Гибрид. Книга 2. Эволюция мага бесплатное чтение

Глава 1

– Добрый вечер, курсант Гурто, – с невозмутимым видом поприветствовал меня сидящий в приемной Иртэ, как только я переступил порог.

Да, прежнюю должность, как и доктор, он тоже сохранил. Видимо, в свои делишки Моринэ его не посвящал, поэтому ни проверка, ни новый директор к нему не прицепились.

– Добрый вечер, лэн Иртэ, – вежливо кивнул ему я и, получив разрешающий знак, вошел в кабинет.

«Провожу корректировку работы зрительного нерва», – прошептала в моей голове умница Эмма.

Мое зрение несколько раз сменило спектр, в считаные мгновения показав ауру сидящего за столом мужчины, а затем – магонорическое излучение от присутствующих в кабинете приборов. Если бы Эмма не предупредила, я бы, наверное, замешкался на пороге, а так у меня лишь затылок заломило до тех пор, пока зрение не пришло в норму.

Я кинул быстрый взгляд по сторонам.

Что ж, с того времени, как отсюда в наручниках вывели прежнего хозяина, с кабинетом тоже произошли приятные метаморфозы. Он стал гораздо светлее, чище в том смысле, что избавился от лишней мебели, но при этом и значительно строже по оформлению. Однако лично мне пришлась по душе лаконичность вкусов нового начальства, поэтому, зайдя в кабинет, я мысленно его одобрил и, как полагалось по новым правилам, по-военному четко отдал честь.

– Добрый вечер, лэн! Курсант Гурто по вашему приказанию прибыл!

– Проходите, курсант, садитесь. – Лэн Даорн оторвал взгляд от экрана и знаком указал мне на стоящие рядом стулья.

Я послушно занял один из них и вопросительно воззрился на начальство.

– У меня возникло к вам несколько вопросов, курсант Гурто, – спокойным голосом сообщил директор, отстраняясь от стола. – Как вы помните, в силу ряда обстоятельств все сведения о вас из электронной базы школы были удалены, однако во время повторной проверки мне на глаза случайно попалось несколько интересных документов.

Так. Что-то мне не нравится такое предисловие…

Лэн Даорн тем временем достал из верхнего ящика стола тонкую черную папку без опознавательных знаков и положил на стол прямо у меня перед носом.

– Взгляните.

Я поколебался, но все же протянул руку и, достав из папки несколько бланков, на которых стоял штамп школы Ганратаэ, озадаченно на них воззрился.

– Что это?

– Это – ведомости на оплату, которые прежний директор школы составил при заключении договора на ваше обучение. Ведомости, как видите, вполне официальные. Со всеми положенными печатями и подписями. В одной из них числится сумма в четыреста тарнов[1] золтов[2], это, как следует из сопроводительных документов, официальная плата за ваше двухлетнее обучение в школе Ганратаэ. А в другой – транш на дополнительные восемьсот тарнов, который поступил на резервный счет школы в тот же день, когда были подписаны документы о вашем зачислении. Я нашел эти данные в одном из сейфов прежнего директора. В одной папке. Обе бумаги, как видите, подписаны таном Альнбаром Расхэ. Но самое странное заключается в том, что деньги были переведены на счет всего за день до смерти тана, однако до казначейства ни та ни другая так и не дошли.

Мля-а…

Я-то думал, что информация о мой связи с родом Расхэ полностью уничтожена и больше нигде не всплывет. А тут вона че. Походу, Моринэ все же оставил на себя какой-то компромат, не замеченный следователями, да и меня заодно умудрился подставить.

Я настороженно воззрился на директора, пока не зная, как реагировать на такие новости, но тот сидел все так же спокойно и изучающе на меня смотрел.

– Ничего не хотите мне рассказать, курсант Гурто?

– Простите, лэн, я не совсем вас понял, – осторожно начал я, чувствуя себя так, словно ступаю по тонкому весеннему льду. – Вас интересует происхождение этих денег или причина, по которой информация о них так и не попала в казначейство? Боюсь, я не в курсе обоих этих событий, а эти ведомости вижу впервые в жизни.

Мужчина чуть сузил глаза.

– Вы не упомянули о том, что вашим покровителем был тан Альнбар Расхэ, курсант Гурто.

– Эм… так это открытая информация, лэн, – сделал вид, что растерялся, я. – И мне казалось, что она вам известна.

Я недоуменно развел руками, после чего лэн Даорн на мгновение прикрыл веки, вероятно, вспомнив, что в свое время действительно не уделил этому вопросу должного внимания.

– Вам известно, почему тан Расхэ был в вас заинтересован? – снова спросил он, когда молчание несколько затянулось.

– Насколько я понимаю, он хотел, чтобы у него под рукой был еще один маг воздушного направления, лэн. Но про деньги я впервые слышу.

А что? Небось таны всяким там соплякам о своих тратах не отчитываются.

Директор, вероятно, тоже об этом подумал, поэтому замедленно кивнул, а потом еще немного посидел, подумал и неожиданно сообщил:

– Я отправил запрос в Нарк, курсант Гурто. И выяснил, что там у вас остались родственники по линии матери. От них же я узнал, что вы, оказывается, не только родом из Нарка, но до последнего времени проживали в имении старшего рода Расхэ. Вместе с родителями, которые служили главе рода Расхэ и погибли в тот самый день, когда тана не стало. Однако странность заключается в том, что почему-то ваши бабушка с дедушкой не в курсе того, что вы учитесь в нашей школе. Более того, лаир и лаира Вохш даже не знают о том, что вы живы. После известных событий они не ждали никаких известий о внуке и свято верили, что вы погибли вместе с отцом и матерью. Не могли бы вы прояснить для меня этот момент, курсант?

Я молча ругнулся.

Черт. А ведь как хорошо все начиналось…

Но про бабку с дедом я мог только догадываться. Да и про дайновы ведомости, как и о том, что они где-то остались, тем более не знал.

Блин, мужик! Ну что ж ты такой въедливый, а? Да и какого вообще черта полез копаться в моем мутном прошлом?!

– Я жду ответа, курсант, – напомнил о себе лэн Даорн, когда я принялся лихорадочно искать варианты.

Молчать не выйдет. Соврать тем более. Вариант с побегом я даже сейчас всерьез не рассматривал, поэтому оставалось только говорить правду. Но, как обычно, не всю.

– Я не хотел об этом вспоминать, лэн, – наконец выдал я скользкую полуправду. – Прошлый директор вообще не хотел принимать меня в школу, когда выяснил, кто был моим покровителем. Но о моем происхождении он знал, все это было указано в сопроводительных документах. Мои родители действительно служили тану Расхэ: мама была горничной, отец тоже работал по-простому. Особых талантов у меня не было, но когда у меня выявили дар, это многое изменило. Господин тан был заинтересован в моем обучении как мага. А школа Ганратаэ оказалась ближайшей и, наверное, самой недорогой, поэтому мне уже давно сообщили, что учиться я буду именно здесь.

– Вы проживали в поместье Расхэ постоянно? – все с тем же убийственным спокойствием поинтересовался директор, когда я умолк.

– Сколько себя помню – да, лэн.

– И в тот день, когда ваш покровитель умер, вы тоже находились внутри?

Судя по тому, как у меня снова без явных причин сменился спектр зрения и я ненароком увидел, что на столе лэна Даорна заработала спрятавшаяся за пухлой папкой крошечная, светящаяся зеленым светом коробочка, сейчас меня будут просвечивать на предмет наглой лжи. И мне придется очень постараться, чтобы не дать этому параноику повода хоть в чем-то меня заподозрить.

– Нет, лэн, – твердо ответил я, взглянув на мужчину прямо. – В момент нападения я находился от поместья далеко.

Ну да. В своем мире я еще был. А в этот попал немного позже.

– Что же вы там делали?

– Мы с отцом нередко любили ходить в лес, – снова ответил я совершеннейшую правду. Мой настоящий отец действительно увлекался такими прогулками, и меня, пока я был мелким, заодно таскал, хотя я этого не приветствовал. – За грибами, за ягодами… но в этот раз я от него отстал и заблудился.

Угу. Душа моя между мирами заблудилась, но в данном контексте это, полагаю, одно и то же.

– Поскольку было уже темно, искать дорогу наугад было опасно. Отец всегда говорил, что так я еще больше запутаюсь. Ночевки в лесу для меня тоже привычны, поэтому когда я понял, что ушел слишком далеко, то решил подождать рассвета.

– И вы не испугались остаться в лесу в одиночку?

– Я был уверен, что меня найдут, лэн, – так же твердо ответил я. – Отец меня бы не бросил.

Да, верно. Мой родной отец точно никогда бы меня не бросил, если бы только остался жив.

– Но вы знаете, что произошло в поместье? – тем временем продолжал расспрашивать директор.

– Так точно, лэн, – подтвердил я. – Тот взрыв было сложно не услышать.

– И вы не бросились выяснить, что произошло?

– Бросился, лэн. Взрыв раздался под утро, поэтому в лесу уже можно было сориентироваться. Еще мне в этом помог густой дым, поэтому домой я все-таки вернулся. Правда, к сожалению, слишком поздно.

– Что же случилось потом? – странно наклонил голову мужчина. – Куда вы пошли? Что делали? Как выжили в лесу в одиночку?

– Когда я понял, что произошло, то очень долго приходил в себя, лэн, – в очередной раз честно признался я. Ну да, долго, целый месяц, считай, изучал обстановку и готовился. – Свыкнуться с тем, что мой мир теперь стал другим, оказалось очень непросто. Тогда я не понимал причин. Все это казалось дурным сном. Казалось, что пройдет день, настанет новое утро, и все будет как прежде. Но отец всегда учил меня бороться до последнего, поэтому когда я успокоился и принял сам факт того, что у меня больше нет ни родителей, ни тана, то решил отправиться в Нарк. Там меня, по крайней мере, хоть кто-то ждал.

Лэн Даорн странно хмыкнул.

– Мои информаторы утверждают, что до Нарка вы не добрались. И бабушке с дедушкой на глаза тоже не показались. Почему, курсант Гурто?

– Потому что я не смог туда добраться, – честно ответил я. – Где проходит дорога, я, правда, знал, но далеко не сразу сумел на нее выйти.

– Чем же вы питались все это время? Где брали воду?

– У меня был с собой небольшой запас, – пожал плечами я. – Мы всегда берем, если в лес уходим. К тому же лето… ягод в лесу полно, да и ручьи по пути встречались. Но к совсем уж долгим путешествиям я не привык, шел временами наугад, поэтому не сразу на тракт и вышел. Ну а потом мне все-таки повезло – я наткнулся на одного старика. Он-то и помог мне не пропасть окончательно.

Директор неожиданно подобрался.

– Что за старик?

– Обычный, – снова пожал плечами я. – Немножко, правда, на головку того… но он был ко мне добр. Довез до своего дома, накормил-напоил… приютил, одним словом. Оказывается, я на его внука погибшего был похож, вот он меня за него и принял.

В глазах лэна Даорна промелькнуло что-то странное.

– И как долго вы у него находились?

– Пока он не согласился отвезти меня до Кринок, а оттуда я как раз собирался идти в Нарк. Мне, конечно, надо было сразу пойти. Я, в общем-то, так и хотел. Но старик, как я уже сказал, был болен. Все время все забывал, не знал, какое сегодня число. И он ни в какую не хотел меня отпускать. Все именем внука называл. Много раз обещал отвезти в деревню и каждый же раз потом отказывался это делать. Я уж и напоминал, и упрашивал. С ним… в общем, непросто оказалось. Поэтому я порядком намучился, несмотря на то что дед меня не обижал.

– И все это время вы никого не видели? Вас никто не искал? Никакие люди вас не навещали?

Я покачал головой.

– Дед жил как отшельник. Один. Дом в глухом лесу стоял, туда даже дороги путной не вело. Я потому и не рискнул оттуда сбежать – там было слишком легко заблудиться. Ну а когда я все же уговорил старика помочь и он согласился, что мы с ним уже давно в Кринки собирались, то прошло уже порядочно времени.

– Что было дальше? – неуловимо нахмурился лэн директор, несмотря на то что я очень старался быть убедительным. – Когда вы отправились в Кринки?

– Где-то за неделю до того, как должен был явиться в школу, лэн.

– Вы добрались туда?

– Да, лэн.

– И что же вы там увидели?

– Почти ничего, – лишь самую малость покривил я душой. – Там как-то тихо было. Странно. Людей нет, собаки не лаяли… а у самых ворот нам встретилась стая крогов, так что деда почти у меня на глазах и растерзали. Лошадь после этого испугалась, да и мне, признаться, стало не по себе. Вот мы оттуда и убрались, благо звери, получив свежее мясо, нас уже не преследовали.

Лэн Даорн тревожно стукнул пальцами по столешнице и задумчиво проговорил:

– То есть внутрь вы не заходили?

– Меня бы, наверное, там и съели, – поморщился я. – То, что на крики никто не выбежал, конечно, странно, но в моем случае лучше было не рисковать. Да и что бы я крогам противопоставил?

Тот еще немного подумал, а потом так же замедленно кивнул.

– Хорошо, допустим. Как вы избежали патрулей?

– Каких патрулей, лэн? – как можно искреннее удивился я.

– Вдоль всей границы провинции были выставлены военные патрули. Никого туда не впускали, а оттуда не выпускали без спецосмотра. – Он пристально посмотрел на меня, тем самым подтвердив, что осведомлен о ситуации гораздо лучше, чем тот же доктор Нортэн. – Как вам удалось их избежать?

– Да я и не бегал ни от кого, лэн. У меня лошадь по дороге охромела да телега некстати сломалась. Лошадь-то я из постромок выпутать еще сумел, но она вредная оказалась, без деда не особенно-то и слушалась, поэтому верхом на нее я так и не уселся. И дальше пошел пешком. Сглупил, правда, хотел себе путь сократить, чтобы поменьше топать. Да и еды у меня было немного, вот я и решил – надо срезать, так быстрее выйдет, а там, как назло, в болота угодил. И потом несколько дней из них выбирался. Хорошо еще, что по самой кромочке прошел, иначе утоп бы по самое горло. Когда же я все-таки вышел к людям, то оказалось, что от Нарка-то я порядочно отклонился, а вдалеке уже видны ворота школы. Ну вот мне и пришлось туда стучаться, чтобы с голоду не умереть. В тот вечер еще ливень начался… в общем, я даже весточку своим не успел подать, а потом уже и не смог, потому что правила школы это запрещают.

Лэн Даорн снова глубоко задумался, но в принципе ничего такого уж невозможного в моем рассказе не было. Ну подумаешь, повезло пацану. В болоте не утоп, диким зверям на глаза не попался. Домушку деда при желании тоже можно было отыскать, да и вряд ли кто-то сумел бы сказать, сколько в действительности времени я там провел. Про Кринки я почти не соврал, хотя тело похоронил, конечно, но его отсутствие всегда можно было списать на хищников. Насчет болот… ну да, немного натянуто вышло, но в случае чего я совершенно правдиво мог бы дорассказать и эту часть истории.

К счастью, директор удовольствовался тем, что есть, и после нескольких уточняющих вопросов все-таки отстал. А потом вернулся к лежащим передо мной документам и, разложив их рядком, зачем-то поинтересовался:

– Скажите, курсант, вам не показалось странным, что прежний директор так настойчиво пытался от вас избавиться?

– Показалось, лэн, – с готовностью подтвердил я. – Особенно когда он сам сказал, что с самого начала на меня не засматривался.

– И на какие мысли вас это навело?

– Ну… поскольку он не хотел меня принимать, то я решил, что это связано с моим покровителем. К тому времени мне уже сообщили, почему на самом деле род Расхэ уничтожили. Слухи же ходят, да и дети только-только с каникул вернулись… Директор дал понять, что не желает иметь ничего общего с именем предателя короны. Но я же не виноват, что мои родители у него служили, лэн! Хотя после его слов… знаете, думал даже, что лучше никому этого и не знать. Ведь если лэн Моринэ так ко мне отнесся, то что бы тогда сказали вы и остальные учителя?

Под моим вопрошающе-требовательным взглядом новый директор сделал успокаивающий жест.

– Ваше происхождение, курсант, не относит вас к членам семейства Расхэ. Вы не несете ответственности за ошибки тана, поэтому никаких карательных мер в отношении вас никто не предпримет. Ваши родители, к сожалению, пострадали вместе с тем, кому они верно служили, но тут я ничем помочь не могу. Однако лично к вам с моей стороны претензий нет, поэтому, несмотря ни на что, вы можете продолжить учебу на общих основаниях.

Угу. Особенно после того, как Нортэн с головы до пяток меня просветил и под присягой бы поклялся, что я абсолютно здоров. Впрочем, об истинной сути «болезни», которая так беспокоила тэрнэ, лэн директор мог попросту не знать, поэтому, наверное, и не настаивал на проведении дополнительных проверок.

– Собственно, я показал вам эти бумаги вот по какой причине, лэн Гурто. – Директор, слава богу, ушел от опасной темы. – Как я уже сказал, первый транш имеет в платеже весьма конкретное назначение. А вот второй числится по документам как благотворительный взнос. Но поскольку второй платеж прошел одновременно с первым, у обоих был один и тот же отправитель, оба документа хранились в одной папке и оба так и не были поданы в казначейство, то у меня возникли некоторые сомнения по этому поводу. Поэтому я отправил запрос в следственные органы и вскоре получил подтверждение: лэн Моринэ признался, что между ним и покровителем школы действительно имелись неофициальные финансовые соглашения. Более того, бывший директор подтвердил, что обе суммы были получены им от тана Расхэ в рамках договора о вашем обучении. Судя по всему, Альнбар Расхэ хотел, чтобы вы, будучи перспективным магом воздуха, во что бы то ни стало прошли полный курс обучения в школе Ганратаэ. Более того, прежний директор гарантировал ему, что не исключит вас, даже если ваши успехи в учебе будут излишне скромны. Однако поскольку с точки зрения закона подобные договоренности не приветствуются, то второй транш поступил не на расчетный, а на резервный счет. И должен был использоваться, лишь начиная с третьего года вашего обучения в школе.

– То есть меня, как вы говорите, попросту не должны были трогать? – на всякий случай уточнил я. – И даже если бы у меня не вышло набрать проходной балл, то я бы все равно продолжил здесь учиться?

Лэн Даорн кивнул.

– Совершенно верно. Однако после того, как тан Расхэ умер, лэн Моринэ решил, что раз деньги прошли по бумагам как благотворительный взнос и пока еще официально не были проведены в казначействе, то он имеет полное право их присвоить. А когда вы, курсант, не явились на учебу вовремя, он передумал отправлять в казначейство и первую ведомость, после чего перевел со счета школы в благотворительный фонд вторую сумму, получив таким образом доступ ко всем вашим деньгам. Более того, как выяснилось, прежний директор уже не раз такое проделывал и под разными предлогами выводил средства, предназначенные для обеспечения комфортного существования учеников.

Я уставился на него круглыми глазами.

– Хотите сказать, меня прессовали именно из-за этого?! Выведя средства со счетов, директору просто стало не на что меня содержать?! Поэтому он предпринял меры, чтобы найти причину для моего отчисления, и для этого подключил в том числе и учителей?!

– Вы все правильно понимаете, курсант Гурто, – подтвердил мою догадку директор. – Изначально лэн Моринэ планировал именно это. Однако после того, как ему не удалось исключить вас сразу, а вы, напротив, стали проявлять неожиданные успехи, он заметил вас совсем в другом плане. Хотя изначально не планировал делать непристойных предложений и решил воспользоваться ситуацией лишь в самый последний момент.

От таких новостей я чуть не поперхнулся.

Выходит, дайнов ублюдок начал готовить почву для моего исключения сразу после зачисления, но напоследок решил еще и трахнуть?! С самого начала все было исключительно в деньгах, а совместить приятное с полезным он надумал гораздо позже?!

Вот же тварь поганая!

– У вас есть полное право негодовать, курсант, – совершенно правильно расценил зверское выражение моего лица директор. – Не сомневайтесь, наказание за свои проступки лэн Моринэ получит достойное. Как и завхоз, и начальник охраны, и подавляющее большинство его подчиненных, кто или знал о преступлениях бывшего директора и являлся соучастником, или же только догадывался, но ничего не предпринял, чтобы их предотвратить. Правда, поскольку те миллион двести тарнов поступили в распоряжение лэна Моринэ в обход официальных соглашений, то государство их, разумеется, конфискует. Как средства, полученные путем незаконного обогащения.

Я только плечами пожал.

Было бы, конечно, неплохо за просто так получить в свое распоряжение кругленькую сумму, но на эти деньги я изначально и не рассчитывал, а теперь мне их тем более никто не отдаст. А вот то, что охрану и мудака-завхоза все же взяли за яйца, было хорошо. Больно уж много они наворотили, завхоз моей кровушки в свое время вдоволь попил, да и подставу организовывал тоже он. Причем не раз и не два.

Ну а деньги… а что деньги? Поскольку официально они за мной не числились, а в казначейство соответствующие ведомости даже не поступали, значит, мое имя по-прежнему нигде не фигурирует и о том, что тан Расхэ был во мне заинтересован, никто не знал.

Ну, кроме доктора и лэна Даорна, конечно.

– Еще я хотел спросить вот о чем, – тем временем продолжил мужчина и достал из стола помятый, покореженный и даже оплавленный с одного бока идентификационный браслет. – Вам знакома эта вещь, курсант?

Я встрепенулся.

– Это школьный персональный идентификатор, лэн.

– Точнее, это ваш идентификатор, курсант Гурто.

Я сделал вид, что внимательно изучаю поврежденный прибор.

– С того времени, как я видел его в последний раз, он стал выглядеть несколько иначе. Полагаю, прежний директор все-таки исполнил свою угрозу и был готов в случае чего предоставить браслет в качестве улики.

– Вы снова правы, курсант. Однако, на ваше счастье, лэн Нортэн, которому поручили зафиксировать имеющиеся повреждения и списать с баланса школы этот прибор, так и не успел его выкинуть. Благодаря этому я узнал о вашем существовании и мы смогли вовремя вытащить вас из карцера, – добавил лэн Даорн. – Поскольку от Сети прибор отключили до того, как лэн Моринэ стер все записи, то почти все его показания сохранились. Мои специалисты сумели их добыть, а также проследили всю историю получения и списания баллов с вашего личного счета. Также нам удалось восстановить ваши оценки, достижения и восполнить утраченные сведения. Поэтому все, что вы на протяжении этих месяцев честно заработали, будет возвращено в ваше личное дело. Ваш учебный процесс не пострадает.

Я озадаченно кашлянул.

– Спасибо, лэн. Честно говоря, не ожидал, что такое возможно.

– Единственное, я прошу вас пояснить для меня еще один момент, – словно не услышал директор. – Когда мне предоставили данные с вашего маячка, я обратил внимание, что вы слишком часто посещаете школьную библиотеку.

Я моментально подобрался.

– Так точно, лэн.

– Вы так любите читать? Вам не хватает знаний из школьной программы? – пытливо взглянул на меня он.

– Вы правы, лэн. После того как учителя стали больше требовать, мне пришлось заняться самообразованием.

– Специалисты проверили библиотечный терминал и выдали мне полную распечатку со списком книг, которые открывались во время вашего пребывания в читальном зале, – еще больше заставил меня насторожиться директор. Блин, неужели мы с Эммой где-то лажанулись?! – И меня несколько удивили ваши интересы. История тэрнии, уголовное и административное право, изобразительное искусство прошлого века, интересные факты из жизни современных композиторов… у вас очень необычные запросы, лэн Гурто.

Я почувствовал, что начинаю потеть.

Черт. Вот ведь и правда въедливый мужик!

– Так точно, лэн. Мне интересна учеба, но объем памяти в старых браслетах был совсем небольшим, поэтому мне пришлось проводить почти все свое личное время в библиотеке.

– Да, мы сняли показания с камер, – подтвердил мои наихудшие предположения лэн зануда. – И даже порядком удивились, обнаружив, что вы проводите в читальном зале строго определенное время. Прямо-таки мэн в мэн, ежедневно, и при этом почти не отрываетесь от чтения…

Да, блин! Мне пришлось целый спектакль устроить, чтобы в случае чего записи с камер не вызвали подозрений! Мы с Эммой несколько роликов сделали, чтобы не получилось, что изо дня в день я сижу перед терминалом совсем неподвижно или совершаю одни и те же движения! Подруга даже чередовала их в произвольном порядке, чтобы это выглядело достоверно. Но вот о времени, признаться, я не подумал. Просто не ожидал, что кто-то реально полезет изучать записи или возьмется их фанатично сравнивать.

Но похоже, новый директор во всем привык доводить дело до конца, и вот это было уже плохо.

– А самое удивительное знаете что? – Лэн Даорн сложил перед собой руки. – Что сейчас у вас появился гораздо более современный идентификатор с достаточным объемом памяти, однако вы так и продолжаете изо дня в день ходить в библиотеку.

– Что поделать, лэн, – как можно ровнее ответил я. – Привычка. Да и с лаиром Орином у нас сложились довольно теплые отношения, поэтому иногда я прихожу к нему просто так. Пообщаться.

– Да, лаир Орин уже подтвердил вашу необычайную тягу к знаниям, – заставил меня молча выругаться лэн Даорн. – Как и то, что считает вас очень любознательным и порядочным молодым человеком. Хотя отметил, что в последнее время стал реже вас видеть, что несколько не состыковывается с вашими показаниями.

– Просто ему тяжело целый день проводить на ногах, лэн. Лаир Орин уже немолод. Поэтому к вечеру он обычно устает, и если он вдруг засыпает, то я стараюсь его не тревожить.

Директор уставился на меня с таким видом, будто новые браслеты совсем иначе определяли мое местоположение в пространстве.

Это не соответствовало действительности – я, когда приобрел новый девайс, в первый же день попросил Эмму тщательно его проверить. Так вот, она прямо-таки поклялась, что карта наших перемещений по-прежнему двухмерная и что со стороны нельзя определить, на каком этаже библиотеки я нахожусь. Однако складывалось впечатление, что мы чего-то не учли и лэн директор, если не догадался пока, в чем дело, находится всего в одном шаге от разгадки.

К слову, когда история с карцером закончилась, я уже на следующий день сбегал посмотреть, как там поживает мой подвал с обучающим модулем. А незадолго до всей этой гнусной истории успел от греха подальше перетащить туда и припрятать внутри одной из мертвых машин бутылку с перегоревшим найтом.

Я подумал, что уж там-то точно никто не будет рыться. И что так надежнее, чем оставлять бутыль в комнате, куда ушлый завхоз в поисках компромата мог зайти в любой момент.

Так вот, когда я после двухнедельного заключения навестил-таки подвал, то с облегчением обнаружил, что, по крайней мере, через библиотеку туда никто не заходил. Особенность поломки замка на двери заключалась всего лишь в незначительно нарушенном контакте, который Эмма по моей просьбе каждый раз успешно восстанавливала с помощью найниита. Но после того как я уходил, замок снова становился неисправным, и когда я вернулся после заключения, то оказалось, что никто его так и не починил.

А вот вторую дверь… ту, которую я так и не решился в свое время открыть… все-таки потревожили. По-видимому, школьные склады и кладовые во время проверки знатно перетрясли, и завхозу пришлось волей-неволей вспомнить, что и где у него хранится. Однако густая пыль, которая толстым слоем покрывала пол в хранилище, оказалась потревожена лишь у самой двери. То есть внутрь кто-то зашел, мельком осмотрелся, но, убедившись, что количество списанных машин в точности соответствует ведомости, благополучно свалил.

Поскольку сам я проникал в хранилище с противоположной стороны, а мои следы в большинстве своем оказались скрыты за корпусом громоздкого модуля, то никто из проверяющих их не заметил. Да и моя бутылка осталась лежать на прежнем месте, из чего я заключил, что пока мою тайну так никто и не раскрыл.

И вот теперь лэн Даорн непрозрачно намекнул, что мои регулярные прогулки в библиотеку выглядят подозрительно. А это значило, что не сегодня завтра кто-то непременно нагрянет туда с проверкой, чего ни в коем случае нельзя было допустить.

– Так что вы скажете, лэн Гурто? – прищурившись, осведомился директор. – Мне показалось или вы действительно навещаете библиотеку далеко не только затем, чтобы что-то там почитать?

Я прикусил губу и с тяжелым вздохом признался:

– Нет, лэн, не показалось.

– Что же вас в действительности заинтересовало?

– Книги, лэн, – понизил голос я. – Старые бумажные книги, которые лаир Орин вот уж много лет оберегает от тлетворного влияния времени. Он однажды меня туда сводил, и я прямо-таки загорелся мыслью в них заглянуть. У нас дома таких не было. Они очень ценные. Поэтому я надеялся… да и сейчас надеюсь, что однажды лаир Орин все-таки сжалится и даст мне их почитать.

– Вот как? – неподдельно удивился директор, и едва заметная складочка на его лбу быстро разгладилась. – Что же вы сразу его об этом не попросили?

– Он говорит, что туда нельзя часто заходить, что влажность и температура воздуха должны поддерживаться на постоянном уровне. Некоторые из этих книг настолько ветхие, что их даже листать лишний раз не рекомендуется, но мне все равно очень хочется к ним прикоснуться, поэтому я просто жду, когда у лаира Орина появится подходящее настроение. Ну и читаю заодно. Куда ж деваться? В библиотечном терминале не так уж много книг, чтобы у меня был выбор.

Лэн Даорн задумчиво хмыкнул.

– Может, вы и правы. Тем более что знание права и намного более широкий, чем у других, кругозор все равно когда-нибудь пригодятся.

– Я тоже так считаю, лэн, – с облегчением согласился я. – Поэтому мне не жалко времени. Все равно его нужно на что-то тратить.

– Я обратил внимание, что вы рано встаете… – словно невзначай обронил он.

– Да, лэн, у меня было серьезное отставание по физическому развитию от сверстников, поэтому, чтобы не терять баллы, мне пришлось взять сперва факультатив, а потом заняться и самостоятельными тренировками.

– Кто составлял вам программу? – полюбопытствовал он. Вроде бы случайно, но я-то помнил, что в спортзале тоже имелась камера, и не сомневался, что лэн Даорн и ее записи уже просмотрел.

К счастью, я знал об этом и раньше, поэтому ничем особенным не занимался, кроме обычной разминки, растяжки и самых типичных силовых. Поначалу ничего другого мне и не оставалось – спортивно-обучающий модуль далеко не сразу начал передавать мне данные о специфических упражнениях системы кханто. Ну а когда это произошло, я тренировался по этой системе исключительно в подвале, уже давно подумывая, как бы незаметно спереть из зала спортивный инвентарь и хотя бы удары отрабатывать как положено.

– Программу тренировок я составил сам, лэн, – не без гордости ответил я на вопрос директора. – Что-то нам уже показал лаир Дракн, какие-то вещи я потом вычитал в библиотеке. Общий смысл был уже понятен, поэтому я решил, что смогу использовать эти знания себе на пользу.

– Почему же вы не продлили занятия по факультативу? Удобнее было бы заниматься по вечерам, чем вставать на рэйн раньше.

– Вечера я провожу в читальном зале, лэн, – напомнил я. – Поэтому нужно было выбрать другое время, и я решил, что лучше так, чем тратить время на вечерний факультатив.

Лэн Даорн взглянул на меня с каким-то новым интересом.

– Ваша целеустремленность достойна уважения, курсант. Я ценю в людях умение ставить цели и упорно их добиваться.

– Цель – ничто, путь – все, – даже не задумавшись, выдал я ему услужливо подсунутую «справкой» цитату. Правда, тут же досадливо сморщился – иногда записанные на подкорку вещи вылетали из меня на автомате.

К счастью, лэн директор не придал моим словам особого значения и вместо новых расспросов лишь одобрительно кивнул:

– Вы правы, курсант. И то, что вы свой путь не только выбрали, но и четко ему следуете, невзирая ни на какие трудности, характеризует вас с положительной стороны. Что ж, пожалуй, на сегодня мы закончили. Я узнал все, что хотел, поэтому можете возвращаться к учебе.

– Благодарю вас, лэн. – Я тут же подскочил с места. И собрался уже уйти, но внезапно вспомнил, что забыл кое-что важное. – Простите, лэн. Можно один вопрос? Или, вернее, просьбу? Только не сочтите это за дерзость.

– Спрашивайте, курсант.

– Вы не могли бы сообщить моим родным, что со мной все в порядке? – Я тревожно уставился на него.

И правда. Было бы странно, если бы я, имея такую возможность, даже не коснулся этого вопроса.

Лэн Даорн снова кивнул:

– Разумеется. Если желаете, у вас даже будет возможность с ними встретиться.

– Когда?! – поневоле вырвалось у меня.

Блин. Перебор. Вот только бабушки с дедушкой мне тут не хватало.

– В первый день лета во всех тэрнийских школах традиционно проводится родительский день, – сообщил мне новую информацию директор. – Мы можем отправить вашим родным приглашение. Думаю, они будут рады сюда приехать и собственными глазами убедиться, что с вами все в порядке.

– Буду безмерно благодарен, лэн, – мысленно вздохнул я. После чего мне ничего не оставалось, как отдать лэну Даорну честь и, получив молчаливое разрешение, покинуть его кабинет, по пути спешно меняя планы.

Глава 2

Поначалу я хотел вернуться к себе и хотя бы день-другой не маячить на библиотечных камерах, однако почти сразу понял, что это плохой ход: если я вдруг изменю своим привычкам, то это точно будет выглядеть подозрительно. Особенно после того, как я всеми силами старался убедить директора, что ничего плохого не замышлял.

Именно поэтому я, как и всегда, в назначенное время явился в библиотеку, вот только вниз спускаться не рискнул, а вместо этого добросовестно засел в читальном зале.

– Адрэа! Здравствуй, мальчик! – поприветствовал меня заметивший мое появление смотритель. Да, я немного пошумел на входе, чтобы он точно меня услышал и явился проверить, кто там мешает ему спать. Он, правда, по старой привычке, как и доктор Нортэн, обращался ко мне на ты и по имени, но я не возражал. Да и привык уже, что он со мной по-простому. – Ну как ты поживаешь? Все еще не утолил информационный голод?

– Здравствуйте, лаир Орин. Простите, если я вас потревожил, но я пока не все книги у вас перечитал, поэтому буду мешать вашему вечернему сну еще очень долго.

Старик на это хрипло расхохотался, и мы какое-то время душевно посидели. Иногда, чтобы он обо мне не забыл, я и раньше разрешал себе потратить на это время. Сегодня же и вовсе планировал задержаться надолго, обеспечивая себе дополнительное алиби. Но уже через четверть рэйна лаир Орин вдруг начал отчетливо зевать. Вероятно, потому, что мы с Эммой примерно в это время его усыпляли и его организм уже привык отдыхать в одно и то же время, что, кстати, в его возрасте было полезным.

– Пойду-ка я вздремну. – Дед наконец поднялся из-за парты, когда скрывать зевки стало уже невозможно. – А ты потом просто закрой дверь, ладно?

– Конечно, лаир Орин, – пообещал я, когда он поплелся к двери. Ну а после того как старик ушел, я все-таки залез в терминал и вдруг с удивлением обнаружил, что туда загрузили новые книги.

Это было неожиданно, но приятно, особенно в связи с тем, что в каталоге появились произведения местных классиков, множество монографий и жизнеописания великих людей, а также учебники по военной тактике и стратегии. Учебник по магическому начертанию я и вовсе встретил с восторгом, а потом скачал к себе в браслет, чтобы почитать попозже более вдумчиво. Одним словом, я порадовался, что засел сегодня за терминал не формально. Появление новых книг заставило меня провести время с пользой, так что я почти не расстроился, что сегодня не пошел в подвал.

Еще я прикинул и, учитывая несомненный интерес директора к моим прогулкам, решил, что программу аппаратного обучения нам придется сократить.

Так-то я планировал закончить ее через два, ну, может, два с небольшим месяца, благо в спокойном режиме оно бы примерно так и вышло. Потом из-за мудачного Моринэ и его жадности мне пришлось целых шесть занятий пропустить, из-за чего сроки существенно сдвинулись. Седьмой пропуск добавился сегодня. Но раз появились серьезные опасения, что при сохранении прежних сроков я попросту останусь в пролете, то я велел Эмме просчитать, что будет, если мы сократим перерывы между загрузками и проведем последние тринадцать занятий в ускоренном режиме.

Подруга этому неожиданно воспротивилась. Оказалось, что последние пакеты данных самые большие и трудные для восприятия, поскольку в них давались наиболее сложные связки, перемещения… и Эмма считала, что для хорошей переносимости время отдыха после таких загрузок стоит не сократить, а, напротив, увеличить.

Но я прямо-таки чувствовал, что нельзя ждать. Интерес директора к моей персоне настораживал. И я решил, что раз уж лэн Даорн не поленился поднять из пепла мое сомнительное прошлое, то и здесь он непременно меня проверит. Просто потому, что не походил на человека, способного удовольствоваться малым или забыть даже о мимолетных подозрениях насчет такого странного ученика, как я.

Эмма, правда, все равно настаивала на своем и упорствовала вплоть до тех пор, пока я не велел ей рассчитать вероятность того, что лэн директор все-таки устроит нам дополнительную проверку.

После этого она наконец сдалась – с учетом психологического профиля этого человека, который она сама же и составила, получалось, что проверка будет в любом случае. Вопрос заключался лишь в сроках: если сейчас я буду вести себя тише воды ниже травы, то в лучшем случае кто-то из охранников заявится в читальный зал примерно через месяц, когда новые книги в базе закончатся. А в худшем, если я насторожу директора раньше, меня застукают уже через неделю.

В итоге мы сошлись на том, что загрузку будем проводить через день, если я, конечно, выдержу. В остальные дни я буду просто приходить сюда и сидеть перед терминалом, а то и лаира Орина развлекать, чтобы тот даже на суде подтвердил, что я не халтурю.

На все про все у нас должно было уйти двадцать шесть дней. И ровно в середине января, то есть зейра по местному календарю, я должен был полностью завершить программу обучения.

«Перегрузка нервной системы… истощение нейромедиаторов… опасность для нарушения нервно-мышечной передачи… угроза деятельности мозга», – бубнила Эмма всю дорогу, пока я возвращался в учебный корпус.

Да, меня тоже не прельщала возможность после каждой загрузки превращаться, пусть даже на время, в овощ. Но шансы на провал были настолько высоки, что я все равно намеревался рискнуть. Более того, несмотря на пессимистичный настрой подруги, был уверен, что у нас все получится.

Проблема заключалась не столько в самой загрузке, сколько в минимизации ее последствий. После каждого пакета данных, как и положено, у меня зашкаливал уровень нейромедиаторов, нередко случались проблемы с координацией, некоторое время после процедуры ломило мышцы и кости, словно я прямо в модуле начинал усиленно тренироваться. Понятно, что, если мы перейдем на ускоренный режим обучения, эти проблемы резко усилятся. По прогнозам подруги, меня ждали сильнейшие головные боли, замедление обычных реакций, из-за перегрузки нейронов я мог потерять в качестве учебы и даже на какое-то время утратить над собой контроль.

Но я полагал, что если Эмма меня подстрахует и ускорит регенераторные процессы, то критических последствий можно будет избежать. Например, если я увеличу время медитаций и буду больше внимания уделять растяжке, то спазмированные мышцы быстрее вернутся в нормальное состояние. Если подруга своевременно устранит мелкие повреждения в нервных волокнах, вбросит в кровь гормональный коктейль и как следует меня обезболит, то я не буду походить на паралитика, который только-только встал после инсульта.

Более того, я был на сто процентов уверен, что если правильно подстегнуть мой (уже довольно закаленный, надо признать) организм и усилить его возможности к восстановлению, то ничего страшного не случится. И лишь на полпути сообразил, что мне есть к кому обратиться за помощью. И очень даже есть у кого спросить совета насчет восстановительных процедур.

– Погоди-погоди, ты что у меня просишь?! – в шоке воскликнул лэн Нортэн, когда я ввалился в лазарет и с ходу огорошил его необычной просьбой. – Чтобы я три-четыре раза в неделю закладывал тебя в медицинский модуль?!

Ну а что? Уж там-то меня точно подлатают как следует, а доктор мне, между прочим, должен.

– Но зачем?! Ты абсолютно здоров! Тебе не нужны эти процедуры!

– Они мне понадобятся, – убежденно повторил я. – Я планирую резко налечь на силовые тренировки, поэтому без вашей помощи не обойтись.

– Ни одни тренировки не доведут человека до того, чтобы с такой частотой требовать аппаратного восстановления. Для этого надо с крыши прыгнуть. Или в шахте от зари до зари пахать. В школе нет таких снарядов, чтобы ты мог довести себя до истощения. Так что не ври. Или говори, в чем дело, или я сдам тебя директору.

Я усмехнулся.

– Зачем же сразу угрожать? Думаю, нам обоим есть что рассказать лэну Даорну.

Лэн Нортэн непримиримо сложил руки на груди.

– Не надо меня шантажировать, Гурто!

– Не надо игнорировать мои просьбы, лэн целитель.

– Ты не понимаешь, о чем просишь… медицинские модули нельзя применять на полную мощность так часто! Они на это не рассчитаны, как и человеческое тело, кстати! Использование всех возможностей модуля – это крайняя мера! Только в том случае, если человек и так находится на грани жизни и смерти! Во время процедуры в твой организм вводится такое количество стимуляторов, что при любых других обстоятельствах это может быть опасно! А для ребенка это опасно вдвойне! И я в прошлый-то раз рискнул только потому, что другого выхода не было! Облегченного варианта, предназначенного для детей твоего возраста, тебе было явно недостаточно, поэтому я пошел на риск! Дал тебе взрослые дозы, и это, к счастью, помогло! Но больше я так рисковать не намерен! И доступа к модулю не дам, пока ты не расскажешь, в чем дело, и пока я не удостоверюсь, что ты своими действиями не подведешь меня под трибунал за непредумышленное убийство!

Я недоверчиво нахмурился:

– Вы отказываете мне лишь потому, что опасаетесь случайно убить?

– Конечно! Неужели я не достаточно хорошо объяснил?!

«Аура субъекта стабильна, – подсказала Эмма, заодно сменив мне спектр зрения, чтобы я сам мог в этом убедиться. – Субъект не лжет».

Хм. Действительно не лжет. Несмотря на то что считывать эту информацию меня никто специально не учил, я и сам уже начал кое-что в этом понимать. Чем стабильнее рисунок ауры, чем четче ее края и чем меньше в ней красных оттенков, тем спокойнее и увереннее в себе человек. Расположение цветовых пятен тоже имело немаловажное значение, поэтому, увидев, что в целом и общем аура лэна Нортэна стабильна, хоть и выражает некоторую тревожность, а в ее тонах преимущественно преобладают ровные желтовато-зеленые цвета, я успокоился.

Каким бы странным это ни казалось, доктор, похоже, и впрямь не лгал. И еще он очень дорожил своей репутацией. Да, сейчас он выглядел взъерошенным, слегка напуганным моей недавней угрозой, но твердо стоял на своем. А моей смерти не хотел настолько отчаянно, что был согласен сесть в тюрьму за соучастие, лишь бы не быть обвиненным в смерти ребенка.

И это было неожиданно. Доктор, пожалуй, сумел меня удивить, поэтому я подумал, посоветовался с Эммой и, проанализировав ситуацию, все-таки решил ему все рассказать.

– Ты сошел с ума! – воскликнул маг, когда узнал, как именно я собираюсь использовать его драгоценную капсулу. – Как тебе только в голову такое пришло?! Спортивно-обучающие модули устаревших моделей списаны как раз за большое количество побочных эффектов! Они вмешиваются в работу мозга слишком грубо! Причем одной только памятью не ограничиваются! Эти машины уже лет сорок как широко не используются, а ты по доброй воле в нее залез и собираешься сделать это снова?!

Он вдруг вскочил и нервно заходил по кабинету, а потом вдруг резко замер.

– Сколько занятий ты успел пройти?

Я быстренько подсчитал в уме. С учетом того, что я не сразу начал… что брал уроки у агрегата всего раз в три дня, а иногда, когда совсем хреново было, увеличивал это время на день-другой… да еще того, что семь штук вообще пропустил…

– Двадцать два.

– Сколько?! – схватился за голову доктор. – И у тебя при этом ни разу не было побочных эффектов?!

– Ну были, – не стал скрывать я. – Голова болела. Тело ломило. Координация нарушалась. Но все это было временно и более-менее терпимо, поэтому я привык.

– Привык?! Да ты…

Лэн Нортэн вдруг уставился на меня так, словно впервые увидел.

– Хотя, может, ты поэтому и выжил в карцере? Устаревшие модели спортивно-обучающих модулей, ориентированных на систему кханто, были нацелены на то, чтобы после окончания обучения ученик смог выжить в любых условиях. Их, собственно, за это и ценили. Но процент брака… количество отсеянных учеников, у которых так или иначе начинались нежелательные изменения даже при первичном обучении…

– Первичном, лэн? – вежливо уточнил я.

А что? Разве есть еще и вторичное?

Доктор буквально рухнул на табуретку.

– Если честно, я не работал на этой системе – ее сняли с производства еще до того, как я приступил к практике. Но, насколько я помню, модули класса «В» не просто вкладывали в память учеников информацию из учебников, а влияли на нервно-мышечную передачу, достаточно серьезно меняли когнитивные функции, за счет использования определенной конфигурации магонорического поля резко ускоряли физическое и умственное развитие… М-да. Похоже, теперь я знаю, почему у тебя вдруг резко выросла успеваемость и почему лэн Моринэ при всем желании не смог тебя убить. Модуль класса «В» укрепил твою нервную систему. На уровне подсознания вбил в голову базовые принципы, свойственные верному последователю системы кханто…

Это да. Это я и сам уже давно заметил.

– Медицинские препараты, необходимые для роста мышц и укрепления костей, ты, разумеется, достать не мог, но все же нейростимуляцию должен был получить порядочную. Так что сейчас твое развитие должно во всех смыслах опережать сверстников на год или даже два. А если ты закончишь обучение как положено, то и на все три. – Доктор тяжело вздохнул. – К сожалению, среди побочных эффектов таких модулей числится не только резкое ускорение развития детей. Да, ребята становились гораздо сильнее, выносливее, чем раньше, у них повышалась регенерация и прочие важные функции. Но при этом у многих из них замедлялся рост, а к медицинским препаратам того времени возникала зависимость… не у всех, конечно… только у какого-то процента детей. Плюс отсутствие возможностей точно подобрать дозу приводило к тому, что воздействие оказывалось чрезмерным. Дети быстро уставали от таких занятий. Кто-то ломался. На этапе обучения отсеивалась практически половина претендентов. Поэтому-то с некоторых пор использование модулей класса «В» на детях строго запрещено.

– Хм. А на взрослых что, можно?

– Некоторые роды по-прежнему это допускают, – кивнул маг. – Все-таки система, несмотря ни на что, чрезвычайно эффективна. Магонорическое поле, которое используется в этих модулях, влияет на человека таким образом, что стимулирует в его головном мозге строго определенные зоны. То есть помимо того, что программа передает человеку собственно знания, поле способствует скорейшему их усвоению. Причем одновременная стимуляция приводит к изменениям не только структурным, но и личностным. И довольно заметным. Именно это оказалось опасно при использовании аппарата у детей.

Я навострил уши.

А в инструкции об этом не говорилось ни слова.

– Наука уже давно определила наличие в головном мозге зон, отвечающих, к примеру, за социальное взаимодействие. – Доктор потер переносицу. – А также участков, которые контролируют наш сон, аппетит, чувство голода или жажды…

Ну да. В моем мире тоже такие зоны давно определили и даже научились на них воздействовать.

– Для определения наших личностных параметров такие зоны тоже есть, – тем временем сообщил лэн Нортэн. – Их много, они довольно глубоко залегают, а их формирование закладывается еще в раннем детстве. Например, наша усидчивость, сдержанность, послушание, склонность следовать определенным принципам, стремление к честности, умение проявлять милосердие… все это мы формируем в себе в процессе роста и воспитания. Это так называемые социальные навыки. То, по чему мы потом оцениваем себя и других людей. Если уж совсем просто, то это тот самый комплекс понятий, который характеризует человека как условно хорошего или условно плохого. Однако, как оказалось, на некоторые из этих центров можно воздействовать точно так же, как мы воздействуем на участки, отвечающие за сон и аппетит. Благодаря чему развитие ребенка можно скорректировать.

– Э… простите, лэн, я не совсем вас понял…

– У детей до пятнадцати лет эти зоны еще нечетко очерчены. Личность ребенка пока не сформирована до конца, поэтому воздействие еще возможно. Теоретически излишне агрессивного ребенка можно сделать более покладистым и послушным, из рохли создать мужественного и смелого бойца, из вруна сделать честного человека, неопрятного замарашку превратить в чистюлю… А вот у взрослого человека мозг уже сформирован, все принципы, понятия и навыки прочно закреплены, поэтому если уж он стал преступником, то этого уже не изменишь, а если он был порядочным человеком, то при помощи прибора в подлеца его не превратить.

Я тихо присвистнул.

Вот оно что…

– На самом деле машина не меняет в нас что-то кардинально – она лишь усиливает те зоны, которые есть у нас от природы. Поэтому, если ты освоил большую часть курса, ты должен был заметить в себе определенные изменения.

Да я заметил. Причем ого-го какие. Но в чем-то даже рад, что все это во мне уже было, тогда как агрегат лишь помог эти зоны немного развить.

– Вот поэтому я и не хочу, чтобы ты возвращался к этому модулю, – тихо заключил доктор, когда увидел на моем лице прямое подтверждение своих слов. – Ты еще ребенок. Для тебя это слишком опасно. Тем более программу на модуле давно никто не обновлял, аппарат может работать со сбоями, и никто не знает, что именно он может вбить в твою голову, пока ты спишь и видишь красивые сны.

Ну, положим, программное обеспечение мы обновили сразу. Да и за работой жестянки Эмма следила очень внимательно. Но тогда тем более я должен был закончить обучение. Если уж за несколько месяцев обучающий модуль помог мне выправить слегка покореженные прежним опытом и старой жизнью мозги сугубо в положительную сторону, то ничего плохого за оставшиеся тринадцать занятий он точно не сделает.

– И все-таки мне нужна ваша капсула, лэн Нортэн, – твердо повторил я, когда доктор замолчал. – С вами или без вас, но я все равно это сделаю.

– Я тебе не позволю, – резко нахмурился маг. – Если ты умрешь с моего попустительства, то я себе этого точно не прощу. Поэтому нет, Адрэа. Никакого модуля у тебя не будет.

Я в ответ только усмехнулся.

– Скажите, лэн Нортэн, как вы считаете, если я уже прошел большую часть курса и аппарат давным-давно сместил мои мозга набекрень, неужели у вас получится меня отговорить? Как я, будучи пусть еще не полноценным воином, но уже верным адептом кханто, могу отступить от намеченной цели?

У мага изменилось лицо.

– Дайн тебя раздери!

– Вот именно. К тому же я сумел обновить программное обеспечение у модуля, и вы зря по этому поводу беспокоитесь. Препаратов, как вы верно заметили, в нем давно нет, поэтому стимуляторами я не накачивался. Соответственно, привыкания не заработал. Влияние магонорического поля благополучно пережил. Серьезных побочек не заметил. Вы же сами меня много раз проверяли и ничего плохого не обнаружили. А все, чего я у вас прошу, – это как раз уменьшить риски их появления и не угробить, а помочь мне сохранить жизнь в случае, если мои расчеты неверны и я неправильно рассчитал время.

– Ты не понимаешь, – растерянно взъерошил и без того лохматые волосы мужчина. – Это не так просто…

– Ну хотите, я вас туда отведу и вы сами убедитесь, что модуль вполне рабочий?

– Да не в этом дело! Медкапсула, к которой ты просишь доступ, мало того, что небезопасна для твоего организма, но ее запуск еще и строго контролируется! Поэтому даже если ты сказал мне правду и я все-таки решусь помочь, то, как только окончится протокол реабилитации, информация об этом тут же поступит на пульт к директору!

– Что, правда? – неприятно удивился я.

– Еще какая. А если вспомнить, что мне еще и за каждую ампулу стимулятора отчитываться придется и что при подаче ведомости на закупку новых у меня обязательно спросят, куда я подевал старые… а они, между прочим, не один золт стоят…

Черт! А я так на него рассчитывал!

– Впрочем, могу предложить тебе другой вариант, – после недолгого колебания уронил маг, когда я расстроился, но при этом все равно решил, что не отступлю. – Есть у меня один старый запасец… немного, но тебе хватит… Так вот, там тоже находятся стимуляторы, пусть и не такие дорогие, как те, что закупаются для модуля. Зато они более безопасны для твоего здоровья.

Я встрепенулся.

Ну-ка, ну-ка…

– У меня всего шесть ампул, – торопливо добавил доктор, когда я заинтересованно придвинулся. – Срок годности уже подходит к концу, но поскольку девать их некуда, то с учетом их свойств я могу их тебе отдать.

– А разве вам за них не надо будет отчитываться? – заподозрил неладное я.

Мужчина отвел глаза и буркнул:

– Они не подотчетные.

– В смысле они уже списанные, но при этом еще с не истекшим сроком годности?

– Да! – раздраженно дернул щекой лэн Нортэн, и вот тогда я начал понимать, на чем его мог прихватить прежний директор. Похоже, наш добрый доктор малость подворовывал у школы. Припрятывал дорогие лекарства, пораньше списывал препараты, которые еще можно использовать…

Зачем?

Да просто он как наемный работник время от времени, разумеется, покидал школу и в том же Нарке вполне мог сбывать краденные лекарства по сходной цене. Ну а если Моринэ его на этом застукал, то, может, Нортэн поэтому и соглашался делать для него сомнительную работенку, лишь бы не загреметь за решетку за сбыт сильнодействующих препаратов.

Я, правда, уголовное право еще не до конца проштудировал, но, насколько помнил, биостимуляторы, и в том числе нейростимуляторы, приравнивались в Норлаэне к обычным наркотикам. Да лэн и сам только что сказал, что некоторые из них вызывают привыкание.

– Что же вы их у себя-то оставили? – все-таки решил уточнить я, прежде чем окончательно согласиться. – Сгоняли бы в Нарк на выходные и отдали перекупщикам. Полагаю, на черном рынке за них можно было бы неплохо выручить.

Лэн Нортэн затравленно огляделся.

– Много ты понимаешь…

– Ну вы же не в школе их толкали, – усмехнулся я. – И не на себе использовали. Срок годности у препарата ограничен, значит, вы не просто так его придерживали. А школа – не тюрьма, так что как минимум один сообщник в Нарке у вас должен быть.

– Правильно я не хотел тебе помогать, – буркнул он, сердито насупившись. – Если бы тут камеры стояли, вообще бы ничего не сказал. Но тебе повезло: во время работы медицинского модуля слишком велико магонорическое поле – камеры сильно сбоят, поэтому в лазарете их практически нет. Тогда как ты… больно ты смышлен для своих лет, Гурто. И я даже не знаю, плохо это или хорошо.

– Это не я, это обучающий модуль во всем виноват, – поспешил откреститься я.

– Ну да, конечно… Так ты будешь ампулы брать или нет?!

– Буду, конечно. А вы точно мне их дадите?

Лэн Нортэн сверкнул глазами.

– Сегодня не дам. Надо сначала до тайника добраться. А вот завтра приходи. Считай, что это плата за твое молчание.

– Лэн, ну что вы, в самом-то деле? – сокрушенно покачал головой я. – Ну я же не Моринэ. И раз пообещал вас не выдавать, значит, не выдам. Не хотите делиться – не надо, я и без вас обойдусь…

– Умолкни, Гурто, – раздраженно оборвал меня мужчина. – Иначе в самом деле передумаю. Я иду на это только потому, что ты уже доказал, как сильно опережаешь других ребят в развитии. Если не дурак, значит, все уже рассчитал. Надеюсь, что верно. Но на модуль я все равно завтра посмотрю. И если окажется, что ты соврал, то никаких ампул ты не получишь. А я после этого сам отправлюсь к директору на ковер и все ему выложу как на духу, а там будь что будет. Ходить по грани мне давно надоело, так что тюрьма так тюрьма, но и ты по моей вине не угробишься. Понял?!

Я только улыбнулся и кивнул:

– Понял. Спасибо.

Странные они порой, эти взрослые… вот не вляпался бы сам, никто бы его и не шантажировал. Не сказал бы мне об этих ампулах, я бы и ушел несолоно хлебавши.

Я, если честно, до сих пор не понимал, почему он вдруг решил открыться, но настаивать на ответах не стал: в конце концов, у каждого свои тайны. Поэтому, коротко обговорив с доктором детали, я просто ушел. И только по дороге в жилой корпус меня, как говорится, осенило.

«Эмма! – запоздало сообразив, воскликнул я. – А я-то думаю, с чего бы он такой сговорчивый стал… Ты что, опять у него в мозгах покопалась?!»

«Исключительно для пользы дела, – в моей собственной манере откликнулась стремительно обучающаяся и прямо-таки на глазах меняющаяся к лучшему подруга. – Но я ведь тебе помогла, правда?»

«Даже очень, – рассмеялся я. – Спасибо!»

«Не за что», – с оттенком удовлетворения ответила Эмма. После чего я резко ускорился и, получив новые вводные, еще раз откорректировал план.

Глава 3

Как это нередко бывает, когда чего-то очень ждешь, что-то обязательно начинает идти не так, как ты планировал. Вот и следующий день начался со странностей, которые едва не выбили меня из колеи.

– Курсант Гурто! – прямо на пробежке окликнул меня лаир Дракн, тем самым сбив с умной мысли. – Подойдите ко мне. И вы, курсант Босхо, тоже.

Мы с Айрдом настороженно переглянулись и, оставив остальных и дальше бегать по кругу, послушно выполнили приказ.

В строю мы с Босхо традиционно находились в разных краях шеренги – мне с моим ростом вечно приходилось тащиться самым последним. Но я не жаловался – когда твои враги на виду, всегда удобно контролировать обстановку.

– Итак, вы двое, – многообещающе нас оглядев, начал преподаватель. – Мне нужны добровольцы на факультатив. Вы, лэн Босхо, с самого начала показываете наилучшие результаты в классе. А вы, лэн Гурто, за последние два месяца демонстрируете самый большой прогресс среди коллег. Предлагаю вам обоим пройти дополнительное обучение.

– Сочту за честь, – тут же поклонился Айрд, даже не поинтересовавшись, в чем дело.

– Зачем нам факультатив? – справедливо усомнился я в дельности предложения тренера.

– Не ваше дело, курсант! – на мгновение забывшись, рявкнул в своей прежней манере лаир Дракн. – Пойдете на факультатив или нет?!

Я посмотрел на него с еще большим сомнением.

В чем дело? Что за странные шутки? За последний месяц благотворное влияние нового директора даже старого сержанта вынудило вести себя тише. Он крайне редко теперь орал на учеников, почти не ругался и не позволял себе повышать голос. Ну вроде как сейчас – рявкнул, гавкнул и тут же осекся.

В отношении себя я тоже предвзятости больше не замечал. Лаир ругал меня как всех, гонял как всех, из-за пустяков баллы не резал… но все же после того случая мое доверие он потерял. И я не горел желанием тратить лишний рэйн-другой на человека, который к тому же вряд ли мог чему-то меня научить.

– Простите, лаир, – вежливо ответил я, когда взвесил все за и против. – Как вы в свое время сами сказали, я и без вашей помощи прекрасно справлюсь. Поэтому благодарю за предложение, но я все-таки откажусь.

У тренера недовольно раздулись ноздри. Однако, если ученик не отставал по предмету, насильно пригнать его на факультатив никто из учителей теперь не мог. Спасибо новым правилам и лэну Даорну лично.

– Вернитесь в строй, курсант, – процедил он, будучи не в силах меня заставить.

Я молча повиновался. Но до самого конца занятия ловил на себе раздраженный взгляд преподавателя и смутно подозревал, что так просто мне этот отказ не пройдет.

В тот же день на занятии по основам магии лэн Аруд, наш классный, объявил, что сегодня нас ждут магические поединки.

Это уже вошло в привычку. Как минимум раз в неделю он устраивал для каждого из нас маленький экзамен. Порой даже сам выступал в качестве противника, но чаще все же разбивал нас на пары. Причем разбивал по собственному усмотрению, стараясь сделать так, чтобы каждый урок нас ожидал новый противник. И вот спустя месяц после возвращения к учебе мне снова в качестве партнера достался Айрд Босхо.

Поскольку за это время каждый из учеников сумел многому научиться и показывал несомненный прогресс, то к сегодняшнему дню и я, и Босхо серьезно улучшили контроль над собственным даром. О моих достижениях класс, разумеется, не знал – я искусственно ограничивал себя на тренировках. А вот Айрд заметно окреп, вместо двух огненных шаров он теперь легко удерживал сразу три, размеры его файерболов тоже существенно подросли, а время учебных поединков выросло с нескольких сэнов до вполне приемлемых десяти мэнов или даже больше.

Ловкость владения своим огнем Босхо тоже показывал приличную. Шары повиновались ему безукоризненно, могли при желании сливаться, могли резко остановиться на полном ходу, а порой даже шумно взрывались.

Одним словом, со времени нашего первого поединка он превратился во вполне серьезного противника, так что, когда лэн Аруд объявил наши имена, весь класс затаил дыхание.

Я, если честно, ожидал, что сегодня ко мне отнесутся достаточно серьезно. Пусть я и демонстрировал на занятиях гораздо более скромные успехи, чем мой противник, однако мои молнии тоже слушались прекрасно. Более того, хоть они и были маленькими, зато я мог создавать их гораздо чаще, что тоже было неплохим преимуществом.

Вот только когда я вышел в центр зала и оказался под прицелом множества глаз, то обнаружил, что мальчишки смотрят на меня с нескрываемым злорадством. Тогда как Идни, который к тому времени тоже успел порядочно подрасти в магическом плане, и вовсе предвкушающе улыбался.

Видимо, все помнили, как быстро и неожиданно я уделал Босхо в прошлый раз, и теперь заслуженно ожидали реванша.

Ну что ж, не будем их разочаровывать.

– Начали! – скомандовал внимательно следящий за нами лэн Аруд, как только магическая защита встала на место.

«Треньк!» – синхронно звякнули наши браслеты, тем самым подтверждая, что блокировка дара отключена.

«Найниитовое поле сокращено до размеров магического щита», – услужливо напомнила Эмма, но я решил, что хочу чистой победы, поэтому без найниита сегодня обойдусь.

Босхо, как и в прошлый раз, вооружился двумя огненными шарами, однако не успел я отметить эту странность, как Эмма, тоже следящая за ситуацией моими глазами, тихонько шепнула: «Внимание. Фиксируется формирование трех энергетических сгустков».

Почему трех? Я вижу только два.

Подруга молча подсветила найниитом фигуру крепыша, и я с удивлением увидел, что, помимо двух довольно крупных, уже с мой кулак, файерболов, за спиной Айрда искусно прячется еще одна маленькая огненная искра.

Хороший ход. Умный и хитрый. Надо будет держать ухо востро.

Я, недолго думая, отзеркалил прием противника, и мы, оценив друг друга, практически сразу атаковали, благо чужие приемы уже давно изучили и имели представление о том, кто чего стоит.

В отношении Айрда опасность была только одна: его шары умели взрываться, так что подпускать их на близкое расстояние чревато. При этом, что самое неприятное, взрываясь, они провоцировали такое возмущение в энергетическом плане, что попавшие туда молнии… по крайней мере, тех размеров и мощности, что я показывал… тут же гасли, не в силах сохранить свою стабильность.

Несколько раз я видел, как крепыш таким образом обезоруживал противника и быстро выигрывал поединки. Но на что он рассчитывал со мной? Его главной слабостью была скорость движения шаров – при всей своей мощи они двигались достаточно медленно. Так что я со своими молниями мог легко его опередить, и это был тот очевидный промах, о котором ни разу не потерпевший (ну, за исключением того случая) поражений Босхо никак не мог не подумать.

Чего же он тогда хотел добиться?

Ожидаемо заблокировав оба шара и дождавшись, когда они взорвутся, не причинив мне вреда, я тут же обновил свои молнии. Очень вовремя увидел, как из-за плеча Босхо ко мне метнулась третья искра, прямо на ходу разрастаясь во вполне приличный огненный снаряд, за которым оставался дымный след. Затем проворно упал на колени, перекатился по матам, а когда вскочил, то едва успел пригнуться, чтобы огненная хрень, успевшая приобрести вид маленькой злой кометы, пролетела над моей головой.

Фигасе. Когда он успел этому научиться?!

Я быстро обернулся, отчего-то не веря, что эта штука безобидно врежется в купол, и не ошибся: вместо того чтобы погаснуть, «комета» ловко свернула и, словно самонаводящаяся ракета, снова ринулась в мою сторону.

Ай-ай-ай. Как нехорошо. Как же я мог не заметить, что Босхо научился чему-то новому?

Но тут Эмма своевременно напомнила мне про факультатив, и я досадливо поморщился.

Точно. Некоторое время назад лэн Аруд сказал, что Босхо недостаточно усерден на его занятиях, а победы ему даются слишком легко, что, по мнению учителя, сильно расхолаживает. А после этого назначил крепышу дополнительный рэйн в неделю для занятий практической магией.

Вот, выходит, чему он его научил?

Я ловко увернулся от «кометы» во второй раз. Попытался сбить ее сразу двумя своими молниями, но безуспешно – эта сволочь даже при прямом столкновении не пожелала взрываться, тогда как я свои молнии снова потерял. И только-только успел создать новые, как «комета» атаковала меня в третий раз, и это едва не стоило мне сожженной шевелюры.

– Давай, Босхо! – вдруг азартно крикнул кто-то из толпы.

– Соблюдайте дисциплину, лэны, – строго одернул излишне эмоционального ученика лэн Аруд.

Я, сосредоточившись на «комете», не стал смотреть, кого прищучил преподаватель, но в этот момент в руке Айрда возник еще один огненный шарик и, подловив удачный момент, чуть не тюкнул меня по темечку.

Я, если честно, едва успел увернуться, да и то после этого чуть не потерял равновесие. Но я бы справился, координацию мне Эмма корректировала после каждого посещения подвала. Однако я слишком увлекся, следя за «кометой» и ее напарником, тогда как Босхо в нужный миг вдруг сорвался с места и, пользуясь тем, что я смотрю в другую сторону, провел на редкость стремительную и удачную подсечку.

Сделать я уже ничего не успел: даже с учетом того, что мы оба с ним получали аппаратное обучение, он первичный курс точно уже закончил. Да, я все-таки расспросил вчера доктора и выяснил, что на самом деле у аппаратного ступеней обучения несколько. Ну, как поясов в карате. Причем каждая ступенька позволяла добиться все большего прогресса. Нортэн сказал, что аристократы обычно на первой не останавливаются – проходят три или четыре, если денег хватит. Тогда как самые яростные фанаты кханто осваивали и больше, только это было дорого, очень дорого и очень долго. Аппаратов, которые могли такое делать, в тэрнии насчитывались единицы. Ну и само собой, рано или поздно ученики все равно взрослели, и чем старше они становились, тем менее эффективно было применение спортивно-обучающих модулей.

Взрослые бойцы обучались уже обычным способом. В Норлаэне даже школы специальные существовали, соревнования проводились, поскольку кханто в тэрнии действительно было очень популярным видом боевого искусства. После седьмой ступени его адепты получали звание мастера. После достижения седьмого круга мастерства они становились великими мастерами.

Но мы с Босхо пока еще только учились. И я ему, по крайней мере в этом, явно проигрывал, поэтому неудачно грохнулся на пол и даже среагировать не успел, когда крепыш подскочил и от души двинул мне кулаком в морду.

– Это тебе за прошлый раз, ур-род! – с чувством прошептал он, добавив мне от души снова.

У меня перед глазами звездочки заплясали, глаза и рот тут же залило кровью, однако сознания я не потерял – боли практически не было.

«Внимание, нарушена целостность мягких тканей в области переносицы, – доложила заранее проинструктированная мною Эмма. – Целостность костного скелета и хрящевой ткани сохранена. Остановить кровотечение?»

«Не надо», – буркнул я, сделав вид, что обмяк, а как только Босхо ухмыльнулся, проворно вскинул руку и, цапнув его за мундир, повалил рядом.

Айрд, к сожалению, сориентировался почти мгновенно, поэтому мой удар прошел мимо, сумев его лишь несильно задеть по скуле. После чего крепыш умело меня оттолкнул, благоразумно разорвал дистанцию и еще до того, как я успел подняться, шарахнул по мне и чудом удержавшейся в воздухе «кометой», и одновременно вторым шаром, который за это время явственно подрос.

Атаковать шар, не сбивая «комету», я смысла не видел, тогда как сама «комета» моим молниям почему-то не поддавалась. Поэтому я утер рукавом льющуюся по лицу кровь, после чего создал перед собой сразу десяток крошечных молний, а затем соединил их в своеобразный щит и выставил перед собой.

Особенность моего дара заключалась в том, что, в отличие от огня, мои молнии рядом друг с другом нередко конфликтовали. Они, как ревнивые засранцы, стремились первыми себя мне показать, поэтому создавать из них более крупные структуры было проблематично.

Но я не нашел другого выхода, чтобы иначе остановить опасную для меня «комету». Да, щит я планировал продемонстрировать чуть попозже, ну да фиг с ним. Потом что-нибудь другое придумаю, да и надо же было посмотреть, на что он у меня способен.

Я, если честно, ждал, что щит от удара попросту распадется и за счет большего количества молний просто погасит чужой удар. Молнии у меня привередливые, порой даже упрямые, так что, если я давал им волю, они начинали тут же хулиганить. То из щита выберутся, то толкаться начнут…

Но сегодня они, словно почуяв, что дело пахнет керосином, вдруг сплелись в единую паутину и вместо того, чтобы тянуть одеяло каждая на себя, неожиданно сплотились, переплелись этакой электрической паутиной и отгородили меня от противника сверкающей, непрерывно искрящейся преградой.

«Комета» Босхо, налетев на нее с приличной скоростью, сердито зашипела.

Сеть, угрожающе прогнувшись, яростно затрещала.

Угодивший в нее шарик с недовольным пшиком исчез, тогда как «комета» все еще упорно рвалась вперед. Забуксовав в моей защите, словно попавшаяся в рыбацкую сеть акула, она чуть ли не с воем пыталась ко мне пробиться.

На лице Босхо появилось странное выражение. По его лицу уже градом катился пот, руки отчетливо тряслись, да и вообще он выглядел неважно. Все-таки и ему поединок, несмотря на лихое начало, давался нелегко. Но он не сдавался, его «комета» ревела и плевалась злыми искрами. Тогда как у меня от напряжения волосы на затылке встали дыбом, и в них, по-моему, тоже заискрилось электричество, а из носа с новой силой пошла кровь.

Кажется, я тоже перенапрягся.

Какое-то время мы еще стояли, каждый упрямо продавливая свое мнение и отчаянно борясь за победу, а потом мой щит неожиданно выпрямился и, выстрелив, как из пращи, вдруг отшвырнул угодившую в него «комету» обратно к хозяину.

Босхо даже среагировать не успел – отчаянно искрящаяся, воющая, словно баньши, и неистово кувыркающаяся в воздухе «комета» ударила его точно в грудь. Он даже погасить ее не сообразил, а вернее, попросту не успел.

После этого крепыша буквально отшвырнуло на магический купол, моментально вынеся за пределы поединочного круга. Он, отлетев на добрый десяток шагов, тяжело грохнулся на пол. Врезавшаяся в купол «комета» наконец-то погасла. Тогда как я устало помотал головой и, взглянув на свой гордо сверкающий щит, с облегчением выдохнул.

«Молодцы, ребята, вовремя сплотились».

Молнии, словно услышав, моментально перестали изображать послушных детей и с ехидным шипением разлетелись кто куда. Но мы уже давно с ними играли в эту игру, поэтому я лишь отмахнулся, тогда как они, вдосталь нахулиганив и прямо-таки бомбардировку устроив для защитного купола, с веселым шипением угасли. И только после этого лэн Аруд его снял, одарив меня оценивающим и необычайно задумчивым взглядом.

– Курсант Ойр, проверьте, как ваш коллега. Думаю, вам стоит помочь ему добраться до лазарета. Курсант Сирс, присоединитесь к команде спасающих. Возможно, в одиночку курсант Ойр не справится. Что же касается вас, курсант Гурто… поздравляю, это была очень убедительная победа. Но все же я и вам посоветовал бы навестить лазарет, а также сменить и выстирать форму, пока кровь не въелась в ткань.

Я снова вытер струящуюся кровь рукавом, молча попросив Эмму вмешаться, и кивнул. Ну а когда учитель коротко осмотрел Айрда, активировав блокировку дара, и, объявив об окончании урока, решил сам сопроводить крепыша в лазарет, я вынужденно потащился следом, надеясь, что не словил сотряс и что это не помешает моим дальнейшим планам.

– Ничего страшного, – заявил лэн Нортэн, когда в присутствии классного руководителя осмотрел нас обоих и провел диагностику состояния магического дара. – Несколько ушибов, небольшое перенапряжение, легкое сотрясение… Лэн Босхо, вплоть до завтрашнего дня вам не рекомендуются физические нагрузки. А у вас, лэн Гурто, сугубо поверхностные повреждения, которые за несколько дней и сами прекрасно заживут.

Я, когда вернулся к себе, с явным неудовольствием покосился на висящее на стене зеркало.

Переносицу Босхо разнес мне будь здоров. Кровь, конечно, уже не текла, края раны лэн Нортэн тоже срастил, рубец, как он пообещал, скоро рассосется, однако отек еще был приличным. Да и дышать мне было не слишком комфортно.

«Произведена корректировка внешних данных, – без предупреждения вмешалась Эмма, и мой нос сам собой вернулся к обычным размерам. – Ускорить регенерацию мягких тканей?»

«Нет. Лучше, чтобы все зажило естественным путем».

Нос, подумав, снова вернулся к первоначальным размерам, однако дышать я стал нормально и уже за это был подруге искренне благодарен.

Поскольку практика по магии у нас была на сегодня последней парой, то за оставшийся до ужина рэйн я последовал совету лэна Аруда и привел в порядок школьную форму. Чутко следящий за моим поведением браслет честно начислил одну восьмую балла за прилежание, так что на ужин я явился уже в нормальном виде, хотя, конечно, побитой мордой красоваться перед всей школой лишний раз не хотел.

Одно хорошо: надо мной никто не смеялся. Старшекурсники после практики нередко приходили в столовую в еще худшем виде. Да и мы теперь порой красовались кто фингалом, а кто обгоревшей макушкой. Однако Айрда с братцем, сидящих за одним столиком, я все-таки увидел. И, перехватив их одинаково ненавидящие взгляды, не сомневался, что при первом же удобном случае или один, или другой мне отомстит.

Собственно, Айрд за время учебы проиграл всего два магических поединка, и оба этих поединка он провел именно со мной. Но он же не мог проигрывать какому-то нищему самородку? Это же урон престижа, пятно на репутации рода.

Впрочем, фиг с ним. Рано или поздно лэн Аруд все равно опять поставит нас в пару. Но в следующий раз и я буду готов, так что еще посмотрим, кто кого.

Ровно в семь вечера я уже находился у входа в библиотеку и терпеливо ждал появления сообщника.

– Может, в другой раз? – отчего-то шепотом спросил лэн Нортэн, когда увидел меня во всей красе и с озабоченным видом пощупал мой нос. – Кости-то не сломаны, но все же я бы посоветовал воздержаться от экспериментов. Как бы оно потом боком не вышло.

Я лишь усмехнулся и, на цыпочках прокравшись в коридор, заглянул в подсобку, где при моем приближении благополучно уснул ничего не подозревающий лаир Орин. Эмма в это же время исправно подменила записи с видеокамер. После чего мы с доктором спустились вниз и, открыв по-прежнему скрежещущую, отчаянно скрипящую дверь, оказались в старом хранилище.

– Ого! – воскликнул маг, когда увидел покрытый пылью агрегат, и первым же делом сунулся внутрь. – Заряд накопителя почти полон. Он что, за все эти годы так и не разрядился?!

– Когда я его нашел, кристалл был рабочим, – подтвердил я. – Но непохоже, чтобы кто-то его специально заряжал: сюда много лет никто, кроме меня, не заглядывал.

– А. Тогда, скорее всего, накопитель подзаряжается от обычной сети. Вопрос только, почему, когда модуль списали, его не отсоединили?

– От какой сети? – не понял я. – От электрической, что ли? А такое разве возможно?

Лэн Нортэн кивнул.

– Старые технологии. Раньше, когда накопители менее емкие были и требовали частой подзарядки, на них всегда стояли преобразователи энергии. Хочешь, вручную заряжай. Хочешь, от сети. Но потом от электричества стали постепенно отказываться – слишком уж оно проблемное. Ну а когда появилось новое поколение накопителей, которые при сравнительно малых размерах могли обеспечивать энергией целые дома и при этом не создавали проблем, которые давали электростанции, то электричество морально устарело. И со временем осталось только на тех производствах, где без него не обойтись. Ну, и в деревнях, конечно. Там, где дешевле будет поставить обычный генератор, нежели тратиться на дорогостоящий накопитель, мощности которого будут попросту не востребованы.

Угу. Про альтернативу электричеству я тоже читал, поэтому-то в свое время и удивился, что в школе оно еще осталось. Но меня интересовало другое.

– Если модуль питается от электросети, то здесь тогда должен быть кабель. И разъем для подключения. А я ничего такого не нашел.

Лэн Нортэн снова кивнул и выпрямился.

– Скрытая проводка. Кабель идет в полу. И разъем там же.

– Под модулем, что ли? Это ж неудобно.

– Почему? Модули обычно устанавливают на специальных платформах с функцией подъемника. Так, чтобы и провода нигде не торчали, и аппарат можно было легко подключить или переместить при необходимости. Видел внизу полозья?

Я послушно наклонился и действительно обнаружил, что между полом и нижним краем модуля есть небольшой зазор, в котором что-то поблескивало.

– Вот там как раз предусмотрен механизм для перемещения, но он, похоже… – лэн Нортэн безуспешно попробовал толкнуть модуль, – сломан. Поэтому-то, вероятно, прибор и не отсоединили от сети. Возиться не захотели, потому что без спецподъемника эту штуковину с места не сдвинуть. Магию использовать рядом со старыми приборами не рекомендуется – от нее может электроника сбоить. Вот поэтому он тут и стоит, родимый, электричество потихоньку кушает. Ну да нам с тобой без разницы. Главное, что соединение в принципе есть, энергия есть, а остальное уже не важно. Хотя с завхоза, конечно, потом спросят, почему модуль все эти годы исправно забирал энергию из сети. Та-а-ак, давай-ка посмотрим, что тут есть…

Лэн Нортэн со знанием дела щелкнул по рабочей панели, вызвал одно за другим несколько подменю, пробежался по параметрам модуля, что-то там посмотрел и вынужденно признал:

– Действительно работает.

– Я только инъектор сломал, – счел нужным сообщить я. – Раз уж лекарств внутри нет, то зачем в меня иголками тыкать? Сначала переживал, что без инъектора работать не будет, но, видимо, это не настолько важная функция, поэтому модуль и без нее справляется.

Лэн Нортэн на мгновение обернулся.

– А как же ты без сна лежишь? Препараты, помимо прочего, погружают учеников в глубокий сон, иначе процедура слишком болезненная.

– А там настройка специальная есть. Магонорическое поле на центр сна тоже может воздействовать.

– Точно, – с досадой отвернулся маг. – Все-таки, несмотря на все минусы, эти машины делали с умом, так что, если знать, что и как, можно настройки подогнать, чтобы магонорическое поле работало аккуратно. Тебе, кстати, повезло – оно и так было выставлено на минимум. Поэтому тебя и не скрутило как следует. И в мозгах, на твое счастье, ничего не заклинило. Программное обеспечение сам ставил?

– Вы что? Где я, а где магическое программирование?

– Да кто тебя знает? Я теперь вообще ни в чем не уверен.

– Я когда модуль активировал, оно само скачалось, – фыркнул я, благоразумно не упомянув про Эмму. – Последняя существующая в Сети версия, которую еще может потянуть это железо. Я просто сообщение на экране увидел, ну и решил попробовать, что вышло. А потом… сами знаете. Мозги резко встряхнулись, и мне страшно захотелось учиться, да еще и так, чтобы стать лучшим в классе.

Лэн Нортэн на меня покосился, однако, похоже, он увидел все, что хотел, и кивнул на открытую крышку:

– Полезешь?

– А вы что, ждать меня станете?

– Почему бы и нет?

Я удивленно приподнял брови.

– У вас разве маячка в браслете нет? Не боитесь, что лэн директор нас обоих тут разом и накроет?

– У учителей и сотрудников, курсант Гурто, – усмехнулся доктор, – есть некоторые привилегии, поэтому за нами, в отличие от вас, никто не следит.

– А стоило бы, – красноречиво намекнул я, скидывая одежду. После чего забрался в капсулу, перехватил кислый взгляд мужчины и хмыкнул. – Да ладно, не дуйтесь. Я просто так сказал. Программу выставите?

Лэн Нортэн все еще не слишком довольно буркнул:

– Нет. У тебя тут все по системе выстроено. В этих модулях лучше ничего не трогать. Два этапа обучения ты уже одолел, остался третий, самый сложный. Побочка ожидается самая серьезная. Время очередной загрузки – рэйн двадцать. Ты хоть в туалет-то перед этим сходил?

– Само собой. Я же не в первый раз.

– Ну тогда ложись. Я прослежу, чтобы хотя бы сбоев не было.

– Спасибо, – искренне поблагодарил я и, как только доктор закрыл крышку, плотно сомкнул веки.

«Процедура загрузки начата, – исправно доложила Эмма в своем привычном стиле. – Пакет данных под номером двадцать три готовится к работе».

И вдруг резко сменила тон.

«Усыпить субъекта «лэн Нортэн», чтобы не мешался?»

«Пока не надо, – подумав, решил я. – Но если полезет куда не надо, выруби. Он сам сказал, что в этих машинах плохо разбирается, так что пусть или молча ждет, или проваливает».

Эмма на это ничего ответила, хотя команду к исполнению приняла. Ну а я мгновенно уснул, а когда проснулся…

– Адрэа! Адрэа, что с тобой?!

Ух ты ж мать, до чего же башка болит! И тело словно в крутую загогулину скрутилось, как если бы я ломку словил, как заядлый наркоман, не получивший вовремя дозу.

«Эмма, обезболивающее мне дай, пожалуйста, и лучше сразу в конской дозе!»

«Проводится экстренная корректировка, – с явным беспокойством отозвалась подруга, пока доктор хлопотал над моим корчащимся на жестком ложе телом. – Сбой в работе нервных синапсов. Недостаток нейромедиаторов. Блокировка рецепторов. Провожу очистку системы…»

– Адрэа! – снова позвал меня лэн Нортэн, но я в ответ мог лишь нечленораздельно замычать. Меня ломало и корежило так, как никогда раньше, и Эмма почему-то ничего не могла с этим поделать… по крайней мере, первые бесконечно долгие тридцать четыре сэна.

– Дайн! – сипло произнес я, как только мне полегчало. – Вот это откат. Лэн Нортэн, уберите руки – у меня сейчас даже кожа горит, так что ваше прикосновение для меня сродни раскаленному паяльнику.

Доктор тут же отпрянул.

– Говорил же я, что побочка будет!

– Стимулятор свой уже колите. Чего смотрите?!

Он пробормотал что-то нечленораздельное, после чего достал из-за пазухи небольшой, миллилитра на два, контейнер со встроенным инъектором и приложил к моей шее.

«Пс-с!» – на удивление громко прошипел тот, и мою кожу кольнула тонюсенькая игла.

Находящегося внутри препарата веселого зелененького цвета ушло в меня ровно половина, после чего инъектор автоматически отключился.

Доктор сказал, что у него всего шесть ампул… значит, еще на одиннадцать занятий хватит. Ну а последнее, тринадцатое, я как-нибудь переживу.

Я еще пару мэнов полежал, гадая, не ошибся ли, когда открывал доктору правду, однако вскоре боль окончательно ушла, голова явственно посветлела, а руки-ноги неохотно распрямились, превратив меня из раскоряки в почти нормального человека.

– Спасибо, – так же хрипло выдохнул я, принимая вертикальное положение.

– Стой, – спохватился доктор, отложив шприц. А затем, явно вспомнив о своей основной профессии, принялся проверять, все ли со мной в порядке. – Руки подними… опусти… пальцы в кулак сожми… а теперь посмотри на меня и скажи, хорошо ли ты меня видишь?

– Нормально я вас вижу, – поморщился я, спуская ноги вниз. – Но по опыту знаю, что какое-то время мне лучше не ходить, иначе точно пол носом пропахаю.

– Сколько ты обычно восстанавливаешься после процедуры?

– От половины рэйна до рэйна. Сейчас, конечно, побыстрее, а поначалу-то было не слишком весело.

– Что ж ты дальше-то продолжил, если так плохо было?

Я пожал плечами.

– Не мог иначе. У меня в голове словно маленький лаир Дракн засел вместе с его извечными «Вперед, курсант!» и «Не будь тряпкой, курсант!». Раз уж я решил обучаться, то надо делать, даже если это оказалось не так просто, как ожидалось. Иначе какой из меня спортсмен?

Лэн Нортэн только вздохнул. После чего еще послушал мой пульс, проверил зрачки, попросил подвигать конечностями и наконец постановил:

– Реакции в норме. Как себя чувствуешь?

– Как будто меня прожевали и выплюнули. Но голова уже не болит, глаза видят, руки-ноги работают, так что в целом, можно сказать, неплохо.

Я, если честно, ожидал, что доктор спохватится и запоздало спросит, а не боюсь ли я, что с такими перепадами пульса и давления кто-то обратит на это внимание. Эмма-то новый браслет уже давно взяла под контроль, так что реальной угрозы не было. А вот то, что лэн Нортэн упустит этот момент из виду, я, признаться, не ожидал.

– На восстановление понадобится неделя, – вместо этого предупредил он, доставая из кармана еще пять ампул со стимулятором.

Эх, доктор. Нет у меня столько времени на отдых. Но если бы вы об этом знали, то точно помогать бы не пришли.

Я молча кивнул, знаком показав, куда он может пристроить ампулы, чтобы не таскать их туда-сюда в карманах. Потом несколько неловко оделся, протер лицо стыренным из прачечной полотенцем и на одеревеневших ногах двинулся к выходу.

Лэн Нортон, кусая губы, последовал за мной. А уже на лестнице, словно что-то почувствовав, предупредил:

– В следующий раз без меня в модуль не лезь. Если уж ты такой упрямый, то я помогу тебе закончить обучение. Хотя бы присмотрю, с инъектором рядом постою, а то у тебя первое время даже пальцы толком не разогнутся. Но имей в виду: по мере приближения к концу пакеты данных будут постепенно увеличиваться, и их станет все труднее переваривать. Риск серьезных осложнений на последних загрузках увеличивается в разы. Поэтому не рискуй, будь добр. И не спеши, иначе это плохо для тебя закончится.

– Угу. Спасибо за информацию, буду иметь в виду. А теперь идите, у меня еще положенное время для чтения не вышло.

Мужчина недоверчиво на меня покосился.

– Камер не боишься?

– Нет. С них показания снимают редко.

– Уверен? Камера-то новая…

– Зато система пока старая, – криво усмехнулся я. – Мне прежний директор много чего успел рассказать, пока склонял, так сказать, к интиму. Так что не переживайте. Я в этом плане продуманный, а с некоторых пор еще и очень осторожный.

Лэн Нортэн все еще с сомнением качнул головой.

– Ну как знаешь. До комнаты-то сам доберешься?

– Конечно. Мне не впервой. Идите. Не то вдруг кому-то помощь понадобится, а вас на рабочем месте нет?

Он наконец развернулся и молча ушел, оставив меня одного.

«Корректировка завершена, – с нотками осуждения в голосе доложила Эмма. – На полное восстановление уйдет четыре с половиной дня».

Ну и хорошо. Почти в два раза быстрее, чем прогнозировал доктор. Так что ничего, справлюсь. Главное, чтобы меня никто не застукал и чтобы эффект от стимуляторов продлился хотя бы до утра.

Глава 4

На следующий день я, честно признаться, чувствовал себя хреноватенько. Даже без распаковки данных… Эмма посоветовала с этим обождать, чтобы не увеличивать нагрузку на мозг… тело по-прежнему ломило, башка соображала туго, все время хотелось жрать и спать, так что первые сутки после получения усиленного пакета данных дались мне нелегко.

На физкультуре я, как и стоило ожидать, едва справился, и то лишь потому, что перед завтраком сползал в спортзал и привел себя в тонус. На занятиях отвечал несколько заторможенно, порой даже невпопад. На рисовании… то есть черчении, конечно… из-за внезапно накатывающих спазмов толком не смог удержать в руке стило, поэтому вместо магической фигуры накалякал такую хрень, что преподаватель рассердился и оставил меня сразу без двух баллов.

О баллах, правда, я не жалел. С учетом того, что старые мне, как и обещал лэн Даорн, уже вернули, до минуса было уже далеко, а через месяц я так и так наверстаю.

Историю, признаю, я сегодня нагло проспал.

Зато на обед явился чуть ли не первым и с голодухи так много набрал себе на поднос, что даже Айрд сотоварищи проводили меня удивленными взглядами.

Как в меня все это влезло – ума на приложу, однако, когда поднос опустел, я поймал себя на мысли, что был бы не прочь взять на раздатке второй такой же. Но даже после того, как я сходил за добавкой, голод все равно не утих, поэтому по дороге на теорию магии я то и дело кидал по сторонам голодные взгляды. А когда убедился, что даже поглотить в коридоре толком некого, то попросил Эмму возобновить геноцид вирусов и бактерий, потому что иначе мог не сдержаться и покусать кого-нибудь из учеников.

С поглощением стало полегче, поэтому под конец дня голод все-таки утих, да и чувствовать я себя стал вполне сносно.

Следующий день прошел уже спокойнее, и я даже в магическом поединке смог поучаствовать. Однако поскольку внимание и концентрация у меня еще не восстановились, то бой с Ойром я провел максимально быстро. Проще говоря, насоздавал себе молний побольше, по-быстрому перещелкал всех его огненных мух и, заработав техническую победу, с невыразимым облегчением покинул купол, сделав вид, что не заметил изучающего взгляда классного руководителя.

Вечером в триэ-рэ я, как и планировал, по-тихому пробрался в подвал и провел еще одну загрузку, благо лэна Нортэна рядом не было и меня оказалось некому остановить.

При этом, помня, насколько фигово мне было в прошлый раз, полупустую ампулу я взял с собой, прямо в капсулу, и положил так, чтобы даже в полубессознательном состоянии мог до нее дотянуться. Это оказалось нелишним, потому что, когда загрузка закончилась, меня корежило еще дольше и сильнее, чем два дня назад, и лишь благодаря тому, что инъектор находился под рукой, я сумел вколоть в бедро стимулятор.

– Уф, – выдохнул я, когда с некоторым трудом выбрался из модуля, сжимая в кулаке пустую ампулу. – А ничего так штука. Бодрит конкретно.

После чего с трудом добрался до личной комнаты и попросту отрубился под неодобрительное бормотание Эммы.

Не знаю, что она в ту ночь со мной делала, однако наутро я, как это ни странно, почувствовал себя почти хорошо. По крайней мере, в сторону меня не вело, мимо двери я не промахивался, ну а то, что соображал туго, нестрашно. Да и не было у нас пока таких предметов, на которых мне приходилось бы на полную катушку использовать мозги.

«Проводится дополнительная корректировка физического состояния носителя, – прошелестела подруга, когда я с удовольствием умял двойную порцию завтрака, чем снова удивил однокурсников. – Осуществляю укрепление мышечно-связочного аппарата. Производится стимуляция мышечного роста. Образую дополнительные синаптические связи для ускорения адаптации к усиленным нагрузкам».

Ах вот почему я так хочу жрать…

Для роста мышц и прочих изменений нужна была энергия и заодно строительные материалы. Что ж, значит, буду теперь брать на завтрак-обед-ужин не двойные, а тройные порции. Режим питания у нас, как и раньше, остался трехразовым, но Эмма, когда я об этом спросил, подтвердила, что мне этого уже не хватит.

Прислушавшись к совету подруги, я после обеда по-быстрому сделал домашку, а потом оделся потеплее, выбрался на улицу и пошел гулять по территории школы.

Пошел, разумеется, не просто так: там, где это было возможно, особенно вдоль забора и под стенами корпусов, я втихаря принялся поглощать все, до чего Эмма могла дотянуться. Поскольку осень уже закончилась и на земле кое-где лежал снег, то мне в какой-то мере было даже проще: под снегом можно было сожрать что угодно, и этого никто бы не заметил. Ну вот я и добирал то, чего мне не хватило в столовой, благо подруга не брезговала даже сонными кротами и впавшими в спячку червяками, которых в земле обнаружилось немало.

После такой подпитки мое самочувствие окончательно пришло в норму, поэтому вечером я даже смог взяться за освоение новой литературы. В том числе засел за жизнеописание какого-то известного тэрнийского генерала. Но спустя примерно рэйн мне в голову пришла гораздо более интересная мысль, и я все-таки спустился в подвал, чтобы лишний раз залезть в Сеть.

Как ни странно, информация о нашем директоре в интернете тоже нашлась. Правда, совсем немного и сугубо потому, что несколько лет назад его имя промелькнуло в новостях.

Оказывается, на протяжении нескольких последних десятилетий количество магических аномалий в Норлаэне существенно возросло. Потусторонние твари все чаще появлялись на территории страны, особенно на окраинах, поэтому повелителю Ларинэ пришлось увеличить численность военных гарнизонов в несколько раз. Младшим и старшим родам тоже пришлось несладко: поскольку чаще всего разломы встречались именно в провинциях, то для защиты людей таны были вынуждены нарастить военные отряды, усилить патрули и контроль за территориями. Однако разломы все равно продолжали появляться, тварей из них с каждым разом становилось все больше, и все, на что были способны военные, – это минимизировать потери среди мирного населения.

Шесть лет назад лэн Ноэм Даорн… ему тогда только-только исполнилось тридцать шесть… оказался в одном из таких отрядов зачистки и принимал деятельное участие в борьбе с вырвавшимися на свободу дайнами. Причем сумел так себя проявить, что был награжден орденом Мужества. Однако сам он был тяжело ранен. Много времени провел в госпитале. Был на волоске от гибели. Лишился сразу обеих ног. Однако выжил. Справился. Обзавелся бионическими протезами, а после того, как восстановился на службе, занялся подготовкой кадетов Первой тэрнийской военно-магической академии. Вернее, ее основного филиала, что располагался в городе Тураэ. И вот теперь получил назначение на должность директора нашей школы.

– Достойная карьера, – пробормотал я, пока Эмма искала по нему дополнительную информацию.

Мне даже захотелось узнать о нашем директоре побольше. К примеру, из какого он рода, какой у него магический дар, чего от него ждать как от мага, однако в Сети по этому поводу данных не нашлось. Базу военного министерства ради таких мелочей я взламывать не рискнул, поэтому удовольствовался сведениями, которые имелись в общем доступе, тем более что они никоим образом не портили сложившийся у меня образ.

Я, правда, до этого дня не подозревал, что у нового директора что-то не то с ногами. Аура ведь даже после серьезных травм у человека оставалась прежней. Походка у лэна Даорна тоже выглядела абсолютно нормальной. Никакого магонорического поля протезы не излучали, поскольку ничего магического в них не было, лишь чистая механика. Но все равно феномен был интересным, поэтому я не поленился посмотреть, каких успехов на Найаре достигли в медицинской отрасли, и даже смутно пожалел, что на Земле до этого пока не доросли.

А еще, покопавшись в Сети, я решил, что наш новый директор однозначно не является выходцем из какого-нибудь древнего магического рода: среди как старших, так и младших родов фамилия Даорн в списках не значилась. Более того, пока я изучал тему, то обнаружил, что принадлежность к роду можно было определить по окончанию: все знатные фамилии в тэрнии традиционно заканчивались на гласные. Причем в старших родах чаще всего встречалось окончание «хэ», типа Расхэ, Дэсхэ, Тархэ, тогда как в младших – на «хо». Как, например, в случае с Босхо или их давними соседями Хасхо.

Фамилия же нашего нового директора оканчивалась за согласную, что автоматически исключало его из числа благородных. Если бы потом он вступил в какой-нибудь род, то она стала бы двойной: например, Даорн-Босхо или Даорн-Расхэ. Ну а поскольку лэн директор до сих пор носил одинарную фамилию, значит, он, как и я, был самородком, да еще и независимым ни от какого рода. Что, в свою очередь, придавало его достижениям еще больший вес, а его самого возводило в категорию тех редких, можно даже сказать уникальных людей, которые предпочитали добиваться всего сами, а не оглядывались на покровителей или друзей…

Первую половину следующего дня я отвел себе на учебу и окончательное восстановление. То есть по совету Эммы весь день не перенапрягался физически и умственно, усиленно питался, старательно отдыхал и заодно поглощал все доступные микроорганизмы в радиусе четырех с половиной майнов.

И это дало свои результаты: уже к вечеру я чувствовал себя хорошо, так что даже лэн Нортэн, решивший без предупреждения навестить меня в читальном зале, при виде моей пышущей здоровьем физиономии успокоился. И, наглядно убедившись, что я честно держу свое обещание и без него не лезу в спортивно-обучающий модуль, ушел, предварительно сообщив, что очередную процедуру мы проведем лишь в следующий понедельник… то есть в одэ-рэ.

Поскольку в моих планах очередная загрузка, не считая сегодняшней, стояла в сан-рэ[3], то, чтобы не помереть ненароком, мне пришлось прямо на ходу придумывать отмазку. Находиться в модуле два дня подряд я бы точно не смог. Но доктор мне, кажется, поверил. По крайней мере, против переноса не возражал. Так что расстались мы вполне довольные друг другом. Ну а я сразу же полез в обучающий модуль и благополучно провел уже вторую подряд загрузку без ведома своего лечащего врача.

Причем на этот раз, видимо благодаря подготовке, перенес я ее более или менее сносно, поэтому восстановился быстро и в следующие два дня ничем себя не выдал.

Советам Эммы по-прежнему следовал неукоснительно, поэтому, несмотря на хорошее самочувствие, распаковку данных не проводил, чтобы не усугубить ситуацию. Пускай лежат. Позже открою. Есть оно не просит, да и лэн Нортэн советовал не спешить.

Четвертая, если считать с одэ-рэ, загрузка далась мне чуть хуже третьей, однако усиленные прогулки вокруг школы сделали свое дело, поэтому и на этот раз я, смею надеяться, внимание учителей и одноклассников не привлек.

А вот пятая, как раз во вторник, или в дуэ-рэ, как мы и договорились с лэном Нортэном, потребовала проведения дополнительной подготовки.

Сложность заключалась в том, что обучающий модуль добросовестно фиксировал номера загруженных файлов и вел отсчет количества законченных процедур. Поэтому, чтобы не спалиться, Эмма накануне поколдовала над его электронным мозгами, так что доктор, когда открыл панель, увидел, что нам предстоит всего лишь двадцать четвертая загрузка, а не двадцать седьмая, как это было на самом деле.

Все остальное прошло в штатном режиме.

Меня после загрузки немного покорежило, затем достаточно быстро отпустило. Более того, через четверть рэйна я смог достаточно сносно передвигаться, после чего лэн доктор окончательно уверился, что я переношу обучение нормально, и откровенно повеселел.

Он даже в читальном зале со мной после этого посидел, объясняя основы анатомии и физиологии. А когда я намекнул, что по этим предметам было бы неплохо повысить знания и у других учеников, ну или хотя бы учебники загрузить в электронную базу, он неожиданно задумался и пообещал, что непременно поговорит на эту тему с директором.

Следующие сутки после этого я добросовестно отдыхал и усиленно питался. А заодно решил ввести в график обязательные послеобеденные прогулки. Кого-то это удивило (все-таки не май на дворе, чтобы каждый день совершать двухрэйновый променад), кого-то, наоборот, обрадовало (уличные камеры звук не писали, поэтому хотя бы издалека, вполголоса, можно было бросить в мой адрес какую-нибудь шпильку), но я не обращал внимания. И лишь иногда по старой памяти делал ответные гадости, чтобы злопыхатели не забывали про мою бабку-шептунью, а также ее загадочный сглаз и, соответственно, не расслаблялись.

И вот в третий день текущей недели, в триэ-рэ, гуляя по территории школы, я неожиданно увидел, что на открытой спортивной площадке во внеучебное время активно занимаются младший Босхо и двое его наиболее активных прихлебателей – Ойр и Рамн. Там же, в этой же тесной компании, я с удивлением обнаружил и Идни Сирса, которого некоторое время назад был бы не прочь увидеть среди своих друзей.

Все четверо активно бегали, прыгали и упражнялись на спортивных снарядах под руководством громогласного лаира Дракна. Обменивались вполне даже мирными репликами. Пару раз Босхо помог Идни, хотя такого раньше не было. Более того, они вели себя как приятели. Но я так и не понял, зачем им вдруг понадобилось соглашаться на этот непонятный факультатив.

Судите сами. Босхо с самого начала был на голову выше в плане физической подготовки всех остальных младшеклассников. Судя по тому, как он двигался и как ловко подрубил меня во время последнего поединка, я был уверен, что насчет хотя бы одного курса аппаратного обучения не ошибся. Айрд, правда, до сих пор не демонстрировал навыки владения кханто, но в Норлаэне были и другие системы боя, так что чем черт не шутит – может, Босхо освоил одну из них?

Ойр и Рамн заметно от него отставали. Про Сирса и говорить нечего – в сравнении с остальными он хоть и не являлся совсем уж задохликом, но даже я теперь мог переплюнуть его в плане выносливости, не говоря уж про остальных.

И тем не менее они занимались. Вместе. Как если бы им было ради чего стараться.

«Внимание, – вдруг проснулась вездесущая Эмма, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. – Приближается потенциально опасный субъект «лэн директор». Поглощение прекращено. Начинается процедура деактивации…»

Вот ты ж блин. Только его тут не хватало!

Я осторожно покосился по сторонам и практически сразу заметил, что и впрямь от административного корпуса в мою сторону направляется высокая фигура. Более того, уже успела преодолеть большую часть пути и как раз находится в пределах досягаемости найниитового поля.

– Добрый день, курсант Гурто, – негромко поприветствовал меня лэн директор, подойдя вплотную и демонстративно повернувшись к старательно тренирующимся ученикам. – Любуетесь? Или, наоборот, сожалеете?

– Добрый день, лэн. Простите, о чем мне следует сейчас сожалеть?

– Лаиру Дракну поручено набрать команду для проведения межшкольных соревнований по силовому троеборью. Соревнования общетэрнийского значения. Пройдут весной. В них по традиции участвуют представители от всех военных и военно-магических школ. И я был удивлен, узнав, что вы, несмотря на хорошую подготовку, не пожелали в них участвовать.

– Простите, лэн, лаир Дракн не говорил ничего по поводу соревнований.

– Вот как? – прищурился директор, на мгновение обернувшись.

– Ну да. Я впервые об этом слышу.

– Что же тогда предложил вам лаир Дракн?

– Обычный факультатив, лэн.

– И почему же вы от него отказались?

Я ненадолго заколебался, но решил все-таки не лукавить.

– Потому что один раз я на этом факультативе уже был. И он был прекращен буквально через две недели по инициативе тренера.

Лэн Даорн неспешно развернулся.

– Что же, по-вашему, заставило лаира Дракна от вас отказаться?

– Он сказал, что я прогрессирую намного быстрее ожидаемого и что мне его помощь больше не нужна, – пожал плечами я.

– Вы считали иначе? – совсем другим тоном осведомился директор.

– Поначалу – да. Но потом я понял, что лаир прав и что без его помощи мне даже проще. Я ему так и сказал, когда он предложил повторный факультатив.

– Это была единственная причина, по которой вы ему отказали?

Я на мгновение задумался, а потом тряхнул головой.

– Нет, лэн. Еще я подумал, что если в первый раз тренер так легко меня оставил, значит, дальнейшие мои успехи и достижения ему неинтересны. К тому же всегда есть риск, что он захочет прекратить занятия снова, поэтому я решил, что больше не хочу рисковать.

– Иными словами, вы ему не доверяете… Я вас услышал, курсант, – кивнул лэн директор, снова отворачиваясь и устремляя взор на активно сражающихся со снарядами учеников. – Насколько мне известно, лаир Дракн действовал исходя из приказа сверху, однако и вы в своем праве, поэтому у меня пока больше нет к вам вопросов.

И вот это его «пока» мне откровенно не понравилось. Больше скажу, я прямо-таки услышал, как тикают в моей голове невидимые часики.

Не думаю, что лэн Даорн просто так выбрался сегодня на прогулку. И уж тем более не думаю, что мы случайно встретились аккурат возле спортивной площадки, где при других обстоятельствах я тоже мог бы заниматься.

«Найниитовый чип субъекта «лэн директор» проявляет повышенную активность, – прошелестела в моей голове откровенно обеспокоенная Эмма. – Зафиксирован контакт с чужими найниитовыми частицами. Судя по всему, субъект намеревается провести оценку состояния физического здоровья носителя крови».

Млять!

«В башку мне его только, пожалуйста, не пускай», – попросил я подругу, аккуратно отступая от директора подальше.

«Само собой. Но пока дальше кожного покрова он не проник».

– Я могу идти, лэн? – спросил вслух, стараясь держать голос ровным.

Сколько там у него максимальная ширина управляющего поля?

Два с половиной майна?

Значит, мне надо отойти хотя бы на три.

– Вы свободны, курсант, – как ни в чем не бывало ответил лэн Даорн, и я поспешно ретировался, прямо-таки чувствуя, как по моей коже шарят чужие найниитовые частицы в тщетной попытке обнаружить то, чего там уже нет.

– Вот дерьмо! – в сердцах выругался я, когда вернулся в свою комнату.

Нет, ну правда! Что ж мне так не везет с директорами?! Один педофилом оказался, второй в параноики метит, подозревая меня дайн знает в чем! Ну просто фантастическое дерьмище со мной творится в этой проклятой школе! И главное, я сам решил в ней остаться, хотя мог бы уже уйти!

Может, все-таки пора валить отсюда подобру-поздорову?

Может, Даорн каким-то образом засек ненормальную активность в воздухе и теперь искал причину, по которой вокруг его учебного заведения внезапно стало легче дышать?!

«Проведена корректировка гормонального фона. Гормональный фон в норме».

«Уф, спасибо. Ты очень вовремя, иначе хрен знает, до чего бы я сейчас додумался!»

Я с некоторым трудом успокоился, сел на край кровати, с помощью Эммы вернул себе способность адекватно мыслить и, хорошенько все обдумав, все-таки решил пока не ломать дров. Что бы ни означала сегодняшняя проверка и чего бы ни хотел увидеть во мне новый директор, однако пока враждебных действий он не проявлял. Вряд ли его найниитовый чип был заточен на такую мелочь, как подсчет каких-то там бактерий. Да и я вроде честно все ему объяснил. А он, в свою очередь, вроде бы принял мои объяснения как данность. То есть получалось, что повода для паники по-прежнему нет, горячку пороть не стоит, поэтому завтра и в шан-рэ[4] я, как и планировал, иду в подвал и получаю новые знания согласно графику.

В сан-рэ веду себя как обычно, стараясь не попадаться лэну Даорну на глаза.

В первый день следующей недели меня ждет еще одна загрузка, во второй – очередной перерыв, а потом мы снова работаем в паре с доктором. Итого у нас получался тридцать один пакет данных из тридцати пяти запланированных.

Оставались еще четыре, которые, по словам доктора, обещали стать еще более проблемными, чем все остальные. Но мне в любом случае деваться некуда: кроме меня самого, обучение никто не закончит. Поэтому я был намерен во что бы то ни стало добить проклятый агрегат под названием «ЭДО-25», ну а уже потом изучать все то, что он в меня загрузил.

Сказано – сделано.

Всю неделю я усиленно получал новые знания в модуле, попутно принимая все возможные меры предосторожности и прилагая просто титанические усилия, чтобы не сдохнуть в процессе.

Воздух над школой мы с Эммой в эти дни точно простерилизовали на дийран во все стороны. Во время прогулок уничтожили остатки травы под снегом, поубивали на фиг там все живое, проутюжили землю за двадцать шагов вниз, вплоть до грунтовых, мать их разэтак, вод. Там, как оказалось, тоже водились какие-то микроорганизмы, так что я по ходу дела простерилизовал и подземные источники заодно. Ну а когда и этого стало не хватать, я незаметно сожрал несколько кустиков, самых мелких и невзрачных. Не говоря уж о том, сколько самых обычных продуктов уничтожил, когда вместе со всеми посещал столовую.

И все же на тридцать первом пакете данных я почувствовал, что мне даже этого начинает не хватать.

– Ты похудел, – с беспокойством заметил лэн Нортэн, когда я привычно разделся и залез в модуль. – Давай-ка завтра приди ко мне на тестирование. Что-то мне не нравится цвет твоего лица. Да и сроки для проверки твоего дара уже подошли.

Я молча кивнул и закрыл глаза, сделав вид, что не придал особого значения его словам по поводу веса. Однако то, что я прямо-таки высох от постоянных нагрузок, действительно стало уже заметно, а скоро и в одежде начнет бросаться в глаза.

«Начинаю загрузку данных», – тем временем доложила Эмма, исправно поменявшая циферки на управляющей панели с тридцать одного на двадцать пять.

Ну, с богом…

Я закрыл глаза и провалился в сон, успев напоследок подумать, что слово «бог» на Найаре попросту неизвестно.

Да, это поначалу казалось странным, однако в этом мире не было ни официальной религии, ни веры в высшие силы, ни культов, ни сект, ни оберегов. Ни даже намеков на то, что люди готовы вручить свою жизнь и судьбу какому-то незримому, могущественному и всезнающему божеству.

Но потом я решил, что, наверное, для местных реалий это как раз нормально. Ведь люди, еще в незапамятные времена овладев магией, сами начали творить то, что мои соотечественники называли чудесами. Они сами со всем справлялись. Сами привыкли за себя отвечать. Их менталитет в силу особенностей развития не предусматривал перекладывания ответственности за поступки людей на плечи кого-то со стороны. Напротив, в Норлаэне было в порядке вещей, что человек сам за себя отвечал, от рождения и вплоть до самой смерти. Сам достигал успеха, сам ошибался, сам умирал…

Здесь даже понятия греха как такового не было. Что уж говорить о боге, храмах, молитвах, служителях церкви, а также языческих идолах или жрецах. Да и Новый год с Рождеством здесь никто не праздновал, хотя, если я ничего не напутал, в моем мире как раз сейчас, в эти самые дни, должна была начаться праздничная январская неделя. Более того, я тут ненароком выяснил, что года на Найаре считают не с первого января, как на Земле, а, как в поговорке про цыплят, по осени. То есть с первого сентября, или стэбра, если говорить на нирари, которое я в этом году пропустил, так как прозябал на болоте.

Но в конечном итоге все это было неважно. К новым реалиям я уже привык. Про бога почти не вспомнил. И нашел, что это, наверное, даже логично. Хотя земные словечки типа «слава богу», «бес», «черт» и прочие термины из моих мыслей так до конца и не ушли.

Первое время я несколько опасался, что они могут по привычке вырваться наружу, тем самым выдав во мне попаданца с головой, однако на Найаре им аналогов попросту не нашлось, поэтому на данный счет я мог не беспокоиться.

«Загрузка данных завершена», – очень некстати ворвался в мой сон размеренный голос Эммы.

Я, помнится, еще подумал, стоит ли мне просыпаться или еще нет, – в кои-то веки даже открывать глаза не хотелось, не то что шевелиться или вставать. Но вскоре подруга напомнила об окончании процедуры во второй раз. И в третий. А когда я и после этого настойчиво попытался вернуться в сон, она тревожно добавила: «Адрэа, тебе нужно проснуться. Время для стандартной адаптации давно прошло».

Я недоуменно замер.

Прошло?

Что, целых полрэйна пролетело, пока я добирал последние крохи сна и пытался всеми силами откреститься от возвращения в реальность?!

«После окончания загрузки прошел рэйн», – с еще большим беспокойством сообщила она. И вот тогда до меня дошло, что с тридцать первым пакетом данных все прошло не так гладко, как ожидалось.

Открыть глаза я смог лишь спустя несколько мэнов, да и то лишь с помощью воистину титанических усилий. Спать хотелось безумно. Перегруженный организм отчаянно сопротивлялся, несмотря на то что я его уже не уговаривал, а заставлял хотя бы пошевелиться.

Слух ко мне вернулся тоже не сразу, поэтому первое время я лишь лежал, прищурив глаза, и рассеянно наблюдал, как беззвучно открывает и закрывает рот склонившийся надо мной доктор. И как торопливо хлопает меня по щекам, хотя я и прикосновений-то его совсем не чувствовал.

Странно, но если раньше после загрузки мое тело было взбудораженным, сведенным и каким-то перенапряженным, то сегодня, наоборот, оно стало похожим на желе, которое еще надо было как-то собрать в кучку. Ни есть, ни двигаться, ни думать категорически не хотелось. И даже когда сквозь заложившую уши вату до меня все-таки донесся встревоженный голос лэна Нортэна, мне понадобилось время, чтобы собраться с силами и хоть что-то ему ответить.

– Хвала тэрнэ! – с невыразимым облегчением выдохнул он, когда я сделал глубокий вздох и знаком показал, что он может перестать меня теребить. – Адрэа, ты как?! Почти рэйн привожу тебя в чувство! Никакой стимулятор в этот раз не помог, я уже почти собрался вколоть тебе двойную дозу!

Так, а вот это вы зря, лэн доктор. Не надо мне двух занятий без медицинской помощи вместо одного.

– Адрэа! Да ответь же что-нибудь! – чуть ли не взмолился не на шутку перепугавшийся целитель.

– Спать хочу, – поморщился я, с трудом приподняв руки. – Меня просто вырубает. И слабость жуткая. Но, как ни странно, ничего не болит.

Мужчина помог мне выбраться из модуля, но сегодня я даже стоять толком без его помощи не мог. Пока он меня одевал, я дважды засыпал и практически валился ему на руки. Потом, когда Эмма что-то там впрыснула мне в кровь, я ненадолго встряхнулся, однако до комнаты шел, всерьез опасаясь где-нибудь сесть и заснуть.

Лэн Нортэн, ругаясь на чем свет стоит, был вынужден проводить меня практически до самого корпуса. И только там мне настолько полегчало, что я смог самостоятельно добраться до душа, сходить в туалет и попросту повалиться на койку, чтобы отрубиться снова. На этот раз – до утра.

Утром, к сожалению, лучше не стало, поэтому я полз в уборную как сонная муха и даже в душе едва не заснул, очень уж меня расслабила теплая вода. Пришлось принять контрастный душ. Несколько мэнов простоять под тугими струями ледяной воды. После чего голова самую чуточку прояснилась, и я смог стоять, не шатаясь и не оглядываясь в поисках места, где бы прикорнуть.

Поскольку Эмма разбудила меня, как и положено, в шесть, то оставшийся до завтрака рэйн я провел в медитации и в упражнениях на концентрацию. Вернее, я честно пытался сделать хоть что-то, однако вскоре меня снова вырубило, и я проснулся лишь после того, как подруга подстегнула мой метаболизм какой-то совсем уж убойной смесью гормонов.

После этого до столовой я дошел почти нормально, однако с удивлением обнаружил, что зверский голод отступил и теперь при виде расставленной на столах еды я испытываю не неудержимое желание сожрать все и сразу, а лишь досаду и легкое отвращение.

«Значимая перегрузка системы, – раз за разом бубнила Эмма, пока я выбирал блюдо, на которое смогу хотя бы нормально смотреть. – Опасно низкий уровень нейромедиаторов. Активированы резервные запасы. Корректировка гормонального фона. Корректировка эмоционального фона. Уровень физической и ментальной активности снижен. Рекомендуется перезагрузка».

Ну да. Я тоже не отказался бы забраться в берлогу и, как тот медведь, проспать до весны. Вместо этого мне пришлось тащиться на занятия, писать какой-то идиотский диктант, потом напрягать мозги и решать пусть примитивные, но все же задачки, а потом еще и даты на истории вспоминать, потому что лаиру Васко, понимаете ли, приспичило устроить маленькую контрольную.

Даты я, конечно, написал правильно. И даже соответствующие им события из истории Норлаэна вроде не перепутал. Однако когда задание было выполнено, а до конца урока осталось еще половина рэйна, я буквально на сэн прикрыл глаза… и открыл их вскоре после того, как меня с чувством на глазах у всего класса отчитал учитель.

Я тогда равнодушно подумал, что историк – это еще ничего и что было бы намного хуже, если бы день начался с физкультуры. Однако четверг (он же черо-рэ) в новом расписании являлся единственным днем, когда у нас отсутствовал этот утомительный предмет.

Два балла за сон на уроке я, естественно, заслуженно потерял, но, если честно, мне было настолько пофиг, что я даже мимолетного сожаления не испытал. Меня и оценка за тест нисколько не волновала, поэтому, как только учитель ушел, я пристроился обратно на парту и благополучно уснул. И даже на обед бы сегодня не собрался, если бы Эмма не возмутилась и не отправила меня туда силком.

Причем, что самое интересное, поскольку сам я был попросту не в состоянии управлять собственным телом, она решила взять эту функцию на себя. Поэтому к столовой я шел по весьма странной траектории, местами меня явственно заносило, где-то я даже спотыкался. До тех пор, пока подруга не освоилась и не заставила меня шагать ровно.

Ела за меня сегодня тоже она – мой разум в это время бродил в каких-то далеких далях. Я даже почти не осознавал, что делаю: иду, жую, кому-то киваю или же попросту сплю.

Причем мое состояние Эмма объяснила именно чрезмерной нагрузкой на детский мозг, который с таким потоком данных попросту не справлялся. Вернее, поначалу мой организм показывал хорошие адаптивные реакции, усиленно потреблял калории, активно их расходовал. За этот же счет он стремительно восстанавливался. Однако на этот раз нагрузка оказалась слишком большой, поэтому из гиперактивного состояния мой организм захотел уйти в анабиоз и хотя бы так немного восстановиться.

С одной стороны, вроде бы звучало логично, однако подруга сочла это скверным признаком: оказывается, когда организм теряет волю к сопротивлению, то обычно это сулит его хозяину не самый лучший прогноз. Ведь если я не хотел есть, то и взять энергию будет негде. Если нет энергии, то процесс восстановления не начнется. И поскольку мне быстро доказали, что ухудшение состояния будет после этого лишь прогрессировать, то после обеда я все-таки внял настояниям подруги и на ужине снова нажрался так, что едва смог дышать.

К лэну Нортэну мне тоже пришлось сходить, поскольку после ужина на браслет пришла официальная повестка. Я на нее, правда, едва взглянул – все равно сегодня в лазарет собирался. Ну а после того, как забрался в кресло и немного подремал, пока доктор колдовал над диагностическим заклинанием, услышал неутешительный вердикт:

– Твое тело не справляется. Слишком высокая нагрузка.

– Согласен. С последней процедурой можно было и не спешить.

– Я тебе и следующую не дам провести, пока ты не придешь в норму, – предупредил лэн Нортэн. – И только попробуй мне вернуться в подвал раньше времени!

Я лишь вяло отмахнулся.

– Да ладно, не кричите. Я ж не самоубийца.

Но его это не убедило. Поэтому он уже на вполне законных основаниях занес в медицинскую карту рекомендацию временно снизить физические и умственные нагрузки… мол, я слишком много тренируюсь и мало отдыхаю, что любой мой одноклассник мог бы подтвердить. После этого меня все-таки поместили в медицинскую капсулу и еще половину рэйна дали просто поспать. Ну а когда я пришел в себя и, будучи обколотым всякими витаминками, ощутил, что чувствую себя гораздо лучше, мне на браслет поступил еще один вызов. Причем гораздо более серьезный, чем предписание внеочередной раз посетить владения доктора Нортэна.

И вот когда я его увидел, то остро пожалел, что именно его-то мне при всем желании нельзя было проигнорировать.

Глава 5

– Заходите, курсант Гурто, – ровно велел лэн Даорн, когда я зашел в кабинет и поприветствовал начальство по всем правилам. – Садитесь. Я хочу с вами поговорить.

Ну надо так надо.

Я послушно зашел и сел, радуясь тому, что после лечения хотя бы не засыпаю на ходу.

– До меня дошли сведения, что в последнюю неделю вы проявляете существенно меньше прилежания в учебе, чем обычно, – все тем же ровным бесстрастным голосом сообщил директор. – Необоснованно потерянные баллы на занятиях по физическому развитию и рисованию, сегодня вот на истории… Вы ничего не хотите мне пояснить?

Я покаянно опустил голову.

– Простите, лэн. Я непременно исправлюсь.

– А как же ваша тяга к знаниям, курсант? Неужели вы передумали становиться лучшим? Сон на уроке – это, знаете ли, скверный симптом.

– Такое больше не повторится, лэн!

– Меня гораздо больше интересует, почему это вообще произошло. – Директор опасно прищурился, а потом чуть подался вперед и вперил в меня подозрительный взгляд. – Что с вами происходит, курсант? У вас какие-то трудности?

Я подскочил со стула и вытянулся в струнку.

– Ничего особенного, лэн! Никаких трудностей, я в полном порядке, лэн!

– Да неужели?

Мужчина тоже поднялся, а затем неожиданно вышел из-за стола и внимательно всмотрелся в мое лицо.

– Вы скверно выглядите, курсант Гурто. Похудели, осунулись. И мне до крайности не нравятся происходящие с вами перемены. Вы точно ничего не хотите мне сообщить?

«Внимание! Отмечается повышение активности найниитового чипа…» – беспокойно прошептала у меня в голове Эмма.

Что, опять?!

Да вы, наверное, шутите?!

Сменив спектр зрения на тот, который позволял видеть магонорическое поле, я своими глазами увидел, как вокруг правого виска директора стремительно разливается яркое зеленое сияние. И как следом за этим в мою сторону начинает тянуться целый сноп подсвеченных золотом найниитовых частиц.

Твою ж мать…

Нет. Похоже, он не шутит. Вот только этого мне сейчас и не хватало!

Даже не успев как следует подумать, что к чему, я торопливо попятился назад, по пути едва не опрокинув тяжелые стулья. В прошлый раз я был категорически против, чтобы меня касались таким способом. В этот же меня реально переклинило, поэтому я не придумал ничего лучше, чем просто взять и сбежать.

– В чем дело, курсант? – нахмурил брови лэн Даорн, неотрывно следуя за мной по пятам. – У вас зрачки расширены. Вы что, принимаете какие-то препараты?

Количество найниитовых нитей в воздухе стало значительно больше, некоторые из них почти коснулись моей кожи и явно намеревались лезть дальше. Остальные тоже были на подходе, так что у меня просто выхода иного не оставалось, как попятиться дальше.

Когда же я добрался до двери и уперся в нее спиной, мне стало совсем нехорошо. Причем я даже не понимал, что со мной происходит. Я почти ничего не соображал. Сердце бешено колотилось. Все тело напряглось, как струна. Да и способность рационально мыслить куда-то бесследно испарилась.

Черт! Черт!

Ну почему эта дайнова дверь открывается внутрь, а не наружу?! Сейчас бы вывалился в приемную, подхватил ноги в руки, и поминай как звали! Что ж мне теперь делать-то? Выломать замок и бежать, пока этот твердолобый баран все не испортил?! Вырубить его на фиг, пока он не нашел заныканный в моих клетках найниит?! А потом я что скажу, а? Как прикажете с ним объясняться?! Если он по жизни такой зануда, что до каждой мелочи докапывается, то тогда его проще убить, чем надеяться, что мне сойдет с рук попытка его оглушить!

«Эмма, ты сможешь уничтожить его чип?!» – отчаянно потея, воскликнул я, когда директор оказался еще на шаг ближе.

«Да. Но он об этом узнает».

«Плевать. Если он полезет к нам в голову, бей на поражение. Без чипа он – легкая добыча!»

«Директива номер один, – хмуро отозвалась подруга. – Приоритет жизни и здоровья носителю крови. Протокол уничтожения субъекта «лэн директор» составлен. Активация протокола будет произведена через пять… четыре…»

– Курсант Гурто? – Лэн Даорн вдруг замер, заметив, что я набычился и решительно сжал кулаки. – Да что с вами сегодня такое? Вы хорошо себя чувствуете?

А ты как думаешь, кретин?!

– Вы что… боитесь?! – неожиданно дошло до лэна Даорна.

Нет, блин! Ищу, куда труп спрятать, если ты сделаешь еще один шаг!

– Боитесь меня?! – в полнейшей растерянности переспросил он, и на его лице вдруг нарисовалось столь странное выражение, что я даже не смог его как следует идентифицировать.

«Внимание. Интервенция чужеродного поля прекращена, – так же ровно доложила подруга. – Протокол уничтожения временно приостановлен».

Фух!

Пронесло!

– Курсант Гурто, – совсем другим тоном произнес лэн Даорн и, на свое счастье, отступил обратно к столу. – Успокойтесь. Все в порядке. Вы в безопасности, и здесь вам ничего не угрожает.

Увидев, как убираются прочь проклятые золотые нити, я чуть не сполз на пол от облечения. Меня так же резко отпустило, перекачанное адреналином сердце начало успокаиваться, сковавшее меня дикое напряжение тоже ослабло, и до меня неожиданно дошло, что я чуть было не натворил.

Твою ж мать! Еще миг, и я отяготил бы свою совесть убийством невинного человека!

«Адрэа, ты нестабилен, – обеспокоенно заметила Эмма. – Твоя нервная система истощена. Требуется корректировка, но запасы нейромедиаторов находятся на критически низкой отметке. Боюсь, я не смогу тебе помочь».

Я несколько раз шумно вдохнул и выдохнул.

«Понял. Спасибо. Информация принята к сведению».

Черт! Черт! Черт!

Что это сейчас было?!

Кажется, у меня уже крыша едет, и это точно нехорошо.

– Курсант Гурто? – настороженно переспросил директор, когда я нервным движением утер выступившую на лбу испарину.

– Простите, лэн. Я просто нехорошо себя чувствую.

– О чем вы сейчас подумали?

– Я… я не знаю, лэн. Но с вами это никак не связано.

Лэн Даорн вместо того, чтобы успокоиться, напротив, потемнел лицом.

– Даю слово офицера, что у меня не было мысли вам навредить или каким-либо способом вас унизить. Я знаю, у вас был крайне негативный опыт пребывания в этом кабинете, однако готов поклясться, что это никогда не повторится. Вы меня слышите, курсант? Вас больше никто не тронет. И больше ни от кого в этой школе вы не услышите непристойных предложений.

Эм. Чего?

Я, честно говоря, был настолько занят собой, что даже не сразу понял, о чем идет речь. Но потом заметил неестественную бледность лэна Даорна, его бешено сверкающие глаза, опасно поджатые губы и запоздало сообразил.

Мля-а-а! Да он, похоже, решил, что я его в сходстве с ублюдком Моринэ заподозрил! Поэтому и шарахнулся вон, как от прокаженного!

Впрочем, лучше так, чем если бы он выяснил истинную причину моих метаний.

– Я не это имел в виду, лэн, – пробормотал я, отводя глаза и лихорадочно соображая, как выкрутиться из щекотливой ситуации. – Простите еще раз. Дело не в вас. Это… это, наверное, просто усталость. Не зря лэн Нортэн так настоятельно рекомендовал мне отдохнуть.

– Лэн Нортэн? – все еще настороженно переспросил директор. Сияние вокруг его чипа уже ослабло, однако полностью не исчезло.

– Так точно, лэн. Мне как раз сегодня пришлось проходить очередное тестирование. К сожалению, я неправильно рассчитал нагрузку, поэтому господин целитель велел остановиться и подождать, пока все не наладится.

Лэн Даорн несколько сэнов помолчал, словно размышляя, верить мне или нет, но потом все же вернулся за стол, развернул экран и, набрав на виртуальной клаве несколько команд, быстро вчитался.

– Вы проявили непростительную беспечность, курсант Гурто, – сухо уронил он, когда ознакомился с медицинским отчетом. – Ваши параметры нестабильны. Судя по этим данным, вы взвалили на свои плечи непосильную ношу, при этом не озаботившись полноценным отдыхом, и это плохо отражается на состоянии вашего здоровья.

Он поднял голову и строго на меня посмотрел.

– Как руководитель учреждения я поддерживаю рекомендацию лэна Нортэна и отстраняю вас от всех занятий на двое суток. Все это время вы проведете в жилом корпусе, а вашей основной задачей будет полноценный отдых. Я также запрещаю вам отныне проводить самостоятельные тренировки без согласования уровня нагрузки с лаиром Дракном или со мной. По истечении срока изоляции вам предписывается в обязательном порядке пройти повторное тестирование. И лишь после того, как лэн Нортэн сочтет вас готовым к дальнейшему обучению, вы вернетесь к учебе. Вы поняли?

Я обреченно кивнул:

– Так точно, лэн.

– Тогда можете идти. Срок вашей изоляции начинается сегодня.

– Простите, а можно уточнить: вы запрещаете мне покидать жилой корпус в принципе или же мне будут доступны хотя бы прогулки?

– Мы – не исправительное учреждение, курсант. Прогулки вам никто не запрещает, и столовую вы также можете посещать на общих основаниях. Но если я узнаю, что вы пытаетесь нарушить мой приказ, вас будет ждать суровое наказание. Надеюсь, вы меня услышали.

– Благодарю вас, лэн. Скажите, а читальный зал мне останется доступен? Я видел – наша электронная база существенно пополнилась, поэтому хотел бы и дальше продолжить знакомиться с монографиями великих людей.

Директор отчетливо нахмурил светлые брови, но все же неохотно кивнул.

– Читать учебную и любую иную литературу вам не возбраняется. Хотя лэн Нортэн считает, что вам нужен полноценный отдых, включая отдых и от попыток освоения нового материала.

Да доктор просто перестраховщик. Не так уж плохи были мои сегодняшние показатели, даже с учетом того, что он их порядочно завысил для официального отчета. Я же пока еще хожу, думаю, соображаю…

«Ты нестабилен, Адрэа», – словно услышав мои мысли, напомнила Эмма.

И я смирился с неизбежным. После отдал директору честь и вышел, даже сейчас не понимая, каким чудом его сегодня не убил.

Следующие двое суток я провел в блаженном ничегонеделании.

Ну как ничего… учебники я честно читал, даже домашку исправно выполнил. Да и к текущим занятиям подготовился, как если бы пришлось на них идти. А еще я гулял, да. И много ел, чувствуя, как постепенно восстанавливается аппетит. И в общем-то ничьих предписаний не нарушал, напротив, в столовую ходил вовремя, гулял вволю, спал сколько влезет. А если и посещал дважды в день спортзал, то лишь потому, что там было удобнее проводить медитации и делать упражнения на концентрацию.

Разумеется, я понимал, что без присмотра в это время никто меня не оставит. Поэтому не удивился, что время от времени в коридорах школы, словно невзначай, наталкивался на доктора Нортэна и тот всякий раз окидывал меня подозрительным взглядом.

Само собой, мне еще и приходилось каждый день просиживать по половине рэйна в его кресле, однако поскольку хуже мне не становилось, то ворчать на меня доктор перестал. Да и преследовать больше не порывался.

Он, правда, был не единственным, кто интересовался состоянием моего здоровья. Как-то, сидя на матах в зале, я увидел, что в дверях стоит и очень внимательно следит за мной один из новых охранников. Его имени я не знал, но видел его раньше возле нашего корпуса. При этом он ничего не сказал, даже не спросил, все ли в порядке, так что я просто закрыл глаза и снова погрузился в медитацию, тогда как мужик так же молча ушел, так и не соизволив сообщить, зачем приходил.

В целом и общем небольшой перерыв оказал на меня благотворное влияние, поэтому я уже на третьи сутки был готов вернуться к учебе. Однако поскольку срок моей изоляции закончился вечером шестого дня, то, соответственно, отдых автоматически продлился до одэ-рэ, но я, несмотря на составленный ранее график, все-таки воздержался от посещения подвала, справедливо посчитав, что риск – дело благородное, вот только в данном случае было разумнее немного обождать.