Звёздная Кровь. Изгой V бесплатное чтение

208.

Броган молча чистил свой карабин. По штату ему был положен револьверный карамультук «Метла», производившийся «Аркадонскими оружейными мануфактурами». Помимо достоинств, заключавшихся в калибре под одиннадцать миллиметров и, соответственно, высокой останавливающей способности пули, скорострельности и точности боя на умеренных дистанциях, эта проверенная веками конструкция обладала рядом недостатков, к коим относились: солидный вес, резкая отдача, и долгая перезарядка откидного барабана. Но все эти минусы ей прощались за феноменальную надёжность.

Мы сидели в его палатке, освещённой тусклым светом лампы на солнцекамне. Сквозь щели неплотно закрытого клапана из грубой ткани пробивались слабые лучи далёкого Игг-древа, отбрасывая на наши лица резкие тени. Запахи оружейного масла и кислого порохового нагара витал в воздухе, их источала «Метла» Брогана после недавнего боя. За пределами палатки слышались приглушённые голоса легионеров, стук молотков и скрип телег – лагерь ожил после очередной стычки этой войны с Ордой ургов.

Броган, крепкий мужчина с квадратным подбородком, методично проводил ветошью по стволу оружия, не поднимая на меня взгляда. Его глаза, глубоко посаженные под густыми бровями, казалось, не выражали никаких эмоций, он был сосредоточен на работе или делал вид, что всецело поглощён этим важным для каждого солдата занятием. На нём была уже порядком выцветшая форма с нашивками штаб-сержанта, неотстиранные пятна копоти и брызги крови добавляли мрачных штрихов в образ моего заместителя. Его лицо оставалось неподвижным, только щека дёрнулась, когда он с силой провернул шпицрутен внутри ствола.

– Значит, вы, офицер, решили просить себе отпуск? – наконец произнёс он, не отрываясь от карабина. Его голос прозвучал ровно, но в нём чувствовалась тень напряжения.

Я кивнул, хотя он этого и не видел. Сидел на складном стуле напротив, держа в руках свою офицерскую шляпу. Пальцы невольно теребили края, ощущая потёртости материи. На мне была чёрная офицерская форма Иностранного Корпуса – мундир с медными пуговицами, начищенными до блеска. Эту форму я носил с гордостью, хотя она и казалась мне чужеродной и не слишком-то удобной.

– Да, Броган, – подтвердил я, стараясь выдержать спокойный тон. – Мне необходимо удалиться на поиски своей супруги.

Он, наконец, поднял на меня взгляд. Его спокойные глаза, казалось, проникали прямо в душу, изучая каждую мелочь. На лице не отразилось никаких эмоций, только морщины вокруг рта стали чуть глубже.

– Понимаю, – тихо произнёс он, откладывая карабин в сторону. – Трудное решение, командир.

В палатке повисла тишина, нарушаемая лишь скрипом кожаных ремней и шумом лагеря снаружи. Чувствовалось, как между нами нарастает напряжение, словно тяжёлый густой туман, обволакивая нас. Хотелось объясниться, но с первого раза слова застряли в горле.

– Я был военным ещё до попадания в Единство, – всё же начал я, глядя на свои руки. – Понимаю, как это моё решение выглядит со стороны. Бегство в разгар кампании. Предательство.

Броган медленно кивнул, продолжая молча заниматься своим карабином.

– Но я должен отправиться за ней сейчас, – продолжил я, голос дрогнул. – Если не я, то помочь ей будет некому.

Броган вздохнул, проводя рукой по лысой голове. На его лбу выступили капли пота, несмотря на довольно прохладный вечер.

– Семья – это святое, первый офицер, – наконец сказал он. – Я рад, что сейчас не на вашем месте. Потому что, не могу осуждать вас за такие намерения. Встань такой выбор передо мной, даже не знаю, как бы поступил. Тяжёлый выбор.

Я поднял взгляд и встретился с его глазами. В них читалось понимание и усталость мужчины, видевшего такое, чего многие за всю жизнь не увидят.

– Постараемся справиться без вас, – добавил он, кривовато усмехнувшись. – Это будет нелегко, так как вы Восходящий. Не знаю, кем вас заменит командование. Вероятней всего, таких у них больше и нет.

Глаза у него были интересные. Вроде бы обычные голубые, довольно холодные. Взгляд жёсткий, но внутри радужки, словно рисунок многоконечной звезды, ещё более светлого голубого цвета. Из-за этого они словно светятся этим голубым светом и притягивают взгляды. Сколько мы уже служим, а я только заметил эту особенность. Слишком сосредоточен на себе и своих проблемах? Быть может…

– Наверняка пришлют кого-нибудь на замену. Но аркадонские господа, всё больше выбирают безопасные методы Восхождения или отказываются от него. Перестали они видеть врага на поле боя. Оттого им кажется, что никаких опасностей нет. Ван дер Киил и ван дер Кронк – исключения, таких ведь очень мало. Расслабились аркадонцы, погрузились в пьянство, блуд и обабились.

Я с удивлением посмотрел на штаб-сержанта, внезапно выдавшего такой глубокий взгляд на текущее положение вещей.

– Так что вы должны понимать мои настроения, первый офицер. Я очень сомневаюсь, что к нам пришлют кого-нибудь, кто вполовину окажется также хорош, как вы.

– Спасибо, Броган, – тихо ответил я, сгорая со стыда. – Для меня это очень важно.

Мы посидели ещё несколько минут в молчании. Затем он встал, протянул мне руку. Я крепко пожал её, ощущая твёрдое рукопожатие.

– Берегите себя, Кир, – сказал он серьёзно. – И возвращайтесь.

– Обязательно, – кивнул я. – Легион навсегда.

Броган приложил кулак к груди в районе сердца.

– Легион навсегда.

Покинув его палатку, я направился к своему шатру. По пути мимо проходили мои легионеры, занятые своими делами. Кто-то чинил снаряжение, кто-то катил какие-то бочки, кто-то хлопотал по кухне, кто-то гонял новобранцев из пополнения. Их лица не были красивы или возвышенны – это были простые люди, защищавшие свою родину, какой бы кривой-косой она ни была. Те, кто откликнулся на зов истекающего кровью Отечества. И я чётко осознавал, что оставляю их в трудный момент, но сердце рвалось к Светлане.

Войдя в свой шатёр, я остановился на мгновение оглядываясь. Здесь было тесновато, но уютно. На раскладном столике лежала карта. В углу стоял мой сундук. Запах кожи и металла смешивался с ароматом высушенных трав, которые Леона когда-то расставила по углам для освежения воздуха.

Я снял шляпу и бросил её на походную кровать и начал приводить в порядок форму. Зеркала не было, но я на ощупь поправил мундир, разгладил складки. Рукавом провёл по медным символам моего звания. Испытывая внутреннее волнение, я нахлобучил широкополую шляпу. Надев её, почувствовал, как она придаёт уверенности, словно я стал кем-то другим.

Пока приводил себя в порядок, мысли невольно вернулись к Леоне. Она была лучшим ординарцем, который только у меня был, и верным другом. Её улыбка всегда поднимала настроение, а умение помогать мне во время операций, сложно было переоценить. Потеряв её в том хаосе, я ощутил, как часть меня самого ушла вместе с ней.

Теперь без её поддержки, всё казалось сложнее. Бумаги на столе лежали небрежно, снаряжение требовало ухода, а я едва находил в себе силы справляться со всем этим в одиночку.

Стиснув зубы, с тяжёлым сердцем я направился к штабной палатке. Ноги словно налились свинцом, каждый шаг давался с трудом. В голове крутились мысли о предстоящем разговоре с генералом ван дер Киилом. Раз за разом я прокручивал фразы и подбирал слова, но ни один из этих вариантов не казался мне достаточно убедительным.

Подойдя к палатке, я остановился, глубоко вздохнул. Легионеры у входа не пропустили меня, оставив снаружи дожидаться, когда наш командующий освободится. Меряя шагами свободное пространство перед шатром, я понял, что только накручиваю себя, перебирая в голове варианты убедительных слов.

Вскоре шатёр покинуло несколько посетителей и меня пригласили пройти. Внутри было светло и просторно. За большим столом сидел генерал – высокий, статный мужчина с резкими чертами лица и проницательными серыми глазами. Его волосы были аккуратно зачёсаны назад, а форма сидела безупречно.

– Первый офицер, – произнёс он, поднимая взгляд от документов. – Проходите. Что случилось, Кир?

– Благодарю, генерал, – отозвался я, подходя ближе.

– Что привело вас ко мне? – его голос был спокоен, но в нём ощущалась скрытая сила.

Я собрался с духом.

– Я пришёл просить вас о временном отпуске, – начал я, стараясь говорить чётко. – Мне необходимо покинуть действующую армию по неотложному личному вопросу.

– В самом деле? – удивился Витор ван дер Киил. – Можно полюбопытствовать, какое личное дело вы ставите выше, чем военную кампанию?

209.

– Я должен отправиться немедленно на поиски моей супруги.

Генерал внимательно посмотрел на меня, сложив руки на столе.

– Младший офицер, вы понимаете, что просите у меня невозможное? – сказал он после некоторой паузы. – Вы Восходящий, и ваши способности не раз спасали наших бойцов и ситуацию в целом. Вы в одиночку способны переломить исход сражения, что уже демонстрировали не раз и не два.

– Понимаю, генерал, – ответил я. – Но я гарантирую, что вернусь как можно скорее.

Он покачал головой.

– Предстоит наступление, Кир, – продолжил генерал. – Четырнадцатый легион играет ключевую роль. Я вам сочувствую, но отпустить вас сейчас, как важную часть легиона, просто не могу. Мы не можем позволить себе потерять такого ценного офицера, как вы.

– Но… Если всё пойдёт хорошо, я обернусь за две недели.

– Кроме того, – перебил он и с нажимом продолжил, – путешествия в Единстве смертельно опасны. Вас могут ранить, покалечить или убить, и тогда мы потеряем вас если не навсегда, то надолго. Я не могу рисковать вами, отпуская в эту авантюру.

Я почувствовал, как внутри всё сжимается. Слова застряли в горле.

– Предлагаю вам дождаться окончания боевых действий, – сказал он мягче. – После этого я с радостью выделю часть сил легиона для полномасштабной спасательной операции.

– Но это может оказаться слишком поздно, – возразил я.

Генерал встал из-за стола, обошёл его и положил руку мне на плечо.

– Кир, поверьте, я понимаю ваши чувства, – сказал он искренне. – Но сейчас вы нужны здесь больше, чем где-либо ещё. На наших плечах лежит судьба этой военной кампании. Что произойдёт в случае нашего поражения не мне вам говорить.

Я кивнул, не находя сил спорить.

– Разрешите идти? – тихо произнёс я, внутренне испытывая полное смятение.

– Идите, – вздохнул он, возвращаясь к своим бумагам. – И прошу вас обдумать мои слова.

Покидая штабную палатку, я ощущал себя опустошённым. Словно весь мир рухнул вокруг, оставляя лишь холодную пустоту. Ноги не слушались, я шёл, не замечая ничего вокруг. Голоса солдат звучали приглушённо, как сквозь толстый слой ваты.

Вернувшись в свой шатёр, я остановился у входа. Внутри было темно, только ночной свет Трона Вечности пробивался внутрь, рисуя бледные узоры. Я прошёл внутрь, сел на раскладной стул и снял шляпу, не глядя бросив её на стол.

Мысли вихрем проносились в голове. Предательство ли уйти сейчас? Смогу ли я жить с мыслью, что оставил товарищей в трудный момент? Но и оставить поиски Светы я тоже не могу. Соболь, конечно, отправится за ней в любом случае, но готов ли я отдать поиски другому человеку? Пусть это самый близкий мой друг в Единстве, и я всецело ему доверяю, но… Просто остаться в стороне было выше моих сил.

Оглядевшись, я внезапно почувствовал решимость. Время для сомнений прошло. Я должен был действовать.

Вскочив со стула, я начал быстро собирать самое необходимое. В один из моих крипторов полетел, запас патронов для револьверов и небольшой кинжал – память о Леоне. Оружие, верный меч и пара револьверов – всегда при мне.

Накинув шинель на плечо и закрепив ремни, я бросил взгляд на шатёр. Здесь осталось многое, но сейчас это не имело для меня значения.

Что мне в сущности нужно? Не так уж и много. Направившись наружу, остановился и прислушался. Снаружи стояла тихая ночь, лишь редкие голоса часовых нарушали спокойствие лагеря. Я знал, что если сейчас меня заметят, то могут попытаться остановить. Хотя… Это только если Витор отдал соответствующие распоряжения, в чём уверенности не было. Идти? Но есть ли у меня выбор? Я сдружился и сроднился со многими легионерами. Взять того же сурового Брогана или отчаянного храбреца Алрика.

Вернувшись, я сел на походную кровать и активировал Скрижаль, вызвал из Руны бутылку цветочного бренди. Сорвав воск, вытащил пробку и налил себе в кружку. Если сделаю сейчас шаг за порог, с этой частью моей жизни будет покончено. Вернуться… Можно будет постараться сделать это, но сомневаюсь, что мне дадут такую возможность. Если и позволят, то всегда будут смотреть на меня как на предателя. О дальнейшей карьере можно будет забыть. Зачем мне может понадобиться возвращаться? Всё очень просто. Легион – лучшее известное мне место для продолжения Восхождения и набора личного могущества. Лучше, наверное, только мобильное Копьё Кронка.

Но Света – это моя жена. Раньше я не представлял, где мне искать её в огромном Единстве, сейчас у меня есть надёжная зацепка и средство передвижения чтобы добраться и вывезти её в Аркадон. Или не в Аркадон, а куда-нибудь ещё…

Так что меня останавливает, от того, чтобы вызвать шлюпку с «Золотого Дрека»? Присяга? Я служил своему новому отечеству верой и правдой. Никто не обвинит меня в обратном. А как поступает отец-командир, когда потребности есть у меня?

Сделав большой глоток бренди, я ощутил, как тёплая жидкость обжигает горло, а жар, упав в желудок, разлился по телу упругой волной. Вкус напоминал о прошедших битвах, о потерях и победах, о тех, кто остался позади. В голове стучала лишь одна мысль: «Я не могу оставить её. Я должен действовать».

Донышко кружки впечаталось в столешницу с такой силой, что глиняная кружка зазвенела.

«Генерал должен понять! Он не может отказать мне в таком важном деле!», – пытался убедить себя я.

За тканью палатки тихо жил своей будничной действительностью военный лагерь. Далёкий крик часового, бряцание котелков, приглушённые разговоры – всё это казалось чужим и далёким. Всё это казалось наваждением. Я остался один. Меня не поняли. После всего, что я сделал для легиона, они не могут просто отвернуться от моих нужд. Хотя… Какое там “не могут”? Уже отвернулись. И всем вокруг всё равно. Один был, когда мой спасательный модуль шарахнулся с размаху о поверхность Единства. Один сам за себя я остался и сейчас, посреди большого военного лагеря.

Кулаки сжались так, что ногти больно впились в ладони. Ярость вспыхнула внутри, словно пламя. Перевёрнутый стул, с грохотом полетел на пол.

Я отдал легиону всё! Сражался на передовой, рисковал жизнью, выполнял приказы тогда, когда, казалось, их нет возможности выполнить! А когда нужна помощь – меня просто отбрасывают в сторону! Война важней! Конечно, кому интересны проблемы маленького человека…

Взгляд упал на карту, лежащую на столе. Красные и синие линии обозначали позиции, планы наступлений. Схватив её, я скомкал дорогую тростниковую бумагу и бросил в угол.

И пусть я не маленький человек, а целый Восходящий, тем внимательней им надо бы было отнестись к моей просьбе. Но им плевать! Для них я всего лишь очередной инструмент, пешка на этой проклятой доске!

В желудок упала ещё порция бренди, и гнев постепенно затих, уступая место холодному расчёту. Я сел на кровать, тяжело дыша. Может, есть другой способ? Ещё не всё потеряно? Наломать дров в гневе проще простого. В голове начали складываться планы. Что, если поговорить с Витором ещё раз? Привести ему новые аргументы. На него это не подействует, он уже для себя всё решил. Сомневаюсь, что он изменит своё мнение.

Отчаяние накрыло чёрной волной. Силы словно покинули тело, мир вокруг будто потускнел. Бутылка звякнула о край глиняной кружки.

Что же делать? Я потерян. Оставить товарищей равносильно предательству, но и бросить Свету не могу. Пусть я почти её не помню, но это не отменяет того, что мы венчанные супруги. Голова опустилась, взгляд застыл на дощатом полу шатра. Тишина давила на уши, сердце билось медленно и тяжело.

В желудок упало ещё грамм пятьдесят бренди.

Может, действительно, стоит смириться и ждать? Но что, если она в опасности прямо сейчас? А я сижу здесь и ничего не могу сделать. Кулак снова сжался до хруста в суставах.

В глубине души что-то щёлкнуло. Я вздохнул, выпрямился, приняв решение.

«Если не могу получить разрешение, значит, должен идти без него». Решимость и жажда деятельности вернулись, но теперь они были обдуманными, взвешенными и холодными.

Я надел широкополую шляпу и повернулся к выходу. Последний взгляд на шатёр – место, которое было мне домом последние месяцы. Возможно, не вернусь сюда больше. Возможно, меня объявят дезертиром. Но я принял решение и готов принять все последствия.

Ночь встретила меня прохладным ветерком. Лагерь погрузился в сон, лишь кое-где я видел тени часовых.

– Далеко собрались, первый офицер? – настиг меня вопрос в спину.

210.

Я замер на мест