Навеки твой, братец бесплатное чтение
Глава 1:
Этот дом был похож на картинку из глянцевого журнала – идеальный, холодный и абсолютно бездушный. Я сжимала ручку своей с сумки, чувствуя, как предательски дрожат пальцы. Наша квартира с папиными книгами на полках и смешными рисунками на холодильнике казалась сейчас таким далеким, таким родным раем.
Мамина рука мягко легла на мою спину.
– Полина, дыши. Все будет хорошо.
Я не ответила. Хорошо? Мы променяли память об отце на этот дворец из стекла и бетона.
Дверь открылась беззвучно, будто ее и не было. На пороге стоял Андрей Владимирович с той самой пластиковой улыбкой, которая никогда не доходила до глаз.
– Наконец-то вы здесь! Проходите, это теперь ваш дом.
Мой дом. От этих слов зашлось в груди.
И тогда я увидела его. В глубине холла, прислонившись к стене, стоял молодой человек. Высокий, с безупречной стрижкой и таким холодным взглядом, что по коже побежали мурашки. Его голубые глаза медленно скользнули по мне, оценивая мою одежду, растрепанные ветром волосы. В этом взгляде не было ни капли интереса – только скучающее превосходство.
Андрей с гордостью представил:
– Мой сын, Артем.
Я почувствовала, как сжимаются кулаки. Просто Полина, – бросила я, не двигаясь с места.
Его губы тронула легкая усмешка.
– Рад познакомиться, сестренка.
Это слово прозвучало как пощечина. Я увидела, как мама напряглась, но промолчала.
Андрей попытался спасти ситуацию:
– Пойдемте, я покажу вам ваши комнаты. Кстати, Полина, у меня для тебя отличные новости. Я договорился о твоем переводе в ИТМО.
Мир замер. Я не поверила своим ушам.
– Что? Но я не хочу никуда переводиться! У меня в Политехе осталась последний год дипломная работа, друзья…
– ИТМО даст тебе гораздо больше возможностей, – перебил Андрей. – Это один из лучших вузов страны.
Во рту появился горький привкус. Я знала про ИТМО не понаслышке – моя подруга Оля постоянно жаловалась на невыносимые нагрузки, на токсичную атмосферу постоянной конкуренции.
– Мне не нужны такие возможности! – голос мой предательски дрогнул. – Я хочу закончить свой вуз!
Из угла раздался насмешливый смешок. Артем не менял позы, только его глаза стали еще холоднее.
– Боишься, что не потянешь настоящую нагрузку, сестренка?
Кровь ударила в голову. Я повернулась к нему, забыв обо всем на свете.
– Во-первых, я тебе не сестренка. Во-вторых, я ничего не боюсь. А в-третьих, мое образование – это мое личное дело!
Мама тихо окликнула меня:
– Полина, пожалуйста…
Но было поздно. Я стояла посреди этого чужого роскошного холла, глядя в холодные глаза Артема, и понимала – это война. Война за свое пространство, за свое право быть собой. И я не собиралась сдаваться.
Артем медленно выпрямился. Его взгляд скользнул по мне снова, но теперь в нем читалось нечто новое – любопытство.
– Посмотрим, – тихо произнес он. – Посмотрим, надолго ли тебя хватит.
Я не отвела взгляда. Хватит надолго. Я обещаю.
Глава 2:
Артем провел для нас краткий, лишенный всяких эмоций инструктаж. Его голос был ровным и безразличным, будто он экскурсовод в музее, который ненавидит свою работу. Он показывал гостиную, столовую, кухню с безупречной техникой, на которую, я уверена, никто никогда не готовил. Все было стерильно и бездушно.
Он остановился у коридора, уходящего в правое крыло дома.
– Отец, я буду жить в том крыле. У меня свой вход, – он произнес это, глядя на Андрея, но последняя фраза была явно адресована мне. – Надеюсь, мы не будем мешать друг другу.
Его взгляд, тяжелый и предвкушающий конфликт, снова уперся в меня. Будто я была тем самым препятствием, которое теперь придется обходить.
– Не сомневайся, – парировала я, чувствуя, как закипаю изнутри. – Я тоже не в восторге от этого соседства.
Я поймала его взгляд и увидела в этих ледяных глазах что-то сложное. Не просто высокомерие, а что-то острое, колючее. Боль? Нет, показалось. Этот человек, казалось, был не способен ни на что, кроме презрения.
В тот момент я не думала о том, что он может чувствовать. Я видела только врага. Но позже, остыв, я попыталась представить. Его родители расстались не так давно. А теперь его отец приводит в дом новую жену с чужой, строптивой дочерью. Где-то в глубине души, под всей этой броней из цинизма, у него, наверное, теплилась детская, наивная надежда, что его родители еще смогут сойтись. А мы с мамой приходили и навсегда хоронили эту призрачную мечту. Мы были олицетворением конца его старой жизни. Но тогда, в коридоре, мне было не до его чувств. Мне было до своих.
Андрей, стараясь сгладить углы, мягко сказал:
– Артем, я думаю, всем нужно время привыкнуть.
Мама робко улыбнулась Артему, и я увидела, как его лицо на мгновение исказилось. Ее искренность, ее доброта, казалось, причиняли ему физическую боль. Слишком милой. Именно это его и пугало. Легче бороться со злой мачехой из сказок, чем с доброй и мягкой женщиной, которая не дает повода для открытой ненависти.
– Вот твоя комната, Полина, – Артем остановился у одной из дверей и отступил в сторону, давая мне пройти.
Я зашла внутрь и обомлела. Это была не комната. Это была отдельная студия. Огромное пространство с панорамным окном, выходящим в сад. Можно поставить холодильник с микроволновкой и вообще не выходить отсюда, – пронеслось в голове. Помимо основной зоны была дверь, ведущая в просторную гардеробную, и еще одна – в санузел с душевой кабиной.
Я невольно выдохнула:
– Ого…
Позади раздался его голос, все такой же безразличный:
– Да, отец не мелочился. Думал, это поможет тебе… освоиться.
Я повернулась к нему. Он стоял в дверях, наблюдая за моей реакцией.
– Поможет отсиживаться здесь, как в бункере, ты хотел сказать?
Его губы снова тронула та самая надменная усмешка.
– Интерпретируй как знаешь. Правила просты: мое крыло – мое. Остальной дом – общий. Постарайся не путать.
– Не беспокойся, – сквозь зубы ответила я. – У меня нет ни малейшего желания вторгаться на твою территорию.
– Отлично. Тогда, думаю, наше знакомство можно считать состоявшимся.
Он развернулся и ушел, его шаги бесшумно растворились в коридоре. Я осталась одна посреди этой роскошной, безличной клетки. Да, она была прекрасной. Но она была чужой. И где-то там, за стеной, находился мой новый «брат», который явно считал меня незваной гостьей, разрушившей его мир.
Я подошла к окну и прижала лоб к холодному стеклу. Хорошо, Артем. У тебя свое крыло, а у меня – свое. Посмотрим, кто кого пересидит в этой холодной войне.
Глава 3:
Дверь в мое крыло закрылась с тихим щелчком, отсекая тот неестественный, приторный мир, где теперь царила «дружная семья». Я скинул туфли, почувствовав под ногами прохладный паркет. Моя территория. Единственное место, где можно было дышать.
Комната встретила меня привычной стерильной прохладой. Минимализм. Ничего лишнего. Панорамное окно, выходящее на темнеющий лес, огромная кровать-платформа, встроенные системы хранения, за которыми не было видно даже намека на беспорядок. Все как я люблю. Все под контролем.
Я плюхнулся на матрас, запрокинул руки за голову и уставился в потолок. В голове прокручивались сегодняшние события.
Вера Дмитриевна. Она… нормальная. Слишком нормальная. Не то чтобы я ожидал увидеть злую мачеху с ядовитой улыбкой, но эта ее тихая, немного потерянная доброта сбивала с толку. С ней невозможно было злиться. Она выглядела искренней. И в этом была проблема. Ее искренность делала моего отца счастливым, а это навсегда хоронило какие-то глупые, детские надежды на то, что мои родители… Ладно, неважно.
А эта… Полина.
Мысленно я видел ее – взъерошенную, с гневно горящими глазами, сжавшую ручку своей сумки так, будто это был последний оплот ее рухнувшего мира. Дерзкая. Грубая. Совершенно неотесанная.
И… черт, интересная.
В ее дерзости не было подобострастия или желания понравиться, которыми обычно сопровождалось мое общение с большинством людей. Она смотрела на меня, на этот дом, на все это благополучие с таким нескрываемым презрением, что это… задевало. Цепляло. В ее глазах был огонь, настоящий, не поддельный. Не тоскливое горение неоновых вывесок в моей жизни, а живое, почти дикое пламя.
Она мне понравилась. Признаться, в этом даже самому себе было глупо и нелепо. Но это был факт. Эта девчонка, которая назвала мою комнату «бункером», была самым живым существом, переступившим порог этого дома за последние годы.
Вибрирующий в кармане телефон вырвал меня из размышлений. На экране – ухмыляющаяся рожа Антона.
– Ну что, как там твоя новая сестренка? – сразу, без предисловий, просипел он своим вечно хриплым от вечеринок голосом. – Нормальная? Можно подкатить?
Я фыркнул, глядя в потолок.
– Заткнись, Антон. Она не в твоем вкусе.
– А что, с ней не так, она крокодил ? – засмеялся он. – Ладно, шучу. Серьезно, как там твои похороны свободной жизни?
Я перевернулся на бок.
– Пока не похороны, скорее… холодная война. Она оказалась с характером.
– С характером? – оживился Антон. – Люблю таких. Вскрывать, как консервную банку. Сложно, но интересно.
– Забудь, – отрезал я, и в голосе неожиданно для самого себя прозвучала резкость, заставившая Антона на секунду замолчать. – Она не для наших игр. Слишком… колючая.
– Колючие – самые сладкие внутри, – философски изрек он. – Ладно, не томи. Выходи. Сегодня в «Ангаре» сбор. Там Сашка своих новых моделей привез, просто огонь. Развеешься.
Мысли о Полине и ее горящих глазах все еще крутились в голове, но мысль о душном клубе, громкой музыке и пустых разговорах вдруг показалась отвратительной. Но что еще делать? Сидеть здесь и думать о ней?
– Ладно, – согласился я. – Час. У входа.
– Договорились. Готовься, тебе нужна разрядка.
Он бросил трубку. Я отбросил телефон на одеяло. Разрядка. Да, вероятно. Но почему-то казалось, что ни одна из «моделей» Сашки не сможет вызвать того же заряда, что и одна единственная колкая фраза от этой белобрысой стервы в соседней комнате.
Я подошел к окну. В ее окне горел свет. Она там. Чужая. Назойливая. И чертовски притягательная. Война, говоришь? Ну что ж, посмотрим, кто кого.
Глава 4:
Звонок Оли прозвучал как спасательный круг, брошенный в болото моего нового бытия. Я схватила трубку, почти падая с кровати.
– Ну что, как там жизнь в особняке? – сразу же посыпались ее вопросы. – Рассказывай все! Про дом, про этого своего… братца!
Я со смехом и матом начала описывать этот дворец-тюрьму, холодные глаза Артема и его убийственное «сестренка». Оля, конечно, тут же начала прикалываться.
– О, значит, у тебя теперь есть личный злой гений с панорамными окнами? Стильно! А он хоть симпатичный-то?
– В том-то и прикол, что да, – вздохнула я, глядя в потолок. – Если, конечно, тебе нравятся снобы с ледяным взглядом, которым, кажется, платят за каждое проявленное презрение.
Потом я перешла к главному – новости о переводе. Оля взвизгнула прямо в трубку.
– Что?! Серьезно?! Полина, да это же жесть! Но… с другой стороны, мы будем учиться вместе! Это же просто космос!
Ее энтузиазм был заразителен, даже несмотря на то, что сама идея этого перевода все еще вызывала во мне внутренний протест.
– Кстати, о космосе, – перебила она мои мысли. – Сегодня в «Ангаре» тот самый движ, о котором я тебе говорила. Там будет жарко! Поедешь? Тебе точно надо развеяться.
Мысль вырваться из этого стерильного рая и погрузиться в громкую, бесшабашную реальность клуба показалась мне раем.
– Конечно, поеду! – сразу же согласилась я. – Только давай ты ко мне? Соберемся здесь. Хоть посмотришь на мой… новый дом.
– Договорились! Через час буду!
Бросив трубку, я принялась за сборы. В этот момент за окном послышался мягкий рокот двигателя. Я отодвинула штору как раз вовремя, чтобы увидеть, как низкий спортивный седан, цвета мокрого асфальта, бесшумно выруливает из гаража и скрывается в темноте. Ну что ж, братец свалил. Отлично. Значит, вечер будет полностью нашим.
Когда Оля приехала, ее реакция была бесценной. Она застыла на пороге моего номера – простите, комнаты – с широко раскрытыми глазами и медленно выдохнула:
– Блииин, Полин… Это не комната. Это… лобби пятизвездочного отеля! Ты живешь одна в таком хороме?
– Не одна, – мрачно поправила я ее. – Со злым гением в соседнем крыле. Но да, пока он нас не слышит.
Мы ринулись к моему гардеробу. Оля, перебирая вещи, покачала головой:
– Ну ты даешь. У тебя тут полный спектр – от «мешковатого худи для пофигизма» до «платья, в котором можно покорять мир». И тебе, черт побери, все идет!
Я улыбнулась. Сегодняшний вечер требовал оружия. Я выбрала короткое черное платье, обтягивающее каждую линию, как вторая кожа. А потом принялась за свои волосы. Мои длинные, почти белые от природы волосы, которые я обычно собирала в небрежный хвост, сегодня были тщательно выпрямлены и струились по спине шелковым водопадом.
– Каблуки, конечно? – уже зная ответ, протянула Оля, доставая мои любимые лаковые шпильки, от которых ноги казались бесконечно длинными.
– Конечно, – подтвердила я, ловко застегивая босоножку. – Я же не для того, чтобы сливаться с толпой.
Я повернулась перед зеркалом. Отражение было сильным, дерзким, уверенным. Таким, каким я себя и чувствовала внутри, несмотря на весь сегодняшний стресс. Это была не та Полина, которую отчитали за выбор университета. Это была Полина, готовая показать этому миру, на что она способна.
– Готова поразить их? – подмигнула Оля, оценивая мой образ.
– Больше чем готова, – ухмыльнулась я в ответ. – Поехали.
Мы вышли в ночь, оставив за спиной сияющий, но бездушный особняк. Впереди был громкий, живой клуб, музыка и возможность на несколько часов забыть о холодных голубых глазах и нежеланном союзе. Сегодня вечером я принадлежала только себе.
Глава 5:
«Ангар» встретил нас стеной густого баса, бьющего прямо в грудь, и мерцанием неоновых огней, в которых тонули сотни танцующих тел. Воздух был густым от смеси духов, алкоголя и пота. Идеально. Именно такой хаос мне и был нужен после стерильного порядка того дома.
Оля, цепко держа меня за руку, продиралась сквозь толпу к столику, где нас уже ждали две девушки. Одна – высокая блондинка с идеальным макияжем, вторая – миниатюрная брюнетка с ехидными глазами.
– Знакомьтесь, – почти крикнула Оля, перекрывая музыку. – Это Аня и Настя, мои одногруппницы. А это Полина, моя лучшая подруга, и скоро она будет нашей одногруппницей!
– Привет, – улыбнулась Аня, оценивающе скользнув взглядом по моему платью. – О, отличный вкус.
– Давно пора было кого-то адекватного к нам подселить, – фыркнула Настя. – Одни ботаны вокруг.
Мы заказали коктейли, и начался тот самый легкий, бессмысленный и такой необходимый треп. Об учебе, о предстоящей сессии, о каких-то общих знакомых, о новых сериалах. Смех, болтовня, ледяная сладость «Мохито» на языке. Я понемногу оттаивала, чувствуя, как маска строптивой дочери и невольной сестры потихоньку сползает, обнажая просто девушку, которая хочет веселиться.
Потом мы пошли танцевать. Музыка была такой громкой, что мысли просто не могли зацепиться, тело двигалось само, подчиняясь ритму. Я закрыла глаза, отдавшись потоку звуков.
И вдруг я почувствовала чье-то навязчивое присутствие сзади. Обернулась. Парень. Высокий, спортивного сложения, в дорогой, но небрежной рубашке нараспашку. У него было открытое, нагловатое лицо с насмешливыми карими глазами и ухмылкой, которая, казалось, говорила: «Я здесь король, и ты сейчас со мной потанцуешь».
– Привет, красота, – он наклонился так, что его губы почти коснулись моего уха, а запах дорогого парфюма ударил в нос. – Одна такая шикарная в этой толпе? Давай знакомиться, я Антон.
Его уверенность была отталкивающей. В голове мгновенно всплыл образ Егора. Того самого бывшего, который вечно пытался меня «причесать». Сделать удобной. Полина, не говори так громко. Полина, не спорь. Полина, будь мягче, ты же девушка, а не поцанка в юбке. Он ненавидел мою дерзость, мою способность дать сдачи словом и делом. И этот… Антон… смотрел на меня с тем же самым владельческим любопытством.
Меня будто окатили ледяной водой. Веселье испарилось в один миг.
«– Знаешь, Антон», – сказала я, глядя ему прямо в глаза без тени улыбки. – У меня внезапно пропал весь интерес к знакомствам. И к танцам с незнакомцами тоже. Так что, прости, но нет.
Его ухмылка сползла с лица, сменившись на удивление, а затем на легкую злость. Видимо, он не привык к отказу.
– Ого, – протянул он. – Колючая. Мне нравится.
– А мне – нет, – отрезала я, развернулась и пошла прочь, оставив его одного посреди танцпола.
Я вернулась к нашему столику, все еще чувствуя, как дрожат руки от выброса адреналина и гнева. Оля, Аня и Настя смотрели на меня с смесью восхищения и ужаса.
– Полин, ты в своем уме! – фыркнула Настя.
– Ты вообще знаешь, кого только что послала? – широко раскрыв глаза, спросила Аня.
Я пожала плечами, залпом допивая свой коктейль.
– Какого-то Антона. Наглого типа. А что?
– Это Антон! – почти взвизгнула Аня. – Один из три А!
Я посмотрела на них с полным непониманием.
– Три А? Что, как аккумуляторы? У вас тут своя система классификации мудаков?
Оля покачала головой, хитро улыбаясь.
– Нет, это Артем, Антон и Арсений. Короли нашего универа. А, возможно, и всего города. Короли жизни, что угодно могут, от сессии до твоей личной жизни. Все девушки мечтают попасть в их свиту.
В голове зазвучало это имя. Артем. Ледяные голубые глаза. Надменная усмешка. Сестренка. И его друг. Конечно. Круг замкнулся.
Я медленно поставила стакан на стол и посмотрела на подруг.
– Ну и пусть себе короли, – сказала я абсолютно спокойно. – Мне такие не нужны. Я сама себе королева. И моему королевству их указы не указ.
Аня и Настя переглянулись. В их глазах читалось явное неверие. Но Оля подмигнула мне. Она-то знала, что для Полины Светловой не существовало королей. Только территория, которую она считала своей. А свою территорию она никогда не сдавала без боя.
Глава 6:
Дым от кольяна стелился густыми кольцами, застилая вид на танцпол. Вип-ложа была нашим привычным бастионом – дорогой виски, приглушенный смех, девушки, кружащие вокруг как мотыльки вокруг огня. Одну из них, стройную блондинку, я уже мысленно приметил на вечер. Все, как всегда. Предсказуемо. Скучно.
В кармане снова завибрировал телефон. Катя. Опять. Ее навязчивые сообщения и звонки стали действовать на нервы. Я отправил вызов в игнор, сделав глоток виски. Жжет приятно.
Сеня, развалившись на кушетке, лениво повернулся ко мне.
– Ну что, Артем, как там твоя новая сестренка? Говоришь, колючая?
Я усмехнулся.
– Колючая – не то слово. Как дикобраз в юбке. Но папину жену, свою мать, видимо, любит. Это единственный плюс.
Тоха, фыркнул и поставил свой бокал.
– Да бросьте вы сохнуть над какими-то семейными разборками. Пока вы тут травите, я пойду, кого-нибудь подцеплю. Баб в этом ангаре – море.
Он исчез в дыму, а мы с Сеней продолжили разговор, перебрасываясь пустыми фразами. Прошло минут десять. И вдруг дверь в ложу с грохотом распахнулась, и на пороге возник запыхавшийся Тоха. Его лицо было искажено странной смесью восторга и ярости.
– Пацаны, – выдохнул он, глядя на нас горящими глазами. – Я… я влюбился. Я женюсь.
Мы с Сеней переглянулись. Потом Сеня фыркнул, я не сдержал смеха, и мы оба разразились таким хохотом, что чуть не поперхнулись виски.
– Ты чего, обкурился? – спросил Сеня, вытирая слезы.
– Нет, я серьезно! – Антон подошел ближе. – Я видел богиню. Подошел к ней, а она… она меня послала! Представляете? Меня! Отшила так, что я минут пять, стоял как вкопанный!
Вот это было интересно. Антона Зотова еще никто и никогда не отшивал. Девушки обычно вешались ему на шею при первом же взгляде.
– И кто же эта смелая амазонка? – скептически поинтересовался я.
– Да я сам не знаю! Она была с теми нашими девчонками с эконома – с Аней, Настей и той самой Олей, которая когда-то Сеню послала. Но эту… эту королеву я вижу впервые. Она не с нашего вуза, я бы запомнил.
Любопытство стало разъедать изнутри. Сеня уже поднялся с кушетки.
– Ну, такое зрелище нельзя пропустить. Пойдем, посмотрим на ту, что смогла устоять перед обаянием Тохы.
Мы втроем вышли на балкон ложи, откуда открывался отличный вид на весь танцпол. Антон, все еще взволнованный, тыкал пальцем вниз.
– Вон! Вон она! Стоит у стойки, в черном платье.
Я проследил за направлением его пальца. И обомлел.
Там, у стойки, опершись на локти и смеясь чему-то с Олей, стояла она. Полина. Но это была не та Полина, которую я видел днем. Исчезла растрепанная девчонка в поношенных джинсах. Передо мной была женщина. Длинные, белоснежные, идеально прямые волосы водопадом струились по ее спине. Короткое черное платье облегало соблазнительные изгибы фигуры, а каблуки делали ее ноги бесконечно длинными. Она была ослепительна. И в ее позе, в повороте головы, читалась та самая дерзкая уверенность, что и днем, но теперь она была облачена в бархат и шелк.
Невероятно.
Сеня присвистнул.
– Ну, Тох, понимаю тебя. Богиня, что и говорить.
Антон смотрел на меня, ожидая реакции. Я не мог отвести глаз. Наконец я выдохнул, не в силах скрыть горьковатую иронию ситуации.
«– Скоро она будет студенткой нашего вуза», – произнес я ровным тоном.
Антон удивленно уставился на меня.
– Откуда ты это знаешь?
Я повернулся к нему, и на моих глазах играла та самая усмешка, которую он знал слишком хорошо.
«– Антон, Сеня», – сказал я, глядя на стоящую внизу Полину. – Позвольте представить. Это Полина. Моя новая сестренка.
Наступила тишина. Потом Сеня фыркнул, а на лице Антона медленно расплылось выражение полного, абсолютного, потрясенного недоумения. Он снова посмотрел вниз, на Полину, потом на меня.
– Твою… сестренку? – выдавил он наконец.
Я кивнул, все еще не отрывая от нее взгляда. Да, мою сестренку. Ту самую, которая днем назвала мое крыло бункером. Ту самую, что только что отшила моего лучшего друга. Ту самую, что сейчас выглядела так, что у меня перехватило дыхание.
Война, похоже, принимала совершенно непредсказуемый оборот.
Глава 7:
Свет раннего урезал глаза. Голова гудела от вчерашнего виски и дурацких мыслей, которые не хотели уходить. Я вышел к завтраку, надеясь на кофе и тишину.
Идиллия в столовой была такой приторной, что аж тошнило. Отец с его газетой, Вера с ее сияющей улыбкой… и Она. Полина.
Я сел напротив, наливая себе кофе, и украдкой наблюдал за ней. Невероятно. Вчерашняя богиня в черном платье, превратившая Тошу в трясущегося щенка, сегодня сидела здесь в простых джинсах и белой кофте, с мокрыми волосами, собранными в хвост. Минимум косметики, а может, и вообще никакой. Выглядела… обычной. И от этого еще более раздражающей.
В голове прокручивались вчерашние кадры. Как я, как последний идиот, стоял на балконе и не мог отвести от нее глаз. Как потом, вместо того чтобы уехать с той блондинкой, пас ее у танцпола, следя, чтобы никто не слишком к ней приставал. А после, как полный псих, поехал за ее такси, чтобы убедиться, что эта стерва благополучно доехала до дома. До моего дома. До нашего дома. Черт.
Мне нужно было вывести ее на эмоции. Увидеть хоть какую-то трещину в этом спокойствии.
– Экономика? – произнес я, делая глоток кофе и смотря куда-то в пространство. – Модно. Все блондинки туда идут, думают, это легко. Сидят, рисуют графики.
Она замерла. Я видел, как ее пальцы сжали ложку чуть сильнее. Медленно, слишком медленно, она опустила ее в тарелку. И подняла на меня взгляд. Ее глаза… вчера в клубе они сверкали от веселья, а сейчас были зелеными и абсолютно холодными.
– А ты, наверное, думаешь, что IT – удел избранных? – ее голос был тихим, но каждое слово било точно в цель. – Как мило. Надеюсь, твой код такой же острый, как твой язык. А то, знаешь, бывает, что у человека язык как бритва, а пишет он так, что его программы только плакать хотят.
Отец громко рассмеялся, не понимая подтекста.
– О, у нас тут завязалась дискуссия! Отлично!
Вера нервно улыбнулась, ее взгляд метнулся между нами. А я… я почувствовал, как внутри что-то щелкает. Не злость. Скорее, азарт. Так охотник чувствует азарт, когда дичь не просто бежит, а оборачивается, чтобы бросить вызов.
Я медленно поднял на нее взгляд, позволив губам тронуться в едва заметной усмешке.
– Не переживай за мой код, сестренка. Он работает безупречно. В отличие от твоих представлений о нем.
Она не стала ничего отвечать, просто взяла стакан сока. Но я видел – схватка состоялась. Ничья. Пока.
Она доедала завтрак, а я не мог отвести взгляд. Эта девчонка была хамелеоном. Вчера – ослепительная и недоступная, сегодня – простая и… черт, опять это слово… привлекательная. В своей естественности она была опаснее, чем в любом платье. Она не играла по правилам. Моим правилам.
И самое дурацкое, что я сидел здесь и злился. Не на нее. На себя. Потому что из-за нее я вчера вел себя как придурок. Из-за нее я не уехал с той девушкой. Из-за нее я сейчас анализирую каждое ее движение, как школьник.
Она встала из-за стола, бросив легкое «спасибо за завтрак». Ее джинсы действительно были очень обтягивающими. Я отвел взгляд, поймав себя на этой мысли, и раздраженно хмыкнул.
Проблема. Она была настоящей, живой, дышащей проблемой. И я понятия не имел, как с ней справиться. Потому что единственное, что приходило в голову, – это не справляться, а продолжать смотреть. И ждать следующего хода.
Глава 8:
Гараж оказался моим спасением. Огромное, прохладное помещение, пахнущее бензином, машинным маслом и свободой. После удушающей атмосферы особняка это было как глоток свежего воздуха.
Я бродила между автомобилями, большинство из которых, конечно, принадлежали Артему. Все они были блестящими, мощными и… бездушными. И тут мой взгляд упал на знакомый силуэт под плотным чехлом в самом углу. Сердце екнуло. Нет, не может быть…
Я подошла ближе и потянула за край чехла. Ткань соскользнула, обнажив изящный бензиново-зеленый бак, стремительные обводы. Моя «Ямаха» R6. Мой самый верный друг, моя самая большая страсть. Папа купил ее мне на восемнадцатилетие, за полгода до того, как его не стало. Именно он научил меня не просто крутить ручку газа, а чувствовать дорогу, слышать мотор, понимать железного коня.
Я провела ладонью по прохладному пластику. Здесь, в этом гараже, пахло не принудительной семейностью, а воспоминаниями. Воспоминаниями о папином смехе, когда я впервые не испугалась крена, о наших воскресных выездах за город, о его словах: «Держишь руль – держишь свою жизнь. Никому не доверяй».
Здесь я могла дышать.
С тех пор я стала тайком наведываться в гараж. Взяв с пола чистую тряпку, я принялась протирать пыль с зеркал и пластика. Движения были выверенными, почти ритуальными.
Внезапно за спиной раздался знакомый насмешливый голос, заставивший меня вздрогнуть.
«– Надо же», – произнес Артем. – А я все думал, чей это ржавый драндулет пылится в углу.
Я не обернулась, продолжая вытирать фару.
– Это не драндулет. Это Yamaha YZF-R6. Но тебе, наверное, это ни о чем не говорит. Вы же тут на своих бронированных каретах предпочитаете ездить.
Я почувствовала, как он подошел ближе. Его присутствие ощущалось кожей – напряженное, колючее.
– Мотогонщица? – в его голосе прозвучало неподдельное удивление. – Ну конечно. Бунтарский дух и все такое. Это чтобы шокировать мамочку и произвести впечатление на пацанов?
Я наконец повернулась к нему. Он стоял, скрестив руки на груди, в своих идеальных джинсах и футболке, словно сошедший с обложки.
– Это чтобы чувствовать себя свободной, – парировала я. – Тебе это чувство, наверное, незнакомо. Ты же предпочитаешь быть запертым в своем випе и в своем крыле.
Его глаза сузились. Казалось, мои слова его задели.
– Свобода? – фыркнул он. – Выглядит как довольно опасный способ самоутверждения.
– А твой способ – напиваться в клубах и цеплять глупых девочек – безопасный и зрелый? – огрызнулась я.
На его губе дрогнула усмешка.
– Тронуло. Значит, все-таки видела меня вчера. Уже следишь за мной, сестренка?
– Уволь, – я резко развернулась к мотоциклу. – У меня есть дела поважнее.
Он помолчал, наблюдая, как я проверяю давление в шинах.
– И часто ты на этой штуке рассекаешь? – спросил он, и в его тоне появилась тень любопытства, притворяющаяся безразличием.
– Когда хочу. А сейчас хочу. Так что, если не хочешь снова выступать в роли моего тайного телохранителя, можешь не следить за мной.
Я произнесла это наугад, но попала в цель. Он выпрямился, и его лицо на мгновение стало каменным.
Он развернулся и ушел, оставив меня наедине с мотоциклом. Но даже после его ухода в воздухе висело напряжение. И странное, непонятное чувство, что эта наша первая настоящая стычка была не концом, а лишь началом чего-то нового. Чего-то опасного.
Глава 9:
Эта идея была идиотской. Насквозь. Но отец смотрел на меня тем взглядом, который не обсуждается, а Вера Дмитриевна пыталась изобразить ободряющую улыбку, выходившую у нее жалкой и нервной.
– Тебе же по пути, – сказал отец, как будто это был железный аргумент.
– Артем, не будь букой, подвези сестру.
Сестру. Это слово резало слух. Я видел, как Полина пыталась протестовать, бормоча что-то про свой мотоцикл. Ее мотоцикл. Я едва сдержал усмешку. Конечно, у пацанки в юбке должен быть мотоцикл. Для антуража. Наверняка какая-нибудь ржавая коляска, которую она пару раз завела для фото. Врет, конечно. Все ее бунтарство – дешевый спектакль.
Но я кивнул. Просто чтобы прекратить этот разговор.
Через пятнадцать минут она сидела в моей Audi R8, прижавшись к дверце, как будто я везу ее на казнь. Салон наполнился чужим запахом – не моим парфюмом и не кожей, а чем-то легким, фруктовым. От ее шампуня, что ли?
Я завел мотор, и его рык на мгновение заглушил все. Прекрасно. Я выкрутил громкость музыки, чтобы не слышать ее дыхания и не чувствовать этого напряженного молчания. Музыка сменилась мощными гитарами, заполнив пространство между нами.
Она уткнулась в телефон. Все равно, что в стену. Я смотрел на дорогу, но краем глаза видел ее профиль. Упрямый подбородок, сжатые губы. Она смотрела в окно, но взгляд ее был пустым. Не тоскливым, а отстраненным. Как будто она мысленно была где-то далеко отсюда. В своей старой жизни. Своей старой квартире. Со своим старым отцом.
Мысль застряла, как заноза. Не то чтобы я ревновал. Просто… раздражало. Раздражала ее погруженность в себя, ее нежелание признать, что все изменилось. Что теперь есть этот дом. Этот автомобиль. Я.
Она даже не попыталась заговорить. Ни слова. Ни единой колкости, ни одной язвительной реплики. Просто полное, абсолютное игнорирование. И это злило больше, чем любое ее дерзкое замечание.
Когда я наконец свернул к университету, облегчение волной накатило на меня. Я резко остановился у тротуара и выключил музыку. Внезапно наступившая тишина оглушила.
– Приехали, – бросил я, глядя прямо перед собой.
Она толкнула дверь и вышла, не сказав ни «спасибо», ни «пока». Хлопок дверью прозвучал как выстрел. Я тут же газованул и влился в поток, оставляя ее позади – одинокую фигурку на ступенях чужого для нее здания.
И странное, совершенно идиотское чувство щемящей пустоты в салоне, где только что пахло ее дурацким фруктовым шампунем.
Глава 10:
Я припарковался на своей привычной месте и вышел из машины, пытаясь отогнать навязчивые мысли о фруктовом шампуне. И тут же увидел её. Полина шла к главному входу в компании той самой Оли, что когда-то послала Сеню. Они о чем-то смеялись, и на её лице не было и следа утреннего напряжения.
Мои пацаны уже стояли на крыльце, занимая свое привычное место. Тоха, конечно, не удержался. Увидев Полину, он сразу же направился к ней с той самой ухмылкой, которая обычно срабатывала безотказно.
– Привет, королева, – я услышал, как он заговорил с ней. – Решила осчастливить нас своим присутствием?
Полина даже не остановилась. Она бросила на него равнодушный взгляд и, не замедляя шага, парировала:
– Извини, сегодня мой график осчастливливания расписан на месяцы вперед. Попробуй записаться в очередь. Через год, может, и до тебя дойдет.
Оля фыркнула, а Тоха застыл с глупой улыбкой, явно не ожидая такого поворота. Я невольно усмехнулся. Черт возьми, она умела отшивать так, что это было почти искусство.
И тут мой взгляд поймал Катю. Она стояла чуть в стороне, и её лицо было искажено такой злобой, что казалось, вот-вот пойдет дым. Её взгляд, испепеляющий и полный ревности, был прикован к Полине.
Я направился к своей группе, стараясь не обращать на это внимания. Но не успел я подойти, как Катя уже была рядом.
– Артем, это что ещё за кошка драная? – она шипела, сжимая мою руку так, что ногти впивались в кожу. – Ты что, подвозить их теперь начал? Она на твоей машине приехала!
Я посмотрел на её разгневанное лицо, на эту театральную сцену ревности, и внезапно это всё так надоело. Надоели эти истерики, эти вечные выяснения отношений.
Я посмотрел ей прямо в глаза и абсолютно спокойно, почти с ленцой, ответил:
– Извини, сегодня мой график разборов отношений расписан на месяцы вперед. Попробуй записаться в очередь. Через год, может, и до тебя дойдет.
Повисла тишина. Тоха фыркнул, Сеня отвернулся, чтобы скрыть улыбку. А я и сам не сразу понял, что почти дословно повторил фразу Полины. Просто сорвалось.
Катя побледнела, потом покраснела. Её глаза наполнились слезами ярости.
– Ты… Ты сейчас серьёзно? – прошипела она.
Но я уже не слушал. Мой взгляд самопроизвольно потянулся к двери, где только что исчезла Полина. Эта девчонка не только вломилась в мой дом, но и начала влезать в мои мысли, в мои привычные реакции. И самое противное, что я даже не сразу это заметил.
Глава 11:
Институт встретил меня вполне нормально. Если, конечно, не считать утреннего приставаний Антона и моего «милого» братца. Группа оказалась адекватной, тем более я уже знала некоторых по Оле – Аня и Настя тут же взяли меня под свое крыло.
На большой перемене мы пошли в столовую. Все шло хорошо, пока мы стояли в очереди. И тут зашли Они. Три А. Артем, Антон и тот третий, Арсений, кажется. Народ перед ними тут же расступился, как перед царской свитой. Все, кроме меня.
Я продолжала стоять, перегородив им путь. Артем подошел вплотную.
– Дай пройти, – его голос был тихим, но в нем слышалась раздражённость.
Я повернулась к нему, упираясь руками в боки.
– Здесь очередь. Идите в конец.
В столовой воцарилась тишина. Антон засмеялся, но в его смехе слышалось напряжение. Артем смерил меня холодным взглядом.
– Ты серьезно?
– Абсолютно. Или вы думаете, что ваши папины деньги дают вам привилегии везде? – я не отводила взгляда.
Мы стояли так несколько секунд, и я видела, как в его глазах что-то меняется. Гнев? Уважение? Не знаю. Но он резко развернулся.
– Ладно. Стоим.
Мы с девочками первые подошли к раздаче. Когда сели за столик, Аня и Настя не могли успокоиться.
– Полина, ты просто богиня! – восхищенно прошептала Настя. – Никто никогда не смел так с ними говорить!
Я пожала плечами, накладывая салат.
– Я просто не люблю зазнаек. И не собираюсь перед ними пресмыкаться.
– Но будь осторожна, – тихо сказала Аня. – У Артема есть девушка, Катя. Она очень… ревнивая. И нестабильная.
Я отмахнулась.
– Мне нет до нее дела. Пусть себе ревнует.
– Она может устроить сцену, – предупредила Настя.
– Не боюсь я ее, – ответила я, но зря это сказала.
В тот момент, когда мы заканчивали обедать, мимо нашего стола проходила та самая Катя. Как будто нечаянно, она задела мой локоть, и стакан с компотом опрокинулся прямо на мою новую белую майку.
Столовая замерла. Все ждали, что будет. Я понимала, что это провокация. Понимала, что она ревнует. Но я не ожидала такого примитивного хода.
– Ой, извини! – фальшиво воскликнула Катя. – Совсем не заметила тебя!
Я медленно поднялась. На моем лице играла улыбка. К счастью, под майкой у меня был спортивный топ. Недолго думая, я сняла майку прямо в столовой, вытерла мокрое тело и бросила ее в Катю.
– Дарю. Тебе явно нужнее.
Столовая взорвалась: смех, возгласы, аплодисменты. Катя покраснела от злости, а я развернулась и пошла в туалет. Хорошо, что у Насти с собой была запасная рубашка, которую она одолжила мне.
В туалете мы со смехом обсуждали произошедшее.
– Это просто легендарно! – хохотала Оля. – Ты видела ее лицо?
– Видела, – улыбалась я. – Но это еще не конец, да?
– О нет, – покачала головой Аня. – Катя этого так не оставит.
Но в тот момент меня волновало не это. Единственное, о чем я думала – как на все это смотрел Артем. Я видела его взгляд, когда снимала майку. В его обычно холодных глазах было что-то новое – шок, удивление, и.… интерес? Мне почему-то стало важно, что он подумал. И это беспокоило больше, чем возможная месть Кати.
Глава 12:
После случая в столовой институт гудел, как растревоженный улей. Все только и говорили о новенькой, которая умудрилась за один день устроить представление и поставить на место сначала нас, а потом и Катю. Тоха, этот идиот, не замолкал ни на секунду.
– Я же говорил, богиня! – он размахивал руками, а мы с Сеней молча пили кофе в углу спортбара. – Королева, блин! Дерзкая, с характером… а представляете, какая она наверняка горячая в постели?
От этих слов меня буквально перекосило. По лицу пробежала судорога, и я так сильно сжал кружку, что кофе чуть не расплескался. Какое-то темное, животное чувство закипело где-то глубоко внутри при одной мысли, что Тоха может… что он посмотрит на нее с таким голодом. Я не мог этого представить. Не хотел.
– Заткнись, Тоха, – бросил я, и мой голос прозвучал резче, чем я планировал. – Надоело.
Тоха удивленно поднял брови, но Сеня, всегда более проницательный, бросил на меня долгий оценивающий взгляд.
В этот момент к нашему столику подлетела Катя. Ее лицо было искажено злобой, глаза блестели от невыплаканных слез ярости.
– Артем, ты видел? Ты видел, что эта… эта ненормальная вытворила? – она схватила меня за рукав. – Она меня унизила! При всех! Ты должен поставить ее на место!
Я медленно отвел ее руку, чувствуя, как раздражение накипает во мне, как лава. Ее истерика, ее вечные претензии… Все это стало невыносимым на фоне того спокойного, почти хищного достоинства, с которым Полина бросила ей в лицо свою испачканную майку.
– Катя, – сказал я холодно, глядя прямо в ее влажные глаза. – Ты получила за дело. Ты сама начала этот цирк.
Она отшатнулась, будто я ее ударил. Ее лицо побелело.
– Что? Ты… ты ее защищаешь? Эта… эта стерва при всех раздевается, а ты…
– Она не раздевалась, – резко перебил я. – И если бы ты не полезла с своими дурацкими играми, ничего бы не было. Хватит устраивать сцены.
Я встал, отодвинув стул. Мне нужно было уйти. От этого гула, от этих разговоров, от Катиных упреков. Но прежде чем я ушел, я встретился взглядом с Сеней. Он смотрел на меня с легкой усмешкой, и в его взгляде я прочитал все, о чем сам боялся себе признаться. Он все понял. Понял, что эта «сестренка» задела меня за живое. И это бесило больше всего.
Глава 13:
После всего этого цирка в столовой я решил взять курс на полное игнорирование. Сестренка? Какая сестренка? Я делал вид, что ее не существует. Как и она, впрочем, отвечала мне той же монетой. Идеально.
Я погрузился в свою привычную жизнь. Ночные гонки за городом, где рев мотора заглушал все мысли. Девушки, которых я приводил в свой дом в том крыле, стараясь не шуметь, хотя, честно говоря, мне было плевать, услышит она что-то или нет. Клубы, алкоголь, тупая танцевальная музыка, после которой голова раскалывается, но зато не надо ни о чем думать. Мне было пофиг на нее. Абсолютно.
Конечно, иногда Антон портил все впечатление. Он мог развалиться у меня в гостях и начать ныть, как заезженная пластинка.
– Артем, ну как к ней подкатить? – он стонал, отхлебывая мой виски. – Я все подходы испробовал! Цветы ей дарил – она сказала, что у нее аллергия. Приглашал в ресторан – сказала, что занята. Предлагал помочь с учебой – рассмеялась мне в лицо и сказала, что сама справится. Она же меня за человека не считает!
Я откидывался на спинку кресла, смотря в потолок.
– Может, она просто умная девушка, раз тебя избегает. Оставь ее в покое, Тоха.
– Не могу! – он драматично хватался за голову. – Она же богиня! Такая дерзкая… Я представляю, какой она может быть в…
– Заткнись, – я обрывал его ледяным тоном. – Надоело.
Он умолкал, но ненадолго.
На учебу я ее подвозил редко. Обычно она ездила сама на старенькой рыжей «Тойоте» которая досталось ей от Веры. Хотя приденьгах отца он мог купить ей нормальную машину. Но мы же гордые чужого нам не нужно. Я видел ее иногда на парковке – скромная машинка, которая выглядела потерявшейся среди наших блестящих иномарок. Но когда эта тачка ломалась – а ломалась она с завидной регулярностью – мне звонил отец.
– Артем, Полина сломалась на трассе, подвези, пожалуйста. Не оставлять же ее одну.
Я закусывал язык, чтобы не сказать чего-то резкого, садился в машину и ехал. Эти поездки были самыми молчаливыми в моей жизни. Она садилась, бормотала «спасибо» или не говорила ничего, и всю дорогу мы хранили гробовое молчание. Она утыкалась в телефон, я – в дорогу. Я включал музыку погромче, но даже сквозь нее чувствовал это напряженное молчание. Оно висело между нами густым, невидимым облаком.
Однажды ее «Тойота» снова заглохла. Я получил сообщение от отца, вздохнул и поехал. Она стояла на обочине, прислонившись к своей развалюхе, с телефоном в руках. Я остановился, она молча села.
Мы проехали минут десять, когда она неожиданно нарушила молчание, глядя в окно:
– Спасибо, что приехал.
Я удивленно посмотрел в ее сторону, но она не смотрела на меня.
– Не за что, – пробурчал я. – Отец попросил.
– Я знаю, – тихо сказала она.
И снова наступила тишина. Но на этот раз она была… другой. Не такой враждебной. Менее напряженной. Я поймал себя на том, что мне даже немного… интересно? Нет, показалось. Просто надоела эта вечная война. Но я тут же прогнал эту мысль. Холодная война продолжалась. И я не собирался сдаваться первым.
Глава 14:
Этот день начался откровенно паршиво. У меня была важнейшая лекция, от которой зависела моя курсовая, а моя верная «Тойота», как назло, предательски молчала, сколько я ни пыталась ее завести. Никакой реакции, только щелканье стартера. Я пнула колесо, послав в воздух пару крепких выражений. Папа научил меня и ругаться, и чинить, но сейчас не было ни времени, ни настроения.
Ярость закипала во мне, горячая и безвыходная. И тогда я приняла решение. К черту осторожность, к черту их мнение.
Я зашла в гараж, сдернула чехол с моей «Ямахи». Быстрыми, отточенными движениями надела черную кожаную куртку, перчатки. Натянула шлем. В этот момент я была не Полиной Светловой, не «сестренкой» Артема, а просто водителем. Той, кем меня научил быть отец.
Я выкатила мотоцикл, завела его. Знакомый рычащий звук мотора отозвался эхом в груди, вытесняя злость. Я рванула с места, оставив за спиной этот проклятый особняк.
Ветер бил в лицо, свистел в ушах, заставляя глаза слезиться. Но это были слезы облегчения. Он сдувал с меня раздражение, страх, всю эту дурацкую неуверенность. Я мчалась, чувствуя каждую кочку, каждое изменение траектории. Это была свобода. Настоящая, ничем не ограниченная.
Подъехав к университету, я плавно затормозила у главного входа, заглушила мотор и сняла шлем. Тишина после рева мотора и ветра была оглушительной. Я отряхнула свои светлые волосы, распутала их пальцами.
И тут я поняла, что вокруг стоит абсолютная тишина. Все смотрели на меня. Студенты, преподаватели… Все. Худенькая блондинка с, как многие думали, невинными зелеными глазами, стоящая рядом с грозным спортивным мотоциклом – зрелище, видимо, было достойным внимания.
И тут мой взгляд упал на них. На «три А». Они стояли в своем привычном месте, на крыльце. Антон издал протяжный, одобрительный свист. Арсений снял свои темные очки и принялся настойчиво их протирать, будто не веря глазам.
А потом я посмотрела на Артема.
Его челюсть буквально отвисла. Он смотрел на меня, на мотоцикл, снова на меня. Его обычная маска холодного безразличия треснула по всем швам. В его голубых глазах бушевала настоящая буря. Я видела шок. Я видела непонимание. Но больше всего я видела… уважение? Да, именно так. Смешанное с яростью от того, что его представление обо мне разбилось в пух и прах. Он понимал, что я не врала. Что мотоцикл – не игрушка, а часть меня.
Мы смотрели друг на друга несколько секунд, и в воздухе висело это немое признание. Признание в том, что он ошибался. А я… я чувствовала странное торжество, смешанное с чем-то еще, чего я не могла понять.
Антон, нарушив паузу, громко крикнул:
– Полина, ты просто космос! Гонишь наравне с пацанами!
Я медленно повернула голову в его сторону, подняла одну бровь и холодно бросила:
– Не «гоню», Антон. Я просто еду. А чтобы «гонять», тебе сначала нужно научиться на своей машине с парковки выезжать, не царапая бампера.
Раздался смех. Антон покраснел, а я, не удостоив Артема больше ни взглядом, повесила шлем на руль и пошла к входу, чувствуя на себе его горящий взгляд. Да, этот день начался паршиво. Но теперь он стал гораздо, гораздо интереснее.
Глава 15:
Мы стояли на крыльце, убивая время перед парой. Я лениво просматривал уведомления на телефоне, краем глаза отмечая, что уже без пяти минут, а старой рыжей «Тойоты» все нет. Странно. Обычно она приезжала как швейцарские часы, видимо, стараясь избежать даже намека на необходимость моей помощи.