Секреты семьи Леконт бесплатное чтение

Серия «Книжные миры Волжской и Яблонцевой»

Иллюстрация ZAP

Глава 1

Шелк.

Мини-камера – самая дорогостоящая покупка в моей жизни, обошедшаяся в две месячных зарплаты, – щелкнула затвором, запечатлев на крошечном прямоугольнике пленки высокого мужчину под руку с разодетой брюнеткой. Пара покидала магазин элитного нижнего белья и, судя по количеству пакетов, которые нес за ними личный водитель, оставила внутри немаленькую сумму.

Ничего удивительного. Флориан, средний сын Дориана Леконта, входивший в совет директоров семейной фармацевтической корпорации, мог купить очередной любовнице хоть весь магазин – и еще парочку соседних на сдачу.

Спрятавшись за дырявой газетой, я вскинула руку и одним движением подкрутила фокус, разглядывая новую пассию среднего из братьев Леконт. Она казалась моей ровесницей, но в равной степени могла быть и вдвое старше – то ли пластика, то ли щедрая примесь крови вечно молодых и прекрасных нимфалид в родословной. Высокая грудь под обтягивающим шелком платья, короткий не по погоде жакет, крупные камни в ушах и на шее, полные и не слишком-то натуральные губы, изящные брови, пышные черные ресницы. Кукла для статусного богача, мало чем отличавшаяся от прочих.

В объектив камеры попала улыбка брюнетки. Сердце кольнуло – в отличие от внешности, улыбка была искренней, настоящей. Девушка наслаждалась непривычно теплым для поздней осени вечером, блеском Элизиума, бульвара с самыми дорогими бутиками во всем Риже, и вниманием роскошного мужчины, готового оплатить любой ее каприз.

Неудивительно. Братья Леконт – желанная партия. Богатые, влиятельные и – что уж таить – красивые той особенной породистой красотой, что присуща всем потомственным эльмарам, самой могущественной из волшебных рас старой Галлеи. Женщины тянулись к ним, словно мотыльки, привлеченные сиянием ярких огней Элизиума.

И сгорали – так же неизбежно и быстро.

Губы сжались. Дельфина была такой же – ослепленной, завороженной, одурманенной перспективой возможного замужества и будущей безбедной жизни. Собираясь в резиденцию Леконтов, она была на седьмом небе, уверенная, что наконец вытащила счастливый билет, способный вывести ее наверх из нищеты окраинных кварталов и призраков приютского детства.

Наивная.

Адриан, младший из братьев Леконт, отвез Дель на остров Мордид посреди озера Лак-де-Риж, чтобы отметить вместе с его семьей юбилей отца в первый день зимы. Через неделю он исчез с горизонта, но подруга, впрочем, не слишком-то расстроилась. С лихорадочным возбуждением она говорила об эльмарах, и глаза ее блестели безумным огнем…

Прошло немного времени, и Дель совершенно изменилась. Нервное оживление сменилось апатией, огонь в глазах погас – словно пламя задули. Опустошенная, разбитая, потерянная, она угасала день за днем. Я пыталась помочь, узнать хоть что-нибудь, потратила всю зарплату на врача, но Дель не могла и не хотела вспоминать ничего из того, что происходило с ней в особняке. А потом…

Глаза защипало. Сердито шмыгнув, я вытерла лицо и вновь приникла к камере. В черном окошке объектива брюнетка повернулась к любовнику, позволяя тому коснуться ее шеи в чувственном поцелуе. Угольные ресницы затрепетали, алые губы чуть приоткрылись. И хоть нас разделял бульвар, две полосы дороги и толстое стекло линзы, я почувствовала ее возбуждение даже на расстоянии.

Меня передернуло.

«Глаза, глаза, всегда смотри им в глаза! Не пропусти тьердову искру!» – всплыло в памяти безумное предостережение старого Эжена. Бывший журналист тоже, как и я, пытался понять, были ли эльмары облеченными властью и вседозволенностью, но все-таки людьми, в которых почти не осталось старой магии, или же представляли из себя нечто большее.

Взгляд, способный разжигать непреодолимое желание. Прикосновение, лишающее разума. Кровь, являющаяся одновременно самым сильным ядом и лекарством от любого недуга. Когда-то эльмары умели все это, и не только. Но те времена остались в далеком прошлом, где технология еще не вытеснила магию, а сила волшебных существ, с незапамятных времен населявших Галлею, еще не ушла, смешавшись с кровью заселивших континент людей.

Или нет?

Я навела фокус на лицо Флориана, пытаясь разглядеть, не изменились ли зрачки эльмара, выдавая его истинную хищную сущность.

Немного приблизить – и…

Перед скамейкой, закрыв от меня Леконта и его любовницу, остановилась компания шумных студентов, чьи стоптанные ботинки и вытертые на локтях пиджаки контрастировали с окружающей роскошью примерно так же, как и мое дешевое пальто. Заметив меня, один из парней залихватски подмигнул и мотнул темной челкой, приглашая присоединиться к веселью. Я недовольно сверкнула взглядом поверх газеты – иди куда шел! Студент фыркнул.

– Твоя потеря, крошка, – бросил он, подхватывая под локоток смеющуюся девицу из своей компании. – Чем читать всякий мусор, лучше бы развлеклась с нами. Ну, давай, блондиночка!

Не получив ответа, они ушли.

Когда мне вновь удалось увидеть среднего Леконта, оказалось, что момент упущен. Пару почти скрыла подъехавшая к дверям бутика машина. Подхватив спутницу под острый локоток, Флориан помог ей забраться на заднее сидение. Я успела сделать снимок в самую последнюю секунду, поймав смазанное лицо брюнетки и хищный профиль Леконта, освещенный неоновым сиянием вывесок.

То, что случилось с Дельфиной, изменило мою жизнь навсегда. И будь я проклята, если не докопаюсь до истины. Не выведу на чистую воду всех, кто виновен. Потому что…

Я проследила напряженным взглядом за уезжающим автомобилем, машинально запоминая номер. Надо попросить Жакко пробить его по базе. Лейтенант как раз был мне должен за прошлую работу, когда я раскрыла ему личность предводителя банды щипачей, потрепавших кого не надо в его районе.

…потому что приближалась зима. И я была абсолютно уверена, что история Дель повторится снова.

* * *

Жизнь на бульваре Элизиум не затихала ни на минуту, становясь даже ярче с приходом ночи. Разодетые парочки гуляли вдоль каштановой аллеи, с которой расторопные дворники без устали сметали пожухлые листья и колючие шары орехов, в высоких окнах модных ресторанов смеялись гости, щелкали раковины устриц и звенели, расплескивая шампанское, хрустальные бокалы. За толстым стеклом витрин, недосягаемые для простых зевак, сверкали драгоценные камни, расшитые кристаллами вечерние платья и дамские сумочки с позолоченной фурнитурой. Центральные кварталы Рижа были похожи на бесконечный праздник роскоши и богатства, где ничего не напоминало о темной изнанке нищих окраин. Продавщицы кланялись, официанты приветливо улыбались, а полицейские любезно приподнимали фуражку, прежде чем выпроводить нарушителей спокойствия вон.

Я не стала дожидаться прихода офицера – не слишком-то удачное прикрытие окончательно развалилось после того, как ко мне привлекли внимание некстати объявившиеся студенты.

Камеру в карман.

Капюшон на голову.

Газету в урну.

Пора было возвращаться и думать, что делать дальше.

На рю де Марле, отделявшей центральные округа от северных окраин, раздался призывный звон трамвая. Я припустила со всех ног и успела вскочить на подножку. Нащупала две монетки, протянула хмурой контролерше.

– До Марш-Дебур.

Женщина подозрительно прищурилась, наверняка приняв меня за карманницу или ночную бабочку, коих на центральных улицах, несмотря на старания полицейских, было немало. Но плату взяла, разумеется, – деньги есть деньги. Монетка исчезла в недрах кожаной сумки с защитным замком, а контролерша, повозившись с лентой, грубо пихнула мне в руку тонкую картонку билета. Трамвай, натужно звеня, пополз вверх по темным холмам, оставляя позади ярко освещенные кварталы центра.

Я только усмехнулась. Конечно, как же удержаться и не облить презрением того, кто едет в столь поздний час в такие районы, где и днем-то приличным людям появляться опасно? К косым взглядам мне было не привыкать. И к жизни в бедном квартале у рынка Дебур, где в основном обитали низкорослые и крепкие потомки рабочих-мерано, – тоже.

В приюте условия были куда жестче, но выжили же – и я, и Дель. Я сумела устроиться в относительно приличное место, с кофе и круассанами, недалеко от делового квартала. Дельфина, помотавшись по фабрикам и торговым лавочкам, польстилась обманчиво легким заработком в квартале красных фонарей рю де Руж, как и многие из тех, в ком текла кровь легкомысленных легкокрылых нимфалид. Но даже там ей было неплохо. На работу Дель не жаловалась, хвасталась подарками от постоянных клиентов и утверждала, что скоро ей улыбнется удача, которая непременно вытащит ее из крохотной комнатенки на Марш-Дебур.

Не вышло.

* * *

До съемной квартиры, расположенной под самой крышей пансиона на рю Эрмес, добралась без приключений. Открыла низкую дверь, щелкнула выключателем. Тусклая лампочка осветила маленькую комнатку со скошенным потолком, узеньким окном в глубокой нише и двумя дверями у дальней стены – одна на кухню, другая в уборную.

Когда-то Дель в шутку назвала наше жилище уютным гнездышком с налетом столичной романтики. На площади в полтора десятка квадратов уместилась узкая кровать, диван, шкаф, стол и несколько книжных полок. Можно хоть гостей принимать, хоть сидеть вдвоем, укрывшись пледом и попивая горячий кофе с корицей. Из чердачного окна открывался невероятный вид на центральные кварталы Рижа, светящимися ручейками спускавшиеся к извилистой реке, бывший королевский дворец, переделанный в музей, и величественный Дом правительства. Красота!

Я невесело усмехнулась. Если бы подруга увидела, во что я превратила за полгода милую и уютную квартирку на чердаке, то изменила бы свое мнение. Одержимость – опасная болезнь, которая может привести к печальным для уюта последствиям.

Все возможные поверхности были увешаны, обклеены и завалены так, что под ними сложно было разглядеть цвет обивки или узор обоев. На столе рядом с проявочным оборудованием лежали исписанные тетради, в которых я, одержимая желанием открыть миру правду о Леконтах, практиковалась в написании заметок и собирала воедино разрозненные факты. Материалы будущей сенсационной статьи в изобилии украшали квартиру. Желтоватые газетные вырезки перемежались с фотографиями, карандашными каракулями и кривыми рисунками.

«Развод Себастиана Леконта с супругой – большие деньги или большая любовь?»

«Экзотические пристрастия Флориана Леконта!»

«Скандальная свадьба десятилетия: будущая мадам Леконт прежде работала простой секретаршей».

«Бунтарь Адриан Леконт замечен в Риже на праздновании тридцатилетия «Леконт-Фарма». Что это: возвращение блудного сына или дань традиции, за которой последует новая ссылка?»

«Самая таинственная семья в Риже: все, что вы хотели знать о Леконтах, но боялись спросить».

Их были сотни – статьи и заметки разной степени сенсационности и правдоподобности смаковали каждую грязную подробность, которую удавалось раскопать газетчикам. Братья – старший, два года назад попавший в бракоразводный скандал, средний, известный любовными похождениями, и неуловимый младший, разъезжавший по всему континенту и вляпывавшийся в сомнительные авантюры, – поставляли писакам темы одну за другой.

Леконты всегда были в центре внимания. Клан Эльмаров, давно и прочно обосновавшийся в Риже, невесть сколько веков держался на самой верхушке жизни, извлекая выгоду из каждого значимого события. Во время войн, сотрясавших континент полстолетия назад, они контролировали почти треть оружейных заводов Галлеи, до падения монархии – снабжали всю рижскую знать деньгами под крайне «щедрый» процент, еще раньше – скупали земли и управляли немалым флотом, забирая большую часть награбленного в морских походах.

Для Дориана Леконта – отца Себастиана, Флориана, Адриана и Сандрин – ключом к богатству стала чума. Жуткая болезнь отнимала жизнь каждого пятого заразившегося, распространяясь со скоростью верхового пожара. За какие-то полгода страна погрузилась в панику. Больницы переполнились, доктора умирали прямо у постелей больных – кто от заразы, кто от усталости и истощения. И когда, казалось, война с чумой была проиграна, появились Леконты и их великолепная вакцина. Безумно эффективная. Безумно дорогая. Но денег тогда никто не жалел. Что значили какие-то бумажки перед лицом мучительной смерти – разумеется, для тех, у кого они были? По всей Галлее выросли новенькие заводы и больницы, где улыбающиеся медсестры делали безболезненный укол, способный превратить кровавый кашель в легкую простуду. Люди бежали туда, отдавали последнее…

Через долгих три года вакцинация сломала чуме хребет. Болезнь отступила, оставив после себя прореженные городские трущобы и тысячи сирот с крохами волшебной крови в родословной – таких, как мы с Дель. Заводы Леконтов превратились в исследовательские центры, ассортимент лекарств расширился, вознеся рижских эльмаров, и без того возмутительно богатых, на совсем недосягаемые высоты. Ходили, конечно, слухи, что чума была разработана и выпущена из лабораторий самих Леконтов – иначе как бы им так быстро удалось создать чудо-вакцину? Но расследования не выходили дальше желтых газет, а с журналистами, слишком близко подбиравшимися к эльмарам, происходило… всякое.

Я без труда нашла взглядом нужный заголовок на стене над столом.

«Леконты: спасители или чудовища?» – спрашивали черные буквы с пожелтевшей бумаги десятилетней давности. Пару месяцев назад мне удалось найти в Риже автора этой статьи, Эжена Леру, и поговорить с ним. Старик, потомок юрких и прозорливых флерусов, упрятанный сердобольными родственниками в сумасшедший дом, рассказал такое, от чего волосы встали дыбом.

По его словам, магия эльмаров была так же сильна в Леконтах, как и в их могущественных предках. И они не только сохранили ее, но и не гнушались использовать, если это сулило выгоду. Влияли на людей, развязывали войны, создавали болезни.

Бред. Но… если подумать, как мало мы, далекие потомки волшебных существ, знали о немногочисленных кланах эльмаров, и вспомнить, что случилось с Дельфиной, может, не такой уж и бред.

И я не отступлюсь, пока это не выясню.

* * *

Ботинки в угол.

Плащ на крючок.

Достав из кармана фотоаппарат, я бросила быстрый взгляд на счетчик кадров. Провела пальцем по колесику перемотки и с удовлетворением услышала тихий шорох пленки, втянувшейся в катушку.

Щелк.

Готово. Теперь можно было заняться проявкой.

Плотно захлопнуть дверь.

В полной темноте вынуть пленку, перемотав ее на катушку проявочного бачка.

Двадцать семь – ни больше ни меньше – круговых движений, и еще одно, чтобы погрузить катушку в светонепроницаемую колбу.

Дальше – проявитель, стоп-раствор и закрепитель. Последний – словно напоминая о прежних волшебных временах – назывался «пыльцой нимфалиды».

Залив в проявочный бачок раствор, я беззвучно зашевелила губами, отсчитывая секунды между взбалтываниями.

Один. Два… Тридцать.

За тонкой стенкой слева послышался грохот – хлопнула дверь соседней квартиры. Зацокали каблуки старой Эдит, раздалось шипение пластинки, и дребезжащий голос популярной рижской певицы затянул, что она ни о чем не жалеет. И, словно ответом, из квартиры справа на всю катушку загрохотала электронная гитара, которой вторил женский смех – Серж и Клод снова притащили девиц, чтобы развлекаться до утра. В квартире хозяйки пансиона залаяла собака, этажом ниже заплакал ребенок.

Я закатила глаза. Ну, началось.

Сто один. Сто два…

В пол ударила швабра.

– Кайя Арлетт! – услышала я разнесшийся по водопроводным трубам сварливый голос. – Сколько раз я просила не таскать в квартиру мужиков и сделать музыку тише! Хватит плясать на моих старых костях! Выселю!

Я дернула плечом и встряхнула проявочный бачок.

Стоп-раствор.

Слить.

Закрепитель.

Один. Два…

Этот концерт я слышала регулярно и уже привыкла, что у братьев вечно зудит в штанах, одинокая старая Эдит не может расслабиться без бутылки вина и заунывных песен, а спальня хозяйки многоквартирного пансиона на рю Эрмес по несчастливой случайности расположена аккурат под моей комнатой, что и приводит к постоянным скандалам. Угроз я не боялась: никуда меня мадам Клод не выселит. Да, желающих обзавестись комнатой на Марш-Дебур было хоть отбавляй, но вот тех, кто способен при этом исправно платить за аренду…

Жаль, от головной боли и бессонницы успокоительные мысли не помогали. Увы, для настоящих чудес я была слишком человеком. Немного ланьей с обостренным чутьем к человеческой сути, немного – ровно настолько, чтобы унаследовать чистую кожу и густые, чуть вьющиеся белокурые локоны, – нимфалидой, но в целом ничего волшебного. Забыться хотя бы на несколько часов я могла исключительно благодаря снотворному – по иронии судьбы производства все той же «Леконт-Фарма».

«Вот она, настоящая одержимость: круглые сутки провожу в мыслях о Леконтах и даже заснуть не могу без их помощи».

Сто двадцать.

Готово.

Я слила остатки закрепителя в специальную банку, где хранила отработанный раствор, вынула из проявочного бачка уже готовую пленку, промыла ее под струей воды и щелкнула выключателем. Вгляделась в светлые кадры с черными точками фонарей и человеческими силуэтами, выбирая пригодные для печати.

Себастиан с женой, которых мне удалось подкараулить в ресторане на бульваре Элизиум. Флориан и его новая пассия – за последние две недели, кажется, четвертая. Бумажные пакеты из бутика в руках водителя, хищный профиль эльмара, тянущегося к шее своей спутницы, призывно отклонившей голову для чувственного поцелуя.

И…

Маленькая точка на коже брюнетки привлекла внимание, заставив сердце учащенно забиться. Родимое пятно? Татуировка? Разглядеть наверняка на крохотном прямоугольнике пленки было трудно, но место показалось уж очень специфическим. Именно там наносили знак розы девочки Розетт, работавшие в борделе Лилль-де-Нимф. Такая же татуировка была у Дель…

Едва дождавшись, когда пленка просохнет и можно будет перевести изображение на бумагу, я снова заперлась в ванной. Выставила на пол увеличитель. Щелчок тумблера – и крохотное помещение залил красный свет.

Проявитель. Стоп-раствор. Закрепитель.

Я вынесла еще мокрый снимок на свет комнаты, аккуратно положив для просушки на разложенную на столе газету. И убедилась, что права: на тонкой шее брюнетки – прямо рядом с губами Флориана – красовался аккуратный цветок.

Сомнений не осталось – передо мной была одна из ночных бабочек с рю де Руж.

Не удержавшись, от души треснула кулаком по столу.

Тьердова Розетт!

Просила же, чуть ли не на коленях умоляла сообщить, если кто-нибудь из Леконтов появится в квартале красных фонарей! И вот тебе – нож в спину!

Последние три месяца я всеми правдами и неправдами пыталась пробраться на остров Мордид – хоть горничной, хоть садовницей, хоть третьей помощницей второго повара. Через знакомых на рю де Руж расспрашивала о подозрительных богатых клиентах – ведь понадобилась же Адриану Леконту в прошлом году ночная бабочка в роли спутницы. Так почему бы и не в этот раз?

Но время шло. Приближалась зима, а с ней – новая встреча клана, но Адриан в Риже так и не появился. Зато Флориан, оказывается, не брезговал девочками Розетт.

«“Ноги моей не будет в вашем доме!” Бурное расставание Флориана Леконта с подругой прямо накануне запланированной семейной встречи», – гласила оставленная на столе свежая заметка из глянцевого журнала «Нуво Риж». Что ж, понятно, почему за последние две недели я видела среднего брата уже с четвертой девушкой. Время поджимало – до начала зимы оставалось недолго.

«А может, так даже лучше? – мелькнула в голове шальная мысль. – Стать спутницей среднего Леконта вместо младшего. Главное – пробраться в особняк, а какими способами и с кем именно – не так уж и важно. У меня все равно будет целая неделя, чтобы все выяснить. Если только…»

Я бросилась в ванную допечатывать снимки. План формировался на ходу – безумный, рискованный и не самый честный. Но другого не было.

Глава 2

Найти ту самую девушку, зная, что она работает на Роз, было делом техники. Отлаженной техники. Два-три звонка, пара личных встреч, сотня лиардов – и я получила все.

Имя. Возраст. День, когда брюнетку последний раз видели в Лилль-де-Нимф, заведении Розетт. Домашний адрес, место официальной работы – цветочная лавка на рю де Марле. Последнее, честно сказать, удивило: простые ночные бабочки редко обременяли себя дополнительным трудом. Но Элоди Маре и не была из простых.

Я поняла это сразу, стоило только увидеть брюнетку за прилавком. Спокойные, уверенные движения, кокетливые улыбки, расточаемые привлекательным клиентам-мужчинам, строгие окрики, которыми она то и дело подгоняла сбившуюся с ног помощницу, подававшую цветы для букетов, – так ведет себя хозяйка, а никак не рядовая цветочница. И, конечно же, это тоже была иллюзия. По документам лавка принадлежала мужу Элоди Рене Лерушу, главарю одной из банд Рижа, который использовал магазин для отмывания денег. А Элоди играла отведенную ей роль. Очаровывала полицейских и инспекторов, создавая видимость честного маленького бизнеса на углу оживленной улицы. И в свободное время подрабатывала на рю де Руж – потому что в Риже деньги лишними не бывают. Если судьба преподносит шанс заработать пару тысяч за неделю с эльмаром – зачем отказываться?

Я жестко усмехнулась про себя: «Знала бы она, что с эльмарами не все так просто».

Дождавшись, когда зал опустеет, а помощница Элоди в очередной раз скроется за дверью подсобки, я вошла в магазин. Брюнетка подняла голову на звук колокольчика и улыбнулась заученной улыбкой.

– Добрый день, мадемуазель. Чего желаете? У нас есть цветы на любой, даже самый взыскательный вкус.

– Меня интересуют розы, – со значением произнесла я, доставая из сумочки две фотографии и кладя их изображением вниз на деревянную стойку. – Но исключительно из сада Лилль-де-Нимф. У вас же есть такие?

Элоди непонимающе нахмурилась. Машинально взяла протянутые ей снимки, перевернула – и изменилась в лице.

– Что тебе нужно? – спросила она уже совсем другим, жестким и резким, тоном.

Я мотнула головой на дверь.

– Поговорить.

Несколько секунд Элоди молчала, стискивая в пальцах фотографии. А затем, обернувшись, окликнула показавшуюся из подсобки помощницу.

– Постой за кассой. Я отойду на пять минут поболтать с… подругой.

– Конечно, мадемуазель Маре.

Я вышла первая. Задержавшаяся, чтобы снять передник, хозяйка цветочного магазина – следом.

– Элоди Маре, – я заговорила сразу же, как только мы отошли от лавки достаточно далеко, чтобы помощница брюнетки потеряла нас из виду. – Я знаю, кто ты. Знаю, чем вы с мужем зарабатываете на жизнь. Знаю, что ты любишь красивую одежду и драгоценности. И именно потому решила подзаработать за спиной у Рене, воспользовавшись тем, что муж на несколько недель уехал из Рижа в Леррон на встречу с подельниками. Но представь, что случится, если он, вернувшись от своих дружков-бандитов, узнает, с кем ты весело проводила время. А он узнает.

Брюнетка фыркнула – презрительно, но вместе с тем с некоторым облегчением.

– И это все, что ты смогла нарыть, ищейка? Что ж, разочарую: Рене знает, откуда я беру деньги, и не имеет ничего против. Так что от меня ты не получишь ни лиарда. А когда вернется муж, я шепну ему пару слов, и он найдет тебя, раз ты так хочешь с ним познакомиться. Только не думаю, что разговор будет приятным.

Нарочито равнодушно пожала плечами, перебирая оставшиеся снимки. Не зря я всегда и везде носила с собой камеру. Если бы не пара дюжин фотографий, рассованных по тайным углам моей каморки, я бы никогда не узнала, когда в магазинах Элизиума бывает Флориан и какие рестораны предпочитают скандальные супруги Леконт. И о жизни Рене не узнала бы тоже.

– Пусть приходит. Думаю, ему понравятся фотографии любимой жены в компании эльмара. И тогда уже я посмотрю, что Рене «Кошмар одиннадцатого квартала» Леруш будет делать с тобой.

Я знала, куда давить. На красивом лице Элоди мелькнул страх.

– Не посмеешь, – выплюнула цветочница уже без прежней самоуверенности. – Безумная!

– Даже не сомневайся.

– Рене тебя в порошок сотрет, если узнает, что ты приближалась ко мне!

– Проверим?

Она не дала мне договорить – метнувшись вперед, выхватила снимки и разодрала на маленькие кусочки. Ветер подхватил клочки бумаги, унося вдоль по рю де Марле обрывки поцелуя и яркие пятна огней вечернего Элизиума. Я проводила их равнодушным взглядом. Фотобумаги, конечно, жаль, но это было предсказуемо.

Элоди повернулась ко мне, торжествующе сверкнув глазами.

– Что теперь будешь делать, ищейка?

Я едва удержалась от смеха.

– Негативы. Пленка. Слышали о таком, мадемуазель Маре? Я могу напечатать еще пару сотен таких фотографий и расклеить по всему Рижу.

Вот уж правду сказала Одри, с мстительным удовольствием вывалившая мне все, что знала о жизни Элоди до того, как Рене привез ее в Риж после очередного «дела»: провинциалка есть провинциалка. Технические новинки – новомодные увлечения столичных жителей – ее интересовали мало. Не удивлюсь, если она фотоаппарата и в руках не держала.

Брюнетка помрачнела. Тонкие пальцы сжались, впиваясь длинными ногтями в ладони.

– Что тебе нужно? – прошипела она сквозь зубы. – Денег? У меня будут деньги через полторы недели. На полицию шпионить не стану, даже не проси.

Я покачала головой.

– Я хочу, чтобы ты отказалась от контракта с Леконтом. Скажешь Роз, что деньги не стоят испорченных отношений с Рене. Подумай сама, Флориану ты нужна всего на неделю. Потом он вернет тебя в Риж и забудет о твоем существовании. А вот Рене ничего не забудет…

– У меня будут деньги. Немаленькие деньги. – Она упрямо тряхнула головой, будто пытаясь убедить себя в том, что говорила. – Он поймет…

– Ты же знаешь, что не поймет, – безжалостно отрезала я. – Никакие деньги не защитят тебя, если Рене выяснит, что ты спала с эльмаром. Ты ведь в курсе, за что твой муж отсидел первый срок? Он ненавидит эльмаров до кровавых пятен в глазах, потому что верит, что именно они создали чуму, а чума разрушила его жизнь. И все на рю де Руж знают, что не стоит злить Рене. А вот Леконту ты как раз ничего не должна.

Брюнетка сощурилась – и на секунду мне показалось, что мой отчаянный блеф, выстроенный на слухах, непроверенных фактах от завистливых девочек Розетт и полицейской карточки, которую «на пять минут» вынес из архива офицер Жакко, провалился с треском. Еще миг – и Элоди просто развернется и уйдет, оставив меня ни с чем.

Это на словах я была готова на что угодно, лишь бы заставить Элоди отступиться от контракта с Леконтом. А на деле последнее, чего я хотела, – брать на душу смерть девушки от рук неуравновешенного бандита с личной вендеттой к эльмарам.

Стиснув зубы, я взглянула в глаза упрямой брюнетке.

«Соглашайся уже, глупая ты девчонка! Тьерд, я же, можно сказать, от смерти тебя спасаю! И не только тебя…»

Что-то вдруг мелькнуло во взгляде Элоди, откликаясь на мой мысленный призыв, – такое, чего я не могла и представить, думая о связи главаря бандитов одиннадцатого квартала и молодой, жадной до денег красотки.

Волнение? Страх – и не за себя.

Кровь вскипела в жилах – вот он, шанс! И я вцепилась в него с отчаянием утопающего.

– А знаешь, что будет, когда Рене узнает, что Леконт трогал тебя? – бросила я на пробу. И попала: Элоди побледнела, закусив полную губу. – Он ведь пойдет убивать отвратительного эльмара, посмевшего грязно посягнуть на его женщину. А теперь представь, что Леконты сделают с твоим мужем за попытку убийства одного из них. Ты найдешь Рене в Лак-де-Риже с распоротым животом – в лучшем случае. Такой судьбы ты хочешь – ему, себе?

Элоди мелко замотала головой. Глаза ее заблестели, уголки губ задрожали, надменная улыбка пропала. Она действительно боялась потерять мужа, боялась сильно и искренне.

– Тьердова дочь! – выдохнула Элоди бессильно, сдаваясь.

Я победила – знала, что победила, поняв это по потухшим глазам, опущенной голове, сцепленным в замок пальцам. Но радости не почувствовала. Сердце ныло – последние слова получились слишком жестокими и огнем жгли горло.

– Надеюсь, мы поняли друг друга, – проговорила я тихо. – Больше ты меня не увидишь.

Продолжать разговор не имело смысла. Развернувшись, я зашагала прочь от Элоди, а в спину неслись проклятия, которые уже не могли изменить главного. Шантаж сработал. Одной юной бабочкой, поддавшейся чарам Леконтов, будет меньше.

Какое-никакое, а утешение.

– Ты хуже эльмаров! – раздавалось вслед. – Надеюсь, тебя будут мучить кошмары за то, как ты поступаешь с людьми!

* * *

Сглазила.

Полночи я проворочалась, не в состоянии уснуть даже после двух таблеток снотворного «Леконт-Фарма». К середине ночи нервное напряжение немного отпустило, но не успела я провалиться в блаженное забытье, как…

Дз-з-з-зын-н-н-нь!

Настойчивая трель телефона ржавым гвоздем ввинтилась в виски. Я вяло ругнулась про себя: «Кому еще неймется посреди ночи?» Открыла глаза, с трудом фокусируя зрение в темноте, чтобы разглядеть настенные часы, – и выругалась уже вслух. Даже Леконты, расклеенные по стенам вокруг нетерпеливо трясущегося аппарата, и те, казалось, смотрели с укоризной.

Четыре, тьерд раздери звонившего, утра!

Только-только глаза закрыла!

Телефон не умолкал, и пришлось, проклиная все на свете, выпутываться из одеял и по ледяному полу скакать к столу. Стылый воздух плохо отапливаемой квартиры взбодрил, но самую капельку. Ноги не слушались, голова была ватная. Я только-только сумела задремать, выкинув из головы Леконтов и Элоди.

И вот, пожалуйста.

Дз-з-з-зын-н-н-нь!

– Сл-лушаю! – язык ворочался плохо, и вместо злобного рыка вышло какое-то невнятное бормотание.

– Сдурела, Арлетт? – заорал телефон голосом Розетт. – Где, по-твоему, я найду еще одну свеженькую девочку? Тьердов Леконт перебрал всех моих роз и едва-едва согласился на Элоди…

Сердце забилось быстрее, прогоняя мутную дурноту таблеток, – получилось, получилось! Я нутром чувствовала, что сумела убедить мадемуазель Маре, но червячок сомнения все равно не отпускал до последнего. И вот оно – желанное подтверждение. Пусть я не была чистокровной ланьей и не умела проникать в мысли людей так же легко, как мои далекие предки, но технологии в сочетании с напором работали не хуже.

– И даже не пробуй отпираться, я знаю, что это ты! – бушевала на другом конце провода Роз. – Ты мне должна, Арлетт! Должна столько, что до конца жизни не расплатишься! Из-за тебя сорвалась такая сделка!

– А что мне оставалось делать? – огрызнулась в ответ. – Просила же тебя по-хорошему сказать, если приедет Леконт…

Трубка зашипела.

– Адриан Леконт. Адри-ан, по буквам повторяю для тупых! Твой ненаглядный эльмар в этом году так и не появился. А о Флориане разговора не было. Зато теперь…

– Кто ему нужен? – перебила я Роз, уже готовую разразиться очередной порцией проклятий. – Как ты сказала, свеженькая девочка? Только не говори, что девственница, – не поверю. Я видела Элоди. Выдать ее за невинную неискушенную деву не удалось бы даже тебе.

Розетт фыркнула.

– Флориан хотел кого-то не слишком примелькавшегося, – неохотно подтвердила хозяйка борделя. – Свежее лицо…

Пальцы стиснули трубку.

– Хорошо. Будет в Лилль-де-Нимф свежее лицо.

– Шутишь? Откуда? Леконт приедет через час, я уже перебрала всех дурищ, кто готов подписать договор и на неделю продаться в рабство эльмару, но…

– Я приеду, – повысила голос я в попытке перекричать распалившуюся Розетт. – Сама. Мое лицо уж точно не знакомо ни одному из твоих клиентов.

Снизу раздался стук швабры, и разгневанная мадам Клод в очередной раз пригрозила выселением. На этот раз хотя бы заслуженно – но как же не вовремя! Отвлекшись на шум, я не расслышала часть пламенной речи Роз.

– …в договоре, – донесся обрывок последнего аргумента. Похоже, моя идея хозяйку борделя совершенно не впечатлила. – У меня не каждая матерая роза на такое пойдет, а ты…

– Мне плевать, Розетт. Плевать. Я согласна.

Трубка рассмеялась хриплым каркающим смехом.

– Ты сумасшедшая, Арлетт. Абсолютно, совершенно, целиком и полностью двинутая.

– Возможно. Но я твой единственный шанс.

– Ладно, твоя взяла, – на другом конце провода послышался усталый вздох. – Но за посредничество я возьму не пятьдесят, а все семьдесят процентов.

– Деньги меня не интересуют.

– Говорю же, двинутая, – фыркнула Розетт. – Через час в Лилль-де-Нимф. Не трать времени даром, птичка, причеши перышки и лети сюда. И не вздумай меня подставить.

Телефонная трубка, с размаху приземлившаяся на железный рычаг, еще не успела жалобно тренькнуть, отбивая конец разговора, а я уже заметалась по квартире, точно подстреленная лань, хватаясь то за одно, то за другое и старательно игнорируя продиктованное снотворным настойчивое желание упасть обратно в постель. Тело казалось неповоротливым, голова – тяжелой. В висках пульсировала боль в такт частым ударам сердца.

Платье.

Макияж.

Туфли.

Я резким движением вывернула на пол содержимое шкафа. Все не то – нельзя же заявиться в Лилль-де-Нимф в любимом растянутом джемпере и темных брюках. То-то эльмар, наверное, посмеется. Но и одеться как ночная бабочка тоже казалось неправильным, раз Флориан искал свежее лицо…

«Свежее лицо. В пять утра! Выбрал же времечко, тьердов сын!»

Зло убрала за ухо мешавшую светлую прядь и еще раз критическим взглядом посмотрела на ворох вещей под ногами.

Нет, нужно что-то другое.

Дельфина.

Юркнув под кровать, я вытащила туго набитый чемодан, куда убрала вещи Дель после ее смерти. И уже там, в ворохе нейлона и блесток, нашла то, что искала – платье, которое подруга купила на деньги, заработанные на острове Мордид, еще до того, как в один момент потеряла вкус к жизни. Наверное, хотела поразить кого-то, раз сберегла, упаковав шелковое великолепие в отдельную коробку. Но то свидание так и не состоялось…

К счастью, фигуры у нас с Дель были практически одинаковые – спасибо скудному питанию приюта и генам нимфалид, – так что платье село практически идеально. Жаль, размеры обуви не совпадали.

Чулки.

Любимые высокие ботинки на шнуровке.

Сум очка-клатч, куда с трудом поместился фотоаппарат и катушка пленки.

Макияж… Я зарылась в недра чемодана в поисках сумки с косметикой и, когда уже готова была сдаться, наконец, нащупала желаемое. Накрасилась не очень умело, но зато ярко, разбросала по плечам густые волнистые волосы. Бросила взгляд в зеркало, не узнавая отразившуюся в нем девицу с шальным взглядом, и, сняв с вешалки пальто, потянулась к двери.

* * *

– Рю де Руж! – голос контролерши разнесся по салону первого утреннего трамвая. – Следующая остановка – рю де Руж!

Я вздрогнула, выныривая из мутной дремоты.

Пора.

Трамвай, звеня, остановился у перекрестка перед кварталом красных фонарей, тускло светящихся в туманном осеннем сумраке. Я спрыгнула с подножки и, провожаемая любопытными взглядами случайных попутчиков, зашагала к Лиллю, расположенному в глубине улицы.

Успела вовремя – машина Флориана еще не подъехала. Зато на ступенях Лилль-де-Нимф ждала Розетт. Кудрявая, смуглокожая и фигуристая, она была типичным потомком аранхов. Вот только в отличие от предков-рукодельниц Роз управляла борделем и плела кружева интриг, заманивая в свои сети глупых девушек и сластолюбивых мужчин.

При виде меня темная бровь саркастически изогнулась.

– А ты ничего, – фыркнула Розетт. – Туфли бы, конечно, к платью, ну да ладно. Не хочешь вместо Леконта другого, более безопасного ухажера, раз уж так денег захотелось? У меня есть пара клиентов, которые не отказались бы взять на содержание молодую красотку вроде тебя.

Коротко мотнула головой – нет, спасибо – и поднялась к двери. Роз посторонилась, открывая проход, – но вместо того, чтобы пропустить меня в прихожую, вдруг размахнулась и со всей силы шлепнула меня раскрытой ладонью по спине над самым воротником пальто. Кожу обожгло болью. Я дернулась, поворачиваясь к Розетт, уже готовая разразиться раздраженной тирадой – какого тьерда? – но поймала свое отражение в зеркале на стене прихожей и промолчала.

У самого основания шеи на правом плече красовалась маленькая черная роза, символ девочек Розетт. Не настоящая татуировка – рисунок, метким шлепком перенесенный с прозрачной бумаги на мою кожу.

– Так-то лучше, – кивнула Роз, поймав мой взгляд. – Пусть знают, что ты не просто бесприютная сиротка, которую и искать-то не станут, случись вдруг что.

Я хмыкнула про себя: зачем Розетт делать вид, что ей есть до меня дело? Сказала бы как есть, что боится не получить комиссионный процент от сделки, если Леконт узнает, что я не работаю в Лилль-де-Нимф. Честнее было бы.

Тем более что Дель никакие связи не помогли.

– Располагайся, двинутая птичка, – хозяйка борделя махнула рукой в сторону гостиной. – Леконт будет с минуты на минуту.

Гостиная, занимавшая весь первый этаж, была обклеена красными обоями и обставлена вычурной мебелью в стиле модных аристократических салонов времен имперского прошлого Галлеи. Диванов, кушеток и кресел в комнате было не меньше десятка – в особенно оживленные дни они наверняка едва вмещали всех желающих провести веселый вечер в компании горячих и на все готовых девушек. Но сейчас гостиная была пуста.

Я выбрала свободное кресло напротив входа. Выпрямилась в ожидании – и словно по команде в этот момент хлопнула входная дверь, и Флориан Леконт собственной персоной предстал передо мной.

Ох…

Устраивая слежку за Леконтами, я всегда держалась в тени и на расстоянии, отгораживаясь от эльмаров толстыми линзами объектива. И в итоге никогда не видела ни одного из них так близко. Сердце в груди тревожно застучало.

Средний из братьев Леконт был красив – высокий, с широкими плечами и великолепной осанкой, черноволосый, в строгом костюме-тройке, надетом с элегантной небрежностью. Породистое лицо, прямой нос, мужественный подбородок. Но было в нем что-то темное, что-то потаенно-неприятное, что заставляло каждую клеточку тела буквально звенеть от напряжения, предупреждая об опасности.

Флориан обвел недовольным взглядом пустую гостиную. Миг – и льдисто-голубые глаза замерли на моем лице.

– И это все? – обратился эльмар к стоявшей за его спиной Роз. Крылья аристократического носа презрительно дернулись. – Мне рекомендовали ваше заведение за большой выбор.

– Месье Леконт, – услышала я подобострастный и немного испуганный голос хозяйки Лилль-де-Нимф, – вы же сами просили, чтобы девушка была не слишком примелькавшаяся и на все готовая. Моя крошка Кайя – идеальный вариант. Можете не сомневаться, она то, что надо.

– Это мне решать.

Розетт благоразумно замолчала, отступив в тень.

– Подойди.

Будь я в адекватном состоянии, наверное, уже бежала бы прочь со всех ног, не помня себя от иррационального, почти животного страха, похожего на тот, что испытывает добыча перед хищником. Или, наоборот, подалась бы к нему, приоткрыв рот, как глупая бабочка-нимфалида, – ибо в приказе эльмара чувствовалось что-то, чему трудно было сопротивляться. То ли тон голоса, то ли этот странный алый блеск, на мгновение почудившийся в глубокой темноте зрачков…

Резко тряхнула головой, сбрасывая наваждение.

«Я здесь, чтобы понравиться Флориану, – напомнила себе. – Вот и нужно… попытаться… понравиться…»

Под пристальным взглядом эльмара я поднялась и медленно направилась к нему.

Шаг. Еще шаг.

Я остановилась напротив Леконта, позволяя рассмотреть себя во всей красе. Вильнула бедрами, перебросила через плечо густые светлые волосы, открывая татуировку с розой. Голубые глаза потемнели. Эльмар подался ко мне, почти коснувшись губами шеи.

По спине пробежала волна дрожи, и пришлось приложить все силы, чтобы удержаться от инстинктивного желания отстраниться. Мне не хотелось, чтобы Флориан трогал меня. Не хотелось – и все тут.

Кожу пощекотало горячее дыхание эльмара, и следом – тихая предвкушающая усмешка, от которой все внутри сжалось в тугой клубок.

Миг – и Флориан выпрямился.

– Подходит, – небрежно бросил он, повернувшись к Розетт. – Она готова подписать контракт?

– Да, месье Леконт, – ответила я, прежде чем Роз успела вмешаться. – Да.

Он отмахнулся – куклам слова не давали.

Хозяйка борделя прокашлялась.

– Да, Кайя согласна на ваши условия. Но…

Щелк!

Щелчок замка кожаного дипломата прозвучал в тишине, словно взводимый курок. Зашуршали бумаги, и передо мной появилась внушительная стопка листов, отпечатанных на машинке.

Контракт.

Осторожно взяв бумаги из рук Флориана, я бегло вчиталась в мелкие строки. «Исполнитель», «Наниматель», «Мероприятия» – казалось, будто Леконт рассматривал меня на должность личного секретаря в «Леконт-Фарма», а не искал ночную бабочку для недельной поездки к родне. Впрочем, стоило ли ожидать иного от человека из самой богатой семьи Рижа.

«Нет, – поправила я себя. – Не человека. Эльмара. Флориан опасен, опасен, как и остальные, и в бумажных формальностях, на первый взгляд безобидных, наверняка крылось немало подводных камней. Ведь с Дельфиной все начиналось точно так же…»

Приглашение.

Контракт, который она подписала, даже не читая. Зачем, если ей все было понятно и так: требовалось отлично исполнить роль девушки младшего Леконта на семейном торжестве и провести с ним неделю на острове Мордид недалеко от Рижа. Все расходы оплачивались. Интимные контакты, разумеется, предполагались, но не казались Дель чем-то странным. Единственное требование – полная конфиденциальность и неразглашение остальным членам семьи условий сделки. Ну и еще несколько странных пунктов, которые подруга не запомнила, отмахнувшись от них, как от несущественных мелочей. Ей вполне хватило и того, что Адриан Леконт назвал бумаги «стандартной семейной формальностью». А значит, не о чем было волноваться.

А потом…

Что-то случилось на том празднике. Дельфина, вернувшись, уже не была прежней милой Дель. И если где и искать виновных в ее угасании и внезапной смерти, то только там, среди членов семьи Леконт.

«Исполнитель обязуется оказывать любые услуги интимного характера по требованию Нанимателя. Исполнитель соглашается принимать участие во всех Мероприятиях, определенных настоящим Контрактом, а также других, о которых его заранее уведомит Наниматель…»

В поле зрения, чуть приминая бумаги, появился палец Флориана – длинный, с аккуратно подстриженным ногтем.

– Вознаграждение в пункте десять, – эльмар вырвал из моих рук бумаги и небрежно пролистал до нужной страницы.

«Ответственность за физические и ментальные повреждения, полученные в ходе Мероприятия, – мелькнуло между холеных пальцев парой пунктов выше суммы, что я должна была получить за неделю в доме Леконтов, – в полном объеме несет Исполнитель. По истечении срока действия настоящего Контракта Наниматель снимает с себя все обязательства по отношению к Исполнителю…»

По спине пробежал холодок. Не на этом ли попалась Дельфина? Что за повреждения нанесла ей встреча с Леконтами? И почему Флориан так спешит сбросить с себя ответственность за все, что будет происходить со мной в поместье?

– Подождите, – я потянулась к листам, судорожно читая все, что попадалось на глаза. «Ответственность за разглашение… условия… сроки действия контракта…» – Пожалуйста… я хотела бы…

– Подпиши на последней странице, – проигнорировав мои слова, Флориан положил на удачно подвернувшийся столик последний лист и протянул мне ручку. – И быстро.

Рука дрогнула.

– Простите, – проговорила тихо. – Я не могу подписать то, что не читала.

Эльмар, замерший над моим плечом, раздраженно втянул носом воздух.

– У меня нет времени ждать до вечера, пока ты по слогам разбираешь пункты стандартного контракта. Отправляемся сегодня в полдень, а еще нужно успеть послать помощника, чтобы купил тебе что-нибудь в отцовском вкусе.

Я испуганно замерла.

Сегодня?

«Слишком рано! У меня должно быть хоть немного времени, чтобы собраться и подготовиться… Камера, пленка, заметки…»

Плечи сжала крепкая хватка. Я вскинула голову – и вдруг замерла, скованная властным взглядом эльмара.

– Нет, хватит, – проговорил Флориан сквозь зубы. – Слишком долго!

И что-то вдруг мелькнуло в глубокой черноте зрачков. То ли блик от лампы, то ли отсвет пламени бездны – алая тьердова искра…

Я попыталась вырваться из крепких рук – и с ужасом поняла, что не могу. Не могу пошевелиться, дернуться – даже сглотнуть не в силах. Руки и ноги онемели, в горле пересохло. А глаза Флориана…

О нет.

«Так, значит, Эжен был прав, и эльмары действительно сохранили древнюю магию предков», – мелькнула в голове леденящая кровь мысль.

«Не надо было соглашаться на этот проклятый контракт».

«Вот тьердова бездна!»

«Попалась, как бабочка в паутину!»

И абсолютно неуместное: «Камеру бы сейчас, идеальный бы вышел снимок. Только пусть голову наклонит чуть левее…»

Додумать последнее не успела.

Сознание утонуло в густом тумане цвета тьердовых глаз Флориана, на мгновение заслонивших весь мир.

Алых…

Глава 3

Синих.

Я недоуменно моргнула, возвращаясь в реальность, и вдруг увидела перед собой – близко-близко – красивое мужское лицо. Глаза, синие, как безоблачное небо над летним Рижем, смотрели на меня с изучающим, насмешливым прищуром.

– А она интересная. Смотрю, у тебя сменился вкус, да, братец?

Ошалело моргнула еще раз.

Передо мной был не Флориан – другой, незнакомый эльмар, неуловимо похожий на среднего Леконта и вместе с тем совершенно другой. Тот же прямой нос и породистое лицо, но вместо строгой прически волосок к волоску – копна непослушных темных волос, а аккуратную бородку заменила колючая щетина. И никаких рубашек, костюмов, отглаженных брюк и шейных платков, которые я привыкла видеть на Флориане и Себастиане за месяцы тайной фотоохоты. Вместо них эльмар предпочел простую футболку и рваные плотные штаны, рождая в голове ассоциации скорее с бандитом Рене, нежели с представителем одного из богатейших семейств Галлеи.

Хотя нет, пиджак у него все-таки был. Кожаный.

Но почему тогда?..

И тут меня осенило. Передо мной был не кто иной, как младший из братьев Леконт, неуловимый, загадочный, вечно пропадавший вдали от Рижа и оттого так ни разу и не попавший в объектив моей маленькой камеры.

Адриан.

Запоздалое осознание – что он сделал со мной, как оказался так близко? – подбросило на месте. Но отшатнуться, вырвавшись из плена синих глаз, не удалось. Адриан держал меня за плечи. Нагло, крепко – так, словно имел на это полное право.

Сердце застучало быстрее – то ли от напряжения, то ли от паники.

– Пусти! – Я дернулась.

Бесполезно.

Губы эльмара растянулись в ухмылке, обнажив ровные белые зубы.

– Да без проблем, – фыркнул он, не разжимая хватки. – Хочешь искупаться – пожалуйста. Кто я такой, чтобы спорить? Падай.

Я хотела возмутиться, что совершенно не понимаю, о каком купании идет речь и почему я должна оказаться в воде, если он уберет руки. Но не успела.

Второе осознание ударило сильнее первого.

Тверд…

По ощущениям, казалось, секунду назад я стояла в красной гостиной Розетт, а Флориан Леконт торопил меня с подписанием договора. И вдруг – один вдох, один взмах ресниц, разогнавший алый туман перед глазами, – я обнаружила себя в объятиях Адриана у самого края деревянного причала.

Маленький городок, пустая пристань, темные воды озера. На противоположном берегу – далеком, едва различимом – серый силуэт раскинувшегося по холмам Рижа. Лак-де-Риж… да, наверняка Лак-де-Риж. И где-то посередине озера – остров Мордид, владения клана Леконт.

Тьердова бездна!

Между Рижем и Иньи-сюр-Лак, откуда можно было отправиться к острову, не меньше полутора часов езды. Солнце, с трудом различимое сквозь заволокшие небо тучи, стояло в зените, а когда я пришла к Розетт, до рассвета было еще далеко…

Я рвано выдохнула, задрожав от запоздалого ужаса. Поднесла руки к лицу – и заметила на безымянном пальце красную точку, похожую на след от прокола.

Это еще откуда?

Сколько времени я была без сознания? Что со мной произошло?

Во что я так бездарно вляпалась?

– Я…

– Руки убрал! – раздался знакомый требовательный голос. Флориан шел к нам со стороны берега. За его спиной согнувшийся под тяжестью ноши мужчина тащил три объемных чемодана. – Она не для тебя.

– Ой-ой, – рассмеялся Адриан, и не подумав последовать указаниям брата. – Что, боишься, что помну упаковку? Ты, я смотрю, постарался. Даже бантики имеются.

Флориан скрипнул зубами. А я, проследив за направлением его взгляда, увидела на ногах свои любимые ботинки со шнуровкой, в которых пришла в Лилль-де-Нимф, и немного приободрилась. Раз обувь на месте, возможно, и плащ с клатчем, где спрятан фотоаппарат, где-то неподалеку.

Не все так плохо.

Нет.

Форменный ужас, на самом-то деле.

Тьерд!

– Папаню они, конечно, не вдохновят, – издевательски продолжил Адриан, – зато меня – вполне. Люблю таких диких девочек с перчинкой.

– Твои вкусы никого не интересуют, – отрезал Флориан. – Она мой подарок отцу. И лучше тебе не вмешиваться, брат. Ты и так в прошлом году уже отличился.

Сердце пропустило удар.

«В прошлом году?» Он говорил об Адриане… и Дель?

Внутри поднялась волна злости. Я дернулась – резко, отчаянно, – вырываясь из хватки Адриана, находиться рядом с которым в один миг стало абсолютно невыносимо. Эльмар с усмешкой разжал руки, отдавая меня на растерзание гравитации. Поспешное решение вышло боком – оставшись без поддержки, я пошатнулась на ослабевших ногах и действительно едва не свалилась с причала. Но удержалась – хвала удобным ботинкам, природной ловкости и регулярным забегам за отъезжающими трамваями, помогавшим держать себя в форме. Протиснулась мимо ухмыляющегося младшего Леконта и направилась прямо к Флориану.

«Подарок отцу», контракт, внезапное забытье, после которого я вдруг оказалась за сотню километров от рю де Руж с черным провалом в памяти, причал, алый взгляд, внезапный отъезд…

О, у меня было немало вопросов, и молчать я не собиралась.

Начала с последнего.

– Месье Леконт, – остановившись в шаге от Флориана, проговорила я твердо. Смотреть в глаза эльмару я избегала, прикасаться – тоже: от последнего контакта, обернувшегося тьерд знает чем, до сих пор было не по себе. – Я хочу…

Слова утонули в реве мотора – у пристани завелась единственная пришвартованная яхта, будто бы только и дожидавшаяся появления среднего из братьев.

– Месье Леконт, месье Леконт, мадемуазель, – помахал нам усатый матрос. – Прошу на борт.

Я не дала Флориану сделать шаг, загородив проход.

– Месье Леконт, я не могу поехать прямо сейчас. Мне нужно вернуться домой, чтобы подготовиться и собрать вещи.

– Нет времени, – отрезал эльмар. – Все, что тебе понадобится на эту неделю, в красном чемодане. Одежда, косметика, белье. Приличная обувь, а не это, – он покосился на мои ботинки. Крылья породистого носа недовольно дернулись. – Остальное при необходимости попросишь у слуг. В порядок тебя приведут.

– А плащ… сумочка… – вцепилась я в то единственное, что было при мне во время визита в Лилль-де-Нимф.

– В чемодане. Твоя хозяйка передала моему помощнику пакет с вещами.

– Розетт мне не хозяйка, – огрызнулась, не удержавшись. – И вы, если уж на то пошло, тоже.

Эльмар многозначительно хлопнул ладонью по дипломату, который держал в руках, точно напоминая о контракте, и усмехнулся – опасно, неприятно.

Я не отступила.

– Мне нужны объяснения, месье Леконт. Что произошло между нами в Лилль-де-Нимф? Почему я не помню, как подписывала контракт и подписала ли его вообще? Как я оказалась здесь? И что значит «подарок отцу»?

Флориан поморщился, как будто я была настойчиво зудящей у уха мошкой, которую так и хотелось прихлопнуть.

– Слишком много вопросов. Замолчи.

– Но…

Договорить не успела – просто не смогла. Слова оборвались вспышкой головной боли. Безумной, невыносимой боли. Пошатнувшись, я вцепилась скрюченными пальцами в перила причала, сквозь слезы и алый туман наблюдая, как Флориан и его помощник равнодушно проходят мимо.

Тьерд, что со мной?

Он ведь даже не посмотрел на меня! Не коснулся! Отчего же тогда мне было так…

«…плохо», – хотела закончить я. Но стоило эльмару скрыться из виду, как боль ушла, будто ее и не было, оставив после себя опустошение и слабость.

Ох…

Я с ненавистью посмотрела вслед поднимавшейся по трапу спине в синем костюме. Руки сжались в кулаки. Втянув воздух сквозь сжатые зубы, я приготовилась высказать Флориану все, что думала, – и пусть голова хоть надвое разорвется от эльмарской магии.

Но получила шлепок пониже спины.

– Пойдем, подарочек, – на плечо по-хозяйски опустилась рука Адриана, прижимая меня к крепкому мужскому боку и увлекая к яхте. – Приближается шторм. Что-то будет – нутром чую, что-то будет.

* * *

Предсказание эльмара сбылось. Грозовые тучи, еще недавно клубившиеся на горизонте, всего за какую-то четверть часа затянули небо целиком. Шторм с каждой минутой набирал силу. Яхту то подбрасывало, то кренило так, что нос едва не зачерпывал воду. Корпус скрипел под натиском волн. За кормой чернела беспокойная вода, а с неба уже начинали накрапывать первые редкие капли. Вокруг – ни парусника, ни рыбацкой лодки. Не лучшее время, чтобы выходить в открытые воды бурного озера Лак-де-Риж.

Но ожидание было не для Леконтов.

Стоя на носу яхты под парусиновым навесом, я зябко поежилась, обхватив руками продрогшие плечи. Покосилась на Флориана, развалившегося на кожаном диване, и сидевшего напротив Адриана. Братья, не пожелавшие спуститься на закрытую нижнюю палубу, пили виски, небрежно поигрывая кубиками льда в стаканах, и будто вовсе не чувствовали холода.

Что до меня, я бы ушла с пронизывающего ветра с превеликим удовольствием. Но, увы, по молчаливому приказу хозяев яхты помещения внизу держали закрытыми, так что оставалось лишь дрожать на пронизывающем ветру в сомнительной компании Леконтов.

Нос яхты ухнул вниз с очередного острого гребня. Я прикрыла ладонью глаза, защищаясь от брызг, – а когда опустила руку, заметила на горизонте темный силуэт.

Остров Мордид, принадлежавший семейству Леконт, величественно вырастал из дождевой дымки, становясь все отчетливее и ближе с каждой минутой. Сначала я видела лишь смутные очертания на фоне свинцового неба, но, прищурившись, постепенно смогла различить полоску причала, темные свечи деревьев и яркие точки фонарей вдоль дороги, ведущей к особняку Леконтов. Сам дом был заметен даже с воды – высокое трехэтажное здание возвышалось на холме, разгоняя сгущавшийся мрак светом окон. Вот только этот свет не казался ни гостеприимным, ни теплым.

По спине пробежала дрожь.

«Почти на месте».

Еще несколько минут борьбы со стихией – и яхта прижалась белым бортом к амортизирующему покрытию причала. Матросы, ожидавшие нашего появления, сноровисто подхватили переброшенные канаты. На палубу опустился трап.

Подхватив оставленный в багажной зоне красный чемодан, который Флориан назначил моим, я бросилась к выходу первой – уж очень хотелось поскорее оказаться на твердой земле. Проигнорировала протянутую руку матроса, в три прыжка преодолела трап и наконец оставила позади качающуюся палубу яхты.

Какое облегчение!

– Мадемуазель, – мгновенно подскочил ко мне слуга, держа на вытянутой руке зонт. Короткий щелчок – и над моей головой раскрылся непроницаемо-темный купол. – Позвольте вам предложить…

Я позволила – дождь, конечно, был не сильнее привычной рижской мороси, но раз предлагают, почему бы и нет – и с благодарным кивком забрала из рук опешившего слуги зонт. Бросила на мужчину вопросительный взгляд, дождалась неуверенного кивка в сторону вьющейся вдоль темных тополей дорожки и зашагала к особняку Леконтов.

Флориан остался позади – и замечательно. Вдали от эльмаров даже дышалось легче.

Радовалась я недолго. Адриан нагнал меня на сходе с причала. Покосился на тяжелый чемодан, неудобный зонт и упрямо выпяченный подбородок и насмешливо фыркнул.

– А ты с характером, подарочек. Не стыдно людей работы лишать?

Сердце замерло – на мгновение показалось, что он говорил об Элоди, – но я быстро успокоилась. О встрече с мадемуазель Маре Адриан точно знать не мог. А значит…

Заметив промелькнувшее на моем лице недоумение, эльмар многозначительно кивнул назад. Я обернулась – и только сейчас поняла, что носить вещи самостоятельно здесь было не принято. И не только это – зонт над Флорианом держал специально обученный слуга, идущий шаг в шаг с эльмаром. Мужчина, которого я лишила привычной работы, уныло плелся позади процессии с пустыми руками.

– Ты только посмотри на этого беднягу, – издевательски протянул младший Леконт. – Ни цели в жизни, ни груза ответственности, ни карьерных перспектив. Может, хоть зонт отдашь, раз чемодан так жалко?

– Вот еще! – Я с возмущением отодвинулась от Адриана и зашагала прочь настолько резво, насколько позволял объемный и не слишком удобный чемодан без колесиков. Эльмар припустил следом, давая понять, что так легко я от него не отделаюсь.

Пришлось сделать вид, что не замечаю чужого присутствия, и нарочито активно любоваться пейзажем.

Посмотреть, впрочем, было на что. Остров Мордид, давным-давно выкупленный кланом эльмаров и оттого недоступный для простых любителей провести летний день у озера, производил неизгладимое впечатление. С воды он казался небольшим, но на суше все было иначе. Дорога взбиралась на холм, петляя между рукотворных композиций из камней и цветов, увитых плющом беседок и зеленых газонов. Лестницы перемежались с мощеными тропинками и площадками для отдыха. Сквозь туманную морось то там, то тут пробивались желтые точки фонарей, указывая дорогу к спрятавшемуся среди сосен высокому главному дому из серого камня.

Сам особняк, окруженный почти десятком построек поменьше, был виден практически из каждой точки острова – даже сейчас, в подступающем тусклом сумраке, я легко могла различить ровные ряды окон. И чудилось, будто дом следил за мной. Заманивал обманчивыми огоньками, точно глубоководный хищник, дожидавшийся, когда добыча потеряет бдительность.

Ближе.

Последний ступенчатый подъем – и главный особняк вырос передо мной мрачной серой громадой. Сначала над кромкой последней ступеньки показалась остекленная смотровая башня. Затем – алая черепичная крыша, ряд светящихся окон, широкие балконы по двум сторонам от главной арки входа. И наконец…

Массивные деревянные двери в полтора человеческих роста гостеприимно распахнулись, открывая взгляду темный зев просторного холла, а в проеме показалась молодая женщина. Элегантная, красивая, словно киноактриса, с уложенными в высокую прическу светлыми волосами, она сухо кивнула устроившемуся покурить под козырьком крыльца Адриану и доброжелательно помахала мне, приглашая в дом.

– Я Мадлена, – представилась блондинка. – Жена Себастиана.

Добавлять последнее было необязательно. Я и так знала, кто передо мной: фотографиям белокурой иммигрантки Мадлены, вскружившей голову богатому наследнику «Леконт-Фарма», была отведена одна из стен моей квартиры.

Когда они познакомились, Себастиан был женат на эльмарке из клана Марбель, и хорошенькая секретарша с ладной фигуркой должна была стать не более чем обыкновенной интрижкой на несколько месяцев или, в исключительном случае, лет. Должна была. Но не стала. Не на шутку влюбившись, Себастиан ушел от жены – и сразу же женился на молодой любовнице, не успели семейные адвокаты обналичить немалые гонорары за громкий бракоразводный процесс.

Скандалов с тех пор было немало – в основном стараниями бывшей жены Клариссы Марбель, семья которой была основными поставщиками сырья для «Леконт-Фарма». Ходили слухи, что недовольный разрывом договорного брака Дориан Леконт грозился отстранить сына от управления компанией и исключить из завещания, однако этого так и не случилось.

Демонстрировать Мадлене осведомленность не стала – улыбнулась как ни в чем не бывало и пожала протянутую руку.

– Кайя. – Так и не придумав, кем я прихожусь среднему из братьев Леконт, решила не продолжать.

– Очень приятно, Кайя, – улыбнулась в ответ Мадлена. – Не слишком устала с дороги? Может, тебя проводить? Комната Адриана на втором этаже, последняя дверь налево, но я с удовольствием…

– Она со мной, – ответил за меня подошедший Флориан. – Провожать не надо.

Мадлена помрачнела, нахмурившись. Я поймала брошенный на меня сочувственный взгляд и мысленно зафиксировала его в памяти. Жена Себастиана явно знала о среднем Леконте куда больше, чем то, что попадало на страницы газет и журналов Рижа. И любви к нему не питала.

– Флориан.

– Мадди, – оскалился эльмар и потянулся к жене брата, норовя ущипнуть за бедро. Мадлена, явно ожидавшая подобного выпада, увернулась, яростно сверкнув серыми глазами. – Эй, не будь такой недотрогой, сестричка.

– Я тебе не сестричка, Флориан, – сощурилась Мадлена. – И если Себастиан узнает, что ты снова пристаешь ко мне…

– Ой-ой! И что же сделает наш Бастиан? Погрозит пальцем? Боюсь-боюсь! – эльмар презрительно фыркнул. – Твой муж – бесполезная тряпка. Он даже с компанией справиться не может. Не удивлюсь, если и в постели у него такие же неудачи. То ли дело я…

– Не смей так говорить о Себастиане! – зашипела Мадлена рассерженной кошкой. – Он лучше и успешнее тебя. И не тебе говорить о чужих постелях. Мадемуазель Сандрин и месье Дориан уже устали прикрывать твои похождения.

– Завидно, да? Хочешь тоже попробовать настоящего эльмара? Наверняка еще не забыла, как я…

– Замолчи! – взвизгнула блондинка. – Только попробуй!

– И что? Пожалуешься мужу?

– Месье Дориану. Он с тобой церемониться не будет.

– Попробуй. Отец спустит тебя с лестницы.

– Нет.

– Да. Ну, давай-давай…

– Только посмотри, подарочек, – подал голос Адриан, со стороны наблюдавший за разгоравшейся перепалкой. – Три минуты – и они уже готовы вцепиться друг другу в глотки. Даже до ужина не дотерпели.

– Мог бы и не приезжать, раз такой умный, – огрызнулся Флориан. – Никто бы не расстроился. Или что, деньги закончились, вот и приполз к папочке на брюхе, да, Риан? Уж не из-за тебя ли отец нас собрал? Наконец-то отлучит блудного сынка от семейной кормушки.

Адриан не ответил – лишь усмехнулся в привычной насмешливо-ироничной манере и, затушив сигарету, первым зашел в дом.

Подоспевшие слуги отобрали у меня зонт и чемодан и с чувством выполненного долга растворились в полумраке холла.

– Ты, – бросил через плечо помрачневший Флориан, обращаясь ко мне. – За мной.

* * *

Спальня Флориана, где я оказалась, следуя за эльмаром по темным коридорам особняка, поражала. Не столько размерами – хотя помещение, надо признать, было внушительным и без проблем вместило бы в себя всю мою квартирку и две соседних заодно – и стылым воздухом, сколько огромной кроватью на толстых деревянных ножках, занимавшей почти треть комнаты. Чем на таком роскошном ложе Флориан занимался с девушками, которых привозил в семейное поместье, оставалось только догадываться, но напрашивающиеся варианты мне откровенно не нравились. Равно как не нравилась и смыкавшаяся со спальней комната, дверь в которую была красноречиво оставлена приоткрытой. Дель рассказывала, что среди клиентов Лилль-де-Нимф были любители интимных встреч с дополнительными приспособлениями от простых игрушек до наручников, веревок и плеток, но содержимому шкафов и полок среднего из братьев Леконт позавидовал бы любой из них.

«А ведь в контракте было четко прописано, что я обязана удовлетворять любые запросы нанимателя без ограничений, – мелькнула вызвавшая тошноту мысль. – Неудивительно, что большая часть девочек Роз отказались, несмотря на деньги…»

Тверд…

На мое счастье, требовать оказания «услуг интимного характера» Флориан не стал. Повинуясь жесту эльмара, из-за его спины выступили три горничные в одинаковых темных платьях и слуга с красным чемоданом.

– Подготовьте ее к ужину, – распорядился Леконт. – Шею открыть. Платье синее, белья не надо. Через сорок минут она должна быть в обеденном зале.

«Ага, – подумала про себя с усмешкой. – В обеденном зале, в центре стола, на серебряной тарелке – в качестве главного блюда, не иначе. Только тогда стоило отвести меня не в спальню, а сразу на кухню и передать в руки главному повару».

Впрочем, мне быстро стало не до шуток. Горничные взялись за дело с недюжинной сноровкой и энтузиазмом, в шесть рук принявшись мыть, брить, выщипывать, причесывать, укладывать, красить и одевать меня соответственно эльмарским указаниям. Моего мнения, разумеется, не спрашивали, на осторожные расспросы об особняке, семье Леконтов и предстоящем ужине не отвечали, недовольные взгляды и настойчивые просьбы игнорировали.

Конечно. Для них, как и для эльмаров, я не была человеком. Так, бессловесная кукла, предназначенная для украшения стола, постельных утех и чего еще пожелает душа хозяина. Вещь.

Просто вещь.

Наконец пытка закончилась. Горничные выпустили меня из рук и отступили на шаг, давая возможность полюбоваться собой в зеркале.

Но отражение казалось чужим. Уложенная волосок к волоску прическа, облегающее вечернее платье с глубоким декольте, серьги, чулки из тончайшего шелка, туфли на высокой шпильке, до боли сдавившие пальцы. Дорого, изысканно, непривычно. И очень удобно для десерта, ради которого мужчины и зовут ночных бабочек составить им компанию за ужином.

– Обеденный зал на первом этаже слева от главной лестницы, – проговорила одна из горничных. – Прошу.

Глава 4

Обеденный зал мало чем отличался от остальных комнат дома – огромный, холодный, отдающий сдержанным аскетизмом и полутемный, несмотря на высокие, от пола до потолка, окна. В центре располагался длинный вытянутый стол, на котором стояло с полдюжины подносов с закусками и столько же бутылок дорогого вина. Накрыто было на восьмерых, и четверо гостей, не считая меня, уже были на месте. Я узнала всех: по одну сторону стола сидели Себастиан и Мадлена, на противоположной стороне устроились Флориан и Адриан.

– О, подарочек в праздничной упаковке, – оживился при виде меня младший Леконт, подтягивая ближе к себе соседний стул. – Иди сюда. Я тебе место занял.

Собственно, выбирать было не из чего: оставшиеся места во главе и торце стола явно предназначались не для гостей. Так что пришлось, мысленно проклиная всех эльмаров в целом и одного конкретного ухмыляющегося типа в частности, под недовольным взглядом Флориана садиться между ним и братом.

– Невероятно унылое платье, – оглядев меня, выдал младший Леконт, не успела я устроиться за столом. – И где же бантики? Неужели только на подвязках?

Он потянулся ко мне, словно хотел проверить. Дыхание эльмара пошевелило чувствительные волоски за ухом, ладонь скользнула вдоль шеи к плечу, оглаживая воздух в считаных миллиметрах от кожи.

Мгновение – и с противоположной стороны ко мне подался Флориан. По взбешенному лицу, тяжелому дыханию и силе, с которой средний Леконт стиснул мое запястье, стало очевидно, что Адриан дразнил вовсе не меня, а собственного брата. Зажатая между двумя Леконтами, я чувствовала, что еще немного – и они просто разорвут меня надвое, как дети, не поделившие новую игрушку.

Очаровательная семейка.

На мое счастье, в коридоре послышались неспешные шаги, и Флориан, отпустив меня, рывком поднялся с места. Его примеру последовали Себастиан с Мадленой и я. Демонстративно сидеть остался лишь Адриан, но он, как я уже поняла, любил бросать вызов семейным устоям.

Пару секунд спустя двери обеденного зала распахнулись, пропуская внутрь главу рижских эльмаров и двух его спутниц.

По человеческим меркам Дориану Леконту было около семидесяти, но возраст выдавали лишь едва заметные морщины, придававшие лицу эльмара строгий и суровый вид, и чуть тронутые сединой темные виски.

За первые сорок лет жизни он успел три раза жениться – дважды на чистокровных эльмарках, – завести четырех детей и возглавить Леконт-Арморис, получив полный контроль над активами клана. А затем в Галлею пришла чума, и феноменальное чутье, в любой катастрофе выносящее Леконтов на самый верх, подсказало Дориану, что нужно делать. Оружейные заводы перепрофилировались в медицинские лаборатории. Имя Дориана Леконта прогремело на всю страну и далеко за ее пределами, сопровождаясь то восхищением, то проклятиями.

С тех пор как совет директоров «Леконт-Фарма» официально возглавил старший сын, глава семейства отошел в тень, управляя делами из собственного особняка. Большую часть времени он проводил на острове Мордид, избегая публичности и прицела камер вездесущих журналистов. Но не узнать его было невозможно. От Дориана Леконта исходил ореол властной силы, рождавший в сердце страх и благоговейный трепет.

Спутницы же, несмотря на яркую внешность, на фоне главы клана казались незаметными. Черноволосую эльмарку в строгом брючном костюме я узнала – это была Сандрин, сестра-близнец Себастиана, также работавшая в «Леконт-Фарма». Лицо второй девушки – эффектной рыжеволосой красотки с чертами аранхов – в газеты не попадало. Но то, как потемнело лицо Флориана, заставило отчаянно пожалеть об отсутствии сумочки и любимой камеры.

Еще один секрет семьи Леконт.

Месье Дориан встал во главе стола, рыжеволосая девушка устроилась по правую руку. Место на противоположном краю досталось Сандрин. Глава клана сел первым. Миг напряжения – и младшие члены семейства Леконт заскрипели стульями, точно стремясь опуститься первыми после отца. К столу шагнули слуги. Захлопали пробки бутылок игристого вина.

Ужин начался.

* * *

Назвать это полноценным приемом пищи, впрочем, не поворачивался язык. На столе не было ничего, чем можно было хоть немного насытиться. Микроскопические тарталетки с икрой, склизкие устрицы на огромном блюде, немыслимого вида салаты не больше столовой ложки, жареные тушки птиц – по размеру то ли воробьи, то ли колибри.

Видимо, есть у эльмаров было не принято. Да и пить, кажется, тоже: никто, кроме рыжей спутницы главы семьи Леконт, не спешил отдать должное игристому вину, и выстроившиеся вдоль стены слуги, готовые в любой момент наполнить бокал или поднести новое блюдо, скучали без дела.

Желудок неприятно заныл, напоминая, что я ничего не ела со вчерашнего дня. Скромничать не стала, хищно нацелившись на самое съедобное – тарталетки. Но надкусить не успела. Покашливание Дориана Леконта заставило всех за столом отодвинуть в сторону бокалы и обернуться к главе семейства.

Короткий кивок – и на противоположной стороне стола поднялась Сандрин.

– По просьбе отца я оглашу квартальные и полугодовые показатели «Леконт-Фарма», – хорошо поставленным голосом проговорила эльмарка, обойдя стол и остановившись за спиной главы семейства. – За отчетный период капитализация активов корпорации снизилась на шесть и восемь процентов по сравнению с аналогичным значением прошлого года. Рентабельность производства упала на семь и три процента, и график показывает отрицательную динамику, что дает возможность предположить…

Дальнейшее превратилось для меня в мешанину непонятных слов и безумных цифр. Непривычные для слуха простой официантки термины – высокая волатильность акций, невыплата дивидендов, нисходящие тренды – сбивали с толку, а размеренный тон Сандрин мешал сосредоточиться. Я поняла лишь, что речь идет о проблемах, начавшихся не сегодня, но постепенно набиравших обороты, а остальное приходилось запоминать, как стихи, остро мечтая о диктофоне или блокноте.

«Риск разрыва долгосрочных контрактов с Марбель-Карго… тьерд, какие контракты она имеет в виду?.. Судебный иск…»

– Возникает существенный риск понижения инвестиционного рейтинга «Леконт-Фарма», как минимум с АА до ВВВ, и главная причина слабой заинтересованности инвесторов во вложениях – репутационные издержки…

«Репутационные издержки… – послушно повторила я про себя. – Совет директоров требует сменить…»

Концентрацию безжалостным образом нарушил тычок в бок, и последняя фраза вылетела из головы.

– Пс-с, подарочек, – послышался настойчивый шепот. На колени под столом опустилась рука с зажатой флягой, от которой отчетливо пахнуло крепким алкоголем. – Угощайся.

С возмущением оттолкнула наглого эльмара и попыталась вернуться к речи Сандрин – «нисходящий тренд», «репутационные издержки». Но от Адриана Леконта было не так-то просто избавиться.

– Да не упирайся ты, – зашептал он, вместе со стулом придвинувшись ближе – хотя, казалось, куда еще? – В одиночку пить скучно.

– Не хочу.

– Да ну, – отмахнулся Адриан. – Никогда не поверю, что нормальной девчонке вроде тебя больше по душе та дрянь, которую мой папаша называет элитным игристым вином.

Вино я и вправду только пригубила, не оценив ни вкуса, ни мелких пузырьков, но поддаваться на провокацию младшего Леконта не хотелось.

«Может, если не отвечать, он наконец отстанет?»

Если бы.

– Ну, давай. Попробуй, я уверен, тебе понравится.

Очередной тычок в бок развеял напрасные надежды, точно дым, – и вместе с ними добрую половину мудреных терминов и цифр, которые я с переменным успехом пыталась запомнить.

Я обернулась, встретившись взглядом с нахальными синими глазами, в которых не было ни капли раскаяния.

– Тебе что, заняться нечем? – зло прошипела я. – Не интересно, что происходит с семейным бизнесом?

– Ни капли, – ухмыльнулся эльмар, довольный тем, что добился моей реакции. – Такое не тонет. А тебе что, по душе нудные циферки, подарочек? Может, ты и считать умеешь? Прикидываешь в уме, кто сколько прикарманил и с кем выгоднее замутить? Вот тебе бесплатный совет: это не Флориан.

– Оставь. Меня. В покое.

– Да я разве пристаю? Так, поддерживаю дружескую беседу с милой сестричкой.

– Я тебе не сестра!

– Мы вам не мешаем? – раздался ядовитый голос.

Я замерла, мгновенно умолкнув, и только сейчас заметила, что в обеденном зале повисла тишина, а сама Сандрин, прекратив по памяти зачитывать отчет Леконт-Фарма, смотрела на нас с Адрианом, не скрывая раздражения.

Но младшего Леконта грозными взглядами было не пронять.

– Никаких проблем, сестричка, – махнул он рукой с флягой. – Продолжай. Только помедленнее – я как раз начал задремывать.

Слова Адриана оказали эффект камня, брошенного в пруд.

– Прояви хоть толику уважения, Адриан, – недовольно поморщился Себастиан. – То, что говорит Сандрин, имеет значение для всех. Или ты забыл, на чьи деньги бесконечно путешествуешь по континенту в поисках себя? Если компания терпит убытки…

– А я, пожалуй, впервые в жизни согласен с Рианом, – возразил Флориан. – Проще сразу прямо сказать, что «Леконт-Фарма» катится в тьердову задницу из-за бездарного управления Бастиана. Если бы он тихо кувыркался со своей восточной девкой…

– Не лезь ко мне в постель, Флориан.

– Не спускай компанию в то же место, которым тебя завлекла женушка. Если бы ты не пошел на разрыв с Риссой, перейдя дорогу Марбелям, ничего не случилось бы. Мог бы по-тихому ходить налево, как нормальный мужик, а не устраивать этот балаган с женитьбой. Но нет, ты же у нас такой правильный, такой честный…

– Это мой выбор. И не тебе его оспаривать.

– Прекратите, – повысила голос Сандрин. – Хватит!

– Вот именно что хватит, – оскалился Флориан. – Хватит терпеть у руля «Леконт-Фарма» этого слюнтяя, который не может выбраться из-под бабской юбки. Я давно говорил, Дрина, что справлюсь куда лучше. И женюсь на той, кого выберет отец. Нимфалида, аранха, эльмарка – любая девка, лишь бы это было выгодно компании. Согласен даже на Риссу и не побрезгую, что придется донашивать за старшим братом.

Себастиан презрительно скривился.

– Кларисса не дура, Флориан. Она не приблизится к тебе на пушечный выстрел. Думаешь, никто не знает о твоих пристрастиях? Думаешь, мы не понимаем, кто сейчас сидит рядом с тобой? – Он посмотрел на меня тяжелым пронизывающим взглядом, заставив неуютно поежиться в попытке прикрыть рисунок розы. – Такие, как она, – единственные, кого ты можешь получить. Да и то удержать их может лишь сила семейного контракта.

– Зато ни одна не побежит жаловаться в прессу и не раздует скандал, – передернул плечами средний Леконт. – А значит, никакого урона компании.

– Так ли уж никакого? Слухи-то ходят…

– Всего лишь слухи.

– Напомнить о прошлогоднем судебном иске? Или о смерти рыжей бабочки прошлой зимой, которая чудом не попала в газеты?

– Да ты, я смотрю, каждую девицу легкого поведения готов на меня повесить?

– Не без причины.

Себастиан многозначительно изогнул темную бровь, точно намекая на что-то… кого-то, и я немедленно вспомнила Дель. Ее не стало зимой – именно зимой. Могло ли с ней что-то случиться по вине Флориана?

Да. Однозначно да.

– Уверен, – безжалостно продолжил Себастиан, – что и нашей дорогой Эммануэль есть что о тебе рассказать.

Последнее пробило щит равнодушия среднего Леконта.

– О, конечно, у Эммы много чудных историй, – едко усмехнулся эльмар, сверкнув злым взглядом в сторону рыжей красотки. – Да я ее с самого дна Рижа вытащил!

Только мне было на нее не плевать! А как она отблагодарила меня? Вот так! – Эммануэль, сидевшая рядом с главой семейства, недовольно поджала губы, но Флориан и не подумал останавливаться. – Да знаешь ли ты, сколько мужчин пробовали ее до того, как она попала ко мне в постель? Сотни, если не тысячи! И если уж ты так хочешь обсудить мои достоинства, Бастиан, почему бы тогда не дать слово Мадди? Или боишься, что драгоценная женушка предпочтет тебе более выдающегося эльмара?

– Оставь Мадлену в покое. Ты не сумеешь справиться с «Леконт-Фарма». И дело даже не в твоих пристрастиях. Ты бездарен, Флориан. Бездарен во всем, кроме исполнения своих извращенных фантазий.

– И то спорно, – негромко фыркнул Адриан.

Все взгляды на мгновение повернулись к младшему Леконту, откровенно наслаждавшемуся семейной перепалкой.

– Да подеритесь уже, родные, не сдерживайтесь, – он отсалютовал взбешенным братьям флягой. – Веселее будет.

– Что ты о себе возомнил? – перегнувшись через меня, навис над Адрианом Флориан.

– Да и к тебе, честно сказать, не меньше вопросов, – поддержал Себастиан с другого конца стола.

Адриан лишь ухмыльнулся.

– Так задавайте. Отвечу на все: не был, не замечен, не участвовал.

– Ты…

Звон разбивающегося стекла оборвал обвинения Флориана на полуслове. Я инстинктивно повернулась на звук, но из-за спины Адриана не увидела ничего, кроме грозно поднявшегося главы семейства, мрачного и высокого, точно колосс. Правая рука эльмара, в которой он еще недавно держал бокал из прозрачного хрусталя, была пуста, пальцы сжаты в кулак.

– Достаточно, – прогремел в напряженной тишине низкий властный голос, от которого по телу пробежали мурашки.

Негромкие слова произвели ошеломительный эффект.

За спиной опустился на стул и едва слышно выругался Флориан. По правое плечо от главы семейства застыла мраморным изваянием Сандрин. Себастиан, строгий и бледный, нервно вытянулся в струнку, сжалась встревоженная Мадлена. Подобралась, стиснув в тонких пальцах бокал, рыжая Эмма. И даже Адриан, который, казалось, никогда и ни в чем не подчинялся семейным правилам, застыл, не успев стряхнуть с плеча и колен мелкие стеклянные крошки.

Я бросила на него короткий взгляд и с ужасом заметила набухающие красным порезы на открытой коже. Тяжелая капля крови скатилась вниз, с глухим шлепком приземлившись на белую скатерть.

На мгновение забыв о неприязни к эльмарам и Адриану Леконту в частности, я дернулась, чтобы помочь – осмотреть ранки, остановить кровь, – но ледяной взгляд Дориана Леконта с отчетливыми красными искрами буквально пригвоздил меня к месту.

«Тьердовщина какая-то!»

– Я разочарован, – обведя взглядом замерших членов семьи, проговорил старший Леконт. – Всеми вами. Выбор Себастиана поставил будущее компании под угрозу. Флориан позорит семью скандалами и связями с сомнительными женщинами. Адриан… – Он покосился на сына и недовольно поморщился. – Сделай с собой что-нибудь, меня раздражает твой вид.

Младший Леконт встряхнул головой, словно сбрасывая оцепенение, и заозирался по сторонам. Не придумав ничего лучше, я протянула ему салфетку со стола, чтобы обмотать кровоточащую руку. Эльмар благодарно улыбнулся краешком губ, но в потемневших синих глазах я не заметила и тени привычной дерзости.

Воистину, влияние Дориана на собственных детей было почти магическим.

– Вы недостойны носить фамилию Леконт. – Слова главы семейства обрушились на сидящих за столом родственников, придавив их точно каменной плитой. – И я больше не намерен с этим мириться.

В комнате стало тихо – настолько тихо, что было слышно, как щелкают шестеренки в дорогих наручных часах Себастиана, отсчитывая напряженные секунды потрясенного молчания.

Щелк.

– Что ж, – Адриан первым поднялся с места. – Раз публичная порка закончена, пора расходиться. С вами все равно скучно. Подарочек?

Я коротко качнула головой.

– Как хочешь, – фыркнул эльмар и отсалютовал флягой. – Доброй ночи, родственнички.

Хлопнула дверь.

– Позер, – презрительно скривился вслед младшему брату Флориан. – И ты, отец, спустишь ему такое?

Дориан Леконт не снизошел до ответа. Кивком приказав Сандрин следовать за ним, он вышел из обеденного зала, провожаемый бессильными взглядами старших сыновей.

* * *

– Я всегда знал, что отец не в себе, – пробормотал Флориан, когда шаги старшего Леконта отгремели в пустом холле. – Но чтоб такое! Совсем умом тронулся! Старый…

– Избавь нас от своего нытья, – Себастиан недовольно поморщился, откладывая в сторону салфетку. – Мадлена, мы уходим.

– Вот и иди куда подальше! – не удержался от язвительного комментария средний Леконт. – Надеюсь, отец проявит благоразумие и вычеркнет тебя из завещания к тьердовой матери вместе с Адрианом.

– А может, и тебя заодно? – протянула молчавшая до этого момента Эмма. – Дориан устал от проблем, которые ты создаешь семье.

– И с каких это пор мой отец для тебя Дориан, а, Эмма? – недобро сощурился средний Леконт. – Неужели метишь на вакантную должность четвертой жены? Не надейся, эльмары на таких не женятся.

– Тебе-то что за дело?

– Мне? Дай подумать… После твоего предательства – ни-ка-ко-го. И цветы на твою могилу носить не стану, не дождешься. Лучше бы осталась со мной, когда я предлагал…

– Ой-ой-ой, предлагал он! – фыркнула Эммануэль. – Что-то не похоже, что ты умираешь с тоски. Вон нашел уже с кем утешиться, – кивком указала она на меня. – Какая дивная роза из Лилль-де-Нимф!

Реакция оказалась незамедлительной.

– Ты! – рявкнул Флориан, грубо толкнув меня в плечо. – Пошла прочь! Это семейное.

Ноги распрямились точно пружина. Я охнула от неожиданности, вцепившись в спинку покачнувшегося стула. Осознание, что собственное тело вдруг отказалось слушаться, перейдя под контроль эльмара, парализовало разум страхом.

Но даже секундное промедление оказалось ошибкой. Боль прострелила голову, кровь вскипела.

«Прочь, прочь, прочь!» – частым пульсом стучало в висках.

Не подчиниться было попросту невозможно.

Я попятилась – сначала неуверенно, на трясущихся ногах, но с каждым шагом все быстрее, пока средний Леконт с его жестоким взглядом и неведомой властью над моим телом не остался по другую сторону двери. И только тогда смогла выдохнуть, дав волю разрывавшим изнутри чувствам.

– Тьерд!

«Да что здесь вообще происходит?»

Самое время выяснить.

К комнате Флориана взлетела почти бегом и первым же делом исследовала хранилище для эротических игрушек, где, едва сдерживая брезгливое отвращение, переворошила все полки и ящики. Увы, безрезультатно. Компромата не нашлось, а на разгромную статью извращенные пристрастия Флориана никак не тянули. Мерзко, конечно, но о Леконтах ходили слухи и похуже.

Ничего. Рано опускать руки.

Не тратя времени даром, метнулась к шкафу, а от него – к столу, но и там и там меня вновь ждала неудача. На острове Мордид средний Леконт явно бывал наездами, предпочитая проводить время в городском доме, ближе к клубам и ресторанам Рижа. Ни записей, ни фотографий, ни личных вещей, способных пролить свет на происходящее в закрытом особняке, – лишь несколько ничего не значащих бумаг, пачка старых счетов, флаконы с туалетной водой да пара пачек таблеток «Леконт-Фарма». Верхний ящик стола – самый желанный и перспективный – оказался заперт, и, как я ни старалась, отыскать ключ или добраться до замка не удалось.

«Ну же! – стучало в висках в такт нервно пульсирующему сердцу. – Ну! Не может же быть такого, что нет никаких подсказок!»

И тут я заметила то, что искала, – дипломат, небрежно прислоненный к ножке рабочего стола, тот самый, откуда Флориан Леконт извлек мой контракт, после которого и началась всякая тьердовщина. На крышке основного отделения сверкал начищенной медью кодовый замок, но моей решимости не убавило.

Схватив дипломат, я водрузила его на пустую столешницу. Тревожно замерла, прислушиваясь к шорохам в коридоре, но, кажется, все было тихо. Леконтам и без меня было что обсудить.

Прекрасно!

Закусив губу, я сжала кнопки по обе стороны кодового замка, запиравшего крышку, – а вдруг повезет, и Флориан не потрудился сбросить верную комбинацию?

Нет.

К неудачной первой попытке я была готова. Еще с десяток четырехзначных комбинаций – год и дату рождения среднего Леконта, номера принадлежавших Флориану автомобилей и несколько общеупотребимых сочетаний вроде один-два-три-четыре или четыре семерки – перебрала наугад. Без толку. Замок не отзывался заветным щелчком.

Но я не собиралась сдаваться. Дель рассказывала, что если перебирать цифры одну за другой и слушать – очень, очень внимательно…

Я замерла над замком, почти не дыша, и аккуратно сдвинула ногтем первое колесико ровно на одно деление.

Ничего.

Затем еще на одно – и снова мимо.

Главное, чтобы хозяин дипломата не пришел раньше времени.

Еще.

Щелк!

Звук был другой – я готова была поклясться, что при последнем повороте колесика звук был другой, более звонкий и четкий. Сердце подпрыгнуло в груди: неужели получилось? Но я быстро осадила себя, уняв неуместную радость.

Рано. Впереди еще три цифры, а Флориан может явиться в любую минуту.

Задержать дыхание.

Не шевелиться.

И слушать, слушать, слушать…

Щелк. Щелк. Щелк.

Подрагивавшими от волнения руками я сжала боковые кнопки и – о, чудо! – услышала заветный звук. В тишине последних напряженных минут он показался громким, как выстрел. На счастье, в коридоре было тихо.

Я осторожно распахнула пухлый дипломат Флориана Леконта.

Бумаги, бумаги, небольшой, но довольно тяжелый футляр, обтянутый темным бархатом, туго набитый лиардами кошелек, пистолет, две связки ключей – и вот она, заветная папка. Я вытащила из нее тонкие листы, пробежалась глазами по содержимому. Часть пунктов я запомнила верно: беспрекословное подчинение любым и, в первую очередь, интимным пожеланиям Заказчика, участие в загадочных Мероприятиях, информирование о возможных физических и психических последствиях и полное молчание обо всем, что связано с условиями нашего договора с эльмаром. Никакой ответственности со стороны Леконтов за мою жизнь и безопасность не предполагалось, равно как и возможности заявить в полицию в случае насилия.

Там, где в договорах обычно ставились подписи и печаталась информация об именах и адресах сторон, было пусто. Вместо этого внизу страницы красовались два пересекающихся бурых пятна с тонкими прожилками по краям, похожие на отпечаток пальца.

Не оставалось сомнений, что это была кровь.

Моя кровь.

Я тяжело сглотнула. По спине прокатилась волна пробирающей до костей дрожи.

Разумеется, я знала, что такое кровная печать: историю древней Галлеи преподавали даже в приютской школе. Но такое варварство, замешанное на древней магии, не практиковали уже как минимум два столетия, давно заменив идентификационными карточками. Да и зачем, ведь силы предков давно иссякли, а значит, печать не давала Нанимателю никакой власти над Исполнителем магического контракта.

И тем не менее именно это происходило со мной снова и снова. Не знаю как, но договор влиял на меня. Флориан отдавал приказ – я подчинялась. А если нет, расплата следовала незамедлительно.

Буквально.

Физически.

– Тьердов сын! – вырвалось из груди с бессильным вскриком.

Я стиснула бумаги так крепко, что они затрещали под пальцами, и, клянусь, разорвала бы проклятые листы на мелкие клочки, если бы только это помогло мне расторгнуть контракт с Флорианом и освободиться от его подавляющей воли. Тьердов Леконт! Я подписала соглашение, что готова в течение недели играть роль его спутницы и следовать нелепым правилам испорченного семейства, а по ощущениям будто душу продала!

«Как ему удалось такое? – мелькнул в голове резонный вопрос. – Магия… неужели и вправду она? Но разве для того, чтобы печать сработала, волшебная кровь не должна течь в нас обоих? Или эльмары научились обходить и это?»

Бездна, вот это будет сенсация!

Сногсшибательная!

Надо только выжить…

Отбросив всякую осторожность, я высыпала на стол содержимое дипломата в поисках новых улик того, что Леконты не без причины прибегали к магическим контрактам. Разворошила бумаги, перебрала ручки, таблетки, флаконы, пристально рассмотрела ключи, гадая, что именно они могли открывать. Подцепила и отложила в сторону, поморщившись, невесть откуда выпавшие женские кружевные трусики. Не без внутреннего трепета осмотрела полностью заряженный пистолет. Потянулась к футляру, щелкнула бархатной крышкой – и едва сдержала испуганный вскрик.

В стерильных медицинских боксах лежали две иглы, спиртовые салфетки и кольцо-печатка посередине. К верхней стенке крепились колбы. Две были закупорены и заполнены кровью – меня передергивало от одной мысли, что моей. Крайний отсек пустовал.

Но выяснить почему, я не успела.

– Что ты делаешь? – раздался от дверей разъяренный голос.

Тьерд!

Раскрытый футляр с инструментами для магической печати выпал из ослабевших пальцев, упав на заваленный содержимым дипломата письменный стол.

Я обернулась к эльмару, лихорадочно прикидывая, чем оправдать взлом. Любопытство? Жажда наживы? Что угодно, только не правда…

Пальцы нащупали в ворохе бумаг кошелек эльмара, из которого торчали корешки двух идентификационных карточек. Не обману, так хоть выгадаю пару секунд, метнув увесистый снаряд во взбешенного противника. Бежать, правда, было некуда – разве что из окна прыгать или, что еще лучше, запираться в комнате для игр. Флориану, наверное, даже понравится: не надо будет далеко ходить, выбирая, чем наказать зарвавшуюся куклу.

С губ сорвался нервный смешок. Глупость, конечно. Средний Леконт мог сделать со мной что угодно, не шевельнув и пальцем. Кровная печать давала ему полную, абсолютную власть…

Я гулко сглотнула. Я знала, нельзя смотреть на Флориана, рискуя попасть под влияние алой тьердовой искры. Но и заставить себя отвернуться, оказавшись полностью беззащитной перед агрессивным хищником, тоже не получалось.

– Что-то искала?

– Деньги, – надеясь, что слова прозвучат убедительно, выдавила я.

– Врешь.

– Нет, я…

Я не успела среагировать – не успела даже отшатнуться. Одним неуловимо быстрым движением Флориан подался ко мне. Чужие губы коснулись шеи, впились в кожу болезненным укусом. Я дернулась в бессильной попытке отпрянуть, но от прикосновения эльмара по телу разливался тяжелый вязкий жар, сковывающий волю и путавший мысли. Древняя магия – теперь я не сомневалась, что это была именно она, – работала безотказно.

«Взгляд, способный разжигать непреодолимое желание. Прикосновение, лишающее разума…»

Все это существовало, существовало на самом деле.

– Маленькая воровка, – раздался горячий злой шепот у самого уха. – Накажу тебя позже. А сейчас пора собираться в гости к моему дорогому папочке.

«Нет!»

Боль вспыхнула в черепной коробке, стоило лишь набрать воздуха для протеста. Крик, громкий и отчаянный, застыл в горле. Магия… снова та же магия, что и на пристани, заставляла беспрекословно исполнять любые приказы. Молчать, подчиняться…

Тверд!

– Не двигайся.

Руки скользнули мне за спину.

Я невольно вздрогнула, представив треск расстегиваемой молнии на платье, но эльмар потянулся к шпилькам высокой прически, вытаскивая их одну за другой. Я поморщилась – с волосами он не церемонился, больно дергая запутавшиеся пряди. Шпильки, звеня, запрыгали по деревянному полу.

Одна, две, три – и густые локоны, ничем не сдерживаемые, рассыпались по спине и плечам. А Флориан меж тем продолжил с платьем, стягивая лиф ниже и ниже, почти оголив мою грудь.

– Вот так. – Грубо впившись пальцами в мои плечи, эльмар развернул меня к зеркалу, любуясь результатом. – Отцу, чтоб его тьерды в бездне жрали, такое понравится. Хорошенькая нимфалида, которую так приятно попробовать.

Щеки вспыхнули от беспомощности и унижения.

– Смотри в глаза.

Я тяжело сглотнула, не в силах отвести взгляд от льдисто-холодных глаз с разгоравшейся внутри тьердовой искрой. Паника сжала горло, огнем обожгла внутренности.

Меня замутило. Я боялась – не столько того, что Дориан Леконт мог сделать со мной, сколько собственной удушающей беспомощности и подступающего алого беспамятства.

Столько месяцев я убеждала себя, что обязательно дойду до конца и выясню правду о Леконтах, чего бы мне это ни стоило. Притвориться ночной бабочкой из борделя Роз, отправиться на остров Мордид в качестве спутницы эльмара, возможно, даже переспать с одним из них – все казалось ничтожной платой за шанс узнать, что же на самом деле случилось с Дельфиной.

Но разве могла я предположить, что все окажется настолько безумным, настолько невероятным?

Контракт на крови, древняя магия, подчиняющий взгляд. И я… скованная, одурманенная, не принадлежащая самой себе…

«Прости меня, Дель, – глаза защипало. – Я подвела тебя. Не справилась. Натворила немыслимых глупостей…»

– Иди к отцу. – Отравленные слова приказа вгрызались под кожу, требуя немедленного исполнения. – Соблазни его. Сделай все, что он прикажет. Не отпускай от себя до самого утра. И кричи погромче – он такое любит.

Взгляд Флориана вспыхнул алым, растворяя пространство.

Тье…

Глава 5

…тверд!

Синие глаза смотрели на меня пристально, не мигая. Так неприятно-близко, что можно было рассмотреть каждую черточку радужки даже в окружавшем полумраке. Насыщенный контур светлел к центру, становясь почти голубым, а два зрачка казались бездонными черными колодцами.

«Только не опять! Только не снова!»

Страх вновь потерять себя, растворившись в чужом взгляде, захлестнул разум, толкая – прочь, прочь! – как можно дальше от опасности. Кровь, до передела насыщенная адреналином, вскипела. Я сжалась, точно натянутая пружина, и что есть силы оттолкнула то темное, твердое и тяжелое, что мешало двигаться, сдавливало виски, не позволяя разорвать зрительный контакт с синими глазами эльмара.

– Пусти!

Тяжесть исчезла, и я, не ожидавшая столь быстрой победы, отодвинулась как можно дальше от чужого тела.

– Тихо, тихо, – блеснула в полумраке белозубая усмешка. – Не кипятись, подарочек, я и так вижу, что ты горячая штучка.

– Что?..

Воспоминания обрушились разом. Флориан, алая тьма, застилающая разум, жуткий приказ, пульсирующий на краешке сознания: «Иди к отцу, соблазни, не отпускай». Но сидевший на противоположной стороне кровати эльмар не был Дорианом Леконтом. До спальни главы дома я, кажется, так и не дошла. Зато, судя по довольному блеску синих глаз, неплохо развлекла младшего сына тьердового семейства.

Взгляд упал на смятую постель и сползшее с плеч полурасстегнутое платье.

– Тьерд! – я дернулась назад, кое-как пытаясь прикрыться, и едва не упала с кровати. Страх и смущение мешались со злостью, жгучим огнем разгораясь внутри. – Что ты творишь?

Адриан красноречиво изогнул темную бровь: а то сама не видишь?

– Как я здесь оказалась?

– Здесь – это где? – издевательски уточнил эльмар. – В моей спальне? В доме? На острове Мордид? О, это долгая история. Сначала мы плыли на яхте… Хотя нет, первым делом ты продала тело и душу Леконту…

– Не уходи от ответа. Что я делаю в твоей спальне?

Синие глаза посмотрели на меня – долго, испытующе, – словно пытаясь понять, как много я помню из того, что случилось этой ночью.

– Я нашел тебя в коридоре, – наконец проговорил Адриан. – Ты была не в себе. Шла не пойми куда, полураздетая…

– И ты решил, что самое время воспользоваться подвернувшимся случаем и затащить меня в постель?

– В общих чертах – да, – подтвердил эльмар. – Но есть один нюанс…

Руки сжались в кулаки. Отец, сыновья – все Леконты абсолютно одинаковые! И нужно им только одно…

Оставаться дольше в чужой спальне в компании отвратительного Адриана Леконта было выше моих сил. Я порывисто встала. Вернее, попыталась встать, а на деле позорно скатилась на пол и зашарила в поисках туфель.

Всплеск энергии, вытащивший меня из алого морока, сменился слабостью. В который раз после эльмарского воздействия случалось именно так. Будто перебрала снотворного – тело не слушалось, а голова была точно ватой набита. Даже ледяной пол, ходить по которому босыми ногами то еще сомнительное удовольствие, не привел в чувство. А ведь дома обычно помогало…

Адриан наблюдал за моими метаниями по спальне с равнодушным спокойствием, не помогая и не останавливая. Лишь один раз дернулся подняться, когда меня слишком сильно шатнуло при попытке вытащить туфлю из-под кровати.

– Осторожнее.

– Не прикасайся ко мне! – прошипела я, замахнувшись на него каблуком. – Не приближайся! Не смотри! Тьердов сын!

– О, – странно усмехнулся эльмар. – В этом, подарочек, ты абсолютно права.

«Нет, хватит! И бездна с ней, со второй туфлей, обойдусь!»

Не дожидаясь, пока Адриан Леконт сделает или скажет еще какую-нибудь гадость, я бросилась к двери.

* * *

Тьердова эльмарская магия! Тьердов Дориан Леконт, любитель живых подарков! Тьердов Флориан, заключающий кровные контракты без согласия! Тьердов Адриан со своими играми и нюансами! И зачем я только связалась с этой проклятой семейкой?

«Прости, Дель, – мысленно повинилась перед подругой. – Плохой из меня детектив…»

Хотя… может, не такой уж плохой, если найду способ обойти ограничения контракта и предать огласке магические способности эльмаров. Посмотрим, как отреагирует на такое рижское общество.

Но смотреть пришлось не на это.

Свет из открытой двери перечеркнул черноту галереи. Секунду спустя в желтом прямоугольнике возникла тень, и в коридор шагнул мужчина. Я узнала его за долю мгновения по всплеску панического страха, ледяной рукой сжавшему сердце.

Флориан!

Инстинкты сработали быстрее разума, бросив тело в темную нишу между выступом стены и шкафом, прежде чем появившийся из комнаты средний Леконт успел увидеть меня. Я сжалась, почти не дыша, проклиная неудобное платье и дрожащие колени.

Только бы не заметил! Только бы прошел мимо!

Шаг.

Еще шаг.

Ближе, ближе…

Черный силуэт Флориана мелькнул перед глазами. Всего на миг – но этого хватило, чтобы увидеть перекинутую через плечо рыжеволосую Эмму, в бессильном отчаянии молотившую кулаками по широкой спине эльмара.

Тверд!

У меня было не больше пары секунд на раздумье. И всего один удар, прежде чем Флориан, имевший надо мной безраздельную власть, воспользуется ею. Все внутри буквально вопило: «Прячься, спасайся, молчи! Ты ничего не добьешься, никого не спасешь!»

Но я не могла. Просто не могла остаться в стороне.

Что, если на месте Эммы – такой же рыжей и кудрявой – год назад была моя Дель? Что, если ей тоже вот так никто не помог?

Нет.

Один удар. Один шанс.

Я крепко сжала в руке единственную спасенную из комнаты Адриана туфлю и выскочила на галерею, радуясь, что шаги босых ног по холодному паркету почти не слышны. Прикинула расстояние, примерилась – и рванула вперед.

Эмма заметила меня первой. В зеленых глазах девушки мелькнул испуг, рот чуть приоткрылся, будто она хотела что-то сказать – а в следующее мгновение я обрушила на Флориана острый каблук, целясь в основание шеи.

– Тьерд! Что за?..

Удар получился что надо – эльмар согнулся, разжимая руки. Эммануэль неловко скатилась на пол, и Флориан, не удержавший равновесия, едва не полетел за ней. Я изо всех сил дернула среднего Леконта на себя, чтобы дать Эмме шанс подняться на ноги. Нацелилась ударить коленом в пах.

На этом удача закончилась.

– Ты! – взбешенный неожиданным нападением эльмар резко развернулся ко мне. Крепкие пальцы сомкнулись на горле. – Какого тьерда? Ты должна быть с отцом!

– Пусти! – прохрипела я, безуспешно пытаясь разжать руки среднего Леконта. – Буду кричать!

– Не будешь, – светлые глаза сощурились, обжигая меня яростным взглядом.

Связки послушно закаменели.

Приказ получен – приказ исполнен.

За спиной Флориана послышался шорох и сдавленное оханье рыжей Эммы. Вместо того чтобы воспользоваться шансом и убежать, девушка отряхнула помятое платье и встала рядом с эльмаром.

– Фло, она все видела.

«Что?»

– Она может рассказать.

– Не расскажет, – отрезал Флориан с нехорошей ухмылкой.

Он вздернул меня над полом точно тряпичную куклу и с размаха впечатал спиной в стену галереи.

От боли и шока я распахнула глаза, невольно встретившись взглядом с эльмаром. И четко осознала: это была моя последняя ошибка.

В самом что ни на есть прямом смысле.

– Забудь все, – приказала алая тьердова искра.

«Все».

Это было ужасно – непередаваемо, невыносимо больно. Казалось, будто в голове разрываются снаряды, уничтожая все, что когда-то было мной. Образы меркли один за другим, начиная с первого – испуганного лица Эммы, толкнувшей меня на грань смерти.

Перед глазами помутнело, из носа хлынула кровь. Наверное, я кричала, но разум, оглохший от боли, не донес до меня ни звука. Мир исчезал, растворяясь в пляшущих алых пятнах.

«Все».

Теперь точно все…

– Стоять!

Не знаю как, но этот голос, пробиравший до мурашек, я услышала. И даже ощутила краешком ускользающего сознания иррациональное желание подчиниться – вот только сил, чтобы подняться на ноги, не было.

Зато на Флориана, вновь бросившегося к Эммануэль, подействовало. Средний Леконт замер – лишь видно было, как дрожала сжатая в кулак рука и нервно дергался кадык.

– Что здесь происходит?

Ответ не услышала. Перед глазами в алых и черных бликах разворачивалась беззвучная пантомима: Дориан Леконт рядом со средним сыном, убегающая прочь рыжая Эмма, мечущиеся где-то на грани восприятия нечеткие тени.

– Эй! – прорвалось сквозь мутную пелену. В поле зрения, заслоняя Флориана и отца, показался Адриан. Голову сжали крепкие ладони. – Смотри на меня. Не закрывай глаза. Смотри на меня, слышишь?

Не получалось. Силы утекали стремительно, точно вода из прорванной плотины.

Больно, как же больно!

– Тьерд!

Лицо Адриана уступило место лицу Дориана Леконта. Я слабо дернулась – немигающий взгляд главы тьердово-го семейства пробирал до костей и пугал настолько, что я, пожалуй, предпочла бы умереть прямо сейчас, нежели заглянуть в пронзительно-синие глаза. Но руки на висках держали крепко, не давая отвернуться.

– Достаточно, – приказал эльмар.

И алый туман развеялся, точно его и не было.

Я рвано выдохнула, запоздало осознав, что все это время почти не дышала от боли. Дориан Леконт поднялся на ноги.

– Флориан сожалеет о своем поступке, – проговорил он тоном, не оставлявшим сомнений. – Подобного больше не повторится.

Я слабо улыбнулась в ответ. Хотелось надеяться, что злоключения кончились и средний Леконт принял к сведению слова отца, но, когда я бросила короткий взгляд за плечо старшего эльмара, Флориана там уже не было.

Подозрительно…

– Адриан, – обратился отец к младшему сыну. – Позаботься о нашей гостье. Сделай для нее все, что можешь. Все, – на последнем слове Дориан Леконт многозначительно приподнял темные брови, – что потребуется. Нам не нужна еще одна…

Невысказанное слово «жертва» повисло в воздухе.

Младший Леконт не ответил – лишь молча подхватил меня на руки и, кивнув отцу, понес к себе.

* * *

Постель Адриана, откуда я неудачно сбежала меньше четверти часа назад, приняла меня в мягкие объятия и на этот раз показалась лучшим местом на свете.

– Не отключайся, – заметив, что я едва справляюсь с тем, чтобы держать глаза открытыми, эльмар потряс меня за плечо. – Мне нужно несколько минут.

Единственное, чего мне сейчас хотелось, – чтобы от меня отстали. Но любопытство даже на грани забытья пересилило, и я, чуть приподнявшись на подушках, замерла, наблюдая за действиями Леконта.

Из небольшого бара в углу комнаты на свет показалась темная бутылка вина. Хлопнула пробка. Эльмар наполнил бокал наполовину. А потом сделал то, чего я никак не могла ожидать.

Лезвие бритвы, неизвестно как оказавшейся в руках Адриана, скользнуло по его пальцу. На коже эльмара набухла, скатываясь в бокал, густая рубиновая капля.

Кап.

– Держи, – он повернулся ко мне с бокалом, в котором кружилось, растворяясь в вине, облачко свежей крови. – Это снимет негативные последствия подчиняющего взгляда.

«Вот, значит, как они это называют, – мелькнула в голове слабая торжествующая мысль, пока остальная часть разума пыталась справиться с потрясением от увиденного. – Подчиняющий взгляд. И ведь даже не попытался сделать вид, что со мной случился внезапный приступ мигрени или Флориан слишком сильно приложил меня головой о стену. Выходит, магия и правда существует и как-то завязана на эльмарской крови…»

Тьерд, и после такого он хочет, чтобы я это выпила?!

– Давай, – Адриан поднес к моим губам бокал. – Всего пару глотков, и я от тебя отстану.

– Не буду, – отвернулась я, не сдержав брезгливой гримасы. От мысли о том, что эльмар пытается напоить меня собственной кровью, замутило. – Я видела, что ты туда добавил. Гадость какая!

К моему удивлению, Адриан рассмеялся.

– А ты настоящий уникум, подарочек. Обычно женщины спят и видят, как бы поскорее захомутать богатенького парня, чтобы вить из него веревки и пить кровь.

– Не в прямом же смысле! И вообще, вдруг ты заразный?

– Я та еще невыносимая зараза, – ухмыльнулся младший Леконт, подсаживаясь ближе. – Но моя кровь чиста, можешь не сомневаться. Эльмары не подвержены обычным болезням. Так что пей на здоровье.

Тьерда с два! Предыдущий кровавый ритуал стоил мне свободы, и я не собиралась соглашаться на еще один.

Но Адриана, разумеется, мое мнение не волновало. Стеклянный край бокала настойчиво коснулся губ.

– Пей, – терпеливо, но твердо повторил эльмар. – Не упирайся, подарочек. Хочешь жить, глотай все до капли.

– А если не хочу? – пробормотала в ответ.

– Хочешь, – усмехнулся он. – У тебя же большие карьерные планы. И роскошная квартира на бульваре Элизиум еще не куплена. И вообще…

От неожиданности разомкнула губы и во все глаза уставилась на младшего Леконта: что значит это его «вообще» и откуда он знает про мои «карьерные планы» и мечты о «роскошной квартире»?

Адриан этого и добивался. Густое терпкое вино наполнило рот. Я рефлекторно сделала глоток и в смятении облизнула губы, не ощутив железистого привкуса крови. Напротив, вино показалось восхитительным, терпким, с легкой кислинкой и нотками ягод.

Я сама не заметила, как допила весь бокал.

С каждым глотком напряжение уходило, сменяясь приятной истомой. И это… отчего-то не пугало. Наоборот – прислушавшись к себе, я поняла, что абсолютно уверена, что в комнате младшего Леконта со мной ничего не случится. И Адриан, возможно, единственный, кто по-настоящему не желает мне зла.

А значит… можно… расслабиться…

Не в силах сопротивляться разливающейся по телу усталости, я откинулась на подушки. И даже почти не нервничала, пока Адриан переодевал меня в собственную рубашку и стирал кровь смоченным в воде полотенцем. Это казалось совершенно нормальным…

– М-м-м, – потянулась я за ускользающим теплом рук эльмара. – Да…

И впервые за долгие месяцы провалилась в глубокий сон без успокоительного и таблеток «Леконт-Фарма».

Глава 6

Я вновь оказалась в темных коридорах особняка семейства Леконт. Разумом я четко осознавала, что сплю, но вместе с тем картинка перед глазами казалась настолько четкой, настолько живой, что приходилось ежесекундно напоминать себе о том, что это лишь сон.

Вокруг не было ни души – ни шороха, ни стука. Дрожащие огоньки светильников, тревожно-алых, точно глаза эльмаров, разгоняли мрачный полумрак пустого дома. Казалось, будто они следят за каждым моим движением, каждым шагом.

«Ланья…»

Тихий шепот, больше похожий на дуновение ветра, пошевелил волоски на затылке. Я обернулась – резко, быстро, – выискивая взглядом говорившего, но за спиной никого не было. Коридор по-прежнему пустовал – если не считать теней, скользивших по полу и стенам в неровном красном свете.

Точно живые.

По спине пробежал холодок. Сердце сжалось от дурного предчувствия.

«Ланья… ланья…»

Тьерд…

Магия какая-то.

«Магия… Магия…»

Тени заплясали под моими ногами. Светильники то разгорались, то затухали, словно кто-то невидимый играл с напряжением в электрической сети.

Нет… как будто сам дом был живым и взывал ко мне сквозь пелену сна и дурмана.

«Услышь нас, ланья… Помоги…»

– Я не ланья! – отчаянно крикнула я пустоте. – Я не ланья. Во мне нет магии.

Продолжение книги