег.

– Это мой любимый парк, я прихожу сюда гулять и писать музыку.

– Ты пишешь музыку? – удивленно спросил Грег.

– Да.

– А на каком инструменте играешь?

– На скрипке.

Грег посмотрел на меня, потом улыбнулся и сказал:

– Так, значит, ты будущий великий музыкант?

– Ээ. Нет. Таких амбиций у меня нет. Я люблю музыку, люблю скрипку, учусь писать музыку. Но я больше в будущем склоняюсь к преподаванию музыки, чем к мысли быть музыкантом.

– Такого ответа от музыкантов я еще не слышал.

– А ты знаком с многими музыкантами?

– Знаю парочку. Барабанщика и гитариста. Они играют в своих группах и мечтают о славе «Битлз».

Говоря это, Грег усмехнулся. Мой мозг и уши анализировали еще раз его красивый голос, а мои глаза продолжали изучать его лицо и фигуру.

Нашу беседу прервала Уна, которая достала остатки хлеба из пакета у Грега и снова увлеклась кормлением птиц.

– А ты будущий кондитер с призванием?

В этот момент мне показалось, что Грег выпрямился и стал еще выше.

– Насчет признания, конечно, хотелось бы. Это то, чем я хочу заниматься.

Я заметила его гордость, я тоже горжусь собой. Быть кем-то в нашем возрасте благодаря собственным усилиям – это всегда придает чувство гордости. Я вспомнила вкус шоколадного бисквита и с ходу сказала:

– Это самое вкусное, что я когда-либо пробовала.

Фраза слетела с моих губ, и я сразу же пожалела об этом.

Грег посмотрел на меня пронизывающим взглядом, и настала пауза молчания. Уна показала ладони со словами:

– Хлеб закончился!

– Уна, хочешь, пойдем покатаемся на качелях? – показал Грег в другую сторону парка.

– Хочу, – сказала Уна и побежала туда.

Мы шли за Уной по поляне, шагая в ногу, взбивая опавшие листья. Я поймала себя на мысли, что никогда не замечала такого быстрого сердцебиения у себя. В то же время корила себя за вылетевшую фразу и знала: мои щеки сейчас меня выдают.

Было видно заботу брата, который любит свою сестру. Он раскачивал на качелях Уну, ее кудри разлетались в разные стороны и были такого же цвета, как и волосы Грега. Я смотрела на нее, и на меня нахлынули воспоминания. На этих же качелях меня катала мама, это были счастливые дни. Мои грустные мысли прервали слова Грега.

– Какие у тебя планы на следующую субботу?

– Никаких.

– Приходи ко мне на день рождения. Генри собирает всех в «Дерби» в честь этого.

Мое сердце застучало еще быстрее.

– Конечно, я приду.

– Грег, не так сильно, – сказала Уна, раскачиваясь.

– У тебя замечательная сестра

– Да, она прелестна.

– А у тебя есть сестры или братья?

– Нет, я покачала головой.

И снова на меня нахлынуло чувство грусти. Мне хотелось сказать, что у меня есть только Бассе и моя музыка. Но я молча смотрела на Уну и была уверена, что Грег смотрит на меня.

– Значит, Бассе – твоя тетушка?

– Да, – с улыбкой ответила я. – Она мой самый близкий человек на всем белом свете, я ей помогаю в кофейне.

– А родители?

– У меня нет родителей. Мама умерла 5 лет назад. Мой опекун – отчим.

– Грег, давайте поиграем во что-нибудь?!

– Даже не знаю, что тебе предложить.

– Хочешь потанцевать с деревьями?

Уна и Грег посмотрели удивленным взглядом на меня.

– А как это – танцевать с деревьями? – спросила Уна.

Я улыбнулась, думая: ей точно должно понравиться.

– Для этого нужно пройти дальше в парк, на круглую поляну.

Это была поляна моего детства, которую с четырех сторон окружали деревья.

Уна бежала впереди нас, и, когда мы дошли до середины круглой поляны, я достала телефон открыла обработанные мною мелодии Lindsey Stirling и положила обратно в карман.

– Когда зазвучит мелодия, повторяй за мной, хорошо?

– Хорошо.

Началась мелодия Lindsey Stirling Carol of the Bells, я раскинула руки в стороны, посмотрела вверх и начала кружиться. Этот момент на несколько минут вернул меня в детство. Я остановилась, посмотрела на Уну, которая кружилась и улыбалась, говоря:

– Грег, смотри, я танцую с деревьями!

Через пару минут я подошла к ней и сказала:

– А теперь падай назад, я тебя ловлю.

Уна начала падать, я подхватила ее за плечи, опустила на землю и произнесла:

– Ты звезда!

В голове звучал мамин голос из далекого детства: «Ты звезда!»

Я решила к ней присоединиться и легла рядом на траву в форме звезды.

Через мгновение Грег сказал:

– Вы настоящие звезды!

Позже Уна еще раз попросила включить ей мелодию, чтобы потанцевать с деревьями, а после я, прощаясь с ними, направилась домой, уговаривая себя не оборачиваться. Вот, значит, какой ты, Грег Смит. Мое сердце пело, щеки горели, а с лица не сходила улыбка. Никогда я не встречала таких, как он. Уже на подходе к дому мне пришли новые мысли для моей мелодии, я достала блокнот и записала ноты.

3. Подарок

Новая неделя началась с зачетов в школе и подготовки к экзамену по музыке.

Миссис Купер уделила мне много времени, моя новая мелодия была готова на девяносто процентов, и мне нужно было знать ее мнение.

У Бассе прибавилось заказов, и в четверг она предупредила меня, что в пятницу придется потрудиться. А после я замерла посреди кофейни с большими глазами.

– Что ты купила Грегу в подарок?

– Подарок, – прикрывая рот рукой, сказала я.

– Ты что, забыла про подарок?!

– Бассе, я даже не подумала про него.

Я каждый день думала об имениннике, но о подарке даже не подумала.

– Бассе, что же ему купить?

– Ну, он кондитер, молодой и талантливый. Подумай.

– Сегодня среда, а завтра у меня дополнительный урок музыки, нужно бежать в магазин сейчас.

Я так разнервничалась, что, выходя, забыла про свой обед, и Бассе догоняла меня. Я шла по улицам Дерби и ругала себя, как я могла забыть про подарок. Как можно радоваться, что Грег пригласил меня на свой день рождения, а сама даже не разу не подумала про подарок.

Я отправилась в сторону магазинчиков на центральных улицах. Но что же ему купить? В голове звучат слова Бассе: «Он молодой, талантливый кондитер». Поднимаю голову и вижу магазин «Все для кухни», зайду.

Меня встречает молодая девушка.

– Вам помочь?

– Да. Скажите, что можно подарить молодому, талантливому кондитеру?

– Есть несколько вариантов: нож, фарфоровая большая миска, венчик для профессионалов и специальная кухонная доска. И мы можем упаковать, если нужно.

Да, выбор невелик, а вот ценник велик. И мне все равно не хватает денег на это. Ладно, пойдем дальше. Я уже хотела достать телефон и позвонить Бассе, но заметила, что прохожу мимо канцелярского магазина, который люблю с детства. С красными деревянными окнами, с зеленой дверью и с золотыми буквами, мне всегда казался он сказочным. Колокольчик оповестил о моем визите, и вышел мистер Дортмунд.

– Анна, верно? Здравствуй.

– Здравствуйте мистер Дортмунд. Скажите, что можно подарить молодому и талантливому кондитеру?

– У меня есть кулинарная тетрадь в кожаном переплете с винтажными страницами.

О кулинарной тетради я не подумала, по-моему, это хорошая идея.

– Покажете?

– Минутку.

Пока я ожидала мистера Дортмунда, заметила, что он сделал косметический ремонт в своем магазинчике, который внутри был больше похож на мини-библиотеку из фильма про Гарри Поттера. Он освежил темным лаком стеллажи, столики для покупателей и прилавок у кассы. А также поставил кресло с узором клетки.

– Анна, смотри.

Мистер Дортмунд вручил тетрадь, которая была больше похожа на толстый блокнот в кожаном коричневом переплете. С двумя кожаными шнурками, один для ручки, второй шнурок обвязывал тетрадь. Страницы были необычайно толстыми, с неровными краями.

– Сделаю двадцатипроцентную скидку.

Я посмотрела на ценник и была рада, что мне хватит денег.

– Беру, – с улыбкой посмотрела мистера Дортмунда.

– Упаковать тебе его?

– Да, это подарок, хорошо бы.

– Сейчас все делаем.

Я шла домой с большим чувством облегчения, но все же думала: а вдруг у Грега такой есть или ему не понравится?

Думай не думай, уже купила. Придя домой, я положила подарок в свой шкаф, и тут меня осенило второй раз за день. Что я надену на праздник? Я не та девушка, которая бегает по распродажам и вообще увлекается модой. Я пересмотрела свой шкаф и поняла, что ничего не подходит. Ничего удивительного, я же никуда не хожу, нигде не бываю. У меня есть одно черное платье с длинным рукавом, которое надеваю на конкурсы, но еще в прошлом году оно было маловато.

Я легла на кровать и посмотрела на шкаф. «Когда-нибудь мне придется ее открыть», – подумала я, глядя на большую зеленую коробку внизу шкафа, которую поставила туда Бассе, и я пять лет боюсь ее открыть.

Я вытащила коробку, развязала веревку и аккуратно открыла крышку. Там были свертки, коробки и книги. Достала первый сверток – это была маленькая коробка. Сняла бумагу и увидела черные бархатные балетки. Эти балетки мы покупали маме вместе. Помню, что они ей чуть натирали и ходила она в них мало. Я померила их, и мне оказались они впору. Сбоку в коробке были перевязанные книги, я достала стопку книг и сняла шнурок. Первая книжка была со сказками, которые мне читала мама. Вторая книга по обучению игре на скрипке. Третья – «Джейн Эйр», которую мама так любила. Я открыла разворот, она была подписана моим дедушкой: «Любимой моей доченьке на день рождения». И еще две на французском, я решила их не открывать.

Следующий сверток в коробке был внушительных размеров, перевязанный атласной лентой. Я развернула его, и оказалось, что внутри лежат три платья. Черное, темно-зеленое и серое. Зеленое было длинное, а черное я прислонила к себе, оно было чуть ниже колен, с коротким рукавом и бордовым кантом сверху. Я не припоминала, чтобы видела маму в этом платье, но то, что платье подходило мне, точно.

Я сняла свою рубашку, джинсы и надела платье. Посмотрела в свое большое овальное зеркало и поняла, что оно мне очень идет. Может быть, на день рождения пойти в нем?

Также в коробке я нашла джемпер, который бабушка вязала маме, и маленькую коробочку с украшениями. Это были серьги с жемчугом, мама надевала их по праздникам. Часы моего дедушки и бабушкино кольцо с красным камнем. Я должна поблагодарить Бассе, что она втайне от Саймона сохранила все для меня.

Хлопнула входная дверь, а значит, пришел с работы Саймон. Я сняла платье, балетки, снова все спрятала в коробку и задвинула ее под кровать.

Спустилась на кухню, предложила поделиться с ним обедом от Бассе и предупредила, что в субботу приду поздно, так как пойду на день рождение в «Дерби».

***

На следующий день в школе я встретила миссис Купер, она спешила снять пальто, войдя в холл школы.

– Анна, как хорошо, что я тебя встретила, пойдем в мой кабинет.

Через три минуты я стояла с большими глазами и дрожащей губой посередине кабинета миссис Купер.

– Анна, мастер сказал, что починит скрипку как можно скорее, пожалуйста, не расстраивайся. Конечно, жаль, что у нас только одна скрипка в школе. Вот что я подумала – у меня дома есть скрипка моей младшей Джейн. По понедельникам она не играет. Давай сделаем так, пока ты будешь играть у меня.

Миссис Купер обняла меня.

– Не переживай, ее обязательно починят.

– Хорошо, миссис Купер, я приду к вам в понедельник.

– Твоя экзаменационная программа почти готова. Ты все успеешь, до конца января много времени.

***

– Так вот что я тебе скажу, моя дорогая, ты все успеешь, – успокаивала меня Бассе, пока я долго молча смотрела на чашку чая.

Я подумала о маминой скрипке, у меня не было бы таких проблем, будь у меня моя скрипка.

– Так это значит, что у тебя освободился послеобеденный четверг?

– И вторник, – все еще смотрела я на чай.

– Вчера забегала Мэри, у них в аптеке сейчас нет курьера, они готовы взять любого, не хочешь им помочь после школы?

– Можно, – все еще смотрела я на чай. – Но только на ближайшей неделе.

– Мэри обрадуется, сейчас я ей позвоню.

Разговор с Мэри был недолгим.

Я ушла в своим мысли. Басе дотронулась до моего плеча, прежде чем я услышала ее.

– Анна, так ты купила подарок?

– Я купила кулинарную книгу в кожаном переплете. Как ты думаешь, ему понравится?

– Ну, я думаю, это очень хороший подарок.

– Бассе, из-за новостей о скрипке я забыла тебе рассказать о коробке.

– О какой коробке?

Я взяла свой рюкзак и достала сверток с платьем и балетками.

– Коробка мамы, которую ты когда-то для меня запечатала и поставила в шкаф.

Бассе посмотрела на платье, которое я приложила к себе, и от увиденного села на стул. Прошла минута, прежде чем Бассе заговорила

– О дорогая моя, как хорошо, что ты открыла эту коробку. У тебя фигура мамы. Это платье твоей маме шила твоя бабушка.

– Скажи, если я в этом пойду на день рождения, это будет уместно?

– Конечно, Анна, – у Бассе на глаза накатывали слезы.

– Бассе, я прошу тебя, только не плачь, я вспомню о скрипке и разревусь до вечера.

Бассе достала платочек, смахнула слезы, а потом засмеялась.

Я пошла домой, платье и балетки я оставила у Бассе, так как в субботу после доставок побегу на день рождения.

Предвкушение, что увижу в субботу Грега, отвлекла мысль о том, что две недели я буду без своей школьной скрипки.

Я вспомнила девиз миссис Купер «С музыкой человек преодолеет все».

4. Первый танец

Пятница пролетела, как один миг. Бассе была права, делать дополнительные порции теста требуется дополнительное время, но мы справились. В субботу я доставила последний заказ и поспешила переодеться к Бассе. В планируемый час сборов я не уложилась, так как не знала, что делать с волосами. В итоге заколола их аккуратно сзади, в низкий пучок, а спереди выпустила по сторонам несколько кудрявых локонов.

– Ты замерзнешь с короткими рукавами.

Укладывая подарок и балетки в рюкзак, я ответила:

– Бассе, ты знаешь, у меня нет к этому платью ничего подходящего.

– Тогда я могу предложить тебе мой кашемировый палантин в тон к твоему платью, – говоря это, Бассе вынула из ящика коробочку и достала глубокого, насыщенного черного цвета палантин.

– Бассе, спасибо очень красивый и какой нежный!

– Я рада, пусть он будет твой.

Я обрушилась на нее с объятиями.

– Ну все, точно опоздаешь.

– Точно опоздаю.

Басе была права – я опоздала.

Меня встретил Генри с официанткой Жужей, сказал, что именинник на кухне и скоро выйдет в честь своего дня рождения к гостям. Я зашла в туалет обуть балетки и накинуть на плечи палантин. Посмотрела на себя в зеркало и поняла, что прежде не помню такого респектабельного вида на себе.

Выйдя в зал, увидела запоздалых гостей, как выяснилось, это были родители Генри. Говард и Сара Уильямс с сестрой Грега Уной. Все остальные гости были работниками «Дерби».

Грег вышел к гостям, по очереди со всеми поздоровался, а потом увидел меня.

Я поймала его медленный взгляд, который проскользнул сверху вниз по мне.

– Привет, с днем рождения! Я приготовила тебе подарок. Куда его положить?

– Привет. Можешь отдать сейчас, пока все рассаживаются.

Я открыла рюкзак и отдала Грегу подарок.

– Могу открыть прямо сейчас?

– Да, конечно.

Грег снял бант и начал аккуратно разворачивать бумагу, потом медленно провел рукой по кожаной обложке тетради.

– Анна, у меня нет слов. Я сам себе хотел купить такую же.

– Мне сказали, что это кулинарная тетрадь. Может быть, тебе пригодится?

– Пригодится – не то слово, Анна, спасибо, это потрясающе!

В тот момент я была уверена, что щеки мои сейчас так же радуются. И была уверена, что это видно.

Через мгновение мы услышали Генри.

– Так, уже подарки принимает! Итак, гости дорогие, прежде чем объедаться, мы дарим подарки!

Все захлопали и начали вручать подарки.

Процесс поздравления затянулся. Говард подшучивал, как лучше убирать волосы под поварской колпак, который он ему подарил. Генри подарил Грегу свой первый нож. Грег был очень счастлив. Уна прочитала поздравительное стихотворение своему брату. Место за столом мне досталось рядом с родителями Генри, и я узнала за два часа застолья обо всей их жизни. Родом они из Глазго. У Сары там живет сестра, которая часто болеет, и ей нужна помощь по хозяйству, нянчить дюжину ее поросят. Но Говард недолюбливает ее ферму, так как там летают пчелы. Одна укусила Говарда за мягкое место, и в ужасе, уезжая к доктору, он крикнул: «Я сюда вернусь только тогда, когда она приструнит своих пчел!»

Потом Говард объяснял, что правильно петуха подавать на стол крылышками вниз, а не вверх, у них с Генри завязался спор. А потом меня заставили попробовать четыре вида салата по древним рецептам. Смотря на все происходящее, я будто очутилась в добром семейном кино, где присутствуют увековеченные устои и традиции. Позже Генри вывез торт со свечами для Грега, он их задул, долго загадывая желание. Это был шоколадный бисквит.

Когда все наелись, Генри решил, что надо растрясти калории, и пригласил всех танцевать.

– Потанцуем? – сказал мне Грег, когда я съела четвертую порцию бисквита.

– Конечно.

«Это первый в моей жизни танец», – подумала я,

Грег взял меня за руку, а вторую руку положил на талию.

Мы были слишком близко друг к другу, я смотрела в сторону на танцующих Говарда и Сару, боясь смотреть Грегу в лицо.

– Спасибо еще раз за подарок!

Я подняла голову и встретилась взглядом с Грегом вот так близко.

– Пожалуйста.

– Я буду записывать туда все свои рецепты.

– Хорошо. Сегодня было все очень вкусно.

– Я рад, что тебе нравится. Семейные блюда Сара готовила, а остальное мы.

– Да, Бассе говорила, что мама Генри тоже готовит. А твоих родителей сегодня не будет?

После это фразы Грег изменился в лице, а я пожалела о своем вопросе.

– Папа умер три года назад. А мама не может сегодня прийти.

– Прости.

«Анна кто тебя за язык тянет?» – ругала я себя.

– Ничего страшного.

После этого мы танцевали еще пару минут, но уже молча.

Грег поблагодарил меня за танец и, как джентльмен, проводил до места за столом.

Больше мы не разговаривали, только попрощались. Он еще раз поблагодарил меня за подарок и сказал, что до дома меня довезут родители Генри. По дороге домой Говард рассказывал, как они переезжали в Дерби, но мои мысли были только об имениннике.

5. И слезы, и радость

Я открыла входную дверь, зашла домой, сняла пальто и увидела Саймона на кухне с бутылками на столе. И замерла.

Саймон увидел меня в мамином платье, покраснел, а потом закричал:

– Живо сними его!

Я будто вросла в пол и не могла пошевелиться. Саймон встал из-за стола, ногой зацепил ножку стула и от боли согнулся.

– Я сказал, сними это платье, оно не твое!

– Оно мамино!

– Вот именно. Сняла быстро!

Я побежала в комнату и закрыла за собой дверь. А через несколько минут Саймон, сильно стуча в дверь, требовал, чтобы я отдала ему платье.

У меня полились слезы. Я сняла платье, переоделась в пижаму, открыла быстро дверь, кинула платье ему в лицо и закрыла дверь на ключ.

За дверью Саймон криком сказал, чтобы я никогда не смела надевать мамины вещи. Я накрылась с головой одеялом и плакала, пока не уснула.

***

Наутро я впервые со дня похорон решила навестить могилу мамы. Поблагодарив погоду за дождь, так как мой капюшон закрывал распухшее от слез лицо, ехала на кладбище. Я долго искала могилу мамы, так как на похоронах меня не было, и вот я тут, у могилы моей мамы, в первый раз в жизни. Мне стыдно и горько, я чувствую, будто одна во всей вселенной. Мама, я хочу к тебе. Мамочка, мне очень тяжело. Мне больно дышать, я понимаю, наверное, там, где ты, очень хорошо. Но, пожалуйста, помоги мне.

Не помню, как долго я пробыла тут, но было уже темно, когда сторож кладбища разбудил меня. Очнувшись, я поняла, что лежу на надгробии мамы.

– Мисс, вам плохо? Вам нужна помощь?

Я ничего не ответила и ушла с кладбища.

Все еще лил дождь, когда я вернулась домой. В комнате Саймона горел свет. В этот вечер, сидя под дверью моей комнаты, он просил у меня прощения. Сказал, что я могу забрать платье мамы, которое лежит на кухонном кресле.

Я больше не плакала, но дала себе слово не разговаривать с ним и не ходить к психологу. Я не буду рассказывать об этом Бассе, так как она из-за переживаний будет пить успокоительные, а потом у нее заболит желудок. Я тихо легла спать, думая о том, что хочу неделю каникул.

Утром меня разбудил мой желудок, напоминая, что сутки без еды. Я написала в школу и миссис Купер о неважном состоянии и о том, что побуду неделю дома. Миссис Купер ответила через час: если мне нужна будет помощь, я могу к ней обращаться, и с занятиями она уладит.

Я поблагодарила ее и позвонила Бассе. Она напомнила, что меня ждут в аптеке. Я спустилась в кухню, приготовила себе чай с печеньем, забрала мамино платье с кресла и отправилась в аптеку к Мэри.

Из-за ажиотажа курьерских заказов мне пришлось потрудиться в понедельник и во вторник. В среду мои заказы оказались на окраинах города, которые я плохо знала. Последний адрес доставки я искала целый час, и вот наконец я вижу парадную.

Поднялась на второй этаж, позвонила в квартиру, и через несколько секунд послышался грохот, а потом женское ворчание.

Открылась дверь, в прихожей стояла женщина, на вид сорока пяти лет, чуть выше меня ростом. С красно-каштановыми волосами, голубыми глазами и заметно опухшим лицом, в домашнем розовом халате.

– Вы кто?

– Я курьер из аптеки, – отдавая ей аптечный пакет, почувствовала запах алкоголя, такой же, как от Саймона.

– Да, наконец-то, и двух дней не прошло.

– Курьеров не хватает, мисс.

– Мама, кто там?

Я услышала знакомый детский голос, и передо мной появилась Уна.

В этот момент у мамы Уны упал пакет, она наклонилась за ним и упала.

– Миссис, давайте я вам помогу.

– Мама, мы тебе поможем.

– Уна, где спальня мамы?

– Спальня там, – показала Уна.

Мы с Уной уложили ее маму на кровать и накрыли одеялом. Спальня была в светлых, почти белых тонах, с мебелью карамельного цвета, а на окне было много домашних цветов.

– Мамочка, отдыхай, – сказала Уна.

– Пойдем, Уна.

Когда мы вышли из спальни, я спросила, где Грег.

– Он еще на работе, меня мама сегодня из школы рано забрала.

– Хочешь, я побуду с тобой, пока Грег не придет?

– Хочу, – обрадовалась Уна. – Пойдем, я налью тебе чай.

Квартира была современной обстановки, в отличие от нашей. Почти белоснежная кухня с таким же холлом.

– А где же твоя комната?

– Моя комната – это и Грега комната тоже, я плохо сплю, и он меня прячет.

Мы пили чай, она показала все свои книги. Рассказала про свою куклу Аву, которую Грег ей подарил на день рождения.

Через час мы услышали, как открывается входная дверь. Уна побежала в холл, а я осталась в спальне с куклой Авой.

Я слышала, как она рассказывает Грегу о произошедшем. А потом услышала вопрос:

– Какая Анна?

– Которая на дни рождения у тебя была.

Услышала тишину, и в комнату зашел Грег.

– Привет, – сказала я.

– Привет.

– Я сегодня была курьером в аптеке у Мэри, и там был ваш адрес.

Грег стоял в дверях как вкопанный. В этот момент я смотрела ему в глаза и хотела броситься к нему в объятья и заплакать.

– Грег давай ужинать, – сказала Уна и потащила пакет по полу на кухню.