Цикл. Проект «Морфей». Книга 1. Посланник богов. Эпизод 2 бесплатное чтение

Глоссарий.

Календарь.

Год – 12 месяцев, – 2 длинных месяца, 10 коротких месяцев.

Длинный месяц – 10 недель.

Короткий месяц – 6 недель.

Неделя – 6 дней, – 5 рабочих, 1 выходной.

Время.

Ханд – час.

Финг – минута.

Унит – секунда.

Сутки – 25 ханд. – 4 Квада и 1 Дамхад.

Дамхад – темный час, первый час после полуночи.

Квад – 6 ханд.

Ханд – 60 финг.

Тайтх – 1/10 ханд – 6 финг.

Финг – 60 унит.

Денежные средства.

Жело – железная монета.

Серо – серебряная монета.

Золот – золотая монета.

Крит – мелкий вариант электронной платежной единицы.

Векс – крупный вариант электронной платежной единицы.

1 серо – 12 жело.

1 золот – 1000серо.

1 крит – 1000золот.

1 векс – 1000 крит.

Мера объема.

Унид – миллилитр

Гале, – 100 унид.

Пент – 12 гале.

Мера веса.

Унин – грамм

Келе – 100 унин.

Тенет – 12 келе.

Мера расстояния.

Лег – километр.

Хекон – метр.

Тайтх хекона – 1/10 хекона, сантиметр.

Единица длины – 1миллиметр.

Животные.

Шестиног, – крупное покрытое крепким панцирем травоядное, похожи на вымерших на Земле анкилозавров, но шестиногих.

Панцирные вепри, – дикие травоядные агрессивные животные, имеют толстую шкуру, в верхней части тела, покрытую костяными наростами.

Крол – агрессивный стайный грызун, внешне похож на метрового зайца.

Домашние животные.

Вейнир – панцирный ездовой волк, хищник, внешне напоминает смесь ящерицы и волка, используется демонами для верховой езды.

Рибард – ездовой ящер

Веросский рибард – мясомолочная порода рибарда.

Панцирные кабаны, – одомашненные панцирные вепри.

Флиг – крупные нелетающие птицы, похожие на земную птицу киви.

Пространственные координаты:

187 сектор 55 зона 89 квадрант.

Звездные координаты:

Сектор YBRJKFQ.

Игровая Зона I-Т.

Игровая планета Ниш-Ом.

Управляющий ИИ базы сектора YBRJKFQ.

«Внедрение объекта прошло успешно, ассимиляция завершена.

Объект имеет устойчивый психотип, вмешательство минимально.

Объекту присвоен статус «Игрок».

Административный ИИ игровой планеты Ниш-Ом.

«Внедрение подтверждено.

Статус «Игрок» подтвержден.

Продолжить наблюдение».

Административный ИИ игровой планеты Ниш-Ом.

««Игрок», показал высокий уровень освоения технологий класса IVA.

Рекомендуем предоставить «Игроку», доступ к экстренному каналу связи с административным ИИ.

Рекомендуем предоставить «Игроку», доступ высшего приоритета к технологиям класса IVA».

Управляющий ИИ базы сектора YBRJKFQ.

«Рекомендация подтверждена.

Доступ предоставлен.

Продолжаем наблюдение».

Глава 1.

– Клесс, наша жизнь в твоих руках, я не хочу подвергать Хейку опасности, но, мне нужно забрать отца и сестру, если мы задержимся, выведи ее из города, даже против ее воли, – приказал младший граф Дугамал, когда они остановились на балконе третьего этажа и положив руку на его плечо, пристально глядя в его глаза, проникновенно добавил, – имперцы скоро будут здесь и я не могу ее потерять, спаси ее.

– Хорошо господин Нер, я сделаю это, – ответил Клесс и повернувшись к графине, распорядился, – госпожа Хейка, прошу вас следовать за мной, иначе я буду вынужден применить силу.

Графиня метнулась к мужу и приподнявшись на носочках, поцеловала его в губы, что-то шепнув на ухо и направившись к Клессу, бросила своим служанкам, – Миреан, Брия, за мной.

Бросив взгляд в след удаляющегося по коридору наследнику старого графа, Клесс, с госпожой Хейкой и ее служанками, спустился на этаж ниже, где и остановился, задумавшись в ожидании своего господина.

Клесс не понимал, как такое могло произойти, еще пару ханд назад, все было спокойно, как вдруг, над Дугамалом появились имперские воздушные корабли, высаживающие солдат по всему городу. Главная городская цитадель тоже подверглась атаке, причем, сразу пяти больших, длиной в двадцать хеконов, эйришей, три из которых, тянули на привязи, по четыре, меньших по размерам, беллонов.

Защитники центральной крепости, сражались мужественно, даже сумев повредить, из катапульты, один из воздушных кораблей, но силы были не равны и вскоре, имперцы смогли прорвать через обороняющих цитадель гвардейцев и эйриши поплыли в сторону королевского дворца, осыпая все вокруг, магическими огненными зарядами, да и с захваченных крепостных башен, начался обстрел, территории всей центральной цитадели, в том числе и графского дворца.

Когда молодой граф Дугамал с сестрой, отцом, и их прислугой, выбежали на лестничный балкон, фасадная стена дворца, с грохотом проломилась и в холл влетела каменная сфера, судя, по последовавшему следом взрыву, разрушившему лестничный пролет, начиненная накаченными магией, магическими кристаллами.

Вместо широкой лестницы, образовался такой же широкий провал, лишивший возможности, семью Дугамал, спуститься ниже, за исключением служанки дочери, старого графа, сброшенной взрывом на остатки балкона второго этажа.

Подскочив к потерявшей сознание девушке и быстро ее оглядев, Клесс убедился, что та, в худшем случае, отделалась парой переломов и взяв ее на руки, задрав голову, встретился глазами со своим господином.

Оба поняли друг друга без слов, все уже было обговорено ранее и не требовало дополнительных уточнений, и Клесс, развернувшись, направился по коридору, в противоположную, от холла, сторону второго этажа, на котором они застряли, хрипло бросив через плечо, – уходим госпожа Хейка.

Дойдя до конца коридора, Клесс осторожно выглянув в окно, удовлетворенно хмыкнул, им повезло, то ли имперцы еще не добрались сюда, то ли вообще ожидали обитателей дворца у главного входа.

Оглянувшись на остальных, Клесс ненадолго задумался, вместе с ним и госпожой Хейкой, тут было еще шестеро мейров, один из которых, был мужчиной, что должно было облегчить их спасение из дворца. Быстро пояснив свой план спутникам, и выбив окно, Клесс со вторым мейром, которого звали Бало, схватились за край, лежащего в коридоре паласа, сиганув в окно. Раз полотно выдержало вес двух мужиков, то и проблем не предвиделось, так что, оказавшись на земле, они оттянули край паласа дальше от стены, организовав своеобразный спуск, по которому, остальные, и скатились вниз.

Главная городская цитадель, с располагавшимся в ней дворцовом комплексом, ссудным домом и усадьбами знати, по сути, находилась на окраине города, примыкая к южной городской стене, но, это совершенно не значило, что из нее было проще выбраться из города.

Логичнее всего, покинуть торговый город-королевство, было через «круг богов» городского костела, располагавшимся сразу за «Северными воротами» цитадели, благо у Клесса, как представителя графа Дугамал, имелся доступ к адресам «круга богов», только вот, для этого, нужно было пройти через «Северные ворота», но, с учетом того, что каменный заряд катапульты, разрушивший лестницу дворца, прилетел именно с того направления, то скорее всего, имперцам удалось захватить не только стену и башни с катапультами, но и ворота.

Теперь, быстрее всего и безопаснее, им было покинуть крепость и город, через «Западные ворота» цитадели, в паре сотен хеконов от которых, уже находилась городская крепостная стена, с воротами, выходящими на мост через речку, сразу же за которой, располагался сельский пригород.

Выбравшись, с территории дворцового комплекса, через брешь в ограждении, проделанную служанкой Хейки, Брией, имеющей четвертый ранг магии и специализирующейся на стихии огня, они попали, так сказать, на «задний двор» премиальных доходных домов. Обычно, в этих двухэтажках, проживали семьи королевских гвардейцев и работников, размещенных во внутренней крепости государственных учреждений, в случае же нападения на город, здесь размещались укрывшиеся в крепости горожане.

В обычной обстановке, пробирающаяся дворами, большая группа людей, сразу бы привлекла внимание, но, когда на Дугамал напали имперцы, улицы мгновенно обезлюдели, – кто-то укрылся дома, а кто-то, особенно мейры и фейры, поспешили побыстрее покинуть город.

Проскользнув вдоль забора, ограждающего имения губернатора и управляющего ссудным домом, и проскочив мимо квартала премиальных общественных двухэтажек, они вышли к перекрестку «Западного» проезда с «Западным» переулком. Выскочив на перекресток, Клесс было направился в направлении «Западных» ворот, но замер, заметив плывущий в небе, за крепостной стеной эйриш.

Клесс понял, что и этот путь бегства, для них теперь перекрыт и теперь им оставались только «Восточные ворота», но они, волей случая, находились с противоположной от них стороны, и туда надо было еще добраться, тем более что и до городских ворот предстояло, тогда, пройти около лега по внутреннему городу, что, скорее всего, в виду наличия имперских солдат в городе, будет для них весьма затруднительно.

Так что, понимая, что это лишь дело времени, когда, снующие по городу имперцы, наткнутся на них, Клесс решил, пока укрыться, в располагавшейся неподалеку от королевского дворца церкви. Он осознавал, что у них, практически нет шанса, выстоять против имперских войск, даже укрывшись за стенами церкви, но, там, как он недавно узнал, мог быть «круг богов», так что, он просто собирался попытаться найти его и в случае удачи, при помощи этого древнего артефакта, вывести своих подопечных из города.

Клесс, с сопровождающими, рванув бегом по «Западному» переулку, быстро пересекли «Западную» улицу, и проскочив дальше, между ссудным домом и представительством «Торгового Союза» оказались на пустыре, раскинувшемся на задворках нужной им церкви. Тут уже, до цели их броска было рукой подать, пришлось только раз, на всякий случай, падать в траву, когда вдалеке пролетал имперский эйриш, но, слава Создателю их не заметили и вскоре, обежав вокруг здания, они были у главного входа.

В церкви беглецы встретили чуть менее тайтха, укрывшихся в здании от имперцев горожан, а вот настоятеля на месте не оказалось, возможно он отправился в бега, а возможно, погиб по дороге в церковь. В любом случае, настоятель Клессу и не требовался, поскольку, скорее всего, и не знал, где находится «круг богов».

Он и сам, лишь недавно узнал о такой вероятность, от старого друга, рассказавшего ему, за бокалом вина, что он нашел старые записи и смог их частично перевести, с языка древних богов. По словам друга, в древних текстах говорилось, что ранее, «круги богов» находились не только в каждом костеле, но и в каждой деревенской церкви, и даже в домах губернаторов и деревенских старост, а раз и церковь, центральной крепости, была весьма древней, то и «круг богов», там мог быть.

Ранее он не придал рассказу собутыльника особого значения, поскольку, не раз бывал в этой церкви и даже не догадывался что там, есть «круг богов», так как никогда его там не видел. Теперь же, это был их шанс на спасение и Клесс, надеялся, что им удастся этим воспользоваться, поскольку он очень сомневался, что им удалось бы покинуть город пешком, избежав встречи с имперцами.

Направившись к адитуму, с божествами, Клесс остановился, немного не доходя до цилиндрической ниши, с установленными в ней статуями.

– «Интерфейс телепортационного круга», – произнес Клесс, ничего неговорящие ему непонятные слова, подняв к груди рук с личным браслетом и как только над браслетом появилась табличка, с непонятным ему текстом, на древнем языке, продолжил, – «провести диагностику оборудования и подготовить к работе».

Он не знал, что значат произнесенные им слова но, как говорил его друг, рассказавший ему про этот «круг богов», эти команды, должны были подготовить «круг богов» к перемещению, и он оказался прав. Пол в адитуме, между статуями, дрогнул и словно стекло, рассыпался множеством искорок, оставив после себя ровное круглое отверстие, с ударившим из него, вверх, световым столбом.

Заглянув в образовавшуюся дыру, когда световой столб померк, Клесс увидел, на глубине не более хекона, уже знакомый «круг богов», заполнивший церковь, легким жужжанием, говорящем, о готовности древнего артефакта к работе.

– Господин Клесс, с мной связался мой муж, наш дом разрушен, но ему удалось выбрать из-под завала и спасти нескольких детей, – услышал Клесс робкий голос, повернув голову, на который, увидел одну из служанок госпожи Хейки.

– Очень хорошо, госпожа Окла, передайте своему мужу чтобы направлялся к нам, у нас, вроде как, появился шанс покинуть город, – распорядился Клесс, припомнив, что Миреан Окла, жила где-то неподалеку от дворца.

Леанг пришел в себя, от капающей на лицо воды и приоткрыв глаза, осмотрелся, он находился, в полутемном узком пространстве, лежа похоже на полу, а сверху нависал потолок, но почему-то, всего на расстоянии вытянутой руки. Пошевелившись, он понял, что ноги чем-то зажаты и попробовал пошевелить ими, что ему, хоть и с трудом, но удалось проделать и он, согнув ноги подтянул колени к груди, радуясь, что боли не было, а значит кости ног были целы и их, скорее всего, просто завалило обломками.

Покрутив головой, он понял, что находится в своей квартире, а вернее, в том, что от нее осталось, поскольку верхнее перекрытие обрушилось, уперевшись в то, что осталось от стены здания, что, судя по всему, его и спасло. Отталкиваясь ногами и подтягиваясь на руках, когда было за что ухватится, Леанг полз на свет, который пробивался из видневшейся впереди трещины, в поврежденной стене.

Добравшись до стены, он осмотрел препятствие, на пути к свободе и понял, что, как и предполагал, та была весьма сильно повреждена и в одном месте, едва держалась, только выглядя, целостной, неповрежденной конструкцией. Для задуманного, было бы лучше встать или сесть, но, из-за ограниченного полом, и обрушившимся потолком пространства, Леанг только и смог, что, слегка приподнявшись, сгорбиться на корячках, уперев руку, раскрытой ладонью в стену.

– «Наниты, слуги Великого бога древности, прошу отозваться на зов потомка и последователя вашего Владыки, усильте мои мышцы и укрепите мои кости», – размерено произнес Леанг, древнюю форму магического заклинания, переходящую в их семье, из поколения в поколение, древней боевой техники «стального кулака».

Почувствовав расползающееся по руке тепло, Леанг отвел руку как можно дальше назад, и сжав кулак, со всей силы ударил в стену, справа от трещины, произнеся перед этом, другое заклинание, – «великая земля», призываю тебя, отзовись на мой зов и сделай эту стену, рыхлой как песок».

Рука, практически без усилий, погрузилась в стену почти по локоть и дальше, Леангу только и оставалось, незначительными тычками, разрушить, ставшим хрупким, участок стены и выбраться наружу, благо квартира находилась на первом этаже и прыгать пришлось не высоко.

От его дома, практически ничего не осталось, правая половина, в которую, скорей всего, и угодил каменный снаряд катапульты, была полностью разрушена, вторая же половина здания, в которой, ранее находилась его квартира, уцелела лишь частично и-то, лишь первый этаж, сохранившийся благодаря обрушившимся перекрытиям второго этажа.

Выбравшись из разрушенного здания, Леанг сразу попытался связаться с женой, но, как и предполагал, потерпел неудачу. Он и раньше слышал, что близкий взрыв большого количества магического кристалла рубоний, нарушал работу личных браслетов и теперь, убедился в этом на личном опыте.

Была еще вероятность, что работе браслета мешает само здание, в чем Леанг и решил убедиться, выйдя на открытое место, направившись в обход здания, направо, поскольку вход на территорию графского поместья находился с «Центральной Крепостной» улицы, до которой было проще добраться по «1-вому Восточному» переулку.

Обойдя развалины своего дома, Леанг остановился побледнев, увидев, что ближайшее здание, второго ряда домов, расположенных ближе к резиденции графа Дугамал, также разрушено.

– Нет, этого не может быть, его Миреан не могла погибнуть, она наверняка жива, ведь графский дворец цел, – билась в голове Леанга мысль.

Он понимал, что их с женой дом, как и соседский, пострадали от перелетов при обстреле графской усадьбы, но, отказывался верить, что с женой не может быть связи, из-за ее гибели.

– Миреан, ты, не могла умереть, ты же не могла оставить меня одного, как я буду жить без тебя, – устремив застывший взгляд, на видневшийся вдали, за разрушенным зданием, вроде как целый дворец, бормотал Леанг, пока не почувствовал, что его кто-то дергает за рукав.

– Дяденька помогите, там маму с братиком завалило, – услышал Леанг, приведший его в чувства, хныкающий голос, и опустив взгляд, увидел, перепачканное кровью и грязью, заплаканное личико молоденькой мейры из фелайн.

– Что случилось, – переспросил Леанг, с трудом понявший, что его просят о помощи.

– Мы с мамой и братиком были в гостях у друзей, когда все взорвалось, я стояла у окна и меня выбросило на улицу, а мама с братиком, остались внутри, – всхлипывая пояснила девушка, указывая на развалины соседнего дома.

– В какой квартире вы были? – спросил Леанг, мысленно уже жалея эту девчонку, понимая, что раз ее семью завалило, а ее саму выбросило в окно и она практически не пострадала, то квартира, скорее всего находилась на первом этаже, разрушенного левого крыла.

Видя же, что повреждения здания аналогичны его дому, то он примерно мог представить какие разрушения были внутри и понимал, что дальше, все зависело уже от конкретного размещения ее квартиры, если квартира была ближе к краю, то скорее всего там все погибли, если же ближе к середине, то кто-то мог и выжить.

– Первый этаж, левое крыло, там две комнаты объединены в одну квартиру, вроде как четвертая и пятая, – весьма подробно, всхлипнув ответила девушка.

– Хорошо, пошли проверим, севшим голосом произнес Леанг, уже отсчитав, по уцелевшим окнам первого этажа, что взрыв, как раз пришелся на нужную им квартиру, и шансов, что там кто-то выжил, было очень мало.

Дойдя до дома и зайдя в подъезд, они свернули в левый коридор и где-то через двадцать хеконов остановились перед дверью, по левую сторону коридора. Леанг взглянул на дверь, перевел взгляд на девчонку, отметив, что та весьма симпатичная и прикинув, что дверь недостаточно прочна, для использования магии, ударом ноги в район замка, просто вышиб дверную панель вместе с косяком.

Войдя внутрь, Леанг сразу увидел несколько разбросанных по комнате тел, и воспользовался дополнительной возможностью своего браслета крепостного стражника, мысленно произнес, известную ему, по обучению на крепостного стражника, но еще не используемую им ранее не привычную фразу, – сканирование объекта.

Из браслета ударил широкий полупрозрачный веер света, и пробежавшись по комнате, подсветил одно из тел, полностью проигнорировав остальные лежащие в неестественных позах.

– Этот живой, – указав на подсвеченное браслетом тело, глухим голосом сообщил, Леанг и взглянув на показания браслета, добавил, еще один живой, в соседней комнате.

Направившись в соседнюю комнату, Леанг видел, как девушка, направившись было к выжившему, метнулась к лежащим у окна двум телам и всхлипнув, опустилась перед ними на колени.

В соседней комнате, Леанг нашел ещё одного выжившего подростка, так же, как и он сам, из человеческого народа и приведя его в чувство, помог подняться на ноги и поддерживая парня, вернулся в предыдущую комнату, сразу же занявшись последним из выживших.

Приведя в сознание мейра из народа дикой, Леанг подошел к девушке и положив руку на ее плечо произнес, – пойдем, мы им уже не поможем, нам надо уходить.

– Я Ойла, а это, мои мама и братик, – сквозь слезы пробормотала девушка и всхлипнув, поднялась на ноги.

– Пошли Ойла, нам пора. – слегка потянув мейру к выходу произнес Леанг.

– Список адресов, – продолжил Клесс, вернувшись обратно к прерванному занятию, следуя услышанным от друга инструкциям.

Взглянув, на появившийся над личным браслетом список, Клесс мысленно выругался, – перечень «адресов» куда их могли отправить, был на древнем языке и перевод этого списка, требовал не только знаний, но и времени, и ни тем, ни другим, они не обладали.

Немного же поразмыслив, Клесс решил, что первыми в списке, скорее всего, были ближайшими городами, куда, не зная, что там происходит, соваться не имело смысла, особенно что одним из них могла оказать столица Империи, в которую попадать, им было противопоказано. Последние же в списке, могли находиться где угодно, начиная от королевства демонов и кончая островами морского народа или вообще, неизвестных им далеких земель.

Пока он раздумывал, куда им следует отправиться, двери костела резко распахнулись и в зал вбежал человек, заставший Клесса схватиться за меч, но радостный возглас, бросившейся ему на встречу служанки госпожи Хейки дал понять, что это свои.

Запустив внутрь трех подростков Леанг Окла, а это по всей видимости был именно он, бегло огляделся и закрыв двери направился к нему, сразу по-военному доложив, что, когда они сворачивал на площадь у костела, то он успел заметить, двигающийся по «центральному» проспекту, от главных ворот цитадели, в направлении дворца, большой отряд имперцев.

Было понятно, что тянуть дальше некуда и Клесс ткнул, в двойное название в списке, надеясь, что это будет Рам-Кейлен, город в предгорьях «Черных» гор, название которого не менялось со времен древних богов.

Он бывал ранее несколько раз в этом городе и знал, что на его окраине есть костел «Церкви Создателя», в котором имеется нормальный «круг богов», а значит, если им повезет, попасть именно туда, то и опасаться, своего появления там, в толще каменного пола не стоит.

Глава 2.

Лейнак, уже не первый год служил в королевской гвардии Халияра и считал своих товарищей по оружию сильными бойцами, но даже он был поражен, насколько быстро пал город. Позже, вспоминая уличные бои, он, конечно, понял, что с их вторым рангом, у защитников города, не было ни единого шанса устоять против имперских боевых магов четвертого ранга. Имперцы, буквально, сносили на своем пути все преграды, иногда даже со зданиями, совершенно не заботясь о жизни горожан.

Сам Лейнак, при нападении имперцев на город, находился на своем посту в королевском дворце, и ему было поручено, вывести из дворца наследницу престола, принцессу Олшер Халияр. Прихватив себе в помощники, еще трех подчиненных, братьев Оленд и Нерола Мьюр, он отправился выполнять поручение короля.

Принцессу они нашли в ее покоях и не одну, здесь же находились Онире Понр, с дочерью, сестра его друга, состоящая в «брачном союзе» с одним из его сослуживцев и владеющая навыками лекаря. Распорядившись следовать за ними, они попытались покинуть дворец, но, едва выйдя из покоев принцессы, сразу наткнулись на мужа Онире, сообщившего им, что имперцы уже на нижнем этаже дворца и им нужно остаться в правом крыле, в котором и находились покои принцессы и попытаться, покинуть дворец, выбравшись из него через окно. Сам же сослуживец Лейнака, поцеловав на прощанье жену и дочь, пошел в направлении главной лестницы, сказав ему, чтобы Лейнак позаботился о его семье, а он, постарается задержать имперцев.

Так что, все, вслед за Лейнаком, прошли в противоположные покоям принцессы, апартаменты, поскольку они находились с противоположной главному входу стороны и тут была возможность, попытаться покинуть дворец незаметно для имперцев.

Им повезло, в апартаментах было достаточно постельного белья для изготовления длинной веревки и под «командованием» Лейнака, собралось трое мужчин и всего две женщины и подросток, так что, они довольно быстро сплели веревку и спустились по ней с третьего этажа во двор, к счастью, никем незамеченные.

Лейнак изначально планировал выбираться из города через «Южные» городские ворота, так как оттуда было близко до леса, являющегося не формальной границей территории фей, куда имперцы опасались соваться, а там уже прямая дорога до Талутина, находящегося под протекторатом города-королевства фей Яхлин. Так что, сообщение братьев Оленд что им удалось связаться со своими семьями особо не поменяло его планы, просто он решил сделать небольшой крюк до пересечения «1-го Южного» переулка, с «Южным» проездом, где и было решено всем встретиться.

Добежав до ограждения дворцовой территории, напротив необходимого им «1-го Южного» переулка, вся группа столпилась перед, натянутой по периметру ограды металлической сеткой, применив стихию огня, стараясь выложиться по максимуму, чтобы нагреть металл. На нагрев металлической сетки, со вторым рангом магии, ушло чуть более пары тайтх, но все получилось. Металл стал мягче и Лейнак резким взмахом меча рассек ограждение, сразу же отогнув края образовавшегося в ограждении проема. Проскочив через ограждение дворцовой территории все рванули по переулку в направлении «Южного» проезда, но, тут их везение и закончилось.

Когда они, добежали до места встречи, жены обоих братьев и их дети стояли посреди перекрестка, на коленях, в окружении нескольких имперских солдат. Имперцы попытались сорвать одежды с женщин, но сыновья Ликера бросились на солдат и те обнажили мечи. Лейнак со своими спутниками рванулись на выручку, но, к месту схватки фейров с имперцами они, все же несколько опоздали, и оба сына Ликера, как и жена его брата, пытавшаяся защитить дочь, погибли.

Возможно, у них и был шанс одолеть противников, но, как только завязалась схватка, к имперцам подошло подкрепление, в пару десятков человек и сопротивление было сломлено, при этом, брат Ликера получил весьма тяжелые ранения, вследствие чего, даже не смог самостоятельно передвигаться.

Позже, уже в имперском лагере, под разграбленным Халияром, куда согнали всех выживших, Лейнак выяснил, что помимо их группы, выжили жена и сын, Нерола Мьюр, еще трое подростков, Линер, Бейр и Ферил, а также, Тонес Неронег, торговец-мейр, из Талутина, посещавший Халияр по торговым делам. Лейнак сомневался, что из всего многочисленного населения Халияра, спаслось только полтора десятка разумных, согнанных имперцами в этот лагерь, и очень надеялся, что многие смогли сбежать из города, укрывшись в лесах «Южных Земель».

На следующий день, сразу после восхода солнца, их загрузили в повозку запряженную рибардами и как, мельком проронил возница, они отправились в Унару. К сожалению, эта поездка продлилась не долго, поскольку, через пару ханд была прервана смертью брата Ликера и так как, сопровождающий их имперский офицер, наотрез отказался находиться в одной повозке, как он выразился, – «с этим дохлым животным», им пришлось остановиться, чтобы похоронить товарища около дороги.

За время вынужденной остановки, их нагнало еще две повозки, с тремя десятками рабов из Халияра, собранными, из таких же как и они бедолаг, другими имперскими подразделениями, но среди этих выживших, в основном обычных горожан и нескольких городских стражников, знакомых у них не было. В результате, этой непредвиденной печальной задержки, в Унару они прибыли ближе к вечеру, и не заезжая в город, сразу же после постоялого двора, свернули на перекрестке налево.

Лейнак сидел у заднего борта повозки, напротив имперского офицера, не обращающего на рабов никакого внимания, что в прочем было не удивительно, рабский ошейник подавлял желание сопротивляться, подчиняя раба хозяину.

Быстро миновав двухэтажные доходные дома, некоторые из которых имели следы разрушений и пожаров, повозки покатили между крестьянскими подворьями пригорода, и тут, вид вдоль дороги, резко изменился. В пригороде, в основном, видимо, проживали фейры, о чем говорило множество разбросанных вдоль дороги лохматых тел, да и большинство домов вокруг было сожжено, а стелющийся над дорогой дым, с запахом паленой шерсти и сладковатым привкусом, говорил о том, что большинство домов, сгорело вместе со своими хозяевами.

Многим в повозке, особенно женщинам, стало плохо, а имперский офицер, даже облевался, свесившись через задний борт. К счастью, жилой сектор скоро закончился и обугленные домики сменились фермами, но ненадолго, свернув на очередном перекрестке, опять налево, караван проехал вдоль очередной фермы и вдоль дороги, опять потянулись крестьянские подворья, некоторые из которых, были так же сожжены.

Сам Лейнак бывал в Унаре только проездом, но видел карту города и имел представление о примерном расположении улиц и кварталов и сейчас, с нетерпением ожидал, когда караван свернет на право и крестьянские подворья, останутся только с одной стороны дороги, а со второй, их сменят общественные дома.

К окраине города они подъехали, когда уже начало темнеть, но вопреки его ожиданиям, не выехали на тракт ведущий в Калинум, вдалеке, у которого, виднелся разбитый имперцами лагерь, а направились обратно к городу, сразу же за перекрестком, свернув на постоялый двор, где уже находилась одна повозка, как узнал Лейнак на следующий день, с рабами из Унары, которых выжило всего четверо.

Велекс, был родом из Унары, и ему, «повезло» оказаться, среди немногих выживших в этом городе-королевстве, при его захвате имперцами. Унара, была весьма молодым городом и в отличии, от более древних, Халияра или Фаноры, не имела городской крепостной стены, что и сказалось на ее судьбе. Унара подверглась сильному разрушению и выживших было крайне мало, по крайней мере, в повозке на постоялом дворе, на восточной окраине города, у тракта на Калинум, в которую имперцы согнали захваченных рабов, по мимо самого Велекса, находилось, всего две фейры и одна мейра.

В этот же день, уже практически ночью, к ним, присоединились еще три таких же повозки с рабами из Халияра, который, как он узнал, от захваченных в этом городе-государстве рабов, постигла таже участь, разве что, выживших здесь, было несколько больше,

– Против трех фейров и одной мейры из Унары, почти полсотни выживших из Халияра, это действительно очень много, - пронеслась в голове Велекса, грустная, саркастическая мысль.

На следующее утро, их караван, теперь уже состоящий из четырех повозок, тронулся в путь, но, ближе к обеду, они, были вынуждены остановиться, в связи со смертью двух фейров из Халияра, скончавшихся от ран. После этих смертей, имперцы, скорее всего обеспокоенные потерей «живого товара», чем заботой о их здоровье, осмотрели всех рабов. Обнаружив плохое состояние здоровья, у нескольких подростков, к ним привели взрослую фейру из народа крол, способную, благодаря своей стихии земли и навыкам лекаря, присматривать за ранеными и больными.

После осмотра «больных», фейра заявила имперцам, – «что, все дело в воспалении, вызванным ослаблением организма, в результате постоянного голодания, и если их, продолжат и дальше, также держать впроголодь, то они, могут и не пережить очередную ночь».

Велекс прекрасно понимал, что «диагноз», поставленный крол, был лишь отчасти верным, поскольку имперцы, особо и не задумывались о питании рабов, ограничившись, парой клубней земляного ореха, на всю повозку. Однако сопровождающие их офицеры, поверили мейре, и всех подростков, пересадили в одну повозку, закинув им, мешок с корнеплодами и небольшое корытце с водой.

Среди этой «толпы», собравшейся в одной повозке, выделялась небольшая группа подростков из Халияра, постоянно кучковавшихся возле весьма симпатичной фейры из длинноухих лисей. По началу, девушка держалась несколько особняком, не только от него, но и от всех рабов из Унары, но Велекс, быстро нашел к ней подход, хотя, скорее всего, они быстро сдружились, на почве общей беды, тем более что теперь, они ехали в одной повозке и избегать друг друга, было невозможно.

Дунейка, вместе с мужем, работала в почтово-курьерской службе, где они оба и были схвачены имперцами, а вот их сын, в это время, был в гостях у друзей и о его судьбе, они ничего не знали и, пожалуй, даже были рады такому стечению обстоятельств, поскольку оставалась надежда, что парню удалось выбраться из города, избежав имперских солдат. По крайней мере, среди захваченных имперцами горожан, загруженных с ними в повозку, их сына не было, правда, настораживали, виденные ими в городе разрушения, к тому же, в повозке, вместе с ними, находилось всего семеро уцелевших.

Покинув город, под конвоем имперских солдат, их привели в военный лагерь, сразу же загнав, в одну из стоящих отдельно повозок, в которой они и пробыли до следующего дня. Вторую повозку, как они видели, заняли молодой граф Дугамал, со своей сестрой, а вот их отца, старого графа Дугамал, имперцы привязали снаружи, к колесу телеги, а на следующий день, только взошло солнце, казнили, отрубив тому голову.

Вскоре, после казни старого графа Дугамал, прикатила карета с каким-то полным человеком, подошедшим к обезглавленному телу и громко рассмеявшись, пнувшему обезглавленный труп. Заглянув в повозку с детьми старого графа, человек поморщился и подозвав, жестом, одного из офицеров, принялся, что-то ему выговаривать.

После непродолжительной беседы, на несколько повышенных тонах, человек передал офицеру кошель, скорее всего оплатив захват пленников, а следом, указав на их повозку, опять принявшись что-то обсуждать с весьма оживленным размахиванием руками, и громкими возгласами, из которых следовало, что полный человек, недоволен отсутствием, среди пленников, жены молодого графа, Хейки Дугамал.

Вскоре им сообщили, что прибывший полный человек, их новый хозяин, работорговец, Чарек Енин, которому их всех продали и повозки, вслед за каретой работорговца, двинулись по тракту в Калинум, к которому, прибыли уже к полуночи и свернули на тракт ведущий к «Черным Горам», но, вопреки их ожиданиям, их караван не проследовал дальше по тракту, а свернул к располагавшемуся неподалеку постоялому двору, где они и остановились на ночь.

Как понял Велекс, из оброненных охраной фраз, их путь лежал в Калинум, где их, вместе с другими рабами, захватившие их имперские офицеры, собирались продать работорговцу. Благодаря усилиям крол, как лекаря, или лучшему питанию, что, по сути, так же было ее заслугой, но, больше, до самого Калинума, к которому они подъехали ближе к первому ханду ночи, никто не умер.

Велексу, как-то уже приходилось бывать в Калинуме, и он знал, что за городской крепостной стеной у «Западных» городских ворот, есть постоялый двор, но караван не стал заезжать в город, свернув перед городскими воротами налево в пригород и отправившись в объезд города.

Объехав Калинум, караван выехал на тракт ведущий, к «Черным Горам», но вопреки ожиданиям, не отправился дальше, а свернул, к расположенному у тракта постоялому двору, разместившись, рядом с такими же, стоящими отдельной группой повозками, и видимо опасаясь, порчи «живого товара» сопровождавшие их офицеры, не только выставили возле повозок охрану, но и приказали выдать рабам, очередную порция продуктов.

На следующий день, ближе к обеду, всех рабов выгнали из повозок, выстроив их в несколько рядов, а вскоре, к их лагерю, подкатила еще пара повозок, в сопровождении кареты, из которой, вышел немного полноватый мужчина, сразу направившийся к выстроенным перед повозками рабам. Пройдя вдоль рабов разочарованно кривя лицо и что-то бормоча, мужчина почесал небольшой живот и жестом пригласил, сопровождавших рабов, имперских офицеров в свою карету.

Через пару тайтх, довольные офицеры покинули карету работорговца, а что это, был именно он, ни у кого сомнений не было, и прибывшая с их новым хозяином охрана, сменив своих армейских «коллег», загнала всех обратно в повозки. Велекс думал, что они, сразу двинутся в дальнейший путь, но нет, новый хозяин «заботился» о своем «живом товаре» и, прежде чем двинуться дальше, в каждую повозку закинули по паре мешков с корнеплодами, ящику с яклой и по бочонку с водой.

Когда караван тронулся в путь, Велекс думал, что они направятся к «Черным Горам», вдоль которых шел тракт в кантон Фонир, провинцию человеческого королевства Лейдор, где работорговлю, хоть и не поощряли, но и не препятствовали, а рабыни из мейр, даже пользовались там спросом. Но нет, повозки свернули обратно к Калинуму, проехав через пригород которого, караван выехал на тракт ведущий к морю, в сторону торгового города-порта Веросса, до которого добрались за трое суток, с двумя ночевками.

Первую ночевку, провели в разбитом в поле лагере, возле сожженного постоялого двора, и разбросанные у дороги тела фейров, указывали, что хозяева и прислуга, были застигнута в врасплох и не успели скрыться, повторив судьбу большинства жителей Унары. На следующую ночевку караван уже остановился на постоялом дворе, чьими хозяевами были имперцы из человеческого народа, что, видимо и поспособствовало тому, что имперские войска, их не тронули.

Эту изувеченную мейру, Дунейка заприметила сразу же, как только их караван прибыл в лагерь работорговцев под Вероссой, и их хозяин, отбыл в город. Она видела, когда их работорговец вернулся в лагерь с новой рабыней, но, ее внимание привлекло не ее перекошенное лицо и хромота, а то, что эта «серебряная волчица», несмотря на свои увечья, стойко превозмогая доставляемую ей боль, старалась заботиться об остальных рабах, особенно, уделяя много внимания, собранным в отдельной повозке подросткам.

Тогда она, видя мучения этой серой, еще в первую ночевку, отобрала для нее несколько самых спелых, уже подмякших плодов яклы, а позже, уже по прибытию в Горг, к ней присоединилось еще две рабыни, корви, так же, как и сама Дунейка, родом из Дугамал и доги из Унары, совместными усилиями, приготовившие для этой бедняжки, густую овощную похлебку и с тех пор, их троица, не сговариваясь, старалась держаться ближе к этой серой.

Глава 3.

В этот раз, морская поездка в портовый город «Южных Земель» Тергенрос, для посещения своей кузины, жены наследника старого графа Дугамал, принесла Аясе массу впечатлений, но, к сожалению, все они, были негативными. Воспоминания о схватке, с пиратами морского народа, было единственным, что хоть как-то тешило ее самолюбие, как никак, со своим четвертым рангом магии, она смогла положить не менее десятка врагов, но затем, ее задавили числом и избили, сломав челюсть, тем самым, лишив ее возможности чтения заклинаний, что и положило конец ее дальнейшему сопротивлению.

Аяса, не могла без содрогания вспоминать время, проведенное в плену у этих дикарей, она была бы рада забыть тот кошмар, но ее искалеченное тело, постоянно напоминало об этом. Нога, периодически подворачивалась, причиняя боль, неправильно сросшаяся челюсть, мешала нормально питаться, да еще, приходилось постоянно подтирать слюни, стекающие из приоткрытого рта. В этой ситуации, ее радовало только то, что в таком состоянии, на нее, никто не мог смотреть без содрогания и отвращения, что защищало ее тело от посягательств.

Даже ее хозяин, имперский работорговец Енин, по заказу которого, как она позже узнала, и было совершено нападение на ее корабль, которого она впервые увидела в Вероссе, куда он прибыл, чтобы забрать ее у морских разбойников, не смог сдержать своих эмоций. Она прекрасно понимала, что понадобилась этому человеку, для постельных утех и как же ее порадовало, брезгливое выражение на его лице, когда он, впервые увидел то, что с ней сотворили эти дикари.

Однако, хозяин, видимо, все же не терял надежды развлечься с ней, поскольку оплатил услуги лекаря, в надежду исправить ее уродство, что ее, не устраивало, и она, всячески этому мешала, благо, этот шарлатан, называющий себя лекарем, был весьма бездарной посредственностью и не заметил ее усилий, помешать лечению. Так что, после нескольких дней «лечения», за которые она научилась более-менее нормаль говорить и есть, но не более того, местный лекарь, признал свою несостоятельность и ее хозяин, пару раз, с сожалением на нее зыркнув, по прибытию в разбитый за городом лагерь, поручил ей приглядывать за рабами.

Именно там, в разбитом под Вероссой лагере работорговцев, она, и встретила, мужа своей кузины, молодого графа Дугамал и его сестру графиню Леан, которые, после того, во что она превратилась, естественно ее не узнали. У нее же, даже мысли не возникло признаться им кто она такая, их и самих, постигла не лучшая судьба, так же, как и она, став рабами, им и самим, теперь, хватало своих проблем, да и она, предпочла полностью погрузиться в порученную ей работу, лишь бы отвлечься от своего печального положения.

Аяса помогала ухаживать за подростками, которых опекала Онире Понр, фейра из крол, распределяя по повозкам пропитание и воду, ладно хоть таскать все эти тяжести, ей пришлось не долго. Уже на следующий день, у повозки с продовольствием, ее ожидало несколько мужчин и мейра, представившаяся Дунейкой Нолин, быстро распределившая, кому из мужчин, что и куда тащить, а когда Аяса, позже вернулась к своей повозке, то задний полог раздвинулся и она, увидела протянутую руку Дунейки помогшей ей забраться внутрь.

На следующий день, шныряя по делам по лагерю, ей случайно удалось подслушать разговор хозяина по личному браслету, из которого Аяса узнала, что ее кузине удалось скрыться, а сам работорговец, оказался замешан, в каких-то грязных делишках сына прежнего императора, сменившего на престоле своего отца и опасаясь, что его могут заставить «замолчать навсегда», решил перебраться в княжество Икения, в котором, у него было торговое представительство.

Так что, пробыв около Вероссы пару дней, которые, ее хозяин, по большей части провел в городе, они отправились к «Черным» горам, как поняла Аяса из брошенных работорговцем фраз, к ближайшему перевалу, ведущему в Икению, откуда уже, ее хозяин, планировал добраться до столицы княжества.

Покинув с утра лагерь работорговцев под Вероссой, через ханд, на развилке, перед речкой, караван свернул к «Черным» горам и через десять ханд, они, не торопясь добрались до небольшого шахтерского городка Горг, расположенного у входа в ущелье, в предгорьях «Черных» гор, где добывался магический минерал рубоний, необходимый в производстве магического инструмента, да и создание магического оружия, без него было невозможно.

Так как, дорога к горам была не близкой и заняла достаточно времени, то Енин решил остаться в шахтерском поселении на ночь и влекомые рибардами повозки, перед городком свернули к постоялому двору, с большим огороженным участком, где они, и расположились на ночлег. Вернее, в гостинице, при постоялом дворе, устроился сам хозяин Аясы и несколько его людей из охраны, а повозки с рабами, остались на заднем дворе под открытым небом.

Как Аяса и преподала, вскоре ей поступил приказ явиться к хозяину, для прислуживания за ужином, после чего, тот, грубо схватив ее за руку, потащил Аясу в свою комнату, но к ее радости, даже выпитый алкоголь не помог ее хозяину справиться с отвращением, при виде ее изуродованного лица, и вскоре, она была пинками выдворена из номера.

В Горге они, пробыли почти до обеда, следующего дня, хотя и могли продолжить путь раньше, но хозяин договорился с владельцами шахты, о продаже нескольких рабов, что и задержало их в городе, еще дополнительно на несколько ханд.

При проведении торговой сделки с владельцем шахты, Аяса заметила, что покупатель, весьма тщательно подошел к покупке, сразу «отбраковав» всех из ближайшего окружения покойного графа Дугамал, что приближенных, что просто прислугу. В итоге, по большему счету, на шахты в основном были проданы рабы из Унары, Калинума и Халияра и это, подтверждало ее догадки, что возможно, ее кузине, которой, кстати, среди рабов не было, с большинством верных графу Дугамал людей, удалось скрыться.

Так же, что было тоже вероятно, владельцы шахт, зная о происхождении рабов, опасались, что сторонники семьи Дугамал, которых в империи было предостаточно, могут устроить им побег и не желали, вкладывать деньги, в такой ненадежный товар.

Вскоре их караван тронулся дальше и стоило повозке оставить позади последние дома шахтерского городка, Аяса услышала отдаленный рокот, усиливающийся по мере приближения к мосту, за которым начинался подъем в ущелье, ведущее к перевалу, вскоре превратившийся в грохот водопада.

Насколько Аяса знала, на вершине отвесной скалы, видневшейся неподалеку, справа от моста, на плато, было горное озеро, вода которого, с ревом низвергалась вниз, заполняя начало ущелья водной взвесью, мигом пропитавшей всю одежду и тенты повозок.

Только через пару тайтх, караван покинул туманную пелену и вдали, стало можно различить, перекрывающую ущелье, крепостную стену, с правой стороны которой, ближе к скалам, как она знала, возвышались башни форта Волтерс, пограничного поста княжества Икения.

Добравшись до княжеской крепости, караван проследовал между двух крепостных башен, с установленными на них метательными машинами, вкатив во внутренний двор крепости, где остановился. К возглавляющей караван карете подошел офицер, приняв у Енина документы на «живой товар» и пару золотых монет таможенного сбора. В тоже время, к каждой повозке подскочили солдаты, бегло осмотрев их изнутри, после чего, подбежали к своему командиру и тот, махнул кучеру кареты, позволяя каравану продолжить движение.

Покинув крепость Волтерс, караван проследовал мимо расположенных неподалеку, вдоль дороги, «Почтово-Курьерской службы», торговой лавки и, к удивлению, Аясы, очередной постоялый двор, так же остался позади, что могло означать, что ее хозяин, либо рассчитывал, добраться до следующего населенного пункта засветло, либо решил, продолжить движение и ночью, не заботясь об отдыхе, ни возниц, ни тянущих повозки рибардов.

Повозки вкатили, на мост, через небольшую речку и оставив справа и позади жилые кварталы княжеского шахтерского города, как проронил один из сопровождающих их стражников, также, как и крепость, носящего название Волтерс, выбрались на тракт, что позволило, увеличив скорость движения.

Монотонный скрип колес и мерное покачивание повозки действовали успокаивающе и Аяса даже задремала, проснувшись только для приема пищи, что с ее увечьями, было несколько затруднительно. Хорошо еще, что к ее «спутнице по несчастью», присоединилось еще две мейры, с которыми она, так же, как и с Дунейкой, быстро подружилась и теперь, к ее питанию, по мимо яклы, добавилась еще и овощная кашица из земляного ореха, смешанного с солнечным корнем, которую, ее новые подружки, готовили с помощью магии огня.

Когда же стемнело, Аяса, как и, доги Бриеан, с миленькими пушистыми висячими ушками, грудастая корви Жейро и колкая на язык, задиристая дикой Дунейка, прилегли, зарывшись в накиданные в повозку шкуры и прижавшись друг к дружке заснули, проснувшись уже за полночь, как раз к окончанию дамхада, когда повозка сбавила ход и снаружи послышались голоса.

Как вскоре стало ясно, караван прибыл в княжескую деревню, Тойракен, где и остановился на постоялом дворе на ночь. Аяса опять ожидала появления своего хозяина и его домогательств, но в этот раз он видимо успел изрядно напиться в харчевне при постоялом дворе, и заглянув в их повозку, пьяно рыгнув перегаром, выволок из повозки одну из рабынь, удалившись с ней, в направлении постоялого двора.

На следующий день, с самого утра, караван двинулся дальше и за восемнадцать ханд, к полуночи, достиг Тойры, где они, опять остановились на постоялом дворе на ночлег. Хозяин Аясы, опять попытался затащить ее в кровать, но вновь, не в силах справиться с отвращением, вызванным ее уродством, оставил ее в покое.

От Тойры, до столицы княжества, было не более восьмидесяти лег и на следующее утро, уже спешить не стали, двинувшись в дальнейший путь, уже без спешки, в восемь ханд и к восемнадцати вечера, караван достиг столицы княжества Икения, города Герольд-Ленд.

Хотя, сама Аяса, никогда не бывала в княжестве, но слышала от своего кузена Рауса, что княжеский дворец находился на южной окраине столицы, к которой, их караван, сейчас и подъезжал.

Пробравшись вперед к вознице, Аяса отодвинула передний полог повозки выглянув наружу. Повозка проезжали мимо какой-то фермы, за которой, дальше по тракту, виднелся, похоже, как, постоялый двор, а вот вдалеке, на холме, возвышался трехэтажный княжеский дворец.

Аяса, очень хотела оказаться в этом дворце, где жила княжна Мион, невеста ее кузена графа Маур, которая, скорей всего, не отказала бы в помощи, ни ей, ни мужу ее кузины и его сестре. Она, даже была согласна попасть в этот дворец в качестве рабыни, только бы получить возможность, связаться с кем-то из родственников, но очень сомневалась, что ее, с таким уродством вообще кто-то купит и от таких мыслей, у нее на глазах наворачивались слезы.

Через ханд с лишним, караван добрался до реки, разделявшей «верхний» и «нижний город» княжеской столицы и вскоре, повозки вкатили во двор, через ворота рядом с которыми красовалась большая вывеска, «Торговый дом Енин» и стоило им остановиться, к карете работорговца сразу подскочил пожилой мейр из ищеек.

Получив, через ошейник, приказ подойти, Аяса поковыляла к хозяину, уловив равнодушный взгляд ищейки, которого ее хозяин представил как княжеского менеджера и управляющего своего торгового дома, что несколько удивило Аясу, ожидавшую что персонал, в работорговом доме будет только имперским. Позже она узнала, что в этом же здании, находится представительство работорговцев княжества, а Джандер Анк, совмещает работу управляющего ее хозяина, с работой менеджера княжеского отделении, поскольку в нем, рабы появляются крайне редко.

Поступив в распоряжение управляющего, Аяса, весь оставшийся день, даже забыв о своей хромоте, металась по зданию, помогая тому, с размещением «живого товара».

Сперва, они распределили в левом крыле фейров, разместив в первой клетке-загоне, пятерых подростков, от десяти до тринадцати лет и так как, особых указаний не поступало, то и присматривающую за ними, чуть более взрослую фейру, лет этак пятнадцати, Аяса, разместила вместе с ними. Сюда же она поместила, еще одного, более взрослого фейра, наверное, одного возраста с присматривающей за подростками фейрой, так как он выглядел больным, и эта фейра могла присмотреть за парнем. В соседнею клетку, «заселили», четверых фейров мужчин, а вот пятерых фейр-женщин, менеджер распорядился поместить в клетку с противоположной стороны

Немного постояв у клетки-загона, Аяса, немного подумав, привела к подросткам фейру из народа крол, которая, насколько она знала, и раньше следила за их здоровьем, шепнув крол, что будет, приводить ее ночевать к подросткам, чтобы она могла следить за их здоровьем.

Мейров же и людей разместили в правом крыле здания, «поселив» брата и сестру Дугамал в одной камере, но, зато, всего с двумя кроватями, за счет чего камера казалась более просторной. Оставшиеся две камеры, на шесть людей каждая, с двухярусными кроватями, заняли мейры и люди, одну, пять мейр и человеческая женщина, а вторую, двое мейров и человеческий мужчина с подростком, также мужского пола.

После расселения всех рабов, управляющий отвел ее в крайнюю комнату, правого крыла, частично отведенную под складское помещение для припасов. В камере-складе в углу валялся лежак, на который Аяса и опустилась, прикрывшись, валявшейся тут же, грязной тряпкой.

На следующий день, в ее новое «жилище» притащили кровать, поставив ее у стенки, отделяющей «комнату» от туалета, в результате чего, кровать частично перегораживала выход, оставляя проход чуть более хекона, для здорового человека, это не составляло проблем, но с ее покалеченной ногой, проползать по такому узкому проходу было затруднительно и она, постоянно ударялась больной ногой о спинку кровати. Просить кого-либо о помощи Аяса побоялась и попыталась сама передвинуть кровать к другой стенке, но, не рассчитав усилий, слишком облокотилась на поврежденную ногу и взвыв от резкой боли, рухнула на пол.

Ей повезло, что заняться «перестановкой мебели», она решилась ближе к ночи, уже выполнив всю повседневную работу и ее помощь, больше никому не понадобились. Аяса с трудом залезла на кровать, стараясь не тревожить ноющую, слегка опухшую ногу и полежав так около ханда, ожидая пока боль, хоть немного стихнет, сделала на ногу тугую повязку и надеясь, что может к утру боль пройдет, задремала.

Глава 4.

Работорговец, в столице был только один, и естественно, он был имперцем, некий Енин, и на вряд ли, он был однофамильцем работорговца купившего мужа Хейки Дугамал. Павел был более чем уверен, что это, именно тот человек, который ему и нужен, так что, он сразу же через линк нашел нужную информацию, выяснив, что торговое представительство «Торговый Дом Енин», располагалось в «нижнем городе», на перекрестке «Мясничной» улицы и «Южного» проезда.

В этом же одноэтажном здании, было отделение по торговле княжескими рабами, а вернее, отдельный кабинет, где, раньше, даже был свой менеджер, но, поскольку княжеский «живой товар» тут бывал редко, то эту должность упразднили, передав эти обязанности помощнику имперца.

Как узнал Павел, крупные преступления случались редко и за них обычно сразу казнили, так что, княжеские рабы, в основном, должники и мелкие преступники, задерживались здесь ненадолго, не более чем на пару дней, пока не выкупались родственниками, а в отсутствии же «спроса», они быстро перепродавались имперцу.

Когда карета, направляясь в «нижний город» вкатила на мост, через «Черную» речку, Павел, слегка повернувшись к Лирайн озвучил некоторые изменения в первоначальном плане, – ну, вот, и посмотрим на сколько ты взрослая, теперь ты моя рабыня, но не простая, а привилегированная, поскольку моя дочь, так что, если для остальных я хозяин или просто барон, то ты, можешь обращаться ко мне господин.

Как скажите господин, – согласно кивнув, ответила Лирайн, на что Павел лишь махнул рукой, размышляя как представиться работорговцу.

Барон Бай-Рон, – недолго думая, огласил Павел результат своих размышлений, даже не обратив внимания, на брошенный на него, Лейлиан, несколько ошеломленный взгляд и нервно вздрогнувшего Жатона.

Занятый своими мыслями, Павел не обращал внимания на окружающих, раздумывая, что даже если, кто-то из его компаньонов и ошибется, то при такой схожести фамилии и титула, никто не предаст этому особого значения, тем более, что свои настоящую фамилию, он светить не собирался, благо у личного браслета была функция «на предъявителя», позволяющая посредникам, заключать сделки, без указания, своих полных данных, чем Павел и решил воспользоваться.

Стоило только коляске остановиться у главного входа работоргового дома, как Жатон, спрыгнув с козл, подскочил к дверям, придержал перед Павлом распахнутую дверцу, замерев рядом, наблюдая за поднявшимися с кресел девушками.

Лейлиан, быстро спустившись из экипажа, как и следует послушной рабыне, замерла рядом с Жатоном, а вот следовавшая следом Лирайн, как, казалось бы, по привычке, но, как в последствии понял Павел, уже играя свою роль, остановилась, с недоумением сверля Жатона взглядом.

– Сама вылезешь, знай свое место рабыня, – громко рявкнул Жатон, за что, сразу и поплатился.

Девушка покраснела и резко откинув руку, влепила Жатону пощечину, громко, с гневом воскликнув, – не забывай кто перед тобой, или тебе напомнить из какой помойки мой господин тебя вытащил.

– Прошу прощенья госпожа Лирайн, виноват, – явно, одобрительно ухмыльнувшись, громко рявкнул Жатон извиняясь.

Поначалу, Павел, конечно, удивился такому поведению своей «младшей», но по ухмылке кучера-охранника понял, что тот, одобряет поведение его жены и только подумал, – когда эти двое успели сговориться.

Спрыгнув на мостовую и бросив взгляд на «магазинчик» работорговца, Павел понял, что весь этот «спектакль», был разыгран, для стоящего у распахнутого окна, пожилого мейра из ищеек, наблюдавшего из здания за подъехавшими клиентами.

Войдя в здание, они сразу попали в холл, в котором, за стойкой, с правой стороны от входа, уже стоял, тот же пожилой мейр, что выглядывал ранее из окна.

Окинувший клиентов скучающим взглядом, мейр, зевнув, равнодушно поинтересовался, – что желаете, господа?

– Барон Бай-Рон, – представился Павел и окинув, мейра, презрительным взглядом, с сарказмом добавил, – меня интересуют рабы, или у вас, имеется и другой товар?

– Княжеских рабов в наличии нет, есть только имперские, но по ним нужно проконсультироваться у господина Енина, – сообщил, вздрогнувший при представлении Павла мейр и направившись к проему, между стойкой и стеной, явно намереваясь покинуть свое место и так и не представившись, добавил, – сейчас я его приглашу.

– Можете не торопиться, я, сперва, хотел бы оценить качество товара, стоит ли он, вообще моего времени, – жестом придержал менеджера Павел, спросив, – у вас же имеются фейры, я бы хотел, на них взглянуть.

– Как пожелаете, господин Бай-Рон, – пожав плечами, согласился мейр, и ткнув рукой в противоположную от входа стену, сказал, – налево по коридору.

Выйдя из-за стойки и быстро обогнав клиентов, менеджер махнул рукой, в нужном направлении, скрывшись за дверью рядом с аркой в стене, отделяющей от холла еще один коридор, скорее всего, ведущий на задний двор.

Нужный же им коридор, в который они свернули, был плохо освещен, но еще хуже было с освещением, в камерах, больше похожих на загоны для животных, по три с каждой стороны коридора. Толстые решетки отгораживали коридор от «загонов», с разбросанными по полу какими-то тряпками, с сидящими или лежащими на них, худыми телами, с покрытой колтунами шерстью.

Чарек сидел в кресле с бокалом вина, медленно цедя напиток, сквозь сжатые зубу, предаваясь печальным размышлениям и виной всему, была его страсть, с к этой белесой бестии, графини Хейки Дугамал. Сперва, он хотел просто овладеть этой хвостатой сучкой, затем, овладеть и после, подарит наследному принцу, известному своей жестокостью, чтобы время с ним, она вспоминала, как самое счастливое, в ее никчемной жизни.

Теперь же он проклинал тот миг, когда впервые увидел, эту проклятую «серебряную волчицу», страсть к которой, уже стоила ему приличного состояния, и было неизвестно, во сколько, это все ему еще обойдется. Сколько ему стоил только подкуп приближенных к императорскому дому людей, чтобы те убедили принца, что слишком доброжелательное отношение к фейрам, графа Дугамал и его друга графа Калинум, представляет угрозу для безопасности империи, а император, уже слишком стар и не понимает всей ситуации.

Реально же, эти два старых придурка, естественно, даже в мыслях не могли угрожать безопасности империи, но, они мешали ему устраивать вылазки за рабами в «Южные Земли», а самое главное, именно наследник старого графа Дугамал, стоял на пути к осуществлению его главного желания, являясь мужем, той самой «серебряной волчицы».

Казалось бы, все шло, как и было задумано, император, при помощи подкупленных людей, скоропостижно скончался, на трон взошел его сын, положивший конец старому графу Дугамал, а его сын, мешавший, Чареку в осуществлении его планов, стал пленником. Но, его жене, желанной Чареком «серебряной волчице», удалось скрыться, к счастью, ему удалось перекупить ее мужа, молодого графа Дугамал, думая, что эта волчица, сама придет к нему, но, этого не случилось.

Затем, как он тогда считал, ему опять повезло, верный информатор сообщил о кузине графини, направляющейся морем в портовый город «Южных Земель» Тергенрос, и он, недолго думая нанял пиратов из морского народа, напрочь забыв о диких нравах, этих «животных». Он выплатил этим нелюдям огромные деньги, и они выполнили свою работу, но значительно подпортив при этом товар. Следуя своим животным инстинктам, они попытались развлечься с пленницей, но, так как она сопротивлялась, ее сильно избили, буквально, не оставив, на некогда прекрасном теле, целого места.

Сломанная челюсть и ребра, переломы и вывихи рук и ног, вот что получил Чарек за свои деньги, он даже уже было решил, вообще отдать эту калеку пиратам, но как оказалось, эти скоты порядочно наследили и весь королевский флот Эгильтона, рыскал по «Южному» морю, в поисках своей графини Кериш. А попади эти морские разбойники, в руки королевского флота, с этой проклятой графиней на борту, то вполне могли выдать его участие в этом «предприятии», что могло сделать его врагом, одного из знатных кланов королевства Эгильтон.

Ранее, такой исход, всей этой авантюры, не очень бы его беспокоил, но до него дошли слухи, от преданных ему людей, что новый император, начал подозревать, что смерть его отца имела не совсем естественные причины, также начав сомневаться, что действия правителей Дугамал и Калинум, действительно вредили империи. Все это, могло плохо кончиться для Чарека, ведь если новый император узнает, что он приложил руку к смерти его отца, то он станет не нужным свидетелем и его, могут просто устранить, во избежание возможной утечки, порочащих новоявленного императора сведений.

Хорошо все обдумав, Чарек решил перебраться в княжество Икения, где у него имелось представительство по торговле рабами, где можно было не только отсидеться, но и избавиться от рабов, после чего, лесными дорогами добраться до западной окраины королевства Эгильтон, вдоль которой, по реке «Лесная» перебраться в кантон Фонир, где у него, тоже имелись связи.

Что же касательно графини Кериш, то, получив свой «испорченный товар», Чарек, проклиная все на свете, даже задумывался, вообще избавиться от этой мейры, но ему было жалко уже потраченных на нее денег, и он был вынужден, еще выложить круглую сумму лекарю, за лечение, этой «проклятой графини».

Возможно, целитель бы, справился с поставленной задачей лучше, но не будучи уверенным, что от этой рабыни вообще будет прок, он пожалел денег, обратившись к более дешевому лекарю, что и сказалось на результате. Кости срослись недостаточно ровно, мейра стала прилично хромать, отсутствовала часть зубов, да и рот полностью не закрывался и из него, постоянно текли слюни. В итоге, хоть графиня и была, ранее, действительно, очень похожа на свою кузину, то теперь, в ее нынешнем состоянии, ничего кроме отвращения, она у него не вызывала.

Понимая, что в таком виде, эта рабыня не имеет ценности, но и сожалея о потраченных на нее деньгах, Чарек забрал ее с собой в столицу княжества, в надежде, продать ее хотя бы как служанку, что, хоть и было сомнительно, но все же возможно.

В дверь легонько стукнули и в кабинет вошел Джандер Анк, доложив о посетителе представившимся как барон Бай-Рон, изъявившим желание, осмотреть фейров. Немного вздрогнув, при оглашении слугой родового имени клиента, что было не удивительно, так как, мало кто в империи не испытывал трепета, перед потомками уничтоженного в древности имперцами города-магов, Рон.

По традиции семьи Енин, на личных слугах, применяли «проклятье суккуба», что, хоть и сводило их через пару десятков лет с ума, но, зато гарантировало их преданность надежнее рабского ошейника. Чарека же, судьба этого мейра вообще не интересовала, так как он, был всего лишь «побочным результатом».

Его интересовала жена этого мейра, демон-суккуб, которую он и приказал выкрасть из их родного города Фаноры, этот же идиот, ее супруг, приперся за ней к Чареку, в столицу Империи, Элру, за что и поплатился, став первым «кандидатом» на испытание зелья «проклятья суккуба», изготовленного из крови его же жены. На самой демонессе Чарек тоже применил это зелье, но для нее оно оказалось слишком мощным и в течении года, она умерла, ее же муж, оказался более стойкий и уже около десятка лет, служил личным слугой Чарека.

Кивнув слуге, которого он называл просто Джан, так как, не видел необходимости обращаться к нему по-другому, Чарек направился было к дверям, но, замедлившись на полпути, брезгливо поморщился, подумав, что у него нет желания, терпеть потом, подле себя Джана, воняющего этими животными.

– Возьми ключи от клеток и приведи эту уродину, пускай она займется этими животными, – распорядился Чарек и только после этого, вышел из кабинета, сразу направившись к загонам с рабами.

Клиентами, как оказалось, было двое людей, из человеческого народа, в сопровождении двух рабынь, человеческой женщины и мейры-котей, очень симпатичной, что в совокупности с ее молодостью, поднимало цену этой рабыни до баснословных величин, что говорило о состоятельности клиента.

При виде имперского офицера, воздушного флота, Чарек вздрогнул и замер, покрывшись холодным потом, решив поначалу, что это, по его душу, но, рассмотрев его наплечную эмблему, понял, что это был наемник из Вероссы.

Когда же к нему подошел Джан, и указав на второго мужчину сообщил, что именно тот представился бароном Бай-Рон, Чарек облегченно вздохнул, вспомнив, что магами города Рон, по большей своей части, были мейры, человек, конечно, тоже мог быть их далеким потомком, но, вряд ли, он взял бы себе на службу имперца.

Около пары сотен лет назад, в соседнем королевстве демоном, недалеко от имперской границы был город Рон известный своими магами, не уступавшим по силе имперским, а в чем-то даже превосходили, обладая секретами древних богов, что и сыграло в судьбе этого города свою зловещую роль.

Во время очередной стычки между Экрилгоном и Империей, Рон был захвачен имперцами, но из-за невозможности его удержать, город был полностью уничтожен вместе со всем населением. И с тех пор, ходили слухи, что некоторые жители смогли спастись и выжить, и люто ненавидели всех имперцев, поклявшись отомстить им за смерть своих близких.

Так что, хоть компания несколько и странная для княжества, но, Чарек привык относиться ко всем клиентам одинаково, особенно, если с них можно было получить деньги, особенно хорошие деньги. Глубоко вздохнув, он попытался успокоиться, но, все никак не мог унять предательскую дрожь в коленях, поначалу, объясняя это присутствием наемника, принятого им за имперского офицера, пока не встретился взглядом с сопровождающей клиента, молоденькой мейрой-котей.

Холодный, смотрящий сквозь него равнодушный взгляд, словно он был насекомым, а не человеком, вызывал у него желание обладать этой мейрой, одновременно вызывая чувство опасности, заставившее его внутренне содрогнуться и вспомнить все, что он знал о магах города Рон, а именно, что их, всегда сопровождали наемные убийцы, как раз вот такие «чудовища» как эта котей.

– Хозяин, эта зверюшка, похожа на мою старую служанку Фейли, можно ее купить? – громко воскликнула рабыня-котей, ткнув рукой в стоящую у решетки фейру, сразу же приведя Чарека в чувства, забыв о страхе и заставив, мысли в его голове, зашевелиться с удвоенной силой, в надежде продать клиентам, хоть парочку фейров.

Тех, из этих животных, что относились к «хищникам», содержать было проблематично, поскольку в их рацион, требовалось, не менее двух раз в неделю, включать мясо, причем, не маленький кусочек или обрезь, а приличный ломоть отборной филейки, в противном же случае, они начинали болеть, быстро чахли, и умирали.

По мнению Чарека, такое питание этих животных было несколько расточительно, и он хотел, побыстрее от них избавиться, пока нехватка мяса в их рационе, не привела к более серьезным болезням и смертям, а следовательно, и лишним тратам на их содержание.

В первой, клетке-загоне находилось с десяток молодых фейров обоих полов, возможно даже детей, Павел не мог даже приблизительно определить их возраст, но его взгляд остановился на подошедшей при их приближении, к решетке, фейре, похоже, так же, как и его Фейли, из народа длинноухих лисей, и что-то в ней, показалось Павлу знакомым.

– Хозяин, эта зверюшка похожа на мою старую служанку Фейли, можно ее купить? – громко, чуть ли не криком, воскликнула Лирайн, отвлекая Павла, от разглядывания застывшей с другой стороны решетки фейры.

От такого громкого вопля, он сперва даже хотел возмутиться, что эта «ненормальная» орет ему под ухо, и с чего это, называет фейру зверюшкой, но невольно повернувшись в другую сторону, чтобы не оглохнуть, увидел направляющихся к ним, немного полноватого, с небольшим пузиком мужчину, в сопровождении, уже виденного при входе в здание, мейра из ищеек и хромающую, следом за ними «серебряную волчицу», в рабском ошейнике.

– Да быть не может, чтобы мне, сразу так повезло, нарваться на такое сокровище, – промелькнула в голове Павла мысль, пока его взгляд не остановился на лице мейры.

Глова девушки была повернута немного в сторону, скрывая, искаженную левую половину лица, хотя, и правая сторона лица мейры, была изрядно изуродована, но, эти огромные глаза, аккуратный носик и волчьи ушки, делали ее практически копией графини Хейки Дугамал, если бы не……

Приоткрытый на половину рот, перекошенная, явно неправильно сросшаяся нижняя челюсть и тонкой струйкой стекающая слюна, все это, лишь отдаленно напоминали прекрасное лицо, знакомой ему «серебряной волчицы», породив в голове Павла, целую череду мыслей, – Неужели это действительно кузина, Хейки, но, откуда она тут взялась, и кто сотворил такое с ее лицом и главное зачем?

– Фу, какая она страшная, – фыркнула Лирайн, указав пальцем на мейру, и тут же, нахмурив лобик, задумчиво спросила, – господин, она хромает, а если ей сломать вторую ногу, она перестанет хромать?

– Не знаю Лирайн и знать не хочу, твои игрушки, обычно, слишком громко кричат, – как бы между прочим, заметил Павел, давая ей понять, что поддерживает ее игру и переведя взгляд на торговца, сообщил тому цель своего визита, – мне нужны рабы, но взглянув на ваш товар, я несколько разочарован его качеством, честно говоря, он оставляет желать лучшего.

– Мне нужны рабы, но взглянув на ваш товар, я несколько разочарован его качеством, честно говоря, он оставляет желать лучшего, – поморщившись, произнес посетитель, продолжая разглядывать рабов в загоне и, хотя Чарек и был согласен с клиентом, но все же, критическая оценка о его товар этим человеком, несколько задели Чарека. Он, конечно, понимал, что клиент прав, но это, его все же взбесило, даже насторожившая его, произнесенная ранее клиентом фраза, – «твои игрушки, обычно, слишком громко кричат», – сразу была забыта, вытесненная, заполнившим разум раздражением.

– Если господин Бай-Рон, настолько разбирается в данном вопросе, то может желает продать эту строптивую рабыню? – указав на молоденькую мейру-котей, ехидно поинтересовался Чарек, пытаясь, в отместку, уязвить того.

Я, что, похож на нищеброда торгующего своим имуществом? – с легкой угрозой в голосе, поинтересовался тот, тут же, отвесив рабыне-котей подзатыльник, добавив, – тем более, что это капризное дитя, моя дочь.

– Но, она же в ошейнике, – удивленно воскликнул Чарек.

– И, что? – поморщившись, уточнил клиент, тут же категорически с презрением заявив, – животное, должно носить ошейник, независимо от ее родителей и титула.

То, что у клиента ребенок от рабыни, в этом нет ничего удивительного, и скорее всего, именно от этой рабыни клиент и получил титул барона, что тоже не удивляло, такое весьма часто случалось. Но, несмотря на кажущуюся обыденность, что-то в этой «семейке» было неправильное, взгляд этого человека давил, вызывая чувство смертельной опасности, что порождало в нем желание, немедленно выгнать этих людей и бежать из этого города.

Такое же чувство надвигающейся беды, заставило его покинуть Империю, вдруг сообразил Чарек, буквально чувствуя, как его начинает трясти и холодный пот скатывается по его спине и только резкий рык клиента, вернул его в реальность.

– Лирайн, успокойся и убери дагер, не хватало еще и тут, после твоих игр кровь затирать.

Переведя взгляд на рабыню клиента, Чарек заметил обиженное выражение на ее лице, отдававшее такой детской невинностью, что это умиляло, если бы не холодный безжалостный взгляд, взиравший на «уродину», как на добычу, от чего в его голове сразу всплыла фраза посетителя, – «твои игрушки, обычно, слишком громко кричат».

От этих, простых с виду слов, Чарек почувствовал шевеление волос на голове и понял, что с этой компанией было не так, оба мужчины смотрели на окружающих, холодным равнодушным взглядом, как смотрит крестьянин на домашнюю скотину, забивая ее для пропитания, но страшнее всех, был взгляд этого маленького монстра, взгляд убийцы, убивающего для наслаждения.

– И, что? – поморщившись, уточнил Павел, и поняв, что ответа не последует, утверждающе с презрением процедил, – животное, должно носить ошейник, независимо от ее родителей и титула.

– Прошу прощения, господин Бай-Рон, за мое невежество, – судорожно сглотнув, под взглядом Павла, извинился торговец, и как бы пытаясь оправдаться, перед клиентами за «качество товара», кивнув на серой и фейру, пояснил, – эта, стала жертвой развлечений морского народа, а эти животные, еще не обучены и не умеют за собой следить.

– По-моему, девчонка уже заигралась, вжившись в роль кровожадной стервы и откуда она только такую идею подхватила, узнаю, что эту идею ей кто-то из моих подсказал, выпорю, – подумал Павел, заметив, как Лирайн, зажав в руке недавно купленный ей для защиты дагер, со зловещей ухмылкой подкрадывается, к бледной от страха, внимательно следящей за ее действиями «серебряной волчице».

– Лирайн, успокойся и убери дагер, не хватало еще и тут, после твоих игр кровь затирать, – рявкнул Павел, от чего, торговец вздрогнул, а бледная, и без этого перепуганная мейра, ойкнув и только чудом не грохнувшись в обморок, отступила назад.

– Эта калека понравилась моей дочурке, – задумчиво произнес Павел, и потрепав Лирайн по голове, не глядя на торговца, поинтересовался, – сколько вы за нее хотите?

– Пятнадцать крит, господин барон, – услышал Павел и с недоумением взглянув на работорговца, рассмеялся.

– А вы, однако, шутник, господин Енин, – перестав смеяться, холодно произнес Павел, – или вы хотите сказать, что ей меньше четырнадцати лет? Или она в идеальном состоянии?

– А какая разница, в каком она возрасте и состоянии, – прищурившись, с подозрением в голосе, поинтересовался продавец.

– В том, что я ее беру не для себя, а для дочки и не собираюсь переплачивать за то, чем не собираюсь сам пользоваться, ответил Павел, играя выбранную роль, надеясь, что его слова прозвучали убедительно и для отвода от себя подозрений, отвернувшись от «серебряной волчицы», ткнул в клетку с фейрами.

– Эй, ты, подойди, сюда, – указал Павел, на стоящую с обратной стороны решетки фейру, многозначительно взглянув на торговца.

– Пятнадцать крит, господин барон, – не думая ответил Чарек, едва услышал вопрос о цене «уродины», о чем сразу и пожалел, поскольку клиент на него посмотрел, как на слабоумного, приведя при этом, весьма веские аргументы.

Чарек понимал, что клиент прав, но боялся прогадать с ценой, вдруг клиент достаточно богат, чтобы исправить морду этой уродины и получит красотку. Именно поэтому, он и озвучил максимальную цену за «серебряную волчицу» и приготовился торговаться за каждый серо, но был разочарован, сменой интереса клиента.

Больше не обращая внимания на уродину, посетитель, приказал подойти к нему фейре, взглянув на него таким взглядом, что он, судорожно сглотнув, быстро приказал уродине открыть клетку с фейрами.

Скрипнули петли и дверь клетки раскрылась, выпуская в коридор босую фейру, одетую в короткое шорты и узкий топик, едва прикрывающий грудь, действительно, как и упомянула ранее Лирайн, похожую на его Фейли. Хотя ему, эта схожесть, могла и просто казаться, но вот видимая мейрами цветовая гамма была обширнее, и девушка, по множеству оттенков шерсти, действительно могла определить схожесть фейр, так что, если Лирайн это утверждала, то, значит, так оно и было.

В след за фейрой вышло еще четыре фигуры поменьше и постройнее, хотя, в данном случае, это все же была не стройность, а худоба от голодания и когда они поравнялись с копией его Фейлы, в дверном проеме, камеры, показался еще один пошатывающийся силуэт.

Подойдя к фейре, Павел взял ее за подбородок, повернув ее личико к себе, услышав возмущенный рык, из соседней камеры – убери от нее свои поганые руки ублюдок.

Бросив взгляд, в направлении возмущающегося голоса Павел увидел в соседней клетке, прислонившегося к решетке, мускулистого волчару, даже в потрепанном виде выглядевшим весьма грозно. Сделав пару шагов к камере, Павел просунул руку между прутьев и ухватив фейра, за отворот короткого кожаного жилета, резко дернул на себя, впечатав того в решетку.

– Ты, что-то протявкал пес, – угрожающе прошипел Павел, и наклонившись ближе к пленнику, прошептал, – если хочешь ее спасти и отомстить, будешь служить мне.

Вернувшись обратно, Павел покрутил голову фейры, осмотрев ее с разных сторон и переведя взгляд на Лирайн, пожав плечами, произнес, – для меня, все эти животные на одну морду, но, если ты говоришь, что она похожа на твою старую служанку, наверное, так оно и есть.

– Тогда, я хочу новую служанку и новую игрушку, – указывая на фейру и покалеченную мейру, начала ныть Лирайн, – отчего Павел мысленно усмехнулся, но внешне старался выглядеть равнодушным.

– Извини дорогая, я бы тебе даже еще бы кого прикупил, чтобы тебе было с кем «играть», но дядя, не хочет предлагать реальную цену на этих рабов, и боюсь, нам придется отказаться от своих намерений и все-таки прокатиться до Рам-Кейлен и уже там купить тебе, все что только пожелаешь.

– Но это так долго, а я, сегодня хотела поиграть в лечебницу, дядя Жатон, мне даже новые инструменты приготовил, продолжила ныть Лирайн, умоляюще посмотрев на Павла, крутя свой дагер в руке, но видя, что на ее стоны особо никто не реагирует, топнув ножкой, с такой ненавистью взглянула на работорговца, что тот даже побледнел.

– Мне скучно, господин, можно я тогда, хоть с дядей поиграю, – состроив жалобные глазки попросила Лирайн и это, как понял Павел, и довело «клиента» до нужной им кондиции.

– Мне скучно, господин, можно я тогда, хоть с дядей поиграю, – умоляюще попросила рабыня, остановившись и крутя дагер в руке и Чарек, поймав, направленный на себя злобный взгляд этого чудовища, поежился.

Он, с дрожью в коленях, представил, как эта котей, с ослепительной улыбкой на детском личике, втыкает свой нож ему в живот, выпуская наружу его внутренности. Теперь он был неимоверно рад, что этот странный человек, держащий при себе такое чудовище, отказался продать ему этого маленького монстра, поскольку уже не был уверен, что даже магия рабского ошейника, сможет справиться с ее страстью к кровавым развлечениям.

Покрутив головой, пытаясь прогнать ужасную картинку, стоящую перед его глазами, Чарек, хоть и без особого желания, но все еще находясь под впечатлением, от вымышленных им самим же видений, был вынужден признать, что уже готов согласиться с клиентом, только бы, это маленькое чудовище скорей бы покинуло его дом, только вот, и упускать прибыль, ему очень не хотелось.

Особенно, Чарек не хотел этого теперь, после слов клиента, – «купить тебе, все что только пожелаешь», – так как эта фраза, навевали мысли о больших деньгах, нужно было только расположить этого человека к себе, например незначительным снижением стоимости этого «разумного мусора», который хочет получить его «ручное чудовище» и предложить ему товар подороже.

– Хорошо господин, Бай-Рон, я признаю, что эта уродина, уже не имеет той товарной ценности, что раньше и раз она, так приглянулась вашей дочке, то, я готов уступить вам ее за полцены, если бы и вы, пошли мне на встречу, согласившись приобрести еще и этих животных, – сделав свой ход, предложил Чарек, махнул рукой, на фейров-подростков.

– Эти, тоже пойдут за полцены, – полуутвердительно, выдвинул в ответ, свое требование клиент, и по его тону было понятно, что это не вопрос, а именно предложение и в Чареке опять проснулся торгаш, тем более что это все соответствовало негласным правилам «успешного торговца».

– Но господин барон, они, конечно, еще дети, и слабы, но вырастут сильными войнами и после, будут стоить гораздо больше, – возразил, Чарек, не желая упускать возможность, не только избавиться и от этих доходяг, многие из которых, могли со дня на день помереть, но и заработать при этом.

Страх упустить прибыль был гораздо сильнее страха перед «маленьким чудовищем», и он, не собирался так легко сдаваться, намереваясь, продолжить торг, но в это время, один из этих выродков, «выползший» из камеры последним, вдруг пошатнулся и захрипев, харкнул кровью, оседая на пол.

Пока Чарек, взирал, на распластанное на полу тело, клиент подошел к упавшему и разжав ему пасть рукоятью меча, задумчиво посмотрев на остальных, озвучил свой вердикт, – этот уже не жилец, максимум пару дней протянет.

Господин, ты этого тоже берешь? – поинтересовалось кровожадное чудовище и зевнув, указав на лежащее тело, пояснила, – мне скучно господин, и, если с дядей поиграть нельзя, можно я с ним на улице поиграю, пока он еще дышит.

– Так что скажите, господин Енин, договорились или мне подождать, когда они все тут передохнут? – саркастически хмыкнув, поинтересовался клиент и ему ничего не оставалось, как хотя бы частично, согласиться с его предложением.

– Хорошо, господин барон, я принимаю ваши условия, этого, тоже можете забрать за половину стоимости, но, не остальных, – пробурчал Чарек наблюдая, как рабыня клиента, схватив лежащее тело за волосы, резким движением воткнула свой дагер в его шею и довольно улыбнувшись, потащила бесчувственное тело к выходу.

Когда маленькое чудовище удалилось, волоча за собой не подающего признаков жизни фейра, Чарек вдруг осознал, что уже несколько финг, даже вздохнуть боялся, но теперь страх отступил и желание заработать, опять начало брать вверх.

– Что скажете на две трети? – поинтересовался клиент, что заставило Чарека ухмыльнуться, решив, что этот человек, совершенно не разбирается в делах «успешных торговцев», и такими темпами, быстро исчерпает лимит торга и к наиболее ценным рабам подойдет уже без возможности снижения их цены.

– Две трети, господин Бай-Рон, это практически даром, – опять, принялся настаивать на своем Чарек, ожидая продолжения торга, но вопреки его ожиданиям, клиент лишь практически согласился, но опять же, как и полагалось в такой торговле, огласив в ответ свои условия.

– Давайте господин Енин, чтобы никому не было обидно, ни вам, ни мне, ни Лирайн, калека и тот полуживой доходяга, которого она уже забрала, как и договорились ранее, пойдут за полцены, а вот остальные… – услышал Чарек предложение клиента, затаив дыхание, когда тот сделал паузу, и лишь когда услышал продолжение, облегченно вздохнул, – если среди остальных попадутся больные, они тоже пойдут за две трети от полной стоимости.

Чарек был весьма доволен таким соглашением, ведь торги по уродине были первыми, по счету, тот полуживой задохлик, вторым, а эти щенки уже третьими и теперь, согласно не писанным правилам «успешных торговцев», он мог назначать за остальной товар, максимальную фиксированную цену, гарантирующую, ему не плохую прибыль.

Хоть здесь и стали кормить лучше, но все же недостаточно, особенно удручало отсутствие в рационе мяса, так необходимым для организма фейров, а Велекс, постоянно отдавая свою порцией мяса младшим, со временем, еще больше ослаб, от постоянного голодания и теперь, держался уже из последних сил и все происходящее вокруг, плыло перед ним как в тумане.

Он и так, с детства отличался от большинства своих сородичей, более тщедушным телосложением и меньшим ростом, из-за чего, по его мнению, и попал в одну клетку с подростками и симпатичной фейрой из народа длинноухих лисей, такой же худенькой, как и он сам.

Вот около их клетки появились какие-то люди, двое из которых, были из человеческого народа, а двое мейрами, затем появился их хозяин с изуродованной мейрой и им приказали покинуть клетку.

Выйдя в коридор, он остановился, едва держась на ногах, но сознание начало плыть, его повело в сторону, и чтобы не упасть, он сделал шаг, но споткнулся, прикусив язык. Резкая боль привела его ненадолго в чувство и Велекс, сделав глубокий вдох, подавился своей же кровью, закашлявшись, разбрызгивая вокруг кровавые капли.

В сознание Велекс пришел от того, что ему, что-то вставив между зубов, силой раздвигали сжатые челюсти. Открыв глаза, он увидел над собой лицо человека и попытался ударить его, но руки не хотели слушаться, только лишь слегка дернувшись вверх и снова, бессильно обвиснув.

– Этот, уже не жилец, максимум пару дней протянет, – произнес человек, вызвав ухмылку на лице Велекса.

Если этот человек говорил о нем, то это означало, конец его страданиям, но, с чего вдруг ему умирать, он же просто прикусил язык.

– Мне скучно господин, если ты его берешь, я пойду с ним на улице поиграю – последнее что услышал Велекс, перед тем как почувствовать боль в шее и отключиться.

Глава 5.

– Господин Енин, у вас же есть и более стоящий товар, помимо этих калек и животных, – неожиданно спросил клиент, несколько озадачив Чарека, пытавшегося сообразить, зачем же он тогда вообще торговался за этих животных, исчерпав лимит, если его интересуют еще и мейры, стоившие дороже этих животных, и снижать цену на которых было выгоднее.

Это конечно нарушало его надежды, продать этому человеку всех оставшихся фейров, но спорить с клиентом, поменявшим свои планы, он не собирался и просто раздраженно поинтересовался, – вам всех показать, или у вас имеются какие-либо предпочтения?

– Я всех посмотрю, но попозже, просто, не хочу складывать все яйца в один пакет, – ответил не понятной Чареку фразой посетитель и повернувшись своей рабыне из человеческих женщин, указав на калеку и стоящих поодаль от нее фейру с подростками, распорядился, – Лейлиан, займись документами на эту уродину и щенков.

Наблюдая как рабыня покупателя, бегло осмотрела товар, кивнув своему хозяину, Чарек облегченно вздохнул, – все-таки, клиент забирал хотя бы этих и осмотр, не выявил особых претензий к товару.

– Тогда получается, за уродину, – начал клиент, но был прерван Чареком, пытавшемся по-быстрому сообразить, как представить эту калеку, ведь разница в стоимости простолюдинки и дворянки была весьма существенной.

– Она из дворян, господин барон, какая-то там графиня, если желаете, могу выяснить более конкретно, – перебив покупателя, пояснил Чарек, мысленно молясь Создателю, чтобы не пришлось раскрывать кто она на самом деле такая.

– Дворянка? – удивленно переспросил клиент, на мгновенье задумавшись, после чего, махнув рукой, равнодушно заявил, – без разницы, но, раз уже обещал, то заплачу семь с половиной крит, пускай у дочурки, титулованная игрушка будет.

Чарек, мысленно, довольно потирал ладони, радуясь такой удаче, а клиент, повернувшись к своему наемнику, распорядился, – Жатон, забирай этих двух, отведешь их в коляску, Лирайн за ними присмотрит и проверь как там, тот дохляк, если Лирайн уже наигралась с ним, приберешься, незачем мусору в экипаже вонять, мне на нем еще домой возвращаться.

Наемник подошел к рабам, приказав следовать за собой, новнезапно, был остановлен нанимателем, – погоди Жатон, их слишком много, да и у меня, трястись с ними в одном экипаже желания нет, закажи еще одну карету и пару повозок, пускай лучше лишняя будет, чем места на всех не хватит, а-то еще подохнут по дороге, если пешком за нами поплетутся.

– Слушаюсь господин барон, – поклонившись, ответил наемник своему нанимателю, направившись было с рабами к выходу, но остановившись, обратился с вопросом к своему нанимателю, – может тогда, загнать повозки во внутренний двор?

– Хорошо, Жатон, тогда нашу коляску оставь на улице, а карету, пускай тоже с остальными загонят внутрь, – после небольшой паузы ответил клиент, после чего, его наемник, развернув фейру и толкнув ее в спину, рявкнул, ты и уродина на улицу, остальные ждут в холе.

Когда ее вызвал хозяин, Аяса мысленно от всего отрешилась, чтобы не думать о ноющих ногах, боль в которых за ночь хоть и прошла, но с утра появилась вновь. Как оказалось, у хозяина были посетители, симпатичный человеческий мужчина, с двумя, судя по ошейникам, рабынями, молоденькой мейрой-котей и человеческой женщиной, в сопровождении имперского офицера. Она сразу заметила, что клиент смотрит на нее с сожалением, но помимо жалости, в его было что-то еще, но, будучи под воздействием полностью уничтоженной своим уродством, самооценки, она не сразу поняла, что этот мужчина желает ее, ее уродину.

Выкрик рабыни-котей, никак не затронул ее, она и сама прекрасно знала, как выглядит, но дальше она услышала, заданный безразличным голосом вопрос, – хозяин она хромает, а если ей сломать вторую ногу, она перестанет хромать?

Этот вопрос ее напугал, заставив в голове метаться вопрос, – неужели этот ребенок настоящий монстр, что так просто спрашивает о таком?

– Не знаю Лирайн и знать не хочу, твои игрушки, обычно, слишком громко кричат, – услышала Аяса ответ хозяина рабыни, вздрогнув и побледнев, от этих слов и переведя взгляд на рабыню человека, встретилась с ее холодным равнодушным взглядом, полным желанием убивать, инстинктивно отступив, чувствуя, как ее начинает трясти от ужаса, – этот ребенок, был настоящим чудовищем, жаждущим ее крови.

– Тогда, я хочу новую служанку и новую игрушку, – услышала Аяса, не придав этим словам особого значения пока не сообразила, что этот маленький монстр, указывает на нее.

– Ну вот, и все, я стану игрушкой этого чудовища и теперь, мне только остается надеяться на быструю смерть, – пронеслось в голове Аясы, и хоть на глазах навернулись слезы, она почувствовала, не привычное ей последнее время умиротворение, отрешившись от окружающего, но тут, это чудовище, переключило свое внимание на ее хозяина, начав ныть, – но, мне скучно, хозяин, можно я с дядей поиграю.

Аяса с особой радостью наблюдала, за ужасом на лице хозяина, пока это чудовище не переключилось на новую жертву, еле живого фейра, с радостной улыбкой, воткнув ему в шею свой стилет и куда-то утащив бесчувственное тело. В себя она пришла уже на улице, от легкого тычка в спину, а подняв взор увидела склонившееся к ней из коляски, лицо того маленького монстра, для которого ее купили и протянутую ей, перепачканную кровью руку.

Аяса, от ужаса отшатнулась и скосив взгляд, на пол коляски, увидела перепачканною кровью лицо, того несчастного фейра, которого это чудовище утащило с собой, все вокруг поплыло, и она провалилась во тьму.

– Слушаюсь господин барон, – поклонившись, ответил Жатон, поначалу направившись на улицу, но остановившись, предложил загнать заказанные повозки во внутренний двор.

– Хорошо, Жатон, тогда нашу коляску оставь на улице, а карету, пускай тоже с остальными загонят внутрь, – немного подумав, согласился Павел и повернувшись к торговцу, быстро прикинув стоимость рабов, на линке, озвучил сумму, – тогда, мы имеем, семь с половиной крит за калеку, пять серо за дохляка, восемьдесят серо за щенков и пятьдесят за самку, а за всех вместе, семь крит и шестьсот тридцать пять серо.

– Совершенно верно, – подтвердил торговец, провожая взглядом, покидающих его здание рабов.

– В таком случае, господин Енин, произведем расчет за эту парию и продолжим, – предложил Павел, направившись в холл, к стойке менеджера, где был, как местный «компьютер», он же маг-шар, так и «терминал», вмонтированная в столешницу золотистая пластина, мало чем отличающаяся от местного «домофона-домовой».

Произведя оплату, Павел вернулся обратно к камерам-клеткам, остановившись рядом с той, где ранее находились, купленные им фейры, нарочито громко, обратившись к стоящему перед решеткой, в соседней клетке «волчаре», – так что скажешь пес? Что выберешь? Чтобы она стала игрушкой моей дочурки, или, чтобы я иногда позволял ей развлекать тебя?

– Я согласен господин, – ответил фейр, но стоило Павлу недовольно вздернуть бровь, как фейр поправился, – я буду служить вам хозяин.

– Вот, и ладушки, – довольно пробормотал Павел, радуясь, что этот фейр, все правильно понял и поверил ему, и повернувшись к работорговцу, попросил, – господин Енин, можно выпустить этих животных из клеток, я бы хотел их осмотреть.

Лейнак дремал, когда его внимание привлек шум и неохотно поднявшись он подошел к решетке увидев человека, державшего за подбородок их принцессу.

– Убери от нее свои поганые руки ублюдок, прорычал Лейнак, не в силах смотреть, на такое пренебрежительное отношение к королевской особе.

Человек подошел к клетке и схватив его за жилетку резко дернул на себя, хорошо приложив его лицом к прутьям решетки, судя по незначительной боли, даже разбив ему губу.

– Ты, что-то протявкал пес, – с угрозой прошипел человек, и наклонившись ближе к нему, почти шепотом произнес то, чего он никак не ожидал услышать, – если хочешь ее спасти и отомстить, будешь служить мне.

Человек, вернулся обратно к принцессе, что-то обсудил с одной из своих рабынь, потом о чем-то еще разговаривал с хозяином, и хоть Лейнак и не слышал их, но видел, как рабыня этого человека, та, что из народа котей, изрядно напугала покалеченную мейру, прислуживающую их хозяину, но, что действительно доставило ему наслаждение, так это ужас в глазах работорговца, вызванный, всего лишь одной фразой этой милашки, – мне скучно, господин, можно я тогда, хоть с дядей поиграю.

Честно говоря, Лейнак был в некотором замешательстве от этого человека и его спутниц, особенно от котей. Будучи более сильным эмпатом, чем остальные фейры, он сразу понял, что эта девчонка играет, но, играет настолько хорошо, что даже он, начал сомневаться в своих способностях эмпата, почти поверив в ее кровожадность.

Да и этот человек, тоже вел какую-то свою, непонятную ему игру, внешне, он показывал, что относится к ним как к животным, но дар эмпата подсказывал Лейнаку, что этот человек, не только жалеет их, но и симпатизирует, а покалеченная мейра, не смотря на свое изуродованное лицо, не просто нравилась ему, у Лейнака даже сложилось впечатление, что этот человек давно уже знает эту мейру и пришел конкретно за ней.

Единственной проблемой, во всем этом спектакле, мог стать слуга хозяина Джандер Анк, мейр-ищейка, с третьим рангом магии, но будучи под воздействием «проклятья суккуба», являлся бездушной куклой, не смевшей и слова проронить, без повеления хозяина.

Лейнак и так уже думал согласиться на предложение этого человека, ну а уж когда, работающий на этого «гостя» наемник, увел их принцессу и подростков, он отбросил все сомнения и теперь, думал только о том, как бы забрать с собой побольше сородичей, попавших в рабство к этому имперцу, числом, более семи десятков. Изначально, их конечно было гораздо больше, но, кого-то продали ранее, кто-то не выдержал пути и скончался в дороге, в итоге, до столицы княжества добрались только самые стойкие из мужчин, что же касательно женщин, то к ним, работорговец относился более бережно и среди них, потерь не было.

– Ну, оно и понятно, женщины же и стоят как воин, аж целых пятьдесят серо, – со злостью подумал, Лейнак, мысленно призывая на головы имперцев, все кары безликого.

Из раздумий его вывел голос, повернувшись на который, он увидел того «странного человека», явно обращающегося к нему, и хоть начала фразы он пропустил мимо ушей, но тут вполне хватало того, что он успел услышать, чтобы понять, о чем шла речь, – Что выберешь? Чтобы она стала игрушкой моей дочурки, или, чтобы я иногда позволял ей развлекать тебя?

– Я согласен господин, – ответил фейр, но стоило, будущему его хозяину, недовольно вздернуть бровь, как он сразу поправился, – я буду служить вам хозяин.

Вот, и ладушки, – как показалось Лейнаку, кровожадно оскалившись, пробормотал человек непонятную фразу, после чего, распорядился выпустить всех фейров из клеток

– Господин Енин, можно выпустить этих животных из клеток, я бы хотел их осмотреть, – произнес клиент, чем неимоверно обрадовал Чарека, понявшего, что у него появилась возможность, за раз, избавиться от большинства этих животных, а если повезет, то может и от всех.

Так что, Чарек сразу приказал уродине выпустить этих животных из клетки и только через финг сообразил, что этой калеки нет рядом, так как, он ее уже продал.

– Как пожелаете господин Бай-Рон, – ответил Чарек, чтобы затянуть время и не показаться перед бароном невежественным, тут же отдав в полголоса, другой приказ, чего вполне хватало, для передачи, через линк, распоряжения хозяина на ошейник раба, – Джан, выпусти этих животных, клиент желает взглянуть на товар.

Бросив взгляд на пояс слуги, Чарек остался доволен, что, тот, хоть и был немного туповат, но сообразил забрать у проданной уродины все ключи, одновременно мысленно рассуждая, – похоже, он понял, что означает выражение клиента, «не складывать все яйца в один пакет», ведь, именно после оплаты товара, он теряет над проданными рабами права владения ими, но что было гораздо важнее, это позволяло завершить одну сделку, перейдя к следующей, а следовательно, и лимит на количество торгов обновлялся.

– И как, только, раньше никто не догадался до такого, – удивленно пробормотал озадаченный Чарек, пребывая, в полном восторге, от провернутой этим человеком аферы.

Обычно, большую скидку, можно было получить, торгуясь отдельно за каждого раба или небольшую группу, так как при большом количестве рабов, сложно осмотреть всех, именно так, он и «приобрел», того однорукого калеку. Но при торговле мелкими партиями, быстро заканчивался лимит на торги, что приводит к покупке по фиксированной цене, без всякой возможности получить скидку на товар, что снижает прибыль. Этот же человек, нашел способ как избежать проблемы, с лимитом торгов, мешающий торговцам получать большую прибыль.

Тем временем, клиент, что-то спросил у одного из животных, после чего что-то приказал и тот, бросился выполнять отданное поручение, вызвав у Чарека зависть, – находясь в своих клетках, рабы освобождались от принуждения ошейника и могли действовать самостоятельно и задумавшись о своем, он позабыл активировать «режим подчинения», но похоже, этого и не понадобится, этот человек, смог мгновенно приручить этих животных.

– А всего-то, пообещал отдать рабу одну из самок и все, тот, добровольно ринулся выполнять приказы нового хозяина, – подумал Чарек восхищаясь смекалкой посетителя, на будущее решив, как-нибудь, проделать аналогичный «трюк», как с рабами, так и с ограничением на лимит торгов.

– Как там тебя? – спросил Павел фейра, согласившего ему служить.

– Лейнак Керайл хозяин, – склонившись в поклоне, рыкнул волчара.

– Тогда слушай Лейнак, мне нужны сильные и смелые войны, из больных, только если их можно достаточно быстро поставить на ноги, – распорядился Павел, отпустив нового подчиненного жестом руки и развернувшись к противоположной стороне коридора, где выстроилось пятеро фейр, одна из которых, была из народа крол и Павел сразу припомнил, что и среди подростков, была девчонка крол.

Сразу же подойдя к зайчишке, Павел ткнул ей пальцем в грудь, а если точнее, то не в саму грудь, а в грудную клетку, между двух не маленьких таких, размера этак третьего, холмов, спросив, – лекарь?

Фейра, злобно взглянув Павлу в глаза и бросив взгляд за его спину, опустила глаза, представилась, – Онире Понр, лекарь.

Следующей стояла кошечка, а за ней, четыре лисички, как решил Павел, одна постарше и три помоложе, причем дальняя от него «парочка», показались ему похожими и возможно, были матерью и дочерью.

Слегка повернувшись в сторону владельца рабынь, Павел, громко озвучил свое решение, чтобы его все слышали, господин Енин, хотя эти мне без особой надобности, но, я их всех заберу, в хозяйстве сгодятся.

Павел намеренно сказал это громко, так как предполагал, что здесь могут оказаться семейные пары, а зная, что он купил всех женщин, мужчинам проще будет смириться со своей судьбой, которую кто-то решает за них и как он надеялся, они не отчебучат ничего непотребного.

Пока Павел, задумавшись, любовался фейрами, позади раздался голос Лейнака, – все готово хозяин.

Развернувшись, Павел увидел, вытянувшуюся вдоль клеток, две шеренги, общим количеством примерно более полсотни фейров, возможно даже десятков шесть и большинство из них, судя по виду, были искусными бойцами. Исключением были, стоящие отдельно, слева от основного строя, трое кролов и какой-то старичок с поседевшей шерстью, а у дальнего конца коридора, подпирала стену, шестерка индивидуумов, мрачной, бандитской наружности, причем, Павел, даже не мог сказать почему у него возникло такое ощущение.

Окинув взглядом обе шеренги состоящие в основном из фейров четырех народностей, – серой, ищейки, леов и фелайн, Павел, кивнув в сторону крол, пробормотал, – ну, с этими все понятно, пойдут как лекари.

Однорукий старый калека, из народа фелайн, судя по обрубку руки, к целителям попал слишком поздно и те, не смогли спасти конечность. Он, конечно, мог выкупить и этого старика, но в таком случае, работорговец, мог посчитать его слабодушным и повысить стоимость, нужных ему рабов, посчитав, что он согласится на все его условия, чего Павлу не хотелось бы.

– И зачем мне этот калека? – поинтересовался, Павел, угрюмо взглянув на Лейнака, надеясь, что тот не просто так выбрал этого старика, а что-то, уже придумал, что-то, хоть малость правдоподобное, для поднятия ценности этого калеки, поскольку прекрасно помнил о договоре, на продажу больных за две трети, а следовательно, и этот раб, обойдется ему дешевле. Хотя в случае с этим калекой, можно было и поторговаться, попробовав снизить стоимость до половины, нужно же придерживаться имиджа «немного скупого покупателя».

– Этот старик, Лорг, мой старый наставник и владеет техникой «стального кулака», я, к сожалению, так и не смог овладеть этим искусством, мой второй ранг магии не позволил, но, у человека, предполагаю, проблем с этим не будет – ответил несколько смущенно фейр, вызвав у Павла подозрения относительно правдивости этой «истории», хотя это было и не принципиально, главное что была причина выкупить этого бедолагу и даже, для проформы, поторговаться за снижение его стоимости.

Мельком бросив взгляд на работорговца, Павел заметил, как тот дернулся при словах фейра, бросив на старика восхищенный взгляд, дав понять, что этот «стальной кулак» что-то стоящее, только вот, Павла все же смущало отсутствие руки ниже локтя у такого «специалиста», вызывая вопрос, как он потерял руку, если в этом мире, как он уже знал, могут восстанавливать потерянные конечности и поврежденные суставы, если обратиться к целителю, в течении нескольких часов, а если наложить лечебное заклинание, то и через пару дней.

– Где руку потерял, старик? – спросил Павел, думая о том, как бы жадный работорговец, не испортил бы ему все планы, неимоверно задрав цену на такое «сокровище».

– «Стальной кулак», оказался не таким уж и стальным, – хмыкнув, ответил старик и бросив саркастический взгляд на Павла, задумчиво добавил, – или, я оказался недостаточно умным как хотелось, чтобы сообразить, что для этой древней техники боя, нужен четвертый ранг маги или хотя бы третий, а не мой второй, в итоге, раздробление костей до плеча и потеря сознания. Обнаружили меня, ученики, только на следующий день, ближе к вечеру, так что, когда попал в лечебницу, целители смогли спасти руку только выше локтя, для остального, было уже слишком поздно.

Глава 6.

Этого однорукого ему всучили в общей массе и Чарек, по началу, несколько дней даже не подозревал о его существовании, пока тот случайно не попал ему на глаза, но потом, он попросту забыл об этом досадном недоразумении, заваленный собственными делами.

И вот теперь, оказалось, что этот старый инвалид, обладал одной из древних легендарных боевых техник «стальной кулак» и Чарек, даже начал придумывать различные способы, чтобы оставить этого раба у себя, пока не услышал, – для этого нужен четвертый ранг маги или хотя бы третий, а не мой второй….

Чарек даже грустно вздохнул, от такого крушения надежд, внезапно озолотиться, – как сам заявил этот старик, он был бесполезен со своим вторым рангом магии, что, впрочем, касалось и самого Чарека, так же обладавшим только вторым рангом. Сориться же с этим, многообещающим клиентом, он не хотел, поскольку планировал всучить ему еще и семейку Дугамал, чтобы на всегда избавиться от ненужных свидетелей, его предательства, старого императора.

Одно дело, торговаться за повышения стоимости «ценного специалиста», владеющего древней техникой и совсем другое дело, если этот разумный только знал древнее заклинание, но сам, этой техникой не владел, что сводила на нет, всю его ценность.

– Хорошо Лейнак, считай, что ты меня уговорил, взять его под твою личную ответственность и если он не оправдает, возложенные на него ожидания, ты лично за это ответишь, – произнес клиент, вызвав у Чарека благоговейное восхищение таким ловким ходом, заставившие этого раба, взять на себя личную ответственность перед хозяином, теперь, достаточно обвинить этого калеку в чем угодно и все будущие поколения его поручителя, попадали в рабство к этому человеку, даже если он заделает ребенка свободной самке, а эти животные, как ни странно, а данное слово, всегда держали.

Пока работорговец, мысленно восхищался, провернутой Павлом аферой, о чем он даже не подозревал, Павел вновь вспомнил, про обособленно стоящую группу, о чем и спросил у Лейнака.

– У них семьи погибли от рук имперцев, они, теперь, всех людей ненавидят, – севшим голосом, ответил фейр и видя, что Павел направился к ним, предупреждающе, воскликнул, – хозяин, они очень опасны.

В принципе, Павлу было неважно, согласятся эти фейры работать на него или нет, не они, так другие найдутся, но вот их ярость, направленная на империю, была ему на руку. Зная о напряженных отношениях между империей и княжеством, Павел даже не сомневался, что однажды эти два государства схлестнутся в битве и, он бы очень хотел, чтобы победа осталась за княжеством, которое нравилось ему гораздо больше, а для этого нужны союзники, способные помочь княжеству, ударив по империи, в нужный момент.

Так почему бы, не помочь «хорошим знакомым», освободить свою родину от имперских захватчиков и создать таких союзников самим. Понятно дело, что это может привести к преждевременному началу войны, между двумя государствами, но Павел опасался, что недавнее нападение на его жен на рынке, было лишь первой ласточкой, уж слишком вольготно чувствовали себя имперцы на чужой территории, наплевав на мнение других народов населявших этот мир и недавнее нападение имперских войск на вольные города «Торгового Союза», только подтверждало опасения Павла.

Он подозревал, что отпущенные им мирные деньги уже на исходе и хотел быть готовым к подобному исходу событий, чтобы ни одна сволочь не смогла даже подобраться к его девочкам и его близким. А для этого, нужны обученные, верные люди и эти фейры, с их ненавистью к имперцам, как никто другой подходили на эту роль, оставалось только убедить их, что они нужны друг другу, а раз они себя ведут как обиженные девчонки, то и убеждать их стоит так же, использовав «имперский метод».

Мысленно вызвав интерфейс наноботов, Павел приготовился активировать «режим ускорения», создав командный код «ускорение», медленно приближаясь к фейрам глядящих на него исподлобья, с такой ненавистью, что он практически, физически ощущал их взгляды.

– Я, конечно, вам сочувствую, но, мне некогда с вами сюсюкаться, так что извиняйте ребята, потом сочтемся, когда отомстите, – пробормотал Павел, мысленно активировав ускорение и рванув вперед.

Стремительный рывок и вот фейр, судя по ушам и хвосту из народа леов, вбит в стену, скорее всего с сотрясением, а стоящие по его сторонам два серой, переброшены Павлом, через себя и припечатаны к полу, при этом, один из них, в полете «подвернул» руку под спину и похоже как, сломал ее при встрече с полом. Еще один серой, на пару с фелайн медленно, как в замедленном кино, двинулись к Павлу и он, просто встретил их ударами рук, впечатав свои кулаки в их солнечные сплетения.

Почувствовав сбоку движение, Павел пригнулся, сразу же инстинктивно падая плашмя и откатываясь в сторону, заметив, краем глаза, движущийся к его голове башмак, чьим владельцем оказался дикой, двигавшийся лишь немногим медленнее его. Хмыкнув, Павел вскочил на корточки, уже готовясь продолжить бой, но дикой отступив назад, поднял руки ладонями вперед.

Поднявшись на ноги и отменив «ускорение», Павел, осмотрелся, сразу отметив, что из всей этой «гоп-компании», только трое могли продолжать бой, довольно-таки быстро отдышавшиеся серой с фелайн и «шустрый» дикой, несколько удививший Павла своей скоростью.

Пока Павел прикидывал, не сильно ли покалечил этих бедолаг, один из серой, тот, что не повредил руку, тоже поднялся на ноги и выставив вперед руки с жатыми кулаками, двинулся было к Павлу, но его остановил дикой.

– Стоп мужики, этого достаточно, он владеет техникой «ускорения» и похоже, даже мне не по зубам.

Подойдя к хлопающему глазами леов, так и сидящему на полу, куда он сполз, после удара о стену, дикой отхлестал его по щекам, укоряюще приговаривая, – подъем детка, ты же знаешь Синер, что это дурачье меня не послушается, и если ты их не приструнишь, боюсь, этот человек, их может и убить.

– Можно подумать, что я настолько вам доверяю, чтобы просто так отпустить – хмыкнул Павел и обернувшись в пол-оборота, громко распорядился, – Лейлиан, кольни этих балбесов дагером, чтобы больше не думали буянить.

Быстро подскочив к Павлу, девушка первоначально ткнула дагером тех, кто участвовал в стычке, отчего их тела дернулись и безвольно обвисли, а после, двинулась к так и продолжавшему стоять дикой, но Павел, ее остановил, – этого не надо, он похоже парень умный и так все понял.

– Хорошо хозяин, – ответила девушка, направившись обратно в начало коридора, а Павел, окликнув фейру-лекаря, приказал ей осмотреть «пострадавших».

Чарек, наблюдая за клиентом, направившегося к агрессивно настроенным рабам, вдруг сообразил, что так и не активировал, режим подчинения в рабских ошейниках, и побледнел, прекрасно понимая, к чему эта забывчивость может привести. Трясущимися, мгновенно вспотевшими руками, он пытался включить на своем линке, управление рабскими ошейниками, для активации нужной команды, одновременно наблюдая за происходящим.

Он с ужасом наблюдал, как силуэт клиента расплылся, словно растворившись в воздухе, а в следующее мгновенье, группа агрессивных фейров буквально разлетелась по коридору, а один и фейров, тот, что из народа дикой, так же, как и ранее, посетитель, растворился в воздухе. Чарек замер в страхе, сообразив, что этот фейр, так же, как и однорукий старик, обладал какой-то древней техникой и если его, как хозяина, рабский ошейник защищал от любого нападения, то «гостей» защищал только в «режиме подчинения», который сейчас был отключен, что и позволило этим рабам напасть на его клиента.

Чарек уже приготовился к самому худшему, но тут, раб появился у стены, напротив посетителя с вытянутыми вперед руками, а его посетитель, оглянувшись в его сторону, что-то крикнул. Чарек не ожидавший такого вздрогнул, но почувствовав сбоку движение, медленно, с трудом подавляя дрожь, повернул голову, с облегчением увидев, направившуюся к хозяину, рабыню этого опасного человека.

– Это получается, что этот человек, справился с обладателем одной из древних техник, вынудив его сдаться, – пронеслось в голове Чарека, тут же перескочив на другую мысль, – теперь я понимаю, как этот человек, справляется со своей кровожадной дочерью.

Тем временем, рабыня подошла к своему хозяину и выслушав его, ткнула обездвиженных фейров своим дагером, судя, по безвольно раскинувшимся телам, парализовав их.

– Эй, как тебя, лекарь, проверь этих молодчиков, а-то, не хватало еще, помрут раньше времени, – услышал Чарек, направившись к месту схватки, окрик клиента, и сжался, поначалу решив, что тот обращается к нему, но поняв, что тот позвал фейру-крол, облегченно вздохнул.

Этот человек, с самого начала вызывал у Чарека чувство опасности, но после увиденной, скоротечной схватки, он решил, хоть и попытаться выжать из этого пугающего его человека по максимуму, но будет стараться, особо ему не перечить.

– Прошу прощения господин Бай-Рон, это моя вина, выпуская этих животных, я упустил, что ошейник защищает только их хозяина, забыв активировать режим подчинения, – пролепетал Чарек, подойдя на негнущихся ногах к своему клиенту.

– В таком случае, господин Енин, я полагаю, что в качестве извинения, могу претендовать на этого «шустрого» дикой, по стоимости обычного животного, – услышал Чарек пожелание клиента, больше похожее на требование, чем просьбу и был вынужден согласиться, чтобы не злить этого опасного человека.

– В таком случае, господин Енин, я полагаю, что в качестве вашего извинения, могу претендовать на этого «шустрого» дикой, по стоимости обычного животного, – озвучил свое предложение Павел, указав на побежденного им фейра из народа дикой.

Получив подтверждение, в виде частого кивания головой, Павел подозвал Лейнака и указав на основную группу фейров, уточнив, – эти же, все из воинов?

– Да хозяин, кто-то из стражи, кто-то из гвардии, – ответил более подробно фейр.

– В таком случае, господин Енин, с меня три крита и сто двадцать серо за это стадо, и триста серо за самок, – озвучил Павел цену за рабов, быстро подсчитав все на линке, сразу же распорядившись, – Лейлиан, подготовь документы на рабов, с оплатой, в три крита и четыреста двадцать серо.

А вы, умеете вести дела господин Бай-Рон, – с усмешкой произнес работорговец.

Павел же связался с Жатоном и выяснив, что заказанные большая карета с повозками уже прибыли, приказал Линеру, – повозки за вами прибыли, как Лейлиан скажет, что сделка заключена, двигаетесь во двор и рассаживаетесь в первой повозке, Жатон вас там встретит.

– Слушаюсь хозяин, – ответил фейр, а Павел повернулся, к так и стоящим у своей бывшей клетки фейрам.

– Как там тебя, Порн вроде? – обратился Павел к лекарше-крол, подзабыв как ее правильно звать.

– Онире Понр, хозяин, – подсказала фейра.

– Без разницы, – отмахнулся Павел, распорядившись, – вторая повозка ваша и щенков, они ждут в холе, заберешь их и первые две рабыни, если моя дочурка их еще не порешила, потом тоже к вам пересядут.

– Хорошо, хозяин, – гневно сверкнув глазами на Павла, но, тут же, видимо осознав, свое поведение, испуганно потупив взор, ответила фейра.

– Честно говоря, не ожидал, что вы такой знаток «успешной торговли» и настолько предприимчивый делец, господин Бай-Рон, – усмехнулся Чарек, понимая, что, согласившись продать двух рабов по десять серо, теперь вынужден следовать негласному правилу «успешных торговцев» и тут же, для подтверждения своей догадки, поинтересовался, – желаете так же, сразу произвести оплату?

– Естественно господин Енин, естественно, – кивнув, согласился клиент, подтвердившую подозрение Чарека, что перед ним не новичок, а весьма «успешный торговец», причем, весьма предприимчивый, что он и подтвердил следующей фразой, весьма точно охарактеризовав работу торговцев – торговля любит точность и учет, даже если, она кому-то кажется не совсем честной.

Согласно кивнув, и направившись в след за клиентом, для оплаты, к стойке администратора, Чарек думал о своем, – сумма, конечно, была не ахти какой, но тут, дело было, не в упущенной им выгоде в пятьдесят серо, а в самом факте, его согласия на уступки, что, в данном случае, он был более чем уверен, побудить клиента, к требованию уступок, при следующей сделке, с более ценным товаром, иначе, к чему было искать способ обхода лимит торгов, и теперь, ему, даже имея фею, придется изрядно попотеть, при переговорах с этим хитрым человеком.

Теперь, обдумав все действия и слова клиента, Чарек уже был твердо уверен, что тот, намеренно подвел его к этой мизерной уступке, чтобы быстрее исчерпать доступный лимит и обновить его, дабы далее, при торге, за более ценный товар, добиться от него, большего снижения стоимости.

Из всего этого следовал довольно-таки любопытный вывод, а именно, что этот метод, обновления лимита торгов, скорее всего был новшеством в торговой сфере и возможно, этот человек и фейров-то покупал, только для проверки этого метода в деле, и для введения его в обиход.

Он, конечно, мог, просто проигнорировать эту авантюру клиента, и даже оспорить такие торги, но в таком случае, и он сам, лишится возможности на покупку большого количества рабов, по заниженным ценам, что ему было не выгодно.

Так что, участвуя в этой «махинации», он создаст торговый прецендент, что позволит, и ему самому, действовать тем же методом и пока эта тактика широко не известна, она сулит весьма большую прибыль. Единственное, что несколько смущало Чарека, так это то, что это можно было решить проще, не замариваясь с покупкой такого количества обученных военному ремеслу фейров, или для этого у его клиента была другая причина?

Павла немного смутила усмешка работорговца, и то, что его назвали знатоком «успешной торговли» и предприимчивым дельцом, что наводило на некоторые мысли. Его явно похвалили, но вот, что он такого для этого сделал оставалось вопросом, а в данной ситуации, это было недопустимо, так как могло, как помочь, так и навредить, а значит, требовало немедленного прояснения этого вопроса, чем Павел, и решил сразу заняться. Уже имея подобный опыт, ему не составило труда «проконсультироваться» на этот счет, у местной инфосети, довольно-таки быстро выяснив, что он, не зря это сделал.

Как оказалось, у местных торговцев, было негласное правило, – «добился первой скидки, можешь требовать следующую, но, после третьего предложения, продавец, уже имеет право отказаться от следующего торга остановившись на последней цене». А сам процесс заключения сделки, целая игра в «верю, не верю», с элементами мошенничества и жульничества, с целью убедить оппонента в своей правоте и добиться, за три подхода, скидки на цену товара.

– Это, получается, что мне вообще повезло, что каждый раз, отдельно оплачивая, следующую партию рабов, я, как бы обнулял это негласное ограничение на три подхода к торгам на понижение цены, - пришел Павел к выводу из прочитанного, подозревая, что если бы не этот его, хоть и непреднамеренный, но весьма своевременный «тактический ход», то теперь, за «особо ценных рабов», он бы платил бы по полной стоимости, если бы дело, вообще до этого дошло бы.

– Похоже, я придумал новый подход, к сделкам, «успешных торговцев», надо только будет точнее выяснить, к каким именно товарам, относится правило «лимита на торги», – сделал Павел, себе заметку в памяти.

Глава 7.

Проводив клиента в фойе, для оплаты очередной партии рабов, Чарек уже даже не сомневался, что впереди его ждет «тяжелая битва», за торги на мейров. И понимая, что раз сам залез в ловушку, этого хитрого человека, которая в будущем может принести ему прибыль, то хорошо бы, «за свои деньги», на которые он понизит стоимость товара, хотя бы узнать ответ, на мучавший его вопрос, – «зачем этому человеку столько воинов из фейров»?

– Если не секрет господин барон, могу я узнать зачем вам столько воинов, планируете начать маленькую войну? – поинтересовался Чарек, когда клиент расплатился.

– Полноте вам господин Енин, ну какая война, – рассмеявшись, возразил клиент, тут же пояснив, – я планирую организовать гладиаторские бои.

– Гладиаторские бои? – удивленно переспросил Чарек, не понимая, о чем идет речь.

– Это, когда рабы сражаются друг с другом, парами или небольшими группами, – ответил клиент.

– В империи это называется «смертельной битвой», а дает рабу шанс, получить свободу, – сообразив, о чем речь, вставил Чарек.

– Свободу? – с удивлением переспросил клиент, тут же уточнив, – а зачем калеке свобода, как он будет оплачивать восстановление конечностей.

– Какой калека? – с недоумением переспросил Чарек, не понимая, при чем тут восстановление конечностей, если победитель получает свободу, а проигравший умирает.

– Не знаю как у вас, а в гладиаторских боях, битва ведется, пока боец способен стоять на ногах, а смерть, еще нужно заслужить, ответил собеседник Чарека, тут же с поучительным тоном уточнив, – зрители жаждут зрелищ, так почему, они должны лишаться того, за что согласны платить, смерть такого раба слишком расточительна и не принесет прибыли, гораздо выгоднее, восстановить рабу потерянные конечности, а так как это стоит денег, раб должен сам заработать в бою на свое лечение.

– Вы платите рабам деньги? – удивленно воскликнул Чарек.

– Конечно, нет, господин Енин, – бой оценивается по десятибалльной шкале и на заработанные баллы, рабы могут получить соответствующее лечение, – ответил клиент и зловеще ухмыльнувшись, добавил, – те, кому не хватает баллов на целителя, получают бесплатное лечение у моей дочурки, она, последнее время, немало в этом практиковалась.

– А вы, знаете толк в развлеченьях, господин Бай-Рон, – побледнев, пробормотал Чарек, представив какое именно «лечение» может предоставить это маленькое чудовище, тут же подумав, что ему нужно проветриться.

Чтобы глотнуть свежего воздуха и отойти от услышанного, Чарек вышел на улицу, но не тут-то было, стоило ему поднять глаза, как он увидел в стоящей неподалеку разъездной коляске, дочь клиента, помахавшую ему окровавленной рукой.

– Только такие кровавые садисты, как этот страшный человек и его дочь, могли придумать такое извращенное зрелище, как «гладиаторские бои», это же надо придумать, чтобы рабы сражались друг с другом, лишая противника конечностей, и на заработанные, таким способом, баллы, сами же еще оплачивали свое лечение, – пронеслась в голове Чарека череда мыслей, в том числе и слова этого чудовища, про новые инструменты для игры в лечебницу, – видите ли, быстрая смерть, для этого садиста, слишком расточительна, зрители жаждут зрелищ.

– На такое, пожалуй, мог согласиться только новый император, которого именно он, Чарек, в угоду своих интересов и возвел на престол, но тетерь, уже начинал сомневаться, а верным ли было это решение.

Честно говоря, Павел и сам не знал, зачем нес подобный бред про гладиаторские бои, просто вопрос работорговца про «маленькую войну», был весьма неожиданным и выбил его из колеи. Вот он и ляпнул, первое, что ему пришло в голову, но судя по побледневшему торговцу, это возымело нужное действие, чтобы исключить дальнейшие неудобные вопросы, но и напомнило ему, игравшую кровавую маньячку Лирайн и он, просто не смог удержаться, чтобы не приплести и ее сюда же.

В итоге, бледный как мел работорговец вышел на улицу, вернувшись обратно, в еще худшем состоянии, Павлу даже показалось что торговец с трудом сдерживает дрожь и рвотные позывы, весьма удивив его таким состоянием.

Енин подошел к своему слуге, занявшему привычное место за стойкой и что-то ему сказал, после чего, мейр сбегал в кабинет хозяина притащив тому бокал, судя по на пахнувшему запаху, с чем-то алкогольным.

Тем временем, Лейлиан, подготовила документы на покупку рабов и Павел, переведя нужную сумму, наблюдал за направившимися на улицу рабами, мельком заметив, жалость во взгляде работорговца, подумав, – с чего это ему, вдруг стало жалко этих бедолаг, так дал бы им раньше им свободу, кто мешал то.

– Господин Енин, надеюсь вы не забыли про ваше обещание показать более качественный и ценный товар, чем эти животные, – напомнил торговцу Павел, подойдя к тому и положив руку на его плечо, отчего тот, вздрогнув, буквально подпрыгнул, с ужасом взглянув на него, от чего у Павла даже промелькнула мысль, – интересно, что его так перепугало, чего он такого увидел на улице, что его сейчас так «колбасит».

– Прошу прощенья господин Бай-Рон, задумался, – судорожно сглотнув, ответил торговец и указав рукой на противоположную от входа стену, дрожащим голосом предложил, – пройдемте в мой кабинет господин барон, там нам будет удобнее.

Лейлиан, выведя рабов во двор, уже вернулась обратно, так что, Павел, приказав ей жестом следовать следом, направился за работорговцем, в его весьма просторный, можно сказать большой кабинет, но, с практически спартанской обстановкой. Рабочий стол, в левом углу у окна, шкаф, там же у левой стены и диван у противоположной, на который ему и предложили присесть.

Примостившись с краю дивана, Павел навалился на спинку дивана, закинув ногу на ногу демонстративно зевнув, а Лейлиан, как и полагается рабыне-секретарю, осталась стоять рядом с ним.

Хозяин кабинета, что-то буркнул в линк, и в кабинете, вскоре, появился менеджер, как уже понял Павел, также являющийся и слугой работорговца, приведший весьма разношерстную группу людей, состоящую из трех человек, мужчины, женщины, пацана, а также, пятерых мейров, двух мужчин и трех женщин. Только вот, нужного ему семейства Дугамал тут не было, а значит, самую «жирную добычу», имперец приберег напоследок, скорее всего, чтобы попытаться продать их подороже.

– Очень интересно, внимательно оглядев рабов, протянул Павел, после чего, переведя взгляд на Енина, с саркастической улыбкой предложил, – ну, что ж вы господин Енин, может представите мне своих «гостей», а-то, мне вот как-то не хочется, в самый последний момент узнать, что среди них есть дворяне.

– А вы, весьма прозорливы господин барон, – усмехнувшись ответил работорговец и ненадолго задумавшись, словно что-то вспоминая, подошел к столу взяв с него лист и вернувшись обратно начал с человеческого мужчины.

– Деак Трис, пятьдесят лет, уже не молодой, но для прислуги еще сгодится.

– Тира Мьюр, не смотря на свои тридцать лет, для человеческой женщины весьма молодо выглядит, – представил Енин женщину, прокомментировав и ее внешний вид, следом перейдя к подростку, весьма похожему на предыдущую женщину, – Нерог Мьюр, ничего особенного, ни силач, но и не слабак.

– Тонес Неронег, шестьдесят лет, купец, служил в ополчении, где и получил начальные навыки воинского искусства, представляет интерес как управляющий и охранник, – представил торговец, мейра из народа фелайн, шагнув к следующему, мейру из котей, остановившись перед ним.

– Раэк Нолин, сорок лет, воинскому искусству не обучен, представляет интерес, только как гарантия послушания Дунейки Нолин, – сообщил торговец, одновременно с последними словами указав на мейру, судя по пятнистым ушкам с кисточками, скорее всего из народа дикой, тут же добавив, – если вы, конечно, хотите, чтобы она добровольно вам отдавалась, а эти дикой, и в постели весьма дикие.

– Она что, из какого-то особенного народа? – саркастически хмыкнув, с сомнением поинтересовался Павел и внимательно поглядев на Енина, кивнув в сторону представленного ранее мейра, пояснил, – понимаете господин Енин, у меня есть дикой и еще много кто, и должен заметить, что они, не очень-то уж, отличаются от других женщин.

– Так что, «уважаемый», давайте не будем рассказывать, насколько этот раб ценен, также, как и не будем выдавать купца, за опытного охранника.

– Хорошо господин Бай-Рон, тогда, эти двое, по сотне серо, – поняв намек, предложил торговец, после представив, оставшихся двух рабынь.

– Жейро Белог, двадцать пять лет, баронесса и Лерана Коре, двадцать три года, графиня, – представил хозяин кабинета, следующих двух мейр, указав поочередно, на корви и рыженькую лисей, довольно при этом ухмыляясь.

– Вот это, уже совсем другое дело господин Енин, – стараясь изобразить благодарность в голосе, воскликнул Павел и пригрозив собеседнику пальцем, шутливо добавил, – и смею предположить, что, раз мы уже перешли к баронессам и графиням, то вы, уважаемый господин Енин, наверняка припасли для меня какой-то, более ценный сюрприз.

– Совершенно верно господин Бай-Рон, – согласился торговец и скорее утвердительно, чем вопросительно добавил, – и думаю, затягивать смысла нет, вы же, в случае чего, просто оплатите очередную партию.

– Вы, тоже весьма догадливы господин Енин, – подтвердил предположение собеседника Павел.

– Джан, приведи нашу дорогую парочку, пора их представить нашему гостю, – приказал работорговец, стоящему неподалеку, менеджеру.

Мейр-ищейка удалился, а Енин, указав на свободный участок стены, между двумя шкафами приказал находящимся в кабинете рабам, встать там у стены, что они и поспешили исполнить.

Вскоре менеджер работорговца вернулся в сопровождении двух рабов, человеческого мужчины, и женщины, со светлыми вьющимися волосами и торчащими из них, остроконечными эльфийскими ушками.

– Это же, если я не ошибаюсь, фея, господин Енин, – стараясь, как можно, более разочарованным тоном, уточнил Павел и грустно вздохнув, растягивая слова, разочарованно добавил, – честно говоря, я рассчитывал на что-то более экзотичное, суккуба или вампира.

При этих словах, Павел порадовался, что все же, взял с собой Лирайн, а не Лилей или Иноэн, с этими демонессами, такой «финт» не удался бы.

– Вы похоже не в курсе господин Бай-Рон, но добровольно…, – победно ухмыльнувшись начал Енин, но был прерван Павлом.

– Они делятся с партнером своими жизненными силами, продлевая его жизнь, – скучающим голосом, закончил за собеседника Павел, безцеремонно прервав его, – я знаю это, у меня уже есть фея.

– Они делятся с партнером своими жизненными силами, продлевая его жизнь, – прервал Чарека клиент, сразу же добавив, – я знаю это, у меня уже есть фея.

Чарека это известие несколько расстроило, поскольку нарушало его планы, но он не собирался так легко сдаваться, – а вы осведомлены, что для этого, фея должна быть с вами добровольно, и как раз это, и гарантирует жизнь брата этой рабыни.

– Почему же тогда вы не оставите ее себе? – с сарказмом поинтересовался клиент, что было, вполне, Чареку понятно, – вам не кажется это, несколько подозрительным?

– К сожалению, я враг ее семьи и боюсь, что даже под угрозой смерти брата, она не сможет, быть добровольно ко мне «благосклонной», а тогда, она для меня бесполезна, другое дело вы, вы ей никто, а жизнь ее брата, гарантирует послушание.

– Не старайтесь понапрасну «хозяин», это бесполезно, – усмехнувшись, ехидно заявила рабыня, явно радуясь его неудаче, – я чувствую связь этого человека с другой женщиной из моего народа, добровольную связь, он сказал правду, другая фея, вручила ему свою жизнь и теперь, они связаны, от меня, ему не будет никакой пользы.

– Я чувствую, связь этого человека с другой женщиной из моего народа, добровольную связь, он сказал правду, другая фея, вручила ему свою жизнь и теперь они связаны, от меня, ему не будет никакой пользы, – услышал Павел слова феи, задумавшись, – на вряд ли эта эльва, стала бы называть «связью», простую привязанность, скорее всего, теперь у меня с Шелах, что-то, на подобии вампирской «кровавой клятвы», надо будет потом разузнать об этом подробнее, а-то, вдруг ей тоже медицинская помощь понадобится, а я и не в курсе.

– Я бы не стал так утверждать, – окинув мейру оценивающим взглядом, произнес Павел, – как женщина, ты весьма ничего, но вот, твой брат, мне действительно ни к чему.

У Павла уже промелькнула идея, как заполучить обоих Дугамал, не выдавая свою заинтересованность, правда, тут требовалась помощь Лейлиан, но вот, поймет ли она, что от нее требовалось, оставалось под вопросом. Он и ранее, уже обдумывал возможность отправлять сообщения на имитацию рабских ошейников Лейлиан и Лилей, но вспомнив, что еще на рынке, во время выступления прошлых владелиц этих ошейников, отметил отсутствие в них магии, а следственно и наноботов, отбросил эту идею.

– Так что, ты мне хотела сказать? – повернувшись к женщине и задрав голову, громко поинтересовался Павел, надеясь на ее сообразительность и она не подвела.

Наклонившись к его уху, женщина шепотом поинтересовалась, – вы что-то задумали господин Павел, мне нужно вам подыграть?

– Значит, говоришь, раз он дворянин, то с детства обучался владению мечом и может быть полезен как гладиатор, а его сестра, послужит гарантией его послушания, – задумчиво, растягивая слова, приглушенно, произнес Павел.

Енин был весьма раздосадован, что сделка, сулящая ему хорошие деньги, чуть не сорвалась из-за длинного языка этой поганой феи, это же надо заявить, что она будет бесполезна для ее покупателя. Хорошо еще, что вмешалась рабыня его клиента подсказав своему хозяину, великолепную идею, которую его клиент сразу и озвучил, – значит, говоришь, раз он дворянин, то с детства обучался владению мечом и может быть полезен как гладиатор, а его сестра, послужит гарантией его послушания.

– Теперь, эта ушастая сучка за все заплатит, особенно, когда сама увидит, как ее братца будут разрезать на куски, а такое, было вполне вероятно, – пронеслось в голове Чарека, а мысль, что она может попасть в руки того маленького чудовища, приятно грела душу Чарека.

Из сладкий мечтаний, его выдернул вопрос клиента, – так что скажите господин Енин?

– Прошу прощения господин Бай-Рон, задумался о своем, – был вынужден признаться Чарек, так как, понятия не имел, о чем речь, мысленно обвинив во всем, этих «проклятых» Дугамал.

– Ничего страшного господин Енин, – отмахнулся клиент, повторив свое предложение, – хоть эта парочка, меня особо и не интересует, но я должен признать, что мне понравилась дерзость этой рабыни, я люблю дрессировать таких животных, так что, я предлагаю за эту мейру, тридцать крит и сто пятьдесят золот за ее братца.

Чарек понимал, что эта цена, значительно меньше той, которую он собирался затребовать за этих рабов, но, опять же, раз эта ушастая сучка уже попыталась мешать ему вести торги, то может сделать это снова и не было никаких гарантий, что и в следующий раз, ему повезет выкрутиться из подобной ситуации и продать эту «проклятую» рабыню.

Он очень хотел, вырвать язык этой твари, но опять же, его желания, упирались в снижение ее стоимости после такого уродства и Чарек, был вынужден терпеть, наглость этой ублюдочной мейры.

– Хорошо, господин барон, я принимаю ваше предложение, – обреченно согласился Чарек, понимая, что этот раунд, его оппонент выиграл, но у него еще была возможность «отыграться», если он сможет достать для этого клиента эксклюзивный товар. Если он найдет, демонессу-суккуба, или демонессу-вампира, а лучше сразу обоих, желание приобрести которых, высказал его клиент, то там, уже, он сможет назначить за них свою цену, без всяких торгов.

– Документы готовы хозяин, отрапортовала Лейлиан, сбросив на линк Павла, подготовленные документы на покупку рабов, уже заверенные обоими сторонами.

– Вот, и ладушки, тогда, как получишь отчет о переводе средств, уведешь их в карету, таких ценных рабов, можно перевозить и с комфортом, чтобы не попортить им внешний вид, – с усмешкой, распорядился Павел, указав, на так и продолжавших стоять, с понурым видом, рабов.

– И передашь Жатону, что я его жду в коляске, не охота мне в карете в тесноте трястись, – не оборачиваясь, бросил Павел, направившись в холл, к стойке менеджера, для оплаты совершенной сделки.

Глава 8.

Оплатив покупку «живого товара», Павел, проводив взглядом, вышедших из кабинета работорговца Лейлиан, в сопровождении приобретенных рабов, направившихся по коридору к внутреннему двору, сам двинулся в противоположном направлении, к дверям ведущим на улицу. Покинув здание, он сразу направился к своей разъездной коляске так и стоящей напротив входа в представительство работорговца «Торговый дом Енина».

– И, что тут происходит? – озадаченно поинтересовался Павел, подойдя к экипажу и увидев весьма странную картину, – сидящую Лирайн, с руками и лицом, перемазанными, уже начавшей подсыхать кровью, сидящую на против, перепуганную фейру, и лежащих без сознания, паренька из фейр и «серебряную волчицу».

– Да ничего такого дорогой, я этого паренька, еще там дагером кольнула, чтобы все реалистичней было, а тут, решила проверить чего он кровью харкал, а оказалось, что он, просто язык прикусил, вот я и перепачкалась, потом эти две пришли, но, видимо, слишком впечатлительные, одна, так и сидит с тех пор, глазки выпучив, а вторая, вообще сознание потеряла.

– Ну, руки еще понятно, а остальное? – с сарказмом поинтересовался Павел, на что девушка, удивленно округлив глаза, явно не понимая, о чем идет речь, потерла рукой щеку, еще больше размазав кровь по лицу.

Ты себя, вообще, в зеркале видела, чудовище ты мелкое? – вспылил Павел, сообразив, что скорее всего, и бледный вид работорговца, был вызван, видом этой мелкой бестии.

Но, если в случае с торговцем, это даже пошло на пользу, сделав его более покладистым, то вот, перепуганных таким видом девушек, ему было жалко, это, уже явно было слишком.

– А что сразу, чудовище? – возмутилась мейра, зло сверкнув на Павла глазками.

– Потому что, я не знаю как эту физиономию еще назвать, – ответил Павел, переводя линк в режим «зеркала» и показывая девушке ее изображение.

Он лишь недавно узнал о такой функции линка и по привычке называл это «зеркалом», хотя, на самом деле, эта была трансляция линком, зеркального изображения.

– Это что, я? – проблеяла Лирайн, увидев изображения, своего перепачканного кровью личика.

– Нет, слушай, я, – с сарказмом ответил Павел и наклонившись к противоположному сиденью, оторвал у полулежащей на нем без чувств «серебряной волчицы», приличный кусок подола, протянув кусок ткани Лирайн, – держи, если мало, можешь там же взять, все равно, новую одежду им покупать.

Мейра, коротким заклинанием, сделала небольшой шар воды, смочив им ткань и протерев руки, так же как ранее Павел, наклонилась к сиденью на против, рванув подол изувеченной рабыни.

Аяса пришла в себя от резкого рывка, сразу же натолкнувшись глазами, на склонившееся к ней, лицо этого маленького монстра, дочери ее нового хозяина. Это чудовище с ангельским личиком, держало в руках кусок подола ее платья, оголив ей ноги до колен.

Опустив взгляд, она наткнулась на окровавленное тело молодого фейра, растерзанного этим монстром, при виде которого, ее передернуло и чуть не стошнило, но она, хоть и с трудом, но все же смогла удержаться от такого позорящего род Кериш, проявления слабости.

Боясь встретиться взглядом с этим кровавым чудовищем, Аяса отвела глаза в сторону, увидев своего нового хозяина, с интересом взирающего, на ее оголенные, покалеченные ноги. Честно говоря, ей был симпатичен этот человек, и она, уже ловила себя на мысли, что встреться они при других обстоятельствах, она, возможно, даже согласилась бы на отношения с ним.

Почувствовав на себе взгляд, Аяса повернула голову, встретившись взглядом с дочерью хозяина, сразу же вспомнив, для кого ее купили, – нет, я больше не выдержу такого, лучше умереть.

– Хозяин, сжальтесь, я больше этого не выдержу, я сделаю, все что захотите, только позвольте мне умереть, – сквозь слезы пролепетала Аяса, уже готовая даже отдаться этому человеку, только бы, ей позволили умереть и больше не мучаться.

Когда Лирайн оторвала еще один кусок от подола платья серой, Павел не смог удержаться, чтобы не полюбоваться на ее ножки, как ни странно, но, даже несмотря на некоторые неестественные изгибы, полученные вероятно в результате неправильно сросшихся костей, ножки этой волчицы были великолепны.