Ренегаты. Часть 2 бесплатное чтение

Глава одиннадцатая. Когда отцвела сакура

Когда на мир опускается тьма, не верь на слово даже тем, кто назвал себя другом

1

– Скажи, наш сын когда-нибудь будет жить в мире, что был раньше? – с надеждой в голосе спросила Тамико.

– Нет, любимая, мир больше никогда не станет прежним, – ответил Сабуро. Он не привык обнадёживать близких, юлить или придумывать, что всё будет хорошо несмотря ни на что. Голос его надтреснувший, хриплый, Тамико прижалась щекой к плечу мужа. Она знала, что жизнь изменилась навсегда и лишь надеялась, что Рю сможет выжить в новой реальности, и пришельцы оставят планету. Когда-нибудь.

Он взял её за руку, и не смотрел в глаза. Ему тоже страшно, тошно, и он не хотел, чтобы жена видела ужас и отчаяние в его глазах. Она знала, она понимала его страхи, но никогда не признавалась в этом. За последние месяцы благодаря стараниям Макото Сугимото, бывшего главы клана Якудза Инагава-кай, колония выживших усилила укрепление школьного бункера и территории парка.

Профессор Такуми Нода соорудил устройство, которое, если долго не вдаваться в подробности его работы, отпугивало дроны. Пришельцы в последнее время мало интересовались ренегатами, рассуждал Такуми, это странно, но факт. Нагато не привлекал большого внимания, в отличие от городов расположенных в центре японских островов.

После нескольких месяцев заточения в полумраке бункера, смельчаки начали делать вылазки на поверхность. Тем более продукты и медикаменты заканчивались, и необходимо было пополнить запасы.

Первым вернулся Юки, брат Эми, подруги Тамико. Он катил перед собой тележку, нагруженную до отказа продуктами, насвистывая песенку, и казался беззаботным мальчишкой. Он гордо въехал в зал, важно глянул на Сабуро, тот всегда недолюбливал его, всем видом показывая мужу Тамико, что он, Юки, не нахлебник, и он умеет показать себя, добыть еды и не побояться ночной вылазки.

Макото Сугимото замечательно организовал быт убежища маленького лагеря ренегатов. Дисциплина и взаимопомощь сделали жизнь в пристанище более или менее сносной. Вместе с помощником, Сугимото отправился в Токио. Он надеялся всё отыскать выживших ребят. Несмотря на уговоры бабушки Акими, они уехали. Хидеаки утешал пожилую женщину, за несколько месяцев они привязались друг к другу. Не каждому из обитателей бункера повезло очутиться здесь с родителями, с супругами или друзьями – после нападения армии пришельцев многие остались одни. Так и Хидеаки не отставал от бабушки Акими, помогал ей во всём. На вылазки он уходил поначалу тайком. После удачных походов, Юки с удовольствием брал проворного и смышлёного мальчишку. Сабуро смотрел на то, как они шушукаются и качал головой. Он стал лояльнее к брату Эми, понимал, что Юки нашёл свою нишу и справлялся отлично, помогал колонии и обучал новичков навыкам взлома и быстрому бегу, выживанию в коллекторах и как правильно экипироваться перед разведкой. Сабуро всё удивлялся, откуда Юки знаком с некоторыми вещами, посмеивался поначалу, а потом начал уважать парня за его стойкость, находчивость и смелость.

Тамико родила мальчика, и Сабуро опасался оставлять жену с ребёнком одних. Понимал, что если не вернётся из города, ей будет тяжело. Малыш был совсем крошечным и слабым. Детям не хватало солнца. В бункере свет от генераторов, но, когда дизельное топливо стало проблемой, стали экономить и зажигать керосиновые и спиртовые лампы, свечи. Вентиляция была хорошая, но света мало. Детишки даже путали день с ночью. Через два месяца после того, как ренегаты поселились в убежище обстановка с каждым днём становилась сложнее. Сначала людям было просто страшно, они оплакивали близких, молились, некоторые не выдерживали и уходили самостоятельно из жизни. Позже, когда ренегаты смирились с новой участью, появились новые проблемы – запасы провизии пришлось пересчитать и уменьшить порции на сутки. Благо, что приближалась весна, и на отопление не нужно было тратить драгоценного топлива.

Пришельцы поначалу следили за школой. Макото не раз говорил Сабуро, что им известно, где скрываются люди.

– Почему они не нападают? – всегда спрашивал парень оябуна, – Разве их цель не уничтожить нас?

– Их цель захватить наш мир, а мы и сами вымрем, если не придумаем, как одолеть их.

– Макото-сан, люди переживают, дети болеют, и я волнуюсь за будущего ребёнка.

– Не переживай, – в голосе старика светились тёплые нотки, он положил широкую ладонь на плечо Сабуро, – волнения ничего не изменят, но действия, которые мы предпримем, могут помочь понять, что делать дальше. Думаю пора отправить нескольких добровольцев в город.

Сабуро вспомнил, как ему тогда было страшно, когда родился Рю. Отец разрывался между желанием быть с сыном и женой и попыткой совершить что-то важное для колонистов. Он порой не узнавал себя, укорял в душе, называя слабаком. Тамико чувствовала его сомнения, но никак не могла вызвать на откровение. Она опасалась, что любимый замыкается в себе, стал жёстким, отвлечённым от их маленькой семьи. Даже когда они были вместе он уходил в себя и размышлял, решая проблемы в одиночку. Такой уж он был человек Сабуро. Несмотря на внутренние терзания мужа, она всегда поддерживала его.

– У меня есть молоко, несмотря на постоянную нервозность, – улыбалась она. – Как хорошо, что я могу кормить нашего сына и не думать, где взять детскую смесь.

– Да, согласен, любимая. Но что я могу сделать для вас? – он с болью посмотрел в глаза жены. В его зрачках играли отблески тусклых ламп, Тамико взяла его за руки и прикоснулась губами к пальцам Сабуро.

– Ты уже многое делаешь, милый. Не смотри, что молодые ребята уходят на поверхность. Я понимаю, что ты тоже хочешь бегать по магазинам, искать продовольствие, топливо, а ещё при случае подстрелить зомби или кого-нибудь из пришельцев.

Он опустил глаза, молчал, сжимая зубы, но в душе соглашался с Тамико.

– Ты муж и отец и в ответе за нас. Представь, если с тобой что случиться? Мы не выживем здесь. Но если твоя помощь будет необходима там наверху, я сама скажу тебе, иди, Сабуро, помоги ребятам. Пока на поверхности всё спокойно, ты нужен здесь, в лагере. Люди уважают тебя, ведь ты вместе с Макото помогал всем с самого начала.

На несколько минут Сабуро стало легче, он понимал, что жена по-своему права, он теперь в ответе за неё и сына, он должен заботиться о них. Мужское «я» вскоре снова затевало старую песню и пилило по нервам с каждым днём сильнее.

После отъезда Макото, управление бункера перешло к Сабуро, стало немного легче на душе. Он справлялся, видел, что люди ценят его, прислушиваются к советам, просьбам. С того времени прошло два месяца и момент, когда они вместе с Тамико вышли на поверхность, вдохнули чистый воздух, стал для Сабуро самым счастливым за последний непростой, страшный год.

Цветущая сакура казалась красивым символом не лишённым смысла, хотя верить в лучшее было трудно. Тамико и Сабуро смотрели на розовые цветы и молчали. Малыш Рю улыбался и жевал край платья матери, смотрел по сторонам голубыми глазами, впервые видя солнечный свет. Мужчина и женщина переплели пальцы, ощущая нежность другу к другу и то, что ничего не сломило их чувства.

– Я так люблю тебя Тамико, – горячо выпалил Сабуро. Они были одни возле цветущих деревьев, и никто не видел его трепетного признания. Всегда серьёзный и хмурый, теперешний глава колонии Сабуро Камата, на несколько минут стал самим собой, прежним парнем, обожавшим свою невесту.

Внезапная вспышка заставила Тамико отвернуться, закрыть малыша собой. Страх пронзил тело и сковал, женщина не могла пошевелиться или закричать. Воспоминания о рассказах бабушки и дедушки, переживших ядерную атаку в Нагасаки всколыхнули весь спектр чувств, страхов и эмоций. Сабуру обнял жену с сыном, обхватил руками, медленно опускаясь на траву.

Тишина. Взрыва не слышно. Сабуро подумал вдруг, что у них ещё есть время добраться до убежища, но вдруг услышал голоса. Обернулся, видя портал, появившийся словно из воздуха. Круг с аморфными краями разрезал пространство в зелёной ограде опоясывающей школьный парк. Это был именно портал – дыра из ниоткуда. Сабуро наверняка бы подумал, что это пришельцы, если бы не увидел людей выходящих из чрева подпространства. Одни были в военной экипировке, другие гражданские – женщины с детьми, несколько стариков, подростки. Белые, чёрные, азиаты. Бесформенные края червоточины тряслись, как прогретый жарким солнцем воздух, они светились золотистым светом, освещая бледные напуганные лица людей.

Впереди шёл высокий с коротко подстриженной светлой бородой мужчина, в камуфляже. В руках его винтовка, а в карманах жилета боеприпасы. Следом за ним выходили люди, двое вынесли носилки с раненым здоровяком, у которого не было ног. Это были ренегаты, Сабуро понял это и по виду они были европейцы или американцы. «Как они попали сюда, это что за технологии пришельцев, откуда она у них»?

Незнакомец, по всей видимости, был лидером группы медленно подходил к Сабуро и Тамико. Он поднял перед собой руки с обращёнными к семейной паре ладонями и что-то сказал на английском.

Тамико вслушивалась в его речь и потом попросила повторить, только медленнее.

– Вы очень быстро говорите, и я ничего не понимаю.

– Слава Богу, вы говорите на английском, – выдохнул парень и широко улыбнулся. – Это Нагато?

Сабуро кивнул, услышав название своего города. Напряжённо всматриваясь в толпу людей, он нахмурился. Их становилось больше, и теперь Камата думал, где они будут ночевать, чем кормить их, если самим не хватало продуктов.

– Меня зовут Мэтт, – парень приложил руку к груди и склонился в поклоне перед Сабуро. Тот оценил его жест и поклонился в ответ. – Мы из Нью-Йорка, и у нас важные новости. Для вас. Простите, что людей так много, но нас отправили в Нагато, как в самое безопасное место перед тем, как мы отправимся в Сибирь.

Тамико приподняла брови и вопросительно взглянула сначала на Мэтта, потом на мужа.

– Не всё сразу, – Мэтт снова выставил перед собой руки. – Мы не хотим обременять вас, мы понимаем, что сейчас трудно всем. Я бы хотел только попросить помощи для моего друга, – он мотнул головой в сторону парня на носилках, у которого не было ног. – Мы можем поделиться тем, что известно нам, вы расскажете, может быть что-то. И… И где здесь можно укрыться на время, хотя бы на несколько дней.

– Вы можете остаться здесь, – твёрдым голосом ответил Сабуро, он не мог поступить иначе, хотя внутренний голос жалобно шептал, что бункер школы не вместит всех. – У нас мало места, к сожалению, но в убежище могут спуститься пожилые люди, дети и женщины. Те, кто может сражаться, те, кто может добывать пропитание, понадобятся нам. Хотя укрытие переполнено, но мои люди постараются подыскать вам временное укрытие. В каждой школе Нагато есть бункер.

Тамико прижала к груди Рю, слушая Сабуро, она гордилась им и знала, что иначе он поступить не может, хотя лишние люди, лишние рты, но и необходимые руки, способные не только держать оружие. Она переводила всё сказанное мужем, видела, что уставшие люди улыбались, и в их глазах вспыхивали искры надежды.

К Сабуро подбежал Юки, он только что вернулся из города, на спине потрёпанный рюкзак, на лице следы усталости и трёхдневная щетина. Он непонимающе разглядывал толпу чужаков и тихо пробормотав, задал вопрос:

– Кто эти люди, Сабуро?

– Скоро узнаем, – уклончиво ответил он. – Отправляйся в убежище и приготовь им место для отдыха и ночлега.

– Бункер не вместит всех, – Юки озабочено покачал головой и сжал губы.

– Я знаю, – терпеливо произнёс Сабуро. – Посчитай сколько у нас свободных коек и матрасов. Эту ночь многим придётся переждать здесь. Мы не можем их выгнать, это неправильно.

– Конечно, босс, – ответил Юки кланяясь.

– Что происходит за периметром школы?

– Странно, что всё тихо, – пожал плечами парень, провёл пальцами по пыльным волосам и сплюнул на траву, – несколько зданий в руинах, словно их взорвали. В городе пыль стоит столбом, дышать нечем. Ни одного дрона, они словно заманивают нас в ловушку, хотят, чтобы мы осмелели.

– Я тоже так думаю, – кивнул Сабуро, а потом обратился к Тамико, попросил унести Рю, – дорогая, бабушка Акими позаботится о малыше, а ты возвращайся потому, что мне нужен переводчик. Я ни черта не понимаю, что они говорят. Кто ещё из наших знает английский?

– Профессор Нода, думаю, да и Сумико. – Тамико на мгновение сжала ладонь мужа. – Я вернусь, и мы договоримся с ними. Ты же видишь, они такие же, как мы – ренегаты.

Сабуро мигнул глазами, соглашаясь с ней, и проводил взглядом её удаляющуюся фигуру. «Какая же она славная, моя Тамико», – проговорил он в мыслях, восхищаясь женой.

Парень, что назвался Мэттом начал разговор снова, однако Сабуро ничего не понимал, и качал головой, повторяя, что он не говорит по-английски. Глава англичан понял, что вести разговор бессмысленно и, кинув несколько фраз своим людям, дал понять, чтобы они успокоились и сели на траву. Так думал Сабуро глядя на жесты Мэтта и то, как народ слушал его.

Лица у всех измождённые, напуганные, впрочем, как и у бывших жителей Нагато. Сабуро рассматривал прибывших, понимая, что все они казались ему на одно лицо. Несколько чернокожих, с десяток китайцев, он поморщился, потому что не любил их. Одёрнул себя, что сейчас не время вспоминать старые распри. Взглянул на цветущий сад, ощущая как в душу возвращается покой. Розовые цветы всегда на него действовали умиротворяюще. Даже сейчас, когда покой мог только сниться. После отъезда босса Сугимото, Сабуро стало тяжело справляться с навалившимися проблемами, вопросами. Он никому не привык жаловаться, быстро наладил сеть разведчиков, охраны и доставщиков необходимых вещей. Голова была в постоянной работе и даже ночью, по словам Тамико, он разговаривал во сне, жил и продолжал думать, как действовать дальше.

2

Убежище пришлось уплотнить. Вентиляция справлялась с трудом и благодаря тёплой погоде, было решено открыть её принудительно, чтобы воздух циркулировал самостоятельно. Эми с другими девушками разогрела воду, принесла посуду, лапшу. Хидеаки считал прибывших людей. Профессор Нода, усевшись на матрасе, разговаривал с лидерами группы американцев. Разговор продлился до обеда, и Такуми вместе с Сумико узнали много нового о пришельцах и то, что готовится полное истребление.

– Не знаю, что сейчас творится в Нью-Йрке, как и неизвестно смогли ли наши друзья добраться до корабля пришельцев. – Мэтт потёр виски и вздохнул. – Если они не справятся, мы не сможем тыкать пальцем в небо и искать пилихрон самостоятельно. Лирика сказала, что это место в Сибири, а конкретики нет. Не успела обо всём донести, хотя старалась, сейчас жалею, что не сразу поверили ей.

– Да, – кивнула Лора, – она была права насчёт Нагато, мне кажется, что здесь спокойнее.

– Это спокойствие не хорошее, – профессор Нода пожал плечами, поморщился, словно от зубной боли, – после массированной атаки, после месяцев выжидания и редких вылазок, тишина сегодня настораживает. Уверен, что пришельцы что-то задумали. У вас был источник – Лирика, у нас ответы получать не от кого.

– Согласен. Мы хотели бы отправить группу изучить город и найти ещё какое-то укрытие. Нам важно чтобы вы помогли нашим людям, кто нуждается в заботе. Стивен один из лучших лишился ног, ему необходима операция, он до сих пор не чувствует половину тела.

– Я осмотрю вашего товарища, – Сумико участливо взглянула на Мэтта и коснулась его руки. – Нас много и провизии не хватает, но мы поможем вашим друзьям, мы должны держаться вместе.

– У нас есть карта города, – вставил подошедший Юки, он неплохо владел английским, как и Эми, которая предложила нежданным гостям чай.

Карта стала отличной идеей. Мэтт положил её на большой стол, около которого сгрудились Лора, Сэмми, Расти и другие прибывшие из Нью-Йорка.

Стива унесли, и Файтстронг немного успокоился. Расти, глянув в сторону врачей, решил присоединиться к ним. Ему хотелось помочь Хорсту, которому становилось хуже. Температура тела упала до 34 градусов, он стал бледным, а слабость не давала пошевелиться. Несмотря на удручающее состояние, Стив шутил, еле шевелил серыми губами и говорил, что ему ещё рано умирать.

– Кто будет танцевать на победном марше, Расти?

– Ты, конечно, – грустно улыбался док и сжимал ему пальцы. – Конечно ты, Стив.

Сабуро слушал американцев, понимал правда плохо, и Тамико ему вкратце переводила услышанные новости. «Да, – размышлял он, – многого мы не понимали. Терраформирование. Кто его знает, возможно, сейчас нас тоже ждёт это. Почему Макото не возвращается так долго? Жив ли он»?

Бабушка Акими подозвала Хидеаки, поманила скрюченным артритом пальцем. Мальчуган весело подбежал к женщине, а она ласково потрепал его по отросшим волосам.

– Мне нужна твоя помощь, хотя я понимаю, что тебе интересно послушать, что рассказывают взрослые.

Хидеаки кивнул, а бабушка Акими добавила, что наверняка он плохо понимает по-английски, и мальчуган кивнул снова.

– Прогуляй пса. И присоединяйся к другим детям, которые расчищают соседний зал для прибывших гостей.

Хидеаки поклонился, и его щеки зарделись краской.

– Простите бабушка Акими, я всё сделаю! Я побежал!

Старушка похлопала его по плечу и добавила, что ей и самой на его месте было бы любопытно.

Старая женщина пошла следом за мальчуганом. Двигалась мелкими шажками, опираясь на трость. Молодёжь выдраила полы и стены, работали слажено и быстро, что обрадовало Акими. Девочки раскатывали матрасы, а парни притаскивали их из какого-то склада, он находился, по словам одного из ребят на чердачном помещении школы. «Руководство школы словно готовились к чему-то», – удивлённо заметила про себя Акими.

День пролетел в заботах. К вечеру, когда ренегаты вернулись в убежище, подземный этаж школы был забит до отказа, несмотря на то, что остались только нуждающиеся в заботе женщины, старики и дети. Сабуро тёр подбородок и размышлял, что будет завтра. Он видел, что люди помогали друг другу, пусть даже не понимали языка прибывших американцев, общались жестами, улыбались и были дружелюбны.

– Сабуро, – подскочивший Юки обескуражил его, и глава колонии даже вздрогнул. Уходя в мысли глубоко, всегда сложно вернуться быстро на поверхность жизни.

– Что, Юки? – устало ответил Сабуро, сейчас ему меньше всего хотелось решать новые проблемы, а побыть с Тамико и Рю.

– У меня радостная новость, друг. Макото вернулся.

Сабуро улыбнулся, а в груди перехватило дыхание. Однако на лице Юки было больше не радости, а тревоги.

– Что-то не так Юки? – спросил он, видя, что брат Эми чего-то не договаривает.

– Не знаю, Сабуро, – Юки дёргано пожал плечами, – с ним что-то не так.

– В каком смысле?

– Иди, сам поговори с ним.

3

Джордан сжала руку Мари, она пыталась оказать помощь Локки, видела, что в месте, где прошёлся луч ликвидатора, кровь запеклась, и чернота поднималась вверх. Как будто кровь сделалась чёрной, и сосуды просвечивали сквозь кожу.

– Чёрт, нам необходимо убираться отсюда, – процедила сквозь зубы Джордан, – нам только бы попасть в корабль.

– В этом и вопрос, – ответила Мари. – Локки, ты как?

– Ничего не чувствую, прям как у Стива, когда я нашёл его.

– Тебе больно?

– Нет, – горько усмехнулся Локки, – странно да? Как же нам свалить отсюда? И кто это там говорил с нами?

– Фрэнк у них, – дрожащим голосом выдавила Мари, – мы не сможем бросить его. Я не полечу без него.

– Это грустно, но на кону существование Человечества, у нас нет возможности выбирать, – жёстко ответила Джордан. – Я попытаюсь открыть вход в корабль.

Она поднялась на ноги и огляделась. Никого. Только окровавленное тело Рокси, как напоминание, что они снова несли потери.

Внезапный свет больно ударил в глаза, он был настолько ярким, что ренегаты прикрыли лица руками. В ушах загудело, Джордан упала навзничь, точно неведомая сила заставила её колени подогнуться.

Мари подхватила Локки под руки и потащила ближе к кораблю, пыталась спрятать его в тень.

– Мы не отдадим тебя, Локки, – прошептала она, – и мы вернёмся.

Мари высунула из карманов жилета несколько обойм, отдала товарищу свой пистолет, понимая, у пленных оружие изымут в любом случае.

– Что ты задумала, глупышка? – грустно улыбнулся Локки, в его глазах не было обречённости, он лаково смотрел на девушку и добавил, чтобы она ничего не боялась, – а я справлюсь, Мэри, не впервой.

Мари вдруг вспомнила, что именно так называл её Фрэнк, и в животе засосало от тоски.

– Отползай в тень, они не найдут тебя. Пока они возятся с нами, попытайся открыть вход в корабль…

– Бросьте оружие! – Жёсткий голос заставил Мари обернуться. Она уже слышала этот голос раньше, он показался ей очень знакомым. – Локки, делай, что я тебе говорю. Затаись и жди, – бросила она напоследок. Потом бросила тревожный взгляд на Джо, которая стояла на коленях в пятне света. Её пальцы сжаты на затылке, свет бил прямо в лицо отчего генерал Ли ничего не видела перед собой.

Мария облизала пересохшие губы и вдруг почувствовала удар в живот, хотя рядом никого не было, как будто кто-то невидимый заставил её согнуться пополам и задохнуться о боли. Она упала на колени рядом с Джо, сцепила пальцы за головой, почему-то уверенная, что они нужны ангелам живыми. Тёмная фигура приближалась, когда лицо мужчины попало в луч света, Мари узнала его.

– О, боже, – вырвалось у неё. В горле застрял крик, а в висках застучало.

– Мари, что с тобой? – тихо бросила Джордан.

– Ничего не понимаю, – она замотала головой. – Думала, он мёртв, я думала, он стал зомби, как и все.

– Ты его знаешь?!

– Это мой брат. Это Джимми.

Мари пыталась лучше разглядеть его. Ошибки быть не могло, у мужчины походка Джимми, его голос, его манера, нет, это был точно он.

– Сестра, – в подтверждение её слов, он хищно улыбнулся, подошёл ближе, раскованной походкой, рассматривал пленниц, склонив голову набок. – В последний раз мы говорили с тобой у церкви. Думаешь, я не узнал тогда тебя? Я хотел спасти заблудшую овцу, а ты выбрала плохую компанию.

Он склонился у её лица, и Мари видела, что она не ошиблась, что брат рядом, он жив, но он так же на стороне чёртовых тварей.

– Я понимаю, говорить с тобой бессмысленно, тебе промыли мозги…

– Нет, сестрёнка, мне открыли глаза. Все у кого были контроллеры впали в депрессивный психоз, все они стали зомби, они жрут вас – ренегатов, друг друга, крыс. У меня нет контроллера, потому что мне не нужен контроль. Я помощник Аристотеля и нас могло бы ждать прекрасное будущее с тобой, с мамой. Ты сделала выбор, и ты останешься в этом проклятом прошлом, когда моя дорога ведёт в будущее.

– Ты слишком много болтаешь, – рассмеялась Джордан и получила удар в лицо, вскрикнула, не удержавшись, и упала на пол ничком. – Будущего не существует без прошлого, Аристотель обманул тебя! – процедила она сквозь зубы. Глянула на Джима с ненавистью, вытирая окровавленный рот.

Джимми выхватил из кармана ликвидатор, направляя его в сторону Джо:

– Заткнись и слушай, сучка, мы сами разрежем и сошьём будущее, так как нам надо. Поднимайтесь!

Он окинул взглядом зал, сплюнул под ноги, метнув взор в сторону погибшей Рокси.

– Где второй ренегат?!

– О чём ты, Джимми? – с болью в голосе спросила Мари. Ей не приходилось играть, она действительно испытывала почти, что физическую боль, зная, что потеряла брата, что теперь они по разные стороны баррикад.

– С вами был ещё парень…

– Нет, он погиб тоже, – уронила Джордан, надеясь, что Локки не станут искать. – Что ты хочешь от нас?

– Я ничего, – на какое-то мгновение Джим изменился в лице, сделался спокойным. Ярость улетучилась. Внезапно лицо исказила гримаса ужаса, боли. Мари смотрела на брата и не понимала, что творится с ним. Метаморфозы пугали, – «он сумасшедший или что творится с ним»?

– Мари, помоги, мне, – выдавил он, а потом, точно внутри его тела находилось две сущности, и одна подавляла другую, выкрикнул: – Следуйте за мной. Аристотель хочет предложить вам сделку.

Девушки переглянулись, непонимающе пожимали плечами и двинулись следом за бывшим преподобным Джимом. Теперь его белоснежный костюм не казался безупречным. Он был мятый, а в нескольких местах остались пятна то ли и от жира, то ли от плохо застиранных капель крови.

Надежда всколыхнула сознание. Ненадолго. Снова подставляя щёку для удара, улыбаясь и веря в лучшее. Мари услышала его зов о помощи, внутри задрожало, а вдруг брата можно спасти, и он не будет действовать иначе, словно ведомый чужой волей. Только как вернуть Джимми, вернуть прежнего парня, которого Мари помнила, которого она до сих пор любила. Нет. Этого она не знала и выбросила глупые мысли из головы. Сейчас было не до сентиментальности. Она могла сыграть с ней плохую шутку, подставить подножку в самый опасный момент. Мари решила не думать о том, что брата можно спасти, хотя ей это давалось с трудом.

Джим больше не проронил ни слова. Пока девушки шли за ним, сзади, словно из стен появились двое в белой форме. Мари оглянулась, понимая, что брат решил подстраховаться, или Аристотель опасается двух безоружных девчонок. Коридор петлял из стороны в сторону. Джордан надеялась, что запомнит путь обратно, к ангару, где их ждал Локки и «Осьминог».

В коридоре темно, лампочки загорались, как только люди приближались к ним и тут же гасли, когда определённое расстояние было пройдено. Путь уходил вниз. Стены выкрашены в синий, в серый и бежевый цвета, чёрной краской на стенах были выведены номера и буквы. Теперь они словно превращались в указатели жизненного пути. Джордан запоминала их, надеясь выбраться. С помощью этой цифровки нумеровались отделы, этажи и сектора, как поняла генерал Ли. Она усмехнулась про себя. Бывшая учительница, потерявшая в один момент всё, поднявшаяся из пропасти, сделавшая себя сама стала командиром колонии. Генералом её называли, и это было скорее прозвище, чем звание. Венных регалий у Джо никогда не было.

Томительное ожидание прервалось так же быстро, как внезапно в ангаре с «осьминогом» появился Джим. Металлические двери разъехались, впустили людей внутрь. Белый свет ослеплял, стены ярко-лимонного цвета, и женщина с абсолютно лысой головой и надменным взглядом выцветших рыбьих глаз. Мари вспомнила Лирику и подумала, отчего представительницы прекрасного пола так жутко выглядели, перебравшись в мир прошлого.

– Мара, Аристотель ждёт нас, – бросил он женщине, у неё было хищное выражение лица и презрительный взгляд, которым она смерила ренегатов и, ухмыльнувшись, вернулась к работе за полупрозрачным экраном.

Джим провёл пальцами по дверям из матового стекла, и они разъехались в стороны.

Комната, где в глубоком кресле сидел высокий худой человек, казалась не просто белой, а чрезвычайно стерильной. Мари и Джордан в засаленных куртках и пыльных ботинках здесь были словно вирусы на выбеленной коже. Во всяком случае, незнакомец смотрел на них с некой брезгливостью, нет, ни с ненавистью, а с презрением.

Никто не начинал разговор первым, враги смотрели друг на друга, буравя взглядами.

– Аристотель, где тот выродок, что залетел к нам, как муха на…

– Заткнись, Джимми, – осадил его командор, поднялся из мягкого кресла, и пленницы оценили его высокий рост. В нём было метра два, точно, но худоба делала его похожим на канатоходца, стоящего на ходулях. Тонкий и, казалось, хрупкий мужчина не вызывал трепета, не выглядел сильным лидером, скорее болезненным человеком. Мари рассматривала его и понимала что внешний вид обманчивая иллюзия.

Аристотель склонил голову набок, разглядывая Мари, потом перевёл взгляд на Джима:

– Удивительно, когда брат стал практически моей правой рукой, а сестра в рядах ренегатов. И что мне с ней делать, Джимми? – он резко повернулся к нему.

В движениях Аристотеля было что-то странное, нелепое, неестественное.

Джим пожал плечами, скривил рот, показывая своё равнодушие. Командор, глянув на Мари, поднял руку и отбросил девушку к стене. Ни один мускул не дрогнул на гладком лице старшего брата. Никто из пленниц не ожидал подобного поворота. Джо бросилась к Мари, но неведомая сила связала ей ноги, обездвижила, и Джордан повалилась на мягкий белый ковёр лицом вниз.

– Приведи выродка, Джимми! – властно приказал Аристотель.

Мари сощурила от боли глаза, в голове зазвенело. Брат, как послушная кукла скрылся за дверями. Пленницы остались наедине с чудовищем. Он присел на корточки и, склонившись над Мари, коснулся пальцами её щеки, дотронулся нежно, и пальцы его были холодными, влажными. Она с отвращением отдёрнула голову от его ладони.

– Никто не помешает моему плану, девочка, никто, – тихо проговорил он. Поднялся и снова уселся в своё кресло.

Джордан подползла к Мари, сжала её дрожащую руку. В голове стучало, как выбраться, что делать?

– Джимми, – прошептала Мари, – вся надежда на него, только как вернуть его прежнего?

– Никак, – ответил Аристотель. Мари вздрогнула. Пот струился ужасом между лопаток. Она смотрела на главаря ангелов и понимала, что он не просто слышал тихий шёпот, он умел читать мысли. Он кивнул и гадко улыбнулся. Двери открылись, двое вояк в броне ввели Фрэнка. Сердце Мари ёкнуло, она не хотела выдавать чувств, но знала, что от Аристотеля ничего не скроешь.

– Аристотель, – подала голос Джордан. – Почему ты не хочешь выслушать нас?

– Ваши мысли как на ладони, – его тонкие губы растянулись в улыбке. – Я знаю, что уничтожая прошлое, я стираю будущее. Я знаю, что я делаю. Я сотру его… Где Джимми? – спросил он у вошедших охранников.

– Остался с Гладиусом.

Аристотель недовольно нахмурился, бросил короткий ледяной взгляд на Фрэнка, положил ногу на ногу и взял со стола стакан с водой.

– Раньше, говорят, у нас тоже была хорошая вода. Я не помню этого. После того, как глава правительства заключил с пришельцами сделку, прошло столько лет, – Аристотель закатил глаза к белому потолку.

Мари прислушалась, и ей показалось, что она слышит странный шум, глянула на Джордан, та рассматривала командора, в глазах не было ненависти, больше жалости к явно ущербному существу. Нет, может он и обладал какой-то сверхъестестественной, в понимании ренегатов, силой, но вид у него был не просто болезненный, а разбитый, удручающий.

Руки Дауни стянуты пластиковыми наручниками. Мари удивилась, что его лицо не разбито, но он был бледен и еле держался на ногах. Как она хотела обнять его, как желала спасти всех. Но как? Сейчас никто не знал, как поступить, что сделать, чтобы вырваться из плена.

Джо подумала о Локки, надеясь, что разведчики ангелов не отыскали его. Потом уставилась на Фрэнка, вспоминая, как Аристотель сказал, что может читать мысли. По спине пробежал холодок, Джо вдруг стало страшно, что если командор отправит своих людей на поиски Локки. Что если…

Двери внезапно разлетелись на куски. Неожиданное появление двух высоких парней, явно из числа ангелов обескуражило ренегатов. Фрэнк отскочил в сторону, сейчас со связанными руками от него толка было мало. Один из парней налетел на Аристотеля, не дал ему подняться из кресла и придавил широкой ручищей за тонкую шею к спинке кресла. Аристотель захрипел, но вырваться не смог, даже используя свои способности телекинеза. Ему словно отключили канал связи.

Мари и Джордан метнули взгляд на второго, узнавая сына Лирики Тристана. Он ликвидировал двоих бойцов, вытаскивая из кармана пилипорт.

Аристотель сопротивлялся, но не мог справиться с противником. Тот наносил ему удар за ударом, разбивая лицо.

– Убей его, брат! – яростно выкрикнул Тристан.

Тот нанёс командору удар в челюсть и, сплюнув в сторону, отпустил его обмякшее тело.

– Не сейчас, Тристан. Он нам будет ещё полезен. Главное знать, где их слабое место. Я то же телекинетик! – он глянул на пленников. – Гладиус, брат Тристана. Пора уходить.

В комнату влетел Джимми, Мари в ужасе отпрянула назад. Он улыбался и в лице его что-то переменилось. Он не был похож на сумасшедшего, а сестра глядя на него не могла подняться, ноги не слушались, а Тристан махнул ей:

– Не бойся, Мари, я потом всё расскажу. Бежим!

Джордан вопросительно глянула на Мари, Гладиус перерезал ножом наручники Дауни. Выскочив в приёмную, где полчаса назад их встречала Мара, ренегаты и братья побежали к выходу. Советница Аристотеля была мертва. Её окровавленная блузка прилипла к тощему телу, а открытый рот походил на оскал убитого зверя. Волосы слиплись на лбу, где зияла открытая рана.

Гладиус распахнул следующую металлическую дверь, запустил пилипорт. Мари догнала Фрэнка, почти вцепилась в его руку, смотрела на Джима и отказывалась понимать происходящее. Для объяснений времени не было. В голове стучало: «Куда сейчас»?!

Звук топота бегущих ног слева, справа, крики и стрельба. Портал открылся. Гладиус крикнул бегом и бросил взгляд на Джордан и Мари:

– Дамы первыми.

В голове зашумело. В этот раз прыжок оказался болезненным, уши сдавило, а по телу пробежало статическое электричество. Оно покалывало, и Мари с Джо ощущали, как волосы подняли вверх, словно беглянок пропускали через микроволновый портал.

Мари зажмурилась, а когда открыла глаза, поняла, что они на борту неизвестного корабля.

– Пора сматываться! – крикнул Тристан, усаживаясь в кресло пилота.

– А как же Локки?! – выкрикнула Джордан. Он там, под кораблём, если мы, конечно, на «Осьминоге».

– Чёрт, – Гладиус пробежал пальцами по панели, всматривался в изображение на дисплее и, кивнув, кинулся прочь. – У нас две минуты!

Фрэнк ринулся за ним, догнал, переводя дыхание, пот струился градом, сердце колотилось. В образовавшемся проходе, он увидел лестницу, Гладиус побежал вниз первым.

Локки лежал под кораблём без сознания, Гладиус и Фрэнк быстро втащили его на борт. Сын Лирики торопился, он знал, что если они не успеют смыться, их ждёт смерть. Одного не понимал Фрэнк, зачем Гладиус оставил Аристотеля в живых. Почему не прикончил его?

– Я побуду с ним, – Фрэнк мотнул головой в сторону рубки «Осьминога», – поднимай корабль, нам пора сваливать. Гладиус кивнул и скрылся за стеной грузового отсека, где лежал Локки, а Дауни пытался привести его в сознание. Внезапно корабль тряхнуло. Фрэнк сжал руку другу, проверяя пульс. Он прощупывался, но парень выглядел чертовски плохо. Дыхание было слабым, от раны вверх карабкалась чернота. Фрэнк задрал ему рубашку и увидел, что чёрные щупальца проникли сквозь кровеносные сосуды и рисовали жуткий узор на животе раненого. « Что же это такое»? – спрашивал себя Фрэнк.

Корабль взлетел. Дауни зажмурился, а потом выдохнул, зная, что теперь их миссия завершится успешно. Он верил в это.

Звук шагов заставили Фрэнка поднять голову. Это был Тристан. Он опустился на корточки, разглядывая рану Локки.

– Что с ним?

– Это отравление ликвидатором. Погоди, сделаю твоему друг укол антидота и всё будет хорошо.

– Раньше, как мне помнится, ликвидатор полностью испарял жертву?

Фрэнк вспомнил смерть Авраама, то, как они пробирались в узком коридоре к ангару, когда противники просто сгорали от луча оружия из будущего.

– Всё дело в настройки мощности.

– Ясно, – кивнул Фрэнк.

Он больше не спрашивал ни о чем, они аккуратно перетащили Локки в медицинский отсек и положили на кушетку.

Тристан протёр руки, вынул из ящика коробочку, где лежал небольшой полупрозрачный цилиндр похожий на шприц. Сделал укол Локки и сказал, чтобы Дауни шёл с ним.

– Он проспит как минимум час. А нам пора поговорить насчёт того, что мы будем делать дальше.

– Где Лирика? – Фрэнк на секунду задержал его, коснувшись пальцами плеча. Тот сжал губы, а потом выдавил:

– Мама погибла.

В сердце Дауни ёкнуло, во рту пересохло. Раньше он думал, что к смертям можно привыкнуть, но с каждым погибшим товарищем понимал, что принять или свыкнуться с гибелью людей, пусть даже не таких близких, чужих – невозможно.

Гладиус задал программу «Осьминогу» и теперь отвернувшись от электронного табло, уронил голову в ладони. Вытер пальцами потную шею и оглядел разношёрстную компанию.

– Не было времени представиться – Гладиус. – он обвёл взглядом присутствующих. – Хорошо, что мы с Джимми остались наедине, – он улыбнулся и ткнул брата Мари в плечо. – Если кому-то не ясно, как из зомби сделать человека, я расскажу вам.

– Очень бы хотелось услышать. – Мари всё еще с опаской поглядывала на Джима.

– Мари, – начал было брат, но она жестом ладони попросила его замолчать.

– Дай слово Гладиусу, а потом сам расскажешь. Я слишком долго искала тебя, верила, потом боялась и ненавидела, чтобы сейчас кинуться в объятия.

– Мэри, детка, но теперь-то он нормальный, – осадил её Дауни.

– Знаю, Фрэнк, но я всё еще боюсь его.

– Не бойся, – протянул Гладиус и улыбнулся, точно чеширский кот. Выдохнул и начал рассказывать, что контроллеры ни у кого не вынимали, не отключали. Он глянул на брата Мари по-доброму с неким сожалением во взгляде. – Это тебе так сказали, Джимми, но я пару раз видел, что твоя личность борется, что ты ещё там, поэтому зная, как отключать контроллер, я выбрал время, чтобы мы стались один на один. Мне хватило недолго общения с тобой, чтобы понять – без тебя Аристотелю было бы гораздо сложнее подбираться к нужным людям. Отлично, что девочек взяли в плен, отлично, что Фрэнк каким-то образом залетел к нам. Да, кстати, Фрэнк, как ты оказался в кабинете Аристотеля?

Дауни пожал плечами и рассказал, что портал начал закрываться, и ему пришлось прыгнуть в последний момент.

– Я не знаю, как это вышло, и почему я попал туда, это абсурд.

– В перемещении с помощью пилипорта нет ничего непредсказуемого, – добавил Тристан. – Мама рассказывала, что при нестабильном поле червоточина отправляет нас туда, куда мы хотим, в место о котором мы думаем.

– Странно, – Дауни снова пожал плечами. – По ходу старик Аристотель сам не ожидал увидеть меня. Но быстро понял, кто я и вызвал охрану, я и не успел опомниться. Не знал, что он владеет телекинезом. Вдавил меня в пол движением руки, я даже пошевелиться не мог.

– Он может так, – криво усмехнулся Гладиус, – так и я попался, хотя мне знакома техника телекинеза. Не надо было в одиночку соваться сюда. Мама была права, – он как-то с болью выдохнул.

– А как вы из Джимми человека сделали? – поинтересовалась Джо. Мари молча разглядывала его и не решалась спрашивать. Что-то останавливало её, воспоминания и страх преследовали до сих пор.

– Контроллер ещё в нем, – Гладиус цокнул языком и покачал головой, – лучше вытащить, а то потом проблем не оберётесь.

– А это возможно? – в голосе Мари сквозила тревога, а сердечко вдруг заколотилось так, что дыхание перехватило.

– Возможно, но сейчас на операцию нет времени, поэтому постарайтесь не бить его по голове.

Тристан хохотнул и скосил глаза на брата, знал, какой он весельчак. Они хоть и похожи, как две капли воды, но, как и все близнецы были разными.

– Есть одна точка на затылке, при коротком и точном ударе, контроллер отключается. Его можно снова запустить тем же методом, либо дистанционно, при помощи специального пульта.

– Так значит, у меня был контроллер изначально? – округлила глаза Мари, вспоминая встречу с братом в церкви, когда она хотела поговорить с ним. В руках Джимми появился небольшой пульт, он нажал на кнопку, и в животе Мари точно взорвалась маленькая бомба.

– Да, – грустно выдохнув, ответила Джим, – так всё и было. Я не активировал твой контроллер до последнего, что-то мешало мне это сделать. Потому я и ушёл из дома. Я всё время боролся, но с каждым разом моё настоящее я всё реже вырывалось на свободу. Когда я увидел вас возле «Осьминога», то на какое-то мгновение снова стал собой, но совсем ненадолго.

– Джимми, – Мари встала из кресла и подошла к нему. Брат протянул к ней руки, и они обнялись. В душе девушки затрепетало, как давно она хотела сделать это. Она вспоминала всё, что ощущала эти месяцы, как боялась, как ненавидела Джима. Как плакала и прощалась с ним, а потом думала, что он где-то бродит вместе с полуголодными зомби, которые когда-то тоже были людьми. – Ах, Джимми, я так рада, что ты вернулся, – выдохнула Мари и заплакала.

Фрэнк, качая головой, отвёл глаза в сторону. Взгляд его и Джо встретились, и она сжала ему руку.

– Я надеюсь, что Джим останется прежним.

– Я тоже, – ответил Дауни. – Наверняка, ему известны многие секреты ангелов.

4

– Макото-сан! – выкрикнул Сабуро Камата. Он видел седого мужчину, старого друга, но не понимал, что изменилось в нём. Двигался бывший оябун Инагава-кай нетвёрдой походкой, плечи были поникшими, и, несмотря на смуглую кожу, лицо его бледное, как у мертвеца.

Сабуро подбежал к нему, взял под руки, ощущая, какими они стали мягкими, как у тряпичной кулы.

– Что с вами случилось? Вы плохо себя чувствуете?

– Всё хорошо, Сабуро, – надтреснувшим голосом проговорил старик. Да, именно старик, теперь он выглядел лет на десять старше, с того времени, как парень видел его в последний раз.

Они опустились на деревянную скамейку около убежища, и Камата приказал принести Сугимото горячей еды, чая, а Макото спросил его, не завалялась ли где бутылочка саке.

– Конечно, – Сабуро склонился в поклоне перед оябуном. – Я так рад, что вы вернулись. Но что-то мне подсказывает, случилось что-то страшное?

– Погоди сынок, сядь со мной рядом, расскажи, что у вас здесь происходит. Я немного переведу дух и обо всём расскажу.

Сабуро сжал губы, кивнул, ощущая, как по коже пробежал мороз. После отъезда Макото в лагере ничего плохого не случалось, никто не погиб в стычке с зомби. Они вообще ушли – ни пришельцев, ни их мрачных теней – людей с контроллерами, ставшими неуправляемыми куклами.

Он поделился радостью, рассказал о рождении Рю, о том, что организовал в убежище отряды, где каждый занимается необходимым для колонии делом. В конце повествования Сабуро не забыл добавить важные детали последних дней, что с помощью технологии пришельцев, на территории укрытия открылся портал.

– Хорошо, что Тамико знает английский, и эти люди, американцы тоже много чем поделились с нами. Теперь у нас есть надежда остановить происходящее и даже повернуть время вспять.

Макото, как-то странно усмехнулся и глянул на Камата.

– В Токио всё плохо, очень плохо. Людей, как скот сгоняют в лагеря, разделяют на тех, у кого есть контроллер, у кого он не поддаётся подключению, на тех, кто не восприимчив к внедрению. Последних убивают. Я чудом выбрался. Спасибо товарищам, вывезли меня, используя подпольный тоннель. Добирался большую часть пути пешком, скрывался в разрушенных зданиях. Слышал, что командор ангелов готовит войска. Сначала зачистка островов от ренегатов, а потом их цель Россия. Там что-то важное, что они должны охранять.

– Кто это вам рассказал? – Сабуро свёл брови, непонимающе слушая Макото, вспоминая рассказ Мэтта о каком-то устройстве, что находился в Сибири..

– Я не помню, друг, не помню… Так где моё саке. Принесёшь?

– Конечно, – Камата вскочил, поклонился и побежал в свой кабинет. Бежал, а сам обливался холодным потом. Всё твердил, что с Сугимото что-то не так: «Что если этот контроллер в нём, что если он сюда прислан лазутчиком, чтобы внести смуту, выяснить наши секреты».

В кабинете сидела Тамико, кормила сына грудью и тихо напевала. Сабуро влетел взъерошенный, а она вопросительно взглянула на него, не понимая причины его возбужденного состояния.

– Что происходит, дорогой?

– Макото вернулся.

– Это хорошо, – добродушно улыбнулась Тамико, – теперь тебе будет легче…

– Нет, – резко прервал её он, – с ним что-то не так. Не пойму что. Эм-м, где-то тут была бутылка саке.

Тамико подняла непонимающе брови и пожала плечами. Сабуро вздохнул и коснулся пальцами головы Рю, погладил по редким волосикам сына, ощущая сначала прилив нежности, а потом ужас. Он понимал сын в опасности, жена тоже, все они в страшной беде.

– Я не могу объяснить, Тамико, но где-то здесь, – он прижал ладонь к своей груди, – здесь словно притаился червь, грызущего меня изнутри, и он шепчет, что нам нужно бежать, прятаться иначе смерть заберёт нас всех.

– Я не узнаю тебя, – её голос дрогнул, а подбородок мелко затрясся. Тамико всегда сильная, всегда стойкая теперь, казалось, расплачется.

– Нет-нет, – Сабуро опустился перед ней на колени, сжал холодную руку жены, – прости, мне страшно, но я всё выясню. И если у американцев есть тот прибор, с помощью которого они прибыли сюда, мы сможем так же уйти. Я уверен в этом.

– Хорошо, Сабуро, – грустно кивнула Тамико, её ресницы дрожали, – я верю, ты справишься, мы всё преодолеем.

– Конечно, – он поднялся с колен и, вынув бутылку саке из ящика стола, направился к Макото. Обернулся перед выходом, рассматривая любимую и сына, самое ценное, что было у него.

Винил себя за минутную слабость, ругал, что стал причиной расстройства жены. «Теперь она будет считать меня слабаком, но что со мной происходит? Отчего страх такой удушающий»?

Вечерело. Город замер и тишина убаюкивала. Цветущая сакура напоминала маленькие розовые фонарики. Всё бы ничего, только сегодня Сабуру эти цветы напоминали кровавый пейзаж, и мазки смерти, что солнце щедро разбросало угасающими лучами. В свете предзакатного солнца цветы сделались ярче, цвет их был насыщенным, пока солнце не опустилось в океан. Сизое небо растеряло краски.

Макото сидел на лавочке и любовался цветущим садом.

Сабуро сел рядом, вынул из кармана маленькие рюмки и разлил саке на двоих.

– Когда отцвела сакура, – произнёс Макото Сугимото и залпом выпил рюмку, – тогда начиналась новая жизнь.

Глава двенадцатая. Шёпот перед бурей

Ветер лишь шепчет, что скоро дождь, но скрывает правду о надвигающемся шторме

1

Малышев собирался в дорогу. Их осталось немного – он, Катя, Фёдор и Катькин друг Миха. Собаку Леди забрал Валёк на разведку, они так и не вернулись. Катерина даже всплакнула. С момента гибели Леночки, её мамы, она часто стала замыкаться в себе. Тут разревелась, видимо боль, наконец-то нашла выход.

– Мы в этом посёлке словно отрезаны от мира, – проговорила Катя и нахмурилась.

– Здесь безопасно, милая, – по-отечески улыбнулся Дмитрий, – Иван Сергеевич бы разобрался с новым прибором, что притащила Киралини.

– А сама она, что, не может что ли? – обиженно спросила Катя. Она вспоминала маму, глядя, как Малышев улыбается этой тётке. И что он в ней нашёл. Говорил, что маму любит, а мамы не стало, сразу с этой Кирой шашни какие-то мутит.

Киралини попала в убежище ренегатов ещё в Николаевске. Иван Сергеевич обнаружил её раненую около входа в подвал.

– Помогите, – простонала она. Мужчина удивлённо склонился над ней, поправил очки, стоял и раздумывал, как поступить. Женщина была не просто человеком, нуждающегося в помощи – она была ангелом, врагом. Иван Сергеевич стоял и смотрел на истекающую кровью женщину. Гадал, как поступить, жалость стучала в сердце, и оно упрашивало помочь. Что ж мы не люди. Он открыл замок. Потом помог подняться незнакомке. Она была в лёгком комбинезоне, руки тряслись, как и подбородок от холода. За ней гнались, и кто-то из преследователей ранил её, беглянка с благодарностью посмотрела на Касатко и тихо, почти беззвучно проговорила спасибо.

Конечно, в убежище появление Киралини встретили в штыки. Катя кричала и ругалась, Миха с Вальком хватались за оружие. Лена шикнула на них, вместе с Димой они положили врага на диван, и Иван Сергеевич сказал, что не по-людски оставлять раненого человека на морозе.

– Конечно, – колко улыбнулась Катя, – вы думаете, что лучше её вылечить, а потом грохнуть, так что ли?

– Что ты, Катюша! – всполошился Касатко, поднял руки вверх, хотел что-то добавить, а потом махнул и сказал: – Я не знаю, как вы, но у меня ещё не утратилось чувство сопереживания. Сейчас она не угроза, и вообще может стать нам полезной. Вы подумайте об этом.

Он многозначительно потряс указательным пальцем перед носом девушки и, поджав губы, направился к своему рабочему столу. Ворчал и напоследок бросил, что вы знаете, где меня найти.

Никто в тот момент и не задумывался, что Иван Сергеевич оказался прав. Киралини подстрелили свои, как и Лирика с Авраамом она была из рядов повстанцев. Ищейки Аристотеля искали предателей и начали чистку рядов. Вычислили её не сразу, но, ликвидировали почти всё подполье.

Киралини вышла на убежище питерских ренегатов, с которыми активно сотрудничали мятежники, поставляя им важную информацию и технологические ценные приборы. Серов готовился вместе с группой ренегатов отправиться в Тунгусский котёл. Не только от Лирики группа Мэтта и Джордан узнала о пилихроне. Ребята из славного города Петербурга, где была создана крупная повстанческая группа, готовились выступить в рейд и уничтожить адскую машину.

Машина времени, если называть вещи своими именами находилась под жёсткой охраной. По словам Киралини периметр стерегли роботы – огромные металлические псы. Она долго помогала составить план перехвата дронов, подобраться к периметру базы, где находилось устройство.

Серов вместе с ней и несколькими товарищами отправились в Николаевск, чтобы встретиться с Малышевым и его довольно таки успешной группой. Ренегаты старались поддерживать связь. Когда был полностью отключен Интернет, именно группа повстанцев ангелов снабдили ренегатов аэйрфонами – устройствами связи, передающими сигнал, посредством воздушной молекулярной связи.

Внезапная атака положила конец питерской группе. Убежище было рассекречено и вскрыто. Ренегаты уничтожены все, до единого. Базу данных взломали и могли следить за передвижением предателя, используя её собственный аэйрфон. Ангелы узнали, куда отправилась Киралини с мятежниками.

– Как они нашли нас? – Киралини вжалась в холодную стену здания. Глянула в разбитое окно. – Они здесь. Они отыскали ребят?

– Не знаю, – Аркадий стиснул зубы и взглянул на своих парней. Глаза его ввались внутрь, как и щёки на давно небритом лице. За последние месяцы Серов похудел, если бы его встретили старые знакомые из штатов, не узнали бы точно. Фрай и Вольф приготовились отстреливаться.

– Видимо у них есть методы получше наших, – Фрай подобрался ближе к окну. Яркая вспышка осветила маленькую выгоревшую комнату в пятиэтажке. Ангелы запустили робопатруль, отлично умеющего лазать по стенам. Они быстро обнаружили ренегатов, открыли огонь, и Серов, понимая, что им не выбраться, приказал Киралини уходить и найти Малышева.

– Они ничего не знают обо мне, Аркадий.

Огонь патруля теснил ренегатов к выходу. Вольфа убили первым, Фрай крикнул, чтобы они уходили. Вопил, я прикрою.

– Уходи! – яростно крикнул Серов, пальнул в сторону окна, уклонился от ядовито-синего луча ликвидатора. – Одной уйти тебе будет легче. Быстрее…

Жужжание ликвидатора, ударило по ушам, скрутило нервы. Серов упал на Киралини и прорычал, чтобы она убиралась.

Лёгкой тенью женщина ринулась к выходу, маленькая, юркая, она бежала не вниз, а вверх по лестнице. Под ногами кирпичная крошка, мусор. Влетела на чердак, внутри густая паутина. Выбралась на крышу, перевела дыхание. Вокруг ночь и холодный морозный воздух обжигал лёгкие. Вытащила из рюкзака скафус, сердце колотилось, страх сковывал движения. Киралини зажмурилась, приказала себе успокоиться и, прыгнув на скафус, понеслась с одной крыши дома на другую. Сначала её не заметили противники, но потом в отблесках прожектора, дроны увидели её. Выстрел не попал в цель, стена более высокого дома возникла из темноты. Киралини ушла от вспышки ликвидатора, врезалась в неё, сорвалась со скафуса и полетела вниз. Доска, ударившись о бетонную плиту, завибрировала и отскочила назад. Киралини оставалось жить несколько секунд. Ей пришлось свистнуть, скафус вернулся к ней и у самого асфальта, подхватил женщину. Она уже не успела встать на ноги, вцепилась в него, надеясь, что падение не будет таким жёстким. Рухнула в снег. Выстрел от ликвидатора врезался синим лучом в бетонную плиту. На спину Киралини полетели каменные осколки. Она выбралась из-под железобетонного дождя, получила удар в спину снова лучом ликвидатора. Боль ударила в бронированную куртку и расползлась между лопатками, энергия искала выход. Беглянка сбросила кожанку, которая вспыхнула, оставшись в лёгком комбинезоне, побежала вперёд, проваливаясь в глубокий снег. Пот заливал лицо, по спине бежали ручейки страха, Киралини ощущала себя загнанным зверем. Бежала наугад. Искать в навигаторе адрес убежища Малышева времени не было. Потом эта дурацкая яма, куда она угодила распоров ногу арматурой. Выбралась, сдирая ногти. Холод подбирался к сердцу. Звуки выстрелов остались за спиной. Стая собак – злые голодные. Они гнали женщину словно дичь. Она снова вскочила на скафус, чудом уцелела, а потом выстрел. Её сбросило вниз, в снег. Пуля вошла в плечо. Боль взорвалась не сразу, поначалу Киралини решила, что в неё бросили камень. Кто? Глупо, но это была первая мысль. Звука выстрела она не слышала. Кто стрелял, зачем. Свои или ренегаты? Кто?!

Она помнила, как упала, как вытащила навигатор, чтобы всё-таки понять, далеко ли до убежища. Потом ползла, потому что поднимать голову было страшно, и сил становилось меньше.

Малышев сказал, что ангел хранитель привёл Киралини к убежищу. Если бы она была за квартал от него, если бы не нашла ренегатов, холод завершил то, что сделали пуля и рана от падения в яму.

Когда врагов слишком много, героям остаётся выживать. Никто не скажет, если ты герой, то ты бессмертный. Они умирают так же, как люди.

– Снег растаял и это хорошо, – обратился Малышев в пустоту. Катя и Миха складывали вещи, слушая, как Киралини рассказывает об устройстве пилипорта. Такого они ещё не видели. К сожалению, он был сломан, и восстановить его никто не смог. Женщина сидела рядом с Дмитрием и рисовала ему что-то на бумаге. Катя ревниво глянула в их сторону, а Миха ткнул её в плечо.

– Ты чё? – буркнула она.

– Кать, ты это брось. Малышев не виноват, что мама твоя погибла, и ему сейчас Киралини нужна, как воздух, она приведёт нас к тому самому пилихрону и, возможно, нам удастся повернуть время вспять.

– Ага. Тоже мне путешественник во времени. Всё знаешь и умеешь, – ворчливо проговорила Катя.

– Но Киралини…

– Киралини-Киралини, заладили своё.

– Мы ж команда?

– Команда, – согласилась Катя.

– Так будь человеком. Смотреть противно.

– Хорошо, – кивнула она. – Я знаю, что не права, но эта тётка мне не нравится.

Малышев иной раз слышал упрёки Кати, жалел её. Общаясь с ангелом, он пытался не думать о Леночке, о Сергее Ивановиче. Не получалось. Наедине с собственными мыслями, воспоминания, чувства и боль снова разрезали запёкшуюся рану.

Когда план был подготовлен, было решено отправиться в сторону Подкаменной Тунгуски. Из посёлка, где сейчас они скрывались, добраться до Ванавары можно было либо по реке, либо напрямую через тайгу.

По лесу идти с одной стороны безопаснее, но медведи, волки могли стать серьёзной угрозой. Сплавляться по реке быстрее, однако в некоторых местах опасные пороги и повороты. Тем более необходимое снаряжение никто не выдавал, его нужно искать.

– Напрямую через заросли ходу около двухсот пятидесяти километров, – Малышев прочертил от Кодинска линию до пункта назначения. По реке и потом пешком в два раза длиннее выходит.

– Так пошли лесом, дядь Дим, – с готовностью выпалил Миха. Судя по его лицу, он был готов сорваться прямо сейчас в путь.

– Сейчас мы на другой стороне реки, и нам лучше всего добраться до Таёжного. Смотри, около шестидесяти километров идти. Лес тут редкий, а потом придётся двигать вглубь тайги, собрать надо всё необходимое. Это не шутки Миша, в такой поход надо серьёзно подготовиться.

– Пишите список, господин Малышев, – важно проговорила Катька, глянула на Киралини и шмыгнула носом. – Чё надо то найдём. Да, Миха?

Парень кивнул. Малышев почесал в затылке и вопросительно глянул на всё это время молчавшего Фёдора.

– А ты что думаешь, Федь? Лесом быстрее, опаснее, но уж лучше звери, чем ангелы.

– Что сказать, – Фёдор задумчиво смотрел в карту, провёл пальцем по линии, что нарисовал Дмитрий, погладил бороду и, откинувшись на спинку стула, поднял глаза к потолку. – Только пешком, ребята. По реке, думаю, опасно. Дроны около Ванавары наверняка охраняют Пилихрон. Нам надо подобраться со стороны, откуда они меньше всего нас будут ждать. Что скажешь, Кира?

Он почему-то всегда так называл ангела. Женщина улыбалась, ей нравилось это короткое имя. Сейчас она облизала губы, глотнула чая без сахара, его заваривали уже пять раз, и заварка пахла веником.

– Если подобраться с западной стороны, объект закрыт магнитным полем. Не думайте, что там простая бетонная стенка, по которой мы вскарабкаемся, как альпинисты.

– Мы и не думаем, что всё так легко, – скривила губы Катя.

– Поле можно отключить электрическим разрядом, в идеале нам бы пригодился грозовой фронт.

– Только где его взять? – на этот раз спросил Малышев.

– Есть у меня одна мысль, – задумчиво протянула Киралини. – Хорошо было бы поймать молнию.

– Это невозможно предугадать, – скептически покачал головой Фёдор. – Ты хочешь с помощью молнии отключить поле?

– Именно, – кивнула Киралини, задумалась, и на высоком лбу у неё появилась тонкая морщинка. – Это было бы проще всего. Раз пилипорт сломан. Мы не сможем тащить на себе аккумуляторы.

– Но мы можем их отыскать в Ванаваре. – предложил Миха. – Лишнюю тяжесть тащить не дело.

– Ага, если только от медведей отмахиваться! – хохотнула Катька, в глазах её появился озорной блеск, и Малышев улыбнулся, устало, но с чувством, что девочка возьмёт себя в руки и всё будет хорошо.

Потеря матери, друзей – всё это не каждому дано пережить легко. Да и не жалеть о гибели близких – это не правильно, рассуждал Малышев. Он задумчиво грыз карандаш, поглядывал в блокнот Фёдора, вспоминая, что ещё нужно взять с собой. Самое необходимое, без чего им не дойти до точки. Это не, как собраться в поход в мирное время, когда главное палатка, консервы, вода, верёвка, нож, сухое горючее, средства связи. Дмитрий тоже решил составить список, на всякий случай, если Федя что пропустит.

Киралини задумчиво перебирала воспоминания в памяти. Понимала, что своей здесь не стала. Взрослые доверяли ей, а вот дети относились странно, не дружелюбно, настороженно. Это нормально. Сейчас такое время, когда доверие ничто, когда оно, то есть, то его нет. Всё просто. Решил теорему, получи отлично, одобрительные кивки и возгласы. Запорол задачу – оценки неудовлетворительно не будет, может изгнание, но скорее всего пуля между глаз или в сердце.

– О чём задумалась, Кира? – заботливо спросил Фёдор.

– О том, что жизнь слишком коротка, чтобы ошибаться снова в людях, в поиске правильного пути.

Решено отправляться на рассвете. Большее расстояние пройти можно при свете солнца, а ночью в темноту чего соваться, рассуждал Малышев. И так места незнакомые и скорее всего не хоженые.

Отдал список молодёжи, наставительно тряс пальцем перед юношескими носами. Говорил, чтобы вернулись до заката и если чего не найдут, не беда.

– Компас сами сделаем, если что.

– Дядь Дим, а вы тут о хавчике написать забыли. – Миха глянул на Фёдора, потом на Киралини. – Грибы-ягоды ещё не пошли. Охотиться что ли будем?

Малышев по-доброму усмехнулся, слишком уж комично вышло – всё учёл, кроме провизии. Дмитрий кивнул и в воздухе расписался со словами, на ваш вкус, ребята. Потом сидел, закрыв глаза, присушивался, когда условный сигнал у двери выстрелом по железным листам брякнет. Голос Киралини тихий, словно шёпот осенних листьев, Дмитрий не слушал её. Нет не то, чтобы не хотел этого, просто мысли сплетались в один клубок, где надежда, страх, упорство и геройство с отчаянием и, порой, апатией играли в свои игры.

Это ничего, что ты боишься, говорил себе Малышев. Все боятся. Возможно, наш страх самый сильный, и поэтому мы до сих пор живы.

Мишка и Катя вернулись быстро. Нагруженные, словно вьючные животные они шутили и довольно толкали друг друга. Фёдор пил чай и отставив кружку, рассмеялся, глядя на ребят. Бросил им, что не ожидал их так скоро увидеть.

– Мы золотую жилу нашли! – важно отрапортовал Миха. – Залезли на склад спортивных товаров. Магазин разграблен, а на дверях склада вот такой замок! – Подняв руки, он изобразил размер «вот такого» замка, не без гордости добавив, что они его вскрыли с лёгкостью.

– Ну, да, расскажи, – Катя мотнула в его сторону головой. – Медвежатник нашёлся. Повозились, но прошлые навыки не растеряли, – она хохотнула басом, а потом словно смутившись, закрыла рот ладонью и захихикала.

– Что с припасами? – спросила Киралини. Малышев махнул рукой, консервов и воды было достаточно в убежище. Не стоило рисковать и снова соваться в город.

– Как обстановка там, в городе? – спросил Фёдор не глядя на Миху, чистил пистолет и был сосредоточен.

– Дядь Федь, обстановка странная, – начала Катя, плюхнулась в продавленное кресло, которое жалобно отозвалось скрипучими пружинами. – Тихо. Ни зомби, ни дронов, ни ангелов. Город точно вымер.

Фёдор оторвался от чистки оружия, вскинул брови и потёр переносицу.

– Действительно странно, – протянул он.

– Так может всё-таки по реке? – нерешительно спросила Катя, – так быстрее, хотя по километражу длиннее.

– По реке мы как на ладони, – вставила Киралини. – В лесу спокойнее.

– В лесу голодные звери! – снова завелась Катя. Дмитрий глянул на неё – ей бы только революционный отряд вести за собой. Глаза вишни горят огнём, нос задорно вздёрнутый к верху, чёлка непослушная падает на лоб. Активистка, комсомолка и… И как жалко, что её мама не видела этого пыла. Малышев вдруг стиснул зубы, боль врезала в грудь. Он поморщился, а Катька кинулась к нему со словами, дядя Дима, что с вами, что случилось?

– Всё нормально, – сдерживая боль, улыбнулся Дмитрий, – видимо потянул мышцу.

Катерина вдруг обняла его за шею, прижалась точно котёнок к плечу и прошептала в ухо:

– Только вы у меня остались, только вы. Простите меня за всё, я такая дурёха, простите.

– Успокойся, милая, всё будет хорошо, – ласково ответил Малышев.

Сверялись со списком, чистили оружие, считали патроны. Раскладывали по рюкзакам необходимое, а потом Фёдор глянул на часы и сказал, что пора спать.

– Может чаю? – кисло предложил Миха.

– Хватит этот чай лакать. Прокис он уже, понюхай, так и несёт веником. А то завтра по кустам бегать будем, – сурово ответил Фёдор.

– Эх, я бы тоже чая попила или кофе, – Катя мечтательно закатила глаза.

– Кофе она захотела, – усмехнулся бывший священник.

Фёдор погасил лампу и вытянулся на матрасе. Ноги у него длинные, свешивались на дощатый пол. Только глаза закрыл и тут же засопел.

Киралини перевернулась на бок, пыталась заснуть, но всякий раз перед глазами стояло лицо Серова, она жалела, что не спасла его. Получается так, что она всех бросила, спасала себя. Ради чего? Ради неясной цели? Всё равно никто не знает что делать, как проникнуть внутрь охраняемой зоны. Скафус только у неё, цел был бы пилипорт, можно сразу на место телепортироваться. Но он точно тухлая рыба лежал и пах неприятно, чем-то вонючим, жжёным.

Малышев спал плохо. Дышалось тяжело, и он сетовал, что здоровье не дай Бог подведёт. Потом успокаивал себя, уговаривал, слыша, как молодёжь не спит, шушукаются. Сон сморил внезапно, Дмитрий свернулся младенцем, поджал к животу ноги и уснул.

Катя заботливо накрыла его одеялом, повернулась к Михе, обнял её, сунув руки под тёплый плед.

– Пристаёшь? – наиграно проворчала Катя.

– Нет, греюсь, – ответил Миха, точно не понимая сарказм девушки.

– А я думала, пристаёшь, – с надеждой в голосе вздохнула она.

– Катька, ты чё заболела? – прошептал Миха.

– Вот так погибнем в бою и знать не будем, что такое секс, – она хихикнула, а Миха тоже прыснул от смеха, зажимая ладонью рот.

– Давай спать, – шикнул он.

– Давай.

Она повернулась к нему спиной, чувствуя на плече горячую руку друга, думая про себя, какие они глупые бывают порой. Может, это защита от страха, возможно, не было бы смертей и пришельцев, они вели себя иначе. Кате нравился Мишка, и она была рада, что он с ней рядом, что он жив, и теперь обнимает её горячей ладонью.

2

Стив лежал лицом вниз, пахло чистыми простынями и лекарствами. Он не хотел открывать глаза, а лежал и улыбался. На душе стало вдруг легко, что он грешным делом подумал, а не умер ли он. Голоса за спиной, они были тихими почти неуловимыми. Они выплывали из тишины, которая обволакивала и заворачивала, словно мама тёплым пушистым пледом.

– Как он? – тихо спросила Джордан.

– Всё будет хорошо, Джо. Здорово, что удалось угнать «Осьминог» – это кладезь, – воодушёвленно ответил Локки. Ему стало значительно лучше, после операции, как и Стиву. На борту было достаточно оборудования, чтобы проводить манипуляции не только простые, но и по регенерации частей тела.

Как только корабль приземлился на футбольном поле возле школы в Нагато, Гладиус включил режим невидимки для радаров ангелов и сообщил ренегатам, что пора заняться Локки и Джимом. Джордан решительно отправилась к убежищу, вместе с ней двинулись Фрэнк и Мари. Джо всё твердила, что необходимо встретиться с Мэттом, узнать, как здесь наладилась связь с японцами. Фрэнк махал рукой и убеждал её, что Стронгфайт справился.

– Как хорошо, что нам удалось выбраться, – воодушевлённо воскликнула Мари. – Я уверена, что скоро всё будет хорошо.

– Ну, вытащат из твоего брата контроллер, – вдруг сказала Джордан, обернувшись, – а что дальше? Это первый человек, которого смогли отключить от влияния ангелов. Не думаешь, что ему пока не стоит доверять?

– Не думаю, что он по-прежнему опасен, – Мари стало даже обидно от слов Джо, она побледнела и смотрела под ноги. Зелёная трава поля напоминала пушистый ковёр.

– Мэри, я понимаю, что ты столько времени хотела спасти его, – ответил Фрэнк, – потом простилась с ним, а тут у тебя словно крылья выросли за спиной. Ведь так?

Она кивнула.

– Вот видишь, детка, – он обнял её, ласково коснувшись губами лба, – я понимаю тебя, мы все потеряли близких, и привыкли в любом случае стрелять на поражение. Джим слишком был близок с Аристотелем. Мне просто интересно почему?

– Согласна с тобой, Фрэнк, – заинтересованным голосом откликнулась Джордан, скрестила руки на груди, с любопытством оглядывая здание школы. – Идём, чего стоять. Эта мысль насчёт Джима не приходила мне в голову. Почему избавившись ото всех контролируемых приспешников, Аристотель оставил Джима в живых.

– Не знаю, – сдавлено ответила Мари. – В самом деле, вы теперь вечно его врагом считать будете?

– Брось, милая, – Джо задумчиво закусила нижнюю губу, – если он что-то вспомнит, это пойдёт на пользу. Он должен знать слабое место своего хозяина.

– Бывшего хозяина, – поправила её Мари, чувствуя, что начинает злиться. На самом деле она понимала, что друзья правы. Она ещё не слышала, как стал бы возмущаться Мэтт. Он давно по его словам желал прикончить Джимми. Ему будет всё равно – помнит он или не помнит о своих злодеяниях. Внутренний голос успокаивал, говорил, что она поступает глупо, словно маленькая девочка. Мари знала, что именно внутренний ребёнок мечтал, чтобы они с братом были вместе, чтобы его любили, как прежде, чтобы всё вернулось.

Небо над головой чистое, голубое. Одно удивляло, так нарастающая тишина, точно они шли среди могил, и это было место, где правила смерть.

Дозорные давно заметили их, как и неизвестный корабль, приземлившийся на футбольном поле. Ощетинились автоматами, выглядывали из окон первого этажа школы.

Джо остановившись, подняла руки вверх и выкрикнула, что они свои, что им нужен Мэтт или Лора. Японцы не стреляли, переговаривались, понимали, что люди, идущие к убежищу похожи на тех, кто прибыл из портала. Мари задержала Фрэнка и сказала, что вернётся в корабль, ей хотелось узнать, как из Джимми извлекут контроллер.

– Оставь это Тристану и Гладиусу, детка. Им не стоит мешать, да и Стивен, если ещё жив, тоже нуждается в помощи.

Минуты стали казаться длинными предлинными. Хотя прошло всего ничего, пока навстречу к товарищам не выбежал улыбающиеся Мэттью, Лора и Расти. Да, отметила про себя Мари, Расти выглядел бодрячком, неужели Лирика излечила его диабет или что у него вообще было.

Друзья обнимались, похлопывали друг друга по плечам, расспрашивали, смеялись, пока Джордан не рассказала о гибели Рокси и Лирики. Лора закрыла лицо руками и заплакала, потом бросилась на шею к Мари, всё говорила-говорила, что они остались одни. Переживала за Локки Гринфилда, смотрела на громадный корабль и всё порывалась отправиться туда.

– У меня ещё одна новость, она может показаться странной и даже неприятной, – добавила Мари, её голос дрогнул, и во рту пересохло от волнения. Как сказать, что проповедник Джимми всё-таки жив и, что они не прикончили его, а привезли сюда. Как?

– Мэри, не стоит бояться друзей, – Фрэнк обнял её, понимая, о чём она хочет сказать. – Они поймут. Что молчишь? Или мне начать?

– Да что происходит? – озабоченно воскликнул Мэтт, вскидывая густые брови. – О сыновьях Лирики мы в курсе уже, и то, что на «Осьминоге» волшебная лаборатория, выращивающая руки и ноги. Головы там выращивают?

– Нет, – рассмеялась Мари, – да, и Стива бы туда отправить, как Гладиус и Тристан закончат с остальными.

– Так вы привезли кого-то ещё? – подозрительно прищурилась Лора. – Кого-то кого мы не хотели бы здесь видеть?

– Именно, – тихо проговорила Мари. – Это мой брат Джимми.

– Офигеть! – выкрикнула Лора. – Надеюсь, там только его тело?

Мари расплакалась, Фрэнк хмурился, а Джордан рассказала в подробностях, что произошло на базе пришельцев, как Гладиус умело отключил контроллер Джима и, что командор Аристотель обладает способностями к телекинезу.

– Прости меня, – Лора обняла Мари, прижала к груди, а девушка снова заплакала, – ну, поплачь, поплачь, – Лора погладила её по спине, всхлипывая. – Давно ты так не рыдала, детка. Сама понимаешь, новость о Джиме может перевернуть всё с ног на голову.

Мари кивала, всхлипывала. Мэтт приказал отправиться в лагерь за Стивом, ему не терпелось посмотреть, как устроен «Осьминог».

Вскоре двое парней бежали со всех ног от здания школы, несли Стивена Хорста, пытающегося им что-то сказать. Он, слабо улыбнувшись, коснулся руки Фрэнка.

– Надеюсь, из меня там не сделают женщину?

– Всё будет хорошо, я отправлюсь с тобой.

– Я тоже хочу посмотреть корабль, – выпалила Лора. Она походила на любопытную школьницу, взяла Джордан под руку и потянула за собой.

Фрэнк, глядя на товарищей заметил, что спокойствие сделало ренегатов беспечнее. Всего несколько дней, а друзья словно наполнились силами, верой и решимостью.

Японцы вышли из убежища, уже без опаски разглядывали корабль ангелов, переговаривались между собой.

Сабуро хмурился, не нравилось ему то, что американец по имени Мэтт пользовался авторитетом среди его людей. Он ничего не говорил, и то, что на душе скребли кошки, знал только сам. Макото после распитой бутылки саке, задремал под сакурой. Тамико заботливо постелила ему плед. Сабуро Камата скрестил руки на груди, наблюдал за суетой возле неизвестного корабля. Откуда он прибыл, для чего? Привлекать внимание ангелов? Ничего, что их вроде бы и нет здесь, но если они наблюдают, выжидают, люди могут стать лёгкой мишенью.

Он видел, как с корабля спустился трап-лестница, как ренегаты подняли на борт и даже раненого Стивена втащили туда. Парень безнадёжен, на что они рассчитывают.

– У тебя седые волосы, – он обернулся на голос Эми. Маленькая юркая Эми, Сабуро улыбнулся ей, всегда считая подругу Тамико сестрёнкой. У него не было братьев и сестёр, а маленькая подруга жены казалась именно близким родственником.

– Где?

– На висках, Сабуро, – она заботливо коснулась его волос. – Странно, раньше я этого не замечала.

– Плевать, – глухо отозвался Камата. Его взгляд был прикован к кораблю пришельцев, где скрылись американцы. Не доверял он им. То ли дело в том, что он плохо понимал их язык, то ли в том, что их приход внёс неразбериху и какой-то бардак в убежище. Что это они так засуетились, побежали к этой металлической тарелке, размышлял он. Что если они заодно с ангелами, чёрт бы их всех побрал.

– Где Макото, он проснулся? – не глядя в сторону девушки спросил он слишком резко, Эми с недоверием вскинула тонкие брови.

– Нет, спит ещё. Так и лежит под деревом.

– Не нравится мне это.

– Что?

Сабуро глянул на Эми, поморщился, словно его мысли не должны стать достоянием чужих ушей. Он мог признаваться в собственных страхах, разочаровании, боли только себе или на худой случай Тамико.

Он обернулся, слыша голоса. Профессор Нода, Сумико и Юки бежали к нему. Камата знал, что сейчас начнутся расспросы. Он сейчас больше думал о Макото, приход которого не особо обрадовал, как и болезненный вид оябуна.

– Что случилось, что это вы так несётесь? – делано улыбнулся Сабуро, наперёд зная, что сейчас скажет возбуждённая Тамико, всезнайка Такуми и, как часть тела, его жена Сумико. Впрочем, чем они отличались от них с Тамико, они были так же верны друг другу. Сабуро вдруг подумал, что он давно не был с женой, как с женщиной, уже два месяца прошло с рождения Рю. Что осталось между ними, спрашивал себя. Дружба? Нет, он любил её, видел, как она с нежностью смотрит на него, но не хотел плотского, хотел просто понимания и разговоров по душам. Это норма? Снова спрашивал себя, или так сейчас живут все…

– Сабуро, да что с тобой? – Сумико дёрнула его за рукав.

Он вонзил в неё глаза, словно кто-то посмел вырвать Сабуро Камата из кокона мыслей. Кому это было позволено? Кому?!

– Дорогой, у нас неприятная новость, – тихо проговорила Тамико.

– Макото умер.

– С чего вы это взяли? – недоверчиво покосился на профессора Нода Сабуро, – он просто спит. Выпил саке и спит, что с ним не так?

– Я подошла к нему, хотела поправить одеяло, – начала Сумико, побледнела, и в голосе её нарастала тревога, Сабуро показалось, что она расплачется. Нет, Сумико не такая сентиментальная, что могло так напугать её. – Он лежал на боку, в рвоте, не дышал, я проверила ему пульс. Я не знаю, что с ним. И он мёртв.

– А что если это вирус? – испуганно спросила Тамико. – Он вернулся каким-то странным. Ты сам говорил.

– Да, – бесцветным голосом произнёс Сабуро. – я надеялся, что саке приободрит его.

– Что за саке? – нахмурившись, спросил Такуми.

– В столе, в кабинете лежала бутылка, – отстранённо ответил Сабуро. – я тоже выпил, мы с ним вместе выпивали.

– Нам надо исследовать тело, – Сумико бросила колючий взгляд в сторону корабля пришельцев. – Поэтому было удивительным, что нас никто не преследовал. Они привели сюда смерть, в лице Макото Сугимото. Он привёл нас сюда, его смерть уведёт всех к небесам.

– Что ты несёшь?! – возмущённо выкрикнул Сабуро. – Макото старик, просто больной старик. Хрен знает, что с ним. Исследуйте тело, а потом делайте выводы.

– У нас нет лаборатории, – повысил голос профессор. – И не стоит кричать, Сабуро. Все мы здесь в равном положении.

– Хочешь управлять колонией? – едко спросил Камата, – валяй!

– Прости его Такуми, – Тамико вцепилась холодными пальцами в руку профессора, – он просто устал и вымотан, разве вы не видите.