Букет в шляпной коробке для Стеллы бесплатное чтение

Семен Крутихин. Оперуполномоченный в составе группы по расследованию убийства. Мог уйти на пенсию за выслугу лет, но такая перспектива его не устраивает. Любитель сложных запутанных дел.

Георгий Платонович Крымов. Следователь. Строгий молчун и любитель шахмат.

Стелла Цуркан. Привлекательная, молодая, влюбчивая девушка. Желает нравиться всем мужчинам. Дочь Марии.

Мария Цуркан. Мать Стеллы, хозяйственная, веселая, хорошо готовит и ухаживает за домом. Устроилась помощницей в богатый дом на Рублевке

Николай Евсеевич Горюнов. Бывшая номенклатурный работник, богатый вдовец, любитель женского пола.

Дмитрий Горинов. Сын Николая Евсеевича – деловитый, рациональный, внимательный к деталям.

Павел. Молодой человек, без особых амбиций. Влюблен в Стеллу. Мечтает о тихой семейной жизни.

Виталий. Водитель Николая Евсеевича. Предан хозяину, и служит ему верой и правдой.

Степан Алексеевич Зотов. Сосед Николая Евсеевича. Эстет и педант, любитель порядка.

Семен Крутихин проснулся, не дожидаясь будильника. Сегодня могла начаться долгожданная пенсия. Но только оперу на пенсию идти рано. Да и что он будет делать дома. Жена целый день на работе в своей больнице. А он должен ходить по квартире, зевать, поливать цветы. Начальство дало отпуск, чуть отдохнуть, все обдумать и принять решение. Семен неспешно сварил кофе, сел в задумчивости завтракать. Тишина и покой не умиротворяли, а настораживали. Отпуск, конечно, дело хорошее. Но въезжать в него на полной скорости сложно. Надо снизить скорость и медленно остановиться. Впереди был отдых и осмысление. Он изрядно устал, жена ворчала от его ненормированного графика. Жена Лидия работала врачом в больнице. Ночные дежурства и внезапные подмены коллег тоже были нормой в её работе. Вот так и жили, если один дома другого нет, и наоборот. Они подходили к своему пятидесятилетию абсолютными трудягами. Дочь вышла замуж и жила отдельно. Но все равно работа отнимала, и в то же время давала силы Семену. Только на ней он чувствовал себя востребованным и нужным. За долгие годы он научился решать запутанные и неразрешимые на первый взгляд дела. Висяков в его отделе не было. Он дослужился до звания майора полиции в должности старшего оперуполномоченного. Общий стаж в двадцать пять лет давал ему возможность пойти на пенсию. Но когда он думал о себе, как пенсионере, ему становилось смешно. Посмотрел на себя в зеркало и понял, что надо бы побриться. Светлые волосы скрывали едва заметную седину на висках, голубые пронзительные глаза еще не потухли. Мужественный подбородок и крепкий овал лица в зеркале никак не выдавали пенсионера.

В десять часов раздался звонок мобильного. Звонили начальник отдела Кротов. На Рублевке совершено убийство. Группа со следователем Геннадием Крымовым выехала.

– Кроме тебя некому. Давай уже выезжай Крутихин, отдохнешь позже. Да и у тебя вынужденный, а незапланированный отпуск.

Семен молча слушал, а в конце разговора спросил адрес. Выехал на известное всей стране Рублевское шоссе в закрытый поселок, окруженный высокими соснами. В огромном трехэтажном доме мать утром обнаружила в одной из комнат цокольного этажа свою восемнадцатилетнюю дочь.

Семен, проехав пост охраны поселка подъехал к дому раньше, чем прибыла группа во главе со следователем. Он обошел огромный добротный дом вокруг. Теплый июньский день набирал обороты. По голубому небу скользили легкие белоснежные облака. Высокие сосны чуть шевелили макушками. Влажный от росы сад просыпался, пестрели клумбы с цветами. Кусты цветущих роз источали едва уловимый аромат. Птицы беспечно щебетали, перелетая с веток деревьев. Большой уютный дом и роскошный сад никак не напоминали, что в доме лежит труп. В дом Семен вошёл вместе с прибывшей вскоре группой. Крымов устало поприветствовал. Он был угрюм и немногословен. Явились понятые, садовник и старшая по хозяйству закрытого поселка. Новое дело требовало внимания и сосредоточенности. Бытовой ссоры не было. Преступник с протянутыми руками для наручников не стоял у входа. Значит опять сбор улик, показаний, допросы и опросы, чтобы изобличить преступника. Хозяин дома, пожилой мужчина, растерянный и бледный встретил их в огромной прихожей, и по широкой лестнице повел вниз в цокольный этаж дома. В небольшой комнате на кровати лежала на спине девушка. Голова была спущена с подушки. Пшеничные волнистые волосы разметались вокруг лица. Лицо, хоть и тронутое мертвенной бледностью, было красивым. Девушка была одета в лёгкое бирюзовое платье с глубоким вырезом на груди. Черные туфли с красной подошвой и высокими каблуками валялись рядом с кроватью. На передней боковой поверхности шеи были неотчетливые кругловатые кровоподтеки диаметром около двух сантиметров. Медицинский эксперт и криминалист занялись своим делом. Крымов фиксировал в протокол результат осмотра места происшествия. Крымов коренастый, крепкий с коротко остриженными волосами и колючими карими глазами зорко следил и фиксировал детали с места события. Семен запоминал каждую деталь, только порой просил криминалиста обратить внимание на те или иные детали. Семен работал с Крымовым давно и знал, что он не услышит ни единого комментария пока будет идти следствие на месте преступления. Мать потерпевшей и хозяин находились за прикрытой дверью комнаты. Через неплотно закрытую дверь были слышны всхлипы матери.

Семен оглядел комнату и увидел на небольшом столе у окна недопитую бутылку дорогого вина, два хрустальных бокала и огромный, составленный искусным флористом букет цветов в вазе. Кровать была застелена дорогим постельным бельем. Эти предметы выделялись на фоне скромной обстановки комнаты. Возможно, что девушка перед смертью предавалась любовным утехам. Мебель в комнате была без изысков, явно предназначалась для проживания прислуги. После тщательного осмотра комнаты, взятия отпечатков и возможных улик, составления протокола Крымов, Крутихин и свидетели поднялись по широкой, но невысокой лестнице в гостиную на первом этаже. Понятые расписались в протоколе и их отпустили. Гостиная была обставлена изысканно и со вкусом. Мягкий свет летнего утра просачивался сквозь пастельного цвета шторы. Удобные диваны и кресла манили своим удобством и комфортом. Мебель карельской березы и золоченая люстра придавали гостиной торжественный вид. Ничто в этой комнате не напоминало о несчастной девушке, которая сейчас лежала внизу. А причина смерти которой составляла теперь тайну. Опрос начали с материи потерпевшей Марии Цуркан.

– Утром в начале восьмого я заглянула в комнату дочери и увидела её лежащей на кровати в платье. В том виде, в каком вы увидели её. Сразу поняла, что-то не так. Начала её тормошить, но потом поняла, что она не дышит. Я позвала хозяина, и он позвонил в полицию – Мария часто заморгала и по щекам полились слезы.

Она была до сих пор в шоке и не могла никак успокоиться. В нижней части дома они занимали две комнаты, там же у них была небольшая кухня. Спали они порознь в разных комнатах и вечером Стела ушла к себе и не заходила к ней до утра. Ничего подозрительного ни вечером, ни ночью она не видела и не слышала.

Крымов задал вопрос.

– Знаете ли Вы о том, кто мог быть в гостях у дочери?

Мария, не совсем уверенно ответила.

– Не знаю, так как я не лезла в её личную жизнь. Она это не любила и злилась. У неё вчера её был молодой человек Павел. Я видела, как он заходил к ней в комнату.

Мария Цуркан приехала со своей младшей дочерью Стелой два года назад из Молдавии. Два взрослых сына остались на родине. Мария через агентство устроилась в дом помощницей по хозяйству к пожилому вдовцу Николаю Евсеевичу Горинову. На работу её нанимал сын хозяина Дмитрий. В её обязанности входило ухаживать за садом, убираться в доме и готовить для Григория Евсеевича, если он попросит. Закупкой продуктов хозяин занимался сам. По звонку приезжал водитель и они отправлялись в ближайший супермаркет. Хозяин её не обижал, платил исправно. С первых дней, когда она устроилась в дом, ей разрешили поселиться со Стелой. Она окончила школу в Молдавии и собиралась учиться дальше, но пока она немного помогала матери по хозяйству в огромном доме. Работу старались выполнять хорошо. За два года поднакопили немного денег и планировали свою будущую жизнь. Стелла очень похорошела и из девочки подростка, которой она приехала, превратилась в притягательную девушку. Её красота была манкой и соблазнительной. Стелла почувствовала, что нравиться мужскому полу и всячески старалась не упускать возможность дать почувствовать воздыхателю, что она не прочь ответить на его интерес к ней. Она кокетничала и флиртовала. С Павлом она познакомилась, когда они вместе с отцом пришли по вызову Николая Евсеевича разбираться с электрической проводкой. Парень ей приглянулся, и она ему. Стали встречаться, но нечасто. Несколько раз съездили в кино и на прогулку в парк.

– Дочь я видела последний раз около восьми часов вечера. Она никуда не собиралась и должна была провести вечер дома. Все было как обычно. Она пошла к себе в комнату, и я знала, что она оденет наушники и будет слушать музыку. Она могла лежать так часами. Поднялась на кухню, подала ужин водителю Виталию. Помыла посуду, убралась на кухне и спустилась к себе в комнату. Никакого шума в комнате дочери не слышала. Возможно потому – добавила Мария – что у меня работал телевизор. Я люблю на ночь смотреть сериалы. Вот и вчера я смотрела очередную серию.

– Какой фильм вы смотрели? – поинтересовался Семен.

– Сериал на НТВ «Дыши со мной» – ответила Мария.

После Марии пришел черед Николая Евсеевича. Он был бледен и подавлен. Только его темные пронзительные глаза выдавали напряжение и внимание к происходящему. Николай Евсеевич до выхода на пенсию занимал пост заместителя министра. На Рублевском шоссе получил участок, построил огромный дом и уже без малого двадцать лет проживал за городом. В Москве осталась квартира на Поварской, и в ней живет сын с супругой.

После смерти жены Клавдии два года назад, Николай Евсеевич растерялся, и долго не мог наладить свою жизнь. Сын с невесткой приезжали и оставались на несколько дней с ним, но этого было недостаточно, для заполнения пустоты в доме. Оказалось, что и дом, и сад были наполнены теплом Клавдии. Она была всем в этом пространстве, управляясь без помощниц огромным хозяйством. Готовила она изумительно и могла принять большое количество гостей, задействовав помощницу по вызову на несколько часов. Гости уходили сытые и уносили еще в сумках закусить и выпить с собой. На огромном участке ей помогал приходящий садовник и этого было достаточно. Она не доверяла никому своё хозяйство и трудилась с утра до вечера не покладая рук. Болезнь подкралась незаметно. Когда установили онкологический диагноз, времени что-то изменить уже не оставалось. Возили по больницам, сделали операцию в Израиле. Но все было тщетно. Клавдия скончалась и оставила Николая Евсеевича после пятидесяти лет совместной жизни. Ему оставалось два года до восьмидесятилетнего юбилея. А она так и не отпраздновала своё семидесятипятилетний день рождения. Николай Евсеевич не мог плакать, он застыл как глыба и выныривал только по житейской необходимости. Не ляжешь в гроб вслед за женой. Надо было жить дальше, сохранять дом, её любимый сад, поддерживать маломальский быт, к которому он привык с женой. Решение сына взять помощницу в дом с дочерью подростком и поселить их Николаю Евсеевичу понравилось. Мария произвела хорошее впечатление. Особенной заботы требовал сад, и она с этим ловко справлялась. Да и, что греха таить, присутствие в доме молодой женщины хозяйственной и улыбчивой нравилось Николаю Евсеевичу. Мария постепенно брала все хозяйственные бразды в свои руки. Кроме сада и уборки она была допущена на кухню готовить хозяину. Готовила она, как многие молдавские женщины изумительно, и Николаю Евсеевичу понравилась её стряпня. До этого он признавал только готовку покойной жены.