Съеденная Планета (Путешествие Без Гарантий) бесплатное чтение

Пролог

Долгие годы он колесил по галактикам, торгуя драгоценными и полудрагоценными камнями. Камни были настоящими, цены честными, а внешний вид – вполне респектабельным, если не считать вечно пыльный плащ и привычку задумчиво таращиться в пустоту. Днём он стоял у портов, раскладывая свои сокровища на ткань, пропитанную лёгким запахом ветра. А вечерами он нырял в местные пабы и таверны, где космические моряки рассказывали друг другу байки о чёрных дырах, опасных маршрутах и неработающих туалетах на борту. Но заглядывал он туда не ради веселья, а потому что именно там, за кружками эля и шумными разговорами, можно было услышать больше, чем на любом брифинге у звёздного адмирала.

Он подслушивал, делал вид, что пьёт (чаще всего просто полоскал эль во рту), и ловил слухами нужные координаты. Когда информация казалась стоящей, он мгновенно становился душой компании. Он казался общительным, даже немного простоватым. Но под этой маской скрывался человек, у которого был план. Или, по крайней мере, упрямое намерение.

Он искал. Упрямо, годами, как старик, потерявший очки где-то между этой планетой и соседней кометой. Всё это ради одного загадочного явления в космосе – неясного, таинственного, но ужасно интригующего. Когда-то, на протяжении многих лет, он прочёсывал разные места, стараясь узнать хоть что-то об одной странной аномалии в космосе. Но теперь, когда он это выяснил, ему нужно было подтвердить местоположение этого явления. Годы сменялись, а он всё искал – не артефакт, не сокровище, а людей.

И вот когда надежда уже совсем села на корточки и закурила – он вновь услышал голос. Он довольно часто слышал его. Настоящий, призрачный голос, прямо у себя в голове. На этот раз тот подсказал ему, кого именно следует искать. Очевидно, это был кое-кто, кто сможет подтвердить местоположение. Людей с одного конкретного корабля, который мог быть связан с космической аномалией, не дающей ему покоя.

И хотя найти этих людей было всё равно что ловить блоху в космосе с помощью сачка, тем не менее он продолжал путь. Он двигался от планеты к планете, от одного космического порта к другому, по наитию, прислушиваясь к голосу. И в конце концов он добрался до одного пыльного, слегка перекошенного планетоида под названием Похмелион. Место, где утро начиналось с извинений, а вечера заканчивались спорами о том, какие плазменные бластеры лучше.

Именно там, в одной из местных таверн – с косым потолком, и очень прямолинейной публикой – его и поджидала развязка под негромкую музыку в стиле «метеоритный шансон»…

Комичная таверна жалась к самому краю каньона, будто случайно присела отдохнуть, и так и осталась там, устало свесив балкон в пропасть. А может, её хозяин просто проверял, где заканчивается удача и начинается гравитация. Из этой таверны открывался вид на порт вдалеке и ночное небо, усеянное фарами космических кораблей. Таверна эта словно магическим образом притягивала посетителей уютом и дружелюбной атмосферой.

Торговец прошёл к барной стойке и устало плюхнулся на стул.

– Вижу у вас много посетителей. Должно быть, отличное место, – заметил торговец камнями.

Хозяин таверны широко улыбнулся:

– И не ленятся же идти сюда пешком, чтоб их побрал.

Торговец уловил нотки гордости в его голосе.

– У нас тут лифта нет, специально для романтики, – рассмеялась хозяйка таверны, что стояла рядом, вытирая липкие столы.

Как обычно, торговец заказал кружку эля и стал прислушиваться к разговорам. Чтобы убить время, наблюдал за космическими матросами, играющими в карты за соседним столом. Скучая, торговец решил присоединиться к игре. Проигрывать его не смущало: он расплачивался полудрагоценными камнями, вызывая у соперников восторг и лёгкую зависть, перемешанную с подозрением. Однако был у него один камень, который он никому не давал и категорически отказывался расставаться. Камень этот был размером со страусиное яйцо и переливался перламутром, как опал. Ценности особой в нём не было, и купец сам удивлялся, почему таскает его с собой, как багаж из прошлого. Он не испытывал к нему ни любви, ни неприязни. Он был одновременно и благословением, и бременем. Однако, голос, что с ним говорил – обычно не по делу, велел ему хранить этот камень пока не придёт время. Он ему подсказывал, где закопаны настоящие самоцветы. Иногда даже звал по имени.

Когда-то, давным-давно, торговец был бездомным, нищим. А потом нашёл этот камень и с тех пор жизнь наладилась: деньги, самоцветы, и бессмысленные вопросы на таможне. Считай, он стал настоящим богачом. Но у сделки был нюанс: камень помогал, только если он не был жадным. Всё, что сверкало – брать выборочно, с уважением. С тех пор торговец мог взглянуть на любой ландшафт и сразу видеть, где прячутся самородки. Но брать их все он не имел права – таков был уговор с голосом, который он услышал в голове, едва только поднял камень. А сам голос не пугал его, наоборот – стал путеводителем и советчиком.

Но теперь, сидя в этой таверне, он почувствовал что пора. Пора расстаться с камнем. Или с головой, если продолжит с ним разговаривать.

Откуда возникла эта идея – он не знал. Просто знал, как знают старые собаки, когда идёт дождь. Голос сказал, что они уже близки к цели. Где-то здесь должна быть команда с некого корабля под названием «Космическая Буря». Он ещё не видел их лиц и не понимал, откуда пришло это название – «Космическая Буря», но образы этих людей вскоре всплыли у него в голове из ниоткуда.

И вот однажды в таверну вошли мальчик-мурилеги, женщина с тёмно-медными волосами, и два огромных, сросшихся зверя…

Глава 1. Феликс

Что может быть хуже для подростка возраста четырнадцати лет? Скукота? Жара? А может, территория, где сигнал связи умирает в муках?

Этот город лепился к склонам каньона, без единого дуновения ветерка. Улицы вились вдоль скал, квартиры вырезаны прямо в камне – якобы ради прохлады. Но что толку, если ты – мохнатый муриелеги?

Феликс теперь жил на другой планете – далеко от друзей и хоть какого-то смысла жизни. Здесь было жарко, как обычно, и невероятно скучно.

Он устроился в самом тенистом углу балкона, надеясь поймать хотя бы тень ветерка. Квартира была выдолблена в скале каньона и, как и все старые балконы в этом районе, висела над поросшей плющом пропастью. Нижние этажи располагались ближе к зарослям внизу, и там было прохладней, и стоили они дороже. А здесь – хоть с кондиционером, хоть без – всё равно жарко.

Обычно его тёмно-золотистые глаза были полны жизни и озорства, но сейчас лишь бессмысленно смотрели вдаль. Ему здесь не нравилось. Совсем. Шерсть – короткая, пепельно-серая, от больших пушистых ушей до самого кончика хвоста – была насквозь мокрая: он только что обмокнулся в воду, чтобы хоть немного охладиться.

Вокруг одного глаза шерсть была темнее – словно синяк после драки, хотя на самом деле так и было задумано природой. Впрочем, к его характеру это подходило: Феликс был из тех, кто сначала делает, а потом – если очень прижмёт – думает. В общем-то, за это его и сослали. Кончик хвоста был тёмно-серым, будто он однажды окунул его в краску. А в центре морды – чуть кривоватый нос: ни кошачий, ни гуманоидный. Когда-то он его сломал, свалившись с дерева.

Постепенно небо окрасилось в мандариновый оттенок – как будто кто-то окунул туда чайный пакетик и подержал чуть дольше положенного. Вечер, как обычно, вытянул на улицы местных стариков и немногочисленных детей. Этажом ниже сосед вышел на балкон, и до Феликса донёсся запах местного пива. Запах был тяжёлый, землистый – в нём, как и во всём в этом городе, чувствовалась тягучая пыль времени. Он поднял взгляд к небу, где в полупрозрачной дымке висела родная планета, занимая кусочек небосвода. Там – джунгли, жизнь, друзья. А здесь… пустота. Он молился, чтобы нашёл себе хоть какое-то занятие, прежде чем окончательно свихнётся от скуки, но ничего на ум пока не приходило. Летние каникулы – или, как он сам это называл, «ссыльный сезон» – только начинался. И вся эта вечность грозила пройти именно здесь (а сегодня был только первый день). Это сочетало в себе и скуку, и тепличный кошмар в одном флаконе.

Но дело, конечно, было не в климате.

В какой-то момент своей жизни Феликс стал заядлым хулиганом. На его счету были всевозможные проделки: он пробирался в запрещённые зоны, постоянно донимал всю школу своими розыгрышами, однажды развёл костёр, который вышел из-под контроля – школа чуть не сгорела. В итоге его исключили.

Его так называемые «друзья» были старшими уличными детьми, которых он копировал, а те подстрекали его к новым шалостям. И вот однажды они на что-то поспорили: проигравший должен был нарисовать усы на лице человека, пока тот спит. Феликс проиграл и выбрал своего отца. Он нарисовал на лице отца усы толстым синим маркером, пока тот спал.

Отец Феликса был спокойным человеком, который никогда не повышал голос… до той самой поры. Когда он проснулся, первым делом пошёл в ванную. Посмотрел в зеркало – и увидел синее пятно, прямо под носом. Когда он попытался смыть, понял, что это «произведение искусства» уж точно не исчезнет в ближайшее время. В тот момент зеркало, будто разделяя чувства хозяина, дало трещину.

Потом оказалось, что синий маркер был произведён на какой-то далёкой планете, где всё делалось с максимальным качеством. Жители той планеты однажды загрязнили все миры своей системы, доведя их до экологической катастрофы. Перебравшись на последнюю, оставшуюся пригодной для жизни планету, они осознали: отныне всё должно быть долговечным и надёжным – иначе им некуда будет уйти. Так что маркер был создан с «неоспоримым качеством» – и, как гласит легенда, отец Феликса до сих пор носит под носом голубое пятно.

После этого отец долго и мучительно анализировал ситуацию, пытаясь понять, где именно в воспитании сына допустил ошибку. В конце концов, он пришёл к выводу, что отчасти виноват сам район, в котором рос Феликс. Он вспомнил, как всего несколько дней назад застал сына: тот кашлял и задыхался от дыма. Всё стало предельно ясно – это друзья уговорили его попробовать курить. Старше, опытнее, они стали для Феликса авторитетом. А отец… ну, отец с возрастом как-то… разавторитетился. С возрастом Феликса он постепенно терял свой статус. Ещё недавно был всемогущим – Бог Оладушек и Разрешённых Мультиков, – а теперь скатился до «мурилега, который постоянно что-то запрещает и читает нотации».

В тот же вечер позвонила старшая сестра Феликса, Лия. Она просто хотела поздороваться, но, услышав о проделках брата, предложила взять его к себе на соседний планетоид.

– Но ведь у тебя работа, – сказал отец. – Куда ты его денешь?

– Придумаю что-нибудь, – отмахнулась Лия. – Возьму с собой. Пусть побудет юнгой. На корабле он хотя бы не подожжёт балкон… или себя. Или устрою в местную таверну. У нас тут одно заведение ищет помощника: мыть посуду, выносить подносы и мусор. Идеально для перевоспитания.

Отец замолчал. Аргументы были весомыми. Балкон они ещё не до конца отмыли.

– Ладно, – вздохнул он. – Только ты уверена, что там безопасно?

– Конечно, пап. Здесь максимум, что ему грозит, это приступ тоски. И вообще, я давно хотела с ним поговорить. Пока он ещё не стал профессиональным дымовым генератором.

– Хорошо, – пробормотал отец, но внутри уже мысленно паковал рюкзак.

Родители согласились: нужно было хоть на время оторвать его от дурного влияния. В тот же вечер Феликсу сообщили, что родители и местная полиция устали терпеть его выходки, и он «перешёл черту». Так началось Феликсово путешествие на «исправительную колонию». Или, как он сам это называл, каникулы на ссылочном планетоиде с сестрой-начальницей.

На следующее утро он вылетел. С рюкзаком, надеждой и последним предупреждением от отца: «Не курить, не буянить, и не устраивать революцию или анархию». Феликс пообещал. Хотя, если честно, не до конца понимал, что такое революция и анархия. Его торжественно выслали самым дешёвым рейсом – в душном, битком набитом корабле – в «исправительную колонию»: на соседний планетоид с обнадёживающим названием Похмелион, где, по слухам, даже роботы просят аспирин…

Жизнь в городах Похмелиона в основном кипела либо ночью, либо под землёй, поскольку её жители прятались от жары в подземных торговых центрах. На нижних этажах было прохладнее, с видом на зелёные сады и парки. Скромная квартира Лии располагалась на самом верху, в пекле жары.

Феликс мечтательно смотрел в небо жалостливым взглядом, стараясь разглядеть мерцающие лучи гавани над атмосферой. В двери повернулся замок и в квартиру вошла его старшая сестра – светлая мурилеги с серебристыми глазами. Она поставила мешок с продуктами на кухонный стол, кинув при этом неодобрительный взгляд в сторону Феликса.

– Привет, художник, – сказала она.

Феликс лениво посмотрел в её сторону.

– Это был несчастный случай, – на автомате сказал он с тоской в голосе. – А теперь я наказан самым худшим образом и мне скучно. Я усвоил урок…

– Правда? Ну вот и отлично… – сказала Лия а потом добавила: – Знаю, тут почти ничего нет. Мы живём на самой окраине. Мурилегов твоего возраста здесь ноль целых, одна десятая. Сюда в основном приезжают на пенсию греть кости. По ощущениям, кроме пары шахтёров, здесь вообще никто не живёт.

– Звучит вдохновляюще, – мрачно заметил Феликс.

– Но… как я уже сказала, это окраина. Ты ещё не видел всего, на что способен этот великолепный, пыльный планетоид! – сказала сестра с энтузиазмом в голосе.

– Правда? – уши Феликса вздрогнули, чуть приподнявшись, как локаторы.

– В долине, километрах в трёх отсюда, есть красивый парк.

Феликс издал нечто среднее между вздохом и стоном:

– Я уже там был. Это… не лес. Это музей деревьев под открытым солнцем.

Лия пожала плечами:

– Ну, надо было думать раньше, прежде чем рисовать папе на лице.

Феликс поёжился.

– Сколько уже можно, Лия?! Я перепутал маркер с другим! Я не знал, что он несмываемый.

После того инцидента ему приходилось в энный раз объясняться и рассказывать ту глупую историю о том, каким образом он оказался на этом планетоиде.

– Эх, оказывается, наш невозмутимый папан всё-таки знаком с пределами терпения, – пробормотала Лия, смывая грязь с овощей. – Но это всё случилось из-за того, что ты профессиональный негодник.

Подсушив овощи, она собрала волосы в пучок, и принялась чистить их для готовки.

– Лучше не заставляй меня пожалеть о том, что я попросила капитана нанять тебя на два месяца твоих каникул.

Уши Феликса моментально взлетели на макушку.

– Что? Ты попросила капитана нанять меня? На корабль? А там есть кондиционеры?

Лия даже слегка опешила от внезапной бодрости брата.

– Ну да. Там довольно прохладно. У нас полно крыс, и нам нужен юнга-крысолов.

– Прохладно?!… Слава тебе, космос! – воскликнул Феликс и почти рухнул на пол в низком поклоне, как будто благодарил само мироздание за спасение от жары.

Второе солнце село за горизонт, и вдалеке появились огни порта для мелких кораблей и челноков, что то и дело взлетали и садились, разгружая и загружая товары. А на небе над всем этим замигали разноцветные огни космических кораблей. Они были огромны, рассчитаны на преодоление межгалактических расстояний, и поэтому не могли приземляться на поверхность. Они швартовались прямо в открытом космосе, над Похмелионом – над планетоидом-гаванью.

Будучи младшим куком на корабле, Лия неплохо готовила. Сварганив ужин на скорую руку, брат и сестра уселись за ужин. Феликс тем временем включил радио. Он набрал нужную частоту, и ведущая заговорила на понятном им межгалактическом языке:

– Переходим к следующим новостям. Поиски беглого Кварка и похищенного им огромного состояния продолжаются по всей галактике. В службу безопасности поступает множество сообщений о том, где может находиться Дункан Кварк, но, к сожалению, все эти звонки оказываются ложной тревогой. Его поиски начинают обходиться Галактической коалиции в круглую сумму…

Лия неодобрительно покачала головой, цокнув:

– Так много людей пропадает, а им приходится искать разбогатевших воров. Как несправедливо! Бедный Дрейфер…

Феликсу показалось, что она сильнее обычного вонзила вилку в картофель. Она посмотрела на брата. Через два месяца мальчику снова предстояло отправиться обратно на родную планету, в регион, печально известный своим уровнем преступности.

– Пообещай мне, что не станешь таким, как он.

Феликс оторвал взгляд от тарелки:

– Как кто?

– Как тот мошенник из новостей.

– Угу… – кивнул Феликс. – А, кстати, кто такой Дрейфер?

– Один матрос с другого корабля. Все хорошо с ним ладили, его отец дружил с нашим капитаном.

– А как он вообще умудрился потеряться?

– Он был – Лия осеклась – то есть, он является солярным сёрфером. Однажды вышел в открытый космос оседлать солярные волны и исчез.

– Понятно… Слушай, а ты правда попросила капитана нанять меня? Это что, внезапный приступ сестринской заботы? Или ты просто решила проверить его терпение?

– Вообще-то, я решила спасти тебе жизнь, – фыркнула Лия. – Ты же буквально начал плавиться. Позавчера я нашла твой хвост – он прилип к креслу. Ещё пару дней на этом балконе, и тебя можно будет подавать с гарниром.

– Ага, смешно, – буркнул Феликс. – У тебя тоже шерсть, между прочим. И ничего, не таешь.

– Потому что я не бегаю за мышами по голым ступенькам в три часа дня! Я сижу тихо, пью воду и не веду себя как дикая белка… – Лия задумалась, а потом произнесла: – Правда, наверное у меня всё-таки преимущество. У меня в крови ещё армия нанитных автоцелителей.

– Что, серьёзно?!

– Абсолютно. Прививка от радиации. Возможно, они чуток охлаждают. Пока ты тут испаряешься как лужа в пустыне, я сижу и тихо блаженствую на внутреннем климат-контроле.

Феликс на секунду завис, уставившись на сестру с благоговейным ужасом.

– Это… нечестно.

– Это медицинская страховка. Но, в принципе, ты можешь сбрить шёрстку и ходить лысым. Может, поможет.

Феликс попытался что-то возразить, но жар окончательно победил его гордость.

– То есть… на корабле реально прохладно?

– Не просто прохладно. Там холодно, как в холодильнике, где хранят огурцы. Представь себе: ты сидишь в тени, грызёшь галету, а вокруг – ни одной мухи. Ни пыли, ни жары, только ты, крысы и работа. Почти санаторий.

Феликс задумался. Даже хвост у него слегка повеселел.

– А крысы там правда огромные?

– Огромные, умные и дерзкие. Некоторые, по слухам, умеют взламывать шкафчики с провизией. Так что да – ты нам нужен.

– Ладно, продавай билет, – сказал Феликс и встал, как будто уже собирался подписывать контракт. – Только форму… я хочу с карманами.

– Замечательно. Но сначала – поговори с капитаном, – сказала Лия, как бы между прочим, и потянулась к кружке.

Феликс замер на полпути к героическому взмаху хвостом.

– Подожди. Что значит «поговори»?

– Ну, я, конечно, намекнула, что ты пригодишься. Но капитан у нас слегка… упрямый. Не любит, когда ему кого-то подсовывают. Особенно с формулировкой «возьмите моего братца, он ловит крыс и плавится на солнце». Это-ж непотизм чистой воды!

– Непо-что?.. – Феликс нахмурился. – То есть ты не договорилась?!

Лия развела руками-лапами:

– Я создала возможности. А ты, как будущий взрослый… подросток, должен с честным лицом сам подойти, попросить, убедить. Может, даже слегка умолить. Он это уважает. Он однажды взял юнгу только потому, что тот пришёл с резюме, написанным на салфетке, пропитанной отчаянием.

Феликс с сомнением покосился на свою мотивацию.

– Я думал, ты уже всё уладила…

– Нет-нет. Я просто помогла тебе попасть в нужную вселенную. Остальное – в твоих лапах.

Лия достала из тумбочки карандаш и протянула его братцу.

Феликс вздохнул, и пробормотал:

– Ладно… На какой салфетке лучше писать – на обычной или праздничной?

***

Ни свет ни заря Феликс проснулся от жары, и провёл весь день оттачивая резюме. А к вечеру отправился на поиски некоего капитана Шторма, в чьей команде его сестра работала куком. Что не сделаешь ради кондиционера, источающего приятную прохладу… и целебных нанитов!

В конце концов он оказался в центральной части города. Оттуда направился в самый старый район – тот самый, с которого вообще началась застройка планетоида. Судя по состоянию плитки, тогда ещё не изобрели уровень. Феликс, вероятно, был одним из немногих, кто бродил по узким, петляющим улочкам, нависающим над пропастью и ограждённым сетками – тонкими, как иллюзия безопасности.

Чем дальше он отходил от дома, тем древнее выглядели здания – будто не столько строились, сколько отрастали из камня. Где-то там он понял: всё, он официально в древнем районе. Поздравить было некому, но внутренний голос выдал торжественное «дзынь».

По мере продвижения от цивилизации взгляды в его сторону становились всё настойчивее – удивлённые, настороженные, с лёгкой примесью «ты чего тут забыл». Мимо проходили пожилые и взрослые, которые идеально вписывались в антураж. А он, подросток с видом явно выбившегося из местного ландшафта. Несколько раз его даже останавливал кто-то из местных, уточняя, не сбежал ли он из тургруппы.

Исследование становилось неожиданно увлекательным. Чем дальше он заходил, тем кривее и древнее становились улицы. А жители – всё экзотичнее: с рогами и щупальцами.

Наверное, прибыли с разных концов галактики, – подумал Феликс. В прошлый раз, когда он летал в космос, он умудрился проспать всё путешествие. Полёт к сестре занял чуть больше часа, но даже тогда он не успел толком прочувствовать невесомость – шаттл был оборудован гравитационным стабилизатором. В итоге вся «космическая романтика» свелась к соку в пластиковом стаканчике и объявлению о ремнях безопасности.

Здесь и там прямо посреди мостовых торчали памятники первооткрывателям и существам, которых даже его школьный учебник «Краткий обзор галактической фауны» стыдливо не упоминал.

Честно признаться, Феликс был довольно удивлён. Здесь было не так уж и скучно. Узкие улочки разветвлялись, как паутина, маня ароматами – пряностями и жареным тестом. Под ногами, лапами и щупальцами прохожих мощёные дорожки разбегались в разные стороны. Всё чаще стали встречаться прохожие что носили пояса, увешанные плазменными пистолетами, кинжалами и, почему-то, штопорами.

– Эй, муриелеги! – окликнул его один продавец.

Феликс неохотно притормозил.

– Нет, я не потерялся, сэр, – сказал он в энный раз энному торговцу. – И нет, экскурсия не сбежала от меня.

Торговец душевно хмыкнул.

– Да не в этом дело. Не поможешь мне с одной мелкой проблемкой?

Это, наверное, какой-нибудь розыгрыш, – подумал Феликс и посмотрел на торговца у лавки с недоверием. Не может быть, чтобы лавочник всерьёз просил помощи у него.

Но у торговца действительно был неподдельный, слегка отчаянный вид.

Феликс бросил взгляд на небо. Сегодня начинались выходные. У него оставалось примерно два часа. А это значило: капитан, возможно, ещё не успел набраться. Нужно было спешить, пока у того сохранялась способность сосредотачиваться, чтобы тот смог сфокусировано прочитать его резюме и принять адекватное решение.

Феликс тяжело вздохнул:

– Ладно. Что нужно сделать? – нехотя согласился он, ступив в лавку. Глупо отказываться, если тебе всё равно скучно.

– Ой, спасибо тебе огромное, мальчик, – обрадовался торговец. – Видишь ли, у меня в лавке завелись крысы. Эти мелкие… все продукты поперепортили. Я был бы очень благодарен, если бы ты нашёл их гнездо.

…Поймать пару крыс оказалось несложно. Даже весело. Он отработал с хрустом и ловкостью, которую некоторые местные позже назвали «зловеще грациозной». Продавец выдал ему пару серебряных монет и кулёк сушёных фруктов впридачу.

Феликс пошёл дальше, гордо позвякивая заработком. Жажда напомнила о себе минут через десять, и к счастью, по пути оказалась водная станция. Вода была тёплой, как воспоминание о чайнике, но чистой. Он напился, вздохнул и пошёл дальше.

К полудню в округе уже ходила байка о том, как юный муриелеги ловит крыс и вероятно, ищет неприятности. Всё как надо.

За этот вечер он немного подзаработал – помог ещё паре лавочников избавиться от вредителей. Феликс было почти добрался до таверны, как вдруг на него резко налетел какой-то человек. Это оказался торговец с иной галактики, у которого спёрли пожитки. Он бегал в панике, хватаясь за голову, и с воплями «Мои камушки! О нет, мои камушки!» чуть ли не выдёргивал себе волосы.

Увидев Феликса, он в отчаянии схватил мальчика за шиворот майки и стал умолять помочь. Это, естественно, вконец поразило юного мурилеги. Никогда ещё в жизни никто его о помощи не просил. Особенно – его, хулигана, которого вместе с его свитой ненавидели все лавочники родного города.

Что-ж, он всё равно опоздал: капитан, возможно уже не сможет прочитать его резюме в более-менее вертикальном состоянии. Терять было нечего и Феликс решил помочь очередному торговцу. К счастью, у него был отличный нюх – одно из главных достоинств мурилеги, не считая ловкости. Словно ищейка, он отыскал нужный след. Тот привёл к мусорному баку. Вещи были на месте, а вот кошелька не оказалось. Его нашли отдельно, в свалке – без денег, зато с паспортом и водительским удостоверением. Пожитки тоже нашлись – за исключением тех самых драгоценных камушков, которыми торговал несчастный торговец. Но тот не отчаивался.

– Главное, что камень, который я никому никогда не продам, нашёлся… Да и паспорт тоже, – с облегчением сказал он.

Он порылся в кармане и достал оттуда что-то маленькое и светящееся.

– На удачу, – сказал он и протянул Феликсу полупрозрачный оранжевый камешек, похожий на крошечное пылающее солнце.

Феликс взял его с той же почтительностью, с какой обычно берут последнюю булочку в школьной столовой.

Странно, – подумал мальчик. Его уже столько раз просили о помощи… Почти всегда – разыскать крысиные гнёзда в магазинах и ларьках. Он знал, что находится на другой планете, но местные жители всё равно казались ему немного удивительными. Тем не менее ему нравилось, что он заработал немного денег, занимаясь ловлей крыс.

– Могу я спросить у вас кое-что? – спросил Феликс.

– Стреляй.

– Почему все здесь просят меня о помощи?

– А что, разве это не очевидно? – удивился торговец, складывая вещи обратно в сумку.

– Нет, совсем не очевидно, – Феликс почесал голову. – На родине лавочники сделали бы всё, чтобы прогнать нас.

Это была правда. В бедном районе, где он вырос, все знали: уличные дети – сплошные неприятности. И хотя Феликс не был ни беспризорником, готовым воровать ради еды, ни особо опасным хулиганом, но выглядел он именно так. Для лавочников все они сливались в одно лицо.

Торговец пожал плечами:

– Ты мурилеги. Ты очень быстрый. К тому же у тебя отличное ночное зрение и прекрасный слух. Из тебя мог бы получиться отличный крысолов.

Феликс, конечно, осознавал, что смог бы делать подобную работу. Но теперь – впервые в жизни – он по настоящему осознал, что у него есть талант, какого не было здесь почти ни у кого. И этот талант крысолова пропадал впустую на родной планете. А здесь, на Похмелионе, маленьком планетоиде, вращающемся вокруг того же солнца, что и его родной мир, он оказался востребован. И очень даже. И это было новым чувством.

Тот самый торговец, с которым он недавно столкнулся, вдруг стал символом надежды. Единственный способ выбраться из этого плавящегося мира – попасть на корабль. А там – прохладные коридоры, ледяные кондиционеры, нанитные автоцелители…

В душе что-то шевельнулось. А вдруг капитан ещё не успел накидаться?! Может, он всё ещё в той стадии, когда способен читать и различать фамилии?

Нужно торопиться и искренне умолять капитана взять на службу. Теперь Феликс был готов выполнять любую тяжёлую и грязную работу – лишь бы выбраться из этого адского места.

Он достал из кармана салфетку с резюме, аккуратно разгладил её… и уверенно зашагал в сторону таверны. На этом солнцепёке он уже почти подрумянился с одной стороны. Вторую можно было доводить до готовности на обратном пути – если не примут.

Глава 2. Планета Гавань

Торговец полудрагоценными камнями просиживал выходные, как обычно, в таверне у пропасти и полоскал во рту эль.

И вот однажды в таверну вошли: мальчик-мурилеги лет четырнадцати, женщина с тёмно-медными волосами и два огромных, сросшихся зверя в комбинезоне для механиков – похоже, сиамские близнецы.

Торговец сразу узнал мальчика. Тот помог ему неделю назад найти вещички, которые кто-то стащил вместе с более ценными камнями. Мальчик заметил его, кивнул и махнул по-дружески, как махают тем, у кого не выпросили чаевые, но всё равно не злятся. Похоже, мальчика и правда наняли юнгой, раз он теперь ошивался среди межгалактических торговцев, будто всегда был частью их команды. Торговец камнями пожал ему лапу и поздравил с повышением.

Раньше Феликс частенько захаживал в таверну и уговаривал одного из завсегдатаев – капитана торгового судна – взять его юнгой. Капитан поначалу отказался: пацан был чересчур бодрый. Казалось, он может не воспринять работу всерьёз. Но у него была хотя бы рекомендация – его сестра работала корабельным поваром, а это уже почти как семейная лицензия. Да и это жалкое резюме играло свою роль. Капитан хоть и ворчал, но чуял хулиганство за парсек. Феликс, впрочем, взмолился, пообещал вести себя хорошо, и… к тому моменту крыс на корабле было уже столько, что выбора у капитана, по сути, не осталось.

Капитан долго ворчал, щурился, делал вид, что перечитывает резюме (хотя капитан, кажется, больше боролся с орфографией, чем с принятием решения).

– Это «опыт» или «опух»? – наконец спросил капитан.

– Опыт, – отчеканил Феликс. – «Опыт поимки крыс в декоративных вазах».

Капитан вздохнул. В его голове, вероятно, происходила яростная битва между здравым смыслом, санитарными нормами и острым дефицитом крысоловов. И здравый смысл проиграл. В последние годы найти ловцов крыс стало непросто – кораблей было множество, а надёжных матросов не хватало. Просторы вселенной щедро отдавали ресурсы, а дёшевые роботы добывали руду из астероидов и наполняли астральные пути потоками кораблей.

– Слушай внимательно, хвостатый. Испытательный срок, понял? Три дня. Если за это время корабль не начнёт разваливаться, а я не начну пить крепче – остаёшься. Но только попробуй завести дружбу с крысами – сам отведу тебя за шкирку к шлюзу и включу воздушную гимнастику.

– Клянусь хвостом, – произнёс Феликс, нервно дёргая волоски из кончика хвоста что сжимал в руках, – я буду стараться изо всех сил. И обещаю: навигацию не трону. Даже не посмотрю в её сторону. Даже если она сама захочет поговорить!

В конце концов, капитан нанял мальчика на время летних каникул. Он решил, что худощавый мурилеги легко будет пролезать между обшивками корпуса, ловить крыс и помогать механикам с труднодоступными участками.

Когда наконец Феликс ушёл домой, в таверне тут же начались ставки: сколько он продержится?

Один из сиамских близнецов – медведеобразных зверей, почесал когтем за ухом.

– Выглядит хлипко. Ставлю двести монет, что сдуется через месяц.

– Меня больше беспокоит то, что он хулиганистый, – заметил его сросшийся брат. – Ты знаешь, что он чуть не сжёг свою школу?

Но его никто не слушал. Корабельный боцман потирал ладони – глаза его блестели от азарта:

– Ну что, мы снова делаем ставки?

Сиамский близнец по имени Кода лукаво улыбнулся.

– Спорим, он сбежит через пару недель, как и предыдущий.

Его брат только неодобрительно покачал головой, но ничего не сказал.

– Кстати, Лео. Предыдущий корабельщик сбежал в первую же неделю. Ты его не застал. Ты тогда был в отпуске, лечил спину, – сказала медноволосая женщина, и добавила: – Но, хотя он выглядит хлипким, я думаю, он останется.

– Думаю, ты проиграешь в этом деле. Я повышаю ставку, – заявил боцман.

Седна скрестила руки.

– Просто любопытно: как долго вы двое собираетесь донимать новичков ради этих ставок?

– Пока не найдём подходящего, я думаю, – ответил Кода.

– В таком случае учтите: мы не молодеем. Когда-нибудь нам понадобится замена, но к тому времени у нас её не будет, – сказал капитан.

– Почему?

– Вы портите нам репутацию. Ни один матрос не захочет работать на нашем корабле. На этот раз всё будет по-честному. Начиная с Феликса, перестаньте перегружать новичков.

– Есть, капитан! – отчеканили Кода и Лео.

– А если он останется, то я получу все ваши ставки, окей? – добавила Седна.

– Неужели никого здесь не волнует, что он чуть не сжёг свою школу? – снова повторил второй медведеобразный зверь…

…Команда всегда была довольно шумной, и каждый раз, когда заходила в таверну, привлекала внимание торговца камнями. Каждый их визит в таверну сопровождался таким количеством грохота, смеха и несанкционированных анекдотов, что торговец камнями сразу начинал полоскать эль чуть быстрее. Вот и на этот раз они появились, с Феликсом на хвосте. Не прошло и недели, а тот уже органично вписывался в компанию, будто был рождён в трюме космического корабля.

В конце концов навигатор по-имени Седна выиграла спор: Феликс остался. Он трудился усердно, и, несмотря на то что работа бывала тяжёлой, она ему нравилась. По вечерам он приходил с товарищами в таверну и садился в сторонке, прислушиваясь к разговорам. Он впитывал рассказы о далёких путешествиях, пиратах и незнакомых ему планетах с благоговейным интересом – в своих золотистых, шевелящихся от восторга глазах. Желание улететь обратно на Заотеру как-то само собой улетучивалось. Теперь ему хотелось остаться и доказать, что он достоин быть настоящим матросом.

Как ни странно, ему нравилась компания этих бывалых космолетяг, хотя они были куда старше, крепче и значительно менее пушистые. Он слушал их невероятные истории: весёлые, страшные и абсурдные. И почти каждая заканчивалась чем-то вроде: «…а потом мы больше туда не летали.»

Иногда Феликс смеялся вместе с ними, а иногда – просто молча слушал, ловя паузы и взгляды. Бывали моменты, когда даже самые смешные байки вдруг обрывались тишиной. И тогда становилось ясно: не всё, о чём можно рассказать, заканчивается хорошо.

Вот и второе солнце село, а воздух приостыл. Небо окрасилось в оранжевые оттенки, а спустя час стало тёмно-ультрамариновым. Вечер выманил жителей на улицы, и зажглись уличные фонари. Постепенно, словно подражая жизни внизу, небо тоже ожило: зажглись огни космических кораблей, пристыкованных над атмосферой.

Один из их друзей, матрос с другого грузового корабля, пропал в глубинах космоса пять стандартных межгалактических лет назад. С тех пор команда регулярно слушала новости – вдруг кто-то сообщит, что Дрейфер найден… живым или мёртвым. Но время шло, и в сводках его имя звучало всё реже.

Вот и в очередной раз зашёл разговор о пропавшем матросе.

– Есть новости о Дрейфере? – спросил один из медведеобразных сиамских близнецов.

Седна всегда носила с собой миниатюрное устройство – голографический вещатель.

– Хороший вопрос, Сажик, – отозвалась она и достала прибор. Она покрутила настройку, увеличив громкость. Корабельщики притихли.

– Сегодня в галактических новостях, – раздался голос дикторши. – Два стандартных межгалактических года назад два университетских профессора отправились в исследовательскую экспедицию и таинственно исчезли. Подозрения с их коллег были сняты за отсутствием доказательств. Напоминаю: прошло пять стандартных интергалактических лет с момента первого исчезновения в этом же секторе, когда солнечный сёрфер по прозвищу Дрейфер также пропал без вести…

– Ничего нового, – сказал Сажик.

Экипаж снова выглядел опечаленным.

Капитан глубоко вздохнул, затем протянул руку и выключил радиоприёмник.

– Я должен вам кое-что сказать, – начал он. – Сегодня утром со мной связались галактические власти. Они сообщили, что поиски Дрейфера продлятся ещё несколько часов. Если его не найдут… они прекратят всё. Я не хотел вам говорить, но…

Все наклонились к центру стола.

– Так они нашли его?

Капитан покачал головой.

– Поиски прекращены.

Среди команды воцарилась тишина.

Седна решительно покачала головой.

– Это не может быть правдой. Может, есть что-то ещё?

Она снова включила транслятор, и на экране появилась миниатюрная голограмма ведущей.

– Галактический департамент расследования крупных хищений разыскивает некоего Дункана Кварка. Мошенник исчез год назад, прихватив с собой неопределённую сумму. Недавно стало известно: он также вывел из галактической казны около четырёх тысяч ста редких брактеатов из чистого родия…

На этих словах Сажик чуть не поперхнулся пивом, а боцман Леобор, раскачивавшийся на стуле, растянулся на полу.

—…Полицейские приносят извинения за сокрытие столь важной информации. Детективы из отдела по борьбе с коррупцией заявили, что преждевременное обнародование сведений могло поставить расследование в тупик…

Корабельный врач, робот по конструкции, тут же возмутился:

– Моё оборудование сделано из стали! Ни одного серебряного скальпеля! А у этого мошенника пять кило родиевых?! Я оскорблён!

– Мы должны злиться не из-за этого, – пояснила для него Седна. – Дело в том, что они бросили поиски тех профессоров и Дрейфера и теперь охотятся за вором.

Горячий на язык боцман Леобор руганулся, как последний стивидор:

– Ну конечно! У них есть куда более жирная наживка! Наверняка они даже не пытались искать их!

Сиамский медведеобразный близнец по имени Кода закрыл лицо лапой с трагическим вздохом.

Феликс попытался его утешить:

– А вдруг он жив? Ещё рано оплакивать.

– Я не его оплакиваю, а шестьдесят семь галактических тугриков, которые он мне должен, – буркнул он сквозь лапу. – Я-же на них хотел купить себе новый хвостогрев.

Он фыркнул, но Феликс заметил, как одна предательская слеза скатилась по его мохнатой щеке и капнула прямо на стол.

Внезапно капитан с такой силой ударил ладонью по столу, что миска с ореховым соусом подпрыгнула и приземлилась в тарелку навигатора. Все подскочили.

– Так, внимание! – пророкотал он, сверкая глазами. – Как только закончим эту доставку, я лично, своими ногами, пойду искать Дрейфера. Даже если придётся обшарить каждую чёртову планету и их спутники!

Все знали, что Дрейфер болтался где-то в одной из самых диких зон – будучи бесшабашным солярным сёрфером, он умудрялся летать там, где даже сигнал связи начинал хныкать. Никакие корабли туда не держали курс – не потому что нельзя, а потому что нормальные гуманоиды любят жить. Хотя, надо признать, зона и правда была интересной. Для него. Да и сам он не был гуманоидом.

– Куда? В Икс-зону? – уточнила Седна, приподняв бровь, как будто капитан только что предложил ей позавтракать плазмой.

– Именно, – твёрдо сказал капитан.

Экипаж уставился на него, как на человека, который объявил о желании прыгнуть в чёрную дыру в плавках.

Боцман Леобор, хоть и не возражал, всё же осторожно уточнил:

– Ты же понимаешь, что это маршрут под кодовым названием «сам за себя»? Туда даже навигаторы шлют нас куда подальше. Ты не можешь так рисковать «Бурей»!

Услышав слово «Буря», торговец драгоценными камнями невольно навострил уши. Может быть, это и были те самые люди, которых он искал?

Капитан был непреклонен:

– Отец Дрейфера был хорошим ясаягом, упокой космос его душу. Я обязан найти его сына. Многие из вас этого не знают, так как это было давно, до того как вы стали моей командой, но его отец однажды спас людей от пиратов. Включая меня и Мойру…

Торговец полудрагоценными камнями медленно повернул голову к соседнему столу. Капитан только что сказал «Мойра»? Он не знал, почему, но это имя вдруг показалось ему важным. Так сказал голос в голове.

…– Через два месяца, как только мы доставим последнюю бандероль, я отправлюсь на поиски. Те, кто не желает рисковать и идти на это задание, могут сойти в порту вместе с Феликсом. Когда мы найдём сына моего друга – живым или мёртвым – мы вернёмся. Я приму вас обратно на борт с радостью. В любом случае, я уважаю ваш выбор.

Сказав это, капитан вышел из таверны. Дел было невпроворот: завтра предстояло готовиться к будням и строить маршрут. Вскоре корабельный врач и боцман тоже покинули таверну и отправились обратно на челнок.

Феликс, сросшиеся медведеобразные и штурман Седна остались ещё ненадолго.

– Интересно, что скажет Мойра, когда узнает про Дрейфера? – задумчиво спросил Сажик.

– Наверное, что-то вроде: «Не могу поверить своим маленьким ушам, спрятанным за складками морщин! Я не ослышалась? Они действительно прекратили поиски Дрейфера?» – предположила Седна.

– У тебя хорошо получается её голос, – заметил Феликс.

– Жаль, что Мойра не любит сюда приходить. Похмелион слишком жаркий для неё, – сказала Седна, пожав плечами.

Торговец прокашлялся и обратился к команде:

– Прошу прощения. Я подслушал ваш разговор и услышал имя Мойра…

– Вы знакомы с нашим канониром? – с любопытством спросила Седна.

– Я не уверен. Просто имя показалось мне знакомым, – честно ответил торговец драгоценными камнями.

Седна достала голограммный излучатель. Через секунду в воздухе появилась миниатюрная фото-голограмма существа средних лет. Она улыбалась и махала щупальцей.

Бинго! – подумал торговец.

– Сомневаюсь, что это та Мойра, которую вы знаете, – сказала Седна, выключая изображение. – Она не любит жару и редко покидает корабль.

– Почему? – удивился торговец.

– Жаркие места сушат её кожу.

Сажик задумался и нечаянно произнёс вслух:

– Хмм… Интересно, может, она искала не там? Может, её сородичи живут в воде?

Торговец вскинул брови:

– Она что, потерялась?

– Ещё бы, – подтвердил Кода.

Феликс поднял свои большие уши:

– Правда? Я не знал.

– Мойра – необычное существо. Никто, даже она сама, не знает, кто она. Вот почему в её идентификационной карточке написано: «неизвестный вид», – пояснил Кода.

Двойное бинго, – подумал торговец. Ещё час назад он и представить не мог, как она выглядит, но теперь был уверен: это она. Та самая. Так сказал ему голос.

– Бедняжка, – сказал он сочувственно.

Медведеобразные кивнули.

– Она пыталась найти свою родину и свой народ. Но, не узнав ничего к среднему возрасту, слегка приуныла.

– Вчера она отчитала их за то, что они без спроса заменили старый оптический прицел одной из пушек, – добавил Феликс.

– Вот как? Да не берите в голову – всё наладится, – сказал торговец.

Пора. Он достал из кармана тот самый опаловый камень, с которым долгое время не мог расстаться. Камень мягко поблёскивал, как будто знал, что сейчас поставлен на кон. Торговец положил его на стол и произнёс:

– Давайте лучше сыграем. Если выиграете – он ваш.

Наступила короткая пауза. Все переглянулись. Было слышно, как на кухне течёт вода и моется посуда. Затем медведи молча уселись напротив, и торговец неторопливо разложил игровые жетоны, словно это был древний ритуал.

Игра требовала времени и немного сосредоточенности. Медведи и торговец играли, а Феликс с Седной наблюдали. Каждый раз мальчик поражался, как синхронно двигались близнецы – будто читали мысли друг друга.

У Коды и Сажика было одно тело, один хвост, две верхние и две нижние лапы. У обоих – угольно-чёрные глаза. Они носили комбинезон с множеством карманов под инструменты. На чёрном носу Коды, того, что был разговорчивее, виднелись розовые крапинки; они темнели, когда он волновался. Феликс заметил, что и сейчас пятнышки потемнели под белым мехом на морде. Он подмигнул и лукаво улыбнулся.

– Похоже, они побеждают, – прошептал он Седне.

– Интересно, стоит ли этот камень чего-нибудь, – ответила она шёпотом.

У Седны были глаза цвета шоколада и загорелое лицо. Люди, часто выходящие в открытый космос, загорали под мощными звёздными лучами, а в их венах текли медицинские наниты – крошечные целители, помогающие организму справляться с радиацией. Впрочем, у Феликса эти наниты теперь тоже были. Но с жарой это как-то мало помогало. Похоже, Лия его всё-таки надурила.

Феликсу быстро полюбились Седна и медведи. Они приняли его без лишних вопросов, без подозрительных взглядов и разговоров за спиной – как будто никто никогда не слышал о том, как он однажды случайно запустил в школьный сад газонокосилку. Здесь его не спрашивали, правда ли он испортил памятник одного писателя, променяв бронзовую табличку на редкий комикс. Седна беседовала с ним так, будто он взрослый, способный принимать решения человек, а медведеподобные… медведеподобные вообще вели себя так, будто он их дальний родственник, просто с менее развитой шерстью. Они относились к нему как к равному. Не снисходительно, не осторожно – а по-настоящему. И это было так неожиданно приятно, что впервые он почувствовал себя на своём месте.

К позднему вечеру таверна опустела. Все разошлись, кроме медведеобразных и их товарищей по кораблю. Тайно проиграв партию, торговец самоцветами отдал опаловый камень, и сказал:

– Теперь я, наконец, смогу уйти на покой.

– Вы уходите на пенсию? – уточнил Феликс.

– Наконец-то. И с радостью, – кивнул торговец. – Куплю себе кресло с подогревом, заведу кактус и буду кряхтеть с утра.

Он усмехнулся, но затем немного посерьёзнел. По правде говоря, было у него подозрение, что и голос в голове вскоре уйдёт на покой, причём не спросив разрешения и не оставив прощальной записки. Эта мысль почему-то вызвала у него вздох с лёгкой, но устойчивой грустинкой.

Торговец самоцветами расплатился за эль, попрощался с матросами и вышел из таверны. Он направился к планете, которую давно присмотрел – там, на солнечном песчаном берегу, его ждал собственный домик у моря. Чем дальше он удалялся от таверны, тем отчётливее воспоминания об опаловом камне покидали его. Вскоре всё, что осталось в памяти, – лишь тень, и смутные образы некой таверны на далёком планетоиде.

После того вечера Феликс и остальные больше никогда не видели торговца самоцветами.

Близнецы сидели, зачарованно глядя на свой приз – полудрагоценный камень с опаловым отливом. Он имел овальную форму и теперь покоился между когтями Сажика. Когда свет падал на него под определённым углом, казалось, будто он слегка светится.

– Посмотрите на эту красоту, – сказал Кода. – Он выглядит так же, как наша родная планета из космоса. Такой же белый, как снега на ней. – Он вздохнул, и мех Феликса распушился от лёгкого ветра.

– А как далеко она находится? – спросил Феликс, не имея ни малейшего представления о масштабах вселенной.

– Очень далеко, – ответили его товарищи по кораблю.

***

С тех пор как опаловый камень оказался во владении снузогрызлов (медведеподобных), с ними начали происходить странные вещи. Не то чтобы плохие… просто подозрительно увлекательные.

Например, охладительная система вдруг решила, что ей пора на пенсию, и вышла из строя без объяснений. А по ночам им стали сниться одинаковые сны – будто они плывут по морю в кресле для массажа и ведут философские споры с гаечными ключами.

Никто, конечно, даже не подумал подозревать в этом опаловый камень. Он лежал себе в углу, таинственно поблёскивая, как вещь, которая в целом просто лежит, но при этом очень хорошо осознаёт свою значимость.

Глава 3. «Космическая Буря»

– Вы уже починили систему охлаждения навигационного компьютера? – хмуро спросил капитан Шторм, подбоченясь.

Сиамские близнецы-снузогрызлы синхронно покачали головами. Один из них, зажав отвёртку между клыков, пробормотал:

– Сожалеем, капитан, но она в хлам. Придётся покупать новую.

– Ой-ой… – пробурчал Шторм, почесав затылок. – Это плохо. Мы уже должны отчаливать завтра, а тут такая подстава.

Он шагнул ближе, прищурился, и задумчиво посмотрел на переборку, потом снова на близнецов.

– И это ведь странно, не находите? Охладитель не такой уж и старый, а сдох.

– Очень странно, – подтвердил Сажик, – особенно учитывая, что мы её сами ставили всего три месяца назад.

Система охлаждения представляла собой набор цилиндров, соединённых трубками и впаянных прямо в блок навигационного компьютера. Без неё навигационная вычислительная система перегревалась, и главный блок отказывался работать: он отключался при превышении допустимого порога.

– Может, это Феликс? – осторожно предположил Сажик. Этот хулиган не то чтобы ему совсем не нравился. Просто Сажик доверял только себе.

Капитан мотнул головой с видом эксперта по идиотам:

– Не думаю. Он, конечно, тот ещё хулиган. Но чтоб окончательный придурок – это уж через край.

– В любом случае, теперь нам придётся перепрошивать маршрут вручную, – сказал Кода.

– Начинайте, – буркнул капитан. – Я пока поищу, кто у нас тут на корабле слишком любит копаться где не надо.

Механики кивнули и тут же нырнули в внутренности отсека, вытаскивая покорёженную систему охлаждения.

«Космическая Буря» была старым, но надёжным кораблём. Он не слушался ручного управления на гиперскоростях и полагался исключительно на заблаговременно прописанный маршрут. Все пути вводились навигатором – и именно Седна отвечала за то, чтобы корабль не влетел в планету, свалку, чью-то свадьбу или гравитационную ловушку. Она с точностью до пикосекунды заносила в панель координаты звёзд, станций, спутников, обломков и даже космических пыльных бурь. После этого бортовой ИИ прокладывал курс по наиболее безопасной и быстрой траектории.

Чтобы стать навигатором, мало было быть умной. Надо было ещё и немного сомневаться в себе – потому что именно самоуверенные болваны чаще всего врезались в кометы. Седна же перепроверяла каждый расчёт и потому считалась одной из лучших в своём деле.

Тем временем снузогрызлы сложили испорченные детали, загрузили их в шаттл (челнок) и, ни слова не говоря, полетели в Железный Город Похмелиона – искать новую систему охлаждения.

Сегодня Феликсу предстояло отработать ночную смену. Кода вдруг вспомнил, что капитан вообще-то взял его в команду не за высокий моральный облик, а потому что мальчишка был достаточно худым, чтобы пролезать в вентиляционные шахты и кабельные туннели, где даже тень не помещалась.

– Надо бы его привлечь к делу, – сказал Кода. – Пусть лезет, как проектировалось.

– А заодно понаблюдаем за его лицом, – подхватил Сажик. – Если он и правда ни при чём, это будет сразу видно. Лицо у честного человека спокойное, с лёгкой скукой. А если начнёт бегать глазами, потеть и краснеть – тогда придётся задавать вопросы.

– Точно. Засунем его между пластинами корпуса и посмотрим…

…Феликс собрал в походный рюкзак всё, что могло пригодиться на предстоящие два месяца. Когда второе солнце окончательно выползло из-за горизонта, ему уже пора было идти на смену. Он едва сдерживал нетерпение. Ещё сутки и он полетит по разным галактикам в прохладе космического грузового судна.

Лия сварганила последний ужин дома. Поев, Феликс нацепил рюкзак и ступил за порог квартиры. Обернувшись, он беззаботно махнул:

– Увидимся завтра на корабле! – попрощался он с сестрой и вскоре исчез из вида.

Юнга не мог дождаться, чтобы снова оказаться в прохладе космического корабля, и быстрым шагом направился в сторону порта.

Мальчик сел на парящий городской автобус и через десять минут оказался на окраине, недалеко от торгового района, где продавались всевозможные запчасти для кораблей, так называемого «Железного Города».

В воздухе витал запах топлива и машинного масла, вокруг возвышались промышленные здания, похожие на ангары; все они напоминали грузовые контейнеры разных размеров, и большинство служили гаражами.

Город механиков был оживлён, как всегда: рабочие в заляпанных маслом комбинезонах сновали туда-сюда под гул кондиционеров и прочих механических звуков. Солнце тянуло свои лучи сквозь навесы и частично освещало пыльные окна верхних этажей, куда Феликс и поднялся. Он решил, что отсюда сможет заметить отличительный белый мех снузогрызлов.

На верхних этажах располагались кафе и газетные киоски с цифровыми страницами, на которых мелькали последние новости. Теперь, в дополнение к потерянным профессорам и солярному сёрферу Дрейферу, появилось ещё одно лицо: Дункан Кварк – мошенник, разбогатевший на украденном. Его изображение всё чаще мелькало на обложках.

Феликс остановился и стал наблюдать, как рабочие в паяльных масках и толстых комбинезонах разбирали двигатель какого-то шаттла. От зубьев электропил летели длинные искры.

Тут он услышал знакомый бас:

– Осторожно! Не подпалите нам мех!

Это были его «сотрудники» – снузогрызлы-механики. Рядом шагала рыжеволосая навигатор. Ребята толкали перед собой большую тачку, в которой лежало некое приспособление.

Феликс присоединился к ним и зашагал рядом по широкой улице. Он с интересом наклонил голову, разглядывая странный металлический ящик на платформе.

– Это та самая система охлаждения, о которой вы писали в чате? – уточнил он.

– Космос знает, как это случилось, – сказал Кода с нарочито трагическим удивлением. – Но теперь это просто грустный кусок железа. Придётся сдать на переработку. Пусть хоть в крышки для термосов превратится.

Механики и навигатор с видом экспертов криминальной драмы уставились на Феликса. Но тот смотрел на охладитель с обычным любопытством – без тени вины, без паники, без резких движений. Виновником он точно не выглядел. Вскоре подозрение вовсе пало. Оно как будто постояло рядом, понюхало воздух, пожало плечами и ушло искать кого-нибудь более подозрительного.

А Феликс продолжал идти с ними, болтая о какой-то игре, в которую недавно выиграл, и выглядел настолько спокойно, что даже Сажику стало неловко. Наверное, не стоило мысленно называть его «маленьким саботажником»… хотя бы до доказательств.

Один за другим снузогрызлы поднимали ноги, шагая по пыльной дороге. Время от времени болтливый Кода заводил разговор с торговцами, а Сажик терпеливо его ждал. Положив лапу на пояс, Сажик молча осматривал детали одну за другой, пока Кода болтал. Он был более разговорчивым, а Сажик – интровертом. Сажик боялся, что ещё немного – и уши Феликса отвалятся от всей этой болтовни. Но вскоре он заметил, что его собственное правое ухо почувствовало облегчение: морда брата наконец-то была направлена в другую сторону.

Купив новую деталь, они отправились в сторону порта, где их ждал челнок, который доставит их на корабль в космосе.

Команда «Бури» торговала всем, что попадалось под лапы: от тарелок до цемента. Они летали из галактики в галактику, закупая всевозможные товары. Потом перепродавали их. По сути, они являлись и торговцами и почтальонами одновременно.

За всё это время Феликс узнал, что Седна была племянницей капитана, а Кода и Сажик выбрали себе имена согласно своей культуре. Нос Сажика выглядел так, будто его окунули в сажу – отсюда и имя. А «Кода» было просто распространённым именем среди снузогрызлов.

Дорога от рынка вела в портовую зону, и матросы зашагали в сторону её центра. Над ними и вокруг возвышались огромные сооружения. Многоэтажные здания гигантских размеров вмещали бесчисленные посадочные площадки, оборудованные железными кронштейнами для удержания шаттлов (челноков) на месте. Здесь были припаркованы самые разные корабли, их корпуса блестели на солнце под бледно-изумрудным небом. Товарищи по кораблю двигались по гудронированному шоссе, проходя мимо транспортов всех видов.

Вокруг одной из площадок толпилась кучка подозрительных типов в татуировках. Они курили с таким видом, будто это был их главный навык, и от их шаттла несло смесью грязных носков, дешёвого алкоголя и тоски по утраченной молодости.

Когда команда «Бури» миновала их, Феликс наконец выдохнул:

– Ууф, ну и пираты, – сказал он, с облегчением оглядываясь.

Седна усмехнулась:

– Пираты? Да нет, это местные хулиганы, играющие в пиратов. Настоящие пираты выглядят как бухгалтеры. Или как твоя тётя. В этом и фокус – если бы они выглядели как пираты, их давно бы повязали.

Наконец сотрудники по кораблю приблизились к одному транспортнику, возвышавшемуся на несколько метров над землёй.

Корпус этого грузового модуля был весь измят ударами космического мусора и мелких метеоритов.

На его корпусе виднелось название: «Хитрый Альбатрос».

По правде, он больше похож на жареную индейку, – отметил про себя Феликс, глядя на местами обгоревшую обшивку.

Откуда-то сверху послышался щелчок: одна из створок иллюминаторов скрипнула и открылась, и оттуда выглянуло бородатое лицо. Это был боцман Лео, также известный как Леобор. У него была кудрявая чёрная борода и короткие волосы, сквозь которые проглядывала редкая седина. Он был темнокожим, коренастым гуманоидом; его ноздри раздувались, когда он говорил, а пара весёлых чёрных глаз сверкали на его крепком лице под кустистыми бровями.

Боцман вытащил сигарету из нагрудного кармана и, закурив, как обычно, сказал Феликсу ничего не трогать в рубке управления, держаться подальше от арсенала, а также от его каюты.

Загрузив транспортник, команда покинула на нём порт Похмелиона, а затем тропосферу, постепенно удаляясь от планетоида. Челнок скользил мимо других шаттлов, которые заполняли пространство везде, куда ни посмотри. А поодаль, в нулевой гравитации, висели пришвартованные межгалактические корабли. Их яркие вспышки напоминали фотосъёмку, и просачиваясь через затенённые иллюминаторы «Хитрого Альбатроса», будто кричали: «Я здесь! Я здесь!»

Поодаль, подобно рыбе в тёмном, ультрамариновом океане космоса, висел один галеон. На его корпусе виднелся серийный номер и название: «Космическая Буря». Несмотря на свой возраст, корабль был великолепным произведением инженерии. Топливные цилиндры «Бури» достигали более ста метров в длину. Корабль служил грузовым транспортным судном, классифицированным как «галеон». Он улавливал звёздные частицы в большие зонты, которые складывались, когда баки были заполнены. Это был гибридный корабль: он использовал звёздные частицы в «светлых зонах» и топливо в «тёмных зонах» – беззвёздных территориях.

На его прове, то есть на «носу» судна, располагался метеоритный щит с автоматической лазерной пушкой: в полёте пушка стреляла в метеориты, отбрасывая их с пути или дробя на более мелкие кусочки.

Посередине вдоль топливных баков находился коленчатый вал. Он напоминал гигантский штырь или ось, на которой крепилось всё остальное. Вал плавно вращался вокруг своей продольной оси. Вокруг него вращалась трубчатая конструкция – жилой отсек, похожий издалека на кольцо, что охватывает корабль поперёк. Именно его постоянное вращение создавало на борту искусственную гравитацию, используя центробежную силу.

Жилой отсек был небольшой по сравнению с топливными цилиндрами, но в ней размещались жилые помещения экипажа. Иллюминаторы разных размеров располагались вдоль кольцевидного отсека, и теперь сверкали в лучах двух солнц.

Стыковщик влетел в трюм, который находился в корпусе вращающегося жилого отсека. Металлические скобы ожили и закрепили шаттл на месте, а затем шлюз закрылся.

Скобы защёлкнулись на корпусе – и корабль был пришвартован. Почти все места на «кольце» служили грузовыми отсеками для более мелких коробок, а крупный непортящийся груз находился внутри транспортных контейнеров снаружи. Кольцо представляло собой длинный коридор с каютами по сторонам, которое вращалось между топливных баков корабля.

Пол слегка покачивался, а вдоль стен тянулось лёгкое гудение. Матросы прошли грузовой отсек, забитый коробками до самого потолка, и оказались в довольно просторной общей комнате. Над общей комнатой наседал прозрачный куполообразный потолок, за которым виднелось угольно-чёрное пространство, усеянное кораблями. Посреди комнаты стоял старый овальный стол, с отверстием посередине; в отверстии стояла бочка, а в бочке росло апельсиновое дерево. И всё это место служило как комнатой для отдыха, так и столовой.

Работа долго не заставляла себя ждать. Капитан распорядился пойти помочь снузогрызлам.

Оставив свой рюкзак в каюте, Феликс направился помогать механикам в навигационный отсек этажом ниже. Он застал братьев копающихся в коробке с инструментами.

– Нам лучше закончить к полуночи, – проворчал Сажик.

Лео стоял рядом и помогал им с тяжёлым оборудованием.

– Готов? – спросил он юнгу.

Феликс кивнул, а затем, внимательно слушая инструкции однопалубников, прошёл в пространство между обшивками в корпусе. Феликс почувствовал себя разведчиком на секретной миссии – в таких узких проходах даже его гибкое тело с трудом протискивалось, и каждый хруст пластика под ногами звучал как хлопушка. Вскоре он достал оттуда кусок некой резиновой трубки, до которого не смогли добраться снузогрызлы, когда демонтировали охладительную систему. Один конец резиновой трубки выглядел странно. Леобор нахмурился.

– Похоже, её перерезали, – сказал боцман, осветив трубку фонариком.

Сажик покачал головой.

– Если только крысы не научились пользоваться резаками, я сомневаюсь, что кто-то её перерезал. Какой в этом смысл?

– Вероятно, просто прямая трещина? – предположил Кода.

– Вероятно. И правда, никому не было бы смысла её резать. – На этой ноте Лео выбросил трубку в утил-бак.

Весь день на борту был потрачен на починку системы охлаждения. Бортовое время уже показывало девять часов вечера. Работа была почти сделана. Теперь, когда механики установили систему охлаждения, Седне пришлось снова программировать курс корабля: из-за поломки системы охлаждения навигационный компьютер стёр все данные в качестве меры предосторожности.

Феликсу было поручено избавиться от крыс на борту перед взлётом. В последнее время коллеги по кораблю находили слишком много крысиных дыр в ящиках с грузом. Феликс хотел всем доказать, что он хороший крысолов, поэтому он трудолюбиво ползал по вентиляционным шахтам, вдоль водосточных труб и охотился на крыс. Крысы были повсюду, по всему космосу, на каждой планете; они были универсальными безбилетниками: они юрко и незаметно запрыгивали на шаттлы, с шаттлов на корабли, с кораблей обратно на шаттлы и на другие планеты. Крысы также различались по размеру в зависимости от гравитационной силы планет. Но на кораблях они вырастали в три раза больше обычных крыс. При поимке, они оказывались довольно оборонительными, но Феликс был очень ловким, поэтому это являлось нелёгкой битвой для обеих сторон. Будучи мурилеги, его глазам требовался минимальный источник света, чтобы видеть. Он мог видеть крыс, снующих тут и там в полумраке, будто днём.

Был уже одиннадцатый час вечера, когда Феликс заполз в один из вентиляционных валов и вдруг почувствовал невесомость. Это означало, что курс корабля был готов, и теперь оставалось включить главный двигатель, расположенный в ядре корабля. Осевое вращение кольца приостановилось и гравитация снизилась до нуля. Затем люковые двери в кольце и в главной шахте выровнялись, чтобы экипаж мог добраться до ядра и вручную повернуть корабль на нужный курс.

Любопытный Феликс пробрался на нижний этаж и стал наблюдать за своими товарищами по кораблю сквозь решётку вентиляционного вала. Те парили в воздухе, словно под водой, окружённые мягким голубоватым светом, который исходил откуда-то, словно рассеянное сияние из другого измерения. Сначала он подумал, что это свет луны, но потом вспомнил, что у Похмелиона нет естественных спутников. Вся сцена казалась ему сном наяву. В воздухе витала таинственность. Обычно громкие и весёлые, теперь его товарищи молчали, двигались медленно, почти в трансе. Феликс нашёл это немного странным, но вскоре отбросил мысль.

Должно быть, они не выспались, несмотря на сиесту, – подумал он.

Седна и братья-снузогрызлы тихо надели магнитные ботинки и вошли в люк, ведущий в главный вал. Феликс зевнул и потянулся, наблюдая за ними изнутри вентиляционной шахты. Но странное ощущение не проходило. Он никак не мог понять, откуда же шёл этот свет? От самих стен? Или он просто заработался до галлюцинаций? Он зевнул. Вскоре голубоватое свечение убаюкало его, и он незаметно для себя задремал.

Когда Феликс проснулся, он уже слышал гул двигателя. Гравитация вернулась. Он выбрался из вентиляционной шахты, взглянул на бортовые часы – было семь утра. Мальчик быстро сбегал в каюту, переоделся, почистил зубы и позавтракал в общей столовой.

Через два часа на борт прибыл весь экипаж, включая Лию. Корабль развернулся и направился к своей стартовой позиции. Но когда Феликс добрался до мостика, чтобы попрощаться с Похмелионом, космический галеон уже мчался сквозь звёздную бездну.

Феликс тщательно мыл палубу на мостике, когда решил отдохнуть минут на пять. Он остановился и попытался разглядеть звёзды за нео-стеклом иллюминатора: те казались белыми, словно ватные шарики. Вскоре звёзды начали превращаться в размытые пятна, по мере того как корабль набирал скорость. Пару раз мимо корабля промчались искры: это лазерная пушка расстреливала астероиды, превращая их в мелкий гравий. Вскоре размытые звёзды стали будто формировать отчётливый рисунок, похожий на мандалу. Феликс зачарованно смотрел на это, пока не понял, что причиной явления был двигатель искажения, который только что полностью вошёл в последнюю фазу. Двигатель искажения раздвигал ткань пространства перед кораблём, а затем захлопывал её за собой, словно закрывая невидимые двери. Он работал, формируя мощные импульсы, толкавшие корабль вперёд с огромной силой. Таким образом, «Буря» скользила сквозь космос, словно мокрый кусок мыла по кафельному полу.

От мерцающих узоров за иллюминатором Феликса слегка замутило, и он отвёл взгляд в сторону. Седна стояла неподалёку и тоже наблюдала за иллюзорными мандалами. Она выглядела довольно уставшей: под её глазами залегли тёмные круги после ночной смены.

– Как думаешь, космос – это хаотично разбросанный набор звёзд или чётко спроектированный математический дизайн? – спросила она, глядя наружу.

Феликс задумался на мгновение и предположил:

– Может, никакой математики в природе нет, но наш мозг всё равно её находит, потому что он так устроен?

– То есть наш мозг видит симметрию и порядок даже в хаосе? Ну ты даёшь!

– Кстати, а где мы сейчас находимся?

– Ещё пару секунд назад были в нашей галактике, а теперь – уже за её пределами, – ответила Седна, взглянув на свои часы.

Оба задумчиво уставились в иллюминатор, погрузившись в размышления, и потому вздрогнули, услышав голос капитана за спиной:

– А это ещё что за философский кружок? Почему бездельничаем? Вернулись к работе!

Матросы подпрыгнули от неожиданности и, отложив философию на потом, поспешно вернулись к своим обязанностям.

Старший матрос Стикл присматривал за Феликсом, наставляя его по работе, а старший кук Морфер и младший повар Лия подбадривали команду сытными, вкусными блюдами. Стикл был гуманоидом примерно возраста Лии. Дружелюбный, но не слишком разговорчивый, он спокойно наблюдал за Феликсом и изредка поправлял его ошибки. Морфер, в свою очередь, являлся существом, отдалённо напоминающим огромного мотылька. Настоящее имя повара было невозможно произнести из-за разницы в биологическом строении голосовых связок, поэтому он предпочитал, чтобы его называли «Морфером». Благодаря своему особому метаболизму, представители его вида жили долго, периодически обновляясь: они сбрасывали старые крылья и отращивали новые. Старый повар не обижался, когда его называли «старым». Напротив, он даже подшучивал над тем, что «у этого дьявола есть все шансы пережить всю команду». Морфер был душой компании: он мог поворчать, но делал это так забавно, что невозможно было не улыбнуться.

Через два дня корабль замедлился. Феликс почувствовал, как его тело стало на килограмм легче. «Буря» держала курс на первой скорости к яркой голубоватой звезде, плавно обходя мелкие астероиды. Феликс признался товарищам, что ещё ни разу не был на другой планете, кроме Заотеры. Он очень хотел спуститься на поверхность, а не торчать на борту, весь день драя палубу и туалеты. Капитан сжалился над ним, ведь юный матрос старался и хорошо себя зарекомендовал.

Феликс сел в шаттл вместе с матросами, оставив канонира присматривать за кораблём. Первая планета, на которую ступил Феликс, оказалась населена живыми растениями. Он никогда раньше не видел таких существ. И хотя путешествие ему понравилось, на корабль он вернулся измученным: почти весь день он и его товарищи провели на местном рынке, разнося по лавкам тяжёлые коробки, в основном со съедобными удобрениями.

Дни на борту полетели быстро, один за другим, словно калейдоскоп. Планеты менялись, но рутина оставалась примерно одной и той же: «Буря» замедлялась, причаливала, торговцы выгружали товары, возвращались обратно, и корабль снова отправлялся в путь… Пролетела одна неделя, затем вторая, за ней – третья… Не успел Феликс моргнуть глазом, как миновал уже целый межгалактический стандартный месяц.

За это время Феликс повидал множество удивительных галактик и узнал много нового о космонавтике. Грузовой отсек галеона постепенно наполнился товарами, которые они купили по пути – вскоре их нужно было продавать на Похмелионе. Время пролетело так незаметно, что мальчику стало грустно: он не хотел, чтобы его жизнь юнги так быстро заканчивалась. Но возвращение домой было неотвратимым…

Феликс сидел в общей комнате под апельсиновым деревом, медленно жуя обжаренные беконные листья – те росли в теплице этажом ниже и на вкус удивительно походили на бекон. Закончив работу, снузогрызлы уселись на обширный диван, и задрав лапы на табуретки, принялись за освежительный напиток. Кода заметил юнгу, сидящего в одиночестве с кислым лицом.

– Что такой мрачный?

– Ещё месяц и мне домой. Вам придётся искать нового юнгу.

– Но ты ведь вернёшься в следующем году?

– Даже не сомневайся! – Феликс попытался выдавить улыбку.

– Разве ты не соскучился по дому?

Феликс покачал головой:

– Нет.

Мойра, канонир, сидела в дальнем конце стола, кушая апельсин. Она оторвалась от поедания и посмотрела на мальчика:

– Тебе повезло, Феликс, что у тебя есть дом и любящая семья. А я даже не знаю, где живёт мой народ, не говоря уже о семье.

Мойра была примерно одного возраста с капитаном и являлась лучшим канониром, о котором могла мечтать любая команда. У неё было несколько мозгов, позволяющих стрелять сразу по нескольким целям одновременно. Никто и никогда не видел существа, подобного ей. Мойра не была гуманоидом – совсем нет. Никто не знал, кем она была на самом деле, даже она сама. Они с капитаном Штормом выросли вместе на одной луне. На протяжении многих лет она пересекала космос вместе со своими товарищами, и заодно искала свой народ. Но однажды, устав от бесконечных поисков, Мойра просто смирилась и перестала искать.

Глава 4. Потерянные

Дни на корабле пролетели быстро. Теперь у Феликса оставалось всего два дня до высадки: его летние каникулы подходили к концу. Он и снузогрызлы молча развалились на старом диване, тупо уставившись на экран телевещательной проекции. Шёл какой-то старый боевик. Феликс и остальные были смертельно уставшими. Юнга весь день оттирал палубу корабля до впечатляющего блеска, а затем полировал иллюминаторы до такой степени, что у него закружилась голова от мелькания размытых звёзд. Он поймал с десяток крыс, но что бы он ни делал, никто не был доволен его работой. Сегодня на него несколько раз повышали голос, так что он спрятался на палубе ниже и стал убираться в подвале. Потом он заменил лампочки в теплице, а ещё позже пробрался между обшивками корпуса, чтобы почистить вентиляционную шахту.

Механики тоже были измучены. Они весь день бегали туда-сюда, постоянно слыша только: «Почините это, почините то». Даже обычно болтливый и весёлый Кода был не в духе: кто-то порылся в ящике с инструментами и не вернул их на место.

Леобор также был в ужасном настроении. Кто-то устроил беспорядок у аварийного выхода. Половину дня он приводил в порядок такелаж, вторую половину пытался починить гидравлику на спасательных шлюпках. Казалось, кто-то пытался саботировать единственные аварийные капсулы. От усталости у Лео из рук выпал тяжёлый гаечный ключ – прямо на ногу. В гневе он пнул заклинившую дверь, которая тут же высвободилась и захлопнулась, больно ударив его по лицу. Именно в этот момент в аварийный отсек зашли механики. Леобор сразу решил, что это они навели весь этот бардак своими неуклюжими лапами.

Наверняка это они сломали аварийные капсулы, а теперь ещё смеют спрашивать про какие-то инструменты! – раздражённо подумал он. К счастью, через два дня они причалят у родной гавани Похмелиона, и он наконец-то разберётся с этими чёртовыми капсулами.

Тут появился Стикл, и плюхнулся в кресло неподалёку. Затем снял ботинки и, подражая боцману, положил ноги на стул напротив. Комнату заполнили невыносимый запах и угрюмая тишина. Феликс уже собирался сбежать, но в этот момент на палубу вышел капитан.

– Мне нужно знать, кто из вас готов отправиться вместе со мной на поиски Дрейфера, – объявил он.

Сажик уронил пульт, случайно выключив фильм.

– Космос мой! Так ты серьёзно?! – воскликнул он.

Капитан Шторм кивнул. Он действительно был решительно настроен отправиться на самостоятельные поиски. Экипаж снова начал возмущённо обсуждать, что галактическая полиция прекратила поиски Дрейфера.

Старый повар Морфер погрозил кулаком:

– Да как они посмели?!

– Прошло уже пять лет, Морф, – осторожно сказала Лия, беспокоясь, что у старика может подскочить давление.

– Дитя моё, да ты не понимаешь! Ваше поколение ни черта не знает о чувстве долга!

Тут за Лию вступился Стикл:

– Но она права, Морф. Каждый год в космосе теряются десятки кораблей и сотни путешественников.

– Но не при таких же обстоятельствах!

Леобор снова вспомнил причину прекращения поисков:

– Ээх… целый мешок родиевых брактеат… – пробормотал он. Всем сердцем он желал, чтобы поскорее поймали того вора, Дункана Кварка.

Феликс, никогда не работавший в шахтах, ничего не знал о трудностях добычи родия и недоумённо уставился на боцмана. Когда Лео был моложе, он вместе с капитаном и снузогрызлами несколько лет тяжело работал на одной холодной планете, чтобы накопить денег на более крупный корабль.

– Братец, может, подумаем хорошенько? – прошептал Кода, нервно почесав когтем лоб. – Квадрант, где исчез Дрейфер, не безопасен.

Но более упрямый Сажик решительно покачал головой:

– Нет. Мы полетим. Он был верным капитаном все эти годы и никогда не бросал нас в беде!

– Очнись! Наш капитан явно сошёл с ума! Именно в биде он нас и втягивает – в огромное космическое биде! Лететь чёрт знает куда на невоенном корабле – это безумие!

Несмотря на внешнюю простоватость, Кода обладал удивительной способностью сохранять логику и рассудительность, когда все остальные паниковали. Чудесным образом его мозг работал чётко именно в те моменты, когда мозги остальных были захвачены эмоциями. Спор начал накаляться. В какой-то момент Сажик так разозлился, что заявил, будто всю жизнь мечтал, чтобы их наконец «распилили».

Феликс тихонько выскользнул из комнаты и спрятался в своей каюте, прежде чем кто-нибудь снова успел бы на него накричать. Но, несмотря на усталость, он не мог уснуть. Он лежал, глядя в потолок, и думал о том, как быстро пролетело время. Пока его одноклассники проводили лето на улицах Заотеры, он находился здесь – за толстым слоем нео-стекла и металла, в холодном вакууме космоса. Но даже сейчас, несмотря на усталость и проблемы на корабле, он не хотел покидать старый галеон…

Феликс сел на кровати, включил настольную лампу и достал цифровой планшет. Экран засветился, и он ввёл в универсальную поисковую систему: Моряк, затерянный в космосе 5 стандартных межгалактических лет назад.

На экране появилось множество имён пропавших жителей ближних галактик, все датированные пятью годами ранее. Феликс листал цифровые страницы, пока наконец не наткнулся на фото Дрейфера. Оказалось, что Дрейфер принадлежал к виду ясаягов, или «широконогов». У них были короткие, крепкие ноги и очень широкие ступни. Эти существа – коренастые, крупнее мурилег, но меньше снузогрызлов. Ясаяги эволюционировали на планетарных спутниках, что сделало их устойчивыми к резким перепадам температур, радиации и даже вакууму космоса. Особую защиту от жары и холода им обеспечивала толстая, грубая кожа и два сердца, регулирующие внутренние процессы в зависимости от окружающих условий. Внешне ясаяги напоминали нечто среднее между кроликом и динозавром, только без меха.

Дрейфер был солярным сёрфером, а значит, мог свободно перемещаться в открытом космосе на своей доске без необходимости в скафандре. Он исчез около пяти лет назад, находясь в отпуске. Дрейфер работал матросом на другом грузовом галеоне, который занимался перевозкой крупных контейнеров. Кроме того, он состоял в клубе солярных сёрферов и в свободное время часто встречался с другими сёрферами. Вместе они на своих досках седлали солярные волны, возникающие при солнечных вспышках. И естественно, когда он исчез, этого никто не заметил сразу. Спустя некоторое время уже никто не сомневался, что Дрейфер погиб. В социальных сетях солярных сёрферов начали появляться искренние прощальные комментарии, принятые в их сообществе: «Гори с миром» или «Пусть вспышки будут тебе пухом».

Между сенсационной историей о воре Кварке и малоизвестной историей Дрейфера Феликс наткнулся на статью о двух учёных из Университета Снаффлгорга Великого. Это были два гуманоида, коллеги, пропавшие в опасном квадранте примерно через два года после Дрейфера. Вначале в их исчезновении подозревали других сотрудников, но обвинения быстро сняли за недостатком доказательств. По словам вернувшихся учёных, произошло следующее: четверо исследователей отправились в открытый космос с научной миссией, но обратно вернулись только двое. Профессора изучали солнечные вспышки и космические аномалии. Они часто выходили в открытый космос, чтобы собирать данные об окружающей среде и её обитателях. Феликс зашёл на сайт университета и вскоре наткнулся на фотографию этакого Профессора Тахиона: мужчина средних лет, под фотографией подпись: «Магистр квантовой и прикладной физики (в настоящее время недоступен)». Под фотографией профессора Веги было написано примерно то же самое: «Заведующая кафедрой космической биологии (в настоящее время недоступна)».

Феликс читал одну из статей, когда постепенно начал засыпать. В комнате становилось всё теплее, но он был слишком усталым, чтобы разбираться с кондиционером. Голова его медленно опустилась на подушку, и он погрузился в сон.

Ему приснился странный и пугающе реалистичный сон. Во сне он был тестом, замешанным для буханки хлеба, которое вот-вот отправят в печь. Пекарь подошёл к столу, где лежал Феликс. Тело мальчика было парализовано; он мог лишь смотреть вверх, беспомощно разглядывая лицо пекаря, но не мог чётко разглядеть его черты. Они постоянно менялись, расплываясь из тёмных теней в светящееся пятно и обратно в тень. Огромные руки подняли противень с тестом и понесли его к кирпичной печи, из которой голодное пламя уже жадно тянулось навстречу. Феликс начал ощущать нарастающий жар. Лицо пекаря продолжало странно деформироваться. В какой-то момент пекарь остановился, поставил противень на край печи и неожиданно будто прошептал не открывая рта:

– Это всего лишь кошмар.

После этих слов он решительно толкнул противень прямо в огонь.

Перед тем как проснуться, Феликс ясно услышал, как пекарь грустно прошептал:

– Я всего лишь хочу домой…

Мальчик открыл глаза. Кошмар прервался. Он был так рад, что это был всего лишь сон, хотя он всё ещё не мог избавиться от того жуткого чувства… Внезапно что-то резко ударило его по голове и затем исчезло в темноте. Испугавшись, Феликс бросился под одеяло. Едва высунув нос наружу, он принюхался. В воздухе стоял запах смолы, машинного масла… и меха.

Крысы?

Он включил лампу и посмотрел наверх. Вентиляционный вал был широко открыт. Почти сразу ещё одна крыса прыгнула на его кровать – и исчезла в темноте. Затем произошло нечто странное, такое, чего прежде не случалось: корабль содрогнулся.

Прежде чем он это осознал, третья крыса, четвёртая, а затем и пятая – все они прыгали на его кровать и убегали в умывальную.

– Космос побери! Что происходит?!

Может быть, крысы пытались покинуть корабль?.. Внезапно лампа на столе замерцала, и всё в комнате задрожало. Прежде чем Феликс успел испугаться по-настоящему, пол затрясся снова – на этот раз сильнее. Судно издавало звук скрежета и изгиба металла. Юнга почувствовал, как изменилась гравитация: стало тяжелее. Он быстро натянул штаны и майку и вышел в главный коридор. Спустя считанные секунды основной свет погас, и включилось аварийное освещение. Корабль продолжало потряхивать. Феликс помчался к другим каютам.

Сначала он побежал в каюту Лии. Он постучал. Никакого ответа. Затем он распахнул дверь. Комната была пуста… Иногда Лия засыпала на том удобном диване возле кухни, в общей комнате. Феликс двинулся в том направлении. По пути он стучал кулаками в другие двери. Одна из них внезапно распахнулась – на пороге показался Морфер. Кук зевнул, потёр свои красные глаза, а затем произнёс:

– Вот только не говори мне, что ты разбудил меня в это время суток только потому, что ты голоден.

– Морфер, сэр, с кораблём что-то не так!

– Тьфу ты, напугал! С этим миром и молодёжью вообще что-то не так. Не говоря уже об этой старой бочке с мотором, которая постоянно меняет гравитацию! – Морфер тяжело вздохнул. – Кстати, я собирался сбросить свои старые крылья, когда ты тут появился и начал просить поесть.

Феликс мельком увидел пол позади Морфера: он был усыпан серебристо-бежевой пыльцой.

– Но… Я не просил еды.

– Что?! Как ты смеешь приходить к Старому Повару Морфу и не просить меня что-нибудь тебе приготовить?! – Он скрестил свои шесть лапок на груди и произнёс: – Ну ладно. Раз ты не голоден, тогда что ты хочешь? Давай, не стесняйся, выкладывай.

Феликс замялся. Он не знал, как объяснить, что что-то серьёзно не так, и при этом не довести старика до сердечного приступа.

Неподалёку открылась ещё одна дверь. В проходе появился Стикл. Он посмотрел на мальчика, затем на повара.

Человека можно будить в столь поздний час только ради чего-то противозаконного – например, игры на ставки, – подумал Стикл, отметив про себя усилившуюся гравитацию. Затем произнёс вслух:

– Джентльмены, во что сыграем?

Тут открылась ещё одна дверь: на пороге стояла Мойра. Она выглядела возмущённо.

– Чего расшумелись?! Разве вы не знаете, что дамам нужен сон для красоты?

Теперь и Седна стояла в коридоре. – Мне кажется, с кораблём что-то странное происходит, – сказала она, натягивая ботинки.

– Наверняка коленчатый вал выбился слегка из колеи, вот нас и трясёт, – сказал Стикл сонным голосом. Его глаза ещё не успели полностью открыться.

Но сразу после его слов корабль сильно тряхнуло. На секунду воцарилась тишина. Все переглянулись. Теперь воздух в коридоре казался плотным, как густой пар.

– Меняем план. Игры на потом, а сейчас бежим к спасательным шлюпкам, – приказал Стикл.

Команда было ринула по коридору, как вдруг Седна вспомнила кое что важное. Она уставилась на напалубников с бледным лицом:

– О, чёрт… Они, скорей всего, не сработают! Лео ещё не закончил их чинить!

…Экипаж двигался быстрым шагом, стараясь держаться вместе. Становилось всё жарче и жарче. Команде приходилось преодолевать сопротивление усилившейся гравитации. Мойра шла следом за Морфером, который волочил крылья по полу, оставляя за собой мерцающую серебристо-бежевую полоску. Они предполагали, что сломался механизм, отвечающий за вращение сектора корпуса, вызвав его неконтролируемый разгон и, как следствие – увеличение силы тяжести.

Вскоре они добрались до мостика. Мостик на космическом корабле использовался для технического наблюдения за внешней частью. Но, похоже, что-то вызвало автоматическое срабатывание жалюзи, и те плотно закрыли нео-стекло иллюминаторов. Стикл немного приподнял одну из пластин – и в каюту тут же ворвался луч яркого-преяркого света. Зрелище было пугающим: звёзд больше не было видно, всё пространство тонуло в ослепительном жёлтом сиянии. Тем временем мимо проплывал гигантский привод – или, точнее, жилой блок проскальзывал мимо с обычной скоростью.

– Кольцо блок вращается как всегда, – сказал старший матрос и, немного помолчав, добавил сдержанно, почти шепотом: – Но вот в чём дело… Мы летим слишком близко к какой-то звезде.

Услышав это, Седна побледнела.

– Этого не может быть! Я дважды проверила весь маршрут, а навигационный компьютер рассчитал безопасную траекторию.Ошибок быть не могло!

В воздухе завыла аварийная сирена и напугала матросов до чёртиков. Роботизированный голос в спикерах вещал об эвакуации. Теперь друзья были напуганы и озадачены до предела. Лучше бы это оказалась шутка – думали они. Ни один корабль не мог быть запрограммирован на самоуничтожение: встроенные защитные механизмы просто не допустили бы этого.

На мостике появилась Лия. Её разбудила сирена. Она немного успокоилась, увидев Феликса. Дальше они шли молча, направляясь к спасательным шлюпкам в надежде, что хотя бы одна из них окажется рабочей. Пока не добрались до грузового отсека, путь казался бесконечным. Под действием гравитации каждый шаг давался с усилием.

Вскоре они вошли в темноту грузового отсека, освещённую лишь слабым, мигающим аварийным светом. Дальше двигались между ящиками почти наощупь. Корабль хорошо тряхнуло: незакрепленные коробки валялись разбросанными по полу. Вдруг Феликсу показалось, что он слышит чьи-то завывания. Он попытался навострить свои тяжёлые, опущенные книзу уши. Корабль скрипел, словно оркестр ржавых инструментов. Вскоре из-за груды ящиков снова послышалось тихое завывание. Теперь и остальные услышали эти звуки. Хвосты мурилеги задрожали от страха, а шерстка на спине у Феликса встала дыбом. Остальные сглотнули, но промолчали. Стараясь не шуметь, Стикл осторожно поднял лом, лежащий неподалёку. Низкие завывания приближались по мере их продвижения.

И вдруг Феликс понял: звук показался ему знакомым. Он узнал этот голос.

– Это Кода и Сажик!

Стикл с облегчением выдохнул, выпустив лом из рук. Когда товарищи по кораблю повернули за угол, они увидели сиамских близнецов, распластанных на полу в нескольких метрах от следующего отсека. Повсюду были разбросаны механические ключи и отвёртки. У снузогрызлов был изнурённый вид: их шерсть была мокрой от пота. Сажик выглядел особенно плохо – по его лицу текли слёзы, он задыхался от боли.

Товарищи по кораблю изо всех сил пытались поднять их. Кода потянулся за гаечным ключом и попытался опереться на него, но гравитация была не на его стороне: он не выдержал собственного веса и рухнул обратно на пол. В этот момент корабль снова тряхнуло. Сажик взвыл, как сумасшедший.

– Кажется… я сломал ногу, – сказал он.

Он оказался прав: задняя нога, на которую приходился вес, была неестественно согнута. Снузогрызл посмотрел на своих товарищей взглядом, в котором читалась отчаянная решимость, и вымолвил:

– Вам придётся… оставить нас.

Корабль снова заскрипел и тряхнуло его, как тряпичную куклу.

– Нет! – покачали головами Седна и Феликс.

Они снова и снова пытались поднять снузогрызлов. Феликс схватил Коду за уши и потащил его в соседний отсек.Оба механика пытались ползти, но, увы, с таким успехом они могли бы участвовать в марафоне улиток – и всё равно проиграть.

Мойра уже напоминала высохший корень: её губы сморщились и потрескались, глаза ввалились в череп. Обычно оранжевого оттенка, теперь её кожа приобрела пепельный цвет. Она выглядела намного старше своих лет.

Седна больше не выдержала и разрыдалась.Она была навигатором – единственным, кто рассчитывал маршрут и систематически вводил его в компьютер.

Кода поднял глаза и посмотрел на неё.

– Не вини себя. Уверен, произошла какая-то ошибка. – А затем, собрав остатки сил, рявкнул: – А теперь бегите к спасательным шлюпкам!

Прежде чем они это осознали, команда уже неслась к шлюпкам. Инстинкт выживания сам унёс их ноги прочь. Феликс обернулся в последний раз и посмотрел в слабо освещённый грузовой отсек. Он увидел бледные очертания друзей и на секунду заколебался.

– Марш отсюда! – закричал Кода.

Кто-то из экипажа схватил Феликса и поволок его прочь на ватных ногах. Он оставлял позади двоих членов экипажа, придавленных собственной массой.

Эта мысль никак не укладывалась у него в голове…

…– Вы все! К шлюпкам! – приказал боцман, когда команда достигла главной зоны встречи.

Феликсу и Лие не нужно было повторять дважды. Они оттащили Морфера и Мойру в аварийные капсулы в соседнем отсеке, надеясь, что хотя бы одна из них сработает. Однако Седна и Стикл отказывались подчиняться приказу. Они всё ещё надеялись, что смогут остановить корабль – или хотя бы изменить курс.

В медицинском отсеке робот-врач корабля по имени Хирург, намагнитил своё брюхо и прилип к корпусу, заперевшись в шкафчике – это служило ему подобием ремней безопасности. Он попытался загрузить своё сознание на главный сервер, надеясь, что в случае повреждений хоть его разум уцелеет. Но, увы, как бы он ни старался, подключиться к межгалактическому серверу не удавалось.

Ну что ж, всё когда-нибудь заканчивается, – подумал он. И с этими мыслями он полностью отключил своё сознание. Его кибер-шифрование начало стекать из памяти, как краска с цифрового холста. Последнее, что он видел, были все коды его сущности, проносящиеся перед глазами – за закрытыми веками-линзами.

Боцман Лео и капитан Шторм проклинали этот роковой день на весь навигационный отсек. Капитан ввёл какой-то код, а затем опустил один из рычагов. Жилой сектор остановился с глухим «клац!». Гравитация плавно отпустила экипаж, и все почувствовали себя намного легче. Это было единственное, что они могли сделать.

– Старый друг, – прохрипел Шторм, глядя в мерцающий экран, на котором высвечивались фатальные предупреждения, – похоже, нам конец.

Лео покачал головой и устало усмехнулся.

– Якорь мне на ногу, Шторм. Кто бы мог подумать, что наша старая «Буря» закончит свой путь именно так? Именно в тот момент, когда спасательные шлюпки не работают! – Он ударил кулаком по корпусу и с досадой посмотрел на товарища.

Капитан повернулся и положил руку ему на плечо.

– Знаешь, Лео, я всегда думал, что умру от старости где-нибудь на берегу, а вы с Мойрой будете ворчать рядом о старых добрых временах. Но это даже красивее.

– Видимо, старость решила не дожидаться нас, – мрачно усмехнулся боцман, погладив бороду.

В этот момент дверь отсека тихо открылась. На пороге возникла Седна, бледная и измотанная. Она медленно приблизилась и, ничего не говоря, опустилась на пол рядом с дядей, спрятав лицо в ладонях. Шторм обнял её за плечи, пытаясь хоть как-то утешить. Он жалел, что взял её с собой на корабль ещё тогда, когда она была подростком. И жаль, что шлюз не открывался когда корабль был в полёте, а иначе они уже давно бы улетели на «Хитром Альбатросе»… Капитан не знал, смог ли вообще кто-нибудь покинуть корабль. Даже если и так, то сейчас «Буря» была уже слишком близко к звезде, и любая попытка уйти грозила сильнейшими радиационными ожогами. И несмотря на то, что у всех были инъекции исцеляющих нано-роботов, корректирующих последствия радиации, всё-таки существовал предел допустимой дозы. А здесь доза была в тысячи раз выше допустимой.

– Простите меня, – едва слышно пробормотала Седна. – Я… я не знаю, как могла так ошибиться…

– Что ты, это не твоя вина, – прошептал капитан, нежно гладя её по голове. – Это ошибка в системе.

Лео тяжело вздохнул, глядя на догоравшие экраны навигационного отсека.

– Вот тебе и последний рейс, капитан. Может, стоит на прощание спеть старую пиратскую песенку?

Шторм негромко рассмеялся:

– Пожалуй, воздержимся. У звезды и так могут быть проблемы со слухом…

Оба ненадолго замолчали, вслушиваясь в тихий скрип корпуса, отдающийся эхом в полутьме навигационного отсека.

…Брат и сестра мурилеги ввалились в одну из спасательных шлюпок. Они усадили Морфера и Мойру, а затем оба сели за штурвал. Перед глазами Феликса снова мелькнули морды снузогрызлов, и его будто парализовало от ужаса. Он замер, не зная, что делать. В чувства его привёл вопль Морфера:

– Давай, пацан! Жми на газ! Уносим ноги из этого проклятого места, астероид его побрал! Я ещё хочу дожить до свадьбы своей правнучки, чтоб её разорвало! – Он схватил мальчика за шиворот и встряхнул.

Феликс вернулся в реальность.

– Ладно… ладно.

Дрожащими руками он дёрнул рычаг и попытался завести двигатель. Но мотор не отзывался. Феликс нажимал на педаль, нервно переключал рычаги, запаниковал, разозлился, затем снова запаниковал. В отчаянии он повторял всё заново, но, что бы он ни делал, спасательная капсула оставалась неподвижной. Он ощутил себя жалким и беспомощным. Перед его глазами растянулось огромное пространство космоса, словно насмехаясь над его попытками.

– Эта дурацкая капсула! Она вообще настоящая?! – завопил он и принялся бессмысленно колотить по панели управления.

Мойра уже выглядела как высохшая морская губка. Она охала и причитала:

– Клянусь, я сейчас испущу дух. Я знала, что не должна была лететь…

Феликс и Лия в отчаянии вцепились в панель, а Морфер ругался не хуже любого стивидора. Затем эта страшная, огромная оранжевая звезда покрыла собой всё пространство вокруг них и вконец поглотила их корабль, словно море, смыкающееся над тонущим моряком.

Глава 5. Неизведанное пространство

Как и многие межгалактические корабли, «Буря» летала в низкоскоростных дрейфовых режимах для манёвров в портах и на гиперскорости. Другие скорости просто не имели смысла в космических путешествиях. Остановка же завершалась с помощью специального устройства на хвосте корабля. Устройство напоминало парашют,

искусственно создающий миниатюрную чёрную дыру. Раскрывшись, она генерировала гравитационное поле и начинала тянуть корабль к себе, как магнит. Естественно, вместо того чтобы лететь вперёд, корабль тормозил. После полной остановки судна чёрная дыра захлопывалась и исчезала. И на этот раз тоже – словно ни в чём не бывало – корабль начал незапланированное торможение.

Феликс мог поклясться, что почувствовал, будто его душа вылетела из тела.

Я, должно быть, умер, – подумал он, судорожно зажмурив глаза от страха.

Но вскоре его вернули в реальность кашель и возмущённые вопли Морфера:

– О, мой позвоночник! И нафига я только выжил?!

Это был определённо голос Морфера. Феликс открыл глаза и понял, что находится в невесомости, а его душа всё ещё в теле.

Ещё не до конца придя в себя после яркого света, словно новорожденные, пытающиеся различить очертания мира, все четверо членов экипажа уставились в иллюминатор. Звезда, с которой они чуть было не столкнулись, чудесным образом исчезла с их пути. Они пребывали в полном замешательстве, пытаясь понять, куда она делась, пока один из них не догадался оглянуться и не увидел, что звезда оказалась далеко позади галеона, на безопасном расстоянии. Похоже, корабль был развёрнут неведомой силой. Однако, не сумев проглотить космический галеон, голодная звезда, казалось, не сдавалась: её корональные вспышки по-прежнему пытались схватить добычу горячими щупальцами. Но ультрамариновая темнота открытого космоса впереди становилась всё шире, маня корабль к себе, словно тьма, манящая мотылька в безопасное место… мотылька, зачарованного гипнотическим светом.

Седна медленно «поплыла» к главной палубе. Стикл тоже покинул спасательную капсулу и теперь барахтался в невесомости. Вместе с Феликсом они бросились помогать своим механикам. Генераторы всё ещё не работали, и экипаж освещал путь фонарями. Тусклый аварийный свет апатично падал на стены и палубу. Корпус корабля издавал потрескивающие звуки: обшивка постепенно остывала. Словно пробуждённый от крепкого сна, корабль зевающе потянулся в космическом пространстве.

Стикл знал, что Феликс и Седна сблизились со снузогрызлами, поэтому, когда они приблизились к грузовому отсеку, он жестом велел им остановиться, ожидая худшего.

– Подождите… Я пойду первым.

Стикл не хотел, чтобы они увидели друзей мёртвыми. Но Седна и Феликс не могли позволить матросу войти одному в грузовой отсек. Товарищи осторожно раздвинули коробки, осматриваясь по сторонам. Но снузогрызлов не было там, где их оставили лежать перед инцидентом.

Феликс нахмурился и посветил фонариком в угол.

– Может, их кто-то уже утащил? – пробормотал он.

Они начали прочёсывать отсек, двигаясь медленно, стараясь не задевать парящие в воздухе ящики. Инструменты и коробки висели в невесомости, как замершее облако беспорядка.

Стикл осторожно отодвинул одну из тумб, Лия проверила пространство между двумя контейнерами. Ничего.

– Они же не могли испариться, – буркнул Стикл.

– Возможно, они ещё живы и просто переползли? – предположила Седна, но её голос звучал неуверенно.

Ни следов, ни звуков, ни клочка меха… Медленно, мимо пролетел гравированный стакан. За ним потянулась россыпь янтарных капель, плавно дрожащих в воздухе. Феликс принюхался.

– Пахнет ромом…

Из глубин грузового отсека раздался знакомый голос.

– Угадал, пацан. Это выдержанный ром.

Близнецы снузогрызлы висели в невесомости под потолком. Кода обнимал в лапе бутылку, а Сажик уже крепко спал. Троица вздохнула с огромным облегчением и поплыла спасать механиков. Увидев друзей, Кода икнул и потребовал ответов:

– Что случилось с моей любимой шлюпкой?

Стикл покачал головой и ничего не ответил. Седна и Феликс пожали плечами.

– Вы не знаете?.. Ладно, – протянул Кода с явным сарказмом. – Похоже, никто ничего не знает.

Матросы раздвинули ящики и помогли снузогрызлам выбраться из угла и продвинуться дальше по коридору. Кода всё ещё удивлялся, что они вообще остались живы.

– Ну и ночка выдалась, ребята, ну и ну…

А его «вечный спутник» даже не шелохнулся. Сажик просто вырубился после всего, что пришлось пережить полчаса назад.

– Не волнуйтесь, я щас верну его обратно, – сказал Кода и сделал хороший глоток бодрящего напитка.

Ром начал оживлять его сиамского брата. Откуда-то издалека, из мира мёртвых, душа Сажика улавливала запах алкоголя и потихоньку возвращалась в тело. Бедняга сначала открыл один глаз, потом другой. Ещё один глоток – и он приподнял тяжёлую голову, пытаясь сфокусировать взгляд.

– Сажик! Ты жив! – воскликнул Феликс и обнял друга, невольно пнув его по ноге.

Сажик яростно взвыл:

– Ай! Будь ты проклят вместе с этой старой лодкой!

– Разве ты не рад нас видеть? – обиделся Феликс.

– Ты пнул меня в мою сломанную ногу, придурок!

– Упс.

– Просто… отстаньте от меня, – буркнул Сажик. Когда ему было больно, он, казалось, ненавидел весь мир вместе с его обитателями. Он выхватил бутылку из лапы брата и сделал большой глоток. – Итак, мы сделали это? Мы выбрались живыми? – спросил он с надеждой и лёгким раздражением.

Экипаж переглянулся и молча покачал головами. «Нет».

– Супер! – воскликнул Сажик и сделал ещё один глоток – на этот раз, чтобы успокоить нервы.

Снузогрызлов пришлось аккуратно толкать по коридору в сторону медицинского отделения, надеясь, что робот по прозвищу Хирург сможет вправить Сажику все кости. Все очень надеялись, что сам Хирург не пострадал.

Они нашли корабельного врача намагниченным к шкафчику для хранения вещей. Размагнитившись, он с грохотом рухнул на пол, очнулся и начал себя ощупывать. Робот не мог поверить, что не сломан. Придя в себя – а точнее, в свою оцифровку – он приказал уложить снузогрызлов на специальный стол.

Хирург прошёлся взад и вперёд, регулируя свои гибкие ноги и подбирая нужную высоту. Его чёрные линз-глаза с любопытством осматривали пострадавшую ногу, приближая и фокусируя изображение.

– Так-с. Перелом. Смещённый. Характерный случай «героического спасения во время гравитационного коллапса». Стандартная ситуация. Пятнадцать процентов от общей статистики по травмам на борту. Поздравляю.

Он протянул снузогрызлам болеутоляющие пилюли.

– Через минуту и около двадцати секунд боль отступит, и я начну работать над твоей лапой.

Если ты предпочитаешь кричать, советую начать заранее – во избежание задержки реакции.

(Это была шутка. Вероятно.)

Прошла ровно минута и двадцать пять секунд.

Хирург хлопнул по металлическому корпусу и произнёс:

– Все готовы? Прекрасно. Прошу держаться за лапу пациента. На счёт три – дёрнуть как можно сильнее.

Кость… ну, вроде как, должна встать на место.

Феликс напрягся.

– Эм… Хирург?

– Да, юнга по имени Феликс?

– В каком университете ты изучал медицину?

– Ни в каком, – спокойно сказал судовой врач.

– Я прошёл ускоренный онлайн-курс по распродаже. Дизайн сайта выглядел неважно, но это ведь не главное. Главное – я загрузил в свою систему все доступные медицинские данные, успешно сдал тест… и заплатил за диплом.

В то время ещё действовала скидка двадцать процентов.

Эти слова заставили всех нервно сглотнуть, а Сажик хлопнул себя по лбу.

Он стал ругать себя за то, что не удосужился спросить, откуда вообще взялся этот «доктор», когда подписывал рабочий контракт механика.

Во что же я вляпался?! – подумал он, мысленно ругая себя, и попытался соскочить со стола.

Но вес брата прижал его и не дал сбежать. Кода всё ещё переваривал слова Хирурга и не реагировал.

Тем временем Хирург, похоже, не уловил ни паники, ни попыток бегства.

– Итак, пациент. Каковы ощущения?

Сажик нервно сглотнул: во рту резко пересохло. Он ничего не ответил.

За него снова заговорил врач:

– Ничего не чувствуешь? Отлично.

А теперь скажите: вы бы предпочли, чтобы я починил эту лапу – или удалил её и поставил роботизированную?

У снузогрызлов похолодели конечности, морды побелели, ром мгновенно выветрился из крови.

– Лучше оставить, – с хрипотцой сказал Сажик. Потом чуть громче добавил: – Мне нравится моя нога.

– Вы уверены? – спросил доктор и уставился на него.

Его линзоглаз сфокусировался так точно, что Сажику стало страшно на молекулярном уровне.

Будучи роботом, Хирург никогда не понимал привязанности органиков к своим частям тела. Он считал это архаичной, почти сентиментальной слабостью. Зачем чинить, если можно заменить? Вот руки у него ломались – и что? Он спокойно их откручивал, заменял и забывал. Старые перерабатывались. Логично.

Биологические существа казались ему странными. Но он их любил… по-своему.

На вопрос Хирурга Сажик ответил так, чтобы все слышали.

В его голосе звучала мольба настоящего заложника:

– Да! Я уверен! Оставьте мне мою ногу!

– Ладно, ладно. Успокойся, пациент, – сказал Хирург. Ему было абсолютно всё равно: чинить или ампутировать.

– После починки я сделаю вам специальный кальциевый укол. Через несколько дней лапа будет как новенькая.

– Наши общие усилия определят будущую прямолинейность конечности пациента. – добавил он с педантичной гордостью.

Все столпились вокруг снузогрызлов и на счёт три дёрнули лапу.

Комната наполнилась мучительным рёвом. Сажик ругался, как самый отпетый портовый грузчик.

– Немного кривовата, – сказал доктор, изучая ногу с математической строгостью.

– Давайте попробуем ещё раз.

Абсолютно всё в этом докторе казалось Феликсу сомнительным.

Его интонации, фразы, движения, даже способы «успокоения» пациентов – всё вызывало смутное беспокойство.

Однако после третьего раза кость выглядела так, будто её никогда и не ломали, хотя к тому моменту Сажик уже всерьёз пожалел, что вообще родился на этот свет.

Хирург тем временем распечатал трёхмерную оболочку – что-то вроде гипса – и аккуратно зафиксировал её на ноге пациента, чтобы обездвижить конечность.

Наконец, процедура была завершена.

Спины Феликса и Седны ныли от напряжения, а Стикл уверял, что теперь у него грыжа «размером с половину астероида».

Через некоторое время капитан снова активировал вращение кольца, и гравитация постепенно вернулась.

Робот-фельдшер недовольно пробормотал что-то про «несовершенство органических тел» и удалился по своим делам с видом, будто он один спас всю команду.

Команда находилась в смятении. Боцман осматривал главный компьютер, пока капитан и старший кук листали карты космоса и схемы, сравнивая их с тем, что видели на экране и за иллюминатором.

Тревожная, напряжённая атмосфера постепенно заполняла всё вокруг.

Оторвавшись от карт, капитан почесал затылок и уставился вдаль, в раздумьях.

– Я ничего не понимаю…

Он отрегулировал телескоп и заглянул в объектив.

Ещё несколько секунд Шторм смотрел на звёзды с выражением абсолютного замешательства – самым сильным за всю свою долгую службу.

Он снизил узлы почти до нуля, отключил главные двигатели и замер.

Некоторые по очереди осматривали окрестности сквозь старенький телескоп на мостике, другие – через новейшие бинокли, но все видели одно и то же.

– Что, астероид побрал, всё это значит?

– Это вопрос на сто тысяч родиевых монет, – отозвался капитан и ввёл что-то в систему.

Через мгновение над столом зависла голограмма: она отображала всё, что главный компьютер «Мозг» успел просканировать в ближайших секторах.

Капитан поднял руку и увеличил карту – изображение развернулось, заполнив всю рубку.

– Интересно, интересно… – бормотал капитан Шторм, медленно шагая между неоновыми звёздами, словно по коридорам собственного ума.

Экипаж рассматривал небесные тела ближайших систем, надеясь узнать хоть одно.

Но рядом с каждой звездой всплывала одна и та же надпись: Ошибка. Объект не найден.

– Может, сканер сломался? – предположил боцман.

– Честно говоря, я и сама не узнаю эту область, – сказала Седна.

В этот момент Феликсу пришла в голову идея.

– Могу я попробовать кое-что?

– Валяй, – кивнул капитан.

Юнга подошёл к консоли и ввёл команду в систему.

Он надеялся, что компьютер выведет список галактик, похожих на ту, где они находятся, чтобы можно было сопоставить координаты и убедиться, что всё это просто сбой.

Он увеличил миниатюрную модель их корабля, затем провёл рукой вбок.

Трёхмерная голограмма сместилась, и Феликс коснулся звезды, которая чуть не сожрала их судно.

Появилась надпись на нескольких межгалактических языках: Неизведанное.

– Я хочу сравнить наше местоположение с другими галактиками и проверить, не сбился ли навигационный компьютер, или мы и правда угодили в какое-то неизведанное направление.

Морфер хлопнул юнгу по плечу.

– Умный мальчик. Знаешь, ты мне не сразу понравился, когда я тебя впервые увидел.

Поговаривали, ты хулиган, да и тощий какой-то…

Но эт ничего, я тебя откормлю…

Феликс решил обратиться к главному компьютеру напрямую.

– Мозг?

– Слушаю.

– Не мог бы ты сказать, где мы находимся? В какой галактике?

Тишина. Через несколько секунд:

– Я не нашёл ответа на ваш вопрос, Феликс. Запрос некорректен. Уточните координаты.

– Координатов не имеется. Мозг, как называется ближайшая к нам звезда?

– Объект не нанесён на карту. Я не нашёл ответа на ваш вопрос, Феликс.

– В таком случае, пожалуйста, перечисли все звёзды в базе данных, которые похожи на ближайшую к нам сейчас звезду.

– Феликс, вы хотите, чтобы я сравнил космические тела в моей базе данных со звездой, находящейся в двадцати межгалактических космических узлах от корпуса корабля?

– Именно так.

Мозг замолчал. На долю секунды рубка погрузилась в лёгкое напряжённое молчание.

Внутри компьютерной системы начали вращаться слои анализа:

сначала по спектральному составу, затем по частотному излучению, по гравитационной массе, типу активности, радиационному профилю, историческим наблюдениям…

Совпадений: 0.

Похожие параметры: обнаружено 1 087 объектов.

Степень совпадения: не более 36%.

Системное примечание: объект обладает слишком большим количеством известных свойств, но не совпадает ни с одним известным телом полностью. Категория: невозможная звезда.

Мозг не любил невозможности. Он не умел с ними обращаться.

– Феликс, я завершил сравнение. Ближайшая звезда не совпадает ни с одной из записанных в базу данных. Её характеристики частично соответствуют множеству тел, но ни одно не совпадает полностью. Вывод: объект аномален. Местоположение не определено.

Через несколько минут над голограммой таинственной звезды загорелась надпись: Объект: Звезда. Класс Ц-16. Тип: Оранжевый Титан. Название: Неизвестно. Не нанесено на карту.

Чуть ниже развернулась таблица похожих звёзд.

– Похожие звёзды в данных… – прочитал Феликс и повернулся к Седне. – Поскольку ты знаешь звёзды как свои пять пальцев, мне нужна твоя помощь. Мы пройдёмся по названиям. Не сравнишь их с тем, что записала в журнале? Так, на всякий случай. Вдруг комп глючит.

– Я тоже как раз об этом подумала, – сказала Седна.

– С чем чёрт не шутит, – сказал капитан и достал свои записи. – Принимайтесь за работу.

Феликс начал перечислять:

– Рупумп. Класс Ц-16, оранжевый титан.

Седна пролистала журнал, затем покачала головой:

– Не подходит.

Затем пошли другие звёзды, которые тоже не подходили.

– Не торопитесь, – сказал капитан. Надев очки он внимательно вглядывался в записи, сверяя каждую деталь с базой данных.

Тем временем Леобор, Мойра и Винт разошлись по артиллерийским отсекам, готовясь к возможной атаке.

Они тысячу раз оказывались в ситуациях, когда пираты нападали в самый неподходящий момент – и лучше быть готовыми, чем потом отстреливаться кружками.

Феликс, Седна и Шторм остались разбираться с загадкой.

Прошёл час. Феликс всё продолжал:

– Блюз М-180. Класс C-16. Оранжевый титан…

– Не то, – ответила Седна, сверившись с записями.

Капитан согласно кивнул:

– Возле Блюз М-180 – куча орбитальных городов. Там население под десятки миллиардов.

Негде даже незаметно пёрнуть.

А здесь… Пустыня. Настоящая.

Феликс отметил это про себя. Он запоминал всё, что говорили старшие.

– Следующий… Альшамуф?

Седна замолчала. Минуту-другую она изучала данные, потом выдохнула:

– Издалека похоже… Но нет. Совсем не то.

Капитан кивнул:

– Альшамуф ярче. Я там бывал ещё студентом. Эх… хорошие были времена.

В течение двух часов Феликс методично перебирал названия.

Список сужался, как петля.

И ни одна звезда не совпадала.

– Следующие – жёлтые титаны… Альшамуф Ноль Пять.

– Ни один Альшамуф не вписывается, – сказала Седна. – Слишком большие.

Если бы мы были в том районе, мы бы уже сгорели.

– Милена. Сигмус-81. Наше созвездие, – с ноткой надежды в голосе сказал Феликс.

– Даже не надейся, – ухмыльнулся капитан. – Я бы узнал свою галактику даже с закрытыми глазами.

Следующая звезда в списке находилась в соседней галактике, но относилась к классу восходящих красных гигантов.

– Индиго 16-07. Ц-17… Тоже не то? Ладно.

А как насчёт Регины Охры, Созвездие 36?

С каждым «нет» напряжение нарастало.

Постепенно список закончился.

Прошло ещё несколько часов. Феликс, Седна и капитан всё ещё ломали голову над местоположением.

Время от времени Лео и Мойра выходили на связь с мостика артиллерии, докладывая, что космос вокруг – чист.

Седна и капитан качали головами.

– Не то. Не то…

Чем дольше они перебирали, тем тягостнее становилось настроение. Когда похожие звёзды закончились, пришлось перейти к галактикам. Феликс решил, что стоит перечислить всё, что хоть отдалённо подходит, но в глубине души он уже чувствовал: это ничего не даст. Старшие тоже всё понимали – с самого начала, с первого взгляда в телескоп: они ничего не узнали. Сначала подумали, что просто сошли с ума. Но позже стало ясно – глаза не могут обманывать всех.

С точки зрения характеров, Морф и Лия были самыми весёлыми и разговорчивыми на борту. Но в тот день оба молчали.

Седна тупо уставилась в тарелку… а потом разревелась.

– Я не понимаю, как это могло произойти! – всхлипывала она. – Я же всё перепроверила!

– Брось. Кого это волнует? – сказал капитан. – По крайней мере, мы живы.

– Конечно, – поддержали остальные.

Но Седна зарыдала ещё сильнее.

– Вы ужасные актёры…

Мойра присела рядом и ласково погладила её по голове щупальцей.

– Нет, дорогая. Они не плохие актёры. Уж я-то знаю, поверь… ой, оговорилась.

– Я просто хочу сказать: это не твоя вина.

По умолчанию, корабль не позволил бы даже самому гениальному штурману выбрать опасный маршрут. Эта звезда появилась буквально из ниоткуда – что, конечно, противоречит и физике, и здравому смыслу. Но… космос его знает, как она там оказалась.

Она была права. Корабль оснащён системой предотвращения столкновений – и просто не дал бы себя угробить.

Лия вошла в столовую в тёмных очках – её глаза ещё не оправились после ослепляющего света, когда она была в спасательной капсуле.

Осторожно нащупав край стола, она поставила стакан воды и тарелку с двумя белыми печеньями, затем села рядом с Седной.

– На, поешь. Ты ведь и к еде не притронулась. Морфер так старался…

Седна высморкалась в салфетку, взяла стакан дрожащими руками, откусила печенье. Звук хруста разнёсся по столовой. Она проглотила, зевнула… и через минуту распласталась на стуле, уснув прямо за столом.

Морфер изумлённо поднял брови:

– Ух ты. Ты запихнула успокоительное в печенье? Очень эффективно.

Она и минуты не продержалась.

Я тоже хочу. После всего этого я не засну без шока или лома по голове.

– Что? Да нет же… – смутилась Лия.

Она потёрла припухшие глаза, нащупала руку Седны и тряхнула её. Седна соскользнула на пол и захрапела.

– Что ты ей только что дала? – спросила Мойра, подозрительно прищурившись.

– Просто воду и печенье, – беспомощно развела руками Лия.

Ощупывая стены, она пошла на кухню. Вернулась с коробкой размером с межгалактический словарь и положила её на стол.

– Вот упаковка.

Морф принял коробку, подозрительно большую как для сладостей.

– Так, что тут у нас? Слабое успокоительное со вкусом трески. Звёздная валериана, космический шиповник, какие-то травы… ароматизатор тюленя, ароматизатор пингвина, ароматизатор трески и сельди. Что бы это ни значило…

В этот момент Мойра заметила на полу сложенный листок. Видимо, выпал, когда Морф открывал коробку.

Она подняла его – и развернула, как туристическую карту.

– О чёрт… Это не печенье. Это снотворные таблетки для снузогрызлов.

Морф закатил глаза:

– Ну вот! Похоже, мы тут надолго. Пока навигатор проснётся – я уже на пенсии буду.

Два дня спустя Феликс нанёс визит в медицинское крыло. Кода и Сажик сидели, откинувшись на матрасе. Седна буквально только что проснулась, за несколько минут до его прихода. Она выглядела на десять лет моложе.

Она зевнула и потянулась с великим энтузиазмом.

– Ах, я не высыпалась так хорошо со школьных лет, около пятнадцати лет назад!

Феликс пришёл поинтересоваться, как у них дела, но его друзья тут же завалили вопросами.

– Морфер думает, что, возможно, незнакомец проник и изменил курс корабля, – доложил Феликс.

Сажик покачал головой.

– Это было бы абсолютно невозможно, если только кто-то не изобрёл невидимый плащ и не разузнал пароли.

Феликс задумался.

– А если им не нужен был плащ, потому что их плащом была темнота, которая скрывала их?

Соратники выглядели сбитыми с толку.

– Что ты имеешь в виду?

– В ту ночь, после починки охладителя, когда вы направляли *Бурю* на курс, свет был везде отключен. Ну, кроме некоего голубоватого лунного света. Это значит, что любой мог пробраться в ядро.

Снузогрызлы вскинули брови.

– Ооо… Но мы установили курс рано утром, после того как закончили с системой охлаждения. Ты ошибаешься со временем.

Седна кивнула.

– Да, и не было темно. Мы точно не видели никого странного.

– Подождите, но… – Феликс был в замешательстве. —…Я видел вас в ночь перед отправлением. Я видел, как вы остановили гравитацию и открыли люк в ядро около полуночи.

Его товарищи по команде посмотрели на него с недоумением. Но Феликс выглядел совершенно серьёзным.

– Феликс, ты уверен, что тебе это не снилось? – спросила Седна.

Феликс мог бы поклясться своими большими пушистыми ушами, что это было реальностью.

Механики покачали головами.

– Это невозможно. Тебе, наверное, приснилось.

Хирург зашёл в крыло, чтобы сделать укол кальция в ногу Сажика, и непроизвольно подслушал часть их разговора.

– Когда органический мозг не отдыхает должным образом, он может впасть в состояние, проявляющееся в бессознательном лунатизме. Надеюсь, ты не лунатик, Феликс.

Кода прищурился, а затем усмехнулся.

– Погоди-ка. Ты ведь не обманываешь нас, да? Ты сказал, что там был лунный свет. Но откуда он мог взяться? Вокруг *Похмелиона* нет лун.

– Клянусь своими быстрыми ногами, я не спал, и я не обманываю вас!

– Хватит фраз с ногами! – прервал Сажик. – Они вызывают неприятные воспоминания.

Седна была обеспокоена состоянием Феликса. Мальчик, наверное, путал происходящее из-за шока.

– Я нахожу странным, что мы оказались в неизвестной вселенной, это правда. Но «Бурю» нельзя маршрутизировать без пароля. Без пароля, который есть только у нас.

Кода закивал.

– Она права. Может, тебе приснился яркий сон, Феликс?

Феликс чувствовал, что они ему не верят, и что они думали, что он переутомился и начал галлюцинировать.

– Почему бы тебе не отдохнуть? – предложил Сажик, похлопав юнца по спине.

Феликс вышел из медицинского крыла с чувством медленно подкрадывающегося сомнения, как если бы змея вползла в чужую нору и свернулась клубком где-то в уголке сознания.

Глава 6. Загадочные места

Капитан копался в киберданных; он хотел найти ту точку в пространстве, где корабль начал торможение. Он надеялся, что, возможно, сможет найти ответ там. И вскоре он его нашёл. Ответ указывал на точку прямо у той звезды, сквозь которую они вылетели.

Данные показывали, что корабль вышел из ада, что, естественно, просто не могло быть.

Капитан вконец утратил доверие к компьютеру и телескопу и даже начал сомневаться в своём здравомыслии – и в здравомыслии членов своей команды.

У боцмана Леобора тоже было время несколько раз прокрутить в голове свою жизнь – от рождения до настоящего времени. Он перебрал всех, кто мог затаить на него обиду, но не нашёл никого, кто был бы способен пойти на искусно проделанный саботаж.

Немного поразмыслив, все сомневающиеся в итоге отвергли теорию мести со стороны пиратов, с которыми им доводилось сталкиваться раньше. Их появление в этом совершенно неизвестном месте так и осталось загадкой.

И в таких местах стоило быть поосторожнее. Поэтому все члены команды, не теряя ни минуты, выстроились у артиллерийского хранилища, чтобы получить оружие. Когда очередь дошла до Феликса, боцман вручил ему кобуру и плазменный пистолет.

– Я не знаю, как им пользоваться, – сказал мальчик.

– Вот. Тогда возьми этот нож.

Лео вручил юнге клинок из углеродистой стали с деревянной рукояткой. Нож когда-то принадлежал ему, но он купил себе другой.

– Оставь себе. Это подарок.

Это был красивый клинок. Феликс вскинул брови.

– Это правда мне? Но чем я это заслужил?

– Ну, скажем, ты проявил остроумие.

Феликс поблагодарил боцмана и взял нож.

Матросы знали, что в ближайшее время их никто не спасёт, поэтому они готовились к разведывательной миссии. Большинство экипажа проголосовало за то, чтобы спуститься прямо на ближайшую планету.

Другая часть настаивала сначала на разведке в космосе.

– Да, это займёт много времени, – заметил кто-то, – но что, если одну планету населяют дикие каннибалы, а другую – цивилизованные существа? Наше будущее зависит от того, насколько правильно мы выберем планету…

По периметру галеона располагались плазменные пушки. Всего их было четыре на самом кольце, и несколько – вокруг топливных цистерн в вакууме. Те, что находились вне кольца, можно было контролировать только дистанционно. Управление несколькими пушками одновременно требовало многолетнего опыта и тренировок.

Никто на борту, кроме Мойры, не был столь искусен в стрельбе из всех одновременно. Мойре повезло: у неё было восемь щупалец вместо двух рук и несколько мозгов. Она всегда оставалась за главную по стрельбе, особенно когда «Буря» причаливала в «криминальных квадрантах» космоса.

Мойра и ещё трое матросов вооружились до зубов и переместились к орудийным отсекам. Яркий основной свет был отключён на всём корабле – экипаж не хотел привлекать к «Буре» лишнего внимания.

И так, один день сменял другой, но никто из канониров не замечал ничего странного.

Сканируя пространство вокруг, «Мозг» попытался составить более точную карту звёздной системы. Как оказалось, вокруг мистической звезды вращалось несколько планет – настолько близко, что вероятность обитаемости казалась ничтожно малой.

У пары планет были кольца, но они находились далеко. Другая же имела несколько плотных колец и спутник. По показаниям, климат на ней был пригоден для жизни – хотя и жарче, чем на Похмелионе. Зато планета находилась гораздо ближе остальных.

Пока «Буря» проделывала путь к упомянутой планете на первой скорости, матросы занялись технической проверкой корабля. Капитан стоял в рубке управления и отдавал приказы.

– Третий бак! Каков выброс частиц?!

– Есть, капитан! Проверяю выброс частиц! – сообщил второй робот-матрос на борту по имени Винт. А через некоторое время вновь раздался его голос: – Выброс частиц работает на отлично!

– Как там гидравлика, Стикл?

– Гидравлика тоже в порядке, – сообщил Стикл.

Шторм шагал в намагниченных ботинках по мостику номер два, окружающему топливные баки, и после проверки теперь уже выкрикивал направления, в которых должен был лететь корабль.

– Пятьдесят миллионов километров, два градуса от правого борта! Зафиксировать на месте!

– Есть, зафиксировать на месте: пятьдесят миллионов километров, два градуса от правого борта!

– Пока обойдёмся без исказителя пространства. Не хотелось бы опять оказаться где попало…

Через полчаса корабль уже летел через космос к загадочной, окольцованной планете. Все с тревогой ожидали будущего, но Хирург отвлёк их от мыслей. Он ввалился в столовую со шприцем и контейнером с пилюлями в руках. Сажик нервно сглотнул – он не любил уколы.

– Вот именно, мистер Сажик. Пора, – проворковал Хирург. – Я должен уколоть вас кальцием.

Снузогрызл вздрогнул.

– Это напоминает мне дни, когда мы с Лео работали в шахтах. Мы добывали родий и другие металлы. Нам вставляли под кожу капсулы, чтобы уберечься от отравления свинцом.

– А работали эти капсулы? – спросил любопытный Феликс.

– В капсулах были целебные нанороботы. Они выходили из капсул и попадали в кровоток. Как разведчики, они искали молекулы свинца, затем хватали их и переносили в особые ячейки в капсулах. Затем они повторно отправлялись на поиск…

Феликс каждый день узнавал что-то новое. Он обнаружил, что ему, оказывается, нравится учиться. Ему просто не нравилось находиться в школе.

Вскоре «Буря» отпустила тормоз и остановилась. В тот день корабль впервые столкнулся с намёком на цивилизацию.

Стикл сидел в орудийном отсеке, как вдруг увидел некий объект в космосе. Объект увеличивался в размерах, летя прямо в его сторону.

Матрос собирался выстрелить – он не был уверен, как далеко находится цель. Однако объект оказался очень близко и был маленьким. Он ударился о бронированное нео-стекло артиллерийской будки и вылетел обратно в открытое пространство.

Шторм услышал, как пушка Стикла издала звук зарядки, а сам матрос охнул от удивления.

– Что ты видел? – спросил капитан в небольшое устройство, называемое коммуникатором.

– Похоже на жестяную банку, – сказал матрос.

Механики нахмурились.

– Что-то упало с корабля?

– Только если вы использовали пивные жестянки, чтобы залатать корпус. Потому что теперь они отваливаются, – как бы в шутку сказал матрос.

Братья переглянулись между собой.

– Пивные жестянки? Да никогда!

Время от времени матросы у пушек менялись сменами. Когда подошла очередь Феликса, он нехотя открыл глаза и еле сел в постели. Четырнадцатилетний подросток был измотан всей этой тяжёлой работой. Но когда ему сказали, что всего несколько часов назад Стикл видел что-то, парящее в космосе, его уши навострились. Любопытство придало ему немного энергии.

Феликс направился к назначенной пушечной рубке. Он поднялся по железной лестнице, ведущей к отсеку, где ему предстояло провести несколько часов, пока боцман отдыхает. Пол был усыпан пустыми банками от энергетиков и коробками от пайков.

Перешагивая через беспорядок, Феликс направился к креслу у штурвала. Леобор уже показывал ему, как управлять лазерной пушкой, но практики у Феликса всё ещё не хватало.

Он в голове повторил свои уроки:

– Нажми на эту педаль – и кресло синхронизируется с прицелом… Отлично. Теперь можно маневрировать вверх, вниз, влево и вправо… А это – автоматическое слежение. Вот так наводишь, затем фиксируешь. Видишь? А вот здесь – стреляешь. Не бойся, откат почти не ощущается…

Боцман зевнул, потянулся и улёгся на матрас, который разложил у двери. Через пару минут Феликс услышал храп.

Прошёл час. Феликсу стало скучно. Он много раз вглядывался вдаль, но ничего особенного так и не приметил. Он уже собирался поиграть во что-нибудь на планшете, как вдруг ему показалось, что он заметил нечто странное.

Он потянулся к оптическому прицелу и направил его в сторону объекта. Вскоре ещё одна консервная банка достигла корабля, ударилась о топливный бак и отскочила в космос.

Юнга осмотрел горизонт. Из-за вращения жилого кольца звезда то исчезала, то снова появлялась за корпусом. Когда солнце вновь вошло в поле зрения, что-то вдалеке блеснуло.

Он нацелил прицел, увеличил изображение.

– Зеркало?

Осколок летел всё ближе и ближе, пока не ударился о бак и не разлетелся.

Феликс включил коммуникатор и прошептал:

– Капитан, приём. Я что-то нашёл.

– Отличная работа, юнга, – обрадовался капитан. Он потёр ладони и расплылся в широкой улыбке. – Наконец-то, у нас что-то есть.

– Не думал, что буду так рад свалке, – прошептал Феликс с волнением в голосе.

И тут он заметил, как издалека несётся нечто огромное.

Забыл про спящего боцмана и закричал:

– Чтоб мне на хвост! На нас надвигается рой мусора!

Лео открыл покрасневшие глаза, сел и почти автоматически сказал:

– Сматываем отсюда когти!

– Активировать силовое поле! – скомандовал капитан.

– Силовое поле ещё не полностью восстановлено и будет работать вполсилы, – сказал Винт. Он сделал всё, что мог, но ему нужна была помощь Сажика и Коды в починке силового поля. Они ждали, пока нога Сажика придёт в норму, чтобы на них можно было надеть скафандр.

– Тем не менее, активируйте силовое поле на всю мощь, что есть!

Через четверть минуты нечто вроде полупрозрачной серебристой шали окутало весь галеон. Часть космического мусора, который в основном состоял из обломков всякой всячины, теперь, пролетая близко к силовому полю, отскакивал обратно в космос. Но другая часть мусора пробивалась сквозь защиту и ударялась о корпус корабля. Со временем мусора становилось всё больше и больше.

Феликс посмотрел на боцмана.

– Сэр, сколько ещё до планеты?

– Около суток на борту в режиме медленного дрейфа. Мы должны уже быть в зоне её кольца. Но я пока не вижу колец. Интересно, почему…

Лео замолчал и медленно посмотрел на юнгу. Но Феликс уже знал, что он хотел сказать. Мальчик кивнул.

– А может, этот мусор и есть кольцо?

Корабль убрался с пути мусорного пятна и отлетел на безопасное расстояние. Он выровнял курс и полетел параллельно, следуя краю кольца из мусора.

Немного трусливая по характеру Лия опять занервничала, не зная, чего ожидать от этой непонятной зоны космоса – ведь она никогда ещё не была в подобных ситуациях. Она сновала туда-сюда, частенько поглядывая вверх, где кружил мусор. Стикл попытался её успокоить.

– Нас четверо на пушках. И это, по-моему, перебор. У «Бури» толстый корпус; её не так-то просто пробить, ты же знаешь.

– Даже стеклянный купол над столовой?

– Ну конечно. Он бронированный. Выдерживает попадания метеоритов без проблем.

На следующий день Хирург просканировал ногу Сажика.

– Ты готов расстаться с этим футляром?

– Ты издеваешься? Выбрасывай его к чертям скорей! Чтоб глаза мои больше не видели эту штуку!

Сажику не терпелось поскорее хорошенько почесать свою лапу. Хирург осторожно снял гипс с ноги. Сажик приложил лапу к полу больничного крыла, а затем осторожно встал на неё всем своим весом.

– Как новая!

Снузогрызл улыбнулся и топнул по палубе, а затем закричал:

– Аай!

Феликс подпрыгнул на месте от ужаса, Седна побелела, а Кода выпучил глаза, прикрыв морду лапой.

Но Сажик рассмеялся.

– Разыграл вас всех!

Седна и Феликс выдавили из себя нервные смешки.

– Слава Космосу, ты просто пошутил, – выдохнул Кода. Ему надоело лежать на одном месте.

Сажик похлопал их по брюху.

– Ну что ж, братец, пора нам залатать это несчастное ведро с мотором.

Сиамские близнецы надели скафандры и вместе с Винтиком вышли в открытый космос, чтобы приступить к ремонту двигателя силового поля. Лучше них с этой задачей не справился бы никто. Ещё час – и механизм был приведён в порядок. Силовое поле было полностью включено.

Теперь «Буря» словно оказалась внутри гигантского стеклянного шара: ни один обломок больше не приближался к корпусу. Когда механики вернулись на борт, они принесли с собой и положили на пол два увесистых мешка. Шторм потянулся к мешку своими мозолистыми руками и открыл его.

– Это точно мусор. Хорошо, что он больше не воняет.

Он нашёл что-то похожее на электронный планшет, но тот рассыпался в руках, как только капитан стал его рассматривать.

– Проводка перегорела. Этим вещам может быть несколько сотен лет.

Среди предметов были вещи, которые выглядели совершенно чуждыми, и то, для чего они использовались жителями этой планеты, было неизвестно. Облетев полгалактики, они никогда раньше не видели ничего подобного.

Седна покачала головой.

– Нам лучше поскорее найти путь назад. Если мы застрянем здесь навсегда, то нам придётся зависеть от мусора, и мы можем стать ужасными накопителями.

По мере приближения к планете становилось всё более очевидным, что она, скорее всего, необитаема из-за загрязнения.

Это была океаническая планета, покрытая водой почти полностью. Лишь изредка встречались редкие участки суши.

Мойра, выросшая во влажных регионах, окружённых водой, заметила, что её шаттл лучше подходит для погружений и выдерживает сильное давление. Поэтому она предложила использовать именно его.

В разведочную команду входили четыре члена экипажа: капитан, механики-снузогрызлы, навигатор Седна и юнга Феликс.

Они сели в шаттл, одолженный у их канонира.

– Хорошего ветра, – пожелали товарищи по коммуникатору.

Люк закрылся, стояночный отсек на «Буре» разгерметизировался.

Внешняя дверь открылась.

Стыковщик отцепился от крепёжной скобы и мягко вылетел в космос.

Капитан сидел у штурвала, лавируя между обломками. Экипаж занял артиллерийские станции, отстреливая плазмой весь мусор, который приближался слишком близко.

Иногда было трудно определить расстояние: космическая оптика обманывала глаз.

В какой-то момент Феликсу показалось, что он стреляет в старый холодильник.

Плазменный луч пролетел добрых пару километров, прежде чем поразил цель. Объект медленно развернулся.

– Похоже на космическую станцию вдалеке, – отметил капитан.

Но не успел он договорить, как челнок затрясся.

Он вцепился в штурвал и выругался:

– Якорь мне на ногу!

– Левый борт! – крикнул Феликс, указывая на другой гигантский объект, который подкрался к ним исподтишка.

Капитан вильнул вправо, но тут же попал в рой обломков.

Шаттл затрясло как в буре. Экипаж ощутил, будто попал под ледяной град.

Феликс схватился за рычаги управления пушкой.

Его болтало на кресле влево и вправо, несмотря на ремни.

Он бросил взгляд на механиков – те были в поту.

Снизу он увидел Седну: она сидела у нижней пушки с наилучшим обзором и что-то бурчала себе под нос.

Становилось темнее.

Обломки заслонили почти весь свет от звезды.

Та мистическая жёлтая звезда отсюда казалась красноватой.

Шаттл влетел в сумеречную зону.

Поверхность планеты едва просматривалась.

– Темнеет! – крикнул Сажик. – Капитан! Зачем мы летим в ночную зону планеты? Разве нам не следует включить свет?

– Он прав! Теперь даже расстояние до мусора определить невозможно! – закричала Седна.

– Отставить! – приказал капитан. – Никто снизу не должен видеть, где мы приземляемся!

Капитан, похоже, доверял этому челноку больше, чем кто-либо. И действительно, жёлтый шаттл, внешне в три раза меньше «Хитрого Альбатроса», оказался крепким и выносливым образцом инженерии.

Внезапно случился резкий толчок, громкий хлопок и затем – шипение. Феликс чуть не вылетел из кресла. Капитан Шторм ударился лицом о штурвал. Кода определил шипящий звук.

– Астероидом мне в суп! Система охлаждения лопнула!

– Неважно, починим это внизу, – сказал капитан, шмыгнув носом, из которого обильно текла кровь. Он ещё крепче сжал штурвал, яростно ухмыльнулся, пытаясь сосредоточить абсолютно всё своё внимание на полёте.

Юнга заметил вдалеке парообразные выделения, похожие на облака, а под ними…

– Горы! Ровно на двенадцать часов!

Капитан повернул штурвал, и челнок снова взмыл вверх, едва избежав горного пика. Он внезапно вспомнил, что у мурилег зрение было куда лучше. Он приказал матросу проложить курс. Феликс колебался. Он был так нервен и напуган, что пожалел, что вообще сел на челнок. В его голове вертелось: Лео должен был лететь вместо него. Но капитан выбрал Феликса, потому что мальчик был достаточно быстр, чтобы убежать, если будет погоня, и достаточно лёгок, чтобы выбраться живым, если они приземлятся в болоте или зыбучих песках – не то, что тот «кабан».

– Сейчас не время! – рявкнул Шторм.

Мальчик, не раздумывая, взял на себя роль штурмана. Он сел в соседнее кресло и схватился за другой штурвал потными ладонями, словно держался за свою собственную жизнь.

Пока никаких признаков цивилизации не было обнаружено, ни единого огонька. Показания сканера указывали на обилие кислорода в атмосфере. Челнок подлетел как можно ближе к поверхности. Тогда капитан включил огни, чтобы увидеть, где лучше приземлиться.

Фары осветили землю под челноком – как раз вовремя: внизу зашевелилась большая, серая масса. Серебристая и мерцающая, она была похожа на лужу ртути, только двигалась, как нечто живое. челнок завис в нескольких метрах от неё на мгновение, а затем продолжил движение над землёй в поисках прочного места для посадки.

Седна смотрела в бинокль позади шаттла, когда внезапно заметила опасность. Серебристая лужа двигалась с огромной скоростью, настигая их.

– Он преследует нас!

Капитан резко поднял челнок в воздух.

– Стреляй!

Седна колебалась. Она не хотела никого убивать без надобности.

– А что, если он просто хочет встретиться с нами и сказать «привет»?!

Челнок набрал скорость. Пролетая над небольшими озёрами, они заметили, что существо избегает воды.

– Капитан, а почему бы нам не приземлиться на озере?

– Жаль, что мы улетели далеко от океана. Придётся искать озеро побольше, на всякий случай.

Феликс тоже был рад, что им не пришлось убивать возможно дружелюбное животное. Он заметил проблеск воды.

– Озеро по правому борту! Ровно на три часа!

Шторм повернул челнок вправо и вскоре приземлился на большом озере. Механики отстегнули ремни и потянулись. Феликс ещё минуту сидел у штурвала, не в силах отпустить. Затем он отстегнул ремни трясущимися руками. Ноги не удержали его – он безвольно упал на пол.

Шаттл сбросил якорь. Вооружённые, снузогрызлы устроились в корпусе пушки. Сажик что-то пробормотал о душном воздухе, а Кода начал осматривать окрестности в свой ночной бинокль.

– Как ты думаешь, что за существо мы увидели? – спросил Феликс.

– Может быть, летающий скат, – предположил Кода.

Феликс понятия не имел, что такие существа существуют.

– Летающие наземные скаты. Они живут там, где гравитация низкая. На одной планете с почти нулевой гравитацией они достигают нескольких десятков метров. Представь себе: стоишь прямо под таким – страшное зрелище. Но они не опасны. По крайней мере, для нас.

Прошло некоторое время, и мальчик не заметил, как уснул. Он ворочался и вдруг понял, что летит прямо в огненную пасть этой ужасной звезды. Свет становился всё ярче и ярче, а затем он открыл глаза и чуть не выпрыгнул из спального мешка. Секунду спустя он понял, что проснулся от кошмара. Он выдохнул с облегчением и огляделся.

Свет просачивался прямо через иллюминатор. Система вентиляции гудела: братья починили её вчера вечером, и теперь внутрь поступал наружный воздух. Капитан осматривал окрестности через перископ.

Феликс поел, а затем сменил капитана у перископа. Вокруг них лежало озеро: оно простиралось на десятки километров вдаль. Вдалеке виднелись горы, чьи вершины терялись в пелене серых облаков. Холмы были голыми, без единого дерева или травинки. Их окружала только пустыня из пористой глины.

В целом планета была прохладной, хотя все предполагали, что она будет намного теплее. Видимо, это было из-за мусора в небе, который блокировал солнечный свет. Небо было розовато-серого оттенка с некими бледно-голубыми проблесками. Утренний туман постепенно рассеивался.

Появился ясный вид на ближайший берег: на нём тоже ничего не росло – ни единой травинки, ни единого дерева. Только голая пустошь тянулась вдаль. Вокруг не было видно ни одного животного или птицы.

– Тогда чем же питается эта серебристая штука? – пронеслось в голове Феликса.

В небе в случайных местах появлялись вспышки: это сгорали космические обломки, входя в атмосферу. Самым удивительным было то, что земля была совершенно чистой. Ещё до того, как они приземлились, все предполагали, что им придётся сесть не на саму планету, а на толстый слой свалки – на мусор, который, как они думали, должен был покрывать поверхность на много метров в глубину. Но загадка была в том, что поверхность оказалась очищенной от всего живого и неживого. Что-то явно не сходилось.

Капитан почесал бороду.

– По моему опыту, на какой бы планете я ни был, в какой бы галактике я ни оказался, я знаю одно: все цивилизации располагаются вблизи водоёмов. В нашем случае – у нас есть этот большой водоём, но вокруг нет ни одного живого существа. Сегодня рано утром я заметил, что берег вон там обрушился в озеро, как айсберг.

Юноша согласился.

– Земля выглядит крайне нестабильной. Я тоже это заметил. Капитан, каков наш следующий шаг?

– Попытаем счастья под водой. Обследуем дно и, может быть, найдём там кого-нибудь.

Капитан направил челнок под воду. Яркие фары освещали подводный мир перед ними.

Как и наверху, под водой почти ничего не было: лишь редкая мелкая рыбёшка да кое-где водоросли. Шаттл плыл и плыл, освещая дно озера.

– Капитан, – сказал Феликс, – даже если мы найдём разумную жизнь, нет никакой гарантии, что они говорят на межгалактическом языке.

Действительно, дома многие говорили на межгалактическом общем языке в дополнение к своим родным. Но что, если здесь их никто не поймёт?

– Да без проблем, – сказал капитан. Он достал из кармана знакомую штуковину.

Феликс пригляделся.

– Я уже видел такую. Такие носят с собой наши старики.

Седна улыбнулась и тоже достала из кармана похожий механизм.

– Как здорово, что у тебя тоже есть «переводчик».

– У нас он тоже есть, – сказал Кода и протянул небольшое квадратное устройство между своими чёрными когтями. – Вот, возьми.

Феликс взял устройство в свои лапы-руки и узнал его. Теперь, когда вся вселенная говорила на межгалактическом языке, такие штуки использовались редко. Некоторые старики в его семье плохо владели межгалактическим, и иногда пользовались этими миниатюрными устройствами.

Само устройство состояло из двух шнуров, которые крепились к мини-экрану. На конце каждого шнура находилась присоска, крепящаяся ко лбу собеседника. Переводчик позволял говорить на родных языках, считывая мозговые волны.

Таким образом, соединённые одним шнуром, собеседники могли понимать языки друг друга. В большинстве случаев устройство работало почти на все сто, если не считать жаргонов и уникальных выражений.

Феликс надеялся, что в этой неизвестной вселенной их всё же поймут – и, возможно, даже укажут путь обратно домой.

Глава 7. Движущееся неживое

Челнок плыл под водой более двух часов, исследуя окрестности подводного мира. Сквозь иллюминаторы просачивался сине-зелёный свет, как будто сама вода светилась изнутри. Шаттл скользил в вязкой тишине, нарушаемой лишь глухим гулом двигателей.

– Ничего, кроме морской травы и нескольких маленьких рыбёшек… – отметил Кода.

– Так странно, что здесь практически нет ничего живого… – внезапно перед челноком мелькнула большая рыба, —…не живёт, – закончил он.

Капитан, не колеблясь ни секунды, дабы не упустить рыбину из виду, дал полный вперёд. Шаттл Мойры был сделан как раз для подводных передвижений, помимо космических; он отлично набирал скорость под водой. Иногда корпус челнока задевал водоросли, и те лениво колыхались в ответ, как будто махали вслед.

Не прошло и нескольких секунд, как челнок догнал рыбу. Она была около метра длиной и вела себя так, будто вовсе не замечала их; по крайней мере, её он не пугал.

Тут Феликс заметил странность в её движении.

– Это же робот!

Сажик пригляделся и пессимистично вздохнул.

– Возможно, разумной жизни на этой планете больше не осталось.

Но капитан Шторм и Кода были настроены очень оптимистично.

– За ней! Полный вперёд!

Шаттл мчался за робо-рыбиной на большой скорости. Феликс сидел у перископа и рассматривал воду вокруг, надеясь увидеть ещё что-нибудь.

На несколько секунд рыбина их обогнала и исчезла из вида. Но вскоре юнга снова поймал на мутной поверхности её мелькнувший контур.

– На девять часов!

Гибридный челнок вильнул влево и возобновил погоню за робо-рыбой. Через некоторое время они достигли отмели на другом конце водоёма. Больше плыть было некуда.

Капитан решил попробовать другое место.

– Ну что ж, взлетаем.

Челнок, оснащённый анти-гравитационным устройством, отскочил от воды, завис над водоёмом на мгновение, а затем взлетел и полетел дальше на поиски цивилизации.

В надежде найти хоть что-нибудь, кроме пустоши и мутной воды, Феликс разглядывал ландшафт, но вокруг простиралась лишь мёртвая земля,

словно кадры из сюрреалистического фильма. Иногда тени от облаков двигались по земле, создавая иллюзию жизни – но стоило присмотреться, и становилось ясно: это всего лишь ветер и пустота.

Пустошь тянулась будто целую вечность, но у команды всё ещё была надежда, что хотя бы под землёй хоть кто-то живёт.

Некоторое время спустя капитан приземлил челнок у прибрежья. Шлюз раскрылся и опустился, образуя трап на пыльную, сухую поверхность глинистой земли. Капитан первым ступил на неизвестную планету. Остальные последовали за ним.

Они стояли, оглядываясь вокруг, размышляя о том, что же делать дальше, как вдруг послышался всплеск воды: кусок берега вдалеке развалился на части и покатился в воду – глиняная земля обрушилась вниз, будто отколовшийся айсберг. Стало ясно, что и здесь почва нестабильна.

Прокашлявшись от взметнувшейся в воздух пыли, капитан отметил это явление:

– Скорее всего, здесь ничто не растёт из-за истощения минералов.

Феликс понюхал воду, а затем чуток лизнул.

– И тут солёная, – сказал он.

– Эти водоёмы, возможно, ведут к океану.

Земля понемногу стала проседать под их ногами, и тяжёлые снузогрызлы начали погружаться всё ниже и ниже. Шторм протянул им руку, а Седна с Феликсом подтолкнули их сзади. Братья выбрались из ямы прежде, чем она окончательно их затянула.

Снизу, прямо под просевшей почвой, послышался всплеск воды.

– Спасибо. Шторм, а что навело тебя на мысль об истощении минералов?

– Судя по обломкам в космосе, здесь была цивилизация. Где есть цивилизация – там есть и здания. А для строительства нужны железная руда и другие минералы. Со временем запасы истощаются, и земля начинает разваливаться, – заключил Шторм, добавив: – Они могли использовать эту планету для добычи, а другую – для постройки своей цивилизации.

Космические разведчики снова сели на челнок и пришвартовались там, где глубже.

После ужина они единогласно согласились, что пора покинуть эту сторону планеты и продолжить поиски где-нибудь на другой стороне, поближе к океану.

Ещё из космоса они заметили, что около восьмидесяти процентов этой планеты покрыты водой.

Они летели над голой и пустынной землёй, стараясь ничего не упустить. Вечер ещё не наступил, и солнце находилось не так уж близко к горизонту, но из-за мусора в небе сумерки приходили раньше.

Стало темнеть. Челнок включил фары.

Со временем местность стала меняться, и теперь они пролетали над более устойчивой, каменистой поверхностью.

Феликс заметил вдалеке большой плоский камень – идеальную площадку для посадки.

Капитан направил челнок в сторону и мягко приземлился.

Их окружало пустое пространство, как и прежде, за исключением одного: солнце отсюда выглядело особенно красиво – оно было алым.

Они могли видеть до самого горизонта.

Красный свет, словно прилив на незримом море, заливал равнину до самого края планеты. Он струился сквозь пелену неба, затянутого пылью и мусором, словно сквозь грязное стекло.

Иногда обломки затягивались в гравитацию и начинали падать из космоса, сгорая в атмосфере. Это создавало невероятный, но немного пугающий эффект для наблюдателей.

Насмотревшись на бескрайние горизонты, путешественники решили немного прогуляться.

У капитана была привычка носить с собой старую винтовку, стрелявшую настоящими пулями вместо плазмы. Она была увесистой, особенно вместе с боеприпасами, но он её любил и ни за что не хотел менять на плазменную.

Но даже тут, на каменистой поверхности, матросы с осторожностью ступали по неизведанной земле. Феликс, с его огромными ушами и прекрасным слухом, всё время прислушивался к дуновению ветерка. В какой-то момент ему показалось, что он услышал шуршащий звук. Насекомые? Звук становился громче, и Феликс подумал, что если они наткнутся на шершней, у них будут проблемы.

Но затем он вспомнил того серого монстра, которого они видели вчера, и почувствовал лёгкое беспокойство.

Снузогрызлы, сравнительно высокие ростом, что-то заметили на холме вдали, но что именно – не смогли разглядеть, даже прищурившись. Там что-то блестело.

Кода указал когтем вдаль:

– Там что-то есть. Феликс, взгляни-ка.

Они подняли юнгу и водрузили его к себе на плечи.

Феликс встал на плечи снузогрызлов во весь рост и всмотрелся в горизонт.

Его товарищи по кораблю хотели знать: – Это наземный скат?

Они волновались, что нечто столь массивное может быть опасным: при гравитации этой планеты вес существа должен быть огромным.

Горизонт слегка дрожал, словно был сделан из жидкости. Что-то… двигалось. Что-то широкое, охватывающее весь видимый край, серое и… стремившееся к ним!

Шёрстка на шее Феликса встала дыбом.

– Не похоже на животное. Давайте выбираться отсюда.

Все последовали его примеру. Все, кроме капитана.

Капитан постоял ещё минутку, пытаясь разглядеть, что такого ужасного увидел юнец. Но ему не пришлось долго вглядываться.

Вскоре он и сам заметил, как некая серая жижа мчалась в их сторону, подобно морской воде. Эту волну сопровождал звук: «шшш…».

Капитан снял свою старую винтовку с плеча и прицелился.

Через мгновение раздался выстрел, а затем ещё один. Земля у горизонта разлетелась хлопьями.

Однако пули не остановили серую массу. Она тут же собралась обратно в кучу и продолжила движение, поблёскивая на солнце, как алюминиевая фольга.

– Замечательно, – выдохнул капитан с сарказмом. Он ненавидел бегать.

Земля содрогнулась, и капитан всё-таки побежал вслед за своей командой.

В какой-то момент он оглянулся и понял, что серая волна движется куда быстрее, чем казалось сначала. Между ним и серой массой теперь оставалось всего пара сотен метров.

Шторм задыхался.

Седна обернулась и с ужасом увидела, что её дядя отстаёт.

– Брось ружьё!

Шторм прижал винтовку к груди:

– Ни за что! Она же антикварная!

– Если ты её не выбросишь, она точно продержится дольше тебя!

Веский аргумент… но я всё же не могу, – горько подумал капитан, со слезинками на глазах глядя на этот прекрасный деревянный приклад и хромированный ствол…

Он скорбяще посмотрел на этот прекрасный деревянный приклад и на этот старый хромированный ствол… затем неохотно начал высыпать все боеприпасы, словно засевая землю семенами.

Феликсу показалось, что он надеется: если повезёт, из земли вырастут винтовочные деревья.

Седна пригрозила, что если он не выбросит всё тяжёлое, она устроит мятеж на корабле.

– Невежественное молодое поколение, – раздражённо пробормотал Шторм.

Он остановился, погладил свою антикварную винтовку, а потом неохотно положил её на землю, со словами:

– Прощай, моя любовь.

Капитан набрал скорость и вскоре догнал свою команду. Он злился, что не оставил винтовку на корабле, и не взял вместо неё плазменный пистолет. Но в глубине души теплилась надежда: может быть, он ещё вернётся за своей доисторической винтовкой, как только монстр исчезнет.

Не успел он это подумать, как серая жижа скопилась поверх оружия и целиком поглотила винтовку вместе с гильзами и всем остальным выброшенным.

Капитан схватился за голову.

– Вот блин! Астероид мне в сад!

Капитан был зол, а остальные – в истерике и напуганы.

Они стреляли в этого серого, бесформенного монстра, который их настигал, но безуспешно. Неизвестное существо, шурша будто змея, поглощало каждый плазменный луч и ползло дальше, как ни в чём не бывало.

До челнока оставалось ещё несколько метров, и вот наконец, они вбежали на палубу.

Седна бросилась к штурвалу и подняла челнок в воздух.

Серая масса сформировалась в вертикальную колонну, похожую на огромного червя.

Серый червь сначала сложился, а затем быстро разогнулся, высоко подпрыгнув в воздух за своей жертвой.

Существо ударило по брюху челнока, но, к счастью, схватить его ему не удалось.

Челнок тряхнуло, но Седна сумела выровнять судно в воздухе.

Трап поднялся вверх, и дверь закрылась уже в полёте. Команде едва удалось спастись.

Когда матросы включили фары, они обнаружили, что серая масса вылезала из щелей – из карстовых воронок в нестабильной почве – и теперь покрывала всю землю.

Она походила на ртуть, просачивающуюся из-под земли.

Капитан жадно глотал воздух.

– Проклятое… место… Это… не был наземный скат.

Кода был того же мнения.

– А так отличное место для пикника, если бы не тот гад.

Вид внизу с каждой минутой становился всё более жутким.

Земля выглядела настолько неестественно, что казалось, будто они летят над гигантским металлическим шаром размером с планету.

Где-то впереди Феликс заметил миниатюрное озеро.

На озерце мигала точечка света. Приманка?

Он слышал о существах, которые заманивают жертв светом.

Мурилеги внимательно вгляделся в пространство мрака.

В какой-то момент он понял: это не воображение и не ловушка.

– Справа по борту, на два часа! Там озеро, а в воде кто-то стоит!.. И машет нам рукой!

Кто-то ахнул, кто-то уже тянулся к дальнозору. Появление человека здесь казалось невозможным, но он точно махал им рукой. Кто-то действительно стоял на островке и махал руками.

Судя по слабому миганию, батарейки его фонарика почти разрядились, и Феликс мог легко его не заметить.

Но благодаря тому, что мурилеги видели в полумраке лучше других гуманоидов, он вовремя заметил путника, стоящего в воде.

Обычно, чтобы взлететь с воды, требовалось некоторое время, поэтому челнок приземлился у её кромки, на землю – для быстрого старта.

Дверь опустилась, превратившись в пандус. Путник уже был на полпути между островком, что располагался посреди озера, и их челноком. Он отчаянно плыл, гребя всеми своими четырьмя руками.

Капитан стоял по пояс в воде, протягивал руки к незнакомцу и подгонял его. Он не хотел выяснять, как быстро то серое чудовище может научиться плавать.

Феликс стоял у берега и палил по серой массе.

Двигатель ревел, готовый взлететь в любую секунду. Ноги Седны давили на тормоза, а побелевшие руки вцепились в рычаги антигравитационного устройства – навигатор была готова унести судно с этой планеты как можно скорее.

Внезапно раздался громкий «бум»!

Седна тут же почувствовала, как её ноги провалились в пол, а пол, в свою очередь, с треском начал сыпаться вниз.

Она медленно посмотрела вниз – и, к её ужасу, увидела под собой антигравитационное устройство.

Она не могла поверить своим глазам: почти весь пол челнока рассыпался, как печенье.

Двигатель ревел, пытаясь запустить антигравитацию, но вскоре заглох – и тоже стал крошиться, как печенье.

Вокруг на полу образовывались дыры, которые росли прямо у неё на глазах.

Галлюцинация? – промелькнуло у неё в голове.

Но резкая боль в ногах вернула её к реальности.

Сначала казалось, будто в ноги впились тысячи иголок, но вскоре боль стала напоминать ожог.

Она отстегнула ремни и вылетела из навигационной рубки, прежде чем пол разрушится до конца.

Она пробежала мимо механиков и нырнула в озеро, сбросив ботинки.

Капитан уставился на свою племянницу, как на сумасшедшую.

– Сейчас не время для купания!

Но Седна его не слушала – её ноги горели, как перчёные.

Тут раздался ещё один громкий «бум»!

Капитан обернулся – и к своему ужасу увидел навигационное кресло, каким-то образом оказавшееся на земле под брюхом челнока.

К креслу всё ещё были пристёгнуты снузогрызлы, а над ними зияла огромная дыра в обшивке судна.

По идее, за этой дырой должен был находиться двигатель.

Но он исчез. А вместо него – та самая проклятая, серая жижа.

Охая и ахая, снузогрызлы отстегнулись от кресла и поползли к озерцу.

Через мгновение сиденье развалилось на мелкие кусочки, а ещё спустя секунду – исчезло совсем.

На его месте осталась только «живая» серая масса.

Братья-сиамцы прыгнули в воду, завывая от боли.

Оба выглядели так, словно сидели на раскалённых углях.

Капитан протёр глаза и посмотрел на юнгу, чтобы убедиться, что всё это не последствия его частых походов в трактир.

Но мальчик стоял с открытым ртом – и, похоже, видел всё то же, что и капитан.

Он с недоумением наблюдал, как куски корпуса отваливались от шаттла и сыпались, словно осенние листья с дерева.

Масло и керосин ручьями текли из исчезающих трубок, а главный компьютер и вовсе испарился, как не бывало.

В глазах капитана замелькало: рассерженное выражение лица Мойры, затем – вспышки безжалостных банковских кредитов, и впервые в жизни ему захотелось чего-то гораздо крепче рома.

На секунду мозг капитана попытался защитить его от увиденного: у него возникла надежда, что хоть что-то ещё можно спасти.

Капитан сделал несколько шагов к челноку с распростёртыми руками – но незнакомый путник вовремя вцепился в Шторма.

Вскоре и Феликс присоединился к удержанию:

– Капитан! Не надо! Мы не знаем с чем имеем дело!

Они сумели оттащить старика подальше в воду и начали отступать, пока не оказались по шею в озере.

Снузогрызлы и Седна поплыли прочь, вслед за капитаном, который время от времени причитал:

– Я влип… ой, я влип! Мойра только недавно погасила на него кредит.

Незнакомец успокоил капитана дрожащим от холода голосом:

– Не бойтесь. Пока мы в воде, нам ничего не грозит.

Тут Феликс вспомнил:

– Помните тот толчок снизу, когда мы взлетели? Думаю, тогда он прилип ко дну и начал… того…

–…Пожирать челнок, как будто это сыр? – закончил за него капитан со слезами на глазах.

– Погодите… – Феликс уставился на странника. – Что вы только что сказали?

Путник повторил:

– Не бойся. Мы в безопасности, пока мы в воде.

Глаза Феликса загорелись.

– Нет, я имею в виду – мы вас понимаем! Вы говорите на межгалактическом языке!

Должно быть, они выглядели настолько ошеломлёнными, что это зрелище поразило незнакомца. Он пошатнулся на мели, отступил назад и упал.

Когда он вынырнул, он спросил, просто чтобы убедиться, что это не пираты:

– А кто вы, люди?

– Торговцы.

– Торговцы чем? – спросил мужчина, сделав ударение на последнем слове.

– Товары, сувениры. Всё, что угодно. Мы занимаемся доставкой.

Услышав это, мужчина расслабился: его не продадут в рабство. Он махнул одной из своих четырёх рук в сторону куска земли посреди озера.

– Пойдёмте на тот островок. Похоже, у серой жижи туда доступа нет.

Они доковыляли по отмели до островка посреди озерца.

Островок был усеян светлыми пористыми камнями небольших размеров.

Феликс попробовал воду.

– И тут солёная.

– Она везде такая. По всей планете.

Незнакомец первым поднялся на островок. За ним, с неким недоверием, последовали Шторм и Феликс.

Затем они потянулись, чтобы помочь Седне и снузогрызлам, как вдруг незнакомец резко шагнул вперёд и остановил их.

– Нет! Не трогайте их! – Он повернулся к воде, к тем двоим. – Прошу, оставайтесь в воде.

– Но почему?

Незнакомец поинтересовался их физическим состоянием:

– Как ваши ноги, мадам? А вы, джентльмены?

– Попа жжёт, как перчёная.

Незнакомец выглядел смертельно серьёзным.

– Ни при каких обстоятельствах вы пока не должны выходить из воды и позволять себе высыхать в течение следующего часа.

Вам обязательно нужно подождать, пока вам не станет лучше.

Я полагаю, вам делали прививку с нано-репараторами?

– Вы имеете в виду нано-целителей? Биомеханические клетки, которые защищают нашу кожу от радиации?

– Точно.

– Конечно. Мы не можем без них обходиться.

Странник выдохнул с облегчением.

– Это хорошие новости… Кроме того, ничто из ваших вещей не должно касаться этого побережья.

Кода нащупал на поясе топор и вытащил его из ножен.

Топор оказался весь покрыт крошечными дырочками, как будто его полили кислотой.

Как только топор оказался вне воды, он продолжил растворяться, а лапа его носителя стала гореть, как на углях.

Он не мог в это поверить: топор покрылся коррозией всего за какие-то несколько минут с тех пор, как до них добралась серая жижа.

Снузогрызл бросил его вместе с другими вещами как можно дальше в воду – от греха подальше – и окунул лапу обратно в воду.

– Тебе придётся сидеть в воде, пока они не сломаются все до единого, – сказал незнакомец и добавил: – А иначе они и вас сожрут.

– Что это такое?

– Нанороботы.

Они знали, что такое нанороботы. Им не нужно было повторять дважды.

Феликс вытащил из рюкзака миниатюрную газовую горелку. Через несколько минут в центре островка загорелся небольшой костёр.

Незнакомец, капитан и юнга сняли с себя мокрую одежду и развесили её у костра.

– Думаю, теперь я начинаю понимать, – сказал капитан. – Эта планета когда-то была сильно загрязнена, и ваши люди придумали нанороботов, которые могли бы измельчать весь этот мусор обратно в элементы. Но что-то пошло не так?

– Верно. Только это были не мои люди.

– Тогда как вы здесь оказались? Вы кого-то навещаете?

Незнакомец вздохнул. В его глазах мелькнула печаль.

– Всего лишь призраков затерянной цивилизации.

– Дай угадаю. Серая штука убила местных жителей?

– Скорее всего. Мы предполагаем, что нанороботы должны были очистить окружающую среду, измельчив здешние свалки обратно на элементы.

Они продолжали повторно использовать переработанные элементы, чтобы клонировать себя. Но, видимо, что-то пошло не так.

Нанороботы не смогли остановиться, вышли из-под контроля и не смогли самоуничтожиться, обрекая себя на вечное существование. Такова теория.

Но нам повезло: они распадаются в воде.

Плюс, наши собственные нано-целители помогают в этом процессе.

Члены экипажа оглянулись вокруг.

Земля островка была выстлана лёгким, пористым камнем странной формы.

Феликс взял один и внимательно осмотрел.

– Это коралл?

Путник покачал головой.

– Нет, это кости.

От этих слов у всех по спинам пробежали мурашки.

Они поняли, что сидят на острове, выстланном одними костями жертв нападения нанороботов.

– Если бы не было сильного ливня, который прогнал этих нано-паразитов, пожравших этих бедных людей, от них не осталось бы даже костей.

Жаль, что только после их мучительной смерти это место затопило.

Но именно их кости стали островком, который спас нас.

Феликс вдруг осознал, что эти пористые камни похрустывают под ногами. И от этого звука становилось не по себе – как будто они ступали по чьим-то костям… буквально.

Седна и снузогрызлы стояли, прижавшись друг к другу от холода.

Время от времени они полностью ныряли под воду, чтобы убедиться, что ни один из нано-паразитов не остался на «Буре» – если они вообще смогут туда попасть.

Члены экипажа хорошо побегали и теперь чувствовали жажду, но вода была ужасно солёной.

– На этой планете нет пресной воды.

Подземные каналы повсюду, и все они ведут в океан.

Мы дистиллируем морскую воду для питья.

У путника с собой была канистра с водой.

Но, разделив её между собой, этого оказалось меньше полстакана на каждого.

Однако капитан впервые за много дней слегка улыбнулся.

– Учитывая, что это довольно большая планета, нам повезло, что мы смогли встретиться.

У незнакомца был усталый вид.

– Да, это действительно чудо. Но мне жаль, что вы потеряли свой шаттл в процессе. Думаю, мы встретились потому, что на этой планете осталось не так уж много сухой земли.

Я получил сигнал от одного из маяков, которые мы запустили в воду.

Когда мы узнали, что в мёртвых землях есть люди, я не стал терять времени и отправился в путь.

– Пешком? По этой опасной местности?

– У меня не было другого выбора. Наш шаттл сломался. Мы упали прямо посреди океана, и космос знает, как давно.

Мы не механики, мы не знаем, как починить его. Он не может взлететь.

Радар тоже не работает.

Хорошо, что это гибридный корабль – он может глубоко погружаться.

Незнакомец поднёс ладони ближе к огню.

Феликс заметил, что у него четыре руки. И эта рыжая борода… Он показался ему знакомым.

Незнакомец продолжал рассказывать свою историю:

– Будучи учёными, мы с одного взгляда поняли, что эта масса – на самом деле нано-репликанты.

Мы поклялись никогда не ступать на берег. Для нас оставался только океан.

Поэтому мы решили исследовать планету с помощью специальных роботов, которые могут плавать по воде и передавать сигнал.

Вы не поверите, как мы были удивлены, когда поймали отклик.

Нам было уже всё равно, с кем мы столкнёмся – лишь бы они нас забрали отсюда.

Феликс догадался, о чём он говорил.

– Ваш разведывательный робот случайно не похож на рыбу?

– Именно так.

– Мы как раз её преследовали под водой.

Незнакомец так часто упоминал кого-то ещё, что капитан решил уточнить:

– Сколько вас там?

– Двое. Я и моя коллега.

И тут путник, словно вспомнив что-то очень важное, хлопнул себя по лбу одной ладонью, а остальные три руки взметнулись в воздух.

– Точно! Я же забыл представиться! Профессор Тахион, к вашим услугам.

– Шторм. Я капитан торгового судна.

Капитан пожал руку этому чудаковатому профессору.

Феликс наконец вспомнил, где он видел этого человека.

– Ааа! Я же видел вас в новостях! Вы тот пропавший преподаватель из университета… как же его? – Он попытался вспомнить.

– Университет Снаффлгорга Великого, – сказал профессор с ноткой гордости в голосе.

Он протянул одну из своих правых рук.

Члены экипажа крепко пожали ему руку.

Они не могли поверить, что встретили пропавшего профессора.

Каковы шансы?!

Вдалеке послышался шум.

Оставшийся от челнока каркас развалился и рухнул на землю.

Нано-репликанты сожрали всё до последней крошки. Теперь челнок стал частью серой массы.

Феликс посмотрел на мужчину.

– Профессор Тахион? Расскажите, как вы сюда попали, и знаете ли вы, где мы находимся?

– Мы с коллегами изучали солнечные вспышки в квадранте около Сигмуса 81. Ходили слухи, что там исчезали люди, но… Кто бы мог подумать, что мы будем следующими?.. Нас засосало в какую-то воронку, и мы оказались здесь.

Капитан задумчиво почесал бороду.

– То же самое произошло и с нами. Мой галеон летел на Сигмус 81, когда мы потеряли управление.

– О боже, – покачал головой профессор Тахион. – Ещё раз, мне очень жаль, что так произошло с вашим шаттлом. Как же мы теперь вернёмся в космос?

Шторм похлопал мужчину по плечу.

– Не расстраивайся. У нас есть ещё два челнока: один у вас, один у нас.

Более часа спустя Седна и снузогрызлы вышли из воды и сели у костра.

Они дрожали как сумасшедшие и выглядели очень несчастными.

Кода и Сажик пытались зашить дыру в брюках, которую сотворили нанороботы прямо у них на заду.

Седна выглядела так, будто вот-вот испустит дух. Она всё время чих

ла, её ноги распухли – похоже на аллергическую реакцию, но это была не она.

Остальные сгрудились вокруг них, пытаясь согреть этих несчастных.

Профессор Тахион поделился с Седной своим пальто.

Феликс считал, что его мех – это плюс, но Седна не разделяла его мнения о пушистости.

– Умоляю… не… царапай… меня, – сказала она, стуча зубами от холода.

– Надеюсь, ты больше не чувствуешь себя виноватой из-за того, что мы застряли здесь. В конце концов, теперь всё прояснилось.

Но все эти разговоры не улучшили ситуацию: выражение лица Седны оставалось траурным.

У капитана было много вопросов.

– Профессор, как вы думаете, безопасно ли возвращаться тем же путём, которым мы сюда прибыли?

– Не уверен. Если мы полетим обратно через то же место, мы можем просто сгореть.

– Разве здесь нет никого, кроме нас?

– Мы провели здесь четыреста восемь местных ночей. Завтра будет четыреста девятый день.

За всё это время мы не видели ни одной живой души.

Однако вокруг этой планеты вращается планетарный спутник.

Но из-за грязной атмосферы трудно сказать, что на нём.

Седна подняла свой мрачный взор:

– Профессор, как мы теперь выберемся отсюда? Мы окружены. И вообще, откуда они берутся?

– Они прячутся глубоко под землёй.

Когда они снова туда уберутся – мы двинем к океану.

Снузогрызлы выглядели озадаченными.

– Вы предлагаете нам рискнуть жизнями?!

Тахион покачал головой.

– Это исключено.

Когда начнётся дождь, или в лучшем случае ливень, эти обжоры спрячутся глубоко под землю. Вот тогда мы и побежим.

Профессор рассказал им, почему нанороботы всё ещё могли функционировать столетия спустя.

Оказывается, они были оснащены примитивным искусственным интеллектом.

Как ещё объяснить существование их логова под землёй и тот факт, что они не сожрали всю планету, не оставив ни клочка земли?

В какой-то момент нано-паразиты «поняли», что если они поглотят всю сушу, вода океанов покроет их целиком – и тогда они сломаются.

Поэтому они прекратили поедать всё подряд и укрылись глубоко под землёй, где вода не могла их достать.

Именно поэтому Тахион не особо беспокоился.

– Удача на нашей стороне. На этой части планеты сейчас сезон дождей.

При словах «сезон дождей» Феликс оглянулся на чёрное небо. Если повезёт – может, уже завтра они будут бежать по мокрой земле, а не прятаться в воде.

Глава 8. Незваные гости

Матрос-робот по имени Винтик продолжал отключать и включать транслятор. Но сигнал с челнока оборвался и так и не восстановился. Приёмник не показывал ничего, кроме пустого экрана. Похоже, передатчик на челноке вышел из строя.Разведчики лишились либо своего оборудования, либо всего челнока целиком. Но живы ли они ещё?

Седна оставила инструкции на случай, если они не вернутся из разведывательной вылазки, но тогда им придётся лететь без навигатора, а это было довольно рискованно в неизведанных территориях.

Добрую половину дня они проводили у плазменных пушек, наблюдая за космосом. Никаких следов цивилизации – только летающий мусор.

Боцман Лео сидел в пушечном отсеке целыми днями и ночами, почесывая седеющую бороду и глядя на одну и ту же картину за иллюминатором. И вдруг заметил кое-что необычное: на внутренней стороне силового поля, всего в нескольких десятках метров, какие-то полупрозрачные существа ходили по обшивке «Бури»! Они выглядели так, словно были сделаны из стекла. Существа постукивали и прощупывали корпус.

Морф, который уже давно замечал этих существ и считал их галлюцинациями, снова заглянул в иллюминатор на кухне.

– О-о-о… Снова началось, – выдохнул он, массируя виски.

Лия, случайно проходившая мимо, тоже их заметила.

– Кто они?

Рот Морфера непроизвольно открылся, и вставная челюсть выпала.

– Пресвятая Чёрная Дыра! У тебя тоже фляга потекла?

Некоторое время они наблюдали за существами, а потом потеряли их из виду из-за вращения кольца.

Лия пришла к выводу:

– По-моему, они настоящие.

В это время Леобор вышел на всеобщую связь и доложил о своей находке. Жилой сектор обогнул цистерны пару раз, и когда вернулся к тому месту, где Лео заметил незнакомцев, их там уже не было.

– Видишь? Я же говорил, что это коллективная галлюцинация, – сказал Морф, хватаясь за голову.

Леобор не верил в такие вещи, как коллективные галлюцинации. Он внимательно осмотрел обшивку в бинокль.

– Я думаю, на нас напали вражеские шпионы.

Как только он это сказал, он снова заметил их. Непрошеные гости были одеты в скафандры, которые позволяли им сливаться с окружающей средой, как хамелеонам. Эта технология делала их почти невидимыми, но Леобор уже уловил их движения и зафиксировал на них пушечный прицел.

Ближайшее к кольцу существо заметило, что за ним наблюдают через иллюминатор. Оно нажало кнопку на своём костюме – невидимость исчезла. Существо помахало им щупальцами, словно дразня. Вскоре и остальные начали повторять за ним, проделывая то же самое. В их жестах и поведении было нечто нагловатое.

Матросы не могли поверить в такую дерзость – особенно учитывая, что на существ был наведён оптический прицел их пушек.

Пришельцы размахивали и постукивали по обшивке инструментами, которые сжимали в своих щупальцах. Те чем-то напоминали механические ключи.

Стикл нахмурился:

– Они пытаются открутить корпус? Это же глупо и нагло.

Вспыльчивый Лео с негодованием хлопнул по стене.

– Да они издеваются над нами!

Дежурные канониры наблюдали за этим спектаклем, что разыгрывался перед их глазами, но никто не решался стрелять – руки тянулись к пульту, но разум шептал: «А вдруг это ловушка?» и словно ждали, что те первыми сделают ход.

Стикл проанализировал пришельцев и их на вид простые инструменты.

– Может, на них и есть какие-то высокотехнологичные костюмы, но корпус они не открутят, по крайней мере не с такими инструментами.

Один из них, следуя за вращением кольца, теперь парил прямо над потолком купола над столовой. Пришелец, пританцовывая, проделывал непристойные движения, ловко кувыркаясь в невесомости.

Глаз Морфера начал дёргаться от такой наглости. Он затряс поварёшкой, которую держал в одной из своих шести рук.

– Они издеваются над нами на нашем же корабле!

Лия подошла ближе и едва смогла разглядеть очертания существа за тёмным стеклом. Внезапно внутри скафандра зажёгся свет. Он осветил лицо незваного гостя. Оно смотрело на Лию круглыми жёлтыми глазами.

Лия сделала пару шагов назад и, споткнувшись, села на заднюю точку. Если раньше она сомневалась, то теперь была уверена на тысячу процентов.

Дрожащей рукой младший кук поднесла коммуникатор ко рту и шёпотом произнесла:

– Мойра?

– Да?

– Кажется, мы наткнулись на твоих сородичей. Вернее, твои сородичи наткнулись на нас.

– О чём ты говоришь, дитя? Это невозможно.

– Позволь мне проверить ещё раз.

Лия приволокла и поставила малярную лестницу на стол, а затем забралась на неё. Прижавшись лицом к стеклу, она ещё раз внимательно посмотрела на нахального гостя, который игриво вскидывал свои надбровные дуги – выражение его лица как бы говорило: «попались, засранцы».

– О да. Это точно твой родственник.

– Как такое возможно?

Морфер никогда не хотел признаваться ей, но всё это время считал Мойру мутантом, а значит – уникальной. Когда она годами искала своих сородичей, он не сомневался, что их попросту не существует.

Однако он всё равно искал вместе с ней, хоть никогда ничего не говорил – чтобы не ранить её чувства. Он был непоколебимо уверен в своём мнении. А теперь… оказывается, она не единственная такая во всей вселенной.

Сначала он подумал, что сходит с ума от недосыпа, но теперь всё стало ясно: даже сама Мойра не до конца верила, что где-то существуют её сородичи. Ещё задолго до этого она начала убеждаться, что, возможно, вся её раса погибла в какой-то планетарной катастрофе – ведь она так и не нашла ни одной планеты, населённой существами, похожими на неё.

– О, это невозможно, – сказала Мойра.

– Я не хотела тебя расстраивать, – перебила её Лия, – но…

– Я представитель вымершей цивилизации! – отрезала Мойра.

На несколько секунд Морферу стало стыдно за себя – за то, что он не верил в цель их поисков. Он немного прокашлялся и сказал:

– Мойра, мы наконец-то нашли твоих сородичей. Похоже, они всё-таки не вымерли. Будем надеяться, что поют они так же хорошо, как ты.

Глава 9. Пересечение

Они почти не спали. Огонь давно прогорел и погас. Небо заволокло серыми тучами, и перед восходом солнца начал моросить мелкий, едва заметный дождь. Нано-паразиты продолжили движение обратно в своё подземное логово, как и было запрограммировано. К утру серая жижа наномашин полностью просочилась в землю, оставив после себя пористую, похожую на губку поверхность. К полудню дождь усилился.

– Надеюсь, нам повезёт с ливнем, – сказал профессор Тахион. Он посмотрел на свои наручные часы; две из его четырёх рук были биомеханическими.

Так как Седна осталась без ботинок, она обмотала ноги лоскутами от плаща, который ей отдал профессор Тахион.

– Сколько нам бежать до океана?

– Примерно день.

Тахион вытащил из кармана устройство, показывающее направление, в котором находился океан. Он серьёзным взглядом окинул команду. Смогут ли они?

– Нам понадобятся все силы, чтобы бежать без остановки. Нельзя терять ни минуты. Важно успеть, пока идёт дождь.

– В таком случае моё время, скорее, истекло, – заворчал капитан. Он хмыкнул, пытаясь привести спину в рабочее состояние.

Дождь превратился в ливень. Озеро зашипело под тяжёлыми каплями, будто шкварчащее масло.

Тахион улыбнулся как сумасшедший.

– Отлично. А теперь – погнали!

Они прыгнули за Тахионом в воду и поплыли. Первый метр, затем второй, третий, четвёртый. Вода уже не казалась такой холодной. И вот – ещё пара метров, и они оказались на суше.

Профессор плыл довольно быстро с помощью своих четырёх рук. Он уже выливал воду из ботинок, когда товарищи по команде только достигли берега.

Они взглянули на губчатую поверхность жёсткой, глинситой земли: от челнока Мойры не осталось даже хлопья жёлтой краски.

Шторм ужаснулся, подумав, что если им не повезёт, от его команды не останется ни пылинки; все они станут частью серой массы, вечно бороздящей эту голую землю, пожирая всё на своём пути и никогда не дающей сбоя.

Но прежде чем капитан успел осознать это полностью, его захлестнул инстинкт выживания. Адреналин ударил в грудь. Его спина больше не чувствовала боли, и он побежал вместе с товарищами что есть сил.

Профессор Тахион бежал впереди: пробыв долгое время в этих краях, он изучил каменные образования и знал, куда ступать.

Снузогрызлы бежали предпоследними, не отступая ни на дециметр от следов тех, кто шёл впереди: один неверный шаг – и можно было провалиться в дыру в нестабильной почве.

Капитан бежал последним.

Ливень длился недолго. За пеленой серых облаков впереди показался солнечный свет.

Слепой дождь, – подумал Тахион. – Скоро он прекратится, и мы будем обречены.

Он снова проверил ориентир и ускорил шаг.

Все промокли до нитки и выбились из сил, идти стало труднее.

Снузогрызлы сильно отстали: их мех впитал всю воду и стал увесистым, мешая идти, а ноги время от времени застревали в неустойчивой земле.

Внезапно раздался громкий: БУМ!!! – за которым последовал хлопок, и экипаж обрызгало мокрой глиной.

Сверху упал кусок какого-то снаряжения. Грязная лужа, в которую он рухнул, нагрелась и начала кипеть. Воздух вокруг наполнился паром.

Упавший из космоса объект был похож на огромный двигатель древнего космического челнока. Он рухнул прямо между снузогрызлами и второй половиной группы.

Механики и капитан резко затормозили.

Кода ухватился за сердце.

– Пресвятая комета! Нас чуть не забила насмерть эта штука!

Вскоре Кода и Сажик догнали остальных. Идти стало легче – их одежда и мех подсохли. Но это был дурной знак в их опасном положении.

Все умоляли силы природы вернуть ливень.

Феликс поклялся, что если дождь снова пойдёт, он бросит свои розыгрыши, когда вернётся домой на Заотеру.

Друзья всё бежали и бежали. Прошёл час, второй, третий… Они старались двигаться как можно быстрее, хотя «бегом» это уже трудно было назвать.

Феликс чувствовал, как брюки начинают спадать: он терял последние драгоценные граммы. Казалось, его ноги вот-вот откажут – но мысль о нано-паразитах снова вернула его к жизни и понесла вперёд, сквозь бесконечную пустошь.

Так продолжалось, пока нос Феликса не уловил в воздухе странный запах. Он был ему совершенно незнаком.

Снузогрызлы тоже его учуяли. Пока что они ничего не видели из-за дюн, но знали: бриз принёс запах океана. Он пах надеждой.

– Ещё немного, – сказал Тахион, тяжело дыша.

От постоянного бега им стало жарко, одежда полностью высохла, и они мучились от жажды.

В том направлении, откуда они пришли, надвигалась буря.

Тахион выглядел нервным. Он начал подгонять команду.

– Надо продолжать бежать!

– Не бойтесь, профессор, – сказал капитан. – Здесь всё ещё мокро и вряд ли скоро высохнет.

Это было правдой – они стояли посреди бесконечной лужи. Но что-то было не так.

Седна посмотрела на профессора.

– Есть что-то, что нам нужно знать?

Тахион колебался.

– Я не хотел вас пугать, поэтому и не сказал. Но есть вероятность, что нанороботов может подхватить сильный ураган. Я просто не хочу рисковать.

Услышав это, никто теперь даже и не думал останавливаться.

Седна бежала в ужасе, стараясь не думать о том, что будет, если эти обжоры снова выберутся и начнут их грызть. О, это будет мучительно долгая смерть!

К вечеру они наткнулись на крутые дюны и начали осторожный подъём по рыхлому песку.

Седна и Феликс первыми поднялись на вершину. Перед их глазами открылся бесконечный простор океана. Огромные гребни волн, больше, чем Феликс когда-либо видел, разбивались о золотой песчаный берег с мощным «Шшш!»

Феликс обернулся и увидел серебристое, ртутное мерцание вдоль горизонта – как раз там, где они ночевали.

Нано-паразиты!

Он глянул вниз, к подножию дюны: далеко внизу снузогрызлы боролись с неестественно тяжёлой для них гравитацией, а рыхлый песок продолжал тянуть их обратно.

Ртутный блеск нарастал и приближался.

Феликс было чуть не закричал, но Седна покачала головой.

– Не говори им.

Они проделали путь обратно вниз, чтобы помочь, и стали подталкивать друзей вверх.

Пару раз Феликса чуть не раздавило.

Когда они находились на полпути вверх, тучи полностью разошлись – и опять наступило чувство паники. Солнце начало нагревать землю, а вода испарялась.

Кода и Сажик никогда в жизни не чувствовали себя такими беспомощными: обычно именно они защищали всех, а не наоборот.

Когда снузогрызлы наконец пересекли последнюю дюну, было уже темно.

Феликс даже был немного рад не видеть надвигающуюся волну нанороботов.

Но звук разбивающихся океанских волн и плеска воды успокоил их нервы.

Профессор Тахион освещал путь электрическим фонариком, а вечернее небо время от времени вспыхивало жёлтыми огнями космического мусора, горящего в атмосфере.

– Жаль, что они умерли. Я бы хотела встретиться с жителями этой планеты. Надеюсь, их души покоятся с миром, – сказала Седна, чувствуя меланхолию.

– Не время о покое душ думать. Главное самим туда не присоединиться, – сказал капитан.

– Если они и правда смотрят сверху, то уж точно смеялись над нашим марафоном, – сказал КодНа поверхности воды появился далёкий свет. Тахион отрегулировал мощность своего фонарика и посветил в сторону океана. Он поднёс другую руку к фонарю и помахал перед ярким лучом.

Феликс был озадачен.

– Это какой-то код?

– Код Порса, – сказал капитан.

– Что такое Код Порса? – спросил Феликс, и вскоре узнал, что это просто набор вспышек света, составляющих слова или предложения.

– Профессор Порс, снузогрызл и давний выпускник Университета Снаффлгорга Великого, – сказал Тахион с ноткой гордости и улыбнулся.