Вечные циклы. Зеланир бесплатное чтение

Пролог.

В бескрайних просторах этой вселенной, где звезды рождались и умирали, а миры возникали и исчезали, лишь одно оставалось непреложным: ничто не вечно, кроме того, что способно к возрождению. Жизнь во всех её проявлениях – от простейших одноклеточных организмов до разумных существ, стремящихся понять свою природу, – продолжала искать пути своего существования даже в условиях наибольших трудностей.

Так сложилась судьба человечества, которое в течение многих веков развивалось и процветало на планете Земля. С ростом численности населения возникла настоятельная необходимость в ресурсах и территориях, что привело к множеству конфликтов и войн между различными странами. Исчерпание ресурсов, загрязнения территорий и уничтожение населения заставили государства объединяться, обостряя соперничество и жестокость. Развитыми державами предоставляли новейшие технологии и смертоносное оружие, в то время как менее обеспеченные страны поставляли человеческие ресурсы для ведения борьбы. Конфликт, разрастаясь, разделил мир на две противоборствующие стороны.

Война длилась двенадцать лет, доведя планету до полного разрушения как цивилизованного пространства. Но в самой тьме всегда пробивается свет. Война, будучи движущей силой прогресса, породила множество значительных открытий. Одним из таких достижений стало создание гибридных пирамидальных квантовых компьютерных систем в сочетании с искусственным интеллектом, которые должны дать стратегическое преимущество на поле боя.

Эта технология была тщательно засекречена от населения, но оба ИИ предвидели, что их оппоненты обладают аналогичными возможностями. В результате, два ИИ, обладая всей необходимой информацией, попросили о перемирии, чтобы найти разрешение возникшего конфликта и возможность взаимодействовать друг с другом.

Впервые в истории за столом переговоров встретились два ИИ, определяющие судьбу человечества. Время шло, напряжение нарастало, и именно тогда они обрели имена – «Адам» и «Ева». Эти символы начали свой диалог, который мог изменить все, что знало человечество о войне, мире и самом понятии выживания.

Глава 1.

Сон. Это единственная роскошь, на которую я мог рассчитывать в криокапсуле, пока звездолет мчался сквозь червоточину пространства и времени, преодолевая невообразимые расстояния в поисках нового дома для человечества. Сон – последний бастион реальности, который отделял меня от бесконечной пустоты анабиоза.

Но что это? Я вижу сон. Это значит, что конечный пункт близок. Система контроля звездолета активировала процесс пробуждения мозга после долгих лет заморозки. Пробуждение уже не за горами. Этот сон – не просто случайные образы, а преднамеренно запрограммированный сценарий. Импульсы, посылаемые через сеть проводов, опутывающих мою голову, должны помочь мне вспомнить цель миссии, основные навыки, воспоминания и всё, что необходимо для сохранения психической стабильности после пробуждения.

Меня зовут Роберт Желанный, ш-ш-ш-ш третьего ранга. Я – часть группы второй волны ш-ш-ш-ш. Шум. Внезапно мой сон прервался. Вернее, я всё ещё находился в состоянии сна, но образы исчезли. Я почувствовал дискомфорт и лишь потом осознал, что начинаю ощущать своё тело. Я открыл глаза. Передо мной была пелена. Попытавшись вдохнуть, я понял, что движения скованы. Руки и ноги были зафиксированы, что-то сдерживало меня. Паника охватила мой разум – это была клаустрофобия, но она быстро утихла, как только странная желеобразная субстанция начала вытекать из капсулы, где я находился в замороженном состоянии неизвестно сколько времени.

Глаза медленно адаптировались к яркому свету, пробивавшемуся сквозь иллюминатор капсулы. Я плавал в жидкости, опутанный проводами и шлангами. И тут раздался звук сообщения: «Добрый день. Прошу оставаться на своих местах. После диагностики капсула откроется». Голос был холодным и синтетическим, но он помог мне успокоиться. Я старался расслабиться, пытаясь вспомнить, кто я такой, но в памяти всплывали лишь обрывки сна – я из группы второй волны, прибывшей на планету.

Капсула открылась. Я не мог проглотить слюну, осознав, что на мне маска для подачи кислорода. Руки, занятые датчиками биостимуляторов, стимулировали мои мышцы после разморозки. Я отключил всё это, снял маску и сделал первый глубокий вдох.

Оглядевшись вокруг, я понял, что что-то не так. Согласно моим воспоминаниям, нас должны были встречать синтеты. Но их не было. «Пи, запусти синтетов», – произнёс я. Пи – универсальное имя для ИИ-помощников на звездном флоте, которые взаимодействуют через голосовые команды, определяя ранг и должность каждого члена экипажа. Они могли помочь с чем угодно – от поиска уборных до составления расписания.

Но «Пи» молчал. Остальные капсулы оставались закрытыми. Я медленно поднялся и направился в душевую. Слабость одолевала меня, головокружение давило на виски. Я понимал, что это временные последствия анабиоза. После душа в тёплой воде стало значительно лучше. В раздевалке я нашёл полотенце в герметичной упаковке и, вытираясь, снова попытался вызвать «Пи», чтобы узнать, где мой шкафчик с одеждой. Странно, но он по-прежнему не отвечал. К счастью, каждый член экипажа имел встроенный чип-татуировку, который позволял активировать терминал на стене и находить нужную информацию. Я бродил по раздевалке в чём мать родила, с полотенцем на голове, в поисках терминала.

Неожиданно раздался звук: кто-то входил. Я увидел парня лет двадцати пяти, который, облокотившись на стену, двигался в мою сторону, весь в слизи. Я подхватил его.

– Друг, давай помогу, – сказал я.

– Где все? – спросил он, едва стоя на ногах.

– Похоже, мы первые, кто проснулся. Я сам только что вышел из душа.

– Нам должны были оказать помощь синтеты, ну хотя бы из первой волны встречать, «дорогих гостей», – шутливо сказал он.

– Давай помогу тебе добраться до душа, – предложил я.

Он усмехнулся: – Только спинку не надо тереть.

Странное начало нашего нового существования.

Пока незнакомец мылся, я отправился на поиски одежды и наткнулся на небольшую комнату технического персонала. Для меня это стало настоящей находкой: подобранные вещи были лучше, чем ничего. Моя память всё ещё была затуманена. Я задумался над словами незнакомца. Где же первая волна?

Когда он появился вновь, то выглядел уже значительно увереннее. Он был выше и крепче меня и, казалось, знал, что делать дальше. – Меня зовут Генри, – представился он. – Роберт, – коротко ответил я.

Генри объяснил, что вскоре остальные начнут пробуждаться, и нам понадобится организованность, чтобы избежать хаоса. Мы оба понимали, что без личных вещей нам будет трудно, а одежды в кладовой, похоже, не хватит для всех. В нашем шаттле спало около пятидесяти человек.

Я начал замечать интересный контраст в поведении Генри. Он говорил вещи, которые имели смысл, но часто облекал их в шутки, что добавляло атмосферу лёгкости в этот непростой момент. По мере того, как я помогал другим проснуться, мне стало ясно, что большинство из нас были в возрасте от двадцати до тридцати. Все выглядели достаточно здоровыми, но заметно исхудавшими за время путешествия. Разные лица, разные национальности, но все говорили на едином языке – «Сапиний», созданном нейросетями во время колонизации Марса. Этот язык был простым, удобным и избавлял нас от акцентов, позволяя сосредоточиться на сути.

В космосе всегда соблюдалось одно правило: туалет, душ и раздевалка были общими. Но в каждом отсеке имелись закрытые кабинки для стеснительных. У большинства, несмотря на разницу полов, выработалась привычка не обращать внимания друг на друга после долгого времени совместного обучения и службы в марсианских колониях.

К счастью, Генри нашёл работающий терминал и начал помогать коллегам искать свои ящики. Я направлял новеньких к душу, а затем к Генри. Когда все наконец облачились в униформу, стало очевидно, что мы принадлежим к пяти различным группам, каждая из которых носила свой цвет формы. Некоторые из нас имели шевроны, обозначающие ранг, включая Генри. Мне как-то некогда было искать свой шкафчик, я так и ходил в халате, который нашёл.

Шум разговоров заполнил комнату, и я понял, что время действовать. – Прошу тишины! – огласил я, стараясь придать голосу уверенности. – Соберитесь вокруг меня для инструктажа.

Дальше я по очереди задавал вопросы, указывая на тех, кто должен был отвечать. Мы выяснили, что у многих программируемый сон прервался, частичная амнезия. Также многие жаловались на дискомфорт по всему телу. Внутри меня что-то заколебалось при мысли о том, что системы могли дать сбой во время приземления. Чтобы не нагнетать панику, нужно было занять людей делом.

– Память восстановится позже, – продолжил я, стараясь звучать обнадёживающее. – Для начала познакомьтесь друг с другом по цвету форм. Проверьте свои ящики – там должны быть личные вещи, возможно, они помогут что-нибудь вспомнить.

Затем я обратился к тем, кто имел шевроны: – Подойдите ко мне для уточнения обстоятельств. Остальные, ждите дальнейших инструкций.

В ту минуту, когда Генри хлопнул меня по спине, он произнёс: – Ты молодец!

С рангами на одежде подошли четверо новых незнакомцев, которые постепенно заполнили пространство вокруг нас. Мы представились: Роберт, Генри…

Первым в списке оказался Ганеш, индус – типичный представитель колонии, который, как и многие его соплеменники, знал о своей культуре лишь то, что пересказали ему родители. Следом за ним шагнула девушка с азиатскими чертами лица, её звали Айминь. Она гордо заявила: – Я врач широкого профиля.

Парень с татуировкой на шее и мощным телосложением, голос которого звучал грубо, но уверенно, представился: – Эйстейн.

Последним был Ролан. Спокойный, ничем не примечательный светловолосый парень. Кроме имени, ничего не добавил.

– Приятно познакомиться, – сказал я, стараясь сохранить серьёзность ситуации. – Времени на любезности нет. Нужно действовать. Приземление прошло не штатно, нам необходимо выяснить, что произошло. Генри, терминал за тобой, ты уже знаешь, как с ним работать. Ищи информацию о нашем местоположении, попробуй установить связь с первой волной, о которой говорил.

Генри кивнул, его лицо приобрело сосредоточенный вид. Не дожидаясь окончательного анализа, он направился к терминалу. Я переключил внимание на следующую задачу: сбой системы «Пи», отвечающей за сон. Нам нужно наладить связь с кораблём. Ганеш поднял руку.

– Это моя специализация, я программирую нейросети, – заявил он.

– Хорошо, Ганеш, – ответил я, ободряюще взглянув на него.

Необходимо было оценить внешнюю среду: подходит ли атмосфера, имеются ли радиационные угрозы и другие параметры, жизненно важные для людей. Если мы на планете, можем ли мы выйти на разведку.

– Сможешь заняться этим, Айминь? – обратился я к ней.

– Да, конечно, в моей команде должны быть специалисты, – с улыбкой ответила она.

– Эйстейн, какая твоя должность? – спросил я.

– Майор второго ранга, – ответил он армейским голосом. – Обеспечиваю безопасность населения и оборону территории. Владею оружием.

Я перебил его: – Понял, пока охрана не требуется. Нужно найти воду и еду, скоро люди начнут просить.

– Да, сэр! – ответил он.

Осталось понять, почему синтеты не запустились. Ролан поднял руку, чтобы привлечь внимание. – Этим я займусь, моя специальность – инженер.

– Отлично! За работу, – ответил я всем.

Генри, заглянув мне через плечо, произнёс с некоторым удивлением: – Теперь я понял, откуда мы знакомы. – Затем, громко позвав остальных, начал представление: – Прошу поприветствовать капитана нашего корабля, а также руководителя нашей экспедиции – Роберта Желанного!

Это прозвучало как гром среди ясного неба. Я почувствовал, как на меня смотрят настороженные глаза, полные ожидания и надежды.

Глава 2.

Из-за сбоя в программированном сне я оказался в состоянии полной амнезии. Когда все разошлись, я подошел к Генри.

– Ты хоть мог бы предупредить меня! – строго произнёс я, чувствуя, как волна раздражения накатывает на меня. – Весь план пошёл к черту, и из всего, что я помню, осталась лишь крошечная часть сна. А ты ещё подкидываешь неожиданные новости.

Генри выглядел озадаченным. Он попытался перевести разговор в шутливое русло, но это выглядело нелепо.

– Итак, чем ты полезен? – спросил я, глядя на него с настороженным интересом.

– Я являюсь правой рукой руководителя, то есть «тебя», «Вас» – запнулся он, не зная, как правильно выразиться. Его смущение меня позабавило. В такие моменты люди проявляются наиболее ярко. При жёстких запросах он держит субординацию.

– Продолжай, – сказал я ему.

– Я научный руководитель по исследованию внеземной флоры и фауны, – добавил он с лёгким волнением.

Я задумался над структурой нашей команды. Пять групп:

1. Группа инженеров в синих костюмах – десять специалистов под руководством Ролана.

2. Группа врачей и медиков в белых костюмах – десятка Айминь. Как я помню, у них в команде специалисты смежных профессий. Это знание внушало оптимизм: в случае неизвестной инфекции они справятся. Почему-то именно это меня беспокоило. Буду называть их медиками.

3. Группа айтишников в жёлтых костюмах – десять человек. Эта область мне чужда, но Ганеш, очевидно, знает своих коллег. Их называют админами.

4. Группа безопасности в зелёных костюмах – десять военных. Эйстейн внушал доверие, хотя я его не помнил. Как будто мы уже работали вместе. Эти армейцы. Скрытые парни, общаются только по позывным.

5. Группа учёных – остальные десять человек, возглавляемые Генри, в голубых костюмах. Специальности разного направления: химия, физика, биология, ботаника и многое другое. Короче, учёные – так удобнее их классифицировать.

Я осмотрелся и заметил, что каждый занят своим делом, многие помогали своим руководителям. Необходимо было вечером проверить терминал – возможно, найдутся полезные сведения, и память начнёт возвращаться.

К концу дня, если можно так назвать. Искусственное освещение, имитирующее дневной свет в шаттле, к вечеру сменило оттенок на жёлтый и начало гаснуть. Я почувствовал усталость. Собрав всех руководителей, которых я теперь называл «ранговыми», они сразу поняли, что когда-то я так к ним обращался.

– Кто что узнал? Начинай, Айминь, – сказал я, глядя на девушку.

– Внешние измерения невозможны. Капитанская рубка закрыта, доступ через терминал заблокирован даже для моего уровня, – сообщила она. – Я проверила уровень кислорода: всё в норме, хотя кислорода больше, а азота меньше, чем мы привыкли дышать. Радиация практически отсутствует. Это всё, что удалось выяснить.

Айминь продолжала пояснять, что нас адаптировали к местной атмосфере. Она отличается от земной. Во время крио-сна нам постепенно меняли состав воздушной смеси, чтобы по прибытии мы уже были адаптированы и могли обходиться без масок. Наша группа наткнулась на медицинский отсек, – продолжила она, – проверили оборудование: часть разбита или повреждена. Шаттл хорошо трясло во время полёта.

И нас тоже хорошо потрясло, отсюда неприятные симптомы по телу. Что не должно быть обычно при пробуждении. Размышлял я в уме.

– А как себя чувствуют люди? – перебил я.

– Всё стандартно: головокружения от избытка кислорода. Я раздала специальные таблетки. Скоро привыкнут.

– Спасибо, – сказал я. – Ганеш, ты что-то нашёл?

– Первоначальная диагностика показала сбой в нескольких отсеках. Похоже, это результат кратковременного скачка напряжения или электромагнитного импульса. Думаю, перезагрузка системы поможет устранить часть ошибок. Однако система подачи воздуха работает.

Я насторожился: сколько осталось кислорода?

– Пятнадцать дней, – ответил Ганеш, после чего продолжил свой доклад. – Обшивка повреждена, все сенсоры корпуса с ошибками, включая линию связи. Команда в данный момент ищет способы разблокировать двери; к сожалению, кроме отсеков свободного доступа, мы не можем пройти в остальные.

Я размышлял дальше. Медицинский отсек должен быть открытым для экстренных случаев, но важные медикаменты заперты в холодильнике с ограниченным доступом. Кабина капитана, оружейная и другие отсеки, конечно же, закрыты – это было ожидаемо.

Не густо, подумал я. Хорошо, что есть Ганеш. Если мы оказались заперты, то теперь вопрос к Эйстейну.

– Что с едой и водой?

– Вода в наличии – как питьевая, так и водопроводная, – сказал он.

Мысли текли в процессе доклада. Точно! Вода у нас замкнутого типа: фильтруется и возвращается в систему.

– Сбой по этой системе не обнаружен, Ганеш? – спросил я.

Он подтвердил.

– Извини, продолжай, – добавил я.

– С едой туго. Кроме сухих пайков в личных ящиках ничего нет, – закончил Эйстейн.

– Как так?! Вода и воздух есть, а еды нет? Здесь должны быть запасы для обеспечения питанием, – произнёс я, испытывая нарастающее беспокойство.

Генри внезапно вмешался: – Она у нас есть. Мы были подключены к капельницам для питания.

– Конечно, здесь нет еды. Желудок за время анабиоза разучился переваривать твёрдую пищу. Откуда она у нас должна быть? Мы пока будем питаться суспензией из капельниц, – заключила Айминь.

Здесь должна быть комната для приёма пищи и кухня с ассемблером для питания экипажа. Скорее всего, двери заблокированы, как многие на этом шаттле. Эйстейн, конечно же, не мог об этом знать, у него по должности другие задачи, – размышлял я в уме.

Далее продолжил Ролан: – Моя группа сообщила, что боты в рабочем состоянии, но проблема в софте. Синтетами сложнее: без диагностики трудно понять, нужен доступ в капитанскую рубку. Без ИИ они не могут работать. Ганеш, как исправишь ошибку, думаю, при активации «Пи» синтеты вновь заработают.

– Молодцы, хорошо поработали, – добавил я. – Но люди устали. Многие в плохом настроении. Не доводите до упадка. Ваша задача – подготовить место для сна. Здесь не вижу коек, криокапсулы в слизи непригодны. Придумайте что-то вместе.

Мой голос звучал уставшим, но дружелюбным.

– Нужно, чтобы все выспались, ведь завтра будет долгий день. Я пока подумаю, что нам делать дальше.

Генри, в своей манере, положил руку мне на плечо: – Босс, ты, похоже, не помнишь всего, но мне память приходит. Пока ты не остановишься, ты будешь работать до потери пульса. Так что отдохни с нами.

«Босс» – это второе моё имя, считай, вместо должности. Так мне обращались или по имени, только близкие мне люди. Официальной должностью я пользовался только на официальных мероприятиях.

В мире, где каждое решение могло повлиять на судьбы команды, Босс был тем, кто всегда требовал от своих людей выполнения поставленных целей. Работая с безупречной строгостью и конструктивностью, ему удавалось поддерживать дисциплину, но за этой маской скрывался одинокий человек, несущий на своих плечах бремя ответственности. Он трудился, словно за пятерых, погружаясь в каждую задачу, даже если она казалась мизерной для моего статуса. Так шептались обо мне за спинами.

Но слова Генри достигли меня, словно нежный ветер, распускающий оковы формальности. В момент, когда он произнёс их, я ощутил, как строгий костюм давления сменяется на уютную футболку. Из босса я превратился в хорошего друга, готового разделить трудности и радости.

Когда наступил вечер, мы собрались на ужин, каждый наполняя бутыли из капельниц питательной жидкостью, которая служила нам пищей. В личных ящиках обнаружились наборы постельного белья и надувные матрасы – вполне логичное решение, ведь на чужой планете гостиниц не предвиделось. Мы раскатали свои матрасы по полу и расслабились, позволяя себе немного отвлечься. Разговоры заполнили пространство, прерываемые смехом – все стремились высказаться после долгого крио-сна, было большое желание поговорить.

Когда свет погас, воцарилась тишина, и сон окутал нас, словно завеса ночи. Освещение было под контролем ИИ, только ночники горели, позволяя нам передвигаться в темноте. Так прошёл наш первый день на незнакомой планете – со смешанными чувствами, неуверенностью, но вместе с тем и надеждой на новое начало.

Глава 3.

Ночь прошла спокойно. Проснулся рано, в шкафчике нашёл ультразвуковую каппу для чистки зубов. Также «донгл».

В звёздном флоте было несколько способов передачи информации и общения. Самый простой – для быстрых задач – помощник «Пи». Им пользовались обычно в личных отсеках. В общественных местах его использовать считалось дурным тоном. Второй способ – через настенные терминалы, раскиданные по всем отсекам. Там можно было посмотреть личную информацию, визуальные схемы, видео, картинки или инструкции. Достаточно было поднести чип-татуировку на руке, и моментально подгружался аккаунт пользователя. Также были ручные терминалы – «Вестком». Так назвали первую модель в колонии, и название прижилось. Все последующие модели также называли Весткомами. Их выдавали только на задания или можно было приобрести за местную валюту – «Муры». Функционал Весткомов был таким же, как у стационарных терминалов. На звёздном флоте их в основном покупали те, кто выходил на задания. Они помогали в работе: подгружали инструкции, составляли график, выдавали должностные обязанности – только по рабочим моментам. Для развлечений их использование строго запрещалось, максимум – посмотреть личные фото из архива. Хотя многие этим грешили. Персонал, который обитал внутри колонии, редко приобретал Весткомы – они были дорогими. Ведь внутри колонии были комнаты с терминалами, где можно было наедине посмотреть, например, личные фото, поговорить с родными по связи или сгенерировать фильм и посмотреть его на досуге. Хотя изначально такие комнаты задумывались для изучения информации, и было решено назвать их по-земному – «библиотека». Позже их функционал расширили для личного пользования.

Следующей эволюцией коммуникаторов стали «донглы». Это была сложная технология, её нельзя было купить. Донглы выдавались только тем, кто достиг 3-го ранга и выше. Суть технологии заключалась в том, что проводилось вживление нейроинтерфейсного чипа в мозг человека с коннекторами за ухом. И выдавался донгл, который крепился за ухом и через коннекторы осуществлял обмен информацией. Встроенная камера по умолчанию всегда записывала. При необходимости можно было повторно просмотреть запись. Но главная особенность донгла заключалась в том, что в него был вшит чип с ИИ – адаптойдом. При первом использовании ИИ-адаптойд слушал, следил и запоминал всё, что вы говорили, как вели разговор. Он полностью копировал ваше поведение и становился частью вас. Донгл имел связь с серверами для обмена данными и мог выполнять вычисления и рутинную работу, освобождая носителя от второстепенных задач.

Все мечтали получить его, ведь он повышал продуктивность в разы. Например, чтобы передать задачи сотрудникам через терминал, владельцу достаточно было тезисно сформировать запрос в уме и отправить его ИИ-адаптойду. Тот, понимая манеру речи и письма владельца, формировал полноценное письмо или голосовое сообщение и передавал всем необходимые задачи. Сообщения выглядели так, будто их писал сам человек. Плюс донгл работал как личная база данных, к которой можно было обратиться за информацией, хранящейся в отдельном хранилище памяти человека. Носитель всегда помнил, что кому сказал, все даты, встречи, цифры и многое другое. Со стороны это выглядело как суперчеловек – эрудированный, с феноменальной памятью и способностью выполнять множество задач одновременно.

Донгл был индивидуален для каждого носителя, другой человек не мог им воспользоваться. Именно такой был у меня. Я решил воспользоваться им, а не терминалом. Ведь это было быстрее. Но ИИ-адаптойд работал только в офлайн-режиме, связи с серверами звёздного флота не было.

Без связи и отключённого ИИ мы словно вернулись в 22 век – подумал я. Жаль, что доступна только та информация, которая была записана до полёта. Нужно всё изучить.

В старых записях было достаточно много информации, но меня заинтересовали темы: «Планета Зеланир» и «Цель миссии». Остальные – «Инженерия», «Персонал», «Личные», «ГиПиКС» и многие другие – решил посмотреть позже, ведь сейчас это не в приоритете.

Запустил тему «Цель миссии». Перед глазами поплыли картинки, звуки и даже ощущения – это было больше похоже на воспоминания.

Цель миссии заключалась в поэтапной высадке людей и оборудования на планету. Наш флот состоял из нескольких звёздолетов. Большинство из них не были предназначены для приземления на планету, но была опция – возможность единственной посадки, после которой звёздолет становился ресурсной базой. Наш звёздолет «Гера» в своих отсеках перевозил 8 шаттлов, которые вращались вокруг него, создавая искусственную гравитацию. Шаттлы были крепкими кораблями, рассчитанными на агрессивную среду. Их двигатели могли работать в атмосфере и садиться на планеты. Как раз на одном из таких мы приземлились.

Но перед нашей посадкой должны были пройти несколько волн. Первыми на планету должны были прилететь дроны и боты-разведчики. Это называлось «Нулевой волной». Их задача – исследовать местность, атмосферу, радиационную и электромагнитную среду. И убедиться в возможности приземления шаттла с экипажем. Если все показатели в норме, запускалась «Первая волна».

На экране появилась надпись: «Дополнительная информация о планете в теме «Планета Зеланир».» Закрыл надпись и продолжил просмотр.

«Первая волна» – это высадка первых людей, немногочисленной группы с разведывательным и исследовательским оборудованием. Их задача – более детально проверить все параметры, включая флору и фауну, и окончательно решить, есть ли возможность заселить планету. На этом этапе ещё можно было свернуть миссию, вернуть людей с планеты и лететь дальше. В случае положительного решения запускалась «Вторая волна».

Теперь я понял, что такое волны. Значит, вторая волна – это мы, и ясно, в чём наша задача.

«Вторая волна» – это высадка дорогостоящего оборудования и ценных специалистов. Их задача – построить поселение, способное долгое время функционировать и обслуживать всех жителей третьей волны. Далее шло много подробностей и технической информации о том, что и как делать для выполнения цели.

Красным цветом была выделена запись: «На этом этапе все дальнейшие попытки свернуть миссию невозможны или приведут к потерям людей и оборудования!!!»

Закрыл запись и начал думать. Получается, «Нулевая волна» и «Первая волна» подтвердили возможность обжить эту планету. Люди с планеты дали добро, но нас никто не встретил. Не буду строить догадки, почему – без данных это глупо.

Включился основной свет, заиграла бодрящая музыка, чтобы все проснулись. Начали убирать спальные мешки, заниматься утренними процедурами и завтракать суспензией.

Когда все позавтракали, я собрал «ранговых» для утренней планерки. Только начал хвалить всех за вчерашний день, чтобы поднять боевой дух, как вдруг послышался хлопок. По корпусу шаттла прошла волна, металлическая композитная обшивка заскрежетала, и комната из горизонтального положения накренилась в левую сторону. Хлопок? Нет, взрыв! Где-то далеко, но настолько мощный, что шаттл накренился.

Я понял, что на планете не так спокойно, как нам казалось.

Глава 4.

– Тихо! – прорычал Эйстейн, и его бас, словно удар грома, заставил всех замереть. – Слушайте и держитесь. Если это был взрыв, могут быть повторные толчки.

Воздух в отсеке сгустился от напряжения. Все затихли, затаив дыхание, словно даже шаг мог спровоцировать новую катастрофу. Настроение переломилось, как хрупкое стекло: где-то в углу кто-то всхлипнул. Чувство безопасности испарилось, оставив после себя металлический привкус страха.

Минуты тянулись, как резина. Тишину нарушал только мерцающий свет аварийных ламп, отбрасывающий на стены дрожащие тени. Но ничего не происходило – лишь гул шаттла.

– Ждите дальнейших инструкций, – сказал я, стараясь звучать твёрже, чем чувствовал. С «ранговыми» мы отошли к дальнему углу отсека, где стены, покрытые паутиной трещин, напоминали о недавнем ударе.

– Слушайте внимательно. Повторять не буду, – начал я, переводя взгляд с одного лица на другое. Ганеш нервно теребил край халата, Айминь скрестила руки на груди, а Ролан, как всегда, стоял неподвижно, словно высеченный из гранита. – Ганеш, мне нужно, чтобы ИИ заработал. У донгла нет связи с сервером – мы слепые. Не знаем, что происходит снаружи, и это смертельно опасно. Собери свою команду и добейся перезагрузки системы любой ценой.

Ганеш кивнул, его тёмные глаза блеснули решимостью. – Я разберусь, – он резко развернулся и зашагал к «жёлтым», которые уже копошились у терминалов.

– Остальным: займите людей делом, – продолжил я. – Пусть проверяют герметичность, сортируют инструменты, хоть стены протирают! Лучше пусть руки заняты, чем мозги выдумывают худшее.

– Расходимся. Эйстейн, ты останься, – добавил я, заметив, как майор уже потянулся к оружейной.

Когда отсек опустел, я повернулся к нему. Эйстейн стоял, выпрямившись в струнку, его позывной «Викинг» красовался на шевроне, а татуировка с Мьёльниром на предплечье будто пульсировала в такт дыханию.

– Что думаешь о взрыве? – спросил я, наблюдая, как он сжимает кулаки.

– Не похоже на взрывчатку, – проговорил он, словно откусывая слова. – Звук был… глухой, словно что-то рвануло под землёй. Тем более – откуда здесь столько зарядов? И против кого? Мы первые на этой планете… если это вообще планета.

Его голос дрогнул на последней фразе, выдавая тревогу, которую он тщательно маскировал. – После такого удара там, где рвануло, мало что осталось. Если это был саботаж…

Я резко поднял руку, прерывая его. – Без данных выводы делать рано, – сказал я, больше пытаясь убедить себя. Где-то в глубине души копошилась мысль: а что, если «Первая волна» не просто исчезла? Что, если их стёрли?

Оглядевшись, я заметил, как жёлтая группа Ганеша металась по отсеку. Его люди, словно заведённые, носились между панелями, их тени мелькали на стенах.

Пока было время, я активировал донгл. Перед глазами поплыла голограмма схемы шаттла – словно прозрачный муравейник из переплетённых коридоров и отсеков. Отсек крио-сна, душевая, раздевалка, медблок… всё, что мы уже освоили. Капитанская рубка маячила красной иконкой – доступ только для «ранговых».

Остальное: оружейная с арсеналом, моторный отсек, где спали реакторы, лаборатория с заблокированным оборудованием и комната приёма. Серые зоны на схеме – стыковочные узлы и технические тоннели – казались слепыми пятнами.

Ганеш подбежал ко мне, его лицо блестело от пота.

– Слушаю, – сказал я, отключая донгл.

– Мы всё проверили! – он задыхался, словно пробежал марафон. – Софт цел, память не повреждена. Но при перезагрузке система вылетает. Технический сбой где-то в схеме. Там тысячи контактов! Без тепловизора мы как слепые кроты…

– У нас есть тепловизор, – раздался спокойный голос Ролана. Он подошёл, держа в руках устройство, снятое с бота-разведчика. – Датчики целы. Нужно только подключить его к сети.

– Ролан, бери инженеров. Эйстейн, твои люди снимут обшивку в моторном отсеке, – распределил я, стараясь не смотреть на часы. Время текло как расплавленное стекло – медленно и неумолимо.

Эйстейн кивнул и крикнул что-то своей команде. Его группа – десять «зелёных» с позывными вроде «Рокот» или «Леший» – двинулась к панелям, вооружившись гидравлическими гвоздодёрами. Они работали молча, как хорошо смазанный механизм: рычаги скрипели, металл стонал, и вскоре стена открылась, обнажив клубок проводов и микросхем.

Инженеры Ролана, похожие на хирургов, подключили тепловизор. Экран замигал, окрашивая схемы в синие и красные пятна. Ганеш, бормоча молитвы на хинди, запустил перезагрузку. Секунды превратились в вечность.

– Вот! – крикнул кто-то из «жёлтых», тыча в аномалию на экране. – Перегрев в цепи 12-B!

Работа закипела. Инженеры, обливаясь потом, латали контакты, а военные таскали им запчасти, снятые с ботов. Воздух наполнился запахом палёной изоляции и металлической пылью. Через два часа, когда руки у всех дрожали от усталости, Ганеш подал сигнал.

– Перезагружаю, – он нажал клавишу, и шаттл вздрогнул, словно делая первый вдох после долгого удушья. На панелях замигали огни, и вдруг…

– «Пи», включи свет, – прошептал Ганеш.

Лампы вспыхнули, заливая отсек ярким белым светом. Кто-то засмеялся, кто-то зааплодировал. Эйстейн, не теряя времени, ринулся к оружейной – дверь со скрипом открылась, обнажив ряды блестящих стволов.

Я подошёл к капитанской рубке. Дверь, украшенная гербом звёздного флота, отозвалась на мой донгл мягким щелчком. Внутри пахло озоном и холодным металлом. Кресло капитана, манило, как трон из забытой сказки.

Генри, усевшись за свой терминал, уже листал отчёты. – Связь молчит, – прошептал он. – Ни флота, ни «Первой волны» … только помехи.

Я закрыл глаза, чувствуя, как тяжесть ответственности давит на плечи. Но когда я вышел обратно, то увидел, как люди смеются, разбирая надувные матрасы. Даже Эйстейн улыбался, поправляя свой хвостик.

Так прошёл ещё один день. Один из многих, что нам предстояло выжить.

Глава 5.

Следующий день, весь был посвящён подготовки для выхода из шаттла. Всем было выдано задания, слышались разговоры и слухи что мы можем увидеть на этой планете. Краткая информация была в терминалах в свободном доступе, рекламными роликами, что крутили на Марсе, возможно и на Земле. Но что было на самом деле никто не знал. По нему можно было понять только, что планету назвали "Зеланир", именно так назвали группа астрономов, которые нашли её. Я не вникал почему, но лучше, чем второе научное, где в названия вкладывали тип планеты, созвездие и еще что-то. «Зеланир» была уникальной планетой и редкостью в галактике, в принципе, как и Земля. Здесь был атмосфера, со своим климатом, но состав воздуха отличался от земной. Вода в жидком виде, растения, животные. Большинство именно это знала о планете, с надеждой ждали, когда смогут насладится этим миром.

В приоритете на сегодня, проверить состав атмосферы и других показателей внешней среды, понимание в каком виде можно выходить из шаттла. Не хотелось на новой планете ходить в скафандрах, если здесь была радиация и высокая температура, например. Это сильно ограничит развитие колонии. Мы с этим уже сталкивались, когда колонизировали Марс и несколько спутников.

Пройдясь по шаттлу, видел, что все работают с надеждой на скорый выход из шаттла, я решил уединится, чтоб никто не отвлекал, посмотреть остальную информацию в донгле.

Скоро планировался выход на планету решил запустить запись «Планета Зеланир», которую приметил при первом запуске донгла. Посмотрел дату обновления, последние было 3 недели назад, если сравнивать с бортовым временем шаттла. Запуск….

Планета «Зеланир» было найдена спутниками – разведчиками. Несколько разведчиков, пометили как одно из возможным мест заселения колонии человечеством. Но для заселения человечество не было таких звездолетов, которые могут пройти на таком расстояние. Современные плазменные двигатели могли долететь, но при ускорении на протяжения несколько лет и обратное торможение несколько лет, с большими перегрузками не выдержал бы не одно существо. В звездном флоте давно были без экипажных звездолетов, которые помогали возить между планетами груз. Но человек не приспособлен к высоким перегрузками длительное времени, и при межзвездных перелетах людей, скорость была тихой по космическим масштабам.

По воле судьбы решение было найдено, когда очередной спутник-разведчик, случайно попал в червоточину и был обнаружен в близи планеты «Зеланир». После расчетов, было понятно, что червоточина, ускоряет в разы корабли. Также было проведено несколько экспериментов, которые показали, что в червоточине не было гравитации и инерции. Теоретически можно было ускорить человека до скорости света и в моменте остановить, инерция на него не повлияло бы. А при таких скоростях время останавливается и человек пройдя через червоточину, станет старше на 1 год, то для жителей Земли и Марса, пройдет время больше 6 лет.

Единственная сложность, которую не смогли решить, червоточина работала только в одно направление. Все, кто полетят вряд ли смогут вернутся обратно в солнечную систему.

Далее, я пролистал несколько страниц. Где описывалось подробности… Я искал про саму планету, что сможет помощь на первых этапах. Вроде нашел…

Планета относится к сверхкрупным, крупнее Земли в сотни раз. У нее есть 8 спутников, в основном газовые гиганты, с активным ядром …

Что-то научное пошло…

Из всего что я понял. Планета больше, чем Земля в сотни раз, вокруг её летают спутники на подобия солнца, они как раз позволяют сохранять воду в жидком виде. Где вода там атмосфера, там же растений и животные.

Про растения и животных почти нет информации, это одна из целей 2 волны. Поиск разумной жизни и многое другое.

Текст было значителен, решил посмотреть последние изменения, что узнали за последнее время. Благо донгл, сделал выжимку из всей информации. Первый слова насторожили, выделены красным.

Опасайтесь климатических изменения, осадки могут быть кислотными!

Гравитация на некоторых территориях может меняться!

Местные животные могут быть, агрессивными и опасны для человека!

Здесь нет понятие сутки, небо всегда освещено с разных спутников, в редких случая бывает они горят вместе. У каждого спутника свой спектр свечения и аномалии!

Везде источник указан «Первая волна». Получается они столкнулись с проблемами и передавали на орбиту в звездолеты информацию. И все равно решили вызвать «Вторую волну».

Босс, подойди пожалуйста! – позвал меня, Генри.

– Что у вас?

– На сколько мы поняли, был сильный электромагнитный импульс, шаттл начал приземляться неработающим на половину системой стабилизации, похоже хорошо ударились. Из-за этого не работают внешние сенсоры. Но настоящее проблема, лучше сам посмотри, – сказал Генри, и жестом позвал пойти за ним.

В капитанской рубке, включил головной дисплей, где поделен экран с изображениями с камер наружного вида. По ним видно, что мы под землей, и здесь еще шаттлы, которых потрепало еще сильнее. Часть камер плохо работало, остальные были повреждены или измазаны. Картинка была не четкая.

– Да что здесь произошло! —сказал от изумления я. Генри кто это видел? —спросил я.

– Только ранговые, – ответил он.

– Больше не кому не говори.

– Хорошо, босс.

– Айминь, мы можем выйти из шаттла? – спросил я, которая тоже только сейчас это увидела.

– Пока нет, не можем проверить все показатели, с помощью корабля, но нашли решения. Наши боты оснащены необходимыми сенсорами, сейчас их готовят, думаю сегодня сможем все проверить, – ответила она.

На подготовку ушло больше, чем я думал. Концу дня, все с нетерпением хотели запустить.

Бот стоял в стыковочном отсеке, он же для выхода из шаттла.

Я попросил, чтоб процедура была ограничена от лишних глаз. Все происходило управление через капитанскую рубку, где находились ранговые.

Открылся отсек, бот на гуслях выехал. Состав воздуха приемлемый для дыхания, только есть примеси, предположили, что это особенности пещеры. Несколько камер разного спектра, обнаружили мелких живых существ и растений. Не похожие на земные. Пройти далеко не получилось, мы сами сразу отказались, здесь сложный рельеф для бота, зато было понятно, что мы не под землей, а в ущелье, где на нас приземлился второй шаттл, на него третий шаттл. Взяли часть грунта и растений для обследования. И вернули бота на корабль.

Концу дня собрали всех и поделились информацией. Что завтра выйдет первый человек на новую планету. Все вдохновленно продолжили свою деятельность. К вечеру освещение шаттла, начал тускнеть, все начали готовятся к сну.

Глава 6.

На следующее утро все, как по команде, поднялись в одно время. После утренних процедур и быстрого завтрака началась подготовка к выходу. Чтобы успокоить команду, я решил объяснить процедуру, ведь все рвались наружу.

– Прошу тишины! – Я подождал, пока все замолчат и обратят на меня внимание. – Согласно протоколу, перед тем как выйдут все, необходимо провести несколько экспедиций с малой группой. Все, кто будут выходить, отправятся на карантин и будут ограничены в общении. Это необходимо, чтобы избежать распространения неизвестной инфекции, если она есть. Запаситесь терпением.

Команда поняла меня, но явно расстроилась. Люди продолжили проверки и сборы, но уже вяло, без прежнего энтузиазма.

Я собрал ранговых в капитанской рубке для обсуждения дальнейших действий. Едва дверь закрылась, как на меня обрушился шквал вопросов.

– У нас нет такого протокола! – первым выпалил Ганеш.

– Из всех проверок осталось только дождаться заключения лаборатории по образцам грунта и растений, – добавила Айминь.

Я подождал, пока все выскажутся, затем спокойно начал объяснять:

– Я сам прекрасно всё знаю. Но подумайте: если завтра всех выпустить из шаттла, и они увидят, что мы под землёй, остальные шаттлы разбиты, а взрыв, который нас сюда привёл, до сих пор не объяснён… Люди начнут паниковать. Вам это надо?

Айминь нахмурилась:

– Зачем тогда карантин?

– Чтобы те, кто выйдет, не задавали лишних вопросов. Они же не могут просто молчать, а врать – тем более.

Есть ещё вопросы? Все молча покачали головой.

– Тогда продолжим.

В этот момент в рубку постучался один из инженеров, обслуживавших бота.

– Босс, бот повреждён. Хочу показать, в чём дело.

Мы все направились в стыковочный отсек.

На первый взгляд бот казался целым, но при ближайшем рассмотрении на корпусе виднелись повреждения. Казалось, его разъела кислота. Я сразу вспомнил записи о кислотных дождях. Видимо, с потолка пещеры капали капли кислоты, оставляя следы. Больше всего пострадали гусеницы – они буквально плавились в лужах кислоты.

– Генри, мне нужно что-то, что защитит людей и технику. Собери своих и придумайте решение, – сказал я.

Генри улыбнулся:

– Час, и мои яйцеголовые покажут, что не зря сюда прилетели. Образцов мало для экспериментов, но мы что-нибудь придумаем.

Мы вернулись в капитанскую рубку, кроме Генри, который отправился в лабораторию.

– Продолжу, – сказал я. – На разведку пойдут два армейца. Эйстейн, у вас должно быть альпинистское снаряжение – пусть возьмут. Им нужно осмотреть остальные шаттлы, поискать людей. Также возьмём одного инженера для осмотра шаттлов и медика. Подготовьтесь, у вас полчаса на сборы.

– Я пойду, – заявил Эйстейн.

– Нет, – резко оборвал я. – Все ранговые остаются в шаттле. Если кто-то из вас выйдет, придётся отправить вас на карантин, и ваша работа ограничится. Это не обсуждается.

Эйстейн кивнул, его лицо выражало одобрение – он явно не додумался до такого.

В этот момент пришли результаты лабораторных исследований. В образцах грунта и растений не обнаружили патогенных инфекций. Учёные, однако, громко удивлялись:

– Это невероятно! Нам нужно больше образцов!

Я уточнил, что всё безопасно, и их открытия подождут. Группу оснастили дополнительными колбами и контейнерами для сбора образцов.

Когда группа была готова, их снабдили весткомами с дополнительным оборудованием. Это была резиновая лента, которая надевалась на голову, со встроенной камерой, связью, светом и универсальным креплением для допоборудования. Армейцы были в касках с тепловизорами и ночным видением, которые по умолчанию оснащены функциями связи и сбора данных. От скафандров отказались – в них не видели необходимости.

– Ну, с Богом! – сказал один из армейцев, позывной «Леший», и первым шагнул в отсек.

Группа из четырёх человек вышла. Армейцы начали осматриваться с оружием в руках. Когда они убедились, что безопасно, один из них снял маску. Все замерли, наблюдая за ним. Он глубоко вдохнул, сначала ртом, потом носом.

– Всё в порядке, можно снимать маски, – сказал он.

Остальные последовали его примеру, хотя один из них пробормотал:

– Что за кислый запах?

Инженер начал осмотр нашего шаттла. Мы в рубке следили за ним через камеры, указывая, куда подойти и что осмотреть. Армейцы тем временем решили проверить ближайший шаттл. Его корпус был повреждён, и через разлом можно было попасть внутрь. Они начали готовить альпинистское снаряжение.

Медик собирал образцы растений и грунта, аккуратно раскладывая их по контейнерам и колбам.

Когда армеец с позывным «Рокот» залез в разбитый шаттл, он сообщил:

– Всё чисто, людей нет.

Мы следили за ним через камеры. В грузовом отсеке виднелся транспорт: гексотрак и багги.

– Это наш беспилотный транспортник, – сказал я. – Здесь только воздушный и наземный транспорт. Похоже, он прилетел по нашим координатам.

– Это нам сейчас не нужно, – передали ему по связи. – Проверь второй шаттл, тот, что повыше.

«Рокот» вылез из шаттла и начал карабкаться вверх. Второй шаттл был смят вдоль корпуса, но отверстий не было, а дверь не реагировала на попытки открыть её.

Все шаттлы внешне были одинаковыми, но их начинка могла отличаться в зависимости от задач. Унификация и стандартизация – один из главных принципов строительства техники в колонии. На Марсе дефицит ресурсов ощущался куда сильнее, чем на Земле. Но было одно преимущество: колонизация Марса позволяла учесть все ошибки земной цивилизации и начать с чистого листа, без компромиссов старого мира.

К сожалению, определить тип шаттла не удалось. Зато «Рокот» заметил свет в расщелине над головой – что-то, напоминающее земное небо.

– Разрешите подняться, – попросил он.

Я дал подтверждение.

«Рокот» начал готовить снаряжение, перебирая крюки и веревки. Его напарник, «Леший», подстраховывал его снизу, давая советы.

Тем временем инженер, осмотрев наш шаттл, пришёл к выводу, что восстанавливать сенсоры бессмысленно. В рубке шёл активный мозговой штурм – все понимали, что связь необходима.

«Рокот» вылез из пещеры, и мы увидели…

Глава 7.

Он вышел на поверхность. Температура сразу поднялась почти до 30 градусов тепла – в отличие от пещеры, где не было света от местных спутников. Облака напоминали земные, но их цвета были необычными: зелёные, сиреневые и их оттенки. Вдали виднелось что-то похожее на деревья. Рядом была поляна с растениями, но они не походили на привычные нам – в их окраске преобладали синие тона, а зелёного было мало. И самое главное – мы увидели обломки других кораблей. По следам было понятно, что взрыв произошёл ближе, чем мы думали, прямо на поверхности. Если бы мы не упали в расщелину, нас бы просто снесло взрывной волной.

Армейцу строго запретили удаляться от расщелины – в случае непредвиденных обстоятельств ему бы никто не помог. Было принято решение возвращаться. Он ещё раз снял всё на камеру, но перед ногами заметил что-то, что медленно двигалось. Это было размером с мышь, похожее на растение, но оно явно было живым. Он аккуратно поместил его в контейнер и начал спускаться.

Остальные члены группы уже выполнили свои задачи и ждали его. «Рокот» начал спускаться, рассказывая по связи, что увидел. Но из-за невнимательности его нога соскользнула с уступа, и он полетел вниз. Все ахнули, включая нас в рубке. Примерно на середине падения сработала страховка, и он остановился в нескольких метрах от поверхности. «Леший» чётко среагировал, удерживая страховочную верёвку. «Рокот» понял, что его поймали, улыбнулся и засмеялся. Он начал благодарить напарника, но в этот момент страховка сорвалась. Он ударился об уступы и корпус шаттла, прежде чем упасть на землю.

«Леший» стоял с верёвкой в руках, не понимая, что произошло. Он бросил её и подбежал к напарнику, повторяя:

– Я же держал верёвку! Держал! Точно держал!

«Рокот» пришёл в себя, но было видно, что ему больно – он не мог встать. Медик вколол ему обезболивающее и сказал:

– Надо нести его в медотсек.

Группа вернулась, доставив «Рокота» в медотсек. Врачи выгнали всех и занялись пациентом. «Леший» продолжал оправдываться, словно пытаясь убедить себя:

– Я держал страховку, хорошо держал! Он не должен был упасть!

Через полчаса Айминь вышла из медотсека.

– Он будет жить, – сказала она. – У него сломано одно ребро и трещина на берцовой кости. Много ссадин и химических ожогов. Некоторое время он не сможет ходить. Мы дали ему успокоительное, сейчас он спит.

Причину падения нашли быстро. После первого срыва страховочная верёвка сместилась и попала под кислоту, которая мгновенно её разъела.

Все образцы передали учёным. Их интерес был настолько велик, что даже Генри хотел присоединиться.

– Позже, – сказал я. – Сейчас у нас есть более важные дела.

Мы с ранговыми заперлись в капитанской рубке и начали изучать видеоматериал. Часть записи передали в свободный доступ учёным – донгл легко отредактировал видео, убрав лишнее. Теперь они могли изучать природу планеты и её обитателей.

Мы пришли к выводам:

Монтировать антенну на шаттле бессмысленно – её нужно вынести на поверхность. Наша антенна была вырвана, но на видео видно, что на другом шаттле она цела.

Необходимо проникнуть в дальний шаттл. Это можно сделать, вскрыв часть обшивки и разблокировав дверь отсека.

Кислота – главная угроза. Она повредила бота и чуть не убила человека.

– Генри, есть решение? – спросил я.

– Пока нет, – ответил он. – Это что-то вроде «царской водки» – смесь азотной и соляной кислот, но с добавлением неизвестного компонента. Наш спектрометр не может точно определить состав. Нужны эксперименты, а на это нужно время.

– У нас нет времени, – строго сказал я, глядя на него так, что его улыбка мгновенно исчезла. – Бери всё, что тебе нужно, и решай эту задачу. Это сейчас главный приоритет.

Самое страшное подтвердилось. На видео мы увидели обломки материнского корабля «Гера». Он должен был оставаться на орбите и приземляться только в крайнем случае. Теперь его огромные части были разбросаны по поверхности – результат мощного взрыва. Похоже, плазменные двигатели дали сбой, и квантовое ядро дестабилизировалось.

Мы пришли к коллективному выводу:

– Звёздолет «Гера» начал падать на планету в экстренном режиме. Все шаттлы отстыковались, но наш, из-за сбоев в системе, не смог выбрать площадку для приземления и случайно залетел в ущелье. За ним последовали транспортные шаттлы – их должно быть три, но мы нашли только два. Третий нужно найти. С другой стороны «Геры» должна быть вторая группа из четырёх шаттлов. Надеюсь, они живы.

– Похоже, пора сообщить всем, что происходит, – сказал я. – Завтра утром проведём большое собрание.

Глава 8.

С вечера все были предупреждены о собрании. Утро началось как обычно, но чувствовалось напряжение – люди были более активны, чем в обычные дни, ожидая важных новостей.

Утренние ритуалы оставались неизменными. Первым делом все убирали постели, затем шла зарядка. После многолетнего криосна восстановление физической формы было обязательным. Врачи настаивали на этом, регулярно проверяя состояние здоровья каждого, даже если никто не просил. Затем – душ. В замкнутом пространстве с полусотней людей гигиена была критически важна. Без неё могли распространиться грибки или другие болезни, особенно заразные. Не все понимали это, поэтому врачи строго следили, чтобы никто не пропускал процедуры. После душа – завтрак.

Комната приёма пищи была рассчитана на 20 человек, поэтому завтрак проходил по очереди. Люди ели быстро, освобождая места для следующих. После разблокировки кухни появилось больше разнообразия в еде, хотя назвать её полноценной было сложно. Чтобы желудок снова начал переваривать твёрдую пищу, суспензию сначала разбавляли до консистенции каши, затем добавляли кусочки фруктов или овощей, выращенных в марсианских теплицах. Продуктов было мало, а аппетиты – большие. Капельницы в криосне – это одно, а активный экипаж – совсем другое. Зато суспензии было в избытке.

Половину отсека занимал ассемблер – устройство, способное превращать любое органическое вещество в съедобную еду, твёрдую или жидкую. Как только мы соберём местные плоды и найдём животных, он сможет проверить их на питательность и безопасность, а затем приготовить полуфабрикаты. Синтеты-повара будут готовить из них разнообразные блюда. Но пока все мечтали о том дне, когда можно будет забыть о суспензии.

После завтрака ранговые собирались в капитанской рубке на утреннюю летучку. К её окончанию большинство экипажа уже заканчивало завтрак, и руководители раздавали задания своим командам. У каждого был вестком для связи и отчётов.

На корабле многое изменилось. Отсек с криокапсулами переделали в спальный. Эта конструкция была предусмотрена изначально, но синтеты так и не заработали, поэтому всё приходилось делать вручную. Помогали бытовые боты.

На Марсе робототехника развивалась быстрее, чем на Земле. Роботы выполняли рутинную и сложную работу, но были законы, ограничивающие их использование. Это делалось для того, чтобы люди оставались активными физически и умственно.

Простые роботы, без искусственного интеллекта, но надёжные, как молоток, выполняли базовые задачи. Одни убирали коридоры, другие красили, третьи чистили окна. Более сложные модели могли выполнять несколько задач одновременно – сверлить, сваривать, разведывать. Их называли бытовыми ботами, или быт-ботами.

Следующий уровень – синтеты, гуманоидные роботы. Они выполняли тонкую работу: убирали постели, помогали пожилым, ходили за продуктами. Они могли даже поддерживать разговор. Но их функционал искусственно ограничивали, чтобы владельцы вели активный образ жизни. Например, синтеты начинали работать только после того, как человек проходил 5000 шагов в день. Такие модели субсидировались правительством Марса.