Гипноз бесплатное чтение

ISBN 978-5-0067-2910-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Гипноз с древнегреческого языка переводится как «сон», представляет собой временное состояние сознания, отличающееся выраженной фокусировкой внимания и повышенной восприимчивостью к внушениям. Это состояние может быть вызвано как воздействием гипнотизера, так и целенаправленным самовнушением самого человека. Важно отметить, что гипноз не следует путать со сном, так как это состояние имеет свои уникальные характеристики и не является аналогом глубокого сна. Одно из распространенных заблуждений заключается в том, что гипноз можно вызвать против воли человека, но это не так. Чтобы войти в состояние гипноза, человек должен быть согласен и открыт к этому процессу. Гипноз, как показали исследования, может увеличить вероятность появления ложных воспоминаний, что делает его интересным, но и потенциально опасным инструментом в некоторых случаях. Эффективность гипноза зависит не только от мастерства гипнотизера, но и от индивидуальных особенностей испытуемого, таких как его гипнабельность. Это означает, что некоторые люди более подвержены гипнотическому воздействию, чем другие. Интересно, что даже находясь в состоянии гипноза, люди сохраняют свою память и могут сознательно лгать, а также сопротивляться внушениям, если они не согласны с ними. Это опровергает миф о том, что гипноз может заставить человека делать что-то, что противоречит его моральным принципам или личным убеждениям. Вопрос о том, относится ли гипноз к изменённым состояниям сознания, остаётся открытым для обсуждения и научных исследований. Научные данные показывают, что в состоянии гипноза происходят изменения в активности мозга, однако до сих пор не найден надежный физиологический маркер, который мог бы однозначно указывать на это специфическое состояние. Исследования продолжаются, и учёные стремятся глубже понять, как именно гипноз влияет на психику и физиологию человека, что может открыть новые горизонты в области психологии, медицины и даже терапии.

История

Гипнотическое воздействие на человека существует уже более трех тысяч лет и имеет глубокие корни в культуре и медицине различных цивилизаций. Его практиковали жрецы Древнего Египта, целители Индии и Тибета, а также врачи Древней Греции и Рима. Гипноз в разные времена имел различные названия, одно из которых – «Шойфет». Этнограф Мирча Элиаде проводил исследования и обнаружил, что состояния транса и гипнотические практики применяются в самых различных культурах по всему миру, включая Тибет, Сибирь, Корею и Южную Америку. В средние века известный врач Ибн Сина высказывал мнение о том, что человек способен оказывать влияние на окружающий мир с помощью силы своего взгляда. Он также ввел в научный оборот термины «внушение» и «самовнушение», которые стали важными концепциями в изучении гипноза и его возможностей. В XVIII веке в Европе Антон Франц Месмер начал называть гипноз «животным магнетизмом». Его подход к гипнотическому воздействию был довольно оригинальным и новаторским для того времени. В 1784 году его ученик Арман де Пюисегюр, живший с 1751 по 1825 год, сделал важное открытие, которое изменило представления о гипнозе. Он пришел к выводу, что для лечения пациентов вовсе не обязательно прикасаться к их телу. Изначально де Пюисегюр использовал технику, при которой он вызывал «целительные кризисы», проводя руки на расстоянии около тридцати сантиметров от пациента. Однако вскоре он осознал, что такие кризисы не являются необходимыми для достижения терапевтического эффекта. Вместо этого он начал погружать своих пациентов в состояние, которое внешне напоминало сон, и назвал его «сомнамбулизмом». В этом состоянии пациенты становились способными указывать на причины своих заболеваний и недомоганий. Несмотря на свои открытия, де Пюисегюр продолжал верить в магнетизм как в основу своих методов лечения. Он стремился к тому, чтобы как можно больше людей могли получить исцеление, и для этого даже «намагнетизировал» дерево в своем имении, полагая, что это поможет в исцелении. Одним из интересных случаев, который стал предметом изучения для де Пюисегюра, был крестьянин по имени Виктор. Этот человек, будучи неграмотным и склонным к грубым выражениям, в состоянии «сомнамбулизма» начинал говорить на очень правильном и изысканном языке. Более того, в этом состоянии Виктор мог устанавливать медицинские диагнозы с удивительной точностью, что вызывало интерес и удивление у исследователей и врачей того времени.

В 1813 году на свет появилась книга под названием «О причине сна в ясном сознании» («De la cause du sommeil lucide»), написанная аббатом Фарией, который родился в 1756 году и скончался в 1819 году. Этот португальский католический монах происходил из Гоа и стал известным благодаря своим исследованиям в области гипноза. В своей работе Фариа оспаривал распространённые в то время представления о магнетизме, утверждая, что не существует некоего магнетического флюида, который бы вызывал состояние транса. Вместо этого он подчеркивал, что транс возникает в результате эффекта фасцинации, то есть завораживания, которое гипнотизёр оказывает на своего подопечного, а также благодаря силе убеждения, которую использует гипнотизёр. Аббат Фариа применял особую технику гипнотизации, в ходе которой он обычно пристально смотрел в глаза человека, которого собирался загипнотизировать. Затем, используя твёрдый и уверенный тон, он приказывал этому человеку уснуть, одновременно сильно надавливая на его плечи, чтобы заставить его сесть в кресло. Если этого оказывалось недостаточно, Фариа продолжал настаивать на том, чтобы подопечный смотрел ему в глаза, пока не наступало состояние транса. Этот процесс был довольно эффективным, и Фариа обладал способностью вызывать у своих пациентов галлюцинации, которые могли касаться слуха, зрения, вкуса и обоняния. Таким образом, он заложил основы сценического гипноза, который позже стал использоваться в различных развлекательных целях. В 1819 году один из учеников Фариа, Жюль Дени Дюпоте, начал применять гипнотический транс в медицинских целях, используя его для обезболивания во время стоматологических процедур, таких как удаление зубов. В дальнейшем он расширил применение гипноза и на хирургические операции. Дюпоте добился успеха в проведении обезболивания при нескольких десятках операций, включая как минимум одну ампутацию ноги, что стало значительным достижением в области медицины того времени. Шотландский хирург Джеймс Эсдейл также стал известен благодаря своим оперциям с использованием гипнообезболивания. Он провел несколько сотен операций, применяя технику магнетизации, разработанную Месмером. Эсдейл добивался того, что его пациенты погружались в глубокий транс, что позволяло им не ощущать боли во время операций. В настоящее время термин «транс Эсдейла» используется для обозначения состояния глубокой диссоциации, при котором человек не только теряет чувствительность к боли, но и не воспринимает внушения терапевта. Термин «гипноз», который стал широко использоваться в медицинской и психологической практике, был введён примерно в 1820 году учеником Месмера, Этьеном Феликсом дЭнэн де Кувиллером. Этот термин стал обозначать не только состояние, в которое входит человек под влиянием гипнотизёра, но и целую область исследований, касающуюся влияния на сознание и поведение человека.

Парижская школа гипноза

Парижская школа гипноза начала формироваться в 1875 году, когда бельгийский ученик известного гипнотизера Фариа, который предпочитал называть себя Донато (его настоящее имя – А. Е. дОнт, 1845—1900), начал проводить увлекательные и зрелищные представления, в которых использовался гипноз. Эти шоу привлекали внимание публики, и на одном из них оказался французский невролог Жан Мартен Шарко, который на тот момент занимал пост главного врача в отделении неврологии парижской больницы Сальпетриер. Шарко, будучи глубоко заинтересованным в методах гипноза, решил не ограничиваться наблюдением за представлениями, а активно заняться исследованием этой техники на своих пациентах. Однако его подход был несколько отличен от традиционных методов. В отличие от многих других, он не использовал гипноз с целью лечения, а сосредоточился на научном и экспериментальном изучении различных гипнотических состояний. В ходе своих исследований Шарко обратил внимание на такие состояния, как летаргия, каталепсия и сомнамбулизм, которые он изучал с помощью гипнотических методов. Его работа была направлена на понимание того, как гипноз влияет на человеческий организм и психику. Шарко применял шоковые методы для наведения транса, что стало одной из его отличительных черт. Он выделял различные физические факторы, которые могли способствовать гипнотическому состоянию. К ним относились такие элементы, как свет, температура окружающей среды, атмосферное давление, а также электрические и магнитные поля. Шарко также исследовал влияние металлов, лекарственных веществ, звуков и тактильных раздражений на процесс гипнотического транса.

Нансийская школа гипноза

Нансийская школа гипноза, расположенная в городе Нанси во Франции, по сей день остается важным центром изучения гипноза. Главным ее представителем был Ипполит Бернгейм, который выдвинул интересную теорию о природе гипнотического состояния. Он утверждал, что все проявления гипноза можно свести к процессу внушения и воздействию на воображение пациента. По его мнению, если убрать воображение человека и авторитет гипнотизера, то никакого эффекта не получится. Это утверждение стало основополагающим для Нансийской школы, где считали, что гипноз – это, прежде всего, результат психологического воздействия, а не результат каких-либо патологических процессов. В отличие от Нансийской школы, Парижская школа гипноза, возглавляемая Жаном-Martином Шарко, придерживалась иной точки зрения. Она акцентировала внимание на физическом аспекте гипноза, утверждая, что его проявления связаны с различными физическими воздействиями, такими как тепло, свет, музыка и другие факторы, которые могут вводить человека в измененное состояние сознания. Это различие в подходах привело к формированию различных методов гипнотического воздействия, которые используются для введения в гипноз. Эти две школы имели свои собственные методы и философию, что создало определенные разногласия в научном сообществе. Однако в 1889 году на Интернациональном конгрессе гипноза Нансийская школа одержала значимую победу, продемонстрировав свои методы и результаты, которые вызвали большой интерес у коллег. Это событие стало важным моментом в истории гипноза, так как оно подтвердило правоту Бернгейма и его последователей. В 1890 году произошло важное сближение между двумя школами. Врач-невролог Жозеф Бабинский, который возглавлял клинику, основанную Шарко, признал, что гипноз может быть использован в лечебных целях. Это признание открыло новые горизонты для применения гипноза в медицине и психотерапии, что способствовало дальнейшему развитию этой области знаний.

Российская и советская школа

В конце XIX века, в эпоху расцвета позитивизма, российские и советские врачи начали активно исследовать гипноз, стремясь понять его физиологические механизмы. В 1880-е годы интерес к гипнозу значительно возрос, и медицинское сообщество стало требовать более научных объяснений этого явления, чем просто ссылки на некие абстрактные основания. В 1881 году, за год до того, как Ж.-М. Шарко выступил с важной речью в Парижской Академии наук, что стало отправной точкой для научного признания гипноза, два врача из Одесской городской больницы – О. О. Мочутковский и Б. А. Окс – начали проводить свои собственные гипнотические эксперименты. Их исследования касались пациентов, страдающих истерией, и были аналогичны тем опытам, которые проводили известные исследователи, такие как Шарко, А. Бине и Ш. Рише. В их работах внимание уделялось таким явлениям, как ошибки восприятия и раздвоение личности. В тот же период в Казани И. В. Годнев также занимался гипнотизацией, а Московское психологическое общество стало центром обсуждения гипноза. На его заседаниях психиатры, такие как А. А. Токарский и Г. И. Россолимо, делали доклады о гипнозе, которые сопровождались живыми демонстрациями. Это создало интерес к гипнозу как к научной дисциплине, и в обсуждениях принимали участие различные специалисты. Например, П. П. Подъяпольский, ученик Токарского, сравнивал состояния гипноза с естественным сном, а другие исследователи, такие как С. Н. Данилло, М. Н. Невский, В. Е. Рожнов и А. Н. Клочко, изучали различия между гипнозом и наркотическим опьянением. Для более глубокого понимания гипноза как явления, ученые начали проводить эксперименты на животных. В 1889 году на Международном конгрессе по физиологической психологии В. Я. Данилевский из Харькова представил результаты своих опытов по гипнотизированию различных животных, включая раков, омаров, птиц и кроликов. Эти эксперименты открыли новые горизонты в изучении гипноза и его механизмов. Позднее, в начале XX века, известные русские исследователи, такие как Владимир Михайлович Бехтерев и Константин Иванович Платонов, продолжили развивать эту область знаний. В 1896 году В. М. Бехтерев стал экспертом в первом в России судебном деле, связанном с использованием гипноза, которое касалось убийства. Это событие стало важной вехой в истории гипноза, так как оно привлекло внимание общественности и юридической системы к возможностям и рискам, связанным с гипнотическим воздействием. Бехтерев, как один из ведущих специалистов в этой области, подчеркивал важность научного подхода к гипнозу и его применению в медицине и психологии.

Зигмунд Фрейд

Зигмунд Фрейд, родившийся в 1856 году и ушедший из жизни в 1939 году, является основоположником психоанализа и одной из самых влиятельных фигур в области психологии. В начале своей карьеры он изучал гипноз в Парижской школе и также ознакомился с ним в Нанси, где получил базовые знания о его применении. В те времена Фрейд активно поддерживал гипнотерапию и использовал её в своей практике. Он начинал сеансы с гипнотического воздействия на своих пациентов, нажав им на лоб, что, по его мнению, помогало сосредоточиться и восстановить подавленные воспоминания. Это было частью его раннего подхода к терапии, где гипнотическая регрессия и абреакция рассматривались как важные методы лечения. Фрейд был настолько увлечён гипнозом, что написал об этом обширную статью, которая была переведена на немецкий язык в одной из работ Бернгейма. В 1895 году он совместно с коллегой Йозефом Брейером опубликовал ключевую работу под названием «Исследования по истерии», которая стала основополагающим текстом для будущих направлений, известных как «гипноанализ» и «регрессивная гипнотерапия». Однако со временем Фрейд начал отходить от гипноза, всё больше ориентируясь на психоанализ, который акцентировал свободные ассоциации и интерпретацию бессознательного. Несмотря на это, Фрейд понимал, что психоанализ требует значительных временных затрат, и поэтому в какой-то момент выдвинул идею о возможности сочетания чистого психоанализа с гипнотическим внушением для ускорения процесса терапии. Однако он также предостерегал, что такое смешение может ослабить терапевтический эффект. Он выразил это следующим образом: «Скорее всего, применение нашей терапии к числам заставляет нас сплавить чистое золото психоанализа с медью прямого [гипнотического] внушения». Тем не менее, лишь небольшое количество его последователей обладало достаточными навыками в области гипноза для того, чтобы попытаться объединить эти два подхода. Их усилия, хотя и были интересными, оказали ограниченное влияние на развитие гипнотерапевтических методов, которые в настоящее время известны под различными названиями, такими как «гипнотическая регрессия», «гипнотическая прогрессия» и «гипноанализ». Фрейд оставил глубокий след в психологии, и его идеи продолжают обсуждаться и исследоваться. Его подходы к терапии, основанные на анализе бессознательного, оказали значительное влияние на психотерапию и понимание человеческой психики. Несмотря на критику и изменения в психотерапевтической практике, идеи Фрейда о значении ранних переживаний и бессознательных процессов остаются актуальными и по сей день.

Дейв Элман

Дейв Элман, американский гипнотерапевт (настоящее имя Дейв Копелман), жил с 1900 по 1967 год. Он провел множество обучающих курсов для медицинских специалистов, обучая их искусству гипноза и методам гипнообезболивания. Одним из самых значительных вкладов Элмана в эту область является его метод быстрой гипнотической индукции, известный как «наведение по Элману». Эта техника позволяет быстро вводить человека в состояние глубокого транса всего за несколько минут. Структура данного метода четко организована, что дает возможность контролировать и оценивать глубину транса на каждом этапе процесса. В настоящее время «наведение по Элману» активно применяется гипнотерапевтами по всему миру, что свидетельствует о его эффективности и популярности в практике.

Милтон Эриксон

Милтон Эриксон, родившийся в 1901 году и ушедший из жизни в 1980 году, стал одной из самых значимых фигур в области гипнотерапии после Второй мировой войны. Его уникальный подход и методы оказали глубокое влияние на развитие этой области, и его имя стало синонимом инновационного подхода к гипнозу. В 1923 году, после того как он посетил семинар, посвященный гипнозу, Эриксон начал активно исследовать и применять этот метод в своей практике. Он не только занимался гипнотерапией, но и делился своими знаниями с другими, написав множество книг и статей, которые стали важными источниками информации для специалистов и интересующихся. В 1960-х годах Эриксон стал известен благодаря популяризации нового направления в гипнотерапии, которое получило название «эриксонианская гипнотерапия». Этот подход отличался от традиционных методов гипноза. Вместо того чтобы использовать формальные индукции и прямое внушение, Эриксон предпочитал косвенные методы, метафоры, а также техники запутывания и двойных посланий. Это делало его подход более гибким и адаптивным к каждому конкретному клиенту. Однако такая разница в методах вызвала у его современников, таких как Андре Вайтценхоффер, вопросы о том, действительно ли Эриксон использовал гипноз в традиционном понимании этого слова. Его подход оставался предметом обсуждений и споров, так как он часто обозначал разные состояния и поведения своих клиентов как «гипнотические», независимо от того, находился ли пациент в состоянии гипноза или нет. Важно отметить, что часто возникает заблуждение, что Эриксон не занимался диагностикой. На самом деле, он уделял значительное внимание этому аспекту своей работы. Однако его подход к диагностике был системным. Эриксон внимательно наблюдал за стилем общения своих пациентов, анализировал их место в семейной структуре и общественных отношениях, а также определял их психологический возраст и другие важные аспекты. Более того, он не устанавливал диагноз до начала терапевтического вмешательства, а делал это в процессе терапии. Эриксон считал, что для того чтобы по-настоящему понять проблему клиента, необходимо активно взаимодействовать с ней. В 1957 году Эриксон основал Американское сообщество клинического гипноза, что стало важным шагом в формировании профессионального сообщества, объединяющего специалистов в области гипнотерапии. Это сообщество стало платформой для обмена знаниями и опытом, а также для дальнейшего развития гипнотерапии как научной дисциплины. Кроме того, в 1950 году была создана Американская ассоциация медицинского гипноза, которая также сыграла важную роль в популяризации и легитимации гипнотерапевтических методов. Эриксон оставил после себя богатое наследие, которое продолжает вдохновлять и обучать новых специалистов в области психотерапии и гипнотерапии. Его идеи и методики по-прежнему актуальны и широко применяются в практике, что свидетельствует о его гениальности и способности предвидеть потребности и возможности своей области. Эриксон стал не только пионером в использовании гипноза, но и основоположником нового подхода к терапии, который акцентирует внимание на индивидуальности каждого клиента и его уникальных потребностях.

Восприимчивость к гипнозу

Вопрос восприимчивости к гипнозу является одной из самых актуальных тем в области гипнотерапии и психологии. Этот аспект вызывает интерес как у профессионалов, работающих в медицине, так и у обычных людей, которые хотят понять, насколько они могут поддаться гипнотическому воздействию. В частности, многих интересует, могут ли все люди быть гипнотизированы, и способны ли все люди на гипнотическое воздействие. Начнем с первого вопроса о том, поддаются ли все гипнозу. Необходимо отметить, что среди людей существуют различные категории восприимчивости к гипнозу. С одной стороны, есть особые индивиды, которые могут быть загипнотизированы практически любым гипнотизером. Эти люди обладают выдающимися способностями к гипнозу и часто называются сомнамбулами. В истории гипноза были известные сомнамбулы, которые профессионально занимались этой практикой. Например, в период, когда работал известный гипнотизер Льебо, существовали профессиональные сомнамбулы, которых приглашали в психиатрические клиники для демонстрации гипноза и обучения студентов. Это происходило даже до Второй мировой войны, когда такие клиники в Вене использовали сомнамбул для образовательных целей. С другой стороны, есть и такие люди, которые абсолютно не поддаются гипнозу. Эти индивиды не могут быть загипнотизированы ни одним гипнотизером, независимо от его квалификации или опыта. Они представляют собой крайний случай в спектре восприимчивости к гипнозу. Между этими двумя группами находятся люди с различной степенью восприимчивости. Некоторые из них могут быть подвержены гипнозу только определенными врачами или гипнотизерами, что делает этот вопрос еще более сложным и многогранным.

Существует широко распространенное мнение о том, что восприимчивость к гипнозу является качеством, которое может варьироваться у разных людей. Однако исследователи Гилл и Бренман высказывают иную точку зрения, утверждая, что эта восприимчивость является относительно стабильной характеристикой каждого отдельного человека. В своих исследованиях они провели ряд экспериментов, направленных на то, чтобы повысить уровень гипнотической восприимчивости у тех участников, которые изначально проявляли низкую гипнабельность. Для этого они использовали разнообразные методики и привлекали различных специалистов, однако результаты их экспериментов не показали значительного увеличения гипнотической восприимчивости у этих субъектов. Важно отметить, что когда мы говорим о восприимчивости к гипнозу, необходимо также учитывать такой аспект, как степень гипнотизации, которая включает в себя так называемую глубину транса. Это понятие является многогранным и требует более детального анализа. В ходе исследований были предприняты попытки определить, какой процент людей может быть подвержен гипнозу. Однако результаты этих попыток оказались весьма разрозненными и противоречивыми. Сложность в изучении этого вопроса заключается в том, что на сегодняшний день не существуют объективные критерии, которые позволяли бы точно оценить, находится ли субъект под гипнозом и в какой степени. Это создает определенные трудности для исследователей, пытающихся понять, почему одни люди легче поддаются гипнозу, чем другие.

Английский писатель Брамвелл (1903) высказывал мнение, что каждый человек в той или иной степени подвержен гипнозу, и у 10—20% людей можно достичь состояния глубокого транса. Также стоит упомянуть интересное наблюдение Бернгейма, который заметил, что 80% госпитализированных пациентов способны погружаться в глубокий транс, в то время как среди его клиентов из городской среды лишь 16—20% демонстрировали такую гипнабельность.

Вопрос о том, от чего зависит восприимчивость к гипнозу, представляет собой достаточно сложную и многогранную тему. Он затрагивает как характеристики человека, который подвергается гипнозу, так и особенности гипнотизера. Исследования, посвященные личности гипнотизируемого, проводились с различных точек зрения, однако до сих пор не удалось установить четкие и неоспоримые критерии, которые могли бы однозначно определить степень гипнабельности. Многочисленные исследования не выявили каких-либо значительных корреляций между восприимчивостью к гипнозу и такими факторами, как физическая или психическая конституция, а также личностные черты, такие как экстравертированность или интровертированность. Не оказали влияния на гипнабельность и такие параметры, как раса, пол или социальное положение. Даже проективные тесты, которые применялись для анализа личностных характеристик, не дали убедительных результатов, что еще больше усложняет понимание этого феномена. Тем не менее, некоторые наблюдения все же были сделаны. Например, было отмечено, что почти все подростки и взрослые, страдающие от энуреза, проявляют высокую восприимчивость к гипнозу. Аналогично, но в меньшей степени, это наблюдение относится и к людям, страдающим астмой. Эти факты могут указывать на наличие определенных психологических факторов, которые способствуют гипнабельности. Интересные результаты были получены американским психоаналитиком Кауфманом в 1961 году. Он отметил, что солдаты, особенно во время Второй мировой войны, проявляли повышенную восприимчивость к гипнозу. В ходе тихоокеанской кампании он лечил гипнозом около 2500 военнослужащих, и подавляющее большинство из них оказались хорошими пациентами. Это наблюдение перекликалось с выводами, сделанными ранее другими исследователями, такими как Льебо и Бернгейм. Они объясняли эту особенность тем, что военные привыкли к пассивному повиновению, что, возможно, делает их более открытыми к гипнотическому воздействию. Однако Кэби, анализируя результаты Кауфмана, предложил другую интерпретацию. Он считает, что врач, который удаляет солдата с линии фронта, становится для него фигурами, обладающей властью и авторитетом. В этом контексте солдат может воспринимать гипнотизера как своего рода всемогущую фигуру, которой он доверяет заботу о своем здоровье и благополучии. Таким образом, восприимчивость к гипнозу может быть связана не только с личностными характеристиками, но и с отношением к гипнотизеру как к авторитетной фигуре.

Связь между внушаемостью и восприимчивостью к гипнозу была установлена еще в прошлом, и этот вопрос продолжает вызывать интерес у ученых. Например, Бернгейм, один из ранних исследователей, утверждал, что гипноз в своей сути является проявлением внушаемости. Однако, с течением времени, взгляды на эту тему изменились. Жан Мартен Шарко и его последователи, такие как Пьер Жане, выступали с альтернативной точкой зрения. В своей работе «Психологический автоматизм» Жане подчеркивает, что феномены внушения не обязательно зависят от гипнотического состояния. Он заявляет, что внушаемость может проявляться даже вне состояния гипноза, а также может отсутствовать в условиях полного сомнамбулизма. Это означает, что внушаемость и гипнотическое состояние не всегда идут рука об руку и могут изменяться независимо друг от друга. В более современных исследованиях, таких как работа Куби в 1961 году, была предложена еще одна интересная гипотеза. Куби утверждает, что внушаемость не является причиной гипнотического состояния, а, напротив, является его следствием. В своих экспериментах он использовал специальные аппараты для введения пациентов в гипнотическое состояние, не прибегая к словесному внушению. Это открытие показало, что пациенты, загипнотизированные таким образом, начинают воспринимать слова гипнотизера как нечто, исходящее от них самих. Это приводит к размыванию границ между гипнотизером и гипнотизируемым, что указывает на то, что восприимчивость к гипнозу во многом зависит от способности человека интегрировать внешний стимул в свою внутреннюю реальность. Таким образом, можно заключить, что восприятие и внушаемость – это сложные и многогранные процессы, которые требуют дальнейшего изучения. Исследования в этой области продолжают развиваться, открывая новые горизонты для понимания психологии человека и механизмов, лежащих в основе гипноза. Важно отметить, что каждый индивидуум уникален, и его восприимчивость к гипнозу может варьироваться в зависимости от множества факторов, включая личные особенности, эмоциональное состояние и даже культурные аспекты.

Несколько слов о том, стоит ли упорствовать в достижении гипнотического транса. Некоторые исследователи считают, что достаточно сделать три-четыре попытки, в то время как другие продолжают свои усилия гораздо дольше. Например, немецкий ученый Вогт (1894) смог добиться успеха лишь на 300-м сеансе. На наш взгляд, первый сеанс имеет особое значение, хотя это не является универсальным правилом. В нашем опыте мы смогли вызвать транс у одной госпитализированной пациентки уже со второго раза, который был проведен через три месяца после первой попытки. Также стоит отметить, что некоторые люди, которые не поддаются гипнозу в индивидуальных сеансах, могут успешно погружаться в транс в группе. Групповая обстановка может выполнять защитную функцию, помогая преодолеть бессознательные страхи у таких пациентов.

Давайте более подробно рассмотрим тему гипнотизера, затрагивая две ключевые проблемы: гипнотические техники и личностные характеристики гипнотизера. Важно отметить, что опыт и мастерство гипнотизера играют значительную роль в процессе гипноза. Эффективная техника гипноза должна быть гибкой и адаптированной к индивидуальным особенностям каждого пациента, поскольку разные люди по-разному реагируют на гипнотические воздействия. Для тех, кто легко поддается гипнозу, можно использовать различные методы, но для тех, кто проявляет сопротивление, необходимо тщательно продумать подход и выбрать наиболее подходящую технику. В этом контексте стоит упомянуть, что первая попытка гипнотизирования имеет особое значение. Возможно, именно поэтому в психиатрической клинике Вены на первый сеанс приглашали так называемых «профессиональных» сомнамбул, то есть людей, уже имеющих опыт в состоянии гипноза. Для начинающего гипнотизера успешное завершение первой сессии имеет огромное значение, так как это может задать тон для дальнейшей практики. Теперь обратим внимание на личность гипнотизера. В отличие от изучения характеристик гипнотизируемого, вопрос о том, какие личностные качества должны быть у гипнотизера, исследован значительно меньше. У нас есть лишь несколько наблюдений от различных исследователей, которые касаются этой темы. Например, уже в эпоху животного магнетизма считалось, что гипнотизер должен сохранять спокойствие в процессе сеанса, так как пациент в состоянии сомнамбулизма способен чувствовать любые его внутренние переживания и тревоги. Это подчеркивает важность эмоционального состояния гипнотизера во время гипнотического сеанса. Тем не менее, нельзя однозначно утверждать, что способность к гипнозу зависит от какой-то специфической структуры личности гипнотизера. Существует множество различных видов гипноза, таких как отцовский и материнский гипноз, и причины, по которым человек может быть загипнотизирован, могут варьироваться. Мотивы терапевта также могут быть разнообразными. Например, по мнению исследователя Шильдера, гипнотизер должен бессознательно стремиться к магической власти и сексуальному господству над своим пациентом. Это утверждение открывает дополнительные аспекты, которые могут влиять на процесс гипноза и восприятие гипнотизируемого.

Страх, возникающий у некоторых пациентов перед сексуальными импульсами, оказывал значительное влияние на их сопротивление гипнозу. В истории медицины имеется известный пример, связанный с доктором Брейером, который был вынужден прервать лечение мадемуазель Анны О. по причинам, связанным с контртрансферентными чувствами, а также из-за ревности своей супруги. У мадемуазель Анны наблюдалась мнимая беременность, и символические роды произошли именно в тот день, когда Брейер объявил ей о завершении терапии. В биографии Фрейда, написанной Джонсом в 1958 году, также упоминается, что будущая госпожа Фрейд испытывала страх перед тем, что может оказаться в аналогичной ситуации, как и госпожа Брейер, что вызывало у нее сильное беспокойство. Ее супругу приходилось убеждать ее в том, что подобное не произойдет. Несмотря на свой интерес к лечению мадемуазель Анны О., который возник у Фрейда еще в 1882 году, он не решался активно использовать гипноз вплоть до декабря 1887 года. В течение этого времени Фрейд применял гипноз лишь эпизодически, начиная с лета 1885 года, однако с весны 1886 года, когда он начал свою практику, в основном использовал методы электротерапии. С декабря 1887 года до мая 1889 года он сосредоточился исключительно на гипнотическом внушении, а затем стал применять и метод катарсиса. Джонс указывает, что задержка в использовании гипноза была связана с довольно сдержанным отношением Шарко к методу Брейера, о котором Фрейд ему сообщил. Возможно, в этом контексте также сыграла роль проблема контртрансферентных отношений. В дальнейшем произошел инцидент с одной из пациенток, которая неожиданно бросилась на шею Фрейду. В своей автобиографии он описал свои чувства и реакцию на это событие, отметив: «У меня был достаточно ясный рассудок, чтобы не воспринимать это как результат своей неотразимости, и я осознал природу мистического элемента, который присутствует в гипнозе. Чтобы устранить его или хотя бы изолировать, мне пришлось отказаться от гипноза». Этот отказ оказался весьма плодотворным, так как он привел Фрейда к открытию психоанализа, который стал основой для дальнейших исследований в области психологии и психотерапии.

В связи с важностью проблемы взаимодействия между врачом и пациентом в контексте гипноза, мы считаем необходимым уделить этому вопросу особое внимание. Отношения, возникающие в процессе гипнотерапии, представляют собой интересный и многогранный аспект психотерапии, который требует глубокого анализа. Одним из ключевых моментов является так называемый ангажемент, то есть эмоциональная привязанность и вовлеченность врача в процесс лечения. Сопротивление терапевтов к этому ангажементу до сих пор замедляет развитие психотерапии, однако, несмотря на это, оно также привело к определенным положительным результатам. С одной стороны, это сопротивление способствовало более активному развитию химиотерапии, а с другой стороны, неожиданным образом привело к важным открытиям в области психотерапии, таким как концепция переноса. Если рассматривать историю научной психотерапии, то ее начало можно отнести к эпохе мезмеризма, когда впервые началось экспериментальное изучение отношений между врачом и пациентом. Это происходило в период, когда ученые, в частности академики, проводили свои знаменитые исследования, посвященные так называемому животному магнетизму. Их целью было доказать наличие физической причины магнетизма, которую они обозначали как флюид. Однако, не обнаружив такой причины, ученые пришли к выводу, что животный магнетизм не имеет под собой оснований и осудили его как ненаучное явление. В своих официальных докладах академики описывали различные феномены, возникающие в процессе магнетизма, однако не углублялись в их детальное изучение. Тем не менее, в секретном отчете, который был опубликован одновременно с официальным докладом, акцентировалось внимание на эротическом аспекте этих феноменов. Это подчеркивает, насколько сложными и многослойными были отношения между магнетизером и его жертвой, что также является отражением динамики между врачом и пациентом. В этом секретном отчете можно было прочитать, что «всегда мужчины магнетизируют женщин», и что возникающие при этом отношения имеют много общего с теми, которые складываются между больным и его врачом, который чаще всего является мужчиной. Важно отметить, что, как бы ни проявлялась болезнь, она не лишает человека его половой принадлежности и не освобождает его от влияния другого пола.

Сеанс магнетизма можно представить следующим образом: мужчина, находясь рядом с женщиной, часто проводит своей правой рукой за её спину. В этот момент они оба наклоняются друг к другу, чтобы облегчить это прикосновение. Близость между ними становится максимально ощутимой, их лица почти касаются, дыхание начинает смешиваться, и все физические ощущения мгновенно становятся общими. Это взаимное притяжение между полами начинает действовать с полной силой, и нет ничего удивительного в том, что чувства начинают разгораться. В этом процессе активно участвует воображение, которое вносит элемент беспорядка, затмевающего здравый смысл и подавляющего внимание. Женщины в таких ситуациях часто не могут осознать, что именно они испытывают, и не понимают своего эмоционального состояния. В результате этого взаимодействия возникает вывод о том, что магнетическое лечение может представлять собой определённую опасность для нравственности. Месмер, основоположник этой практики, также осознавал те узкие связи, которые связывали его с пациентами. Он даже описывал их эмоциональную сторону, утверждая, что «животный магнетизм» должен в первую очередь передаваться через чувства. Именно чувства позволяют сделать теорию более понятной и доступной. Например, он упоминает о своём пациенте, который, несмотря на свою привычку подвергать сомнению его действия, проявляет к нему большее расположение, чем другие мужчины. Тем не менее, Месмер не прибегал к каким-либо психологическим объяснениям своих методов и всегда придерживался теории флюидов. Эта теория подразумевала, что терапевт не является единственным источником воздействия, а скорее выступает в роли посредника, через которого проходит некая «третья сила». Эта сила, находящаяся в терапевте, тем не менее, существует вне его. Таким образом, терапевт становится лишь вектором этой универсальной силы, что позволяет ему оказывать влияние на своих пациентов. Такое понимание магнетизма и его воздействия на людей поднимает множество вопросов о природе взаимодействия между терапевтом и пациентом, а также о возможных последствиях такого рода практик. Важно отметить, что несмотря на положительные результаты, которые могли бы быть достигнуты в процессе лечения, необходимо учитывать и моральные аспекты, связанные с подобной близостью и эмоциональной зависимостью, возникающей между людьми. Месмер, будучи осведомлённым о таких рисках, тем не менее продолжал развивать свои идеи, оставляя за собой право на интерпретацию и понимание того, что происходит в рамках сеанса магнетизма.

Месмер, выдающийся врач и основоположник магнитной терапии, придерживался уникального подхода в своей практике, отказываясь от вербального общения с пациентами в состоянии сомнамбулизма. Этот метод можно рассматривать как бессознательное проявление защитной реакции, которое позволило ему создать особую атмосферу взаимодействия. Важно отметить, что первый, кто начал использовать словесное внушение в качестве терапевтического инструмента, был Puysegur. Однако, возможно, его открытие имело бессознательные корни, так как для него слово, как форма общения, создавало определенную дистанцию между ним и его пациентами. Это может рассматриваться как еще одна форма защиты, позволяющая врачу сохранить эмоциональную дистанцию. Интересно, что и в современности специалисты, работающие в области психоанализа, подчеркивают, что использование слов может иногда увеличивать эту дистанцию между врачом и пациентом. В частности, исследование, проведенное Nacht в 1962 году, подтверждает эту точку зрения, указывая на то, что слова могут быть как средством, так и препятствием в процессе терапии. Тем не менее, некоторые современники и последователи Месмера начали проявлять скептицизм по отношению к концепции флюидов, которые он считал основой своей практики. Эти так называемые «волюнтаристы» открыто признавали, что для достижения положительных результатов в лечении необходимо не только знание и опыт врача, но и искреннее желание помочь пациенту, а также любовь к нему. В качестве примера можно привести книгу одного из учеников Puysegur, Charles de Villers, под названием «Влюбленный магнетизер». В этом произведении автор в художественной форме излагает свои идеи о магнетизме и лечении. Он утверждает, что гипотеза о флюидах не является необходимой для понимания процесса исцеления. Вместо этого, по его мнению, магнетизм заключается в «решительном желании» врача помочь своему пациенту, а истинная сила воздействия врача на больного основана на сердечности и любви.

Продолжение книги