Без связи бесплатное чтение
Глава 1.
Чемодан стоял посреди комнаты, радуя разноцветьем аккуратно, очень компактно сложенных вещей. Она любила приводить всё в порядок – складывать, упаковывать, размещать по органайзерам. В этом занятии она находила способ справиться со своей вечной рассеянностью, привычкой погружаться в мечты и задумчивость. Так, осталась только косметика. Нарисовать лицо – так она всегда называла нанесение макияжа, и косметичка тоже найдет свое место в багаже. Все хорошо, до отправления в аэропорт времени вполне достаточно – самолет улетает поздно вечером. Так что можно позволить себе еще чашечку кофе с привычным пролистыванием ленты новостей.
Щелкнув кнопкой чайника, она стала оглядываться в поисках телефона. Съёмная однокомнатная квартирка в очередном городе, в который их с партнером занесла судьба командированных лекторов, была очень чистенькой, со свежим ремонтом и минималистичной обстановкой. Было все, что необходимо для удобной жизни, и ничего лишнего. Пространство просматривалось прекрасно, но телефона видно не было. Ванна, туалет. Кухня, прихожая… где же ты, дружок-телешок? Она вновь и вновь кружилась по этому пространству, заглядывая во все уголки. Телефона не было.
Чайник свистнул, сообщая, какой он молодец – кипяточек готов, можете пользоваться. Ей было не до него. Легкая досада, разбавленная насмешкой над собственной рассеянностью, начала сменяться раздражением. Вспомнилось детское – «Домовой – домовой, поиграй, да отдай!»
Еще один круг по квартирке. Домовой ничего не отдавал. Она сдернула покрывало с постели, сбросила на пол подушки, перетряхнула одеяло, сорвала простынь. Распахнула все шкафы, вывернула ящики тумбочки, заглянула в мусорное ведро. Ничего. Нигде.
У нее дрожали руки. Надо сесть, успокоится. Деться ему некуда, найду, думала она, не очень-то уже в это веря. Сейчас сяду, чуток поиграю в свою игрушку… все наладится… Черт, какая игрушка, она же в телефоне! Черт, черт, черт! Дрожали уже не только руки. Внутри живота что-то мелко тряслось.
И вдруг – облегчение! Ну конечно! Она просто машинально упаковала его в чемодан! Она рассмеялась. Ну конечно! Больше некуда ему деться. Ее подвела эта страсть все упаковывать, раскладывать, рассовывать… По-прежнему слегка посмеиваясь, она начала перебирать вещи в чемодане, стараясь не слишком нарушить тщательно наведенный порядок. Телефон продолжал прятаться. Тревога, как оказалось, была наготове. Выскочила, закачалась, задребезжала внутри, заставила онеметь лицо. Руки вновь тряслись, и этими трясущимися руками она вывернула весь чемодан, перебирала, перетряхивала, разбрасывала…
Остановилась. Во рту пересохло, будто поролоновая крошка обсыпала язык и даже горло. Она медленно, оглядываясь вокруг, прикасаясь руками ко всему, что попадалось на пути, побрела на кухню. Подставила стакан под тугую струю холодной воды из-под крана. Выпила весь стакан тремя огромными, гулкими глотками. Еще стакан. Так, что теперь. Билет на самолет электронный, без телефона не покажешь. Может, у них там в аэропорту данные есть, и они их найдут, и пустят ее в самолет… Слезы внезапно брызнули из глаз, будто только и ждали этих двух стаканов воды.
Кто-нибудь должен ей помочь! Нужно выйти на улицу, попросить кого-нибудь позвонить на ее телефон, и он найдется! Как она сразу не догадалась!
Кубарем скатилась по лестнице вниз, не позаботившись запереть дверь, выскочила на улицу. Солнце раннего лета, блестящая свежая листва. Человек в оранжевом жилете коммунальщика толкал перед собой газонокосилку, наполняя воздух всегда так нравящимся ей травяным запахом.
– Можете, пожалуйста, мне помочь?
Ее голос дрожал, дыхание прерывалось. Слишком быстро бежала по лестнице. У нее было не очень крепкое сердце, бегать она и не любила, и не могла. Сразу начинала задыхаться, чуть ли не с первых шагов.
Коммунальщик распрямился, вопросительно смотрел темными, уже с самого утра усталыми глазами.
– Пожалуйста, наберите номер … Это мой телефон, я никак не могу его найти… пожалуйста!
Человек в оранжевом жилете достал телефон, так же молча, вопросительно смотрел на нее, ждал. Она продиктовала цифры, он набирал. По-прежнему молча протянул ей трубку, она схватила. Механический голос – телефон выключен или находится вне зоны обслуживания!
Она судорожно набрала свой номер еще раз… Бесполезно…
Когда отдавала телефон, бросила взгляд на время. В общем-то, уже можно поехать в аэропорт. Ну и что, что телефона нет, данные о ее билете точно есть в их базе, она все равно сможет улететь. А уж в своем городе, дома, все наладится. Подумаешь, телефон! Вполне можно купить новый. Пусть не такой навороченный… Или кредит взять…
Она стояла на тротуаре, нервно кусая губы. Просто вызвать такси…. О господи! Опять! Вызвать такси без телефона! Да куда же он мог деться!
Единственная возможность – Павел, ее партнер в этой командировке. После работы в этом городе им пришлось разделиться – она возвращалась домой, там уже ее ждала новая аудитория, а он продолжил турне, поехал дальше. Уехал сегодня утром, часа три назад. И перед отъездом заскочил к ней, отдал ключи от той квартиры, где останавливался сам. Обе квартиры были арендованы в одном агентстве, и она должна была сдать и свою, и его. Он и прихватил ее телефон, случайно, конечно.
Она опять направилась к коммунальщику, который уже отъехал со своей газонокосилкой довольно прилично. Позвонить Павлу. Стоп… А какой у него номер? И тут она осознала, что ни одного номера она не знает! Ни од-но-го! Никого из друзей, коллег, руководителей! Ведь всегда было достаточно найти имя в списке контактов, и верный телефончик сам набирал нужные цифры, или как там еще умудрялся соединять именно с тем, с кем ей было нужно
Может, если бы у нее была семья – как у всех – муж, дети, какие-нибудь братья или сестры, -скорее всего, какие-то номера она бы помнила. Но семьи никакой не было. «Так сложилось,» – неопределенно объясняла она всем и себе в том числе. И в целом ее это вполне устраивало. Работа требовала общения с таким количеством людей, что побыть одной, закрыть за собой дверь и ни на кого не смотреть, и ни с кем не разговаривать ей было необходимо так же, как ежедневный душ. И отсутствие семьи она воспринимала не как одиночество, а как уединенность, дающую возможность расслабиться, отпустить мысли на волю… И в то же время иногда, очень смутно, прорывалась невнятная тоска по чему-то вроде бы знакомому, нужному, забытому…
Стало страшно. Она даже никому не сможет сообщить о том, что с ней случилось! Странное чувство – без телефона ее будто стерли из жизни…
Нужно вернуться в квартиру, взять чемодан и как-то добраться до аэропорта. В своем городе, у себя дома она сможет все наладить, восстановить. Не обязательно такси вызывать, можно же остановить левака, деньги всем нужны, довезет. И опять – стоп! Деньги тоже все в телефоне… Вчера, готовясь к отъезду, она поменяла остатки местной валюты и закинула на счет. Эта дурацкая привычка – постоянно наводить во всем порядок!
Ладно, все-таки первое, что нужно сейчас, это вытащить из квартиры чемодан и сумочку. Слава Богу, хоть паспорт у нее не только в телефоне! Спасибо пограничным правилам, создающим необходимость ставить регистрационную печать в книжечку паспорта, а то бы она точно и паспорт не таскала с собой.
Она вернулась к подъезду. Железная дверь была закрыта… Черт, она выскочила из квартиры без ключей! А значит, и без брелока, открывающего цифровой замок подъездной двери!
Сдерживая рыдания, она набрала номер какой-то квартиры. Нетерпеливо переступая с ноги на ногу, она слушала сигнал вызова.
– Кто? – старческий, дребезжащий голос.
– Откройте, пожалуйста, я ключи дома забыла!
– Да, конечно, ключи она забыла! Нечего здесь шляться посторонним, не для того замки поставили! Открой им, а потом в лифт зайти невозможно, все загадят! Иди отсюда!
– Ну правда же, я живу здесь, квартиру снимала на втором этаже!
– Ах еще и квартиру она снимала! Вот и звони своей хозяйке, пусть она тебя и впускает!
Старуха, а может, старик – по голосу не разберешь, бросил (или бросила? Хотя какая разница!) трубку.
Господи, это уже слишком! Да за что ей все это? Рыдания уже не удавалось сдерживать. Она прислонилась к стене рядом с дверью. И тут эта дверь пискнула. Не дожидаясь, пока она полностью откроется, в нее нетерпеливо протискивалась, распахивая створку, здоровенная собачища. Ее хозяин выскочил следом, едва удерживая поводок.
Она метнулась навстречу, подхватила закрывающуюся створку двери. Ну вот, хоть в чем-то повезло. Она уже в подъезде! Взбежала на второй этаж, толкнула дверь в квартиру, бывшую ее жилищем последние две недели. Дверь была заперта.
Нет. Не может быть! Она же выскочила из нее без ключей, значит, и запереть не могла! Пнула дверь ногой, заколотила кулаками, рыдая уже в голос. И тут дверь распахнулась.
На пороге стоял здоровенный мужик в одних старых растянутых трениках, едва державшихся под круглым волосатом пузе. Она ахнула.
– Ну и чего тебе нужно? Чего дверь ломаем? – в его голосе была какая-то угрожающая ласковость, от которой она в ужасе метнулась прочь, опять вниз по лестнице, на улицу…
Выбежав из подъезда, оглянулась на него, на медленно закрывающуюся дверь. Что не так? Черт, это же не тот подъезд! У того подъезда, в который она заходила последние две недели, не было такой дорожки, выложенной узорчатой плиткой, и вместо облицовки входной двери была просто облупившаяся штукатурка. Так, и где же ее подъезд? Она судорожно оглядывалась, перебегала о т подъезда к подъезду, не узнавая ни один из них.
Она отбежала от дома, оглядывая его целиком. Тот или нет? Уже ничего определенного она не могла решить, все дома вокруг были одинаковыми.
Мимо шли люди, кто-то мельком взглядывал на нее, привлеченный ее тревогой, но тут же отводил глаза, ускоряя шаги. Кому нужны чужие проблемы! Еще неизвестно, во что вляпаешься, заинтересовавшись чужой бедой…
Она стала оглядываться в поисках того человека с газонокосилкой. Сейчас ей казалось, что это единственный близкий человек, который может ей помочь. Он же не отказал ей, когда она просила позвонить с его телефона, и сейчас она о чем-то его попросит, расскажет о своей беде, и он опять поможет.
В плотном тумане тревоги и отчаяния, заполнившим все ее существо, она не понимала, о чем она может попросить, и чем может ей помочь этот пожилой, грузный темнолицый человек, который даже слова ей не сказал, и даже толком не смотрел на нее. Но и его уже не было. То ли закончил свою работу, то ли удалился слишком далеко от этого места.
Закололо в левом боку. Дыхания ей уже давно не хватало, а теперь еще и эта боль прибавилась. Нужна таблетка. Ей всегда помогало это лекарство, выписанное ей несколько лет назад пожилой докторицей из районной поликлиники. Она ярко вспомнила эту высокую, с крашенными, слишком черными волосами, худую женщину. Чуть сутулая. Вспомнились ее рекомендации, и среди них – решительный запрет: «И ничего вкусного!» Она засмеялась. Громко, захлебываясь, задыхаясь. Люди шли мимо, оглядываясь на нее, сторонясь, хмурясь. Она осознавала, что это уже истерика, и, как она знала из книг и кинофильмов, легче всего остановить этот нелепый, безудержный смех можно пощечиной. Но и в этом у нее помощников не было, надо справляться самой. Это странное одиночество большого города – когда люди так близки, но рядом – никого. Она вцепилась зубами в ладонь, сильно, так что во рту стало солоно. Резкая боль будто прихлопнула истерические всхлипы смеха, заставила сначала задохнуться, а потом вдохнуть уже свободно, глубоко, с новой силой ощутить ее любимый запах травы.
Почему-то именно этот запах ее изумил, заставил опомниться. Срезанная трава пахнет по-прежнему, в этом мире еще есть что-то неизменное, на что можно опереться. Она глубоко дышала, стараясь успокоить свое ноющее сердце. Да, лекарства тоже нет, таблетки остались там же, где и все ее имущество, бывшее с ней в этом городе, то есть вообще теперь неизвестно где.
И все-таки это все еще не катастрофа. Да, она заблудилась. С ней это случалось и раньше. Бывало, она подшучивала сама над собой, чтобы не слушать насмешки других. Топографический кретинизм – так она это называла. Именно из-за этой своей рассеянности она и выработала в себе привычку все приводить в твердо заведенный порядок, раскладывать по местам… И всегда это ей помогало.
Сейчас нужно просто выйти из глубины микрорайона на шоссе, найти ту автобусную остановку, на которой они каждый день выходили, приезжая вечером с работы. И потом просто повторить путь до дома. Ноги сами вспомнят, да какие-то ориентиры она заметит.
Так она и сделала. И пока шла, оглядываясь, узнавая дорогу, постепенно успокаивалась. Что, в самом деле, за глупая паника! Не в джунглях же она заблудилась, не в зимней тайге! Кругом цивилизация, устроенная так, чтобы человеку ничего не угрожало, чтобы все потребности удовлетворялись так легко, удобно, что и задумываться особо не надо. Достаточно несколько кликов, – и тебе привезут любую еду, одежду, аппаратуру. Кажется, даже новую квартиру теперь можно купить, не выходя из дома. Предоставят любые сведения, обеспечат развлечениями любого качества. И запоминать ничего не нужно, и считать.
Недавно она осознала, что не знает цен на продукты, которые постоянно покупает. Ее зарплата была достойной, позволяла, как говорится, копейки не считать. Так что она просто прикладывала телефон к сканеру на кассе, складывая покупки в пакеты. А в тот день она случайно взглянула на цифру в мониторе кассы, и изумилась – как много! Первая мысль – это ошибка какая-то. Она посмотрела на длинную ленту чека, шрифт был мелкий, а очки она не носила. Понимала, что пора, но сопротивлялась, не хотела сдаваться, признавать эти возрастные изменения. Проверять чек тут же, задерживая очередь, не хотелось. Поэтому просто расплатилась, унесла покупки, и уже дома внимательно сверила список в чеке с содержимым в пакетах, складывая цифры в телефонном калькуляторе. Все было верно. Интересно, если бы она расплачивалась купюрами, понимала бы, насколько выросли цены? И, скорее всего, намного меньше покупала бы совершенно необязательных вещей, ненужных, но назойливо разрекламированных, которые чаще всего валялись в глубине ящиков и полок, выкидывались с чувством вины за лишние траты.
Может быть, впервые за долгое время она просто шла по улице, не глядя в телефон, не погружаясь в мир очередной книги или лекции, которые телефон ей начитывал через наушники. Ей казалось, что она будто просыпается от какого-то сна наяву, в котором она жила последнее время. Единственно, что ее занимало и на чем она была сконцентрирована всегда – это ее работа, занятия, которые она вела в разных аудиториях, в разных странах и городах. Ощущение нужности многим людям, надежда на то, что их жизнь становится хоть немножечко лучше благодаря тем знаниям, которые они получают на ее семинарах. Состояние вдохновения, в котором были моменты, когда она слушала сама себя как-бы со стороны, изумляясь тому, что говорила. Это было огромным удовольствием! Да еще и деньги за это платили достойные!