Городские легенды бесплатное чтение
История 1. БАШНЯ ГРИФОНОВ.
– Алёшка, – крикнула Маша брату, зная, что если тот запрётся в ванной комнате, то это надолго, – Подойди сюда на минуточку!
Алёшкина лохматая голова просунулась в приоткрытую дверь её комнаты:
– Ну, что тебе ещё? Разве мало того, что ты меня пытала весь вечер самыми изощренными пытками!
–Я просто спросила об истории старого жёлтого дома на Петроградской, а ты мне прочитал целую лекцию.
– Маруська, я же историк, – Алексей сел рядом с сестрой, – И если ты спрашиваешь меня про историю, будь готова ко всему. Тебе ли этого не знать?
– Это я знаю прекрасно, – Маша махнула рукой, – Мне нужна одна справочка о
Башне Грифонов. И никогда больше не называй меня Маруськой.
– Окей. Снова городские легенды… Ну, рассказывай.
Мария улыбнулась. Её брат был невыносимым всезнайкой, очень кичился своими знаниями, всюду лез со своими нравоученьями, но нельзя не признать, что когда он был нужен, на него можно было положиться, как ни на кого другого.
– Мне позвонила одна девушка, Елена. Она была страшно напугана. Приехала в гости к родне, посмотреть наши достопримечательности. Если рассказать в двух словах её длинную, довольно бессвязную историю, то она ночью в окне увидела довольно странное существо. Если учесть, что они живут на
4 этаже и ещё некоторые особенности ночного посетителя, то невольно вспомнишь о городских легендах.
– И что это было за существо? – поинтересовался Алексей.
Маша повернула ноутбук к нему. Голова льва, огромные крылья…
– Грифон? – Алексей усмехнулся, – Послушай, а ты не думаешь, что твоя знакомая просто наслушалась местных сказок?
– И кто это говорит? Алёшка, не будь скептиком, тебе не идёт. Дом, где сейчас она гостит, выходит окнами на Башню Грифонов. И ещё, Алёшенька, она видела следы…
– Что за следы? – Алексей насторожился.
– На подоконнике.., – Маша чуть понизила голос, – Ты же знаешь, весь
вечер шёл снег, так вот, Елена утром, когда уже решила для себя, что ей всё приснилось, увидела на подоконнике со стороны улицы следы, похожие на птичьи, только гораздо больше. А утром она нашла мой номер телефона на сайте и позвонила.
– Хорошо, – Алёша покачал головой, – Давай вспомним, что мы знаем о Башне Грифонов.
–Я прочитала, что башня была построена аптекарем Вильгельмом Пелем во второй половине 19 века. В аптеке были мастерские по изготовлению лекарств, а башня являлась трубой вытяжкой химической лаборатории. Высота башни 11 метров, в ней нет ни окон, ни дверей.
– Верно, – кивнул Алексей, – Я могу добавить, что частым гостем Пеля был химик Дмитрий Менделеев. Чем
занимались химик и аптекарь в лаборатории, одному Богу известно. Ходили разговоры о философском камне. Вильгельм Пель был алхимиком, это достоверно. Относительно грифонов.., – Алексей кликнул мышкой, увеличивая изображение чудовища на картинке, – Грифоны охраняли башню и вместе с ней её секреты.
– Как насчёт того, чтобы лично навестить эту башню? – спросила Маша.
– Я не против. Только давай завтра, а то я уже на ногах не держусь.
Мария кивнула и снова погрузилась в свои записи.
На следующий день брат освободился только к вечеру. Мария нетерпеливо ждала его, обуреваемая жаждой новых открытий. Она не скрывала своего нетерпения, пока он ужинал, и в
половине девятого вечера они поехали на Васильевский остров. Алексей, прекрасно ориентирующийся в городе, очень быстро нашёл 16-й дом по 7-й линии, где во дворе надёжно спряталась Башня Грифонов. Не без труда попав в сам двор, брат и сестра застыли у 11-метровой башни. Небо над ними было тихое, звездное. Снег, наконец, прекратился. Небольшой замкнутый дворик был покрыт белым светящимся покрывалом. Они словно оказались в параллельном мире, в котором царил покой и безмолвие.
– Смотри, – первой нарушила тишину Мария. – Вот они, цифры.
Она аккуратно, кончиками пальцев водила по старым кирпичам, на которых были написаны цифры.
– Что же они значат?– Мария не
обращалась к брату, она задавала вопрос сама себе. Именно этим вопросом задавались все интересующиеся историей загадочной башни. Алексей стоял, запрокинув голову и задумчиво глядя на белеющие в темноте цифры.
– Алёшка! – тихо позвала его Маша. Брат не реагировал. Медленно и тягуче ползли минута за минутой, ничем не нарушаемая тишина воцарилась вокруг, окутывая их своим тёмным покрывалом. Мария потеряла счёт времени, она будто блуждала по чёрным комнатам, окружаемая лишь слабо светящимися цифрами, которые наплывали на неё со всех сторон. Очнулась она лишь тогда, когда почувствовала, что у неё замерзли ноги. С трудом пошевелившись, она глянула на брата. Тот будто застыл. Мария на мгновение испугалась. Ей
показалось вдруг, что она попала в одну из сказок, где злая колдунья превращает людей в камень, и её брат стал жертвой злых чар.
– Алёшка, – еле проговорила Мария. На её лицо упала тень. Ужас нахлынул холодной волной. На жёлтом фоне светящихся окон, которые не рассеивали полумрак таинственного двора-колодца, мелькнул зловещий силуэт.
– Алёшка! – Мария уже кричала. Алексей встряхнулся, схватил её за руку и нырнул в арку, таща сестру за собой.
– Ты видела это?– возбуждённо заговорил он, схватившись за голову.
– Я не поняла, что я видела, – ответила Мария, потирая болевшую руку. – Мне только стало вдруг очень страшно.
– Это был грифон, я уверен. Не знаю, откуда он появился, хотя внимательно
наблюдал за башней. Стало вдруг так темно, и тут он…
Алексей взглянул на часы.
– Смотри, Машка,– он сунул руку ей под нос, – Уже за полночь перевалило. Мы приехали не позже десяти. Куда делись два часа?
Мария остолбенело смотрела на брата.
Алексей молчал всю дорогу до дома, его лицо было хмуро и сосредоточено. Перед сном он заглянул в Машину комнату.
– У меня есть одна идея. Завтра в то же время надо вернуться к башне.
Мария кивнула:
– Хорошо.
– Если захочешь остаться дома, я справлюсь сам.
– Разве мы чем-то рискуем?
Алексей пожал плечами:
– Не думаю, что грифон может причинить
нам вред. Это чье-то воспоминание, очень сильное, но просто воспоминание. Чёрная магия, Маша.
– Вильгельм Пель? Он занимался алхимией, а не чёрной магией.
Алексей покачал головой:
– Кто же знает, Маша? Задачей средневековой алхимии было приготовление двух таинственных веществ, с помощью которых любой металл можно было бы обращать в золото. Наиболее важный из этих препаратов носил имя…
– Философский камень. – быстро сказала Мария.
– Верно. И это вовсе не камень в его обычном понимании. Это было универсальное вещество, дарующее молодость и исцеляющее от всех болезней. Второе вещество, с названием
Белая тинктура, ограничивалась способностью превращать все металлы в серебро. Немного похоже на чёрную магию, не находишь?
Алексей задумался и Мария поняла, что от него больше не добьёшься ни слова.
– Маруська! – крикнул Алексей с порога, – Я пришёл, собирайся!
Мария вышла из своей комнаты, села на низенький стульчик, зашнуровала ботинки и только после этого взглянула на брата.
– Никогда больше не называй меня Маруськой!
Алексей негромко рассмеялся.
Во дворе дома, где пряталась Башня Грифонов было, как и вчера, темно и тихо. Небо над их головами переливалось мириадами звезд, они
висели так низко, что казалось, протяни руку и коснешься…
– Мороз будет, – пробормотала Мария, любуясь созвездиями.
– Глянь-ка сюда, – Алексей держал в руке странный предмет, похожий на лупу, только он был больше, и с него свисали старые кожаные ремешки.
– Что это? – спросила Мария.
– Сначала посмотри.
Маша взяла в руки эту непонятную штуковину, покрутила.
– Тяжёлая, – заметила она.
– На башню смотри.
Маша навела стекло на башню и посмотрела сквозь него. Цифры на кирпичах вдруг задвигались.
– Покрути колесико справа, – подсказал Алексей.
Маша покрутила и цифры побежали, как
в калейдоскопе, меняя картинки с сумасшедшей скоростью.
– Это окуляр Вильгельма Пеля, – с гордостью пояснил брат.
– Где ты раздобыл его? – поинтересовалась Маша, не отрываясь от стекла.
– Машунь, ну я же в музее работаю. Если бы ты знала, сколько непонятных и интересных вещей у нас есть.
– Ты утащил это из музея? – Маша в изумлении уставилась на брата.
– Скажем, не утащил, а взял напрокат. Этот окуляр не один десяток лет пролежал в хранилище. Он, в – общем, не имеет особой ценности. Раньше окуляры не были редкостью, и их довольно много в музеях и у коллекционеров. Единственная ценность этого в том, что он принадлежал нашему таинственному
аптекарю.
– Лёш, а зачем все эти колесики и кнопочки?
– Ох, Маша, ты дитя 21 века. Новейшие технологии скоро разучат вас думать. Цифровые фотокамеры, пиксели, одно касание и снимок готов… А вспомни наши старые "Ломо", "Зенит"…
Алексей отобрал у Марии окуляр.
– Приближаешь, настраиваешь фокус, регулируешь чёткость… Чудесное изобретение средневековья, великий дар Леонардо да Винчи. Очень долго он был не востребован. И только в конце 19 века небольшое предприятие "Кодак" совершило прорыв в фотографии. Вот как долго до нас доходят гениальные мысли Леонардо.
Алексей бережно покрутил колесики, глядя на башню через окуляр.
– Смотри, – Он снова протянул прибор Марии и она взглянула через старое, помутневшее от времени стекло. – Видишь, цифры выстроились в определенной позиции. Узнаешь?
– Это же алхимический символ философского камня.
– Точно, – Алексей кивнул, – Квадратура круга. Значит, окуляр настроен верно. Но, что дальше, не пойму. Давай подождём.
Мария приготовилась к долгому ожиданию, но уже через 10 минут брат воскликнул :
– Маша, смотри!
Мария внимательно осмотрела башню через окуляр. Цифры снова перестроились, теперь уже сами. В центре остался тот же символ, но сверху образовался новый-кружок с точкой внутри.
– Это…
– Это алхимический знак "соль", один из трёх основных символов. Цифры передвинулись в 22.30. Глянем, что произойдёт через полчаса. Держи крепко окуляр, Машка, а я осмотрю башню.
– Как ты думаешь, грифон появится сегодня? – спросила Мария, не отрывая глаз от светящихся символов.
– Очень надеюсь, что появится, иначе все наши сегодняшние приключения не имеют никакого смысла. А теперь помолчи немного, Маша. История не любит болтовни.
Полчаса пробежали так быстро, что Мария чуть не пропустила момент, когда числа в объективе начали меняться.
– Алёша, – воскликнула она. – Появился новый знак!
– Ага, – откликнулся брат, – Думаю, это "ртуть".
– Да, кружочек с крестиком внизу.
– Что-то должно произойти, когда сойдутся вместе все четыре символа. Я понаблюдаю, а ты поглядывай по сторонам.
Маша попрыгала на месте, пытаясь согреться. Без окуляра числа на башне были самыми обычными, нарисованными вразброд, без всякой логики. Много людей приходило взглянуть на таинственную башню, но только наиболее наблюдательные говорили после, что цифры на кирпичах меняются местами.
– Какой должен быть третий символ? – спросила Маша у брата.
– Это "сера". Три великих столпа алхимии, на которых стоит вся наука…соль, ртуть и сера. Вернее
лженаука. В защиту алхимиков могу сказать, что попутно с поисками философского камня ими было сделано немало открытий, которые легли в основу современной медицины и химии. Взять хотя бы потомка Вильгельма – Александра Пеля. Его труды снискали настоящую славу.., – Алексей внезапно остановился, – Началось.
Мария подбежала к брату и встала рядом, ухватив его за рукав куртки.
– Тихо, Маша, – прошептал Алёша, – Появилась "сера". Третий символ.
Над башней что-то бесшумно взмыло вверх.
– Это грифон, – Маша, прижавшись к брату, следила испуганно за тенью, скользящей в небе. Но брат снова застыл, как в предыдущую ночь.
– Машка, – наконец выдавил он, – Это же
формула… Цифры собрались в формулу. Философский камень… Пель все-таки нашёл разгадку этой тайны. Вот что охраняет грифон.
Мария, у которой мурашки бежали по всему телу от жутко мертвенного голоса брата, проскулила, пытаясь заглянуть ему в глаза:
– Алёшка…
– Это великий дар человечеству… – продолжал говорить Алексей, – И это великое зло…
Грифон, летая кругами, спускался все ниже и ниже к ним. Мария уже видела его горящие красным огнём глаза, её обдавало зловонным дыханием монстра.
– Великое зло… – повторил Алексей. Его рука дёрнулась, метнулась к окуляру, и не раздумывая больше, он нажал на маленькую красную кнопочку,
прячущуюся под одним из кожаных ремешков. В тот момент, когда изогнутые кривые когти грифона почти коснулись Машиного лица, вспыхнул свет. Здания вокруг них вдруг стали ниже, окна погасли. На деревянное крыльцо вышел человек в чёрном плаще и с фонарем в руке. Он поднял фонарь над головой и лицо его под полями чёрной шляпы осветилось. Мария ахнула и тут же зажала рот рукой. Мужчина негромко заговорил, обращаясь неизвестно к кому:
– Ты должен охранять его, этот секрет вечной жизни. Пойдут тысячелетия, но твоя миссия не будет окончена, пока не найдётся человек, который сможет обратить этот эликсир на службу людям. На службу добру.
Он опустил фонарь и, шаркая ногами, зашёл в дом, захлопнув за собой
тяжёлую деревянную дверь.
Тут же брат с сестрой снова вернулись в знакомый им питерский двор-колодец.
– Это был Вильгельм Пель, – воскликнула пораженная Маша, – Что произошло?
Алексей вертел в руках окуляр.
– Я не знаю ответов на все вопросы, Маша, я сам в растерянности. Похоже, на несколько минут мы перенеслись в прошлое. И ещё, смотри…
Алёша протянул руку к башне. Мария взглянула и ахнула. Цифры на кирпичах пропали, как будто их здесь никогда и не было.
– Алёша, что мы сделали?
– Не мы, а я, – спокойно пояснил брат, – Я никак не мог понять предназначение той кнопки, а потом меня озарило. Я просто, говоря современным языком, стёр все
настройки.
– Но зачем? Мы могли бы узнать формулу изготовления философского камня.
– Ты готова взять на себя такую ответственность? Я нет. Я не тот человек, который может спасти всех. Я просто историк. Философский камень не в тех руках может причинить зло гораздо большее, чем создание атомной и водородной бомбы. Эти цифры писал не Вильгельм Пель. Он ревностно охранял свои секреты. Это были его потомки и последователи. Они почти подошли к разгадке. Что помешало им пойти до конца, Бог знает. Может, просто побоялись, как я. Теперь башня такая, какой была создана Пелем.
Мария с восхищением смотрела на брата:
– А грифон? Он больше не появится?
– Покуда кто-нибудь из современных
алхимиков не разгадает секреты башни, не думаю, что он появится. Пусть отдыхает… За 200 лет, бедняга, устал, наверное…
Алексей обнял сестру за плечи и они пошли к выходу.
– А окуляр, Маруська, я спрячу подальше…
– Никогда больше не называй меня Маруськой!
Они уже нырнули под арку, а в тёмном маленьком дворе всё ещё продолжал звучать негромкий смех Алексея.
История 2. ПРОКЛЯТЬЕ ЛИТЕЙНОГО
МОСТА.
Маша уже начала засыпать, когда в комнате зажегся яркий свет, ударивший по сомкнутым векам. И голос Алексея окончательно выбросил её из мира снов.
– Машка, вставай! На Литейном мосту снова творится какая- то чертовщина …
…
– Откуда ты знаешь? Ты что, без меня ездил на Литейный? – Мария, моментально оторвавшись от подушки, засыпала брата вопросами.
– Одевайся,– улыбнулся Алексей, – По дороге всё расскажу.
– Я очень много историй слышал о Литейном, – начал Алексей, когда они уже сидели в машине, – Ты знаешь, Маша, не в моих правилах верить на слово, и скептиком себя назвать тоже не
могу. Порой слышишь столько историй, что кровь стынет. Но то, что мне рассказали сегодня ночью, просто поразило. Хотя бы потому, что услышал это от человека, которого знаю довольно давно. Леонид пришёл ко мне, когда я уже собирался домой и закрывал кабинет. Он попросил уделить ему полчаса времени. Я никогда не видел своего приятеля до такой степени взволнованного. История его такова, у Леонида есть друг детства, который всегда интересовался любыми паранормальными явлениями. В последние полгода он активно собирал сведения о проишествиях на Литейном мосту. При встречах с Лёней он рассказывал о пугающих историях и говорил о желании прогуляться ночью по Литейке. Леонид не принял всерьёз все,
что говорил ему друг, но через пару недель узнал, что тот пропал без вести именно в ту ночь, когда уехал на Литейный. Не буду рассказывать тебе о муках самобичевания своего приятеля, суть в том, как он рассказал, что проснулся прошлой ночью от жуткого желания поехать на этот мост. Вряд ли он отдавал отчёт своим поступкам, скорее находился будто под гипнозом. Вообрази себе его ужас, когда после полуночи на мост опустился серый туман и Леонид увидел своего друга, который удалялся от него, но, оборачиваясь, махал рукой, будто звал за собой. Леонид отлично запомнил выражение его лица, оно было пустое и бессмысленное, но глаза полны ужаса. Тут же туман поглотил его друга, и Леонид сразу прибежал ко мне. Маша, что ты думаешь
об этой истории?
– Я тоже много слышала про Литейный, – подумав, ответила Мария, – У него своя атмосфера, не вполне благоприятная. Хоть это просто городские легенды, я верю твоему другу. А что ты скажешь о истории моста?
– Скажу. Мост построил в 1879 году инженер Аманд Егорович Струве. Он был очень знаменит. Помимо Литейного им был построен Дворцовой мост, а в Москве Бородинский, Москворецкий, Крымский, Краснохолмский. Название нашего моста происходит от Литейного двора, что на левом берегу реки. В 1879 году его переименовали мостом Императора Александра Второго, но после 1917 года вернули старое название. Если ты придёшь ко мне в музей и посмотришь старинные карты, то увидишь, что ещё до
основания города в районе Литейного была переправа из России в Швецию. На одном берегу заканчивалась Новгородская дорога, а на другом начиналась дорога на Выборг. После основания Санкт-Петербурга на этом месте был построен наплывной мост. Хочу сказать, что этот наплывной мост снискал себе мрачную мистическую славу. Старожилы предупреждали, что место тут нехорошее, и их слова оказались пророческими, когда во время закладки современного Литейного моста в 1875 году при строительстве погибли сотни человек. Очевидцы утверждают, что их затянуло странным водоворотом. Сохранилось достаточно много свидетельств.
– Откуда же взялись эти водовороты? – заинтересованно спросила Маша.
– А это, Машенька, я расскажу тебе чуть позже. Мы подъехали.
Над Литейным висел туман. До белых ночей был ещё как минимум месяц и фонари, как могли, пытались разогнать серую муть. Мария поежилась. Воздух был сырой и прохладный, казалось, влага покрыла все её тело, словно вторая кожа.
– Смотри, – Алексей протянул руку, указывая на что-то в тумане. Тут и Мария увидела. Серую, склонившуюся над перилами, фигуру. Алексей ахнул, бросился вперёд и схватил в охапку человека в тот самый момент, когда тот уже переваливался через знаменитую ограду Литейного.
– Лёнька! – крикнул он, тряся того за плечи, – Очнись!
Подойдя поближе, Маша увидела пустые
глаза Лешиного приятеля. Постепенно к ним возвращалось осмысленное выражение, и, буквально через минуту он уже пришёл в себя.
– Лёша, – пробормотал он, – Что случилось?
– Дуралей, – беззлобно ответил Алексей, – Ты чуть было не оказался в Неве. О чем ты думал?
– Я снова его видел, видел Серёгу, понимаешь! Я был сегодня у него дома, читал записи про этот мост, Серёга был одержим идеей найти камень на дне. Он свято верил, что тот существует. Ты знаешь, о чем я?
Алексей кивнул:
– Магический камень Атакан.
Леонид быстро, все ещё трясясь от пережитого, закивал :
– Атакан, верно… Ты веришь в его
существование?
– Мир существовал задолго до нашего появления и в нем тайн больше, чем мы когда-нибудь сможем узнать.
Алексей стремительно бросился к дороге наперерез проезжающему мимо такси. Машина резко затормозила. Таксист опустил стекло и недовольно проворчал:
– Приятель, я не могу останавливаться на мосту.
– Брат, очень прошу, отвези человека домой.
Таксист всмотрелся в встревоженное лицо Алексея :
– Ладно, довезу.
Пока Леонид садился в машину, таксист сказал:
– Ехали бы вы тоже, ребята, отсюда. Не очень хорошее это место. Я стараюсь не задерживаться здесь. Всякое бывало.
Он тронулся с места, махнув на прощание рукой.
Алексей посмотрел вслед удаляющейся машине и подошёл к сестре.
– Что ты думаешь обо всей этой истории?
Он перегнулся через перила, посмотрел в чёрные воды ночной Невы и хмуро процитировал:
– Когда ты смотришь в бездну, бездна смотрит в тебя…
Мария испуганно схватила брата за рукав:
– Поехали домой! Мне не нравится здесь… Что-то и правда смотрит на нас. Я чувствую этот взгляд, Алешка!
Алексей кивнул:
– Я тоже.
И они быстро зашагали к машине. Только в теплом салоне Мария расслабилась.
– Что за камень такой Атакан?
– Это твои любимые городские легенды,
Маша, – Алексей внешне был спокоен, лишь слегка нахмуренные брови выдавали его напряжение, – Есть поверье, что на глубине, под мостом лежит магический камень Атакан. В древности ему приносили в жертву пленников. Разгневанные боги, вняв мольбам пленников, затопили камень водами.
– Камень до сих пор притягивает новые жертвы? – спросила Мария.
– Он мстит людям. Появляется водоворот, с него возникает смерч, напоминающий густой туман и окутывает мост.
– Это значит, что уже ничего нельзя исправить? Люди так и будут пропадать без вести и никто никогда не найдёт их? Как-то это грустно.
Алёша пожал плечами :
– Есть вещи, над которыми никто не
властен.
Это история не давала Марии покоя весь следующий день. Она вспоминала выражение лица Алешкиного друга, и дрожь пробирала её по всему телу. Когда брат вернулся домой с работы, Маша набросилась на него с порога.
– Почему нынешний Литейный мост решили построить на месте старого наплавного? Ведь были предупреждения о том, что это место гиблое.
– Ты смеешься, Маша? – с усмешкой спросил Алексей, – Кто же верит подобного рода вещам?
– Но среди противников строительства Литейного моста на том самом месте были довольно уважаемые люди.
– Были, – Алёша кивнул, – Но их голоса ничего не значили. Да и не особо
градостроители прислушивались к различного рода предсказаниям. Маш, я устал и спать хочу. Давай, завтра поговорим.
Мария нехотя согласилась. Она легла, обхватив руками подушку, и провалилась в сон. Она шла по Литейному проспекту со стороны Невского, приближаясь к мосту. Туман был всё гуще, а Маше становилось всё страшнее. " Это только сон, это только сон…" – твердила она, как молитву. – "Здесь нечего бояться, я проснусь сразу, как захочу. Я только одним глазком взгляну на мост, окутанный туманом." Мария подошла вплотную к гранитному парапету и посмотрела сверху вниз на неспокойные воды реки. Почему – то в голове крутились строки из стихотворения Александра Блока:
"Ночь тёмная одела острова.
Взошла луна. Весна вернулась.
Печаль светла. Душа моя жива.
И вечная холодная Нева
У ног сурово колыхнулась… "
Маша скорее почувствовала, чем увидела движение и так быстро повернула голову, что шею пронзила резкая боль. Окутанная туманом, на мосту застыла фигура. Она коротким взмахом руки позвала Машу за собой. Это была девушка, в старинном длинном платье. Выглядела она скорее печальной, чем устрашающей, и Мария, не задумываясь, пошла за ней. Та удалялась так плавно, словно плыла по воздуху, и оглядываясь на Марию, призывала её все тем же жестом. На середине моста она остановилась, молча указала рукой
наверх. Мария подняла голову и похолодела – над ней нависал своей громадой Литейный мост. На одной из длинных железных свай выгравирована надпись: "Люди, остерегайтесь! Ведь тут место нечистое!"
– Я хочу проснуться… Я хочу проснуться…– вслух произнесла Маша, вздрогнув от звука своего голоса. Тут она окончательно поняла – это не сон! Она на самом деле стоит на Литейном мосту. Хотя, нет… Литейный мост застыл над ней. На чём же она стоит? Под ногами вытянулся другой мост, деревянный, покрытый старыми неструганными досками. Маша вскинула голову и увидела удаляющуюся от неё стройную девичью фигуру в старинном платье.
– Постой! – Маша устремилась за ней.
– Машка, нет! – тут же туман прорезал
резкий оклик.
Мария обернулась и увидела брата.
– Маша, не ходи туда! Это опасно! Пошли домой! Пожалуйста!
Маша неуверенно смотрела то в сторону Алексея, то на исчезающую в тумане девушку.
– Но она меня зовёт, Алешка, – чуть не плача, проговорила Мария, – Я слышу её голос.
– Это не она, – спокойно ответил Алексей, протягивая руку сестре, – Это Атакан. Вспомни, что я говорил тебе о нём. Ему нужны новые жертвы.
Мария всхлипнула и вцепилась в протянутую руку брата, как в спасательный круг.
– Я хочу домой!
Алексей с трудом вывел сестру на Литейный проспект, та сопротивлялась,
пытаясь вернуться обратно. Доводы рассудка оказались слабее магической силы камня. Только выйдя из тумана, Мария очнулась.
– Я не помню, как оказалась здесь, – тяжело дыша, проговорила она.
– Ты взяла машину, а мне пришлось ловить попутку, поэтому я припозднился. Ещё немного и ты ушла бы совсем.
– Почему Атакан не действовал на тебя?
– Отчего же? Действовал. Только ты оказалась слабее, чем я. Не обижайся.
Мария обняла брата:
– Не буду.
Мария обхватила ладонями кружку ароматного, заваренного Алексеем, чая Эрл Грей. Пакетики Алексей не признавал и каждый раз проводил целую чайную церемонию. Маша
терпеливо дождалась, когда брат наполнит свою кружку и сядет напротив.
– Это был наплывной мост, – сказала она.
– Я понял.
– Как такое могло случится, что он сохранился до сих пор?
– Его нет уже давным-давно, Маша. Его разрушили перед строительством нынешнего. Мост-призрак появляется, когда Атакан требует новые жертвы. Так проще заманивать людей. Ты в тумане ступаешь на этот мост и уходишь неизвестно куда.
– А девушка? Кто она?
Алексей пожал плечами:
– Одна из его безымянных жертв. Сколько их было за время существования дьявольского камня. Разве узнаешь все имена?
Маша вздохнула.
– Что нам теперь делать?
– Остерегаться выходить ночью на Литейный. Мы ничего не можем больше сделать, Маша. Этот мост простоит сотни веков. Ты же не хочешь предложить разрушить его до основания. Есть места, над которыми не властны ни люди, ни время. У города должны быть свои тайны. Кто знает, может Атакан и лежит спокойно, потому что время от времени забирает положенные ему души.
– Да уж, туда я больше ни ногой, – Маша коротко улыбнулась.
– Есть такая фраза в фильме "Собака Баскервилей": "Остерегайтесь выходить ночью на болота, когда силы зла властвуют безраздельно." Очень к месту, не находишь?
– "Люди, остерегайтесь. Ведь здесь
место нечистое", – процитировала Мария увиденную недавно надпись.
– Где ты это прочла? – спросил Алексей.
– Это надпись была на Литейном, – ответила ему Мария.
– Ох, уж мне эти твои городские легенды, – брат с сестрой переглянулись поверх дымящихся чашек и Алексей демонстративно закатил глаза. Маша рассмеялась.
Над Литейным мостом было тихо. Город спал.
История 3.
СМОЛЕНСКОЕ КЛАДБИЩЕ.
Мария, с интересом оглядываясь по сторонам, шла следом за братом по узкой тропинке среди заброшенных холмиков, покрывавшихся молодой зелёной порослью. Старые деревянные кресты покосились, но на некоторых захоронениях сохранились интересные памятники, в основном изображающие ангелов. Смоленское кладбище было самое старое в Петербурге. Когда- то здесь находились остроги военной канцелярии и первыми могилами на кладбище были могилы узников, которых хоронили, даже не снимая с них цепей. Так в 1710 году было основано Смоленское кладбище. С тех пор оно росло и ширилось, и на данный момент его площадь составляла 52 гектара.
У Алексея была хорошая привычка в свой
не очень частый выходной возить сестру в какое-нибудь интересное место.
– Знаешь, чем знаменито это кладбище?– Алексей повернулся и посмотрел на Машу. "Началось!"– со вздохом подумала Мария. Как же Алешка любил ее экзаменовать!
– Ты про легенду о 40-ка священниках? – спросила она.
– Ну хоть это ты знаешь!
– С этой легендой знаком почти каждый обитатель Васьки.
Васькой любовно именовали жители Васильевский остров.
– И ты еще мнишь себя знатоком города!– усмехнулся Алексей,– А знаешь только бабкины сплетни.
– И никем я себя не мну…не мню…,– Маша рассмеялась. Брат умел ее подначивать, как никто другой.
– Смотри же, Машка,– Алексей вытянул руку по направлению к очередному памятнику.
Мария подошла поближе и в недоумении обернулась на брата:
– Блок? Но он похоронен на Волковском кладбище, это я точно знаю.
Алеша легонько щелкнул сестру по носу:
– А вот и мало знаешь. Учи историю! Изначально Блока похоронили на Смоленском кладбище, и только в 1944 году перенесли на Литераторские мостки на Волковском.
Как зачарованная, Мария смотрела на серый камень с высеченным на нем именем одного из своих любимых поэтов.
– Лешка!– наконец проговорила она,– Почему я раньше не знала этого?
– С этим местом не связано ничего примечательного,– ответил брат,– И к
тому же очень часто кладбища перестраиваются и могилы переносятся на другое место. Вспомни хотя бы таких гигантов, как Петр Первый и Николай Второй.
Вполголоса разговаривая, они шли по Блоковской дорожке, пока не вышли на более старую, заросшую кустарником, территорию кладбища. Тропинка становилась все уже, Мария несколько раз споткнулась об узловатые корни под ногами.
– Ты не думаешь…,– обратилась она к брату, но не договорила. Впереди показалась фигура человека.
Она просто выросла ниоткуда, не слышно было ни шороха приближающихся шагов, с куста не вспорхнула ни одна птица.
– Что за шутки!– воскликнул Алексей.
Незнакомец был закутан в черный плащ с
большим белым крестом, лицо пряталось в тени капюшона. Стоял он неподвижно, не делая ни одного угрожающего жеста. Мария схватила за руку брата, который подался навстречу странной фигуре.
– Вы что-то хотели?– спросила она тихо, почти ласково.
Незнакомец вскинул голову и Маша едва не вскрикнула, увидев зияющую пустоту вместо лица. В тот же миг фигура в плаще растаяла. Голубоватая дымка ещё пару секунд висела неподвижно, но и она пропала, растворившись в прохладном воздухе.
– Это был призрак, Алешка,– возбуждённо зашептала Маша, – Я сразу поняла, как увидела его. На нем плащ Мальтийского ордена. Алеша, здесь разве покоятся госпитальеры?
Алексей взъерошил темные волосы,
внешне он был абсолютно спокоен, хотя мысли метались, словно стая испуганных птиц.
– Госпитальеры, – повторил он,– А ведь верно, здесь есть несколько могил с гербом – серебряный крест на щите. Крест, конечно, не серебряный, но грамотно сделан под серебро. Пойдем, Машка, я примерно помню, где эти захоронения.
Искать долго не пришлось. Дорожки были ухоженные- сюда, видимо, наведывалось немало народу.
– А ведь я видел эти плиты и раньше, – говорил Алексей задумчиво, – Но ведь не сообразил, что они имеют отношение к мальтийским рыцарям. Считал, что это просто дань моде на Средневековье. Надо же, призрак… Мы пришли, Маша.
Брат с сестрой внимательно осмотрели
мраморные плиты, но ничего, кроме гербов, на них не было – ни имен, ни дат. Маша вздохнула разочарованно:
– Как теперь узнать, кто здесь похоронен? Вот бы найти старые кладбищенские книги, да где их искать? Вдруг мы можем помочь бедному рыцарю обрести покой?
– Да с чего ты взяла, что ему нужна помощь?
– Просто знаю. Он не угрожал нам и не пытался запугать. Ему нужна была наша помощь.
Алексей покосился на сестру, но промолчал. Ее предположения потверждались не единожды и он предпочел не спорить.
На следующий день Мария, дождавшись, когда брат уедет на работу, поехала на Смоленское кладбище. Она торопливо
прошла тем же путем, миновав каменную плиту с именем Блока. Бросив на нее короткий взгляд, Маша пожалела, что не захватила цветов. Ночью она прочитала о том, как происходило перезахоронение останков поэта. Алеша был неправ, говоря, что ничего примечательного не было. Перенесли на Литераторские мостки только череп, все остальное осталось здесь, на Смоленском. Маша слегка поежилась.
– Я обязательно разберусь в этой истории, только чуть позже, – пообещала она вполголоса то ли себе, то ли серой безмолвной плите и осеклась… Перед ней стояла все та же фигура в черном плаще с белым крестом.
Маша застыла на месте, боясь спугнуть его.
– Скажи мне твое имя, – сказала она
тихо, стараясь не заглядывать в пустоту под капюшоном, – Назови имя!
Призрак будто колебался, его четкие контуры поддернулись дымкой. Маша слышала бешеные удары своего сердца, которые, казалось, сотрясали все ее тело.
– Росса…
Едва тихий, еле слышный шёпот смолк, призрак тоже исчез.
Маша шла очень быстро, иногда переходя на бег. Она направлялась к Российской Национальной библиотеке, которая была самой старой библиотекой в Петербурге. Маша знала, что там хранились рукописи аж начала 11 века. Не может быть, чтобы не осталось никаких следов о недолгом пребывании госпитальеров в России.
– Росса, Росса,– повторяла она, как
зачарованная. Росса итальянское имя, но ведь оно было женским. Или она плохо расслышала, возможно, он произнес Росси.
Из истории Мальтийского ордена Маша знала, что в Петербурге госпитальеры пробыли немного. Российский император Павел Первый был адептом ордена, и в 1796 году получил титул Магистра Мальтийского ордена. При его царствовании рыцарям жилось совсем неплохо, им были подарены земли и была своя церковь, где роль певчего исполнял сам Павел. При его сыне Александре Первом, вошедшем на престол в 1801 году госпитальеры попали в опалу, все их земли были конфискованы.
Мария сидела за высоким дубовым
столом в библиотеке в окружении книг. Многие она отложила в сторону, это была художественная литература, минимум фактов, максимум вымысла. Только две книги привлекли ее внимание; одна достоверными фактами о истории ордена, а вторая шикарными иллюстрациями. Были даже портреты рыцарей, живших в Петербурге, но в их именах не было ничего, связанного с Россой или с Росси. Маша вздохнула. Ничего не оставалось, как снова идти на Смоленское кладбище.
Вечером, и на следующий день, как Маша не звала, рыцарь не появился. Она напрасно приходила ещё неделю, бродила по самым заброшенным тропинкам, сидела на старых, покосившихся лавочках, стояла, глядя на надгробия со старинными гербами.
Маша уже перестала верить, что призрак рыцаря когда- нибудь появится перед ней. И в тот момент, когда она махнула рукой и решила больше никогда не приближаться к Смоленскому кладбищу, чтобы избежать новых разочарований, он предстал перед ней все в том же обличье.
– Росса…– снова она услышала знакомый шёпот.
– Помоги мне!– она взмолилась,– Скажи что-нибудь еще! Назови свое полное имя!
Он молчал, потом поднял голову, капюшон сполз и Маша увидела его. Она узнала это умное и благородное лицо, одно из тех, которые были на иллюстрациях к книге, над которой она столько времени просидела в библиотеке.
– Я знаю тебя!– воскликнула она,-
Донато! Твое имя Иоасиф Донато Глевени!
– Росса…
– Я всё узнаю, обещаю тебе!
Несколько дней Мария просидела в библиотеке, читая старые книги. Домой уходила только после закрытия, а приходила рано утром, задолго до того, как сторож, добродушный старичок, лязгая ключами, открывал входную дверь. Он всегда пускал Машу погреться, пока не начинал работать читальный зал. Алексей стал беспокоиться за сестру, он не знал, где она пропадала целыми днями, а от его вопросов она отмахивалась. В этот вечер она вернулась домой довольная, и они вдвоем, как раньше, сели на кухне пить чай.
– Я узнала историю Донато,– говорила
Мария, – Ты не представляешь, сколько книг пришлось пересмотреть, чтобы сопоставить факты. Но самое главное, что я знала имя и было от чего отталкиваться.
Алексей внимательно, не перебивая, слушал сестру. Эта история волновала и его самого, но в силу своей постоянной занятости не было возможности посвятить ей столько времени, сколько хотелось. К тому же, Машке не помешает немного самостоятельности.
– Меня смущало имя Росса. Это женское имя. Причем тут госпитальеры? Но дело в том, что дав обет безбрачия, рыцари не лишились простых человеческих чувств. Росса Флория Аллегретти- так звали возлюбленную нашего Донато. Я не знаю, как происходили их встречи в Италии,
следов уже не найти. Крепость госпитальеров на Мальте была захвачена Наполеоном в 1799 году. Интересный факт, что рыцари даже не оказали никакого сопротивления, объясняя это тем, что устав Ордена запрещал им сражаться с христианами. Госпитальеры были разогнаны, Павел Первый предоставил им убежище в Санкт- Петербурге. Росса Флория уехала следом за тем, кого любила. Она была родом из знатной семьи, одной из самых могущественных в Тоскане. В Петербурге ей не грозил гнев отца, и что гораздо важнее, Донато не могли отлучить от ордена за нарушение обета. Но сырой климат Петербурга сильно подорвал ее здоровье. Через год после приезда сюда она скончалась на руках Донато от воспаления легких. Ей было всего 22
года, – глаза Марии заблестели от навернувшихся слез, и она продолжала дрогнувшим голосом:
– Сам Донато ненадолго пережил любимую. Он упокоился рядом с ней. После смерти они остались нерезлучны. А теперь слушай, Алешка. История пребывания рыцарей в Санкт-Петербурге тесно связана с церковью Во Имя Рождества Св. Иоанна Предтечи на Каменном острове. Эта церковь была построена в 1778 году архитектором Фельтеном по приказу будущего императора Павла Петровича. Это единственная готическая православная церковь в Петербурге. В 1799 году церковь была подарена госпитальерам, в ней кавалеры ордена принимали присягу. А за церковью в том же году было устроено кладбище, на котором хоронили
умерших рыцарей. Когда престол унаследовал Александр Павлович, он конфисковал все, что было пожаловано мальтийцам, в том числе и церковь с кладбищем. Останки кавалеров ордена были перенесены на Смоленское кладбище в 1807 году. Перезахоронение произошло тайно ночью. Но были затронуты только могилы самих госпитальеров, другие же остались там, на Каменном. И Росса тоже… Понимаешь, Алешка? Он ищет свою Россу. Столько веков прошло, а он ее ищет…
– Я понимаю,– проговорил Алексей, взволнованный рассказом сестры,– Что ты хочешь сделать? Найти останки Россы и перенести на Смоленское кладбище? Как мы найдем ее? Кладбище, наверняка, перестраивалось не один раз. Я не
представляю, что можно сделать в такой ситуации. Не хватало еще за решетку угодить за вандализм.
– Я была там сегодня,– почти торжественно заявила Маша.– Сама церковь до сих пор действует, но на месте кладбища заброшенная земля, там и сейчас можно увидеть старые плиты и кресты.
– Черт, Маша, там может быть сотни безымянных могил, как узнать ту, что нам нужна? Ты понимаешь, что это безумие?
– Понимаю.– Маша, казалось, совсем не смутилась,– Но нам не нужно искать кости. Достаточно просто найти медальон.
Она вытащила из кармана сложенный вчетверо листок и положила на стол перед братом. Это была достаточно четкая ксерокопия старинного
медальона, с большой буквой "R", окруженной венком из роз.
– Этот медальон Донато заказал для Россы Позье, самому знаменитому ювелиру Европы. В нем хранится прядь волос Россы и Донато, сплетенные в кольцо. Донато верил, что пока медальон у него, они неразлучны. После смерти Россы Донато спрятал медальон в каменной плите на её могиле. Нам нужно просто найти эту плиту…
– Если за столько лет ее уже не нашли,– добавил Алексей.
– Плита ещё там, я уверена, – Маша замотала головой,– И медальон там, куда его положил бедный Донато. Ну а если нет, тогда оставим его бродить призраком по кладбищу еще сотни веков. В конце концов он же умер, а разве мертвые могут страдать? Алешка!-
взмолилась Маша,– Ну пожалуйста, давай хоть попробуем!
– Ну давай попробуем,– согласился Алексей,– Я просто хотел, чтобы ты не очень рассчитывала на то, что мы найдем этот медальон. Чтобы не было потом разочарований.
– Обещаю! Но мы можем поехать сегодня?
Алексей улыбнулся:
– Как только стемнеет!
Марию опять поразил контраст между ухоженной аккуратной церковью и заброшенным старым кладбищем, которого, казалось, давным – давно не касалась рука человека. Алексей ловко перемахнул через невысокий кованый забор и помог перелезть Маше. За спиной у него был туристический рюкзак, в котором лежала складная лопата-
кирка, фонарики с набором батареек, кисти разных размеров. Свет фонарей почти не проникал сюда, высокие кроны начинающих распускаться тополей бросали ажурные тени на серые могильные камни.
– Где же искать?– прошептал Алексей, включая фонарик,– Мы не можем перерыть все кладбище.
– Успокойся,– так же тихо ответила Маша,– Рыцари были первые, кто здесь упокоился, искать надо ближе к церкви, а точнее к её задней двери. Там высажены 5 дубов в память о самых знаменитых мальтийцах.
– Тогда идём,– Алексей, осторожно ступая по мягкой земле, двинулся вперед. Рассеянный луч света его фонарика мягко скользил из стороны в сторону, выхватывая из темноты то
отполированные прямоугольники мрамора, то чёрные, зловещего вида кресты, то корявые стволы деревьев. Маша едва не налетела на спину брата, когда он резко остановился.
– Похоже, то самое место,– сказал он, оглядываясь на Машу.
– Точно,– Маша обрадованно посмотрела на высокие кроны дубов,– Именно это место я видела на гравюре в "Истории госпитальеров". Конечно, дубы немного подросли за 300 с лишним лет.