Сила звёзд бесплатное чтение

Пролог

– Чувствую баронесса не простит мне этой поездочки, – бурчал как обычнго Поль, следуя за мной, сидя на своем тихом Черныше, который, словно поддакивая, фыкнул, – Господин, уже ночь, баронесса, матушка ваша, поди изнервничалась вся.

– Поль, кончай уже брюзжать как старая бабка, – иногда мне казалось, что Поль вовсе не мой одногодка, а старше намного, ну как минимум лет на десять.

Пятнадцатилетнему Леону казалось, что если кому-то за двадцать пять, тех уже смело можно называть стариками.

– А как не брюзжать, господин, коли вы обещали матушке своей приехать до наступления темноты, – продолжал нудеть верный слуга, – А если ваша матушка начнет нервничать, она может обратиться к вашему батюшке. Тот может начать злиться и скорее всего к нашему приезду меня отправят на конюшню, где всыпят плетей за то, что не смог убедить Вас вернуться вовремя, будто бы Вы послушались меня.

Это вот сейчас Поль деликатно сказал, что мама скорее всего начнет трепать нервы отцу, чтобы он выслал за нами поисковый отряд. Отец начнет злиться, а в итоге пострадает спина Поля. Ну, в принципе, такой вариант мог бы случиться, если бы было как в прошлый раз, когда выяснилось, что именно Поль мне рассказал о бродячих артистах, которые посетили деревню в междуречье, куда мы собственно и сорвались. В итоге вернулись под охраной гвардейцев из замка. Но на этот раз вина полностью моя и я смогу убедить отца не наказывать Поля. Хотя в прошлый раз я тоже пытался его спасти.

– Поль, – я уже хотел сказать что смогу убедить отца не наказывать его, как сверху раздался какой-то гул.

Подняв голову, я увидел как с неба словно падает звезда, и судя по ее траектории, она упадет не так далеко. Приостановив Ветерка, я продолжал наблюдать. И буквально через полминуты эта звезда ударилась о землю у кромки леса, в километре от нас. Удар был настолько силен, что даже под нами земля заходила ходуном, так что пришлось крепче ухватиться в поводья и сжать бока своего коня.

– Тише, Ветерок, тише, – успокаивал я его, потрепав по голове.

– Что это было, господин? – раздался нервный голос Поля, который еле удержался на своем коне.

– Не знаю, но хочу узнать, – пришпорив Ветерка, развернул его в сторону откуда из земли появилось сияние.

– Господин Леон, может не надо, – но при этом все же следовал за мной, – Хоть я и уважаю небесную покровительницу, но вряд ли что-нибудь хорошее она сбросит на землю.

– Ну что же, посмотрим на мусор из небесных чертогов.

Подъехав, мы обнаружили огромную воронку, а в центре нее лежал небольшой светящийся кристалл. Спрыгнув с коня, я начал спускаться к нему.

– Господин, вы же не собираетесь его трогать? – голос Поля немного дрожал.

– Именно это я и собирась сделать, – приблизившись я понял, что от кристалла идет легкая прохлада.

– Господин, не надо, прошу, давайте покинем это место. У меня почему- то мурашки по телу и их размер словно у огромных гронхов*.

– Не трусь, Поль, я не чувствую от него опасностей, а ведь я маг, я бы сразу почувствовал.

– Простите господин, но вы не маг, вы только в этом году будете поступать в академию, – о, а вот и ехидность Поля вернулась, а это значит, что он либо успокоился, либо совсем разнервничался и скорее всего второе.

– Не важно, я бы все равно почувстовал, – а тем временем я не хотел Полю говорить, что меня уже ничего не сможет отговорить дотронуться до кристалла. Магия внутри моего тела просто тянет меня к нему.

Медленно протянув руку, я прикоснулся к нему. По телу словно прошла волна прохлады. Смывая последние сомнения, решившись, я взял кристалл в руки, после чего обернулся к Полю.

– Ну вот, я же говорил, что ничего опасного, – лицо Поля разгладилось, видно было как из взгляда уходит опасение. Тут я почувствовал, что от кристалла пошел нестерпимый жар. Я попытался скинуть его, но понял, что не могу пошевелиться и даже вымолвить слова. Жар стал усиливаться, а вместе с ним и свет, что исходил из кристалла. Боль была настолько сильна, что мне казалось, что у меня вместо крови по венам течет огонь. Будто каждый мой нерв оголили и теперь поливают их то холодной, то горячей водой. И будто бы сквозь толщу воды я слышал крик Поля.

– Господин, что с вами, господин, – я с трудом смог перевести взгляд на него и увидел как он бьется об магический щит, который накрыл меня куполом.

Но внезапно боль стала проходить, а вместо нее пришло облегчение и вновь будто ветерок прошелся по мне, окончательно убрав боль и придавая сил, смывая всю усталость, что за сегодня смогла накопиться. Сияние, как и купол, пропали, а с этим нас вновь окутала ночная тьма, освещаемая только далекими звездами. Я удивленно перевел взгляд на руку, где должен был лежать кристалл, но его не было, только чуть светящийся рисунок на ладони: глаз и в центре зрачка восьмиконечная звезда. Но и рисунок не долго светился.

– Господин, вы как? – в голосе столько волнения, – Я ведь говорил, что не стоит трогать.

– Все в порядке, Поль, – я все еще продолжал думать, что же со мной произошло, и пока что ни каких- либо плохих последствий от поглащения кристалла я не почувствовал, – Поль, то, что сейчас произошло не должен никто знать.

– Господин, ну как же, Вам обязательно надо сказать родителям и показаться целителям.

– Еще раз повторяю, никто от тебя без моего разрешиния не должен ничего узнать, а родителям я сам все расскажу. Ты меня понял? – при этом я почуствовал, что мой источник магии словно напрягся.

– Ваши глаза, господин, – голос Поля немного дрожал.

– Что с моими глазами?

– Они светятся, будто два ярких сапфира.

Прикрыв глаза, я постарался успокоиться, провел небольшую дыхательную гимнастику, которую мне показал мой учитель по основам магического искусства. После этого я вновь открыл глаза.

– Ну, а теперь?

– Все, перестали.

– Хорошо, но я ещё раз говорю: никто не должен знать о том, что здесь произошло.

– Хорошо, господин, я никому не расскажу.

Я словно бы понял, что так и будет. О таком мне говорил мой учитель, что обученные маги могут чувствовать когда им врут или говорят правду. А еще я понял, что правильно сделал, что заставил молчать Поля о сегодняшнем.

– Думаю нам стоит поспешить в замок. И мы уже вместе стали выбираться из воронки.

Тень

В замок въехали мы ближе к полуночи и то, что нас встречало столько народу, ничего хорошего не предвещало. У входа в донжон стояли матушка с отцом, а позади них капитан стражи и принятый недавно на службу маг Отис Моро, занявший место Луи Бертрана, который погиб из-за несчастного случая, упав с коня и свернув при этом шею, когда совершал одиночную прогулку.

Соскочив с Ветерка, я поспешил сразу к матушке, как самой главной угрозе для спины Поля и для моего свободного передвижения вне замка, но был остановлен отцом.

– Ты заставил нас волноваться, сын, – голос отца был холоден., а еще от него чувствовалось сильное раздражение.Видно все-таки мама смогла достать отца беспокойством обо мне. Но как и положено аристократу, ничего в облике отца на это не указывало. Только я решил начать оправдываться, как был прерван. – Все твои оправдания мы выслушаем завтра, а сейчас и так уже много времени. Отправляйся в свою комнату, как и ты, Поль. О вашем наказании узнаете завтра с утра.

– Отец, Поль тут ни причем, – все же попытался хотя бы Поля отгородить от гнева родителей, но, судя по промелькнувшему неудовольствию на лице, мог сделать только хуже, поэтому замолчал.

Отец еще раз взглянул на меня, развернулся и пошел внутрь донжона. Капитан стражи, а заодно мой учитель боя на мечах, подмигнув мне, двинул в сторону надвратной башни проверять посты. А вот взгляд мага меня немного насторожил, был в нем какой-то странный интерес, при этом я заметил, что на пару секунд его взгляд прикипел к моей руке, на которой сегодня появился рисунок от соприкосновения с небесным кристаллом. Матушка же осталась стоять, смотря на меня с укоризной. И тут я заметил, что Поль тихо куда-то смылся. Хотя я его понимаю, не стоит сейчас злить мою маму своим присутствием, уверен, что она считает его виноватым.

– Мама, прости, я не хотел чтобы вы волновались, – сказал ей, подойдя к ступеням, ведущим внутрь главной башни, на которых она стояла.

– Не хотел, однако сделал, – при этих словах я почувствовал себя таким виноватым, что опустил голову лишь бы не встретиться с ней взглядом. Раздался тихий вздох матушки, а потом ее ладонь опустилась на мою покаянную голову. Немного потрепав волосы, мама так же тихо сказала, – Пойми, Леон, мы всегда будем в таких случаях волноваться, ты наш сын и мы тебя любим, но своим таким безответственным поведением ты нас очень огорчаешь. Особенно отца, он все же хочет, чтобы наследник семьи Легран вел себя достойно.

– Мама, меня с детсва отец попрекает недостойным поведением древнейшей и благороднейшей семьи Легран, – при этом я поднял голову и изобразил на лице холодное выражение, что обычно бывает на лице отца, – Сын, мы второй по древности род в королевстве, соответствуй этому и возможно тебе предстоит вернуть нам герцогский титул.

Немного передразнил отца, чем вначале вызвал смешок из уст матушки, но сразу пропавший и вместо улыбки на лице вновь появилась укоризна.

– Сынок, не надо так, твой отец, так же как и я, желает тебе только счастье. А сейчас иди в свою комнату, отец прав, уже слишком поздно, – возможно будет шанс, что мама завтра заступится за меня и наказание можно будет избежать, но стоило мне только подойти к дверям внутрь башни, как сзади раздался опять голос матери, – И не думай, что ты избежишь наказание, ты слишком провинился, заставив нас нервничать.

Уже засыпая, я припомнил взгляд нашего нового мага, но решил обдумать все же это завтра, как и всю ситуацию в целом. На этом и уснул.

***

Погрузившийся в сон замок не обратил внимание на внезапно появившегося в нем незваного гостя. Стража, патрулирующая на стенах, продолжала так же спокойно обходить их. По стенкам коридоров замка скользила странная тень. Странная она была тем, что не было никого, кто мог бы ее отбросить. Тень будто бы отбрасывал человек с огромными, сложенными за спиной крыльями. Стоило только кому- то из стражи оказаться с факелом в коридоре, она исчезала за рыцарскими доспехами, что стояли вдоль стен или за гобеленами, что были развешаны в огромном количестве на стенах замка, оставшаяся роскошь от некогда очень богатого прошлого. Неожиданно тень замерла напротив одной из дверей в коридоре третьего этажа. И буквально сразу тень со стены сползла на пол и просочилась в щель под дверью, и уже плавно, словно змея, двинулась по полу к стене расположенной позади широкой кровати, на которой спали хозяин замка с женой. Тень медленно поднималась по стене и вот она стоит уже в полный рост. Резко раскрылись крылья за ее спиной, а руки заскользили сначала по спинке, а потом и по подушкам в сторону голов лежащих. И вот они полностью накрыли лица спящих. Барон с баронессой застонали во сне, но длилось это всего несколько секунд и они не проснулись. А тень уже покидала комнату, двигаясь на самый верх башни, где располагались традиционно покои мага. Тот не спал, дописывая письмо своему истинному работодателю, внезапно почувствовал небольшое магическое возмущение. Не вставая, оглянулся, но так ничего не обнаружив, снова вернулся к написанию письма. А в это время из его тени стала вырастать беззвучно фигура. Маг вновь что- то почувствовал и, обернувшись, увидел как над ним возвышается фигура существа, будто сотканного из тьмы, за спиной которого раскрылись два крыла, не успел маг даже испугаться, как, в районе сердца, его пронзила рука неизвестного убийцы. Холод, вот то, что последним почувствовал маг, падая бездыханным на пол. Существо же стало словно ярче, бесшумно подойдя к столу, наклонившись, взглянул в то письмо, что писал маг. А когда вновь стал превращаться в обычную тень, письмо вспыхнуло черным пламенем, не оставив даже пепла от себя. Никто в замке так и не обнаружил странного гостя, котороый посетил еще капитана стражи и старую кухарку Мадлен, которая вчера растроилась из-за того, что ее любимец Леон не появился на ужине, где она спецально для него приготовила его любимое блюдо из барашка. Она обещала обязательно сказать сыну барона, такие высказывания ей прощались, пятьдесят лет верной службы ее, а до этого ее матери и бабки давали ей это право. Отец Леона был фактически ею воспитан, после того как его мать погибла в странном случае нападения воров во время ее прогулки на лошади, с учетом того, что последнего ворса в местных лесах видели до этого лет сто назад. Последними, кого навестило существо были Поль и Леон.

А утром все те, кто хотел высказать сыну барона о его безответственном вчерашнем поведении, даже не вспомнили об этом. Только Леона с утра посетил такой яркий сон о том, что он нашел какой-то кристалл, упавший с небес. Настолько сон был яркий, что юноша взглянул на ладонь, где во сне у него появился рисунок, но его не было. Немного расстроившись, Леон поплелся умываться. Замковые жители еще не знали о смерти второго за полгода мага, поэтому спокойно, без суеты готовились к завтраку.

Странные сны

– Господин, и все же я не пойму, чего вы отказались от нее.Девушка в самом соку, а как она вокруг вас вилась, а вы, эх… Поль все никак не мог успокоиться, после того как мы покинули таверну. А все дело в том, что подавальщица, всякий раз, как подходила к нашему столу делала всякие намеки, а под конец, когда убирала посуду, вовсе прижалась грудью. И самое главное и она, и Поль так меня и не поняли, точнее не поняли того, что я не проявил никакого желания к знакомству поближе. Да и другие посетители таверны были солидарны с ними. Девушка в самом соку – это значит девушка, которая весит в два раза больше меня. Да, у нее большая груль, на которую так облизывался Поль и задница выдающихся размеров, но и все остальное не меньше, одна ее рука как две, а может даже три моих, а в обхвате она для меня необъятная. Я же люблю стройных девушек, которые с нынешней модой очень редки. Как-то мы с родителями навещали нашу родню, проживающую в герцогстве Атал.У них, кроме замка, есть шикарная вилла в городе Понтия, на берегу лазурного моря. Так вот к чему я, на вилле было много статуй, причем древних и среди них есть одна «Дочь Тантала» – это раннее изображение дочери морского владыки. Скрытая в глубине сада, редко посещаемая часть, если бы не мой интерес к новому месту, я бы ее и не увидел. Изящная фигурка, выходящая из пены морской, стройная длинноволосая дева. Стоило мне только раз на нее взглянуть и я понял, что влюбился. Но даже в тринадцать я понимал кто я, а кто богиня, но зато идеал девушки в голове образовался. А дальше я нашел более позднюю статую с изображением богини, как мне сказала тетя статуе не больше пятидесяти лет. И мне стало так обидно за богиню: из изящной девушки она превратилась в дородную даму. Стоящая рядом тетушка с превосходством переводила взгляд со статуи на матушку, при этом огладила свои бедра, намекая, что матушка не идеальна в отличие от нее, которая по габаритам была копия статуи. И ведь матушка признавала, что не идеальна, и стремилась набрать вес. Вот так вот я и узнал, что родится мне стоило лет на тысячу назад, с моим то вкусом.

– Прекрати, Поль, я тебе неоднократно говорил о своем вкусе, – стал немного уже уставать от назойливости слуги.

– Ага говорили, но я думал вы, повзрослев, изменили вкус, ведь ту деву, что вы рисуете ущипнуть не за что, то ли дело та подавальщица и схватить есть за что, и в постели не будешь биться о ее мослы.

– Поль, -слуга окончательно меня вывел.

– Все, все молчу, господин, – при этом придержал свою лошадь, чтобы ехать чуть позади. Сказал, но бурчать не перестал, правда тихо и неразборчиво.

Я же задумался о своих планах, ну если быть до конца честным, то о планах родителей. А они довольно амбициозны. Наша семья вторая по древности после королевской и в свое время имела герцогский титул. В королевстве было всего три семьи, которых все боялись и уважали: Королевская Федероны, наша Леграны и маркизы Буанотье. Самое простое, что можно привести в пример, только герцог Легран и Маркиз Буанотье могли не кланяться, когда король входил в помещение. Наша семья поставляла самых сильных боевых магов, как и семья Буанотье. Но, примерно шестьсот лет назад, случилась война.Против нашего королевства выступило герцогство Корвитанское. Король не стал тревожить нашу семью, созвал других своих вассалов, вместе с Маркизом Жаном Буанотье выступил навстречу войскам противника. Но это был обманный манёвр.У герцогства был заключен союз с Валашским королевством и стоило только нашим войскам уйти к юго-восточной границы, как с севера вторглись валашские войска. Стремясь прорваться к столице, на пути которой и находилось наше герцогство. А вот дальше, отец мне часто говорил, что все, по его мнению, было спланировано, с его слов, Федероны и Буалонье заранее договорились подставить нашу семью под удар. Я склонен с этим согласиться, но не во всем. Предательство нашей семьи было, так как, во-первых, глава тайного приказа был из семьи Буалонье, который якобы не имел данных об этом союзе. Во-вторых, этот странный поход всех против жалкого герцогства, даже ближайших наших соседей. А дальше идет непонятное стояние на границе. При этом на призывы о помощи главы нашей семьи, идут отказы с предложением держаться. И стоило нашему герцогству практически пасть, и появиться реальной угрозе столице, как Корвитанское герцогство капитулирует, фактически так и не устроив ни одного генерального сражения. А вся наша армия ускоренным маршем обрушивается на северного врага, причем сильно потрепанного нашей семьей. А дальше еще интересней: у Семьи Легран остаются только жена главы, ее дочь и годовалый внук. Герцогство потихоньку отвоевывают, армия противника постепенно выдавливается из королевства, но все это происходит медленно. За то король резво раздает наши земли, в качестве награды за очередную победу в том или ином сражении. А почему не совсем согласен: так дальше начинают происходить еще более удивительные вещи. Валашцы собирают свои силы в кулак и вместо того, чтобы дать генеральное сражение королевской армии, всеми своими силами обрушиваются на последний оплот нашей семьи, замок «Темной звезды». И скорее всего семья Легран исчезла бы с лица Антеи, даже несмотря на то, что замок защищали архимаг и магистр – жена погибшего главы и их дочь. И происходит то, что заставляет меня сомневаться. Король с ударным отрядом, в который вошли три архимага и десяток магистров, приходит к нашей семье на помощь, при этом, сумев, отбить «Темную звезду», чуть сам не погибнув. Отец говорит, что он рассчитывал, что к тому моменту от Легранов никого не останется, но по моему это глупость. Ему достаточно было дождаться падения нашего замка, а уж потом ударить всеми войсками. В хрониках также указывается, что король объяснил потерю наших земель тем, что у нас просто не осталось возможности удержать их. А что ни говори, король-это всего лишь первый среди равных и ему приходится прислушиваться ко многим. Если бы он не раздал эти земли, то нашу семью просто бы втихаря вырезали свои же. Герцогский титул ушел вместе с землями, и сейчас земель-то и на титул барона не хватает, но благодаря опять же королю, наша семья осталась в высшем дворянстве. Отец же считал это насмешкой, как и оставшееся право не склонять голову перед королем. Но хуже всего это то, что последним магом нашей семьи был как раз тот годовалый мальчик, ставший магистром. Вот поэтому с моим рождением семья Легран связывает свои планы на возрождение. Я первый маг за шестьсот лет. Поэтому сейчас еду обучаться в королевскую магическую академию. И, честно, мне страшно, ведь никто не знает мой потенциал, единственная сфера, которая может это определить, находится в академии и раньше пятнадцати лет нет смысла проверять себя, как и учиться магии. Ядро мага до этого возраста нестабильно и ребенок может легко навредить себе. Поэтому страшно разочаровывать отца, оказавшись слишком слабым для учебы. Нет, тот же Бертран говорил, что по косвенным признакам я как минимум смогу добиться четвертого ранга, став мастером. Но вот отец на это кривился и как одержимый повторял, чтобы я стремился стать как минимум магистром (шестой ранг магии). Вот это поведение отца на меня просто давит, а еще и сны последние два месяца меня немного пугают, красочные, яркие сны. Начались они на следующую ночь после смерти Отиса Моро, нашего замкового мага. В первую ночь мне приснилось будто я стою на стене неизвестного замка, а под его стенами армия, которая готовится к штурму. На стену поднялся мужчина в плаще с накинутым на голову капюшоном. Плащ полностью скрывает фигуру, но стоило одному из защитников подойти, как мужчина скинул капюшон и при этом его плащ немного распахнулся. Под ним обнаружились доспехи, на которых золотом был выгравирован глаз со зрачком в виде восьмиконечной звезды.

– Ну что, Марай, покажем этим предателям на что мы способны, – заговорил человек в плаще.

– Конечно, Владыка, – склонив голову ответил подошедший воин, – Предатели познают гнев звезды Алатис.

Странно, но только после этих слов я заметил, что на флагах, реющих над замком, изображена восьмиконечная звезда. А дальше был бой, жестокий бой. Враги накатывали волна за волной, с их задних рядов летели огненные шары магов, которые, как и молнии, бившие из нависших над замком туч, поглощались куполом защиты. Но все мое внимание было сконцентрировано на мужчине в доспехах с золотым глазом на груди. Я не видел, да и не слышал о маге такой мощи. С его рук слетали шары огня, которые пока долетали до противника разрастались до десятиметрового диаметра, а попадая во врага взрывались, накрывая огромную площадь. Иногда он вскидывал руку вверх и будто тянул что-то вниз, и вслед за этим с небес летели огромные метеориты. По велению его рук в центре войска выросло огромное торнадо, которое еле-еле смогли утихомирить вражеские маги. Бой длился от рассвета до заката. Обычные защитники еще в середине дня пали бы от усталости, но маг опять сотворил что-то неимоверное и от него разошлась золотая волна, и на лицах защитников вновь появилось воодушевление, и они словно до этого весь день отдыхали, вновь начинали сражаться как в самом начале. Я не слышал никогда о магах такой силы, разве что в сказках. Но вдруг бой затих, волны нападавших откатились, войска в центре расступились.По образовавшемуся проходу шли три человека балахонах с накинутыми капюшонами, не дойдя немного до защитного купола они одновременно задрали голову, чтобы взглянуть на мага-защитника, из-под капюшона видны были только, горящие красным, глаза. Они молча смотрели на мага. Над полем повисла тишина.

– Марай, собирай всех и уводи через подземный ход, – обратился вновь к воину маг-защитник.

– Владыка, а Вы?

– Мне уже не уйти, не ожидал я, что они договорятся с темным братством.

– Мы вас не оставим, Владыка.

– Это приказ, незачем вам гибнуть тут понапрасну, уходите в горы Сидорила, там в пещерах для вас все готово. Как только ты подойдешь к горам, ты сам поймешь куда идти дальше, – Владыка сделал пас рукой и Марая на долю секунды окутало золотое сияние, – Не волнуйся, это еще не конец. Пусть не сразу, но я вернусь, помни об этом, готовься. Возможно дождутся только ваши потомки, но, главное помни, я вернусь и мы сможем отомстить. А теперь уходи.

Воин низко поклонился, после чего развернулся, покинул стену, а буквально через минуту над замком раздался сигнал из огромного драконьего рога. Защитники стали покидать стены.

Услышав рог, троица из темного братства начала магическую атаку. Сорвавшиеся черные стрелы стали бить по куполу защиты, на котором стали появляться трещины.

Владыка же спустившись со стены ушел в донжон, где спустился в подземелье. Там, в главном ритуальном зале замка, на полу была начерчена все та же восьмиконечная звезда. Встав в центре ее, кинжалом полоснул по запястьям, и как только капельки крови коснулись пола, с уст мага сорвались первые слова заклинания. Я не понимал ни слова, но чувствовал как магия ревет сильнее и сильнее после каждого произнесенного слова. Длилось это не долго, вся разлитая по залу энергия резко собралась в одном месте и там образовался портал, из которого вышло двухметровое существо, похожее на человеческого мужчину, но при этом у него ярко светились глаза, а за спиной были огромные крылья, как у летучих мышей.

– Ты звал меня, сын Алатис, – прогрохотало оно.

– Пришло время выполнить наш договор, – тихо прошептал маг, уж больно много сил жрал призыв Харису.

Существо ничего не ответило, а просто протянуло руку на которой возник ярко-голубой кристалл.

– Купол защиты пал, сын Алатис, – но маг и сам почувствовал это, ведь защита была завязанна на него. – Тебе стоит поспешить и помни главное, как только мы переместимся, у меня и у тебя сил останется очень мало. Сил на защиту твоей души почти не останется.

– Я знаю, поэтому и защитили то место уже давно.

– Хорошо, приступай. Времени осталось совсем немного, прежде чем последователи темного доберутся до этого зала.

Маг вновь начал произносить заклинание, а по окончанию, его тело превратилось словно в песок, который стало втягивать в кристалл. Стоило последней песчинке проникнуть в кристалл, существо сжало ладонь с ним и, повернувшись шагнуло в портал. Но не успело полностью скрыться в нем. В зал ворвались трое в балахонах. Они, не мешкая ни секунды, запустили стрелы из тьмы в Хариса. Яркая вспышка, в которой схлопывается портал.

Это был самый первый сон, который так ярко запомнился мне. Дальше, каждую ночь снились сны не менее яркие, но вот только сначала мне снился юноша, который был очень похож на Владыку из первого сна. В каждом сне юноша то учился бою на мечах, то сидел за магическими свитками, пробуя каждый раз новые заклинания. Я хотел уже рассказать о своих снах, все же кроме того, что они яркие они постоянно об одном и том же человеке. Но однажды наш капитан стражи на очередной тренировке заметил, что у меня резко повысился навык боя на мечах и после этого каждый раз, как мне снились тренировки того юноши, на следующий день капитан Наварис хвалил меня. Я решил не рассказывать о своих снах.

А тем временем мы с Полем наконец добрались до города Аден, где расположен стационарный портал ведущий в столицу. Придется правда перед отправлением продать лошадей. Поэтому и не на своем Ветерке добирался сюда, зная про очень большие ограничения при переходе через портал.

Столица

Аден, в принципе, ничем не примечателен, кроме портала, что находится в малой крепости в центре города. Я уже один раз пользовался им, когда мы отправились в гости к родне на ту самую виллу у побережья моря. Правда я тогда ничего собственно и не увидел, кроме как огромной каменной арки, которая при включении закрывалась пленкой темно- серого цвета. Создавалось впечатление, что смотришь на огромную стылую лужу, по которой периодически расходились круги, будто камень бросили в воду. Сейчас же я желал более внимательно его изучить, наивный.Как только мы оплатили проход, портал включили и один из обслуживающих магов поторопил меня.

– Юноша, если вы не хотите потерять деньги за оплату, советую быстрее пройти в портал, иначе через тридцать секунд он закроется и вам придется платить заново.

Я, естественно, поторопился, пусть мы и не такие бедные, но терять тридцать золотых просто ради любопытства я позволить себе не могу. То чувство, которое у меня появилось при взгляде на портал, о схожести его со стылой лужей, еще больше закрепилось при переходе. Я будто на секунду окунулся в холодную воду. Но оно сразу пропало, стоило мне оказаться по другую сторону. Сделав шаг в бок, я обернулся и увидел как из портала выходит Поль. Прежде, чем он полностью вышел из него, он выглядел так, будто сам состоит из той же темно- серой воды, но как только его тело перестало соприкасаться с порталом он вновь обрел краски.

– Интересно, – вырвалось у меня и я уже хотел обратиться к магу обслуживающему портал с этой стороны, как он сам заговорил со мной и голос его был таким же холодным, как и то, что он обслуживает. При этом я понял, что голос мага с другой стороны был таким же холодным.

– Не задерживайтесь, прошу Вас покинуть здание, если конечно вы не желаете куда-то вновь отправиться.

– А не могли бы вы ответить на пару моих вопросов по поводу портала, – маг с ожиданием посмотрел на меня, – Я хотел бы узнать как он работает, и вообще немного информации о порталах, например, кто их создал. Просто в книгах нашей библиотеки указано, что их обнаружили более двух тысяч лет назад и больше никакой информации.

– Нет, все что касается порталов- закрытая информация и только члены нашей гильдии имеют к ней доступ, – резко ответил маг и при этом его голос окончательно потерял какие- либо теплые нотки, – а сейчас попрошу все же покинуть нашу территорию.

Пришлось уйти, причем уходил я под недобрыми взглядами не только мага, но и стражи, что стояла на стенах вокруг самого здания. Жаль, конечно, мне и правда было очень интересно. Я хоть немного и соврал о том, что кроме как о времени нахождения первого портала больше в наших книгах ничего нет, но не намного. Была еще информация об имеющихся ограничениях, например, армию через портал не проведешь, просто не хватит сил даже если собрать всех магов королевства. Так же всаднику, желающему въехать в портал на лошади, придется оплатить не тридцать золотых, а все сто, так как затраты на поддержание портала утроятся. Поэтому ни о какой торговле через порталы не может идти речи, разве что ювелирные изделия могут окупить цену такой транспортировки. А еще в соседние страны можно попасть только если придет с их стороны приглашение, но это уже информация не о работе порталов, а о правилах самой гильдии. Раньше можно было отправиться на соседний материк, но как только империя Альмухариб установила темный занавес вокруг материка, порталы перестали работать в том направлении. Да и вообще попасть туда никак не могли, сколько кораблей не посылали, ни один не вернулся, который заплыл за занавес. Но я, да и не один я не верю в то, что портальная связь оборвана. Как поступали артефакты империи так и поступают, как и вина, ткани да и вообще все, чем славилась она, только цены выросли на порядок. Наверное гильдия портальщиков самая закрытая из магических гильдий. Одно время их пытались заставить поделиться секретами, но безуспешно. В начале они просто потребовали от других гильдий открыть их тайны и тут, естественно, никто не согласился. Но жадность магов других гильдий пересилила осторожность и они попытались силой заставить. Вот тут и выяснилось, что гильдия боевых магов не такая уж и всесильная и на них есть управа, тем более, когда враг может напасть на любой крупный город. В итоге перемирие длится уже примерно пятьсот лет. Так что никто толком и не знает, какие на самом деле ограничения у порталов, ну кроме тех, кто их обслуживает.

Но все это у меня вылетело из головы, стоило только выйти в город. «Темная звезда» – наш родовой замок, конечно, красив по- своему, но он именно замок, причем монументальный. Смотришь на него и чувствуется некая незыблемость, он словно олицетворяет воина. А вот Аркадия- наша столица, словно танцовщица, воздушная. Не знаю как на окраинах, вполне возможно там не все так прекрасно, но портальное здание, как и в Адене, находилось на центральной площади и выглядит здесь совсем неуместно своей серостью. Дворцы, что расположились на площади не могли не восхищать, даже Понтия, со своими виллами более монументальная что ли, тут же настолько все утонченно. А еще город поразил меня тем, что утопал в зелени, вокруг каждого дворца да и не только, даже просто домов, что я видел, в центре были сады. В городе, в отличие от Адены, было легко дышать. Запахи зелени и цветов изредка смешивались с ароматами пекарен, а иногда, проходя мимо трактиров, доносился запах изысканных блюд. Нет никакого неприятного запаха, свойственного большому городу. А самое главное, любой маг скажет, что город просто пропитан магической энергией. Полюбовавшись городом, я решил все же для начала снять номер для себя и Поля в трактире. Для этого мы немного нарушили наказ отца и отошли от центра города. Не к окраинам конечно, но дворцов в том районе куда мы направились не было. Гидом выступал Поль, который был тут два года назад, сопровождая моих родителей, вместе с еще несколькими слугами. Отец наказал мне снять жилье в центре, но Поль сказал, что буквально в десяти минутах ходьбы есть трактир, что не многим уступает центральным, но цены раза в два дешевле. Я люблю отца и уважаю его, но как говорит мать, с момента как он узнал, что его сын будущий маг, он стал высокомерен, а с годами это в нем только росло. Так что, по его мнению, я просто обязан проживать в самой дорогой гостинице. Еще раз повторюсь, мы не бедные, но и богатыми нас тоже не назовешь, а в последнее время по бюджету нашей семьи сильно ударило то, что отец стал покупать разные магические свитки для меня. Пусть пока они только добавляли теоретическую базу, практиковать я смогу только после завтрашней инициации, которая произойдет перед тем, как я возложу руку на сферу познания, которая и определит мои силы. Исходя из этого экзаменаторы будут знать мой потенциал. Просто редко, когда потенциал превышает изначальные силы больше, чем на две ступени. Остановились мы действительно в довольно милой гостинице, которая как и все дома тоже была окружена деревьями. Номер на двоих нам обошелся всего в один золотой, а вот в центре, со слов Поля, нам бы пришлось платить как минимум два – два с половиной. В кошельке у меня оставалось еще семьдесят золотых и их вполне мне хватит до конца учебного года, если, конечно, я поступлю. За первый год учебы отец оплатил как раз два года назад, когда находился тут с мамой и кстати, их не возвращают даже если бы я не поступил. Так вот, за жилье и питание платить не надо, так что не будет особо куда деньги тратить. Засыпал я долго, все же нервы из-за завтрашнего дня не давали спокойно уснуть. Но все же я смог успокоиться и погрузиться в очередной свой яркий сон.

Во сне я снова был рядом с тем юношей, что постоянно тренировался, на этот раз он сидел напротив седого мужчины.

– Ты последний из сынов Алатис, наши враги пока не знают о тебе и поэтому прежде, чем они узнают, ты должен стать настолько сильным, чтобы смог дать им отпор, – говорил старик, – А для этого тебе надо научиться пока скрывать природу своей силы. Пусть думают, что ты один из них, жалких приверженцев пути трех братьев, что восстали против своей прародительницы. Так же это тебе поможет скрыть не только природу своей силы, но и твой потенциал. Для них ты будешь середнячком, не требующим особого внимания. Поэтому сегодня мы посвятим урок именно этому.

В номере гостиницы юноша метался во сне и стонал, но лежащий недалеко слуга даже не проснулся, продолжая и дальше храпеть под дланью существа, сотканного из тени, с горящими глазами и трепещущими за спиной крыльями.

Утро перед испытанием

Утро меня «порадовало» головной болью. Подойдя к окну, распахнул его и свежий воздух ворвался в комнату. Дышать сразу стало легче и даже головная боль уменьшилась. На кровати зашевелился Поль.

– Доброе утро, господин, – сказала эта зараза, даже не вставая с кровати. Нет, однозначно, его разбаловали.

– Пол, если еще раз ты перед сном будешь есть гороховую кашу, спать будешь на улице, – надо же у него еще совесть есть, смотрите как покраснел, – А пока бегом рапорядись, чтобы подали легкий завтрак.

Поль подскочил, начав быстро одеваться, я же задумался над очередным сном.Идея со скрытием магического потенциала, а точнее с преуменьшением, мне нравилась, но тут была пара проблем, во-первых, до соприкосновения с кристаллом я не инициированный маг, а значит пользоваться магией не могу, а, во-вторых, я не знаю своих сил, может и смысла- то урезать показатели нет. Так что опять все упирается в кристалл. А стоит мне до него дотронуться, то те семь магов, что будут наблюдать за этим, будут знать мой потенциал так же, как и я. И после этого что-либо скрывать уже смысла нет. Жаль конечно. В этот момент у меня создалось на долю секунды ощущение, что мне не стоит об этом беспокоиться, но оно быстро пропало. Я уже хотел задуматься над ощущениями, но звук хлопнувшей двери, после убежавшего распоряжаться насчет завтрака Поля, напомнил мне о головной боли.

– Вот зараза, – голову просто прострелило.

Так я себя чувствовал единственный раз, утром после ночи пьянки с Полем. Помню, на утро сначала нещадно болела голова, а потом задница, когда по ней прошлись розги по распоряжению родителей. Я тогда еще закономерность вывел: чем сильнее начинала болеть задница от розг, тем легче становилось голове.

Пока умывался, очередной раз поблагодарил, что существует бытовая магия, если у нас в замке мне пришлось бы ждать, когда служанка принесла бы тазик с водой, то тут можно было воспользоваться ручным умывальником, стоило только протянуть руки к трубе из стены, расположенной над ведром, как из нее начинала течь теплая вода. Работникам только оставалось, убирая номер, сливать воду из наполнившегося ведра. Удобная штука. Жаль отец не желает тратить на это денег.

Вернувшийся Поль сказал, что завтрак уже готов. Вытеревшись полотенцем, одел черный камзол с серебристой вышивкой и родовым гербом на груди в виде оскалившейся пасти дракона. Осмотрел себя в зеркале и, оставшись довольным увиденным, покинул комнату.

Голова хоть и прошла, но сейчас у меня в ней вертелись мысли о предстоящем событии. Я даже не заметил как позавтракал, да и вовсе очнулся идущим в сторону одного из самых высоких зданий в городе. А мысли мои все так же витали вокруг предстоящего события. Что я знал о кристалле познания. Древний артефакт, которому как минимум несколько тысяч лет, помогает инициироваться магу, это не единственный способ, в той же Валашии есть артефактное кресло с таким же принципом работы, а в степях к югу говорят пользуются специальными курительными смесями. Но кристалл еще и показывает магическую предрасположенность дотронувшего.Правда есть тут свои нюансы, вот, например, кристалл загорелся красным цветом, значит тебе прямая дорога на факультет Боевой магии. Тут как раз первые нюансы и появляются: от яркости цвета зависит твой потенциал. Будет он бледно- розовым, максимум что вас ждет -это служба в заштатной крепости, а загорись он ярко красным, то, во-первых, обучение будет не пять лет как обычно, а семь и служить вы будете в столице, изредка приезжая в пограничные крепости с проверкой. Это я сейчас, конечно, про мирное время. Во время войны стоять вам на самом опасном направлении, но опять же вокруг вас будет столько охраны из тех же слабосилков, не дай боги до такого стратегического ресурса доберутся враги. Вот ребята с таким показателем и считают себя выше всех. После боевиков идут целители, кристалл загорелся под вашими руками зеленым цветом.

А тут как раз и следующий нюанс вылезает. Зеленым кристалл может загореться не только у целителей, но и друидов. Тут уже сам человек решает, что ему ближе: лечить людей или цветочками и зверюшками заниматься. Опять же от яркости цвета зависят и ваши силы, и срок обучения, и где вы обязаны отработать положенные пять лет после обучения. Забыл сказать, ведь даже с учетом того, что обучение платное, все обязаны отработать пять лет. Только вот если те, у кого кристалл, например, загорится салатовым или просто зеленым, обязаны после пяти лет обучения отработать еще пять лет. А вот те, у кого загорится кристалл ярко зеленым, будут учиться семь, а отрабатывать всего три, вот еще один повод у них задирать нос. Черт, я уже заранее почему- то уверен, что мне не светит быть среди этих счастливчиков и уже начинаю их ненавидеть.Ну да и черт с ними, а пока вернемся к кристаллу. Синий цвет- факультет погодников, но это не значит, что вам предстоит вызывать дождик над полем. Нет, стоит загореться кристаллу ярко синим и вас с руками оторвут на флоте. Ведь такой маг в потенциале способен и вызвать шторм на голову врагов, и погасить, коли такой над нашим флотом разбушевался, но это в потенциале. Такими только после десятков лет практики становятся, да и то один на тысячу, а может и того меньше. Сейчас у нас в королевстве только глава академии способен на такое, а он, на минуточку, архимаг – девятый ранг, выше только внеуровневый и боги. Но первых уже давно, пару тысячелетий не рождалось, а вторым нет дела до нас. Загорись кристалл белым цветом и дорога вам в бытовики. Ох как над ними смеются маги боевого факультета, презирая их. Только вот начнется поход, сразу спесь собьют свою, ну кроме элиты, конечно. Тем плевать, они свое все равно получат, а вот посредственные боевики, начнут искать способ как сделать так, чтобы тот, кого ты унижал все обучение, забыл об этом и сделал твою жизнь в походе комфортней. Мне об этом наш замковый маг рассказывал. Сам он погодником был, но с уважением о ребятах с факультета бытовых чар говорил. Опять отвлекся, бывает такое, что кристалл и вовсе начнет переливаться разными цветами. Нет, это не значит, что вы схватили удачу за хвост, просто ваша магия не определилась и примерно первые три года обучения, вы в равной степени можете обучаться всему. Но в итоге все равно у вас появится предрасположенность и после третьего курса вы начнете более интенсивно заниматься чем- то одним. Слишком короткий век у человека, чтобы распыляться по всем направлениям. Даже глава академии живет всего двести пятьдесят лет и как мне рассказывали, проживет от силы еще пятьдесят, если не преодолеет барьер и не станет внеуровневым. Вот те могут жить тысячелетиями. Ну так пишут в истории. Правда своей смертью они не умирают, так что фактов их долгожительства нет. Есть правда теория, что боги -это те, кто развился из внеуровневых, но опять же доказательств нет, а сами боги на это не ответят. Забыл сказать о кристалле, ставшем черным цветом. Стоит только под чьей-то рукой стать кристаллу черным, мага берут под руки и больше его никто не видит. Страшные истории всякие про это рассказывают, что мол есть тайный орден некромантов, которые как раз из черных и вырастают, но пять же доказательств ноль, никто их не видел. Так что куда их уводят, никто достоверно не знает. Уж больно я погрузился в себя, пока вспоминал о кристалле, а уже пора оглянуться, ведь Поль чуть ли не под ручку меня довел до площади перед зданием с высоким шпилем. Вот и она, Академия волшебства, одна из самых лучших считается на нашем континенте. Правда думаю, так о своей академии думает каждое государство, которое себе может позволить ее иметь. Красивое здание, величественное, и мощью магической от него веет. Три тысячи лет этому зданию. Сколько в нем тайн и секретов. Оно было построено еще в те времена, когда наше королевство носило другое название, да и не королевством было, а частью империи, на осколках которой и появились все нынешние государства нашего континента. Площадь разделена на две неравномерные части стражей, которые отделяли тех кто поступает и тех кто, как мой Поль, сопровождает поступающих, либо просто пришел поглазеть. Я стал протискиваться через толпу к страже, а подойдя, предъявил приглашение на испытание кристаллом. Страж, взяв у меня приглашение, отодвинулся, предлагая пройти дальше. Я же обернулся к Полю.

– Удачи, господин, – тихо прошептал Поль, в голосе его было беспокойство.

– Спасибо, – шагнув за строй стражников, стал продвигаться ближе к ступеням ведущим ко входу в академию. О Поле я не беспокоился, в случае моего поступления он станет проживать со мной в академии, а если я не поступлю, то он дождется меня тут же, на площади, об этом мы договорились заранее. Подойдя поближе к ступеням оглянулся, обратив внимание на то, что не так уж и мало таких же как я поступающих. Собрались тут абсолютно разные люди. Вот недалеко от меня стоит троица. Весело переговариваются, громко смеются, при этом обсуждая каждого. Явно из молодых семей дворян, которые свой род начали- то всего поколения три- четыре назад. Вот еще и не чувствуешь в них древнюю кровь. Они тоже на меня посмотрели, но я не расслышал, что один из них сказал, вызвав смех остальных. Точно, молодые да ранние, любой из древних семей, только взглянув на герб, что вышит на моем камзоле, сразу бы понял кто перед ним. Пусть даже кто- то из них виконт, но, по давно установленному праву, не мне склонять перед ними голову.А вот справа от меня стоит парень, лицо суровое, даже отсюда я вижу мозоли на его ладонях, но простая недорогая одежда выдает принадлежность его семьи либо к низшему дворянству, либо к семье потомственных военных, вон какая выправка. А еще чуть подальше стоит четверка, немного зашуганных, в совсем уж бедных одеждах, то скорее дети крестьян. Спросите откуда у них деньги на обучение: так королевская стипендия. Только вот и отрабатывать им пятнадцать лет на службе короля, но и преданней, чем они, у короля не будет. Уж больно они благодарны за то, что им дали шанс выбиться в люди, ведь стоит им окончить академию и они становятся служивым дворянством. Даже небольшой надел земли получат, после того как отработают на благо короля. Буалонье тоже своих крестьян за свой счет обучают, как ранее и мы это делали. Только у нас, как только прекратились рождаться маги в семье, так и на нашей вотчине они тоже пропали. Почему, так никто из семьи и не понял. А вот левее от меня стояла пара: юноша и девушка. Стоило мне только на них взглянуть, как понял, вот и они: Буалонье Максим и Буалонье Ариана, брат с сестрой. Они меня тоже заметили, вежливый поклон с их стороны, причем глаза остаются все так же холодны.Я ответил естественно, но как же красива Ариана, одна из трех самых красивых девушек королевства, так говорят покрайней мере. А вот и две другие, стоило только подумать, как к Буалонье подошла троица из двух девушек и юноши: принц Людовик и две принцессы, Мария и Анжелика. Как только их взгляд натолкнулся на мой я, естественно, проявил вежливость, сделав небольшой поклон, на что те ответили, а в глазах Анжелики промелькнули бесенята, от чего у меня пробежали мурашки по спине. Вот еще одна странная вещь, сейчас все любят полных женщин, но все же красавицами считают вот этих стройных девиц, может наконец вкусы вернутся к тем временам, когда стройность была признаком красоты. Но звуки труб отвлекли меня от мыслей о прекрасном. Из дверей академии стали выходить люди и первым шел король Анри Федерон, за ним шел глава академии архимаг Фердинанд Буалонье. Да глава академии из ненавистной для отца семьи Буалонье, и является прапрадедушкой поступающих вместе со мной отпрысков этой семьи. Дальше шли магистры, главы факультетов.Стоило только королю показаться, как вся площадь склонила голову, кто не глубоко, а кто и чуть ли не до земли. Ровно стоять остались всего шесть человек, включая меня, а что, право не склонять голову- это практически все, что осталось у нашей семьи и я не собераюсь им пренебрегать. Король мазнул взглядом по тем, кто стоял не склонившись, при этом дойдя взглядом до меня, он даже подмигнул и его губы тронула не надолго улыбка, но сразу пропала. К чему бы это.

– Приветсвую всех, кто решил посвятить свою жизнь изучению таинств магии, – начал свою речь король, которую благодаря главе факультета бытовиков слышала вся площадь.

Испытание

Опять я ушел в свои мысли, да так, что и не заметил как прошла речь короля, а за ней и речь главы академии. Очнулся от того, что рядом раздался голос стражника.

– Ваше благородие, Вам пора внутрь, – стражник указал на двери, в которые входили те, кто прибыл на испытание.

Оглянувшись понял, что я фактически последний, кто остался по эту сторону оцепления стражи. Было немного стыдно, от чего у меня даже вспыхнули щеки.

– Спасибо, – буркнул и вначале чуть не сорвался на бег, но, вспомнив все наставления отца и учителя по этикету, смог сдержаться и просто быстрым шагом стал догонять остальных.

Нас всех ввели в огромную аудиторию в форме амфитеатра. Большинство прибывших так и остались сидеть в верхних рядах откуда и вошли. Некоторые вообще поднялись на самый верх. Члены королевской семьи и Буалонье сели в первый ряд. Больше никто не осмелился сесть на него, а вот та троица, что посмеивалась, сели во втором ряду и продолжали посмеиваться над всеми входящими, и видно делали это смешно, так как принцесса Мария часто улыбалась после их реплик, а вот на лице Арианы и Анжелики я заметил как промелькнуло неудовольствие. Судя по тому, что их лица обращены в мою сторону, шутка, которая вызвала смех принцессы, была обо мне. Анжелика что- то резко высказала своей старшей сестре, от чего у той поджались губы, а вот тот мимолетный взгляд, что Мария кинула на меня, мне очень не понравился, он будто предвещал неприятности. Я изначально, как вошел, не хотел садиться вперед, но тут видно отцовские речи о древности и величии нашего рода сыграли свою роль, а может на выбор места повлияли смешки троицы и принцессы Марии. В итоге я смог наблюдать на лицах тройки шутников такое удивление, когда я спустился на первый ряд и встал рядом с Анжеликой.

– Вы позволите, Ваше высочество, – обратился к Анжелике, указывая на место рядом с ней.

– Конечно, присаживайтесь, – на лице младшей принцессы промелькнула улыбка, и вновь те бесенята. Анжелика хоть и была всего на год моложе своей сестры, но выглядела так, будто разница у них в три года. А еще она напоминала мне одну из дочерей Кристины, маминой служанки. Нет, не внешностью, а вот этими бесенятами. Стоило только им промелькнуть во взгляде, как вечером жди нотаций от матушки о недопустимом поведении, вечно она втягила меня с Полем в разные проказы.

– Да что он себе позволяет, – раздался голос позади меня.

Но тут меня приятно удивила Мария.

– Только то, что ему дано по праву рождения, – я краем глаза заметил, что при этом на лице принцессы пропали все признаки веселого настроения, лицо преобрело властность.

Да чтобы отец не думал об этих семьях, но стоило кому-то задеть мои права, как они разом встали на мою сторону. Но думаю тут все из-за того, что покусившись сначала на мои права, в последующем могут и их задеть. Вон даже Ариана немного обернулась на троицу, при этом во взгляде такой холод. Шутники, которые еще думали даже после слов принцессы что- то сказать, увидев взгляд Арианы, замолчали, потупив взгляды. Да уж прав был отец, слишком большой вес набрала семья Буалонье, многие стали бояться их больше королевской.

– Леон, я же могу вас так называть? – Анжелика решила меня отвлечь от происходящего. То что она знает как меня зовут, то тут нет ничего неожиданного. Нас всех с детства заставляют изучать генеалогические древа высшего дворянства, а знать, как зовут главу и наследников, это просто обязательно.

– Конечно, Ваше высочество.

– Анжелика, – поправила, а заодно и позволила обращаться по имени принцесса. Хотя все те, кто поступят в академию, будут обращаться друг к другу без титулов пока учатся.

– Анжелика, – согласился с ее поправкой, при этом улыбнулся, – И давайте на ты, если конечно вы не против.

– Прекрасно, Леон, а ты на какой факультет хотел бы поступить? – задала вопрос, на который я, если честно, пока и сам не знал ответа.

– Честно, не знаю. Все факультеты хороши по- своему, – хотя наверное я слукавил, больше всего я бы хотел на факультет боевой магии и погодников, и меньше всего желание идти на факультет бытовых чар, хотя тогда бы я смог точно поднять благосостояние нашей семьи. К целителям если бы попал, не расстроился.

– А я хочу, чтобы мой кристалл был ярко- красным, – ну судя по сложившемуся у меня мнению о характере Анжелики, я что- то такого и ожидал.

Тем временем к трибуне вышел глава академии и стоило ему это сделать как в зале повисла тишина.

– Не буду тянуть врямя, – прозвучал давольно сильный голос архимага, – вынесите сферу познания.

Двери позади стола, за которым сидели деканы факультетов и другие учителя, широко открылись и в зал вошел заместитель главы, держащий поднос, на котором в подставке находился прозрачный шар, примерно двадцати сантиметров в диаметре.Пройдя к столу, он положил его напротив места главы. Сам же зам сел в кресло рядом с пустым местом архимага.

– Молодые люди, вызывать мы вас не будем, вот как сидите, так по очереди и подходите, – вот так вроде и уровнял всех, а с другой стороны все уже сидят по происхождению и крестьянский сын не окажется впереди высокородных. – Те, у кого сфера останется прозрачной, можете сразу покинуть аудиторию, тем же, у кого сфера загорится, возвращайтесь на свое место в зале. Ну что же прошу и указал на принца, который сидел крайним слева в нашем ряду.

Сам же глава сошел с трибуны и вернулся за стол преподавателей. Принц не спеша, но и не медля, подошел к кристаллу и сразу положил на нее правую руку. Минуту ничего не происходило, так как сначала без всяких эффектов идет инициация мага, но вот кристалл вспыхнул ярко- красным светом. На лице Людовика отразилось облегчение и довольство, повернувшись, он улыбнулся сестрам и пошел обратно на свое место.

– Молодец братик, я даже не сомневалась в тебе, – тихо прошептала Анжелика, при этом сама, судя по тому как ее пальцы побелели схватившись за подлокотники, очень волновалась. Не знаю почему я положил руку на ее и улыбнулся ей как можно более ободряюще, стоило ей обернуться в мою сторону. Девушка не только не стала скидывать мою руку, но и повернула ладонью кверху так, что наши пальцы переплелись, а на лице ее появилась немного неуверненная, но все же благодарная улыбка.

Тем временем к сфере подошел Максим Буалонье, что сидел рядом с принцем и до появления архимага постоянно о чем- то переговаривался с принцем. Было видно по ним, что они давно друг друга знают и часто общаются. Ну что же, как я и ожидал Максим не подвел предков, которые как и он окрашивали кристалл ярко- красным цветом. За Максимом к столу подошла его сестра. Поражаюсь ее выдержке, особенно той ауре власти, которая окружает ее. Стоило ей подойти к столу, так даже преподаватели как- то выпрямились за своим столом. Девушка дотронулась до кристалла. Как я и ожидал кристалл стал настолько насыщенный синим цветом, что ни у кого не возникло сомнений, что девушка станет как минимум магистром, и скорее всего достигнет звания архимага. Следом за Арианой вышла Мария.

Цвет кристалла был тоже ярким, но зеленым, но почему- то Мария все равно у меня с лекарем никак не ассоциировалась. А вот Анжелика, прежде чем встать, взглянула на меня. Я ей опять улыбнулся и при этом одними губами прошептал, чтобы она не беспокоилась. Анжелика тряхнула головой, как бы сбрасывая страхи, после чего решительной походкой подошла к сфере и через минуту кристалл загорелся ярко- красным цветом, от чего девушка не удержалась и подпрыгнула, издав крик радости, чем вызвала смешки из зала и улыбки учителей. Ну вот настал и мой черед.

Подойдя к кристаллу и положив на него руку, я будто вернулся в тот сон об скрытии способностей. Я словно бы не сам, а кем- то управляемый, сжал загоревшееся внутри меня ядро магии и очень тонким ручейком позволил ей вытечь в кристалл. Я видел как каналы очень сильно напрягаются от того. что сфера пытается вытянуть из них энергию полной силой. Я вдруг понял, что не смогу удержать, ну тут меня словно что-то окутало, такое чувство, словно меня накрыли плащом. Взглянув на кристалл, я увидел что сфера переливается всеми цветами радуги, причем даже с учетом того, что я сдерживался как мог, она все равно была не бледной, показатель чуть лучше середнячка. Я был доволен, все же отцовские опасения насчет того, что нашу семью постепенно хотят убрать не могли пройти мимо меня. А так возможно у тех, кто против моей семьи, не возникнет тревога по поводу меня, как если бы сфера стала яркой, как у того же Максима или его сестры. А то, что магия не выбрала направление, тоже для меня плюс. У меня есть три года с определением факультета. Точнее факультет, на котором буду числиться, я вынужден буду выбрать сегодня, но вот по окончанию каждого года я могу его сменить и так два раза. На третий я снова коснусь сферы, которая как и всегда было с теми кто сразу не определился, загорится уже определенным цветом. Взглянув на главу академии, мне на секунду показалось, что он как- то пристально меня разглядывает. Но вот на его губах ободряющая улыбка.

– Не расстраивайся, -Анжелика мое задумчивое лицо приняла за расстроенное, – за то ты сможешь попробывать разные факультеты.

– Я и не расстраиваюсь, просто думаю, куда податься сначала.

– И куда? – в глазах Анжелики столько интереса.

– Ну думаю первый год поучусь на твоем факультете. Не знаю почему, но мне кажется стоит последить за тобой, иначе ты сможешь разнести академию.

Со стороны Марии раздался смешок.

– Не поможет, отец уже готовится отстраивать академию заново, – Мария не удержалась от шпильки в адрес сестры.

– Вот еще, да я самая спокойная буду из тех, кто учились на красном факультете, – но увидев мой неверящий взгляд, сначала немного смутилась, но потом вспыхнув, протянула руку, – Спорим.

– Не буду.

– Вот, вот чувствуешь, что проиграешь, вот и не споришь, – победно улыбнулась Анжелика, но улыбка быстро слетела с лица, стоило вновь раздаться хмыку со стороны сестры.

А тем временем к кристаллу подошла девушка, невысокая, худенькая, с длинными до пояса светло- русыми волосами. Когда она дотронулась до кристалла он окрасился зеленым цветом, вот только цвет его яркий как и кристалл после прикосновения Арианы. Смотря как девушка возвращается на свое место я краем глаза заметил, как Мария поджала губы, смотря на девушку, что стала ее софакультетницей. А тем временем к сфере подошел главный юморист из тройки шутников и кто бы сомневался кристалл под его рукой вспыхнул ярко- красным цветом. Обернувшись к нам, он победно ухмыльнулся, при этом смотрел он именно на меня. Главная часть тела, что отвечает за интуицию у человека, подсказала мне, что конфликт неизбежен. Мария же заинтересованно проводила взглядом как минимум потенциального магистра. Анжелика же даже не обратила на него внимания, летая в своих мыслях. Друзья шутника поступили туда же, куда и лидер, но судя по сфере, они максимум будут середнячками.

Где-то.

Ты должна внимательно следить за молодым Леграном, у меня возникло странное чувство, когда он держал руку на сфере и я никак не могу понять, что именно я почувствовал. Мне это совершенно не нравится, как бы он не стал помехой нашим планам.

Тени за чудесами

Последствия вчерашнего волнения давали о себе знать легкой тяжестью в висках, но ее с лихвой перекрывало щемящее чувство ожидания. Воздух столицы, казалось, все еще вибрировал от вчерашнего праздника, но сегодня предстоял куда более важный день – первый день его новой жизни.

Леон с Полем стояли перед главным входом в Королевскую Магическую Академию. Вчера, завороженные испытанием, они почти не разглядывали само здание. Сегодня же оно представало во всем своем подавляющем величии. Высокие шпили из бледно-серого, почти белого камня стремились в небо, а огромные витражные окна, каждое в два роста человека, молчаливо обещали, что внутри скрываются чудеса.

– Ну что, господин, – выдохнул Поль, сжимая в руках их нехитрый скарб. – Пора.

Они сделали шаг вперед, к массивным дубовым воротам, украшенным сложнейшей бронзовой чеканкой, изображавшей сцены из истории магии. Но прежде чем Леон успел подумать, как же эти ворота открыть, пространство перед ними дрогнуло.

Воздух затрепетал, словно нагретый над раскаленным углем, и сами ворота… разомкнулись. Это было не механическое движение створок, а скорее магическое рассечение реальности. Там, где секунду назад была непроницаемая древесина и металл, теперь зиял проем, ведущий в просторный, залитый светом вестибюль. Над аркой на мгновение вспыхнула и погасла сложная паутина из золотистых рун – защитный купол, пропускающий своих.

Звуки, доносившиеся изнутри, обрушились на них волной. Гул десятков голосов, смех, возгласы, быстрые шаги, эхом отражающиеся от каменных сводов. Вестибюль кишел народом. Студенты в мантиях всех цветов радуги – алые, изумрудные, лазурные, белоснежные – сновали туда-сюда, сталкивались, что-то кричали друг другу, образуя живой, хаотичный поток.

Леон замер на пороге, чувствуя себя песчинкой, затерявшейся в этом магическом водовороте. Рядом с ним кто-то из первокурсников, растерянно озираясь, чуть не угодил под ноги группе старшекурсников-«боевиков» в ярко-красных мантиях с пятью огненными лепестками на груди, которые прошли, не обращая на него никакого внимания.

Порядок из хаоса творили не слуги, а магия. По залу плавно скользили низкие столы из темного дерева, нагруженные стопками пергаментов, и за каждым из них, жестикулируя и что-то объясняя, сидел преподаватель или старший студент. Над головами порхали небольшие шары мягкого света – одни указывали заблудившимся направление, другие мягко, но настойчиво подталкивали замешкавшихся к нужному столу. В углу Леон заметил несколько глиняных гомункулусов ростом с ребенка; они молча, с невозмутимыми лицами, разносили тяжелые фолианты и свертки, их ступни мерно стучали по каменному полу.

– Эй, алый! Не зевай! – крикнул кто-то, и Леон почувствовал легкий толчок в спину. Это один из светящихся шариков настойчиво направлял его к свободному столу, где сидела строгая дама в очках, с лицом, не предвещающим никаких поблажек.

Анжелики рядом не было видно, но ее звонкий смех где-то выделялся из общего гама. Леон мельком увидел, как она, уже облаченная в новенькую алую мантию, заставила свой шарик-помощник закрутиться волчком вокруг головы зазевавшегося крестьянского паренька, вызвав у того еще большее смятение.

Подойдя к столу, Леон молча протянул свое приглашение. Дама взглянула на него поверх очков, сверяя что-то в огромной книге у себя на столе.

– Легран… Так, – она пробормотала себе под нос. – Факультет… неопределившийся, но к занятиям на Боевом магическом приступить немедленно. Понятно.

Она достала из-под стола небольшой отполированный черный камень, на поверхности которого были выгравированы сложные серебристые узоры.

– Положите ладонь сюда, – скомандовала она безразличным тоном.

Леон повиновался. Камень под его пальцами оказался на удивление теплым. Руны на его поверхности вспыхнули мягким голубоватым светом, который на мгновение окутал его руку. Он почувствовал легкое, едва заметное покалывание – будто его ауру сканировали, сверяя с записями.

– Подтверждено, – констатировала дама и достала из ящика небольшой медный браслет. – Ваш ключ. Он откроет дверь в вашу комнату в Башне Огня и будет отмечать ваше присутствие на лекциях. Не теряйте. Восстановление стоит пять золотых.

Леон взял браслет. Металл был холодным и гладким. На внутренней стороне он почувствовал выпуклость – его личная руна, выгравированная магическим путем.

Регистрация была завершена. Теперь он официально стал студентом Академии. Сзади его уже подталкивал следующий первокурсник. Леон отошел от стола, давая дорогу другим, и сжал в руке медный браслет. Ключ. От двери в его новую жизнь.

В тот же миг, как он его надел на руку, край его простой дорожной одежды коснулась невидимая сила. Ткань замерцала и потеплела, а через мгновение на его плечи легла струящаяся алая мантия – отличительный знак факультета Боевой магии. На левой стороне груди, прямо над сердцем, вспыхнул и застыл вышитый магической нитью знак: один огненный лепесток, изящный и острый, как язык пламени. Знак первого курса. Леон провел пальцами по гладкой ткани, чувствуя едва уловимую пульсацию магии, вплетенной в нити. Да, теперь всё по-настоящему.

Строгая дама за столом махнула рукой, указывая на один из многочисленных арочных проходов, ведущих из вестибюля вглубь Академии.

– Башня Огня. Проход для первокурсников – третий слева. Не заблудитесь.

Леон уже собрался двинуться в указанном направлении, как чья-то рука легкомысленно ткнула его в бок.

– Ну что, великий маг, пойдем? Или опять в облаках витаешь?

Он обернулся и на мгновение забыл, что хотел сказать. Анжелика Федерон преобразилась. Ее черные как смоль волосы были убраны в высокий конский хвост, который игриво покачивался при каждом ее движении, оттеняя длинную изящную шею и упрямый подбородок. Алые бархатные мантии были сшиты так, чтобы не сковывать движений, и на ней она сидела идеально, подчеркивая стройность фигуры. Но главным были ее глаза – огромные, цвета весенней листвы, сейчас искрящиеся озорством и любопытством.

– Твой ключ уже работает, – она кивнула на его браслет. – Просто поднеси его к арке, и он покажет дорогу. Попробуем?

Он кивнул, и они шагнули в указанный проход. Поль, нервно перебирая ручку дорожной сумки, поплелся следом. Коридор, в который они вышли, был совсем иным, чем шумный вестибюль. Здесь царил полумрак, нарушаемый лишь теплым светом магических факелов в железных узорчатых бра. Воздух был прохладным и пах старым камнем, воском и чем-то неуловимо электрическим – запахом самой магии.

Леон, как и советовала Анжелика, поднес медный браслет к стене у первой же развилки. Руна на браслете вспыхнула, и на каменной кладке перед ними на мгновение проступил светящийся указатель в виде огненного лепестка, указующий направо.

– Видишь? – прошептала Анжелика. – Академия живая. Она чувствует нас.

Их путь оказался настоящим путешествием через чудеса. Они шли по галереям, где в нишах вместо статуй замерли закованные в молчание магические доспехи. Когда они поравнялись с одной из таких фигур – мрачным рыцарем с опущенным забралом, – Поль невольно прикоснулся к ее холодному наплечнику.

Внезапно из-под шлема, в глубине глазниц, вспыхнуло багровое пламя. Глухой, металлический голос пророкотал:

– Путь открыт. Ступай.

Поль с испуганным вскриком отпрянул, чуть не уронив сумку. Анжелика рассмеялась, чистым, звонким смехом, который гулко разнесся под сводами.

– Не бойся, они просто стражники! – сказала она, весело подмигивая перепуганному слуге. – Каждая башня ими защищена. Они только пугают, ну, почти всегда…

Слуга лишь молча осенил себя знаменем, краем глаза следя за доспехами, которые снова замерли в неподвижности, словно и не оживали вовсе.

Они пересекали мостики, переброшенные через внутренние бездны башен, откуда доносился шелест страниц и слышались отголоски заклинаний. Один раз их дорогу преградила дверь, которая не была дверью – это был водопад из сверкающих искр. Леон в нерешительности замер, но Анжелика, рассмеявшись, просто шагнула внутрь, и искры расступились перед ней.

– Иллюзия! Для трусишек!

Наконец, они подошли к высокой узкой двери из темного дерева. Над дверью горела руна, идентичная той, что была на браслете Леона. Он поднес руку, и дверь бесшумно отъехала в сторону.

Первый вздох был посвящен не виду, а ощущению. Воздух в комнате был на удивление свежим и легким, он словно вибрировал от скрытой энергии.

Комната была не просто помещением для сна. Это было личное пространство мага, его келья, его лаборатория и его крепость.

Стены здесь не были простыми камнями. Они напоминали спокойную поверхность глубокого озера в сумерках – темно-синюю, почти черную, и на этой поверхности то тут, то там вспыхивали и гасли крошечные серебристые искры, словно отдаленные звезды. Леон мысленно пожелал сменить цвет на что-то более теплое, и стены мгновенно отозвались, переливаясь в теплые золотисто-песочные тона, а затем успокоились, застыв в мягком терракотовом оттенке.

Окно было главным чудом. Оно было огромным, но не из стекла. Его поверхность была подобна жидкому свету, мерцающему и переливающемуся. Сейчас на нем был застывший вид на ночной город и звезды. Леон инстинктивно потянулся к нему рукой, и поверхность окна задрожала, словно вода от брошенного камня. Мысли о звездной карте вызвали к жизни на «стекле» сложные астрономические схемы с вращающимися созвездиями.

Письменный стол был вырезан из цельного куска темного камня. Его поверхность была идеально гладкой и матовой, но стоило Леону прикоснуться к ней пальцем, как она ожила, превратившись в мелкий, прохладный на ощупь песок. Он провел линию, и на песке четко проступил светящийся синий след. Одно движение ладони – и песок снова стал гладким и чистым.

– Для работы с рунными кругами. – Пояснила Анжелика, Леон не оборачиваясь кивнул.

Книжная полка у стены была пуста, если не считать одинокий, причудливо изогнутый хрустальный шар, лежащий на ней. Леон мысленно представил себе учебник по основам магических потоков. Хрустальный шар вспыхнул изнутри мягким светом, и на полке рядом с ним материализовался нужный том, обернутый в темную кожу.

И лишь кровать в углу комнаты, широкая и простая, казалась островком привычного мира.

Поль, так и не оправившийся от чудес, с облегчением заметил в стене скромную, неприметную дверцу. Она вела в крошечную каморку для слуги – четыре голые стены, узкую кровать и крошечное окошко с настоящим, обычным стеклом. Никаких меняющихся цветов или песчаных столов. Слуга со вздохом облегчения швырнул туда свою сумку, будто ища спасения от этого наводящего на него суеверный ужас волшебства.

– Ну вот, – Анжелика, прислонившись к косяку, наблюдала за его реакцией с довольной улыбкой. – Добро пожаловать в твое временное пристанище. Год тут побудешь, а там посмотрим, куда тебя занесет твой переливающийся талант. Может, к целителям в сады, а может, к погодникам на самый верх. – В ее голосе звучала не колкость, а скорее зависть к такому неопределенному, но полному возможностей будущему.

Леон не ответил. Он подошел к окну-экрану и посмотрел на раскинувшуюся внизу волшебную Аркадию. На его запястье холодный металл браслета-ключа вдруг отозвался едва уловимой вибрацией, словно тончайшая струна, настроенная на сердцебиение самой Академии. Он был здесь. В самом сердце магии. И его новая жизнь, полная перемен и тайн, только начиналась.

Леон с некоторым сомнением последовал ее примеру. Он опустил кончики пальцев на прохладную, почти бархатистую поверхность камня и попытался сосредоточиться, отгородившись от окружающего гама. Он представил себе не просто еду, а целую гамму ощущений: тяжесть резного серебряного ножа в руке, аромат сочного стейка с хрустящей, поджаристой на углях корочкой, дымок, поднимающийся от него, вкус слегка подсоленной, тающей во рту мякоти. Дополнил картину хруст золотистой картофельной лепешки с зеленью и терпкую прохладу яблочного сидра в высоком стеклянном кубке – простую, но любимую с детства еду, напоминавшую ему дом. Руны под его рукой вспыхнули не алым, а причудливо переливающимся, радужным светом, что заставило Анжелику поднять бровь с любопытством. Но через секунду его мысленный образ обрел форму. С тихим шелестящим звуком, похожим на шепот и падение сотен осенних листьев, перед ним появилась точно та еда, о которой он думал, даже лучше – идеализированная версия, созданная магией.

Он взял нож – тот оказался увесистым и удобным. Мясо поддалось лезвию без усилия, обнажив сочный, розовый срез.

– Ничего себе, – выдохнул он, впечатленный и слегка ошеломленный такой точностью. – Это… невероятно.

– Ага, – с набитым ртом ответила Анжелика, с удовольствием заедая острое рагу кусочком темного хлеба с тмином. На мгновение на ее лице появилось почти что детское, блаженное выражение, будто она наконец-то вырвалась из-под гнета дворцового этикета и могла позволить себе маленькие вольности в компании друга. – Удобно, правда? Никакой суеты с официантами, подносами и ожиданием. Повара-маги только тем и заняты, что совершенствуют рецепты и закладывают их в матрицу, а потом следят, чтобы энергии на кухне-генераторе хватало на всех обжор. Эй, смотри! – ее глаза внезапно расширились от веселья, и она указала вилкой в сторону соседнего стола.

Ее восклицание было вызвано парнем за соседним столом. Тот, видимо, тоже первокурсник, из простонародья, судя по его растерянному и одновременно восторженному виду. Он слишком усердно концентрировался, сжав глаза и наморщив лоб, и, судя по всему, перестарался с визуализацией. Вместо аккуратной порции еды перед ним с громким хлопком и густым клубом пара, пахнущего жженым сахаром, возникла целая, шатающаяся башня из разноцветных пончиков, усыпанных блестками и посыпкой. Конструкция немедленно завалилась на бок, рассыпав сладкие, липкие кольца по всему столу и на колени его соседей.

Возник всеобщий хохот, добродушный и веселый. С потолка тут же, словно пчела на аромат меда, спикировал один из светящихся шариков-уборщиков. Он завис над катастрофой и принялся аккуратно, с помощью тонких, почти невидимых лучей изумрудной энергии, собирать разлетевшиеся пончики, один за другим растворяя их в воздухе без следа. Сам виновник происшествия пунцово краснел, но тоже смеялся, явно с облегчением, что отделался лишь легким испугом и всеобщим вниманием.

Леон улыбнулся и с новым чувством принялся за свою еду, с наслаждением откусывая идеальный стейк. Он не спеша оглядывал зал, этот кипящий жизнью, молодостью и магией огромный организм. Он видел, как студенты разных факультетов – алеющие пятна боевиков, синева погодников, зелень целителей – смешивались за длинными столами, создавая живой, пестрый ковер. Они оживленно обсуждали учебу, делились впечатлениями от первых занятий, смеялись, спорили о чем-то. Воздух гудел от десятков голосов, создавая уютный, общий гул.

Высоко на галерее, опираясь на резную балюстраду из темного дерева, за всем этим действом наблюдали несколько преподавателей в более длинных и богато украшенных мантиях. Их лица были спокойны и невозмутимы. И среди них Леон узнал суровые, словно высеченные из гранита, черты магистра Горма. Его пронзительный взгляд был устремлен вниз, в гущу студентов, и вот он медленно скользнул и остановился на Леоне. Их взгляды встретились на мгновение – и Леон поспешно отвел глаза, вновь почувствовав тот же холодный, оценивающий интерес, который он уловил днем ранее. В этом взгляде не было ни одобрения, ни простого любопытства – лишь тяжелый, безжалостный анализ, от которого по спине пробежали мурашки.

Он доел последний, идеально прожаренный кусок и, следуя примеру Анжелики, просто провел ладонью над своей пустой тарелкой. Посуда и остатки еды растворились в воздухе с тихим шипением, словно испаряясь, а руны на каменной плите снова погасли, превратившись в матовые черные узоры, ожидая следующего посетителя.

Выходя из Зала Изобилия под убаюкивающий гул голосов и щелканье исчезающей посуды, Леон чувствовал не только приятную сытость, но и легкое головокружение от этого дня, сплошь состоящего из чудес. Он поймал себя на мысли, что начинает привыкать к тому, что невозможное здесь – обыденность. И в этом осознании было одновременно и волнующее предвкушение, и тихая, глубокая тревога, что за всей этой красотой и легкостью скрывается нечто гораздо более сложное и, возможно, опасное.

Вечерний воздух в галереях Академии был густым и тихим, наполненным не звуками, а самим дыханием магии. Он пах старым деревом раритетных шкафов, воском для полов, в который столетиями добавляли ладан для очищения ауры, и едва уловимым, вездесущим запахом озона – следом мощных заклинаний, отголоски которых витали здесь, как призраки. Стены, украшенные портретами суровых архимагов прошлого, чьи глаза, написанные с помощью хитрых пигментов, казалось, провожали их по коридору, поглощали звук шагов, делая их путешествие похожим на проход через лабиринт, где реальность теряет свою твердость и обрастает шепотом теней.

Их разговор, сначала живой и легкий, постепенно сменился задумчивой тишиной. Они шли, и Леон ловил себя на том, как его восприятие обостряется, впитывая каждую деталь этого нового мира.

– О, смотри! – внезапно оживилась Анжелика, указывая на массивную дубовую дверь, украшенную рельефом, где алхимические символы сплетались в гирлянды вокруг огромного тигля. – Цех зельеваров. Чуешь?

Леон приостановился. Из-под щели под дверью действительно сочился странный, многослойный аромат: сладковатая гниль переспевших плодов, резкая, щекочущая ноздри нотка серы и что-то металлическое, словно запах горячей меди. Раздался приглушенный, упругий хлопок, и тяжелая дверь вздрогнула, выпустив из-под себя клубок сизого, едкого дыма.

– Интересно, что они там такого колдуют, что даже дверь дергается? – улыбнулся Леон.

– Лучше не знать, – фыркнула Анжелика, но глаза ее блестели от любопытства. – Ходят слухи, что на прошлой неделе один третьекурсников, перепутал корни мандрагоры с свечекорнем, что у него три дня волосы светились ядовито-зеленым. Его с тех пор зовут не иначе как Светлячок.

Они двинулись дальше, и вскоре галерея вывела их к огромной арке. За ней открывался вид, от которого у Леона перехватило дыхание.

Главный зал Библиотеки. Он был не просто большим. Он был бесконечным. Громадное пространство уходило ввысь, в сумрачную высоту, где терялись очертания сводов, и вглубь, в лабиринт из миллионов полок. Ажурные мостки, висящие в воздухе без видимой опоры, соединяли ярусы, по которым медленно скользили светящиеся сферы – блуждающие огоньки знания. Тишина здесь была иной – не пустой, а насыщенной, густой, как будто сами фолианты, древние и мудрые, дышали ей в такт.

– Боги… – выдохнул Леон, остановившись как вкопанный. – Она же…

– Самое большое хранилище знаний к западу от Мглистых гор, – с неприкрытой гордостью в голосе закончила за него Анжелика. Она подошла к самому краю арки, за которой пространство перекрывал полупрозрачный, переливающийся всеми цветами радуги силовой барьер. – Отец часто брал меня с собой. Пока они с Архимагом решали судьбы королевства, я сбегала сюда. Старик Осрик, главный библиотекарь, иногда впускал меня в Читальный зал Единорога. Там даже книги шепчутся друг с другом, а кресла сами подстраиваются под тебя.

– Не сравнить с нашей замковой библиотекой, – признался Леон. – Там максимум можно было найти сборник скучнейших генеалогических древ да трактат о болезнях корнеплодов.

Они еще немного постояли в молчаливом восхищении, прежде чем двинуться дальше по все более узким и безлюдным коридорам. Воздух становился холоднее. Они свернули в тупиковый ответвление, где свет магических сфер был тусклее, а тени – длиннее и гуще.

И тут они уперлись в Дверь.

Она была встроена в глухую каменную нишу и сделана из темного, почти черного дерева, отполированного до мрачного блеска. На ней не было ни ручек, ни замочных скважин, ни украшений, ни табличек. Абсолютно ничего. От нее исходил ощутимый холод, заставляющий по коже бегать мурашки, а воздух вокруг щипал ноздри едким, свежим запахом, как после удара молнии.

Леон, движимый любопытством, по привычке поднес к ней свою ключ-руну. Камень не отреагировал. Ни вспышки, ни мерцания – лишь тусклое, равнодушное свечение, будто он поднес его к обычной, глухой стене.

– Интересно, что за этим? – невольно вырвалось у него.

Ответа не последовало. Он обернулся к Анжелике и замер.

Улыбка исчезла с ее лица, сметенная каким-то внутренним порывом. Ее черты стали гладкими, маскообразными. Она смотрела куда-то мимо двери, в пустоту, а ее пальцы непроизвольно сжали складки платья.

– О, это? – ее голос прозвучал неестественно высоко и торопливо, словно она отмахивалась от назойливой мухи. – Какая-то кладовка, наверное. Или запасной выход. Не думаю, что там есть что-то интересное. Пойдем уже, тут прямо ледяной сквозняк.

Она резко развернулась, демонстративно поворачиваясь к двери спиной, и сделала несколько шагов прочь. Ее реакция была столь мгновенной и фальшивой, что у Леона внутри все сжалось. Он знал – она врет. Она знает, что это за дверь, и знает точно, что там далеко не кладовка. Но он лишь молча кивнул, делая вид, что принял ее слова за чистую монету.

– Да, пожалуй. Пора идти.

Они пошли обратно. И в тот момент, когда они выходили из тупика в основной коридор, Леон почувствовал на своей спине тяжелый, пристальный взгляд. Ощущение было таким физическим, словно на его плечи положили ладонь, полную скрытой угрозы. Он резко обернулся.

Коридор был пуст. Но из-за дальнего поворота, словно хвост испуганной ящерицы, лишь на мгновение мелькнул и скрылся алый край мантии – цвета факультета Боевой магии.

Леон перевел взгляд на Анжелику. Она тоже смотрела в ту сторону, и на ее лице застыла тень беспокойства, которую она не успела скрыть. Поймав его взгляд, она снова натянула на себя маску беззаботности.

– Ну что, хватит на сегодня приключений? – сказала она, и в ее голосе прозвучала нарочитая усталость. – Я валюсь с ног. Завтра вставать с рассветом, первое занятие у магистра Горма. Говорят, он терпеть не может сонь на своих занятиях и будит ледяными брызгами.

Они молча дошли до развилки, где их дороги расходились к разным коридорам башни. Их прощание было быстрым и натянутым.

Войдя в свою комнату, Леон нашел Поля, который с восторгом описывал чудеса бытовой магии в помещениях для слуг. Леон вежливо, но твердо прервал его, сославшись на усталость.

Оставшись один, он подошел к окну. За стеклом, вернее, за магическим подобием стекла, раскинулась усыпанная огнями Аркадия, но его мысли были далеко от столичных красот.

Образ таинственной двери, холодной и безликой, стоял перед его глазами. А рядом с ним – лицо Анжелики, с которого в одно мгновение слетела вся ее живость и непосредственность, сменившись маской напряженной скрытности. Холодные, оценивающие глаза магистра Горма. И алый шелест мантии в темноте, знак того, что за ним уже наблюдают.

Он лег в кровать, но сон не шел. Воздух в комнате, еще недавно такой волнующий и новый, теперь казался густым от невысказанных тайн. Академия раскрывала ему свои чудеса, но вместе с ними являла и свои тени. И Леон чувствовал, как эти тени начинают медленно, неумолимо сгущаться почему-то вокруг него.

Первые уроки

Первое сознательное ощущение того утра было не из внешнего мира, а изнутри. Еще не открыв глаз, Леон почувствовал, как по его жилам течет не кровь, а легкое, игривое покалывание – словно тысячи невидимых пузырьков шампанского лопались под кожей. Это была магия. Не та, дикая и обжигающая, что пришла с кристаллом, и не смутные образы из снов, а его собственная, укрощенная, признавшая его хозяином. Она звенела в нем тихим, ликующим гимном, и сердце отзывалось на этот зов учащенным, волнующим стуком.

Он открыл глаза. Комната уже бодрствовала вместе с ним. Стены, еще вчера застывшие в глубоком, ночном индиго, сейчас переливались нежным перламутром, имитируя самый первый, розовый свет зари. Воздух был свеж и прохладен, но стоило Леону потянуться, как пространство отозвалось: откуда-то из недр камня повеяло мягким теплом, словно гигантская, невидимая печь решила согреть именно его.

Он подошел к окну – или тому, что было его окном. Поверхность, еще недавно показывавшая звездную карту, теперь была заполнена таким ярким, сочным изображением площади перед Академией, что казалось, вот-вот и шум города ворвется в комнату. Он видел крошечные фигурки людей, суетящихся внизу, как муравьи. И ему внезапно, остро захотелось не просто быть среди них, а чтобы они подняли головы и увидели его. Увидели не ученика в новой мантии – а повелителя стихий, чья воля способна усмирить ураган и выжечь леса одним лишь взглядом.

Где-то в глубине души, в самой сердцевине того странного тепла, что жило в нем после кристалла, шевельнулось смутное одобрение. Словно кто-то древний и могущественный кивнул в ответ его дерзким мыслям. Но Леон еще не до конца проснулся, его сознание скользило по поверхности, и он не обратил внимания на этот тихий, чужой отклик внутри себя. Он просто сжал пальцы на холодном подоконнике, продолжая грезить о силе, даже не подозревая, что она уже смотрела на мир его глазами.

Поль, уже бодрый и довольный, как раз заканчивал раскладывать одежду, которую только что достал из недр волшебного шкафа.

– Доброе утро, господин! – слуга сиял. – Вот это вещь, так вещь! Бросаешь в шкаф – он сам чистит, сушит, гладит и складывает. Красота! Только доставай да подавай. Уж не чета нашему замковому сундуку, где моль вечно заводилась.

Леон с улыбкой поднялся с кровати.

– Рад, что тебе нравится. А как насчет умывальника? Не пытался с ним подружиться?

– О, это отдельная история! – Поль закатил глаза, но беззлобно. – Подошел, руки протянул – молчит. Стою как дурак. А потом сообразил – свистнул тот медный браслет, что мне выдали. Приложил его к трубе – и тут же полилась вода! Оказалось, у них для нас, бездарных, специальные штуки есть, с «накопителями энергии», как объяснил стражник. Чудеса, да и только. Даже двери в наши комнаты этот браслет считывают. Удобно!

Пока Леон умывался с помощью Поля и его магического «ключа», слуга продолжал восхищаться:

– И еду, говорят, вам самим вызывать надо, силой мысли. Прямо в главном зале. Представляете? А мы, слуги, в своем зале кормимся – обычная еда, но, признаться, очень даже ничего. Вчера такого пирога с мясом я еще не ел!

Леон, выслушивая восторженный отчет Поля, ловил себя на мысли, что этот простой, бытовой лепет успокаивает его. После вчерашних чудес это было глотком привычной реальности.

– Ну что, Поль, – сказал он, отходя от окна и с наслаждением потягиваясь. – Пора творить чудеса. Вернее, идти учиться их творить.

– Удачи на занятиях, господин! – Поль почтительно кивнул.

Леон кивнув и вышел из комнаты. Дверь бесшумно открылась перед ним, узнавая его ауру, и так же бесшумно закрылась, оставив Поля наводить порядок с помощью его чудесного, но ограниченного арсенала волшебных безделушек.

Зал Изобилия утром был не таким шумным, как вечером, но тоже кипел жизнью. Леон, войдя, сразу заметил своих вчерашних спутников. Анжелика энергично махала ему рукой, указывая на свободное место за длинным столом. Рядом сидел ее брат, принц Людовик, с идеальной осанкой и чуть отстраненным видом, и его тень – Максим Буанотье. Чуть поодаль, словно соблюдая нейтралитет, сидели Ариана Буанотье в лазурной мантии погодника и принцесса Мария в изумрудных одеждах целительницы.

– Ну как, Леон, отдохнул после первого дня? – Анжелика тут же сунула ему в руки кубок с чем-то сладким и пахнущим имбирем. – Я вчера с трудом уснула, все казалось, что стены шепчутся.

– Комната… да, к ней нужно привыкнуть, – улыбнулся Леон, отставляя кубок. Он мысленно вызвал себе тарелку с воздушными оладьями и ягодами. – А ты, Людовик?

– Адекватно, – буркнул принц, разрезая свой омлет. – Хотя гомункулус, разносящий белье, пытался заговорить со мной о погоде. Довольно сюрреалистично.

– Жди практикума у Горма, – вставил Максим, играя своим ножом. – Говорят, он на первом же занятии заставляет поднимать перо силой воли. Кто не смог – тот напитывает магические кристаллы до конца недели. – Он бросил взгляд на Леона, явно надеясь стать свидетелем его провала.

Вскоре Мария и Ариана удалились на свои факультеты, а остальная компания двинулась на лекцию к магистру Горму.

Аудитория замерла, когда магистр Горм взошел на кафедру. Он не просто вошел – пространство вокруг него слегка исказилось, будто тяжелый камень положили на натянутую ткань реальности. Он обвел зал ледяным взглядом, и последние шепотки смолкли.

– Магия, – его голос пророкотал, без всяких усилий заполняя самый отдаленный уголок амфитеатра, – не благодать, ниспосланная свыше. Это – физика. Жесткая, неумолимая и прекрасная в своей точности.

Он щелкнул пальцами. Над его головой вспыхнул и начал вращаться сложнейший трехмерный глобус из чистой энергии, испещренный мерцающими линиями-потоками.

– Вы видите кровеносную систему мира. Её пульс. Её дыхание. Одни называют её эфиром, другие – маной, церковь – кровью проклятой Алатис. Название не важно. Важно понимание. Вы не «творите» её. Вы – дирижёры, направляющие уже существующую симфонию.

Он прошелся вдоль кафедры, и его взгляд, казалось, прожигал каждого студента насквозь, оценивая потенциал.

– С незапамятных времен мы учимся её слушать и подчинять. И за тысячелетия мы выстроили лестницу мастерства. Забудьте сказки о внезапных озарениях. Ваш путь – это девять ступеней, и каждая требует много лет труда, пота и крови.

Над кафедрой материализовались девять светящихся символов, выстроенных в пирамиду.

Чувствующий (1 ранг): Вы ощущаете энергию кожей. Боец с трудом, через рунный круг, вызовет огненный шар с кулак, который упадет в паре шагов. Целитель снимет легкую усталость или перельёт каплю сил в другого – и то, рисуя круг на земле.

Послушник (2 ранг): Можете удержать энергию. Боец выпустит серию тех же слабых шаров. Целитель набросит хрупкий щит, способный остановить стрелу или слабую магическую атаку.

Призыватель (3 ранг): Первое настоящее применение. Боец уже годен для армии – его встраивают в боевые звенья, где он, как живая батарея, питает ритуальные заклинания старших магов, или может сражаться сам, но недолго. Целитель способен залатать легкие раны, остановить кровотечение.

Мастер (4 ранг): Уверенность. Боец своего рода «спецназ». Он может в одиночку раскатать в блин троих третье ранговых. Его огненные шары сравнимы с снарядами. Целитель справляется с ранениями средней тяжести, может проводить сложные операции.

Контролер (5 ранг): Мощь. Боец – гроза полей. Он может в одиночку противостоять десятку четвертого ранга, вызывая небольшие бури и молнии. Целитель становится полковым лекарем – он одновременно может поддерживать щиты и силы десятков союзников, а тяжелые раны уже не требуют долгих ритуалов с кругами.

Магистр (6 ранг): Рубеж истинной силы. Разделяется на низшего, среднего и высшего. между этими под рангами такая же пропасть как между рангами, все последующие ранги так же имеют эти под ранги. Они уже способны на создание уникальных заклинаний.

Арканум (7 ранг): Контроль над пространством и временем. Телепортация, ускорение. Но в отличие от стационарных телепортов маг может перенести только себя, попытки перенести кого то с собой кончались смертью для обоих.

Архитектор (8 ранг): Изменение материи. Создание големов, оживление камня, алхимия высшего порядка, не путайте с зе6льеварами, зелья учат варить уже с третьего ранга когда маг сможет стабильно передавать свою энергию, правда исключение целители они варят уже с второго ранга.

Архимаг (9 ранг): Вершина. Слияние с потоком. Усмирение ураганов, призыв землетрясений. На континенте их – трое.

– Но как же мы поднимаемся? – раздался робкий голос.

– Расширяя русло через боль и риск! – прогремел Горм. – Ваша воля – это мышца. Её рвут, чтобы она срослась крепче. Прорыв – это качественный скачок на грани гибели. Я видел, как целитель пятого ранга держал щит над отрядом, поглощающий удар за ударом. Он был на грани, его каналы горели, он уже терял сознание от боли. А потом… щит не рухнул. Он взорвался целительной энергией, которая подняла на ноги всех раненых вокруг и выжгла нежить в радиусе ста шагов. Он совершил прорыв прямо в аду, став Магистром. Такова цена силы. Боль. Отчаяние. И воля сильнее страха.

Он снова щелкнул пальцами. Перед ним в воздухе проступили сложные геометрические фигуры, составленные из огненных линий.

– Рунные круги. Костыли для хромых. – В его голосе прозвучало презрение. – На начальных уровнях ваша воля слаба и неточна. Вы вынуждены выводить эти схемы перед собой, чтобы сфокусировать энергию, как линза фокусирует свет. Призыватель тратит минуты на построение круга для элементарного заклинания. Мастер делает это мысленно, за секунды. Высший Магистр может продавить реальность голой волей, без кругов, для большинства заклинаний. Но… – Горм усмехнулся, – даже Архимаг для призыва метеоритного дождя или смещения тектонических плит воспользуется и кругом, и ритуалом, и помощью других магов. Сила требует формы. Чем она грандиознее, тем прочнее должен быть сосуд. Ваша задача – стать таким сосудом.

– Основа вашего обучения зиждется на трёх столпах, – его голос отсек все шепоты, как топор ветку. – Запомните это раз и навсегда.

Он поднял три пальца, и на кончике каждого вспыхнул символ: пламя, свиток и меч.

– Первый – Медитация. Не для успокоения души, а для ковки воли. Хаос в мыслях – смерть для мага. Вы научитесь обуздывать свой разум, ибо только абсолютная концентрация рождает абсолютную силу.

– Второй – Знания. Вы будете получать от меня задачи. Их решения вы не найдете в конспектах. Вы будете рыться в пыльных фолиантах библиотеки, сопоставлять, анализировать, ошибаться. Магия – это интеллект. Глупец с силой архимага – всего лишь опасная бомба.

– Третий – Практика. Беспощадная, ежедневная, до тошноты. Вы будете чертить рунные круги до мышечной судороги в руке. Вы будете часами отрабатывать заклинания, которые покажутся вам смехотворными. – Его взгляд стал ледяным. – Если я прикажу вам вышивать магией узоры на песке, вы не посмеете усомниться. Это – не блажь. Это шлифовка контроля до молекулярного уровня. Каждая, казалось бы, бесполезная манипуляция оттачивает вашу власть над энергией. Один пропущенный узор – будущая трещина в щите. Неточное движение – промахнувшийся огненный шар по своим.

Он сжал кулак, и символы погасли.

– Пренебрежение любым из этих столпов сделает вас ублюдком в мире магии. Недоучкой, которого растерзает первый же настоящий противник. Уяснили?

Все ученики закивали головой, как болванчики.

– А вне уровневые? Правда, что они могут всё без кругов? – послышался очередной вопрос.

Горм замер. На мгновение в его глазах мелькнула тень чего-то древнего и пугающего.

– Вне уровневые… – он произнес это слово с холодной осторожностью. – Если они и существовали, то стёрли границу между волей и реальностью. Они не направляли магию. Они переписывали законы мироздания одним лишь намерением. Но их не видели уже две тысячи лет. Не гонитесь за призраками. После обеда – практикум.

– А на практикуме что будем делать? – осмелился кто-то спросить.

– Фокусировать, – ответил Горм. – Ваше первое задание – не поднять перо. Это слишком абстрактно. Вы будете пытаться зажечь пламя в ладони. Без круга. Через чистую концентрацию. Большинство из вас лишь обожжет руку. Единицы почувствуют тепло. И один, быть может, вызовет искру. После обеда увидим, кто из вас на что способен. Будьте готовы.

Он оборвал лекцию и вышел, оставив зал в гробовой тишине, полной трепета, страха и жгучего желания оказаться тем самым, кто родит хоть искру.

Выйдя из аудитории, ребята были в возбуждении.

– Архимаг… – мечтательно протянула Анжелика. – Я представлю, как усмиряю шторм!

– А я – как исцеляю целые города, – добавила Мария, ненадолго присоединившись к ним.

– Мечтать не вредно, – раздался язвительный голос. Это была та самая троица во главе с Марком де Валуа. – Особенно тебе, Легран. С твоей-то радужной блеклой сферой. Магистра-то низшего уровня, может, и достигнешь, если очень постараешься. О высших рангах и архимагах тебе лучше и не грезить.

Людовик холодно взглянул на них.

– Де Валуа, твои познания в потенциале других вызывают восхищения. Но советую направить рвение на предстоящий практикум. А то еще обожжёшь руку.

Марк скрипнул зубами, но не посмел перечить принцу, лишь бросив Леону уничтожающий взгляд.

Аудитория для лекции магистра Илвы напоминала не учебный зал, а обсерваторию для наблюдений за звёздами. Куполообразный потолок был упокоен тьмой, усеянной мириадами мерцающих точек, имитирующих настоящее ночное небо. В центре зала, заменяя собой кафедру, парила грандиозная, переливающаяся всеми оттенками сапфира и аметиста проекция города Аркадии. Но это был не привычный глазу город. Это был его магический скелет, его нервная система. Яркие, пульсирующие реки энергии – густые и медленные лазурные артерии под дворцами, быстрые, серебристые ручейки под мостовыми, ядовито-зелёные всплески над рынком – опутывали его, словно живая паутина света. Воздух гудел от низкого, едва слышного гудения этой колоссальной силы.

На фоне этого живого чуда магистр Илва казалась древним, отполированным временем менгиром – строгим, невозмутимым и полным скрытой мощи. Её волосы цвета воронова крыла были заплетены в невероятно сложную конструкцию из кос, напоминающую рунический узор, где вместо серебряных нитей вплетены были настоящие тончайшие проволоки, по которым изредка пробегали тусклые синие искры. Лицо её было неподвижным, будто высеченным из слоновой кости, а глаза – слишком большими и тёмными для человеческого лица, бездонными, как ночное небо над её головой. В них читалась глубокая, всепоглощающая сосредоточенность на незримых аспектах мироздания.

Она не впивалась пальцами в кафедру. Её длинные, тонкие пальцы с бледной, почти прозрачной кожей медленно двигались в сантиметре над деревянной поверхностью, и там, где они проходили, на мгновение проступали и гасли сложные геометрические фигуры, словно она постоянно, даже не задумываясь, поддерживала диалог с самой материей.

– Магические потоки, – прозвучало, и её голос был низким, вибрационным, похожим на гул натянутой струны или отдалённый звон хрусталя. Каждое слово было отчеканено и падало в тишину зала с весомость свинцовой печати. – Это не схема в учебнике. Это дыхание мира. Вы должны научиться не просто видеть его, но и чувствовать его вкус на языке, его температуру кожей, его ритм – в такт биению собственного сердца. Ошибка в восприятии не сделает вас плохим учеником. Она сделает вас мёртвым.

Она провела рукой по воздуху, и проекция ожила. Один из лазурных потоков, огибающий здание Академии, подсветился ярче.

– Обратите внимание на петлю вокруг Шпиля Прорицания. Видите ритм? Равномерные пульсации с интервалом в семь сердечных ударов. Это – стабильный, предсказуемый поток высокой ёмкости. Идеален для сложных ритуалов и питания защитных куполов.

Ещё одно плавное движение руки. В стороне от центра, над трущобами, замерцал хаотичный, рваный ручеёк, то почти гаснущий, то вспыхивающий яростным зелёным светом.

– А это – подток сточных эмоций, страха и злобы. Нестабильный, токсичный, непредсказуемый. Попытка черпать отсюда энергию для исцеления приведёт к мучительной смерти пациента. Но для некромантии… – она бросила на зал холодный, предупреждающий взгляд, – впрочем, это не входит в программу первого курса.

Леон слушал первые минуты, завороженный зрелищем. Но затем с удивлением поймал себя на мысли, что уже знает всё это. Более того, его внутреннее зрение, обострённое знаниями Элариона, видело грубость и примитивность этих моделей. Он видел, как потоки на самом деле переплетаются сложнее, как есть обходные пути, узлы силы, где энергия концентрируется в разы плотнее, и слепые зоны, которые Илва даже не упомянула.

Его рука сама потянулась к перу. Почти в трансе, не отрывая взгляда от проекции, он начал зарисовывать на чистом листе не конспект лекции, а нечто иное. Это была не схема, а скорее карта – изящная, сложная паутина линий с пометками на древнем наречии, которое он, казалось, знал всегда. Резервные витки, позволяющие черпать силу в обход основных артерий, точки баланса для сброса излишков энергии, даже слабые места в потоке, удар по которым мог обрушить магическую защиту целого квартала.

Рядом Анжелика, высунув кончик языка от усердия, старательно выводила в конспекте: «Стабильный поток – хорошо. Нестабильный – плохо».

– Что это ты чертишь? – прошептала она, бросив взгляд на его лист и нахмурившись. – Это же не по Илве. Это выглядит… сложно.

– Не знаю, – честно ответил Леон, с удивлением разглядывая свой рисунок, будто видя его впервые. – Само как-то вышло.

Он не видел, как в дальнем конце зала, в тени арочного прохода, замерла высокая фигура в алой мантии. Магистр Горм, случайно проходивший мимо, остановился как вкопанный. Его холодные, хищные глаза были прикованы не к грандиозной проекции, а к листу бумаги в руках первокурсника. Он видел сложность линий, точность расчётов, которые не должны были быть известны никому ниже Магистра. В его взгляде не было ни одобрения, ни удивления. Был лишь холодный, аналитический интерес охотника, увидевшего, как дичь сама указывает на себя кричащей меткой.

Первое Пламя

Полуденное солнце тяжелыми золотыми плитами ложилось сквозь высокие арочные окна в «Зал Пробуждения Воли». Но даже его летний жар не мог прогнать вечную прохладу, что веками хранили гладкие, отполированные до темного блеска стены из базальта. Воздух в зале, однако, уже не был неподвижным – он вибрировал, гудел низким, незвучащим гудением от сдержанного напряжения двух десятков молодых магов.