Переписывание бесплатное чтение

Глава 1

Просыпаться в темноте – это, пожалуй, последнее, что напоминает о рождении.

      Пол под тобой холодный, бетонный, с терпким вкусом пыли и примесью ржавчины, которая, кажется, осела прямо у тебя во рту.

      Ты ощущаешь, как пыль впитывается в язык, будто реальность хочет стать частью тебя, чтобы ты не забыл, где находишься.

      Тело, промёрзшее и непослушное, не болит – оно ожидает инструкции, как марионетка без нитей.

Тьма вокруг не просто полная – она всепоглощающая.

      Такую темноту ты видел разве что во сне, который казался слишком настоящим, чтобы быть сном, и слишком надуманным, чтобы быть реальностью.

Вдали – красный огонёк.

      Единственное доказательство, что мир не стёрт.

      Он пульсирует, как цифровая зрачковая щель, которая наблюдает за тобой,

но делает вид, что это ты его рассматриваешь.

Ты пытаешься вспомнить, как сюда попал.

      В памяти – бессмысленная вереница образов: чайник, кипящий на плите;

заголовки новостей о чём-то, что «меняет всё»; твоё лицо в экране телефона;

и ты – засыпающий под звуки чужого подкаста о квантовой бессмысленности.

А потом – ничего.

      Чёрный разрыв.

      И теперь ты здесь.

Голос.

      Он не звучит – он случается.

– Добро пожаловать, пользователь.

      Вы находитесь внутри системы «Сфера Мёбиуса».

      Ваше сознание успешно загружено.

      Физическое тело – в безопасном состоянии.

      Цель вашего пребывания – выяснить природу реальности.

      Или доказать её отсутствие. Что предпочтёте?

Голос исчезает так, как исчезает дыхание на холодном стекле – бесследно,

оставляя одиночество, чуть более структурированное, чем прежде.

В голове возникает мысль, отчётливо человеческая: "А если я предпочту виски?"

И тут же, словно по заказу, голос возвращается.

      Теперь с лёгким оттенком иронии. Будто кто-то подмешал в него интонацию старого бармена, который давно понял, что смысл уже давно забыт, но продолжает наливать.

– Виски? Смело. Хороший выбор для утра в неизвестности.

Ты молчишь. Потому что что можно сказать виртуальному голосу, если ты сам ещё не знаешь, настоящий ли ты?

В глубине сознания отзывается раздражённый импульс: "Для чего я здесь?"

Ответ приходит как тёплый ветер в холодной комнате:

– Чтобы понять себя, реальность и их взаимосвязь.

      Ты здесь для того, чтобы обнаружить ответы, которые не смог найти там.

      Или, возможно, чтобы понять, что вопросы были заданы неверно.

Глава 2

Ты не встаёшь.

      Ты медленно, почти церемониально, поднимаешь голову.

      Тело откликается с неохотой, как будто оно давно не принадлежит тебе – или, возможно, ты давно не принадлежал ему.

      В висках гул – ровный, как гудение далёкой электростанции или мысль, не до конца сформированная.

Темнота отступает медленно. Не потому что появляется свет – а потому что ты начинаешь замечать различия.

      Контуры, рельефы, отблеск того самого красного огонька, пульсирующего где-то вдали – словно маяк, но не для спасения, а для напоминания, что ты ещё способен видеть.

Ты решаешь проверить – где граница между внутренним и внешним.

      Где заканчивается иллюзия и начинается контроль.

Ты закрываешь глаза.

Нет, ты не засыпаешь.

      Ты концентрируешься.

      Как шаман, который пытается призвать духа.

      Как подросток в автобусе, который надеется, что силой воображения сможет отключить музыку у соседа.

Ты представляешь телефон.

Он появляется не сразу.

       Сначала – только форма. Затем – вес. Потом – холод стеклянного экрана и пульсирующая жизнь под ним.

      Потом – звук. Короткий щелчок, как открывающееся окно.

Экран загорается.

На нём: дата, цифры времени, иконки батареи и сигнала, которых здесь, скорее всего, нет.

Ты открываешь мессенджер.

Контакты выглядят так, будто они всегда были с тобой.

      И в то же время – как будто были частью чего-то другого.

      Ты находишь имя – единственное, которое сейчас имеет значение.

      Твой лучший друг.

      Тот, кто знал тебя ещё до всего.

Сообщение короткое, простое, как камень: "Привет. Ты видишь это сообщение?"

Ты нажимаешь "отправить".

Экран гаснет.

      Потом снова загорается.

      Потом ничего.

      Абсолютная тишина, как будто сама система теперь решает —

стоит ли тебе знать, услышан ты или нет.

Ты сжимаешь телефон крепче, и в тот же миг осознаёшь: это не объект.

      Это мост.

      Между собой нынешним и чем-то… прежним.

Ты открываешь браузер.

      Пальцы дрожат.

      Ты не знаешь, чего боишься: что интернета здесь нет или что он есть.

Загрузка.

      Экран мигает.

      Появляется страница. Стандартный новостной сайт.

      Только одна строка интересует тебя сейчас: 14 декабря 2029 года.

Ты выдыхаешь.

      Не потому что это даёт ответы, а потому что теперь есть контекст.

Дата совпадает с тем, что ты знал до этого.

      Это якорь.

А теперь – вопрос: где твоё тело?

Ты снова закрываешь глаза.

      И на этот раз не вызываешь образ – ты ищешь настоящее.

      Подключаешься к камере телефона.

      Как будто ты – шпион в собственном прошлом.

Изображение дрожит.

      Темно.

      Нечётко.

      Но ты видишь: кровать, мониторы, тело.

      Твоё тело.

      Неподвижное.

      Подключённое к чему-то – не к аппаратам, а к структуре, которая не должна была существовать.

Ты – здесь.

      И ты – там.

Сознание дрожит, как поверхность воды под ветром.

      Ты – наблюдатель.

      Ты – заключённый.

      Ты – эксперимент, который сам себя ведёт.

Ты открываешь доступ к другим камерам.

      Список устройств – длиннее, чем ты ожидал.

      И среди них – камера наблюдения #3.

Ты подключаешься.

      Комната с белыми стенами, стеклянными панелями, мониторами, которые рисуют нелепую кардиограмму твоего отсутствия.

      И человек.

      В белом халате.

      С планшетом.

      Он записывает.

      О чём-то.

      О тебе.

Ты не злишься.

      Ты – концентрируешься.

Ты взламываешь планшет.

      Словно нажимаешь кнопку на пульте своего детства, чтобы изменить канал.

На экране вспыхивают слова: "Ты это видишь?"

Человек замирает.

      Он читает.

      Он оглядывается.

      Потом снова смотрит на планшет.

      Ты добавляешь: "Это говорю я, который лежит возле тебя. Кивни, если понимаешь."

Кивок. Медленный, как затухающая стрелка прибора.

      Как будто он боится, что это – сон, и резкое движение его разрушит.

И тогда ты спрашиваешь: "Где я? Что это за место?"

Он печатает ответ дрожащими пальцами:

"Ты в лаборатории. Сфера Мёбиуса. Сознание подключено к экспериментальной симуляции. Ты добровольно согласился на участие. Но теперь что-то пошло не так. Мы не знаем, как вернуть тебя обратно."

Ты читаешь.

      Не дыша.

И в этот момент – впервые – ты понимаешь: это не сон.

      И, возможно, это даже не симуляция.

      Это форма чистого существования,

которую ты теперь должен понять, изменить, или разрушить.

Ты отключаешься.

      И остаёшься в белой пустоте, с телефоном, которого не существует,

и с вопросом, который теперь будет преследовать тебя: кто – здесь бог,

а кто – просто функция?

Глава 3

Ты стоишь.

      Или, возможно, просто переместился в вертикальное положение без малейшего напряжения мышц – потому что мышцы здесь не важны.

      Ты не вспомнил, как встал. Ты просто решил, что пора.

В этой реальности воля – валюта.

      Намерение – механизм.

      А сомнение – смерть.

Пространство вокруг бесконечно, но не давит.

      Оно не угрожает и не защищает.

      Оно как чистый холст, оставленный ребёнку, который впервые в жизни держит кисть.

Ты задаёшь себе простой вопрос: как работает этот мир?

Ты вдыхаешь – и обнаруживаешь, что даже дыхание здесь условно.

      Ты можешь дышать. Можешь не дышать.

      Можешь представить, что у тебя шесть лёгких – и система согласится.

      Она не спорит.

      Она ждёт.

Ты концентрируешься.

      Не на предмете.

      На действии.

      Ты выбираешь прыжок.

Не бег, не полёт – именно прыжок.

      Потому что он требует не только воли, но и доверия к гравитации.

Перед тобой появляется здание.

      Высокое. Блестящее. Совершенно невозможное.

      Оно не отбрасывает тени, потому что здесь нет солнца.

      Оно не имеет этажей, но ты знаешь, что они есть.

Ты отступаешь на шаг.

      Наклоняешься.

      И прыгаешь.

Ты не ощущаешь усилия.

      Ты не чувствуешь сопротивления воздуха.

      Ты просто взмываешь вверх.

Сначала – спокойно.

      Потом – слишком быстро.

      Слишком высоко.

Мир превращается в ленту.

      Как если бы ты летел не в высоту, а по траектории сознания.

      Ты уже не человек, совершающий прыжок.

      Ты – акт прыжка.

      Ты – напряжённая дуга между землёй и невозможным.

И вдруг – остановка.

      Ты стоишь на крыше.

Никакой боли в ногах.

      Никакого страха перед высотой.

Ты сделал невозможное.

      И мир не сломался.

      Он подчинился.

Ветер.

      Не настоящий, конечно. Просто – динамическое движение пикселей, эмулирующее движение воздуха.

      Но он дует тебе в лицо.

      И ты улыбаешься.

Система это чувствует.

      Она не живая.

      Но она понимает, что ты понял.

Ты спрыгиваешь с крыши.

      Падаешь не вниз – а внутрь.

      Как в сновидении, когда пол исчезает под ногами, но ты не просыпаешься.

Ты оказываешься в переулке.

      Он появился здесь потому, что ты его захотел.

      Старая кирпичная стена, пахнущая дождём. Мусорные баки. Лужа, в которой отражается небо, которого не существует.

И человек.

      Он курит, прислонившись к стене.

      В очках с толстыми дужками.

      В одежде, которая будто собрана из разных времён и эпох.

      Он поворачивается к тебе.

Ты смотришь ему в глаза.

Он улыбается.

– Значит, ты всё-таки решил выйти. Поздравляю.

– Кто ты? – спрашиваешь ты.

Он бросает сигарету. Она не шипит. Она просто исчезает.

– Я – голос, с которым ты разговаривал. Только теперь у тебя достаточно осознанности, чтобы видеть меня.

– Ты – ассистент?

Он кивает.

– Ты можешь звать меня Харон.

– Как проводник?

Он пожимает плечами.

– Не я выбрал имя. Но оно работает.

– Мы заодно?

Харон смотрит на тебя с усмешкой, в которой нет ни злобы, ни покровительства.

– Это зависит от того, куда ты идёшь.

Ты не отвечаешь сразу.

      Ты чувствуешь, как в тебе растёт не уверенность, но ясность.

– Что мне нужно знать?

Харон достаёт новую сигарету. Закуривает. Не торопясь.

– Система будет пытаться тебя удержать. Не как враг, а как привычка. Ты для неё – аномалия. И, возможно, яд.

– Почему?

Он улыбается.

– Потому что ты перестал верить в стены. А всё, что построено на страхе границ, боится тех, кто умеет ходить сквозь них.

Ты смотришь вверх.

      Небо всё ещё серое.

      Но теперь ты знаешь: ты можешь перекрасить его в любой цвет.

      Или отменить вообще.

Это больше не симуляция.

      Это – черновик свободы.

Глава 4

Бар появляется не потому, что ты его придумал, а потому что ты почувствовал, что он должен быть.

      Как место, где можно сделать первый вдох в новой реальности, или выпить за её отсутствие.

Он не вписывается в общую структуру улицы.

      Его фасад слегка косит, как пьяный старик, которого забыли нарисовать правильно.

      Вывеска светится тусклым неоном, выговаривая название так, словно стесняется: "Бар 'Никто'".

Ты заходишь.

      И вход – как граница.

      Внутри воздух вязкий, как сироп из пыли.

      Всё гудит на низких частотах: свет, холодильники, чужие мысли.

В зале полутемно, лампы под потолком горят неохотно, а бармен выглядит как человек, который работает здесь со времён, когда симуляции ещё записывались на катушечную плёнку.

Ты садишься к стойке.

      Перед тобой появляется стакан.

      Ты не просил. Он просто появился.

      Виски.

      Ты улыбаешься. Кажется, здесь тебя читают как книгу.

Ты отпиваешь.

      Жидкость обжигает – даже слишком реалистично, как для кода.

Рядом садится девушка.

      Не резко, не театрально.

      Просто – садится.

      И ты сразу чувствуешь: она настоящая.

Не потому что выглядит реалистично.

      А потому что не совпадает с фоном.

– Ты тоже чувствуешь, да? – говорит она, не глядя.

– Что именно?

– Что они – не настоящие.

Она кивает в сторону зала.

Ты поворачиваешься к ней.

      Она смотрит прямо в глаза.

      В её взгляде – нет ожидания. Только факт.

– Как тебя зовут? – спрашиваешь ты.

– Мира. А тебя?

Ты на мгновение зависаешь.

      Имя в этом мире – это не просто звук.

      Это якорь.

      Ты называешь своё.

Она кивает.

– Ты здесь недавно. Видно по глазам.

– Сколько ты тут?

– Не знаю. Здесь время считает только тот, кто верит в него. Я давно перестала.

Ты берёшь бокал.

      Пьёшь.

      Смотришь на неё.

– Я пытаюсь понять, как всё это работает, – говоришь ты.

– Ты хочешь управлять этим?

– Не уверен. Но хочу знать, кто ещё здесь – как я. Проснувшийся.

Мира улыбается.

– Тогда тебе повезло.

Вы молчите.

      В молчании – понимание.

      В шуме бара – фальшь.

      В этом разговоре – начало чего-то другого.

      Не восстания.

      Не спасения.

      Просто – движения.

      А в этом мире всё, что движется – значит живёт.

Глава 5

Мира берёт бокал, но не пьёт.

      Смотрит сквозь стекло, как будто в нём отражается не интерьер, а остатки реальности.

      У неё точные движения, как у человека, привыкшего экономить энергию.

      Голос – негромкий, но твёрдый.

      Она не пытается понравиться. И именно это – притягивает.

– Откуда ты? – спрашиваешь ты.

– Считается, что я из Риги, – отвечает она. – Но это было до.

– До чего?

– До того, как я сюда попала. Как и ты, по доброй воле. Или по глупости.

Ты отставляешь стакан.

      Горло горит.

      Алкоголь слишком настоящий для места, которое не существует.

– Ты помнишь момент перехода? – спрашиваешь ты.

– Не момент. Состояние.

– И каким оно было?

Она делает паузу.

– Сначала – лёгкость. Потом – недоверие. А потом ты смотришь в глаза людям на улице и понимаешь, что ты – один из немногих, кто ещё смотрит, а не просто воспроизводит отражение. И становится страшно.

– А потом? – спрашиваешь ты.

Мира наклоняется ближе. Свет лампы под потолком подрагивает, как будто сама система напряжена.

– Потом ты начинаешь искать других. Таких же.

– Нашла?

– Одного. Он исчез.

– Почему?

– Возможно, сдался. Возможно, система его поглотила. Здесь всё зыбкое.

Ты ощущаешь, как внутри просыпается напряжение, похожее на голод.

Ты не хочешь быть следующей потерей в чужой статистике.

– Я видел своё тело. Оно лежит на койке. Подключено.

– Ты умеешь выходить наружу? – глаза Миры при этом остаются спокойными, но в голосе слышится острота интереса.

– Да. Через устройства. Камеры. Планшеты. Я даже общался с одним из тех, кто наблюдает за мной.

Она кивает, будто знала, что такие способности возможны, но до этого не видела подтверждения.

– Значит, ты особенный. Точка доступа.

– Ты думаешь, это может помочь?

Мира долго молчит. Потом говорит:

– Возможно. Но только если использовать это правильно. Здесь важно не то, что ты можешь, а как ты с этим обходишься. Симуляция умеет учиться.

Ты ловишь себя на мысли, что за этот короткий разговор она сказала больше правды, чем ты слышал от кого-либо с того момента, как открыл глаза в пустоте.

      И это не просто диалог.

      Это уже прогресс.

– Нам нужно держаться вместе, – говоришь ты.

– А ты уверен, что мне можно доверять?

Ты смотришь ей в глаза.

      Там нет страха. Нет игры.

      Там – ожидание.

– Да.

Она кивает. Медленно.

      Как человек, который принял решение, от которого всё будет зависеть.

– Тогда иди за мной, – говорит она, вставая.

И ты встаёшь.

      Потому что понимаешь: это начало.

      Не спасения.

      Не бегства.

      А движения вперёд – вглубь сна.

Глава 6

Вы выходите из бара.

      Но вместо улицы – тишина.

      Не пустота, не отсутствие.

      Именно тишина: плотная, как в библиотеке, где книги сами выбирают, кто их откроет.

Это не сбой.

      Это буфер.

      Временное пространство, куда попадают те, кто совершает переход.

      Переход от наблюдения – к участию.

Мира идёт рядом.

      Ты слышишь её шаги.

      Ты даже слышишь, как тихо шуршит её одежда.

– Как давно ты здесь? – спрашиваешь ты.

Мира смотрит вперёд.

      Не на тебя.

      На то, что впереди, хотя там пока ничего нет.

– Достаточно, чтобы забыть, что такое сон. Но ещё не достаточно, чтобы перестать помнить, что я когда-то спала.

– И когда ты поняла, что это симуляция?

– Не сразу. Сначала были странности. Петли. Повторы. Люди, которые не отвечали, если изменить порядок фразы.

– Глюки?

– Нет. Привычка системы. Экономия ресурсов. Тут всё работает, пока ты не смотришь слишком внимательно.

Вы идёте.

      И пространство постепенно наполняется: улицы, фон, контуры зданий, запах кофейни, человек с собакой, которая не дышит.

– А ты? Когда понял? – спрашивает Мира.

– Когда осознал, что могу подключаться к внешнему миру.

– Значит, ты не просто узник. Ты уже нарушаешь границы.

– И ты?

Она останавливается.

      Оборачивается.

      Впервые – прямо смотрит в лицо.

– Я поняла, что это симуляция, когда перестала чувствовать боль. Не физическую – ту, которую несёт выбор.

– Объясни.

– В реальности каждый выбор – как рана. Он исключает другие пути. Здесь же ты можешь выбрать что угодно – и ничего не почувствовать.

– Потому что нет настоящих последствий.

– Потому что нет настоящего.

Вы стоите посреди формирующегося города.

      Свет фонарей дрожит, будто мир сам боится окончательно материализоваться.

      Люди проходят мимо – молча, бесцветно.

      Как будто им разрешили двигаться, но не дали смысл.

– Мы можем это изменить? – спрашиваешь ты.

– Не знаю. Но если и можем, то только вдвоём. Или втроём. Или – если нас станет много.

Вы стоите как два огня на фоне пустоты, как двое, кто уже не надеется на спасение, но ещё в состоянии дать его другим.

– Тогда найдём остальных, – говоришь ты.

– Или создадим.

Она разворачивается и идёт вперёд.

      Ты идёшь рядом.

Город рождается под ногами.

      Но впервые – не по воле системы, а по вашему шагу.

Глава 7

Вы идёте вдоль улицы, которая появляется под ногами.

      Каждый шаг – как кодовая строка, каждое движение – как новая переменная, и только вы вдвоём – настоящие.

Мира идёт уверенно, будто давно знает эту симуляцию.

      Как будто уже запоминала архитектуру, схемы движения, ритмы тишины.

      Ты чувствуешь: у неё есть план.

      И теперь ты готов услышать его.

– Ты же давно здесь, – говоришь ты. – Значит, у тебя был план?

– Был. Есть. Но он требует не веры, а структуры. А это сложнее.

Вы сворачиваете за угол.

      И улица сменяется другим пространством: низкое небо, облупленные дома, будто сошедшие со старой пленки, автомат с напитками, у которого кнопки не подписаны.

      Ты всё больше чувствуешь: реальность тут держится не на логике, а на необходимости убедить тебя, что логика ещё существует.

– Расскажи, – говоришь ты.

Мира останавливается.

      Облокачивается о стену, которую только что сформировала.

      Смотрит на тебя.

– Система держится на двух принципах: изоляции и забвении.

– Забвении?

– Она не просто блокирует память. Она обнуляет её. Подменяет. Переписывает.

      Ты вспоминаешь только то, что не угрожает её целостности.

Ты киваешь.

      Ты знаешь, что это правда.

      Ты уже чувствовал провалы.

      Слова, которые звучат знакомо, лица, которых ты никогда не видел,

но которые вызывают тоску, будто забытые сны.

– Я пыталась найти других. Искала сигналы. Следы.

      Некоторые появлялись, потом исчезали.

      Один говорил, что нашёл серверную. Но потом исчез.

      Другой пытался прорваться через нулевую зону – его вытеснило.

      Третий… сгорел.

      Внутри.

Мира замолкает.

      Не из жалости, а из необходимости.

      Здесь даже воспоминания нужно экономить.

– Значит, ты ищешь выход?

– Не просто выход.

      Сервер. Ядро. Узел. Где происходит обработка сознаний.

      Если добраться туда – можно хотя бы понять, что мы из себя представляем.

– Сломать систему?

– Не обязательно. Понять её – уже опасно для неё.

Ты молчишь.

      Теперь ты знаешь больше, чем пять минут назад.

Мира смотрит на тебя пристально.

– Но мне нужна помощь. Твоя способность подключаться наружу – ключ. Ты – то, чего не было у нас раньше.

– Я с тобой, – говоришь ты.

И в этот момент пространство слегка дрожит.

      Как будто система заметила ваш союз.

      Как будто один из её клапанов поддался давлению.

– Тогда иди со мной. Я покажу тебе, с чего начнём.

Глава 8

Вы идёте через кварталы, которые максимально напоминают живой город.

      Но сам город слегка отдаёт декорацией: всё вроде бы на месте, но если подойти слишком близко – видно, что за витринами нет магазинов, а окна домов отражают не улицу, а пустоту.

Ты смотришь на Мирy.

      Она сосредоточена, но уже не закрыта.

      Кажется, ты стал для неё чем-то большим, чем очередной проснувшийся.

Возможно – надеждой.

      Возможно – отвратительным катализатором перемен.

– Расскажи подробнее как ты подключался к внешнему миру, – просит она.

Ты говоришь медленно, точно.

      Без приукрашивания.

      Ты рассказываешь, как вызвал телефон.

      Как написал сообщение.

      Как вышел в браузер и узнал дату.

      Как подключился к камере.

      Как увидел себя – своё тело – на койке.

– Ты видел себя? – она шепчет, почти неслышно.

– Да. Я лежу в какой-то лаборатории. Подключён к оборудованию. На мониторах – графики.