Сотворение Бога. Краткая история монотеизма бесплатное чтение

Вступление

Представьте себе, что я сказала бы вам, что человек по имени Моисей почитался египтянами под именем бога Гермеса. Он основал египетский город Гермополь и учредил в нем культ Ибиса. Своим жезлом он вызвал первый разлив Нила. Он изобрел корабли, машины для подъема камней и воды, машины для войны. Он изобрел оружие и философию. Он разделил Египет на тридцать шесть номов и назначил богов, почитаемых в каждом номе: кошек, собак и ибисов.

Большинство читателей, вероятно, решили бы, что я сошла с ума, или что я пересказываю какой-то безумный текст с конспирологического сайта о чипировании человечества и пользе шапочек из фольги.

Моисей, который учит поклоняться Ибису, собаке и кошке! Моисей – учредитель культа Ибиса, изобретатель кораблей и философии! Почему уж тогда прямо не написать, что Моисей был рептилоидом с Сириуса?

Однако, как это ни парадоксально, сведения эти весьма древние. Их сообщает автор по имени Артапан Александрийский. Имя у него, как мы видим, было персидское, жил он в Египте, писал по-гречески, а был Артапан еврей. Жил Артапан давно – в III в. до н. э., и текст его дошел до нас не полностью, а в пересказе Евсевия Кесарийского, который жил спустя семь веков – в IV в. н. э.

Чтобы осознать, насколько древен текст светской «Истории» Артапана, надо понимать простую вещь: до нас не дошло ни одного другого исторического светского – не библейского и не сектантского, а именно светского – исторического еврейского текста того времени.

И от II в. до н. э. не дошло. И из I в. до н. э. не дошло.

Только в I в. н. э. стали появляться светские тексты – например, «Иудейские древности» Иосифа Флавия или «Библейские древности» Псевдо-Филона, которые рассказывают нам об обычаях и верованиях евреев независимо от Библии.

Конечно, тексты, вошедшие в Библию, намного старше Артапана. И по крайней мере некоторые из них демонстрируют совершенно непреклонный монотеизм.

Но понимаете тут какое дело?

Представьте себе, что во всем мире победил коммунизм. И коммунизм уничтожил все тексты, предшествовавшие победе коммунизма, кроме работ Маркса и Энгельса, а еще он взял «Утопию» Томаса Мора, соединил ее с «Государством» Платона и «Городом Солнца» Кампанеллы и заявил, что это историческое сочинение, описывающее быт греческих, итальянских и английских городов в Античности и Средневековье.

Из этой новой, исправленной версии истории человечества выходило бы, что человечество всегда жило при коммунизме, кроме короткого периода в XIX в., когда оно временно отпало от коммунизма. Но тут явились пророки Маркс и Энгельс и восстановили status quo.

Примерно то же с корпусом текстов, вошедших в Библию. Они вошли в нее ровно потому, что были или написаны монотеистами, или потому, что их можно было выдать за монотеистические, если кое-где подсократить и подретушировать. Но что случилось с текстами, которые не отвечали подобным канонам?

Если вы спросите рядового современного человека, что такое монотеизм, он ответит вам что-то вроде: «Это вера в единого и единственного бога, который сотворил мир, – в противоположность политеизму, который признает множественность богов». Eсли вы спросите его, кто этот монотеизм изобрел, он, как правило, ответит: «евреи».

А если вы спросите его, когда это произошло, то ответ, вероятно, будет зависеть от его религиозных убеждений. Если это человек верующий, то он ответит, что Бог продиктовал законы, которые должны придерживаться евреи, их лидеру Моисею на горе Синай. Бог продиктовал ему первые пять книг Священного Писания – Бытие, Исход, Левит, Числа и Второзаконие. Эти пять книг в иудаизме называются коротко «Тора», то есть «закон», а в христианстве называются Пятикнижие Моисея. А произошло это, – если верить библейской хронологии, – не то в XVI, не то в XIV в. до н. э.

Человек более либеральных убеждений вряд ли будет настаивать, что иудейский монотеизм в его нынешнем виде был продиктован Моисею в незапамятные времена. Тем не менее он, вероятно, согласится с мыслью, что в VI–V вв. до н. э. основные его положения уже существовали и Тора имела современный характер. В крайнем случае, если он крайний скептик и последователь так называемых минималистов, постулирующих чрезвычайно поздние даты формирования классического иудаизма, он скажет, что это произошло к III–II вв. до н. э., в эпоху Второго Храма (516 г. до н. э. – 70 г. н. э.), то есть в эпоху, когда вернувшиеся из вавилонского изгнания евреи отстроили в Иерусалиме новый храм.

Однако ортодоксальный еврейский монотеизм в том виде, в каком его насаждало жречество времен Второго Храма, был куда сложней, чем это современное определение.

Он состоял из целого ряда положений, и положение о единственности бога было только одно из них. Оно дополнялось положением об уникальности места, где можно приносить жертвы этому богу, и эксклюзивности социальной группы, которая может это делать.

Согласно этому ортодоксальному монотеизму, Бог был один. Никаких других богов, кроме него, не было.

Изображений этого бога не могло быть. На высотах (т. е. на алтарях под открытым небом на склонах гор) поклоняться ему было нельзя. Столбы ставить ему было нельзя. Сажать ашеру (т. е. дерево, бывшее символом богини Ашеры) возле его алтаря было нельзя. Поклоняться небесному воинству было нельзя.

Согласитесь, это очень специфические инструкции. Если спросить любого современного верующего, – что хочет и чего не хочет от человека бог, то мы можем получить самые разные ответы: что бог не хочет, чтобы люди убивали, или, наоборот, что он хочет, чтобы они убивали. Он может сказать, что бог не хочет, чтобы люди вели скотский образ жизни, напивались, врали, обманывали. Он может вспомнить, в некоторых случаях, что изображения бога запрещены.

Но единый и единственный бог, который запрещает поклоняться ему на баме? Запрещает ставить ему мацеву? Запрещает сажать возле алтаря ашеру?

В большинстве случаев, если человек не специалист по истории семитских религий, ему еще придется растолковывать, что это такое. А когда ему растолкуют, он, скорее всего, спросит: а в чем дело? Что такого плохого, чтобы посадить возле алтаря дерево? Почему надмирного и трансцендентного бога так должны беспокоить вопросы озеленения прихрамовой территории?

Но и ашера, и мацева – это только начало. В VII–III вв. до н. э. трансцендентного и надмирного бога беспокоил еще один очень важный вопрос. Он считал, что приносить ему жертвы можно только в одном-единственном храме, расположенном в Иерусалиме. И более того, делать это мог только один-единственный род – а именно потомки Аарона.

Все остальные жертвы были недействительны и преступны.

Монотеизм, благодаря такому странному решению бога, оказывался неслыханной и очень доходной монополией, оставлявшей далеко позади себя монополию Standard Oil. Любой грек мог, например, обратиться к оракулу Аполлона в Дельфах, а мог – к оракулу Зевса в Додоне. Вавилонянин мог приносить жертвы Мардуку, а мог – Иштар.

Но еврей мог приносить жертвы своему богу только в Иерусалимском храме, а в качестве специалиста по принесению жертв он мог привлечь только потомка Аарона.

Этому незаменимому специалисту за эти жертвы полагалась солидная плата: все лучшее из елея, и все лучшее из винограда и хлеба, и все первые плоды земли, которые приносят в дом Яхве, и все первенцы среди волов, овец и коз; только первенцев людей и первенцев нечистого скота нельзя было приносить в жертву, а надо было выкупать. Выкуп – в пять сиклей серебра – тоже доставался жрецам храма, а из туши, принесенной в жертву, им доставалось мясо, грудь и правое плечо (Чис. 18:9–19).

И все это мясо, масло, пшеницу, виноград, мясо, деньги – потомкам Аарона несли со всей Иудеи; несли на Пасху, несли, когда дома рождался сын и когда кто-то совершал грех; несли, когда давали обет богу, и когда этот обет совершался.

Никому другому эти деньги и эту еду отнести было нельзя. Все шаманы и медиумы, гадание и волшебство, овот и идеоним, нахашим и кесамим – все они были строго запрещены богом, и подобный теологический блуд карался смертью. В отношении теологических услуг в Иудее времен Второго Храма был строго реализован принцип «одного окна». Волшебники отличались от потомков Аарона тем же, чем фальшивомонетчики – от настоящего государственного монетного двора. Они нарушали монополию.

Даже с исламом или христианством эту монополию сравнить было нельзя: в конце концов, христианин может молиться в любой церкви, а мусульманин – в любой мечети. Христианину не обязательно посещать Латеранский собор в Риме для урегулирования самого небольшого вопроса.

Но монотеизм Второго Храма был совершенно эксклюзивен. Все алтари, построенные в честь бога евреев, кроме алтаря в Иерусалиме, были мерзостью, а все жрецы, совершавшие ему жертвы и не происходившие от семени Аарона – грешниками.

Это была супермонополия. Гипермонополия. И жрецы из семени Аарона относились к ней очень серьезно. К примеру, в V до н. э. в сотне километров от Иерусалима, совсем недалеко, в городе Шехеме (Сихем), тоже стоял храм Яхве1. Люди, которые приносили в нем жертвы, говорили на том же самом языке, что и евреи. Они поклонялись тому же Яхве. Они делали это по тем же правилам. Они читали ту же Тору. Они жили на территории бывшего царства Израиль, которое в те времена было персидской провинцией Самария (так же, как бывшее царство Иудея тогда было персидской провинцией Йехуд), и считали себя, разумеется, сынами Израиля.

Однако жрецы, правившие храмом в Иерусалиме, называли их самаритянами. Они отказывали им в статусе евреев и всячески принижали их.

Да что там самаритяне!

Возьмем книгу Чисел, главу 16.

В ней рассказана поучительная притча о том, как не кто иной, как племянник Аарона по имени Кора, взялся кадить Яхве. Взбешенный подобным святотатством Яхве уничтожил Кору и 250 таких же, как он, богохульников, вместе с их семьями, имуществом, женщинами и детьми, огнем с неба.

Преступление Коры и его банды приспешников состояло в том, что Кора приходился Аарону не сыном, а племянником. А «никто, не происходящий из семени Аарона, не имеет права кадить перед Господом» (Чис. 17:5)2.

Это, согласитесь, была совершенно удивительная забота трансцендентного бога о весьма земной и приносящей большой доход монополии. Ни в одном из христианских текстов мы не находим истории о том, как Христос поразил огнем с неба человека, который собирался ему служить, только потому, что этот ужасный грешник не был прямым потомком апостола Петра.

Но, что еще интересней, – вся эта гипермонополия, все эти запреты на конкурирующие алтари, высоты, столбы, ашеры, и даже на конкурирующих богов, – совершенно отсутствовала во время Моисея, Давида и Соломона.

Евреи тогда верили в Яхве.

Яхве был их национальный бог, точно так же как Зевс был национальный бог греков, или Мардук – вавилонян.

Но жертвы этому Яхве можно было приносить где угодно, и это мог делать кто угодно. Именно так – где угодно и кто угодно – приносили эти жертвы патриархи, и именно это предписание содержится в одном из самых старых, дошедших до нас составляющих текстов Торы.

Этот текст предписывает делать алтари из земли и приносить на нем жертвы в любом месте (Исх. 20:20).

У этого бога Яхве была семья. У него была жена – Ашера. В некоторых вариантах у него был даже отец – верховный ханаанский бог Эль, прародитель всех других богов, которые были персональными богами других народов. Бог грозы Яхве был главой совета богов. Он жил в палатке, которая называлась охель моэд, что в Синодальном переводе переводится как «скиния собрания». Верховный ханаанский бог Эль тоже иногда жил в палатке, которая тоже иногда называлась охель моэд. И эта фраза тоже переводится как «палатка, скиния собрания». Однако под этим собранием имелась в виду совершенно конкретная вещь, – под ним имелось в виду собрание других богов, начальником которых был Эль. У Яхве тоже были другие, подчиненные ему боги, например бог солнца Шемеш, отпрыском которого, если судить по имени, был знаменитый еврейский герой Шимшон (Самсон).

Кроме Яхве были и другие боги. Это были персональные боги других народов, которым другие народы подчинялись так же, как евреи подчинялись Яхве. «Не владеешь ли ты тем, что дал тебе Кемош, бог твой? И мы владеем всем тем, что дал нам в наследие Яхве, бог наш», – заявили сыны Израиля царю амореев Сихону (Суд. 11:24).

А один из самых древних сводов законов сынов Израиля, принадлежащий Элохисту и содержащийся сейчас в книге Исход 21–23, требовал от евреев не заключать завета с народами земли, которую Яхве им отдаст, и с их богами. «Не заключай завета с ними и их богами» (Исх. 23:32).

Все эти утверждения не оспаривали существование других богов, так же как на Древнем Востоке женщина, выданная замуж за одного мужчину, не оспаривала существования других самцов. Она просто знала, что ей запрещено с ними спать. Вовсе не случайно, что в качестве глагола, обозначающего сношения евреев с другими богами, Тора постоянно употребляет глагол лизнот: прелюбодействовать, развратничать. Когда евреи молятся другим богам, они прелюбодействуют. Они изменяют своему богу с другими богами, как женщина изменяет своему мужу с другими мужчинами. Понятно, что и другие боги, и другие мужчины при этом существуют. С ними просто нельзя прелюбодействовать. «Не заключай завета с ними и их богами».

Откуда мы знаем, что древние евреи не были монотеистами?

Из двух источников.

Во-первых, мы знаем это из Торы. Как мы уже говорили, не все тексты, вошедшие в Тору, были написаны монотеистами в современном смысле словами. Два из них, – а именно Яхвист и Элохист – были написаны авторами, которых правильней будет назвать монолатристами3. Эти авторы полагали, что бог сынов Израиля – это Яхве, что они должны поклоняться Яхве и только Яхве, но при этом не исключали существования других богов других народов.

Мы знаем, что патриархи поклонялись Яхве в самых разных местах.

Авраам построил один алтарь под Шехемом (Быт. 12:7), другой – между Бет-Элем и Гаем (Быт. 12:8), и еще один – у дуба Мамре (Быт. 13:18). Исаак построил алтарь в Беэр-Шеве (Быт. 26:25).

Иаков построил под Шехемом алтарь богу, который назывался Эль-Элохе-Исраэль (Всевышний, Бог Израиля), а другой алтарь он поставил в местечке Бет-Эль, что буквально означало «Дом Бога». Что еще неприятней, один из текстов Торы, повествующий об этом событии, в буквальном, грамматическом переводе сообщает, что Иаков построил алтарь в Бет-Эле, потому что ему там явились (во мн. ч.) элохим (т. е. боги, во мн. ч.) (Быт. 35:7).

Патриархи ставили не только алтари, но и мацевот, то есть столпы. Иаков поставил мацеву богу в Бет-Эле (Быт. 28:14; 35:14), а умершей Рахили Иаков поставил мацеву в Бетлехеме (Вифлееме) (Быт. 35:20). До этого Иаков поставил мацеву в Гилеаде на границе с арамеями (Быт. 31:45).

Непременной спутницей этого бога была его супруга Ашера, изображавшаяся в виде дерева, и, действительно, почти всегда возле алтаря патриархи сажали дерево. Авраам построил жертвенник Яхве под дубом Море (Быт. 12:6–7), а возле алтаря в Беэр-Шеве посадил эшель (Быт. 21:33). Этот эшель и есть испорченная ашера. (Напомним, что в иврите гласные на письме обычно не обозначаются.) Очень часто Ашера изображалась как дерево с одним центральным стволом и растущими симметрично от ствола с двух сторон тремя изогнутыми рядами сучьев: иначе говоря, это дерево в точности напоминало формой будущую менору.

Бог евреев Яхве был главой совета богов (Пс. 82:1), точно так же, как у вавилонян главой совета богов был Мардук, а в городе Угарите им был Баал. Точно так же, как Мардук или Баал, он был богом грозы и приходил с молниями на облаках (2Цар. 22:10–12). У него была свита, которая в одних текстах называлась святыми (кодеш), а в других – «небесным воинством» (цева ха-шаммаим). Он шел «со тьмами святых» (Втор. 33:2). Это воинство, с его огненными колесницами и конями, вероятно, видели пророк Елисей (4Цар. 6:17) и пророк Михей. «Я видел Господа, сидящего на престоле Своем, и все воинство небесное стояло при Нем, по правую и по левую руку Его», – говорил Михей царю Израиля (3Цар. 22:19).

Это небесное воинство было такой важной составляющей мощи бога грозы Яхве, что даже в период победившего монотеизма его устойчивый эпитет был «Яхве Цеваот», то есть «Господь войск», что и дало в итоге неправильный перевод «Господь Саваоф».

Современный мазоретский текст Торы гласит, что, когда Всевышний учреждал народы, он учредил их число по числу евреев.

«Когда Элион давал уделы народам и разделял сынов человеческих, он поставил границы народов по числу сынов Изра-эля; ибо часть Яхве народ Его, Иаков наследственный удел Его» (Втор. 32:8–9).

Этот текст выглядит бессмысленно, потому что число евреев никоим образом не имеет отношения к числу проживающих на земле народов.

На самом деле перед нами – фрагмент древнего гимна, который дошел до нас с одной маленькой, но фундаментальной правкой. В оригинале этого гимна говорилось, что количество народов соответствует количеству сыновей Эля, то есть количеству сыновей верховного бога всего Ханаана, женой которого была та сама Ашера/Атират, которая потом стала восприниматься как жена Яхве. Именно в таком виде этот текст фигурирует в Кумране, и примерно то же самое говорится в Септуагинте, – то есть в переводе Священного Писания на греческий, выполненном в III в. до н. э. В Септуагинте сообщается, что Элион (Всевышний) сотворил число народов по числу ангелов. Ангелы и есть сыны бога.

Таким образом, наш гимн, так же, как и некоторые угаритские фрагменты, первоначально излагал общеханаанскую легенду о Всевышнем Боге (Эль Элионе), чьи семьдесят сыновей являются семьюдесятью богами семидесяти народов. Одним из этих богов и был бог еврейского народа Яхве, «ибо часть Яхве народ Его, Иаков наследственный удел Его».

Немудрено, что при таком подходе к делу любой царь евреев, желавший расширить свои владения за счет чужеземных народов, первым делом строил храмы богов этих народов у себя в столице. Именно так поступил царь Соломон, который построил в Иерусалиме храм уже упомянутому богу моавитян Кемошу, а также богу аммонитян Милкому (4Цар. 23:13). Наш источник также утверждает, что Соломон выстроил храм сидонской богине Астарте (4Цар. 23:13), но к этому утверждению следует относиться с осторожностью: возможно, это был всего лишь храм супруги Яхве, богини Ашеры.

Автор текста, который рассказывает нам об этих девелоперских усилиях Соломона, оказывается в неприятном положении. В самом деле, основатель Иерусалимского храма вел себя в точности как Перикл в Афинах. Он построил кучу храмов куче богов. Для того, чтобы как-то объяснить конфуз, автор утверждает, что эти храмы Соломон построил под влиянием своих чужеземных жен. На самом деле речь просто шла об обширной строительной программе Соломона, который превращал доставшийся ему заштатный городок в космополитическую столицу региона. Строительство храмов Милкома и Кемоша было неотделимо от претензий Соломона на земли моавитян и аммонитян.

Нельзя, наконец, не отметить еще и одной забавной детали, связанной собственно со словом «бог». А именно – в разных библейских текстах Бог называется по-разному.

Одно из самых частых слов, которым называют бога в Библии – это Элохим. Именно это слово используется, к примеру, в Быт. 1. «Вначале Элохим сотворил небо и землю», – гласит первая же строчка Торы.

И абсолютно во всех существующих переводах на какие-либо языки эта фраза, вполне справедливо, переводится как «Вначале Бог сотворил небо и землю».

Однако элохим, – это, строго говоря, множественное число от слова «эль», бог. Грамматически точно нашу фразу нужно было бы перевести так:

«Вначале Боги сотворил небо и землю».

И пояснить при этом, что «боги» – это так называется единственный бог. Согласитесь, странно как-то утверждать, что бог – один, но именовать его словом «боги». Рабби в свое время нашли этому обстоятельству изумительно тонкое объяснение (объяснение, если захотеть, можно найти любому обстоятельству). Слово «бог» употребляется в Библии во множественном числе потому, что это важное слово, обозначающее очень важную персону. Ну, вроде как монарх говорит о себе тоже во множественном числе: «Мы, Людовик XIV, король милостью Божией…»

Но это изумительно тонкое объяснение опровергается одним простым соображением. А именно – ни в одном переводе Библии ни на один язык эта грамматическая конструкция не сохраняется. Ни одна – ни русская, ни английская, ни китайская, ни амхарская версия книги Бытия не начинается со слов: «Вначале Боги сотворил небо и землю». Это происходит потому, что все переводчики прекрасно понимают, каким неприятным соблазном является употребление слова «бог» во множественном числе в тексте, который утверждает единство и единственность Бога.

При этом в целом ряде случаев во множественном числе стоит не только слово «бог», но и сопряженный с ним глагол. Например, Быт. 35 описывает Бет-Эль как место, где Иакову «явились (мн. ч.) элохим (мн. ч.)» (Быт. 35:7). Исх. 22 утверждает, что виноватым в ходе тяжбы будет тот, кого «признали (мн. ч.) виновным элохим» (Исх. 22:8). А царица Иезевель бранится: «Пусть то-то мне сделают (мн. ч.) элохим и то-то» (3Цар. 19:2).

В этом, последнем случае элохим совершенно точно переводится как «боги», потому что Иезевель – язычница, тирская царевна и гонительница пророка Илии.

Но мы не сильно пренебрежем здравым смыслом, если предположим, что практика употребления элохим в качестве обозначения единственного бога была связана с тем, что это позволяло разом кооптировать безо всякой правки довольно значительный объем сакральных текстов, в котором это слово употреблялось в его первоначальном значении, – т. е. как обозначение сразу нескольких богов.

Другое слово, которым часто называется бог в Торе – это его собственное имя, Яхве. Тут, на первый взгляд, не может быть никаких подводных камней. «Яхве» – имя собственное и по определению уникальное.

Наша маленькая проблема заключается в том, что это имя в какой-то момент стало табуированным. На его произношение был наложен строгий запрет. И произносить это имя имел право только один первосвященник, и делал он это раз в год, в Иерусалимском храме.

Все остальные люди все остальное время произносили вместо этого имени слово «Адонай». На русский язык «Адонай» переводится как «Господь». На английский – как Lord. На греческий – как κύριος. И т. д. Везде, где в русском переводе в тексте Библии стоит «Господь», в оригинале стоит нечитаемое и непроизносимое имя «Яхве».

Однако «адонай» – это, строго говоря, не «господь». Господин, хозяин на иврите – это «адон». А «адонай» – это слово, производное от «адона». Буквально оно значит «мои господа».

Согласитесь, опять же немного странно, что к единому и единственному богу обращаются не в единственном, а во множественном числе: «Господа». А не «Господь». И если вы скажете, что это происходит из-за чрезмерного уважения к тому, к кому обращаются (говорят же придворные «Ваше Величество»), то я возражу, что опять-таки ни в одном из переводов эта соблазнительная грамматическая форма не сохранилась. Нигде: ни в греческом, ни в латыни, ни в русском, ни в немецком – в переводе не стоит «Мои Господа», а стоит «Господь». Потому что всем переводчикам было прекрасно понятно, какой соблазн создает подобное обращение.

Наконец, мы не можем не упомянуть еще одного титула или названия Яхве, которым в древности пользовались евреи.

Это слово «Баал». Слово «баал» значит то же самое, что «адон». Это «хозяин, господин». В этом значении оно постоянно используется в Библии в чисто хозяйственных целях, например, там, где она рассуждает о «баале (то есть господине) женщины» (Быт. 20:3) или «баалах (то есть знати) города» (Суд. 9:2).

В качестве титула Яхве это слово из Библии почти везде вычеркнуто, однако оно нередко сохраняется в составе географических названий. К примеру, местечко Баал-Перацим называлось так потому, что Яхве разбил (парац) там врагов царя Давида (2Цар. 5:20). А местечко Кирьят-Еарим, где одно время находился ковчег Яхве (1Цар. 7:1), называлось также Кирьят-Баал, Баала и Баале Иехуда (Нав. 15:60; 2Цар. 6:2; 1Пар. 13:6). О том, что сыны Израиля использовали при обращении к богу слово «баали» (хозяин мой), сообщает пророк Осия (Ос. 2:18).

Ничего странного в таком титуловании Яхве не было. В конце концов, если вы именуете бога «господин» (адон), то почему бы не называть его «хозяин» (баал)?

Проблема заключается только в том, что «баал» было стандартным обращением к местному божку в любом ханаанском или финикийском местечке (это слово, вероятно, тоже частенько заменяло табуированное имя бога), и это слово – «баал» – впоследствии употреблялось монотеистами исключительно в отрицательном смысле.

Эта ассоциация была настолько очевидной, что Синодальный перевод пытается ее смазать: в частности, в оригинале читаем: «И пошел Давид и весь Израиль в Баала, он же Кириат-Иарим, что в Иудее, чтобы перенести оттуда ковчег Бога Яхве, сидящего на Херувимах» (1Пар. 13:6). В Синодальном переводе значится: «И пошел Давид и весь Израиль в Кирияф-Иарим». Название «Баала» предусмотрительно из перевода выпало.

В позднейшей монотеистической пропаганде «баалами» были боги народов, которых Яхве прогнал от лица евреев. С точки зрения монотеистов, евреи изменнически «отринули Яхве и стали служить баалам и астартам» (Суд. 2:13). Но как это могло быть, если Яхве сам был баалом и его ковчег располагался в местечке, которое называлось «Баал Иудеи»? И как до монотеистических реформ можно было отличить баала по имени Яхве от какого-нибудь другого баала?

Второй источник, из которого мы знаем о религии древних евреев – это археология.

Эта археология подтверждает, что никакого монотеизма в том виде, в котором на нем настаивает Тора, на земле Израиля долго не было.

В частности, она подтверждает, что у главного бога евреев, Яхве, довольно долго была жена – Ашера. Мы находим в земле Израиля сотни фигурок Ашеры, и многие из них обнаруживаются прямо в трехстах метрах от горы Сион, там, где, согласно 4 Царств, были расположены «дома кедешим, где женщины ткали одежды для Ашеры»4.

Мы находим в Кунтиллет-Аджруд и Хирбет-эль-Хоме надписи, посвященные «Яхве и его Ашере». Что еще интересней, этот Яхве живет не в Иерусалиме. Он именуется «Яхве из Самарии» и «Яхве из Темана». Судя по всему, речь идет о Яхве, который обитает возле своих алтарей в Бет-Эле и в Беэр-Шеве. В царской крепости в Араде мы находим два алтаря, один из которых, видимо, был как раз алтарь Ашеры.

Мы находим множество храмов Яхве. Один из них, в Тель Моца, расположен всего в 14 км от Иерусалима. Он был выстроен в Х в. до н. э., как и храм Соломона, и обслуживал, вероятно, нужды местной небольшой общины. Развалины одного из самых примечательных храмов Яхве находятся в Египте, на острове Элефантина, на границе с Эфиопией. Кроме храма, до нас дошел архив местной еврейской общины. Из ее деловой переписки видно, что в храме кроме Яхве почитали еще и его супругу, которая там называлась Анат-Яху; а храм Ашеры стоял напротив храма Яхве, на другом берегу Нила. Члены общины считали себя евреями, соблюдали субботу, ели только кошерное, обрезывались и спокойно вступали в брак с местными жителями и признавали существование их богов.

Мы не знаем, кто был жрецами в этом храме, но совершенно точно ими не были потомки Аарона. Когда в конце V в. до н. э. храм был разрушен, община послала письма с просьбой оказать помощь в его восстановлении, – сначала в Иерусалим, а потом, после отказа, в Шехем, где, как мы помним, тоже стоял храм Яхве. Ничего удивительного в своей просьбе община не видела.

Как мы видим, эта египетская еврейская община даже не подозревала о том, что Яхве является единственным богом всего сущего, а не просто ее богом; она не знала, что храм Яхве должен быть один и что тех, кто попытается служить Яхве, не будучи потомками Аарона, Яхве истребит огнем с неба. Мы легко можем заметить, что взгляды Артапана Александрийского, хотя он и жил через полтора века после разрушения Элефантинского храма, мало отличались от взглядов этих верхнеегипетских евреев.

Кроме того, археологические раскопки развеяли наши представления о какой-то исключительности храма, который построил Соломон. Ровно наоборот – этот храм был построен тирскими мастерами в иудейском захолустье по образцам и лекалам, которые были приняты в процветающем финикийском городе Тире и, шире, во всех остальных финикийских, ханаанских – и даже семитских городах.

Трехчастный план этого храма, – открытый портик, главная зала и Святая Святых, – были типичным архитектурным решением той эпохи. Такие храмы возводились повсюду, от храма в Телль Мунбака (на восточном берегу Евфрата в среднем его течении) до сирийского храма в Айн-Дара. Храм в Тель-Моца тоже построен по этому образцу.

Храм Соломона был типовой проект, как хрущевская пятиэтажка. Престол главного местного бога, образованный распростертыми крыльями быков-херувимов, был типичным престолом храма Мелькарта в Тире, а пуст он был потому, что по торжественным дням на нем восседал сам царь Тира, отождествляемый в этот миг с Мелькартом. Такой престол был важнейшей деталью царского культа в финикийских городах, а сами быки-херувимы (с престолом из крыльев и без) – это одна из самых распространенных культовых фигур на Древнем Востоке. Точно так же Ашера в виде дерева с тремя симметрично расположенными рядами сучьев (в виде меноры) – была одним из самых распространенных символов Царицы Неба, супруги верховного божества, – Ашеры, Атират, Астарты, Великой Матери.

Мы можем себе представить Иерусалим VIII–VI вв. до н. э. – богатый и космополитический город, полный богов, божков, алтарей и терафимов. Пророки в нем пророчествовали во имя Баала (Иер. 2:8), и люди молились «на всяком высоком холме и под всяким ветвистым деревом» (Иер. 2:20). На кровлях домов стояли кадильницы воинству небесному (Иер. 19:13), и жертвенники тому же воинству стояли в храме на кровле комнаты царя Ахаза (4Цар. 23:12).

Женщины в нем голосили по Таммузе (Иезек. 8:14) и месили тесто, чтобы делать пирожки для богини неба (Иер. 7:18). Мужчины кланялись на восток солнцу (Иезек. 8:16) и подносили к носам ветви (Иезек. 8:17).

Центральный храм – храм местного божества Яхве – был богато украшен чужеземными мастерами по финикийским обычаям резными львами, змеями и херувимами (Иезек. 8:10); в нем стоял бронзовый змей, сделанный самим Моисеем (4Цар. 18:4), и Ашера (4Цар. 23:6). У входа его финикийские мастера возвели две колонны, которые назывались Иахин и Воаз (в Тире они символизировали Мелькарта и его супругу), и тут же красовались кони солнца (4Цар. 23:11).

Храм был выстроен по чертежам из Тира, а главный алтарь – по чертежам из Дамаска (4Цар. 16:10), где тоже стоял храм Яхве. Дворы храма были забиты разными алтарями (4Цар. 23:12); у городских ворот были устроены две высоты, а чуть подальше, в долине Хинном (Геенна), находилось куда менее приятное место: там сжигали детей в жертву божеству, которое Девтерономист называет Молохом, и которое, вероятно, было просто самим Яхве, который в древнейшем из известных нам сводов законов прямо требовал приносить себе в жертву человеческих первенцев (Исх. 22:28).

На горе напротив горы, на которой стоял храм Яхве, возвышался храм Ашере/Астарте, и чуть подальше стояли храмы Милкому и Кемошу (4Цар. 23:13).

Однако в 628 г. до н. э. (или около того) в Иерусалиме произошли большие перемены.

В этот год, – в восемнадцатый год правления царя Иосии (Йошияху), – царский писец Шафан и первосвященник Хилкия неожиданно обнаружили в храме древнюю книгу, которую они передали царю. Сведения, содержавшиеся в этой книге, так впечатлили царя, что он разодрал свои одежды и немедленно приступил к широкомасштабной религиозной реформе. Он повелел «вынести из храма Господня все вещи, сделанные для Баала и для Ашеры и для всего воинства небесного, и сжег их за Иерусалимом в долине Кедрон» (4Цар. 23:4).

Царь Иосия отменил идольских жрецов, которые кадили Баалу, солнцу, луне, созвездиям и всему воинству небесному. Он осквернил высоты у ворот Иерусалима, отменил долину Тофет и сжег колесницы солнца, стоявшие у входа в Храм. Он вынес Ашеру из дома Господня и сжег ее у потока Кедрон. В Иерусалиме он уничтожил храмы Астарты, Кемоша и Милкома. Он уничтожил храм Яхве в Бет-Эле; он уничтожил все остальные храмы и высоты Израиля, и жрецов, которые служили при этих высотах, он заколол на их алтарях.

«Также и все капища высот в городах Самарийских, которые построили цари Израильские, прогневляя Яхве, разрушил Иосия, и сделал с ними то же, что сделал в Бет-Эле; и заколол всех жрецов высот, которые там были, на жертвенниках, и сожег кости человеческие на них… И вызывателей мертвых, и волшебников, и терафимов, и идолов, и все мерзости, которые появлялись в земле Иудейской и в Иерусалиме, истребил Иосия, чтоб исполнить слова закона, написанные в книге, которую нашел Хилкия священник в доме Яхве» (4Цар. 23:19–24).

Перед нами – впечатляющая картина культурной революции конца VII века до н. э., – полное, тотальное истребление всех традиций народа, всех его богов, верований и привычек, осуществленное с невиданной жестокостью, религиозный тоталитаризм, искореняющий все, что составляло сумму верований народа в пользу удивительно вовремя найденной древней книги.

Это было как если бы какой-нибудь римский император запретил в империи всех богов, кроме Юпитера, запретил его жену, детей, сестер и братьев, запретил титанов и Урана, запретил поклоняться Юпитеру где-либо, кроме как на Капитолии, запретил легенды и мифы, в которых действовали другие боги, а героев из сыновей богов переделал в сыновей, родившихся благодаря особому благословению бога. При этом бы он настаивал, что он не реформирует религию, а возвращает ее к ее первоначальной чистоте – ведь римляне всегда почитали Юпитера!

Иосия уничтожил все, что хоть как-то нарушало монополию жрецов Иерусалимского храма на отправление священных потребностей евреев. Если бы Авраам и Иаков жили во время Иосии, то их бы сожгли на их алтарях.

Бинго! – скажете вы.

Монотеизм был создан около 628 г. до н. э., и его автором был царь Иосия.

Однако этого попросту не может быть.

Дело в том, что Иосия царствовал не очень-то и долго: фараон Нехо убил его под Мегиддо в 609 г., меньше чем через двадцать лет после начала его культурной революции. После Иосии на престоле Иудеи сменились четыре царя, и все они были противниками монотеистов. А еще через сорок лет Иерусалим был взят войсками вавилонянина Навуходоносора, храм был разрушен, город вырезан, а те, кто уцелел от резни, отправились в плен в Вавилон. Многие из выживших евреев считали причиной этого беспримерного для народа несчастья именно святотатственные реформы Иосии. В частности, они считали причиной разрушения храма гнев сожженной Иосией Царицы Неба (Иер. 44:17–18).

Религиозная реформа фанатика Иосии кончилась его смертью, а затем – разрушением храма и утратой государственности. Как же эта реформа – проиграв по всем статьям в реальности – одержала победу в истории?

Важность идеи монотеизма трудно переоценить. Весь современный мир сформирован монотеизмом. Языческая античность, Древняя Греция и Древний Рим принадлежат для нас к исчезнувшим, давно почившим в бозе цивилизациям.

Их литература и их история, их терпимость, их политеизм исчезли для нас безвозвратно. Это был мир, буквально канувший в прошлое, исчезнувший без следа. Его города были занесены песками пустынь, его храмы были разобраны на камни для церквей и убогих домишек, и мы можем только представить, какими глазами смотрели жители раннесредневекового Рима – жалкой деревни, чье население в VI в. н. э. сократилось до пяти тысяч человек, – на вздымающиеся на тридцать метров вверх развалины дворца Домициана на Палатинском холме.

Такой беспримерный в истории регресс происходил не во всех культурах. Находящаяся на другом конце Евразии Китайская империя сохраняла своих богов, установления и обычаи тысячи лет. Империя гибла и восстанавливалась снова, но между эпохой Хань и эпохой Сун не зияла непреодолимая культурная пропасть, которая зияла между циничным, веротерпимым, грамотным Римом с его массовым капиталистическим производством, основанным на рабстве, – и ранним Средневековьем с его поголовной неграмотностью, невежеством, фанатизмом и натуральным хозяйством.

Главной причиной этого невиданного регресса был триумф монотеизма.

Однако монотеизм, если вдуматься, – это очень странная идея. Вера в то, что в нашем мире есть один-единственный бог, который сотворил этот мир, и этот бог всеблаг, но одновременно отвечает за смерти, эпидемии, за рак и инфаркты, за гибель маленьких детей и справедливых людей, – это очень странная идея, и она совершенно не обязательна должна прийти в голову цивилизации. Китайская цивилизация превосходно обходилась без нее три тысячи лет и обходится до сих пор. Древняя Греция и Древний Рим превосходно без нее обходились, и Рим создал империю, некоторые части которой, находящиеся на побережье Африки и Азии, до сих управляются значительно хуже, чем при Адриане. (Замечание, которое позволил себе в конце XIX в. Теодор Моммзен, и которое справедливо и в тот самый момент, когда я пишу эти строки.)

Есть множество теологических книг, которые объясняют, почему мир создан Единым Богом. Есть множество атеистических книг, которые доказывают сомнительность этой идеи.

Эта книга не будет обсуждать идеи Единого Бога ни с одной из этих точек зрения. Если вы забрели сюда за трансцендентными началами – вам не сюда. Эта книга претендует всего-навсего на одну вещь – мы постараемся посмотреть, как возникла идея единого бога, какие стадии эволюции она прошла и какие группы интересов она обслуживала. Очень может быть, что после описания этих в общем-то земных и вполне поддающихся анализу процессов некоторые трансцендентные вопросы отпадут сами собой.

Как возник монотеизм?

Как получилось, что из обычной семитской религии, которая мало отличалась от религии окружающих хананеев и заимствовала из нее большую часть ритуалов и терминологии, – развилась вера в Единого и Единственного Бога?

Какие уникальные исторические причины способствовали ее эволюции, когда она произошла и как она происходила?

Куда исчезли те евреи, которые, подобно Артапану Александрийскому или прихожанам храма в Элефантине, почитали Яхве и Моисея, но монотеистами не были?

И какое отношение некоторые древние верования евреев, не вошедшие в строгий монотеистический канон, но веками сохранявшиеся в народной среде, имеют к эволюции двух других крупнейших авраамических религий – христианства и ислама?

Ответам на эти вопросы и посвящена данная книга.

Глава 1
Тора и история

История еврейского народа согласно Торе

Если бы мы писали этот текст в XVI в., то автору не было бы нужды знакомить читателя с историей еврейского народа в том виде, в котором она изложена в первых пяти книгах Библии, которые христиане называют Пятикнижием Моисея, а евреи – Торой. Мы могли бы перейти непосредственно к вопросу о том, как Тора согласуется с археологией. Правда, если бы этот текст был написан в XVI в., у автора были бы другие трудности. Самой меньшей из них была та, что в XVI в. библейской археологии еще вовсе не было.

Поэтому будет безопасней все-таки эту историю конспективно напомнить, тем более что она стоит того.

История про Авраама и его потомство является первым текстом в истории человечества, в центре которого стоит обычный человек, со всеми своими недостатками, интригами, обидами, страстями и ревностями, – не бог и не царь. Иаков, обманом выпрашивающий у своего отца благословение вместо брата, Иаков, четырнадцать лет безропотно служащий за Рахиль, Иосиф, которого братья из зависти бросают в колодец, – все это персонажи первого в истории семейного романа, сериала и мыльной оперы.

Автор истории патриархов написал первый в истории человечества текст, героями которого являлась семья, и именно поэтому этот текст пережил тысячелетия, а еврейский народ пережил другие народы, у которых таких текстов не было.

Эта история еврейского народа начинается с его праотца Авраама, выходца из города Ура. Аврааму было девяносто девять лет, когда перед ним явился Бог.

В одном месте книги Бытия этот бог представляется Аврааму как Эль Шаддай, что в Синодальном переводе звучит как «Бог Всемогущий», но на самом деле скорее означает «Бог Горы» (Быт. 17:1). В другом месте книги Бытия говорится, что этого бога звали Яхве (Быт. 18:1).

Встреча Авраама и бога тоже описывается по-разному. В одном случае Авраам совершает богу жертвоприношение (Быт. 15). В другом он просто падает ниц и внимает его словам (Быт. 17). В третьем варианте той же самой истории, снова изложенной в той же самой книге Бытия, бог не просто явился к Аврааму, а пришел к нему с двумя спутниками под Мамврийский дуб. Авраам поспешно зажарил для него лучшего теленка и накормил гостя лепешками, маслом и молоком (Быт. 18:8). Поев мяса и попив молока, Яхве сообщил Аврааму, что его жена Сара родит ему сына, от которого произойдет великий народ. Сара на это только рассмеялась: ведь она была уже стара годами, и месячные у нее давно кончились.

Однако Сара действительно родила сына, Исаака (вообще-то, Ицхака). Когда юноша вырос, Бог потребовал от Авраама принести его в жертву. Авраам исполнил повеление Бога и, связав сына, положил его на жертвенник. Согласно книге Бытия, ангел Яхве в самый последний момент перехватил руку Авраама.

Некоторые палестинские таргумы I в. н. э. рассказывают другую историю, – согласно им, Авраам принес своего единственного сына в жертву Богу, но Бог после этого воскресил его. Несложно заметить, какое значение именно эта разновидность легенды, не попавшая в Тору, имела для развития христианства.

Исаак родил двух сыновей: старшего, Исава, и младшего, Иакова. Исав был дик, красен и космат: он был искусный охотник и любимец своего отца. Кроткий Иаков был любимцем своей матери, Ревекки. Когда слепой Исаак лежал на смертном одре, Иаков вошел к нему, завернувшись в козлиную кожу, и, притворившись Исавом, выпросил у него благословение.

От Иакова и пошел народ евреев. От косматого и дикого Исава, лишившегося благословления, пошел соседний народ эдомитян. Кроме этого, дочери авраамова племянника, Лота, напоив допьяна своего отца, возлегли с ним, и от этого преступного соития родились народы моавитян и аммонитян (Быт. 19:37–38). Лаван, тесть Иакова, постоянно обманывавший Иакова с женами и овцами, происходил из народа арамеев (т. е. сирийцев), а от Исмаила, прижитого Авраамом от рабыни Агари, родился арабский народ. Агарь нарекла Яхве, говорившего с ней, именем Эль Рои, то есть Бог Видящий (Быт. 16:13).

Как мы видим, евреи хорошо осознавали, что арамеи, арабы, моавитяне, аммонитяне и эдомитяне, говорившие с ними практически на одном языке, были их близкие родственники. Даже самый невнимательный читатель может заметить, что они были об этих родственниках невысокого мнения.

У Иакова было двенадцать сыновей от двух жен и двух рабынь, но его любимым сыном, сыном старости его, был Иосиф, первенец его любимой жены Рахили. Иаков сделал Иосифу разноцветную одежду и вообще отличал его. Из-за этого Иосиф вел себя весьма заносчиво перед братьями, и однажды, не выдержав, они решили его убить, но, завидев проходящих караванщиков, которые на верблюдах несли стиракс, бальзам и ладан, продали в рабство в Египет. Отцу они сказали, что Иосифа растерзали звери (Быт. 37:33).

Иосиф в Египте не пропал: после ряда опаснейших приключений он сумел разгадать вещий сон фараона, и фараон поставил его начальником над всей землей Египетской. Сон, который увидел фараон – о семи тучных коровах и семи тощих коровах, – означал, что по всей земле вслед за семью урожайными годами настанет семь лет неурожая, и именно Иосиф, согласно Торе, посоветовал фараону создать систему государственных складов, которые позволят пережить голод. Короче, согласно Торе, именно хитрый Иосиф научил египтян бюрократии и налогам.

«И купил Иосиф всю землю Египетскую для фараона, потому что продали Египтяне каждый свое поле, ибо голод одолевал их» (Быт. 47:20).

Голод, наставший по всей земле, между тем распространился и на Ханаан, и братья Иосифа, когда-то продавшие его в рабство, отправились в Египет за зерном. Они и не знали, что собираются покупать зерно у преданного ими брата.

Встреча Иосифа с предавшими его братьями, его лукавство, интриги, каверзы, слезы и всепобеждающие прощение и любовь составляют один из величайших сюжетов Библии. Это один из немногих случаев в Торе, да и во всех текстах того времени, когда идея прощения и любви торжествует над идеей мести. В истории Иосифа и его братьев заповедь «люби брата твоего, как самого себя» является не абстрактным принципом, а живым двигателем сюжета.

Узнав о том, что его сын не только не пропал, но и вырос до главного визиря фараона, Иаков вместе со всей семьей переселился в Египет.

В Египте потомки Иакова прожили 430 лет. Именно там из семьи они превратились в огромный народ, насчитывавший 600 тыс. чел, но именно там они потеряли свободу. Если Иосиф превратил египетский народ в рабов фараона, то последующие фараоны превратили евреев в рабов египтян. Многочисленность евреев не на шутку обеспокоила фараона, и тот даже приказал убивать всех новорожденных еврейских детей мужского пола (Исх. 1:22).

Из этого египетского рабства евреев вывел Моисей. Это ключевое событие в жизни народа называлось Исход, и во время этого Исхода Бог демонстрировал евреям всяческие чудеса.

Он шел впереди них днем – в столпе облачном, а ночью – в столпе огненном. Когда им нечего было есть в пустыне, он послал им манну и перепелов. Когда фараон погнался за беглецами, он заставил расступиться воды Красного моря, а потом он сомкнул их над колесницами фараона. После этого на глазах всего народа Господь сошел на гору Синай и снова, как и с Авраамом, заключил с Моисеем завет: Господь обещался передать Землю обетованную народу Израиля, а евреи взамен обещались уничтожить алтари, мацевы и ашеры жителей этой земли и почитать одного только Яхве, и никого, кроме Яхве (Исх. 34:13–14).

Пятикнижие Моисея

Рассказ обо всех этих событиях – от сотворения мира и до прихода евреев к границам Ханаана – изложен в первых пяти книгах Библии – Бытие, Исход, Левит, Числа и Второзаконие. Точнее, рассказ о собственно событиях содержится в трех из этих книг – в Бытии, Исходе и Числах, – а Левит и Второзаконие содержат в себе почти исключительно тексты законов и ритуальных установлений, которые обязаны соблюдать евреи. Все эти пять книг вместе образуют то, что у евреев называется собственно Тора (т. е. закон), а у христиан – Пятикнижие Моисея.

Последнее название связано с тем, что автором этих пяти книг, согласно ортодоксам – и иудейским, и христианским – был сам Моисей. А продиктовал ему их Бог.

При этом в нашем кратком пересказе Тора выглядит если и пристрастным, то хотя бы логичным рассказом. Но, увы – только в пересказе. Если же читать не пересказ, а всю Тору целиком, то может показаться странным, что Бог продиктовал Моисею такой странный текст.

Дело в том, что Тора содержит многочисленные повторы, противоречия и утверждения, которые, будучи взяты поодиночке, вполне разумны, но вместе являются бессмысленными.

К примеру, двенадцатая глава книги Бытия рассказывает о том, как праотец Авраам из-за голода переселился в Египет. Там он выдал свою жену Сару за сестру. В результате Сару взяли в гарем фараона, а на ее мнимого брата просыпался целый водопад подарков: Авраам обзавелся стадами, ослами и слугами, служанками и верблюдами. Однако Господь поразил фараона язвами за то, что тот сделал, и фараону пришлось вернуть Сару мужу.

Оставим в стороне вопрос о моральном облике Господа, который почему-то в данном случае наказал не Авраама, выступившего cутенером собственной же жены, а фараона, который был невинной жертвой его обмана.

Нас интересует сейчас совсем другое обстоятельство. Дело в том, что в той же Быт. 12 сообщается, что Аврааму, когда он явился в Ханаан, было семьдесят пять лет (Быт. 12:4). Его жена, – как сообщают нам в другом месте, – была примерно на десять лет моложе (Быт 17:17). Стало быть, в тот момент, когда на нее упал похотливый взгляд фараона, ей было никак не меньше шестидесяти пяти. Конечно, патриархи отличались завидным долголетием. Но все-таки, согласитесь, странно, что фараон прельстился шестидесятипятилетней бабушкой. Возраст Сары в этом эпизоде давал ей возможность претендовать во дворце фараона максимум на роль прислуги, моющей полы.

Не совсем понятно, зачем Моисею и его соавтору Богу делать Сару в этом эпизоде старушкой.

На этом, однако, странности не кончаются. Дело в том, что Быт. 20 содержит еще один рассказ. Согласно этому рассказу, правитель, которому Авраам сбагрил Сару, выдав ее за сестру, был не египетский фараон, а царь филистимлян Авимелех. В этом рассказе Авраам тоже получает от царя богатые подарки, а Авимелех тоже получает за Сару нагоняй от Бога.

При этом дело происходит после того, как Бог является Аврааму и заключает с ним завет. А Бог явился Аврааму, – согласно Быт. 17, – когда тому стукнуло 99, а Саре – 90 лет.

Читатель тут имеет право растеряться. Кому все-таки подсунул Авраам свою жену: фараону или Авимелеху? И было этой красавице, от которой падают царства, в этот момент 65 лет или все 90?

Чудеса на этом, однако, не кончаются. Дело в том, что Быт. 26 содержит еще один рассказ про жену, которую выдали за сестру. Жертвой этого обмана снова является филистимский царь Авимелех, а патриарх, который его обманул, – это сын Авраама, Исаак!

У неподготовленного человека голова может пойти кругом. Кто же все-таки из патриархов выступал сводником собственной жены: Авраам или его сын Исаак? И кому пристроили женщину: фараону или Авимелеху?

Даже если мы представим себе, что у патриархов была привычка сводничать собственных жен, у нас все равно возникает вопрос с датами.

Ведь праотец Авраам жил 175 лет (Быт. 25:7). Он родил Исаака, когда ему было 100 лет (Быт. 21:5), а Исаак женился не раньше, чем ему стукнул сороковник (Быт. 25:20). Из этого следует, что филистимский царь Авимелех, который хотел отобрать жену у Исаака, и филистимский царь Авимелех, который отобрал ее у Авраама, разделены по крайней мере половинкой столетия. Однако это тот же самый царь Авимелех! У него даже есть начальник войска, который называется Фихол, и этот начальник войска тоже фигурирует в обеих историях!

Мы понимаем, за что Яхве наградил необыкновенным долголетием Авраама и Исаака. Но за что он распространил это долголетие на филистимлянина Авимелеха и начальника его войска Фихола?

Заметим, что у нас не возникло бы никаких вопросов (кроме моральных), если бы история была рассказана только один раз: про одного патриарха и одного царя. И если бы упоминания о возрасте всех персонажей были опущены. Наша история делается неправдоподобной именно тогда, когда мы слышим все ее подробности.

Таких нестыковок в Торе очень много.

К примеру, Исход 5 рассказывает о том, как Моисей пошел к фараону и попросил его отпустить народ, а фараон вместо этого так разозлился, что наложил на евреев двойное бремя. Евреи в это время были заняты на государственных египетских стройках и делали кирпичи. Разозлившийся фараон запретил им давать соломы для изготовления кирпичей, а план по производству кирпичей оставил прежним. Евреям пришлось самим искать солому, чтобы выполнить дневные нормативы по кирпичу.

Это очень характерная, красочная и жизненная картинка, явно написанная кем-то, кто имел хорошее представление об организации труда в египетской экономике. Кирпичи в Египте в это время действительно делались с примесью соломы. И из этой картинки совершенно однозначно вытекает положение евреев в момент конфликта. Они были государственными рабами. Они принадлежали к тому огромному древнеегипетскому гулагу, который был занят на египетских стройках века: возводил пирамиды, дворцы и склады.

Однако Исход 8 сообщает, что в то время, когда Моисей напустил на Египет мух, в земле Гошен (Гесем), где проживали евреи, никаких мух не было. Яхве отделил землю, на которой проживали египтяне, от земли, на которой проживали сыны Израиля (Исх. 8:18).

Из этой зарисовки тоже совершенно однозначно вытекает положение евреев. Они проживали со своими стадами в обособленной части Египта – земле Гошен. Это – восточная часть дельты Нила, примыкающая к Синаю.

И та и другая картина вполне вероятны, – но плохо совместимы между собой. В одном случае речь идет о народе, который массово используется на каторжных государственных работах. В другом – о народе, который автономно проживает со своими стадами на территории близ Синая.

Дело касается не только Авраама и Моисея. Дело касается куда более фундаментальных вещей.

Так, из первой же главы книги Бытия мы узнаем, что Бог сотворил мир в шесть дней. Он сотворил сначала растения, потом птиц и рыб, потом животных и пресмыкающихся, а потом человека (Быт. 1). Но из следующей, второй главы мы узнаем, что человек был сотворен сначала, а растения, животные и птицы – потом.

В первой главе Бытия говорится, что мужчина и женщина были сотворены вместе (Быт. 1:27). А во второй – что женщина была сотворена после мужчины из его ребра (Быт. 2:22).

Быт. 6:20 утверждает, что Ной забрал в свой ковчег каждой твари по паре. А всего несколько строк спустя мы узнаем, что Ной забрал в свой ковчег по семь пар чистых животных и пару нечистых (Быт. 7:2). Согласно Быт. 8:7, Ной после окончания потопа выпустил из ковчега ворона, который летал туда-сюда, «пока не высохла земля». Но тут же мы узнаем, что Ной выпустил голубку! (Быт. 8:9). Согласно Быт. 7:4, потоп продолжался сорок дней. А согласно Быт. 7:24 – сто пятьдесят!

В одном месте Библии мы узнаем, что Моисей велел истребить всех мадианитян за то, что они выдавали своих дочерей замуж за евреев и тем самым прельщали евреев (Чис. 25 и 31). Это была так называемая «ересь Баал-Пеора». Однако, согласно другому месту Библии, Моисей был женат на мадианитянке сам (Исх. 2:21). Его дети, Гершом и Элиезер, были наполовину мадианитяне! Его тесть приехал к Моисею на гору Хорив и принес там жертвы Яхве! (Исх. 18:12). Из этих текстов выходит, что Моисей сам исповедовал ересь Баал-Пеора в чистейшем виде!

Согласно Быт. 32:28, Иаков получил новое имя Израиль в местечке Пениэль близ ручья Яббок, где он лично боролся с богом. Согласно Быт. 35:10, это произошло в Бет-Эле, и ни с каким Богом там Иаков в рукопашную не вступал.

Согласно Исх. 33:20 видеть Бога лицом к лицу нельзя. Тот, кто видел Бога, немедленно умирал. Но при этом девятью строками выше Тора утверждает, что Моисей разговаривал с Богом лицом к лицу (Исх. 33:11).

Согласно Исх. 7:15, Моисей творил чудеса перед лицом фараона с помощью своего чудесного посоха. Двумя абзацами ниже этот посох принадлежит уже Аарону (Исх. 7:19).

В одних частях Торы Бог обещает сделать весь еврейский народ народом жрецов (Исх. 19:6). В других, наоборот, он запрещает приносить жертвы Богу кому-либо, кроме потомков Аарона (Чис. 17:5).

Но даже все эти противоречия бледнеют по сравнению с рассказом о том, что случилось с Моисеем и сынами Израиля в местечке под названием Мерива. Исх. 17. рассказывает, что евреи в пустыне страдали от жажды. В ответ на их ропот Моисей по приказу Яхве ударил по скале посохом и высек из нее воду. Евреи были спасены от жажды и поняли, что Моисей избран Господом.

Чис. 20 рассказывает нам почти аналогичную историю. В этой главе дело тоже происходит в местечке, которое называется Мерива. Сыны Израиля тоже страдают от жажды. Моисей тоже берет посох и высекает воду из скалы. Однако, согласно Чис. 20, Господь за это деяние проклял Моисея! То, что совершил Моисей, было не чудо, а преступление, и Господь именно за это преступление приговорил Моисея к смерти. Он заявил, что тот умрет, не ступив на Землю обетованную.

Как нам это понять? Что же все-таки случилось в местечке Мерива? Можно было Моисею бить скалу посохом или нет? Проклял его за это Господь или благословил?

Речь далеко не всегда идет, как мы видим, о сложных, трансцендентальных противоречиях. Речь идет об очень простых вещах, в которых люди не могли верить одновременно. Тора напоминает неоконченный роман, сочинитель которого не знал, какой из вариантов истории выбрать, и оставил все, – а редактор не сделал за него выбора. В этом романе персонаж, уехавший на север, приезжает с юга, другой персонаж взбирается на пятый этаж трехэтажного дома, герой, скончавшийся в пятой главе, приходит в гости как ни в чем не бывало в шестой, а момент первой встречи главного героя с возлюбленной описан в трех сценах. В одном случае дело происходит в закусочной в Нью-Йорке, в другой – в полицейском участке в Дели, а в третьем – в самолете, летящем в Москву.

Как получился такой странный текст, и если его продиктовал Бог Моисею, то почему Бог оказался такой плохой писатель?

Ответ на наш вопрос впервые начали давать в XVIII в., когда критически мыслящие теологи задумались о причинах появлений дублетов в Торе, и окончательный ответ на этот вопрос дал немецкий библеист Юлиус Велльгаузен в 1870-х годах.

Велльгаузен показал, что три из пяти книг Торы – Бытие, Исход и Числа, – состоят из трех различных текстов. Эти три текста написаны тремя разными авторами. Эти три текста Велльгаузен (вслед за некоторыми своими предшественниками) назвал Яхвист, Элохист и Жреческий документ. Очень часто эти три документа также называются J, E и P, по первым немецким буквам: Jahwist, Elohist, Priesterkodex.

Кроме того, в создании Торы поучаствовал еще один важнейший персонаж, а именно – Редактор (R), который и свел J, E и P воедино, используя тот же метод копипаста, который в России используют изготовители поддельных диссертаций. Редактор Торы был первым в истории клиентом Диссертнета5.

Все три текста, объединенные Редактором, были написаны в разное время, в разном месте и разными авторами, и все они преследовали разные политические и теологические задачи.

В частности, наш первый пример с престарелой Сарой, которая прельстила собой фараона, разъясняется очень просто. Та часть Быт. 12, которая рассказывает о приключениях Сары при дворе фараона, – это Яхвист (12:10–20). А та часть Быт. 12, где говорится о возрасте Авраама, – это Жреческий документ (Быт. 12:4–5).

Оригинал Яхвиста не содержал никаких указаний на почтенный возраст Сары в тот момент, когда она оказалась в гареме фараона. Он рассказывал историю о молодой и красивой женщине. Его Авраам был полным сил мужчиной.

И, наоборот, оригинал Жреческого документа не содержал никакой истории про патриарха Авраама, отдавшего свою жену фараону. Для автора Жреческого документа это была глубоко оскорбительная история, которую он хотел как можно быстрее забыть. Его Авраам вообще не торговал женами. Это был почтенный патриарх семидесяти пяти лет, который давно оставил за собой земные страсти и слушал одного Бога.

Только когда обе истории совместили, получилась нелепица.

Точно так же автор Элохиста не знал истории о Саре – наложнице фараона. Он знал совсем другую историю, о Саре – наложнице Авимелеха. По каким-то жизненно важным причинам – мы еще поговорим по каким, – история о Саре – наложнице Авимелеха категорически не устроила автора Яхвиста. И он исправил ее. Он написал, что Сара была наложница самого фараона, а не какого-то там Авимелеха. А что касается Авимелеха – утверждал Яхвист, – то у того чуть-чуть не случился роман с женой Исаака (Быт. 26:7–10).

История с фараоном не дополняла историю с Авимелехом. Она опровергала ее. Она была рассказана вместо нее. Только когда обе эти истории оказались в одной книге, Авраам превратился в серийного сводника.

Точно так же обстоит дело с историей про Моисея, который совершил чудо, выбив воду из скалы в Мериве, и Моисея, который выбил воду из скалы в Мериве и этим совершил преступление. Они попросту принадлежат двум разным источникам! Это не две разные последовательные истории. Это одна и та же история, просто изложенная двумя авторами.

Разница между этими историями – не в каких-то действиях Моисея. Разница эта заключается в отношении авторов.

Один автор очень положительно относится к чудесам. Для него Моисей – могущественный волшебник. Своим посохом он превращает воды Нила в кровь, раздвигает Красное море и высекает воду из скалы в Мериве. Забегая вперед, скажем, что этот источник – Элохист.

А второй наш автор считает волшебство мерзким и непотребным делом. Моисея он на самом деле тоже не любит и норовит приписать все его заслуги Аарону. Он отдает посох Моисея Аарону. Все чудеса, которые в Элохисте совершает Моисей, у этого автора совершает Аарон. А за то чудо, которое совершил Моисей, он оказывается проклят. Это вовсе не чудо, а волшебство и колдовство, которое должно быть запрещено. Опять-таки забегая вперед, скажем, что этот наш второй автор – Жрец.

Разница между E, J и P

В чем разница между Жрецом, с одной стороны, и Яхвистом и Элохистом – с другой? Мы еще будем говорить об этом подробно, а пока заметим, что только Жрец является настоящим, твердокаменным, полноправным монотеистом.

Яхвист и Элохист монотеистами – в современном смысле слова – не являются. Оба эти источника, несомненно, считают Яхве главным богом евреев, точно так же как Зевса считали главным богом греком, но это лидерство Яхве явно не означает его уникальности и трансцендентальности.

Собственно, одна из причин, которая побудила Редактора Торы составить окончательный текст из нарезок предыдущих, видимо, и заключалась в том, что при надлежащей редактуре нежелательный контент Яхвиста и Элохиста мог быть уничтожен почти совершенно. Его можно было переписать, как цензоры у Оруэлла в «1984» переписывали старые газеты.

По счастью, редактура была все-таки не такой совершенной, и в результате Элохист до сих пор рекомендует тяжущимся искать правду у богов: «Кого найдут виновным боги, пусть заплатит соседу вдвое» (Исх. 22:9). А Яхвист, в числе прочего, содержит короткий, но увлекательный рассказ о бене элохим (то есть сынах бога или богов), которые спускались с неба и совокуплялись с дочерьми человеческими (Быт. 6:1–4).

Итак, Яхвист и Элохист, с одной стороны, и Жреческий кодекс, с другой, различаются прежде всего своим отношением к Яхве. Первые два считают его главным богом еврейского пантеона. И только Жрец считает его единственным богом.

А чем отличаются друг от друга Яхвист и Элохист?

Порой отличить их чрезвычайно трудно. Многие ученые даже предпочитают оперировать термином JE, – совмещенный текст Яхвиста и Элохиста, который, возможно, был соединен очень давно. Однако на самом деле у Яхвиста и Элохиста есть одно фундаментальное отличие, из которого вытекают почти все другие.

Это отличие – место написания текстов.

Приглядимся поближе.

В книге Бытия есть две сцены благословения. Они расположены одна за другой – в главе 48 и в главе 49.

В обеих сценах патриарх Иаков, умирая, благословляет свое потомство.

В главе 48 Иаков благословляет своих внуков.

Внуков у Иакова пруд пруди (все-таки двенадцать сыновей), но Иаков благословляет не всех, а только двоих, Манассию и Ефрема. Эти внуки происходят от его любимого сына, Иосифа, который к этому времени является «правителем всего Египта» и «отцом фараона». Более того, вместо того чтобы выделить первенца Иосифа, то есть Манассию, Иаков особенно благословляет Ефрема. Именно на него Иаков возлагает свою правую руку. Когда Иосиф хочет поправить отца и переложить его правую руку на голову первенца, Иаков заявляет, что благословляет младшего внука специально:

«Знаю, сын мой, знаю; и от него произойдет народ, и он будет велик; но меньший его брат будет больше его» (Быт. 48:19).

Однако Быт. 49 рассказывает нам совсем другую историю. Согласно Быт. 49, Иаков благословил не своих внуков, а своих сыновей. А особого его благословения удостоился не его младший внук Ефрем, а его четвертый сын Иуда.

Это благословение, если вдуматься, способно вызвать нешуточное удивление. Почему Иаков благословил сыновей Иосифа, было совершенно понятно. Иосиф был любимым сыном Иакова и первенцем его любимой жены Рахили. Позднее рождение этого ребенка сделало Иосифа только еще более желанным. И к тому же Иосиф сделал невероятную карьеру! Не каждому еврею удавалось стать отцом фараону. Благословляя детей Иосифа, Иаков только восстанавливает естественный порядок наследования, который был изменен из-за хитрости Лавана, подсунувшего Иакову нелюбимую им Лию первой в постель.

Но с какой стати Иакову благословлять своего четвертого сына, Иуду? Он не первенец, не любимец отца, не правитель Египта, не выдающийся полководец. Он крайне неразборчив в сексуальных связях – один раз женился на хананеянке, а другой раз обрюхатил сноху (Быт. 38).

Чтобы как-то оправдать благословение, доставшееся четвертому сыну, автору нашего текста приходится прибегать к многочисленным ухищрениям. Сначала он объявляет, что первенец Иакова, Рувим, лишился отцовского благословения из-за того, что переспал с его наложницей (Быт. 35:22). А потом сообщает, что два следующих по старшинству сына, Симеон и Леви, утратили это благословение после того, как вырезали обитателей дружественного Иакову Шехема (Быт. 34:25–29).

Как понять это странное поведение Иакова?

Кого он все-таки благословляет: Иуду или Ефрема?

Допустим, разница между этими двумя сценами объясняется тем, что они принадлежат двум разным текстам. Но почему автора одного текста так явно подчеркивает первенство Ефрема, а автор другого текста так явно подчеркивает первенство Иуды?

Наша загадка разрешается очень просто, если мы вспомним, что в IX–VIII вв. до н. э. существовало два еврейских царства – северное (Израиль) и южное (Иудея).

Доминирующим племенем на территории Израиля было племя Ефрема. Его первенство было настолько важным, что второе название Израиля было – Ефрем. Самые могущественные цари Израиля и самая его могущественная династия происходили из колена Ефремова.

Патриарх Иаков благословляет младшего сына Иосифа, Ефрема, потому что эта сцена, которая принадлежит тексту, написанному в царстве Израиля, которым правили цари из рода Ефрема. Этот текст – Элохист.

Весь длинный рассказ Элохиста о приключениях Иосифа – это не что иное, как длинное возвеличение предка основателя царства. Этот предок, согласно Элохисту, был очень крут. Он был не то что другие его братья, неотесанные пастухи, крутившие хвосты своим баранам. Он правил главной сверхдержавой тогдашнего мира, изобильным, богатым, процветающим Египтом. И более того, это он организовал его государственный строй и научил глупых египтян собирать налоги. Без хитроумного Иосифа они бы с этой задачей никак не справились.

Что же касается Яхвиста, в котором Иаков особенно благословляет Иуду, то он написан в государстве, жители которого считали себя потомками Иуды. Таким царством было южное царство, Иудея. Иудея была населена потомками колена Иудина. Из этого колена, как считалось, происходила также и правящая династия Иудеи – дом Давидов. Именно поэтому в Быт. 49 Иаков изо всего своего потомства благословляет Иуду.

Самым примечательным отличием Яхвиста и Элохиста – деталью, по которой их довольно легко отличить в книге Бытия – является используемое ими имя бога. Собственно, именно поэтому они и называются «Яхвист» и «Элохист», J и E.

Дело в том, что Элохист считает, что своим настоящим именем «Яхве» бог евреев представился только Моисею. Это было большое, системообразующее событие в жизни народа – когда бог открыл своему посланцу свое имя. Предкам Моисея он это имя не открыл. Они знали его только как Эль Шаддая. Поэтому до разговора Моисея и Бога Элохист нигде не использует имя «Яхве». Вместо этого он пользуется словом элохим.

Яхвист же использует имя Яхве с самого начала. По мнению Яхвиста, это имя было прекрасно известно патриархам. По части имени бога они были не менее осведомлены, чем Моисей.

Это различие не случайно. Дело в том, что Моисей, как мы увидим, герой прежде всего царства Израиля.

Огромная часть Элохиста посвящена именно Моисею.

А в качестве ранней святыни Израиля в Элохисте неизменно фигурирует город Шехем. Именно там, возле Шехема, Иаков поставил алтарь Элю, богу Израиля (Быт. 33:20), и именно под деревом возле этого алтаря он зарыл всех чужих богов (Быт. 35:4). Там, близ Шехема, по приказанию Моисея его преемник Иисус Навин построил алтарь на горе Гебал (Нав. 8:30). Там же, близ Шехема, сыны Израиля захоронили кости вынесенного ими из Египта Иосифа (Нав. 24:32).

Напротив, большая часть Яхвиста посвящена истории патриархов. Моисея Яхвист недолюбливает и, как мы увидим, не упускает случая преуменьшить его роль. А прародителями народа евреев Яхвист считает патриархов, и прежде всего патриарха Авраама. Могила Авраама находилась ни в каком не Шехеме, а в иудейском городе Хевроне. Этот город до Иерусалима был столицей царя Давида.

Поэтому для Элохиста очень важно, что Яхве впервые назвал свое имя именно Моисею. Что же касается Яхвиста – то для его автора не менее важно показать, что Моисей никаким таким первопроходцем не был. Что бога зовут Яхве, было известно еще патриархам.

Итак, разница между Яхвистом и Элохистом – прежде всего политическая. Элохист отражает теологию и идеологию северного царства, царства Израиль. Яхвист отражает теологию и идеологию южного царства, Иудеи. И даже теологическая, казалось бы, разница в именах бога скрывает за собой вполне конкретные политические противоречия.

Как появились на свет два эти царства, в которых и цари, и народ говорили на одном и том же языке и верили в одного и того же Яхве? И чем еще они различались?

Девтерономическая история

Итак, первые четыре книги Торы, или Пятикнижия Моисея, составлены из трех разных текстов. (Напоминаем, что книга Левит вся принадлежит Жрецу.) Однако кроме этих трех источников и четырех книг в составе Торы есть еще такая книга, как Второзаконие.

Особенностью Второзакония является то, что оно запрещает все то, что в Яхвисте и Элохисте делали патриархи.

К примеру, патриархи ставили мацевы, то есть каменные столбы. Так, Иаков в Бет-Эле поставил по случаю своей встречи с богом мацеву и возлил на ее верхушку елей (Быт. 28:18). Другую мацеву он поставил на месте смерти Рахили (Быт. 35:20). Моисей под горой Хорив поставил двенадцать каменных мацев в честь двенадцати колен Израиля (Исх. 24:4).

Однако Второзаконие относится к таким мероприятиям резко отрицательно. «Не ставь себе мацевы, которую ненавидит Яхве Бог твой» (Втор. 16:22), – требует его автор.

Получается, что с точки зрения Второзакония и Моисей под горой Хорив, и Иаков в Бет-Эле занимались запрещенными языческими практиками, характерными для народов, которые Яхве, бог Израиля, изгнал пред лицом евреев.

Точно так же возле алтарей патриархов росли священные деревья, дуб или теребинт. Авраам поставил свой алтарь Яхве у дуба Море. Под дубом, который рос близ Шехема, Иаков закопал чужих богов (Быт. 35:4). Иисус Навин собрал у этого дуба народ и водрузил под ним скрижали Торы (Нав. 24:26–27). Под этим же дубом у Шехема был провозглашен царем Авимелех (Суд. 9:6). В тексте, который повествует о коронации Авимелеха, этот дуб называется элон муцав, то есть дуб столба, а расположенная рядом с дубом гора называется тавур ха-арец, то есть пуп земли, центр мира.

«Дуб» на иврите называется элон, а «теребинт» – эла, и оба слова, вероятно, непосредственно связаны со словом эль, то есть бог. Если быть еще более точным, дуб/теребинт был символом не бога, а богини Ашеры, которая в домонотеистической Иудее была супругой (реже матерью) Яхве.

Слово «Ашера», подвергнутое жестокой цензуре, тоже до сих пор в искаженном виде встречается в Библии. Так, в ней говорится, что Авраам посадил возле алтаря в Беэр-Шеве эшель (Быт. 21:33), и что кости царя Саула были торжественно погребены «под эшелем в Явеше» (1Цар. 31:13). Этот эшель (т. е. «тамариск») – на самом деле не что иное, как испорченное «ашера».

Однако с точки зрения Второзакония практика посадки ашеры у алтаря также недопустима. «Не сади себе никакого дерева ашерой возле алтаря Яхве Бога твоего» (Втор. 16:21).

Патриархи, судьи и цари Израиля и Иудеи поклонялись богу под каждым зеленым деревом и на каждом высоком холме. Элохист даже содержит специальное указание на этот счет. «Во всяком месте, где по воле моей будет услышано имя мое, приду я к тебе и благословлю», – заявляет Яхве Моисею в Элохисте (Исх. 20:20).

Но во Второзаконии бог дает Моисею ровно противоположные инструкции. «Берегись приносить всесожжения твои на всяком месте, которое увидишь» (Втор. 12:13).

Правда, автор Второзакония не решается прямо объявить все многочисленные алтари, связанные с именами Авраама, Исаака, Иакова, Моисея, Иисуса Навина, Самуила, Саула и пр. – незаконными. Поэтому он делает ход конем. Он утверждает, что после прихода евреев в Ханаан Яхве выберет себе некое эксклюзивное место, – и вот только там и можно почитать Яхве, и все жертвы, и приношения, и первенцев стад, и жертвы всесожжения, и жертвы греха, и жертвы искупления, – все это надо будет приносить в этом одном, избранном месте. Это будет «место, которое изберет Яхве Бог ваш изо всех племен утвердить там свое имя» (Втор. 12:5).

Словом, если бы Авраам, Исаак, Иаков и Моисей жили во время автора Второзакония, то они были бы признаны жуткими язычниками и еретиками, побиты камнями и принесены в жертву на своих сооруженных где попало и снабженных ашерами и мацевами алтарях.

Когда появился такой странный текст, который объявляет все, что делали патриархи и Моисей, языческими ханаанскими практиками, предлагает вместо них тотальную культурную революцию – да еще и объявляет эту революцию подлинным учением Моисея?

Легко предположить, что этот текст появился ровно тогда, когда культурная революция произошла на самом деле.

Согласно 4 Царств, монотеистические реформы царя Иосии начались с обнаружения во храме некоей «древней» книги. Эту книгу принесли царю первосвященник Хилкия и писец Шафан. Прослушав эту книгу, царь разодрал одежды и присупил к реформам. Делал он при этом все то, что предписывает делать Второзаконие. Он уничтожал ашеры, мацевы и высоты и приносил в жертву жрецов высот на их алтарях.

Еще Велльгаузен предположил, что «древняя» книга, которую обнаружили первосвященник Хилкия и писец Шафан – это и есть Второзаконие. Ее написал идеолог этих реформ, единомышленник Хилкии и Шафана.

Случайно или нет, но мы очень хорошо знаем одного из таких идеологов. Мы знаем, что он состоял в очень хороших отношениях с писцом Шафаном и, возможно, был сыном первосвященника Хилкии.

Это не кто иной, как пророк Иеремия.

Очень вероятно – как предполагает Ричард Эллиот Фридман – что именно пророк Иеремия и был автором Второзакония. Во всяком случае, в его собственной книге пророчеств содержатся все те же требования, что и во Второзаконии, и нередко они изложены теми же формулами.

Я не думаю, что многие из читателей этой книги внимательно читали Второзаконие. Это довольно скучное чтение для тех, кто не интересуется дотошно Библией. Второзаконие обладает всей увлекательностью телефонного справочника или уголовного кодекса.

Однако Второзаконие – это не просто монотеистический кодекс, ставший одной из пяти книг Торы.

В 1943 г. немецкий библеист Мартин Нот показал, что тот же самый человек, который написал Второзаконие, также написал, или, точнее, отредактировал все шесть следующих книг Библии, которые описывают историю евреев с момента прихода их в Ханаан после смерти Моисея и до разрушения первого храма – то есть книгу Иисуса Навина, Книгу Судей и четыре книги Царств.

Все эти шесть книг сейчас носят название Девтерономической истории, а автор их часто называется «Девтерономистом». Как мы уже сказали, очень возможно, что этот автор – это либо сам пророк Иеремия, либо Иеремия вкупе со своими последователями и единомышленниками.

Так сказать, расширенный Иеремия. Коллективный Иеремия.

Если автор или авторы Девтерономической истории жили во времена царя Иосии, то это, с одной стороны, хорошо. Это значит, что они знали, о чем писали. Они были современниками некоторых из описываемых событий.

С другой стороны – они были не просто современниками этих событий, а активными их участниками. Когда Девтерономист/Иеремия со вкусом описывает нам, как царь Иосия жег жрецов Самарии на их алтарях, – он описывает события, организатором которых был он сам.

Когда он рассказывает, как писец Шафан и первосвященник Хилкия представили царю «древнюю книгу», которая была случайно найдена в Храме, – то получается, что он расхваливает ту самую книгу, которую от лица Моисея написал он сам! История евреев, написанная таким человеком, кардинально отличалась от истории в том виде, в каком ее понимал Геродот или Тит Ливий. Это не история, а пропаганда.

От Судей до Иосии

Для целей настоящего исследования мы, как уже сказано, предположим, что Девтерономист и был Иеремия. Или Иеремия и его писец и помощник Барух. Или Иеремия и группа его единомышленников. Словом, расширенный Иеремия, – то есть человек или группа людей, которые были объединены одной идеологией, одной целью, и представляли единую группу интересов.

Итак, что нам рассказывает Девтерономист/Иеремия об истории евреев после Моисея?

Он сообщает, что после смерти Моисея сынов Израиля возглавил Иисус Навин. Под его руководством евреи мгновенно завоевали Ханаан. После завоевания Земли обетованной Иисус Навин созвал евреев в город Шехем. Так он разделил завоеванную землю между племенными вождями, и там же, под дубом у Шехема, он поставил скрижали со словами закона.

После этого евреи осели на завоеванной ими земле и жили так 410 лет. Царей в это время у них не было. Вместо царей евреями руководили шофеты, то есть судьи. Периодически сыны Израиля отступали от заветов Яхве, и тогда Яхве предавал их в руки врагов, амалекитян или филистимлян. Но после этого он посылал евреям шофета, и шофет спасал их от врагов.

Через 410 лет филистимляне стали теснить евреев, и те потребовали от последнего судьи, пророка Самуила, поставить им царя. Этот пророк Самуил жил в городе Рама, где он сделал алтарь Яхве, а ковчег Яхве тогда стоял в городе Шило (Силом).

Яхве был шокирован этим требованием народа. Он воспринял его как очередной акт измены Израиля Господу, такой же отвратительный, как изготовление Золотого Тельца и поклонение Ашере и Баалу.

«Не тебя они отвергли, но отвергли Меня, чтоб Я не царствовал над ними», – заявил Яхве Самуилу (1Цар. 8:7).

Вдохновленный Яхве, Самуил произнес резкую антимонархическую речь. Не стесняясь в выражениях, он описал все последствия абсолютной монархии: произвол, нарушение прав частной собственности и превращение свободных людей в рабов.

«Вот какие будут права царя, который будет царствовать над вами: сыновей ваших он возьмет и приставит их к колесницам своим и сделает всадниками своими, и будут они бегать пред колесницами его; и дочерей ваших возьмет делательницами благовоний, и поварихами, и хлебопеками; и поля ваши и виноградные и оливковые сады ваши лучшие возьмет, и даст слугам своим; и от посевов ваших и из виноградных садов ваших возьмет десятую часть и даст начальникам своим и слугам своим; и рабов ваших и рабынь ваших, и юношей ваших лучших, и ослов ваших возьмет, и они будут делать его работу; от мелкого скота вашего возьмет десятую часть, а сами вы будете ему рабами» (1Цар. 8:11–17).

Такая речь сделала бы честь самому Джорджу Вашингтону. Каждый противник авторитаризма должен знать речь пророка Самуила, 1 Царств, глава восьмая.

Народ, однако, продолжал требовать царя, и пророк Самуил поставил им в цари Саула из колена Вениаминова.

Однако Саул был плохой царь. Он нарушил свой договор Яхве. Он пошел войной на амалекитян, но не уничтожил их поголовно и даже сохранил жизнь царю амалекитян Агагу. В результате Самуил снял Саула с царского поста и передал этот пост молодому Давиду. Это подтверждало приоритет пророка над царем.

Сначала Давид правил иудеями из Хеврона, но потом он захватил у иевусеев город Иерусалим. Он сделал его своей столицей и перенес туда ковчег Яхве, а его сын, Соломон, выстроил в этом городе для Яхве храм. Этот храм избрал своим обиталищем сам Яхве.

С того момента, как Яхве избрал своим обиталищем храм в Иерусалиме, всем евреям было запрещено приносить жертвы Яхве где-нибудь, кроме Иерусалима, как это и было предсказано во Второзаконии: «Берегись приносить всесожжения твои на всяком месте, которое ты увидишь; но на том только месте, которое изберет Яхве, в одном из колен твоих, приноси всесожжения твои» (Втор. 12:13–14).

Владения Соломона простирались от Нила и до Евфрата. Мудрость Соломона была известна всей земле, царица Савская посетила его с подарками, и «серебро во дни Соломоновы считалось ни за что» (3Цар. 10:21).

Однако, в отличие от Давида, Соломон не следовал Господу всем сердцем. Он совершил самый большой грех, который знает Девтерономист. Он взял замуж женщин из других народов, и эти женщины заставили его служить их богам. Поэтому после храма Яхве на горе Сион Соломон построил также храмы Астарте, Кемошу и Милкому.

«Во время старости Соломона жены его склонили сердце его к иным богам, и сердце его не было вполне предано Господу Богу своему, как сердце Давида, отца его. И делал Соломон неугодное пред очами Господа и не вполне последовал Господу, как Давид, отец его» (3Цар. 11:4–6).

Этот непростительный грех Соломона вызвал гнев Яхве, и за это Яхве лишил потомство Соломона власти над всем Израилем. Сразу после смерти Соломона Яхве приказал пророку Ахие, который происходил из города Шило, помазать на царство над Израилем человека по имени Иеровоам.

Однако Яхве заключил с Давидом безотзывный договор. Он обещал, что дом Давидов всегда, что бы ни произошло, будет царить над евреями. Поэтому Ахия не помазал Иеровоама царить над всем народом. Встретив Иеровоама, он разодрал свою одежду на двенадцать частей и десять из них отдал Иеровоаму, в знак того, что он отдает ему власть над десятью коленами Израилевыми, проживающими в Израиле.

Одну часть царства Яхве при этом навсегда оставил за домом Давидовым. Если Иеровоам, – заявил Ахия от имени Яхве, – будет соблюдать завет Господа, то его дом процветет, как до этого дом Давида:

«И если будешь соблюдать все, что Я заповедую тебе, и будешь ходить путями Моими и делать угодное пред очами Моими, соблюдая уставы Мои и заповеди Мои, как делал раб Мой Давид, то Я буду с тобою и устрою тебе дом твердый, как Я устроил Давиду, и отдам тебе Израиля; и смирю Я род Давидов за сие, но не на все дни» (3Цар. 11:38–39).

Так в результате греха Соломона произошло разделение евреев на два царства. Маленькую южную Иудею, которая включала в себя земли колен Иуды и отчасти Вениамина, и большой северный Израиль, который включал в себя земли всех остальных племен. Главной причиной этого греха было то, что Соломон взял себе в жены чужеземных женщин и построил храмы их чужеземным богам.

Мы могли бы ожидать, что Иеровоам, наученный горьким опытом Соломона, будет вести себя примерно по отношению к Господу, тем более что пророк Ахия настоятельно его об этом просил.

Но куда там! Не успел Иеровоам сделаться царем Израиля, как он побоялся, что евреи из Израиля будут ходить на поклонение в Иерусалим, в Иудею, сделал двух Золотых Тельцов. Одного он поставил в самой северной точке царства – в Дане, а другого в самой южной – в Бет-Эле.

«И посоветовавшись царь сделал двух золотых тельцов и сказал: не нужно вам ходить в Иерусалим; вот боги твои, Израиль, которые вывели тебя из земли Египетской» (3Цар. 12:28).

Наказание не замедлило воспоследовать. В тот самый момент, когда Иеровоам в Бет-Эле стоял у жертвенника и готовился совершить курение, его проклял пророк, пришедший из Иудеи. Он «произнес к жертвеннику слово Господне и сказал: жертвенник, жертвенник! так говорит Господь: вот, родится сын дому Давидову, имя ему Иосия, и принесет на тебе в жертву священников высот, совершающих на тебе курение, и человеческие кости сожжет на тебе» (3Цар. 13:2).

Как мы видим, пророк был необыкновенно точен. Он не просто предсказал гибель дому Иеровоама или царству Израиля. Он назвал имя совершенно конкретного царя, Иосии из дома Давидова, который спустя триста лет после описываемых событий уничтожит жертвенник в Бет-Эле. Это невероятная точность. Это как если бы дельфийский оракул предсказал открытие Америки человеком по имени Колумб в 1592 г.

Таким образом, согласно Девтерономисту, подлинными основателями еврейской государственности были цари из рода Давидова. И эти цари были правителями не только Иудеи, но Израиля. Разделение единого царства на южную Иудею и северный Израиль было результатом бунта против единственной законной династии, которой сам Яхве поручил править евреями.

Все цари Израиля были узурпаторы, бунтовщики и отступники от Господа. Все они поклонялись Золотому Тельцу, ставили высоты, столбы и ашеры. Поэтому Господь отвернулся от Израиля, и тот в 722 г. до н. э. был завоеван ассирийцами.

Дела соседней Иудеи, где царствовал законный дом Давидов, обстояли намного лучше. Ее народ тоже изменял Господу под каждым зеленым деревом и ставил алтари на крышах домов. Но все-таки несколько ее царей служили Господу всем сердцем. Один из них был царь Езекия (Хизкияху), живший в то самое время, когда ассирийцы завоевали Израиль. Он уничтожил высоты, сломал столбы, срубил Ашеру и вынес из храма бронзового змея, которого сделал в свое время Моисей (4Цар. 18:4).

Поэтому ассирийцы, уничтожившие Израиль, не смогли захватить Иудею. Когда они осадили Иерусалим, ангел Господень убил под стенами Иерусалима 185 тыс. человек в одну ночь, и ассирийцы позорно бежали (4Цар. 19:35).

Однако наиболее праведным из царей Иудеи был Иосия, правнук Езекии, правивший в 641–609 гг. до н. э.

Это Иосия уничтожил столбы, высоты и ашеры, которые снова восстановили его дед и отец. Это он вынес из храма сосуды, посвященные Баалу и Ашере; это он сломал алтари на крыше комнаты царя Ахаза и коней солнца, стоящих у входа в храм; это он сжег и развеял в прах алтарь в Бет-Эле. Это он принес самарийских жрецов в жертву на их алтарях. И все это – утверждает Девтерономист – не было нововведениями. Это было возвращение к первоначальной вере Моисея.

«Подобного ему не было царя прежде его, который обратился бы к Господу всем сердцем своим, и всею душею своею, и всеми силами своими, по всему закону Моисееву; и после него не восстал подобный ему» (4Цар. 23:25).

Девтерономическая история выдержала, судя по всему, две редакции. Первая из этих редакций была написана еще при жизни царя Иосии и кончалась триумфальным описанием его реформ. Эта редакция подчеркивала, что именно праведность Иосии и его следование заповедям Яхве в том виде, в котором они были изложены в древней книге, найденной во храме вероятным отцом Иеремии и его единомышленником писцом Шафаном, послужили причиной его величайших триумфов.

После того как Иосия погиб, храм пал, а Иудея была расчленена, автор (или авторы) Девтерономической истории выдвинул новое объяснение произошедшего. Он сообщил, что, несмотря на старания Иосии, всеблагой Яхве не простил евреев за те провокации, которым подвергал веру его отец.

«Но Яхве не отложил великой ярости гнева Своего, какою воспылал гнев Его на Иуду за все оскорбления, которыми оскорбил Его Манассия» (4Цар. 23:26).

Как мы уже сказали, с точки зрения объективного историка этот текст далек от идеала. Наш автор выстраивает свой рассказ так, чтобы назвать реформы, проведенные партией беспощадного монотеиста Иеремии, изначальной верой Израиля, а патрона Иеремии, царя Иосию, провозгласить законным претендентом на земли уничтоженного ассирийцами царства Израиля.

Тем не менее он сообщает нам несколько очень важных деталей.

Девтерономист/Иеремия сообщает нам, что евреи жили не в одном-единственном государстве. Как, например, сейчас, когда существует одно государство Израиль, и никаких других нет.

Девтерономист сообщает нам, что еврейских царств было два. Одно называлось Израиль. Оно было расположено на севере современного Израиля. Оно включало в себя Галилею и Изреельскую долину, гору Ефремову, оно включало в себя такие древние города, как Шехем, Шило, Мегиддо, Хацор, Гезер. Его столицей была Самария (Шемрон). Израиль включал в себя самые плодородные земли на территории страны, и в нем проживало большинство населения: целых десять колен Израилевых. Даже Девтерономист вынужден признать, что население Израиля было значительно больше населения Иудеи.

Другое царство называлось Иудея. Оно было расположено на юге, в значительно более бесплодных и малонаселенных районах. Его основная территория приходилась на пустынные горы и горные пустыни. Его столицей был Иерусалим. Иудея была куда бедней и куда малолюдней Израиля.

Девтерономист также сообщает нам, что ни один царь богатого и процветающего Израиля не был монотеистом. Все они поклонялись воинству небесному и Ашере, ставили мацевот и ашерим, делали статуи, занимались гаданиями, и даже, если верить Девтерономисту, поклонялись Баалу.

Девтерономист также сообщает нам, что ни одного царя Иудеи, не считая Езекии и Иосии, тоже нельзя было назвать монотеистами. Они тоже ставили мацевот и ашерим, делали высоты в городах Израильских и возле ворот Иерусалима, ставили алтари во дворцах храма и на крыше горницы Ахаза, ставили Ашеру в храме и коней солнца – у входа в него.

Девтерономист пишет первый вариант своей истории при дворе царя Иосии, который проводил радикальные религиозные реформы и имел не менее радикальные территориальные претензии на земли Израиля.

Девтерономист утверждает, что, когда Иосия жег жрецов Самарии на их алтарях, это не было религиозным нововведением. Это было возвращением к истокам.

А когда Иосия предъявлял свои претензии на северные земли, это тоже не был завоеванием. Это было возвращение исторических территорий династии. Ведь Давид, его предок, когда-то уже владел этими землями, которые от него отпали.

Как мы увидим, нельзя сказать, что это очень точное описание истории евреев.

Но это очень хорошая отправная точка.

Итого

Документарная гипотеза стала для библеистики тем же, чем теория Дарвина – для биологии.

Ее – как и теорию Дарвина – уточняли. Ее опровергали. С ней боролись. Мы можем не соглашаться с самыми разными положениями Велльгаузена. Мы можем спорить о том, когда именно был написан тот или иной источник. Мы можем спорить о конкретных абзацах: принадлежат ли они Яхвисту или Элохисту.

Но тем не менее именно представление о том, что Тора состоит из нескольких источников, написанных в разное время, разными людьми и отражающих разные политические и теологические позиции, является даже сейчас sine qua non научной библеистики.

Религиозные толкователи Торы воспринимают этот текст как единое целое. В Торе, например, есть главы, в которых рассказывается, как ханаанский пророк Балаам благословил Израиль, и есть главы, в которых рассказывается, как он вверг Израиль в ересь Баал-Пеора. При религиозном подходе к Торе эти главы воспринимаются как последовательное повествование. Сначала Балаам благословил Израиль, а потом он соблазнил его, и за это был убит.

Но на самом деле перед нами не последовательное повествование, а взаимоисключающие версии! Не было никакого пророка Балаама, который сначала благословил Израиль, а потом соблазнил его.

Был Элохист, который утверждал, что Балаам благословил Израиль, а Моисей был женат на мадианитянке. И был Жреческий документ, для которого такое благословение и такой брак и были ересью Баал-Пеора.

Не было двух последовательных историй, была одна и та же история, просто рассказанная с разных пропагандистских точек зрения.

Представьте себе, что у нас бы имелся единственный текст о Революции 1917 года, но при этом он состоял из отредактированной нарезки трех других текстов. Один текст принадлежал бы перу белого генерала. Другой – полемизирующего с ним Льва Троцкого. Третий – полемизирующего с ними обоими Сталина. А редактором всего целого выступал бы брежневский идеолог времен застоя.

Чтобы проанализировать этот текст, нам бы для начала пришлось разделить его на три независимых текста, каждый из которых рассказывает свою связную историю.

Установить, какой из текстов самый ранний.

Установить, какую идеологию представляет каждый из текстов.

Установить, как самый ранний текст соотносится с археологическими свидетельствами (например, с остатками сгоревших в 1917/18 гг. усадеб, или резким ростом населения Москвы, который с точки зрения археологии согласовывался бы с переносом столицы в Москву, и пр.).

А уже потом изучать другие тексты, отдавая себе отчет, что значительная их часть вовсе никак не описывает действительность. А зачем же они тогда написаны? А затем, что они являются полемикой с предыдущими текстами.

Именно так мы и поступим с Торой.

Что нам говорит об истории Израиля археология?

Что к ней может добавить Тора?

Какой из текстов Торы был написан самым первым?

Где он был написан? Какова была его политическая, идеологическая и теологическая задача?

Что из этого текста мы можем узнать о реальной истории евреев?

Почему возникла надобность в написании текстов, опровергающих его?

Как получилось, что тексты, которые опровергали друг друга, оказались собраны в один свод?

Обо всем этом мы и поговорим в книге дальше.

Глава 2
Необыкновенная история Моисея

Я должна признаться, что перепробовала множество начал этой книги и остановилась на том, которое можно проверить археологией.

Историю о сотворении мира проверить археологией нельзя: ее можно анализировать только как текст или, точнее, компиляцию текстов. Мы можем анализировать только время их написания, намерения их авторов и размеры заимствований из других текстов.

Историю патриархов, от Авраама до Иакова, проверить археологией тоже нельзя, вопреки многочисленным попыткам это сделать. Нам надо сначала дойти до того времени, когда эта история была записана, – а это произошло не раньше VIII–VII вв. до н. э., – и тогда мы действительно сможем сказать много интересного. Но не об Аврааме и Иакове, а о политических обстоятельствах и геополитических соседях царства Израиля и Иудеи в VIII–VII вв. до н. э.

Поэтому мы начнем наше повествование с первой истории, которую можно проверить археологией.

Это – история Моисея.

Моисей занимает огромное место в истории евреев. Достаточно сказать, что из пяти книг Торы четыре так или иначе посвящены Моисею. Первая из них – Книга Бытия – описывает всю историю человечества до Моисея. Она описывает сотворение мира, потоп, строительство Вавилонской башни, жизни Авраама, Исаака, Иакова и Иосифа.

А остальные четыре Книги – Исход, Числа, Левит и Второзаконие – описывают или жизнь Моисея, или законы, которые передал ему бог.

Моисей, согласно Торе, родился в Египте в семье человека из колена Леви. В это время фараон приказал убивать всех еврейских младенцев мужского пола. Моисея тоже надо было убить, но мать положила его в корзинку и пустила ее по воде. Из корзинки Моисея подобрала дочь фараона.

Таким образом, Моисей воспитывался в неге и роскоши, но скоро кровь взяла свое. Однажды, когда он увидел, как египтянин-надсмотрщик бьет еврея, он убил надсмотрщика и скрыл его тело в песке. После этого он бежал в пустыню.

Там, в пустыне, на горе Хорив, посреди несгорающего тернового куста Моисею явился Бог и приказал Моисею, чтобы тот вывел народ из Египта.

Тогда же этот бог назвал Моисею свое имя. Когда Моисей спросил бога, как его зовут, тот ответил: «Я Есмь Кто Я Есмь», – древнееврейская фраза, первые буквы которой образуют акроним «Яхве» () (Исх. 3:14). Яхве специально подчеркнул, что Моисей – первый еврей, который услышал его имя, и что Аврааму, Исааку и Иакову Яхве являлся под псевдонимом Эль Шаддай: «Являлся Я Аврааму, Исааку и Иакову как Эль Шаддай, но имя мое Яхве я не дал им знать» (Исх. 6:3)6.

Это имя – Яхве – впоследствии стало табуированным, и его мог произносить вслух только один раз в год первосвященник в Святая Святых в Иерусалимском храме. В греческих переводах Библии это имя долго называлось «Тетраграмматон» и писалось еврейскими буквами. Латинские переводы использовали четырехбуквие YHWH. Синодальный перевод иногда транслитерирует это имя как «Иегова». Но чаще, впрочем, пишет «Господь».

Господь/Яхве вознес Моисея так высоко, что поставил его богом (элохим) фараону (Исх. 7:1).

После этого Моисей, поставленный богом, приходит к фараону и совершает перед ним чудеса. Он ударяет жезлом по воде Нила, и она превращается в кровь. Он насылает на землю египетскую тьму, жаб и песьих мух, он насылает на нее язву и побивает градом весь урожай, он наводит на нее саранчу, которая поедает все, что уцелело от града, и, наконец, после того как ожесточившийся сердцем фараон отказывается отпустить евреев, Яхве творит последнее, окончательное, решающее чудо.

Он приказывает каждой еврейской семье заколоть вечером однолетнего беспорочного агнца, съесть его с пресным хлебом и горькими травами и помазать его кровью косяки и перекладины своих ворот. Эта кровь на воротах должна служить оберегом и знаком, по которому Яхве обойдет своей карой еврейский дом.

«А я в сию самую ночь пройду по земле Египетской и поражу всякого первенца в земле Египетской, от человека до скота, и над всеми богами Египетскими произведу суд. Я Яхве» (Исх. 12:12).

Только после смерти своего первенца фараон соглашается отпустить евреев. При этом бывшие рабы не только покидают Египет, но и забирают с собой золото, серебро и одежды египтян (Исх. 12:35–36). В другом месте говорится, что евреи вышли из Египта вооруженными (хамушим) (Исх. 13:18).

В пустыне Моисей тоже творил всякие чудеса. Он утопил своим жезлом войско фараона в Красном море. Он высек этим жезлом воду из скалы и победил с его помощью амалекитян. И наконец, он взошел к Богу на гору, которая в одном месте Торы называется Синай, а в другом – Хорив, и получил там, на горе Синай (или Хорив), скрижали с Торой.

Согласно ортодоксальному иудаизму (и ортодоксальному христианству), Моисей был не только главным героем всех первых пяти книг Библии, но и их автором.

Всякие сомнения в авторстве Моисея не поощрялись. Когда в XVII в. знаменитый ученый и философ Барух Спиноза, выходец из амстердамских евреев, неосторожно заметил, что во Второзаконии описывается смерть Моисея, то этого хватило, чтобы Спинозу отлучили от еврейской общины.

Запомним: Спиноза был отлучен от общины только потому, что усомнился в том, что Моисей написал книгу, которая, в том числе, рассказывает о его смерти: «И умер там Моисей, раб Яхве, в земле Моава по слову Яхве» (Втор. 34:5).

Сейчас, конечно, ситуация изменилась, и нет ученых, которые считают, что Тору написал Моисей. Но авторством Торы дело не ограничивается. Червь сомнения, свойственный нашему циничному веку, пошел и дальше. Есть множество очень серьезных ученых, которые считают, что Моисея никогда не было. И Исхода не было тоже.

Есть несколько причин, побуждающих сомневаться в существовании Моисея.

Самая простая из них заключается в том, что Моисей считается основателем монотеизма, а, как мы уже говорили, религия древних евреев не была монотеистической.

Вторая из них заключается в том, что Тора описывает Исход из Египта как некое беспримерное путешествие, продолжавшееся сорок лет и сопряженное с невероятными трудностями. Она описывает Исход как некое Великое Приключение, – вроде плавания Христофора Колумба или похода Бильбо Беггинса.

Но на самом деле Египет и Ханаан находились рядом. Это были две соседние территории, разделенные тремя сотнями километров равнинной прибрежной дороги или семью сотнями километров гористой пустыни – и население Ханаана мигрировало в Египет постоянно.

Египет и Ханаан находились рядом, но их климат – и условия жизни в них – резко различались.

В Ханаане сельское хозяйство зависело от дождей. А в Египте оно зависело от разливов Нила. Поэтому каждый раз, когда в Ханаане начиналась засуха, кочевое население Ханаана мигрировало через Синай в Египет, тем более что Нил тысячу лет назад тек не так, как сейчас. Он разделялся не на два рукава, а на семь, причем крайний из них протекал через северо-западный Синай. Заболоченная и засоленная в наше время территория вокруг Суэцкого канала в II–I тыс. до н. э. была цветущим оазисом, и именно туда в первую очередь тянулись кочевники.

Кочевники Ханаана переселялись в Египет не раз. Так же, как перелетные птицы при наступлении зимы перелетают из Арктики в Египет – так и ханаанские кочевники делали это при наступлении засухи. С точки зрения одного из величайших израильских археологов XX века Исраэля Финкельштейна, память этих бесчисленных миграций и сложилась в легенду об Исходе. Никакого отдельного события, послужившего толчком Исходу, согласно Финкельштейну, не было. Была просто привычка кочевников мигрировать в Египет и обратно.

Такая точка зрения очень распространена, и по нынешним временам она не является радикальной. Она является очень умеренной. Радикальной является позиция минималистов, которые вообще считают, что Тору написали в III веке до н. э., и все, что в ней написано, – это просто коллекция сказок и мифов.

На этом фоне позиция этой книги просто ультраконсервативна.

Мы постараемся показать, что Моисей существовал. Что Исход был. Что мы знаем время его жизни. Что мы очень много можем о нем сказать. Что он действительно создал религию Израиля. Более того, мы постараемся показать, что он создал сам еврейский народ. До него в едином виде этого народа просто не было. Другое дело, что религия, которую придумал Моисей – или которую исповедовал в этот момент возглавляемый им народ, – не была монотеистической. Она очень мало отличалась от других тогдашних религий кочевников-семитов.

Но это было поклонение Яхве, и именно это определяло принадлежность к евреям. Кто поклонялся Яхве, был евреем. Кто не поклонялся, им не был.

Позиция этой книги заключается в том, что Моисей существовал в том же самом смысле, в котором существовал Атилла, герой «Песни о Нибелунгах», и Александр Македонский, герой многочисленных романов об Александре.

В романах об Александре Александр Македонский спускается в загробное царство и пытается похитить там секрет вечной жизни. Атилла в «Песне о Нибелунгах» женится на вдове Зигфрида. В средневековой Европе долго ждали воскресения Карла Великого, а граф Сен-Жермен представлялся обладателем философского камня.

Всем этим людям приписывались поступки, которых они не совершали, и их реальная историческая личность иногда почти исчезала за мифологическими напластованиями.

Но это не значит, что Александра Македонского, Атиллы или Карла Великого не существовало. Это просто значит, что их личность и поступки произвели такое огромное впечатление на современников, потомков, на творцов нарративов и на бессовестных идеологов, что те приписывали им миф за мифом, архетип за архетипом, вешали на них, как на крючок, сиюминутные помыслы, легенды и убеждения, – пока оригинальный персонаж не скрылся под слоями нарративов, как песчинка, попавшая в ракушку, скрывается под слоями перламутра и становится жемчужиной.

Моисей не создавал монотеизма.

Но Моисей создал евреев.

Время действия

Когда жил Моисей?

Как это ни странно, у нас, возможно, есть точный ответ на этот вопрос.

Раскопки свидетельствуют, что первые оседлые поселения предков евреев начинают возникать на Ханаанском высокогорье около 1200 г. до н. э. Это были крошечные поселения, минимум на 50 взрослых, максимум на несколько сотен. В самый пик расцвета этих поселений, около 1000 г. до н. э., общее число их обитателей не превышало 45 тыс. чел.

Слово «высокогорье» – ключевое в этом рассказе. Древний Ханаан, а ныне Израиль – это очень разнообразная территория с самым разным климатом и рельефом. Ад и Рай находятся в нем на расстоянии пешего перехода. Иудейскую пустыню – одно из самых бесплодных мест на земле, и Изреельскую долину, то есть место, где 12 тыс. лет назад зародилось земледелие, разделяет меньше ста километров. (Вклейка i.)

Еврейские поселения возникают именно в малодоступных, а иногда и бесплодных горных районах. В это же самое время в прибрежной полосе и в плодородных долинах существуют процветающие города с дворцами и колесницами, письменностью и бюрократией, с печатями, ремесленниками, кузнецами по бронзе, с централизованной экономикой, гигантскими храмами, с многотомными эпосами, повествующими о приключениях богов и героев, и с развитой дипломатической перепиской.

Эти города – это древний Ханаан. Эти города проходили через массу циклов роста и возвышения. Они – старейшая часть цивилизации Древнего Востока. Такие города, как Мегиддо или Бейт Шеан, к моменту появления оседлых еврейских поселений в горах насчитывают несколько тысяч лет, их строили и уничтожали десятки раз, а город Иерихон вообще является, возможно, древнейшим городом в истории человечества. Его самые ранние слои относятся к VIII тыс. до н. э. (Вклейки ii, iii.)

Еврейские поселения – в отличие от этих городов – возникают не на побережье и не в плодородных долинах, а на высокогорье. Это поселения бывших кочевников, не вполне еще перешедших к земледелию. Они расположены, как правило, на гребне холма и господствуют над окружающей местностью. Других укреплений они не имеют, не имеют они и богатых домов, административных помещений, храмов и вообще любых признаков культа или социальной стратификации. У этих поселений есть два отличительных признака: в них нет свиных костей и в них нет алтарей – или, по крайней мере, каменных алтарей, которые могли бы раскопать археологи. (Напомню, что древнейший свод законов Израиля предписывает ставить Яхве земляные алтари (Исх. 20:24).)

Бедность и эгалитаризм этих горных поселений резко контрастирует с социальной стратификацией городов в долинах и на берегу моря, говоривших практически на том же, что и горные поселенцы, языке, но овладевших этими местами за несколько веков до горных кочевников.

Если Моисей или его прототип действительно жил на земле, то он жил именно в это время. Если существовало какое-то событие, которое послужило прототипом Исхода, то оно произошло на рубеже XIII–XII вв. до н. э. Оно не произошло ни в XVI в. до н. э., ни в XIV в. и т. д.

Оно произошло в конце XIII – начале XII в. до н. э.

Но было ли это событие?

И что послужило причиной внезапного массового образования такого количества оседлых поселений, в которых селятся недавние кочевники?

Бама на горе Гебал

В 1980 г. израильский археолог Адам Зерталь совершил одно из самых крупных открытий в библейской археологии.

К этому времени вся территория Израиля была разведана и раскопана. Израильские археологи с невероятной, не имеющей параллели тщательностью буквально просеяли каждый квадратный сантиметр родной земли. Именно благодаря этой тактике ковровых раскопок они сумели обнаружить сотни мелких поселений, возникающих на земле Израиля на рубеже XIII–XII вв.

Местом, которое было исследовано хуже других, была территория Палестинской автономии. Раскопки там попросту были не всегда безопасны – а между тем именно в Самарии, в лесистых и плодородных горах, которые в древности были местом обитания колена Ефрема и Манассии, находилось сердце Израиля.

Именно там, в долине между горой Геризим и горой Гебал, находился древнейший культовый центр Израиля – Шехем (Сихем), бесчисленное количество раз упоминаемый в Торе.

В феврале 1980 г. Адам Зерталь и его команда начали археологическое обследование горы Гебал, находящейся над Шехемом и относившейся, согласно Торе, к территории племени Манассии.

Гора оказалась чрезвычайно бедна археологическими артефактами. Территория вокруг буквально кишела поселениями, возникшими в интересующий нас период – на рубеже XIII–XII вв. до н. э. Команда Зерталя обнаружила в ходе археологического обзора на территории Манассии около 160 поселений. Но на самой горе Гебал не было ни одного поселения и ни одной относящейся к этому периоду постройки.

За одним-единственным – но зато каким! – исключением.

6 апреля 1980 г. Адам Зерталь и его команда заметили на склоне горы большую кучу камней. Начав раскопки, они обнаружили под ней огромное и почти не тронутое сооружение.

Стена, сложенная из необработанных камней, опоясывала почти четырехугольное пространство. На верх стены вел пандус. Размеры сооружения были внушительны: 7,5 м на 9 м. Высота стены была около 3,5 м, ширина – 1,5 м. Ширина пандуса была около метра, длина – 7 м.

Сначала Зерталь решил, что перед ним сторожевая башня. Но в стене не было ни дверей, ни прохода. Это была просто сплошная стена – основание для помоста, на верх которого вел пандус. Внутри стена была заполнена слоями земли, камней, перемешанных с обломками керамики и пепла с костями.

Керамика уверенно датировалась рубежом XIII–XII вв. до н. э., – временем появления первых окрестных еврейских поселений. Кости принадлежали молодым быкам, баранам, козлам и ланям. Все животные были исключительно самцы.

То есть это были ровно те животные, которых книга Левит предписывает приносить в жертву всесожжения (Лев. 1:3–10).

Все кости, найденные Зерталем и его командой, были обожжены на открытом огне при невысокой температуре, и многие из них были разрезаны в суставах, опять-таки в точности как это предписывает при кошерном жертвоприношении книга Левит. Ни свиных, ни конских костей (т. е. костей некошерных животных) сооружение не содержало, хотя эти кости во множестве находятся в слоях раннего железного века в Лахише, Тель Дане и в Шило.

Тут же, в слоях земли, камня и пепла, заполнявших сооружение, были обнаружены два редчайших египетских скарабея; аналогичных в мире только пять штук. Оба скарабея уверенно датировались временем правления фараона Рамзеса II (1279–1213 гг. до н. э.).

Площадка, на которой стояло сооружение, была обведена двумя стенами. Ближняя была устроена из огромных валунов, а дальняя и более поздняя – из небольших камней; в ее середине был оставлен проход, вымощенный гладкими камнями. Общая площадь, огороженная этой, второй, стеной, составляла 3,5 тыс. кв. м, и самое примечательное в этой стене была ее форма: она напоминала гигантский след – словно сандалия Бога впечаталась в скалу.

Внутри стены располагалось несколько мощеных дворов, в которых, в свою очередь, были воздвигнуты маленькие каменные объекты (не менее пятидесяти штук). В некоторых из них археологи нашли керамику, в других – сожженные кости.

Возраст костей, в особенности керамики, скарабеи Рамзеса II – все это позволяло уверенно датировать сооружение рубежом XIII–XII вв. до н. э. – то есть рубежом железного века и тем самым временем, когда вокруг горы Гебал (но не на самой горе) повсюду стали, как грибы, расти первые оседлые еврейские поселения.

Тут надо сказать, что Адам Зерталь по своему воспитанию принадлежал к минималистам. Как и большинство израильских археологов, воспитанных в светских университетах, он воспринимал Тору как коллекцию недостоверных сказок, оформившихся не раньше вавилонского плена. Талмуда он вообще не знал.

Поэтому Зерталь и его команда довольно долго терялись в догадках относительно назначения сооружения, пока однажды Зерталь не показал его примерный чертеж одному из добровольных помощников при раскопках. Этот человек был куда менее археологически продвинут, чем Зерталь. Зато он был верующим иудеем. Более того – он был знатоком Талмуда.

Ошарашенный, он выбежал из комнаты, и вскоре вернулся с томом Мишны, раскрытом на трактате Миддот в том самом месте, где трактат Миддот воспроизводил чертеж алтаря, стоявшего во Втором Храме. На этот раз был ошарашен Зерталь. Оба чертежа были практически идентичны.

После этого Адам Зерталь и его собеседник открыли Второзаконие и прочитали в нем 27 главу. Эта глава содержит очень специфическое указание Моисея, отданное им перед смертью.

В ней Моисей требует, чтобы сыны Израиля, придя в Ханаан, первым делом возвели жертвенник на горе Гебал.

«Когда вы перейдете Иордан, поставьте эти камни, о которых я повелел сегодня, на горе Гебал, и обмажьте их известью; и построй там жертвенник Яхве, Богу твоему, жертвенник из камней, не поднимая на них железа; из камней цельных устрой жертвенник Яхве, Бога твоего, и возноси на нем олот (жертвы всесожжения) Яхве, Богу твоему; и приноси шеламим (жертву мира), и ешь там, и веселись пред Яхве, Богом твоим; и очень ясно напиши на камнях все слова этой Торы» (Втор. 27:4–8).

В следующей за Второзаконием Книге Иисуса Навина Девтерономист рассказывает, что преемник Моисея Иисус Навин выполнил его указание и соорудил на горе Гебал именно такой жертвенник (Нав. 8:31).

Сооружение, которое раскопал Зерталь, было сложено из нетесаных, цельных камней, как и предписывал Яхве Моисею (Исх. 20). На верх вела рампа, а не ступеньки, как и предписывал Господь Моисею (Исх. 20). И в нем нашли кости жертвенных кошерных животных, принесенных в жертву в точности так, как предписывал Яхве Моисею. При этом – это важный момент, как мы увидим, – ни следов известки, ни каких-либо высеченных знаков, ни тем более текста Второзакония – на камнях не обнаруживалось.

Тем не менее сомневаться было трудно: Адам Зерталь раскопал на склоне горы Гебал тот самый алтарь, который описывается во Второзаконии! (Вклейка iv.)

Открытие Зерталя вызвало резкое неприятие минималистов. Один из ведущих израильских археологов Вильям Девер даже в одной из своих публичных лекций назвал сооружение на горе Гебал «местечком для пикника, где семьи по субботам устраивали барбекю».

Напротив, фундаменталистов, и христианских, и иудейских, открытие Зерталя ввергло в пароксизм восторга. Вот видите! – восклицали они, – Тора действительно написана Моисеем! Документарная гипотеза опровергнута! Второзаконие описывает строительство алтаря на горе Гебал, и вот он, этот алтарь!

На самом деле тот факт, что Второзаконие упоминает алтарь на горе Гебал, конечно, никак не доказывает, что Второзаконие написано до его строительства.

Ровно наоборот.

Все, что доказывает Второзаконие, – это что алтарь на горе Гебал был важнейшей частью религиозного и политического пейзажа даже во время царя Иосии. Поэтому-то автор Второзакония и воспользовался фактом существования этого алтаря для легитимизации собственной книги. «Мой текст, – утверждал автор Второзакония, – очень древний. Иисус Навин повелел выбить его на камнях алтаря на горе Гебал. Доказательство? Да вот он, алтарь!»

Почему Девтерономист в качестве средства легитимизации избрал именно алтарь на горе Гебал? Очень просто. Он все еще стоял на горе. Он был такой же заметной частью окружающего пейзажа, как Колизей в Риме в Средние века. С ним была связана системообразующая легенда. Но этот жертвенник уже не действовал. Как выяснилось в ходе раскопок Зерталя, жертвоприношения на горе Гебал продолжались недолго – максимум 50 лет. При этом жертвенник не был уничтожен. «Скорее, он был просто заброшен, будучи в полном и законченном состоянии».

Таким образом, ко времени начала религиозных реформ при жертвеннике на горе Гебал не существовало никаких жрецов, которых надо было жечь на их алтаре. Это была знаковая, но не действующая реликвия, которой автор Второзакония воспользовался для своих пропагандистских нужд – так же, как он воспользовался именем Моисея. Именно поэтому никакой извести и никаких текстов на алтаре не обнаружилось – это как раз было выдумкой Девтерономиста.

Обнаружение алтаря было только началом большого пути. По мере раскопок Зерталя выяснилось еще несколько любопытных и важных обстоятельств.

Оказалось, что алтарь имел два культурных слоя. Или, говоря по-простому, большой алтарь, который и увидела вначале группа Зерталя, был надстроен над другим объектом, поменьше.

Этот нижней объект представлял собой круг из камней внешним диаметром около двух метров, выложенный прямо на скальном основании. Этот каменный круг был построен, согласно Зерталю, в последней четверти XIII в. до н. э. и действовал недолго. Очень скоро после его возведения пользователи круга решили построить на его месте более внушительное сооружение: как раз тот самый гигантский алтарь. Важно отметить, что круг и алтарь не были отделены друг от друга слоем разрушения. Иначе говоря, никто святилища не уничтожал и не грабил, алтарь был просто надстроен над каменным кругом, как второй этаж, когда посетители данной религиозной площадки решили сделать основательный апгрейд месту, на котором они общались с богом.

Круг из камней был сложен в последней четверти XIII в. до н. э., а алтарь был надстроен сверху лет через 25–30. Именно поэтому все святилище было обнесено двумя стенами: первая, внутренняя, относилась ко времени «каменного круга», вторая, внешняя, – ко времени открытого алтаря.

1 С русским произношением и написанием библейских имен и названий есть огромная проблема. Дело в том, что русская Библия переводилась с греческого, и русские названия дошли до нас в том виде, в котором они были переведены с греческого. Получается двойной перевод и испорченный телефон, усугубленный тем, что в греческом букв «ц» и «ш» нет, а в русском они есть. Поэтому имя царя Шломо в Синодальном переводе звучит как Соломон, а имя первосвященника Соломона Цадока в Синодальном переводе звучит как Садок. Царь Хизкияху по-русски называется Eзекия, город Бет-Эль – Вефиль, и т. д. Все это было бы ничего, но проблема в том, что многие из этих имен и названий имеют важный смысл, непосредственно связанный с их корнями. Например, Бет-Эль в буквальном переводе значит «Дом Бога», в имени царя Хизкияху очень важен теофорный компонент «яху» (в это имя включено имя бога Яхве), а имя Цадок отсылает нас к корню ЦДК, обозначающему праведность. Значения этих корней часто будут для нас важны, и писать все время «Бет-Эль (а в оригинале «Бет-Эль», т. е. «Дом Бога»)» – немного громоздко. В то же время перебарщивать мы бы не хотели. Многие из библейских имен являются опорными для русской культуры, и основатель иудейской религии Моше, царь Шломо и пророк Йирмийяху сильно смутили бы многих читателей. Поэтому автор принял соломоново (а не шломоново) решение. В тех случаях, когда речь идет об общераспространенных в русской культуре именах, они употребляются в своем русифицированном виде: Моисей, Соломон, Иеремия, а их ивритские имена будут приведены в скобках. В тех случаях, когда речь идет о менее известных именах собственных, книга будет использовать оригинальное название: Беэр-Шева (а не Вирсавия), Шехем (а не Сихем), Шило (а не Силом). Дело несколько осложняется тем, что в современном иврите произношение того или иного названия может несколько отличаться от мазоретской огласовки. Так, в современном иврите произносят «Шхем», а не «Шехем». Так как у нас речь идет о событиях времен Торы, то и произношение будет указано так, как оно сейчас произносится при чтении мазоретского текста Торы.

2 Здесь мы вынуждены сделать еще одно обширное примечание. Все цитаты из Библии приводятся по масоретскому тексту Библии (МТ), – средневековой редакции Танаха, признанной в раввинистическом иудаизме единственным священным текстом. Самой древней полностью сохранившейся рукописью Танаха в масоретской редакции является Ленинградский кодекс, написанный ок. 1008 г. н. э. Масоретский текст отличается от Синодального перевода двумя главными особенностями. Во-первых, иногда (но нечасто) он имеет чуть-чуть другую нумерацию, как в примере выше, что не страшно. Во-вторых, и это самая капитальная проблема, – Синодальный перевод, да и многие другие переводы, выполненные верующими, очень часто редактируют Библию. К примеру, Быт. 2.4 утверждает: «Вот поколения (толедот) неба и земли». А Синодальный переводит: «Вот происхождение неба и земли». Словечко «толедот» не нравится переводчику потому, что это очень характерное словечко, которое применяется именно что в тех случаях, когда говорится именно что о череде поколений, «Адам родил Сифа, Сиф родил Еноша» и т. д. Рассказ о «поколениях неба» предполагает рассказ о поколениях богов, как в вавилонском эпосе «Энума Элиш». В масоретском тексте читаем: «То, что решат (яршиун, мн. ч.) боги» (Исх. 22:8). В Синодальном «боги» заменены «судьями», по понятной причине. В масоретском тексте читаем: «У бога, выведшего их из Египта, рога быка» (Чис. 23:22). Переводчик, смущенный столь очевидным сходством этого бога с Золотым Тельцом, не хочет вспоминать о рогах быка у бога, и переводит: «Бог вывел их из Египта, быстрота единорога у него». Таких искажений при переводе не так уж много, но они, как несложно заметить, неизменно касаются самых древних, отражающих домонотеистический иудаизм, остатков текста. Наконец, мы должны помнить, что процесс редактуры в пользу монотеизма, который так очевидно и наглядно происходит при переводе, имел место и в самом масоретском тексте. В течение столетий при переписывании Библии от руки в переписчиках боролись две тенденции. С одной стороны, величайшее почтение к тексту, каждая буква которого была священна и продиктована Богом, как бы странно при этом текст ни звучал, – и именно благодаря этому почтению все вышеназванные подозрительные места до нас дошли. С другой стороны – желание подправить этот богом данный текст, чтобы он больше соответствовал канонам монотеизма. В результате во многих местах Библии богиня Ашера, которую сажали возле алтаря Яхве, превратилась в «эшель», т. е. тамариск, а потомки Моисея, служившие жрецами при Золотом Тельце в Дане (Суд. 18:30), превратились в потомков Манассии. Поэтому читатель не должен удивляться расхождению между цитатами из Библии в настоящем тексте и Синодальным переводом: собственно говоря, причина этих расхождений и является предметом настоящей книги.

3 О текстах, которые составляют сейчас Тору, мы поговорим позднее.

4 Слово «кедешим» в данном случае выглядит очень скабрезно. Оно происходит от корня КДШ (святой). «Кедеша» была священная проститутка. Но при этом оно употреблено в мужском роде, т. е., строго говоря, речь идет не о священных проститутках, а о священных проститутках мужского пола. При всей распространенности данного явления на Древнем Востоке у меня лично есть подозрение, что «дома кедешим» были все-таки домами обычных священных проституток, а мужское окончание автор текста приделал им из общей вредности, потому как странно себе представить дом жрецов для любви, в котором женщины ткут одежды.

5 Еще одна из книг Торы, Левит, строго говоря, не является компиляцией. Она целиком принадлежит Жрецу.

6 Справедливости ради надо сказать, что именно этот абзац принадлежит не Элохисту, а Жрецу.

Продолжение книги