Алко-Голь бесплатное чтение

Редактор Александр Божок

© Анжела Афонская, 2025

ISBN 978-5-0065-5055-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

АлкоГоль

Введение

Герои этой книги уже знакомы тем, кто читал первую – «БиГинер», а тем, кто встретится с ними впервые, расскажем в общих чертах.

Борис. Зеленоглазый шатен сорока лет, среднего для своей эпохи роста (190 см). Имеет научную степень в области социальной психологии; главная тема работ – открытые и закрытые миры их социализация в галактическом Содружестве. Работает на планете Орфей, вступает в должность ректора в институте ксено-социализации. На Земле известен своими трудами по разработке базовых пунктов декларации ООН в области вхождения в галактическое Содружество. Настоял на полузакрытом статусе землян, что подразумевает контакты в сфере искусства, науки, спорта, и одновременно ограничения в трансформации социальных структур с сохранением земных традиций. С детства воспитывался по средиземноморской программе, мастер спорта по плаванию, увлекается троеборьем. В личной жизни открытый, но юношеские романы не привели к серьёзным отношениям. Проявляет качества лидера, не подавляет других, ищет компромиссы, твёрд в принятом решении. Поддерживает дружественные контакты с родителями.

Лев. 45-летний голубоглазый блондин, рост выше среднего (210 см). Имеет научную степень в области биологии внеземных видов; второе образование – техник межзвёздных аппаратов. Получил патенты в биоробототехнике, бывал в миссиях в несколько звёздных систем с агрессивными биологическими видами. Увлекается единоборствами, имеет разряд по стрельбе из дюжины видов оружия, в том числе орбитальными лазерами дальностью до парсека. Семьянин, долго жил с Кристиной Л, двое детей, отношения прерваны по инициативе Кристины, другую женщину не нашёл. Воспитывался в Северных школах Ледовитого океана, поддерживает дружественные контакты с родителями.

Мира. 35 лет, длинные каштановые волосы, глаза карие, рост средний (180 см). Имеет научную степень ксено-биолога, работает в области медицины земных и инопланетных гуманоидов, профилируется на разнообразии ДНК и возможности биологической совместимости видов. Говорит на нескольких языках Содружества, в общении открыта. Часто бывает в миссиях на планеты Содружества в качестве биоконтактёра. Увлекается спорт-спринтом, лёгкой атлетикой, народными танцами, музыкой XX века. В личной жизни не определилась, постоянного партнёра нет, детей нет, поддерживает дружественные контакты с родителями. Воспитывалась в Азиатской школе искусств.

Фёдор. 25 лет, рост средний (185 см), худощав, волосы чёрные, курчавые, африканские гены. Имеет степень историка, занимается прикладной историей первого тысячелетия, жил в Тибете как аборигены первого тысячелетия. Полностью автономен, в одиночной миссии на агрессивной биопланете продержался без средств год. Интроверт со сложным темпераментом. Увлекается спорт-марафоном, виртуальными шахматами, паркуром, умеет стрелять из всех средств, доступных в первом тысячелетии. В личной жизни постоянных связей нет. Воспитывался в школе Мыса Доброй Надежды, поддерживает контакты с родителями.

Шир. Рептилоид с планеты Патч, рост малый для своего вида (250 см), окрас – хамелеон красно-жёлтого оттенка, ядовитые железы не удалены, возраст неизвестен, о себе судит как о старике. Открыт к диалогу, кроме общегалактического говорит на земном языке. Имеет научные работы в сфере социологии внеземных видов, изучал земных рептилий. Увлекается галактической археологией, виртуальными шахматами, спортивные предпочтения неясны. Личная жизнь: три жены, 20 детей.

Гир. Орфеянин среднего для планеты роста (170 см) бледно-оранжевая кожа без волосяного покрытия (отсутствует у всего вида), глаза серые, покрыт традиционными татуировками по мере взросления. Возраст неясен, о себе говорит, что молод и прожил лишь четверть жизни. Имеет научные работы в сфере программирования биороботов, участвовал в разработке Устава планеты и Содружества, настаивал на закрытом статусе. В спорте предпочитает парашютизм, полёты и свободное падание из стратосферы. Увлекается летательными аппаратами, техник и навигатор 1-й категории. Женат, ждёт ребёнка, жена Фея.

Фея. Жена Гира, среднего роста (168 см) бледно-оранжевая кожа, без волос, глаза серые, ждёт ребенка. Дипломат, миссис в ООН на Земле, владеет земным и несколькими межгалактическими языками. Увлекается артефактами, участвует в археологических миссиях на агрессивные планеты. Доброжелательна, открыта, и, в отличие от мужа, сторонница открытого статуса планеты. В спорте увлекается гимнастикой. Рисует в стиле артхаус.

Рой. Представлен самкой с малым роем особей, которая в миссии из первой книги назвалась Веста. Рой очень редко отправляет миссии за пределы планеты Иркус; внешне это выглядит как биоскафандр среднего роста (188 см), серебристый, гуманоидного типа, в зависимости от окружающей среды может принимать другие формы. Общается через интерфейс, контакт с Роем планеты индивидуален. Рой есть Рой с планеты Иркус.

Би. Полиморф с планеты БиГинер является разумом и единым представителем всей планеты, принимает любые известные ей формы. В контакте с людьми сохраняет форму 20-летней девушки спортивного телосложения, шатенки с зелёными глазами, ростом 175 см.

СтрельБа. Искусственный кибер-спутник, создан для сопровождения экспедиций в дальний космос. Обладает искусственным интеллектом категории «ультра С», модификация «Д» под текущую экспедицию. На планете БиГинер принимал формы собаки, птицы, рептилий.

Пролог

Многие миры наблюдали этот катаклизм уже сотни лет. Чем лучше были аппараты и инструменты, тем отчётливее проступали детали катастрофы, и даже мощь воображения может лишь на шаг приблизить нас к пониманию того, насколько ужасна и прекрасна реальность. Столкновение двух галактик – не миг, как лавина в горах или авиакатастрофа, это длительное в хронологии человеческой и мгновенное во вселенской разрушение. Сперва долгое сближение, изменение физики тел и составляющих; где была атмосфера – рассеялась или поглощена, где было тело – через миг уже пыль, где была звезда – взрыв.

Но для существ, которые живут внутри катастрофы, чья биологическая жизнь может быть даже короче вспышки звезды и её протуберанца, катастрофы нет, есть лишь медленное погружение во мрак, в упадок, деградацию. А на поверхность проступают другие, которые питаются ужасом и безнадёжностью. Путь в те миры закрыт, но случай и сама судьба направляют туда заблудших путешественников.

Часть 1. Начало

Лев готовился к этой миссии давно. Она была для него важным рубежом, сулила расширить горизонты знаний и возможностей. У Льва всегда были намечены ближние и дальние цели, маленькие шажки и большие ступени к более сложным и интересным. Система, где происходила катастрофа – столкновение галактик, – была закрыта для проникновения, туда не вела ни одна из ветвей порталов, а обыкновенный метод перемещения корабля занял бы слишком много времени, как для одной человеческой жизни. Но Лев ждал и готовился, он очень хотел полететь туда, и увидеть, как эти гиганты живут в момент слияния.

Уже пять лет, как завершилось строительство ветки и портала к самым дальним перифериям галактик Содружества, в том числе и к периферии галактик, вовлечённых в столкновение. От этого портала к первой перспективной планетарной системе, где все признаки указывали на возможность жизни, уже можно было лететь в гиперпространстве не более полутора месяца. В первую очередь Льву нужно было отправить заявку на исследовательскую экспедицию, затем подготовить корабль с оборудованием, а также найти напарника.

Он уже участвовал в экспедициях на планеты с агрессивной средой, и был готов к серным океанам и аммиачным атмосферам, знал, конечно, и биологически агрессивные планеты, любил адреналин и верил, что преодолеет все трудности. Ему нравилось доказывать себе, что он терпеливый, стойкий и упрямый, а в конце чувствовать вкус победы, чаще над самим собой, но больше всего – испытывать чувство новизны и неожиданность сюрпризов, которое преподносит новая экспедиция и новая планета. А тут целые галактики в момент столкновения – не это ли достойнейшая цель? Лев был рад и пребывал в бодром настроении, только с напарниками не складывалось.

Он приглашал друзей из прошлых миссий, но кто-то был уже далеко, кто-то только вернулся, а кто-то рвался к своим целям. Звал Лев и Бориса, но тот, разумеется, тоже не бездельничал, давно ушёл в преподаватели и очень редко покидал Землю. Теперь, когда заявка уже была одобрена, а корабль укомплектован, всё срывалось по чисто человеческим причинам: в такие миссии поодиночке не пускали. Но голь на выдумки хитра, и Лев попросил старинного друга, которого все звали Дед, одолжить на время биоробота СтрельБу, который сопровождал его в экспедиции на БиГинер. Вольность в виде напарника-биоробота соответствующей категории вместо напарника-человека вполне разрешалась. Дед согласился, но предупредил, что несколько переработал компаньона, и чтобы он не удивлялся новшествам.

Записав всё в сопроводительный лист, получив дату старта, Лев ожидал прибытия напарника. Конечно, он предполагал увидеть привычного милого пса, в крайнем случае какое-то другое животное, но безмолвная чёрная сфера его обескуражила. Дед умел удивлять.

– Почему мой напарник такой безмолвный? – спросил он Деда, но тот только подмигнул в ответ, пристроил сферу в какую-то нишу и прижал страховочными ремнями. Путешествие к новым мирам началось.

Часть 2. Находка

Как обычно, Борис после ужина просматривал расписание на следующий день, вносил поправки, что-то отменял, что-то добавлял, фиксировал время встреч, и старался оставить время на общение со студентами вне лекций. Неожиданно затренькало сообщение о полученном электронном письме, и он, вздохнув, подумал, что сейчас всё пойдёт вразнос. Письмо от Деда было не длинным, но весьма тревожным.

«Привет, Борис. Сразу к делу: помнишь, Лев собирался в экспедицию на периферию сталкивающихся галактик? Он полетел туда полгода назад, и это ты тоже знаешь. Мы его не ждали раньше, чем через год или два, но недавно получили сообщение с автозонда, что его корабль замечен в окрестностях портала без признаков активности. Его отбуксировали к порталу; в криокапсуле нашли Льва, доставили на околоземную станцию, и месяц назад вывели из анабиоза. Проведя весь спектр предварительного биоанализа, а ты знаешь, как придирчив контроль по внешним воздействиям, установили, что это не совсем Лев… То есть это Лев, но есть подозрения, что в нём живёт симбиот, а сам Лев на пять лет старше ожидаемого биологического возраста. Понятно, что его пока не пускают на Землю, да и карантин ещё две недели.

Есть и другая странность: на корабле не обнаружили моего модифицированного биоробота СтрельБу, которого я ему дал в качестве напарника. Я понаблюдаю за Львом, и прошу встретить его на Земле, когда отпустят. Буду держать в курсе, если что-то изменится.

До встречи, Дед».

Борис пребывал в недоумении. Информации было негусто, а вопросов возникало куда больше. Что за симбиот? Почему Лев постарел и где он был? Почему вернулся в криокамере? Её обычно используют, если кто-то болен или изувечен… И куда подевался биоробот? Хотелось лететь прямо сейчас, но Борис понимал, что будет только мешать тем, кто отвечает сейчас за Льва и всю планету, и он не может вмешиваться раньше времени. Но можно по крайней мере изучить те планеты и цель, которую ставил Лев. Борис запросил заявку Льва на экспедицию.

«Я, Лев Кохлер, прошу разрешения на исследовательскую экспедицию в дальний космос. Цель экспедиции – ознакомление с физическими и биологическими процессами в данном секторе, координаты прилагаются. Сектор подвержен неустановленным изменениям и влияниям внешних и внутренних процессов, поэтому прошу дать статус „Супер-И“ первой категории, и не ограничивать время исследования. Обоснования прилагаются».

Резолюция: «Утвердить статус, ограничить время до трёх лет, после чего считать контакт с исследователями утерянным».

Борис задумался: серьёзный статус «Супер-И» давал право оснастить корабль не только обыкновенным оборудованием, но и оружием дальнего действия, полной экипировкой на случай утери контактов до пяти лет, давал полную автономию в принятии решений. Он решил посмотреть, что за система планет фигурирует в исследовании, и кто с ней контактировал. Ближняя система «U-257» в приемлимых для развития цивилизации условиях; три планеты, одна – аналог Земли с атмосферой, водным океаном, из-за остывания звезды средняя температура невысокая, и спектр видимого излучения смещён в фиолетовую область. Из-за длительного влияния катастрофы там должны были возникнуть весьма необычные биологические виды, возможно, пассивные или, наоборот, агрессивные.

«Кто же вас первым изучал?» – пошёл далее Борис. – «Ах вот и наши друзья – рептилоиды, Рой и Орфей, как же без них? Самые активные в Содружестве! Рептилоиды не долетели до планеты, что-то почувствовали, в отчёте написали: „Решение вернуться приняли коллективно, на основе психосоматики коллектива“. Ну, это в их духе. Рой долетел, спустил своих малых представителей, и вернулся с не менее туманной формулировкой: „Планеты не представляют интереса для контакта“. А орфеяне явно испугались, отправленная экспедиция не вернулась, и даже комментариев никаких нет. При этом область исследования закрыта и контакты не приветствуются, из других цивилизаций контактёров тоже не принимают. И Лев, зная всё это, лезет в такую дыру, и ничего его не останавливает…».

Борис знал, что его друг пойдёт до конца, но решил отложить все вопросы на то время, когда сможет лично с ним встретиться.

Часть 3. Алкоголь

Шёл десятый день, как Лев пребывал в полном порядке. Специалисты проверили его не раз и не два, и никаких отклонений от биологии человека не нашли, кроме одного нюанса. Тонкое инородное тело в доли миллиметра обволакивало спинной мозг и кору головного мозга, его клетки проникали внутрь, и физически отделить эту субстанцию, не навредив жизненно важным процессам, было невозможно. При попытке сделать пункцию инородные клетки отслаивались, усыхали и инактивировались, но будучи введёнными в организм подопытных животных сразу же внедрялись в нервную систему, при этом животное с симбиотом становилось агрессивным, независимо от биологической принадлежности.

Дед давно знал Льва, и чуял, что это не он: во взгляде сталь, уходит в себя на несколько секунд от любого вопроса, будто ищет подвох или размышляет, что ответить; эмоции проявляются натянуто, будто по команде – улыбнуться, нахмуриться, говорить. Не было ничего такого в том открытом и отзывчивом Льве.

Он настоял на повторном сканировании. На этот раз группа психологов подготовила вопросник для выявления отклонений от личностных особенностей землян в результате воздействия других биологических видов. Дед видел Льва на экране: когда-то это был богатырь с округлыми мускулами, покрытыми ласковым жирком, что придавало ему медвежью силу и косолапость; русые волосы вились кудрями, а русая бородка дополняла образ этакого русского богатыря из древних сказок. Из криокамеры же достали поджарый, жилистый скелет Льва, совершенно лысый череп без бровей, а через голубизну глаз проступал стальной холод, пронзающий и будто сканирующий собеседника. Лев стал не то, чтобы угрюмым, но равнодушным, не откликался, как раньше, на каждый чих, не бежал первым на помощь, наоборот, теперь даже усмехался над малейшими неудачами других.

Ещё более жутким Деду показалось то, как он проводил личное время: выбирал игры-бои и дрался с противником максимально жестоко, насколько позволял статус персонажа, и даже когда предел жестокости был достигнут, он продолжал бой. Не менее впечатлил запрос Льва на хроники прошлых войн. Он часами просматривал казни, расстрелы и издевательства, даже охоту на животных и сцены загнанных зверей в дикой природе просматривал снова и снова.

Итак, ещё одно сканирование нервной системы. Лаборант усадил Льва в автомат, который продезинфицировал кожу головы, ввёл инъекцию, наложил присоски с чипами в строго заданные места. Один из дезинфицирующих стержней отклонился и пшикнул раствором в лицо исследуемого. Раствор собрался в каплю и скользнул вниз по губе; Лев едва заметно слизал её, и никто не обратил на это внимания. Дед в течение двадцати минут вёл настоящий допрос по анкете и наблюдал за реакцией на графиках. Вспышка необычной мозговой активности была зарегистрирована в самом начале, но до конца теста всё шло ровно. Дед отключил аппаратуру, дал команду на освобождение Льва от проводов автомата и раздумывая вышел из лаборатории.

Через несколько минут его вызвал лаборант, и показал экран наблюдения. Лев всё ещё сидел в кресле и держал в руке трубку, из которой шёл пар с дезенфектантом, он им дышал; на лице сияла улыбка, а в глазах мелькала какая-то нежность, в которой угадывался тот Лев из прошлого, которого знал Дед.

Часть 4. Старый город

После многочисленных тестов и анализов не было весомых причин держать исследуемого на орбите. Симбиот не выходил за пределы тела Льва ни при каких условиях, сам Лев не проявлял агрессии к окружающим, и дальше держать его в изоляции не было смысла. Тем не менее, ему вживили чип слежения и предупредили об этом. Первые дни он отлёживался на диване, гулял по городу, где жил раньше; ни спорт, который он раньше любил, ни контакты с друзьями не вызывали у него интереса. Он отвечал всем равнодушно и односложно, уклонялся от встреч, но всё время чего-то ждал и будто бы даже искал.

Борис одним из первых позвонил ему, но на предложение встретиться получил уклончивый ответ, мол, устал, давай как-нибудь в другой раз. Работы было много, и он не стал настаивать. Зарывшись в своих делах на несколько дней, он, кажется, совсем забыл о друге, пока не позвонил Дед.

– Боря, ты помнишь о моём письме? Ты нам сейчас нужен, жду тебя завтра.

– Да, хорошо.

Дед со всеми был краток и лаконичен, никогда не беспокоил по пустякам, и такие редкие просьбы давали понять, что отказать невозможно. Закрыв все дела на десять дней вперёд, Борис вылетел на встречу. Разговор был ёмким, на экранах пробегали материалы анализов и опросов, где все изменения личности были выделены.

– Боря, ты должен выяснить, что с ним было, нам он говорит, что ничего не помнит. Может оно и так, а может симбиот блокирует его память, мы не знаем, приборы не дают ответа на этот вопрос.

– Это точно симбиот, не вирус, не что-то ещё?

– Отдельно от биовида эта тварь не живет; она внедряется в нервные клетки и через них стимулирует выработку адреналина, которым питается. Или, если хочешь, – поглощает его для своего удовольствия, как адреналиновый наркоман. Лев любил риск, ты знаешь, ему было в удовольствие жить на грани, возможно, этим он и питает сейчас эту тварь.

– Хорошо, где он сейчас?

– Ты не поверишь, – в старом городе. Знаешь, что он там делает? Пьянствует, – горько усмехнулся Дед, и рассказал о случае со спиртовым дезинфектантом.

Старый город не был, строго говоря, городом, он представлял собой агломерацию из городов, которые остались после кризиса. Все старые здания были сохранены и законсервированы, будучи покрыты новыми материалами, которые защищали от атмосферных воздействий; внешняя и внутренняя отделка, а также мебель, сохранились в стиле оригинальных эпох или периода активной эксплуатации. Там работали в основном историки и археологи, но много пространств отводилось под развлекательные нужды и зоны отдыха, где трудились фанаты прошлого. Как правило, здание отводилось под один проект, который должен был соответствовать определённой эпохе. Так создавались гостиницы, рестораны, бары, музыкальные шоу, и все, кто работал в этом проекте, старались соблюдать антураж и атмосферу. За соблюдением правил следила историко-археологическая комиссия. Районы соединялись скоростными поездами, также стилизованными под определённые эпохи, и землянам, а особенно инопланетянам, нравилось проводить время в этих городах и путешествовать между ними. Часто тут оседали и те ленивцы, которые отрабатывали свой общественный минимум, а потом кутили в старом городе. Криминал практически отсутствовал, запрещённые развлечения немедленно пресекались, да и у самих обитателей система жизненных ценностей была смещена совсем в другие области.

Там поселился и Лев. С утра он был мрачным и угрюмым, со стальным взглядом; в обед находил забегаловку, и там начинал кутёж: бокал красного вина за ланчем, ликёры к десерту, а опосля и «огненная вода». Путешествуя по барам, залив в себя не менее литра алкоголя, Лев кружился на танцполах и пел караоке. Пожалуй, Борис ни за что не поверил бы, что его товарищ любит танцевать, и тем более петь, но в расширенных отчётах регистратора местоположения значилось, что завсегдатаи этих злачных мест были от него в восторге. А там, ясное дело, – поклонники, и деловые предложения от владельцев ночных шоу. Оттанцевав и отпев своё, часам к трём-четырём ночи Лев находил жильё, где заваливался спать, и к десяти утра просыпался вновь угрюмой и мрачной личностью со стальным блеском в глазах.

– А может у него запой? – покончив с отчётами, спросил Борис. – Есть же ещё на Земле болезнь алкогольной зависимости… Редко, но встречается.

– Запой, хотя формально – нет. Его организм перерабатывает алкоголь за восемь часов сна и полностью здоров к утру. Притом, заметь, выпив, он становится тем нашим старинным добряком-Лёвой, всем помогает, – и Дед показал видеофрагменты, как тот бережно поднимает стул и поднос, который уронил официант в баре, помогает одеться барышне, а с утра, без выпивки, пинает тот же стул, и, толкнув кого-то, даже не оборачивается. Выпивка однозначно меняла его. – Но, Боря, не в этом проблема. Дело в том, что ему была направлена рабочая анкета, ведь он уже почти отгулял положенный месяц отпуска, и система подала запрос на его дальнейшую деятельность. Представь себе: он запросил ещё одну экспедицию в ту же систему!

Борис нахмурился и выдержал паузу.

– Думаешь, у него была какая-то миссия здесь, и теперь он возвращается?

– Боюсь, это была разведка, и теперь он возвращается с докладом. Непременно нужно, чтобы кто-то летел с ним. Отказывать было бы неправильно, нам надо знать, что там происходит, кто его ждёт, и, в конце-концов, что его так изменило? А ещё, Боря, твоя задача – выяснить роль алкоголя в этой истории. Мы экспериментировали с симбиотом, но толку мало, вне организма неясно, имеет ли он к нему какое-то отношение.

– Я понял, буду готов завтра.

– Погоди. Я хочу, чтобы ты побыл с ним на Земле пару дней, может ты сможешь что-то выудить из него ещё тут, разговорить его по пьяни. А ответ на заявку мы ему одобрим и пришлём через три дня.

– Ладно, постараюсь.

Часть 5. Зависимость

Борис решил застать Льва в хорошем состоянии, к девяти вечера. К этому времени тот успевал поглотить первую порцию крепкого, и был благодушен. Детектор указывал на бар «Старый Ковбой». Барная стойка располагалась в глубине, а круглые столики занимали разного рода посетители, в том числе и инопланетяне. Лев сидел у бара и потягивал виски, отбивая ногами ритм весёлой песенки в стиле кантри из старинного автомата. Боря подошёл и сел рядом, Лев широко улыбнулся:

– Боря, привет! – он обнял его за плечо сильной рукой. – Я знал, что ты приедешь, они должны были послать именно тебя.

– С чего бы это меня? – несколько растерялся тот.

– А кого ещё? Ты же всегда на острие проблем, а я теперь проблема, Боря, для вас и для всех, – он поднял стакан и обвел взглядом зал. – Да, я ваша проблема… А помнишь, как я вас просил, и тебя тоже, лететь со мной? Вы все отказались, вы были заняты, никто не хотел приключений, только я, я один хотел экстрима, хотел увидеть эти звёзды, как они там, – Лёва поднял руку в патетическом жесте, – там сталкиваются и умирают… Они умирают, Боря. Давай выпьем. Эй, парень, налей моему другу и мне!

Бармен налили виски, Лев залпом осушил стакан.

– Пей Боря, ты должен это ощутить, эту прелесть опьянения, ну же! И вообще, пора валить из этого скучного заведения, мы пойдём в русский кабак, я там такой водки вчера принял, да с огурчиком, да с грибочками – просто песня! Там и сплясать можно по-русски, я тебя научу. Давай уже, пошли.

Тут он обернулся и крикнул на всю забегаловку:

– Парни! Айда в кабак плясать!

Несколько человек встали и с гиканьем и притопыванием вышли вслед за Лёвой. Борис посмотрел на них, выпил виски, скривился, и тоже вышел.

По улице шла разухабистая компания человек из пяти, да ещё трое инопланетян, чего Борис совсем не ожидал. Впереди, уже притоптывая и напевая «Барыню», шёл, покачиваясь, Лев. Идти было недалеко, на следующую улицу.

Компания уже скрылась в дверях. Борис их нагнал уже в русском баре, и тут же увидел, что Льву принесли кубок, и он махом его осушил; его друзья тоже махали рюмками, хоть и не так резво. Официант в одежде, стилизованной под 19-й век, в сапожках, красной рубахе, держал поднос с закусками. Закусив, Лев гикнул, ударил кубком о землю и крикнул: «Давай плясовую!». Такого Борис ещё не видел: заиграла музыка – ложки, бубны, гармонь, свирели, и Лев медленно пошёл по кругу под эту какофонию, поднимая то правую, то левую ногу, касаясь её рукой. Набирая скорость, он подпрыгнул и пошёл вприсядку, посетители в кругу отшатнулись, захлопали, кто-то встал на стулья. Лихого танцора подбадривали криками, притопывали, все были в восторге, а он заряжал всех задором; глаза горели, руки летали. Борис заметил, что инопланетяне тоже не отставали от землян, и так же резвились.

Музыка ускорялась, Лев наращивал темп, приседал, подпрыгивал, вертелся на одной ноге, выписывал какие-то кренделя, и оставалось только диву даваться, откуда всё это лезло из вроде бы давно знакомого друга. Тут Лев подскочил к Борису, схватил за руку, и выдернул в круг. «Давай, брат, покажи нашу!» – и начал бить себя ладонями в грудь, по коленям и подначивать Бориса. Тот не успел опомниться, как всё его естество откликнулось на этот задор, он стал притопывать, что-то выделывать руками и кружить. Теперь они вдвоём, то вприсяд, то петухами ходили и плясали, и под конец, закружившись, чуть не плюхнулись на пол, но Лев удержал Бориса и, поклонившись зрителям, повёл к столу.

Стол был накрыт едой под стать месту: сплошь старинные рецепты, икра чёрная и красная, и даже заморская баклажанная; щучьи головы верчёные, потроха морёные, кулебяки с пирогами, печёные утки и поросята, а ближе ко Льву стояла бутыль с самогоном, который он разливал по кубкам.

– Ты молодец, Борис, я знал, что душа твоя не очерствела. Давай за это и выпьем, – и он, не глядя на собеседника, выпил и стал есть.

– Лёва, – усмехнулся Борис, – я ещё понимаю наши, земляне, но инопланетяне что делают на этом шабаше? – и тоже стал есть.

– Знаешь, я сначала считал, что они ходят за мной, чтобы посмотреть на диковинку, а потом подумал: мы стали какие-то искусственные, слишком правильные, как роботы. Посмотри на наши театры, кино, представления – всё гладко, всё чинно-благородно, даже драки нет никакой. Мы вроде бы ищем душу, но может она другая, эта душа – бурная, удалая?

– Или бешеная? – Борис пристально посмотрел ему в глаза.

– Или бешеная, – горько усмехнулся Лёва. – Поедим, и я покажу тебе кое-что.

Они молча ели, Лев подливал, поднимал и опрокидывал свой кубок; Боря пил помедленнее, чувствовал, что не удержит такой темп, он уже и так был в неслабой кондиции, и понимал, что пора бы выпить таблетку детоксикатора, или ему будет очень плохо, но сейчас не хотел отставать от Льва.

Как только Лев осушил последний кубок, он встал, откланялся и помахал всем руками. Несколько человек встали и хотели было пойти следом, но он отрицательно помотал головой, взял Бориса под локоть, и повёл его к выходу. Они прошли пару кварталов по свежему воздуху, добрались до станции, где как раз загружался поезд на старую Москву. Зайдя в вагон, Лев усадил рядом уже еле стоявшего на ногах Бориса, и заказал чай и коньяк.

– Боря, чай тебе. Выпей детоксикатор, а то ты сейчас весь вагон облюёшь, – он сунул ему стакан с чаем и таблетку.