История зимы, что окрасила снег алым бесплатное чтение

Young Adult. Наследники дома Маруяма

© Мари Лав, 2024

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Примечания

Дорогой читатель, на страницах этой истории тебе встретится слияние двух великих культур – Японии и Китая, обрамленное реалиями выдуманного мира и собственной демонологией. Все правила и законы тебе разъяснят, стоит лишь открыться этим знаниям.

Следуй за героями в мир прежде неизвестный, но с такими знакомыми чертами.

Пролог

Ненавистное дитя, проклятье рода, неполноценная душа, или, другими словами – Акио Маруяма. Все эти печальные титулы он получил еще при жизни. С самого рождения он знал, что недостоин любви, знал, что ни на что не годен. Никчемно жил, никчемно умер.

Преисподняя сейчас для него – это спасение. Он готов вновь и вновь поддаваться самым страшным истязаниям, терпеть невыносимые муки и оставаться игрушкой демонов – все что угодно, лишь бы больше никогда не встретить собственную семью.

Но судьба распорядилась иначе, и свежий воздух с новой силой наполнил его легкие, заставляя почувствовать жизнь.

Была ли собственная смерть лишь плодом опьяненного воображения? Или же это иллюзия и проделки демонов?

Что бы там ни было, Акио предстоит разгадать тайну своего возвращения, вновь ощутить все радости и невзгоды жизни и открыть некогда близких людей по-новому.

Мир, что населен людьми, демонами, духами и прочими существами.

Вселенная, действующая по своим законам и правилам.

Боги, что покинули людей, а их некогда громкие прозвища обернулись ругательствами.

Проклятье, что тонкой нитью следует за каждым. И Мира… О ней вам еще многое предстоит узнать.

Глава 1

Алое сердце, что забилось вновь

Странное чувство наполнило душу. Легкая боль охватила голову, тело начало покачиваться из стороны в сторону, а пугавшая своей твердостью поверхность под ногами заставила внутренности перевернуться. Он постарался открыть глаза, но темная пелена наплывала от уголков к центру. Попытался сделать шаг – и земля ушла из-под ног.

Резкий вдох вызвал приступ неконтролируемой паники, которая ядовитым плющом расползалась по легким, сжимая их и наслаждаясь рваными глотками. Лежа на земле, Акио вновь и вновь вдыхал давно забытый воздух. Ребра пронзала резкая боль, кости словно разрывались от каждого движения.

«Сбежавший Аур, какого…» – Он пытался прояснить мысли, но в глазах все сильнее темнело. Остаток сознания смог уловить лишь запах сырости и тихие шаги вдалеке. Мелкие крупицы серьезной беды, в которую он попал.

«Не смей подходить ко мне», – думал он, улавливая движение светлого силуэта поблизости.

Акио почувствовал, как кто-то крепко схватил его за талию, перебросив руку через плечо, и повел в неизвестном направлении. Сырость сменилась жутким запахом жилых улиц и пыльных дорог. Но страшнее всего ощущался безумный бесконечный шум.

Казалось, все люди мира столпились вокруг него и кричали, кричали, кричали что есть силы. Громкий плач детей, лай собак – все это было невыносимым. Глаза так и не открывались, тело ощущалось ватным и непривычно слабым. Человек рядом точно был мужчиной, судя по крепкому телосложению, от него приятно пахло жасмином, но от этого Акио воротило лишь больше.

– Впереди лестница, осторожнее, – прошептал незнакомец, подталкивая ноги Акио к ступенькам, но тот продолжал беспомощно висеть мертвым грузом, ухватившись рукой за шею сопровождающего.

Акио попробовал приподнять ноги, чтобы шагнуть на ступеньку, и все тело пронзила безумная боль, отчего его лицо исказилось страдальческой гримасой.

– Хорошо, – тяжело выдохнув, сказал мужчина и осторожно подхватил Акио на руки как юную деву.

Лестница казалась предательски длинной.

«Если это очередная пытка, то вы себя переплюнули, уроды!» – думал Акио, испытывая жгучую боль от стыда, смешанную с ломкой во всем теле.

Акио старался приподнять веки, ему хотелось рассмотреть своего спутника, но перед глазами расплывались блики света на темном фоне.

– Молодой господин, что произошло? – послышался оглушительный женский крик, от которого Акио что есть силы сжался и неосознанно припал к груди своего сопровождающего, в очередной раз убедившись в крепости его тела.

– Господин неважно себя чувствует. Доложите Иошихиро, что его брат дома, – шепотом проговорил человек, несший его.

От услышанного сердце заколотилось словно бешеное, Акио широко распахнул глаза, отбросив всю боль, нервно постарался оттолкнуть неизвестного, но лишь уперся в него руками, рвано хватая ртом воздух.

«Какого?! Я ведь умер. Да, я умер! Проклятье! Иошихиро здесь? Какой брат? Что происходит? Харада, дочь Аура, если это твои проделки, прекрати сейчас же!» – Безумный порыв размышлений пронесся в голове, но в одно мгновение все мысли и вся боль покинули тело.

В мгновение, когда он услышал давно забытый голос:

– Таро? Каким ветром тебя сюда занесло? И чем вы двое здесь занимаетесь?

Каждое слово врезалось прямо в сердце Акио, он тяжело сглотнул, надеясь, что эта безумная иллюзия сейчас развеется.

Таро медленно развернулся к Иошихиро, прошелся оценивающим взглядом и брезгливо процедил:

– Я нашел твоего брата в таком состоянии. Кажется, он переборщил с выпивкой или чем похуже.

Обычно красивое, пусть и прикрытое полотном усталости лицо исказилось злобой, Иошихиро нервно дернул головой, поправляя выпавший локон, и небрежно бросил чашу с остатками вишневого вина на пол. Прислуга, явно привыкшая к подобным действиям, тут же ринулась все убирать.

– Кхм. – Собираясь с мыслями, Иошихиро прочистил горло и вернул лицу спокойное выражение. – Удивительное везение, что ты оказался рядом. Вот только, может, это твоих рук дело, а?

– Ты пьян и, очевидно, не в себе. Я отнесу его в покои, потом поговорим, – прошипел Таро и направился вперед.

– Ставишь мне условия в моем же доме? – бросил вслед Иошихиро и хотел последовать за ними, но, почувствовав легкую тошноту, отмахнулся и вернулся в зал, где в самом разгаре было веселье.

Таро осторожно уложил Акио на постель и расправил затекшие плечи. Он несколько мгновений внимательно рассматривал мирно спящего на первый взгляд человека, после стянул с него обувь, укрыл одеялом, поклонился и вышел.

Как только звук шагов стих, Акио собрался с силами и приподнялся на локтях. Вид у него был замученный: длинные прямые волосы прилипли к потному лбу, губы стали бледными, а цвет лица – болезненно-серым.

Он никак не мог привести собственные мысли в порядок. Вновь и вновь бездумно моргал и чувствовал, как сходит с ума. Или уже сошел. Медленно, мучительно медленно он вытянул перед собой ладонь, но зрение упрямо смазывало картину. Акио сжимал и разжимал кулак, стараясь как можно сильнее врезаться ногтями в кожу, чтобы почувствовать боль. Физическую, давно забытую.

– Я прекрасно помню тот день и прекрасно помню, что умер. Но чувства сейчас не похожи на то, что я испытывал в преисподней… – заговорил он вслух сам с собой. – Проклятье, что здесь происходит?! Это бред сумасшедшего. Я умер, меня не существует. Все! – Он закрыл глаза и попытался расслабиться. Дыхание выровнялось, а измученное тело постепенно начало проваливаться в сон.

Самое страшное, что могло произойти, произошло.

Акио проснулся, но не от жуткого кошмара – он проснулся в кошмаре, лежа в знакомых покоях знакомого дома.

Ненавистный оттенок неба перед грозой был основным в убранстве комнаты, как и в убранстве всего дворца. Именно этот цвет, цвет зловещей синевы, и изображение ицумадэ[1] являлись отличительными чертами его родной семьи – клана Маруяма. Можно смело сказать, что по важности этот клан уступал лишь императорскому двору, и это отнюдь не хвастовство.

За окном проступал рассвет, мир еще спал. Акио продолжал смотреть в потолок, не желая ни дышать, ни двигаться. Даже если он каким-то образом и выжил, даже если все его воспоминания лишь результат больного воображения, он не мог смириться с этим.

«Только не Иошихиро, только не этот дом».

Акио медленно встал с постели, слегка покачиваясь. В голове раздался жуткий гул приливающей крови. Отдышавшись, он неуверенно пошел прямо, с трудом удерживая равновесие, а затем ухватился двумя руками за напольное зеркало в резной деревянной раме. Какое-то время Акио рассматривал пол, не решаясь увидеть собственное отражение. Сделал пару тяжелых выдохов и поднял взгляд.

По спине пробежал обжигающий холод, а ноги подкосились. Обезумевший Акио смотрел на отражение в зеркале, широко раскрыв глаза.

– К-к-как?.. – Он хотел шагнуть назад, но потерял равновесие и рухнул на пол вместе с зеркалом, которое с оглушительным грохотом разлетелось на множество осколков.

Акио сжал окровавленными ладонями уши, стараясь спрятаться от шума. Невозможно не распознать это чувство, которое бурлящей волной врезалось в живот, – ему было страшно, безумно страшно. Невыносимо.

Дверь распахнулась, и на пороге появился обеспокоенный высокий мужчина. Черные волосы были растрепаны, а слегка отекший вид давал понять, что его разбудил шум. Увидев Акио, сжавшегося в клубок на полу среди разводов крови и осколков, тот на миг оцепенел, но, резко тряхнув головой, поспешил на помощь.

– Эй-эй, ты чего? Что произошло? – Мужчина судорожно откинул осколки подальше и присел рядом, положив ладонь на спину Акио. – Кошмар приснился или тебе все еще плохо? – Он тревожно всматривался в мутные глаза, пытаясь уловить хоть какую-то реакцию.

Акио не мог и двинуться.

«Убейте меня», – подумал он, но так и не смог произнести.

– Что, ради проклятого Аура, здесь происходит?! – послышался крик за дверью, а после в комнату уверенным шагом зашел Иошихиро.

Его надменный и холодный вид быстро испарился, стоило осознать представшую перед ним картину, карие глаза налились испугом, а горло дрогнуло. Словно ошпаренный, Иошихиро кинулся к брату и попытался поднять.

– Таро, проклятье, ты чего уставился?! Давай помогай! – Его голос был наполнен не столько злостью, сколько тревогой.

Они усадили Акио на пол, оперев спиной о стену. Иошихиро присел напротив брата, силой разжал его руки и осмотрел окровавленные ладони.

– Порезы, ничего серьезного, – с облегчением выдохнул Иошихиро. Он дал себе время привести дыхание в норму, а после метнул холодный взгляд на Акио и приоткрыл пальцами его веки, внимательно всматриваясь в расширенные зрачки.

Акио понимал причину беспокойства старшего брата, однако страх перед таким знакомым, но изменившимся огрубевшим лицом был невыносим.

– Ты пьешь лекарства, так ведь? – серьезно спросил Иошихиро.

– …

– Ты так и будешь смотреть на меня, как щенок побитый? Ты… – Еле сдерживаясь, Иошихиро пытался себя успокоить. Кричать сейчас было не лучшим решением, и все трое это понимали.

– Я принесу воды, – вызвался Таро и вышел из комнаты. Акио проводил его встревоженным взглядом.

– Смотри мне в глаза и отвечай: ты пьешь лекарства? – схватив младшего брата за подбородок, вновь спросил Иошихиро. Тон его становился грубее.

– Я… я… – выдавил Акио, испугавшись собственного голоса.

– А кто еще? Проклятье, почему ты вообще уходишь без моего ведома? Ты понимаешь, что могло произойти? Понимаешь, что Таро могло не оказаться рядом? Скажи мне, ты совсем кретин? – Иошихиро все сильнее сжимал его подбородок, постепенно переходя на крик. В его глазах плескалась холодная ярость.

Разве можно задавать столько вопросов в подобном тоне и ждать, что твоя жертва выдержит и ответит? Старший брат явно его переоценивал.

– Я не… – прошептал Акио, пытаясь сказать хоть что-то.

– Ты не пьешь лекарства, не собираешься слушать меня, уходишь неизвестно куда и принимаешь неизвестно что. Что прикажешь мне с этим делать, а? Ненавидишь меня и хочешь сдохнуть? Подыхай. Только давай не здесь, я не собираюсь хоронить еще одного брата, понял? – Иошихиро с ужасающей злобой сжал подбородок брата и брезгливо откинул его голову в сторону.

Несколько мгновений он рассматривал измученное лицо напротив, а затем осторожно провел ладонью по волосам Акио, подвинулся и прижал к себе, заключая в объятия. Глаза Акио округлились, а к горлу подступил невыносимый ком, словно кто-то иглами пытался проткнуть его глотку.

– Прости, – прошептал Иошихиро, обнимая младшего брата. – Ты же знаешь, я за тебя переживаю. – С этими словами он слегка шлепнул Акио по затылку.

– Запах, – неосознанно выпалил ошарашенный Акио.

– Что запах?

– Мерзкий запах… ты пил…

Губы Иошихиро скривились в безумной улыбке.

– Ты жизни меня учить собрался?

– А говорил, что никогда не будешь пить, – невозмутимо продолжил Акио, глядя в знакомые глаза.

Лицо Иошихиро сделалось холодным, он приподнялся, поправил одеяние и бросил привычно надменный взгляд.

– Не помню, чтобы разрешал тебе лезть в свою жизнь.

В дверях появился Таро. Он держал кувшин с водой и успокоительный отвар, который им с Иошихиро пришлось силой вливать в сопротивляющегося Акио.

Когда дело было сделано, оба выглядели достаточно потрепанно. Тугой пучок Иошихиро растрепался, и непослушные локоны упали на глаза. Эти вьющиеся черные волосы и это лицо вызывали у Акио приступы удушья, но отвар подействовал практически мгновенно. Легкая дрожь пробрала все тело, спина расслабилась.

«Где угодно, только не здесь. Мне нужно уйти, но Иошихиро… – Акио поднял глаза на брата, который нервно поправлял волосы. – Он не даст мне так спокойно уйти, нужно…» – Взгляд плавно перешел на Таро, стоявшего рядом.

– Спасибо, мне уже лучше, – сказал Акио, поднимаясь с пола, и направился к постели.

– Ты можешь идти, спасибо за помощь. – Иошихиро махнул рукой Таро.

– Хорошо. – Тот уважительно поклонился и покинул комнату.

– А как же ты? – тревожно спросил Акио.

– А я побуду здесь. – Иошихиро уселся на диван в углу комнаты и скрестил руки на груди. – Если тебе станет хуже, я хотя бы буду рядом.

«От этого мне будет еще хуже», – подумал Акио, но вслух произнес:

– Брось, еще есть время поспать, уходи к себе.

– Ты хочешь, чтобы я укладывал тебя спать как маленького? – Бровь брата заметно дрогнула.

– Бррр. – Акио передернул плечами. – Пожалуй, не стоит.

Он лег на кровать, прикрылся одеялом, оставив только глаза, и бесцеремонно разглядывал брата. Иошихиро не обращал внимания на пристальный взгляд в свою сторону и продолжал сидеть, скрестив руки на груди. Все его беспокойство выражалось лишь в искусанных практически до крови губах: он вновь и вновь закусывал нижнюю губу, глядя на разбитое зеркало, осколки которого были небрежно собраны в кучу, и кровавые следы на полу.

«Его лицо, рост, поведение – все изменилось. Значит, прошло несколько лет. Сколько же? Слишком много вопросов… и… Макото, только ты сможешь мне помочь. Что же ты натворил, мелкий идиот?» – думал Акио, как и старший брат, тревожно закусывая губы.

Лицо Иошихиро никто не знал так хорошо, как он. Даже малейшие изменения не прошли бы мимо Акио, ведь при жизни он видел это лицо каждый день – в собственном отражении.

Близнецы. Душа, расколотая на две части.

Иошихиро все такой же красивый, этого нельзя отрицать. Высокий широкоплечий мужчина с длинной шеей. Тонкие, едва розовые губы, четко очерченные скулы, бледный цвет лица и аккуратные темные брови. Черные, причудливо вьющиеся волосы, но сейчас Иошихиро предпочитал заплетать их в тугой пучок, из которого продолжали выбиваться непослушные пряди.

Вьющиеся волосы достались близнецам от отца. Девушки любили эту изюминку братьев, поэтому они часто пользовались собственной красотой, но сейчас волосы, как и лицо, стали ненавистны Иошихиро. Он собирал всю непослушную копну в любую из возможных причесок, лишь бы сменить собственный облик, отчего его лицо выглядело строже. Так же когда-то делал отец.

От матери близнецам достались только глаза оттенка свежезаваренного цветочного чая, который озарило солнце, – именно так их описывал отец в пьяном бреду. Внешние уголки слегка тянулись вверх, как бы возвышаясь над внутренними. И сейчас только глаза выдавали в Иошихиро заботливого и мягкого старшего брата, каким он остался в памяти Акио.

– Ты так и будешь сверлить меня взглядом? – нервно произнес брат, прикрывая веки в полудреме.

– Я просто задумался, когда ты успел так измениться?

– О чем ты? – Иошихиро вопросительно приподнял брови, повернувшись к Акио.

– Не важно. – Тот отвернулся и притворился, что засыпает. Порезанные ладони горели, а тело ломило от усталости.

Глава 2

И вновь… Здравствуй, мир!

Когда Акио проснулся во второй раз, за окном уже вовсю буйствовало обеденное солнце. Комната наполнилась летним жаром, из-за чего в ней стало неприятно душно.

Некоторое время он бездумно смотрел в потолок и изучал причудливые узоры, пытаясь по кусочкам собрать картину происходящего.

«Значит, прошло несколько лет. Я действительно умер, но по каким-то причинам переместился в тело младшего брата. То состояние – это последствия переселения души или Макото совершил глупость, переборщив с дурманящими тело веществами?»

С тех пор как Акио увидел собственное отражение в зеркале, множество вопросов отпало, но возникло еще больше новых. Он действительно жив, но тело принадлежало не ему, это тело его младшего брата – Макото Маруямы.

Акио был таким же крупным, как и Иошихиро, поэтому он заподозрил что-то неладное уже в тот момент, когда Таро с легкостью взял его на руки.

Макото был еще совсем юным, когда Акио погиб, и даже в свои пятнадцать лет значительно отставал от сверстников в физической силе. Да что там, на протяжении всей жизни младшего брата можно было описать как болезненного и хилого. Зато лицо он имел достаточно миловидное: большие невинные глаза, тонкие брови, опущенные к переносице, каштановые волосы, непривычно прямые для их семейства.

Макото приходился близнецам братом только по отцу, но, несмотря на это, они всегда любили и оберегали его. Сейчас в собственном отражении Акио видел молодого юношу лет двадцати, невысокого и стройного, с тонкими, практически девичьими запястьями и телом, лишенным физической силы. С длинными прямыми волосами и злосчастной родинкой под левым глазом.

«Макото, что же творилось в твоей голове?» – Акио тяжело вздохнул.

Сейчас было понятно одно: рассказать, что произошло, сможет только сам Макото. Но где его искать и что делать, Акио не представлял.

Он почувствовал легкий голод и поднялся с кровати. От разбитого зеркала не осталось и следа, вместо него в комнате уже стояло новое. Акио подошел к нему и осмотрел себя еще раз, со страхом прижав руку к лицу.

На диване лежало чистое одеяние синего цвета и любимого фасона младшего брата – с высоким воротником под горло. Акио взял одежду дрожащими руками и застыл на несколько мгновений, прежде чем смог пересилить себя и одеться. Длинный халат с узкими рукавами лишь подчеркнул худобу его текущего тела, а серебряная вышивка на воротнике и поясе игриво засверкала в лучах солнца.

Он вышел из комнаты и оказался в знакомом коридоре родного дома. Спустился по лестнице на первый этаж, где жизнь била ключом: множество людей в похожих синих нарядах в спешке бегали со стопками бумаг в руках, служащие, как всегда, были на взводе, и безумный гул не замолкал.

Все как раньше.

– Доброе утро, господин. – Молодая служащая поклонилась, слегка подмигнув Акио.

– Доброе утро. – Он неловко улыбнулся и ускорил шаг, устремившись на улицу.

Ему кланялись и улыбались.

– Рады видеть вас в добром здравии, – сказал один из служащих.

– Да, выглядите уже гораздо лучше, – подхватил второй.

– Держи язык за зубами! Господин всегда прекрасно выглядит, – одернула его проходящая мимо пышная женщина.

Акио невольно начал улыбаться, но поймал себя на этом и испытал стыд.

«Они радуются не тебе, а ты расцвел, как проклятый Аур!» – подумал он про себя, нервно закусив губу.

Акио вышел на улицу и направился к обеденному залу. Во дворе ничего, к его сожалению, не изменилось.

Город Мару – родина Акио – считался одним из самых крупных городов империи. Он находился на берегу большой реки, которая тянулась от морских берегов, и являлся торговым центром. Заметить бедные дома здесь было практически невозможно. Улицы пестрили лавками, суда непрерывно прибывали в порт и отправлялись из него. Сам город гудел как улей, пах свежей рыбой и переливался синими красками.

Главный дом высотой в пять этажей, где проживала семья Маруяма, был построен из белого камня. Длинные клановые гербы с изображением ицумадэ едва заметно колыхались на ветру. Традиционная крыша из светлой черепицы, в которой отражалось само небо, завораживала. В те редкие дни, когда небеса были щедры на дождь, капли торопливо бежали вниз, звонко ударяясь о драгоценный мрамор. К центральному входу вела длинная лестница. Местные шутя прозвали ее «путь покаяния», ведь преодолеть несколько сотен ступеней для некоторых оказывалось тем еще испытанием.

Во дворе располагалось несколько пристроек для слуг, столовая с летней верандой и тренировочная площадка с учебными классами.

Здесь каждый уголок был связан с болезненно-счастливыми воспоминаниями. Акио покачал головой и остановился у двери в обеденный зал, погрузившись в собственные мысли.

– Тебе уже лучше? – послышался бархатный голос позади.

Акио обернулся и встретился взглядом с Таро.

– Да, немного проголодался…

– Позволишь составить компанию?

– Зачем спрашиваешь? – Акио зашел внутрь.

– Давай сядем здесь. – Таро указал на ближайший столик.

– Только не сюда. – Акио уверенно прошел в самый конец зала и уселся на пол за столик, ожидая прислугу.

Таро сел напротив. Весь его вид выражал спокойствие и умиротворенность.

– Что бы ты хотел? Может, порцию цзяоцзы?[2] – предложил он.

– Я буду ребрышки и рис… Да, я буду рис, – твердо ответил Акио, отвернувшись в сторону.

– С каких пор? – удивился Таро, но тут же оборвал себя и улыбнулся: – Хорошо, я пойду возьму нам две порции.

– Угу. – Акио кивнул и неосознанно проводил мужчину взглядом.

Сейчас, при свете дня, Акио наконец удалось рассмотреть Таро. Он был очень близок с ним при жизни и считал его лучшим другом с тех самых пор, как они познакомились во время обучения в Небесной Башне.

Таро – единственный сын семьи Окумура, главной военной мощи империи. Один мальчик среди шести сестер оказался под безумным давлением со стороны отца и императорской семьи – из него планировали сделать идеального военачальника, без изъянов и слабостей.

Тот Таро, которого помнил Акио, был младше его на три года, но никогда не уступал в физической силе. Он входил в десятку сильнейших своего поколения и в идеале освоил управление духовной энергией. Высокий и худой юноша, хотя скорее даже жилистый, подтянутый. Происхождение и миловидная внешность делали из Таро всеобщего любимца. Вот только Акио знал, насколько тяжело приходилось другу. Каким бы тот ни был сильным, как бы ни совершенствовался – глава семьи всегда считал, что этого недостаточно. Его раздражало в Таро все – от чересчур милой внешности до доброго и наивного характера. Поэтому Таро терпел вечные побои и унижения.

Возможно поэтому, несмотря на богатство своей семьи, он носил скромные одежды, без кричащей роскоши. Длинный халат сочного изумрудного оттенка, как и в прошлом, сейчас был немного распахнут, открывая линию ключиц. А плотно прилегающие рукава, которые так ценили огненные души, теперь, казалось, могли лопнуть от простых движений крепких мышц.

Сейчас перед Акио предстал высокий и крупный мужчина, даже слишком крупный. Волосы, забранные в низкий хвост, зеленые глаза на фоне загорелой кожи, легкий румянец, пухлые губы – Таро был мечтой многих женщин. Но внимание от этих черт всегда перетягивал на себя шрам, рассекавший его лицо от скулы к скуле. Глубокий и алый даже спустя годы, он затмевал собой десяток мелких ран на левой щеке.

Перед глазами Акио вновь всплыла картина жестокого удара кнутом по лицу Таро. Старик Окумура вновь и вновь безжалостно заносил кнут над сыном, пока тот от боли не потерял сознание. Акио нервно сглотнул от этого воспоминания.

– Вот, держи, попросил сделать неострым. – Таро осторожно подвинул миску с рисом.

– Спасибо. – Акио поднял глаза, и его взгляд застыл на том самом шраме.

– Что планируешь делать? – словно между прочим поинтересовался Таро.

– Хочу уйти отсюда как можно раньше, – неожиданно для себя Акио озвучил это вслух и замер.

– Куда хочешь отправиться? – абсолютно спокойно продолжал Таро.

– Я… я не знаю…

– Думаю, с таким планом Иошихиро тебе и шага ступить не позволит.

«Будь я в нормальном состоянии и в собственном теле, все было бы гораздо проще. Таро прав: сейчас с Иошихиро и его безумной заботой мне не справиться».

– У меня есть одно дело в Ликорисовой долине, если хочешь, я могу попробовать взять тебя с собой, – предложил Таро.

– Правда?

– Да, но ты должен понимать, что это будет нелегко. Поэтому ты должен будешь пойти мне навстречу и не натворить глупостей. – Таро скрестил руки на груди и при каждом слове кивал головой, словно ставя ударение.

– С чего вдруг ты вообще зовешь меня с собой?

– Ты ничего не помнишь? – Изумрудные глаза блеснули подозрением, и Таро приподнял бровь.

– Чего именно из того, что я не помню, я не помню? – скептично уточнил Акио и наконец принялся есть. К счастью, еда действительно оказалась неострой.

– Вчера, когда я вел тебя домой, ты бредил и умолял увести тебя оттуда. Хватал меня за волосы, тебя жутко тошнило, а потом ты вцепился в меня и начал рыдать. И умолял убить, – постукивая указательным пальцем по своему плечу, с поразительной сухостью отчеканил Окумура.

«Просто восхитительно! Ты только вернулся в мир, а уже рушишь жизнь младшему брату. Какой же ты идиот, Акио!» – скривив губы в неловкой улыбке, мысленно взвыл Акио.

– Если тебе так невыносимо здесь находиться, я могу помочь. Хотя бы на время.

– Я буду очень благодарен тебе.

«Отлично, достаточно покинуть пределы города, а потом мне не составит труда сбежать, чтобы выяснить, что же происходит», – подумал Акио, как вдруг на него снизошло озарение.

– Где именно ты нашел меня вчера?

– В доме потех и развлечений, – слегка краснея, ответил Таро. – Надеюсь, ты не станешь спрашивать, что там делал я?

– Это не мое дело. – Акио почесал затылок и с горечью распробовал вкус убегающего времени: его малолетний друг – уже состоявшийся мужчина. – Думаю, стоит туда вернуться. Может, так я смогу понять…

– Твоему брату мы ничего не скажем. Если он узнает о подобных планах, тебе отсюда не выйти. – Таро сурово ткнул пальцем в сухую грудь текущего тела Акио.

– Угу.

Акио осмотрел зал. Все те же столики, те же слуги, только немного постаревшая повариха.

«Похоже, времени прошло не так много, возможно, пара лет», – размышлял он про себя.

– Таро, можно задать вопрос?

– Мгм. – Тот кивнул и отодвинул быстро опустевшую миску.

– Вы с Иошихиро друзья?

– Не уверен. – Окумура поднялся со своего места, давая понять, что не собирается обсуждать эту тему.

«Иошихиро, неужели ты готов ненавидеть все, что когда-то связывало нас с тобой?» – Акио, легко улыбнувшись, закусил губу и поднялся следом.

– Пойдем к главе. Я и так задержался у вас, сегодня мне нужно уехать. С тобой или без тебя. Так что веди себя хорошо, понял?

Акио недоверчиво кивнул.

«Собираешься идти на поклон к человеку, который презирает тебя? Подозрительно. Если вы с моим братцем не в лучших отношениях, почему ты так добр к Макото, Таро? Почему пытаешься хоть немного помочь?»

Они поднялись на второй этаж к бывшему кабинету отца Акио, где теперь правил новый глава клана Маруяма. Хоть Акио и застал передачу полномочий старшему брату, но никогда не видел Иошихиро в роли уверенного главы, обладающего абсолютной властью.

Когда отец трагически погиб, Иошихиро был юн и неопытен, поэтому свалившаяся ответственность разрушала его. Он становился более нервным, вымотанным, боялся оступиться и подвести семью. Тогда братья и начали немного отдаляться друг от друга. Ведь старшего постоянно окружали старые советники, которые не питали надежд относительно младшего брата.

Акио старался поддерживать Иошихиро, но все чаще замечал холодность во взгляде, замечал, что само его присутствие нервирует старшего брата. Именно в тот момент отношения дали трещину. Иошихиро стал главой клана и занял место, предназначенное ему по праву рождения. Акио остался в стороне.

Сейчас он вновь стоял у двери, и хоть выглядел иначе, но чувствовал себя еще более лишним, чем тогда.

– Ты чего замер? – нависая с высоты своего роста, спросил Таро и толкнул дверь.

Иошихиро сидел за столом у дальней стены комнаты, вокруг него высились огромные кипы бумаг. Из круглого окна пробивался солнечный свет, на фоне которого виднелись летающие пылинки. В кабинете было неуютно и душно.

Иошихиро настолько увлекся чтением документов, что даже не поднял глаза на вошедших. Лишь нервно вновь и вновь сдувал падавшие на лицо пряди.

«Ничего не изменилось. Тот же запах пыли, чернил и алкоголя. Так же было, когда здесь сидел отец. Интересно, замечаешь ли ты это сходство, брат?» – Акио осторожно выглядывал из-за широкой спины Таро, изучая обстановку.

Иошихиро отложил бумагу, устало протер глаза и посмотрел на Таро у входа.

– Тебе не кажется, что ты задержался в гостях? Наш дом, конечно, знаменит гостеприимством, но нужно и совесть иметь, – лениво высказался он и перевел взгляд на прячущегося брата. – А ты так и продолжишь слоняться за ним, словно собачонка?

– Ты прав. Я пришел попрощаться, спасибо за гостеприимство. – Таро поклонился, но в голосе не звучало и капли ранее присущей ему почтительности, он отвечал в той же презрительной манере.

«У меня мурашки от ваших отношений. Давай быстрее отпрашивай меня у этой курицы-наседки, и мы наконец уйдем отсюда!» – Акио слегка толкнул Таро локтем в спину, напоминая о себе.

– У меня есть одно дело в Ликорисовой долине, местные жалуются на пропажу молодых девушек, а я как раз направляюсь туда, – начал Таро.

– Да-да, очень интересно. – Взяв очередную кипу бумаг, Иошихиро всем видом старался показать собственное безразличие.

– Позволь взять твоего младшего с собой.

Губы Иошихиро странно скривились. Он продолжал смотреть в бумаги, но сжал пальцы так, что ненароком согнул листы и начал нервно разглаживать их.

– С каких пор Макото интересна охота на нечисть?

Акио помнил, что младший брат с детства отличался крайне низким уровнем духовных сил и полным нежеланием их развивать. Его больше интересовали медицина и поэзия, но матушка вновь и вновь заставляла его проходить изнурительные тренировки. Часто Макото плакал в своей комнате, уставившись на окровавленные ладони. Тогда старшие братья приходили к нему, щекотали и всячески доставали, пытаясь поднять настроение. Каждый раз, видя мальчишку на тренировочной площадке, кроме как издевательством Акио это никак не мог назвать. Его душа болела за младшего брата, и он всегда надеялся, что в будущем тот сможет заниматься тем, что ему действительно нравится, и обретет поддержку. Судя по отношению Иошихиро, сейчас, после смерти матери, он действительно заботится о Макото. Да, возможно, порой перегибает палку, но Акио надеялся, что младший брат все же обрел свою свободу и что Иошихиро пойдет ему навстречу.

– Со вчерашнего дня, – все так же из-за спины Таро выкрикнул Акио.

– Годы ненавистных тренировок, а всего один день изменил твое мнение? Чем же Таро смог тебя убедить? – Откинувшись на стуле, Иошихиро сложил руки на груди. Он говорил серьезно, но в его тоне не чувствовалось враждебности.

– Просто мне с ним интересно, – ляпнул первое, что пришло в голову, Акио.

– Кхм, – нервно кашлянул Таро.

– Интересно? А вот моими делами ты уже несколько лет не интересуешься. – В голосе Иошихиро слышалась явная ревность. – Да и сколько раз я звал тебя со мной, ты всегда лишь ныл, а тут вдруг все резко изменилось. – Лицо брата сделалось задумчивым, он бросил взгляд на Таро. – Ты же должен понимать, что с тобой произойдет, если с ним что-то случится?

– Да, понимаю.

– Ты правда отпустишь? – удивленно вскрикнул Акио.

– Что за глупые вопросы? Здесь ведь не тюрьма. Просто ты… – Иошихиро посмотрел на Таро и взглядом указал на дверь.

Таро понимающе кивнул и направился к выходу, бросив Акио:

– Я буду ждать тебя у главных ворот.

Как только Таро вышел и Акио остался один на один с братом, предательское чувство тревоги вновь поднялось в груди.

Иошихиро встал из-за стола и подошел к нему. Положил руку на плечо и наклонил голову, всматриваясь в глаза младшего брата:

– Ты должен меня понять. Я всю жизнь переживал за тебя, а после случившегося и вовсе схожу с ума. Если кто-то вновь причинит тебе боль… – В глазах Иошихиро читалась тоска, съедающая изнутри. – Но и держать тебя на цепи я не намерен. – Тон Иошихиро становился все мягче, а лицо Акио застывало в удивленной гримасе. – Мне не важно, что вас двоих объединяет, но дай ему себя защитить, хорошо?

«Что он вообще несет?» – Только такая мысль смогла посетить пустую голову Акио. Он неловко улыбнулся и кивнул.

– Ну, по крайней мере, ты уже улыбаешься. – Иошихиро осторожно притянул брата к себе и обнял, но через мгновение оттолкнул и окинул холодным взглядом. – Отпускаю на месяц. Ты должен отправлять мне послания каждый день, пропустишь хоть один – я найду вас обоих и сломаю ему пару костей. Ты понял? – Иошихиро ласково улыбнулся и вернулся к рабочему столу.

«Я ведь не младшая сестренка! Что за отношение такое?» – Акио чувствовал себя неловко и скривил лицо в неискренней улыбке. Он только собирался выйти, как дверь распахнулась и на пороге показалась девушка.

– Дорогой, только что поступило известие: через пять дней планируется съезд кланов в императорском дворце. Приказать подготовить вещи к отъезду? – Она робко опустила руки, накрывая левую ладонь правой, и незаметно ухватилась за ткань одеяний, будто скрывая нервозность.

– Мгм, – не поднимая на нее взгляд, согласно кивнул Иошихиро.

Губы девушки слегка дрогнули, она поклонилась и, бросив кроткий взгляд на Акио, вышла из кабинета.

– Не может такого быть… – ошарашенно выпалил Акио, пытаясь понять, что же произошло.

– Ты о чем? – Иошихиро свел брови к переносице. Он уже был раздражен, так как не мог сосредоточиться на работе.

– Ты и Шизу… Вы женаты?! – Голос Акио почти сорвался на крик.

Глаза Иошихиро округлились.

– Ты вчера головой сильно ударился и забыл, как рыдал на нашей свадьбе?

– Будь это я, я бы рыдал еще громче! – пробормотал под нос Акио и, не дожидаясь реакции брата, вышел.

Шизуха стояла у лестницы, давая поручения слуге. Она изменилась, научилась гордо держать спину и из кроткой неприметной девушки выросла в миловидную госпожу. Черные волосы, заплетенные в тугую косу, и бледная кожа играли на контрасте с синим платьем. Шизуха ярко улыбалась, но глаза по-прежнему оставались глубоко печальными. От одного взгляда на нее по спине Акио пробежали мурашки. Сам факт, что она стала женой Иошихиро, причинял ему непонятную боль и сожаление. Он быстро отвел глаза и бросился вниз по лестнице.

«Лучше бы я и дальше был мертв, лишь бы этого всего не видеть. Что здесь происходит?! Почему Иошихиро женился на ней? Почему он пьет не просыхая? Почему так обращается с Таро? А Таро… Что у них за отношения с Макото? Что случилось с Макото, раз Иошихиро так боится за него?.. – Акио схватился за голову. – Боги, я слишком туп, чтобы хоть что-то здесь понять! Я даже не знаю, какой сейчас год… Мне нужна помощь».

Он зажмурился от бесконечного потока мыслей, которые будто стремились вырваться наружу. Темнота немного успокаивала, возвращая его в мир, с которым он уже успел свыкнуться.

– Ай!

Перед глазами сверкнули цветные мушки, а нос защипало. Акио приподнял веки и понял, что врезался в спину Таро, который невозмутимо смотрел на него.

– Ну что, пойдем? – спросил Акио.

Несмотря на творящееся безумие, он был воодушевлен. Да, все вокруг пугало, вопросов вертелось слишком много, но пока никто не знал правды, он был в безопасности. А это означало, что на некоторое время он вырвался из лап демонов и может почувствовать себя вновь живым.

– Для начала ты должен усвоить правила. – Таро поднял ладонь и начал по одному загибать пальцы: – Первое: не отходить от меня дальше чем на двадцать шагов. Второе: всегда отвечать на мои вопросы честно. Третье: сразу же говорить, если плохо себя почувствуешь. Четвертое: никаких…

– Да-да, я буду само послушание. – Акио обхватил его ладонь двумя руками и пронзительно посмотрел в глаза. – Пошли уже?

Таро перевел взгляд на пальцы Акио, сжимавшие его ладонь, убрал свою руку и спокойно кивнул.

Акио нарушил первое правило практически сразу, как начался их путь: Таро нашел его у лавки со сладостями, где тот восхищенно высматривал сахарные шарики. Хоть в своей голове Таро успел представить и обезумевшее лицо Иошихиро, и треск, с каким ломаются его собственные кости, но он сдержался, увидев счастливый взгляд карих глаз, и решил простить первую оплошность.

– Знал бы ты, что я готов сделать за сладости, – с набитым ртом сказал Акио, вытирая липкие пальцы о собственное одеяние. – Однажды пришлось массировать Хараде ноги ради них. Бррр! Жуть. Но оно того стоило, – увлеченно рассказывал он, но внезапно осознал, что несет, бросил взгляд на Таро и быстро перевел тему, указав на лавку с различными артефактами.

– Интересно, конечно, когда это ты успел познакомиться с демоницей соблазна? – пробормотал под нос Таро и последовал за Акио.

Они обошли практически все лавки города. Акио был безумным транжирой и при жизни, но сейчас, вернувшись к ней, он просто не мог прекратить. Столько всего интересного появилось за эти годы! Обвешанный всевозможными украшениями и артефактами, он ждал, когда его догонит Таро, на лице которого читалась убийственная ярость.

– Теперь мы готовы идти, – уверенно заявил Акио.

– Да, готовы. Ты пойдешь домой, а я – дальше.

– Ну чего ты? Всего-то пару лавок обошли.

– Пару лавок?! Мы убили на это весь день! Ты потратил все свои и мои деньги, которых нам должно было хватить на месяц! – Таро возмущался, но голос его был скорее расстроенным, чем злым.

– Я просто хотел почувствовать, каково это – бездумно уйти за пределы дома и разгуляться на полную. Прости, если расстроил тебя. – Изобразив раскаяние, Акио опустил глаза. Он был уверен, что друг изменился, но сейчас, увидев его реакцию, понял: Таро стал большим только внешне, внутри он все тот же добродушный человек, который с трудом переносит чужую печаль.

– Ладно, ничего страшного, – выдохнул здоровяк, разжимая кулаки. – До Ликорисовой долины отсюда три дня пути, однако денег на лошадей у нас теперь нет. Хорошо я хоть что-то смог от тебя упрятать, на простую еду и кров нам хватит.

– Кстати, о крове: как насчет заглянуть в то заведение, где ты меня нашел?

– Это не лучшая идея.

– Идеи лучше у меня нет. Мне нужно понять, что произошло в ту ночь и почему я теперь здесь. – Акио вновь не сумел вовремя остановиться. Его губы дрогнули в неловкой попытке улыбнуться, и, стараясь не привлекать внимания, он направился по улице.

– Учти, что я тебя предупреждал. И потом не жалуйся брату. Я тебе не нянька, – недовольно выдохнул Таро, схватив Акио за шиворот, и повернул в противоположную сторону. – Нам туда.

Громкие и ухоженные улицы города скрылись позади. Таро и Акио шли по окраинам, где от общего величия провинции не осталось и следа. Неприятный запах сырой рыбы и отходов наполнял воздух, обшарпанные здания отталкивали убогим видом, а бедные люди в мешковатых одеждах казались изможденными. Одним словом – жуть.

Появление двух красавцев в одеждах именитых семей вызвало бурную реакцию у народа: все смотрели на них широко распахнутыми глазами, молодые девушки смущенно улыбались, а до слуха то и дело долетали томные вздохи.

При жизни Акио никогда не знал трудностей в общении с женщинами. Они тянулись к богатому наследнику с кокетливыми кудрями, а он успешно этим пользовался. Проще говоря, женщины любили Акио, а он, как оказалось, совсем не умел любить.

«Раньше ты смущался подобному вниманию, а сейчас и бровью не повел. Видимо, и правда повзрослел», – подумал Акио, улыбаясь и посматривая на Таро.

– Мы пришли. – Здоровяк перевел ярко-зеленые глаза на Акио.

– Такое ухоженное здание среди такой разрухи, – хмыкнул Акио.

Дом потех действительно выделялся на фоне других обшарпанных зданий: небольшой, со стенами из красного дерева и двумя резными рыбками у входа. Аромат благовоний доносился из дверей и перебивал мерзкий запах округи, он словно зазывал и манил скоротать время.

Внутри все было таким же небогатым, но ухоженным и уютным. Красные стены с росписями, большое обилие цветов и самое главное – приятный запах. На входе встречала миловидная девушка с каштановыми волосами, убранными в тугой пучок. В зале прямо за ней отдыхала группа мужчин, судя по характерным одеяниям в бело-золотых тонах – младшие служащие в императорском дворце. Мужчины вели оживленные беседы с местными работницами, которые кокетливо хихикали. Одна из девушек играла на самодельном струнном инструменте. Веселье прекратилось в тот же миг, как только компания заприметила вошедших. Акио безмятежно сделал шаг, но Таро выставил руку, перекрывая путь, и вышел чуть вперед, пряча его за спиной.

– Приветствую вас, господа, – сказала миниатюрная девушка на входе, улыбнулась и поклонилась. – Хотели бы остановиться у нас на ночь?

– Нет, мы сейчас же уходим. – Таро повернулся, и весь его вид выдавал безумную тревогу с примесью злобы.

Акио был достаточно глуп, чтобы не понимать многих вещей, но одну он знал точно: если такой человек, как Таро, реагирует на что-то подобным образом – лучше пока ничего не спрашивать. Он молча кивнул и собрался выйти из здания, но внезапно его за рукав схватил один из подошедших мужчин.

– Уже уходите? Как-то невежливо с вашей стороны не поздороваться, – прозвучал подозрительно знакомый голос. Акио поднял взгляд и всмотрелся в ненавистное лицо напротив.

«Все те же мелкие и недоверчивые глазенки и курносый нос, только вот ростом теперь ты повыше, а волосы поредели. Впрочем, как был мерзким, так и остался, да, Шито?»

Акио не успел вырваться из его хватки, как мощная ладонь Таро со шлепком упала на плечо Шито и пальцы сжались, сминая белую ткань.

– Тебе не кажется, что для крысеныша ты слишком важно себя ведешь? – возмутился Шито, потирая плечо.

Таро никак не реагировал, а Акио не покидали странные мысли:

«Ладно, Иошихиро – неизвестно, что произошло между этими двумя за годы моего отсутствия, но почему такие мелкие пешки, как Шито, позволяют себе подобным образом относиться к главе одной из сильнейших семей? Да что там “одной из” – сильнейшей. Это знает каждый, кто хоть раз видел пламя Окумура».

– Тебе бы следовало лучше следить за языком, – сказал Акио, метнув холодный взгляд в сторону курносого.

При жизни его не раз задирали, и он с ранних лет умел постоять за себя, да и на помощь всегда приходил старший брат. Шито в их глазах выглядел не более чем шавкой, способной лаять издалека. Никакой угрозы он из себя не представлял – один взгляд заставлял его трястись от страха. Поэтому и сейчас, после перерождения, чувства Акио не изменились, он осознавал собственное превосходство и был готов заткнуть разлаявшуюся собаку.

– Ну, то, что ты ни на что не способен, мы уже знаем. Но если хочешь, можем повторить, – отчеканивая каждое слово и расплываясь в безумной улыбке, высказался Шито.

Не успел Акио до конца осознать услышанную фразу, как мощный удар Таро врезался между ребер Шито, отчего тот согнулся пополам, а изо рта брызнула кровь.

Девушка у входа жалобно взвизгнула, обхватывая себя руками от страха. Работницы в зале осторожно отошли в сторону, а мужчины ринулись на помощь к своему «предводителю».

Только сейчас до Акио дошло, что его новое тело значительно уступает в физической силе прежнему. Таро стеной встал перед ним, и его холодный яростный взгляд заставил толпу замереть. Никто не хотел иметь с ним дело. Все всегда знали, что Таро выдержит любое оскорбление и еще вежливо поклонится в ответ, но сейчас это был не Таро, а обезумевший зверь.

Шито продолжал кашлять кровью, но остальные так и не двигались. Видя, что толпа не собирается ничего предпринимать, Таро медленно повернулся к Акио и взял его за запястье.

– Теперь ты сможешь молча выйти? – недовольно уточнил он.

– Угу. – Акио неуверенно кивнул.

Они сделали только шаг, когда Шито сквозь боль сипло процедил:

– Только взгляните, щенки решили держаться вместе!

Глаза Акио округлились, а щеки налились колющей краской. Он перевел взгляд на Таро и впервые увидел, как лицо того исказила подобная улыбка – словно застывшее безумие. Здоровяк сильнее сжал запястье Акио и дернул его вперед, выталкивая за дверь, так что тот оступился и едва удержал равновесие. Последнее, что он увидел, – как Таро игриво подмигнул ему и закрыл двери.

Акио дернул дверь снаружи, но она не поддалась. Дикие визги девушек и грохот ломающейся мебели сменились жалобными стонами, а через какое-то время из дома вышел Таро. Его бровь была рассечена, на шее виднелись следы не то от веревки, не то от жалобно хватавших его рук. Он вытер кровь с губ краем рукава и повернулся к заплаканной девушке, которая вышла следом. Она была цела, но явно напугана.

Таро хладнокровно отсчитал монеты и положил ей в ладонь.

– Это должно покрыть расходы за мебель. Всего вам доброго.

Девушка все еще всхлипывала, но вежливо поклонилась и вернулась в дом.

«Я уже ничего не понимаю!» – все, что крутилось в голове Акио в этот момент.

Таро слегка поморщился от боли и снова схватил Акио за запястье, волоча за собой.

– Теперь нам вряд ли хватит на ночлег, будем просить крова в поселениях… – Он замер, ощутив легкий холод на рассеченной брови. Поднял руку к лицу и почувствовал тонкую струйку воды, которая омывала его рану.

– Вот так уже немного лучше. – Акио почувствовал себя неловко, но он сделал это необдуманно. Стихия воды считалась стихией целителей, но Акио при жизни превратил ее в убийственное оружие и абсолютно ничего не понимал в лечебном деле. Все, что он умел, – это осторожно промывать раны.

Они вышли за пределы жилого города, когда уже стемнело. Дорога вела через густые леса и мелкие деревеньки. До ближайшего поселения было несколько часов ходу, поэтому они остановились на небольшой привал.

– Мне нужно умыться, – предупредил Акио и направился к протекавшему неподалеку ручью.

Молодая луна создавала рябящую дорожку на воде. Ручей был холодным, и каждый раз, прикасаясь к ледяной воде, Акио все яснее осознавал, что он жив и чувствует. Это все не дурацкий сон. Он вернулся к Таро, который уже разжег костер и, опершись спиной о дерево, наблюдал за танцем огня.

– Знаешь, сегодня я понял, что огонь отлично тебе подходит! – воодушевленно сказал Акио, усевшись в шаге от Таро и всматриваясь в блики.

– Мое пламя всегда будет недостаточно ярким, – с пустыми глазами ответил Таро, а после неловко рассмеялся, поняв, что повторил фразу собственного отца.

– Прости, мне кажется, я слишком многое забыл. – Акио почесал затылок. Он не понимал, как поднять эту тему. – Почему они разговаривали в подобном тоне? И эти фразы…

– Есть вещи, которые хотелось бы забыть, но не выйдет. Если при виде Шито в твоей голове не всплывают болезненные воспоминания, значит, тебе повезло. Не вороши осиное гнездо.

– Ты не представляешь, как важна мне сейчас каждая деталь. – Акио закусил губу и продолжил смотреть на огонь. Веки становились тяжелее.

Сквозь мутную пелену перед глазами пламя начало обретать форму, и вот огонь превратился в прекрасную юную девушку в свадебном наряде. Она улыбалась и протягивала ладони к Акио, ее глаза были закрыты, а светлые волосы развевались на ветру. Она выглядела счастливой.

Дуновение ветра – и пламя дернулось, меняя картину. Все та же девушка, все тот же свадебный наряд, но теперь он изодран и весь в крови, которая сочится из горла девушки. Она открывает глаза, и из пустых глазниц льются кровавые слезы. Девушка все так же улыбается, но по ее губам отчетливо читается: «Ненавижу».

Акио подорвался в поту. Пламя уже угасло, а он бесстыдно задремал на коленях Таро, сейчас мирно спавшего.

Акио тихо встал, стараясь не разбудить здоровяка, и разогнул затекшую спину. Он подошел к ручью и нагнулся, чтобы умыться, набрал воды в ладони и вдруг увидел отражение. Свое лицо. Практически такое же, как у Иошихиро, лишь немного мягче. Те же светлые глаза, те же вьющиеся волосы, спадающие у лица.

Ладони задрожали.

– Холодно… Мне ведь холодно… Я не сплю… – Он вновь и вновь плескал в лицо ледяной водой, но отражение оставалось прежним. Акио начало трясти от страха.

– Эй, мы же договаривались! – послышалось в нескольких шагах от него.

– Нет, нет, только не это… – Акио не понимал, что делать, и, различив звук приближающихся шагов, нырнул лицом в ледяную воду, упираясь руками в неглубокое дно.

Он раскрыл веки под водой, продолжая трястись от страха быть раскрытым. Перед взором начало темнеть, и Акио вдруг погрузился в воспоминания о своей прошлой жизни.

– Ну и чем ты тут занимаешься? – Поправляя волосы, Таро вышел к ручью и увидел Акио, уткнувшегося лицом в воду. – Если решил утопиться, тут вряд ли получится. – Он подошел ближе и постарался заглянуть ниже. – Эй, ты чего?

Таро схватил Акио за шиворот и выдернул из воды. Тепло и пара ударов по щекам привели того в чувство. Акио открыл глаза и увидел ошарашенное лицо здоровяка.

– Я, конечно, знал, что есть люди, способные любую ситуацию превратить в смертельную опасность, но то, что ты уснул, пока умывался, – уму непостижимо!

– Город Ласточек, – приходя в сознание, сказал Акио.

– Что – Город Ласточек? – сдерживая испуг, переспросил Таро.

– Мне нужно в Город Ласточек. – Он ткнул здоровяка пальцем в грудь, приподнялся, поправил одежду и заплел непривычно прямые волосы в хвост. – Это вроде по пути, верно?

– Два дня и придется отклониться от маршрута – по-твоему, это означает «по пути»? – Таро говорил это, вырисовывая заклинание на ладони. Закончив, подставил руку под поток воздуха, и написанные фразы сорвались с ладони и улетели вместе с порывом ветра.

Акио виновато поджал плечи и спросил:

– Послание для Иошихиро, да?

– Если тебе плевать на чувства брата, то мне ноги еще понадобятся. Так что, идем?

– Куда?

– В Город Ласточек. Или уже передумал?

– Я знал, что никогда не ошибался в тебе! – Акио легко стукнул Таро в плечо и радостно зашагал вперед.

«Я действительно никогда не ошибался в нем, а вот он во мне ошибся. Интересно, смог бы всепрощающий Таро простить настоящего меня?»

– Таро, а как ты считаешь, все люди в этом мире заслуживают прощения? – Обычно Акио предпочитал нести полную ерунду, избегая подобных тем, но сейчас на нем была защита в виде тела младшего брата.

– Да, – не сомневаясь, ответил Таро.

– Даже если человек совершил бесчисленное количество преступлений? – продолжал Акио.

– Даже если так.

«Интересно, сказал бы ты так же, зная, кто я?»

– Но знаешь что. – Таро посмотрел на него. – Порой самое сложное – это простить себя. Вот пока человек сам себя не простит, будет не важно, что скажут окружающие. Собственной ненависти к себе более чем достаточно, чтобы навсегда остаться несчастным.

– Простить самого себя – значит… – Акио не готов был задумываться над этими словами.

– Я голоден, – переключился на другую тему Таро.

– Я тоже.

– Что из твоих безделушек мы сегодня будем есть? – язвительно спросил Окумура, глядя на несуразный оберег на шее Акио.

– Давай лучше ты мило поулыбаешься деревенским, и они нас обязательно накормят. Посмотри на себя – какой здоровяк! Хотя бы одно сердце, но ты точно растопишь. – Акио ободряюще пихнул Таро локтем и расцвел в искренней улыбке.

– Я был бы гораздо счастливее, если бы растопил в тебе чувство совести. – Таро упер ладонь в его лоб, слегка отталкивая.

Глава 3

Милая девица и корзина яблок

Спустя несколько часов блуждания по лесу они все-таки наткнулись на деревню. На улице уже начало темнеть, и в маленьких домиках загорались огни.

– Я уточню у торговцев, где здесь можно остановиться, – сказал Таро и указал пальцем Акио стоять на месте.

Тот никуда и не собирался. Он был обессилен долгой дорогой и голодом.

«Макото, знал бы я, что ты таким вырастешь, я бы тебя силой кормил, честное слово!» – возмущался он на хилость своего текущего тела и вдруг перехватил кроткий взгляд местной девушки, полненькой и красивой, с румяными щеками и корзинкой свежих фруктов в руках.

– Приветствую вас, красавица, – сказал Акио и улыбнулся.

– Приветствую вас, молодой господин. – Девушка покраснела и уважительно поклонилась.

– Ваша корзинка выглядит тяжелой, вам нужна помощь?

– Нет, что вы. – Она стеснялась поднять взгляд. – Может, вы хотели бы яблоко? – поинтересовалась она.

– Было бы наглостью с моей стороны попросить яблоко для меня и моего друга? Вон того здоровяка. – Акио наклонился к девушке и пальцем указал на Таро, разговаривающего с пожилым торговцем.

– Красивый, – тихо прошептала незнакомка, смущаясь сильнее.

– Так он еще и свободен. Эх, знали бы вы, сколько в его жизни весит мое слово. – Акио придал своей позе важности и поправил одеяния. – Могу замолвить за вас пару словечек.

Девушка расцвела в неловкой улыбке и протянула Акио всю корзинку с фруктами.

– Нет-нет, вы что! – Акио вдруг стало даже стыдно, но незнакомка продолжала упрямо протягивать корзинку, низко кланяясь. – Хорошо, я возьму парочку фруктов, ладно? Только не стоит больше так кланяться. Красавицам вроде вас нужно держать голову гордо. – Акио искренне восхищался девушкой. Она была милой и наивной, а ему всегда хотелось оберегать таких людей.

– Ваши слова слишком сладкие, господин. – Она отвела взгляд.

Акио взял из корзинки несколько яблок и поклонился:

– Спасибо вам. Позвольте задать нескромный вопрос?

Незнакомка округлила глаза и тревожно прижала корзинку к груди.

– Какой сейчас год? – почесав затылок, спросил Акио.

– Шестьсот семьдесят шестой год правления династии Ясуда, – удивленно ответила она.

– Спасибо. – Акио поклонился и, желая избежать неловкого молчания, пошел в сторону Таро.

«Семь лет. Прошло уже семь лет», – наконец узнал Акио.

Он подошел, протянул Таро одно из яблок и прислушался к беседе.

– Да только в нашей деревне за последние годы пропало около тридцати человек. Вам, возможно, покажется, что это мелочи, но для деревушки с населением в две сотни жителей тридцать человек – это большая потеря, – шепотом рассказывал сгорбившийся старик-торговец.

Таро внимательно слушал его.

– Пропадают молодые крепкие мужчины?

– В основном да, но было и пять молодых девушек. – Старик был встревожен и смотрел на Таро с надеждой в глазах.

– Спасибо вам, – ответил тот и поклонился.

– Что по ночлегу – могу предложить вам остановиться в моем доме. Конечно, условия у нас скромные, но чем богаты. – Торговец беззубо улыбнулся.

– Будем искренне вам благодарны. – Таро снова вежливо поклонился.

– Тогда сейчас я закончу и провожу вас, подождете? – Торговец начал спешно собирать нераспроданные овощи.

– Вам нужна помощь? – наконец вмешался Акио.

– Нет-нет, что вы! Ваши одежды такие чистые и красивые, будет нехорошо, если запачкаете их, – неловко отмахнулся старик.

Акио хотел возразить, но Таро метнул на него строгий взгляд и осторожно взял за запястье, отводя чуть дальше.

– Не ставь людей в неловкое положение. Не стоит показывать свое превосходство над другими. Этот мужчина работает здесь всю жизнь и ответственно выполняет свою работу. – Таро говорил так, словно перед ним стоял незрелый ребенок, требующий уроков.

– Не все люди воспринимают предложение о помощи как личное оскорбление, – оскалившись, ответил Акио.

Была у него одна невыносимая черта характера, которая принесла множество бед: стоило сделать Акио замечание, и в нем просыпалось безумное желание причинить боль говорящему. Он старался сдерживать эти порывы по отношению к близким людям, но порой не успевал взять под контроль собственную натуру. А годы, проведенные в преисподней в окружении демонов, сделали его еще более нетерпеливым, так что с момента пробуждения только безумный страх неопределенности останавливал его.

– Сделаем вид, что я этого не слышал. – Таро был холоден, а мыслями словно находился где-то далеко.

Акио откусил яблоко и перевел тему:

– О чем вы говорили с этим стариком? Какие пропавшие люди?

– Последние несколько лет в разных концах империи пропадают молодые люди. Сейчас число пропавших достигло тысячи, и это только известные случаи.

– Тысяча человек, и никто до сих пор не вмешался в это дело? Чем занимаются главы? – Брови Акио сошлись на переносице.

– Самое удивительное – это обстоятельства пропажи. Все люди ушли из дома самостоятельно, по собственному желанию, а позже их больше никто и никогда не видел. Ни одного свидетеля, ни одной зацепки, кроме…

– Кроме?

– Я долго думал, что объединяет пропавших людей, ведь они из разных деревень, кланов, разного происхождения. Возраст – всем им примерно от двадцати до тридцати лет, а также их духовная энергия – это всегда одна стихия. Вода.

– Вода – самая распространенная стихия. Вряд ли это можно назвать серьезной зацепкой, но если большего узнать не удалось…

«Что здесь происходит?! Почему императорская семья бездействует? В деревне не видно ни одного служащего, все словно пущено на самотек», – мысленно недоумевал Акио.

– Ну что, господа, готов вас проводить. – Старик расплылся в улыбке и поправил шляпу.

Эту ночь они провели в скромненьком деревянном доме, переполненном людьми: сам торговец, его жена, взрослая дочь и четверо внуков. Несмотря на бедность, стол ломился от угощений, приготовленных для встречи уважаемых гостей. Дети с любопытством рассматривали ерунду, накупленную Акио, которую он добродушно раздарил малышам. Самой маленькой девочке на вид было года три, и она упрямо следовала за Таро весь вечер, а во время ужина и вовсе набралась смелости – уселась рядом с ним и периодически хватала еду из его тарелки. Таро старался держаться отстраненно, но Акио периодически замечал его неловкую смущенную улыбку.

Сузу – так звали взрослую дочь торговца – сначала нервничала от наглости собственных детей, но после, увидев добродушное отношение господ, успокоилась. Акио сидел и терпел пытки от малолетних хулиганов, устроивших из него карусель, а Таро сносил ухаживания юной девы, желавшей заплести ему волосы. Атмосфера была теплой, наполненной пустыми разговорами и ароматным запахом хуншаожоу[3]. Акио чувствовал себя живым и счастливым.

Сузу потушила свечу и пожелала спокойной ночи. Акио и Таро устроились на большой соломенной лежанке на полу. Здоровяк повернулся на бок, а Акио, закинув руки за голову, слушал пронзительную тишину. И чувствовал боль, которая все больше давила на грудь. Словно кто-то все сильнее и сильнее сжимал ее, стараясь сломать ребра. Акио вспоминал сегодняшний вечер.

«А что, если бы все вышло иначе? Мы ведь тоже могли бы быть так же счастливы?» – думал Акио и, как наивный юнец, представлял себя сидящим за обеденным столом в окружении детей. Такие же мальчишки, только с характерными вьющимися волосами и еще более шумным нравом, висли бы на нем, тараторя и делясь самым интересным, что произошло за день. А после маленькая госпожа с прекрасными синими, как у матери, глазами аккуратно обхватила бы пухлыми ладошками его щеки и, прижавшись маленьким носиком, поприветствовала бы его.

В сердце Акио разливалось горячее чувство мнимого счастья, но темный образ, возникший в мыслях, завис в углу комнаты, и силуэты детей растворились. Осталась лишь тень с пронзительным синим взглядом. Давление на грудь становилось сильнее, а шею словно обхватили тяжелые руки. Акио не мог сделать и вдоха, а силуэт подходил все ближе. Синие глаза наливались кровью.

– Хватит, прекрати, прекрати, прошу тебя! – начал кричать он, как вдруг почувствовал жгучую боль в щеке и распахнул глаза.

Над ним нависало обеспокоенное лицо Таро в ореоле спутанных волос. Щека Акио горела, и он стал недовольно растирать ее.

– За что?

– Ты начал мычать и дергаться, я попытался тебя разбудить, а ты – в слезы. Что мне еще оставалось делать? – Таро старался выглядеть безразличным, но в глазах ясно читался вопрос.

– Да обычный кошмар, с кем не бывает…

– Хорошо, тогда спи. – Таро вновь улегся и отвернулся.

Сердце Акио все еще бешено колотилось, а пальцы на руках подрагивали. Он повернул голову в сторону Таро и неосознанно стал рассматривать его.

– Я чувствую, что твои веки открыты, – буркнул тот и повернулся лицом к Акио. – Если хочешь что-то спросить – спрашивай. – В зеленых глазах отражался лунный свет. На лице Таро читалась готовность поддержать, словно он обращался не к Макото, а к своему старому другу, Акио.

– Мой вопрос может прозвучать глупо… Думаю, очевидно, что у меня проблемы с памятью, да? – Акио пришел к мысли, что подобные пробелы в памяти, вероятно, были свойственны младшему брату, судя по тому, с каким терпением Таро относился к Макото.

– Ну?

– Мира. – Акио сделал паузу, набираясь смелости. – Что с ней случилось?

На лице Таро отразилось не то недовольство, не то задумчивость.

Акио знал ответ на свой вопрос, вернее догадывался. Он слышал от мелких демонов, что Миры уже нет среди живых, но если она и попала в царство мертвых, то находилась на его границе, среди остальных самоубийц.

– Первое, что я тебе скажу: не спрашивай об этом никого другого, понял? – Тон Таро был серьезным, он говорил тихо и придвинулся к Акио ближе, чтобы не услышал никто посторонний.

– Почему? – Акио имел ответ и на этот вопрос, но продолжал собственную игру.

– Кому, как не тебе, знать? После событий семилетней давности Мира долгое время находилась в бегах, никаких зацепок, ничего не было известно о том, где она и с кем. Госпожа объявилась лишь через год и устроила бойню в одном из публичных домов, где из тридцати человек императорского двора выжил только император. Тогда на нее буквально объявили охоту, и театральная ненависть императора к собственной сестре заставила многих поверить в ее порочность. Свидетели сообщали, что Мира сбросилась с отвесной скалы, но утверждать это я не могу.

– Тело никто не нашел?

Сердце грохотало в груди Акио. Он все еще не мог поверить, что все обернулось именно так…

– Насколько мне известно, удалось выловить лишь малую часть того, что уцелело после нападок морских тварей. – Взгляд Таро потяжелел. – Поговаривают, что нисуго хватило бы сил расправиться с проклятым.

– Занятно, – выдавил Акио и натянуто улыбнулся, словно услышал обычную байку. Он похлопал Таро по плечу и отвернулся. Его глаза исказились ужасом, а внутренности будто переворачивались, вызывая легкую тошноту.

Наутро Сузу накормила гостей завтраком, а когда проснулись остальные члены семьи, Таро и Акио попрощались и покинули гостеприимный дом. Таро, получив напоследок внушительный укус за руку, распрощался и с юной, но приставучей девчонкой, пророча ей большую популярность у мужчин в будущем.

– Я так и не спросил у тебя, – прервал тишину Таро спустя несколько часов пути.

– О чем? – Акио встревожился, перебирая возможные варианты, чем мог себя выдать.

– Зачем нам в Город Ласточек?

– Я знаю, что там мне помогут кое в чем разобраться. – Акио ушел от прямого ответа.

Город Ласточек знаменит среди заклинателей всего мира. Именно здесь проходит главный экзамен в жизни каждого, кто решил покорить стихию, и именно здесь каждый достойный получает уникальное оружие. Свое название место получило за долгие столетия до рождения Акио. Ходили легенды, что первые годы после того, как на землю опустился неизвестный туман, редкие духи выбирались из него и кружились в облаках, напоминая изящных птиц.

Густой туман и является тем самым городом. Это место буквально питается энергией человека, и дойти до конца, чтобы выжить и заполучить желаемое, могут только поистине могущественные. Поэтому людей с низким уровнем духовных сил в город не пускают.

Глава 4

Город Ласточек

667 год правления клана Ясуда

В тот год, когда Акио и Иошихиро было чуть больше девятнадцати, а Таро не исполнилось и семнадцати, они и другие заклинатели пришли в Город Ласточек, чтобы получить желаемое. Когда вся группа прибыла к месту назначения, перед ними не открылось ничего, кроме бесконечной туманной дымки – словно тяжелое грозовое облако спустилось на землю. В воздухе ощущался запах сырости, а чувство первобытного животного страха наполняло каждого.

На сыновьях великих семей не было привычных пестрых одежд, которые кричали бы об их достатке. В этот день они облачились в строгие костюмы темного цвета с длинной накидкой, приталенной широким поясом, и прилегающими к телу штанами.

Эти костюмы выгодно подчеркивали фигуры возмужавших братьев Маруяма. Непослушные волосы они оба стянули лентой и убрали от лица, а в их глазах отражалось яркое солнце. Две величественные статуи, от которых не хотелось отводить взгляд, а с ними третья, та, которой по-прежнему не хватало уверенности, – Таро.

Глава клана Окумура, высокий и крепкий мужчина с большим количеством шрамов на лице и коротко стриженными волосами, во взгляде которого нельзя было уловить ни капли жизни, выстроил всех желающих, включая своего сына.

– Вы, должно быть, высокого мнения о себе, раз заявились в это место, – начал он. – И это похвально. Уверенность – первый шаг к победе. Но если в вашем сердце есть хоть тень сомнения, вы не должны ступать в этот туман! Здешние духи будут высасывать из вас жизненную силу. Выйти без артефакта у вас не получится, потому что он является ключом и пропуском в глазах духов. Вы зайдете туда с друзьями и братьями, но в итоге окажетесь один на один с собой и своими силами. Поэтому подумайте еще раз и примите верное решение. – Глава клана хоть и выглядел грозно, но в его голосе и взгляде на сына все же читалось беспокойство. – Помните, что сила, почет и слава не стоят вашей жизни. Только жизнь – ваша главная ценность, не смейте рисковать ею впустую. – Он закончил и опустил пустой взгляд себе под ноги.

После столь «воодушевляющей» речи многие остановились в ступоре, обдумывая решение. Иошихиро и Акио были настолько самоуверенны и напористы, что мгновенно сделали шаг вперед. В последний момент Акио обернулся и увидел Таро, неуверенно застывшего, как щенок, которого окатили холодной водой, – он дрожал, нервно сглатывал и бросал испуганные взгляды в сторону отца. Наконец он сделал маленький шаг вперед, пытаясь поравняться с братьями.

– Нет, не сейчас. – Акио достаточно сильно толкнул его в грудь, и Таро повалился на землю. Он поднял жалобный взгляд на друга. – Ты мне еще живой нужен. – Акио ласково погладил Таро по голове и развернулся в сторону тумана.

– Ну что, не вздумай проиграть. – Иошихиро привычно хлопнул брата по спине.

– Доставив тем самым удовольствие твоей матери? Никогда, – с ехидной улыбкой огрызнулся Акио и уверенно шагнул в туман.

Один за другим заклинатели пропадали в дымке, лишь Таро продолжал сидеть на месте, боясь шелохнуться. Спустя какое-то время не осталось никого, кроме него и отца.

– Что и следовало ожидать от ничтожества вроде тебя, – не удостоив сына и взглядом, высказался глава клана Окумура и отошел к лошадям, лениво закурив.

Когда Акио прошел через пелену, туман развеялся, и перед ним открылся завораживающий вид на высокий берег и безграничное синее море. Легкие волны ударялись о сдерживающие их скалы и разбивались летящей пеной. Солнце озаряло зеленеющий лес, а воздух наполнял пьянящий соленый аромат. Умиротворение.

– Восхитительно, правда? – Акио повернулся к брату, но рядом уже никого не было. Он обернулся и обнаружил такую же картину, как и впереди, словно отражение. – Надеюсь, тебе повезло не меньше, – вслух сказал он, искренне переживая за Иошихиро, и направился вперед.

Поначалу дорога даже доставляла ему некое удовольствие, чувство радости от окружающей красоты и волнение наполняли его. Но затем Акио ощутил тяжесть в висках и головокружение.

Попав сюда, заклинатели должны были действовать по велению собственных чувств. Никаких подсказок, никакой помощи – только они сами могли привести себя к желаемому.

Акио прошел несколько сотен шагов, но пейзаж вокруг практически не изменился. Словно времени и расстояния тут не существовало. Головная боль усиливалась, а на плечи опустилась тяжесть. Акио в предвкушении закусил нижнюю губу – ему доставляла удовольствие подобная забава с собственной жизнью.

На лбу выступил холодный пот, а в горле пересохло. Акио зажмурился, пытаясь прийти в чувство, как вдруг услышал раскат грома, выделявшийся на фоне шума волн. Он открыл глаза и увидел, что прежде спокойная морская гладь и чистое небо изменились. Теперь синее полотно затягивали грозовые тучи, а живое и искристое море превращалось в черную бушующую бездну.

Земля задрожала, с ветвей деревьев послышался мерзкий смех. Акио поднял уверенный взгляд и увидел обезображенных существ, некогда напоминавших людей. Их лица были нездорово раздуты, особенно в области глаз и носа, а тела больше напоминали сияющую желеобразную массу.

– Мертвец, мертвец, – смеялись уродцы на ветвях, и из их ртов лилась пена.

Акио не славился ни сдержанностью, ни манерами, но спорить с местными безмозглыми существами он был не намерен, поэтому отвернулся и зашагал быстрее в сторону утеса, пока его взгляд не привлек один из висевших уродцев. Среди других этот выделялся одеянием – бело-золотое, в цветах императорской семьи. Уродец молчал и жалобно смотрел на Акио, а он в свою очередь отвел глаза и постарался пройти мимо, но все же повернулся и вновь взглянул на висящее тело. Одна деталь развеяла все сомнения.

– Ты Исао? – спросил Акио, подняв глаза на уродца, но ответа так и не последовало, лишь вытекавшая изо рта пена и шипение.

Акио ничего не знал о старшем из братьев Ясуда, так как был достаточно маленьким, когда тот погиб, проходя обучение. По рассказам сестры Акио знал, что Исао, старшего императорского сына, считали заурядным юношей.

Белая кровь – императорская особенность – так в нем и не проявилась. Исао не был стратегом или заклинателем, он даже не был красив.

Лишь одну деталь Акио запомнил достаточно ярко – длинные каштановые волосы. И в тот единственный день, когда Акио видел старшего наследника, их сестра подарила Исао заколку с изображением атакующей ицумадэ, и юноша радостно заколол непослушный пучок, расцветая в улыбке. Сейчас именно эта деталь выдавала в обезображенном теле некогда пусть и не выдающегося, но амбициозного принца.

– Хотя какое мне до этого дело? – сам себя успокоил Акио и попытался идти дальше.

Шторм усилился. Порывы ветра качали тела уродцев, а их мерзкие смешки смешивались с безумными раскатами. В голове загудело, и Акио захотел побежать вперед, но ноги предательски отказывались двигаться.

– Сбежавшие боги, что с тобой делать? – выругался он и, оттолкнувшись от земли, взобрался на дерево.

Отбиваясь от мерзких лап, покрытых слизью, он осторожно подхватил край одеяния Исао и притянул к себе. Тело оказалось неестественно легким, Акио быстро схватил его под мышку, спрыгнул с дерева и побежал вперед.

– Я не знаю, какой ты человек, но никто не заслуживает сгнивать подобным образом. Я передам твое тело семье, и твоя душа упокоится, – кричал на бегу Акио, словно старался ответить на булькающие звуки, доносящиеся изо рта Исао. – Моя сестра говорила о тебе с теплом, а значит, ты не можешь быть плохим, верно? Да и то, что ты в столь юном возрасте отправился сюда, говорит о том, что ты либо безбожно туп, либо невероятно храбр. Давай я буду думать, что второе, хорошо?

Акио старался казаться самому себе спокойным и как прежде задорным. Густые тучи покрыли уже все небо, солнечного света вокруг практически не осталось, лес за спиной превратился в беспросветный черный холст, который из-за криков уродцев звучал как чистое безумие.

– Впереди только море, значит, нам туда, да? – спросил он у Исао, не ожидая ответа, как вдруг почувствовал, что тот шевельнулся и кивнул. – Так ты что, часть головоломки? Мой личный урод-помощник. – Акио рассмеялся, пытаясь скрыть страх.

Он остановился на мгновение, все так же держа свою добычу под мышкой, и уперся руками в бока, всматриваясь в глубину перед ним.

– Ну, лететь придется недолго, шансы выжить у нас точно… – Акио еще раз взглянул на путника. – У меня точно есть, но, если честно, как-то страшновато. – Он рассмеялся над собой, но быстро сделал холодное серьезное лицо. – Ты этого не слышал.

Глубокий вдох, затем выдох, и, разбежавшись, Акио прыгнул со скалы прямо в чернеющую бездну. Словно камень ушел под воду. Хоть он и был превосходным пловцом, но в столь безумном потоке его швыряло из стороны в сторону, закручивая в водовороты. Одна рука была занята, а второй явно не хватало для контроля над ситуацией. Акио занесло в поток и со всей силы ударило об обломки скалы, так что от боли он выгнул спину. Изо рта брызнула кровь, развеявшаяся в воде красным туманом. Акио ослабил хватку, уродец выскользнул из его рук и вместе с потоком воды устремился на поверхность. В голове темнело, Акио вот-вот потерял бы сознание, но легкий солнечный луч пробился через тучи, и он, ведомый этим светом, сквозь боль и тошноту направился к поверхности.

Сделав долгожданный вдох, Акио убрал прилипшие к лицу волосы и огляделся. Среди бушевавших черных волн он увидел белый силуэт и направился к нему.

– Давай договоримся, что ты не будешь от меня убегать. – Он улыбнулся, превозмогая безумную жгучую боль от рваной раны на спине, которая омывалась соленой водой. – Я знаю, что нам нужно искать выход где-то на дне, поэтому подсоби-ка мне. – Акио еще раз взглянул на раздутый труп. Несмотря на то что лицо Исао покрывала какая-то слизь, сейчас он выглядел так, словно плакал.

Акио сделал глубокий вдох и, схватив нового друга, занырнул. Теперь он чувствовал себя гораздо увереннее, но чем ближе подплывал ко дну, тем сильнее становилась тревога. Черным дно было вовсе не от водорослей – его покрывали обезображенные сгнившие руки. Конечности барахтались из стороны в сторону, подхватываемые течениями. Акио мгновенно развернулся, чтобы всплыть и вновь обдумать план, как почувствовал, что его нога попала в крепкую хватку окоченевшей плоти. Он начал нервно дергаться, стараясь высвободиться, но безуспешно. Его притянули ближе, и вторая нога также оказалась в плену. Воздух заканчивался, а в груди беспокойно колотилось сердце.

«Духовных сил у меня практически нет, едва хватает, чтобы поддерживать себя в сознании, применить их можно только при крайней необходимости», – подумал Акио, пока его все сильнее сжимали в своих объятиях отвратительные, разлагающиеся конечности.

Но когда одна из них бесстыдно схватила его за ягодицы, глаза Акио полыхнули яростью.

«Кажется, хуже уже некуда!»

Он попытался закрутить вокруг них с Исао водоворот, но с ужасом осознал, что находится на пределе. Единственное, что он смог сделать, – это небольшую воздушную пробку в области рта, чтобы вдохнуть долгожданную порцию кислорода. Исао не интересовал мертвецов, а вот Акио все сильнее погружался в пучину и оказался практически по плечи в плену. Но он не был готов отпустить своего товарища и покрепче ухватил того за скользкую ладонь.

Акио схватили за волосы, отклоняя голову назад, и одна из конечностей ухватилась за его горло, крепко сжимая.

«Ну и что, я умру тут?»

Акио думал, что злится, но когда в глазах начало темнеть, внезапно осознал:

«Мне страшно! Я не хочу умирать… Мне страшно, пожалуйста, спасите! Я не хочу умирать! Я хочу обратно, пожалуйста. – Его мысли становились все истеричнее. – Я хочу к Мире, Иошихиро, Аи и Макото. Пожалуйста, отпустите меня, я вас умоляю! – Его глаза наполнились ужасом. – Страшно, правда страшно…»

И он выпустил последний воздух из легких.

– Теперь ты честен с собой, – послышался бархатный женский голос. – Человеку в этой жизни важно ценить в первую очередь самого себя. Слышать себя, беречь и любить. Пока ты врешь себе, пока винишь себя, ты не обретешь свободу, а значит, твоя жизнь не будет иметь ценности.

Акио почувствовал тепло на левой щеке и обернулся.

Перед ним возникла не кто иная, как нисуго – существо с длинным серым змеиным хвостом вместо ног и плавниками на руках и спине. Существо обладало стройным телом, редкими волосами ярко-рыжего цвета и выразительными узкими глазами с прямоугольными зрачками. Все, как описывалось в книгах.

Нисуго ласково гладила Акио по щеке, всматриваясь в испуганное лицо, и улыбалась, показывая наточенные акульи зубы. Она аккуратно провела ладонью вокруг головы Акио, и сжимавшие его тиски ослабли, а вокруг появился пузырь, наполненный воздухом. Акио жадно вдохнул, стараясь прийти в себя.

Нисуго с нежностью дотронулась до гематом, оставленных жадными оковами на шее Акио, и злобно зашипела в сторону дна:

– Они напугали тебя, человеческий ребенок? – Ее голос звучал успокаивающе. Она осторожно заправляла мокрые пряди Акио за уши.

– Я совру, если скажу, что это не так, – холодно ответил он, слыша болезненную хрипоту в своем голосе.

– Но ты сам виноват. Ты старался всех обмануть, забрав то, что тебе не принадлежит. – Нисуго взяла Акио за подбородок и направила его взгляд на болтавшийся труп, который Акио усердно держал за руку. – Разве не знаешь, что духи очень не любят, когда трогают то, что по праву принадлежит им? – Нисуго повернула Акио к себе и прильнула к его лицу, жадно облизывая собственные губы.

– Я бы расплатился с тобой своим телом, но сегодня не готов стать ужином. – Акио отвернулся, поморщившись.

Нисуго рассмеялась и убрала руки от его лица. В следующий миг она стала серьезной и молча смотрела на него, изучая. Взгляд становился все более беспокойным.

– Что? Настолько понравился? – продолжил язвить Акио.

– Возможно, тебе будет лучше умереть здесь и сейчас. – Нисуго сказала это, продолжая рассматривать глаза Акио. – Это избавит тебя от множества страданий.

– Если ты решила зарабатывать на гаданиях, мой тебе совет: говори людям только хорошее. За плохое тебе платить никто не захочет.

– Глупый ребенок! – возмутилась нисуго, махнув хвостом. – Ладно, ты действительно мне понравился, а это значит, что и свою награду ты заслужил.

– И что же мне полагается? – с облегчением выдохнул Акио.

– Ты сможешь унести отсюда либо свой артефакт, либо это. – Она указала на тело уродца.

Акио задумчиво опустил взгляд.

– Если оставишь его здесь, рано или поздно он просто сгниет и станет одним из них. – Она кивнула на дно. – Он никогда не сможет умереть и тысячелетия проведет в мучениях.

– Тогда я заберу его, – уверенно заявил Акио.

Лицо нисуго расплылось в улыбке.

– Без тени сомнения выбираешь труп, даже не зная, какую награду заслужил?

– Если узнаю, начну сомневаться, а потом, возможно, жалеть, так что лучше даже не знать, что потерял. Буду думать только о том, что приобрел.

– Таких глупых я еще не встречала. – Нисуго вновь ласково погладила Акио по голове. – Твой выбор сделан, уговаривать не стану, но… – Она снова посмотрела ему в глаза. – Только потому, что мне нравится твоя глупость… Твое будущее туманно и болезненно, ты сломаешься и сделаешь неверный выбор, но однажды, когда тебе нужна будет моя помощь, приди – и получишь ответ. Всего однажды. Большего я тебе дать не могу.

– Спасибо тебе, – растерянно поблагодарил Акио. – А… как тебя зовут?

– Ты первый человек, кто поинтересовался, – воодушевленно отозвалась нисуго, немного засмущавшись. Она по-девичьи сложила руки перед собой, виляя хвостом. – Зови меня Марин.

– Я обязательно запомню. Надеюсь, твоя помощь мне не понадобится. Не принимай на свой счет, ты, конечно, красива в своем роде, но место для встреч так себе. Не хочется вновь вскрывать свою голову.

– Человек, так ты все понял? Неужели хватило ума?

– Пару мгновений назад ты восхищалась моей глупостью, но я позволю себе предположить, что мы в моем сознании или что-то вроде того. Может, в душе?

– Действительно на удивление глуп! – Марин расхохоталась.

В тот момент Акио понял, что из себя представляет Город Ласточек, и, как выяснилось, оказался прав. Никакой местности не существовало, лишь тонкая прослойка густого магического тумана. Делая вдох, человек терял сознание, а дальше туман, подобно яду, проникал в тело и навевал иллюзию. Слабых физически или духовно он практически сразу доводил до безумия, сильных же заставлял окунаться все глубже и глубже в недра собственного сознания, пока те не теряли над собой контроль.

Каждый человек, в зависимости от стихии, видел свой мир. Людям стихии воды часто представлялись реки или озера, крайне редко встречалась разрушительная сила морей. Продвигаясь все дальше по стране иллюзий, человек сталкивался с испытанием. Для Акио, жизнь которого обесценивалась с момента рождения, главной сложностью было признать искренний страх перед смертью. Признать желание жить.

Несмотря на то что каждый попадал в плен своей иллюзии, правящие духи объединяли сознания людей. Никто и никогда не умирал в тумане по-настоящему, духи поддерживали человеческие жизни, пока те медленно сходили с ума и сгнивали, жадно борясь за награду.

Главенствующими созданиями для иллюзий, связанных с водой, являлись нисуго, игривые и любящие людей существа. Их дары были щедрыми, но больше всего они любили просто поболтать. Так и в тот день Марин рассказала Акио правду о Городе Ласточек.

Насытившись беседой, она приложила ладонь к его лбу.

– Удачи, глупый человек. – Марин улыбнулась акульим оскалом.

Яркая вспышка света – и глаза Акио распахнулись. Дымка тумана все еще окружала его, поэтому он зажал рот и нос рукой и осторожно подхватил уже тяжелое тело Исао. Акио выбежал из тумана, жадно глотая воздух, и осмотрелся. Вдалеке с пустым взглядом сидел Иошихиро, приклонившись к дереву. Его вид был еще более потрепанным, чем у Акио. Рядом с ним стоял Таро. Заприметив Акио, они оба метнулись к нему. Иошихиро заметно хромал на правую ногу, но Таро, идущий рядом, подхватил его под руку, помогая.

Акио обессиленно упал на колени, чувствуя в руках теплое и тяжелое тело. Исао, лицо которого избавилось от ужасающих отеков, открыл свои черные и удивительно круглые глаза и посмотрел на Акио. Слеза покатилась по его щеке, и легкая улыбка расцвела на бледном лице.

– На помощь! Эй! Пожалуйста, он еще жив! – Акио закричал, высматривая вокруг хоть кого-то, кроме брата и друга, бежавших ему навстречу.

– Не нужно, я уже не жилец, – еле слышно выговорил Исао.

– Что за чушь ты несешь?! Раз дышишь, значит, ты живой!

Исао отрицательно покачал головой и из последних сил поманил Акио. Тот наклонился к нему ближе.

Когда Иошихиро и Таро подбежали, Исао уже не дышал. На его губах застыла благодарная улыбка. Акио сидел, словно статуя, с бессмысленным взглядом, не понимая, что делать с теми сведениями, которые он успел узнать.

– Тебя потрепало. – Пристально разглядывая Акио, Иошихиро шепотом выругался. – Неужели нельзя быть хоть немного поосторожнее?

Он замахнулся что есть силы и шлепнул ладонью по истекавшей кровью спине младшего брата.

– Проклятье! – закричал Акио, словно очнувшись, и обхватил себя руками. – Нет чтобы пожалеть! Только и умеешь, что руки распускать!

– Когда ты уже начнешь использовать выражения правильно? – возмутился Иошихиро.

– Но ты в самом деле выглядишь неважно, – тихо произнес Таро, всматриваясь в гематомы на шее Акио.

– Да ничего серьезного, пара пилюль – и буду как новенький. Что там у тебя? Давай хвастайся, – обратился Акио к старшему брату.

Иошихиро недовольно отвел взгляд и достал из кармана кольцо. Обычное золотое кольцо.

– Твой дух решил, что ты недостаточно богат?

– Нет, он сказал, что мой брат идиот, поэтому мне ничего не поможет. Это кольцо способно сменить твой облик на внешность другого человека. Нужно просто помнить его образ в деталях.

– Ничего себе, звучит впечатляюще. Но ты не выглядишь довольным. – Акио с трудом поднялся с колен.

– У него непростое условие. – Закусив губу, Иошихиро разглядывал украшение.

– Какое же? – Таро изнывал от интереса, но все еще испытывал чувство стыда за собственный страх.

– Этого человека ты должен убить, – холодно бросил Иошихиро.

«Что это вообще за вещь такая? Да и зачем кольцо Иошихиро? Что творилось в твоем подсознании, братец?» – задумался Акио, но, видя пустые глаза брата, не решился требовать подробностей и спросил другое:

– А что ты увидел?

– Скалистый берег, дорогу к которому покрывал зеленый лес. Вот только море давно пересохло, лишь бесконечная бездна и гул ветра внизу.

Во многом видения близнецов оказались похожи, вот только вместо дружелюбной нисуго Иошихиро встретил яростную узафину. Эти существа напоминают людей, но у них есть крылья, подобные драконьим, и чешуя. Нрав у этих созданий практически всегда одинаковый: разговоры их мало интересуют, они предпочитают избивать жертву до полусмерти. Заклинателей, владеющих стихией воздуха, встречается крайне мало, и еще меньше из них выживает после встречи со стихийным духом.

Акио без подробностей рассказал про свое испытание и Исао. Иошихиро одобрил поступок брата шлепком по затылку, Таро же выразил восхищение, но после поджал губы от обиды на себя.

Именно эти воспоминания дали Акио ключ к разгадке собственного перерождения.

Глава 5

Я вновь иду к тебе, дух воды

Настоящее время

Весь следующий день Акио и Таро без передышек и привалов шли к Городу Ласточек. Таро оставался абсолютно спокоен и холоден, лишь слегка подрагивавшая бровь выдавала в нем признаки приближавшегося нервного срыва. Причиной этому был шедший рядом человек, который с самого начала пути не планировал скрывать собственную усталость. Акио возмущался, плакался и недовольно закатывал глаза. Его не устраивала жара – тогда Таро вставал на солнечную сторону, создавая хотя бы минимальную тень. Его беспокоил голод – Таро отдал припасы, собранные Сузу в дорогу. Он устал идти – Таро часть пути нес его на спине.

Слегка пульсировавшая вена на шее и убийственный взгляд – все, что осталось у Таро после этой «прогулки». Акио шел рядом и вновь недовольно закатывал глаза. Видя, что Таро не обращает на него внимания, он повторял это, но теперь уже томно вздыхая. Вокруг было темно, лишь луна немного освещала дорогу. Таро остановился. На его лице было отчетливо видно желание убивать, изумрудные глаза блестели, а на губах застыла безумная улыбка. Он натянуто выдавил:

– Что на этот раз?

Мурашки пробежали по спине Акио, он слегка отстранился и, неловко улыбнувшись, ускорил шаг. Таро продолжал стоять на месте и глубоко дышать.

– Сам бы попробовал жить с таким слабым и немощным телом, – заскулил Акио. Ему действительно было плохо: ноги гудели, спину невыносимо ломило, каждое движение отдавалось тысячами иголок.

Таро все с той же безумной улыбкой осмотрелся. Заприметив толстую сухую ветвь неподалеку, он разжал ладонь и выпустил небольшой, но стремительный огненный шар. Ветка вмиг заполыхала.

– Значит, остановимся здесь, – процедил он. Развернувшись в противоположном направлении, он указал пальцем в сторону костра: – Ты сиди здесь!

И ушел.

Акио уселся недалеко от потрескивавшего костра и наконец-то снял обувь. Ступни распухли. Он разогнул нывшую спину и улегся на твердую землю, холод которой ослаблял боль.

«Значит, я почти нащупал твой предел, Таро», – восхищался про себя Акио.

Не то чтобы ему доставляло удовольствие изводить здоровяка, хотя это тоже имело место быть. Не оставаться же ему одному грушей для битья? После стольких лет пыток от демонов и самый благородный свернет не на ту дорожку. Но все же мотив Акио заключался в другом. Стихия огня – стремительная и разрушающая энергия, ее обладатели считаются счастливчиками по праву рождения: их запасы энергии превосходят остальных, мощь жизни, полыхающая в груди, делает их долгожителями, но есть один немаловажный минус.

Люди, владеющие стихией огня, должны прикладывать огромные усилия для сдерживания гнева. При недостатке практики они могут сорваться из-за любой мелочи. Неумелые воины способны уничтожить своих же соратников в порыве гнева, бывали даже случаи, когда под удар попадали и собственные семьи, поэтому контроль эмоций является основой обучения огненных душ.

Несмотря на внешнюю холодность и доброту, внутри Таро бушевала убийственная мощь, и сейчас Акио прощупывал почву. Ему не нравился тон, с которым окружающие разговаривали с его некогда близким другом, но больше всего его не устраивала терпимость самого Таро. Обладая такими физическими данными и запасом сил, он мог одним взглядом заставить людей замолчать. Кроме того, по подсчетам Акио, Таро уже должен был занять место главы клана Окумура, но он упрямо продолжал терпеть, держа гнев внутри.

Акио так и лежал на спине, сложив руки под головой и вальяжно закинув ногу на ногу, продолжая мысленно нахваливать собственные методы воспитания, пока в глубине леса не раздался истошный крик:

– Во что я ввязался?!

Следом, точно раскат грома, послышался треск падавших деревьев. Акио подорвался, всматриваясь в темноту леса. Оттуда уверенным шагом вышел Таро, выглядел он немного потрепанным, но взгляд оставался привычно спокойным.

Акио открыл было рот, но Таро выставил руку, остановив его.

– А теперь помолчи. Хотя бы до утра.

Таро устало лег возле костра и накрыл глаза рукой, словно спрятавшись. Спустя немного времени он погрузился в сон.

Утром, когда Таро проснулся, от Акио не осталось и следа. Сначала Таро внимательно осмотрел округу, но когда понял, что того нигде нет, забеспокоился. Сжимая челюсти от волнения так, что ходили желваки, он начертил заклинание на ладони и осторожно прижал ее к земле. Спустя несколько мгновений перед ним появился маленький огненный светлячок, который с безумной скоростью рванул вдоль тропы. Таро побежал за ним.

Таро подсадил самку светлячка за шиворот Акио, когда они только покинули Мару. Огненные светлячки живут парами. Стоит их разлучить, и самец, обезумевший, будет искать свою возлюбленную. Этому приему Таро научила старшая сестра, которой он всегда проигрывал в прятки: куда бы ни спрятался, она всегда находила его и трепала за щеки до синяков.

Лес остался позади, и перед Таро открылась пустынная, практически выжженная местность с густой дымкой знакомого тумана вдалеке. Лишь один жилой двор и прилегавшая к нему лавка находились посреди этой пустоши. Так как место пользовалось популярностью у заклинателей, многие видели здесь золотую жилу, поэтому открывали лавки и даже умудрялись строить постоялые дворы. Вот только духи, обитающие в тумане, не собирались мириться с подобным соседством и уничтожали каждую постройку вместе с ее хозяином. Лишь эта знаменитая лавка, владелицей которой была пожилая подслеповатая женщина, стояла здесь уже больше двадцати лет. Ходили слухи, что хозяйка подкупила духов, скормив им собственные глаза.

Светлячок привел Таро прямиком к лавке и судорожно забился о дверь, бросая вызов куску дерева. Таро посмотрел на бедное существо и, сложив два пальца, отменил заклинание. Затем слегка толкнул дверь и разжег огненный шар в руке, приготовившись атаковать, но так и застыл на входе.

Перед ним открылась следующая картина: довольный Акио, за обе щеки уплетающий угощения так, что вокруг губ налипли кристаллики сахара, и воодушевленная старушка рядом с ним за деревянным столиком.

– Ешь, не торопись. Хорошенький-то какой. – Женщина щурилась, глядев на Акио. – А худющий… жуть! Ну ничего, вот встретишь хорошую девицу, она тебя откормит.

Акио в ответ ярко улыбался с набитыми щеками.

Дверь распахнулась полностью, и Акио увидел разъяренного Таро. Распущенные волосы были взъерошены, и, судя по легкому подергиванию плеч и одышке, тот явно торопился.

– Доброе утро, – еле различимо пробормотал Акио, убрав языком кристаллики сахара в уголках губ.

– Мгм. – Таро почувствовал облегчение и выдохнул.

– Какой красавец! – восхищенно завизжала старушка сиплым голосом, радостно всплеснула руками и, подскочив из-за стола, бросилась в сторону кухни за еще одной порцией.

– А ты явно нравишься дамам постарше, – внятно сказал Акио, наконец дожевав.

– Тетушка Анку самая верная из всех моих поклонниц, – язвительно ответил Таро. В его голосе чувствовалась обида. Он зашел внутрь и спокойно присел за стол, словно он здесь частый гость. Вся его поза кричала об этом.

– Я просто проголодался. Никуда бы не делся, не злись так. – Акио успокаивающе положил ладонь поверх ладони Таро.

– Угу. – Таро выдернул руку и, стараясь оставаться невозмутимым, принялся заплетать растрепанные волосы в аккуратный низкий хвост.

Тетушка Анку действительно оказалась яростной поклонницей Таро: она не переставала восхищаться им, счастливо щурилась, улыбалась, как ребенок, и не взяла с них ни монетки. Попрощавшись, Таро и Акио двинулись к зловещему туману. Старушка с печалью смотрела им вслед, прошептав:

– Будь осторожен.

Они подошли практически вплотную к густой дымке тумана. Акио чувствовал легкий трепет, который сковывал шею.

– Не желаешь попробовать? – Он склонил голову и печально посмотрел на Таро.

– Я уже был там, – не отводя глаз от тумана, холодно ответил тот.

– Правда? – Акио был приятно удивлен. Таро смог побороть страх, а то, что он стоял здесь целым и невредимым, говорило о его успехе. – Покажешь, что раздобыл?

Таро перевел спокойный взгляд на Акио и утвердительно кивнул:

– Позже. Другим не стоит знать об этом, пока не пришло время.

– А ты умеешь заинтриговать. – Акио ухмыльнулся. – Ну что, вперед? – Он сделал резкий выдох и не раздумывая шагнул в туман.

Таро, как и в прошлый раз, остался позади, только теперь в его взгляде не читалась жалость к себе – в нем застыла лишь тревога.

Он некоторое время смотрел в беспросветный туман, а после уселся на землю и, подперев голову рукой, принялся ждать. Он знал, что слабое тело Макото протянет в тумане не дольше ребенка, поэтому сейчас каждое мгновенье было на счету.

Акио сделал глубокий вдох и открыл глаза. Все выглядело совсем по-другому. Вместо прекрасного скалистого берега он увидел грязно-оранжевый песчаный пляж, небо не было затянуто тучами, но имело нездоровый желтый оттенок, словно лучи солнца пытались прорваться сквозь облачную дымку, но проигрывали в этой схватке. Вокруг ни души. Абсолютная тишина. Только Акио и спокойное море перед ним.

– Сейчас не время искать подвох, мне здесь долго не продержаться. – Собрав всю волю в кулак, Акио зашел в спокойную морскую гладь. – Марин, ты здесь? Я вернулся, я пришел, мне нужна твоя помощь! – Он кричал и все глубже заходил в воду. Оказавшись в море по пояс, Акио остановился, запрокинул голову и вновь всмотрелся в небо. – Так спокойно, что слишком тревожно.

Он продолжал идти, но шаги становились все более неуверенными. Дно. Что-то не так было на дне.

– Вот же! – Акио испуганно вскрикнул, быстро шагнув назад.

Он вгляделся в песок под ногами, но вместо него обнаружил смесь человеческих внутренностей, мягких и еще теплых. Море вымыло из них кровь, так что можно было увидеть истинный цвет сердца или печени. Ноги Акио все глубже проваливались в жуткую смесь, и, пытаясь освободить их, он слышал мерзкое причмокивание. Акио попятился в сторону берега, но резкая головная боль напомнила, что его время ограничено.

– Хорошо. – Он остановился, трясина понемногу затягивала его вниз. Закатав рукава, Акио устремил взгляд на горизонт, а через мгновение нырнул. По пути он выглядывал хоть малейшую подсказку среди жуткой смеси на дне.

Время от времени Акио всплывал, чтобы набрать воздуха. Приятный соленый запах моря сменился омерзительной трупной вонью, вызывая приступы рвоты, но Акио собирал силы и нырял обратно, продолжая поиски. Состояние становилось все хуже, но пейзаж никак не менялся – абсолютное спокойствие. Акио нервно выглядывал внизу хоть малейшее движение, но сознание продолжало играть с ним в смертельную игру.

– Значит, остается только одно. – Акио набрал воздуха и, собравшись с мыслями, поплыл уже не в сторону горизонта, а вниз.

Он стал судорожно разгребать мерзкое месиво на дне. Окоченевшие сердца, затвердевшие почки, выпотрошенные желудки. Акио едва сдерживал тошноту. Тревога заполнила все тело, сделав руки и ноги ватными. Ничего. Сколько бы он ни пробирался вниз, ничего не менялось.

Болезненная гримаса застыла на лице, белки глаз заметно покраснели, а вены на шее безумно пульсировали.

«Нет, нет, только не здесь и только не в этом теле, слышите?!» – Сознание начало затуманиваться, как вдруг среди множества органов появилась миниатюрная женская ладонь, которая жадно старалась ухватиться за что-то. Акио без тени сомнения схватил руку и потянул на себя, вырвав из глубины тело молодой девушки.

Но он увидел лишь обезображенное лицо со снятым скальпом и выколотыми глазными яблоками. От неожиданности Акио в ужасе закричал, его легкие наполнились водой, их словно обожгло, а резкая боль в грудной клетке, кажется, переломала все ребра.

Двинуться с места не получилось. Вода вокруг постепенно темнела, превращаясь в вязкую жидкость бордового оттенка, точно запекшаяся кровь.

Сердцебиение слабело, Акио не удавалось вдохнуть, зрачки пустели.

«Только не так, пожалуйста…» – жалобно скулил он про себя, надеясь хоть на какую-то помощь.

– Я знала, что ты придешь, но и представить не могла, что будет твориться в твоей голове, – послышался знакомый бархатный голос.

Марин брезгливо поджала хвост, не желая касаться дна. Энергия вокруг нее очищала воду, и можно было различить неизменившийся облик нисуго. Она с жалостью смотрела на Акио, который никак не реагировал на ее присутствие, и осторожно прижалась ухом к его сердцу.

– Едва слышно, – обеспокоенно сказала она, ощупывая ладонями холодное лицо Акио. Его зрачки не реагировали, а пальцы на руках сжались в судорогах. Марин отвела взгляд и ненадолго прикрыла веки. – Прости, человеческий ребенок. – Она схватила Акио за подбородок и прильнула ледяными скользкими губами к еще теплым губам Акио.

Поток холодного воздуха проник в горло, постепенно распространяясь по всему телу. Когда холод дошел до сердца, Акио распахнул глаза. Нисуго прижимала его к себе и делилась жизненной силой, хватка ее рук становилась слабее, а поджатый хвост опускался все ниже, касаясь внутренностей на дне. Акио уставился на существо напротив, жизнь возвращалась к нему, в руках появилась сила, он скользнул взглядом по лицу Марин и осторожно оттолкнул ее.

Нисуго устало улыбнулась и понимающе кивнула, она подняла руку и провела вокруг лица Акио, создав воздушный пузырь. Ее движения были медленными и неуверенными, а кончики пальцев слегка подрагивали.

– Спасибо, – едва сделав первый вдох, искренне поблагодарил Акио. – Спасибо тебе.

Марин лишь вяло улыбнулась.

– Ты знаешь, зачем я здесь: я пришел, потому что ты обещала помочь.

– А я надеялась, что ты просто соскучился. – Она старалась оставаться такой же очаровательно веселой, но тембр изменился, в каждом слове чувствовалась тяжесть. – Ответь мне только на один вопрос. – Марин устало потерла глаза. – Что ты выбрал тогда?

– Я сделал неправильный выбор.

– Правильного выбора не было. – Она ласково погладила Акио по щеке.

Акио смотрел на нее, и в груди становилось все тяжелее. Знакомое чувство, до боли знакомый взгляд – так смотрят те… кто собирается умереть.

– Ты ведь не глупый мальчик и понимаешь, что времени ни у тебя, ни у меня не осталось, так что не смотри так печально, – холодно сказала Марин.

– Не смотри так печально? Не смей произносить этого вслух. – Сердце Акио нервно колотилось, он обхватил руками лицо нисуго и жадно всматривался в пустеющие глаза. – Ты ведь сейчас не думаешь прощаться, да?

– Прости, но мой ответ тебя не устроит. – Марин продолжала мягко смотреть на Акио, но ее глаза заметно тускнели. – Я нарушила главное правило этого места – не помогать людям. Понимаешь, даже если я выживу, другие духи разорвут меня на части, так что не делай мою жертву напрасной, хорошо? – Бархатный голос звучал тише, а пульсирующие вены на ее шее становились нездорового бордового цвета.

– Зачем? – Акио разочарованно опустил взгляд, пытаясь собраться с мыслями.

– Потому что ты мне понравился, – стукнув его пальцем по кончику носа, призналась Марин. – А теперь я отвечу на твой вопрос.

– Не неси чепуху, сейчас нужно понять, как спасти тебя. – Акио был серьезен. Он забыл, зачем пришел сюда, забыл, что его тело слабело, он просто больше не хотел, чтобы кто-то снова пострадал из-за него.

Марин расцвела в улыбке, все так же напоминавшей акулий оскал, но белки ее глаз были мутно-желтыми, а дрожь в теле становилась сильнее.

– Я еще какое-то время побуду здесь. – Марин ткнула пальцем в духовный центр Акио. Он ощутил, как сжалось его искалеченное сердце, и неуверенно кивнул. Внутри, словно раскаленный металл, разливалась горечь. – Прости, что бы ты там ни увидел, и прощай, Акио. – С этими словами Марин сложила два пальца и ткнула его в лоб. Мягкая улыбка и пустой взгляд застыли на лице нисуго, она медленно закрыла глаза и опустилась на обезображенное дно.

Акио хотел закричать и кинуться за ней, но темнота заполнила все вокруг, а руки и ноги оцепенели.

– Ты и правда мне понравился, – едва слышно шепнула Марин, погружаясь в жуткую смесь. – Ты знаешь мое имя.

Через мгновение ее тело жадно схватили сгнившие руки, которые вырвались из обезображенного полотна на дне, и затянули в трясину. От нисуго не осталось и следа.

Марин встречала тысячи людей за свою длинную жизнь, и все они проходили мимо, но лишь один запомнил ее. А порой и одного человека достаточно, чтобы жизнь прошла не зря.

Акио испытывал полное разочарование. Никто не должен был вновь умирать из-за него! Он возродился всего несколько дней назад и уже разрушил жизнь прекрасного существа. Но времени на саморазрушение не осталось. Постепенно темнота вокруг начала обретать слабо различимые формы.

Перед ним возник письменный стол, на котором лежала стопка исписанных бумаг. Чувствовался запах чернил и легкий холод из приоткрытого окна. Руки Акио двигались сами собой, выписывая строчки из стихотворения:

«Несчастный!» – шепнешь ли ты?

Когда бы могло состраданье…

«Иллюзия. Я в воспоминаниях Макото?» – осознал Акио и начал внимательно всматриваться в каждую деталь.

– Ты снова здесь? – послышался знакомый голос.

Акио повернулся, но не увидел лица – оно было размыто и рассмотреть никак не получалось. Вероятно, потому, что у Марин не оставалось сил и у нее не вышло передать иллюзию достаточно детально. Воссоздать человеческое лицо всегда было самой тяжелой задачей для других существ: как бы они ни старались, их копии выходили недостаточно живыми, всегда либо застывшими, либо крайне уродливыми.

Не важно, видел ли сейчас лицо Акио или нет, бело-золотое одеяние с высоким воротником и мерзкий голос ясно дали понять, что перед ним Шито.

– Да, император разрешил пользоваться вашей библиотекой. – Тело Акио двигалось само по себе, сейчас им руководил Макото. Голос его слегка дрожал, а сердце как-то болезненно застучало.

«Страх?» – предположил Акио, прислушавшись к ощущениям.

– Так нравится заниматься этой ерундой? – Шито постучал по плечу Макото и присел рядом, внимательно рассматривая письмена. – Ну, знаешь, выглядит неплохо.

Румянец разлился по щекам Акио, а его собственная душа пришла в смятение.

Картинка быстро сменилась, и вот сквозь мутную пелену Акио рассмотрел знакомый кабинет Иошихиро. Старший брат сидел за столом, перебирая бумаги.

– Этот человек по-особому дорог мне. Ты правда считаешь, что мне лучше признаться? У меня ведь никогда не было друзей, и я совсем не знаю… – прозвучал неуверенный вопрос Макото. Вот и сейчас он испытывал отчетливый страх.

Иошихиро мягко улыбнулся, что было заметно даже сквозь пелену.

– Не стоит молчать о подобном. Будь то близкий друг или девица, покорившая твое сердце, важно сказать о своих чувствах, пока жизнь не отняла у тебя эту возможность. Пойми, варианта всего два: либо ваши чувства взаимны, будь то любовь или дружба, и тогда вы будете счастливы. Либо ты узнаешь другую правду и перестанешь тешить сердце надеждами. В любом случае ты ничего не теряешь, понимаешь? – не поднимая взгляд на младшего брата, сказал Иошихиро.

Все вокруг закружилось, от чего Акио начало мутить, и картинка вновь сменилась. Не успев толком и глаз открыть, Акио почувствовал безумную боль в грудной клетке, словно кто-то медленно и с наслаждением ломал ему ребра.

– Что за ерунду ты несешь? – Язвительно-колкий вопрос, проникший в самое сердце. – Хочешь сказать, что вся эта твоя мутная писанина про меня? Вообразил нас подружками, которые делят горячие сплетни за чашечкой чая? С чего вдруг кому-то вроде меня шататься с тобой? – Шито рассмеялся, и от этого смеха сердце Макото обливалось раскаленным металлом.

«Макото, какой же ты наивный идиот…» – Акио чувствовал, как все переворачивалось в душе брата, как нервно задрожали руки, державшие листы, как ком предательски встал в горле, не дав вымолвить и слова.

Картинки менялись крайне быстро. Вновь библиотека и слезы на исписанных листах, короткие взгляды в окна императорского двора, гнетущее чувство одиночества и обиды. Макото был слишком нелюдим с детства, и раскрыть свои чувства для него было сродни вспоротой ране. Он желал обрести друга, но выбрал не того человека. Акио чувствовал страдания младшего брата, как собственные, и его сердце сжималось, преумножая боль.

Картинка вновь сменилась, и сердце Акио застыло в диком ужасе. Он лежал на серой земле и видел перед собой лишь подол бело-золотого одеяния, горячая кровь стекала по губам, смешавшись с горькими слезами. Вокруг – темнота и жуткий страх, сковавший тело.

Сердце Макото выпрыгивало из груди, разрываясь на миллионы осколков, он терялся в пространстве. Его тело, словно куклу, подняли с земли и усадили, руки были крепко связаны веревками, на ноги силой наступал один из подручных Шито, и жгучая боль от этого заставляла Макото оставаться в сознании. Акио замер в абсолютном непередаваемом ужасе, он хотел закрыть глаза, но тело не слушалось. Слезы лились бесконечным потоком, а истеричные всхлипы лишь раззадоривали мучителей. Омерзительно жесткой хваткой Шито схватил Макото за волосы, а после все превратилось в сплошной туман из боли, унижения и приступов паники.

В душе Акио все рушилось, перед глазами стоял образ издевавшихся над братом людей, а в мыслях пульсировало лишь одно: «Убить».

Акио настолько погрузился в собственные мысли, что не заметил, как сменилась картина. Сейчас он так же лежал на земле, безумная боль, ноющая спина и множество гематом по всему телу напоминали о пережитом ужасе. Глаза Макото застыли, устремившись в пустоту, но вдалеке, сквозь пелену, виднелся высокий силуэт в зеленых одеждах, который приближался все быстрее. Акио видел, как Таро нашел Макото в подобном состоянии, как дрожащими руками ощупывал его раны, как нашептывал что-то успокаивающее, но Макото ничего не слышал, а каждое прикосновение было похоже на ожог.

Все вновь закружилось. Обезумевшее лицо Иошихиро и грубая ругань в императорском дворце. Акио видел брата, готового на убийство всех вокруг, едва сдерживавшего собственную силу в дрожащих от злости руках, и услышал холодный ответ императора:

– Ты действительно считаешь, что это сделали мои люди?

– У меня нет ни единого сомнения. – Иошихиро был на пределе.

– Я должен поверить словам твоего младшего брата или твоему чутью? Наши семьи веками были дружны, отчего же людям моего двора вредить вам? – Император был спокоен, даже безразличен. – Напомню, что однажды один из твоих братьев уже обманул наше доверие и твоя семья серьезно за это поплатилась. Сейчас ты собираешься выставить моих людей преступниками, защищая свою семью. Может, урок не был усвоен, Иошихиро? – Взгляд императора наполнился надменной яростью.

«Ты ведь не спустишь им это с рук?» – Надежда еще не до конца покинула сердце Акио. Но после слов императора кулаки Иошихиро постепенно разжались, он выпрямился, вернув себе величественность.

– Урок был усвоен, – процедил он. Медленно развернувшись к Макото, он опустил взгляд, не решаясь взглянуть на брата. – Идем.

Макото лишь испуганно вздохнул и последовал за Иошихиро. Сзади послышался грозный тон молодого императора, что пригрозил своим служащим:

– Если я узнаю, что это действительно были вы, я лично убью каждого члена вашей семьи!

Далее картины сменялись одна за другой. В них не было ничего, кроме зияющей пустоты, лекарств, книг и стен комнаты. А еще боли и разочарования. И Иошихиро, бесконечно пьющего вино до полубессознательного состояния в кабинете.

Сейчас Акио видел, как Макото поднялся по лестнице и вошел в свою комнату. В груди – пугающая пустота. Он остановился у зеркала и, всматриваясь в отражение, не видел там ничего, кроме разбитой души.

– Если бы здесь был ты. – Макото медленно опустил взгляд. – Если бы рядом с ним был ты, все было бы по-другому. – Акио чувствовал, как в глазах застыли горячие слезы, едва сдерживаемые младшим братом. – Акио, я не справляюсь. Я не могу так. – По холодной щеке Макото скатилась слеза. – Я жить не хочу, Акио.

Акио хотел бы протянуть руки к отражению и обнять брата, его сердце тысячами осколков разрезало внутренности, но он ничего не мог сделать, он был в плену иллюзии.

Яркий шар света развеял пелену вокруг. Резко подступивший жар, неразборчивый крик, а через миг Акио сделал глубокий вдох и открыл глаза. Он лежал на земле возле туманной дымки, над ним встревоженно нависал Таро. Иллюзия развеялась, но собственные чувства Акио забрал с собой. Он пустыми глазами смотрел в серое небо.

«Среди демонов было не так уж и плохо». – Безумное чувство усталости боролось с неконтролируемой яростью.

– Ты не возвращался слишком долго, мне пришлось вмешаться, – будто извинялся Таро.

Акио уставился в беспокойные изумрудные глаза напротив и благодарно кивнул, прикрыл веки и сделал глубокий вдох.

– Ты ведь можешь позвать сюда Иошихиро, верно?

– Я могу лишь отправить ему послание, явиться или нет – он решит сам.

Акио поднялся на колени, уперевшись ладонями в землю, его взгляд переполняла боль, а пальцы яростно сжимали одежды.

– Сообщи, что у него нет выбора.

Таро не задавал вопросов, он быстро вывел на ладони заклинание и передал его потоку ветра, который служил старшему из братьев.

Иошихиро тем временем ехал на собрание кланов. Светло-синяя повозка медленно покачивалась из стороны в сторону. Странное чувство беспокойства не покидало Иошихиро, лишь бокал теплого вина заглушал смятение. Легкий поток ветра пронесся мимо, нашептывая слова послания. Взгляд Иошихиро мгновенно застыл. Крепче сжав бокал, он приказал остановиться. Молодой слуга, управлявший повозкой, повиновался.

Иошихиро вышел, нервно оглядываясь по сторонам.

– Вас что-то беспокоит, господин? – поинтересовался слуга.

– Сколько отсюда до Города Ласточек?

– Дня три езды.

– Долго. – Иошихиро прижал ладонь к резко разболевшейся голове. – Тогда придется самому. Передай императору, что я буду вовремя. – Иошихиро спешно допил остатки вина и забросил бокал в повозку. Затем выставил перед собой ладонь, готовясь к худшему из известных ему заклинаний стихии воздуха.

– Господин, а как же вы… – начал слуга, как вдруг тело Иошихиро растворилось прямо на его глазах.

Спустя мгновение он мертвым грузом рухнул на землю в нескольких шагах от Таро и Акио. Иошихиро недовольно отбросил непослушную прядь и сплюнул кровь. Поднялся на ноги, поправил одежды и, приняв привычное величие, застыл в абсолютной растерянности.

Его младший брат, словно избитый щенок, стоял на четвереньках, вновь роняя слезы на землю. Таро был встревожен, но не приближался к Макото, сохраняя некое расстояние между ними.

– Что ты с ним сделал?! – не сдерживая гнев, закричал Иошихиро.

– Закрой свой рот! – Акио поднял на брата стеклянный взгляд, который заставил Иошихиро остановиться и нервно сглотнуть. – Посмотри мне в глаза и скажи, за что ты так… со мной?

Говорил он от лица младшего брата или от собственного – сейчас Акио уже не понимал.

– Я, я… – Неожиданно растерявшийся от такого напора Иошихиро испуганно заикался.

– Ты же ненавидишь, когда кто-то мямлит! – Акио становился грубее. Он поднялся с земли и распрямил спину. Иошихиро был выше почти на полголовы, но взгляд, которым смотрел Акио, заставлял его чувствовать себя ничтожно маленьким. – Тебе так нравится быть псом императора, что ты готов спустить им все с рук?

Пес императора – именно так в высших кругах за глаза называли Иошихиро. Самый преданный среди приближенных, готовый выполнять любые грязные поручения и беспрекословно подчиняться воле правителя. Даже в преисподней мелкие пешки шептались об этом, насмехаясь над верностью несчастного смертного.

Иошихиро всегда было плевать на то, что говорят за его спиной окружающие, но, услышав подобное из уст любимого младшего брата, он ощутил, как сжались легкие от еле сдерживаемой обиды. Глаза наполнились невысказанной яростью.

– Думаешь, я не виню себя каждый день своего существования? – Голос Иошихиро слегка дрожал, однако взгляд снова стал надменным.

– И что прикажешь делать с твоим чувством вины? Хочешь, чтобы я тебе посочувствовал?

Иошихиро закрыл глаза, губы исказились в болезненной улыбке.

– Кто-то из вас хоть раз пытался меня понять? – Он больше не мог сдерживаться. Он очертил руками круг и резким движением тела направил стремительный поток воздуха в сторону Акио.

Таро дернулся, собираясь прикрыть, но Акио резко скомандовал:

– Не вмешивайся! – Он повторил движения брата, и поток воды столкнулся с ветром, создав ледяную стену между братьями.

– Что, по-твоему, я должен понять: твою слабость или нежелание мстить? – Акио яростно ударил правой ногой по земле, и вода стремительным потоком расколола пространство под ним.

Иошихиро ловко оттолкнулся от созданной им воздушной ступени и, перепрыгнув ледяную стену, замахнулся правой ногой. На безумной скорости он ударил младшего брата в челюсть, от чего тот потерял равновесие и рухнул на землю. Иошихиро навис над ним, всматриваясь в пустые глаза.

– Да, я слаб. Слаб настолько, что не выдерживаю всего, что на меня навесили по праву рождения. В отличие от вас, у меня никогда не было выбора! Никогда! Хотел ли я беспокоиться о процветании этого клана? Я плевать на них всех хотел, я лишь… – Иошихиро почувствовал, что в легких закончился воздух. – Я лишь хотел, чтобы моя семья была счастлива. Но я потерял всех. – Безумная улыбка все больше искажала его лицо. – Я так же, как и ты, потерял одного за другим. А все из-за собственной слабости, понимаешь? – Он говорил быстро, словно то, что годами копилось внутри, сейчас вырывалось безумным потоком. – У меня остался только ты, но цепи на моей шее не дали защитить даже тебя. Хочешь сказать, я пес императора? Да, я буду псом! Думай что хочешь, но ты никогда не был на моем месте! – Иошихиро оттолкнул Акио, болезненно закусив нижнюю губу.

Ужасная боль в челюсти и полное разочарование в себе – вот что Акио испытывал сейчас. Собственная злоба настолько застелила глаза, что он напрочь забыл о мире, чудовищном мире, в котором существует его старший брат. Мире, который был создан не без его участия.

Глава 6

Пес на золотой цепи

Когда Акио был еще жив, ему пришлось внимательно изучить записи о событиях шестисотлетней давности, событиях, которые создали цепи на шее Иошихиро.

Около шестисот лет назад нынешняя процветающая и мирная империя была охвачена бесчисленными войнами между кланами, а также бесконечными вторжениями соседних государств. Крупный остров посреди бушующих морей считался лакомым куском для всего мира, и противостоять внешней агрессии было практически невозможно. Границы постоянно менялись, а количество человеческих жертв перевалило за сотни тысяч. На фоне бесконечных смертей и нищеты демоны окрепли, как никогда, граница между миром живых и нижними чертогами становилась тонкой гранью, но все еще сдерживала зло, скрывающееся под землей.

Пока один глава не пошел на крайний шаг и не заключил сделку с верховным демоном гордыни – Химицу. Верховные демоны обладали неслыханной силой, известно их было всего семь, но, в отличие от мелких бесов, они не могли покинуть преисподнюю самостоятельно, без призыва человека – таков был последний дар людям от богов перед уходом.

Ходят легенды, что каждый из верховных, да и низших демонов ранее и сам был человеком, бесконечно погрязшим в грехе, и после тысячелетий в муках они все так же ищут себе тело среди живых, чтобы полностью раскрыть свою мощь.

Демон Химицу отличался исключительной любовью к людям – его крайне интересовали их души, а излюбленным лакомством были чистые и неоскверненные. Стоило Химицу прикоснуться к душе, как человек погружался в грех, который доставлял ему невероятное удовольствие, и не мог остановиться.

Верховный демон без особых условий согласился помочь отчаявшемуся главе клана, но взамен полностью уничтожил его и стал править единолично. Под командованием Химицу армия завоевала земли пяти противостоявших кланов. Они не щадили ни детей, ни стариков, уничтожая все начисто, восхваляя самопровозглашенного императора, который наслаждался возможностью запечатлеть собственное имя в сердцах людей. Вот только власть на земле показалась Химицу недостаточной, он всегда стремился стать владыкой преисподней, и сейчас, заручившись таким количеством искалеченных душ, он был готов бросить вызов всем братьям и сестрам.

Большинство демонов не стали сопротивляться, вот только демон гнева Аурараси не сдался просто так. Он явился на совет великих кланов в виде миража и выдвинул предложение оказать главам помощь в противостоянии Химицу. Условия Аурараси были простыми: он уничтожит душу того, в чье тело вселится, и разгромит возгордившийся клан, установит мир на земле, навсегда запечатав Химицу под землей.

Главы кланов долгое время раздумывали, никто не был готов принести себя в жертву. Лишь глава семьи Ясуда, пожилой, но крепкий мужчина, все тело которого покрывали бесчисленные шрамы от сражений, вызвался отдать себя демону. Перед этим он выдвинул требования: он принимает Аурараси в свое тело и обрекает свой род на вечные страдания, взамен Аурараси обязуется поддерживать мир в империи. Клан Ясуда возглавит страну, а другие кланы подпишут кровное соглашение о полном повиновении: никто не имеет права выступить против императорской власти, а императорская семья не имеет права причинять вред кланам.

Таким образом глава клана Ясуда связывал всем руки и не допускал новых конфликтов, а взамен обрекал свой род на проклятье.

Главы кланов приняли условия и с помощью Аурараси, безумнейшего среди демонов, одержали кровавую, но долгожданную победу.

Войны прекратились, земли честно поделили. Глава клана Ясуда позаботился об обмене ресурсами между провинциями и восстановлении разрушенных территорий. Долгие годы ушли на установление перемирия с соседними странами. Не все были готовы мириться со столь могущественным соседом, но после подписания не одной сотни торговых договоров жизнь наладилась. Все же страх оказался сильнее жажды наживы. Дела наладились и внутри империи.

Но одна из семей, заключивших «Великое соглашение тринадцати», не собиралась мириться с абсолютной властью Ясуда и объявила войну.

В тот же день территория клана вместе со всеми жителями была выжжена дотла. Так Аурараси подтвердил свое присутствие в мире живых. Так клан Ясуда утвердил свою безграничную власть. Империя потеряла свободу, но обрела абсолютный мир, заключенный кровью между людьми и демоном. А еще через несколько десятков лет другие страны окончательно оставили попытки завоевания. Империя не стремилась расширять свои границы, и это внушало им малую толику доверия, которое только сильнее укрепилось за шесть столетий.

Поэтому любое решение Иошихиро, противоречащее стремлениям императора, могло восприниматься как угроза власти Ясуда. Семь лет назад их клан испытал на себе лишь десятую часть ярости императора, потеряв семью и тысячи последователей. Иошихиро добровольно позволил заковать себя в цепи. Огромный груз ответственности давил на него, сопровождая каждый вдох, он не испытывал ничего, кроме чувства вины и ненависти к себе. Он сам виноват, что единственный брат ненавидит его. Он сам бы хотел умереть и множество раз стоял на краю. Иошихиро останавливало лишь то, что после его смерти никто не сможет защитить Макото.

Акио всматривался в опустошенный вид старшего брата и желал только одного: закрыть глаза и очнуться среди демонов.

– Слишком многое ты взвалил на свои плечи. В смерти нашей семьи виноват не ты. Ты… – Акио не успел договорить. Иошихиро, поправив волосы, резко перебил его:

– Акио тоже стал жертвой моей слабости. – Он сказал это с абсолютной уверенностью.

Слова Иошихиро окончательно заглушили гнев в душе, на месте пылавшей ярости остался лишь пепел сожаления. Акио сокрушался, что так безжалостно надавил на открытую рану в сердце брата. С тех пор как переродился, он безумно боялся остаться с Иошихиро наедине, боялся увидеть его пылко ненавидящим, жестоким и надменным, но все оказалось куда хуже: некогда легкий и жизнерадостный, сейчас Иошихиро стоял абсолютно разбитый и пустой.

Акио неуверенно поднялся и отряхнулся. Он устремил на брата полный раскаяния взгляд. В голове вновь и вновь вспыхивали подавляемые воспоминания о беззаботном детстве и юности: широко улыбавшийся Иошихиро с распущенными кудрями, маленький Макото с любознательным взглядом, игривая улыбка старшей сестры и тепло ее ладоней.

Все это Акио старался забыть. Он был недостоин вспоминать их, недостоин даже капли жалости и любви. Так всегда ему твердили демоны, и это он долгие годы внушал сам себе.

Сейчас напротив Акио стоял человек, который должен был ненавидеть и проклинать его, но абсолютно неоправданно все это время нес на себе груз вины, которая, подобно паразиту, увеличивалась с каждым днем. Иошихиро разрушался и молчал. Пустота внутри становилась невыносимой, и он нашел спасение в алкоголе и постоянном забытье. Так же когда-то сделал их отец.

Они стояли друг напротив друга, не отрывая взгляда. Для этого разговора слова не требовались. Два осколка разбитой души вновь сошлись, но острые края были заточены в разных условиях, и как ни склеивай воедино – светлой картины не выйдет.

Глава 7

Рождение расколотой души

Двадцать восемь лет назад.

Поместье клана Маруяма

Глава клана – высокий крупный мужчина с черными как смоль волосами, собранными в тугой пучок, сидел за столиком в просторной комнате и нервно раскачивался из стороны в сторону. Стопка бумаг перед ним никак не хотела заканчиваться, но сосредоточиться не получалось. Все мысли были заняты только одним. Он сбился со счета, сколько бокалов выпил. Казалось, прошло уже несколько дней. Ожидание вперемешку с волнением давало жуткий результат, а возможно, виной всему была приличная доза алкоголя, которую он успел употребить за последние сутки.

Мудзан невидяще уставился на свою ладонь. Все, что в этот момент посещало его голову, одна-единственная мысль – его наследник вот-вот появится на свет. Желанный ребенок. Конечно, у него уже есть дочь, но женщине не передать все дела. Да, кто-то из глав других кланов осмеливался назначать наследниками дочерей, но Мудзан был честен с собой: общество еще не готово, и отдавать свою волшебную Аи на съедение этим коршунам он не собирался.

После казни первой жены вторую Мудзан выбирал гораздо тщательнее. Ни о какой юношеской любви уже не шло и речи – важны были происхождение, красота и здоровье. Ему повезло родиться мужчиной и иметь возможность выбрать жену любого происхождения, требовалось всего-то согласие родителей и духов, а в мире мужчин это сущая мелочь. Выбор пал на главное сокровище семьи, которая прославилась на весь мир именитыми писателями. Луна. У нее был своевольный характер, но она понимала свое положение в обществе, поэтому молчала и никогда не перечила мужу.

Длинные черные волосы она заплетала в тугую косу, лишь спадающие пряди у лица смягчали образ. Высокая и стройная, даже немного угловатая, она выглядела как статуя, вырезанная из мрамора: белая кожа, тонкие розовые губы, четко очерченные скулы и миниатюрный нос. Казалось бы, ни о какой миловидности не шло и речи, но все меняли глаза. Выразительные, оттенка цветочного чая, с игриво задранными вверх внешними уголками. Было в этом взгляде нечто особенное для Мудзана – не то удивительно изогнутые ресницы, не то родинка в левом глазу, которую никто, кроме него, не замечал.

Все знали, что между ними нет любви, но супружеские отношения и взгляд, которым Мудзан смотрел на свою избранницу, никто не назвал бы холодными. Ему нравилось после тяжелого дня разговаривать с женой обо всем на свете. Луна была образованной, казалось, ее увлекало все – будь то живопись, верховая езда или простой счет. Главное, что она любила этим делиться. Ее рассказы всегда были наполнены живостью и безумной жестикуляцией, что вызывало в Мудзане бесконечный поток нежности.

Но он не любил ее, а она не любила его.

Мысли Мудзана улетели куда-то далеко, в годы юности, он даже вдруг начал скучать по первой жене, имя которой успел забыть. Он так и сидел, склонившись над столом и стопкой бумаг, как вдруг дверь распахнулась. В проеме стояла немолодая женщина с уже пробивающейся сединой, ее глаза наполняли слезы не то радости, не то печали. Мудзан резко подорвался, бумаги повалились на пол, пронзительный взгляд уперся в Шору – так звали служанку, – ее сердце начало стучать как бешеное. Отступив на полшага и собрав волю в кулак, она громко произнесла:

– Поздравляем, господин, сбежавшие боги одарили вас наследником! Чудесный мальчишка. – Почему-то на ее губах застыла неуверенная улыбка.

Заприметив странное поведение служанки, Мудзан ощутил нехорошее предчувствие. Острым и хладнокровным взглядом, словно обещая вспороть ей живот, если она не объяснится, он продолжал смотреть на Шору. Удивительно, что это имя глава клана по-прежнему помнил.

– Господин, все хорошо, правда, кроме… Вам лучше увидеть это лично.

Что там может быть? Мертвое тело жены? Третья нога или рука у ребенка? Мудзан ненавидел, когда люди мямлят, но еще больше ненавидел, когда говорят загадками.

Он вышел из зала, направившись в другой конец коридора, в комнату Луны.

В клане Маруяма испокон веков придавали огромное значения родам. Рождение ребенка было одним из главнейших событий в жизни последователей. Если у главы первой рождалась дочь, его авторитет значительно падал в глазах окружающей знати и воинов – это означало, что нынешний глава слишком мягок, непостоянен и капризен. Именно из-за этих пересудов Мудзану пришлось на долгие годы запереться под невозмутимым лицом и алкогольной отдушкой, приобрести славу кровавого и бесчувственного главы. Однако все это не давало результатов. В итоге проще всего оказалось обвинить первую жену в измене. Хотя сходство между отцом и дочерью было крайне сложно отрицать, люди боялись Мудзана и поэтому приняли ложь за правду. После того как жена главы клана была казнена, люди откинули любые сомнения и стали ждать нового наследника. Никто не сомневался, что теперь это будет мальчик.

Мудзан черной пеленой навис над кроватью, глаза застыли, а пальцы слегка подрагивали. Он всматривался в лицо жены, переполненное ужасом.

– Давай его убьем, – тихо прошептала Луна и скривилась в улыбке, которую едва ли можно было назвать материнской и ласковой.

Мудзан взглянул на милого крошечного мальчугана, завернутого в свои первые одеяния – темно-синюю пеленку с орнаментом и ицумадэ на спине. Малыш не кричал, а мирно лежал, слегка кривя личико, словно атмосфера вокруг его уже раздражала.

Все было бы замечательно, если бы не одно «но» – рядом лежал еще один малыш, точно такой же. Мудзан надеялся, что в глазах двоится от алкоголя, но все вокруг видели то же самое – у главы клана Маруяма родились близнецы.

Рождение девочки-первенца, конечно, сулило Мудзану плохую репутацию, но с этим можно было справиться, долго выстраивая авторитет и доказывая, что природа допустила ошибку. Но рождение близнецов… Это означало буквально проклятье рода. Одна душа, расколотая на два тела. Неполноценная, каждому по половине. Добро и зло разделятся в этих детях, и младший ребенок непременно принесет несчастье дому, в котором родился.

Зло во плоти, разрушитель и просто проклятье сейчас лежал в синей пеленке, которую перевязали красной лентой, чтобы различать малышей, сопел и даже не кривился, в отличие от старшего брата. Зрачки малыша еще покрывала младенческая пелена, не было пока ни густых ресниц, ни вьющихся волос, но материнские черты легко угадывались. И при виде ребенка внутри Мудзана расцветала безграничная нежность.

Луна неотрывно смотрела на мужа. Зная, как он поступил с прежней женой, она ждала приговора. Дали бы ей в руки нож – она бы непременно избавилась от второго младенца. Все, чего она сейчас хотела, – защитить себя. Мудзан посмотрел на нее. Его взгляд – такой люди часто сравнивают с лезвием – заставлял дрожать от страха. Все из-за цвета глаз – черного, беспросветного. Мудзан всегда смотрел так, словно видел саму душу.

Тишина длилась бесконечно. Пока Луна отсчитывала последние мгновения своей жизни, Мудзан с любопытством разглядывал детей. Старший явно вырастет могущественным, такую гримасу корчит, словно уже готов строить отца. Младший будет женским обольстителем: ну кто не купится на такой нежный и лукавый взгляд? Возможно, природа не ошиблась, возможно, Мудзан и правда слишком мягкий? Он всей душой обожает дочь и не сомневается в том, что она – его кровь, и готов подарить ей все на этом свете. А сейчас смотрит на того, кто, вероятно, разрушит его жизнь, но испытывает лишь безмерную нежность.

Никакие эмоции не отразились на лице Мудзана, он продолжал надменно смотреть на детей, а затем неуклюже ткнул пальцем в щеку младшего сына и тихо прошептал:

– Луна, спасибо… Тебе нужно отдохнуть. Позаботьтесь о ней и детях хорошенько, нужно выбрать им имена. – Поцеловав влажный от волнения и усталости лоб жены, Мудзан мягко улыбнулся, так чтобы увидела только она, и собрался уходить.

В глазах Луны эта улыбка выглядела приговором – он точно идет сообщать заклинателям, что его жена скончалась при родах. Просто не хочет ее пугать.

– Муж мой, дорогой, пожалуйста, давай все исправим, пока не поздно! Я не виновата! – почти перейдя на истерический крик и схватив мужа за край рукава, начала молить Луна. Были бы силы, она бы зарыдала, но…

Рука Мудзана взмыла вверх. Луна приготовилась к тому, что ее ударят, и сжалась, но ощутила лишь теплое поглаживание по щеке.

– Тише, ты устала, тебе нужно поспать. Спасибо, Луна. – Голос мужа звучал ласково и тихо. – Он мой сын, они оба мои сыновья, я никому не дам их обидеть. Даже тебе. Надеюсь, ты меня понимаешь? Знаешь, что бывает с теми, кто обижает моих детей? – Улыбка уже не выглядела милой, скорее безумной – вынужденная мера: пусть лучше она боится, чем наделает глупостей.

Уложив жену на подушку, Мудзан тихо вышел из комнаты.

Его плечи слегка подрагивали, щеки обдавало жаром. Он снова стал отцом, и его дети явно хотят разрушить его жизнь, но сейчас он счастлив. Он будет защищать их, любить, научит всему, что знает сам, и никогда не даст в обиду. Но если кто-то из сыновей все же решит пойти против воли отца – это будет его выбор. Пусть даже разнесут этот мир, последовав за трусливыми богами, сейчас его сыновья мирно спят и никому не приносят зла, а значит, заслуживают любви.

Так два кусочка одной души начали счастливо сосуществовать в мире. В мире, где люди боготворили старшего из близнецов и испуганно прятали глаза, встречая младшее бедствие.

Настоящее время

Иошихиро приложил ладонь ко лбу, помассировал виски.

– Я ничем не искуплю эту вину. Все, что мне остается, – это защищать тебя до конца своих дней. – Он прикрыл веки, и надоедливая прядь волос вновь упала на глаза.

– А кто защитит тебя? – с болью в голосе спросил Акио.

– А я справлюсь сам. – Иошихиро рассмеялся, прикусив нижнюю губу.

– Ты правда считаешь, что лучше молча топить боль в вине?

– Я правда считаю, что тебе не стоит лезть в мою жизнь. – Сейчас Иошихиро больше всего хотел залатать дыру в броне, которую носил долгие годы. Он не должен был говорить кому-либо о своих чувствах, не должен был показывать слабость и жаловаться. Теперь он чувствовал себя уязвимым и ничтожным.

Таро все это время не знал, куда себя деть, и неловко оглядывался по сторонам, стараясь не привлекать лишнего внимания.

– Мне жаль, – сказал Акио.

Иошихиро сделал шаг к брату и прижал к себе, закрыл глаза и облегченно выдохнул.

– Выглядишь как дитя Аура, тебе бы умыться.

Акио украшали заплаканные красные глаза, растрепанные волосы и нездоровый цвет лица. Неудивительно! После таких испытаний в тумане.

– Ладно я, а с тобой-то что? – Акио внимательно осмотрел брата. – Так торопился ко мне, что принарядиться успел?

Иошихиро был в парадном одеянии, которое отличалось от повседневных более роскошной вышивкой и широким поясом, очерчивающим талию. Вдобавок запястья украшали браслеты, напоминающие о богатстве хозяина.

– Сегодня совет глав кланов в императорском дворце, – устало пояснил Иошихиро и сел на землю.

– Что? Таро, а как ты собираешься успеть? – Акио обернулся к другу, стоявшему за его спиной.

Иошихиро удивленно приподнял бровь.

– Я не глава клана, – спокойно ответил Таро.

– Неужели твой старик до сих пор не отошел от дел? – искренне удивился Акио.

– Он головой ударился? – Иошихиро взглянул на здоровяка.

– Да. И, видимо, сильно. – Таро склонил голову набок и безразлично произнес: – Моя старшая сестра стала главой.

«Что? Как такое возможно? Чтобы глава Окумура допустил женщину к власти? Он их даже за людей не считал никогда», – заметались мысли в голове Акио, но внешне он лишь поджал губы и сделал вид, что все вспомнил.

Иошихиро некоторое время сидел на земле, устало всматриваясь в туман неподалеку, потом поднялся и приготовился к ужаснейшему испытанию – перемещению.

– Увидимся. Будьте осторожнее. – Он выставил ладонь перед собой, но его остановил резкий крик Акио:

– Стой! – Он схватил Иошихиро за рукав.

– Что случилось?

– Дай нам денег!

– Что? Я ведь давал тебе в дорогу немаленькую сумму.

– Посмотри на этого здоровяка. Знаешь, сколько он ест? Иошихиро, я не выдерживаю! Он невероятно прожорлив, потратил все свои сбережения и добрался до моих, – жалобно заскулил Акио, вытаращив щенячьи глаза.

Иошихиро оценивающе посмотрел на Таро, верхняя губа которого нервно подрагивала.

– Какой ты утомительный в последнее время. – Он не стал больше разбираться и просто отдал младшему брату все сбережения, которые были с собой.

Как только Иошихиро исчез, Акио, довольный, повернулся к Таро с добычей и увидел сердитое лицо.

– Да ладно тебе! Я же не соврал. – Он догнал раздосадованного друга.

– Попросим у тетушки Анку ночлега, в твоем состоянии сейчас лучше хорошо выспаться, а завтра отправимся в Ликорисовую долину. – Таро обернулся и оценивающе осмотрел едва стоящего на ногах Акио.

Тетушка с радостью согласилась помочь. В одной из двух комнат она постелила для Акио и Таро небольшие лежанки, настолько небольшие, что Таро едва умещался на них. Невзирая на это неудобство, здоровяк быстро уснул, устроившись на боку и забавно поджав колени.

Акио вглядывался в деревянный потолок. Все его тело била дрожь – такое часто бывает у людей после града нахлынувших чувств. И хотя иллюзия прервалась в самый неподходящий момент, Акио догадывался, чего именно хотел младший брат.

«Неужели ты правда хочешь, чтобы я избавился от императора? Макото, если ты думал, что это мне по силам, то ошибся. Я ведь даже не знаю, что ты натворил, не знаю, жива ли твоя душа, но… – Акио повернул голову, всмотревшись в мирное лицо спящего Таро. – Но знаешь, я постараюсь».

Мимолетное воодушевление сменилось полным разочарованием. Акио не понимал, что делать, никто не поверит ему на слово, более того, он вновь подставит собственный клан под удар. Ему нужны доказательства, а где их брать – он и представить не мог. Усталость подступила к нему вплотную, но стоило только закрыть глаза, как ужасные сцены из иллюзии вновь возникали в мыслях, от чего Акио всю ночь вздрагивал и просыпался.

В то же время, императорский дворец

Иошихиро прибыл ко дворцу императора вовремя. Приземление вышло не самым удачным, он недовольно поднялся, вытерев кровь, брызнувшую из носа, нервно поправил волосы и повернулся к лестнице из белого мрамора. Сам дворец представлял собой несколько зданий, соединенных переходами и галереями. В одном из таких зданий находился тронный зал, где император принимал своих подданных и послов, – именно там должно было пройти сегодняшнее собрание. Это была огромная комната в несколько десятков шагов длиной, с высоким куполом и множеством окон. С потолка свисали толстые канаты, на которых были закреплены большие зеркала, отражающие солнечные лучи. Освещалось помещение многочисленными факелами, а также свечами в высоких подсвечниках. Все это в сочетании с традиционными бело-золотыми цветами императорского клана создавало какую-то неземную картину.

Иошихиро немного постоял у входа в тронный зал, откуда доносился гул, вернул лицу прежнюю надменность и зашел внутрь. Там он занял свое почетное место справа от императора.

«А что мне еще остается?» – Пока вокруг гудело воодушевленное веселье, Иошихиро полностью погрузился в свои мысли.

Зал затих, и Иошихиро поднял взгляд, ожидая увидеть императора, но в распахнувшихся дверях стояла единственная женщина, допущенная на сегодняшнее собрание, – Нина, глава клана Окумура, старшая сестра Таро.

Стоило ей появиться, и никто не мог оторвать взгляд от величественной красавицы. Ее игривые изумрудные глаза, яркие рыжие волосы, рассыпавшиеся по плечам, тонкая талия и пышные бедра не давали окружающим опомниться. Мягкое круглое личико создавало обманчивое впечатление о ее характере. Когда она шла по залу, то казалось, что все вокруг озаряется ярким светом.

На лице Нина практически все время носила украшение в виде красной ивовой лозы, которая, подобно шраму ее брата, проводила черту под глазами. Движения ее бедер лишали собравшихся мужчин остатков разума, но каждый из них знал, насколько обманчива эта картинка. Ведь несмотря на пленительную внешность, характер главы клана Окумура мог бы составить конкуренцию гордости любого мужчины. Именно это позволило ей выжить в столь непростом положении.

– Рада видеть тебя, Иошихиро, – почтительно поклонилась Нина, поприветствовав его, и заняла свое место слева от императорского трона.

– Ты хорошеешь с каждым днем. – Иошихиро был искренне рад ее присутствию на этом собрании. Его забавляло, как сквозь общий поток лести и притворства она всегда умела внести свою лепту и посеять смуту.

Стоило всем прийти в себя после эффектного появления Нины, как двери вновь распахнулись и в зале появился главный человек сегодняшнего собрания – Ясуда Масаши, двадцать третий наследник правящей династии.

В нем было хорошо буквально все: кокетливый взгляд черных глаз, тонкие изящные брови и пухлые кроваво-алые губы. Густые черные волосы, забранные в высокий хвост, украшала традиционная диадема, обильно украшенная драгоценными камнями и жемчужинами. Едва появившись в зале, Масаши осветил всех приветственной улыбкой и проследовал к своему месту. Золотой халат из летящего шелка развевался с каждым шагом императора, и все его движения казались парящими.

На собрании обсуждались вопросы торговли, общие проблемы кланов и прочие мелочи, которые мало волновали Иошихиро. Он лениво наполнял собственный бокал терпким вином вновь и вновь. Периодически он ловил на себе взгляд императора и недовольно ставил бокал на стол, изображая внимательного слушателя. Нина, сидевшая по другую сторону, не скрывая скуки, зевала.

Наконец глава клана Фурукава, третьего по богатству после императорского и Маруяма, закончил очередной доклад и бросил полный презрения взгляд в сторону вальяжно разглядывавшего содержимое своего бокала Иошихиро.

– Ваше величество, вам не кажется, что среди присутствующих есть люди, явно не заинтересованные в наших успехах?

Неловкость застыла на лице императора. Он попытался незаметно осмотреться по сторонам: справа Иошихиро лениво попивал вино, слева – Нина, которая и вовсе легла на стол, тихонько посапывая. Иошихиро перехватил взгляд императора и выпрямился, поправив воротник одеяния, осторожно потоком воздуха дернул Нину за прядь рыжих волос.

– Господин Нао, – Иошихиро обратился к низкорослому полноватому мужчине, стоявшему напротив них с отчетным свитком. – Ваш клан вносит весомый вклад в казну, за что императорский двор и подданные вам благодарны. – Сейчас он говорил от лица человека, главного в империи по финансам. – Но если вы правда хотите, чтобы я уделил вам внимание, – на лице Иошихиро появилась ухмылка, – я пойду вам навстречу.

Господин Нао старался сохранять спокойный вид, но его пальцы начали нервно теребить края красного шелкового халата.

– Вы, вероятно, удивитесь, но наши с вами подсчеты не сходятся. Даже если учесть, что бо́льшую долю прибыли вы в самом деле получаете с публичных домов и игорных заведений… Напомните, как там прозвали вашу провинцию?

– Мастерская удовольствий, – смеясь, выкрикнул кто-то из присутствующих.

– Благодарю. Ну так вот, игровых заведений у вас немало, домов отдыха и подавно, и если взять отчетность по их прибыльности даже за короткие три месяца мерзлых рек, останется приличное количество неосвоенных средств. Безусловно, есть вероятность, что вы просто забыли отразить их в своем спешно составленном отчете. А есть вероятность, что это случайно забытые остатки не разграбленного вами и вашими приспешниками, и тогда нам остается лишь догадываться о реальных доходах вашего клана с дурманящих душу пойл. – Иошихиро испытывал удовольствие, глядя на растерянность Нао, на дряблой шее которого начали подрагивать вытатуированные рисунки в виде орхидей.

Весь зал замер, по рядам пробежал шепоток. Нина наконец проснулась, ощутив нотку веселья. Император устало выдохнул:

– Иошихиро, кажется, ты слишком напорист.

– Вы смеете обвинять меня в воровстве у императора, да еще и в продаже всякой дряни?! – Лицо Нао покраснело, от злости он начал брызгать слюной.

– Вам же внимания не хватало, теперь его слишком много? – передразнив, проговорил Иошихиро.

– Прекратите, – неожиданно резко потребовал император.

Физиономия Нао расплылась в довольной ухмылке, но надменная улыбка того, кого прозвали псом, не дрогнула.

– Иошихиро, поручаю тебе провести проверку клана Фурукава. Если твои обвинения окажутся обоснованными, господин Нао понесет соответствующее наказание. – Голос императора был ровным и уверенным.

– Ваше величество, а если обвинения ложные, моя честь была задета, я требую… – начал Нао.

– У меня нет времени беспокоиться о вашей чести, – все с той же мягкой улыбкой спокойным тоном перебил император, взглядом указав на место господину Нао.

Тот опустил глаза и уселся обратно, нервно сжав свиток.

– Думаю, на этом мы сегодня закончим с официальной частью, – воодушевленно произнес император в предвкушении банкета.

– А как же исчезновения людей? С последнего нашего собрания пропало еще двадцать человек, – наконец заговорила Нина.

– Разве не у вас нужно спрашивать об успехах по этому вопросу? – никак не мог успокоиться господин Нао. – Нам казалось, что ваш брат занимается этим делом. Неужели он совсем неудачник? – Фурукава неуместно рассмеялся, ожидая поддержки, но получил в ответ только осуждающие взгляды.

– Вы правы, мой брат вместе с людьми Иошихиро ведет расследование, и я прекрасно понимаю, что ваши возраст и физические данные нам никак не помогут. – Нина демонстративно поправила локон у лица.

Император слегка улыбнулся, атмосфера явно накалялась.

– К сожалению, у нас по-прежнему нет никаких зацепок. Единственное обнаруженное шесть лет назад гнездо – все, что у нас есть на текущий момент, – коротко подытожил император. – На этом собрание окончено.

После официальной части зал наполнила музыка и пикантные запахи еды. Прекрасные танцовщицы в розовых платьях кружились, подобно цветам вишни. Нина уселась рядом с Иошихиро, приветственно коснувшись бокалом. Они с удовольствием наблюдали изящный танец.

– Рад вас видеть. – Поклонившись, к ним присоединился глава клана Тиба, единственного клана магических существ, имеющих в своих владениях целую провинцию.

Ои – так звали главу – был молодым унирисом – человекоподобным существом с заостренными ушами, кошачьими глазами и тонкими клыками, обнажавшимися в очаровательной улыбке. Унирисы были на две головы выше обычного человека и обладали обостренным обонянием. Вдобавок они не чувствовали никакой боли, будь то моральная или физическая, а если быть точным, то вовсе не ощущали эмоций. Но соседство с людьми пробудило в них интерес, унирисы старательно изучали чувства, пытались им подражать, пусть и выглядели эти попытки весьма нелепо. Имелось у этих существ и другое занимательное качество: унирисы всегда говорили правду. Но за долгие годы и они обучились хитростям и увиливанию от ответов.

Иошихиро поприветствовал друга улыбкой и жестом предложил присоединиться.

Сзади послышался ядовитый шепот Нао, обращавшегося к своим подручным:

– Жалкая псина, только и умеет строить из себя…

– Удивительно, Иошихиро, – специально громко обратилась к нему Нина, чтобы отвлечь от пересудов за спиной. – Почему я никогда не слышала, как ты лаешь? – Она рассмеялась.

Иошихиро неловко улыбнулся.

– Только скажи, и я готов взвыть на луну, – подыграл он, бросив кокетливый взгляд.

– В чистоте твоей породы я не сомневаюсь, но псов лучше воспитывать щенками. – Нина продолжала улыбаться, поднося бокал к губам.

– Вы меня, конечно, извините, но разве вашей жене было бы приятно узнать о подобных заигрываниях? – вмешался в разговор Ои. – А ваша фраза про щенят – неужели уместно проводить такие сравнения с молодыми юношами?

Иошихиро и Нина переглянулись и понимающе кивнули друг другу.

Глава 8

Пленительный яд

Город Ласточек

Весь завтрак тетушка Анку восхищенно рассматривала Таро, осторожно поглаживая его по плечу.

Таро знал тетушку с ранних лет и даже помнил ее относительно молодой. Его отец был основным сопровождающим юных заклинателей к Городу Ласточек и практически всегда брал с собой сына, оставляя его под присмотром Анку. Таро любил гостить в этом ветхом домике. Только здесь он узнал, какой трепетной и ласковой бывает женская забота о детях. Бывало, что походы отца растягивались на несколько дней, и тогда Анку учила Таро готовить, а он читал вслух книги, которые слепая тетушка не могла прочесть самостоятельно, или показывал ей новые выученные заклинания и всегда получал восхищенную похвалу с теплым поглаживанием по волосам.

Собственную мать Таро никогда не знал, все семь детей главы клана Окумура родились от разных женщин и похожи между собой были разве что отцовскими изумрудными глазами. Мать Нины приехала в империю вместе с иностранной делегацией, прибывшей для налаживания связей. Даже после рождения ребенка оставаться в империи она не планировала, поэтому, когда ее миссия была выполнена, она без зазрения совести покинула дочь. О матери Таро известно еще меньше: обычная прислужница публичного дома, явившаяся с младенцем на руках и слезно умолявшая ее принять. По сплетням прислуги Таро знал, что отец даже не пустил ее на порог, просто приказал забрать ребенка и прогнал.

– Берегите себя, – ласково сказала тетушка Анку, поправив одеяние Таро, когда они решили выдвигаться.

– А вы берегите себя. Не забывайте меня на этот раз, хорошо? – Взгляд Таро был по-детски трепетным. – Больше я не буду так надолго пропадать.

Старушка не ответила, лишь улыбнулась на прощание. Она ничего не хотела обещать. Робко прижимая руки к груди, она смотрела вслед молодым людям.

– Я дождусь тебя, мой мальчик. – Однако в ее собственных словах не было уверенности.

Они выдвинулись в Ликорисовую долину. Денег, которые дал Иошихиро, хватило на аренду лошадей в ближайшем городке, так что дорога выдалась недолгой и легкой.

Долина представляла собой прекрасное живописное место в низине между горами. Небольшое поселение с деревянными домиками, вокруг которых раскинулись пугающе красные цветочные поля. Все дома в деревне располагались в один ряд на одинаковом расстоянии друг от друга, посередине улицы находился колодец, а рядом с ним – деревянные столики, на которых женщины раскладывали рукодельные товары, а старики играли в карты. Столь умиротворенную картину разрушал лишь легкий запах протухших яиц, которым одаривали округу цветущие в середине лета цветы.

Акио и Таро оставили лошадей у гостевого дома и оплатили комнату для ночлега, а после вышли в город, чтобы побеседовать с местными.

– Позволите вас потревожить? – поинтересовался Таро у двух мужчин, игравших в карты.

Акио стоял в стороне, у лавки со сладостями, и безмятежно оглядывался по сторонам. Его привлекла пара покрасневших девушек, которые перешептывались, издали посматривая на слишком заметного мужчину в зеленом.

«Почему же ты так таскаешься со мной, а? Когда вы с моим братцем успели сдружиться?» – Внимание Акио отвлек случайно задевший его юноша.

Черные глаза паренька блеснули раскаянием, и он, извинившись, поклонился. Акио прошелся по нему взглядом – бинты, словно маска, закрывали нижнюю часть его лица и шею, скромные белые одежды и меч за спиной. Вероятно, совсем юный заклинатель, лет шестнадцати, судя по телосложению.

– Ничего страшного, – расстроенно подобрав упавший сахарный шарик, успокоил его Акио.

Юноша еще раз поклонился и быстро скрылся с глаз.

– Немой, что ли? – задумчиво посмотрев вслед незнакомцу, пробормотал Акио, подул на шарик и сунул в рот.

– Ты ешь с земли? – прозвучал возмущенный голос Таро, который возник словно из ниоткуда.

От неожиданности Акио подавился и зашелся в кашле.

– Ну и что ты выяснил? – придя в себя, поинтересовался Акио. Кашель удалось успокоить только после глотка воды, спешно набранной из колодца.

– За последние двадцать лет в этом городке не состоялось около пятнадцати свадеб, все невесты пропадали еще до встречи с женихом. Исключением становились лишь брачующиеся второй раз. Я думал, что это имеет отношение к массовым пропажам, но, видимо, мы столкнулись с чем-то иным, но не менее скверным.

– Нужно осмотреть место, где проходит обряд, – с набитым ртом предложил Акио.

– Уже завтра, сегодня нужно выспаться.

На первом этаже постоялого дома витал пленительный запах еды. Акио и Таро заняли небольшой столик в конце зала. Хозяйка дома, зрелая пышногрудая женщина с темно-карими глазами и волосами цвета воронова крыла, лично принесла угощения заклинателям, одарив их очаровательной улыбкой. Она игриво подмигнула Акио, поставив на стол кувшин, полный терпкого вина, и ушла. Отчего-то этот взгляд показался Акио пугающе знакомым. Он нахмурился, проводив женщину взглядом и неосознанно отметив, что черное платье с белым фартуком красиво оттеняло ее смуглую кожу.

– Не думал, что у тебя такие вкусы, – недовольно буркнул Таро.

– Да нет же, – подавив странное чувство тревоги, отмахнулся Акио и протянул руки к вину.

Таро перехватил его за запястья.

– Уверен, что в твоем случае это хорошая идея?

– Ну ты же мне не нянька. – Акио был уверен, что его отношения с алкоголем не изменились, но вновь не учел особенности тела, в котором оказался.

– Что ты там говорил про то, что я тебе не нянька? – отчитывал его Таро, поднимая малоподвижное тело по лестнице.

Он завел Акио в небольшую комнату: два спальных места, пара стульев и стол, на котором горела свеча. Таро усадил Акио на один из стульев и попросил прислугу принести таз. Ледяная вода немного отрезвила. Акио распахнул хмельные блестящие глаза, которые из-за склеенных мокрых ресниц сейчас сверкали еще ярче.

– Спасибо, уже лучше, – с трудом выговорил он, заправив прядь волос за ухо.

Таро передал таз с водой слуге и, поклонившись, закрыл за ним дверь.

– Почему ты так таскаешься за мной? – выдавливал слова Акио свозь неловкую икоту.

– Ложись спать. – Таро с детства понимал, что разговор с пьяным – это пустая трата времени и сил.

Акио неуверенно приподнялся и, пошатнувшись, ухватился за изножье кровати. Тусклый свет от свечи суетливо дергался, его собственное тело отбрасывало тень, которая быстро разрасталась по стене и обретала пугающие черты. Он сделал шаг навстречу Таро, но резко остановился. Тело пробрала дрожь страха.

– Что с тобой? – встревоженно спросил здоровяк, заглянув в перепуганное лицо.

Но Акио его уже не слышал. Его взгляд метался из стороны в сторону, а после вновь застывал на человеке напротив в попытке отыскать в нем остатки живого. Еще несколько мгновений назад перед ним было хорошо знакомое лицо друга, а сейчас на Акио смотрел Химицу, с язвами и кровоподтеками, обезобразившими его кожу. Тот, кто больше всего любил измываться над ним. Демон, чей смех эхом отзывался в голове Акио уже долгие годы.

Акио отшатнулся и обернулся к окну. Выбежать через дверь он не успеет, придется пожертвовать малым, и, возможно, так удастся избежать пытки.

– Тебе следует лечь спать. – Таро протянул ладонь в попытке коснуться плеча друга, но его запястье обжег хлесткий удар.

Еще никогда отбиться от Химицу не было так просто, Акио даже испытал волну удовольствия, а после все же побежал в сторону двери.

Ноги подкашивались, а дверь предательски отдалялась, но Акио верил, что хотя бы в этот раз избежит мучений. Стоит только вырваться, скрыться с глаз, найти темный угол, где ни одна из тварей не станет его искать.

Дверь распахнулась, даровав надежду. Но крепкая хватка на плече обожгла сильнее расплавленного металла.

– Что случилось? – прокричал Таро в попытке пробиться к сознанию Акио, но тот обернулся с пустотой во взгляде. Обезумевший.

Все было так же, как в преисподней. Сколько бы он ни старался вырваться, сколько бы сил ни вкладывал в удар – ничего не выходило. Пусть в этот раз демон и не стал избивать его, но явно наслаждался его жалкими попытками выбраться, а их Акио предпринимал, пока тело окончательно не обессилело.

Утро Акио началось с безумной головной боли и легкой тошноты. Он накрылся подушкой и старался не шевелиться.

– Вот, держи, должно помочь, – тихо сказал Таро, поставив на стол похмельный отвар.

– Спасибо. – Прижав ладонь ко лбу, Акио приподнялся и сделал глоток лекарства, но стоило увидеть безмятежное лицо Таро с красной, распухшей от раны губой, и Акио от испуга чуть не захлебнулся.

– Ты в порядке? – немного склонив голову, спросил Таро.

– Не уверен, – с сомнением протянул Акио, спешно допив отвар.

– Стоит серьезнее отнестись к твоим кошмарам. Я даже не мог представить, что блоха вроде тебя способна оставить мне столько синяков. У меня все ребра болят. – Таро указал на свой живот, который, к счастью, скрывал плотный слой одежд.

«Ладно, мне на себя плевать, но сейчас-то перед ним Макото! Каким же идиотом я выставляю брата…» – Неожиданно Акио почувствовал отголоски совести.

Повезло, что Таро не воспринимал поступки пьяных людей всерьез, поэтому его поведение никак не изменилось.

Когда они выходили с постоялого двора, Акио вновь взглянул на хозяйку, которая в ответ игриво улыбнулась.

– Бррр. – Акио передернул плечами и последовал за Таро. Странное чувство.

Свадебный обряд представлял собой удивительную церемонию, где кроме людей присутствовали и местные духи. Перед свадьбой невеста уходила в горы и проводила ночь в общении с духами. Они давали наставления и собирали невесту, облачая ее в прекрасное белое платье с широким поясом. На запястье обязательно завязывали ленту с фамилией будущей семьи. Богатые невесты украшали платье дорогими камнями, а в волосы вплетали живые цветы.

Жених же вечер перед свадьбой проводил с родственниками невесты, вновь прося их благословления. Он облачался в традиционный черный халат с такой же лентой на запястье. За несколько часов до рассвета они оба выходили навстречу друг другу. Каждый шаг имел свое значение: терпение, забота, защита, поддержка, понимание и последний шаг – любовь. Жених и невеста встречались на восходе солнца. Духи, сопровождающие невесту, переплетали ленты на их запястьях в тугой жгут, и с этого момента пара была обручена. Затем жених нес невесту на руках к ожидающим гостям, и начинались гуляния.

В Ликорисовой долине бракосочетания проводили на высшей точке опоясывающих городишко гор.

– Духов здесь действительно много. – Акио осматривался, оценивая местность.

– Да, но среди них нет скверных.

Поляну переполняли духи всех мастей, но самым скверным из всех был, пожалуй, щекотун, который упрямо старался заставить Таро залиться смехом, но после нескольких неудачных попыток опустил пухлые лапки.

– Мы так ничего не добьемся, сущность себя не проявит.

– Ты прав, нужно выманить ее, – согласился Таро.

– Пойдем искать тебе невесту? – воодушевленно предложил Акио.

– Мы не можем рисковать простой девушкой. – Таро надолго задумался, и это насторожило Акио.

– Делай что хочешь, но невестой притворяться я не буду! – не дождавшись решения друга, выпалил он и решительно направился вниз, к домам. – Нам нужно все обдумать, толку здесь торчать нет.

– Ты прав. – Таро согласно кивнул.

До вечера Окумура писал письмо сестре, а Акио с его позволения бродил недалеко от постоялого двора. Когда пришло время ужина, они вновь заняли вчерашний столик. Акио брезгливо посмотрел на кувшин с вином, что вызвало у Таро язвительную улыбку.

– Ну, значит, сегодня моя очередь. – Здоровяк наполнил бокал и, улыбнувшись, выпил все залпом.

– Ты ведь понимаешь, что я тебя не дотащу? – абсолютно серьезно проговорил Акио, как вдруг увидел игриво улыбавшуюся хозяйку, которая сидела неподалеку.

«Какое-то нездоровое предчувствие», – пронеслось в голове Акио.

– Я отойду, веди себя прилично. – Потрепав Таро по волосам, Акио направился к хозяйке заведения.

– Рада видеть вас, господин. Что-то не так? – Женщина продолжала ярко улыбаться, сверкая черными глазами.

Внутренности Акио переворачивались, но с чем была связана эта тревога, он не понимал.

– Мы можем поговорить наедине? – спросил он.

– Ваше предложение ставит под удар мою честь. – Она рассмеялась, продолжив жадно всматриваться в него. Так жадно, что оставалось только облизать его для полной картины. – Эта мордашка тебе даже идет.

Земля ушла из-под ног. Акио нервно сглотнул и дрожавшей рукой схватил женщину за запястье, чтобы увести за собой. Приметив дверь, ведущую на кухню, он затолкнул ее туда и зашел следом, осмотревшись и никого не обнаружив.

– Так рад меня видеть, что не можешь сдержать желания? – Глаза женщины кокетливо блестели.

– Проклятье, что ты здесь делаешь? – Растерянность смешалась со злобой в голосе Акио.

– Конечно, по тебе соскучилась, малыш! Бросил меня там одну с этими идиотами, даже поговорить не с кем. – Женщина поджала нижнюю губу и обхватила шею Акио руками. – Твой младший братишка, конечно, забавный, но… – Она не успела договорить, как Акио схватил ее за шею и вдавил спиной в стену.

– Макото там?

– А ты не знал? – Женщина звонко рассмеялась. – И лучше не делай так со мной, знаешь же, мне такие игры нравятся.

Акио отдернул руку и застыл.

– Ты действительно не знал, что душа твоего братишки заняла твое место среди нас? – удивилась она. – А как, ты думал, тебя выпустили? Это тебе не семейный отдых: захотел – ушел, захотел – пришел. – Женщина присела на стол, сложила руки на груди и закинула ногу на ногу. – Хотя компания у нас поприятнее любой семейки.

– Получается, он поменял нас местами, – сам себе сказал Акио. Он понимал, насколько Макото слаб и насколько демонам понравится развлекаться со столь легкой добычей, и от этого его грудь невольно сдавливало тисками.

– Да не переживай ты так, мы не стали донимать его сильно, – поспешила успокоить Акио демоница. – Развлекаться с тобой нам понравилось гораздо больше, поэтому мы решили не ломать мальчишку.

– Предлагаешь поверить тебе на слово?

– Словно у тебя есть выбор. – Демоница поменяла положение ног. – Правда, не переживай, среди людей ему было не лучше.

Акио недоверчиво смотрел на улыбавшуюся женщину. Перед ним была не кто иная, как одна из семи верховных демонов – Харада, олицетворение похоти.

После перерождения Акио старался не вспоминать время, проведенное в окружении демонов, только сны возвращали его к преисподней. По неясным причинам после смерти он попал в особое место – вокруг не было душ простых людей, ожидающих прощения и перерождения, только верховные демоны, заполучившие первую за столетия игрушку. Акио стал своего рода грушей для битья и издевательств, годы унижений и пыток, по его ощущениям, тянулись столетиями. Со временем он ожесточился, да и демонам наскучили прежние забавы – так из предмета пыток Акио постепенно дорос до чего-то вроде слуги. А когда Харада взяла его потрепанную душу под свое крыло, его положение окончательно окрепло.

– Ну а ты что здесь делаешь?

– Когда люди теряют своих любимых питомцев, они отчаянно стараются их найти, верно?

Акио продолжал смотреть на Хараду стеклянным взглядом.

– Ладно, если честно, меня просто позвали. Вот эта замечательная дама очень переживала об угасающей красоте, считала, что недостаточно желанна для мужчин.

– И взамен ты уничтожила ее душу?

– Нет-нет, зачем мне заниматься подобной ерундой? Мне нет никакого резона убивать людей, моя логика проста: чем дольше человек живет, тем больше грешит.

– Что ты взяла взамен? – строго спросил Акио.

– Покорным щенком ты нравился мне больше. – Улыбка сошла с лица Харады. – Я просто побуду здесь среди живых пару лет, а после верну ей молодость.

– У меня вряд ли получится, а вот моему компаньону хватит сил выбить из тебя всю дурь, чтобы ты сидела смирно и не портила людям жизнь.

– Ты ведь знаешь, что я не люблю ссоры. – Она прижала указательный палец к губам Акио. – Я помогу тебе, и ты отстанешь от меня, а когда придет время, мы встретимся там, внизу, и все будет как прежде. – Харада игриво закусила губу.

– Чем же ты можешь мне помочь? – Акио продолжал сверлить ее взглядом.

– Недалеко отсюда есть заброшенная деревушка. Энергия там не то чтобы скверная, скорее свирепая.

– Будь это так, заклинатели великих кланов уже разобрались бы с этим, – недоверчиво ответил Акио.

– Не знаю почему, но люди не ощущают того, что ощущаю я. Лишь один заклинатель за все это время поинтересовался у меня про ту деревню, – абсолютно серьезно пояснила Харада.

– Мелкий парнишка с перебинтованным лицом? – Акио знал, что такие подозрительные личности никогда не слоняются без дела.

– Ну вроде того. – Харада ухмыльнулась.

– Хорошо, нужно будет проверить это место, но если я вдруг узнаю, что это твои уловки…

– То что? Будешь угрожать мне своим дружком? Думаю, сегодня мы поменяемся ролями. – Улыбка Харады стала зловещей, она игриво захлопала ресницами, скрестив руки на пышной груди.

– Что ты несешь? – Акио растерялся.

– Конечно, ты пробыл со мной столько дней… Неудивительно, что мой яд на тебя не действует. А вот неискушенного человечешку вроде твоего дружка оно сломит в считаные мгновения. – Харада вновь рассмеялась, но Акио уже не слушал. Он выбежал из кухни и поспешил к столику, где Таро не спеша ужинал.

Он испытывал действие яда и знал, какие губительные последствия бывают. Он пребывал в неукротимой агонии порой месяцами, моля Хараду о вещах, которые и произнести стыдно. Разве выдержит стеснительная натура его друга подобного позора?

– Идем. – Акио схватил Таро за запястье.

Тот от неожиданности уронил цзяоцзы на стол и поднял расстроенный хмельной взгляд. У Акио испуганно застучало сердце, и он вновь дернул Таро за запястье.

– Идем, говорю!

– Куда идем? – Таро устало прищурился.

– Тебе срочно нужно поспать. – Акио чувствовал себя неловко, но кому, как не ему, знать о действии яда демоницы похоти.

– Но я не хочу спать. – Взгляд Таро был рассеянным, а голос пьяным.

– Если мы хотим, чтобы все девушки этого города пережили ночь, нам лучше отправить тебя спать. – Акио напрягся, попытавшись приподнять здоровяка за плечо, но безуспешно. Он сел напротив Таро и всматривался в изумрудные глаза, ожидая увидеть в них проблеск сознания. Кувшин из-под вина оказался полностью пуст, а значит, шансов, что все обойдется, не оставалось.

Акио нервно думал, что делать, как вдруг Таро поднялся, выпрямившись во весь рост, его немного пошатывало.

– Что? Куда? – Акио спешно подорвался с места.

– Спать. – Таро кивнул и неуверенно повернулся к лестнице на второй этаж.

Акио, подобно курице-наседке, мельтешил сзади, немного подталкивая в спину.

– Давай, еще немного, почти дошли. – Он радовался, что пока никаких проблем не возникло. Главное сейчас – заставить Таро уснуть, и все может обойтись.

Он спешно выскочил вперед, открыв дверь, как вдруг его запястье сжала горячая ладонь. Акио повернулся и увидел покрасневшее лицо Таро, зрачки которого были неестественно огромными.

– Я хочу… пить. Принеси мне воды, – едва выговорил Таро, недовольно прикрыв глаза, затем отодвинул Акио от двери, зашел в комнату и завалился на постель.

– Я сейчас же!

Акио быстро спустился и наполнил кувшин водой, вернулся и увидел Таро, сидевшего на постели и смотревшего куда-то в пустоту.

– Вот твоя вода. – Он неуверенно наполнил чашу и протянул здоровяку.

– Мгм. – Таро кивнул, не подняв глаз.

Акио присел на кровать напротив и украдкой смотрел на друга, пытаясь уловить малейшую смену настроения.

– Мне как-то нехорошо, – пробормотал Таро и поднялся. – Я выйду на свежий воздух.

– Нет! – Акио подскочил с кровати и схватил Таро за руку. – Не нужно тебе на улицу. Ложись спать, я открою окно.

Таро тяжело дышал, неестественное чувство слабости нахлынуло на него, жар подходил все ближе к горлу. Он вырвал руку и испуганно направился к двери, но Акио появился перед ним, перегородив дорогу.

– Эй, ну послушай, давай… – Замолчать Акио заставил взгляд Таро.

В изумрудных глазах сквозь тонкую пелену играло пламя, и с каждым мгновением оно становилось все более напористым и яростным.

– Ты ведь еще в сознании, да? – неловко усмехнувшись, уточнил Акио, но в ответ Таро медленно шагнул вперед. Акио сделал шаг назад и уперся спиной в дверь. – Спать не собираешься? – Он спешно нащупал дверную ручку.

Дверь распахнулась в тот момент, когда Таро сделал еще один резкий шаг. Здоровяк рухнул в коридор, зацепив и Акио. Времени размышлять о боли в спине не было, поэтому Акио вскочил с места и пытался лихорадочно придумать, что сделать, чтобы не дать Таро выйти на улицу. Ему было смешно и страшно – он никогда не видел друга таким.

– Проклятье!

Быстро сбежав по лестнице, Акио огляделся. Других постояльцев не было, лишь Харада сидела на привычном месте, попивая вино. Акио поднял взгляд на лестницу и встретился с глазами разъяренного тигра, который медленно поднимался с пола.

– Отлично выглядишь, – игриво сказала Харада, осмотрев взъерошенного Акио.

Он сорвался с места и подбежал к ней, спрятавшись за ее спиной, как нашкодивший ребенок.

– Верни моего добродушного Таро!