Программа бесплатное чтение
Мы несём в себе отпечатки прошлого – программы в нашем подсознании. Они словно невидимые нити, незаметно направляют нас, создавая похожие ситуации. Совпадения, дежавю, странные повторы событий… Словно один о тот же узор плетет паучок. А что, если это не случайность? А если кем-то – или чем-то – давно написанный сценарий? А если код можно изменить? И главное: кто здесь настоящий игрок – вы или программа?
Предисловие:
Эта книга основана на реальных событиях, но в то же время – это фантастическое приключение души. Здесь границы между сном и явью, гипнозом и реальностью, прошлым и будущим размываются, словно отражение в тёмных водах.
Что, если вся ваша жизнь – всего лишь один ход в шахматной партии, которая длится тысячелетия? Что, если ваши победы и поражения, радости и боли – результат программного кода, сформированного в предыдущих воплощениях?
Но если код можно прочитать – его можно и переписать. Как научиться программировать своё подсознание так, чтобы оно работало на вас, а не против?
Пройдя этот путь, вы увидите и свет, и тьму, страх и осознание, падение и возрождение. И в какой-то момент поймёте: эта история гораздо ближе к вам, чем кажется…
Это не просто книга. Это портал вглубь себя, практическое руководство к осознанию, несущее в себе трансформационный опыт.
Смело открывайте её. Если она попала в ваши руки – значит, вы стоите на пороге перемен.
Пролог:
Игра жизни.
Каждая душа, переходя из одной жизни в другую, словно фигура на шахматной доске, совершает новые ходы. Каждый ход – это выбор, каждое движение – следствие прошлого, каждое столкновение – неизбежная встреча с программой, сформированной в глубинах подсознания.
Совпадения, дежавю, странные повторы событий – всё это может быть не случайностью, а отголосками давно сформированного кода.
Бороться с программами бессмысленно. Но их можно осознать. Можно увидеть их корни – страхи, вина, запреты, психологические травмы прошлого. Можно раскрыть их уроки. И тогда они перестанут управлять вашей жизнью. А вы станете тем, кто осознанно создаёт новые программы или корректирует старые – себе во благо.
Герой этой книги проходит через падение и возрождение, через иллюзии и осознания. Он открывает механизм изменения собственной реальности и узнаёт, что шахматная партия, в которой он был всего лишь ведомой пешкой, на самом деле может стать его осознанной игрой.
И он обретает ключ к освобождению, когда начинает понимать механизмы работы подсознания. Когда видит полную многогранную картину, состоящую из множества жизней.
Свобода – это не отсутствие страха. Это способность видеть истину за пределами видимого. Направлять свою жизнь, а не быть её марионеткой.
Каждый из нас способен научиться программировать себя. Это и есть ключ к свободе выбора.
Возможно, эта книга попала в ваши руки не случайно.
Возможно, на этих страницах вы найдёте подсказку, которая изменит ваш следующий ход…
Игра жизней не останавливается ни на миг… Вопрос лишь в том, готовы ли вы сделать ход и увидеть в нём нечто больше, чем движение по плоской доске?
Начнете ли вы писать код своим уникальным подчерком?
Писать картину ваших жизней узорами удивительных красок и света вашей души?
Об авторе:
Психолог, гипнотерапевт, практик глубинных трансформационных техник.
Автор не просто изучает человеческую психику – он раскрывает её скрытые механизмы, исследует границы между реальностью и иллюзией, помогает людям осознать истинные причины возникновения нежелательных жизненных сценариев.
В его практике соединяются научный подход, личный опыт и знание древних традиций. Для выхода за пределы ограничивающих программ подсознания он использует гипнотерапию, глубокие медитативные практики, а также взаимодействие с природными силами и растениями-учителями.
Здесь нет сухих теорий, только живой, честный опыт. Эта книга – отражение его пути. Основанная на реальных событиях, она превращается в фантастическое путешествие души, проводя читателя через лабиринты сознания и открывая двери в новую реальность.
Если вы держите эту книгу в руках – значит, момент перемен уже близок. Возможно, именно этот шаг станет для вас поворотным.
Николай Удод
Основатель уединённого центра самопознания www.CleanMind.VIP в горах Доминиканской Республики – там, где природа становится союзником в работе с подсознанием.
Подробнее о проектах автора можно прочитать и посмотреть на сайте www.UdodNikolay.com
Глава 1. Точка невозврата
Холодный дождь барабанил по крыше старого «Опеля». Работающие дворники оставляли на грязном лобовом стекле мутные разводы. Константин, сидя за рулём, безучастно смотрел на светофор. Серость улиц, бесконечный дождь и промозглый ветер напоминали ему, как тяжело порой жить в Санкт-Петербурге. Однако в последние недели в его душе теплилась надежда. Новый контракт с крупной строительной компанией, казалось, был билетом в другую жизнь.
Это может стать поворотным моментом, – думал он, прокручивая в голове цифры. Он представлял, как его небольшая фирма, которая уже давно топталась на одном уровне средненькой стабильности, наконец-то выйдет на новый уровень.
Справимся. Всё идёт как надо, – повторял он себе.
Этот контракт должен был обеспечить его компанию не только деньгами, но и репутацией надёжного субподрядчика. Возможно, даже заложить основу для новых, ещё более крупных проектов.
В тот вечер, когда он подписывал документы, он позволил себе мечтать. В голове уже рисовалась картина: его бригада работает на современных строительных объектах, новый автомобиль и даже отпуск на Карибах.
Всё получится. Ты можешь, – уверял он себя, не подозревая, что уже тогда судьба закручивала для него совершенно иной сюжет.
Константин подписал договор с крупной строительной компанией. Её аббревиатура состояла из трёх букв… Не тех, о которых вы, возможно, подумали. Но да, компания оказалась отвратительной.
Согласно договору, Константин должен был построить правое крыло десятиэтажного отеля. Генподрядчик, известная в городе организация, предлагал значительный объём работ.
При подписании Константин не обратил внимания на ряд коварных пунктов: возможность генподрядчика изменять стоимость работ, отсутствие ответственности за сбои в поставках материалов и задержки выплат. Заявленная оплата должна была производиться каждые 60 дней, но с оговоркой, что она может быть задержана в случае особых обстоятельств.
На вопрос об этих самых особых обстоятельствах ему пояснили, что порой попадаются недобросовестные субподрядчики, которые сдают некачественно выполненную работу.
Пояснение показалось Константину вполне разумным. Он всегда ценил качество и даже не мог допустить мысли о халтуре.
Согласно условиям, выплаты осуществлялись с удержанием 30% – эти деньги оставались на балансе генподрядчика и планировались к выплате лишь при окончательной сдаче объекта. В состоянии усталости и лёгкой эйфории от грядущей работы Константин даже не придал значения ошибке в написании своей фамилии в документе.
Какая разница? Главное – работа, – подумал он тогда.
Собрав бригаду из тридцати местных рабочих, Константин приступил к строительству. Первый месяц шёл напряжённо, но без серьёзных проблем.
На стройке главным прорабом был представитель компании генподрядчика – человек по имени Павел. Его внешность и манеры сразу вызывали отвращение. Тяжёлое тело, едва втиснутое в грязный комбинезон, с трудом передвигалось по стройке, но голос звучал громко и властно. Он любил кричать, особенно на тех, кто не мог ему ответить.
Строители быстро усвоили правило: если Павел начал орать, лучше было молчать и кивать. Каждый день он ходил по объекту с сигаретой в зубах, а его грязные пальцы оставляли пятна на всём, чего он касался.
– Чё ты, баран? Что тут стоишь?! – однажды он орал на молодого рабочего, который случайно уронил ведро с раствором. – Раствор-то золотой, наверное, да?! Ты на меня работаешь или на себя?! Быстро метнулся раствор собирать!
Рабочий, не поднимая глаз, побежал за мастерком. Павел посмотрел ему вслед, громко сморкнувшись прямо на пол.
Чаще всего его можно было найти в одной из строительных бытовок, где он сидел за грязным столом с бутылкой дешёвого пива и блюдцем, из которого высыпались окурки. Время от времени к нему заходили сомнительного вида личности, с которыми он разговаривал вполголоса, кивая в сторону стройки.
– Павел, – однажды обратился к нему Константин, пытаясь решить проблему с недопоставкой материалов. – Кирпичи опять бракованные, ты сам-то их видел? Они ломаются в руках. Так строить нельзя!
Павел оторвал взгляд от экрана телефона и, не скрывая раздражения, бросил:
– Ты мне тут за кирпичи мозги не делай. Строй, как сказано, или вали отсюда! У нас, знаешь ли, желающих работать хватает.
Константин сжал кулаки, но промолчал.
В конце месяца он выплатил зарплаты тридцати рабочим из сбережений своей компании, ожидая, что в конце следующего месяца генподрядчик выполнит свои обязательства и проведёт первую крупную выплату. Однако деньги не поступили.
Константин звонил в бухгалтерию, но в ответ слышал только одно:
– Главный прораб ещё не закрыл выполненные объёмы, но скоро всё решится.
Константин прекрасно знал, что работу своей бригады он успешно сдал Павлу, и тот поставил свою подпись в ведомости.
Пока он ждал выплату, ему пришлось искать деньги, чтобы оплатить ещё один месяц работы своей бригаде. Это была внушительная сумма. Пришлось использовать деньги из личных сбережений. Он не мог допустить, чтобы рабочие остались без денег. Это же работяги. У этих людей были семьи, дети, и они не должны были страдать из-за чьей-то лжи.
Однажды Константин задержался на стройке, составляя очередное письмо в офис генподрядчика. Вдруг он услышал приглушённый голос за стеной. Это был один из его рабочих. Константин прислушался.
– Да, Марина, я знаю, что я поздно прихожу… Я знаю, что они спрашивают, когда я вернусь. Ну скажи им, что папа много работает. Придумай что-нибудь, чтобы успокоить детей. Пусть не переживают. Всё будет хорошо.
Константин на мгновение застыл. В этот момент он почувствовал ответственность не только за 30 человек своей бригады, но и за их семьи.
– Этот грёбаный генподрядчик, сучара… – прошипел он сквозь зубы.
Дни шли, а ситуация не менялась. Нервы начали сдавать.
На следующее утро он оказался в офисе генподрядчика. Можно сказать, что он ворвался в бухгалтерию, громко требуя объяснений.
– Где деньги? – его голос звучал резко, без тени терпения.
Бухгалтерша, подняв на него раздражённый взгляд, ответила:
– Ждём наличку из банка. Лучше приходите завтра.
– Я буду ждать здесь, – бросил Константин.
Женщина фыркнула и добавила с ядовитой улыбкой:
– Только не мешайте работать, а то придётся на вас жаловаться.
Ему стало ясно, что таких, как он, здесь уже было немало. На стройке, подключившись к работе с третьего этажа, его бригада успела стать свидетелем того, как другие бригадиры приходили в этот офис с теми же жалобами. Все они ждали своих выплат за старые выполненные объёмы, но каждый уходил с пустыми руками. Их лишь кормили обещаниями.
Вдруг в дверях офиса появилась знакомая тяжёлая фигура Павла. Константин, заметив его, быстро направился навстречу.
– Павел, ты войди в положение! У меня тридцать человек, у них семьи! Откуда мне деньги брать, чтобы оплатить им работу? – в голосе Константина слышалась боль и раздражение.
Павел посмотрел на него равнодушно, сквозь прищуренные глаза.
– Я понимаю, но причём тут я? – ответил он, делая вид, что его это совершенно не касается. – Мне самому зарплату задерживают.
Он коротко кивнул в сторону и добавил: – Подожди здесь, узнаю… Павел отправился в бухгалтерию, оставив Константина стоять на месте. Через пять минут он вышел, молча прошёл мимо и направился к выходу.
– Павел! – окликнул его Константин. – Что с моими деньгами?
– Жди! У меня своих проблем хватает! – бросил Павел через плечо, не оборачиваясь.
В глазах Константина вспыхнул гнев. Сердце заколотилось, в ушах зазвенело.
Он выкрикнул:
– Вы тут все охренели?! Где выплата за выполненную работу, суки?!
На крик повыскакивали женщины из бухгалтерии, а из соседнего кабинета выглянул растерянный менеджер. Павел обернулся, его лицо исказилось от раздражения.
– Если завтра бабла не будет, я ваш офис сожгу, дебилы! – заорал Константин.
Направившись к выходу, он толкнул Павла плечом так, что тот пошатнулся. Затем с силой распахнул стеклянную дверь – казалось, она едва не треснула от его напора.
Одна из женщин подошла к Павлу и тихо произнесла:
– Этот не успокоится.
– Сука! – прошипел Павел, глядя вслед Константину.
На следующий день деньги наконец пришли, но их оказалось значительно меньше, чем ожидалось. Помимо удержанных 30% согласно контракту, ещё около 20% просто исчезли.
На возмущённые вопросы Константина в бухгалтерии ответили равнодушно:
– В головном офисе был пересчёт.
– Что за пересчёты такие?! Почему без оповещения и согласования? – негодовал Константин.
Бухгалтерша с натянутой улыбкой пожала плечами:
– Так решили в головном офисе. Хотите – работайте, не хотите – прекратите. Но тогда вы потеряете удержанные 30%, а текущий месяц зачтён не будет.
Константин почувствовал, как внутри него закипает злость.
– Это же чистый обман! Вы обязаны были предупредить об изменении цен! Но ответ был всё тот же:
– Ничего не поделаешь. Хотите – работайте, не хотите – до свидания. Он сжал кулаки и выдохнул:
– В такие цены мы просто не влезаем! Это цены для гастарбайтеров. Вы понимаете это?
– Ну и ставьте гастарбайтеров, – спокойно ответила бухгалтерша, пожав плечами.
Что с жильём? Строительные вагончики будут? – спросил Константин.
– Мы можем предоставить семь вагончиков. На объекте они будут через два дня. Разместите в них своих рабочих, – сухо проговорила она.
Третий месяц стройки подходил к концу. Следующий должен был быть отчётным, и бросать объект было нельзя. Чтобы продолжить работу, Константин принял тяжёлое решение – заменить местных рабочих на гастарбайтеров.
Он отправился на рынок и договорился с главарём таджикской бригады. Собрал сорок человек, которые пришли с матрасами, одеялами, газовыми плитками и всем необходимым. Они согласились работать, поверив обещанию о достойных условиях. Константин арендовал автобус и привёз их на стройку.
Но обещанных вагончиков на объекте не оказалось. Позже он узнал, что Павел, эта жирная гнида, потратил деньги, выделенные на строительные вагончики, на личные развлечения. Говорили, что он спустил их в казино.
Гастарбайтеры были вынуждены жить в подвале стройки. Условия были ужасными – холодно, сыро, но это всё, что мог предложить Константин. Они сами сколотили деревянные топчаны, поставили три газовые плитки и обустроились, как могли. Теперь сорок человек оказались под полной ответственностью Константина. Каждую неделю он закупал для них еду: макароны, сосиски, чай. Эти люди полностью зависели от него.
Материалы, которые продолжал поставлять на стройку генподрядчик, были отвратительными. Кирпичи рассыпались от лёгкого удара, цемент был низкого качества.
Однажды рабочий по имени Хасан, облокотившись на стену, просто провалился в неё, вылив на себя полную кастрюлю с супом.
Громкий шум, звон посуды и взрыв красноречивой ругани на таджикском языке разбудили других двадцать спящих гастарбайтеров. В углу кто-то тихо захихикал.
– Хасан, ты теперь не только строитель, но и дегустатор супа! – подколол его один из товарищей.
– Да заткнитесь вы! – зло отмахнулся Хасан, вытирая лицо рукавом. – Теперь ещё и жрать нечего!
Константин, наблюдая эту сцену, почувствовал одновременно злость и комичность происходящего. В голове закрутился внутренний монолог:
Ну вот, теперь и супа лишились… А прорабу всё до фонаря. Кирпичи разваливаются, суп выливается, а генподрядчик только жрёт и пиво пьёт. Да что за жизнь такая?! Если ещё кто-то обопрётся на стену и провалится, придётся записывать это как новую норму строительного контроля: проверка на прочность!
Ситуация была настолько абсурдной, что одновременно хотелось плакать и смеяться.
Этот эпизод стал лишь ещё одним доказательством отвратительного качества материалов, поставляемых для стройки.
Константин приехал в офис генподрядчика.
– Вы издеваетесь?! Это даже не кирпичи, это просто прессованный песок! Ваш отель развалится!
Главный прораб снова послал его подальше, пообещав «разобраться с поставщиками».
Кроме всего прочего, гастарбайтеры были реальной проблемой. Они были нелегалами: только у одного из них была действующая регистрация, а у всех остальных она давно истекла.
Если бы полицейский патруль поймал хотя бы одного из них, напуганный рабочий мог бы расколоться и указать место дислокации всего «осиного гнезда».
Тогда проблемы были бы у всех, и, разумеется, у Константина тоже. Либо полицейские просто содрали бы с гастарбайтера все деньги за «благосклонное отношение».
Увы, такие были времена.
Константин взял бланк официальной регистрации у таджика и на следующий день привёз для остальных тридцати девяти человек поддельные регистрации с разными адресами и синими печатями, качественно распечатанными на струйном принтере. Для городского полицейского такая бумажка легко сошла бы за правду.
Таджики смотрели на Константина, как на бога.
Когда через месяц деньги снова начали задерживать, он понял – это конец. Генподрядчик просто выжимал из него, как и из других подрядчиков, все ресурсы. Нервы были на пределе. Он ворвался в офис, устроив скандал и ругань со всеми, кто там находился.
На следующий день Константин получил не полную сумму за выполненные объёмы работ. Её хватило только на то, чтобы выплатить рабочим и отправить их обратно в подвалы рынка.
Он стоял возле автобуса, ожидая, пока рабочие погрузят свои нехитрые пожитки. В воздухе витал запах бетона и гари от работающего неподалёку генератора. Холодный ветер хлестал по лицу.
Рабочие – сорок человек, с которыми он проработал последние месяцы, – по очереди подходили, чтобы получить свои честно заработанные деньги.
Константин держал в руках последнюю пачку купюр – деньги, которые ему с таким трудом удалось выбить из генподрядчика.
Он знал: этих денег недостаточно. Они покрывали только минимальные выплаты.
А как же его обещания о перспективах, о премиях за скорость работы? Эти слова теперь звучали в голове тяжёлым укором. Внутри него разрасталась огромная, чёрная, разъедающая изнутри вина.
Первым подошёл Хасан – тот самый, который когда-то провалился в стену и вылил на себя суп. Он принял деньги молча, коротко кивнул и ушёл к автобусу, не сказав ни слова. В его взгляде читалась усталость и разочарование.
– Спасибо, Константин-бай, – прошептал следующий рабочий, пожилой мужчина с глубоко поседевшими волосами. Его потрескавшиеся от цемента руки сжали полученные деньги так, будто он держал в ладонях нечто бесценное.
– Пусть Аллах хранит тебя. Ты хороший человек, а жизнь… жизнь, она тяжёлая.
Константин молча кивнул, чувствуя, как горло сжимается от эмоций.
Следом подошёл парень, лет двадцати, со стеснительной улыбкой. Он взял деньги, словно не веря, что их действительно получил.
– Спасибо, – пробормотал он, а затем добавил, чуть смущённо: – Я маме сразу позвоню. Она переживала.
Константин лишь снова кивнул, не в силах произнести ни слова.
Но не все рабочие скрывали своё разочарование. Мужчина лет сорока, с суровым взглядом и загорелым лицом, недовольно бросил:
– И на кой чёрт мы тут горбатились?
Константин не нашёл, что ответить. Он просто смотрел, как тот отвернулся и ушёл к автобусу.
Последним подошёл старший в бригаде – таджик по имени Камол.
Как всегда, он был молчалив, но в его взгляде читалось всё: благодарность за попытку и усталое осознание бессмысленности усилий.
– Ты старался, Константин. Спасибо за это, – сказал он тихо. – Но ты сам видишь: им на нас плевать.
Константин кивнул. Эти слова звучали как приговор.
Когда последний рабочий зашёл в автобус, Константин замер на месте. Он смотрел, как двери закрываются, как автобус трогается с места, увозя этих людей прочь.
Никто из них не обернулся. Они все были слишком уставшими, слишком разочарованными.
Холодный ветер усилился, обжигая лицо. Константин зажмурился. Он остался один – разорённый и униженный. Чувство предательства не отпускало его. Все личные сбережения и деньги компании были полностью израсходованы. Неделю назад он подал заявление на получение кредита.
Вернувшись на стройку, Константин ждал прораба. Когда тот наконец появился, он подозвал его, делая вид, что хочет указать на дефект стены в подвальной части здания.
– Что там опять? – недовольно пробурчал прораб, спускаясь вниз и мусоля во рту дотлевающий окурок.
Константин не ответил. Взяв в руки увесистый деревянный брусок средней длины, он нанёс сильный удар по задней части ног прораба. Тот рухнул на пол, заорав от боли. Снаружи работал генератор и бетонный миксер. Его крики никто не мог услышать.
– Ты думал, что можешь обманывать людей безнаказанно? – прохрипел Константин, занося брусок снова.
Сколько лет я работаю на износ? – пронеслось в его голове. Сколько раз я выкарабкивался, спасал проекты, вытягивал людей, которые верили в меня? И всё ради чего? Чтобы какая-то жирная свинья с сигаретой в зубах вытирала о нас ноги?
Он вспомнил своих рабочих: как они сидели в подвале, согнувшись над тарелками макарон; как звонили домой жёнам, обещая, что всё будет хорошо; как он сам врал им в лицо, что деньги вот-вот придут. И как ночью, лёжа без сна, корил себя за каждую из этих лживых фраз.
Нет, сегодня всё будет иначе. Сегодня эта жирная скотина заплатит не только за себя. За всю эту прогнившую систему.
За каждый кирпич, который крошился у нас в руках. За каждый рубль, который мне пришлось выдирать из твоего горла, чтобы заплатить рабочим. Система не заплатит, но он… он сейчас заплатит.
Прораб перевернулся в холодной луже подвала на живот.
– А вот так даже лучше! – мелькнуло в голове Константина.
Ещё один удар пришёлся по толстой заднице прораба. И ещё один. И ещё. Увесистая дубина поднималась с бесконечным чувством эйфории и лёгкости, а затем с треском возвращалась в область спины, ног и толстого зада этого наглого существа. Внутри Константина всё кипело.
Он залез в карман прораба и достал пачку денег.
– С паршивой овцы хоть шерсти клок! – усмехнулся он, чувствуя, как внутри него впервые за долгое время поднимается странное чувство удовлетворения.
Выйдя из подвала, он ощущал лёгкую дрожь в ногах и адреналин в крови. Сердце бешено колотилось, а в ушах стоял лёгкий звон. Холодный мокрый снег падал ему на лицо.
На мгновение он закрыл глаза. Впервые за долгие месяцы он ощутил облегчение.
Это был не конец, но он знал, что так больше продолжаться не могло.
Я что-нибудь придумаю. Но это будет другой путь, – подумал он, шагая по мокрому снегу.
Город всё так же утопал в серости, но внутри Константина впервые за долгое время проснулся свет.
Эта гнида может написать заяву в полицию… Надо валить отсюда. Задолбала такая жизнь! Походу, я не нужен этой стране, – пролетали мысли в его голове.
Загранпаспорт дома, наличка есть, плюс кредит. По карте куплю билет. А там разберусь…
Он отправился в банк, где ещё два дня назад был одобрен кредит. Все деньги он сразу же обменял на доллары и вернулся домой. Есть не хотелось – в голове была только одна мысль: К компьютеру, нужен билет.
– Вот это фарт! Есть билет этой же ночью в солнечную Доминикану! – без раздумий он купил его.
Константин был в аэропорту. Вокруг суетились люди. Кто-то громко разговаривал по телефону, кто-то стоял в очереди к стойке регистрации с раздражённым видом, а кто-то, напротив, выглядел совершенно безразличным к окружающему миру. Он наблюдал за этими лицами, невольно изучая их выражения, жесты, движения.
Каждый из них, наверное, так же, как и я, застрял в этой системе, – подумал Константин. Работает, терпит, надеется на чудо. И каждый год всё больше убеждается, что никакого чуда не будет. Только отчёты, дедлайны, грязь под ногами и бесконечная борьба за жалкие крохи, которые сверху щедро называют зарплатой.
Его взгляд остановился на паре пожилых людей, которые переговаривались тихим голосом. Их потёртые чемоданы и усталые лица выдавали в них тех, кто, возможно, покидает страну навсегда.
Константин невольно подумал, что они, вероятно, уже не вернутся. Может, они устали. Как и он.
Эта система высасывает силы из каждого.
Она не оставляет шансов вырваться, если ты не один из тех, кто сидит на вершине. Грязь, ложь, нищета…
– Нет, я больше не хочу этого видеть. Я больше не хочу быть частью этого.
Он вспомнил, как за последние месяцы боролся за свою компанию, за своих людей. Как каждый день был похож на прыжок в пропасть, из которой он едва выбирался, раз за разом. Вспомнил, как вытягивал зарплаты, сражался с мошенниками, обивал пороги офисов.
И всё это ради чего?
Внутри него что-то щёлкнуло. Это была точка невозврата.
– Мне не нужна эта страна. Не нужна эта грязь. Если система настолько прогнила, что не оставляет мне другого выбора, кроме как уходить, значит, так тому и быть. Но я больше не стану её заложником. Буду жить под пальмой.
Позади Константина два парня оживлённо обсуждали отпуск. Они выглядели молодо, беззаботно, с наушниками в ушах и рюкзаками за плечами. Их голоса звучали громко, с излишней лёгкостью:
– Бро, представляешь, океан, кокосы, пальмы… – с восторгом произнёс один из них.
– Мулатки! – засмеялся второй.
Подойдя к стойке паспортного контроля, Константин заметил, как нервно дрожат его руки. Волнение смешивалось с тревогой…
Когда штамп в паспорте ударил с глухим звуком, он почувствовал, как с души слетела тяжесть.
Свобода…
Да, это было удивительное чувство. Словно он, наконец, расправил плечи после долгих лет, проведённых под гнётом.
Он прошёл дальше, мельком глядя на людей вокруг.
Они так и останутся здесь. Запертыми. А я? А я вырвался.
Проходя к гейту, он бросил последний взгляд на серые стеклянные стены аэропорта, на лица уставших людей.
– Прощайте, – тихо произнёс он, чувствуя, как внутри него, вместо серости и гнева, разгорается искра надежды.
Через двадцать минут, глядя в иллюминатор, он видел, как силуэт Петербурга растворяется в ночном небе. На душе стало легче. Город исчезал позади, а вместе с ним – вся боль, усталость и разочарования последних месяцев.
Прощай… – тихо сказал Константин, наблюдая, как самолёт взмывает ввысь, унося его к новой жизни.
Глава 2. Доминиканская тюрьма
Cолнечный свет пробивался сквозь зелёные листья пальм, танцуя на деревянной террасе его маленького домика. Тёплый ветер приносил запах океана, смешанный с ароматом свежезаваренного кофе.
Константин вдохнул полной грудью, прислушиваясь к шуму волн Атлантического океана. Ещё два года назад он и мечтать не мог о таком спокойствии. Здесь, в Доминикане, жизнь будто шла в другом ритме. Вечное лето, добродушные и жизнерадостные доминиканцы, которые встречали день с радостью и улыбкой. И сам океан – этот бесконечный, мощный, манящий океан.
Каждое утро, когда солнце только поднималось над горизонтом, Константин катался на серфе. Безветрие и ровные волны превращали побережье в рай для серферов. За это время он набрался опыта, а его тело окрепло и обрело атлетическую форму.
Этот вид спорта стал для него частью жизни и, в каком-то смысле, религией. Это было словно глубокая медитация, борьба и вдохновение одновременно. Утренние часы на воде стали его ритуалом.
Но в тот день всё было иначе.
Океан качало, и примерно каждые пять минут приходил сет из четырёх-пяти крупных волн. Самая большая из них, казалось, достигала пяти метров в высоту. Эти мощные и тяжёлые массы воды жили своей жизнью. Для опытных серферов это был праздник, но для новичков – смертельный риск.
Константин смотрел на волны издалека. Сердце стучало в груди, адреналин манил его. Этот вызов был как магия, от которой невозможно отказаться.
Ты готов? – спросил один из доминиканцев, стоявший рядом с доской в руках.
– Уфф, готов, – ответил Константин, чувствуя лёгкий холодок в животе.
Он поплыл. Преодолеть прибой оказалось куда сложнее, чем он ожидал. Волны сбивали и оттягивали назад, но он продолжал грести, сосредоточившись на цели. Каждое движение требовало полной отдачи.
Ему понадобилось около двадцати минут, чтобы выйти за линию прибоя. Он выдохнул, чувствуя, как мышцы налились тяжестью. Нужно было отдышаться и собраться с силами. Впереди его ждало самое главное – первая попытка взять волну.
Первая волна показалась ему гигантом. Когда он оказался на её гребне, перед ним раскинулась бездна, уходящая вниз. Ему не хватило скорости, чтобы взять её. Но даже это дало мощный заряд адреналина.
И снова попытка. Он быстро гребёт, ещё несколько мощных гребков – и вот он буквально летит с гребня огромной волны. Казалось, её энергия передавалась через каждую клеточку тела. Он ощущал вибрацию доски под ногами.
Ветер скорости и брызги били в лицо, он летел, словно на крыльях.
Это была эйфория, граничащая с безумием.
Из его груди вырвался счастливый крик – он смог покорить эту волну. Теперь предстояло снова преодолеть прибой и вернуться за волны.
Он чувствовал прилив энергии, но океан готовил сюрприз.
Очередной сет, и огромная волна сломалась раньше.
Константин сделал глубокий вдох и нырнул, но весь тоннаж воды обрушился прямо на него.
Удар был таким сильным, что доска разлетелась пополам. А его унесло глубоко в пучину.
Он почувствовал резкий перепад давления, острую боль в ушах и неистовое вращение.
Под водой царила тьма. Его крутило, словно в барабане стиральной машины. Он пытался сосредоточиться, держал себя в руках, чтобы не паниковать.
Лишь бы хватило дыхания… – твердил он себе, жадно хватаясь за остатки воздуха в лёгких.
Движение воды стало ослабевать, и он изо всех сил делал гребки руками, пытаясь выплыть на поверхность. Время тянулось бесконечно долго. И вот, наконец, его голова прорвалась на поверхность. Он жадно вдохнул. Солёная вода обожгла горло, и он закашлялся, вцепившись в обломок доски. Казалось, спасение было близко, но новая волна накатывала на него.
Он снова ушёл под воду.
Кусок доски вырвало из рук. Дыхания едва хватало, ещё чуть-чуть и ему казалось, что он будет вынужден вдохнуть прямо под водой. Холодная паника медленно подбиралась к сердцу.
Греби, греби… – доносилось из глубины сознания. Он из последних сил выгребал куда-то в пустоту. Наконец поверхность воды и долгожданный вдох. Константин поплыл к берегу, используя силу прибоя и оглядываясь назад, чтобы быть готовым к следующим волнам. Позади слышался глухой рёв ломающейся волны. Сил не осталось, руки налились тяжестью, но это уже не пугало – он выбрался из-под волн.
Едва добравшись до берега, он рухнул на песок. Виски пульсировали, дыхание было сбивчивым, а мышцы ломило от напряжения. Океан не прощал ошибок. Лёжа на песке, он чувствовал одновременно благодарность за спасение и трепет перед мощью стихии. Я выбрался, – думал он, жмурясь и глядя на солнце. Этот день изменил его. Он словно пережил страх перед смертью. Этого страха больше в нём не было. Он стал еще опытнее. А любовь к океану только усилилась.
Доминикана, казалось, была создана для мечтателей.
Эти два года на острове подарили Константину чувство обновления и свободы, словно он заново открыл жизнь.
Он успешно вёл строительные подряды, и у него скопились небольшие сбережения.
В душе Константина всегда теплился огонёк чего-то большего. Он понимал, что ему необходим собственный бизнес, чтобы обрести независимость.
Он жил в маленьком городке Сосуа на побережье Атлантического океана и всё чаще обращал внимание на то, что спортзалы были переполнены. Было очевидно, что их не хватает.
– Открыть собственный спортзал, – уверенно сказал он себе, сидя за столиком в кафе напротив одного из таких залов.
Константин уже представлял, как мог бы организовать небольшой, но красивый и комфортный спортзал.
На следующий день он отправился в риелторскую контору, где его встретил Яков – русский еврей. Казалось, он был человеком, который мог найти общий язык с кем угодно. Его добродушная улыбка и бесконечные истории о победе над бюрократией создавали иллюзию надёжного партнёра. Но иногда его взгляд становился слишком цепким, слишком изучающим, будто он уже разложил человека на составляющие и оценил, сколько тот стоит. Он непременно хвастался визитками чиновников или полицейских высокого ранга – с их подписью на обратной стороне.
Это был его козырь, с которого он любил заходить при знакомстве с потенциальным клиентом.
Яков прожил на острове более двенадцати лет. Казалось, он знал страну, как свои пять пальцев.
– Отличный выбор, Костя! Здесь это пойдёт на ура! И туристы, и местные – всем нравится держать себя в форме для пляжа. У меня есть идеальное помещение для твоего проекта.
Поверь, это настоящая находка! Просторное и пустое помещение, да и расположение замечательное. А цена – просто подарок. Продавец – пожилой человек, уезжает к детям в Европу. Объект ещё никому не показывали, так что у тебя шанс первым ухватить удачу за хвост.
Яков говорил с такой уверенностью, что Константин невольно начал проникаться к нему ещё большим доверием.
Константин слушал риелтора, а в его воображении уже разгорались яркие картины будущего.
Он не знал тогда, что за этой доброжелательной улыбкой скрывалась острая хватка опытного мошенника.
Яков предполагал, что в стране третьего мира, где документы часто играют второстепенную роль, можно провернуть любую схему.
А его схема была проста: помещение принадлежало компании с двумя учредителями. Один из них давно покинул страну, и связь с ним была утеряна. Вторым был пожилой человек, который собирался уехать в Европу к детям. Он отчаянно искал, кому бы сплавить проблемную компанию, на балансе которой числилось помещение.
Яков убедил старика, что сможет продать это помещение, используя наработанные годами связи, но за свои услуги запросил половину от стоимости продажи. Старик согласился, понимая, что иначе останется ни с чем.
– Помещение оформлено на компанию, – объяснял Яков.
– Мы проведём сделку через смену учредителей. Это обычная практика.
– Переоформление документов я беру на себя, можешь не переживать. У меня огромный опыт.
Его голос звучал убедительно, а взгляд был открытым и располагающим. Константин одобрительно кивнул.
В его воображении уже рисовались картины: просторный зал, клиенты, шум тренажёров. Он и представить не мог, что реальность окажется совсем иной…
Сделка была быстро оформлена, деньги переведены.
Константин вложил в покупку и ремонт всё, что у него было.
Он сделал хороший ремонт, закупил подержанное, но добротное оборудование, установил зеркала, нанял тренера, администратора и уборщицу.
Когда зал открылся, он почувствовал, что наконец-то на правильном пути.
Клиенты начали появляться, абонементы продавались, а в кармане Константина звенели первые заработанные песо.
Это были незабываемые чувства.
Время шло, а документы, которые Яков обещал довести до ума, так и оставались лишь обещаниями. На вопросы Константина у риелтора всегда был один ответ: – О, всё нормально. Просто немного медленно. Это же Доминикана, маньяна, Костя, маньяна. Привыкай к ритму этой страны. Здесь никто не торопится.
На самом деле, Яков обратился к знакомому юристу сразу после получения денег от Константина. Однако юрист, ознакомившись с документами и поняв общую ситуацию, заявил:
– Я не смогу заняться переоформлением.
– Что значит не сможешь? – голос Якова чуть дрогнул.
– Второго акционера, чья подпись необходима, нет в стране. Без его подписи переоформление исключено.
– Но мы можем расписаться за него, – выпалил Яков, будто теряя терпение.
Юрист поднял взгляд. Его голос стал холодным:
– Вы шутите? Это подлог. Если этот человек вернётся и узнает о продаже без его ведома, он подаст заявление в полицию.
Я не только потеряю лицензию, но и окажусь за решёткой. В комнате повисла тишина.
Лицо Якова побледнело. Он смотрел на юриста, словно его поймали за руку. Он знал, что дело пахнет жареным, но пытался сохранить лицо. Яков быстро сориентировался и сменил тон.
– Ты прав. Мы подождём, пока он вернётся. У меня есть контакт его детей, я свяжусь с ними.
Это была ложь. Яков не знал ни детей, ни их контактов, ни этого второго учредителя. Ему нужно было усыпить бдительность юриста, чтобы тот не заявил на него в полицию. Ведь факт мошенничества был налицо. Юрист, хоть и подозревал неладное, решил не углубляться в эту историю. На этом разговор был окончен. Яков пожелал здоровья и всех благ семье юриста и вышел из конторы.
Прошло четыре месяца. Константин чувствовал, что что-то не так. Но серфинг успокаивал его. Его успокаивало ещё кое-что, кроме серфинга. И это что-то станет очень важным этапом его жизни…
Каждое утро Константин начинал на побережье. Океан учил его терпению и смирению. Он не прощал ошибок, но щедро вознаграждал за смелость и упорство. Константин чувствовал, как вода под ним оживает, как каждое движение волны становится продолжением его собственной энергии.
В этот день волны были небольшими, идеально подходящими для лонгборда. Константин наслаждался каждым моментом.
Солнце медленно поднималось над горизонтом, наполняя всё вокруг мягким золотым светом. Он гнал доску вперёд, чувствуя, как океан дышит под ним. И вдруг он заметил её.
Девушка, лет тридцати, стояла на доске с удивительной грацией. Её движения были плавными, как у опытного серфера.
В её манере катания что-то выдавало лёгкость и удовольствие, с которыми она относилась к этому процессу.
Константин не мог оторвать взгляд. Она скользила по волне, будто танцевала.
Лонгборд Константина оказался слишком близко к её доске. Он попытался увернуться, но маневренность на таких волнах была ограниченной.
Всё произошло слишком быстро. В последний момент он спрыгнул с доски, чтобы предотвратить столкновение.
Девушка вскрикнула.
Константин понял, что ударил её доской.
– Прости, пожалуйста! Ты как? – поспешил он спросить, вынырнув из воды.
Девушка нахмурилась, но быстро взяла себя в руки.
– Всё нормально, – выдохнула она, с трудом выбираясь на мелководье. Было видно, что ей тяжело наступать на ногу.
– Давай помогу, – сказал он, протягивая ей руку.
– Это не страшно, просто ушиб, – произнесла она, стараясь держаться спокойно. Но в её голосе угадывалось напряжение.
– Ты позволишь мне отвезти тебя в больницу? Сделаем рентген, убедимся, что ничего серьёзного. Я же всё-таки виноват, – настаивал Константин.
Её светло-голубые глаза встретились с его карими.
Некоторое время она молчала, будто пыталась прочитать его намерения.
– Хорошо, давай съездим, – сдалась она, едва заметно улыбнувшись. Константин помог ей дойти до машины, которая стояла у серф-базы. Пока они ехали в больницу, молчание в салоне будто сгущалось.
Но её лёгкая улыбка неожиданно разрушила эту неловкость.
– Екатерина, – сказала она, протягивая ему руку.
Константин не смог сдержать улыбку.
– Константин, – ответил он, широко улыбаясь.
В больнице сделали рентген – выяснилось, что это был сильный ушиб.
Константин оплатил все расходы и с облегчением проводил её до выхода.
– Спасибо за заботу, Константин. В следующий раз буду кататься подальше от таких профессионалов, как ты, – мягко пошутила Екатерина, всё ещё прихрамывая, но уже с лёгкой улыбкой.
– Я засмотрелся на то, с какой лёгкостью ты скользила по волне. Наверное, ты меня загипнотизировала… – усмехнулся Константин.
Он даже не мог предположить, что общается с профессиональным гипнотерапевтом.
– Может, угостить тебя кофе? Как извинение за сегодняшний день.
Екатерина улыбнулась. – Я бы выпила кокосовой водички.
Они сидели в небольшом кафе на побережье. Где-то вдалеке слышался крик чаек, а шум волн создавал ритмичный фон, словно сама природа подстраивала мелодию под их разговор.
Екатерина, не торопясь, пила кокосовую водичку и рассказывала, что полюбила серфинг за его способность соединять человека с природой. Ветерок слегка развивал её волосы, создавая образ лёгкости и естественности. Она говорила о волнах, как о живых существах, о том, как важно чувствовать их энергию, становиться частью этой стихии.
– Каждая волна – это как вдох и выдох. Если прислушаться, можно почувствовать, как океан дышит, – задумчиво сказала Екатерина, глядя на горизонт.
Константин улыбнулся. Слушая её, он понял, что давно не встречал человека, который так глубоко чувствовал бы окружающий мир.
Может быть, волны уча т нас терпению и уважению к силе природы? – задумчиво проговорила она.
– А ты? Чему тебя научил океан? – спросила Екатерина и пристально посмотрела на Константина.
Её вопросы звучали так просто.
Константин задумался, переводя взгляд с её лица на бескрайние воды, которые сливались с горизонтом.
– Смирению и одновременно вере в свои силы, – ответил он. – И тому, что иногда нужно просто отпустить и довериться, даже если кажется, что всё против тебя.
В этот момент их беседа перестала быть просто словами. Она стала той невидимой нитью, которая связывает людей, заставляя чувствовать, что ты не один.
Тем временем спортзал Константина набирал популярность.
Клиенты приходили ежедневно, и зал приносил умеренный, но стабильный доход.
В этот день в зал нагрянула полиция. Они молча прошли к ресепшену, где администратор сидел за стойкой и прокручивал ленту в TikTok.
Всё произошло быстро. Без лишних слов полиция арестовала администратора, один из полицейских проверил все ящики стола, достал какой-то пакет – и они уехали в участок.
Администратором был молодой местный паренёк, девятнадцати лет. Разумеется, он во всём сознался. Он был сильно напуган, а отпираться было сложно. Оказалось, он занимался мелкой торговлей марихуаной. Этот юнец был из обычной доминиканской семьи среднего достатка. Полицейские поняли, что с него взять нечего, кроме изъятого пакета с марихуаной. Но вот владелец спортзала был иностранец и это уже сулило хорошие деньги.
Эти полицейские больше заботились о собственной выгоде, чем о законе.
Они запугали юнца тем, что он сядет лет на пять и проведёт в тюрьме лучшие годы своей жизни. Кроме этого, его семья будет опозорена. Все будут знать, что он наркоторговец. К тому же он навсегда испортит себе репутацию – в базе появится отметка о его криминальной деятельности.
Полицейские предложили ему сделку.
Пообещали отпустить, если он напишет, что торговлей наркотиками занимался владелец спортзала – Константин.
Не раздумывая ни секунды, парень написал всё, что хотели полицейские, буквально под их диктовку.
Полицейские вернулись в спортзал. Константин был там.
– Вы владелец зала? – грубо спросил офицер.
– Да, – ответил Константин, чувствуя опасность. – Что случилось?
– Вы задержаны за торговлю наркотиками. Вашего администратора мы уже арестовали.
Константин не понял половины из сказанного. Только уловил слова "наркотики" и "администратор".
Наркотики? В его зале? Это звучало как абсурд.
– Я тут при чём? Я не… Полицейские даже не пытались его слушать. Их лица оставались непроницаемыми.
Старший офицер склонился чуть ближе и сказал с надменной улыбкой: – Вы, иностранцы, думаете, что умнее нас? Ошибаетесь.
Константин почувствовал, как его протесты застревают где-то в горле. Сердце бешено колотилось.
Они не хотели слушать.
Ему казалось, что каждое его слово только усиливало их уверенность в его виновности.
– Но это неправда! – повторил он, пытаясь вернуть себе хотя бы каплю контроля над ситуацией. – Я ничего не сделал!
Старший офицер поднял руку, останавливая его. В его движении чувствовалась железная уверенность и равнодушие.
– Вы всё расскажете позже.
– А сейчас пройдёмте с нами.
Константина схватили за руки, и он почувствовал, как на запястьях защёлкнулись холодные наручники. Когда его выводили из спортзала, на него смотрели клиенты, кто-то в растерянности, кто-то с лёгким осуждением.
Константин опустил голову, стараясь не встречаться с их взглядами.
В полицейском участке начался настоящий кошмар. Ему угрожали крупными неприятностями. Офицеры говорили, что у них есть все улики, доказывающие его причастность, показывали пакет с марихуаной, который они нашли в его зале. Намекали на быстрое решение проблемы.
Двадцать тысяч долларов в виде штрафа – и вопрос будет закрыт. Но этой суммы у Константина не было…
Он плохо понимал их язык, терялся в происходящем.
Единственное, что оставалось, – это звонок.
– У тебя есть один звонок, – сказал офицер, протягивая ему телефон.
Константин задумался всего на секунду. Он позвонил Екатерине.
– Екатерина, меня арестовали.
Я ни в чём не виноват, половину из того, что они говорят, я не понимаю, и откупиться от них мне нечем, – голос Константина дрожал.
– Мне нужна твоя помощь, я в отделении полиции Сосуа.
Её первой реакцией было не удивление, а усталый вздох.
Ситуации, в которых люди оказываются жертвами обстоятельств, были для неё привычными.
Как гипнотерапевт, она часто видела, как подсознательные страхи и неразрешённые внутренние конфликты буквально втягивают людей в одни и те же сценарии.
Константин был для неё интересным случаем. Он казался человеком с сильной энергией, но вместе с тем он словно нёс на себе невидимый груз.
Его рассказы о борьбе с волнами, о том, как океан учил его смирению и вере, перекликались с её собственными размышлениями о жизни.
Когда она узнала о его аресте, она не могла просто остаться в стороне. Это было не только желанием помочь, но и любопытством – какой внутренний конфликт привёл его сюда?
– Константин, я поняла. Держись, я помогу, – коротко ответила она.
Эти слова – такие простые, но уверенные – стали для него спасательным кругом.
Вскоре она появилась в полицейском участке, пытаясь разобраться в происходящем.
Судя по всему, схема работы у полицейских была отлажена. Как только они поняли, что денег платить никто не собирается, появился подозрительный адвокат. Полицейские вызвали его для незадачливого иностранца, чтобы соблюсти законность всего мероприятия.
С утра Константина перевели в тюрьму соседнего города Пуэрто-Плата. Её расположение было в удивительно красивом месте. Позади тюрьмы величественно возвышалась гора Исабель де Торрес – важная туристическая достопримечательность города. На её вершине стояла статуя Иисуса Христа с раскинутыми в стороны руками – уменьшенная версия знаменитого монумента в Рио-де-Жанейро.
С другой стороны тюрьмы простирался город, спускающийся до самого побережья.
Через дорогу, справа от тюремного комплекса, находился бейсбольный стадион. Там играли дети, а за оградой стояли их родители, громко болея за команды.
Тюрьма была небольшой. Её стены, выкрашенные в блекло-жёлтый цвет, выглядели не слишком надёжно.
Не зная её настоящего назначения, можно было бы спутать это место с обычной школой.
В Доминикане многие учебные заведения окрашены в жёлтый цвет и внешне напоминают бетонные бараки, обнесённые колючей проволокой. Тем не менее, при всём этом мирном внешнем виде, это была тюрьма.
Константин лежал на вонючем матрасе у стены, слушая непрекращающийся галдёж заключённых. Каждый звук резал слух. Громкие споры. Мат на испанском. Чьё-то монотонное чтение рэпа.
Через решётки окна пробивался свет уходящего дня, рисуя длинные тени на стенах. В углу кто-то громко захохотал, что-то уронив на бетонный пол. В воздухе висел резкий запах пота, плесневелой влажности и фекалий. Тараканы и комары дополняли этот внутренний антураж камеры.
Константин вспомнил один из самых счастливых моментов в своём спортзале. Звуки тяжёлых штанг, ритм музыки, довольные лица клиентов. В тот момент зал был наполнен энергией движения. И он, стоя у стойки ресепшена, смотрел на всё это с неподдельной гордостью, чувствуя, что его трудолюбие оправдало себя.
Его мысли вновь возвращались к тому странному чувству дежавю.
– Почему я тут? Что я делаю не так?
Он смотрел в потолок, где решётки отбрасывали блеклые узоры на облупившуюся штукатурку.
Тяжесть несправедливости давила, словно невидимый груз, не давая сделать вдох полной грудью. Он и не подозревал, что некая программа в его голове уже давно работает с пугающей точностью, раз за разом выстраивая события его жизни…
В тюрьме Пуэрто-Плата дни текли нудно и однообразно. Для Константина это был новый мир со своими правилами. Кормили отвратительно. Раз в неделю давали рис, в остальные дни – сосиску, утопающую в лужице масла. Эта диета напоминала дополнительный удар по печени.
Правил или каких-то понятий среди заключённых не существовало. Некоторые вели себя, как бесы, они даже похожи были на них.
Константин встретил в тюрьме знакомого доминиканца, с которым когда-то в городе играл в бильярд и угощал пивом. Тот начал набиваться в друзья, обещая помочь ему во всём, что касается тюремной жизни.
Этой же ночью, после отбоя, Константин услышал его голос за окном.
– Руссо, Руссо! – раздавалось в темноте.
Константин встал с топчана и уже хотел выглянуть в окно, но сосед – немец с другой шконки – схватил его за ногу.
– Не высовывайся, это подстава, – тихо сказал он. – Там охрана смотрит. Как только высунешься, поймут, что не спишь и нарушаешь правила.
– Мало того, что получишь дубинками, так ещё и отправят в карцер.
– У тебя суда не было, тебе нельзя попадать в карцер.
Адаптация к новым условиям требовала огромной выдержки. Вокруг Константина кипела странная, местами нелепая жизнь. Днём заключённые орали, визжали, смеялись. Было сложно понять, ругаются они или просто что-то громко обсуждают.
Этот непрекращающийся шум был настоящей пыткой.
По воскресеньям приходил пастор. То, что происходило в аудитории, где они якобы обращались к Господу, больше напоминало дьявольский ритуал.
Пастор выкрикивал какие-то фразы низким, блеющим басом, извиваясь всем телом и вскидывая руки к небу. Толпа с остервенением повторяла их ором.
Слушая всё это снаружи, никто бы не догадался, что это воскресный молебен.
Для встречи с посетителями в тюрьме тоже был специальный ритуал. Перед тем как пройти на свидание, заключённых заводили в комнату, где заставляли снимать нижнее бельё, садиться на корточки и раздвигать ягодицы. После такой унизительной процедуры желание идти на свидание пропадало. Однако адвокат с переводчиком, как специально, приходили регулярно – раз в неделю.
Константину казалось, что адвокат не пытается его оправдать, а просто выясняет, что он мог бы продать, чтобы оплачивать этот «бал абсурда».
– Доминиканская тюрьма – это очень опасное место, – уверял он. – Нужно приложить все усилия, чтобы вытащить вас отсюда.
– Доминиканские власти благосклонны к иностранцам.
– За деньги всё можно решить.
– Все понимают, что вы немного оступились, и с удовольствием пойдут вам навстречу.
Константин заметил, что как только он начинал говорить о своей невиновности, глаза адвоката тускнели, а интерес к разговору исчезал.
На очередной встрече, адвокат начал интересоваться кем являются по родству для Константина учредители компании, которой принадлежит спортзал.
Никем, – ответил Константин.
Глаза адвоката округлились.
– Стоп, я не понял… Так что, зал не ваш?
Константин удивлённо посмотрел на него. – Юридически – не мой.
Адвокат начал нервно стучать пальцами по засаленной столешнице. Он сообщил о назначении суда на конец месяца и, что-то бормоча, поспешил уйти.
Константин окончательно понял, на чьей стороне был адвокат… И какой мощный козырь случайно завалялся у него в рукаве.
Через пару дней охранник позвал Константина и сообщил, что к нему посетитель.
– Если это снова адвокат, я не пойду, – отрезал он.
Проходить в очередной раз унизительную церемонию ради этого болвана он не собирался. Но охранник сказал, что пришла женщина. Константин сразу догадался, что это Екатерина. Ради этой встречи он был готов показать охране свой голый зад.
На свидании с Екатериной он рассказал о своих догадках насчёт нечестного адвоката. А также о том, что риелтор Яков так и не переоформил документы на спортзал. На данный момент никакого официального отношения к залу он не имел. Марихуану изъяли не у него, а у молодого администратора. Таким образом, он был абсолютно чист.
Екатерина посоветовала держаться до суда без нарушений и предупредила:
– Охрана может провоцировать. Я консультировалась с юристом.
Перед уходом она задумалась и добавила:
– Знаешь, чтобы к тебе относились с сочувствием, попробуй сыграть роль человека который немного не в себе.
Cидя во дворе тюрьмы, Константин уловил, как охранники украдкой переглядываются и кивают в его сторону.
Он быстро сообразил, что просто сидеть и ждать у моря погоды было рискованно. Нужно действовать. Первый перформанс случился во время приёма пищи.
Охранник поставил перед ним тарелку какой-то подозрительной каши. Константин взял ложку, зачерпнул кашу и с самым серьёзным видом начал намазывать её себе на лицо. Заключённые, сидевшие рядом, замерли и вытаращили глаза. Один из них, парень с татуированным орлом на плече, даже перестал жевать.
– Loco? – наконец выдавил он, обращаясь к своему соседу.
– Más que loco, hermano! – воскликнул другой, глядя на Константина с благоговением.
Константин поднял голову к потолку, закрыл глаза и театрально протянул на русском языке: – Ах, как питательно!
Заключённые покатились со смеху, кто-то даже хлопнул в ладоши. Охранник только покачал головой, что-то пробормотав о "странных туристах".
Но настоящая слава пришла к Константину после светового шоу. Ближе к вечеру, когда все начали расползаться по камерам, он заметил паутину проводов возле барака. Они свисали очень низко к земле. Недолго думая, он подошёл, подпрыгнул и повис на этом ворохе кабелей. Он раскачивался на них и по-идиотски завывал в небеса. Старые провода не выдержали и с треском, с искрами оборвались. Свет в бараках мигнул и погас.
Раздались крики, свист и улюлюканье заключённых. Охранники выбежали из помещений и столпились вместе с заключёнными возле Константина.
Он лежал на спине в паре метров от проводов, с поднятыми вверх согнутыми руками и ногами. Его тело напоминало больную собаку, которая дёргала конечностями и подвывала.
За ним закрепилась кличка Loco Blanco – Сумасшедший Белый. Охранники сочувственно смотрели на него, понимая, что турист не выдержал испытания жёсткой Доминиканской системы. Теперь заключённые и охранники сторонились его.
"Этот русский определённо не в своём уме," – говорили они.
Дальше всё развивалось стремительно.
На следующее утро Константину сообщили, что послезавтра его везут на суд. Оказалось, что начальник тюрьмы походатайствовал о скорейшем проведении заседания в связи с психическим самочувствием туриста.
Адвокат узнал о заседании и о ухудшившемся состоянии Константина. Он попросил охрану дать ему информацию обо всех посетителях заключённого. Единственным человеком, кроме него самого, оказалась Екатерина.
Не теряя времени, адвокат позвонил ей и, представившись, попросил о встрече.
Вечером, сидя на своей террасе, Екатерина слушала адвоката. В руках у неё была кружка с зелёным чаем. Дешёвый костюм собеседника выглядел немного мятым, но тонкий галстук был аккуратно затянут – словно хотел подчеркнуть его деловую хватку.
– Сеньора, мне сразу стало ясно, что вы ключ к решению этой ситуации, – начал он, садясь напротив.
– Вы понимаете, в каких сложных обстоятельствах оказался ваш… э-э… друг?
– Но я всё улажу. У меня обширные связи.
Екатерина кивнула, скрывая лёгкую усмешку за чашкой чая.
Сеньора, мы должны помочь Константину. Он может не выдержать ужасных условий тюрьмы.
– Ситуация очень сложная.
– Представляете, он сходит с ума.
– Охрана говорит, что он обмазывает себе лицо едой, а ещё он оборвал провода и оставил тюрьму без электричества… – покачивая головой, с переживанием в голосе рассказывал адвокат.
Екатерина едва смогла сдержать смех. Она сделала вид, что подавилась, и громко закашлялась.
– Да что вы говорите? – воскликнула она.
– Да, да, всё очень не просто! – с пафосом продолжил адвокат.
– Но в этой стране всё возможно, если знать, с кем говорить, – продолжил он, наклоняясь чуть ближе. – Конечно, официально я представляю интересы Константина, но между нами…
Он понизил голос и многозначительно посмотрел в сторону, будто опасался подслушивающих.
– Я могу договориться о том, о чём другие даже не мечтают.
– О, это замечательно, – ответила Екатерина и с пониманием прищурилась.
– Да, да! – подхватил адвокат, воодушевившись. – У меня есть знакомые в суде, в полиции и даже среди журналистов!
– Если бы вы только знали, сколько подобных дел я закрыл!
– Каждый может оступиться…
– Но, конечно, для хорошего результата… Он сделал паузу, глядя на неё поверх очков.
– Потребуется небольшая финансовая поддержка.
– Ведь всё стоит денег, не так ли?
Екатерина наклонила голову, делая вид, что внимательно слушает, хотя внутри едва сдерживала смех.
– Но… с такими отклонениями, как у него, может, стоит всё же его там оставить? – осторожно предложила она, с интересом изучая выражение лица адвоката.
– Может, и не стоит его вытаскивать… – Подумаешь!
– Этот сумасшедший всех сводит с ума! – воскликнула она, манерно вскидывая руки к небесам.
– Скорее всего, ему может помочь только тюрьма.
– Пусть остаётся там, в России от него все устали.
– Очень хорошо, что вы его туда отправили.
Адвокат вытаращил глаза на Екатерину. Он выглядел растерянным. Он открыл рот, чтобы возразить.
– Оставить в тюрьме?
– Но… сеньора…
– Да, вы абсолютно правы! – перебила Екатерина, как будто решение уже было принято. – Пусть он останется там. В России никому такие сумасшедшие не нужны.
Адвокат отставил кружку с чаем в сторону. Он смотрел на Екатерину, словно сумасшедшая была она. Торопливо собрал свои бумаги и, бормоча что-то невнятное, ушёл.
Екатерина сделала небольшой глоток чая и, откинувшись на спинку кресла, она весело рассмеялась.
На суде против Loco Blanco не было выдвинуто никаких обвинений, и его отпустили прямо из зала суда.
Внизу, на улице, в машине его ждала Екатерина, задорно улыбаясь.
– Ты серьёзно обесточил тюрьму? – спросила она, глядя на него с лёгким укором.
– На тот момент это мне показалось отличной идеей, – смущённо ответил Константин.
Ну всё, теперь ты местная знаменитость. Loco Blanco – на устах у всех!
Ребята дружно рассмеялись.
– Уфф… теперь нужно разобраться со спортзалом и риелтором. Я так и не понимаю, что происходит с документами…
– А кто твой риелтор? – поинтересовалась Екатерина.
– Яков. Знаешь такого?
Екатерина нахмурилась.
– Боюсь, у тебя проблемы. Он в розыске… – проговорила она и пристально посмотрела на Константина, который буквально остолбенел.
– Я не понимаю, что со мной происходит… – пробормотал он.
– Не одно, так другое… Какой-то замкнутый круг…
– Думаю, я знаю, чем ты болен…
Константин вопросительно уставился на Екатерину.
Глава 3. Проклятье рода
Ты полностью расслаблен. На счёт три ты усилишь своё расслабление и почувствуешь, как погружаешься глубже и глубже в мягкое, нежное пространство, которое тебя окружает, – медленно и уверенно говорит Екатерина.
По лицу Константина видно, что он расслаблен.
– Один… Два… Три. Ты чувствуешь лёгкое, нежное погружение. Ты полностью расслаблен…
Её голос звучит мягко и уверенно.
– Через несколько мгновений я попрошу тебя начать считать вслух от десяти до одного.
– Считай медленно. Когда ты дойдёшь до одного, или даже раньше, твои мысли остановятся и полностью растворятся, словно туман.
– Начни считать.
– Десять… девять… восемь… – голос Константина становится всё тише. На трёх он замолкает.
– Отлично. Теперь представь перед собой стол. Этот стол станет твоим рабочим местом сегодня. Как он выглядит?
– Это большой деревянный стол, – отвечает Константин.
– Какого он цвета?
– Тёмно-коричневый.
– Мысленно проведи по нему рукой. Что ты чувствуешь?
– Он гладкий, очень крепкий. Мне он нравится.
– Молодец, у тебя отлично получается! Теперь сосредоточься на своих чувствах. Вспомни, как ты попал в тюрьму. Что ты чувствуешь?
– Давление в груди. Я чувствую тяжёлый ком в горле, – отвечает Константин.
– Сфокусируйся на этом чувстве.
Теперь мысленно достань этот ком из своего горла и положи его на стол. Что ты видишь?
– Это похоже на тяжёлое пушечное ядро, чёрного цвета.
– Прикажи ему показать своё лицо, – мягко говорит Екатерина.
– Ого! Оно задвигалось… Это чёрный осьминог! – воскликнул Константин.
– Спроси его имя. Первое, что придёт в голову, и будет его именем, – Екатерина щёлкнула пальцами.
– Дон. Его зовут Дон, – неожиданно произносит Константин.
– Какое короткое имя… – Екатерина улыбается.
– Он говорит, что его полное имя я не смогу выговорить, – добавляет Константин.
– Спроси, как давно он с тобой.
– Очень давно… больше жизни, – пробормотал Константин.
– Что он хочет?
– Он хочет мою энергию.
– Какую именно энергию он хочет?
– Он питается энергией моей боли и разочарования. Для этого он создаёт мои провалы в бизнесе.
– Спроси его, понимает ли он, что теперь мы его видим и будет ли он сотрудничать с нами?
Константин замолкает.
Проходит несколько секунд, прежде чем он, низким, не своим голосом, произносит:
– Иди к чёрту!
Холод пробегает по спине Екатерины, но её голос остаётся спокойным:
– Здравствуй, Дон. Ты нарушаешь законы Творца, паразитируя в теле Константина. Ты ведь понимаешь это?
– Нет. Не знаю!
Ну, теперь знаешь. Поэтому я предлагаю тебе сотрудничество. Либо ты соглашаешься, либо я призову архангелов, чтобы уничтожить тебя. Ты готов сотрудничать?
– Я с ним давно…
– Сколько тебе лет, Дон?
– Три тысячи.
– Как ты попал в тело Константина?
– Мне принадлежит его род.
– Покажи, как ты попал в его род, – твёрдо приказывает Екатерина.
– Я вижу мрак… Какие-то смерти, картинки меняются… Людей казнят… А тут кого-то отравили… Дичь какая-то… – говорит Константин и замолкает, его лицо искажено непониманием.
– Сейчас я вижу деревню. Это похоже на войну или что-то в этом роде… Солдаты убивают людей. Я внутри какого-то сарая… Тут женщина… Её насилуют. Она плачет и кричит.
Екатерина молчит, позволяя Константину продолжать.
– Она нащупала в сене старую подкову… Бьёт одного из солдат по лицу. У него рассечена щека. Он выбегает из сарая, хватает котёл с огня и выливает кипяток на неё. Она кричит от боли… но потом замолкает.
– Её шея, лицо обожжены, она шепчет проклятия…
– Проклинает всех мужчин…
– Она смотрит на солдат и, сквозь стиснутые зубы, проклинает: «Я проклинаю вас, кобели чёртовы.»
– Её голос становится сильнее, и она повторяет проклятие ещё раз.
– Затем, собрав последние силы, она выкрикивает его громко, с такой яростью, что слова звучат, как удар грома.
– Один из солдат, разъярённый её словами, вонзает копьё в её грудь.
– Её руки судорожно хватаются за древко копья.
Из последних сил она поднимает голову, шепчет проклятие едва слышно и опускает её.
– Она умерла…
Константин замолкает, его дыхание учащается.
– Кто эта женщина? – с переживанием спрашивает он.
– Выйди из сарая. Представь перед собой огромный белый зал. Это твой родовой зал, где ты сейчас соберёшь всех своих предков.
Константин кивает, его лицо расслабляется.
– Ты стоишь первым. За тобой, по правую руку поставь своего отца. По левую – твою мать. За ними встают их родители. Представь их.
– Да, я вижу их.
– А теперь представь, что за ними стоят их предки. И так – до седьмого колена.
– Теперь повернись и посмотри на весь свой род! – уверенно говорит Екатерина. – Это твой великий род!
– Это похоже на два огромных крыла… – с удивлением произносит Константин.
– Это крылья твоего рода! – отвечает Екатерина.
– Поприветствуй всех, кто стоит перед тобой.
– Поблагодари их за подаренную тебе жизнь, за их труд и опыт, которые были накоплены каждым из них и переданы тебе через родовые каналы.
– Ты – наследник их мудрости, силы, надежд, и того, с чем они не смогли справиться.
– Теперь скажи: "Я здесь, на правах представителя рода, чтобы помочь и сделать наш род ещё сильнее!"
Константин с трепетом проговаривает слова.
Его голос дрожит, а по телу бегут мурашки.
– Я говорю это, и мне кажется, что внутри меня оживает что-то великое, – признаётся он.
А теперь иди вперёд. Смотри внимательно. Найди лишнее, что не принадлежит твоему роду.
– Я вижу!
– Это спрут, чёрный осьминог, тот самый!
– Он находится рядом с женщиной…
– У неё обожжённое лицо!
– Это она!
– Женщина из сарая!
– Она из моего рода! – восклицает Константин, его голос полон волнения и удивления.
Екатерина мягко командует:
– Подойди к ней. Скажи, что ты здесь, чтобы помочь.
– Она очень злая, она не хочет, чтобы я с ней говорил, – с волнением произнёс Константин.
– Скажи ей, что ты здесь, потому что её боль привела тебя к ней, – мягко и уверенно проговорила Екатерина.
– Скажи, что ты пришёл помочь, что хочешь облегчить её страдания.
– Попроси разрешения оказать ей эту помощь и объясни, что знаешь, как это сделать.
– Убедительно скажи, что ты её понимаешь и просишь её довериться тебе как сыну рода.
Прошла короткая, но напряжённая пауза и, наконец, Константин произнёс с облегчением:
– Она согласилась.
– Теперь отмотай назад, словно ты просматриваешь киноплёнку, и вернись к тому сараю, но по времени немного ранее, – мягко скомандовала Екатерина.
– Да, я вижу. Женщина моего рода прячется от солдат в сарае.
– Солдаты идут по деревне, – с волнением ответил Константин.
Зайди внутрь сарая и жди, – уверенно сказала Екатерина.
– Зашёл, – коротко проговорил Константин, его голос звучал твёрдо.
– Солдаты врываются в сарай. Они видят её… – начал было Константин, но Екатерина тут же остановила его:
– Поставь на паузу! – её голос прозвучал чётко и решительно.
– Теперь представь, что ты – великий маг.
– Ты пришёл сквозь время, чтобы спасти женщину своего рода.
– В твоих силах сделать всё, что угодно.
– Ты можешь изменить ход событий, защитить её и исцелить её боль.
После короткой паузы Константин ответил с твёрдой уверенностью: – Я готов.
– Тогда сделай это! – скомандовала Екатерина.
– Солдаты бросились на женщину, но я встал на их пути.
– В их лицах – удивление, они опешили.
– В моих руках огромный разводной ключ, сверкающий, как оружие судьбы. Я наношу удар, и солдаты один за другим вылетают из сарая, выбивая дверь своими телами.
– Я следую за ними наружу и, с силой ударив ключом по земле, вызываю волну, похожую на землетрясение.
– Эта волна прокатывается по деревне, сметая всё на своём пути.
– Солдаты, их злодеяния, само ощущение ужаса – всё исчезает, словно развеянный сон.
– Молодец, Константин! – с одобрением говорит Екатерина.
– Теперь зайди в сарай и посмотри на женщину рода.
– Что она чувствует?
Она благодарна мне, – отвечает Константин, его голос полон тепла. – Она обнимает меня и плачет.
– Отлично.
– Теперь представь, что ты открываешь небесные врата.
– Из них льётся нежный поток энергии – как водопад исцеления и любви.
– Направь его на себя и женщину рода.
– Наполни её этой чистой энергией любви, заботы и внимания, – мягко сказала Екатерина.
– Что она чувствует? – спросила она спустя несколько мгновений.
– Она плачет, – с дрожью в голосе ответил Константин.
– Она опустилась на колени и просит прощения за то проклятие, которое она наложила и которым навредила мужчинам нашего рода.
– Она всё понимает, это мучило её сотни лет.
– Теперь она выглядит по-другому – яркой, светящейся белым светом.
– У неё на лице больше нет ожогов.
– Спроси у неё, что она чувствует сейчас, – посоветовала Екатерина.
– Она чувствует счастье и любовь, – с улыбкой сказал Константин.
Екатерина улыбается.
– Перенеситесь вместе туда, где собран весь твой род, – мягко говорит Екатерина.
– Да, мы там.
– Она светится и выглядит невероятно счастливой, – отвечает Константин с теплотой в голосе.
– Поблагодари свой род за эту встречу.
– Скажи, что теперь ты будешь часто обращаться к ним.
– Скажи, что любишь их.
Cказал. Они все очень рады и будто хотят меня обнять.
– Повернись к роду спиной и представь, что это твои мощные крылья.