Золотая курица бесплатное чтение

КАЗИНО

По ночам Новый Арбат превращался в московский Лас- Вегас.

Казино «Черри» светилось иллюминацией, как рождественская ёлка для взрослых: здесь всегда были праздник, элитный алкоголь и большой выбор красивых женщин.

Полный релакс люкс для VIP.

У подъезда впритык стояли шестисотые «мерседесы» с затемненными окнами, «ленд крузеры» и «БМВ».

На входе и внутри зала, гостей встречали охранники. Качки – охранники из всех сил старались казаться вежливыми.

– Хочешь – не хочешь, а ночью, все пути ведут к вам,

в «Черри», или в «Найт Флайт», на Тверскую! – произнёс я.

– Зачем в «Найт Флайт? Наши девочки лучше! – ответил охранник мечтательно. Я заплатил тридцать долларов за вход, еще пятьсот разменял на фишки, и вошел.

Я не лудоман, но статус « человека с деньгами» обязывал: носить малиновый пиджак, ездить на «шестисотом», проигрывать «зелень» в казино и иметь любовницу, а все вопросы решать на «стрелке», в ресторане «Прага» или «Балчуг». Не делать этого, было просто неприлично!

Дорожка из огоньков указывала путь к игровым автоматам.

Женщины на любой вкус, кажущиеся одетыми, сидели на высоких стульях за барной стойкой, или стояли у лестницы на второй этаж, где можно было потанцевать. Мужчины, желающие танцевать, танцевали с ними.

Ни один игорный стол в зале не пустовал.

Среди гостей преобладали малиновые пиджаки.

Я вспомнил, как недавно, в интервью на ТВ, один из таких пиджаков, открыто заявил: «Все, у кого нет миллиона долларов, пусть идут в жопу»!

В казино собрались именно те, кто разделял эту точку зрения. «Ярмарка тщеславия»! – подумал я и выбрал французскую рулетку.

Минимальная ставка – пять долларов. Цель игры, угадать на какое число из тридцати семи секторов, упадет шарик.

Игра, исключительно, наудачу!

Я стоял у стола и просто смотрел.

Мужчина, в малиновом пиджаке с огненно-рыжими волосами, играл как заводной, не прерываясь и не проигрывая. Соблазнительная красотка рядом с ним держала в руке «мартини», оплаченное рыжим, и гипнотизировала шарик. В остальном она оставалась безучастной, хотя, и не забывала вовремя улыбаться рыжему.

Мужчина, обращаясь к спутнице, произнес:

– Шалунья! Никто не знает, что нас ждет завтра.

Буду играть на все!

Крупье кинул на крутящееся колесо белый шарик и сказал: «ставки окончены».

Шарик подпрыгнул, перевернулся и встал на красное поле, на номер пять. Шалунья громко захлопала в ладоши. Рыжий засмеялся и сгреб фишки. Ему определенно везло.

Теперь я был готов испытать свою удачу.

Но не более, чем на пятьсот долларов. Вовремя ограничить убытки – значит заработать!

Перфекционисты – несчастные люди, не умеют вовремя остановиться!

Крупье держал паузу, пока я решал: на красное или черное, чет или нечет, а может быть – на счастливое число, как делала Франсуаза Саган?

Я поставил пятьдесят долларов на место прежнего выигрыша, красное с номером пять. И сразу проиграл.

Тогда я поставил на черное поле, и тоже проиграл. Поставил на «зеро» – все мимо кассы. Зато у самого казино дела шли превосходно.

Странно, по какой- то случайности, чаще всего выигрывал вариант, на который приходилось наименьшее количество ставок. Я стал делать ставки в последний момент, когда все уже поставили, – на «свой» вариант.

И мне, наконец, повезло. Я даже выиграл целую горку разноцветных фишек.

Внезапно кто-то взял меня за плечи сзади.

Я обернулся. Рядом со мной стоял Костя.

Мы сотрудничали в инвестиционной компании «Индекс Х». Он умел выбрать момент!

– Еле нашел тебя, – сказал Костя. Всегда очень серьезный, он был серьезнее обычного:

– Нам нужно срочно сбросить все ваучеры по любой цене!

Я застыл на месте. Была глубокая ночь.

– Когда?

– Сейчас! К открытию биржи в компании не должно остаться чеков! Совсем!

– Что-то случилось, пока я проигрывал? – попробовал я пошутить.

– Абсолютный трэш! Весь день горит Белый дом. Танки с набережной прямой наводкой расстреляли Дом Советов с депутатами. Столб черного дыма виден с любой высотки Москвы.

Похоже, в тот момент, и я, и Костя подумали об одном и том же: наши планы, бизнес и жизнь, снова стали непредсказуемыми. Как движение шарика в рулетке.

– Плохие новости для бизнеса, – сказал я,

– Боюсь, что биржа их не переживет!

– Политика – это черная дыра. Политиков предсказать невозможно, а мы у них в заложниках!

Форс – мажор

Мне было пять лет, когда я впервые услышал слово политика. Дедушка читал газету «Правда» и всякий раз, говорил, что, правда, в газете скрыта между строк.

Я посмотрел в газету, но ничего между строк не увидел. Тогда я спросил у деда, что это значит.

– Политика, – ответил мне дедушка.

Он взял меня в охапку, усадил к себе на колени и тоже спросил:

– Ты видел, как писает комар?

Я задумался и честно признался.

– Никогда, дедушка.

– Вот, а политика – еще тоньше!

До меня дошло, мне ни за что не разглядеть правду между строк. Я потерял интерес к политике, но оставаться в стороне тоже не получалось.

Костя утверждал, что политика это бесконечная игра в правду и ложь, в которой, два варианта на выбор, только нужно суметь их отличить и угадать.

Второй раз, что – то новое о политике я услышал от моего друга, швейцарца Пауля: «Мало кто в Австралии знает фамилию премьер министра, но на стабильность в стране и высокий уровень жизни, это никак не влияет. Вот это хорошая политика!».

Ну, это точно не про нас! Последняя новость показала, что политика, если ее игнорировать, ломает и меняет нашу жизнь, как игрушку-трансформер.

Но сейчас, меня больше всего мучил вопрос, который я озвучил Косте:

– Даже если у нас получиться скинуть все чеки партнёрам к утру, в чем я не уверен, мы все равно потеряем бизнес.

Ведь бизнес это, прежде всего репутация, так меня учили пиндосы.

Костя пожал плечами:

– Забудь всё, чему тебя учили пиндосы! В России это так не работает! Бизнес это война, а на войне, каждый сам за себя! Спастись – значит победить!

– Победить? Наша победа будет Пирровой!

– Играть по правилам уже не получится! В стране случился форс – мажор! – он махнул рукой.

– В любом случае, босс принял решение.

– Дай, угадаю какое?

– Ты же знаешь Василия и его красноречие. Он мне сказал, бизнес – не мыльная опера, к черту соплижуйство, спасайте деньги! Будут деньги, репутацию купим. А без денег, зачем она вообще?

– Ах, как же этот форс – мажор, опять, не вовремя!!!

Я вставал из-за стола, когда к нему подошли чеченцы. Одного, Ильяса, по прозвищу Арбатский, я знал. На аэровокзале ему принадлежали все магазины. Я не удивился бы, окажись, что и казино «Черри» тоже его.

Всегда в костюме от Армани, он по своей энергетике напоминал кошку. Кошка никогда не напряжена, но постоянно ко всему готова. Ничто не выдавало в нем коронованного вора в «законе».

– Привет дорогой! Как дела? – спросил Ильяс, обращаясь ко мне. По-прежнему коллекционируешь ваучеры? – он засмеялся.

– У каждого свои тараканы, – ответил я,

– А как ты сам?

– Кую железо пока горячее, так вы русские говорите?

– Куй железо, пока горячо.

– Эээ, куй, кую… какая разница?!

Ильяс очень любил шахматы, а я хорошо играю. Так мы и познакомились, когда наши бизнесы пересеклись на аэровокзале.

– Твоих девчонок, у меня на вокзале никто не обижает?

Мои девчонки на аэровокзале меняли акции за ваучеры.

– А что с них взять? Мусорные акции?

– Я не понимаю твой бизнес.

– Я твой тоже.

Может быть, и к счастью!

«Ты с ним поосторожней», – говорил мне мой начальник службы безопасности, Николай Ильич:

«У воров, вход рубль, а выход – два, если конечно, ты сам не вор».

«Николай Ильич, у нас общее – только шахматы».

«Пусть так и остается!»

Секрет успеха в умении адаптироваться. Я старался поддерживать ровные отношения с каждым, с кем сталкивала меня жизнь. Правило работало.

Костя от выхода показывал мне на часы – время!

Я уходил, когда за спиной прозвучали слова крупье, произнесенные с прежней ровной интонацией: «ставки сделаны, ставок больше нет». Как он был прав!

Для рыжего и шалуньи праздник продолжался. Колесо Сансары не разомкнулось! Не было даже намёка на это!

КОСТЯ

К утру, я обзвонил всех, кого знал по бизнесу.

Все происходящее мне совершенно не нравилось:

выбирать из плохого – та еще история! Особенно, когда и выбора, на самом деле, нет! Так перепахало страну.

Я поднимал людей с кровати и уговаривал купить чеки по бросовой цене, но оплатить сразу, сейчас, отлично понимая, что завтра бумажки превратятся в мусор, а все наши деньги испаряться.

– Что за спешка? – спрашивали меня.

– На нас наехали, по- взрослому. Срочно нужны деньги!

– Ну, хорошо. Договорились. Вези чеки.

К десяти утра, к открытию биржи, мы распродали все, чем владела компания. Все было кончено.

Биржа в тот день не открылась. Она не работала всю неделю. Когда, наконец, торги начались, ваучеры стоили в разы дешевле и продолжали падать в цене.

К чему, я это рассказал?

Считаю своей большой удачей, что в трудные дни, моим партнером был Костя. Я искренне признаю его незаурядные способности!

Никому не интересно, что делает человек, у которого ничего нет, другое дело, что делает человек, у которого есть всё! Это интригует, беспокоит, и не даёт спать по ночам! В голове навязчивая мысль, почему на его месте, не я! Человека – интригу выдает успех, который у русских, обязательно выставляется напоказ. Человек для того и носит фрак, чтобы его не приняли за человека в «косухе». Так вот, Костя вводил в заблуждение тем, что нарушал правило. Он имел всё, но не носил фрака, предпочитая оставаться в «косухе». Например, когда он заходил в приличный ресторан, то его обязательно предупреждали, что «у них», очень дорого!

Как-то раз, мы гуляли с ним в Александровском парке. Удивительная, между прочим, аура у этого места, невольно начинаешь себя ощущать значимой персоной! И я сказал Косте: – Ты производишь на людей шокирующее впечатление! Ты, напоминаешь советского человека, притворяющегося капиталистом!

А он ответил: – Деньги, они, то есть, то их нет, если всякий раз, под это, меняться, можно потерять себя!

Костя обладал главным качеством в бизнесе – умением держать слово. Если вы со мной не согласны, то вы не тем занимаетесь.

Костя всегда говорил по делу, и ровно столько, сколько хотел сказать. Был креативен, прагматичен и основательно разбирался в деле. Он прошел в профессию тот же путь, что и я, поэтому, мы без слов, понимали друг друга. Сотрудничать с ним было легко и приятно. Безусловно, это была химия!

И когда встал вопрос о трансформации моего частного бизнеса в большую компанию, я вспомнил именно Костю.

Несколько раз я продавал пакеты чеков его компании. Костя всегда предлагал лучшую цену и не торговался по мелочи. Однажды он прислал за чеками помощника.

Тот озвучил мне, уже другую цену, не ту, какую я согласовал с Костей. Помощник делал это не из корысти, а из эффективности. И в принципе, почему нет? Бизнес есть бизнес! Это всегда, работа на компанию и ее интересы.

Я перезвонил Косте. Конечно, Костя мог сказать, что цена изменилась, спрос на чеки упал, что устный договор юридической силы не имеет, прочее бла, бла, бла.

Но Костя сказал, будет та цена, о какой мы договорились. Уговор дороже денег!

Вот такой человек был Костя.

Я стал его протеже и вошел в компанию «Индекс Х» компаньоном. И со спокойной душой влил свои финансы в активы компании, потому-то в ней был Костя, а ему я доверял как самому себе.

БИРЖА

Годом ранее, декабрьским утром, я шел по Мясницкой к зданию главного почтамта. Там теперь располагалась биржа.

Улица, отполированная ветром, вилась от Лубянской площади к Чистым прудам. Было холодно.

По какой- то вселенской иронии, из окна дома, за зданием госбезопасности, громко на морозе, разносился хит Виктора Цоя «Хочу перемен:

Красное солнце сгорает дотла

На пылающий город падает тень

Перемен требуют наши сердца

Перемен требуют наши глаза

Перемен, мы ждем перемен».

Только что снесли памятник «железного Феликса» на Лубянке. Москва затаилась. Редкие прохожие с хмурыми лицами спешили мимо, ни на что не реагируя, как зомби.

Уж слишком стремительно рушилась привычная картина мира! Фортуна бросила вызов каждому из нас, но не все приняли его.

Лично я, воспринимал происходящее как свой шанс, на реинкарнацию, с уже, неотягощенной кармой! Пусть, колесо Сансары, для меня, разомкнётся! Конечно, я шучу! Просто, это был ещё, один мой шанс! Я не мог его упустить!

Навстречу стали попадаться люди – пингвины, с табличкой на груди и в руках «куплю ваучер».

Приватизационные чеки, или ваучеры, выдали населению в текущем году. Теперь каждый гражданин мог взамен своего чека получить кусочек госсобственности, стать совладельцем любого предприятия, и иметь свою долю богатства, через дивиденды. Да, государство дало каждому гражданину по большой конфете. Так это преподносилось. Но послевкусие у конфет, оказалось горьким!

Вот и биржа.

Я открыл массивную черную дверь и вошел внутрь. Биржевые торги! Дёргать тигра за усы – моё любимое развлечение!

Попасть сюда мог любой. Нужно было только купить билет, дающий право на участие в торгах.

В самом торговом зале вдоль прохода и стен стояли раскладные столики и стульчики, и сидели менялы, колоритные персонажи начала рыночных отношений!

Перед ними лежали пачки ваучеров, перетянутые резинкой.

Все, кто хотел, могли, зайдя с улицы, с важным видом, обменять у них свои чеки на деньги, с каким – то дисконтом. Профит был тем выше, чем дешевле продавцу достались его чеки. Деньги выдавались тут же без промедления из больших хозяйственных сумок.

Помещение плохо проветривалось и нуждалось в ремонте. Эстеты морщились: «совок»!

Среди присутствующих было много подвыпивших граждан.

По сути, это была барахолка, где вместо барахла обращались приватизационные чеки.

Поразительное сочетание огромного потенциала и, бросающейся в глаза убогости, одновременно. Ну да, «совок»!

Возбуждение, шум и суета переполняли зал.

В этот будничный день, мне, было невдомек, что на моих глазах вершиться история страны.

В центре торгового зала на подиум поднялся маклер биржи в вязаной кофте, и обуви не по сезону. Он поздравил всех нас с открытием в России первых легальных торгов ваучерами. И объявил торги.

Все вокруг захлопали и засвистели. К подиуму подошел изрядно пьяненький гражданин, потрясая в воздухе своим ваучером. Ваучер был мятый и с жирным пятном посередине. Маклер объявил цену, четыре девятки: 9999 рублей, то есть с дисконтом в один рубль. Гражданин икнул и сказал, почему- то, по-американски: «Окей!».

Первые торги состоялись. В зале снова все зааплодировали.

На завтра газеты вышли под заголовками, что в стране началась новая эра рыночных отношений.

Торги продолжались еще час. Маклер выкрикивал лучшую цену, и та мгновенно отображалась на табло. Желающие могли приобрести заветную бумажку у заявленного продавца…

Цена менялась произвольно, в зависимости от перемены спроса и предложения.

К концу торгов цена откатилась к семи тысячам. Все кто купил в этот день, были в убытке. Публика разочарованно потянулась на выход, оставляя после себя мусор и пустые банки из-под пива.

Задним числом, я теперь понимаю, что ваучеры стали нашим первым денежным фондом ликвидности в примитивном виде. За период обращения они выросли в цене в семь раз, периодически резко снижаясь и отрастая вновь.

Беда была в том, что никто не знал, что будет завтра. Все жили одним днем. И я тоже!

Заработай сегодня, а о завтра подумаем завтра. Так рассуждало подавляющее большинство.

ЛЕТЧИК

Я обратился к менялам, многих из которых знал по бизнесу лично:

– Привет, спекулянтам, джентельменам удачи! Между собой мы не подбирали слов.

Ко мне подошел меняла, по имени Валерка. – Мы, герои нашего времени! – со смехом сказал он.

– Почем продаете Родину пиндосам, герои?

«Пиндосами» называли американцев их Штатов. Во время операции НАТО в Югославии, их тяжело экипированные военные, напоминали пингвинов. А пингвин с сербского – «пиндос». Отсюда и название.

Только у «пиндосов» были деньги, чтобы выкупить, переходящие в частную собственность, предприятия нашей страны.

– Нужно поговорить! – шёпотом продолжил Валерка.

Своей медлительностью он напоминал замороченную птицу додо, которая не умеет летать и поэтому, никуда не торопится.

Валерка сколотил свой первый капитал на кабинках туалетов, расставляя их по всему городу, в нужных местах. Он очень стеснялся говорить про свой бизнес, но все итак знали всё друг про друга. – Послушай, старик, – говорил я ему,

– Деньги не пахнут!

В его случае, это не было так буквально.

– А ты представляешь, скольких людей ты выручил?

В отличие от нас, барыг, они тебя никогда не забудут.

Может быть, даже памятник поставят, в виде большого унитаза.

– Да пошел ты! – злился он, – Курочка по зёрнышку клюет…

– Валерка, не парься, твой бизнес самый надёжный, он переживёт любой форс – мажор! В случае форс – мажора, твоя прибыль только увеличится.

Но сейчас Валерка был сильно чем – то подавлен.

– Ты уже слышал про Летчика? – запинаясь, спросил он.

Летчик был такой же спекулянт, как и мы все.

Он держал две палатки на ВДНХ с разной мелочевкой, от сникерсов и марсов до спирта «Рояль».

Летчик пришел в наш бизнес из военной авиации. Хороший парень, бывший афганец.

Мы все любили его за не убиваемый оптимизм. Он никогда не унывал. Любимым словечком у него было «прорвемся». Наверное, привез из Афгана.

– Что с Лётчиком? – спросил я, чувствуя неладное.

– Отойдем, – сказал мне Валерка и потащил поодаль.

Там выпалил:

– Убили Летчика! Вчера застрелили в подъезде дома, а все его ваучеры пропали. Остались двое детей, жена без работы…

Мы замолчали. На душе у обоих скребли кошки.

Господи, еще вчера мы с Летчиком строили планы на будущее. Помню, я спросил его в нашу, как оказывается, последнюю встречу:

– Ты не боишься, что нас всех посадят?

Летчик, тогда как – то грустно посмотрел на меня и серьезно ответил:

– Ты прикалываешься? Или ты, про наш бизнес? Мы просто блохи на теле рынка. Все бриллианты оседают там, – он показал пальцем, куда— то вверх:

– Газ, нефть, лес, сталь – вот настоящие брильянты! Кто – то же их приватизирует. На какие деньги? А я тебе скажу – воруют! Нам достается лишь брильянтовая пыль, – он замолчал. Было заметно, как непросто дается ему каждое слово: – Впервые, у всех нас появился шанс навсегда изменить своё будущее! И всё зависит от того, что мы сделаем сегодня! Мы сами, а не кто – то за нас, понимаешь, барыга?

– Послушай, Летчик…

– Не перебивай! Ты спросил, боюсь ли я?

Я свое отбоялся в Афгане, когда нас в один день развернули, и вывели…

Нам тогда быстро объяснили, что мы стране больше не нужны!

И лучше про Афган не напоминать! Для родины так лучше! – Лётчик стал бледным, – Никто не сказал, как мне жить дальше! Знаешь, как с американского переводится, «бизнес и ничего личного»? Хочешь жить, умей вертеться!

– Летчик, мне жаль….

– Забей! Прорвемся! Или нас не будет!

Та его улыбка навсегда врезалась в мою память. Слова его оказались пророческими. Терять людей, близких по духу, – это опустошение! Это как ампутация части тебя – ничем не исправить.

Ты подходишь к окну: все так же встает солнце, снуют люди в своих заботах, и ничего не изменилось. Мир даже не заметил утраты. И та боль, которая пронизывает, переполняя, только твоя и только в тебе!

Царство Небесное, моему другу Летчику!

«ПИНДОСЫ»

Моя любовница шутила, что счастливый человек ведёт блог или выращивает антуриум, в крайнем случае, ищет хрустальные черепа в Чиуауа, но никак, не все двадцать четыре часа, делает деньги!

Ценности, как радужки глаз, у всех разные. Конечно, деньги, сами по себе, не делают тебя счастливым, но без них ещё хуже!

Рабочий день у меня не нормированный, и я пошел выпить чашку кофе.

На Тверской недавно открылся частный ресторанчик мексиканской кухни «Ля Кантина». Заведение держали иностранцы, поэтому ресторан представлял собой витрину их образа жизни. А жить, как выяснилось, они умели красиво. «Пиндосы»!

Нам столько лет внушали, что они загнивают, что когда неожиданно распался СССР, мы ударились в другую крайность, стали бездумно им во всем подражать. Увы!

Вспомните хит Наутилус Помпилиус «Гудбай, Америка:

Нас так долго учили. Любить твои запретные плоды».

Кто из нас не пел эту песню?!

Был уже вечер. В декабре рано темнеет.

Я сел за барную стойку. Бармен пакистанец подал мне двойной экспрессо. И был очень удивлен, когда следующим заказом последовала текила с лаймом.

Мысли о летчике не шли из головы. Захотелось приглушить их.

«О, эти сумасшедшие Русские!» – наверняка, подумал пакистанец:– « Но как щедро платят чаевые!»

Тогда же мы узнали, что хорошим тоном считается оставлять за обслуживание, чаевые, не менее десяти процентов от суммы заказа. Какими же мы были невинными в СССР!

Я расплатился.

Чувствуя себя, как только что лишившийся невинности, я огляделся по сторонам.

Авантюристы всех мастей составляли клиентуру ресторана. Здесь перемешались и американцы, и немцы, и бандиты, и чиновники, и проститутки.

На отдельном высоком столике, в свете софитов, русская девушка исполняла стриптиз, совершенно нагая. Она показалась мне самой не растлённой в зале ресторана.

Бандиты кидали ей пяти и десятидолларовые банкноты. Девушка улыбалась.

Мы и тут были впереди планеты всей!

Текилу нужно пить холодной, предварительно обсыпав края рюмки, солью, и украсив ломтиком лайма. Пока я проделывал эту процедуру, за стойку рядом присел американец из Штатов. Их всегда выдает самонадеянный вид.

Никогда не понимал американской гипертрофированной тяги, всё превращать в шоу. Сама их жить – шоу. А шоу, это вообще – то, иллюзия. Правда, в том, что они уважают одно – силу! «Пиндосы»!

Но, похоже, этому американцу было всё равно, что о нем думают другие. Он чувствовал себя здесь и сейчас, как в своей тарелке.

– Хай! Я, Дональд! – обратился он ко мне, улыбаясь улыбкой Чеширского кота, которому дали сметаны.

Ну, знаете эту историю, мог исчезнуть сам кот, а улыбка все равно оставалась.

Для них улыбаться, подумал я, как для русских – хмуриться. Примерено, это одно и то же.

– Хай! – ответил я. – Говоришь по-русски?

– Да, да! – произнес американец, – Это мой ресторан! – он был неподражаем: – В России, сейчас, самый крутой бизнес! Просто сумасшедший!

Словечко «крутой» входило в обиход и резало слух. Самое смешное, что впервые я услышал его от американца:

– Мне очень повезло, что я понял это раньше других, и вот я в Москве!

– А зачем тебе деньги Дональд? – спровоцировал я его.

– Ты был в Сан Диего? – ответил он вопросом на мой вопрос:

– На закате солнца, это самое красивое место на Земле. Настоящий рай! Только представь, бирюзовое небо, малиновый закат и зеленый океан… Солнечная дорожка на воде до горизонта…

Я планирую купить там дом, чтобы прожить старость.

А деньги? Это только возможность, свободно делать что хочешь!

Лицо американца на миг озарилось предвкушением запланированного рая. Похоже, что его американская мечта сбывалась в России.

– Дональд, давай выпьем, – сказал я, взяв в руки текилу:

– Давай помянем моего друга Летчика, не чокаясь…

– Я не понимаю тебя, – ответил Дональд:

– Что значат слова, «помянем не чокаясь»?

Ну, разве ему «пиндосу» объяснишь, что такое жить, как на вулкане. Для него же, всё, что я говорю, —

ни о чем! А мы сами, как инопланетяне, с которыми просто супер выгодно делать бизнес.

– Так говорят, – ответил я:

– Когда желают кому то бессмертия.

Американец скорее почувствовал, чем понял меня и сказал:

– Ну, хорошо я выпью с тобой! – и он кивнул пакистанцу.

Тот тут же услужливо налил ему «бурбон».

Мы выпили и я спросил:

– Что думаешь делать дальше?

Он прекрасно меня понял.

– О! У меня большие планы! Буду увеличивать бизнес!

Такие возможности выпадают раз в сто лет!

– Супер! – сказал я. Мы помолчали, думая каждый о своем.

– Вот кто меня по-настоящему удивляют, так это ваши «новые русские», – продолжил он:

– Они как дети! Как только у них появляются деньги, то первое что они делают, это скупают кучи барахла, причем самого дорого.

Никто в мире так больше не делает! Деньги у них не работают, а ведь в этом – весь смысл денег!

Американец был прав. И я не знал, что ему сказать на это. Разве что сравнить русских с Робинзоном, после долгого заключения на необитаемом острове.

– Чтобы получился хороший газон, его нужно стричь триста лет, – подумав, ответил я.

Говорить больше было, как бы, и не о чем.

– А что ты думаешь о русских девушках? – перевел я разговор на нейтральную тему.

– Они бомба!!! Нигде я не видел так много красивых женщин сразу, в одном месте! Это вторая причина, почему я в России.

Американец не выпил больше не рюмки, но продолжил тему:

– Одного я не понимаю, почему они все хотят замуж за иностранцев? Просто кошмар! Это ненормально! Я думаю, они совсем не знают себе настоящую цену!

– Дональд! Мы только что вышли из тюрьмы. Дай нам чуть – чуть отъехать, – ответил я ему словами из анекдота. Но американец ничего не понял.

КОРПОРАТИВ

Не хочу сказать, что я много выпил тем вечером, но от зажигательной сальсы, текилы и стриптиза, «Остапа понесло».

Я живой человек из плоти и крови, а не «железный Ильич» из службы безопасности, чтобы всегда всё держать под контролем. У меня другая профессиональная деформация: я азартен, а ещё с отягощением, – ненавижу проигрывать!

На входе в ресторан стоял негр, настоящий атлет. Его единственной заботой было открывать и закрывать двери перед гостями. Он ни слова не говорил по-русски, но компенсировал незнание языка, обворожительной голливудской улыбкой. Улыбался как рекламный агент зубной пасты «Колгейт».

И меня осенило, нам в компанию, во что бы то ни стало, нужен свой собственный швейцар! Именно такой! С американской улыбкой!

Поймите правильно, мы все тогда сходили с ума от шальных денег и соревновались друг с другом в амбициях. Почему мы так делали? Просто потому что, впервые могли себе это позволить!

Моя любовница говорила мне:

– Все мужчины – неандертальцы! Что вы, за пол такой? Всё время, надо – не надо, меряетесь членами, у кого больше!

Конкретно в этот вечер она была абсолютно права! Не откладывая задуманное в долгий ящик, я тут же переговорил с Дональдом, объяснив ему, как мог, суть моей затеи. Американец ответил:

– Хочешь дать ему заработать? Окей! Его зовут Майкл. Он свободный художник.

Вот она разница между нами и пиндосами! Деньги у них всегда на первом месте, а поговорить?!

С другой стороны, в любом обществе есть всего десять процентов людей, способных генерировать инициативу и склонных к предпринимательству. Всего десять! Именно эти люди в 90-е оказались на гребне волны, в то время как остальное большинство захлёбывалось под волной. Это было время для немногих, но и те немногие – также являлись калифами на час.

На следующее утро, я уже представлял Майкла своему боссу, основавшему нашу инвестиционную компанию.

Компания проводила все допустимые, и недопустимые, операции с ценными бумагами. Конечно же, большинство из ценных бумаг являлись пустышками, такие как, «АВВА», «Дока Хлеб», «Хопер», «Гермес», «Токур Золото», а позже и билеты «МММ». Люди, поверив телевизору, вкладывали свои ваучеры в пустышки. Правительство обещало, за каждый вложенный ваучер, автомобиль «Волга»! Уже в скором бедующем! И это чистая, правда.

Босса звали Василий Х, поэтому и компания называлась «Индекс Х». Впрочем, в коллективе её почти сразу окрестили – «иди к Х!». Человек он был незаурядный. Из комсомольского активиста – в капиталистические акулы, переобулся налету. Но дело знал, хватку имел бульдожью, а главное, мог замотивировать свои кадры «ковать деньги, не отходя от кассы», то есть не упускать время и возможности, пока обстоятельства благоприятствовали.

Словом, Василий был нашим флагом, который мы всей командой победно несли.

Внешне балагур и весельчак, он имел волевой характер, и с ним все считались.

Василий сразу оценил масштаб моего замысла.

– Ты же знаешь, – сказал он мне:

– Я не люблю только две вещи: негров и расизм! – и засмеялся. Его шутки всегда были на грани фола. Сам он постоянно курил сигары или трубку. Вот и сейчас, выпуская клубы ароматного дыма, он сказал то ли мне, то ли ни черта не понимающему негру:

– А хер с ним! Давай попробуем! – и снова засмеялся: – Пусть конкуренты застрелятся!

– Хьерр? – переспросил притихший негр.

– Хер, хер! – растолковал ему Василий.

И вопрос был окончательно закрыт в пользу угнетенного народа Африки.

Назавтра в кампании был корпоратив. Когда на фирму поступали заработанные три-четыре мешка налички, а по- другому никто и не работал, СВИФТа ещё не было в помине. Тогда фирма устраивала корпоратив, чтобы поднять мотивацию и самооценку в коллективе.

Выпивали и танцевали все сотрудники компании до утра.

Как правило, накануне заказывались популярные звезды эстрады, Губин или Ветлицкая, которые исполняли для нас свои хиты.

Чудили, к слову сказать, не по-детски: разбрасывали из окна офиса пятидесятитысячные купюры, пугая прохожих, обливали друг друга шампанским из горла бутылок. Посреди ночи вызывали девочек по вызову из «Найт Флайт», известного ночного клуба, больше походившего на гламурный бордель. Или в такси мчались по ночной Москве в «Метлу» на Новый Арбат, в казино «Черри», где тусили нувориши города.

Под утро прибыл наряд полиции. Его вызвали жильцы из дома напротив. Мы очень сильно шумели. Это правда!

Объясняться с полицией отправили, в зюзю пьяного, Майкла.

Он, широко улыбаясь своей американской улыбкой, твердил полицейским всего только два слова:

– А мне карашо! – всё, что знал по-русски.

– Мы видим! – полицейские хотели арестовать Майкла, но мы выкупили его за двести американских долларов. В общем, праздник удался!

На следующий день мой босс Василий спросил меня:

– Как думаешь, что это было? -Погуляли! – ответил я.

– Верно! – подтвердил Василий:

– Тинэйджерам нужен праздник, слишком много стресса! – тинэйджерами он называл всех, моложе себя, – Самые слабые быстро перегорают!!!

– Как же корпоративный дух? Чувство долга?

– Чувство долга – атавизм СССР! Это там, ты уже с рождения, был всем должен… Корпоративный дух держится на деньгах, а не на идее. Как только я перестану показывать деньги, все разбегутся на следующий день. Не мы такие, время такое!

Знаете, кто бы, вам, что не говорил, но лишние деньги всегда развращают! А большие лишние деньги развращают гарантированно!

«ХОД КОНЕМ»

По окончании университета, меня распределили в загадочный город Биробиджан. Я истолковал случившееся, как высокую оценку моих деловых качеств!

Я нашел замечательный город на карте, и все загадки закончились.

Конечно, я предпочел бы Москву или Ленинград! В ранней молодости, всегда хочется всё лучшее и сразу! Хоть убей, я не видел себя в таинственном далёком Биробиджане! А ещё я имел полное право уйти из ситуации, в которой себя не видел!