Родное логово бесплатное чтение
© Колычев В.Г., 2024
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025
Глава 1
На улице шуршат по дороге колеса, шумно, а во дворах тихо, где-то вдалеке засмеялся и тут же заплакал ребенок, курьер проехал на самокате, грузная женщина пронесла сумки, по-утиному переваливаясь с ноги на ногу. Мужчина с расквашенным носом корчится на земле, не кричит, только стонет сквозь зубы, пытается подняться, но не может, лысый детина в модном костюмчике не позволяет: то в голову ногой ударит, то в живот. Молча бьет, без ругани, без эмоций, как будто заказ чей-то отрабатывает – на забой жертвы. Сам хорошо справляется, дружок его стоит в сторонке и снимает процесс избиения на смартфон, его длинные тонкие губы кривит мерзкая ухмылка. А вокруг мирная спокойная жизнь, как будто ничего не происходит. Толстуха с утиной походкой даже не остановилась, чтобы достать телефон и позвонить в полицию.
Впрочем, полиция уже на месте, два капитана – Максим Колодин и Олег Верещагин. Улица Свердлова, дом тридцать восемь, здесь их ждала встреча с возможным свидетелем по делу об убийстве, а нарвались на уличную разборку.
– Хватит, я все понял! – взмолился потерпевший.
Но лысый все равно занес кулак, здоровенной пятерней сжав ему сзади шею. Но не ударил, хотя и собирался. Заметил надвигающихся оперативников, застыл в раздумье. Слишком уж быстро они шли, Колодин держал руку под полой куртки, Верещагин доставал из кармана удостоверение – это не могло не насторожить агрессора.
Второй, широкоротый, опасности не замечал, среагировал только после того, как прозвучал голос:
– Полиция! Убойный отдел!
Парень навел камеру на полицейских, лысый косо глянул на него.
– Валим! – крикнул он.
И кивком указал на угол дома, предлагая своему дружку бежать через палисадник, а сам рванул к парковке напротив подъезда. Ближе всех к лысому находился Верещагин, он за ним и побежал, а Максим бросился за широкоротым. Потерпевшему внимания не уделили, не до него, сначала виновных задержать надо.
Широкоротый ловко взял барьер, перемахнув через ограду, отделяющую палисадник от подъезда, Максим за ним. Пистолет так и остался в кобуре, зачем стрелять, когда беглеца можно нагнать? Дыхалка у него крепкая, ноги сильные, тринадцать лет уже кормят волка в оперской шкуре. Широкоротый и на вид парень мощный, и бежал быстро, размашисто, но не уйти ему от капитана Колодина.
Беглец свернул за угол, пересек палисадник с торца дома, снова перепрыгнул через ограду, Максим не отставал, даже чуточку сократил расстояние. Широкоротый пронырнул между припаркованными автомобилями, перескочил через дорогу и скрылся за трансформаторной будкой, дальше забор, за ним детский садик, есть куда бежать. Но забор высокий, так просто через такой не перемахнуть, Максим подумал об этом, рука потянулась к кобуре. И ведь угадал. Широкоротый не захотел брать препятствие, он изменил план. Остановился за будкой, выхватил пистолет, развернулся и выстрелил в преследователя. А Колодин уже начеку, резкий уход в сторону с падением, довольно жесткий переворот через плечо. Локтем об асфальт саданулся, коленкой стукнулся, но это не помешало ему вырвать пистолет из кобуры, навести его на цель и снять с предохранителя.
Беглец почему-то решил, что как минимум ранил преследователя, вывел его из игры, но спиной к нему повернулся не сразу, сначала выстрелил, двигаясь задним ходом. Промахнулся, но стрелять больше не стал, побежал, но Колодин уже навел на него пистолет. Метил по ногам, но широкоротый выгнулся в спине, как будто пуля прострелила ему позвоночник. Тело продолжало двигаться по инерции, пока не рухнуло на землю. Максим подскочил к беглецу, выбил из руки пистолет, только затем осмотрел рану в самой нижней части спины. Пуля попала в задницу, но ничего смешного Максим в этом не видел. Вошла плотно, застряв где-то в глубине тазобедренных суставов. Кровь хлестала фонтаном, пострадавший от болевого шока потерял сознание, а мог лишиться и жизни. Самое время вызвать «скорую помощь». И писать объяснительную.
Клуб в центре города, с парковкой на главной площади, время вечернее, у входа целая очередь, фейсконтроль, все дела. Свинец и не думал ждать милости от плешивого бугая с откормленной ряхой, морду кирпичом и вперед. Девять лет отмотал по уважаемой статье, и унижаться перед какой-то плесенью?
Но бугай на понт не купился, грудью встал на пути.
– Куда?
– Хозяина не узнаешь? – через губу спросил Свинец.
Десять лет назад они с Чаплыгой вложились в ночной клуб на Советов, заведение процветало, когда его приняли менты. Присел он тогда, но доля-то в клубе осталась.
– Саныч, у нас проблема! – коротко сказал в рацию бугай.
Охранник и не думал выяснять отношения, просто вызвал подкрепление, и тут же появились двое: один молодой и другому не больше тридцати. Свинец узнал того, кто постарше, – вышибалой у них в клубе работал.
– Санек, это ты, что ли, Саныч? – спросил он, пренебрежительно скривив губы.
– Свинец?! – вытянулся в лице Санек.
– Где Чаплыга?
– Михаил Степанович?
– Чаплыга! Где?
– А-а, ну так его сегодня не будет…
– Звони! Пусть подъезжает!
Санек обладал довольно внушительной комплекцией, видно, что из спортзалов не вылезает, но Свинец не испугался, нахраписто надвинулся на него, сдвинул пацана плечом, беспрепятственно прошел в клуб. Пиджак на нем старенький, потрепанный, но чисто кожа, так что на первое время пойдет. Да и не важно, как человек одет, главное, с каким достоинством он себя подает. А Леша Свинцов цену себе всегда знал, да и Санек почувствовал его мощь, не стал останавливать.
Зал в клубе большой, все столики заняты, место нашлось только за барной стойкой, но это же не шконка у параши и даже не плацкарт у сортира – Свинец возникать не стал. Заказал водки, пропустил одну стопку, вторую, на этом и успокоился. Выпить он любил, но сейчас нельзя, Чаплыга точно подъедет, а для делового разговора требуется трезвая голова. И что-нибудь острое – язык или нож. Лучше и то и другое.
Народу в клубе полно, но стриптизерши вышли на танец ближе к полуночи. Одна уже почти разделась, когда наконец-то появился Санек и пригласил в директорский кабинет.
Чаплыга сидел на краю приставного стола, с фальшивой улыбкой глядя на незваного гостя. Нехотя оторвался, выпрямился во весь рост, раскинул руки.
– Леха, братан!
Но руку он пожал вяло, обниматься не лез, просто похлопал по плечу. И пальцами скользнул по карману пиджака, где лежал носовой платок, как будто руки хотел вытереть. Типа испачкался.
– Я тоже не рад тебя видеть, Миша! – скривился Свинец.
Как-то не очень Чаплыга интересовался его судьбой, грев на зону отправлял, но в пределах допустимого – четыре передачи в год. А ведь мог бы и чаще отсылать.
– А чего так? – обиженно сказал Чаплыга.
Раскабанел он за девять лет, глазки стали меньше, а щечки больше, пузо заметно выпирало. Пиджак расстегнут, но вряд ли он сможет увидеть пряжку своего ремня из-за пуза, если только в зеркало. Вот это и есть зеркальная болезнь.
– Не ждал ты меня, Миша. Кинуть меня хочешь?.. Или уже? – хищно сощурился Свинец.
– Да что ты такое говоришь?
Чаплыга боком сдвинулся к рабочему столу, одну руку приложил к сердцу, другой открыл сейф, достал оттуда четыре пачки пятитысячных купюр, сложил их стопкой и протянул Свинцу.
– Что это?
Чаплыга в ответ пожал плечами, вынул из сейфа еще пару таких пачек, на этот раз решительно закрыл дверцу, с тихим щелчком сработал механизм запирания. Деньги он положил на стол, шесть «котлет» на три ляма.
– Ты два лимона в дело вложил, возвращаю с процентами.
– Какие проценты? Мне доля нужна, половину давай!
– Какую половину?!.. – скривился Чаплыга. – Твоя половина еще в двенадцатом году сгорела. Вместе с моей… А знаешь почему? Потому что Градус нас беспредельщиками объявил! Тебя-то приняли, а мне откупаться пришлось, чтобы не замочили!
– Откупился?
Конечно же, Свинец знал свою историю. Они с Чаплыгой ходили под Градусом, открыли дело, один барыга перешел им дорогу, Чаплыга его приговорил, Свинец исполнил – все просто. Но Градус этого не оценил, потому что козла валили без его разрешения, а это по всем статьям беспредел.
– Еще и с адвокатом расплатился! Тебе пятнашка светила, если не помнишь!
– Я все помню!
– Подставил ты меня, Леша! По миру пустил!
– А Диканька только мне одному мешал, нет?.. Это же твоя идея была! Ты вместе со мной сидеть должен был!
– Ну, идея не только моя… – замялся Чаплыга. – А может, и не моя вовсе… Ты ничего не докажешь!
– Не понял, чего я должен доказывать? Кому?.. Ментам?!.. Ты за кого меня держишь, Миша?.. – Свинец жег взглядом своего бывшего друга. – Я не сука, чтобы тебя ментам сдавать! Я сам тебя убью!
– Что?! – вздрогнул Чаплыга.
Зрачки его расширились от гнева, но в душе что-то сжалось – до самой промежности. Свинец видел его насквозь.
– Половина этого клуба – моя! – отрезал он. – А деньги забери себе!
– Деньги!.. Ты же знаешь этот бизнес! Деньги здесь не все решают! Можно лимон бакинских вложить и ничего не получить, а можно и за копейки раскрутиться!..
Свинец молчал, пристально глядя на Чаплыгу. Он все понимал, нужно мыслить творчески, чтобы привлечь клиентов. Если они будут выстраиваться в очередь, как сейчас, – клуб в плюсе; если повернутся задом – минус гарантирован. Чаплыга знал толк в своем деле, раскрутился нормально, причем без бывшего компаньона. Но слово уже сказано, отступить Свинец не мог.
– Я за копейки раскрутился! За свои копейки!..
– Половина!
– А то что?
– Ничего… Для тебя ничего. Или ты веришь в жизнь после смерти? – зло усмехнулся Свинец.
– Это угроза?! – Чаплыга едва не дал петуха.
Свинец кивнул. Да, это угроза, и он готов убивать. Он умеет это делать, и терять ему нечего: ни семьи, ни кола ни двора. Мать умерла еще в прошлом году, а жена, сука, сразу открестилась, как он сел.
– Ты хоть понимаешь, с кем связался? – заистерил Чаплыга.
– Все равно, – тихо сказал Свинец.
– Ну хорошо… Забирай все что есть!.. И уматывай!..
Пока Чаплыга открывал сейф, Свинец почти вплотную подошел к нему. Тот напрягся, но ничего не сказал. Достал целую упаковку, десять пачек под полиэтиленовой пленкой, но протянул ее почему-то левой рукой. Правая рука осталась в сейфе.
Свинец все понимал, поэтому не стал ждать, когда Чаплыга оттолкнет его левой рукой, а правой выхватит пистолет. Нож уже выскользнул из рукава, пальцы крепко сжимают рукоять, можно бить.
Он ударил точно в сердце. Спокойно поднял руку с ножом и без размаха ввел клинок аккурат между ребрами и с силой вдавил его по самую гарду. Еще и провернул лезвие, как будто жизненный механизм выключил. Чаплыга умер не сразу, какое-то время он смотрел на своего убийцу с диким удивлением. Рот медленно открывался, взгляд стекленел, наконец колени подогнулись, и он стал падать, вытаскивая из сейфа пистолет.
Пистолет Свинец забрал не сразу, сначала неторопливо и насухо вытер нож о пиджак покойника, только затем взял в руку «Глок». И когда в кабинет ворвался Санек, навел ствол на него. Но стрелять не спешил. Он пришел сюда забрать свое, убийство Чаплыги всего лишь рывок на пути к цели.
Фамилия Черемыхов, кличка Черемуха. Взгляд у начальника отдела уголовного розыска – глаза режет. Как после слезоточивого газа «Черемуха». А сейчас он смотрел на подчиненного особенно строго, но капитан Колодин глаза не прятал. Устал он оправдываться, отписываться, надоело, если не посадят – уволится к чертовой матери, рапорт подать не проблема.
– Молись, чтобы Зюзин выжил!
– Молюсь, – вздохнул Макс.
Зюзин уже и не преступник вовсе. Он же ничего не делал, просто шел, увидел, как кто-то кого-то избивает, достал смартфон, чтобы затем предъявить видео в полицию – как же иначе? А побежал, потому что принял оперативников за бандитов. Они же так и не предъявили удостоверение. И стрелял он по той же причине – из страха за свою жизнь. Причем стрелял из травматического пистолета и мимо цели, хотел всего лишь напугать преследователя. А капитан Колодин бил на поражение, и как он после этого может дальше работать в полиции? И адвокат потерпевшего задавал такой вопрос, и прокурор хотел знать. Уголовное дело завели, хорошо, заключение под стражу не применили, а могли.
– Ты хоть понимаешь, что натворил? – спросил Черемыхов.
– Натворил, – кивнул Макс.
Причем натворил тринадцать лет назад, когда после юридического подался в уголовный розыск. Работал бы сейчас адвокатом или юрисконсультом, и в ус не дул бы. А еще лучше нотариусом, знай себе бумажки заверяй за хорошие деньги. Впрочем пойти работать адвокатом еще не поздно. Сейчас главное, с уголовного дела соскочить. В принципе Черемыхов на его стороне, сколько раз отмазывал и сейчас поможет.
– С пистолетом понятно, он хоть и травматический, но выстрел как у боевого… Почти как у боевого! – немного подумав, уточнил начальник.
– Ветер от меня дул, расстояние опять же… – вздохнул Макс.
Пистолет, может, и травматический, но порох боевой, массой, правда, чуточку меньше обычного, по громкости выстрелы практически не отличаются. И хорошо, что Черемыхов это понимает.
– Расстояние… Если расстояние, почему стрелял?
– По ногам стрелял.
– Почему промахнулся?
– Ну не то чтобы промахнулся… – усмехнулся Колодин. – Локоть отбил, когда от выстрела уходил, рука дрогнула.
– Рука дрогнула… – передразнил полковник. – Не надо было стрелять, если локоть отбил…
– А если бы этот Зюзин кого-нибудь убил? Я его отпускаю, он кого-то убивает… Я же не знал, что у него травмат… К тому же из травмата тоже можно убить. Особенно если он в руках отморозка… А Зюзин человек Ступы, а кто такой Ступа, мы все хорошо знаем.
Как и двадцать лет назад, город держал бандит в статусе вора – Федя Градус. Легендарная личность, насколько авторитетная, настолько и жестокая. Ступа при нем занимался темными делами, в том числе коллекторской службой, долги из клиентов выбивались всеми доступными способами, недавнее избиение гражданина Грибанова – яркий тому пример. А говорят, Градус не жалует беспредел. Те и говорят, кого не коснулась его личная заинтересованность.
– Мы знаем, а у прокурора память отшибло. Реальный срок для тебя требовать будет. Если вдруг Зюзин умрет. Если тяжкими отделается, прокурор будет просить условный… В общем, молись, чтобы выжил.
– Еще и свечку поставлю, – кисло усмехнулся Макс.
– Свечку – это в церковь, а молиться – в отделение полиции Центрального района.
– Попробую догадаться: меня что, переводят?
– На должность оперуполномоченного. Симеонов сватал на участкового.
– Это плохо?
– Участковым?
– Тихо, спокойно, ну, в зарплате немного потеряю… Давайте участковым! – приняв окончательное решение, потребовал Макс.
С карьерой у него складывалось неплохо, в тридцать лет получил майора – на должности старшего опера в «убойном отделе», дела успешно раскрывал, а потом началось: то за превышение полномочий предъявят, то за неправомерное применение оружия, до скамьи подсудимых дело пока не доходило, но в звании понизили. А сегодня вот и в должности понизили. «Майора» на протяжении трех лет обещают вернуть, а воз и ныне там. И в этом году Макс точно с восстановлением пролетит. А в паспорте уже тридцать шесть лет – не самый подходящий возраст для капитана. Или «капитан» неподходящее звание для возраста? Что в лоб, что по лбу – по-любому больно. И обидно. Ну да ладно, решение принято. Пока Зюзина с него не спишут, будет работать в отделении полиции, а как только, так сразу рапорт на стол. И в адвокаты. Хватит с него игр в справедливость!
– Может, в паспортный стол? – сострил Черемыхов.
– А можно? – совершенно серьезно спросил Макс.
От службы в паспортном столе он бы не отказался, там ведь ни беготни, ни стрельбы, задерживать никого не надо, знай себе гоголем по коридорам ходи. А он это умеет. Месяц-два без нареканий, глядишь, и «майора» присвоят. Внутренней службы. А там и на должность начальника отделения поставят. Может, еще и женится, а то при нынешней службе семья – это большая проблема. Он уже два раза в этом убеждался. Или даже три…
– Так, давай не паясничай. Ты опер по жизни, тебе летать, а не ползать. Через пару месяцев все уляжется, обратно вернешься, поверь, я тебя не брошу.
– Да вам-то, Антон Сергеевич, я верю… – кивнул Макс.
– А кому не веришь? Себе?.. Так возьми себя в руки, смотри под ноги, чтобы снова в дерьмо не наступить… А то, что до сих пор в капитанах, так я сам до сорока лет в операх проходил… До сорока двух…
– Мне всего тридцать шесть, – улыбнулся Колодин.
В принципе, пока есть такие люди, как Черемыхов, в полиции служить можно. Но нужно ли, когда система в принципе против тех, кто честно и бескомпромиссно исполняет свой долг? Сколько у него раскрытий и в какой он сидит луже? Причем погружается в нее все глубже… Может, ему действительно уже пора научиться правильно ходить по жизни.
Санек смог выдержать всего один удар, на втором отключился. Свинец вложил ему в руку нож, крепко прижав пальчики к рукояти, а когда мужик очнулся, поставил его перед фактом. Или работать на нового хозяина, или присесть за убийство. Вернее, прилечь, поскольку оставлять в живых Свинец его не собирался. Санек правильно все понял, поэтому в ту же ночь вывез труп далеко в лес, там его и похоронил.
– Алик Желтый куда-то пропал, – угрюмо сказал Санек и виновато отвел взгляд.
– Куда-то? – Свинец внимательно смотрел на него.
Ночь он провел в клубе, девочек не трогал, не до них. Выпил крепко, но похмелье не помешало ему прибарахлиться в дорогом магазине, костюмчик четкий прикупил, сорочку шелковую, часы за сотку, а что, денег у него теперь полно. И плевать, что ему теперь светил новый срок за убийство и особый режим. Нельзя бояться, когда прешь напролом. Потому и взял еще пару ножей в придачу к волыне.
– Дома нет, на звонки не отвечает.
– Почему?
– Я думаю, он понял, что с Чаплыгой случилось.
Санек все так же смотрел в сторону. И не рад он, что связался со Свинцом, но мосты уже сожжены.
– Думаешь или знаешь?
Свинец вплотную подошел к Саньку. И смотрел на него в упор, и руку держал так, как будто в ней находился нож. Санек поежился как от мороза, Свинец усмехнулся, заметив это.
– Знаю.
– И что теперь?
– Ну, к ментам Желтый не пойдет, – пожал плечами Санек.
– Ты в этом не уверен, – качнул головой Свинец.
– Да не тот он человек…
– Не тот. Пока не прижмут. А прижать могут!
Чаплыга не подзаборный пес, его будут искать. Жена тревогу поднять может, родные, друзья, пока всё тихо, но начаться может в любую минуту.
– А потом и тебя прижмут, Санек!
– И что делать?
– Для начала найти Желтого.
– Ну, можно.
– Нужно!
– Я боюсь, как бы он к Лере не пошел.
– Лера – жена Чаплыги?
– Да.
– Они как-то связаны? – нахмурился Свинец.
В голове зазвучала знакомая мелодия: «Все хорошо, прекрасная маркиза!»
– Желтый – ее двоюродный брат. Она за него просила, чтобы Чаплыгин его к себе взял…
– А Лера у нас телка не старая, да? – скривил губы Свинец.
– Двадцать девять лет.
Свинец кивнул, его бывшая примерно в том же возрасте. Он еще на этап не ушел, а Галка уже развелась с ним. Сука!.. Он квартиру купил, а она туда мужика привела, живет с ним. Деньги там, заначка под подоконником, вряд ли Галка смогла обнаружить тайник. Деньги, конечно, лишними не будут, но Свинец не торопится к ней в гости. Знает, что не сдержится, точно посадит эту тварь на нож. А у него и без того проблем хватает… Или все-таки сходить?
– А точно брат? Может, хорь?
– Ну-у…
– К Лере, по-любому, надо наведаться… – Свинец неторопливо натягивал на руку воображаемую перчатку.
– Ну, так она сейчас дома. Должна быть.
– Запрягай лошадей, пацан!
Дела у Чаплыги шли хорошо, одно только содержимое сейфа говорило за это. И Санек поделился информацией. Чаплыга, оказывается, владел в городе еще и рестораном. В общем, на крутой дом в центре города денег ему хватило.
К дому подъехали на его же «Гелендвагене», Санек нажал кнопку брелока, и ворота отъехали в сторону.
– Блин, это же Алика тачка! – указывая на старенький «БМВ», сказал Санек.
Также с помощью брелока он открыл и гаражные ворота. Прямо из гаража и зашли в дом. Хозяйка заметила машину мужа, собиралась выходить к нему во двор, а среднего роста паренек с бритым затылком занимал место у окна, чтобы наблюдать за ней из холла. Появление Свинца застало их обоих врасплох.
Лера произвела впечатление: не худая, не толстая, тело подтянутое, упругое. Даже сквозь мешковатый спортивный костюм угадывались ядреные формы. И лицо очень даже приятное, пышные осветленные волосы, большие глаза, чувственный рот. Свинец с ухмылкой кивнул, мысленно соглашаясь взять ее в собственность по праву наследования.
– Желтый, ты чего здесь делаешь?
Свинец вплотную подошел к парню, чем вызвал у него паралич мысли. И атрофию голосовых связок.
– Я?!.. – через силу выдавил он.
– Кто это? – спросила Лера.
– Компаньон твоего мужа, – Свинец смотрел на нее исключительно боковым зрением.
Сейчас его больше интересовал Желтый, он хоть и невысок ростом, но сила в теле чувствуется, и рукопашным боем он занимался, как бы не преподнес сюрприз.
– А где мой муж?
– А разве Алик не сказал?
– Так мне могло показаться… – пробормотал пацан.
Алик, похоже, и не думал сопротивляться, парализованный страхом, не мигая смотрел на Свинца.
– Что тебе показалось?
– Ну, может, это и не Миша был, – с бледным видом пробормотал парень.
– Миша это был!.. – Лера оказалась куда более решительной. – Так, я вызываю полицию!
– Не надо полицию!
Свинец уже сжимал нож в руке обратным хватом. Поворачиваясь к Лере, он ударил Алика от себя, нож с силой и точно вошел в сердце. Даже проворачивать не пришлось, парень умер почти мгновенно. Кровь изо рта брызнула уже когда он падал, мелкие капли попали Лере на лицо. Она охнула, закатила глаза и свалилась в обморок. Подхватывать Свинец ее не стал, и она плашмя бухнулась на пол. Санек всего лишь побледнел. Свинец ухмыльнулся, глядя на него. Присел на корточки, вытер нож о полу спортивной куртки, протянул его Саньку и кивком указал на Леру.
– Давай!
– Что давай? – шарахнулся бедняга.
– Ты знаешь!
– Но также нельзя…
– Нужно!
Санек кивнул, пересиливая себя, взял нож, присел на корточки, замахнулся. Лера лежала на правом боку, откинув левую руку, Санек собирался убить ее ударом в сердце. И даже успел замахнуться.
– Саныч, ты чего? – остановил его Свинец.
– А ты чего? – диким взглядом посмотрел на него Санек.
– Нож ей в руку вложи!
– И все?
– Пока все.
– А-а!
Санек облегченно выдохнул, еще раз протер нож и вложил его Лере в руку. И отобрал, когда она пришла в себя, на глазах у нее завернул в носовой платок.
– Ну ты даешь, мать! – Свинец с ухмылкой смотрел на женщину.
Истекающий кровью покойник совершенно не смущал его. Убийство давно уже вошло у него в привычку, и завязывать он с этим делом не собирался. Курить, может, и бросит, а убивать – вряд ли.
– Я не даю! – косо глянула на него Лера.
Она медленно поднималась с пола, в ужасе глядя на труп.
– Даешь! Еще как даешь!.. Или мне давать будешь, или ментам на зоне!.. Или ты думаешь, что тебя по головке за убийство погладят? – хмыкнул он.
– Это я убила? – возмущенно спросила женщина, но глянула на Свинца со страхом и смирением, поняла, для чего в ее руку сунули нож.
– Тебе выбирать. Если убила, будешь жить. Со мной. Если не убивала, умрешь сама. Прямо сейчас.
Свинец спокойно поднял штанину и вынул из сдвоенных ножен второй клинок. И на Леру он смотрел с улыбкой палача в момент исполнения приговора. От страха у нее подкосились ноги, и она едва снова не упала. На этот раз Свинец удержал ее, обняв за талию левой рукой. А в правой он при этом держал нож – на замахе.
– Не надо! – жалко пробормотала несчастная.
– Хочешь жить?
– Да.
– Со мной?
– Да, – выдавила Лера, с ужасом глядя на кончик ножа, где, возможно, находилась ее смерть.
– Ты хорошая девочка, сначала мужа убила, потом любовника. И все это ради меня… Ради меня? – Свинец не просто спрашивал, он требовал правильного ответа.
И Лера закивала, соглашаясь с ним. И Чаплыгу она убила, и Желтого, а Леша Свинцов – мужчина ее мечты. Но согласиться мало, слова нужно подтверждать делом.
– Пойдем!
Свинец взял женщину под локоть, провел в гостевую спальню, усадил на кровать и расстегнул ширинку. А разве жена не должна ублажать мужа? Лера в ужасе зажмурила глаза, но голову не отвернула. Лучше собачья свадьба, чем собачья смерть…
Глава 2
Дверь нараспашку, в прихожей труп мужчины, полы пиджака разведены, на белой сорочке кровь. В грудь человека ударили ножом, на лице застыла гримаса страха. Правая рука откинута. Кровь еще совсем свежая, о трупных пятнах и окоченении даже говорить рано.
А кровь и на одежде, и на полу, лужицы растеклись по линолеуму, края у потеков ровные, и только у одной слизан край – как будто кто-то слегка каблуком зацепил. Возможно, убийца наступил. И еще Колодин обратил внимание на примятую полу пиджака.
– Кто вызвал полицию? – резко спросил майор Шмелев.
Высокий, спортивный, молодой, щечки свежие и упругие, как наливные яблочки. Тридцать один год, начальник отделения уголовного розыска, капитан Колодин у него в подчинении, на должности рядового оперативника. А на повестке дня убийство, казалось бы, нужно воспрянуть духом, расправить крылья, подняться над собой и над всеми, блеснув умом и смекалкой, но нет вдохновения. И напрягаться совсем не хочется.
– Так соседка вызвала… Позвать? – спросил патрульный.
– Давай! – расправив плечи, важно кивнул Шмелев.
Женщина жила в квартире напротив, к ней нужно идти, а не наоборот, но Шмелев остался в прихожей. Следователь и криминалист еще не подъехали, уходить надо, со свидетелями работать, а не следы преступления затаптывать. Но Шмелев и не собирался уходить, стоит, как индюк надутый. Макс даже слова ему не сказал, а зачем? Все равно ему.
Дверь в соседнюю квартиру открылась, появилась маленькая худенькая женщина, закутанная в большую цветастую шаль.
– …Да, я полицию вызвала! – кивнула она в ответ на вопрос.
– А труп как обнаружили? – наконец-то переступив порог, спросил Шмелев.
– Так дверь открыта была… И еще я слышала, как дверь хлопнула!
– Эта дверь? – Шмелев неосторожно взялся за дверное полотно.
– Да нет… Кольки дверь, у него там постоянно окно открыто, сквозняк гуляет. Сквозняком дверь закрыло…
Женщина указывала на дверь слева от себя, но Шмелев тем не менее все же спросил номер квартиры. И, получив ответ, нажал на клавишу звонка.
– Колька уходил, я видела… – подсказала женщина. – Вернее, слышала шаги по лестнице. Быстро шел… Я смотрю, дверь открыта, Егор лежит… Ужас-то какой! Такой приличный молодой человек!.. Я жене его позвонила, не знаю, что Галочке сказать. Там такая любовь!..
– Кто такой Колька? – отмахиваясь от лирики, резко спросил Шмелев. – Сколько лет, чем занимается?
– Да лет сорок уже… А чем занимается? Да пьет!.. Как жена умерла…
– Крепко пьет?
– Да, закладывал крепко… Егор его жалел, денег ему одно время давал, думал, горе утихнет, Колька успокоится, да куда там!
– Одно время давал! Сейчас не дает? Колька злится? – Шмелев ликующе глянул на Колодина.
Дескать, учись, как надо работать. Группа еще не подъехала, а он уже убийство раскрыл.
А группа задерживалась, зато появился Колька. По лестнице поднимался медленно, с достоинством, в руке бутылка. Клетчатая рубашка заправлена в старые мешковатые джинсы, кроссовки также не первой молодости, шнурки развязаны, но мужчина этого не замечал. Он очень плотно сжимал губы, пытаясь изображать невозмутимость. Но взгляд беспокойный, дрожащий. Шмелев громко хлопнул в ладоши, глядя на него. Мужчина вздрогнул, едва не выронив бутылку.
– Гражданин Геннадьев? – грозно спросил он.
– Да, я! – раскис Колька.
Лет сорок ему, но выглядел старше, если судить по лицу, на лбу морщины, под глазами «паутина». А если по фигуре, то младше. Вроде бы и любитель выпить, а фигура спортивная, поджарый, мышцы в тонусе. И руки сильные. А состояние похмельное, перегаром за версту разило.
– Где были, гражданин Геннадьев?
– Э-э…
Колодин смотрел на кроссовки. На улице сухо, подошвы всего лишь пыльные, но в одном месте земля налипла и мелкий мусор.
– Если можно, поднимите ногу, – вежливо попросил Макс.
– Зачем? – настороженно глянул на него Геннадьев.
– Спиной к нам, руку на перила, ногу назад. Как в армии, на утреннем осмотре.
– Некогда мне! – глянув на бутылку, мотнул головой мужчина.
– Спиной ко мне! – вцепился в мужчину Шмелев.
Он церемониться не стал, схватил его за плечи, повернул к себе спиной и заставил поднять правую ногу. А на краю подошвы липкое пятно с прилипшим к нему мусором.
– А вот и кровь!.. Гражданина Кашканова!..
От ужаса Геннадьев дернулся, бутылка все-таки выпала из руки, с глухим плотным звоном разбилась. Но Шмелев лишь засмеялся.
– На счастье!
– Не убивал я Егора! – чуть не заплакал от страха и безнадеги Геннадьев.
– А кровь?
– Ну, наступил…
– После того как убил?
– Да нет… Выхожу из квартиры, смотрю, дверь открыта, захожу, а там Егор… Ну, я подошел… Вдруг он жив!.. А он мертвый!
– Дверь настежь?
– Да нет, приоткрыта…
– Ты к нему за деньгами шел?
– Ну-у…
– А он тебя послал!.. Ты его за это и убил!.. Где нож? – громко, будто гавкнул, спросил Шмелев.
– Так не было у меня ножа! – Геннадьев вжал голову в плечи.
А Макс, взяв его за руку, осмотрел пальцы, ладонь, но пятно, похожее на след крови, нашел только на манжете рубашки. Пятно совсем свежее.
– Деньги у Кашканова брали? – спросил он.
– Деньги брал!.. – закивал подозреваемый. – Из бумажника!.. Всего тысячу!.. Он уже мертвый был!.. А бумажник я вернул на место!
– А кто его убил?..
– Да не знаю я!
– Не знаешь?.. А я знаю! Убил соседа и убежал… Или просто побежал? Нож прятать!.. Где нож? – рыкнул Шмелев.
– Да не было у меня ножа!
– В наручники его! И в отдел!.. – распорядился Шмелев. – Одежду и обувь на экспертизу! – немного подумав, добавил он.
Геннадьева увезли, а группа так и не подъехала.
– Не спешит Филатов! – с торжествующей усмешкой бросил Шмелев. – Знает, что после меня здесь уже делать нечего!
– Нечего, – кивнул Колодин.
Он смотрел на покойника, его интересовало положение трупа. Хотелось знать, как все происходило. Входная дверь открывалась внутрь, хозяин переступил порог, хотел запереть ее, повернулся и увидел постороннего. Возможно, это был вор, который не успел уйти. Встал за дверью в надежде ускользнуть, а может, караулил Кашканова. Если последнее, то преступник дождался своего часа.
В момент покушения Кашканов стоял полубоком к выходу. Возможно, он попытался вернуть дверь в прежнее положение, чтобы закрыться от ножа, но преступник блокировал ее левой рукой, а правой провел удар. Ударил похоже под прямым углом – сильно, мощно, как настоящий профессионал.
Геннадьев мог ударить, но вряд ли он стал бы прятаться за дверью. Для этого ему понадобилось бы как минимум тайком проникнуть к соседу. Но с какой целью? Обнести квартиру? Но так он мог просто позвонить в дверь, дождаться, когда Кашканов откроет, и пырнуть его ножом. Но тогда кровь у него осталась бы не только на рубашке, но и на пальцах, под ногтями. Впрочем, руки он мог вымыть, но будет экспертиза, возьмут смывы с рук, срезы с ногтей.
– И зачем вообще убойный отдел нужен? – не унимался Шмелев.
– Вот я и говорю.
– Что ты говоришь? – в ожидании подвоха сощурился майор.
– Зачем нам группа, если мы уже преступника задержали?.. Я пройду? – Колодин указал в глубину квартиры.
– Зачем?.. Пэпсы и без нас там натоптали.
– Ну и натоптали, все равно же убийца задержан.
– Ну да.
Максим переступил порог, осторожно обогнул труп, зашел в гостиную. Порядок в доме, чувствовалась женская рука, стекол в створках шкафа почти не видно – настолько чистые. Безделушки на полочках всякие стоят: статуэтки фарфоровые, корзинки с пластиковыми цветами. И фотография на открытой полке лежит – изображением вниз. Максим осторожно поднял рамку со снимком – семейная фотография. Знакомая молодая женщина в обнимку с Кашкановым, веселые, счастливые, вроде бы в объектив смотрят, а видят друг друга. В ушах прозвучал восторженно трагический голос свидетельницы: «Там такая любовь!..»
И тут же заговорил Шмелев.
– Ну что ты там все лапаешь, капитан!.. Нож искать надо! Давай, пойдем!
– Какой нож?
– Во дает! Чему вас там в убойном учат? Орудие убийства нужно искать! Сказать для чего?
Колодин молча вышел в прихожую, нагнулся над трупом, приподнял мятую полу пиджака. Так и есть, ткань с внутренней стороны пропитана кровью.
– Убийца нож вытер, – сказал он.
– И что?
– Нож он унес с собой.
– Зачем?
– А затем на ноже потожировые следы могли остаться, с генетическим профилем. Или запаховый след… Впрочем запаховый след и так остался, у трупа и у фотографии…
– У фотографии? – Шмелев смотрел на Макса как на чокнутого.
– Свинцов здесь был, фотографию своей бывшей с новым мужем увидел. Не понравилось. Фотография стояла, а он ее положил.
– Кто такой Свинцов?
На лестничной площадке послышались шаги, сначала в квартиру вошел криминалист, за ним следователь Филатов, широколицый с маленькими глазами под мощными надбровными дугами.
– Свинцов, он же Свинец из банды Градуса… – Колодин обращался к Шмелеву, а смотрел на следователя.
Информация общего пользования, все должны понимать, с кем им придется иметь дело. Макс уже знал, кто такой Свинцов, он уже служил в убойном отделе, когда этого деятеля закрывали. Черемыхов лично руководил захватом преступника, в то время старший лейтенант Колодин принимал участие. И даже лично надел наручники на убийцу.
– В двенадцатом году был осужден за убийство. В этом году должен был выйти. Вышел и сразу к бывшей жене. А у нее новый муж… Был.
– Это все догадки! – с усмешкой, небрежно сказал Шмелев. – А результат уже в отделе. На одежде гражданина Геннадьева кровь потерпевшего. И на обуви тоже. А сейчас мы еще найдем орудие убийства с отпечатками его пальцев.
– И все-таки я бы взял запаховый след – с трупа и с фотографии.
– Возьмем, возьмем, – кивнул криминалист, хлопнув по своему чемоданчику.
– Может, еще Свинцова прикажешь задержать? – спросил Шмелев, насмешливо глянув на Колодина.
Макс промолчал. Свинцов – человек Градуса, одно это – уже охранная грамота для него. Градус держал в ежовых рукавицах всех, в том числе и продажную часть полиции. И в прокуратуре, и в следственном комитете у него также свои люди. Одним словом, связываться с ним себе дороже, а если Шмелев еще и на прикорме у этого официального бандита, глупо рассчитывать на его поддержку.
Да и не мог Колодин приказать Шмелеву, не в том он сейчас положении. И по своей инициативе задерживать никого не станет хотя бы потому, что ему до сих пор не выдали оружия. А уже вторая неделя, как он вступил в должность. Не выдали и не выдадут, потому что он под следствием. Потому что инициатива наказуема, и это ему уже давно пора зарубить себе на носу.
Мощная баба, слабая духом, но крепкая телом, ощущение такое, как будто на дубовом бревне лежишь. Ощущение это усиливается из-за того, что Лера не шевелится, никак не реагирует на страстные потуги. Но Свинец не злился, ему нравилось, что баба страдает под ним, изнывая от чувства безнадеги. Муж в земле, а она в постели с его убийцей. Сейчас в ней проворачивался болт, а может, прокрутиться лезвие ножа, причем в любой момент. Финка всегда под рукой. И так вдруг захотелось схватиться за нож на пике отнюдь не слабого оргазма.
– Некрофилом себя чувствую, – перекатываясь на спину, пробухтел он. – Как будто труп трахнул.
Лера не шевелилась, лежала с открытыми глазами, смотрела в потолок, даже не моргала.
– Хочешь настоящим трупом стать? – щелкнув зажигалкой, спросил он.
За нож Свинец браться не стал, но сигарету к обнаженному соску поднес. Лера пугливо шарахнулась, закрыла грудь руками, легла, затравленно глядя на него.
– Не надо!
Свинец глубоко затянулся. Заигрался он, сначала Чаплыга, потом Желтый, один труп висит на Саньке, другой – на Лере. И все пока на мази. Но ситуация в любой момент может выйти из-под контроля, причем по его вине. Это же он хотел повидать Галку, пришел к ней забрать заначку из тайника, а заодно посмотреть в глаза, но не застал дома. Зато на ее мужа нарвался…
С одной стороны, не стоило убивать этого хлюпика, но с другой, какой это кайф – провернуть нож в его сердце.
Труп остался в квартире, наверняка менты уже работают, возможно, они уже знают, кто убил. Доказательств у них нет и не будет, но есть слабое звено. За Санька он переживает не особо, а вот Лера может расколоться, если менты насядут на нее. А они могут предъявить ей за мужа, о котором уже вторую неделю ни слуху ни духу. А она-то знает, кто его убил…
Да уж, не стоило соваться к Галке и убивать ее муженька, но в то же время пошли вторые сутки, а никаких движений в его сторону. Что-то не чешутся менты, видно, нет у них ничего на Лешу Свинцова… И все-таки подстраховаться надо.
– Сам тебя не трону. Человека отправлю, – немного подумав, сказал он.
– Какого человека? – встрепенулась Лера.
– Торпеду с кичи заряжу. Если ты вдруг меня сдашь… Поверь, я отомщу. Отомщу очень жестоко! – сжав кулак, ухмыльнулся Свинец.
– Как я тебя сдам?.. Что я знаю?.. Где труп Миши, не знаю… Да и не хочу знать!.. – Она зажмурила глаза, чтобы не расплакаться. – Он столько раз мне изменял!.. Меня уже вся венерология в лицо знает!
– Блат в кожвене – это хорошо, – усмехнулся Свинец.
– Мне вот не до шуток!
– Еще бы!
– И ты гулять будешь.
– А это смотря, как ты в постели будешь шевелиться!
– Буду… И замуж за тебя выйду… Тебе же это нужно? Клуб, ресторан!..
– Говоришь, а сама думаешь, как бы меня кинуть.
– Нет! – Лера поднялась и в молитвенном жесте приложила руки к груди.
– Нет?
Он пристально и подстрекая смотрел на нее, и она правильно его поняла, опустила руки, обнажила грудь.
– Все для тебя сделаю!
Лера заставила себя взбодриться, настроиться на рабочую волну, поднялась, обошла кровать и опустилась перед Свинцом на колени. Склонила голову, выдавливая из него стон удовольствия.
Раскочегарила его шлюха, он уложил ее на спину и погнал. Лера шумно дышала, страстно двигалась под ним, но Свинцу это почему-то не понравилось. Снова вдруг захотелось на холодное бревно. А на пике ощущений возникла шальная мысль. А не заняться ли ему любовью с покойницей?
Место безлюдное, безопасное, с одной стороны река, с другой – заброшенный завод, а вокруг лес. Но Рындин все равно нервничал, озирался по сторонам. Страшно ему, вдруг увидит кто, как он с ментом якшается. Ступа церемониться с ним не станет, вмиг башку снимет. Но и отказаться от встречи бандит не мог. В большом долгу он перед Максом, счет выставлен – нужно платить.
– Ну, я точно не знаю, так, говорят, что добивать тебя не будут, – усмехнулся Рында. – Свои прессанули, и ладно… Может, еще и уволят, да?
– Посмотрим.
– Ты для Градуса мелкая сошка. Мал клоп, как говорится… Не будет он сильно напрягаться из-за тебя, как пойдет, так и пойдет, а добивать он тебя вроде как не собирается. Ты, главное, сам не дергайся, сиди спокойно, не отсвечивая.
– Это ты мне советуешь или говорят? – зло, но, ощущая беспомощность, спросил Макс.
Дожили: его судьба зависит от уголовников, захотят Градус и Ступа – усилят нажим на суд, на прокуратуру; если Макс им не угрожает, может, и смилостивятся. Впрочем это не удивительно, случалось и не такое. В удивительном мире он живет.
– Ну, говорят. За что купил, за то продал.
– А что насчет Свинца говорят? – спросил Макс.
Он, конечно, не хотел пасть жертвой уголовно-прокурорского произвола, но Свинец не выходил из головы. Орудие убийства не нашли, кровь на руках Геннадьева не обнаружили, идентифицировать удалось только пятна на одежде и обуви, этого мало, но обвинение мужику все-таки предъявили. С одной стороны, сам виноват – не надо было грабить покойника, а с другой – это не справедливо, если настоящий преступник останется на свободе.
– Да говорят… – усмехнулся Рында. – Откинулся, говорят.
– Я в курсе.
– Чаплыге предъяву, говорят, выставил. Долю в бизнесе требует.
– Интересно!
– В клубе у него зависает.
– А Чаплыга что?
– А Чаплыга пропал, не видно его нигде.
– Может, Свинец порешал?
– Не знаю…
– И что, никого этот вопрос не волнует?
– А с чего вдруг?.. Чаплыга отбился от стаи, сам по себе, кому охота за него вписываться?
– Что, и Градусу не отстегивает?
– Ступа там с него снимает. Как с барыги.
– Понемногу снимает. А тут весь клуб отжать можно. У нового незаконного владельца.
– А это уже не моего ума дело… А что там Градус по этой теме думает – тем более.
– Значит Свинца в клубе можно найти?
– «Бинго-Бонго» на Советов… Извини, но мне уже пора, – скривился Рында.
И, глянув по сторонам, провел пальцами по щеке. Чесотка у него на нервной почве началась, дурно ему, если Макс будет удерживать, он может его убить. А он мог. Место безлюдное, ствола у Макса нет. Раз-два, и никаких больше долгов перед ментом… Впрочем, они уже и без того в расчете.
– Мне тоже.
Колодин кивком указал на выход, и когда Рында исчез из вида, направился к своей машине.
Оперативный дежурный отправил его к начальнику уголовного розыска; оказывается, Шмелев ждал его уже второй час.
– Ну где тебя носит? – Молодой начальник не считал нужным сдерживать раздражение.
– Так работаем.
– На Дзержинского был?
– Нет.
– Нет?.. По глазам вижу, что врешь!..
Макс быстро набрал в легкие воздуха и медленно выдохнул. Иногда дыхательная гимнастика помогает. Чтобы не набить морду выскочкам вроде этого щегла в звании майора.
– Обиделся?.. – задумался Шмелев. – А не обижаться надо, работать надо!
– Работаем.
– Не знаю… Заявление тут у меня. – Шмелев неторопливо открыл папку, вынул оттуда лист бумаги. – От гражданки Чаплыгиной.
– Муж пропал?
– Почему сразу пропал?.. И не муж, а сын…
– И что мать говорит? Что думает? У любовницы застрял, из командировки не вернулся, может, недруги убили?
– Или подруга. В смысле жена… Чаплыгина мужика какого-то у нее дома видела. Возможно, любовник, который и убил мужа, чтобы завладеть женой.
– И клубом.
– Ну да, у Чаплыгина клуб.
– «Бинго-Бонго».
– Знаешь?
– И, похоже, Свинцов его отжал.
– Свинцов?!.. Опять Свинцов? Чем он тебе так насолил?
– Солят еду, а у меня факты. Кашканов – муж бывшей жены Свинцова. А Чаплыгин – бывший компаньон Свинцова. Свинец освободился и предъявил право на свою долю. Чем все это закончилось, мы знаем, Чаплыгин пропал. Есть заявление, придется возбуждать уголовное дело. При чем здесь, что кто-то кому-то насолил?
– А права на клуб предъявил Свинцов?
– И Чаплыгина никто не поддержал. Потому что Чаплыгин сам по себе. С Градусом что-то не срослось.
– Так, может, это Градус дал Свинцову отмашку на Чаплыгина?
– Не знаю.
– А надо знать!.. Или хотя бы думать, соображать! – поднимаясь из-за стола, нервно проговорил Шмелев.
– Ну так что, заниматься Чаплыгиным или нет? – скрывая усмешку, спросил Макс.
– Заявление зарегистрировано, – проговорил Шмелев таким тоном, как будто оправдывался перед самим собой.
– Значит, отправляй группу за Свинцовым.
– Куда?
– В клубе он. «Бинго-Бонго» на Советов. Во всяком случае, должен там быть, – пожал плечами Макс.
– А сам прокатиться не хочешь? – скосив на него глаза, спросил Шмелев.
– Прокатиться?.. Прокатиться могу.
Колодин сделал все, чтобы не выдать своего раздражения. И на своем стареньком «Пассате» отправился в клуб, а там вышибала на входе. Макс еще не заговорил с ним, но уже увидел в его взгляде твердое «нет».
– Кого?! – скривился здоровяк, услышав фамилию Свинцова.
– Не знаешь такого?
– Нет!
Макс усмехнулся, другого ответа он не ожидал.
– А я знаю… Может, я зайду, гляну?
– Закрыто сейчас, ордер есть?
Колодин, конечно, мог пригрозить неприятностями или даже организовать визит спецназа, но слишком уж шаткие у него сейчас позиции, чтобы шутить с законом даже при благих намерениях. И напролом идти опасно, ни оружия у него сейчас, ни поддержки. Да и полномочий никаких. Свинцов даже в статусе подозреваемого не пребывает, по уголовному делу не проходит. К тому же Шмелев не ставил задачи достать Свинцова из-под земли. Отправил Макса наобум, а вдруг на шару прокатит. А не прокатывает…
Макс наступил на горло своему самолюбию и повернул к своей машине. Ничего страшного не произошло. Он здесь по робкой инициативе Шмелева, поручения следователя нет, так что можно смело возвращаться домой. Главное – отписаться не забыть. Подробно изложить ситуацию, четко задокументировать оправдательные мотивы, и никто не посмеет его упрекнуть, во всяком случае, на уровне более высокого, чем Шмелев, начальства. Еще и похвалят за благоразумие… Сколько их таких умных на отписках в рай въехало, отделами, отделениями командуют, а Макс в свои тридцать шесть всего лишь рядовой опер на «земле». И кроме своих цепей ему терять нечего.
Успокаивая себя, Макс открыл дверь своей машины, но уехать не смог, рядом остановился черный «Гелендваген», из внедорожника вышел Свинец, в костюме, прилизанный, эдакая брутальность в стиле матерого гламура. И ведь внушительно выглядел. Резкие морщины на лбу, черствая кожа, жесткие черты лица и взгляд – тяжелый, пронизывающий. Причем Свинец ничуть не напрягался, подавляющая энергия исходила от него сама по себе. Сильная личность, насколько сильная, настолько же и жестокая.
– Свинцов! – окликнул Колодин.
Заметив Макса, Свинец и виду не подал, что узнал полицейского, но тем не менее остановился, услышав его голос.
– Да, Свинцов, – кивнул он, медленно поворачиваясь к Максу.
Нижняя челюсть у него мощная, тяжелая, он тяжело ею ворочал, может, потому на шее надувалась жилка, когда ему приходилось двигать ею. Но говорил он при этом без напряжения и натуги, голос зычный, густой, глубокий.
– Капитан полиции Колодин.
– Всего-то капитан? – Свинец презрительно оттопырил нижнюю губу.
Макс пропустил колкость мимо ушей.
– Возбуждено уголовное дело – по факту исчезновения гражданина Чаплыгина… Это его машина? – спросил Макс.
– Ну так подожди немного, мент, и сам Чаплыгин появится.
– Где он? – спросил Колодин.
– Должен подъехать. – Свинец смотрел на него ничего не выражающим взглядом.
– Паспорт получили, гражданин Свинцов? После освобождения?
– На оформлении, а что?
– Странно, паспорт еще не получил, а бывший компаньон уже пропал. И муж бывшей жены убит.
– Галины?! Муж Галины убит? – вроде как искренне удивился Свинцов, но глаза его издевательски смеялись. Знал он, точно знал, что против него ничего нет, поэтому ни страха в глазах, ни упрека. Не оставил он следов на месте преступления, может, остались на нем капельки крови потерпевшего, но прошло столько времени, он уже и одежду сменить успел, и обувь. И душ несколько раз принял… Но в то же время одна зацепка есть, и раз уж представилась такая возможность, нужно вести Свинцова в отдел – на одорологическую экспертизу. Криминалисты адсорбировали запаховый след на фланелевую салфетку, если собаки-детекторы не подведут, Свинцов будет выведен на чистую воду. Хотя, конечно, он сможет выкрутиться из этой ситуации. Скажет, что заходил к бывшей жене на огонек накануне убийства, а она может и подтвердить. Под нажимом. Свинцов – страшный человек, и Галина Кашканова это знает.
– Кто-то его убил.
– Уверен, что не я.
– Следствие в этом не уверено.
– Почему я не удивлен?
– Вам придется проехать со мной, гражданин Свинцов, – Колодин кивком указал на свою машину.
– Вот так просто, сели и поехали? – усмехнулся убийца.
– А вам нужны осложнения? – спросил Макс.
– Нет. И я обязательно явлюсь по повестке. Если следователь меня вызовет… А так, я понимаю, у вас нет никаких оснований для задержания? – Свинец смотрел на него с постным лицом, но глаза ликующе смеялись.
Конечно же, он знал, кого обвиняют в убийстве Кашканова, кого уже закрыли, но держал это при себе. И радовался тому, что следователь ничуть не интересуется им… А еще он мог знать, под каким прессингом находится капитан Колодин. Знал, что Макс не станет обострять ситуацию.
– Мы работаем над этим.
– Ничего у тебя нет, капитан, и не будет.
– Сколько раз я это уже слышал, – усмехнулся Макс.
– Ну, хорошо, – немного подумав, сказал Свинцов. – Завтра я буду у тебя. С адвокатом. А сейчас, извини, никак…
Он смотрел так, словно хотел прочитать мысли, чтобы понять опасные для себя замыслы. Вдруг на самом деле все не так гладко, как он думает, вдруг завтра его ждет арест на основании железобетонных улик?
– Завтра так завтра, – кивнул Макс.
Он понимал, что Свинцов может использовать эту отсрочку, чтобы уничтожить возможные улики против себя, но и задерживать подозреваемого силой не решался. Хотя бы потому что Свинцов даже не подозреваемый.
Глава 3
Смерть – это всегда страшно. Свинец видел глаза умирающего человека, никогда не забыть ему взгляд Кашканова. Мужик всего лишь почувствовал чье-то присутствие, только-только поворачивался лицом к опасности – и вдруг нож в сердце. Сколько страха в глазах, сколько удивления. Но прежде, чем умереть, Кашканов успел увидеть вершителя своей судьбы. На своего убийцу он смотрел как на бога, свершившего над ним кару. Свинец и сейчас хотел бы почувствовать себя богом. Для этого достаточно достать нож, да ударить в каменное сердце суки подколодной. Галка в ужасе пятилась от него. Возможно, ждала мента, а открыла преступнику.
– Ты чего, родная? – переступая через порог, с усмешкой спросил Свинец.
Он перебрал в уме все признаки, по которым менты могли установить его присутствие на месте преступления. Пальчики он точно не оставил, а вот запаховый след – очень может быть. А может, и опечатки пальцев остались. Или еще что-то. Колодин, может, и не имел оснований для ареста, но какой-то козырь все-таки припас. Поэтому Свинец здесь, в своей бывшей квартире. В праве как карать, так и миловать. А Галку он покарал бы с удовольствием. Красивая баба, эффектная, да он бы на другой и не женился. Трахнуть бы ее. А потом убить… Или наоборот?
– Ничего.
– А зря!.. Я уже вторую неделю здесь! – закрывая за собой дверь, сказал он. – И знаешь, почему не приходил?.. Потому что хочу тебя убить, суку!
– Не надо! – От волнения голос у Галки дрожал, срываясь на хрип.
Но никакой жалости к ней. Свинец с удовольствием всадил бы ей нож в горло. Но нельзя. Мент и женщина – два синонима к слову «коварство». Свинец даже нож не взял, потому как Колодин мог появиться в любой момент.
– Или я приходил?
– Н-нет… – мотнула она головой, думая совсем о другом.
– Сегодня мент ко мне подходил, сказал, что муженька твоего грохнули. Это правда?
– Правда.
– Ты сказала, что это я?
– Н-не говорила… – Галка вжалась спиной в дверной косяк и вздрогнула так, как будто ее ножом между лопаток пощекотали.
– А почему они на меня думают?
Свинец подошел к ней и приставил два пальца к животу. Почувствовал, как напряглись мышцы.
– Не знаю… Колька Геннадьев Егора убил!
– Колька?
– У него жена умерла, он совсем спился, деньги на водку нужны были, а Егор давать не хотел. Раньше давал…
– Надо же, и у меня жена всем давала. А потом умерла. Для меня… Или вообще?
– Для тебя! – кивнула она.
– А вообще умереть не хочешь? – хищно усмехнулся Свинец.
– Я не хотела! – Галка поднялась на цыпочки так, как будто он, взяв ее за горло, потянул вверх.
– Умирать?
– Замуж за Егора!.. Он меня заставил!
– И развестись заставил?
– И развестись!
– Где мои деньги?
– Какие деньги?
Свинец зашел на кухню, привел в действие подоконник, сдвинув его в сторону.
Рабочих в свое время попросил, которые ремонт в квартире делали, – тайник появился благодаря им, Галка ничего о них не знала.
Десять штук зеленью здесь хранилось, деньги не самые большие, Свинец мог бы обойтись и без них. И надо было сунуться!
– Что это? – удивленно спросила Галка.
– Что это?! Денег нет, вот что это?
– Я не брала!
– Может, я взял?
– Ты?
– Свое забрал. Или твое?
– Свое! – покорно кивнула Галка.
– Замо́к ты так и не сменила… Меня ждала?
– А-а… Ну в каком-то смысле, – неловко согласилась она.
– Не ждала ты меня. И не звала. Я сам пришел. За своими деньгами… Ты меня понимаешь?
– Не очень.
– Если менты спросят, скажешь, что я приходил, деньги свои забрал. За день до того, как мужа твоего позорного убили. Ты меня понимаешь?
– Ну-у…
– Пришел, трахнул тебя, забрал деньги, а потом ушел. Теперь понимаешь?.. Пальчики мог здесь оставить, все такое…
– А ты приходил?
– До того, как Егора твоего грохнули… Я и сейчас тебя трахну!
Свинец дернул за узелок, пояс развязался, полы халата разошлись, но Галка снова запахнула его. И опустилась на пол, сжавшись в калачик.
– Что это? – зло спросил он.
– Приходил, трахнул, забрал деньги!.. А сейчас не надо! Не буду я с тобой!
– Уверена?! – удивленно повел бровью Свинец.
Он сходил на кухню, взял разделочный нож, взял Галку на испуг. Но на секс раскрутить так и не смог. Так и не вышла она из позы эмбриона, не раздвинула ноги. А силой он брать ее не стал. А вдруг менты уже рядом?
– Я все сделаю, все! Только не трогай меня! – твердила она.
Так он и ушел, заинтригованный сговорчивостью, но не податливостью своей бывшей жены. Может, не такая уж она и шлюха… Тем более должна сдохнуть!
Одна собака что-то почуяла, обнюхивая Свинца, а другая даже носом не повела. Колодин с надеждой глянул на эксперта, но тот лишь пожал плечами. Увы, тест хоть и частично, но провален. Не примет суд результаты экспертизы.
– Не понимаю, чего вы хотели? – с восторгом глядя на загрустившего пса, усмехнулся Свинец. – Как будто я не мог навестить свою бывшую жену? Мог. И навещал. Спросите у нее.
– Спросим, даже не сомневайся! – пообещал Шмелев, разочарованно глядя на Макса.
– И запах мог оставить, и пальчики, и все такое… Вы же не потащите ее к гинекологу?
– Не потащим.
– А то я адвокатов на вас натравлю. И прокурора!.. Это правда, что ты пацана по беспределу подстрелил? – Свинец ликующе глянул на Колодина.
– Свободен!
– Мусор! – сощурившись, агрессивно сказал Свинец. Почуял свою безнаказанность, осмелел.
– Что?! – разозлился Макс.
– Мусор! И что ты мне сделаешь?
– Закрою на пятнадцать суток! – пригрозил Шмелев.
Свинец с усмешкой вскинул руки, давая понять, что напугать его не удалось, но и на рожон лезть ему не с руки. Тем более что гражданин Чаплыгин так и не нашелся, и не трудно понять, кого подозревают в его исчезновении.
Объяснения по Чаплыгину Свинцов уже дал. И даже признался, что ночевал у него, но исключительно в присутствии хозяина дома. И вчера видел Чаплыгина, и сегодня, даже просил его прибыть в полицию. Врал Свинцов, нагло врал, но доказательствами его вины розыск не располагал, а без этого Шмелев не решался обострять ситуацию. А Макс тем более.
– Что скажешь, капитан? – спросил Шмелев, когда за Свинцовым закрылась дверь.
– А что я могу сказать без доказательств?
– Работать надо, будут доказательства!
– Ставьте задачу! Отработать Кашканову, отработать охрану клуба, отработать Чаплыгину. Опрошу, прослежу, если будет санкция.
– Санкция? – задумался Шмелев.
– Все должно быть в рамках закона! – Колодин смотрел ему прямо в глаза.
Никакой самодеятельности, никаких злоупотреблений и превышений полномочий.
– Эка тебя торкнуло!
– Лучше поздно, чем никогда.
– А как же Свинцов? Он ведь по делу Кашканова не проходит, а ты его собакам скормил. Хорошо, адвоката не было…
– Ни адвоката, ни жалоб, так, погрубил немного. Потому что с Чаплыгиным не чисто. На Чаплыгине Свинцов может засыпаться. Кто-то из охраны может знать, что произошло. Жена Чаплыгина может знать. Если она живая…
– Думаешь, Свинцов мог ее убить?
– Давай съездим, узнаем.
– И как это будет выглядеть?
– Уголовное дело по факту безвестного исчезновения заведено, Свинцов подозревается, на вопросы он ответил, но разве мы обязаны ему верить?
– Да это все понятно… – мялся Шмелев.
Не хотел он связываться со Свинцом, а вместе с тем и Градусом, или просто неприятностей на свою голову не хотел, или контактировал с ним. Градус давно уже держит город, у него не просто связи на всех уровнях, он помогал становиться на ноги многим тем, кто занимал сейчас в органах не последние должности. Везде у Градуса свои люди, могут возникнуть вопросы, если Свинцов его человек.
– Ну хорошо, можешь съездить к жене Чаплыгина, – пожал плечами Шмелев.
В то же время Градус не царь, не бог, напрямую ему никто не подчинялся. А если возникнут вопросы, их всегда можно уладить. Если вопросы возникнут, а если нет, то преступника можно и привлечь к ответственности.
Максим кивнул и прямым ходом отправился в следственный комитет. С заявлением о пропаже человека граждане обращаются в полицию, а уголовное дело возбуждает следственный комитет, он же его и ведет. Максим заглянул к следователю Ядрыгину, на которого это дело повесили, согласовал с ним план работы, взял поручение за его подписью, только тогда отправился в гости к жене Чаплыгина.
Калитка отпиралась дистанционно, но женщина вышла во двор, открыла Максиму и, с надеждой глядя на него, набрала полную грудь воздуха. Как будто воздуха свободы глотнула после недолгого, но страшного заточения.
Колодин представился, уточнил, с кем имеет дело, только затем спросил:
– Муж дома?
– Нет!
Чаплыгина смотрела на него так, как будто ждала ответа на его же вопрос. Как будто хотела узнать, что ее мужа кто-то убил. И не просто кто-то, а именно Свинцов. Как будто хотела, чтобы Макс узнал правду без нее. Во всяком случае, так ему показалось.
– А где он?
– Не знаю, – женщина чуть отвела в сторону взгляд.
– Давно не появлялся?
– Сегодня утром уехал, – выжала она из себя. – С Алексеем.
– Кто такой Алексей? – спросил Колодин.
– Кто такой Алексей? – Чаплыгина удивленно посмотрела на него.
Как же так, Свинцова вызывали в полицию, капитан Колодин знает о нем, он и сам бы мог догадаться, о ком идет речь.
– Алексей. Свинцов… Бывший… Компаньон мужа.
– Так бывший или компаньон?
– А-а, – замялась женщина. – Был бывшим, а сейчас компаньон!
– Камеры у вас, – Макс выразительно глянул на камеру кругового обзора над воротами дома.
– Не работают!
– Что так?
– Не знаю, мастера буду вызывать.
– И давно камеры не работают?
– Дней десять.
– А мастера только собираетесь вызывать?
– А зачем камера, когда в доме двое мужчин?
– Телефон вашего мужа уже вторую неделю молчит.
– Разбил он телефон. – Чаплыгина снова отвела взгляд.
– Когда?
– Вторую неделю уже как…
– А новый купить не может?
– Не хочет.
– Почему?
– Надоели, сказал, все…
– Мне тоже надоедает. Когда мне врут…
– Кто врет? – нахмурилась Чаплыгина.
– Это я в общем.
– В общем?
– А теперь о частностях. Мы обязательно найдем труп вашего мужа. И если вдруг выяснится, что сегодня утром он уже был мертв, вы будете привлечены к ответственности как соучастница убийства. Как соучастница, понимаете? Или даже как организатор.
– Вы мне угрожаете? – дрожащим голосом спросила Чаплыгина.
– Я вас предупреждаю!
– Нет, вы мне угрожаете!..
– За организацию убийства вашего мужа вам грозит пятнадцать лет лишения свободы. А его труп мы обязательно найдем! – нащупав болевую точку, давил Макс.
Чаплыгину трясло от страха, взгляд метался, как птица в клетке, но тем не менее она упорно гнула свою линию.
– Это допрос! И вы мне угрожаете!
– Пока это просто беседа. Допрос будет у следователя.
Макс вынул из папки повестку, вручил под подпись. А к дому, сверкая черным лаком, подъехал «Гелендваген», из машины вышли Свинцов и еще одна знакомая личность. Залкин Зиновий Львович, довольно известный в городе адвокат, причем со связями, плохи дела, если Свинцов заручился его поддержкой.
Свинцов не стал открывать ворота, вышел из машины, увлекая за собой адвоката. Пока Макс наблюдал за ними, Чаплыгина улизнула, заперев за собой калитку.
– Все никак успокоиться не можешь, капитан? – Свинцов хищно кривил губы.
– У меня поручение следователя, – хлопнув себя по карману, сказал Колодин.
– Я могу ознакомиться? – Залкин приложил пальцы к носу, приподнимая воображаемые очки.
Лет сорок ему, не больше, не худой, не толстый, полный сил и энергии, но ему почему-то нравилось изображать из себя уставшего от жизни старика, он был нарочито медлительным, с тяжелой походкой, временами шаркающей.
– Конечно, копия у следователя Ядрыгина. Все вопросы к нему.
– Я, конечно, знаю вас, товарищ капитан, но все равно хотелось бы ознакомиться с вашими документами, – по-старчески утомленным голосом проговорил Залкин.
– А мне бы хотелось послать вас в одно место, – вежливо улыбнулся Колодин. – Но я же этого не делаю! Не имею права.
Он повернулся к своей машине, но Свинцов оказался у него на пути.
– Я ни в чем не виноват, капитан. И Валерию не трогай. Никого не трогай!
– А то что? – усмехнулся Макс.
– А то все!
– Ну-ну!
Макс решил уйти от прямого обмена угрозами. Метать молнии впустую – удел слабых, а он сильный. Поэтому ударит наверняка. Когда придет время. А сейчас в отдел – отчитаться о проделанной работе. Так уж заведено в полиции, каждый свой шаг нужно отмечать на бумаге, кто не дружит с бюрократией, тот в свои тридцать шесть лет ходит в капитанах. Максу давно пора это понять.
Услуги адвоката влетели в копеечку, но оно того стоило, мента как ветром сдуло. Свинец уже навел справки, у Колодина проблемы с законом, именно поэтому он не стремился обострять ситуацию. Возможно, его и не стоит бояться. Но все же Свинец решил подстраховаться, отправил Залкина к Галке, вдруг Колодин захочет пообщаться и с ней.
– Не сказала я ничего! – уверяла Лера. – Даже в дом мента не впустила! Ты же видел!
– Видел. Потому что вовремя подъехал… – усмехнулся Свинец. – Или все-таки успела сболтнуть?
– Да нет же, говорю!.. Что ты говорил, то я и сказала!
– Мент понял, что ты врешь?
– Нет… То есть да… – вздохнула Лера.
– То есть он от тебя теперь не отстанет, – мрачно усмехнулся Свинец.
Они стояли посреди холла. Лето, но на улице нежарко, в доме прохладно и без кондиционера.
– Теперь он меня достанет!.. Но я ему ничего не скажу! – поспешила заверить она.
– И не надо. Им ведь все равно, будешь ты жить или нет после того, как меня сдашь. И расстреливать они меня не станут. Заметут, закроют, но ты знай, я кого-нибудь к тебе отправлю. Кого-нибудь, кто из тебя кишки вытряхнет. Это просто: разрезают живот через пупок, кишки вываливаются, а ты ползаешь по полу, собираешь их… А соберешь – все равно сдохнешь!
– Да не скажу я ничего! – бледная как смерть, простонала Лера.
Входная дверь вдруг открылась, Свинец невольно вздрогнул. Охраны с ними нет, Залкин уехал, неужели мент вернулся?
Но в дом входили крепкие парни, один в приталенном пиджаке, другой в брендовой кожаной куртке. Наглые, самоуверенные, на Свинца смотрят как на добычу, как будто уже подстрелили оленя, осталось только на вертел надеть. Видно, что резкие, тренированные, не просто с ними будет.
– Ты Свинец? – спросил один с косым шрамом на правой щеке.
Кончиком этот шрам подпирал нижнее веко, оттягивая его слегка вниз. От этого казалось, что он вот-вот заплачет, но только одним глазом.
– Кто такие?
Свинец настроился на схватку, хотя положение, откровенно говоря, дрянь. Ножа нет, и пистолет находится в тайнике, встретить этих непонятно кого он мог только кулаками. Но вырубить он успевал в лучшем случае одного, так они встали, окружив его с двух сторон. Одного ударит, а второй тут же врежет ему самому. А ведь врежет, и очень мощно.
– Общество защиты животных. За Чаплыгина поговорить.
– Нет его.
– Ты его жена? – глядя на Леру, спросил меченный.
– Я. – И она смотрел на него – в замешательстве и с надеждой – вдруг эти крутые парни помогут ей избавиться от Свинца.
– Где муж?
– Н-не знаю…
– Свинец убил?
– Э-э…
– Вместе убили? Теперь Свинец вместо мужа?
– Да нет.
– Что нет, если да… И это беспредел, да, Свинец?
Меченный, казалось, вот-вот заплачет, если он жалел кого-то, то точно не себя. И не оплакивал он Свинца, а отпевал.
– Да я-то Свинец, а ты кто?
– А Василий я, Букреев… Ступина Игоря Олеговича знаешь?
Меченный нарочно отвел полу пиджака, обращая внимание на пистолет в пластиковой кобуре, прикрепленной к поясу. И у второго ствол. Один слева, другой справа, достанут волыны и с двух сторон откроют огонь.
– Короче!
– А если короче, не рады тебе в этом городе, Свинцов Алексей Артемович. Плохо ты себя ведешь, человека нашего убил…
– Еще короче.
– А если еще короче, то два часа у тебя, чтобы свалить из города. Клуб не твой, клуб мы забираем, – Букреев заговорщицки подмигнул Лере. Теперь он будет владеть клубом.
– Все вопросы к Чаплыгину, – качнул головой Свинец.
Ситуация не в его пользу, отступать никак нельзя, но можно получить передышку. Букреев не может точно знать, что Чаплыга мертв. Может, законный владелец клуба где-то рядом, вот пусть к нему и обращаются.
– К Чаплыгину? – задумался Букреев.
– К нему, – кивнул Свинец.
– А он жив?
– Конечно!
– Ну, хорошо… – Букреев повернулся к нему боком, как будто Чаплыгин стоял у него за спиной.
Как будто хотел поговорить с ним. Но вдруг резко развернулся и врезал кулаком в живот. Свинец предчувствовал удар, готовился к нему, но все же согнулся в поясе. Он превозмог боль, но продолжал клониться к полу и даже встал перед Букреевым на колено. И руку к нему протянул – судорожно, безотчетно. Букреев даже не понял, что это холодный расчет. И прозевал момент.
Пистолет в кобуре сидел плотно, сам по себе не выскользнет, именно поэтому он ничем не закреплен. Оказалось, нужно только дернуть посильнее – и волына уже в руке. Но ствол еще нужно удержать в то время, как Букреев мог выбить его из руки. Свинец завалился на бок, крепко обхватив ладонью рукоять пистолета. Дружок Букреева мог ударить его по руке, выбив оружие, но схватился за свой пистолет. Да и сам Букреев мог пустить в ход ноги, но почему-то растерялся. Его напарник все-таки выхватил из кобуры свой пистолет, но Свинец оказался быстрее. И с предохранителя ствол снял и даже затворную раму передернул, как оказалось, зря. Вылетевший из казенника патрон показал, что пистолет изначально готов был к бою, снимай с предохранителя и стреляй.
И Свинец выстрелил. Нажимая на спусковой крючок, он успел подумать, что ствол может быть травматическим, но пуля прострелила братку грудь, как боевая. Парень дернулся, выпуская из руки оружие, в этот момент Букреев и ударил. Ногой. И точно по руке, в которой Свинец держал пистолет. Сильно ударил, но ствол выбить не смог. А пока он замахивался для второго удара, Свинец навел пистолет на него. Время вдруг притормозилось, движения замедлились, ствол на цель наводился долго. Но и Букреев слишком долго отводил ногу назад, растягивая рот будто в замедленной съемке.
Время поскакало галопом после выстрела. Букреев поймал пулю плечом, это заставило его остановиться. А Свинец снова нажал на спусковой крючок и стрелял, пока не превратил живое тело в изрешеченный труп, который упал на пол, забрызгивая все вокруг кровью.
Лежал и дружок Букреева, он беспомощно дергал руками, пытаясь подняться, но даже не мог оторвать от пола голову. Так и лежал, в тихом ужасе глядя на своего палача. Знал он, что пощады не будет.
– Значит, Ступа вас послал, – не спрашивая, а утверждая, сказал Свинец.
Парень не мог кивнуть в знак согласия, он просто закрыл глаза. И открыть их уже не смог.
– Ну что ж, давай на тот свет, приготовь Ступе там местечко.
Свинец навел ствол на цель, зафиксировал руку, перевел взгляд на Леру, несчастная тряслась от страха. Может, и хотела бежать, но не могла, ноги точно не слушались ее. Свинец зловеще усмехнулся и два раза выстрелил.
– Сдать меня хотела. – Он не сводил с нее глаз.
– Н-нет, что ты! – Она сжала пальцами подбородок, чтобы нижняя челюсть не отстукивала.
– Губу закатай!.. И рукава тоже! – осматривая трупы, невесело усмехнулся Свинец.
Все бы ничего, но менты в спину дышат, Колодин может вернуться в любой момент, и с подкреплением. Ступа клуб хочет отжать, как теперь с ним быть, он ведь не отстанет? И за «быков» своих спросит. Кстати, сколько их там? Вдруг в машине еще кто-то сидит? Если да, проблему нужно решать, причем немедленно и несмотря ни на что.
Свинец склонился над покойником, обыскал одного, другого, нашел ключи от «БМВ». Хорошо, если это ключи от машины, на которой «быки» подъехали к дому. Если ключи при себе, значит, в машине никого нет. Но, возможно, это ключи от какой-то другой машины?..
«Икс-пятый» внедорожник стоял через двор от дома, в машине никого, двери открылись ключом. На этой машине Свинец и заехал во двор, загнал ее в гараж, открыл багажник.
Лера стояла в центре холла, как ей и было сказано. Стояла, боясь пошевелиться. Боялась она Свинца до паралича в коленках, и это хорошо. Еще бы язык ей парализовать.
– Рукава закатила?
В доме нашлась полиэтиленовая пленка, в нее и упаковали трупы, их загрузили в багажник. Свинец не торопился, машина в гараже, если вдруг подъедут менты, первым делом они осмотрят холл, а там все в крови – пол, стены. Пол кафельный – это плюс, но одна пуля прошла навылет, оставив след в плитке, – это минус. И в стене пара пуль, их нужно выковыривать, и чем скорее, тем лучше. А потом еще и замаскировать место попадания пуль.
Лера все понимала, хныкала, кривилась, но пахала в полную силу. И трупы помогала вынести, и полы мыла с усердием. И в полном бессилии свалилась на диван, когда Свинец ее остановил. Пули он выковырял, полы чистые, но до полного порядка еще далеко. Если менты что-то заподозрят, начнут копать, тогда точно обнаружат следы крови. Но ничего не смогут сделать, пока не найдут трупы. Значит они не должны их найти.
– Устала? – спросил Свинец.
Поднимаясь с дивана, Лера в страхе мотнула головой. Просила не убивать.
– Устала. Поэтому едем отдыхать. Собирай вещи!
– Куда едем? – Плохое предчувствие заставило ее вжать голову в плечи.
– А куда-нибудь… Нельзя нам здесь быть.
Лера наспех собрала чемодан, сумку, сама снесла все к машине. Свинец сел за руль «Кайена», а она повела «катафалк», удача показывала им зеленый свет, без проблем выехали из города, забрались далеко в лес, нашли полянку возле реки. Полночи провозились с ямой, и Свинец рыл, и Лера, умаялись, но могила вышла глубокой.
Трупы сбросили на дно ямы, но тела легли одно на другое.
– Давай вниз, рядком уложишь, – сказал Свинец.
– Я не полезу! – в ужасе глянула на него Лера.
Как будто только сейчас до нее дошло, что отработанный материал выбрасывают на свалку.
– Давай!
Свинец толкнул ее в грудь, внутри даже ничего не дрогнуло, когда она полетела вниз. Трупы уже успели закоченеть, но все-таки это не камни и даже не бревна, посадка прошла успешно. Лера поднялась, уложила тела одно к одному, протянула руку, чтобы Свинец помог ей подняться. И в ужасе опустилась на задницу, увидев направленный на нее пистолет. А кто сказал, что нельзя убивать больше двух человек в день?
Глава 4
Калитка заперта, на звонок никто не отвечает, и телефон молчит, как будто его в природе не существует. Собака во дворе не лает, можно перелезть через забор, но капитан Колодин с недавних пор фанат уголовно-процессуального кодекса. Гражданка Чаплыгина на допрос не явилась, так что придется оформлять привод, а для этого нужно постановление следователя, за ним Макс и отправился. С ним и вернулся в отдел.
Не успел зайти в кабинет, как появился Шмелев, и не один, а в сопровождении немолодой, статной, хорошо одетой и ухоженной женщины. Чаплыгина Ольга Севастьяновна – просьба любить и жаловать.
– А это наш лучший городской сыщик капитан Колодин! – не без сарказма выдал он. – Правда, вашего сына, Ольга Севастьяновна, он не нашел. Но ведь он ищет, да, товарищ капитан?
– Ищем, – кивнул Макс.
И взглядом указал на свою папку. Успехов нет, но работа идет, ходы записываются, постановление вот совсем свежее, людей за Чаплыгиной нужно отправлять. Но отчитываться в присутствии посторонних он не станет, опять же, уголовно-процессуальный кодекс не рекомендует.
– А где результат? – съязвил Шмелев.
– Ольга Севастьяновна, у вас есть ключи от дома вашего сына? – спросил Колодин.
– А Ольга Севастьяновна сама должна была прийти к нам, чтобы вы, товарищ капитан, смогли задать этот вопрос?
Макс постарался пропустить мимо ушей и этот выпад. Ездил он вчера к Чаплыгиной, хотел поговорить о сыне, но не застал женщину дома, отложил встречу с ней на потом. К тому же он осознавал правоту начальника. Ну, плюнул он на службу, чего уж греха таить. Нет в нем привычного боевого задора, а без этого опер не летает, а ползает.
– Товарищ капитан приходил вчера… – сказала Чаплыгина, оценивающе глядя на Макса.
Все никак не могла решить для себя: положительный персонаж взял на себя дело о ее сыне или пора заявлять протест.
– Соседи сказали… А ключ у меня есть.
– А у меня постановление следователя… – кивнул Колодин. – Не хотите ли прокатиться, Ольга Севастьяновна?
Прокатиться захотел Шмелев, разумеется, отговаривать его никто не стал.
Возле дома Чаплыгиных они застали немолодую полнотелую женщину, она нервно жала на клавишу звонка.
– Не отзываются? – хлопнув дверцей, спросил Макс.
Женщина прошлась взглядом по нему, по машине. И потребовала объяснений – действительно, а с какой целью он интересуется?
Макс представился, вместе с ним предъявил удостоверение и Шмелев.
– Что-то с Аликом? – Голос у женщины дрожал от волнения.
– Кто такой Алик?
– Алик. Мой сын. Алик Желтов…
Оказалось, что Желтов приходился родственником жене Чаплыгина, работал в клубе «Бинго-Бонго», но куда-то пропал.
– И давно исчез? – спросил Макс, глянув на Шмелева.
– Давно, вторую неделю уже не отзывается, звоню-звоню…
– А в полицию чего не обратились?
– А что полиция?.. Да и не в первый это раз, Алик уже пропадал, потом находился.
– А здесь почему ищете?
– Где я его только не искала!
– В клуб ходили?
– Конечно!.. Начальник охраны сказал, что Алик взял отпуск. Девушка у него какая-то, сказал, появилась, с машиной, на море с ней уехал… А мне почему не позвонил?
– И все-таки, почему ваш сын может быть здесь?
– Я не говорила, что мой сын может быть здесь. Может, Валерия что-то знает о нем.
– А почему только Валерия? Почему не Михаил Степанович? Может, он тоже пропал? Что вы об этом знаете?
– Что я об этом знаю?.. Да не знаю я ничего!.. Просто Валерия наша родственница, а не ее муж…
Мать Чаплыгина слушала, но в разговор не вмешивалась, Макс попросил ее впустить в дом, и она открыла сначала калитку, затем дверь в дом.
А в доме чистота и порядок. И ни единой живой души. Атмосфера тяжелая, как будто здесь недавно кого-то убили. Но следов крови не видно, полы блестят, стены чистые. Особенно чистые стены в холле, как будто их недавно мыли. Полы протерты равномерно по всему первому этажу, а стены мыли только в холле. И две картины в багетах здесь висят не там, где нужно, вряд ли кто-то нарочно хотел нарушить симметрию. Да и рамки прикреплены к стене кое-как. Колодин снял одну картину, а под ней глубокая щербина. И на плинтусе под ней плохо смытые частицы краски, шпатлевки.
И под второй картиной такая же выемка. Макс попросил Чаплыгину покинуть дом и, когда женщина ушла, обратился к Шмелеву.
– Похоже, пули из стен выковыривали, – сказал он.
– Думаешь, Свинцов?
– Не исключаю.
– А если Желтов?
– Может, и Желтов, – пожал плечами Макс.
– Экспертов нужно вызывать.
– И Свинцова в розыск подавать.
– И Желтова, – кивнул Шмелев.
– Желтова само собой… В клуб надо ехать, спрашивать, выяснять.
Макс позвонил Ядрыгину, отчитался о ситуации, сказал, что нужно ехать в клуб, получил добро. Пока без самодеятельности, а там видно будет. Убит Кашканов, пропал Чаплыгин, исчезла его жена, непонятно, где находится некто Желтов. Дело принимало размах, Макс уже просто не мог спокойно смотреть на происходящее. Действовать надо, пусть и с оглядкой на закон.
Шмелев вызвал группу, но в доме оставаться не захотел, вызвался ехать в клуб вместе с Максом. Слишком все серьезно, чтобы оставаться в стороне. Чаплыгину отправили домой, Желтову в отдел – писать заявление.
«Бинго-Бонго» еще не начинал работу, но персонал уже подтягивался, и охранник на входе в полной боевой готовности. Шмелев представился, предъявил удостоверение, но парня это ничуть не тронуло.
– И что?
– Начальника охраны давай!
– Нет его.
– Как это нет? – удивленно повел бровью Макс. – А как же вы работу без начальника охраны начнете? А как же личная безопасность посетителей? А за пожарной безопасностью кто будет следить? Придется закрыть заведение на период отсутствия начальника. В целях обеспечения общественной безопасности!
– Не думаю, что это будет сложно, – доставая телефон, деловито сказал Шмелев.
– Ну, не знаю, может, уже подъехал.
Парень мог связаться с начальником по рации, но он зашел в клуб, оставив пост. Почему бы не воспользоваться этим обстоятельством? Колодин и Шмелев переместились в холл, там к ним и вышел атлетического сложения мужчина с относительно маленькой головой на мощной шее. Голова эта казалась продолжением шеи. Глазки маленькие, так и зыркают, тонкие губы плотно сомкнуты.
– Начальник охраны Нефедов, – недовольно представился он.
– А где Чаплыгин? – Макс внимательно смотрел на него.
– Не знаю, пропал куда-то, – заученно сказал Нефедов.
– А Желтов?
– Желтов, Желтов… – Мужчина заметно напрягся.
– Ваш сотрудник. Племянник Валерии Степановны.
– Да, да, я знаю. В отпуск Желтов уехал.
– С кем?
– Не знаю… – Нефедов отвел в сторону глаза.
– А Валерия Степановна давно здесь появлялась?
– А в чем собственно дело?
– Валерия Степановна тоже куда-то пропала.
– Да? – фальшиво и гаденько удивился Нефедов.
– Нет ее дома, на допрос к следователю не явилась.
– Так, может, она с Желтовым и уехала?
– А она могла уехать с Желтовым?
– Ну, они же родственники, – Нефедов скривил губы в скабрезной усмешке.
– То есть вы не знаете точно, где находятся Желтова и Чаплыгин?
– Могу только предполагать.
– И где находится Чаплыгин, тоже не можете сказать? Чаплыгин, его жена, Свинцов, Желтов.
– Не могу.
– Не знаете?
– Нет.
– А что вы можете сказать нам про Свинцова Алексея Артемовича?
– А кто это?
– Как это кто? Вы же только сказали, что не знаете, где находится Свинцов. Свинцов, Желтов, Чаплыгины.
– Я сказал? – задумался Нефедов.
– Вы сказали.
– Может, сказал так, потому что вы пытаетесь меня запутать?
– Я не путаю вас, просто задаю вопросы.
– И я на все ваши вопросы ответил. Всего доброго! – Нефедов решительно указал на выход.
– Во-первых, вы ответили не на все вопросы! – напыщенно проговорил Шмелев. – Во-вторых, речь идет о людях, которых вы, возможно, убили. Ну а в-третьих, вам придется проехаться с нами, гражданин Нефедов!
Макс в раздумье глянул на своего молодого начальника. Нефедов точно что-то знал и, возможно, связан со Свинцовым. Нельзя его такого оставлять на свободе. Но в то же время за Нефедовым неплохо бы проследить, вдруг он выведет их на Свинцова. Возможно, поспешил Шмелев, но слово уже сказано.
– Да пожалуйста!.. Только учтите, я ни слова не скажу без адвоката!
– В вашем случае вам ничего не нужно говорить, – усмехнулся Макс. – А то вдруг сболтнете что-то. От невнимательности.
– Хорошо, буду молчать, – решил для себя мужчина.
– А сболтнуть можете, да, гражданин Нефедов?
– Я ничего такого не говорил!
– Поехали!
– Учтите, я буду жаловаться! Незаконно проникли на территорию частной собственности в нерабочее время!
Колодин достал смартфон, навел объектив на Нефедова.
– Это что такое? – нахмурился тот.
– Давай, рассказывай, как будешь жаловаться, интересно потом будет посмотреть.
– Да пошли вы!
Нефедова уже усадили в машину, когда у Шмелева зазвонил телефон.
– Как пожар?.. – вытянулся он в лице. – Сейчас подъеду!
Шмелев замахал рукой, увидев проезжающий мимо экипаж ППС, машина остановилась, он передал патрульным задержанного, велев доставить его в отдел. Сам же вместе с Колодиным отправился к дому Чаплыгина. Он, как оказалось, и горел сейчас синим пламенем.
Надо отдать должное пожарным, прибыли они быстро, огонь потушили оперативно, но в холле выгорело все, что только можно. Кто-то облил там пол, стены и мебель бензином и поджег, уничтожив следы преступления. Поджигатель ушел еще до появления группы.
– Свинцов – больше некому!
Макс винил себя, зря оставил дом без присмотра, могли бы дождаться экспертов, а потом уже отправиться в клуб.
– Или Желтов!
Шмелев и хотел бы сорвать злость на подчиненном, но решение принимал он, львиная часть вины на нем. Хорошо, что майор это понимал.
– А Кашканова тоже Желтов убил?
– Зачем ему? – задумался Шмелев.
– Свинцов следы заметает! Кашканова может что-то знать… Ты со мной? – спросил Макс и, не дожидаясь ответа, направился к своей машине.
Шмелев правильно его понял и поспешил за ним.
В машине Колодин попытался дозвониться до Кашкановой, но ее мобильник не отвечал. Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети.