Век двадцать первый. Камо грядеши?! бесплатное чтение
© Виктор Майсов, 2024
ISBN 978-5-0064-3440-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Горчит полынь звезда
«Если, Господи, это так,
Если праведно я пою,
Дай мне, Господи, дай мне
знак,
Что я волю понял твою.»
Н. Гумилев
- Господь наш терпелив,
- народ же – во сто крат.
- Век, совесть отменив,
- порочен и горбат…
- …В слепом потоке дней
- кричу себе: – Постой!
- Здесь, в холоде полей,
- России дух святой.
- Здесь, в инее ветвей,
- токуют глухари,
- А в мае – соловей
- страдает до зари.
- Ты всё моё возьми,
- что взял я невзначай.
- Хоть милуй, хоть казни,
- но лишь не отлучай —
- От сини скорбных глаз,
- предвечной высоты…
- Безвестный богомаз
- здесь черпал – чистоты.
- Сияет мерный свет
- Божественных икон.
- Простых ответов нет,
- лишь колокольный звон…
- Сквозь сумерки заря —
- на купола церквей
- Льёт золото, зовя
- к Христу твоих детей.
- За отреченье, страх —
- безумья череда.
- В багровых небесах —
- горчит Полынь-звезда…
Россия, Русь, блаженна ты в веках
- Идём во мгле, за зло – платя
- добром,
- За ненависть и страх – платя
- любовью.
- Рубцов был прав: «мы денег
- не берём»,
- Лишь отдаём, где потом,
- а где – кровью…
- …Россия, Русь, блаженна ты
- в веках!
- Нет на земле подобных
- человеков.
- Здесь рубищем поделится
- монах,
- А коркою – убогий и калека.
- Вас примет на ночь чистая
- изба.
- Накроет стол
- солдатка-молодуха.
- – Войны не будет? —
- сгорблена, слаба,
- С вопросом вечным древняя
- старуха.
- – Господь не выдаст,
- не кручинься, мать!
- В углу иконы, в рамке —
- снимок сына.
- Что ею пережито – не узнать.
- – Пречиста Богородица,
- спаси нас!
- Жива молитвой. Так – из века
- в век.
- Не липли к ней ни подлость,
- ни измена.
- Велик в терпенье русский
- человек.
- Но были, ведь, – Париж,
- Берлин и Вена!
- К исходу ночь. Поправив
- оберег,
- Я встал, плеснул водицы
- в рукомойник.
- – Хозяюшка, спасибо
- за ночлег!
- И деньги положил
- на подоконник.
- – Избави, Бог! – скупое
- серебро
- Отвергнуто натруженной
- ладонью.
- Вот так всегда: Русь воздаёт
- добром,
- Христовой неизбывною
- любовью…
Что скажу я малышке Полине?
- Удивляет Декабрь непогодой
- И грибами в промозглом лесу.
- Я с лукошком – причуды
- природы!
- Гроздь опят и лисичек несу.
- Дед Мороз снаряжает телегу.
- Сани старому снятся едва ль.
- К Рождеству дал бы Боженька
- снега.
- – Выручай, краснощёкий
- Январь!
- Как на лыжах побегать охота,
- Прозвенеть по-над речкой
- коньком!
- Ни медведи не спят, ни еноты,
- Тяжко зайцу в лесу – «беляком».
- Редкий лист на озябшей
- рябине,
- Голый сад, догоревший костёр.
- Что скажу я малышке Полине,
- Ждущей зимнюю сказку
- во двор?
- Этой юной беспечной соседке
- Не понять – «врач давно
- запретил!»
- Почему, одинокий,
- в беседке —
- Дед Декабрь украдкой курил…
Меж Непрядвой и Доном
- Списан вчистую военкоматом.
- Отпущен на волю со смехом
- и матом,
- Лесами, полями бреду
- зелёными.
- Синими небесами – парю
- безответными словесами, как
- писано мне на роду…
- Зачем же я жил, осиянный,
- И жил не щадил, окаянный,
- в огне не сгорел и в бреду?
- Затем ли, чтоб с милой
- в веселье —
- пропить звёзды все
- и в похмелье – уснуть
- в Гефсиманском саду?!
- Янтарь, прибалтийские волны.
- Присяга. Златые погоны…
- В каком это было году?!
- А что было дальше —
- не помню.
- Секунды спрессованы в годы.
- Развеян их прах на ветру.
- Уволен, уволен вчистую.
- Неужто всё было впустую?
- И кости коня в ковылях.
- Один в поле, бают, – не воин.
- Знать, доли иной не достоин.
- И всё в мире – боль лишь
- и прах.
- От Ладоги до Цареграда
- посланцы подземного Сада —
- хазары кружат вороньём.
- И конь под седлом у Олега,
- и волосы – белого снега,
- и солнцем блистает шелом…
- О, Русь! – без упрека,
- без страха.
- Полон иль позорная плаха
- на ветру открытом юру?
- Нет, между Непрядвой
- и Доном
- Со Спасом Нерукотворным
- мы встретим врага поутру…
Боль моя и любовь – Россия
- Что ж ты ранишь, терзаешь
- мне душу,
- Прячешь очи бездонные
- синие
- И не хочешь ни верить, ни
- слушать,
- Всё тоскуешь в безмолвном
- бессилии,
- Боль моя и любовь —
- Россия?
- Много песен пропето,
- а счастья нет.
- Мелет смуту кровавая
- мельница.
- По пороше твой остывает
- след,
- Волчьи стаи околицей
- стелются,
- И кружит по погостам
- метелица…
- Сколько надо еще принести
- В жертву – нервов,
- пронзительных слов,
- Чтоб с надеждой тебя
- обрести —
- В чистоте русских рек,
- родников,
- В горнем свете святых
- куполов?!
- Чтоб спасти наши грешные
- души,
- Васильковые очи —
- Спасителю
- Помолись с Верой, к сердцу
- прислушайся,
- Напитайся весеннею силою,
- Боль моя и любовь —
- Россия!
- Я не знаю ни места, ни
- времени,
- Но воспрянешь —
- свободная, сильная!
- Твой я сын, твоего
- рода-племени,
- От Ильи, от напева
- былинного,
- Нервом спаян с тобой,
- Россия…
Нет, пусть потухнут факелы ростральные
- Я женщину узнал. Какая
- женщина!
- Я не поэт пред ней,
- а деревенщина.
- Она как облачко по небесам
- летает,
- Как звёздочка блестит, как
- льдинка тает,
- Когда планирует в мою
- ладошку
- И просит поиграть ей
- на гармошке.
- И я стараюсь, я пою, играю,
- Хоть слуха нет, да и ладов
- не знаю.
- Ну, а она тихонько засыпает —
- Калачиком на краешке дивана.
- А я как юноша —
- стеснительный и пьяный…
- Пьян от любви безбожно
- запоздавшей.
- Ну что отдать ей?!
- Разве день вчерашний.
- И этот вечер хмурый,
- потускневший.
- – Прости! – сказать, ведь, я
- жилец нездешний.
- И укатить в туманы
- Петрограда,
- В разъятые мосты, в аллеи
- сада,
- В полночие Столицы
- сероглазой,
- Где от любовной спрятаться
- заразы…
- Я женщину узнал. Какая
- женщина!
- Прилягу рядом с ней,
- пусть – деревенщина.
- Забудусь на чуток, с утра
- до вечера.
- Ещё один разок – в родное
- плечико
- Я поцелую нежно, в губы
- алые.
- Забудутся и дни, и ночи
- шалые…
- Нет, пусть потухнут факелы
- ростральные,
- И невская волна затопит
- память мне.
- Пусть Стрелки не видать,
- и пусть – не венчаны.
- Ведь, это Божья благодать —
- такая женщина!..
Чёрный ворон
- Друзья, не позвонив, уходят.
- Вся жизнь, как русская
- рулетка.
- Судьба курок бесстрастно
- взводит
- И бьёт навскидку – кучно,
- метко.
- От этих выстрелов двоится
- сознание.
- Двойным дуплетом,
- по-македонски,
- бьёт по лицам —
- свинцом и славой, мглой
- и светом.
- Поэт. Как ткань его ранима…
- Толпа уж – эшафот сбивает.
- Палач-Судьба неумолимо
- в костре утрат сердца сжигает.
- Ну, всё – абзац и многоточье.
- Нельзя рвать душу бесконечно.
- Мелькают всуе дни и ночи,
- А память – девственна
- и вечна.
- Цыганка-жизнь дорогу прочит.
- Октябрь связи рвёт. Так
- близко…
- А чёрный ворон клюв свой
- точит
- О чёрный крест у обелиска.
А в тигле сатаны страна
- Ведь ты малышкою была.
- Но вот как время обернулось!
- Семнадцать лет… Бои, дела.
- А ты болела и росла.
- И мир твой рос, и время
- гнулось
- под лёгкой девичьей стопой.
- А на висках отцовских – иней
- иль серебро, и в том беда,
- что от банальных песнопений,
- от молодости, праздной
- лени – не остаётся и следа.
- Большие знания влекут,
- увы, – великие печали…
- И я когда-то торопился
- любить.
- И дев ласкал не раз,
- не зная сна в полночный час.
- Но девы утром ускользали.
- Соперников не мог томить,
- вверял им дев, умерив прыть,
- и шёл вперёд. Мелькали дали.
- Те девы, веси, города —
- за горизонтом исчезали,
- не возвращаясь никогда…
- Ты в мир стремительно вошла
- походкой дерзкою и властной.
- Отец… Смогу ль ещё помочь?!
- Закат алел призывно, страстно.
- И убегала с милым дочь
- в свой мир, опеке
- неподвластный.
- Где молодость с кольцом
- в пупке
- и пирсингом на языке.
- И где язык неприхотливый,
- изломанный и похотливый,
- отринув века «серебро»,
- металла грубого стило
- занёс над музыкой крикливо…
- Язык Ахматовой, Есенина —
- Им Богу молится Россия!..
- Гармонию к чертям отринув,
- полублатная правит «феня»,
- наколотая героином.
- А деву юную смешит —
- о прошлом плачущий пиит.
- Она торопится любить,
- не хочет без ошибок жить.
- Отбросив старых истин хлам,
- Новейшим молится «богам»…
- И, новые плодя печали
- и истин ложных ломоту,
- Под тиглем пламя разжигает
- В перчатках белых Сатана.
- А в тигле – плавится страна.
- И в тысячах пустых сердец —
- на пули плавится свинец…
- Ведь ты малышкою была
- и на ладонях умещалась.
- Но выросла и расцвела
- и, удаляясь, отстранялась.
- Кипят в крови, зовут гормоны.
- А я – душе твоей – гармонии
- Отцовской верною рукой
- ещё пытаюсь донести,
- Предупредить, помочь, спасти.
- Отца целует в щёку дочь,
- с улыбкой отправляясь в ночь.
- И говорит ему: – Не смей
- ты плохо думать обо мне.
- Всё будет, дорогой, – окей!
- Я тихо закрываю дверь
- и молча подхожу к окну.
- Чего я жду? И почему
- не по погоде вновь одета?!
- Морозит. В ночь – два
- силуэта уходят…
- Жалкие слова! И страхи эти,
- боли в сердце —
- Отцовства краденое счастье,
- где ждёшь – без права
- на участье.
- Любовь… Любовь – всегда
- права.
- А в тигле Сатаны – страна.
- И дольше жизни длится ночь.
- И где-то бродит с милым дочь.
- И я – премногiя печали,
- От знаний горьких отделив,
- В сердца безпечныя влагаю,
- Свои печали утолив.
Страстная пятница
- По облакам – то здесь, то
- там —
- мерцанье, промельки и блики.
- Во мне тоска по городам,
- по весям, далям, островам,
- что оставлял друзьям, врагам.
- Где лица милые… И лики
- безжалостных ко мне Святых,
- что били правдою под дых;
- Где рдели кровью сердолики…
- …В Страстную Пятницу
- в посте держите и тела,
- и души.
- К исходу близится четверг.
- И Утреню спешит послушать,
- Погрязший в буднях человек.
- Вот Церковь Русская, Алтарь,
- Где Бог приемлет упованья.
- На Образах – Небесный Царь
- и Матерь Божия… Преданья
- далекой старины темны,
- а наша Вера – уязвима.
- И шлём проклятья Небу мы,
- и множим грех Ершалаима…
- Кресты – вдоль пашен, рек,
- дорог.
- Рим распинает иудеев.
- Но лишь один – и Сын, и Бог,
- и Он – во власти фарисеев.
- Они кричат
- в толпе: «Распни!!!»
- И отнимают жизнь у Сына.
- И принимают Божью кровь
- на племя их… Невыносима —
- власть, множащая тьму варавв.
- Ликуют – каины и хамы…
- …Апрель. Забытый запах трав.
- Вновь открывают двери храмы.
- И Пасха светлая зовёт
- к Христу измученный народ…
А октябрь беспощадно золото срывал
- Ночью гуси пролетали.
- Я ж, с бессонницей в обнимку,
- В тишине лежал.
- Гуси жалобно кричали,
- Может, даже, в стаю звали,
- Я не отвечал.
- За окном луна дремала,
- А Октябрь беспощадно
- Золото срывал
- С холодеющих деревьев,
- Устилал листвою землю,
- Бабье лето гнал.
- Чтобы сердце не томилось,
- А глава ко сну склонилась,
- Я года считал.
- Сон не шёл. Побрёл на кухню,
- Водки выпил, «Камасутру»
- в скуке полистал.
- «Камасутре» не учился,
- А влюблялся и женился.
- Жаль, весна ушла.
- Осень – раненой волчицей
- Вслед глядит усталым птицам,
- Болью извела.
- Гуси-лебеди умчались.
- Мы с бессонницей расстались.
- Боль взяла отгул.
- Гуси в небо душу звали,
- Да вернуть не обещали.
- Им – крылом махнул…
Ангел с мечом
- Осени поздней червонные
- сполохи,
- Ночи ажурная шаль.
- – Где ты, мой Ангел? – Следы
- лишь и шорохи,
- Тени, тревожная даль.
- Счастья алкал я, истины, света,
- Веру искал и любовь.
- – Где ты, мой Ангел? – Нет мне
- ответа.
- Стынет душа, давит новь.
- Рифмы банальные. Мне их
- нашёптывал
- Ангел лукавый и злой.
- Я принимал их на веру,
- безропотно.
- Строфы распались золой.
- – Есть ли в страдании мне
- искупление?! —
- К Небу я дерзко взывал.
- Ангел с мечом даровал мне
- знамение:
- Чтобы в молитве, посте
- и смирении
- Вечно ответа я ждал.
- Осени поздней закаты
- багровые,
- Ночи холодная сталь.
- Чёрные тени. Ответы суровые,
- Что умножают печаль…
Камо грядеши?
- Времена, времена-то какие —
- Каждый день полыхает Россия!
- Нас пожары кольцом охватили.
- Вы простите, как мы вас
- простили…
- Вера чахнет. Власть молится
- чёрту.
- Рвутся шахты, составы, аорты.
- Шарлатаны пролазят
- в «мессии».
- «Чудеса» дарят нам
- грабовые…
- – Я Фома, не поверю без чуда!
- – Хочешь Чуда?! – явился Иуда
- С легионом заморских солдат.
- И умыл свои руки Пилат.
- Каждый день полыхает окрест.
- Каждый день за Россию —
- на крест.
- Душит смрад. Кровь.
- Обуглены нервы.
- – Камо грядеши?!
- – Век двадцать первый…
Путь Иуды
- Утра печаль. Письменный
- стол.
- Тайной палим девственный
- лист.
- А за окном – русский простор,
- Где боль да хмарь, да дикий
- свист…
- Там царят – топор да кистень.
- Правда и закон не в чести.
- Горе, смерть, нужда – каждый
- день.
- Но крест тяжкий надо нести.
- По безлюдным гулким
- местам —
- Шайки бродяг да волчий вой.
- Бога вчера сняли с креста.
- Казначей увлёк за собой…
- Ноги разбиты, разум угас,
- Гнёт пустыня. Камни да зной.
- Хоть глоток бы правды сейчас,
- Хоть щепоть бы Веры святой!
- Утра печаль сердце томит.
- На осине взгляд мой застыл…
- Тело в петле чьё-то висит.
- – Кто ты? Зачем?! Верил?
- Любил?
- Руки умыл скорбный Пилат.
- Тридцать монет…
- – Отче, ликуй!..
- – Ты ль, Иуда, друг мой
- и брат,
- Что подарил мне поцелуй?!
Яблочный Спас
- Яблочный Спас. Именины
- Марины.
- Чуть не полгода ещё
- до «Татьяны».
- Ох, подкузьмила с ногой мне
- малина!
- Лютой той ягодой болен
- и пьян я.
- Год пролетел. Упорхнула
- Марина.
- Я полюбил, а она —
- не любила.
- Бродит, быть может, по улицам
- Рима —
- Ветрена, страстна, чиста,
- легкокрыла!
- Нет, не терял головы
- от Марины.
- И не дарил ни цветов, ни
- сонетов.
- Только блуждал с ней в лесах
- за малиной
- И целовал до туманных
- рассветов.
- Яблочный Спас промелькнёт
- без Марины.
- Через полгода забуду
- с Татьяной —
- Вырубки, август и море
- малины,
- Где от любви был отчаянно
- пьяным…
Но ещё свежи желанной губы
- Яблочно-брусничная пора.
- Тишина в бору, от солнца тени.
- Говори мне то же, что вчера, —
- О любви, о модах, о варенье,
- Что наваришь из брусники ты
- И опавших недозрелых яблок.
- От плодов вновь ломятся сады.
- Дни короче. Клонится
- на запад, на закат – Ярило.
- Смолкли птицы.
- Улетают, дай им Бог удачи!
- Замелькают в ловких пальцах
- спицы,
- Свяжешь свитерок. Родник
- прозрачен.
- Ледяна вода. Как студит зубы!
- Вновь бездарно август мой
- растрачен.
- Но ещё свежи желанной губы.
- Лишь немного жаль, что
- не рыбачил.
- Впрочем, рыбку я давно
- поймал – золотую.
- И сбылись желанья! —
- Все её желанья… исполнял!
- Лишь её – любви искал,
- признанья.
- Яблочно-брусничная пора.
- Бабье лето. Всё длиннее тени.
- Говори мне то же, что вчера:
- О любви, о модах, о варенье…
Мне калина с заснеженной ветки
- Первый снег на тропинках
- сада,
- Вязь следов на аллее белой.
- Солнце в небе – скупой
- отрадой.
- Я сегодня – хмельной
- и смелый.
- Подмигнул озорной девчонке —
- Ангел в джинсах, судьбой
- хранимый.
- Смех в ответ. Голос дерзкий,
- звонкий.
- Пусть не мною, но будь
- любимой!
- Мне калина с заснеженной
- ветки —
- Грозди алые, сполохи страсти
- подарила. А я – кокетке
- Эти грозди вручил на счастье.
- Уст коралловых терпкую
- горечь
- Испытать суждено другому,
- Исчерпать в воровскую
- полночь —
- Тела юного страсть, истому…
- Что ж грустить, что весну
- теряем?!
- Осень вслед обжигает
- взглядом.
- Промелькнёт, искусившая
- раем…
- – Ну а ты? Ты со мной, мне
- рада?
Над родимым гнездом
- Мне б, набрать новых слов
- в соловьиных июньских
- затонах.
- До утра их облечь
- в недосказанность путаных
- снов.
- И, под буйного ветра
- сквозные порывы и стоны,
- Научиться ценить
- незнакомую смутную речь.
- Мне б, забыть навсегда
- Человеческих звуков дрожанье,
- Отрешиться от зова,
- Расстрелянной ритмом строки.
- Над родимым гнездом —
- Помнить горлицы лишь
- воркованье
- Да живое тепло
- Материнской шершавой
- руки…
Не смягчится душа
«Мы лжи боимся, как чумы.
Но для других честны
всегда ли?
Когда-то, может быть, и мы
чужих надежд не оправдали».
В. Хатюшин
- – Не смягчится душа?
Продолжение книги