Котовасия. Праздник, который всегда с котом бесплатное чтение

Что сорока на хвосте принесла

– Прикольно получилось, – ответила Капибара, дочитывая рукопись кота по имени Тигр и поправляя очки на переносице. В редакторском бюро «БарКопи» все разошлись. Лишь рыжий кот и главный редактор вели переговоры. – С послесловием можно ещё поиграться, но в целом пойдёт. Поздравляю, Тигр, у вас будет книга.

Приснится же такое! Я, конечно, мечтал стать писателем, как уже успел заметить мой постоянный читатель. Но согласитесь, кот писатель, редактор капибара – это уже слишком. Каждый должен заниматься своим делом. Коты, например, наслаждаться жизнью, ещё вредничать иногда или во всякие приключения попадать. А капибара… Даже не знаю. Животное это интересное, конечно, как и всякое другое.

Вот вы знаете, например, что капибары очень разговорчивы, безобидны и имеют острое обоняние? Они способны унюхать хищников, даже когда те находятся под землёй или под водой. Я тоже не знал. Но угораздило нас напроситься со Светочкой и Маринкой в Парк животных. Вот теперь слушаем разные факты да на ус наматываем. Ну а я между делом сон свой вспоминаю, в котором книгу собирался издавать. Сочинять истории я, конечно, тоже умею. Но чаще всего в них я и мои друзья просто попадаем или даже вляпываемся по самую морду.

– Тигр, ты долго будешь тут стоять? – зовёт меня Ангора. – Мы ещё на капибар не посмотрели.

– Угу, – отвечаю я, – бегу-бегу.

В брошюре я про них всё прочитал, пора, так сказать, и вживую познакомиться.

– Жарища, – вздыхает Тюлень, переваливаясь с лапы на лапу.

– А нечего было ползимы хомячить. Вон, смотри, твои сородичи, – подшучивает Федька, указывая вдаль на водосвинок. – Весна пришла, а ты не в форме.

– В очень даже нормальной я форме, – фыркает Тюлень. – Хочешь, устрою тебе пробежку? Будешь бегать быстрее, чем вон та белка в колесе.

И кивает на пышную ель будто из сказки Пушкина. Да-да, а под елью белка, песенки вроде бы не поёт, но орешки грызёт исправно.

– Мама, а скорлупки у белочки золотые? – удивлённо спрашивает Светочка. Та улыбается в ответ:

– И ядра чистый изумруд… Нет, дорогая моя, это просто белка.

Белка, словно услышав слова маман, прыгнула на ветку выше и давай скорлупками бросаться. Посетители хохочут, а она негодует.

– Просто белка? Я вам покажу просто белку!

– Пойдём отсюда, – предложил Федька. – Что-то не в настроении это чудо-юдо.

– Посмотрю я на тебя, если тебе придётся день и ночь зрителей развлекать, – послышалось за спиной.

Он обернулся и увидел сороку. Она прыгала на одной ноге то по земле, то по скамейке, периодически выискивая, не оставил ли кто-то из посетителей кусочек хлеба или другой еды.

– Так вы, кажется, птица вольная, – ухмыльнулся Федька и стал медленно подходить к птице. – Чего зря трещите?

– Я трещу? Я не трещу без дела! – встрепенулась сорока и взлетела на дерево.

Федька резко прыгнул, но на дерево не полез.

– Не пугай бедную птичку, – сказал я. Настроения гоняться за пернатыми совсем не было. А вот посмотреть диковинных зверей – это дело другое.

Мы пошли дальше в парк.

– Папа, смотри, там капибары! – заверещала Светочка при виде больших водосвинок.

Потешные они, конечно. На одной капибаре птичка сидит, а зверь и не против, кажется, ей даже нравится.

– А она не съест птичку? – волнительно спросила Светочка.

– Нет, что ты. Капибара в переводе с индийского означает «повелитель травы», они травоядные. А птички им услугу оказывают – паразитов из шерсти ловят и поедают. Так что им это даже приятно. Смотри-смотри, – протянул руку Светочкин папа, – как жмурится от удовольствия.

И действительно. Прищурившись и замерев, словно статуя, сидит эта водосвинка на полянке и балдеет. Апрельское солнышко, надо сказать, раннее и тёплое в этом году, пригревает её. «И пусть весь мир подождёт!» – так и хочется сказать, глядя на это создание.

– О, кокосовая собачка! – вскрикнула Маринка, доставая телефон, чтобы сфоткать капибару.

Шерсть этих животных и правда похожа на кокос, а собачками их называют в шутку за способность к дрессировке. Честно-честно, где-то капибар даже как домашних питомцев разводят. Только не забудьте, если вдруг тоже решите завести такого необычного питомца, что им нужно много воды. Очень много воды. Да и в одиночестве они скучают. Так что лучше заводить не одну капибару, а сразу две или три.

Маринка тем временем подошла ближе к животному. Капибара неторопливо попятилась к своей импровизированной ванне. Грязь и болото эти мегасвинки тоже любят и не откажутся вдоволь поплескаться, разбрасывая вокруг себя месиво из тины, ила и тому подобного. Но Маринка не сдавалась, тыкая капибаре телефоном прямо в морду.

– Ох уж эти подростки с их песенками, мемчиками и прочей шелухой. Пристали к бедному животному и сделали его посмешищем на весь мир.

– Ну чего ты так, Тигр, – муркнула Ангора. – Завидуешь, что котиков все позабыли, переключившись на капибар?

Вовсе я и не завидую. Подумаешь. Мода меняется, вкусы тоже, а коты остаются неизменными и верными себе. Не то что люди.

– Я тоже хочу сфоткаться с капибарой. Смотри, какая она смешная! – замурчал Федька и с разбегу кинулся к водосвинке.

Да только та оказалась на удивление прыткой – резко повернулась влево. Федька, не ожидая такого поворота судьбы, точнее, плотной и грузной капибары, соскользнул с бережка и шлёпнулся прямо в грязевую ванну. Ох и визгов было от него! Люди захохотали, а Маринка не упустила возможности снять этот полёт в капибарово болотце на телефон. Водосвинка лишь вздохнула:

– Ну что с вами будешь делать! Написано же на табличках во всех приличных парках с животными: не дразните зверей. А то сами в грязь мордой угодите!

Тут и Тюлень подоспел. Он с грустью посмотрел на своего друга, но выбраться все же помог.

– Ты же в другую сторону хотел пойти, – тихо мурлыкал ему потом Федька, облизывая свою шкуру.

– Хотел, но узнал, что ты тут решил с капибарой искупаться. Не мог упустить такой момент, – хихикнул Тюлень.

– И откуда же ты узнал, что я тут?

– Сорока подсказала. Стрекотала всё, трещала, прыгала…

– Ух я этой сороке хвост обдеру, чтобы на хвосте своём всё подряд не приносила! – прошипел Федька.

Вечером выяснилось, что теперь наш Федька стал популярным.

– Смотри, мохнатый, – пришла к нам в гости Маринка и радостно показала профиль парка животных в интернете. Там был изображён Федька, весь грязнющий, мокрый, и подпись «Новый вид капибары – котобара». – Твоя фотка набрала больше всего лайков!

– Угу, – пробубнил Фёдор и поплёлся на кухню, – только мне такая популярность не нужна.

Я его понимаю. Лучше уж тихо-скромно урчать в своём доме, чем на полстраны с грязной мордой красоваться. Жаль, что люди не научились спрашивать у зверей, согласны ли мы, чтобы наши смешные фото и видео висели в интернете. Сами небось не захотели бы такую «красоту» выставлять напоказ. Но что поделать, простим им эту слабость.

Кем быть (или не быть)?

– Да-да, надо определиться, выбрать ТАКУЮ профессию, которая раз и на всю жизнь! – бормотала Маринка после длительной беседы с родителями.

Хотя это напоминало скорее спор, но тут я судить не берусь. Хорошо, что котам не нужно самоопределяться. Тут и во взрослом возрасте сомневаешься, кем быть или не быть, а эти бедные почти вчерашние школьники… Откуда им знать? У них ветер в голове, вся жизнь как на ладони, море оптимизма и энергии, а куда это приложить и запихнуть – задачка со звёздочкой. Да так, чтобы польза была, чтобы потом не вспоминать Данте. Не понимаете, о чём я? Ох, я ведь кот читающий… Или начитанный, как там правильно?

Помню, как Игорёк в деревне книгу на чердаке откопал, «Божественная комедия» называется. Конечно, совсем не детская, но мне запомнилось, как он цитировал оттуда своей Валентине такие слова великого поэта:

– Валька, а Валька, чую я, что «земную жизнь пройдя до половины, я очутился в сумрачном лесу…» Ну зовёт душа читать, изучать что-то, может, даже книжный магазин открыть, вон сколько у меня книг! А ты всё про огород да рассаду гундишь… И вот чем больше читаешь, тем больше понимаешь, что ничего в этой жизни не понимаешь и не знаешь!

– Угу, философ ты мой древнегреческий, – вздохнула Валентина, уже привыкшая к затяжному увлечению книгами её мужа. – Это всё чудесно, а есть по осени что будем? Сократ или Данте тебе не подсказали?

Я-то и хозяйку понимаю, бытовые хлопоты никто не отменял, но и задуматься о высоком, о чём-то, быть может, даже неземном и таком недосягаемом, как космос или жизнь во Вселенной, тоже надобно. Ведь для чего живут существа на земле? И что после себя оставят? Кто книги или картины, а кто косточки, в огороде закопанные. Это я не на Валентину намекаю, не подумайте. Это Барбос весь огород взбаламутит и не помнит потом, что куда закопал. Ищет, рыщет…

Так пусть и человек свой путь ищет. Говорят, важнее дорога, чем найденная истина.

Ох, простите, мои маленькие читатели, минутку философии. Я лишь хотел посочувствовать Маринке. Ещё вчера она хотела стать художницей. Родители собирались свозить её в специальный университет, в Санкт-Петербурге расположенный. Даже не в университет, а в художественную академию! А она тут заявила:

– Я передумала. Поваром хочу стать! Кондитером, буду всякие макароны и профитроли готовить. Это тоже творческая работа.

– А что, макароны разве десертом считаются? – лениво зевнул Тюлень, который при том разговоре присутствовал.

Пришлось объяснять ему, что это не те макароны, которые он любит с мяском за обе щёки наворачивать. А изысканный французский десерт, сделанный в форме печенья, между слоями которого кладут крем или варенье.

– Съездим в академию на экскурсию, там и посмотрим. Как раз на белые ночи попадём, – вздохнула маман. – Хорошо, что ещё год есть. Вдруг в следующем году ты захочешь стать балериной?

– Не исключено, – закатила глаза Маринка. После карнавала в Венеции она даже юбку стала носить, пышную такую, кажется, юбка-пачка называется.

– Маринка на пирожное похожа, – хохочет теперь Тигрик, когда она к нам в городскую Котовасию наведывается.

Так я и понял, что наш Игорёк букинистом[1] заделался (это не с букашками связано, если что, а с торговлей старыми книгами), хозяева собираются куда-то ехать, а вот кем хочет стать Маринка и почему ночи бывают белыми, так до конца и не сообразил.

Я знаю, что я ничего не знаю, сказал бы философ Сократ. Но кот Тигр почти уверен, что все обязательно найдут своё место на этой удивительной планете Земля и узнают, кем им надо быть или не быть.

Спасателей вызывали?

– Привет, Котовасия! – слышу знакомый мурлыкающий голос с утра пораньше.

Я теперь на второй этаж переместился, а на первом у нас Тюленчик отдыхает. Говорит, он теперь ранние подъёмы практикует и на первом этаже поближе к выходу будет. Угу, так я и поверил. К кухне поближе, это да.

Но то голос не Тюленя, а нашего нового друга, короткоухого Лаки. Интересно, почему решил нас навестить? Надеюсь, детишки снова не подстригли ему усы?

– Привет-привет, – спустился я по лестнице, медленно потягиваясь. Кажется, все ещё спят.

– Я в гости вас хотел пригласить, – улыбнулся Лаки. С усами у него вроде бы всё в порядке. – Так вот, подхожу к вашему дому, глядь, Тюлень сидит на лужайке, глаза закрыл, рот приоткрыл, что-то бормочет себе под нос. И поза, поза странная у него. Думаю, может, плохо стало? Спрашиваю. А он, не открывая глаз, так тихонько фыркнет, мол, отстань. Что с ним, не знаешь?

– Это он медитирует, – послышался сонный голос Багетика. Он тут тоже на диване примостился.

Вот это уже любопытно. Где Тюлень и где медитации?

– А что там про гостей? – резко встрепенулся Багетик, сна уже ни в одном глазу. Вот это я понимаю, готов к любому приключению.

– Да! – продолжил Лаки. – Мои хозяева уехали на день. Я один дома, скукота. Да вот забыли они окно закрыть. Вот я потихоньку вылез на подоконник, потом по тонкому карнизу на общий балкон. Пришлось, правда, изрядно попотеть, пока дверь на лестницу пытался открыть. Стал на две лапы, скребусь, скребусь, всем телом навалился. Не поддаётся! Но с пятого захода дверь отворилась, я на лестницу прошмыгнул. Потом повезло, человек какой-то шёл, подъездную дверь мне открыл. На улице такая лепота. Тут и вас вспомнил, давненько не виделись.

А что, я тоже не против в гости сходить. Выскочили мы в нашу кошачью дверцу на улицу – чудно, Тюлень и правда такой умиротворённый и сконцентрированный сидит. Как Будда.

– Давай я его разбужу? – предложил Багетик.

– Не надо, – остановил я. – Пусть медитирует. Говорят, это нервишки успокаивает и настроение улучшает.

Так и побежали мы ранним утром мимо медитирующего Тюленя, мимо городского парка, в котором когда-то к уличным собакам заглядывали.

– Кажется, там Пират, – махнул Багетик налево. И действительно, одноглазый старый пёс увлечённо рылся в мусорном баке. Нас он не заметил.

– А кто это? – спросил Лаки.

– Да так, было дело, – отмахнулся Багетик.

Добежали до высоченного здания.

– Ого, а твой дом и вправду похож на кукурузу! – удивился я, разглядывая выступающие балконы, которые создавали видимость кукурузного початка.

– Только почему-то кукуруза ваша не жёлтая, а какая-то облезлая, – ухмыльнулся Багетик.

– Да уж, ремонт точно не помешает. Ну что, погнали на двенадцатый этаж?

И тут до меня дошло, что Лаки живёт очень высоко, а это значит, что нам придётся карабкаться по тонкому карнизу аж до двенадцатого этажа?

– А что такого? – удивился Лаки. – Мы же аккуратненько. Падать не надо.

– Хе-хе, если упадёшь с такой высоты, будет неприятно, – засмеялся Багетик. Он что, совсем не боится? Или это у меня к старости инстинкт самосохранения включается только? – Да не причитай ты, дедуля Тигруля, всё будет хорошо.

Знал бы я, на какую авантюру меня подписали, лучше бы дома остался с Тюленем медитировать.

Но не показывать же всем, что я слабак! Побежали мы к подъезду.

– А как дверь открыть? Код знаешь? – уставился я на кнопочки домофона.

– Какой кот, где кот? – не понял Багетик. Только тут никакой кот не поможет, нужно знать специальный КОД, чтобы в подъезд попасть.

– Не-а, – ответил Лаки. – Надо подождать, пока кто-нибудь…

В этот самый момент нам повезло: двери отворились, и пожилая женщина с собакой, надо признать, не очень приятной, вышли на улицу. А мы, облаянные недовольным псом, заскочили внутрь.

– Сам такой! – огрызнулся Багетик вслед собаке.

– Не обращайте внимания, – сказал Лаки. – Федька всегда такой! Ворчливый и драчливый.

– Вот-вот, прямо как и наш Федька! – захохотал Багетик, вспоминая кототоварища. – Жаль, не взяли его с собой, познакомился бы с тёзкой.

Мы побежали в подъезд на лестницу, но уже на этаже девятом-десятом я понял, что больше не могу.

– Ну что ты, Тигр, – подбадривал меня Багетик, а потом повернулся к Лаки: – Может, на лифте прокатимся?

Эврика! Умная молодая голова, что же ты раньше, Багетик наш сообразительный, не предложил поехать на двенадцатый этаж на лифте!

Так мы вышли на лифтовую площадку. Но тут послышался чей-то глухой крик, а затем слабый стук.

– Видно, я и в самом деле старею, – сказал я вслух.

– Там кто-то есть, тихо, – прислушался к лифтовой кабине Лаки. – Слышите?

– Ай, – резко поднял голову Багетик, – и вон там! Смотрите, он мне красным глазом подмигнул!

Ох, чудо, а не кот. Лаки успокоил его, что на потолке всего лишь пожарный извещатель. Мигает – значит, работает. А если запах дыма учует, заорёт.

– Прямо как наш Тюлень! – заметил Багетик. – Только он кричит не от дымного запаха, а от сосисочного аромата: «Мне оставьте сосиски!»

– Нет-нет, в лифте действительно кто-то есть… – прислушался повнимательнее Лаки.

Тут снова раздался стук в лифтовой кабине, и слабый протяжный тонкий голосок произнес:

– Кто-нибудь! Помогите…

Голос был женским и таким грустным, словно без надежды быть услышанным. Но мы услышали!

– Мяу-у-у! – прокричал я в ответ.

Лифтовая затворница стала стучать громче.

– Коты? Вы там одни? – произнесла она с надеждой, но потом тише добавила: – Тьфу, с котами уже разговариваю. Будто они мне ответят и на помощь позовут.

Эх, и почему же вы нас так обесцениваете? Стало даже немного обидно. Но Лаки не растерялся. Он уже скрёбся в соседние двери квартиры, подпрыгивал, пытаясь дотянуться до дверных ручек.

– Да не так надо! – подключился к нему Багетик. – А ну-ка, подсади меня.

Лаки выгнул спину, Багетик забрался верхом, привстал на задние лапы и дотянулся до дверной ручки какой-то квартиры. Тут из другой квартиры послышался звук – двери отворились. Лаки дёрнулся в ту сторону, а Багетик остался висеть на дверной ручке:

– Я вишу-вишу-вишу, и болтаюсь, и пою… Алло, Лаки, ты куда?

Но Лаки поспешил рассказать человеку, выходившему из квартиры, что случилось в лифте. Я тоже к нему присоединился.

– Ой, что это тут за кошатник? – фыркнул мужчина, собираясь, по всей видимости, на велопрогулку. – А ну, брысь! Чего ты там повис?

Багетик зыркнул на человека, потом на нас и, жалобно скуля, отпустил лапы. Кувырком приземлился на коврик. Но шуму наделал достаточно – из квартиры вышла женщина. Соседи стали обсуждать нерадивых котов, то есть нас, а лифтовая затворница забарабанила сильнее. Наконец-то люди сообразили, кого нужно спасать.

– Как же я без лифта велик спущу? – почесал затылок велосипедист.

Тоже мне, нашёл проблему. Я вот собираюсь балансировать по тонкому выступу на двенадцатом этаже. Хотя мне уже совсем перехотелось. Но признаться-то стыдно, что боюсь…

– Они тут сами дальше разберутся, – сказал Лаки. – Отдохнули, пойдемте дальше по лестнице.

– А может… может, давайте подождём, пока эту девушку из лифта вызволят? – предложил я. Точно, буду тянуть время!

– И я за, – согласился Багетик, облизывая ушибленный бок после падения с дверной ручки.

– Ну, как знаете, – ответил Лаки.

Однако долго ждать не пришлось. Двери лифта отворились, показалась уставшая молодая девушка.

– Ух, наконец-то свобода!

Потом она подошла к нам и с большой нежностью посмотрела на Лаки:

– Дорогой, так это ты мой спаситель?

А мы и люди растерянно посмотрели на Лаки.

– Кажется, гости отменяются, – нахмурился тот. – Это сестра моей хозяйки… Внезапно нагрянула.

– Ну что ж, заслужил вкусняшку! – предложила спасённая и потрепала Лаки по голове. – Предлагаю и друзьям твоим, – она кивнула на нас, – в гости, отметить моё вызволение!

Лаки заурчал, а вместе с ним и я. Багетик тоже обрадовался, хотя и посокрушался, что мечтал акробатические этюды над пропастью поделать. Ага, так я ему и поверил. Он потом как увидел, какая эта высота, отскочил от окна подальше.

– Ну ты и отчаянный, тут же опасно! – сказал Багетик Лаки, когда мы в его квартиру попали. – Стоит ли так рисковать?

– Кто не рискует, тот не пьёт… ой, не ест потом угощение! – замурчал он, вылизывая вкусняшку, которой щедро потчевала нас сестра его хозяйки.

Риск, конечно, дело благородное. Но что-то я засомневался.

– Лучше мы к тебе через двери заходить будем. Или ты к нам, – добавил Багетик. Видно, он со мной где-то в глубине души был согласен.

А спасённая лифтовая затворница оказалась очень милой. И угостила нас, и за ушком много раз почесала, и даже истории какие-то рассказывала. Что-то про учёбу свою и поездку предстоящую… Только я на радостях ничего не запомнил. Потому что в моменты радости и счастья всё становится таким неважным. Короче, я просто прибалдел и уснул. Решил, так сказать, утренний недостаток сна восполнить.

Куличи, куличики

Хорошо, что есть на свете праздники. Мои любимые – Новый год и день рождения. Я, правда, всё время забываю, когда он у меня. Хотя считаю своим официальным днём рождения день появления в Котовасии. Тут началась моя вторая жизнь.

Но есть и другие интересные празднования в мире. Например, Пасха. Загулял я, правда, в этот день, только к вечеру домой вернулся. Гляжу, на столе выпечка стоит. Только не пирог, а чудо какое-то обгорелое.

– Ну всё, Маринка снова кулинарные шедевры выдаёт. Сегодня на ужин, я так понимаю, этот уголёк?

Маринка к нам в последнее время зачастила. Её, видимо, укусила кулинарная оса. Каждый раз приносит нам результаты своих экспериментов. Иногда удачные, иногда не очень. На котиках тренируется готовить.

– Не суди по обёртке, – улыбнулась Ангора. – Это настоящая вкуснотища. Пасхальный сырный пирог называется.

– Да-да, Тигр, – облизнулся Багет. – Это уже второй. Специально для нас Маринка старалась, хотя чуть было всё не пропало из-за некоторых.

Так-так, что тут приключилось без меня?

– Ты угощайся, – муркнула Ангора, пододвигая мне тарелку с кусочком страшно пригорелого пирога. – Не смотри, что он такой… неказистый. Так и должно быть. Это французское пасхальное лакомство – Турто Фромаж[2] называется. Но внутри он мягонький.

– Форма у него, скажу по правде, и в самом деле не привлекательная.

Однако Ангоре доверился и попробовал. А Багет в это время рассказал про утренние кулинарные приключения.

– Приходит, значит, Маринка сегодня. Впопыхах расставляет кастрюльки, мисочки, – начал рассказ Багет. – Причитает, бедная: «Электричество у нас вырубили, Котовасы! Вот и пришлось к вам бежать. Не пропадать же заготовкам! У меня тут такая опара получилась! Срочно готовить надо».

– Какая ещё отрава? Я такое не хочу, – ответил Тюлень, нервно поглядывая на миску, покрытую плёнкой, из-под которой что-то так и норовило выползти наружу.

– Неуч ты кулинарный, – объяснил ему. – Опара – это такая специальная смесь, чтобы потом булки, куличи печь. Чтобы сдобные они получились.

А Маринка, продолжая возиться на нашей кухне, всё-всё комментировала. Видно, ей такая готовка в радость.

– Вот знаешь ли ты, Черныш, – фе, не люблю, когда меня так зовут, – что на Пасху в разных странах готовят разные блюда? Например, в Дании – закрытый пирог с шоколадной начинкой, в Италии – пирог из хрустящего песочного теста с начинкой из сыров, в Великобритании – горячие сдобные булочки, а у нас – куличи с изюмом и цукатами, маком и миндалём. И обязательно яйца варят. Можно наклейками их потом украсить, можно в разные цвета окрасить.

И тут она достала целый пакет радужных яиц. Одни светились перламутром. На других были наклеены реснички, глазки и рог единорога. Гм, странное яйцо, конечно.

– Не фыркай, меховой, – погладила меня Маринка. – Эти единорожные яйца Светочка просила сделать. Ей в школу нужно, они там тоже праздник Пасхи устраивают. Ой! Забыла я совсем!

Она резко встрепенулась. Полезла за телефоном. Ойкнула и толкнула лоток с яйцами, видимо, ещё не отваренными. Два яйца плюхнулись на пол и растеклись желточной лужицей.

– Блин! – сказала Маринка. – Ладно, потом уберу. Мне к Светочке срочно надо. Я забыла ей яйца передать! Вы, Котовасы, мои заготовки не трогайте. Черныш, ты тут самый надёжный, присмотри.

С этими словами она выскочила из дома. Ну а мне, надо признаться, доверие хозяйское польстило. Посмотрел я на миски с тестом, опарой и другими ингредиентами, и сказал Тюленю:

– Даже и не думай!

– А почему, чуть что, сразу я? – обиделся наш всеядный друг и отвернулся.

Но тут на кухню влетел Тигрик. Да так влетел, что в лужицу яичную вляпался. Хотел я его остановить, но не успел – сам измазался.

– Ну и чего ты несёшься сломя голову? – зашипел я.

Пришлось нам идти в ванную отмываться. Просто так не вылижешь эту противную смесь.

– А я слышал, всякие модницы делают яичные маски на голове, чтобы волосы были густые и шелковистые, – улыбнулся Тигрик.

– Угу, – моя шерсть и так нормальная, – а ну, быстро мыться!

Долго мы эту липкую яичную маску смывали. А когда вернулись, опешили: на полу валялась пустая миска, лишь несколько капель теста густой резинкой свисали с краёв.

– Ух, я ему задам! – рассердился я. Сами понимаете, мне тут Маринка важное дело доверила, а кто-то взял и сожрал тесто для куличей!

Сверкая глазами, я побежал по дому. Никого. Выскочил на улицу, увидал Тюленя и как врежусь прямо в его пухлый бок. Пусть знает, как тесто воровать!

– Ты чего! – заверещал Тюлень.

Ишь, думаю, не сдаётся. Тогда я ему лапой по морде хрясь! А он совсем озверел и мне, Чёрной Пантере, в ответ оплеуху отвесил. Надо признать, лапа у него тяжёлая. Так и свернулись мы в боевой котоклубок. Спорить было некогда.

– Вы чего, Котовасы, совсем сбрендили? – послышался Маринкин голос. Она еле разняла нас, получив, правда, пару царапин. Потому что, когда коты дерутся, лучше к нам не лезть. – Всё, давайте, брейк!

Тюлень пулей влетел на сосну, попутно обзываясь. Я не стал за ним гнаться и поплёлся за причитающей Маринкой в дом. Ох и опечалится она, думаю.

– Ну вот, оставляй вас тут! – упирая руки в бока, осмотрела Маринка кухню и пустые миски из-под теста.

– О, как было вкусно! Ик, – послышался за спиной кошачий рык.

Мы оглянулись – на нас наглыми довольными глазами смотрел Лаки. Откуда он тут только нарисовался? На морде виднелись следы недоеденного теста.

– Простите, дорогие, что вам не оставил! Так вкусно было! Я понимаю, что в готовом виде это намного вкуснее, но не сдержался, жуть как тесто люблю!

И что с него возьмёшь теперь? Маринка вздохнула и ответила:

– Да уж, хорошо, что творожная Пасха осталась. И ещё один рецепт хотела испробовать. Придётся печь французский пирог.