Голоса подо льдом бесплатное чтение

Глава 1. Холод приветствует

Марк заглушил двигатель и вышел из машины, хлопнув дверью. Тишина обрушилась на него, словно тяжелый занавес, заглушив даже шорох шин по снегу. Дорога перед ним вела к деревне – нескольким покосившимся домам, едва различимым в утреннем тумане. За ними чернел лес, а ближе к хижине раскинулось озеро, покрытое льдом, гладким и неподвижным, как стекло. Он приехал сюда, чтобы забыть о прошлом, но что-то в этом месте заставило его насторожиться.

Дверь хижины скрипнула, когда Марк толкнул ее плечом. Внутри было холодно, пахло сыростью и старым деревом. Дед умер давно, и с тех пор здесь никто не жил – пыль покрывала стол, а в углах висела паутина. Марк бросил сумку на пол и огляделся: камин с остатками дров, пара стульев, шкаф с треснувшей дверцей. Он решил заняться огнем позже, а пока прошел к окну, чтобы оценить, что ждет его снаружи.

Озеро лежало прямо за стеклом, его ледяная поверхность отражала серое небо. Марк попытался вспомнить, бывал ли он здесь раньше, но память молчала. Дед редко говорил об этом месте, и всегда с какой-то скрытой тревогой. Может, дело в пустоте, что царила вокруг, или в этом странном чувстве, будто кто-то наблюдает.

Он отвернулся от окна и начал разбирать сумку, но остановился. Тихий звук – похожий на шепот – донесся снаружи. Марк вернулся к стеклу, вглядываясь в лед. Ничего, кроме снежинок, что гнал ветер. Он покачал головой, решив, что это усталость играет с ним шутки после долгой дороги. Но шепот повторился – низкий, тягучий, словно кто-то звал его из глубины озера.

Глава 2. Дневник в тени

Марк отшатнулся от окна, чувствуя, как холод стекла отдается в пальцах. Шепот затих так же внезапно, как появился, оставив за собой лишь гул в ушах. Он потер виски, пытаясь убедить себя, что это всего лишь ветер или скрип старого дома. Но что-то внутри подсказывало: это не так просто. Он бросил взгляд на озеро еще раз – лед лежал неподвижно, как мертвое стекло, и в его глубине не было ничего, кроме тьмы.

Чтобы отвлечься, Марк решил заняться делом. Он подошел к камину, сложил дрова из корзины и поджег их спичкой из сумки. Огонь затрещал, медленно разгораясь, и комната наполнилась слабым теплом. Марк сел на стул, вытянув ноги к камину, и достал из кармана телефон. Сигнала не было – неудивительно для такой глуши. Он бросил телефон на стол и начал осматривать хижину внимательнее.

На шкафу в углу лежала стопка старых газет, пожелтевших от времени. Рядом стояла жестяная коробка, покрытая ржавчиной. Марк протянул руку и взял ее – крышка поддалась с легким скрипом. Внутри оказался дневник: потрепанная тетрадь с кожаной обложкой, перевязанная выцветшей лентой. Он развязал узел и открыл первую страницу. Почерк был мелкий, но четкий, с наклоном вправо – явно дедовский. Вверху стояла дата: «15 февраля 1978».

«Сегодня снова слышал их, – гласила первая запись. – Голоса подо льдом. Сначала думал, что это рыбаки или ветер, но они зовут меня. Называют по имени. Не могу спать».

«Они не уходят. Каждый вечер, как только солнце садится, я слышу их. Это не просто шум – они шепчут слова, которых я не понимаю. Вчера пошел к озеру, чтобы проверить. Лед был чистый, но под ним что-то двигалось. Или мне показалось?»Марк нахмурился. Он перелистнул страницу, и следующая запись оказалась еще тревожнее:

Сердце Марка забилось быстрее. Он захлопнул дневник и посмотрел в окно. Солнце уже клонилось к горизонту, окрашивая небо в багровый цвет. Шепот, который он слышал час назад, теперь казался не случайностью. Он встал, подошел к двери и выглянул наружу. Озеро лежало в нескольких шагах от порога, и в наступающих сумерках оно выглядело еще мрачнее.

«Я видел ее. Тень подо льдом. Она стояла там, прямо подо мной, и смотрела вверх. Это не галлюцинация. Надо уезжать, но я не могу. Они не отпустят».Марк вернулся к камину, подбросил дров и снова открыл дневник. Следующие страницы были заполнены короткими заметками: даты, описания погоды, упоминания голосов. Но одна запись, ближе к середине, заставила его замереть:

Он закрыл тетрадь, чувствуя, как по спине пробежал холод. Дед никогда не рассказывал о таких вещах – он был молчаливым, суровым человеком, который предпочитал держать все в себе. Но этот дневник говорил о другом: о страхе, который Марк раньше не мог представить в своем деде.

За окном раздался звук – тихий, но отчетливый. Шепот вернулся, теперь громче, чем прежде. Марк встал и подошел к стеклу, вглядываясь в лед. В отблесках заката он заметил что-то – темное пятно, которое медленно двигалось под поверхностью. Или это была тень от облаков? Он моргнул, и пятно исчезло. Но шепот остался, повторяя его имя снова и снова.

Глава 3. Старик у колодца

Марк проснулся от холода. Огонь в камине давно погас, оставив лишь горстку серого пепла. За окном было темно, хотя часы на телефоне показывали утро – солнце в этих краях вставало поздно, будто нехотя. Он потер лицо руками, пытаясь стряхнуть тяжесть сна, но шепот из-под льда все еще звучал в голове, как эхо, которое невозможно заглушить. Дневник лежал на столе там, где он его оставил, и Марк решил больше не открывать его – по крайней мере, пока не разберется, что происходит.

Он накинул куртку, взял фонарь и вышел наружу. Морозный воздух обжег легкие, а снег хрустел под ногами, нарушая тишину. Озеро лежало слева, и Марк старался не смотреть в его сторону, но чувствовал, как оно притягивает его взгляд. Вместо этого он пошел вдоль тропы, что вела к деревне. Если кто-то здесь еще живет, возможно, они знали деда и смогут объяснить, что значат записи в дневнике.

Деревня оказалась ближе, чем он думал. Несколько домов стояли вдоль единственной улицы, но большинство окон были заколочены, а крыши провалились под тяжестью снега. Только один дом выглядел обитаемым: из трубы поднимался тонкий дымок, а рядом с крыльцом стоял колодец с ржавым ведром. Марк подошел ближе и заметил фигуру – старик в потрепанной шубе возился с дровами у стены.

– Доброе утро, – сказал Марк, стараясь звучать дружелюбно.

Старик медленно повернулся. Его лицо было морщинистым, как кора старого дерева, а глаза – мутными, будто покрытыми пеленой. Он долго смотрел на Марка, не отвечая, и тот уже подумал, что старик глухой или просто не хочет говорить.

– Я приехал в хижину у озера, – продолжил Марк. – Она принадлежала моему деду, Ивану Петровичу. Вы его знали?

– Иван, говоришь? Знал. Все его знали. Только он давно ушел, и тебе лучше сделать то же самое.Старик кашлянул, сплюнул в снег и наконец заговорил, голос его был хриплым, как скрип ставен:

– Почему? – Марк шагнул ближе, но старик поднял руку, словно останавливая его.

– Озеро, – сказал он, кивнув в сторону хижины. – Оно не любит чужаков. И тех, кто возвращается, тоже. Уезжай, парень, пока можешь.

– Что вы имеете в виду? – спросил он. – Что там, у озера?Марк нахмурился. Он ожидал чего угодно – сплетен, воспоминаний, даже равнодушия, – но не такого прямого предупреждения.

– Не лезь туда, – бросил он через плечо. – И не слушай их. Они тебя не отпустят.Старик отвернулся, подхватил охапку дров и направился к дому.

Дверь хлопнула, оставив Марка одного у колодца. Он постоял, глядя на озеро вдали. Ветер гнал снег по льду, и на мгновение ему показалось, что он снова слышит шепот – низкий, настойчивый, зовущий его по имени. Марк сжал кулаки и пошел обратно к хижине, решив, что не уедет, пока не поймет, что скрывает это место.

Когда он вернулся, дневник все еще лежал на столе, но теперь рядом с ним был след – тонкая полоска воды, будто кто-то мокрой рукой провел по дереву. Марк замер, чувствуя, как холод пробирает его до костей. Он точно не проливал воду, и в хижине никого не было. Или было?

Глава 4. Ледяные сны

Марк не спал до полуночи, вглядываясь в темное пятно воды на столе. Он вытер его тряпкой, но ощущение, что кто-то был в хижине, не уходило. Огонь в камине трещал, бросая тени на стены, и в этом мерцании ему чудились движения – угловатые, резкие, как шаги. Он лег на старый диван, укрывшись курткой вместо одеяла, и закрыл глаза, надеясь, что усталость возьмет свое. Но сон пришел не сразу.