«Горький аромат полыни». Книга 1 бесплатное чтение
Оглавление
Светлой памяти моего мужа – Гаджирамазанова Омари Джамаловича, посвящаю…
Люблю и всю жизнь буду любить…
– Уважаемые пассажиры! На первом станционном пути продолжается посадка на скорый поезд № 85 сообщением «Махачкала – Москва». Нумерация вагонов с головы состава. Отправление поезда в 14.35.
Зарема уже выучила эту фразу наизусть. Диспетчер несколько раз повторила сообщение и отключила микрофон.
Конец мая практически не отличался от лета, которому весна давно уступила свои полномочия. Ещё не было изнуряющей полуденной жары, но уже чувствовалось, что нынешнее лето будет тяжёлым и знойным.
Пассажиры оккупировали входы в вагоны. Никакого порядка, к которому призывали проводницы, на махачкалинском вокзале не наблюдалось. Громкие крики, толкотня, споры и перебранки отъезжающих и провожающих слились в единый гул.
Для Заремы всё было в диковинку. Такой шумной, пёстрой, неугомонной толпы она не видела никогда в жизни. Прижимая одной рукой к груди небольшую сумку с одеждой, а в другой держа паспорт с билетом, она с любопытством оглядывалась вокруг. Людская волна медленно, но верно подвигала её к проводнице. Наконец, предъявив билет, девушка оказалась внутри плацкартного вагона. Найдя с помощью других пассажиров своё место и заняв его, она отвернулась к окну.
События последнего года полностью перевернули, если не сказать – разрушили, жизнь Заремы. Теперь она тонула в море проблем, которые надо было как-то преодолеть. Конечно, будь у девушки хоть какая-то поддержка семьи, ей было бы легче. Но из родни остался только брат, а на него рассчитывать не приходилось.
Зарема почувствовала на себе чей-то взгляд и, даже не оборачиваясь, поняла, что её нестандартная внешность опять привлекает особое внимание. В маленьком степном городке, где она раньше жила, люди так и не смогли привыкнуть к её виду: жалели, сочувствовали, давали советы… Равнодушными оставались только родной брат и его жена.
Вагон тряхнуло. Проводница прошла по коридору, проверяя, все ли пассажиры на своих местах. Состав потихоньку тронулся. Поплыл за окном вокзал, провожающие махали руками, что-то крича уезжающим вслед. Зарема смотрела, ничего не видя. В голове пульсировала только одна мысль: «Я свободна… и дверь в прошлое закрылась наглухо».
Жизнь свою каждый человек проживает настолько полно, насколько хватит ему ума. Ну а судьба – вообще дама капризная: есть у неё любимчики и есть изгои. Она постоянно проверяет человека на прочность, подкидывая все новые и новые, на первый взгляд, безвыходные ситуации. Но сильный человек или выберется из наихудшей передряги, или приспособится к ней, возможно, даже с выгодой для себя. А тех, кто быстро ломается под её ударами, судьба не любит и откровенно ими брезгует.
Зарема относилась к той породе людей, которые от невзгод становились лишь сильней. Ни физическое уродство, ни предательство единственного родного человека, ни сплетни и клевета снохи не сделали девушку уязвимой – напротив, воспитали в ней твёрдость духа. Конечно, горько и обидно, что кому-то Бог дал и красоту, и счастье, щедро осыпая их всеми земными благами. А ей из перечисленного не перепало абсолютно ничего.
Напротив Заремы сидела пожилая женщина с внучкой – хорошенькой девочкой лет шести, с большим розовым бантом на голове. Женщине было неудобно рассматривать девушку в упор, зато внучка с детской непосредственностью спросила:
– Тётя, а вы такая грустная сидите, потому что некрасивая?
Бабушка охнула от неожиданности и покраснела. Дернув внучку за руку, она тихо, но строго сказала:
– Мариш, быстро извинись перед тётей. Воспитанные девочки таких вещей не говорят.
Зарема, давно привыкшая к любопытным взглядам и бестактным вопросам, не удивилась. Улыбнувшись ребёнку, она ответила:
– Нет, моя хорошая, я грущу потому, что мне приходится уезжать из родных мест.
Женщина быстро отвлекла внимание внучки книжкой с красочными картинками, а девушка во избежание новых взглядов и вопросов быстро забралась к себе на верхнюю полку и, отвернувшись к стене, попыталась уснуть. Положив в изголовье свою сумку с одеждой, она вдыхала любимый с детства запах. Понимая, что вряд ли когда-нибудь возвратится домой, Зарема увозила с собой частички самого родного, что могло бы морально поддержать её в будущем, придать ей сил и душевной стойкости. Горстка земли с могилы родителей и несколько веточек полыни, бережно завёрнутые в ткань, были самой большой ценностью в её дорожной сумке. Горький аромат этой степной травы напоминал ей самые радостные моменты жизни, когда ещё были живы родители, которые так любили её, так хотели помочь стать ей обычной девушкой, каких вокруг тысячи…
Зарема никак не могла заснуть. Цветные картинки из альбома памяти закружили девушку в хороводе, увлекая её всё дальше в прошлое…
Городское кладбище, располагавшееся на одной из окраин, огораживала красивая кованая решётка. Кое-где возле могил были посажены небольшие кустарники, а сразу за кладбищем начиналась широкая степь, где волновался ковыль и полынь струила дурманящий горечью аромат. Мама часто приходила туда, приводя с собой и Зарему. Почти каждую пятницу они посещали могилу отца. Его девушка практически не помнила. Остался только шлейф маминых воспоминаний о папе…
Отца не стало, когда Зареме не было и двух лет. Мама была очень привязана к нему и всегда рассказывала о нём дочери только хорошее. Они могли часами разговаривать о его мечтах, о том, как он хотел, чтобы Зарема стала такой же, как все девочки, и даже лучше. Мама говорила, что папа собирался отвезти дочку в Москву, к самым именитым врачам… Но папа умер, а Зарема росла, но никак не превращалась из гадкого утенка в прекрасного лебедя. Наоборот – лицо взрослело вместе с телом, и все изъяны становились больше и заметней. Операция была возможна только после восемнадцати лет. Зухра, мать Заремы, лелеяла надежду, что после операции можно будет дать дочери хоть какое-нибудь образование и выдать замуж.
Некоторые говорят, что главное не внешность, а душа. Откровенная ложь, сдобренная ханжеским лицемерием! Ни о чём так страстно не мечтала Зарема, как стать полноценным человеком. Врождённые уродства лица сделали её скрытной, закомплексованной, стеснительной. Она жила в своём мире, куда впускала только маму и старшего брата Рамазана. Сразу после девятого класса ей пришлось перейти в вечернюю школу, чтобы закончить обучение. Девушка и не подумала бы переводиться, но после того, как одноклассники выставили её на посмешище, иного выхода не оставалось.
Два класса – её и параллельный – готовились к новогоднему вечеру. Классные руководители собрали учеников на репетицию в актовом зале. По сценарию в постановке должны были участвовать сказочные герои. Хабиб, второгодник и вечный двоечник, во всеуслышание предложил Зареме выступить в роли Бабы Яги:
– А что? Тебе и грим не нужен, и маску не надо покупать!
Все засмеялись, а Зарема в слезах выскочила из зала. Она даже не забрала из гардеробной свою курточку, лишь бы побыстрее убежать от этого унизительного хохота. Дома она упала на кровать в своей комнате и долго, безутешно плакала. Ни мама, ни брат не могли её успокоить. Когда же из сбивчивых объяснений Заремы стало понятно, что произошло с ней в школе, родные перевели её на индивидуальное посещение до конца учебного года, а потом – в вечернюю школу.
Как она ждала своего восемнадцатилетия! Девушка не боялась предстоящих операций, мечтая поскорее избавиться от уродливого шрама – результата неправильно зашитой в младенчестве заячьей губы, от огромного горбатого носа с перекошенной из-за шрама левой ноздрёй, от вытянутого подбородка, от прижатых к шее мочек ушей, от сильно опущенных внешних уголков глаз. Природа от души поглумилась над ней, отметив её лицо всеми мыслимыми врожденными уродствами. Единственное, что радовало её и родных – отсутствие волчьего нёба и гнусавости голоса.
Мама с братом как могли, собирали деньги для предстоящей операции. Семья держала скотину, и мама продавала на рынке молоко, домашний сыр и творог. Всю выручку она откладывала на операцию дочери.
Возможно, всё и случилось бы так, как они мечтали, но человек предполагает, а Бог располагает. Вскоре после того, как Зареме исполнилось семнадцать, ночью во сне скончалась её мама. До сих пор девушка с ужасом вспоминает то утро, когда она не смогла разбудить маму на утреннюю дойку и, только прикоснувшись к ней, поняла, что тело живого человека не может быть таким холодным. Даже лёд казался мягче и теплей, чем мама. На нечеловеческий вопль сестры в спальню ворвался Рамазан…
А потом Зарема билась у порога, не давая мужчинам вынести покойницу из дому, чтобы обмыть её в мечети и похоронить. Несколько женщин безуспешно пытались успокоить её и увести от дверей. Это было страшное зрелище: девушка-уродец, плачущая навзрыд и сорванным голосом зовущая маму… Соседки плакали, глядя на неё, и даже мужчины тайком утирали слезы. Все понимали, что детство этой девушки закончилось, так и не начавшись. Наконец несколько мужчин подхватили Зарему под руки и оттащили от дверей, освободив путь носилкам с телом.
Нельзя без слёз вспомнить похороны мамы… Все соседи с их улицы помогали проводить необходимые ритуалы, и только через неделю осиротевшие Зарема с Рамазаном остались в доме одни. Тишина оглушала, давила на барабанные перепонки, и хотелось бежать, бежать, чтобы сбросить навалившееся горе…
Часть маминой одежды, по обычаю, раздали на третий день родне и соседям. Остальное Зарема собрала, сложила в старенький, но прочный и опрятный чемоданчик, и убрала его на самый верх шифоньера. Надо было учиться жить заново. Теперь, кроме брата, у нее никого из близкой родни не осталось.
2 глава.
Ритмичное покачивание поезда убаюкивало, успокаивало пассажиров, нашёптывая, что всё непременно образуется и встанет на свои места. Зарема и не заметила, как заснула. На руках у бабули уснула и любопытная девчушка. Вагон постепенно затихал. Люди или спали, сморенные жарой и волнением из-за поездки, или вполголоса переговаривались. Даже проводница сидела у себя в купе, а не прохаживалась между рядами полок и не предлагала свой никому не нужный чай.
Проснулась Зарема от того, что почувствовала, что поезд стоит. Так и есть, очередная станция. Глянув на часы, девушка поняла, что проспала около трёх часов. Полуденная жара уже сменилась предвечерней прохладой. Лёгкий освежающий ветерок влетал в открытые окна вагона. Подождав, пока новые пассажиры займут свои места, а поезд вновь двинется в путь, Зарема вытащила из сумки купленную в аптеке обычную медицинскую маску и, надев её на лицо, спустилась со своей полки вниз. Хотелось умыться, попить воды. Бабушка любопытной внучки вновь покраснела, взглянув на девушку. Ей до сих пор было стыдно перед Заремой за бестактность девочки.
Умывшись и купив бутылку воды и пачку печенья у проводницы, Зарема хотела вновь залезть на свою полку, чтобы не привлекать к себе лишних взглядов, но вдруг услышала:
– Девушка, вы уж простите мою внучку… Долгожданная она у нас, вот и разбалованная.
– Не надо извиняться. – Зарема быстро поднялась к себе наверх. – Она ребёнок, и этим всё сказано. Тем более, что я уже привыкла к такому… вниманию.
Девушка сразу отвернулась к стене, давая понять, что разговор закончен, а на дальнейшее общение она не настроена.
Зная, что с общением будет туго, Зарема ещё на вокзале купила какую-то книжку, чтобы скоротать время в дороге. Утолив жажду, она попробовала прочитать хотя бы страничку, но память с коварной услужливостью листала свою собственную книгу, возвращая девушку в такое недавнее и в то же время далёкое прошлое…
Примерно через полгода после смерти мамы в дом пришла Саидат, двоюродная сестра их отца. Мама на дух не переносила эту склочную истеричку и старалась с ней не общаться.
Тётка принесла полный пакет конфет и фруктов, что было совсем на неё не похоже – о патологической жадности Саидат, перекрывавшей все прочие её «добродетели», в их тухуме ходили легенды. Зарема сразу накрыла небольшой чайный столик, выставив варенье, конфеты, печенье, испечённое ею самой. Выпив чаю, гостья начала беседу издалека, задавая самые разные вопросы. Зарема по простоте душевной не поняла сразу, чего добивается тётка, но брату (судя по ходившим ходуном желвакам на скулах) очень не нравится визит родственницы, которая со дня похорон матери впервые появилась у них дома. Она расспрашивала о житье-бытье, всячески стараясь показать себя мудрой женщиной, давала юной Зареме советы по ведению хозяйства. Брат не вмешивался в разговор, но время от времени посматривал исподлобья на тётку, ожидая, когда же она озвучит цель своего прихода.
Долго ждать не пришлось.
– Ва-ба-бай, дети моего любимого брата! Сердце кровью обливается, когда смотрю, как вы мучаетесь одни, как страдаете от того, что рядом нет родителей. Как подумаю, на что вы живёте, так кусок хлеба в горло не лезет! Рамазан, сынок, жениться тебе надо! Чтобы жена огонь в очаг вашего дома занесла, чтобы дети появились, чтобы смысл в жизни был…
Рамазан застыл, уставившись на двоюродную тётку. Зарему поразило выражение его лица. Никогда она не видела брата настолько удивлённым. Да и как было не удивиться? Он ожидал чего угодно, только не разговоров о женитьбе. Потом он признавался сестре, что сперва подумал, будто Саидат пришла сторговать их добротный и надёжный отцовский дом. Потом решил, что она хочет купить по дешёвке скотину, выставленную на продажу. Восемнадцатилетие Заремы было не за горами, и брат планировал отвезти её в Москву на обследование и последующие операции. Однако гостья не позарилась ни на дом, ни на скотину, а завела речь о браке – и это сначала поразило, а потом насторожило Рамазана.
Зарема помнила, как впервые за эти полгода брат заливисто, откинув назад голову, рассмеялся. Он приобнял тётку и с такой теплотой сказал ей тогда:
– Баркалла, тётя Саидат! От души баркалла, что переживаете так за меня и за сестрёнку, но мне сейчас не до женитьбы. Мне Зарему в Москву надо везти на лечение. Я поэтому и весь скот на продажу выставил, чтобы денег хватило.
– Одно другому не мешает, сынок! Я уже и невесту тебе подобрала хорошую! Зачем далеко искать и ходить? С нашего же тухума. Она племянница моего мужа, ты, скорее всего, хорошо её знаешь. Это Хадижа.
Зарема сразу увидела, как щёки Рамазана залились алым румянцем. Значит, девушка давно покорила его сердце. Брат должен быть счастлив во что бы то ни стало! Ни Саидат, ни Рамазан не ожидали, что Зарема так горячо поддержит идею тётки и начнет убеждать его, что сноха просто необходима в их доме. Слово за слово – и они втроём незаметно обсудили все детали.
Понятное дело, что со дня смерти матери прошло только полгода, и ни о какой пышной свадьбе не могло быть и речи. Саидат заверила Рамазана, что девушка в курсе всех обстоятельств и очень даже не против выйти за него замуж. Можно будет просто сделать мавлид и ввести невестку в дом. Зарема радовалась, глядя на брата. Он действительно выглядел очень счастливым. Если бы она знала, что именно этот момент стал началом конца их родственных отношений, гибели их маленькой дружной семьи…
3 глава.
За окнами мчавшегося в ночи поезда мелькали огоньки. Зарема так глубоко погрузилась в свои воспоминания, что не заметила, как подкралась темнота. Было тихо, многие пассажиры давно спали. Вдруг девушка услышала негромкий детский плач. Свесившись с полки, она увидела ту самую девочку, за которую недавно извинялась бабуля.
– Эй, малышка, ты чего хнычешь? – тихо, чтобы никого не разбудить, спросила Зарема.
– Бабуля спит, а я спать не хочу-у-у… – всхлипнула девчушка.
– Тогда поднимайся ко мне, я тебе сказку расскажу.
Зарема спустилась со своей полки, подняла туда девочку, устроив её поудобней, а потом и сама взобралась наверх.
– Ну, давай для начала познакомимся… Я – Зарема, а тебя как зовут?
Зарема протянула руку. Маленькая ручонка юркнула в ладонь девушки.
– А меня зовут Мариша. Я домой еду. Я у бабушки и дедушки в гостях была.
– Любишь сказки?
– Очень!
– Я буду тихонько рассказывать, а ты слушай, только не перебивай. Хорошо? Эту сказку мне рассказывала моя мама, когда я была маленькой, как ты.
Зарема укрыла Маришку простыней.
– Сказка называется «Волшебное зеркало». Готова? Начинаем?
Девочка радостно кивнула.
Сказка Заремы
Было это или не было, не знаю, но рассказывали мне, что давным-давно в одном горном селе жила очень бедная семья – настолько бедная, что иногда у них не было даже горсточки муки, чтобы испечь пару лепёшек на обед. С утра и до позднего вечера батрачили отец и два его сына на бея за жалкие гроши, которых еле хватало на мешок муки в месяц. Однажды старший сын, Расул, не выдержал и сказал отцу:
– Отец, я больше не хочу целыми днями гнуть спину на бея. Подамся я в дальние страны, поищу для себя и для вас лучшей доли. И, если повезёт мне, заберу вас к себе от этой нищеты.
С этими словами взял Расул кусок лепёшки, маленький кувшин с водой и, попрощавшись с родными, тронулся в путь. Шёл он целый день и к вечеру дошёл до небольшой пещерки в горе.
– Дай – ка я здесь переночую. Разожгу огонь у входа – и мне тепло будет, и волки не подберутся.
И Расул начал собирать сухой хворост. Собрав столько, что хватило бы ему не на одну ночь, юноша развёл костер, подогрел лепёшку и только приготовился поесть и устроиться на ночлег, как вдруг услышал тихий, еле различимый голосок:
– Расул, ва, Расул… Дай мне, пожалуйста, кусочек лепёшки. Я такая голодная…
– Кто здесь? – удивился юноша. Он вовсе не испугался, потому что был очень смелым джигитом и в своем ауле считался храбрецом.
– Я здесь. Внизу…
– Где- где? Кто ты?
– Осторожно, не наступи меня!
Расул нагнулся и разглядел на земле маленькую, размером с его ладонь, старую женщину. Она протягивала к нему руки.
– Пожалуйста, Расул, дай мне немножко хлеба и воды. Я так долго ждала тебя…
Без лишних разговоров Расул оторвал два листочка с небольшого деревца, что росло у входа в пещеру. На один лист он раскрошил лепёшку, чтобы его нежданной гостье было удобно есть. А второй лист свернул в рожок и налил в него воды из своего кувшина, чтоб старушка напилась воды всласть.
– Вот, кушайте на здоровье. Вы уж извините, что угощение у меня такое скудное…
Расулу и впрямь было очень неловко, что кроме чёрствой лепёшки и воды он ничего не может предложить ей.
Старушка не заставила себя долго ждать. Она с удовольствием съела предложенный Расулом хлеб и запила его водой.
– Ничего вкусней я не пробовала! Спасибо тебе, Расул! Тебе, наверное, очень интересно, откуда я знаю твоё имя и почему я тебя так долго ждала?
– Конечно, интересно!
Расулу пришлось присесть на корточки, чтобы слышать её. У неё был тихий старческий голос, да и сама она была слабой и дряхлой, и уж очень маленького роста.
– Ну так слушай! Я хозяйка этой пещеры. Зовут меня Малика. Моя мать была одной из самых могущественных волшебниц Страны гор. И богачи, и бедняки обращались к ней за советом и помощью. Никому она не отказывала и ни с кого не брала платы. Она была очень доброй, мудрой и справедливой. Я с самого детства обучалась разным волшебным премудростям. Мама передала мне все свои магические знания, а перед самой своей смертью отдала мне волшебное зеркало, в котором я смогу увидеть всё, что захочу. Никто не может отнять у меня это зеркало. Я могу его только подарить по доброй воле – в противном случае оно потеряет свою волшебную силу и станет обычным куском стекла, в котором увидишь только себя. Но со мной приключилась беда, и помочь мне сможешь только ты, Расул!
– Я готов! Говори, что надо делать!
Глаза Расула блеснули. Он действительно был смельчаком и жаждал приключений и подвигов.
– Ты думаешь, что я маленькая, старая, больная женщина?
Юноша кивнул. Он в самом деле так считал.
– Ты ошибаешься. Я была высокой, стройной, красивой девушкой, любила петь, танцевать и веселиться. Но когда умерла моя мать, мне пришлось стать её преемницей и помогать людям. В моём доме с раннего утра и до поздней ночи было полно народу, и ни одному человеку я не отказала в помощи. У одного случился неурожай – и я с помощью заклинаний наполняла его закрома. У другого бесследно пропал скот – я смотрела в свое волшебное зеркало и находила пропажу. Многим, очень многим людям я помогла. А вот мне никто, кроме тебя, помочь не сможет.
Посватался ко мне однажды злой колдун Карахан – Черный Хан. Он клялся мне в любви, но я-то знала, что не я ему нужна, а мое волшебное зеркало, которое он не может ни отнять силой, ни выманить обманом. Конечно, я ему сразу отказала – не хотела я выходить за злобного горбатого старика. Карахан был в ярости и решил мне отомстить. Убить меня он не мог, поэтому заколдовал меня, когда я спала, превратил в маленькую старушку и поселил в этой пещере. Колдун отнял у меня всю мою волшебную силу, но зеркало отнять не смог, потому что оно принадлежит моему роду и передаётся только по наследству.
Когда я, крохотная бессильная старушка, оказалась здесь, в пещере, мне показалось, что жизнь моя кончена: никогда мне не выбраться отсюда, никогда больше не помочь людям! Долго я плакала, потом решила осмотреть пещеру… и – о чудо! – я нашла мое волшебное зеркало! Я сразу обратилась к нему:
Дай мне, зеркало, ответ:
Кто спасёт меня от бед?
И оно показало мне тебя и назвало твоё имя. Так как волшебством я уже не владею, мне оставалось только терпеливо и смиренно ждать, когда же судьба приведёт тебя ко мне.
– Хорошо, Малика, я готов тебе помочь и вернуть твою красоту и волшебную силу. Но как это сделать? С чего мне начать?
– Не волнуйся, Расул. Волшебное зеркало поможет нам.
С этими словами Малика повела юношу вглубь пещеры. Они шли и шли под тёмными сводами. Вернее, шел один Расул, в одной руке бережно неся Малику, а в другой – факел, которым освещал себе путь. Наконец старушка сказала:
– Всё, Расул, мы пришли!
Он поднял факел высоко над головой и увидел, что они оказались в огромном зале, в середине которого стояло большое зеркало. Оно переливалось и мерцало цветными огоньками.
– Поднеси меня к нему, – попросила Малика.
Она приложила ладони к стеклу и прошептала:
Подскажи нам, как нам быть,
Чтобы хана победить?
Зеркало засверкало всеми цветами радуги, потом посветлело, и в нём отразилась дорога:
– Выйдя из пещеры, вы увидите эту дорогу. По ней дойдёте до Черного города – это владения Карахана, – говорило зеркало негромким мелодичным голосом. – Вам надо проникнуть во дворец и найти спальню колдуна. В изголовье его кровати висит ключ от маленькой дверцы, которая находится там же, в спальне. Через эту дверцу вы попадете в потайную комнатку и посередине увидите круглый стол, а на нем – хрустальный кувшин с черным сгустком внутри. Этот сгусток и есть душа Карахана. Если открыть кувшин, душа его сразу вылетит, и он тут же умрёт, а ты, Малика, станешь такой, как прежде, и к тебе вернётся вся твоя волшебная сила. Но я должно вас предупредить, что кувшин охраняет огромный свирепый лев, а спальню сторожит верный слуга Карахана – ужасный чёрный мавр.
Сказав это, зеркало потускнело и затянулось непроглядным серым туманом.
Юноша взял Малику на руки и выбрался из пещеры.
Наступало утро. Солнце поднималось из-за гор, а Расул с Маликой на руках шагал по дороге к Чёрному городу Карахана. К вечеру они добрались до города и остановились на постоялом дворе. Расул накормил Малику остатками лепёшки и спрятал её в карман черкесски.
– Спи, Малика, и ни о чём не тревожься.
Утром ни свет, ни заря юноша отправился во дворец, чтобы наняться на работу.
Старший повар хана решил, что Расул вполне подойдет для мытья посуды. Ему выделили маленькую каморку для ночлега. Юноша вставал очень рано, чтобы успеть накормить Малику, и приступал к работе. С утра и до позднего вечера он до блеска натирал ложки, вилки, тарелки в ханской кухне, и ему никак не удавалось выйти оттуда, чтобы пробраться незамеченным к хозяйской спальне. Так прошло три месяца, и Расул решил, что пора действовать!
Однажды утром он не вышел на кухню. Присланному за ним слуге юноша сказал, что приболел, но завтра обязательно выйдет на работу. Поскольку он усердно трудился все эти дни, над ним сжалились и не стали прогонять. Расул знал, что нынче утром Карахан отправился на охоту, и значит, можно попытаться проникнуть в его покои. Улучив момент, он взял самый длинный и острый нож и выбрался из кухни. Прокравшись по дворцовым коридорам почти к самым дверям спальни, он остановился за углом и вытащил из-за пазухи Малику. Указав ей на охранника-мавра, юноша прошептал:
– Как же нам попасть внутрь?
– Спусти меня на пол. Я отвлеку стража, а ты, не мешкая, забегай в комнату.
Юноша повиновался. Отважно подойдя к охраннику, старушка что было сил прокричала:
– Эй ты, черный громила! Немедленно доставь меня к своему хозяину! Иначе он отрубит тебе голову, если узнает, что здесь была Малика, а ты не привел её к нему!
Насколько мавр был страшным и злобным, настолько же он был глупым. Схватив Малику, он кинулся в тронный зал, где сидел недавно вернувшийся с охоты Карахан.
– Хозяин! Хозяин! Смотри, кого я тебе принес! – и поставил Малику прямо перед ногами хана. Тот, увидев её, вскочил с радостным возгласом:
– О, Малика! Красавица! Ты пришла, чтобы подарить мне своё волшебное зеркало?
– Не дождешься, Карахан! Я пришла сказать тебе, чтобы ты расколдовал меня по-хорошему, иначе тебе придется плохо!
Колдун рассмеялся противным скрипучим смехом:
– Ой, как я тебя боюсь!
Тем временем Расул проник в спальню Карахана, нашел ключ и открыл дверцу потайной комнатки. Не успел он туда войти, как на него напал громадный голодный лев. Но Расул не растерялся и бесстрашно бросился на зверя. Лев повалил юношу на пол и почти впился своими острыми клыками в его горло, но тот выхватил свой нож и по самую рукоять вонзил его в сердце хищника. Лев дернулся и рухнул бездыханным.
Израненный львиными когтями, весь в крови, Расул взял стеклянный кувшин и поспешил прочь из спальни. Но путь ему преградил Карахан. Когда колдун увидел, что юноша держит в руках, он затрясся от ужаса:
– Отдай! Пожалуйста! Возьми всё, что у меня есть, только отдай мне этот кувшин!
– Немедленно расколдуй Малику и верни ей волшебную силу! – ответил Расул, держа кувшин на ладони вытянутой руки, чтобы сразу уронить его на каменный пол в случае опасности.
– Сейчас-сейчас! Только держи сосуд крепче!
И Карахан начал читать заклинание, быстро перебирая пальцами, словно плетя паутину:
Вуда-дуда-диль-дуду…
Вуда-зуда-зиль-зулю…
Вуда-жуду-жиль-жулю…
Карахана-иль-вулю!
На месте маленькой старушки вдруг появилась высокая стройная красавица. Увидев её, Расул от неожиданности уронил кувшин. Брызнули осколки, и в воздух поднялось чёрное, как ночь, облако – это душа Карахана покинула тело. Колдун покачнулся, закатил глаза и упал замертво. Стены дворца дрогнули, всё вокруг заволоклось густой белой мглой.
– Малика!
– Расул!
Стены задрожали еще сильней. Малика начала читать заклинание:
Чистым золотым лучом,
Тёплым солнечным дождём,
Свет, пролейся над землёй
И верни мне город мой!
И туман тут же рассеялся, а вокруг всё засверкало золотом и драгоценными камнями.
Расул взял за руку Малику и вышел из дворца. Их встретила ликующая толпа – народ радовался, освободившись от власти злого колдуна. Увидев свою волшебницу в прежнем облике, люди ещё больше обрадовались и тут же провозгласили Малику и Расула правителями города – уже не Чёрного, а Золотого.
Родители и брат юноши приехали на свадьбу и остались жить в Золотом дворце. Город процветал при мудром и справедливом правлении Расула, и каждый, кто нуждался в совете и помощи, получал их у Малики и её волшебного зеркала. Так и жили они в любви и согласии долго и счастливо.
************************************************
4 Глава
Аппетитный запах щекотал ноздри. Зарема спросонья не поняла сразу, где она, но привстав, огляделась и вспомнила, что едет в поезде. Внизу Маришка с бабулей накрыли стол, в центре которого красовалась курица-гриль, источавшая этот дразнящий аромат.