Притягивая мир бесплатное чтение

Великая Отечественная Война – кровавый след в нашей памяти

Седовласый солдат

Из последнего боя
Принимали отряд.
Был один седовласый
Средь безусых ребят.
Пятьдесят, может больше,
Весь в морщинах отец.
Сослуживцы твердили:
Он отличный боец!
В рукопашку на немца
Наступал сотни раз.
Защищался отважно,
За Отчизну борясь.
На цепочке нательной,
Как солдатский кулон,
Вместе с крестиком серым
Холощёный патрон.
А в подплавленной гильзе,
Средь ожогов и ран,
Между букв рукописных
Тлело имя "Иван".
Третья группа по крови,
Краснодар, старшина -
Всё местами подъела
От огня рыжина…
Вдруг солдат шевельнулся,
Крест потрогал рукой.
"Мама, мамочка", – дрогнул
Его голос глухой…
Коридор встрепенулся:
Бредит старый солдат,
Говорил сиротою
В руки взял автомат.
И жены не осталось,
И сыночек ушёл -
С первых дней по повестке
Сгинул юный сокол.
"Мама, мамочка, мама, -
Раздавалось в бреду.
– Подожди ты немного,
Через часик приду".
От болезненных схваток
Он чуть слышно дышал.
Только крик безответный
Снова в детство бежал:
"Мама, мамочка, слышишь?
За тобою бегу…
Подожди хоть минутку,
Я догнать не могу.
Отдохнуть бы немного,
Отдышаться чуток", -
И хватает сквозь силу
Кислорода глоток.
Дышит, будто и вправду
Как по полю пешком
Догоняет он мамку,
А не ранен врагом.
"Видно, скоро уж встреча,
Свидятся в небесах», -
Лейтенантик заметил,
Не скрывая свой страх.
"Это ж надо: как взрослый
Так по мамке скучал."
"Видать, к ней повернулся
Его жизни причал."
Раздавались тихонько
За спиной шепотки,
Вспоминали о мамках
Боевые сынки.
Кто-то весточку тут же
Для неё сочинил,
У кого-то на "Жив"
Оставалось лишь сил.
И с надеждой о встрече
Милый образ храня,
Кто-то песню пел маме
У печного огня.
А солдат седовласый,
Словно чуя беду,
Продолжал тихо мамку
Свою звать во бреду.
"Мама, мамочка, мама", -
Всё звучало сквозь хрип,
И с натуженным вздохом
Вдруг всем телом поник.
Пропитались от крови
Алой влагой бинты.
Хорошо хоть, что к маме
Шли по небу версты.
И теперь вместе с нею
Седовласый солдат
Охраняет молитвой
Свой безусый отряд…

Памяти Хатыни

Я бреду по дороге великих святынь,
По дороге, усеянной трупами.
Это памятник жертвам деревни Хатынь,
Нашу память покрывшую струпьями.
Здесь когда-то роса падала на порог
Деревенских домов Беларуссии,
А теперь перекрёсток гранитных дорог -
Той кровавой войны послевкусие…
Здесь когда-то давно людской слышался смех,
Ржач коней, звуки жизни размеренной.
А теперь – тишина без частотных помех,
Только память о жизни потерянной.
Не рождается крик, не сбивается пульс,
Ни эмоций, ни злости, ни жалости…
И не ждёт здесь никто тёплый жаркий июль,
Не встречает почтеннейшей старости…
Не посеется рожь, не пожнётся колос,
Не сберётся народ на гулянии,
Не зацепит берёзка клок чьих-то волос
На свидания страстном прощании.
Всё осталось в том огненном мартовском дне,
В той трагедии зла человечества!
И теперь только ветер гудит в тишине,
Только время в потерянной вечности!
Они стёрты навечно с окрестной земли,
Те деревни, с Хатынскою участью!
Нет названий на знаках в дорожной пыли,
Только боль несмолкаемо жгучая…

Живая память

Стеной стоит в строю, горит в сердцах,
В окопах русских храбрость разжигает,
Ночною тишиной плывёт во снах
Бессмертный полк – людей живая память.
Передается нам из года в год,
Пройдёт по улицам и в окнах воссияет!
Покуда будет жить русский народ,
Пусть память верой души наполняет.
Пусть дедов подвиг супостатам воскресит
И не позволит осквернить могилы!
Во имя памяти вечный огонь горит…
И мы несём её пока есть силы…

Мне не известен твой позывной

Мне не известен твой позывной,
Тебя им уже не зовут…
Призвал тебя бог в свой божественный строй,
А тело теперь лежит тут.
Тогда, в сорок первом, в бою под Москвой,
Твой взвод храбро принял удар.
Двенадцать солдат мир прикрыли собой,
Не смог их спасти санитар.
В окопе под Крюково сон свой нашли
И вечный покой обрели:
Двенадцать солдат отстоять помогли
Нам честь нашей русской земли.
А сколько таких безымянных могил
На родине нашей лежит?
В них тот, кто победы острог заложил -
Российский солдат тихо спит.
И пусть неизвестно мне имя его,
Я дам ему свой позывной -
Сын Родины! Преданней нет никого,
Чем он, сын России родной…
И Родина мать будет помнить в стихах,
В истории, в песнях своих
Всех тех сыновей, что оставили прах
За мир, за детей, за родных!
Давайте почтим неизвестных солдат,
Что жизни своей не скупя,
Приблизили к нам время памятных дат.
Сын Родины, помним тебя!

Партизан

Уходили добровольцы на войну:
Старики, юнцы и мальчуганы.
Головы одели в седину
Родины младые ветераны.
Из республик той большой страны
Встали рядом на борьбу с фашизмом,
Чтоб за мира биться тишину,
С небом чистым чтоб жила Отчизна!
С сёл шагали и из деревень,
С городов и с хуторов казачьих.
На людей войны упала тень,
И накрыла всех стеною плача!
Лишь в далёком хуторке глухом
От войны той сына мать укрыла.
В лес, в сторожку увела тайком,
Трижды в день проведать приходила.
Обещала ещё в первую войну,
Уходившему по зову белых, мужу:
"Жизнь отдам, но сына сберегу!
И огонь пройду, и ледяную стужу".
Рвётся сын Отчизне послужить,
Только мать по-прежнему стенает:
"Как я тебя буду хоронить?
Ведь война ошибок не прощает…
Как отцу я посмотрю в глаза?
Чем на клятву мне ему ответить?"
Поседела материнская коса,
И в морщинки спряталися веки…
Обнял сын стареющую мать,
А душа на двое разрывалась:
Долг его – отчизну защищать!
Может быть, податься в партизаны?
Время шло… В соседнее село
Пришли немцы. Пострадал и хутор.
Протянуло свои руки зло.
Мать, в волнении за сына, впала в ступор…
А кругом пылающая синь:
Загораются избушки да сараи!
"Как же там мой мальчик, милый сын?"
За ребёнка мать переживает…
Всех согнали на краю села:
Стариков, детей, избитых женщин.
Над рекой дымная тень плыла,
Скрыв от бога бедных деревенщин.
"Партизано, русский! Партизан!"
Громко закричал кто-то из немцев.
К офицеру парня вёл шайтан,
И у матери на миг застыло сердце -
То сынок её был! Как же так?
Как спасти парнишку молодого?
А парнишка думал, сжав кулак,
В ожиданье часа рокового:
"Ты прости меня, родная мать,
И прости земля моя, родная!
Как же мог я там сидеть и ждать,
Ведь на фронте братья погибают?
Значит я свою пустую жизнь
Зря прожил, и нет мне оправдания!
Ты не плачь, а сыном мать гордись,
Здесь окончится моё повествование!"
И "Прощай" старушке прокричав,
Грудью бросился на офицера-фрица -
Граната в землю, а в руке – чека,
И фашистов озадаченные лица.
Глубокий яр у леса вдоль реки -
Того села здесь братская могила.
Цветут ковром на склонах васильки,
А на заре роняет слёзы ива…

Смертию смерть поправшие

Смертию смерть поправшие,
Шли, не сгибая спины,
Шли за Родину павшие
Союза республик сыны.
Встретив первых фашистов нашествие,
Севастополь, Житомир, Брест
Продержались, взрывая шествие,
Отменяя Октоберфест.
И седея в свои лет двадцать,
Но врагу не отдавши знамён,
Вы стояли насмерть братцы,
Как бы ни был ваш враг силён.
Сколько братских могил в союзе,
Сколько пеплом осыпанных душ!
Выпьем в память о вас и закусим,
Пусть течёт по щекам тушь…
Развеваются ваши знамёна,
Не забрал их германский волк,
Был фашистский налёт сорван!
Ожил в лицах Бессмертный полк.
Нет уж больше того союза,
Мир смешался и прожил срок.
Тяжелее того нет груза,
Что забылся дедов урок.
Перестройка, перезагрузка,
Тишиной не доволен народ…
Снова тот, кто душой русский,
За Россию на смерть идёт,
Снова черти войну будят,
Раскрывая свой подлый нрав.
И теперь за Россию люди
Стоят, смертию смерть поправ!

Дуняша

На лесной опушке меж осинами
На земле лежал седой старик.
Он смотрел глазами в небо синее,
Развернулся и к земле приник…
Вспоминал, как звёздной ночью летнею
Захватили немцы их село.
Для сельчан была та ночь последняя,
Он лишь выжил всем смертям назло…
Помнит, собирались тихо бабоньки,
Ждали с фронта почты полевой.
Терпеливо высидев на лавочке,
Уходили затемно домой.
А средь них жена его, Авдотьюшка,
Непоседлива и хлопотлива мать,
Что с восхода до заката солнышка
От сынка ходила вестку ждать.
Уж с зимы ни строчки не написано -
Без ответа остаются письмена,
С сжатым сердцем, да с мольбою, пристально
На девчонку с почты зрит она.
И в один из дней июля месяца
Дождалась-таки заветный клок,
Только что-то взгляд её не светится,
Вдруг слеза скатилася меж строк…
"Как же так?" – успели губы вымолвить,
И опал на лавочку платок.
Ослабели руки, тихо выпали
На бумаге той десяток строк.
Так ждала, молилась и надеялась,
Не спала ночами у окна.
"Похоронка! Что ж на свете деется?" -
Сбилось сердце… Миг… и тишина…
"Дуня!" – закричали в голос бабоньки.
"Кто-нибудь, Егора позови" -
Суетятся бабы вкруг у лавочки,
Только толку нет уж от возни.
Не снесло сердечко материнское
Гибели сыновьей новостей.
И остался он один единственный -
Муж, отец, вдовец семьи своей.
Лето жарким выдалось в ту порушку,
Гроб решили с телом в погреб снесть.
День да ночь пропил старик Егорушка
И решил к жене во гроб прилечь.

Продолжение книги