Cекреты бесплатное чтение

Секреты

Наступила эпоха Просвещения. Осмысление человеком мира. Не со стороны божества, но со стороны самого человека. Человек и его разум, теперь они стали во главе угла – тем самым, что вершило дальнейшую судьбу мира. Сила металла, пара, и ума. Именно на заре этого времени родился мальчик о котором и будет эта история.

Да, мой благодарный читатель – это история обо мне. Я – Миллен Ллер фа Теонор. И я расскажу о ночи, тех кратких часах в которых закончила свое существование могучее Миакеттийское королевство, виной которому был и я. Я не жду похвалы или порицания, о том что ты услышишь здесь или додумаешь по пути чтения, я лишь хочу чтобы ты услышал мой рассказ. Услышал какие секреты скрывала семья Теонор.

– Это было давно, не помню точно…очень давно.

Начало было прекрасным. Пробило ровно десять. Снег шел не останавливаясь, закрыв дороги белоснежным ковров. Он кружил в медленном танце, на звездном небе, загораясь в блеске ярких огней из далеких окон высоких башен за черной рекой. Эхом разнесся протяжный сигнал машины, затем еще один. Улица кипела жизнью. Джентльмены – одетые в строгие черные костюмы, с высокими цилиндрами, пышными закрученными усами и в дорогих пальто, вели под руку своих прекрасных дам, в блестящих, праздничных, горящих роскошью нарядах. Лазурь, изумруд и пурпур. Цвета той восхитительной ночи. Их кольца и ожерелья, на тонких руках, элегантных шеях, поблескивали в отражении золотого света фонарей. У всего этого был повод – Новый год.

Все спешили на праздник – к семьям, друзьям, любимым. Людно; в баре за окнами то и дело раздавался звон бокалов и залп одобрительных голосов. Радио-рупор на высоком столбе в центре улицы, в переплете кабелей исполнял мелодичную, умиротворяющую музыку. Не было грусти. Словно серость обычной рутинной жизни бродившая по улицам всего несколькими часами ранее забрал первый снег. А еще, был он. Хор… о, я все еще слышу их пение… – ладонь дрогнула. И на стол с конца пера упала пара капель, густых как смоль, чернил и они расплескавшись лужицей по старым доскам, растеклись в щели пола. Старая, покрытая морщинами рука положила перо в чернильницу, и вынув платок из кармана потускневшего жилета наклонилась, и стала убирать получившийся бардак. В глазах тех – старых, но живых, горящих огнем, отражались события той ночи, тех давно ушедших дней.

– Спустя столько лет… – улыбка скользнула по лицу.

Звонят колокольчики в руках детского хора. Маленьких малышей-оркестра, выстроенного воспитательницей вдоль линии небольшой аллейки. Мы проходили мимо них по противоположной стороне. Я все глядел на мальчика, самого маленького из хора, в забавной, явно великоватой для него фуражке, самозабвенно, и с полной отдачей делу трясущим свой золотой колокольчик. Кружащий вокруг снег казалось только подстегивал его рвение, и укреплял звонкий, полный радости смех. Он то и дело оббегал вокруг товарищей, ускользая от смотрительницы, и все сильнее выполняя возложенную на него миссию с колокольчиком.

Мы завернули за угол, на другую улицу.

И вдруг…прогремел гром. Огромный всплеск фиолетового круга, на мгновение утопил собой самые яркие звезды той ночи.

Салют!

Стекла зданий в тот миг загорелись по особенному, все словно замерло. И также неожиданно, все вновь вернулось. Здания загорели нежным, желтым светом. Кто-то крикнул что-то из окна, очень радостное, по-моему, хотя я не расслышал точно. Гирляндами украшены все этажи. Всех улиц. Всех домов. Новый год!

На витрине ближнего ко мне магазина перебрасываются желтыми, то вдруг красными, и потом синими огнями длинные нити, освещая прекрасные платья, чудесные игрушки…и аромат. – Он усвоил урок. Капля чернил на сей раз не испортила рабочее место от содрогнувшейся под воспоминаниями руки. Улыбка расцвела на его лице, блеснули огоньки в глазах на покрытом морщинами лице, заиграли скулы, воспоминания о давно минувших днях. Он окунул перо в чернила и продолжил. – Дивный аромат сладкого шоколада. Изделия кондитеров, всевозможных форм. Горячие, хрустящие – они ломятся на прилавках вдоль улицы. Добродушный, толстый мужчина, с огромным поварским колпаком громко засмеялся. Он предложил нам булочки на подносе, брат отказался…я схватил обе, радостно улыбнувшись. Повар рассмеялся еще громче помахав нам напоследок. Такой я ее запомнил…такой была та ночь в городе Теонор.

Глава 1

– Дорогой, куда ты положил…а, уже нашла!

В доме было шумно. Очень шумно. Я стоял у окна, наблюдал за тьмой улицы, и свет того одинокого фонаря – такой чистый, такой яркий…захватил полностью мое внимание.

Белый луч, плавно переплетался с непроглядным мраком округи. Маленькие снежинки появлялись словно из ниоткуда, выплывали из пустоты, и пролетали сквозь свет фонаря, и в момент соприкосновения с его лучом загорались словно звезды в самую темную ночь, чтобы в следующий миг снова угаснуть, и исчезнуть во мраке. Вокруг не было ничего; наш дом находился за несколько миль от основного веселья. И вспышки того веселья, пролетали над крышами домов желтыми, красными и фиолетовыми всплесками. Но мы были не там, пока. Мы были там, где всегда было тихо.

Голоса были за моей спиной. Шумные, в перебой друг с другом – веселые. Они доносились за полуприкрытой дверью, от которой нисходила тонкая желтая линия. Кроме этого света, комнату ничто не освещало. Эта линия: она надламывалась над шерстяным ковром, потом переходила с него на красные доски и касалась кончиком моей кровати. Голоса шли из кухни…Мой слух. Я был способен определить человека из своей семьи по его шагам. Этот навык выработался у меня когда…

– Милен?…

– Да, что такое?

– Нам пора.

– Уже иду.

Запах. В безликую, темную комнату просочился аромат, запах духов. Я отложил фигурку на стол; мой любимый солдатик, с красивой шинелью и ружьем наготове, я очень постарался когда раскрашивал его, я им гордился, и конечно, я поправил его расположение. Ведь все должно быть на своих местах. Все должно быть идеально. Дверь закрылась за мной коротким, негромким щелчком.

Глава 2

С первого этажа отозвалось…

– Милен?…Миле-ен?

Запах духов все еще отдавался терпким, кисловатым привкусом. Я прошел от окна в коридоре по мягкому ковру, завернул к лестнице напротив и помчался по ней вниз. Ботинок задел о чуть выпирающий уголок красного ковра, я споткнулся и топнул ведущей ногой чтобы удержать равновесие. И услышал:

– Ах, Милен – нежный голос, – ты не ушибся, аккуратней дорогой. Ты не виде брата? Ох, нам ведь скоро пора.

– Он у себя в комнате дорогая, уверен, он придет как настанет время.

Этот голос…

Передо мной встала фигура – горделивая осанка, проницательный взгляд. Гордо поднятое лицо с легким прищуром над высокими скулами. Мой отец.

–А, Милен, как ты дорогой?

Отец положил свою руку на мою голову. Тяжелая. Властная. Я прильнул и крепко обнял отца. Его глаза блеснули и лицо окрасила теплая улыбка.

– Побудь здесь, – мои плечи обхватили папины руки, его глаза, отдающие теплым, слегка бледным, словно потускневшим изумрудом смотрели на меня прямо. Прищур никогда не покидал отцовских глаз – Скоро выйдет брат и можно будет отправляться. С этими словами он провел ладонь по моему подбородку и ушел.

Он ушел к даме в пурпурном платье, что-то ей сказал и увел в гостиную, я не последовал за ними. Оглядкой я заметил что они смеются, стоя у фотографий над камином. Женщина коротко кивнула, а глаза отца были ярче огня в камине. Он смотрел на даму и словно был во сне. Я прошел в комнату напротив – в вестибюль. Здесь прибиралась служанка, она заметила меня и улыбнувшись поклонилась, затем быстро скрылась в другой комнате. Я уставился в окно. Подоконник был холоден, уголки стекла покрылись снежным узором. Во дворе дома, прямо напротив меня, дворецкий руководил сбором экипажа, громко, так что было слышно здесь, и слегка размахивая одной рукой и убрав по джентльменски вторую за спину, отдавал команды кучеру. Дворецкий стоял ровно, сложенные вместе руки, когда команды были не нужны, длинный черный костюм над белыми штанами, и прямая осанка запросто позволяли спутать его с дворянином. Кучер; нос его горел, не мог похвастаться нарядом, но все же не был беден, коренаст и крепок, к тому же он был очень добр. Энергично и без ошибок выполняя приказы дворецкого он уселся к возжям и подал знак о полной готовности. Дворецкий кивнул и на месте повернувшись направился к дому. На темном дереве подоконника появилась тень. Взгляд с улицы вернулся в комнату, обратился к силуэту на стекле. Аромат роз. Эта спокойная, тихая аура. Это была она, я резко обернулся и подался вперед, крепко ухватив ее талию руками.

– Мама.

Она тихо рассмеялась, мелодичный перезвон васильков. С минуту мы медленно кружились, я не хотел чтобы все обрывалось, все было так хорошо, что казалось прошла вечность. Этот человек забирал все тревоги. Рядом с ней было так спокойно…

– Зачем ты так? – это вырвалось само.

– Никогда больше так говори. – Голос омрачился.

Я неохотно отдалился, но мои руки охватили тонкие, нежные ладони.

– Ты знаешь, это к лучшему. – Она смотрела прямо на меня, ее глаза полные заботы изводили мою душу. – Ты уже стал таким большим. – Ладонь прошлась по волосам, прикоснулась к щеке, я поднял взгляд и улыбнулся. В реальность вернул резкий голос, громкий он был так неожидан, что я вздрогнул.

– Дорогая, пора.

– Идем, нас ждут. Пурпурное платье исчезло за поворотом. Я последний раз бросил взгляд в окно, перед тем как последовать за матерью.

Я вышел в главный зал. И услышал. Тяжелая поступь, медленного шага. Мой брат. Его глаза смотрели в сторону, всегда опущенные, я находил в них вечный поиск чего-то в прошлом. Они не были в этом мире. Мрачные, тяжелые, темные глаза. Они медленно обошли пол главного зала и мгновенно вцепились в мои глаза. Словно темная вода в бездне колодца, два садолита, чистая лазурь замерла на мне…затем они прошлись по мне сверху до низу. Он читал, изучал меня. Я не мог двинуться, оторваться от этих глаз. И так резко, они, словно потеряв интерес, ушли от меня.

– Меллор, вот и ты наконец-то.

– Софи…

– Больше нет времени ждать. Дорогая, вот, повернись.

– Спасибо дорогой, – ей аккуратно помогли надеть пальто, – мне показалось, но ее глаза потускнели.

– Иди сюда. – Этот голос был для меня. Он звал и я ответил. Большая черная тень накрыла меня, и стало вдруг тяжело…и тепло. Появилось лицо брата, он поправил плечи моего пальто. Его черты лица смягчились он смотрел мне в глаза. Взгляд опустился и снова исчез в прошлом, пока его руки машинально надевали его пальто поверх плеч. И вдруг, они словно вернувшись в реальность посмотрели на меня, с мгновение, и движением сказали идти.