Тайна советской летающей тарелки бесплатное чтение

О, эта бездна быстрокрылой мечты

И неразгаданных тайн!

Кто называет ее на «Ты» – прилетал,

Творенье мысли и мечты неземной,

Кто ты, скажи?

Не улетай молчаливой звездой,

Свое лицо покажи.

Она опустилась плавно, легко,

Стала нас освещать.

Как утверждают, летает давно

И будет еще летать!

От автора

Глава первая

В 80-х годах я находился на срочной службе на Байконуре. Однажды вечером, уйдя в степь всем батальоном, мы наблюдали пуск ракеты. Не успела она уйти со старта, как через несколько секунд появилась она! Самая настоящая – летающая тарелка. Мы все смотрели вверх и цепенели. На вопросы офицеры отвечали однозначно: это здесь частенько бывает. А что и как, не говорили, то ли сами не знали, то ли не могли говорить, не имели права. Тарелка примерно с высоты двухсот-трехсот метров блестела радужными огнями по своей окружности, а центр ее был невидимым. Молниеносно передвигаясь, она оставляла за собой линии и всполохи, светящиеся еще некоторое время всеми цветами радуги. У нас уже устали шеи и головы смотреть вверх, как вдруг она резко ушла в темноту. Все были озадачены.

Продолжение последовало через неделю, когда мы повторно выходили на учение.

Мы уже стали привыкать к этому делу, но однажды произошел тот самый редкий случай, перевернувший мое представление о нашем земном мире, полностью удививший меня и моего друга. Но все по порядку, друг то мой так и пропал тогда.

Я и Юрок лазили по полигону, чудили, ходили в чайную, а вечерком к девчонкам в самоволку в гражданскую зону; где спиртишко раздобудем, где одеколончик. Нам ведь «дедам» все по плечу; до дембеля чуть-чуть осталось. Однажды после отбоя решили идти в самоход. Как только улеглись «черпаки», «фазаны» и «духи», «дедов» в казарме обычно не найти. Все при каких-нибудь «делах». Вот и Юрок позвал меня к казахам.

– Знаю в степи одну юрту. Говорят, ребята уже цедят целый месяц там. Самогон отвязный, если упадешь, сам не встанешь. Есть у них и вино, но это для разминки.

– Пойдем, ну а просят они чего?

– Шифер нужен листов сто.

– Да ты чего! Где взять?

– Я договорился с кладовщиком, он тоже в доле, казахи приедут ночью на лошади и заберут.

– Как же он спишет этот шифер?

– Это наша, что ли, проблема.

– Ладно, гитару берем?

– Не надо, туда километра три топать.

– Ну что, выходим? Свет долго что-то не выключают!

– Надо подождать, пока все утихнет. Давай закурим.

Как только все стихло, мы стали выходить. Проходя мимо тумбочки дневального, которого на месте не оказалось, услышали в каптерке чьи-то голоса и возню. Было достаточно ясно, что там кого-то мутузили.

Неожиданно из ленинской комнаты строевым шагом не то вышел, не то вылетел дневальный, отслуживший всего два месяца. Он явно был в эйфории. Подойдя к выключателю и вскинув руку к панаме, отрапортовал:

– Товарищ выключатель, разрешите ударить по фазе 220?

– Раз-ре-шаю, ответила физиономия, высунувшаяся из открытой двери, которая оказалась дежурным по роте сержантом Ереминым.

Не обращая на нас внимания, сержант поднял двух молодых на выбор и заставил мыть и натирать полы. Выходя из казармы, мы с Юрком увидели, что кто-то усердно отжимался и кем-то производилась уборка в туалете. Видно, что половина из молодого призыва не спала по «уважительной причине». А подъем-то очень раненько, а прошуршать они могут и до полуночи. Это уж как получится!

Однако вернемся к событиям серьезным. Кстати, сержант успел напоследок спросить нас:

– Вино есть?

– Да где, еще не разговелись.

– Ладно, если будет, есть на что обменяться. Парадку на выбор могу подогнать. Нашим молодым новую недавно выдали, думаю, что их размеры подойдут вам на сто процентов.

– Мы тоже так думаем! Обязательно постараемся раздобыть вина.

Мы вышли за пределы казармы. Патруля вроде бы нигде не было видно. Прошли примерно с километр, вдруг слышим:

– Эй, сюда иди!

Обращались явно к нам.

– Не понял, ты кому там? – крикнул Юрок.

В кустах у казармы зашептались, и из темноты кто-то спросил:

– Эй, вы! Какой призыв?

– Ноябрь – 80.

– Точно, что ли?

– Да я твой дед, понял!

– А что, дембелей уже забыли?

Нам стало очевидно, дело идет к драке, но бежать мы и не думали. Там в кустах может быть годки пьяные, а сами под дембелей косят для форсу. Такое может быть. И Юрок продолжил разговор.

– Что там за дембель, он хоть знает, сколько дедушке до приказа?

– Ч-е-е? Что за бурость? А ну стой!

Из темноты вышли три лба. Ремни висят, погоны словно с картин лермонтовских времен – с бахромой, на груди – аксельбанты. Мы с Юрком были невозмутимы. Терять нечего, бежать некуда, драться неохота, но придется, видно. Те тоже не спешили в драку лезть. Они подошли поближе. Вроде обычные пацаны, только чуть старше. Вряд ли они были сильнее нас, но их было трое, а нас двое. Но один из них был сильно пьян, поэтому равенство сил не давало им отваги сразу начинать драку. Мы молча, оценивающе смотрели друг на друга. Убедившись, что мы тоже старший призыв, да и силой не уступим, они решили ничего не затевать. Как бы предложив примирение, один из них сказал:

– Ну как, вино найдем?

– Мы идем за ним.

– А далеко?

– К казахам на юрту.

– Возьмите и нас.

– Пойдемте, если хотите. Ну, а как с вашими словами быть?

– Да ладно, нам показалось в темноте, кто-то из молодых идет. Ошибка вышла, с кем не бывает.

– Ошибка, так ошибка. Пойдем.

Один из дембелей отказался, так как был сильно пьян. Мы пошли вчетвером, дорогой познакомились и разговорились. Их звали Диман и Вовчик. С дембелем у них, как оказалось, произошла задержка, и вот теперь домой уехать должны со дня на день.

Юрок спросил у них, закуривая:

– Что задержались-то?

– Да прапор придумал дембельский аккорд.

– Залетели мы с пьянкой, ну и скандал, губа, потом отработали. Строевой гоняли молодых, пока из учебки не прибыли сержанты.

За разговором незаметно пришли к месту назначения. Луна освещала всю степь, где стояла одна-единственная юрта, та, к которой мы и держали свой путь. Вовчик с Юрком пошли к казахам. Залаяла собака, встрепенулись кони, стоящие рядом с юртой, когда ребята подошли к ней ближе. На их свист вышел хозяин юрты, вспыхнул фонарик, и завязался разговор. Вернулись они с вином и спиртом. Юрка стал шарить по карманам и сказал, что должны остаться. Казах взял наличными, а про шифер слышать не хочет, видно, не нужен пока. Отойдя подальше от юрты, мы решили разжечь костер. Сели на полянке; закуска была у нас с собой. Выпив по стакану, мы захмелели довольно быстро.

– Да, крепкий этот спирт, – заметил Вовка.

– Только запах неприятный какой-то.

– Ничего, зато идет легко, тут уже брали, он проверенный.

– Ну, давай еще попробуем вина, наливай!

Выпили мы спирта, потом вина, закусили, и нас развезло постепенно. Разговор был обо всем, а потом неожиданно вышел на тему НЛО. Юрок начал, продолжили наши новые знакомые, которые оказались в курсе событий о летающих объектах на полигоне. И оказалось, что Вовчик их наблюдает в два раза чаще, чем мы с Юркой!

– А видели последний раз после пуска ракеты, как низко пролетел объект над нами? Вся наша рота наблюдала его, – проговорил Юрка.

– Да, видели и знаем вообще побольше, чем вы, – ответили дембеля.

– Здесь они хозяйничают давно, – произнес Диман.

Тут он замялся, видно раздумывая, говорить ли что-то конкретное. И вопросительно взглянул на напарника. Тот махнул рукой:

– Да говори, чего мы должны бояться?

– В общем, тут такие дела, – продолжил Вовчик. – Правда, секрет большой, но вы ребята свои, не выдадите!

– Что за базар! – воскликнул Юрок.

– Тогда слушайте. Они здесь есть, на этом полигоне, эти тарелки.

– Получается, обезвреживать их надо, что ли?

– Зачем же их обезвреживать, если тарелки наши?!

Мы переглянулись, не понимая сути дела.

– Как понимать слово – «Наши»?

– Да так, советские они и производятся здесь. Проект «СОЛЕТА» называется, слышали о таком?

– Расшифруй, – не удержались мы.

– Неужели никогда не слышали? – спросил Диман, но, увидев наши удивленные лица, продолжил. – Советские летающие тарелки!

– Мне кажется, это пьяный базар, – заметил Юрок. – Хоть выпили-то и по бутылке не будет.

– Да нет, мы серьезно. Сначала тоже не верили, пока своими глазами не увидели, и пока нам не подсказали. Эти тарелки есть у двух государств: у США свои, у Советского Союза свои!

– Получается, что нам втирают мозги, что ли? Мы думали, что это инопланетяне летают, а все намного проще и никакой мистики! – огорченно сказал Юрка.

– Наши тарелки всегда при пуске ракет присутствуют, ну и летают в основном ночью, чтоб люди их не видели, – закусывая хлебом, ответил Диман.

Мы были явно ошарашены таким поворотом дел. Мы их спросили, откуда же им это стало известно? И опять были удивлены ответом.

– Солдат всегда знает больше генерала, – усмехнулся Вовчик. – Ну наливай-ка еще.

Мы еще выпили, закурили, помолчали, и опять возобновился этот разговор. Казалось, что перед нами с Юркой сидят два человека с другой планеты и учат нас жизни, а мы, такие беспомощные, бестолковые, отставшие, ничего как оказалось не знающие в этой сфере деятельности, очарованы этим удивительным, маловероятным, как нам казалось, рассказом. Мы решили спросить их еще кое о чем.

– А высоко ли они могут летать, наши аппараты?

– Ограничений высоты нет, но есть другая проблема, которая не позволяет еще лететь к далеким планетам. Людям просто не хватает здоровья – слишком большие перегрузки.

– А к близким? Например, к луне, могут полететь?

– Без проблем, а вы думаете, кого там видели американцы в 1969 году?

– Слушай, расскажи поподробней, а? Как она летает?

– Это можно, – заважничал Диман. – Правда сами не все знаем, но кое-что есть. Короче говоря, используются мощные электромагнитные поля. Энергия преобразуется в разряды плазмы, которая приводит в колебательный процесс мембраны, расположенные в нижней центральной части корабля. В результате изменяется структура воздуха вокруг летательного аппарата, и он начинает держаться, парить и передвигаться с помощью двигателей. Имеется вооружение. Лазерные пушки и ультразвуковое оружие. И еще много чего там напичкано, в частности, очень продвинутая электроника. Не увидев, самому трудно поверить во все это.

– Ну а вы-то что, видели? – воскликнул Юрок.

– Да приходилось однажды! – по-хозяйски деловито ответил Вовчик, но это прозвучало как-то неуверенно. – Никому не вздумайте рассказывать о том, что слышали! Проблемы ни вам, ни нам не нужны.

– Понятное дело, что мы дураки? Информация от посторонних ушей закрыта, – согласились мы с Юрком.

– Значит так, – продолжал Вовчик, – сейчас по этим технологиям мы опять обгоняем американцев. У нас чаще обновляется модельный ряд летательных аппаратов.

– А раньше что, отставали? – спросил я.

– Еще в 45-м вся документация у немцев нами была захвачена. А общая версия была такова, якобы все документы по разработке летательных аппаратов были утеряны. Еще до полетов в космос, знаете, какие образцы были у нас сделаны? Потом, правда, один чудак их решил на металлолом сдать, ну и время потеряли, отстали во многом. Сейчас опять наверстываем, но американцы на хвост наступают и кое в чем даже превосходят.

– Ладно, наливай еще для согрева, похолодало что-то, – произнес Юрок.

Тихо потрескивал костерок, была лунная ночь, безветренная и на всю степь необъятная.

– Знаешь, – задумался Вовчик, – вот приду на гражданку, отосплюсь по полной программе.

– А что сейчас не дают спать? – спросил я.

– Сейчас ребята не дают, каждый день что-то справляем. А раньше – сержанты и прапора, – ответил он.

– Что ж, скоро нам всем домой, родители теперь ждут и девчонки.

– Друзья пишут, что подруга моя скучает, – высказался Юрок и, вглядываясь в темноту, прислушался к степи.

– Что задумался? Пей и пойдем, – сказал Вовчик Диману.

Диман выпил, закусил консервами и неожиданно насторожился, вслушиваясь, как и Юрка, к приближающемуся откуда-то из ночной степи звуку движущегося автомобиля.

– Слышишь? – спросил он, обращаясь к Вовчику. – По-моему, шум движка где-то со стороны дороги. Вы слышите, ребята?

Мы прислушались, через минуту блеснул свет фар. По всей видимости, мчался ГАЗик. Когда он свернул с дороги в нашу сторону, Юрка нам крикнул:

– Туши скорей костер и сматываемся! От дороги до нас приблизительно метров триста. Успеем уйти! Это, скорее всего, военный патруль.

Костер как назло быстро не потухал, слишком разгорелся. Видя это, дембеля решили так.

– Вы, ребята, сваливайте, а мы, наверное, тут их дождемся. Бежать нам как-то не солидно. Все равно через два дня у нас отправка домой, билеты нам отменить не смогут, договоримся с ними, и они нас отпустят, в общем, открутимся. А вы пройдете вправо, метров через пятьсот овражек начинается. Там они вас не догонят, машина не проедет по кочкам, отсидитесь до утра и уйдете.

– Ну, мужики, пока, делаем ноги. Возможно, еще встретимся.

– Давайте, счастливо, не заблудитесь только!

Мы с Юркой быстро стали удаляться от костра. Однако было поздновато, нас уже заметили, осветили фарами вдогонку. Мы прибавили ходу. Оглянувшись, увидели, что к костру подъехал ГАЗик, из него выскочили двое и направились к дембелям, а машина, сорвавшись с места, ринулась за нами. Мы мчались во весь дух. Погоня была уже близка, метрах в двухстах ярко вспыхивали фары приближающего автомобиля, выхватывая нас из темноты степи. Расстояние сокращалось, тогда Юрок мне крикнул:

– Вдвоем уйти не сможем, надо раздвоиться!

Мы так и сделали. Юрок резко отпрыгнул в одну сторону, а я в другую. ГАЗик, мчавшийся на всех порах, резко затормозил, как бы соображая, за кем гнаться. Несколько секунд удалось нам выиграть. Машина опять газанула и помчалась наперерез мне. Я бежал, петляя и заворачивая в сторону овражка. Неожиданно я стал спотыкаться о кочки и понял, что спасение уже рядом. ГАЗик тоже стал прыгать на кочках, его несколько раз хорошо встряхнуло. Тогда он приостановился, из него выскочил человек и бегом помчался за мной. А ГАЗик развернулся и стал искать фарами Юрку. И, видимо, нащупал его, потому как быстро сорвался с места. Тем временем человек бежал за мной и уже стал выкрикивать команду остановиться. Это явно был патруль, и надо было срочно исчезнуть, иначе загребут суток на несколько.

Я увидел небольшой спуск в ложбину. Здесь степь плавно скатывалась в овраг, только очень большой и поросший кустарником. Это меня и спасло. Я быстро нырнул под ближайший удобный куст и затаился. Мимо меня пробежал, гремя сапогами, преследователь. Я лишь успел разглядеть, что он сержант по званию.

Сержант через некоторое время, потеряв меня из виду, остановился, а поняв, что я спрятался и меня в темноте не найти, побрел назад. Проходя мимо моего куста, он со злой физиономией недовольно достал сигарету, закурил, запустил колечки дыма и быстро растворился в темноте, оставляя меня одного.

А я тем временем неплохо устроился. Я разлегся на травке и, закурив, стал поглядывать на небо. Вспомнил про Юрку: как он там, убежал или нет? Для верности, чтобы опять не нарваться на патруль, я решил переждать некоторое время здесь в овраге. Бывает, что они делают засаду.

Я лежал минут тридцать или сорок, уже думал выходить, но тут услышал шум двигателя и решил подождать еще чуть-чуть. Через пять минут этот шум стал удаляться, потом все стихло. Стояла теплая звездная ночь, и мне было хорошо, особенно после того, как я успешно сбежал от патруля. В общем, все, как говорится, обошлось.

Я решил искурить еще сигаретку, полез в карман и достал зажигалку. Подумал, что покурю и пойду в роту, но какой-то назойливый звук привлек мое внимание. Я насторожился и подумал, что меня опять решили отыскать. Однако звук исходил сверху, справа, издалека. Покрутил головой и увидел в небе ярко светящуюся точку, которая через мгновение оказалась летательным объектом, который приближался к моему оврагу. Через пару секунд этот объект стал снижаться на очень близком расстоянии от меня, так, что были видны его иллюминаторы. Это была летающая тарелка наподобие той, что мы все видели не раз во время учений. Объект был метров сорок в диаметре и находился от меня в ста метрах.

Тарелка снизилась и медленно приземлилась, освещая округу бледным оранжевым светом. Некоторое время огни мигали, были, словно бегущие, казалось, тарелка дышала. Потом медленно свет стал меркнуть и окончательно погас в верхней части объекта. Под луной блестел ее металлический корпус. Тарелка стояла на трех опорах. Верхняя часть ее корпуса была овальной, а нижняя практически плоская, и в ней находился люк.

Через некоторое время люк стал медленно выдвигаться, из него автоматически опустилась короткая лестница. Вид со стороны был сказочный и неправдоподобный. Если б кто сказал, что так может быть, не поверил бы. Тем временем из люка стали выходить фигуры «НЛОнавтов». Я, как завороженный, стоял и ждал, что увижу настоящих инопланетян. Однако был разочарован, после того как «пришельцы» сняли свои серебристые шлемы.

Их было трое, один вынул пачку сигарет, при этом расстегнув комбинезон, под которым была видна военная советская форма, и достал еще зажигалку. Они все трое закурили и стали о чем-то разговаривать. Если б не дембеля, рассказавшие о советских тарелках, можно было бы принять это за маскарад пришельцев, которые таким образом хотят внедриться в наши человеческие ряды. Однако, будучи готовым к такому развитию событий, я все равно был поражен этой внеземного вида картиной – летающая тарелка да еще с советскими военными на борту! Взаимосвязь потрясающая, если не иметь ввиду, что все это происходит здесь и сейчас на моих глазах. Я свидетель истории и большой тайны нашего советского народа. Гордость за себя и одновременно тревога стали пронизывать меня: зачем мне это видеть, нужно ли это мне?

А тем временем наши офицеры, расположившись на полянке, курили, о чем-то вели разговор, осматривали внешний корпус объекта, похлопывая по нему время от времени руками, словно по породистому жеребцу.

В голове у меня возникла неожиданная идея подойти поближе к космолету. Я, пригнувшись, стал продвигаться вперед. Мысль о том, зачем они здесь приземлись, меня не покидала ни на минуту! Возможно, здесь место укромное, срытое от глаз. По всей видимости, испытывают летательный аппарат, оттачивая, так сказать, свое мастерство пилотирования и посадку. Я уже находился метрах в шестидесяти от тарелки. Ближе подходить было нельзя, могут заметить. Здесь слишком открытая местность. А если к ним подойти? Вот будет номер! Да, но чем он может закончиться? Я эту мысль оставил, как потом окажется, ненадолго.

Тем временем пилоты стали подниматься в отсек космолета и закрыли за собой люк. Через минуту тарелка издала жужжащий звук, стала переливаться разными огнями и медленно оторвалась от земли. Затем взмыла вверх и влево, набрав скорость, пропала из виду, за несколько секунд исчезла в темноте.

Я стоял и был восхищен увиденным событием.

Назад в роту я возвратился без особого труда, без лишних приключений. Уже светало, на небе все еще светились звезды, но уже померкли и были готовы стать невидимыми до вечера. Я вошел в казарму; все спали, дневальный тупо смотрел на меня, дежурный даже не появился, видно, тоже спал. Я бухнулся на кровать, успев заметить, что Юрки до сих пор нет, кровать его была пуста.

Проснулся от того, что был общий подъем роты. Все молодые быстро и торопливо одевались, яркий свет бил прямо в глаза. Я опять закрыл глаза и задремал, но кто-то меня толкал в бок, и я опять проснулся.

Передо мной стояли прапорщик и дежурный по роте.

– Почему не встаешь? – спросил прапор меня.

– Да я это самое…

На выручку пришел дежурный по роте. Он был нашего призыва и твердо заявил:

– Товарищ прапорщик, они работали на новой площадке ночью.

– Ну ладно, а где друг твой?

– Кто Юрок? Он еще там задержался.

– Что? Альбомы клеим?

– Нет, товарищ прапорщик, он же теперь склад охраняет, наверно, скоро подойдет.

– Ладно, еще два часа даю на раскачку, к обеду подойдете ко мне за заданием.

Да, хорошо когда есть взаимовыручка. Выручил дежурный, за мной причитается. Ну а вообще, «дедов» здесь уважают даже прапорщики и офицеры некоторые. «Дед» он и в Африке «дед», без него никто тут рогом шевелить не будет из молодых, а их надо погонять, тогда служба будет исправной и для руководства необременительной. Они ведь тоже заинтересованы, чтобы в их отсутствие был везде порядок и велась работа среди личного состава. Вот так вот!

Проснулся я только к обеду, когда в казарме никого почти не было, все на занятиях или в нарядах. Солдаты стали собираться только перед построением на обед. Собравшись, колонной двинулись в столовую. Старший призыв в задних рядах, а впереди все остальные маршируют, песни поют и прислушиваются к громким командам старшины.

Про Юрку стало известно к вечеру. Оказывается, он все-таки не смог убежать от патруля. Однако долго там не держат, просят прибыть представителя из нашей части для «разбора полетов». Патруль задержал – примите меры! Таков порядок на территории гарнизона. Если за нарушителем не прибудут, отправят на губу.

Прибежал наш прапорщик, командир взвода, стал чертыхаться:

– Так вот вы как работаете по ночам! Мне позвонили с гауптвахты, поймали-то его в степи у казахской юрты пьяного. Ты тоже с ним был?

– Да нет, я ушел раньше. Может, он потом с ребятами встретился и выпил там с ними?

– Ладно, разберемся, а что ты сегодня собираешься делать?

– Да надо погладиться.

– Ну, в общем, к вечеру… а лучше утром пойдете со мной.

– А куда прикажете?

– На другую площадку. На дальней точке вас поставлю, там нужен наряд по охране, нечего вам тут рисоваться, а то еще куда попадете. А там при деле будете на всю неделю.

Прапорщик повернулся и ушел в свой кабинет.

Тут подошел Санек, который сменился с дежурства, спросил, что и как, и нет ли вина. Я ответил, что сейчас пока нет, завтра будет наверняка. Надо подождать Юрку, тот что-нибудь придумает.

– Слушай, – сказал я, – тарелку опять сегодня видел и очень близко.

– Да, они тут разлетались в последнее время, кто их только не видит! Кажется, что офицеры про них что-то знают, да вряд ли скажут. Есть какая-то тайна тут, не пойму только, как им тут свободно летать дают, может, их сбивать надо?

– Да, не забывают они нас, не забывают. Скорее всего, мы никогда ничего не узнаем. Зато на гражданке расскажешь, что видел, мол, летающие тарелки, а на ракетах, вообще портянки сушил.

Конкретно о вчерашнем случае я ему подробно сообщать не стал.

– Ну, а что там с Юрком произошло? Вы с ним вдвоем были?

– Конечно вдвоем, только убежать он не смог от патруля, так как сильно пьяный был, вот и догнали они его, гады.

– Ничего, зато легко еще отделался. А то один наш в прошлый раз попался им, так они держали его дня три. Пришел голодный, побитый.

Тут Санек отвлекся. Мимо проходил один из вновь прибывших молодых, с бритой головой, круглой, как шар. Вид у него был озадаченный и испуганный.

– Эй, сюда иди! Сколько дедушке до приказа?

– Сто двадцать восемь, – неуверенно ответил «дух».

– Э, военный, ты осознаешь, сколько прибавил, а?

В ответ молчание и недоумение…

– Давай, убежал, нашел курить, понял?

– Да, сейчас иду.

– Отставить. Доложить, как положено!

– Так точно, товарищ младший сержант, разрешите идти, – браво приложив руку к козырьку, он ждал следующей команды сержанта.

– Строевым с места, за куревом, ша-а-гом марш!

Солдат застучал строевым шагом, а Санек вдогонку ему: «Бегом марш, не дай бог без курева придешь»!

И правда, минут через пять курево было доставлено. Однако хвалить его Санек не спешил, норматив-то три минуты!

Так мы прохлаждались до вечера, пока не заявился наш прапор, а с ним и мой друг Юрок. Он был безучастным к ругани прапора, который по дороге ему что-то громко выговаривал и матерился. Подойдя к нам, Юрок пожал руку мне и Саньку, подмигнул, уселся на кровать и достал сигареты.

– Ну как? – спросил я его.

– Да ничего, все обошлось, – ответил он и закурил.

– Как же они поймали тебя?

– Вино расслабило, да и куда бежать, кругом ровная местность, поймали и все. А ты-то как выбрался?

– Я нормально, как «дембеля» сказали в овраг бежать, так я и сделал. Спрятался, а потом в роту пришел к утру. Кстати, НЛО наблюдал.

– Это ты серьезно?

– Да еще как, потом подробно расскажу.

– Санек, а ты здесь с утра?

– Как дежурство сдал, здесь и торчу, вас жду. Вы ведь обещали чего-то принести, а?

– Да, оставляли мы и на твою долю, но пока от патруля бегали, где-то сетку с вином и оставили, там целая бутылка осталась. Поискать бы потом.

– Да к тому времени там столько народу пройдет, ничего не найдем. Хотя вернуться туда можно. И поискать, если не лень.

Тут раздался из каптерки басистый голос прапора:

– Кто там еще курит? Сейчас он у меня быстро наряд схлопочет! Или я сейчас сам подойду… Уши в трубочки заверну кому-нибудь.

Мы тушить сигареты не стали, а подошли к открытому окну.

– Ну что там с парадками? – спросил я у Санька.

– Все готово, сейчас прапорщик смоется, примерим, – ответил он.

– Скоро пойдем на рубон, – заметил Санек.

В казарму возвращались сослуживцы из нарядов и караулов. К нам подошли ребята нашего призыва. Завязался дружеский разговор, обсуждение прошедшего дня стало главной его темой.

После ужина солдаты занимались своими делами. Приводили форму в порядок, играли на гитаре, писали письма домой. После отбоя, когда все улеглись, в казарме продолжалась жизнедеятельность: кто-то из старого призыва клеил альбомы, кто-то просто вел беседу о гражданке, гоняли крепкие чаи, а «духи» натирали полы мастикой. Кто-то из старых громко выкрикнул: «Деды, день прошел!» Ответ не заставил себя ждать.

– Ну и хрен с ним! – ответили хором нараспев «деды».

– Эй, «духи», сколько «деду» до приказа?

В ответ робкая тишина.

– Что молчим! Обурели, что ли! Давай, быстро ответили. А то сейчас поднимать всех начнем.

И тут ответил неровный хор голосов «духов»:

– Сто двадцать семь!

Тем временем я стал рассказывать Юрке о своем ночном наблюдении приземлившегося в овраге НЛО советского производства.

– Слушай, а почему ты думаешь, что это тарелка советской сборки? – спросил Юрок. – Не может ли быть такого, что сам корабль инопланетный, но просто захваченный нашими военными? Допустим, потерпели инопланетяне крушение, а корабль остался цел, и тут как тут наши взяли ее в оборот, теперь осваивают.

– А может, просто нам инопланетяне технологию передали? – ответил я ему вопросом. – И почему ты думаешь, что тут замешаны пришельцы, есть ли они вообще?

– Что же получается, у немцев захватили документацию тогда в 45-м, а сейчас сами развили свою техническую базу? Неужели мы такие умные?

– Может, еще кто-то помогает? – высказал я следующую версию.

– Уж не американцы ли! – шутливо заметил Юрок.

– Да, они тебе помогут в гроб залезть.

– А если инопланетяне помогают? Кстати, ракеты мы умеем делать, а тарелки разве труднее создавать?

– Технология сложная у нее, с ракетами не сравнить, да и материал нужен более прочный и легкий.

– Так ты говоришь, что в том овраге они приземляются? Стоит на это, конечно, посмотреть! А еще лучше узнать бы, где они базируются.

– Если даже и узнаешь, то там охрана серьезная, мышь не пробежит.

– Это так, но пока что надо воспользоваться тем, что есть, исследовать овраг. Не помнишь, что нам «дембеля» еще говорили той ночью?

– Нет, больше ничего такого. Интересно, что с ними-то вышло, брал их патруль или нет?

– Да если и брал, толку от них нет, вряд ли их поволокут в комендатуру за два дня до отъезда домой.

– Надо с ними еще раз встретиться, расспросить подробнее. Они явно знают больше того, что рассказали.

– А они захотят?..

– Вина поставим, расскажут. Сдается мне, что они какое-то отношение к этому делу имеют.

– Ладно, надо спать, завтра прапор рано хочет разбудить нас, куда-то поведет на новую площадку.

– Ну что решим, когда в тот овраг пойдем?

– Я думаю, завтра не получится, давай на следующий день.

– Все, решили, послезавтра.

Утром пошли на новое место службы вместе с нашим прапорщиком. К сожалению, мечты наши не оправдались, так как застряли в этой дыре на целую неделю, а до оврага это совсем не близкий путь, километров двадцать. Возвратившись, стали ждать подходящего момента, чтоб сходить в овраг.

Однако нас ждало разочарование. Летающая тарелка не появилась там, как и в последующие два дня. И только на четвертый день, когда и идти туда не хотелось, просто по привычке ноги уже несли нас туда с Юркой, наконец-то были вознаграждены за свое упрямое усердие. Внимательно обходя все патрули и случайные встречи с офицерами и прапорщиками, мы в очередной раз пробрались в зону посадки летающей тарелки. Было темно и прохладно, но все это мелочи по сравнению с тем, что нам довелось увидеть. Мы долго находились в зарослях кустарника, курили, вели разговоры о том, о сем, молча поглядывая в небо и ожидая чего-то.

Все, как и тогда, произошло неожиданно и очень быстро. Возникло ощущение легкого жужжания, в небе появился и быстро приблизился летающий объект, видно, тот же самый, потому, как и люди, вышедшие из него, были мной узнаны. Они вышли из объекта, который слабо светился и подмигивал переливами и оттенками голубоватого света. Сняли шлемы и принялись о чем-то бурно совещаться, один офицер закурил, ветер донес до нас запах сигарет и русскую речь. Разговор у них шел о технических неполадках аппарата, судя по доносившимся оттуда обрывкам фраз.

Юрок мне шепотом высказал свое предположение:

– Слушай, а точно ли, что это наши?

– Но не пришельцы-же переодетые в советскую форму?

– А почему ты думаешь, что они не могут ими быть?

– Но это же смешно!

– А я думаю, что ничего смешного тут нет. Вполне может быть и такое. Ничего нельзя пока отвергать.

Я готов был согласиться и с этой версией, но неожиданно она отпала. Люди, а это были именно они, стали справлять нужду прямо там, не отходя далеко. Тут все сомнения у нас были развеяны. После непродолжительного обхода вокруг своего летательного аппарата вошли в корабль. Он медленно оторвался от земли и исчез в темном необъятном небе. Мы с Юркой возвратились в казарму без приключений. Там нас, слава богу, никто не искал.

Мы тут же уснули, а утром Юрок высказал мне еще кое-что относительно увиденного. Он предложил сходить туда днем, осмотреть место приземления досконально. Сориентироваться на местности относительного того момента, откуда прилетал и в какую сторону улетал объект. А еще предложил раздобыть бинокль, хотя и ночью в него мало чего разглядишь, но вдруг повезет лица людей рассмотреть на фоне светящегося корабля. Я с ним полностью был согласен, и мы стали искать бинокль. Через два дня бинокль уже был у нас, правда «магарыч» за него был внушительный, – литр технического спирта.

– Как думаешь, чего они в этом овраге нашли, что постоянно приземляются туда?

– Место укромное, лучше не придумаешь. Вышел из корабля, никто тебя не видит, на природе покурить – это же благодать.

– Ребята спрашивают, куда это мы заладили ходить, ни к девкам ли в гражданскую зону? Говорят, возьмите и нас!

– Ну конечно, только и мечтаем. Скажи им, что к моим землякам ходим в соседнюю часть.

– Ладно, скажу. Ну, а когда туда идем?

– Как только стемнеет, – ответил я шутливо, – ты, главное, сигареты не забудь и бинокль.

К ночи мы отправились опять в знакомый овраг уже с биноклем. Объект в этот раз не прилетал, но мы видели, как в небе что-то промчалось с огромной скоростью. Это, возможно, был и он, однако приземлиться не удосужился на этот раз, а жаль!

Так мы ходили туда ежедневно. И вот однажды объект прилетел вновь и к тому же он был, как оказалось, не один. Первый летающий объект был нам уже знаком, и мы сразу его узнали по мере приближения к земле. А вот второй был совсем не похож на первый, имел более округлую форму и был намного больше и ярче. И удивительный свет был неестественен, а фактура аппарата говорила о внеземном происхождении. Корпус казался прозрачным и невесомым. Было впечатление, что он состоит из самого света, который был всюду, даже в нас, и это было потрясающе и фантастично.

Мы с Юркой смотрели на него, как завороженные, говорить о чем-либо в этот момент не было смысла, да и незачем. А впрочем и затруднительно, так как было ощущение тяжести в наших телах и беспомощности, которое прошло только через несколько минут.

Мы внезапно очнулись. Влияние на нас загадочного объекта спадало, как будто мы просыпались после глубокого сна. Это было нечто неожиданное, но слабо осознаваемое. Юрка мне шепотом произнес:

– Что-то не то, не по себе как-то! Сейчас увидим, что за дела здесь такие!

Я в ответ кивнул, но промолчал.

Объекты приземлились на внушительном расстоянии друг от друга, метров сто пятьдесят. Ближе к нам был второй, тот, что нас так поразил своим великолепием! Его загадочность нас манила голубовато-бледным светом. В иллюминаторах, если их можно так назвать, виднелись человеческие фигуры, которые были заняты чем-то, и движения у них были замедленные.

Между тем из обоих объектов вышли на землю их представители. Из первого объекта появились наши военные во главе с полковником по званию, как нам удалось разглядеть в бинокль, а из второго вышли человеческого типа, но со странными особенностями внешнего вида, видимо, гости. И те, и другие не спеша направились навстречу друг другу, затем остановились. Между ними было пять-шесть метров. Передвижение вторых было трудно назвать ходьбой. Они точно плыли по земле без особых усилий и лишних движений.

Гостей было трое, все разного роста. Один огромный, другой, что в середине, был – около метра, а третий – приблизительно с человека. Наших тоже было трое. Все в форме советских офицеров, без всякого снаряжения, лица напряженные. На лицах гостей не было никаких эмоций и вообще, что это были за лица! С большими глазами, без волос на голове, без ушных раковин и с зеленовато-землистым цветом кожи. Возможно, эти человекоподобные существа были роботами, так как между нашими и гостями разговора никакого не происходило. Но наши их понимали, видимо, мысли пересылались к ним телепатически. При передаче информации друг другу лица военных выражали явные эмоции, а лица гостей были словно каменные. О чем велась эта беседа, мы не узнаем никогда. Одно было понятно без преувеличения: это был контакт. Мы с Юрком стали свидетелями этой исторической миссии приема гостей из другого мира нашими собратьями. Бинокль ходил у нас из рук в руки, наконец, Юрок не выдержал и предложил мне авантюру.

– Ну, что! Такое бывает редко, а может, и никогда не быть. Пока они заняты делом, пойдем, заглянем в тарелку.

Медлить долго было нельзя, так как это было бы подобно проигрышу. Или ты видел это, или нет! Я тоже был решителен в этом отношении. Ведь расстояние от инопланетного корабля до нас было метров пятьдесят. Заманчиво!

– Нет, ну ты видел, а? – несколько раз повторил Юрок возбужденным шепотом, а потом продолжил: – Пригнемся и проскочим через тот кустарник, – он показал на него рукой. – А дальше обычным шагом, только тихо, как раз вход в тарелку гостей с другой стороны, надо поспешить. Нас за густыми кустами не заметят.

Мы двинулись в путь, как было задумано, и эти Юркины слова уже договаривались им по дороге к желаемой цели. Мы были через полминуты у подножия инопланетного корабля. Нам все не верилось, что все это происходит наяву, здесь и сейчас, к тому же с нашим участием! Однако все было довольно-таки реально. Объект казался прозрачным и таинственным. Ступеньки, ведущие через овальный люк внутрь корабля, как бы приглашали войти в него. Люк был приоткрыт, и через него можно было свободно проникнуть в корабль.

Мы стали осторожно подниматься по узким ступеням. Перед тем, как войти внутрь, огляделись, никого вокруг не было. Наверное, беседа у гостей предполагалась долгая с нашими военными! Первым вошел Юрок, я лишь успел резко убрать назад ногу, как неожиданно отсек мгновенно заблокировался, закрыв прямо перед моим носом люк. Оказавшись по разные стороны друг от друга, мы не могли громко кричать, чтобы не привлекать внимания гостей и, что еще хуже, наших военных. Я тихо постучал Юрке, он мне тоже ответил стуком и что-то прокричал, видно, очень громко, но звук через люк доносился приглушенно. Единственное слово, которое я понял: «Убегай».

Неожиданно я сзади услышал шорох. Оглянувшись, увидел, как три фигуры возвращаются сюда, и только успел спрыгнуть на землю и перекатиться в густую траву, у корабля возникли эти трое пришельцев. Через мгновение они вошли в корабль, и люк моментально закрылся. Юрок так и не выбрался наружу, видно, стал пленником.

Корабль, светясь и мерцая, оторвался от земли, поднялся на высоту, забрав от меня моего товарища, стремительно унесся в темную бездну неба. Все произошло необъяснимо быстро и коварно, я не успел даже сообразить, как ему можно помочь. Оставалась надежда, что его, случайно попавшего на корабль, с собой не возьмут, а оставят на Земле, где-нибудь высадят.

С этой мыслью я продолжал лежать в траве и наблюдать за нашей летающей тарелкой. Мне хотелось немедленно подбежать к ним и рассказать о случившемся, попросить помочь освободить своего друга, но решение мое было запоздалое. Пока я думал про Юрку, представлял себе в каком он оказался положении, как сейчас жалеет, что шагнул к ним на борт, ведь возможно, что это навсегда, на всю жизнь, наш корабль стал медленно удаляться. А ведь скоро ему на «дембель», дома ждут отец и мать и, возможно, узнав потом о случившемся с их сыном, будут очень переживать. Но, может быть, он все-таки не погибнет и там обретет счастье среди чужаков. А может ему однажды удастся бежать и тогда он вернется назад?..

В казарму я возвращался один и был очень расстроен. Я бросил в свою тумбочку бинокль и, упав на кровать, заснул почти моментально.

Проснулся к обеду от ярких лучей солнца, которое светило прямо мне в глаза. Я попытался встать, но понял, что сделать мне это трудно. Странно, что меня почему-то никто не разбудил: ни дежурный, ни даже прапорщик. Оглядевшись, неожиданно делаю для себя удивительное «открытие». Как ни в чем не бывало, на соседней койке спит, кто бы вы думали? Конечно, Юрок! Я стал его тормошить, чтобы немедленно обо всем расспросить. Однако он, открыв глаза, нехотя произнес:

– Ну, дай поспать-то, я устал, тебя еле-еле дотащил сюда, хорошо, ребята помогли.

Я удивленно спросил:

– А что такое было, ведь ты… Когда прилетел-то?

Тот пристально взглянул и сказал:

– Пить надо меньше, что забыл, все как было? Как песни орал, дневальных ругал. Выпили мы всего-то по одной бутылке самогона.

Я был немало удивлен, но вместе с тем и обрадован тем, что все так легко обошлось, и Юрок с нами. Но этого ему не сказал, взял мыло и полотенце и пошел умываться. Подойдя ближе к туалету, услышал голос Санька, который ругал какого-то «фазана» за то, что тот плохо шугает молодых.

– Вы, «фазаны», должны гонять и «духов», и «черпаков», а то они обуреют! Мыть полы сами будете? Нам все по барабану, а вам тут еще жить.

Увидев меня, Санек кивнул и спросил:

– Ну как, после вчерашнего, голова-то не болит? Опять скажешь, все выпили! Никогда с собой не принесут вина, хоть выручай их, хоть нет. Тут он разошелся и выругался матом.

Я стоял, не зная что ответить, и лишь в душе понимал: Юрок был прав. Все подтверждается, и он не шутил, когда говорил, что я был пьян. Однако было странно, голова совсем не болела, была абсолютно свежей, правда, чувствовалась слабость в организме. Но это можно списать на общую усталость.

Пока я умывался и вытирался, стал свидетелем одной потасовки. «Фазан», которому Санек давал наставления, сразу резво взялся за дело. Увидев молодого, медленно идущего умываться, придрался к нему, а тот был богом не обижен.

– Эй, ты, взял тряпку и иди за мной!

Молодой заморгал глазами:

– Да я еще не умывался. Почему я?

– А меня это волнует? Почему ремень висит, а?

– Только что ослабил…

– А ты борзый? Обурел, что ли, так отвечать? А ну, равняйсь, смирно! Давай, упал – отжался!

Но молодой стоял, как упрямый бычок, глаза опустил в пол, отжиматься не хотел. Тогда «фазан» принялся его дубасить ладонями рук по туловищу, чтобы не было синяков. Тот терпел сначала, потом не выдержал и стал отбиваться, завязалась возня. Все молча смотрели, никто не вникал, – не принято. Здесь так! Мутузили они друг друга, как могли, но неожиданно подошедший Юрок остановил эту потасовку.

– Так, оба убежали отсюда!

Дерущиеся стали отходить нехотя друг от друга. Юрок обратился сначала к молодому:

– Э, служба медом, что ль? Старший призыв тебе уже не авторитет? После отбоя ко мне подойдешь, понял?

Тот кивнул, что понял его.

– А сейчас бегом за куревом, – продолжил Юрок и пошел умываться.

– Так, все разошлись быстро! – скомандовал Санек всем присутствующим солдатам, конечно не имея нас ввиду. Мы – исключение из этих правил. Одним словом – «деды»! А этому «фазану» Санек сказал:

– Аккуратнее с кулаками, а то в дисбат загремишь ненароком!

Все разошлись, я тоже прошел к своей кровати, положил мыло, повесил полотенце, заглянул внутрь тумбочки и бинокля там не обнаружил. Подошедший вскоре Юрок, увидев, что я что-то ищу, сказал мне:

– Бинокль, что ли, ищешь? Он у меня висит на вешалке вместе с парадкой, когда тебя тащил, его тоже пришлось нести.

Однако в этот момент я отчетливо вспомнил, что во сне, если это был сон, бинокль я положил именно в тумбочку. Ну да ладно, нечего вспоминать, сон он и есть сон. Напился, выходит дело, до чертиков, что ничего вообще не помню. Редко так бывает, а точнее, первый раз. Обычно пьешь, но все помнишь, а тут, как выключенный. Да что теперь! Ребята врать не будут, факт на лицо. Впрочем, страшного нет ничего. Тут же решил выкинуть плохое из головы, но все равно, летающие объекты мысленно меня не покидали. Выходит, я их видел во сне, а кажется, что наяву. Вот это чувство двойственности мне не дает покоя. И тем не менее, на ночные похождения не тянет. Настроя никакого нет куда-либо теперь идти, если все в итоге заканчивается пьянкой!

Дня два сидели в казарме, занимались парадками, выезжали на учебные занятия. Строевая подготовка замучила всех, даже нашего прапора. Он мыкался с площадки до казармы, потом приходилось идти в штаб, потом обратно на плац, затем ехал домой на мотовозе. Видно было, что он выматывается даже сильнее, чем мы. Нам-то что, мы походим, покурим, посидим, а ему сплошная беготня. Как-то однажды он нас вербовал в будущие прапорщики. Говорил, что зарплата хорошая и полное государственное обеспечение. Мы, конечно, с Юрком тогда не согласились с ним. И были правы, эта кабала не для нас, мы ведь с ним свободолюбивые ребята.

На третий или четвертый день неожиданно для меня и для всех нас поступило указание о переводе Юрки в другую часть, расположенную километрах в трех отсюда. Чем это было вызвано, непонятно, я решил у него самого расспросить об этом. Он ответил мне, что для него это тоже загадка.

– А ты, может, рапорт какой писал? – спросил я.

– Нет, просто сказали, что временная необходимость в специалистах. Отказать нельзя, да и на дембель обещают отпустить досрочно. Мы ведь все равно по разным сторонам разъедемся на дембель.

– Да это так, вместе мы не попадаем. Ну что ж, человек ищет, где лучше. Но тут не очень далеко, видеться будем все равно.

– Конечно, месяца через два, попрошусь назад.

– Ну, а когда еще пойдем на «охоту» в овраг?

– Да как-нибудь сходим попозже, время у нас еще есть, – неохотно ответил Юрок.

Однако нам уже вместе не довелось продолжить наблюдение за тарелками. Наверное, я тогда не понимал, что же происходит в действительности. И что стало поводом для столь быстрого перевода Юрки в другую часть. Об этом стало известно позже. Расстались мы по-дружески, как тогда казалось, на время. Оно так и было, мы виделись много раз поначалу, но это вскоре закончилось. Прошло месяца два, и мы стали видеться все реже и реже. Два раза ходили в тот знаменитый овраг, но безрезультатно. Объект не появлялся, и мало того, мы чуть опять не угодили в лапы патруля. Правда, обошлось все для нас удачно.

Один раз я встретил Юрку в районе соседней теплоцентрали, новой большой котельной. Это в двух-трех километрах от нашей казармы. Он был одет даже не в бушлат, а просто в черную фуфайку. К тому времени лето уже заканчивалось, было прохладно. Но почему так странно неряшливо он был одет? Мы поговорили о службе, о предстоящем дембеле, ведь до приказа было пятьдесят каких-то дней! Был он какой-то задумчивый, сам в себе, в его движениях чувствовалось беспокойство и непривычная деловитость. Под фуфайкой был одет опрятно, можно сказать, с иголочки, с подшитым чистым воротничком и в начищенных до блеска ботинках. Этот контраст грязной фуфайки и чистого обмундирования под ней меня сильно смутил, хотя я виду не подал. Он шутливо пожаловался, что приходится все делать самому: и гладиться, и стираться. Заставить некого, «духов» в части нет, все старшего призыва. Вот и приходится сохранять форму под фуфайкой. Посочувствовав ему и не придав этому особого значения, я закурил и стал рассказывать о том, что происходит у нас в части. Он внимательно слушал, но о своем подразделении рассказывал не очень охотно и даже отмахнулся. Так, мол, охраняем, топим котельную… и рассмеялся. На этом мы вскоре и расстались. Встреча была случайной и короткой, так как мы оба торопились по служебным делам.

Дни тянулись осенью медленно и скучно, хотелось быстрей на дембель, но, как говорится, мечтать не вредно, и мы убивали время, как могли. Однажды выйдя из казармы, я увидел ребят своего призыва, стоявших кучкой у забора и что-то бурно обсуждавших вперемежку с матом и табачным дымом. Подойдя ближе, выяснилось, что один из наших ребят, Андрюха, попал на губу на семь суток за неотдание чести лейтенанту.

– Слышь, а почему он не отдал честь ему?

– Не знаю. Потом лейтенант к нему придрался, хотел Андрюху строевой прогнать.

– Да говорят, он козырнул ему, да тот не заметил.

– Ты что! Нет, он мимо пролетел. Тот его остановил, говорит: подойди, как положено еще раз. А лейтенант молодой, чуть старше нас, а гонору хоть отбавляй. Андрюха его и послал… Тот помчался к командиру части, Андрюху вызвали, объявили семь суток и шесть километров пробега завтра поутру для профилактики.

– Ну, а Андрюха чего?

– Говорит, по барабану ему все. Ниже капитана, говорит, не отдам.

Ребята рассмеялись, стали шутить и прикалываться друг над другом. Кто-то предложил: «Пойдем в чайную, братва!»

– Да, точно, айда, вчера туда лимонад завезли.

Все двинулись к чайной, по дороге ко мне подошел Санек, спросил, вижу ли я Юрка. Я ответил, что совсем недавно встречался с ним в гражданской зоне. Санек мне сказал, что его тоже видел недавно у одной казармы. Я спросил, где конкретно она находится. Он объяснил и даже показал, где. По словам Санька получалось, что казарма мне эта знакома. Я сразу вспомнил, что те два «дембеля» были именно оттуда. Остается выяснить, что это за часть, какой принадлежности. Я спросил его, чья это может быть войсковая часть? Он пожал плечами и ответил:

– Здесь не разберешь, кто и чем занимается, даже обозначений на здании нет. Да и маленькое оно какое-то, стоит спросить тех, кто там служит: водителя или кладовщика какого-нибудь!

Тут я вспомнил слова Юрки, когда он говорил, что служит на другой площадке. А наши ребята почему-то видят его здесь, у этой знакомой мне казармы. Что-то тут не вяжется. Закралось сомнение в правдивости слов моего друга. Надо будет у него уточнить в ближайшее время. Чего это он зазнался и решил соврать мне?

С ребятами в чайной мы пробыли часа два, потом всей ватагой пошли на вечернюю поверку в свою часть. Там оказалось, что еще одному нашему пять суток губы дал начальник штаба части. Вовчик был сегодня посыльным по штабу. Требовалось помыть полы, а призыва он нашего, старослужащим не положено мыть самому. Это чревато потерей уважения среди своих ребят. Тогда он поймал «духа» из соседней части и заставил его все делать за него. Начальник штаба заметил, что солдат незнакомый, форма одежды другой части, вник в дело и раскусил нашего Вовчика. Сразу назначил наказание – гауптвахту. Так что теперь два представителя от нас будут сидеть-горевать там. Вдвоем им скучно не будет, если их по разным камерам не разведут…

После отбоя я долго не мог заснуть и думал о будущем разговоре с Юркой. Я вспомнил, что на погонах у «дембелей» были буквы «КВ» – космические войска, они были очень осведомлены, когда рассказывали об НЛО. Тогда мы с Юрком не придали этому особого значения, было не до того. Ну а сейчас получается, что Юрка служит в этой же части, которая, возможно, является секретной. Вот он и не желает ни о чем рассказывать, а старается уйти от разговора. Вот он каков, настоящий друг!

С этими мыслями я стал засыпать и даже не догадывался, что вся интрига вокруг тайны о советских летающих тарелках только начинается. Утром опять в голове возникла мысль о Юрке. Не увязывалось с истиной одна деталь. Котельная, где, по его словам, он служит, принадлежит ракетным войскам, а казарма, в которой живет, принадлежит космическим войскам.

Тем временем команда подъем уже прозвучала, все одевались или были уже одеты. Один молодой никак не просыпался. Будить его «черпаки» решили так: между пальцами ног рассовали вату и подожгли ее. «Дух» моментально был на ногах, кричал от испуга и неожиданности! Все были в восторге, только «деды» оставались равнодушными. Им так все осточертело, что и описать невозможно. Они лежали на кроватях одетые, без эмоций и возмущения и никуда не спешили. А кругом стояла суета: мылись полы, убирались кровати, протиралась повсюду пыль, натирались мастикой полы.

Прибежал прапор, стал сгонять «дедов» с кроватей. Те неохотно поднимались, а кто и ругался с ним. От слов прапор перешел к делу. Стал одного нашего тормошить, а он не встает. Тот взял и свалил его с кровати. Солдат разозлился и оттолкнул прапора, тот кинулся с кулаками, началась потасовка. На шум прибежал лейтенант, ну и порядок постепенно восстановился. А нашего друга повели в кабинет к командиру роты, разбираться. Потом все вроде бы успокоилось, его отпустили, дали два наряда вне очереди на кухне. В казарме стало тихо, только сержанты, подгоняя молодых, то и дело монотонно повторяли: «Че шарим, резче, резче давай!»

Я закурил, вышел из казармы на свет божий и, усевшись на лавочку, стал ожидать команды на завтрак. Неподалеку сидели «черпаки» и один из них был моим земляком. Я у него спросил, как дела, не обижает ли кто, предложил сигареты.

– Сейчас у нас все нормально, – ответил земляк, – а раньше мрачно было. Еды в столовке не хватало, спать много не давали. А сейчас заимел знакомство в хлеборезке, каждый вечер чай гоняем.

– Ну, тогда все в порядке, – ответил я, оставшись довольным его ответом. – А если что, говори, в обиду не дадим, со всеми разберемся.

Из казармы тем временем вышли наши ребята, а с ними и Санек. Они тоже закурили и стали травить анекдоты, громко смеясь. Ко мне подошел Санек, сел рядом. Когда «черпаки» ушли на построение, мы разговорились. Пуская клубы дыма, как бы желая показать осведомленность, он проницательно посмотрел на меня, и уверенно произнес:

– А я знаю, чем вы тогда с Юрком занимались! За НЛО следили.

Как он только про НЛО сказал, взглянув на него, я понял, что он толком ничего не знает. Хочется, наверное, самому что-нибудь выудить у меня, отсюда и наводящий вопрос. Однако я рассказывать ничего ему не спешил, а просто, не вдаваясь в подробности, подтвердил, что пару раз было, но толку из этого не вышло.

Санек внимательно выслушал, потом сказал:

– Не знаю, чего вы там видели или нет, а вот Юрок бинокль из твоей тумбочки переложил ко мне в каптерку.

Такого ответа я от него не ожидал и воскликнул:

– Как это так, ты что-то темнишь!

– Нет, не темню, когда ты пришел с биноклем в казарму тогда ночью, я же не спал, мы чай гоняли с дежурным. Ты бросил его к себе в тумбочку и завалился спать. Вот так вот!

– И что же потом было?

– Да ничего особенного. Часа через два Юрок приперся, чего он там долго возился, не знаю, а потом принес бинокль и повесил на свою парадку. Только зачем, не пойму.

– Подожди, он же говорил, что я был пьяный и он меня на себе притащил.

– Я не знаю, может, и притащил, только в казарме, вы в разное время появились.

– Вот это да! Ну, а я что, пьяный сильно тогда был?

– Ну, этого я тебе не могу сказать точно. Ты был на своих ногах, это как пить дать. Сам прошел в казарму, сам же и лег спать.

На этом разговор как-то не получил дальнейшего продолжения, и мы, разошлись по своим делам. В голове у меня поселилась новая мысль. Что это за история с перемещением бинокля, зачем и ради чего? Так же без ответа оставалась и та новость для меня, что мы пришли с Юрком тогда в разное время с расхождением примерно в два часа. Если я уж был так пьян, как говорил Юрок, неужели мне удалось дойти до кровати самостоятельно, преодолев все ступени трех этажей? К сожалению, я это не могу вспомнить, и никто не может мне внести ясность, кроме Юрки. В общем, возникали одни вопросы за другими, к сожалению, на которые не было ни одного разумного ответа, прямо или косвенно подтверждающего правдивую версию.

Между тем прошло дней семь или восемь. С губы возвратились наши друзья – Вовчик и Андрюха. Как только появились они в казарме, стали предлагать обмыть их возвращение, но я решительно ответив отказом, между делом поинтересовался:

– А что у вас сегодня на повестке дня?

– Два фанфурика одеколона «Фиалка», к вечеру будет технический спирт, закуска тоже имеется.

Я еще раз отказался, сославшись на болезненное состояние:

– Следующий раз как-нибудь. К сожалению, сегодня никак не смогу.

Они пожали плечами и принялись разбавлять одеколон водой из чайника. Я про себя поморщился, подумал, как можно пить эту гадость, тем более от одеколона, говорят, зрение падает. А ведь они его частенько покупают, ведь его свободно продают. Как видно, им все равно, что употреблять, лишь бы оказаться пьяным. Бесшабашность нас и губит. Тем временем, пока ребята справляли свое освобождение, играли и пели на гитаре, пили одеколон и крепкий чай, рассказывали байки и анекдоты, я все думал о том, где мне найти Юрку. Пускай он все расскажет начистоту без утайки. Я на него очень зол и теперь даже готов поссорится с ним из-за его вранья. Никакие оправдания с его стороны меня не интересовали. Факт остается фактом: он что-то скрывает. И это за месяц до приказа о демобилизации!

Утром пришла мысль, где я могу выловить Юрку. Конечно, у той котельной, где предположительно он служит, как следовало тогда с его слов, или у той казармы, где жили те «дембеля». Надо бы и там, и там его покараулить, но одному это невозможно. Хорошо бы с кем-то вдвоем. Пошлю я своего «черпачка»-земляка к котельной, Юрку он хорошо знает, а сам подежурю у казармы. Итак, заметано, это правильная идея.

Я стал разыскивать земляка и нашел его в наряде. Он был дневальным по роте. А значит, все откладывалось! Я знал хорошо дежурного по роте, он нашего призыва, и с ним договорился. Заменили земляка моего на другую фигуру всего лишь за пузырь самогона и то в будущем. А пока отсыпал дежурному полпачки сигарет для затравки. Проблема решена, теперь за дело.

Мы заранее договорились с Семеном, так звали земляка, вернее, фамилия была Семенов, обо всех нюансах и распределились к местам дислокации.

К вечеру этого же дня Семен принес мне долгожданные вести. Он видел Юрку и сказал ему о том, что я его ищу и хочу встретиться. Тот, якобы ответил, что сейчас сильно занят, но вот через неделю сам его найдет.

– Так и сказал, что найдет меня сам? – спросил я еще раз Семена.

Тот утвердительно кивнул и добавил:

– Да, все так, только Юрка был странный какой-то.

– А с чего ты это взял?

– Он как раз вышел из новой котельной, я к нему подошел, но он, видно, не ожидал меня увидеть, испуганно вытаращился и так смотрел, что я думал, просверлит меня насквозь. А потом озирался по сторонам, спрашивал, как и зачем я сюда попал. Только успокоился тогда, когда узнал, что ты меня к нему прислал.

– Когда заявится он ко мне, говоришь?

– В пятницу вечером. Сказал, что придет к нам в казарму.

– Иди в роту и забудь про все эти дела.

– Ну ладно, пока.

Когда Семен ушел в казарму, я сел под деревом на лавочку и закурил. Пожалуй, мне надо было бы самому сходить к котельной, и тогда с Юрком был бы другой разговор. А теперь надо ждать пятницы, это через четыре дня, не считая сегодняшний день. Это меня злило, но я ничего не мог изменить, да и у Юрки могут быть какие-то служебные дела. В общем, оставалось только ждать. Эти четыре дня тянулись для меня как никогда долго. Так бывает, когда чего-то очень ждешь, но оно долго не приходит, как закон подлости.

Подошел Андрюха.

– Курить давай? – спросил он шутливо.

– Бери, если унесешь всю пачку! – в такой же манере ответил я и угостил «Примой».

Тот задымил и явно остался доволен:

– А я устал посылать «духов» искать курить. Возвращаются пустые, сейчас на площадке народу мало, все куда-то запропастились, говорят, где-то пуск ракеты, а мы и не знаем, где.

– У тебя альбом готов? – спросил я.

– Осталось доделать чуть-чуть, да краска кончилась, узоры навести нечем. А у тебя случайно нет?

– Конечно, есть, – ответил я.

– А чего же ты молчал?

– Да ты раньше и не спрашивал. Что я буду сам ходить всем ее предлагать?

Мы занялись с Андрюхой альбомами. Клеили и красили как раз дня три. Он мне показал фотки своей подружки, а я ему своей. Сошлись на том, что вроде бы обе красивые, учатся обе в десятом классе, ждут нас домой в скором времени, как видно из последних писем ему и мне.

– Как приеду, сразу в ресторан пойду с ней, – сказал Андрюха. – Сразу жениться не буду, погуляю, присмотрюсь. А то может с кем гуляла, еще не дай бог. Ребята сразу скажут. Ну а ты как?

– Нет, я ждать не буду, если ждала, женюсь.

– Она часто пишет?

– В неделю – письмо.

– Моя реже.

– Ты говорил, она живет в другой области?

– Слушай, давай на гражданке встретимся все вчетвером, – предложил Андрюха. Интересно будет, вот загуляем-то!

– Да, можно, конечно, – без энтузиазма ответил я, размышляя о своем.

– Тогда договоримся, ты адресок свой оставь, а я свой.

– Сначала порадуем родителей своим возвращением, о них забывать нельзя.

– Ну, это конечно, с этим я согласен, только долго с ними все равно не усидишь, жизнь не ждет, торопит вперед.

Подошел Вовик, внимательно осмотрел наши альбомы и поведал нам о своей беде:

– Мой альбом лейтенант забрал.

– Когда это он успел? – воскликнули мы с Андрюхой.

– Заметил, что делаю. А я так увлекся, что не почувствовал, как он подошел сзади и вырвал. Говорит – не положено! Фотографирование запрещено на данном объекте. Это было неделю назад.

– Ну и что теперь будешь делать?

– Обещал к «дембелю» отдать, куда он денется. Вот только я там многого не успел доделать.

– На гражданке доделаешь, – подкололи мы.

– Ах вы, черти косопузые! – разозлился Вован. – Вот сейчас стукану лейтенанту, чем вы здесь занимаетесь!

– А со стукачами знаешь что бывает, – продолжили мы юморной разговор с Андрюхой.

– Да мне по барабану!

– Да это мы уже поняли, что-нибудь новенькое придумай.

– А новенькое я вам вот что скажу. Слух идет, что наш командир части хочет для «дедов» дембельский аккорд сделать.

– То есть?

– Строить бомбоубежище пошлет в гражданскую зону всех залетчиков.

– Это для тех, кто серьезно виноват!

– Ты тоже в списках, – обратился Вован ко мне.

– С какой стати, я ведь на «губе» не был.

– Не был, но залетал, прапор вас с Юрком выручал недавно! Прапор же и списки подавал, понял!

– Да это ты заливаешь, ты их видел?

– Старшина мне сегодня сказал, – ухмыльнулся Вован.

– Ладно, спрошу у него.

– Кстати говоря, командир-то наш новый не жалует «дедов». Даже слух прошел, что «подлечивал» он кого-то из старшего призыва. Он раньше, говорят, борьбой занимался. Здоровый бык такой, не ровня предшественнику.

– А что он такой злой-то?

– Да вроде с дедовщиной борется! Как только ее здесь можно побороть – не понимаю! Тогда никого ничего делать не заставишь тут! Вон в соседней части пришел вагон соли на очистные. Все пошли разгружать, а мы мимо как раз проходили, глядим: одни «духи» и «черпаки» работают, а старики сидят курят да подгоняют их, чтоб лопаты без разрешения не клали. Останавливаться нельзя, а то будешь бит. Вот так вот, мужики!

– Да и у нас не лучше… тот молодой, что у нас в санчасти, поправился или нет? Говорят, почки у него.

– Это тот, который отказался стирать робу и его пьяный «дед» навернул тогда между делом? Теперь в штрафбате находится этот «дед».

– Там тоже, говорят, мрачно.

– Да, это точно, там порядки как в тюрьме. Нам уже ничего не грозит, мы через месяц будем дома.

– А за месяц ничего не может произойти?

– Вряд ли, ведь молодыми сейчас занимаются «фазаны» и «черпаки». Им и флаг в руки. Мы в стороне, как не крути.

Между тем пробежало четыре дня. И вот наступил обещанный вечер, когда должен был появиться Юрок. Я его очень ждал и вот к девяти вечера дождался. Он зашел с сигаретой во рту, выглядел немного уставшим.

– Ну что, скучно тут без меня вам? – заговорил он первым.

– Да уж не весело, – поддержал я его.

– Чего же так!

– А ты подумай, может, догадаешься. Давай закурим, что ли!

– Я уже курю. Пойдем в сушилку сядем, чего-то погреться хочется, там сыро на улице. Прапора нет?

– Сейчас их никого нет: ни его, ни летехи.

Мы прошли в сушилку, там было нормально. Батареи были теплые и на них грелись два «черпака». Мы их тут же прогнали, а сами уселись и закурили. Возникло напряженное молчание, которое никто не решался первым нарушить.

– Ну чего у вас тут интересненького?

– Без всяких изменений, вот альбомы делаем с Андрюхой. А ты как там, совсем заработался? Рубишься наверное?

– Ну, это ты брось! Бинокль-то нашел?

– Не только бинокль, но и где ты живешь, знаю!

– Значит, все же нашел?

– Да, нашел.

Возникла пауза. Мне показалось, что он ждал моих вопросов, и я стал задавать их один за другим.

– Поясни хоть, что за скрытность?

– Ну, что ты хочешь узнать?

– Конечно же, все!

– Ладно, тогда слушай. Я хотел, как лучше. Хотел уберечь тебя от лишней информации.

– Значит, тебе она нужна, а мне нет?

– Да, живу я в казарме, где жили те дембеля. Мы были правы в своих догадках, они действительно задействованы были в проекте «СоЛеТа», теперь и я там, правда, ранг мой самый низкий. В общем, там все очень серьезно.

– Ты как туда попал?

– В ту самую ночь.

– Когда я был пьяный?

Юрок, посмотрев на меня внимательно, видно решая, говорить или нет, продолжил рассказ.

– Да не был ты пьяным, все было в действительности, к сожалению, с нами.

– Я не был пьян?

– Ты был усыплен на время.

– Кем же?

– Мной…

Он снял бушлат, и я увидел те самые буквы КВ (космические войска) на погонах.

– И ты додумался! Ну и гад ты!

Юрок невозмутимо продолжил рассказывать.

– Обстановка была такова, что мы вообще были на волоске, понял! Мне пришлось подписать о неразглашении на двадцать пять лет и войти в этот чертов проект. Ну а тебя было решено нейтрализовать временно. Поручили мне же, я сначала не соглашался.

– Значит, решил предать меня?

– Пойми, это же для твоего блага, заснул, а потом проснулся. Тут помню, там не помню, и все дела. А по-другому – проблемы! Мне ведь деваться было некуда, я, перешагнув по ту сторону неопознанного объекта, поневоле становился свидетелем большой государственной тайны. Хорошо, что ты не успел войти на борт того корабля.

– В ту летающую тарелку?

– Ну да, кстати, у нас их называют БЛТэшками, т.е. боевые летающие тарелки. Кстати, ты и укол-то не почувствовал, иголочка тонкая, как укус комара, чик и все.

– Чик, говоришь, ну ты точно – гад. Как я мог в тебе ошибиться, не пойму!

– Ну, а зачем пропадать вдвоем.

– Вот ты что, пропал?

– А ты этого хочешь?

– Это не ответ на вопрос. Ты потом со мной ходил два раза в овраг.

– Это для видимости, объект на то время туда не появлялся, зная, что мы там.

– А зачем вообще он туда появляется?

– Идут испытания нового образца летательного аппарата. Отрабатывается приземление в данной местности.

– А второй объект, где ты был блокирован, он чей? Инопланетный?

– Ты знаешь, если честно, я до сих пор не пойму и сам. Когда я там был блокирован, никого из людей я не увидел, и был сам каким-то образом нейтрализован. В общем, потерял сознание. Это все защитная технология. Она сейчас везде, а тем более в летательных аппаратах. Кто это были, наши или американцы, никак не возьму в толк.

– С американцами разве есть сотрудничество у нас?

– Есть раздел сфер влияния в небе, определение пограничных зон в обоих полушариях.

– А что, никто больше не имеет летающих тарелок?

– Пока могу сказать только в отношении нас и американцев. О других государств затрудняюсь ответить. Но думаю, что их технологии далеко отстают.

– А инопланетная летающая тарелка существует?

– Вообще слух идет, что американцы в контакте с какой-то внеземной цивилизацией, которая вроде бы делится с ними своими технологиями. Но определенных доказательств пока нет.

– Ну, а Советский Союз с кем-то контактирует?

– Безусловно, хотя этот вопрос остается официально открытым.

– Мне тогда показалось, что корабль был инопланетным. Когда ты в него вошел и был блокирован, я видел, как эти существа возвращались в корабль. Они шли, не прикасаясь ногами к земле.

– Это ты путаешь сон и явь. Средство, которое было тебе введено предусматривает эффект разрыва с действительностью. Словом, лишает чувства реальности происходящего. Поэтому у тебя и возникло сомнение.

После этих признаний мы долго молчали, раздумывая и выкуривая сигареты одну за другой. Потом Юрок неожиданно предложил:

– Хочешь поближе увидеть нашу летающую тарелку?

– Конечно, еще спрашиваешь!

– Любопытство нас губит, ведь это может стать опасной прогулкой.

– И все-таки стоит прогуляться.

– Послезавтра я заступаю на вахту. Подойдешь к старой котельной часов в десять вечера, как стемнеет, я тебя там встречу.

– А разве тарелка в котельной находится? – хитро спросил я.

– Не будь наивным, какая котельная! Все намного проще и в то же время сложнее. Но только не для меня. Я теперь все ходы и выходы знаю там. Не пропадем, надеюсь.

– Ну, давай, колись, чего уж там. Где находится тарелка?

– Короче, под землей ангары… на третьем уровне. Вход всем строго запрещен, в том числе и мне!

– Ну, ты попал!

– Без бутылки не разберешься, – отшутился Юрок.

– Возьмем с собой туда вина?

– Лучше потом, после дела расслабимся.

Я весь был в нетерпении, дожидаясь исполнения моего самого заветного на данный момент желания, увидеть все своими глазами, проникнуть в эту загадочную тайну. Хочу быть одним из тех избранных, которым довелось в своей жизни прикоснуться к этой тайне очень близко. Я ходил по казарме и чем бы ни пытался себя отвлечь, ничего не могло меня оторвать от мысли о предстоящем проникновении в шахту. Еще закрадывались сомнения по поводу правильности решения, но я их сразу отбрасывал, ничего не могло уже остановить меня. Да и зачем? Как говорят в этих случаях, что бог ни делает – все к лучшему. Тревога за исход этого мероприятия все равно была. Но верилось, что путешествие в запретную зону опасным для нас не станет.

Наконец, я уже стоял у запыленных казахстанскими ветрами ворот котельной на окраине нашего гарнизонного городка. Минут пять я ждал Юрку, а пока что курил и рассматривал архитектуру здания котельной. Что-то было не так в этом мрачном сером здании. Из трех труб, возвышавшихся над всем этим строением, ни одна не дымила, хотя было уже начало октября, и холод пробирал иногда после затяжных осенних дождей. И тут я неожиданно бросил взгляд на ворота, которые были прямо передо мной, наглухо заварены. Меня осенила мысль: подземные ангары скрываются под макетом реального, но заброшенного здания. Тут же представил себе картину, как летающие тарелки могут вылетать из жерла потайной шахты этой непривлекательной на вид котельной.

Мои мысли перебил откуда-то взявшийся Юрок. По его виду я понял, что он в приподнятом настроении. Мы пожали руки, он тоже закурил, и словно угадывая мои возникшие вопросы, сам же на них отвечал вслух.

– Котельная действующая, не думай. Тут все настоящее. Сейчас котлы в ремонте, их пустят только к пятнадцатому числу, а вход-то с другой стороны в нее. Но мы туда не сунемся, там солдаты из охраны, которые ее обслуживают. Но есть тут одна фишка, – он загадочно улыбнулся и продолжил. – Есть два пути вниз. Через рабочий основной вход и запасной черный ход, пожарный. Мы пойдем через черный ход.

С этими словами он подошел к одной из построек, чуть подальше котельной. Это был сарай, весь черный от копоти и мазута. К тому же вид у мазутки был таков, что казалось, он вот-вот упадет. Тем не менее Юрок подошел к этому сараю, вставил ключ в скважину замка, открыл дверь и мы вошли.

Я был обескуражен открывшимся передо мной видом изнутри. Здесь было хранилище мазута, а заодно здесь начинался пожарный лаз в шахту. Юрок уверенно прошел в один из углов помещения и открыл люк, ведущий вниз. Движением руки он пригласил меня приблизиться к этому люку и продолжить путь. Спуск был вертикальным и уходил глубоко вниз. Там стояла жуткая темнота. Юрок вынул откуда-то рабочую спецовку и предложил надеть, чтобы не измазаться. У него имелся фонарь с разными режимами переключения.

– Ну, лезь первым, тебе не привыкать, – сказал я.

– Да я сам сюда лезу первый раз, – сразу ответил он.

– Как, первый раз? – удивился я.

– Ну так. Вхождение сюда также считается незаконным. Это аварийный выход из шахты наружу в случае самой чрезвычайной ситуации, если случится пожар и не будут работать лифты. А так я хожу, где люди ходят. Я ведь имею пропуск на первый уровень в охрану.

Мы стали медленно спускаться по металлической лестнице, ведущей наклонно вниз. Впереди, освещая фонариком путь, шел Юрок. Через некоторое время он его выключил, так как дежурное освещение первого уровня стало проникать к нам и путь был виден уже отчетливее. Пройдя еще немного, он остановил меня и шепнул:

– Это первый уровень, здесь я служу, здесь меня знают. За этой стенкой начинается КПП, стоят посты охраны.

В темноте я разглядел огромный косяк двери, которая была заперта с обратной стороны и была аварийным выходом, ведущим на поверхность. Мы прошли далее по какой-то горизонтальной галерее, и стало опять темно, а под ногами что-то забегало.

– Здесь крысы, – предупредил Юрок и, включив опять фонарь, добавил: – И не только они.

Было жутковато, но надо было терпеть и двигаться дальше. Я, предугадывая ответ, все же переспросил:

– Что еще ты имеешь в виду?

– Скорпионы и тарантулы сюда тоже ходят, – ответил Юрок.

Стали опять спускаться вниз по лестнице, которая шла вертикально. Пройдя какое-то расстояние, опять наткнулись на дверь. Она также была металлической и оказалась приоткрытой. Юрок сразу погасил фонарь, так как из приоткрытой двери падал яркий свет и доносились голоса людей.

– Это второй уровень, там одни офицеры, – сказал тихо Юрок. – У них там центральный пункт управления. Надо быть внимательней, чтобы не обнаружить себя. Пошли, не задерживайся!

– Слушай, а если тебя свои сослуживцы поймают, что будет?

– Да то же самое, если и тебя поймают. Спрячут нас лет на десять в тюрьму, и все дела!

– Да, но ведь ты из-за меня получается рискуешь?

– Да нет, я сам так хочу. Душой-то я не с ними, а с тобой, нашим общим интересом, а он у меня не меньше твоего. Я ведь тебе уже говорил, что на третий уровень у меня доступа нет. Вот, кстати, и он начинается, этот третий уровень!

За разговором мы и не заметили, как подошли к своей конечной цели, однако мы сейчас продвигались по широкому наклонному коридору. Я удивился, почему третий находится рядом со вторым уровнем. Юрок на это мне сказал следующее:

– Начинается третий уровень здесь, но уходит глубже в шахту. Туда лестницы нет, только лифты, на которых пилоты спускаются к БЛТэшкам.

– Подожди, а если лифты сломаются, как они возвратятся?

– Возврат не предусмотрен. Или пилоты улетают или остаются там вместе с аппаратом. Никто, кроме офицеров – пилотов, не имеет права спускаться ни при каких обстоятельствах к летательным аппаратам.

– Вот это да! Что же им там, пропадать?

– Как хочешь, так и понимай. Поэтому все так секретно. Ведь это военные, не забывай!

– А как же мы, ничего не увидим? Ведь туда не попасть!

– Да, проект «СоЛеТа» это не предусматривает, – задумчиво пошутил Юрок.

– Что же, зря шли, выходит дело?

– Да нет, не совсем так. Есть одна мысль.

– Скажи, а если с альпинистским снаряжением кто-то попытается проникнуть к тарелкам?

– Ты что, это верная смерть! Вся нижняя часть шахты отслеживается, стреляют без предупреждения на поражение, понял? Кто бы там ни был. Понял.

Тут Юрок предложил следующее:

– Возвратимся на второй уровень, там дверь открыта. Проскользнем незаметно мимо комнаты пилотов к выходу на лифт, на котором они спускаются к ангарам.

– А ангары где расположены? Да и нужно ли нам туда?

– Ангары находятся на большой глубине в подземных тоннелях. Но туда мы естественно не полезем. И оставаться здесь смысла нет. Так мы не продвинемся к разгадке. Поглядим лучше, что делается у офицеров на втором уровне.

Тем временем мы уже возвращались на второй уровень. Подойдя к раскрытой двери, мы прислушались. Что происходит внутри, мы не знали, а лишь предполагали. Где-то рядом за дверью раздавались монотонные стуки и восторженные восклицания. Мы решили заглянуть внутрь. Приоткрыв железную дверь, протиснулись и увидели узкий коридорчик с несколькими деревянными дверями и номерными табличками на них. У одной из дверей услышали возгласы играющих в домино людей:

– Ложи, ложи шесть – пусто! Ха-ха-ха… Забабахаем вам сегодня «лысого» и «генерал» получится! Ха-ха-ха…

Потом звякнула посуда, и раздалось знакомое бульканье: «буль-буль-буль». Стало ясно, что кто-то что-то наливает. Вопрос только в том, что? Мы тихо подкрались к другой двери кабинета. Там шел явно серьезный разговор и к тому же на интересующую нас тему.

– Выгоняй свою ступу из стойла на профилактический ремонт. Пускай электронщики обнюхают, где там запах горелой обмотки. И вообще, пишите с Генкой объяснительную: где вас мотало всю ночь, почему не выходили на связь в назначенное время. Не исключено, что из-за ваших привычек все выжимать из летательного аппарата мы теперь вместо того, чтобы спокойно отдыхать, должны проверять его на испытательном стенде.

– Слушаюсь, товарищ майор. Разрешите действовать?

– Да, и желательно без промедления.

Неожиданно, подслушав этот разговор, Юрок радостно ударил меня по плечу:

– Даем обратный ход к третьему уровню. Там неподалеку испытательная площадка. Мы все сможем увидеть своими глазами. А я-то про нее и забыл!

Мы сорвались, как угорелые, быстрее туда. Дорогой я успел с ним перекинуться насчет ступы и стойла!

– Ну, да! Они тут так… У них ракета – это бревно, ступа – тарелка, а стойло – ангар. А ты, наверное, думал, их тут называют летающими тарелками, да? Кстати, у наших «ступ» пушки лазерные и минимум механики.

– Про это и «дембеля» тогда говорили.

– Правильно, они говорили, а я подтверждаю.

А тем временем мы опять приблизились к третьему уровню и, подойдя к месту, где Юрок выбрал нужную нам для наблюдения позицию, затаились. Мы находились между вторым и третьим уровнями на расположенной по окружности шахты галерее.

– А ты знаешь, как открывается купол у шахты?

– Автоматически, есть и механический режим. А во время массового вылета аппаратов, для скорейшего открытия, применяют даже направленный взрыв.

– Про это я не знал.

Тут мы услышали выше нас шаги, разговор и шум лифта, который спускался вниз в шахту. Затем услышали знакомый нам жужжащий звук двигателя летающей тарелки. Как завороженные, ждали, когда нашему взору предстанет этот великолепный аппарат. Она поднималась из глубины шахты очень медленно. Мы с Юркой прильнули к небольшим проемам в бетонной стене и напряженно стали вглядываться в темноту огромной шахты. Снизу пробился яркий свет, и стал нарастать гул приближающегося к нам летательного аппарата.

Через мгновение аппарат был на уровне наших глаз. Однако рассмотреть его не было никакой возможности. От такого близкого расстояния эффект был отрицательным. Бьющий в глаза свет залил всю шахту. Впечатление такое, что мы очутились на солнце! И только после того, как открылся испытательный ангар, объект, войдя в него, стал угасать, а вскоре совсем погасил все свои огни. Металлический корпус блестел отливом сероватого цвета, и было в этом что-то грозное и зловещее.

Наконец шум стих, все вокруг приняло обычное очертание. До ангара, находившегося слева от нас, было метров двадцать. Его отсек оставался открытым, и мы могли спокойно любоваться летающей тарелкой. Это было изумительно и неповторимо! Вот если бы заглянуть туда, внутрь, и побыть там хоть некоторое время – было бы здорово! К сожалению, надо довольствоваться тем, что бог послал.

В ангаре послышались голоса, там явно о чем-то спорили. Не напрягаясь, мы слышали почти все, о чем говорили пилоты и электронщики.

– Предстоит разбирать блок форсирования.

– Сколько это займет времени?

– Его обязательно снимать надо и выяснять от чего он дымит. Сгорим сами, полбеды, а если еще другие аппараты вспыхнут в шахте, тогда всем конец.

– Ладно, сколько по времени?

– Три дня на все уйдет, это точно!

– Было бы вино, можно и дольше?

– Да вы и сами-то пьете не меньше нашего!

– Все, кончай базар, пошли от них, разберутся! В скором времени аппарат должен участвовать в важной миссии. Эксперимент нельзя отменять ни в коем случае, в этом новом образце наша надежда на выгодный исход соглашения. Мы должны показать, на что мы способны, иначе они не уступят…

Тут вдруг слышимость полностью пропала из-за того, что были включены какие-то агрегаты и начался ремонт летательного аппарата. Находиться здесь не было никакого смысла, и мы с Юрком решили возвращаться назад. К тому же, пока мы здесь сидели без движения, нас стала беспокоить живность, не то скорпионы, не то тарантулы, и надо было срочно покидать это гиблое место.

Возвращаясь назад, Юрок восклицал то и дело:

– Не я буду, если не проберусь в эту тарелку. Все равно за эти дни что-нибудь придумаю. Они ремонтировать ее будут долго. Уходя на обед, они обычно оставляют открытым ремонтный ангар. Вот тогда уж я рассмотрю все подробно внутри.

– Интересно, про кого пилот намекал в разговоре с электронщиками? Что за важное соглашение: с кем, а главное, кто же может чего-то там не уступить?

– Весь вопрос в этом – кто и почему! Я дознаюсь, вот точно тебе говорю! Через неделю ко мне придешь и все узнаешь.

Вышли мы из этого темного лабиринта наружу без особых приключений, тихо и без шума. На улице закурили. Стояла прохладная звездная ночь. Осенние травы клонились к земле. Между ними шуршал ветерок. Было часа два ночи. Мы с Юрком стали прощаться.

– Ну что, через неделю заглядывай!

– Договорились!

– Скоро и на гражданку уже!

– Скорей бы, а то уже надоело!

Так мы расстались, я тогда даже не предполагал, что встреча наша окажется последней. Юрка в скором времени куда-то пропал.

Весть эту принес наш прапорщик. Он сообщил нам всем, что в той части, где служил Юрок, случилось чрезвычайное происшествие. А сам Юрка исчез куда-то. Все попытки узнать подробности, оказались напрасны. Никто никакой информацией больше не располагал. А нашему прапору про эту новость шепнул повар с той части: мол, человек-то был, на него готовили еду из расчета полного пайка. А потом вдруг сказали, что на одного, то есть вашего Юрку, готовить больше не надо, его нет, он пропал и возможно погиб. Все наши ребята были очень расстроенные. Особенно конечно я, ведь Юрок был для меня самым близким армейским другом, и его судьба была схожа с моей во многом.

Пугала неизвестность всего произошедшего с ним: что конкретно могло там случиться? А что если он сорвался вниз в ту шахту, где мы с ним были? Или что-то скрывается от нас? Но что? Как теперь все это можно узнать, ведь он сейчас числится в секретной войсковой части. Все, что там происходит, является секретным, даже случаи со смертельным исходом. А произойти в армии может все что угодно. Возможно, попал в какую-то ловушку. По нашей просьбе, офицеры ходили в эту часть, делали официальный запрос, но ответ был поверхностным и необоснованным. Сказано было, что возможно отравился ракетным топливом и умер, а его местонахождение найти пока не представляется возможным, хотя поиски активно ведутся. Сбежать Юрок, конечно, не мог, ведь до дембеля – две недели. Это понятно каждому. Значит, случилось что-то худшее. Но их руководство гибель полностью не подтверждает, но и не опровергает. Значит, остается шанс, что Юрок может быть жив!

Версия об отравлении ракетным топливом для меня очень странна. Ведь по сути дела, кроме меня, никто не знает, что их часть занимается не ракетной техникой, а летательными аппаратами другого типа действия. Поэтому откуда у них может оказаться ракетное топливо! Что-то тут не состыковывается. Не исключено, что они могут скрывать истинную причину. Зная Юркин характер и его желание в последнем с ним нашем разговоре, можно лишь предположить, что он влип в какую-то историю. А вот в какую? Это и предстоит мне выяснить, потому что остальным это будет сделать почти невозможно. Через две недели я, уже буду дома. И что же, все забудется? Как дружили и мечтали о лучшем с Юркой? Он канул в неизвестность. Его ведь не забыть никогда – он мой друг! Так все оставить и уехать я не могу, не имею морального права. Так поступил бы Юрка! Ну что же, видно придется остаться на сверхсрочную службу! Иного пути нет. Только так я могу как-то действовать, а если уеду, совсем ничего не смогу сделать. Как-то одно время нам с Юркой предлагал ротный остаться на прапорщиков. Мы тогда категорически отказались, и это было правильно. Зачем терзать свою душу, если она этого не хочет? Ну а сейчас она хочет действительно, по-настоящему, по делу. И придется мне тут задержаться на годок. Я все узнаю, во всем разберусь. И это не болтовня – я рискну, если надо.

Наутро я заглянул к нашему прапору. Он был приятно удивлен, выслушав меня.

– А я вам тогда еще предлагал с Юркой. Вы отнекивались, не видите вы, глупые, своей явной выгоды. Ну, придешь на гражданку, кем там будешь? Рабочим или механизатором. А здесь человеком будешь. Форма тебе бесплатно и паек. И зарплата, что надо. Ладно, время терпит, пиши рапорт, я подам его ротному. Думаю, он все уладит. Контракт на пять лет, знаешь?

– На пять лет?

– Ну а ты как думал?!

– Я думал, на год.

– Нашел дурачков. Да кто же свяжется на один год! Здесь серьезные специалисты нужны, а их и готовить будут ровно год. В общем, учебка на полгода и тогда погоны прапора.

– А до этого сержантом ходить?

– Время пролетит, не заметишь, учиться здесь, на нашем полигоне будешь.

– Это здорово, что здесь!

– Конечно, мы ее все закончили, не отрываясь от службы. Ну что, написал?

– Да, готово.

– Все будет нормально, это точно тебе говорю. Поставят тебя командиром взвода в ближайшее время. Жалко, что Юрки с тобой нет, может, оба остались бы. Да и где он вообще? Что с ним случилось?

На этом разговор наш закончился, и я ушел. Конечно, я не рассчитывал на такой длительный срок службы. Но считал так, что если разберусь с Юркиным делом, задерживаться здесь не буду ни при каких обстоятельствах и подам рапорт о досрочном увольнении. Найдется и веская причина для этого со временем. Или болезнь, или семейное обстоятельство. По-любому – уеду, не задержусь. Конечно, потери в оплате будут, но они меня пока мало интересуют. Прав ли я был тогда или нет, сказать трудно. Сомнения, безусловно, оставались, но я их гнал от себя прочь. Моя истинная цель продления службы здесь – для всех тайна. Мои сослуживцы кое о чем догадывались, но я им ничего не рассказывал. Не было никакого смысла в этом. Наоборот, они могли даже помешать, хоть и не умышленно. Узнав о моем намерении, они сильно удивились.

– Ну, товарищ будущий прапорщик, флаг тебе в руки! – стали шутить ребята.

– А мы и не думали даже, что ты станешь таким «рубакой». Общее презрение будущему прапорщику!

– У-у, «рубака» – блин!»

Так с юмором они прощались со мной, готовясь со дня на день уехать на дембель. Я был в расстроенных чувствах. Хотелось, как и они, нырнуть в поезд, и с богом. Было грустно их провожать – честное слово! Перед отправкой подошел Санек ко мне. Мы уже давно обменялись с ним адресами, обещались переписываться, обменялись фотками на память, пожелали друг другу успехов в будущих делах. Пожали друг другу руки, долго не отпускали их, потом обнялись на прощание.

– Я знаю, ты ведь из-за Юрка тут остаешься, – произнес Санек. – Уверен, что ты все разузнаешь и о нем, и об этом загадочном проекте.

– Ты про него разве знаешь?

– О проекте «СоЛеТа»? Однажды вечером в казарме вы с Юрком слишком громко рассуждали о нем, я и услышал кое-что. Скажи, правда ли, что у нас есть летающие тарелки?

– Да, получается, что есть! Но об этом лучше молчать!

– Понятное дело, про это даже не думай! Я никому не выдам эту тайну. Но на гражданке девчонкам все равно расскажу чего-нибудь.

А в стороне стояли наши ребята и громко пели под гитару дембельские песни. Они покидали Байконур без чувства сожаления, а я их провожал от души, но с завистью, что я не с ними.

Глава вторая

Вскоре я подписал контракт на пять лет, и меня направили в школу прапорщиков, расположенную здесь же неподалеку. Там жизнь текла степенно. Жили мы в общежитии, в комнате по четыре человека. Утром, как обычно, занятия теоретические и строевая подготовка. К вечеру были полностью свободны и занимались кто чем. В основном все любили играть в бильярд. На «подстол» или на деньги, без разницы, лишь бы играть. Я тоже был не прочь частенько поиграть. Правда, были и заядлые картежники, а также кутилы. Домой я отправил сообщение о том, что меня «клюнул жареный петух» и я остался на сверхсрочную службу, а в отпуск приеду после окончания курсов через полгода. Дома не ожидали такого поворота и сильно ругали меня в письмах, мол, зачем остался, чудак! Но все уже двигалось своим чередом, и менять что-либо было довольно поздно.

Время бежало быстро, и несколько месяцев пролетели незаметно. Кроме всего прочего, мы посещали еще и офицерский клуб, ходили на танцевальные вечеринки и знакомились с местными барышнями, которых здесь оказалось не так уж и мало. Мне досталась девушка по имени Соня. Она работала где-то в штабе одной из частей гарнизона. Мы часто с ней встречались. Она была собой хороша, к тому же из династии военных. В общем, наш роман энергично набирал свою силу, и было все серьезно. Даже интересно стало, чем он может закончиться?