Обещаю, ты не узнаешь о сыне бесплатное чтение

Глава 1. Мира

Устроиться на работу, когда ты студентка и мать-одиночка, очень сложно. Я прошла десятки собеседований, и все шло идеально, пока не узнавали про наличие ребенка и отсутствия у него отца. Будто бы будь у него отец, он день и ночь проводил с ним. Но у меня все было стабильно – за ребенком присматривала вечером сестра, а днем он ходил в сад. Только никто не хотел про это слышать.

– Скажите честно, наличие у меня ребенка не скажется на вашем решении? – на этот раз я честно спросила у работника, проводившего интервью.

Просто уже надоело слышать «перезвоним вам завтра» после собеседования, а потом напрасно ждать этот звонок.

– К сожалению, я отбираю анкеты, но не рассматриваю резюме. Это сделает ваш непосредственный начальник. У него, считайте, пункт на этот счет, – с сожалением отозвался мужчина. – Он отбирает своих сотрудников сам.

Сотрудник – громко сказано. Потому что я устраивалась чуть ли не помощником помощника. Просто потому, что студентку третьего курса без опыта на нормальную должность не взяли бы. Я до этого работала в магазинах, в кафе, но никогда не устраивалась на работу, хотя бы немного приближенную к моей специальности. А сейчас я понимала, что во-первых, другую работу с учебой и ребёнком сочетать нереально, к тому же мне нужен опыт.

И на мою удачу подходящая мне вакансия оказалась в крутой строительной компании «НортКей компани». И меня устраивали и график, и зарплата.

Главное, чтобы теперь их устраивала я.

– Понятно, – отозвалась я, поднимаясь со стула.

– Мы вам обязательно перезвоним. Даже если вас не возьмут, – сказал эйчар.

– Спасибо! Знаете, было бы здорово получить обратную связь, – с улыбкой произнесла я, хотя на душе скребли кошки. – До свидания.

Я думала, что хоть где-нибудь дадут положительный ответ… Я просто не могу оставаться надолго без работы! И сегодня опять придется вернуться домой с пустыми руками.

Покидала новый бизнес-центр, в котором расположился филиал компании, я загруженная в свои мысли. Даже не оглядывалась и не рассматривала окружающее убранство – это все теряло смысл, если я по-прежнему без работы.

Мои накопления буквально таяли. Взрослая жизнь прилично била по карманам. Надо было оплачивать квартиру, садик Марка, обеспечивать сестру, которая так сильно мне помогала, и при этом покупать продукты. Цены на все росли, а зарплата оставалась такой же.

Не успела я дойти до дома, как вдруг на мой телефон поступил звонок. Я резко приняла вызов, надеясь, что это по работе.

– Добрый вечер, Мира Алексеевна, правильно? – раздался в трубке приятный женский голос.

– Здравствуйте, да, верно, – отозвалась я.

– Меня зовут Марина, вы недавно проходили собеседование в «НортКей компани». К сожалению, ту должность, на которую вы претендовали, уже заняли.

Я от досады прикусила губу. Шустро они – даже часа не прошло с момента, как я покинула их офис.

– Но мы предлагаем вам должность младшего сотрудника-переводчика в дочерней компании «НортВест Инвест». Туда мы набираем молодых и перспективных сотрудников. Дополнительно проходить собеседование не нужно, отдел кадров уже рассмотрел ваше резюме. Вас заинтересовало наше предложение?

– Конечно! – тут же согласилась я. – Можно узнать подробнее. Что будет входить в мои обязанности? Какой график? Зарплата?

Девушка ответила на часть вопросов, а потом сказала, что свяжется со мной по почте и пришлет мне договор.

Я с восторгом отреагировала на эту новость. Даже не верилось в подобный успех. Но я настолько сильно радовалась, что даже не стала искать информацию о компании…

Оказалось зря.

На следующий день я уже подписала трудовой договор.

***

Новая работа идеально вписалась в мой график. С утра я отвела Марка в сад, мы с ним крепко обнялись на прощание.

– Мама, я буду скучать, – сладким голосом сказал мне в ухо сын. В свои два года он уже неплохо разговаривал.

– И я буду, Марик, – я вдохнула его по-прежнему вкусный детский запах. – Давай, малыш, топай, или мама тебя съест!

– Неть! – и он со смехом убежал к воспитательнице.

Я ещё минуту смотрела ему вслед, пока его темная макушка не скрылась за дверями, а потом поспешила покинуть детский сад. На часах было без десяти восемь – в восемь тридцать мне уже надо было быть в офисе. А лучше чуть раньше, потому что сегодня у меня первый официальный рабочий день. И в первой половине дня планируется собрание с начальством.

По дороге я смотрела чат нашей группы – там уже воспитатели высылали фотографии детей с завтрака. На каждом находила я щекастое личико Марика и ласково касалась экрана телефона. Будто так можно было бы действительно погладить его.

Я смотрела на своего сына, а видела будто маленькую копию Кирилла Никольского. Те же слегка вьющиеся волосы, прямой нос, глаза цвета молодой листвы и упрямые губы. И ни одной своей черты я не находила. Мне первое время было ужасно обидно, что Марк не похож на меня. Я ведь его вынашивала, я его родила, а он – просто вылитый папаша… Который лишь игрался со мной и разбил мне сердце.

К тому же, меня бесило то, что из-за одинаковой фамилии, МОЙ сын был будто бы частично его. Киру и тут повезло. Будучи совершенно чужими для друг друга, мы все равно были связаны.

Прикусив губу, я смахнула фото, а потом и вовсе убрала телефон в карман.

Офис компании «НортВест Инвест» располагался в центре города, в соседней от головного офиса высотке. Я приезжала сюда второй раз – в самый первый, который был вчера, я подписала трудовой договор.

А сегодня предстоял первый рабочий день, и я ощутимо волновалась. Теперь я работала в отделе связи с иностранными партнерами. Как я поняла, мне нужно будет вести переговоры с инвесторами, которые не знают русский язык. Компания развивалась не только в нашей стране, но и зарубежом. Они занимались реализацией недвижимости – коммерческой и жилой, которую строила «НортКей компани».

– Привет, меня зовут Милана, – улыбнулась мне невысокая девушка в темно-синем брючном костюме, стоящая у стойки ресепшн. – Мира же?

– Привет, да, – я тоже растянула губы в улыбке. – Приятно познакомиться.

– Мы с тобой работаем в одном отделе, поэтому я сегодня буду везде с тобой ходить, чтобы ты не потерялась. Пошли, нам сейчас на десятый этаж.

Мы вошли в лифт. Одна стена была полностью зеркальной, и я посмотрела придирчиво на свое отражение. Черная юбка-карандаш до колена, белая рубашка и пиджак, светлые волосы я собрала в низкий хвост, из макияжа немного нанесла легкую помаду и нарисовала стрелки на глаза, так мне больше нравится. Очкам я предпочла линзы.

– Мира, слушай, вопрос чисто из любопытства, – вдруг ко мне обратилась Милана, поправила темные волосы. – Вы с нашим руководителем родственники или просто однофамильцы?

Я удивленно вскинула бровь. А потом в голове всплыла сцена, будто бы из далекого прошлого. Спортивный зал. Новенький. Смешки одноклассников и вопрос классной руководительницы “Вы с Кириллом однофамильцы или родственники?”.

Меня бросило в жар. Потом по спине прошлись холодные противные мурашки.

– Наверное, просто однофамильцы, – нервно ответила я, а после спросила с гулко стучащим сердцем: – Прости, а как его зовут?

– Руководителя нашим отделом зовут Кирилл Александрович, – слегка удивленно ответила коллега. – Я думала, вы уже знакомы. Он ведь лично проводит собеседование на должность.

У меня в глазах зарябило.

Совпадение? Или таких случайностей просто не бывает?

Но во мне еще теплилась надежда, что это будет не Кир. Он ведь должен был уехать в Америку и учиться там, верно? Значит, он просто не может быть здесь! К тому же, руководить целым отделом…

Тут на этаже остановился лифт. Двери раскрылись, но я уже не была уверена, что хочу здесь работать. Но пришлось выйти вместе с Миланой в широкий коридор, оформленный в стиле лофт.

– Я проходила собеседование в “НортКей компани”, меня оттуда направили сюда, – сообщила я ожидавшей ответа девушке.

– А-а, тогда понятно, – отозвалась девушка и указала мне в сторону широких двустворчатых дверей. – Наше рабочее место находится там, но сейчас мы идем в конференц зал. Идем, Кирилл Александрович не любит опаздунов. Он вообще достаточно строгий… Молодой, очень красивый и просто… – девушка вздохнула и закончила с придыханием: – Мечта. Сейчас увидишь и сама все поймешь.

Я примерно представляла, что могло вырасти из Кира. Тогда, в школьные годы, он был очень красивый, умный… и бесконечно жестокий

И мне все больше хотелось просто уйти. Потому что я даже в страшном сне не представляла, что мне предстоит вновь столкнуться с Киром. И тем более я не предполагала, что мне предстоит работать у него в подчинении.

Я сильно нервничала. Настолько, что у меня дрожали пальцы, а взгляд я не знала, куда деть.

– Не парься, он у нас понятливый и с новенькими сильно не жестит, – продолжала болтать Милана и остановилась у больших дверей, похожих на те, что мне показывала она ранее. – Можем рядом сесть, кстати. Буду тебя морально поддерживать.

– Давай, – ухватилась я за это предложение.

Девушка с улыбкой толкнула дверь. Мы зашли внутрь помещения. Большая комната с панорамными окнами в пол, у одной стены стоит рабочий стол с компьютером и напротив – длинный, с креслами по обе стороны. Кулер. Интерактивный экран. Полки с книгами.

Я затаила дыхание, обводя взглядом сидящих. И выдохнула, когда не нашла среди мужчин и женщин разного возраста Кирилла.

– Вы вовремя, – сказала светловолосая девушка с короткой стрижкой. – Мил, идите сюда.

Рядом с ней пустовало два места.

– Ник, спасибо, что заняла, – моя сопровождающая двинулась вперед.

И тут позади открылась дверь. Раздались уверенные шаги.

Глава 2. Мира

– Доброе утро, – его голос я бы никогда не спутала. Даже спустя столько лет. Он стал более… мужским, сильным, чужим и оставался родным одновременно.

У меня от напряжения волосы на затылке даже зашевелились. Кирилл был позади меня, только оглянись… Но мне хотелось бежать прочь. Слишком были яркими воспоминания.

Время будто бы замедлилось, и я будто бы через целую вечность дошла до кресла. Села рядом с Милой, не силах поднять голову и глянуть на Кирилла, который прошел мимо, слегка задев мое плечо.

Как я умудрилась устроиться именно туда, где работает Кирилл? Я не удивлюсь, если окажется, что это и вовсе компания его отца. А ещё… мог ли он это все подстроить?

Или судьба сыграла со мной злую шутку, столкнув нас вновь?

– Ты чего такая бледная? – шепнула новая знакомая, коснувшись моей руки. – Ещё и пальцы ледяные. Заболела?

– Просто волнуюсь, – поспешила ее успокоить я.

И наконец, осмелилась посмотреть.

И тут же встретилась взглядом с мужчиной. Да, это был уже взрослый мужчина, а не мой «парень» Кир. Мой новый руководитель стоял у своего рабочего стола.

Он раздался в плечах, стал более внушительным, теперь я едва бы ему до груди доставала. Волосы цвета темного шоколада коротко подстрижены, на нем деловой черный костюм, но без галстука, на рубашке он просто расстегнул несколько пуговиц.

Красивый. Взрослый. Жестокий. И снова будто из разных со мной миров.

Узнал меня. Не мог не узнать – внешне я почти не изменилась.

Он смотрел на меня с полуулыбкой на губах. А я просто не желала сдаваться и опускать взгляд. Тем самым показывая – ту наивную девочку, которую он унизил самым отвратительным способом, больше нет.

– Вы что, все же знакомы? Он так на тебя смотрит… да и ты, – шепотом спросила Мила, склонившись ко мне.

– Нет, не знакомы, – я повернулась к Милане, разрывая зрительный контакт с бывшим одноклассником. Да, глупо это было, так я привлекла к нам повышенное внимание и создала причину для сплетен.

– Хм… – протянула задумчиво девушка. – Может, он думает, почему у вас фамилии одинаковые. Я тоже сначала сильно удивилась.

Зато Кирилл поводу сплетен не парился – я ещё несколько долгих секунд ощущала на себе его взгляд.

А потом мужчина повернулся к интерактивному экрану, пультом его включил и начал говорить:

– Итак, думаю, все уже собрались. Первым делом сообщаю, что в нашем коллективе пополнение. С Мирой и Романом вы познакомитесь после совещания, а сейчас предлагаю обсудить задачи на неделю.

Кирилл говорил так, что слушали его все. Емко, четко, при этом интересно. После его речи хотелось сделать все, что добиться поставленных задач. По крайней мере, у многих появилось такое воодушевление. Мои соседки сидели и слушали речь Кирилла с горящими глазами.

– …Поэтому наша цель – оптимизировать этот процесс. На этой неделе планируется ввод в эксплуатацию жилой комплекс на две тысячи квартир и апартаментов и старт продаж нового объекта. И нам с вами нужно предложить нашим инвесторам несколько вариантов, подобрав их по запросам и по нашим планам продаж. Стоит делать упор на эти два объекта.

На большом сенсорном экране сменялись картинки – яркие высотки бизнес-класса со всеми удобствами рядом. Смотря на них, я будто бы вновь стала маленькой девочкой Мирой, которая с восхищением разглядывала красивые жилые комплексы по пути домой из школы.

– Ознакомьтесь с информацией по новому объекту, до конца дня вам будет открыт доступ на просмотр поэтажного плана. Все свободны.

Я, если честно, выдохнула с облегчением. Мне нужно было прийти в себя, желательно сделать это в одиночестве. Все мои обиды всплыли, а воспоминания причиняли боль. И вот так вот столкнуться лицом к лицу со своим обидчиком, которого сильно любила, я не была готова.

– Продуктивного рабочего дня вам, Кирилл Александрович, – почти пропела Ника, подруга Миланы, поднимаясь с кресла.

За ней повторили и другие сотрудницы, Мила в том числе, даже мужская половина присоединилась. И только я молча собиралась покинуть переговорную.

Так получилось, что я оказалась у дверей одна из последних. Просто я умудрилась оставить сумочку и пришлось возвращаться за ней. Только за выходе меня остановил вкрадчивый голос:

– Мира, останьтесь на несколько минут.

Он не просил – требовал. Я замерла прямо на пороге.

Мила, ожидающая меня в коридоре, кинула в меня ещё один подозрительный взгляд.

– Мила, я сама дойду, ты иди, – вынуждена была сказать я.

– Ну ладно, главное не потеряйся, – сказала она с полуулыбкой, отпуская дверь.

Мы оказались одни в пустой переговорной.

Никольский восседал за своим столом и что-то увлеченно читал на компьютере. Он поднял голову только тогда, когда я подошла к нему.

– Какая неожиданная встреча, – холодно улыбнулся Кирилл.

По его тону я сразу поняла, что он все подстроил. Высчитал до мельчайших деталей. Он мог.

Меня взяли на работу только потому, что ему, видимо, вновь захотелось поиграться с тихоней Мирой.

– Забыл добавить, что неприятная, – сказала я.

– Как раз таки приятная. Я соскучился, Мира. А ты вспоминала обо мне? Только честно.

Он откинулся на спинку кресла и смотрел на меня… странно, если честно. Я даже не смогла понять, что именно я увидела на дне его синих глаз. Но сразу сделала вывод, что ничего хорошего.

– Нет, – ответила спокойно, хотя сердце билось так оглушающе.

Я просто о тебе не забывала – но тебе об этом знать необязательно. Но я больше не та тихоня. Эти четыре года разлуки сделали меня более сильной. Потому что теперь я не одна – у меня есть сыночек. И то, что он невероятно на тебя похож, тебе знать не обязательно. Потому что ты никогда с ним не познакомишься.

После того, что ты сделал в прошлом, ты не имеешь ни на что право.

– Если вы хотели узнать только это, Кирилл Александрович, то можно я уже пойду? – прямо спросила, когда пауза затянулась, а мужчина продолжал неотрывно на меня смотреть.

Под этим внимательным и изучающим взглядом я начинала теряться, и это бесило. Мои чувства к нему остались в прошлом, но наша встреча что-то всколыхнула неприятное во мне.

– Нет. Ты пойдешь только тогда, когда я тебе позволю, – спокойно отозвался он.

Как там говорила Милана? Руководитель у нас классный, с новенькими не жестит и понимающий? О том ли она человеке говорила?

– Мы с вами не переходили на “ты”, – поджав губы, напомнила я.

– Мира Алексеевна, присаживайтесь. Я еще не закончил разговор, – насмешливо протянул Никольский, а потом уточнил: – Надеюсь, так тебе больше нравится. Как сестра? Ещё учится в школе?

И хоть он улыбался, его синие глаза все так же напоминали лед.

Кажется, вот и проявление отвратительного характера моего “бывшего” парня. Со мной тогда он притворялся милым и пушистым, чтобы усыпить бдительность и заставить ему довериться. Он продумал все! С самого начала привязал к себе, так, что я искала утешение в нем. Не удивлюсь, если и одноклассники ему подыгрывали.

А что он задумал сейчас? Увидел мое имя или меня саму, когда я шла на собеседование, и решил тряхнуть стариной? Вспомнить былые развлечения?

Вряд ли такие подонки меняются.

А еще про Лесю спрашивает! Дальше что? Издевательски поинтересуется здоровьем моих погибших родителей?

– Извините, Кирилл Александрович, но вы не тот, с кем хочется сесть за один стол. И тем более не тот, с кем хочется вести задушевные беседы. Предлагаю вам прямо сейчас меня уволить.

Лицо Кирилла окаменело. Губы сжались в жесткую линию.

– Вот, значит, как. Но увольнять тебя просто потому, что мы раньше были знакомы, я не буду, Мира. Только если не справишься со своими обязанностями.

– А если я хочу сама уволиться? – спросила я, малодушно решив, что лучше снова оказаться безработной, чем работать на него. К черту, пойду наймусь хоть уборщицей или снова официанткой. Все лучше, чем терпеть его!

– Только не говори, что ты не читала трудовой договор, который подписывала, иначе я посчитаю, что брать тебя на работу было ошибкой, – грубо отрезал он. – Не терплю глупых людей, которые подписывают все, посмотрев лишь на цифры зарплаты.

– Я читала договор! – гневно отозвалась я. – И знаю, что не могу уволиться без особых причин полгода… Но…

– Давай без всяких «но», Мира, – прервал меня Кирилл, откинув голову на спинку кресла. Сложил руки на груди. – Иди работать.

Я опустила голову, чтобы справиться с эмоциями. Он так легко отмахнулся от прошлого… Так легко, будто бы он так жестоко со мной не поступил. Будто между нами ничего не было.

Я горько усмехнулась. А чего я от него ожидала? Извинений? В самом деле, Мира, ты же повзрослела и поумнела.

– Хорошо, – я нервно пожевала губу, раздумывая, могу попросить его об этом или лучше не стоит.

– Ты что-то хочешь сказать? – Кир не отрывал от меня странного взгляда.

И в конце концов я все же произнесла:

– Я хочу, чтобы никто не знал, что мы с вами знакомы. Во избежание слухов.

– Раз тебя волнуют слухи, хорошо. Но лично мне на это плевать, – отозвался Никольский.

– Спасибо, – бросила и, прижимая к себе сумочку, быстрым шагом покинула переговорную.

Вышла и выдохнула, на миг прислонившись к двери, – так тяжело мне давно не было. Я будто бы все это время была сильно напряжена и только сейчас позволила себе расслабиться. Немного опустить плечи.

Пока шла по коридору вперед, то снова смотрела фотографии, сделанные воспитателями. На них Марик с другими ребятами играл в кубики – они строили высокую башню, задорно смеясь.

На глазах неожиданно выступили слезы, но я быстро их смахнула. Самый сложный период в моей жизни остался позади. С остальным я точно справлюсь.

Но эта уверенность во мне пошатнулась, когда я подошла к месту, где мне предстояло работать.

Глава 3. Мира

Прошлое. 4 года назад

Кирилл Никольский стал моим первым парнем, первым мужчиной и первым разочарованием. Он притворялся милым влюбленным парнем, добился моего расположения, повстречался со мной пару месяцев и прилюдно бросил.

В тот день, во время выпускного вечера, я думала, что моя жизнь закончилась. Я думала, что умерла. Что осталась только пустая оболочка, у которой даже слез нет – я не проронила ни слезинки. Ни тогда, когда Кир говорил унизительные слова:

– Это все было игрой. Шуткой. Розыгрышем. Зря ты придумала что-то в своей голове. И вообще сюда пришла сегодня. Тебе просто не повезло.

Ни тогда, когда надо мной смеялись одноклассники и хохотала, видимо, настоящая девушка Кира. Та самая Алекс… Лучшая подруга. Друг детства. Девушка без сердца, которая с легкостью тасовала чужие судьбы. Потому что она умудрилась притащить иностранца к нам на выпускной и оставить в чужой стране. Я видела его – он вышел из ресторана чуть раньше меня, но идти ему было некуда. Он стоял, подняв голову к небу… И плакал.

А я прошла мимо, потому что своя боль разъедала на части, что было даже дышать тяжело.

Тогда, убегая от самой себя, я не представляла, что ожидает меня по возвращению домой.

Наша квартира горела. А родителей спасти не удалось… Мама забыла выключить плиту со стоящей на ней сковородкой с маслом, и ушла с папой отсыпаться после пьянки. Они заснули и больше никогда не проснулись. Нам даже тела не показали… В один день мы с сестрой стали сиротами и бездомными.

Мы даже не стали претендовать на квартиру – иначе пришлось бы платить соседям за ущерб, который они получили из-за пожара.

Одной из самых страшных сцен было, когда на нас с сестрой чуть ли не кинулся сосед:

– Мой ремонт! Я потратил больше ляма! Вы, что ли, мне его оплатите, выродки?!

– Серый, угомонись. У детей родители умерли, а ты про ремонт. Совсем с катушек слетел? – за нас вступилась соседка. – Ещё пожарники работу не закончили, посмотри сначала, что там у тебя с квартирой.

А Лидия Петровна потащила нас на детскую площадку, подальше от озверевшего мужчины. Но я краем уха все же слышала его:

– Ну и хорошо, что они подохли. Биомусором они были, а не людьми. Ты их хоть трезвыми в последние года видел? К себе ещё пьянь таскали всякую! – он продолжал распаляться. – Ты ещё увидишь, эти тоже в родителей пойдут. Яблочко от яблони…

Я тогда смотрела на ночное небо, прижимаясь вместе с Олесей к сердобольной старушке… И думала, что вдруг действительно так? Что я тоже когда-нибудь стану такой, как мама. Тогда мне не хотелось жить, но… Сестра. Я не могла ее оставить одну, как это сделали родители.

– Сиротинушки мои, – Лидия Петровна гладила нас по макушкам. – Не слушайте всяких идиотов, им бы лишь языком сейчас почесать. Я вас к себе заберу, хотите? Одна же живу в большой квартире, как раз хоть не одиноко будет. Только надо вам все равно родственника найти, на кого опеку оформить над Лесей.

– А я не могу? Я уже совершеннолетняя, – тут же подобралась я.

– Вряд ли получится, у тебя ни жилья, ни работы, – отозвалась она. – Я бы попыталась, но из-за возраста, сама понимаешь, мне откажут.

– Меня заберут в детский дом? – всхлипнула младшая сестра. – Но я не хочу! Мира, как я без тебя там буду?

– Ты чего? Я не позволю, – я обняла сестру. Прижала к себе крепко-крепко.

Она уткнулась мокрым лицом в шикарное черное платье, которое мне подарила соседка на выпускной.

Я напряженно думала, что делать. А потом в голову ударила мысль – ведь у нас есть бабушка! Она живет далековато, конечно, но бабуля нас с Лесей любит и все порывалась забрать у непутевых, как она говорила, родителей.

Бабушка нас действительно забрала. Сначала мы с ней похоронили моих родителей. А потом уехали почти на все лето к ней в деревню. Она жила в очень живописном месте, но при этом не прямо диком – дороги были развиты хорошо, можно было за три-четыре часа доехать до города на автобусе. Я так и моталась, пока поступала в университет.

То лето можно назвать самым худшим и самым лучшим одновременно… Я тогда работала без выходных. А если брала выходные – чтобы поехать в город на экзамены.

– Совсем себя не бережешь, – качала головой бабуля. – Я ведь у вас есть, я со всем помогу! Что ты так горбатишься с утра до вечера на халтурах? Девчонка молодая, надо хотя бы гулять, подружек завести. Худющая стала – кожа да кости! И бледная такая…

– Все хорошо, бабуль, – пыталась держать лицо я, хотя меня тошнило без остановки. Мой организм даже воду отвергал – выворачивало тут же. Я думала, это из-за стресса. – Нам в город надо будет перебираться. Я буду учиться, Леся должна школу закончить. Коплю на съем жилья.

– Зачем в город Лесю тащить? Оставь ее со мной. Устрою тут в школу, что самая близкая. А ты сама в общежитие живи, тебе дадут место бесплатно. Себя беречь надо, милая.

Я не хотела лишать сестру будущего. И к тому же ей нравится ее школа, одноклассники ее очень любят – они ей даже какие-то подарки дарили и поддерживали, пока мы были в городе. Все пришли на похороны и утешали ее.

Со мной же ситуация была другая… Мои одноклассники меня травили. А тот, кого я считала своим парнем, поступил куда хуже…

– Пока не позавтракаешь, никуда не пущу! – заявила в один день бабушка, встав у двери. – Ты когда что-то ела в последний раз? С ног же валишься! Мира, так дела не делаются.

На столе стояла тарелка с ажурными блинами, заботливо политыми бабушкой сгущенкой. Мое самое любимое блюдо. Но сейчас при виде блинов начало тошнить сильнее.

– Садись и ешь! Иначе… Иначе я даже не знаю, Мира! Я боюсь, очень боюсь за тебя, моя девочка, – бабушка начала плакать. – Я свою единственную дочь не уберегла, а тебя потерять с Лесей не хочу…

У нее крупные слезы катились из глаз. Она так даже на похоронах не плакала.

– Ты чего? Не плачь, пожалуйста. Я все съем!

Села за стол, но больше одного кусочка я съесть не смогла. Меня сразу затошнило, и я едва успела дойти до мусорного ведра.

– Мирочка… Ты как? – причитала бабушка, держа мои волосы, пока меня выворачивало. – Ты чего не сказала, что тебе плохо? Мирочка…

Бабушка не пустила меня на работу и потащила к врачу. Терапевтом был мужчина возраста примерно бабули с забавной лысиной и доброй улыбкой. Он, сощурившись, посмотрел на меня. Выслушал мою сбивчивую речь.

– Тошнота и плохое самочувствие второй месяц, говорите? Ну милочка, токсикоз такая вот гадкая вещь. Но вы сходите в женскую консультацию, там вам прокапают витаминчиков, и будете как новенькая.

– Что? – выдохнула я.

– Мальчик у тебя был? – спросил прямо врач.

Я покраснела, но едва заметно кивнула.

– Когда последний раз менструация была?

Я побледнела. Со своими проблемами я просто забыла об этом!

– Вот от мальчиков, помимо цветочков, бывают и детишки, – улыбнулся терапевт. – Вы просто малыша ждете, милая.

Я расплакалась прямо там, к своему стыду. И не от своего положения, а от того, какой оказалась неподъемной ношей жизнь. Я не справлялась.

– Ну-ну, милая, не плачьте. Сейчас столько возможностей, это в наше время вопрос стоял, чем ребеночка кормить. Все хорошо будет. Ты же об этом беспокоишься?

– Нет… – сквозь слезы ответила я.

– Папаша не рад будет? А… Пропал, видать, твой мартовский кот, верно? Ну и ведь хорошо! Ты девочка очень красивая, и без этого папаши проживешь достойную жизнь с малышом. Да нужен тебе ветреный этот?

Я тогда захлебывалась в слезах, а добрый врач утешал меня, пока к нам не ворвалась взволнованная бабушка.

– Что с ней? Олег Петрович, что с моей внучкой?!

А терапевт вручил мне очередную бумажную салфетку и сказал ей:

– У нее спросите, Раиса Павловна. Ваша внучка уже взрослая, я не могу вам сказать.

Несмотря на то, что я собиралась рассказать все бабуле, человечный ответ врача теплом прошелся по телу. Я еще не раз к нему ходила с недомоганиями в течение беременности, потому что он ко мне отнесся куда трепетней, чем женщины-гинекологи в женской консультации.

Первый взрослый разговор у меня состоялся с бабушкой, а не с мамой. Мы сидели вдвоем в ее маленькой кухоньке. Она сделала для меня какой-то особый чай, который спасал ее во время беременности мамой. И мне действительно стало чуть легче.

– Мира… – она несколько раз порывалась начать разговор, но обрывала себя на полуслове.

Я сжала сухие натруженные ладони бабушки, погладила их и решила первой начать.

– Бабуль, я не смогу сделать аборт, – прошептала сухими губами. – Мы посчитали срок, он уже большой, почти три месяца… И я не могу это сделать, понимаешь? У него… у малыша уже сердечко бьется, ручки и ножки, это ведь уже почти человечек! Я не могу…

Я обхватила голову руками, слегка помассировала, будто бы так могла себе помочь и избавиться от проблем. Стряхнуть эту ношу с плеча.

– Сплюнь! Какой еще аборт? Я все никак слова не могла подобрать, чтобы уговорить тебе его оставить, а ты подумала, что я хочу тебя послать избавиться от правнука? – в ужасе отозвалась бабушка.

Она порывисто меня обняла.

– Я с тобой, внучка. Не думала даже, что до правнуков доживу, но вот какой подарок мне на юбилей. Ничего, поставим сами его на ноги! Ты не переживай, будем с Лясей тебе помогать. Ты сильная у меня, Мира.

Мы с ней сидели так еще долго. А потом она осторожно спросила:

– Мир, а твой парень, он…

Ей, видимо, не хотелось меня обижать.

Я качнула головой.

– Считай, его нет, бабуль. Он со мной просто игрался, а я ему верила.

– Ну и хорошо, что отчалил! – бабушка ласково, так, как в моих мечтах должна была делать мама, гладила меня по макушке. – Сам Бог его отвадил от тебя. А то сел бы тебе на шею, потом бы поганой метлой не смогла бы выпроводить.

В тот день я твердо решила, что даже если судьба столкнет нас с Кириллом вновь, он ни за что не узнает о МОЕМ сыне. Хотя я считала нашу встречу крайне сомнительной. Он наверняка улетел в свою Америку, живет в своем идеальном мире, где таким, как я, не место. Ему не понять, что такое проблемы, ведь он родился с золотой ложкой во рту. А мне не понять таких, как он, которые думают, что могут играть в людей. Как с оловянными солдатиками.

Тогда я и предположить не могла, что у судьбы свои планы на нас. Я буду работать на него, а он… Что от меня захочет он?

Глава 4. Мира

Настоящее

Первое, что я почувствовала на себе, едва пересекла длинный коридор и вошла в нужную дверь – жгучие взгляды. Я в момент стала предметом внимания женской половины коллектива.

У меня помимо воли по губам скользнула ироничная усмешка. Что-то в этой жизни не меняется…

Кирилл и на работе успел завести себе фанаток, считающих, что он – их собственность, не имеющий права на личную жизнь.

Наше рабочее место представляло из себя большое помещение с одной стороны полностью панорамным окном. Из-за этой особенности здесь было светло и без модных светильников, тянущихся по потолку.

Столы были интересно выделены зонированием, не как в типичном опенспейсе – когда их с десяток в притык и почти нет места. Здесь же было просторно и стильно.

– Мира, ты что-то бледная, – сказала с участием Мила, едва заметила меня.

– Немного переволновалась, – слабо улыбнулась я. – А где мое рабочее место?

– Здесь, рядом со мной и ещё одним новеньким, Ромой, – она похлопала по поверхности темного стола. Затем, понизив голос, девушка спросила: – А что хотел Кирилл Александрович?

– Были вопросы по поводу документов, – соврала я. – Ничего серьезного, простая бюрократия.

Милана кивнула, словно обозначая, что приняла мой ответ, и бодро возвестила:

– Идем со всеми познакомимся и сядем работать. Нам уже прислали инфу на новый объект и скрипты.

Несмотря на то, что женской половине коллектива не понравилось внимание Кирилла ко мне, первый рабочий день прошел относительно спокойно. Все оказались дружелюбные, и мы даже поладили, с некоторыми обменялись номерами.

Но я знаю, почему этот день показался мне отличным – просто больше Кира я не видела.

Надо перестать даже про себя называть его “Киром”. Мы не друзья, не знакомые и даже не враги – мы никто друг другу. Он мой руководитель, я его подчиненная, и так будет, пока не закончится подписанный мной трудовой договор. Потом я уволюсь и забуду его как страшный сон.

– Мира, может, дойдем до остановки вместе? – предложил мне Роман, когда я ждала лифт. У него сегодня тоже был первый день на должности, и мы за счет этого достаточно много общались.

– Можно, – согласилась я.

Я не против общения. Дружеского. Потому что мой первый опыт, что второй закончился полным провалом. Когда я работала в кафе официанткой, ко мне проявлял знаки внимания бариста. Он был приятным парнем, тоже студентом, а я вешалась от усталости и быта. Марку тогда только должно было стукнуть год, но от этого легче материнство не стало. У него резались зубы, он много капризничал и мало спал. Мне нужно было отвлечься, чтобы просто не сойти с ума.

И вот общение с Мишей – так звали того бариста, немного спасало меня. Мы успели поцеловаться один раз и сходить на три свидания, когда он узнал про Марка. Просто бабушке стало плохо, и мне срочно нужно было домой. А когда я объяснила причину спешки, у ухажера округлились глаза.

– У тебя ребенок? В девятнадцать?

– Да. А что такого? – растерянно спросила я.

– Нет, ты точно гонишь, – он ухмыльнулся. – Или чо, ты в школе залетела?

Мне стало настолько противно, что я просто молча ушла. Не реагируя на его попытки остановить. Меня трясло, в глазах темнело.

Я еще долго будто бы слышала его голос – насмешливый и даже глумливый. Больше мы с Мишей на работе не общались, а он переключил свое внимание на мою сменщицу Ленку. Только долго за моей спиной ходили слухи о том, что я нагуляла ребенка, еще учась в школе.

И мне было больно от того, что тот, кто говорил, что я ему нужна, что ужасно нравлюсь ему, назвал меня гулящей девкой из-за наличия у меня ребенка. Кажется, я совершенно не разбиралась в людях. Но мне в этот раз повезло, что Миша открыл свое истинное лицо, и я не обожглась так, как с Киром.

После того случая я себе обещала, что больше ни с кем знакомиться не буду. Хотя бы пока Марик не подрастет – уж слишком я боялась за его хрупкое сердечко… и за себя.

– Так что, пойдешь? – вырвал из задумчивости голос коллеги.

Я перевела на него рассеянный взгляд и спросила:

– Куда?

– Я же сказал – в кино, – повторил парень. Ему на вид было лет двадцать пять-двадцать семь. Среднего роста, светловолосый, кареглазый и с обаятельной улыбкой. – Тут рядом кинотеатр, видел рекламу нескольких интересных фильмов. Можем даже сейчас на вечерний сеанс, если ты согласна, конечно.

Мы уже прошли через турникет и вышли из дверей офиса.

– Прости, – я не сожалела об отказе, но не хотела расстраивать парня. – Не получится.

Парень сник.

– Совсем или сегодня? Только честно.

– Ну… – я прикусила губу. – Наверное, совсем.

– Вероятно, ты просто не любишь кино, – Рома широко улыбнулся и уверенно сказал: – Я предложу другой вариант завтра.

Отреагировать на его обещание я не успела – мой взгляд вдруг зацепился за черную тонированную машину. Автомобиль выглядел внушительно, дорого… и будто бы его создавали, копируя образ какого-то опасного хищника. Правда, я не разбиралась в марках.

Авто плавно выехал с подземной парковки, но вдруг замедлился, проезжая рядом с нами.

Тонированное стекло медленно начало опускаться, показывая хозяина “зверя”. Хотя мне даже это не нужно было, потому что я и так начала догадываться. Его взгляд перепутать с чужим достаточно сложно.

Он просто смотрел… Но так странно и обжигающе холодно.

Кирилл не остановил машину и поехал дальше. Лишь кивнул Роману, который ему махнул рукой.

Я вздохнула с облегчением.

– Кирилл Александрович толковый босс, согласна? – спросил он, когда мы продолжили идти. – Я еще это на собеседовании понял. До этого работал несколько лет в одной компашке, там сидел в кресле такой самодур.

Видимо, воспоминания у него о работе были неприятные, потому парень поморщился.

Я лишь усмехнулась. Лично у меня и о Кирилле Александровиче только плохие отзывы.

Хотя за кое-что могу поставить все сто звезд из пяти.

Мы разошлись с Ромой на остановке. Там он признался, что он вообще на машине, но очень хотел меня проводить.

– Я просто знал, что ты не согласишься, если предложу подвести, – с мягкой улыбкой сказал он. – Так что прости за небольшой обман, Мир. До завтра.

– До завтра, – я улыбнулась парню в ответ и села в свой автобус.

Дома меня ждал мой сынок. Только я позвонила в дверь, как уже услышала чуть приглушенный топот маленьких ножек и его радостный голос.

– Мама, это мама пришла! Леся, открывай скорее!

– Да открываю, открываю, – посмеивалась сестра.

И когда сестра распахнула входную дверь, Марик бросился в мои объятия. Я подняла его, прижав к себе, но при этом не касаясь сына ладонями. Все напряжение схлынуло вмиг.

– Мамочка, я соскучился, – сказал мой сыночек, прижимаясь ко мне всем телом.

– И я скучала, очень, – я вдохнула его медовый запах, смешанный с кислинкой, будто бы молока – так пахнут дети. Для меня это запах Рая и ангелов.

– Привет, Мира, – сестра с улыбкой наблюдала за нами.

Я перевела на нее взгляд, тоже улыбнулась и поприветствовала:

– Привет. Лесь, забери Марика, я по-быстрому руки помою. А то я из автобуса, держалась за поручни, а там столько грязи.

Обычно я так не делаю. У нас правило – первым с улицы мы идем мыть руки. Но сегодня я просто не устояла. Видимо, встреча с Кириллом что-то во мне перевернула. Я будто бы снова нырнула в прошлое… Но к счастью, я научилась плавать. У меня был жесткий учитель, который вместо тренировок столкнул меня прямиком в водоворот… И оставил меня тонуть.

– Марк, дай маме раздеться, – Леся забрала из моих объятий Марка. И чтобы он за мной не убежал в ванную, не отпустила на пол.

Олеся выросла, она сейчас учится в десятом классе. Почти выпускница. Высокая, красивая, с длинными русыми волосами и яркими голубыми глазами. Красавица. И я с каждым днем начинаю переживать за нее все больше – так не хочется, чтобы моей сестре разбили сердце. Мне кажется, она куда ранимее и нежнее меня.

– Мир, чего застыла? Иди давай, пока держу этого бандита. Как выпутается из моих рук – он до тебя тут же доберется.

– Мама, мама, мама! – повторил сынок.

– Я быстро, милый! – бросила я и скрылась в ванной.

Помыв руки, я пошла в спальню переодеваться и только потом направилась на нашу маленькую кухню, где меня ждали Леся с Мариком.

Мы снимали маленькую двухкомнатную квартиру. Ремонт был, конечно, далеко не новый и не евро, но зато меня более-менее устраивала цена аренды. Скорее всего, эти две комнаты по проекту были одной большой, и их поделили уже потом. Потому что две спальни были прямо крошечными – едва помещалась мебель. Но когда выбора нет, привыкаешь ко всему. В одной я жила с сыном, а в другой ютились Леся с бабулей, если та приезжала к нам.

Кухня тоже под стать квартирке – узкая, стол у стены с тремя стульями и одним детским стульчиком, скромный старинный кухонный гарнитур. Любимая белая тюль бабушки на окне. Ничего лишнего.

– Мы с Марком сегодня готовили ужин, – поделилась сестра, едва я вошла к ним.

– Да, мы с Лесей приготовили фуп! Там внутри звёздочки!

– Обожаю, как он это произносит, – хихикнула сестра. – Вот, Мира Алексеевна, ешьте фуп!

Она поставила передо мной куриный суп с фрикадельками и детскими макаронами в виде звездочек. Потом положила себе и Марку порцию. Но он дождался, пока я донесу ложку до рта, попробую и вынесу вердикт:

– Какой вкусный! У тебя и Леси просто золотые руки. Сметану хочешь, Марик?

Ужинали мы обычно всей нашей небольшой семьей. А после основной еды пили чай, делились, как прошел день. Олеся шла заниматься уроками или другими делами, а мы с Марком потом готовились ко сну.

Сегодняшний день не был исключением. После вкусного ужина мы сели в нашей спальне прямо на ковролин. Марик достал несколько своих новых игрушек, книги и даже карточки, не сумев выбрать что-то одно для нашей вечерней игры.

– Как прошел первый рабочий день? – спросила меня сестра.

В памяти возник образ повзрослевшего Кирилла… его взгляд. По коже неосознанно пошли мурашки.

Я слабо улыбнулась:

– Неплохо. Вроде коллектив дружный, а работа интересная – но это мое первое впечатление.

Все было как всегда. Идеально. Уютно и так расслабляюще. Я гладила сына по голове, а он сидел у меня на коленях и собирал из кубиков башню. Как вдруг остановился, повернул голову ко мне и громко сказал:

– Мама, сегодня Сашу домой забирал папа. А когда ты познакомишь меня с моим папой?

Глава 5. Кирилл

Прошлое

Мира все же пришла на выпускной, хотя я отчаянно надеялся, что она не изменит своего решения. Она вошла в зал, когда я танцевал вальс с Алексой. Только перед моими глазами была не моя партнерша, а Мира.

Охрененно красивая в этом черном платье. Все другие разодетые одноклассницы померкли перед ней.

В какой-то другой вселенной, правильной, я должен был встретить ее и танцевать с ней. И этот день прошел бы совершенно иначе. Но в уродливой реальности все было не так – я кружил Алекс, а Мира приняла приглашение ботаника Алексы.

Я не знаю, что больше мне не нравилось – то, что она все же сюда пришла, или то, что она танцевала с другим.

Я хотел смалодушничать, хотел, чтобы ситуация разрешилась как-то сама. Эта игра вышла из-под контроля. Но я хотел закончить хотя бы не так – прилюдно, уничтожающе и жестоко. Но Мира все же явилась на выпускной.

А я поступил, как должен был.

– Ты мне неинтересна. Это все было игрой. Шуткой. Розыгрышем. Зря ты придумала что-то в своей голове. И вообще сюда пришла сегодня, – я произносил эти слова, чувствуя себя… отвратительно.

Мне тошно было от себя, от окружающих и даже от Алекс. Ее руки хотелось скинуть с себя. Я не любил Миру. Но… черт возьми, в моей голове все было не так. Куда проще. Как с теми тупыми курицами в Америке. На эту игру в “кошки-мышки” велись откровенные лохушки, но Мира не другая. Она отличалась от всех.

И поэтому мне было паршиво.

– Надеюсь, тебе хотя бы не было противно, – она не сказала “спать”, но я понял, что она имела в виду.

Я сжал кулаки, чтобы отыграть свою роль до конца. Проводил ее равнодушным взглядом…

Нет, мне не было противно. Секс с ней – невероятный. Охрененный. Я не планировал заводить наши фальшивые отношения так далеко, я и не думал, что скромница Мира предложит мне себя… А я малодушно не смогу отказаться.

Черт, как же паршиво…

Вечер прошел в тумане. Меня не радовало ничего. Ни общение с Алекс, ни внимание одноклассников, которые как тупые овцы заглядывали мне в рот. Я вливал в себя вино и старался ни о чем не думать.

Точка. Игра закончилась. И кажется, я проиграл. Пускай Алекс и считала нас победителями, время от времени хохоча над очкариком Джоном:

– Кир, ты что такой тусклый? Вспомни лицо моего очкарика, и настроение сразу поднимется. Он там у ресторана плакал, представляешь? Как ребенок. Какой он тупой. Видишь, знание математики не означает понимание жизни.

Я смотрел на девушку, не понимая, как так получилось, что именно она мой самый близкий человек.

– Алекс, ты кинула его в чужой стране и без денег. Ты хоть знаешь, где он сейчас?

Алекс забралась на меня, прижалась ко мне и беззаботно отозвалась:

– Черт его знает. Мне неинтересно.

– Он может связаться с семьей? – я нахмурился. А Алексис с коварной улыбкой полезла ко мне с поцелуями. Заерзала на мне…

– Сначала отвесть, – я отцепил ее от себя.

Она вскинула брови, сначала удивившись, а потом разозлилась:

– Не плевать ли? Какая тебе разница, где он?! Ты еще о своей монашке Мире переживать начни! Что с тобой происходит, Кир? Ты никогда таким не был! Заигрался в милого мальчика? Так сорви с себя чертову маску, ты не такой!

Сам не понимал, что со мной происходило. Но я не мог быть таким беспечным, как Алекс. Все зашло слишком далеко…

– Джон сможет вернуться домой, Алекс? – потребовал ответа я.

Она слезла с дивана, бросив на меня высокомерный взгляд.

– Кир ты, мать его, сестра Тереза. Я не знаю, сможет ли мамочка Джона купить ему обратный билет, потому что она нищенка. Больше не задавай мне такие вопросы, Кир, иначе мы поссоримся.

Она развернулась и гордо ушла в другую комнату.

Я обычно не занимаюсь благотворительностью, но нашел того паренька. Он чудесным образом продержался в чужой стране два дня. Я купил ему билет до Орландо.

Но я занимался всей этой ерундой, чтобы не думать о Мире. Меня хватило на несколько дней. Я уговаривал себя, что не стоит больше появляться в ее жизни. Она ведь ждет от тебя любви, чего-то большего, чем просто отношения. Ведь это все не ко мне. Только в один день я просто поехал к ее дому.

Она меня везде заблокировала, но я все равно сидел на покосившейся лавке и раз за разом набирал ее номер.

– Абонент временно недоступен, – повторял женский механический голос и слышались длинные гудки.

Я просидел там несколько часов под палящим солнцем. На меня косились три пенсионерки, которые несколько раз вошли и вышли из подъезда. Видимо, я занял их место. Но мне было плевать. Я хотел дождаться Миру.

Зачем?

Даже не знаю. Я не мог ей ничего обещать. Но… очень хотел просто увидеть. Сказать, что мне жаль. И это действительно так. Я поступил отвратительно.

– Здравствуйте, молодой человек, – ко мне подошла одна из старушек, смерила подозрительным взглядом. Седоволосая, в платке и цветастом платье – выглядела она как карикатурная типичная русская бабушка.

– Здравствуйте, бабушка, – отозвался я.

– Да какая я тебе бабушка? – удивилась она. – Женщина я! Но можешь звать меня просто Паулиной.

– Кирилл. Приятно познакомиться, – несколько раздраженно ответил я, вновь посмотрев в сторону подъездных дверей. Словно бы мог упустить момент, когда оттуда выйдет Мира. Но на крыльце стояли только подруги Паулины.

– Я чего хотела, милок? – вновь обратила мое внимание к себе старуха. – Ты что тут сидишь-то? На бездомного не тянешь, мы видели, на дорогой машине приехал, – принюхалась. – Не пьяный. Так что тут сидишь?

Я воодушевился. Эти бабульки-подружки ведь из тех, кто всегда обо всех в курсе. Наверняка они знают, в какой квартире живет Мира!

– Я Миру Никольскую жду. Она живет в этом доме. Но если вы хотите, чтобы я освободил вашу скамейку, скажите номер ее квартиры.

Старушка удивленно приподняла брови. Оглянулась на своих соратниц, которые прислушивались к нашей беседе.

– Подруга твоя? – спросила, повернувшись вновь ко мне.

– Подруга, —кивнул я.

– Игоревна, ты Миру Никольскую знаешь? – озадаченно задала вопрос Паулина, обратившись к самой воинственно настроенной в моей адрес бабульке.

– Нет, – ответила тут же Игоревна. Подошла ближе и продолжила: – Я всех жильцов подъезда знаю, но девочек твоего возраста по имени Мира у нас нет. К нам и не переезжал никто в ближайшее время, все давнишние и знакомые.

– Как не живет? – я поднялся со скамейки. Нервно запустил ладонь в волосы, растрепал челку.

Огляделся. Тот же старый дом, покосившаяся детская площадка, в конце концов та же лавка, на которой я ждал ее… А потом, сидя здесь, впервые целовал Миру. Я не мог ошибиться, ведь не раз здесь встречался с ней, провожал и ждал, пока она не скроется за железными дверями. Как-то даже мы выписывали ее младшую сестру из больницы, я помог с пакетами, но Мира попросила оставить все вот на этой скамейке. Аргументировала это строгими родителями.

Тогда мне в принципе было все равно. Но я и не думал, что она может мне врать.

– А вот так. А ты, Юрьевна, не знаешь? – спросила у третьей, до этого молчавшей, Игоревна.

Я на миг подумал, что они странно обращаются к друг другу, только по отчеству. Видимо, в России это норма. Хотя куда страннее было бы здесь услышать вопрос “Как вы себя чувствуете, миссис Иванова?”

Та задумчиво на меня смотрела, а потом ответила:

– Знаю я одну Миру Никольскую. Помните, подруга моей внучки? Беленькая и худенькая такая… Только она не тут живет, вон за теми домами. Ты ошибся, милок.

Не ошибься, просто меня ввели в заблуждение. Видимо, специально. Мира хотела от меня что-то скрыть? Что у нее могли быть за тайны?

– Эта с ними трагедия произошла? – Паулина ахнула. – Ох, бедная девчонка.

– Не надо припоминать эту историю, у меня давление снова поднимается, – тихо вставила Игоревна.

Все три пожилые женщины помрачнели разом. Я на них удивленно посмотрел.

– Что за трагедия? – спросил я, чувствуя как внезапно сердце начало биться быстрее. – С Мирой все в порядке?

– Так ты сказал, это твоя подруга, – сощурила глаза Юрьевна. – Что, не знаешь ничего?

– Подруга, но я ее обидел, поэтому мы временно не общаемся. Но я пришел просить прощения, – не знаю, зачем начал оправдываться. Хотя знаю – мне нужен был ответ. – Что за трагедия? Что произошло?

– Ну пожар у них на днях случился, – произнесла бесцветным голосом Паулина.

– Это произошло неделю назад. В четверг, – уточнила Игоревна.

В четверг у нас был выпускной.

– У них квартира дотла сгорела, – сказала Юрьевна. – Родители погибли… А дети… В лучшем случае – осиротели. Но об их состоянии ничего неизвестно.

– Осиротели – радоваться этому надо! – продолжила Паулина. – Там не родители, а алкашня. Мне Зоя Игоревна рассказывала, в каком ужасе они жили с этими Никольскими. Там они притон настоящий устроили, вечно пьяные сборища. Ох, как девочки в этом всем жили, непонятно. Но Зоя Игоревна говорила, что вежливые и воспитанные девочки, нигде не шлялись, в школе учились, родителям помогали как могли. Жалко их…

– Никто и не удивился, что они так трагично кончили. Боженька покарал, как есть говорю.

– А детей за что? Деток жалко до слез!

– Девчонок жалко, молоденькие, жизнь не видавшие, кроме притона-то родительского.

Каждое их слово – будто бы пуля точно в мне в грудь. Я с каким-то тупым и холодным равнодушием слушал речь женщин, даже не разбирая, кто из них говорил в этот момент. Голоса смешались в моей голове.

Нет, я все же подонок. И идиот.

Мне вспоминались многие моменты, которые тогда я не замечал. Был занят Алексой, а Мира для меня была игрой. Просто забавой. Я считал тварями одноклассников, которые так вели себя с Мирой. Но я оказался ничем не лучше, даже хуже.

После этого разговора я побежал в сторону дома. Зачем? Не знаю. Словно бы там я ее найду – живую и невредимую.

Ее подъезд я нашел почти сразу – по черному следу на фасаде и подгоревшим черным окнам. На улице до сих пор пахло гарью.

Входные двери были широко открыты – видимо, чтобы запах выветрится до конца. Я беспрепятственно прошел и даже поднялся по лестнице на этаж. Остановился у выбитой двери, которую приделали не особо стараясь. Стоило мне слабо дернуть за ручку, как дверь спокойно подалась и даже едва не слетела с петель.

Зачем я заходил туда? Не знаю. Словно бы в их квартире я мог найти ответ, где смогу ее найти. Потому что я не хотел верить, что Миры больше нет. Только ничего, кроме мусора и сырости внутри не было. Пару раз с потолка на пол падали куски штукатурки и бетона прямо рядом со мной. Но я упрямо шел вперед и даже нашел их с сестрой комнату.

Здесь было темно, почти ничего не сохранилось… но на полу, среди мусора, вдруг блеснуло что-то. А через несколько секунд я расковырял ногой смятые и без одной линзы очки…

Те самые, что подарил Мире.

У меня в глазах потемнело и уши заложило. Будто я вновь оказался в раскоряченной машине, придавленный подушками безопасности, а на меня капает кровь Ноа. Чтобы устоять, мне пришлось прислониться к плечом к стене.

Выдохнуть. Вдохнуть.

Но легче мне не стало. Если я думал, что мне было хреново после аварии, то сильно ошибался. Плохо было сейчас – когда осознал, что я натворил. Пускай я и не хотел, пускай я не знал, к чему все приведет… Но вдруг все сложилось бы у Миры иначе, если бы я не выбрал ее своей целью?

Как все было бы по-другому, отмени мы вечеринку в Майами… Или хотя бы если я заставил Ноа пристегнуться. Столкновения мы не избежали, ведь причиной аварии был дальнобойщик, у которого за рулем случился инфаркт. Но…

Я не знаю, сколько провел в этой квартире времени. Я чувствовал будто бы физически тяжелую ношу на плечах, которая давила. Тянула вниз.

– Что ты тут делаешь? – нахмурившись, спросила пожилая женщина. Она спускалась по лестнице вниз и заметила, как я выходил из квартиры.

– Вы соседка Миры? – тут же спросил я, проигнорировав ее вопрос. – Не знаете, где сейчас ее можно найти?

Она сощурилась, внимательно оглядела меня с ног до головы и спросила:

– Ты Кирилл?

– Да. Вы меня знаете?

По ее по-старчески бледным губам скользнула усмешка.

– Мира мне рассказывала о тебе.

– Ого. Вы знаете, где она сейчас живет? – я воодушевился. Вдруг те бабульки ошиблись? Они ведь мне слухи рассказывали, они могли просто не знать, что с ней все в порядке.

Соседка Миры продолжала молча на меня смотреть.

– Почему вы молчите? Как Мира и ее сестра, Олеся?

– Никак. Пожар погубил всех, – сказала она и, резко отвернувшись, продолжила спуск.

Это был конец…

***

Настоящее

Я зашел в HR-отдел по делам. Обычно я редко захаживал в головной офис, потому что отец со своими менеджерами справлялись без меня, а все, что папа хотел мне показать, он делал это дома. Тогда мы и общались по поводу “НортВест”, управление над которым временно на мне. Это тоже его прихоть. Мне нужны были срочно некоторые бумаги, и пока их услужливо мне распечатывали, я сел за первый попавшийся рабочий стол.

Сам того не замечая, взял со скуки папки с анкетами. Начал их задумчиво перебирать.

– Это те, кого Сергей Львович отбраковал, – сказал Костя – собственно на его месте я и сидел.

– Причина? – лениво спросил я, скользя взглядом по ничего не значащим данным. Фамилия, имя, возраст, образование, семейное положение…

– У всех разная. Но чаще всего или дети, или отсутствие необходимых знаний.

А потом перед глазами промелькнуло «Никольская Мира Алексеевна». Я сел ровнее, отложил все папки, кроме этой.

“Студентка третьего курса университета…. факультет иностранных языков и регионоведения… не замужем… есть ребенок 3 лет”

Обознался? Но разве бывает полная тезка? Ведь совпадала даже дата рождения. Дальнейшие мои действия происходили будто в тумане. Я не понимал, злюсь ли я или испытываю облегчение от факта, что она все же жива.

Я о ней не забывал все эти четыре года. Видимо, во мне все же проснулась совесть, которая не давала мне нормально спать по ночам.

– А с ней что не так? – хриплым голосом спросила я у эйчара.

– Маленький ребенок, неполная семья, к тому же девушка студентка, – заглянув мне за плечо, ответил Костя. – Вообще, мы искали на эту должность мужчину, чтобы он работал первое время без пропусков. Но сами понимаете, Кирилл Александрович, что так не напишешь в вакансии. Поэтому женщин пока отсеиваем.

– Понятно. Мне понравилось ее резюме, поэтому заберу ее анкету себе.

– О, было бы отлично, – вдруг с улыбкой отозвался он. – Девушка очень хотела у нас работать, и я даже пока не стал звонить и расстраивать ее отказом.

Я увидел ее на следующий день, когда она пришла подписать трудовой договор. Смотрел на нее и… Злился. Я ведь ее искал. Хотел все исправить, а она просто исчезла и даже подговорила свою соседку мне соврать. Я действительно поверил в ее гибель, а она утешилась в объятиях другого и даже успела родить для него ребенка. Во мне этот факт вызывал неприязнь.

Мира жила как ни в чем не бывало, а я все эти года…

Снова посмотрел на нее.

Такая же хрупкая, с собранными в хвост светлыми волосами, в простой рубашке и черной юбке, она выглядела… Соблазнительно. Что-то в ней неуловимо изменилось. И я, разглядывая ее, все не мог понять, что.

Но я испытывал какое-то удовлетворение от того, что судьба нас вот так столкнула.

Глава 6. Мира

– Мама, сегодня Сашу домой забирал папа. А когда ты познакомишь меня с моим папой? – звонкий голос сына до сих пор звучал в моей голове.

Мне тогда повезло – в этот момент Лесе по видео позвонила бабушка, и Марик тут же поспешил к ней.

– Бабуля! Привет! Посмотри, моя новая машинка…

Я переглянулась с сестрой и обгеченно выдохнула.

Я избежала этого сегодня, но это не значит, что сын не задаст этот вопрос завтра.

Честно, я боялась этого вопроса. Понимала, что рано или поздно придется поговорить с Марком на эту тему, просто… Все было сложно с самого начала. Но еще больше усложнилось, когда мы с Киром столкнулись вновь. Я ведь думала, что наши миры больше никогда не пересекутся. И мне действительно было проще, если бы мы никогда больше не встречались.

А теперь… Имею ли я право скрывать от отца сына? Наверное, по-честному нет. Хотя я считаю, что по всем фактам имею полное право. Кирилл меня бросил. Точнее, он и не встречался со мной – лишь играл. Что не помешало ему спать со мной.

Это моим решением было рожать Марка, я вынесла все тяжести беременности и материнства, а он… Его нет и не было. И я сомневаюсь, что расскажи я ему о своей беременности, он смог бы что-то мне предложить, кроме аборта. И то если бы поверил мне.

После родов, когда я взяла своего малыша на руки, первое время всерьёз подумывала сменить фамилию. Чтобы уж точно оставить Кирилла в прошлом. Потому что Киру очень повезло и тут – будучи совсем чужими друг другу, мы продолжали быть связанными одной фамилией, будто семья. А потом я обо всем этом просто забыла. У меня просто не было времени на обиды, а злопамятность забирает столько сил.

И в один день я поняла, что просто отпустила поступок Кирилла. С благодарностью за сына жить куда проще, чем с багажом сводящих с ума воспоминаний и боли предательства. Но это не значило, что я готова протянуть ему белый флаг и СВОЕГО сына заодно. Да и нужен Марик ему?..

Но вопрос Марка заставил меня задуматься… Моя размеренная жизнь вновь качнулась. Кирилл вновь привел за собой шторм, но в этот раз я была готова противостоять ему.

Но в тот вечер не только это выбило меня из колеи. Я уже собиралась спать, как на мой телефон пришло сообщение.

Неизвестный номер: “Давай завтра встретимся и поговорим…” – мне хватило первой строчки, отображенной в уведомлении, чтобы понять – это от Кирилла.

Даже не став открывать послание целиком, я его удалила. Без вариантов. Без шансов. Как когда-то себе дала обещание.

Было очень опрометчиво думать, что на этом Никольский остановится. Он повзрослел, но совершенно не изменился. Такой же упрямый и настойчивый. В его мире все должно быть так, как хочет и планирует он. Другого варианта видимо нет.

Во время перерыва на обед я пошла порадовать себя вкусным кофе. На первом этаже бизнес-центра как раз располагалась “Кофемолка”. В офисе на маленькой кухне для сотрудников стояла кофемашина, в холодильнике всегда можно было найти молоко… Но я была фанаткой авторских напитков и атмосферы, что царила в кофейнях, а не кофе ради порции кофеина.

Наверное, это моя любовь тоже идет из прошлого. Первый раз меня пригласил в кафе Кир… А потом я выкраивала раз в неделю полчаса между работой, учебой и материнством, чтобы посидеть с чашкой ароматного напитка в одиночестве. Мой единственно доступный способ по смене обстановки.

– Ваш апельсиновый раф, – официант с улыбкой поставил передо мной зеленую чашку с золотой каймой. – Что-нибудь еще?

– Нет, спасибо, – я улыбнулась парню в ответ. Я сама долго работала официанткой и теперь стараюсь всегда быть вежливой. Не знаешь ведь, что скрывается за вежливой маской работника.

Как-то меня грубо отчитали из-за заказа, который девушка сама же неправильно сказала. И я позорно расплакалась прямо там, не силах вынести еще и нечестные обвинения. У меня текло молоко, грудь невыносимо болела, а еще всю ночь у Марика были колики…

Как хорошо, что большинство трудностей остались позади.

Несколько секунд я разглядывала густую пенку на кофе, сверху украшенную апельсиновой цедрой. А потом решилась сделать первый глоток…

Которым едва не поперхнулась, когда за мой столик сел Кирилл с совершенно невозмутимым лицом. Словно бы я сидела его тут ждала, а он просто немного опоздал.

– Напиток горячий? – участливо поинтересовался наглец, спокойно снимая пиджак и оставшись в рубашке, подчеркивающей его широкие плечи.

Пока я, почти не моргая, смотрела на него, он успел сложить пиджак и устроить его на спинке соседнего стула. Расслабить галстук и даже растрепать таким знакомым движением пятерни челку.

– Босс скорее бесцеремонный, – начиная злиться, ответила я. С ощутимым звоном отставила чашку на блюдце.

– А у него на церемонии времени нет, – нахально улыбнулся он. А потом посерьезнел и задал вопрос: – Почему не ответила на сообщение?

– Не отвечаю незнакомым номерам, – отозвалась я. Но не стала уточнять, что ему ответ не светит вообще никогда.

– Значит, самое время добавить мой номер в контакты, – сказал Кирилл и подозвал официанта. – Мне американо. Без сахара.

А затем его внимание вновь вернулось ко мне. Мы встретились взглядами – он смотрел изучающе, как-то хищно.

– Поговорим, – Никольский на этот раз не просил и даже не спрашивал – просто поставил перед фактом.

– Нам не о чем говорить, – я опустила глаза на свой телефон, экран которого зажегся.

Это воспитательница присылала в чат группы фотографии детей. И наверняка среди них есть фото моего сына… Только открыть и посмотреть я пока не могу.

А когда вновь подняла взгляд, то поняла, что Кирилл за мной наблюдает, откинувшись на спинку кресла. Нахмурившись, убрала телефон в сумочку.

– Ты ошибаешься, Мира, – как-то даже лениво протянул он. – Нам очень многое надо обсудить.

Я даже несколько стушевалась из-за его внезапного заявления. Скрыла свою растерянность за чашкой кофе, сделала несколько неторопливых глотков. Напиток мягко обволок мое горло. Выразительный вкус апельсина добавлял ему терпкость и свежесть одновременно.

– У тебя есть сын. Ему три года, верно?

Меня сначало бросило в жар, а потом холод пополз по коже, оставляя за собой противную гусиную кожу. Которую, впрочем, за блузкой видно не было.

Я оглянулась – прямо за мной находился кондиционер.

Нервно коснулась ворота блузки, потом снова взялась за изящную ручку чашки… Было бы лукавством сказать, что этот вопрос меня не напугал. Во мне внезапно появился страх, что Кирилл догадался о том, что Марк – его сын. У него есть доступ к моим документам, в той же анкете я четко указала все данные на ребенка. А он мог просто подсчитать… Мне почему-то казалось, узнай он это, ничем хорошим ситуация не закончится.

Вдруг он отберет у меня сына? Просто потому, что Никольский может подобное дело легко провести. Есть деньги, связи. И нет ни капли жалости.

– Верно, – ответила я, когда пауза затянулась. – Но к чему этот вопрос? К чему вы клоните, Кирилл Александрович?

Кир поморщился, услышав мое обращение. Мне от этого стало даже приятно. Поэтому с полуулыбкой сделала еще несколько глотков сладкого кофе, надеясь скорее допить напиток и уйти из кофейни. Если бы я не сделала заказ или мне принесли бы заказ в бумажном стаканчике, я бы встала и ушла не задумываясь.

– А все просто, Мирочка. Хочу плавно подвести разговор и узнать, близка ли ты с его отцом?

Я еле остановила истерический смешок и то просто потому, что вряд ли сумела бы сдержать последующий гомерический хохот. Меня явно не поймут или поймут превратно.

Но то, что мой бывший – тугодум это ведь выгодно!

– Я не буду отвечать на личные вопросы. У нас с вами только деловые отношения, Кирилл Александрович, мы даже не друзья…

По четко очерченным губам Кира скользнула ухмылка, он бесцеремонно меня перебил:

– Стоп. Я никогда и не хотел становиться твоим другом, Мира. И сейчас тоже не хочу.

– Тогда зачем это все? Мы можем делать вид, что не знакомы вовсе.

– Я хочу все исправить. Начать сначала. С тобой.

Я замерла, так и не сделав следующий глоток, с расширяющимися от удивления глазами глядя на Кира. Это был такой абсурд. Если эти шутка, то пора намекнуть, что надо начать смеяться.

– Для этого мне нужно знать, свободна ли ты, – продолжил он как ни в чем не бывало. – Хотя я сделал определенные выводы. С отцом своего сына ты не в браке, отчества у ребенка так же нет…

Я не стала дальше слушать.

– Я не свободна, – отставила чашку со звонким стуком и поднялась.

– Врешь. Сядь, Мира.

– Мы не на работе, чтобы вы мне указывали. До свидания.

Но гордо уйти не удалось. Когда я забрала свою сумочку, случайно задела локтем блюдце, и фарфоровое изделие покачнулось и упало на пол.

Я едва успела отскочить, тем самым уронив еще и стул, на котором сидела.

Грохот. Звон.

И этот звук, когда фарфор жалобно звякнул от столкновения, мне напомнило жалобный скулеж. Сладкий напиток разлился по полу, чашка и тарелка разбились. Один из осколков остановился прямо у носков моих туфель.

Люди с соседних столиков зашептались, взволнованно поднялись с мест.

Я, прижав руки к груди, растерянно и виновато уставилась на испачканный пол, лихорадочно думая, что делать. И совсем пропустила момент, когда Кирилл оказался рядом со мной. Подняв мое лицо за подбородок, вгляделся в мои глаза и спросил:

– Ты в порядке? Не поранилась?

Я кивнула, еще несколько секунд смотрела на испачканную кофем плитку и осколки. Я разбила чашку случайно. А Кирилл с улыбкой взял мое сердце и бросил на пол. Еще и с улыбкой смотрел за тем, как оно разбилось вдребезги.

А сейчас он предлагает все исправить? Начать сначала?

Запоздало скинула его руку с себя, разрывая обжигающее прикосновение. Отошла на шаг.

К счастью, подошел официант, и ходить никого искать не пришлось. Только я не успела и рта раскрыть, как начал говорить Никольский:

– Я заплачу за разбитую посуду и уборку. Пересадите нас за другой столик.

Только я пересаживаться не хотела. Я вообще больше разговаривать с Киром не желала. Потому что от его слов ничего, кроме горечи я не почувствовала. Он хочет начать сначала…

Смешно. А куда деть прошлое и настоящее? Своего сына, свой первый горький опыт… Перечеркнуть, перешагнуть, заставить исчезнуть?

Когда Кирилл пошел оплачивать счет, я молча покинула кафе. Поморщилась, едва ветер тут же ударил в лицо. Стараясь идти быстро, но при этом не бежать, дошла до входа в бизнес-центр.

Он догнал меня у лифта. То, что спешил, выдавало его лишь слегка участившееся дыхание, «босс» даже не покраснел и не выглядел запыхавшимся.

– Мира, мы не договорили, – недовольно произнес Кирилл, останавливаясь рядом со мной. Снова знакомым жестом растрепал свою челку.

– Мне кажется, ты все сказал четыре года назад, – спокойно отозвалась я.

Створки лифта распахнулись. Оттуда вышли несколько клиентов юридической фирмы, что этажом выше нашего офиса. Я вошла в пустую кабину первой, с сожалением отметив, что подниматься наверх мы будем только вдвоем.

Когда лифт закрылся, вдруг мелькнула мысль, что я сама себя затолкала в ловушку.

– Мира… – Кир вздохнул. Закрыл глаза. Его лицо выглядело напряженным, скулы заострились, я видела, как ходят ходуном желваки. Он злился? – Ты бы знала, как я жалел о сказанном. Каждый чертов день, Мир, я думал об этом. О тебе.

Он снова нервно растрепал волосы. И как-то слишком решительно на меня посмотрел.

– Все в прошлом, – напомнила я. Ему или себе?

Просто я считала, что у меня все отболело… Но видимо, рана еще не до конца успела затянуться, раз его слова тронули меня. Растревожили что-то глубоко в душе, что-то, что я навсегда хотела в себе уничтожить.

– Я тебя искал, был в вашей сгоревшей квартире, – продолжил Никольский, сделав шаг ко мне, тем самым уменьшая расстояние между нами.

Я прикусила губу. Он был в нашей квартире? Действительно, раз в курсе про пожар… Значит, он теперь знал все. Про моих родителей, мою неудавшуюся попытку скрыть это все. Тогда – той девочке Мире было мучительно стыдно, что кто-нибудь узнает о ее пьющих родителях. И никто, даже Кир, которого я считала своим парнем, не знал мой реальный адрес. Сейчас во мне это чувство… будто бы сгорело в нашей квартире вместе с ужасными воспоминаниями.

– Знаешь, что мне сказала твоя соседка? – его губы искривились в ухмылке. – Что никто не спасся, Мирочка. Что вы все погибли. И я, как чертов идиот поверил и четыре года думал, что ты умерла.

Его колдовские зеленые глаза сверкали от гнева. И я совершенно не понимала, почему он злится на меня, раз он какой-то соседке поверил. И вообще, он не имеет права злиться на меня.

– И что ты от меня ждешь? – я устало потерла переносицу. – Извинений за то, что испортила тебе карму и судя по всему разбудила в тебе совесть, что ли? Так тебе не соврали. Та Мира действительно умерла.

Но я не стала добавлять, что ее смертельно ранил он, а я добила. Честно, из жалости. Потому что хорошим девочкам вроде прошлой Миры очень сложно по жизни, а больше быть слабой я не имела права.

– Хочу узнать ответ, – обжег дыханием мою щеку. Он подошел до неприличного близко, и мне пришлось отступить и упереться спиной в холодную стенку лифта. – Легко ли тебе было после нас начать отношения? Еще и родить ребенка.

Кирилл смотрел на меня с каменным выражением на лице. Напряженный и злой.

– После нас? – я вскинула бровь, горько рассмеялась. – Ты же сам сказал, что все было игрой. Да и ты, судя по всему, не плакал, обнимаясь с другой девицей.

– Мне нужен ответ, Мира. Без твоих ироничных высказываний, – практически сцедил Кир, нависая надо мной. Коснулся моих волос, пропустил сквозь пальцы светлые локоны.

Я дернулась, разрывая контакт.

– Легко, Кирилл Александрович. Я не жалела и никогда не пожалею об этом, – я сказала ему, глядя прямо в глаза.

Напряжение висело в воздухе. Тяжело было даже дышать. Атмосфера накалилась до предела. Чиркни спичкой – и разгорится пожар.

И тут послышался звук открывающихся дверей лифта.

Я едва успела отойти, двери распахнулись полностью, показывая Милану и ее подругу Нику. Они несколько секунд растерянно на нас смотрели, а потом зашли в кабинку.

Блин, то есть мы все это время стояли на первом этаже?!

– Добрый день, девушки, – обворожительно улыбнулся Кир, поправляя взлохмаченные волосы.

– Добрый день, Кирилл Александрович!

– Здравствуйте, Кирилл Александрович! – пропели девушки почти в унисон.

А я прислонилась спиной к стенке лифта и выдохнула, почти не вслушиваясь в разговор руководителя и коллег. Отвратительный перерыв на обед вышел, а уж кофе…

Видимо, все, к чему прикладывает руку Кир, безнадежно портится. Марик – самое лучшее исключение.

На нашем этаже мы все вышли и разошлись каждый в свою сторону. Кирилл царственно пошел направо к своему кабинету, а мы с девчонками налево – на наши рабочие места.

– И все же вы точно знакомы, – вдруг прозвучал голос Миланы над ухом.

Глава 7. Мира

Я сначала не поняла, о чем говорит девушка.

Повернулась к ней и с улыбкой удивленно переспросила:

– Что?

– Все ты слышала, – но ответла мне недовольная темноволосая Вероника. – Но для притворяющихся невинными овечками повторяю – ты знакома с Никольским, но делаешь из нас дуру.

– Ника! – Милана посмотрела на свою подругу, поставила руку ей на плечо. – Ты чего?

– Ничего. Просто не люблю лицемеров. В отличие от тебя, святая моя наивность, я видела, как она Кирилла обнимала. Тут не только знакомством попахивает, а чем-то гораздо большим. Мира тут не для работы, а чтобы мужика побогаче охмурить и с сыном своим на его плечи сесть.

Жар покрыл не только щеки, но и шею и ниже. Но я не смутилась, а разозлилась. Вот, значит, какой милый коллективчик.

– Во-первых, с Кириллом Александровичем мы просто общались. Это не запрещено рабочим этикетом, верно? Во-вторых, своего сына я содержу сама. В-третьих, тебя не должно волновать, что у нас с Кириллом Александровичем. Если, конечно, ты не хочешь сама его… охмурить. А так поразительная забота о начальстве.

Последние фразы вышли издевательскими. Я обычно очень сдержанная и меня сложно вывести из себя. Но меня и так штормило после разговора с Киром, так гадкие слова Ники и вовсе вывели меня из себя. Еще и моего ребенка сюда приплела!

Лицо Ники пошло красными пятнами. Она зло выдохнула воздух.

– Мира, ну зачем? – Мила покачала головой. – Ника, Мира, все, хватит. Успокойтесь, девочки.

– Сучка! – сквозь зубы прошипела Вероника.

– Ника, ну перестань, ты же знаешь, какие у нас правила, – Милана умоляюще посмотрела на подружку. – Хватит, пошли.

– Ты смотри, как эта овечка со мной…

– Ника, все.

Мила все же увела под ручку Нику. Вскоре они скрылись за дверями, а я осталась стоять в коридоре.

Ну что за день такой? Я просто не понимала, почему Ника общалась со мной с такой… ненавистью. Готовая наброситься! И теперь пришло осознание – можно не ждать, что меня примут в коллективе. Между мной и Никой выберут ее, потому что она здесь работает не второй день, как я.

Наверняка наши слова кто-то слышал, вскоре о нашем конфликте узнают, но Вероника выставит все в свою пользу.

Повезло опять Кириллу – он, как истинный небожитель, всегда далек от проблем, даже от тех, которые возникают из-за него.

Собравшись с силами, я последовала за Никой и Милой. Открыла дверь и вошла, готовая ко всему… Но на меня никто не обратил внимания. Вокруг кипела работа. Сегодня состоялся старт продаж нового жилого комплекса, поэтому на безделье времени не было.

Я устроилась за своим столом и открыла две вкладки – почту и вкладку с сайтом компании, где можно было онлайн бронировать квартиры и апартаменты. И сама не заметила, как погрузилась в работу. Я проконсультировала сразу нескольких клиентов – из Америки, Канады и Испании, которые собирались вложить деньги в недвижимость. С канадцем пришлось общаться на французском, с американцами и испанцами – на английском. И поэтому, когда один созвон закончился, а другие пока предпочитали общение по почте, я побежала к кулеру.

Налила себе холодной воды в бумажный стакан. С удовольствием сделала несколько глотков.

– Трудный день? – к кулеру подошел Рома. Тоже налил себе воды.

– Да нет, просто наплыв клиентов, которые хотят пообщаться по телефону. С непривычки трудно переключаться между языками, – ответила я с улыбкой.

– О, я понимаю твоих клиентов, – лукаво улыбнулся мужчина. – Когда консультирует такая красивая девушка, сложно прекратить разговор.

Я скрыла смущение за стаканчиком, снова сделала несколько глотков.

– Но я к тебе с другим подошел, – продолжил Роман. – Есть вариант сходить на концерт. Пойдешь?

Сама не ожидала, но мне захотелось впервые за долгое время согласиться, хотя я понимала, что мне предлагают не дружескую встречу. Только было одно но:

– Нет, прости, – с сожалением вынуждена была отказать я. – Вообще нет возможности.

Коллега окинул меня внимательным взглядом и спросил:

– Это потому что я сегодня недостаточно обаятельный или ты действительно занята?

– Занята, – честно сказала. – Сына некому забрать из сада.

После моих слов улыбающееся лицо Ромы стало очень удивленным и растерянным. Он переспросил:

– Серьезно? У тебя ребенок есть?

– Да.

Я уже ожидала увидеть, как он помрачнеет и уйдет. Со мной так однажды и произошло, и тот опыт был очень горький.

– Круто, я люблю детей, мы точно поладим, – его ответ был очень неожиданный. И я удивленно моргала, думая, не снится ли мне это, а мужчина задал следующий вопрос: – Но надеюсь, ты не замужем? С ребёнком я общий язык найду, а вот с мужем… Сложновато будет, конечно.

Я не смогла сдержать смех.

– Нет, не замужем.

– Тогда отлично! Можем вместе забрать твоего сына. Как его, кстати, зовут?

– Марк.

– Заберем Марка и поедем в парк, пока погода позволяет прогулки.

Я на миг даже задумалась… Но потом поняла, что ещё не готова знакомить сына с кем-либо. Тем более мы с Ромой сами знакомы всего ничего. Просто мужчина очень быстро расположил меня к себе легкостью в общении и юмором.

– Спасибо за предложение, но не получится. Могу обещать, что прогуляемся вдвоем в другой день, когда сестра сможет забрать Марка.

– Ловлю на слове! И помни – третий отказ разобьет мое сердце вдребезги, – с той же веселой улыбкой произнес Роман. – Давай обменяемся номерами?

– Давай, – согласилась я, а потом вспомнила, что оставила телефон на рабочем месте. – Только мой телефон остался на столе.

– Я тебе позвоню, а ты сохрани номер, – мужчина достал из кармана айфон, разблокировал и протянул мне.

После того, как я набрала на его телефоне номер, коллега его записал и кинул звонок. После этого мы разбрелись по своим столам.

Последний клиент меня задержал из-за возникших дополнительных вопросов. Я терпеливо отвечала на все вопросы, а он не решался на бронь объекта. В конце концов иностранец сказал, что подумает и свяжется с нами завтра. Я вздохнула с облегчением, быстро собрала вещи и, отключив компьютер, побежала к выходу.

Мне одновременно звонили таксист, который меня уже обождался, и воспитательница.

– Где вы стоите? Я вас не вижу! Я не могу долга ждать, тут закрытая территория, меня штраф сделают, – с ощутимым акцентом сказал мне таксист, когда я нажала на зеленую кнопку.

– Иду, извините, пожалуйста, – я быстро приложила пропуск к валидатору и побежала, на ходу бросив охранникам “до свиданья”.

После таксиста перезвонила взволнованной воспитательнице.

– Извините, Ольга Сергеевна, меня на работе задержали, – сходу объяснила я, выскакивая на улицу и озираясь в поисках нужной машины. – Но я села в машину и буду через десять-двадцать минут.

– Поторопитесь, пожалуйста. Мы сейчас ждем вас во дворе сада, – в трубке раздался шум и приглушенный голос воспитательницы: – Марик, мама спешит к тебе, давай соберем ей осенний букет из листьев… Лизочка, ты тоже присоединяйся, папе тоже будет приятно…

Я отключила телефон сама. Наконец, нашла такси, села на заднее сиденье.

– Что ж вы, девушка, так долго, – покачал головой пожилой таксист, начав поездку. А потом увидев запыхавшуюся меня в зеркале, смягчился и даже пошутил: – Смотрите, я успел поседеть.

– Извините, – виновато улыбнулась я.

– Пристегнитесь, – попросил он.

Я выполнила его просьбу и откинулась на спинку кресла.

Мы доехали за пятнадцать минут. Мне повезло, что в ту сторону пробок не было. Воспитательница осталась только с двумя малышами – моим Марком и девочкой Лизой. Они все вместе собирали листья клена, когда я подошла к ним. Марк, увидев меня, подбежал со своим оранжевым букетом наперевес.

– Я для тебя собрал, мам!

Прижался к моим ногам, затем поднял голову и сказал:

– Представь, что листья это цветы. А когда я вырасту, я тебе буду дарить настоящие розы.

У меня на глазах от щемящей нежности выступили слезы. Я присела на корточки и прижала к себе своего малыша. Вдохнула ни с чем не сравнимый детский запах.

– Какой букет красивый! – расцеловала пухлые розовые щечки. – Спасибо, моя радость.

– Помнишь да, что это понарошку розы? – шепнул мне в ухо Марик.

Я с улыбкой кивнула и даже подыграла:

– Запах просто чудесный, очень красивые розы.

– Они желтые, – снова шепот.

– Мне еще никто не дарил желтые розы, – я сделала вид, что нюхаю охапку листьев.

Малыш снова склонился к моему уху:

– Мам, ты знаешь, что я могу цвет букета менять? По секретику скажу…

Я подошла к лавочке и забрала вещи сына. Затем мы попрощались с воспитательницей, которая нервно набирала номер родителей девочки – ее до сих пор никто не забрал. Бледная, она лишь махнула нам рукой. Отчего-то никто из родителей не отвечал на звонки, из-за чего девушка волновалась сильнее. Во-первых, у нее закончился рабочий день полчаса назад. Во-вторых, было жаль девочку, которая целый день ждала отца. К тому же Ольга Сергеевна даже не знала, как быть, если в ближайшее время никто не свяжется с ней по поводу Юли.

– Представляешь, Юля себя плохо вела дома, и папа за ней не пришел, – вдруг сказал Марик, когда мы уже шли по дороге.

– Это она сама тебе сказала? – спросила я, несколько удивленная.

– Да, сама. Она без разрешения съела конфету перед обедом, – очень серьезно продолжил он. – Папа, наверное, посчитал конфеты и понял, что Юля не послушалась его. Он теперь ее навсегда в садике оставит?

Последний вопрос был задан очень грустным тоном.

Очень часто Марк своими словами вгонял меня в тупик. Хоть я и мама уже три года, но в такие моменты мне бывает сложно даже слова подобрать.

– Нет, конечно, – я потрепала его мягкие волосы цвета молочного шоколада. – Вот увидишь, за Юлей придут, просто у папы наверняка были важные дела, и он опаздывает. Вот как я сегодня. Я так спешила к тебе, милый.

– Я тебя очень ждал. Сильнее тети Леси, но ты ей только это не говори, а то она обидится.

– Обещаю, не скажу,– с улыбкой заверила я, чувствуя, как тепло обволакивает грудь.

Марик, несмотря на возраст, очень красноречивый и эти его невинные фразочки просто разрывали мне сердце. Мой маленький мужчина.

У нас с Марком небольшая традиция – когда я его забираю, то мы обязательно идем куда-то за вкусняшками. То за свежим мармеладом на развес, то в пиццерию, то пить молочные коктейли.

Сегодняшний день не стал исключением. Мы шли, держась за руки, по улице и заметили кафе с большой сверкающей вывеской «Миндаль». Марик сразу же начал заинтересованно изучать вывеску, а я, помня, что днем мне не дали попить кофе, решила исправить это.

Зал был большой, красиво оформленный в теплых оттенках. Пахло свежей выпечкой и ванилью. Едва мы устроились за угловым столиком, который был ближе всего к игровой зоне, к нам подошел официант с меню.

– Марик, есть хочешь? – спросила у сына.

Он рассеянно кивнул, не отрывая взгляда от игрушек… У меня в голове в подобные моменты всплывает строчки песни «потеряли пацана», потому что в такие моменты у него притупляется все чувства, кроме любопытства. Он хочет изучить игрушки, которые ранее никогда не видел, и лучше на его пути не становиться.

– Тогда выбери себе что-нибудь и потом беги играть, – с улыбкой пододвинула страничку с детским меню, который состоял из красочных картинок.

Но из всего обилия блюд сын выбрал одно и ткнул пальчиком в картинку:

– Хочу сырники! И чтобы как тут с малиной.

И сразу же убежал в сторону вожделенных игрушек. Я добавила к заказу раф с соленой карамелью, маленькое пирожное с воздушным сливочным кремом и какао для Марика.

Кофе и десерт мне принеси спустя пять минут. И я с наслаждением сделала первый глоток, сев лицом к игровой зоне, чтобы следить за Марком. Он там сразу же подружился с мальчиком, и теперь они собирали Лего.

Все было прекрасно, пока я не почувствовала спиной жгучий взгляд. Я несколько раз повернулась, но никого не заметив позади, спустила это противное ощущение на паранойю. Я просто распереживалась сегодня. Бывает.

Но ложечка выскользнула из пальцев, когда за мой столик совершенно спокойно уселся… Кирилл.

– Мира, почему из всех заведений ты выбрала это? – его вопрос меня огорошил.

Да и очередное эффектное появление совершенно меня не порадовало! У меня от паники мурашки по коже пошли, а пальцы мелко задрожали.

Стоит Марку только заметить, что за наш столик кто-то сел, и он прискачет проверять, знакомый ли это. И обязательно поздороваться.

Это был провал. Полный. Потому что я не смогу взять в охапку ребенка и убежать прочь. Желательно – в другой город, гораздо больше этого, раз здесь на каждом шагу мы сталкиваемся с Никольским.

– Долго собираешься молчать? – голос Кирилл был холодный и безжизненный. Будто бы вовсе не он сегодня эмоционально убеждал меня начать все сначала.

– Если бы где-то стояла пометка, что ты находишься здесь, я это место за несколько километров обходила, – устало ответила я.

Метаться поздно – рано или поздно Кирилл все же увидел бы Марка. И если он такой же смышленый и головой сильно не бился, то сделает соответствующие выводы. А если не сделает… Я ничего не потеряю, так даже будет лучше.

– Тогда тебе самое время уйти, – сказал он с совершенно каменным лицом.

– С чего это? – я наоборот откинулась на спинку кресла. – Я никуда не собираюсь. И пожалуйста, дай мне хоть сейчас насладиться кофе. Пересмотри свои привычки и перестань бесцеремонно садиться за чужие столы.

Он сощурился.

– Мира…

Больше он ничего не успел сказать. Потому что Марик все же заметил незваного гостя и с широкой улыбкой подбежал к нам.

– Мам, хочешь, познакомлю тебя с Никитой? Мы с ним теперь лучшие друзья! – а потом повернулся к напрягшемуся Кириллу: – Здравствуйте, дядя! Вы кто? Встаньте с моего места.

Потом кинул на меня взгляд и запоздало добавил:

– Пожалуйста.

Мне страшно было смотреть на Кирилла. Потому что я ждала и боялась одновременно одного и того же – что он все поймет. И до последнего мой взгляд гулял везде – на чашке с кофе, на десерте, который я так и не попробовала. И только потом, спустя несколько секунд, которые тянулись невыносимо медленно, я подняла голову.

И посмотрела прямо в растерянные и злые зеленые глаза Кира.

А он неотрывно смотрел на меня, и его красивое лицо застыло маской. Только желваки ходили ходуном под кожей с легким загаром.

– Ваш заказ, – к нам подошел официант, и его голос звучал для меня приглушенно из-за напряжения, которое буквально повисло в воздухе. Парень ловко устроил на столе тарелку с сырниками и стакан с какао. Затем поднял упавшую ложечку с пола и спросил: – Принести новую ложку?

– Будьте добры… – выдохнула я, чувствуя, что мне становится тяжело дышать от волнения.

– Садись на свое место, Марк, – Кирилл поднялся, но остался стоять рядом. – Извини, я не знал, что ты тут сидишь.

Сын тут же ловко запрыгнул на стул, а Кир, словно бы делал это тысячи раз, придвинул его ближе к столу.

– Мама, кто это дядя? – сын взял в руки вилку, с восторгом наколол на нее малину и съел. Потом заметил стакан с какао. Его зеленые глаза блеснули. Скинув кроссовки, Марик встал на кресло, чтобы удобнее было пить из высокого стакана.

– Мама сейчас нас познакомит, – мягко произнес Никольский, пока я безуспешно пыталась что-то придумать. Но именно сейчас все здравые мысли слепились в кашу, которую понять было невозможно. А когда он обратился ко мне, его голос звенел от еле сдерживаемого гнева: – Мира, отойдем на минутку.

Я кивнула. Повернула голову к сыну, с интересом смотрящего на нас:

– Марик, ты пока ешь, я сейчас приду.

Конечно, мы не отошли далеко – лишь отошли на безопасное расстояние, чтобы нас не слышал ребёнок, но при этом я его могла четко видеть.

Несколько посетителей с лениво посматривали в нашу сторону… а потом я снова почувствовала это зудящее чувство, будто кто-то непрерывно смотрит на тебя.

И тут же увидела, кто это был – девушка сидела у окна и неотрывно смотрела на нас. Очень красивая хрупкая брюнетка в милом платьице…

Видимо, у кого-то сегодня было свидание. А все внимание досталось мне.

– Быстро ты передумал начинать все сначала, – едко прокомментировала я, усмехнувшись. – Или ты не изменяешь своим традициям и работаешь на два фронта? Одна для души, другая для тела?

Я не знаю, почему я так грубила. Наверное, мне стало неприятно. Я ведь почти поверила, что Кирилл раскаивался и изменился.

– Это не имеет сейчас значения, – Кир привычным жестом растрепал волосы. Его зеленые глаза будто бы обжигали холодом. – Почему я не знаю, что у меня есть трехлетний сын, Мира?

– С чего ты взял, что Марк твой?

– С того, что только полный идиот подумает иначе, посмотрев на него. Марк мой сын, я в этом уверен.

Я сжала зубы, чтобы не сказать все те слова, что, как яд собирались, на кончике языка.

– Подумать только… – он выдал злую усмешку. – Мой сын называет меня дядей и спрашивает мое имя. Это, черт возьми, очень хреново, не думаешь, Мира?

Я молчала.

– Ты хоть собиралась сказать мне о нем?

И это был очень сложный и болезненный вопрос.

Глава 8. Кирилл

После короткого разговора в лифте с Мирой я сделал определенные выводы и решил оставить ее в покое. Я признавал, что меня к ней тянуло, как магнитом. И это вовсе не потому, что испытывал вину. Так было всегда – еще со школы. Но давить на нее не собирался.

Мира имела право право злиться на меня. Так и есть – я повел себя с ней как конченный придурок. Но слова, что ей было легко начать новые отношения, вызвали во мне жгучую злость. Словно бы наши отношения имели значение только для меня.

Работы сегодня у меня было немного, поэтому в своем кабинете провел не так много времени. Проверил текущие проекты, посмотрел несколько отчетов и уже собирался домой, как на мой телефон пришло сообщение.

Нелли: Кир, привет!) Давай встретимся?

Ее имя ничего, кроме раздражения во мне не вызвало.

Нелли – дочь подруги мамы. Она нас познакомила и она же настоятельно просила присмотреться нас к друг другу. Ее отчего-то мама считала идеальной кандидатурой на роль своей невестки.