Убийство Принца Тени бесплатное чтение

Helen Scheuerer

SLAYING THE SHADOW PRINCE

Опубликовано в согласии с автором и его литературными агентами, Ethan Ellenberg Literary Agency (США) через Игоря Корженевского от лица Агентства Александра Корженевского (Россия).

* * *

Посвящается тебе, Фэй

Рано или поздно тьма настигала каждого. Но в самую темную ночь каждого месяца один из самых знатных воинов срединных миров превращался в зверя. Пьянящая песня взывала к самой сокровенной части его сущности, спрятанной глубоко внутри, и мир становился блеклым. Процесс невозможно было остановить. Сила оникса волной струилась по его венам, разрывая гладкую поверхность загорелой кожи, а из мускулистой спины начинали расти перепончатые крылья.
Прославленного Воина Меча сменял смертоносный мастер теней, который обнажал когти, превращая осколки обсидиана в своих руках в ночные кошмары.
Когда-то он был героем, но теперь проклят духом тени до конца жизни.

1
Дрю

Дрю Эммерсон патрулировала самую северную точку павшего королевства Наарвы и вглядывалась в кромешную тьму. Глядя на надвигающиеся тучи и сгущающуюся ночь, девушка едва могла сдержать свой гнев. Ее родина когда-то была местом, изобилующим жизнью и красками, ее провинции утопали в зелени, сады были полны ярких цветов, а небо было невероятно голубым. Но это в прошлом. Теперь страх сопровождал каждого, кто оставался в Наарве, и все мучились одним вопросом: «Кто же будет следующим?» Духи тени забрали не только душу королевства, но и мать с братьями Дрю, в результате чего остались только она и ее отец.

И это не единственная подобная история.

Столица, Кираун, вместе с дворцом в ее цитадели, пала первой. Почти год не было никаких вестей о королевской семье, все это время их подданные, так или иначе, теряли жизни, свои и близких им людей. Целое государство было развеяно по ветру, и большинство его жителей теперь прятались под землей или в сельских крепостях по всем разрушенным землям, постоянно готовясь к следующему нападению. Сограждане Дрю еженедельно пропадали без вести, и ходили слухи о растущей угрозе тому немногому, что осталось от ее любимой родины.

– Нам не следует здесь быть, – сказал Колтан, ее друг детства, провожая взглядом Расколотые острова за морями на востоке, а затем на западе, где возвышалась Завеса. Даже издалека у рейнджеров захватывало дух: они видели стену клубящегося тумана, окружавшего все срединные миры и служившего, как их учили, защитным барьером – щитом между людьми и существами, которые скрывались за ним. Щитом, который треснул.

– Это тебе не следует здесь быть, – огрызнулась Дрю, когда его слова только сильнее разозлили ее.

– Я не хотел оставлять тебя одну.

– Я бы и не осталась. Если бы ты не напортачил со списком патрульных, я была бы здесь с Эдриенн.

«И лучше бы так и было», – читалось в ее отрывистой речи. Она в любой момент предпочла бы компанию своей лучшей подруги и по совместительству генерала партизанского отряда вместо того, чтобы подчиняться приказам Колтана. Казалось, что когда-то давно Дрю совершила ошибку насчет него: они знали друг друга всю свою жизнь, и девушка, думая, что он понимает ее горе, искала утешения в его объятиях. С тех пор она продолжала расплачиваться за это заблуждение.

– Я просто присматривал за тобой, – сказал Колтан, опустив уголки губ.

Но Дрю больше не могла сдерживаться, чтобы не обидеть его.

– Ты просто суешь свой нос куда не надо. Пытаешься заявить права на то, что тебе не принадлежит.

Колтан недоверчиво хмыкнул.

Разжав челюсти, Дрю проигнорировала его и снова посмотрела на сверкающее небо. Уже почти стемнело, и она не хотела задерживаться здесь надолго, но последние полупустые отчеты с этого периметра обеспокоили ее. Она хотела убедиться во всем сама.

Девушка считалась одной из лучших рейнджеров, восставших после падения Наарвы. Она сбросила с себя личину аристократки и собрала новую версию себя после всех смертей и разрухи, наплевав на существующие законы и традиции.

Ее отец поступил так же и, как один из немногих оставшихся в живых, кто знал, как обращаться со снаряжением, возглавил кузницу Наарвы и взял на себя важнейшую задачу – ковать клинки для Воинов Меча. Поскольку даже во время падения королевства знатные мечники Тизмарра должны были иметь при себе оружие, ведь были защитниками срединных миров и единственными, кто был способен сразить духов тени.

Но Дрю отказывалась верить, что они были последней надеждой Наарвы, потому как они и раньше подводили ее народ. Она присоединилась к партизанскому отряду в качестве рейнджера, надеясь, что однажды сможет отыскать логово чудовищ, чтобы, возможно, собственноручно его поджечь и смотреть, как оно превращается в пепелище. Но, окутанное темной магией, это ужасающее место целый год ускользало от нее.

Сама Дрю могла практически за милю почувствовать духов тени, и в ней хватало ярости, чтобы противостоять им. Девушка потянулась к стальному браслету на своем запястье, который выковала сама. Она провела кончиками пальцев по его поверхности с вмятинами. Работа над браслетом стала ее особым увлечением, заполнившим ее разум, когда ей больше не нужно было скитаться в поисках укрытия. Она не была искусным кузнецом, как ее отец, но браслет был создан не для того, чтобы выглядеть красиво. Он сигнализировал о жаждущих власти духах, обжигая ее кожу, когда они были рядом. Это давало надежду на то, что, возможно, есть способ, чтобы держать чудовищ срединных миров в страхе.

– Дрю? – Голос Колтана вывел ее из задумчивости. – Что это?

Она проследила за его указательным пальцем, показывающим на что-то в облаках, быстро приближающееся к ним. Ее глаза сузились, рука потянулась к сабле, но замерла, когда существо появилось в поле зрения. Девушка с облегчением выдохнула сквозь зубы.

– Это всего лишь Терренс, – ответила она, не отрывая взгляда от размаха его крыльев и уже приготовившись к приземлению своего ястреба.

Конечно же, ей пришлось вжаться пятками в землю, когда налетел мощный порыв ветра и когти птицы вцепились в ее плечо, надавив на него всем весом. Дрю успокоилась и потянулась, чтобы нежно погладить его по перьям.

Терренс слегка ущипнул ее за палец клювом, прежде чем бросить на Колтана проницательный взгляд янтарных глаз, в котором безошибочно читалось презрение. Дрю любила своего пернатого друга, в особенности за то, что благодаря ему Колтан отступал от нее на шаг.

Ястреб, безусловно, разбирался в людях.

– Я бы очень хотел, чтобы ты не таскала его с собой повсюду, – пробормотал Колтан.

– Эдриенн его любит.

– Потому что Эдриенн разделяет твое садистское чувство юмора.

– Я понятия не имею, о чем ты говоришь.

– Вот, пожалуйста, – усмехнулся Колтан, направляясь за ней, когда она продолжила обходить территорию королевства. – Вам двоим и этой чертовой птице нравится объединяться против меня.

– Ничего подобного.

Он устремил на нее долгий, полный мольбы взгляд.

– Неужели я так тебе противен? – спросил с отчаянием в голосе.

– Я не стану продолжать этот разговор. – Дрю сжала рукоять сабли в кулаке так, что костяшки пальцев побелели. Когти Терренса сильнее впились в ее плечо, словно он тоже не мог выносить постоянных приставаний со стороны Колтана.

– Дрю, прошу… Просто поговори со мной.

– Я уже говорила с тобой, – отрезала она. – Говорила тебе снова и снова, что ты можешь рассчитывать только на мою дружбу и ничего более. Мне больше нечего тебе дать. У тебя ни на что больше нет права, и это постоянное давление с твоей стороны ни к чему не приведет.

– Для тебя это ничего не значило? – спросил он.

– Мы провели всего пару ночей вместе как друзья, – ответила Дрю. – Я говорила тебе это тогда и еще три десятка раз с тех пор…

В ярости Колтан отбросил свой щит в сторону. Стальной диск громко звякнул, ударившись о ближайший валун, а затем отскочил, столкнувшись с несколькими камнями поменьше, прежде чем перевернуться на бок. Лязг металла эхом разнесся по просторам безмолвной земли.

Сердце Дрю сжалось, но не из-за страха перед Колтаном, а из-за дребезжащего звука, способного привлечь внимание теней. Девушка немного подождала, пытаясь услышать хоть что-то, означающее приближение духов, но, ничего не почувствовав, повернулась в его сторону.

– Ты дурак, – прошипела она, подавляя желание взмахнуть клинком, пока ярость выплескивалась наружу. Этот мужчина был не только ребенком во взрослом обличье, но и гребаным идиотом.

– Я не…

Она подняла руку, чтобы он замолчал, и по коже побежали мурашки.

Что-то в воздухе изменилось. Неестественная тишина воцарилась в заброшенной, раскинувшейся внизу цитадели. И, словно в ответ на это напряжение, стальной браслет нагрелся на руке Дрю, а Терренс издал резкий предупреждающий крик.

Горизонт заволокла тьма.

Внезапно над ними появились духи тени. Их перепончатые крылья и когти рассекали воздух, а сгустки ониксовой силы нависли над ними, дезориентируя и затуманивая разум.

– Черт! – закричала Дрю, выхватывая свою саблю и меч.

Терренс взмыл в воздух, и она еле сдержалась, чтобы не крикнуть от страха за него. Он был могучей хищной птицей и мог постоять за себя. Колтан же, напротив…

– Обнажай свой меч, – рявкнула девушка, отыскивая кремень и разжигая пламя на лезвиях.

Хотя она не была Воином Меча и не могла полностью сразить духов тени, она могла дать им отпор, при условии, что была одна вещь, которую они ненавидели больше всего на свете, – огонь.

Повернувшись спиной к Колтану, Дрю приготовилась к первой атаке.

Чудовища с грохотом приземлились вниз, и земля задрожала под их когтистыми лапами. Их было семеро – больше, чем обычно, но это не имело значения, пока у нее горел огонь, а клинки оставались острыми.

Духи все приближались. С их странных, жилистых тел стекала проклятая тень, окрас напоминал обгоревшую кожу, а глаза светились жутко затуманенным синим цветом. Они уже не были частью этого мира. Больше нет.

Магия будто била по ней кнутом, но девушка разрубала ее, словно конечности, отсекая от источника своей раскаленной сталью. В семье Дрю все умели владеть клинком. Братья хорошо обучили ее, несмотря на ее прежний статус аристократки. Зато теперь она обладала силой, с которой могла в одиночку противостоять врагу.

Один из духов вскрикнул, когда Дрю полоснула саблей по его жилистой руке. Ужасный запах паленых волос ударил ей в нос – именно так пахли эти чудовища, когда вокруг них образовывалась тьма.

Позади раздался крик Колтана, но Дрю не могла повернуться спиной к духу. Зверь возвышался над ней, а его длинное двухметровое тело вызывало ужас. Он двигал когтями, напоминая кукловода, дергающего за магические ниточки, и его облик принимал знакомые очертания. Колдовство монстра нащупало гниющую травму внутри ее, и она будто в кошмарном сне увидела искаженные лица всех тех, кого когда-то потеряла.

– Мама, – прохрипела Дрю, колеблясь всего секунду, когда увидела окутанные тенью нежные черты женщины, которая вырастила ее.

Дрю сделала выпад вперед, пронзила кожистую плоть существа своим мечом, и иллюзия рассеялась. Но этого было недостаточно. Ей нужно было вытащить себя и Колтана отсюда. Они никак не могли справиться со всей стаей чудовищ и вечно уворачиваться от их злых чар.

Уклоняясь от очередной атаки хлещущей тени, девушка покатилась по земле, разрезая то место, где, по ее догадкам, должно было находиться пяточное сухожилие. Ответный крик подтвердил ход ее мыслей, и из раны хлынула черно-красная кровь. Ладони Дрю, сжимавшие рукояти оружия, стали липкими, но она не остановилась: нанесла удар снизу вверх по животу другого духа, надеясь, что пламя охватит его плоть.

– Колтан! – окликнула она, заметив, что ее товарищ находится дальше, чем предполагала, и окружен духами.

– Уходи! – крикнул он. – Дай мне отвлечь…

Вряд ли он был способен на героизм. Поэтому Дрю его больше не слушала. Вместо этого пригнулась и направилась к нему, нанося чудовищам как можно больше ударов, все это время мысленно перебирая возможные для нее варианты действий, которых оказалось не так много.

Девушка знала центральный остров Наарвы как свои пять пальцев: все закоулки и расщелины, все тайные проходы, которые повстанцы и партизанские отряды прорыли под самым носом у духов. Но это не спасло их, когда они оказались в полчище врагов и Колтан настоял на том, чтобы продолжать отчаянно сражаться. Поэтому только через свой труп она поведет чудовищ обратно в цитадель.

Добравшись до мужчины, она заметила несколько рваных ран и след ожога на его груди. Колтан был тяжело ранен и с трудом дышал, поднимая меч, чтобы отразить приближающийся удар когтей. Дрю отразила атаку, замахнувшись саблей на незащищенное плечо другого чудовища.

Терренс пронзительно закричал, яростно хлопая крыльями, и нацелил когти в затуманенные голубые глаза тварей, яростно царапая их, отчего один из них споткнулся и схватился за морду…

Но они все еще оставались в меньшинстве. У двух рейнджеров из Наарвы не было ни единого шанса против семи призрачных существ из Завесы. Дрю отчаянно осматривала окрестности в поисках чего-нибудь, что могло бы задержать их еще немного, просто чтобы дать ей секунду подумать…

Она подняла взгляд и увидела двух могучих воинов, спрыгнувших со своих жеребцов в самое сердце схватки. В ярком свете костров сверкали тотемы размером с ладонь на их правых руках: узор из двух скрещенных мечей с третьим, прорезанным посередине, отмечал их высочайшей честью, которую мог оказать им Тизмарр. Это были не просто воины: они прибыли из-за моря, из гильдии Воинов Меча.

Дрю не сомневалась в этом, по крайней мере сейчас. Она сразу же воспользовалась их прибытием, застигшим духов врасплох, и разрубила чудовищам ноги и животы со всей силой, на которую была способна, чтобы Воины Меча могли прижать их к земле и свершить быстрое правосудие. Прибывшие мужчины следом подожгли свои клинки, причем самый крупный из них держал в обеих руках по мечу, словно неотделимых от него. Он двигался с такой точностью и изяществом, что Дрю чуть не замерла в восхищении.

Пронзительный крик духа вывел ее из задумчивости и заставил действовать. Она парировала и блокировала удары, уклонялась и атаковала, причиняя им как можно больше боли и страданий. Из-за этих существ погибли ее братья и мать, крики которых эхом раздавались в ее ночных кошмарах. Эти порождения тьмы изменили судьбу всего ее королевства и повергли в отчаяние народ Наарвы. Из-за них Дрю и все, кого она знала на этих берегах, проживали жизнь, окутанную страхом…

От оглушительного крика у нее заныли зубы, и, обернувшись, девушка увидела, как Воины Меча, слаженно работая, вырезают сердце не одного, а двух призраков. Это выглядело поистине зверски, но, когда они отбросили их черные внутренности в сторону, чудовища больше не двигались.

Дрю, испытывая сомнения и страх, позволила себе на мгновение перевести дыхание, когда Воины Меча сразили других существ, двигаясь как единое целое, словно уже делали это бесчисленное количество раз.

Колтан поднялся на ноги и встал рядом с ней, а Терренс с тихим криком опустился ей на плечо, но она не осмеливалась отвести взгляд от духов. Воины Меча сразили еще двоих, в то время как оставшиеся трое расправили крылья и взмыли в небо, оставляя за собой полупрозрачные полосы тени. Не обменявшись ни словом, мужчины подожгли вырезанные из груди чудовищ сердца, прежде чем направиться к рейнджерам.

Что-то заставило грудь Дрю сжаться. Хотя духов больше не было видно, браслет все еще обжигал ее запястье.

Когда Воины Меча приблизились к ней, она ждала, пока воздух очистится и останки мертвых существ не развеются по ветру, смотрела, как дым уносит запах и пепел монстров.

Но жар на ее коже никуда не исчезал.

Браслет что-то подсказывал ей.

Не успела девушка опомниться, как перед ней возник крупный мечник, в карих глазах которого читалось удовлетворение. Его темные волосы были собраны в узел, а из-под черных доспехов показалась оливковая кожа, когда он повесил оба кинжала в ножны на пояс.

Он протянул ей окровавленную руку.

– Я Талемир Старлинг, – представился мужина с улыбкой. – А это Уайлдер Хоторн.

Дрю уставилась на него. Он был похож на грозного воина, на красивого разбойника, у которого была квадратная челюсть, бугрящиеся мускулы…

И пусть от него веяло, как от надвигающейся бури после засухи, она не колеблясь приставила клинок к его горлу.

Потому что браслет не лгал ей: он подсказывал, что этот человек был духом тени.

2
Талемир

Приставив оружие к его горлу, прекрасная юная девушка-рейнджер замахнулась на него мечом. Талемир с удивлением отпрянул, не понимая, как умудрился так быстро разозлить ее, ведь обычно ему требовалось время, чтобы вывести женщину из себя. Но через несколько мгновений он осознал, что ярость на ее лице вызвана не простым пренебрежением, а глубокой обидой.

Мужчина мгновенно обнажил свой клинок, испытывая трепет от предстоящей битвы. Они двигались так быстро, что на лице его бывшего ученика застыло выражение шока.

Сталь встретилась со сталью, и звон разнесся по пустынным землям, когда он отразил второй удар девушки. Воин Меча не собирался нападать, только…

Вдруг перед глазами показались перья и когти птицы, и с леденящим визгом она острыми, как кинжалы, когтями полоснула его по лицу.

– Какого черта?

Он попытался отогнать то, что, как понял, было огромным ястребом.

– Прочь, Терренс. Он мой, – скомандовала девушка, и через секунду птица исчезла, а она снова двинулась вперед.

– Ты один из них, – выплюнула она, крутанулась на носках и нанесла неожиданно мощный удар клинком.

От ее слов у Талемира внутри все сжалось от страха, а странный браслет на ее запястье, казалось, загудел, когда она рванула вперед.

Мечник легко отразил ее атаку.

– Ты имеешь в виду, что я Воин Меча? – спросил он с притворной вежливостью, уклоняясь от очередного выпада. – Я думал, это и так очевидно.

Она отбила удар, решимость и ненависть сверкали в ее льдисто-голубых, подведенных кохлем[1] глазах.

– Чудовище.

Она сделала ложный выпад вправо, а затем атаковала, но он ударом сверху вниз отбил ее клинок в сторону.

– Талемир?

В нескольких метрах от него раздался голос Уайлдера, звучавший скорее любопытно, чем встревоженно.

Талемир взглянул поверх своего врага и увидел, что его протеже со скучающим видом прислонился к валуну, приставив кончик меча к горлу наарвийца.

– Я думал, мы направляемся в Кираун.

– Подожди минуту. Я разберусь, – крикнул в ответ Талемир, возвращая свое внимание к девушке как раз в тот момент, когда она нанесла сильный удар по его плечу. У него потекла кровь, но Талемир едва почувствовал это.

– Уверен? – проговорила она, заставляя его отступить назад и оставляя их один на один. – Я знаю, кто ты такой.

Натянув на лицо свою самую очаровательную улыбку, Талемир отошел на расстояние удара и отвесил поклон.

– Как я уже сказал, меня зовут Талемир Старлинг, Воин Меча Тизмарра, к вашим услугам, леди. Возможно, вы что-то слышали обо мне? – подмигнул он. – Как я могу к вам обращаться, Дама Огня?

Слова сорвались с его губ прежде, чем он успел подумать. Но именно такой и была эта девушка – живым пламенем, как в ее отточенных движениях, так и в рыжих прядях ее волос цвета жженой умбры[2].

– Только не так, – процедила она сквозь стиснутые зубы, снова бросаясь к нему.

На этот раз их мечи встретились почти вплотную.

– Я должен как-то называть тебя, Дама Огня.

Девушка издала яростный крик и атаковала его с новой силой, ее клинки сверкнули серебром в воздухе перед его глазами. Она гордилась, что сможет одержать верх над Воином Меча. Он, конечно, пережил Великий обряд не для того, чтобы быть сраженным девушкой, какой бы хорошенькой она ни была, на руинах Наарвы. Но она явно почувствовала в Талемире что-то такое, чего до этого момента не замечал никто другой… Поэтому он позволил ей отвести себя назад, к выступу скалы, где они были вне пределов слышимости, позволил ей прижать клинок к его шее, всего на мгновение.

Между ними оставалось небольшое расстояние, и ее тело напряглось, когда она снова прижала оружие к его горлу.

– Ты опытный боец, я признаю это, – сказал он совершенно спокойно, несмотря на струйку крови, стекающую по его коже. – Хотя, орудуя этим клинком, ты нарушаешь законы срединных миров.

Ее губы скривились в усмешке.

– Женщины Наарвы давным-давно научились придерживаться своих собственных законов, чтобы выжить.

– Я уважаю это, – ответил Талемир. – Если бы в Тизмарре разрешили женщин-воинов, ты была бы отличной…

– Хватит, – приказала она. Но ее взгляд изменился, а дыхание сбилось. Она приблизилась к Талемиру вплотную, ее бедра оказались между его, и глаза опустились к его губам.

– Прекрати, – сказала она.

Он нахмурился.

– Прекратить что?

– Ты используешь на мне свою темную магию, околдовываешь тенями.

У него вырвался смешок.

– Что?

Но теперь Талемир тоже обратил внимание на то, как они соприкасались. Ее тело словно отпечатывалось на его коже, пробуждая что-то, что дремало глубоко внутри.

– Ты пытаешься соблазнить меня, заманить в темноту, – выдохнула она. – Я чувствую это…

Он чуть не засмеялся, но вместо этого наклонился к ней.

– Возможно, ты просто считаешь меня привлекательным. Ты далеко не первая такая.

Девушка побледнела. И это напомнило ему: что бы сейчас ни происходило, это уже слишком затянулось. Как бы ему ни хотелось продолжить вести с ней непристойный разговор, у него был приказ от гильдии. Ему нужно было найти и убить своенравного сына кузнеца – человека, представлявшего угрозу всему, за что боролся Тизмарр, включая их культуру и дух, а также защиту срединных миров. Странное гудение на запястье девушки подсказывало Талемиру, что мужчина был причастен к этому браслету. Не было никаких сомнений, что он был сделан из наарвийской стали.

Тремя быстрыми движениями он обезоружил ее, и ее изящные ручки оказались в его хватке, а спина была прижата к его груди.

– Ты играл со мной, – выдохнула она.

– Совсем чуть-чуть.

– Ты чудовище…

Какой бы магией ни был бы пропитан этот браслет – а это точно был тот самый браслет, – он был мощным и пугающе эффективным. В ее словах не было и тени сомнения. Она явно знала, кто он такой, и это нервировало его. Даже Уайлдер не знал об этом… Но у нее не было доказательств. Сейчас он был настоящим человеком, настоящим воином, и ничем больше.

– Меня называли и похуже, – признал он. – Сдаешься?

Последовала затянувшаяся пауза, и он усилил хватку.

– Я знаю, кто ты, дух тени. Я вырежу твое сердце перед твоей кончиной.

Талемир мрачно усмехнулся.

– Я бы посмотрел на твои попытки, Дама Огня. Ты сдаешься? – вновь повторил он.

Он чувствовал, как она прижимается к нему всем телом, распаляя жар глубоко внутри, и понял, что от нее пахнет сиренью и вереском, напоминавшими о давно забытом доме.

– Пока что, – наконец ответила она.

– Хорошо, – отпустил он ее. – Тогда ты можешь отвести нас в кузницу.

Девушка напряглась.

– Зачем тебе кузница?

– Это дело Воинов Меча. Лучше тебе не вмешиваться.

Он почти слышал скрежет ее зубов, но, казалось, девушка поняла, что проиграла, и медленно, с по-прежнему пылающим яростью взглядом в голубых глазах, убрала оружие в ножны. Молча кипя от злости, она повела их обратно вниз по склону холма, туда, где Уайлдер ждал с их лошадьми, а другой мужчина неловко стоял рядом, с пепельно-бледным лицом после встречи с духами и гильдией Воинов Меча. Гигантский ястреб тоже наблюдал за происходящим с ближайшей возвышенности, и его желтые глаза наводили ужас. Талемир уставился на него, когда царапины на его лице с запекшейся кровью начали чесаться.

Уайлдер передал ему поводья.

– Что это такое было? – спросил он вполголоса.

– О, ты же знаешь, что я умею вызывать бурную реакцию у женщин…

Талемир ухмыльнулся.

– Обычно это происходит после того, как они ложатся с тобой в постель.

– И что мне сказать? Возможно, в Наарве мое умение соблазнять сильнее.

Уайлдер фыркнул.

– Она пыталась убить тебя.

– Иногда это как прелюдия перед самым лучшим сексом, мой юный ученик.

Молодой воин недовольно закатил глаза.

– Я уже много лет не твой ученик. Теперь я Воин Меча.

Талемир ухмыльнулся. Ему нравилось дразнить своего юного друга. И особенно сейчас, после падения Наарвы, после трагедии брата Уайлдера, было как никогда радостно видеть, как он забывает о скорби, пускай даже на мгновение.

– Ты навсегда останешься моим учеником, – сказал он, легонько подталкивая своего товарища.

Уайлдер покачал головой и сел на коня.

– С каждым днем ты становишься все невыносимее.

– Ты ранил меня в самое сердце, – съязвил Талемир. – Ты ничего не забыл?

– Что?

– Что ж, если хочешь добраться до кузницы не через сто лет, то тебе придется освободить место в этом седле еще для одного… – кивнул Талемир в сторону хмурого наарвийского рейнджера.

– Ты, наверное, шутишь, – сказал Уайлдер, не скрывая отвращения в голосе.

– О, я чертовски серьезен, ученик. Мы оба знаем, что леди хочет быть поближе ко мне.

– Надеюсь, она воткнет нож тебе в спину.

– У нее такое милое личико, что я не против позволить ей это.

– Какой ты невыносимый, – пробормотал Уайлдер, жестом подзывая мужчину-рейнджера к себе.

Талемир обернулся, заметив девушку намного ближе, чем он ожидал. Она спокойно держалась на ногах, за это надо было отдать ей должное.

– Ты закончил расхваливать себя? – спросила она, скрестив руки на груди.

Он отступил назад, протягивая ей стремя.

– Конечно, садись.

– Ты хочешь, чтобы я села с тобой в одно седло? С гребаным духом тени?

Талемир не удержался и бросил взгляд на своего протеже, проверяя, не услышал ли тот…

– Не знаю, откуда у тебя такие мысли, но уверяю тебя…

Девушка сократила расстояние между ними, костяшки ее пальцев побелели, когда она сжала в кулаках оружие.

– Может, ты и выглядишь как человек, но я знаю, что это не так. Не оскорбляй меня, утверждая обратное.

– Что бы ты ни думала, я не держу на тебя зла. У меня дело к мастеру кузницы. Как только я с ним разберусь, ты меня больше не увидишь. Но сначала мы должны добраться до него.

– Я могу идти пешком.

– Это займет всю ночь.

– Как скажешь, – ответила она, с презрением вздернув подбородок.

Но нет, так дело не пойдет. Одним легким движением Талемир обхватил ее за талию, чувствуя, тепло ее кожи сквозь одежду, и поднял ее в седло.

Очевидно, только шок удерживал девушку от того, чтобы не ударить его ногой по лицу, и, прежде чем она успела передумать, мечник был уже за ее спиной и устроил ее между своих ног. О, он чувствовал, как от нее волнами исходит ярость, но это не помешало Талемиру насладиться прикосновением ее мягких волос и пьянящим ароматом сирени и вереска.

Как только он погнал своего скакуна вперед, он заметил неясное движение слева. Этот чертов ястреб вернулся и пролетел так близко над ними, что это можно было счесть за предупреждение. Но Талемир был Воином Меча Тизмарра. Чтобы разозлить его, требовалось нечто большее, чем какая-то птица.

– Как, вы сказали, его зовут? – спросил он девушку, крепко сжимая поводья перед ней.

– Терренс, – ответила она.

– Терренс? – запнулся он. – Что это за имя для хищной птицы?

– Вполне нормальное, – холодно парировала она.

– Верно… – Он смотрел, как ястреб пролетел вперед, то ныряя, то исчезая из виду. – А что он ест?

– Таких, как ты, – невозмутимо сказала она.

Мужчина хмыкнул. Только из-за одной такой фразы, но сказанной при других обстоятельствах, он бы начал ухаживать за ней. Но, несмотря на свои подколы в адрес Уайлдера, Талемир не питал иллюзий по поводу того, что увидит в ней страсть. В ней не было ничего подобного, – или, возможно, это была совсем другая форма страсти, – когда кончик ее клинка коснулся нежной кожи его шеи.

Пока они направлялись на юг, а Уайлдер и другой рейнджер, сидевшие справа от них в седле, чувствовали себя одинаково неуютно, девушка заговорила снова.

– Что Воины Меча забыли в Наарве? – От него не ускользнула ненависть, сквозившая в ее вопросе.

– Мы здесь по приказу Тизмарра, – ответил он.

– Вы опоздали больше чем на год.

Талемир сразу же почувствовал, как внимание Уайлдера переключилось на нее, а его лицо озарилось гневом.

– Мы были здесь и сражались. Но проиграли так же, как и ты.

– Сомневаюсь в этом, Воин Меча, – поддразнила она.

Талемир напрягся, когда эти слова услышал Уайлдер. Он изогнулся в седле, и его обычно красивое лицо исказилось от безудержной ярости.

– Что ты хочешь этим сказать, рейнджер? – выпалил он.

Талемир не винил его. На самом деле в его собственных жилах кипела такая же ярость.

Старший брат Уайлдера, Малик, который также был лучшим другом Талемира, сильно пострадал во время последней битвы за Наарву. Именно они сражались в центре безумия, и обоих постигла участь более жестокая, чем смерть.

– Уайлдер, – рявкнул Талемир, почувствовав, что его юный ученик собирается сделать или сказать что-то неподобающее. И как бы ему ни хотелось придушить девушку за ее необдуманные слова, он знал, что так нельзя.

Но она обернулась в седле, встретившись с ним взглядом, и в ее голубых глазах вспыхнул интерес, словно она только что собрала кусочки головоломки. Ее внимательность нервировала, и он пустил жеребца легким галопом, так что ей пришлось развернуться лицом к нему. Чем скорее они с Уайлдером поговорят с мастером кузницы и найдут его своенравного сына, тем скорее смогут покинуть эту зловонную дыру в Наарве.

Потому что она была гнилой. Он видел Наарву еще до того, как она пала – когда-то ее называли королевством садов. И цитадель, и университет на восточном острове могли похвастаться самым богатым выбором цветов, который только можно было найти в срединных мирах. Все рухнуло после того, как духи тени прорвались сквозь Завесу, превратив это место в сплошной кошмар. Сначала была захвачена его собственная родина, королевство Дельмира… Наарва последовала за ним много лет спустя.

Он выпрямился в седле, когда показались остатки цитадели.

– Вы покажете нам, как добраться до кузницы? – спросил он.

– Если ты настаиваешь, – пробормотала она.

– Я был бы счастлив еще немного насладиться твоим теплом и гостеприимством.

– Тогда скачи дальше, дух. Возможно, у мастера кузни есть особый клинок для твоего сердца.

Он проигнорировал ее, и они приблизились к железным воротам города.

Мужчина посмотрел на Уайлдера и едва заметно кивнул ему. За этими дверями находился их враг: человек, который разрушил источник магической стали. Последствия его действий были ужасными – ослабление клинков Воинов Меча и, как следствие, увеличение силы духов тени. Талемир лично поклялся убить этого ублюдка…

Без дальнейших комментариев девушка кивнула страже, стоявшей у ворот, и провела их через устрашающе тихую цитадель.

– А где все? – нахмурившись, спросил Уайлдер.

– Под землей, – коротко ответила девушка. – Цитадель пустовала долгое время. Здесь так же опасно, как и на открытом воздухе. Единственное, что работает на поверхности, – это кузница.

Талемир поерзал в седле, стараясь не обращать внимания на то, как она прижимается к нему задом.

Вскоре девушка спрыгнула с лошади, ударив его сапогом в живот. Талемир застонал скорее от шока, чем от боли.

– Прошу прощения, – сказала она без капли сожаления.

– Вы можете оставить своих лошадей у Брэкс, – добавила она, махнув рукой юноше, появившемуся из-за крыши соседнего здания. – Это недалеко отсюда.

Талемир, не веря своим глазам, слез. Эта девушка… Она была просто невероятна.

Он с интересом наблюдал, как гигантский ястреб подлетел к ней и опустился на плечо, его желтые глаза, полные подозрения, перебегали с одного мужчины на другого. Воины последовали за ней и ее другом вдоль заброшенных переулков. Все это время у Талемира бегали мурашки по коже, словно за ним кто-то наблюдал. Без сомнения, так оно и было. Если у выживших в Наарве хватило ума послать рейнджеров разведать границы своей территории, то они бы додумались и выставить людей на страже. Он готов был поспорить, что девушка, которая вела их по пустым улицам, была здесь лидером. Она и позиционировала себя соответствующим образом.

Наконец они добрались до кузницы. Это было простое здание в конце переулка, но Талемир слышал, как изнутри доносятся удары молота. Он слишком хорошо знал калибр оружия, изготовленного здесь, и его руки потянулись к рукоятям мечей, висевших в ножнах по бокам. Как и все клинки Воинов Меча, железо было добыто из наарвийского источника, который, как говорили, был создан самими фуриями с помощью звездного дождя. Сталь, выкованная в таком месте, считалась самой прочной во всех срединных мирах, и было известно, что в ней заключена сила богов. Тот самый источник, для которого представлял угрозу какой-то назойливый дурак.

Девушка толкнула перед ними дверь и вошла внутрь, явно будучи знакомой с кузнецом и его семьей.

– Фендран! – громко позвала она, оглядывая несколько захламленное пространство вокруг них.

В центре кузницы располагался гигантский очаг, а рядом с ним – мехи. Вдоль стен были расставлены многочисленные подставки с инструментами, а остальную часть помещения занимали несколько длинных скамей и корыто с водой для охлаждения стали. Было невыносимо жарко, и Талемир уже чувствовал, как его рубашка становится влажной от пота.

Молотком ударили снова, и его внимание переключилось на дальний угол, где стоял мужчина средних лет, обрабатывая лезвие кинжала. Когда он снова ударил по стали, полетели искры.

– Что такое? – почти прокричал он, не поднимая глаз и продолжая молотить по оружию. Это был мускулистый мужчина лет пятидесяти. Его борода была всклокочена, а лицо покрыто потом и грязью. На нем был толстый кожаный фартук и защитные перчатки.

– Воины Меча пришли повидаться с вами, – позвала его девушка, облокотившись на ближайшую скамью и скрестив руки на груди. Она перевела взгляд с кузнеца на Талемира и Уайлдера, и ее глаза были полны презрения.

Наконец мужчина по имени Фендран оторвался от своей работы, вытер лоб тыльной стороной перчатки, и его взгляд упал на стоящих в кузнице Воинов Меча. Его осенило, и он подошел к ним, пыхтя от напряжения.

– Далеко же вы забрались от вашего дома, – сказал он вместо приветствия. Он посмотрел на Талемира с особым почтением. – Ты Старлинг, так ведь?

Талемир склонил голову.

– Я видел, как ты сражался в последней битве при Наарве. – Он повернулся к Уайлдеру. – А вы… вы, должно быть, были братом Малика Разрушителя Щитов…

– Да, сэр, – сухо ответил Уайлдер.

Но Фендран, казалось, ничего не заметил. Вместо этого он снова повернулся к Талемиру.

– У тебя сложилась определенная репутация, даже здесь, даже после… всего случившегося. Я видел схватку между тобой и этим духом, когда Малика ранили.

Талемир почувствовал, как Уайлдер вздрогнул рядом с ним. Малик был лучшим из них и не заслуживал такой участи.

– На мгновение мы подумали, что дух поймал тебя, – продолжил Фендран, качая головой, словно заново переживая тот ужас.

Воин Меча заставил себя держаться стойко, несмотря на нахлынувшие воспоминания. Его захлестнула паника, когда он вспомнил, как к нему тянулись когтистые пальцы призрака, как проникали в грудь, как боль обжигала каждый сантиметр его кожи, когда тьма взывала к нему. Талемир сохранял невозмутимое выражение лица, несмотря на ощутимый приступ тошноты и подкашивающиеся ноги. На мгновение ему показалось, что он стал другим только при одном воспоминании об этом дне. Ничто не могло сравниться с тем ужасом и с тем чувством, когда он терял свою человечность и обретал обличье духа. Мир утратил краски и предстал перед ним лишь в черно-белых тонах. С тех пор он пытался найти лекарство, для этого доверив свой секрет одному-единственному человеку во всех срединных мирах: алхимику по имени Фарисса из Тизмарра.

Он почувствовал на языке металлический привкус и понял, что прикусил щеку.

Фендран выжидающе смотрел на него, и Талемир мгновенно пришел в себя.

– Мы здесь, чтобы поговорить с вашим сыном, – твердо сказал он, опустив часть о приказе убить его. – Его обвинили в государственной измене за вмешательство в работу источника наарвийской стали. Все клинки Воинов Меча связаны своими магическими свойствами, и из-за его действий мы пострадали при попытке защититься от духов тени.

Девушка издала горловой смешок, как будто ей это почему-то показалось забавным. Он бросил на нее предостерегающий взгляд. Рейнджер она или нет, это ее не касалось.

Талемир заметил растерянный взгляд Фендрана.

– Вмешавшись в работу источника, ваш сын подверг опасности всех нас. Он должен ответить за свои преступления.

Фендран нахмурился и взглянул на девушку, которая стояла у наковальни и ковыряла ногти.

– Я не понимаю, – сказал наконец он. – Что случилось с источником?

– Это то, что мы пытаемся выяснить, но мы уже ощутили изменения в клинках Воинов Меча по всему срединному миру. Последствий не избежать.

– Кто дал тебе эту информацию? Что именно ты собираешься делать?

– Не имеет значения, кто сообщил мне об этом, – ответил Талемир, хотя и заметил, что мужчина-рейнджер занял оборонительную позицию.

– Важно только то, чтобы с этим разобрались. Мы не можем допустить, чтобы кто-то мешал изготовлению стали в то время, как Воины Меча – единственные, кто обороняет срединные миры от духов тени. Наши клинки защищали людей на протяжении веков…

– Тогда где доказательства? – возразил Фендран, с вызовом выпятив грудь, пускай ему и пришлось вытянуть шею, чтобы встретиться взглядом с Талемиром. – Где доказательства того, что мой… сын причастен к этому?

Воин Тизмарра стиснул зубы. Доказательство было обернуто вокруг запястья молодой девушки. Он знал это наверняка, поскольку все еще чувствовал, как эта чертова штука гудит в его присутствии, но в этом-то и заключалась проблема. Если бы он сознался, что ощущает колебания браслета, он признал бы себя чудовищем. И хотя пока он мог сдерживаться, в самую темную ночь каждого месяца это было невозможно остановить: он превращался в свирепого темного духа, пробуждающегося от тьмы и своей собственной силы. Но это было ни к чему. У него были приказы, которые он должен был выполнять.

– Сэр, нам просто нужно поговорить с вашим сыном, – продолжал настаивать Талемир.

– Поговорить с ним, да? – злобно проговорил Фендран. – У меня много сыновей. О каком вы говорите?

Талемир посмотрел разочарованным взглядом на Уайлдера, который все больше нервничал рядом с ним. Его протеже не отличался терпением, особенно после того, что случилось с Маликом. Талемир не мог винить его, как и кузнеца, за то, что он хотел защитить своего ребенка.

Талемир глубоко вздохнул, едва не задыхаясь от испарений металла.

– Ваш младший сын. Дрю Эммерсон, сэр. Нам нужно поговорить с Дрю.

Обветренное лицо мужчины исказилось, и он потер переносицу, как будто ему уже много раз доводилось вести этот разговор.

К удивлению Талемира, Фендран повернулся в сторону девушки, чьи подведенные кохлом голубые глаза искрились весельем, а пальцы небрежно поглаживали покрытую перьями грудь огромного ястреба.

– Что все это значит, Дрю? – спросил ее Фендран.

Талемир замялся. Как он ее назвал? Наверняка это какая-то ошибка. Она не могла быть…

Но прекрасная, пылкая девушка повернулась к Талемиру, и в ее взгляде светилось торжество.

– Ах, – сказала она. – Похоже, я тот своенравный сын мастера кузницы…

Она не протянула ему руку, но изобразила поклон, похожий на тот, которым Талемир передразнил ее ранее.

– Дрю Эммерсон к вашим услугам, Воин Меча.

3
Дрю

Выражение лица Воина Меча было просто бесценным. Мрачно улыбнувшись, Дрю оттолкнулась от скамьи и направилась к нему, положив руку на рукоять сабли.

Воин удивленно посмотрел на нее.

– Ты девушка-кузнец из Наарвы?

Колтан ответил прежде, чем она успела вставить хоть слово.

– Здесь нет никакой девушки, – ухмыльнулся он.

В кузнице на мгновение воцарилась мертвая тишина, и Терренс издал предупреждающий крик из-за плеча.

Дрю бросила на Колтана испепеляющий взгляд, крепче сжимая оружие. Он позволил себе вольность – оскорбил ее в присутствии ее собственного отца и Воинов Меча срединных миров. Она также заметила его беспокойство, явный признак того, что именно он написал в гильдию в Тизмарре, сообщив о ее предполагаемых проступках. И все это для того, чтобы обуздать ее, контролировать ее поведение. Хорошо, что он вздрогнул от ее с Терренсом взглядов. Дрю разберется с ним позже и, возможно, даже разрешит Терренсу выклевать ему глаза.

Теперь она сосредоточила свое внимание на главном из Воинов Меча.

– Я рейнджер, – сказала она ему. – И я понятия не имею, о каком моем вмешательстве ты говоришь.

Она не трогала источник стали несколько месяцев. Но Талемир Старлинг продолжал смотреть на ее браслет, как будто сталь на запястье только подтверждала ложь, которой их заваливали.

Однако они оба знали, что упоминание об этом привлечет внимание к тому, кем он был на самом деле. И хотя она еще не видела его когтей, у нее не было сомнений в том, что под его личиной скрывается чудовище.

«Я должна убить его», – поклялась она себе. Но уничтожить Воина Меча на виду у других означало бы спровоцировать войну.

«Я должна увезти его подальше от всех».

Дрю одарила его той самой улыбкой, которая в те дни, когда она была еще дворянкой, приводила многих в бешенство.

– Ты напрасно проделал столь долгий путь, Воин Меча. Как я уже сказала, я всего лишь рейнджер.

У этого ублюдка хватило наглости лениво улыбнуться ей.

– О, я в этом сомневаюсь, Дама Огня. Я в этом очень сомневаюсь.

Ярость заструилась по ее венам, а щеки запылали.

– Теперь ты знаешь мое имя. Называй меня им.

В ответ на это он снова улыбнулся.

– Думаю, Дама Огня подходит тебе больше.

Боги, она убьет его, вырежет его проклятое сердце.

Воин Меча, которого, как девушка слышала, был его учеником, прочистил горло и с многозначительным видом повернулся к ее отцу.

– Может быть, вы будете так добры и покажете нам место, где мы могли бы разбить лагерь?

Ее отец отмахнулся от его слов.

– Чушь. Вы проделали такой долгий путь. Позвольте нам показать наше гостеприимство. Если вы не хотите обидеть моего «сына», то для меня было бы честью принять вас у себя.

Дрю закатила глаза. Это было так в духе Фендрана – предлагать людям, которые угрожали ей, бесплатную еду. Ее мать, женщина благородных кровей, хорошо его воспитала.

Мысль о том, что она будет сидеть за одним столом с чудовищем, заставляла кровь Дрю бурлить от ярости, но зато, возможно… Возможно, она даст ему поесть и напиться досыта. Может быть, это развяжет ему язык или, по крайней мере, его юному протеже. Она выяснит все, что сможет, об этом наполовину духе, наполовину Воине Меча… А затем нанесет удар. Она, конечно, не могла не заметить, как он напрягся, услышав ее реакцию на то, как его гильдия не справилась с падением Наарвы. Это явно было его больным местом, которое она могла использовать против него. Поэтому Дрю проглотила свою гордость и гнев и последовала за своим отцом, Колтаном и Воинами Меча в самую дальнюю часть кузницы.

Там они отодвинули тяжелую полку, открыв арочный вход в каменной стене и лестницу, которая вела вниз. Бросив печальный взгляд на окна, девушка сняла факел с подсвечника и начала спускаться по ступенькам.

Хотя официально о падении Наарвы было объявлено всего шесть месяцев назад, до этого королевство долгое время находилось в осаде. Достаточно времени, чтобы выжившие и наиболее приспособленные смогли укрыться в подземных убежищах столицы Кирауна и создать временный подземный город. Никто за пределами Наарвы не знал об этом, кроме Воинов Меча, которые теперь шли рядом с ней.

– Нам с тобой все еще нужно поговорить, – прошептал Талемир ей на ухо.

– Как скажешь, – выдавила она, пытаясь прорваться вперед.

Но знатный воин, возвышавшийся рядом с ней, не отставал. В присутствии остальных он не стал настаивать. Ему явно не хотелось говорить о магии, исходившей от ее браслета, который даже сейчас чувствовал его присутствие, указывая на скрытую силу, текущую в его венах, и опасаясь ее.

Дрю знала, что за последние несколько месяцев она достигла больших успехов в своих экспериментах, но этот дух тени доказал, насколько сильны ее открытия в борьбе с такими, как он. Разработка оружия, защищающего от чудовищ, было делом жизни ее брата Лейфа. Она взялась за работу после его смерти, искренне желая, чтобы он был рядом и видел их результаты.

Радуясь тишине, Дрю повела их группу вниз по винтовой лестнице, проходя по глубоким каменным переходам. Воздух становился прохладнее по мере того, как они удалялись от жара кузницы. Терренс продолжал сидеть у нее на плече, его хватка была крепкой, но не причиняла боли, а его внимание к окружающим было таким же пристальным, как и всегда.

Талемир Старлинг… Благодаря словам отца она наконец вспомнила это имя в списке героев, связанных с самыми жестокими битвами времен падения королевства… Но многие ли из его товарищей знали его тайну? Многие ли знали, что в их ряды проник монстр?

Дрю петляла ненужными путями, но ее отец и Колтан ничего не говорили. Хотя кузнец был полон решимости принять у себя героев Тизмарра, девушка не собиралась показывать им прямую дорогу к своему городу с выжившими.

Наконец она добралась до конца коридора и толкнула плечом тяжелую деревянную дверь. За ней оказался просторный подземный зал – они окрестили его столовой. Несмотря на полумрак, здесь было достаточно светло, а огромная пещера была освещена десятками факелов и гудела от множества голосов.

– Дрю! – раздался знакомый голос.

Как только ее подруга Эдриенн бросилась навстречу к ней, Терренс взлетел наверх, оттолкнув Дрю назад, и приземлился на свое обычное место над большим дубовым столом. Девушка спиной врезалась в стену из мускулов, и нежные руки схватили ее за плечи, чтобы удержать на месте.

– Давай полегче.

В голосе Талемира зазвучал смех, его интонация проникла глубоко ей в душу и пробрала внутри до мурашек.

Но не успела Дрю оттолкнуть его, как Эдриенн бросилась к ней, крепко прижав к себе.

– Мы как раз собирались послать за тобой разведчиков, – сказала она, затаив дыхание, прежде чем все ее тело напряглось при виде Воинов Меча.

– Хотя я понимала, что в этом не было необходимости… – Она тихо присвистнула и накрутила на палец прядь длинных светлых волос. – Где ты их нашла?

– У северного сторожевого пункта, – пробормотала Дрю. – Фендрану захотелось приютить их.

– Что ж, спасибо тебе, Фендран.

Эдриенн многозначительно пошевелила бровями.

Дрю покачала головой.

– Фурии, помогите нам. Только пока не снимай панталоны, я должна тебе кое-что сказать.

– Как интригующе.

– Только не здесь.

– Не таи слишком долго, – предупредила подруга. – Ты же знаешь, я потеряю интерес.

Дрю вздохнула, оглянувшись через плечо на Воинов Меча, которые теперь увлеченно говорили о чем-то с отцом.

– Знаю. Давай перекусим. Я умираю с голоду.

– Разве мы не обе голодны? – съязвила Эдриенн, бросив острый взгляд на воинов.

– Боги милостивые, остановите это.

Девушка рассмеялась.

– Я остановлюсь, когда умру.

– Что ж, при таких темпах это произойдет довольно скоро.

– Будем надеяться, что так. Здесь становится чересчур скучно.

Дрю только снова покачала головой и направилась на кухню. К ее ужасу, Колтан последовал за ними.

– Что тебе надо? – спросила Эдриенн, резко повернувшись в его сторону, когда они подошли к тарелкам. – Я имею в виду что-то, кроме того, чтобы меняться со мной сменами?

Колтан побледнел.

– Я не…

– Лжец. – Эдриенн резко повернулась к нему лицом. – В следующий раз, когда ты нарушишь расписание патрулей, чтобы удовлетворить свои навязчивые мысли, я прижму тебя к земле и позволю Терренсу заклевать тебя до крови.

Дрю подавила смешок. Ее подруга, безусловно, поступила бы так. Она невероятно сильно пеклась о своих тщательно спланированных расписаниях и очень серьезно относилась к своей роли генерала партизанского отряда.

– Я…

– Убирайся с глаз моих, – выплюнула она с выражением лица, в котором не было ни капли сомнений.

– Спасибо, – пробормотала Дрю, беря тарелку и передавая ее подруге.

– Он все еще лезет к тебе?

– К сожалению. Это по его вине на нас напали во время…

– На вас напали? – опешила Эдриенн, и все признаки веселья улетучились. – Почему ты ничего не сказала?

Дрю провела рукой по волосам, внезапно насторожившись.

– Что ж, если бы не Воины Меча, – неохотно произнесла она, – мы были бы мертвы.

– Тогда почему мы еще не поднимаем тост за их героизм? – спросила Эдриенн.

– Потому что… – Дрю огляделась, чтобы убедиться, что Колтан действительно куда-то ушел и что поблизости больше никого нет. – Потому что один из них – гребаный дух тени.

Ложка генерала застыла на полпути к кастрюле с рагу.

– Что?

Дрю незаметно постучала по браслету на своем запястье и бросила взгляд на Воина Меча, звавшего себя Талемиром. Она давно рассказала Эдриенн о своих экспериментах, и генерал полностью одобрила ее порывы. Ее подруга медленно повернулась лицом к столовой, задержав взгляд на огромном воине, который все еще разговаривал с Фендраном.

– Ты уверена? – пробормотала она.

– Абсолютно.

– Какой интересный поворот событий.

– Интересный? Может, ты хотела сказать пугающий? У него сила духа тени и Воина Меча. Ты ведь знаешь, что они одарены фуриями? У них сила, скорость и ловкость, данные богами… Ходят слухи, что некоторые из них даже бессмертны, Эдри.

– Ну… Да, но…

– Я не думала, что здесь будет «но», генерал.

– Ну, сейчас же он не дух.

– Да, – согласилась Дрю. – Но запомни мои слова, Эдриенн. Он внутри его, и я собираюсь заставить его показать свои когти.

Она резко вздохнула.

– Ты сдаешься? – спросил он ее об этом на вершине утеса, прижавшись всем телом.

– Пока что, – ответила она. Но эти слова так и не откликнулись в ее голове. Девушка собиралась узнать его секреты, выманить его и уничтожить его и весь его род. Она сделает все, что в ее силах, для выживших в Наарве и для своей семьи.

– Пойдем, – сказала Эдриенн. – Наше шастанье привлекает внимание.

Это было правдой, поэтому Дрю последовала за ней к длинному дубовому столу в центре столовой, прихватив по пути бутыль с вином, и устроилась рядом со своей подругой.

Как только они расселись, начался привычный хаос. Они, будучи лучшим рейнджером и генералом партизанского отряда, получали много излишнего внимания. Люди шли к ним, чтобы задать вопросы или похвалить за недавние успехи, тем самым желая быть поближе. Эдриенн справлялась с этим лучше, чем Дрю, которая, хотя когда-то и вела образ жизни общительной аристократки, с тех пор считала подобные разговоры утомительными. Тем не менее она соблюдала приличия, понимая, что заслужила уважение своего народа собственной кровью и потом. У нее уже давно закончились слезы.

Толпа вокруг молодых девушек расступилась, когда Фендран подвел двух Воинов Меча к их столу. С надменной ухмылкой Талемир Старлинг занял место напротив Дрю, и его массивная тень закрывала стол и скамью.

– Какое загляденье, – объявил Баледор, друг и правая рука ее отца, который, казалось, восхищался Воинами Меча вместе с Эдриенн. – Лучшие, кто есть в наших землях, снова объединились.

– Есть повод для праздника, – с иронией произнес Талемир, поднимая свой кубок в знак приветствия Дрю.

Во что, во имя всех королевств, он играл?

Баледор хлопнул Воина Меча по плечу.

– Дрю – наш лучший рейнджер. Она, как гончая, сразу же чует приближение духов тени.

– Правда? – мягко улыбнулся Талемир.

Дрю стиснула зубы.

Сидевшая рядом с ней Эдриенн оценивающе посмотрела на него.

– Когда Наарва пала, срединные миры больше не были в безопасности. Тьма надвигалась на всех нас, но именно Дрю помогает бороться с ней. Каждый день.

– Я видел все своими глазами, – признался он. – Так у вас здесь много женщин, владеющих клинками?

Эдриенн раздраженно прищелкнула языком, отражая чувства Дрю.

– Это предсказание, сделанное много лет назад, было полной чушью, и каждая женщина в Наарве поняла это в тот момент, когда пал Кираун. С тех пор мы нарушаем этот закон, и к черту любого, кто попытается нас остановить.

– Верно-верно, – подтвердила Дрю, чокаясь своей чашкой с подругой, прежде чем повернуться к воинам. – Мы оставили в покое вашу драгоценную сталь Воинов Меча, так на что вам жаловаться?

– Это еще предстоит выяснить, – ответил Талемир с блеском в глазах.

– Дамы… – предупредил Фендран. – Может быть, побудете немного дружелюбнее?

Дрю отмахнулась от него.

– Они сами спросили.

Стоявший справа от Талемира Уайлдер внимательно оглядел ее, прежде чем перевести взгляд на Эдриенн, словно только сейчас заметил ее присутствие. Его взгляд задержался на светловолосой девушке-генерале чуть дольше, чем следовало.

– Мы и не думали, что так много людей выжили после падения королевства, – сказал он, сменив тон и принявшись за еду.

– Многие и не выжили, – ответила ему Дрю, мысленно благодаря за новую тему. – Здесь, внизу, количество может казаться больше, чем есть на самом деле. Отчаяние, вызванное голодом, объединило нас в этой крепости, но есть и те, кто вынужден скитаться по всей Наарве.

– Есть новости, хорошая и плохая, – встряла в разговор Эдриенн.

Дрю взглянула на нее.

– Еще что-то?

Эдриенн сдержанно кивнула.

– Сообщение от одной из наших южных фортовых крепостей: группа налетчиков напала там на небольшое поселение.

– Черт, – пробормотала Дрю. Она не понимала, как наарвианцы могли нападать на своих собратьев на фоне всех творящихся ужасов. Но война показала самые темные стороны человечества, в котором на первый взгляд не было недостатков.

– Я знаю, – ответила Эдриенн. – Также поступают новые сообщения о пропаже людей. С сегодняшнего дня я выставила патрульных на всех наших сторожевых вышках.

– Хорошо. – Дрю огляделась, ища знакомое лицо, которое она так и не увидела. – Где Гас?

Ангус Кастемонт был их общим подопечным, ему было одиннадцать лет, и он отчаянно хотел присоединиться к их команде, а Дрю с болью в сердце вспоминала, какими были ее братья в этом возрасте.

После их смерти Дрю отдалилась от всех, за исключением Эдриенн, даже от своего отца. Но Гас… Он сумел достучаться до ее сердца. Его старший двоюродный брат Дратос, еще один сирота из Наарвы, привез его с юга, кишащего духами, в безопасное место, в крепость…

Мальчик выглядел соответствующе: был ниже обычного одиннадцатилетнего ребенка, вечно носил один и тот же дырявый вязаный джемпер, а копна кудрей всегда падала ему на глаза.

Каким-то образом душа этого мальчика все еще излучала свет.

Однажды он застал Дрю на вахте и, несмотря на ее угрюмое настроение, сел рядом с ней, засыпав ее вопросами, на которые она не планировала отвечать. Однако его ничего не смущало: малыш был настоящим болтуном.

Как раз в тот момент, когда Дрю начала терять терпение, он бросил на нее пронзительный взгляд.

– У тебя есть братья и сестры? – спросил он так серьезно, что Дрю не смогла отказать ему в этой крупице информации.

– У меня были братья.

– Я вижу, – гордо ответил он.

– Потому что я пытаюсь тебя игнорировать?

– Да, – заявил он. – У меня было три сестры. Я был средним по возрасту: старшим братом и младшим братишкой одновременно. Было невыносимо.

Неожиданно у Дрю вырвался смешок, и она посмотрела на мальчика, на его худые руки и ноги, большие голубые глаза и спутанные каштановые волосы.

– Мне знакомо это чувство.

Его нижняя губа дрогнула, и Дрю ощутила острую симпатию.

– Где они сейчас?

– Мертвы.

Она так и думала.

– Прости.

– А где твои братья?

– Погибли.

Мальчик понимающе кивнул, что было редкостью для одиннадцатилетнего возраста.

– Дратос говорит, что любой может стать семьей.

– Правда?

Гас кивнул, теребя рукава.

– Вы просто должны кормить друг друга.

Дрю снова рассмеялась и тут же решила, что этот мальчишка ей нравится.

С тех пор юный Гас Кастемонт привязался к ней и Эдриенн. Будучи энергичным, настойчивым и невероятно обаятельным, он мечтал стать таким же рейнджером, как и они, поэтому девушки согласились давать ему несложные и безопасные задания в качестве оруженосца.

– Я отправила его с Дратосом на тренировку в дозор, – проговорила Эдриенн с набитым ртом.

Дрю пришла в себя и занервничала.

– В какую башню?

Дратос славился своим безрассудством и беззаботной натурой, когда взял на попечение своего осиротевшего кузена.

Эдриенн понимающе улыбнулась ей.

– В первую. Не волнуйся, ты же знаешь, я бы никогда не подвергла его опасности.

– Я знаю, – пробормотала Дрю. – Как думаешь, он уже делает успехи?

И она, и Эдриенн были согласны с тем, что Гас был слишком юн, чтобы выполнять официальные поручения, но он так часто приставал к ним, что они разрешили ему следить за некоторыми рейнджерами, включая его кузена Дратоса.

Эдриенн рассмеялась.

– Потихоньку. Там, где ему не хватает навыков, он восполняет энтузиазмом.

Дрю отлично об этом знала. В последний раз, когда Гас пытался помочь ей в конюшне, он чуть не поджег это чертово здание.

– Фурии, уберегите нас.

– Именно. Но я бы никогда не призналась в этом маленькому сорванцу… Я скучаю по нему, когда его нет.

– Иногда хочется обойтись без чрезмерной честности, – сказала Дрю.

Эдриенн усмехнулась.

– Ты все еще переживаешь из-за того, что он сказал на твои именины?

– А ты бы не переживала, если бы кто-нибудь сказал, что ты становишься старше, но не умнее?

Дрю фыркнула, заметив, что взгляд Талемира снова упал на нее. К счастью, все немного всполошились, когда Терренс приземлился на стол, опрокинув несколько пустых мисок и расплескав чей-то мед.

– Вряд ли это гигиенично, – пробормотал Уайлдер.

На удивление, его спутник громко рассмеялся.

– Ты неделю не мылся. И говоришь о гигиене?

– Отвали.

Талемир, казалось, ничуть не смутился. Вместо этого он наблюдал за птицей с благоговейным, но настороженным видом, следя за движениями Дрю, которая скармливала ястребу кусочек мяса со своей тарелки.

– И все же почему выбрали имя Терренс для хищной птицы? – спросил он, не сводя с них глаз.

Эдриенн усмехнулась.

– Он был у Дрю с тех пор, как только вылупился, – поделилась она. – И когда расколол яйцо, он выглядел, как капризный старик, – хуже, чем Фендран и Баледор, вместе взятые.

– Достаточно, генерал, – пожурил ее Фендран, сидевший через несколько стульев.

Но Эдриенн лишь усмехнулась.

– Мы с Дрю решили, что «Терренс» ему вполне подходит.

Терренс резко повернул голову, словно точно зная, о ком они говорят.

Талемир рассмеялся и потянулся за своим напитком.

– Он действительно хмурится, как недовольный хрыч…

Перед его глазами мелькнул желтый клюв, и мужчина вскрикнул от удивления. На тыльной стороне ладони Воина Меча появилась струйка крови, и он, проклиная ястреба, с рычанием отдернул руку.

Дрю фыркнула.

– Терренс всегда превосходно разбирался в людях.

– Уверяю вас, в данном случае он ошибается.

Откинувшись на спинку стула, Дрю оглядела воина с чувством удовлетворения.

– О, я в этом сомневаюсь, – сказала она, повторяя его предыдущие слова. – Очень сомневаюсь.

Но к ее удивлению, во взгляде Воина Меча промелькнуло понимание, и на его красивое лицо вернулась раздражающе надменная ухмылка.

Эдриенн толкнула ее локтем.

– Дух тени он или нет, – прошептала она себе под нос, – но между вами напряжение сильнее, чем у грозового облака.

– Заткнись, – огрызнулась Дрю. – Я должна избавиться от него, но не могу сделать это здесь…

– Да, – согласилась Эдриенн. – Но это не остановило бы Дрю, которую я знаю.

Талемир, сидевший напротив нее, наблюдал за ними так, словно мог слышать каждое чертово слово. Глаза Дрю встретились с его: теплые, карие, в них плясало восхищение. Она сжала кулаки под столом, чувствуя, как сжимается желудок. Талемир был более чем поразителен, более чем красив; он был прекрасен, и это только усугубляло ситуацию, ибо какая чудовищная опасность таилась за его лицом, при взгляде на которое ей хотелось растаять?

Затем он улыбнулся, но не той нахальной ухмылкой, а более искренно.

– С тобой все в порядке? – спросил он глубоким и вкрадчивым голосом, от которого у Дрю закипела кровь. Казалось, он почувствовал ее внутренние метания.

– Лучше не бывает, – выдавила она, отводя взгляд.

Оставшиеся в живых жители Наарвы решили, что визит двух могущественных Воинов Меча – достаточный повод для празднования. Баледор достал свою старую лютню и наигрывал неуклюжую мелодию, в то время как Колтан перестал дуться в углу и теперь наполнял кубки людей вином из бочонка, который он где-то припрятал.

Музыка набирала ритм, и Дрю начинала притопывать под столом. Боги, как же она скучала по танцам. Когда-то она была великолепной танцовщицей, которая отдавалась мелодиям в большом бальном зале, длинные юбки развевались вокруг ее ног, когда она кружилась. За свою жизнь девушка побывала на многих балах по всей Наарве, особенно на тех, что проводились в университете на нижнем восточном острове, окруженном садами, где над головой висели тысячи цветов.

Теперь она старалась скрыть тоску на своем лице, когда ее люди рассаживались вокруг дубового стола или танцевали парами. Девушка наблюдала, как несколько молодых женщин стояли поблизости, пытаясь собраться с духом, чтобы подойти к великим Мечам Тизмарра, которые, казалось, не обращали внимания на происходящее вокруг.

Яра, хорошенькая девушка, чья семья бежала в Кираун с юга, похлопала Талемира по плечу, и ее щеки вспыхнули, когда он повернулся к ней.

– Не хотите ли потанцевать… сэр? – спросила она срывающимся от волнения голосом.

Он даже поморщился, прежде чем покачать головой.

– Ах… Я польщен, – ласково сказал он ей. – Но я не танцую.

– Даже на одну песню? – напористо спросила Яра, краснея еще сильнее.

– Даже на полпесни.

Но затем он от души хлопнул Уайлдера по плечу.

– Впрочем, мой ученик с радостью окажет вам услугу.

Уайлдер бросил на него взгляд, полный ярости, но не стал противиться, когда Яра заставила его подняться.

– Я не твой гребаный ученик, – прошипел младший Воин Меча, когда его потащили на отведенное под танцы место.

Талемир рассмеялся.

– Это было довольно жестоко, – прокомментировала Дрю, наблюдая, как Уайлдер пытается сохранять почтительную дистанцию между собой и нетерпеливыми женщинами Наарвы.

– Ах, вынужденная жестокость, – ответил Талемир, потягивая свой напиток и следя за ее взглядом. – В последнее время у него были тяжелые дни. Его брат… Его брат был ранен во время последней битвы здесь. Бедняга винит себя.

– А виноват ли он? – спросила Дрю.

Взгляд Талемира метнулся к ее лицу.

– Ни в малейшей степени. Если кого-то и можно винить, то это меня.

Недосказанность повисла между ними, и на долю секунды Дрю пожалела его. Но когда взгляд Талемира скользнул по ее браслету, она вспомнила, кем он был на самом деле. Дрю снова обратила внимание на празднование. Оно было далеко от того, что предлагало королевство садов до своего падения, но теперь в его простоте чувствовались красота и серьезность. Люди вокруг нее находили маленькие радости везде, где только могли. Ей хотелось быть одной из них. Но потеря матери и братьев лишила ее этого. Теперь она смотрела, как люди танцуют, пьют и целуются в темных уголках зала, и ее сердце наполнялось мрачными чувствами, которые она не хотела испытывать.

Чей-то взгляд прожигал дыру в ее затылке, и она повернулась на стуле, заметив, что Колтан с надеждой в глазах смотрит на нее с другого конца зала. Девушка вздрогнула. Казалось, она никогда не смирится со своим необдуманным поступком.

– Он влюблен в тебя, значит… – заметил Талемир, кивая в сторону рейнджера.

– Таких много, – подтвердила Эдриенн, и кончик ее носа порозовел от вина. Она нежно обняла Дрю за плечи.

– Это меня не удивляет, – ответил Талемир, и уголок его рта приподнялся, когда Дрю попыталась возразить.

Она ни в малейшей степени не придала значения этому комментарию. Когда ее жизнь состояла из балов и пиршеств, у нее было много страстных ночей, но после того, как королевство пало и ей пришлось сменить свои платья на кожаную форму и оружие, страстная ночь стала означать нечто иное. Именно Эдриенн предупредила ее о том, какое неуважение со стороны мужчин распространено по отношению к слабым, особенно к женщинам, занимающим высокие посты. Тогда генерал посоветовала ей беречь свое сердце и свою репутацию, убедила, что лучше быть известной как грозный рейнджер, чем как девушка, которая переспала с одним из них.

И тогда она сделала глупый выбор – уступила Колтану. Думала, что он надежный, что, как друзья детства, они могут найти утешение друг в друге. Но после нескольких ночей, проведенных вместе, он изменился, заявив на нее права, которых у него не было. Тогда она поклялась больше не совершать этой ошибки и теперь предпочла бы остаться одна, чем быть чьей-то собственностью.

– Дай мне знать, если понадобится избавиться от него, – проговорил Талемир.

– Мы сами с этим справимся, – съязвила Эдриенн. – Но все равно спасибо.

Дрю встала, ее терпение наконец иссякло.

– Я проконтролирую, чтобы у тебя и твоего друга были комнаты, в которых вы сможете отдохнуть, а также пресная вода, чтобы помыться. Судя по всему, вам это необходимо.

– Как заботливо с твоей стороны.

– Я очень заботливая, Воин Меча.

Она наклонилась и прошептала Эдриенн:

– Можешь взять на себя младшего?

Та надменно улыбнулась.

– На мой вкус, он немного задумчивый, но я буду считать, что это входит в мои обязанности генерала.

Дрю покачала головой.

– Хорошо повеселиться.

– О, обязательно, – подмигнув, сказала ей подруга. – Удачи тебе, сестренка.

– Нет, это тебе удачи.

Не оборачиваясь больше в сторону Воина Меча, Дрю тихо присвистнула. Терренс снова прижался к ее плечу, и девушка отправилась поговорить со своим отцом.

Дрю договорилась, чтобы Воинам Меча отвели гостевые покои рядом с ее собственными, и стала ждать. Затачивая клинки, она сидела у огня, пока веселье все не утихало, но вдруг услышала скрип двери через две комнаты от ее спальни. Выждав еще немного, чтобы наполнилась ванна и Воин Меча ни о чем не заподозрил, рейнджер прокралась к его покоям, в полной тишине открыла замок и проскользнула внутрь.

– Пришла убить меня, Дама Огня? – послышался мрачный голос из угла комнаты.

Оттуда виднелась огромная фигура Талемира Старлинга, который лежал в деревянной ванной. Часть его торса возвышалась над водой, а мускулистые руки сжимали борта, была видна его широкая обнаженная грудь, а в области сердца проглядывали многочисленные шрамы.

Дрю застыла и встретилась с ним взглядом. Карие глаза сулили опасность, а с его обнаженного тела стекала вода, когда он поднялся.

Ее сразу же покинули все мысли. В комнате мгновенно стало слишком жарко, и томное тепло разлилось внизу живота. Дрю окинула его голодным взглядом, впитывая каждый сантиметр его восхитительного тела.

Стан Талемира Старлинга был создан самими фуриями, и двигался он как грациозный хищник, выходя из ванны и не соизволяя прикрыться. Капли воды поблескивали на темных волосах, прикрывавших его точеную грудь в том месте, где покоился голубой драгоценный камень – то единственное, что на нем было. Вода стекала по рельефной поверхности его живота, по испещренной шрамами золотистой коже.

Дрю не могла пошевелиться, не могла дышать, когда его греховная магия поймала ее в свои когти. Желание придвинуться к нему было почти непреодолимым, нестерпимо хотелось провести руками по его коже. Пристальный взгляд Дрю скользнул вниз, вдоль четко очерченной V-образной впадины мышц, и остановился на идеальном члене, который низко и тяжело нависал между его мускулистых бедер.

Она перестала дышать, и только мрачный смех привлек ее внимание.

На губах Талемира заиграла озорная улыбка.

– Я что, похож на повелителя теней?

В этих карих глазах горело желание, такое же, как у нее самой. Каждая клеточка ее тела напрягалась под этим пристальным взглядом и взывала к нему.

Дрю внезапно ощутила, что ее рана затянулась настолько, что каждый вздох, с которым вздымалась ее грудь, вызывал в ней трепет, напоминая о том, как сильно она хотела, чтобы он к ней прикоснулся. Внутри ее разгорелся огонь.

Все еще обнаженный, Талемир подошел к ней, оставляя за собой дорожку мокрых следов.

Когда он приблизился, девушка поняла, что сапфир, который Воин Меча носил на шее, был женским. Возможно, она задумалась бы о том, чей он, но, когда этот мужчина оказался рядом, все мысли занимал лишь исходящий от его мокрого тела жар.

– Теперь ты мне веришь?

Его низкий голос пробудил в ней трепет.

Охватившее ее желание не было похоже на то, что она испытывала раньше. Прилив раскаленной добела страсти заставил ее сделать шаг навстречу ему.

Но это было не по-настоящему. Это была магия. Его темная сила пришла, чтобы завладеть ею. Не было ни теней, ни когтей, ни крыльев, но он был монстром. В чем она не сомневалась.

– Нет, – выдавила Дрю, хотя каждое ее движение говорило о том, что ей все равно. Она подавила свое желание. – Мой браслет не врет.

Что-то изменилось в глазах воина, и он потянулся за полотенцем, быстрым, сердитым движением обернув его вокруг бедер.

– Значит, ты признаешь это? Ты вмешивалась в источник стали? Неужели ты не понимаешь, что все клинки из этого источника связаны? Что, воздействуя на исходную точку, на магию фурий, ты ослабила оружие Воинов Меча? То самое оружие, которое использовалось для защиты срединных миров?

Она усмехнулась.

– Я ничего подобного не делала.

Он проигнорировал ее ответ, и его взгляд потемнел.

– Тьма сгущается из-за тебя. Тебе придется ответить на многие вопросы.

– Мне? Что насчет тебя? Дух тени, маскирующийся под Воина Меча? Не будет ли это большим оскорблением для Тизмарра?

Он вздрогнул.

«Вот, – подумала она, – твое слабое место. Посмотрим, захочешь ли ты поиграть».

Дрю сжала в руке кинжал, который прятала в ножнах на руке.

– А твои братья знают, кто ты такой? – выплюнула она. – Знают ли, что, пока сражались с тьмой, один из этих монстров был среди них? Возможно, ты все это время был заодно с ними. Возможно, именно поэтому твоя темная сторона привлекла больше духов к этой последней битве, что привело к поражению вашего друга.

Выражение его лица поменялось, а вены у глаз превратились в черные паутинки.

Дрю еще не закончила. Этого было недостаточно.

– Возможно, это ты виноват. Возможно, это твоя вина…

Внезапно она оказалась прижатой к стене.

И темнота поглотила ее.

4
Талемир

Талемир Старлинг стал единым целым с тьмой. Каждая крупица его силы, которую он пытался подавить в себе, вырывалась на свободу, разливаясь по его венам, а тени его сущности кружили над ним. Когти проросли из кончиков его пальцев, и боль на мгновение ослепила его, в то время как из напряженной спины показались крылья, он подавил рев. Ночь и ярость свернулись клубком глубоко внутри, сжимаясь вокруг его костей, угрожая вновь соединиться с мраком и отчаянием.

Тени исходили от него, как дым, принимая форму ночных кошмаров и не выпуская из виду молодую девушку, стоявшую перед ним, кружили повсюду, насмехаясь над ней. Она приставила дрожащий кинжал к его горлу, но это было бесполезно. Магия, заключенная в нем, была настолько мощной, что в его взгляде можно было разглядеть, как ее клинок отлетает в сторону, будучи во власти его теней.

Он контролировал бурлящую черную массу силы. Ленты ониксовой магии вырвались из него, обвились вокруг ее запястий и с легкостью оттолкнули ее от себя. Несмотря на огонь в ее голубых глазах, она внезапно показалась ему слабой, не выдерживающей того, что он мог обрушить на все королевство.

Где-то глубоко внутри мужчина цеплялся за тьму. Она заманила его в свою ловушку, и он позволил эмоциям взять над собой верх, позволил своей силе накапливаться в мрачных уголках сознания, пока этого не стало слишком много и его истинная сущность не вырвалась на свободу. Ему следовало бы быть осторожнее. Мужчина быстро понял, что от сильных эмоций теряет контроль… Но ему всегда удавалось держать себя в руках. За исключением самой темной ночи каждого месяца, когда он не мог перестать принимать обличие чудовища. Когда тьма звала его, у него не было иного выбора, кроме как ответить.

Тяжело дыша, Талемир увидел свое отражение в ее глазах. Впервые он посмотрел на зверя таким, каким он был на самом деле – ужасающим, диким и рычащим… Неуправляемым. Наполовину человеком, но настолько же, если не больше, духом. Его перепончатые крылья расправились между лопатками; когти отпечатались на стене, а тени, струившиеся, как кровь из раны, обвились вокруг, угрожая погасить пожар между ними.

Но он понял, что что-то изменилось, когда, отойдя назад, взглянул на девушку, являющуюся воплощением пламени… В иных случаях, когда он превращался в духа, мир выглядел иначе, лишенный жизни, красок, пропитанный черными и серыми тонами, которые отражали тьму его собственного сердца. Но теперь…

Дрю Эммерсон сияла перед ним яркими цветами, и ее переполняла жизнь. Он потрясенно вздрогнул, и его когти и крылья сразу же исчезли. Тени медленно отступили назад, и он удивленно посмотрел на нее.

Ее грудь продолжала вздыматься, она пыталась перевести дыхание. Талемир навис над ней, его колено оказалось между ее бедер, а ее руки все еще были прижаты к стене. Их тела были почти вплотную друг к другу, достаточно близко, чтобы он заметил ее густые ресницы и румянец на высоких скулах, когда Дрю посмотрела на него снизу вверх. И ее тяжелое дыхание… Это было уже не от страха, а от желания. Он тоже это чувствовал. Чувствовал, как совершенно странным образом разгорается его кровь. Но Талемир Старлинг взял себя в руки.

– Ловкий ход, – тихо сказал он. – Ты уже дважды пыталась убить меня, хотя я не хотел причинить тебе вреда. В следующий раз я не буду таким снисходительным.

Пряча дрожащие руки, он выжидающе отступил от нее на шаг. Талемир не хотел, чтобы она поняла, насколько сильные переживания испытывал, не хотел, чтобы Дрю поняла, что в его черно-белый мир ворвались ее краски. Дрю изумленно уставилась на него.

– Как это возможно? – выдохнула она наконец. – Как ты можешь по-прежнему…

– Оставаться собой? – закончил он за нее, хватая с кровати свою рубашку и натягивая ее, надеясь, что та будет достаточно низко свисать, чтобы прикрыть его член, напрягшийся под грубой тканью полотенца.

– Да.

– Хочешь верь, хочешь нет, но я все еще сам в этом не разобрался.

Талемир вздохнул и потер затылок, пытаясь стереть вспышку боли, пронзившую его при превращении. Он занялся поисками своих брюк и, стоя спиной к Дрю, сбросил полотенце и натянул штаны. Она видела каждый участок его тела спереди – почему бы не дать ей взглянуть на его подтянтую спину, пока есть возможность?

Взамен Талемир услышал ее тихий вздох. Теперь, полностью одетый, он повернулся к ней.

– Теперь выгляжу прилично, – объявил он.

– Ты самый непристойный человек, которого я когда-либо встречала, – парировала она.

– Ну что ж, спасибо.

По крайней мере, она назвала его человеком. Талемир занял место у камина и принялся ворошить его кочергой.

– Может, теперь расскажешь, что ты сделала с источником стали? Наши клинки все менее эффективны против монстров. Их становится все больше. Тьма сгущается – мы видим это из Тизмарра.

Дрю скрестила руки на груди.

– И ты думаешь, это как-то связано со мной?

– Да. Покажи мне браслет.

– Нет. – Она спрятала руки за спину. – Ты думаешь, я подпущу тебя к этой штуке? Ты ее уничтожишь.

Талемир вздохнул. Он не стал бы забирать ее силой. По крайней мере, пока.

– Кто тебе об этом рассказал? – спросила она.

– Я думаю, ты уже знаешь кто.

– Колтан.

Талемир кивнул.

– Твой возлюбленный был непреклонен в том, что ты нарушаешь законы Тизмарра и подвергаешь риску себя и других.

– Он не мой возлюбленный.

– Нет?

Дрю изменилась в лице.

– Больше нет.

«Хорошо», – чуть было не произнес Талемир вслух. Самолюбивый мальчик не шел ни в какое сравнение с девушкой, стоявшей перед ним. Затем он увидел, как на ее лице медленно отразился ужас осознания.

– Тебя послали сюда, чтобы убить меня…

Талемир вздрогнул от этих слов. Как только он узнал, что его целью была она, ему стало не по себе. Он не раз своими глазами видел ее ненависть к призракам тени. Невероятно, что кто-то, кто так сильно ненавидел их, мог мешать их уничтожению, саботируя работу наарвианского завода по производству стали?

– Да, – подтвердил он. – Но у меня есть к тебе другое предложение.

– Я не заключаю сделок с чудовищами.

– Возможно, но сначала выслушай меня…

Дрю ждала, пока он заговорит. Этого было достаточно, чтобы справиться с безумием, которое зарождалось в его голове.

– Если ты не причастна к тому, что источник ослаб, мне нужно разобраться в этом самому. Мне нужно больше узнать о том, что делает духов сильнее и устойчивее к нашим клинкам.

– Зачем? Ты один из них. Ты даже лучше развит. Ты, наверное, их гребаный главарь, собирающийся проникнуть в единственное безопасное место, которое оставили наарвийцы. Насколько я поняла, ты устроил этот хаос.

– Это не так, – отрезал Талемир, пытаясь подавить нарастающий гнев. Боги, эта женщина знала, как вывести его из себя. – Я делаю все, что могу, чтобы избавиться от этой части себя. Так что, если это не ты вмешиваешься в работу источника стали и не я возглавляю армию слуг тьмы, тогда что происходит? Расскажи мне, что ты знаешь о своих путешествиях, о том времени, когда ты была рейнджером. Что ты видела?

Казалось, Дрю борется с сомнениями, мускул на ее челюсти подергивался, когда она сжимала и разжимала зубы.

Талемир не замолкал:

– Если ты так хочешь найти своих пропавших людей и поймать духов, тогда я нужен тебе. У меня есть с ними связь. Я полагаю, ты хочешь найти их логово? Ты так и не смогла отыскать его за все это время, верно? Но там, где твой след обрывается, возможно, я смогу тебе помочь. И прежде, чем ты начнешь говорить, что у тебя больше, чем у кого-либо причин, чтобы ненавидеть их и желать им смерти, теперь ты убедишься в этом сама.

– Ты предлагаешь работать нам вместе… – медленно выговорила она.

– У нас хотя бы есть много общего.

– Это вряд ли. Я охотник на духов, а ты дух. Между нами никогда не будет ничего общего.

Талемир в отчаянии всплеснул руками, но Дрю продолжила:

– Если мы хотим работать вместе, то должны установить правила, – сказала она ему.

– Продолжай…

– Независимо от твоего нынешнего облика, ты опасен. Ты всегда будешь под моим присмотром. Если я действительно единственная, кто знает твой секрет, то я несу за тебя ответственность. Я подвергаю опасности своих людей, принимая монстра в наши ряды.

– Как ты добра, – пробормотал Талемир. – Ты думаешь, я стал бы охотиться на невинных? Я Воин Меча Тизмарра.

– Ты дух тени.

– Разве я не доказал…

– Ты ничего не доказал, кроме того, что можешь контролировать себя, – огрызнулась Дрю. – Тьма все еще течет по твоим венам.

Талемир мерил шагами комнату, пытаясь остудить бушующее внутри пламя.

– Тогда что ты предлагаешь? – процедил он сквозь стиснутые зубы.

– Я покажу тебе источник стали, чтобы ты раз и навсегда убедился, что я не представляю никакой угрозы. Попутно мы сможем отследить пропавших наарвиан и сами увидим, на что способен ваш вид.

– Они не мой вид.

– Тени не лгут, Воин Меча.

Талемир напрягся.

– А ты? И что же получишь ты?

– Ты поможешь мне найти логово духов и уничтожить его.

Талемир глубоко вздохнул и протянул ей руку.

– Значит, мы договорились?

Дрю уставилась на его ладонь.

– Мы поняли друг друга.

– И ты сохранишь мой секрет? – спросил Талемир, все еще протягивая руку. – Даже Уайлдер не знает и не должен узнать. Он и так через многое прошел.

– Твой друг меня не касается.

– Значит, все улажено?

Он почувствовал себя уязвимым из-за их перемирия.

– Еще кое-что, – сказала она, и ее рука замерла рядом с его ладонью.

– Что?

– Ты прекратишь использовать на мне свою магию.

Талемир нахмурился.

– Что? – повторил он.

Ее глаза сузились.

– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Ты перестанешь использовать свою силу, чтобы… чтобы я что-то чувствовала к тебе.

На его лице медленно расплылась улыбка, и он сжал ее теплую руку в своей, когда по всему его телу пробежала искра. У него не хватило духу сказать, что магия здесь ни при чем.

– Значит, мы договорились? – спросила она.

– Договорились.

Девушка быстро убрала руку, словно тоже почувствовала пробежавший между ними разряд, и это потрясло ее. Когда она взялась за ручку двери, он заговорил снова.

– Конечно, Дама Огня… Ты можешь убить меня, когда все закончится.

– Возможно, я так и сделаю, Воин Меча.

Она не обернулась.

– Мы уходим с первыми лучами солнца.

Талемир Старлинг смотрел ей вслед, отмечая изгиб ее спины и покачивание бедер. Когда дверь за ней закрылась, он провел рукой по волосам, и его член дернулся в штанах.

– Черт…

5
Дрю

– Ты сумасшедшая, – проговорила Эдриенн, вернувшись в свою комнату.

– Я знаю, – подтвердила Дрю, роясь в шкафу в поисках походной сумки. Терренс встревоженно наблюдал за ней со своего насеста у двери.

Эдриенн не переставала осуждать ее выходку.

– Заключить договор с духом тени? Это новый уровень сумасшествия, даже для тебя.

– Я знаю.

Дрю подошла к своему комоду, одной из тех вещей, которые они забрали из заброшенного города и притащили сюда.

– Хотя мне это даже нравится, – съязвила Эдриенн, протягивая ей рубашку. – Это чертовски безжалостно.

Дрю рассмеялась, и напряжение немного спало. Она и не подозревала, насколько сильно была встревожена. От одной только мысли на нее нахлынуло воспоминание о Талемире Старлинге в облике духа, о его крыльях, распростертых за рельефным торсом, о полосах тени, сдавливающих ее запястья и прижимающих ее к стене со всей силы. Он мог бы убить ее одним взмахом своих когтей, ударом своей черной силы. И все же… Желание пульсировало у нее между ног. Дрю молча проклинала его, запихивая в рюкзак еще одну запасную рубашку, не в силах перестать думать о его обнаженном теле…

Эдриенн пристально посмотрела на нее, заметив, что с ее лица не сходит задумчивость.

– Что-то случилось?

Дрю покраснела.

– Нет.

– Ты уверена?

– Уверена.

– Ты включила защитную реакцию…

Дрю тяжело вздохнула.

– А ты настоящая кость в горле.

Эдриенн сидела на краю кровати, продолжая ждать.

Дрю начала проверять оружие, которое хотела взять с собой, но не смогла выдержать пристального взгляда подруги.

– Ладно. Его темная магия… Она действует на меня сильнее, чем я предполагала…

– О? – Эдриенн приподняла бровь.

– Это все, что тебе нужно знать.

Ее подруга рассмеялась.

– При условии, что ты будешь предохраняться.

– Не думаю, что мне это понадобится, но да. Всегда.

– Хорошо.

– А ты?

– Каждый день, – серьезно ответила Эдриенн. – Я скорее умру, чем рискну забеременеть в этой дыре.

Дрю молча согласилась.

– Как у тебя дела с другим Воином Меча, Уайлдером?

Эдриенн лукаво усмехнулась.

– Скажем так, что из них двоих ты, возможно, имеешь дело с настоящим зверем, но Уайлдер отнюдь не из пугливых…

Она подмигнула.

– Он сам по себе зверь.

Дрю лишь фыркнула.

– Что ж, я рада, что ты развлекаешься, пока я разбираюсь с… с чем бы то ни было.

– Просто выполняю свой долг, – подмигнула Эдриенн. – Итак, со сколькими людьми мы выезжаем завтра?

Дрю пожала плечами.

– Со сколькими ты посчитаешь нужным. Мне нужно будет заглянуть в первую сторожевую башню, чтобы проведать Гаса. Посмотрим, сможем ли мы что-нибудь узнать там, а затем продолжим путь к источнику стали.

– И ты думаешь, это разумно? Показать духу, где мы добываем сталь, которая убивает их?

– Там не на что смотреть. Он не шахтер, чтобы понять, как все это работает, и, судя по рассказам моего отца, в настоящее время добыча ископаемых не ведется и не будет вестись какое-то время. По крайней мере, я докажу, что не имею отношения к их драгоценной железной руде. Кстати, чертов Колтан был тем, кто донес на меня…

– Что? – Эдриенн встала, сжав кулаки. – Какой ублюдок. Он как капризный ребенок, Дрю. Он не смог получить, что хотел, и решил избавиться от тебя?

– Похоже на то… Я не знаю, что с ним случилось. Он не всегда был таким.

– Твои братья повесили бы его за это. Меня все мучают мысли.

– Какие? – спросила Дрю, внезапно почувствовав усталость.

– Как преподать этому придурку урок. Ему нужно оставить тебя в покое.

– Я разберусь с этим, Эдри.

Подруга бросила на нее недовольный взгляд, но промолчала.

– Мои братья, наверное, описались бы от восторга, увидев Воинов Меча, – сказала Дрю.

– И Гас тоже, когда увидит их, – рассмеялась Эдриен. – Я рассказывала тебе, что он сказал на днях?

Дрю кивнула.

– Я была там. «Когда вырасту, стану рейнджером, как Дратос. И буду есть столько сыра, сколько захочу». Ставит себе великие цели.

Эдриенн фыркнула.

– Этот мальчишка, боги…

Поскольку Дратос приходился ему старшим кузеном, а девушки-рейнджеры – приемными сестрами, Гас любил восхвалять героев любого рода.

– Будет трудно держать его подальше от Талемира, – сказала Дрю.

– Ты действительно думаешь, что он настолько опасен?

– Он дух, Эдри. Ему нельзя доверять.

Ее руки дрожали, когда она завязывала веревки своего теперь уже набитого рюкзака.

– Я потеряла достаточно братьев. Не хочу рисковать еще и Гасом.

Эдриенн сократила расстояние между ними и обняла Дрю. Девушка в ответ прижалась к подруге, тяжело вздохнув, и ее плечи внезапно заболели, когда она попыталась расслабиться в объятиях Эдриенн.

– Мы все скучаем по ним, – прошептала генерал.

– Я знаю. – Дрю обхватила ее в ответ, прежде чем отстраниться. Она никогда не позволяла себе слишком сильно уходить в горе, потому что боялась, что оно может взять над ней верх. Она взяла себя в руки и кивнула генералу.

– Я сказала Воину Меча, что мы уйдем с первыми лучами солнца.

Эдриенн знала ее достаточно хорошо, чтобы распознать желание подруги перевести тему.

– Тогда встретимся в конюшне перед рассветом.

Когда Эдриенн ушла, Дрю еще раз проверила свою сумку и оружие. Она просмотрела список того, что ей нужно было сделать, прежде чем они отправятся в сторожевую башню. Но, даже когда все было готово, она все еще испытывала смятение.

Этот чертов Воин Меча сбил ее с толку. Даже не просто сбил с толку – он проник ей под самую кожу, разжег в ней пожар, что она не могла перестать думать о нем, не могла забыть. Она расхаживала по истертому камню у камина, не давая ему прогреться, потому что ей и так было слишком жарко.

Образ Талемира, по голому телу которого стекала вода, вызывал в ней прилив желания. За свою жизнь она повидала немало раздетых мужчин, но они были мальчишками по сравнению с Воином Меча, который стоял перед ней мокрый и обнаженный, все его тело было отточено тренировками и битвами.

Дрю тихо выругалась, подняв глаза и заметив, что Терренс наблюдает за ней, как будто точно знал, куда завели ее предательские мысли.

– Я ничего не могу с собой поделать, – пробормотала она в его сторону.

Но ястреб лишь издал крик и спрятал голову в перьях на груди.

Еще раз выругавшись, Дрю разделась и забралась в постель, прекрасно понимая, что не уснет еще несколько часов.

Было еще темно, когда Дрю добралась до конюшни, чтобы подготовить свою лошадь в дорогу. К ее ужасу, Воины Меча уже были там и ждали. Конечно, они были там. Солдаты до мозга костей.

– Доброе утро, Дама Огня, – сказал Талемир с очаровательной улыбкой, словно сейчас было не раннее утро. Их оседланные жеребцы стояли наготове рядом с ними.

– Меня зовут Дрю, – выдавила она, протискиваясь мимо него в конюшню и кивая в знак приветствия нескольким рейнджерам, пока искала взглядом свою любимую лошадь. – Ты можешь обращаться ко мне именно так.

– И что в этом забавного? – Он последовал за ней в стойло.

– Ты здесь не для веселья.

– Правда? Оно тебе бы явно не помешало… Туговато у тебя с этим, не так ли?

Терпение Дрю окончательно лопнуло, и она с разъяренным лицом развернулась к Воину Меча, изо всех сил ударив его в грудь.

Он не сдвинулся ни на шаг и только тихо рассмеялся.

– Тебе придется придумать что-нибудь получше.

Дрю отдернула руки, жар, исходивший от него, отпечатывался на коже даже сквозь его кожаную одежду.

– Во что, во имя всех королевств, ты играешь? – прошипела она, пытаясь унять свой гнев, прежде чем подойти к своей безупречной лошади.

– О, мы еще даже не начинали играть, – подмигнул ей Талемир.

Дрю гордо вздернула подбородок, и в ее глазах блеснул вызов.

– Это что, какая-то бесполезная уловка, чтобы заставить меня увидеть в тебе мужчину, а не чудовище?

Что-то промелькнуло на его лице, что-то похожее на обиду.

– Нет.

Она отвела взгляд, проверяя копыта своей лошади и поправляя уздечку. Но в стойле стало не по себе. Руки Дрю замерли на полпути, но, когда она повернулась к Воину Меча, он исчез.

«Скатертью дорога», – подумала она, несмотря на неприятное ощущение в животе.

У нее не было времени разгадывать мысли Талемира Старлинга. Дрю оседлала свою лошадь и выехала из конюшни, где ее уже ждали Эдриенн и рейнджеры, а оба Воина Меча гордо восседали на своих жеребцах.

К ужасу Дрю, среди рейнджеров был Колтан. Должно быть, ее раздражение было заметно всем, потому как, когда Дрю заняла свое место рядом с Эдриенн, генерал наклонилась к ней.

– Твой отец настоял, – пробормотала она в качестве извинения, кивнув подбородком в сторону ворот, где почтительно стоял кузнец.

– Отлично, – мрачно ответила Дрю. Ее отец питал необоснованную веру в то, что Колтан сможет защитить ее, что он рос вместе с ее погибшими братьями и поэтому будет серьезно относиться к ее безопасности. У Дрю не хватило духу сказать Фендрану, что мотивы Колтана были не такими уж чистыми. Однако сейчас у нее возникло сильное искушение поделиться этой информацией. Действия Колтана во время их последнего патрулирования привели к почти катастрофическим последствиям.

К ней подошел отец и протянул что-то.

– Это тебе, – сказал он, вкладывая в ее руку ножны. На мгновение ошеломленная, Дрю взяла их. Обеими руками она наполовину вытащила клинок из ножен, сразу же узнав его. Ее отец работал над этим изделием больше недели. Она предположила, что это был заказ из Тизмарра, потому что, если она не ошибалась – а она никогда не разбиралась в оружии, – это была наарвийская сталь. Самая прочная сталь во всех срединных мирах.

– Отец, – предостерегающе прошептала она. По законам всех королевств никому, кроме воинов, не разрешалось владеть мечом из такого материала, не говоря уже о женщине.

– Тише, – сказал он шепотом, протягивая руку, чтобы вложить клинок обратно в ножны. – Тебе давно нужно было такое оружие, Дрю. И каким бы я был отцом, если бы не обеспечил тебе защиту? Я годами собирал материал, чтобы сделать его.

– Но…

– Если бы хоть что-то зависело от меня, вы с мамой до сих пор бы устраивали балы, заказывали платья и спорили о рукоделии, оставаясь дома. Увы, там мы не были в безопасности, и это не тот мир, в котором мы теперь живем. Ты больше не та, кем была. Так что позволь мне подарить тебе это.

Сердце Дрю сжалось.

– Но, отец, достаточно взглянуть на это, и люди узнают.

– У тебя просто глаз кузнеца, – ответил он с довольной улыбкой.

Дрю снова обнажила лезвие на несколько сантиметров и поняла, что имел в виду ее отец. Меч был искусно обработан, чтобы скрыть характерные черты наарвийской стали. Он нанес гравировку, смешав два вида стали. Только коллега-кузнец мог различить такие вещи. Для невооруженного, неопытного глаза это было просто красивое оружие.

Фендран Эммерсон, мастер наарвийской кузницы, нарушил закон ради нее – своей дочери.

– Спасибо, – пробормотала она, пристегивая свой новый клинок к спине. Означало ли это, что теперь она может убить духа тени?

– Береги себя, Дрю… – внезапно охрипшим голосом произнес ее отец. – Ты – все, что у меня осталось в этих мирах.

– У нас все будет хорошо, – ответила она, оглядывая компанию, ожидавшую ее прямо за воротами.

Сверху раздался нетерпеливый крик, и Дрю, подняв глаза, увидела Терренса, кружащего в небе над головой.

– Я должна идти, – сказала она отцу, и у нее защемило в груди при виде его обеспокоенного лица. Девушка знала, что ему было тяжело каждый раз отпускать ее, зная о судьбе, постигшей остальных членов их семьи. Но он все равно отпустил ее, и за это Дрю любила его еще больше.

На прощание пожав ему руку, она направила свою лошадь к остальным.

Когда девушка приблизилась к ним, Эдриенн прочистила горло.

– До ближайшей башни два дня езды, – сказала генерал. – А здесь, в Наарве, нужно передвигаться быстро. Воины Меча, я надеюсь, вы сможете не отставать.

Отряд рейнджеров посмотрел на двух воинов, которые лишь улыбнулись в ответ на ее слова. Было видно, что от наарвийцев исходит волнение. Такой шанс выпадает раз в жизни – скакать бок о бок с Воинами Меча Тизмарра.

Но Дрю беспокойно заерзала: ее соплеменники-наарвийцы не знали, кто на самом деле находится среди них, не знали, что в их рядах есть чудовище, что тьма, с которой они стремились бороться, теперь с ними. Осаждая это чувство, Дрю снова заняла свое место рядом с Эдриенн. Им обеим не терпелось добраться до Гаса на сторожевой башне, проверить, какой бардак он там учинил, отчитать его за ругательства и благополучно доставить обратно в крепость. Дратос, вероятно, больше не мог переносить общения с подростком, и, без сомнения, у него тоже был заготовлен для них отчет. И вот две девушки вместе вывели отряд из лагеря, когда первые лучи рассвета озарили небо.

Отряд рейнджеров и Воинов Меча отправился на юг, и это путешествие лишь служило напоминанием для Дрю, как много духи тени из-за Завесы отняли у нее и ее народа. Когда-то Наарва была королевством садов, полным жизни, а теперь от былой славы остались лишь жалкие обломки. Когда Кираун остался позади и слабое утреннее солнце осветило простиравшиеся перед ними земли, в животе у Дрю поселилось чувство пустоты. Они проехали через то, что когда-то было богатым районом сразу за стенами цитадели, поместья там теперь были заброшены и покрыты темными виноградными лозами, ворота сломаны, а магазины разграблены. Когда-то она жила в этом месте, ухаживая за садами вместе со своей матерью, их территорию переполняли яркие краски и нетронутые ряды цветов. У девушки заболело сердце при мысли обо всем этом, о том, какой красивой и блистательной была ее мама, независимо от того, надевала ли она одно из своих сверкающих платьев или фартук с садовыми перчатками.

Дрю направила свою лошадь вперед, не отставая от Эдриенн. Выражение лица подруги отражало ее собственное – скорбь по всему, что они потеряли. Большая часть современной Наарвы была похожа на заросший дикий лес. Зеленые лозы, такие темные, что казались черными, стелились по многим поверхностям. Дороги были потрескавшимися и разрушенными, и то немногое, что еще оставалось живого – заяц, скачущий вдалеке, и ворон, пролетающий над головой, – казалось здесь лишним.

Дальше к югу были пустые деревни. Фермерские дома пришли в упадок после того, как жители покинули деревню. Невозможно было сказать, кто выжил, а кто стал жертвой тьмы. Дрю знала, что в подземелье, которое служило им убежищем, была лишь часть тех людей, которые столкнулись с напастью духов.

Она погрузилась в свои мысли, не заметив, как к ней приблизился Колтан. Он наблюдал за ней, озадаченно нахмурив брови.

– С тобой все в порядке? – спросил он.

Дрю вздохнула.

– Я в порядке.

– Я знаю, что эта часть пути трудна для тебя. Для всех нас, правда.

– Я не хочу говорить об этом, Колтан.

– Я тоже.

– Хорошо.

Лишь на миг Дрю подумала, что они смогут путешествовать в тишине, как это часто делали они с Эдриенн. Она напряженно вздохнула, заметив впереди летящего Терренса, чьи огромные крылья размывали облака.

Но видимо, Колтан был не из тех, кто любит помолчать.

– Мне не нравится, как этот Воин Меча смотрит на тебя, – проговорил он.

По коже Дрю побежали мурашки, но она проигнорировала его слова.

– Он смотрит на тебя, как…

– Я тебя не спрашивала.

– Поехали со мной, – продолжил Колтан, не обращая внимания на ее отвращение.

– Нет.

– Почему ты так себя ведешь? Я всего лишь пытаюсь защитить тебя.

Дрю резко остановила лошадь, ее желудок сжался, а челюсть заныла от того, как она сильно стиснула зубы.

– Когда же ты наконец поймешь это своей тупой башкой? – огрызнулась она. – Я не нуждаюсь в твоей защите.

– Не стоит быть…

– Быть кем? – перебила она. – Кем же я была, когда отвергла твои ухаживания, Колтан?

– Твои братья…

– Не впутывай их в это.

– Они бы хотели, чтобы мы держались вместе.

– Они бы хотели, чтобы я избила тебя до полусмерти.

– Дрю!

Ее гнев вырвался наружу. Ее так тошнило от того, что Колтан использовал свою дружбу с ее мертвыми братьями, чтобы попытаться сблизиться с ней. Это было отвратительно. Особенно от осознания того, что он никогда бы не выкинул такого дерьма, будь они живы. Больше всего на свете Дрю хотелось придушить его и оставить истекать кровью в пыли, но волосы у нее на затылке встали дыбом, и она поняла, что впереди вся группа замедлила шаг и, вероятно, слышит каждое ее слово.

– Просто оставь меня в покое, – пробормотала Дрю, сжимая бока своей лошади, чтобы догнать остальных.

Когда она вернулась к ним, Уайлдер Хоторн покачал головой.

– Я могу отвлечь остальных, если хочешь избить его до полусмерти.

Выходит, они все слышали, но, к ее удивлению, предложение Уайлдера вызвало у нее смех.

– Я скажу тебе когда.

День клонился к вечеру, и они проезжали все больше заброшенных деревень, все больше полей, где погибал урожай. Но Дрю сдерживала свое горе, вместо этого разглядывая Воинов Меча. Когда утро перешло в полдень, ей захотелось скоротать время. Она повернула налево, к Уайлдеру.

– На что похож Тизмарр? – спросила она, почувствовав, как остальные рейнджеры вокруг нее выпрямились в седлах. Казалось, им тоже было любопытно узнать о грозной гильдии воинов из-за моря.

Уайлдер поерзал в седле и взглянул на Талемира, словно ища одобрения. Старший Воин Меча просто пожал плечами, продолжая смотреть вперед. Дрю отметила, что до сих пор он был необычно тих, не понимая, почему это ее волнует.

– Тизмарр – огромная крепость, – объяснил Уайлдер. – Окруженная зубчатыми горами и бурными морями. Снаружи она выглядит холодной и темной, но внутри… внутри – это наш дом.

В его голосе слышалась нотка тоски.

– В ней есть Большой зал, где все воины и ученики гильдии обедают, а в центре лежат каменные мечи фурий.

Дрю затаила дыхание. Она слышала рассказы об этих памятниках, которые поднимались из-под земли к стропилам здания и в небеса за его пределами. О камнях, на которых были высечены имена погибших тизмарцев. Она задумалась, скольких солдат знали Воины Меча.

Ее взгляд метнулся к Талемиру, который сидел, выпрямив спину и стиснув зубы. Судя по выражению его лица, довольно сильно.

– Как долго ты служишь Воином Меча? – крикнул кто-то сзади.

На лице Уайлдера появилась гордость.

– Я прошел Великий обряд несколько месяцев назад.

– На что он был похож? – вмешалась Эдриенн.

Уайлдер покачал головой:

– Ты знаешь, я не могу тебе этого сказать.

Великий обряд был одним из самых тщательно хранимых секретов Тизмарра. Никто не знал, что это за церемония, с чем сталкивается будущий Воин, оказавшись там.

Дрю почувствовала, что ее тянет к Талемиру.

– А что насчет тебя? – спросила она.

– Что насчет меня? – Его тон был далек от того кокетливого подшучивания, которое он пытался вести в конюшне.

– Как долго ты служишь Воином Меча? – надавила Дрю.

– Достаточно долго.

– Это не ответ.

– Это все, что я могу тебе ответить. Скажи мне, Дама Огня… С чего такой интерес?

– Я…

– Ты не боишься, что я снова использую на тебе свои темные чары?

Дрю замешкалась.

– Нет, я…

– Забудь, – пробормотал он.

Он оглядел местность, все еще заросшую и кишащую зловещими изумрудного цвета лианами.

– Кажется, прошла целая вечность с тех пор, как я был здесь. Я и не подозревал, во что превратилось это место…

Выпрямившись в седле, Дрю повернулась к нему лицом.

– Почему именно вы, из вашей крепости?

– Нам не сказали, – просто ответил Талемир.

– По-видимому, да, – холодно ответила она. – Вы пришли и сразились, а потом просто ушли. А мы собирали все по кусочкам.

Костяшки его пальцев, сжимавших поводья, напряглись. Он говорил спокойно, но в словах слышался гнев.

– Ты лучше, чем кто-либо другой, знаешь, чего мне стоила эта битва. Я был бы признателен, если бы ты не напоминала об этом каждые две минуты.

В его карих глазах кипела ярость, и, возможно, также мелькали темные искорки. Дрю больше ничего не сказала, потому что боялась чудовища, затаившегося в засаде.

Наконец солнце начало садиться, и Эдриенн велела им разбить лагерь. Они укрылись на опушке леса, где она сочла достаточно безопасным развести костер.

Терренс подлетел к ней, когда Дрю была занята своей кобылой, отводя ее к ближайшему ручью, чтобы напиться. Ястреб опустился на землю рядом с лошадью, расправил крылья и тоже окунул клюв в прохладную воду. Дрю взяла свои седельные сумки, оставив животных одних, а сама принялась искать место для палатки. Вскоре она заметила Талемира на другой стороне поляны, который рылся в своем рюкзаке. Дрю немедленно направилась к нему.

– Что, по-твоему, ты делаешь? – спросила она, скрестив руки на груди.

– Разбиваю лагерь, – ответил он. – Но очевидно, у тебя есть другие идеи?

На последнем слове его губы многозначительно изогнулись.

Так, значит, он снова стал таким, каким был раньше. Дрю возмутило, что от его тона у нее поджались пальцы на ногах.

– Я думала, что ясно выразилась прошлой ночью, – сказала она. – Ты всегда должен быть рядом. Мне нужно присматривать за тобой.

Он моргнул, глядя на нее.

– Хочешь спать со мной в одной палатке?

– «Хочу» – не совсем то слово. Это необходимость. Я тебе не доверяю.

– Ты все время это говоришь. Я не думал, что ты хочешь поприжиматься ко мне.

В его глазах вернулся проблеск веселья.

– Никаких «прижиманий» не будет. Это для того, чтобы я могла наблюдать за тобой.

– Что бы тебя ни возбуждало.

Дрю озлобленно хмыкнула.

– Ради всего святого. Просто помоги мне с этой чертовой палаткой, хорошо?

– Когда ты так вежливо просишь, как я могу отказать?

Дрю не стала ничего говорить, когда Воин Меча последовал за ней в сторону лагеря. Они молча поставили Талемиру палатку, и девушка обратила внимание, какой маленькой она теперь казалась рядом с могучим воином. Талемир словно заметил это в этот же момент и перевел глаза с натянутой ткани обратно на нее.

– А ты не боишься, что все подумают, что мы…

Конечно же, в их сторону было брошено несколько любопытных взглядов.

– Мне все равно, что подумают другие, лишь бы они были в безопасности. От тебя.

– Даже если для этого тебе придется ночевать со мной в крошечной палатке?

– Даже если так.

Талемир задумался, прежде чем пожать плечами.

– Как скажешь, Дама Огня.

– Перестань называть меня так.

Он лишь рассмеялся.

– Возможно, я и перестану, когда ты не будешь выглядеть так, будто вот-вот вспыхнешь пламенем.

Дрю потребовалась вся ее сила воли, чтобы не поступить именно так.

После того как все поели и разговоры у костра стихли, Дрю вернулась в свою палатку, где уже сидел Воин Меча. Его огромное тело занимало большую часть пространства, и не было ни единого шанса, чтобы они не соприкоснулись, когда она ляжет рядом. От этой мысли Дрю охватил неприятный страх. Талемир же одарил ее довольной улыбкой.

Будь он проклят. Дрю забралась внутрь и устроилась на спине рядом с ним, прижав к себе клинок из наарвийской стали.

В голубоватом свете уголком глаза она увидела, как Талемир сделал глоток чего-то из фляжки.

– Я бы тоже не отказалась выпить, – услышала она свой голос.

– Это не алкоголь, – ответил он.

Когда Талемир, поморщившись, проглотил жидкость, по мышцам его шеи пробежала паутина белых линий.

– Нет? А что тогда? Какой-то особый эликсир для Воина Меча?

Он замешкался.

– Нет… Это для того, чтобы помочь мне.

– Что ты имеешь в виду?

Талемир спрятал фляжку со своей стороны палатки.

– Одна из алхимиков Тизмарра пытается помочь мне, создавая тонизирующее средство. Это уже четвертая партия.

– И как? Помогает?

Талемир лег рядом с ней, прижавшись плечом к ее плечу.

– Слишком мало времени прошло чтобы можно было сделать выводы.

В тусклом свете палатки он снимал с нее одежду, слой за слоем, его руки скользили по ее коже, разжигая пылающий огонь страсти. Его губы были сочными, теплыми и ненасытными, его язык исследовал ее рот, а зубы прикусывали ее нижнюю губу, прежде чем он облизывал ее, чтобы заглушить легкую боль.

Воин Меча навис над ней, его тело излучало жар и желание. Она раздвинула ноги, обхватив бедрами его нижнюю часть тела, когда заметила выпуклость его члена, напрягшегося в штанах.

У Дрю пересохло во рту, а дыхание стало прерывистым, когда он снял с нее грудную повязку, обнажив ее набухшую грудь с твердыми сосками, жаждущими его прикосновений. Талемир жадно смотрел на нее, словно запоминая каждый изгиб, каждый сантиметр ее кожи, прежде чем снова поцеловать, грубо и сильно, почти оставляя синяки. Он провел губами вниз по ее шее, захватывая ртом сосок.

Дрю застонала, не боясь, что их кто-нибудь услышит. В ней кипела кровь, и ей отчаянно хотелось ощутить его внутри себя, ее тело выгибалось под ним, желая большего. В ответ Талемир прижался к ней всем своим телом, вжимаясь в нее, и с ее губ сорвался тихий вскрик.

Ею овладело безумие, и она схватила его за ремень, притянула к себе и принялась возиться с пряжкой. Девушка не могла больше ждать. Тепло разлилось по ее телу, когда он одарил ее темной, восхитительной улыбкой, его руки потянулись к брюкам, пуговицы расстегнулись под ловкими движениями пальцев…

Дрю резко выпрямилась, тяжело дыша, прижав руку к груди, кровь бурлила в ее венах. Розовые и золотые оттенки рассвета просачивались сквозь палатку, и яростный румянец окрасил ее щеки, когда она осознала, что произошло. Ее желание по-прежнему чувствовалось между ее…

– Приятный сон? – спросил Талемир из-за полога палатки, и улыбка тронула его губы. Его взгляд скользнул по ее соскам, выступавшим под ночной рубашкой, и раздвинутым ногам.

Смутившись, Дрю схватила одеяло и прикрылась им, пытаясь отдышаться.

– Сгинь из моей головы, Воин Меча, – процедила она сквозь стиснутые зубы.

6
Талемир

Сначала Талемир подумал, что ей снится кошмар. Она тихо плакала во сне, извиваясь на своем спальном мешке. Но когда он пошел будить ее, то заметил, как ритмично вздымается и опускается ее грудь, как выгибается спина, как раздвигаются ноги, как тянется ее рука вниз…

И тут он понял, что ей не так уж плохо.

Хотя ее вид и разжег в его жилах бушующий огонь желания, он никогда не был из тех, кто подглядывает за женщиной без разрешения, и поэтому вышел из палатки, пытаясь думать о чем угодно, кроме ее подтянутой фигуры, этих порочных телодвижений и того, как она могла бы выглядеть под ним обнаженной.

Однако это было нелегко. Талемир сбился со счета, сколько раз обошел лагерь, не мог вспомнить, что ему говорили дежурившие рейнджеры. Все, о чем мог думать, – это о ней, гадая, о чем или о ком именно она мечтала.

Мужчина ждал подходящего момента, все это время избегая настойчивого взгляда чертова ястреба. Наконец Талемир вернулся в палатку с двумя чашками горячего чая.

Когда он приподнял полог, Дрю сидела выпрямившись, с широко раскрытыми глазами и раскрасневшимися щеками. Он ничего не мог с собой поделать.

– Приятный сон?

Прижав одеяло к груди, Дрю смущенно отвернулась.

– Сгинь из моей головы, Воин Меча.

Он воздержался от очередной двусмысленной фразы. Вместо этого предложил ей чашку дымящегося чая.

– Держи.

Все еще раздраженная, она взглянула на него.

– Что это?

– Чай…

Дрю с подозрением наморщила лоб.

– Это всего лишь чай, клянусь.

– Теперь ты приносишь мне чай?

Он закатил глаза.

– Если тебя это так заботит, я больше не буду.

Рейнджер задумалась, прежде чем, наконец, неохотно взять у него чашку и зажать ее между ладонями. Будучи все еще смущенной, она не поднимала на него глаза.

– Кстати, я не лазил к тебе в голову, – тихо добавил он.

– Я ни на секунду в это не поверю.

– Значит, это я тебе снился…

Он не смог сдержать улыбку.

Девушка встревоженно посмотрела на него.

– Я этого не говорила.

– Ты сказала достаточно.

Дрю поднесла руку ко рту.

– Я же не…

– Не словами, – поддразнил он. – И не волнуйся… Я, конечно, не против, чтобы я тебе снился. Это лучше, чем если бы ты пыталась убить меня во сне.

Дрю, кажется, смогла собраться с духом.

– Я просто хочу узнать, есть ли от тебя польза.

От этого движения ее рубашка слегка соскользнула, обнажив изящную татуировку, которую он заметил перед тем, как выйти из палатки. Темно-синими чернилами были выведены цветочки, развевающиеся на ветру и тянущиеся по ее лопатке. Она поспешила прикрыть их.

– А что произойдет, когда я перестану быть полезным? – спросил Талемир, переводя взгляд с ее обнаженной кожи на полные решимости глаза.

– Тогда я самолично вырежу тебе сердце.

– Понял.

Талемир отхлебнул из своей чашки, позволяя горячей жидкости согреть его. Он взглянул на нее, заметив, что она ерзает под одеялом.

– В чем дело?

Дрю встретилась с ним взглядом и, казалось, обдумывала свои слова, прежде чем наконец заговорить.

– Почему ты не рассказал Уайлдеру о… своей ситуации? Уверена, ты мог бы ему доверять больше, чем мне?

Талемир потер затылок, чувствуя, как в нем нарастает боль от напряжения.

– Если ты помнишь, я не совсем хотел доверять тебе, не так ли? – отрывисто проговорил он. – Но Уайлдер… Как я уже рассказывал, он через многое прошел. И не так давно стал Воином Меча. Он настолько сильно предан гильдии и Тизмарру, что может попытаться убить меня, едва увидев.

– Возможно, мне все-таки стоит рассказать ему о тебе.

– Иногда я согласен с тобой, – признался Талемир. – Но если бы он так поступил… Не думаю, что простил бы себя, даже зная, кто я такой.

Дрю промолчала.

– На этой радостной ноте, – сказал Талемир, направляясь к выходу, – я оставлю тебя, чтобы ты могла собраться… И конечно, предаться мечтам обо мне.

Она запустила в него своей пустой кружкой.

Генерал Эдриенн разрешила Талемиру и Уайлдеру поохотиться перед тем, как они отправятся в путь. Хотя они не подчинялись никому, кроме главы гильдии Тизмарра, Талемир всегда считал правильным уважать тех, кто командовал в месте, где они находились. Уайлдер редко соглашался с его мнением, но, к счастью, сегодня утром обошлось без ссор, поскольку он был доволен исходом событий. Эдриенн пыталась убедить их в том, что они останутся ни с чем, так как дичь в этих лесах встречается редко и поймать ее практически невозможно, но Уайлдер лишь отмахнулся от нее.

– Для Воина Меча нет ничего невозможного, – воскликнул он, и Талемир чуть не усмехнулся, вспомнив, что говорил эти слова юноше давным-давно.

На самом деле, именно это он и сказал Уайлдеру, когда тот проходил Великий обряд, пытаясь поймать и приручить своего Тверрийского жеребца… Талемир и Малик стояли на склоне горы, наблюдая за тем, как новоиспеченный Воин Меча гонялся за величественным конем по долине, натягивая поводья и ругаясь, когда животное снова и снова ускользало от него.

– Может, стоит сказать ему, что лучше загнать эту бедняжку в горы? – спросил Талемир своего старого друга.

– Не-а.

Огромная фигура Малика была размером с валун, на который он опирался, его серые глаза блестели, когда он следил за передвижениями младшего брата.

– Он разберется. Рано или поздно.

– Ты подлец, – ответил Талемир.

– Мы одного поля ягоды. – Малик протянул ему фляжку. – Как он, по-твоему, назовет его?

Талемир сделал большой глоток, поморщившись от резкого жжения в горле.

– Ты имеешь в виду, если сможет поймать это бедное создание?

Малик издал смешок, не сводя глаз со своего младшего брата, когда Уайлдер сделал еще один выпад в сторону лошади.

– Да.

– О, без сомнения, он придумает что-то грандиозное и героическое.

– Я тоже так подумал, – сказал Малик с хитрой ухмылкой и приподнятой бровью.

Талемир узнал этот взгляд.

– Что ты задумал?

Малик невинно пожал своими огромными плечами.

– Только то, на что у нас есть право.

Друзья сидели вместе, напиваясь все больше и больше, пока их молодой товарищ сражался, чтобы заслужить звание Воина Меча. Когда, наконец, Уайлдеру удалось справиться с задачей, он приблизился к ним с раскрасневшимся лицом.

– Поймал его, – объявил он, подводя коня к ним. Это был красивый черный чистокровный скакун с добрыми золотистыми глазами, идеально подходивший молодому воину.

– Что-то долго ты возился, – фыркнул Малик.

– Умоляю, – усмехнулся Уайлдер. – Тордж сказал мне, что у тебя ушло на это два дня.

Малик чуть не поперхнулся своим напитком.

– Этот юнец едва смачивает свой клинок. Что он может знать?

Уайлдер пожал плечами.

– Видимо, достаточно.

Талемир с интересом наблюдал за их препираниями. Ему нравились разговоры братьев Тизмарра, ибо независимо от того, сколько им было лет, они всегда вели себя как дети.

– Определился с именем? – спросил Талемир юношу.

Уайлдер вздохнул с облегчением.

– Я тут подумал…

– Печенька, – объявил Малик с ужасно серьезным лицом.

Уайлдер моргнул, глядя на брата.

– Ты пьян.

– Нам нужно было как-то развлечься, – ухмыльнулся Малик. – Но твоему жеребцу, похоже, нравится это имя.

– Оно бессмысленное, – возразил Уайлдер.

– Не бессмысленное. Его глаза цвета золотистого песочного печенья, которое готовит повар.

Плечи Талемира затряслись от смеха.

– Печенька…

К радости обоих старших воинов, лошади понравилось это имя, от чего она тихо заржала. Уайлдер провел рукой по волосам.

– Фурии, спасите меня.

Талемир и его протеже углубились в лес, держа в руках по стреле, наложенной на тетиву.

Думая о вопросах Дрю, Талемир рассматривал молодого Воина Меча, охотившегося поблизости. Он двигался подобно хищнику и был в безупречной форме, что было неудивительно, учитывая, что именно Талемир тренировал его. Однако ему требовалось еще несколько лет, чтобы раскрыть свой потенциал: он все еще был таким незрелым. Мечник не сомневался, что Уайлдер был хорошим воином и еще более хорошим человеком, но горе от того, что случилось с его братом, изменило его, разожгло в нем почти неутолимую жажду мести. Вот почему Талемир не рассказал Уайлдеру о том, кем он был и кем стал. Он сказал правду Дрю в их палатке: его действительно пугало, что, если Уайлдер узнает, кто он такой, юный Воин Меча попытается убить его, и пути назад не будет.

Талемир выпустил стрелу. Она взлетела в воздух с поразительной точностью, пронзив зайца под кустом прямо в глаз.

– Не мог позволить мне выстрелить в него? – съязвил Уайлдер, натягивая свой лук.

– Позволить тебе? – усмехнулся Талемир. – В следующий раз опереди меня, как настоящий мужчина, ученик.

– Я тебе не…

Талемир натянул тетиву и выпустил еще одну стрелу, добавив к своему счету второго зайца.

– Возможно, если бы ты меньше ныл, то добился бы большего успеха.

– Возможно, если бы ты не распугивал всю дичь своей болтовней…

Уайлдер выпустил стрелу, промахнувшись на волосок от цели.

– Не повезло тебе, ученик, – подначил его Талемир.

Проклятий Уайлдера было достаточно, чтобы мужчина усмехнулся, прогоняя мрачные мысли прочь. На мгновение.

Несмотря на царившее в королевстве уныние, когда взошло солнце, наарвийская группа была в хорошем расположении духа благодаря жареному зайцу, которым они угостились на завтрак. Возможно, Талемир недооценил, насколько редко встречается свежая дичь на дорогах в этих краях. В конце концов они с Уайлдером принесли несколько тушек обратно в лагерь, умело освежевали их, прежде чем поджарить на костре.

Заметив, что Дрю привязывает седельные сумки к лошади, а на ее плече сидит ястреб, Талемир осторожно приблизился к ней. На его руке все еще виднелась рваная рана после их встречи с птицей в столовой.

– Я подумал, что твой пернатый друг, возможно, захочет чего-нибудь поесть…

Он протянул ей кусочек мяса, завернутый в лоскуток ткани. Талемир подумывал о том, чтобы сразу отдать его птице, но не был уверен, что у него останутся целы все пальцы.

Дрю медленно взяла у него кусочек.

– Спасибо, – неуверенно произнесла она.

Талемир оставил их наедине, но, седлая своего жеребца, оглянулся, чтобы посмотреть, как она кормит гигантское крылатое существо сырой зайчатиной, поглаживая оперение на его выпуклой груди. Когда-нибудь он попросит Дрю рассказать о том, как у нее появился птенец ястреба…

Когда они отправились в путь на второй день, Талемир ехал рядом с Уайлдером, убеждая себя, что прекрасному рейнджеру, рядом с которым он проснулся сегодня утром, нужно побыть один на один с собой. Его тянуло к ней, это было очевидно, но если он мог укротить тьму внутри себя, то, безусловно, и мог контролировать себя рядом с ней.

Но это не мешало Талемиру представлять нежный румянец, заливший ее щеки, или ее гибкое тело, напряженное и жаждущее, выгибающееся навстречу невидимому прикосновению. Было легко продолжать думать о ней под размеренный ритм езды, но чего он не ожидал, так это того, что тени зашевелятся внутри него, что зверь под его кожей откроет глаза. Сила пульсировала в нем, грозя вырваться когтями и полосами ониксовой магии, мышцы между лопатками горели, а крылья норовили пронзить кожу.

Талемир нащупал фляжку, которую всегда надежно прижимал к боку. Дрожащими руками он поднес ее к губам и сделал большой глоток ужасно горького напитка.

– Не рановато ли для этого, Тал? – спросил Уайлдер, нахмурившись, когда его наставник вытер рот тыльной стороной ладони.

Мужчина заставил себя улыбнуться.

– Никогда не рано попробовать огненный экстракт Мариза, – ответил он, поднимая напиток вверх, который, как он знал, его протеже терпеть не мог.

Уайлдер, конечно же, поморщился.

– Мариз известен своим вином не просто так.

– Вино не так легко перевозить.

– Было бы желание, а способ найдется, – парировал Уайлдер, но, к счастью, он сменил тему, дав Талемиру время сконцентрироваться на своих способностях.

По правде говоря, он понятия не имел, каким образом тоник, как выразилась Дрю, влияет на его состояние. Фарисса, мастер-алхимик из Тизмарра, предупредила его, что это может быть опасно, что он может так же легко отравить его, как и вылечить.

– Мне все равно, – сказал он ей. – Я не могу так жить.

Но ему приходилось это делать. После той последней битвы при Наарве Талемир несколько раз менял обличье, и в те ужасные ночи, когда луна скрывалась за тучами, он держал свою темную сущность в секрете от жителей срединных миров, включая Уайлдера и Малика. Даже Фариссе он не говорил вслух о своем самом большом страхе… Страхе, что это только начало, что тьма может распространиться, что может наступить день, когда он станет полноценным духом тени, неспособным вернуться к своей первоначальной форме. С тех пор он увеличивал рекомендованную Фариссой дозу.

Сначала он не хотел соглашаться на миссию в Наарву, чтобы выяснить, что происходит со сталью и растущей силой духов, но потом… потом он задумался, найдет ли там ответы для себя или, возможно… для других, которые были такими же, как он. Ведь, конечно, Талемир не мог быть единственным полудухом? Поэтому он согласился под предлогом помощи Уайлдеру отомстить, надеясь, что его собственное будущее не будет выглядеть настолько мрачным.

Вместо этого все, что он нашел, – это новые вопросы.

Талемир оглянулся и увидел, как Уайлдер увлеченно беседует с Эдриенн. По крайней мере, сейчас мужчина был этому рад. Его бывшему ученику в жизни не помешало бы что-то хорошее.

Пока они ехали, Воин Меча также заметил, как близко Колтан прижался к Дрю, несмотря на ее очевидный презрительный взгляд. Настойчивость глупого мальчишки вывела его из себя. Как бы сильно ему ни хотелось сбить рейнджера с коня, он понимал, что это не его дело, и знал о Дрю достаточно, чтобы понимать, что она не оценит, если он вмешается. Талемир уже видел, как она сражалась в своем собственном бою. Хотя ему было немного не по себе, когда он увидел, что Терренс устремил свой сердитый взгляд на Колтана.

Талемир ехал молча, ненадолго задумавшись о своих бывших возлюбленных. Их было много, но ни одна из них не была важна. Все они понимали, что значит возлечь с Воином Меча: одна-две ночи страсти, но долг неизменно превыше всего остального. Он никогда не задерживался надолго, и это всегда было к лучшему.

Воин Меча наблюдал, как Дрю послала ястреба лететь вперед, чтобы он предупредил в сторожевой башне об их скором прибытии, и Талемира потянуло к ней с новой силой. Он, Дрю, Эдриенн и Уайлдер возглавляли группу, и, пока они путешествовали, Талемир восхищался Наарвой за тот маленький лучик надежды, который она дарила ему. На первый взгляд павшее королевство было местом гнетущего мрака, но были районы, в которых все еще кипела жизнь. Они миновали несколько скрытых поселений, жители которых настороженно приветствовали их. Они проехали мимо фермы, где, несмотря на изумрудные виноградные лозы, покрывавшие большую часть земли, в трещинах цвели лилии. Талемир верил, что судьба также смилостивится над ним, что в нем еще может быть та часть, где свет сияет сквозь тьму.

Погруженный в свои мысли, он полез в седельную сумку, достал флягу с водой и сделал большой глоток, радуясь, что может пить что-то еще, а не этот ужасный тоник.

– Что это? – раздался рядом с ним голос Дрю.

Он проследил за ее взглядом и увидел свою открытую сумку, из которой выглядывала книга в ярко-красной обложке.

– На что это похоже? Просто книга.

Но к его удивлению, на губах Дрю появилась самодовольная улыбка.

– Это не просто книга… Это любовный роман. Ты читаешь истории про любовь?

– А ты чего ожидала? Военные стратегии и огнедышащих драконов?

Дрю все еще продолжала улыбаться.

– Что-то в этом роде… Возможно, истории о войне и ее героях.

Талемир посмотрел на нее с задором в глазах.

– Увы, – сказал он, подталкивая свою лошадь чуть ближе. – Разве мы читаем не для того, чтобы убежать от реальности?

Моментально последовал ее ответ.

– Значит, в твоей реальности нет большой любви, Воин Меча?

Взгляд Талемира задержался на собеседнице, и кровь закипела в его жилах.

– Пока нет, Дама Огня… Пока нет.

Уайлдер откашлялся неподалеку.

– Тал читал их, сколько себя помню, – вставил он. – Когда я был учеником…

– Ты говоришь так, словно это было очень давно, – поддразнил его Талемир.

Уайлдер бросил на него предостерегающий взгляд.

– Когда я был учеником, Тал сидел и читал свои сопливые книжки, пока я бегал кругами по всей крепости.

– Вероятно, из-за того, что я уже пробежал свои круги.

– Я правильно расслышал? – прогремел низкий голос у них за спиной. – Среди нас есть Воин, который читает любовные романы?

Талемир узнал в мужчине Баледора, друга отца Дрю. Он добродушно рассмеялся, поворачиваясь в седле, чтобы обратиться к старшему рейнджеру.

– Не стоит недооценивать навыки, которые можно почерпнуть из любовных романов. – Он вложил в свои слова намек. – И что бы я ни читал, я все равно могу убить вас всех во сне.

Компания разразилась хохотом, и на этом разговоры затихли.

Генерал, рейнджер и два Воина Меча продолжали вести отряд по равнинам Наарвы. Талемир продолжал любоваться красотой дикой природы. Без его жителей королевство, которое когда-то славилось своими садами, теперь изобиловало дикой фауной. Взглянув на Дрю, мужчина решил, что так гораздо лучше. Это напоминало ее нрав – жестокий и непримиримый. Он хотел бы быть таким же, как она.

Словно в ответ, браслет на запястье Дрю загудел – достаточно сильно, чтобы он ощутил это, даже сидя верхом. Ее внимание переключилось на него, как будто она думала, что он делает это нарочно. Ему хотелось забрать украшение у нее, изучить его, узнать, как оно было создано, эта таинственная девушка-рейнджер, дочь наарвийского мастера кузнечного дела… Чем она его пропитала? И как? Потому что только королевские семьи срединных королевств владели магией. Он был уверен, что Дрю не обо всем ему рассказала. И она тем самым оберегала свой секрет. Пусть Талемир ни на шаг не приблизился к ее тайнам, но он чувствовал их… Чувствовал ее…

Как бы отчаянно ему ни хотелось осмотреть браслет самому, он был выше того, чтобы брать его силой.

День медленно клонился к вечеру, и вскоре в поле их зрения появилась первая сторожевая башня. Но что-то было не так. Талемир чувствовал, как мурашки пробегают по его коже, чувствовал, как в воздухе витает зловоние.

Он остановил своего жеребца и обнажил меч, остальные тоже мгновенно выхватили оружие.

– Черт, – пробормотала Дрю, указывая на своего ястреба, в отчаянии кружащего над башней. Не говоря больше ни слова, она пустила лошадь галопом через оставшиеся равнины. Талемир не стал раздумывать и просто бросился за ней.

Воин слышал, как Эдриенн выкрикивает их имена сквозь ветер у него за спиной, но не остановился. Ощущение темноты только усиливалось по мере того, как мужчина приближался к сторожевой башне, пробуждая в нем монстра. Он подавил в себе это чувство и, добравшись до заставы, спрыгнул с лошади.

Дрю действовала быстро и уже зашла внутрь, но у Талемира перехватило дыхание от того, что он увидел.

Камень был покрыт черными подпалинами, а на кирпиче виднелись отчетливые следы когтей.

– Дрю? – позвал ее Талемир, входя в башню и готовясь к атаке.

Столы и стулья были перевернуты, тарелки и кружки с пролитым медом разбросаны по полу. Осколки керамики разлетались под ногами.

Послышались шаги, и вдруг она показалась у подножия лестницы, охваченная паникой.

– Здесь никого нет, – прохрипела она, опираясь на стену. – Их похитили. Гаса похитили.

На ее лице читалось отчаяние.

Снаружи прогремел гром, такой сильный, что земля задрожала у них под ногами. Дрю бросилась к двери.

– Они вернулись…

Но Талемир схватил ее за руку, удерживая.

– Нет, не вернулись, – сказал он ей. – Я бы это почувствовал. Ты бы это почувствовала.

В комнату ворвались остальные члены их группы.

– Где Гас? – спросила Эдриенн, дико озираясь по сторонам. – Где он? С ним все в порядке?

– Его нет, Эдри, – ответила Дрю, хватая подругу в объятия. – Их схватили духи.

С оглушительным ревом еще один раскат грома прокатился по равнинам за башней. Они ничего не могли поделать.

– Всем внутрь, – приказал Талемир, чувствуя, как по коже бегут мурашки.

Десять рейнджеров и два Воина Меча втиснулись в крошечный аванпост, который только что был подвержен нападению духов тени, а лошади были брошены на улице на время шторма – зрелище было не из приятных.

Когда они все укрылись внутри, Талемир остановился у входа в башню. Положив руки на рукояти своих клинков и напрягшись всем телом, он уставился на темнеющий горизонт.

7
Дрю

Оставшись одна в комнате на самом верхнем этаже, Дрю оперлась на подоконник и крепко зажмурилась: перед глазами поплыли пятна. Ей потребовались все силы, чтобы собраться с мыслями и не дать себе расклеиться.

Духи забрали Гаса и остальных. Для чего?

Она представила лицо мальчика, и у нее защемило сердце. Что последнее она ему сказала? Он путался под ногами в цитадели, и она разозлилась, лицемерно прочитав ему нотации, как надлежит вести себя мальчику.

На что он ответил совершенно невозмутимо:

– Давай больше не будем об этом. Давай поговорим о горных драконах и пантерах.

Теперь мысль о том, что он в ловушке и напуган, а темнота терзает его тело, была невыносима. Так было с ее братьями, и с матерью тоже. Людей, которых она любила, разорвали на части духи тени. Тяжесть в ее груди никак не отступала. Более того, ее сдавило лишь сильнее.

Дрю прижалась лбом к холодному камню, глубоко вдыхая через нос, пытаясь подавить горе и панику, из-за которых она могла отправиться навстречу буре, опустошающей ее родину.

Но она была хорошо подготовлена. Эдриенн хорошо подготовила ее.

«Не поддавайся страху, – говорила ее подруга во время их предыдущих разведывательных миссий. – Остановись, подумай, оцени».

И вот Дрю отбросила страх за своего юного подопечного и почувствовала облегчение от тяжести своего нового клинка, которым она могла разрубать духов. По крайней мере, у нее был он. Дрю проклинала бушующую снаружи бурю, зная, что она смоет все следы Гаса, по которым она могла бы найти его. Это была ее первая мысль. Второй была мысль о полудухе, скрывавшемся среди них. Не имея никаких следов, по которым можно было бы идти, Талемир Старлинг был ее единственным шансом найти Гаса и логово.

1 Сурьма (кохль) – это очень тонкий порошок специальных сортов каменного угля, который наносится специальной палочкой на внутреннюю и наружнюю части века.

2 Коричневая минеральная краска, состоящая из глинистого вещества с примесью окислов железа или марганца.

Продолжение книги

Убийство Принца Тени бесплатное чтение

1Дрю

2Талемир

3Дрю

4Талемир

5Дрю

6Талемир

7Дрю

1
Дрю

2
Талемир

3
Дрю

4
Талемир

5
Дрю

6
Талемир

7
Дрю