Делёжка бесплатное чтение

 У машины лежал труп. Весь автомобиль был иссечён автоматной очередью. Криминалисты, приехавшие на место стрельбы, быстро вызвали «скорую», сделали своё дело, всё сфотографировали, отправили тело в морг. Полицейские носились по квартирам, просили рассказать, кто что видел. Но все как воды в рот набрали.

– Не видели, но слышали стук – как палкой по частоколу стучали. Думали, это дятел деревья долбит. Он у нас тут по деревьям столетним летает и каждое утро стучит.

 Лишь один полный мужчина рассказал:

– Я бежал трусцой по тротуару. Навстречу мне мотоциклист нёсся в шлеме.

– Какой марки мотоцикл?

– «Иж-Планета».

– Номер?

– Без номеров.

– Какие приметы мотоцикла?

– Какие приметы могут у него быть? Мотор, руль, бак. Да, вот ещё что: сиденье у него сзади изорвано, кожзаменитель полопался от времени, видно мягкую резину. И ещё одна особенность…

– Какая?

– Глушаки у него ломом внутри пробиты.

– Почему вы так решили? – задал вопрос опер.

– Ревёт мотоцикл, как и у меня. У меня тоже «Иж-Планета». За много лет глушаки забились всякой гарью. Мотоцикл не стал тянуть, скорость набирать. Научили «умелые» люди. Пробил ломом внутренности – тянуть стал лучше, но рёву больше. Зато скорость набирает!.. Как говорят хохлы, рука что-то мает. Дашь газу – тебя назад откидывает.

– А ещё что-нибудь есть особенное?

– Есть.

– Что?

– Шина отремонтирована скобой. Видать, проволока на шине лопнула, вот её и стянули железной скобой и ездили на такой шине. Да и я езжу тоже на такой шине.

 Опер всё записал, и фамилию свидетеля хотел тоже.

– Фамилия ваша как?

– Вы хотите мою фамилию знать? Я на это не подписывался. Я пулю не хочу получить. Я рад помочь нашим доблестным воинам и милиции, но умирать раньше срока не хочу.

 С тем они и расстались.

 На другой день в управлении милиции был «разбор полётов». Начальник на оперативке сказал:

– Этот вопиющий случай нельзя выпускать из вида.

 Никитич, сидевший здесь, пробубнил:

– Совсем озверели…

– Никитич, – накинулся на него начальник, – ты лучше дельное скажи, чем бурчать себе под нос.

– Я говорю, совсем разум потеряли – директора хлебобазы расстреляли. Кто ведёт его дело?

– Я, – встал капитан.

– Поговорить с ближайшими родственниками погибших надо, с работниками хлебобазы – кто конкретно был к нему приближен. Секретарша, главбух, инженеры, экономисты… Финансовые дела.

– А премия будет? – спросил один из оперов.

– Не только премия, но и звёздочки будут. Дело очень громкое – ранен директор хлебобазы. А это всё равно, что покуситься на государственность! Хлеб – всему голова.

– Незаменимых людей нет, – ляпнул Никитич.

– Правильно ты говоришь – незаменимых людей нет. Вот я заменю тебя. У тебя в сёлах творится такое безобразие! Я почти на сто процентов уверен, что гостинец в город привёз сельский житель. А так мотоциклы по городу – раз, два – и обчёлся… Итак, идите работайте.

Они вышли с оперативки и стали расходиться по кабинетам. Никитичу говорили:

– Следак ты, Никитич, так погуляй по сёлам, начальник сказал не без основания.

– Хорошо, Васильич, я пронюхаю эту… Александрович, – обратился следак к оперу. – Давай на базу, поговорим с работниками.

– Хорошо.

 Они пошли к своей машине, думая о том, как взять бензин у какого-нибудь шофёра. Ибо начальник, когда ему говорили: «Денег на бензин надо», – отвечал: «Денег на такие дела у правительства нет. Общественный транспорт есть».

 Поэтому иногда они стояли, нарушая закон, на дороге и «стреляли» бензин у шофёров. Лишь Никитич получал бензин на свой мотоцикл. Его «Днепр» пылил везде по району.

 Васильич приехал на машине на хлебобазу и сразу обратился к секретарше.

– Мне бы поговорить, – показал он удостоверение опера секретарше.

– Директора нет. В него стреляли.

– Я знаю. Вот по этому поводу я хотел бы поговорить с вами. Может, он что-нибудь говорил?..

– Нет-нет. Он со мной о делах разговор не вёл.

– Может быть, кто-нибудь ему угрожал?

– Да, угрожал. Он мне в тихие минуты жаловался, что ему угрожали даже гранатой, – затараторила женщина.

– Даже так? А кто угрожал, не говорил?

– Говорил, и фамилию назвал… И фамилию, и имя, и даже где живёт. Он так возмущён был, говорил: «Для них стараюсь – базу сохранил. А они хоть бы хны! «Отдай денег за хлеб!» А как отдашь, когда государство зерно берёт, денег не даёт?»

– Что, он о бедности плакал своей? – спросил опер.

– А то нет! У него только один был шестисотый «мерседес», у жены был не «мерседес».

 Опер записал фамилию, имя, отчество, где живёт фермер, и пошёл к главбуху, но её не оказалось на месте – приболела. Но опер был доволен и тем, что нарыл. Осталось узнать по документам, когда фермер приходил к директору и грозил гранатой. Он помчался к начальнику, чтобы договориться сделать у него обыск.

 А дело это было так.

 Николай с гранатой ходил к директору.

 Через день они узнали от главбуха, кому перевели на счёт деньги, и всё о нём подтвердили: с кем, где живёт. Решили брать его с ОМОНом – всё-таки граната – это не шутка. К вечеру чёрный автобус направился в село Осиновка. Автобус подлетел к большому из красного кирпича дому. «Жигулёнок» не первой свежести стоял у дома. Окна были закрыты. Входная калитка в железном заборе легко открылась. Гуськом зашли в калитку и сразу – в дверь дома, откуда слышен был разговор, в кухне – смех детей. Двое ворвались в большую кухню.

– Руки вверх! – крикнул первый.

 Видя наведённый на них автомат, испуганные муж и жена подняли руки с ложкой и куском хлеба вверх, и за ними дети дети, маленький от испуга заплакал.