Внутренние. Дневник из другого мира бесплатное чтение

© Оформление.

ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Предисловие

Здравствуйте, дорогие читатели. Настало время рассказать вам, как появилась эта фантастическая история.

К собственному удивлению, иногда я встречаю в нашем мире информацию из других пространств. Я заметила это только к тридцати годам, в период поиска на просторах интернета одной из книг, увиденных мною в детстве.

Расскажу все по порядку.

В восемь лет я ходила в кружок шитья мягкой игрушки. Это был очень теплый круг девчонок, которые любили что-то создавать. Наша наставница очень часто оставляла нас одних в небольшом кабинете на втором этаже, окна которого выходили на тихую южную улочку, засыпанную упавшими абрикосами и тополиным пухом.

И в эти часы пространство кружка превращалось в место откровений, погружающих в глубины внутренних миров интровертных девочек.

Однажды к нам в руки попала книга. Тогда я думала, что ее принесла одна из девочек. Но оказалось, что нет. На днях я списывалась с ней, и она сказала, что книга принадлежала не ей. Более того, она всегда была уверена, что это я притащила эту книгу в кружок. Того же мнения придерживались и остальные девочки.

Интересна книга была тем, что в ней по очень простым параметрам, доступным детям (цвет глаз и волос, пришедшая на ум цифра), можно было узнать свое предназначение в этом жизненном воплощении.

О да! Понимаю, что звучит так же бредово, как гороскоп. Но не делайте поспешных выводов.

Я стала искать эту книгу в зрелом возрасте после осознания, что она столь точно предсказала мое предназначение и предельно лаконично описала его.

Книга сказала мне, что у меня три направления, по которым я должна реализоваться. Это выглядело волшебно.

Мне сообщили примерно следующее: я должна любить животных, семью и… (будучи ребенком, я как раз и забыла это слово, но отчаянное любопытство заставило меня искать книгу, чтобы восстановить его в памяти).

В детстве это задание на жизнь показалось мне очень легким. Я и так любила всех животных, защищала их и всегда старалась понять, хорошо или плохо им сейчас.

Семья моя тогда состояла из одной мамы, которую в восемь лет еще пока любят все.

Я помню, что и третье слово было таким же простым и понятным. Но оно мне не понравилось. Я не видела смысла в нем и откинула за ненадобностью. Но, блин, что это было?! Почему меня это не отпускает?

Моя детская любовь к животным вылилась в то, что я выучилась на ветеринара, но не пошла работать в клинику или сельское хозяйство, а организовала передержку с медицинским уходом для бездомных кошек. Когда я выхаживаю раненое, больное, изможденное животное и довожу его до здорового жизнерадостного состояния, я летаю. В эти моменты я чувствую, что живу не зря, а занимаюсь своим делом и приношу пользу живым существам. Я отчетливо ощущаю, как любовь к ним льется из меня потоком. И вопрос поиска любви в этом мире вообще передо мной не стоит.

С возрастом я стала понимать, что моя семья – это не только мама. У меня где-то есть отец, бабушки и дедушки, братья и сестры, отчимы, неродные и родные по крови люди. Мне понадобилось проделать большую психологическую работу, чтобы принять их в свой мир. Пожалуй, это один из самых серьезных трудов в моей жизни: соединиться со своим родом. Восстановить свое место в системе. Потом добавились бывший муж и дети. Переварить весь пласт этих разносторонних отношений я смогла также благодаря многолетней работе с психологом.

Когда моя семья заиграла разными красками, будто витражи, мозаичные картины и лоскутное шитье, я поняла, что простые слова в книге оказались сакральными:

Любить Животных, Семью и…

Что же там за слово?!

Вы, наверное, догадались, что я перерыла весь интернет, библиотеки и опросила всех, кто был хоть как-то причастен к той книге. И пришла к выводу: этой книги больше нет.

Второй такой странной пропажей в моей жизни был мультик.

В возрасте шестнадцати лет, налаживая отношения с отцом и двумя сводными братьями, я увидела в их квартире на кассете мультик: удивительное аниме, в котором было так много про реинкарнацию и любовь. И, конечно, не запомнила название. Через пару лет я захотела пересмотреть этот мультик, ведь мудрые цитаты и образы из него часто помогали мне в эти годы. Я помню эту милую дружбу между мальчиком и собакой и ненастоящую любовь-шоу между маленькой девушкой-дюймовочкой и эгоистичным великаном-певцом. Помню разбитое сердце девушки. Помню героическую смерть собачки во время спасения мальчика и ее последующую реинкарнацию в котенка, родившегося в ближайшей деревне. Позже мальчик нашел его и узнал в нем своего питомца.

Ну, мультик на самом деле на миллион. Я очень хочу ощутить его простую и трогательную атмосферу снова.

Конечно, я перерыла весь интернет, смотрела и по картинкам, и на форумах аниме-фанатов, задавала вопросы. Я даже написала отцу и брату, попросила их вспомнить, что мы тогда смотрели и какие вообще кассеты с мультиками аниме у них были.

Как вы поняли, результат тот же. Мультик затерялся, исчез. Брат в хронологическом порядке перечислил мне все мультики, что мы смотрели с ним вместе, но там не оказалось этого философского аниме. Более того, после моего описания этого мультика он сказал, что очень хочет его посмотреть тоже.

Третьим и предпоследним чудесным событием была лекция.

Я попала на нее в институте. Был у нас в академии непопулярный факультатив, на который я ходила. Не помню даже название, но связано было с философией. На этом факультативе мы обычно забредали в какие-то неафишированные уголки человеческих знаний и размышляли на эти темы. Там и так было довольно необычно, но эта лекция поразила меня.

На ней выступал приглашенный лектор, аспирант из другого университета, который совершил колоссальное открытие.

Он, как это часто бывает в научном мире, работал совсем над другими вещами, совершил ошибку и, устраняя последствия, вдруг выяснил…

Аспирант что-то сжег. Поглядев на пепел в микроскоп, он увидел там простейший организм. И замер. Не могло быть органики в этом месте. Он перепроверил и понял: простейший организм был неорганического происхождения. И при этом был живым.

Парень год работал над своим открытием и смог в том неорганическом субстрате вырастить инфузорию. Только подумайте: неорганическую, но живую. Более того, он провел эксперимент и подсадил неорганическую инфузорию к ее привычной добыче органического происхождения. И инфузория подплыла к жертве и убила ее. Съесть не смогла, но убила.

Продолжая свои эксперименты, он понял, что в том неорганическом мире вырастить что-то большее чем инфузория не выходит. Далее эволюция стопорится, так как субстанция не подходит для развития крупных форм жизни.

Но факт остается фактом: иные формы жизни есть. Прямо у нас на Земле.

И выводы, к которым он нас подвел к концу лекции, звенят в моем мировоззрении и по сей день.

Вся Вселенная пронизана генетической информацией одного типа. ДНК и РНК всех форм жизни, что есть на Земле, летают, лежат, испаряются, разрушаются и собираются вновь везде и всюду. Они одинаковы как у нас, так и далеко в космосе. Вселенная словно поет ДНК-материалом. И если он попадает в даже минимально подходящую среду, то воссоздается. И проходит эволюционное развитие, которое подобно земному. Органическая структура, будучи очень ценной средой, позволила развернуться этой программе до человека.

Где-то она не продвинулась по развитию дальше инфузории, а где-то – превосходит нас.

Действительно, классная лекция. На тот момент это была еще неозвученная на весь мир информация, и я несколько лет ждала ее обнародования вместе с именем этого молодого ученого.

Не обнародовали, и, конечно, в интернете нет ничего на этот счет, кроме фантастики. К сожалению, на той лекции была лишь горстка слушателей, и со всеми ними у меня потеряна связь, так как мы все были из разных групп и факультетов.

Столкнувшись с четвертым подобным событием в своей жизни, я уже поняла, что это оно. И поняла, что найденное мной существует в этом мире, возможно, только сегодня и в данном случае только для меня и еще одной старой, впадающей в маразм бабушки.

Я люблю разбирать захламленные чердаки, запущенные квартиры и заброшенные дома, приводить их в человеческий вид, чтобы люди могли пользоваться этими помещениями. Вот и в тот день я откликнулась на просьбу одной очень дряхлой старушки – разобрать хлам в одной из давно неот-крываемых комнат ее древнего дома.

Помимо черной работы – все отсортировать, выгрести мусор, насекомых, пыль и ветошь, – в этом деле есть изюминка: можно найти какие-нибудь старые интересные вещички.

И в этой комнате их было навалом: ручная швейная машинка «Зингер» (если бабушка ее продаст, то сможет купить себе новый хороший холодильник) – настоящий раритет, керосиновый фонарь, тома старых книг, запас спичек, которого хватит на несколько лет, старая кукла в самодельной одежде, плащ-палатка со времен войны.

Но самой главной находкой оказались два дневника, связанные одной рассыпающейся в руках веревочкой.

Это были две толстые, до конца исписанные синими чернилами тетради. Одна в темно-синей, другая в бирюзовой обложке. Пыль въелась в трещинки и шершавость, а листки были поедены насекомыми.

Я механически показала их бабуле и задала стандартный вопрос:

– Это ценно? Оставляем?

Бабуля прищурилась, взяла их в руки и долго листала. Потом нацепила очки и продолжила изучать написанное.

Из простого ожидания я перешла в режим неподдельного любопытства. Мне казалось, что сейчас я услышу от бабушки интригующую историю из ее жизни.

Но бабуля удивленно протянула мне рукописи со словами:

– Впервые вижу. Это не мое. Я даже не знаю тех людей, которые это писали.

Я жадно приняла тетрадки из рук хозяйки дома и впилась в них глазами.

Темно-синий дневник принадлежал мужчине, а бирюзовый – женщине. Они были одного возраста и находились в определенном родстве. Страница за страницей открывали передо мной неспешное повествование их жизни. Жизни не из нашего мира.

И я поняла, что происходит. Ко мне в руки опять попал артефакт из параллельной реальности. И снова в тех же обстоятельствах: рядом минимум других людей, которые могут это запомнить, и в этом конкретном случае – людей, способных что-то запомнить вообще. С собой снова нет фиксирующих устройств, на которые я могу это запечатлеть в исходной форме. Я за тридевять земель от цивилизации, и мой телефон давно сел. А зарядку я потеряла и, скорее всего, выкинула с хламом.

Есть только мой разум, зрение и ограниченное количество часов на усвоение информации.

Я нашла у старушки бумагу, простой карандаш, почти закончившуюся ручку и принялась фиксировать самые важные куски, чтобы унести их с собой. Я сидела в комнате с плохим освещением, чихая от пыли, и строчила, потом судорожно читала и опять строчила.

Бабушка заходила пару раз ко мне, охала, а я наспех с ней договорилась, что закончу разбор комнаты на следующей неделе.

Она согласилась и принесла мне чаю и испеченного ею хлеба, который был похож на подошву. Но вкуснее я ничего не ела, потому что он подавался вместе с событиями из другого мира.

Я дочитала, хотела еще раз пробежаться по ключевым моментам и проконспектировать после того, как выйду в туалет.

Но когда я вернулась, тетрадок не было. Я, конечно, подошла и спросила у бабушки, не унесла ли она их куда-нибудь с тремя книгами, которые она забрала в мое отсутствие из комнаты. Но бабушка, разумеется, ответила отрицательно.

Я поняла, что время вышло.

Ничего страшного. Я хорошо помню прочитанное, и у меня есть конспект – я справлюсь, смогу воссоздать это для вас.

А еще я вспомнила третье слово из своего предназначения. Это было слово «книги».

О да, это то самое слово. И я понимаю, почему оно вылетело у меня из головы в детстве. Я не любила читать в восемь лет. Совсем. Я распробовала литературу только к одиннадцати. И, конечно, ребенок был в корне не согласен, что его предназначение – любить книги.

Часть I

Внутренние люди

Бирюзовый дневник оказался тетрадкой с психологической работой тридцатисемилетней женщины по имени Кат. В нем были описания сеансов и домашние задания: анализ, который делала сама Кат. Особенно ярко прописаны кризисные события и моменты счастья. Я и не догадывалась, что человек, проходя психотерапию, буквально заново проживает свою жизнь. Его дневник превращается в сверхинтересный роман.

Особенно завораживает происхождение дневника. Он из другой вселенной.

Мир Кат практически ничем не отличается от нашего. Он обладает теми же фундаментальными открытиями цивилизации. Но одна колоссальная разница, из-за которой ее мир для нас находится за гранью фантастики, все-таки есть. Разделение миров произошло в 1916 году.

Великий психолог и философ Карл Густав Юнг открыл в психике человека явление Анимы и Ани-муса.

Кратко их можно описать следующим образом:

Внутри психики мужчины есть женская часть. Его ощущение себя как женщины. У женщин же есть мужская часть. Ее ощущение себя как мужчины. Мне остается только догадываться о намерениях природы. Думаю, она создала все именно таким образом, чтобы сознание, несмотря на гендер, всегда легко взаимодействовало с телом. На мой взгляд, сознание первично, а потом уже ему достается тело. Для лучшего понимания вселенной сознание сразу создали двуполым.

Я только что интерпретировала вам собственное понимание открытия Юнга.

Ученый хотел, чтобы люди признали в себе противоположную часть и жили с ней в гармонии.

Но наш мир был и остается в этом плане слишком гендерно консервативным. Людей пугает наличие в них других субличностей вообще, не говоря уже о личности противоположного пола.

Как мужчина может принять себя как женщину? Шутите, что ли? Что за гомосексуализм?

А женщина как может принять в себе мужчину? Она же потеряет свою хрупкость и станет грубой и неотесанной.

Мир Кат поступил иначе. Люди очень заинтересовались этой темой. Они с удовольствием смотрели в своих внутренних мужчин и женщин, изучали их.

Сначала им было любопытно. Здорово! Во мне есть что-то потаенное! И оно другого пола… Это так многогранно!

Чтобы исследовать своего Внутреннего, надо было представить, что вы умерли и вдруг кто-то обращается к вам с предложением:

– Мы можем вернуть тебя назад прямо сейчас, в тот же возраст и то же место жизни. С одним условием: ты можешь вернуться только другого пола. Выбирай, каким/какой ты будешь в этот раз, но не забывай, это все еще ты.

И можно было выбрать все: внешность, увлечения, карьеру, состав семьи.

Забавно.

Внешность – Внутренний мог сколь угодно сильно отличаться. Человек словно позволял себе наконец-то все, о чем не мог и мечтать ранее.

Дело становилось еще интереснее, когда речь заходила про карьеру. Если она была любима в прежнем теле, то оставалась той же, но смелее, активнее, круче. В ином случае человек наконец-то позволял себе реализоваться в желанных сферах. Смена пола будто стирала все те преграды, которые помешали ему в достижении цели в прежнем теле.

Образы Внутренних получались красивыми, смелыми, мудрыми и реализованными. Но все еще очень похожими по душевным качествам на прежние версии. Жизнь их была наполненной, яркой.

Анима и Анимус, вставая во весь рост перед людьми, безумно привлекали их. По сути Юнг примерно об этом и говорил. Все мы ищем себе партнера, очень похожего на наших Аниму или Анимуса.

Он открыл эту истину человечеству. Однако наш мир отрицал это явление в себе. А мир Кат принимал. Поэтому у них появились Внутренние, а у нас – нет. В их вселенной Юнг дал толчок к новому витку эволюции человека. А в нашей – стал гениальным психологом. Он помогал клиентам, убеждая их в том, что пока они не подружатся с собственными Внутренними, будут накладывать их образы на других людей, которые хоть немного им соответствуют, и влюбляться в них. Реальность же раз за разом будет разочаровывать, демонстрируя множественные различия между Анимой и девушкой, которую они выбрали, или Анимусом и парнем, которого они под него подогнали. А потом последуют терзания, мучения, что рядом не тот/та, попытки переделывать имеющегося под Внутреннего, разочарование и разрыв отношений. И опять по кругу испытывать горечь обманутых ожиданий вместе со следующим партнером. Дело в том, что образ, который мы ищем, – часть нас. И мы представлены на земле в единственном экземпляре.

Когда принимаешь обе свои части, то больше не ищешь половину. И видишь других людей такими, какие они есть.

Мир Кат даже не знал этих слов Юнга.

После его открытия Анимы и Анимуса люди приняли это как истину. Следующим шагом в их мире стало изучение второй части себя.

Манящий образ стал дополняться и отрицательными качествами, но те всегда были менее выражены, чем у рожденного человека. Связано это было с принятием. Внутреннему можно было быть собой полностью, и при этом он оставался любимым. Ведь был для человека самой великой ценностью уже в процессе зарождения.

Сначала это выглядело как очень четкое раздвоение личности. Но люди из мира Кат научились жить и с этим. Они приняли себя и других, Карла Юнга, психологию как науку и шагнули на ступень дальше нас.

Знания о Внутренних передавались в семьях детям. И те сразу росли с такими понятиями.

Дошло до того, что человек настолько осознал себя и своего Внутреннего, что произошло отделение. Не только ментальное, но и материальное.

Из одного человека получалось два: мужчина и женщина.

Женская часть, полностью отделившись, возвращала себе набор мужских качеств, но транслировала их по-женски, через женское тело.

Мужская часть возвращала себе женские качества и транслировала их по-мужски, через мужское тело.

Например, женщина могла родиться очень целеустремленной, с острым аналитическим умом, но любила женские побрякушки. Отделенный от нее мужчина, в свою очередь, получался успешным карьеристом, но мог пойти в женский магазин и без труда выбрать дочери, жене и матери подарки, зная их размеры и цветотип, а также любимые фасоны и бренды, и не чувствовать при этом стыд. Соответственно, дело, которое открывала такая женщина, было меньше, спокойней. Но оно было ее личным, и она была там руководителем.

Кульминация – откуда бралось тело Внутренних. Одно дело – отделить часть души от себя, другое – когда часть души становится полноценным человеком с телом.

Здесь подключилась природа со своей квантовой физикой и двойным состоянием кварков, составных частей атома. Ну, помните, они одновременно и волна, и частица, то есть и энергия, и материя. В общем, не до конца понятным для меня образом энергия душ меняет структуру и переходит в материю. Коротко говоря, у всех Внутренних после ментального отделения появляются материальные тела.

Насколько мне известно, сначала они, как призраки, ходят рядом с Рожденными на расстоянии десяти метров, причем общаются спокойно с другими Рожденными и Внутренними, не имея звукового, визуального и психологического барьера. Даже дружить могут и влюбляться между собой.

И потом тело уплотняется и становится полностью человеческим.

Получается, в мире Кат есть два способа размножения: обычный половой, от которого появляются все Рожденные, и психический – деление сознания, от которого получаются Внутренние.

Насколько я поняла, генетический код Рожденного и его Внутреннего разный, как и их внешность. Происходит обратный процесс. Обычно из ДНК появляется внешний вид тела, а в этом случае из внешнего вида тела появляется ДНК.

Нечто похожее есть у простейших организмов с той разницей, что у них ДНК полностью копируется. Однако выглядит это тоже чудесно. Неожиданно организм решил разделиться на две части.

Кат была Рожденной женщиной. Темно-синий дневник принадлежал Киту, ее Внутреннему мужчине. Содержание этого дневника я опишу во второй части.

Если проследить эволюцию их мира, то где-то с 1916 по 1950 годы шло укоренение идеи Внутренних в массы, продвигалось изучение Внутренних внутри людей. Постепенно человечество доросло до той точки, где смогли ментально отделять Внутренних вовне. 19 сентября 1950 года первый Внутренний обрел материальное тело. Потом дело задвигалось быстро. С 1950 по 1970 годы сорок три процента Внутренних при отделении обретали материальные тела. К 1980 году – девяносто семь процентов. Во времена молодости наших бабушек в их мире начали появляться материальные Внутренние. Во времена наших родителей почти каждый имел своего материального Внутреннего. Сейчас в наше время не имеют материальных Внутренних только люди с сильными психическими отклонениями.

Ребенок начинает ощущать своего Внутреннего в период от трех до восьми лет.

Кат ощутила его в пять.

Она сидела на берегу пруда. Лето, вечер, еще жарко, скворчат кузнечики и птицы, пахнут луговые травы. Лето будто витает в воздухе, и его можно вдохнуть. Оно пыльное и соленое, светлое и просторное, сочное и будоражащее, освежающее и успокаивающее. Кат была девочкой, которая имеет связь с природой. Выйти на улицу для нее было все равно что попасть в волшебный, захватывающий мир. Она ощущала лето как океан. И двигалась в нем то быстро и стремительно, то медленно, зависая над чем-то интересным. Парила, осознавала, знакомилась. Словно рыбка.

В ее дневник даже была вложена черно-белая фотография ее самой в пятилетнем возрасте, где она стоит в окружении лопухов и верблюжьих колючек.

Кат выглядела там худенькой, загорелой, чумазой, подвижной. Из одежды на ней были хлопчатобумажные трусы и майка. Волосы пушистые, выгоревшие до соломенного цвета, настолько нечесаные, что проще складывались в шар вокруг головы, чем в прическу.

Кат наклонилась к пруду и впервые поняла, что она не одна. Есть она и еще кто-то внутри. Некто, пока еще еле уловимый, но вполне себе существующий.

Это было началом появления Кита как существа этой планеты.

Кат сидела и чувствовала себя как что-то нежное и робкое. Его же – как что-то любопытное и стремительное.

Ей было достаточно просто сидеть на берегу, растворяться в воздухе, быть частью мира. А Кит хотел заглянуть в воду, увидеть, что там на дне, даже испытывая страх внутри.

Пруд стал аллегорией: эдакое зеркало, дно души. Так, заглянув туда, они увидели друг друга.

Как я поняла, Кит тоже с удивлением обнаружил Кат. Чувствуя ее, он словно показывал ей, какая она. Раньше она не очень обращала внимание на себя, но в этот день, придя домой, долго простояла перед зеркалом. Ей казалось, будто ее подключили к чувствам другого человека. Он смотрит на тебя, ты ему интересна, он восхищается, удивляется и замирает перед каждым кусочком твоего тела. Ты же пребываешь в шоке от того, что можешь кому-то так сильно нравиться. Неужели эта часть уха, шеи и нос могут показаться кому-то привлекательными? Что происходит!?

Мама Кат, заметив странное поведение дочери, спросила, что с ней.

Кат ответила:

– Мам, меня два.

Мама остановилась и, мягко улыбнувшись, поддержала дочь в этот важный момент ее жизни:

– Ах, родная, конечно, тебя два. Это твой Внутренний. Я запишу сегодняшнее число в наш семейный альбом! Пойдем даже вместе, подпишем: «День, когда…»

– Мам, он мальчик!

– Ну конечно мальчик. Так и должно быть. Ты уже знаешь, как его зовут?

– Нет.

– Ну спроси. Уверяю, он умеет разговаривать.

Кат застыла в изумлении.

РАЗГОВАРИВАТЬ! С Ним можно еще и беседовать!

И понеслось. Разговаривали они постоянно. Представьте: вы получаете лучшего друга в полное свое распоряжение. Ему никуда не надо, потому что твой дом – это его дом, твоя школа – это его школа. Его никто не ждет, потому что твои родители – это его родители. Самое главное, у него нет от них особых поручений или кружков, друзей, потому что твои поручения – это его поручения, твои друзья – это его друзья и твои кружки – это его кружки.

Со стороны, конечно, выглядит дико: бегает ребенок по дому в постоянно включенном формате разговора с собой.

Насколько мне известно, этот возраст даже официально занесен в книги по развитию детей и называется экстраверсией общения с Внутренним.

Позже он потихоньку перетекает в другой период – интроверсию общения с Внутренним. В это время ребенок уже не гогочет на весь дом, а скрывает свои диалоги с Внутренним от окружающих его людей. Они ведутся вслух, когда ребенок один, или молча про себя, когда кто-то рядом.

Забавно, ребенок может замереть на несколько минут и как будто о чем-то долго думать. Лицо его вначале транслирует гамму эмоций. Он даже может замахать руками или начать ходить из стороны в сторону. Ближе к девяти годам и эти проявления снижаются.

Еще один интересный момент: когда до пятилетнего ребенка вдруг доходит, что его папа, мама, дядя или тетя – это Внутренний!

И они долго сидят, разбирая по полочкам еще одну схему родства. Сперва надо разобраться, чья бабушка, мама и кто с кем братья и сестры. Потом еще отдельно накладывается схема, кто чей Внутренний и кто в семье Рожденный.

Родительская семья Кат была больше похожа на нашу, чем большинство семей ее мира. Ее мама и папа были оба Рожденными. Их Внутренние считались дядей и тетей для Кат. У них были свои семьи и свои дети.

Любопытно, что даже если оба родителя в семье будут Внутренними, все их дети будут Рожденными.

Благодаря этому Внутренние не создают отдельный вид человека, а все время перемешиваются с Рожденными.

Но тот факт, кто твои родители – Внутренние или Рожденные – и в какой комбинации они тебе достались (папа или мама является Внутренним), очень сильно сказывается на том, в какой психологической среде ты будешь расти. Однако везде все очень индивидуально.

Считается, что Внутренние имеют более здоровую психику, так как отделяются в полном принятии и любви, и, соответственно, должны бы быть более хорошими родителями, чем Рожденные, но все-таки немалую роль играет также тот факт, от какого Рожденного они произошли.

Если взять близких людей Кат и проследить, кем были их родители, то как раз получим все комбинации из Внутренних и Рожденных в семейной паре. Самое главное – проанализировать, как они отличаются и чем. Перечислять их всех сразу – значит быстро утомить вас, поэтому буду рассказывать о них по мере их появления в жизни Кат.

Первая – лучшая подруга Кат, Модун. Они дружили с шести лет. Оба ее родителя – Внутренние. Это редкий состав семьи. Всего пять процентов населения их Земли вступают в такой брак.

Итак, Модун. В ее семье царил покой и уют. Родители преподавали в вузе, жили душа в душу, берегли и поддерживали друг друга. В учебный период семья жила в городе, посвящала много времени работе, а в свободное время предавалась таким столичным развлечениям, как кино, кафе, театры, музеи, парки, книги, встречи.

В летний период семья уезжала за триста километров от города в глушь. Там они жили изолированно от других людей, выращивали сад, занимались огородом и бытом обычного деревенского дома, читали, играли в настольные игры или шарады по вечерам, философствовали, созерцали, гуляли по лесам и лугам. Там-то они и познакомились с Кат. Семья Кат изначально жила в деревне. К ее девяти годам они смогли перебраться в небольшой городок. И, наконец, в столицу лишь к четырнадцати годам. Вплоть до этого момента девочки общались каждое лето в деревне, а потом смогли проводить время и в городе.

Модун была настолько укутана вниманием и заботой родителей, что к восемнадцати годам была готова бесстрашно шагнуть в самостоятельную жизнь. Кат была нашпигована неуверенностью и страхами.

К тридцати семи годам Модун вызрела в самодостаточную женщину, решившую не создавать пару и не рожать детей. Детей она не хотела, потому что мир и так переполнен людьми. Пару она не хотела, потому что та занимает очень много личного времени. Свою жизнь она посвятила борьбе за права бездомных животных. В тридцать пять она была директором приюта для кошек и собак, а в тридцать семь – еще и депутатом своего района. Будучи депутатом, она также специализировалась на теме бездомных животных, и с ее руки были созданы основные законы страны по устранению бездомных животных с улиц. Законы были гуманными к животным и справедливыми и строгими к людям. Человек, выбросивший животное на улицу, садился в тюрьму на пять лет. Человек, убивший животное или издевавшийся над ним, садился в тюрьму на десять лет. Человек, не стерилизовавший свое животное, отвечал за все родившееся потомство, которое ставилось на учет.

В нашем мире таких законов еще ждать и ждать. Наверное, по причине того, что у нас не отделяют Внутренних в самостоятельное существо.

Внутренний мужчина Модун – Модук – видимо, забрал всю эгоистическую часть их личности.

Шучу. Но он не стал служить стране или миру. Он прославился как пейзажный фотограф и уехал за границу. Работал в команде фотодокументалистов культового фэнтезийного сериала. И мотался вслед за командой сериала по разным диковинным местам, там, где природа была не тронута человеком. Один факт сближал их с Модун: он не стал создавать семью. Сказал, что, когда Модун устанет и захочет спокойной старости, он заберет ее в тихое деревенское место, где они будут возделывать огород и любоваться просторным садом.

Вернемся к Кат.

Где-то к четырнадцати годам, позже своей подруги, Кат начала чувствовать, что ей нравятся мальчики по-другому, не так, как в детстве.

О ужас! Кит, который всюду был с ней, вдруг осознался ею еще раз как мальчик!

Школьный закуток. Кат сидит на деревянном шелушащемся белом подоконнике. Стекло еще заляпано зимней пылью, хотя на улице уже пахнет весной и все начинает таять. Окно приоткрыто, несмотря на запрет школы. Но Кат и Модун давно стянули ручку-открывалку у уборщицы. Модун помирает от смеха:

– Сколько ты уже не принимаешь душ?

– Два дня. И прекрати ржать! Раньше я просто прятала его вглубь своего сознания и спокойно мылась. Но сейчас это не работает! Только я собираюсь раздеться – он уже тут! И не уходит!

– А в туалет-то ты ходишь?

– Туалет, видимо, его меньше интересует. Там он спокойно сидит в подсознании.

– Ладно. Расскажу тебе страшную тайну. Тебе придется его принять. Он будет с тобой в ванной до вашего разделения. Смирись.

– Я не буду мыться до разделения. Прекрати ржать! Сколько можно?

– Еще одна страшная тайна: тебе может понравиться с ним в ванной. Ты вообще-то на него тоже посмотреть можешь.

– Что? Как?

– Ты что, серьезно еще не имеешь его визуального образа? Как ты его в голове себе рисуешь?

– Ну… Некто с большими карими глазами… Выше меня. Волосы вроде каштановые и губы тонкие.

– О! Губы, значит, есть. Дело пошло.

Кат, кидаясь на смеющуюся подругу:

– Я убью тебя!

Обычно в возрасте с двенадцати до девятнадцати лет все Рожденные влюбляются в своих Внутренних и состоят в парах как минимум до момента отделения. Всякое, естественно, бывает и в этот период, ибо природа человека непостижима. Но это уверенная норма их мира. Оттого процент заболеваний СПИДом и половыми болезнями и нежелательных беременностей в этот период у них совсем низкий.

Появление Внутренних сильно ударило по демографии планеты. Население Земли в один момент удвоилось. Рожаешь одного ребенка – у тебя их становится два, рожаешь двух – четыре. Не сразу люди замедлялись. Еще какое-то время продлился тормозной путь. Хоть и после девятнадцати лет все дети удваиваются, до девятнадцати они все-таки в одном теле. Визуально по дому бегает один ребенок. А родителям, например, хотелось трех. Сейчас в их мире перенаселение, и пока остатки людей еще ломают свою психику, чтобы не родить двух или трех, такие люди, как Модун, просто отказываются рожать, чтобы хоть как-то амортизировать рост населения. Интересная тенденция сложилась со странами. Первыми начали отделять Внутренних продвинутые страны, те, где поход к психологу так же обычен, как визит к стоматологу. Вторыми стали отделять Внутренних малоразвитые страны, в которых преобладает духовное развитие. Они это делали без психологов, через свою связь с высшим, при помощи духовных учителей. И завершали отделения страны средней развитости и малоразвитые без сильной духовной составляющей. Интересно, что не осталось ни одного уголка в мире, где бы Внутренние так и не начали появляться. Еще бы! Они узнали, что человек способен размножаться еще каким-то иным способом. Разве можно не попробовать это?! Да и вообще, кому не хочется создать еще одного себя себе в помощь, еще и другого пола.

Отделяли Внутренних все, от мала до велика. У детей процесс занимал около четырнадцати лет. Взрослые могли также четырнадцать лет с этим делом провозиться, но иногда укладывались и за шесть лет. Очень мучительно разделялись старики. Им мало было и четырнадцати лет. Иногда процесс отделения у людей старше шестидесяти так и не завершался или заканчивался к концу жизни. Лучшие показатели отделения были у людей с тридцати до сорока семи лет.

За шестьдесят лет этот процесс устаканился, и уже в основном только детям приходилось отделять своих Внутренних. И только кое-где в неразвитых странах это все еще происходило во всех возрастах.

Кат жила в развитой стране, где отделение Внутренних уже плотно вошло в этапы развития человека. Оттого этот процесс был спокойным. К нему уже были подготовлены родители, школы, вузы, города, общество.

Уже никто не удивлялся шизофреничному состоянию подростков. По ним даже видно было, кто в эту минуту руководит их телом: рожденная часть или внутренняя. По поведению.

Повторюсь, очень хорошо, что Рожденные до девятнадцати лет предпочитали встречаться со своими же Внутренними. Родители совсем бы сошли с ума.

Половая близость у них была с самими собой. Но, самое главное, социальное общение оставалось, и Рожденная девочка стремилась к подругам, а ее Внутренний парень искал друзей-парней, и его интересовали пацанские развлечения. И наоборот.

Уже никто не удивлялся, когда аккуратно одетая девушка вдруг резко начинала драку с парнем выше нее или когда огромный парень ростом под два метра, в засаленных джинсах тщательно рассматривал блестки для глаз в магазине косметики. Люди потихоньку обретали способность видеть в одном человеке двух и отличать, кто из этих двух сейчас напрямую с ними общается, а также ценить и беречь свое и чужое тело, которым достались сразу по две души.

И со временем люди даже начинали видеть в этом красоту.

Ничем не отличались от других Кит и Кат.

Начало июня. Жарко и ветрено. Асфальт слишком горяч, чтобы на нем стоять. Остановка представляет собой приподнимающийся на двадцать сантиметров от дороги прямоугольный кусочек того же асфальта, только с мусоркой и расписанием автобуса на желтом столбике. Кат на несколько секунд опоздала на автобус, и он уезжал на ее глазах. Значит, стоять ей тут еще двадцать минут или добираться на электричке в толкотне, вываливаясь из набитого вагона на каждой остановке. Кит побежал, догнал и остановил для нее автобус, чтобы Кат поехала комфортно.

Представьте тоненькую высокую девушку, догоняющую и останавливающую автобус, которая, сев в него, потом долго и нежно улыбается.

Любовь между Рожденным и его Внутренним обладала огромной силой и была сродни мощной инициации. Они друг для друга были как зеркала, в которые можно заглянуть и узнать себя.

В семнадцать лет случился странный момент в жизни Кита и Кат.

Кат разуверилась в Боге. Произошел какой-то кризис взросления и принятия реальности. И образ мира сильно пошатнулся. Из-за этого из ее сознания исчез и Кит.

Очень странно потерять своего Внутреннего в последние перед полным отделением годы. Она выглядела для своих сверстников странной. И чувствовала себя вдвойне одинокой без Бога и Кита.

Этот случай хоть и был редким, но не единственным, и в психологии в их мире даже дали название этому явлению – СПВ (синдром потери Внутреннего) и начали вдоль и поперек изучать, разрабатывать методики работы с людьми, потерявшими Внутренних перед отделением.

Это случалось только с теми людьми, у которых Внутренний относился к сфере сверхчеловеческого – то есть Бог, душа и т. п.

Люди, которые считали Внутренних всего лишь продуктом их собственной психики или одним из способов размножения, никогда не испытывали «синдром потери Внутреннего».

Естественно, Кит не исчез насовсем. Он просто ушел в подсознание, в тень.

И тоже испытал от этого гамму эмоций.

Если у Кат все же был рядом внешний мир и люди – только руку протяни – то у Кита была только Кат, которая теперь его не видела и не слышала. Переносить одиночество в семнадцать лет на протяжении месяцев – непростое испытание. С этим даже взрослые не всегда справляются.

Дабы не сойти с ума, Кит пошел исследовать подсознание Кат вдоль и поперек и искать лазейки на свободу. На любую свободу. Ее оказалось две.

Первая свобода – внешний мир с привычными улицами и знакомыми, мир, который можно потрогать руками. Сюда прорваться не получалось.

А вторая… Коллективное бессознательное. Выход за пределы Кат, но в другую сторону, настолько вовнутрь, что там соединяешься с самим Богом и всем на свете в один огромный поток сознания.

Посетить разные эпохи, побывать в шкуре разных незнакомых людей, животных, растений, даже побыть ветром или камнем, частью космоса и любви, рождаться и умирать, изучать ткани вселенной – довольно интересно. И, казалось бы, можно прожить так вечность. Но что-то заставляло Кита возвращаться к Кат и искать другой выход – в их жизнь, мир.

Родители Кат тоже почуяли неладное. Хотя Кат не жаловалась, отсутствие Внутреннего было заметно сразу. Кат отвели к психологу. Специалист пробивал спасительный тоннель для Кита снаружи, а Кит пробивался изнутри.

И в результате этой совместной работы Кит смог попасть в сны Кат.

Они виделись три-четыре раза за ночь. Иногда он сопровождал ее весь сон, иногда даже во сне было невозможно долго находиться. Порой Кит не был в сюжете сна и просто наблюдал за Кат со стороны. А иногда сновиденческое пространство было общим. В таких снах они могли касаться друг друга, вести беседы и чувствовать. Эти сны были долгими, неспешными. Они успокаивали Кита, напоминая ему, что он все еще любим и ценен, несмотря на то что в ее понимании он не существует.

Эти встречи во снах и консультации психолога продлились около пяти месяцев. Вспоминая это время, Кит ощущает его как часть их общей жизни. Будто они и вправду вживую прожили это время. Пусть и в каком-то фантастическом мире. Кат же почти не помнит этот период. Лишь фрагменты своих тяжелых ощущений от разочарования реальным миром и небольшие кусочки снов, похожих на отдельную жизнь. Оловно они с Китом съездили в путешествие и так прекрасно отдыхали, что теперь она помнит только обрывки.

Был момент, когда Кит не знал, есть у него будущее или нет. Появится ли он снаружи или так и останется неосознанным? Единственным выходом тогда будет раствориться в коллективном бессознательном.

Он шел по улице внутри сна.

Сновиденческие улицы забавны. Например, эта улица казалась знакомой, но на самом деле Кит никогда не был на ней ранее. По обе стороны дороги стояли пятиэтажные дома. И справа за домами текла речка. Ее было даже не видно, но память подсказывала, что она там есть. Дома были немного странными. Их цвет и форма постоянно менялись. Когда здание рядом, оно держит цвет и форму. Но когда оно вдалеке, цвет скачет от грязно-желтого до серого. Само здание то сужается и вытягивается в семь этажей, то расширяется, и количество этажей падает до трех. Есть своя прелесть жить в таком мире.

Кит понимал, что каждый такой сон – это большая удача для него. Он вспоминал все свои отношения с Кат и внешним миром. И вдруг произнес вслух, обращаясь к Богу: «Спасибо за это время. Теперь я понимаю: родись Кат сто лет назад – меня бы вообще не было. Не все Внутренние отделяются. То, что я был эти годы, – подарок. Спасибо, что сегодня я иду по улице, где бы она ни была».

Будто услышав его монолог, Кат вернулась с головы на ноги. Ощущение Бога и волшебства природы ворвалось в ее мироощущение. Она вновь почувствовала связь с миром и улыбнулась тому, что у нее, скорее всего, есть душа. И Кит вывалился из ее подсознания в реальный мир.

Пару секунд они смотрели друг на друга. Потом Кат обняла его всем своим существом, заплакала и произнесла пять раз подряд: «Спасибо, что ты не исчез. Спасибо, что ты есть. Спасибо, что ты дождался. Спасибо, что приходил в сон. Спасибо, что говорил со мной там».

В остальном Кит и Кат не особо отличались от других. Эдакое среднестатистическое отделение. Понятно, что у каждого своя уникальная история и жизнь. Но вехи взросления схожи.

В девятнадцать лет Кит стал зримым для окружающих и мог отходить от Кат на десять метров. Его тело еще не было материальным. Он больше напоминал привидение, у которого со временем прорисовывались мельчайшие детали и исчезала прозрачность. Кит был выше Кат на семь сантиметров, при том что Кат сама считалась высокой девушкой. Оба были худые. Кат на фоне Кита казалась еще более хрупкой и бледной. Кит на фоне Кат смотрелся более основательно и смугло.

Интересное явление происходило во время сепарации. Внутренние начинали чувствовать потребность в личном пространстве – размером с комнату – в котором будет все так, как они хотели бы. Но не у всех Рожденных в наше время были свои комнаты, что говорить об их Внутренних. Вселенная и тут их поддержала.

Они стали селиться за окном Рожденных. Создавать бесплотное, но видимое пространство. Будто отражение комнаты, но с отличиями.

Вечер. Темно. Зима.

Кат сидела на широком подоконнике, возле нее горела аромасвеча с запахом корицы и яблок. Кит ходил рядом, а потом, сев на подоконник, просто впрыгнул в отражение за стеклом. Благодаря своей призрачности он смог поселиться в таком же пространстве. Кат захохотала от восторга. Они слышали о таком. Многие Внутренние проделывали это по всей планете, но другое дело, когда ты делаешь это сам.

Кит с удовольствием переделывал комнату Кат за стеклом под себя. И она преображалась только там. Это увлекало обоих.

Например, в комнате-отражении Кита не было ковра, стол и кровать были грубее и шире, на зеркале не было украшений, стены были не персиковые, а цвета какао с молоком, подборка любимых книг на полке различалась, а вместо изящного грейпфрута в горшке рос маленький дубок.

Кат очень нравился дуб и кровать Кита. Она очень жалела, что не может физически попасть в его комнату. И тогда Кит пообещал ей, что когда-нибудь повторит эти вещи в материальном виде и она будет первой гостьей, которую он к себе пригласит.

Со временем комната настолько закрепилась за окном, что ее стало видно не только по вечерам и утрам. Она отлично существовала и при свете солнца. Кит создал стены, чтобы никто не подглядывал в нее с улицы. Снаружи его комната напоминала сгусток тумана, нацепленный на окно жилого дома. Сквозь иллюзорные стены отлично проходил свет и в пространство Кита, и в комнату Кат. Изнутри стены выглядели обычными. Сплошные чудеса.

Благодаря этим комнатам-аквариумам, свисающим с окон многоэтажных домов, было видно, где обитают молодые люди от восемнадцати до двадцати одного года. Увлекательный период. Его усиленно изучают, чтобы понять, способен ли человек создать материю. Внутренний же становится материальным. Почему бы не сделать материальными и эти комнаты?

Но все не так просто. Как только Внутренний приобретает настоящее земное тело, он больше не может попасть в созданную им комнату, и та в течение нескольких дней рассасывается.

Например, Кит в один из вечеров, пожелав спокойной ночи Кат, просто не смог пройти сквозь стекло на ту сторону и понял… Теперь он смертен, его тело будет болеть, и его может сбить машина.

Еще в этот период каждый Внутренний испытывает ступор. Он есть, а его личного пространства нет, и надо идти в этот пугающий настоящий мир и добывать себе комнату и еду, как все остальные существа этого мира.

В общем, этот момент можно назвать «перерезанием пуповины» Внутреннего от Рожденного.

Конечно, многих страхуют родители Рожденного и сами Рожденные, но в этом мире всякое бывает, в том числе совершенно одинокие Внутренние.

Хорошо, что это происходит не раньше двадцати лет и перед нами стоит уже вполне самостоятельный человек.

Государство давало очень интересный документ таким людям. У них не было своей фамилии или отчества, только имя и пометка «произошел от такого-то Рожденного». Сначала хотели давать отчество и фамилию Рожденных, но потом, когда Внутренние и Рожденные стали вступать в брак, от этой практики отказались. Со временем Внутреннему разрешалось выбрать себе фамилию из имеющихся в роду Рожденного. Но эта пометка «произошел от…» всегда оставалась в документах и была, по сути, вместо отчества.

Правительству пришлось начать целую государственную политику по укоренению Внутренних в стране. Для этого многое перестроили. Например, были возведены общежития для только что отделенных Внутренних, где они могли снять комнату за небольшие деньги и оставаться в них, пока не обретут профессию, встанут на ноги и найдут себе жилье, как Рожденные.

Институтам пришлось попотеть. По причине того, что отделение приходилось на возраст от девятнадцати до двадцати одного года, количество студентов, поступивших в институт, потом резко удваивалось и нужно было обеспечить достаточное количество учебных мест. Школам этого не пришлось делать. Зато ВУЗы получали в два раза больше подходящих для их специализации умов. Образовательную программу тоже пришлось переделывать. Да, Внутренние имели все те же знания и умения, что и Рожденные. Их интересы и предпочтения в профессии часто совпадали, но все же были и различия. Оттого институты объединились и построили обучение таким образом, что первые два года студенты изучали основные знания, и только на третьем курсе начиналась специализация и разветвления.

Например, Кат поступила в Биоинститут по направлению «Биология человека», отучилась там три года, ее сепарация с Китом завершилась, и как раз наступило время выбирать следующий этап обучения.

Их с Китом предпочтения разошлись. Кат выбрала «Психологию человека», а Кит – «Медицину человека». К этому моменту они оба отлично знали анатомию, физиологию и патофизиологию человека, а также все сопутствующие предметы: органическую химию, биофизику, диетологию, высшую математику, латынь, философию, азы экономики и прав человека.

Иногда Внутренний уходил из института, выбранного Рожденным, и поступал в другой, на свой выбор. В ином случае никуда не поступал, а начинал работать. О чем может идти речь, если не каждый Рожденный мог позволить себе высшее образование или образование по душе? Иногда Внутренний, в отличие от Рожденного, поступал в институт. Бывало, что родители Рожденного проплачивали институт обоих, считая Внутреннего таким же своим ребенком, как и Рожденного.

Киту повезло: Кат поступила на бюджет, и такое же бюджетное место было закреплено за Китом при отделении.

На первом курсе института у Кат появился еще один лучший друг, помимо Кита, Модун и Модука. Это был Рожденный по имени Карим. Мама Карима была Внутренней, а отец – Рожденным. Самое интересное в этой паре – они не были друг от друга. Мама была Внутренней другого Рожденного, пограничника, который погиб при исполнении службы. Она вышла замуж за отца Карима, который потерял свою Внутреннюю в деревенской драке, так как ее пырнули ножом. Их свели общие знакомые, знающие об их беде. На почве этой похожей потери они начали свои отношения и даже создали семью. Мама была очень активной, главой их семьи. Фактически одна и быт вела, и двух детей вырастила. И при этом успела сделать карьеру. Она была директором пищевого цеха и маленькой кондитерской, в которых все готовилось по ее рецептам.

Отец был трактористом и алкоголиком. Ушел из семьи, когда Кариму было шесть лет. Но люди говорят, что по звуку работающего мотора он понимал, что в нем сломалось, и мог разобрать и собрать трактор так, что он потом становился лучше, чем был. Карим полжизни работал с психологом, чтобы восстановиться после развода родителей. Он очень скучал по отцу. Его внутренние сосуды отцовской любви были пусты.

Карим и Кат проучились в одной группе три года. Когда встал вопрос выбирать направление, Карим долго думал, куда же ему пойти. Пойти вместе с Кат или одному. В итоге он выбрал свое направление их общего института «Биофизика человека и медицинское оборудование». Карим любил послушать Кат, когда та рассказывала что-то интересное по психологии, и все думал, не ошибся ли он с выбором. Может, надо было идти на психологию?

Все свои курсовые Кат делала по анализу психики Карима. Он был подопытным во всех ее психологических экспериментах, и все изученные методики консультирования она тренировала на нем. Карим, в свою очередь, обожал ставить свои биофизические опыты на Кат, а также обкатывал некоторые психологические методики, которые он быстро схватывал. Даже не знаю, что из этого было опаснее. В итоге они отлично знали друг друга и доверяли друг другу.

Внутренняя Карима – Карин. Сразу после отделения стала девушкой Карима, а потом его женой и матерью их сына. Отучившись внутри Карима на «Биологии человека», при отделении она ушла в другой институт, где изучала археологию. Она всегда считала, что институт Карима дал ей необходимые знания анатомии и теперь она не перепутает кости современного человека с другими видами, и вообще кости человека с чьими-то еще. Ее очень интересовало происхождение и эволюция человека. Она мало побыла в команде ребят. Сначала другой институт, а потом материнство.

Кит и Кат тоже не выходили за привычные рамки и после физического отделения продолжили встречаться. Кит съехал жить в общежитие для Внутренних, хоть Кат и предлагала остаться жить с ней в комнате, раз они решили продолжить встречаться и им несложно находиться в одном пространстве. Кит вежливо отказался, мотивируя тем, что к институту ближе. Но Кат понимала, что Кит не хотел зависеть от нее, он хотел попробовать свои силы.

Я нашла очень красивые описания любви Кита и Кат в их дневниках. И объединила их для вас.

«Иногда мне казалось, что мы, как ледяные грибы тремеллы, имеем сложно закрученные лепестки, но при соединении друг с другом все они удивительным образом вкладываются друг в друга, соприкасаясь.

Соединяясь душами и разумами, мы образовывали целый мир. Внутреннее пространство, созданное нами, расширялось, раздвигалось и становилось похожим на космос. Мы не понимали, мы ли его создали или попали туда от нашего соединения. Время теряло свою линейность. Оно не просто растягивалось или сжималось, как ему свойственно в повседневной жизни. Оно петляло. Например, мелочь, которая произошла между нами в девятнадцать лет, приобретала огромное значение и была частью событий, которые случились с нами через шестнадцать лет. Непонятно, как эта мелочь там оказалась. Но она точно была из будущего. Нам казалось, что наши отношения запечатлены в пространстве и времени навсегда и мы свободно можем ходить из одной их точки в другую. И при этом не теряется их смысл».

У Кита и Кат была связь, как и у многих Внутренних и Рожденных. Тест на глубину связи, который они проходили, как положено всем Рожденным и Внутренним ежегодно, показал результаты выше среднего.

Средний показатель означает, что ты чувствуешь, хорошо или плохо твоему Рожденному или Внутреннему, находясь далеко от него.

Кит и Кат могли больше. Они договорились проявить в тесте следующие дополнительные вещи:

1. Они ощущают сильные чувства друг друга, находясь на большом расстоянии и не взаимодействуя напрямую.

– Если Киту страшно, мне тоже страшно. Но только в случае открытого страха. Скрытый страх я не чувствую как страх. Я воспринимаю его как неустойчивость Кита.

– На днях я почувствовал дикий резкий страх, но объективных причин в моем окружении не было: я сидел на скучной лекции и засыпал под нее. Я написал Кат короткое сообщение: «Все хорошо?» Кат ответила со смайликом-улыбкой: «Да. Прости. Крышка от кастрюли упала на кафельный пол, и я подпрыгнула от звука».

– Один раз я сдерживала слезы. Это были слезы облегчения, так как очень напряженная ситуация разрешилась. Я была на людях, и мне пришлось сильно держать лицо. Кит шел рядом и не знал, что происходит у меня в душе. Мы не обсуждали это, так как были не одни. И вдруг он заплакал, повернулся ко мне и сказал: «Ты, что ли, ревешь внутри?» Ему, в отличие от меня, конечно, плакать можно было в любой момент.

2. Они могут просить друг друга о небольших одолжениях без прямого контакта.

– Я могу попросить Кита что-то купить для меня по дороге ко мне. Просто мысленно. И он обязательно купит это. Так уже было четыре раза. Для этого мне надо просто очень захотеть что-то и направить это желание Киту с ощущением благодарности за эту покупку. Это не должно быть чем-то серьезным. Например, я просила бутылку молока, горячий вок, газировку и шоколадку. И три раза он привез мне именно эти продукты со словами: «Не знаю почему, но решил, что ты это хочешь». Газировку он не привез, но с порога спросил: «Ты просила газировку? Я получил послание, но не смог заехать в магазин». Послание, конечно, было телепатическое. Забавы ради мы в таких случаях не используем телефон.

– Знаете, недавно стали популярны пластиковые контейнеры для еды? Я понял, что меня бы они очень выручали в повседневной жизни. К сожалению, я редко бываю в больших торговых центрах, где их можно купить. Но знаю, что Кат частенько в них заходит. И я просто послал отложенную просьбу ей: «Если будешь в таком центре, купи мне два контейнера, пожалуйста». И тут же в общежитие заскакивает Кат и протягивает мне два контейнера для еды. По сути, при линейном времени она бы не успела их купить. Но мы иногда можем общаться вне времени.

3. Они могут общаться эмоциями или обмениваться ими в режиме диалога.

– Кат как-то обиделась и собиралась уехать домой из моего общежития, где мы планировали провести новогодние праздники. Я сдавал экзамен в это время и, пока готовил письменный ответ на билет, почувствовал острое чувство вины. Поняв, что Кат чувствует обиду, даже не зная пока, на что, но осознавая, что это испортит предстоящие праздники и как я этого не хочу, – я мысленно очень сильно извинился и раскаялся, умоляя ее остаться.

– Я уже закрывала дверь его общаги, когда поняла, что простила его ни с того ни с сего. Обида вдруг показалась мелкой и незначительной по сравнению с предстоящими счастливыми праздниками и ценностью Кита для меня, и я вошла обратно в комнату, спокойно продолжая готовиться к Новому году.

4. Они могут сексуально возбуждать друг друга на расстоянии.

– Я как-то унесся в своих эротических фантазиях в неведомые дали прямо на скучной лекции. И тут в перерыве перед следующей парой ко мне в аудиторию забегает Кат и говорит: «А по-нормальному нельзя? Я еле досидела до конца пары».

5. Они улавливают мысли друг друга о себе.

– Проснулась я как-то утром, Кит встал уже часа два назад. Я только открыла глаза и тут же поняла, что Кит сидит на кухне и думает обо мне плохо. Обычно его негативные думки обо мне я легче улавливаю, чем хорошие. Я лежу и понимаю, какие примерно у него мысли обо мне, по какой причине и какими примерно словами он жонглирует. Я выхожу к нему на кухню и говорю: «Ты запарил! Мне надоело быть такой плохой у тебя в голове!» В тот раз это разрядило обстановку, и мы поржали.

– Сижу я вечером и понимаю, что отсутствие сообщений от Кат – дурной знак. Она не занята, а сидит там и чихвостит меня на чем свет стоит. Звоню ей и говорю: «Слушай, давай лучше словами, выходящими изо рта, а то голова аж болит».

– Я воспринимаю это как коридор между двумя комнатами. В одной Кит, в другой – я. Будто я могу подойти к коридору и посмотреть, что в комнате Кита происходит. Понятно, что я не увижу всего: расстояние коридора и узость обзора помешают мне. Но я точно пойму какие-то ключевые моменты.

Были и другие пункты, которые Кит и Кат в тесте не отобразили, зная, что эти параметры вызовут ненужный им интерес у тестирующих. Они и так третий год подряд были в немногочисленной группе с повышенной связью и боялись стать подопытными кроликами, если расскажут о себе все.

Они умолчали о следующем:

6. Их эмоции связаны между собой, как сообщающиеся сосуды. Если эмоция возникла у одного, то она проникает в другого. При этом в обоих ее поровну, хоть продуцируется она все еще у одного. И если кто-то из них – неважно, кто – эту эмоцию перерабатывает, то она исчезает и у другого.

– Мне было плохо. Я переживала небольшую депрессию. Кит был в другом городе. И, конечно, его тоже накрыло. Я раньше думала, что мы просто чувствуем эмоцию другого. Но после этого случая поняла, что мы еще и делим ее одну на двоих. И от этого деления ее легче переносить. Иначе говоря, мы как будто вдвоем несем одно бремя, вместо того чтобы нести ее по одиночке. Но мы и не могли раньше этого понять, ведь наша эмоция сразу же перетекает в другого, и мы не ощущаем ее начала как полностью свою. Мы пришли к этому следующим образом. Кит ощутил мою депрессию и захотел ее как-то переработать, чтобы помочь себе. Ему не хотелось киснуть. Он пошел и побегал по лесу. Пробежал шесть километров. Он знал, что это ему всегда помогало. Физическая нагрузка на природе – его спаситель от депрессивных состояний. И ему полегчало. Почувствовала легкость и я, хотя ничего для этого не делала.

Была и обратная ситуация. Когда Кит словил подавленность, я, не желая в ней находиться, имела доступ к своему ресурсу. Мне обычно помогает уединение. Я могу медленно и в тишине позаниматься интересными вещами: книгу почитать, пошить или просто размышлять о чем-то. Я вытянула себя, и тут же звонит Кит и говорит: «Что ты сделала? Ты там колдуешь, что ли? Меня отпустило».

7. Они могут разделять на двоих неприятное физическое состояние.

– Мы сталкивались с этим четыре раза. Однажды у меня дико разболелась нога (она у меня травмирована и иногда болит при переохлаждении). В другой раз я отравился, и меня тошнило. В третий раз я надорвал спину, а в четвертый словил дикую мигрень. И каждый раз это было очень не вовремя, потому что именно в этот день у меня были важные мероприятия: экзамен, ценная практика, рабочая смена без возможности замены. Кат брала половину боли на себя, и от этого мне становилось лучше, и я мог вынести ту нагрузку, которую бы не выдержал без ее участия. Я сдавал экзамен, работал, практиковался. Кат обычно в этот момент была дома и корчилась от моей боли.

– Не думаю, что я брала на себя половину. Скорее процентов сорок, а шестьдесят оставалось у Кита. Но он настолько выносливый, что справлялся. А я не могла стоять на ногах.

– Такая же ситуация у нас с усталостью. Мы и ее делим.

– Устаю чаще я. Кит имеет более развитый эмоциональный интеллект и умеет вовремя отдыхать и распределять нагрузку. Я чаще выкладываюсь на двести процентов, а потом по три дня лежу и прихожу в себя. Когда Кит разделяет усталость со мной, мы валяемся всего полтора дня, но вместе.

– Еще это добровольно. Добровольность связи – пожалуй, самый важный ее элемент. Мы так взаимодействуем при обоюдном желании. Но стоит одному из нас не хотеть подобных процессов – и ничего не происходит. Иногда один из нас болеет, а другой – нет. Иногда один из нас устал, а другой полон сил.

Большинство людей считали эту связь между Внутренним и Рожденным результатом того, что некогда они были единым целым.

Но у Кат было иное мнение. Имея доступ к свежим психологическим исследованиям, она рассказывала Киту и Кариму, что это связь другого характера. Она возникает от отношений. Когда существа одновременно тянутся друг к другу, то устанавливается добровольный канал связи. Такая связь бывает между друзьями, матерью и ребенком, близнецами, сестрами, братьями, животным и хозяином, машиной и человеком, домом и человеком, городом и человеком, природой и человеком, Богом и человеком. Мы скорее вступаем в нее потому, что наш разум считает, что мы близки, а не по причине нашей истинной близости. Например, близнецы могут считать друг друга конкурентами и не чувствовать друг друга, а могут подумать, что раз этот человек был со мной в одной утробе, то ближе его никого нет, и тогда связь появляется. Она образуется в результате близких доверительных отношений, взаимной настройки и постоянных мыслей друг о друге. Также в результате выбора, когда мы выделяем в своей психике выбранному объекту особое место, помечаем его ценным для нас. Человечество знает об этой связи давно, но люди редко эту связь устанавливают. Она требует открытости перед Вселенной, принятия другого настоящим, глубины и включенности.

Еще бывает так, что один человек настраивается на другого, а тот в ответ – нет. И даже в этом случае эта связь работает. Тот, кто настроен, чувствует другого человека, а тот, кто нет, просто не чувствует. Первый может ощущать, когда второй зайдет в одно с ним помещение, а второй даже не заметит его, столкнувшись с ним лбом. Так и с людьми. Но интересный момент заключается в следующем факте. Природа, город, дом, Бог всегда устанавливают связь в ответ на нашу. Животные и растения в 90 % случаев откликаются, а в 10 % – нет. Слово «добровольность» – ключевое. Тот, кто готов к связи, имеет ее. Тот, кто не хочет, не имеет.

Кат очень интересовала эта связь. Она копила о ней факты, записывала закономерности, которые отслеживала. Изучала все связи, которые удалось установить ей самой и близкими ей людьми.

Отношения Кита и Кат покоряли своей честностью. Оставаясь наедине, они снимали маски, не играли в психологические игры, не следовали гендерным стереотипам, а просто были собой и принимали человека напротив таким, какой он есть. Кат давалось это сложней по причине того, что она была Рожденной. Но тем не менее она смогла повторить подобную честность и прямоту и в отношениях с Модун, и в отношениях с Каримом. Кит сначала общался так только с близкими, а потом в принципе стал чаще выбирать такой способ взаимодействия со всеми.

В двадцать три Кат вышла замуж за Рожденного мужчину.

Это был год, когда они с Китом закончили институт.

Кат в наследство достался дом дяди. Она съехала от родителей. Требования к образованию по ее профессии позволяли ей начинать полноценную профессиональную деятельность. Киту же предстояла ординатура. Все места в их городе были заняты. Кит потратил около двух месяцев, чтобы изучить ординатуру в других городах. Ему было важно по-настоящему пройти стажировку у хороших известных преподавателей, а не просто обивать пороги захолустных больниц. И он нашел. Больница находилась на задворках мира. Но во главе нужного Киту отделения был его кумир. Человек, который имел звание профессора, но уехавший в глубинку спасать пациентов в экстремальных условиях, нести прогресс и мастерство там, где оно само не водится. Кит был очень доволен найденным местом и позвал с собой Кат, но ее мама ожидала операцию на правом легком. Да и Кат приняли на работу в центр, где директором была ее духовная наставница. Для нее это было лучшим местом. К сожалению, все эти факты приводили ребят к тому, что около двух лет им придется жить очень далеко друг от друга.

Кит погрустил, но отнесся к этому оптимистично.

– Мы оба горели будущими свершениями в сферах своей деятельности. Оба любили друг друга. Что могло пойти не так? Расстояние и время – не преграда. Будем иногда навещать друг друга. Звонки, письма, сообщения, внутренняя связь – нам этого хватит. Я был уверен, что через два года вернусь и мы поженимся.

Кат же сразу стало не по себе. Первыми звоночками было то, что она раз десять спросила, уверен ли Кит в том, что они решили.

– И мне бы обратить внимание на то, сколько раз она задала мне этот вопрос. Но нет. Я был слишком поглощен перспективами, новым открывшимся для меня миром.

Поначалу все было хорошо. Они много общались, поддерживали друг друга в стойком проживании расставания. А потом, будучи загруженными работой, стали общаться чуть меньше и уже не успевали рассказать друг другу все новости. Новости копились, теряли актуальность. Потом стало вообще трудно о чем-либо говорить, ведь темы для разговора словно пропадали – так же исчезают темы для разговора с дальними родственниками. Потом начала сбоить их внутренняя связь. Кит все еще не очень волновался, будучи уверен, что по возвращении все между ними восстановится в считаные дни. Но он тосковал. К сожалению, именно в эти периоды вырваться домой не получалось. Кит так и не осознал, что обладал более совершенной психикой. Он ошибался, думая, что и Кат так же сильна, как он.

Она это все проживала намного мощнее и болезненнее. Скорее всего, это происходило в результате тех пресловутых детских решений, которыми испещрены, как шрамами, сердца Рожденных. И лично Кат с трудом перерабатывала эти события, потому что испытывала чувство одиночества, отверженности, нелюбви. Все усложняли невероятные успехи Кита. Его бесстрашие в освоении медицины, дисциплины намного более страшной, чем психология, на взгляд Кат. Он получился настолько умным, что уже делал свои первые шаги в науке, не прекращая практиковаться. Из него выходил потрясающе ценный человек, в то время как Кат пока считалась среднестатистическим начинающим психологом со всеми присущими страхами: страх перед клиентами, синдром самозванца, страх не справиться с эмоциями клиента, страх брать деньги за свою работу, страх заявить о себе и т. д. Кит казался ей таким смелым, выносливым. Кат даже иногда казалось, что она выбрала психологию, потому что побоялась медицины, но на самом деле хотела ее. Кит же не побоялся.

– Он будто лучшая версия меня. Все Рожденные, в том числе я, – какой-то низший сорт людей. Промежуточное звено, из которого выходит настоящий полноценный и здоровый человек. Такой, каким его задумала на самом деле Вселенная.

Кит чувствовал ее боль, тоску, обиду, злость, но из-за притупления связи не мог понять, дело в нем или в трудностях самореализации Кат.

Их связь исчезала, потому что у связи есть еще один закон: если кто-то из двух чувствует обиду на другого, происходит разрыв связи. Обида – будто колпак, которым обиженный накрывается, и к нему не пробиться.

Где-то через семь месяцев Кит приехал домой в первый раз, чтобы разобраться, что между ними происходит.

Кат боялась встретиться с ним глазами, и они поговорили через дверь. Она сказала примерно следующее. «Я не хочу создавать семью со своим Внутренним, хоть большинство людей на земле это и делает. Мне кажется, что это выглядит как путь наименьшего сопротивления – создать пару с самим собой. Попытаться же создать пару с другим человеком – это непросто. Зато я буду чувствовать, что справилась и способна размножаться не только как инфузория. Я собираюсь быть психологом. Будет здорово, если я попробую сложный вариант».

На самом деле она сказала так, потому что ей казалось, что Кит ее разлюбливает. Он был настолько поглощен делом своей жизни, что оно стало для него важнее их союза. Она боялась остаться с ним в паре и однажды ощутить себя брошенной им. Момент, где он скажет ей, что прошло много времени и он уже не чувствует к ней ничего. Он, будучи таким красивым, успешным, любимым, уникальным, уйдет далеко, где будет очень редко вспоминать ее как свои первые шаги в этой жизни. И будет вести лучшую версию ее жизни, без нее, с кем-то, кого посчитает более подходящим. Оттого она подумала, что ей будет легче первой его бросить. Хотя бы для всех она не будет выглядеть ненужной. И лишь как тень промелькнула мысль о том, что Кит тоже сейчас чувствует себя брошенным, неоцененным, нелюбимым ею. Они оба в одинаковом положении. И только через много лет практики и личной психотерапии Кат смогла все это признать. В те минуты, когда это событие происходило, она избегала этой внутренней правды.

Кит же, вообще не думавший о расставании, испытал первую в своей жизни душевную боль.

– Запредельная боль. С эффектом контузии. Я почти отполз от двери. Не было сил ни говорить с ней, ни смотреть на нее, ни тем более приводить ее в чувства нашими способами, через связь. Теперь я понимаю, что тогда я попал в свою единственную детскую травму – травму происхождения. Ох, если Рожденные такое чувствуют от каждой своей травмы, то неудивительно, почему они менее эффективны по жизни.