Присвоенная невеста врага бесплатное чтение

Глава 1

Пустынная дорога уносила нас всё дальше от городской суеты. В темноте позднего часа падающий снег плыл в свете фар россыпью блестящих звёзд. Я наслаждалась поездкой, близостью жениха, а ещё каждую минуту украдкой вытягивала руку, любовалась помолвочным кольцом и завидовала сама себе.

Невероятно, но я невеста и весной выхожу замуж. А ведь ещё три месяца назад у меня вообще не было личной жизни, и по мнению лучшей подруги Юльки, это было полностью и всецело моей виной. Она язык намозолила мне твердить: «Сашка, запомни, встретить мужчину мечты невозможно, умные девушки должны просто брать того, кто получше, а потом уже упорно и кропотливо лепить из него идеал. А такие, как ты, которые хотят получить сразу готового принца и воротят от всех придирчивый нос, остаются одни».

В этом вопросе я мнения подруги не разделяю. Мне кажется, перекраивать мужчину под себя – предприятие заведомо проигрышное. Разве может кардинально измениться взрослый состоявшийся человек? А ещё я сужу по себе, мне бы навряд ли понравилось, если кто-то попытался «исправить» меня.

Кто прав я или подруга, сложно сказать, истина, наверное, как всегда где-то посредине. Однако я своего мужчину мечты всё-таки повстречала.

Вернее, это он приметил меня, и уже спустя пять минут после знакомства уверенно заявил, что отныне я его девушка. И хотя внешне Дмитрий мне очень понравился: высокий, крепкий, широкоплечий, мужественный подбородок, умные глаза и чертовски обаятельная улыбка, его напористость меня отпугнула, и я вежливо попросила его уйти туда, откуда пришёл. Но Дима не из тех, кто легко принимает отказы. Он и не подумал сдаваться, пёр как танк напролом. В итоге под натиском его харизмы, уверенности и обаяния моя крепость сдалась. Тем же вечером Дмитрий подвёз меня до дома, а перед расставанием мы до одурения страстно целовались в салоне автомобиля.

На следующее утро, часов в семь, когда мой будильник ещё даже не собирался звонить, в дверь громко и настойчиво постучали. Лохматая, сонная, недовольная, в пижаме и шаркая тапками, добралась до глазка, а когда увидела за дверью огромный букет роз и, выглядывающее из-за цветов, довольное лицо Димки, поняла, что все его вчерашние слова о нашем общем будущем, он говорил всерьёз. И не ошиблась. Спустя три неполных месяца, в прошлый четверг, Дима сделал мне предложение, и я ответила «да».

Хотя, как позже выяснилось, Дима планировал позвать меня замуж только сегодня, заблаговременно для этих целей заказал столик в ресторане, который находится чёрт-те где, но славится особой романтической обстановкой и потрясающей кухней. Однако Дмитрий не дотерпел до назначенного дня, так как с терпением в принципе не знаком и даже не знает, как оно выглядит. Он сделал мне предложение спонтанно на два дня раньше, сразу после покупки кольца.

Сейчас же мы уже два часа едем в какую-то глухомань, в тот самый хвалёный романтический ресторан, чтобы отпраздновать нашу помолвку.

– Дим, а долго нам ещё ехать? – поинтересовалась я, поворачивая голову в стороны, чтобы размять шею, затёкшую от длительного сидения.

– Где-то через полчаса будем на месте, – глядя не столько на дорогу, сколько в зеркало заднего вида, отозвался Дмитрий с заметными тревожными нотками в голосе, и я тут же, заподозрив неладное, развернулась в сторону водительского кресла.

Как правило, Дима управлял машиной расслабленно, вольготно откинувшись на спинку сиденья и слегка касаясь руля одной рукой. Сейчас же он был наклонён вперёд к лобовому стеклу, руль держал крепко обеими руками, а напряжённое выражение лица не оставляло сомнений, его что-то беспокоит.

– Дим, всё хорошо? – спросила я, и так как он смотрел в зеркало заднего вида, следя за обстановкой позади, я обернулась, но за нами лишь мерцали огни дальних автомобилей на полупустой дороге.

– Честно говоря, сам не знаю, – поморщившись, натянуто сказал он. – Вроде бы да, но меня напрягают два внедорожника у нас на хвосте. Они уже грёбаный час едут за нами.

– Возможно, нам просто по пути? – предположила я.

– Может быть, но когда я сбросил скорость, они нас не обогнали, а когда, наоборот, дал газу, не отстали. Они едут с нами на одной скорости. И это не есть хорошо.

– Давай, свернём в какой-нибудь поворот и посмотрим, куда они поедут. Ну чтобы не теряться в догадках, – предложила я. Дима глянул на карту навигатора и заявил:

– Ближайший поворот будет только через пятнадцать километров.

– Тогда просто остановимся, – выдала я другую идею.

– Почему бы и нет. Давай попробуем, – сказал он, включая аварийку и притормаживая у обочины.

Оглянувшись назад, никак не могла понять, остановились ли машины или это лишь кажется, но возглас Димы развеял сомнения:

– Эти твари тоже остановились!

– А что им от нас надо? Ограбить хотят?

– Малыш, я не знаю и предлагаю не выяснять, – делано бодро выпалил Дима, подмигнул мне и скомандовал. – Держись крепко и постарайся особо не визжать.

– А с чего бы мне… ой, – не успела я договорить, как Дима уверенным резким движением дёрнул рычаг скоростей и до упора вжал педаль газа. Отчего меня откинуло назад, и я буквально срослась с креслом.

Автомобиль за считаные секунды набрал сумасшедшую скорость, так что даже смотреть на спидометр было жутко, он показывал какую-то нереальную цифру.

– Выкусите, неудачники! – довольно выкрикнул Дима. – Хрен вы нас догоните, не зря я за эту тачку отвалил столько бабла.

Теперь я боялась не только обернуться, но даже просто дышать, но из слов жениха выходило, что мы оторвались от преследователей. Меня мучила мысль, попросить Диму, чуть притормозить, потому как темно, зимняя скользкая дорога, вдобавок идёт снег. Сама водитель и знаю – это идеальные условия, чтобы расшибиться, но терплю и молчу, потому как попасться в лапы отморозков лично для меня страшнее, чем врезаться в столб.

– Какого хрена?! – возмутился Димка. – Не может такого быть, у них слабее движки, а тачки тяжелее.

Пересилив страх и вопреки скорости, отодрала спину от сиденья и взглянула назад. Два внедорожника не просто плотно сидели на хвосте, они нас практически догнали.

– Мамочки, – испуганно вылетело у меня, когда один из внедорожников резко вырвался вперёд и поравнялся с нами.

– Сашка, пригнись! «Вдруг будут шмолять», – закричал Димка и, схватив меня за затылок, согнул так, что я носом уткнулась в колени.

Находясь в неудобной позе и трясясь от страха, где-то в глубине души я всё же надеялась, что эта жуткая ситуация закончится хорошо. Возможно, какие-то дебилы, которым нечем заняться, решили нас попугать, но рано или поздно им это наскучит, и они отстанут. Однако надежда угасла сразу и навсегда, как только внедорожник нас протаранил.

Не успела я оправиться от первого удара, как последовал второй и куда боле мощный. Лязг металла, визг тормозов и нас понесло в сторону. Затем новый удар, но уже с моей стороны, скорее всего, мы врезались в дорожное ограждение. Далее мир вместе со мной кувыркнулся, после чего всё вдруг стихло и замерло…

Автомобиль завис в воздухе, я вверх тормашками, не падаю и не ударюсь головой о крышу, только благодаря ремню безопасности. Смотрю на Диму – его глаза широко распахнуты, рот открыт в немом ужасе, а руки крепко сжаты на руле.

Почему всё происходит как в замедленном кино? Стоило мне только задаться вопросом, как всё вокруг ускорилось, закрутилось и завертелось.

Удар, невыносимая боль, автомобиль со скрежетом перевернулся с крыши на бок, затем подпрыгнул и встал на колёса, а потом опять завалился. Чувствую, как щека прислоняется к чему-то холодному, но не понимаю, к чему. Пытаюсь изо всех сил не потерять связь с реальностью, но перед глазами темнеет, и сознание проваливается в чёрную непроглядную мглу.

– Вытаскивайте его, – где-то там далеко-далеко горланит мужской голос. – И посмотрите, баба жива.

– Жива, – на фоне гула, слышу я всё такой же далёкий, но уже другой голос. – Куда её девать-то, здесь же не оставим?

– Тащи её к нам, потом разберёмся.

Резкая боль заставила прийти меня в чувства, зрение постепенно фокусировалось, и пусть с трудом и путано, но я начинала соображать.

Кто-то выволок меня из салона на улицу и, взяв на руки, куда-то понёс.

Первым порывом было начать сопротивляться, но я быстро подавила это желание. Судя по ощущениям, я не в состоянии даже ровно стоять, не то чтобы дать отпор и сбежать. Так что, пока меня не бросили в яму и живьём не закапывают, разумнее всего – не делать резких движений, притворяться беспомощным овощем и копить силы.

Кто-то, судя по всему, довольно сильный, вместе со мной взобрался на горку, а потом достаточно бережно уложил на заднее сиденье машины и похлопал по щекам.

– Ты смотри не окочурься. – сказал он. – Хотя не должна, с виду вроде вся целая.

Мужчина перевернул меня на бок, принудительно согнул ноги и, захлопнув дверцу, ушёл. Я с трудом поднялась на дрожащих руках, села и посмотрела в окно.

Искорёженный до неузнаваемости автомобиль Димы с распахнутыми передними дверцами лежал на крыше в кювете, но это ладно, каким бы дорогим оно ни было это всего лишь железо, самое страшное творилось рядом.

Мой Димка сидел в снегу на коленях, его обступали по меньшей мере пятеро крепких мужчин. Они орали и тыкали ему в лицо телефон, а когда он отрицательно мотал головой, один из них пинал его, куда только придётся…

Умом понимала, что ничем Димке помочь не могу. Мне и против одного мужчины не выстоять, а тут целая толпа. Но сидеть и просто смотреть, совесть тоже не позволяла. Потянув за ручку, толкнула дверь от себя и начала кричать прямо из салона:

– Остановитесь, вы же убьёте его!

Всё, чего добилась – это обратила внимание на себя. Вся банда уставилась на меня, а тот мужик, что пинал Диму, указал на меня рукой, после чего один из его подельников тут же побежал в мою сторону.

Вот же чёрт!

Дёрнулась назад и захлопнула за собой дверь. Вопрос – что главный отморозок приказал сделать со мной своему прихвостню, закрыть мне рот или раз уж я оклемалась, тащить меня вниз, чтобы избивать, как жениха?

Судорожно соображаю, как бы спастись, и в это мгновение понимаю, что слышу, как в салоне работает печка, то есть автомобиль заведён. Значит, ключи в зажигании. Можно уехать и позвать на помощь!

Если бы это был обычный седан, я бы в своём состоянии ни за что с заднего сиденья не перебралась на место водителя, но во внедорожнике хватало пространства, поэтому относительно быстро перелезла вперёд.

Конечно же, первым делом, нажала кнопку блокировки дверей, раздался щелчок, но двери не заблокировались. Скорее всего, проблема в том, что она из дверей или багажник неплотно закрыты.

– Да и фиг с ним, – пробормотала я.

Нет времени метаться по салону и хлопать каждой дверью, тем более наверняка сработает закон подлости и незакрытой окажется последняя или вообще багажник.

До меня на водительском кресле находился, видимо, очень высокий человек. Хоть я и села на самый край сиденья, но ногами до педалей не доставала. Пришлось тратить драгоценные секунды и настраивать кресло под себя. Повезло ещё, рычажок регулирования находился в стандартном месте, быстро нашла.

Запустив двигатель, переключила скорость и, выкручивая руль влево, дала газу. Я даже успела возликовать, но тут дверца переднего пассажирского места широко распахнулась, в салон на ходу заскочил парень и выкрикнул:

– Либо ты сама тормозишь, либо клянусь, я тебя просто вырублю!

– Ой, всё-всё, – пробормотала я, втянув голову в плечи, и переключила скорость в режим парковки. – Не надо меня вырубать.

– Быстро метнулась назад, забилась в угол, и чтобы я больше тебя не видел, не слышал. Усекла, или доходчивей объяснить? – мне в нос упёрся его огромный кулак.

– Я очень понятливая, – пропищала я, отодвинувшись от кулака, и поспешно перебралась на заднее сиденье.

Парень больше никуда не ушёл, остался меня караулить, а через пять минут появились его дружки, не все пятеро, конечно, а только двое. Один уселся за руль, другой рядом со мной. И все почему-то уставились на меня и ехидно так лыбятся.

– Костян, вот было бы смеху, если вверенная тебе баба у нас увела тачку, – засмеялся мужик за рулём.

– Если бы так случилось, Костику было бы не до смеха, – пробасил бугай рядом со мной и кивнул в сторону кювета, куда мы с Димой улетели. – Я бы его рядом с этим поставил и долго-долго учил бдительности.

– Да она капец ушлая, – возмутился теперь уже Костя. – Я её одну оставил, потому что она глаза закатывала, кряхтела и к смерти готовилась. Кто ж знал, что так быстро очухается.

– Ты дебил, да?! – рявкнул на него бугай. – Она баба. А они все от природы актрисы. Всё, хватит трепаться. Андрюха, заводи да поехали.

– Подождите, пожалуйста, – растерянно выпалила я. – Выпустите сначала меня. Клянусь, в полицию не позвоню, только скорую вызову, а когда приедут, про вас буду молчать. Скажу, нас занесло, и сами в кювет съехали.

– Нельзя её отпускать, – авторитетно заявил водитель. – Она настучит ментам ещё до того, как отъедем, а если отберём телефон, пока их заметят и придёт помощь, все пальцы себе отморозит.

После этих слов все уставились на бугая и ждут решения, значит, он у них точно за старшего.

– С нами поедешь, – не глядя на меня, огласил бугай. – Тебе самой же так будет лучше. Потусуешься у нас эту ночь, чтобы кипишь раньше времени не подняла, а утром отпустим.

– Да вы что?! Диму нельзя здесь одного оставлять. Он же умрёт, – запричитала я, а потом с ужасом спросила. – Он ведь жив?

– Конечно, жив, ничего с ним не случилось, – хмыкнул водитель. – Мы его совсем вкратце помяли.

– Отъедем километров на двадцать и вызовем скорую. Так что успокойся, не помрёт, – бросил мне главный и рявкнул водителю. – Мы когда-нибудь тронемся или нет?!

– Можно я всё-таки выйду? – не унималась я. – Скорая ведь приедет, так что ничего себе не отморожу. Да и сумочка у меня там в машине, – кивнула я на кювет.

На сумку мне было плевать, но это хоть какой-то аргумент.

– Слушай, ну чего ты такая сложная, а? – зарычал самый здоровый. – Сказано, с нами поедешь, значит, с нами. Костян, сбегай за её сумкой, чтобы не ныла.

Кирилл

Заехав на территорию дома и заметив припаркованную во дворе машину Глеба, сразу понял, что сейчас на мою голову обязательно свалится геморрой. Глеб у меня занимается решением особых вопросов, которые требуют определённого пренебрежения к закону. Благо подобные вопросы возникают нечасто. Глеб и его команда парней неделями, а порой месяцами сидят без работы, но если они заявились ко мне в три часа ночи и ждут, когда я вернусь, рассчитывать на хорошие новости не приходится.

На свет фар и звук открывающихся ворот встречать меня из дома вышел Глеб. Дождался, когда подойду ближе к входу и протянул мне руку из-под накинутой на плечи куртки.

– Доброй ночи, Кирилл Александрович, как долетели?

– Слушай, я жутко устал и хочу спать, – ответил я, пожимая его руку. – Давай сразу к делу, без предисловий.

– Да Власов этот, – Глеб поморщился. – Задрал уже честное слово. Поганку опять замутил. Нагнал людей на стройку. Ту, где закрытый жилой комплекс планируется. Сначала человек сто толпилось возле забора, потом внутрь пролезли. Транспарантами размахивают, мол, никакого житья им от этой стройки нет. С утра до ночи пыль, грязь и техника ревёт. Кричали, чтобы сворачивали здесь всё и уматывали. Ломали технику, забрасывали рабочих камнями. И главное припёрлись вечером, когда на объекте сильно никого нет.

– Так понимаю, это были люди не из соседних домов? – уточнил я.

– Да нет, конечно. Мы под шумок парочку мужиков из толпы выдернули и убедительно попросили рассказать, что да как. Оказалось, им денег всучили за заварушку на стройке, пообещали, если до тяжких телесных дойдёт, им ещё накинут сверху бабла.

– То есть кому-то, а точнее Власову, понадобился яркий и желательно кровавый инцидент, – заключил я и Глеб активно закивал.

– На горизонте же маячит жирный госзаказ, скорее всего, он, как обычно, достанется вам. А как лидера выбить из гонки?

– Устроить скандал и дискредитировать его в глазах общественности, – подсказал я.

– Именно, – вновь кивнул Глеб и продолжил. – Вы в самолёте, с вами не свяжешься, не посоветуешься. Пришлось самим соображать. Ментов не вызовешь, это же тогда начнётся официальное разбирательство. Силой бастующих тоже не разогнать – им только того и надо, чтобы началась бойня. Вместо этого мы местоположение Власова вычислили, сначала просто пасли, а потом, когда подвернулся удобный момент, на трассе тачку его в овраг сбросили. Вытащили его из машины, объяснили, что так делать нельзя и заставили дать отбой демонстрантам. После его звонка заварушка рассосалась.

– В общем, молодцы, справились, – похвалил я. – Но ведь о решённой проблеме я мог бы и утром по телефону узнать, – заметил я. – Или есть что-то ещё?

– Есть, – виновато пробубнил Глеб, опуская голову. – Власов в тачке не один был, а с бабой.

– С какой ещё бабой?

– Да кто его знает. Молодая, красивая, вся разодетая, шуба короткая, мохнатая, платье едва зад прикрывает, лицо размалёванное. Сашкой зовут.

– Шлюха?

– Ну а как иначе. Власов ведь только с такими и водится.

Тут Глеб прав. С Власовым семь лет, как знакомы, когда-то даже были приятелями. У него такая жизненная философия – не заводить длительных связей и общаться только с профессионалками. Если рядом с Власовым девушка к гадалке не ходи – проститутка.

– И что с ней? Надеюсь, когда Власова скидывали с дороги, она не погибла?!

– Нет-нет, живая, – поспешил заверить Глеб. – Такую и дубиной не зашибёшь. Шустрая сволочь. Чуть тачку у нас не увела. Костян еле успел. Мы её с собой забрали. Она у вас в гостиной сидит, чай пьёт. Если бы оставили её там, она бы на нас настучала. А так под присмотром. Я её утром сам, куда скажет, отвезу. Денег ещё подкину, ну чтобы молчала.

– Вы без головников вообще не умеете, да? – рявкнул я. – Зачем вы её ко мне в дом притащили? Номера в гостинице внезапно закончились? Оставили бы с ней Костю, чтобы покараулил, и проблем нет.

– Не подумал об этом, – вздохнул Глеб, почесав затылок. – Так что её сейчас в гостиницу отвезти?

– А смысл? Утром отвезёшь. Только на всякий случай запиши все её данные, полное имя, адрес, номер телефона. Теперь пойдём, посмотрим на эту жрицу любви. Заодно внушение сделаем, чтобы лишнего не болтала.

– Там есть на что посмотреть, – с улыбкой заверил Глеб. – Высший класс – девочка. У Власова же других не бывает.

Глава 2

Как-то у меня непривычно многолюдно в гостиной. Ладно Глеб остался, но Константин с Андреем какого лешего тут ошиваются?

Почему парни не уехали домой, я догадался буквально через секунду, когда повнимательней изучил обстановку.

В дальнем углу в кресле с трясущейся чашкой в руках сидит перепуганная шлюшка Власова, а парни таращатся на неё голодными глазами, весь пол мне слюнями закапали. Их можно понять, девушка действительно, как выразился Глеб, высшего класса.

Блондинка, скорее всего, даже натуральная. Лицо хорошенькое и кукольное. Не глаза, а глазищи. С виду вроде не маленькая, как минимум среднего роста, но выглядит миниатюрной и хрупкой. Что-то ещё рассмотреть не получилось, поскольку она скрестила и спрятала ноги, а ещё хоть в комнате было тепло, куталась в шубу, как будто замёрзла. К тому же девушка выглядела невинно и мило, если бы не знал, никогда не подумал, что она проститутка.

Поздоровался с парнями, присел на соседнее от ночной бабочки кресло и рассматриваю её уже вблизи. Отчего мадемуазель перепугалась ещё сильнее и, кажется, вот-вот грохнется в обморок. Видимо, недавно работает на панели, опытных шлюх толпой мужиков не испугаешь, они к такому раскладу привычные.

– Ну привет, – протянул я и, безуспешно пытаясь вспомнить её имя, спросил. – Как тебя там зовут?

Девушка, втянув голову в плечи, ещё сильнее задрожала, выпучила свои и без того огромные глаза и нервно хлопает пушистыми ресницами. Такое чувство, словно я у неё не имя спросил, а нож приставил ей к горлу.

– Чего молчишь-то? – бросил девушке Глеб. – Трудно сказать, что тебя Сашкой зовут? Пока ехали, заткнуть не могли, всё вопила, чтобы выпустили, а тут ишь ты язык проглотила. Тебе же по-человечески было сказано, не тронем. Утром я тебя лично отвезу, куда скажешь.

– А почему сразу ты?! – возмутился Константин, хотя, как правило, в моём присутствии старался лишний раз рот не открывать. – Я могу и сам Сашу подвезти куда нужно.

– Нет, вы оба такие интересные. Водитель, вообще-то, здесь я. Значит, повезу тоже я, – подал голос Андрей.

– Может, вы все лучше дружно заткнётесь! – рявкнул я, обалдев от их наглости. Раньше парни никогда не позволяли себе, говорить громче меня и уж тем более ругаться между собой. – В общем, так, – обратился я к девушке. – Александра, бояться действительно нечего. Сегодня переночуешь здесь. Кому отвезти тебя домой, сама видишь, претендентов хватает. Убытки и потерянного клиента я компенсирую. Сколько берёшь за ночь или за сутки? Я не очень в курсе, какие у вас сейчас там расценки и правила.

Александра

Меня не отпускает ощущение, словно сплю и вижу кошмар, из лап которого никак не могу вырваться, как бы себя не щипала. Погоня, авария, избиение Димки, дорога в компании трёх отморозков, а теперь оказалась в каком-то шикарном доме и появился отморозок номер четыре.

И хоть он выглядит гораздо приличнее остальных, одет как бизнесмен, взгляд вроде бы умный, да и в целом создаёт впечатление интеллигентного человека, но именно от этого типа у меня все внутренности сжимаются от животного ужаса.

Когда он рядом присел, думала, наделаю в кресло позорную лужу.

– Эй, ты меня слышишь? – защёлкал он пальцами перед моим носом. – Спрашиваю ещё раз, сколько берёшь за ночь?

– В каком смысле? – хриплю я, стараясь понять, что этому четвёртому вообще от меня нужно.

– Либо проститутки нынче чересчур пошли хилые, либо она хорошо приложилась головой при аварии, либо нажралась каких-нибудь таблеток и поэтому не реагирует на внешние раздражители, – глядя прямо мне в глаза, но обращаясь явно к кому-то другому, сказал Четвёртый, затем встал и пересел на диван.

А ведь он прав, я совсем что-то расклеилась и страшно туплю.

Глубоко вздохнула, тряхнула головой, а чтобы окончательно прийти в себя, больно прикусила губу.

Полегчало?

Кажется, да.

Включила мозг, навострила уши и слушаю разговор. Похоже, меня приняли за проститутку. Вернее, не «похоже», а совершенно точно. Приятного мало, но возмущаться и спорить смысла не вижу. Димка чем-то помешал этому более-менее интеллигентному в бизнесе. А теперь отморозки ругаются и сожалеют, что на моего жениха нет никакой управы. Потому как надавить на него нечем: родных нет, жены нет, детей нет, ни за кого он не переживает и не трясётся.

Другими словами, статус проститутки уберёг меня от проблем и, возможно, от увечий. Если бы они знали, что я невеста Димы, отчекрыжили бы мне ухо и отправили ему по почте в коробочке, чтобы был посговорчивей и не лез в чужой бизнес.

Нервно сглотнув, пока никто не видит, переодела кольцо с безымянного пальца на указательный. Мужчины, как правило, на такие мелочи не обращают внимания, но на кону стоит слишком много, чтобы рисковать. Затем прикрыла глаза и занялась самовнушением: «Я проститутка. Сплю с мужиками за деньги. Дима не мой жених, только клиент».

Кирилл

Уже рассвело, но по ощущениям всё равно очень рано, а какая-то сволочь настойчиво и громко долбится в мою дверь.

– Заходи, кто бы там ни был, – крикнул я. – Но имей в виду, убью, если у тебя нет ничего срочного.

– Кирилл Александрович, Власов только что звонил, – взволнованно выпалил Глеб, залетев в спальню. – Орёт, ругается, требует вернуть его бабу.

– Кого? – сонно промычал я, так и не оторвав голову от подушки.

– Сашку.

– Всё понял. Шлюшку.

– В том-то и дело. Похоже, она не проститутка!

Распахнув глаза, я резко сел и уточнил:

– Что конкретно говорил Власов?

Глеб завис на несколько секунд, вспоминая, после чего выдал:

– Кирилл Александрович, мы же Власову выбили пару зубов и, похоже, сломали челюсть. Он так шепелявил и мямлил, фиг разберёшь. Я половину не понял, додумывал по смыслу. Но то, что он требовал вернуть девку – это точно. Грозил, если не отдадим, он нам кое-что важное оторвёт с корнем, – в этот момент Глеб помаячил рукой возле паха. – Ещё обещал закопать нас живьём. Когда он орал, на заднем фоне был слышен голос какой-то тётки. Врачихи, скорее всего. Она пыталась забрать у него телефон и ругала, мол, нельзя так сгибать руку с его переломом. Ну или что-то вроде того.

– Итак, что мы имеем, – потёр я подбородок. – Власов в больнице весь ломаный переломанный, названивал тебе и требовал вернуть девушку, и делать он это начал, судя по времени, сразу после того, как очухался. Слушай, а ведь ты прав. Кто-кто, а Власов бы точно не стал напрягаться ради шлюхи. Он бы даже не вспомнил о ней. А теперь главный вопрос – кем ему приходится наша гостья? М?

– Если бы речь шла о ком-то другом, обо мне или Костяне, да даже о вас, я бы сказал, что она его девушка. Но мы говорим об этом зверёныше Власове. Для него бабы не люди. Да для него хоть кто не человек, кроме него. Сашка эта, конечно, девка видная, но…

– Дочкой она ему быть не может, слишком взрослая, – принялся я рассуждать. – Может, сестра? Тогда его беспокойство о ней объяснимо. Родная кровь и всё такое.

Глеб скривился.

– Нет у этого зверёныша родни от слова совсем. Сто раз проверяли. Мать его в восемнадцать родила, а через десять лет померла от цирроза печени. Кто батя вообще непонятно. Наверняка этого даже его мамка не знала. Алкашка же, дело не хитрое, сношалась поди по синей лавочке с кем попало. Его бабка воспитывала, тоже та ещё тварь. Мы, когда инфу на него собирали, разговаривали с соседями, так Власов у бабульки подрабатывал пепельницей, больно она любила тушить бычки об внучка. Так что нет у него никого, ни сестры, ни брата, ни свата. Бабка и та как пять лет в могиле. Может, сама померла, а может, и Власов за счастливое детство бабульку поторопил на тот свет.

– В общем, так, – оборвал я рассказ Глеба, – Подойдём к вопросу с другой стороны. Максимально быстро нарой мне досье на Александру. Посмотрим, чем она живёт, от этого и будем отталкиваться. И не вздумайте её отпускать, чутьё подсказывает пригодится ещё.

Уже через час Глеб объявился у меня в кабинете с довольной физиономией и папкой в руках.

– Наша девочка кристально чиста, как только что выпавший снег, – с детским восторгом, с порога начал докладывать он. – Ленская Александра Сергеевна, двадцать четыре года, закончила школу с медалью, потом поступила в университет на бюджет и получила специальность дизайнера. Родителей нет. Ей всего три года было, когда оба погибли. Вырастила её тётка, сестра матери. Кстати, ныне почившая.

– Похоже на историю Власова, не находишь? – заметил я, но Глеб решительно замотал головой не соглашаясь.

– Не-а, здесь вообще всё по-другому. У Сашки была полная семья, а родители погибли из-за несчастного случая. Да и тётка приличная. Пусть старая бездетная дева, зато профессорша и заведующая кафедрой философских наук. Александре от неё перепала огромная квартира в центре. Наша девочка распорядилась наследством с умом. Продала, на эти деньги купила три убитых однушки, сделала из них конфетки и неплохо так наварилась. Дизайнер всё-таки. С тех пор этим и кормится. Покупает, ремонтирует и продаёт. Правда, сейчас она больше вкладывается в новостройки. Берёт квартиру, черновую отделку превращает в парадно-выходную и выкидывает на рынок. Она ведёт несколько соцсетей, судя по ажиотажу и комментариям, нехваткой клиентов не страдает. К ней целая очередь выстраивается за квартирами.

– Что насчёт личной жизни? – спросил я.

– Вот это самое интересное, – навалившись локтями на стол, заявил Глеб. – Похоже, у Сашки её вообще не было. До Власова, разумеется. И да, она его девушка, сомнений нет. Судя по распечатке звонков, они познакомились три месяца назад, с тех пор она звонит ему в среднем раз в день, а он ей – десять – пятнадцать. Зверёныш завёл себе постоянную бабу, говорю, а сам не верю.

– Почему же? – удивился я. – У меня, наоборот, после твоего рассказа, хорошо сложилась картинка. Власов, привыкший к определённому сорту женщин, встречает Александру. Она самодостаточная, красивая, умная, знает себе цену, предприимчивая, вполне логично, что он влюбился. Кстати, – сказал я, вставая с кресла. – Пойдём проверим, как поживает наша не шлюшка.

Александра

Для ночёвки мне выделили просторную стильную спальню с собственным санузлом и с мегаудобным матрасом, но как себя не уговаривала, даже ненадолго заснуть не получилось. Оставшуюся часть ночи провела, глядя в потолок и считая секунды до рассвета.

Когда утром за дверью послышались шаги, я шустро подскочила с постели, накинула шубку, обулась и вытянулась по струнке, сама себе напоминая солдата, готового к бою.

– Я уже давно встала и собралась, – с энтузиазмом заявила я вошедшим в спальню Кириллу Александровичу и Глебу. – И знаете, что я решила? Как только вы вернёте мою сумку, я вызову себе такси, чтобы никто из вас не тратил на меня время.

Понятия не имею, что я такого смешного сказала, но мужчины почему-то заулыбались.

– Не торопись. Сначала давай присядем и поговорим, – заявил тот, что помоложе и поприличнее, то есть Кирилл Александрович, и указал рукой на стол, по бокам которого стояло два кресла.

Да бли-и-ин! Как так-то? Мне домой хочется и узнать, как там Димка. Я же проститутка, о чём со мной говорить?!

– И чего ты застыла? Сказано же тебе, задницу к стулу прижми, – незлобно, а скорее снисходительно рявкнул амбал-Глеб, а когда нехотя поплелась к креслу, добавил. – И шубу сними, в доме всё-таки находишься, не на улице.

Одарив здоровенного детину красноречиво негодующим взглядом, расстегнула шубу, бросила её на кровать и только после присела.

– Как давно ты знакома с Дмитрием Власовым? – поинтересовался Кирилл, что уже облюбовал второе кресло, а до этого внимательно наблюдал за тем, как я играла с его подчинённым в гляделки и раздевалась.

– Знакома – это громко сказано, – закинув ногу на ногу, начала я сочинять и вживаться в образ путаны. А так как с настоящими проститутками никогда не встречалась, пришлось цеплять на себя киношный образ и держаться так, как ведут себя обычно представительницы древнейшей профессии в фильмах. – Ваш Власов вчера позвонил к нам в агентство, заказал девушку, я приехала куда требовалась, но нам помешали. Поэтому мы ничегошеньки не успели. Полноценное знакомство, так сказать, не состоялось. На этом, собственно, всё.

– Александра, будь добра, удовлетвори моё любопытство. Подскажи, сколько стоят твои услуги? Мало ли, вдруг пригодится, – крайне вежливо, но с хитрющей физиономией спросил Кирилл.

Легко сказать, подскажи. Откуда мне знать, сколько я беру?

– Ну, цена зависит от многих моментов, – намеренно медленно протянула я, чтобы было время обдумать ответ. – Сколько времени требуется клиенту, что он желает, с реквизитом или без, чем фантазия богаче, тем дороже…

– Допустим, мне нужна девушка на целые сутки, сексуальные предпочтения – классика. Сколько?

Какого хрена он ко мне пристаёт, сложно самому посмотреть в интернете?

– Двести тысяч, – выпалила я, рассудив так, если уж быть проституткой, то обязательно неприлично дорогой.

Глеб, мнущийся у порога, присвистнул, тем самым показывая, что цену я явно загнула, а вот Кирилл кивнул:

– Хорошо. Подходит. Ты же развлечёшь меня сегодня?

Чего?!

Да я просто обалдела от такого поворота событий, притворяться – это одно, а действительно работать по новообретённой профессии – совершенно другое. Нет уж, увольте.

– Вы меня простите, но я не думала, что речь идёт конкретно обо мне, поэтому назвала средние расценки. Именно мои услуги дороже, – заявила я, решив, отпугнуть мужчину высокой ценой.

– Насколько?

– Намного.

– А поточнее? – не унимался вредный и настырный Кирилл.

– Четыреста, – выпалила я и тут же на всякий случай добавила, – пятьдесят.

– Четыреста пятьдесят тысяч, – барабаня пальцами по столу, задумчиво повторил Кирилл и посмотрел на помощника. – Глеб, а ты что скажешь?

– Дороговато, конечно, – отозвался тот. – Но надо брать. Если столько берёт, значит, того стоит, каждую копеечку отрабатывает, – сказав это, бугай перевёл взгляд на меня, весело улыбнулся и озорно подмигнул, отчего мне так подурнело, что аж голова закружилась.

– Дело говоришь, Глеб, – хлопнув по столу раскрытой ладонью, заключил Кирилл. – Надо брать. Александра, считай, мы договорились.

Как это «договорились»? Зря я, что ли, тут назначала заоблачную цену?

Да и потом, зачем Кириллу тратить огромные деньжищи на то, что ему легко перепадёт и бесплатно? Не от меня, конечно, а от какой-нибудь другой девушки.

Он, как говорится в самом рассвете сил, где-то лет тридцать пять. На мой вкус худоват, слишком жилистый, зато высокий, широкоплечий и довольно симпатичный. Глаза вон какого необычного цвета – тёмно-серые. Единственное, чересчур белая кожа слишком выделяется на фоне почти чёрных волос, таких же бровей и ресниц, из-за чего он немного смахивает на вампирюгу. Но это его не портит, наоборот, придаёт внешности некой загадочности.

Ну и последний козырь, но не по значимости – в финансах он не стеснён, а у таких мужчин, как правило, не возникает проблем найти себе компанию на ночь.

Отсюда вытекает закономерный вопрос: какого чёрта он ко мне прицепился, что фиг отдерёшь?

– Я бы с превеликим удовольствием скрасила ваш досуг, – жеманно и кокетливо произнесла я, как только удержалась и не ущипнула за щёку Кирилла. – Но, к сожалению, вынуждена отказать, – на этом моменте состроила крайне печальную мину. – Мужчины в первую очередь любят глазами, а у меня всё тело после аварии в страшных синяках. Даже я без содрогания на них смотреть не могу, а вам тем более не понравится.

– Синяки меня не смущают, – быстро и с невозмутимым видом отозвался Кирилл, как будто ему кто-то подсказывает ответы.

– Зато смущает меня, – парировала я, но и здесь ему нашлось что сказать:

– Александра, ты забыла главное правило сферы услуг – клиент всегда прав.

Нет, я сейчас от отчаянья зарычу.

– Проблема в том, что синяки – это лишь внешнее проявление травм. Помимо того, что моё тело выглядит не эстетично, оно ещё жутко болит, – пожаловалась я и постаралась придать лицу страдальческое выражение. – Поэтому при всём желании не смогу оказать качественную услугу, а как попало я не работаю. Берегу репутацию.

Ага, съел? Боль – нечем крыть! Молодец я, ловко выкрутилась. Даже не верится.

Радовалась недолго, вплоть до того момента, пока наши глаза с Кириллом вновь не встретились. Кто-кто, но упырь на побеждённого непохож. Наоборот, у него какой-то торжествующий вид. Интуиция шепчет, что мне сейчас в один ход поставят шах и мат.

– Саша, ты мне очень понравилась, поэтому я согласен подождать твоего полного выздоровления. И пока это не произойдёт, погостишь у меня в доме.

Я аж пригнулась от его слов, как будто ко мне подкрались со спины и внезапно ударили по голове чем-то тяжёлым.

– Я не хочу. Мне здесь нечего делать, – еле удерживаясь от того, чтобы не расцарапать этому самодовольному упырю харю, прорычала я.

– Боюсь, Александра, твоё мнение никого не волнует, – поднявшись на ноги, протянул он.

Опустив голову в пол, лицо хозяина дома не вижу, но точно знаю, он смотрит на меня и ухмыляется. Сволочь и вампирская морда.

– И ещё одно, – уже стоя у двери, он обернулся и добил меня окончательно. – Я уже настроился на твою компанию, поэтому поужинаешь сегодня со мной. В семь. Не опаздывай.

Когда вампирюга с прихвостнем, наконец, убрались, мне от злости хотелось убивать, ломать и крушить. Как в этом приступе ярости я спальню до основания не разгромила, сама удивляюсь.

Спустя где-то час, когда более-менее успокоилась и улеглась на постель, в комнату вошёл Глеб со словами:

– Кирилл Александрович велел снабдить тебя всем необходимым: шмотками, мыльно-рыльными принадлежностями и прочими бабскими мелочами. У нас два варианта: сложный и простой. Сложный – ты пишешь свой размер одежды и обуви, объясняешь, что тебе надо, и я покупаю. Простой – я еду к тебе домой с кучей пакетов и выгребаю всё из ванной и шкафа. Какой вариант больше нравится?

– Никакой, – ответила я, продолжая смотреть в потолок. – Мне ничего не нужно.

– Не дури. Бабы просто жить не могут без своего барахла. Так что заказывай, пока я добрый и есть время.

– Для глухих повторяю: не надо мне ничего. Свободен.

– Не понял?

– Я сказала, дверь закрой с той стороны, – скосив на громилу презрительный взгляд, прошипела я.

Ну а что? Чуть не угробили. Телефон не отдают. Домой не отпускают. Я не обязана быть с ними милой.

– А ты, случаем, не охерела? – преодолев за несколько шагов расстояние от двери до кровати, Глеб угрожающе навис надо мной. – Я же тебя, поганку, удавлю одним пальцем.

– Валяй, – равнодушно пожала плечами я. – Только что-то мне подсказывает, прежде чем поднять на меня руку: тебе сначала у хозяина надо спросить разрешения. Так что, если очень хочется задавить, быстрее беги к нему и спрашивай.

Ждала чего угодно, даже того, что он обматерит меня и ударит, но вместо этого мужчина вдруг весело и заливисто расхохотался.

– Вот люблю я таких. Силёнок нет, зато гонору хоть отбавляй. Только учти, я просто добрый, а от кого другого сразу выхватишь по зубам. Так что, в следующий раз всё же фильтруй базар.

– Принеси мою сумку, – командным тоном потребовала я.

Чем чёрт не шутит, если бугай балдеет от дерзкого поведения девушек, может, у него в голове что-то щёлкнет, он послушается и принесёт.

– Не велено, – протянул Глеб с таким видом и интонацией, словно он не современный свободный человек, а крепостной холоп зажиточного барина.

– Тогда катись отсюда. Всё равно толку от тебя нет.

Мужчина посмотрел на меня как на неразумное дитя, тяжко вздохнул и направился к выходу.

– И передай хозяину, чтобы не ждал меня к ужину. Я не сажусь за один стол с тем, кто обещаний не держит, – крикнула я вдогонку, но к этому моменту дверь за Глебом уже успела захлопнуться, и непонятно, услышал он или нет.

Твёрдое намерение проигнорировать ужин продержалось у меня в голове приблизительно до трёх часов дня, а затем я в своём решении сильно засомневалась.

Потому как после Глеба ко мне больше никто не приходил. Соответственно, я весь день сидела на голодном пайке, без воды и еды.

Дверь заперта, из спальни не выйдешь, чтобы самой найти пропитание, а долбиться и просить покормить – гордость не позволяла.

Почему меня оставили без еды – не знаю. Возможно, просто забыли, что я живой человек и воздухом не питаюсь, а, возможно, не кормили специально, чтобы я не артачилась и точно ужин не пропустила.

Если второй вариант, увы и ах, план удался. На ужин я не пойду, а побегу со всех ног с голодухи.

Глава 3

Долго стояла в ванной, с тоской смотрела на душ и не решалась раздеться. Хотя понимала, одетая я или раздетая, в ванной или же в комнате – никакой разницы нет. Если со мной захотят сделать что-то плохое, сделают в любом случае. В итоге здравый смысл и желание помыться победили страх, я встала под горячие и упругие струи воды. Правда, предварительно на всякий случай дверь в спальню подпёрла креслом. Так себе, конечно, защита, но лучше, чем совсем ничего.

Как расчёсывала волосы после мытья – это отдельная боль. Волосы у меня дай бог каждому, мало того, что густые, так ещё длинные. А в шкафчике ванной я обнаружила только хлипкую расчёску с зубчиками в один ряд, такие обычно можно найти в гостиничных номерах. Пока орудовала этим недоразумением, изматерилась вся и выдрала из головы не один клок волос. Нижнее бельё постирала и высушила на полотенцесушителе, а вот платье не отважилась намочить, одела какое есть.

Оценив себя в зеркале, осталась довольна своим внешним видом. Не накрашенная оттого бледная, голодная оттого измученная, волосы не уложены, в помятом платье – это самое то, когда надо отпугнуть мужика.

Глеб, чтобы проводить к хозяину явился за мной без десяти минут семь и сразу с порога строго спросил:

– Надеюсь, ты готова? Кирилл Александрович страшно раздражается, когда ему приходится ждать.

Если бы он этого не сказал, я бы наверняка сразу пошла. Но стоило услышать о нелюбви Упыря к опозданиям, как вредная часть меня тут же подняла голову, я умчалась в ванную и там закрылась. Пока дверь сотрясалась от кулаков Глеба, я каждые десять секунд обещала вот-вот выйти, но упорно сидела, а вышла только тогда, когда замок на двери уже грозил развалиться.

В итоге пусть всего каких-то пять минут, но Кирилл меня ждал. К слову, ждал он не абы как, а в романтической обстановке. В приглушённом освещении комнаты, горели свечи, для атмосферы негромко играла классическая музыка, а изысканно накрытый стол ломился от угощений.

Заметив меня, Кирилл встал, так понимаю, с целью поиграть в джентльмена и отодвинуть для меня стул, но я рысью промчалась по комнате, самостоятельно уселась и, схватив бокал с водой, с жадностью его опустошила за один раз.

Громко поставив стакан обратно, с облегчением выдохнула и поймала на себе удивлённо ошарашенный взгляд хозяина дома. Из чего сделала вывод, может, меня и намеренно не кормили, но, по крайней мере, не по приказу Кирилла. Он о моей голодовке точно не знал.

К тому моменту, когда Кирилл вернулся на своё место, я, пододвинув к себе тарелку с мясной закуской, уже активно жевала.

– Вот не надо на меня так смотреть? – плохо выговаривая слова из-за набитого рта, фыркнула я. – Сами попробуйте больше суток не пить и не есть, а потом посмотрим, как вы будете чинно и благородно орудовать вилкой с ножом.

Упырь нахмурился, конечно же, он догадался, что меня в его доме вообще не кормили, а ещё, как мне показалось, на какую-то долю секунды у него на лице промелькнула тень вины. А, может, и не было ничего, просто воображение разыгралось.

– Тебе кто-нибудь говорил, что макияжем ты только портишь лицо? – уводя разговор в другое русло, заметил Кирилл. – Без косметики ты выглядишь более свежей и милой, а ещё гораздо моложе. Тебя сейчас можно принять за школьницу. А платье зря не сменила. Оно несвежее и мятое.

– Мне нечем краситься и не во что переодеваться, – хрустя огурцом, отозвалась я. – Если вас не устраивает моя одежда, готова немедленно уехать домой.

Кирилл с раздражением зыркнул на меня из-под бровей, думала всё, сейчас отругает, но он достал телефон, быстро что-то написал, и его словесный поток недовольства достался, тут же появившемуся к комнате, Глебу.

– Ты привёз вещи для Александры?

– Так это, она сказала, что ей ничего не надо, – пояснил бугай неуверенно и заикаясь. – Послала меня куда подальше, и всё.

– А с каких пор, она в этом доме что-то решает? Я велел обеспечить её всем необходимым. Значит, у неё всё должно быть, – рявкнул Кирилл, отчего не только Глеб, но и я пригнулась и уши виновато прижала.

– Понял, исправлюсь. Прямо сейчас этим займусь, – отрапортовал Глеб, после чего скрылся из поля зрения так же стремительно, как до этого появился.

Когда Кирилл утолил первый голод, он начал приставать ко мне с разговорами. Его интересовало обо мне всё подряд: где родилась, кто воспитывал, где училась, как училась, каким спортом увлекалась… Чтобы он не подловил меня на нестыковках, в принципе отвечала правдиво, врала только о времени после университета. Далее он пытал меня по поводу трудовых будней проституток, очень уж ему было любопытно, что да как. Тут я заливала будь здоров и что попало.

Ужин протекал более-менее терпимо, но когда Кирилл сказал, что определённая часть моего тела в аварии не пострадала, всё пошло наперекосяк.

– Александра, твоя челюсть точно цела, иначе бы ты не жевала с таким аппетитом. Значит, порадовать ты меня всё-таки можешь, – заявил он и так красноречиво развалился на стуле, что я сразу поняла, о чём идёт речь.

Он хочет, чтобы я ублажила его ртом? О нет, только не это!

Притихла, сижу ни живая, ни мёртвая, соображаю, как выпутаться, но на ум вообще ничего не приходит, в голове крутится лишь одна мысль: «Скорее умру, чем сделаю, что он хочет».

Тем временем Кирилл поднялся, обогнул стол, подошёл ко мне со спины, положил руки на мои плечи и не больно, но всё же ощутимо начал их разминать.

– Александра, в чём дело? Почему ты так напряжена? О цене мы договорились. Разве моя, скажем так, просьба необычна для твоей профессии?

– Да, челюсть цела, но общее недомогание…, – возразила я, но мужчина тут же меня перебил.

– Не выдумывай, уверен, ты прекрасно справишься. – с этими словами Кирилл приспустил с моих плеч рукава платья, потом нырнул ладонями под бюстгальтер, обхватил грудь и сдавил. – У тебя просто потрясающая грудь, – обжигая дыханием, прошептал он мне в ухо.

На этом моменте у меня в голове перемкнул какой-то важный проводок, я перестала себя контролировать и понимать, что творю. Инстинкт выживания заставил схватить со стола нож, подскочить на ноги, развернуться к Кириллу и, нацелившись лезвием ему в лицо, угрожающе прорычать:

– Ещё раз прикоснёшься ко мне, клянусь, я тебе глаз выколю!

– Твоя реакция больше похожа на реакцию недотроги, чем проститутки, – крепко сцепив мою руку с ножом за запястье, с победной улыбкой на губах протянул Кирилл. – Сдаётся мне, ты врала о своём роде деятельности.

Не только Кирилл сделал выводы, я их сделала тоже. Понятия не имею, как и когда, но он узнал, что я не та, за кого себя выдавала. Когда я выставила перед ним нож, он как будто этого только и ждал, не удивился от слова совсем. А ещё теперь понятно, почему он так подробно расспрашивала о рабочих буднях девушек по вызову, он знал, что я обманываю, и таким образом развлекался.

– Отпусти. – дёрнула я рукой, захваченной в плен.

Кирилл, похоже, исключительно из вредности продержал моё запястье в захвате ещё несколько секунд, и лишь потом разжал пальцы.

Вообще-то, мне не было больно, но я всё равно, прижав руку к груди, морщилась и изображала страдание, как будто Кирилл только что чуть не организовал мне открытый перелом лучевой кости.

– Ну, не обслуживаю я клиентов, а дальше-то что? – протянула я с усмешкой. – Я слышала, как вы обсуждали, что неплохо было бы заиметь рычаг давления на Димку. Только у вас как не было его, так и нет. Я Диме не жена, не сестра, а практически чужой человек. Познакомились мы недавно. Встретились всего несколько раз. Ничего серьёзного. Просто присматривались друг к другу. В любви и преданности точно не клялись. Так что использовать меня у вас не получится. У нас с Димой не те отношения.

– Похоже, ты действительно не слишком хорошо знаешь Власова, – хмыкнул Кирилл и вместо того, чтобы вернуться на своё изначальное место, отодвинул стул рядом со мной и сел. – Одно то, что у вас есть отношения, говорит о многом и ещё больше значит. Мы с Дмитрием знакомы около семи лет, и ни разу за всё это время у него не было постоянной девушки. Впрочем, непостоянных он тоже не заводил. Саша, скажи, а тебя не удивил тот факт, что я и мои парни сразу определили тебя в проститутки, при том, что ты повода для этого не давала?

– Честно говоря, я об этом даже не задумывалась, но наверняка дело в том, что каждый судит в меру своей испорченности, – предположила я, чем вызвала у Кирилла снисходительную улыбку.

– Нет, не угадала. Власов всегда удовлетворял свои мужские потребности исключительно в компании проституток. Так было до тех пор, пока не появилась ты. Кстати, он сегодня утром звонил из больницы, сразу после того, как очухался. Требовал, чтобы тебя вернули. Так что, Александра, может, Власов для тебя ничего не значащая фигура, но ты для него определённо важный человек.

Слова о том, что жених до меня водился исключительно с продажными женщинами, благополучно пропустила мимо ушей. Что бы ни говорил Кирилл, Диму я знаю – он не такой. К тому же воспринимать всерьёз заявление человека, чья порядочность вызывает сомнения, как минимум глупо. Этот Кирилл сам тот ещё жук. Честные люди не берут других людей в плен, чтобы потом шантажировать конкурента по бизнесу.

– Это очень хорошо, что Дима пришёл в себя, – порадовалась я и тоже присела. – Значит, к вам вскоре нагрянут гости. На чёрном микроавтобусе приедет человек двадцать крепких парней в масках, в бронежилетах и с автоматами. Они вышибут дверь, кинут в дом дымовую шашку, потом вас с подельниками положат лицом в пол, и я, прямо через вас переступая, преспокойно выйду отсюда.

– На спецназ намекаешь? – абсолютно равнодушно уточнил Кирилл.

– Как бы да, – кивнула я.

– На это можешь даже не рассчитывать. Во-первых, без соответствующей санкции в чей-либо дом, и тем более в мой, вторгаться запрещено. У меня достаточно связей в определённых кругах, так что сразу предупреждаю, никакая группа захвата не примчится тебя спасать. Во-вторых, Власов скорее отгрызёт себе руку, чем обратиться в полицию. У него к правоохранительным органам острая неприязнь, после того как его на год осудили. Кстати, он говорил тебе о своей судимости или скромно промолчал?

– Нет, я не знала, – втайне надеясь, что это неправда, отозвалась я и добавила. – Но мы с Димой и не настолько близко знакомы, чтобы он со мной откровенничал. Так что вам нет никакого смысла меня удерживать. Не берите лишний грех на душу, отпустите. М?

Мужчина отрицательно покачал головой.

– Хорошо. Давайте просто представим, что я права, а вы ошибаетесь. И Власов плевать хотел на мои здоровье и жизнь. Вы выставили ему требования, но он отказался их выполнять. Ваши следующие действия? Пальцы мне отрежете, покалечите или сразу убьёте?

– Конечно, нет. – бросил Кирилл, причём с каким-то неуместным, на мой взгляд, возмущением. – Для меня физическое насилие над женщинами недопустимо. Так что за свою жизнь и здоровье можешь не переживать. Даже если бы Власов отказался выполнять мои условия, хотя он их уже принял, я бы продержал тебя месяц и выпустил.

Не сказать, что я сразу поверила Кириллу и перестала бояться за свою безопасность, но на душе полегчало, пусть даже совсем на чуть-чуть.

– Это, конечно, обнадёживает, – выдохнула я. – Главное, чтобы вы не отказались от своих слов позже. А то мне вчера уже кто-то обещал отпустить утром, а я всё ещё здесь, а не дома.

– Ты, вероятно, забыла, но отпустить я обещал проститутку – Александру, поэтому Александра – девушка Власова находится сейчас здесь, – ничуть не смутившись пояснил он и продолжил тоном строгого преподавателя. – Впредь не рекомендую мне врать. И веди себя максимально тихо и осторожно. За неповиновение, скандал или попытку побега руку на тебя никто не поднимет. Но! Я легко могу запереть тебя в подвале на несколько суток. Вместо кровати – матрац на полу, вместо окна – глухая стена, вместо унитаза – ведро, вместо душа – ковшик…

– Да поняла я. Поняла. Хватит уже, – проворчала я, прикрывая ладонями уши, чтобы не слышать.

– Однако, если ты не станешь усложнять мне жизнь и будешь послушной девочкой, я со своей стороны обязуюсь возместить тебе простой в работе и с лихвой компенсировать упущенный доход. А сейчас, в качестве аванса, дам пусть не прошенный, но, поверь мне, ценный совет. Уходи от Власова, как можно скорее, а лучше сделай так, чтобы он тебя сам бросил. Рядом с ним ты всегда будешь под ударом. И рано или поздно, это для тебя плохо закончится.

– Что-то я уже до отвала наелась и вашими обещаниями, и угрозами, и советами, причём в прямом смысле. Пойду я, пожалуй, – заявила я и, прежде чем подняться на ноги, накидала в тарелку с сырной нарезкой овощей с фруктами. – Это запас, чтобы опять с голоду не пухнуть, а то у вас в доме серьёзные перебои с питанием, – не без язвительности в голосе пояснила я свои действия и поинтересовалась. – Мне самой себя запереть в спальне или для этих целей выделите конвоира?

– Глеб уехал тебе за вещами, кроме нас в доме, никого нет, я тебя провожу, – пояснил Кирилл и направился вслед за мной.

С тарелкой в руках поднимаюсь по лестнице, Упырь отстаёт на пару ступеней и во все глаза пялится на меня. Откуда я это знаю? Да просто чувствую его прожигающий взгляд, причём не затылком или спиной, а своей многострадальной, влипшей в неприятности попой.

– Если бы ты действительно подалась в шлюхи, то наверняка получала бы столько, сколько требовала с меня, – ни с того ни с сего, внезапно заметил Кирилл.

От его слов я аж запнулась. К счастью, не завалилась.

У Вампирюги и без того отличный обзор, моя пятая точка, как раз находится напротив его глаз и прикрыта она коротким облегающим платьем, которое вообще не оставляет простора фантазии, а когда бы падала, обязательно нагнулась, полностью рассекречивая весь тыл.

– Что, простите? – вернув себе устойчивое положение и обернувшись к Кириллу, спросила я, но произнесла фразу таким тоном, чтобы она слышаласькак: «А ты, случаем, не охренел?».

– Я отметил, что ты красивая девушка, – с наглой улыбкой подправил своё предыдущее высказывание Кирилл, но тут же опять всё испортил. – И грудь у тебя потрясающая, но это я тебе уже говорил.

Как же у меня чесались руки, разбить сырную тарелку об голову Упыря, но перед глазами замаячили подвал, матрац, ведро… и всё то, чем ещё меня стращали, поэтому лишь обречённо выдохнула:

– Это будет тот ещё месяц.

Дальше мы шли молча, а вот у двери спальни Кирилл вновь решил пообщаться.

– Саша, мне наспех на тебя собрали досье и когда я его читал, никак не мог понять одну вещь. Ты хорошо училась, с нуля организовала своё дело, в плохих историях замечена не была, в конце концов, тебя воспитывала профессор философии. Тогда как ты умудрилась наступить в такое дерьмо, как Власов? Где были твои глаза, разве не видела, с кем связываешься?

Всегда считала, что с выдержкой у меня полный порядок. Если человек раздражал, но с ним надо было быть милой, я ему улыбалась и могла промолчать, когда хотелось во всё горло орать, однако сейчас нервы потихоньку начинают сдавать. Скорее всего, так происходит, потому что Кирилл и его прихвостни задевают не столько меня, сколько Диму. Людям всегда проще проглотить несправедливость в свой адрес, чем в сторону любимого человека.

Пока я не набросилась на Упыря с кулаками и тем самым не заработала себе место в подвале, нужно как-то заставить Кирилла перестать плохо говорить о Диме.

– Кирилл Александрович, меня тоже интересует вопрос. Вы мне комплименты всякие делаете, советуете с парнем расстаться, отзываетесь о нём, как будто хуже него никого нет. Вы случаем в меня не влюбились?

Уловка сработала на все сто! Вампирюга скорчил крайне возмущённую физиономию, что-то невнятное пробормотал, буквально впихнул меня в комнату, запер дверь и умчался так быстро, как чёрт удирает от ладана.

Глава 4

Долго стояла у двери в темноте, не включая свет в комнате. Теперь, оставшись одна, могла позволить себе слабость и, закрыв лицо руками, горько расплакаться. В голове крутился целый ворох вопросов, один хлеще другого.

Если Дима в курсе, где я и у кого, почему его до сих пор нет? Кирилл и его отмороженная банда – не те люди, которые будут заранее договариваться, лишь бы обмануть девушку. Почему же они тогда в голос говорили о Диме так, словно он не тот, за кого себя выдаёт? Ещё эта проклятая платная любовь, будь она не ладна, неужели мой Димка – действительно постоянный клиент эскорт-служб?

Всё, хватит. Я просто свихнусь, если буду об этом думать. На вопросы нужно искать ответы, когда есть возможность, а проблемы решать по мере их поступления. Сейчас главное – выбраться из этого дома, а хороший Дима или не очень, потом разберусь.

Включила телевизор, нажимая на кнопки пульта, прошлась по всем новинкам кинотеатров и, не найдя ничего интересного, опять отправилась в душ. По знаку зодиака я рыба, может, поэтому, когда мне плохо, сразу ползу в ванную зализывать раны и, как ни странно, это всегда помогает.

Когда вышла из душа, обнаружила в комнате Глеба. Мужчина с остервенением вытряхивал из пакетов мои вещи, куда только придётся, создавая бардак. Похоже, в том, что он получил строгий выговор от начальства, виноватой назначил меня и теперь вот таким образом пакостит, как бы мстит.

Полгода назад подруга уговорила меня пройти тренинг по оптимизации продаж и работе со сложными клиентами. Лектор учил: если вам требуется договориться с рассерженным человеком, посмотрите собеседнику в глаза, дотроньтесь до него, ровным, спокойным голосом похвалите или скажите ему что-нибудь приятное. Сейчас проверим, работает ли метод или я зря потратила три тысячи и полтора часа просидела на сломанном стуле.

Потуже затянув пояс халата, что был мне велик на несколько размеров и волочился по полу, приблизилась к Глебу. Он, в свою очередь, упорно делал вид, будто не замечает меня, и продолжал с упоением творить безобразие.

Страшновато было прикасаться к этой высоченной горе мышц, но я всё же решилась и осторожно, словно можно обжечься, постучала пальцем по его плечу, пропищав:

– Вы могли бы остановиться? Мне нужно с вами поговорить.

Реакции ноль. Вместо того чтобы обратить на меня внимание, мужчина взялся за новый пакет.

Ладно, попробуем по-другому.

Подошла к Глебу со стороны лица и, крепко вцепившись в пакет, выпалила:

– Если вам попало из-за меня, простите. Честное слово, я не специально. И спасибо за вещи.

Мужчина сначала растерялся, видимо, никак не ожидал извинений, но быстро взял себя в руки.

– Да подавись ты, мелкая козявка, – незлобно проворчал он, отпустил пакет и вышел.

Разбирая и сортируя вещи, пришла к выводу – Глеб из моей квартиры перевёз сюда буквально всё, мебель только оставил. Он выгреб всю мелочёвку из косметического столика и даже не поленился забрать летние вещи с верхней полки шкафа. Да, в декабре мне наверняка понадобится соломенная шляпа и пляжная сумка.

Вынув из очередного пакета маникюрный набор, которым последний раз пользовалась чёрт-те когда, сначала равнодушно бросила его в кучу под названием: «Ненужное барахло», но затем вспомнила, что во время одной из генеральных уборок не могла придумать, куда пристроить три маленькие отвёртки, и, если память мне не изменяет, засунула их именно в этот маникюрный набор. Не поднимаясь, прямо на карачках доползла до «Ненужного барахла», раскрыла чёрный футляр и коварно заулыбалась.

Замок на двери, где меня держат, без ключа, простой, межкомнатный с собачкой. Без инструмента такой бесшумно не разберёшь, а с отвёртками запросто. Тем более опыт в мелком ремонте у меня есть, когда только начинала покупать квартиры для перепродажи, денег было в обрез, многое делала сама. Красила стены, клеила обои, меняла розетки с выключателями, также доводилось возиться с замками.

Единственное, даже если выберусь из спальни, из самого дома всё равно не сбегу, там наверняка серьёзная дверь и такой же замок, но мне и не надо! Если найду свою сумку и телефон, Кириллу и его прихвостням придётся несладко: я свяжусь не только с полицией и женихом, но и во всех моих соцсетях опубликую пост с криком о помощи! Подробно расскажу об аварии, о похищении, кто меня держит и приблизительно где. Подписчиков у меня достаточно, уверена, начнётся шумиха. После этого какие бы высокие чины ни ходили у Кирилла в друзьях, соответствующий орган будет вынужден дать разрешение на обыск его дома.

Дождавшись ночи, а точнее говоря, половины двенадцатого, я приступила к миссии под кодовым названием: «Найти телефон». С замком справилась быстро. Правда, сломала его, но это мелочи. Когда открыла дверь и вставила замок обратно, внешне он выглядел исправным, так что любой мимо проходящий вряд ли заметит что-то неладное.

Далее меня ждала самая сложная часть – обыскать все три этажа дома и при этом не нарваться на Кирилла и Глеба. С одной стороны, мне повезло, все коридоры освещались нижней подсветкой и ориентироваться было легко, с другой, если кто-нибудь вывернет из-за угла, спрятаться, просто прижавшись к стене, не получится.

Чтобы нечаянно не сунуть свой нос в спальню Кирилла или того же Глеба, решила начать поиски с первого этажа, где, скорее всего, нет личных комнат. Осмотрела гостиную, кухню и столовую, но даже не открывала шкафы. Нет, мою сумку не оставили бы до такой степени на виду.

Обнаружив за кухней лестницу, ведущую вниз, я спустилась и попала в хозяйственный блок. Нашла там прачечную, кладовку и техническую комнату, но ничего, что было бы мне интересно. Поднявшись обратно, направилась в противоположный конец дома, где наткнулась на истинное сокровище – кабинет.

На мой взгляд, именно в кабинете может быть спрятана моя сумка. Это не место общего пользования, и в то же время не спальня, куда незачем чужое тащить.

На свой страх и риск включила свет и начала обыск. Действовала осторожно, но быстро. А ещё я плевалась: у Кирилла везде всё было до противного чисто и аккуратно. Вот если выдвинуть ящик моего рабочего стола, то сразу видно, что им пользуется живой человек, где-то загнулся кончик листа, где-то поверх маленького блокнота лежит большой, а у Кирилла документ к документу, папка к папке, всё как будто по линеечке выверено и расставлено по размерам и цветам.

Услышав в коридоре голоса, пригнулась, замерла и мысленно повторяла как мантру: «Проходите мимо, проходите мимо…».

Увы и ах, вселенная меня не услышала. Голоса приближались. Тогда выключила свет и рванула к единственному месту, где можно было спрятаться – к шкафу. Если открыть его правую дверцу, между верхней и нижней полками есть достаточно просторное место для одежды, и оно почти пустое, кроме одного пиджака, там больше ничего не весело. Туда я и запрыгнула.

Всё, плохо, очень плохо и даже ещё хуже, в кабинет вошли Кирилл и Глеб.

Мало того что сижу в тесном шкафу, согнувшись в три погибели, так ещё и дверцу до конца не успела закрыть, она приоткрыта на добрых двадцать – двадцать пять сантиметров. Это само по себе катастрофа, но отнюдь не самая большая проблема. Мне кажется, в комнате свет вновь загорелся до того, как я успела спрятаться, так что нельзя исключать, что тот, кто из мужчин вошёл первым, мог заметить, как я нырнула в шкаф.

Затаилась, практически не дышу и надеюсь на лучшее.

Пока вроде всё хорошо, мужчины обсуждают, что на каком-то объекте нужно срочно усилить охрану. Тоже мне нашли время, вообще-то, на дворе уже ночь. Трудоголики хреновы. Шли бы лучше спать, недаром же говорят, утро вечера мудренее.

Но хоть я не засветилась и то хлеб, видимо, всё-таки успела вовремя спрятаться.

Стоило мне только порадоваться, как в приоткрытую щель шкафа просунулся здоровенный кулак. Судя по размеру, то была рука не Кирилла, а Глеба. Вытаращив глаза, я уже приготовилась к полному разоблачению и переезду в подвал, как вдруг кулак исчез, дверца шкафа бесшумно и плотно закрылась, а мужчины как ни в чём не бывало продолжили разговор.

Не поняла? А что это такое сейчас произошло?!

Сказать, что я в шоке – ничего не сказать. Глеб однозначно видел меня, но вместо того, чтобы вытащить из укрытия за волосёнки, помог мне, плотно закрыв дверцу шкафа. Видимо, он и правда добряк, как говорил.

– Как там Александра, ты ей привёз вещи? – спросил Кирилл у помощника, переключаясь с рабочего вопроса на меня.

– Конечно, привёз, ещё несколько часов назад. Всё спокойно. Сидит в комнате. Когда к ней заходил, она принимала душ.

– Кто за ней завтра приглядывает?

– Завтра Костян, послезавтра Андрюха, потом опять я.

– Передай парням, чтобы девчонку не обижали. Если что-нибудь натворит, без самоуправства, сразу звонить мне, а я уже сам решу, что с ней делать. И вот ещё что, мне из-за Александры пришлось всех домашних работников отправить в отпуск, поэтому срочно найди им временную замену. Двух-трёх человек. Одного на кухню, другие чтобы следили за домом. Сам понимаешь, люди должны быть проверенные…

Кирилл ещё что-то говорил, Глеб ему отвечал, но я уже не слушала их разговор: у меня появилась огромная, просто здоровенная проблема – полка подо мной хрустнула.

Обхватила обеими руками перекладину для плечиков и подтягиваюсь вверх, как на турнике, пытаюсь снизить давление на полку, но в то же время боюсь переусердствовать, чтобы штангу с корнем не выдрать.

Положение хуже – сложно придумать. Сердечный ритм зашкаливает, от перенапряжения мышц всё тело трясётся, эта сволочь полка подо мной всё больше и больше шатается, а мужчины, похоже, уходить из кабинета вообще не собираются.

Заплакать бы да тоже нельзя – услышат же твою мать…

Почувствовав, как левый угол полки, что ближе к стене, откровенно проваливается, попыталась исправить ситуацию, усилив нагрузку на перекладину – и это привело к плачевному результату.

Перекладина не выдержала и вместе со мной полетела вниз, как следствие полка треснула, и вся наша «весёлая компания» грохнулась – шумно, громко с моим визгом и руганью.

– Здравствуй, подвал, – обречённо проворчала я, когда всё вокруг меня, наконец, замерло.

Даже не успела понять, цела я или нет, как дверь шкафа нараспашку открыли.

– Здравствуйте, – выпалила я, встретившись с разъярёнными глазами Кирилла.

– Объяснись! – рявкнул хозяин дома, спустя несколько секунд, когда к нему вернулся дар речи.

– Да вот, погулять вышла, – нервно хлопая ресницами, пропищала я. – Как видите, не очень удачно.

– Как ты вышла из комнаты, кто открыл дверь?

Хм, хороший вопрос. Действительно как?

– Никто не открывал, дверь была не заперта, – соврала я и, вытянув руку, попросила. – Помогите, пожалуйста, выбраться, сама я, похоже, не справлюсь.

Кирилл с недовольством оглядел мою неудобную позу, но вскоре всё же помог переместиться из шкафа на пол. Под пристальными взглядами раздражённых мужчин чувствовала себя крохотной, беззащитной и страшно боялась ссылки в подвал. Поэтому принялась с жаром и пылом оправдываться:

– Клянусь, дверь в комнату правда была не заперта. Я просто так, на всякий случай потянула за ручку, и дверь открылась. Ничего плохого не задумывала, просто хотела прогуляться по дому и осмотреться. Из профессионального интереса, я же дизайнер. Зашла в кабинет, он, кстати, у вас высший класс – функциональный и стильный, – ввернула я комплимент, потому как люди зачастую падки на лесть, но на Кирилла мои слова не произвели впечатления, поэтому продолжила. – Потом услышала в коридоре голоса, поняла, что в кабинет сейчас войдут и застанут меня. Испугалась, растерялась и спряталась. Если бы вы меня не заметили, я бы тихо вернулась в спальню. Честное слово! Я даже не думала о побеге, иначе бы вы меня застали не здесь, а возле входной двери или раскрытого окна первого этажа.

– Сдаётся мне, это ты забыл запереть дверь, – Кирилл с упрёком посмотрел на подчинённого. – Ты же последним у неё был.

О-ё, получается, я опять ненароком подставила Глеба.

Глеб сначала возмущённо выпучил глаза на начальника, потом зло на меня посмотрел и выдал в итоге:

– Исключено. Я хорошо помню, как закрывал!

После заявления Глеба, разбирательство переместилось на третий этаж, непосредственно к месту преступления, а именно к двери моей комнаты. Кирилл несколько раз крутанул ручку замка, но защёлка упорно не выдвигалась. Ещё бы, мои же ручонки сломали механизм, причём основательно, не факт, что теперь получится отремонтировать.

В итоге замок был признан неисправным, а происшествие сочли своего рода несчастным случаем. Тем не менее я получила от Кирилла строгий выговор и обещание, если ещё хоть раз без разрешения высуну свой любопытный нос из комнаты, тут же без суда и следствия перееду в подвал. Глебу он велел немедленно заменить замок.

К счастью, Кирилл не остался следить за процессом ремонта, и когда Глеб обнаружил на замке то, чего там быть не должно, мы в комнате находились вдвоём.

– Всё-таки ты козявка, – проворчал здоровяк, пристально рассматривая детали снятого и разобранного замка. – А как ловко врала, будто она тут ни при чём. Сашка, чего уставилась и замерла? Поди-ка сюда, кое-что покажу.

Пока мужчина возился с дверью, я, несмотря на поздний час, изображала бурную деятельность, делая вид, как будто сортирую вещи, а в действительности просто перекладывала одежду из одной стопки в другую. Теперь же, нервно сглотнув, бросила на кровать тёплый свитер, подошла к Глебу и, глядя на замок в его руках самыми невинными и честными глазами, спросила:

– А что не так-то?

– И как только в тебя такую мелкую, вмещается столько наглости, – хмыкнул Глеб и ткнул своим могучим пальцем в деталь, которую я несколько часов назад усердно ковыряла отвёрткой, отчего на ней отчётливо видны глубокие многочисленные царапины. – С замком явно химичили, и эти следы тому доказательство. Лучше по-хорошему признавайся, твоих рук дело?

А вот фигушки, не признаюсь даже под пытками. Царапины есть – это факт, но кто их оставил – под вопросом. С поличным меня никто не ловил, а если не пойман, значит, не вор. Может, во время ремонта, кто-то из работников вместо нового замка врезал в дверь бракованный или бэушный. Нет-нет, я тут вообще ни при чём.

– Глеб, а это не ты, случайно, только что поцарапал замок? А? У меня из инструментов зубы и ногти, а у тебя их полный чемодан. Ковыряй сколько душе угодно, – подозрительно прищурившись, вместо защиты я перешла в наступление.

– А мне на кой такое творить, не подскажешь?! – возмутился здоровяк.

– Ну, как по мне, ты самый заинтересованный в этих царапинах человек. Ты последним ко мне заходил, значит, прохлопал ушами сломанный замок тоже ты. Выходит, перед начальством виноват, пусть и косвенно. А что делают виноватые, когда хотят оправдаться? Правильно, перекладывают вину на другого. Вот ты и наковырял эти царапины, чтобы предъявить их начальнику: мол, это не я невнимательный, а она, коза такая, всё-таки хотела сбежать.

Глеб надулся, покраснел и, кажется, вот-вот взорвётся от злости. И его можно понять: несправедливые обвинения – гадкая и обидная вещь. Но он сам виноват: какая работа, такие же и трудовые будни. Нечего людей похищать.

– Ишь ты, как ловко ситуацию повернула, к себе лицом, а ко мне жопой. Молодец, не пропадёшь, – заявил здоровяк. – А теперь слушай внимательно и запомни каждое слово. Передо мной можешь выступать с фокусами сколько угодна. Я не поморщусь и схаваю, но если выкинешь что-нибудь подобное с Кириллом Александровичем, сразу падай на пузо и скоренько ползи в ближайшую щель. Выбесишь его – пожалеешь. Так что лучше сиди тихо и не отсвечивай. Тем более сидеть всего месяц, не такой уж великий срок.

Пошли четвёртые сутки, как Уланов Кирилл Александрович незаконно и бессовестно лишил меня самого ценного в жизни – свободы. За это время я успела немного освоиться и сделать несколько выводов.

Первый и самый важный – без тщательно продуманного плана мне отсюда ни за что не сбежать. А ещё даже не стоит тратить время и силы на поиски сумки, у каждого из своих надзирателей, – аккуратно так из-за угла спрашивала, где она может быть, прямого ответа, разумеется, не получила, но, скорее всего, она в сейфе Кирилла.

Мои тюремщики – Глеб, Костя и Андрей – в целом не такие уж отморозки, если забыть, как они избили Димку и бросили его одного зимой ночью в овраге. Костя, самый молодой и весёлый, когда приглядывает за мной, постоянно флиртует, в ответ я пусть с осторожностью, но тоже строю ему глазки, мало ли вдруг пригодится. Андрей где-то на пять лет старше Кости и главный любитель поговорить. За один день успел рассказать мне всю свою жизнь. Подозреваю, даже если ему вставить в рот кляп, он всё равно не заткнётся, а просто продолжит мычать. Ну а Глеб – это Глеб. Суровый снаружи и мягкий внутри, отходчивый и незлопамятный. По крайней мере, боссу про исцарапанный замок не наябедничал и на меня, после известных событий, не смотрел волком.

Самого Уланова мне пока раскусить не удалось. Знаю о нём только то, что он пользуется большим авторитетом у подчинённых, уезжает из дома ни свет ни заря, возвращается поздно, а со мной ведёт себя так, как будто я ему что-то должна, хотя денег я у него точно не занимала и никаких особых услуг он мне не оказывал.

Из положительных моментов – только один. С помощью нытья и подхалимства я добилась разрешения завтракать, обедать и ужинать не в своей запертой комнате, а как все нормальные люди – на кухне или в столовой. Это дозволение мне лично дал его императорское величество Уланов.

– А ну, брысь, – прошипела я в сторону Глеба и шлёпнула его по руке, он буквально за одну секунду до последней крошки проглотил свой завтрак и теперь тихим сапом целился вилкой в мою тарелку.

– Сашка, ну ты чего. Всё равно ведь не доешь. Отдай мне хотя бы одно яйцо. Я не наелся, – проворчал он, обиженно надувшись.

– Вот когда не доем, тогда и отдам, – твёрдо заявила я и добавила – Да и одно яйцо твой ненасытный аппетит всё равно не успокоит. Включай плиту, доставай сковородку и колоти яйца.

– Санька, может, ты… – Глеб явно собирался уговорить меня приготовить за него, но вдруг замолчал, уставившись в окно. – Твою ж мать, Лерка приехала.

Он резко вскочил со стула, едва не опрокинув его, и, несмотря на свои габариты, быстро подбежал к окну.

– Точно она. И чего, спрашивается, припёрлась? Санька, а ну, дуй к себе в спальню.

– А кто такая эта Лера? Чего ты так всполошился?

– Девушка Кирилла Александровича.

Глава 5

– Девушка Кирилла! Серьёзно? – воскликнув, я спрыгнула со стула и тоже подбежала к окну. Любопытно же посмотреть на возлюбленную упыря.

Окно в кухне отнюдь не маленькое, но могучая спина Глеба хоть что собой заслонит, к тому же он встал возле него ровно по центру.

– Пододвинься, – пробурчала я, пытаясь отпихнуть мужчину в сторону, но когда это не удалось, быстро притянула стул, взобралась на него и теперь во все глаза рассматриваю девушку, выглядывая из-за плеча Глеба. – Красотка. Уланову повезло, – заметила я, на что здоровяк неодобрительно фыркнул:

– Врагу такого везения не пожелаю. Лучше платить сразу за пять ипотек, чем иметь под боком Лерку.

– То есть, у тебя не только одна я плохая, подружка начальника тоже. Глеб, может, ты в принципе недолюбливаешь наш женский пол? Признавайся, мы все для тебя – зло?

– Да, все. Но ты хоть и чудаковатое, но терпимое зло. Тебя не так часто хочется придушить, а эту, – кивнул он в сторону улицы, – постоянно. И почему ты до сих пор здесь? Сказал же, чеши в спальню, – с этими словами мужчина развернулся ко мне, подхватил под подмышки и аккуратно снял со стула на пол. – А мне надо мадемуазель выпроводить.

– Я никуда не пойду, – с возмущением скрестила я руки на груди. – Мне ещё нужно доесть.

– Санька, завязывай кочевряжиться, а то я тебе пинком под зад помогу ускориться, – прозвучало в ответ.

– Если заставишь уйти, яйца сам себе жарь, – пригрозила я, решив прибегнуть к проверенному методу – шантажу.

– Ладно, чёрт с тобой, – махнул он рукой. – Оставайся, только сиди тихо, как мышь.

Глеб исчез, а я снова прильнула к окну, но Лера уже поднималась по ступенькам крыльца, так что рассмотреть её как следует не удалось. Хотя чего её разглядывать? Она мне понравилась с самого первого взгляда: высокая, стройная, стильная, с копной рыжих волос. Уверена, куда бы она ни вошла, все головы поворачивают в её сторону, потому как уж очень она яркая и эффектная.

Только вернулась обратно за стол, как из гостиной послышались голоса.

– Валерия, я не знаю, почему телефон Кирилла Александровича выключен. Возможно, он на важной встрече. Но если он свяжется со мной, я обязательно передам, чтобы вам перезвонил.

– А домой Кирилл во сколько должен вернуться? – теперь раздался женский голос, причём до безобразия слишком высокий и с явными стервозными нотками.

Почему-то голос Леры совсем другим себе представляла, более низким, бархатным и спокойным.

– Это я тоже не подскажу, – отозвался Глеб.

– И для чего тебя только Кирилл держит? Толку полный ноль, как и мозгов. Ничего не знает, никогда не в курсе… Скажи, чтобы мне кофе приготовили, я подожду Кирилла здесь.

– Вот же курица, – тихо пробормотала я, злобно протыкая вилкой желток яйца и воображая, что это глаз Леры.

Если её взбесил Кирилл, не отвечающий на звонки, то, при чём тут Глеб? Зачем она моего верзилушку оскорбляет просто так из-за плохого настроения? Рыжая гадина. Нет, не так. Ржавая гадина.

– Какой кофе вам принести? – смиренно спросил Глеб.

– Такое же, как всегда, – рявкнула девушка. – У вас тут есть одна маленькая, страшненькая, ей скажи, что я кофе хочу, она знает какой именно.

Нет, это Лера действительно мымра, она вдобавок ещё и девушку какую-то обидела. И опять просто так.

– Кирилл Александрович всех помощников по дому отправил в отпуск, их заменяют временные сотрудники, но они приезжают позже. Вот я и спросил, какой кофе вам приготовить, чтобы самому его сделать, – объяснил Глеб, отчего у меня возникло желание дать ему подзатыльник за излишнюю вежливость с этой девицей.

– Всё, забудь. Не надо ничего. У тебя не хватит извилин, приготовить хороший кофе. Сама сделаю, – вслед за этим заявлением раздался стук каблуков.

Скосила взгляд на кофемашину и тяжко вздохнула. Похоже, мне всё-таки удастся рассмотреть ржавую мымру Кирилла вблизи.

– Не поняла, а это ещё кто?! – через несколько мгновений раздался за спиной возмущённый женский визг.

Я медленно обернулась, держа в руке вилку и направив её зубчики строго в сторону девушки. Лера замерла у входа на кухню, её шикарная рыжая шевелюра, которая ещё недавно выглядела идеально уложенной, теперь почему-то растрёпана, а в глазах читалось явное недовольство. Она определённо никак не ожидала встретить здесь кого-то вроде меня.

– Да, это так, племяшка моя, – вслед за рыжей появился Глеб. В отличие от неё, он не стал задерживаться у двери, уверенно вошёл внутрь, подошёл к столу и по-отечески положил свою огромную лапу мне на плечо. – Сессию сдала раньше срока и приехала на каникулы погостить к дяде. Нынче же вся молодёжь рвётся в большие города.

Валерия сначала демонстративно оглядела меня с головы до ног, затем слегка отошла в сторону и повторно скользнула по мне презрительным взглядом.

– Зачем ты притащил эту деревенщину в дом Кирилла? – набросилась Лера на Глеба.

– Ну а кому от этого плохо? Пусть девочка посмотрит, как люди живут.

– А если она что-нибудь сломает или украдёт? Если уже не украла. Так что проверь у своей родственницы карманы и сумку, а потом пусть выметается отсюда, – заявила Валерия, указывая рукой на выход.

– Моя племянница – приличная, хорошая девушка. Ручаюсь за неё. Да и, прежде чем привести в дом, я спросил разрешения у Кирилла Александровича. Он был не против.

– А-а-а, вот оно в чём дело, – протянула Валерия с такой интонацией, будто подловила здоровяка на нечестной махинации или обмане. – Разрешение он, видите ли, спросил… Вот зачем ты приволок сюда эту деревенщину – чтобы познакомить её с Кириллом. Хочешь её под него подложить?! Чтобы родственницу пристроить и извлечь из этого свою выгоду, да?

Лера продолжила нападать, Глеб – оправдываться, а я изо всех сил боролась с приступом ярости. Как такое вообще возможно? Эта особа видит меня впервые в жизни, но уже успела записать в воровки и с чего-то решила, что меня можно хоть под кого подложить. Глеб служит Уланову верой и правдой, в этом я сама убедилась, и тем не менее Валерия позволяет себе не только его оскорблять и откровенно унижать, но и ставить на одну ступень чуть ли не с сутенёром.

Я, правда, старалась унять вспышку гнева, дышала медленно и глубоко, прикрыв глаза, считала до десяти, представляла себя в другом месте. Ничего не помогло, и меня понесло…

– Дядя, а кто вообще эта женщина? – спросила я, подняв взгляд на Глеба, и тут же сама предположила, – Мама Кирилла?

– Ополоумела, что ли? Как я могу быть его матерью?! – мои слова подействовали как надо, рыжая тут же впала в истерику.

– Ну, если не мать, тогда старшая сестра, тётя или кто-то из родни, да? – с милой улыбкой продолжила я пинать самооценку рыжей мымры.

– О чём ты вообще? Я на пять лет младше Кирилла! И, конечно, я ему не родственница.

– Да? – хмыкнула я и снова посмотрела на Глеба. – Дядя, если эта тётка не родня Пусику, почему она позволяет себе на меня кричать? Я ведь тут почти хозяйка, у нас с Пусей скоро будет ребёнок.

Думала, Глеб сейчас заткнёт мне рот, схватит за шкирку и утащит, причём не в спальню, а прямиком в подвал. Но он настолько обалдел, что просто уставился на меня и часто-часто моргал.

– Не поняла, от кого ты беременна? – тяжело дыша, словно только что пробежала стометровку, прошипела Валерия.

– От Кирилла, конечно, от кого же ещё, – высоко подняв подбородок, словно ребёнок от Упыря – это мой повод для гордости, ответила я и добавила. – Пусик просто счастлив, и мы скоро поженимся. Я ему четыре дня назад сказала, что в положении, он меня сразу сюда перевёз. А ты, рыжая, чего так нервничаешь? Строила планы на Кирилла? Ну, так поезд уже ушёл. Ту-ту… И тебе пора валить в том же направлении, тут тебе больше ничего не светит.

Разумеется, я видела, что Лера на грани, и была готова к тому, что на мою голову полетит сотня проклятий, но никак не ожидала, что девушка полезет в драку.

– Потаскуха, – крикнула она и, вцепившись мне в волосы, принялась мотать голову из стороны в сторону.

– Ах ты дрянь, – завопила я, но отбиться никак не могла, сидя на стуле, трудно противостоять тому, кто стоит, да ещё выше и крупнее тебя.

– Лерка, ты что творишь, отпусти её, – пробасил Глеб и оттащил от меня фурию.

– Ага! – издала я победный клич, вскочив на ноги. – Молодец, дядя! Сейчас я этой гадине покажу.

Глеб резко отпустил Леру, видимо, сообразив, что неправильно удерживать руки невесты босса, в то время как пленница выцарапывает ей глаза.

Получив свободу, рыжая вновь вцепилась мне в волосы, я тоже в свою очередь усердно таскаю её за шевелюру и при каждом удобном случае пинаю.

– Что здесь происходит?! – раздался на всю кухню громкий голос, и я поняла, всё мне конец, потому как это голос Кирилла.

Мы с рыжей, продолжая удерживать друг друга за волосы, не сговариваясь, притихли и замерли.

Представляю, как впечатляюще выглядим – стоп кадр кошачьей драки в самом разгаре. Однако уже через пару секунд, опять одновременно, как по мы команде отпрыгнули друг от друга в разные стороны.

Ого, оказывается, я здорово расцарапала ей щёку. Ничего серьёзного, конечно, через пару дней заживёт, и следа не останется, но всё это время, глядя в зеркало, она волей-неволей будет вспоминать полученный урок.

Мне, разумеется, тоже досталось. Валерия не зря выглядит такой стройной и подтянутой – силовыми нагрузками с растяжкой она явно не пренебрегает. Лягалась, будь здоров. Судя по ощущениям, у меня на бедре созреет громадный синяк.

– Повторяю вопрос: что здесь происходит? – так и не дождавшись внятного объяснения, рявкнул Кирилл.

– Знаешь, Кир, мне тоже очень интересно, что тут творится! – приглаживая волосы и поправляя одежду, произнесла Валерия, причём выглядела и звучала она как истинно оскорблённая женщина. – Я никак не могла до тебя дозвониться, была в офисе, но тебя там не оказалось. Приехала сюда, а тут родственница твоего работника заявляет, что беременна от тебя. Это правда?

Уланов вмиг догадался, что конкретно я его подружке тут наплела и насколько правдоподобно это прозвучало, учитывая, что я завтракала на его кухне в уютном домашнем костюме и пушистых тапочках-сапогах.

Нет, он не просто посмотрел на меня – он взглядом хлестанул, как кнутом.

По-хорошему мне бы сейчас отмотать ситуацию назад настолько, насколько получится. Сказать: «А чего вы все так напряглись? Пошутила я. По-шу-ти-ла. Ой, а вы не поняли, да? Ну тогда извиняюсь и за себя, и за своё специфическое чувство юмора».

Но нет же, какой там – кровь плещется, адреналин бурлит, и я никак не могу заставить себя прекратить игру под названием: «Расколоти вдребезги личную жизнь своего похитителя».

– Пуся, как хорошо, что ты пришёл, – широко распахнув руки, я несусь прямиком в объятия Кирилла, а когда прижимаюсь к нему всем телом, поднимаю на него перепуганные глаза и дрожащим голоском жалобно лепечу. – Это тётка чуть не покалечила меня и нашего малыша.

Уткнувшись носом в грудь Уланова, зажмурилась и мысленно молюсь: «Только бы не зашиб с психа».

– Кирилл…, – в оглушительной тишине, раздался горестный всхлип Валерии.

Девушку я не вижу, но отчётливо её представляю: сгорбившуюся, с глазами на мокром месте и прикрывающую ладонью рот.

Сразу после этого отмер Кирилл, крепко схватил меня обеими руками за плечи, резким движением отстранил от себя, ненамного, буквально на несколько сантиметров и так сильно встряхнул, что я испугалась, как бы не отвалилась голова. Но по-настоящему мне стало страшно, когда выпрямилась и сфокусировала взгляд на Уланове.

Ни разу я ещё не видела столько злости в глазах человека. Его пальцы, впивающиеся в мои плечи, дрожали. Дышал он рвано, прерывисто, как будто воздуха не хватало. Я буквально чувствовала, как он отчаянно борется с самим собой, и лишь тонкая грань самоконтроля сдерживает внутри его ярость, которая, вырвавшись наружу, грозила смести на своём пути абсолютно всё, а не только меня.

– Я ничего такого не хотела. Честное слово. Оно как-то само по себе получилось, – попыталась я оправдаться, но от страха говорила так тихо, что даже не уверена, услышал ли Кирилл.

Судя по тому, что градус взрывоопасности взгляда Уланова немного понизился, мой жалобный шёпот всё же дошёл до нужных ушей.

– Глеб, – хозяин дома строго окликнул работника. – Отведи Александру наверх… – Кирилл явно собирался дать ещё какие-то указания, возможно, даже приказать Глебу подвесить меня на люстре и хорошенько от всей души отлупить, но Валерия его перебила:

– Как это наверх? – с надрывом выкрикнула она. – Не вытолкать на улицу, а наверх! Значит, это правда, ты с ней путаешься?!

– Лера, возьми себя в руки, – прорычал Уланов и с претензией уставился на подружку. – Иди в кабинет и жди меня там.

– Но… – начала было она, но Кирилл быстро её оборвал:

– Никаких «но», жди в кабинете!

Валерия, досадливо поджав губы, вышла из кухни, а мне оставалось лишь с завистью смотреть девушке вслед. У неё, конечно, на душе сейчас тоже не сахар, но Кирилл уже скоро ей всё объяснит, плюс она вольна идти куда пожелает. Меня же до сих пор удерживает Кирилл, хотя я пыталась высвободиться, но он только сильнее надавил на плечи и не отпустил.

– Глеб, – Уланов вновь обратился к помощнику. – Запри её в спальне и от греха подальше в ближайший час не давай мне ключ от комнаты. А ты особо не расслабляйся – тут мужчина ткнул мне пальцем прямо в лоб, – Мы с тобой ещё обязательно поговорим.

– Ну, Козявка, ты и даёшь, – выдохнул Глеб и сокрушённо покачал головой, когда поднялись на третий этаж.

– Насколько всё плохо? – спросила я, надеясь на оптимистичный прогноз, но здоровяк не стал обманывать и сказал, как оно есть.

– Полная жопа.

– Может, просто переселит в подвал и всё? – зайдя в комнату, я снова понадеялась на более-менее благополучный исход. Удивительно, как быстро у человека меняются приоритеты: ещё час назад подвал казался мне самым страшным наказанием, а сейчас стал чуть ли не милостью.

– Тоже на это надеюсь, – неожиданно признался мужчина. – Ведь если разобраться, эта Лерка давно выпрашивала, чтобы её мордой натыкали в грязь. Мне надо было самому её поставить на место, но что уж теперь, после драки махать кулаками. Ладно, ты сильно нос-то не вешай. Вдруг обойдётся. Час в запасе есть. Я постараюсь Кирилла Александровича успокоить. В общем, чем смогу, помогу.

Меня так растрогало, что Глеб на моей стороне и готов протянуть руку помощи, что не удержалась и обняла своего грозного здоровяка.

– Ну вот ещё гадость какая, – тут же заворчал он. – Всё, Козявка, отлипай, не люблю я такое.

Глеб запер меня в комнате, а я, устроившись на кровати, начала мысленно готовиться к предстоящему сложному разговору. Как шахматист, продумывала каждый возможный ход, пытаясь выстроить такую линию диалога, чтобы остаться в живых и желательно даже не покалеченной.

В моих фантазийных сценариях Кирилл всегда заходил в комнату, будучи в состоянии ледяной ярости, я же встречала его в разных ролях: то в образе плачущей и кающейся, то глупой и непонимающей, что натворила, то дерзкой и самоуверенной. Но, увы и ах, даже в воображении наш разговор в итоге постоянно заканчивался одинаково: Кирилл хватал меня за горло и с удовольствием душил, душил и душил… Иногда он при этом ещё зло хохотал.

Время шло, и как бы я ни готовилась к этому тяжёлому моменту, когда он наступил, я всё равно растерялась и запаниковала.

Сначала в коридоре послышались быстрые шаги, затем ключ нервно повернулся в замке, дверь с грохотом распахнулась, ударившись о стену, и на пороге появился Уланов, который сразу же заявил:

– Милая, твой Пусик пришёл! Давай обнимемся, что ли.

На первый взгляд могло показаться, что Кирилл успокоился – ведь он даже пошутил, назвав себя «Пусиком». Но я не только вижу, но и нутром чую: вся эта его напускная весёлость – не что иное, как высшая степень агрессии.

Видимо, разговор с Лерой не задался. Либо он как-то коряво объяснил ей ситуацию, либо она, ослеплённая ревностью, отказывалась его слышать.

В любом случае, похоже, вместо того чтобы помириться, эта парочка в пух и прах разругалась, и теперь мне за это влетит. Остаётся только надеяться, что влетит в переносном смысле, а не в прямом – наотмашь и по зубам.

Уланов как остановился у входа, так и стоит, пялится на меня и ухмыляется. Но это далеко не заминка, просто он видит мой страх и питается им, восполняет, так сказать, внутренние резервы энергии. Не зря я его с первой минуты определила в кровососы, как в воду глядела. Самый настоящий упырь.

А зачем, собственно, я тут от страха трясусь, как последний алкаш с бодуна? Что такого ужасного я натворила? Немного усложнила своему похитителю личную жизнь! Да мне за это полагается орден.

– Обнимемся?! – фыркнула я. – Даже не надейся. Я на тебя обижена, Пусик. У тебя, оказывается, есть девушка, кроме меня. И не удивлюсь, если не одна. Так что смело вычёркивай меня из своего гарема, я сторонница моногамной любви.

Кириллу явно не понравилось, что я неожиданно перестала дрожать, вдобавок язвлю. Он же сюда пришёл выплеснуть злость и высосать побольше ментальной энергии, а теперь надо ещё разобраться кто и кого в этой комнате с удовольствием «кушает». Он меня или я его.

– Всё продолжаешь резвиться?! – выплюнул он. – В который раз убеждаюсь: без наказания нет раскаяния. У тебя три минуты на сборы – переезжаешь в подвал.

– Нет. Не хочу я в подвал, и так последние четыре дня жила как в аду. С парнем разлучили, свободу отобрали, питание строго по расписанию, как в тюрьме, звонить нельзя, доступа в интернет нет – а это, между прочим, для современного человека жестокая пытка.

– Думаешь, скажешь «нет», и я тебя оставлю в покое? Не пойдёшь добровольно – потащу силой.

Оценив положение, нашла всего один плюс, да и тот хиленький и сомнительный – между мной и Кириллом стоит кровать, какая-никакая, но вроде преграда. Все остальные обстоятельства – сплошные минусы. Кирилл физически меня сильнее, захочет, за секунду скрутит в бараний рог, поддержки ждать не от кого: Глеб обещал помощь, но он явно имел в виду нечто другое. Кидаться на хозяина с кулаками, чтобы меня защитить, он точно не станет. Убежать возможности тоже нет…

Или есть?

На улице или в другом открытом месте Кирилл бы меня в три счёта догнал, а в спальне преимущество должно быть на моей стороне. Помниться мне, как мы с Димкой дурачились – играли в догонялки, дело тоже происходило в спальне. Я лёгкая и компактная, проворно перескакивала через постель и постоянно оказывалась на противоположной стороне кровати от Димы, он со своим ростом и весом никак за мной не успевал.

– Прежде чем силой тащить, меня надо ещё поймать, – заметила я.

Уланов посмотрел на меня как на неразумное дитя, снисходительно усмехнулся и уверенно направился в мою сторону. В тот момент, когда он обогнул кровать и до меня ему оставалось три метра, я заскочила на постель и спрыгнула на пол с другой стороны – в итоге получилось, что мы просто поменялись местами.

Кирилл, бросив на меня раздражённый взгляд, что-то непонятное прорычал и снова обошёл кровать, а я повторила ещё раз свой трюк, так что мы по-прежнему находимся по разные стороны от постели.

– Издеваешься? – рявкнул он.

– Нет. Всего лишь в подвал не хочу.

– Ты же осознаёшь, чем дольше мы тут вошкаемся, тем больше дней просидишь в подвале?

– Кирилл Александрович, но вы же тоже наверняка понимаете, что чем дольше меня удерживаете у себя в доме, тем больше годков даст вам судья, но всё равно почему-то не отпускаете.

Уланов оказался куда большим бараном, чем я полагала. У меня уже язык висел на плече от этих скачек, а он всё не сдавался. Более того, пробовал разные тактики, чтобы меня всё же поймать. Даже сам взобрался на кровать, но высокий и относительно тяжёлый мужчина на мягком матрасе едва держал равновесие и двигался как пингвин, растопырив верхние лапки, небольшими шажочками и неуклюже смещая вес тела с одного бока на другой.

Побеждала я вплоть до того момента, пока полностью не выдохлась и не начала спотыкаться. В результате удача изменила, я грохнулась, пока вставала, Уланов занял выгодную позицию, не позволяющую мне вновь перепрыгнуть через постель. Чтобы спастись, рванула к выходу из комнаты, до которого я ожидаемо не добежала. Кирилл схватил меня за плечо, развернул на сто восемьдесят градусов и, толкнув назад, пригвоздил спиной к двери ванной.

Глава 6

Не только я запыхалась, Кирилл тоже тяжело дышит. Каждый раз, когда он вздыхает, всё сильнее вдавливает меня грудью в дверь. Наши тела настолько близко друг к другу, что это выходит за все рамки приличия.

Не знаю, как уж так вышло, но я почему-то обнимаю мужчину за плечи. Его колено находится у меня прямо между ног, правой ладонью он сжимает моё горло, а другая его рука бесцеремонно и по-хозяйски лапает пятую точку.

Дыхание Кирилла слилось с моим, тем самым создавая отчётливый ритм. Если кто бы сейчас посмотрел на нас со стороны, с вероятностью в сто процентов сказал, что мы вот-вот займёмся любовью.

Я честно пыталась не смотреть в глубокую тьму глаз Уланова, но у меня не получилось отвернуться. Нет, и всё тут… Такое ощущение, как будто мой мозг кто-то взломал и запрограммировал пялиться на похитителя.

Гипноз – шикарное объяснение. Вот именно так Димке и скажу, если он когда-нибудь спросит, почему я с другим мужиком обнималась и сладострастно пыхтела.

Стоило вспомнить о женихе, как мысль о нём сразу меня отрезвила.

Моргнув несколько раз, сбросила с себя наваждение и зло прошипела:

– Ну поймал ты меня, а что дальше? Всё равно в подвал не пойду. Никак не заставишь. И руки убери – дотрагиваться до меня имеет право лишь жених.

– Жених?! – Кирилл зло сощурился. – Ты это о Власове сейчас?

– О нём самом, – подтвердила я.

Смысла скрывать наши отношения уже нет. Уланов и так знает, насколько я для Димы важна, иначе меня бы здесь не было.

– Жених значит…

Кирилл отпустил моё горло, освободившуюся руку сжал в кулак, а потом замахнулся и со всей дури ударил…

К счастью, не по мне, а по двери. Но приятного всё равно мало. Несколько коротких мгновений думала всё, он сейчас разворотит мне половину лица.

Поступок Кирилла меня настолько взбесил, что я пошла в наступление.

– Вот никак не пойму, с чего вдруг ты плюёшься направо и налево праведным гневом?! – выкрикнула я и, толкнув Уланова в грудь, отогнала его от себя на целый шаг. – Разве я нарушила хоть одно из твоих правил? Нет, не думаю! – снова пихнула мужчину обеими руками, и он опять отступил. – Я у твоей подружки помощи не просила. И о том, что меня здесь держат насильно, тоже не говорила. Рыжая спросила, кто я такая, ну и я объяснила, как смогла. А за то, что я не сдала тебя подружке с потрохами, ты должен сказать мне спасибо, а не долбить дверь в нескольких сантиметрах от моей головы.

– Ты заявила Лере, что ждёшь от меня ребёнка, – не менее воодушевлённо, чем я, возмутился Кирилл. – И за это хочешь благодарность! У твоей наглости предел вообще где-нибудь есть?

– У моей наглости придел как раз есть, и он тут, недалеко, совсем близко. Зато твой предел фиг знает где, обитает далеко за линией горизонта, хоть в бинокль смотри, всё равно не увидишь. С подружкой я его, видите ли, рассорила. Надо же, какая страшная беда, прямо-таки горе. Сам моего Димку чуть не убил, меня держишь в заложницах и при всём этом ещё хватает совести претензии предъявлять. Катись-ка ты сам знаешь куда, и рыжую свою прихвати. Вы ведь с ней такая гармоничная пара. Два оборзевших чемпиона по наглости. Так что никуда не денетесь, помиритесь обязательно.

– Всё сказала? – убийственно спокойно спросил Кирилл, когда я, потратив весь свой запал, наконец замолчала.

– Не всё, конечно, но пока и этого хватит.

– Тогда теперь послушай меня, – Уланов шагнул вперёд, вновь сокращая между нами расстояние до минимума. – Подвал – это не то наказание, которое ты заслуживаешь. Я нашёл другое, более подходящее. Пока мы с Валерией не помиримся, я возложу её обязанности на тебя. Так и я получу соразмерную ущербу компенсацию, и тебе не придётся скучать по жениху. Как тебе идея, хорошо я придумал?!

У меня сейчас от этой идеи левый глаз начнёт дёргаться от нервного тика, а вскоре к нему присоединится и правый.

Нет, ни в коем случае нельзя показывать, что именно «обязанностей» его подружки я боюсь больше всего. Иначе Уланов получит эффективный рычаг давления на меня, и каждый раз, когда ему понадобится моё полное подчинение, он будет безжалостно им пользоваться.

– Очешуительно. Мне нравится. Готова немедленно приступить к новым обязанностям, – отчеканила я. – Чем рыжая занималась целыми днями? Дай-ка попробую угадать. Тратила твои деньги. Я легко справлюсь с этой задачей. Только мне нужны сподручные средства: ноутбук, интернет и данные твоей банковской карты. Обещаю выполнить месячный план Валерии по транжирству уже к завтрашнему утру.

– Я другие обязанности имел в виду, – низким, чуть хрипловатым голосом произнёс он, прижимая меня к себе за талию и недвусмысленно улыбаясь.

Кто бы сомневался, что другие.

– Да ладно сочинять, – усмехнулась я, скорчив недоверчивую мину. – Не было у Лерки других обязанностей. Особенно тех, на которые намекаешь. Ты же весь такой занятой, вечно в делах, целыми сутками на работе. Даже на звонки своей рыжей не отвечал, о свиданиях и вовсе молчу. Не зря же бедная девочка сюда приехала, готовая тебя до вечера караулить. И в мою "беременность"от тебя она поверила сразу, даже не усомнилась, что ты отоваривался на стороне, потому как знает в положенном месте, то есть у неё, ты то, что требуется мужчине не брал.

А чего это у Кирилла опять взгляд потемнел? Перегнула палку? Когда же я научусь вовремя закрывать рот? Сказала бы только про работу и успокоилась, но нет, мне же надо добить до конца.

Похоже, я только что задела мужское эго Уланова. И даже не задела, а прошлась по нему ногами, потом вернулась, потопталась, как следует попрыгала и сверху ещё несколько раз дубиной ударила.

– Знаешь, а доля правды в твоих словах действительно есть, – с каким-то пугающим смирением в голосе согласился Уланов. – Неправильно отдавать работе всё время, нужно и о личной жизни не забывать. Да что там личная жизнь, хотя бы радовать себя простыми физиологическими потребностями. Так, Александра? Насколько помню, ты грозилась выполнить месячный план Валерии по её обязанностям к завтрашнему утру. Чтобы точно успеть, предлагаю, начать прямо сейчас, – сказав это, Кирилл подхватил меня на руки и, о ужас, направился в сторону кровати.

– А-а-а, немедленно отпусти, – нервы сдали, и я, задрыгав ногами, завизжала во всё горло.

– Кирилл Александрович, – ровно через секунду в комнату ввалился Глеб.

– Что ещё?! – Уланов вместе со мной на руках развернулся к работнику лицом.

– Главный инженер вас срочно ищет, весь телефон мне оборвал. Утверждает, у него чрезвычайная ситуация, – обеспокоенно пояснил здоровяк.

Уланов недовольно посмотрел на него, затем на меня, чем я незамедлительно воспользовалась и выпалила:

– Вдруг какой-нибудь дом рухнул! Надо срочно бежать.

Кирилл задумался на несколько томительных секунд, но затем всё же нехотя сгрузил меня на пол.

Фух, пронесло…

– Передай инженеру, что я скоро свяжусь с ним, – бросил Уланов Глебу, а потом заявил уже мне. – А ты особо не радуйся, это не амнистия, а лишь отсрочка приговора.

У меня прямо-таки чесался язык наговорить Кириллу много чего оскорбительного, и я не стала сдерживать сей порыв. Ругала его самозабвенно и витиевато, гордо демонстрируя при этом оттопыренный средний палец.

Жаль только, что он ничего не услышал, ведь я благоразумно дождалась, когда за ним захлопнется дверь, и лишь после из меня начали вылетать непечатные выражения.

Успокоившись, прокрутила всю ситуацию ещё раз и пришла к выводу: Уланов не всерьёз собирался возложить на меня обязанности своей рыжей. Скорее всего, просто пугал, чтобы вела себя тише и при каждом удобном и неудобном случае не выступала.

Ну не совсем же он конченый тип, чтобы тащить девушку в постель силой.

Хотя червяк сомнений, конечно, остался и потихоньку грыз. Может, Уланов и не отморозок, но и солнечным зайчиком его тоже не назовёшь. Солнечные зайчики как минимум не берут людей в плен.

Ради справедливости надо заметить, себя тоже ругала. Для пленников дерзость – не позволительная роскошь, а я Кириллу дерзила, заткнуться никак не могла. Надо было просто сказать ему правду: «Так мол и сяк, твоя невменяемая подружка, сначала грубо оскорбила Глеба, потом обидела отсутствующую помощницу по хозяйству. Я кипела, но стойко терпела, а когда рыжая добралась до меня, тут выдержка отказала…, в итоге – Глеб мой добрый дядюшка, я беременная, а ты отец.

Ладно, что уж теперь, все мы умные задним умом. Главное, когда Уланов явится вновь, чтобы продолжить разборки, надо сделать всё правильно, а не как обычно через одно всем известное место.

Ближе в двум часом дня в замок двери вставили ключ, и я напряглась. Кого там ещё нелёгкая принесла? Если припёрся Уланов, пусть разворачивается и уходит, я ещё не накопила достаточно моральных сил, чтобы на полную мощь включить режим угодничества и подхалимства.

– Глеб! – обрадовалась я, увидев здоровяка, подскочила с кровати и с разбега бросилась к нему на шею с объятиями. – Спасибо тебе. Если бы ты мне не помог, в этой комнате лежал бы и потихоньку остывал свеженький труп. И не мужской, как мне бы хотелось, а женский.

– Козявка, завязывай вешаться на меня, – здоровяк аккуратно, но всё же меня от себя отлепил. – Тем более благодарность не по адресу. Не стал бы я ради тебя врать боссу. На стройке действительно случилось ЧП. Просто так совпало, стечение обстоятельств. Считай, твой ангел-хранитель не даром хлебушек кушает, парень отрабатывает каждую крошку.

– Ну конечно, – протянула я с недоверием и улыбнулась во весь рот. – Знаю я своего ангела-хранителя, видела. Рост под два метра, вес сто килограмм, борода лопаткой и татуировка на левом плече.

– Да ну тебя, думай как хочешь, – отмахнулся он от меня. – Пойдём лучше обедать.

– В смысле обедать?! – удивилась я. – Мне можно спуститься на кухню? Я думала, меня теперь из комнаты не выпустят до конца месяца.

– Я тоже так считал, но Кирилл Александрович никаких распоряжений по этому поводу не давал. А что не запрещено, значит, разрешено. Пойдём уже скорее, я голодный, и ты мне обещала пожарить яичницу.

Обед на кухне объяснила себе забывчивостью Кирилла и не строила ложных иллюзий, он быстро вспомнит об упущении, позвонит Глебу и мне перекроют выход из комнаты на весь месяц. Однако в восемь вечера пришёл мой здоровяк, чтобы проводить меня на кухню поужинать.

Проходя мимо гостиной, я заметила, что дверь в кабинет неплотно закрыта и там горит свет.

– Глеб, – похлопала я здоровяка по плечу и шёпотом спросила. – Кирилл разве дома?

Глеб обернулся и кивнул, подтверждая сей факт.

– Можно я к нему загляну?

Мужчина округлил глаза и покрутил у виска пальцем.

– Мне нужно нормально ему объяснить, как всё было. И чем раньше, тем лучше. Пока он целую гору злобы на меня не накопил.

Глеб отрицательно мотнул головой и для убедительности ещё и кулак показал, мол, даже не думай.

Бросила взгляд на кабинет, потом на Глеба, затем ещё раз по тому же маршруту.

Эх, была не была…

– Прости, – сказала я Глебу и рванула со всех ног к кабинету.

– Козявка! Стой!

Глава 7

Добежав до цели, сразу же распахнула дверь настежь. Времени на соблюдение правил приличия, таких как стук в дверь, просто не оставалось. Глеб буквально наступал мне на пятки, одно промедление, и он догнал бы меня, схватил за шкирку, как нашкодившего котёнка, и уволок отсюда подальше.

Со стороны гостиной, казалось, кабинет хорошо освещён, в действительности же включена лишь нижняя подсветка в приглушённом режиме. Сам Кирилл сидит за столом перед ноутбуком и выглядит как-то странно.

Я привыкла видеть Уланова, словно он собрался на фотосессию под названием «Бизнесмен года», а сейчас на нём нет привычного пиджака, пуговицы на рубашке расстёгнуты чуть ли не до пупа, рукава закатаны до локтей, а ещё он, наконец, вынул из спины воображаемый железный кол и позволил себе немного сгорбиться. Но, несмотря на расслабленную позу, на лице у Кирилла тревожное выражение, плюс на столе рядом с ним стоит широкий низкий стакан, явно наполненный алкоголем.

Похоже, я опять дала маху и не вовремя заявилась.

Мой похититель тут думы свои невесёлые гоняет по голове, не до меня ему сейчас. Не до меня. Ну что уж теперь, назад же не отмотаешь. Будем работать с тем, что имеем.

– Можно мне войти? Нам надо поговорить, – спросила я и тут же почувствовала, как огромная ладонь сомкнулась на локте, и Глеб потянул меня обратно в коридор со словами:

– Кирилл Александрович, это я недоглядел. Сейчас уведу Сашку.

– Всё в порядке, Глеб, – успокоил здоровяка Уланов. – Пусть заходит. А сам можешь подниматься наверх и отдыхать. Я Александру потом сам до комнаты провожу.

Перед уходом Глеб бросил на меня одновременно осуждающий и предупреждающий взгляд, который красноречивее всяких слов говорил: «Наскребёшь себе проблем, потом плакаться ко мне не беги».

– Что стоишь? Проходи, раз пришла. Присаживайся. – непривычно усталым голосом велел Кирилл и кивнул на кресло напротив себя.

Что-то мне совсем не хочется занимать предложенное кресло. Стол у Уланова довольно компактный, особенно в ширину. Если разговор свернёт на кривую дорожку, ведущую прямо к конфликту, Кириллу будет достаточно лишь вытянуть руку, чтобы меня поймать или как вариант схватить за горло.

В итоге присела на диван, он почти у двери, если придётся удирать, у меня будет фора.

– Мы плохо сегодня поговорили, – уверенно начала я. – Я вам самого главного не сказала. У меня и в мыслях не было ссорить вас с Валерией. Дело в том…

– Саша, ещё несколько часов назад ты обращалась ко мне на «ты», – заметил Уланов, щурясь и потирая виски, словно хотел разогнать головную боль. – Не вижу смысла возвращаться опять к выканью.

На кой чёрт, спрашивается, он меня перебил, да ещё из-за такой ерунды? Я так хорошо начала, а теперь мысли спутались.

– Ты не думай, про беременность я Лере сказала не из мести или вредности. А ещё я не стала просить у неё помощи, не из страха нарушить правила, а потому что сразу поняла, кто-кто, но Валерия мне точно не поможет. Ты уж извини, но твоя девушка самое настоящее злобное, высокомерное хамло. Она Глебу сказала…

– Саша, я знаю, что произошло. Можешь не вдаваться особо в детали.

– Знаешь. Откуда? Если Глеб рассказал, то ладно, но если вдруг Лера, гарантирую, её версия событий не имеет ничего общего с реальной.

– Я их обоих выслушал. Версии действительно сильно разнились. Поэтому я посмотрел запись с камеры. Только что, – уточнил он и указал на ноутбук.

– Здесь что весь дом под видеонаблюдением? – забеспокоилась я. – Спальни тоже?

Очень надеюсь, что нет. Потому как у себя в комнате от безделья чем только не занималась. Начиная с йоги в одном нижнем белье и заканчивая плясками и пением под музыкальный канал с пультом возле рта.

– Нет, камера установлена только у входа, она охватывает холл и часть гостиной, – пояснил Кирилл и на душе полегчало. Бесплатный фитнес-стриптиз и мой певческий позор отменяются.

– Но ведь события происходили в кухне, – заметила я.

– Камера пишет не только картинку, но и звук. А вы так кричали, что я расслышал каждое слово.

– Ну и как тебе Валерия? Ты до этого уже встречался с её подлинной натурой, или она её успешно скрывала под личиной нежной фиалки?

Кирилл отвёл взгляд в сторону, тяжело вздохнул, взял бокал и залпом заглотил содержимое, и это стало для меня лучшим ответом. Раньше со злобной Валерией он не был знаком.

– Значит, ты разочаровался в Валерии и поэтому сидишь тут в потёмках, сопли наматываешь на кулак? – подытожила я, чем вызвала протест у Уланова.

– Не выдумывай того, чего нет.

– Да я же образно говорила, – поспешила пояснить я. – Конечно, горючими слезами не умываешься, но ведь грустишь. В то время, когда тебе, наоборот, положено радоваться. Ты узнал сущность Валерии до того, как связал с ней жизнь. Представь, сколько бы тебе пришлось хлебнуть истерик с капризами, если бы вы поженились и у вас появились общие дети.

– Разрывом с Лерой я как раз доволен, – заявил Уланов, а потом гораздо тише добавил. – Я недоволен собой. Считал, что разбираюсь в людях, а тут…

Закатила глаза и цокнула языком.

– А, ну ясно. Кто о чём, вшивый о бане всё талдычит, а ты только о себе любимом и дорогом. Кстати, разочаровываться в себе, людям как ты, с чересчур завышенной самооценкой тоже, между прочим, полезно. Хоть на землю спустишься с облаков. То есть ты в этой ситуации кругом в выигрыше. И после всего хорошего, что я для тебя сделала, ты мне даже спасибо не сказал.

Теперь настала очередь Кирилла закатывать глаза. Думала, он тоже меня сейчас упрекнёт и скажет, что у нас обоих проблема с завышенной самооценкой, но нет, он промолчал, зато откуда-то из-под стола достал пузатую бутылку, плеснул остатки её содержимого в бокал и сразу же сделал глоток.

Мне бы, кстати, тоже немного алкоголя не помешало. За последнее время столько пережила и всё на сухую, без успокоительного…

– Кир, а ты сильно брезгливый? – поинтересовалась я.

Судя по недоумению на лице, вопрос Уланова удивил, но он всё равно ответил:

– Брезгливый, но в пределах разумного.

– Вот и отлично, – обрадовалась я, встала с дивана, подошла к столу и, чтобы избежать отказа, без разрешения отпила из бокала Кирилла.

Вкусовые рецепторы во рту съёжились от омерзения, горло обожгло, глаза заслезились, но все эти неприятные ощущения были компенсированы волной расслабления, что тут же разлилась по всему телу.

– Гадость. Невкусно и крепко, – кривясь и морщась, пожаловалась я. – Но немного допинга мне было необходимо.

– В следующий раз просто попроси, и я тебя угощу, – проворчал Уланов мне вслед, когда возвращалась на своё место.

– В следующий раз обязательно так и сделаю, – пообещала я, плюхнувшись на диван. – Но скажи вот что. Ты собираешься мириться с Валерией? Мне ждать её явления сюда второй раз, или можно за свою безопасность и волосы уже не переживать?

Кирилл бросил на меня такой взгляд, словно я спросила какую-то несусветную глупость, и уверенно заявил:

– После того, что Валерия устроила, она не появится ни в моей жизни, ни в этом доме.

– Хорошо бы, если так, – протянула я, однако почувствовала необходимость выразить некоторое сомнение. – Только Валерия явно не из тех девушек, что легко сдаются. А ты не тот мужчина, которыми вот так запросто разбрасываются. Она, может, и надуется на пару дней, ожидая твоих извинений, но, не дождавшись, сама предложит мир. Ты готов к массированной атаке с её стороны? А то знаю я вас мужчин: пара нежных слов, немного манипуляций сексом – всё вы потекли и все обиды, как ветром сдуло.

– Я не все, – раздражённо отозвался Уланов. – На меня никакие слова и манипуляции не действуют. К тому же Лера сама положила конец нашим отношениям, даже ключи от моего дома демонстративно выбросила из сумки в якобы отчаянно красивом жесте. Вон туда в угол, – на этом моменте Кирилл, вытянув руку, указал на место возле окна, я, повинуясь привычке, на автомате, посмотрела туда и увидела их… Вернее, её – связку ключей.

Кирилл говорил что-то ещё, я смотрела ему в глаза, изредка кивала, стараясь показывать заинтересованность, но ровным счётом ничего не слышала, все мои мысли занимала связка ключей. С одной стороны, Уланов вроде как помнит, что его любовница бросила на пол ключи, с другой стороны, он их до сих пор не поднял, значит, как бы забыл.

Как же мне разжиться этой связкой? С ней я смогу отсюда сбежать!

Я прикарманю ключи, только если останусь в кабинете одна. Как заставить Уланова выйти хотя бы на пару минут?

– Кирилл, мне так похорошело от коньяка, – призналась я после того, как он замолк. – Может, ты меня ещё угостишь? Только не коньяком, а чем-нибудь более вкусным и менее крепким. Я бы, например, не отказалась от красного сухого, но если его нет, соглашусь на что-то другое.

На мой взгляд, я отлично придумала – помощников по дому нет, Глеб уже поднялся наверх, меня за бутылкой Уланов навряд ли отправит, значит, пойдёт сам.

Кирилл задумался, но лишь на секунду, а потом уточнил:

– Вино какой страны ты предпочитаешь?

– Понятия не имею. В винах не особо разбираюсь. Обычно выбираю по цене, чтобы было не самым дешёвым, но и не заоблачно дорогим.

Кирилл почему-то улыбнулся и кивнул.

– Тогда выберу на свой вкус.

Пока Кирилл поднимался из-за стола и проходил мимо, у меня от волнения аж голова закружилась. Всё переживала, вдруг ему вздумается меня с собой прихватить, чтобы не оставлять без присмотра. Тогда не видать мне ключей, а пить с Улановым всё равно придётся.

К счастью, мои опасения не оправдались. Кирилл благополучно вышел из кабинета. Единственное, дверь за собой не прикрыл. Ну да ладно…

Как только он скрылся из виду, я вскочила, добежала до окна, схватила ключи, быстро вернулась на диван и тут столкнулась с проблемой. Как спрятать связку, состоящую из трёх ключей, пульта от ворот и декоративного брелока, чтобы не было видно? М?

Решив, что целиком связку мне точно не спрятать, с риском для ногтей разъединила её на составляющие. Ключи отправила в карманы брюк, а пульт и брелок засунула в правую и левую чашки бюстгальтера. Давит, конечно, и неприятно впивается в кожу, зато не видно и место труднодоступное.

Уланов вернулся быстро, я даже не успела перевести дух, пришлось прятать руки за спину, чтобы скрыть дрожь в пальцах от нервного напряжения.

Кирилл поставил на низкий столик у дивана бутылку и почему-то не один, а целых два бокала. Неужели он решил перейти с коньяка на вино? А как же правило, что понижать градус нельзя?

Когда же Кирилл вместо того, чтобы с наполненным бокалом отправиться в своё кресло, расположился рядом со мной на диване, правила распития спиртных напитков перестали меня волновать.

Диван в кабинете хороший, стильный, добротный, но не сказать, что просторный. В одиночку его занимать очень даже комфортно, если на него присядут двое близких людей в принципе тоже будет неплохо, но для пленницы и её похитителя – это крайне тесный диван.

– За что выпьем? – поинтересовался Кирилл, протягивая мне бокал.

– Ну я тут всего лишь, скажем так, гостья, а ты хозяин. Значит, произносить тост тебе, – уклонилась я от сомнительного удовольствия двигать речь. Терпеть это не могу.

– Тогда выпьем за то, чтобы как можно реже испытывать зависть, – с оттенком горечи произнёс он, задел мой бокал своим и выпил.

– Необычный тост, – пригубив, отметила я и спросила. – Чья конкретно зависть тебя не устраивает, чужая или своя?

– На чужую мне плевать. Конечно, своя, – невесело усмехнулся Уланов.

– Никогда бы не подумала. Ты не похож на завистливого человека. И как часто завидуешь?

– Крайне редко, а сегодня позавидовал, впервые за много лет. И главное кому – Власову!

– Моему Димке?! – удивилась я. – И чего же у тебя нет, что есть у него?

– У меня нет тебя.

Ну охренеть…

Уланов пошутил или как?

Похоже, нет. Когда люди шутят, обычно улыбаются, если не ртом, то хотя бы глазами, а Кирилл сейчас серьёзен как никогда.

Резко ощутила страшную неловкость и дискомфорт. Вдобавок в памяти всплыли моменты, как Уланов, гад такой, лапал меня за грудь и пытался за деньги договориться о ночи любви.

Теперь диван мне кажется не просто компактным, а непростительно крохотным. Если Кирилл пододвинется ближе ко мне всего на несколько сантиметров, то наши тела соприкоснутся.

Кстати, о телесном контакте. Это уже происходит. Колено Уланова, пусть легонько, но упирается мне в ногу. Дабы исправить сей факт, постаралась незаметно отодвинуться от мужчины. Отодвинуться получилось, незаметно – нет.

Как раз в тот момент, когда я отползала, Уланов пристально посмотрел на своё колено и мою ногу, между которыми вдруг образовалось свободное расстояние. Мужчина сначала тяжко вздохнул, потом криво усмехнулся, а когда поднял взгляд и наши глаза встретились, заявил:

– Александра, расслабься, а то, кажется, уже минуту не дышишь. Я хотел сказать, что у меня нет девушки, которая доверяла бы мне так же, как ты доверяешь Власову. Ты сказала Лере неправду, да ещё какую, будто бы беременная от меня, и она поверила. Хотя мы были год вместе, и ни разу я ей не давал даже намёк на повод усомниться во мне. Тебе же я рассказал о Власове, как оно есть на самом деле. Он ничем не брезгует, ради прибыли готов засунуть свою башку в любое мутное дело, плюс постоянно путается с эскортницами.

Пристально смотрю на Уланова, и в голове крутится мысль: «Брешешь ты, однако, Кирилл Александрович. Ты всё правильно изначально сказал, а потом, когда заметил мою реакцию, врубил заднюю, чтобы добычу раньше времени не спугнуть».

Нет, я не считаю, что Уланов вдруг воспылал ко мне высокими чувствами, у него просто зачесалось в районе ширинки. И конечно же, я ему понадобилась не навсегда, а лишь на время. На тот же месяц. Не дольше.

Но раз Кирилл говорит, что просто выразился неточно, притворюсь, будто верю. Это для меня безопаснее. Если он поймёт, что для меня его намерения не секрет, то вряд ли станет держать себя в руках.

– По поводу зависти всё понятно, вышло недоразумение, – беззаботно произнесла я, но тут же нахмурилась. – А насчёт Димы… Кирилл, ну сколько можно? Давай так: ты не говоришь о нём плохо, а я в ответ не обливаюсь вином.

Уланов осуждающе на меня посмотрел, покачал головой, но всё же кивнул соглашаясь.

– Хорошо, пока рядом вино, не заикаюсь о Власове. Лучше поговорим о тебе, расскажи, насколько выгодно приобретать недвижимость, ремонтировать её и продавать?

– Заметь, ты меня сам спросил о работе. Так что, потом без претензий. Ведь если начну о ней говорить, в ближайшие пять часов не замолчу.

Хорошо сидим. Душевно. Кирилл неожиданно оказался интересным собеседником, а оттого неплохим собутыльником. С ним есть о чём поговорить, над чем посмеяться, о чём задуматься и даже погрустить. Димку он, как и обещал, не вспоминал, руки не распускал, намёков неприличных не делал.

Но хорошего помаленьку, пора закругляться. Первую бутылку мы прикончили, взялись за вторую, таким темпом в ход пойдёт и третья. Хоть я и пила всё это время по чуть-чуть, только для вида, трезвой меня никак не назовёшь. А сегодня ночью мне надо быть в форме. Побег, как никак запланирован, не зря же стащила ключи. Значит, пора срочно проситься на боковую.

В следующие десять минут я планомерно скучнела, нет-нет да теряла нить разговора, всё больше зевала, потягивалась и тёрла глаза. В общем, всем своим видом показывала, что устала и хочу спать.

– Александра, ты уже клюёшь носом, – заметил Кирилл и предложил. – Давай, я тебя провожу в спальню.

Как же меня подмывало сказать: «Не проводишь, а отконвоируешь», но я благоразумно прикусила язык. Незачем беспричинно накалять обстановку, когда всё идёт ровно так, как задумывалось.

Глеб давно дрыхнет. Бдительность Уланова я своей покладистостью усыпила, плюс в нём бултыхается коньяк и целая бутылка вина, значит, быстро уснёт и спать будет крепко.

Чтобы Кирилл тоже думал, что как только моё тело рухнет в кровать, до утра я больше глаз не открою, когда мы поднимались по лестнице, специально притворялась более пьяной, чем есть. Пошатывалась, хихикала не к месту, пару раз даже икнула.

Притворяться было легко. Ведь меня действительно немного штормило, тянуло на смех и заплетался язык.

– Прошу, – распахнув дверь моей комнаты, Кирилл не только словами, но и жестом предложил мне войти и даже слегка согнулся в поклоне.

– Спасибо. Вы так любезны, Кирилл Александрович. Истинный джентльмен, – оттянув ткань брюк в районе бёдер в стороны и немного присев, изобразила некое подобие реверанса, при этом сама не поняла, я таким образом язвила или действительно благодарила.

– Не за что, Александра Сергеевна. Это я должен вас благодарить. Вы сегодня составили мне компанию, к тому же похвалили аж два раза. Польщён.

Почему это дважды? Вроде всего один, только что.

– Кирилл Александрович, память у меня девичья, поэтому не сочтите за труд, подскажите, когда это я вас первый раз похвалила?

– Когда сказала, что такими мужчинами, как я, девушки не разбрасываются, – с довольным и хитрым видом напомнил Кирилл.

Ну да, точно. Именно так я и сказала. Вернее, ляпнула и зря, между прочим. Теперь он думает, что нравится мне. А надо, чтобы считал по-другому.

– Чтобы избежать недопонимания, уточняю. Я не всех девушек имела в виду. А только таких, как твоя Лера. Которые спят и видят, ни черта не делая, получать от жизни всё, поэтому и гоняются за денежными мешками. И плевать они хотели на характер, возраст и внешность, для них главное – солидный банковский счёт. К слову, в данном случае денежный мешок – это ты.

Последняя фраза у меня в голове звучала куда мягче, чем вышло на самом деле.

Надеюсь, палку не перегнула и Уланов не взбесится. Не хотелось бы, чтобы душевный вечер с винишком закончился пьяной ссорой.

Кирилл скрестил на груди руки и припал плечом к дверному косяку, но хитрое и довольное выражение не слетело с его лица. Значит, обошлось, не особо переборщила.

– Хочешь сказать, что твоё высказывание не было похвалой? – уточнил он.

– Ну, да, – ответила я теперь уже осторожно, виновато опустив взгляд в пол.

– Александра, ты умеешь говорить хорошо, складно и логично. Только когда люди рассуждают, неважно о чём, они всегда опираются исключительно на собственное мнение. Мы так устроены. Нам со своей колокольни удобнее смотреть, чем с чужой. Так что именно ты считаешь, что такими мужчинами, как я, не раскидываются, а не какие-то абстрактные девушки, с которыми у тебя нет ничего общего. Тебе не понравилась, что ты сказала мне приятную вещь, поэтому переиграла всё так, как будто я тебя неправильно понял. Верно?

Кирилл, конечно же, прав. Отпираться бессмысленно, только сильнее загоню себя в яму позора. А когда нет возможности обороняться – следует нападать.

– Знаешь, а ты мог бы и промолчать. Ведь я не сказала ни слова, когда ты поступил точно так же.

Уланов вопросительно приподнял бровь, мол, тебя не понимаю, и я пояснила:

– Ты признался, что завидуешь Диме, потому что у него есть я, а потом тоже всё переиграл. Заявил, что речь шла не конкретно обо мне, а о какой-то неопределённой девушке с похожим характером. Скажешь, нет?!

– Именно так всё и было, – с невозмутимым видом отозвался он. – Но я был вынужден так поступить. Ты же испугалась и напряглась, начала коситься на дверь с целью сбежать. А мне не хотелось, чтобы ты уходила, как мог, так и успокоил.

Какого хрена Кирилл побеждает меня моим же оружием?!

– Знаешь, что…, – зло рявкнула я.

– Что? – насмешливо спросил Кирилл.

– Иди-ка ты спать! – выпалила я, наконец вошла в комнату и с грохотом захлопнула дверь.

Терпеть не могу проигрывать, особенно в игру, которую затеяла я.

Глава 8

"Бежать сегодня или отложить на следующую ночь?"– мучилась я вопросом.

С одной стороны, я не кисло так выпила, но с другой, что если завтра Кирилл вспомнит о ключах, а когда не найдёт, сразу догадается, кто их присвоил, найдёт, отберёт, и накроется мой побег медным тазом.

Плюс ко всему Уланов поймёт, с чего вдруг мне вина захотелось, и зачем я с ним несколько часов мило болтала. Для такого человека, как он, это станет хлёстким ударом по самолюбию, разозлится, страшно обидится и будет мстить. Ужесточит режим содержания или вообще сошлёт в подвал.

Нет-нет, никаких завтра, только сегодня.

Сил уже нет, как хочется вновь стать хозяйкой собственной жизни и распорядка, помыться не в чужой, а в своей ванной, выспаться в родной кроватке, убить несколько часов в интернете, обнять Димку…

Как-то неправильно я вспомнила о Диме в последнюю очередь. Перетасовываю хотелки, ставлю жениха во главу списка и обвожу жирным шрифтом.

А по поводу лишних промилле в крови, так операция «Свобода» начнётся только в три ночи, когда Кирилл и Глеб должны максимально глубоко и крепко спать. К этому времени из меня выветрится большая часть алкоголя. Обильное питьё и контрастный душ мне в помощь.

Сначала приняла ванну, затем подготовила одежду, после чего выполнила короткую, но интенсивную разминку, чтобы разогнать кровь и избавиться от сонливости. Потом достала спрятанные отвёртки и вскрыла новый недавно установленный замок на двери…

Когда пробил назначенный час, перекрестилась и выглянула в коридор. Удачи мне.

Крадучись спускаюсь по лестнице. Вокруг тусклый свет и гробовая, почти абсолютная тишина, что сильно контрастирует с моими внутренними ощущениями. Адреналин зашкаливает, отчего сердце колотится как сдуревшее, в висках с грохотом пульсирует кровь и каждая мышца напряжена до придела.

Уже на первом этаже снова задалась вопросом, сколько придётся пройти зимой ночью, чтобы добраться до людей? Как далеко отсюда находится какой-нибудь магазин или заправка? Километр, два, пять…?

Нет, конечно, можно попытаться попросить помощи у местных жителей, но здесь у всех трёхметровые заборы, через которые не перелезть. А если кричать с дороги, то не факт, что докричишься: территории огромные. Например, у Кирилла от дороги до дома не одна сотня метров.

Четыре колеса и руль мне бы под попой не помешали…

А что, если позаимствовать авто у Кирилла или того же Глеба?

Прекрасная мысль, нужны только ключи.

Куда я деваю ключи после того, как припарковалась и поставила машину на сигналку? В сумочку. Но я девушка, а мужчины, как правило, кладут их в карман.

В следующую секунду уже обыскивала гардеробную первого этажа, где раздевались все пришедшие с улицы. Через пару минут моя душа возликовала, ведь я сжимала в руке ключи от дорогущего и шикарного автомобиля Уланова.

Без труда открыла замок парадной двери и вышла на улицу.

Свежий морозный воздух и лёгкий ветерок приятно коснулись кожи лица – блаженство, но все восторги потом, сейчас не до этого.

Рысью добежала до отдельно стоящего гаража на несколько боксов и, приложив электронный ключ, проникла внутрь.

Седан Кирилла представительского класса сильно отличался от моей компактной и скромной машины, не только габаритами, но и внутренним оснащением. Приборная панель впечатляла, ей-богу, как на звездолёте. Да, и ладно, завести завела и с управлением справлюсь.

Ворота гаража бесшумно поднялись, как будто их специально чем-то смазали накануне, затем я, не включая фары, выехала на улицу, докатилась до основных ворот и тут столкнулась, пусть с небольшой, но с проблемой.

На пульте, который предположительно открывает центральные ворота, имелось целых четыре кнопки и какая нужна мне – неизвестно. Решила нажимать по очереди на все подряд.

Надавила на первую кнопку – ничего не произошло. На вторую – результат тот же. Зато после того, как надавила на третью… ночь резко закончилась и наступил белый день. Одновременно включилось всё: фонари, прожекторы, подсветка дорожек, территория парковки и гаража, освещение на крыльце и вокруг дома.

– Твою мать! – взвыла я, дрожащими пальцами нажала на четвёртую кнопку, ворота отъехали в сторону, но особой радости это не принесло, так как в доме в нескольких окнах зажёгся свет, значит, Кирилл или Глеб, а может, и оба, проснулись.

Барабаня от нетерпения ладонями по рулю, едва дождалась, когда ворота откроются достаточно, чтобы через них можно было проехать, и как только это произошло, тут же дала газу.

Куда повернуть сразу после ворот, я знала заранее: видела из окна спальни, что утром основной поток машин движется влево, а вечером вправо, следовательно, мне нужно налево.

Увы, но мои знания маршрута до выезда из посёлка на этом ограничивались, дальше придётся ехать туда, куда сердце подскажет.

Ровная асфальтированная и почищенная от снега дорога в две полосы, позволяла развить приличную скорость, но, к сожалению, очень скоро пришлось тормозить, потому как прямо по курсу находился забор и нужно было выбирать, куда поворачивать.

Интуиция упорно молчала, словно она играла за команду Кирилла и назло мне скоропостижно скончалась, поэтому повернула туда, куда мне, как правше, удобнее выкручивать руль, в правую сторону.

– Чёрт возьми, – ругнулась я, заметив, как дорога резко сузилась с двух полос до одной. С центральной дорогой, ведущей к выезду из посёлка такого бы не случилось. – Нет-нет-нет! – теперь уже отчаянно взвыла, потому как впереди замаячил тупик.

– Долбаная колымага! – ворчала я, дёргая рычаг переключения скоростей с прямого хода на задний и выкручивая руль туда-сюда. – Длинная хрень, фиг развернёшься.

– О нет, – простонала я после того, как полностью развернулась и увидела, как из-за поворота выскочил Глеб и на полной скорости рванул прямо на меня.

Я растерялась, и это стало моей фатальной ошибкой. Пока хлопала ушами и бездействовала, Глеб бежал так, словно за ним гонятся черти, и лишь когда широкий промежуток закончился и началась узкая дорога, он сбавил темп.

Почему он сделал именно так, я догадалась, но увы и ах, исправить уже ничего не могла. На двухполосной дороге я бы легко его обрулила, теперь же, если он пойдёт по центру, чтобы проехать, мне придётся таранить его.

В моём распоряжении мощь нескольких тонн металла, а у Глеба только его собственный вес, вроде как преимущество на моей стороне, но это не так, я себя знаю, даже ради свободы, не смогу задавить человека.

Единственный плюс этой ситуации – я знаю, на что способна или, наоборот, неспособна, а Глеб нет.

В режиме парковки несколько раз вдавила педаль газа, угрожающе рыча двигателем. Так сказать, предупредила Глеба, что своя шкурка ближе, и чтобы он убирался с дороги, потому как собью и глазом не моргну.

Не подействовало. Мужчина, как шёл, так и идёт.

Ладно, посмотрим, чьи нервы крепче. Дёрнула рычаг скоростей и резко тронулась с места. Учитывая разгон, до столкновения секунд пятнадцать, не больше.

– Сваливай на хрен! – во всё горло кричу я и машу рукой в сторону. – Убирайся, сказала. Собью же!

Не знаю, в какой очереди стоял Глеб, когда новым душам перед рождением инстинкт самосохранения раздавали, возможно, стоял за мышечной массой и ростом, но мужчина вместо того, чтобы отпрыгнуть в сторону, побежал мне навстречу.

Глеб повысил ставку, я сделала то же самое – добавив газу, разогналась. Но мой здоровяк и не подумал пугаться, несётся прямо под колёса, и всё тут.

Паникую, до столкновения остались жалкие метры.

Хотя нет, не будет никакого столкновения, Глеба просто размажет по асфальту, и всё.

Нервы сдали, резко выворачиваю руль влево, бью по тормозам, заднюю часть машины потащило вперёд, капот в сторону, несколько секунд неконтролируемого скольжения заканчиваются тем, что машина утыкается мордой в сугроб.

Глеб уже дёргает за ручку двери переднего пассажирского места, я же лихорадочно соображаю, что делать.

Прежде всего, надо успокоиться, ведь проигранный бой – это ещё не проигранная война. Двери заблокированы: просто так внутрь не попадёшь. Сейчас сдам назад и потихоньку покачусь вперёд. На низкой скорости я Глеба не задавлю, зато рано или поздно планомерно оттесню в сторону.

Как обычно «хорошая мысля приходит опосля». Если бы изначально выбрала тактику «медленной скорости» наверняка уже бы выехала из этого проклятого посёлка.

– Сашка, не доводи до греха, гаси тачку и выходи, – раздражённо пробасил Глеб, долбанув по стеклу кулаком.

– Иди в жопу и Уланова с собой пригласи, – в ответ рявкнула я и только собралась выехать из сугроба, как после характерного щелчка все замки на всех дверях разблокировались.

Даже отреагировать не успела, как обе передних двери одновременно распахнулись.

– В жопу, говоришь?! – громыхнуло у меня возле самого уха, и то был голос не Глеба, а, о ужас, Кирилла.

Вжавшись в сиденье, во все глаза смотрю на Уланова и никак не пойму, откуда он взялся? Видимо, я так сосредоточилась на Глебе, что его появление пропустила. Но один секрет я всё-таки разгадала: двери открылись, потому что Кирилл, когда погнался за мной, прихватил с собой второй комплект ключей от машины.

Сволочь находчивая! Будь я на его месте, мне бы такое даже в голову не пришло…

Возвращали меня в дом Уланова в мрачном гробовом молчании, мужчины лишь изредка бросали в мою сторону тяжёлые и осуждающие взгляды.

Честное слово, ведут себя так, будто я совершила какое-то ужасное преступление. Особенно Кирилл зыркает на меня так, словно я предала не только родину, но и всё человечество за тридцать сребреников.

Тоже мне нашёл Иуду. Надеюсь, он не забыл наши настоящие роли: он похититель, я пленница, то есть это он преступник, а я жертва.

– В подвал её, – велел Кирилл Глебу, когда мы вошли в дом. – Допросилась.

– Надеюсь, в недалёком будущем я тоже услышу: «Наручники на него и в камеру», – со злостью выплюнула я в спину Уланова, когда тот направился к лестнице.

Кирилл не обернулся, ничего не сказал, полностью проигнорировал мою реплику и поднялся наверх. Ну конечно, торопится в свою уютную спальню с мягкой кроватью, а мне, значит, сегодня ночевать в подвале.

Здоровяк опять всё так же молча подтолкнул меня в сторону спуска в подвал, и я, разумеется, взбунтовалась:

– Обязательно было пихать, словами-то сказать трудно? Всё, босс ушёл, размораживай уже свой язык.

Вместо того чтобы отругать меня и раз десять назвать Козявкой, Глеб одарил меня лишь ледяным взглядом.

– Ну и молчи сколько влезет. Я тоже теперь с тобой не разговариваю, – обиженно произнесла я и пока меня не подтолкнули второй раз, сама с гордым видом направилась к лестнице цокольного этажа.

Первое, что отметила, когда мы спустились, это довольно ощутимый перепад температуры, причём здесь почему-то не холоднее, а наоборот жарче и влажность повышенная, но хоть затхлостью не воняет и то хлеб.

Второе – у моей новой камеры дверь и замок надёжнее не бывает. Без отмычек и навыков домушника отсюда без ключа сбежать нереально.

Ну и третье, но не по значимости, мои апартаменты оформлены в ультраминималистичном стиле. Другими словами, здесь не то чтобы лишнего, но даже самого необходимого нет. Дверь, четыре стены, пол, потолок с одним тусклым светильником, окно размером с лист А4 и на этом собственно всё.

– А на чём я должна спать, на голом полу?! – возмутилась я, но Глеб, как и его работодатель за несколько минут до этого, притворился глухим, запер меня и ушёл.

Правда, спустя примерно десять минут вернулся, принёс из моей прежней спальни матрас, подушку, одеяло и простынь, а когда вновь собрался на выход, у меня возник новый весьма важный и острый вопрос:

– А если я захочу пить, или, наоборот, в туалет. Мне терпеть или гадить в углу?

Глеб лишь на одно мгновение притормозил, посмотрел на меня, потом на угол возле двери, криво усмехнулся и опять козлиная морда вышел.

Когда все звуки, кроме треска светильника, стихли, я медленно опустилась на матрас и начала себя уговаривать, быть сильной и не реветь.

Всё заканчивается, и это пройдёт, надо просто стиснуть зубы и потерпеть. Только боюсь, в новых условиях оставшиеся дни месяца превратятся для меня в целый год, а с учётом отсутствия душа и туалета проведу я его в самом настоящем аду.

Вопреки моей воле слёзы горечи потекли по щекам, но стоило услышать приближающиеся шаги, как я их тут же смахнула.

Может, всё-таки попугали и хватит, наказание подвалом закончилось? Сейчас войдёт Глеб или даже сам Кирилл, отчитает меня как следует, погрозит пальцем, сделает последнее китайское предупреждение и отведёт наверх в спальню.

Разгоревшаяся надежда на благополучный исход, погасла сразу же после того, как Глеб открыл дверь и, не войдя внутрь, оставил у порога бутылку воды, чистящее средство на основе отбеливателя и два ведра – одно наполненное водой, другое пустое.

Долго рассматривала «дары», принесённые Глебом, и каждую секунду этого времени во мне умирала вера в людей.

Кирилл всё-таки выполнил угрозу и отослал меня в подвал. И за что? За то, что попыталась восстановить своё законное право быть свободной? Можно подумать, попади в плен он, сидел бы смирно и тихо не рыпаясь.

Глеб тоже разжалован из добряков. Добряки так злорадно не ухмыляются, когда предлагают человеку вместо унитаза ведро, а вместо душа тоже ведро только с водой.

Но Уланов и Глеб – чужие мне люди. Их жестокость с несправедливостью злит и обижает, но не оставляет шрамов на сердце.

Другое дело – Дима. Он тот мужчина, с которым я была готова рука об руку пройти остаток жизненного пути, растить общих детей, делить победы и неудачи.

Где он?

Нет, я понимаю, он весь ломанный, переломанный, но ведь живой и знает у кого я. Почему он до сих пор не обратился в полицию? Неужели, действительно, как утверждал Уланов, из-за презрения к правоохранительным органам? То есть его неприязнь сильнее любви ко мне?

В таком случае это не любовь, а полная ерунда…

За всё время пребывания в доме Уланова – это утро побило все рекорды паршивости.

Ночью в голове долго бродили невесёлые мысли, тем не менее усталость всё-таки взяла своё и меня сморило, как и когда даже не помню.

Спала в одежде и с включённым светом, а в подвале жара градусов тридцать и хоть не воняет, воздух всё равно тяжёлый, несвежий.

Голова трещит, сознание мутное и в висках тукает, сказывается нехватка кислорода и, конечно, вчерашнее вино.

Хорошо, что здесь зеркала нет. Представляю, какую опухшую и лохматую мымру оно бы мне показало.

Только ради глотка воды, кое-как заставила себя сползти с матраца, добрела на полусогнутых ногах до бутылки и жадно выпила половину её содержимого. Из ведра плеснула себе на лицо пару пригоршней воды. Чтобы хоть как-то охладиться, намочила также руки, шею и грудь, но особого освежающего эффекта это не принесло.

Затем я почувствовала проблему, причём в буквальном смысле – мне захотелось в туалет.

Головную боль, голод или жару худо-бедно можно терпеть, но нереально игнорировать такие естественные потребности, как поход в туалет. Если человек не устроит себе прогулку до унитаза, организм обязательно рано или поздно избавится от всего ненужного сам.

Проблема становилась всё острее и острее, а никто из тюремщиков не торопился меня навещать. К тому же, как назло, сегодня очередь дежурства Кости, он неплохой парень, но у него нет права принимать самостоятельные решения. То есть он вряд ли отведёт меня в туалет, потому как не велено, значит, надо спрашивать разрешения, а Костя боится Уланова больше чумы.

Если бы дежурил Глеб – другое дело, он единственный из парней, кому позволено иметь своё мнение.

Не знаю, сколько времени прошло с момента, как проснулась, но от отчаянья мне хочется выть и скрести ногтями об стену.

Теперь я уже смотрела на пустое ведро без презрения, ладно хоть оно есть. Пусть это и постыдный и неприятный выход, но всё-таки выход…

«Да ну на фиг, какое ведро, когда в доме санузлов как грязи?!» – разозлилась я, обулась, встала спиной к двери и начала изо всех сил стучать по ней пяткой, выкрикивая:

– Изверги, вы забыли, что тут сидит живой человек?!

Я такой шум подняла, что не услышала, как кто-то спустился в подвал, и поняла это лишь тогда, когда дверь начали открывать и меня толкнуло в спину.

Ого, на мои вопли припёрся не кто-нибудь, а сам его обиженное и рассерженное высочество господин Уланов.

Глава 9

– Мне показалось, или ты действительно меня звала? – войдя в помещение, откровенно насмешливо поинтересовался Кирилл.

Вот так дать бы ему по башке, чтобы у него после этого глаза целый месяц смотрели исключительно на кончик носа.

Сам значит весь свежий, холёный, наглаженный, вкусно пахнущий, волосок к волоску, с бултыхающимся кофе и завтраком в желудке, а я несчастная, растрёпанная, взмыленная и с выпученными глазами от переполненного мочевого пузыря, и у него ещё хватает совести иронизировать тут?!

Козлина.

Но все претензии в его адрес и оскорбительные замечания – в сторону. Сейчас главное – решить свою проблему.

– Отведи меня в туалет, – не попросила, а именно потребовала я без тени смущения. Да и какое тут может быть смущение, если ещё чуть-чуть и подо мной образуется позорная лужа.

Уланов осмотрелся вокруг, задержал взгляд на пустом ведре и, указав на него рукой, заявил:

– А зачем? У тебя же всё необходимое есть.

Раньше я особо не понимала, в чём разница между злостью и яростью. Теперь же точно знаю отличия. Ярость – это когда от переизбытка негатива темнеет в глазах, когда мозг не справляется с напряжением и кружится голова, и ты на полном серьёзе готов убить человека, не просто выстрелом в лоб, а разодрать его руками на куски.

– Хорошо, ты можешь не отводить меня в туалет, воспользуюсь ведром, – неожиданно даже для себя самой, вопреки состоянию, начала говорить отстранённым холодным голосом. – Но потом я возьму вот этот матрац, разорву его на полосы, сплету верёвку и удавлюсь. Я не буду так жить. Не буду, и всё. Я этого не заслужила. Я ни в чём не виновата, никому плохого не делала. В особенности тебе. Если у тебя проблемы с Димой, решай их с ним, при чём здесь я?!

Не знаю, что так сильно впечатлило Кирилла сами слова или то, с какой интонацией их говорила, но судя по взгляду я его основательно напугала.

И не только его, я сама от себя в шоке. Какая верёвка и удавлюсь? На самом деле ни о чём таком даже не помышляла. Вот, значит, как переполненный мочевой пузырь влияет на мозг.

– Выходи, я тебя провожу, – Уланов отошёл от двери, уступая дорогу.

Понадобилась немало усилий, чтобы тут же с радостным визгом и сверкая пятками не рвануть наверх, а выйти из камеры медленно, с гордо поднятой головой, ещё и остановиться на секунду возле Уланова и пренебрежительно фыркнуть в его сторону.

– У меня такое чувство, как будто меня в этом доме медленно, но верно из человека превращают в собаку, – заявила я после того, как мы поднялись на первый этаж. – В будке запирают, кормёжка по расписанию, а теперь и до выгула в туалет докатилось. Не хватает только ошейника на моём горле, в твоих руках поводка, и чтобы ты постоянно за него дёргал и воспитывал: «Фу, Сашка, нельзя».

– Мне жаль, что у тебя возникли такие ассоциации, на самом деле к тебе как к собаке никто не относится, – отозвался Уланов, что шёл вслед за мной.

Сначала раскрыла дверь туалета, шагнула внутрь и лишь потом обернулась к Кириллу и с раздражением выплюнула:

– Врёшь! Именно так ты меня и воспринимаешь, даже хуже.

Сделав все свои кошачьи дела, с тоской посмотрела на душевую кабину, что, конечно же, имелась в гостевом санузле. Как же хочется, чтобы на меня обрушился поток горячей воды, смывая все события прошлой ночи и избавляя от головной боли.

А почему, собственно, я не могу помыться? Чистые полотенца и жидкое мыло есть. Если по-быстрому мне надо всего десять минут.

Ага, как только этот, за дверью, с кислой физиономией, услышит шум воды, сразу поднимет крик. Как это так, я опять самовольничаю и без его дозволения полезла под душ. Но крик – это ладно, переживу, но он же может ещё и ворваться, а я тут мокрая и без одежды…

Не-а, без разрешения – дорого выйдет. Придётся согласовывать.

Выглянула наружу, Уланов устроился в ближайшем от санузла кресле и что-то читал в телефоне.

– Кирилл, ты Костю позови, он же сегодня дежурит, я тут задержусь.

Мужчина вопросительно выгнул правую бровь, молчаливо интересуясь: «С какой такой радости ты задержишься?».

– Я вся липкая от пота, в подвале жарко, будто в аду, только бесовских оргий и котлов не хватает.

Мужчина ничего не ответил, просто отвернулся и вновь уставился в экран телефона, что лично я расценила как: «Плюхайтесь, Александра Сергеевна, сколько хотите, не торопитесь».

Ну я и не торопилась от слова совсем, купалась не то чтобы досыта, а до отвала, у меня аж кожа сморщилась на ладонях и ступнях. В шкафчике нашлись зубная паста и новая щётка, которыми я тут же воспользовалась и потом, запихав в карман, приватизировала. Кроме того, я присвоила плоскую расчёску и парочку полотенец.

Если Костя возмутится, с какой стати я всё это взяла, совру, что Кирилл разрешил. Не станет же он из-за такой мелочи звонить боссу и проверять.

Проблема заключалась в том, что когда я вышла с честно нажитым добром, никакой Костя меня не караулил – в кресле с телефоном сидел всё тот же Кирилл.

– Я уже собирался вскрывать дверь, решил, что ты там утонула, – ворчливо заметил Уланов, поднимаясь на ноги.

– А я была уверена, что ты давно уехал. Прогуливаешь работу? – отозвалась я и поучительным тоном добавила. – Имей в виду, все проблемы в бизнесе с этого и начинаются. Если директор забил, то и работники в пляс.

Уланов пристально посмотрел сначала на полотенца у меня на плече, потом на расчёску, зажатую в руке, но ничего не сказал. И правильно, я бы отстаивала награбленное до хрипоты.

– Далеко ли собралась? – донеслось мне в спину, когда торопливо прошмыгнула мимо него.

– Не очень, в кухню. Ты же наверняка поел и выпил кофе. Я тоже хочу.

Готовилась к тому, что меня сейчас догонят, схватят за шиворот и утащат обратно в подвал, но нет, благополучно добралась до кухни, разумеется, под конвоем.

Первым делом загрузила и включила кофемашину, затем занырнула в холодильник и приготовила бутерброды.

Аппетит зверский, бутерброды получились отменными, а мне кусок в горло не лезет, а всё из-за того, что кое-кто сидит за столом напротив меня и буквально пожирает глазами.

Похоже, зря я Уланова рассорила с рыжей мегерой. Несмотря на его плотный график, видимо, они время от времени всё-таки уединялись и сминали простыни на кровати.

Теперь Кириллу не с кем выпустить пар. Как я поняла, случайные связи или платная любовь – это не про него. Вот он и глазеет на меня, как оголодавший сладкоежка на сдобную булку, щедро политую шоколадом.

– Может, хватит уже на меня так пялиться? Я скоро из-за тебя подавлюсь, – в конце концов, я не выдержала и высказала недовольство.

Надеялась, что после замечания, Уланов смутится, отвернётся и резко переключит внимание на пол, потолок или какую-нибудь салфетку.

Наивная…, как же я ошибалась.

Кирилл улыбнулся, положив локти на стол, подался вперёд и начал разглядывать меня ещё пристальней и плотояднее.

– Я бы и рад не смотреть, но не могу. Ты настолько приковываешь взгляд, сил нет оторваться. И дело даже не в красоте, хотя ты очень соблазнительная девушка. Есть в тебе что-то такое…, – Уланов, чтобы подобрать нужное слово, начал задумчиво щёлкать пальцами.

– … что-то живое, настоящее, светлое, – наконец произнёс он, потянувшись рукой к моей ладони с явным намерением дотронуться до неё.

Чтобы избежать прикосновения, не только резко одёрнула руки со стола, но и сама отодвинулась назад, сильно вжимаясь в спинку стула.

– Это, конечно, всё очень мило, – прошипела я. – Но твои знаки внимания изрядно нервируют и уже надоели. Во-первых, ты меня похитил. Во-вторых, измываешься, как душа пожелает. В-третьих, у меня есть жених. Поищи развлечения где-нибудь в другом месте. Со мной тебе ничего не светит.

– Жених, говоришь, есть, и ничего мне не светит, – с ядовитым раздражением повторил он. – На твоём месте я бы не был столь категоричен. Как ты верно заметила, ты моя заложница. А с заложницами делают всё, что захотят.

Ну ни хрена себе заявочки! Приехали, называется.

– Позволь прояснить, со мной нельзя делать всё, что захочешь, – начала я, стараясь звучать спокойно, чтобы скрыть панику от Кирилла. – Иначе в глазах Димы моя ценность упадёт ниже плинтуса, и давить на него тебе будет уже нечем.

– Ценность, значит, для него потеряешь, – медленно протянул он и растянул губы в довольной улыбке. – То есть чтобы Власов от тебя отказался не так много и надо. Хм.

– Рычага давления тоже не станет, – напомнила я.

– Это да, – признал Уланов, но секундой позже добавил. – Но я всё равно получу больше, чем потеряю.

– Издеваешься?! – не выдержав, рявкнула я и соскочила со стула.

– Почему это? – Кирилл будто удивился и мотнул головой. – Совсем нет. Я считаю, Власов тебя не заслуживает. Долго ломал голову, как развести вас по разные стороны, между прочим, ради твоего же блага. И ты подсказала отличный способ. Надо твоему жениху непрозрачно намекнуть, что между мной и тобой всё было. Причём необязательно это делать прямо сейчас, можно ближе к концу месяца, так и ты от него избавишься, и я всё это время буду держать его на коротком поводке.

Внутри всё кипело, злость яростно рвалась наружу. Знает он, видите ли, как для меня лучше. Треснуть бы этому вершителю судеб сковородой по голове.

Да, мне хотелось, и я могла прокричать Кириллу в лицо всё, что накипело и пульнуть ему в лоб тарелкой. Наверняка я бы даже словила от этого кайф и на душе полегчало. Правда, ненадолго, на полчаса или час. Но ведь у всего есть последствия…

Моё положение и так хуже некуда. Вместо комфортной спальни меня держат в подвале. Глеб, который раньше проявлял заботу, помогал по возможности и соглашался на небольшие уступки, даже не разговаривает со мной. Уланов уже не ограничивается лишь намёками, а говорит прямым текстом, что заинтересовался мною как девушкой.

Уверена, если хорошо поискать, на территории дома Уланова найдётся место с ещё более ужасными условиями, чем подвал. Например, техническая комната гаража или какое-нибудь помещение в отдельной постройке. Здесь такие имеются, видела из окна.

Поэтому, чтобы не наскрести себе новых проблем, лучше держать рот на замке и избавиться от компании Кирилла как можно быстрее.

Дожевав бутерброд и запив его кофе, отнесла тарелку с кружкой в посудомойку и пожаловалась Уланову:

– Голова раскалывается, мне бы подремать ещё пару часов.

– Без проблем. Сейчас напишу Кости, он спустится и проводит тебя, – мужчина тут же достал телефон.

– Куда проводит, в спальню? – с надеждой уточнила я.

– Нет, в цокольный этаж, – набирая сообщения и не отрывая взгляд от экрана, огорчил Кирилл.

– Там слишком жарко, у меня из-за этого и болит голова, – бросила я аргумент, но у Уланова нашёлся свой.

– Я уже убавил отопление, скоро станет прохладнее

– Ещё там совсем нечем заняться, с ума можно сойти, – не унималась я.

– За несколько дней здоровый человек с ума не сойдёт, а то, что нечем заняться, так это, наоборот, хорошо. Будет время подумать, каких людей оставить в своей жизни, а каких пока не поздно прогнать.

– Но Кирилл…, – попыталась я ещё возразить, но Уланов резко перебил:

– Я не собираюсь держать тебя в подвале весь остаток месяца, но несколько дней ты там проведёшь, и это не обсуждается.

Спустя всего десять минут Костя с сожалением на лице привёл меня на цокольный этаж и закрыл там.

Всеми силами старалась не терять оптимизм, но голые стены, отсутствие возможности чем-либо заняться и осознание того, что ни завтра, ни послезавтра эта ситуация сама по себе не закончится, угнетали, давили и заставляли чувствовать себя самым несчастным и беспомощным существом.

На следующее же утро моё настроение диаметрально сменилось. Я проснулась злой как никогда раньше. И это, казалось бы, негативное чувство буквально вытащило меня из цепких лап уныния, придало сил и решимости действовать.

Мне нужно снова попробовать убежать. Нет, не так. Просто убежать, без всяких попробовать. Сделать это надо, как можно скорее, до того как Уланов разрушит мою личную жизнь. У него хватит совести оклеветать меня перед Димой, а мне потом доказывай, что не индюк.

Пусть моя уверенность в женихе пошатнулась, но решать, связывать ли с ним свою жизнь или нет, должна только я, а не какой-то Кирилл с его мнимыми благими намерениями.

Весь день размышляла над новым планом побега, с учётом прошлых ошибок.

Ошибкой номер один было объявлено моё стремление непременно покинуть посёлок. Зачем? Достаточно просто добраться до людей и попросить у них помощь. И чем ближе они находятся, тем выше мой шанс на успех.

Значит, моими спасителями должны стать соседи Кирилла, чьи участки граничат с его территорией. Да, вдоль дороги жители установили высокие трёхметровые заборы, но друг от друга они отгораживаются преградой пониже, если на что-нибудь встать, можно перемахнуть.

И я уже знаю, на что встану. Мои конвоиры – Глеб, Костя и Андрей всегда приезжают сюда на своих машинах и не загоняют их в гараж, а оставляют на улице в зоне парковки, что очень удачно примыкает к забору. Остаётся лишь забраться на колесо, затем вскарабкаться на капот или багажник, ухватиться за верх забора, подтянуться и перекинуть ногу. В итоге неуклюжий мешок с картошкой, то есть я, бултыхнётся на соседний участок.

Второй моей ошибкой было то, что в предыдущие разы пыталась сбежать именно ночью – тогда, когда все пленники обычно бегут, а их похитители максимально настороже. Нет, теперь я сделаю это вечером, примерно в семь часов. Темнота та же, охранники подвоха не ждут, и, поскольку люди ещё не спят, достучаться до них проще.

Ускользнуть из самого дома в данный момент – вообще легкотня. Мои похитители, уверенные в том, что я нахожусь за прочной дверью с надёжным замком, перестали прятать ключи от входной двери, они либо валяются в коридоре в специальной чаше, либо вообще торчат в замке. Сегодня трижды поднималась с Андреем наверх и столько же раз проходила мимо этих ключей.

Однако, как изловчится и выбраться из самого подвального помещения, моей тюремной камеры, пока придумать никак не могу. Голову уже сломала, а идей всё равно ноль.

Ещё было бы неплохо отвлечь на что-то мужчин, чтобы они хотя бы на несколько минут даже о моём существовании не вспоминали.

Ключ в замке провернули, дверь открылась, и ко мне в камеру заглянул не в меру болтливый Андрей.

– Санёк, ты просила, отвести тебя на ужин пораньше. Если уже проголодалась, пойдём.

– Нет, не проголодалась, но всё равно пойду и буду есть без аппетита, – заявила я, поднимаясь с матраса. – Лишь бы главный упырь не успел приехать с работы, видеть не хочу его наглую вампирскую морду. А что на ужин?

– Плов, суп ещё есть, правда, не знаю какой, не ем я эту жижу, овощной салат и фаршированные блины. Кстати, блины – спецзаказ повару от Уланова, любимое блюдо.

– Вот как? И мне блинчиков страсть как захотелось, – на этом моменте я облизнулась и поводила рукой по животу. – Чую, съем все. Кровососу ни одного не достанется.

– Вообще-то, их целая гора, в одну тебя все никак не войдут, – усмехнулся Андрей, пропуская меня первой на кухню.

– Значит, часть блинов возьмёшь на себя, а если и вдвоём не осилим, оставшиеся поднадкусаем! – подходя к холодильнику, сказала я, и тут мой взгляд скользнул по столешнице кухни, на которой лежала чья-то забытая зажигалка. Наверное, временный повар оставил.

А что, если устроить пожар?!

И под его шум, дым и неразбериху благополучно отсюда удрать?!

На протяжении всего ужина я время от времени украдкой дотрагивалась до кармана, где прятала зажигалку. И хоть вела себя непринуждённо, бодро поддерживала с Андреем беседу, но делала это на автопилоте, потому как мысли крутились исключительно вокруг нового плана побега.

С одной стороны, затея вдохновляла, но с другой – пугала до чёртиков.

Ведь план был не просто рискованным, а смертельно опасным. Мне требуется не только отвлечь мужчин на пожар, но и заставить их выпустить меня из подвала. Следовательно, поджёг я собираюсь учинить не где-нибудь, а в собственной камере.

Когда мы поели, убрали посуду и Андрей повёл меня обратно закрыть под замок, со стороны улицы по окнам мазнул свет автомобильных фар. Отлично, Уланов вернулся с работы, значит, все действующие лица на месте и где-то через час можно уже начинать операцию «Уголёк».

Оставшись одна в камере, ещё раз подумала, взвесила риски и пришла к выводу побегу всё-таки быть.

Часов не было, поэтому в вопросе, сколько прошло времени, опиралась только на собственные ощущения. Когда же настал момент «X» первым делом помолилась, потом оделась тепло, смочила футболку в ведре с водой и повязала её на лицо словно маску, затем достала зажигалку, чиркнув по колёсику, извлекла огонь и поднесла его к углу одеяла.

Страшно до жути, если что-то пойдёт не так, сгорю заживо – более мучительную смерть трудно представить. Хотя нет, навряд ли погибну в огне, просто не успею, удушье от дыма убьёт раньше.

Зачем забиваю себе голову мрачными мыслями? Нормально всё пройдёт, строго по плану. Если долблюсь в дверь, ко мне обязательно в течение пяти минут кто-нибудь спускается, ни разу ещё не было по-другому. Да и потом, есть ведро с водой, в крайнем случае затушу.

Небольшой язычок пламени зажигалки принялся жадно поедать край одеяла. Дым быстро начал заполнять камеру, вызывая кашель и заставляя слезиться глаза.

Не теряя ни секунды, бросила горящее одеяло на пол, схватила бутылку и взобралась на матрас. Стоя на носочках, разбила бутылкой лампочку на светильнике, ведь по моей версии, причина пожара – короткое замыкание в проводке.

Потом, выставив руки перед собой, на ощупь добралась до двери и начала колотить по ней и выкрикивать:

– Пожар! Помогите!

Время шло, но ко мне никто не спешил, а одеяло, хоть и не пылало огнём, но активно тлело и при этом очень дымило.

Изо всех сил старалась не паниковать, но сердце стучало в груди с такой силой, что я боялась, как бы оно не разорвало ребра, а голос в голове всё громче и громче твердил: «Потуши одеяло, иначе тебе конец!».

Глава 10