Искусство Апокалипсиса. Средневековые манускрипты, книга за семью печатями, Небесный Иерусалим и другие образы конца света бесплатное чтение
Эту книгу я посвящаю моим родителям.
Особая благодарность моим друзьям, Татьяне и Павлу, а также о. Пантелеимону (Королеву)
Введение
Апокалипсис, или Откровение Иоанна Богослова, без преувеличения можно назвать самой иллюстрируемой книгой Священного Писания. С момента возникновения христианства и до нашего времени художники неустанно обращались к его образам – ярким, загадочным, пугающим и завораживающим. Особенно повышался интерес к теме Откровения в нестабильные периоды истории. Каждый раз, когда на людей обрушивалась очередная волна бедствий, они начинали ждать конца света, и тогда появлялись новые толкования Апокалипсиса и новые связанные с ним произведения.
В ожидании апокалипсиса особенно отличилось западноевропейское Средневековье, которое началось с катастрофы – падения Западной Римской империи – и в целом прошло под знаком конца света. Но можно заметить, что человек и общество мало изменились за прошедшие века: просто, когда мир был моложе, человечество ярче переживало важные события, а в искусстве облекало их в более острые формы. Достаточно открыть «Осень Средневековья» Йохана Хейзинги, чтобы убедиться в этом. Разве не похоже то, как толпа с благоговением и восхищением внимала проповедникам, стараясь дотянуться до края их одежд, на то, как толпы фанатов следуют за кумирами в наши дни? И чем отличаются средневековые горожане со своим интересом к жизни королевского двора от современных людей, наблюдающих за жизнью селебрити в социальных сетях?
Меняются кумиры, мода, качество и условия жизни, появляются новые технологии, но интерес к вечным темам, к которым относится и Апокалипсис, никогда по-настоящему не ослабевает. Будь то мыслители Средних веков с их обращенным в небеса взором или эпохи Возрождения, ставящей во главе угла человека и его творческий гений, мятежные и мятущиеся романтики или утонченные интеллектуалы Серебряного века – все они так или иначе оказывались под впечатлением текста Откровения: напуганные или исполненные надежды, одни восхищались его образностью, другие пытались примерять описанные катастрофы вселенского масштаба к личным драмам.