Почему же все торопятся? бесплатное чтение

(РАССКАЗ)

ГЛАВА ПЕРВАЯ

УДРУЧАЮЩАЯ ВСТРЕЧА

Двое проходили по одной из самых прекрасных улиц старейшего города. Улица была очень длинной, словно, если дойти до её конца, можно обойти всю планету и вернуться на исходную. Герберт Фон Ханс и Пауль Шмитт крайне восторженно обсуждали то, насколько красивые деревья были высажены на улице Шонфлибе. Проходя мимо здания с часами во фронтоне, они остановились, чтобы взглянуть на время.

– Ого! Уже половина четвертого часа, – проговорил Герберт с огромным удивлением. – Пауль, нам нужно ускоряться, чтобы успеть!

– Не переживай, нам осталось пройти буквально 40 шагов.

– Ты постоянно говоришь, что мы успеваем, но вечно оказываемся в ситуации, когда вынуждены смущать других своим опозданием, – обесценивая, отметил Герберт.

Двое ускорили шаг, переходя чуть ли не на бег. Пройдя два перекрестка, улица была настолько оживленной, что это выглядело так, словно звери бегут в Ноев ковчег перед наводнением. Проезжали велосипедисты, дребезжа своими звонками, проезжающие по мощеной брусчатке машины создавали очень забавный шум своими колесами.

Один из велосипедистов ехал, управляя одной рукой, а в другой держал сигарету, крайне расслабленно зажимая её в основании указательного и среднего пальца.

– Стой! Ты не видишь, машина едет? – скрипя зубами и закатывая глаза от невнимательности Герберта, сказал Пауль.

– Боже, мы так точно опоздаем! – недовольно и нетерпимо заявил Герберт.

Наши ребята уже вышли на середину дороги, как раздался громкий и пронзительный скрежет металла, сопровождаемый звуками бултыхания, будто камень размером метр на метр кинули в болото. Ребята повернули голову и обнаружили, что на дороге возле телефонной будки лежит велосипедист. Лицо его выглядело крайне удручающе, так как день назад прошел ужасный ливень, и велосипедист угодил в самую грязную лужу на всей улице Кнохен. Велосипедист начал приподниматься, грязная вода стекала по его вафельно-бежевому пиджаку, окрашивая и придавая новые узоры и цвета. Его волосы были выглажены ударом воды и ровно распределены по всему лбу; получилась такая короткая, мерзкая челка. Полностью поднявшись и оценив весь ужас произошедшего, он снял пиджак, швырнул его в сторону телефонной будки и принялся поднимать велосипед, который наполовину был погружён в грязную вонючую лужу, в которую неистово плевали: человек с глубокой ментальной проблемой – Гуго; особа с полусгнившими зубами – Эрнест; и самый известный персонаж улицы «Кнохен», задира и забияка – Магнус.

Велосипед, абсолютно так же неудачно пережил событие двухминутной давности, к сожалению, был с погнутым ободом; та часть, к которой примыкали спицы, пострадала, но, кажется, велосипедиста этот факт не особо тронул. Когда он развернулся к ребятам лицом, обнаружился удивительный момент: купальщик всё так же держал сигарету в руке; более того, она продолжала дымить. Велосипедист, пребывая в полном шоке, начал крайне нервно, но медленно преподносить сигарету к губам.

– Ты не представляешь, как сейчас мне было тяжело сдержать смех! – покачивая головой, протяжно сказал Герберт.

– Мне неумолимо жалко его пиджак, – смотря в никуда, спокойно проговорил Пауль.

Только ребята сделали первый шаг после небольшой задержки в связи с наблюдением сцены с велосипедистом, как перед ними затормозила на всей скорости роскошная черная машина под маркой “Mercedes-Benz-770”. Водитель в больших круглых очках был крайне удивлён ситуацией; он про себя подумал:

– Помолитесь за меня, грешника, я чуть было двоих людей как кегли не сбил!

На заднем кресле сидел большой человек во всех смыслах, держал в зубах здоровенную коричневую сигару “Вадемекум”, дым от которой заполонил весь салон машины, сквозь который свет еле пробивался. Дым перелетел в переднюю часть салона из-за резкого торможения. Водитель начал размахивать руками, чтобы отогнать часть дыма в сторону; однако все попытки были тщетны. Дым был настолько густым, что взмахи рук лишь чертили волнистые линии в дыму, но никак не отгоняли его. Друзья сделали настолько глубокий вдох, что их легкие едва не разорвались от поступившего азота с примесью кислорода; двое приготовились к страшному удару, который их миновал.

– Что ни день, то история. Мне боязно представить, что может произойти на концерте, – тяжело вздыхая и мотая глазами из стороны в сторону, сказал Герберт.

– Теперь я понимаю, как люди заиками становятся… – хватаясь за сердце, осознал Пауль.

Заднее окно «Мерседеса» начало крайне медленно опускаться, дым вытекал из салона автомобиля, словно мир был перевернут, а дым превратился в очень тягучую субстанцию, напоминающую мёд. Когда окно было полностью спущено, на проём большой человек положил не менее большую руку; немного оперевшись на руку, он выглянул из окна, чтобы рассмотреть, что произошло. Выглядел этот человек просто сногсшибательно: такую шляпу Герберт и Пауль даже в лучших салонах Берлина не видели, а черный костюм, сделанный из чистой итальянской шерсти с белыми полосами вдоль туловища, вызывал приступ истерики.

– Джентльмены, – очень спокойно и с расстановкой начал большой человек, – я искренне прошу прощения за произошедшее. – Он сделал большую паузу и начал пристально смотреть в глаза ребятам. – В качестве материального извинения хочу вам предложить взять коробочку новых сигар, привезённых из Америки, произведённых из лучшего табака Вирджинии.

Большой человек протянул из салона небольшую деревянную коробочку, где была темно-синяя с золочением надпись «Эстейт Корона». Двое немного растерялись; в тот момент в их светлые головы не пришло никакой словесной формулировки, кроме как сказать «покорно благодарим» и принять такой подарок, даже невзирая на то, что этот «Мерседес» чуть не сбил их. Ребята никогда ранее не разговаривали настолько близко с “Большими людьми”, не прикасались даже взглядом к таким дорогим машинам, не вкушали таких дорогих табачных ароматов. Эта встреча произвела на них сильнейшее впечатление, и не только из-за неожиданности события, а то, насколько близко они смогли приблизиться к высшему свету.

ГЛАВА ВТОРАЯ

СОДЕРЖИМОЕ

В районе Харберг располагалась одна из самых красивых лютеранских кирх, построенная ещё два года назад в нео-романском стиле. Строительство её запомнилось всем горожанам, потому что при строительстве один из работающих на объекте оступился и упал с высоты колокольни; ситуация была не из приятных, так как любая смерть по неосторожности всегда вызывает тревогу и стресс. Две недели все мусолили эту новость, пока не произошла новая трагедия, и люди в привычной манере переключили своё внимание на неё.

Проповедник зачитывал притчу о работниках в винограднике; зал был занят примерно наполовину, и все стояли, действительно внимательно слушая пастора. Рядом с ним стояла девушка по имени Ингрид; на руках она держала трёхмесячного ребенка. Все пришедшие собрались, чтобы присутствовать на крещении этого малыша. Герберт стоял рядом с Ингрид. Он немного наклонился к ней, чтобы сказать на ухо:

– Я очень рад присутствовать здесь, я очень рад… – протяжно и полушепотом сказал Герберт.

– Ты же знаешь, я всегда хочу видеть тебя рядом с собой, – на лице Ингрид появилась небольшая улыбка.

– Это место… до сих пор не могу отойти от тех событий; ты не представляешь, сегодня снова накатило воспоминаниями… – Герберт смотрел наверх, бегал глазами по нервюрам, словно пытаясь найти послание, когда-то оставленное архитектором.

Пастор закончил проповедь и попросил на руки малыша; Ингрид очень медленно и нежно передала его. Священник начал поливать водой ребенка, говоря что-то про Лютера. Церемония уже подходила к концу; пастор не менее нежно передал малыша матери и наклонился к Ингрид, чтобы сказать ей: “150 марок”. Ингрид положила малыша в коляску и, уже одиночно отправляясь, сказала Герберту, чтобы он вышел на задний двор кирхи. Немного погодя Герберт начал открывать главные ворота кирхи, чтобы выйти, как один из служителей кирхи, стоявший в центре большого зала, окликнул его: