Тайный дар предков бесплатное чтение

Я снова там. Ночь. Воздух насыщен дымом, слышны яростные крики. Я бегу, прижимая к груди древнюю книгу, сердце бьётся так громко, что кажется, его могут услышать преследователи. Деревенские приближаются, их факелы разрывают мрак. Кладбище впереди, и я знаю, что времени мало.

Со скрипом приоткрываю тяжёлую каменную плиту, ведущую в склеп. Мои пальцы дрожат, но я всё же нахожу небольшую щель между плитами и прячу книгу. Оглядываясь, бросаю последний взгляд – где-то позади слышен топот ног. Выбегая, спотыкаюсь, амулет срывается с шеи и падает в пыль. Не успеваю его поднять. Толпа уже здесь.

Я не успеваю убежать. Грубый удар по голове, вспышка боли – и темнота.

Я просыпаюсь с резким вдохом. Комната залита утренним светом, но внутри меня ещё отголоски ночного ужаса. Сердце колотится, лоб покрыт холодным потом. Этот сон снова повторился, но теперь с новыми деталями. Почему он такой реалистичный?

– Опять этот кошмар? – Лера, моя лучшая подруга, сидит на краю кровати, разглядывая меня с тревогой.

Я киваю. Рассказываю ей всё. Лера слушает, поджимая губы. Её тёмные волосы растрёпаны после сна, а на лице – выражение неподдельного интереса.

– Это больше, чем просто сон, Арина, – говорит она. – Ты же сама знаешь, что с тобой иногда творятся странные вещи.

Я отмахиваюсь, но внутри уже растёт тревога.

– Давай проверим, есть ли у тебя дар! – предлагает Лера, когда мы листаем афишу шоу «Битва Магов».

Я скептична, но соглашаюсь ради развлечения. Мы покупаем билеты и отправляемся на съёмки.

Шоу проходит в небольшом тёмном зале, оформленном так, чтобы создавать атмосферу таинственности. Повсюду свечи, мистическая музыка, ведущий в длинном бархатном плаще. Сначала это кажется забавным, но по мере того, как выходят так называемые экстрасенсы, меня охватывает чувство фальши. Лера смотрит с восторгом, а я всё больше убеждаюсь, что всё это – театральная постановка. Движения экстрасенсов слишком наигранные, их "озарения" всегда появляются в нужный момент, а свет прожекторов и мистическая музыка подчёркивают нужную драматичность. Один из участников с "экстрасенсорными способностями" якобы угадывает имя зрителя, но я замечаю, как ассистентка незаметно шепчет ему что-то перед выступлением. Другой, размахивая руками, объявляет, что чувствует ауру зала, но его "видения" подозрительно совпадают с общими, расплывчатыми утверждениями, которые подходят каждому. Всё это напоминает плохо поставленный спектакль.

Очередной участник шоу, мужчина средних лет с пронзительным взглядом, утверждает, что способен видеть прошлые жизни. Он приглашает одного из зрителей на сцену, кладёт руку ему на лоб и начинает говорить.

– Ты был рыцарем в прошлой жизни, – вещает он с внушительным видом. – Ты погиб в бою, защищая честь дамы сердца.

Толпа ахает, но мне хочется закатить глаза. Всё это – дешёвый спектакль.

– Ты не веришь? – вдруг поворачивается он ко мне.

Я вздрагиваю. Откуда он знает, что я скептична?

– Встань, – командует он. – Дай мне руку.

Я колеблюсь, но Лера шепчет: «Ну давай, Арина, вдруг он скажет что-то интересное?»

Я медленно поднимаюсь и подхожу к сцене. Мужчина берёт мою ладонь и резко замирает. Его лицо искажает гримаса страха. Его пальцы дрожат.

– Ты… ты не должна была приходить сюда, – прошептал он. – Уходи. Срочно.

В этот момент все огни в зале внезапно гаснут. Раздаются вскрики. В темноте я чувствую холодный ветер, пробегающий по коже. Что-то не так.

Когда свет вновь загорается, мужчина уже убегает со сцены, бормоча что-то невнятное. В зале повисает напряжённая тишина.

Лера нервно смеётся.

– Ну, шоу, конечно, эффектное, – шепчет она. – Но мне уже не так весело.

Я же сжимаю кулаки. Потому что в этот момент я понимаю: это не было просто постановкой. Мужчина действительно испугался меня. Но почему?

После шоу мы идём по тёмным улицам города. Лера пытается шутить, но я не могу отделаться от неприятного чувства. В голове крутятся слова мужчины: "Ты не должна была приходить". Что он имел в виду? Почему он выглядел так, словно увидел призрака?

Лера пытается шутить, но в её голосе звучит нервозность. Я ускоряю шаг, чувствуя напряжение в воздухе. За спиной – почти неслышные шаги. Сердце сжимается. Это не просто страх, это предчувствие.

– Лера, давай свернём, – шепчу я, уводя её в переулок. – Мне не нравится это место.

Мы идём быстрым шагом, но звук шагов не исчезает. Он становится чётче, словно преследователь тоже ускоряется. Я больше не выдерживаю и оборачиваюсь.

Пустота. Никого.

Но ощущение взгляда сверлит мне спину.

– Арина, ты сама себя накручиваешь, – пытается успокоить меня Лера, но её голос дрожит. – Пойдём быстрее.

Мы почти бегом добираемся до её дома. Лера открывает дверь, замирает на секунду, будто прислушиваясь к тишине, затем втягивает меня внутрь и запирает замок.

Ощущение преследования не исчезает, даже за закрытой дверью.

Я сажусь на диван, пытаясь успокоиться. Но в тот момент, когда я наклоняюсь, чтобы снять куртку, что-то теплое касается моей ладони. Это мой медальон. Он достался мне от мамы, а ей – от бабушки. Я помню, как в детстве мама рассказывала, что этот кулон передаётся в нашей семье по женской линии уже несколько веков. Маленький серебряный медальон с выгравированными на нём странными знаками, которые никто в семье так и не смог расшифровать. В центре – крошечный рубин, который, как говорила бабушка, когда-то светился в темноте. Но я никогда не видела, чтобы он действительно сиял… до этого момента.

Медальон изменился. Его поверхность больше не кажется холодным металлом – она будто живая, тёплая, дышащая. Рубин в центре медленно мерцает, как пламя свечи, а едва заметные знаки по краям пульсируют слабым светом, словно пробуждаясь после долгого сна. Я чувствую, как от него исходит нечто, похожее на ритм сердца. Моего сердца.

Внутри меня разливается странное ощущение – смесь тревоги, узнавания и силы.

Мои пальцы непроизвольно сжимают медальон сильнее, надавливая на рубин. В тот же миг он вспыхивает ярче, и я чувствую, как что-то внутри с лёгким щелчком сдвигается. Металл поддаётся, и медальон открывается.

Внутри, сложенный в несколько раз, лежит крошечный кусочек старого, пожелтевшего пергамента. Я с трепетом беру его пальцами и осторожно разворачиваю. Чёрные, нечёткие линии, какие-то значки и надписи . Сердце бешено колотится в груди.

– Лера… – мой голос дрожит. – У тебя есть лупа?

Лера смотрит на меня в полном непонимании, но прежде, чем она успевает что-то сказать, в окно стучат. Три раза. Чётко и настойчиво.

Мы обе вздрагиваем. Лера вскакивает, подбегает к окну.

– Там никого нет. – её голос дрожит.

Я подхожу ближе, мне становится тяжело дышать, будто воздух в комнате внезапно стал густым и липким. Лера вцепилась пальцами в подоконник, её ногти побелели. Мы обе смотрим в окно, но за стеклом – только мрачный, безмолвный город. Ни души. Только отражение наших напряжённых лиц в тёмной глади стекла.

Но стук был. Я не могла его вообразить.

– Это невозможно… – шепчу я. – Пятый этаж. Здесь нет балкона, нет карниза, на который можно бы было встать. Откуда тогда звук?

Лера резко задвигает шторы, будто боится, что что-то или кто-то заглянет внутрь. В комнате воцаряется тревожная тишина.

– Может, ветер? – предлагает она неуверенно, но даже сама не верит в это объяснение.

Я чувствую, как волосы на затылке встают дыбом. Это не был ветер. Это было нечто осознанное. Предупреждение? Или угроза?

Медальон в моей ладони становится горячее. Его пульсация учащается, и мне кажется, что он отзывается на невидимое присутствие за окном.

Лера сжимает кулаки и делает шаг вперёд. Её лицо напряжено, но в глазах читается решимость. Несмотря на страх, она идет проверить окно.

– Надо разобраться, – твёрдо говорит она.

Она медленно приближается, её шаги почти бесшумны. В воздухе ощущается что-то странное, неуловимое, как статическое напряжение перед грозой. Лера протягивает руку, её пальцы слегка дрожат, но она уверенно берётся за край шторы.

Одним движением она резко отдёргивает её в сторону.

За окном – только ночной город. Обычные дома, огни редких проезжающих машин вдалеке. Никаких теней, никаких силуэтов.

Но стекло… Оно покрыто тонким налётом влаги, будто кто-то только что подышал на него. И там, будто невидимая рука провела пальцем по запотевшей поверхности, проступает неровная надпись…

– Арина… —Лера прижимает ладони к губам, её глаза расширяются. – Смотри.

Я медленно поворачиваюсь. На запотевшем стекле чётко проступают слова, будто их начертали невидимые пальцы: «Ты открыла дверь».

Мы замерли. Тишина в комнате стала оглушающей. Лера медленно отходит от окна, не отрывая взгляда от слов, проступивших на стекле. У неё перехватывает дыхание.

– Что это значит? – голос её сорвался на шёпот.

Я не знаю, что сказать. Мои пальцы всё ещё сжимают медальон, который теперь кажется раскалённым, но я не могу его отпустить. Внутри меня бьётся паника, но ещё сильнее – странное чувство узнавания. Ты открыла дверь. Какую дверь? Куда?

Лера делает шаг назад, хватает меня за руку.

– Нам надо уйти отсюда, – быстро говорит она. – Сейчас же.

Я киваю, но в этот момент в дверь раздаётся ещё один звук. Стук. Медленный. Чёткий.

Один.

Второй.

Третий.

Мы обе застываем. Моё сердце глухо стучит в груди. Лера с ужасом смотрит на входную дверь, но не двигается. Время будто застыло.

– Кто это может быть в такое время? – выдыхаю я.

Она качает головой. Никто не должен был приходить.

Лера медленно тянется к глазку, но, прежде чем она до него дотягивается, вся квартира погружается в темноту. Лампочка в коридоре гаснет. Мой телефон, который был на столе, тоже тухнет, будто кто-то выключил его одним щелчком.

– Нет-нет-нет… – шепчет Лера, вцепившись в моё плечо.

В полной темноте раздаётся новый звук. Шорох.

Не за дверью.

Внутри квартиры.

Лера сдавленно вскрикивает, зажимая рот руками. Я чувствую, как страх сковывает тело, но в тот же миг мой медальон вспыхивает, отбрасывая слабый, пульсирующий свет. В этом свете я замечаю тень. Она движется по стене, не имея формы, дрожит, как пламя на ветру, медленно приближаясь к нам.

Я сглатываю, собирая всю волю в кулак.

– Кто ты? – мой голос звучит хрипло.

Тень застывает.

На мгновение мне кажется, что она растворяется, но затем слова на стекле меняются. Буквы дрожат, размываются, формируя новую надпись.

«Верни книгу».

Я чувствую, как холод пробегает по коже. Книга… та, что я спрятала во сне. Она настоящая. И кто-то хочет её вернуть.

Лера судорожно вцепляется в мой рукав, её ногти вонзаются в ткань. Её взгляд лихорадочно мечется по комнате.

– Арина, что нам делать? – её голос срывается на хрип.

Я не знаю. Но понимаю одно – мы не одни. И этот кто-то не просто наблюдает. Он действует.

Медальон в моей руке нагревается сильнее, и я невольно прижимаю его к груди. Свет, исходящий от него, становится ярче, разгоняя тень. В тот же миг лампочка в коридоре вспыхивает и снова гаснет, словно от короткого замыкания. Лера резко поворачивается к шкафу, словно что-то услышала.

Шаги… их уже нет. Тень исчезла, но страх остаётся.

– Там что-то было, – шепчет она.

Я не двигаюсь. Воздух в комнате стал холоднее. Мне кажется, что я чувствую присутствие… нечто невидимое оставило след.

– Нам надо узнать, где эта книга, – говорю я твёрдо, заставляя себя думать рационально. – Если это из-за неё, то мы должны её найти.

Я начинаю метаться по комнате, меряя её быстрыми шагами. Внутри меня бушует тревога, сердце колотится, мысли скачут от одной к другой, не находя выхода.

– Это ловушка или предупреждение? – бормочу я себе под нос, в то время как Лера внимательно следит за мной.

Я снова и снова прокручиваю всё в голове, но ответа нет. Я злюсь. От бессилия, от того, что мы только реагируем, а не действуем. Вдруг мой взгляд натыкается на кусочек пергамента, всё ещё лежащего на столе. Я останавливаюсь.

Подхожу ближе, опускаюсь на стул, вглядываясь в тонкие, почти стёртые линии. Они не просто старые – они несут в себе тайну. Древний шифр, оставленный теми, кто знал, что однажды кто-то, возможно, я, будет искать ответы.

Лера подаётся вперёд, улавливая моё настроение.

– Как ты думаешь, что здесь зашифровано?

– Нам нужно увеличительное стекло, чтобы разобрать, – отвечаю я, вставая и поспешно оглядывая комнату.

Мы обе начинаем лихорадочные поиски. Лера вытряхивает содержимое ящика стола, я обшариваю полки и тумбочки, пока наконец не натыкаюсь на старое увеличительное стекло, забытое среди книг. Я протираю его рукавом и кладу на стол, над пергаментом.

Лера придвигает лампу ближе, и мягкий свет освещает потрёпанную карту. Теперь я вижу не просто размытые очертания, а конкретные символы.

– Это не просто рисунок, – шепчу я. – Это настоящая карта.

Мы обе замираем, разглядывая её. Символические значки деревьев, вероятно обозначающие лес, едва различимые кривые линии, которые, возможно, обозначают старые дороги. И в самом центре – склеп. Маленькое изображение каменной гробницы с выгравированным на двери крестом.

Я медленно провожу пальцем по центру карты, у меня в памяти всплывают картинки из моего сна: лес, дорога, старое кладбище, склеп.

– Я думаю, что эта карта. И если она мне оставлена, значит, я должна разгадать её смысл. Возможно это единственный шанс найти книгу.

Лера смотрит на меня широко раскрытыми глазами, но через секунду кивает. Её решимость возвращается.

– С чего начнем? – спрашивает она.

Я опускаю взгляд на медальон, в центре которого всё ещё мерцает рубин. Карта. Ответ очевиден. Нам нужно понять что на ней.

Лера ещё раз внимательно осматривает карту, её брови хмурятся. Я чувствую, что она тоже начинает понимать серьёзность ситуации. Это не просто старый документ – это послание, оставленное для меня.

– Если карта реальна, значит, и склеп существует, – тихо говорит она, постукивая пальцем по изображению креста. – Нам нужно туда попасть.

Я киваю, чувствуя, как по телу пробегает нервная дрожь. Мы не знаем, что найдём там. Книгу? Или нечто более зловещее?

– Нам стоит подготовиться, – говорю я, откладывая карту. – Если это место действительно заброшено, нам понадобятся фонарики, инструменты… и, возможно, план отступления, если что-то пойдёт не так.

Лера смотрит на меня испытующе.

– Ты уверена, что готова? – в её голосе нет страха, только твёрдая решимость.

– У меня нет выбора, – вздыхаю я. – Эта книга каким-то образом связана со мной. Если я её спрятала во сне, значит, в другой жизни она уже была в моих руках. А раз кто-то хочет её вернуть, значит, там есть что-то важное.

Лера молчит, но я вижу, как в её голове тоже прокручиваются возможные сценарии. Взглянув на часы, она поднимается.

– Тогда нужно отправиться туда как можно быстрее, – заявляет она. – Но нам нужно выяснить, где точно находится этот склеп. Если он есть на карте, то, возможно, о нём остались какие-то записи.

Я вдруг вспоминаю старые архивные книги в городской библиотеке. Когда-то, в детстве, я слышала, что там хранятся материалы о забытых местах, городских мифах и исчезнувших поселениях. Библиотекарь, строгая пожилая женщина с проницательным взглядом, часто рассказывала, что в архиве есть рукописи, которым больше сотни лет. Там могут быть карты, упоминания о странных происшествиях и даже свидетельства очевидцев. Если где-то и можно найти информацию о склепе, то именно там.

Возможно, там есть записи о том, кто построил этот склеп и кто в нём был похоронен. А может быть, сохранились старые газеты или дневники с намёками на древние события, связанные с этим местом. Это может быть наша единственная зацепка, единственный шанс узнать, что скрывает карта и какую роль я играю во всей этой истории.

– Завтра идём в архив, – говорю я твёрдо, ощущая, как внутри нарастает смесь волнения и тревоги. Мы должны выяснить, откуда взялась эта карта и какое место на ней обозначено. Если архив хранит старые записи, возможно, там есть ответы, которые помогут нам разобраться в происходящем.

– Ну что ж, впереди у нас день поисков и, возможно, первое настоящее расследование, – с лёгкой ухмылкой говорит Лера, но её голос звучит чуть напряжённо. Она пытается сохранять оптимизм, но я знаю, что и она чувствует тревогу. Мы идём в неизвестность, и никто не знает, что нас ждёт там.

Я провожу рукой по краю карты, вглядываясь в древние линии, будто пытаясь проникнуть в их смысл. Мы отправляемся по следу прошлого, и неизвестность этого пути гложет меня. Завтрашний день может изменить всё. Возможно, в архиве мы найдём простую историческую справку о старом склепе, забытом временем. Но что, если нас ждёт нечто большее? Какие тайны скрывает это место? И почему оно связано со мной?

В голове проносится тысяча вопросов. Ощущение дежавю становится сильнее. Будто я уже была там, ходила по старым коридорам, чувствовала прохладу каменных стен под пальцами. Но это невозможно. Или нет?

Я думаю о библиотеке, о её затхлом воздухе, пыли веков, пропитавшей страницы книг. Старые газеты, пожелтевшие документы, записи, которые никто не читал десятилетиями. Может, среди них мы найдём имя, дату, событие, которое укажет нам правильный путь.

А что если кто-то следит за нами? Если эта книга по-настоящему важна, неужели её просто оставили лежать в безмолвии склепа? Или за ней уже идут другие? Завтра мы получим ответы… или встретим новые загадки. Мы отправляемся по следу прошлого.

На следующее утро мы встречаемся у входа в городскую библиотеку. Здание старое, массивное, с высокими окнами и тяжёлыми дубовыми дверями. Здесь пахнет пылью, временем и тайнами, которые годами скрывались на полках.

Библиотекарь, пожилая женщина в очках, смотрит на нас поверх стопки книг.

– Чем могу помочь? – её голос тихий, но в нём слышится скрытая строгость.

– Нам нужны архивные записи, – говорю я, стараясь звучать уверенно. – О старых деревнях, заброшенных кладбищах. Может быть, у вас есть карты или газеты с упоминанием разрушенных склепов?

Женщина прищуривается.

– Вы исследователи? Историки?

Лера быстро кивает.

– Да, что-то вроде этого. Мы пишем работу о забытых местах нашего города.

Библиотекарь что-то обдумывает, затем кивает в сторону дальней двери.

– Архив вон там. Но предупреждаю: не все документы в хорошем состоянии, да и разбирать их не так просто. Ищите аккуратно.

Мы проходим вглубь библиотеки, где воздух становится прохладнее. Полки здесь заставлены старыми фолиантами, папками и коробками с пожелтевшими страницами.

Время словно замедляется, пока мы осторожно перебираем бумаги. Часы поисков тянутся мучительно долго. Пыльные страницы шелестят под пальцами, иногда рассыпаясь в ладонях на мелкие кусочки. В тусклом свете архивных ламп буквы на пожелтевших листах расплываются, превращаясь в лабиринт старых историй, забытых судеб и никому не нужных сводок. Мы перебираем десятки газетных вырезок, журналов и рукописей, в которых чернила потускнели от времени. Иногда попадаются любопытные заметки – об заброшенных деревнях, о странных событиях прошлого. Но ничего конкретного.