Убийства в пляжных домиках. Детективное агентство «Благотворительный магазин» бесплатное чтение

Peter Boland

THE BEACH HUT MURDERS

© PETER BOLAND, 2023

This edition published by arrangement with

Lorella Belli Literary Agency Ltd. and Synopsis Literary Agency

© Осминина А., перевод на русский язык, 2024

© Издание на русском языке, оформление ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Пролог

Энни почувствовала запах дыма. Во влажном ночном воздухе его резкие нотки было ни с чем не спутать и ощущались они особенно остро.

Стоило только открыть дверь и сонно выйти наружу, как до нее долетело дуновение, лишь намек, но и этого было довольно, чтобы включился один из сильнейших первобытных инстинктов: выживания. За бесконечное множество поколений этот инстинкт стал неотъемлемой частью ДНК, и игнорировать его сигналы было никак нельзя. Дым означал опасность. Дым означал огонь. А огонь означал смерть.

Крылатый раздражитель отвлек Энни от непроизвольных размышлений. Комар. Кроме мягкого плеска воды высокий писк невидимого в темноте насекомого оставался единственным звуком. Энни неуклюже замахала руками, надеясь прогнать его. Писк стих. Довольная, что избавилась от надоеды, Энни медленно побрела по пляжу босиком, по-прежнему во власти дремоты и все еще принюхиваясь к запаху дыма в воздухе.

Только ей не спалось в эту несусветную рань, и она не обратила внимания на подсознательный порыв броситься бежать или позвать на помощь. Там, где сейчас находилась Энни, дым был вполне нормальным явлением, стоило об этом помнить. Ничего нового – так пахло постоянно.

Она шла по прибрежной косе Мадфорд-Спит, где располагались самые престижные, дорогие и, вероятно, самые большие пляжные домики, которые только можно найти. Каждый день ближе к вечеру, когда отдыхающие, навьюченные словно лошади, нехотя отправлялись в обратный путь домой, владельцы пляжных домов откупоривали бутылки и разжигали костры (или барбекю) по всей длине косы. Эти миниатюрные копии средневековых маяков могли тлеть еще долго после того, как все уже задернули шторы и приготовились ко сну. Внутри игрушечные домики для взрослых были укомплектованы всеми необходимыми современными удобствами: крошечные холодильники и плиты были втиснуты куда только возможно. Но, что важнее всего, на втором этаже, под низкой сводчатой крышей находилась спальня – основное отличие пляжных домов Мадфорд-Спит от хижин размером с садовый сарай, построенных на всех остальных британских побережьях.

Именно по этой причине Энни легко укладывала детей спать: крутые ступеньки, как у приставной лестницы, вели наверх, и они словно жили в домике на дереве. Каждый вечер детей ждало приключение, и Сэм с Милли, уставшие и набегавшиеся на свежем воздухе, не могли дождаться, когда придется подниматься в спальню. Энни приходилось довольствоваться диваном внизу. Но она и не возражала: на нем было вполне удобно, и мысль о том, что в нескольких шагах от двери плещется море, стоила всех неудобств. О лучшем месте для семейного отдыха, чем Мадфорд-Спит, родители и не мечтали. Здесь дети могли быть детьми, пускаясь в приключения и общаясь со сверстниками, пока они все вместе носились по берегу своей дружной ватагой. Вот чего хотел каждый родитель, ведь так? Продлить это беззаботное время. Растянуть те дни, когда дети сами придумывали себе игры и развлечения, пока искусственный мир соцсетей не запустил в них свои когти.

Энни осторожно брела по берегу холодного пляжа, дрожа в своих стареньких спортивных штанах и футболке и размышляя, что единственный недостаток этого райского местечка – тот, с которым ей пришлось столкнуться прямо сейчас. В пляжных домиках не было туалета.

Тем вечером она выпила пару весьма больших и столь же заслуженных бокалов холодного шардоне, отдыхая на террасе и искренне радуясь, что Сэм с Милли играют и веселятся до самого заката. На сердце становилось тепло, когда она видела, как дети резвятся в теплой воде бухты Крайстчерча[1], в последних лучах заходящего солнца, красно-оранжевыми бликами играющего на витражных окнах монастыря. Лучше и быть не могло – до тех пор, пока эти два бокала не запросились наружу. Полный мочевой пузырь заставил Энни нехотя выбраться из постели и, оставив спящих детей наверху, быстро направиться к общим туалетным кабинкам.

Хотя на дворе стоял июль, Энни шла, крепко обхватив себя руками. По обе стороны от нее в море и бухте плескалась вода, а на самой косе временами дул очень промозглый и холодный ветер, особенно в три тридцать утра. Энни упорно шла мимо стройных рядов пляжных домиков. Днем их яркие краски напоминали ей красиво разложенные сладости, а сейчас, в темноте, под беззвездным, скрытым тучами небом, они казались серыми. Сейчас их остроконечные крыши больше всего напоминали щербатую челюсть.

Впереди уже виднелся одинокий фонарик, сигнализируя, что спасение близко. Принюхавшись, Энни заметила, что запах дыма вроде бы стал отчетливее и уже казался скорее резким, чем приятным.

По мере приближения к кабинкам сдерживать зов природы было практически невозможно. Энни перешла на трусцу, но ее затруднительному положению это не помогло, скорее наоборот. Наконец она добежала до кабинок. Автоматическая энергосберегающая лампочка с датчиком движения тут же включилась, на миг ослепив ее. Энни бросилась к ближайшей кабинке и, хлопнув дверью, заперла ее за собой.

Через несколько минут она вышла, чувствуя себя уже гораздо лучше. Энни предвкушала, как заберется обратно в теплую постель и уютно устроится под покрывалом, закроет глаза и откроет их, только когда солнце начнет светить в окно – или когда дети потребуют завтрак. В общем, кто первый успеет.

Она моргнула, уловив что-то краем глаза. В темноте ночи оранжевую и яркую, точно светлячок, искру, которая мелькнула над головой, не заметить было трудно. За ней последовала другая. И еще несколько, подхваченных ветром. К запаху дыма, уже более едкому, прибавилось потрескивание и отблески. Завернув за угол, Энни ахнула.

С другой стороны туалетных кабинок, дальше по косе, полыхал один из пляжных домиков.

Энни поспешила к танцующим языкам пламени, жар нарастал, как и паника внутри ее.

Внутри кто-то был.

Глава 1

Фиона наблюдала за машиной у благотворительного магазинчика. Автомобиль стоял там со времени открытия, ровно с девяти утра. Часы показывали уже двадцать пять минут десятого, а сидящая внутри женщина так и не пошевелилась. Просто сидела и совершенно неподвижно смотрела в лобовое стекло. Рядом с ней на пассажирском сиденье Фиона заметила картонную коробку, а сзади, удобно пристегнутый в детском кресле, спал ребенок лет трех или четырех на вид, запрокинув головку набок.

Вероятно, женщина приехала сделать пожертвование; Фиона была почти уверена, что знает, почему та не выходит из машины и не отдает коробку. Как бывалый волонтер в благотворительном магазине «Собачкам нужен уютный дом», Фиона научилась различать типы покупателей, заходивших в благотворительные магазины и прогуливавшихся по Саутборн-Гроув. У всех типажей были свои названия. К примеру, типаж «Я просто смотрю» – они понятия не имели, что ищут, лишь бы по выгодной цене. И обычно покупали то, что им и не нужно, но ведь за такую смешную сумму стыдно не взять. Следующий типаж – «Перепродам дороже», эти хотели закупиться товарами со значительной скидкой, а потом перепродать в интернете подороже, получив при этом прибыль. «Охотники за сокровищами» были похожи на предыдущих, но они гнались за качеством, а не за количеством, надеясь вот-вот наткнуться на какую-нибудь редкость невероятной ценности, которую каким-то образом просмотрели остальные. Собранные, решительные, они ныряли в коробки, рылись на стеллажах и полках в поисках спрятанных сокровищ. Вдруг там ждало первое издание «Властелина колец» или старинный игрушечный автомобильчик, каким-то чудом сохранившийся в коробке. В наши дни такое маловероятно. Благодаря интернету люди знали точно, что и сколько стоит, – достаточно быстро поискать в браузере. Самое ценное, что удавалось найти Фионе, были сложенные банкноты в пять или десять фунтов, забытые в кармане брюк, и они отправлялись сразу в кассу.

Но женщина в машине была не похожа на все вышеперечисленные типы. Она приехала отдать, а не купить, и если интуиция Фионы не ошибалась, то новая посетительница принадлежала к очень узкому кругу «скорбящих дарителей». К ним следовало относиться бережно и по-доброму, с большой чуткостью и уважением. У этой женщины, скорее всего, имелась очень веская и личная причина, из-за которой она никак не могла расстаться с содержимым коробки, стоявшей на сиденье рядом с ней.

Дверца машины открылась. Из нее медленно вышла дама в темно-сером, развевающемся на ветру пальто и плотно надвинутой на уши шерстяной шапке. Хотя лето было в самом разгаре – все-таки начало августа, – у погоды имелись свои соображения на этот счет. Только все привыкли к частому солнцу и к жаре, как неожиданное и несезонное похолодание вытеснило лето. Северный ветер с Арктики обосновался над Соединенным Королевством и понизил температуру настолько, что она едва достигала десяти градусов, так что всем пришлось доставать из шкафов зимнюю одежду.

Пока женщина обходила машину, Фиона разглядела ее получше. На вид нежданной гостье оказалось около тридцати или чуть больше, на лице отсутствовала косметика, и выглядела она так, будто никогда не будет счастлива. Огромные очки в оправе придавали ее лицу совиное выражение, хотя и очень грустное. Женщина остановилась у пассажирской двери, опустив голову. Фиона гадала, не выйти ли ей помочь, но все же решила остаться в магазине.

На улице у машины женщина покачала головой, будто спорила сама с собой, затем открыла дверцу и достала коробку. Несколько секунд она стояла на тротуаре спиной к Фионе, по-прежнему колеблясь и сжимая коробку так, словно от нее зависела ее жизнь. Наконец медленно она повернулась и направилась к магазину, по-прежнему не отрывая взгляда от асфальта. Прежде чем войти, посетительница обернулась, убедиться, что с ребенком все в порядке, а затем толкнула дверь, держа коробку перед собой.

Фионе безумно хотелось помочь ей, придержать дверь, но опыт подсказывал не суетиться. Поэтому, когда колокольчик над дверью звякнул и женщина неловко шагнула в магазин, Фиона просто подняла голову от прилавка, улыбнулась и произнесла:

– Доброе утро.

Гостья замешкалась на пороге.

– Там все еще холодно? – Очевидно, да, судя по ледяному ветру, ворвавшемуся в магазин и холодившему ноги Фионы в одних чулках. Она потуже запахнула свой традиционный кардиган крупной вязки.

– Что, простите? – переспросила женщина, чьи мысли явно витали далеко отсюда. – А, да. Очень холодно. – Она смущенно прикусила губу, не смея сделать еще один шаг.

Медленно, стараясь не напугать ее, Фиона вышла из-за прилавка.

– Вы хотели бы оставить вещи?

Женщина нерешительно прошла в глубь магазина, и дверь за ней закрылась.

– Мне бы хотелось кое-что отдать на благотворительность.

Фиона встретила ее на полпути.

– Да, конечно. Спасибо вам большое. – Она протянула руки, готовясь принять коробку. Только женщина не ответила на этот жест, будто не желая расставаться со своей ношей. Так они и замерли на несколько секунд в неловкой тишине, но потом посетительница медленно передала вещи Фионе.

Фиона почтительно поставила на прилавок коробку, плотно перемотанную коричневым скотчем, более тщательно, чем требовалось, будто из опаски, что содержимое куда-то сбежит.

Фиона вновь повернулась к посетительнице. Даже это простое взаимодействие, судя по всему, травмировало ее: женщина выглядела так, словно вот-вот расплачется, и бросала встревоженные взгляды на машину со спящим ребенком.

– Вы в порядке? – спросила Фиона. – Могу я чем-то помочь?

– Да-да, я в порядке. – Голос женщины дрогнул. Она определенно была не в порядке.

– Простите меня. Но я не могу не спросить: вы уверены, что готовы расстаться с этими вещами?

Женщина вновь не ответила, только опустила голову. Через какое-то время она подняла на Фиону покрасневшие глаза.

– Я не уверена, – сумела выдавить она. – Это вещи моего покойного дедушки. Он недавно скончался, и я собиралась их отдать. Там нет ничего, что я хотела бы оставить, ничего сентиментального. Но мне все равно кажется, что я предаю его память… – Голос ее становился все тише. У посетительницы вырвался всхлип.

Фиона взяла пару чистых салфеток из коробки у кассы и протянула их женщине, которая промокнула краешки глаз под очками. Фиона ободряюще сжала ее руку, не желая слишком навязываться, но в то же время пытаясь как-то показать свою поддержку. Бедная женщина оказалась в затруднительной ситуации. Отдавать вещи умерших близких всегда тяжело, даже мелочи, которые не нужны. Каждая вещь важна и ценна, потому что хранит в себе частичку ушедшего. Выбросить их слишком рано кажется холодным и бесчувственным поступком. А если цепляться за материальное напоминание, от вещей можно так никогда и не избавиться, растравляя рану.

Фиона не могла решать за других, что делать с вещами в коробке и когда правильнее с ними расстаться. И не могла дать посетительнице никакого совета. Это должно быть ее решение. Однако кое-что Фиона все же сделать могла, чтобы облегчить весь процесс: эту небольшую услугу она время от времени оказывала другим скорбящим посетителям, которые стояли на том же самом месте перед таким же сложным выбором.

– Могу я кое-что предложить? – мягко обратилась к женщине Фиона. – Почему бы вам не оставить коробку за прилавком? Я не буду ее открывать и напишу записку для других волонтеров, чтобы ее не трогали. Вы сможете вернуться в любое время, когда захотите, но если я не получу от вас сообщение через пару месяцев, то решу, что вещи можно отдать на благотворительность. Как вам?

Лицо женщины слегка прояснилось:

– В самом деле? Вы можете так сделать?

– Конечно. Никаких проблем.

– О господи. Это было бы прекрасным решением. Если вас не затруднит.

– Я буду только рада, – тепло улыбнулась Фиона. – Мы уже так поступали с другими посетителями в вашей ситуации. Это в самом деле помогает. Такой компромисс – и вы всегда сможете вернуться за вещами вашего дедушки.

Женщина чуть не упала от облегчения:

– Мне стало гораздо легче! Спасибо вам, спасибо большое!

– Рада помочь. Позвольте записать ваше имя – достаточно будет имени.

– М-Мэри, – заикаясь, произнесла женщина.

– Отлично. Обязательно прослежу, чтобы никто не трогал ваши вещи.

– Спасибо. – Голос Мэри дрогнул, как будто слезы могли вернуться в любую секунду. Она вышла из магазина, забралась обратно в машину и выехала на дорогу.

Фиона знала, что Мэри не вернется. Они никогда не возвращались. Но возможность приехать в течение следующих двух месяцев даст этой женщине свободу и время, которого ей не хватало, чтобы примириться с решением оставить вещи.

Наблюдая за уезжающей машиной, Фиона медленно опустилась на стул за одним из маленьких столиков, которые они поставили для покупателей и сотрудников магазина и за которым собирались за кофе.

Давящая печаль вынудила ее сесть. Фиона не знала эту женщину, но что-то в ее боли вызвало в ней Это. Так Фиона называла свою депрессию, преследовавшую ее с момента выхода на пенсию. Большую часть времени она с ней справлялась. «Будь всегда занята: займи мысли и тело чем угодно», – повторяла она себе. Вот почему Фиона стала волонтером в благотворительном магазине, и до определенного момента это срабатывало. Однако иногда разъедающее чувство пробивало ее защиту, застигая врасплох, как сейчас.

Фиона смахнула слезу и позвала Саймона Ле Бона, своего лохматого песика. Навострив уши, он выскочил из своей лежанки у прилавка, посмотреть, что за шум. Собаки – чувствительные животные. Вероятно, он ощутил запах исходящей от нее печали.

Инстинктивно пес запрыгнул к хозяйке на колени и прижался к ней своим пушистым теплым тельцем. Хвостатому утешителю удалось пусть и не избавить Фиону от депрессии полностью, но хотя бы снять остроту чувства, предоставив временную передышку от навязчивых мыслей. Когда она работала в бурлящем жизнью лондонском издательстве, ее мозг трудился без остановки, на пределе возможностей, перегруженный и запутавшийся из-за слишком большого количества дел и нехватки времени.

После выхода на пенсию Фиона подумала, что будет рада дать голове отдохнуть. И поначалу так и было: она наслаждалась возможностью ни о чем не думать. Но спустя какое-то время клетки мозга перестали напряженно работать, а особенность депрессии в том, что она любит вакуум. Расцветает в нем. Ворвавшись на свободное место, оставшееся после работы, депрессия поселилась там и осталась. И никакое количество кроссвордов или судоку, никакие часы работы в благотворительном магазинчике не могли поколебать или отвлечь это чувство. Что Фионе действительно требовалось – так это нечто более значительное, куда можно применить избыток умственной энергии. Расследование. Преступление, которое нужно раскрыть, и достаточно серьезное, чтобы полностью занять ее чрезвычайно активный мозг – и не пускать никаких других мыслей.

Пока же ей приходилось довольствоваться тремя утешителями, которые никогда ее не подводили: друзьями, Саймоном Ле Боном и пирогом. Один из трех уже был рядом с ней, а два других вот-вот прибудут.

Глава 2

Парковочное место снаружи магазина пустовало недолго. На него заехала и с дребезжанием остановилась другая машина – слегка побитый «Фиат Уно», принадлежащий Неравнодушной Сью, которая была неравнодушна к слову «неравнодушный».

Фиона поднялась на ноги, и Саймон Ле Бон соскочил с ее коленей. Схватив отданное кем-то зеркало ценой в три фунта, Фиона проверила, не опухло ли у нее лицо. Она не хотела, чтобы кто-то из коллег видел ее расстроенной. Не хотела, чтобы они беспокоились. Фиона провела пальцами по коротким темным волосам, заметив несколько новых седых прядей. Удовлетворенная своим видом, она притворилась, что все в порядке – как и всегда.

В благотворительном магазинчике был свой ежедневный ритуал. Каждое утро дамы начинали с хорошей чашечки чая и кусочка торта, а если что-то оставалось – предлагали покупателям по фунту за кусочек. Очень воодушевляющее начало дня, даже если утро не задалось. Впрочем, сегодня подошла очередь Неравнодушной Сью покупать торт, а это всегда заставляло Фиону слегка нервничать, так как подруга неизбежно стремилась сэкономить фунт-другой. Фиона же считала, что, когда дело касалось торта, экономить никак нельзя.

Наконец в дверях показалась худенькая фигура Сью, которая влетела в магазин с пакетом в руке. Чересчур бодрая и проворная для такого раннего утра. Яркие живые глаза из-под строгой седой челки тут же остановились на Фионе:

– С добрым утром!

– С добрым утром, Сью. Как ты?

– Снаружи жуткая холодрыга! Куда делось лето?

– Не представляю. Но ты же знаешь, как у нас бывает: пара теплых недель вначале – вот и все лето.

– Верно, верно.

– Ты принесла торт? – поинтересовалась Фиона.

Неравнодушная Сью уже собиралась ответить, как вошел Корзинщик из соседнего магазина, привлеченный возможностью выклянчить бесплатный кусочек. Его настоящее имя было Тревор, но все звали его Корзинщиком, так как он продавал старомодную плетеную мебель 70-х годов. Хотя продавал – громко сказано, поэтому дамы из благотворительного магазинчика предполагали, что его подозрительная схема с оплатой только наличными служит для отмывания денег.

– Ну что, вам достаточно холодно? – искренне, без сарказма поинтересовался он.

Фиона никогда не понимала, зачем задавать такой вопрос при смене погоды не в лучшую сторону, будто собеседник сам попросил понизить температуру и теперь его спрашивают, все ли ему нравится. Когда температура поднимется (если, конечно, такое вообще произойдет), он точно начнет задавать вопросы про жару.

– Мне пришлось надеть платок, надо держать свой древний шейный отдел в тепле.

Корзинщик поправил шейный платок, заправленный в рубашку под свитером с треугольным вырезом. Он завел привычку носить этот аксессуар ежедневно, но продолжал выдумывать слабые оправдания: платок был частью его образа эксцентричного англичанина-аристократа, хотя сам Тревор родился в приморском Клактоне. Выдвинув себе стул, он устроился за маленьким круглым столиком.

– Кто-нибудь хочет чашечку чая? – Сью уже собралась пойти в кладовую и поставить чайник, но, заметив коробку на прилавке, резко остановилась.

– О, это новые пожертвования? Я к ним неравнодушна, обожаю покопаться первой. – И она направилась прямиком к прилавку.

– Не трогай! – остановила ее Фиона. – Мне ее передали на хранение. Кстати, забыла написать имя. – Найдя рядом с кассой маркер, она написала сверху коробки имя «Мэри», дату и крупно «Не трогать».

– Ну хотя бы одним глазком? – Сью была также неравнодушна и к выгодным сделкам и не выносила мысли о том, что может упустить что-то интересное.

– Это пожертвования скорбящего, – шепотом ответила ей Фиона, убирая коробку под прилавок.

– А, поняла. Справедливо. – Сью дошла до кладовки и поставила чайник.

Обладающий слухом как у летучей мыши, Корзинщик тут же спросил:

– Пожертвование скорбящего? Что это, во имя Диккенса, такое?

К счастью, отвечать Фионе не пришлось: звякнул колокольчик, и внутрь нетвердым шагом вошла Дэйзи в своем привычном длинном платье, поверх которого она надела шерстяное пальто. На голове у нее была шляпа с широкими полями, и густая копна кудряшек торчала из-под нее во все стороны.

– Простите, я опоздала.

– Я сама только пришла, – успокоила ее Сью. – Мне нравится твой наряд – я неравнодушна к таким пальто. Ты выглядишь как Люси, тетя Паддингтона.

Дэйзи, обожавшая все милое и хорошенькое, покраснела от удовольствия:

– О, спасибо!

– Хочешь чашечку чая? – предложила Неравнодушная Сью.

– Не откажусь. – Дэйзи села рядом с Корзинщиком.

– Ну как, тебе достаточно холодно? – спросил он второй раз за сегодня.

– Э-э, не поняла вопроса, – простодушно ответила Дэйзи.

– Ну это такое выражение. Знаешь, как «курочка по зернышку клюет».

– Не знаю, что значит ни то ни другое.

– Вряд ли кто-то знает, – громко отозвалась Сью из кладовой, где закипал чайник.

– Это означает, что из множества мелочей может получиться нечто большое. Кажется, это из древнескандинавского[2].

– Как «Купи дешевле – продай дороже», – объявил Корзинщик. – Это мой девиз в торговле.

«Был бы, если б ты что-нибудь на самом деле продал», – подумала про себя Фиона.

Сью принесла заварочный чайник в толстой вязаной грелке и поставила в центр стола:

– Дадим ему немного настояться.

Дэйзи потерла руки, предвкушая самое яркое событие дня:

– Итак, какой сегодня торт? Ведь была твоя очередь, да?

– О да. Совсем забыла. – Неравнодушная Сью вытащила пакет и нырнула в него. Собравшиеся за столом наклонились: им не терпелось увидеть, какой торт выбрала Сью. Покопавшись, их подруга подняла в руках небольшой прямоугольный предмет: – Та-да! – И положила его на тарелку посередине стола.

Лица всех разочарованно вытянулись.

– О, – произнес Корзинщик, не скрывая своего разочарования.

– Что это? – спросила Фиона.

– Солодовый хлеб.

– Это я вижу, – ответила она.

Дэйзи поморщилась:

– Мне не нравится солодовый хлеб. Слишком клейкий. Прилипает к небу.

– А это настоящий торт? – уточнил Корзинщик.

– Ну конечно, – ответила Сью.

– Это хлеб, а не торт, и даже не пирог, – указала Дэйзи. Огорчение в ее голосе уже было заметно. – «Бисквит королевы Виктории» – это торт, лимонный кекс с глазурью тоже, кофейно-ореховый торт – тоже торт. А это… это…

– Сладкий хлеб, – подсказал Корзинщик.

Постороннему человеку реакция могла бы показаться слишком острой, но для дам из магазина и в меньшей степени для Корзинщика торт – дело очень серьезное. Они были ценителями – без претензий, но им действительно нравилось полакомиться кусочком чего-то легкого, пропитанного кремом и мало-мальски приличного. Но теперь, похоже, стандарты в отделе закупки тортов снизились. Торт низкого качества само по себе плохо, но относился ли этот конкретный к верной группе продуктов?

– Ты снова была в магазине «Все за двадцать пенсов»? – требовательно спросила Фиона.

– Нет, – ответила Сью. Затем, немного помолчав, добавила: – Ну да. Вроде как.

– Как можно «вроде как» зайти в магазин «Все за двадцать пенсов»? – не поняла Дэйзи.

– Потому что теперь это магазин «Все за двадцать пять пенсов». Стоимость жизни выросла. Но как ты узнала, что я там была?

– Потому что это даже не настоящий «Сорин»[3], – добавила Фиона. – Логотип тот же самый, но называется «Морин». – Магазин «Все за двадцать пять пенсов», ранее известный как «Все за двадцать пенсов», указывал бренды только так – обычное дело. Корзинщик допил чай и ретировался, не желая углубляться в этот липкий вопрос. Оно и к лучшему, потому что споры про солодовый хлеб-тире-пирог продолжались все утро и большую часть дня и ни одна из сторон уступать не собиралась. «Гугл» еще никогда не получал столько запросов о кулинарном статусе солодового хлеба. С учетом мнений двое против одного Неравнодушная Сью прибегла к помощи покупателей и спросила их мнение, надеясь на поддержку, пока Фиона не указала, что вовлекать посетителей в их маленький спор неуместно – не говоря уже о том, что никто не хотел покупать кусок солодового хлеба за фунт. Дамы не могли от него избавиться. Оставшуюся часть дня в магазине было тихо, и причиной тому стал не только распугавший покупателей холод. Фальшивый торт Сью привел всех в уныние.

Депрессия Фионы отказывалась отступать, и то, что ее лишили ежедневной порции бисквита с привычной сладкой тягучей начинкой, отнюдь не помогало. Фиона с Дэйзи упорно отказывались идти покупать замену, так как считали, что Сью не выполнила своих обязательств. Сью также отказывалась, утверждая, что все выполнила. В конце концов они пришли к соглашению и на стареньком ноутбуке магазина составили таблицу, в которой указали, что считается приемлемым тортом. Солодовый хлеб туда не вошел. Как и пирог с жиром. И печенья с мармеладом и шоколадом. Технически было доказано, что это все же мини-тортики, а не печенье, (так как они со временем затвердевали, а печенье, наоборот, становилось мягким). Дамы любили эти печенья с мармеладом, но сошлись во мнении, что печенья не вызывают такого же ощущения чуда, как настоящий торт, и не подходят для их утреннего ритуала. Они были скорее временной мерой, экстренной заменой, которую можно купить в газетном киоске или на заправке, когда настоящий торт не достать. Магазин «Все за двадцать пять пенсов», как он теперь назывался, был тоже внесен в черный список как неприемлемое место для покупки тортов. Теперь, с четко определенными границами, зная, чего от них ждут, все почувствовали себя гораздо лучше.

К концу дня, прямо перед закрытием, звякнул дверной колокольчик, и в магазин вошел элегантно одетый мужчина в сером костюме. С круглым и не очень симпатичным лицом, так что трудно было определить возраст. Фиона решила, что ему может быть от тридцати пяти до пятидесяти. Глазки у него были маленькие, но добрые.

– Мы как раз собирались закрываться, – сообщила ему Фиона. – Вы знаете, что ищете? Возможно, я могла бы помочь?

– О, прошу прощения, – ответил он. – Я пришел не за покупками, хотя магазин у вас просто очаровательный. – Мужчина огляделся, осматривая роскошные настенные панели из темного дерева. – Меня зовут Оуэнс, Энтони Оуэнс. Я отвечаю за взаимодействие Ассоциации жителей коттеджей на косе Мадфорд-Спит. И я пришел обратиться за помощью в детективное агентство «Благотворительный магазинчик». Я хотел бы узнать, не могли бы вы помочь мне раскрыть убийство.

Глава 3

Фиона кивнула, и детективное агентство «Благотворительный магазинчик» принялось действовать – хотя их версия «действовать» включала в себя прежде всего свежий чайник чая, шоколадное печенье и размещение всего этого перед гостем. После взаимных представлений они пододвинули свои стулья поближе и облокотились о стол. Дэйзи разлила чай. Она могла бы дать ему настояться подольше, но всем не терпелось услышать, что же расскажет Энтони Оуэнс.

Прежде чем начать, он бережно добавил в чай тщательно отмеренную порцию молока и размешал его ровно три раза. Затем сделал маленький аккуратный глоток, проверяя температуру, и Фиона пришла к выводу, что гость, должно быть, очень осторожный человек, который не любит сюрпризы и хочет подготовиться к любому повороту событий. Энтони Оуэнс осторожно поставил чашку на блюдце и поправил манжеты костюма.

– Прежде всего, полагаю, я должен уточнить, что должность координатора связей – не моя основная работа, а подработка. Так я адвокат, занимаюсь оформлением прав собственности на недвижимость. Владельцы пляжных коттеджей платят мне небольшой взнос, а взамен я представляю их интересы и слежу, чтобы они имели право голоса по поводу происходящего на косе Мадфорд-Спит. Раньше и у меня был там домик, поэтому я знаю, какие проблемы их больше всего беспокоят.

– Вроде убийства, – заметила Фиона.

– Да, боюсь, это убийство вызвало у всех мурашки.

– Оно было на первых полосах газет. – Дэйзи вздрогнула. – Мужчина сгорел заживо. В своем собственном пляжном доме. – Дэйзи имела обыкновение читать только заголовки новостей и только те, которые обращались с правдой наиболее вольно, искажая факты и выдавая самую шокирующую версию произошедшего.

– А я читала другое, – заметила Сью. – Он умер позже от отравления дымом.

Энтони шевельнулся на стуле.

– Верно. Храбрая мать двоих детей по имени Энни Фоллет рисковала своей жизнью. Она выбила дверь и вытащила беднягу наружу. Его звали Малкольм Крэйни. Он умер через несколько минут, скорая не успела доехать. Энни пыталась вернуть его к жизни.

Дэйзи прижала ладонь ко рту:

– О господи. Это ужасно.

– А затем Энни попыталась потушить огонь из ведра, – добавила Неравнодушная Сью. – Она просто героиня.

– Я читала, что полиция расследует произошедшее как убийство, – добавила Фиона.

– Так и есть, – подтвердил Энтони. – Дом подожгли специально.

– У них есть подозреваемые? – спросила Сью.

Энтони покачал головой:

– Полиция держит рот на замке, но никого еще не арестовали. Так что, полагаю, нет.

– Кто ведет дело?

– Детектив-инспектор Финчер и сержант Томас, или модный коп и неопрятный коп, как я их называю.

– Мы с ними хорошо знакомы, – сказала Фиона.

– В самом деле? – Энтони выглядел довольным новостью. – Тогда это должно облегчить дело.

Неравнодушная Сью издала странное фырканье, а потом пояснила:

– Мы вроде как ладим, но, думаю, детектив Финчер предпочла бы, чтобы мы занимались своим магазином, и все.

На лице Энтони отразилось беспокойство, на лбу собрались морщины.

– Но вы же поможете мне найти того, кто это сделал? Я знаю, все случилось всего три недели назад, для расследования срок небольшой, но владельцы коттеджей встревожены. Они не только не чувствуют себя в безопасности, но и теряют много денег.

– Теряют деньги? – переспросила Фиона.

– Да, некоторые собственники летом сдают свои дома на неделю-другую или на подольше. Сейчас из-за этого происшествия все повально отменяют бронирования. Энни, к примеру, та, что вытащила Малкольма из огня, она как раз арендовала пляжный домик. Собиралась прожить там все лето с детьми. И вот уехала – как и множество других постояльцев. Этот несчастный случай спугнул их. Мне правда очень нужно найти виновного.

Фиона по очереди вопросительно посмотрела на своих подруг, убедиться, что они готовы взяться за дело.

Широко распахнутые, горящие энтузиазмом глаза Дэйзи и Сью ответили ей, что они готовы приступать.

Фиона снова повернулась к Энтони:

– Да, мы вам поможем.

Мужчина сразу заметно обмяк на стуле, расслабившись, но быстро пришел в себя и сел ровно, словно его надули как шар.

– Спасибо вам. Но прежде я должен спросить, сколько стоят ваши услуги. Владельцы домов собрали небольшую сумму на оплату частного расследования. Но там не так много.

– О, никакой оплаты не нужно, – ответила Неравнодушная Сью.

Энтони удивленно посмотрел на них:

– Что?

– Мы денег не возьмем, – подтвердила Фиона. – Все, что мы просим, это сделать пожертвование благотворительному магазинчику «Собачкам нужен уютный дом». Сколько сочтете нужным.

Энтони расцвел в улыбке, не до конца веря своей удаче.

– Что ж, если вы поймаете убийцу, я пожертвую всю сумму.

– Договорились, – кивнула Фиона.

Энтони улыбнулся еще шире:

– Считайте, что вы наняты.

Глава 4

Энтони пододвинул к ним аккуратную плотную папку с укрепленными медными углами. Открыв ее, Фиона изучила содержимое. Визитная карточка Энтони Оуэнса аккуратно лежала внутри вместе с двумя скрепленными листками бумаги. Немного чересчур для пары листков и визитной карточки – из чего Фиона заключила, что у Энтони Оуэнса страсть к канцелярским принадлежностям, а сам он сторонник поговорки «Всему свое место, и все на своем месте».

Она бы поспорила, что он был из тех раздражающих детей, кто радовался концу летних каникул, когда в магазинах WH-Smith появлялись плакаты со словами «Снова в школу!». Но Фиона ничего не сказала. Сама она в магазине расставила книги по алфавиту и с тех пор на книжные полки не смотрела.

Фиона изучила две страницы в папке. На них были напечатаны имена, номера и адреса, штук двести примерно, может, больше. Какие-то были выделены желтым маркером – явно по линейке, не иначе, судя по идеально параллельным желтым линиям.

Она передала папку Дэйзи и Сью.

– Это контактные данные всех владельцев пляжных домиков на косе Мадфорд-Спит. Выделены те, кто в ту роковую ночь был у себя дома. Хотя сомневаюсь, что они смогут чем-то помочь.

– Почему? – уточнила Фиона.

– Никто ничего не видел. Полиция допросила всех. Они не выпускали никого с косы, пока не записали подробные показания каждого. Все утверждали, что спали, а проснулись уже от сирен пожарных машин и скорых.

– Все, кроме Энни Фоллет, – уточнила Фиона.

– Да, она сказала, что вышла из своего дома примерно в половине четвертого утра в туалет. Понимаете, в пляжных домиках его нет.

Неравнодушная Сью чуть не подавилась:

– Нет туалетов?! Они стоят кучу денег, как рука и нога, а туалетов нет!

– Я слышала, один недавно продали за полмиллиона фунтов, – вставила Дэйзи.

Сью неодобрительно фыркнула:

– У дурака деньги не задерживаются.

– Ну не знаю… – улыбнулась Дэйзи. – Мне бы хотелось иметь домик на пляже.

– Да, и мне, – Сью потерла кончики пальцев, – будь у меня лишние пятьсот тысяч, но не если бы пришлось справлять нужду у всех на виду.

У Фионы не было сил объяснять, что писать на людях вовсе не то же самое, что пойти в общественный туалет.

Дэйзи продолжала фантазировать о своем пляжном домике:

– Вы могли бы прийти в гости на чашечку горячего шоколада с мини-зефирками и взбитыми сливками сверху – и вы тоже, Энтони. Я бы устроила уютный уголок с камином и большим мягким диваном.

Пока воображение Дэйзи не унесло ее дальше, в продумывание интерьера и подробности вроде выбора мягкой мебели, пледов и декоративных куколок, которые она отберет из своей основной коллекции, Фиона вернула беседу к началу:

– И когда Энни пошла в туалет, она увидела пожар?

– Да, верно, – подтвердил Энтони.

– Она видела кого-нибудь еще?

– Нет, насколько мне известно, – покачал головой их гость.

– Никто не убегал с места преступления?

– По ночам там очень темно. Полиция несколько раз ее опрашивала. Она ничего не видела.

Сью подлила всем еще по чашечке чая.

– Мы сами с ней поговорим, но как так вышло, что Энни не подозревают? Ну то есть если в момент пожара там была только она и больше никого не видела?

Энтони от чая отказался, накрыв чашку ладонью.

– Этого я не знаю. Боюсь, у меня слишком мало информации – только те крохи, что удалось выудить из полиции и газет. Еще есть слухи из вторых и третьих рук от владельцев пляжных домиков. Не самый надежный источник. К тому же они не знают Энни, так как она лишь приехала на лето. Там, на пляже, своя маленькая община: сплетни разносятся быстро, но только если ты входишь в нужный круг.

У Фионы по спине пробежали мурашки. По описанию Энтони, обитатели домов на косе выглядели как какое-то замкнутое сообщество, опасающееся чужаков. Подход «мы и они». Как в «Плетеном человеке»[4] – фильме, их сосед Корзинщик тут ни при чем. Коса Мадфорд-Спит не была отрезана от мира, но возможность закрыть ее была. Пока Фиона отбросила эту мысль. Ориентироваться нужно на факты и улики, а не на заранее сложившиеся предубеждения. Одно они знали точно: Энни Фоллет стала национальным героем, вытащив Малкольма Крэйни из горящего дома. Фиона помнила, что в газетах пару дней только об этом и писали, пока не переключились на что-то еще. Фиона улыбнулась Энтони.

– Не беспокойтесь, мы докопаемся до истины, – заверила она.

– Чудесно. Владельцы пляжных домов будут довольны, – с заметным облегчением поблагодарил Энтони. Жители косы, должно быть, сильно на него давили, чтобы он поскорее добился результата. Энтони отметил положительный исход дела, неторопливо выбрав себе шоколадное печенье. Рука его в нерешительности замерла над блюдом, хотя все печенья были одинаковые. Большим и указательным пальцем он взял одно и чуть-чуть надкусил. Другую руку он держал под печеньем, чтобы ни одна случайная крошка не попала на его дорогой костюм.

Закончив с печеньем, Энтони отряхнул руки и поднялся из-за стола, дернув за манжеты и пригладив костюм.

– Что ж, мне пора идти. Мои контакты у вас есть. Позвоните, если что-то понадобится.

– О… – Фиона слегка удивилась тому, как резко он засобирался. Им требовалось узнать больше. – Вы могли бы уделить нам еще пару минут своего времени?

– Я должен встретиться с женой. Но да, хорошо. – Мужчина нехотя опустился обратно на стул, бросив взгляд на улицу, возможно в поисках супруги.

Фиона продолжила:

– Жертва, Малкольм Крэйни. Вы не знаете, были ли у него враги?

По лбу Энтони снова расползлась сеть морщин. Фиона поняла, почему ему так не терпелось уйти. Возможно, он надеялся, что ему не придется отвечать на самый важный вопрос: зачем кому-либо убивать Малкольма Крэйни?

Энтони вновь поправил манжеты, слегка дернув каждый из них, затем еще раз, и еще: нервный тик.

– Думаю, что нет.

– Каким он был человеком? – спросила Дэйзи. – Чем он зарабатывал на жизнь?

Энтони, слабо улыбнувшись, глубоко вздохнул:

– Малкольм не работал. Он был своеобразным человеком. Эксцентричным. Местной знаменитостью, можно так сказать. Большая борода, копна длинных седых волос. Напоминал мне Билли Коннолли, только повыше и похудее[5].

Его описание явно не подходило под образ того, кто мог бы купить пляжный дом на косе Мадфорд-Спит.

– Как он смог позволить себе дом? – спросила Фиона. – Он был эксцентричным миллионером?

Энтони фыркнул от такого предположения:

– Господи, нет. Кажется, получил от родственника. Но точно сказать не могу.

– Сколько ему было лет? – спросила Дэйзи.

– Семьдесят один, кажется.

– И что же думали любезные владельцы пляжных домиков об этом бездельнике в своих рядах? – поинтересовалась Фиона.

– Они все его любили и его дом, который стал чем-то вроде местной достопримечательности. Фасад был целиком покрыт ракушками и другим морским мусором, который Малкольм подобрал на пляже.

– О господи! – ахнула Дэйзи. – Помню, я видела фотографию в газете до пожара! Мне очень нравился этот домик. Весь украшенный всякими маленькими безделушками.

– И большими тоже, – добавила Сью. – Кажется, к террасе он прикрутил гигантские ракушки моллюсков вместо сидений.

– Верно, – подтвердил Энтони. – И разрешал детям фотографироваться на них.

Даже Фиона, которая переехала в Саутборн относительно недавно, много раз прогуливалась по косе и знала о пресловутом домике, напоминавшем обитель клептомана.

Дэйзи набрала запрос в интернете и протянула собеседникам экран телефона: поисковая страница выдала множество фотографий причудливого домика под номером 117. Возможно, самого фотографируемого и популярного в соцсетях дома на пляжной косе. Каждый дюйм фасада был усыпан ракушками, морским стеклом[6], также маленькими фигурками и статуэтками, остатками старых лодок и кусочками фарфора. Всевозможные части декора спускались по стене, занимали веранду и тянулись до самого песка. Венчала весь этот безумный ансамбль пара огромных оленьих рогов, украшавших вершину остроконечной крыши.

– И никто никогда не высказывал возражений против внешнего вида дома? – уточнила Фиона.

Помедлив, Энтони ответил, тщательно подбирая слова:

– Правила не запрещают придавать своему дому индивидуальность, с условием, что высота и ширина соответствуют норме, и так далее.

Фиона спрашивала про другое. Она попробовала снова:

– Что думали владельцы других пляжных домиков?

Энтони опять запнулся.

– Эм, я слышал, что некоторые были несколько недовольны.

– Кто именно? Вы можете назвать имена? – спросила Неравнодушная Сью.

– Не представляю, кто конкретно. Но вы же знаете, какие бывают люди.

Фиона знала. Ее соседи, хотя и милейшие люди, частенько косились на нее, если она не забирала свой мусорный бак после двенадцати часов, сразу после того, как его опустошали в день вывоза мусора. На тех, кто не следовал правилам вплоть до буквы, смотрели неодобрительно. Любое отклонение от нормы, если кто-то отличался или выделялся из толпы, вызывало в населении сильное волнение: они хотели, чтобы все были в точности как они сами. Здесь частенько говорили: «Ты что о себе возомнил?» А коса Мадфорд-Спит, бесспорно, была воплощением этого мира в миниатюре, возможно даже хуже, так как Фиона предполагала, что в их маленьком сообществе есть свой свод неписаных правил. Достаточный ли это мотив для убийства? Она надеялась, что нет. Но была решительно настроена выяснить.

У двери магазина появилась женщина: прищурившись, она смотрела сквозь стекло, пытаясь различить людей внутри.

– О, а вот и моя жена, – объявил Энтони. – Она, должно быть, устала меня ждать.

Не успел он подняться, как его вторая половинка толкнула локтем дверь и вошла: элегантные каблуки звонко зацокали по старинному паркету. В руке она сжимала обернутый в коричневую бумагу пакет.

– Вот ты где, – сказала женщина. Как и ее муж, одета она была безупречно, но куда более стильно, в красном двубортном пальто с большими черными пуговицами. Макияж тоже выглядел профессионально, а светлые волосы – прямыми, как сухие спагетти.

Энтони, поднявшись на ноги, представил ее дамам:

– Моя жена, Оливия.

– Добрый день. Рада познакомиться.

– Фиона, Сью и Дэйзи помогут раскрыть дело с убийством на пляже, – сообщил Энтони.

Оливия улыбнулась, но глаза выдавали ее. Взгляд лихорадочно метался по магазину, по прилавку, всем витринам и стендам, будто какой-то подержанный предмет мог прыгнуть на нее и схватить.

Если судить по внешности, Фиона побилась бы об заклад, что у Оливии никогда в жизни не было подержанных вещей и менять этого она не собиралась.

Прижав руки как можно ближе к телу, женщина, судя по всему, искренне боялась случайно коснуться или задеть что-то не очень чистое.

– Энтони, нам и правда пора. – Она подняла выше небольшой бумажный сверток. – Прошу прощения, что вот так похищаю своего мужа, но мне нужно оставить посылку в одном из автоматических почтовых ящиков, а я ненавижу касаться дисплея.

Может, она и не была снобом, просто патологически боялась микробов.

– О, у меня есть дезинфицирующие салфетки, хотите? – Дэйзи тут же извлекла откуда-то упаковку. Точно какой-нибудь ниндзя гигиены, она всегда держала в складках своих нарядов различные чистящие средства.

– Нет, спасибо, вы очень любезны, – ответила Оливия. – Неважно, насколько поверхность чистая, я просто не выношу прикосновений. Энтони приходится все делать за меня.

– Это единственный недочет Depop, – заметил Энтони.

– А что это? – не поняла Дэйзи.

– Это как платформа eBay, только для модных вещей, – объяснила Оливия.

– Небольшой доход, но все же приносит, – с восторгом вставил Энтони. – Оливия продает кучу своих ненужных вещей на Depop, она прекрасно разбирается во всех новых технологиях. А я вот полный ноль. Оливии просто не нравится касаться общественных дисплеев.

Супруга кинула на него сердитый взгляд, в котором стыд мешался с раздражением. Он явно поделился слишком личным. Так, выходит, Оливия не против подержанных вещей – если только у нее их кто-то покупает.

– Что ж, мне, пожалуй, пора. Звоните, если понадобится что-то еще.

Энтони вновь какое-то время поправлял манжеты, а потом направился к выходу вместе с женой.

– О! – воскликнула Сью. – Пока вы не ушли – а копии пожарного заключения у вас нет?

Энтони обернулся:

– Нет, боюсь, что нет. Я пытался ее заполучить, но пожарные службы так легко с подобными документами не расстаются. У вас есть мой номер. Пожалуйста, звоните, если что-то потребуется, и спасибо вам еще раз, что взялись за дело.

– Всегда пожалуйста, мы рады помочь, – улыбнулась Фиона.

– Последний вопрос, – подала голос Неравнодушная Сью. – Как вы думаете, солодовый…

– Не сейчас, – перебила ее Фиона.

Пара попрощалась и вышла.

– Ну, что скажете? – спросила Фиона.

– Определенно проблемы с деньгами, – выпалила Сью.

Фиона хотела сказать, что имела в виду дело, а не эту парочку, но не успела.

– Миллион раз такое видела. Он находит вторую работу, а она продает вещи в интернете, чтобы свести концы с концами. – До пенсии Сью работала бухгалтером и умела распознавать такие признаки. Хотя необязательно уметь заполнять налоговую декларацию, чтобы заметить, что пара живет не по средствам, учитывая их дорогую одежду, маникюр и аккаунт в интернет-магазине.

Фиона ощутила укол сочувствия к паре. Проблемы с деньгами определенно отравляли жизнь, но здесь было и что-то кроме нехватки средств.

– Не люблю делать поспешных выводов, но у меня такое чувство, что его запугали владельцы пляжных домиков.

Дэйзи взяла шоколадное печенье и разломила пополам.

– Да, но разве можно их винить? – Она аккуратно откусила кусочек. – Их безмятежный уголок больше не безмятежный. Теперь это место преступления.

Фиона ощутила легкую зависть и тоже взяла себе печеньку.

– Да, думаю, они напуганы, а напуганные люди действуют опрометчиво.

Неравнодушная Сью присоединилась к их дуэту поедателей печений.

– Думаю, должность менеджера по связям была непыльной работенкой. Уговаривать людей согласовать цвет мусорных баков, отправлять вежливые уведомления о том, чтобы все тщательно смывали за собой в туалете…

Фиона нехотя озвучила свою теорию:

– Знаю, еще рано, но на первый взгляд кажется, что кто-то невзлюбил Малкольма и его эксцентричный пляжный дом.

– Думаешь, это один из жителей косы? – спросила Сью.

– Или несколько. Похоже на типичное внешне приличное сообщество, где ненавидят соседа из-за того, что тот красит деревянную ограду палисадника не в белый, а в розовый.

– Думаешь, кто-то убил из-за пары ракушек, статуэток и украшений? – уточнила Сью.

– Это только теория, но подумайте: люди там заплатили сотни тысяч фунтов за свой маленький квадратик спокойствия, а его разрушает кто-то, кому даже платить не пришлось, и к тому же лепит на стены всякий хлам.

Дэйзи вытаращилась на нее:

– Ну я бы не назвала это хламом. Скорее коллажем в натуральную величину. Может, они не хотели его убивать. Может, просто хотели уничтожить дом и не знали, что он внутри.

– Это вполне вероятно, – согласилась Сью, хрустя следующим печеньем.

– Нужно поговорить с Энни Фоллет. Жаль, что заключения пожарных не достать.

Фиона достала телефон:

– Думаю, я знаю того, кто достанет.

Глава 5

Перед ними простиралась узкая асфальтовая дорожка: проехать по ней смогла бы только одна машина. Но по ее обдуваемым ветрами поворотам проезжали лишь на велосипедах, скутерах и на дребезжащем туристическом поезде на колесах. Все остальные средства передвижения были запрещены. Слева плескались спокойные воды бухты Крайстчерча, обрамленные золотистыми зарослями тростника, которые тихонько шуршали на колючем вечернем ветру. Одинокая прогулочная лодка скользила по мелководью, накренившись под острым углом. Справа нависал спящий песчаный гигант Хенджистбери-Хед[7]. Люди жили здесь со времен палеолита, а сейчас коса стала мечтой пеших туристов. С плоской вершины мыса, поросшей колышущимся вереском и окруженной желтыми скалами, открывался вид на Ла-Манш и гавань с обзором в триста шестьдесят градусов. Там стояло единственное одинокое здание: прочная каменная станция береговой охраны. С плато Хенджистбери-Хед пологий спуск вел дам к цели их путешествия: длинной песчаной косе Мадфорд-Спит, отделявшей море от бухты, с выстроившимися в ряд цветными домиками.

– Это надолго? – спросила Дэйзи. – У меня ноги уже изголодались.

Фиона была уверена, что Дэйзи хотела сказать «измучились». Дэйзи частенько путала слова, и нередко у нее получались по-настоящему странные выражения. Хотя в данный момент Фиона бы не стала отбрасывать вероятность, что ноги действительно могут проголодаться.

– До косы еще полчаса, – сообщила Неравнодушная Сью. А шли они всего минут десять.

– Полчаса!

Если смотреть реалистично, то и дольше, учитывая, что Саймон Ле Бон тормозил их каждые пять минут, чтобы сделать свои «дела» или изучить привлекательный запах, но Фиона не стала об этом упоминать.

– Ты же уже ходила здесь? – спросила она.

– Да, кучу раз, – ответила Дэйзи. – Ну, точнее, на поезде ездила.

Пронзительный крик перебил их, словно тревожно и высоко взвизгнула флейта. Черно-белое пятно с оранжевым клювом скользило над темными водами гавани.

– Это кулик-сорока, – сообщила Сью. – Аж руки чешутся! Был бы у меня с собой бинокль…

– Тут полно птиц, – заметила Фиона.

– А обычно полно людей, – откликнулась Сью. – Но сейчас здесь только мы. Где все? Август же, в конце-то концов.

Дэйзи застегнула еще одну пуговицу.

– Холод всех распугал. И убийство. Нельзя зайти в кафе на чашечку горячего шоколада?

– Если оно открыто, – заметила Сью. – Вряд ли с такой погодой у них много клиентов.

Десять минут спустя тропинка повернула под прямым углом, а пасторальные пейзажи гавани скрылись за густым лесом. Деревья смыкались над дамами, образуя зеленую галерею. Под собственной тяжестью ветви гнулись к земле, будто приглашая прохожих забраться на них и посидеть. Обычно дети висели на них, но сейчас ничьи маленькие ручки не цеплялись за кору.

– От этого леса у меня мурашки по коже, – вздрогнув, произнесла Дэйзи.

– Я понимаю, о чем ты, – ответила Фиона. – Особенно учитывая, что мы здесь одни.

От громкого гудка сзади они подпрыгнули, а Саймон Ле Бон заскулил, и все отпрыгнули в сторону. Немного придя в себя, дамы обнаружили причину произошедшего: Софи Хэйверфорд остановилась чуть впереди и сейчас торжествующе опиралась ногой на электросамокат. Каким-то образом ей удавалось вести самокат в туфлях на шпильках, странным образом надетых на толстые носки под травянисто-зеленым комбинезоном. На шее у нее был накручен похожий на одеяло палантин. Никто другой подобный образ примерить бы не смог.

Софи была заклятым врагом Фионы и управляла благотворительным магазином «Кошачий альянс», прямо через дорогу от их магазинчика. Софи считала себя лучше кого бы то ни было, и в частности лучше Фионы, и пыталась доказать это при любой возможности. Откинув назад черные, идеально подстриженные короткие волосы, она раскатисто расхохоталась, но, по мнению Фионы, это больше походило на гогот.

И словно подруги еще не поняли, как Софи рада, та театрально хлопнула себя по бедру.

– Вы бы видели свои лица! Вот это зрелище!

Фиона ничего забавного в ситуации не видела:

– Софи, сумасшедшая! Ты чуть нас не сбила!

– Расслабься, у меня все под контролем.

– Ты просто маньячка! – воскликнула Сью. – Ты кого-нибудь убьешь этой штукой!

– Это электросамокат, дорогуша, – сообщила Софи. – Я взяла его в аренду. Вношу свой вклад в защиту окружающей среды.

– Что, убивая людей? – уточнила Дэйзи.

Электросамокат с жужжанием ожил, и Софи помчалась на них. Дамы снова бросились к обочине. Саймон Ле Бон зарычал на приближающееся средство передвижения.

Софи затормозила в последний момент, и самокат слегка занесло.

– Какие вы нервные, глупышки! Что вы вообще тут забыли?

– Не твое дело, – отрезала Фиона.

– М-м, – Софи потерла подбородок. – О! Я знаю. Вы ведете свое любительское расследование?

– Может быть, – ответила Сью.

Софи выглядела довольной собой:

– Так и есть, а? Вы приехали посмотреть на сгоревший дом на пляже. Вы над этим случаем работаете, я правильно поняла, да? Ну что, хороший я детектив? Вам стоило бы нанять меня. Я бы вмиг раскрыла это дело. И знаете, я бы точно могла получить роль детектива в сериале, если б не решила стать пиарщиком.

Софи имела привычку убеждать всех, кто был готов ее слушать, что если б она не стала лучшим в мире гуру пиара (по ее собственным словам), то могла бы стать лучшей в мире актрисой/балериной/композитором/хирургом/посредником на мирных переговорах/лауреатом Нобелевской премии (нужное подчеркнуть).

– Раз уж мы заговорили, ты-то здесь что делаешь? – спросила Фиона, быстро переводя тему с раздутого эго Софи.

– Я так рада, что ты спросила. Еду повидаться со своей хорошей подругой Битси. Она приехала сюда на лето, для разнообразия – устала от юга Франции. Сняла пляжный домик.

– И давно она здесь? – спросила Фиона.

Софи обиженно качнула головой:

– Она никого не убивала, если ты про это. Она только сегодня приехала. Но она просто обалденная. В восьмидесятых была настоящей светской львицей. Вы обязаны познакомиться с ней.

Позади раздался натужный скрип самого обычного велосипеда.

– Поторопись, копуша! – крикнула Софи.

Троица обернулась и увидела помощницу Софи: раскрасневшаяся Гейл, пыхтя, болезненно медленно крутила педали старенького велосипеда с корзинкой для покупок. На ней был хлипкий шлем и светоотражающий жилет в пятнах. Гейл была человеком немногословным.

Фионе она нравилась, и ей нравилось проводить с ней время. Как и им всем. Нехватку слов она восполняла своим талантом в технологиях, и Фиона гадала, зачем Софи понадобилось тащить Гейл к своей светской львице.

С жалобным визгом тормозов Гейл остановилась.

– Порядок? – выдохнула она, опираясь на руль и переводя дух. Ее деревянная трость для ходьбы была примотана к ненадежному багажнику сзади.

– Привет, Гейл! – поздоровались подруги.

– Гейл будет подавать напитки на вечере, – сообщила Софи.

Теперь все стало ясно. Гейл вызвали на роль прислуги. Фиона надеялась, что ей заплатят за потраченное время.

– Подавать напитки? – переспросила Сью. – Сколько вас там будет?

– О, только мы с Битси. Поехали, Гейл. Нет времени болтаться тут. Нам еще вечеринку устраивать. – Софи хихикнула, нажала на кнопку скорости и выполнила идеальный поворот на сто восемьдесят градусов. – Не забудьте присоединиться к нам на коктейль, когда закончите свою детективную ерунду. Домик под номером 98, фасадом к морю. Поехали, Гейл. Тебе еще напитки разливать. Пока-пока!

Гейл едва успела глотнуть воздуха, как уже снова пустилась в путь вслед за своим боссом.

– Бедная Гейл, – заметила Дэйзи. – Она выглядела измотанной.

Неравнодушная Сью кивнула.

– Еще и весь вечер разносить напитки Софи и этой Битси – она по одному описанию звучит ужасно. Хуже, чем Софи, если это вообще возможно. Нужно любой ценой держаться от этого дома на расстоянии.

Все кивнули, но у Фионы втайне были свои планы.

Наконец они втроем выбрались из-под сени деревьев, и бухта оказалась у них по левую руку. Асфальтовую тропинку поглотил бархатистый желтый песок, провозглашая начало косы Мадфорд-Спит с двумя идеально ровными рядами цветных пляжных домов: один ряд стоял лицом к бухте, другой – к морю. А перед ними, будто собирая все дома в кучку, стояло большое и вытянутое здание. Ресторан «Прилив». С одного бока его прикрывали поросшие травой дюны. С плоской крышей, из изъеденного солью и выбеленного солнцем дерева, ресторан растянулся почти на всю ширину косы. С внушительной террасы открывался роскошный вид на бухту и на монастырь за ней, выделяющийся на фоне неба. Сегодня, впрочем, столики и стулья стояли пустые, а окна ресторана казались темными и безжизненными. Было что-то тревожное в этом морозном августе, который обычно был самым «отпускным» месяцем, и в пустом покинутом ресторане.

Лицо Дэйзи сморщилось от разочарования:

– Чтоб тебя. Ресторан закрыт. А мне ужасно нужен горячий шоколад.

– У них есть кое-что получше, – заметила Фиона, указав на край крыши, утыканный камерами наблюдения под разными углами.

Неравнодушная Сью шагнула на пустую террасу. По очереди она вставала под каждой камерой и прослеживала направление, куда та была направлена.

– Все углы просматриваются. А с той нижней видны все фасады домиков по эту сторону.

– Жди здесь. – Фиона обошла вокруг ресторана и вышла на сторону, которая выходила на море и остров Уайт вдалеке. Через минуту она вернулась. – То же самое сзади. Четыре камеры, все направления просматриваются, четкий вид всех домов фасадом к морю. И еще есть камера, с которой просматривается узкий проход между двумя рядами домиков.

Сью ахнула:

– Получается, нельзя ни зайти, ни уйти с косы, не попав на камеры!

Троица обменялась озадаченными взглядами: это новое открытие казалось бессмысленным. Кто бы ни совершил поджог, его бы застали либо на входе, либо на выходе из домика – если, конечно, все камеры работали.

Дэйзи поморщилась:

– Никто не слышит звук паровоза?

Глава 6

Фиона склонила голову, прислушиваясь. Дэйзи была права. До них донеслось пыхтение и грохот паровоза, которые становились все громче и громче. Но никакой железной дороги рядом не было.

– Может, это туристический поезд?

Неравнодушная Сью прислушалась:

– Нет, это не он. Похоже на настоящий…

– И доносится оттуда, – указала Дэйзи на косу. Они пошли на странный звук, который дополнился пронзительным свистом, напугавшим морских птиц, тут же разлетевшихся с берега. Звук неожиданно стал громче: распахнулись французские окна дома номер 7, и оттуда вышел крепкий мужчина в бежевых шортах для сафари, прогулочных сандалиях и рыбацком жилете со множеством карманов, наброшенном поверх рубашки в голубую клетку. Шерстяные носки, натянутые до самых колен, скрывали мясистые икры. Густые и похожие на проволоку волосы с проседью сочетались с такими же усами. Он плюхнулся в шезлонг с термокружкой в руке и с самым довольным выражением, слушая окутывающую его симфонию звуков паровоза.

Заметив три пары уставившихся на него глаз, он подпрыгнул:

– Я могу выключить, если вам мешает.

– Это паровоз? – уточнила Дэйзи.

Мужчина выглядел почти оскорбленным:

– Это паровоз «Маллард» № 4468 класса А4. Самый быстрый и прекрасный паровой локомотив в мире. – Из какого-то из многочисленных карманов жилета мужчина извлек пульт и убавил громкость. – Он у меня записан, как и еще пятьдесят других паровозов. Я могу определить их всех только по звуку. Каждый из них уникален. Не знал, что здесь еще кто-то есть, а то включил бы в наушниках.

– Да, что-то маловато людей, – заметила Фиона.

– С самого пожара так, – ответил он. – Отпугнул многих, но не меня.

– А вы были здесь той ночью?

– Нет.

Фиона тайком сверилась со списком владельцев домов, который дал ей Энтони Оуэнс. Пробежавшись по номерам, она нашла домик номер 7. Владелец: Фрэнк Маршалл. Он выделен не был.

– Знаете, кто это мог быть? – спросила Сью.

Фрэнк Маршалл сжал свободную руку в кулак:

– Нет, но если доберусь до них, то уж задам жару, это я вам говорю. Взять и сжечь дом Малкольма! Нарушить наш покой! Я купил здесь дом в 2008-м, и за все это время ничего подобного не происходило. Просто непростительно.

– Вы знали Малкольма?

– Все знали Малкольма. Он был кем-то вроде местной достопримечательности и все такое.

– Его все любили?

Фрэнк Маршалл помедлил.

– Да, я бы сказал да.

– А его домик? – уточнила Сью. – Немного чересчур, нет? Все эти украшения. Кому-то, должно быть, пришлось не по вкусу.

Фрэнк Маршалл усмехнулся, и усы у него дернулись.

– Ну такой уж был Малкольм. Ему сходило с рук многое из того, что не сошло бы нам.

– Например? – спросила Фиона.

Фрэнк Маршалл снова запнулся – возможно, не ожидал, что ему придется рассказывать подробности.

– О, ну, всякие пустяки. Мог не уступить дорогу туристическому поезду, который хотел обогнать Малкольма на велосипеде. Мог выбросить пустые стеклянные бутылки в мусорный бак в шесть утра, когда все спали. На это у нас строгий запрет, учитывая, что большинство жителей любят поспать подольше. Но не я. Я ранняя пташка. Надо использовать день по максимуму.

– Кто-то был с ним не в ладу? Может, в ссоре? У него были враги? – Неравнодушная Сью изобразила удары кулаками.

Фрэнк Маршалл поерзал в шезлонге, затем сделал глоток из термокружки.

– Нет, не думаю. Во всяком случае, из тех, кого я знаю. А знаю я тут всех. То есть я имею в виду, что несмотря на всю свою эксцентричность, он компенсировал ее другим. – Фрэнк кивнул на небольшой ветряк на крыше своего домика, крутящийся на холодном ветру: – Малкольм починил его. Он отлично разбирался в любой механике: детские самокаты, велосипеды – в чем угодно, и чинил все бесплатно. Особенно хорошо он разбирался в лодках. – Фрэнк откинулся на спинку шезлонга, намереваясь углубиться в тему. – Видите ли, каждый владелец пляжного дома имеет право бесплатно пришвартовать лодку в гавани. И вот уже есть целая толпа, купившая небольшие моторные лодки и надувные катера, и все прекрасно, пока они работают. А Малкольм чинил их бесплатно. Его частенько видели сидящим на веранде, по уши в запчастях, пока он ковырялся в чьем-нибудь подвесном моторе.

– Так если он всем помогал, зачем кому-то его убивать? – спросила Дэйзи.

Фрэнк Маршалл глотнул еще чая.

– Хотите знать мое мнение? Поджигатель случайно выбрал его дом. Вы же знаете, какие сейчас подростки. Им скучно. Не могут придумать, чем заняться, поэтому приходят сюда и портят жизнь остальным. Делают ее невыносимой.

– Надеюсь, их скоро поймают, – закруглилась Фиона.

Фрэнк Маршалл только крякнул в ответ. Дамы попрощались и двинулись к другому концу косы. Когда их уже было не услышать, Неравнодушная Сью спросила:

– Ну что о нем скажете?

– Судя по списку Энтони Оуэнса, его зовут Фрэнк Маршалл, – отозвалась Фиона. – И он не соврал, его действительно не было здесь в ту ночь – имя не подчеркнуто. Но что-то с ним не так, и это не потому, что он любит слушать звуки паровозов.

Остановившись, Дэйзи нагнулась и подобрала ракушку, которую спрятала в карман.

– А мне нравится, как звучат паровозы.

– Я тоже неравнодушна к ним, – согласилась Сью. – Но вы заметили, его больше волновало то, что нарушили спокойствие и тишину места, а не то, что Малкольм умер?

– Бесчувственно с его стороны, я сразу подумала, – добавила Дэйзи. – Кстати, об этом: он даже не предложил нам чая.

Фиона согласилась. С приоритетами Фрэнка Маршалла явно было что-то не так. Его больше возмущало то, что преступник или преступники посмели прийти на косу и нарушить мир и порядок их маленького мира, а не то, что при этом кто-то погиб. Что этот чудесный милый заповедник моря и песка омрачен поджогом, нежели убийством. Что за человек такой Фрэнк Маршалл, раз ставит качество своей жизни выше ценности самой жизни? К тому же, как сказала Дэйзи, он не предложил им чая, а это всегда выдает человека. Фиона почувствовала, что ее зловещая теория о маленьком изолированном сообществе, которое защищает себя и свой мир, получила чуть больше оснований.

Глава 7

Дружным строем они шли по песку, мимо рядов разноцветных пляжных домиков, украшенных веселыми и глупыми табличками с названиями, сделанными вручную. Большинство обыгрывали кричащие морские каламбуры вроде «Прилив сил», «Морское упоение», «Дурацкие мотивы», «Доживем до моря» и, любимое Фионино, «Вечно довольная рожа». Перед домиками располагались небольшие милые веранды, заставленные всевозможной уличной мебелью. Некоторые жители предпочли традиционные скамейки для пикника и шезлонги, другие выбрали подвесные кресла и гамаки, качающиеся на ветру. Люди в домах, смотревших на гавань, наслаждались великолепными закатами, а жившие в тех, что стояли позади, просыпались вместе с захватывающими восходами прямо над морем. Точнее, наслаждались бы, будь в домах кто-то, кто мог бы это увидеть. Все домики были наглухо заперты.

Дэйзи подняла телефон, снимая на камеру каждый дом, который они проходили.

– Какой бы вы выбрали, с видом на бухту или на море?

– Никакой, – ответила Сью. – Я бы подкопила денег и инвестировала в ценные бумаги с низким риском. Гарантированный доход.

Дэйзи фыркнула в ответ на циничное замечание Сью.

– Фиона, а ты?

Фиона же задумалась о другом. Что-то ее мучило, какая-то деталь, которая казалась бессмысленной с самого их прихода.

– Если камеры на стенах ресторана контролируют единственный вход и выход с косы, почему полиция не опубликовала кадры с поджигателем?

Неравнодушная Сью задумалась:

– Возможно, камеры не работали или же поджигатель или поджигатели – сами владельцы домиков, были здесь в ту самую ночь.

– Давайте предположим, что камеры работали, – ответила Фиона. – И в три тридцать утра поджигатель попал бы на камеру при выходе из дома, до того, как устроить пожар.

Сью подобрала плоский камушек. Она всегда отлично подавала мяч, и теперь камушек отскочил от воды семь или восемь раз.

– Может, они подготовились раньше и затерялись в толпе. Тогда еще такой холодины не было. Погода стояла отличная, и отдыхающих приехало много. Он или они могли спокойно оставить зажигательное устройство у дома Малкольма и поставить таймер. Замаскировать под охладительный контейнер или что-то такое, что не вызвало бы подозрений.

– Или, возможно, они спрятали его в одном из украшений на фасаде, когда Малкольм отвернулся, – предположила Дэйзи. – А таких мест было много.

– Это мы вскоре и выясним, – ответил Фиона.

Впереди уже виднелась внушительная квадратная фигура Мартина, который работал пожарным на полставки, а по совместительству оказался мойщиком окон у Фионы. Его ярко-рыжие волосы и борода напоминали маяк на фоне почерневшего остова дома номер 117. Полицейская заградительная лента хлопала на ветру, обхватив сгоревший домик и те, что стояли по обе стороны от него: соседние дома почти не пострадали, разве что стены слегка обуглились.

– Привет, Мартин, – улыбнулась Фиона. – Спасибо тебе большое, что согласился встретиться с нами.

– Рад помочь, – ответил он. Несмотря на холод, Мартин не дрожал – хотя на нем и была лишь футболка с коротким рукавом, открывавшим мускулистые веснушчатые руки.

Когда Фиона представила своих коллег, Сью сразу же перешла к делу – так ей не терпелось узнать, как начался пожар:

– Вам удалось достать нам копию отчета пожарных?

Мартин покачал головой:

– Нет, но я его прочитал.

– И каков вердикт? – спросила Фиона.

– Все очень странно и нелогично.

– В каком смысле?

Мартин принялся, жестикулируя, объяснять:

– Ну, в общем и целом поджог – преступление несложное. Кто-то устраивает пожар и делает ноги. В первую очередь мы ищем исходную точку – место, где пожар начался. Но здесь исходная точка очень странная. Сейчас покажу.

Мартин нырнул под заградительную ленту, три дамы последовали за ним.

– Э-э, вы не должны тут находиться! – громко раздался позади властный голос. Они обернулись и увидели Фрэнка Маршалла, упершего одну руку в бок (потому что в другой он все еще держал термокружку). Фиона задумалась, тот же самый ли там чай или он успел заварить себе новый. Как бы то ни было, его кружка вызывала в ней серьезную чайную зависть.

С не слишком довольным видом он указал на сгоревший дом:

– Раньше я владел охранным предприятием. А это все еще место преступления.

– Все в порядке, – ответил Мартин. – Я пожарный, а эти дамы – частные сыщицы, которые расследуют убийство.

Нахмуренные брови Фрэнка Маршалла расслабились.

– Что же вы сразу не сказали? Если не возражаете, кто вас нанял?

– Энтони Оуэнс, – ответила Фиона.

– А, этот, – презрительно фыркнул Фрэнк Маршалл. – Я слышал, что он собирался привлечь сыщиков.

– Что не так с Энтони Оуэнсом? – спросила Фиона, но тут же пожалела о своем вопросе.

Мужчина покачал пальцем:

– Как можно представлять владельцев пляжных домиков, если у тебя самого его нет? Вот что я хотел бы знать.

Неравнодушная Сью уже открыла рот, чтобы ответить, но Фрэнк поднял руку, останавливая ее:

– Знаю, что вы хотите сказать: раньше у него был домик, но сейчас-то нет? Он не находится в гуще событий, как мы. Поэтому я и основал Ассоциацию владельцев домов на косе Мадфорд-Спит, чтобы интересы всех владельцев были представлены как должно.

– Разве не этим занимается Энтони Оуэнс? – поинтересовалась Сью.

Фрэнк Маршалл презрительно фыркнул:

– Нет, у него Ассоциация жильцов на косе Мадфорд-Спит. Совершенно другая организация. Если хочешь сделать что-то хорошо, сделай сам, вот мой девиз. Как я вам уже сказал минуту назад, дамы, это были подростки в своих накидках с капюшонами. Кто ж еще. Приходят сюда, устраивают переполох. Нарушают нашу мирную жизнь. Как председатель Ассоциации владельцев домов на косе Мадфорд-Спит, я хочу предложить ввести комендантский час после шести вечера. Нельзя будет оставаться никому, кроме владельцев…

Мартин прервал то, что уже грозило превратиться в обличительную речь о долгой и мучительной борьбе обладателя роскошного пляжного дома, вынужденного страдать и терпеть отбросы общества:

– Вы не против, если мы продолжим? У меня скоро начнется смена.

– Конечно, – ответил Фрэнк. – Я очень уважаю пожарных и спасателей. Я, может, и сам бы стал пожарным, если б не пошел в сферу безопасности. И я бы хотел присоединиться. Послушать, что вы можете рассказать, – полиция нам ничего не сообщила. – И, не дожидаясь ответа, мужчина нырнул под ограничительную ленту.

– Э-э, почему бы и нет, – произнес Мартин.

Сгоревший домик Малкольма представлял собой печальное зрелище. Весь остов, хоть и почерневший, сохранился, вместе с четырьмя стенами. Но окна разбились, и части крыши не хватало. Снаружи, на веранде, коллекция статуэток и сувениров Малкольма либо расплавилась, либо превратилась в угли и золу. Но рога наверху вызывающе торчали, цепляясь за конек крыши.

Мартин продолжил свои объяснения:

– Той ночью была не моя смена. Мы знаем, что Малкольм, к сожалению, расстался с жизнью из-за отравления дымом. Моим коллегам удалось потушить огонь, дом не успел сгореть целиком, поэтому о природе пожара мы можем узнать. Как я уже говорил, поджог – не такое сложное преступление. – Наклонившись, он указал на сломанную входную дверь. – Поджигатели обычно выбирают самый простой и легкий способ устроить пожар. В этом случае здесь, где дверь соприкасается с террасой…

– Чтобы устроить пожар, они поджигают какие-нибудь воспламеняющиеся предметы или промасленные тряпки, – встрял Фрэнк Маршалл. Фиона видела, что ему отчаянно хотелось занять место альфа-самца в этой ситуации, а возможно, вообще во всех ситуациях, и мужчина возомнил, что его самоуверенно-снисходительные пояснения любителя превосходят знания профессионала Мартина. – А потом – вуаля! И у вас пожар. Вот как я бы сделал.

Все молча уставились на него, в замешательстве от последнего высказывания.

Фрэнк Маршалл слегка вздрогнул, осознав, что иногда лучше держать язык за зубами.

– Не то чтобы я когда-нибудь что-то такое делал, конечно, нет. Пожалуйста, продолжайте.

Мартин выждал какое-то время, собираясь с мыслями после непрошеного вмешательства.

– Итак, если б пожар начался здесь, я бы ожидал увидеть классическую форму в виде галки – так огонь распространяется по вертикальной поверхности. Еще один способ – полить бензином вон там, и тогда бы на веранде осталась форма круга, в месте, где огонь перекинулся бы на дверь.

Фрэнк Маршалл пощелкал пальцами:

– Малкольм частенько чинил навесные моторы прямо на веранде. Мог и разлить масло или бензин, чудак этакий. Вот что случилось. Теперь все логично. Это, может, и не поджог вовсе. Старый дурак, должно быть, сам свой дом и сжег.

Мартин от этой необоснованной теории поморщился.

– Вот только загвоздка в том, что пожар начался не на веранде. Может, поджигатель не хотел подходить к деревянной палубе, вдруг доски бы скрипнули…

Фрэнк снова щелкнул пальцами:

– И разбудили бы Малкольма!

С каждой секундой его непрошеные замечания раздражали все сильнее, и у Фионы тихонько зазвенело в ушах.

– Может, мы позволим Мартину закончить свою историю, – поспешно предложила она.

Фрэнк кивнул:

– Конечно.

Пожарный продолжил:

– Да, скрип мог бы разбудить Малкольма. У этого здания есть особенность, подарок судьбы, который редко бывает у других. – Мартин присел на корточки на песок и указал вниз, под дом: – Все пляжные домики построены на сваях и возвышаются над песком примерно на метр. И у большинства домов под полом имеется дополнительное пространство для хранения, и оно закрыто. Но не в этом случае. Тут все открыто, древесина сухая, разжигай не хочу. Два идеальных места для совершения поджога, но наш убийца не воспользовался ими и выбрал самое сложное. Идите за мной.

Мартин поднялся на ноги и шагнул в узкий проход между домами, а остальные – следом за ним.

– Пожар начался здесь, на стене справа.

– Звучит логично, – заметила Фиона. – То есть так поджигателя никто бы не заметил.

– Верно, но посмотрите вот сюда, – Мартин указал вверх на стену, где четко различался продолговатый полуовал, там, где огонь был сильнее всего. Облицовка отвалилась, обнажив деревянный каркас, торчащий точно почерневшие ребра. – Огонь распространился отсюда, примерно на тридцать сантиметров выше человеческого роста. Это видно, так как здесь дерево горело дольше и разрушилось сильнее.

– Но почему это сложно? – спросила Сью.

– На вертикальной поверхности разжечь огонь очень сложно, – взглянув на нее, ответил Мартин. – А настолько высоко – еще сложнее.

Впервые у Фрэнка Маршалла не нашлось что вставить.

– А как насчет старого трюка с баллончиком аэрозоля и зажигалкой? Или они могли использовать паяльную лампу, – предположила Фиона. – Ну, знаете, маленькие такие, ручные. Направляешь на дерево, и оно загорается.

Мартин покачал головой:

– Слишком большой след от возгорания и для аэрозоля, и для лампы. Но даже если так, почему так высоко? Почему бы не держать лампу на уровне талии или груди? Зачем держать над головой?

– А зачем вообще держать? – снова влез Фрэнк. – Так и застукать могут. Можно поставить лампу на землю, направив пламя на дерево, или прислонить к чему-то. Оставить включенной и убежать!

Наконец-то Фрэнк Маршалл сказал что-то дельное. Зачем выбирать настолько странный способ поджога, если в распоряжении есть более удобные варианты, – как-то противоречит здравому смыслу. У дам из благотворительного магазинчика ответа на это не было, и у Фрэнка Маршалла тоже. Они оторопело смотрели на стену.

Мартин пожал плечами:

– Хотя это если по-научному. В паяльных лампах в качестве топлива используется бутан, пропан или сжиженный нефтяной газ, как и в бытовых аэрозолях-пропеллентах. В отчете указано, что ничего из этого не обнаружили. Для поджога использовали обычный неэтилированный бензин с заправочной станции.

– А как насчет огнемета? – поинтересовалась Дэйзи. – Там бензин?

– Верно, – согласился Мартин. – Вот только воспользоваться огнеметом было бы проблематично. Это большие тяжелые штуковины, баллоны пристегиваются за спину, и использовать огнемет в таком ограниченном пространстве невозможно. Жар будет такой силы, что сгорит сам поджигатель – если, конечно, он не наденет защитный асбестовый костюм и шлем. Ну а след возгорания от него был бы просто огромен.

Фиона подошла поближе, рассмотреть почерневшее дерево вверху стены.

– То есть кто-то принес канистру бензина, плеснул на стену, допустим, чуть выше, чем планировалось…

– Над головой – или же поджигатель был ростом выше двух метров.

Фиона согласно кивнула:

– Ладно, кто-то очень высокий и не обладающий здравым смыслом плеснул на стену бензином и поджег. Звучит достаточно просто, пусть и нестандартно.

Мартин вздохнул:

– Дальше странности не кончаются. Жидкость всегда подчиняется закону гравитации. Если б все так и произошло, у нас был бы вертикальный след возгорания, столб огня, если хотите, – там, куда успел стечь бензин, пока его не подожгли. Но тут горючее словно преодолело гравитацию, собралось в лужу на вертикальной поверхности и осталось там, не стекая. След возгорания – большой круг, размером примерно с пляжный мяч, а потом след от огня пошел вверх, и получился полуовал.

– А это не могло быть какое-то зажигательное устройство? – спросила Дэйзи.

– Никаких следов устройств, – ответил Мартин.

Все пятеро застыли, молча изучая картину разрушения, надеясь обнаружить какую-нибудь подсказку. Но все, что они видели, – это обуглившееся до разной степени дерево. Дом отказывался давать подсказки и раскрывать секреты. Он просто стоял, немой, застывший и полусгоревший, отказываясь помогать им и лишь сильнее запутывая.

Глава 8

Фиона с подругами поблагодарили Мартина за потраченное время, предложив неограниченное количество чая и торта в любое время, когда бы он к ним ни заглянул, и распрощались. Пожарный поспешил на смену, но пообещал еще подумать об этом поджоге и поделиться соображениями – своими или коллег, если вдруг услышит на работе. Фрэнк Маршалл, удовлетворенный тем, как глубоко удалось сунуть нос в их дела, поспешно скрылся в собственном домике.

Выяснение причины пожара никак им не помогло с раскрытием убийства, а лишь больше запутало. Улики скорее озадачивали, чем давали ответы.

Неравнодушная Сью под гнетом поражения и досады собиралась повернуть назад и пойти домой, но Дэйзи хотела пройти косу, сужавшуюся, точно песчаный наконечник стрелы, до конца.

– Я думала, у тебя ноги устали! – возмутилась Сью.

– Устали. – Дэйзи по-прежнему держала телефон, снимая последние домики. – Но я хочу заснять все.

– Зачем? – поинтересовалась Фиона.

– Увидишь, – озорно улыбнулась Дэйзи.

Ряды пляжных домов закончились. Впереди зловеще темнели очертания «Дома Контрабандистов». Толстые стены были выложены из серого камня, узкие окна в черных рамах щурились с фасада: на протяжении почти двух столетий дом стоически переносил все капризы погоды.

– Как будто из романа Дафны дю Морье, – заметила Сью.

Фиона не могла не согласиться. Мрачный вид и пугающее название идеально подходили в качестве зловещих декораций для какого-нибудь романа.

И если ресторан «Прилив» открывал ряд домиков в начале косы, то «Дом Контрабандистов» ставил выразительную точку в ее конце. Он охранял Проток[8] – узкий и коварный пролив, который впадал из бухты в море.

Дэйзи повернула телефон камерой к дому, чтобы заснять его во всем готично-жутком великолепии.

– А вы знали, что раньше местные считали, что здесь живут привидения? – спросила Дэйзи. – Они слышали какой-то стук изнутри, когда там никого не было. Но оказалось, что, когда прилив был особенно сильным, подвал затапливало и пустые бочки из-под рома стукались друг о друга.

– Э-э, а я слышала, что на самом деле это был дом кораблестроителя, – заметила Неравнодушная Сью. – А историю про пустые бочки стащили из романа Джона Фолкнера[9], немного приукрасив реальность, чтобы привлечь больше посетителей.

– Мне кажется, так романтичнее, – ответила Дэйзи.

Какой бы ни была история этого дома, его, как и многие классические здания на берегу моря, отреставрировали и обновили, а внутри разделили на квартиры для отдыхающих, что слегка сгладило его мрачное прошлое.

– Кстати, о контрабандистах, – сказала Дэйзи. – Что, если поджигатель приплыл на лодке из Мадфорд-Ки?

На другом берегу Протока разместилась очаровательная деревушка Мадфорд-Ки, где сгрудились в кучку рыбацкие домики, кафе с пабом и спасательная станция.

Там останавливались невзрачные рыбацкие лодки, а по всему причалу сохли горы наваленных друг на друга сеток для ловли омаров.

Неравнодушная Сью с тоской посмотрела на набережную:

– В детстве я часто бегала туда ловить крабов. Часами там пропадала.

– И я тоже, – присоединилась Дэйзи. – Забрасывала свою оранжевую удочку через поручень и ждала. Бекон всегда был лучшей наживкой. Мы ловили десятки крабов, а потом, перед тем как пойти домой, отпускали их обратно.

– А нам папа никогда не разрешал использовать бекон, – ответила Сью. – Слишком жирно для крабов, говорил он. И мы обходились куриными косточками.

Дэйзи поморщилась, а потом указала в ту сторону:

– Смотрите, там лодочная станция. – За всеми зданиями вдоль края бухты теснились шлюпки и весельные лодки. – Может, кто-то украл лодку, глубокой ночью приплыл сюда, поджег хижину Малкольма и уплыл обратно?

– Проблема остается, – покачала головой Фиона. – Он бы все равно попал на камеру.

– Так далеко точно нет, – не согласилась Дэйзи. – Неужели у ресторана настолько мощные камеры?

– Не у ресторана. – Фиона указала на «Дом Контрабандистов». На стенах, чуть выше головы, лепились грозди камер.

Подруги проделали то же самое упражнение, проверяя, куда смотрит каждая из них. Все углы здания просматривались, как и все направления: камеры обеспечивали непрерывное наблюдение и за косой Мадфорд-Спит, включая фасады всех домов, а также узкий проход между рядами домиков.

– Кто-то мог незамеченным добраться сюда на лодке из Мадфорд-Ки, – заметила Фиона. – Но ступив на берег, ему пришлось бы идти до домиков по пляжу, и тогда он точно бы попал на камеры.

– Это если предположить, что камеры работают, – повторила Неравнодушная Сью.

Фиона взглянула на камеры над головой:

– Это нам и предстоит выяснить.

И в этот момент в самом верхнем окне мелькнула чья-то тень. Человек.

Кто-то был там, наверху. И очень старался, чтобы его не заметили.

Глава 9

Фиона бросилась к единственному входу в здание. Черная деревянная дверь, тяжелая и неприступная, была обита железом и выглядела так, словно вела в средневековую крепость, а не в гостеприимный загородный дом.

К стене была прикреплена несколько не соответствующая общему виду современная система домофона с четырьмя светящимися кнопками и динамиком. Три из них – для съемных квартир, а у четвертой значилась подпись: «ВЛАДЕЛЕЦ».

Фиона на нее нажала. Тишина.

Она нажала на остальные кнопки. Снова ничего.

Тогда она нажала на четвертую кнопку и держала не отпуская. Все равно никакого ответа.

– Готова поклясться, что видела там кого-то, – сказала она. – И нам правда нужно посмотреть запись с камер. – Фиона отступила от двери, вглядываясь в окно, и крикнула: – Ау! Есть кто-нибудь дома?

Тишина.

Неравнодушная Сью подобрала камень и примерилась:

– Можно привлечь внимание вот этим.

– Только не правой рукой, – возразила Фиона. – Так, боюсь, ты разобьешь стекло.

Фиона еще раз громко крикнула, но из дома не донеслось ни звука в ответ.

– Так или иначе мы получим эти записи.

Свет утекал сквозь облака, так что дамы решили пока сдаться и отправиться обратно домой по косе со стороны моря. Дэйзи снова снимала каждый пляжный домик. Все они, однако, стояли пустые и темные.

Все, кроме одного.

Дальше по побережью грохотала и долетала до них танцевальная музыка. Одинокий пляжный дом распахнул свои двери веселью. Ярко светящийся куб выделялся на фоне остальных, эдакий маяк радости в наступающих сумерках. Над верандой были крест-накрест развешаны разноцветные гирлянды, в каждом углу стояли пальмы, скорее всего искусственные. Множество уличных обогревателей излучали теплый оранжевый свет, а перед домом тлели угли барбекю. Очень похоже на пляжный клуб на Ибице – не считая уличных обогревателей, конечно. Не то чтобы Фиона когда-нибудь была там, но работала со многими стажерами, и они показывали ей фотографии.

На веранде виднелись трое: Софи Хэйверфорд растянулась в шезлонге, на барном стуле умостилась Гейл, готовая в любой момент броситься разносить напитки, а третья фигура кружила между ними с бокалом шампанского в руке, пытаясь танцевать.

Это, должно быть, и была пресловутая Битси. Фиона представляла ее утонченной светской дамой, шикарно одетой в любой ситуации, но на Битси было огромное и бесформенное розовое платье, в котором она утопала с головы до ног. Она выглядела так, будто Без[10], танцор рок-группы Happy Mondays, подрался с бланманже и оно одержало над ним верх. Двигалась Битси странно и дергано, но явно c удовольствием. По пляжу разносился ее хриплый кудахчущий смех, отражаясь от соседних пляжных домиков. К счастью, Фрэнк Маршалл жил далеко, иначе бы он обязательно пришел и велел перестать шуметь, хотя сам совершенно спокойно включал звуки паровоза на полную громкость.

Сью в панике схватила Фиону за руку:

– Надо уходить, пока нас не заметили! Мы еще можем сбежать, если перейдем на другую сторону косы!

Фиона высвободила руку.

– А мне бы хотелось познакомиться с Битси.

– Мне тоже, – поддержала Дэйзи. – Она забавная.

На лице Сью отразился крайний ужас.

– Вы шутите. Я вряд ли смогу вынести двух Софи Хэйверфорд за один вечер.

Фиона не могла согласиться. Софи была коварной и расчетливой и беспокоилась только о показной картинке, а Битси, похоже, это все нисколечко не волновало – разве что она догадывалась, что за ней наблюдают три сотрудницы благотворительного магазина. К тому же если Битси планировала остаться на все лето, им не помешает знакомый человек на косе – следить за всем и слушать.

– Битси собирается прокатиться! – громко объявила Битси, пока дамы приближались к домику. Позабыв про бокал шампанского и танцы, она, спотыкаясь, спустилась по ступенькам на песок, где стоял электросамокат Софи.

– О нет, – застонала Сью. – Она говорит о себе в третьем лице! Вот уж к чему я неравнодушна – в отрицательном смысле. Можно мы уйдем?

Саймон Ле Бон, уловивший аромат мяса с барбекю, потащил Фиону к пляжному домику.

– Идемте, все будет хорошо. Может, Гейл приготовит нам горячий шоколад.

– Да, было бы здорово. – Дэйзи пошла за Фионой.

Судя по экстравагантно украшенному дому Битси, Фиона готовилась увидеть внутри полмагазина «Хэрродс». Сью с неохотой догнала их.

Битси взобралась на электросамокат. Софи резко села, отказавшись от прежней расслабленной позы.

– Пожалуйста, не сломай его. Я не хочу идти домой пешком.

– Не беспокойся, у Битси прекрасное чувство равновесия! – Битси нажала на кнопку, и самокат дернулся вперед, вспахивая песок по направлению к Фионе, Дэйзи и Сью.

– Эм, а эти штуки разве могут ездить по песку? – боязливо уточнила Дэйзи, глядя на виляющий из стороны в сторону самокат.

И не успел самокат подобраться поближе, как переднее колесо увязло и Битси полетела через руль, прямо к Неравнодушной Сью.

Глава 10

Сью в ужасе отшатнулась, когда Битси приземлилась на мягкую кучку песка прямо перед ней, раскинув ноги, с задравшимся до талии платьем. Учитывая, что под ним другой одежды не было, она показала немного больше собственного тела, чем планировала.

– Как если б «Основной инстинкт» снимали на косе Мадфорд-Спит, – прокомментировала Сью.

Битси запрокинула голову, расхохотавшись, а потом заметила, в каком она виде.

– О-оу, Битси снова показала слишком много! – Это «снова» подразумевало, что случается подобное регулярно, и Фиона задумалась, не от этого ли пошло прозвище Битси[11] – нередко показывающей части своего тела.

Битси поспешно дернула платье вниз, приводя себя в более скромный вид. Троица бросились к ней на помощь.

– Вы ничего не сломали? – спросила Фиона.

– Только пару браков, – грубовато расхохоталась она. – Вот это полет! Хочу повторить! – Она откинула высветленные пряди с изящного, как у эльфа, личика. Учитывая одну или две пластические операции, Фиона дала бы ей лет шестьдесят.

Не успела Битси подняться, как Саймон Ле Бон, привстав на задние лапы, принялся лизать ее лицо и вилять хвостом.

– И кто же этот красавчик? – Битси потерлась носом о его шерстку.

– Его зовут Саймон Ле Бон.

– Отличное имя! И шерсть точно как прическа у дорогого Саймона примерно в эпоху «Рио»[12].

– Вы знакомы с Саймоном Ле Боном? – спросила Дэйзи.

– О да, и с Ясмин[13]. Но мы перестали общаться. Я обыграла его в Pictionary[14], и он так и не смог это пережить. Саймон склонен к соперничеству в настольных играх. А Ясмин мастерски играет в «Твистер».

– Я неравнодушна к партии в Pictionary, – сказала Сью, слегка оттаяв после упоминания одной из ее любимых настольных игр.

Битси просияла:

– Тогда давайте сыграем! Но должна предупредить, я с карандашом как Тони Харт[15]. – Она чмокнула Саймона Ле Бона в лохматую макушку. – Фу-ты! Кажется, я не взяла игру с собой. Ни у кого из вас, случайно, ее нет с собой?

Все покачали головой. Лишний набор игры не та вещь, которую всегда носишь с собой, хотя, возможно, и стоило бы – во всяком случае, походный набор, для таких вот случаев.

Софи, фыркая и раздраженно бурча, направлялась к ним. Но вместо того, чтобы прийти на помощь Битси, она двинулась к своему электросамокату, подняла и проверила, работает ли он.

– О, Соф, я в порядке. Спасибо, что спросила. – Битси поднялась на ноги. Вытряхнув песок из волос и платья, она прошла прямо к самокату.

Софи встала между ними:

– Ну уж нет. Больше никаких самокатов.

– Софи, ну пожалуйста. Пожалуйста! Обещаю, я больше его не сломаю!

– Нет. Я не повезу тебя в больницу, если ты свернешь себе шею. Я и так кучу времени просидела в больничных коридорах реанимации из-за твоих алкогольных возлияний.

– Какая ты скучная!

Фиона не любила делать поспешных выводов, но раньше в Лондоне она встречала таких людей, как Битси, – в те редкие моменты, когда лично сталкивалась с тем самым одним процентом. Битси в душе была ребенком, совершенно очевидно. Богатый импульсивный ребенок в теле шестидесятилетней, в розовом платье-балахоне, который хотел развлечений и впечатлений, чтобы прогнать скуку, вызванную неограниченными деньгами и отсутствием иной цели в жизни, кроме как веселья. Больше всего такие люди боялись заскучать.

– Это те дамы, про которых я тебе рассказывала, – с усмешкой сообщила Софи. – Фиона, Дэйзи и Сью обожают раскрывать убийства.

Битси ахнула – совершенно искренне.

– Я настаиваю, чтобы вы зашли чего-нибудь выпить и рассказали мне все! Я просто обожаю детективные истории!

Глава 11

Дамы опустились на низкий уличный диван из нескольких секций с толстыми и мягкими, точно зефир, подушками. Битси, должно быть, получила его из Лондона прямо сегодня – судя по сваленной у пляжного домика упаковке. Фиона заметила изящный логотип на краешке подушки – компании Quiet Storm of Chelsea. Поискав в интернете, она обнаружила, что компания делала мебель только на заказ, и в основном для людей с яхтами и бассейнами. Цен на сайте не было, что явно сообщало: если вам нужно узнать цену на товар, то, скорее всего, вы не сможете его себе позволить.

– И как давно вы снимаете домик? – спросила Дэйзи, сделав несколько снимков для «Инстаграма»[16]. – Кстати, выглядит сказочно.

Битси тепло улыбнулась:

– О, спасибо. Я решила его купить. Только сегодня утром сделала владельцу предложение, от которого он не смог отказаться. Юристы все уладят завтра.

– Но ты же только приехала, – вмешалась Софи. – Это очень импульсивно даже для тебя.

– Знаю, но я просто влюбилась в это место. И знала, что так будет. Мне нужен такой домик насовсем, так хотя бы часть наследства не пропадет – хорошее вложение. И мне ужасно хочется убраться подальше от этих душных людей в Лондоне, чтобы у меня было здесь убежище. Ну, знаете, возврат к истокам, такой вот опыт. Время от времени обходиться без удобств. – Битси не глядя протянула бокал назад: – Гейл, будь душечкой, налей мне еще джин-тоник. А теперь к важным вопросам: расскажите мне об этом убийстве.

Фиона, Дэйзи и Сью по очереди рассказали обо всем, что им удалось узнать.

Они завладели вниманием Битси безраздельно: она слушала каждое их слово.

– И никто не знает, кто это сделал? Никаких улик?

– Пока нет, – ответила Фиона.

– Это шайка хулиганов в капюшонах, – вмешалась Софи. – Больше некому.

Как и Фрэнк, она предпочитала самый простой и очевидный вариант: свалить все на несовершеннолетних преступников.

– Софи, прекрати перебивать! – резко оборвала ее Битси.

Фиона взглянула на Софи, проверить, как та отреагирует. Обычно у ее заклятого врага всегда было наготове несколько колких ответов, но сейчас ее искусственно увеличенные губы оказались плотно сжаты. Из этого Фиона заключила, что баланс сил в их отношениях явно склонялся в пользу Битси.

Битси вновь обратилась к Фионе:

– А версии уже есть?

– Малкольм Крэйни был эксцентричным человеком, – ответила Фиона. – Он явно выделялся, был вроде местной богемы.

– Он мне уже нравится, – сказала Битси.

– Украсил свой пляжный домик самыми разными безделушками, – добавила Дэйзи. – Может, кто-то возмутился.

Гейл вложила в руку Битси бокал с джин-тоником. Та сделала большой глоток и продолжила:

– Ах да, я видела тот дом, когда только приехала. Мимо него точно не пройдешь. Ну так это просто ужасно, если кто-то убил его за то, что он отличался от других. Был собой. Каждому позволено быть тем, кто он есть. Это право каждого человека.

– Это банда подростков в капюшонах, – выплюнула Софи. – Вандалы портят собственность, вот и все. Вот моя теория. Вам надо бы ее расследовать.

Битси бросила на подругу неприязненный взгляд:

– Ох, Соф, заткнись, а? Мир крутится не вокруг тебя. И никто больше не называет их подростками в капюшонах. Продолжайте, Фиона.

– Ну, я думаю, кто-то в этом маленьком сообществе владельцев пляжных домиков просто обязан что-то знать. – Фиона взглянула на часы и поднялась на ноги. – Господи, сколько времени! Нам лучше вернуться, завтра на работу.

Дэйзи и Сью тоже встали.

Но Битси и слышать ничего не хотела:

– Что? Нет-нет. Останьтесь еще немного… ну пожалуйста! Это так весело! Выпейте еще, я могу заказать сюда еду.

– Мы не можем, сегодня будний день.

– Я сделаю большое пожертвование для вашего благотворительного магазина! Как он называется? «Собачкам нужны хорошие вещи»? Тогда завтра вы сможете открыться позже.

Фиона покачала головой:

– Боюсь, это так не работает. Но мы будем очень рады, если вы все же сделаете пожертвование. Простите, что уходим.

Битси застонала, точно ребенок, которому велели отправляться в постель. Она все еще не могла смириться с отказом, до тех пор, пока дамы не ступили с веранды на песок.

– Если я чем-то смогу помочь…

Фиона остановилась и развернулась:

– Да, раз уж вы предложили, есть кое-что.

Глава 12

Следующим утром Фиона вставляла ключ в замочную скважину двери магазина, когда зазвонил телефон. Звонила Битси.

– Цель обнаружена. Повторяю: цель обнаружена, – без приветствий приглушенным заговорщицким тоном серьезно сообщила она.

Прошлым вечером перед уходом Фиона дала Битси небольшое задание. Она попросила ее следить за «Домом Контрабандистов» и позвонить ей, если заметит, как владелец заходит или выходит.

– Выглядит подозрительно, – добавила Битси.

– Почему? – уточнила Фиона. Ей нужны были детали и факты, а не личное мнение.

– Он высокий.

– То, что он высокий, не значит подозрительный.

На том конце линии замолчали, Битси подыскивала ответ.

– Высокие люди могут заглядывать за всякие изгороди, заборы и тому подобное.

– Звучит как дискриминация людей по росту, Битси. И что он делает?

– С ним какой-то мастер, похоже чинит замок. Если хочешь его допросить, сейчас самое время.

– Буду как можно скорее.

– Хочешь, чтобы я его разговорила? Я умею.

– Нет, просто жди там. Наблюдай.

Фиона повесила трубку и написала Сью и Дэйзи, предупредить, что будет позже. Магазин она так и не открыла, поэтому вместе с Саймоном Ле Боном поспешила домой, схватила старый складной велосипед, на котором раньше ездила на работу, когда жила в Лондоне. На велосипеде, безусловно, добраться до косы было быстрее всего. Фиона осторожно посадила Саймона Ле Бона в корзину на руле и отправилась на Мадфорд-Спит.

Они ехали по дороге, и Саймон Ле Бон радовался изменению планов, его мокрый носик c интересом втягивал холодный утренний воздух. Фиона только жалела, что не капнула на цепь масла три-в-одном и та теперь скрипела при движении. Зато хотя бы прохожие услышат ее и успеют отойти.

Двадцать минут спустя Фиона прислонила велосипед к камню у «Дома Контрабандистов», оценивая обстановку. Опустила Саймона Ле Бона на песок, и он тут же принялся обнюхивать все вокруг, а потом быстро поднял заднюю лапу. В сущности, Фиона выглядела как типичный турист, приехавший посмотреть косу Мадфорд-Спит, что вполне ее устраивало. Она хотела сначала понаблюдать за владельцем, оценить ситуацию, узнать, что он за человек и как отнесется к тому, что на него набросится с вопросами сыщица-любитель.

Как и описывала Битси, владелец дома оказался высоким, за сто девяносто сантиметров, может даже сто девяносто пять, и тощий как палка. Редеющие тонкие волосы, слегка сутулый, и говорил он, судя по всему, со слесарем, присевшим у входной двери с молотком и долотом. Фиона уже собиралась подойти к ним, но чуть не подпрыгнула от раздавшегося за спиной голоса:

– Ты собираешься его допрашивать? – Рядом с ней оказалась Битси все в том же розовом безразмерном платье. Но она хотя бы в этот раз натянула под низ шорты для бега. – Можно мне тоже пойти? Для подстраховки, если дела пойдут неважно.

– Я собиралась только попросить взглянуть на записи с камер видеонаблюдения. – Фиона хотела действовать тонко и боялась, что едва ли Битси часто использовала это слово.

– Ну мало ли что. Он может разозлиться, угрожать.

– А может отказаться. У меня нет никаких прав смотреть эти записи, это частная собственность.

Битси смотрела на нее умоляющим взглядом.

– Спрашивать все равно будет кто-то один, – заметила Фиона.

Битси показала, будто застегивает рот на молнию:

– Ни слова не скажу.

Фиона сдалась, надеясь, что не пожалеет об этом решении.

– Ну что ж, ладно, в качестве моральной поддержки. Говорить буду я.

Битси сделала несколько импровизированных па. Саймон Ле Бон прыгал вокруг нее по песку, думая, что это какая-то новая игра.

– Нужно вести себя сдержанно, – добавила Фиона.

Битси тут же остановилась:

– Да-да, конечно. Это я от эмоций.

Вести себя сдержанно и не бросаться в глаза будет не так-то просто, особенно учитывая розовый наряд Битси. Фиона задумалась, не совершила ли она только что большую ошибку, пригласив с собой эту энергичную светскую львицу, у которой слишком много свободного времени – а для серьезного разговора слишком мало самообладания.

– Но говорить буду я, договорились? – напомнила ей Фиона.

– Хорошо, – энергично закивала Битси.

Они прошли несколько метров по песку до «Дома Контрабандистов». Слесарь откалывал долотом куски дерева. Он уже вспотел, и ему явно было не по себе. Частично из-за усталости, но в основном, как догадалась Фиона, из-за стоящего позади него хозяина дома, который потягивал чай из чашки и внимательно наблюдал за мастером.

– Усиливаете безопасность? – спросила Фиона, чтобы как-то начать разговор, но ей также было любопытно, зачем нужен новый замок.

Оба мужчины одновременно повернули к ней голову. Слесарь сразу же вернулся к своей работе, хозяин окинул подозрительным взглядом Фиону и Битси, а потом ответил:

– Нет, дверь тугая. Постоянно заедает. С трудом открывается. – Мужчина слегка расслабился и даже попытался слабо улыбнуться: – Если вы интересуетесь квартирами на лето, вам повезло. Все три свободны, так что можете выбрать. Я и небольшую скидку сделаю.

Фиона вспомнила слова Энтони Оуэнса о том, что люди здесь теряют деньги. Убийство и плохая погода в массовом порядке отпугнули гостей, и владелец дома отчаянно хотел добиться хоть какой-то сделки.

– А можно сначала посмотреть? – спросила Битси. Ненадолго ее хватило.

– Так вы хотели бы снять? – оживившись, уточнил мужчина.

– Не для себя. – Битси протиснулась мимо слесаря, осматриваясь. Фиона и Саймон Ле Бон прошли следом, пес рвался с поводка обнюхать все углы.

Коридор был светлый и просторный, со вкусом оформленный в белых и бледно-голубых тонах – такой контраст с суровым фасадом.

– Для моих друзей из Ричмонда. Хочу, чтобы они приехали сюда пожить, но чтобы им не пришлось ни о чем беспокоиться. Две недели быть их бариста – то еще развлечение.

– Прекрасно понимаю, что вы хотите сказать. – Владелец дома, пригнувшись, вошел вслед за ними и сразу же включил режим «продавца», хотя и поспешно подправил презентацию, добавив, что его дом для отдыха, как ни странно, идеально подходит для гостей, которых вы бы предпочли держать на расстоянии вытянутой руки.

Фионе пришлось перебить его в самом начале, пока он не зашел слишком далеко и не разозлился, узнав, что они не собираются ничего арендовать.

– А камеры у вас работают? – спросила Фиона.

– О да, – с энтузиазмом подтвердил владелец. – Место надежное и безопасное. Будет еще надежнее, когда дверь починят.

– Кажется, вы говорили, дверь застревает и не открывается? – уточнила Битси.

– Верно.

– Так если починить, значит, не так надежно будет?

Фиона не знала, чего хочет добиться Битси. И пока владелец не успел ничего ответить, Фиона вмешалась:

– Меня зовут Фиона Шарп, простите, как ваше имя?

– Себ, – ответил мужчина.

– Здравствуйте, Себ. Меня наняла Ассоциация жильцов на косе Мадфорд-Спит расследовать смерть Малкольма Крэйни.

– О, – уклончиво выдавил Себ.

Фиона немного подождала, полагая, что он, возможно, захочет что-то добавить к своему междометию. Но ничего не последовало, так что она продолжила:

– Да, и мне хотелось бы узнать, можно ли получить копию записей с камер видеонаблюдения той ночью.

Себ замялся, отводя глаза.

– Полиция уже все просмотрела. Ничего не нашла.

– И все же мне тоже хотелось бы взглянуть, – ответила Фиона. – Если вас не затруднит.

– Давайте проясним, – фыркнул он. – Вы сюда не жилье искать приехали?

– Нет, – покачала головой Фиона.

Себ начал подталкивать их к выходу, точно кошек:

– Боюсь, ответ – «нет», и я вынужден просить вас уйти.

– Пожалуйста. Нам бы это очень помогло в расследовании, – не сдавалась Фиона.

– Как я уже сказал, полиция ничего не нашла, поэтому не вижу, как это может помочь.

– Что вы теряете? – спросила Битси.

– Время, которое потребуется, чтобы пролистать файлы на компьютере, найти нужный временной отрезок и потом перенести его на флешку, которой у меня нет, а для электронной почты файл слишком большой.

Фиона извлекла из сумочки флешку:

– А у меня уже есть.

– Как видите, человек я занятой.

– Да, заняты тем, что наблюдаете за работой других, – огрызнулась Битси.

Фиона мысленно выругалась от этой грубости Битси. Так они далеко не уйдут.

– Да. Именно, – парировал Себ. – Это называется «управление проектными работами». А теперь, пожалуйста, уходите. Я бы захлопнул перед вами дверь, но, как видите, такой роскоши себе позволить не могу. Так что придется вам использовать воображение.

Фиона отчаянно пыталась придумать какой-нибудь план «Б», но ничего в голову не приходило. Единственное, о чем она думала, так это о словах Битси – что с владельцем «Дома Контрабандистов» явно что-то не то.

Глава 13

Фиона толкала велосипед по песку к началу косы, а Саймон Ле Бон дремал в корзинке на руле. Битси шла рядом, извиняясь на каждом шагу:

– Кажется, я все тебе испортила. Мне правда очень жаль, Фиона.

– Не переживай. Он в любом случае не собирался отдавать мне записи с камер, что бы мы ни сказали, но кое-что ты уловила правильно.

– Что же?

– Он подозрительный. Определенно что-то скрывает.

– Да-да! Подозрительный!

– И мне интересно, зачем он меняет замки. Действительно ли дверь застревала или кто-то пытался пробраться внутрь?

– Ну камер, чтобы поймать взломщиков, у него предостаточно.

Впереди женщины с удивлением увидели на пустой веранде ресторана официантку в теплой флисовой куртке, которая протирала столы.

– Смотри! – сказала Битси. – Ресторан открыт. Позволь угостить тебя бранчем и загладить свою вину.

Фиона уже собиралась сказать что-то в духе привычного «правда, не стоит», но тут вспомнила, что у ресторана тоже есть камеры. Раз она не смогла получить записи от Себа из «Дома Контрабандистов», оставался шанс посмотреть их в ресторане.

– Конечно, почему бы нет? Спасибо.

Они выбрали столик снаружи, на террасе, так как внутрь с собаками было нельзя. Официантка принесла им ламинированные меню размером с листок церковного гимна.

– А вы долго не открывались, – заметила Фиона.

– Верно. В такую арктическую погоду это бессмысленно, но через день-два тепло вернется, и владелец хотел, чтобы мы были готовы и работали.

Фиона заказала чайник чая и кекс, а Битси решила взять полный завтрак: яйца, сосиски, бекон, жареный картофель ломтиками и бобы.

– От этого свежего воздуха у меня зверский аппетит, – пояснила она.

Фиона поднялась:

– Извини, я отойду на минутку. Заскочу в дамскую комнату.

Туда идти Фиона вовсе не собиралась, просто хотела ненадолго отделаться от Битси, пока собирает информацию. Внутри ресторана она догнала официантку:

– Простите, можно мне поговорить с управляющим?

Кто-то позади них услышал вопрос Фионы.

– Я владелец, – произнес мужчина с круглым румяным лицом и в свитере странно подобранных пастельных цветов, который к тому же был слишком мал для его не менее круглого туловища. – Какие-то проблемы?

Официантка испарилась. Фиона представилась и повторила примерно все то же, что говорила несколько минут назад владельцу «Дома Контрабандистов». К сожалению, и ответ был как под копирку.

– Полиция уже изучила записи с камер, – ответил владелец ресторана. – И они ничего не нашли.

– Простите, как вас зовут? – спросила Фиона.

– Маркус.

– Здравствуйте, Маркус. Да, не сомневаюсь, что они все посмотрели, но мне бы хотелось самой удостовериться, просто чтобы вычеркнуть это из списка дел. Иначе я словно не очень тщательно подхожу к расследованию: владельцы домов на косе рассчитывают на меня и моих коллег, как и владельцы бизнеса здесь – включая, вероятно, и ваш.

Прикусив щеку изнутри, Маркус сказал:

– У меня просто нет времени. Надо поискать нужные файлы на компьютере, найти нужный отрезок, перенести их. Флешки у меня нет, а по почте не отправишь.

Его ответ почти слово в слово повторял ответ Себа. Как будто они заранее договорились, что скажут, точно парочка соучастников преступления. Или это чистое совпадение? Нет, слишком детально продумано. Слишком отрепетировано. Знакомы ли эти двое друг с другом, и, если да, по какой причине они отказывались показывать ей записи? Ведь, разумеется, это в их интересах – поймать убийцу и привлечь отдыхающих обратно на косу ради денег.

Определенно подозрительно.

И снова Фиона достала из сумочки флешку. И вновь получила уже знакомый ответ:

– Простите, я занятой человек. А теперь извините, мне пора. – И мужчина скрылся на кухне.

Фиона разочарованно пожала плечами, убрала флешку обратно в сумочку и вернулась к Битси.

– Все в порядке? – спросила та.

– В порядке. Но опять все без результата. Попросила владельца ресторана показать записи с камер и получила такой же ответ, почти слово в слово.

– Два подозрительных типа.

И как раз когда Фиона думала, что хуже быть не может, на террасу вышел Маркус и встал у их стола, сложив руки на груди.

– Мне очень жаль, но я вынужден просить вас уйти. Ваш заказ отменен.

Фиона не сумела скрыть своего изумления:

– И по какой же причине?

– Мне не нужна причина, – усмехнулся Маркус. – Я оставляю за собой право отказывать в обслуживании всем сомнительным посетителям.

– Сомнительным? – Фиона никогда бы не назвала себя сомнительной. Может, немного неаккуратной, но сомнительной – никогда.

– Дела идут не очень, а? – вдруг спросила Битси.

– А это тут при чем? – ответил Маркус.

Битси холодно смотрела на него.

– Хотите, станут еще хуже?

– ЧТО?

Она потыкала в телефон и сунула ему в нос экран с открытым профилем «Инстаграма».

– У меня тысяча подписчиков – и некоторым из них будет интересно узнать, насколько здесь ужасно.

Маркус сдавленно фыркнул:

– Пытаетесь угрожать мне тысячью подписчиков? Это ничто. Мизер.

Битси коварно улыбнулась:

– Дело в качестве, а не в количестве. – Она пролистала список подписчиков, наблюдая, как вытягивается лицо Маркуса. – Уверена, Найджелла, Гордон, Делия, Джейми и Хестон с удовольствием почитают, насколько здесь отвратительно, чтобы их миллионы подписчиков никогда сюда не пришли. Соцсети – такая жестокая штука. А теперь вы в вашем безвкусном свитере пойдете внутрь и перенесете на флешку Фионы записи с камер за весь июль – так, на всякий случай.

Фиона достала флешку и протянула ее Маркусу. Он молча взял ее и медленно прошаркал обратно в ресторан.

– Погодите! – крикнула Фиона ему вслед.

Он медленно повернулся, с ужасом ожидая, что еще ему предстоит.

– Вы, случайно, не знаете Себа, владельца «Дома Контрабандистов»?

Маркус медленно кивнул.

– Как удачно – вы могли бы тогда сначала сходить к нему и взять у него записи за то же время, если не затруднит.

Маркус побледнел. Развернувшись на девяносто градусов, он поплелся в другой конец косы.

– Чуть побыстрее. Фиона – женщина занятая! – хмыкнула Битси.

Вместе дамы любовались чудесным зрелищем, как самонадеянный владелец ресторана тащится вдаль по их поручению.

Фиона не смогла скрыть широченную и, хоть ей не хотелось этого признавать, самодовольную улыбку.

– Битси, это было невероятно!

Та рассмеялась:

– Битси тоже может пригодиться. Не во всем, конечно, но может.

– Надеюсь, записи за месяц влезут на флешку. Мне на самом деле нужна только ночь убийства.

– Ну, раз они повели себя с нами так грубо, нет ничего плохого в том, чтобы дать им занятие посложнее. Пусть расплачиваются за свои ошибки.

Фиона решила, что пришло время нарушить свое извечное правило. Она подняла руку и дала пять Битси.

Потом Битси щелкнула пальцами, и официантка поспешно подошла вновь принять их заказ.

Глава 14

Фиона ехала на велосипеде обратно по асфальтовой дорожке, держась за руль одной рукой, а Саймон Ле Бон наслаждался поездкой в корзинке, и его шерстка трепетала на ветру. В другой руке Фиона изо всех сил сжимала флешку. Не самый безопасный способ езды, просто ей не хотелось выпускать ее из рук ни на секунду. Важнее всего для нее сейчас было вернуться в магазин и посмотреть содержимое записей. Фиона не сомневалась, что ключ к разгадке именно там. Но прежде ей предстояла еще одна остановка.

От асфальтовой дорожки в сторону вело несколько тропинок между деревьев, вверх по Хенджистбери-Хед, которые сходились на вершине. Фиона выбрала одну из них, но ей пришлось остановиться практически сразу, поскольку подъем был слишком крутой. Спустившись на землю, она достала из корзинки Саймона Ле Бона и тоже поставила его на тропинку. Он вопросительно поднял к ней мордочку, будто спрашивая: «И это все? Теперь ты хочешь, чтобы я сам шел?» Когда Фиона, толкая велосипед, отошла на пару метров, он понял, что беззаботная поездка подошла к концу, и потрусил за ней.

На плато продуваемого всеми ветрами мыса простирался колышущийся ковер вереска, а небо захватили плотные черные тучи. Фиона практически ожидала увидеть бегущую босиком девушку, точно из романов Бронте, – так ее вдохновлял пейзаж. Но ничего романтичного не происходило этим холодным, сырым, превращающимся в день утром: лишь парочка в одинаковых водонепроницаемых ветровках выкрикивала сложные команды черному лабрадору по кличке Дэвид. Мужчина кричал непослушной собаке, чтобы та прекратила рыться в земле, разрушая подземный дом какого-то несчастного существа. В то же время его жена угрожала вновь надеть на беднягу поводок. Фиона с трудом могла разобрать их стройные гневные тирады. У пса не было и шанса переспорить их, поэтому он решил не обращать внимания на хозяев и продолжил копать.

Фиона обошла всех троих по широкой дуге, а Саймон Ле Бон покосился на Дэвида, проходя мимо к вершине холма со стороны моря. Фиона направлялась к каменному одноэтажному зданию, одиноко стоявшему наверху. Станция береговой охраны смело встречала ветра, похожая на башню, которую вырвали из замка и установили на вершине мыса.

Фиона решила, что раз уж она собирает улики с помощью камер наблюдения, не помешает зайти в место, явно нашпигованное ими: в первую очередь выделялась мачта из зигзагообразных металлических трубок, торчащих из-за крыши метра на четыре с половиной. Сверху торчал ореол острых зубцов, придавая ей вид гигантской средневековой булавы. У Фионы было хорошее предчувствие. Несмотря на толкиеновский внешний вид, станция была оснащена высокотехнологичным сенсорным оборудованием для отслеживания даже самых незаметных морских передвижений в Ла-Манше, а также в бухте. Могло ли оно засечь что-то еще? Может, пожар ранним утром? Это она и собиралась узнать.

Прислонив велосипед к зданию, Фиона взяла Саймона Ле Бона на поводок, поднялась по каменным ступенькам и постучала в единственную дверь сбоку.

На пороге появился улыбчивый мужчина: у него было круглое лицо со шкиперской бородой, по форме и цвету повторявшей шевелюру на голове, что придавало лицу странную волосатую симметрию. Белая рубашка с погонами чуть не лопалась на его массивном туловище. На верхнем кармане были вышиты инициалы «ББС». Фиона предполагала, что они означают «Британское береговое что-то». Сообщество? Синдикат? Служба? Сообщество, кажется, подходило больше всего. Так она и будет считать, пока не скажут иначе.

– С добрым утром, – радостно поздоровался он.

– Простите за беспокойство.

– Нет-нет, не извиняйтесь, мы любим гостей.

– Кто это, Стив? – раздался веселый голос из дома.

– Берил, у нас гостья!

Рядом с мужчиной появилась Берил, румяная и улыбающаяся, в такой же униформе. Рыжие пружинистые кудри в короткой прическе напомнили Фионе плавательную шапочку с цветами сороковых годов.

– Хотите чашечку чая?

Фиону их гостеприимство застало врасплох. Она, не зная почему, готовилась к холодному приему – возможно, из-за предыдущих встреч с Маркусом и Себом. Хотя она пока что не попросила этих двоих показать записи видеонаблюдения. Но время еще будет.

– Это очень мило с вашей стороны, – ответила Фиона. – Но у меня только что был бранч.

Взгляд Стива стал мечтательным.

– А, бранч… Какое замечательное изобретение. Мини-прием пищи, равноудаленный от других. Слушай, и нам стоит устроить здесь бранч – прямо завтра!

– Можем приготовить сэндвичи с беконом и яйцом, – предложила Берил.

– Звучит скорее как обычный ланч с собой, – заметил Стив. – Я думал, может, вареные яйца, холодные сосиски…

– А что, если мы принесем сюда походную плиту? Сможем приготовить полный английский завтрак.

– А это идея! – просиял Стив. – Сможем готовить все, что захотим!

– И даже наваристые супы в такие дни, как этот.

– Горячую паэлью.

– Тушеную говядину.

Фиона стояла на пороге, слушая эту парочку гурманов, которые продолжали предлагать новые блюда со все растущим вдохновением.

– О господи, простите! – извинился Стив. – Мы совсем забыли про нашу гостью!

Берил проводила их с Саймоном Ле Боном внутрь.

– Когда разговор заходит о еде и напитках, мы немного увлекаемся.

– Все в порядке. Мы с подругами тоже, бывает, долго обсуждаем торты. Иногда дискуссии становятся очень оживленными.

– Ой, не говорите про торты! – хихикнула Берил. – А то мы так никогда не остановимся.

Обустроенное под большими окнами место в передней части станции поражало размахом: технического оборудования там было очень, очень много. Главенствовал над всем широкий пульт управления, оснащенный различными радиоприемниками, радарами, измерителями и дисплеями; рядами тянулись переключатели и огоньки, а над всем этим стояли на штативах гигантские бинокли, направленные в сторону моря, и мощный телескоп. Но внимание Фионы привлекла другая часть станции: трудно было вообразить более несочетаемые пространства. В обоих углах дальней части станции стояло по лимонно-желтому креслу, определенно предназначенному для отдыха; их разделял мини-холодильник со стеклянной дверцей, заставленный напитками и едой. Перед ними на плетеном коврике-циновке стоял низкий белый деревянный столик, на котором умостились кружки, чайник, чайные пакетики и печенья в отдельных упаковках, будто это была не станция, а небольшая гостиница на юго-западе страны. В самом углу стояло два сложенных шезлонга с ярким зонтиком и переносным барбекю. На стене висела картина в рамке – вышитая чайка с надписью: «А если б я жила у офиса, меня бы назвали кофейка?»

Стив заметил полный любопытства взгляд Фионы:

– Как видите, мы любим окружать себя хорошими вещами, даже когда несем службу береговой охраны. Мы бы тут и ночевали, если б могли.

Берил широко и радостно улыбнулась:

– Иногда, закончив смену, мы открываем шампанское, садимся снаружи и наслаждаемся. Место идеальное – виды открываются просто изумительные.

– Конечно, на службе мы никогда не пьем, – добавил Стив. – Иногда к нам приезжает Молли, наша дочь, – ей тут нравится, и нашей внучке тоже. Устраиваем чудесное барбекю все вместе. Это одна из причин, почему мы согласились на эту работу, – только никому не рассказывайте, – подмигнул он.

– Выглядит очень уютно. Не хватает только печки с дровами, – предложила Фиона и тут же пожалела об этом.

Во взгляде Берил появилось то же выражение, как когда они обсуждали походную печь.

– Интересно, дадут ли нам установить здесь маленький камин?

Стив с озорным видом постучал себя по носу:

– Лучше просить прощения, чем разрешения.

И оба захихикали, точно непослушные дети.

Глаза Берил подернулись туманной дымкой:

– Только представь, как здорово будет разжигать тут печь в дождливый день!

Фионе пришлось вмешаться, пока ситуация совсем не вышла из-под контроля:

– Я хотела поинтересоваться, нельзя ли узнать про ваши приборы наблюдения?

Оживленно беседовавшая парочка, замолчав, удивленно посмотрела на нее.

Фиона продолжила:

– Я расследую пожар в пляжном домике на косе. Мне уже передали записи с камер видеонаблюдения ресторана «Прилив» и «Дома Контрабандистов», и пока я там была, как раз подумала, что могу заодно заехать сюда и узнать, вдруг ваше оборудование что-то уловило.

– К сожалению, наружных камер видеонаблюдения у нас нет, если вы их ищете, – уже более профессиональным тоном ответил Стив.

– А как насчет остальных приборов? – спросила Фиона.

– У нас только ВРР, – объяснила Берил. – Визуальная, радиосвязь и радар. Мы наблюдаем отсюда за кораблями, отмечаем их положение при помощи радара и передаем поисковым и спасательным организациям, если те терпят бедствие.

– ЗПД, – объявил Стив. – Заметь, пометь и доложи. – Они явно любили эти запоминающиеся аббревиатуры из трех букв, возможно, их объясняли на обучающем семинаре. Стив указал на окно: – Этот участок воды очень коварен. На западе – скалы Олд Харри Рокс. Нидлз у острова Уайт, Бирпан Рокс у побережья этого мыса, да и сам Проток – они могут выглядеть безобидно, но течения скверные.

– Это вход в бухту Крайстчерча, – пояснила Берил.

– Радар – это отлично, – добавил Стив. – Но он не может сказать, нужна ли кому-то помощь.

Берил указала на свои глаза:

– Нужны они. Вот когда мы вступаем в дело.

– А как насчет пожара на косе, вы его видели? – спросила Фиона.

– Мы волонтеры, сидим здесь с девяти утра и до пяти вечера, – объяснил Стив.

– Если, конечно, не остаемся на барбекю. – Берил покрутила воображаемые ручки шампуров, точно управляясь с невидимым грилем. – Но, как правило, позже девяти вечера не остаемся. Мне нравится к десяти уже быть в постели. И гасить свет в десять тридцать.

Стив кивнул:

– И мне тоже, особенно в будни. Если б они разрешили ночевать здесь, нам бы не пришлось уходить. Было бы гораздо лучше со всех сторон. Я правда не понимаю, почему нельзя поставить сюда пару кроватей – или двухъярусную.

– Как было бы чудесно! – просияла Берил.

– Вопрос, пройдет ли по высоте, – задумался Стив, потирая подбородок и разглядывая потолок.

Фиона снова вернула их обратно из очередного полета фантазии:

– А как насчет оборудования? Оно остается включенным?

– О да, – подтвердила Берил. – Радар автоматический, посылает данные напрямую в Королевскую береговую охрану круглосуточно.

– Он не мог ничего уловить той ночью? Движущегося человека?

– Нет, – покачал головой Стив. – Боюсь, наши приборы не настроены на людей. Это морской радар, он предназначен для лодок, моторок и кораблей. То есть радар может отследить что угодно, если он нужного типа, но он должен быть сделан специально для этого и правильно настроен.

– О, что ж. Попробовать стоило. – Фиона поблагодарила их за потраченное время и, извинившись, откланялась, несмотря на все их попытки удержать ее и соблазнить чаем, печеньем и практически всем содержимым их мини-холодильника. Фиона отказалась так вежливо, как только могла. И уже когда она катила велосипед прочь, а Саймон Ле Бон шел рядом, эксцентричная, но общительная парочка стояла на ступенях станции и махала ей вслед, точно она была давним другом, которого они сто лет не видели.

– Возвращайтесь скорее, – хором сказали они.

– Может, в следующий раз у нас будет дровяная печь! – крикнул Стив ей вслед.

Фиона возвращалась с пустыми руками. Точнее, с одной пустой рукой: в другой по-прежнему была зажата флешка. Посадив Саймона Ле Бона обратно в корзину, несмотря на его протестующее ворчание из-за подобного обращения, Фиона забросила ногу через раму и изо всех сил налегла на педали. Времени на пешие прогулки просто не осталось. Она сделала крюк, надеясь на новую информацию, но теперь ей нужно было как можно скорее увидеть записи с камер.

Глава 15

Колокольчик знакомо и ободряюще звякнул, пропуская Фиону и Саймона Ле Бона, влетевших в магазин. Крепко сжимая в руке флешку, Фиона ужасно хотела воткнуть ее в старенький магазинный ноутбук и сразу же посмотреть записи. Но Неравнодушная Сью с Дэйзи как раз горячо спорили с изрядно раскрасневшимся мужчиной. Пара лакированных кожаных «оксфордов» классической модели стояли на прилавке перед ним.

– Я же сказал, что не могу их носить, они давят на ноги. Мне нужен возврат денег. Думаете, я вру?

– Нет, мы вам верим, – ответила Дэйзи. – Просто вы купили их не в этом благотворительном магазине.

– И что? – прикинулся дурачком мужчина.

Сью помахала у него чеком под носом:

– Какая часть из «Вы купили его не в этом благотворительном магазине» вам непонятна? Согласно чеку, вы купили их в Истбурне, в магазине «Остановим мировой голод».

– Да, но сколько туда добираться, а? Я подумал, что могу занести их сюда. Это же все благотворительность. Все средства идут на благое дело. – Мужчина, видимо, считал, что благотворительные магазины работали как какая-то гигантская фабрика Вилли Вонки, с кучей денег, монет и банкнот, которые постоянно падают сверху из большой фиолетовой трубы, вероятнее всего соединенной с целой сетью труб поменьше, ведущих к кассам всех благотворительных магазинов по всей стране.

У Фионы не было на это времени.

– За сколько вы их купили?

При звуке нового голоса мужчина дернулся:

– За пять фунтов.

– Я дам вам два, идет?

Мужчина подумал, а затем кивнул:

– Ну что ж, ладно. – Он взял деньги и исчез.

– Фиона! – возмутилась Неравнодушная Сью. – Ты не должна была этого делать! Он пытался…

Фиона подняла флешку и улыбнулась.

Брови Дэйзи поползли вверх так высоко, что чуть не скрылись в волосах.

– Это то, о чем я думаю?

– Записи со всех камер, – с огромным удовольствием подтвердила Фиона. – Из «Дома Контрабандистов» и из ресторана. За весь июль, не меньше.

– Как тебе удалось? – удивилась Сью.

– Не мне, – ответила Фиона. – Битси. Она может быть очень убедительной, когда хочет, и ее связи тоже пригодились.

– С каждым днем она мне нравится все больше. – Сью, не теряя времени, схватила ноутбук и установила его на прилавке.

Фиона вставила флешку в гнездо, а Дэйзи со Сью встали рядом.

– Я также поднялась к станции береговой охраны на вершине Хенджистбери-Хед, познакомилась с волонтерами – странная парочка, зовут Стив и Берил. Хотела узнать, уловило ли что-то их оборудование.

– Что-то узнала? – спросила Сью.

– Нет, это морской радар. Тупик.

На экране появились две иконки папок с файлами. Фиона нажала на обе и начала листать видео с камер с разных углов. Им было из чего выбрать, но дам интересовали только три камеры: та, которая была направлена на все фасады домов, выходящих на бухту, такая же, но снимающая домики, выходящие на море, и та, что направлена на узкий проход между ними. Ресторан показывал все три направления с начала косы до конца, а камеры с «Дома Контрабандистов» – наоборот, с конца до начала. Никто не мог подойти к дому Малкольма Крэйни, не попав на одну из этих шести камер.

Фиона нашла тот роковой день, пятнадцатое июля, затем расставила все шесть видео так, чтобы они аккуратно занимали весь экран и можно было смотреть одновременно.

– Погодите, этот экран слишком маленький. – Неравнодушная Сью прошла к полке в дальней части магазина, рядом с DVD-дисками, где хранились и артефакты информационных технологий в ожидании нового дома. Звучало так, будто они были очень древними, но сейчас вся электроника возрастом больше года уже считается древностью. Выбрав компьютерный монитор в черном корпусе под брендом с непроизносимым названием, которое никто не узнал, Сью сняла его с полки вместе с торчащими из него проводами. Установив его на прилавок, она присоединила провода монитора к ноутбуку, и экран тут же зажегся. Изображения появились в том же порядке, только в два раза больше.

– Теперь другое дело! – объявила Дэйзи.

Фиона проверила отметки времени на каждом видео, синхронизируя их.

– Энни Фоллет утверждает, что вышла из своего домика около трех тридцати утра, когда шла в туалет. Давайте я отмотаю, скажем, до двух тридцати и начнем с этого времени?

Все согласились.

Фиона установила видео на нужное время, и три головы уставились в экран, ожидая, как появится какая-то зловещая фигура в капюшоне и побежит к домику с канистрой бензина в одной руке и, возможно, зажигалкой в другой. Секунда за секундой они смотрели записи, но все было тихо. Ни песчинки на пляже не шелохнулось. Картинка оставалась неизменной, сменялись только цифры времени в углу, медленно приближаясь к кончине Малкольма Крэйни.

А потом они увидели. В 3:21 утра. В углу одного видео появился слабый отблеск. С камеры на доме Себа просматривался только фасад дома Малкольма, но было совершенно очевидно, что пожар уже начался, на боковой стене, как и сказал Мартин, и теперь распространялся к передней части. К 3:22 утра зарево пожара появилось и на видео с камер ресторана, но с другой стороны.

Фиона остановила запись.

– Я не понимаю. Пожар уже начался, но мы никого не увидели.

– Это невозможно, – сказала Сью. – Поджигатели должны были попасть хотя бы на одну камеру по дороге к пляжному домику Малкольма, разве нет? Перемотай назад. Мы, наверное, пропустили что-то.

Фиона перемотала записи на три утра и включила видео, до максимума замедлив воспроизведение. Три пары глаз уставились в монитор, лихорадочно выискивая признаки человека или нескольких людей, двигающихся через пляж к домику Малкольма, или хотя бы фигур в тени. Но сколько бы раз они ни проигрывали видео, как бы далеко ни отматывали и как сильно ни замедляли видео, никто не появлялся – ни в капюшоне, ни без него. Дамы изучили видео вплоть до заката дня накануне, желая убедиться, что никто не метнулся в узкий проход за домиком и не затаился там до темноты, выжидая удобного момента. Они проследили за передвижениями каждого, кто подходил к нужному дому. Так как камеры снимали под разными углами, они смогли отметить всех посетителей пляжа, кто когда выходил и уходил. И никто ни в какой момент не бросался в тот узкий проход между домом Малкольма и соседним домом справа. На всякий случай они проверили записи и других камер, вдруг бы подсказка обнаружилась там, но ничего внезапно не появилось и не материализовалось. Коса ночью совершенно опустела. Лишенная разгадок пустошь.

Фиона вздохнула:

– Ничего не понимаю.

– Итак, – произнесла Дэйзи, – мы ищем кого-то, кто не только высокий и лишен здравого смысла, он или она еще и невидимый!

– Похоже, так, – согласилась Сью. – Давайте посмотрим дальше. Что случилось, когда появилась Энни Фоллет.

Фиона снова включила все видео. Ровно в 3:30 утра открылась дверь пляжного домика дальше по косе. На веранде появилась Энни Фоллет и тщательно закрыла дверь за собой. Вдруг дернув головой, она будто принялась отгонять муху, размахивая руками, отчего чуть не упала. Восстановив равновесие, женщина осторожными шагами спустилась по ступенькам, все еще не до конца проснувшись. Неловко наклонившись вперед, она брела по песку к туалетам, расположенным рядом с домиком Малкольма.

– Она определенно выглядит так, будто ей срочно нужно в туалет, – заметила Неравнодушная Сью. – Мне приходилось повторять такую походку не один раз.

– Зарево пожара стало ярче. Как она может его не видеть? – спросила Дэйзи.

– Камеры расположены выше, чем уровень ее глаз, – ответила Фиона. – Крыши других домов и туалета загораживают поле зрения. К тому же голова у нее опущена, она, должно быть, смотрит под ноги, боится упасть. И к этому моменту ей уже нестерпимо хочется в туалет.

По мере приближения к туалетам Энни ускоряла шаг. Затем исчезла за дверью.

Смотреть дальше было мучительно больно.

Появившись на пороге, Энни Фоллет подняла взгляд над мелькнувшую искру, а затем увидела и ее жуткий источник: объятый пламенем дом Малкольма. Она побежала к нему, чуть не упала, увязнув в песке. Замерев на секунду, она медлила, вероятно находясь в шоке при виде подобного огненного ада.

В эти несколько кратких мгновений пламя взметнулось выше, стало еще сильнее.

Нужно было решаться, сейчас или никогда. Схватив сохнущее полотенце у соседнего домика и обмотав им голову, Энни бросилась к дому Малкольма, взбежала по террасе, толкнула плечом французские окна до пола и исчезла в горящем здании.

Несколько секунд спустя она появилась спиной вперед, согнувшись под странным углом, таща Малкольма за запястья. Сантиметр за сантиметром женщина тянула его на себя, но получалось невыносимо медленно. Иногда казалось, что она не справится, что ей слишком тяжело, но Энни не сдавалась. Наконец она вытащила мужчину на террасу, а затем и на безопасный песок.

Более героического и самоотверженного поступка Фиона никогда не видела. У нее перехватило дыхание и затряслись руки.

Все молчали. Чудовищные кадры лишили их дара речи. Но озадачило их другое – то, что случилось потом.

Глава 16

Увидев, через что прошла бедная женщина, дамы решили, что к Энни Фоллет отправится одна Фиона. Едва ли уместно – и целесообразно – сваливаться ей на голову всем троим. Кроме того, кто-то должен приглядывать за магазином.

Для того, кто арендовал домик на одном из самых дорогих пляжей в стране, дом Энни Фоллет оказался на удивление скромным. Небольшая квартирка на нижнем этаже, стиснутый со всех сторон крошечный задний дворик, куда вместился только сетчатый детский батут, из тех, что ютятся на террасах магазинов в Уинтоне. Сквозь большие стеклянные двери Фиона наблюдала, как дети Энни, Милли и Сэм, пищат от восторга, без конца кидая мячик Саймону Ле Бону, который от этой игры никогда не уставал. Они казались хорошо воспитанными детьми и, главное, счастливыми. И Энни Фоллет, похоже, была готова на все, чтобы так оставалось и дальше, несмотря на случившееся пятнадцатого июля. Поэтому Фиона удивилась, когда Энни согласилась ответить на ее вопросы, причем в тот же день.

Чай остывал в чашке, которую Фиона держала в руках. Она к нему даже не притронулась, так ее захватил рассказ Энни о том, как они с детьми вообще оказались в пляжном домике.

Энни нервно сжимала пальцы.

– Я просто хочу сразу рассказать все как было, без недомолвок.

У Энни были добрые голубые глаза, но Фиона различила в них грусть. Появилась ли эта грусть после пожара или уже давно там поселилась?

– Мой бывший муж живет во Франции с новой девушкой. То есть забота о детях лежит полностью на мне. Я работаю из дома и лета ждала с ужасом. Каждый год так. Пытаюсь работать и одновременно кормить и развлекать их. Просто невозможно. Так что я убедила Тома…

– Вашего бывшего мужа?

– Да. Деньги у него есть, но каким-то образом ему всегда удается давать нам лишь минимальные средства – все благодаря его изобретательному бухгалтеру и адвокату по разводам: после разрыва именно он получил дом и большинство наших сбережений. Так или иначе, мне удалось убедить его оплатить аренду пляжного домика на лето.

Он никогда не занимается с детьми, поэтому я надавила на совесть. Я хочу, чтобы у них было счастливое, радостное детство! А не воспоминания о том, как они сидят в своих айпадах. Так что Том согласился снять дом на все лето, так мы и оказались на косе Мадфорд-Спит. Я была вне себя от радости. Они играли, я работала. Там безопасно, все очень дружелюбные, такое маленькое сообщество. Наверное, это как вернуться в 50-е годы. Ну, знаете, когда дети играли на улице и никто не запирал двери. У них могли быть настоящие летние каникулы, как раньше, – с приключениями, друзьями, чем-то новым и интересным. Немного свободы.

Фиона тактично улыбнулась, пытаясь быть как можно деликатнее.

– А потом случился пожар.

Энни Фоллет с трудом сглотнула.

– Да, пожар все изменил. После него мы не чувствовали себя в безопасности. Ну я не чувствовала. Мне удалось скрыть бо́льшую часть от детей. Не хотела их травмировать. Они, конечно, очень огорчились, потому что не хотели уезжать. До сих пор расстроены. Спрашивают, когда можно вернуться.

Фиона помедлила.

– Знаю, вам, возможно, будет тяжело, но не могли бы вы рассказать о событиях той ночи по порядку?

Энни Фоллет ответила не сразу. Несколько раз моргнула, затем шмыгнула носом.

– Помню, как мне ужасно хотелось в туалет. Я вышла из домика и быстро пошла к туалетным кабинкам, где-то в три тридцать утра.

– А запах дыма вы ощутили?

– Да, но в этом не было ничего особенно. По вечерам по всей косе дымятся угли мангалов и костровых чаш. Так что я и не обратила внимания. А когда вышла из туалета, увидела несколько искр в воздухе, горящий пепел. Как вы помните, я еще не до конца проснулась. Я тогда подумала, как странно, повернула за угол – и увидела горящий дом. Я знала, что Малкольм внутри.

– Откуда?

– Каждый день около девяти вечера у нас был заведен такой порядок. Дети переодевались в пижаму, и мы шли умываться и чистить зубы. Дети считали, что это очень здорово. Домик Малкольма стоит рядом с туалетными кабинками, и со всеми его украшениями мимо точно не пройдешь. Дети его обожали. Такой волшебный грот. И они всегда хотели посмотреть на него перед сном, а Малкольм всегда сидел на террасе. Всегда. Он жил в этом домике круглый год, так мне говорили. «Фотографируйте, если хотите», – говорил он. Дети всегда стеснялись. Он был хорошим человеком. Эксцентричным, но хорошим. – Энни замолчала.

– Вы в порядке, можете продолжать? – спросила Фиона. – Мы можем сделать перерыв.

Энни промокнула слезу рукавом.

– Нет, я в порядке. Давайте продолжим.

– Как вы опишете пожар?

– Горел весь дом, но часть справа – явно сильнее. К счастью, до дверей огонь не добрался. Я, не осознавая, что делаю, схватила влажное полотенце, сохнувшее снаружи соседнего пляжного домика. А потом побежала к дому Малкольма, обернув полотенце вокруг головы. Я действительно не думала об этом, просто делала. Ворвалась в двери.

– И где был Малкольм?

– Повсюду стоял густой дым. Ничего не было видно. Я несколько раз выкрикнула его имя, а потом споткнулась и упала на него. Он лежал на диване. К счастью, не в спальне наверху. Я стала трясти его, но он был без сознания. К этому моменту я уже сильно кашляла, а глаза слезились. Я схватила Малкольма за руки и потащила на улицу. Прошла словно целая вечность. Я тащила его и тащила, пока мы оба не оказались на песке. А потом упала и никак не могла откашляться.

Те кадры с камер, где Энни Фоллет корчится на песке рядом с Малкольмом, Фиона не забудет никогда.

– Малкольм в тот момент был еще жив?

– Не уверена. Но мне сказали, что да.

– Энни, вы поступили невероятно храбро.

Энни что-то пренебрежительно промычала, отведя глаза и глядя на потрескавшийся ламинат.

– Очень храбро, – продолжила Фиона. – Не недооценивайте свой поступок. Но я не совсем понимаю, что произошло потом. На записях с видеокамер вы вполне объяснимо не могли прийти в себя из-за дыма. Как вы и сказали, упали на песок. Но в новостях была совершенно другая версия событий. Там утверждалось, что вы пытались оживить Малкольма, а когда не удалось, вскочили и принялись тушить пожар и практически справились с ним в одиночку.

Энни покачала головой:

– К тому моменту все уже выбежали на пляж и либо помогали тушить пожар, либо делали искусственное дыхание Малкольму. Но я не участвовала в этом. Я была не в состоянии что-либо делать. Так что это заслуга остальных жителей домов. Сказать по правде, все, чего я хотела, – это вернуться к своим детям, но не могла пошевелиться, так мне было плохо.

– Так почему же такая разница в изложении событий?

Энни Фоллет снова замолчала.

Если б Фиона не знала, она бы сказала, что на лице женщины отразилось что-то похожее на стыд.

Энни тяжело вздохнула.

– Мне сказали так сделать.

Фиона оторопела.

– И кто же?

Прежде грустные глаза Энни Фоллет превратились в сердитые щелочки.

Глава 17

Фиона терпеливо ждала ответа, не желая давить на Энни. Наконец женщина заговорила:

– Я повела себя глупо. Послушалась плохого совета.

– Чьего же?

Энни запнулась.

– Давайте я дорасскажу все до конца. Когда меня осмотрели врачи, подошла полиция. Детектив Финчер и сержант Томас вели себя очень мило, это я помню. Я рассказала им всю правду, слово в слово, как сейчас вам. Обо всем, что случилось. Полиция опечатала Мадфорд-Спит и велела всем оставаться там, пока они не соберут показания и не найдут то, что им нужно. Как только нас отпустили, я схватила вещи, отменила бронирование и увезла детей домой. Мне хотелось забыть обо всем. Рядом со мной умер человек, и я все проигрывала и проигрывала этот момент в голове. Ну, вы знаете, все эти «что, если». Что, если б я поступила так? А что, если б иначе? Вдруг бы он выжил?

И так-то было не очень хорошо, но потом я получила звонок: меня спрашивали, есть ли у меня стратегия для средств массовой информации. Я понятия не имела, что имеется в виду и откуда у нее мой номер. «Следующие несколько дней – самые важные», – сказала она. На меня будет направлено внимание СМИ, прессы, телевидения. Она могла решить все вопросы за меня, держать их на расстоянии. Вы должны понять, я все еще находилась в состоянии шока. Я хотела, чтобы меня оставили в покое дома с детьми. Хотела отгородиться от остального мира. Но я знала, что она права. Я видела в новостях, как это бывает. Пресса разбивает лагерь у тебя под дверью, не оставляя в покое. Так что я попросила ее представлять меня.

– Кого?

– Софи Хэйверфорд.

Фиона поморщилась, ощутив во рту кислый привкус.

– Ох, мне следовало бы догадаться.

– Вы ее знаете?

– К несчастью, да. Она управляет благотворительным магазином через дорогу от моего. А раньше работала в пиар-службе.

– Все верно. Она говорила очень убедительно. И была такой сочувствующей и понимающей.

– Не сомневаюсь, так и было. В красноречии ей не откажешь.

Энни нервно почесала бедро.

– Я подумала, так будет лучше – что кто-то вроде нее будет заниматься этими вопросами. Не привлекать внимания к нам, но в то же время даст СМИ то, чего они хотят.

– И она это сделала?

– Да, поначалу все было отлично. Но потом я увидела статьи в газетах и сюжеты по телевизору. Они не совпадали с тем, что произошло на самом деле. Эта женщина приукрашивала правду. Превратила меня в кого-то вроде супергероини с нечеловеческой силой, которая сорвала с петель дверь и вынесла Малкольма на руках, держа над головой, а затем пыталась оживить его и еще и собственноручно потушила пожар.

– И что вы сделали?

– Сразу же уволила ее. Не хотела быть частью ее лжи. Софи умоляла меня дать ей второй шанс. Сказала, что уже не за горами заманчивые предложения написать книгу или выступить на телевидении, когда я буду готова. Что я могу заработать кучу денег на этом. Что я как мать-одиночка этого заслуживаю. Но я не хотела денег. О них я вообще не думала.

Фиона застонала.

– Энни, мне так жаль, что кроме всего прочего вам пришлось пройти и через такое! У этой женщины нет принципов, знаю по своему опыту.

– Что ж, это многому меня научило. После этого случая я стала относиться к людям иначе. Теперь так легко никому не доверяю.

– Вы не заметили, не было ли у кого из жителей косы конфликтов с Малкольмом? – сменила тему Фиона.

– Вроде бы нет, но мы приехали совсем недавно. Все казались очень милыми, особенно один – подошел, представился. Как же его звали? Фрэнк, кажется.

– Фрэнк Маршалл?

– Да, он. Сказал, если мне что-то понадобится, прийти и постучаться к нему, или, если возникнут какие-то проблемы, он все решит за меня.

– О, понятно, – ответила Фиона.

– Простите, прозвучало так, будто он мафиози. Все было совсем не так. Он был довольно милым, если вы понимаете, о чем я. У него две внучки, они часто приезжают к нему. Так или иначе, помимо этого о той ночи я больше ничего добавить не могу. Как и сказала полиции, я никого и ничего не видела. Ну, кроме комаров, но это вряд ли поможет.

Фиона взяла сумку и поднялась, готовясь попрощаться, чтобы не мучить бедную женщину еще больше.

– Спасибо, что согласились встретиться со мной. Многое прояснилось. Теперь я могу вычеркнуть некоторые пункты из расследования.

Энни Фоллет вновь побледнела, и на ее лице появилось странное выражение неловкости.

– Есть еще кое-что, но я не уверена, что это имеет значение. Не уверена даже, стоит ли вам говорить об этом.

Фиона села обратно.

Глава 18

Фиона решила сразу же проверить полученную от Энни Фоллет наводку. Ну, не столько наводку, сколько наблюдение или, возможно, зацепку. Чем бы оно ни было, этот факт определенно требовалось изучить повнимательнее, особенно учитывая, что ехать предстояло недалеко, всего лишь до Талбот-Вудс, совсем близко от Уинтона, где жила Энни. Но эти два пригорода не могли различаться сильнее. В отличие от Уинтона с его узкими улочками, где было трудно найти место для парковки, в Талбот-Вудс внушительные и широкие дороги утопали в зелени, впечатляя рядами роскошных викторианских особняков с садами размером с парк и просторными подъездными дорожками. И на безупречных дорогах Талбот-Вудс не виднелось ни одной припаркованной машины.

Фиона поставила машину на ручник и приоткрыла окно для Саймона Ле Бона. Погода стояла облачная и теплее становиться не собиралась, поэтому Фиона сочла безопаснее оставить пса в машине – и разумнее, учитывая, что она приехала без приглашения. Она хотела оценить реакцию этих людей без отвлекающего фактора в лице милой собачки.

Исходя из списка владельцев домиков на косе, Фиона знала, что первый дом, куда она собиралась постучаться, принадлежал Пуллманам из пляжного домика номер 116, того, что стоял справа от дома Малкольма, ближе к той стороне, где начался пожар. Особняк выглядел впечатляющим: фасад из красного кирпича, большие окна с декоративным переплетом и с витражами. Венчала здание высокая остроконечная крыша, толстые трубы дымоходов и широкие темные карнизы.

Она позвонила. Тишина.

Фиона подождала. Позвонила снова. И опять ничего.

Хрустя гравием по подъездной дорожке, Фиона подошла к соседнему особняку, который принадлежал Донованам из пляжного домика номер 118, того, что слева от дома Малкольма. Ей уже пришло в голову несколько своеобразное расположение. Семьи были соседями не только в городе, но и на косе – точнее, были бы, если б между ними не втиснулся домик Малкольма.

Дом Донованов выглядел столь же впечатляюще, как и у Пуллманов: такой же викторианский особняк с возвышающимися елями и, судя по всему, отдельным гостевым домом на участке настолько большом, что ему смело можно присваивать свой почтовый индекс.

Фиона нажала на звонок.

Через несколько секунд ей открыла миниатюрная голубоглазая блондинка, симпатичная, с бокалом белого вина в руках. А ведь только время обеда. Фиона задумалась, какой может быть повод, или пить вино средь бела дня – обычное времяпрепровождение для верхушки среднего класса?

– Простите за беспокойство, – начала Фиона. – Меня зовут Фиона Шарп, Энтони Оуэнс нанял нас расследовать убийство на косе Мадфорд-Спит. Вы не против, если я задам несколько вопросов?

Женщина с трудом сглотнула. Фиона не могла понять, это от нервов или же она только что сделала большой глоток вина.

– Да, точно. Эм, конечно. Пожалуйста, проходите.

Женщина провела Фиону в просторный холл, где пол был выложен массивными плитами, а сводчатый потолок из темного дерева и широкая лестница так и вызывали в воображении диснеевскую принцессу, которая вот-вот спустится по ступеням.

– Вы Сэдди Донован? – уточнила Фиона. Она уже знала ответ по списку владельцев пляжных домиков, но хотела убедиться.

– Да. Это я. Пожалуйста, проходите на кухню.

Пройдя из отделанного темным деревом холла в кухню, Фиона едва удержалась, чтобы не отвернуться от сверкающего белого совершенства бытового пространства. Посреди величественного симметричного королевства мрамора и золота стоял кухонный остров, такой большой, что на него можно было посадить самолет, к тому же с двойной раковиной и элегантным изогнутым краном, тоже золотым – который на вид стоил больше, чем ее машина. На высоком барном стуле сидел симпатичный мужчина. Судя по тому, как свитер облегал его идеальное тело, он явно пользовался услугами персонального тренера, причем постоянно. Перед ним стоял почти пустой бокал вина.

– Добрый день, – поздоровалась Фиона. – А вы, должно быть, Майкл Донован.

Беспокойство исказило идеальные черты лица мужчины, почти состарив его.

– Нет-нет. Я Рик Пуллман, сосед Сэди.

– Мой муж на работе, – сообщила Сэди.

– И моя жена тоже, – добавил Рик. – Мы оба домохозяин и домохозяйка. Вот, расслабляемся, а то уже скоро нужно детей забирать из школы.

Сэди поставила свой бокал:

– Точнее, их привозит школьный микроавтобус. Мы их не забираем. Было бы безответственно ездить после бокала вина, верно, Рич?

– Да, конечно, – смущенно пробормотал он.

– Когда наши супруги возвращаются, мы меняемся ролями. Они присматривают за детьми, а мы можем выбраться куда-нибудь, погулять.

Как-то неловко эти двое себя вели, и алкоголь определенно развязывал языки. Фиона была только за, но не могла отделаться от мысли, что все это немного напоминало обмен женами. Она как будто попала на съемочную площадку Робина Асквита[17], но менее известного ремейка – переосмысления, как их сейчас называют.

Рик, должно быть, ощутил смутное беспокойство Фионы по поводу того, что они с Сэди не отходят друг от друга ни на шаг, и поспешил оправдаться:

– У нас у обоих большие семьи. И когда мы все делаем вместе, то и детям веселее, и нам, взрослым, проще. Поэтому мы и купили дома по соседству.

– Конечно, мы можем позволить себе заботиться о детях, – внесла ясность Сэди, не желая создавать неверное впечатление. Но с учетом сводчатых потолков и зеркально симметричной мраморной кухни она могла этого не опасаться. – Деньги для нас не проблема. Мы могли бы нанять нянь и гувернанток-иностранок, но нам просто не нравится приглашать в дом посторонних.

– О, надеюсь, ничего страшного, что я здесь, – заметила Фиона.

– Нет-нет, – ответила Сэди. – Я хорошо разбираюсь в людях. Так чем мы можем вам помочь?

Фиона откашлялась.

– Я бы хотела спросить вас о смерти Малкольма Крэйни.

– Мы его не убивали! – выпалил Рик Пуллман.

Фиона с трудом сохранила бесстрастное выражение лица.

Глава 19

Рик Пуллман слишком рьяно отрицал свою причастность к убийству, Фиона такого не ожидала. Вообще-то она и вовсе этого не ожидала. Их ни в чем не обвиняли – ей этого даже в голову не пришло, во всяком случае пока. С этими двумя она придерживалась тактики «невиновен-пока-не-доказано-обратное» и собирала факты. Однако Рик предпочел сразу же повысить их с Сэди статус до «главных подозреваемых», так эмоционально и безо всякой причины настаивая на своей невиновности. Кого-то мучили угрызения совести или просто проявились проблемы с самоконтролем?

Фиона бросила взгляд на Сэди, которая, покраснев от гнева, пыталась испепелить Рика взглядом. При этом, несмотря на внешний вид, она совершенно спокойно сказала:

– Рик, не нервничай. – А потом повернулась к Фионе: – Он просто не хочет неприятностей. Даже когда забирает меня из города, и то не останавливается под запрещающим знаком.

Фиона постаралась не отвлекаться на мысли о том, почему ее забирает Рик, а не собственный муж.

– Рик, что вас подтолкнуло сказать, что вы не убивали Малкольма?

Сэди уже открыла рот, чтобы ответить, но он успел раньше:

– Уверен, до вас дошли слухи – я имею в виду, на косе.

Сэди слишком сильно сжала челюсти, так что они щелкнули. Определенно, она хотела услышать от него не это.

Фиона покачала головой. Никаких слухов она не знала. Кроме Фрэнка и парочки других обитателей на косе, не было никого, кто мог бы эти слухи распространить, а сам Фрэнк на любителя сплетен не походил.

– Каких слухов? – Фиона приготовилась услышать признание в чем-то явно гнусном.

Рик неловко замолчал.

– Ну мы хотели поменяться домами с Малкольмом Крэйни.

Фиона расслабилась, но лишь чуть-чуть. Существенное открытие.

– Я об этом не слышала. Расскажите.

– Мы хотели, чтобы наши домики на косе, как и дома здесь, стояли рядом, – взяла на себя объяснение Сэди. – Ну, знаете, чтобы дети могли бегать друг к другу играть в соседнюю дверь и нам было бы проще заботиться о них. Так все было бы проще.

– Мы предложили ему просто переехать из одного домика в другой, – добавил Рик. – Хотя для него сделка была более выгодной: свой дом мы недавно модернизировали, а его пришлось бы еще чинить. Дом был в ужасном состоянии. И, давайте признаем, не такое и большое дело – просто взять и переехать в соседний домик. Вот для нас разница была бы огромная. Но Малкольм отказался.

– Почему?

Сэди допила вино одним глотком.

– Потому что домик на косе оставила ему тетя. Он много лет принадлежал их семье, и он хотел оставить его в семье.

– Но у него не было детей, и передавать домик некому, – озадаченно произнесла Фиона.

– Верно, и он сказал, что даже не написал завещание, так что кто знает, кому теперь отойдет дом.

– Значит, государству, если завещания не было, – объяснила Фиона.

Рик с Сэди замолчали, явно чувствуя, как на них указывает невидимый палец. Если у Малкольма действительно не было завещания, то, вероятнее всего, этот пляжный домик государство решит продать, что даст Донованам и Пуллманам шанс купить его, получив то, что они хотели. Два пляжных домика по соседству. Самый что ни на есть мотив, который, возможно, и вызвал эмоциональный возглас Рика.

Фиона решила поднажать, надеясь получить больше доказательств в поддержку этой теории, вытащив туз из рукава, полученный благодаря Энни Фоллет:

– Мне бы хотелось прояснить слова одного свидетеля в ночь пожара. Когда подняли тревогу, все выбежали из своих домов и принялись тушить огонь. Все – кроме вас и ваших партнеров, которые стояли поодаль и смотрели. Верно ли это заявление?

Сэди медленно покачала головой.

– Я вижу, к чему вы клоните. Умно – так подобрать слова. «Стояли поодаль и смотрели» звучит так, будто мы наслаждались зрелищем горящего дома Малкольма, потому что он отказался поменяться с нами.

– Все было совершенно не так, – нервно и не очень убедительно добавил Рик. – Мы были перепуганы. Ведь наши дома тоже загорелись.