Фростпанк бесплатное чтение
Пролог
– Может спустимся туда? Джон?
Чарли натянул на лицо шерстяной шарф и уныло посмотрел с обрыва на обледеневший город, потом, поднеся руку к очкам, стал протирать мгновенно запотевающие стёкла.
Перекричать бушующую вьюгу было нелегко:
– Три дня в пути, чёрт возьми! И всё впустую! Даже не представляю, что будет когда мы расскажем об этом в колонии.
Зияющий кратер среди белоснежной пустыни и нескончаемой бури должен парить от жара Генератора. Заметки с замёрзших аванпостов на пути не врали – Тепловая башня американцев взорвалась…
– Джон? – Чарли взглянул на лидера группы. Пятеро разведчиков ожидали приказа. – Возможно мы…
– Нет! Мы должны как можно скорее добраться в Нью-Бэлфаст и подготовить людей к тому, что нас ждёт впереди.
Джон Олбрайт посмотрел на повреждённый паровой лифт, перевёл взгляд на огромные почерневшие обломки стали. Без Тепловой башни в этом городе больше ничто не функционирует.
– Запиши в журнал, Хэнс – Нью-Бостон мёртв. На востоке больше нет жизни. Мы возвращаемся…
В самом начале Великой зимы правительство Великобритании построило в области, которая позже получит название Морозные земли, огромные паровые Генераторы, центры последних городов на Земле. Одна из причин, по которой Арктику выбрали в качестве последнего прибежища цивилизации, – наличие богатых залежей угля. После начала серьёзных холодов Альбион провёл эвакуацию людей на север – к Тепловым башням в Морозных землях. Предположительно некоторые другие страны поступили так же.
«Американцы прибыли на север раньше нас» – подумал Олбрайт. – «Последняя буря вызвала панику в городе и замерзающий народ включил Тепловую башню на полную катушку».
Тепловая башня взорвалась и жители города замёрзли насмерть. Более трёхсот человек!
Господь, спаси нас…
Глава 1 Надежда
Белое безмолвие…
Кто не слышал о нём? Кто не видел своими глазами белоснежную гладь, что устрашает своим безразличием. Она укрывает спящие леса и поля морозным покрывалом, пока вьюга или стремительная буря не настигнет безмолвные края. Но истинное чувство, истинное ощущение близости смерти и страха от этого творения природы невозможно передать словами, если сам не коснулся и не увидел своими глазами.
Многие авторы бесчисленных историй воспевали северные широты. Они говорили: о мужестве сторожил Клондайка, о глубоких чёрных реках, густых и мрачных лесах, и про тех, кто живёт среди спящей вездесущей хвои. Они говорили, скрывая многое среди строк, играли с нашей фантазией, но никто так и не сумел поистине передать то, что люди видят сейчас, выживая в последнем пристанище всего человечества…
Что стало бы с нами, если бы судьба повела другой дорогой, не смогут сказать даже самые мудрые из нас.
18 июля 1832 года
Мы здесь уже две недели…
Ветер стонал, словно мучимый болью зверь.
Сирена в городе загудела, знаменуя конец смены. Там у ледяной стены шахтеры пробираются по сугробам под яростью бури. В центре города Генератор вырабатывает жизненно необходимое тепло. Склонив защищённые тряпками головы, люди жмурились, берегли глаза от вихря колких снежинок, дыхание их оседало инеем на усах и шарфах. Так, по наметенным за день сугробам, работники лесопилок и шахт возвращались к палаткам.
Вьюга, налетевшая с востока, с воем обрушилась на городок Нью-Бэлфаст, принялась что есть сил рвать, трепать ткани, натянутые на палатки, единственны дома обездоленных людей. Стоит буре уняться, лондонцам, живущим здесь всего пару недель, снова – в который уж раз! – придётся чинить и заново ставить ловушки да сети в Ледяной пустоши. Жилища их, хоть и прочны, ни разу ещё не смогли выдержать натиск бури без ущерба. Вот и сейчас с её появлением всем пришлось поспешить к Тепловой башне возвышающейся над поселением, затянуть туго-натуго шнуровки тугих пологов и сидеть у тепла, в густом чаду масляных ламп, пока ненастье не уймётся.
Губернатор Биф ждал, склонившись над записной книжкой. За последний год он повидал не мало таких бурь… но есть-ли этому предел?
Долгий путь на Дредноуте (исполинском паровом корабле) стоил беженцам немало жизней. К концу пути в Нью-Бэлфаст добралось всего полсотни человек. Снегопад прекратился, растворился, открыв зрелище странное и пугающее. Они мечтали о тёплом очаге, изобилующем едой, или хотя бы плантациями в обогреваемых теплицах. В зияющем кратере и в самом деле была Тепловая башня, но вовсе не похожая на описанные властью чудеса. В яме не оказалось людей. Над землей в центре круга возвышался генератор, завывал ветер, стояло несколько изодранных палаток, древесина, уголь и груды металла.
Люди загудели испуганно. Так значит сюда никто не добрался? Да здесь не лучше чем в Лондоне. Тут – нет жизни, там – каждый день лишь голод и смерть!.. Но всё же – где уголь, там и жизнь.
"Мы здесь уже несколько недель…"
– Сэр? – раздался хриплый грубый голос помощника.
Биф замер, не дописав фразы, убрал перо от пергамента, чтобы не капнуть чернилами ненароком.
– В чем дело, Бэйли? – спросил он у старого камердинера, который служил ещё его отцу. – Какие-то новости с угольных шахт?
Бэйли бегло пробежался по записям за минувшие сутки. Даже после всех ужасов катаклизма он оставался доверенным лицом семьи Додсон. Бифа поражала выдержка этого человека. Несмотря на лютый мороз и недоедание, этот худощавый, укутанный несколькими бушлатами старик, все также эффективно справлялся со своими обязанностями.
– Чрезвычайная смена весьма положительно сказывается на наших запасах угля, – наконец сказал он. – Но… четырнадцать часов на таком холоде, весьма «утомительная» работа, сэр.
Утомительная… не то слово. Хотя конечно лучше, чем смерть. Бэйли знал, что Бифу тяжело даются такие приказы. Но ведь как без них? Уголь бесценен и это лишь начало будущих лишений. Но старик несомненно прав…
Управляющий едва уловил косой взгляд губернатора. Справа от Бифа на столе лежала фляга, и она часто привлекала внимание томного взгляда. Но он справлялся с желанием, понимая, что дать волю своим слабостям, значит, оставить людей без управления, а этого губернатор допустить не мог. Сейчас Бифу Додсону как никогда нужна ясность и твердость руки.
Губернатор плавно отодвинул от себя флягу. Управляющий слегка склонил голову.
– Чтобы построить город в ледяном аду, нужно самопожертвование. Люди добьются больших результатов, если будут работать сверхурочно, – Биф Додсон посмотрел на Бэйли. – Нам нужен этот уголь как можно скорее. Да… Распорядись выдать шахтёрам двойную пайку.
Управляющий поднял тревожный взгляд на губернатора.
– Какие-нибудь новости из Научного центра, Сэр?
Биф хмуро улыбнулся.
– Неужели меня вправду так легко раскусить?
– Вы всегда были честным человеком. Именно благодаря этому качеству народ и избрал Вас, сэр.
Биф кивнул.
– Да… Верно. Боюсь нас ждут серьёзные испытания. Послезавтра снова минус двадцать пять, а далее, чёрт знает… Мы всё ещё зависим от скорости выработки.
– Желаете чтобы новые законы вступили в силу, сэр?
– Я думаю, это будет правильным решением, – ответил Биф, не так уверенно как хотелось бы.
Он обеими руками протёр лицо и глаза.
– Бэйли…
– Сэр?
– Как думаешь, правильно-ли я поступил, когда решился привести сюда всех этих людей?
Лицо управляющего оставалось таким же невозмутимым как и всегда:
– Ваш покойный отец, сэр Морган Додсон, всегда сомневался, размышлял, но действовал, действовал не смотря ни на что. Именно вы взяли на себя ответственность, в то время как другие погружались в анархию на улицах Лондона. Правильно или не правильно – это больше не имеет значения, сэр.
Перед глазами Бифа промелькнул долгий и опасный путь. Множество исхудавших лиц оставленных в Лондоне и тех, кто не сумел добраться до этих мест. Каждая минута борьбы, каждая поставленная палатка и загруженный мешок угля… Последнее Паровое ядро, потраченное на разжег Тепловой башни.
Лондон вымирал, теряя с каждым днём все больше жителей. Болезни, холод и голод, стали причиной появления на улицах города десятков, сотен, тысяч трупов! Среди мертвых были и те, кто в очаге анархии умер куда более насильственной смертью…
Когда Биф собрал людей в этот рискованный поход, ему казалось, что это единственная возможность выжить. И менять коней на переправе, когда столько трудностей было преодолено губернатор не намерен.
На сильном лице Бифа отразилась глубокая печаль. Но ненадолго. Он улыбнулся и сказал:
– Ты как всегда прав, старина. Пути назад нет. Пойдём, нас наверняка уже ждут…
***
– Слушайте меня! Слушайте меня! – прокричал Биф, держа над собой лист бумаги.
После окончания дневной смены несколько колокольчиков затрезвонило у подножия Тепловой башни на основной площадке для Сбора. Самое тёплое и надежное место во всём городе вновь собрало почти всех жителей для утверждения новых законов. Каждый день утренний и вечерний сбор, это не просто распределение обязанностей и решение проблем, это стремление сплотить еще не угасшее общество.
С этими мыслями Биф взглянул на младших. Дети дрожали – нет не от холода, у Генератора тепло, но от страха. Все молча слушали, внимали губернатора словам.
– Как вы все знаете, сегодня наши рабочие завершили строительство лазарета. Я долго думал и пришёл к решению в котором говорит не нужда, а доброе сердце. Наше будущее – это дети! И это значит, что привлекать их к тяжелому труду, всё равно что убить любую нашу надежду. Мы построим убежище! Таково моё решение!
Толпа одобрительно загудела. Пусть и не все, но многие придерживались мнения, что тяжёлый труд для детей на таком холоде невыносимое бремя. Даже в столь тяжёлые времена найдутся те, кто не видит ничего плохого в том, чтобы дети работали на равных со взрослыми. И пусть они не согласны с решением о детском приюте, но всё-таки одобрят помощь детей в теплицах и лазарете.
– Дети будут в безопасности, если их оставлять на день в детских убежищах – заодно и не набедокурят! Однако, образование – ключ к нашему будущему. Давайте будем учить детей медицине, чтобы они помогали с лечением.
Это был редкий хороший вечер. Впервые за столько времени Биф увидел улыбки на лицах людей. Генератор издает успокаивающий шум и согревает всех. Но он должен завершить речь. Только твердость спасёт жителей города от голодной смерти.
– Мне жаль, но я вынужден огласить весь список решений. Они были бы неприемлемы в прошлой жизни, но сейчас, я считаю, мы нуждаемся в них.
На общем собрании вновь наступила тишина, нарушаемая лишь щемящими, тягостными причитаниями ветра да вьюги. Они верят губернатору и согласятся с его выбором.
– Мы можем добавлять в еду опилки для сытности – правда, сама еда не станет от этого вкуснее… или здоровее. Охотникам сейчас приходится непросто, ночные рейды в бурю не приносят достаточно добычи уже несколько дней.
– Но ведь с этим нужно что-то делать! – крикнул кто-то из толпы.
– И мы делаем, Лари! – ответил Биф. – Экспедиция на север вот-вот приведёт беженцев из аванпоста Дойчланд. Более двадцати человек усилят наши Охотничьи отряды, а опытные немецкие инженеры помогут нам в сооружении теплиц и модернизации Тепловой башни.
Обвёл взглядом море глаз, взирающих на него с тревогой и надеждой.
– Погода вновь ухудшается, друзья. Пока мы не найдём Паровые ядра, наши жизни висят на волоске и зависят от рукотворного солнца за моей спиной. Но я верю в вас! И уверен, что мы сумеем повысить производительность башни и поднять показатель температуры в зданиях на новый уровень.
Внезапно Биф улыбнулся.
– Некоторые из вас ждали моего решения касаемо дуэлей. Мое решение не изменилось – дуэлянты вне закона! Нет! Нет и точка! Нас осталось слишком мало, чтобы убивать друг друга по любым пустякам. Но всем вам было интересно чем же занималась бригада Бора в свободное от работы время… – Биф посмотрел на крепкого детину с сигарой в зубах. Пожалуй этот здоровяк единственный в Нью-Бэлфасте, кто не одевал на себя по три телогрейки даже в самый холодный период. – Мистер Ковинский, вам слово!
– Мы тут вообщем посовещались с капитаном… и я подумал – нахрена нам эти дуэли, когда есть старые добрые кулаки?
Бор махнул двоим парням, и те поспешили скинуть брезент с нового круглого строения.
– Добро пожаловать в бойцовский клуб, леди и джентельмены! Лучший способ снять напряжение – это посмотреть хорошую драку!
***
Накидки бойцов взмокли от пота, покрылись темными пятнами. Огромные карие глаза мужчин были прищурены, чтобы не отвлекаться на постороннее, ноги вновь отбивали мощный размеренный ритм. Соперники хлестали руками в стороны, вскидывали лобастые головы, поражённые крепкими кулаками. Вокруг кричали зрители. От жара тел бойцов и жара огня, ярко пылавшего вопреки снежным хлопьям и ветру, проникавшим внутрь сквозь дымовое отверстие в крыше, в стенах зала было тепло и уютно.
Что творится снаружи, понимали все. Управлять этим ветром и снегом, как обычным ненастьем, нечего было и думать. Нет – это война. Война человека и природы. Однако плясать, пировать и веселиться, назло буйству вьюги британцы вполне могли. Рыжие отсветы огня зловеще мерцали на разгоряченных лицах. Они Лондонцы. Они устоят.
Даже Бэйлиш пришёл взглянуть на бои. Ведь даже у слуг и аристократов порой кипит кровь к первобытному азарту.
Биф отхлебнул из кружки. Пойло было «хорошим», ему даже удалось слегка поморщиться.
– Новости?
– Экспедиция из Дойчланда вернулась, сэр. Они уже спускаются в город.
– Много-ли с ними людей? – громче, чем собирался, спросил Биф, чтобы Бэйли сумел расслышать его за шумом восторга от драки.
– Двадцать три человека, сэр. Не считая группы Фрида!
– Ещё работники на лесопилку… Что с группой Обрайта? Их пока не видать?
– Нет, сэр! – сказал Бэйли прихлебывая горячий напиток. – Нам остаётся надеятся лишь на господа…
***
Наутро свинцовое небо низко нависло над землей, а ртуть термометра показывала необычные для этого времени года двадцать градусов ниже нуля. Но это тепло не радовало. Ветра не было, угрюмые, неподвижно висящие облака предвещали снегопад, а равнодушная земля, скованная зимним сном, застыла в спокойном ожидании.
В восемь утра сирена страшно загудела. Мгновение вчерашнего спокойствия и азарта развеялось словно тонкая струйка дыма. Обреченные люди несмотря на усталость и голод отправились на работу, ведь только кропотливый ежедневный труд даст шанс создать место, в котором можно не просто выживать, но и жить полноценной жизнью.
Группа учёных трудилась не покладая рук изобретая новые чертежи и схемы. Теперь, когда первые паровые центры запыхтели у лесопилки и шахты, работать стало куда легче. Получая энергию генератора, паровой центр создавал дополнительную тепловую зону поменьше вокруг себя. Эти маленькие копии Тепловой башни воистину надежда на выживание на окраинах города, где каждый день кипит исполинская работа по добыче железа, древесины и угля в толще льда.
– Слушай, Джими! – окликнул друга Брокс, взвалив на плечо мешок с углём.
– Ну…
Товарища мучало похмелье. Он с трудом загружал увесистые мешки на паровую машину.
– Вот скажи мне, Джими! Роб вчера набил морду Фритчу, так?
– Ну… и? – протянул Джим.
– Вот я и говорю – кто не знает Роба «Туши свет»? Он же с детства занимался боксом!
– И…
– И я спрашиваю – кто не знает Фритча «Меткий глаз»? Ведь он потомственный военный и стрелок! И скажу тебе довольно меткий сукин сын! У Фритча не было шансов! – заявил Брокс решительно. – Но в дуэли он точно б уделал Роба. – Он закинул ещё мешок. – Где справедливость в этом мире…
– Ты слеп как тот крот! – прервал его Джими. – Справедливость губернатора заключается в том, что Фритч может в любой момент попытать удачу снова. Если же Биф был бы на стороне Фритча, то Роб мигом оказался бы на том свете. Его песенка была бы спета, а мы лишились бы ещё одной крепкой руки. А теперь заткнись и иди к черту!
– Джими!
Джи гневно обернулся к Броксу, но тут же ему стало радостно. Напарник указал на вершину стены. У парового лифта толпились люди.
– Это же Олбрайт! Олбрайт вернулся…
Глава 2 Лондонцы
Нас было всего пятьдесят человек. Горстка выживших жителей Лондона.
За время пребывания в Морозных землях мы всё-таки сумели найти в себе силы, чтобы бороться за жизнь там, где казалось бы выжить невозможно. Я использовал последнее уцелевшее Паровое ядро, чтобы разжечь Генератор. И теперь, когда рукотворное чудо вновь запылало жарким огнём, в каждом из нас теплится надежда…
Однако, каждый понимал, что это только начало. Мы работали не покладая рук. Замерзали, строили, умирали от обморожений и болезней. Коллективный труд нашего города вновь заложил основу, где закон и права человека на жизнь в новом мире обрели характер. Первые дома, лазарет, палатки, кухня, шахта, лесопилка и литейный завод – всё это лишь начало нашего будущего!
Удивительно, но всё это стало возможным благодаря Маяку. Это необычное приспособление, которое лучше всего описывается как привязанный воздушный шар с лёгким маяком и смотровой площадкой, прикрепленными под ним. Он функционирует и как наблюдательный пост, и как маяк, обследуя окружающие земли. Словно светоч, сияющий во тьме он привлекает блуждающих скитальцев, доставляя ресурсы и людей в наше быстро растущее селение… Удивительно, но всё это стало возможным благодаря Маяку. Это необычное приспособление, которое лучше всего описывается как привязанный воздушный шар с лёгким маяком и смотровой площадкой, прикрепленными под ним. Он функционирует и как наблюдательный пост, и как маяк, обследуя окружающие земли. Словно светоч, сияющий во тьме он привлекает блуждающих скитальцев, доставляя ресурсы и людей в наше быстро растущее селение…
Спустя две недели, несмотря на болезни и потери нас собралось почти две сотни.
Совсем недавно мы узнали о городе американцев. Группа Олбрайта отправилась на восток, чтобы подтвердить слухи и главное обьединить усилия в борьбе за выживание. Многие лелеяли надежду на успех… К сожалению слишком многие…
Прошлой ночью, когда полная луна и звезды, казалось, мерцали в знак одобрения, один наш экспедиционный отряд вернулся. Наутро вернулся и Олбрайт… Он достал исключительно ценный механизм… но то, что он рассказал…
19 июля 1832 года
Страх – могучая сила. Он может любого из живущих свести с ума. Страхом можно управлять. Страх можно и породить.
Биф был восхищён.
Когда Нью-Бэлфаста достигли вести о прибытии первой экспедиции, он решил, что теперь-то, начнёт, наконец, новый этап развития города несмотря на усилившийся мороз. Новые достижения Научного центра послужили причиной тому, что все, хоть как-то умеющие владеть гаечным ключом и молотком, вплоть до женщин, отправились на строительство Угледобытчика и первых жилых домов. Закачивая воду под давлением в подземные месторождения угля, угледобытчик вымывает ценный ресурс на поверхность, а замена палаток на деревянные утеплённые хижины, позволит жителям сохранить здоровье даже в том случае, если столбик термометра вновь опустится ниже 30.
«Мы справимся… но голод и болезни всё ещё остаются первостепенными проблемами.»
В Научном центре кипела работа. Семёрку опытных учёных и инженеров пополнили три чопорных немца, доставленные из аванпоста на севере. Никогда ещё Биф не видел такой точности и аккуратности на рабочем столе. В голову тут же пришел довольно известный анекдот о немцах, но Додсон благоразумно удержал его при себе.
Худощавый учёный смерил Бифа пристальным взглядом.
– Вы рассмотрели мое предложение, герр Губернатор? Кладбище за пределами города похвальное решение. Но ми здесь все рискуем оказаться на кладбище, если не примем должные меры.
Додсон был крайне заинтересован. Но лишь чертежами разложенными на столе, а не прошлым предложением учёного.
– При всём уважении…
– Франц фон Берген.
– При всем уважении к вам и вашей работе, герр Франц, я должен думать как о выживании так и о морали моего города…
– Жизнь происходит из смерти. Мёртвые дадут нам свой последний дар – свои тела, которыми ми удобрим почву в теплицах. Это жизнь, герр Губернатор! Жизнь благодаря смерти!
– Я прошу вас, Франц! Возможно… мы сможем рассмотреть альтернативные методы? Более человечные?
– Ви имеете здесь свой «Ordnung» – порядок. Я понимаю.
Франц вздохнул раздосадованно. Он подозвал к себе своего ассистента Тиля, чья голова, видимо, пострадала от какого-то удара на испытаниях – он все время бормотал о себе что-то от третьего лица. Бубня себе под нос, он разложил на столе два чертежа.
– Это – Охотничий ангар, – сказал Франц и указал на первый чертёж. – Он будет снабжён небольшим дирижаблем, на котором охотники смогут вылетать на промысел и привозить с собой больше пищи из Морозных земель.
– Это же… это прекрасно! – воскликнул Биф.
«По мере того, как мы постепенно начинаем приспосабливаться к этому новому ледяному миру и совершенствовать наши технологии, мы начинаем восстанавливать часть нашей утраченной славы.» – подумал Додсон с восхищением рассматривая чертёж воздушного транспорта. – «Говорилось, что величайшая сила человечества принадлежит тем, кто осмеливается мечтать о невозможном, тем, кто, несмотря на то, что толпа смеётся над ним, продолжает идти с грубой решимостью, страстью и воображением, кровью и слезами делая эти невозможные мечты возможными. Однажды мы вырвем наш мир из тисков Нового Ледникового периода, но сегодня мы воплотим тот старый и прекрасный сон, который был жестоко унесен морозными ветрами, сегодня человек снова полетит.»
– Да, герр Франц. Это то что нам нужно! – Биф хлопнул ладонью по бумаге. – Возьмитесь за дело прямо сейчас!
Учёный свернул чертёж и показал другой. На рисунке была изображена теплица. Однако, это сооружение имело ряд модернизаций —несколько уровней теплоизоляции и довольно эффективный механизм подачи пара. Не хватало лишь одной важной детали…
– Вынужденные искать альтернативные источники пищи, ми обнаружили, что некоторые виды водорослей, мхов и лишайников съедобны и богаты белком. Эти выносливые культуры можно выращивать в импровизированных теплицах, и хотя эти растения не особенно вкусны, это гораздо лучше, чем голодная смерть.
– Ваши разработки уникальны, – улыбнувшись произнес Биф. – Я считал, что именно немцы сумеют обуздать эту зиму.
Франц развёл руками:
– Я тоже так думал, герр губернатор, – ми долгое время считали, что именно размер изобретения принесёт нам успех. Ми были слишком больны манией величия. Теперь британцы спасают нас от смерти у слишком большого Генератора который так и не удалось запустить.
У сожаления горький вкус…
Биф задумчиво кивнул. Да правительство пыталось свести всё на плохую погоду, но губернатор отлично знал – многих удалось бы спасти, если б не жадность и высокие амбиции. Одни страны стали жертвой своего непомерного эго, другие же попросту пожалели денег и поплатились за это жизнью.
– Ми пытались воссоздать разработку Паровых ядер в Морозных землях, – продолжал учёный. – Но боюсь это «unmöglich», герр губернатор. Если ви хотите сохранить тела мёртвых и ускорить процесс роста, ваши люди должны найти ядра или автоматоны.
– Мы обязательно найдём их. Я уверен, что…
Словно почувствовав внимательный взгляд ребёнка, Биф поднял голову и взглянул на него. При виде двенадцатилетнего парнишки в дверном проёме в глазах губернатора мелькнула улыбка, однако он тут же вновь сосредоточил все внимание на учёном.
Мальчишка откашлялся и выступил вперёд.
– Прошу простить за то, что прерываю вас. Губернатор, они здесь, я видел! Спустятся вниз, самое большое, через десять минут.
Биф слегка нахмурил брови и кивнул. Кто эти «они», он понял без лишних объяснений.
– Благодарю, Альфред.
Мужчины переглянулись. Британские учёные тоже прекрасно поняли о ком речь. Франц лишь кивнул, готовясь продолжить работу.
– Не забудьте о ядрах, герр Биф. Ми в свою очередь, сделаем всё, что в наших силах.
Сделав глубокий вдох, губернатор поклонился и направился к выходу.
– Мне нужно самопожертвование, джентельмены. Я надеюсь на вас. Все мы надеемся…
Как Биф и ожидал, вскоре команду Олбрайта окружили у Тепловой башни. Сопровождали мужчину четверо из Нью-Бэлфаста и дюжина уставших незнакомцев. Однако удивило губернатора не пополнение в обществе, а огромная паровая машина, которую уже разбирали для транспортировки по лифту на верху ледяной стены.
Автоматон…
Гигантское паукообразное, четвероногое паровое чудище из стали и шестерней, с горячим паровым ядром вместо бьющегося сердца. Они были вершиной человеческой инженерии до Великой зимы. Автоматон может обслуживать здание, чтобы облегчить бремя каторжных работ усталых граждан. В отличие от людей, они могут работать круглосуточно и безразличны к температуре.
Неужели Олбрайт сумел отыскать один из этих механизмов? Возможно американцы помогли? Если это так, то благодаря этой машине и новым друзьям, жизнь в городе наконец-то начнёт меняться к лучшему!
Радостная толпа расступилась и Биф смог поприветствовать старого друга.
– Мы все ждали вашего возвращения, старина. В какой-то момент я подумал, что лишился лучшего разведчика.
– Если бы не этот железный зверь и его работа, мы ни за что не успели вернуться в город, – сказал Олбрайт, протянув товарищу руку одетую в нескольких слоёв тёплых перчаток. – На обратном пути мы остановились на краю глубокого, широкого ущелья, изумляясь проложенному через него стальному мосту. Ещё больше мы изумились огромному автоматону, который сметал снег с дороги.
В голосе его слышалось напряжение и безмерная усталость.
Биф окинул взглядом одежду Джона – очки, шарф на лице и толстый бушлат. Казалось, Олбрайт носит все это полжизни – так истрепан был его наряд. Вылазки в Морозные земли требуют лучшую экипировку и одежду.
– Я распоряжусь, и вскоре вам приготовят обед, полотенца, горячую воду и ванну, дабы вы смогли привести себя в порядок, уверен вы выбились из сил. Но расскажи нам, что ты видел, Джон? Кто все эти люди?
– Нам посчастливилось найти этих людей на обратном пути. Мы сумели добраться до американцев… мы… все в порядке…
– Нет, я не могу лгать, Джон, – внезапно сказал Чарли и выступил вперёд, тем самым привлекая к себе всеобщее внимание.
– Чарли, мы же договаривались… – процедил зло бригадир.
– К черту договоренности!
– Не горячись, мальчик!…
Олбрайт подался к напарнику, но тот тут же отстранился, явно желая договорить до конца.
– Нет, приятель! Очень сожалею, но нет! – словно обезумев прокричал он. – Я поклялся говорить людям правду, я стал разведчиком, но я не нанимался в самоубийцы. Верно, мы нашли этот город! Но мы не увидели там ничего кроме смерти. Более трехсот человек замёрзли, потому что их генератор взорвался!
Люди с ужасом смотрели на разведчика не веря своим ушам. Да нет, не может быть! Сказки! Однако чем дольше вглядывался Биф в обезумевшего разведчика, чем больше всматривался в растерянные, изможденные глаза главы группы, тем глубже закрадывалась в душу тревога, тем ясней становилось – нет, всё это —вовсе не сказки; вся эта жуть, весь этот ужас – взаправду.
– Здесь нет спасения! – зловеще сказал Чарли. – Всё, с чем мы сталкивались ранее, не более чем прогулка по сравнению с морозным адом ожидающим нас впереди! В последней записи американцев говорилось, что столбик термометра опустился ниже семидесяти градусов! Самое лучшее для нас было бы убраться из этого пекла; если же мы останемся, то нам тут конец – это уж точно. Мы должны вернуться в Лондон пока новая буря не превратила нас в Нью-Бостон! Я клянусь вам! Мы видели этот ужас своими глазами!
– Это правда? Он говорит правду, Олбрайт? Сколько нам осталось?
Перед глазами Джона Олбрайта вспыхнуло воспоминание. Последние слова умирающего американца, встреченного ими на пути:
«Нью-Бостон мертв… Все погибли… Нет надежды выжить в этой проклятой пустоши. Вы все обречены. Вам нужно бежать!» – это были его последние слова.
– Месяц, возможно меньше.
Сказанное повергло жителей города в ужас, и обстановка начала накаляться. Казалось, кто-то вот-вот вспылит, но Биф разрядил ситуацию, завершив разговор.
– Мы многого добились за это время, – сказал он. – Как и многие другие города Лондон мертв! И вы это знаете! Теперь у нас есть автоматон и нет другого выбора кроме как готовиться к буре. Если это правда… никто не успеет добраться до Лондона! Поэтому возвращайтесь на свои рабочие места и ждите дальнейших указаний!
Возмущенный до глубины души, Биф смерил Чарли презрительным взглядом, сунул руки в карманы, повернулся спиной к испуганным горожанам и зашагал прочь по деревянному тротуару.
– Следуй за мной, старина, – бросил через плечо Джону. – Боюсь ваша работа ещё не окончена…
Глава 3 Великая зима
Судя по замёрзшему океану, похолодание было повсеместным и, должно быть, почти уничтожило всю жизнь на поверхности. Единственными её оазисами могли быть: океанские глубины, города возле генераторов и естественные геотермальные источники. Человеческая цивилизация же сумела спастись благодаря выше названным паровым Генераторам, согревающим зону вокруг себя. Тем не менее, учитывая смертность в старых городах, то что многие так и не смогли иx покинуть (ввиду колоссальной стоимости генераторов и как следствие малое количество "тёплыx" городов), то что те, кто отправился на юг был сметён бурей, можно сделать вывод, что общее количество выживших вряд ли превышает миллион, а то и менее сотни тысяч…
15 июня 1830 год
Лондон
Ещё один день бунтов и грядущей революции…
Нежный, но настойчивый луч восходящего солнца отыскал щель между шторами и проник в спальню Бифа. Не привыкший просыпаться в этот час, герцог моргнул, сонно чертыхнулся, выгнул спину, спустил ноги с кровати, встал, набросил халат и раздвинул темно-красные занавеси.
Утро выдалось обманчиво великолепным – розовым, золотым, а там, где заря еще не успела прогнать прочь сумрак ночи, сиреневым. Распахнув окно, Биф расправил плечи, с наслаждением вдохнул соленый воздух, подставил лицо морскому ветру, который не замедлил взъерошить его чёрные волосы, вздыбившиеся во сне. Совсем рядом за эстуарием Темзы спокойно плескается море, а здесь, ещё один день в предверии страшного будущего…
Память о происходящем навевала грусть. Охваченный ею, Биф оперся о подоконник, вздохнул и, наконец, отвернулся от окна.
С тех пор как Додсон старший покинул этот мир, его сын, во всем подражающий отцу, лишился внутреннего стержня. Цель отца, вернее его мечта, всегда была связанна с равными правами для рабочих, в то время как правительство и буржуазия во всю давили на Додсонов, хотя и не имели явных доказательств их причастности к погромам Луддитов.
(Лудди́ты (англ. luddites) – участники стихийных протестов первой четверти XIX века против внедрения машин в ходе промышленной революции в Англии. С точки зрения луддитов, машины вытесняли из производства людей, что приводило к технологической безработице. Часто протест выражался в погромах и разрушении машин и оборудования.)
Время не стоит и чертовы машины уже повсюду. Буржуазия «отплатила» народу после последних выборов законом о работных домах, куда принудительно заключают безработных. В этих домах рабочих держат, точно в тюрьмах, в арестантских халатах, мужчин и женщин – отдельно. Людей заставляют делать тяжелую работу – дробить камни, рассучивать старые просмоленные корабельные канаты, отчего из-под ногтей идёт кровь. Эти дома прозвали «бастилиями для рабочих».
Англия на пороге революции. Народ требует поддержки, а он, несмотря на весь свой авторитет перед людьми уже год как закрылся в себе…
Внезапно Биф встрепенулся и изумленно округлил глаза. Что-то назревает. Что-то вот-вот произойдет. При этой мысли ему тут же вспомнился вчерашний разговор с Обрайтом (сейчас друг, вне всяких сомнений, собирается в новую экспедицию: с тех пор как учёные заметили странные изменения в климате, работы опытному проводнику прибавилось втройне), рассказ о его визите на Север и последующих тревогах. «Помнишь того чокнутого учёного? Снизерс кажется, – сказал Олбрайт. – Он бредил о новом Ледниковом периоде… Так вот сдаётся мне, что он был прав. Буквально носом чую!»