Моя девочка бесплатное чтение
Пролог
Ноябрь. Пять месяцев с эпилога романа «Лебедь»
Сегодня вечером ресторан «Патрики» был закрыт на спецобслуживание по случаю торжества в честь моей подруги Алины. Размах вечеринки «только для своих» поражал даже самых искушенных гостей. Здесь было все от убранства из живых цветов и специального меню от шеф-повара до популярного ведущего, отвечавшего за расслабленную атмосферу вечера. Не говоря уже о самопровозглашенном тамаде Левицком, который, по обыкновению, устроил шоу одного актера, заявившись в сопровождении цыган и отплясывая вприсядку.
Протискиваясь между гостями, я обнаружила Воронову за беззаботной болтовней с управляющей «Патриками».
– Я как раз рассказывала Алине, что у меня есть для тебя заманчивое предложение. – Наталья Леонидовна повернулась ко мне, сжимая бокал шампанского в руках.
– Здорово. – Я улыбнулась ей, испытывая благодарность за то, что бывшая начальница помогает мне с поиском работы.
В этот миг новенькая официантка, запнувшись, уронила поднос с пустыми бокалами, и зал наполнился звоном битого стекла.
– На счастье! – не растерявшись, выкрикнула виновница торжества.
– Ну вот как тут расслабишься? – Наталья Леонидовна усмехнулась. – Пойду-ка вправлю этой криворучке мозги. – И, приобняв нас, растворилась в толпе гостей.
– Как тебе идет загар, Саш! – с губ Алины сорвался смешок.
С начала торжества подруга светилась, как лампочка, представ перед гостями в кружевном платье от модного дизайнера. Даже после смены фамилии Воронова остается прекрасным лебедем.
Несмотря на то, что Алина и Кирилл расписались и обвенчались еще зимой, они отложили банкет из-за болезни отца Кирилла. Александр Сергеевич Апостолов скончался вскоре после того, как появился на свет его внук Александр.
Кстати, приглашение на сегодняшнее торжество я получила несколько дней назад. Кирилл устроил для жены вечеринку-сюрприз, а с утра они втроем впервые поедут отдыхать с сыном. Рисковые, ничего не скажешь.
Мы с Алиной дружим всего ничего, но я сразу почувствовала в ней родственную душу. Мы быстро поладили, работая в «Патриках» прошлой осенью, но по-настоящему сдружились только весной, когда весь мой жизненный план рухнул…
После скоропостижной кончины отца.
Алина давала мне моральную поддержку и помогла решить квартирный вопрос, ведь я в прямом смысле осталась на улице – подруга арендовала для меня комнату, в которой жила до того, как сошлась с Кириллом.
– А где Стас? – она вопросительно скосила бровки. – Только не говори, что ты пришла одна?
Стас…
– Он не смог, – не слишком убедительно соврала я.
– Я думала, вы неразлучны после целого месяца на море… – Алина покраснела, явно намекая на романический подтекст поездки.
О-х.
Увы, Воронова до сих пор не в курсе, с кем я провела прошлый месяц… Я собиралась ей рассказать в более удобный момент. И желательно за бокалом чего-то покрепче минералки… Только интуиция подсказывала, что в ближайшие месяцы об алкоголе мне придется забыть.
Где-то поблизости хлопнула дверь, вырывая меня из хаоса мыслей.
– А вот и Артем! – с облегчением выдохнула Алина. – Я уж испугалась, что он не придет… – пробормотала она. – Кирилл за него беспокоится.
– Это еще почему? – Я сделала судорожный глоток минералки.
– Ну, он всегда был нелюдимым. А в последнее время окончательно закрылся. Каждую ночь кутит в своем баре. Девочки… Алкоголь…
Девочки. Алкоголь.
Я закусила нижнюю губу, чтобы не завыть.
– Поздравляю, Алин! – застал меня врасплох его глубокий хрипловатый голос, по обыкновению поднявший волоски на теле дыбом.
– Спасибо, Артем… – Подруга проворковала что-то еще, но я уже не слышала.
Белый шум. Черная дыра.
Вот что я ощутила, когда наши взгляды сцепились.
В его прищуренных карих глазах отражалась такая глубина…
Голова закружилась.
Кардиограмму… Срочно.
Своим бронебойным взглядом Артем смотрел в мои полные тоски глаза, рассекая сетчатку.
Как обычно, он видел меня насквозь.
А я?
А я ему улыбнулась…
Не могла иначе. Соскучилась до трясучки.
Ведь он стал моим первым мужчиной.
Во всем первым.
Воздухом.
Слишком свежи еще были воспоминания о наших бессонных ночах на побережье…
«Сахарная Саша, – сипло шептал этот ненасытный кот, воруя у меня глубокие влажные поцелуи на рассвете. – Моя девочка…»
Я тогда тонула в нем, как в бушующем океане.
Я тонула в нем и сейчас, ожидая хоть какой-то реакции.
И дождалась – Артем беспечно улыбнулся ослепительной блондинке, которую все это время держал за руку.
Я чуть не выронила стакан из рук, в последний миг сжав его дрожащими пальцами.
– Здорово! – Кирилл с Артемом обменялись крепкими рукопожатиями.
Девица, сопровождавшая Апостолова, лучезарно улыбнулась, стряхивая невидимую соринку с его плеча. Хихикая, она прошептала Артему что-то на ухо, и уголки его губ слегка приподнялись.
– Добро пожаловать! – с приклеенной улыбкой обратилась к незнакомке Алина.
«…в самый развеселый ад!» – добавила я мысленно.
Окинув блондинку беглым взглядом, я вынуждена была признать, что внешне она во многом меня превосходила. Взять хотя бы грудь третьего размера, вываливавшуюся из откровенного декольте, будто в насмешку над моим нулевым. Да и ее look в целом отсвечивал новинками из тяжелого люкса. Хорошо хоть я сегодня тоже при параде. Нарядилась в роскошное платье из Алининой коллекции: экстремальное мини подчеркивало мои стройные ноги, а белый цвет оттенял морской загар.
– Поздравляю, каблук! – словив вмиг помрачневший взгляд младшего брата, Артем хмыкнул, обнажив белоснежные клыки.
– Смотрю, ты осмелел, Темыч? – без колебаний ответил Кирилл. – Надо бы побазарить, пока ты в трезвом уме. Мы завтра улетаем.
– А разрешение на разговор у Алины уже получил? – Апостолов склонил голову набок.
– Я сейчас получу письменное разрешение тебе вмазать! – хмыкнул Кирилл, приобнимая жену. – Ты ведь не против, если я немного рехтану ему морду? Че-то родственничек совсем страх потерял.
– Может, не будем портить праздник мордобоем? – проворковала Алина, подыгрывая мужу.
Понимание на клеточном уровне – вот как я охарактеризовала бы отношения этих двоих.
А ведь я сразу всё про них поняла прошлой осенью. Эти двое так демонстративно игнорировали друг друга, что даже обделенному жизненным опытом слепому котенку было очевидно, тут в прошлом имеет место нешуточная драма. От проскакивавших между Алиной и Кириллом искр в ресторане наблюдались перепады напряжения. Воздух сгущался и потрескивал, когда Кирилл, давясь неизвестно каким по счету американо, сталкерил за своей Лебедевой Алиной. Та же горделиво воротила нос. Милые бранятся, если в двух словах…
Прищурившись, наш «жених» с напускной серьезностью посмотрел старшему брату в глаза.
– Только благодаря ей ты сегодня уйдешь отсюда без фингала! – припечатал он, задиристо вскинув бровь.
Собравшиеся вокруг рассмеялись. Даже Апостолов расщедрился на некое подобие улыбки, примирительно хлопнув родственника по плечу.
– Алин, забыл сказать – Сашка просыпается, – шепнул Воронов жене на ушко и указал в сторону подсобки, где все это время почивал их маленький сержант в компании няни.
– Покормлю его и вернусь, – сказала мне Алина. – Потом расскажешь про Стаса… С подробностями!
И, подмигнув, подруга поспешила к своему малышу.
Хорошо, что Апостолов сразу оказался в центре внимания, и мне удалось улизнуть в безопасное место. Оттуда, потягивая минералку, я наблюдала, как моя жизнь размеренно катится в тартарары…
Сегодня он превзошел сам себя, появившись на празднике в безукоризненно скроенном черном брючном костюме и в такой же безупречной рубашке и галстуке в тон.
Как мистическое темное божество.
Тема. Мой Темный.
Я сделала глоток газированной воды, стараясь медленно дышать носом, чтобы отогнать склизкий комок, поднимавшийся вверх по пищеводу.
Уже вторую неделю меня подташнивало. Однако я все еще надеялась, что это не военная тревога. Увы, из-за пережитого полгода назад стресса мой цикл постоянно скакал. Так что…
Незаметно подошло время первого танца хозяев торжества. Небесно-красивая Алина в приталенном белоснежном платье закружилась в центре танцпола в объятиях мужа. Кирилл смотрел на нее так взволнованно, будто они действительно только поженились и он впервые увидел своего прекрасного лебедя в новом статусе – супруги. Пара чувственно вальсировала, притягивая к себе восхищенные взгляды гостей.
– Приглашаем всех присоединиться к нам! – выкрикнула запыхавшаяся Алина в микрофон.
И, как по мановению волшебной палочки, заиграла душераздирающая композиция группы «Aerosmith». Саундтрек к легендарному фильму «Армагеддон» с Брюсом Уиллисом, Беном Аффлеком и Лив Тайлер в главных ролях.
Повернув голову, я зацепила взглядом одну из пар на танцполе и ощутила что-то вроде удара ножом в подреберье. Самый шикарный мужчина в этом зале плавно раскачивался в обнимку со своей ослепительной спутницей, а их губы скользили в опасной близости друг от друга.
И тут меня накрыло.
Ведь это была наша песня…
Наш первый медляк, после которого мой мир окончательно рухнул к его ногам…
«Саш, я не танцую. Заруби это на своем аккуратном носике».
«А если я тебя заставлю? М?»
«Ну попробуй…»
И ведь заставила. Мы каждый день танцевали. На танцполе. На пляже. В койке. А теперь он кружил в объятиях другую.
Больнее всего, когда кто-то заставил тебя чувствовать себя таким особенным вчера и таким ненужным сегодня.
– Ты ведь мне не откажешь, крошка? – нагло ворвался в мою зону комфорта Павел Левицкий.
Разумеется, я о нем наслышана и часто видела во время работы в «Патриках». Депутатский сынок. Мажор. Балагур. Высокий. Статный. Его каштановые волосы модно подстрижены, виски выбриты, а сам самопровозглашённый тамада упакован в брючный костюм насыщенного винного оттенка от известного модного дома.
– Не откажу! – ответила я с вызовом.
Левицкий положил руки мне на талию, рывком притягивая к своей крепкой груди. Я поморщилась, вдыхая чужой запах. Сомкнув ладони на шее Павла, я покосилась в сторону не моего Артема, притягивая его взгляд.
Почему? – обратилась к нему мысленно.
Вместо ответа несколько головокружительных секунд взгляда глаза в глаза.
И сердце в ошметки.
Я отчетливо слышала, как, взрываясь, гасли наши звезды, ведь в мистических черных галактиках виновника моей тахикардии не отражалось ни-чего.
Пустота. Ноль. Зеро.
В этот миг блондинка прижалась к его шее губами.
И все у меня внутри содрогнулось от недавнего воспоминания.
– Артем?
Он поднял голову и так бесстыже на меня посмотрел.
У тебя засосик вот здесь. На шее…»
– И кто же мне его поставил? М? Сахарная Саша?
Вместо ответа я снова прижала губы к его солоноватой коже и слегка прикусила ее.
– Мне нравится оставлять на твоем теле отметины. Мой Темный.
Сахарная Саша и горький Тема.
Похоже, мы действительно остались лишь в воспоминаниях.
Павел крепче притянул меня к себе, опаляя щеку рваным дыханием. Я закрыла глаза, прислушиваясь к словам медляка. Не сказать что я поклонница «Армагеддона» – вообще не особо люблю фильмы-катастрофы, – однако этот саундтрек всегда был неотъемлемой частью школьных дискотек.
И нашей с Артемом песней.
Только теперь дошло, что она воспевает любовь на фоне катастрофы. Как символично.
Павел держал меня крепко-крепко. Его ладони сползали с моей талии на бедра, а дыхание оседало на раскрасневшемся лице. Вместо того, чтобы установить между нами дистанцию, я чувственно двигалась, чувствуя пульсацию музыки во всем теле. Когда Левицкий начал уж слишком откровенно прижиматься ко мне пахом, я попыталась отстраниться, однако он не позволил мне этого сделать и хрипловато прошептал:
– Куда собралась?
– Это всего лишь танец. Не стоит так усердствовать, – холодно ответила я.
– У тебя под юбкой есть то, что я давно искал.
– И что же это? – пробурчала, не скрывая скепсиса.
– Секретный проход в Китай. Тебе нужно только раздвинуть ножки, и мы совершим головокружительное путешествие. Полетишь со мной, крошка?
М-да.
– Тебе ведь уже говорили, что ты полный дурачок? – вздохнула я, косясь на танцующую поблизости пару.
Положив голову Артему на плечо, блондинка мурлыкала что-то ему на ухо. Я закусила губу, наблюдая, как по-хозяйски мой первый мужчина покачивает ее в своих объятиях.
– И не раз. Но поверь, этот дурачок очень понравится твоим булочкам. Крошка, я знаю, что такое большой секс, а не просто возня на простынях!
Я поморщилась, когда его пальцы коснулись изгиба моей шеи и слегка оттянули кожу.
– Это не подкат, а хрень собачья!
Двигаясь под музыку, у меня никак не получалось отключить мысли. Они все время уносились к предателю Апостолову.
– Хрень собачья? М? Может, тогда догги-стайл? – прошептал Павел и придвинулся еще ближе.
Какой же несусветный бред.
Похоже, этот праздник съест все мои нервы, если они еще остались.
– А может, тебе наведаться к психотерапевту?
Я с болью наблюдала, как его торс прижимался к ее груди, а длинные тонкие пальцы сжимали осиную талию.
– Нравятся ролевые игры? – прошептал Левицкий почти вплотную к моему уху. – Ну, окей. Ты доктор. Я пациент-сексоголик. Поможем друг другу?
Я шумно вздохнула, глядя в затуманенные похотью глаза своего партнера по танцу. На его лице возникла грязная ухмылка, судя по которой нетрудно было догадаться, чем он планировал со мной заняться.
Идиот. Клинический. И ни убавить, ни прибавить. А что еще взять с человека, чье ДНК на пятьдесят процентов совпадает с бананом?
Хорошо, что медляк подошел к концу.
Я подошла к компании девушек, расположившихся возле стола с десертами, некоторое время бездумно наблюдая за перемещением пар на танцполе.
Артем в компании своей дамы потягивал виски, расположившись за одним из дальних столов. Я бы предпочла вообще на него не смотреть, однако глаза против воли постоянно отыскивали Темного.
– Какая вкуснота! – неловко улыбнулась миловидная брюнетка, поглаживая аккуратный животик. Кажется, ее зовут Рита. – Егор, попробуй клубнику в шоколаде! – обратилась она к своему мужу, беседовавшему с Вороновым в паре шагов от нас. – Это отвал всего! Надо домой такую заказать!
Внезапно освещение в ресторане приглушилось, а музыка стихла. Ведущий прокричал в микрофон:
– Настало время сюрпризов! Я приглашаю сюда нашу пленительную Алину…
– А почему только её? – даже не скрывая раздражения, поинтересовался Кирилл.
Левицкий вырвал у ведущего микрофон.
– Потому что это подарок для твоей жены! – поравнявшись с виновницей торжества, Павел вздохнул с напускным трагизмом. – И пусть ты отдана другому… Мое почтение, дикарка Алина!
В этот миг в ресторан ворвалась компания полуголых накаченных мужиков в набедренных повязках и взяла Алину в кольцо. Размахивая руками и пошло покачивая бедрами, разукрашенные дикари начали выплясывать вокруг моей шокированной подруги что-то вроде ритуальных танцев. Быстро избавившись от рубашки и пиджака, Левицкий присоединился к ним, покачивая задницей и рыча, как дикий зверь.
Хоспаде! Что он устроил!!! Я была потрясена не меньше других гостей.
– ТУМБА-ЮМБА! – доносилось из динамиков. – ТУМБА-ЮМБА! Тумба-а…
А вот реакция Алины на этот ненормальный сюрприз заставила уголки моих губ приподняться в одобрительной улыбке. Воронова, расслабленно пританцовывая под аккомпанемент аплодисментов, возглавила эту дурную полуголую процессию. Вот уж точно дикарка. Приковавшая к себе внимание большинства мужчин, присутствовавших в зале.
Сделав глоток минералки, мой взгляд остановился на перекошенном от злости и ревности лице Кирилла. Кажется, если бы не Егор, похлопывавший своего товарища по плечу, призывая его к благоразумию, с тяжелой руки нашего жениха танцующая процессия превратилась бы в похоронную. Темные выразительные глаза Кирилла были прикованы к главной красотке сегодняшнего вечера.
Когда танец стриптизеров-дикарей наконец подошел к концу и альфа-самцы убрались восвояси, Алина поспешила к мужу. Обвив его шею руками, она с жаром прильнула к его губам…
Закатив глаза, я отвернулась и наткнулась взглядом на другую воркующую парочку. Хикикая, Рита кормила Егора клубникой, предварительно макая ее в горячий шоколад. А Егор, приторно мурча, поглаживал её живот.
– Реально объедение! – растекался он лужей.
Кругом царила атмосфера любви, и лишь я весь вечер миловалась с бокалом минералки, щедро оставляя на нем следы губной помады.
Пока гости по очереди подходили к микрофону и поздравляли молодых, я посмотрела через плечо и заметила, как белобрысая девица потянула не моего Артема в сторону служебного помещения.
Неужели невтерпеж?
А вот это уже конкретный армагеддец.
Катастрофа.
Внезапно я напоролась на пристальный взгляд Апостолова.
Не надоело быть одному в этом бескрайнем космосе? – адресовала бывшему возлюбленному беззвучный вопрос.
Видимо, не надоело, раз он с такой легкостью все перечеркнул.
Я окаменела под бронебойным взглядом мистических карих глаз, обрамлённых длинными густыми ресницами, вдруг припомнив тот особенный вечер на побережье…
«Убью за тебя, Сашка!»
И можно было лишь посочувствовать изувеченной компании парней, осмелившихся дышать в мою сторону на танцполе.
Это ведь только с виду Артем похож на ледяное арктическое утро. Однако опытным путем установлено – вместо крови по венам у него течет неразбавленный бензин. Воспламеняется за секунду. Тот еще псих. Раскидал всех, а после устроил мне ночку жарче, чем в аду, прямо на берегу моря…
– У тебя все еще есть шанс провести лучшую ночь в своей жизни, крошка! – застал меня врасплох доморощенный стриптизер Левицкий, даже не потрудившись после своих выкрутасов надеть рубашку и пиджак.
Но раз Темный сам нарушил правила игры…
– Ты умеешь танцевать танго, сексоголик? – Я чувствовала, что он наблюдает за нами.
– Еще спрашиваешь! Матушка всю начальную школу изводила меня танцами. Если надо, я тебе и пасодобль изображу! – Павел игриво облизнулся, не сопротивляясь, когда я, взяв его за руку, забрала у ведущего микрофон.
– Дорогие Алина и Кирилл, пусть в вашем доме никогда не затухает пожар любви и страсти! – Я поймала внимательный взгляд подруги. – Мы с Павлом приготовили для вас танец! – улыбнувшись, я посмотрела Артему прямо в глаза.
Увы, гороскопы врут. Нет, у нас никакой идеальной совместимости.
Да и плевать.
Проигрывать, так с музыкой.
Красиво и непринужденно.
«Сашка, ты должна танцевать только для меня…» – вспомнилась еще одна брошенная им в пьяном угаре нашей близости фраза.
– Должна, но не обязана! – прошептала я, наклоняя голову в одну с Павлом сторону.
Властным движением обнаженный по пояс Левицкий притянул меня к себе. Все-таки харизмы этому придурку не занимать. Он закинул мою ногу себе на бедро и уверенно протащил меня по паркету.
И мы понеслись в ритме танго…
Медленно. Медленно. Быстро. Медленно.
– Крошка, ты – огонь! – прошептал мой дурной партнер. – Ночью спляшешь на моем… – и он резко склонился к моему декольте.
И снова быстро. Медленно. Медленно. Быстро.
Каждой прожилкой я ощущала на себе его взгляд.
Он прожигал. Резал. Пуская кровь. Оставляя раны.
Но я ни о чем не жалела. И так сделала массу вещей, которые не следовало бы делать. В первую очередь – отдала Ему не только свою невинность, но и глупое сердце.
– Да, смотри… Смотри на меня, – шептала, продолжая страстно прижиматься к его другу.
Левицкий уверенно вел, делая резкие движения и заставляя меня импровизировать. Я чувствовала, что наш танец выглядит эффектно. Этакий прощальный аккорд в симфонии страсти.
Когда мы закончили, зал взорвался аплодисментами, а Алина крепко меня обняла.
– Саш, я даже не знала, что ты так потрясающе танцуешь!
– Да ладно… – вздохнула я, обнаружив, что Апостолов со своей пассией все-таки покинули зал.
Судорожный вздох, я постаралась отогнать тошноту.
– Я отойду…
Под обеспокоенным взглядом Алины вышла через служебную дверь, а оттуда поспешила в подсобку. Невыплаканные слезы учинили настоящий шабаш, буквально раздирая грудную клетку на части. И успокоительное теперь тоже, похоже, мимо. А ведь литр «Новопассита» сейчас был бы очень кстати…
Я сжала пульсирующие виски, рухнув на диван. Третью неделю меня тошнило по утрам. Неужели теперь еще и вечером?
Но я не решалась сделать тест.
Почему?
Наверное, потому что мужчина, к ногам которого я бросила свое изувеченное сердце, уже несколько недель не выходил на связь. Увы, учитывая обстоятельства, я не должна была тешить себя ложными иллюзиями, однако это все-таки произошло.
Я влюбилась в Артема Апостолова.
А он?
Даже не удосужился поздравить меня с днем рождения несколько дней назад. Я в гордом одиночестве погасила свечи на именинном пироге и даже загадала желание, без всякого теста догадываясь, какой грандиозный подарок он мне преподнес.
Внезапно дверь в подсобку с грохотом распахнулась.
На пороге застыл мой Темный рыцарь. Сердце раненой птичкой взметнулось ввысь и наткнулось на прямой самоуверенный взгляд.
– Александра. Уделишь мне пару минут?
Артем закрыл за собой дверь и, повернув щеколду, двинулся прямо на меня.
Глава 1
Сентябрь
– Базовым компонентом фонетической структуры любого языка является звук… – бубнила себе под нос преподавательница по теоретической фонетике английского языка на первой паре.
Как бы я ни старалась, никак не получалось сосредоточиться на предмете, потому что ладонь Стаса у меня под юбкой значительно притормаживала мыслительный процесс. Когда же пальцы моего парня, соскользнув с бедра, двинулись к кружевной вставке на трусиках, я закинула ногу на ногу и, слегка отодвинувшись, пресекла попытку столь наглого вторжения.
– Ну, Са-аш… – обиженно протянул Кандинский, поправляя очки в стильной черной оправе.
Я закатила глаза.
Теперь понятно, почему он настоял сидеть на галерке. Неужто пересмотрел фильмов для взрослых?
Однако Стас, похоже, не собирался сдаваться, вновь усаживаясь на неудобной лавке так, чтобы между нашими телами не оставалось места. Подмигнув, он накрыл мое колено слегка липкой горячей ладонью.
И угораздило меня же прийти в юбке…
В городе все эти дни стояла адская жара. В моей комнатке без кондиционера дышать было нечем, поэтому я надела на занятия белоснежную футболку и такую же юбку в складку а-ля примерная студентка и натянула гольфы и лоферы на тракторной подошве. Сейчас бы принимать водные процедуры, а не сидеть на нудных лекциях. Хотя этим летом до пляжа я так и не добралась – работала без выходных и проходных.
Пальцы Кандинского тем временем снова подбирались к моему бедру. Не сказать что это было неприятно…
В том, что касалось матчасти, к Стасу вопросов не было. Он все делал правильно. Гладил. Трогал. Сжимал. Разжимал. Даже целовал так, как надо. Где только успел набраться опыта? Вроде всегда был на виду.
Повернув голову, я смерила парня внимательным взглядом. У Стаса каштановые слегка вьющиеся волосы, а на носу хорошо заметна россыпь дерзких веснушек. Кандинский, как обычно, щеголял в одной из своих излюбленных футболок с дурацким принтом. На этот раз на его груди крупными буквами читалось «ХиШный, но симпотиШный». К футболке прилагались чересчур обтягивающие его тощую задницу джинсы.
Мы со Стасом дружили с девятого класса. С того момента, как я перешла в лицей с углубленным изучением иностранных языков. Разумеется, я сразу уловила исходящую от него далеко не дружескую симпатию, однако не могла ответить парню взаимностью.
Но время шло, а Кандинский продолжал находиться рядом, и как-то само собой вышло, что поступил со мной на один факультет. Его зачислили на бюджетное отделение, а вот мне до бесплатного места не хватило всего пары баллов. Однако сначала это обстоятельство не казалось такой уж трагедией, ведь, пока был жив отец, наша семья не была стеснена в средствах. Сама не знаю зачем я вообще поступила на факультет иностранных языков… В большей степени потому, что папа придерживался мнения: иняз МГУ – это престижно. Да и в школе у меня никогда не было проблем с иностранным.
После трагических событий этой весны Стас Кандинский оказался одним из немногих, кто меня поддержал. Ну и в конце лета у нас закрутилось… Только, увы, пока его ласки не вызывали бабочек в животе. Однако я не теряла надежды.
Университетская подружка Лёлька убедила, что страсть не всегда разжигается с первой спички. Иногда нужно время, чтобы высечь искру. А может, это и есть тот самый штиль перед бурей? Поэтому я решила дать нам с Кандинским шанс.
– Саш, у меня новость… – Стас издал нетерпеливый смешок.
– М? – Я вопросительно вскинула бровь, пытаясь отодрать со своего колена его взмокшую ладонь.
– Я съехал от предков… Снял квартиру! – Мой парень просиял.
Какой прыткий.
– А зачем? – переспросила я с долей рассеянности.
– Как зачем? У нас же теперь все серьезно. Подумал, ты будешь оставаться у меня. Я, конечно, ни на что не намекаю… – Он поиграл бровями как актер третьесортного порно.
– Ну, круто…
На самом деле кощунство столько времени мучить парня, держа его на сухом пайке из легкого петтинга. Я и сама это понимала. Однако никак не могла вылезти из эмоциональной ямы, вызванной смертью отца. Столько всего навалилось, никак не получалось настроиться на романтический лад.
Я поморщилась, стараясь разобрать хоть что-то из загробной болтовни Калерии Игоревны.
– Устроим романтик сегодня вечером? – в улыбке Стаса сквозило желание. – По-взрослому. Без трусиков! – облизнулся.
Без трусиков.
Я кашлянула в кулак.
– Стас… У меня сегодня уже есть кое-какие дела, – небрежно проронила в ответ.
– Что за дела? – прищурился он.
К счастью, в этот момент первая пара подошла к концу, и с чувством выполненного долга, побросав вещи в рюкзак, я поспешила к выходу.
– Саш, у нас окно! Пойдем в кафе? – предложил Кандинский, нагоняя меня у входа.
Он собственнически сцепил наши ладони.
– Ну, хорошо…
Обмениваясь дежурными фразами, мы поспешили к студенческому кафетерию, расположенному на цокольном этаже корпуса. Да только до кафе нам не суждено было дойти…
Толкнув дверь, Стас запихнул меня в одну из пустых аудиторий.
– Кандинский, ты что творишь? Мы вообще-то так не договаривались! – запротестовала я, пытаясь увернуться.
– Сахарова, помолчи! – и он припал губами к моим губам, раскинув руки по обе стороны от моего тела.
– Нас Лёлька ждет…
Речь шла о нашей одногруппнице Оле, прогулявшей фонетику.
– Сашенька… – Стас столкнул нас лбами, – ты же знаешь, как долго я об этом мечтал…
– Но мы на учебе… И…
– Да и хрен с ним! Просто поцелуй… Не отталкивай… Я же твой парень… – он принялся несдержанно, чересчур слюняво меня целовать.
Р-р.
Я глубоко вздохнула, прикрывая глаза.
Ну почему лобзания со Стасом напоминали что-то вроде обязаловки? Я участвовала в процессе лишь технически, потому что всякий раз мысленно уносилась в дальние дали.
Я снова проживала тот наш безбашенный поцелуй с Артемом в подсобке.
Подарок, который я сделала себе на совершеннолетие. Это было захватывающе. Сродни поцелую с самым опасным демоном преисподней. Ох и покатал он меня на эмоциональных качелях… над пропастью.
Без страховки. Без шанса на спасение. В обрыв. С разбегу.
С той ночи я мысленно окрестила Артема Темным. Увы, это прозвище слишком хорошо характеризовало мою первую неразделенную любовь.
– Сашенька… – молитвенно шептал Стас, прижимаясь еще теснее. – Ну давай устроим пожар у меня дома? Знаешь, что я тебе сделаю… – Кандинский размашисто прошелся языком от одного уголка моей губы до другого.
Я издала нервный смешок.
– Х-хорошо… – чтобы хоть как-то включиться в процесс, я вновь сделала то, чего категорически делать было нельзя – детально воспроизвела в памяти тот особенный подарок, полученный от Апостолова на мое восемнадцатилетие.
Мой восемнадцатый день рождения не задался с самого утра.
– Как это, отменил мой праздник? – стараясь не растерять остатки хладнокровия, я в ужасе смотрела в равнодушные глаза отца.
Несмотря на возраст, он оставался статным привлекательным мужчиной с копной густых блестящих волос кофейного оттенка и ясными карими глазами. Он относился к тому типу мужчин, которые, как выдержанное вино, всегда пользовались популярностью у женщин.
– Александра, ты прекрасно знаешь: я против подобных сборищ, – отмахнулся отец и отсалютовал мне стаканом яблочного фреша. – Пригласи девочек домой. Не вижу проблемы. – Он сделал глоток сока. Его движения были медленными, размеренными.
– Не видишь проблемы? – повторила я на свистящем полувдохе. – Пап, я пригласила ребят заранее! Ложу забронировала! Внесла предоплату…
– Я все уладил. Деньги вернули. Не драматизируй. – Папа похлопал меня по плечу, растягивая губы в ледяной усмешке.
– Но…
– Дорогая, ты тактично умолчала, что половина гостей – это парни. Не думал, что мою дочь привлекают подобные сборища, – отец посмотрел на меня с осуждением.
На языке вертелось много всего, но я, поджав губы, с вызовом выдерживала его тяжелый взгляд. Наученная горьким опытом, я знала, что спорить бесполезно.
Мой отец – человек несгибаемой воли. Если он что-то решил, то переубедить нереально. Сколько я нервов потратила, будучи импульсивным подростком…
Однако все бунты заканчивались одинаково – моим домашним арестом и ограниченным доступом к телефону и интернету.
– Вечером отметим за ужином! А в выходной можешь пригласить подруг. Но только без этой шаболды… – папа брезгливо сморщил нос, очевидно, припоминая имя моей бывшей подруги Карины.
Именно из-за его неадекватной реакции на ее отношения с нашим одноклассником Мишкой Карина и попала в ряды бывших подруг. Увы, но по мнению Романа Сахарова, серьезные отношения с парнем со школьной скамьи автоматически приравнивали девушку к шаболде. То, что ребята пару недель назад подали заявление в ЗАГС, в расчет отец не брал.
– Хорошо, пап. До вечера, – я улыбнулась своему «надзирателю», стараясь подавить внезапное желание перевернуть все вверх дном.
Решила как обычно усыпить его бдительность своим смирением, потому что с человеком, у которого в доме арсенал огнестрельного оружия, вряд ли прокатит что-то другое.
– Я рад, что мы наконец начали понимать друг друга, – процедил он сквозь фальшивую улыбку.
Классное понимание в ультимативной форме. Пять балов, пап.
Хорошо, что в этот момент он отвлекся на телефонный разговор, и необходимость продолжать тягостную беседу отпала.
Проходя мимо кладовки, которую отец использовал как погребок для хранения коллекционного алкоголя, я не удержалась и прошмыгнула внутрь нее. Схватив с полки бутылку розового просекко, стоимостью как моя месячная зарплата, я засунула ее в свой вместительный шоппер и поспешила на работу. Удивительно, как меня до сих пор не лишили и этой маленькой отдушины… Пожалуй, отец и сам не ожидал, что я так долго продержусь в качестве девочки на побегушках.
Собственно, моя стажировка в ресторане «Патрики» затевалась как воспитательная мера после очередной нашей стычки, чтобы, как выразился «надзиратель», хоть немного сбить с меня спесь.
Папа лично договорился с Апостоловым, который был перед ним в долгу, поэтому мои смены не мешали учебе – работала я преимущественно вечером или по выходным дням.
Только отец не учел одной существенной детали…
Моих глупых неразделенных чувств к хозяину этого заведения.
Мне было тринадцать, когда, впервые увидев Артема, амур испещрил слабое девичье сердечко крупнокалиберными патронами. Загвоздка заключалась в том, что ему на момент нашего знакомства было уже двадцать пять лет. Ну и еще одно отягощающее обстоятельство…
Апостолов был ранен.
По понятным причинам, он не хотел светиться в больнице и предпочел операционную, расположенную в нашем доме. И восстанавливался он тоже у нас.
Каждую ночь я тайком пробиралась к нему, дабы хоть немного скрасить его времяпрепровождение: приносила книги, кроссворды, журналы… Несмотря на плохое самочувствие, со мной Артем всегда был добр. Болтал. Шутил. Засыпал под мои песни и сказки. Я даже пару раз для него станцевала.
И не сразу поняла, что влюбилась…
Сначала мои ощущения больше напоминали симптомы болезни: потеющие ладони, эйфория, свекольный румянец и потеря аппетита. В его присутствии меня натурально знобило.
Вспомнился наш первый диалог, когда я вломилась к нему посреди ночи с заранее приготовленными гостинцами наперевес.
– Как тебя зовут, чудо? – этим своим низким тягучим голосом, сверля меня внимательным взглядом.
– Сахарова. Александра…
От волнения я чуть не выдала и отчество. Хорошо хоть вовремя себя одернула. Ну, конечно, он в курсе, что я Сахарова…
– Сахарная Саша, стало быть…
От еле заметной улыбки, промелькнувшей в уголках потрескавшихся мужских губ, веяло чем-то подкупающе искренним.
– Сахарная Саша, – повторила я, порывисто хватая воздух.
А напоследок, получив от меня прощальный подарок в виде гороскопа совместимости, Артем даже пообещал на мне жениться. В шутку, конечно, но не трудно было догадаться, какой эффект произвела подобная шутка на одинокую юную романтическую душу.
Памятуя обо всем этом, я с волнительным предвкушением отправилась на стажировку в его ресторан, надеясь хоть на мизерное общение с биг-боссом.
Да только Артем растоптал мои глупые девичьи мечты, сделав вид, что меня не помнит. Разумеется, я пыталась сохранить остатки достоинства, однако совсем игнорировать его получалось с большим трудом…
Потому что мой босс был не только преступно красив, неприлично богат и идеально сложен, но и обладал настолько дымящейся густой мужской энергетикой, что в одном помещении с ним дышать-то выходило через раз… А вы говорите – игнор.
Я аккуратно подтерла ластиком словосочетание «полный игнор», заменив его игнором частичным, разрешая себе хотя бы смотреть.
Но в день моего совершеннолетия все установки слетели до заводских настроек.
После поздравления от коллектива с тортиком и чаем я попросила официанток Ингу и Оксану задержаться в подсобке, чтобы отметить мой праздник по-взрослому… бутылочкой игристого. Того самого коллекционного, которое я умыкнула у «надзирателя» несколькими часами ранее. Повезло, что девчонки оказались авантюристками под стать мне, и мы в два счета «разыграли» просекко. Да только полтора бокала на голодный желудок сыграли со мной злую шутку.
Я вернулась в зал и заметила Артема в компании очередной расфуфыренной бабенки. Судя по переглядкам, они в ближайшее время собиралась отчалить к берегам любви.
Меня такой острой волной обиды накрыло…
Он ведь знал, что у меня день рождения.
И единственный из всего коллектива не поздравил.
Босс, называется.
Увы, призрачная надежда на мою гордость не оправдалась, и я, насытив легкие кислородом, уверенной походкой направилась к их столу. Ну а дальше… совершила один из самых безрассудных поступков в своей жизни.
– Артем Александрович, можно вас на минутку? У нас ЧП!
– ЧП? – его низкий обволакивающий баритон переливался тихим хрипом, пока карие глаза беззастенчиво скользили по моему телу.
– Ну да… – Я нервно перебирала края фартука.
– Кого-то замочили? – осведомился он сухо.
– Почти… – Еле живая от волнения, я бесстрашно выдерживала его глубокий задумчивый взгляд. – Но вы должны сами увидеть.
Повисла непродолжительная пауза, во время которой я вдруг отчетливо поняла, что мою гордость теперь уже не отмыть даже с отбеливателем.
Но заднюю давать было поздно.
– Мадин, я отойду на минутку.
И вот мы стоим лицом к лицу за закрытой дверью подсобки, далеко за границей моей скучной наперед распланированной жизни.
– Артем… Александрович… – промямлила я, не зная куда деть вспотевшие дрожащие ладони.
– М? – все с той же безоговорочной мужской уверенностью в каждом вздохе, Апостолов вопросительно выгнул густую темную бровь.
– У меня сегодня день рождения! – выпалила я.
– А от меня ты чего хочешь? – припечатал насмешливо.
Алкоголь понемногу отпускал, и вместо приключений мне вдруг отчаянно захотелось плакать. Потому что еще ни разу в жизни я не падала так низко…
Однако сложно противостоять тому, кто уже находится на дне.
– Подарок! – произнесла я решительно.
– Я попрошу бухгалтера выписать тебе премию, – не отрывая от меня равнодушного взгляда, Апостолов спрятал руки в карманах брюк.
Обида и разочарование схлестнулись у меня в душе, разрывая грудную клетку на части.
– И вы даже меня не поздравите?
Неужели я не заслужила? Даже если я и не привлекала его как девушка, можно же было вести себя со мной по-человечески? Ведь он, бесспорно, меня помнил.
Мы помолчали.
И в этот миг произошел перелом.
Я уловила это на уровне инстинктов, когда Артем неосознанно подался навстречу, сократив и без того смешное расстояние. Дыхание перехватило от его прямого серьезного взгляда. Там больше не было насмешки.
– С днем рождения, Александра! Про премию не забудь, – он подмигнул.
– Да не нужна мне ваша премия! – выплюнула я, захлебываясь его внезапной близостью.
Градусы вскипели в крови, обостряя все эмоции до предела. Рассудок, ожидаемо, попрощался со мной еще перед началом всей этой авантюры. Я почувствовала нездоровый азарт. И понеслось…
Интуиция подсказывала, другого момента может и не быть: протянув дрожащую ладонь, я положила ее Артему на грудь и с дурным куражом пересчитала пальчиками пуговицы на его рубашке.
Одна. Вторая. Третья.
Между нами искры летали в разные стороны, как от сварки.
Не так велико равнодушие, как призвано казаться, так ведь, Артем Александрович?
– Вы разве забыли? – тяжело дыша, я посмотрела на него исподлобья, дурея от симфонии его сердца под моей дрожащей ладошкой.
– Поясни, – потребовал Артем пугающе низким голосом.
– Я составила астрологический прогноз для наших знаков… У нас идеальная совместимость, Артем… Александрович… – заверила, просовывая кончик большого пальца в зазор между его рубашкой и пышущим жаром телом. – Это звезды. Понимаете?
– И в чем же мы совместимы? – прошептал Артем.
Он находился так близко… и пах даже лучше, чем в моих самых извращенно-сладких мечтах. И пусть ситуация выглядела не слишком приглядно для неопытной девственницы-официантки, я прошлась кончиками пальцев по коротким жестким волосам босса, слегка оттягивая их у линии роста.
– Вы хотели знать… в чем? – дрогнувшим от переизбытка эмоций голосом.
Кивнув, Апостолов судорожно вытолкнул ноздрями воздух, зарываясь пятерней в мои распущенные волосы. Перехватив меня за шею, он слегка дернул меня на себя горячими пальцами.
Замерли. Щелочной контакт. Глаза в глаза.
Я встала на носочки, решительно подавшись вперед в жадном предвкушении именинного поцелуя. Мои губы застыли возле его губ. Пьянчужке ведь и море по колено…
И я потянулась к его манящему рту.
Несмело прижалась. Невесомо.
Рвано выдохнула, глядя на Артема.
Не оттолкнул.
Апостолов задышал прерывисто и тяжело. Его горячее охрипшее дыхание разрывало установившуюся в подсобке тишину.
Господи, да… Это лучший подарок.
Скользя кончиком языка по приоткрытым упругим мужским губам, я медленно провела от одного уголка до другого. Хотелось их распробовать… Как же вкусно. Но тут…
Я сглотнула, завороженно всматриваясь в две полыхающие темные щели.
Он будто осатанел.
Навалившись на меня всем телом, Апостолов распластал меня по прохладной стене подсобки, грубо стискивая лицо ладонями.
Подарок хотела? – читалось в его помутневшем взгляде, пока я покорно смотрела ему в глаза.
Получи и распишись.
Содрогаясь от удовольствия, я ощутила его мощное желание, упирающееся мне в бедро.
Артем ни о чем не спрашивал…
Я ахнула, когда он припал к моим губам в наглом, требовательном поцелуе, протискивая колено между моих сведенных ног.
Застыла, почувствовав, как его язык скользнул по моей нижней губе, а потом он несильно прикусил ее зубами, чуть оттянув и глядя мне в глаза.
Секунду он всматривался в мое лицо, после чего снова зажал, безапелляционно подмяв меня и грубо, грязно завладев моими губами…
Он пожирал мои. А я целовала его с какой-то с дикой первобытной потребностью. Протяжно всхлипнув, упивалась сорванным сердцебиением Апостолова, вибрирующим глубоко у меня в горле, а грубые собственнические касания мужчины клеймили меня даже через одежду…
Внезапно дошло, что низ живота давно полыхает, наполненный неутоленной похотью. Слишком жарко. Мокро… Все на пределе эмоций. Просто в-с-ё.
Артем целовал страстно. Ненасытно. Умело. Вжимаясь в меня своим стояком. Жесткие пальцы босса властно оглаживали мою задницу и бедра, заставляя окончательно потерять контроль.
Апостолов углубил поцелуй.
А потом случилось это…
Утопив во мне кончик своего языка, он начал целовать так медленно и бережно, что у меня подогнулись колени. Я застонала в его приоткрытые губы, ощущая, как мой рот наполняется слюной…
Артем посасывал мой язычок, соединяя его со своим. Мои влажные пальцы внезапно увязли в его горячей мозолистой ладони.
Он взял меня за руку. Вроде ничего такого… Но…
Артем Апостолов бережно меня целовал, держа за руку!
– Если такая смелая, приезжай ко мне в гости. Сегодня в полночь, – поправив брюки в районе паха, Артем в последний раз облизал мою припухшую нижнюю губу, спустя миг хлопнув дверью подсобки.
Медленно скатившись по стене, я оказалась на корточках, уткнувшись в колени подбородком. Во рту ощущался его вкус. Невообразимо сладкие поцелуи с привкусом горечи.
Горечи, потому что я никуда не поехала.
Как бы нелепо это ни звучало поле этого поцелуя, но, если захочет, он знает, где меня найти…
Усмехнувшись, я решила, что ночь своего совершеннолетия проведу, предаваясь бесстыжим фантазиям с участием не моего Темного.
– С-а-а-ш…
Я попыталась сфокусироваться на сияющих зеленых глазах в обрамлении светлых ресниц. Они смотрели на меня с неподдельным интересом.
– Стас… я…
– Ты как будто не здесь была, – усмехнулся Кандинский, наконец выпуская меня из объятий. – Улетела от моих поцелуев, малышка? Признавайся!
Сцепив наши ладони, он подтолкнул меня к двери.
Скорее просто улетела, но моему парню не обязательно об этом знать…
В кафетерии нас уже заждалась однокурсница Лёля – яркая брюнетка с прической, состоящей из мелких розовых косичек. Она свела брови у переносицы, адресуя нам раздосадованный взгляд.
– Все уже пообедали. Где вас носит? – процедила, откусывая кусочек от ромовой бабы.
– Оль, не душни, а! Нам с Сашей захотелось уединиться… – сходу раскрыл все карты Стас.
Ну кто его за язык тянул?! Может, еще придет в универ с транспарантом, на котором красными буквами напишет, что мы встречаемся?
– Вы реально вместе? – оживилась подружка. – Я думала, ты навечно прописала Кандинского во френдзоне.
– Мы вместе. И уже даже подумываем съехаться, – горделиво заверил ее Стас.
Съехаться. Хоспаде.
– Тогда засоситесь! – и Оля хрюкнула от смеха. – Ну, камон!
Вытянув губы дудочкой, Кандинский моментально включился в игру. Я заметила, что на нас поглядывают из-за соседних столов.
К счастью, мой телефон взорвался спасительной трелью: входящий вызов от Натальи Леонидовны стал поводом покинуть кафетерий, сославшись на невозможность разговаривать из-за всеобщего галдежа.
– Здравствуй, Саш! У меня есть новости!
– И? – взволнованно стиснула я телефон.
– Ты им подходишь!
– Серьезно?! – выпалила, чуть не задохнувшись от радости.
– О да! Я пообщалась с арт-директором Каримова – тебя включили в основной состав. Репетиции начинаются через пару недель, а сам комплекс открывается в следующем месяце…
Речь шла о новом заведении в духе кабаре «Мулен Руж» с особой камерной атмосферой Парижа позапрошлого века. Так как в коллектив требовались профессионалы с танцевальным опытом для участия в сложных постановках, все лето шел кастинг танцовщиц под руководством известного хореографа.
– …Выступления в основном по выходным, так что сможешь совмещать с учебой. Как я тебе уже говорила, в зарплате Каримов не обидит. Он нормальный мужик. Мы уже столько лет не работаем вместе, а до сих пор поддерживаем дружеское общение.
– Наталья Леонидовна, еще раз огромное спасибо, что замолвили за меня словечко! Не знаю, что бы я без вас делала…
Положа руку на сердце, именно зарплата и стала ключевым фактором в моем желании получить это место, потому что дамокловым мечом надо мной висела необходимость платить за учебу, а на это нужны приличные средства.
Пропахав все лето официанткой в кафе, я с отчаянием осознала, что на этих копейках далеко не уедешь.
– Саш, у меня к тебе тоже есть просьба, – Наталья Леонидовна кашлянула. – Подменишь сегодня танцовщицу в «Темной ночи»? Она слегла с ротовирусом…
Стоит отметить, что бар «Темная ночь» принадлежит Артему Апостолову. Все бы ничего, но после нашего головокружительного именинного поцелуя, так и не ставшего чем-то большим, на следующий день Артем уволил меня без объяснения причин.
– …Шефа сегодня не будет! – добавила Наталья Леонидовна, очевидно, уловив мои невысказанные опасения.
На долю секунды я ощутила разочарование… До сих пор при мысли об Апостолове в груди все взрывалось яркими вспышками.
– Конечно, я вам помогу!
Закончив разговор, вместо того, чтобы вернуться в кафетерий, я вышла из корпуса и свернула в сторону ближайшего сквера.
До следующей пары оставалось чуть менее получаса. Купив в ларьке эскимо, я упала на залитую солнечным светом скамейку, стараясь побороть странное волнение, сковавшее грудь.
Мимо шли десятки людей, и именно в такие моменты я как никогда остро ощущала свое одиночество. Как-то так вышло, что после смерти мамы оно стало моим верным спутником, таким же естественным, как голод или сон. Я почти научилась с ним жить.
Беспокоило меня кое-что другое. Жуткое зудящее ощущение, что за мной наблюдают. Паранойя.
Съев эскимо, я отправила палочку в урну и скользнула сосредоточенным взглядом по лицам прохожих. Ничего подозрительного. Пора бы наведаться к психотерапевту, чтобы распутать тугой клубок беспокойства, который я все это время храню в душе.
Мысленно я перенеслась в день смерти отца. Он попал под машину и скончался еще до приезда скорой помощи. И пусть наши отношения были далеки от идеальных, я второй раз на своей шкуре прочувствовала, каково это – терять близких. А наблюдать, как гроб с родным человеком опускают в холодную землю, так же больно, как делать операцию на открытом сердце.
Сверля лоферы помутневшим взглядом, я сжала токающие виски, вспоминая вечер после похорон отца…
Когда казалось, что хуже уже ничего быть не может, в дом ворвалась банда вооруженных головорезов. Я до сих пор иногда, закрывая глаза, вижу их лица. Вот и сейчас в сознании вспыхнул голос одного из них…
– Ну вот Сахаров и подох… Собаке собачья смерть! – осклабившись, высокий коренастый мужик с чересчур выпирающей челюстью закатился припадочным смехом.
– Кто вы? Что вам… надо?
– Пришли вершить правосудие! Твой батя был хронически жадной тварью! Любой пиздюк знает: прежде, чем переходить дорогу, нужно смотреть по сторонам. ХА-ХА!
– Так это вы его…
Незваный гость кивнул, расплывшись в ехидной улыбке.
– Сахаров проштрафился перед моим хозяином. Девочка, пришло время расплачиваться за грехи отцов. Ну признавайся, чем порадуешь дядьку? – Он попытался содрать с меня футболку.
А-а…
– Эй, Дым, Карлович просил пока цивилизованно…
Пока.
– Слышала? Мы цивилизованные люди! – это снова упырь зашелся в припадочном лающем смехе. – Цени это. Ты ведь умная девочка?
– Что… я… – Ничего не соображала из-за гула крови в висках, сминая ткань домашних штанов онемевшими пальцами.
– Красавица, у тебя есть два варианта: или ты прямо сейчас подпишешь документики, запротоколированные юристом, или… Ты все равно их подмахнешь, только сперва обслужишь каждого из нас по очереди, а потом всех одновременно. Нас трое. Дырок хватит.
На меня смотрели три пары суженных мужских глаз с похабным блеском. Я понимала, это не шутка. Увы, бывших криминальных авторитетов не бывает. Мой отец вляпался во что-то скверное.
– Что я должна подписать? – от панического животного ужаса, раздиравшего глотку, мой голос дрожал.
– Опуская сложные юридические термины, ты откажешься от всего движимого и недвижимого имущества, перешедшего к тебе после смерти отца.
– Вы ведь все равно меня… – в ожидании ответа, прокусила нижнюю губу до крови.
– У босса счеты не с тобой, а с твоим отцом. Так что соберешь манатки и свалишь.
– И вы просто так меня отпустите?
Право, смешно. Интересно, где они меня закопают? На заднем дворе или под плакучей ивой?
– Ну, могу хорошенько тебя отодрать напоследок!..
Я резко отшатнулась, однако упырь, подавшись вперед, перехватил меня за запястья и дернул на себя.
– …Дорогуша, лихие девяностые канули в Лету, – он обдал меня прокуренным свистящим дыханием. – Сделаешь как надо – отпустим с миром. Главное, держи рот на замке. Ни одной живой душе о том, что произошло сегодня… Вторых шансов Карлович не дает.
Я порывисто глубоко вздохнула, распахивая глаза.
Все та же лавочка. Вокруг толпы людей. И я с плотно сведенными челюстями и гадким металлическим привкусом во рту – не заметила, как прикусила губу.
Я подняла голову к чистому голубому небу, стараясь собраться с мыслями. Уже почти полгода я жила в постоянном страхе, не в силах поверить, что эти люди оставят меня в покое. Да, некий Карлович сдержал свое обещание. Но надолго ли? Время от времени меня накрывало этим кусачим ледяным ознобом, будто кто-то держал затылок на мушке.
Глава 2
В баре «Темная ночь» я была впервые. Знала от отца, что это заведение для самой привилегированной прослойки общества и просто так сюда не попасть – без вип-карты грозный секьюрити сразу развернет на входе. Оказывается, некоторые выпендрежники готовы были заплатить любые деньги, лишь бы только получить членство в баре Апостолова.
Переодевшись в платье из черной парчи, дизайн которого разработала Алина, я надела ажурную маску, перекинув уложенные каскадом волосы через плечо, и выпорхнула в зал.
В этой части заведения никого не было, и спустя какое-то время я откровенно заскучала. Прикрыв глаза, плавно двигалась под музыку, уносясь в то безмятежное время, когда мне не нужно было думать о собственном выживании.
С той кошмарной ночи я больше не появлялась в доме, где прошло мое детство. Дым и его подельники «расщедрились», выделив мне полчаса на сборы. В состоянии аффекта я покидала в чемодан какие-то тряпки и обувь. Главное, сообразила взять документы, всю наличку и пару карт, на которых оставались деньги.
Из родного дома я отправилась прямиком на вокзал и в последние секунды успела сесть в «Сапсан». Приехав в Северную столицу, я сняла номер в дешевом отеле и целую неделю не покидала его, сверля безучастным взглядом потолок. Я не могла поверить, что отделалась столь малой кровью. То есть вообще бескровно. Все время ждала какого-то подвоха, что люди некого Карловича вернутся закончить начатое…
Но, судя по всему, мне попались «цивилизованные» бандиты, и спустя семь дней я все еще находилась в относительном здравии, хоть и с истерзанной в лоскуты нервной системой.
Наконец вернувшись в Москву, я попросила Алину помочь мне с поиском недорогого жилья. Разумеется, по официальной версии для немногочисленных друзей и знакомых, «наш дом в залоге, а после кончины отца меня попросили его освободить в срочном порядке».
Конечно, Воронова пыталась докопаться до истины, но я не могла подвергать их с Кириллом опасности, поэтому натренировалась очень красноречиво лгать…
Повернув голову, я заметила, как за одним из ближайших столов расположилась компания мужчин. Сердце сбилось с ритма, стоило мне опознать в одном из них Апостолова.
Заняв центральное место, он сделал знак официантке, и вскоре их стол был накрыт подобно скатерти-самобранке.
Он все-таки пришел.
А ведь Наталья Леонидовна утверждала, что шефа сегодня не будет…
Хорошо, что на мне была ажурная маска. Зато тело, обтянутое черной парчой, выставлено на всеобщее обозрение. К счастью, мужчины были слишком увлечены беседой.
С трудом держась на ногах, я двигалась без особого энтузиазма, стараясь не привлекать к себе внимания.
В этот момент раздался взрыв смеха. Оглушительный хохот отдавался эхом в голове, я испытывала странное волнение.
Нетрудно догадаться, кем были мужчины из компании Апостолова. Наученная горьким опытом, я сразу уловила тяжелую ауру безнаказанности, отпечатавшуюся на их лицах. В каждом их расслабленном жесте сквозило превосходство, а в глубине глаз – звериная жестокость. Эти люди вызывали у меня опасения и неприязнь.
Перед глазами против воли всплыло насмешливое лицо нелюдя по кличке Дым. «Пришло время расплачиваться за грехи отцов…» Была бы моя воля, я бы отомстила этому уроду за папу самым изощренным садистским способом…
С силой выдохнув, я сосредоточилась на лице Апостолова, с сожалением отметив, что он, судя по всему, чувствует себя в подобном обществе вполне комфортно. Танцуя, я продолжала взирать на его компанию с нездоровым любопытством.
Градус веселья за столом увеличивался, однако Артем ни разу за все время так и не улыбнулся. Как я ни пыталась, не выходило прочитать его эмоции – он оставался невозмутимым, с налетом глубокого равнодушия. Апостолов смотрел на мужчин бесстрастно, потягивая янтарную жидкость прямо из горла пузатой бутылки. В черной струящейся рубашке с парой небрежно расстегнутых пуговиц и с этим своим непроницаемым выражением лица он выглядел крайне волнующе.
Впрочем, тут все по классике.
Бессердечно хорош собой.
Темное божество.
Мне захотелось овладеть черной магией.
Внезапно Артем поднял голову и посмотрел на меня в упор. Показалось, или один уголок его колдовского рта приподнялся, изобразив что-то вроде заинтересованности.
Он не мог видеть моего лица. Определённо. Зато каждый сантиметр тела, облаченного в обтягивающую материю, был как на ладони.
Гулко вздохнув, я расслабленно двигала бедрами, тая под его гипнотическим взглядом, будто дым. Кровь становилась все горячее, а мысли уносились к его ненасытным губам…
Увы, эмоциональная память подкинула еще один эпизод с участием меня и Апостолова в главных ролях. Как яркая фотовспышка буквально за мгновение в памяти пронесся наш диалог после первого показа Алины Вороновой.
Декабрь прошлого года
Я расшнуровала корсет и потянула тонкие лямки вниз, делая вдох полной грудью.
Внезапно дверь в мою гримерку хлопнула. Едва успев натянуть верх белоснежного платья обратно, я потрясенно уставилась на Артема Апостолова, бесцеремонно вторгшегося на мою территорию.
Уголки его губ дрогнули, сложившись в угрожающую улыбку. Карие глаза упакованного в роскошный костюм мужчины переполнял азартный дьявольский блеск.
Вскользь оглядев меня, Артем вновь вернулся к моему лицу.
Сердце взвилось птичкой от выброса адреналина, на котором держалось мое мнимое хладнокровие.
Мы больше не разговаривали после того именинного поцелуя в подсобке. Хотя произошедшее за закрытой дверью ресторана можно с большой натяжкой назвать разговором…
– Прекрасно выглядишь, Александра, – подходя ближе, неожиданно хрипло выдал Артем. Я смущенно улыбнулась, старясь придумать, чем заполнить повисшую между нами паузу. – Откуда тебя забрать? Я пришлю за тобой водителя, – добавил он, и я оцепенела.
– Ты приглашаешь меня на свидание?
– На съедание, – передразнив меня, он хмыкнул. – Ну ты ведь умная девочка, Саш? Подаришь мне немного своей ласки? Я щедро тебя отблагодарю, – Артем задержал взгляд на моей полуголой вздымавшейся груди.
Ласка взамен на материальные блага.
Почему я сразу не догадалась?
Может, имеется и специальный прайс? Как «умная девочка Саша» могла так фатально ошибиться в этом мужчине?
– Если надумаешь – позвони, – и он протянул мне визитку. – Это номер моего секретаря по личным вопросам. Попроси прислать за тобой автомобиль.
Смяв черный ламинированный прямоугольник, я гордо подняла голову и посмотрела Апостолову в глаза.
– Я не позвоню…
– Мы оба знаем, что позвонишь.
Прищелкнув языком, Артем смотрел на меня так пристально, будто давно прочел мои жалкие мыслишки, в которых прописался с того самого первого сладко-горького поцелуя.
Когда он, больше не сказав ни слова, покинул гримерку, я разгладила примятый картон и бережно засунула его в потайное отделение сумки.
С того разговора прошло девять месяцев, однако я до сих пор держалась молодцом. Хотя, чего уж греха таить, несколько раз порывалась отправиться к Апостолову на съедание…
Поднимая голову, я вновь почувствовала на себе его прямой взгляд. Я пропустила момент, когда мужчины разошлись, и за столом остался один хозяин бара «Темная ночь».
Мой Темный.
Я перестала дышать, зато двигаться начала гораздо смелее. Откровеннее. Эротичнее. Для него. По кошачьи изогнулась, слегка выставив ягодицы. Далее поворот. Я прогнулась в спине, после чего дала акцент на ноги.
Небрежно оттянув брюки в районе паха, Апостолов с прищуром голодного хищника ловил каждое мое движение, закусив уголок нижней губы.
Ох, как же меня ломало от желания снова в них впиться – упругие… умелые, – довести дело до конца, чтобы Артема окончательно унесло, и он поверил в гороскопы.
Внезапно он поднялся и пошел прямиком ко мне.
Я почувствовала, как по спине стекает капелька пота, когда Артем задержал взгляд на моем обнаженном плече. Однако, поравнявшись со мной, он свернул в темный коридор и прошел мимо. Я уловила его терпкий аромат, вдохнула его полной грудью.
Так пах самый желанный порок.
Бегло посмотрев через плечо, я заметила Апостолова в компании жгучей брюнетки. Ах, вот в чем дело… Он поднялся, чтобы встретить ее и проводить до стола.
Эх, Саша-Саша.
Пропустив свою спутницу вперед, хозяин заведения вновь сделал знак официантке, и спустя несколько мгновений темноволосая красавица, с ног до головы упакованная в люкс, уже потягивала «Мартини Бьянко», заедая его клубникой. Она прижималась к Артему так, будто хотела срастись с ним телами.
Однако его карие глаза, как ни странно, вновь были устремлены на меня. Сердце ходило ходуном под этим внимательным и слегка насмешливым взглядом.
Узнал или нет?
Спутница Апостолова отправила клубничку ему в рот, и я еле сдержалась, чтобы не закатить глаза. Вздохнув, опустила веки, стараясь абстрагироваться от лобызаний парочки.
В конце концов мне осталось продержаться всего ничего. А за мучения Наталья Леонидовна пообещала более чем щедрое вознаграждение – смогу затарить холодильник продуктами на неделю.
Монотонно покачиваясь, я старалась унять дрожь тела, ощущая, как Апостолов просверливает дыру на уровне моего лба. Кисти тряслись, словно у меня тремор.
Ну а общее состояние…
Выглядя расслабленно со стороны, я внутренне сжималась в комок под его прямым гипнотическим взглядом, стискивая пальцы с такой силой, что, вполне возможно, на них останутся синяки.
А красотка тем временем красноречиво закинула свою бесконечно длинную ногу в модных туфельках на бедро Апостолова, нашептывая что-то ему на ухо.
Он коротко рассмеялся, продолжая как губка впитывать смесь моего раздражения, помноженного на разочарование. Быстрее бы они уже доели свою клубнику и отчалили отсюда заниматься «клубничкой». У разодетой мадам под юбкой, похоже, уже все дымилось…
Но пара продолжала сидеть, изводя меня своим мучительным присутствием. Артем не сводил с меня насмешливого взгляда, не обращая ровным счетом никакого внимания на свою спутницу. Его черный взгляд задержался на тонких бретелях, поддерживающих мою небольшую грудь.
В этот миг я даже посетовала, что матушка-природа обделила меня пышными формами. Потому что, судя по девице, сидевшей рядом с виновником моей тахикардии, он предпочитал женщин, у которых есть за что подержаться.
Я тут же отругала себя за эти вероломные мысли. Какое мне вообще дело до этого самоуверенного мужика?
Вздохнув полной грудью, я прикрыла глаза, стараясь абстрагироваться от происходящего. На какие-то жалкие минуты у меня даже получилось освободить голову от мятежных мыслей и отпустить тело в космический полет.
А потом я вновь посмотрела перед собой…
Сидя в гордом одиночестве, Артем вызывающе широко улыбался, откинув голову на спинку кожаного дивана. Вне всякого сомнения…
…он меня узнал.
Я не понимала, как на это реагировать. Что ему надо? Он отправил свою шикарную спутницу… чтобы что? Я танцевала в полнейшей прострации, а Артем пил элитное пойло из горла, глядя на меня пугающе остекленевшим дурным взглядом.
И опять это странное общение на уровне инстинктов.
Он мужчина, от которого мне нужно бежать без оглядки. Да вот незадача… Единственная мысль, набатом грохотавшая в моей беспутней голове, была о том, чтобы сократить расстояние, забраться на Артема сверху и, овившись вокруг его обнаженного торса, исполнить такой танец, после которого я уже никогда не смогу вернуться на светлую сторону. До кончиков пальцев ног выпачкаться в его мощной колдовской энергетике. Пропитаться ею насквозь.
Внезапно, будто прочитав мои бесстыжие мысли, Артем поднялся и, поравнявшись со мной, замер, тяжело дыша.
Сцепились взглядами.
Он пронзительно смотрел мне в глаза, очевидно, чтобы убедиться, что я еле жива после этой бессознательной животной потребности укрыться в его горячих мужских объятиях. Ну хоть себе хватило мужества признаться…
Уголки ярких полных губ хозяина заведения приподнялись в удовлетворенной усмешке. Протянув руку, он намотал прядь моих волос на кулак, медленно пропустил их между татуированными фалангами длинных красивых пальцев.
Не сказав ни слова, он покинул бар «Темная ночь».
– Саш… Сашенька… Просыпайся.
Я нехотя приоткрыла один глаз и попыталась сфокусироваться на расплывавшемся лице Кандинского.
– Еще минуточку, – и я зарылась носом в ладони, выполнявшие роль не самой удобной подушки.
Из-за ночной смены поспать получилось от силы пару часов, поэтому меня и разморило под баюкающий голос преподавательницы по английской литературе.
– Крючок на тебя таращится, – озабоченно известил меня Стас.
Крючок, кстати, производное от фамилии Крючкова.
– Сахарова, может, вам еще берушки? – едко обратилась ко мне Валентина Семеновна.
«Было бы неплохо», – мысленно ответила я, однако не в моем положении сейчас наживать себе врагов еще и в лице преподавателей, поэтому, натянув на лицо виноватое выражение, я расправила плечи, уткнувшись носом в девственно-чистый конспект.
– Не нравятся мне эти твои ночные танцы… – тоном обиженного мужа внезапно изрек Стас.
Повернув голову, я встретила его насупленный взгляд. Только нотаций мне еще не хватало для полного счастья.
– Я выручила свою бывшую начальницу. Она многое для меня сделала: помогла найти работу, в конце концов, – прошептала я в ладошку.
– Как раз хотел поговорить об этой твоей… – красноречивая пауза, – работе… Ты все-таки собралась идти туда, трясти пятой точкой? – Кандинский поправил хромированную дужку очков.
Не удержавшись, я закатила глаза.
– Ты хоть знаешь, какой мне пришлось пройти кастинг, чтобы получить возможность «потрясти там пятой точкой»? Это профессиональные постановки, живая музыка, костюмы от ведущих дизайнеров. Но самое главное: выступая там всего пару вечеров в неделю, я смогу платить за учебу.
Вздохнув, я замолкла, вновь ощущая на себе пристальный взгляд Крючка. Стас тоже не решился больше искушать судьбу, и оставшуюся часть пары мы лишь обменивались хмурыми взглядами.
К концу учебного дня погода испортилась.
Несмотря на духоту, накрапывал мелкий дождик. Впрочем, он совершенно меня не смущал, когда я решила немного прогуляться прежде, чем спускаться в подземку.
– Саш, подожди, – Кандинский нагнал меня около выхода из университетского двора, – мы не договорили!
– А мы разве разговаривали? Я думала, ты накинулся на меня с нелепыми обвинениями! – не переставая идти, я спрятала ладони в карманы черного пиджака.
– Сахарова, ты можешь меня послушать? – приблизившись, Стас вцепился в мое запястье и все-таки заставил остановиться и обернуться.
Я недовольно прищурилась, глядя на его долговязую фигуру в синей рубашке с коротким рукавом и мешковатых джинсах. Стас поднял руку, поправляя дурацкий галстук с героем популярной манхвы.
– Я возьму кредит, и мы оплатим твою учебу! Тебе не придется работать! – Воспользовавшись моим шоком, он сгреб меня в охапку.
– Стас, ну какой еще кредит?
– Да такой, Саш! Это реально выход! Мы съедемся. Я устроюсь на работу…
Я нервно рассмеялась.
– Может, еще ипотеку на двадцать лет возьмем?
Обняв своего парня за плечи, я уткнулась кончиком носа в его шею, пытаясь побороть неуместный порыв разреветься. Стас ради меня готов даже влезть в долги…
Так и представила, как мы с Кандинским с голыми пятыми точками пытаемся вылезли из долговой ямы какого-нибудь «Главлохотронбанка». А учитывая мою сверхспособность влипать во всякие передряги, чутье подсказывало, что так и будет.
– Саш, просто доверься мне… – Стас потерся щекой о мою щеку, – я тебя не подведу…
Я вздрогнула, услышав первые раскаты грома над головой. Погода окончательно испортилась. Полил дождь.
– Побежали до метро? Или сразу в банк «Крепостное право»? – Смеясь, я схватила своего парня за руку, и мы со всех ног понеслись по тротуару и, разумеется, за считанные секунды вымокли до нитки.
Остановившись на светофоре, Кандинский ни с того ни с сего закружил меня под дождем. От неожиданности я начала хохотать, пытаясь разглядеть хоть что-то из-за слипшихся ресниц.
Мы уже почти перешли дорогу, как вдруг вылетевший словно из ниоткуда черный внедорожник окатил нас из огромной лужи.
– Скотина! – заорала я ему вслед, выставив средние пальцы.
Однако беспредельщик так быстро скрылся, что мы не успели разглядеть номера авто.
Стас уговорил меня переждать дождь в ближайшей кофейне. Заказав выпечку и чай и закутавшись в пледы, мы заболтались как в старые-добрые времена. Я умело пресекала все попытки обменяться бактериями, да и Кандинский не особо настаивал. Неожиданно в наше общение вернулась та самая легкость, как мне казалось, безвозвратно утраченная после «объявления нас парой».
– Половина галерки дрыхла, а Крючкова заметила только меня, – посетовала я, массируя пульсирующие из-за недосыпа виски.
– Попахивает личной неприязнью, – Стас неуверенно пожал плечами. – Она была в курсе твоей ситуации и единственная из всех преподов, несмотря на это, отправила тебя на пересдачу.
Приподняв брови, я припомнила, как в начале лета я вместо того, чтобы восстанавливать свое психическое здоровье, потратила несколько недель на то, чтобы получить зачет по английской литературе.
– Не обращай внимания, Саш, похоже, кто-то не пролечил свои детские травмы и теперь расчесывает болевые точки у других.
Я задумчиво перевела взгляд на слегка запотевшее окно. Парочка, только что покинувшая кофейню, упоительно целовалась, растворившись в объятиях друг друга.
– Поехали ко мне? – предложил Стас хрипло.
Я вновь посмотрела на него. Щеки Кандинского покраснели.
– Стас… – прошептала, с трудом выдерживая чересчур решительный взгляд зеленых глаз. – Пожалуйста, не дави на меня… Дай мне еще немного времени. Нам ведь некуда торопиться?
– Как скажешь, – не сразу отозвался он сникшим голосом, пододвигая ко мне тарелку с пирожными.
Чтобы хоть как-то сгладить неловкость, я откусила кусочек от трубочки со взбитыми сливками, блаженно прикрывая глаза.
Вот уж точно уродилась с говорящей фамилией – Саша Сахарова без зазрения совести могла питаться одной сдобой. Благо из-за постоянных тренировок на фигуре это не отражалось.
– Но я все равно настаиваю поехать ко мне! Без эротической подоплеки… – Ста мило вздохнул. – Посмотрим какую-нибудь дораму. Пиццу закажем.
Пока Стас копался ложкой в своей «Павлове», я наблюдала за ним.
Он очень симпатичный. С растрепанными после дождя волосами и обаятельными веснушками. Да и очки в стильной хромированной оправе невероятно ему идут. Тогда почему я никак не могу выбросить из головы образ другого мужчины? Темного. Неприступного. С ног до головы закованного в броню.
О чем бы я ни размышляла, в мысли просачивался крепкий мужской запах Артема, и я вновь представляла себя растаявшей на его горячей шершавой ладони шоколадкой.
– Сегодня не получится, я встречаюсь с подругой. Мы с Алиной заранее договорились. Кстати, мне уже пора идти.
– Может, заедешь после? Саш, если ты захочешь остаться, я буду спать на полу.
Я пожала плечами и под пристальным взглядом Стаса разделалась с остатками трубочки, запивая ее остывшим чаем.
– Созвонимся, – на прощание я пространно махнула рукой.
Глава 3
Я безбожно опаздывала. Знала, что Алина уже ждет меня в «Патриках», но, вернувшись домой, решила ненадолго прилечь. В итоге, забыв про будильник, проснулась лишь за полчаса до назначенной встречи.
По-армейски быстро собравшись, я доехала на подземке и уже подходила ко входу в ресторан, как вдруг какой-то верзила чудом не сшиб меня с ног.
Я подняла голову, и через мое тело прошла ледяная волна озноба. Я так и застыла в растерянности с приоткрытым ртом.
Его лицо. Оно столько раз являлось мне в кошмарах.
Нет… НЕТ…
Воспользовавшись моим шоковым состоянием, нелюдь по кличке Дым затолкал меня на заднее сиденье припаркованного у «Патриков» черного седана с тонировкой и забирался следом.
Сердце застряло глубоко в горле, заколотившись с такой скоростью, что у меня мог случиться инфаркт. Я сжалась в комок, когда Дым положил тяжелую руку мне на плечи и подгреб меня ближе к себе.
– Соскучилась, зая? – прокуренное дыхание ошпарило щеку.
Вместо ответа я зашлась истерическим хохотом. Вот такая абсолютно непредсказуемая реакция организма на стресс.
Смеялась я громко. Истошно. До хрипоты. Потому что в глубине души знала: эти люди не оставят меня в покое.
Тогда липкая ладонь упыря сдавила мне горло. На миг показалось, что он собирается отправить меня к родителям. Страх был таким осязаемым… у меня аж в голове помутилось.
– Лучше заткнись! – рявкнул Дым. – Не хочется ломать такую красивую шейку…
Я дергано кивнула, пытаясь придумать, что предпринять, однако ничего путного на ум не приходило, возможно потому, что мне в бок упиралась кобура от пистолета.
– Что… вам надо? – я смотрела на Дыма с ненавистью.
– Пришло время платить по счетам. Счетчик-то тикает. Тик-так. Тик-так, – пропел он мне на ухо.
Внезапно меня накрыло бесконтрольной яростью.
– По каким еще счетам?! Вы и так забрали у меня все! Я ни на что не претендую… Просто хочу жить свою серенькую жизнь…
– Разве ты не поняла, красавица? Это была передышка. Твой батя нагрешил на несколько поколений вперед. Тебе придется попотеть, чтобы отмыть вашу фамилию. – Отморозок протянул мне засаленный клочок бумаги. – Вот сумма, которую ты должна заплатить до конца недели.
Количество нулей расплывалось перед глазами из-за соленой влаги, собиравшейся в уголках моих глаз.