Жарка в сердце бесплатное чтение
Глава I. Восстановление
– Посмотрим, научился ли я летать, – прокряхтел я, пытаясь подняться с кровати.
– Эй, не стоит этого делать! Врач сказал тебе лежать и наслаждаться отдыхом.
– Отдыхом? Ты называешь это отдыхом?
– Ну, тебя никто не беспокоит, не тревожит. Работы нет, – прозвучало так, словно Егор завидовал мне черной завистью.
– Это называется скука, – перебил я друга.
– Как бы это ни называлось, это все равно нужно делать.
– Понятно. Ладно, давай рассказывай.
– С чего бы начать…
– С самого начала.
– Ну да, тебе, в целом, торопиться некуда, – на лице Егора появилась добрая ухмылка.
– Шутник, молодец, – я улегся поудобнее.
– Еще какой. Ладно, начнем. Как только мы приземлились, то ничего понять не могли. Какие-то трупы лежали по периметру здания. Ты и Жура в отключке, Саня с ножом в глазу, Шпиль умер на месте от потери крови. Юру и Майкла объявили без вести пропавшими, однако я думаю, что ты своим рассказом их похоронишь.
– Так и есть.
– Ладно, – с тяжелым вздохом проговорил Егор, – это было ожидаемо. Всех раненых я отправил вертолетом в госпиталь, а потом решил закончить доставку. По пути нарвались на двух противников, но особых проблем с ними не возникло. Горизонт чист.
– Больше никого не встретили?
– Нет, только двое, скажем так, выживших.
– Странно. Возможно, я ошибаюсь в математике, но на тот момент, когда у нас работали сканеры, они показывали еще двоих.
– Может, ты все же примешь тот факт, что техника тоже ошибается?
– Если бы это был кухонный тостер с приклеенным датчиком движения, то вопросов нет. Но у нас в машине такого не было, а был только сканер, который ошибался лишь на этапе тестирования.
– Все бывает в первый раз, – лицо Егора выражало такое спокойствие, словно мы обсуждали погоду на улице.
– Не верю я в совпадения.
– Дим, оставь свой скепсис на потом. В любом случае эти двое, скорее всего, так и остались в пустыне, ибо дальше никаких следов наличия человека мы не заметили.
– Значит, внимательность – не ваш конек.
– Может и так, однако это все равно мало что меняет, – он чуть приподнял ладони с колен и развел их в сторону.
– Мало что меняет? Егор, нас предали. Ты это понимаешь? Саня и Майкл продали нашу поставку. Они слили весь маршрут, количество человек и вооружение. И против нас были не детишки из Индонезии, впервые взявшие калаш в руки. Против нас вышли хорошо обученные солдаты, готовые нажать на курок, видя человека в прицеле. И если двое из них ушли, то, поверь мне, очень скоро они вернутся…
– Дим, хватит, – перебил Егор, – я могу это списать на препараты, которые немного так воздействуют на твою голову, но все же, хватит. Если тебе так сильно хочется побыть параноиком, то вот, пожалуйста, бери пистолет.
Мои конечности еще не совсем слушались, поэтому Егор положил оружие под матрас койки. Небольшая пауза и тишина.
– Да, ладно, согласен. Что-то я немного не в себе.
– Нет, ну может ты и в полном здравии, и я просто раньше не замечал за тобой такой озабоченности своей безопасностью. В общем, ладно, лежи и отдыхай. Я зайду завтра.
– Да уж, пожалуй.
Что-то я действительно разнервничался. Даже начал голос повышать. Стареем, стареем. Нечего сказать. Хотя если быть объективным, то в моей логике есть смысл. Или его нет? Не знаю, трудно вести расследования среди мыслей человека под препаратами, особенно когда этот человек и есть ты. Подумаем об этом на трезвую голову. А пока что меня ждет ужин…
– Суп? На ужин?
– Что-то не так? – лицо девушки выражало неподдельное удивление от услышанного.
– Суп на ужин. Но в остальном все хорошо.
– Что не так с супом? – медсестра искренне не понимала моего негатива.
– Именно то, что это суп. А сейчас ужин.
– И?
– Ладно, не буду вас грузить своими недовольствами.
– Нет, ну раз уж вы начали, то будьте добры закончить мысль.
– Вы часто ужинаете супом?
– Иногда случается.
– Угу. Случается… – я спокойно выдохнул. – Просто у меня такого не случалось.
– Все бывает в первый раз.
– Сегодня я это уже слышал.
– Наш мир цикличен, поэтому не стоит удивляться.
Какая интересная девушка. За словом в карман не полезет.
– Надеюсь на то, что он цикличен исключительно в диалогах между людьми, а не в еде на ужин, – я сложил ладони вместе, пытаясь изобразить жест молящегося человека.
– Хорошо, я вас услышала.
– Спасибо. Поставьте, пожалуйста, на стол, – девушка молча выполнила мою просьбу. – Еще раз спасибо.
Милой улыбкой она завершила нашу дискуссию и закрыла дверь в палату. Теперь я снова наедине с самим собой. И супом. Что я несу? Какая-то ахинея полная. Да, после наркоза и стимуляторов мне нужно поменьше разговаривать с людьми. Но это все завтра, а сейчас меня ждет ужин и сон в безликой палате. Точнее пустынной и неуютной. Голые стены, окрашенные в светло-зеленый цвет, стол с цветами в одном углу и полка с журналами в другом. Большое окно и открытые шторы. Тумба с книгами и телевизор напротив, если кто-то из лежащих здесь не любит занимать себя чтением. И кресло у входа в палату. Ничего интересного.
– Ну как ты? – Егор пришел в то же время.
– Более-менее.
– Это радует. Опережая твой вопрос – Жура, в целом, тоже более-менее.
– На душе стало поспокойнее. Так, что у нас на повестке дня?
– Тема следующая, – Егор прислонился к стене и смотрел в окно, избегая зрительного контакта, – тебе здесь лежать еще несколько недель и потом домой. Похороны Шпиля уже прошли, ведь здесь ты два месяца в коме лежал.
– Егор, это и есть новость дня? Давай честно, уже много лет знакомы. Я знаю, когда ты что-то недоговариваешь.
– Дим, если я буду честным, то тебе это не понравится. Поэтому давай ты придешь в нормальное состояние, и тогда я все расскажу.
– Что-то с Журой?
– Нет.
– Да. Да и еще раз да. Что случилось?
– Дим, я тебе повторю еще раз. Ты встанешь на ноги и все сам узнаешь.
– Да я могу прямо сейчас встать на ноги.
Попытка доказать то, что я не голословный человек, сопровождалась болью по всему телу, однако это того стоило. Но мой успех продлился недолго. Ноги подкосились, падение началось. Однако и Егор не зря работал во многих спецслужбах, ведь реакцию и физическую подготовку он там прокачал знатно. Я снова на кровати.
– Дим, прошу тебя. Не надо думать об этом. Поправляйся и живи спокойно. Ладно?
– Ладно.
Последующий диалог состоял из обсуждения рекрутов нашей команды, разбора их личных дел, досье и всего того, что Егор сумел на них найти. Вообще, я остался доволен контингентом. У каждого из них был хороший послужной список. Однако все равно, следовало пообщаться с каждым вживую, чтобы делать окончательные выводы. Спустя пару мгновений после ухода Егора, ко мне зашла медсестра.
– Как самочувствие?
– Много лучше, спасибо.
– Сегодня на ужин макароны с курицей.
– Отлично, – я улыбнулся.
– Опять на стол?
– Угу.
Она уже собиралась выйти из палаты, однако мне кое-что нужно было выяснить.
– Постойте, а можно вопрос?
– Да, конечно, – она немного обеспокоенно обернулась.
– А в какой палате лежит Жура?
– Кто?
– Ярослав, ну его со мной привезли.
– Ах, да, Ярослав, – медсестра с облегчением выдохнула, – он на втором этаже в третьей палате.
– Спасибо огромное.
– Еще что-нибудь?
– Нет, на этом все. Доброй ночи.
– И вам.
Двести третья палата. Что ж, пойдем посмотрим, что у нас там. Встать оказалось легче, чем в прошлый раз, но движения давались все так же тяжело. Заглянув перед выходом в зеркало, я немного удивился. Борода и длинные волосы? Таким я себя еще не видел. Но это меня сейчас мало волновало. Аккуратно выглянув из палаты, в коридоре я никого не увидел. Это хорошо, ведь мне положено соблюдать постельный режим. Максимально быстрым шагом до лестницы, потом вверх. Указатели говорят, что мне налево. Что ж, пойдем налево. Вот она. Деревянная дверь с вырезкой под окошечко и табличкой, гласившей «Двести три».
Жура лежал под капельницей и, судя по всему, был в коме. А он хорошо выглядит. Видна забота его жены Маши. Так, а вот это уже интереснее. Я заметил на столе медкарту. Присядем, почитаем.
Вес, рост, цвет глаз и тому подобные вещи я уже знал, поэтому сразу пролистал в конец и начал вчитываться в заключения и наблюдения врачей. Две операции над черепно-мозговой костью и частичный паралич нижних конечностей.
Твою мать. Может, мне показалось? Еще раз. Нет, так и написано: «частичный паралич нижних конечностей».
Я словно протрезвел. Буквально за пару секунд от любопытства не осталось ничего. В целом у меня сейчас ничего и не было из чувств. Пустота и непонимание. Как такое могло произойти? Жура, он здоровее всех нас вместе взятых был, ничего себе не ломал и ничем серьезным не болел. Как?
Пустота сменилась на злость. Медкарту я вернул на прежнее место и направился в главный холл. Та самая медсестра крайне удивилась моему присутствию и уже вставала с кресла, чтобы отчитать меня за несоблюдение режима, однако мое слово было первым.
– Телефон.
Это было сказано спокойно и четко. Компромисса в этом слове не было. Номер Егора я помнил, как и номера всех своих братьев по оружию, поэтому вскоре я услышал его сонный голос.
– Паралич?
– Твою мать, Дима, – недовольно прокряхтел товарищ. – Ты на часы смотришь?
– Все более-менее? У него паралич, Егор.
Ответом была тишина. Однако она продлилась недолго.
– Да, паралич. Но врачи говорят, что это временно. Месяца через три Жура вернется в свой привычный ритм жизни.
– Привычный? Егор, у него паралич.
– Я знаю. Но прогнозы говорят о том, что все будет хорошо.
– Какие шансы?
– Дим, ты видел время?
– Какие шансы, Егор? Не надо юлить. Цифру.
– …
– Егор, цифру.
– Процентов сорок на шестьдесят, что все будет хорошо.
– Доброй ночи.
Я сбросил звонок, не дожидаясь ответа. Сорок процентов…
– Дмитрий, вернитесь пожалуйста в постель. Вам нужно лечиться, – сестра все-таки встала с кресла.
– Простите, пожалуйста, как вас зовут?
– Настя…
– Насть, ты уж прости, но не надо меня сейчас трогать и говорить о том, что мне нужно делать, а что нет. Ладно?
– Но режим…
– Насть, я попросил.
Я просто стоял на месте и ничего не делал. Ничего. А что было делать? Ответа у меня нет.
– Пьешь? – я снова взглянул на Настю.
– Редко…
– Наливай.
– Дмитрий, это больница, здесь есть только медицинский спирт.
– Понятно.
Спиртом я скорее себе горло прожгу, чем сделаю что-то полезное. Редко мне хотелось выпить, но сейчас это было моим единственным желанием. Я зашел в палату, взял бумажник и отправился в магазин. Был моросящий дождь, поэтому больничная роба напрашивалась сама собой. На выходе я увидел лицо Насти с ее запрещающими и, в тоже время, понимающими глазами. Магазин находился недалеко, так что прогулка туда и обратно завершилась минут за пятнадцать. Я вернулся в больницу, но Настин взгляд не изменился. В целом, мне было все равно. Прошел мимо и двинулся в свою палату. Алкоголь помог проглотить ком в горле, и можно было бы продолжить, но я решил ограничиться двумя рюмками. Я снова отправился к Журе. Он все также спал. Пустой взгляд я видел в зеркале. Этот взгляд смотрел прямо на меня. Прямо в душу. «Более-менее» – всплывали в голове слова Егора. «Более-менее»…
Мне почти удалось заснуть в кресле у Журы, когда приехал Егор.
– Иди сюда, – шепотом проговорил новоприбывший товарищ.
– Минуту.
Подъем на ноги оказался плевым делом. Егор молча направился в сторону моей палаты, и я последовал за ним. Как только мы оказались внутри, товарищ сразу обратил внимание на водку.
– Твоих рук дело?
– Моих.
– Ты же не любитель, – Егор с непониманием посмотрел на меня.
– Мне и не особо понравилось.
– Понятно. Сильно тебя эта новость выбила. Поэтому и не хотел говорить.
– Я знаю, – силы мои иссякли и тело буквально рухнуло на кровать.
– Дим, послушай меня, – строгим и спокойным тоном проговорил товарищ, – мне сейчас вот эти твои истерики вообще ни к чему. Хоть тебе почти сорок лет, но от моего годовалого сына отличаешься только тем, что он пьет молоко, а не водку. Но в остальном все тоже самое. Какую-то плохую новость услышал и все, – Егор вскинул руки, – погнал барагозить. Какого хрена ты вообще звонишь с больничного телефона, когда у тебя свой сотовый есть? – друг кивнул в сторону тумбы возле кровати. – Короче, Дим, я пока еще одного ребенка заводить не планирую, поэтому не стоит себя так вести. Ты ведь не Бенджамин Баттон.
– Ладно, да, – после небольшой паузы сказал я. – Был не прав. Извини.
– Мне твои извинения не нужны. Просто вести себя надо нормально, – проговорил Егор и выпил рюмку водки, – нам же всем трудно.
– Сам-то Жура знает?
– Нет. Он в коме с момента приезда, – прозвучало это словно приговор.
– Мать твою…
– Маша знает.
Спрашивать о ее состоянии было бы глупо, поэтому мы сидели в тишине.
– Как там другие жены?
– Лиза, узнав о Юре уехала к маме с детьми. Алиса после опознания тела Шпиля упала в обморок. Нашатырь, крики, слезы и безвылазное сидение дома. Так и живем, – выдержав некоторую паузу Егор продолжил, – короче, ты тут пока полежи, подумай обо всем этом. Перевари, скажем так, полученную информацию. Через пару дней заеду, проведаю тебя и если все нормально будет, съездим кое-куда.
– Договорились, – коротко закончил я.
Стыда не было. Было странное смешанное чувство, словно я подвел своего друга. У него жена с ребенком, а я здесь концерты устраиваю. Вдобавок хамлю ни в чем неповинной Насте. Конечно, подобное поведение можно оправдать потерей близких людей, препаратами и восстановлением организма, но имеют ли эти оправдания хоть какой-то смысл? Не думаю. Егор ведь тоже потерял друзей и ничего. Все нормально. Хотя он все равно другой. Он более рациональный что ли. “Случилось и случилось, какая разница? Могу ли я на это как-то повлиять или что-то изменить? Нет. А если не могу, то какой смысл от нервотрепки. Забыть все плохое, запомнить все хорошее и двинуться дальше. Вот и все.” – именно так мне говорил Егор, когда я переживал разрыв отношений, которые длились девять лет.
Глава II. Встреча старых друзей
Утром я поговорил с врачом и отказался от всех лекарственных препаратов, которые могли хоть как-то воздействовать на мозг и его функционирование. Конечно, мне сказали о том, что в таком случае боль усилится и восстановление займет больше времени, однако мне было все равно. Контролировать самого себя было важнее.
Спустя два дня после моего отказа приехал Егор. Мы с ним поговорили и пришли к выводу, что мозги у меня стали работать лучше. Речь стала более связанной, мысли теперь не путались и паузы во время моих ответов больше не наблюдались. В целом, этого хватило для того, чтобы напарник посадил меня на пассажирское сиденье и двинулся в сторону заброшенного гаража возле порта.
Из-за реки рядом внутри было сыро и прохладно. Я недолго рассматривал внутренности заброшенного помещения, потому что все внимание в результате осмотра привлек один человек, прикованный наручниками к стулу. Это был Саня. Выглядел он паршиво, честно говоря. Сбросил килограмм десять, на месте левого глаза красовалась черная повязка, как у пирата, а все тело было в ссадинах и побоях.
– Все-таки выжил…
– Да, Сань, я тоже удивлен. В следующий раз вгоню нож поглубже, будь уверен.
– Да-да, Дим, конечно, в следующий раз не буду с тобой нянчиться и предлагать перейти на нашу сторону, пока ты бежишь, молясь своему мелкому Богу, чтоб я тебя не пристрелил, как курицу из револьвера, – он попытался сложить пальцы в форме пистолета, – в следующий раз я просто буду нажимать на курок, последовательно отстреливая тебе печень, легкие, селезенку и сердце, – на его лице появилась гримаса, выражавшая полное отвращение к собеседнику.
– Забавно, ведь именно в таком порядке ты тогда и стрелял, – я попытался сделать схожее выражение лица, – видимо, Бог оказался вовсе не мелким. Ну или ты так и не стал достаточно большим, чтобы научиться стрелять из снайперских винтовок.
– Подумай об этом на досуге, ублюдок, – прошипел бывший напарник.
– Нет, Сань, – ехидная улыбка на моем лице образовалась сама собой, – я лучше после этого всего приеду в больницу, поем и хорошенько посплю в теплой койке. Но это все ладно, Сань, это все пустяки. Ты мне вот что скажи, – я немного подошел к нему, – кто-то из ваших смог уйти? Просто мы с Егором немного разошлись в подсчетах. Мне кажется, что вас было еще двое, а он говорит, что больше никого они не убивали и не находили. Вот кто из нас прав?
– Пытаешься спокойно вести диалог, словно ничего и не было? Плохой коп, хороший коп? – он попеременно смотрел на меня и Егора – Интересная методика, но от нее уже давным-давно все отказались.
– Мне повторить вопрос?
– Да сколь угодно. Все равно я тебе не отвечу.
– Уверен?
– А что ты сделаешь? У нас с тобой одна школа, Дим, – Саня попытался развести руками, но у него это плохо получилось из-за наручников, – нас учили добивать своих же раненых, чтоб те не попали в плен. Я уже не жилец, ведь вы меня отсюда не выпустите, а сдавать вам парней в мои планы не входило.
– Ну вот видишь, Сань, – я подошел и положил ему руку на плечо, – а говоришь, что методика моя не работает. Егор, тебе еще что-то нужно?
– Думаю нет, – Егор отрицательно покачал головой, – главное, что их было двое и они были связаны с Саньком и Майклом, а после этого их сначала найдут технологии, ну а потом и мы. Спасибо, Дима. Спасибо, Саня. Я снаружи подожду.
– Точно не останешься?
– Не хочу заляпать кофту.
– Ладно, тогда я постараюсь побыстрее.
Егор кивнул и неспешно закрыл скрипящую входную дверь. Теперь, когда мы остались одни, я мог дать волю всем накопившимся эмоциям. Только делать это нужно было постепенно, иначе Саня загнется раньше времени, он ведь и без того уже не жилец.
– Может, сразу пулю в лоб?
– Нет, это слишком большая честь для тебя. Ты Журу оставил без ног, – я загнул первый палец, – теперь, скорее всего, всю жизнь будет в инвалидном кресле ездить. Шпиля твои ребята гранатами в мелкий фарш превратили, – я загнул второй палец. – Неужели он должен был истечь кровью, чтобы умереть? Может, это ему нужно было пулю в лоб? Только Юре повезло. Его Миша в спину сразу застрелил. Да и то, не самая славная смерть. Завалили словно больную лошадь, чтоб ей в глаза перед смертью не смотреть, – я загнул третий палец. – Как-то, Саня, вы не по-людски с нами обошлись. Не по чести парни умерли, – я загнул четвертый палец. – Не так они должны были умереть, – я загнул пятый палец и с отдушиной ударил Санька в морду. – А семьи их? Об этом ты не подумал? – из его сломанного носа заструилась кровь. – Если б вдруг выбрался из пустыни, а потом кого-то из жен на улице встретил? Как в глаза бы смотрел? Да, хотя ты бы даже смотреть не стал. Развернулся бы и ушел. Потому что страшно тебе бы стало с ними взглядами пересечься. Духа у тебя нет, чтоб за свои поступки отвечать, раз ты нас предал. Сколько ж тебе предложили, чтоб ты по кривой дорожке пошел? – мои руки уже было принялись его душить, однако мозг вовремя осознал, что это будет слишком простая смерть. – Хотя нет, не отвечай. Не надо, – продолжил я свой монолог, пока Саня жадно глотал воздух. – Все равно дружбу не могу в деньгах измерять, и никогда бы не подумал, что ты когда-то начнешь это делать. Но все мы люди, все мы ошибаемся. Понимаешь, Сань, вот и ты ошибся, а за такие ошибки необходимо понести самое тяжелое наказание.
Дверь снова заскрипела. Это был Егор. Я немного отошел назад, ведь было ясно, что его цель сидит на стуле, и тут понеслась. Костяшки моего товарища уже были в крови. Видимо, Егор не хотел брать еще один грех на душу и решил все отыграть на бетонной стенке, но желание отомстить все же одержало победу. Он прихватил с собой монтировку и нож из машины, которому сразу нашел предназначение.
– Егор, стой! Егор не надо! Не надо!
Но Егору было плевать на мольбы Санька. Измученный и прикованный, он сразу понял, что сейчас ему сначала переломают все конечности, затем потребуют имена его подельников, после этого вырвут язык за ненадобностью, и только потом выбьют зубы. В конце концов останется труп с вскрытым брюхом и раздолбанной черепушкой. А может, Егор придумает что-то еще для бывшего друга.
Он спокойно посмотрел на меня перед тем как начать, а я просто кивнул и закрыл дверь, а то вдруг что.
Спустя три часа мы вышли на улицу. Странно, но вокруг была тишина. Судя по всему, звукоизоляция в гараже как минимум присутствовала. Первым делом мы окунулись в ледяную реку, чтобы хоть как-то смыть кровавое месиво с рук и лица. Кофту Егор все же заляпал, однако это не было большой проблемой. Напарник, как оказалось, взял в эту поездку два комплекта сменной одежды, поэтому все старые вещи отправились в черный пакет и на сжигание. Вообще-то, мы еще один черный пакет кое с чем кое-куда отправили, но это уже совсем другая история.
– Слышал что-то об этих парнях? – я спрашивал у Егора, потому что у меня не самая точная память на имена.
– Ну если Саня сказал нам не выдуманные имена, а я в обратном крайне сомневаюсь, то они выходцы из «Шестерки».
– Английской?
– Да, – Егор перевел взгляд на меня. – А что такое?
– Ну, тогда нам не совсем повезло. Отряды этой ЧВК есть во многих странах, но вот англичане… Лучшие в своем деле. Мы с ними не пересекались на общих операциях?
– Конкретно с их отрядом – не знаю, но с «Шестеркой» пару раз мы работали. Вроде, когда еще сами в спецназе служили, – Егор снова перевел взгляд на ночной город.
– Может быть. Что с ними делать будем?
– Завтра пробью их. Думаю, что что-то интересное да найдется, – спокойно продолжал товарищ. – Если не получится самому, то позвоню наверх. Те парни их точно найдут и все про них выяснят. А там уже и посмотрим. Либо туристы останутся живыми и здоровыми, либо если они решат приехать за нами, то мы их и похороним. Договорились?
– Да, договорились. В больницу меня только верни, а то пешком я не дойду.
– Так уж и быть.
Приехали мы совсем уж поздно, поэтому Егор сразу двинул домой, а я пошел к Журе, чтоб не сидеть в одиночестве. Он был в коме, хотя этому не стоило удивляться. Я просто сидел и смотрел на его лицо. В голове было абсолютно пусто, словно все земные дела сделаны, все проблемы решены и все уже кончилось. Однако это вовсе не так. Но о подобном нужно думать завтра, а не в ночь после убийства. С такими мыслями я и уснул, развалившись в кресле Журиной палаты.
– Спишь?
– Нет, вовсе нет, – я был немного озадачен, услышав немного забытый женский голос.
– Прости, что разбудила.
– Ничего страшного, – открыв, наконец, глаза я увидел жену Журы. – А сколько времени?
– Уже десятый час.
– Вот оно что. Ладно, пора вставать, а то весь день просплю.
– А у тебя так много планов?
– Не особо, конечно, но что-то же нужно делать. Как ты?
– Честно сказать, трудно. Сам понимаешь, – она посмотрела на меня уставшими и грустным глазами, полными сожаления и печали, – Жура здесь в коме, я с детьми и надеждой, что скоро их отец встанет на ноги. Но с каждым днем надежды все меньше и меньше.
– Маш, рано или поздно Жура встанет. Я уверен. Просто дай ему время.
– Думаешь, оно поможет? Врачи, например, так не считают. Говорят, что если повезет, то будут только провалы в памяти. В худшем случае – инвалидное кресло и состояние овоща до конца жизни. Думаешь, нужна ему такая жизнь?
– Жизнь всем нужна. И тут неважно, какой она будет.
Повисла тишина. Машины глаза заслезились, и она опустила взгляд в пол. Я тоже был в ступоре. Слова о том, что нужно надеяться на лучшее – бред. Здесь слова не помогут.
– Гхм…
Это был мужской голос. Знакомый, но немного не тот, что был раньше.
– Жура? Жур, ты меня слышишь?
Я побежал на первый этаж за сестрой, оставив Машу наедине со своим возлюбленным. Это его первый приход в сознание, так что ей нужнее.
– Насть, Жура очнулся.
– Чего? – глаза у нее стали в пять копеек.
– Того. Очнулся он.
– Быть не может.
– Вот ты поднимись наверх и сама увидишь.
Она вызвала кого-то по телефону и легким бегом отправилась в палату.
– Мария, прошу вас отойти немного в сторону.
– Да, да, конечно.
Мне кажется, что даже Настя удивилась подобному. Обычно людей приходилось оттаскивать силой, но не в этот раз. Маша все понимала и знала, поэтому сестре не пришлось тратить лишнего времени. Но вот взгляд она не отводила ни на секунду. Радость и трепет были в тот момент на Машином лице. Мое лицо, наверное, выражало только удивление и любопытство. Нет, я точно так же переживал за исход события, но в моей голове было понимание, что это отнюдь не последнее пробуждение Журы, ведь если у меня получилось, то он чем хуже? Ничем, а скорее даже наоборот. Здоровый вымахал, Ярик, здоровый.
– Как самочувствие?
Этот голос был тоже мужским, но исходил он из уст новоприбывшего врача. Я стоял в стороне и наблюдал за происходящим. Журе что-то вкололи, и он сразу приободрился. У меня было тоже самое. Сравнение действий врачей на разных пациентах меня успокаивало. Просто, если действия одни и те же, это давало мне надежду, что и результат будет идентичным. Логики в этом особой нет, но мне нужно было хоть какое-то успокоительное.
Час спустя, медики оставили нас одних.
– Маш, я пойду. Потом с ним еще успею поболтать.
– Да, хорошо. Спасибо.
– За что?
– За то, что рядом с ним был.
– Тогда не за что.
На выходе уже стоял Егор. Впервые за долгое время на его лице были хоть какие-то эмоции, помимо вчерашних, когда мы разбирались с Саньком. Хотя эти воспоминания нужно было вычеркнуть из головы, и оставить в памяти только результат в два имени, с которыми еще предстоит много работы.
– Все нормально? – Егор был взъерошенным и немного нервным.
– И тебе привет. Да, Егор, все хорошо. Он с Машей. Мы еще успеем с ним наговориться.
– Слава Богу, – он с облегчением выдохнул.
– Ты вроде атеист? Забыл?
– Да, да. Молодец. Нашел время для шуток.
– А чего бы не пошутить. Жизнь налаживается.
– Хотелось бы верить.
– «По вере вашей дано будет вам» – я немного улыбнулся от собственного остроумия.
– Дим, успокойся уже, – Егор махнул на меня рукой. – Проповедник из тебя так себе.
– Может быть. Но это ладно, ты чего здесь-то?
– Мне как о Журе сказали, так я сразу сюда.
– А ребят сейчас кто координирует?
– Оставил стажера за старшего. Я ему доверяю, смышленый парень. Да там и доставка легкая, поэтому все нормально будет.
– Знаю я, чем подобные «легкие доставки» могут закончится.
– Дим, там все действительно легко. Не переживай.
– Да мне-то что, – я пожал плечами, – это ты у нас глава компании. К тебе все вопросы будут.
– У меня уважительная причина.
– Ладно. С этим не поспоришь.
– Пошли к врачу?
– Ну других дел у меня пока не появилось.
Со слов медика стали ясны две вещи: Жура вышел из комы на месяц раньше, чем все ожидали, и это просто отличная новость. А еще нам сказали, что организм очень хорошо восстанавливается, поэтому шансов на победу у него все больше. Возможно, будут только небольшие провалы в памяти, но с этим жить можно. Не день, а сказка. Иначе не скажешь.
Глава III. Гости
Пару недель Жура еще возвращался в наш мир, пытаясь вспомнить, кто он вообще такой, однако некоторые моменты восстановить в памяти ему так и не удалось. Но это не было проблемой, так как если Жура чего-то не помнил, то в диалогах со мной, Егором или Машей, он наверстывал упущенное.
А вот одну вещь он все же забыть, как мне кажется, никогда не сможет. Эта вещь называется юмор и подколы других людей. Именно из-за его шуток про мою схожесть с бомжами и аборигенами из Африки, про которых он смотрел документалку, я и пошел к Насте за ножницами и бритвой. Однако нормально побриться и подстричься самостоятельно не получилось, и я обратился к медсестре за помощью. К моему счастью, Настя не отказала.
Хорошая она девушка. За последние недели мы довольно близко начали общаться, и вечера в палате больше не были одинокими, а скорее наоборот. Как оказалось, ее отец был военным, а мать санитаром, поэтому с оружием и людьми, которые этим оружием пользуются, Настя взаимодействовать умеет. В школе не отличница, а хорошистка. Универ тоже без красного диплома, зато огромное количество медицинской практики. Из-за этого ей и повезло. Когда произошла катастрофа, такие люди были нарасхват. Отличники, которые сидели дома и все заучивали, оказавшись в городах, где и произошел Армагеддон, не выдерживали кровавой бани, трупов, гнивших прямо в госпиталях, и еще живых людей, из-за вируса больше похожих на мумий, чем сами фараоны. А вот такие люди как Настя, которые во время учебы не зубрили философию, а ездили по медицинским комплексам и уже на первых операциях хирургам помогали, были нужны везде.
Мы много и долго спорили, было ли это целенаправленным заражением населения или действительно случилась катастрофа, но к консенсусу так и не пришли. Сошлись только в одном: как бы этот вирус ни распространился по миру, лучше б он вообще не появлялся, ведь население планеты сократилось на четверть. И это только по официальным данным, которые всегда все занижают, чтоб народ не паниковал. Что было на самом деле – никто из нас не знает. Зато мы с Настей знали много других вещей, которые не давали нам скучать, поэтому время проходило быстрее. Истории, книги, фильмы, факты и мифы, политика и религия, чего мы только с ней не обсуждали. Интересный она человек, иначе не скажешь.
Спустя час Настя закончила свое творение, и я глянул в зеркало. Наконец-то в нем показался хомо сапиенс. Жура тоже так сказал. Еще он сказал, что мне нужно бы женщину найти, чтоб она меня брила и ухаживала за мной, а то за столь долгое время одиночества я совсем уже одичал. Только работа и зал. Ничего интересного в жизни не происходит. Намекал он, понятное дело, на Настю, потому что это первый за семь лет человек противоположного пола, с которым я, по его словам, искренне улыбаюсь. Мысль интересная, можно над этим подумать. Тем более, что эта самая женщина тоже оценила мое перевоплощение. Но сейчас мне было не до этого. Сейчас к нам с Журой должен Егор приехать, сказал, что что-то срочное.
– А вот и ты. Привет, Егор.
– Ух ты, я палатой не ошибся? Хорошо выглядишь, – с улыбкой проговорил Егор, увидев меня.
– Спасибо. Чего у тебя случилось?
– Помните о тех парнях из «Шестерки»? Я в свободное время поглядываю, чем они занимаются, – Егор, наконец, прислонился к стене и, найдя точку опоры, нет, не сдвинул Землю, конечно, но хотя бы начал жестикулировать, – так вот, сегодня утром решил проверить, где они. Парни приехали в Бостон.
– К нам в город?
– Угу.
– Мать твою…
– Да не то слово, Жур. Не думаю, что они здесь ради достопримечательностей, – проговорил напарник, кивая в сторону окна.
– Подай телефон, Маше скажу, чтоб пока меня не навещала.
– Держи.
– Спасибо – Жура даже не посмотрел на Егора, а сразу начал что-то печатать в мобильнике. – А, и ствол дай.
– Может, чаю еще принести?
– Егор, не тяни, а, – Жура поднял шутливо-умоляющий взгляд на него.
– Ага. Хоть «пожалуйста» бы сказал.
– Потом сам мне «спасибо» говорить будешь.
– За что?
– За двух мертвых супостатов.
– Надеюсь на это, – Егор повернул голову ко мне. – Дим, поговори с Настей, расскажи что случилось, если, конечно, еще не рассказывал.
– Хорошо.
– Все, парни, полетел я. Если вдруг что, наберу.
– Ты там сам поосторожней будь. Это нас тут двое, а у тебя из помощников только годовалый ребенок и жена.
– Ксюша за этого годовалого ребенка хоть всех нас троих положит. Поэтому за мою безопасность не переживайте.
– Надеемся на Ксюшу, – Жура прям разошёлся на шутки.
– Давайте. Все. Телефоны почаще проверяйте.
Потом мы с Журой еще минут двадцать осматривали больницу на все возможные входы, выходы, окна, прострелы и тому подобные вещи. Конечно, ему не особо нравилось все это делать, будучи в инвалидной коляске, но мысль о том, что это все временно, постоянно его успокаивала. Готовились мы основательно, так как в «Шестерке» дураки долго не задерживаются, а эти двое там уже четвертый год пашут.
Чего эти мужики только не повидали, может, даже большего нашего. Хотя…
Прошло две недели, и ничего не произошло. Ни звонков, ни смс, ничего подобного. Только личные встречи с Егором, но они и до этого были. Жура даже расстроился из-за того, что единственное возможное веселое событие так и не произошло. Я его в этом не поддержал, ведь мне было все равно. Если они должны были появиться, появились бы. Не появились, значит так и должно было быть. Какой смысл нервничать, переживать или расстраиваться из-за того, что от тебя не зависит? Смысла нет. И чем раньше это понимаешь, тем дольше ты живешь более спокойную жизнь. Единственная вещь, которая вызывала у меня негативные эмоции – смерть моих братьев по оружию. По началу никакой тоски и печали я не испытывал, однако с каждым днем осознание, что ни завтра, ни послезавтра, ни через месяц, ни через год и вообще никогда мы отныне не увидимся, загоняло меня в то еще состояние. Состояние из которого крайне трудно выбираться. Потому что со временем легче не становится, вовсе нет, а наоборот, труднее и труднее. Люди, знакомые мне со школы, люди, с которыми мы пережили все возможные эмоции, которые только можно пережить, люди, которые стали тебе братьями, именно этих людей больше в твоей жизни нет. Только гниющий труп и крест, торчащий из земли. Вот все, что осталось от них в материальном мире. А в голове одни воспоминания и моменты из прошлого. Разговоры с Журой и Егором только помогают отвлечься, но не избавиться от этого состояния. Каждый из нас это понимает, все стараются видеться чаще, ведь в одиночку тащить подобный груз просто невозможно. Ни для кого. Ни для Журы. Ни для Егора. Ни для меня. Ни для кого-либо из живших и живущих на этом свете.
От подобных мыслей меня отвлекла Настя.
– Хорошая новость: завтра вечером можешь ехать домой. Раз в месяц на обследование в течение следующего полугода и все. Кончился твой больничный.
– Даже не знаю, хорошая это новость или нет, – я задумчиво покосился в потолок. – Здесь тебя и накормят и напоят, а дома-то ведь все готовить надо.
– Мне кажется, это меньшее из зол.
– В какой-то степени, – я оторвался от изучения потолка и посмотрел на Настю, – но все же.
– Но все же если тебе будет скучно, – она немного улыбнулась и пожала плечами, – то можешь сломать руку. Тогда ты снова будешь здесь.
– Хорошая идея, – я постучал пальцем по виску. – Обязательно подумаю над этим.
– Я пошутила.
– Насть, я не совсем уж дурак. Понимаю, когда ты шутишь, а когда нет.
– Я знаю. Просто сказала.
– Хорошо. Верю. Кстати, вопрос у меня есть. Может, завтра вечером ты мне поможешь с отъездом?
– Да? И в чем же тебе нужна помощь? – она наклонила голову и посмотрела на меня крайне любопытными глазами, уже зная правду.
– Ну не знаю, пока трудно сказать, однако за ночь я что-нибудь придумаю.
– Буду ждать. Так, мне еще три палаты нужно обойти, поэтому завтра вечером и расскажешь мне свои идеи. Ладно?
– Ладно. Доброй ночи.
– Доброй ночи.
С милой улыбкой она вновь покинула комнату. Хорошая у нее улыбка. Мне нравится. Хотелось бы видеть ее почаще. А для того, чтобы видеть ее чаще, нужно сказать Егору о том, что завтра я поеду домой сам.
Диалог оказался простым, как буханка хлеба. Конечно, мой товарищ, как мне кажется, улыбался до ушей на протяжении всего разговора, потому что подколы из его рта вылетали чаще, чем патроны из пулемета, однако он сказал, чтобы я все же был настороже и позвонил еще раз перед выездом, а то вдруг объявится «Шестерка».
– Насть, я не смог придумать какую-то правдивую причины для того, чтобы тебя позвать на вечернюю прогулку, а врать не хочется, – я облокотился на стойку приема пациентов, за которой сидела Настя. – Поэтому буду проще и честнее. Ты здесь, как оказалось, давно работаешь, и у тебя уже была огромная куча подобных пациентов, которые сначала жалуются на суп, а потом начинают клеиться, однако я скажу сразу и просто – ты девушка хорошая и красивая, я – парень тоже неплохой и на лицо не урод. Поэтому я зову тебя сейчас на свидание. Откажешь – не обижусь, мы все люди взрослые. Не откажешь – проведем хороший и интересный вечер вместе. А там уже видно будет.
– Интересный подход, – она не отводила взгляд и все еще думала. – Ладно. У меня смена заканчивается через час, после – я свободна. Ах да, еще кое-что, – Настя пошарила по карманам и достала мои старые четки. – Это подарок.
– В плане? – глаза у меня были, наверное, в пять копеек, потому что подобная ситуация у меня происходит впервые.
– Ну, когда тебя привезли сюда в больницу, то сразу повезли на операцию, ведь состояние у тебя было крайне тяжелое. Ты был без сознания, но с четками. По всем протоколам мы должны были их снять и потом вернуть в целости и сохранности. Вот и возвращаем, – сказала Настя и протянула руку с простыми черными четками.
– Я даже не знаю, что сказать по данному поводу, – проговаривал я, параллельно надевая подарок на правую руку.
– Ничего и не нужно говорить. Это же наша обязанность. Ну что, до вечера?
– Да, до вечера. И все равно спасибо за возвращение этой, скажем так, реликвии для меня.
Последний раз я захожу в свою палату. Бумажник, куртка, ключи – все взял. В зеркале я смотрелся, вроде бы, неплохо, поэтому лишних переживаний на этот счет не было. Были ли переживания вообще? Скорее нет, чем да. Хотя, когда на протяжении семи лет исключительно работал, уже начинаешь забывать, как и о чем нужно разговаривать с девушками. Однако я не из тех людей, которые продумывают что-то наперед. Импровизация и смекалка – ключ от любой двери.
Вечер был немного прохладный. Чувствовалось, что постепенно наступала осень, однако плохой погодой это не назовешь. Чистое небо и горящие звезды. Желтый свет от фонарей, лай собак вдалеке и безликие, серые и невысокие дома, в одном из которых я и жил. Единственное, что в этой картине было не безликим – так это моя спутница. Светлые волосы и карие глаза. Глаза, взгляд которых способен проникнуть через внешнюю оболочку человека и посмотреть внутрь. В сердце и душу. Давно я подобных людей не встречал.
– Поднимешься на чай? – я взглянул на Настю.
– Если это будет действительно чай, то да, – она строго посмотрела в ответ, но задних мыслей у меня не было.
– Я думаю, что это будет действительно чай, только в холодной и пустой квартире, в которой не было ноги человека довольно большое количество времени.
– Подобное я слышу впервые, – она улыбнулась. – Не могу отказаться.
– Дамы вперед.
После того, как я открыл дверь подъезда в кармане что-то завибрировало. Что-то похожее на телефон.
– Ты пока поднимайся, четвертый этаж, тридцать седьмая квартира, вот ключи, – я вытянул руку, – а я сейчас подойду. Хорошо?
– Хорошо.
– Ало?
– Дим, ты где? – голос у Егора был немного тревожным.
– Планировал переместиться с улицы в квартиру.
– «Шестерка» где-то у тебя.
– Чего?
– Позвонили из полиции. Сказали, что видели парня с фото в твоем районе.
– Они точно не ошиблись?
– Если б они ошибались, мы бы им не платили за глаза и уши среди полицейских. Ствол у тебя?
– У меня.
– Это хорошо.
– Подожду их у подъезда.
– Квартира?
– Там Настя.
– Мать твою…
– Егор, спокойно. Ты сам-то где?
– Двадцать минут. Еду как могу.
– Хорошо. Двадцать минут-то я уж продержусь.
– Завалишь их, отмажем. Уголовка тебе не светит. Они твои.
– Понял тебя. Давай, Егор, поднажми.
Райончик у нас небольшой. Ножками пройти его можно минут за десять. Поэтому времени маловато. Надеюсь, за эти мгновения Настя не додумается выйти на улицу и упрекнуть меня за то, что чай уже остыл. Вроде, она девушка смышленая. Всего три варианта, откуда они могут прийти. Встретить их в подъезде? Идея. Жаль реализовать ее не получилось. Из-за поворота вышли двое. Оружие уже было направлено в мою сторону. Две «Береты» с глушителями из алюминия, судя по всему. Неплохо. Но можно было и лучше. Рука автоматически потянулась за пояс к пистолету, однако предупредительный выстрел в воздух дал понять, что этого делать не стоит.
– Ну здравствуй, Дима.
Это был знакомый голос. Голос забытого прошлого, которое не хотелось вспоминать. Еще два шага и парни вышли в свет от фонаря. Слева стоял Джо. Метр семьдесят ростом. Уши поломанные, нос горбинкой, взгляд зоркий и цепкий. Вместо прически – лысина, но бороду он почему-то отрастил. Крепкий парень. А вот справа стоял Петро. Сводный брат Санька. Метр восемьдесят пять, почти как я, но все же чуть покрупнее в плане массы, однако сила мышц не в их размере, а в их качестве.
– Привет, парни.
– Можешь не переживать, мы тут не для того, чтоб тебе потом Егор могилу копал.
– А зачем же тогда?
– Что с Саньком? – Петро заглянул мне прямо в душу своим холодным взглядом, но пистолет держал стволом вниз.
– Убили, – коротко ответил я. – Мучили три часа.
– Понятно, – он убрал ствол за пояс. – Три часа значит. За него я буду мстить.
– Ты вообще-то тоже моих парней положил.
– Это бизнес, – Петро развел руками, словно вообще не при делах. – Мы-то их три часа не мучили. Все сделали быстро.