Руфия: На краю Ночи бесплатное чтение

Глава Первая: Новое Начало

Никогда уже не будет такой великой и благоденствующей страны, как Руфия. Ни в прошлом, ни в будущем невозможно заново построить такую спокойную и счастливую благодать. Ни один чужестранец, пришедший на эту землю, никогда не видел ничего подобного: славные, добродушные люди, тучные стада скота, полные изобилия земли. Предание гласило, что сами Боги занимались устройством этой местности, создали обычаи, обучили руфийцев множеству искусных ремёсел. Молва об этой стране шла далеко за её пределами. Во многих странах сказания об этом государстве превратились в описания Рая на Земле. Великолепие, богатство, благоденствие, процветающие науки и искусства, прелестные красавицы и сильные воины, искусные ремесленники и земледельцы, охотники и строители, резвые лошади и великолепные наездники – всё это просто переполняло страну. Многие годы руфийцы трудились на благо своей Родины пока страна не превратилась в сильное и мощное государство, слава о котором осталась в сказаниях и древних писаниях.

Никто не знает Боги ли, предки ли завещали обычаи и государственный уклад, но нерушимость такого Договора с Высшими силами не подвергалась сомнению. И пока люди соблюдали его, казалось, что все беды останавливались у самых границ Руфии. Никто точно не скажет было ли так всегда, но Договор был заключен так давно, что ни мой прадед, ни его предки не могли точно назвать даже столетие, когда это событие произошло. Но, во времена до Договора, Руфия была таким же государством, как и все остальные. Она ничем не выделялась среди других. Люди жили от урожая до урожая. Конечно, иногда урожай был чуть лучше, иногда хуже. Погибали ли руфийцы от голода или от рук врагов? Да, гибли, как и везде. Засуха и наводнения, пожары и болезни, междоусобные войны и нашествия чужеземцев – всё это, время от времени обрушивалось на голову руфийцев. Не раз само существование страны или народа могло прекратиться, а границы часто менялись под натиском врагов.

Договор разделил времена на «До» и «После». Условия Договора раньше знал и помнил каждый житель Руфии. Но теперь… Теперь, когда всё изменилось даже я не помню весь Договор. Слишком сильна Тьма…

В моем Свитке Падших сохранился только отрывок Договора, который провозглашает верховенство Совета Равноденствия. В Совет и сейчас входят представители всех сословий Руфии из каждого города нашего некогда мощного и счастливого государства. Цвета одежд старейшин раньше соответствовали цветам сословия, но теперь их цвет – черный. Совет Равноденствия, как и раньше заседает в Зале Равноденствия в нашей столице Заркте. Но принимает ли Совет какие-то решения? Как мы все видим – Совет полностью подчинен воле Зоркхана, который всё больше и больше угнетает нашу несчастную Руфию.

Также в Свитке Падших сохранился Закон об избрании Правителя нашей страны каждое зимнее солнцестояние. Народное вече собиралось со всех концов страны на праздник нового начала. Столица всегда радушно принимала гостей. На центральной площади Заркты устраивались игры, турниры, потешные выступления бродячих артистов. Неподалеку располагалась ярмарка с длинными рядами веселых торговцев. В этот великий день «Нового Начала» был еще и обычай помилования: Совет Равноденствия миловал тех, кто нарушил Закон или обет, который дал Богам.

Но самое главное событие праздника – избрание нового Правителя Руфии. Так гласит Договор. Совет равноденствия на рассвете провозглашает имя Правителя до следующего праздника. И так было всегда. Это говорю Вам я – тот, о котором память еще жива в отдаленных уголках Руфии.

Моё имя давно забыто и его запретил произносить Правитель Зоркхан под страхом смерти. Он боится потерять свою безграничную власть над Руфией и преследует каждого, кто еще помнит моё имя в надежде найти и меня самого. Но моя келья так высоко в горах, что даже его вездесущие Стражи Тьмы пока ещё не могут меня отыскать.

Меня ищут довольно давно, но тщетно. Во время последнего праздника «Нового Начала» я, в составе делегации мудрецов, переходил через горы. Я тогда еще был молод и полон сил, а моя борода только начинала расти. Я был ещё юношей, учеником у мудрейших старцев нашего народа. К несчастью, нашу экспедицию погребла под собой лавина. Многие остались под её покровом, многие были сброшены вниз… Крики людей, животных, грохот лавины… Я слышу весь этот ужас в своей голове до сих пор.

У каждого королевства свой народ и каждому народу – свой правитель. Кто же правитель Руфии?

Я расскажу Вам историю Зоркхана, что было до него и что пришло на наши земли вместе с ним.

Зоркхан принадлежал древнему роду воителей, который принес нашему королевству множество побед. Предки Зоркхана пришли на наши земли еще в ту пору, когда Руфия воевала со своими соседями. Этот род хоть и был чужеземным, но не жалел своей крови на благо нашей Родины. Героизм, казалось, просто рвался наружу из их сердец. Не было почти ни одной битвы, в которой бы эти воины не приняли участия. Честолюбивые, хорошо сложенные, с бледными лицами, которые не выдавали никаких эмоций, они часто шли на шаг впереди всех и бросались в самую гущу боя. У них не было предводителя – ими руководила женщина. Мы считали её колдуньей, но никто никогда не видел её за ворожбой. Так или иначе никто не верил, что такие блестящие и сильные воины подчинялись женщине по доброй воле. Да и то, что воины-чужеземцы так редко гибли или получали раны и увечья тоже ничем, кроме колдовства, нельзя было объяснить.

Это то, что написано в Свитке Падших и это истина, ибо всё, что записано в Свиток – всё Истина.

Свиток хранит имена всех Падших во славу Руфии. В нем столько блестящих имен, что диву даешься. Но имена предков Зоркхана выцвели и остался только он сам. Все имена его предков пожрала плесень. Зато имя Зоркхана осталось в списке имен правителей. После этого имени в Свитке больше нет свободного места, и никто не знает, что это может означать.

После имени Зоркхана должно было быть написано ещё много славных имен. Это имена тех, кого он объявил врагами и заколдовал или уничтожил. Однако, в Свитке больше нет места. Но обо всём по порядку.

В день последнего зимнего равноденствия, который был на наших землях, Зоркхан уже был Правителем Руфии. Его провозгласил Правителем Совет Равноденствия ровно год назад в великий день «Нового Начала». На рассвете того дня глашатай на центральной площади выкрикнул его имя и трубы замка возвестили нам об избрании нового Правителя. Один из Законов Договора предписывал руфийцам управлять страной через Совет Равноденствия. Совет заседал в столичном замке Дорстрах весь год. Народное вече собиралось в конце каждого месяца на Площади Согласия и сообщало Совету о том, как обстоят дела в каждом уголке нашей страны: так можно было быстро уладить любую проблему. Только самые мудрые, известные и уважаемые люди могли попасть в Совет Равноденствия. Не только высокое происхождение, но и поступки в течение всего жизненного пути имели значение для претендентов на пост в Совете.

Итак, Правителем Руфии был избран Зоркхан. Ему было 42 года, когда он занял этот пост. Зоркхан был известен своим спокойствием и рассудительностью, а происхождение не вызывало почти никаких сомнений. В народе всё ещё помнили о той женщине-чародейке, но чего только не говорят между собой люди? Скольких ославила молва?

Зоркхан был хорошо сложён, высок, худощав. Черные волосы не всегда его слушались, но зато были ему к лицу. Строгие, резкие и глубокие черты, бледная кожа, черные глаза. Всё его естество будто бы подчеркивало холодный рассудок. Властный и честолюбивый стратег был избран в тот черный день нашей истории. Но кто же может заглянуть в будущее? Разве только маги и предсказатели, но кто знает, когда они говорят правду, а когда лгут?

Итак, Зоркхан был провозглашен правителем ровно на один год – до следующего праздника Нового Начала. Таков наш обычай, так гласит Договор. Боги предусмотрели всё, кроме вмешательства Богов. Когда-то давно Боги покинули наши земли, решив, что достаточно нам помогли. Они действительно положили много сил для того, чтобы Руфия могла процветать. Тем не менее процветание Богов и процветание людей – разные вещи, с этим нельзя не согласиться. И Боги ушли на покой для того, чтобы мы их почитали и славили. Но Богов было много, как и родов, и народностей, которые пришли на наши Земли. С каждым поколением мы забывали их имена… И почитали только тех, которых еще помнили. Выходит, что и Богам нужна память людская и земная слава.

Род Зоркхана еще помнил имя своего Бога и почитал его. Вероятно, что этот Бог в конце концов и привел его к власти потому, что, когда ты молишь своего Бога он старается помочь тебе.

Новый Правитель был мудр и имел холодный рассудок. Ему многое удалось сделать для Руфии, да и год был необычайно урожайным – земля принесла нам много даров. Также Зоркхан наконец-то достроил фонтан на центральной площади нашей красавицы столицы Заркты. Этот фонтан был из черного мрамора и, все думали, что черный цвет символизирует самого Зоркхана и его вороного коня. Зоркхан возродил и давний обычай Правителей Руфии: он сам посетил каждую из провинций Руфии и народ везде встречал его с должным почитанием. Ходили слухи, что Правителя время от времени мучает мигрень и бессонница, и поэтому он такой изможденный. В том же году Зоркхан женился и к концу года его жена понесла. Незадолго до праздника Нового Начала в семье Правителя родилась девочка.

Мой дядя в ту пору был служителем в Замковой библиотеке. Он нанялся на эту службу хитростью. Он слукавил, что почти не умеет читать и не далек умом. Так мой дядя получил доступ к древним текстам и к самой богатой библиотеке. После работ он читал книги ночи напролет при свете свечи. Наверно это и свело его с ума. Однажды он вернулся в родные края. С виду дядя был почти нормальным, только иногда прятался от всех и запирался у себя. Ночами родные слышали, как он кричал от кошмаров: «Зоркха-а-а-ан! Он идёт за тобой! Он идёт!»

Каждый, кто почитает Богов скажет, что Боги оберегают его и его жилище. От кого? И как среди множества богов найти того, кто будет оберегать, а не наоборот?

Зоркхана действительно мучила мигрень, мучила так, что он не всегда мог спать ночью. Часто он вставал, проспав всего несколько часов. И он действительно не находил себе места в замке. Иногда Правитель находил покой только в конюшне или у фонтана из черного мрамора. Иногда от мигрени помогали разговоры с его жеребцом. Зоркхан чистил его, расчесывал гриву и смотрел в глаза лошади. В конюшне Зоркхан разговаривал не только с конем, но и взывал к своему родовому Богу Ксавару. Часто это помогало и конюх, входивший утром в конюшню, удивлялся, что спящего Правителя не затоптал его собственный вороной.

В один из таких приступов, когда Зоркхан почти выл от головной боли и не находил себе места в замке, он по своему обыкновению спустился вниз и почти побежал в конюшню. Вороной стоял в стойле и приветствовал хозяина ржанием. Зоркхан повис на шее у коня, прижался к его темной лоснящейся шкуре. Казалось, что стало полегче, но вдруг стало так больно, что его вырвало. Он упал без сил и почувствовал себя таким беспомощным и жалким, что самому стало противно и одновременно страшно.

– Неужели я однажды так и сдохну в собственной блевотине в конюшне… – с ужасом прошептал он.

Что еще может быть страшнее для Правителя имя, которого начертано в Свитке? Такой позор сложно даже выдумать.

– Ксавар, Бог моего рода, не допусти этого! – взвыл Зоркхан. Ксавар!

Зоркхану показалось, что боль стиснула голову так что она взорвалась. Но это был раскат грома. Снаружи начиналась гроза. Заблистали молнии, а Правитель потерял сознание. Когда он пришел в себя, он услышал шум дождя и попискивание мышей, где-то возле мешков с овсом. Его волосы пошевеливались то ли от ветра, то ли от чьих-то осторожных прикосновений. Зоркхан с трудом приоткрыл веки и увидел, как нечто светящееся и прозрачное склонилось над ним.

– Кто ты? – прошептал Зоркхан.

Он зажмурился, и протер глаза. Зоркхан попытался сфокусировать взгляд на светящемся силуэте перед собой. Перед ним возникло нечто: полупрозрачный туман, переливающийся слабым светом. Контуры существа были размыты, но ощущение его присутствия заполняло всё пространство конюшни.

– Ты призывал меня, Зоркхан? Я здесь, чего ты просишь у меня? – голос существа был тихим и глубоким.

Зоркхан, опершись на руки, поднялся. Его голос дрожал.

– Эта боль… я не могу больше терпеть её. Она не покидает меня, не даёт покоя. Я прошу тебя о помощи, Ксавар.

Контур бестелесного Ксавара слегка завибрировал, словно ветер дотронулся до тумана, а голос стал мягким и почти утешающим.

– Покой? Кто, как не я, поможет тебе, Зоркхан? Я всегда прихожу на помощь к тем, кто просит меня о помощи.

– Ты можешь избавить меня от этой боли? Она сжигает меня. Моя голова просто готова взорваться.

– Я могу всё. Боль – ничто для того, кто обладает истинной властью. Позволь мне помочь тебе.

Полупрозрачная рука, словно сотканная из света и тумана, осторожно опустилась на голову Зоркхана. Лёгкий, почти невидимый поток энергии и тумана проник в тело правителя.

– Сейчас тебе станет лучше, – голос Ксавара прозвучал мягко и вкрадчиво.

Зоркхан закрыл глаза, мышцы его тела расслабились. Боль постепенно начала отступать.

– Когда боль вернётся, а она вернётся, – ты снова можешь позвать меня, Зоркхан.

Фигура Ксавара начала растворяться в воздухе, исчезая, как утренний туман на рассвете.

Когда Ксавар исчез, Зоркхан медленно поднялся. Его боль действительно ушла, но физическое облегчение не принесло душевного покоя. Он облокотился на стену конюшни, пытаясь унять дрожь в теле. Через окно в конюшню уже пробивались первые лучи рассвета. Нужно было поскорее возвращаться в замок. Зоркхан подошел к бочке с водой, чтобы умыть лицо и руки. Он умылся, слегка намочил волосы и постарался привести их в порядок. Правитель отряхнул одежды, оперся на бочку, чтобы посмотреть в отражение. Капли воды еще стекали с его подбородка в воду. Он внимательно рассмотрел лицо в отражении. Оно было уставшим: темные круги лежали под глазами, в левом глазу были красные жилки. Зоркхан оттянул нижнее веко и рассматривал глаз. И тут он заметил какую-то грязь на левой руке, чуть выше запястья. Он начал его отмывать, но пятно не поддавалось. Зоркхан судорожно тёр его, но пятно не поддавалось. Он взял щетку, которой чистили его вороного. Но и она оказалась бессильна.

– Что это? Что это такое? – прошептал он, чувствуя, как ужас проникает в его сердце.

Зоркхан отшатнулся от бочки и пошел к выходу, но вдруг у него не закружилась голова и всё поплыло перед глазами. Он рухнул на солому, но удара уже не почувствовал. Сознание перенесло его в какой-то другой мир.

Правитель обнаружил себя в древнем каменном зале без крыши. Над головой было ночное небо, на котором горели огнем древние руны. Руны дрожали вместе с пламенем и перемешивались между собой. Вдоль стен зала друг за другом шли монахи в черных одеждах, а их лица были скрыты пол глубокими капюшонами. Пол под ногами вздымался и перекатывался волнами, а в центре зала вращалась огненная спираль. Внутри этого огненного витка стояла женщина. В её поднятых над головой руках было черное квадратное зеркало и хвост спирали уходил прямо в этот квадрат.

– Зоркхан, – голос её был нежным и не громким, с нотками укора. Но от этого голоса пробегали мурашки по коже. – Знаешь ли ты кто я?

Он шагнул ближе, пытаясь разглядеть её лицо, но спираль всё время вращалась и не было никакой возможности рассмотреть лицо этой женщины. Зоркхан хотел заговорить, но голоса, чтобы ответить у него не было. Губы только пытались пошевелиться, а звуки не выходили из рта. Тогда женщина заговорила снова:

– Я та, кто повёл твой род за пределы тьмы, но теперь ты снова привёл её к нам.

Зоркхан нахмурился. Он чувствовал, что эта женщина присутствует где-то в его памяти. Она продолжала еще громче:

– Зоркхан, ты просишь у Тьмы избавления. Ты уже понимаешь, что это Тьма. Твоя метка – знак того, что ты с Тьмой.

Он посмотрел на свою руку и пятно. От пятна начали расходиться разводы. Ему даже показалось, что они шевелятся. Он поднял руку, чтобы показать это колдунье и хотел спросить её об этом, но губы так и не слушались его. Тогда Зоркхан попытался приблизиться к колдунье, но её фигура тотчас начала меркнуть, растворяясь в воздухе.

Спустя какое-то время по столице начали расползаться слухи. Горожане судачили о странных ночных прогулках правителя, его визитах на конюшню и разговорах с самим собой. Слуги шептались, что в ночной тишине из его покоев доносились приглушённые голоса, словно он общался с кем-то незримым. Некоторые утверждали, что видели его на рассвете, бледным и измученным. Люди начали бояться, что Правитель стал вурдалаком или оборотнем, а слуги в замке старались обходить хозяина стороной.

Эти слухи распространялись быстро и скоро вышли за стены замка. Они быстро достигли площадей, где торговцы и ремесленники, передавая их из уст в уста, приукрашивали рассказами о призраках, которые якобы следуют за правителем. Некоторые считали это знаком его близости с высшими силами, но большинство видело в этом недобрый знак.

Вскоре дурные вести дошли и до Совета Равноденствия. Умудренные опытом Старейшины встретили их настороженно. Однако один из них, решил воспользоваться моментом. Аксайр, Старейшина одной из южных областей Руфии, не скрывал своего недовольства.

– Эти слухи нельзя игнорировать, наш народ вот-вот заропщет – заявил он на одном из заседаний. – Руфия заслуживает знать, в каком состоянии её правитель. Мы не можем закрывать глаза на происходящее, чем бы оно не оказалось на самом деле. Совет молчал, но жребий уже был брошен.

Узнав о слухах, Зоркхан решает действовать. Он созывает заседание Совета Равноденствия, чтобы пресечь недовольство на корню. В зале царила напряжённая тишина, когда он вошёл. Старейшины поднялись, приветствуя его, но в их глазах читалась смесь страха и недоверия.

– Я знаю, о чём говорят горожане. Всё это пустая болтовня, россказни для толпы. Но я знаю и то, что и вы, мудрейшие из всех, шепчетесь о том же, – начал Зоркхан. Его голос был твёрдым и спокойным, с металлическими нотками на грани угроз и обвинений.

Старейшины переглядывались между собой, но никто из них не заговорил. Лишь Аксайр медленно поднялся, его лицо выражало почтение и учтивость.

– О, правитель, – начал он, взвешивая каждое слово, – народ Руфии обеспокоен. Они чувствуют нечто такое, что не могут логично себе объяснить. Мы собрались здесь, чтобы выслушать Вас, чтобы Вы дали нам объяснения. Затем нужно подумать, как успокоить народ. Если у народа есть сомнения, их нужно развеять как можно скорее.

– Сомнения? – Зоркхан наклонился вперед, его брови сошлись над переносицей. – Вы подрываете авторитет власти в Руфии своими намёками. В том числе и авторитет Совета Равноденствия, Аксайр. В том числе и Вы лично голосовали за моё избрание на прошлом празднике Нового Начала.

В зале повисла неудобная пауза. Совет замер, все опустили головы и смотрели перед собой. Аксайр обвел взглядом старейшин и понял, что никакой поддержки от них он не получит по крайней мере прямо сейчас. Он понял, что сейчас не лучший момент для открытого противостояния.

– Я всё прекрасно помню, Правитель, – медленно произнёс он. – Я здесь, чтобы служить Руфии. Но народ ждёт объяснений. Нам стоит успокоить их.

Зоркхан ничего не ответил. Он встал, обвёл взглядом зал, убедился, что бунтарские настроения подавлены, подтянул перчатки на руках повыше и покинул Совет, не сказав больше ни слова.

Итак, жребий уже был брошен. Тем же вечером Аксайр собрал тайную встречу с несколькими старейшинами, которые разделяли его тревоги.

– Мы не можем позволить ему опорочить себя и вместе с собой и нас, – сказал Аксайр своим сторонникам. – Он скрывает что-то, и я не уверен, что он знает, что делать дальше. Мы должны действовать.

– Как? – спросил один из старейшин. – Народ всё ещё верит в него. А все эти слухи только добавляют ему популярности и авторитета. Слухи добрались уже и до провинций. О Зоркхане и магии скоро будут слагать сказки, а потом и легенды. Даже здесь, в Совете, многие поддерживают Зоркхана. Вы видели, что было сегодня на Совете!?

– Поэтому мы начнём не с Зоркхана, а с народа, – сказал Аксайр, его голос был холодным и решительным. – Нужно действовать немедленно. Пламя уже начало гореть, нам нужно только подлить масла в огонь!

Началась тонкая игра: слухи стали превращаться уже почти в небылицы. Оплаченные «странники» отправились во все уголки Руфии, чтобы рассказать о духах, которые вселились в Правителя. План Аксайра был в том, чтобы обратить народ против правителя и передать всю полноту власти Совету Равноденствия. А там, кто знает, может и Аксайр может быть избран Правителем Руфии на празднике Нового Начала.

Зоркхан наблюдал, как напряжение вокруг него нарастает. Люди стали избегать его взгляда, присутствия. Некоторые слуги разворачивались и убегали лишь завидев его в замке Дорстрах. Он чувствовал, что контроль над ситуацией ускользает, и это подтачивало его изнутри. Но он надеялся на удачу, на то, что он как-то справится с этой неприятной ситуацией.

Поздно вечером, когда он снова остался в одиночестве в своем кабинете, тишину нарушил знакомый голос.

– Они против тебя, Зоркхан, – прошептал Ксавар, его фигура начала мерцать в углу комнаты. – Совет, народ… Все. Ты больше не можешь им доверять.

– Я не звал тебя, – холодно ответил Зоркхан.

– Да, ты не звал меня, но я здесь. Потому что ты нуждаешься в моей помощи, даже если не хочешь этого признать, – голос духа был каким-то обволакивающим. Туман начал стелиться по полу кабинета.

– Что ты предлагаешь? – Зоркхан поднял голову, в его глазах читалась усталость.

– Подчини их. Укажи им их место. У тебя нет времени на сомнения. Тьма, которую ты боишься – и есть твоя сила. Используй её.

– А если я откажусь?

– Тогда они уничтожат тебя, – с холодной уверенностью ответил Ксавар, растворяясь в темноте.