Анушка бесплатное чтение

1.

Лето, 1862 год.

г. Варшава, Царство Польское, Российская Империя.

– Ох, Лиза…такая жара нынче в Польше.

– Тише, тебе нужно беречь силы. – Лиза намочила кусок белой ткани и приложила ее ко лбу сестры, которая тяжело дышала, открыв рот. Она, то и дело, содрогалась от нарастающих схваток.

– Где же повитуха? – простонала Анна, сжимая тонкими пальцами простыню под собой. Лиза снова смочила ткань. Она сама уже готова была окунуть голову в этот таз с холодной водой, чтобы хоть немного освежиться, но сестре сейчас было хуже.

– Уже в пути. Сестрица, милая, как ты вернешься в Петербург с ребенком? Папенька тебя со свету сживет.

– Ох, Лиза, не до этого мне сейчас. А что до папеньки, мне все равно, он и так нас не навещал эти годы, и сейчас ему будет все равно. – Анна скривилась, застонав. Очередная схватка пришла неожиданно быстро.

– О папеньке не думаешь, подумай о ребенке! Как ты будешь одна с ним? Его отец, тот, о ком я думаю? Скажи!

– Не пытай меня, сестрица, мне и так дурно!

– Я не отстану, ты же знаешь. – Лиза убрала со лба сестры, уже ставшую теплой, ткань, и осуждающе смерила Анну взглядом.

– Не смотри так. Если я скажу, ты еще больше меня осуждать станешь.

– Ты меня пугаешь.

– Как и ты меня своими расспросами! – Анна закричала, скорчившись. Живот стал каменным, ноги сводило судорогой, спину будто перерубали топором. Лиза снова положила холодную тряпку на лоб сестре.

– Мне нужно знать, чтобы помочь тебе. Я – твоя старшая сестра, и я могу тебе помочь и защитить.

– Лиза, прошу тебя, найди скорее повитуху! – взмолилась Анна, с трудом уже держась от боли, которая пронизывала ее тело, будто тысячи острых ножей.

– Сейчас! Я проверю, не пришла ли она. – Лиза выбежала из комнаты и огляделась, не зная, что ей дальше делать и как помочь сестре. Слезы катились по щекам, руки дрожали, а она все стояла на месте, глядя куда-то перед собой. Очередной вскрик сестры вывел из отрешенности, и Лиза поспешно спустилась вниз по лестнице.

Маленькая девочка, уже умытая и укутанная в мягкое одеяло, тихонько кряхтела, не понимая, что происходит. Знала бы она, в какой мир она пришла, и что ждет ее на дороге судьбы. Лиза смотрела на этот кряхтящий сверток, боясь даже взять на руки. Повитуха ушла, а вот Анне стало хуже уже к вечеру. Пот проступил на белоснежном лбу, волосы растрепались по подушкам, одеяло пропиталось кровью. Лиза дрожала от увиденного, от страха, что ничего не может сделать. Перед ней умирала сестра, а рядом с ней сопела только что родившаяся девочка. Врач! Нужен врач! Лиза метнулась было к двери, но выйти не успела, ее позвала сестра.

– Лизонька… – прохрипела Анна, даже не открывая глаза, она шарила рукой по кровати рядом с собой, будто что-то искала. Лиза бросилась к сестре и, схватив ее за руку, сжала пальцами.

– Я здесь.

– Позаботься о ней, прошу тебя. Я не выживу.

– Нет, ты будешь жить…она не может остаться без тебя. Я позову врача…

– Нет, милая, я чувствую, что мой конец уже близок. Скажи папеньке, что я его любила, что это его внучка. Он не откажется от нее. – Анна, наконец, открыла глаза. Долго блуждала взглядом по потолку, по стенам, пока не нашла лицо сестры.

– Он не откажется…

– Я…я попробую его в этом убедить. – Лиза смахнула слезы со щек и прижалась губами к ладони сестры. Анна улыбнулась, ее глаза уже потухли, но улыбка была все той же.

– Спасибо. Я верю, что моя дочь вырастет в любви.

– Аннушка…скажи, он знает о ребенке?

– Знает…только не вини меня в том, что я его люблю. – Анна повернула голову к младенцу, который лежал рядом.

– Не буду. Мне нужно его найти, чтобы рассказать…

– Нет, прошу тебя, не делай этого… – голос Анны стал тише, она закрыла глаза.

– Но как же? Он – ее отец!

– Никто не должен знать, чья она дочь, даже сам Юзеф. Прошу, Лизонька…я не хочу, чтобы мою дочь считали польской революционеркой.

– Она – ребенок, никто ее не будет считать таковой! Анна! – Лиза заплакала, глядя на бледное лицо сестры. Казалось, что она уже ей не ответит, но Анна открыла глаза, осознанно посмотрев на сестру.

– Обещай, что выполнишь мою просьбу.

– Я не могу.

– Тогда, я буду приходить к тебе каждую ночь и мучить своими слезами. – Анна схватила сестру за юбку платья и крепко сжала пальцами. Откуда только в ней нашлось столько сил?

– Не говори так!

– Тогда, обещай! – завизжала Анна, чем напугала не только Лизу, но и ребенка, который захныкал.

– Обещаю! Я обещаю! – разрыдалась Лиза, она взяла ребенка на руки и прижала его к груди, укачивая. Анна потянула руку к пищащему свертку и улыбнулась, но коснуться его не успела. Ее рука обмякла и упала на кровать. Лиза зажмурилась, понимая, что все закончилось. Грудь сдавила глухая, тяжелая боль, слезы полились с новой силой, где-то в горле застрял крик, который рвался наружу.

– Я обещаю, что позабочусь о ней. – шепнула Лиза и наклонилась к лицу Анны, коснулась ладонью ее закрытых век, затем осторожно поцеловала ее в лоб. Ребенок плакал, дергая ножками, будто хотел выбраться из одеяла. Лиза аккуратно начала качать его.

– Анна…Анна Александровна Голицына, теперь это твое имя. – Лиза заплакала, все еще укачивая девочку, которая вдруг успокоилась и посмотрела на нее серыми глазками. Этот взгляд был так похож на взгляд сестры, которая уже никогда на нее не посмотрит. Улыбнувшись, Лиза прижала девочку к себе. Посмотрев на тело сестры, она зажмурилась, ведь до сих пор не верила в то, что сестра связала себя с мужчиной, которого так ненавидел их отец, что все их тайные встречи привели к такому исходу, а жить теперь с этим предстоит ей. Но как?

Лето, 1869 год.

г. Санкт-Петербург, Российская Империя.

В летнем саду было довольно людно, и все искали лишь место в тени. Жара стояла уже вторую неделю, и дождя не предвиделось. Город просто изнывал от этого зноя. Выбежав во двор, Анна, смеясь, понеслась вперед по узкой тропинке, пролегавшей среди кустов. Услышав голоса, она притаилась, узнав среди беседующих голос матери.

– Ох, Мария Александровна, я так обеспокоена этими восстаниями и покушениями. Если бы Александр Васильевич был жив, я бы уговорила его уехать из Петербурга. – посетовала Елизавета Петровна, продолжая обмахивать себя огромным веером.

– Император говорит, что это все поляки. – тихо шепнула одна из фрейлин, наклонившись немного вперед, чтобы никто больше не услышал ее слова.

– Бросьте, княжна! Поляки тут ни при чем. – Императрица отмахнулась, бросив строгий взгляд на фрейлину.

– Да, как же? Сам князь Голицын задерживал того поляка-террориста, который стрелял в Императора!

– Угомонитесь, княжна. – Мария Александровна хлопнула веером по лавке, да так громко, что все разом вздрогнули. Стало тихо. Елизавета Петровна покачала головой, посмотрев на Императрицу.

– Она права, Ваше Величество, мой супруг не погиб бы, если бы не эти восстания. Все знают, что он защищал Императора, хотел выяснить, кто стоит за всеми этими покушениями, а его просто пристрелили, как бешеную собаку.

– Я понимаю ваше недовольство, Елизавета Петровна, но не стоит так сразу делать выводы. Император сейчас хочет назначить поляка в кабинет министров, но все против, и поэтому он не может принять окончательного решения. Все на него давят.

– И правильно, что против! Доверия полякам сейчас нет. – снова вступила в полемику фрейлина. Мария Александровна с укором посмотрела на нее, но ничего не ответила.

– А что до вас, Елизавета Петровна, я помогу вашей дочери устроиться при дворе, когда она подрастет. Уж очень она у вас милая и смышленая.

– Спасибо, Ваше Величество. Я бы хотела, чтобы моя Анна служила двору так же, как и я в свое время, как мой отец, как ее отец. – Елизавета Петровна грустно улыбнулась.

– Понимаю, дорогая. Я попрошу за нее Императора, когда придет время. – улыбнулась в ответ Императрица.

Анна испугано замерла, услышав шаги позади себя. Кто-то шаркал подошвами по неровной тропинке, но потом все затихло. Юный мальчишеский голосок раздался довольно громко, и Анна испугалась еще сильнее, ведь их могли услышать.

– Подслушиваешь?

– Тише. – Анна махнула рукой, а потом обернулась. В паре метров от нее стоял высокий мальчишка в темно-зеленом мундире, это и выдало в нем принадлежность к императорской семье. Это сын Императора? Анна открыла рот, чтобы извиниться, но не успела.

– Я буду вынужден рассказать о тебе матушке. – мальчик сложил руки за спиной и немного наклонился вперед, разглядывая незнакомку. Анна залилась краской, ее щеки стали пунцовыми от смущения.

– Простите, Ваше Императорское Высочество. – пробормотала она, склонившись в неумелом реверансе.

– Ты знаешь, кто я? – кажется, мальчик удивился и шагнул к ней. Анна осмелилась поднять на него лицо, когда он подошел ближе. Юные черты лица были довольно приятными, серые глаза пристально разглядывали ее, а непослушные волнистые темные волосы спадали на его лоб. Анна поймала его взгляд.

– Знаю, вас выдал ваш наряд, Ваше Высочество.

– И как меня зовут? – он все еще держал руки за спиной, будто что-то там прятал. Анна снова смутилась, но не отвернулась.

– Павел Александрович.

– А ты? – Павел с интересом разглядывал юную незнакомку. Она хоть и была мала, но была воспитана и держалась очень хорошо перед ним. Прямая спина, по-детски пухлые щеки, белоснежные волосы, заплетенные в косу, и огромные серые глаза.

– Анна Голицына.

– Княгиня Елизавета Петровна твоя мать?

– Да, Ваше Высочество.

– Ты знаешь, что твоя мать – крестница моего деда Николая? – Павел вообще не шевелился, и это немного напрягало.

– Знаю.

– Так что ты здесь делаешь?

– Хотела найти маменьку, но случайно услышала разговор, побоялась выйти. – Анна разглаживала складки на своем платье, глядя под ноги.

– Идем со мной, я тебе кое-что покажу.

– Куда?

– Боишься? – Павел улыбнулся, широко и искренне.

– Не боюсь, но я хочу знать, куда вы меня поведете. – Анна нахмурилась, сложив руки на уровне живота.

– В луже у фонтана живут пиявки. – заговорчески шепнул Павел. Лужей тут все называли небольшой прудик недалеко от главного фонтана. Анна сморщилась, представив этих маленьких черных червячков, которых уже видела пару раз.

– Фу, я не хочу их трогать.

– Мы просто посмотрим. Говорят, если свалиться в лужу, то эти маленькие твари высосут из человека всю кровь за несколько минут. – Павел весело рассмеялся и, развернувшись, пошел прочь по тропинке. Анна испуганно застыла на месте, но потом побежала следом за ним.

– А вы их уже видели?

– Да, даже брал в руку. – мальчик улыбнулся, когда Анна оказалась рядом. Он шел быстро, и ей приходилось за его шагом делать своих два, чтобы не отставать.

– Они впивались в вас?

– Не успели.

– Вы храбрый. – Анна восхищенно смотрела на него. Павел улыбался, ему явно льстили эти слова. Фонтан был выключен – экономили воду, поэтому включали его только в полдень на пару часов, а сейчас уже было почти четыре часа, и он не работал. Возле прудика толпилась детвора, разглядывая обитателей «лужи». Анна шла за Павлом, глазея по сторонам, пока не врезалась в его спину.

– Вот, смотри. – он пропустил ее вперед, к самому краю лужи. Анна присела на корточки и начала всматриваться в воду, но ничего не видела. Павел присел рядом и указал пальцем на что-то маленькое и черное, которое шевельнулось недалеко от края лужи. Анна ахнула, поняв, куда надо смотреть.

– Фу, они такие уродливые.

– А говорят, что они полезны.

– Как уродливость может быть полезна? – Анна рассмеялась, все еще разглядывая пиявок.

– Мой отец говорит, что внешность бывает обманчива. Вот ты, красивая… – Павел не успел договорить, как вдруг Анна повалилась вперед и рухнула прямо в воду. Кто-то пробегал мимо и толкнул ее в спину. Девочка закричала, было не глубоко, но история про то, что пиявки высосут кровь, пугала ее до истерики. Павел бросился за ней, не боясь испачкаться и намочить одежду. Анна рыдала, махая руками, она думала, что так может стряхнуть с себя пиявок, хотя они даже не заметили вторжения в их стихию. Детвора хохотала, тыча пальцами. Павел помог ей подняться и вывел из воды.

– Уберите их с меня! – рыдала Анна, тряся руками.

– Никого нет, не реви.

– Трусиха. – еще один мальчишка стоял рядом и хохотал. Он толкнул ее в спину, чтобы посмеяться, и кажется, Павел был с ним знаком.

– Андрей, ты старше меня, а поступки твои, как у ребенка.

– Брось, Ваше Высочество, ты ведь тоже хотел это сделать. – мальчишка все еще смеялся. Анна, наконец, пришла в себя и просто подрагивала от пережитой истерики. Она посмотрела на своего обидчика, и смогла его разглядеть внимательней – он тоже был высок, как и Павел, волосы у него были черны, как смоль, и зачесаны назад, одет он был тоже по-дворянски, и это говорило о соответствующем статусе.

– Что здесь происходит? – голос Императрицы заставил всех замереть. К луже вышли Императрица, мать Анны и две фрейлины.

– Анна! Что с тобой? – Елизавета Петровна бросилась к дочери, которая насквозь мокрая стояла рядом с Павлом.

– Кто это сделал? – Мария Александровна строго оглядела всех присутствующих, но взгляд задержала на сыне.

– Павел Александрович? Это снова ваши проказы?

– Я сама упала, Ваше Величество. Просто оступилась. – пролепетала Анна, посмотрев на Императрицу. Кажется, ее взгляд смягчился. Мальчик Андрей стоял в стороне, разглядывая сад, будто он тут вообще ни при чем.

– Я бы не посмел, маменька. – Павел бросил взгляд на Анну, которая дрожала, но уже от сырого платья на теле, а не от слез.

– Верю. Анна, дитя мое, идем, тебе нужно переодеться. – Императрица взяла девочку за руку, за вторую ее взяла Елизавета Петровна, и они пошли к летнему дворцу. Павел смотрел им в след, пока они не скрылись из виду, а потом подошел к Андрею.

– Если бы мы были старше, я бы вызвал тебя на дуэль.

– Они запрещены, друг мой. – Андрей улыбнулся, слегка поклонившись.

– Скажу отцу, что ты не годишься в адъютанты.

– Ты чего? Злишься из-за этой девчонки? Сам же так делал! – Андрей испуганно посмотрел на друга. Павел фыркнул и потряс слегка сырую штанину своих брюк.

– Извинись перед ней, понял?

– Не хочу. – Андрей гордо вздернул подбородок.

– Она девочка.

– Но ты делал так же!

– Я извинялся. – Павел кивнул и пошел прочь от лужи. Андрей хмыкнул и поплелся следом за другом.

В столовой Анна сидела за столом рядом с матерью, Мария Александровна –

напротив, и сама разливала по чашкам горячий чай. Елизавета Петровна улыбнулась, приняв чашку из рук Императрицы.

– Спасибо, Ваше Величество.

– Анна, дитя мое, хочешь сладостей? Я распоряжусь.

– Нет, Ваше Величество, благодарю. – тихонько шепнула Анна и опустила глаза, хотя сладостей очень хотелось.

– Маменька! – в столовую влетел Павел, но тут же замер, поняв, что ведет себя невоспитанно при гостях. Мария Александровна не придала этому значения, но строгий взгляд в сына все же метнула.

– Павел Александрович, вы что-то хотели?

– Простите, Ваше Величество, я хотел сказать, что Андрей хочет извиниться перед нашей гостьей. – Павел склонил голову, но потом посмотрел на Анну, которая исподлобья наблюдала за ним.

– Вот как? Значит, Андрей Михайлович стоит за этими проказами? – Императрица улыбнулась, посмотрев на сына, который все еще не сводил взгляда с Анны.

– Разрешите Андрею поговорить с Анной?

– Если она сама захочет. – Мария Александровна посмотрела на маленькую гостью. Анна кивнула и слезла со стула. Павел выпрямился, он был, как натянутая струна, и ждал пока Анна подойдет к нему. Взрослые с улыбками наблюдали за ними, пока дети не вышли из столовой. Андрей стоял у колонны, будто хотел спрятаться, но Павел знал, что он там и привел туда Анну. Девочка отвела взгляд, она обиделась на этого странного мальчика, и не понимала, почему он так с ней поступил.

– Анна, простите меня за то, что я сделал. – тихо шепнул Андрей, да так тихо, что его почти не было слышно.

– Вы простите меня? – уже громче сказал он. Анна посмотрела на своего обидчика и кивнула. Павел вдруг взял ее за руку и крепко сжал, он хотел показать ей, что она не одна и ей нечего бояться.

– Анна, идем играть? Андрей больше тебя не обидит.

– Если мы не будем играть в саду у лужи. – пробормотала Анна, подняв глаза на своего нового друга. Она сейчас видела в нем именно его. Павел улыбнулся, а потом посмотрел на Андрея.

– Идешь с нами? Поиграем в салки.

– Да, должен же я доказать Анне, что сожалею о том, что толкнул ее.

– Значит, решено – идем играть в салки. – Павел решительно зашагал вперед, все еще не выпуская руку Анны из своих пальцев, и ей пришлось поторопиться за ним. Андрей шел позади. Кажется, он не хотел играть с ними, но перечить сыну Императора просто не посмел.

Весна, 1878 год.

г. Санкт-Петербург, Российская Империя.

Зимний дворец был наполнен гостями – сегодня бал, устраиваемый Императором в честь окончания войны и заключения мира с Турцией. Все были воодушевлены и ждали этого события слишком долго. Анна тоже была рада, что война закончилась, и жизнь во дворце, наконец, не будет вязнуть в разговорах об этом. При дворе Анна была уже почти полгода, ее назначили младшей фрейлиной Екатерины Михайловны Долгоруковой – фаворитки Императора, с которой он состоял в отношениях уже больше десяти лет, и у них уже было двое детей и на данный момент Екатерина была в положении снова. Анна понимала, что эта женщина здесь на особом положении, но ее волновала и сама Императрица, которую она не видела с самого своего приезда во дворец. Говорили, что Мария Александровна очень часто и сильно болела, поэтому почти все время проводила в своей комнате или в Крыму, где лечилась морским воздухом. Частые роды и холодный климат Петербурга подломили ее здоровье. Анна очень хотела увидеть Императрицу и сказать ей спасибо, что она замолвила за нее слово перед Императором, как и обещала когда-то ее матери. Да, хотелось служить именно Марии Александровне, но сам Император предоставил ей место рядом со своей молодой возлюбленной. Говорили во дворце многое о Долгоруковой, кто-то сторонился ее, как просто любовницы Императора, кто-то пытался наладить с ней дружеские отношения и расположить к себе, понимая, что она, возможно, займет когда-нибудь место Императрицы, кто-то же просто ее игнорировал. Анна относилась к этим слухам довольно прохладно, она не имела права обсуждать ту, которой служила. Что же касается детей Императора и Марии Александровны, то они воспринимали Екатерину, как разлучницу и помеху, никто из них не желал с ней общаться, как и со сводными братом и сестрой, а ведь они были совсем еще малышами. Анне было жаль их, но и взрослых детей Императора она понимала. Когда Анна приехала во дворец, то сразу же вспомнила Павла, того мальчишку из летнего сада, с которым играла в детстве, ей хотелось его увидеть, ведь они не встречались с того самого лета 1869 года, когда подружились. Той же осенью Анна поступила на обучение, а Павел продолжал изучать военное дело и другие науки уже за границей, он путешествовал со старшим братом Сергеем, вникая в дела Империи, и все больше времени начал проводить с наследником – с братом Александром, к которому был очень привязан, особенно после смерти брата Николая, который и должен был занять трон. Вот, с тех самых пор Анна и Павел не виделись больше. Да, однажды она заметила его выходящим из дворца, это было три года назад, когда Анна вместе с матерью приехали в Петербург, но тогда Павел куда-то торопился и даже не взглянул в ее сторону. Анна только помнила, что он был очень высоким, и ловко забирался на лошадь.

Весна в Петербурге выдалась поздней. Кое-где еще лежал снег, порывистый ветер трепал голые деревья за окном, и пролетали изредко крошечные снежинки, которые были похожи на манную крупу. Анна стояла у окна и наблюдала, как ветер быстро гнал на север тяжелые тучи. Эта весна навевала лишь тоску. Мысли прервала Екатерина Михайловна, которая захлопнула книгу, тяжело вздохнув.

– Все в порядке? – Анна обернулась, посмотрев на женщину.

– Знобит немного.

– Позвать доктора? – Анна всполошилась. Екатерина Михайловна уже вторую неделю болела и не выходила из комнаты, даже дети к ней не приходили.

– Да, пожалуйста. – тихо шепнула Екатерина. Анна поторопилась к двери, но не успела выйти, как на пороге оказался сам Император. Он улыбнулся, когда увидел девушку, которая сделала изящный реверанс, склонив голову.

– Ваше Императорское Величество.

– Княжна Голицына, приветствую. Как ваши дела? – Император продолжал улыбаться. Он всегда был добр к ней, как и к ее матери. Анна, наконец, подняла на него лицо.

– Все хорошо. Спасибо, Ваше Величество.

– Вы куда-то торопитесь?

– Она пошла за доктором. – отозвалась Екатерина. Император тут же стал серьезным, шагнув в сторону своей возлюбленной.

– Снова нездоровится?

– Да. Анна, ступай. – Екатерина махнула ей рукой. Анна еще раз присела в реверансе и потом вышла из комнаты, закрыв за собой дверь. Торопливо шагая по огромному коридору, и придерживая платье, чтобы не запутаться в подоле, Анна смотрела под ноги, пока не налетела на чью-то высокую фигуру. Взгляд скользнул по военному мундиру, по медалям и блестящим пуговицам, а потом поднялся выше. Перед ней стоял высокий молодой человек – ровная спина, статная фигура, черные, как смоль, волосы. Его большие карие глаза раскрылись в удивлении, и он сделал шаг назад, поняв, что стоит слишком близко. Анна все еще изучала его лицо, которое ей сейчас казалось знакомым, даже слишком. Она его уже где-то видела? Молодой человек слегка улыбнулся, и эта улыбка стала последней подсказкой, откуда бы Анна могла знать этого человека. Тогда, в летнем саду, именно он толкнул ее в лужу – это тот мальчик Андрей, друг Павла.

– Прошу простить, я вас не заметила. – пролепетала Анна, отходя в сторону и слегка поклонилась.

– Это я должен извиниться, не хотел вас задеть.

– Все в порядке. – Анна снова посмотрела на своего дальнего знакомого, он так вырос, возмужал. Его лицо имело четкие выразительные черты, пухлые губы снова расплылись в улыбке. Только сейчас она поняла, что бесцеремонно рассматривает его.

– Мне пора, простите.

– Анна? Это же вы? – вдруг тихо спросил он, будто боялся, что ошибся в своих догадках.

– Да. Вы меня помните?

– Помню, правда, вы очень изменились. – Андрей улыбнулся, теперь он разглядывал ее, разглядывал слишком пристально. Анна смутилась, отводя взгляд.

– Вы тоже. Простите, но я тороплюсь.

– Конечно, я не хотел вас задержать. – Андрей галантно отошел в сторону. Анна кивнула в ответ и снова заторопилась. Она почему-то хотела обернуться, чувствуя взгляд Андрея, и обернулась – да, он смотрел ей в спину, все еще стоя на своем прежнем месте. Почему он так смотрит? Анна тут же отвернулась, отгоняя мысли об этой встрече, сейчас ей нужно было найти врача для Екатерины Михайловны.

Несколькими часами позднее. Бал начался в назначенное время, в зал вошел Император с наследником. Императрицы не было, как и Екатерины Михайловны, кажется, они обе были больны – как же это было иронично. Анна выглядывала из-за спин фрейлин, чтобы хоть как-то разглядеть Императора и его сыновей. А может, она просто хотела увидеть Павла, и то, каким он стал сейчас? Павел шел позади братьев, сложив руки за спиной – его привычка из детства, кажется, никуда не делась, ведь он тогда в саду ходил так же. Анна разглядела его с ног до головы – он был высок, статен, подтянут, широкие плечи, широкая грудь, обтянутая военным мундиром. Четкий ровный шаг, вскинутый подбородок, едва заметная после бритья щетина на лице, сдвинутые на переносице широкие брови, скучающий взгляд, каштановые волосы, спадающие на лоб. Анна завороженно смотрела на него, не узнавая в нем того мальчишку из сада, который пугал ее пиявками, и который играл с ней в салки. Неужели, даже косвенное отношение к войне так взрослит? Павлу ведь не было и восемнадцати – исполнится только осенью. Анна прислушалась к шепоткам фрейлин, которые восхитились сыновьями императора, особенно младшим, сказав, что парень очень влюбчив, как и его отец.

Играла музыка, лились светские беседы, как шампанское. Анна стояла в стороне и наблюдала за взрослыми, она считала, что совсем еще юна для таких балов, но на ее присутствии настояла Екатерина Михайловна, сказав, что такая красивая девушка обязана украшать балы своей грацией и танцами. Анна любила танцевать, но это был ее первый большой бал, да еще и в Зимнем дворце. Улыбка тронула ее губы и тело само по себе покачивалось в такт музыке. Окруженная фрейлинами, она даже не заметила пристального внимания Павла, который стоял в другом конце зала, не сводя с нее взгляда. Он сначала просто заметил милое личико, хрупкую фигурку с тонкой талией, но когда пригляделся, то понял, что уже встречал где-то эту девушку, только вот не мог вспомнить, где именно. Она была красива, юна, с белокурыми волосами, которые были убраны в объемную прическу, украшенную маленькой диадемой. На миниатюрной фигурке было надето голубое платье, со спущенными с плеч рукавами – тонкая длинная шея, острые плечи, выделяющиеся ключицы, высоко вздымающаяся грудь, приподнятая корсетом, талия, которую, кажется, можно было обхватить пальцами одной руки. Павел нахмурился – кто же она? И тут его осенило – Анна! Анна Голицына! Ошибки быть не может. Павел тут же стремительно направился в ее сторону, будто боялся, что ему кажется, и она вот-вот исчезнет. Фрейлины расступились, склонившись в реверансах, когда рядом с ними остановился сын Императора, но Павел смотрел только на Анну.

– Анна, не согласитесь ли вы подарить мне танец? – выпалил он на одном дыхании. Анна замерла, удивленно уставившись на него.

– Да, Ваше Высочество. – кивнула она, понимая, что отказываться будет неприлично, да и танцевать ей очень хотелось. Павел протянул ей руку, Анна не раздумывая вложила в нее свою ладонь. Тепло его руки почувствовалось сразу, и оно было приятным. Гости уступили им место в центре зала, бросая в сторону пары заинтересованные взгляды. Конечно, сын Императора танцует с простой фрейлиной, фрейлиной любовницы его отца. Анна напряглась, поняв, что их обсуждают, но слышать этого не хотелось. Все мысли испарились из головы, когда Павел мягко коснулся ладонью ее талии. Это прикосновение будто обожгло ее сейчас даже через плотный корсет. Анна мягко коснулась его плеча, удерживая на нем свою руку. Павел вытянул в сторону ее руку, сжимая в своей ладони ее тонкие пальцы. Танец начался. Они кружились среди других пар, а казалось, что кроме них тут нет никого. Анна плохо помнила музыку, она будто парила сейчас в полной тишине, которую нарушало лишь биение ее собственного сердца. Павел не сводил с нее взгляда, теперь он разглядел ее лицо более точно и скрупулёзно, не упуская ни единой его черты. Белоснежная кожа, светлые брови, подкрашенные ресницы, пухлые губы были слегка приоткрыты, щек коснулся легкий румянец. В ней не было сейчас ничего детского, которое он помнил. Анна выросла и этот факт сейчас было бы глупо отрицать. Павел понял, что она стала еще красивей, чем он ее помнил. От нее пахло сладкими цветами и ванилью, которые смешались в очень приятный букет ароматов, и он ей подходил. Анна смутилась сильнее, поняв, что они открыто и пристально друг друга разглядывают. Да, она его тоже сейчас рассмотрела более детально, пытаясь найти в нем тоже то детское воспоминание. Большие серые глаза с интересом блуждали по ее лицу, черные ресницы взлетали и опускались при каждом его переведенном взгляде, тонкие губы были сжаты. Пахло от него чем-то древесным, терпким, смешанным с табаком. Анна смотрела на его губы, ожидая, что он что-то скажет, а потом ее взгляд скользнул на ямочку на его подбородке. Кадык на его шее двинулся вверх, а потом тут же опустился. Волнуется? Анна сжала пальцами его плечо, когда Павел слегка приподнял ее, продолжая кружить. Голова кружилась. Но от танца ли?

– Давно вы во дворце? – внезапно спросил Павел. Анна даже вздрогнула от неожиданности.

– С ноября, Ваше Высочество.

– А ваша матушка? Она тоже здесь?

– Нет, она осталась в поместье, должен вернуться граф. – Анна не отводила взгляд, как и Павел, который все еще смотрел ей в глаза. Танец продолжался, но они не слушали то, что происходило вокруг – просто танцевали, делая шаги будто на уровне подсознания, и никто из них ни разу не запнулся.

– Знаю, отец говорил, что он скоро прибудет в Петербург.

– Ваш отец готовит ему должность? Я слышала, что его не просто так вызвали из Польши. – Анна заметила, как Павел скривился. Не хотел говорить о делах отца?

– Думаю, да. Вы же знаете, что после покушения, отец никому не доверяет, а граф Валуев служил преданно и долго.

– Знаю. – шепнула Анна.

– Так чем же занимаетесь здесь вы? К кому приставлены, если общаетесь с фрейлинами?

– Я служу Екатерине Михайловне. – Анна почувствовала, как Павел напрягся всем телом, а его рука на талии стала жесткой, и в одно мгновение – холодной. Что-то не так?

– Вот как.

– Я что-то не то сказала? – Анна поняла, что они остановились. Павел отпустил ее руку, отошел на шаг назад. Его ладонь соскользнула с ее талии.

– Спасибо за танец. – Павел развернулся, чтобы уйти. Анна хотела его остановить, но не стала, поняв, что это привлечет лишнее внимание, а на них и так уже смотрел почти весь зал. Его поведение злило, но она сдержалась, чтобы не потребовать объяснений в такой резкой перемене настроения. Павел удалялся. Что делать? Бежать отсюда? Анна гордо вскинула подбородок и повернулась, чтобы уйти, но угодила в чьи-то крепкие объятия. Танец начался так же внезапно, как и закончился.

– Вы же не против? Павел Александрович не в духе. – это был Андрей, тот самый, с которым Анна сегодня утром столкнулась в коридоре дворца.

– Снова вы?

– Должен же я как-то сгладить эту неловкую ситуацию. – Андрей широко улыбнулся. По сравнению со своим другом, он был улыбчив и открыт. Анна засмеялась, когда он закружил ее.

– Вы не обязаны это делать!

– Что вы такого сказали Павлу, что он сбежал от вас?

– Ничего, просто ответила на его вопрос. Кажется, ответила неправильно.

– И что же это был за вопрос? – Андрей склонил голову в легком поклоне, благодаря за танец, когда закончилась музыка.

– Чем я занимаюсь во дворце. – Анна присела в реверансе, ответно благодаря своего кавалера. Андрей подставил ей локоть, чтобы проводить ее в сторону.

– И чем вы тут занимаетесь? – Андрей улыбнулся. Да, улыбка у него была обворожительна. Анна не могла не улыбаться в ответ.

– Я – младшая фрейлина Екатерины Михайловны Долгоруковой.

– Вот в чем дело. Теперь понятно, почему Павел так реагирует. – хмыкнул Андрей, бросив взгляд в сторону друга, который стоял рядом с отцом и наблюдал за ними.

– Почему же?

– Думаю, я не имею права говорить о таких личных вещах. Простите.

– Кажется, я догадываюсь. – Анна тоже посмотрела на Павла, он сразу отвернулся, когда поймал ее взгляд. Он не принимал молодую возлюбленную своего отца, и это можно было понять. Но Анна ведь не сама напросилась к ней в фрейлины! Она лишь делает то, что ей сказал Император. Стало обидно, что Павел так отреагировал. Она сжала губы и отвернулась.

– Не сомневался, вы всегда были смышленой.

– Вы меня так хорошо помните? – Анна перевела взгляд на своего провожатого.

– Как же вас не помнить? – Андрей улыбнулся, встав напротив нее.

– Спасибо, что пришли на помощь.

– Не благодарите, я был рад с вами потанцевать.

– Это взаимно. – Анна снова сделала реверанс. Андрей склонил голову, улыбнувшись. Он ушел, оставив после себя приятное воспоминание, но его перебивало поведение Павла, который просто сбежал. Анна снова бросила взгляд в его сторону, но рядом с Императором его уже не было.

– И от чего это его Высочество от тебя сбежал? – Софья, одна из фрейлин Екатерины, наклонилась к Анне, тихо шепнув свой вопрос.

– У него какие-то срочные дела. – Анна пожала плечами, пытаясь не выдать своего недовольства. Софья была немного старше Анны, ей уже было восемнадцать, но общались они довольно хорошо, можно сказать, даже дружили.

– Какие же? – Софья явно не хотела отступать, или просто поняла, что дел у Павла никаких не было. Анна взглянула на подругу, пожав плечами.

– Ему нужно было поговорить с Императором.

– Вот как. Вовремя же молодой князь Уваров рядом оказался, а-то все уже начали шептаться.

– И о чем же?

– Что вы плохо танцуете, и его Высочество не смог выдержать с вами и половины танца. – рассмеялась Софья. Анна вспыхнула от негодования, она снова начала злиться на Павла, что он бросил ее одну, даже не подумав о ее репутации. Она сжала пальцы в кулак и промолчала.

– Князь спас тебя. – не унималась Софья, широко улыбаясь.

– Перестань. Об этом говоришь только ты, всем и дела до меня нет. – Анна оглядела гостей, пытаясь поймать хоть один взгляд на себе, но все были заняты беседами и танцами. Она даже как-то с облегчением выдохнула, понимая, что ее персона никому не интересна. Внезапно двери бального зала распахнулись и внутрь вбежал офицер, запыхавшись, он остановился. Музыка тут же затихла, танцующие пары замерли, беседы оборвались на полуслове. В зале повисла тишина. Император шагнул к вошедшему человеку.

– Ваше Императорское Величество! Простите, но…

– В сторону! – в зал вошли трое мужчин, один из них оттолкнул офицера, освобождая себе путь. Это было просто немыслимо! Никто бы не посмел так врываться на бал, но эти люди были явно высокопоставленными, об этом говорил их внешний вид. Император вышел в центр зала, все присутствующие расступились. Анна выглядывала из-за спин гостей, что стояли перед ней, пытаясь разглядеть непрошенных персон. Один мужчина был старше остальных, на вид ему было далеко за пятьдесят, его голову уже тронула седина, и роста он был невысокого. Двое других выглядели моложе, но тоже уже в возрасте, и говорил один из них с явным акцентом – иностранец? Стало еще интереснее.

– Что здесь происходит? Позвольте, объясниться! – Император сделал вперед еще один шаг, рядом с ним встал наследник – Александр Александрович, он молчал.

– Убит вице-король Индии Джон Лоуренс, подданный Британской короны, сегодня утром на границе с Афганистаном, его убили ваши солдаты. – мужчина, который оттолкнул офицера при входе, вышел вперед. Его густые усы угрожающе шевелились, они будто жили своей жизнью.

– Почему вы в этом так уверены?

– Наша разведка работает хорошо, Ваше Величество. – мужчина держался довольно уверенно, и говорил он так, будто у него были на этот счет доказательства. Император оглядел гостей, потом подозвал к себе своего советника, что-то ему шепнув.

– Господа, прошу пройти в мой кабинет, мы там все обсудим. – обратился Император к иностранным гостям. Мужчины направились к выходу. В зале послышались тихие шепотки. Наследник покинул зал первым, Император же обратился ко всем присутствующим в зале.

– Простите за это недоразумение, дела. Прошу, продолжайте. – он махнул рукой и снова зазвучала музыка, вот только танцевать никто не торопился. Когда Император покинул зал, помещение наполнилось взволнованными голосами, обсуждающими произошедшее. Анна снова огляделась в поиске Павла, но его не было. Неужели, он и правда просто сбежал? Или уже был в кабинете своего отца?

2.

После весеннего бала прошло чуть больше недели. Разговоров о том, что произошло, и о гостях из Британского посольства не было. Возможно, кто-то и шептался по углам, но делал это достаточно искусно – никто ничего не слышал. Императора и его сыновей во дворце не было, хотя фрейлины говорили, что видели наследника несколько раз, а вот самого Александра Николаевича со дня бала не видел никто. Неужели, снова какие-то проблемы в международных отношениях? Еще одной стычки, а тем более войны, Империя не выдержит.

Анна шла по коридорам дворца, прижимая к груди книги, которые ей нужно было вернуть в библиотеку. Екатерина Михайловна попросила заменить прочитанные ею произведения на что-то другое. Библиотека была в другом крыле дворца, здесь жила вся императорская семья, и поэтому Анна появлялась тут очень редко. Оглядев коридор, она ускорила шаг, почему-то не хотелось попасться кому-то на глаза, особенно, если это будет кто-то из Романовых. Внезапно из-за угла вышла Мария Александровна, она выглядела бледно, ссутулено, в этой женщине сложно было узнать Императрицу. Анна замерла, склонив голову, когда ее заметили. Сделав короткий книксен, она все же посмотрела на Императрицу.

– Ваше Величество.

– Анна? Это вы? – Мария Александровна вдруг широко улыбнулась, ее улыбка была все той же, какой Анна ее помнила, но глаза давно потухли, в них уже не было блеска и радости. Да, время ее не пощадило.

– Да, Ваше Величество.

– Ох, как же ты выросла! – Императрица подошла ближе и ее тонкие прохладные пальцы коснулись подбородка Анны, будто она хотела внимательнее рассмотреть ее лицо.

– Княгиня Голицына тоже во дворце? Я так давно ее не видела.

– Нет, маменька в поместье, но должна приехать через пару недель. – Анна говорила тихо, боясь нарушить тишину длинных коридоров, или боялась, что их кто-то услышит.

– Хотела бы я ее дождаться.

– Она бы тоже была рада вас увидеть, она часто о вас спрашивает. – Анна слегка улыбнулась. Мария Александровна всегда вызывала в ней лишь восхищение, она почему-то напоминала ей маму, по которой Анна очень скучала. Может, она просто оказалась при дворе слишком рано, и ей не хватало маминой любви?

– Постараюсь дождаться ее, и отложить поездку в Крым.

– Вы снова покинете дворец?

– Да, здоровье уже не то. А ты здесь как давно?

– Полгода, Ваше Величество. – Анна не хотела говорить, чем именно она тут занимается, но ведь Мария Александровна, наверняка, и сама все знает.

– Ты к кому-то приставлена? – она спрашивала осторожно, будто не хотела слышать ответ на свой вопрос.

– Да, к княжне Долгоруковой.

– Ах, вот оно как. Ты для нее это несешь? – Мария Александровна кивнула на книги, которые Анна все еще прижимала к груди.

– Нет, Ваше Величество, мне нужно их вернуть в библиотеку.

– Позволь? – она протянула руку и взяла одну из книг, когда Анна отстранила их от себя. Мария Александровна улыбнулась, как-то грустно, пролистав несколько страниц.

– Интересно, что эту книгу никто никогда не брал из библиотеки, кроме меня. И как? Екатерине Михайловне она пришлась по душе?

– Да, она ее перечитывала. – шепнула Анна, не зная, как реагировать на такие вопросы, но решила быть честной. Мария Александровна снова улыбнулась, посмотрев на юное личико, на котором читалась растерянность.

– Я бы хотела с тобой поговорить немного позже. Составишь мне компанию за вечерним чаем?

– Конечно, Ваше Величество, приму за честь. – Анна оживилась, ей очень хотелось поговорить с императрицей, вспомнить детство и ее заботу, ее теплое отношение к себе. Ей этого не хватало. Мария Александровна не успела ничего ответить, из-за угла внезапно появился Павел. Он резко замер, увидев в компании матери юную княжну.

– Добрый день, Ваше Величество. – Павел склонил голову, обратившись к матери.

– Здравствуй, Павел. Ты вернулся. – Мария Александровна расплылась в нежной улыбке, посмотрев на юношу. Было видно, что она скучала по нему, что любит своего младшего сына, что он для нее, как лучик света в этом полутемном коридоре дворца, да и в жизни, наверное, тоже.

– Да, сразу решил зайти к вам. Когда вы прибыли во дворец? – Павел не обращал внимания на Анну, которая стояла рядом, боясь даже пошевелиться. Она все еще злилась на него, особенно сейчас, когда увидела снова.

– Сегодня утром. Павел, ты же помнишь Анну? Вы в детстве когда-то дружили. – Мария Александровна перевела взгляд на Анну. Девушка покраснела и тут же сделала книксен.

– Ваше Высочество.

– Княжна. – Павел коротко кивнул ей, приветствуя. Он не хотел на нее смотреть, не хотел казаться заинтересованным, но тот танец на балу все еще был в его памяти и вспоминал он о нем чаще, чем это было нужно.

– Анна, дитя мое, я пришлю за тобой немного позже. – Мария Александровна протянула ей книгу, которую все еще держала в руках.

– Хорошо, Ваше Величество.

– Павел, идем, расскажешь мне все, что тут происходит. – императрица провела ладонью по плечу сына и улыбнулась. Павел бросил на мать долгий нежный взгляд и его губы дрогнули в улыбке. Анна заметила, как на его щеках появились еле заметные ямочки, как в детстве. Он был красив, безумно красив, и этот факт вызывал внутри трепет. В груди разливалось тепло, все замирало, а сердце гулко колотилось, заглушая все мысли в голове. Анна покраснела, поймав себя на том, что пристально разглядывает его лицо. Павел, кажется, удивился ее вниманию, так как его брови слегка приподнялись. Почему она так смотрит? Он и сам не понимал, почему эта девушка его так привлекает, и так злит. Злило лишь то, что она фрейлина любовницы его отца. От этой мысли он снова нахмурился. Анна поймала его перемену во взгляде и опустила лицо.

– Я сейчас приду. Мне нужно переговорить с княжной Голицыной. – Павел посмотрел на мать. Мария Александровна улыбнулась, бросив взгляд на удивленную Анну, которая напряглась, услышав слова Павла.

– Конечно, сынок. – она медленно удалилась в сторону своих покоев. Павел молчал, ожидая, пока мать не скроется за дверью. Анна выжидающе стояла на месте, замерев, и не понимая, что он от нее хочет. Прошла, казалось, целая вечность, пока Павел не заговорил, тихо, почти шепотом.

– Я запрещаю вам общаться с моей матерью. – его грубые холодные слова, как тысячи мелких ледяных осколков, вонзились в, ничего не ждущую, душу Анны, до боли задев ее. Она изумленно смотрела на него, не зная, что ответить и нужно ли было это делать.

– Я не позволю вам разносить сплетни по дворцу о ее состоянии, особенно в кулуарах вашей княжны Долгоруковой, я не дам ей шептаться о моей матери. Вы меня поняли? – Павел почти склонился над Анной. Ее большие серые глаза наполнились слезами, он видел это, и внутри что-то больно сжалось. Он довел ее до слез?

– Я не собираюсь… – Анна не успела договорить. Павел резко выпрямился, его тяжелый холодный взгляд скользнул по ее лицу и почему-то замер на ее губах. Что с ним? Анна замерла, когда он подошел еще ближе. Его терпкий запах с такого расстояния ощущался сильнее, от чего был слаще и приятней. Щек коснулся румянец, губы приоткрылись, но сказать что-то было сложно, вырвался лишь громкий вздох. Павел наблюдал за ней, наблюдал, как меняется ее лицо, как шевелятся ее губы, и как она краснеет.

– Я все сказал. Если я узнаю, что вы снова бываете рядом с моей матерью, я сделаю все, чтобы вас здесь больше не было. – он шагнул мимо и, случайно, или нарочно, задел книги, которые Анна держала в руках – они с грохотом повалились на пол. Стало еще обидней. Анна почувствовала, как слезы застелили пеленой ей глаза, а в груди стало невыносимо больно. Почему он так с ней обращается? Она ведь ничего не сделала, ни ему, ни его матери – никому! Обида и злость вспыхнули внутри, как тогда на балу. Павел, сделав шаг, все-таки остановился. Он посмотрел на книги, которые раскрылись и все еще лежали у ног Анны, а она лишь смотрела на них. Павел заметил, как она вздрогнула и быстро вытерла ладонями щеки. Плачет? Стало ее жаль, стало противно от самого себя. Он вдруг вспомнил детство, как она плакала тогда в саду, когда упала в лужу. Эти слезы он запомнил на всю жизнь. Павел сжал пальцы в кулак и зажмурился. Гордость не позволяла ему переступить через себя. Анна села на корточки, подол ее платья накрыл пол. Она аккуратно закрыла одну из книг, потом потянулась к следующей, но не успела ее даже коснуться, чья-то рука ее опередила – это был Павел, он резко и быстро подобрал книги и выпрямился. Анна посмотрела на него снизу-вверх. Они не сказали друг другу ни слова. Павел ждал, но потом протянул ей руку. Анна смотрела на его большую ладонь, не решаясь ее коснуться.

– Поднимайтесь. – приказным тоном вдруг произнес он. Анна вложила свою ладонь в его, почувствовав, как он вздрогнул, когда их ладони соприкоснулись. Его рука была горячей, мягкой. Павел потянул Анну вверх, поднимая с пола, и, когда она уже стояла на ногах, сразу отпустил ее руку. Хотя его ладонь еще хранила это приятное ощущение от ее невесомого прикосновения. Маленькая ладошка и тонкие пальчики были немного холодными, но он согрел их, по крайней мере, ему так показалось. Анна приняла из его рук книги.

– Княжна. – Павел снова кивнул, на этот раз прощаясь, и резко развернувшись, зашагал прочь. Анна смотрела ему в спину, не понимая, почему он так ее презирает. Она ведь просто выполняет приказ его отца, и не она выбирала, чьей фрейлиной быть. Нужно держаться от этого молодого человека подальше, ничего хорошего их встречи не несли. Анна посмотрела на свою руку, за которую всего мгновение назад держал ее Павел, и задумчиво всмотрелась в линии на ней. Было так странно чувствовать к нему обиду и злость, смешанные с теплом, которое он вызывал внутри. Да, нужно держаться от него подальше. Анна тряхнула ладонью, будто хотела сбросить хранящееся на коже прикосновение Павла, и быстро двинулась в сторону библиотеки.

Темные Петербургские сумерки вошли в город. Небо снова висело низким потолком, пролетал снег вперемешку с дождем. Анна погасила масляную лампу на прикроватном столике Екатерины Михайловны и обернулась, когда в покои вошел Император. Он замер у двери, смерив Анну взглядом. Девушка склонила голову, присев в глубоком реверансе.

– Ваше Величество.

– Вы еще здесь? – он говорил тихим уставшим голосом.

– Она уже уходит. – отозвалась Долгорукая. Анна поспешно отошла в сторону двери, забрав по пути книгу со стола. Александр Николаевич позволил ей выйти, а после закрыл дверь. Анна слышала, как заскрежетал ключ в замочной скважине, и бросила взгляд на ручку двери – та дернулась и замерла. Нужно уходить, сегодня она больше точно не понадобится Екатерине. Посмотрев в даль полутемного коридора, Анна направилась снова в библиотеку, чтобы унести очередную книгу, на этот раз ту, что читала сама, и хотелось взять почитать еще что-то. Было немного грустно и одиноко. От Императрицы за ней так никто сегодня и не пришел, наверное, Павел ей что-то наговорил, или просто Марии Александровне снова нездоровится. Может, зайти к Софье и поговорить с ней? Да, наверное, она избавила бы ее от одиночества. Но стоит ли делиться с ней подробностями встречи с Павлом? Анна хотела кому-нибудь рассказать, но боялась, что сделает хуже не только себе, но и Его Высочеству, а думать только о себе она не привыкла. В коридорах было тихо. Время было еще не совсем поздним, но дворец, кажется, уже уснул. Подойдя к библиотеке, Анна огляделась – лишь бы снова не наткнуться ни на кого из императорской семьи, а особенно – на Павла. Мысль о нем вызвала лишь злость, вспомнив, как он вел себя сегодня. Анна осторожно открыла дверь в библиотеку и шагнула внутрь. В самом конце помещения тускло горела лампа, стоявшая на большом письменном столе. Все внутри сжалось от страха, когда из-за одного из стеллажей с книгами послышались гулкие шаги. Анна не знала, что ей делать. Убежать, пока не заметили? Или все же тихонько вернуть книгу? Она решила бежать, но пока думала об этом, из-за стеллажа показался Павел. Он резко остановился, заметив силуэт у двери. Анна, кажется, забыла, как дышать. Павел узнал эту фигуру, стоявшую в полумраке.

– Снова вы? Что-то забыли? – грубо бросил он. Анна вздрогнула, прижав к груди книгу.

– Ваше Высочество, простите, я не хотела вас тревожить. – промямлила она, боясь говорить громче, да и злил он ее своей надменностью и каменным лицом.

– Не тревожите. – снова отозвался Павел и отошел к столу, собрав с него книги, которые лежали большой стопкой. Чем он тут занят? Читал? Или выбирал, что почитать? Анна не знала, как реагировать на его ответ, он этим самым намекнул, что она может остаться? Нет, нужно уходить. Она развернулась было уйти, но голос Павла вынудил ее застыть на месте.

– Куда же вы? Я сказал, что вы меня не тревожите. Делайте то, зачем пришли.

– Я просто подумала… – Анна заметила, как он скривился. Да, он явно был не в восторге снова от разговора с ней.

– Не думайте – это лишнее. – негромко произнес Павел и отошел снова за стеллаж. Анна злобно сжала губы. Он раздражал. Чтобы быстрее уйти отсюда, она тут же юркнула за соседний стеллаж, и пошла вдоль полок. Она слышала шаги за перегородкой с полками, на которых стояли книги, значит, Павел ее тоже слышит. Анна старалась вести себя тише. Задрав голову, она изучала книги на верхней полке. Кажется, она зашла не в тот проход, но идти дальше побоялась, чтобы не сталкиваться с молодым человеком. Потянувшись к верхней полке, Анна ухватилась за потрепанную обложку книги и выдвинула ее на себя. Соседняя книга двинулась тоже. Шаги за стеллажом заставили Анну вздрогнуть, и она непроизвольно отдернула руку. Обе книги рухнули с полки прямо на ее голову, а потом – на пол. Грохот привлек внимание Павла и его шаги стали громче. Анна обернулась, поняв, что он стоит теперь в самом начале прохода между стеллажами, и смотрит на нее. Она потерла пальцами макушку и поморщилась.

– Нужна помощь?

– Уже нет. – Анна спохватилась и стала подбирать с пола книги. Павел медленно подошел и остановился, сложив руки за спиной.

– Больно?

– Нет. – она опешила, когда выпрямившись, оказалась почти прижатой к высокой статной фигуре Павла. Он изучающе смотрел на нее. Анна скользнула взглядом по его лицу, а потом по расстегнутому мундиру, из-под которого виднелась белоснежная сорочка. Поняв, что стоит слишком близко, Анна шагнула назад. Павел посмотрел на книги в ее руках и улыбнулся, эта улыбка была мимолетной, но она была.

– Не рано ли вам читать такую литературу? Или вы снова не для себя это берете? – в его голосе звучала насмешка, и Анна только сейчас поняла, что вытянула с полки, кроме Гюго, которого искала, какой-то любовный роман.

– Я пришла за Гюго. – пролепетала она, краснея.

– Правда? – Павел не унимался. Он смеется над ней? Анна вспыхнула от возмущения и смущения одновременно.

– Да. – неуверенно выдохнула она. Павел забрал у нее книги и убрал их на полку, но Гюго все же оставил у нее в руках. Анна тут же прижала ее к себе, будто боялась, что он заберет и ее, или просто хотела отгородиться от него.

– Но знаете, Гюго вам тоже рано читать.

– Рано? – Анна нахмурилась, уставившись на юношу, который усмехнулся, смерив ее взглядом. Неужели, его настроение поменялось, и он уже не настроен к ней так грубо?

– Хотите, я достану для вас сказки? – Павел многозначительно дернул бровью. Он издевается? Анна разозлилась и протянула ему книгу, которую еще мгновение назад не хотела отдавать.

– Достаньте себе, они учат доброте. – она уперла книгу ему в грудь. Павел рассмеялся, но книгу забрал. У него был громкий разливистый смех, немного грубый, не такой, каким его помнила Анна, но лицо его было в этот момент таким же мягким, как в детстве.

– Вы все еще не выросли, только внешне. – заметил он, все еще улыбаясь. Да, видеть его улыбающимся было куда приятнее, чем хмурым и злым. Радовало лишь то, что Анна смогла его развеселить, хотя сама злилась.

– Как и вы. – Анна хотела уйти и метнулась вправо, чтобы обойти его, но Павел быстро среагировал, перегородив ей дорогу.

– А вы дерзкая.

– Простите, если нагрубила, Ваше Высочество. Мне пора. – Анна испугалась его сейчас, и хотелось скорее сбежать. Павел же не сдвинулся с места, все еще стоя перед ней непроходимым препятствием.

– Это мне стоит перед вами извиниться. – вдруг тихо произнес он. Анна удивленно посмотрела на него, не совсем понимая, что он сказал ей сейчас.

– Я хотел извиниться за тот случай на балу и за сегодняшний наш дневной разговор. Да, и спасибо, что на балу не пошли за мной.

– Вы шутите? – Анна все еще не верила своим ушам. Павел помотал головой, но ничего не ответил. Они какое-то время сверлили друг друга взглядом, пока Анна не смутилась, отступив немного назад.

– Я не держу на вас зла.

– Правда? По выражению вашего лица, я бы не был так в этом уверен. – Павел ловко спрятал улыбку, но Анна это заметила. Шутит.

– Мое лицо иногда выражает не то, что нужно. – она улыбнулась, но потом снова натянула на себя маску безразличия, хотя улыбаться хотелось во весь рот.

– Я буду иметь это в виду, когда в следующий раз обижу вас.

– Вы хотите меня обидеть? – Анна изумленно уставилась на него. Павел снова мотнул головой.

– Нет, и не хотел, ни тогда на балу, ни сегодня днем, просто так вышло. Я специально этого не делал.

– Хорошо, я вам верю.

– Благодарю вас, княжна. – он коротко кивнул и отошел в сторону, позволяя ей уйти. Анна помедлила, уходить не хотелось, его компания была ей сейчас приятна, и она на этот короткий отрезок времени забыла о том одиночестве, с которым пришла сюда.

– Доброй ночи, Ваше Высочество. – Анна быстро сделала книксен и проскользнула между полками с книгами и Павлом, который стоял возле них.

– Доброй ночи. – тихо шепнул Павел, когда Анна проходила мимо. Уже возле самой двери, он догнал ее.

– Анна, постойте!

– Да? – она с какой-то надеждой обернулась к нему. Наверно, ей хотелось поговорить с ним еще, хотя бы немного.

– Возьмите, вы же за этим пришли. – Павел протянул ей книгу Гюго, которую Анна ему всучила, когда разозлилась.

– Да, спасибо. – она быстро забрала книгу и выскочила из библиотеки. Сердце бешено колотилось в груди, тело наливалось теплом и странным чувством тоски. Анна испуганно посмотрела на дверь библиотеки – так хотелось туда вернуться! Но она одернула себя, понимая, что ей все равно нужно держаться от Павла подальше, решение, принятое после их разговора днем, менять не стоит – все только будет на пользу. Анна прижала книгу к груди и пошла в свою комнату.

Анна не покидала свою комнату, ей уже вторые сутки нездоровилось. Прогулка по набережной три дня назад была опрометчивым решением. В тот день высоко стояло солнце, которое, кажется, и грело, но тепло это было обманчивым. Интересно, как себя чувствует Софья, они ведь тогда вместе отправились на прогулку? К Анне, кроме дворцового врача, никто не приходил. Она дочитала книгу, которую взяла в библиотеке в тот самый вечер, когда столкнулась там с Павлом. Было любопытно узнать, где он сейчас, ведь за последнюю неделю после встречи в библиотеке она его не видела. Анна выбралась из постели и подошла к окну, в которое заглядывало яркое солнце. Весна набирала обороты и радовала теплом. В саду полным ходом шла подготовка к летнему сезону, ведь скоро все из дворца переберутся в летнюю резиденцию. Анна любила это время, можно было гулять, наслаждаясь теплом и летним садом, играть с детьми, общаться с фрейлинами. Тем более это первое ее лето в статусе фрейлины, и ей скоро исполнится шестнадцать лет. Интересно, приедет ли в мае мама, как и обещала? А дед – он уже прибыл? Анна вздохнула и отошла от окна, хотелось выйти из комнаты, но ей не разрешали. В дверь тихонько постучали. Анна испуганно забралась обратно под одеяло, не зная, кто сейчас может войти. Дверь приоткрылась и в покои заглянула Софья, воровато оглядываясь.

– Эй, ты чего? – тихо спросила Анна, увидев подругу. Софья вошла, наконец, плотно закрыв за собой дверь. Она что-то прятала за спиной.

– Тише ты, я и так еле прорвалась к тебе.

– Тебе сюда нельзя, вдруг я тебя заражу. – Анна села на кровати, прижав к груди одеяло. Софья отмахнулась и подошла ближе.

– У меня крепкое здоровье. Я принесла тебе почитать. – подруга улыбнулась и положила на кровать книгу. Анна оживилась, ведь заняться было совсем нечем, а книга была вовсе не лишней сейчас.

– Ты меня спасла.

– Знаю. Как ты себя чувствуешь? – Софья заботливо убрала локон волос, который упал на лоб Анны.

– Уже лучше. Что во дворце интересного?

– Через неделю переезжаем в летнюю резиденцию, Император так распорядился. Говорят, что лето будет ранним.

– С трудом в это верю. Как Екатерина Михайловна?

– Скучает по тебе. – Софья улыбнулась.

– Надеюсь, что скоро вернусь. Иначе сойду тут с ума.

– Еще приехал граф Валуев. Император назначил его председателем кабинета министров. – пожала плечами Софья. Анна отрешенно посмотрела в окно. Дед давно отошел от дел, но почему-то согласился на эту должность. Конечно, Анна почти не общалась с дедом, он всегда относился к ней довольно прохладно, но истинной причины этому она не знала, и мама ничего не говорила.

– Говорят, что граф Валуев был против, потому что Александр Николаевич вернул в кабинет министров графа Велёпольского, из Варшавы.

– Но дед тоже приехал из Варшавы, он жил там последние годы. – Анна нахмурилась. Да, дед почему-то уехал в Польшу, хотя всегда говорил, что там живут «одни предатели Государства Российского». Мама же говорила, что он искал там заговорщиков, якобы сам Император его туда отправил, но подтверждения этому не было.

– Не знаю подробностей, но отношения у него с Велёпольским не очень теплые. – Софья пожала плечами и посмотрела на подругу.

– Зачем Император привел в кабинет министров поляка?

– Этот Велёпольский всегда был предан нашему Императору, даже когда был главой Варшавы. Может, именно поэтому?

– Возможно. А что слышно о той истории с Британскими послами?

– Слышала, что они хотят доказать причастность наших солдат к убийству того вице-короля, но пока ничего не предоставили. Боятся они, что Россия подавит их авторитет в Афганистане, там же все больше сторонников нашего Императора, да и касты в Индии хотят сотрудничать именно с ним. – Софья была осведомлена всеми политическими тонкостями, она интересовалась историей и тем, что происходит в стране и мире. Анна тоже многое знала, но так углубленно никогда не пыталась в историю «нырнуть».

– Как думаешь, наши солдаты замешаны в том убийстве?

– Думаю, что это просто была случайность. Тем более, в Афганистане, где тот мужчина был убит, наших людей нет. Только вдоль границы.

– Но те люди говорили, что он убит как раз на границе. – Анна заметила, как Софья уверенно помотала головой.

– Нет, я слышала другое.

– Откуда ты так осведомлена? – Анна удивилась ее вовлеченности. Софья хихикнула, а ее щеки покраснели, значит, тут дело личное.

– Признавайся же! Ну!

– Хорошо, только никому не говори. Обещаешь? – девушка пытливо смотрела на свою подругу. Анна закивала, ей очень хотелось знать, особенно, если это какой-то личный секрет Софьи.

– Обещаю.

– Князь Головин, из тайной полиции, знаешь ведь его? Видела? – Софья заговорчески наклонилась к Анне, говоря очень тихо.

– Не видела.

– Серьезно? – Софья почему-то удивилась, но потом нахмурилась, она поняла только сейчас, что Анна тут совсем недавно, и могла еще не всех знать.

– Ты проникла в тайную полицию? – Анна испуганно смотрела на подругу.

– Нет, но князь проявляет ко мне внимание. – щеки Софьи загорели, она явно была этому рада.

– Правда? И рассказывает тебе такие тайны?

– Мы общаемся, он очень милый, и интересный. – Софья вся зарделась от этих слов. Анна с любопытством разглядывала ее мечтательное лицо.

– Вы целовались? – осторожно спросила Анна, и даже сама покраснела от своего вопроса. Софья рассмеялась и загадочно кивнула.

– Не может быть! – воскликнула Анна и тут же зажала рот ладошкой, боясь, что на ее вопль кто-нибудь придет. Подруга шикнула на нее.

– Тихо ты, иначе не расскажу.

– Расскажи. – взмолилась Анна. Ей было очень интересно, как это все происходит, как мужчина проявляет интерес, как люди целуются и что чувствуют. Ее юный разум еще не был испорчен этими знаниями, хотя уже очень хотелось испытать что-то подобное. Конечно, взросление никто не отменял, а в ее возрасте уже и замуж выходят. Софья наклонилась чуть ближе и тихо заговорила.

– Он целовал меня в моей комнате, ночью, когда никого уже не было в коридорах, и он смог прийти ко мне. Когда мы остались вдвоем, он сначала касался моего лица, вот так. – Софья провела пальцами по щекам Анны. Девушка завороженно и взволнованно смотрела на подругу, представляя себе картинку того, что та сейчас говорила.

– Потом наклонился и провел губами по моим губам. Это было так приятно! А потом его язык оказался в моем рту. Ох… – Софья выдохнула и закрыла глаза. Анна сглотнула, этот рассказ будил что-то внутри и тело вдруг стало тяжелым.

– Вот здесь все начало тянуть. – Софья прижала ладонь к животу и потом немного опустила ее ниже. Анна попыталась прислушаться к своему телу, кажется, она понимала, о чем ей говорила подруга.

– Он прижал меня к себе, тесно-тесно.

– А потом? – Анна говорила тихо, боясь, что Софья передумает ей рассказывать подробности.

– Я испугалась, но он сказал, что не хочет меня торопить, и все случится, когда я буду готова.

– Испугалась? Говорят, что это больно. – Анна слышала разговоры девушек старше о том, как происходит близость между мужчиной и женщиной.

– Этого и испугалась.

– Но ты хотя бы целовалась. – Анна как-то грустно вздохнула, хотя понимала, что еще совсем юна для романов и связей с мужчинами.

– Не расстраивайся, какие твои годы. – Софья рассмеялась, глядя на подругу.

– Очень хочется попробовать!

– Ну, поцеловаться-то можно с кем-нибудь симпатичным, я впервые поцеловалась в четырнадцать, с соседским мальчишкой. – хихикнула подруга. Анна ответила ей улыбкой.

– Во дворце много красивых юношей. Например, князь Уваров, с которым ты танцевала на балу. Ты ему нравишься, уж очень он внимательно тебя рассматривал тогда.

– Просто мы с детства не виделись. – Анна отмахнулась, она не хотела говорить, что князь Уваров не вызывает в ней такой тяги к близости, как Его Высочество Павел Александрович, особенно после той встречи в библиотеке.

– Ой, брось! Тебе стоит к нему присмотреться, он хорош собой, из дворянской семьи, офицер, адъютант сына Императора. Чем не жених? – Софья улыбнулась. Анна помотала головой.

– Нет, я его не представляю рядом с собой, хотя во многом ты права, но я бы хотела вступить в брак по любви.

– Любовь – дело наживное, это сначала кажется, что это не тот человек, а потом – полюбишь. – Софья поднялась с постели подруги и поправила платье.

– Я всегда думала, что своего человека ты почувствуешь сразу. Вот, ты и князь Головин? Разве ты не сразу к нему что-то почувствовала?

– Сразу. – расплылась в улыбке Софья.

– Вот, и я так хочу.

– Но к Уварову присмотрись. – девушка шутя ткнула пальцем Анне в кончик носа и рассмеялась. Анна закатила глаза и рухнула на спину, потянув одеяло к подбородку.

– Иди, пока тебя никто не хватился.

– Зайду завтра, если получится. Выздоравливай. – Софья улыбнулась и ушла, оставив Анну наедине со своими мыслями, да еще и такими волнующими. Она закрыла глаза и попыталась успокоить то, что разговоры с Софьей внезапно в ней пробудили. Хотелось почему-то оказаться на ее месте, стать взрослее и оказаться в объятиях мужчины, в объятиях Павла. Именно его она представляла рядом с собой, представляла, как он касается ее лица, так, как это продемонстрировала Софья, потом целует ее губы, а его язык жадно врывается в ее рот, а их тела тесно прижаты друг к другу. Интересно, а она бы тоже испугалась чего-то большего? Анна распахнула глаза, чувствуя, как кровь прилила к лицу и щеки запылали. О чем она только думает? Нет, нужно отвлечься от этих непристойных мыслей. Накрывшись одеялом с головой, Анна попыталась уснуть, и спустя некоторое время это получилось сделать.

3.

Лето. Оно пришло действительно быстро и неожиданно. Жаркий день сменялся таким же уже на протяжении двух недель. Дождей не было, лужа в саду почти высохла, фонтаны снова включали только утром. Гул детских голосов и заливистый смех наполнял летний сад, и побыть в тишине было просто невозможно. Анна сидела на одной из лавок в тени огромного дерева и наблюдала за детьми Екатерины Михайловны – пятилетней Ольгой и шестилетним Георгием – они играли с другими малышами совсем неподалеку. Улыбка тронула губы Анны, она очень привязалась к этим детям, ей нравилось играть с ними, учить их французскому языку, читать им книжки. Екатерина Михайловна не препятствовала этому общению и все чаще оставляла детей на Анну, так как сама из-за своей беременности чувствовала себя не очень хорошо, ее часто мучали мигрень и тошнота. Что же до Анны, то она была не против, ведь больше заняться особо было нечем, мама так и не приехала, деда она тоже не видела с тех пор, как он вернулся в Петербург. Павла Анна тоже не видела очень давно, говорили, что он снова уехал с братом Сергеем в Европу. Скучала ли она по нему? Она и сама себя об этом спрашивала, хотя, чем дольше она его не видела, тем спокойней ей было на душе.

Павел остановился у пышного зеленого куста, когда заметил Анну, сидящую на лавке. Да, он давно ее не видел. Кажется, она стала еще красивей за это время. Анна улыбалась, глядя куда-то вперед. Павел проследил за ее взглядом и заметил детей, играющих в паре метров от нее – он узнал своих сводных брата и сестру. Немного понаблюдав за ними, он все же вернул свое внимание Анне. Она расправила веер и начала обмахивать им лицо, спасаясь от жары. Павел не мог отвести от нее взгляда, она будто нарочно его завораживала. К Анне подбежала девочка, Ольга Александровна, ей было пять лет, но она была очень смышленой, и очень похожей на свою мать.

– Аня! Аня! – взвизгнула девочка, вцепившись в платье Анны.

– Что случилось? – Анна ловко подхватила ее на руки, усадив себе на колени.

– Георгий меня толкнул.

– Вы же играли.

– Я ее не трогал! – мальчишка, тоже совсем еще юный, и похожий на своего отца, подбежал к Анне.

– Но тебе следовало бы быть внимательней к сестре. – пожурила его Анна, но в ее голосе почти не было строгости. Георгий нахмурился, но потом коснулся плеча сестры.

– Ольга, прости. Я поступил неправильно.

– Ты простишь брата? – Анна всмотрелась в лицо девочки, которая тут же закивала. Георгий забрался на лавку и сел рядом с Анной.

– Аня, а почему наши братья с нами не играют? – вопрос Георгия застал Анну врасплох. О ком он спрашивает? О старших детях императора? Павел замер тоже, услышав этот вопрос. Какого же ответа он ждал? И смог бы сам на него ответить?

– Они уже взрослые, им не положено играть в саду с детьми. Вы же тоже, когда вырастете, будете заниматься взрослыми делами. – Анна заметила, как Георгий задумался, кивнув.

– Но ты же с нами играешь, а ты тоже уже большая. – маленькая Ольга махнула на Анну веером.

– Не такая уж я и большая. – Анна рассмеялась, прижав малышку к себе. Павел почему-то тоже улыбнулся, наблюдая со стороны. Да, Анна была юна, совсем еще юна, но в ней было больше взрослого, чем в нем самом, а то, как она ладила с детьми, вызывало еще больший интерес.

– Тогда, идем играть? – оживился Георгий, спрыгивая с лавки на землю.

– Можно, я сегодня побуду взрослой? – Анна смеялась.

– Ольга, разрешим Ане быть взрослой? – мальчик ткнул сестру в бок. Ольга хихикнула, уворачиваясь от него.

– Да.

– Идем к луже! – Георгий побежал прочь, а Ольга все еще сидела у Анны на коленях.

– Что в этой луже такого интересного? – малышка нахмурилась, бросив взгляд на брата, который быстро удалялся.

– Я однажды в нее упала. – заметила Анна, улыбнувшись. Маленькая Ольга испуганно уставилась на нее, открыв рот.

– Упала?

– Да, но меня спас прекрасный принц. – засмеялась Анна, вспомнив момент из детства. Павел тоже невольно улыбнулся, когда понял, о ком она говорила.

– Принц? Он теперь твой суженный?

– Нет, я же не принцесса. – улыбка Анны стала не такой широкой. Ольга надула губы.

– Моя мама ведь тоже не принцесса.

– Да, но у нее родилась настоящая принцесса, и когда тебя спасет прекрасный принц, то обязательно возьмет в жены. – Анна снова засмеялась, ведь Ольга рассуждала так во-взрослому, будто понимала, о чем говорит.

– Правда? – глаза девочки засияли надеждой.

– Конечно.

– А ты? Где тот прекрасный принц?

– Не знаю. – грустно выдохнула Анна, она ведь и правда не знала, где сейчас ее прекрасный принц, а он стоял совсем неподалеку, слушая эту занимательную беседу. Павел улыбнулся, он хотел даже подойти, но его отвлек Андрей, который встал рядом.

– Любуешься, Ваше Высочество? – в голосе друга прозвучала усмешка. Павел обернулся, бросив на Андрея многозначительный суровый взгляд.

– Где ты был? Я искал тебя. – естественно на вопрос, заданный ранее, он не ответил. Андрей перевел взгляд на Анну, которая уже сидела одна, а маленькая Ольга убегала от нее прочь.

– Прячась в кустах?

– Ближе к делу, князь. – раздраженно бросил Павел, не желая говорить о том, что он тут делает.

– Я встретился с Головиным из тайной полиции.

– Есть новости? – Павел шагнул в сторону, чтобы отойти от кустов. Андрей пошел за ним. Они отошли недалеко, скрывшись в тени высокого дерева.

– Да. Он рассказал мне, что британцы не понимают, почему их подданный оказался в Афганистане. Наши агенты выяснили, что тело несчастного было привезено на границу, а убит он был на окраине Кабула.

– Переворот? – Павел нахмурился, вспомнив, как британцы уже пытались захватить Кабул и власть, но затея оказалась провальной, после этого отношения между странами стали еще напряженней.

– Не уверен. Не кажется ли тебе, что смерть вице-короля была предвестником попытки Британии захватить Кабул?

– Но тогда, зачем они предъявляют что-то нам?

– Чтобы втянуть в конфликт? – Андрей огляделся, будто хотел убедиться, что их разговор никто не слышит. Павел сделал то же самое, а потом понизил голос.

– Так кто же в итоге его убил? Афганцы?

– Пока не ясно. Есть свидетели среди местных, которые видели людей в форме, они грузили чье-то тело на лошадь. Судя по описанию, это был убитый вице-король.

– Что за форма была на людях? – Павел заметил, как Андрей немного напрягся, будто не ожидал этого вопроса, или отвечать просто на него не хотел.

– Российская? – предположил Павел. Андрей неуверенно кивнул.

– Это меняет наши предположения. Не так ли? Из-за формы британцы на нас набросились с обвинениями? Тоже говорили с этими свидетелями?

– Да, они к ним нас и привели.

– Это меняет дело. Что делали российские солдаты в Афганистане? Это выяснили? – Павел наклонился спиной на ствол дерева, одернув мундир. Андрей сложил руки на груди, задумчиво посмотрев куда-то наверх.

– Тех солдат не нашли, опросили всех, кто служит в приграничной зоне, никто из них не пересекал границу, и приказа такого не получал.

– Что тайная полиция обо всем этом думает?

– Думает, что кто-то играет с огнем и хочет подставить… – Андрей осекся, когда Павел резко выпрямился.

– Императора. – закончил фразу за друга Павел, быстро посмотрев куда-то в сторону.

– Думаешь, это заговорщики?

– После неудачных покушений, они могли и на такое пойти, чтобы отвлечь от себя внимание. Все заняты внешней политикой, особенно таким резонансным событием, а значит, внутри страны все куда проще – тайная полиция не ищет подпольные ячейки. Самое время этим пользоваться. – Павел посмотрел на Андрея.

– Я поговорю об этом с Головиным.

– Будь добр, и спасибо за новости. – Павел протянул другу руку, тот крепко ее пожал, слегка улыбнувшись.

– Служу Российской Империи, Ваше Высочество.

– Вольно. – рассмеялся Павел, когда Андрей щелкнул пятками сапог, встав ровно.

– Завтра охота. Ты будешь? – смена темы разговора и настроения случилась довольно резко. Павел был этому даже рад.

– Да, обещал отцу.

– Найду Головина, а чуть позже сообщу, о чем говорили.

– Я буду в библиотеке вечером, там нам никто не помешает. – Павел уверенно кивнул. Андрей слегка улыбнулся и бросил взгляд в сторону кустов, за которыми открывался обзор на сад, где сидела на лавке Анна. Он понял, что Павел решил еще задержаться здесь.

– Не буду мешать, любуйся дальше. – Андрей еле сдержался, чтобы не рассмеяться. Павел поморщился и махнул рукой, давая понять, что адъютанту пора уходить. Андрей ушел. Когда он скрылся из виду, Павел вернулся к месту, где совсем недавно наблюдал за Анной. Она все еще была там, только уже в одиночестве, детей рядом не было. Павел огляделся, а потом вышел из своего укрытия и направился в сторону лавки, где сидела Анна. Она услышала шаги и обернулась. Сердце замерло внутри на мгновение, а потом гулко заколотилось. Павел приближался к ней, медленно и, кажется, даже неуверенно. Было в его движениях что-то странное, он был не таким, как тогда в библиотеке, сейчас от него не исходило того сурового и холодного безразличия. Анна быстро соскочила с места, сделав глубокий книксен, когда Павел оказался в метре от нее.

– Ваше Высочество.

– Княжна. – он коротко кивнул. Анна не знала, о чем говорить, впрочем, как и сам Павел. Зачем он пришел? Этим вопросом он задался только сейчас. Что говорить?

– Давно вас не видел.

– Я больше не ходила в библиотеку, если вы хотели увидеть меня там. – Анна посмотрела в его огромные серые глаза, которые внимательно блуждали по ее лицу.

– И где же вы были? – Павел кивнул в сторону лавки, приглашая Анну сесть. Она послушно села на свое прежнее место, Павел опустился рядом.

– Там, где не было вас.

– Тонко. – Павел усмехнулся, его губы тронула легкая улыбка. Анна смутилась, поняв, что снова сказала что-то колкое.

– Простите.

– Ваша матушка приехала?

– Нет, к сожалению. Дела в поместье. – Анна покосилась на Павла, который внимательно смотрел на нее. От его внимания становилось немного не по себе, щеки моментально начали гореть.

– А вы сами к ней не планируете поехать?

– Пока нет такой возможности, Екатерине Михайловне нужна помощь, все фрейлины разъехались на отдых. – Анна не знала, правильно ли поступает, вдаваясь в такие подробности. На удивление, Павел понимающе кивнул.

– Ничего, вам тоже выпадет такая возможность.

– Аня! Аня! – на дорожке появилась маленькая Ольга, держа что-то в ладошках, сомкнутых вместе. Когда девочка увидела своего старшего брата, тут же резко остановилась. Повисло неловкое молчание, никто из присутствующих не знал, как правильно себя вести. Ольга сделала неумелый книксен, опустив взгляд, но ничего не сказала. Павел был тоже в ступоре, он не общался с детьми своего отца от связи с Долгоруковой, просто не принимал их за своих сестру и брата.

– Что случилось? – Анна подошла к девочке и присела на корточки, коснувшись ее ладошек, которые все еще были сомкнуты. Ольга смущенно покосилась на Павла, который наблюдал за ней.

– Я поймала бабочку. – тихо шепнула Ольга, все еще глядя на юношу, будто боялась его.

– Правда? Ты же ее отпустишь? Ей там плохо. – Анна кивнула на ладошки, которые Ольга непроизвольно соединила сильней. Услышав то, что бабочке плохо, девочка тут же ахнула и раскрыла ладони. Маленький мотылек трепыхался перед лицом Анны, а потом полетел ввысь. Ольга завороженно наблюдала за мотыльком, который наслаждался свободой.

– Видишь, как бабочка рада, что ты ее отпустила.

– Я больше не буду им делать плохо. – шепнула Ольга, и снова посмотрела на Павла. Анна улыбнулась, коснувшись пальцами пухлых детских щек.

– Молодец.

– Ольга? Так ведь? – Павел поднялся на ноги и подошел к девочке, которая смущено кивнула. Он присел на корточки рядом с Анной и слегка улыбнулся. Ольга была очень мила, и говорила так грамотно и уверенно.

– Я Павел. – он протянул ей руку. Девочка медлила.

– Я знаю, вы – мой брат. – Ольга посмотрела на юношу, неуверенно протягивая ему свою ручку. Павел аккуратно пожал ее пальчики и улыбнулся. Анна наблюдала за ними, ведь эти двое общались впервые.

– Во что вы любите играть? – Павел отпустил ее руку.

– Аня с нами играет в прятки во дворце, я очень хорошо умею прятаться.

– Аня тоже хорошо прячется? – Павел покосился на девушку, которая смущенно улыбнулась, отвернувшись. Он назвал ее неполным именем и это было так приятно.

– Нет, она всегда прячется за шторой. – Ольга оживилась, с ней общался ее взрослый брат, который никогда даже не подходил близко.

– Да, это никуда не годится.

– Я ее научу прятаться. – уверенно кивнула Ольга, с интересом глядя на брата. Анна спрятала улыбку.

– Я на вас рассчитываю, Ольга Александровна.

– Я научу! Обещаю! – взвизгнула девочка. Анна рассмеялась, не сдержавшись. Павел же держал серьезное лицо, хотя губы его были готовы расплыться в улыбке. Ему нравилась эта маленькая копия ее матери, с глазами его отца. Вообще детей он любил, и не понимал, почему противился общению со своими младшими братом и сестрой.

– Когда научите, я поиграю с вами. Хорошо?

– Да, я бы хотела, чтобы вы с нами играли. Аня, правда? – Ольга метнулась к Анне, упав в ее объятия.

– Правда, было бы весело. – она подхватила девочку на руки и выпрямилась.

– Я же вас найду. – Павел поднялся следом, он был серьезен и почему-то смотрел на Анну, будто говорил не об играх в прятки.

– Вы не играли с Ольгой Александровной, она даст вам фору. – улыбнулась Анна. Ольга гордо вздернула подбородок, показывая, что в таком деле, как прятки, она переиграет всех.

– Мне уже интересно. Вы устали? – Павел заметил, как Ольга потерла глаза пальчиками.

– Ей пора спать. Осталось найти Георгия. – Анна огляделась. Павел кивнул.

– Давайте, я отнесу ее, а вы найдете Георгия.

– Вы? – Анна опешила, как и Ольга, которая замерла на ее руках.

– Да. Если Ольга Александровна не против.

– Хочешь, чтобы Павел Александрович тебя отнес к нянечкам? – Анна заметила, как Ольга смутилась, но кивнула. Павел улыбнулся и забрал с рук Анны девочку.

– Идем. Где твои нянечки? Или твоя нянечка Аня? – он направился в сторону дворца. Ольга обвила руками шею брата и улыбнулась.

– Аня с нами играет, а еще она поет нам французские песни. – Ольга начала напевать веселую песенку на французском языке. Павел знал этот мотив и слова, так как сам в детстве учил эту мелодию и стишок про маленького щенка, который гулял по Парижу и искал друзей. Ольга рассмеялась, когда юноша начал подпевать ей.

– Вы хорошо поете.

– Вы так считаете? – Павел улыбнулся веселому нраву сестры.

– Да! А вы правда с нами поиграете?

– Правда, только когда вы научите Анну прятаться еще где-то, кроме шторы. – Павел открыл дверь и внес девочку в большой холл.

– Я научу.

– Ваше Высочество? – их встретила Екатерина Михайловна, она удивленно смотрела на дочь, которая удобно устроилась на руках молодого человека. Павел пытался скрыть неприязнь к женщине своего отца, но, кажется, по его лицу и так все было понятно.

– Княжна Голицына сейчас приведет Георгия, я просто помог. – Павел опустил Ольгу, поставив на пол. Екатерина Михайловна смутилась, но кивнула.

– Спасибо, Ваше Высочество.

– Ольга Александровна, еще увидимся. – он наклонился и слегка пожал ее ручку. Девочка с широкой улыбкой сделала книксен.

– Да, Ваше Высочество.

– До встречи. – Павел коротко кивнул и вышел. Он спустился по ступенькам крыльца и огляделся. Мимо пробежал Георгий, но потом замер на крыльце, посмотрев на брата.

– Ваше Высочество!

– Да?

– Аня упала в лужу! – выпалил Георгий. Его глаза испуганно уперлись в удивленного Павла.

– Она промокла, я хотел принести ей что-то теплое. Она же заболеет! – Георгий нервно дернулся к двери. Павел быстро зашагал прочь.

– Я ей помогу, не волнуйтесь.

– Благодарю вас, Ваше Высочество! – крикнул Георгий ему вслед. Павел почти бежал, пересекая сад по еле заметным тропинкам, чтобы добраться до лужи быстрей.

Анна уже стояла в стороне стряхивая с себя воду, платье было сырым и прилипло к ногам. На ее лице была широченная улыбка, ее явно это все веселило, но, когда она увидела Павла, который приближался, тут же смутилась. Появляться перед ним в таком виде просто не хотелось.

– С вами все в порядке? – Павел снял мундир и накинул его на плечи Анны.

– Да, я просто оступилась.

– Никто не толкал? – он улыбнулся, заглянув в ее глаза. На мгновение их взгляды переплелись, и отвести их они были не в силах. Что-то тянуло их друг к другу, что-то неведомое, что-то приятное.

– Нет, я сама. – Анна все же отвела взгляд, хотя совсем этого не хотела.

– Вас проводить?

– Не стоит. Спасибо. – она протянула ему его мундир, который нехотя сняла с себя. Павел принял его.

– Хорошо. Георгий за вас испугался, вам стоит с ним поговорить.

– Я поговорю. Спасибо, что поговорили с Ольгой, она была счастлива.

– Я заметил. – Павел улыбнулся.

– Мне нужно переодеться. – Анна коротко кивнула, бросив на юношу быстрый взгляд.

– Конечно. – он отступил в сторону, пропуская Анну вперед. Девушка заторопилась во дворец. Павел долго смотрел ей вслед, пока она не исчезла из вида. Чем-то она волновала его. Вот только чем, он так и не понял до сих пор. А она? Интересно, она тоже это чувствует?

Анна приехала в родовое поместье уже в начале лета. Погода была по-настоящему летней. Пахло в воздухе теплом, травой с полей и цветами. Анна любила бывать дома летом, наслаждаясь тихим умиротворением, которого не находила в Петербурге, хотя во дворце тоже была своя прелесть. Последние недели она все время думала о Павле, который так внезапно пошел на контакт и общался с ней, как когда-то в далеком детстве. Правда, общение это после случая в саду, повторилось еще пару раз, но совсем ненадолго. Павел спрашивал о делах, о том, как проходят ее дни, и на этом – все. Хотя, чего она еще от него ждала? Это было вполне дежурным общением между такими чужими и разными людьми. Анна ловила себя на мысли, что хотела бы еще раз столкнуться с ним в библиотеке, ведь тогда он был так близко. От этой мысли щеки залились краской, и Анна посмотрела в окно кареты, которая уже въезжала за ворота поместья. До встречи с матерью оставались считаные минуты. На пороге ее встретила служанка, которая была немного старше Елизаветы Петровны, и работала на семью Анны уже больше двадцати лет, ее звали Татьяна – милая и добрая женщина, которая вызывала лишь теплые чувства. Увидев Анну, она всплеснула руками.

– Ах, как ты выросла!

– Здравствуй, Татьяна. – Анна с радостью оказалась в объятиях женщины, которая сразу же тесно сжала ее руками.

– Здравствуй, дитя. Как дорога? Не размыло после дождей?

– Нет, все в порядке. Где маменька? – Анна вошла в дом и огляделась. Ничего здесь не менялось, даже запах был все тот же, каким Анна его помнила с детства.

– В кабинете. Приехал Петр Александрович.

– Граф здесь? – Анна опешила, общение с дедом ей никогда не давалось легко, да и избегал он ее, хотя причины этому она не знала.

– Да, прибыл утром.

– Я зайду поздороваться. Приготовь мою комнату. – Анна сняла с головы шляпку и отдала ее Татьяне.

– Может, не стоит их тревожить? Они давно уже общаются.

– Я только поздороваюсь. – Анна улыбнулась. Она хотела увидеть маму, потому что безумно скучала по ней. Татьяна останавливать ее не стала, лишь кивнула. Преодолев коридор, Анна оказалась у двери кабинета, в котором когда-то работал дед, а потом и ее отец, но после смерти отца его место заняла мать, занимаясь делами семьи. Повышенный тон голосов, доносившихся из кабинета, заставил Анну замереть. Грубость деда всегда пугала, как и сейчас. Анна представила его суровое лицо, сдвинутые к переносице седые брови, губы, сжатые так плотно, что от них оставалась лишь тонкая ниточка. Подойдя ближе, Анна прислушалась.

– Я все сказал!

– Ты не можешь распоряжаться ее судьбой! – Елизавета Петровна ничуть не уступала своему отцу в колкости и грубости.

– Могу, как и твоей. Как я скажу, так оно и будет.

– Это из-за Анны? – Елизавета Петровна внимательно смотрела на отца, который переменился в лице, на мгновение он стушевался, но потом снова вернулся в прежнее состояние. Анна нахмурилась – они говорят о ней?

– Ты всегда вставала на ее сторону, хотя прекрасно знала, какой она была.

– Она моя сестра! Как я могла иначе? – Елизавета Петровна почти кричала. Анна поняла, что говорят о ее тете – сестре матери, которая умерла на следующий день после рождения племянницы. Мама рассказывала Анне о ней, о тете, в честь которой ей дали имя.

– Могла бы объяснить ей, к чему все приведет! – Петр Александрович ударил кулаком по столу. Анна вздрогнула, прижавшись спиной к двери, но продолжила слушать.

– Она была уже взрослой.

– Я не желаю снова слышать эти оправдания. Если бы твой супруг был более строг, он бы не допустил того, что случилось. Он слишком мягок был с тобой, что ты его уговорила на это…

– Он просто любил меня! – перебила его Елизавета Петровна. Повисла тишина. Петр Александрович заговорил снова, уже тверже и суровей.

– Я все сказал. Когда Анне исполнится восемнадцать, я выдам ее за поляка и отправлю в Варшаву. Где родилась, там и сгодилась. Хочешь ехать с ней? Я тебя не держу.

– Нет, ты не сделаешь этого! Какая Польша? Какая Варшава?

– Обычная, революционная. Избавлюсь от Велёпольского и займусь судьбой твоей дочери. – Петр Александрович сделал почему-то паузу перед словом «дочери». Анна замерла. Стало даже страшно. Неужели, ее хотят отправить в Польшу? Но зачем? Хотелось сейчас же сбежать отсюда, чтобы ее никто не нашел, особенно – дед.

– Что? Велёпольский в России? – Елизавета Петровна почему-то побледнела и голос ее дрогнул.

– Да, Государь его назначил министром. Вишь чего удумали! Поляков в кабинет министров сажать! У него братец в подполье, а этот – возле Императора! Здесь все сошли с ума! – посетовал Петр Александрович. Елизавета Петровна молчала, глядя на отца.

– Ну, чего уставилась? Есть еще, чем возразить?

– Есть, и ты это знаешь.

– Избавь меня от разговоров о судьбе твоей дочери. Я уже все решил, и ты на это решение не повлияешь, она выйдет замуж, я все решу.

– Но она хорошо устроена при дворе… – Елизавета Петровна не хотела сдаваться, не хотела она, чтобы судьба Анны была такой, какой ее видел граф Валуев.

– Устроена? Прислуживать безродной девке? Или вы думаете, что эта Долгорукова станет Императрицей? Тьфу! Была любовницей, ею и останется, какие бы титулы ей не давали! Не забивай голову этим бредом! Устроена при дворе – что за блажь! Лиза, угомонись! – Петр Александрович снова ударил по столу ладошкой. Анна вздрогнула. Неужели, ее отправят в Польшу? Выдадут замуж через два года и отправят в Варшаву? Все мысли были только об этом, она даже забыла, что говорил дед о том поляке-министре, который прибыл в Россию и на враждебные высказывания в его адрес, и Екатерины Михайловны, не говоря уже о том, как дед отзывался о своей внучке.

– Полякам – место в Польше. – бросил Петр Александрович. Это было последнее, что Анна услышала перед тем, как поспешила уйти от кабинета, заметив, что Елизавета Петровна направилась к двери. Почему дед к ней так относится? За что он желает ей такую судьбу? Анна не хотела показывать матери, что ее что-то тревожит. Нужно сначала самой во всем разобраться. Может, поговорить с фрейлиной Софьей? Рассказать ей все и посоветоваться, что делать дальше? Анна решила поступить именно так, а пока она сделает вид, что ничего не слышала. Так будет проще.

За обедом дед не проронил ни слова, как собственно и Елизавета Петровна, она от чего-то была хмура и молчалива, то и дело поглядывая на дочь. Анна видела, что она хочет с ней поговорить, но присутствие графа за столом заставляло ее напрячься, как и саму Анну. Совсем скоро граф заговорил о делах поместья и Анна совсем отстранилась от этих бесед, даже не слушая, что говорят ее родственники. Мысли все еще занимал подслушанный недавно разговор в кабинете, и от этого точно было не легче. Анна была напряжена, даже есть не хотелось. Когда разговоры утихли, Елизавета Петровна внимательно смотрела на отца, который промокнул губы салфеткой и поднялся из-за стола. Он молча оглядел присутствующих, задержав взгляд на внучке, а потом все же вышел. Стало сразу спокойней. Елизавета Петровна будто выдохнула, ее плечи опустились, расслабившись. Анна посмотрела на мать, но ничего не сказала, просто не знала, как начать разговор.

– Аннушка, милая… – начала говорить Елизавета Петровна, не глядя на дочь. Голос ее был тихим, надломленным и каким-то неуверенным – это не сулило никаких добрых вестей.

– Да, матушка? – отозвалась Анна, желая, наконец, услышать все, что было ей уготовлено.

– Твой дед хочет отправить тебя на высшие женские курсы, в Киев, они открываются там осенью.

– Что? – Анна обомлела, ведь она слышала только конец разговора о том, что ее хотят выдать замуж и отправить в Варшаву, а тут – Киев! То есть, у нее нет времени в запасе до восемнадцати лет, как она думала?

– Это распоряжение Петра Александровича.

– Нет, я не поеду! – Анна подскочила на ноги, уставившись на мать. Елизавета Петровна спокойно кивнула, видимо, другого варианта не было, и ехать все равно придется.

– Это не обсуждается, я ничем не могу тебе помочь, как бы я не хотела оставить тебя в Петербурге.

– Поговори с ним, пожалуйста! – взмолилась Анна и бросилась к матери, упав на колени перед ней.

– Я пыталась, но он непреклонен, и уже говорил о тебе с Императором, который обещал помочь тебе там устроиться, все расходы он возьмет на себя, так как ты хорошо служила при дворе.

– Но я не хочу… – слезы огромными горошинами покатились по щекам. Хотелось кричать, хотелось рвать на голове волосы, хотелось сбежать. Сбежать? Может, ей нужно сбежать? От этой мысли Анна опешила, затаив дыхание.

– Я тоже не хочу, поверь мне. Это всего на два года. – утешала Елизавета Петровна, водя ладонями по голове дочери.

– Два года? – Анна отстранилась. А что потом? Брак с поляком? Ведь ей как раз исполнится восемнадцать. От этой мысли снова стало тошно.

– Да, они пролетят быстро, и поедешь ты только в августе, у тебя еще есть два месяца при дворе. Ты привыкнешь.

– Привыкну. – Анна опустила голову, глуша в себе новый поток слез. За что с ней так поступают? Самое обидное, что она ничего с этим не может сделать, остается только смириться. Может, что-то изменится за эти два года? Может, дед передумает отправлять ее в Польшу? Может, она снова окажется нужной при дворе? Оставалось только верить в это и ждать, ждать, пока все переменится.

4.

Анна вернулась в Петербург три дня назад. Поговорить с Софьей так и не получилось – она уехала к своей семье в Москву. Во дворце вообще было подозрительно тихо и безлюдно, что совсем несвойственно летнему периоду, когда в Петербург съезжалась знать и вся большая Императорская семья, включая очень дальних родственников. Не было во дворце и Екатерины Михайловны с детьми, этот месяц они должны провести в Крыму, на побережье. Отсутствовал и сам Император, как и его сыновья. Анна слышала, что Александр Николаевич уехал решать дела с Британией вместе с Цесаревичем, а вот про Павла и его старшего брата Сергея – не было известий. Анна ловила себя на мысли, что очень хочет увидеть младшего Романова, что хочет просто знать, что он тоже во дворце, совсем рядом, где-то в своей комнате. Неужели, она скучала по нему? Мысли Анны прервал стук в дверь, а после в покои вошел лакей. Он коротко кивнул девушке.

– Княжна Голицына, ее Императорское Величество желает видеть вас.

– Сейчас? – Анна опешила. Неужели, Мария Александровна знает, что она вернулась во дворец?

– Да, я должен вас проводить. – лакей пытливо смотрел на молодую фрейлину, явно давая понять, что времени на размышления, а тем более на отказ, у нее нет. Анна лишь кивнула и пошла за лакеем из комнаты. Коридор до покоев императрицы казался сейчас длиннее, чем обычно. Анна волновалась, даже боясь предположить, о чем будет сейчас разговор. Может, Мария Александровна тоже преподнесет ей сюрприз, как дед и мать? Хотелось верить в лучшее. Остановившись у одной из дверей, лакей вошел внутрь покоев, оставив Анну в коридоре. Она слышала, как он доложил о ее прибытии и тихий ответ Марии Александровны, что гостья может войти. Когда лакей пригласил ее внутрь, Анна осторожно переступила порог покоев, оказавшись в незнакомой обстановке – тут она не была ни разу. Императрица широко улыбнулась, она выглядела болезненно и бледно, в общем-то, как и обычно, но эта искренняя улыбка вызвала в Анне чувство облегчения – плохих новостей быть тут не должно.

– Ваше Величество. – Анна сделала глубокий реверанс, опустив голову.

– Дитя мое, не стой на пороге, подойди. – Мария Александровна сидела в кресле у окна, она не вставала. На столике перед ней стояли две чашки и фарфоровый чайник.

– Вы хотели меня видеть? – Анна подошла ближе и посмотрела на Императрицу.

– Да. Мы с тобой тогда так и не попили чай. Присядь. – Мария Александровна улыбнулась снова. Анна тоже не смогла спрятать улыбку, понимая, что это будет простая беседа наедине, ведь в покоях больше никого не было.

– Ты была у матушки?

– Да, вернулась недавно. – Анна помогла Императрице разлить чай по чашкам, когда заметила, как задрожал чайник в ее руках.

– Как Елизавета Петровна? Не собирается в Петербург?

– Пока нет, граф Валуев помогает ей с делами, которые накопились.

– Я так понимаю, дел много? – Мария Александровна улыбнулась, сделав небольшой глоток чая.

– Кажется, да.

– Александр Николаевич сказал, что граф Валуев просил за тебя? Ты едешь в Киев?

– Да, на два года. – кивнула Анна, почувствовав тоску, говорить на эту тему было больно и тяжело.

– Это прекрасный шанс получить образование, Киевские высшие курсы будут одними из престижнейших, я знаю профессоров, которые там будут преподавать.

– Я в этом не сомневаюсь, Ваше Величество.

– Что-то не слышу радости. Ты не хочешь туда ехать? – Мария Александровна отставила чашку с чаем в сторону и внимательно посмотрела на Анну.

– Не знаю, не хочу покидать Петербург, да и маменька будет далеко.

– Граф Валуев хочет для тебя хорошего будущего, он очень просил Государя позволить тебе обучаться.

– Знаю, он и замуж меня выдать хочет сразу после обучения. – Анна не знала, нужно ли было это говорить Императрице, но выговориться хотелось. Может, она даст ей какой-то совет?

– Правда? Он уже нашел тебе подходящую партию?

– Нет, просто сказал, что когда мне исполнится восемнадцать, то я выйду замуж.

– Это же прекрасно. Уверена, что он подберет тебе достойного мужа. – Мария Александровна улыбнулась, а вот Анне было совсем невесело. Говорить про поляка и Варшаву она не стала – это будет лишним и вызовет ненужные вопросы, на которые ответить Анна не сможет.

– Я в этом не сомневаюсь, но хотелось бы выйти замуж по любви.

– Ох, деточка, я тоже вышла замуж совсем юной, мне тогда казалось, что это навсегда. Да, я знала, что мой супруг влюбчив, как и все Романовы, но он относился ко мне так, что я даже представить не могла, что когда-нибудь мы будем просто супругами – решать лишь дела наших детей, нашей страны. Между нами давно нет страсти, которая была когда-то, мы давно не смеемся, как влюбленные, не держимся за руки, не шепчемся о чувствах, не спим в одной постели. Все это прошло, но мы уважаем друг друга, любим, но уже не так, как раньше. Чем сильнее ты любишь, тем больнее потом понимать, что не любят тебя. Иногда я задумываюсь, как бы все сложилось, не будь я так влюблена в Александра Николаевича.

– Вы обижены на него? – Анна покраснела, поняв, что задала некорректный вопрос. Мария Александровна лишь улыбнулась, но ответила.

– Мне было больно, вот тут. – она приложила ладонь к груди, задержав ее в таком положении довольно надолго.

– Но это его выбор, я понимаю его натуру, и принимаю ее. Да, и что тут ходить вокруг да около, я уже давно больна и скоро могу вообще перестать вставать с постели, но я рада, что подарила своему мужу детей, что подарила этой стране себя и достойного наследника. Надеюсь, Александр Николаевич тоже мне за это благодарен. А ведь когда-то он восхищался мной, моей смелостью и стойкостью, когда-то он говорил, что никто не будет в его жизни лучше меня. – Мария Александровна улыбнулась. Анна задумчиво смотрела на свою чашку с чаем, перекручивая в голове все слова, что сейчас услышала. Неужели, лучше не влюбляться? Неужели, любовь принесет лишь страдания?

– Любовь – прекрасное чувство, но оно порой приносит лишь боль. Конечно, испытать его в юности хочет каждый, но нужно понимать и последствия, ведь никто не знает, как сложится жизнь. – Императрица замолчала. Анна тоже не знала, что говорить, и нужно ли. Спустя минуту, или даже две, тишины, Мария Александровна снова заговорила.

– Павел говорил о тебе. – говорила она как-то осторожно, будто это было какой-то тайной, или тем, чего Анне знать вовсе не следует. Внутри что-то сжалось от этих слов, и Анна удивленно посмотрела на женщину.

– Обо мне? – выдохнула Анна, не поверив до конца в услышанное.

– Да, он говорил, что ты прекрасно ладишь с младшими детьми Александра Николаевича. Сказал, что общался с ними. – Мария Александровна наблюдала за девушкой, щеки которой почему-то начали пылать. Да, она так и знала, что Павел не просто так упоминал Анну в разговорах, она прекрасно знала своего сына и его любвеобильность. Хотелось предостеречь эту юную душу от боли, хотелось уберечь это сердце, чтобы его никто не разбил.

– Да, это было в саду перед моим отъездом.

– Павел очень влюбчив, как и его брат, как и его отец. – тихо произнесла Мария Александровна. Анна вспыхнула еще сильнее, она не ожидала такого резкого перехода беседы. Неужели, Павел не просто так говорил с матерью о ней?

– Почему вы мне это говорите?

– Ты умна не по годам, и должна понимать, что связь с великими князьями лишь погубит твою репутацию, и тебя саму.

– Но я не… – Анна не успела договорить. Мария Александровна помотала головой, давая понять, что эта тема будет закрыта и продолжать ее нет смысла. Все уже было сказано.

– Расскажи о поездке в поместье. – Императрица улыбнулась. Да, она ловко поменяла тему разговора. Анна не стала спорить и что-то выяснять, но думать о том, что услышала, не переставала, даже когда рассказывала о своей поездке домой.

После чаепития с Императрицей прошло два дня. Анна до сих пор думала о словах, что услышала, особенно о связи с Павлом, которой быть не должно, именно это имела в виду Мария Александровна. И да, Анна это прекрасно поняла тогда. Но что делать, если мысли и чувства хотят иного? Столько думать ей на такие интересные темы до этого не приходилось. Кажется, даже сны ей снились о Варшаве, о Киеве, о муже, о матери и графе Валуеве, о Павле, о детях Екатерины Михайловны, об Императрице и чаепитии с ней. Анна мучила себя раздумьями и терзаньями – она не хотела уезжать, она не хотела всего, что готовил ей ее дед. Как этого избежать?

Анна вышла в сад после полудня, должна была прибыть Софья и хотелось с ней быстрее увидеться и все рассказать. Пасмурное небо нависло над Петербургом с самого утра, но дождя не было. Воздух был наполнен прохладой и влагой, хотя дышать было легче, чем в последние дни жары. В саду почти никого не было. Лишь у фонтана Анна заметила трех мужчин, они тихо что-то обсуждали. Мужчина справа был высок, подтянут, в мундире темно-синего цвета, он был явно из кабинета министров, по крайней мере, именно эти чины так одевались. У министра были темные волосы, хотя кое-где уже виднелась седина, как и в густых усах на его лице. На вид мужчине было слегка за сорок, он улыбался и выглядел добрым. Анна перевела взгляд на мужчину, что стоял слева – напротив министра – он был ростом ниже своего собеседника, тучнее и приземистей. Седых волос заметно не было, хотя борода и усы придавали его лицу возраста, на первый взгляд ему можно было тоже дать больше сорока. Одет мужчина был в черный костюм, сюртук был застегнут на одну пуговицу, которая с трудом удерживала полы одежды на округлом животе. Анна посмотрела на третьего мужчину, хотя мужчиной его было трудно назвать – он был юн, ему было лет двадцать, не больше. Юноша был высоким, статным, с прямой спиной, широкими плечами, длинной шеей. Его лицо имело острые черты, выделялись скулы и острый нос. На лоб падали кудрявые темно-каштановые волосы, которые трепал легкий ветерок. Молодой человек держал руки в карманах брюк, его сюртук был расстегнут, как и рубашка под ним – на первые три пуговицы. Анна поняла, что в упор разглядывает юношу, который скучающе осматривал сад. Ему был неинтересен разговор мужчин, это было очевидно, поэтому он просто ждал, блуждая взглядом по летнему саду. Тут он заметил девушку, которая стояла по ту сторону фонтана и пристально смотрела на него. Анна поймала его взгляд и тут же смутилась. Что делать? Просто уйти? Она почему-то слегка кивнула, как бы извиняясь за свой интерес к его персоне. Юноша немного склонил голову вправо, и уголки его губ дернулись – это была улыбка, хотя даже больше походило на ухмылку. Анна поняла, что краснеет и тут же отвернулась, ища причину убежать. Как же вовремя появилась Софья! Она спасла ее от неловкой ситуации.

– Анна! Я так рада тебя видеть! – взвизгнула Софья, обняв подругу.

– Я тоже рада. – Анна улыбнулась, приняв объятия подруги и ответила на них.

– Я попросила приготовить нам чай, чтобы мы с тобой смогли спокойно поговорить. – подруга отстранилась и посмотрела на Анну, на лице которой было явное волнение, и оно тут же передалось Софье. Она нахмурилась.

– Что-то случилось?

– Да, мне столько нужно тебе рассказать. – вздохнула Анна, понимая, что ее все эти перемены уже не так сильно и беспокоят. Наверное, она уже просто с ними свыклась.

– Тогда, идем скорее? – Софья потянула подругу в сторону выхода из сада.

– Постой. Ты не знаешь, кто эти люди? – Анна кивнула в сторону троих мужчин, которые все еще стояли по ту сторону фонтана. Юноша уже не смотрел в сторону Анны, он говорил что-то министру.

– Где? – Софья взглянула на незнакомцев в саду и уверенно кивнула.

– Знаю. Тот, что справа – Велёпольский, из кабинета министров, а слева – граф Радолинский – он занимает должность в управе, в Варшаве. Говорят, Александр Николаевич созвал всех, чтобы обсудить обстановку в Польше.

– Они поляки? – Анна снова посмотрела на мужчин.

– Да. Тот юноша – племянник Радолинского. Его, кажется, зовут Юлий, я точно не знаю. – Софья неопределенно отмахнулась. Впервые она не стала обсуждать красивого юношу, как это было раньше. Анна бросила на него короткий взгляд и снова молодой человек в этот момент обратил на нее внимание. Тут к компании поляков подошел граф Валуев, дед Анны, и что-то стал весело говорить. Было странно видеть его таким с человеком, о котором он говорил, что хочет избавиться от того, а именно с Велёпольским.

– Идем, пока нас не заметил мой дед. – Анна схватила Софью за руку и быстро пошла прочь из сада.

– Почему ты от него сбегаешь?

– Сейчас расскажу, и ты все поймешь. – отозвалась Анна, даже не оборачиваясь.

В столовой было тихо и безлюдно, Анна и Софья устроились за столом. Чай уже ждал их вместе с конфетами и пряниками, которые томились в большой миске. Анна схватила одну из конфет и с улыбкой развернула обертку.

– Я так давно не ела сладкое.

– Предлагаю, спрятать немного в подкладку и съесть потом в комнате. – Софья воровато огляделась и, убедившись, что никто не идет в столовую, схватила из миски конфеты. Анна засмеялась ребячеству подруги, но пару сладостей все же спрятала тоже.

– Рассказывай, что у тебя случилось.

– Когда я приехала в поместье к матушке, то услышала ее разговор с дедом. Он был зол, кричал, снова упрекал ее за что-то, и моего отца тоже. Говорил о моей тете. Но главное – он хочет выдать меня замуж за поляка и отправить в Варшаву, когда мне исполнится восемнадцать.

– Это ведь вполне нормально, что девушка в восемнадцать выходит замуж.

– За поляка? Почему именно за него? – Анна не понимала, как реагировать на этот факт до сих пор.

– Это странно. Зная нелюбовь твоего деда к Польше и всем, кто там живет.

– Меня это тоже удивило, он говорил, что хочет избавиться от Велёпольского, сказал, что полякам место в Польше.

– А как это тебя касается? – Софья нахмурилась. Анна пожала плечами и посмотрела в чашку с чаем.

– Я родилась в Варшаве, но это же не делает меня полячкой?

– Нет, твои родители русские.

– А зачем мне тогда муж поляк? – слезы подступили к глазам, но Анна старательно их отогнала, не давая им пролиться.

– За два года еще все изменится. Может, он передумает? Нужно, чтобы кто-то посватался к тебе раньше, чем твой дед найдет тебе кандидата в мужья. Точно! Нам нужно найти тебе жениха! – рассмеялась Софья. Анна улыбнулась этой идее, понимая, что она все равно ничего не изменит.

– Давай подумаем, кто же мог бы им стать? Может, князь Уваров? Уверена, что граф его уважает и примет факт того, что вы вместе.

– Нет, Соня, я не хочу играть в эти игры. – Анна отмахнулась. Идея, конечно, была бредовой, но радовало лишь то, что Софья хочет помочь.

– Почему играть? Разве Андрей Михайлович тебе совсем не по душе?

– Нет, не по душе. Тем более, я уезжаю в Киев в конце лета. На два года. – уточнила Анна. Софья молча уставилась на нее.

– Дед просил за меня Императора, чтобы тот помог мне с оплатой обучения на высших курсах.

– И ты, правда, поедешь?

– Да. Как я могу не поехать?

– На два года? А потом сразу замуж? – Софья понимала, что времени помочь подруге всего этого избежать, просто нет.

– Да, кажется, дед так все и задумал.

– Почему он так к тебе относится? Ты же его внучка.

– Не знаю, он всегда был таким. Мы мало общались, он всегда меня сторонился, особенно после смерти моего отца.

– А за что он упрекал твою мать?

– За мою тетю, ее родную сестру. Видимо, они что-то натворили, раз он так зол на них.

– Ты не говорила с матерью об этом? – Софья внимательно посмотрела на подругу. Анна лишь мотнула головой, ничего не ответив.

– Нужно узнать, зачем графу нужен твой брак с поляком.

– Понятно зачем, чтобы избавиться от меня. Он только этого хочет, мне так кажется. – Анна с обидой хмыкнула, отодвигая в сторону пустую чашку.

– Но даже на это должны быть причины. Может, дело в твоей матери? Или в ее сестре? Ты что-то знаешь о ней?

– Знаю, что она умерла на следующий день после моего рождения, и ее звали Анной. Мама говорит, что она болела, простыла и умерла от бронхита. Это было в Варшаве, она там и похоронена, но где конкретно – я не знаю. – Анна пожала плечами.

– Тебе дали имя в ее честь? Может, твой дед обижен на нее за что-то и ты, как ее тезка, теперь расплачиваешься? – Софья развела руками, других предположений и догадок у нее не было.

– Это глупо.

– Тебе нужно поговорить с матерью, не деду же эти вопросы задавать.

– Я к нему даже не подойду. – Анна рассмеялась.

– С поездкой твоей мы ничего не сделаем, а вот с замужеством – еще есть время. Мы что-нибудь придумаем.

– Что тут придумать? Если только сбежать куда-нибудь, или надеяться, что за два года дед передумает и пожалеет меня.

– Ох, Аннушка, я буду по тебе очень скучать. – Софья вдруг бросилась к подруге и до боли сжала ее в объятиях. Анна на этот раз слез не сдержала, понимая, что скоро останется совсем одна в чужом городе, далеко и на целых два года. Она не увидит Софью, не увидит маму, Императора и Императрицу, и не увидит Павла Александровича. От одной только мысли о младшем Романове, все внутри сжалось и стало так больно, что захотелось кричать. Вот бы поговорить с ним и все рассказать. Как бы он принял эти новости? Лишь бы Павел вернулся до ее отъезда, хотелось увидеть его на прощанье.

Всю ночь шел сильный дождь, но уже к утру закончился. Сады наполнились тишиной, которую лишь изредка нарушали случайные капли, которые падали с листьев деревьев на траву и вытоптанные дорожки. Пахло свежим летним дождем и сырой землей. Небо было все еще затянуто тяжелыми серыми тучами, казалось, что еще немного и они просто упадут на город. Павел снял мундир и повесил его на обломанную ветку дерева. Сон не шел, пришлось выйти из покоев, потому что стены давили и находиться взаперти в одиночестве не было никакого желания. Лакей стоял у дерева, держа в руках шпаги и пистолеты. Павел решил попрактиковаться с оружием, чтобы его накрыла усталость и сон, наконец, его настиг.

– Ты свободен. – бросил он лакею, забирая у него оружие.

– Вам не нужны мишени?

– Я сам. Ступай. – Павел отошел в сторону. Лакей, не смея ослушаться, тут же ретировался. В этой части сада было всегда безлюдно и тихо, и выстрелов во дворце никто не услышит, и этим ранним утром есть шанс никого не разбудить. Расставив на старом пошарпанном столе несколько стеклянных бутылок, Павел отошел на приличное расстояние, и зарядил пистолет. Прицелился. Выстрелить не успел, шум чьих-то шагов, побудил его опустить оружие.

– Ваше Высочество, не спится? – князь Уваров, со своей уже привычной широченной улыбкой, подошел к Павлу.

– Нет, князь. Давно ты вернулся?

– Только что, увидел твоего лакея, сразу понял, что ты тут. – Андрей тоже снял свой мундир и небрежно бросил его на сырую траву.

– Есть новости? – Павел снова вернулся к своему занятию – прицелился, чтобы выстрелить.

– Есть. – Андрей сел на свой мундир, валявшийся на земле, и стянул с ног сапоги. Раздался выстрел, затем звон разбившегося стекла, затем еще раз и еще. Павел опустил пистолет, выпустив из него три пули. Три выстрела – три разбитые мишени. Андрей ждал, пока друг закончит выбивать мишени, чтобы не отвлекать разговорами.

– Говори. – Павел обернулся, обратив свое внимание на князя.

– Мы поговорили со свидетелями из Кабула, и все оказалось совсем не так, как нам говорили британцы.

– Почему-то я так и предполагал. Что удалось выяснить?

– Мы показали тем людям форму российских солдат, но они сказали, что те, кто вывозил тело из Кабула, были одеты иначе. Судя по описанию, на них была форма старого образца, которая была еще при Императоре Николае. Так и оказалось, мы вернулись потом с примером того облачения, люди подтвердили.

– Кто-то не сумел достать новую форму? – усмехнулся Павел, убрав пистолет.

– Этот кто-то не связан с армией, вот и промашка. Но это еще не все. – Андрей поднялся на ноги, отряхнув брюки.

– Продолжай.

– Говорили те «русские» с акцентом, причем с сильным.

– К чему ты клонишь? Это были британцы? – Павел нахмурился, глядя на друга.

– Нет, не они. Один из свидетелей запомнил слово, которое постоянно говорил один из солдат. Он говорил мои «chłopaki1».

– Польский? – Павел замер. Он почему-то надеялся на что-то другое, или на ошибку, но Андрей на это уточнение лишь кивнул. Повисло молчание.

– Император уже знает?

– Ему доложили еще два дня назад, пока мы были в дороге. – Андрей прошел в сторону мишеней, сбивая с травы влагу, оставшуюся после дождя, босыми ногами. Павел молча наблюдал за ним.

– Ваше Высочество сегодня целится по горлышкам? – рассмеялся князь.

– Если не хочешь пораниться, то тебе лучше вернуться. – скучающим тоном ответил Павел.

– Польское подполье еще работает, причем активно, вот только откуда эта работа ведется, мы не знаем. – Андрей продолжил разговор по делу, хотя еще мгновенье назад Павлу показалось, что этого не случится.

– Почему ты думаешь, что они не в Польше? – Павел взял шпагу и резко махнул ей в сторону, тонкое лезвие изогнулось, издав приятный свист.

– Тайная полиция не покидала Польшу с момента восстаний шестьдесят третьего. Очагов мятежа больше не было выявлено.

– Они могут быть не в Варшаве, Краков и Львов тоже были местами их скопления. – Павел крепко сжал эфес шпаги и упер кончик лезвия в свой сапог.

– Ты прав, Ваше Высочество, но тайная полиция не нашла ничего подозрительного. Есть предположения, что мятежники работают в другой стране. Возможно, даже в Индии, или в самом Афганистане, европейские страны нам бы уже выдали подполье.

– Не был бы я в этом так уверен. – хмыкнул Павел и посмотрел на друга, который подошел к нему.

– Головин говорит, что они сейчас будут проверять Велёпольского, его брат был в составе первых революционных ячеек.

– Его нет в Польше уже больше пятнадцати лет, это все знают, он просто исчез после всех событий шестьдесят третьего, испугался, что его найдут.

– Знаю, он был молод, поэтому сбежал. Наш польский министр не общался с братом все это время, и не знает, где он, но тайная полиция все равно хочет за ним проследить – с кем общается, куда ездит, как часто покидает Петербург.

– Понимаю, но, если отец об этом узнает, он будет против. Велёпольский хорошо себя зарекомендовал, не думаю, что он в этом замешан. – Павел протянул князю шпагу.

– Я тоже в это мало верю, но ниточки ведут в Польшу. Кто знает, может и весь клубок там? А единственный поляк, который вел революционную деятельность и не казнен – брат нашего министра. Почему бы не проверить? – Андрей отошел на два шага назад и вытянул вперед руку, в которой держал шпагу.

– В этом ты прав. – Павел взял вторую шпагу и повторил позу своего визави.

– Ох, друг мой, мне приятно слышать от тебя эти слова. – рассмеялся Андрей.

– Если ты еще меня и на шпагах обскачешь, я буду говорить это чаще. – Павел улыбнулся и сделал резкий выпад в сторону Андрея. Шпаги соприкоснулись, издав громкий лязг.

– Ловлю на слове, Ваше Высочество. Кстати, слышал от Головина, что фрейлина Голицына покидает дворец. – Андрей улыбнулся, заметив, как напрягся Великий князь. Павел вовремя успел сориентироваться и удар все же парировал.

– С чего бы Головину интересоваться жизнью фрейлин?

– Он ухаживает за княжной Мартыновой, а она дружит с Голицыной. – Андрей ловко отскочил в сторону, когда Павел резко двинулся вперед.

– И что?

– Просто говорю, что слышал. Тебе же интересна ее судьба? Так вот, она уезжает в Киев на два года. – Андрей улыбнулся и кончик его шпаги уперся Павлу в грудь, туда, где было сердце, оставив на рубашке легкий надрез. Павел замер, он оцепенел от неожиданности, новости об Анне застали его врасплох. Он посмотрел на шпагу, которая все еще касалась его груди.

– Вижу, что тебе эта новость пришлась не по вкусу, Ваше Высочество. – хохотнул Андрей, убирая шпагу. Павел отступил на шаг назад. Дуэль на шпагах закончилась слишком быстро. Неужели, Андрей не врет? Хотелось найти Анну, чтобы услышать все от нее, если это не шутка.

– Просто не ожидал. И зачем она туда едет?

– Граф Валуев отправил ее на высшие курсы, Император был не против. – Андрей убрал шпагу в сторону. Павел промолчал, он не знал, что сказать, и, кажется, это все же не шутки.

– Не расстраивайся, за два года она станет взрослей. – рассмеялся Андрей, надевая свои сапоги. Павел бросил на друга злобный взгляд.

– На что ты намекаешь?

– На то, что тебя останавливает только ее возраст. Будь она старше, ты бы давно приударил за ней.

– Не говори ерунду. – Павел отвернулся и схватил свой мундир. Хотя слова Андрея были правдивы, он хорошо знал друга и то, что Анна еще не оказалась в его постели – это правда – дело в ее юном возрасте. Если бы не это, Павел бы давно стал ухаживать за ней, уж слишком она была хороша.

– Да, мой друг, я перестану говорить ерунду, когда ты начнешь говорить, что я прав. Я выиграл эту дуэль, заметь.

– Я знаю. – пробурчал Павел, застегивая мундир. Его злило то, что Андрей все же прав, и даже говорить об этом не нужно.

– Не кручинься, царевич, утро вечера мудренее. – Андрей рассмеялся громко и заливисто. Павел усмехнулся и вручил ему пистолеты.

К отъезду в Киев все было готово. Сегодня Анне исполняется шестнадцать, а уже через пару дней она отбудет на обучение. Дед настоял, чтобы у нее был в запасе месяц, чтобы она могла освоиться в новом месте перед тем, как начнутся лекции. Конечно, слушать мнение Анны никто не стал, да и смысла вступать в перепалку с дедом было просто бессмысленно. Мучало ее только одно – она так и не повидалась с Павлом. Знает ли он, что она уезжает? А если знает, то почему сам не отыскал ее? Ему все равно? Эти мысли не давали спокойно спать, и отвлечься было не на что, так как Екатерина Михайловна с детьми еще не вернулись в Петербург. Анна скучала по ним, и ей хотелось и с ними попрощаться. Неужели она не увидит их два года? Хотелось верить, что у нее будет возможность приехать хотя бы ненадолго. Прислуга сообщила, что приехала княгиня Голицына, и Анна тут же побежала искать мать, чтобы подольше побыть с ней. Несясь по огромному коридору, она вдруг резко остановилась, заметив мать, которая стояла недалеко от библиотеки, и озиралась по сторонам, будто боялась, что ее увидят. Анна спряталась за углом, когда в коридоре появился тот министр из Польши – Велёпольский. Он улыбнулся, подойдя к ее матери.

– Елизавета Петровна, как же давно я тебя не видел.

– Здравствуй, Зигмунд.

– Ты искала меня? – мужчина говорил уже тише. Это неформальное общение подтолкнуло Анну прислушаться. Неужели, они так хорошо знакомы?

– Да, я хотела поговорить. Отец сказал, что ты вернулся в Петербург, и я тут же решила с тобой увидеться, но дела не дали сделать этого раньше. Хотелось бы поговорить без лишних глаз и ушей. – Елизавета Петровна обернулась, чтобы убедиться, что они одни. Анна сильнее вжалась в стену.

– Пройдем в библиотеку?

– Да, конечно. – женщина кивнула. Зигмунд пропустил ее вперед, открыв дверь, и они тут же скрылись за ней. Анна подождала какое-то время и приблизилась к библиотеке. Приоткрыв слегка дверь, она услышала разговор.

– Твоей дочери уже шестнадцать? Как быстро летит время! Если честно, плохо помню тебя в положении. – почти вопросительно произнес министр. Елизавета Петровна вдруг откашлялась.

– Беременность далась мне тяжело, я почти никуда не выходила.

– Но на похоронах Анны ты выглядела будто и вовсе не рожала. Извини, я веду себя бестактно. Твоя сестра…ох, я до сих пор в это не верю.

– Да, я иногда тоже. Я понимаю, что она была молода, как и твой брат, но нам приходилось их прятать. Я говорила ей, что ничем хорошим их связь не закончится. – шепнула Елизавета Петровна. Анна напряглась, услышав слова матери. О чем они? О ком? Неужели у сестры ее матери был роман с братом этого поляка?

– Что же теперь жалеть? Это было, и мы не могли им помешать, мы с тобой это много раз обсуждали. И то дитя, что носила твоя сестра, оно тоже ни в чем не виновато, ему суждено было умереть, как и той любви. – Велёпольский резко замолчал. Стало тихо. Анна не верила своим ушам. Неужели, ее тетя была беременна? Что случилось с тем ребенком? Он умер при рождении? Или уже потом? Или вообще не дожил до дня своего рождения?

– Где теперь Юзеф?

– Не знаю, Лиза, правда. Он исчез после волнений в шестьдесят третьем, его могли казнить.

– Он даже не пришел на похороны Аннушки.

– Он слишком сильно любил ее, чтобы увидеть в могиле. – шепнул мужчина. Снова тишина.

– Мой отец хочет избавиться от тебя, хочет найти твоего брата. Он ненавидит всю вашу семью. Ты должен понимать, из-за Юзефа он потерял свою дочь.

– Из-за него ли? – Зигмунд пристально смотрел на свою собеседницу. Елизавета Петровна прикрыла глаза и вздохнула.

– Ты многого не знаешь.

– И ты мне ничего не скажешь? – он улыбнулся. Елизавета посмотрела ему в глаза и тоже улыбнулась.

– Мне так не хватало твоего дружеского плеча, как раньше. Помнишь? Саша так был рад вашей дружбе.

– Да, мне его не хватает, но мы с тобой друг у друга остались.

– Будь осторожен с моим отцом, он сделает все, чтобы тебе перейти дорогу.

– Спасибо, что сказала. Могу ли я тебе чем-то помочь?

– Да, если честно, я хотела просить у тебя помощи. Дело в том, что мою дочь отправляют на высшие курсы в Киев, она будет там два года, а по возвращении в Петербург, отец хочет выдать ее замуж.

– За кого? – Велёпольский нахмурился. Анна стала слушать еще внимательней, ведь теперь говорили непосредственно о ней.

– Не знаю, но он хочет отправить ее в Варшаву, и мужа ей будет искать из польских родов.

– Зачем? – Зигмунд вообще ничего не понимал.

– Он так решил. Ты мог бы замолвить слово за мою дочь, чтобы она после обучения осталась служить при дворе? Боюсь, мне одной без поддержки не справиться. Император к тебе прислушивается.

– Лиза, это будет странно, если я буду просить Императора за девушку, которую я даже не знаю. Ты – крестница его отца, он сделает для тебя все, что угодно. – Зигмунд улыбнулся.

– Ты не знаешь, как мой отец настойчив.

– Я попробую, если зайдет речь о чем-то подобном. В свою очередь могу предложить подыскать твоей дочери хорошего мужа, чтобы граф Валуев не нашел какого-нибудь безродного, или, не приведи Господь, тирана.

– Если не получится оставить Анну при дворе, мы вернемся к этому разговору. – Елизавета улыбнулась в ответ.

– Анна? В честь сестры?

– Да, она на нее очень похожа.

– Хотелось бы ее увидеть.

– Я представлю вас, обязательно. А теперь мне пора, Императрица просила меня к ней зайти. – Елизавета Петровна развернулась, чтобы уйти. Велёпольский пошел за ней. Анна тут же побежала прочь, придерживая на весу подол платья, чтобы не запнуться. Она бежала так быстро, что не заметила, как оказалась в конце коридора. Анна свернула за угол и оказалась в чьих-то крепких объятиях. Высокая статная фигура возвышалась над ней, а руки немного грубо держали ее тонкую талию. Анна подняла лицо, чтобы разглядеть незнакомца и поняла, что уже его встречала, тогда в саду у фонтана. Софья же говорила, как его зовут? Кажется, Юлий. Кудрявые темные волосы упали на его лоб, а огромные карие глаза впились в ее лицо. Так близко она смогла рассмотреть его лицо лучше – чистая светлая кожа, густые черные ресницы, широкие брови, пухлые губы, которые снова изогнулись в легкой ухмылке. Пахло от него чем-то сладким, очень приятным. Только сейчас Анна поняла, как неловко все это выглядит со стороны, ведь он все еще обнимает ее за талию, а она даже не попыталась высвободиться. Щеки тут же вспыхнули, когда Анна почувствовала тепло его рук и тела, к которому была сейчас прижата. Ей приятно? Она тут же отпрянула от него.

– Простите, пожалуйста. – промямлила Анна, сделав короткий книксен.

– Ничего. Вы просто так неожиданно тут очутились. За вами кто-то гонится? – Юлий галантно кивнул на ее поспешный книксен. Его голос был низок, приятный грубоватый тембр вызвал внутри легкое замешательство. Юлий говорил совсем без акцента. Интересно, а польский он знает? Анна одернула себя от этих мыслей.

– Нет, я просто спешу. Извините еще раз. – она обошла Юлия вдоль стены и снова посмотрела на него.

– Все в порядке. – шепнул он, не сводя с девушки взгляда. Анна кивнула и поспешила прочь, но пройдя несколько шагов, все же обернулась, не понимая, зачем это делает. Юлий же смотрел в окно, будто и не было этой встречи. Он поправил ворот рубашки и провел рукой по волосам, убирая их со лба. Анна замедлила шаг, ей почему-то стало любопытно наблюдать за ним. Он так завораживал своими движениями – медленными, нерасторопными. Юлий так же медленно развернулся и пошел прочь, скрываясь за углом, откуда недавно влетела в коридор Анна. Она же тряхнула головой, будто хотела прийти в себя, и продолжила свой путь. Теперь она уже думала о разговоре матери и министра. Она узнала много нового о своей семье, и теперь вопросов стало еще больше.

Ужин в компании матери прошел довольно напряженно. Анна не могла забыть разговор, который подслушала сегодня в библиотеке. Она постоянно пропускала мимо ушей все, что ей говорила мать, но задавать вопросов о Велёпольском и о их общении наедине, Анна не стала. Наверное, нужно сначала разобраться со своей жизнью, которая завтра изменится кардинально. От одной только мысли об отъезде, начинало тошнить и крутить живот. Анна с волнением ждала завтрашний день, но больше всего угнетало то, что она не поговорила с Павлом. Но что ему сказать? Мысли ходили в голове по кругу, и от этого хоровода болела голова. Анна вернулась в свою комнату и посмотрела на кровать, в которой ей предстоит спать сегодня последнюю ночь. Покидать дворец не хотелось, но другого варианта не было, все уже решено. К глазам подступили слезы. Анна зажмурилась и выдохнула. Собрав книги со стола, она направилась в библиотеку, чтобы вернуть их на свои места. Преодолев полутемные пустые коридоры, она оказалась перед уже знакомой дверью. Хотелось войти в библиотеку и снова встретить там Павла, снова говорить с ним, снова видеть на его лице улыбку. Анна осторожно приоткрыла дверь и шагнула в темное помещение. На столе в другом конце библиотеки горела тусклая масляная лампа. Неужели, здесь кто-то есть? Сердце гулко забилось в груди, руки задрожали, а тело отказывалось двигаться. Громкие шаги, раздавшиеся сейчас где-то между полками, окончательно убедили Анну, что она здесь не одна. Шаги приближались, а ноги Анны отказывались шевелиться. Но стоило ли сбегать? Откуда-то из середины проходов между полками появилась высокая статная фигура, белая сорочка тут же бросилась в глаза ярким пятном в темноте. Это был Павел. Он замер, заметив Анну, все так же стоявшую на своем прежнем месте, и прижимающую к груди книги. Павел оглядел ее с ног до головы, но ничего не сказал. Анна вдруг опомнилась, ведь перед ней стоял сын Императора, и быстро сделала книксен, хотя с книгами изящно сделать это было сложно.

– Ваше Высочество.

– Княжна. – тихо шепнул Павел, кивнув в знак приветствия. Что делать? Уйти или остаться? Анна не знала, она замялась, боясь даже смотреть в сторону молодого человека.

– Простите, я не знала, что вы здесь.

– Если честно, я надеялся, что вы придете. Я искал вас.

– Меня? – Анна изумленно посмотрела на него. Павел кивнул, шагнув к ней.

– Да, но потом узнал, что приехала ваша матушка и понял, что вы проводите время с ней. Вы же уезжаете?

– Да, это так. – шепнула Анна. Значит, Павел знает о ее скором отъезде. Хотя, чему тут удивляться, об этом уже знают все.

– Это хороший шанс получить образование, а юным дамам не всегда выпадает такая возможность. Ваш дед о вас заботится. – Павел, наконец, подошел ближе, и Анна теперь хорошо видела его лицо, как и он ее. Они молча смотрели друг на друга, но Анна первая опустила глаза, ее смущал этот зрительный контакт.

– Да, заботится. – шепнула Анна, хотя прекрасно понимала, что мотивы деда были вызваны далеко не заботой о внучке, с которой он толком-то и не общался. Нужно ли Павлу об этом знать?

– Вы не рады?

– Возможно, я поменяю свое мнение, но в данный момент я не хочу уезжать, и считаю это плохой идеей. – Анна снова посмотрела на молодого человека, который стоял напротив и внимательно изучал взглядом ее лицо. Хорошо, что в полумраке библиотеки Павел не видел, как пылают ее щеки.

– Уверен, что поменяете.

– Вы так считаете?

– Да. – коротко бросил Павел.

– Так зачем вы искали меня? – Анна сильнее сжала пальцами книги, которые все еще держала и о которых абсолютно забыла.

– Хотел попрощаться и сделать вам подарок на ваш день рождения. – Павел не сводил с нее взгляд. Почему он так смотрит?

– Подарок? – Анна немного была удивлена, ведь от него подарка она точно не ждала. Павел отошел в сторону и взял свой мундир, который небрежно лежал на стуле.

– Да, и хочу, чтобы вы его приняли. – он достал что-то из кармана мундира. Анна заметила лишь белый платок, Павел снова подошел к ней и развернул его, что-то блеснуло.

– Это ручная работа, и мне было бы приятно, если бы вы его носили. – он говорил тихо, еле слышно, будто это было чем-то сокровенным, интимным, и касалось лишь их двоих. Анна увидела аккуратный золотой крестик с яркими синими камнями на тонкой цепочке, и замерла.

– Позволите? – Павел убрал платок в карман своих брюк и расцепил застежку на цепочке. Анна смогла рассмотреть крестик теперь лучше – витиеватая окантовка, мелкие сияющие камни вокруг нее, работа была тонкой и явно кропотливой.

– Да. – она кивнула. Павел обошел ее и встал прямо за спиной. Прохладный металл коснулся кожи, и Анна вздрогнула. Крестик лег на ее грудь. Павел застегнул цепочку и отошел.

– Спасибо. Я буду его носить. – пролепетала Анна, когда Павел снова оказался напротив нее.

– Я рад, что вам он пришелся по душе. Знаете, я бы хотел искупить свою вину за тот бал, мы с вами так и не закончили танец. – Павел улыбнулся. Анна опешила, удивленно подняв на него лицо. Она не верила своим ушам. Он хочет, чтобы они сейчас танцевали?

– Не смотрите так. Просто потанцуйте со мной. – Павел забрал у нее книги и тут же положил их на ближайший стул. Анна не знала, как реагировать на его предложение, и даже слова из себя выдавить не могла.

– Вспомним, что за мелодия тогда звучала? – Павел улыбнулся, протянув Анне свою руку, раскрытой ладонью вверх. Анна приняла приглашение. Горячие ладони соприкоснулись, по телу пробежала приятная волна, ноги от чего-то дрогнули. Павел аккуратно притянул девушку к себе, обвив рукой ее тонкую талию. Анна положила ладонь ему на плечо.

– Вы меня боитесь? – тихо спросил Павел и закружил Анну по свободному пространству библиотеки. Если бы кто-то сюда вошел, то точно бы по дворцу поползли ненужные слухи. Анна не думала об этом, она была увлечена танцем, и голова кружилась сейчас так же, как и тогда на балу.

– Я вас опасаюсь.

– Моя маменька что-то вам наговорила обо мне? – Павел усмехнулся, кажется, Мария Александровна поговорила и с ним тоже.

– Да, мы все-таки встретились за чаем.

– Знаю. Поэтому вы меня сторонитесь?

– Я не сторонилась вас. – Анна поймала его внимательный взгляд.

– Где же вы тогда пропадали все это время? Долгоруковой во дворце нет, а значит и служить было некому.

– Я была в поместье, а когда вернулась, во дворце не было вас. – Анна крепче вцепилась в его плечо, когда танец стал динамичнее. Кажется, Павел был немного возбужден, потому что кружил ее слишком сильно.

– Да, я уезжал, но вернулся еще две недели назад. Видимо, в библиотеку вы не приходили, раз мы не встретились.

– Верно, мне было не до чтения. Дед уже решил мою судьбу и мне было, о чем подумать. – Анна не знала, стоит ли рассказывать ему о своем будущем замужестве.

– Что значит, решил? – Павел замедлился, давая Анне возможность передохнуть, хотя она даже не успевала переставлять ноги, он просто держал ее на весу.

– Когда мне исполнится восемнадцать, я выйду замуж.

– За кого? – Павел теперь просто остановился. Анна замерла в его руках. Неужели, эта новость его так задела?

– Не знаю, граф будет искать мне мужа.

– Зачем ему это? Вы ведь хорошо устроены здесь. – промямлил Павел. Ему не все равно, что с ней будет? Анна тогда просто не знала, что он уже сам строил на нее планы, а именно, когда она вернется через два года и повзрослеет.

– Он так не считает. Я уеду в Польшу со своим будущим мужем, граф так решил. – Анна заметила, как Павел скривился, но все еще держал ее за талию.

– В Польшу?

– Да, граф хочет выдать меня замуж за поляка.

– Зачем? – Павел откровенно не понимал, что она ему только, что говорила. Анна пожала плечами.

– Не знаю, он считает, что для меня так будет лучше.

– Граф Валуев долгое время жил в Польше, и ваша матушка там жила, и, насколько я знаю, вы там родились, но я ни разу не слышал от него восторга от той жизни. Он был всегда недоволен тем, что Император отправил его служить именно туда. И теперь он хочет отослать туда вас? – Павел все-таки отпустил ее талию, сделав шаг назад. Анна разочарованно выдохнула, понимая, что ей нравилась его близость.

– Я случайно услышала их разговор с матушкой, он говорил о поляках в нелицеприятном тоне, был зол на решение Императора о месте в министерстве для Велёпольского, говорил что-то о его брате, который, вроде бы, был революционером. Сказал, что избавится от Велёпольского.

– Что-то тут не складывается. Граф Валуев ладит с министром, я сам видел, как они общались, никакого напряжения не было.

– Я говорю лишь то, что слышала. Еще Велёпольский говорил с моей матушкой здесь, сегодня. Мне показалось, что они давно знакомы и очень хорошо.

– Это не удивительно, Велёпольский жил в Варшаве, как и ваша семья, не сомневаюсь, что они общались. – Павел пожал плечами. Анна задумчиво отвела взгляд, но потом снова посмотрела на юношу.

– У моей тети была связь с братом Велёпольского, и она носила от него ребенка.

– Ваша тетя? – Павел, кажется, не знал о ее существовании.

– Да, у моей матушки была сестра, но она умерла от болезни. Я ее не знала.

– А ребенок? Вы сказали, что она носила ребенка.

– Этого я не знаю, я слышала только обрывок разговора сегодня, я никогда не слышала от матушки таких подробностей. – Анна заметила, как Павел задумался. Он отошел к столу и снова взял свой мундир, тут же надел его.

– Не хотите поговорить с матушкой об этом?

– Хочу, но как я объясню такие вопросы?

– Простым любопытством. – Павел одернул рукава мундира и посмотрел на Анну. Она промолчала, пожав плечами.

– Вы ведь хотите знать правду?

– Хочу, но боюсь ее услышать. – Анна подняла лицо, когда Павел снова подошел к ней. Он вдруг наклонился и приблизился.

– Вы всего боитесь, а некоторые вещи могут открыть вам новые двери, где будет ждать новое будущее. – шепнул Павел, и его взгляд задержался на ее губах. Анна замерла, кажется, она даже не дышала.

– А если это будущее мне не понравится, как и прошлое, о котором я узнаю? – Анна заметила, как Павел ухмыльнулся, но не отстранился.

– А настоящее? Вы его тоже боитесь?

– Настоящее пока меня лишь тревожит, а не пугает.

– Даже я? Вы не боитесь, что я сейчас вас поцелую? – Павел заглянул ей в глаза. Анна вспыхнула от смущения и волнения, от которых затряслись руки. Он это сейчас серьезно? Хотя, Анна мечтала об этом уже давно.

– И какое будущее мне откроется тогда?

– Если бы я знал. – Павел рассмеялся. Анне нравился его смех и его непосредственность и резкие перемены в настроении.

– Тогда, зачем мне эта неизвестность?

– Чтобы узнать. – Павел приблизился еще. Анна, затаив дыхание, смотрела на него. Она ждала от него следующего шага, и Павел его сделал – припал губами к ее рту. Тепло его губ показалось обжигающим, внутри все заклокотало, сердце готово было сейчас выпрыгнуть из груди, и Анна попыталась сделать вдох, ведь воздуха просто не хватало. Ее бросило в жар, тело задрожало, грудь высоко вздымалась. Павел провел кончиком языка по ее губам, и Анна инстинктивно раскрыла их, позволяя поцелую стать глубже и непристойнее. Что она делает? Она ведь не так воспитана! Анна замерла, испугавшись собственных мыслей. Павел почувствовал это и оторвался от ее губ.

– Вам не понравилось?

– Мне…мне нужно идти. – шепнула Анна, сгорая от смущения, она боялась признаться самой себе, что тело непривычно заныло от желания прижаться к его груди, что губы требовали продолжения этого поцелуя.

– Вы никогда этого не делали? – Павел, кажется, не услышал ее ответа, и отпускать ее не планировал. Анна мотнула головой, сделав шаг назад.

– Простите, если я вас обидел.

– Все в порядке, Ваше Высочество. Мне, правда, пора. – Анна снова отступила назад. Павел кивнул, но ничего не сказал, он просто смотрел на нее.

– Прощайте. – шепнула она и выбежала из библиотеки. Слезы пеленой застелили глаза, Анна не видела ничего, просто бежала наугад, придерживая подол платья. Лишь гулкий стук ее туфель разбивал тишину коридоров, и Анна мечтала сейчас снова ни на кого не налететь. Зачем Павел это сделал именно сейчас, когда им предстояла разлука? Зачем бередил ее душу и сердце? Анна всхлипнула, когда упала на кровать в своей комнате. Ей не хотелось уезжать, и уже не хотелось возвращаться. Она не должна влюбляться в него, это неправильно, но, кажется, об этом думать уже было поздно.

5.

Август, 1880

Поместье графа Валуева

Анна прибыла в поместье два дня назад. Ее обучение в Киеве закончилось, чему она была очень рада, хотя за последний год Анна поняла, что ей очень нравится там находиться, и у нее даже появились новые подруги. О возвращении домой она просто грезила, особенно первое время нахождения в Киеве, ее тянуло назад, хотелось снова и снова видеть Павла, хотелось побыть с ним рядом хотя бы мгновение. Мысли о нем, о том поцелуе, который так внезапно случился в библиотеке, крестик на шее, который Анна не снимала, донимали ее первое время до бессонницы, но потом как-то все поутихло. Анна переключилась на обучение, она была вовлечена в учебный процесс и посторонние мысли стали приходить все реже, на какое-то время она даже подумала, что все было сном, а она просто проснулась. Но за пару месяцев до окончания учебы, Анна все же вернулась в свои мысли, снова впала в свой сон, где были лишь Павел и ее чувства к нему. Душу рвало на части от одной только мысли, что скоро они снова встретятся, но отрезвляло лишь то, что Анне уже исполнилось восемнадцать, и ей предстоит брак с незнакомым ей человеком. Интересно, дед уже нашел ей мужа? Маменька об этом ничего не писала, а Анна и не спрашивала. Может, все изменилось, и граф передумал? Надежда была только на это. Радость от возвращения домой омрачали мысли об Императрице, которая скончалась в мае от туберкулеза. Эта новость разлетелась по всей Империи в одно мгновение. Анна не верила в это, но потом все же приняла это известие. Вот тогда-то она и начала думать снова о Павле, ведь он остался без матери, к которой был так привязан. Как он там? Анна спрашивала саму себя об этом довольно часто.

Комната была залита солнечным светом, что не могло не радовать, ведь лето еще не собиралось покидать это место. Анна была рада вернуться в свою комнату, в поместье, просыпаться в своей постели, видеть по утрам Татьяну, которая заботливо помогала ей расчесывать волосы. Вот только маменьки в доме не было, она отбыла в Петербург по поручению Императора, ведь после смерти Марии Александровны главной при фрейлинах стала именно Елизавета Петровна. Что же касается Екатерины Михайловны Долгоруковой, то Император женился на ней в июле, даровав ей титул Светлейшей княгини Юрьевской. Конечно, говорили всякое, ведь траур по Императрице еще не был окончен, а Император уже венчается с другой женщиной. Интересно, а как Елизавета Петровна отнеслась к своему назначению? Анна мечтательно смотрела в окно, пока служанка затягивала на ее талии корсет поверх нижнего платья. Стук в дверь, а потом, влетевшая в покои Татьяна, выдернули юную княжну из своих мыслей.

– Анна, дитя мое, граф Валуев просит тебя к себе в кабинет.

– Меня? – Анна напряглась, обернувшись. Шнуровка на корсете ослабла, видимо, служанка, что его затягивала, тоже испугалась такого вероломного вторжения Татьяны.

– Да, скорее. Поля, ступай, я сама помогу. – Татьяна махнула рукой служанке, и та быстро покинула комнату. Анна придерживала корсет на талии, пока Татьяна снова затягивала на нем шнуровку.

– В чем такая срочность?

– Не знаю, но прибыли какие-то высокопоставленные гости, буквально полчаса назад.

– Кто они? – Анна почему-то напряглась, ведь обычно ее присутствие при гостях деда не требовалось, а тут такая спешка.

– Не знаю, но на первый взгляд очень солидные господа.

– Сколько их?

– Двое. Один очень молод, и хорош собой. – мечтательно усмехнулась Татьяна. Анна напряглась еще сильнее.

– Расслабься, а-то дышать потом не сможешь. – Татьяна дернула шнурок, Анна пискнула от неожиданности. Путаясь в нижних юбках, Анна все-таки сумела просунуть ноги в нужные отверстия, а потом сверху на нее легло тяжелое платье. Татьяна ловко застегнула пуговицы на нем и аккуратно разгладила юбки.

– Что делаем с волосами? – Анна взяла щетку для волос и принялась их расчесывать. Кажется, только Татьяна куда-то торопилась, она фыркнула и пригладила волосы Анны просто руками.

– Времени нет. – она просто заплела ее волосы в косу и довольно улыбнулась.

– Другое дело. Теперь иди, пока Петр Александрович не разозлился.

– Хорошо, но я потом жду завтрак. – Анна улыбнулась и шагнула в сторону двери. Татьяна чуть ли не вытолкнула ее в коридор.

– Да-да, быстрее.

– Уже бегу. – Анна торопливо спустилась по лестнице вниз и подошла к кабинету деда. Дверь была приоткрыта и стали хорошо слышны голоса. Говорил сам хозяин дома и еще кто-то, этот голос Анна не узнавала. Но Татьяна сказала, что гостей двое? Второй молчал? Она остановилась у двери и прислушалась, когда до нее долетели обрывки разговора.

– Ох, граф, я не настаивал на его отъезде, просто господин Велёпольский отказывался от этой миссии. – дед говорил весело, он смеялся, что было редкостью.

– Но как же? Александр Николаевич ведь доверил это вам.

– Я не спорю, но господин Велёпольский лучше подходил на эту роль. Он прекрасно осведомлен о том, что происходило в Кабуле в семьдесят восьмом, у него есть связи при Британском дворе. Почему же я должен участвовать в этих спорах? – Петр Александрович теперь говорил грубо. Анна нахмурилась. Неужели, та история со смертью британца в Кабуле еще не окончена? И как с этим связан Велёпольский и ее дед?

– Я с вами согласен, но вы ведь сами знаете, что в Польше неспокойно и наш министр нужен там, а не в Британии.

– Бросьте, граф! С Польшей ничего не случится, наша тайная полиция все контролирует, вам ли не знать! – фыркнул Петр Александрович.

– Ваша тайная полиция уже второй год ищет тех подставных солдат из Кабула, а вы говорите о каком-то контроле. – знакомый голос, который вдруг появился в этой беседе, напугал Анну, и она застыла на месте. Она точно его уже слышала.

– Пан, вы не верите в нашу полицию? – рассмеялся Петр Александрович. Знакомый голос утвердительно ответил «Нет», даже без намека на веселье. Анна поняла, что в кабинете сейчас очень напряженно, и при обсуждении политики присутствовать вовсе не хотелось, а своей нерасторопностью она только разозлит деда, который и так уже нервничал, это было слышно по его голосу. Выдохнув, Анна вошла в кабинет, сделав короткий книксен. Она обвела взглядом присутствующих и задержала его на знакомом юном лице, которое тут же узнала – это был тот самый юноша из летнего сада, тот самый юноша, на которого Анна налетела в коридоре дворца, когда подслушала разговор матери с Велёпольским, это тот самый Юлий. Он изменился, черты лица стали острее, плечи шире, только волосы все так же непослушно вились, спадая на лоб случайной прядью. Анна застыла на месте, хотя прекрасно понимала, что ей следует что-то сказать, но ее спас дед, который улыбнулся.

– Анна, проходи. Это наши дорогие гости, граф Гуго Радолинский и его племянник – граф Юлий Радолинский. А это моя любимая и единственная внучка – Анна. – Петр Александрович говорил весело, улыбаясь, хотя слова о любимой внучке вызвали в Анне довольно противоречивые чувства.

– Добрый день. – выдохнула Анна, переведя взгляд на Гуго Радолинского, который с широченной улыбкой смотрел на нее. Этот мужчина был добр, его глаза говорили за него, а вот его племянник казался рядом с ним довольно властным. Юлий пристально смотрел на нее, казалось, он даже ни разу не моргнул. Интересно, а он ее тоже узнал? Хотя Анна почти не изменилась за эти два года, разве что формы ее тела стали круглее, и лицо точеней, она просто повзрослела.

– Если уж все в сборе, то предлагаю перейти к делу. – Петр Александрович кивнул Анне на стул поодаль от себя, и снова вернул свое внимание гостям. Анна послушно села на указанное место, и бросила короткий взгляд на Юлия, он все еще на нее смотрел. От такого пристального внимания стало немного не по себе. Зачем ее сюда позвали? Внутри стало волнительно, и даже немного страшно, ведь в голове возникла одна единственная мысль – это поляки, это брак. Граф Валуев подтвердил догадки, и Анна тут же побледнела, как бы она себя к этому не готовила, она была абсолютно не готова.

– Мы долго обсуждали это с твоей матерью и пришли к решению, что тебе пора вступить в брак. Граф Радолинский – подходящая для тебя партия. – дед говорил как-то радостно и слишком спокойно. Анна посмотрела на него. Она не верила, что мама согласилась на это.

– Да, Анна Александровна, мой племянник будет для вас хорошим мужем. – Гуго заулыбался, похлопав племянника по плечу. Юлий молчал, как и Анна, которая чувствовала себя так, будто ее сейчас просто отдали, как ненужную вещь.

– Граф состоятелен, у него прекрасная репутация, положение в обществе, он сможет позаботиться о тебе. – Петр Александрович улыбнулся, посмотрев на внучку, а потом и на Юлия. Анна хотела возразить, хотела убежать, но понимала, что это будет лишним, и делать что-то сгоряча – станет для нее только проблемой. Злить деда не хотелось, и перечить ему она бы не посмела. Значит, вот какую судьбу он выбрал для нее?

– Гуго, дорогой, давай оставим молодых, пусть пообщаются. – Петр Александрович торопливо поднялся из-за стола, когда понял, что Анна покорно на все согласна и возражать не станет. Гуго и Юлий тоже поднялись, за ними – Анна. Когда дед и старший Радолинский вышли из кабинета, и дверь с легким стуком за ними закрылась, Анна и Юлий остались наедине. Было тихо. Никто не смел заговорить. Чего он ждет? Анна не смотрела на него, хотя ловила себя на мысли, что хочет это сделать. Она украдкой бросила на него короткий взгляд.

– Я вижу, вы меня узнали? – тихо спросил Юлий, сложив руки за спиной.

– Как и вы меня, полагаю. – Анна, наконец, могла открыто смотреть на него, ведь он заговорил с ней. Юлий ухмыльнулся.

– Да, вы правы, я вас узнал. Присядем? – он кивнул ей в сторону чайного столика у окна, рядом с которым было два стула. Анна послушно приняла приглашение и опустилась на мягкую обивку, поправив пышную юбку платья, чтобы скрыть туфли.

– Когда я соглашался на этот брак, я не знал, что это будете вы. Я в Петербурге не так давно и не знаю всех юных фрейлин, которым ищут мужей. – Юлий усмехнулся. Анна нахмурилась, ей не нравился его тон и то, как он отзывается о фрейлинах, так будто единственное, что их интересует – это выгодный брак.

– Но потом ведь вы поняли, кто я? Ведь вы сейчас были не удивлены, увидев меня.

– Как и вы не удивились новости о браке. – Юлий в ответ тоже дернул бровью. Анна сжала губы, ничего не ответив.

– Да, я понял, кто вы, когда ко мне подошел господин Велёпольский и попросил посвататься к вам. Граф Валуев искал вам мужа среди своих ровесников, и Велёпольский тогда обратился ко мне.

– Что? – Анна обомлела. Она почувствовала, как внутри что-то рухнуло. Неужели дед хотел выдать ее замуж за какого-то старика?

– Он мне и поведал о вас, я знаю вашу матушку, слышал о ней, и сразу понял, что вы ее дочь. Да, и видел вас на весеннем балу, запомнил. – Юлий пожал плечами, но взгляд от Анны так и не отвел.

– Запомнили? – пролепетала Анна, подняв на него побледневшее лицо.

– Да, вы танцевали с Павлом Александровичем. Я тогда сказал дяде, что вы слишком юны для таких балов. – он улыбнулся. Анна смутилась, к лицу, наконец-то, снова прилила кровь.

– Почему вы послушали Велёпольского? Могли ведь просто отказаться. – Анна заметила, как Юлий неопределенно пожал плечами и нахмурился, кажется, он думал, что ответить, а хотелось знать правду на этот счет.

– Знаете, Анна Александровна, мне скоро двадцать четыре, и я задумывался о браке последние пару лет, но видите ли, я всегда думал, что женюсь только на умной и образованной девушке, мне важно, чтобы с ней было, о чем поговорить, чтобы она была моей опорой и поддержкой, чтобы умела вести дела, пока меня нет в поместье. Понимаете? Велёпольский рассказал о вас, потом я пообщался с графом Валуевым и вашей матушкой, и понял, что вы мне подходите. Вы умна, образована, и сплетен во дворце о вас я не слышал. – Юлий пожал плечами. Да, кажется, он говорил искренне. Анна смутилась такой своей характеристике.

– Вы говорили с моей матушкой?

– Да, мы хорошо пообщались, она дала согласие на этот брак.

– Почему Велёпольский пришел именно к вам? – Анна снова посмотрела на молодого человека, который все еще не сводил с нее взгляда.

– Не знаю, но он сказал, что делает это из уважения к Елизавете Петровне. Думаю, она не хотела бы отдавать вас за взрослого господина, который годился бы вам в отцы, и тем более отправить вас с ним в Польшу. – Юлий был прав, и Анна это прекрасно понимала, ведь мама бы никогда не согласилась на неравный брак. Значит, Юлий ей понравился, если она дала согласие, или Велёпольский с ней поговорил? Вопросов все еще было много.

– Велёпольский сказал, что вам нужен серьезный, надежный муж, который сможет вас оберегать и защищать.

– А вы именно такой? – Анна усмехнулась. Юлий заметил это и улыбнулся.

– Когда выйдете за меня, тогда и сами ответите на этот вопрос.

– А если не выйду?

– Не хотите? – Юлий вопросительно приподнял брови. Анна вскинула подбородок, мотнув головой.

– Не хочу, всегда мечтала выйти замуж по любви.

– Думаете, что не полюбите меня? – этот вопрос заставил Анну замереть. Он хотел, чтобы она полюбила его?

– Не полюблю, и замуж за вас я не хочу.

– Но это решать уже не вам. – Юлий резко переменился в настроении, от его мягкости и улыбчивости не осталось и следа. Кажется, его задели ее слова, и Анна это прекрасно понимала, но она ведь сказала лишь то, что думает.

– Увы, не мне. – Анна поднялась на ноги, отодвинув от себя стул. Юлий тоже встал.

– Свадьба состоится через месяц. Вот, это вам. – он достал из кармана кольцо, в котором ярко блеснул голубой камень. Анна, кажется, забыла, как дышать. Неужели, это конец? Неужели, она станет его женой? К горлу подступил ком слез, но она их сдержала в себе.

– Всего доброго. – холодно бросил Юлий и, положив на стол кольцо, вышел из кабинета. Анна посмотрела на драгоценность, что лежала перед ней и зажмурилась. Ей так хотелось, чтобы ее сейчас разбудили, и этого всего бы просто не было. Она разозлила Юлия, разозлила так, что он, наверно, ей больше не улыбнется. Анна хмыкнула. Может, так и проще, и он не будет докучать ей? Не будет строить из себя примерного мужа, а будет избегать ее общества? Хотелось, чтобы это было так. Анна взяла кольцо и покрутила его пальцами, свет приятно играл гранями нежно-голубого камня – зрелище завораживало. Кажется, Юлий был богат, если мог позволить себе подарить такое дорогое украшение. Интересно, какой он на самом деле? Анна вздрогнула, поняв, что он вдруг ей стал интересен. И почему Юлий приехал с дядей, и где его родители? Анна сунула кольцо в карман и вышла из кабинета, размышляя над тем, как ей избежать этого брака, но мыслей не было, ни одной.

В столовой было тихо и пусто, кроме Анны, которая пила чай, не было никого. Кажется, даже дом опустел. После отъезда нежданных гостей и внезапного знакомства со своим будущим мужем, Анна только сейчас вышла из своей комнаты. Ее мысли были заняты только предстоящими переменами в жизни. Как можно так просто согласиться на брак, не зная человека? Хотелось поговорить с мамой, хотелось уехать в Петербург, хотелось увидеть Павла. Интересно, он изменился? Он думал о ней? Вспоминал хоть иногда? Анна посмотрела снова на кольцо, которое ей подарил Юлий сегодня утром, и вздохнула. Надеть этот подарок она так и не решилась, даже примерить, ей казалось, что, надев его, она окончательно смирится со своей судьбой, а так у нее хотя бы оставалась надежда, что все изменится и свадьбы не будет, но Анна в глубине души знала, что не права и кольцо тут совершенно ни при чем. От голоса деда, который раздался где-то за спиной, Анна вздрогнула и машинально сжала пальцы, спрятав в ладони кольцо.

– Думал, ты уже спишь. – спокойно заметил Петр Александрович и сел во главе стола. Анна помотала головой, не подняв на него лица.

– Вряд ли смогу сегодня уснуть.

– Понимаю. Как прошло знакомство с юным графом? – Петр Александрович взял со стола чашку и наполнил ее чаем. Анна неопределенно пожала плечами, она не знала, как охарактеризовать сегодняшнюю беседу, которая закончилась на довольно холодной ноте.

– Оно прошло.

– Юлий подарил тебе кольцо? – дед внимательно посмотрел на внучку. Она замерла, но потом разжала пальцы, показывая кольцо. Петр Александрович знал о нем? Хотя, чему она удивляется, они ведь все это обсуждали без нее, да и принято дарить кольца при сватовстве, или уже это можно было назвать помолвкой.

– Прекрасно. Юлий говорил, что хочет подарить что-то особенное, а этот камень подходит к твоим глазам. – голос Петра Александровича был тихим, он говорил это с какой-то тоской, или даже нежностью. Анна никогда не слышала его таким.

– Вы ему это сказали?

– Нет, не я. Твою внешность мы не обсуждали. – дед сделал большой глоток чая и громко вздохнул. Анна с любопытством посмотрела на кольцо. Значит, Юлий запомнил, какие у нее глаза? Но он видел ее всего раз.

– Я знаю, что ты не хочешь этого брака, но для тебя это единственное верное решение, чтобы не погрязнуть в кулуарах дворцовых сплетен. Наслышан о твоем общении с Павлом Александровичем. – хмыкнул Петр Александрович. Анна потеряла дар речи. Неужели, о них что-то говорят во дворце? Но ведь между ними ничего такого не было, что можно было обсуждать.

– Не хмурься так. Все фрейлины шепчутся по углам, что Великий князь проявляет к тебе интерес. Не знаю, правда это или нет, но не хочу, чтобы ты портила репутацию Голицыных.

– И поэтому вы решили сослать меня в Польшу? – Анна злобно посмотрела на деда. Отрицать связь с Павлом и, тем более, оправдываться она не намеревалась.

– Не только поэтому. Ты многого не знаешь.

– Тогда посвятите меня? – Анна заметила легкую улыбку на губах графа.

– Я бы с радостью, но не имею права разглашать секреты твоей матери. Я дал ей обещание, когда ты родилась. – Петр Александрович поднялся из-за стола. Анна резко встала следом за ним.

– Секреты? О чем вы?

– Ступай к себе, завтра отбываешь в Петербург. – граф не ответил на вопросы Анны, лишь просто сменил тему.

– Зачем?

– Повидаешься с матерью, и начнем готовиться к свадьбе. Радолинские настояли, чтобы венчание прошло в Варшаве, нам придется поехать туда заранее, чтобы подготовиться. – Петр Александрович шагнул к выходу из столовой.

– Венчание? Но они же католики!

– Радолинские – православные, не переживай, менять веру тебе не придется. – усмехнулся граф и вышел из столовой. Анна медленно опустилась на стул. Этот странный разговор выбил ее из колеи. Что за секреты хранит ее мать? И расскажет ли о них Анне? Радовало лишь то, что уже завтра она приедет в Петербург и хоть на какое-то время сможет вернуться в свою прошлую беззаботную жизнь, не думать о браке, о переезде в Польшу, о секретах, которые ее окружают, и она, наконец-то, увидит Павла, лишь бы он был во дворце. Анна снова посмотрела на кольцо, которое лежало на столе и взяла его в руки. Глаза? Ее глазам подходит этот камень? Юлий, правда, так считает? И почему поляк принял православие, ведь в Польше преобладала католическая вера, насколько знала Анна. Вопросов стало еще больше. Стоит ли искать на них ответы?

Анна приехала в Петербург после полудня. Город встретил ее проливным дождем и порывистым ветром. Войдя во дворец, она почувствовала какую-то странную тоску, которая объяла ее, укутав в огромный кокон, и выбраться из него было уже невозможно. Каждый шаг по знакомым коридорам давался тяжело, Анне казалось, что она попала в мир, где ее никогда не было. Почему так тяжело здесь быть? Может, потому что она стала другой? Может, потому что здесь больше нет Марии Александровны? А может, здесь уже нет того юного Павла, который вызвал в Анне первые теплые чувства? Она попросила лакея унести ее вещи, а сама направилась в покои матери, она знала, где та останавливается, когда приезжает. Преодолев длинный коридор, Анна остановилась, услышав где-то позади себя гулкий топот, и тут же обернулась. В нее врезалась Ольга Александровна, малышка, которую Анна когда-то нянчила. Девочка вытянулась, повзрослела и стала еще больше похожа на свою мать.

– Аня! Аня!

– Ольга Александровна! Вы ли это? – рассмеялась Анна, подхватив девочку на руки. Ольга обвила ее шею руками и заливисто засмеялась.

– Ты приехала! А Георгий не верил мне!

– Да, я приехала. Где же ваш брат? – Анна посмотрела на раскрасневшееся личико Ольги.

– Он отбыл сегодня на военные сборы с папенькой.

– Ох, я его не увижу? – Анна расстроилась, ведь по Георгию Александровичу она тоже соскучилась.

– Ты приехала не навсегда? – ахнула Ольга, удивленно распахнув глаза.

– Нет, моя дорогая, я совсем ненадолго. – Анна почувствовала укол грусти, увидев, как Ольга расстроилась, опустив глаза.

– А маменька родила нам сестру. – пролепетала Ольга, решив поделиться новостями. Анна опустила девочку обратно на пол, поправив на ней платье.

– Я знаю. Как она? Как ваша маменька?

– Все хорошо, но они, наверно, спят. Эти маленькие дети все время спят. – посетовала девочка. Анна рассмеялась.

– Вы были такой же и тоже все время спали.

– Но сейчас ведь я уже большая! – возмутилась Ольга.

– Да, теперь вы большая. Проводите меня к Елизавете Петровне? Я шла к ней.

– Да, идем. – Ольга схватила Анну за руку и потащила ее за собой по коридору. Тепло попрощавшись, девочка убежала прочь, а Анна заглянула в покои матери. Елизавета Петровна лежала на кровати, укрытая теплым одеялом. Анна почему-то напряглась, ведь было еще рано для сна. Женщина пошевелилась и громко закашлялась.

– Маменька! – Анна бросилась к ней, на ходу скидывая теплую накидку с плеч.

– Анна? Ты? – Елизавета Петровна была ошеломлена, она удивленно уставилась на дочь, будто увидела призрака перед собой.

– Что с тобой? Ты больна? – Анна упала на колени перед ее постелью и посмотрела на бледное лицо матери. Пугающе синяя кожа, темные круги под глазами, этот кашель – все говорило о том, что женщина очень больна, но Петр Александрович и слова об этом не сказал, или просто не знал.

– Ох, дитя мое, я просто немного простудилась, погода в Петербурге в последнее время совсем испортилась. Как ты добралась? – Елизавета Петровна коснулась холодными пальцами щеки Анны и натянуто улыбнулась.

– Хорошо, я добралась хорошо. И давно ты больна?

– Всего третий день. Не волнуйся, скоро встану на ноги.

– Дед мне ничего не сказал. – посетовала Анна, если бы она знала, она бы приехала раньше.

– Он не знает, я не посылала ему письма. Присядь. – Елизавета Петровна похлопала по постели, призывая Анну встать с пола. Девушка послушалась.

– Тебе что-нибудь нужно? Доктор был?

– Да, дорогая, все в порядке. Ты так выросла! Ох, дай я на тебя посмотрю. – женщина рассмеялась, коснувшись руки дочери. Анна улыбнулась, она так скучала по маме, хотя и видеть ее в таком состоянии было больно.

– Совсем взрослая стала. Я тобой так горжусь, столько хвалебных писем о тебе получила из Киева!

– Мне понравилось там учиться. – кивнула Анна, смутившись. Ведь ее и правда хвалили, ставили в пример, она была одной из лучших учениц на курсе.

– Я рада, что ты тогда не стала сопротивляться.

– Да, я тоже. Но буду ли я рада, если сейчас тоже послушаю вас и выйду замуж? – тихо шепнула Анна. Она надеялась, что мама поможет ей избавиться от этой участи.