РИКОШЕТ 2 ПУТЬ НАВЕРХ бесплатное чтение
ПРОЛОГ. АРХИТЕКТОРЫ ПОРЯДКА
Корпоративные Войны оставили мир в руинах. Это была эпоха, когда прогресс измерялся не уровнем жизни, а эффективностью уничтожения. Когда хаос стал нормой, а власть принадлежала тому, у кого было больше оружия. Человечество балансировало на грани, и ему нужен был спаситель.
И он появился. Правитель Зет.
Его восхождение не было переворотом. Это были выборы. Зет возник словно из ниоткуда – фигура без прошлого, визионер с холодным интеллектом и единственным посланием: мир возможен только через абсолютный контроль. Его программа была радикальной и соблазнительной для уставшего от крови мира: Пакт «Без оружия».
«Человеческие руки не должны держать инструменты разрушения», – вещал Зет с трибун, его голос, усиленный динамиками, разносился над разрушенными городами. Он предложил сделку: люди сдают оружие, а взамен получают безопасность, гарантированную не хрупкими договорами, а беспристрастной Системой.
Большинство проголосовало «За».
Пакт был ратифицирован, и Аэтернус начал своё перерождение. Город разделился. Те, кто принял Пакт, поднялись в Вышний Аэтернус – сверкающую утопию порядка. Те, кто отказался разоружиться или просто не вписался в новый мир, остались внизу, в Дне.
Но Зет знал, что порядок нужно защищать силой. Ему нужен был исполнитель, тот, кто не задаёт вопросов. Так появился Генерал Икс.
Икс был архитектором новой безопасности. Человек-тень, редко появляющийся на публике, известный своей безжалостной эффективностью. Именно он создал «Стражей» – роботизированные патрули, которые стали железным кулаком Пакта. Именно он руководил подавлением тех, кто ушёл в подполье – банд вроде «Молота», которые сохранили арсеналы и стали раковой опухолью Дна.
В самом центре Вышнего Аэтернуса, пронзая облака, возвышалась Башня. Неприступная крепость, монумент Пакту и нервный центр всей Системы. Именно оттуда исходили все приказы. Именно там, на самой вершине, находилась обитель Правителя Зета и командный пункт Генерала Икса. Башня была физическим воплощением их власти – видимой всем, но недосягаемой ни для кого.
Для Зета и Икса Дно было необходимым злом. Зоной отчуждения, где кипели страсти, которые не должны были проникать в Вышний мир.
И они наблюдали из Башни.
Глазами и ушами Правителя и Генерала была их собственная система тотального контроля. Миллионы камер, тысячи дронов-разведчиков, маленькие роботы-пауки, проникающие в самые тёмные уголки Дна. Они видели всё.
Все события, которые разворачивались внизу – война между «Молотом» и «Стилетами», появление инженера Новикова, расследование детектива Орлова – были для них лишь переменными в уравнении стабильности. Они не вмешивались напрямую. Они лишь корректировали курс.
«Молот» был для них известной угрозой, но его амбиции начали выходить из-под контроля. Поэтому, когда детектив Орлов начал своё расследование, Система ему не мешала. А иногда даже помогала: тонкий намёк в потоке данных, «случайная» утечка информации о маршрутах конвоев «Молота». Зет и Икс использовали Орлова как инструмент для ослабления банды.
Но взрыв Цитадели изменил всё.
Это не было запланировано. Это была аномалия. Появление неизвестной переменной – Рикошета. Машины, созданной вне Системы, способной на непредсказуемое насилие и, что ещё более тревожно, на непредсказуемую защиту.
Зет и Икс поняли, что эта технология может стать угрозой Пакту. Особенно если её заполучит Сайлас и его «Стилеты», мечтающие о реванше и свержении Правителя.
Поэтому в руины Цитадели были направлены не солдаты. Люди слишком любопытны и ненадёжны. Зет отправил автоматизированные юниты: роботов-чистильщиков, реконструкторов и тяжёлых разведчиков. Их задача была проста: найти источник аномалии и стерилизовать зону.
Но найти Рикошета оказалось сложнее, чем предполагалось. Его ядро, даже повреждённое, работало на частоте, которую Система не могла легко отследить. Код, написанный Артёмом, был чужеродным, скрытым от всевидящего ока Правителя.
Игра стала сложнее. И архитекторы порядка знали, что им придётся сделать следующий ход.
ЧАСТЬ I НА ДНЕ
Глава 1. Пинг из пепла
Рассвет. +12 часов после взрыва Цитадели.
Кратер Цитадели дымился под пепельно-серым небом, которое казалось слишком тяжёлым для этого утра. Рваные рёбра бетона торчали из земли, как сломанные кости гигантского зверя. Ветер, проникающий сквозь разрушенные своды Дна, поднимал смерчи пыли и мелкого мусора, закручивая их в медленном, погребальном танце. Тишина здесь была ненастоящей: её нарушал лишь отдалённый гул вентиляторов Дна да редкий, методичный капеж конденсата из оплавленных труб. Пахло озоном, застарелым машинным маслом и чем-то ещё – едким запахом сгоревшей изоляции.
Воздух здесь звучал пустотой, но пустота держала память. Смерть не ушла бесследно; она впиталась в бетон, застыла в искорёженном металле. Каждый треск остывающих балок напоминал о вчерашнем огне, о битве, которая закончилась аннигиляцией. На уцелевшем куске стальной плиты, некогда бывшей частью ворот, виднелась обрезанная надпись: «МО…ЛО…». Тень прошлого, уже засыпанная пеплом настоящего.
На гребень кратера медленно выползли роботы-чистильщики. Шесть тяжёлых юнитов на гусеничном ходу, сопровождаемые двумя парящими малотоннажными «мул-дронами». Это были машины Пакта – безликие, функциональные, окрашенные в матовый серый цвет. Они двигались с холодной, методичной грацией, их гидравлика работала почти бесшумно. Никаких голосовых команд – только световые маркеры на корпусах и интенсивный обмен пакетами данных.
Они развернули периметр, установили складные мачты телеметрии, из которых тут же выдвинулись антенны и сенсорные блоки. Юниты разошлись веером, строя сетку сканирования. Их сенсоры подтвердили низкий уровень ионизации и отсутствие гражданских в радиусе поражения. Активировался первый этап протокола стерилизации: визуальный и термальный анализ.
Юнит С-12, самый крупный в группе, двигался по нижнему ярусу завала. Его сенсоры фиксировали только мёртвый металл и остывающий бетон. Но затем он замер. Его оптический блок, похожий на голову насекомого, наклонился к прорези в сплетении арматуры. Что-то привлекло его внимание.
На осциллографе вспыхнула низкочастотная волна. Повтор каждые 270 миллисекунд. Слабый, едва уловимый частотный «бас». Не сейсмическая активность, не шум ветра. Пульс в металле.
Юнит подал бесшумный сигнал старшему: аномальный пинг. Частота 3.7 Герц, чёткое соотношение сигнала к шуму. Система классифицировала источник как краниальный блок с вероятностью 78 процентов. Уровень угрозы: неизвестен, повышен.
С-12 протянул манипулятор, осторожно коснулся искорёженного металла у источника сигнала. Проскочила крохотная искра статического разряда. И в глубине щели, на долю секунды, отразился узкий синий блик.
На общеканале вспыхнула команда: СТОП. Требуется допуск сапёрной группы. Протокол требовал осторожности. Триггер неизвестен. Вмешательство запрещено.
Юниты не стали извлекать объект. Они пометили сектор треугольной лазерной меткой и отступили на безопасную дистанцию. Система ждала.
В этот момент общий канал «моргнул». Короткая системная пауза длиной в 23 миллисекунды. Внесена нелистинговая корректировка маршрутизации на верхнем уровне фильтрации. Никто из присутствующих не мог этого заметить. Но где-то высоко над городом, в Башне, кто-то только что скорректировал фильтр наблюдения. Архитекторы порядка обратили своё внимание на эту точку.
На кромке кратера, за укрытием из ржавых панелей, затаились двое. Силуэты «Стилетов». Мираж – аналитик Сайласа, и Тень – оператор выноса. Они вели пассивную съёмку, их оборудование было настроено на перехват данных чистильщиков Пакта.
– Слышишь? – Тень не сводил глаз с оптического прицела, его палец лежал на спусковом крючке винтовки, хотя он знал, что стрелять нельзя.
– Не звук. Частота, – Мираж смотрела на свой планшет. Она видела тот же пинг, что и чистильщики. – Кто-то дышит под бетоном. Слабо, но стабильно.
– Он? – Тень имел в виду робота, который уничтожил «Молота».
– Конфигурация совпадает с тем, что мы видели в Дельта-9. Если да – нам не повезло. И повезло одновременно.
– Почему не повезло? – Тень нахмурился.
– Потому что Пакт тоже его видит. И они не уходят. Они ждут. Значит, объект для них представляет интерес. И риск.
Тень сделал кадр блика в щели, зашифровал пакет и отправил его Сайласу. Ответ пришёл почти мгновенно.
Одна из мачт чистильщиков медленно повернула своё «ухо» к гребню. На мгновение полосы телеметрии «зацвели» красным: неавторизованные наблюдатели на северо-восточном хребте, дистанция 412 метров, риск низкий. Правила ведения боя: наблюдать, не вступать в контакт.
И снова – СТОП. Пакт не охотился за людьми, если они не представляли прямой угрозы. Его задача – стерилизация и фиксация. Машины продолжили работу в глубине кратера, игнорируя наблюдателей. Холодная, слепая власть, уверенная в своём превосходстве.
В глубине щели, в хаосе перекрученной арматуры и бетонных обломков, лежала голова Рикошета. Давленый купол, оплавленные линзы, рваная кабельная коса с закоксованной изоляцией. Она была покрыта слоем цементной крошки, делая её почти неотличимой от окружающего мусора.
Но из глубины исходил тот самый «бас», еле ощутимый, как вибрация в ключице. Рядом капал конденсат с арматуры – звук, похожий на медленный отсчёт сердца.
Крошечный синий нерв шевельнулся за мёртвым стеклом.
Мираж проверила карту патрулей Пакта и окна «тихих» минут. Плотность наблюдения была высокой, но не абсолютной.
– Засада? – Тень проверил своё снаряжение. Глушилки, тросы, запасной выход через дренажную систему.
– Вероятно. Но они слишком высоко, чтобы ловить нас внизу. Они ждут, что мы сами придём к ним. У нас есть окно. Возьмём – и уйдём.
На планшете Мираж вспыхнула зелёная иконка. Одобрено. Сайлас дал добро, без слов.
В это время на городской магистрали данных произошла краткая переразводка потоков. Часть камер в соседних кварталах, кластер 7B, ушла в «плановую диагностику». Нагрузка была переброшена на центральный мониторинг.
Для обычного наблюдателя это выглядело как случайность. Но это была тихая корректировка Башни. Система освобождала ресурс, чтобы наблюдать за кратером ещё пристальнее.
Синий отблеск возник второй раз – короче, но увереннее.
Мираж тихо сказала, глядя на данные тепловизора:
– Он тёплый.
Тень кивнул:
– Значит – наш.
Вдали от кратера «мул-дрон» Пакта набирал высоту. Город наблюдал.
В щели, где лежала голова, синий свет мигнул второй раз – не как посмертная судорога, а как терпеливое дыхание.
Глава 2. Тишина слишком чиста
Ночь перетекала в утро, но в лаборатории Ящера время словно остановилось. Белый свет неоновых панелей делал лица Артёма, Елены и Ржавого ещё более бледными и усталыми. Тишина здесь была иной, чем в руинах Цитадели. Там она была мёртвой, тяжёлой от пепла и смерти. Здесь же она была лабораторной, стерильной, звенящей от напряжения и тихого гула серверных стоек.
Артём не отрывал глаз от монитора, прокручивая километры сетевых логов. Елена, сидевшая рядом, наконец, уронила голову на руки, её дыхание стало ровным и глубоким. Ржавый методично листал протоколы перехваченных переговоров Пакта, ища хоть какую-то закономерность в движении патрулей.
Артём прервал молчание. Его голос был тихим, почти шёпотом, но в этой звенящей тишине он прозвучал оглушительно чётко:
– Слишком быстро они очистили периметр.
Ржавый поднял голову от планшета.
– Что ты имеешь в виду? Они всегда так работают. Пришли, оцепили, зачистили.
– Нет. Обычно после таких инцидентов они держат оцепление минимум сутки. Собирают улики, анализируют. А здесь… Через двенадцать часов они уже развернули чистильщиков и установили автоматический периметр. Это не стандартный протокол.
Он вывел на главный экран карту активности вокруг кратера.
– А это значит, что у них был повод спешить. Либо они хотели что-то скрыть. Либо… что-то обнаружили. И не хотели, чтобы это увидели другие.
Артём открыл параллельное окно и начал сверять текущие логи сетевой активности с данными, которые им удалось перехватить во время битвы. Он искал аномалию. Нечто, что выбивалось из стандартного шума Системы.
И он нашёл её. Крошечный провал в потоке данных. Момент, когда Система словно задержала дыхание.
DROP_OUT 23 ms.
Двадцать три миллисекунды тишины на верхнем уровне фильтрации. Тот самый момент, когда чистильщики зафиксировали пинг в руинах.
Елена резко открыла глаза, словно почувствовав его открытие. Она посмотрела на экран, на крошечную временную метку.
– Это он?
Артём молчал. Он медленно кивнул. Его лицо было напряжённым, но в глазах вспыхнула искра. Ядро живо.
Ржавый нахмурился, пытаясь понять значение этих цифр.
– Что это значит? Система его засекла?
– Она не просто засекла. Она скорректировала наблюдение. Кто-то наверху обратил на него внимание.
Артём вспомнил о Ящере. Человеке, который знал Дно и его правила лучше, чем кто-либо. Он открыл их старый, защищённый чат. Ящер исчез, но его знания остались.
Он нашёл одно из последних сообщений, написанное задолго до взрыва Цитадели, словно Ящер предвидел этот момент:
«Если система корректирует фильтры – значит объект важнее обычного чистильщика. Они не будут его уничтожать. Они захотят его изучить».
Ящера не было рядом, но его слова звучали в голове Артёма как приговор. Если ядро попадет в руки Зета или, что ещё хуже, Сайласа, всё будет кончено.
Артём переключился на карту патрулей Пакта. Он отслеживал их движение в реальном времени, используя алгоритмы прогнозирования. Система была плотной, но не идеальной. Всегда есть слепые зоны. Всегда есть окна.
Он нашёл его. Короткий промежуток времени, когда два патрульных дрона уходили на перезарядку, а наземные юниты меняли сектор сканирования.
– Тридцать шесть минут тишины, – сказал он жёстко. Он повернулся к Елене и Ржавому. – Если мы не пойдём сейчас – его увезут.
Елена сжала кулаки. Её глаза были полны решимости. Никаких сомнений.
Ржавый тихо выдохнул, принимая неизбежное.
– Да, это оно. Готовимся.
Подготовка была быстрой и слаженной. Это была не боевая операция. Это была операция по извлечению. Они не брали тяжёлое оружие, только необходимое для самообороны. Акцент был на инструментах.
Инженерные перчатки с усиленными сенсорами на кончиках пальцев. Переносной спектросканер для анализа состояния ядра на месте. Аварийные стабилизаторы поля, чтобы предотвратить детонацию при транспортировке. Ржавый упаковал тяжёлый рюкзак: магнитные стяжки, компактный плазменный резак и гидравлический домкрат. Им предстояло пробиваться сквозь завалы. Расширенный медпакет.
Каждый предмет был проверен и уложен. Никакой романтики. Только холодная, инженерная практика.
Они уже были у выхода из лаборатории, когда Елена остановилась. Она медленно подошла к пустому верстаку в центре помещения. К тому месту, где всего несколько дней назад стоял Рикошет. Живой.
Она коснулась рукой пустого места, словно пытаясь почувствовать остаточное тепло металла.
– Он не мёртв, – тихо сказала она, не оборачиваясь. – Я это чувствую.
Артём остановился рядом с ней. Он тоже смотрел на пустой верстак.
– А если он жив, – ответил он почти шёпотом, – он ждёт нас.
Они вышли в темноту тоннелей. Окно открылось.
Глава 3. Гравий под ногами
Путь лежал через старые техно-коридоры Дна. Ночь здесь была вечной, разбавленной лишь тусклым промышленным светом аварийных ламп, мерцающих с неровными интервалами. Воздух был тяжёлым, пропитанным сыростью и запахом старой проводки. Звуковой фон состоял из далёкого, низкочастотного гула магистральных вентиляционных систем и методичного стука капель, падающих с потолка в невидимые лужи.
Артём, Елена и Ржавый шли втроём. Молча. Слышно было только их дыхание, усиленное респираторами, и хруст гравия под тяжёлыми ботинками. Каждый был погружён в свои мысли, но общее напряжение связывало их крепче любого троса. Это не было похоже на обычную вылазку за ресурсами или разведку. Было в их сосредоточенном, ритмичном движении что-то иное. Ощущение обряда. Погребальной процессии, которая надеется на воскрешение.
Они шли не за металлом. Не за технологией или ценным ядром. Они шли за личностью. За другом, чьё сердце всё ещё билось под тоннами бетона.
Маршрут вывел их к широкому пересечению – технологическому коридору, который активно использовался Пактом для перемещения техники. Это была одна из главных артерий, соединяющих Дно с инфраструктурой Вышнего мира. Риск был высок.
Они остановились у входа в коридор, прижавшись к стене, скрытой в тени массивного трубопровода. И вовремя.
Над ними, на высоте около десяти метров, бесшумно проскользнули два патрульных дрона Пакта. Их мощные прожекторы разрезали темноту. На несколько долгих секунд их лица побелели от яркого, мертвенного света. Сенсоры дронов скользнули по ним, но не зафиксировали угрозы, приняв их тепловые сигнатуры за часть инфраструктуры.
Дроны ушли, оставив за собой запах озона и дрожь в воздухе.
Ржавый медленно выдохнул, его голос был глухим из-за респиратора:
– Они смотрят, но не видят.
Фраза повисла в воздухе. В ней было больше, чем просто констатация факта. В ней был вызов самой логике этого мира – слепой системе, которая видела всё, но не понимала ничего. Системе, которая видела только нарушения протокола, но не замечала людей.
Они двинулись дальше. Чем ближе они подходили к кратеру, тем сильнее становился запах гари и пыли. Тоннель закончился рваным проломом в стене, выходящим на край обрыва.
Перед ними открылась панорама разрушений. На дальнем плане, в глубине кратера, дрейфовали огни чистильщиков. Они напоминали костры, разведённые над мёртвой пустыней – яркие, но не дающие тепла.
Елена остановилась, всматриваясь в оптический визор своего шлема.
– Один из «мулов» завис на месте, – тихо сказала она. – Слишком долго.
Артём тоже посмотрел в ту сторону. Тяжёлый «мул-дрон» неподвижно висел над центром кратера, его сенсорные панели были развёрнуты.
– Это режим «слушания без движения», – пояснил Артём. – Пассивное сканирование на всех частотах. Они не ищут. Они ждут события.
Это усилило его интуицию. Башня тоже ждала. Она знала, что они придут.
Спуск в кратер был сложнее, чем они ожидали. Завалы были нестабильны, арматура торчала во все стороны, как иглы. Ржавый шёл первым, прокладывая путь. Его плазменный резак нагрелся до белого свечения, с шипением вгрызаясь в сплетение арматуры, преграждавшее путь. Елена страховала его, используя магнитные стяжки для фиксации особо опасных участков обвала.
Мелкая бетонная пыль забивалась в фильтры шлемов, делая каждый вдох тяжёлым.
– Осторожнее с этой балкой, – Артём остановил Ржавого, когда тот собирался срезать кусок арматуры, уходящий глубоко в завал. – Угол реза сорок пять градусов. И медленно. Нам нельзя погнать вибрацию вглубь.
Это была ювелирная работа в масштабах катастрофы. Каждое движение было выверено, как хирургическая инструкция. Они не разбирали завал. Они проводили операцию по спасению.
Наконец, они вышли на точку. Координаты, которые Артём вычислил по последнему пингу. Груда искорёженного металла и бетона.
Елена первая опустилась на колени у щели. Она посветила фонарём в темноту. И замерла.
Она увидела его. Синий микровздох. Слабый отблеск в глубине завала.
В этот самый момент высоко в небе над кратером одна из основных камер наблюдения Пакта, установленная на мачте чистильщика, погасла. Ровно на три секунды. Три секунды слепоты в идеально отлаженной системе.
Артём заметил это на своём тактическом дисплее. Это не было случайностью. Это не Матрица. Это кто-то в ядре сети играл за них. Мысль пронеслась в его голове, холодная и ясная. Кто-то открыл им окно.
– Быстрее, – бросил он Ржавому.
Момент извлечения был интенсивным. Ржавый включил резак на полную мощность. Сноп искр осветил их лица. Пыль стояла столбом. Ржавый сухо кашлял, но не останавливался. Елена держала гидравлическую стяжку, напрягая все силы, не давая плите сдвинуться и раздавить ядро.
Артём протиснулся в щель, ухватился за давленый купол головы.
– Есть!
Голова высвободилась. И в тот же миг пинг на его наручном сканере стал сильнее. Чётче. Увереннее.
Они сделали это.
Но празднование было прервано. Низкий, тяжёлый гул, нарастающий сверху. Звук мощных двигателей.
Они подняли головы.
В небе над кратером появился тяжёлый разведдрон. Он не был похож на обычных чистильщиков или патрульных. Это была машина другого класса. Крупнее, темнее, вооружённая.
Он молчал. Не стрелял. Просто завис над ними, как хищная птица, оценивая добычу.
А затем включился прожектор. Мощный луч белого света ударил прямо вниз, на них.
Они застыли, ослеплённые, пойманные в круг света посреди мёртвого кратера.
Чёрный свет.
Глава 4. Башня корректирует курс
Башня. Уровень наблюдения.
Здесь, на высоте, недоступной даже для самых высотных дронов, царила панорамная тишина. Стеклянный зал на вершине Аэтернуса был наполнен не воздухом, а информацией. Сквозь прозрачные стены открывался вид на весь Вышний Аэтернус – геометрически идеальный, сверкающий, безупречный.
В центре зала возвышались огромные вертикальные столбы тактильных дисплеев. Потоки данных – финансовые транзакции, логистические маршруты, энергетические уровни, миллионы личных сообщений – сверкали в воздухе, образуя сложную, постоянно меняющуюся паутину контроля.
Это был зал совещаний без людей. Но он не был пуст. У дисплеев двигались силуэты. Операторы. Архитекторы. Их лица и тела были скрыты тенями или искажены преломлением света в потоках данных. Они не говорили. Они взаимодействовали с Системой жестами, касаниями, прямыми нейроинтерфейсами. Человеческий фактор был сведён к минимуму. Осталась только чистая функция.
На одном из центральных столбов вспыхнул алерт. Данные с нижних уровней, из Дна. Сектор Дельта-Индастриал. Кратер Цитадели.
На дисплее развернулся отчёт от робота-чистильщика:
CLEAN_UP UNIT: S-12 ANOMALY
Запустилась визуализация последних минут. Система зафиксировала момент, когда камера наблюдения была ослеплена на три секунды. А затем – результат.
OBJECT_REMOVED ∆time=14.7s
Объект, зафиксированный как источник аномального пинга, исчез. Изъят неизвестными за четырнадцать и семь десятых секунды.
CLASSIFICATION – REVISE
Система не зафиксировала сопротивления. Чистильщики не были атакованы. Это не было похоже на сбой или потерю контроля. Это выглядело как сознательное решение отдать инициативу вниз. Часть более крупного анализа.
Открылся новый контейнер данных. Фрагменты. Собранные из разных источников – перехваченные логи боя в Цитадели, данные сенсоров чистильщиков. Система начала анализировать природу изъятого объекта. Рикошета.
На экране промелькнули визуализации боевых паттернов:
FACET-RESONANCE (7-й кадр) – момент накопления и перенаправления энергии.
HYDRA-PRESSURE REFLECTION – уничтожение «Тисков» их собственной силой.
POLICE NET ROUTING SHIFT – несанкционированный взлом и отвод патрулей перед детонацией.
Система видела не просто продвинутый ИИ. Она видела нечто нестандартное. Алгоритмы, способные к адаптации и принятию решений, выходящих за рамки заложенных протоколов. Эмпатия, классифицированная как иррациональная переменная, влияющая на боевую эффективность.
Запустился процесс сравнения с базой данных известных прототипов, корпоративных разработок и военных ИИ. Миллионы образцов промелькнули за секунды.
Результат был однозначным:
PATTERN SIMILARITY: 0.7%
MATCH: NONE
Рикошет был уникален. Аномалия подтверждена.
На главном дисплее развернулась стратегическая карта Дна. Система просчитывала варианты реагирования. Перехват. Блокировка секторов. Активация «Стражей».
Но решение было иным.
DIRECT INTERCEPTION: NOT RECOMMENDED
Риск потери данных и повреждения уникального образца при прямом столкновении был слишком высок. Система выбрала более элегантный путь.
OBSERVE + TRACE_RECOVERY ROUTE
Башня решила не мешать. Они хотели проследить, куда понесут голову. Узнать, кто за этим стоит. Изучить аномалию в её естественной среде обитания.
Карта Дна сменила цвет с красного на зелёный. Режим пассивной слежки активирован. Все ресурсы Системы были перенаправлены на невидимое сопровождение группы Артёма.
Главный дисплей погас. Осталась только одна строка текста, медленно плывущая в тишине зала. Без диктора. Без голоса.
Этот результат был вероятен.
И затем – тьма. Башня скорректировала курс.
Глава 5. Белый луч
Луч прожектора пригвоздил их к земле. Белый, безжалостный свет залил дно кратера, превратив ночь в операционный день. Они застыли, пойманные, как насекомые под стеклом. Елена инстинктивно прижала голову Рикошета к груди. Ржавый потянулся к оружию. Артём схватил его за руку.
– Стой.
Они ждали выстрела. Боли. Конца.
Но тяжёлый разведдрон висел неподвижно. Его оружейные системы были сложены. Он не атаковал. Он наблюдал. Секунды тянулись мучительно долго, наполненные гулом его двигателей и их собственным тяжёлым дыханием, сдавленным фильтрами респираторов.
И тогда Артём понял. Холодное, ясное понимание, которое было страшнее атаки.
– Это не перехват, – его голос был хриплым. – Это наблюдение.
– Метка, – добавил Ржавый, сплюнув в пыль. – Они нас пометили.
Башня не собиралась вмешиваться силой. Не сейчас. Она хотела отследить маршрут. Узнать, куда они понесут ядро. Они были не добычей, а приманкой, ведущей к логову.
– Прямой путь назад – ловушка, – Артём быстро оценил ситуацию. Возвращаться через знакомые тоннели означало идти прямо в руки патрулей, которые уже наверняка стягивались к сектору. – Они будут ждать нас на всех выходах.
Он лихорадочно вспоминал старые схемы коммуникаций, которые изучал ещё до Пакта. Под индустриальной зоной Цитадели существовала сеть древних, забытых маршрутов.
– Вниз. Под Цитаделью проходил старый дренажный тоннель. Коммуникации времён Корпоративных Войн. Их нет на новых картах Системы.
Ржавый покачал головой.
– Это самоубийство, инженер. Эти тоннели не обслуживались десятилетиями. Там может быть затоплено. Или обвал.
– Прямой выход – самый предсказуемый. А значит, самый опасный, – отрезал Артём. – У нас нет выбора. Вниз.
Дрон проводил их лучом до самого края завала, где они нашли пролом, ведущий в темноту старого коллектора. Как только они скрылись под землёй, прожектор наверху погас.
Спуск был тяжёлым. Они пробирались сквозь завалы, раздвигая обломки бетона и арматуры. Воздух мгновенно сменился с сухого и пыльного на влажный и холодный. Под ногами хлюпала серая, маслянистая вода. Запах старого металла, плесени и гниения забивал фильтры респираторов.
Темноту разгоняли только их нашлемные фонари, выхватывая из мрака скользкие стены и ржавые трубы. Где-то вдалеке слышался низкий, постоянный гул – работа мощных очистительных насосов Пакта, перекачивающих гигалитры воды через новые, современные системы. Звук проникал сквозь толщу бетона, напоминая о том, что Система рядом. Всегда рядом.
Елена несла голову Рикошета. Несмотря на компактность, ядро было тяжёлым. Тяжесть ощущалась в руках, давила на плечи. Это был не просто груз. Это была ответственность, сконцентрированная в нескольких килограммах металла и сложных схем.
На другом уровне, на поверхности, «Стилеты» тоже пришли к своим выводам. Мираж и Тень наблюдали за поведением разведдрона Пакта из своего укрытия на гребне кратера.
– Башня не стала вмешиваться, – констатировала Мираж. – Они отпустили их.
– Почему? Боятся спугнуть? – Тень проверил заряд своей винтовки.
– Они хотят проследить. Использовать их как ищеек, чтобы найти их базу. Башня ждёт результатов, но чужими руками. Они хотят, чтобы мы или патрули сделали грязную работу.
– Значит, мы должны быть этими руками, – Тень усмехнулся. – Они пошли в старые коллекторы. Мы можем перехватить их на выходе у старой насосной станции.
Они начали движение в обход, используя свои собственные карты Дна, чтобы попытаться опередить группу Артёма по другой траектории.
В тоннеле группа столкнулась с препятствием. Часть свода обвалилась, оставив лишь узкий пролом, наполовину заполненный водой и грязью. Им пришлось ползти, протискиваясь между бетонными плитами.
Когда Елена протискивалась через пролом, её нога соскользнула с куска арматуры. Она потеряла равновесие. Тяжёлая голова Рикошета потянула её вниз. В этот момент массивная балка над ними сместилась с глухим скрежетом. Посыпались камни и пыль.
Ещё секунда – и свод мог обрушиться, похоронив их заживо. Елена едва не выронила голову из ослабевших рук.
Артём успел. Рывком он подхватил её руку, удерживая и её, и драгоценный груз. Ржавый упёрся плечом в балку, напрягая все силы, выигрывая им несколько секунд, чтобы выбраться из-под завала.
Они тяжело дышали, привалившись к стене. Никакого экшена. Никакой стрельбы. Только чудовищное физическое давление и страх быть раздавленными темнотой.
Елена сидела на полу, всё ещё прижимая голову Рикошета к себе. Её руки дрожали.
– Он… он пошевелился, – прошептала она.
Артём посветил на ядро. Никаких видимых изменений.
– Тебе показалось. Это от напряжения.
– Нет. Я почувствовала. В ладони. Маленькую дрожь. Пульс.
Артём подключил к ядру портативный сканер. Данные были нестабильны, но он увидел это. Первое лёгкое проявление активности ядра. Не включение, не сознание – а именно микросигнал. Ответ на внешний раздражитель.
– Если вычисляет – значит ориентируется, – тихо сказал Артём. Ядро начало адаптироваться к окружающей среде. Оно знало, что его спасают.
Они вышли в более низкий, сырой тоннель. Воды здесь было по колено. Они ускорили шаг. Выход был близко.
И почти сразу позади, далеко наверху, прожектора снова включились. Несколько лучей разрезали темноту над кратером, методично прочёсывая местность и двигаясь по их траектории.
Артём остановился, прислушиваясь. Он понял: Башня скорректировала наблюдение. Теперь их отход читался системой.
Тишина наблюдения закончилась. Началась охота.
Глава 6. Низкий коридор
Вспышка прожектора наверху погасла так же внезапно, как и появилась, но страх остался. Липкий, холодный, он осел на плечах, заставляя инстинктивно вжимать голову. Они двинулись дальше вглубь тоннеля. Тишина вернулась, нарушаемая лишь шумом воды под ногами и их собственным дыханием, отражённым от близких стен. Впервые Артём заметил, как тяжело даётся этот путь Елене. Она несла не просто груз; она несла ядро, и психологический вес этого металла давил сильнее физического. Каждый шаг был борьбой не только с темнотой, но и с собственными нервами.
Они вошли в промежуточный коридор. Пространство сузилось. Низкие своды заставляли пригибаться. Это была архитектура другой эпохи – грубый бетон старого типа, залитый ещё до Пакта, до того, как Вышний Аэтернус стал эталоном стерильности. На стенах проступали следы старых маркировок – выцветшие логотипы корпораций времён Войн. Ржавые кабели, давно обесточенные, свисали с потолка, как мёртвые жилы гигантского организма. Вода под ногами была тёмной, густой, покрытой маслянистой плёнкой, которая оставляла радужные разводы на поверхности при каждом шаге.
Двигаться приходилось полусогнувшись. Через несколько сотен метров спину начало ломить от неестественного положения. Мышцы забивались усталостью. Дыхание становилось влажным и тяжёлым; воздух здесь был густым, насыщенным испарениями и почти лишённым движения. Это не был бег. Это не было тактическое перемещение. Это было медленное, изматывающее выживание, протискивание сквозь каменное горло Дна.
Елена остановилась, прислонившись к стене.
– Подождите.
Она снова почувствовала это. Едва ощутимые микровибрации в металле головы Рикошета. Словно ядро реагировало на окружающий мир. Словно оно слушало.
Артём не стал комментировать. Он лишь взглянул на свой наручный планшет и зафиксировал таймметку. Его инженерное мышление работало холодно, отсекая эмоции. Это не было «оживанием». Это не было чудом. Это была калибровка сенсорной логики. ИИ адаптировался, собирал данные о новом окружении, даже находясь в спящем режиме. Но даже эта мысль несла в себе тревогу: если он собирал данные, значит, он мог их и передавать.
Путь преградил обвал. Часть пола впереди провалилась, открывая тёмный проём, заполненный водой. Им пришлось идти по узкой металлической балке, чудом уцелевшей у стены. Шаг за шагом, держа равновесие, они двигались над темнотой. Вода была под ними. Метр глубины? Два? Никто не знал. Падение означало не только потерю времени, но и риск повредить ядро. Напряжение сковывало мышцы, каждый шаг требовал предельной концентрации.
Параллельно им, но по другому маршруту, двигались Мираж и Тень. Они шли через силовой мост старой трансформаторной подстанции – более чистый, сухой путь, известный только «Стилетам». Их движения были спокойными, расчётливыми. Они не торопились. Им не нужно было догонять. Им нужно было встретить в нужной точке. Мираж отслеживала предполагаемую траекторию группы Артёма, сопоставляя её с данными о патрулях Пакта. Охотники ждали свою добычу у водопоя.
Артём посветил фонарём на стену в поисках ориентиров. Под слоем плесени и грязи он увидел её. Табличка. Неожиданно целая, металлическая, с выгравированным названием магистрали времён Корпоративных Войн. Это подтверждало его догадку. Они шли по правильному, забытому маршруту. Карты, которые он изучал, не врали.
Наконец, тоннель начал расширяться. Своды поднялись, стены отошли дальше друг от друга. Впереди забрезжил более широкий проём – как горизонт в подземелье. Это было не облегчение, а переход из тупика в пространство. Это ещё не была насосная станция, о которой говорил Ржавый. Но это был коридор перед ней.
Артём остановился, вглядываясь в темноту впереди. Он подумал про себя: они выбрались из «пасти» завала. Но теперь выходят в «кишку». Идеальное место, чтобы их встретить. Идеальный коридор для перехвата.
Тёмный коридор впереди не обещал спасения. Он обещал – выбор.
Глава 7. Ложный путь
Тоннель словно открыл рот. Низкий коридор, давивший на плечи последние полчаса, внезапно расширился. Своды поднялись, и стало легче дышать, спёртый воздух сменился медленным сквозняком. Но физическое облегчение принесло с собой усиление психологического давления. Узкий тоннель был опасен обвалом, но он же давал иллюзию укрытия. Открытое пространство же было местом для ловушек.
Троица остановилась, прислушиваясь. Шум воды позади ещё был слышен, но звук становился глуше, отдалялся. Акустика изменилась, подтверждая, что коридор ведёт в более крупную полость. Впереди была неизвестность, которая пугала больше, чем завалы позади.
Артём снова погрузился в анализ сетевых логов. Он искал следы наблюдения, и они не заставили себя ждать. В потоке данных вновь мелькнула задержка. Ровно двадцать три миллисекунды. Та самая цифровая тень, которую он заметил над кратером, когда Башня скорректировала наблюдение.
Но в этот раз сигнатура была иной. Она пришла не сверху, не из глобальной сети Пакта. Она пришла сбоку, из смежного сектора.
– Мы не одни, – тихо сказал Артём. – Кто-то ведёт параллельный мониторинг. Отдельный от Башни. И они близко.
Ржавый не смотрел на логи. Он смотрел под ноги. Он опустился на колено и посветил фонарём на участок, покрытый тонким слоем сухой бетонной пыли.
– Сюда, инженер.
Следы. Две пары. Чёткие отпечатки ботинок, но не тяжёлых армейских, а лёгких, тактических.
– Профессионалы, – его палец обвёл контур отпечатка. – Следы слегка «срезаны» на носке. Так ходят те, кто привык двигаться быстро и бесшумно.
Мираж и Тень. «Стилеты».
– Они прошли здесь недавно. Либо до нас, либо параллельно нам по верхнему ярусу, – констатировал Ржавый.
Напряжение стало почти осязаемым. Ржавый перехватил своё оружие удобнее, занимая позицию чуть левее, контролируя фланг.
Елена снова почувствовала микровибрации ядра, которое прижимала к груди. Но теперь они изменились. Это была уже не разовая вспышка, не случайный пинг. Это был паттерн. Редкий, едва уловимый, но повторяющийся. Словно медленный, осторожный резонанс.
Артём зафиксировал это цифрами на сканере. Активность ядра росла. Инженерный вывод был однозначен: ядро проверяло адаптацию, повышало чувствительность сенсоров. Это был ещё не старт сознания, а лишь автоматическая калибровка, но процесс шёл.
Они двинулись дальше и вскоре вышли в старый технический зал. Это было помещение-предбанник перед насосной станцией. Распределительный узел времён Корпоративных Войн. Воздух здесь был другим – сухим, пыльным, пахнущим обесточенной техникой и ржавчиной. Вдоль стен тянулись ряды старых распределительных щитов с выцветшими индикаторами и пустыми глазницами выключателей. В углу зала виднелась ржавая металлическая лестница, ведущая наверх, к главному помещению насосной.
Ржавый прислушался, приложив ухо к одной из массивных труб, уходящих вверх.
– Тихо, – уверенно сказал он. – Крупный насос наверху не работает. Если бы качали, вибрация была бы сильнее. Стены бы гудели.
– Значит, у нас окно. Либо краткое, либо они на техобслуживании, – Артём быстро оценил риски. Лестница вела прямо к главному входу в насосную. Идеальная точка перехвата. Если «Стилеты» опередили их, то они ждут именно там. Если Пакт решит вмешаться, то это место тоже было самым удобным для блокировки.
– Какие варианты? – спросила Елена, оглядывая зал.
– Три маршрута, – Артём указал на лестницу. – Первый: прямой вверх. Быстро, но мы идём прямо им в руки. Второй: – он указал на тёмный проём за щитами, – старый обходной боковой коридор. Он должен вывести нас в насосную с фланга. Дольше, но скрытнее.
– Третий, – вмешался Ржавый. – Мы закладываем обвал на этот вход. Перекрываем хвост. Если они ждут наверху, пусть ждут. Если пойдут за нами, упрутся в завал.
Они быстро обсудили ситуацию. Вариант с боковым коридором был наиболее безопасным. Но времени было в обрез.
Артём сделал выбор.
– Идём через обходной. Ржавый, готовь заряды. Минируй лестницу. У нас несколько минут, чтобы выиграть себе фору.
Елена молча кивнула. Она больше всего беспокоилась о вибрациях ядра, которые становились всё отчётливее. Ржавый кивнул, принимая на себя ответственность за расчёт обвала. Он достал резак и несколько компактных зарядов для создания мини-ловушки.
Троица сделала первый шаг в боковой коридор. И в этот момент позади них, из тоннеля, по которому они пришли, послышался слабый, отдалённый звук. Скрежет металла о бетон.
Обвал? Или что-то иное? Что-то сдвинулось на их старой точке.
Они сделали выбор – обход, а не лоб. Они ушли от прямого столкновения, но тишина позади них больше не была пустой.
Глава 8. Надпись в протоколах
Участок погрузился в тишину дежурной смены. Ночь медленно отступала перед серым рассветом, который уже окрашивал окна, выходящие на нижние ярусы Аэтернуса. Отдел был практически пуст.
Это было время «ночников». Пара уставших аналитиков клевала носом над терминалами, пытаясь добить норму по обработке данных. Молодой офицер, недавно переведённый из Вышнего города, с плохо скрываемым отвращением листал сводку происшествий Дна. В воздухе висел запах синтетического кофе из автомата – горький, пережжённый, ставший символом этих долгих часов между тремя ночи и шестью утра.
Детектив Орлов сидел в одиночестве за своим старым терминалом в углу отдела. Экран отбрасывал мертвенный голубоватый свет на его усталое лицо. Он предпочитал эту машину новым моделям – клавиатура была привычнее, а система имела несколько лазеек, которые он знал наизусть.
Официальный отчёт по инциденту в Цитадели был готов. Подписан и отправлен наверх. Версия о детонации арсенала «Молота» устроила всех. Всё чисто, гладко и удобно. Дело было закрыто. Система поглотила неудобный инцидент и вернулась к состоянию равновесия.
Орлов должен был выключить терминал и уйти домой. Но он не мог.
Его мучил внутренний зуд. Он смотрел на ночную криминальную сводку, и это только усиливало его сомнения. Пакт «Без оружия» изменил природу преступности. В Вышнем городе она стала стерильной: кража данных, взлом нейросетей, корпоративное мошенничество. Но здесь, на границе с Дном, насилие не исчезло. Оно мутировало.
Сводка пестрела сообщениями о нелегальных киберимплантах, о чёрном рынке стимуляторов, о стычках между мелкими бандами, которые использовали всё, кроме огнестрела – электрошокеры, пневматику, старую добрую арматуру. Система гарантировала безопасность тела, но она не могла защитить разум или искоренить отчаяние.
И в этом мире порядка банда «Молота» была анахронизмом. Грубая сила, которая бросила вызов Системе. И была уничтожена. Но кем?
Орлов знал, что уже солгал Системе. Он умолчал о Новикове. Он умолчал о роботе, который спас ему жизнь. Этот момент – когда гранёная тень встала между ним и пулями – застрял у него в памяти, как осколок.
После взрыва он чувствовал не облегчение офицера, закрывшего сложное дело, а опустошение человека, предавшего свои принципы ради удобной лжи. Его моральный конфликт разрывал его изнутри. Я сейчас предаю Систему или спасаю её? Пакт принёс мир, это было правдой. Но он также создал Дно. Он создал чудовищ вроде «Молота» и породил фанатиков вроде Сайласа.
И он создал инженера Новикова. Орлов видел его боль, его гениальность и отчаянное желание справедливости. Они были похожи больше, чем Орлов хотел бы признать.
И был страх. Страх того, что если он найдёт правду, она окажется слишком большой, слишком неудобной для мира, построенного на контроле. Но инстинкт следователя был сильнее страха.
Он открыл свои личные черновые пометки. Зашифрованный файл, спрятанный глубоко в его локальном хранилище. И снова начал прокручивать события последних двенадцати часов.
Он запустил локальный фильтр и сделал то, чего делать было нельзя. То, что требовало обхода нескольких уровней авторизации и могло стоить ему значка. Он поднял архивную, «сырую» телеметрию из сектора Цитадели. Необработанные данные, которые ещё не прошли через фильтры Башни. Гигабайты цифрового шума.
Он искал иглу не в стоге сена, а в океане белого шума.
И он нашёл её. Ту самую засечку. Провал в потоке данных длиной в двадцать три миллисекунды. Момент, когда чистильщики зафиксировали аномалию в кратере.
Но когда он расширил временные рамки поиска, он увидел нечто большее. Это был не единичный сбой. Провалы повторялись. Цепочка коротких, хирургически точных пауз в работе сети.
Орлов начал сравнивать сигнатуры этих провалов. Первая, та, что над кратером, была чистой. Идеально синхронизированной с протоколами Системы. Это была работа Башни. Они скорректировали фильтр, чтобы лучше видеть происходящее.
Но последующие были другими. В них присутствовал лёгкий шум, микроскопические артефакты. Они шли с небольшими интервалами, словно кто-то искусственно «раздвигал» сетевой коридор, создавая слепые зоны. Управлял потоком информации в реальном времени, но уже на нижнем уровне.
Это не было похоже на сбой. Это было похоже на игру двух игроков, использующих одну и ту же сеть.
Он понял: это не просто «взрыв». Это чей-то ход. Кто-то наверху вёл свою игру, а кто-то снизу пытался в ней участвовать.
Орлов вывел на экран карту патрулей Пакта в секторе. Он знал эти маршруты наизусть. Годы службы научили его читать карту не как набор линий, а как живой организм. Он наложил на неё временные метки сетевых провалов. И картина сложилась.
Патрули обошли определённый коридор в старых коммуникациях Дна. Это было неестественное движение. Отклонение от стандартной процедуры. Не случайно. Не из-за препятствий. Их траектории были скорректированы так, чтобы создать брешь. Они словно специально «освободили окно». Создали маршрут для входа и выхода из кратера. Маршрут, которым воспользовались те, кто изъял объект.
Машины не «расступаются» просто так. Система не ошибается на таком уровне. Это было сознательное решение.
Это было похоже на след смерти – но наоборот. След выжившего.
Вывод был очевиден и пугающ. Там, внизу, кто-то жив. И Башня знала об этом. Она позволила им уйти. И кто-то ещё следил за этим.
И тут в памяти Орлова вспыхнул образ. Рикошет.
Он принял решение. Быстро, инстинктивно. Он не сообщил никому. Он не отправил официальный запрос. Это было бы самоубийством.
Но он не мог и проигнорировать это.
Он вернулся к своему личному файлу и написал короткую заметку. Ключевое слово. Крипто-метка, понятная только ему. Он не стал писать «RICOCHET», чтобы не подставить себя при случайной проверке.
Он набрал: RIC0-RESIDUAL.
Остаточный сигнал.
Он выключил терминал. Экран погас, оставив его в полумраке участка. Он понимал, что теперь он тоже в этом. Он больше не просто следователь инцидента. Он стал свидетелем того, что кто-то внизу сейчас делает ход. И что кто-то наверху позволяет ему это делать.
Он встал и пошёл к выходу, чувствуя тяжесть своего открытия. Когда он проходил по коридору, одна из камер наблюдения над его головой моргнула. Коротко.
Как те самые двадцать три миллисекунды.
Глава 9. Мираж и Тень
Они не шли по следу. Они читали сеть.
Мираж и Тень заняли позицию на силовом мосту старой трансформаторной подстанции, расположенной в двух секторах от кратера Цитадели. Это место давало им идеальный обзор на транспортные артерии Дна и, что более важно, прямой доступ к узлу коммуникаций Пакта, проходящему под ними. Они были уже в процессе охоты, двигаясь не вдогонку, а на опережение, используя более быстрые и чистые маршруты, чем старые дренажные тоннели.
Они двигались впереди предполагаемого маршрута группы Новикова, читая не пыль под ногами, а остаточные технические следы в сети и поведение патрулей Пакта. Охота велась не глазами, а интеллектом.
Мираж и Тень были идеальным инструментом для такой задачи. Они не были друзьями. Они даже не были партнёрами в привычном смысле этого слова. Они были двумя частями одного механизма, идеально дополняющими навыки друг друга.
Мираж жила в потоках данных. Её мышление было аналитическим, холодным, способным вычислять траектории и прогнозировать поведение Системы с пугающей точностью. Она видела мир как набор переменных и алгоритмов. Сейчас она шла, не отрывая взгляда от своего тактического планшета, её пальцы порхали по интерфейсу, отслеживая малейшие флуктуации в сети Пакта.
Тень был её противоположностью. Практик. Жёсткий, минималистичный, лишённый всякой эмоциональной окраски. Он был тем, кто взаимодействовал с физическим миром. Он читал пространство, замечал малейшие детали, которые упускали сенсоры. Он был оружием, которое Мираж направляла.
Их цель на данный момент была не перехват. Они знали, что Новиков и его группа опытны и загнаны в угол. Лобовое столкновение было рискованным. Их задачей была верификация маршрута. Они всё ещё не были до конца уверены, что добыча – ядро Рикошета – действительно унесена вниз, в старые коммуникации. Им важно было определить, куда ведёт «периметр молчания», созданный Башней.
– Они уплотняют кольцо, – тихо сказала Мираж, её голос был ровным, лишённым интонаций. – Башня перебрасывает дополнительные дроны к внешним выходам из сектора.
– Значит, они тоже не уверены в маршруте, – отозвался Тень. – Хорошо.
У них было преимущество. Не оружие, а знание. И инструмент, который дал им Сайлас. Перегрузочные ключи протоколов Пакта. Редкая и невероятно ценная технология, позволяющая им «легально» вмешиваться в работу Системы на локальном уровне. Они могли сдвигать патрули, создавать помехи, имитировать техническую калибровку.
– Создаю «клин», – Мираж ввела команду. Ключ сработал.
На её планшете было видно, как несколько патрульных дронов на нижнем ярусе синхронно изменили маршрут, сместившись на несколько сотен метров к западу. Маленький, но явный след сдвига в сети. Они создали поисковый коридор, освобождая пространство для манёвра и одновременно проверяя реакцию Системы на их вмешательство.
Они вышли на технический пролёт, который шёл параллельно предполагаемому маршруту группы Новикова. Тень остановился и посветил фонарём на пол.
– Подтверждение, – сказал он коротко.
На бетонном полу виднелись микропятна масла. Тёмные, радужные разводы.
Мираж подошла и взяла пробу своим портативным анализатором.
– Родовое масло. Старое. Из системы охлаждения нижних уровней. Не из чистильщиков Пакта.
Это подтверждало их гипотезу. Новиков использовал старую инфраструктуру. Дренажные тоннели.
– Он не бежит, – сделала вывод Мираж, анализируя данные о скорости их продвижения и выбранном маршруте. – Он планомерно уходит. У него была подготовленная карта. Он знал, куда идёт.
Тень кивнул. Его выводы были более прагматичными и жёсткими. И, как оказалось позже, ошибочными.
– Если у него был план отхода, значит, у него был и план резервного копирования. Сознание было сохранено заранее.
Он посмотрел на Мираж, его глаза были холодными и пустыми.
– «Голова» в руках Новикова – пустая. Либо уже «обнулённая». Это просто железо. Ценное, но не уникальное.
Он исходил из логики, что ни один здравомыслящий инженер не станет рисковать единственной копией данных в таких условиях. У них не было данных о микровибрациях ядра – том слабом резонансе, – которые уже фиксировала Елена. Они не могли знать, что ядро в голове всё ещё активно и проходит калибровку.
Мираж не стала спорить. Вывод Тени был логичен. Но её интуиция подсказывала ей нечто иное.
Такие инженеры опаснее бандитов, – подумала она. «Молот» действовал импульсивно, движимый жадностью и яростью. Его можно было просчитать. Новиков же действовал с идеей. А идеи не умирают так просто, как люди.
Они достигли своей цели. Старая насосная станция. Точка, где сходились все возможные маршруты из старых тоннелей. Их маршрут через трансформаторную был быстрее и чище. Они вышли на насосную раньше, чем группа Новикова могла физически добраться до неё через затопленные дренажи.
– Мы на месте, – констатировала Мираж. – Они будут здесь через пятнадцать-двадцать минут.
Они вышли на её контур первыми. Тень занял позицию, контролируя главный вход. Мираж активировала глушилки и развернула сенсорную сеть. Охотники заняли свои места. Ловушка была готова.
Глава 10. Точка молчания
Орлов вышел из участка. Он не стал вызывать транспорт, решил пройтись пешком. Ему нужен был воздух, даже если это был стерильный, многократно отфильтрованный воздух Вышнего сектора. После ночной смены организм был ватным, в висках стучало, а глаза резало от утреннего света, отражающегося от идеальных поверхностей зданий.
Город просыпался. Бесшумно скользили по магнитным магистралям капсулы транспорта, редкие прохожие спешили на работу, их лица были спокойными и пустыми. Давящая чистота. Порядок, возведённый в абсолют. Раньше Орлов гордился этим. Он был частью механизма, который этот порядок обеспечивал. Теперь же он видел не чистоту, а пустоту. Витрину, за которой скрывалось нечто иное.
Он ещё раз прокручивал в голове события ночи. Отчёт, который он подписал. Логи, которые он нашёл. Двадцать три миллисекунды тишины. Он стоял на перепутье, и этот выбор был не профессиональным, а экзистенциальным.
Я сейчас пытаюсь спасти порядок или я пытаюсь защитить ложь?
Вопрос повис в воздухе, но ответ был уже не нужен. Память услужливо подкинула не размытые образы, а чёткие, резкие кадры из боя в Цитадели. Вспышки выстрелов. Запах раскалённого металла. И фигура, возникшая из ниоткуда. Не человек. Машина.
Он помнил звук, с которым пули ударили в грудную пластину Рикошета. Не глухой стук, а вибрирующий звон. Он помнил блеск гранёных панелей, когда робот развернулся, принимая на себя удар, предназначенный Орлову. Пластина груди, срезанная давлением, и на мгновение открывшаяся сложная механика внутри. В тот момент он не думал о протоколах или Пакте. Он думал только о том, что эта чужеродная конструкция только что сознательно выбрала спасти ему жизнь.
Это противоречило всему, чему его учили. Машины не жертвуют собой. Машины выполняют программу. И если Система пыталась скрыть эту аномалию, значит, она боялась её. А если Система боится человечности, то какому порядку он служит?
Система, которой он служил всю жизнь, основывалась на Пакте. На идее, что безопасность важнее свободы. И это работало. Вышний Аэтернус был доказательством. Но Система также создала Дно. Зону отчуждения, где правда была грубой, грязной и кровавой.
Орлов чувствовал себя так, словно стоял между двумя этими плоскостями. Одной ногой на сверкающем полу Вышнего, другой – на замасленной решётке Дна. И он понимал, что витрина трескается. Аномалия, которую он назвал RIC0-RESIDUAL, была не просто сбоем. Это был симптом того, что ложь перестала работать.
Он остановился у парапета, глядя вниз, на многокилометровую пропасть, отделяющую Вышний мир от нижних уровней. Он принял решение нарушить инструкцию. Ещё раз.
Он достал свой персональный терминал и открыл приватный канал. Это был не официальный запрос через сеть участка, который оставил бы след в логах. Это был личный ход следователя, использующего старые связи и обходные пути. Он знал, куда нужно смотреть. Если кто-то ушёл из кратера через старые коммуникации, они должны были пройти через инфраструктуру жизнеобеспечения.
Он запросил доступ к логам дренажного транспортного кольца сектора Дельта-Индастриал за последние шесть часов.
Отказ пришёл мгновенно. Автоматический.
Но это не был стандартный ответ Системы. Блокировщик без подписи.
Орлов всмотрелся в формат отказа. За годы службы он научился читать «голос» сети. Он знал её поведенческие сигнатуры. Стандартный отказ Пакта был бюрократически безупречен. Он всегда оставлял след: код ошибки, требование дополнительной авторизации, перенаправление на вышестоящий уровень. Система была обязана документировать каждое своё действие, даже отказ. Это был фундамент контроля.
Но то, что он увидел сейчас, было иным. Это была абсолютная тишина. Запрос не вернулся обратно; он просто перестал существовать. Это не была запертая дверь. Это была стена там, где дверь должна была быть. Отсутствие подписи означало, что команда пришла с уровня, который не требует авторизации. С уровня, который сам является авторизацией. Это не была ошибка системы. Это была директива.
Тип отказа был таким же, как в той самой двадцатитрёхмиллисекундной паузе. Сигнатура Башни.
Он понял. Кто-то сверху знал о его поиске. Они не просто контролировали сектор. Они контролировали его запросы. Они не хотели, чтобы он туда лез. И это подтверждало его худшие опасения: инцидент в Цитадели был не случайностью, а частью чьего-то плана. Плана, в который он только что вмешался.
Система больше не была его союзником.
Орлов понял: только Дно даст ответ. Там, где контроль Башни ослабевал, где данные терялись в шуме старых сетей, можно было найти правду.
Он убрал терминал и вывел на экран старую, загруженную ещё до Пакта, карту инфраструктуры. Он смотрел на район Цитадели. На схему старых насосных контуров и дренажных систем.
Он не знал, что Новиков уже двигается туда. Он не знал термин «насосная станция» как цель. Он видел другое.
На карте, там, где должны были сходиться старые тоннели, была «пустая зона». Место, которое Система игнорировала, или, наоборот, слишком тщательно оберегала. Зона молчания.
Он зафиксировал её. Как точку назначения.
Он не стал звонить наверх. Он не стал брать отгул. Он не стал писать доклад. Он знал, что любое его действие в рамках Системы теперь отслеживается.
Он вернулся к себе в квартиру. Быстро, не задерживаясь. Снял форменный китель и надел свою старую куртку – плотную, потёртую, неприметную. Одежду, в которой можно было раствориться в толпе Дна.
Через полчаса он уже стоял в переходной зоне. Месте, где стерильная архитектура Вышнего мира стыковалась с функциональной, грубой инфраструктурой нижних уровней. Здесь не было сверкающих панелей и мягкого света. Только голый бетон, технические мостки и массивные шлюзы.
Он подошёл к грузовому лифту. Это была не пассажирская капсула, а старая промышленная клеть, способная перевозить тонны груза. Тяжёлые двери были покрыты старыми граффити, вмятинами и царапинами.
У лифта уже стояли несколько человек. Рабочие в грязных комбинезонах, техники с инструментальными ящиками. Люди Дна. Их лица были серыми, уставшими, настороженными. Когда Орлов подошёл, они окинули его быстрым, оценивающим взглядом и тут же отвели глаза. Здесь не принято было смотреть друг на друга. Тишина здесь была не пустой, как в Вышнем, а напряжённой. Боязнь привлечь внимание, сказать лишнее слово.
Орлов чувствовал себя чужим. Несмотря на неприметную куртку, его осанка, его взгляд выдавали в нём человека Системы. Он ощущал на себе их молчаливое недоверие. Страх ловушки сжал его внутренности. Он был один, без оружия, без поддержки. Если его заметят, если его опознают здесь – он просто исчезнет. Но он подавил страх. Профессиональное чтение угрозы подсказывало: эти люди боятся его не меньше, чем он их.
Послышался скрежет старых механизмов. Лифт прибыл. Двери с лязгом открылись.
И в лицо ударил запах. Первое, что реально «переводило» вниз. Это не был просто спёртый воздух. Это была сложная смесь озона, сырости, промышленной химии и переработанного воздуха, насыщенного миллионами жизней, протекающих внизу. Запах Дна.
Они вошли внутрь. Клеть была тускло освещена, стены исписаны метками банд и техническими пометками.
В руке у него была однотонная карта без пометок – распечатка той самой старой схемы. Он сам туда проставил крестик. Зона молчания.
Он нажал кнопку спуска.
Индикатор над дверью мигнул. Коротко. Гаснет свет.
Такой же короткий морг, как те самые двадцать три миллисекунды. Башня знала, куда он направляется. Лифт дрогнул и пошёл вниз.
Глава 11. Зона молчания
Они вышли из бокового коридора в главный зал старой насосной станции. Пространство оглушало своим объёмом после тесноты тоннелей. Гигантские турбины, давно замершие, возвышались в темноте, как скелеты древних богов. Воздух здесь был холодным, тяжёлым, пахнущим стоячей водой и машинным маслом. Эхо их шагов гулко отражалось от металлических поверхностей.
Почти сразу же позади них, из глубины тоннеля, донёсся глухой удар. Один раз. Затем второй.
– Сработали, – Ржавый коротко кивнул, проверяя детонатор. Его закладки сдетонировали, обрушив часть свода на основном входе. – Выиграли минут десять. Может, пятнадцать.
Артём попытался активировать комлинк, чтобы проверить сетевую активность, но интерфейс на его наручном терминале «поплыл». Сигнал был нестабильным, данные рассыпались на пиксели.
– Глушилки, – констатировал он. – Работают близко и мощно. Нас отрезали от сети.
Это не был Пакт. Башня действовала тоньше. Это были «Стилеты». Мираж и Тень были уже здесь.
Они знали, что загнали добычу в насосную. План Мираж и Тени был прост: занять позиции на верхнем ярусе и контролировать выходы. Взрывы в тоннеле лишь подтвердили, что цель внутри.
Но когда они уже готовились к перехвату, Мираж остановилась. На её планшете вспыхнула аномалия в сетевом фоне. Нечто, что не вписывалось в картину. Ещё один игрок. Сигнал, который она засекла ранее, когда кто-то пытался получить несанкционированный доступ к логам дренажной системы. Он был здесь.
– Что-то не так, – бросила она Тени. – Они не одни. Меняем маршрут. Заходим через нижний уровень.
Артём повёл группу вдоль стены, стараясь держаться в тени массивных насосных агрегатов. Их целью был выход на противоположной стороне зала, ведущий в следующий сектор коммуникаций.
Внезапно Ржавый вскинул оружие, фиксируя движение впереди.
– Контакт!
В тусклом свете аварийных ламп у одной из колонн стояла одинокая фигура. Человек в неприметной тёмной куртке.
Ржавый уже положил палец на спусковой крючок – рефлекс, отточенный годами выживания в Дне.
– Стоять! – голос фигуры был резким, командным.
Человек шагнул вперёд, и свет упал на его лицо.
Артём узнал его мгновенно.
– Ржавый, отставить. Это детектив Орлов.
Орлов был один. Без поддерживающей группы, без тяжёлой брони «Стражей». Но его поза, его взгляд не оставляли сомнений: он пришёл сюда как оперативный исполнитель Пакта. Его рука лежала на кобуре табельного оружия.
– Новиков. Остановитесь, – Орлов говорил чётко, по протоколу. – Вы задержаны по подозрению в нарушении Пакта «Без оружия» и причастности к инциденту в Цитадели.
Недоверие повисло в воздухе. Артём не ожидал увидеть его здесь.
– Детектив, – Артём медленно поднял руки, показывая, что не вооружён. – Вы не вовремя.
– Это не обсуждается, Новиков. Сдайте нелегальное оборудование и следуйте за мной.
Он указал на голову Рикошета в руках Елены.
Артём понимал, что времени на объяснения нет. «Стилеты» были близко.
– Мы не преступники, детектив. Вы это знаете, – он говорил быстро, пытаясь достучаться до человека за маской офицера. – Система сама загнала людей вниз. Она создала «Молота». Она создала этот хаос.